История изучения археологических памятников южного таджикистана (хх - начало xxi вв.)
Бобомуллоев Саидмурод Гиёсович
История изучения археологических памятников Южного Таджикистана (ХХ – начало ХХI вв.)
07.00.09
исторические науки
Д.047.008.01
Институт истории, археологии и этнографии им. А. Дониша Академии наук Республики Таджикистан
(734025, Таджикистан, Душанбе, пр. Рудаки 33)
Тел.( 992 372) 221 37 42
Е-mail: [email protected], [email protected]
Предполагаемая дата защиты 6 января 2011 г.
Автореферат
На правах рукописи
БОБОМУЛЛОЕВ САИДМУРОД ГИЁСОВИЧ
ИСТОРИЯ ИЗУЧЕНИЯ АРХЕОЛОГИЧЕСКИХ ПАМЯТНИКОВ
ЮЖНОГО ТАДЖИКИСТАНА (ХХ - начало XXI вв.)
Специальность 07.00.09 — Историография, источниковедение
и методы исторического исследования
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
доктора исторических наук
Душанбе 2010
Работа выполнена в отделе древней, средневековой и новой истории Института истории, археологии и этнографии им. А. Дониша Академии наук Республики Таджикистан
Научный консультант: доктор исторических наук,
профессор Пирумшоев Х.П.
Официальное оппоненты: доктор исторических наук,
Олимов М. А.
доктор исторических наук,
Мирбобоев А. К.
доктор исторических наук,
Иномов М.И.
Ведущая организация: Худжандский государственный
университет им. акад. Б. Гафурова
Защита диссертации состоится « 6 » января 2011г. в _10__ часов на заседании Диссертационного совета Д. 047.008.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук при Институте истории, археологии и этнографии им. А. Дониша Академии наук Республики Таджикистан (734025, г. Душанбе, пр. Рудаки, 33).
С диссертацией можно ознакомиться в Центральной научной библиотеке им. И. Ганди Академии наук Республики Таджикистан.
Автореферат разослан «___» _____________ 2010г.
Ученый секретарь
Диссертационного совета,
доктор исторических наук Додхудоева Л.Н.
Общая характеристика работы
Актуальность темы исследования. Изучение истории становления и развития археологических исследований в Таджикистане является важным научным направлением отечественной исторической науки. Оно дает возможность сформировать целостное представление об этапах обретения археологических знаний и тех исторических процессах, которые происходили в глубокой древности в Центральной Азии, в частности, на территории Южного Таджикистана.
В процессе анализа истории изучения того или иного археологического памятника одновременно постигается методология его исследования, определяется уровень научной разработанности археологических памятников в целом. Историография в определенном контексте, как совокупность знаний о развитии археологии, представляет собой научное осмысление всей совокупности исторических исследований о развитии археологии в контексте конкретной эпохи. При таком подходе к решению основных проблем историографического исследования особенно четко выявляется вклад целых поколений историков в развитие археологической науки, оригинальные теории и идеи, которые отвечали потребностям конкретного исторического этапа развития общества, науки, культуры.
Что касается непосредственно таджикской историографии, то одним из слабо исследованных направлений оказалось целостное изучение истории становления и развития археологической науки Таджикистана в ХХ в. и в период строительства независимого Таджикистана в ХХI в.
Археологические памятники Южного Таджикистана имеют огромное научное и художественное значение, свидетельствуют о древнейшем периоде становления человека, появлении различных обществ и государств на этой территории, где происходили синтез и взаимодействие различных этнических, социальных, культурных и религиозных явлений и традиций, оставивших глубокий след в истории не только Таджикистана, но и в Центральной Азии в целом. Многие археологические памятники Южного Таджикистана включены в реестр шедевров мирового искусства.
Археологические раскопки и изучение древних памятников Таджикистана, в том числе и Южного Таджикистана, были начаты еще в конце XIX в. русскими учеными и продолжены советскими археологами.
Археологические экспедиции, состоящие из отрядов и групп, проводили активные разведывательные и раскопочные работы, охватывая своей деятельностью всю территорию Южного Таджикистана. Основными направлениями работы стали поиск, разработка и изучение памятников каменного, бронзового и раннежелезного века, памятников античности, греко-бактрийского, кушанского периодов истории Таджикистана, раннего и позднего средневековья.
Но с 90-х годов прошлого столетия и вплоть до настоящего времени проведение археологических исследований в Таджикистане осложняется многими обстоятельствами. Формирование нового независимого таджикского государства сопровождалось острыми социальными противоречиями, экономическим кризисом, гражданским, а затем и вооруженным противостоянием, что, конечно, негативно отразилось и на развитии всей таджикской науки и археологических исследованиях в частности. Тем не менее, что касается последнего, то, несмотря на объективные трудности, благодаря сотрудничеству таджикских археологов с научными центрами России, Германии, Франции, Китая и Японии на территории Южного Таджикистана археологические работы возобновились и продолжаются.
В контексте вышесказанного определяется высокая степень актуальности формирования целостной научной картины процесса изучения отечественной историографией истории археологических исследований памятников Южного Таджикистана. Необходимо учитывать, что зарождению, формированию и развитию археологии в республике в ХХ в. способствовали создание и деятельность Согдийско-Таджикской археологической экспедиции (СТАЭ), Таджикской археологической экспедиции (ТАЭ), Южно-Таджикистанской археологической экспедиции (ЮТАЭ), а также деятельность археологических отрядов, в том числе совместных международных экспедиций в годы независимости Таджикистана. Благодаря деятельности этих научных археологических экспедиций и отрядов были открыты, зафиксированы, разработаны и отреставрированы многие памятники истории культуры и искусства таджикского народа, получившие мировое признание. Огромно значение результатов деятельности этих экспедиций для развития исторической науки в Таджикистане, формирования глубокого и широкого представления об истории таджикского народа и его предков, их вклада в мировую цивилизацию и в общечеловеческую культуру.
Актуальность темы обусловлена и тем, что историографические исследования позволяют определять закономерности появления и смены различных археологических направлений и школ, способствующих более глубокому осмыслению прошлого народов, их культуры, верований, производственного опыта.
Степень изученности проблемы. В исторической науке Таджикистана до сих пор не было написано специальных работ, в которых бы комплексно, системно и целостно освещалась история изучения археологических памятников Южного Таджикистана в период ХХ – начала ХХI вв. на основе изучения деятельности Согдийско-Таджикской археологической экспедиции (СТАЭ), Таджикской археологической экспедиции (ТАЭ), Южно-Таджикистанской археологической экспедиции (ЮТАЭ), а также деятельности археологических отрядов, в том числе совместных международных экспедиций в годы независимости Таджикистана. Обобщение вклада этих исследовательских структур в изучение духовного и материального наследия таджиков пока еще не было предметом специального и целостного исследования в отечественной историографии.
В настоящее время существуют отдельные работы в виде историографических обзоров, рассматривающих результаты проведения археологических исследований отдельных территорий Южного Таджикистана по определенным историческим периодам, а также отчеты археологических отрядов о проделанной за конкретный сезон работе. При всей скупости исследований, посвященных развитию археологической науки в Таджикистане, мы можем условно выделить четыре группы источников по анализируемой нами проблеме: 1) специальные исследования, посвященные изучению становления археологической науки в досоветский период;[1] 2) работы, представляющие общий обзор формирования археологической науки в Таджикистане в период создания советской государственности;[2] 3) работы, в которых освещаются различные аспекты и направления деятельности археологических работ со дня образования и до настоящего времени;[3] 4) труды, посвященные становлению самой исторической науки в Таджикистане, включая ее разные аспекты, в том числе и археологию как отдельное и самостоятельное направление в системе Академии наук[4].
Необходимо отметить, что принципы формирования, структура и функции исследовательских отрядов непосредственно определялись основными задачами деятельности археологических экспедиций, ориентированных на воссоздание объективной и максимально полной картины исторических процессов появления, становления и развития человека и обществ на территории современного Таджикистана, начиная с самых древнейших периодов истории человечества и до позднего средневековья. По каждому временному историческому периоду формировались и специализировались археологические отряды и по результатам их работы создавались научные труды. В этом контексте отметим некоторые опубликованные работы, в которых нашло отражение обобщение результатов археологических исследований памятников Южного Таджикистана.
Каменный век – это преимущественно работы А.П.Окладникова[5] В.А.Ранова[6] и др. Отметим также совместную работу Н.М.Виноградовой, В.А.Ранова, Т.Г.Филимоновой.[7]
Бронзовый век – работы А.М.Мандельштама,[8] Н.М.Виноградовой[9] и Л.Т.Пьянковой [10] и др.
Античность – работы Б.А.Литвинского[11] и др.
Эпоха Кушан – работы Б.Я.Ставиского[12] и др.), Б.А.Литвинского и А.В. Седова [13]
Средневековье – работа Б.А.Литвинского[14], В.С.Соловьева[15] и др.)
Важным направлением археологических исследований памятников Южного Таджикистана являлась разработка вопросов генезиса индоариев, буддизма и связанных с ними традиций культуры. В этой связи отметим работы Е.Е. Кузьминой[16] ; Б.А.Литвинского и Т.И.Зеймаль[17] а также работу Б.Я.Ставиского. [18]
Существенный вклад в историографическое изучение самой археологической науки в Таджикистане внесли труды выдающего советского археолога, академика АН Таджикистана Б. А. Литвинского. Его работы легли в основу историографического изучения различных взглядов и подходов, направлений археологических исследований, посвященных памятникам Южного Таджикистана. Б. А. Литвинский – археолог, востоковед и историк, основатель первого в Таджикистане археологического научного учреждения – сектора археологии и нумизматики Института истории им. А. Дониша, на протяжении многих лет неустанно изучал археологические памятники республики. Возглавляемыми им экспедициями раскопаны десятки первоклассных памятников, среди них памятники мирового значения – Аджина-Тепа и Тахти-Сангин. Открытия Б. А. Литвинского значительно углубили и расширили наши представления о богатейших сокровищах прошлого, а его исследования ввели в науку огромный фонд сведений о вкладе предков таджикского народа в развитие мировой цивилизации.[19]
Цели и задачи исследования. Главной целью диссертации является историографический анализ публикаций, посвященных исследованиям памятников Южного Таджикистана, которые были открыты и изучены в ХХ - начале XXI вв. в результате деятельности Согдийско-Таджикской археологической экспедиции (СТАЭ), Таджикской археологической экспедиции (ТАЭ) Южно Таджикистанской археологической экспедиции (ЮТАЭ), а также археологических отрядов, в том числе совместных международных экспедиций, в годы независимости Таджикистана.
Для достижения указанной цели нами были поставлены следующие задачи:
– определить предпосылки становления археологии как нового научного направления в Таджикистане;
– выявить истоки и конкретную направленность археологических изысканий в Южном Таджикистане;
– проанализировать основные цели и задачи археологических исследований в Южном Таджикистане;
– выявить источниковедческую базу, характер использования археологических источников, конкретных методов исследования археологических фактов;
– определить основные этапы становления и развития археологической науки в Таджикистане;
– показать комплексность и системность деятельности археологических экспедиций и отрядов в различных районах Южного Таджикистана;
– оценить вклад ведущих ученых - археологов в становление и развитие археологического исследования Южного Таджикистана;
– провести историографический анализ и определить основные направления изучения археологических памятников Южного Таджикистана в хронологическом порядке (каменный век, бронзовый век, раннежелезный век; греко-бактрийский и кушанский периоды; раннее и развитое средневековье – V - XII в);
– определить значимость накопленного археологического материала и аргументировать необходимость его применения для развития отечественной исторической науки.
Объектом и предметом исследования служат работы, посвященные изучению археологических памятников Южного Таджикистана, опубликованные в ХХ - начале XXI вв., в которых описываются и глубоко анализируются археологические памятники Южного Таджикистана (ХХ - начале XXI вв.).
Хронологические рамки исследования охватывают археологические памятники, открытые на территории Южного Таджикистана в ХХ - начале XXI вв. – от каменного века до развитого средневековья (XII в. н.э.).
Географические рамки определены границами нынешней территории Южного Таджикистана, где были раскрыты и изучены многочисленные археологические памятники, часть из которых получила мировую известность. Все эти памятники отражают различные периоды и аспекты жизни предков таджикского народа с древнейших времен вплоть до XII в н.э.
Научная новизна исследования заключается в том, что в нем впервые в отечественной исторической науке осуществлено развернутое, комплексное и системное историографическое обобщение истории изучения археологических памятников Южного Таджикистана в период ХХ - начала ХХI в. на основе изучения деятельности Согдийско-Таджикской археологической экспедиции (СТАЭ), Таджикской археологической экспедиции (ТАЭ) Южно- Таджикистанской археологической экспедиции (ЮТАЭ), а также археологических отрядов, в том числе совместных международных экспедиций, в годы независимости Таджикистана.
В этом контексте впервые в отечественной исторической науке комплексно решаются следующие вопросы:
– основные этапы проведения археологических исследований Южного Таджикистана за период ХХ в. – начало ХХI вв.;
– главные направления деятельности археологических экспедиций и отрядов на территории Южного Таджикистана;
– научные достижения деятельности археологических экспедиций и отрядов по изучению археологических памятников Южного Таджикистана;
Настоящее исследование является первой попыткой комплексного историографического анализа процесса изучения археологических памятников на территории Южного Таджикистана не только с целью выявления степени их изученности в археологическом аспекте, но и определения уровня значимости археологических материалов в освещении проблем древнего, раннесредневекового и средневекового периодов истории таджикского народа. Данный подход способствует определению в перспективе приоритетных направлений развития археологической науки в Таджикистане.
Методологическую основу диссертационного исследования составляют принципы исторического материализма, что позволяет рассматривать выявляемые факты и события в их соотнесенности с конкретными историческими периодами, с уровнем изученности зафиксированных археологических памятников. Во главу угла ставится сравнительно-исторический метод анализа общих закономерностей исторического процесса и особенностей их проявления в Центральной Азии на конкретном археологическом материале. В методологическом отношении, на наш взгляд, важными являются также предметно-тематический и территориально-хронологический принципы, которые положены в основу формирования структуры глав и параграфов диссертации.
Источниковой базой исследования стали труды и отчеты Согдийско-Таджикской археологической экспедиции (СТАЭ), Таджикской археологической экспедиции (ТАЭ), Южно-Таджикистанской археологической экспедиции (ЮТАЭ), а также отчеты археологических отрядов, в том числе совместных международных экспедиций в годы независимости Таджикистана; отчеты и архивные материалы Института истории, археологии и этнографии имени А. Дониша АН РТ; сборники «Археологические работы в Таджикистане», которые систематически издаются с 1954 г; монографии и публикации археологов, непосредственно принимавших участие в деятельности археологических экспедиций и археологических исследованиях на территории Южного Таджикистана.
Практическая значимость диссертационного исследования заключается в том, что его материалы могут быть использованы при написании обобщающих научных трудов по отечественной историографии и истории археологической науки. Настоящее исследование во многом конкретизирует основные процессы, происходившие в древней и раннесредневековой истории региона, обогащает процесс развития исторической науки, научной мысли и культуры Таджикистана. Материалы и основные выводы диссертационного исследования могут быть использованы в учебно-педагогических целях при чтении спецкурсов и подготовке учебников и учебных пособий по истории археологии, историческому краеведению, историографии и др.
Апробация исследования. Работа была обсуждена на расширенном заседании Отдела древней, средневековой и новой истории с участием сотрудников Отдела археологии и нумизматики Института истории, археологии и этнографии им. А. Дониша Академии наук Республики Таджикистан и рекомендована к защите (Протокол № 1 от 22 января 2010 г.). Основные положения и выводы диссертационного исследования изложены в выступлениях диссертанта на республиканских, региональных, международных симпозиумах и конференциях, а также в опубликованных им монографических работах и статьях.
Структура работы. В соответствии с целями и задачами исследования структура диссертации построена на основе проблемно-тематического и хронологического принципов. Работа состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованных источников и литературы.
Основное содержание диссертации
Во введении обоснована актуальность темы, определены цели, задачи исследования его методологической и информационной базы выявлена степень научной новизны, практической значимости результатов работы.
Глава I – «Становление и развитие археологической науки в Таджикистане в первой половине ХХ века» – посвящена исследованию начального этапа формирования археологического изучения памятников Южного Таджикистана.
В первом разделе - «Истоки формирования археологических исследований в Таджикистане» - разрабатывается мысль, что развитию археологических исследований в Таджикистане, формированию археологических знаний и в целом всей отечественной исторической науки в ХХ в., включая ее этнографическое направление, способствовала деятельность различных научных обществ и труды русских ученых – востоковедов, археологов, этнографов, историков, лингвистов, а также изучение региона во второй половине XIX - начале XX вв. русскими путешественниками и любителями восточной старины[20].
Последнее обстоятельство, как правило, связывают с присоединением Средней Азии к Российской империи. Процесс этот, наряду с определенными негативными последствиями имел для народов региона и позитивные результаты, в том числе и для развития археологических исследований в Таджикистане. В этом плане Б.А. Литвинский верно заметил, что после присоединения Средней Азии к России, русские ученые, путешественники, любители старины посвятили немало страниц памятникам материальной культуры Таджикистана. Примечателен тот факт, что во второй половине XIX – начале XX вв. ряд археологических памятников уже были описаны. Большие успехи были достигнуты российским востоковедением в изучении исторической географии, истории ирригации и нумизматики края. В изучение прошлого народов Средней Азии особенно значительный вклад внес академик В. В. Бартольд - крупнейший представитель востоковедения России [21]. Из собранных русскими ученными сведений можно сделать важное заключение о высоком уровне культуры, свойственной в глубокой древности жителям ряда районов Таджикистана. Именно такой вывод содержится в работах лучших представителей русской исторической науки и прежде всего в трудах академика В.В.Бартольда.[22]
В работах отечественных ученых-историков и археологов отмечается, что до Октябрьской революции в Средней Азии не существовало своих национальных научных структур по археологии. До начала деятельности русских ученых территория Таджикистана не была исследована в археологическом отношении.[23] Заслуга русских дореволюционных ученых состоит в том, что они подготовили базу для археологических изысканий более позднего времени.[24]
В дореволюционном Туркестане функционировало несколько научных объединений, работа которых характеризуется открытием ценнейших памятников истории, материальной культуры народов Средней Азии и Казахстана, которые привлекли внимание крупнейших востоковедов и привели к проведению конструктивных научных дискуссий.[25] Особо следует отметить деятельность Туркестанского кружка любителей археологии. Некоторые из важнейших научных открытий, находок и наблюдений членов Туркестанского кружка в области археологии становились объектом внимания выдающихся представителей дореволюционного русского востоковедения, в числе которых были В.В. Бартольд, Н.И. Веселовский, В.Жуковский, К. Залеман, К. Иностранцев, П. Коковцев, Н. Ф. Катанов, И.Ю. Крачковский, С.Ф. Ольденбург, В. Радлов, В. Р. Розен и др. Это способствовало выходу в свет различных работ и исследований по археологии края, возникновению острых научных дискуссий в общероссийском масштабе. С первого и до последнего дня существования Туркестанского кружка его неизменным активным участником и заботливым наставником являлся Василий Владимирович Бартольд. Кружок дал путевку в науку ряду крупных впоследствии исследователей, многие из которых после революции плодотворно трудились на ниве советской археологии. Издававшиеся «Протоколы заседаний и сообщения членов Туркестанского кружка любителей археологии» привлекали внимание многих русских и зарубежных исследователей, в известной степени они не утратили своего значения и поныне. Под влиянием кружка заметно активизировалась деятельность местных краеведов, оживилась работа музеев, коллекции которых пополнялись новыми экспонатами. Сама работа кружка в большей степени отражала состояние дореволюционного русского востоковедения и археологии и процесс их развития.[26]
Вклад членов Туркестанского кружка любителей археологии в изучении исторических памятников Таджикистана является весомым. Ими были открыты и обследованы городища Кахкаха и Мугтепа, замок Чильхуджра, курумы Ходжента и Ашта, древние выработки пещеры Конигут, наскальные надписи в Ворухском ущелье. Среди членов Туркестанского кружка, впервые разрабатывавших археологические памятники Северного Таджикистана отметим Н.Веселовского, М.Андреева, Н.Лыкошина, Н.Маллицкого, А.Половцова, Ж.Кастанье, а в исследовании памятников Южного Таджикистана особые заслуги принадлежат Н. Маеву, который впервые обнаружил и обследовал городища Лягман и Тахти Сангин.[27] Большая роль в изучении археологических памятников Южного Таджикистана наряду с Н.Маевым и другими принадлежит члену ТКЛА А.Семенову, особенно его работе по фиксации, сохранению и систематизации находок в музее Туркестанского кружка.[28]
Во втором разделе - «Первые мероприятия Советской власти по организации археологических исследований Таджикистана» – анализируются взгляды исследователей по вопросам начального становления современной таджикской исторической науки в советский период.
Планомерное и широкое по охвату изучение археологических памятников Средней Азии началось только после Октябрьской революции. Организация первых археологических исследований в Таджикистане была неразрывно связана с общими процессами становления советской археологической науки, построения системы Академии наук. Советской историографией в Таджикистане было критически воспринято все то, что имелось в дореволюционной исторической науке. В то же время качественно новая методология исторического исследования, основанная на понимании закономерностей развития общества, обозначила принципиальное отличие советской историографии от дооктябрьской исторической науки.[29]
В 20-е годы ХХ века для подготовки научно-педагогических кадров, специалистов народного хозяйства важное значение имел декрет Совета Народных Комиссаров Российской Федерации от 7 сентября 1920 г. «Об учреждении Туркестанского государственного университета» в Ташкенте, находившегося в непосредственном ведении Народного Комиссариата просвещения РСФСР. [30]
Образованный в 1921 г. Туркестанский Комитет по делам музеев и охраны памятников старины, искусства и природы (Туркомстарис) явился тем государственным учреждением, которое было призвано изучить и сохранить памятники старой культуры и природы. [31] Значительная работа в 20-е годы также велась в Азиатском музее (позднее Институт востоковедения АН СССР). [32]
По инициативе крупных русских ученых - В. В. Бартольда, М. С. Андреева, А. А. Семенова, Н. Л. Корженевского и др., при поддержке Ревкома Таджикской АССР, в 1925 г. в Ташкенте было создано «Общество для изучения Таджикистана и иранских народностей за его пределами». Деятельность этого объединения сыграла важную роль в изучении истории и этнографии таджикского народа. Обществом был подготовлен и издан сборник «Таджикистан», в котором практически впервые на начальном этапе советской власти были представлены разнообразные сведения о Таджикистане, его территории, географии, социально-экономическом положении, об истории, этнографии и культуре таджиков. Особое значение имели статьи В. В. Бартольда «Таджики. Исторический очерк», М. С. Андреева «По этнографии таджиков», А. А. Семенова «Материальные памятники арийской культуры». Обществом по изучению Таджикистана в 1926 году был опубликован перевод труда Бурхануддина «Катаган и Бадахшан», содержащего исторические, географические и этнографические сведения о северных районах Афганистана, населенных в основном таджиками. В 1926 г. по инициативе Общества и Среднеазиатского госуниверситета была выпущена в свет монография В.В.Бартольда «Иран. Исторический обзор», который стало важным вкладом в историографию таджикского народа.[33]
В 1930 г. Академией наук СССР была создана специальная комиссия по научному обследованию Таджикской ССР. По просьбе правительства Таджикистана постановлением Президиума Академии наук СССР от 17 марта 1932 г. была учреждена Таджикистанская база Академии наук СССР. В работах Таджикистанской базы определенное место занимали и историко-археологические исследования. Первыми по времени изысканиями в археологической области в Южном Таджикистане стали работы Сектора краеведения Государственного научно-исследовательского института при Наркомпроссе Таджикской ССР, обследовавшего в 1932 г. древние террасы р. Душанбинки.[34] Важным событием в археологическом изучении Таджикистана явилось проведение экспедиции АН СССР под руководством члена-корреспондента АН СССР А.Фреймана в верховьях р. Зеравшан и предпринятые им в 1933 г. раскопки замка на горе Муг.[35]
Одной из характерных сторон деятельности археологов Средней Азии в 20-х – первой половине 30-х годов была ее краеведческая направленность. В Таджикистане в дореволюционный период не было профессиональной научной археологической традиции, а существовало, хотя и сильное, принесшее немало пользы, но все-таки любительское краеведческое направление. Краеведческий уклон продолжал в значительной мере характеризовать деятельность археологов до начала 30-х годов не только в Таджикистане, но и во всей Средней Азии. Процесс становления среднеазиатской археологии продолжался до второй половины 30-х годов, когда к работе приступило несколько крупных археологических экспедиций. Наибольшее значение из них имели Хорезмская, которой руководил С.П.Толстов, и Семиреченская - во главе с А.Н.Бернштамом. Этими экспедициями было осуществлено многолетнее комплексное изучение памятников обширных территорий, а также намечены новые горизонты в изучении древней истории Средней Азии.[36]
В начале 30-х годов в Таджикистане появляются первичные археолого-краеведческие структуры, ведущее положение из которых занял Комитет по охране памятников истории Республики. Главным организатором и исполнителем работ Комитета был археолог и краевед В. Чейлытко. Он внес значительный вклад в первичное изучение и популяризацию археологических памятников Таджикистана.[37] В 1940 г. Таджикская база АН СССР была преобразована в Таджикский филиал АН СССР, а ее историко-лингвистический сектор в Институт истории, языка и литературы.
Сведения об археологическом изучении южных районов Таджикистана периода 20-30-х годов ХХ в. крайне скудны. После крупной археологической экспедиции 1933 г., возглавляемой А.Фрейманом, аналогичных ей по уровню на территории Таджикистана до конца 30-х годов не осуществлялось.
В своей статье «Материальные памятники арийской культуры» (1925) известный русский востоковед А.А.Семенов дает описание некоторых археологических памятников Южного Таджикистана.[38] Уже тогда он рассматривал таджиков как древнейших аборигенов Средней Азии, которые принадлежат к иранской группе арийского племени. А.А.Семенов отмечал, что таджики в период своего длительного исторического проживания оставили следы материальной культуры по всему востоку Иранского плоскогорья. И если во многих местах здесь арийское население совершенно исчезло, то памятники прошлого убедительно свидетельствуют, что его культура выходила далеко за рамки территории современного Таджикистана. Арийско-цивилизационный взгляд на историю культуры таджиков, предложенный А.А.Семеновым был подвергнут критике и фактически до самой кончины этого ученого так больше и не разрабатывался в его трудах. Но он нашел активную поддержку и обоснование в период формирования независимой Республики Таджикистан (конец ХХ – начало XXI вв.). Свидетельством тому стало провозглашение в Таджикистане 2006 г. Годом арийской цивилизации и проведение в его рамках в Душанбе крупных научных форумов и мероприятий, посвященных истории арийской культуры, в которой достижения таджиков представляют ее неотъемлемую и органичную часть.
Ценные сведения об археологических памятниках Таджикистана представляют также изыскания археолога В. В. Чейлытко и некоторые данные, относящиеся к деятельности ученых Н.Кислякова и М.С.Андреева, научные интересы которых были связаны с этнографией и лингвистикой. Важные археологические материалы были получены во время горно-геологических разработок, проводимых комплексной Памирско-Таджикской экспедицией.
Инициативу в изучении памятников Южного Таджикистана в те же годы проявил Сурхан-Дарьинский областной краеведческий музей. В 1936 году научным сотрудником музея Г. Н. Максимовым и художником Н. Д. Талании была произведена рекогносцировка местности от Термеза вверх по Аму-Дарье. В Таджикистане они обследовали городище Айвадж, сняли с него схематический глазомерный план, описали сохранившиеся развалины и собрали подъемный материал (по определению М. Е. Массона, XI-XII, XV-XVII и XIX вв.).[39]
Раздел третий – «Создание и деятельность Согдийско-Таджикской археологической экспедиции (1946 – 1952 гг.)». В истории формирования и проведения археологических исследований в Таджикистане определяющими являются 40-е – 50-е годы ХХ в. Именно в это время закладываются базовые основы археологической науки в республике, ее социальная инфраструктура, готовятся кадры, выявляются основные направления и приоритеты исследовательской работы, создаются национальные научные структуры. Таджикский филиал Академии наук СССР, в последующем - Академия наук Таджикистана (1951), а также специализированный центр отечественной археологии – сектор археологии и нумизматики в Институте истории им. А.Дониша. Становление и развитие археологической науки Таджикистана в 40–50-е годы стали возможными благодаря большой помощи России, центральных научных учреждений Москвы и Ленинграда, известных русских ученых. [40]
На Всесоюзном археологическом совещании в Москве в феврале 1945 г. было принято решение об организации нескольких крупных комплексных экспедиций, которые должны были внести свой вклад в изучение ряда актуальных научных проблем. В их число входила и Согдийско-Таджикская археологическая экспедиция, позже, в 1952 г., переименованная в Таджикскую археологическую экспедицию.[41] Эту экспедицию с 1946 по 1952 годы возглавлял А. Ю. Якубовский, один из крупнейших советских востоковедов и археологов Средней Азии, заслуги которого, особенно в изучении городища древнего Пенджикента, огромны. С 1955 года Таджикскую экспедицию возглавлял А. М. Беленицкий. На территории Таджикистана работала также Памиро-Ферганская экспедиция, которой руководил А. Н. Бернштам.
Организация Согдийско-Таджикской археологической экспедиции в 1946г. учреждение Сектора археологии в Институте истории, археологии и этнографии АН Таджикистана в 1951 году позволили развернуть широкие и планомерные исследования на всей территории республики.[42]
С самого начала организации Таджикско-Согдийской археологической экспедиции ее руководителю А. Ю. Якубовскому удалось создать за короткий срок работоспособный и интернациональный коллектив единомышленников. С первых лет в ней принимали участие такие крупные ученые, как историки-археологи из Ленинграда М. М. Дьяконов, А. М. Беленицкий, художник-реставратор П. Костров, сотрудник Института археологии АН УССР А.И. Тереножкин, историки архитектуры А. С. Бретаницкий (Баку) и В. Воронина (Москва), нумизмат О.И.Смирнова и другие. Старшим поколением ученых экспедиции были воспитаны известные позже историки-археологи А.М. Мандельштам, О.Г.Большаков, Н.Н.Негматов, А.Д. Джалилов, Б. Я.Ставиский, И.Б.Бентович и многие др.[43]
С началом деятельности экспедиции было организовано три археологических отряда: первый, под руководством А.Ю.Якубовского, занимался обследованием северных районов Таджикистана, второй – Вахшский, возглавляемый А.М.Беленицким, производил разведку в восточной части равнинного юга Таджикистана; третий отряд – во главе с М.М.Дьяконовом – работал в западной части, преимущественно в долине реки Кафирниган.[44]
Важной вехой явились исследования, проведенные в 1946-1951 гг. отрядами Согдийско-Таджикской экспедиции, возглавляемыми А.М.Беленицким и М.М.Дьяконовым. Именно эти работы ознаменовали начало собственно научного изучения археологических памятников Южного Таджикистана. Были открыты и описаны десятки археологических и архитектурных памятников, начаты раскопки на таких ключевых памятниках, как Кей Кобадшах, Калаи Мир, Тупхона и др. Был создан исчерпывающий историко-географический обзор Хутталя (А.М.Беленицким) и менее подробный – Гиссарской долины (М.М.Дьяконовым), разработана глубоко научная стратиграфическая колонна эволюции культуры в Бактрии (М.М.Дьяконов) и др.[45]
Важнейшими направлениями исследовательской деятельности СТАЭ являлись поиск и изучение археологических памятников каменного века. С этой целью экспедицией в 1948 г. был сформирован специальный отряд в составе А.П.Окладникова и В.Запорожской. Предварительные разведки, произведенные А.П.Окладниковым в том же году в Южном Таджикистане, позволили установить наличие в ряде районов (Гиссарском, Варзобском) открытых стоянок времени верхнего палеолита и неолита [46].
Древние и раннесредневековые городища, обнаруженные и разрабатываемые СТАЭ в 40-50-е годы, имели исключительное значение для выяснения и определения всей многогранной жизни предков таджикского народа, уточнения и конкретизации узловых аспектов их истории – культуры, общественной, религиозной, военной и экономической деятельности. Археологические работы, проводимые в этот период, носили преимущественно пока разведывательный характер, и лишь на некоторых городищах проводились системные стационарные раскопки. В 1946 г. выяснилось, что в центре Микоянабада (Кобадиан) находятся остатки древнего поселения, скрытые крепостью Калаи-Мир. В полутора километрах к востоку расположено городище, носящее название Кей-Кобад-Шах. Раскопки на Калаи-Мире показали, что под бекской усадьбой XIX века находилось очень древнее поселение эпохи древней Бактрии. Самые старые его слои относились к VII-VI в. до н. э., наиболее интенсивной жизнь здесь была в III-II в. до н. э., но к началу нашей эры она уже замирает. Работы на Калаи-Мире позволили поставить важный вопрос о заселении людьми долин больших среднеазиатских рек и о начале земледелия на равнинах Таджикистана.
Перед одним из самых первых и широких по охвату территории Кафирниганским отрядом была поставлена задача археологического обследования долины реки Кафирниган, а также прилегающего к ней на западе района.[47] Начатое в 1950 г. археологическое изучение низовьев Кафирнигана позволило обнаружить много древних городищ и остатков оросительных систем, обследовать остатки древних переправ Айвадж и Мела. Стационарными же раскопками на городищах Кала-Мир и Кей-Кобад-Шах был получен чрезвычайно интересный материал по истории рабовладельческого периода.
Важнейшим направлением археологических работ, проводимых в СТАЭ в Южном Таджикистане, явились разработка могильников. Исследование этих памятников давало возможность определять особенности историко-культурных и этнических процессов конкретных территорий и районов. Могильники были широко представлены в Южном Таджикистане различными по типу погребениями. Изучение некоторых могильников Гиссарской и Бешкентской долин, осуществленное СТАЭ в 40-е и начале 50-х годов, имело большое историко-культурное значение.
Наиболее значимым могильником в Гиссарской долине являлось погребение Туп-Хона. Кафирниганским отрядом, возглавляемым М.М.Дьяконовым, в июле 1946 г. было обнаружено пять погребений, представляющих исключительно важный интерес. Небольшой раскоп, носивший характер разведывательного шурфа, показал, что здесь находится древний могильник, неизвестного еще для Средней Азии типа, без каких бы то ни было намогильных сооружений. В раскопе были открыты древние погребения.
На территории Таджикистана существовало в разные времена много различных обрядов погребений. Над могилой почти всегда возводилось какое-нибудь сооружение – курган, склеп, просто холмик земли, либо же покойника помещали в большой глиняный сосуд – хум. На Туп-Хоне впервые был обнаружен могильник нового типа, в котором усопшего укладывали в землю, не возводя над ним каких-либо специальных сооружений. Случайное обнаружение пяти погребений на Туп-Хоне было большой археологической удачей.
Глава II – «Вклад Таджикской археологической экспедиции в исследование южных районов Таджикистана (1952-1972 гг.)» посвящена рассмотрению деятельности Таджикской археологической экспедиции (ТАЭ).
Раздел первый – «Таджикская археологическая экспедиция: основные направления деятельности». Новый этап археологических исследований в Таджикистане начинается с организации сектора археологии и нумизматики в Институте истории им. А.Дониша АН Таджикской ССР в 1951 г. Это первое археологическое научное учреждение в Таджикистане с момента своего основания в качестве приоритетного направления полевой и исследовательской работы рассматривало археологическое изучение Южного Таджикистана. В 1951 г. Б.А. Литвинский был приглашен в Душанбе профессором А. А. Семеновым - первым директором Института истории, археологии и этнографии только что образованной Академии наук Таджикской ССР. Ему было поручено организовать сектор археологии, который он затем возглавлял два десятилетия (1951-1971). [48] В республике не было своих хорошо подготовленных кадров-археологов. Воспитать такие кадры стало одной из главных задач вновь образованного сектора. Б. А.Литвинский и его жена – археолог и нумизмат Е.А. Давидович, горячо взялись за дело. Уже в 1954 г. вышел историографический очерк, в котором были сформулированы основные задачи исследований в области археологии Таджикистана.[49] В 1953 г. были начаты раскопки столицы средневекового Хутталя – Хульбука, затем последовали работы на Кухна-Кала в Вахшской долине. Вместе с Б.Литвинским в начавшихся исследованиях по археологии Таджикистана участвовали и его первые ученики – Э. Г. Гулямова, Т. И.Зеймаль, А. Д. Бабаев, В. А. Ранов. Позднее, пришли в сектор и навсегда связали с ним свою жизнь М. А. Бубнова, Ю. Я. Якубов, А. Абдуллаев, В. С. Соловьев и многие др.[50]
Принципы формирования, структура и функции отрядов ТАЭ непосредственно определялись основными задачами деятельности археологических экспедиций, ориентированными на воссоздание объективной и максимально полной картины исторических процессов появления, становления и развития человека и общества на территории современного Таджикистана, начиная с самых древнейших периодов истории человечества и до позднего средневековья. По каждым из основных временных исторических периодов формировались и специализировались археологические отряды ТАЭ, что определялось и условиями конкретного времени деятельности ТАЭ, и ее возможностями решать поставленные задачи, и наличием определенных технических, профессиональных и финансовых ресурсов.
Работы по поискам памятников каменного века продолжались весной 1953г. А. П. Окладниковым и В. А. Рановым в составе уже ТАЭ. Результаты исследований дали возможность говорить о наличии памятников каменного века во всех трех регионах Таджикистана, на которых проводилось специальное обследование в 1948-1954 гг.: 1) на юге – в приамударьинской части республики; 2) в центральной части – в Гиссарской долине и 3) на севере – в бассейне реки Сырдарья. Было установлено, что памятники каменного века в Гиссарской долине и в окрестностях Сталинабада были связаны не с пещерами, а с древними террасами. Самыми обильными находками был памятник в местности Тепаи-Гозиён. Это поселение оказалось наиболее обширным и самым богатым среди всех других такого же рода, известных в Гиссарской долине.
На обследованной в 1948 и 1953-1954 гг. части южной территории Таджикистана впервые были выявлены достаточно многочисленные и выразительные памятники, относящиеся к тем временам, когда камень был основным и господствующим материалом для изготовления орудий труда, а также к начальным этапам эпохи металла. Памятники оказались поселениями открытого типа. В результате обследования этих древних поселений было установлено, что на территории Таджикистана имеются следы жизни подлинно первобытного человека. К ним, в частности, относились находки в основании отложений древней четвертичной террасы Вахша около поселка Кызыл-Кала. К концу палеолита, т.е. к мезолиту или к раннему докерамическому периоду, относились находки на юге Таджикистана – у источника Чилучор-Чашма, на поселениях у памятников Дагана-Киик и Дагана. Эти материалы давали основание полагать, что в VI-V тыс. до н.э. на территории Таджикистана – от Амударьи до Сырдарьи – обитали группы бродячих охотников-собирателей и, возможно, рыболовов. Эти племена, стоявшие на уровне древней мезолитической культуры, представляли собой только часть из многочисленных племен, которые заселяли в то время обширные области на юге Средней Азии.[51]
Раздел второй – «Научные достижения Таджикской археологической экспедиции (ТАЭ) в изучении Южных районов Таджикистана».
Научные достижения Таджикской археологической экспедиции (ТАЭ) в изучении Южных районов Таджикистана за период своей деятельности с 1952 по 1972 гг. базируются на разработке различных по своему характеру археологических памятников. Важнейшим вкладом явилось изучение памятников каменного века. Необходимо отметить стоянку Карабура. Памятник исследовался в 1957, 1959, 1964 гг. В.А. Рановым, возглавлявшим отряд каменного века ТАЭ. Как считает В.А. Ранов, материал Карабуры относится к мустьеро-соанской фации среднего палеолита.[52] Особенностью материалов Карабуры является наличие среди них предметов нелеваллуазской индустрии. Прослеживается определенная генетическая связь галечных орудий этого памятника с предшествующей нижнепалеолитической – каратауской культурой.
Интересными для древнейшей истории Таджикистана явились открытые в 1959 г. поселения гиссарской культуры, свидетельствующие о том, что долина реки Ях-Су была одним из важных центров расселения людей этой культуры. К основным группам орудий гиссарской культуры относятся галечные орудия, несколько типов шлифованных топоров и изделий с подшлифованным лезвием, грубые скребла и скребловидные орудия, крупные массивные отщепи с сильно скошенной отбивной площадкой, иногда изогнутой, или имеющей нерегулярную ретушь по краю.
В среднем течении р. Кафирниган была обнаружена серия стоянок неолитической культуры. В течение семи полевых сезонов (1953-1959) А.П. Окладников руководил работами отряда по изучению каменного века Таджикской археологической экспедиции, которые проводились на всей территории республики. Основным достижением А.П. Окладникова в Южном Таджикистане стало открытие многочисленных пунктов своеобразной неолитической культуры, получившей наименование гиссарской, в том числе таких крупных поселений, как Туткаул и Сайёд. Необходимо также отметить, что существует определенное отличие гиссарской неолитической культуры, для которой характерно использование галечного материала, от неолитических культур Средней Азии – Кельтиминара и Джайтуна. Основное различие – отсутствие керамики.[53] В Туткауле впервые найдены три захоронения, обследованные антропологом Т.К.Кияткиной. Она сделала вывод, что жители данного неолитического поселения принадлежат к европеоидной расе.[54]
В 1969-1970 гг. удалось открыть многочисленные стоянки гиссарской культуры в Яванской и Дангаринской долинах. По берегам Нурекского моря, было раскопано большое поселение гиссарской культуры Сайёд (1969-1973) и мезолитический грот Дараишур (1977-1978).
1969-1970 гг. разрабатывалась верхнепалеолитическая стоянка Шугноу. Первичный материал для изготовления орудий - это фельзит-порфир. роговик, кремень[55]. Особенность стратиграфии Шугноу проявилось в том, что на этой стоянке фактически представлена индустрия всего верхнего палеолита. Здесь явно обнаруживается дальнейшее развитие, с одной стороны, мустьерских леваллуазских традиций, с другой, верхнепалеолитической пластинчатой культуры. Отметим также открытую стоянку Обикиик и пещерную стоянку Дараишур (7000 лет до н.э.), которые представляют два важных мезолитических памятника Южного Таджикистана. Сопоставительный анализ показал, что по своим технико-типологическим параметрам выявленный материал открытой стоянки Обикиик во многом был аналогичен первой группе находок в горизонте Туткаул -2а, а мезолитическая традиция здесь выступала в достаточно чистом виде. Что касается пещерной стоянки Дараишур, здесь проявилось сочетание традиции изготовления геометрических орудий и остриев с затупленной спинкой с присущей для горных районов Южного Таджикистана традицией обработки речных галек специфической галечной техникой. [56]
Важным направлением археологических работ явилась разработка памятников эпохи бронзы.
Непосредственно в Южном Таджикистане А.М.Мандельштамом в период 1950-1960 гг. была начата систематическая разработка памятников эпохи бронзы в Бешкентской долине, расположенной в нижнем течении Кафирнигана.[57] Среди них отметим Ранний Тулхар и Ранний Аруктау. А.М.Мандельштам, на основе изучения стратиграфических особенностей могильников Бешкентской долины, сделал вывод, что катакомбная часть Раннего Тулхара является наиболее поздней в могильнике. Более того, эти катакомбы, как он считает, принадлежали этнически иной, чем бешкентцы, группе населения, хотя и родственной им.
В 60-е годы ХХ в. Южно-таджикистанским отрядом под руководством Б. А. Литвинского были выявлены могильники бронзового века в низовьях рек Вахш и Кызылсу. Раскопаны пять памятников - Вахш 1, Тигровая Балка, Ойкуль, Джаркуль (в низовьях Вахша) и Маконимор (в низовьях Кызылсу).[58] Обнаружено единообразное устройство всех погребальных сооружений - это могилы подбойно-катакомбного типа. Погребальные сооружения различались только формой входных ям. Способ захоронения – исключительно трупоположение (скорченно, на боку, как и во всех могильниках эпохи бронзы).
Наряду с могильниками эпохи бронзы, разрабатывались и стоянки, в частности, стоянки в совхозе им. Кирова, которые проводились в 1960 и 1963 гг. в среднем течении Вахша. [59]
Разработка памятников кушанского времени и раннего средневековья в период деятельности ТАЭ сформировала важный задел для развития археологической науки в Таджикистане. Одним из первых памятников кушанского периода явилось городище Кей-Кобад-Шах. Планировку древнего города удалось расшифровать в ходе раскопок 1952-1953 гг.[60]
К кушанской эпохе относится Яванское городище (Гаравкала), раскопки на котором были начаты в 1963 г. Э. А. Юркевичем, а затем продолжены Т.И. Зеймаль и Е. В. Зеймалем (1963 и 1965 гг.) под руководством Б. А. Литвинского. Городище расположено к северу от Вахшской долины, в долинах Даханасу и Явансу. Раскопки позволили выявить характер застройки цитадели Яванского городища в последний период его обживания.
Отметим также городище Тепаи Шах, исследовавшееся в 1972 г. под руководством Б. А. Литвинского. Городище являлось центром небольшого земледельческого оазиса, расположенного в низовьях р. Кафирниган, в месте ее впадения в Амударью (Кобадианский район, совхоз «Таджикистан»). Свидетельством его раннего заселения послужила бронзовая, плоско-выпуклая монета с именем Евтидема, обнаруженная на городище. На выпуклом реверсе монеты в точечном ободке была изображена голова Геракла, анфасом вправо.
Городище Кафыр-кала – столица раннесредневекового владения Вахш. Раскопки на Кафыр-Кале представили исследователям богатейший материал по истории раннесредневекового зодчества Средней Азии и по Тохаристану. Планировка и декорации, структура фортификации, парадные залы, особенности святилищ и характер кладки стен, арок, сводов, куполов – все это стало основой проведения серьезных научных исследований. Данный материал впервые с большой конкретностью показал особенности становления истории и культуры раннесредневекового города Тохаристана.[61] Обнаруженные здесь буддийская часовня и живопись стали серьезным аргументом в пользу определения этого комплекса как буддийского святилища, который входил в состав дворцового комплекса Кафыр-Кала.[62]
Более полное представление о распространении буддизма в Южном Таджикистане в VII-VIII вв. дает другой памятник – буддийский монастырь Аджина-тепа, также находившийся на территории владения Вахш, но значительно выше по трассе магистрального канала Кафыр. Его раскопками (1960-1975) руководили Б. А. Литвинский и Т. И. Зеймаль, монастырь раскопан полностью. Работы 1971 г. на Аджина-Тепа представляли собой начальный реставрационно-консервационный этап. Главное условие их успешного продолжения – детальное согласование всех производимых раскопок и завершение исследований с уточненным планом всех реставрационных и строительных работ на памятнике.[63]
Глава III. - «Деятельность Южно-Таджикистанской археологической экспедиции в 1973 – 1990 гг. (ЮТАЭ).
Раздел первый – «Основные направления деятельности южных отрядов ЮТАЭ в 1973 – 1990-е годы»
Южно-Таджикистанская археологическая экспедиция начала функционировать с 1973 г. Она была сформирована на базе Южно-Таджикистанского археологического отряда.[64] Согласно принятому Президиумом АН Таджикской ССР 12 сентября 1973 г. постановлению об организации Южно-Таджикистанской археологической экспедиции АН Таджикской ССР, Институту востоковедения АН СССР и Ленинградскому Госэрмитажу, научным консультантом экспедиции был утвержден академик Б.Гафуров. Руководство экспедицией было возложено на профессора Б.А.Литвинского, его первого заместителя - заведующего Сектором археологии и нумизматики кандидата исторических наук В.Ранова (Институт истории им. А.Дониша), заместителей по научной части - кандидата исторических наук Ю.Я.Якубова (Институт истории им. А.Дониша) и кандидата исторических наук Т.И.Зеймаль (Госэрмитаж), а также заместителя по административно-хозяйственной части, младшего научного сотрудника А.Юсупова (Институт истории им. А.Дониша).
В Южном Таджикистане работы ЮТАЭ проводились, помимо изучения каменного века, по следующим направлениям: разведывательное обследование территории; изучение памятников эпохи бронзы; раскопки курганных могильников рубежа и первых веков н.э.; раскопки поселений и культовых сооружений эпохи древности; разработка античных и средневековых памятников.[65]
Основные научные направления археологических изысканий ЮТАЭ были сосредоточены на продолжении работ ТАЭ.
В 1974 г. отряду по каменному веку удалось собрать разнообразную по типам орудий и приемам вторичной обработки коллекцию орудий мустьерской эпохи на площадке перед пещерой Огзи Кичик. В 1976 г. начаты раскопки новой нижнепалеолитической стоянки Лахути 1. В 1977 г. ЮТАЭ продолжила исследования ряда памятников, раскопки которых начались в предыдущие годы (мустьерская стоянка Огзи-Кичик, могильник бронзового века Тандырйул, Шахринауское городище, Каменное городище, городище Сайед). Большое внимание уделялось и разведкам, которые производились в Дангаринском, Яванском, Шаартузском, Ленинградском районах и привели к открытию многих новых памятников. Также был уточнен археологический возраст ранее открытых памятников. Наиболее значительной работой ЮТАЭ в 1977 году стало завершение первого этапа пятилетних исследований многослойной стоянки Огзи-Кичик.
Среди античных памятников наибольшее значение имели раскопки городища Шахринау, где была вскрыта большая часть превосходно сохранившейся стены кушанского времени. На Каменном городище (Тахти-Сангине), в низовьях Вахша были найдены различные предметы кушанского времени культового назначения. Были начаты раскопки нового объекта – раннесредневекового городища Уртабоз, представлявшего большой интерес для изучения фортификации кушанского времени. В области средневековой археологии особенно выделялись раскопки парадного помещения на городище Сайед, которые дали новые образцы высокохудожественного штука.[66] Общий итог полевого сезона 1978 г. характеризовался важными открытиями в области изучения первых поселений эпохи бронзы, обнаруженных на территории Южного Таджикистана, в Кангурттуте и Тегузаке.
В 1979-1981 гг. ЮТАЭ продолжила поиск новых и разработку уже обнаруженных археологических памятников. Сезон 1981 г. дал особенно много находок, способствовавших изучению древнейшего прошлого на территории республики. Находки каменных орудий в местности Кульдара свидетельствовали о том, что время появления ископаемого человека в Таджикистане, согласно им, должно исчисляться почти миллионом лет. По мнению Л. Т. Пьянковой, разработка раскопок Тегузака позволила прийти к предположению о том, что оба первых поселения бронзового века (Тегузак и Кангурттут) являются своеобразными «молочными фермами» II тыс. до н.э. и отражают не земледельческую, а скотоводческую культуру. Но есть также и другое мнение. Н.М.Виноградова считает, что данные поселения относятся к земледельческим культурам. [67]
Замечательными открытиями ознаменовалась античная археология: шедевры международного уровня были обнаружены в результате раскопок на Тахти-Сангине (Каменном городище). Раскопки греческого храма вызвали международный интерес. Были продолжены работы и на цитадели Кафыр-Кала. Они в значительной степени пополнили прежние представления об этом памятнике. Ценными явились исследования и на двух банных комплексах, на Сайеде и на городище Манзара. В распоряжение исследователей поступил полный и разносторонний материал по этим сооружениям, занимавшим важное место в жизни средневекового поселения Хутталя. [68]
ЮТАЭ в 1982-1983 гг. большое внимание оказывалось исследованиям, связанным с археологической картой республики. Отметим, что в последующие годы было создано 11 групп по формированию археологической карты республики, которые зафиксировали и подготовили реестр археологических памятников по всему Таджикистану. К сожалению, карты не были до сих изданы (кроме карты Памира) и они находятся в фондах Института истории, археологии и этнографии АН РТ.
В 1983 г. ЮТАЭ было начато изучение зоны будущего Рогунского водохранилища (Нурабадский район), где был открыт ряд новых разновременных памятников. Отметим, в частности, была раскопана столица древнего Рашта – городище Дарбенд. [69]
В этом же году осуществлялись раскопки храма Окса на памятнике Тахти-Сангин, которые принесли уникальные находки, в том числе прекрасную алебастровую эллинистическую скульптуру, золотую пластинку с изображением человека, ведущего верблюда, что было повторением темы персепольских рельефов. Исследование храма Окса на правом берегу Окса (совр. р. Амударья) в Северной Бактрии (Южный Таджикистан) привело к ряду важных открытий. Из всех храмов огня не только в Средней или Центральной Азии, но и на территории ахеменидского Ирана, храм Окса – наиболее полный и целостный комплекс, который характеризуется прекрасной архитектурной сохранностью и богатством нетронутого археологического заполнения. Большая сохранность археологических материалов позволила выявить функциональное назначение каждого помещения во внутренней структуре храмов огня и реконструировать процесс происходивших в них общественно-религиозных церемоний.[70]
В 1984 г. наиболее значительными результатами в полевом сезоне ЮТАЭ стали комплексные исследования, проведенные отрядом по изучению каменного века совместно со специалистами естественных наук. В результате была подтверждена древняя дата палеолитического памятника Кульдара (Ховалингский район), возраст которого был определен в 0,73 – 0,8 млн. лет. Кульдара оказалась самым древним памятником каменного века не только в Таджикистане, но и во всей Средней Азии.
Раскопки, проведенные в 1985-1988 гг. на территории средневекового Хутталя в Ховалингском районе, показали, что Хишт-тепа представляет собой остатки раннесредневекового буддийского монастыря. До открытия Хишт-тепа в Хуттале не было известно ни одного буддийского памятника.[71]
В 1986 г. была организована секция археологии Малой Академии наук. Члены секции – учащиеся средних школ г. Душанбе приняли участие в полевых работах ЮТАЭ, которая продолжила работы в Восейском, Дангаринском, Джиргатальском, Комсомолабадском, Ленинском, Турсунзадевском, Колхозабадском, Ховалингском, Яванском районах и г.Нуреке.
В 1987 г. на поселении позднего этапа бронзового века Кангурттут удалось установить преемственность между эпохами неолита и бронзы.[72] В Турсунзадевском районе был открыт могильник Кумсай, материалы из которого позволили говорить о контактах земледельческого и скотоводческого населения Гиссарской долины в эпоху бронзы.
Во время раскопок раннесредневековых памятников Калаи-Мир, Кафыр-Кала, Чормагз-тепа, Хишт-тепа была обнаружена большая серия вотивных ступ. В некоторых из них были замурованы глиняные таблички с молитвами на брахми. На средневековом городище Хульбук были проведены подготовительные работы для музеефикации памятника, получены новые фрагменты резного алебастра.
В 1988 г. ЮТАЭ продолжались исследования палеолитических памятников в палеопочвах разреза юга Таджикистана. Сезон ознаменовался завершением раскопок первого буддийского храма Хишт-Тепа в Ховалингском районе.
ЮТАЭ в 1989 г. в долине реки Ширкент было закончено исследование стоянки Харкуш и открыт ряд стоянок со своеобразным каменным инвентарем, датируемый XIV-XII тыс. до н. э. На Тахти Сангине и Душанбинском городище осуществлялись раскопки монументальных зданий греко-бактрийского периода, в результате которых были получены новые данные по архитектуре, материальной культуре и искусству этого малоизученного в истории Таджикистана периода. На раннесредневековых памятниках Наврузшах-1, Дарбанд, Кафыр-Кала производилось вскрытие жилой и храмовой застройки, давшее материалы для характеристики архитектуры, ремесел, искусства. Вскрытая на цитадели Хульбука часть дворцовых построек позволила получить данные о её благоустройстве.[73]
Раздел второй – «Достижения Южно-Таджикистанской археологической экспедиции в изучении археологических памятников Южного Таджикистана 1973-1990 годы».
Период разработок археологических памятников Южного Таджикистана с 1973 по 1990-е годы ХХ века явился во многих отношениях временем наиболее значимых достижений археологической науки Таджикистана. Были осуществлены крупные вклады в осмыслении исторических процессов, происходивших на территории Южного Таджикистана, начиная с каменного века. Впервые в научный оборот были введены понятия лессового палеолита.
В этом контексте отметим, что в отечественной археологической науке особое место занимает концепция В. Ранова о непрерывности и преемственности палеолитической индустрии в Южном Таджикистане. На основе анализа материалов различных разрезов плейстоценовых почв В.Ранов делает вывод, что в пределах 6-й и 5-й палеопочв различных горизонтов осуществлялось развитие одной и той же галечной культуры. В лёссовых районах Таджикистана в период более чем полмиллиона лет, которые разделяют 12-ую и 6-ую палеопочвы развивалась местная галечная культура нижнего палеолита, и, как считает В.Ранов, на сегодняшний день пока нет данных о влиянии извне на эту культуру[74].
Древнейший памятник, которому не нашлось соответствующих аналогий в индустрии лессового палеолита Таджикистана - Кульдара. Материал Кульдары – нуклеусы, отщепы, дольки, обломки, которые отличаются определенной невыразительностью и аморфностью, характерны для периода заселения Таджикистана и Средней Азии в целом.[75]
Количество открытых палеолитических памятников в плейстоценовых палеопочвах на данный момент составляет более 30. Большая их часть материалов этих памятников связана с 6-й и 5-й почвами. Среди наиболее значительных по объему археологических разработок выделяются стоянки на Каратау 1 и Лахути 1.[76]
Основным выводом археологического исследования памятников нижнего палеолита каратауской культуры является утверждение, что рассматриваемый материал представляет галечную культуру, в которой получили развитие зубчато-выемчатые формы и типы орудий. Каратауская культура – явление автохтонное, и ее истоки восходят к эоплейстоценовому времени.
Раскопочными работами на площадке перед пещерой Огзи Кичик обнаружено большое число находок мустьерского времени, в результате чего удалось собрать разнообразную по типам орудий и приемам вторичной обработки коллекцию мустьерской эпохи в Средней Азии[77]. Очень важным, с точки зрения определения геологического возраста палеолитических памятников, стало обнаружение финально-мустьерского комплекса орудий, собранных на сейчас уже залитых водами Нурекского моря 80-100-метровых террасах реки Вахш. В этих работах участвовали археологи А.Юсупов и Т.Филимонова, которыми было открыто 160 разновременных стоянок каменного века – от среднего палеолита до бронзы. Необходимо отметить, что в зоне Нурекского водохранилища при осмотре разрушающихся берегов, было зарегистрировано 10 стоянок каменного века. В хронологическом отношении стоянки разделялись следующим образом: две неолитические, одна мезолитическая, остальные – среднего палеолита. На стоянках среднего палеолита выделялась группа орудий – так называемых «клинков», изготовленных из крупных эффузивных пластин треугольной формы. Подобная техника отмечена и на других памятниках – Огзи Кичик, Шугноу, что дает возможность утверждать о существовании на территории Южного Таджикистана устойчивой мустьерской культуры, в основе которой лежала леваллуазская техника обработки камня.
Гиссарская неолитическая культура развивается на местной автохтонной основе. Такой фундаментальный вывод был сделан после глубокого изучения материалов многослойных стоянок Туткаул, Дараи Шур и Сайед, включающие в себя материалы от мезолита до неолита[78]. Важным компонентом индустрии гиссарцев являются галечные орудия – чопперы и сопровождающие их изделия на грубых отщепах, истоки которых можно наблюдать в нижних и средних палеолитических комплексах Южного Таджикистана Каратау и Карабура т. д.
В 70-80-е годы было исследовано много новых памятников эпохи бронзы в разных районах Южного Таджикистана. Сосуществование скотоводческой и земледельческой культурно-хозяйственных традиций является характерным явлением эпохи бронзы для Южного Таджикистана.
Среди памятников отметим Тандырйул, находящийся в западной части Гиссарской долины, Нурекский могильник – вблизи от г. Нурека, поселение Тегузак в Дангаринском районе [79].
Необходимо отметить, что население, основавшее большой пласт древней земледельческой культуры эпохи бронзы в Южном Таджикистане, не автохтонно, а генетически связано с носителями сапаллинской культуры, открытой на юге современного Узбекистана.
В научной литературе, посвященной анализу бешкентской и вахшской культур, последние часто объединяются в одно явление. Основанием здесь является определенное сходство катакомбной части Раннего Тулхара с могильниками вахшской культуры. Но есть и другое мнение. Так, А. Мандельштам не относит захоронения в катакомбах, равно как и могилы с трупосожжением, к бешкентской культуре.
Археологическому исследованию античной Бактрии прежде всего во многом способствовало открытие городищ Айханум и Тахти Сангин. Они дали возможность рассматривать предметно памятники архитектуры, эпиграфики, произведения искусства и материальной культуры в контексте синтеза эллинских и местных традиций.[80] Результаты раскопок последних десятилетий Храма Окса на Тахти-Сангине в Южном Таджикистане и Айханум в Северном Афганистане вывели искусство Бактрии в ряд наиболее исследованных культур эллинистических государств Востока.[81]
Раскопки на Тахти-Сангине впервые дали в достаточной полноте археологическое подтверждение трех периодов искусства Бактрии. Открытие шедевров бактрийского искусства приподняло завесу над тайной Клада Окса. Благодаря раскопкам получен архитектурный памятник, который позволит по-иному представить эволюцию ахеменидской и эллинистической культовой архитектуры в целом.[82] Раскопки на Тахти-Сангине привели к открытию комплекса Храма Окса, который является одним из наиболее важных и репрезентативных памятников эллинистической Бактрии, кардинально изменивших представления об ее археологии, архитектуре, искусстве, религии. Материалы раскопок позволяют внести новый элемент в комплекс концепций, связанных с бактрийско-эллинистическим взаимодействием и дальнейшими судьбами эллинистической культуры, ее ролью и влиянием в постэллинистическое время.
Время активного экономического и культурного развития в истории древней Бактрии и в целом Южного Таджикистана приходится на кушанский период. Именно в это время были построены большие ирригационные каналы, а археологические памятники свидетельствуют о создании новых городов. Многолюдными становятся долины Южного Таджикистана. До кушанского периода люди здесь жили лишь в небольших оазисах. Значительные находки кушанских монет, различных керамических изделий с характерными формами свидетельствуют о существовании здесь крупного Кушанского царства. В качестве примера отметим находки из могильников Южного Таджикистана тохарско-юэчжийского и кушанского периодов, материалы городищ и поселений Тепаи Шах, Яванское городище и поселение Актепа II в Бешкентской долине.
Из среднеазиатских областей наибольшую роль в сложении кушанской культуры сыграла Бактрия-Тохаристан, являвшаяся одной из центральных областей Кушанского государства. Она больше чем какая-либо иная среднеазиатская область испытала на себе воздействие религиозной политики кушанских царей. Именно к первым векам нашей эры относится широкое распространение в Бактрии-Тохаристане буддизма, о чем ярко свидетельствуют археологические памятники. Сейчас известно уже более десятка буддийских монументальных построек – храмов, монастырей, ступ и т.д.[83]. В частности, отметим разработку комплекса на Уштур-мулло, который представлял собой небольшой монастырь. Помимо монументальной живописи храм был украшен также ганчевой скульптурой, изображавшей Будду и других буддийских персонажей.[84]
Совокупность данных по материальной культуре Тохаристана эпохи раннего и развитого средневековья, ретроспективный анализ этнографических материалов и научных верований таджиков убеждают, что домусульманское наследие имело здесь определяющее значение, являясь субстратом для последующего развития.
Раскопки в Вахшской долине (Кафыр-кала, Аджина-тепа и др.), а также на Калаи-Кафирниган, Балалык-тепе, Джумалак-тепе, Уштур-мулло и других раннесредневековых памятниках дали реальное представление об облике материальной и духовной культуры раннесредневекового Тохаристана, о степени урбанизации, иерархии поселений, характере и структуре городских поселений и замков, градостроительных принципах и архитектуре. Не менее существенны материалы по денежному хозяйству и денежному обращению, динамике ирригационных систем и сельскому хозяйству, светскому и буддийскому искусству и религиозной ситуации.
В IX–XII вв. районы Южного Таджикистана входили в состав Хутталя и Рашта. Эмиры Хутталя и Рашта сохраняли свою независимость и политически больше тяготели к областям, лежащим южнее Амударьи, чем к остальному Мавераннахру. С распространением в регионе ислама полного разрыва с традициями домусульманской культуры в Хуттале, не произошло. Свидетельством тому являются материалы из дворцовых построек двух городищ этого времени – Курбаншаида и Саеда. Большую научную и художественную ценность представляет также клад металлических изделий X–XII вв., найденный на городище Лагман – развалинах города Халаверд.
Средневековому Хульбуку соответствует городище Курбаншаид. Во время раскопок Хульбука было обнаружено свыше пяти тысяч фрагментов резного штука, в том числе целые или почти целые панно. Геометрические, растительные, зооморфные и эпиграфические мотивы необычайно разнообразны и сочетаются между собой в не менее разнообразных комбинациях. Хульбукские мастера художественной резьбы по ганчу искусно пользовались и красками, достигая особенного художественного эффекта расцвечиванием не только основных поверхностей резных панно, но и углубленных участков фона.
К традициям домусульманского времени восходит обнаруженная на Хульбуке сюжетная живопись с изображениями музыкантов. Ее открытие имеет важное значение. Таких росписей найдено пока немного. Надо отметить, что многочисленные памятники художественных изделий из Хульбука IX – начала XIII вв. дают яркое и достаточно полное представление о прикладном искусстве этого периода.
Городище Сайед, расположенное на берегу Пянджа, относится к тому же времени и знакомит нас примерно с таким же кругом художественных памятников, что и развалины Хульбука. Раскопки на Сайеде с первых же шагов принесли прекрасные образцы резного алебастра, Обнаружение большого городища на берегу реки Пяндж подтверждало данные письменных источников о том, что Хутталь в средние века был обширной областью с богатыми городами. Раскопки Сайеда стали еще одним фактом в пользу гипотезы об интенсивном росте среднеазиатских городов в XI-XII вв. Этим же подтверждалось, что область Хутталь в своем развитии не отставала от центральных областей Мавераннахра.
Глава IV «Изучение археологических памятников Южного Таджикистана в годы независимости республики (1991 – 2005 гг.)», в котором рассматриваются особенности археологических исследований в этот период.
Раздел первый «Некоторые особенности развития археологической науки в период 1991 – 2005 гг.»
С 1990-х годов и вплоть до настоящего времени археологические исследования в Таджикистане были осложнены различными социальными проблемами, связанными со строительством нового независимого Таджикистана. Несмотря на объективно сложившиеся трудности, в период начала 90-х годов ХХ в. получает активное развитие международная научная деятельность сотрудников отдела археологии и нумизматики Института истории АН РТ. Она выражалась в участии в различных международных форумах, симпозиумах, конференциях, посвященных вопросам археологии, непосредственном проведении исследовательской работы в зарубежных научных центрах, включая чтение лекций, работу в архивах и т.д. Активизировалось совместное с зарубежными партнерами проведение археологических исследований на территории Таджикистана на основе их финансовой помощи. Фактически большинство проводимых археологических работ в период обретения независимости и образования суверенного государства – Республики Таджикистан – осуществлялось на спонсорские средства зарубежных исследовательских центров. Важным аспектом сотрудничества стало непосредственное участие зарубежных специалистов в работе отдела археологии и нумизматики Института истории, археологии и этнографии им. А. Дониша АН РТ. В этот период значительно возросла роль хоздоговорных отрядов. С назначением в мае 1989 г. заведующим отделом археологии и нумизматики Ю.Я.Якубова была сформулирована программа действий на ближайший период. [85]
Раздел второй «Основные направления изучения археологических памятников Южного Таджикистана в годы независимости».
На городище раннего средневековья Кафыркала проводились раскопки три полевых сезона - в 1989, 1990 и 2004 годы. Были получены данные, которые характеризуют последний этап в истории города, дважды захватываемый арабами.[86]
Работа Кулябского хоздоговорного археологического отряда проводилась в 1991 году на раскопках городища Калаи Мир.[87] Получены важные данные, которые во многом прояснили вопросы истории Куляба в раннесредневековый и кушанский периоды, уникальные материалы, свидетельствовали о том, что истории этого города более двух тысяч лет.
Продолжены раскопки на Кангурттуте, которые дали возможность впервые связать неолитическую гиссарскую культуру с эпохой бронзы.
На раскопках в начале 1990-х годов палеолитической стоянки у кишлака Магмуруд Вахдатского района получен материал, который определен как относящийся к леваллуа-мустьерскому техническому варианту.[88]
В 1992 году проведена международная археологическая экспедиция. В верховьях долины р. Ширкент С американской стороны в ней принимали участие студенты из университетов США. [89]
В 1994 году проводилась совместная экспедиция отряда по изучению каменного века, организованная Институтом истории, археологии и этнографии АН РТ и Немецким археологическим обществом ФРГ, которое полностью взяло на себя финансирование (В.А.Ранов, И.Шефер). Экспедиция работала в Ховалингском районе на разрезах Лахути (Оби Мазар) и Хонако. Впервые в Южном Таджикистане найдены орудия мустьерской культуры во второй почве.
В 1995 году деятельность археологических отрядов финансировалась зарубежными коллегами.3 Основной задачей таджикско-российско-бельгийской экспедиции (руководители В.А.Ранов и П.Хазарец) являлось изучение стратиграфии лёссово-почвенной формации разреза Тагиджар в Ховалингском районе с целью проведения корреляции палеопочв Таджикистана и Китая.
Совместная таджикско-германская археологическая экспедиция (Институт истории, археологии и этнографии АН РТ, Немецкое археологическое общество, Германский фонд научных исследований)[90] в 1996 году работала в Ховалингском районе, на лёссово-почвенных разрезах Хонако 3 и Оби-Мазар.
В этом же году отряд по бронзовому веку был занят работами на памятнике Тошгузаре (под руководством Н.Виноградовой). Здесь был выявлен богатый керамический материал. К югу от поселения Тошгузар 1 обнаружено поселение Тошгузар 3. Выявлены данные о могильнике поселений.
Работы Кангурттутского отряда в 1996-1997 гг. (под руководством Н. М. Виноградовой) проводились на могильнике эпохи поздней бронзы Кангурттут. Характер погребения и антропологические данные сближают это захоронение с погребениями гиссарской культуры. [91]
С финансовой помощью зарубежных коллег в Южном Таджикистане в 1997 году работал отряд по изучению памятников каменного века, проводивший работы в Ховалингском (Оби-Мазар, Хонако) и Гиссарском (Худжи) районах. Отряд по изучению бронзового века вел исследования на памятнике Кангуртут, где раскапывались поселение и могильник.
Таджикско-Германская экспедиция продолжила в 1998 году свою работу в Ховалингском районе.[92] Были выявлены новые данные в верхних палеопочвах лёссово-почвенной формации, которые датируются возрастом от 600 до 100 тыс. лет. В том же году было отмечено 25-летие исследований отдела археологии в лёссах Южного Таджикистана, которые представляют собой уникальный объект по изучению развития каратауской нижнепалеолитической культуры почти за миллион лет.
После семилетнего перерыва, в октябре 1998 года, были возобновлены раскопки на городище Тахти-Сангин. Они финансировались Фондом "Меценос" (Швейцария). Новые исследования, проводимые на городище Тахти-Сангин, находятся в своей начальной стадии. Археологические работы ведутся в трех направлениях: 1) изучение динамики развития городища в различные исторические периоды; 2) исследование структуры цитадели, ее составных частей; 3) доисследование и документирование уже открытых объектов в храме и исследования в пределах храмовой ограды. [93]
В Южном Таджикистане в 1999 году проводились археологические изыскания при содействии международных научных структур - Таджикско-Китайская экспедиция по изучению каменного века[94] и при поддержке Института археологии Германии осуществлялась работа Тахтисангинского отряда.
В 2000 году исследования вели три экспедиции, две из которых финансировались немецкими коллегами.[95] В Ховалингском районе продолжила свою деятельность Таджикско-Германская археологическая экспедиция. На городище Тахти-Сангин полевые исследования проводились в трех направлениях - продолжении раскопок на цитадели городища, на восточном и северном участках.
Тахтисангинским отрядом в 2000-2001 гг. было продолжено изучение неолита Приамударьинской зоны, начатое в 1973 году (стоянка Макони-Мор).[96]
Три отряда работали в 2001 году. Два из них – Ховалингский отряд каменного века и Тахтисангинский отряд античного периода - функционировали на средства германских спонсоров, третий отряд - Кулябский - являлся хоздоговорным археологическим отрядом, который работал на средства, выделенные из фондов Президента РТ.[97]
По инициативе Института истории, археологии и этнографии им. А.Дониша АН РТ, Кулябского государственного педагогического университета и Кулябского хукумата в 2001 году была организована археологическая экспедиция для изучения и производства раскопок на территории города Куляба. Основной задачей экспедиции стало определение этапов развития Куляба на основе археологических раскопок.
В Южном Таджикистане в 2002 году трудились 7 археологических отрядов, свои изыскания они вели на спонсорские средства, выделенные в целевом порядке из бюджета республики.[98] В том же году была продолжена работа Таджикско-Германской экспедиции по исследованию палеопочв юга Таджикистана. Совместно с университетом А. Гумбольта проводились раскопки на плато Харгушон. Было открыто 8 новых пунктов с 9 находками мустьерского времени. Возобновлены археологические исследования на Душанбинском городище, обследована крепость периода позднего средневековья – Хисорак в Кафирниганском районе[99], проведены исследования на объектах эпохи бронзы Гелот в Восейском районе и Обкух в Московском районе.
В 2003 году на территории города Душанбе была произведена археологическая разведка по выявлению стоянок каменного века.[100] Были возобновлены работы на цитадели одного из замечательных средневековых памятников Средней Азии – Хульбуке. [101]
Таджико-Китайской археолого-геологической экспедицией, которая проводилась в 2004 году, основное внимание было сосредоточено на изучении стратиграфии лёссово-почвенной формации Таджикистана в связи с корреляцией этого региона с лёссовым плато Китая.[102] В том же году были продолжены работы на городище Тахти-Сангин Тахтисангинским археологическим отрядом. Было произведено дальнейшее изучение территории участка храма Окса.
Кулябским археологическим отрядом в мае-июле 2005 года проводились исследования на территории города Куляба и его окрестностей.[103] В самом городе было заложено 11 раскопов на территории Пионерского парка, прилегающего к крепости Чармгарони поён. Во всех раскопах были зафиксированы культурные слои, содержащие большое количество керамического материала, относящегося к греко-бактрийскому времени (III-II вв. до н.э.). В раскопе впервые были выделены слои и часть помещения, относящиеся к V-VIII вв. н.э.- эфталитскому периоду.
Раздел третий «Научные достижения в изучении археологических памятников Южного Таджикистана в годы независимости».
В годы независимости Республики Таджикистан, несмотря на объективные трудности развития отечественной археологической науки, была проведена большая разведывательная и исследовательская работа по изучению археологических памятников Южного Таджикистана.
Наибольших успехов удалось достичь в разработке памятников каменного века. В этом большая заслуга выдающего таджикского археолога В. Ранова, который нашел возможность привлечь к исследовательской работе по памятникам Южного Таджикистана ученых из ведущих научных центров США, Германии, Китая.
В отчетах В.А. Ранова о проделанной работе по изучению памятников каменного века на лёссово-почвенном разрезе Оби-Мазар за 1995-1997 годы представлено описание раскопок во всех трех палеопочвах, содержащих археологические остатки. [104]
1995-2001 гг. стали новым этапом в изучении лёссового палеолита. Эти исследования отличались более детальным изучением климатических условий формирования палеопочв и впервые проводимыми палеопедологическими работами в первых двух палеопочвах. На основе, которых был выделен новый вариант гиссарской культуры.
В Ховалингском районе на лессово-почвенных разрезах Хонако -3 и Оби-Мазар проведены раскопки среднепалеолитической стоянки, принадлежавшей ко второй погребенной почве. Этой первой мустьерской стоянке, связанной с погребенными почвами, согласно новой хронологии, опирающейся на оксигеновую кривую морских отложений, соответствовала дата – 200 тысяч лет. Это наиболее древний возраст для стоянок подобного рода в Таджикистане. Этими работами были открыты новые страницы в изучении палеолита Южного Таджикистана.
В 2001-2003 гг. были зафиксированы новые пункты неолитического времени в районе г. Куляба.
Раскопки Кангурттута позволили впервые связать напрямую неолитическую гиссарскую культуру с последующей эпохой бронзы. При всей широте исследований до того не удавалось обнаружить памятников, которые заполнили бы исторический вакуум, существовавший между конечными этапами каменного века и начальными бронзового.[105]
С разработкой античных памятников связано продолжение раскопок на городище Тахти-Сангин. Новые данные дали основание утверждать, что бактрийские богатства, золотоносный Окс, Амударьинский клад (Клад Окса), греческий город Ай-Ханум, Храм Окса – все это неотъемлемая часть истории Бактрии.
В 2003 году археологами Института истории были возобновлены исследования на цитадели одного из лучших средневековых памятников Средней Азии – Хульбуке. В течение более 40 лет на уникальном памятнике IX-XI вв. - дворце хутталаншахов, работала археолог Э. Гулямова. В связи с 2700-летием города Куляба в Хульбуке, юбилейном объекте, восстановлению подверглись ворота, были приведены в порядок и благоустроены западный фасад и помещения, расположенные к востоку и западу от входных ворот. Заново был воссоздан Хульбукский археологический музей и подготовлены к изданию археологические материалы, которые в течение четырех десятилетий находились в хранилище Института истории.
Другим памятником средневековья, который разрабатывался в период независимости стал городище Лягман в Вахшской долине. Это остатки города Халаверда, столицы области Вахш в X–XII вв. Раскопки позволили установить, что, возникнув во II–IV вв. н. э., город продолжал существовать и в VI–VIII вв. Но наибольший его расцвет приходится на X – начало XIII вв. – период, предшествующий монгольскому нашествию, после которого город Халаверд (как и многие другие поселения в Вахшской долине) приходит в запустение.
Одним из приоритетных направлений развития археологической науки в Таджикистане в период независимости стало освоение и изучение памятников кулябского региона. Большой вклад в развитие археологической науки внес Кулябский отряд под руководством Ю.Якубова. Были выделены культурные слои, относящиеся к позднеахеменидскому (VI в.до н.э.), греко-бактрийскому (III-II вв. до н.э.) и кушанскому (II-I вв. до н.э. и I-V вв. н.э.) времени в двух местах города Куляба, в окрестностях и на крепостях Чармгарон и Бисерчинар. [106]
Раскопки в Кулябе дали совершенно новые материалы по истории города. Были обнаружены кушано-сасанидские слои с хорошо датирующим материалом. Отметим, что исследования в пригородном кишлаке Гелот выявили слои, относящиеся к кушано-эфталитскому времени.
В заключении подводятся итоги диссертационного исследования, формулируются теоретические и практические выводы, а также указывается на необходимость дальнейшей разработки данной проблемы.
Проведенное исследование истории изучения археологических памятников Южного Таджикистана свидетельствует о вкладе нескольких поколений ученых в выявлении огромного количества древнейших, древних и средневековых памятников на данной территории.
Исследование показало, что благодаря археологическим изысканиям и находкам были подтверждены и конкретизированы многие события истории таджикского народа. Известные памятники каменного века (Кульдара, Каратау, Оби Мазор, Лохути, Карабура, Огзикичик, Шугноу, Туткаул, Сайёд, и др.), бронзового века (могильники Тандырйул, Кангурттут, Нурек, Кумсай, Туюн, поселения Дахана, Тегузак, Тошгузор и др.), античности (Тахти Сангин, Саксанохур), кушанской эпохи (Тепаи-Шах, Яванское городище, могильники Душанбе, Тупхона и др.), раннесредневековья (Кафиркала, Калаи Кафирниган, Уштурмулло, Аджинатепа, Хишттепа и др.) средневековья (Хулбук, Сайёд, Лягман и др.) свидетельствуют о том, что на территории Южного Таджикистана с древнейших времен происходили многообразные процессы становления и развития человека, создавались и разрушались общества и государства, но осталось великое культурное наследие, являющееся органичной частью истории мировой цивилизации.
Конечно, после распада СССР возникло множество объективных и субъективных причин, негативно повлиявших на процесс археологических изысканий.
Всевозрастающее влияние исторической науки на развитии национального самосознания и её определяющее значение для построения подлинно демократического общества, требует активизировать деятельное участие специалистов в данном направлении.
Исходя из реалий нашего времени и всевозрастающую значимость археологических исследований в развитии исторической науки, следует разработать четкую перспективную программу по развитию современной национальной археологии. Для этого необходимо решить следующие задачи:
- учет и систематизация археологического материала, имеющегося в фондах Института истории, археологии и этнографии им. А. Дониша АН РТ;
- планомерное изучение имеющихся материала и источников, которые еще не были вовлечены в научный оборот;
- подготовка и издание комплексных исследований охватывающих основные этапы археологических работ.
- написание работ, посвященных ведущим археологам республики с выявлением их вклада в развитие отечественной археологии и исторической науки в целом;
- разработка чёткой программы археологических работ и представление ее в Правительство Республики Таджикистан с обоснованием необходимости капиталовложений в развитие археологических исследований;
- активное привлечение иностранных специалистов, способных оказать спонсорскую поддержку для проведения совместных исследований;
- максимальное сохранение важнейших археологических объектов, которым угрожает разрушение;
- для подготовки кадров археологов при исторических факультетах вузов следует открыть отделение археологии;
- составление учебника «Археология Таджикистана», на основе местного материала;
- интенсивное проведение археологических разведок и раскопок в тех районах республики, которые до сих пор остались неизученными в археологическом отношении;
- организация подготовки специалистов в крупных зарубежных научных центрах, путем целевого обучения, стажировки, приглашения крупных ученых для совместных работ.
Основные положения диссертации изложены автором в следующих публикациях:
Монографии
1. К истории археологического исследования Южного Таджикистана. Душанбе, Ирфон. 2006, 58 с.
2. Создание и деятельность Таджикской археологической экспедиции в 40-50-е годы XX века. Душанбе, Ирфон. 2006, 83 с.
3. A quest for Authenticity (Scientific Characterization of Tajikistan golden artefacts ) Dushanbe, 2009, 90 p.
4. История изучения археологических памятников Южного Таджикистана (XX – начало XXI вв.) Душанбе, Ирфон, 2010, 310 с.
Статьи в ведущих рецензируемых научных журналах,
рекомендованных ВАК
1. Погребение Зардча-Халифа //Изв. РТ. Сер. общ. наук. – Душанбе, 1993. - № 3. – С. 56-63.
2. Первые мероприятия Советской власти по организации археологических исследований Таджикистана.// Известия АН РТ. Сер. общ. наук.- Душанбе, 2007 - № 2.- С. 20-26.
3. История создания и деятельность Согдийско-Таджикскиой археологической экспедиции. // Вестник Таджикского Национального Университета. Душанбе, 2008, № 3 (46) - С. 46-51.
4. Развитие археологической науки в Таджикистане в 60-80-е годы ХХ века. // Известие АН РТ Сер. общ. наук. – Душанбе, 2008. №2. с. 39-49.
5. Научные достижения в изучении археологических памятников Южного Таджикистана в годы независимости. // Вестник Таджикского Национального Университета. Душанбе, 2010, № 3 (46) - С. 60-71. 5. Археологические исследования в Таджикистане на этапе независимости (1990-2005 гг.) //.
6. Основные направления изучения археологических памятников Южного Таджикистана в годы независимости. // Вестник университета научный журнал № 4.- Душанбе, 2010.1 п.л.
7. Достижения Южно-Таджикистанской археологической экспедиции в изучение археологических памятников Южного Таджикистана 1973-1990 годы..// Известия АН РТ. Сер. общ. наук.- Душанбе, 2010 - № 4.- С. 22-26.
Публикации в других изданиях:
1. Назаре пиромуни замони пайдоиш ва густариши оини Зардушт. // Research in Ancient Iran and Avesta. Париж, 1992. с. 12-18 (на фарси).
2. Гўрхонаи Зарча-халифа, осоре аз оини мехрпарасти. //Research in Ancient Iran and Avesta. Париж, "Ховарон" 1997. С. 291-298 (на фарси).
3. Ein bronzezeitliches Grab aus Zardca Chalifa bei Pendzikent (Zaravsan-Tel) // Archaologische mitteilungen aus Iran and Turan, Band 29, 1997. 121-134.
4. Раскопы гробницы Зардчахалифа на Верхнем Зеравшане // Sratum. СПб-Кишниев. 1999. №2. с. 307-313.
4. Мухтасаре дар бораи Осорхонаи миллии бостонии Точикистон. // Сообщение национального музея РТ. им. К. Бехзод.2002 С. 49-52.
5. Памятники энеолоита и бронзы Средней Азии// В кн. Истории таджикского народа. Для вузов (на таджикском языке)2005
6.Энеолит и бронза. // Национальной музей древности Таджикистан. Душанбе, 2005. с. 63-79..( соавторстве с Пьянковой Л. Раззоковым А.)
7. Development of Ajina-Tepа // Safeguarding of World Heritage in Danger in Asia.2006
8. Формирование научных структур таджикской археологии// Фарханг. № 2. 2007. с. 21-32
9. Истоки формирования археологических исследований в Таджикистане. // Мероси ниегон. №10. 2007. с.
10. Изучение археологических памятников южного Таджикистана в 40-50 годы ХХ века. // Наследие предков № 10. 2007. с. 82-102.
11. Археологическое изучение Южного Таджикистана в 20-30-е годы ХХ века. // Фарханг. № 3. 2007. с. 19-22.
12. Истоки формирования археологических исследований в Таджикистане. //Мачмуаи маколахо. Худжанд. 2007. с. 230-243.
13. Архитектурные и археологические памятники Таджикистана. // Наследие предков № 11. 2008. с. 132-138. (в соавторстве с Азизовым М.)
14. Таджикистан и Великий Шелковый путь. Наследие предков № 11. 2008. с. 174-185. (в соавторстве с Азизовым М.)
15. Report of the activities carried out in 2008 by NRIC, Tokyo- Dushanbe 2008 p. 20
16. Памятники эпохи Кушан на территории Таджикистана. // Бобочон Гафуров ва рушди таърихнигории милли. Душанбе. 2009. с.48-61.
17. Создание и деятельность Согдийско-Таджикской археологической экспедиции. // Материалы международной научной конференции « Б. Гафуров – Выдающийся исследователь истории Центральной Азии.» Душанбе. 2009. с. 114-129.
18. Археологические исследования в Таджикистане на этапе независимости (1990-2005 гг.) // Наследие предков. № 12. 2009. с. 178-190.
19. К истории становления археологической науке в Таджикистане. // ВЕСТНИК МИЦАИ - Выпуск 10, 2009 Самарканд с.3-15.
20. On the formation of archaeological science in Tajikistan. // Bulletin of IICAS. Volume 10, 2009, p. 3-15
21. Das bronzezeitliche Graberfeld von Makonimor, Tadzikistan. // Archaologische mitteilungen aus Iran und Turan. Band 41, 2009. Berlin. p.97-140 (в соавторстве)
22. Вклад академика В.В.Бартольда в создание«Туркестанского кружка любителей археологии » ( в печати.)
Вебсайт:
Национальный музей древностей Таджикистан: www.ryuokoku.ac.jp/tj/
[1] Лунин С. Б. Из истории русского востоковедения и археологии в Туркестане. Туркестанский кружок любителей археологии (1895-1917). - Ташкент, 1958; Акрамов М. Русские исследователи и их вклад в изучение истории, археологии и этнографии народов Памира и Припамирья // Автореф. дисс... д.и.н. – Душанбе-Москва, 1975; Соловьев В. У истоков археологии Таджикистана (1813 – 1917 гг.) – Елец, 2005.
[2] Дьяконов М. Перспективы археологического изучения Таджикистана // Труды Таджикского филиала АН СССР, История, археология, этнография, язык и литература. Сталинабад, 1951, Т. XXIX. С. 19-35; Ставиский Б. Археологическое исследование Таджикистана (Библиографический обзор) //Вестник древней истории. – М.,1952, № 1. С. 162-168; Литвинский Б. Археологическое изучение Таджикистана советской наукой (Краткий очерк). – Сталинабад, 1954; Он же. Археология Таджикистана за годы Советской власти //Советская археология – 1967. - № 3. Ранов В.А. Изучение каменного века Средней Азии за двадцать лет (1945-1965). //Материальная культура Таджикистана. – Вып.1. -Душанбе, 1968. –С.5-45. Ранов В.А. Десять лет исследований каменного века Южного Таджикистана и Памира в 1871-1980гг. //АРТ. – Вып.20. (1980г.). –Душанбе, 1987.-С.65-66.
[3] Труды Таджикской археологической экспедиции. Сборники «Археологические работы в Таджикистане» (вып. с 1954 по 2005 гг.); Отчеты о научно-исследовательской работе Института истории, археологии и этнографии им. А.Дониша АН Таджкистана (с 1951 по 2005 гг.); монографии и статьи об археологических исследованиях памятников Южного Таджикистана.
[4] Искандаров Б. Развитие исторических наук в Таджикистане. - Душанбе, 1977; Масов Р. Становление и развитие исторической науки в Таджикистане //Академия наук Республики Таджикистан. - Душанбе, 2001.
[5] Окладников А.П. Исследования памятников каменного века Таджикистана //МИА. - №66. 1958; Палеолит и мезолит Средней Азии. Средняя Азия в эпоху камня и бронзы. –Л., 1966;
[6] Ранов В.А. Каменный век Таджикистана. Палеолит. –Душанбе, 1965; Каменный век. Афгано-таджикская депрессия. -Душанбе, 2005,250 с. (совместно с Г.Р. Каримовой)
[7] Виноградова Н.М., Ранов В.А.,.Филимонова Т. Г. Памятники Кангурттута в Юго-Западном Таджикистане. Эпоха неолита и бронзовый век. – М, 2008, 470 с.
[8] Мандельштам А.М. Памятники эпохи бронзы в Южном Таджикистане. – МИА, № 145. Л., 1968
[9] Виноградова Н.М Юго-Западный Таджикистан в эпоху поздней бронзы. – Москва, 2004, 296 с..
[10] Пьянкова Л.Т. Древние скотоводы Южного Таджикистана (по материалам могильника эпохи бронзы «Тигровая Балка»). Душанбе 1989
[11] Литвинский Б.А. Храм Окса.Т.1. М.2000, 503 с. Храм Окса. Т.2. М.2001
[12] Ставиский Б.Я. Кушанская Бактрия: проблемы истории и культуры. – М.,1977
[13] Литвинский Б.А. Седов А.В. Тепаи-Шах. Культура и связы кушанской Бактрии.- М., 1983,238 с.; Культы и ритуалы кушанской Бактрии.- М., 1984,237с.
[14] Литвинский Б.А. Соловьев В.С. Средневековая культура Тохаристана в свете раскопок в Вахшской долине. М., 1985,266 с.
[15] Соловьев В.С.Северный Тохаристан в раннем средневековье. Елец, 1997; Искусство раннесредневекового Тохаристана. – Елец, 2007, 129 с.
[16] Кузьмина Е.Е. Откуда пришли индоарии? – М, 1994,463 с. ; Арии – путь на юг. – М.-С.П.,2008
[17] Литвинский Б.А. Зеймаль Т.И.Аджина-Тепа. Архитектура. Живопись. Скульптура. – М.,1971
[18] Ставиский Б.Я. Судьбы буддизма в Средней Азии. – М.,1998
[19] Асимов М. С. Предисловие //Борис Анатольевич Литвинский. – Душанбе, 1983. - С.5-6. Холджураев. Х. Каримов. О. Выдающийся археолог и знаток Средней Азии – Худжанд, 2003. -С.37
[20] Бобомуллоев С. К истории археологического исследования Южного Таджикистана - Душанбе, 2006. - с. 58; Он же. Создание Таджикской археологической экспедиции и её деятельность в 40-50-е годы ХХ века. Душанбе. 2006. - с. 82.
[21] Литвинский Б. А. Археологическое изучение Таджикистана советской наукой (краткий очерк). – Сталинабад. 1954. - С. 3.
[22] Ставиский Б. Я. Археологическое исследование Таджикистана (библиографический обзор). // Вестник древней истории № 1. – М., - С. 162.
[23] Масов Р. Становление и развитие исторической науки в Таджикистане. //Академия наук Республики Таджикистан. Душабе- С. 149.
[24] Соловьев В. С. У истоков археологии Таджикистана. Елец, 2005. -С. 93-94.
[25] Лунин С. Б. Из истории русского востоковедения и археологии в Туркестане. Туркестанский кружок любителей археологии (1895-1917). - Ташкент, 1958. - С. 4.
[26] Лунин С. Б. Из истории русского востоковедения и археологии в Туркестане. Туркестанский кружок любителей археологии (1895-1917). - Ташкент, 1958. -С. 10-11.
[27] Там же. - С. 92.
[28] Там же. - С. 92.
[29] Масов Р. Становление и развитие исторической науки в Таджикистане. - С. 150.
[30] Там же - С. 150.
[31] Нечкин Д. Задачи и ближайшие цели Комитета по делам музеев и охраны памятников старины, искусства и природы в Средней Азии //Известия Среднеазиатского Комитета по делам музеев и охраны памятников старины, искусства и природы. – Ташкент, 1926, вып. 1.- С. 5.
[32] Искандаров Б. Развитие исторических наук в Таджикистане. - Душанбе, 1977. - С. 20.
[33] Масов Р. Указ. раб. С. 151.
[34] Ранов В. А. Изучение каменного века Таджикистана // Доклады Академии наук Таджикской ССР. – Сталинабад, 1953, вып.9.- С.21.
[35] Согдийский сборник. – Л.,1934.
[36] Литвинский Б. А. Археология Таджикистана за годы советской власти, //Советская археология. -1967. -№ 3 С. 107-108.
[37] Литвинский Б. А. Указ. раб.- С. 12.
[38] Семенов А. А. Материальные памятники арийской культуры //Таджикистан. - Ташкент, 1925.
[39] Литвинский С. Б. Указ. раб. -С. 12.
[40] Негматов Н. Н. Пулатов У. П. Детище советской науки //Наш старший брат. – Душанбе, 1967. -С. 169.
[41] Дьяконов. М. М. У истоков древней культуры Таджикистана. – Сталинабад, 1956. -С.21.
[42] Литвинский Б. А. От редактора // М.Дьяконов. У истоков древней культуры Таджикистана. – Сталинабад, 1956. -С.6.
[43] Негматов Н. Н. Пулатов У. П. Детище советской науки. -С.175.
[44] Дьяконов. М. М. У истоков древней культуры Таджикистана. -С.22.
[45] Литвинский Б. А. Проблемы истории культуры Бактрии-Тохаристана в свете археологических работ в Южном Таджикистане в 1971-1980 гг. -С. 16.
[46] Якубовский А. Ю. Итоги работ Согдийско-Таджикской археологической экспедиции в 1948-1950 гг. // Труды Согдийско-Таджикской археологической экспедиции. Том 2, 1948-1950 гг. - Москва-Ленинград,1953.
[47] Дьяконов М. М. Работы Кафирниганского отряда // Труды Согдийско-Таджикской археологической экспедиции. Том 1. 1946-1947 гг. - Москва-Ленинград,1950, с. 147.
[48] Искандаров Б., Ранов В. Вклад Б.А.Литвинского в изучение древнего прошлого Средней Азии // Прошлое Средней Азии (археология, нумизматика и эпиграфика, этнография). – Душанбе, 1987. С. 6.
[49] Литвинский Б. А. Археологическое изучение Таджикистана советской наукой (Краткий очерк). – С. 25.
[50] Искандаров Б., Ранов В. Вклад Б.А.Литвинского в изучение древнего прошлого Средней Азии. // Прошлое Средней Азии (археология, нумизматика и эпиграфика, этнография). – Душанбе, 1987. - С. 6-8.
[51] Там же. - С. 68-70.
[52] История таджикского народа. Древнейшая и древняя история. Т. 1. Душанбе -1998. с. 69; Ранов В. А., Каримова Г. Р. Каменный век. Афгано-таджикская депрессия. Душанбе, 2005.с. 164-172
[53] Ранов В. А. Генезис и периодизация памятников каменного века в Таджикистане. // Проблемы истории культуры таджикского народа. – Душанбе, 1995. - С. 44.
[54] История таджикского народа. Т. 1. -С.108.
[55] История таджикского народа. Древнейшая и древняя история. Т. 1. – Душанбе, 1998. - С.84; Ранов В.А., Каримова Г. Р. Каменный век. Афгано-таджикская депрессия. - Душанбе, 2005.с. 164-172
[56] Ранов В.А., Юсупов А.Х., Филимонова Т.Г. Каменный инвентарь стоянки Дараи-Шур и его культурные связи. // Культура первобытной эпохи Таджикистана. –Душанбе. 1982. –С.10. Ранов В.А., Стоянка Оби-Киик и некоторые вопросы изучения мезолита юга Средней Азии. // Первобытная археология – поиски и находки. –Киев, 1989. –С.82-90. История таджикского народа. Древнейшая и древняя история. Т. 1. – Душанбе, 1998. С. 95 Ранов В. А., Каримова Г. Р. Каменный век. Афгано-таджикская депрессия. - Душанбе, 2005. - С. 164-172; В. А. Ранов. Генезис и периодизация памятников каменного века в Таджикистане. // Проблемы истории культуры таджикского народа. – Душанбе, 1992. - С. 32.
[57] Мандельштам А. М. Памятники эпохи бронзы в Южном Таджикистане. – МИА, № 145. – М. 1968.
[58] Пьянкова Л. Т. Древние скотоводы Южного Таджикистана. – Душанбе, 1989. Виноградова Н. М. Юго-западный Таджикистан в эпоху поздней бронзы. - М. 2004. С. 89
[59] Литвинский Б. А. Соловьев В. С. Стоянка степной бронзы в Южном Таджикистане // Успехи Среднеазиатской археологии. Вып. 1. – Ленинград. 1972.
[60] Дьяконов М. М. У истоков древней культуры Таджикистана. – С. 44-46.
[61] Литвинский Б.А, Зеймаль Т. И. Раскопки на Аджина-тепа и Кафыр-кале в 1970 г. // АРТ, вып. 10 (1970). – Москва, 1973. -С. 145-164.
[62] Литвинский Б. А, Денисов Е. Буддийская часовня на Кафыр-Кале // АРТ, вып. 10 (1970). – Москва, 1973. С. 165-169. Litvinsky B. А. Solovev V. S. The Architecture and Art of Kafur Kala. //Bulletin of the Asia Institute, N.S. -Vol. 4 (In Honor of Richard Nelson Frye. Aspects of Iranian Culture). -Michigan. Ames, p.61-76.
[63] Новикова Л. О консервации и извлечении глиняной статуи Будды в нирване. // Арт, вып.11 (1971). – М., 1975. -С. 81-118.
[64] Бобомуллоев С. Развитие археологической науки в Таджикистане в 60-80-е годы ХХ века. // Известия Академии наук Республики Таджикистан 2008. № 2. 64
[65] Литвинский Б. А. Проблемы истории культуры Бактрии-Тохаристана в свете археологических работ в Южном Таджикистане в 1971-1980 гг. -С. 17-18; Он же. Проблематика истории и истории культуры Средней Азии в советской науке (1960-1980гг.). -С. 14-32; Проблематика истории и истории культуры Средней Азии в советской науке (1960-1981гг.). (Окончание). -С.8-21; Problems of the history of Central Asia and its culture in Soviet science (1960-1980). // Information bulletin. IB IASCCA. Issue 1. M., p. 16-34. Аннотация: G(renet) F. – Studia Iranica. Supplement IX. Abstracta Iranica. Leiden, 1986 (Grenet F. et coll. L’Asie Centrale preislamique. Teheran-Paris. 1988, p-109).
[66] Предисловие //АРТ в 1977г. – Душанбе, 1983. –Вып. 17. -С.3-4.
[67]
Виноградова Н. М. Юго-западный Таджикистан в эпоху поздней бронзы. - М. 2004. С. 89
68 Отчет о научно-исследовательской деятельности Института истории им. А.Дониша АН Тадж ССР за 1981 г. // Архив Института истории, археологии и этнографии им А. Дониш АН РТ
[69] Отчет о научно-исследовательской деятельности Института истории им. А.Дониша АН Тадж ССР за 1983 г. // Архив Института истории, археологии и этнографии им А. Дониш АН РТ.
[70] Пичикян И. Р. Композиция Храма Окса в контексте архитектурных сопоставлений // Международная ассоциация по изучению культур Центральной Азии.– М.,1984. Вып. 6. - С. 49.
[71] Муллокандов М. Раннесредневековый буддийский монастырь Хишт-Тепа в Ховалингском районе Таджикистана // Международная ассоциация по изучению культур Центральной Азии. Вып. 17. – М.,1990. -С. 12,19.
[72] Ранов В. А. Филимонова Т. Г. Изучение Гиссарской культуры и неолитической слои поселения Кангуртут. Памятник Кангуртута в Юго-западном Таджикистане (эпоха неолита и бронзового века). - М. 2008.
[73] Отчет о научно-исследовательской деятельности Института истории им. А.Дониша АН Тадж ССР за
1989 г. // Архив Института истории, археологии и этнографии им А. Дониш АН РТ.
[74] История таджикского народа. Т. 1. С.50; Ранов В.А. Каримова Г.Р. Указ. раб. -С. 164-172; Ранов В.А. Каменный век Таджикистана. Палеолит. - С. 97-104.
[75] История таджикского народа - С.54; Ранов В.А. Каримова Г.Р. Указ. раб. –С. 164-172. 2005.с. 164-172
[76] Лазаренко А. А., Ранов В. А. Каратау 1 - древнейший палеолитический памятник в лёссах Средней Азии //БКИЧП. -1977.-№47. –С.50-56; История таджикского народа. -Т. 1. С. 56; Ранов В.А. Каримова Г.Р. Указ раб. – 165.
[77] Ранов В. А. Амосова А. Г. Раскопки пещерной стоянки Огзикичик в 1977 г. // АРТ. – 1983. – Вып. 17 (1977). – С. 27.
[78] Юсупов А. Х. Неолитическое поселение Сай-Сайёд на юго-западе Таджикистана //СА. -1971. -№2. –С.142.
История таджикского народа. Древнейшая и древняя история. Т. 1. - Душанбе -1998. - С. 105 Ранов В. А., Каримова Г. Р. Каменный век. Афгано-таджикская депрессия. - Душанбе, 2005.с. 164-172; Ранов В. А. Генезис и периодизация памятников каменного века в таджикистане //Проблемы истории культуры таджикского народа. – Душанбе, 1992. - С.44; Ранов В.А. Коробкова Г.Ф. Туткаул – многослойное поселение гиссарской культуры в Южном Таджикистане // СА. -1971. -№ 2. –С. 137-138; Филимонова Т. Верхний палеолит и мезолит Афгано-Таджикский депрессии. Душанбе. 2007. Автореферат. кан. дис. с. 1-28.
[79] Виноградова Н. М. Юго-Западный Таджикистан в эпоху поздней бронзы. – Москва, 2004.с.7-8
[80] Древности Таджикистана. – Душанбе, 1985. -С. 70.
[81] История таджикского народа. –Т. 1. -С. 401.
[82] История таджикского народа. Т.1.- С. 391; Litviskiy B.A., Pichikiyan I.R. The Temple of the Oxus Journal of the Royal Asiatic Society of Great Britain and Ireland. L., 2. Р. 133-167, pl. I-XII.
[83] История таджикского народа. -Т.1. С. 437
[84] Ставиский Б. Я. Судьбы буддизма в Средней Азии. – М.,1998. -С. 63-66; Зеймаль Т. Буддийский комплекс Уштур-Мулло. // АРТ. 1979. Вып. 19.Зеймаль Т. Буддийская ступа у Верблюжьей горки. // Прошлое Средней Азии. – Душанбе, 1987.
[85] Отчет заведующего отделом археологии Якубова Ю. за 1989-1993 гг.. // Архив Института истории, археологии и этнографии им А. Дониш АН РТ.
[86] Соловьев В. С. Раскопки на городище Кафыркала в 1990 г //Арт, вып.30. – Душанбе, 2005.- С. 224-227.
[87] Якубов Ю. Я. О работе Кулябского хоздоговорного археологического отряда на городище Калаи Мир осенью 1991 г. //Арт, вып. 27. – Душанбе, 2000.- С. 284-286.
[88] Радилиловский В., Филимонова Т., Лим С. Открытие палеолитической стоянки в южных предгорьях Гиссарского хребта // Арт, вып. 29. – Душанбе, 2004.- С.121-130.
[89] Отчет о научно-исследовательской работе отдела археологии и нумизматики Института истории, археологии и этнографии им.А.Дониша за 1992 г.. // Архив Института истории, археологии и этнографии им А. Дониш АН РТ.
[90] Отчет о научно-исследовательской работе отдела археологии и нумизматики Института истории, археологии и этнографии им.А.Дониша за 1992 г.. // Архив Института истории, археологии и этнографии им А. Дониш АН РТ.
[91] Виноградова Н. М. Работы Кангуртского отряда Южно-Таджикистанской археологической экспедиции на поселении Кангурттут в 1996-97 гг. //Арт, вып.29. – Душанбе, 2004.- С.193-223.
[92] Отчет о научно-исследовательской работе отдела археологии и нумизматики Института стории, археологии и этнографии им.А.Дониша за 1998 г.. // Архив Института истории, археологии и этнографии им А. Дониш АН РТ.
[93] Дружинина А. П. Раскопки на городище Тахти-Сангин. Предварительный отчет 1998-1999 года о работах на восточном участке цитадели // Арт, вып.27. – Душанбе, 2000.- С.240-242.
[94] Отчет о научно-исследовательской работе отдела археологии и нумизматики Института истории, археологии и этнографии им.А.Дониша за 1999 г.. // Архив Института истории, археологии и этнографии им А. Дониш АН РТ.
[95] Отчет о научно-исследовательской работе отдела археологии и нумизматики Института истории, археологии и этнографии им.А.Дониша за 2000 г.. // Архив Института истории, археологии и этнографии им А. Дониш АН РТ.
[96] Дружинина А., Худжагелдиев Т. Открытие неолитической стоянки под зданием храма Окса на городище Тахти-Сангин (Южный Таджикистан) //Арт, вып.29. – Душанбе, 2004.- С. 131-160.
[97] Отчет о научно-исследовательской работе отдела археологии и нумизматики Института истории, археологии и этнографии им.А.Дониша за 2001 г.. // Архив Института истории, археологии и этнографии им А. Дониш АН РТ.
[98] Отчет о научно-исследовательской работе отдела археологии и нумизматики Института истории, археологии и этнографии им.А.Дониша за 2002 г.. // Архив Института истории, археологии и этнографии им А. Дониш АН РТ.
[99] Филимонова Т., Абдуллаев А.. Раскопки крепости Хисорак в верховьях Рамитского ущелья //Арт, вып. 29. – Душанбе, 2004.- С. 343-368.
[100] Отчет о научно-исследовательской работе отдела археологии и нумизматики Института стории, археологии и этнографии им.А.Дониша за 2003 г.. // Архив Института истории, археологии и этнографии им А. Дониш АН РТ.
[101] Якубов Ю., Довутов Д., Кулемин А.. Раскопки на городище Хульбук в 2003г. //Арт, вып. 29. – Душанбе, 2004.- С.334-342
[102] Отчет о научно-исследовательской работе отдела археологии и нумизматики Института истории, археологии и этнографии им.А.Дониша за 2004 г.. // Архив Института истории, археологии и этнографии им А. Дониш АН РТ.
[103] Отчет о научно-исследовательской работе отдела археологии и нумизматики Института истории, археологии и этнографии им.А.Дониша за 2005 г.. // Архив Института истории, археологии и этнографии им А. Дониш АН РТ.
[104] Ранов В. А. Раскопки в 4-6 палеопочвах лёссово-почвенного разреза Оби-Мазар в 1995 и 1997 годах //Арт., вып.30. – Душанбе, 2005, с. 14-32.
[105] Ранов В. А., Филимонова Т. Г. Изучение Гиссарской культуры и неолитической слои поселения Кангуртут. // Памятник Кангуртута в Юго-западном Таджикистане (эпоха неолита и бронзового века). - М. 2008.
[106] Якубов Ю.Я., Довутов Д. Д. Филимонова Т. Г. Археологические раскопки в г. Кулябе и прилегаюших территориях в 2001-2003гг. –АРТ, вып. 29, 2004. Якубов Ю., Довутов., Филимонова Т. История Куляба с древнейшех времен до наших дней. Душанбе.2006
