WWW.DISUS.RU

БЕСПЛАТНАЯ НАУЧНАЯ ЭЛЕКТРОННАЯ БИБЛИОТЕКА
 
<< ГЛАВНАЯ [ АГРОИНЖЕНЕРИЯ ] [ АСТРОНОМИЯ ] [ БЕЗОПАСНОСТЬ ] [ БИОЛОГИЯ ] [ ЗЕМЛЯ ] [ ИНФОРМАТИКА ] [ ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ ] [ ИСТОРИЯ ] [ КУЛЬТУРОЛОГИЯ ] [ МАШИНОСТРОЕНИЕ ] [ МЕДИЦИНА ] [ МЕТАЛЛУРГИЯ ] [ МЕХАНИКА ] [ ПЕДАГОГИКА ] [ ПОЛИТИКА ] [ ПРИБОРОСТРОЕНИЕ ] [ ПРОДОВОЛЬСТВИЕ ] [ ПСИХОЛОГИЯ ] [ РАДИОТЕХНИКА ] [ СЕЛЬСКОЕ ХОЗЯЙСТВО ] [ СОЦИОЛОГИЯ ] [ СТРОИТЕЛЬСТВО ] [ ТЕХНИЧЕСКИЕ НАУКИ ] [ ТРАНСПОРТ ] [ ФАРМАЦЕВТИКА ] [ ФИЗИКА ] [ ФИЗИОЛОГИЯ ] [ ФИЛОЛОГИЯ ] [ ФИЛОСОФИЯ ] [ ХИМИЯ ] [ ЭКОНОМИКА ] [ ЭЛЕКТРОТЕХНИКА ] [ ЭНЕРГЕТИКА ] [ ЮРИСПРУДЕНЦИЯ ] [ ЯЗЫКОЗНАНИЕ ] [ РАЗНОЕ ] КОНТАКТЫ
Материалы этого сайта размещены для ознакомления, все права принадлежат их авторам.

Если Вы не согласны с тем, что Ваш материал размещён на этом сайте, пожалуйста, напишите нам, мы в течении 1-2 рабочих дней удалим его.

Авторефераты диссертаций  >>  Авторефераты по Истории

Американо-японское соперничество на дальнем востоке в контексте международных отношений начала хх века

На правах рукописи

МАКАРЧУК ОЛЬГА ИВАНОВНА

Американо-японское соперничество

на Дальнем Востоке в контексте

международных отношений

начала ХХ века

Специальность: 07.00.15 – история международных отношений

и внешней политики

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

доктора исторических наук

Москва

2010

Работа выполнена в Центре международных коммуникаций Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Дипломатическая академия МИД России»

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор

Лосев Юрий Иванович

доктор исторических наук

Канаев Евгений Александрович

доктор политических наук

Иванов Олег Петрович

Ведущая организация: Московский педагогический государственный

университет

Защита диссертации состоится «___» _______2010 г. в ____ час. на заседании Диссертационного совета Д 209.001.01 в ГОУ ВО «Дипломатическая академия МИД России» по адресу: 107078 г. Москва, Большой Козловский пер. д.4.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Дипломатической академии МИД России по адресу: 119992 г. Москва, ул. Остоженка, д. 53/2.

Автореферат разослан «_____» _______________2010 г.

Ученый секретарь

Диссертационного совета

доктор политических наук С.С. Жильцов

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. В начале ХХI в. дальневосточный регион является одним из приоритетных направлений внешней политики ведущих стран мира. Геополитическое положение региона предопределило его стратегическое значение, а также перспективность с точки зрения богатых природных ресурсов и рекреационных возможностей. Эти факторы потенциально обеспечивают Дальнему Востоку статус зоны, где объективно соприкасаются интересы различных государств, а также международных финансово-экономических групп. Исторически данная тенденция обозначилась на рубеже ХIХ ХХ вв. в период становления неоколониальных отношений, когда определяющими факторами стали не столько процессы внутреннего развития государств и политических образований на данной территории, сколько противоречия по разделу сфер влияния между великими державами, т.е. государствами, претендовавшими на статус колониальных империй. И если до начала ХХ в. данный регион находился на периферии колониальной политики, то с усилением Японии и США и, соответственно, началом новой фазы борьбы за передел мира дальневосточный регион стали одним из основных центров нестабильности в мире.

Победа над Россией в войне 1904-1905 гг. выдвинула Японию в разряд великих держав. Существенное снижение статуса Российской империи изменило соотношение сил на Дальнем Востоке. Основными противоречиями в этом регионе, вместо прежних англо-русских, стали японско-американские.

Два фактора обусловливали особую остроту американо-японского соперничества. Во-первых, США и Япония относились к быстро наращивавшим мощь государствам, с конца XIX в. активно вступившим в борьбу за передел рынков сбыта и сфер влияния. Во-вторых, как для Соединенных Штатов, так и для Японии, именно Тихоокеанский регион был привлекательным направлением, в том числе в плане возможных колониальных приобретений. Сыграла свою роль географическая удалённость дальневосточных государств от традиционных сфер соперничества держав Старого Света. В этот период Соединённые Штаты Америки не обладали военной мощью и политическим влиянием на мировой арене, достаточными для того, чтобы конкурировать с традиционными великими державами на Ближнем и Среднем Востоке и, тем более, на европейских территориях.

Не было сопоставимой с великими державами военной мощи и у Японии. Не случайно, она сделала ставку на англо-японский союз, ознаменовавший новое соотношение сил, сложившееся на Дальнем Востоке после 1905 г. и ставший в нём доминирующим фактором. Альянс обеспечил сочетание британской финансовой мощи и японского военно-стратегического присутствия в Восточной Азии. После русско-японской войны английская дипломатия стремилась использовать ослабление своего постоянного соперника и побудить Российскую империю заключить соглашения, значительно усиливавшие позиции Великобритании как в Европе, так и на Дальнем Востоке.

Две мировые коалиции, оформившиеся в Европе (Антанта и германо-австрийский союз), оказывали несомненное влияние на развитие международных отношений в Восточной Азии. В период от Портсмутского мира до Первой мировой войны в борьбе за политическое и экономическое преобладание на Дальнем Востоке принимали более или менее активное участие практически все великие державы, а из входивших в состав коалиционных блоков исключение составили только Австро-Венгрия и Италия. Круг проблем, порождённых нараставшей конкуренцией, был весьма обширен. Это, прежде всего, противоречия, вызванные колониальным проникновением в Китай, японской оккупацией Кореи, а также весьма сложный комплекс дипломатических взаимоотношений великих держав, связанный с их дальневосточными интересами. Для Японии, в условиях нарастания соперничества с США за влияние в регионе, постепенно всё более актуализировалась задача нормализации отношений с Российской империей. Особую роль в развитии русско-японских отношений сыграл русский Дальний Восток.

Степень изученности проблемы. Несмотря на то, что в целом, на протяжении последнего столетия историки не обходили вниманием историю региона, вряд ли можно считать окончательно сложившейся и полной историографию по истории международных отношений на Дальнем Востоке, включая период начала ХХ в. Это особенно очевидно в свете явной идеологической окраски и неминуемой предвзятости выводов большинства обобщающих работ, написанных, начиная с образования советского государства, в условиях противостояния Востока и Запада. По связанным с этой темой вопросам, особенно в отношении американо-японского соперничества на Дальнем Востоке не появилось историографических школ, по-разному трактующих суть событий и тенденции развития с научно-исторических позиций и имеющих какое-либо количество последователей. В целом, данную тему нельзя считать достаточно полно и объективно разработанной в отечественной и в зарубежной научной литературе. Таким образом, правильнее будет говорить об историографическом обзоре по ряду обозначенных проблем.

В отечественной историографии до сих пор не появилось современных, лишенных прежней идеологической предвзятости исследований, посвященных анализу тенденций изменения геополитической ситуации на Дальнем Востоке в период между русско-японской и первой мировой войной, где, уделялось бы должное внимание изучению американо-японских отношений. В то же время, очевидно, что в разные исторические периоды, предпринимались попытки осмыслить и дать оценку политике обеих стран.

Работы по истории международных отношений начала ХХ в., изданные в императорской России, имеют в большинстве своем публицистический характер и в условиях зарождения российской многопартийности носят отпечаток межпартийной борьбы, которая велась по вопросам внешней политики[1]. Достаточно интенсивное исследование проблем становления т.н. «мировой империалистической системы» было организовано в нашей стране в советский период (преимущественно с конца 1920-х годов и вплоть до конца 1960-х годов). Вместе с тем, в соответствии с идеологическими подходами в работах историков того периода – В.Я. Аварина, Д.А. Доброва, Р.М. Бродского, А.Л. Гальперина, П.П. Севастьянова, А.А. Фурсенко и других, основное внимание уделялось изучению противоречий между Россией и европейскими великими державами, роль которых в дальневосточном регионе 1906–1913 гг. завышалась в силу представлений о характере империалистической системы начала ХХ в. Ей придавались черты, сходные с современной системой экономического и политического глобализма[2]. Однако в ту эпоху подобный уровень интеграции был объективно невозможен. Следует отметить, что в отечественной историографии в научный оборот было введено основное количество архивных источников, в первую очередь, из фондов АВПРИ. Материалы, посвященные японо-американским противоречиям, которые фактически предопределили основное содержание дальневосточного вопроса в 1906–1913 гг., были исследованы лишь применительно к вопросу колониального соперничества великих держав, не подвергались специальному анализу как таковые, а часть архивных документов даже не была опубликована.

Еще более скудными были исследования по отдельным аспектам проблемы в последние десятилетия ХХ–начала XXI вв., когда научно-исследовательский интерес к проблемам «становления империализма» и «передела мира» был в нашей стране практически утрачен как к проблеме, считавшейся исследованной. В результате появлялись лишь труды по отдельным вопросам, уточнявшие нюансы международных отношений, но не привносящие нового в характеристику отношений между великими державами, сделанную авторами предшествующего периода. При этом большинство исследований частных вопросов сосредоточилось на событиях, связанных с историей русско-японской войны, между тем как последующий период отношений между Россией и Японией (вплоть до Первой мировой войны и событий 1917-1920 гг.) оказывались, как правило, вне сферы внимания специалистов-историков[3]. Даже в Сибири и на Дальнем Востоке ожидаемого внимания разработке данных проблем уделено не было. Лишь под руководством профессора С.С. Григорцевича в Томском педагогическом государственной университете в 1960–1980-е гг. развивалось научное направление, исследовавшее внешнеполитические аспекты истории Сибири и Дальнего Востока конца XIX – начала ХХ в.. Однако проблематика американо-японских отношений интересующего нас периода не успела получить там должного развития[4].

В настоящее время геополитическая ситуация на Дальнем Востоке объективно способствует возрождению внимания исследователей к проблемам роста значения данного региона на мировой арене, но пока это только прогноз, реализация которого зависит от многих факторов. Что касается литературы по истории международных отношений на Дальнем Востоке на европейских языках, особенно на английском, то она гораздо более обширна. Исследования, начатые еще современниками событий, не прекращаются и по сей день.

Американские и английские аналитики, писавшие о международных отношениях на Дальнем Востоке в первые годы после русско-японской войны, на первый план выдвигали Японию, уделяя ей особое внимание. Так, в 1912 г. британский исследователь Л. Лоутон отмечал, что возвышение Японии открывает «новую эру» в истории стран Дальнего Востока[5]. Американский востоковед П. Рейнш, позже ставший посланником США в Китае, также отмечал возраставшую роль Японии на международной арене и особо освещал «перестройку японской политической жизни на западной основе»[6]. В работах американских исследователей, вышедших накануне Первой мировой войны, достаточно четко фиксировались политические и идеологические реалии того времени: главным противником Соединённых Штатов Америки на Дальнем Востоке провозглашалась Япония, а также отмечалось падение роли России в этом регионе. Известный публицист того времени, занимавшийся проблемами Дальнего Востока, Т. Миллард, в работе 1909 г. указывал на обострение американо-японских противоречий, о «желтой опасности», которую порождало возвышение Японии для США[7]. Прогнозируя возможное военное столкновение Японии и США на почве дальневосточных противоречий, Миллард полагал, что Штаты имеют достаточно ресурсов для победы над Японией при любом стечении обстоятельств и критиковал правительство за нерешительность действий[8].

Новый всплеск взаимного интереса американских и японских исследователей в внешней политике исследуемого периода приходится на очередное обострение американо-японских отношений в 1920–1930-е гг. В 1920 г. в Японии вышла книга К. Сато, который доказывал «традиционно паразитический» характер политики США на Дальнем Востоке, указывая на постоянное ущемление ими японских интересов в регионе[9]. Т. Миллард, в свою очередь, в новой работе обращал внимание руководства США на опасность агрессивной политики Японии в Китае[10]. В тех же тонах характеризовали американо-японские отношения начала ХХ в. и другие американские исследователи 1920–1930-х гг. П. Клайд, например, полагал, что «черной неблагодарностью» японское правительство ответило на ту помощь, которую США оказали Японии во время войны с Россией[11]. П. Трит, писавший в 1918 г. о «сердечности официальных отношений» между Японией и США[12], в 1928 г. сделал вывод, что после 1905 г. появилась реальная угроза войны между странами[13]. По оценке Г. Уилдеса, Япония, долго развивавшаяся по западному пути, свернула с «правильного курса» и «повела наступление против либеральных идей», претендуя на господство на Дальнем Востоке[14]. Другие оценки в англо-американской историографии также не выходят за очерченные рамки[15]. В немногочисленных работах эпохи Второй мировой войны анти-японская направленность усиливается настолько, что встречаются утверждения о том, что японское правительство с середины XIX в. планировало нападение на США[16]. Для японских исследователей того периода характерны суждения о «недостаточной наступательности» Японии в дальневосточной политике перед Первой мировой войной и ошибочности позиции руководства, принявшего анти-германские настроения[17].

С 1930-х гг. европейская и особенно американская историография развивалась под влиянием концепций, обосновывавших особую роль и культурную миссию «атлантической» или «западной» цивилизации в истории человечества, основанных на идеях А. Тойнби и Г. Кона. Так называемая «атлантическая школа», сформировавшаяся во время и после Второй мировой войны, развивается и ныне. Характерной тенденцией исследований данной школы является представление о «западной солидарности». Внимание историков концентрировалось не на противоречиях между государствами – современными членами НАТО, а на отношениях Российской империи с ее союзниками по анти-германской коалиции – Великобританией и Японией. Приверженцы этой школы разделяют державы по методам экспансии на торговые и агрессивно-военные. «Торговые державы: Соединенные Штаты, Великобритания, Франция, Германия – проводили политику сотрудничества и мирного проникновения в Китай, что прямо противоречило постоянной политике силы и специальных привилегий, проводимой Японией и Россией»[18]. При этом одной из популярных тем является не всегда корректное сопоставление темпов и линии развития взаимоотношений России и Японии[19].

Необходимо учитывать, что история ХХ в. относится к периоду, находящемуся «на стыке истории и политики», поэтому исследования, как правило, по-прежнему, носят уязвимо тенденциозный характер. Эпоха борьбы за сферы влияния крупных держав сейчас объективно не просто не закончена, но вступает в стадию своего логического продолжения, а американская экспансия с 90-х годов ХХ в. принимает форму «сверхимперского» глобализма. На протяжении более чем столетия, начиная с фактического захвата Соединёнными Штатами Филиппин, большое значение придается идеологическому обеспечению процесса, в рамках которого, по понятным причинам, развиваются и исторические исследования, которые неизбежно смыкаются с политической аналитикой – тем больше, чем ближе ученый хронологически к объекту исследования. Так, ещё в работах классика американской историографии Ч. Бирда проводилась характерная идея о том, что правительство США в своей внешнеполитической деятельности было просто вынуждено «все больше и больше защищать материальную базу национальных интересов: концессии, капиталовложения и различные привилегии, полученные американскими предпринимателями за границей». Именно с этой целью, по мнению исследователя, и проводилась политика экспансии[20]. В работах американских историков отмечается общность целей и интересов США и Германии на Дальнем Востоке, причем весьма часто встречается мнение, что если бы германское правительство после начала войны приняло предложение Вильсона о мирном посредничестве, США имели бы основание отойти от союзников и создать коалицию с Германией[21].

После окончания Второй мировой войны, когда антирусская идеологическая линия США и стран Западной Европы кристаллизовалась в антисоветскую, интерес к Японии и её политике в отношении США был во многом вытеснен. Основным предметом исследований внешней политики США на Дальнем Востоке стали их взаимоотношения не с Японией, а с Российской империей, прежде всего, по поводу Китая[22]. Анти-японская же направленность в американских исследованиях в связи с заключением пакта между двумя странами в 1951 г. постепенно ослабевает. Напротив, фокус исследований смещается к изучению добрососедских связей, традиций многолетней дружбы. Противоречия и конфликты остались в последующий период вне сферы научных интересов американских историков.

На первые послевоенные десятилетия приходится всплеск исследовательского интереса к дальневосточной политике США на рубеже XIX-XX вв. Это связано не только с окончанием Второй мировой войны и заключением мира с Японией, но и с тем, что именно тогда историки получили реальную возможность ознакомиться с неопубликованными материалами Госдепартамента и конгресса США, которые касались событий 1905–1913 гг. (формально использовать эти документы было разрешено с 1938 г.).

Абсолютное большинство англо-американских исследователей послевоенной эпохи, занимавшихся изучением дальневосточной политики великих держав начала прошлого века, сходятся во мнении, что активность держав в данном регионе порождалась материальными интересами – стремлением контролировать новые территории, сферы влияния, рынки сбыта и т.д. Однако для многих работ свойственна оценка экспансионистской политики в целом, как своего рода «культуртрегерской», миссионерской деятельности, которая в итоге пошла на пользу населению покоренных стран, приобщенному к достижениям западной цивилизации и политической культуры, в частности, к восприятию «демократических идеалов»[23]. При объяснении причин внешнеполитической активности и колониальных захватов, осуществлявшихся великими державами в тот период, широко популяризировались взгляды Г. Кона и его предшественников по поводу того, что «главной движущей силой истории является национализм»[24]. Так, в работе М. Брюса в качестве основной причины обострения международной обстановки перед Первой мировой войной был указан рост «нового национализма» в России и других странах. В США «новый национализм», по оценке этого автора, оказывал большое влияние на рост внешнеполитической активности правительства Теодора Рузвельта[25]. Британский исследователь Р. Сторри искал причины агрессивности Японии в деятельности ультранационалистических и шовинистических обществ, игнорируя при этом интересы членов данных обществ в сфере бизнеса[26]. Соответственно, любое вторжение США на территорию суверенных государств в рамках данной идеологической линии понималось как предпринятое во имя осуществления «американской исторической миссии – способствовать развитию свободы и справедливости» в этих странах[27]. Конечно, наличие материальных интересов США на Дальнем Востоке отвергать было невозможно, но принципиальным отличием американской политики от линии Японии и европейских держав, по оценке большинства американских исследователей, было то, что экспансионистская по характеру политика США являлась следствием «естественного избытка национальных сил», продолжалась лишь несколько лет и правительство вскоре отказалось от курса на «захват колоний»[28].

К тому же периоду относится и расцвет того направления в американской историографии, которое традиционно определяется как марксистское. В исследовательской мысли его представителей прослеживается меньшая доля идеологической ангажированности и внимание к тем базисным факторам, которые обсуждались еще современниками событий, прежде всего, влиянию американских монополий на повороты внешней политики США в начале ХХ в.[29] Эти работы являются обобщающими, фактически научно-популярными, и детальный анализ механизмов взаимодействия государственной власти США и монополий в них отсутствует. Не поддержанное ни на государственном уровне, ни большинством «коллег по цеху», данное направление не получило дальнейшего развития, в отличие от общепринятого направления американской исторической мысли.

Во второй половине ХХ – начале XXI вв. новых трудов, непосредственно посвящённых исследованию американо-японских противоречий начала ХХ в. на Дальнем Востоке в англо-американской исторической науке не появилось. Возможно, это связано, с одной стороны, с той своеобразной формой партнёрских отношений, которая установилась между США и Японией в условиях биполярной международной системы. С другой стороны, это может быть связано также с динамичным экономическим ростом Японии, особенно в 1960–1980-е гг., в результате которого роль Японии в мировой экономике стала явно диссонировать с ее демилитаризованным статусом и положением «политического сателлита» США, имеющих в стране военную базу. Для американских экспертов на любом уровне, будь то научные исследования или «просветительские» статьи в прессе, нежелательно было поднимать вопрос о причинах исторического соперничества США с Японией на Дальнем Востоке.

Отдельные аспекты проблемы неизбежно затрагивались, прежде всего, в исследованиях биографического жанра, традиционно популярного в американской исторической науке. Жизненному пути и политическому курсу Т. Рузвельта, У. Тафта и В. Вильсона[30], на президентство которых приходилось оформление американо-японских противоречий в дальневосточном регионе, посвящено большое количество исследований. Главное их достоинство заключается в богатом фактическом материале, в т.ч. извлечённом из малотиражных сборников опубликованных документов, который напрямую далеко не всегда доступен российскому исследователю. Интересные данные по экономической и политической деятельности США в странах Дальнего Востока содержится в исследованиях Г. Била и Г. Моури, которые приходят к выводу, что главной целью страны в 1905–1907 гг. было установление «равновесия сил» в регионе путем усиления противостояния России и Японии[31]. Однако общей проблемой данных работ, свойственной и отечественным произведениям схожей тематики, является явное преувеличение субъективного фактора исторического процесса. Усиление внешнеполитической экспансии США в начале ХХ в. объясняется не приоритетами поддержки финансового капитала, а энергией и настойчивостью, «глубоко укоренившимся национализмом» Т. Рузвельта[32].

Подробный анализ динамики военно-морских сил США в контексте внешнеполитического курса на Дальнем Востоке имеется в основательном труде Дж. Рекнера[33]. При этом автор подчёркивает дружелюбие по отношению к Японии в политике правительства Т. Рузвельта, стремившегося лишь разграничить сферы влияния между Японией и США в регионе[34]. В работах, посвященных деятельности В. Тафта, детально изучаются вопросы, связанные с соглашением Кацуры–Тафта, проведением «дипломатии доллара», с ситуацией вокруг банковского консорциума. Как правило, в этих исследованиях политика У. Тафта и госсекретаря Ф. Нокса Дальнем Востоке трактуется, как преследовавшая цель защитить территориальную целостность и независимость Китая. Присутствие же США в регионе расценивается как «залог стабильности и гарантия для развития демократии»[35]. Те же особенности свойственны и исследованиям, посвященным деятельности В. Вильсона, которая во внешней политике характеризуется в целом как «миссионерское распространение американской демократической системы»[36].

Американо-японские взаимоотношения затрагиваются в исследованиях, посвященных истории становления японского «империализма». Гораздо большее внимание англо-американских историков привлекает в данной проблематике не развитие двусторонних отношений, а исследование экспансионистской политики Японии (прежде всего, в Китае и Корее), ее отношения с европейскими державами, а также экономический и внутриполитический аспект феномена японской модернизации[37].

Из проведенного историографического обзора следует, что относительное оживление исследовательского интереса к интересующей нас теме в конце 1990-х – начале 2000-х гг. в отношении японской проблематики связано также с изменением геополитической ситуации, когда после крушения Советского Союза и начала становления многополярного мира Япония все больше отходит от США, заявляя о себе, как о самостоятельном игроке на мировой арене. И хотя после «мобилизации» на борьбу с терроризмом в конце 2001 г. военно-политический союз Японии и США вновь окреп, обе стороны осознают, что отношения необходимо будет строить на новой равноправной основе. Объективно эти страны в ближайшее время останутся союзниками в противостоянии китайскому влиянию на Дальнем Востоке[38], поэтому можно прогнозировать появление новых исследований, посвященных, в том числе, изучению истоков современных американо-японских отношений.

Что касается японских исследований, то количество работ, опубликованных на европейских языках в ХХ – начале XXI вв., сравнительно невелико. Для них характерен не только крайне интересный фактический материал, но и высокая степень тенденциозности в его интерпретации, которая всегда связана с изложением официальной идеологической позиции Японии. Труды, опубликованные японскими историками после Второй мировой войны, вне зависимости от места публикации, отражают позицию, совместно выработанную двумя странами при главенстве США[39] (впрочем, и в работах довоенных историков подчеркивались именно добрососедские отношения с США; противоречия, как правило, затушевывались)[40]. При этом обобщающих работ, посвященных непосредственно американо-японским отношениям, пока не появилось.

Помимо этого, в диссертации для освещения вопросов локального характера, касающихся экономических и политических противоречий между Японией и США в Китае, Корее, на российском Дальнем Востоке. Привлечены соответствующие исследования китайских, корейских, российских авторов, характеристика которых приведена в надлежащих разделах диссертации.

Таким образом, степень изученности проблемы в мировой историографии крайне невелика. Изучение американо-японского соперничества на Дальнем Востоке, в контексте международных отношений и в связи с эволюцией колониальной экспансии, как показывает проделанный выше историографический анализ, охватывает широкий и мозаичный круг вопросов. В этой связи возникает необходимость как всестороннего и глубокого изучения отдельных конкретных аспектов данной проблемы, так и выявления основных особенностей процесса, что возможно при наличии достаточной источниковой базы и теоретико-методологических разработок.

Таким образом, объектом исследования являются международные отношения в дальневосточном регионе в начале ХХ в., где после войны России и Японии сложился кардинально новый баланс сил, изменивший геополитические и стратегические интересы ведущих региональных акторов.

Предметом исследования являются двусторонние отношения США и Японии, исследованные с позиций нарастания противоречий между ними в конкретно-исторический период и применительно к дальневосточному региону.

Основной целью исследования является комплексный анализ сущности, причинной обусловленности и динамики американо-японских отношений в период между русско-японской и Первой мировой войной как порождавших основное содержание дальневосточного узла противоречий в общей системе отношений великих держав и межгосударственных союзов того времени.

Для осуществления основной цели работы были поставлены следующие задачи:

  1. рассмотрение геополитической ситуации на Дальнем Востоке после окончания русско-японской войны в контексте оформления американо-японских противоречий, включая конкретные цели сторон;
  2. определение движущих факторов и особенностей стратегии и тактики внешнеполитической экспансии США и Японии в дальневосточном регионе;
  3. выявление направления эволюции и логики взаимодействия двух государств с Великобританией, Францией, Российской империей и другими великими державами по поводу дальневосточных территорий в контексте региональной международно-политической и экономической ситуаций;
  4. анализ эволюции дальневосточной политики США и Японии в период Синьхайской революции в Китае, как процесса, существенно изменившего перспективы развития региона в целом;
  5. раскрытие тенденций американо-японских отношений на Дальнем Востоке в период, непосредственно предшествовавший Первой мировой войне, когда центр притяжения интересов великих держав Европы переместился на европейскую и ближневосточную арену.

Хронологические рамки диссертационного исследования охватывают 1906–1914 гг. Нижняя граница связана со стабилизацией ситуации в регионе после русско-японской войны 1904-1905 гг. Вступление в силу Портсмутского договора и подписание корейско-японской конвенции от 17 ноября 1905 г. о контроле Японии над внешними сношениями Кореи, позволили оформить протекторат Японии над Кореей. Фактически он начинался с февраля 1906 г., когда была создана администрация генерального резидента Японии в Корее (в г. Сеуле). В результате, с 1906 г. Япония превращается из второстепенного «игрока» одним из основных участников системы дальневосточных противоречий.

Верхняя хронологическая граница диссертационного исследования обусловлена объективным изменением в соотношении сил на Дальнем Востоке в преддверии Первой мировой войны, когда влияние европейских великих держав на политику как Японии, так и США, значительно снизилось в силу смещения их основных внешнеполитических интересов за пределы дальневосточного региона.

Территориально диссертационное исследование охватывает Восточную Азию и северо-западное побережье Тихого океана, включая восточную часть Китая, Корею, российский Дальний Восток, которые объединены под условным названием «Дальний Восток». Политика великих держав в Юго-Восточной Азии, а также события, вызванные их действиями на южных и западных границах Китая, затронуты лишь в той мере, в какой это представляется необходимым для освещения дальневосточной политики США и Японии.

Теоретико-методологическую основу работы составил системно-компаративный подход, разработанный многочисленными научными школами, основанный на принципе историзма, включающем анализ объекта исследования как системы, обладающей определенной внутренней структурой, изучение этой структуры в процессе развития, выявление качественных изменений и их причин как внутреннего, так и международного характера в их взаимосвязи. Данный подход подразумевает объективно-исторический анализ конкретно-исторических факторов, определивших характер и специфику изучаемой проблемы, системную обработку данных из доступных исследователю исторических источников и литературы. На этой основе проанализированы общие закономерности и специфические проявления предмета исследования.

Диссертационная работа опирается также на такие базовые принципы научного исследования, как научность и объективность. Первый из названных принципов предполагает строгое процедурное следование всем основным стадиям исследовательской работы – от выдвижения рабочей гипотезы как части программы и формирования понятийного аппарата до интерпретации полученных результатов. Принцип объективности, к достижению которой стремился автор, предполагает отражение исторической реальности с опорой на установленные эмпирические факты, с учетом их ценностной окраски.

В связи с вышеизложенным был проведён источниковедческий анализ и сформирована источниковая база диссертации. В её основу положен широкий круг архивных и опубликованных как официальных, так и неофициальных документов по проблеме. Это, прежде всего, международные акты, включая многосторонние и двусторонние соглашения и договоры, дипломатическая переписка, донесения российской секретной службы в Японии и Китае (агентурные сведения). Использованы также официальные статистические материалы и документы финансово-экономического характера, рапорты должностных лиц. Изучены документы личного происхождения (мемуары, дневники, письма и т.д.) и многочисленные материалы периодической печати.

Из материалов Архива внешней политики Российской империи МИД РФ (АВПРИ) были использованы в основном дипломатические документы – депеши и инструкции министров иностранных дел Российской империи, а также тексты нот, материалы особых совещаний и тематические досье, другая дипломатическая и межведомственная переписка, касающаяся дипломатических коллизий и внутриполитической ситуации в США и Японии рассматриваемого периода. Богатство и разнообразие материала обусловлено пристальным вниманием России к ситуации на Дальнем Востоке, постоянным мониторингом событий вокруг территорий, которые рассматривались российскими правящими кругами как сфера интересов Российской империи, несмотря на временно вынужденную политическую пассивность в регионе. Исходя из того, что руководству Российской империи необходима была актуальная и объективная информация, а пассивность политики обусловила низкую степень тенденциозности исполнителей - сотрудников дипломатических миссий, можно уверенно говорить о высокой степени репрезентативности данных источников, по сравнению с документами, опубликованными в других станах. Была учтена незначительная тенденциозность архивных документов, чаще всего обусловленная секретным характером большинства из них.

В донесениях дипломатов подробно описаны механизмы и этапы экспансии США и Японии в Восточном Китае, деятельность Японии в Корее, общеполитическая ситуация на Дальнем Востоке, настроения, общественное мнение в странах региона, в европейских державах и т.д. Привлечены были документы из фондов: «Канцелярия МИД», «Китайский стол», «Миссия в Пекине», «Миссия в Токио», «Тихоокеанский стол», «Японский стол». Соответственно, это -переписка, содержащая информацию, предоставленную послами в Токио, Пекине, Вашингтоне, Сеуле. Особо отметить следует крайне содержательные депеши посла в Токио Н.А. Малевского-Малевича, занимавшего свой пост около 10 лет, прекрасного аналитика и эксперта в области политической жизни Японии, который поддерживал связь со многими государственными деятелями этой страны и оказал определенное влияние на развитие ситуации в регионе[41]. Донесения Малевского-Малевича дали возможность компенсировать недостаточное количество собственно японских источников, которыми располагал автор.

В Российском государственном историческом архиве в Санкт-Петербурге (РГИА) были использованы значительные материалы, касающиеся дальневосточной политики России и других держав, содержащиеся в фонде «Совет министров» (ф.1276). Важные проблемы внешней политики Российской империи, которая была плотно вовлечена в международные коллизии на Дальнем Востоке, так или иначе, обсуждались на заседаниях Совета министров либо в «особых совещаниях», созывавшихся для рассмотрения специальных вопросов. Составлялись аналитические справки, содержавшие характеристику и историю возникновения конкретного вопроса, запрашивались мнения заинтересованных министерств и ведомств, излагалась позиция правительств других стран, в том числе США и Японии. Тематика некоторых справок касалась проблемной ситуации на русском Дальнем Востоке, подвергавшемся экономической экспансии Японии и США, в то время, как Россия не имела достаточно экономических, политических и военных ресурсов для защиты своих территорий. В журналах Совета министров и «особых совещаний» содержатся краткие записи выступлений участников заседаний и принятые решения с последующей резолюцией императора.

Помимо неопубликованных архивных материалов, важным источником для данного исследования явились многочисленные публикации документов. Среди отечественных изданий до сих пор наиболее ценной, содержательной и объективной является публикация «Международные отношения в эпоху империализма»[42]. В 1928 г., в связи с международной положением Советского Союза, а также учитывая факт публикации в других странах (США, Великобритании, Франции, Германии - (см. ниже)) документов периода, предшествовавшего Первой мировой войне, при ЦИК была создана комиссия под председательством М.Н. Покровского по изучению источников эпохи империализма. В связи с тем, что издание должно было снять ряд вопросов и дискуссий по поводу причин Первой мировой войны, публикация документов носила ретроспективный характер. В 1930-х гг. было опубликовано 10 томов 3-й серии этого издания, в которую были включены документы с января 1914 по апрель 1916 гг. В 1938–1940 гг. были изданы 3 тома 2-й серии, призванной охватить период с 1900–1913 г. и, следовательно, почти совпадающей с хронологическими рамками диссертации. Но эта серия осталась, к сожалению, не завершенной и содержит материал лишь предвоенных лет (с мая 1911 г. по октябрь 1912 г.)[43]. Этот пробел был практически полностью восполнен по архивным данным, рассмотренным выше. Кроме этого, были использованы публикации документов, касающихся отдельных вопросов, поставленных в диссертации[44]. В качестве источника в работе использованы отчеты Государственной думы (3-го созыва), где дальневосточный вопрос не раз ставился крайне остро и являлся одним из аргументов борьбы либерально-оппозиционных партий[45].

Широко привлечены в диссертации официальные публикации Государственного департамента США, изданные по годам и составленные по тематическому принципу[46]. Разделы, посвященные дипломатической переписке по отдельным вопросам взаимоотношений с Японией, Китаем и другими странами по вопросам дальневосточной политики, довольно обширны и имеются в каждом томе. Однако некоторые документы, отраженные в российских материалах АВПРИ и известные по официальным публикациям других стран, а также ставшие известными еще в период актуального действия и скандально обсуждавшиеся в прессе, в данном издании отсутствуют. Кроме того, в 1939–1940 гг. в США были опубликованы два тома архива Р. Лансинга за 1914–1920 гг., в которых содержится обширная переписка госсекретаря с президентом В. Вильсоном, американскими представителями за рубежом и другими должностными лицами. Здесь имеется много документов, касающихся экспансии США в Китае, американо-японских отношений по отдельным вопросам[47].

Важным источником по внешней политике США являются протоколы американского Конгресса, в которых содержится характеристика внешнеполитической линии США, а в некоторых разъясняются и специальные вопросы дальневосточной политики. По вопросам американо-японских и американо-китайских отношений происходили бурные дебаты, на основе которых можно судить как о целях правительственной внешней политики, так и о внутренней борьбе в политической элите Соединённых Штатов по вопросам стратегии и тактики на Дальнем Востоке[48].

Ценным изданием по вопросам политики великих держав в Китае является обширный и до сих пор остающийся классическим сборник документов, составленный работником американской дипломатической службы Д. МакМерреем «Договоры и соглашения, касающиеся Китая, 1894–1919 гг.», опубликованный в 1921 г.[49] В сборник включены договоры, заключенные между различными государствами и Китаем, а также все известные в то время соглашения между центральным правительством Китая или провинциальными властями, с одной стороны, и различными иностранными монополиями, фирмами или частными предпринимателями об «арендованных территориях», различных концессиях, займах и т.д. - с другой стороны. Использование сборника, при всей уникальности содержащейся в нем информации, затруднено тем, что ряд документов включен в него без должной научно-редакторской подготовки и не снабжен необходимым комментарием, так что появляется потребность в восстановлении канвы событий, связанных с данными документами.

Важными источниками являются и германские, британские, французские официальные публикации дипломатических документов. В Германии в 1922–1927 гг. было опубликовано 40 томов дипломатической переписки о политике европейских правительств[50]. Это издание осуществлялось со специальной целью – снять с Германии ответственность за развязывание Первой мировой войны, которая возлагалась на эту страну по условиям Версальского мира. Немецкая публикация составлена по хронологически-тематическому принципу, при этом документы, связанные непосредственно с проблематикой диссертационного исследования, располагаются в 25 («Англо-русское соглашение и Восток») и 32 («Державы и Восточная Азия 1909–1914 гг.») томах. Там содержатся документы, посвященные германо-японским отношениям, попыткам правительства Вильгельма II сблизиться с США для совместного противостояния Антанте, сотрудничеству и противоречиям в связи с созданием консорциума и революцией в Китае.

После этой публикации, из которой следовало, что ответственными за начало Первой мировой войны являются Великобритания и Франция, эти государства также предприняли издание собственной дипломатической переписки. В 1927–1938 гг. в Англии было опубликовано 11томов. «Британских документов о происхождении войны, 1898–1914», составленных по тематическому принципу[51]. 4-й том публикации, посвященный англо-русским соглашениям 1903–1907 гг., содержит также материалы, характеризующие политику Великобритании на Дальнем Востоке после русско-японской войны. Французский многотомник[52], в свою очередь, содержит в 1-ом и 2-ом томах 3-й серии интересные документы о политике держав в Китае в связи с революцией, о стремлении Франции стабилизировать положение на Дальнем Востоке в связи с обострением международной обстановки в Европе и др.

Однако в целом в официальных публикациях Германии, Великобритании и Франции сравнительно мало материалов по дальневосточной политике. Поводом к Первой мировой войне являлся конфликт на Балканах, поэтому составители сконцентрировали внимание на европейских конфликтах великих держав и отношениях на Ближнем Востоке.

В работе с периодической печатью были использованы материалы японской[53], американской[54], китайской и корейской англоязычной[55], британской[56], германской[57], французской[58] и российской (центральной и дальневосточной)[59] прессы. Японо-язычные материалы использовались в переводах, сделанных для российского посольства в Токио и находящихся в фонде Японский стол АВПРИ[60]. Материалы средств массовой информации являются отражением идеологического противостояния и индикатором мнения различных политических группировок внутри той или иной страны. Из них можно извлечь выводы о дипломатической борьбе Японии и США на фоне мировых противоречий. Об этом свидетельствует пристальное внимание дипломатических служб к данному источнику, а также их реакция на сообщения в прессе, особенно в официальной и проправительственной.

Кроме того, для анализа эволюции внешнеэкономической политики, торговых связей между государствами и внутренней социально-экономической ситуации в рассматриваемых странах использованы американские, японские англоязычные, российские статистические сборники[61].

Дополнительным источником послужила обширная мемуарная литература государственных деятелей США, Японии, России, занимавших высокие посты в рассматриваемый период, а также письма и свидетельства современников событий. Вспомогательный характер данного вида источников обусловлен его очевидной тенденциозностью и избирательной репрезентативностью[62].

Научная новизна исследования состоит в том, что впервые на основе комплексного рассмотрения наиболее полного на сегодняшний момент круга письменных источников предпринимается обобщенный анализ экономических, политических, дипломатических, военных методов США и Японии в разрешении межгосударственных противоречий. Деятельность США и Японии изучена в процессе осуществления ими внешней политики на Дальнем Востоке в начальный период выхода двух государств на мировую арену в качестве соперников великих держав, а также исследована с точки зрения их влияния на развитие региона в тесной взаимосвязи с их собственным внутренним социально-экономическим положением, интересами правящих элит и в контексте непосредственного взаимодействия с традиционными колониальными державами. Именно в этот период начинает формироваться мировая система регулирования межгосударственных противоречий, четко проявляются транснациональные финансово-промышленные интересы, способные диктовать политическую линию держав. Таким образом, впервые исследуется влияние дальневосточных интересов не только на взаимоотношения Японии и США, но и на состояние баланса сил великих держав в мировой политике.

Впервые к рассмотрению поставленных проблем привлечены сведения, содержащиеся в научных трудах второй четверти прошлого столетия и с тех пор под воздействием различных объективных и субъективных факторов исключенные из научного оборота. Это позволило по-новому осветить многие проблемы американской и японской внешней, в том числе колониальной политики на Дальнем Востоке.

В целом исследование и сравнительный анализ этих разнообразных источников позволил определить круг поставленных монографией задач и в преимущественной степени способствовал их раскрытию и решению.

Практическая значимость исследования определяется тем, что полученные результаты позволяют существенным образом пересмотреть значение дальневосточного региона в нарастании международных противоречий, приведших к Первой мировой войне. Они могут быть использованы для дальнейшего исследования истории международных отношений в Восточной Азии, а также внешней политики Японии, США, Российской империи.

Полученные в работе выводы могут использоваться при разработке общих лекционных и специальных курсов по новой и новейшей истории стран Востока, а также учтены при составлении программ для курсов по истории международных отношений. Проведённый в диссертации комплексный анализ выявленных внешнеполитических приоритетов США и Японии позволил наиболее полно определить истоки и выявить области соперничества между ними в дальневосточном регионе. Практический интерес представляют уроки и исторический опыт взаимодействия двух стран – ведущих игроков на международной арене в дальневосточном регионе. Новые знания в этой области расширяют представления о целях региональной стратегии важнейших дипломатических партнёров России на Дальнем Востоке и могут быть полезны при формулировании подходов современной внешней политики нашей страны.

Апробация работы. Основные положения диссертации получили апробацию в публикациях автора в открытой научной печати общим объёмом 27 п.л., а также в ходе выступления на межвузовских и общероссийских конференциях в Дипломатической академии МИД России, МПГУ, РГГУ, РУДН и других образовательных учреждениях.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, пяти глав, включающих четырнадцать параграфов, заключения и библиографического списка.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обоснована актуальность темы исследования, определена степень ее научной разработанности, названы объект, предмет, сформулированы основная цель и задачи исследования, его методологическая, теоретическая основы, охарактеризована научная новизна, изложены основные выводы, а также отмечены теоретическая и практическая значимость работы и приведены сведения об апробации результатов исследования.

В первой главе «Дальневосточный регион в международных отношениях 1906–1907 гг. Путь к американо-японскому доминированию» политика Японии в Южной Манчжурии и Корее исследована как часть «имперского» проекта.

После русско-японской войны на Дальнем Востоке сложилось новое соотношение сил, возросла роль Японии и Соединенных Штатов Америки и ослабло влияние России. В делах дальневосточной политики Япония стала играть роль великой державы, заключив союз с Англией, которая по-прежнему держала в своих руках ключевые позиции Тихоокеанского бассейна и имела наибольшие капиталовложения в Китае и других странах региона. В августе 1905 г. был подписан второй англо-японский союзный договор, по которому Япония получила поддержку Великобритании в деле закабаления Кореи и, в свою очередь, обязалась защищать английские интересы в Китае и Индии.

Русско-японская война стала поворотным пунктом в континентальной политике Японии, сделав Корею и Маньчжурию жизненным фактором во внешней политике Японии. В свою очередь, полученные ею в результате внешнеполитической активности преференции, особенно право беспошлинного ввоза, повышали конкурентоспособность японских товаров, что стало основой для недовольства предпринимателей из США и Англии.

Политика Японии по отношению к Китаю была ещё более тревожным фактором для международных отношений в регионе. В ряде местностей были оставлены японские гарнизоны. В Северо-Восточном Китае Япония открыла 14 консульств, вице-консульств и консульских агентств, которые по любому поводу вмешивались во внутренние дела Китая. Соединённые Штаты стремились умиротворить Японию. Накануне открытия Портсмутской конференции, в июле 1905 г., они предприняли шаги к дальнейшему укреплению сотрудничества, заключив секретное соглашение известное под именем соглашения Тафт-Кацура. В США расценили военное поражение России в качестве крупного успеха собственной дипломатии, закрепить который следовало при посредничестве в мирном договоре, По замыслу Вашингтона, задача в этот момент заключалась в размежевании с Японией в районах возможного столкновения их интересов вне Китая для обеспечения перспективы совместного «освоения» Маньчжурии. С этой целью военный министр США У. Тафт встретился в Токио с премьером Японии Кацурой, и после тщательно законспирированных переговоров 29 июля 1905 г. признал право Японии на овладение Кореей в обмен на отказ с ее стороны от каких-либо претензий в отношении Филиппин.

Включенное в текст меморандума о японо-американском соглашении заявление Тафта, что Англия и Япония могут рассчитывать на сотрудничество с ними Соединенных Штатов в такой мере, как если бы американское правительство приняло на себя письменное обязательство, свидетельствует о полной готовности США участвовать в борьбе против возможной попытки реванша со стороны России.

Столь же отчетливо американцы подчеркивали, «что в наиболее для Японии жгучем вопросе, а именно в вопросе корейском, правительство Американских Соединенных Штатов не намерено возбуждать каких-либо затруднений Японии»[63]. Как объяснил Тафт, американцы уже после японо-китайской войны 1894-95 гг. убедились в неизбежности поглощения Кореи японцами «и примирились с таким исходом»[64]. Представление Соединенными Штатами свободы рук Японии в Корее не только исключило для последней возможность искать в Вашингтоне защиту против японского колониализма, но и привело к бесплодности попытки апеллировать к международному суду. Японцы, основываясь на союзном договоре с Англией, ст. II Портсмутского договора с Россией и соглашении с США, были убеждены в своей полной безнаказанности. Таким образом, великие державы не оказали поддержки Корее, а японское правительство, используя этот факт для дальнейшего закрепления в Корее, добилось отречения императора Кочжона от престола, и 24 июля 1907 г. навязало Корее новый неравноправный договор, по которому корейское правительство было полностью подчинено японскому генерал-резиденту.

Одновременно основной геополитический антагонист Японии - Соединенные Штаты Америки - вышли на первое место в мире. Усиливалась экспансия американского капитала в странах Латинской Америки и Дальнего Востока. В 1908 г. иностранные капиталовложения США достигли 2,5 млрд. долларов[65]. Американский империализм начал претендовать на господствующее положение в бассейне Тихого океана. В 1903 г. президент Т.Рузвельт в речи, произнесенной в Сан-Франциско, говорил о грядущей «тихоокеанской эре» и о том, что географическое положение США на Тихом океане может обеспечить господство Соединенных Штатов Америки в его водах в будущем, если «американцы воспользуются с достаточной решимостью преимуществами этого положения»[66].

Наиболее остро японо-американское соперничество проявлялось в борьбе за господство в Китае. Во время русско-японской войны США поддерживали Японию, надеясь, что ее победа откроет американскому капиталу свободный путь в Китай. США усиленно проникали в Китай. В 1905 г. президент Рузвельт писал: «Я считаю, что наша дальнейшая история будет в больше степени определяться нашим положением на Тихом океане лицом к Китаю, чем нашим положением на Атлантическом океане лицом к Европе».[67] Правящие круги США готовы были и после войны продолжать сотрудничество с Японией при условии, что Япония не будет посягать на американскую колонию – Филиппины и не будет препятствовать экспансии США в Китае. Однако проникновение Штатов в Южную Маньчжурию вызвало резкое противодействие японского правительства и ухудшение японо-американских отношений. Началось новое международное соперничество за экономический контроль в Маньчжурии, в котором Япония и США вынуждены были занять ведущие, но, к сожалению, враждебные роли»[68]. Внутри страны усиливалась враждебность по отношению к японским иммигрантам. Свою роль в ухудшении японо-американских отношений сыграли дискриминационные действия американских властей против японских школьников в Сан-Франциско и мероприятия по ограничению японской иммиграции в Калифорнии.

В целом, материалы главы позволили выявить, что характер экспансии США на Дальнем Востоке в значительной степени был обусловлен ростом американо-японских противоречий. Дальневосточные позиции Российской империи изменялись Их динамика может быть лучше осознана в контексте конкуренции с Японией.

В годы русско-японской войны и сразу после нее произошел серьезный сдвиг во взаимоотношениях великих держав, который выразился в создании блока стран Антанты, ослаблении России и падении ее роли на международной арене. Вопросы дальневосточной политики рассматривались как проблемы первостепенного значения. Для укрепления своих позиций внутри страны в период роста социально-политической нестабильности, российское правительство остро нуждалось в мире, поэтому в 1906-1907 гг. стремилось не обострять взаимоотношения ни с одной из великих держав. Российская империя создавала свою собственную программу внешнеполитической экспансии. Для развития российской дальневосточной политики большое значение имели взаимоотношения с США. Российские дипломаты старались сохранить ставшие традиционными хорошие официальные отношения со Штатами. Несмотря на поддержку Японии США в период русско-японской войны, правительство надеялось восстановить дружественные русско-американские контакты. Ослабленная войной с Японией, Россия оказалась в центре внимания великих держав. Дальневосточная политика России определялась как внутренними, так и внешнеполитическими соображениями и была связана с формированием основных межгосударственных блоков кануна первой мировой войны. Великобритания, Германия и Франция оказались «на периферии» дальневосточных коллизий, сделав главную ставку на противостояние в Европе.

Во второй главе «Колониальная экспансия западных держав в Китае и политика США на Дальнем Востоке в 1908–1910 гг.» подробно исследованы взаимоотношения Соединенных Штатов Америки с Германией и Японией. Специальное внимание уделено изучению характера экспансии западных держав в Китае. В этом контексте подробно проанализировано англо-франко-германо-американское соглашение о хугуанском займе.

В третьей главе «Дальневосточная политика Японии в 1908–1910 гг. в контексте международной ситуации» основное внимание уделено японской агрессии в Южной Маньчжурии. Подробно рассмотрены причины экспансии, а также всесторонне изучены последствия такой политики для усиления конфликтного потенциала в региональных международных отношениях. На основе новых документов и переоценки известных источников специальному изучению подвергнута аннексия Кореи Японией. Преимущественное внимание в диссертации уделено изменению позиций великих держав, происходившему по мере нарастания внешнеполитической активности дальневосточного государства. Поскольку американо-японские противоречия усиливались постепенно и были в известной мере реакцией на конкретные внешнеполитические шаги оппонентов, в главе подробно рассмотрен фактор Российской империи. Важно понять причины обращения США к поиску российской поддержки своей политики на Дальнем Востоке, а также, не менее важно объективно оценить направления и логику к взаимодействия Японии и России после заключения мира в 1905 г. Неразрешенным вопросом японо-американских отношений долгое время был вопрос об охране промышленной собственности в Китае. Японские фирмы и торговцы широко практиковали подделку иностранных товарных знаков на японских товарах низкого качества для того, чтобы обеспечить их лучший сбыт. Подделка товарных знаков наносила значительный ущерб американским, английским и немецким торгово-промышленным предприятиям. Ситуацию удалось урегулировать только в мае 1908 г., когда между США и Японией были заключены две конвенции о взаимной охране патентов и торговых марок в Китае и Корее. В ответ на уступки, касавшиеся американских торговых интересов в Китае, правительство США пошло на признание японского господства в Корее. Японское правительство обязалось ввести и применить к американским торговцам и предпринимателям в Корее законы и правила о патентах и торговых марках, одинаковые с действовавшими в Японии. Со своей стороны США согласились в вопросах, трактовавшихся конвенцией, приравнять корейских подданных к японским и подчинить исключительной юрисдикции японских судов американских граждан в Корее, нарушавших законы о патентах и торговых марках. Таким образом, США отказались от своих экстерриториальных прав (по вопросам, включенным в конвенцию) в Корее в пользу Японии и косвенным путем, еще за два с лишним года до аннексии Японией Кореи, признали превращение Кореи в колонию Японии. Тем самым Штаты сильно помогли Японии в вопросе подавления массовой вооруженной борьбы корейцев против аннексии.

В четвертой главе «Великие державы и революция в Китае 1911–1913 гг.» исследованы механизмы консолидированной экспансии держав в Китае. В качестве примера подробно рассмотрен «Четверной консорциум». Начало Синьхайской революции стало новым вызовом для заинтересованных в усилении экспансии сил. В главе специальное внимание уделено выявлению того, к каким экономико-политическим маневрам прибегли великие державы. Стремясь обуздать освободительное движение в Китае, сплотить усилия по преодолению революционного кризиса в Китае, участники процесса «проникновения» в эту страну, тем не менее, продолжали оставаться конкурентами. Создание Консорциума нисколько не ослабило накал борьбы заинтересованных держав за получение дополнительных преференций в Китае в 1912-1913 гг.

В пятой главе «Япония, США и государства Запада на Дальнем Востоке в 1911–1913 гг.» предметом непосредственного внимания стали американо-японские взаимоотношения, рассмотренные с позиций их союзнических отношений с третьими странами. Международная система, в рамках которой действовали оба государства, накануне Первой мировой войны значительно усложнилась. Изменились в лучшую сторону и показатели мощи каждой их стран-соперниц. США и Япония непосредственно вступили в борьбу за статус дальневосточной империи. В канун Первой мировой войны их зависимость от позиций той или иной европейской страны уже не выглядела столь очевидной. Дальневосточная политика Японии оказалась в сфере интересов лидеров каждого из антагонистических военных блоков - Великобритании и Германии. Германские финансовые группы настойчиво внедрялись в экономику Китая, стремясь расширить немецкую сферу влияния в Шаньдунской провинции и прилегающих районах. В дипломатическом аспекте правительство Германии пыталось использовать японо-американские противоречия для сближения с Соединенными Штатами. Однако Германии не удалось подорвать экономическое и военно-политическое господство стран Антанты на Дальнем Востоке путем соглашения с США и Китаем. Однако проект не был реализован, поскольку не вызвал интереса ни в Вашингтоне, ни в Пекине. Соглашение между США и Японией означало провал попыток германской дипломатии создать союз, который бы противостоял странам Антанты. Но так как правящие круги Германии еще надеялись достичь соглашения с Соединенными Штатами по вопросам дальневосточной политики, то официальная реакция правительства Германии на соглашение Рут-Такахира была положительной. Однако этим надеждам не суждено было сбыться. Официальный Китай ни до, ни после Синьхайской революции не планировал быть вовлеченным в борьбу между двумя империалистическими группировками, в то время как США ставили заведомо невыполнимые для германской (готовой идти на большие уступки ради самого факта союза) и особенно китайской сторон.

Великобритания и Франция во время острых дальневосточных конфликтов оставались в публичной политике и дипломатии на втором плане. Это сформировало в мировой историографии представление о том, что роль данных государств в Дальневосточном регионе была незначительной. Однако исследование, прежде всего, архивных материалов АВПРИ и РГИА, а также сопоставление их с опубликованными документами дипломатических ведомств США и европейских держав показало, что это далеко не так. Эти державы в значительной степени контролировали дальневосточную политику Японии и России (вплоть до прямых директив), используя финансовую зависимость последних от британского и французского капитала. Британские и, в меньшей степени, французские и германские монополии получали наибольшую долю прибылей, извлекаемых за счет эксплуатации Восточной Азии. Финансовый капитал данных стран предпринимал серьезные попытки установления экономического контроля над Китаем и урегулирования вопроса его совместной эксплуатации (создание консорциума, соглашение о хугуанском займе и т.д.), однако это не снимало острого соперничества между монополиями, представлявшими различные государства.

В главе подробно рассмотрена жесткая дипломатическая борьба, окрасившая также русско-японские отношения. Их перспективы оказались напрямую связаны с умением регулировать противоречия. Преобладающие интересы российского национального бизнеса лежали на Дальнем Востоке. В Китае имелись значительные государственные вложения (КВЖД и принадлежащие ей предприятия), кроме того, русская буржуазия боролась за укрепление на рынках Северной Манчжурии и Монголии, а также за вытеснение иностранного капитала с русского Дальнего Востока. Интересы же экспортеров сельскохозяйственной продукции, большинство из которых были представлены компаниями с доминирующим иностранным участием, были сосредоточены в Европе (преимущественно в Германии и Великобритании). Эти противоречия вынуждали правительство Российской империи лавировать и, в соответствии с обстоятельствами, отдавать предпочтение интересам то одной, то другой группы. Но российские мероприятия по освоению русского Дальнего Востока, без которых невозможно было и удержание уже существующего, и дальнейшее продвижение, в основном потерпели неудачу. Дипломатические инициативы России, направленные на укрепление дальневосточных позиций, являлись заведомо провальными, т.к. абсолютно все остальные великие державы устраивало снижение политического влияния России на Дальнем Востоке. Наиболее болезненной неудачей была попытка расширить соглашение Рут - Такахира за счет присоединения Китая и России. Причины этого лежали в плоскости внутренней социально-экономической ситуации в стране, в прогрессирующем ослаблении политического режима и начале развала российской государственности, приведшего к трагическим последствиям через несколько лет. С 1906 г., после мартовского займа, Россия имела возможность проводить на Дальнем Востоке активную политику лишь в районах, согласованных с союзниками - Великобританией и Францией (это последовательно подтверждается материалами дипломатической переписки).

В Заключении изложены основные выводы и результаты проведённого исследования.

  1. Как показало исследование, дальневосточная политика США и Японии в период между русско-японской и Первой мировой войной определялась долговременными геополитическими интересами каждой из стран в дальневосточном регионе. Противоречия, которые при этом обозначились, были результатом несовпадения экономических интересов крупного финансового капитала и военного лобби данных стран, реализовавших их в силу своих объективных геополитических интересов и экономических возможностей, наиболее активно и наступательно, по сравнению с иными великим державами. При этом географическая близость, сходная динамика экономического развития данных государств, их объективные стратегические интересы, вне зависимости от внутриполитических изменений, делали Японию и США основными соперниками в регионе – тем в большей степени, чем выше становился удельный вес этих стран в мировой экономике и политике, чем большие требования они предъявляли при разделе ресурсов мира. Это показывает анализ изменения отношений данных государств в указный период, которые прошли в столь краткое время путь от добрососедской взаимопомощи (будь то проблема американского браконьерства на русском Дальнем Востоке или корейский вопрос) до острого соперничества.
  2. Русско-японская война завершилась результатом, превзошедшим все ожидания прагматичной японской правящей группировки, сознававшей ограниченный военный потенциал Японии и стремившейся к скорейшему заключению мира. Портсмутский договор поднимал Японию до уровня новой мировой державы. Логика соперничества свидетельствовала, что для сохранения данного уровня страна должна в краткие сроки усиливать свой военный потенциал и закреплять в целом неожиданный для себя успех на Дальнем Востоке, поскольку в условиях жесткого экономического и политического соперничества в регионе «великих держав» плоды Портсмутского мира могли быть сведены на нет, а завоеванные сферы влияния перехвачены странами, от которых истощенная войной Япония зависела экономически.
  3. Поскольку основными объектами японской колониальной экспансии являлись Китай (прежде всего Маньчжурия) и Корея, страна стремилась укрепиться в наиболее развитой в экономическом отношении и заселенной части Северо-Восточного Китая. При этом она использовала противоречия других региональных акторов и смогла получить одобрение Великобритании и США, стремившихся любой ценой окончательно выдавить Российскую империю из Китая, не участвуя в этом напрямую.
  4. Сравнительно слабая индустриальная и финансовая база Японии в рассматриваемый период приводила к тому, что страна объективно не могла рассчитывать на победу в свободной конкурентной борьбе со странами развитого финансового капитала экономическими методами, хотя попытки такие проводились не раз (открытие банков в Маньчжурии, субсидирование японской торговли в Китае и др.). Поэтому Япония добивалась, в первую очередь, территориальных приобретений и военно-политического господства на Дальнем Востоке. Для строительства железных дорог и на другие колониальные предприятия в Китае и Корее широко привлекались не только инвестиции японских монополий, но и правительственные средства. Возможность ввозить в Китай и другие зависимые территории товары с гораздо меньшими налоговыми потерями (а часто вообще беспошлинно) закономерно привела к значительному повышению конкурентоспособности японской продукции на данном рынке и противоречиям с интересами других держав, прежде всего США, и на уровне частных компаний, и на государственном.
  5. Используя противоречия среди потенциальных конкурентов, японское правительство сразу же после начала русско-японской войны, несмотря на объявленный корейским правительством нейтралитет, оккупировало территорию Кореи. Опираясь на англо-японский союзный договор 1902 г., по которому Англия признавала особые политические и торговые интересы Японии в Корее, а также используя благожелательную по отношению к агрессивным устремлениям Японии в Корее позицию США (оформленную в соглашении Тафт-Коцура 1905 г.). Японию же временно удовлетворяло согласие правительства Соединенных Штатов на японское господство в Корее, поэтому японское правительство считало невыгодным для себя доводить борьбу с Соединенными Штатами до войны. Кроме того, опираясь на свой союз с Британией, страна укрепила экономические и политические позиции в Южной Маньчжурии и других районах Китая. Благожелательное отношение великих держав к переходу Кореи под полный контроль Японии было связано и с геополитическим аспектом и с гарантиями Токио относительно свободы торговли в Корее. Такая ситуация в Корее была крайне невыгодна России, которая безрезультатно пыталась дипломатическими методами отстоять суверенитет этой страны как преграду для дальнейшего продвижения Японии в регионе. Остальные державы не поддержали данные инициативы, полагая, что проблемы Японии на Корейском полуострове отвлекут её внимание от раздела сфер влияния в Китае. При этом отношение Соединенных Штатов к действиям Японии было наиболее благожелательным, что особенно ярок выразилось в демарше американского флота во время празднования 2-й годовщины Цусимского сражения
  6. Главным объектом американской экспансии в Восточной Азии являлся Китай. В рассматриваемый период в Соединенных Штатах было меньше избыточного капитала, чем в европейских странах, а собственный внутренний рынок был достаточно обширен, но страна преследовала в данном регионе, прежде всего, экономические интересы, отстаивание которых в тот период было невозможно без установления политического преобладания в Восточной Азии и на Тихом океане. Этой цели служили и «доктрина открытых дверей» (обосновывавшая в том числе и вытеснение России из Северо-Восточного Китая), и «дипломатия доллара», и наращивание военно-морских сил.
  7. Однако в итоге США не удалось установить свою гегемонию на Дальнем Востоке, во многом в связи с непримиримой позицией Японии, опиравшейся на группировку стран Антанты. Политика президента Рузвельта, направленная на поддержание «равновесия сил» в Восточной Азии с целью «поощрения там американских коммерческих интересов», оказалась неудачной вследствие укрепления позиций Японии в Китае и нарушения политики «открытых дверей» в Корее и Южной Маньчжурии. Однако проводить откровенно выраженную антияпонскую политику на Дальнем Востоке американское руководство не решалось, что было связано с относительной слабостью военных позиций. наличием англо-японского союза и ростом революционного и антиамериканского движения в Китае. Последнее было вызвано прямыми проявлениями расизма по отношению к китайцам со стороны американских корпораций и к иммигрантам китайского происхождения со стороны правительства США. Бойкот американских товаров 1905-1907 гг. привел к снижению товарооборота США в Китае более чем в 2 раза. Кроме того, много усилий самого разного характера, вплоть до организации дипломатических и торговых провокаций, тратилось Штатами на неудачные попытки минимизации российского присутствия в Северной Маньчжурии, в результате которых русско-китайские отношения только укрепились, а Америка окончательно потеряла перспективы на приобретение КВЖД.
  8. Важным направлением дальневосточной политики США была экспансия на русском Дальнем Востоке, представленная исключительно частной инициативой (даже предложение о продаже Сахалина было выдвинуто частными американскими компаниями), что связано с нежеланием правительства США усложнять официальные отношения с Россией. Основную роль при этом играли компании, в сфере интересов которых находилась Аляска, прежде всего крупные финансовые группы Моргана и Гугенгейма. Американская экспансия наиболее активно проходила на Чукотке, в Южно-Уссурийском крае, Приморье, что также противоречило геополитическим интересам Японии. Она рассчитывавшей в перспективе на отторжение от России, все очевиднее погружавшейся в системный кризис, Камчатки и оставшейся части Сахалина, поскольку дальневосточные территории крайне плохо контролировались царским правительством в силу недостаточности финансирования и ослабления административной структуры. Японское руководство приняло взвешенное решение и заключило Портсмутский договор на вполне реалистических (выполнимых) условиях, что впоследствии позволило существенно улучшить русско-японские отношения.
  9. Позиции великих держав, прежде всего США, по проблеме японской экспансии на Дальнем Востоке претерпели изменения лишь после того, как Япония добилась от Кореи официального подписания неравноправного договора 1907 г., по которому корейское правительство было полностью подчинено японскому генерал-резиденту, что позволило японским предпринимателям усилить экономическую экспансию, захватывать земли и горно-рудные богатства, строить железные дороги и т.д.
  10. Развитие американо- японских противоречий не шло прямо по восходящей. С обеих сторон периодически предпринимались попытки урегулирования тех или иных вопросов или поисков компромиссных соглашений. Соединенные Штаты Америки в рассматриваемый период не были готовы к войне на Дальнем Востоке, поэтому защищали свои интересы, прежде всего, дипломатическими средствами. С этой целью правительство США стремилось переориентировать экспансию Японии в Корею и на русский Дальний Восток, рассчитывая подобным путем сохранить господство на Филиппинах, ухудшить русско-японские отношения и обеспечить благоприятные условия для укрепления позиций американского капитала в Китае.
  11. Принципиально более напряженными стали японо-американские отношения после неожиданного для Штатов подписания Россией и Японией соглашения в 1907 г., нарастания национально-освободительного движения в Китае и усиления Японии. Именно в этот период обеими сторонами предпринимаются наиболее резкие шаги, что способствовало, как ни парадоксально на первый взгляд, урегулированию некоторых важных экономических и политических противоречий между странами.
  12. Дипломатия и бизнес США не осталась в стороне от революционных событий в Китае, тем более что правительство Юань Шикая рассчитывало опереться на Вашингтон как на внешнего союзника. В отличие от Японии и европейских великих держав, Америка выступила за поддержание принципа «открытых дверей», сохранение административной и территориальной целостности Китая, обеспечение прав, принадлежащих иностранным державам на основе договоров, и уважение к лозунгу «Китай для китайцев». Эта позиция свидетельствовала о твердом намерении США не допустить своего отстранения от контроля над Китаем. Но в то же время уверения американских официальных лиц о том, что США выступают против дальнейшего раздела Китая на зоны влияния, сеяло надежды среди китайских националистов на возможность опереться на США в борьбе против агрессии Японии. В то же время рост нестабильности и антизападных настроений в Китае заставил США изменить свои взгляды на события в этой стране с лояльных на весьма жесткие. На фоне ситуации с национально-освободительным движением в Китае и Корее США и Япония как наиболее заинтересованные субъекты региональной политики заключили знаменитое соглашение Рут-Такахира, в котором определялись основные принципы политики Соединенных Штатов Америки и Японии на Дальнем Востоке и в бассейне Тихого океана.
  13. США и Япония не ограничивались дипломатическими и экономическими методами противостояния. Крайне важной являлась идеологическая составляющая. В начале 1908 г. Т.Рузвельт выдвинул идею создания «общего фронта наций, говорящих на английском языке», путем подписания соответствующего соглашения, на основе которого во всех этих странах было бы запрещено поселение иммигрантов из Азии. Американская дипломатия обосновала данное предложение расовыми соображениями и доказывала, что его осуществление приведет к улучшению англо-американских отношений (в реальности для Британии такие акции было абсолютно невыгодны, ибо ее политика на Дальнем Востоке строилась на тесном взаимодействии с Японией). Средства массовой информации Японии и США раскручивали тему имманентной непримиримости желтой и белой рас. Такие же представления были характерны и для социальной психологии элит. В американском конгрессе и японском парламенте, в прессе двух стран шла резкая взаимная полемика, которая иногда доходила до угроз войной. Подобные выпады являлись средством психологического давления на противника, так же как и демонстративное увеличение военно-морских сил, и притеснения по национальному признаку японцев в США на всех уровнях, вплоть до изменения иммиграционного законодательства. Таким образом, давление на стратегического противника производилось через игру с «общественным мнением», что неизбежно приводило к необходимости учитывать это «мнение» при принятии внешнеполитических решений. Именно с этим связана ускоренное наращивание вооруженных сил в регионе обеими странами практически сразу после подписания соглашения Рут - Такахира, крайне негативно воспринятого милитаристски настроенным «общественным мнением» и в Японии, и в Штатах.
  14. Фактором дальневосточной политики было то, что Великобритания и Франция стремились стабилизировать положение, сложившееся на Дальнем Востоке после русско-японской войны, для того, чтобы сконцентрировать свои силы для борьбы против германо-австрийского блока. Эти страны считали опасным дальнейшее ослабление России на Дальнем Востоке. Британия в этом регионе, как и в Европе, придерживалась концепции «равновесия сил». Именно поэтому Великобритания и Франция сдерживали и Японию, и Россию на переговорах по общеполитическому соглашению (о ходе переговоров обе державы информировались их участниками) и в результате добились его скорейшего заключения, что способствовало относительной стабилизации обстановке на Дальнем Востоке.
  15. Без одобрения и прямого содействия и гарантий Великобритании и Франции успешное дальнейшее урегулирование отношений между Японией и Россией после Портсмутского мира было объективно невозможно, поскольку в политической элите и общественных настроениях Российской империи были сильны реваншистские настроения, а условия мира с Японией оценивались как неадекватные. В результате же Россия вынуждена была отказаться от расширения своего влияния на Дальнем Востоке, а дипломатия перешла здесь от наступательной к оборонительной политике. Российская империя после русско-японской войны вынуждена была временно отказаться от наступательной политики на Дальнем Востоке и провозгласить тем самым принцип сохранения статус-кво, который предусматривал сохранение позиций, ранее завоеванных в Северной Маньчжурии. В урегулировании отношений с Японией после русско-японской войны, Россия также вынуждена была учитывать интересы данных держав, а конкретнее - ту роль, которую отводила Японии в своем геополитическом проекте Великобритания. Кроме того, Россия преследовала цель сохранить свое влияние в Северной Маньчжурии и получить гарантии невмешательства в данный процесс с японской стороны. Это обусловило значительные уступки Российской империи (рыболовная конвенция, торговый договор и др.), которые не следовали прямо из условий Портсмутского мира. Япония также была заинтересована на раздел Маньчжурии на сферы влияния, что и состоялось в секретной части русско-японской общеполитической конвенции.
  16. Существенную роль в расстановке сил на Дальнем Востоке сыграли события в Китае в период мирового экономического кризиса 1907-1908 гг. и Синьхайской революции. Правящие круги великих держав пытались преодолеть застой в промышленности и торговле и повысить свои доходы, упавшие во время кризисов, за счет захвата новых рынков. Покупательная способность китайского населения была сравнительно низкой, слабо развитая сеть путей сообщения затрудняла продвижение иностранных товаров в глубинные районы, поэтому первостепенное значение придавали захвату важнейших отраслей экономики Китая и железнодорожному строительству. Строительство железных дорог должно было открыть пути для ввоза иностранных товаров во внутренние области Китая. Соединенные Штаты делали в 1908-1913 гг. наиболее широкие капиталовложения в промышленное и транспортное строительство в Китае, прежде всего в железные дороги. Рост железнодорожного строительства в Китае в условиях, когда в Соединенных Штатах Америки и странах Европы создание сети железных дорог было в основном завершено, привел к ожесточенной борьбе финансовых групп различных стран, пытавшихся установить контроль над строительством дорог в Китае. Межгосударственное соперничество, вызванное железнодорожным строительством, осложнялось тем, что Китай был поделен на сферы влияния.
  17. Соглашение англо–франко–германских банковских групп и подписание ими с Китаем соглашения о предоставлении займа для строительства Хугуанских железных дорог положило начало созданию международного объединения финансовых монополий с целью совместной эксплуатации Китая. Однако с самого начало это объединение было ослаблено противоречиями между входящими в него монополиями и выступлением американского финансового капитала. В этих условиях США выступили с инициативой создания международного банковского консорциума в составе американских, английских, немецких и французских банков, но без банков России и Японии. Титанические усилия были приложены дипломатией США, чтобы добиться привлечения американской банковской группы к финансированию Хугуанских железных дорог. Нет оснований утверждать, что Четверной консорциум изначально был направлен против Японии и России. И в той, и в другой стране на тот момент не было достаточно свободных капиталов, чтобы участвовать в этом затратном предприятии. Что касается США, что они соглашались допустить участие России в хугуанском займе при условии, что Петербург поддержит американские предприятия в Северной Маньчжурии и Монголии, то есть план «интернационализации» Северо-Восточного Китая. Япония не собиралась поступаться занятым в Маньчжурии господствующим положением в пользу Четверного консорциума. Японское правительство дало указание своему посланнику в Китае предпринять в Пекине необходимые меры для того, чтобы сохранить сложившееся положение в Маньчжурии. Российское же правительство следило за действиями консорциума в Северной Маньчжурии и предпринимало шаги для того, чтобы отстоять там свои позиции, действуя, прежде всего, через Францию. Принятие России и Японии в состав консорциума было объективно неизбежным и являлось только вопросом времени, несмотря на усилия США.
  18. В период Синьхайской революции Япония и США выступали относительно консолидировано между собой и с другими великими державами, в силу своей заинтересованности в сохранении своей собственности и привилегий, достигнутых при Цинской династии. Великие державы вмешивались во внутренние дела Китая, угрожали расширить вооруженную интервенцию, финансировали через уже Шестерной консорциум правительство Юань Шикая, полагая, что в создавшихся условиях таким путем реально поставить страну под свой контроль. Однако США шли в этой поддержке дальше других держав, стремясь таким образом получить преобладающее влияние уже в Китайской республике. Выход американской банковской группы из консорциума (март 1913 г.), а затем сепаратное признание США правительства Юань Шикая вызвали серьезные подозрения в Японии относительно целей американской политики в Китае. Сепаратные действия Соединенных Штатов в Китае вызвали обострение японо-американских отношений. Само участие в консорциуме оценивалось в японском обществе как шаг назад на пути к широко растиражированному в прессе господству в Азиатско-Тихоокеанском регионе.
  19. Япония укрепляла позиции в Северо-Восточном Китае в значительной степени на английские средства. Это приводило к тому, что правительство Великобритании поддерживало японскую экспансию в Китае и Корее не только из политических соображений, стремясь сохранить Японию в качестве союзника для борьбы против Германии, но и из экономических, так как провал японской экспансионистской политики привел бы к утрате английских капиталов, вложенных в японские колониальные предприятия. Однако и между Японией и Британией существовали серьезные противоречия, корень которого был в несоразмерных амбициях правящих кругов страны восходящего солнца. Япония стремилась добиться преобладающего политического и экономического влияния в Китае, но не имела для этого достаточно материальных ресурсов и встречала ожидаемое противодействие других держав, в том числе Великобритании.
  20. Недостаток свободных капиталов сдерживал японскую экспансию в Китае. Так, полученные Японией от Китая концессии на строительство железных дорог не реализовались из-за отсутствия денежных вливаний. В связи с предвоенным наращиванием вооружений, сократилась и масса свободных капиталов в Европе. Япония сталкивалась со значительными трудностями при размещении внешних займов. Усиливалось англо-японское торговое и политическое соперничество и в других странах Азии, в т.ч. в британских колониях и доминионах, что в перспективе было крайне опасно для статуса Японии в регионе.
  21. США, в целях укрепления своих позиций в Китае, использовали все методы, в том числе идеологическую экспансию. С этой целью поощрялась деятельность американских миссионеров, открывались американские учебные заведения, китайская молодежь привлекалась для обучения в Соединенные Штаты Америки. Американская пропаганда в Китае проводила мысль, что американский путь развития должен быть образцом для Китая.
  22. Подобные методы были свойственны и Японии, для которой была характерна доктрина «единства желтой расы» и паназиатизма, активно пропагандируемая в Китае и Корее. Надо отметить, что если основной преградой для американской идеологической экспансии было различие в культурной парадигме и менталитете американцев и жителей Восточной Азии, то успеху Японии на этом фронте мешала широко обсуждавшаяся неоправданная жестокость в период экспансии в Корее, сам факт аннексии Кореи Японией при попустительстве великих держав, а также агрессивная экономическая политика в Китае, что привело, в частности, к бойкоту японских товаров, нанесшему значительный ущерб экономике страны.
  23. Ситуация, сложившаяся перед Первой мировой войной, привела к ослаблению скрытой экспансии европейских держав на Дальнем Востоке, и к закономерному усилению колониальной политики Японии и США. Японская дипломатия при этом довольно умело использовала преимущества, данные ей сложившейся ситуацией, для осуществления мероприятий по установлению своего доминирования в Восточной Азии в целом. На начало мировой войны японо-американское соперничество усилилось, выйдя за рамки Дальнего Востока (поддержка Японией генерала Хуэрта в Мексике). При этом Япония накануне первой мировой войны все более сближалась со странами Антанты, что укрепляло ее позиции на Дальнем Востоке и ослабляло США.
  24. В целом же, если обратиться к общей стратегии и методам ведения борьбы за доминирование в Дальневосточном регионе, надо констатировать, что наступательная политика Японии в исследованный период была направлена, прежде всего, на полное подчинение Кореи и Маньчжурии и установление японской гегемонии в Китае. Колониальная политика Японии определялась не только (и даже не столько) интересами монополистического капитала, но прежде всего политическими интересами и амбициями военно-бюрократического крыла японской элиты. В то же время стратегия США в регионе определялась интересами чрезвычайно влиятельных, но частных финансово-промышленных групп. Это обстоятельство, а также относительная слабость вооруженных сил США, учитывая англо-японский союз, обусловили и способы продвижения американского влияния в регионе, и то, что японо-американское противостояние в регионе в ту эпоху не в принципе могло перейти в фазу открытого вооруженного конфликта, даже на фоне ослабления влияния европейских держав и России в период Первой мировой войны. Подобное развитие событий стало возможным только в среднесрочной перспективе, когда экспансионизм и «неоколониализм» оформились в качестве государственного стратегического курса США.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях автора:

Монографии:

  1. Макарчук О.И. Американо-японское соперничество на Дальнем Востоке (1906–1913 гг.) – М.: МГОУ, 2008. – 284 с. (17,75 п.л.).
  2. Макарчук О.И. Экономическая экспансия США на Российском Дальнем Востоке (1868–1890 гг.) – Рязань: РГАУ, 2009. – 110 с. (6,9 п.л.).

Публикации в ведущих рецензируемых научных изданиях и журналах, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ:

  1. Макарчук О.И. Аннексия Кореи Японией в 1908–1910 гг. //Вопросы истории. – М., 2010. – № 3. С. 153–158 (0,3 п.л.).
  2. Макарчук О.И. К вопросу русско-японских отношений // История государства и права. Издательство «Юрист». – М., 2009. – № 12. С. 37–39 (0,2 п.л.).
  3. Макарчук О.И. Деятельность США на севере Тихого океана  (1868–1890-е гг.//Дипломатическая служба. - М., 2010. №2 (0,7 п.л.)
  4. Макарчук О.И. Торгово-промысловая деятельность частных американских компаний на российском Дальнем Востоке //Россия и мир. М., 2010. (0,6 п.л.).
  5. Макарчук О.И. Последствия политики американских компаний по отношению к коренному населению Дальнего Востока.//Россия и мир. М., 2010. (0,6 п.л.).
  6. Макарчук О.И. Методы браконьерства США на Российском Дальнем Востоке (1881 г.) //Социогуманитарные науки: XXI век. Сборник научных трудов – М.: МПГУ, 2009. – Вып. 2. – С. 197–201 (0,3 п.л.).
  7. Макарчук О.И. К вопросу о развитии русско-японских отношений. //Обозреватель. – М., 2010.(0,7 п.л.)

Публикации в иных изданиях:

  1. Макарчук О.И. Американская экономическая экспансия на русских дальневосточных территориях во второй половине XIX в. – Владимир, 2006. С.26–32 (0,4 п.л.).
  2. Макарчук О.И. Аннексия Кореи Японией и позиции держав // Право и жизнь. Независимый научно-правовой журнал. – М., 2008. – Вып. 121(4) – С. 202–224 ([1,4 п.л.).
  3. Макарчук О.И. Борьба держав в Китае в 1912–1913 гг. // Социо-гуманитарные науки: XXI век. Сборник научных трудов – М.: МПГУ, 2009. – Вып. 1. – С. 264–277 (0,8 п.л.).
  4. Макарчук О.И. Великобритания, Германия и Франция «на периферии» дальневосточных коллизий // Софист: социолог, философ, историк. Сборник научных трудов – М.: МПГУ, 2008. – Вып. III. – С. 199–206 (0,4 п.л.).
  5. Макарчук О.И. Взаимоотношения Германии и Японии с Соединенными Штатами Америки // Гуманитарий. Сборник научных трудов – М.: МПГУ, 2008. – Вып. XI. – С. 147–158 (0,7 п.л.).
  6. Макарчук О.И. Влияние Германии, Франции и Великобритании на дальневосточную политику // Софист: социолог, философ, историк. Сборник научных трудов – М.: МПГУ, 2008. – Вып. III. – С. 206–212 (0,4 п.л.).
  7. Макарчук О.И. Дальневосточная политика Японии, Великобритании и Германии накануне Первой мировой войны // Вестник Рязанского государственного университета им. С.А. Есенина – Рязань, 2008. – Вып. 2(19). – С. 79–92 (0,8 п.л.).
  8. Макарчук О.И. Деятельность американцев в русских водах на севере Тихого океана и вопрос о международной охране морских промыслов в 1860–1880 гг. // Россия, Запад, Восток во всемирной истории. – Рязань, 2003. – С.93–109 (1 п.л.).
  9. Макарчук О.И. Динамика дальневосточных позиций Российской империи в контексте конкуренции с Японией // Право и жизнь. Независимый научно-правовой журнал. – М., 2008. – Вып. 119(2) – С. 313–368 (3 п.л.).
  10. Макарчук О.И. Заключение договора о проведении международной телефонной линии из США в Восточную Сибирь (1865 г.) //Социогуманитарные науки: XXI век. Сборник научных трудов – М.: МПГУ, 2009. – Вып. 2. – С. 194–197 (0,2 п.л.).
  11. Макарчук О.И. К вопросу о характере торгово-промысловой деятельности частных американских компаний на российском Дальнем Востоке в 1860–1880 гг. // Научный труд МПГУ. – М., 2004. – С.16–18 (0,1п.л.).
  12. Макарчук О.И. Методы браконьерства США на Российском Дальнем Востоке (1881 г.) // Социогуманитарные науки: XXI век. Сборник научных трудов – М.: МПГУ, 2009. – Вып. 2. – С. 197–201 [0,3 п.л.].
  13. Макарчук О.И. Политика американских компаний по отношению к коренному населению Дальнего Востока // Проблемы истории международных отношений в новое и новейшее время. Сборник научных трудов – Рязань, 2005. – С. 102–110 [0,5 п.л.].
  14. Макарчук О.И. Политика Японии в Южной Манчжурии и Корее как часть имперского проекта // Социум: проблемы, анализ, интерпретации. Сборник научных трудов – М.: МПГУ, 2007. – Вып. VII. – С. 184–188 [0,3 п.л.].
  15. Макарчук О.И. Русско-японские отношения (1906–1914 гг.) перспективы и противоречия // Российский научный журнал – Рязань, 2008. – Вып. 2(3) – С. 30–36 [0,4 п.л.].
  16. Макарчук О.И. Соглашение о хугуайском займе между Англией, Францией, Германией и Соединенными Штатами Америки // Гуманитарий. Сборник научных трудов – М.: МПГУ, 2008. – Вып. XI. – С. 158–167 [0,6 п.л.].
  17. Макарчук О.И. Формы и методы американской экономической экспансии в тихоокеанских водах России (1868–1880 гг.) // Социум: проблемы, анализ, интерпретации. Сборник научных трудов – М.: МПГУ, 2003. – Вып. I. – С. 87–95 [0,2 п.л.].
  18. Макарчук О.И. Экономико-политические маневры великих держав и начало Синьхайской революции // Социо-гуманитарные науки: XXI век. Сборник научных трудов – М.: МПГУ, 2009. – Вып. 1. – С. 257–264 [0,4 п.л.].
  19. Макарчук О.И. Японская агрессия в Южной Маньчжурии: причины и следствия // Право и жизнь. Независимый научно-правовой журнал. – М., 2008. – Вып. 120(3) – С. 283–299 [1 п.л.].
  20. Макарчук О.И. Японское и американское соперничество на Дальнем Востоке // Социум: проблемы, анализ, интерпретации. Сборник научных трудов – М.: МПГУ, 2007. – Вып. VII. – С. 188–193 [0,3п.л.].

[1] Болховитинов Л.М. Россия на Дальнем Востоке. //Великая Россия. Кн.1. - М., 1910; Денисов В.И. Россия на Дальнем Востоке. - СПб., 1913; Панов В. Кризис. К дальневосточному положению. - Владивосток, 1913; Панов В. Историческая ошибка. - СПб., 1912; Кюнер Н.В. Современный Китай и современная Япония в истории нашего времени. - М., 1917; Кюнер Н.В. Статистико-географический очерк Кореи. Ч. I–II. - Владивосток, 1912; Субботин Д.И. Амурская железная дорога и наша политика на Дальнем Востоке. - СПб., 1908; Современное положение на Дальнем Востоке. - СПб., 1909; Федоров М.П. Реальные основы современной международной политики. Доклад в обществе востоковедения. - СПб., 1909 и др.

[2] Аварин В.Я. Империализм в Маньчжурии. – Т.1–2. – М., Л., 1934; Аварин В.Я. Борьба за Тихий океан. Японо-американские противоречия. – Л., 1947; Аварин В.Я. Борьба за Тихий океан. Агрессия США и Англии, их противоречия и освободительная борьба народов.–М., 1952; Бродский Р.М. Об особенностях колониальной политики американского империализма в Китае накануне и в период Синьхайской революции. //Против фальсификации истории колониализма. - М., 1962; Гальперин А.Л. Корейский вопрос в международных отношениях накануне аннексии Кореи Японией. //Вопросы истории, 1951, № 2; Гальперин А.Л. Англо-японский союз 1902–1921 годы. - М., 1947; Григорцевич С.С. Дальневосточная политика империалистических держав в 1906-1917 гг. - Томск, 1965; Добров А. Дальневосточная политика США в период русско-японской войны. – М., 1952; Канторович А.Я. Америка в борьбе за Китай. – М., 1935; Севастьянов П.П. Экспансионистская политика США на Дальнем Востоке (в Китае и Корее в 1905–1911 гг.). М., 1958; Фурсенко А.А. Борьба за раздел Китая и американская доктрина открытых дверей 1895–1900. - М. – Л., 1956 и др.

[3] Деревянко И.В. Тайная разведка Российской империи в дальневосточных странах накануне и в период русско-японской войны 1904–1905 гг. // Государственные учреждения и общественные организации СССР. М., 1991; Кошкин А.А. Первая мировая война и Восток // Новая и новейшая история. М., 1998. № 5; Сергеев Е.Ю. Политика Великобритании и Германии на Дальнем Востоке, 1897–1903. М., 1998; Сергеев Е.Ю. Дальневосточная политика Великобритании в 1897–1902 гг.: (Конец «блестящей изоляции») / МГУ им. М.В. Ломоносова. М., 1992. Рукопись деп. в ИНИОН РАН N 47468 от 25. 12. 92; Симанский П.Н. События на Дальнем Востоке, предшествовавшие русско-японской войне (1891–1903 гг.) / Военно-исторический журнал. М., 1993. N 10.

[4] См., например, сборник трудов «Из истории буржуазной дипломатии и межимпериалистического соперничества в конце XIX и первой половине XX века» Под ред. С.С. Григорцевича. -Томск, 1985.

[5] Lawton L. Empires of the Far East. A Study of Japan and of her Colonial Possessions, of China and Manchuria and of the Political Questions of Eastern Asia and the Pacific. V. II. -London, 1912. Р.800.

[6] Reinsh P. Intellectual and Political Currents in the Far East. - Boston and New York, 1911. Р.356.

[7] Millard T. The Far Eastern Questions.- London – Leipzig, 1909. P.IV–V, 59.

[8] Ibid. P.503.

[9] Сато К. Япония и Америка в их взаимных отношениях. /Пер. с японского. -М., 1923. С.15–16.

[10] Millard T. Conflict of Policies in Asia. - N.Y.; L., 1924. Р.3.

[11] Clyde P. International Rivalries in Manchuria 1689–1922. Columbus, 1926. Р.109, 176.

[12] Treat P. Japan, America and the Great War // A League of Nations. 1918. N. 8. Р.431.

[13] Treat P. Japan and the United States 1853–1921. Stanford, 1928. Р.191.

[14] Wildes H. Aliens in the East. A New History of Japan’s Foreign Intercourse. Philadelphia; L., 1937. P.334.

[15] См., напр.: Fox F. The Mastery of the Pacific. Can the British Empire and the United States. L., 1928. Р.90–93, 105.

[16] The Pacific Historical Rewiew. 1943. 2. P.205–206.

[17] Pustau E., Kirota O. Japan und Deutschland die beiden Weltrtsel. Berlin, 1936. S.46–48, 149–163.

[18] Iriye A. Pacific Estrangement: Japanese and American Expansion, 1897–1911. – Boston: Harvard University Press, 1972. Р.250.

[19] Black C.E., Jansen M.J. The Modernization of Japan and Russia: a Comparative Study. - New York, 1975.

[20] Wish H. The American Historian. A Social–Intellectual History of the Writing of the American Past. -New York, 1992. Р.286.

[21] Grisworld A.W. The Far Eastern Policy of the United States. – Boston, 1936. P.48; May E. The World War and American Isolation 1914–1917. - Cambridge, 1959. Р.90.

[22] Bisson T.A. America’s Far Eastern Policy. – N.Y., 1945; Clyde P.H. The Far East. A history of the Impact of the West on Eastern Asia. – N.Y., 1948. Р.232-255; Fairbank J.K. The United States and China. – N.Y., 1948. Р.340–342; Fifield R.H. Woodrow Wilson and the Far East. – N.Y., 1952. Р.112–115; Battistini L.N. The United States and Asia. – N.Y., 1955. Р.89–90; Grew J.C. Turbulent Era. A Diplomatic Record of Forty Years, 1904-1945. V.I. – Boston, 1952. Р.118-126; Morgenthau H. American Foreign Policy. – N.Y., 1952. Р.167–168; Puleston W.D. The Influence of Force in Foreign Relations. – N.Y., 1955. Р.87; Zabriskie E. American-Russian Rivalry in the Far East (1895–1914). - Philadelphia, 1946. Р.63–65.

[23] Kohn H. The Twentieth Century. The Challenge to the West and its Response. -New York, 1957. Р.230; Kohn H. The Idea of Nationalism. A Study in its Origins and Background. - New York, 1961. Р.131–132; Malosemoff A. Russian Far Eastern Policy 1881–1904. - Los Angeles, 1958; Bemis S. The United States as a World Power. A Diplomatic History 1900–1950. - New York, 1951. Р.51; Pratt J.W. America’s Colonial Experiment. - New York, 1960. Р.202.

[24] Kohn H. The Twentieth Century. Op.cit. Р.25, 98, 257.

[25] Bruce M. The Shaping of the Modern World 1870–1914. - N. Y., 1958. Р.695.

[26] Storry R. The Double Patriots. A Study of Japanese Nationalism. - London, 1957.

[27] Link A. Woodrow Wilson and Progressive Era, 1910-1917. - N.Y., 1953. Р.83.

[28] Rawley J. American Historians and National Politics from the Civil War to the First World War. //Essays in American Historiography. Papers Presented in Honor of Allan Nevins. -New York, 1960. P.232–245.

[29] Марион Д. Базы и империя. Карта американской экспансии. М., 1948; Перло В. Американский империализм. М, 1951.

[30] Burton D. H. The Learned Presidency: Theodore Roosevelt, William Howard Taft, Woodrow Wilson. - Rutherford (N.J.): Farleigh Dickinson University Press, 1988.

[31] Beale H. Theodore Roosevelt and the Rise of America to World Power. -Baltimore, 1986. Р.186-189; Mowry G. The Era of Theodore Roosevelt 1900–1912. -New York, 1978. Р.124–132; Dyer T. G. Theodore Roosevelt and the Idea of Race. - Baton Rouge, 1980. Р.438.

[32] Harbauch W. Power and Responsibility. The Life and Times of Theodore Roosevelt. - New York, 1961. Р.200–203; Dulles F. The Imperial Years. - New York, 1976. Р.67; Mowry G. The Era of Theodore Roosevelt 1900–1912. - New York, 1978. Р.191; Beale H. Theodore Roosevelt and the Rise of America to World Power. - Baltimore, 1986. Р.215.

[33] Reckner J. R. Teddy Roosevelt's Great White Fleet. -Annapolis (MD): Naval Institute Press, 1988.

[34] Neu C. E. An Uncertain Friendship: Theodore Roosevelt and Japan, 1906–1909. - Cambridge (Mass.), 1967; Gould L.L. The Presidency of Theodore Roosevelt. - Lawrence: University of Kansas Press, 1991. P.167–189.

[35] Anderson D. F. William Howard Taft: A Conservative's Conception of the Presidency. - Ithaca (NY): Cornell University Press, 1973; Burton D. H. The Learned Presidency: Theodore Roosevelt, William Howard Taft, Woodrow Wilson. - Rutherford (N.J.): Farleigh Dickinson University Press, 1988; Coletta P. E. William Howard Taft. – Westport (CT): Meckler, 1989; Minger R. Taft’s Missions to Japan: A Study in Personal Diplomacy. //The Pacific Historical Review. 1961. №.3; Minger R E. William Howard Taft and United States Foreign Policy: The Apprenticeship Years, 1900–1908. - Urbana: University of Illinois Press, 1975.

[36] Ambrosius L.E. Woodrow Wilson and the American Diplomatic Tradition. - N.Y., 1987; Curry R. Woodrow Wilson and Far Eastern Policy, 1913–1921. - New York, 1987; Clements K.A. Woodrow Wilson: World Statesman. - N.Y., 1999; Knock Th. J. To End All Wars: Woodrow Wilson and the Quest for a New World Order. - N.Y., 1995; Link A. S. Woodrow Wilson and a Revolutionary World, 1913–1921. - Cambridge (Mass.), 1982; Saunders R. M. In Search of Woodrow Wilson: Beliefs and Behavior. - Ithaca (N.Y.),1998.

[37] Beasley W.C. Japanese imperialism, 1894–1945. Oxford, 1987; Black C.E., Jansen M.J. The Modernization of Japan and Russia: a Comparative Study. - New York, 1975; Borton H. Japan’s Modern Century. - New York, 1995; Brudnoy D. Japan's Experiment in Korea. //MN. 1970; Conroy H. Western Parameters of Sino-Japanese Relations. //Japan in Transition: Thought and Action in the Meiji Era. - London: Associated University Presses, 1984; Conroy H., Davis S.T.W., Patterson W. Japan in Transition: Thought and Action in the Meiji Era, 1868–1912. - London, 1984; Crawcour E.S. Industrialization and Technological Change in Japan, 1885–1920. //Cambridge History of Japan. 1989. №6; Daniels R. Asian America: Chinese and Japanese in the United States since 1850. – Seattle; L., 1998; Dudden A. Japan’s Colonization of Korea: Discourse and Power. - University of Hawai’s Press, 2004; Dulles F. Forty Years of American-Japanese Relations. - New York, London, 1977; Duus Р. The Abacus and the Sword: the Japanese Penetration of Korea, 1895–1910. - Berkeley, 1995; Goldsmith R.W. The Financial Development of Japan, 1868–1977. -Yale UP, 1983; Halliday J. A Political History of Japanese Capitalism. - New York, 1975; Hunter J. Japanese Government Policy, Business Opinion and the Seoul-Pusan Railway, 1894–1906. //MAS. 1977. #11; Jansen M. B. Modernization and Foreign Policy in Meiji Japan. //Political Development in Modern Japan. - Princeton UP, 1968; Keene D. Emperor of Japan: Meiji and his World, 1852–1912. - Columbia UP, 2002; Lockwood W. The Economic Development of Japan. Growth and Structural Change 1868–1938. - Princeton, 1984; Lone S. Army, Empire and Politics in Meiji Japan: the Three Careers of General Katsura Taro. - New York, 2000; Nish I. H. Alliance in Decline: a Study in Anglo-Japanese Relations, 1908. - London: Athlone Press, 1974; O’Brien P. The Anglo-Japanese Alliance. -London, 2003; Ma Y-W. Japanese Military Surveys of the Korean Peninsula in the Meiji era. //New Directions in the Study of Meiji Japan. - Leiden: Brill, 1997, etc.

[38] Стапран Д. А. Внешняя политика Японии – новые приоритеты и традиционные направления. //Япония. Ежегодник. 2003.

[39] Ike N. The Beginnings of Political Democracy in Japan. - Baltimore, 1950; Royama M. Asian Nationalism and Japan. //Asian Affairs. 1956. №.4; Iriye A. Pacific Estrangement: Japanese and American Expansion, 1897–1911. - Harvard UP, 1972; Ohkawa K., Rosovsky H. Capital Formation in Japan. //The Cambridge Economic History of Europe. V. 7. - Cambridge UP, 1978. P. 2.; Okamoto S. A Phase of Meiji Japan's Attitude toward China: the Case of Komura Jutaro. //MAS, 1979. №13; ida Yumiko. Fleeing the West, Making Asia Home: Transpositions of Otherness in Japanese Pan-Asianism, 1905–1930. //Alternatives. – Delhi, 1997; Banno J. Democracy in Pre-war Japan: Concepts of Government, 1871–1937. - London, 2001.

[40] Akagi H. Japan’s Foreign Relations 1542–1936. - Tokio, 1936; Hamada K. Prince Ito. - Tokio, 1936; Kawakami K. Japan’s Pacific Policy. -New York, 1922; Kaneko K.A. «Japanese Monroe Doctrine» and Manchuria. //Contemporary Japan. A Review of Japanese Affairs. 1932. №2; Kawakami K. Japan Speaks on the Sino-Japanese Crisis. - New York, 1932; Takeuchi T. War and Diplomacy in the Japanese Empire. - London, 1935; Kuno Y. Japanese Expansion of the Asiatic Continent. V. II. - Berkeley and Los Angeles, 1940.

[41] АВПРИ. Ф. Японский стол, д.206, л.54. Телеграмма Малевского-Малевича из Токио от 21(08) ноября 1909 г.; АВПРИ. Ф. Японский стол, д.206, л.175–177. Депеша Малевского-Малевича из Токио, 09 февраля(27 января) 1910 г.; АВПРИ. Ф. Японский стол, д.452, л.30. Депеша Малевского-Малевича из Токио, 11 июня(29 мая) 1911 г.; АВПРИ. Ф. Японский стол. д. 915. л. 89. Донесение Малевского-Малевича из Токио от 21(8 сентября) 1909 г.; АВПРИ. Ф. Японский стол, д.915, л.152. Малевский-Малевич – Извольскому, 14(01 октября) 1909 г.; АВПРИ. Ф. Японский стол. д.915. л.154. Малевский-Малевич Извольскому, 14(1 октября) 1909 г.; АВПРИ. Ф. Японский стол. д. 915. л. 43. Малевский-Малевич Сазонову, 26(13 августа) 1909 г.; АВПРИ. Ф. Японский стол, д.918, л.194. Малевский-Малевич - Нератову, 23(10 мая) 1911 г.; АВПРИ. Ф. Японский стол, д.918, л.246. Малевикий-Малевич Нератову, 10 июля(27 июня) 1911 г.; АВПРИ. Ф. Японский стол, д.920, л.65. Малевский-Малевич Сазонову, 5 сентября (23 августа) 1912 г.; АВПРИ. Ф. Японский стол, д.921, л.300. Малевский-Малевич Сазонову, 23 августа 1913 г.; АВПРИ. Ф.Японский стол, д.921, л.339. Малевский-Малевич Нератову, 14(01 октября) 1913 г.; АВПРИ. Ф. Японский стол, д.1357, л.64. Телеграмма Малевского-Малевича из Токио, 17(04 апреля) 1913 г.; АВПРИ. Ф. Японский стол, д.1420, л.52–53. Малевский-Малевич Извольскому, 20 мая 1907 г. и др.

[42] Международные отношения в эпоху империализма. Документы из архивов царского и Временного правительств (1878–1917). – М.; Л., 1931–1940.

[43] Издание было остановлено в связи с началом Второй мировой войны.

[44] Гримм Э.Д. Сборник договоров и других документов по истории международных отношений на Дальнем Востоке (1842–1925). - М., 1927; Документы, касающиеся заключения между Россией и Японией общеполитического соглашения 17(30 июля) 1907 г. - СПб., 1907; Китайская революция 1911 г. //Красный архив. 1926. Т.5 (18); Материалы к пересмотру русско-американского торгового договора, вып.1, - СПб., 1912; Монополистический капитал в нефтяной промышленности России (1883–1914). Документы и материалы. -М.–Л., 1961; Россия и США: дипломатические отношения. 1900–1917. /Сборник документов. /Составители: Ю.В. Басенко, В.И.Журавлева, Е.Ю.Сергеев. (Археографические комментарии, концевые комментарии, концевые примечания, переводы, вводные статьи). - М., 1999; Русско-китайские отношения 1689–1915. Официальные документы. - М., 1958; Сборник дипломатических документов, касающихся переговоров по заключению рыболовной конвенции между Россией и Японией. Август 1906–июль 1907. - СПб., 1907 г.; Сборник договоров России с другими государствами (1855–1917). - М., 1952; Царская Россия и Монголия в 1913–1914 гг. //Красный архив. Т. 6 (37).

[45] Стенографические отчеты Государственной думы за 1907–1914 гг.

[46] Papers Relating to the Foreign Relations of the United States (1912–1917). Washington: GPO, 1920.

[47] Papers Relating to the Foreign Relations of the United States. The Lansing Papers 1914–1920, vol. 1–2. - Washington, 1939–1940.

[48] Congressional Record. The Proceeding and Debates. - Washington, 1905–1917.

[49] MacMurray J. Treaties and Agreements with and Concerning China 1894–1919. v. 1–2. - New York, 1921.

[50] Die Groe Politik der Europischen Kabinette 1871–1914. - Berlin, 1922–1927.

[51] British Documents on the Origins of the War 1898–1914. - London, 1927–1938.

[52] Documents diplomatiques franais, 1871 – 1914. 3 Serie. - Paris, 1929 – 1955.

[53] Газеты: «Дзи-дзи»; «Дзи-дзи симпо»; «Иомиури»; «Кокумин»; «Майцини симбун»; «Цици-ници»; «Токио асахи»; «Ямато»; “The Japan Times”; “The Japan Advertiser”; журналы: “The Japan Magazine”; “The Japan Financial and Economic Monthly”; “The Far Еast. A Weekly Review of Politics and Commerce Record of Current Events”.

[54] ”he New York Herald”; “The New York Times”; “The Washington Post”; ‘”The American Journal of Sociology”; “The Annals of the American Academy of Political and Social Science”.

[55] “The Peking Gazette”; “The Seoul Press”; “The Korea Daily News”.

[56] “The Times”; “The Standard”.

[57] „Ostasiatische Lloyd“; „Kreuzzeitung“; „Frankfurt Zeitung“.

[58] “Les Temps”.

[59] Газеты: «Биржевые ведомости»; «Голос Сибири»; «Далекая окраина»; «Даль»; «Дальний Восток»; «Двадцатый век»; «Земщина»; «Новое время»; «Петербургские ведомости»; «Правительственный вестник»; «Приамурские ведомости»; «Речь»; «Русское слово»; «Русь»; «Слово»; «Современное слово»; «Сибирская жизнь»; «Тихоокеанский вестник»; «Харбинский вестник»; «Уссурийская жизнь». Журналы: «Вестник Азии»; «Вестник русско-американской торговой палаты»; «Дальний Восток»; «Железнодорожная жизнь на Дальнем Востоке»; «Китай и Япония»; «Сведения из газет Дальнего Востока»; «Сибирские вопросы»; «Современный мир».

[60] АВПРИ. Ф. Японский стол, д.921, л.173. Перевод статьи из газеты «Хакодате-майници симбун»; АВПРИ. Ф. Японский стол, д.920, л.115. Перевод статьи из газеты «Нироку; АВПРИ. Японский стол, д. 909, л. 16. Перевод речи Сайондзи; АВПРИ. Ф, Японский стол, д.206, л.49. Перевод из «Иомиури» от 13 ноября 1909 и др.

[61] The Twenty-Eight Financial and Economic Annual of Japan, 1928; A Statistical Abstract Supplement Historical Statistics of the United States. Colonial Times to 1957. -Washington, 1960; Statesman’s Year-Book. Statistical and Historical Annual of the States of the World. - London, 1909–1917; Relations (commercial) between the United States and Japan. - Philadelphia, 1909; Kerner R. Northeastern Asia. A Selected Bibliography Contribution to the Bibliography of the Relations of China, Russia and Japan, with Special Reference of Korea, Manchuria, Mongolia and Eastern Siberia in Oriental and European Languages, v. 1–2. - Berkeley, 1939; Langer W. and Armstrong H. Foreign Affairs Bibliography. A Selected and annotated List of Books on International Relations 1919–1932. - New York, 1960; Expenditures of the United States Government 1891–1907. - Washington, 1908; Bulkley M. Bibliographical Survey of Contemporary Sources for the Economic and Social History of the War. - Oxford, 1922; История экономического развития Китая 1840–1948 гг. Сборник статистических материалов. /Перевод с китайского. - М., 1958; Бюллетень справочной части по внешней торговле министерства торговли и промышленности, 1914.

[62] Gerard A. My Mission in Japan. (1907–1914). - Paris, 1919; Grey E. Twenty-Five Years: 1892–1916. v. I. - London, 1925; Reinsh F. An American Diplomat in China. - London, 1922; Roosevelt T. The Letters of Theodore Roosevelt. /Selected and edited by Morison E.E. – V. I–VI. – Cambridge, 1951–1954; Sasonoff S.D. Sechs schwere Jahre. - Berlin, 1927; Исии К. Дипломатические комментарии. /Перевод с английского. - М., 1942; Катаяма С. Статьи и мемуары. - М., 1959; Унтербергер П.Ф. Приамурский край, 1906–1910. – СПб., 1912; Бьюкенен Дж. Моя миссия в России. Воспоминания дипломата. /Перевод с английского, т. 1. -Берлин, 1924; Архив полковника Хауза. /Перевод с английского, тт. I–IV.- М., 1937–1944 и.др.

[63] АВПРИ. Ф.Канцелярия МИД. 1907. Д. 136. Л. 440. Извольский – Розену и Бахметеву. Петербург. 6 (19) декабря 1907.

[64] Там же.

[65] A Statistical Abstract Supplement Historical Statistics of the US Colonial Times to 1957. - Washington, 1960. P. 565.

[66] Brand J. Recent Events and Present Policies in China. Philadelphia, - London, 1912. P. 301.

[67] Dennis A. Adventures in American Diplomacy 1896 – 1906. From Unpublished Documents. New York, 1928. P. 406.

[68] Ibid. Р. 282.



 
Авторефераты диссертаций  >>  Авторефераты по Истории



наверх

<
 
<<  ГЛАВНАЯ   |    КОНТАКТЫ
2013 www.disus.ru - «Бесплатная научная электронная библиотека»

Материалы этого сайта размещены для ознакомления, все права принадлежат их авторам.
Если Вы не согласны с тем, что Ваш материал размещён на этом сайте, пожалуйста, напишите нам, мы в течении 1-2 рабочих дней удалим его.