Политические репрессии в калмыкии во второй половине 1920-х – 1930-е годы
На правах рукописи
МАНЦАЕВА ТАТЬЯНА БОРИСОВНА
ПОЛИТИЧЕСКИЕ РЕПРЕССИИ В КАЛМЫКИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ 1920-х – 1930-е ГОДЫ
07.00.02 – Отечественная история
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
кандидата исторических наук
Астрахань - 2010
Работа выполнена на кафедре Отечественной истории Гуманитарного института Калмыцкого государственного университета
Научный руководитель: доктор исторических наук, профессор,
Заслуженный деятель науки РФ
Убушаев Владимир Бадахаевич
Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор,
Максимов Константин Николаевич
кандидат исторических наук
Батрашев Даниар Кубашевич
Ведущая организация: Ставропольский государственный университет
Защита состоится «28»_августа_2010 г. в _14.00_ часов на заседании диссертационного совета ДМ 212.009.08 при ГОУ ВПО «Астраханский государственный университет» по адресу: 414056, г. Астрахань, ул. Татищева, д. 20 а, ауд. _4.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Астраханского государственного университета по адресу: 414056, г. Астрахань, ул. Татищева, д. 20 а.
Автореферат разослан «__»_июля 2010 г.
Ученый секретарь
диссертационного совета,
доктор исторических наук, профессор Е. В. Савельева
I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы исследования. В условиях современных преобразований и создания правового государства анализ жизни советского общества, главным образом правящей коммунистической партии, остается одним из составных частей этого процесса. Систематическое накопление знаний и опыта истории СССР 1920-1930-х годов позволяет более обдуманно подходить к современным преобразованиям общества, и лидеры российского государства понимают значимость этого процесса. В День памяти жертв политических репрессий в октябре 2009 г. Д. А. Медведев в своем обращении говорил о важности сохранения и передачи исторической правды новым поколениям, о преодолении равнодушия и стремления забыть его трагические стороны.[1]
В 20-30-е гг. ХХ в. проводились радикальные преобразования советского общества, целью которых было построение социализма в СССР. Проводились они и в национальных регионах, одним из которых была Калмыкия. В тот период она являлась регионом, где сохранялись пережитки феодализма, в частности, в обществе оставались крепкими позиции бывших калмыцких феодалов и буддийского духовенства, большая часть населения занималось кочевым скотоводством.
Национально-государственное строительство, экономические и социальные преобразования в Калмыкии сопровождались политическими репрессиями, жертвами которых стали тысячи жителей республики – крестьяне, рабочие, интеллигенция, партийные и государственные деятели. Последствия репрессий отразились в политическом, экономическом, социальном и культурном развитии калмыцкого общества.
В конце 1980-х – 1990-е значительно усилилось внимание широкой общественности страны к проблемам политических репрессий в СССР в 1920-1930-е гг. Изучение данной темы в таком национальном регионе как Калмыкия важно как в научном отношении, так и с точки зрения современной общественно-политической практики.
Таким образом, актуальность изучения политических репрессий в Калмыкии определяется его общественной, политической, практической и научной значимостью.
Степень изученности проблемы. Историографию по данной проблеме можно разделить на две группы: советский и постсоветский период.
Первый этап развития историографии по истории репрессий в СССР совпадает с периодом массового террора 1930-х - начала 1950-х гг. Обоснование правильности проведения экономических и политических репрессий проводила советская пропаганда тех лет2
[2]. Однако с 1930-х гг. формируется оппозиционная точка зрения Л. Троцкого, Н. Бухарина3
[3] и др., согласно которой репрессии второй половины 1930-х гг. объяснялись личными качествами И. В. Сталина, стремящегося уничтожить соратников и последователей В. И. Ленина. При этом совершенно не подвергалась сомнению необходимость террора в ходе революции, гражданской войны, практика лишения гражданства и избирательных прав в 1920-е гг.
В 1940-х – начале 1950-х гг. в условиях продолжающихся массовых репрессий существовали жесткие ограничения для исследователей, что послужило причиной практического отсутствия работ по данной проблеме. В это же время за рубежом растет количество литературы о репрессиях, постепенно расширяется проблематика исследований4
[4].
Новый этап в развитии историографии репрессий – начало 1950-х – середина 80-х гг. Исторической вехой на этом пути стал ХХ съезд КПСС. На закрытом заседании съезда с докладом «О культе личности и его последствиях»5
[5] выступил Н. С. Хрущев. После ХХ съезда коммунистической партии официальная советская историография, сообразуясь с партийными установками, связала репрессии с борьбой И. В. Сталина против его противников, в ходе которой пострадали и невиновные.
В 1960 год зарубежом Р. Конквест опубликовал крупный труд «Большой террор»6
[6], в котором впервые в историографии репрессий проанализировал общие тенденции развития репрессивного законодательства в масштабах СССР и его последствия для советского общества.
Изменения, начавшиеся с середины 1980-х годов в общественно- политической жизни страны, затронули и историческую науку, положили начало новому этапу российской историографии. В условиях обновления и демократизации общества исследователям стали доступны многие ранее закрытые архивные материалы, они получили право открыто излагать свои взгляды и концепции. В своих работах ряд историков, философов, юристов видели причину проведения массовых репрессий в политике И.В. Сталина, который, по их мнению, с помощью беззакония и террора добился всей полноты власти в партии и стране7
[7]. Иное мнение о причинах репрессий находим в работах А. С. Ципко, В. В. Кожинова и др.8
[8] Оно состоит в том, что корни сталинских репрессий уходят в те годы, когда вождем партии был В. И. Ленин, а сталинские репрессии являются лишь продолжением тех репрессий, которые стали политическим вектором Октябрьской революции 1917 г.
Однако в 1980-е годы еще не появились фундаментальные труды или крупные монографические работы по истории массовых репрессий и механизма их реализации. Истории этой проблемы посвящены в основном журнальные и газетные статьи, брошюры и небольшие работы. По своему содержанию, глубине освещения, источниковой базе и уровню обобщения они неоднозначны и неоднородны.
Результатом усилий отечественных исследователей из различных регионов страны, активно работающих в направлении изучения и освещения политики репрессий в СССР, явились публикации на протяжении 1990-х целого ряда научных работ9
[9]. Благодаря этим работам, был значительно расширен круг достоверных знаний о деятельности сталинского руководства, о репрессиях, их причинах, конкретных формах и последствиях. Они также позволили полнее понять механизмы, масштабы и смысловое содержание массового террора.
Если практически для всех работ, вышедших в свет в первой половине 1990-х годов было характерно негативное отношение к эпохе сталинизма и осуждения политических репрессий, то в настоящее время некоторые из историков и публицистов произвели ревизию и переоценку своих взглядов начала 1990-х годов1
[10] 0.
Следует, однако, признать, что большинство известных исследователей сосредотачивают свое внимание, прежде всего, на крупных политических фигурах или в лучшем случае из руководящей верхушки партии. Из-за этого предпринимаемые ими оценки сталинской репрессивной политики страдают однобокостью, ничего не говорится по поводу того, как выглядят политические репрессии против далеких от политики рядовых граждан1
[11] 1.
Те же проблемы поднимают в своих работах и исследователи политических репрессий в Калмыкии. Первым этапом изучения данной темы в Калмыкии стало описание биографий и трагических страниц жизни репрессированных, в основном наиболее известных политических деятелей, писателей, военных и т.д.
В 1988 г. к 100-летию со дня рождения А. М. Амур-Санана был издан сборник научных трудов1
[12] 2, который вводит в научный оборот новые материалы, дает новое прочтение его художественного наследия и других сторон деятельности писателя. Работа В. Б. Убушаева «Революционер, писатель, интернационалист» посвящена известному государственному и общественному деятелю, публицисту и писателю, основоположнику калмыцкой советской литературы Антону Мудреновичу Амур-Санану. В своей работе В. Б. Убушаев рассматривает трагический период жизни А. М. Амур-Санана, впервые вводит в научный оборот рассекреченные архивные материалы по сфабрикованному обвинению А. М. Амур-Санана в «контрреволюционной, троцкистской, террористической буржуазно-националистической деятельности»1
[13] 3.
О жизни и общественно-политической деятельности первого председателя Калмыцкого ЦИК А. Ч. Чапчаева рассказывается в монографии А. И. Наберухина и В. Б. Убушаева1
[14] 4. В биографическом очерке привлечен богатый фактический материал, вводятся в научный оборот новые архивные документы. Однако в силу известных причин - запрета на исследование темы политических репрессий – многие вещи остались за пределами работы. Лишь в 1990-х годах вышли работы о А. Ч. Чапчаеве, в которых рассматриваются трагические последние месяцы его жизни1
[15] 5. В данных работах авторы впервые используют документы архива УФСБ по РК, дают подробный анализ последнего периода его жизни.
Первые работы, посвященные первому председателю СНК КАССР А. П. Пюрбееву, появляются вскоре после его реабилитации1
[16] 6; они подробно рассказывают о его жизни, работе и общественно-политической деятельности. Однако о его смерти в этих работах говорится как о трагически оборвавшейся жизни. Об обвинении и осуждении А. П. Пюрбеева по сфабрикованному делу о контрреволюционной организации, в которой он якобы состоял, рассматривается в работах А. Санджиева, В. Айтаева, Н. Х. Коваевой1
[17] 7.
О проведении репрессивной политики против калмыцкого и православного духовенства рассматривают А. Н. Басхаев и С. С. Белоусов1
[18] 8. А. Н. Басхаев в ряде работ, опубликованных в конце 90-х годов ХХ в. – начале ХХI в. рассказывает о трагическом периоде в истории ламаистской церкви в Калмыкии.
Освещение вопроса о политических репрессиях против калмыцких феодалов, крупных скотопромышленников и раскулачивание в советской и постсоветской литературе можно разделить на три этапа.
На первом этапе – в 1920-1930-е гг. данная тема рассматривается в основном в небольших статьях, опубликованных в газетах, журналах, юбилейных сборниках1
[19] 9. В 1940-е - 1950-е годы в связи с депортацией калмыцкого народа изучение истории Калмыкии было прекращено и находилось под запретом.
Второй этап – с 1960-х годов до середины 1980-х: для него характерны в отличие от первого периода – научно-исследовательский характер работ, значительное расширение проблематики, вовлечение в исследование широкого круга источников. В своих работах Ю. О. Оглаев дал обоснование причин проведения экспроприации феодалов и раскулачивание – это борьба этих «элементов» с проведением преобразований, их влияние на население, что являлось якобы тормозом социалистического развития Калмыкии2
[20] 0.
Третий этап начался в 1990-е годы, когда происходит переоценка проведенных преобразований в Калмыкии в 1920-1930-е годы. И. В. Борисенко, К. Н. Максимов в своих работах рассматривают экспроприацию калмыцких феодалов как проведение политических репрессий против крестьянства, считают, что это явилось первым периодом процесса раскулачивания в Калмыкии2
[21] 1.
Один из крупных исследователей истории Калмыкии К. Н. Максимов рассмотрел репрессивную политику Советского государства в Калмыкии и показал ее в динамике развития в 1918 - 1940 годы в недавно вышедшей научной монографии2
[22] 2. В данной работе рассмотрены массовые репрессии, направленные против части крестьянства, интеллигенции, кадров управленческого аппарата, духовенства, а также вопросы депортации калмыцкого народа. При этом, необходимо отметить, что поставленные вопросы рассмотрены на длительном отрезке времени. Значительную источниковую базу работы составили документальные материалы партийных, советских и административных органов Калмыкии, выявленных в основном в фондах Национального архива республики. К сожалению, в данной работе не нашла отражение тема так называемой повстанческой контрреволюционной организации «Нарна Герл», а также связанной с ней другой сфальсицированной контрреволюционной организации «Нарна Сувр».
Историографический анализ показывает, что в области изучения репрессий в стране в целом и в Калмыкии, в частности, исследователями сделано немало. Прежде всего, следует отметить глубокую разработанность проблем, связанных с изучением известных калмыцких деятелей, подвергшихся репрессиям в 1920-1930-е годы (А. М. Амур-Санан, А. Ч. Чапчаев, А. П. Пюрбеева и др.). В связи с этим необходимо отметить, что это в значительной мере было обусловлено привлечением новых источников, ставших доступными в последнее время.
Цель и задачи исследования.
Исходя из актуальности и степени изученности темы, автор диссертации ставит цель – исследовать политические репрессии в условиях Калмыкии во второй половине 1920-х и 1930-е годы.
Цель исследования определила следующие задачи:
- выяснить особенности экспроприации калмыцких феодалов и крупных скотопромышленников во второй половине 1920-х гг.;
- определить роль так называемых контрреволюционных повстанческих организаций «Нарна Герел» и «Нарна Сувр» в репрессивной политики ОГПУ-НКВД по отношению к калмыцкому кулачеству и буддийскому духовенству;
- выявить особенности осуществления политики раскулачивания в Калмыкии, связанные с особенностями ее социально-экономического и политического положения;
- раскрыть истинную причину проведения политических чисток в Калмыкии в 1920-1930-е гг.;
- рассмотреть организованное органами НКВД дело о существовании в Калмыкии так называемой «контрреволюционной троцкистской террористической организации».
Хронологические рамки исследования ограничиваются второй половиной 1920-х – 1930-ми годами, а именно 1925-1939 гг. Выбор нижней временной границы для рассмотрения политических репрессий в Калмыкии определен проведением в жизнь в Калмыкии декрета ЦИК и СНК СССР от 20 марта 1925 г. «О лишении бывших помещиков права на землепользование и проживание в принадлежащих им до Октябрьской революции хозяйствах», что было по сути первым этапом политических репрессий против населения Калмыкии. Верхние временные рамки представляют собой время, когда происходит некоторое ослабление репрессивной политики советского государства. В конце 1930-х гг. происходит процесс временного отхода от политики массовых репрессий, пересматриваются дела ряда осужденных.
Методологической основой работы является принцип историзма, предполагающий изучение политических репрессий в Калмыкии во второй половине 1920-х – 1930-е гг. в неразрывной связи с процессами происходившими в целом по стране, и социально-экономическими, политическими и культурными особенностями развития Калмыкии в данный период.
В диссертации используются основные исторические методы исследования. Историко-генетический метод позволяет проследить, как изменяется политика советского государства в Калмыкии на протяжении 1920-1930-х гг.. На основании историко-сравнительного становится возможным выделение особенностей проведения политических репрессий в Калмыкии при сопоставлении их с подобными процессами в стране. Применение историко-системного метода обусловлен необходимостью рассмотрения деятельности органов безопасности как системы, выявление системообразующих компонентов и особенности функционирования этой системы. Типологический метод позволяет рассмотреть специфику репрессивной политики в Калмыкии в рассматриваемый период, выявить ее особенности и специфику проведения.
Источниковая база исследования включает отечественные законодательные, делопроизводственные, статистические, судебно-следственные материалы и периодическая печать.
К группе законодательных материалов относятся законодательные акты, правительственные постановления, ведомственные постановления и указания о политических репрессиях в СССР и реабилитации их жертв, которые впервые были опубликованы Верховным Советом РФ в 1993 г. В сборнике документов. Хотя сборник и представляет научный и познавательный интерес, он все же отражает в документах лишь отдельные аспекты проблемы репрессий2
[23] 3.
К группе делопроизводственных материалов относятся документы ВКП (б): постановления и резолюции съездов, пленумов, конференций, совещаний, секретные директивы, закрытые письма, инструкции и др, которые находятся в Национальном архиве Республики Калмыкия (НАРК) 2
[24] 4.
Значение источников данного вида определяется той политической и организационной ролью, которую Калмыцкий областной комитет партии играл в осуществлении стратегического курса ЦК ВКП (б) и его Политбюро. Благодаря высокому статусу областного комитета в архивном фонде отложились документы не только партийных структур, но и многих репрессивных институтов власти: справки, секретная переписка с ОГПУ-НКВД, отчеты органов прокуратуры и следствия, судов. Документы руководящих органов ВКП (б) позволяют достаточно ясно представить главные этапы государственной репрессивной политики на уровне отдельных регионов. Включение в научный оборот этих сведений дало возможность осветить многие аспекты массовой трагедии крестьянства накануне и в период коллективизации в Калмыкии. Они позволили изучить и такие проблемы, как развитие внутрипартийной борьбы, выявление оппозиционных настроений, участие партийных структур в организации террора.
Фонды НАРК содержат документы и материалы, которые позволили исследовать вопросы о выселении бывших помещиков из их имений, о конфискации их имущества и выселение за пределы области или внутри нее2
[25] 5.
В фондах архива МВД РК выявлены такие виды документов, как приказы, инструкции, распоряжения, отчеты о работе органов милиции, списки принудительно депортированных, лишенных избирательных прав, отчеты о проведении раскулачивания, информация официальных и частных лиц об «антисоветских элементах» и т.д. Изучение этих дел позволило глубже вникнуть в суть проблемы репрессий, уточнить важные моменты, этапы деятельности репрессированных, выявить масштабы репрессий против граждан, зачисленных против граждан, ставших «врагами народа».
К группе статистических материалов относятся опубликованные результаты Всесоюзных переписей населения. Ценный статистический материал позволил невозможно объективно оценить примерное число жертв репрессий.
К группе судебно-следственных материалов включает прежде всего архивно-следственные дела жертв политических репрессий. Крупный блок документации по теме исследования составляют материалы архивного фонда регионального управления Федеральной службы безопасности Российской Федерации по Республике Калмыкия и управления Министерства внутренних дел Республики Калмыкия. Архивы этих государственных учреждений содержат богатейшую информацию о событиях и процессах политической жизни в Советской России, часть которой стала вполне доступной для научного анализа. В освещении темы особое внимание было уделено наиболее крупным политическим «делам», каждое из которых затрагивает судьбы десятков граждан и оформлено в виде серии томов с материалами следствия, обвинения и последующего прокурорского надзора. Таковыми являются, прежде всего, дела о «Нарна Сувр» («Закат»), «Нарна Герел» («Восходящее солнце»), «Контрреволюционная троцкистская буржуазно-националистическая организация».
Широкий комплекс информации о политических репрессиях содержит периодическая печать. Это — один из самых ярких и массовых документов эпохи 1920-1930-х гг.. Периодические издания конца 1920 - начала 1940-х годов выходили одновременно на нескольких уровнях, охватывая значительный спектр событий в округах (1928-1930 гг.), сельских районах (с 1930-1933 гг.), на промышленных предприятиях, стройках Калмыкии. Это газеты «Красный калмык», «Ленинский путь», журнал «Ойратские известия».
Из материалов газет и журналов удалось получить ценные сведения о преследовании специалистов старой школы, карательных акциях против крестьянства, кадров интеллигенции национальных меньшинств, бывших оппозиционеров и многие другие. В отдельных случаях публикации в открытой печати позволяли обнаружить существование той или иной проблемы и таким образом стимулировали поиски соответствующих материалов в архивных фондах с последующим восстановлением подлинной картины событий данного периода.
Таким образом, совокупность использованных источников позволяют решить поставленные в диссертации задачи.
Научная новизна исследования заключается в следующем:
- Данная проблема исследуется как комплексное научное исследование на основе изучения вопросов политических репрессий в Калмыкии в период второй половины 1920-х – 1930-е гг. Следовательно, рассматриваемая диссертация - это самостоятельное научное исследование процесса проведения политики репрессий против бывших калмыцких феодалов и скотопромышленников в конце 1920-х гг., зажиточного крестьянства Калмыкии в начале 1930-х гг., а также расправы с интеллигенцией и управленческими кадрами во второй половине 1930-х гг., включая «большой террор» 1937 г.
- На основе источников, значительная часть которых впервые введена в научный оборот, специально исследованы процессы проведения политических репрессий: динамика, этапы, пути и особенности.
- В работе делается попытка показать, что репрессии являются составной политикой тоталитарного государства в одной из национальных районов СССР – Калмыкии.
- Проанализированы основные причины репрессий в Калмыкии, более углубленно по сравнению с другими исследованиями изучены организация и проведение политики репрессий именно в период 1920-1930-х гг.
- Впервые подробно исследованы с учетом имеющихся официальных материалов и привлечением новых выявленных документов особенности экспроприации калмыцких феодалов и крупных скотопромышленников как первого этапа процесса раскулачивания калмыцкого крестьянства, поскольку их влияние на калмыцкое общество оставалось довольно сильным, не являясь в то же время экономически развитой прослойкой в крестьянстве
- Впервые в отечественной историографии в данной диссертации на основе анализа конкретно-исторического материала исследованы сфальсифицированные органами ОГПУ-НКВД в конце 1920-х гг. судебные процессы о так называемых контрреволюционных повстанческих организациях «Нарна Герел» и «Нарна Сувр» с целью усиления борьбы с наиболее влиятельной национальной интеллигенцией и «социально-чуждыми элементами» советской власти.
- На основании привлечения новых конкретно-исторических материалов тщательно изучены особенности политики раскулачивания в Калмыкии, которые в калмыцкой историографии являются слабо разработанной научной проблемой.
- В диссертации впервые в калмыцкой историографии проанализированы на основе новых архивных материалов причины проведения партийной чистки в 1920-1930-х гг. в условиях национального региона (изгнание пробравшихся в партию «чуждых элементов», борьба с проявлениями улусизма, попытки местных руководителей расправиться с неугодными кадрами и т.д.).
- Впервые глубоко исследована в диссертации как научная проблема организованный органами НКВД СССР «Большой террор» в Калмыкии.
- Судебные дела о так называемой контрреволюционной троцкистской буржуазно-националистической террористической организации, по которым были оклеветаны и осуждены видные партийные и советские руководители республики и представители национальной интеллигенции.
Практическая значимость исследования определена возможностью использования его результатов при подготовке новых исследований, разработке лекций и спецкурсов по истории Калмыкии в новейшее время, политики советской власти в 1920-1930-е гг.
Апробация диссертации. Текст диссертации обсужден на кафедре истории России Гуманитарного института Калмыцкого государственного университета.
Основные положения работы были изложены в виде докладов на конференциях, проходивших в Калмыцком государственном университете, Калмыцком институте гуманитарных исследований РАН, Армавирском государственном педагогическом институте (2001-2003 гг.). По материалам диссертации опубликовано восемь статей.
Научная работа «Политические репрессии в Калмыкии (1936-1938 гг.)», составленная в период работы над диссертацией, стала лауреатом конкурса общественного фонда имени Джаба Наминовича Бурхинова «Монгольские народы».
Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы.
II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во введении обосновывается актуальность темы, раскрывается степень ее изученности, определяются цели и задачи исследования, характеризуется теоретическая и методическая база, источниковая база, его научная новизна и практическая значимость.
Первая глава «Проведение репрессивной политики Советского государства в условиях Калмыкии» состоит из двух параграфов. В первом параграфе - «Политика Советского государства в Калмыкии в 1920-е годы» - характеризуются особенности проведения социальных и политических преобразований советской властью.
Советская власть на территории Калмыкии была установлена в начале 1918 г. К середине этого года Калмыцкая степь была оформлена в особую административно-территориальную единицу на правах уезда в составе Астраханской губернии2
[26] 6. Во второй половине 1918 года Калмыкия постепенно была втянута в зону событий Гражданской войны. В феврале 1920 года советская власть была восстановлена. Долгое время после Гражданской войны мешало установить порядок на территории Калмыкии сопротивление части населения.
В 1921-1924 гг. военные операции против вооруженных выступлений стали сочетаться с социально-экономическими и политическими мерами, которые помогли не в меньшей мере, чем военные действия. Борьба с ними продолжалась вплоть до 1925 г. Политическая обстановка в стране была сложной, нестабильной, еще более обострились социальные противоречия.
Таким образом, в параграфе проанализированы так называемые бандитские выступления против советской власти, выявлено, что основными причинами, толкавшими крестьян на уход в «бандиты» являлись не осознанное сопротивление советской власти, а голод, нищета и безысходность, вызванные гражданской войной и политикой «военного коммунизма», рассмотрены строительство новой структуры власти, территориальное и административное деление, которые в дальнейшем способствовали формированию советского аппарата и более эффективному контролю советской власти над населением Калмыкии.
Во втором параграфе - «Проведение политики репрессий в отношении бывших калмыцких феодалов и крупных скотопромышленников» - исследовано постепенное проведение в жизнь в Калмыкии декрета ЦИК и СНК СССР от 20 марта 1925 г. «О лишении бывших помещиков права на землепользование и проживание в принадлежащих им до Октябрьской революции хозяйствах»2
[27] 7.
Установлено, что в связи с национально-бытовыми особенностями и особенностями землепользования областные власти столкнулись с рядом трудностей. Главной из них была необходимость точно определить объект выселения, по каким признакам причислять к бывшим помещикам. Выполнение данного декрета в условиях Калмыкии затянулось на несколько лет.
После проведенной экспроприации бывших калмыцких феодалов и крупных скотопромышленников в Калмыкии в 1929 г. было выселено с конфискацией имущества и скота 315 семей, из них 234 владелец был выселен за пределы Калмыкии; 80 владельцев были переселены из одного улуса в другой внутри Калмыцкой области. Вместо ранее учтенных 140 хозяйств со скотом подлежащих конфискации – 47733 голов по списку уже к 10 ноября 1929 года было дополнительно 50 хозяйств выявлено со скотом 7500 голов крупного рогатого скота. Таким образом, в 190 хозяйствах конфискации подлежало 56233 голов крупного рогатого скота, кроме того, 55 хозяйств бывших нойонов и зайсангов со скотом в 1000 голов2
[28] 8. Анализируя выявленные материалы, автор приходит к выводу, что проведенная экспроприация бывших помещиков, крупных скотопромышленников, нойонов, зайсангов, служителей старой администрации с конфискацией их имущества, стала первым этапом политических репрессий против населения, которые могли стать потенциальными противниками экономических и политических преобразований Советской власти.
Вторая глава «Политические репрессии Советского государства в Калмыкии в первой половине 1930-х годов» состоит из трех параграфов.
В первом параграфе анализируются репрессии против кулацких слоев крестьянства Калмыкии в ходе аграрных преобразований в деревне в начале 1930-х годов.
В конце мая 1931 года в Калмыкию была послана секретная инструкция межрайонным и районным опергруппам по проведению выселения кулацких хозяйств из Нижне-Волжского края, а также о порядке проведения операции.
По этой инструкции выселению подлежали все кулацкие хозяйства, находящиеся в пределах Калмыцкой области. В отличии от других районов края выселение глав семейств должно было быть проведено вместе с их семьями одновременно. Тогда как в других районах края сначала выселялись главы семейств, а после того как они устраивались на новом месте к ним приезжали их семьи.
6 июля 1931 г. Президиум Калмыцкого облисполкома постановил: выселить кулацкие хозяйства за пределы области, конфисковать их скот и имущество и передать его колхозам. Это постановление (№ 21) распространялось и на последние остатки бывших феодалов, не выселенных в 1929 г. Постановление вводилось в действие 7 июля 1931 г. одновременно с опубликованием его в печати2
[29] 9.
Раскулачивание продолжалось и в последующие годы. В июне-июле 1933 года областная политтройка на основании представленных материалов улусными тройками приняла решение раскулачить 327 кулацких семей, из них 241 выселить за пределы области, 86 переселить в «спецкулацкие» поселки Калмыкии. В ноябре-декабре 1933 года 241 семья (1138 человек) была депортирована в основном на Урал и Казахстан.
Областная политтройка при президиуме Калмоблисполкома в первой половине 1934 года рассмотрела и утвердила к раскулачиванию и выселению списки 228 крестьянских семей в составе 1068 человек.
Это была одна из последних кампаний в Калмыкии по массовому раскулачиванию и выселению крестьянских семей.
Во втором параграфе анализируются политические репрессии против буддийского и православного духовенства. В параграфе показано постепенное проведение в жизнь декрета 23 января 1918 г. «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» на местах. В высших эшелонах партии и государства весной 1918 г. не было четкого представления о том, какие религиозные организации и в какой мере должна затронуть национализация. Изъятие религиозных имуществ и распоряжение ими осуществлялось местными советами, где зачастую преобладали ультрарадикальные настроения. Они видели свою задачу в конфискации имущества у «церковников-контрреволюционеров» и распределение ее между советскими организациями.
В конце 1920-х – начале 1930-х годов произошли события, которые еще более усложнили положение духовенства. В этот период прокатилась волна разоблачений «вредителей» и «саботажников», в ходе идеологических и пропагандистских кампаний формировался образ внешнего и внутреннего врага. В Калмыкии была разоблачена так называемая контрреволюционная организация «Нарна Герел» и были проведены мероприятия по выселению с конфискацией имущества бывших нойонов, зайсангов и крупных скотопромышленников.
По ложному обвинению в создании контрреволюционной повстанческой организации «Нарна Сувр» («Закат»), которая якобы взаимодействовала с раскрытой ранее контрреволюционной организацией «Нарна Герел» («Восход»), в организации и руководстве антисоветского вооруженного восстания было арестовано все руководство калмыцкой ламаистской церкви во главе с самим Шаджин-ламой калмыцкого народа Шарапом Тепкиным.
К концу 30-х – началу 40-х годов в Калмыцкой АССР не осталось ни одного действующего хурула, ни одного официально зарегистрированного служителя буддийского религиозного культа. Республика стала полностью, по официальным отчетам, атеистической3
[30] 0.
В конце 1920-х – 930-е гг. подвергалось репрессиям и православное духовенство. Последствия такой политики для Русской православной церкви были катастрофическими: потеряв подавляющее большинство храмов, кадров священников, церковь по существу лишалась своих организационных форм жизнедеятельности, а вместе с тем и возможности воздействия на массы населения. Таким образом, можно констатировать, что антирелигиозная кампания привела к духовному кризису общества Калмыцкой области и формированию новой советской идеологии.
В третьем параграфе рассматривается организация процесса по делу так называемой контрреволюционной буржуазно-националистической повстанческой организации «Нарна-Герел». В параграфе подробно описано проведение следствия по данной организации, приведены доказательства необоснованности предъявленных арестованным обвинений.
Летом 1929 года в Калмыцкой области в связи с прокатившейся по стране волне репрессий, были проведены аресты. Они коснулись лиц, работавших в партийных, советских, профсоюзных и хозяйственных органах. Им инкриминировалось создание контрреволюционной, повстанческой организации «Нарна-Герел» («Восходящее солнце»)3
[31] 1. Всего по данному делу было арестовано более 40 человек.
Большинство обвиняемых были привлечены к уголовной ответственности и за то, что они в годы гражданской войны были солдатами белой армии, хотя они были амнистированы постановлением ЦИК СССР от 2 ноября 1927 года. По делу были допущены грубые нарушения уголовно-процессуального закона.
Таким образом, политические репрессии, проводимые в указанный период, не выходили за рамки процессов, происходивших в СССР. Это подтверждают и обвинения, вынесенные в адрес этих людей и состав населения, относительно которых и проводились данные репрессии.
Глава третья «Осуществление политики репрессий во второй пол. 1930-х гг. в Калмыкии» состоит из трех параграфов.
Первый параграф - «Начало массовых политических репрессий в Калмыкии во второй половине 1930-х гг.» - посвящен анализу процессов, происходивших в первой половине 1930-х гг. в Калмыкии. В условиях Калмыкии нашли отражения все те процессы, которые происходили в целом по стране. Весь 1936 год по всей стране, и в Калмыкии в частности, продолжалась «чистка» партии, начатая при обмене партийных документов.
В Калмыкии проверка партийных документов слилась с чисткой рядов парторганизации в одно мероприятие. 28 мая 1936 г. постановление ЦК ВКП(б) о проверке партийных документов было обсуждено на бюро Калмыцкого обкома партии, а 1 июня 1935 г. началась практическая работа по его реализации. 15 января 1937 г. были подведены окончательные итоги проверки партийных документов в областной парторганизации. Всего прошли проверку 2768 членов ВКП (б) и кандидатов в члены ВКП (б). Таким образом, чистки партии затронули практически все сферы советских учреждений.
В параграфе сделан вывод, что идет процесс нарастания массовых политических репрессий в Калмыкии, подробно проанализированы биографии людей с характерной для того времени судьбой. Все они были арестованы и приговорены к различным срокам заключения, обвинялись во вредительстве и контрреволюционной агитации, что было продолжением тех процессов, которые протекали в стране.
Во втором параграфе рассмотрены политические процессы во второй половине 30-х годов. В данный период проводилась всеобщая кампания «борьбы с вредительством», которая приняла универсальный, внеклассовый характер. С этого времени политическим репрессиям мог быть подвержен любой, вне зависимости от сословности.
В Калмыкии было сфабриковано дело о так называемой «контрреволюционной буржуазно-националистической троцкистской организации». Участниками организации были объявлены крупные партийные, государственные и общественные деятели Калмыкии3
[32] 2. В параграфе подробно рассмотрены этапы следствия, представленные обвинения, показана их бездоказательность.
По абсурдным предъявленным обвинениям были необоснованно репрессированы только в течение года (май 1937 - май 1938 гг.) 325 человек, из них коммунистов - руководящих и ответственных работников партийных и советских органов республиканского и районного масштабов - 73 человека, комсомольцев - 102 человека. В результате вакантными оказались должности: в республиканских советских учреждениях, хозяйственных органах - 120, улусных советских учреждениях - 121, в сельских советах – 84, в сельскохозяйственных органах и предприятиях - 51. После репрессии (арестованы, расстреляны) на смену опытным, грамотным, подготовленным кадрам пришли малокомпетентные, полуграмотные люди. Поэтому в составе Верхового Совета КАССР, сформированного в 1938 г., 74% депутатов имели низшее образование, т.е. «самоучки»3
[33] 3.
Таким образом, в параграфе дана характеристика политических репрессий, их ход и результат, утверждение в сознании многих людей неуважение, полное пренебрежение к нормам закона и морали, личности, показано формирование командно-административной системы.
Третий параграф «Ослабление репрессивной политики советского государства в конце 1930-х годов» посвящен периоду некоторого отхода от массовых репрессий, проведению приблизительных последствий.
В 1938-1940 годах была организована «процедура некоей реабилитации»3
[34] 4: восстановлено в партии 164800 человек3
[35] 5, приостановлены массовые аресты, прекращена деятельность «троек» в центре и на местах. В качестве органа внесудебной репрессии сохранилось только Особое совещание при НКВД СССР. Параллельно проходил пересмотр дел ряда осужденных, в родные села вернулись тысячи крестьянских семей, ранее раскулаченных и высланных в отдалённые места страны. Пересмотр дел участников разных блоков, центров и партий показал, что, фактически, они не существовали, а обвинения против участников этих организаций просто фальсифицировались в ходе следствия и судебного разбирательства.
К концу 1930-х года заметно изменились и партийные кадры различных уровней: и в смысле своего происхождения и в силу полученного образования. Если в 1920-х годах компартией руководили в основном выходцы из среднего класса, имевшие юридическое или гуманитарное образование, то в 1930-е годы, в результате всевозможных чисток их места заняли выходцы из рабочего класса или крестьянства, имевшие по преимуществу техническое образование.
Данный параграф подводит черту и благодаря статистическим данным дает примерное количество жертв политических репрессий в Калмыкии в 1920-1930-е гг.: около 18 тысяч человек, рассматривает судьбы людей, подвергшихся необоснованным арестам и обвинениям.
В заключении подводятся основные итоги исследования. Массовые репрессии в Советском Союзе, достигшие при И. В. Сталине апогея, явились величайшей трагедией советского народа в первой половине XX века. При репрессиях судебными и внесудебными органами применялись такие виды наказания как лишение свободы, расстрелы, выселение, ссылка, а также в результате политического произвола проводилась депортация целых народов, осуществлявшаяся в административном порядке органами государственной власти. В Калмыкии к большой группе населения, подвергшейся с установлением советской власти целенаправленному и организованному преследованию, относится крестьянство, испытавшее все виды репрессий.
Массовые репрессии в регионах, в т.ч. и Калмыкии, связаны с реорганизацией директив Политбюро и приказов НКВД о борьбе с «троцкистами», «зиновьевцами» и другими якобы партийными оппозициями, которые сопровождались кампанейщинами и ажиотажем. ЦК ВКП(б) спускал планы обкомам по выявлению «троцкистов», «бухаринцев», «врагов народа» и т.д., а те, в свою очередь, брали повышенные обязательства (таким же образом действовал Калмыцкий обком, который доводил плановые задания до улускомов, а улускомы брали тоже повышенные обязательства.
Спустя несколько десятилетий дана государственная оценка политическим репрессиям не только в нормативных правовых актах, но и в решениях важного органа конституционной юстиции, призванного обеспечивать соблюдение Конституции страны, конституционного строя, прав и свобод человека и гражданина.
По теме диссертации опубликованы следующие работы:
Публикации в журналах, входящих в ВАК РФ:
1. Манцаева Т.Б. О так называемой троцкистско-зиновьевской организации
в Калмыцкой АССР / Т.Б. Манцаева // Вестник Тамбовского университета. Серия «Гуманитарные науки». – Тамбов, 2009. – Выпуск 12 (80). С. 370-373.
Другие публикации:
- Обзор периодической печати КАССР в период политических репрессий (1936-1938 гг.) // Актуальные проблемы экономики, истории, права Калмыкии: Материалы научно-практической конференции, посвященной памяти профессора М. П. Иванова. Элиста, 2001. С.51-56.
- Политические репрессии в Калмыкии во второй половине 20-х гг. ХХ века // Материальные и духовные основы Калмыцкой государственности России (к 360-летию со дня рождения хана Аюки): Материалы Международной научной конференции. Ч. 1. Элиста, 2002. С. 112-114.
- Социальная политика в Калмыкии в 20-30-е гг. ХХ века. // Материалы международной научной конференции «Проблемы повседневности в истории: образ жизни, сознание и методология изучения». Армавир, 2002. С. 181-183.
- Формирование тоталитарной системы в Советском государстве и политические репрессии в 30-х гг. (на материалах Калмыкии) // Образование и развитие многонационального государства в России: сущность, формы и значение: Материалы российской научной конференции (25-26 октября 2002 г.). Ч. 1. Элиста, 2002. С. 193-196.
- Политические репрессии в отношении бывших калмыцких феодалов, крупных скотопромышленников и буддийского духовенства в 20-30-е гг. // Национальная политика Советского государства: репрессии против народов и проблемы их возрождения: Материалы Международной научной конференции (23-24 октября 2003 г.). Элиста, 2003. С. 37-39.
7. Дело о так называемой троцкистско-зиновьевской организации в Калмыцкой АССР // Молодежь в науке. Сборник научных трудов молодых ученых КИГИ РАН. Вып. 1- Элиста, 2004. С. 190-193.
8. Процесс по делу т.н. контрреволюционной буржуазно-националистической повстанческой организации «Нарна Герл» в Калмыкии // Вестник калмыцкого регионального отдела российского философского общества.- Элиста, 2010.- № 1. 7 с.
[1] Российская газета.- 2009.1 ноября
[2] Хатаевич М. М. О ликвидации кулачества как класса. Самара, 1930; Хватов Н. Ликвидация кулачества как класса. М., 1930; Авербах И. Л. От преступления к труду. Опыт анализа и обобщения методики работ в области «перековки» в Дмитровском и других исправительно-трудовых лагерях. М., 1936; Беломоро-Балтийский канал имени Сталина. История строительства 1931-1934 гг. М., 1934; и др.
[3] См.: Троцкий Л. Д. Сталинская школа фальсификации. Берлин, Гранит, 1932; Раскольников Ф. Ф. Открытое письмо Сталину / Открывая новые страницы. М., 1989. С. 313-321; Бухарин Н. Он пожрет нас. / Осмыслить культ Сталина. М., 1989. С.610-611 и др.
[4] Херлинг А. Советская империя рабов. Нью-Йорк, 1951 г.; Орлов А. Тайная история сталинских преступлений. Нью-Йорк, 1953 г. и др.
[5] Известия ЦК КПСС. 1989. №3. С. 128-170.
[6] Конквест Р. Большой террор. Лондон, 1960.
[7] Волкогонов Д. А. Триумф и трагедия. Политический портрет И.В. Сталина. М., 1989; Гордон Л. А., Клопов Э. В. Что это было? Размышления о предпосылках и итогах того, что случилось с нами в 30-40-е годы. М., 1989; Бутенко А. П. Откуда и куда идем: Взгляд философа на историю советского общества. Л., 1990; Медведев Р. А. О Сталине и сталинизме. М., 1990; он же. Они окружали Сталина. М., 1990 и др.
[8] См.: Ципко А. Насилие лжи, или как заблудился призрак. М., 1990; Кожинов В. В. Россия. Век ХХ-й (1939-1964): Опыт беспристрастного исследования. М., 1999 и др.
[9] Файнбург З. И. Не сотвори себе кумира... Социализм и «культ личности»: (Очерки теории). М., 1991; Хлевнюк О. В. 1937 год: противостояние.- М., 1991; Краснопевцев И. Реквием разлученным и павшим: Сталинские репрессии. Ярославль, 1992; Он же. 1937-й: Сталин, НКВД и советское общество. М., 1992; Антонов-Овсеенко А. В. Лаврентий Берия. Краснодар, 1993; Рассказов Л. П. Карательные органы в процессе формирования и функционирования административно-командной системы в Советском государстве (1917-1941гг.). М., 1993; Уйманов В. Н. Репрессии. Как это было... (Западная Сибирь в конце 20-х – начале 50-х годов). Томск, 1993; Папков С. А. Сталинский террор в Сибири, 1928-1941. Новосибирск, 1997; Старков Б. А. Перед письмом Раскольникова // Они не молчали. / Сост. А. В. Афанасьев. М: Политиздат, 1991; Роговин В. З. 1937. М., 1996; Стецовский Ю. И. История советских репрессий: / В 2-х т. Общественный фонд «Гласность» / М., 1997; Тоталитаризм в Европе ХХ в. Из истории идеологий, движений режимов и их преодоление. М., 1999; Власть и общество в СССР: политика репрессий (20-40-е гг.). М., 1999 и др.
[10] Жуков Ю. Иной Сталин: Политические реформы в СССР в 1933-1937 гг., М., 2007; Кудряшов С. В. Пугало для некрофилов. Критические заметки о доктрине тоталитаризма // Родина. 2008. № 1. С. 23-30; Соколова А.К. Новейшая история России: к построению концепции общего курса // Россия и мировая цивилизация. М., 2000. С. 567-600.
[11] Павлова И.В. 1937: выборы как мистификация, террор как реальность // Вопросы истории. 2003. № 10. С. 20-36; Хаустов В., Самуэльсон Л. Сталин, НКВД и репрессии 1936-1938 гг. М., 2009.
[12] А. М. Амур-Санан – певец революции. Элиста, 1988.
[13] Убушаев В. Б. Революционер, писатель, интернационалист // А. М. Амур-Санан – певец революции. Элиста, 1988.
[14] Наберухин А. И., Убушаев В. Б. Первый председатель КалмЦИКа (Биографический очерк о А. И. Чапчаеве).- Элиста, 1976. 121с.
[15] Яшкулов З. Жизнь и судьба Араши Чапчаева (к 100-летию со дня рождения) // Ленинец. 1990. 8 ноября; Наберухин А. Героика и трагедия его жизни // Советская Калмыкия. 1990. 25 декабря; Наберухин А. И. Предисловие: (о пред. Калм. ЦИКа А. Ч. Чапчаева) // Араши Чапчаев. Выступления, речи, доклады: Сб. док-ов.- Элиста, 1990; Убушаев В. Б. Становилась ложь правдой: в зеркале истории // Элистинские новости. 1991. 5, 12 января; Айтаев В. Шестнадцать месяцев до вечности (об Чапчаеве) // Комсомолец Калмыкии. 1991. 14 мая; Убушаев В. Б. Последние четырнадцать месяцев Араши Чапчаева // Убушаев В.Б.: хранитель истории народа. Элиста, 2007.
[16] Щербаков А. Председатель совнаркома республики. (О первом совнаркоме республики Анджуре Пюрбеевиче Пюрбееве) // Теегин герл. 1967. №3. С.24-27; Нормаев Н. Сын народа.- Элиста, 1974; Оглаев Ю. Жизнь отданная народу / к 80-летию со дня рождения А. П. Пюрбеева // Советская Калмыкия. 1984. 7 декабря; В. Бембеев. Великий сын своего народа // Теегин герл. 1987. №4. С. 71-74.
[17] Айтаев В. Анджур: (История и личность. О Пюрбееве А. П.) // Комсомолец Калмыкии. 1990. 24, 26 июля; Санджиев А. Ночь перед судом // Известия Калмыкии. 1994. 5 октября.
[18] Белоусов С. С. Политические репрессии против православного духовенства в Калмыкии в 20-30-е годы ХХ века // Политические репрессии в Калмыкии в 20-40-е гг. ХХ века. Сборник научных трудов.- Элиста, 2003. С. 53-73; Басхаев А. Н. Репрессии против калмыцкого буддийского духовенства в 20-30-х гг. ХХ в. // Там же. С. 30-53.
[19] Борисов Т. К. Калмыкия. М.,1925; Глухов И. К. От патриархальщины к социализму. Астрахань, 1926; Пюрбеев А. П. О хозяйственном и культурном строительстве Калмобласти. Элиста, 1930; 10 лет Калмыцкой автономной области /1920-1930/. Астрахань, 1930.
[20] Оглаев Ю. О. К вопросу о ликвидации калмыцких феодалов // Вестник института. №2. Ч.1, (серия историческая). Элиста, 1967; Он же. Подготовка социалистических преобразований в калмыцкой доколхозной деревне (1928-1929) // Ученые записки. Выпуск 6, (серия историческая).- Элиста, 1968.
[21] Борисенко И. В. Расколачивание в Калмыкии // Наука и высшая школа Калмыкии. 2000. №2(№). С. 84-101; он же. Из истории раскулачивания в Калмыкии // Проблемы современного Калмыковедения.- Элиста, 2002. С.132-135; Максимов К. Н. Репрессии крестьянства в Калмыкии в ходе социалистических преобразований в деревне (1918-1929 гг.) // Политические репрессии в Калмыкии в 20-40-е гг. ХХ века. Сборник научных трудов.- Элиста, 2003. С.75-105.
[22] Максимов К. Н. Трагедия народа: Репрессии в Калмыкии. 1918-1940-е годы / К. Н. Максимов. – М.: Наука, 2004.
[23] История законодательства СССР и РСФСР по уголовному процессу и организации суда и прокуратуры. Сб. документов. – М., 1955; Красная книга ВЧК. В 2-х тт. – М., 1989; Уголовный кодекс. 1926 г. – М., 1956; Сборник законодательных и нормативных актов о репрессиях и реабилитации жертв политических репрессий. М.: Политиздат, 1993.
[24] Ф. П-1, опись 1, 6. – фонд Калмыцкого областного комитета КПСС.
[25] Ф. Р-1 – Президиум Верховного Совета Калмыцкой АССР; Ф. Р-3 – Центральный исполнительный комитет Калмыцкой АССР; Ф. Р-9, опись 1. – фонд Сарпинского райкома КПСС; Ф. Р-14, опись 1. – фонд Приморского улускома ВКП (б); Ф. Р-45, опись 1. – фонд Большедербетовского улускома ВКП(б).
[26] Национально-государственное строительство в Калмыцкой АССР (июль 1920 – июнь 1937 гг.). Сб. док. и мат. Элиста, 1981. С.18.
[27] НАРК. Ф. П-1. Оп. 1. Д. 145. Л. 1-2.
[28] Оглаев Ю. О. Экспроприация бывших нойонов-зайсангов и крупных скотопромышленников в Калмыкии. // Календарь знаменитых и памятных лет Калмыкии. Элиста, 1969. С. 69.
[29] Максимов К. Н. Трагедия народа: Репрессии в Калмыкии. 1918-1940-е годы / К. Н. Максимов. – М.: Наука, 2004. С. 90-92.
[30] Басхаев А.Н.Буддиская церковь Калмыкии: 1900-1943 гг.- Элиста, АПП «Джангар», 2007. С. 180.
[31] Архив УФСБ РФ по РК. Д. 931-р. Т. 1. Л. 20.
[32] Убушаев В. Б. Революционер, писатель, интернационалист // А.М. Амур-Санан – певец революции. Элиста, 1988. С. 19-22.
[33] Максимов К. Н. Трагедия народа: Репрессии в Калмыкии. 1918-1940-е годы / К. Н. Максимов. – М.: Наука, 2004. С. 180-181.
[34] Боффа Дж. История Советского Союза. Т.1. М., 1990. С. 528.
[35] Великая Отечественная война. 1941-1945. Кн. 1. Суровые испытания. М.: 1995. С. 49.
