Субстанциально-экзистенциальная архитектоника онтологии постмодернизма
На правах рукописи
ЛОПАТИНА Ксения Владимировна
СУБСТАНЦИАЛЬНО-ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНАЯ
АРХИТЕКТОНИКА ОНТОЛОГИИ ПОСТМОДЕРНИЗМА
Специальность 09.00.01 – онтология и теория познания
АВТОРЕФЕРАТ
Диссертация на соискание ученой степени
кандидата философских наук
Омск – 2010
Работа выполнена на кафедре философии
ГОУ ВПО «Омский государственный педагогический университет
Научный руководитель: доктор философских наук, профессор
Орехов Сергей Иванович
доктор философских наук, профессор
Николин Виктор Владимирович
Официальные оппоненты: доктор философских наук, профессор
Щербинин Михаил Николаевич,
кандидат философских наук, доцент
Попов Дмитрий Владимирович,
Ведущая организация: ГОУ ВПО «Курганский государственный
университет»
Защита состоится 29 июня 2010 г. в 14.00 часов на заседании совета по защите докторских и кандидатских диссертаций Д 212.177.03 при Омском государственном педагогическом университете по адресу: 644099, г. Омск, наб. Тухачевского, 14, ауд. 212.
С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Омского государственного педагогического университета.
Автореферат разослан __ мая 2010 г.
Ученый секретарь
Диссертационного совета Максименко Л.А.
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность исследования. Онтологические проблемы были предметом размышления на всем протяжении становления философской мысли. От ответа на онтологические вопросы зависит решение всего многообразия локальных философских проблем, но положение онтологии в рамках истории философии нельзя назвать стабильным. Возникнув как учение о бытии, возродившись как учение об экзистенции или неподлинном бытии человека, онтология сегодня не готова покинуть философскую авансцену.
Важно осознавать, что мир сегодня изменился, осознание этих изменений актуализирует онтологию, поэтому становится актуальным философский анализ новых онтологических концепций. Принципиально изменился статус человечества на планете, произошло изменение материальных, энергетических и информационных возможностей, отчего наблюдаемо и принципиальное изменение образа жизни, который с этим всем связан.
Современность в работе понимается как переходное состояние между классическим миром индустриальной цивилизации и обществом информационным, постиндустриальным, которое только формируется. Переходное состояние оценивается сознанием как кризисное. Это проявляется в отказе от традиционных логических способов поиска истины, от иерархичности организации реальности, от целостной философской картины мира. Постмодернизм, опираясь на явления в основном культурной сферы, пытается построить модель будущего общества, но при этом не достигает единства воззрений, хотя и провозглашает эпоху синтеза.
Новые явления, нестабильность и некоторая хаотичность, присущие переходному состоянию, задают особую структуру сегодняшнего бытия и вместе с тем, определяют потребность формирования его единого образа, достижимого путем обращения к философии, способной к диагностированию изменившегося континуума. То есть современный мир, став хаотичным в своих проявлениях, порождает потребность в примирении с «хаосом», попытку удовлетворения этой потребности осуществляет постмодернизм. Между тем ресурс ответа на этот вызов не исчерпан и традиционной философией.
Постмодернизм провозглашает свою изначальную непредвзятость и подает себя хладнокровным диагностом современности, способным описать типичное для нее. Использование постмодернизмом для описания современности неклассических философских категорий, привнесенных из иных областей знаний, с одной стороны, несет эвристическую значимость и обеспечивает возможность осознания изменений, произошедших в современном мире и зафиксированных постмодернизмом. С другой стороны, эта особенность постмодернизма отрывает его от философской традиции, усложняет принятие и осознание его идей и приводит к тому, что, несмотря на достаточно продолжительный срок существования постмодернизма как философского направления, его статус однозначно не определен, отношение к нему продолжает оставаться критичным, а сформулированные идеи игнорируются. Ввиду чего актуальным становится проанализировать философскую систему постмодернизма и простроить усмотренные в ней системы в соответствии с классическим категориальным рядом.
Постмодернизм строит свою систему из разнородных и разноуровневых компонентов, такого рода объекты Бахтин предлагал анализировать посредством категории архитектоники. Подойти к исследованию онтологии постмодернизма возможно архитектонически, рассмотреть постмодернистскую концепцию как целое, поместить ее в философскую традицию, усматривая при этом смысловую, ценностную и эмоциональную составляющую анализируемого материала.
Итак, необходимость рассмотрения архитектоники онтологии постмодернизма, обусловлена потребностью осмысления современных культурных, цивилизационных и философских вызовов современности.
Степень разработанности проблемы. В научной литературе нет единого взгляда на постмодернизм: его называют философским течением, суживают его как явление исключительно культурного характера либо вообще отрицают его научный характер. С нашей точки зрения это связано с тем, что компоненты онтологии постмодернизма разнородны и в зависимости от того, что входит в круг критики этого учения, оно получает такие разные оценки.
Данное исследование исходит из стремления к философскому анализу постмодернизма как целостного течения. Описать целостность разнородных и разноуровневых элементов позволяет разработка архитектоники онтологии постмодернизма, вынесенной в заглавие диссертации.
«Архитектоника» литературный термин, означающий построение художественного произведения, был проанализирован М. Бахтиным в его работе «Проблема содержания, материала и формы в словесном художественном творчестве», результатом чего стало установление специфики архитектоники как структуры, в первую очередь относительно композиции. Исследование проведенно М. Бахтиным на стыке наук, отчего характеристики архитектоники, им выявленные, дают возможность применить ее к системам внелитературного контекста и расширить представление о ней. В современной философии наблюдается введение этого термина, в частности он употреблен В. И. Красиковым в отношении философской системы И. Канта, а А. В. Ахутин применяет его к диалектической системе Гегеля, работы этих авторов уже употребляют в принятом значении термин «архитектоника» и используют его для описания названых систем. В данной работе, архитектоника применяется к философии постмодернизма, а именно к онтологии постмодернизма. Среди множества работ, посвященных постмодернизму, отсылающей к онтологии постмодернизма стала статья Ф. Е. Алжимова. В этой статье автор говорит об онтологической ориентации Ж. Делеза, но кроме констатации этого факта, подкрепленной краткими объяснениями, статья ничего основательного об онтологии постмодернизма не раскрывает, вместе с тем придает уверенности в разговоре об онтологии постмодернизма. Кроме того, материал который анализирует постмодернизм, относится к культурной творческой деятельности, к семиотике, но описание этого материала постмодернистами онтологично. И потому разработка в рамках исследования архитектоники онтологии постмодернизма, должна отразить и существенную специфику этого материала.
Разработка строения архитектоники онтологии постмодернизма требует целостного понимания течения, поэтому важно осмысление его в традиционном ряду категорий, представление его в ряду его собственных категорий, а так же указание на то новое, что дают его категории в традиционном разрезе. Исходя из этого и следует говорить о разработанности проблемы.
Во-первых, в рамках исследования активно используются классические философские категории, такие как субстанция, сущность, акциденция об исследовании которых можно говорить, ссылаясь на труды великих философов, таких как: Аристотель, Ф. Аквинский, Р. Декарт, Б. Спиноза, Г. Лейбниц, Х. Вольф, И. Кант, Г.В.Ф. Гегель. В XX веке новейшее звучание приобретает анализ категории «экзистенция» и связанного с ней нового понимания сущности, проводимый в работах Н. Гартмана, С. Кьеркегора, М. Хайдеггера, Ж.П. Сартра и др. Каждый из них внес свое в понимание названных категорий, поспособствовав их становлению на протяжении развития философской мысли. Значения, веками вводившиеся для названных категорий философами, стали полем осмысления и интерпретаций представителей современной науки, среди которых такие исследователи, как В. В. Ильин, А. А. Доброхотов, А. Н. Чанышев, Э. В. Ильенков, А. А. Сорокин, А. П. Шептулин, Т. А. Кузьмина, И. В. Огородник, С. Ф. Денисов и многие другие. Но сложность и многозначность исследуемых веками категорий позволяет и сегодня вскрывать в них новые аспекты, что становится возможным при анализе философского наследия.
Во-вторых, в качестве теоретической основы исследования выбрана философия постмодернизма, имеется в виду использование постмодернистского категориального ряда и исследований, посвященных постмодернизму во всем его многообразии. Среди философов-постмодернистов, внесших наибольший вклад в обозначение специфических категорий, нужно назвать М. Фуко, Р. Барта, Ж. Батая, Ж. Дерриду, Ж. Лакана, Ж.-Ф. Лиотара, Ж. Бодрийяра, Ж. Делеза, Ф. Гватарри. Посредством работ этих мыслителей введены в философский дискурс подробно представленные и используемые ими в рамках исследования категории: ризома, симулякр, смысл, поверхность, глубина, повторение и различие. Но будучи подробно описанными в контексте постмодернистских текстов, эти категории оказываются изолированными от общефилософского дискурса, обособленными от философской традиции, возможно по причине попытки отказа постмодернистами от философии как таковой. Восполнить этот пробел представляется перспективным.
Что касается исследования самого феномена постмодернизма, то здесь картина среди представителей отечественной мысли вырисовывается следующим образом. Активное обращение к «ситуации постмодерна», с которой связывается вхождение общества в информационное пространство, начинает наблюдаться в начале 1990-х гг. и в России. Вместе с тем в то время «постмодернизм» фигурировал, прежде всего как эстетический феномен, в подтверждение чему можно сослаться на работы таких авторов, как Н. Б. Маньковская, Н. В. Мотрошилова, А. В. Дьяков, М. Н. Липовецкий, исследования которых вскрывают ряд особенностей постмодернизма в литературе и искусстве, но в силу определенной направленности не позволяют получить о нем всестороннего представления. Одним из первых постмодернизм попытался осмыслить с позиции отношения его к социальному В. А. Иноземцев. Огромный вклад в развитие представлений о постмодернизме внес И. П. Ильин, благодаря работам которого можно проследить основные идеи постмодернизма в становлении. Написанные в историко-философской форме работы И. П. Ильина позволяют оценить разноликость представителей постмодернизма, многообразие рождаемых философами-постмодернистами концептов, тем самым, придя к общим для философии постмодернизма принципам. М. Эпштейн указывает на отражение в понятиях постмодернизма проблем современного пространства и времени, с которыми не в силах справиться человек, а так же, на возникающие в постмодернизме формы действительности, человеческим бессилием определенные. В. Емелин в своих статьях проводит сопоставление основных постмодернистских категорий – ризома и симулякр с присущими современности формами – Интернет и реклама соответственно. Характерной для постмодернизма текстуализации реальности посвящено ряд исследований, в частности можно назвать таких авторов как Н. А. Терещенко, Т. М. Шатунова, Г. К. Косикова. Кроме названных авторов о постмодернизме с различных позиций писали Т. А. Кузьмина, Е. А. Богатырева, А. В. Ямпольская, Н. Л. Быстрых, С. Ф. Денисов, И. В. Цурина, Л. К. Зыбайлов, П. . Маркова, Н. В. Громыко, М. Е. Соболева, А. С. Панарин и другие. Но вместе с тем многие из публикаций имеют лишь обзорный, ознакомительный характер, в них не дается удовлетворительного теоретического анализа феномена постмодернизма. В последние годы частота обращения к постмодернизму снижается.
Анализ разработанности проблемы определил цели и задачи исследовании.
Проблема исследования обусловлена необходимостью философского анализа новых онтологический концепций, отражающих явления современности, прежде всего онтологической схемы постмодернизма, и может быть выражена в виде вопроса: как будет выглядеть архитектоника онтологии постмодернизма на классическом языке философии? Каково место этой онтологии в русле философской традиции?
Цель данной работы состоит в выявлении субстанционально-экзистенциального единства, как новой единицы постмодернистского понимания бытия современного человека. Для реализации поставленной цели в диссертации необходимо было решить следующие задачи:
1) установить историческое развитие связи между субстанциальным и экзистенциальным, связи, которая становится в современности новым смысловым единством;
2) разработать метод, который позволит интерпретировать в терминах традиционной модели бытия субстанциально-экзистенциальное единство поверхности, разработанное в постмодернистской концепции бытия;
3) трансформировать онтологию бытия постмодернизма, показав его непоследовательность и отразить особенность трансформации бытия современности в терминах названного единства;
4) установить в каких отношения субстанциальное и экзистенциальное находятся с «глубиной», преобразующейся в «высоту», дать традиционную интерпретацию этой ключевой постмодернистской фигуры бытия.
Теоретико-методологическая основа исследования. Для решения поставленных задач использовались следующие методологические принципы и идеи:
во-первых, в качестве общей методологической основы диссертационного исследования использовался диалектический метод с его принципами, законами и категориями. Он основан на философской традиции использования ключевых категорий в истории философии, таких как субстанция и экзистенция. Диалектический метод предполагает диалектику как способ развития и разрешения проблем, возникающих как в философских доктринах, так и в реальности, окружающих современного человека;
во-вторых, в качестве дополнительных в рамках работы привлекались методы: историко-философской и культурно-семиотической интерпретации, реконструкции и деконструкции, которые развиты и широко применяются в рамках постмодернистской методологии;
в-третьих, методы научного моделирования стали прототипами сформированного в рамках работы метода понимания постмодернистской модели бытия;
в-четвертых, поскольку теоретической основой исследования являются главным образом постмодернистские тексты, помимо выше названных методов и принципов, использовались категории, принципы, а так же учитывались особенности, характерные непосредственно для постмодернизма, что отразилось в структуре и содержании работы;
в-пятых, в связи с необычной формой целостности постмодернистской архитектоники онтологии, использованы общенаучные методологические принципы системности, объективности, диалогичности, междисциплинарности, а среди общелогических методов использовался прежде всего анализ, например в отношении «смысла», «символа», «симулякра» и ряда других категорий. В частности использовалась идея Бахтина об архитектонике, как способе соорганизации разнородных элементов в художественно-научное целое;
в-шестых, в связи с ориентацией постмодернизма на культурные явления, привлекались идеи связанные с новым типом отчуждения человека в современной массовой культуре, в частности идея подмены реальности симулякрами, смены логики истины на логику смысла, поверхностность творчества современного автора текстов и другие.
Основные результаты диссертационного исследования, определившие его научную новизну, состоят в следующем:
1) показано, что субстанциальное и экзистенциальное в их единстве представляют собой срезы бытия современности, которые в своем взаимодействии отражают характер архитектоники онтологии постмодернизма, что требует нового понимания целостности;
2) разработан метод ризоматического моделирования, который позволил переинтерпретировать субстанициально-экзистенциальное единство поверхности, посредством новой единицы конструирования – смысла;
3) выбранный метод позволил трансформировать архитектонику онтологии постмодернизма, одновременно показав его непоследовательность. Трансформация сопровождается не отказом от иерархии, а переходом постмодернизма от логики тождества к творческому различию;
4) субстанциальное и экзистенциальное осмыслены как стороны «глубины», которые постмодернистами представляются на поверхности в виде единства, оформленного в новую онтологическую единицу;
5) зафиксирована современность как поверхность - это область соединения иерархий глубины и высоты, задающего смысловую трансформацию бытия в новую онтологическую единицу.
Положения диссертации, выносимые на защиту:
1) анализ новых онтологических концепций, посредством сопоставления неклассического – постмодернистского материала с классическим философским категориальным рядом, позволяет по-новому представить культурологический материал постмодернизма, показать несостоятельность и ограниченность ряда идей постмодернизма, например, разрушение иерархий, и разработать новые положения в отношении классических категорий, что должно способствовать освоению изменившегося мира современности;
2) архитектоника онтологии постмодернизма есть новая целостность – единство субстанциального и экзистенциального, позволяющее рассматривать бытие изнутри постмодернистской концепции с учетом внешних по отношению к ней реалий и предпосылок;
3) архитектоника онтологии постмодернизма описываема посредством специфического постмодернистского метода ризоматического моделирования, который позволяет развернуть модель онтологии из поверхности в «глубину» и «высоту».
4) современность, описываемая постмодернистами, есть поверхность, представленная основаниями двух пирамид. Глубина, для которой поверхность предел поступательного развития, есть перевернутая пирамида, отражающаяся на поверхности в виде пирамиды «высоты». Образ пирамиды позволяет описать развитие субстанциального и экзистенциального из глубины через поверхность к высоте.
5) постмодернизм не исключает иерархии, а задает новое понимание целостности, отказываясь от логики тождества в пользу творческого различия.
6) представление об отказе постмодернизма от глубины и высоты связано с борьбой постмодернистов против платонизма, то есть абстрактного представления о бытии. Но для поверхности олицетворяющей современность и представляющей собой самостоятельный элемент онтологии характерен синтез, поэтому оказывается возможным сохранить платонизм в постмодернизме, перейдя на уровень смысла.
Теоретическое значение диссертационного исследования заключается в разработке онтологической проблематики, адаптированной к особенностям постмодернистского осмысления современности и к специфике самой современной реальности. Состоявшееся в работе описание структуры онтологии постмодернизма как архитектоники, позволяет говорить об архитектонике как об особом способе анализа философских систем, учитывающем его внутреннее содержание и внешние предпосылки, который может применяться в целях выявления онтологического содержания наследия иных философских направлений.
Практическая значимость диссертационного исследования. Результаты исследования могут использоваться для дополнения существующих способов представления идей в современной философии, в качестве источника одной из интерпретаций содержания постмодернистской философии, в практике ее преподавания. Материалы и выводы исследования могут быть использованы в преподавании курсов онтологии и теории познания и современной философии.
Структура диссертации подчинена общему замыслу работы, цели и логике исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, обе из которых включают по три параграфа, заключения и списка литературы. Работа представлена на 146 страницах, список используемых источников включает 142 наименования.
Апробация данного диссертационного исследования была осуществлена в выступлениях автора на Всероссийской научной конференции «Реальность. Человек. Культура» (ОмГПУ, Омск, 2003, 2004, 2005, 2007); на Международной конференции «Человек в пространстве мифов» (ОмГПУ, Омск, 2004); на XLII и XLIII Международных научных студенческих конференциях «Студент и научно-технический прогресс» (НГУ, Новосибирск, 2004, 2005); на VI Межвузовской научной конференции студентов и аспирантов (ОмГТУ, Омск, 2008); на VI Межрегиональной научно-практической и методологической конференции «Личность врача: мировоззренческий, социальный, научный, философский контексты» (ОмГМА, Омск, 2008); на Всероссийской научной конференции (ТГАКИ, Тюмень, 2008) и др. Некоторые идеи, использованные в исследовании, защищены в рамках защиты ВКР по специальности «Онтология и теория познания».
Основные положения диссертационного исследования опубликованы в журнале «Омский научный вестник», рекомендованном ВАК для публикации результатов кандидатских диссертаций, а так же в статьях автора в других научных изданиях.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
Во введении описываются главные квалификационные параметры работы: актуальность темы; степень разработанности проблемы; цели и задачи исследования; методологические основания; новизна и результаты работы, выносимые на защиту; научная значимость проведенного исследования.
В первой главе «Компоненты архитектоники онтологии постмодернизма» даны объяснении выбранных для исследования понятий, представлены компоненты архитектоники, для чего выполнен историко-философский анализ категорий «субстанция» и «экзистенция», введен специфический постмодернистский метод и его критерий.
В § 1 «Субстанциальное и экзистенциальное в онтологии постмодернизма», обозначено два понимания терминологического сочетания «онтология постмодернизма», объясняется рассмотрение онтологии постмодернизма как архитектоники, проводится историко-философский анализ категорий «субстанция» и «экзистенция», позволивший объяснить применение этих категорий в качестве определяющих к архитектонике онтологии постмодернизма.
Терминологическое сочетание «онтология постмодернизма» может пониматься двояким образом: как онтологическое содержание постмодернистских философских текстов и как изучение бытийных аспектов самой современности, называемой иногда «постмодерн». Перспективным является признать дополнительность и взаимодействие этих пониманий, что позволяет объяснить обращение к термину «архитектоника» (построение художественного произведения), которое подходит для описания постмодернистских идей в силу выбора текста основным объектом и областью исследования, провозглашения текста особой реальностью, в чем наблюдаема связь постмодернизма со смежной областью знаний, откуда термин «архитектоника» заимствуется. А так же ярко выраженное пересечение реалий современности с идеями постмодернистов становится возможным описать архитектонически, то есть понимая содержание текста, исходя из определяющих его тенденций современной действительности.
Обращение к компонентам архитектоники онтологии постмодернизма начато с анализа классических категорий «субстанция» и «экзистенция». Решение обратиться к истокам философской мысли, было принято в силу необходимости дать пояснения относительно вкладываемого содержания в используемые понятия. В рамках философии привычно употребление таких пар категорий как субстанция акциденция, сущность – экзистенция. Для исследования была образована иная пара: субстанция – экзистенция. Постановка в пару последних понятий есть не вызов классической философской мысли, а скорее, ее адаптация к современности, подкрепленная выводами проведенного анализа категорий.
В ходе соотношения категорий «субстанция», «сущность» и «акциденция», «экзистенция», было выявлено несколько важных для исследования разносторонних моментов. В самых различных трактовках субстанция мыслится как всеобщее основание и потенция, актом которой является бытие, в то время как сущность понимаема как индивидуально принадлежащая единичной вещи, на уровне каковой она аналогична субстанции, осознается либо как субстрат, либо как формообразующее начало, отражая наполненность вещи концентрированным бытием.
Соотношение категорий «акциденция» и «экзистенция» может быть выражено в следующем: «акциденция» в отношении к сущему отвечает на вопрос «что оно есть?», подразумевая некую оформленность, являющуюся случайным вещи, надстраиваемым над ее сущностью; «экзистенция» может быть охарактеризована одним из атрибутов субстанции, она отражает тот факт, что сущее вообще есть, при этом под сущим как таковым подразумевается не любая вещь, а исключительно человек.
Все это в противовес классическим представлениям приводит к заключению об обоснованном соотнесении категорий «сущность» «акциденция», «субстанция» «экзистенция», при этом первая пара служит описанию на уровне единичности, вторая на уровне всеобщности, представленной в объективной и субъективной плоскостях: «субстанция» всеобщее основание, относимое ко всему, что есть вне человека, с «экзистенции» берет начало обращение ко всему, что есть через человека. Сегодня все что есть, то есть бытие, должно мыслиться как структура, составленная этими плоскостями в совокупности, эта структура, объединяющая объективное и субъективное бытие, которое может быть описано в рамках архитектоники онтологии постмодернизма.
Но описать возможность конструирования подобной структуры классическими методами не возможно. Поэтому появляется § 2 «Специфика метода онтологии постмодернизма», вводящий рабочий метод для исследования. В качестве такового устанавливается ризоматическое моделирование, поэтому основное содержание параграфа составляет анализ и определение понятий «ризома» и «моделирование».
«Ризома» понятие постмодернистской философии, заимствованное из ботаники. Описание ризомы представлено Ж. Делезом и Ф. Гватарри. Анализ введенных ими принципов ризомы позволяет заключить, что она является нецентрированной, неиерархичной и неозначающей системой, служащей образом постмодернистского мира, характеризуемого отсутствием центра, упорядоченности и симметрии.
Каждое время и пространство, составляя реальность, требуют появления соотносимого с ней метода исследования. Современность, понимаемая постмодернистами как особая реальность «постмодерна», ассоциируется с нарастанием информационных процессов, с которыми связано функционирование моделей, откуда следует обращение к такому методу как моделирование. Моделирование определено в работе как процесс построения и исследования модели конечного результата процесса моделирования, представляющего собой нечто, изначально исходившее из знаний об объекте – оригинале, но замещающего его в строго ограниченном смысле, выступающего в качестве самостоятельного объекта исследования, знания о котором предназначены для переноса на оригинал.
Соединение ризомы и моделирования, типичных для явлений современности, привело к формированию «ризоматического моделирования», допускающего использование ризомы в качестве модели или преобразование ее же в определение к моделированию, что означает перенос на последнее характеристик ризомы. Следование этим допущениям, приводит к проецированию механизма становления модели ризомы на поэтапный процесс моделирования и преображение его посредством наделения характеристиками ризомы. Откуда получается, что ризоматическое моделирование дает модель область, некий срез, отражающий объект в пространстве в направлениях: «вправо», «влево», «вперед», «назад», с учетом характерных для ризомы принципов и обеспечивает возможность переворачивания системы относительно поверхности, занимающей срединное положение. Подобный метод порождает вопрос о том, что должно выступать критерием адекватности его применения и корректности оценки получаемого посредством последнего.
Формирование ответа на поставленный вопрос определяет содержание § 3 «Критериальное значение смысла», в рамках которого анализируется понятие «смысл» и определяется как критерий ризоматического моделирования.
Современность сложное образование, состоящее из двух компонентов, один из которых – это объективная реальность, второй – другая реальность, представленная современными явлениями и процессами. В рамках работы эта новообразованная реальность названа «инореальностью», которая постмодернистами отождествляется с современностью.
Субстанциальная единица инореальности – симулякр есть объект современного познавательного процесса: классический объект – вещь вытесняется постмодернистским объектом симулякром, что приводит к ценностной переориентации всего рассматриваемого процесса.
Новая субстанциальная единица провоцирует на поиск соответствующего ей критерия для происходящего на поверхности, результатом чего становится замена оппозиционной пары истина ложь смыслом.
Обозначение «смысла» с позиций постмодернизма, достигается путем проведения операции синтеза его определений, встречающихся в «Логике смысла» Ж. Делеза: смысл – это то, что становится а в результате этого становления представляет собой некий продукт, определенный как идеальный слой, неотделимый от поверхности, где он есть сущность как выраженное предложением и атрибут положения вещей, несущий в себе нейтральность.
Подобное определение позволяет соотнести смысл с ризоматическим моделированием. Современная реальность – поверхность, она есть граница между миром вещей и миром предложений. В отношении смысла определено его пребывание на уровне поверхности, а отсюда на уровне бытия и пространства языка. Сказанное усиливается тем, что среди определяющих характеристик смысла можно назвать такие как: нейтральность и безразличность ко всем явлениям, характеристикам и положениям, выражаемость, атрибутивность.
Эти причисляемые смыслу признаки, раскрывают причины способности смысла к объединению субстанциального и экзистенциального. Смысл начинает вырабатывать нормы, диктующие новый критерий оценки: обладание и не обладание смыслом, тем самым он разрешает проблему взаимоотношений между вещами и предложениями, после чего те находятся не в радикальной ситуации двойственности, а на сторонах границы, представленной смыслом.
Субстанциальное и экзистенциальное разделенные бытием, языковой поверхностью, расположенными «между» ними, в этом «между» отражаются и смыслом объединяются, в связи с чем, представляется возможным проследить взаимодействие разделяемого границей и даже, в духе сконструированной ризоматической модели, перемещение за границу и смену положения относительно последней.
Все эти взаимодействия, перемещения и смены положений относительно границы, то есть бытия или языковой поверхности составляют архитектонику онтологии постмодернизма, которую, благодаря выявленным в ней компонентам, планируется описать во второй главе.
Во второй главе «Диалектика субстанциального и экзистенциального в «глубине» и на «поверхности» описывается субстанциально-экзистенциальная архитектоника онтологии постмодернизма, с учетом содержащихся в ней компонентов, введенных в первой главе. Субстанциальное – это объективный уровень бытия, экзистенциальное – субъективный, в совокупности эти уровни и составляют современность, описать которую позволяет архитектоника.
В § 1 «Постмодернистские составляющие «глубины» и «поверхности» анализируются понятия «глубина» и «поверхность», приводится их постмодернистское содержание, посредством обращения к категориям «повторение» и «различие».
Появление категорий «глубина» и «поверхность» в философском терминологическом ряду, относится к современной философии и в первую очередь к постмодернизму. Исходя из этого, определить названные понятия вне постмодернизма возможно только средствами иных дисциплин, позволяющих определить их следующим образом: глубина – расстояние от поверхности до дна, поверхность – множество точек, координаты которых удовлетворяют определенному виду уравнений.
В рамках постмодернизма большинство из сказанного относительно введенных категорий раскрывается через «повторение» и «различие». Вполне закономерно возникает вопрос о взаимодействии этих четырех категорий и установлении их причастности друг к другу. Но фраза Ж. Делеза «Однозначно бытие – одновременно кочующее распределение и завершенная иерархия» указывает на невозможность локализовать различие и повторение только лишь в глубине или только лишь на поверхности, фраза задает необходимость определения, каким образом происходит в бытии, содержащем глубину и поверхность, распределение различий и повторений.
Ссылаясь на Гегеля, была проведена параллель между повторением и преемственностью, отражающей один из смыслов, содержащийся в категории «снятие», исходя из которого, повторение есть условие прогресса, откуда однозначно можно заключить, что повторение присуще глубине. То же заключение, следует и из делезовского описания повторения через измерения времени, ведь настоящее, относимое к глубине, есть повторяемое, к тому же, в определенном смысле, глубина – это прошлое для Всего и для каждой вещи в частности, а прошлое определено как само повторение. Приближение от дна глубины к поверхности сопровождается снижением силы повторения, и на поверхности оно уже появляется иным, содержащим в качестве своего компонента различие.
Различие известно в роли категории, составляющей диалектический ряд, олицетворяя собой то, что вообще обеспечивает возможность нового, в чем содержит возможность отнесения к глубине. Но в отличие от повторения, которое в приближении к поверхности свою силу теряет, различие в такой ситуации ее набирает, достигая своего пика, в том числе становясь компонентом повторения. Отсюда следует, что исследуемые категории находятся в ситуации диалектического единства. Ситуация строго локализованного «повторения» и «различия» абстрактна. В действительности возможно наблюдать максимальное доминирование одной над другой. Глубина – максимальное доминирование повторения, поверхность – различия.
Особенность ризоматического моделирования – возможность переворачивания элементов относительно элемента «между», благодаря чему становится возможным: во-первых, отнести к глубине и повторению поочередно субстанциальное и экзистенциальное и, во-вторых, выстроить высоту, которую после переворачивания можно заполнить относимым к глубине, то есть все тем же субстанциальным и экзистенциальным.
Во § 2 «Субстанциальное и экзистенциальное в «глубине» описаны схемы субстанциального и экзистенциального в глубине, показано отображение глубины на поверхности и определен момент пересечения субстанциального с экзистенциальным на поверхности.
Между «глубиной» и субстанциальным можно выделить зрительную схематичную соотнесенность, обусловленную приписываемой им обеим иерархичностью. Ключевое понятие, отражающее субстанциальное – Бог. Рассмотрение Бога как дна глубины, то есть вершины перевернутой пирамиды, выступающей образом «глубины» в контексте постмодернизма, позволяет указать на те изменения, которые претерпевает субстанциальное, отражаясь на поверхности – современности. Постмодернизм ассоциируется с фразой «Бог умер!»: мир наделяется другим видом бесконечности, который определяется уже не бесконечной формой трансцендентного существа, а бесконечным многообразием отдельных конечных форм.
Согласно Ж. Делезу, Бытие предстает дважды – один раз в отношении метафизики, второй в отношении техники, ознаменовавшей переход в иные пространство и время. Второй приход Бытия становится моментом перемещения его из культуры средоточия духовности, в цивилизацию нечто утилитарное, материальное, техногенное, формирующей единицей чего является материализованная ценность – машина, представляющая собой новую онтологическую единицу.
Переход границы из глубины к поверхности сопровождается переориентаций с духовных ценностей на материализованные, что приводит к главенству такой функции как осуществление преобразовательных процессов вещей различных природ. Инореальность задает свои идеалы и потребности, в которых субстанция – Бог вытесняется «богами» цивилизации, относимыми к новой онтологической единице, реализующей налажено и четко названную функцию. Выход на поверхность перестраивает субстанцию и всю нисходящую за ней иерархию в срезы новой онтологической единицы. Сама субстанция преобразуется в первый срез, являясь результатом выбора сегмента поверхности, становясь областью, условие существования которой – нахождение в отношении к этой реальности. Атрибут протяжение изменяется до второго среза кода новой онтологической единицы, состоящего из симулятивных цепочек. Атрибут мышление воплощается в третьем срезе – субъекте, созданным новой онтологической единицей прилагаемым к ней.
Появление в новой онтологической единице среза – субъекта отправляет к экзистенциальному, поскольку экзистенция – субстанция человека, то есть субстанциальное преобразованное при отражении на поверхности в новую онтологическую единицу, одним из своих срезов содержит экзистенциальное. В архитектонике онтологии постмодернизма экзистенциальное не только срез преображенного субстанциального, оно относимо к глубине.
Для экзистенциалистов бытие – это человеческое бытие, следовательно, разговор об экзистенциальном касается только лишь человека, но человека не статичного, завершенного, а человека – отдельной реальности, проекта. Экзистенция понимаема как окончательное, сокровенное ядро человека, лежащее «по ту сторону» содержательных данностей и становящееся ощутимым при условии отпадания всего определенного. Отсюда, экзистенция – это то, что под поверхностью, обладающей характеристиками конкретности, а, значит, экзистенция относима к глубине. Теперь иерархия глубины составлена человеком, проходящим поэтапно процесс отстранения от конкретно данного. Неотъемлемое составляющее человеческого существования, длящегося по мере становления человеческой сущности – страх, допускающий разный формы – скука, тоска, отчаяние, в разной степени повторяющие его результат – выкликивание из повседневности. Все эти формы объединяются характерным для них отсутствие определенного источника душевного переживания, следовательно и отсутствие отнесения к чему-либо конкретному, а значит отнесение ко вне-поверхности.
Иерархия экзистенциальной глубины: скука, наиболее распространенная и вызывающая наименьший страх; тоска, занимающая срединное положение; и, наконец, отчаяние, в котором достигает своего апофеоза страх, но достичь которого способны немногие.
Через третий срез новой онтологической единицы – через субъекта, посредством которого происходит пересечение субстанциального и экзистенциального, достижим путь к «высоте».
В § 3 «Проявление субстанциального и экзистенциального на поверхности» описано преобразование экзистенциального на поверхности, а так же предложены варианты развития «высоты», являющиеся результатом субстанциально-экзистенциального взаимодействия на поверхности.
Особенности ситуации постмодерна позволяют проследить взаимодействие срезов новой онтологической единицы и с экзистенциальным.
Этот путь выстроен из глубины экзистенциального через ситуацию постмодерна в направлении субстанциального. Категория «экзистенция» используется только в том своем значении, которое ей придается атеистическим экзистенциализмом.
Субъект-приложение живет иллюзией открывающихся перед ним виртуальных просторов, внемлет новым «богам» и идолам, стремится достичь с ними подобия и единения, окончательно растворяясь в поле симулятивности. Все это вызывает сомнения в возможности возвращения субъекта к своей сущностной способности – осознавать. Но ситуация постмодерна содержит деструктивные элементы (терроризм, экстремизм, ксенофобию, глобальные экологические проблемы), которые подрывают новую онтологическую единицу изнутри. Этот подрыв определяет точку перехода к экзистенции, достигнув осознания которой субъект стремится к высвобождению глубинного, субстанциального, которое сегодня можно увидеть в активном обращении к природе, проникающем во все сферы человеческой жизнедеятельности.
Природа связывается со спасением вида, в контексте работы под интересующим видом подразумевается человек; природа дает возможность стать свободным, в противоположность придаточного положения в отношении новой онтологической единицы; обращение к природе мыслится как способ возрождения духовных ценностей; указывается на связь природы с глубинным миром, в основе которого лежит единство, тем самым обращая к образу описываемого иерархичного субстанциального. Но подобное обращение к природе имеет место только лишь как личностный выбор, способных на него индивидов, приобретая массовый характер, становясь тенденцией оно начинает развиваться на все тех же условиях симулятивного пространства, что отражает то, что ситуация постмодерна не может остаться только прошлым.
Действия деструктов не единообразны. Помимо того, что они подавляют тотальность симулятивного пространства, в отношении субъекта можно выявить и иное с их стороны воздействие, сводимое к манипуляциям субъектом с целью недопущения пробуждения сознания.
Манипулятивное воздействие на субъект состоит в конструировании посредством обращения к деструктам источника бед, преграждающих достижение собственно экзистенциального страха.
Однако в ситуацию постмодерна субъект попадает не одноликим, человек – проект и, переходя на поверхность, этот проект в разной степени реализован. Новая онтологическая единица может подчинить только лишь того из множества представителей вида, кто еще не вступил на путь экзистенциального существования или только лишь начал ощущать на себе воздействие скуки, подобный индивид становится типичным субъектом инореальности. Но тотальное симулятивное пространство не способно справиться с тоской человека, а тем более это невозможно выполнить в отношении отчаявшегося, достигшего высшего уровня самосознания и выбравшего отчаяние именно сознательно. Для отчаявшегося человека процесс реализации продолжается только лишь в ином контексте, что может привести к внешним изменениям проекта, но не сущностным, а потому нет оснований отрицать возможность достижения им высших духовных ценностей и обращения в высоте к истинно субстанциональному. Кроме того, использование деструктов в качестве манипуляторов субъектом эффективно только при условии отсутствия их прямого на него воздействия. Прямой же с ними контакт может привести к высвобождению от конкретного поверхности, после чего, субъект встает на путь экзистенциального существования, при этом процесс его проектирования себя может происходить ускоренным образом поскольку от симулятивного, отказаться легче, и нет опять же оснований отрицать и в этом случае возвышения над поверхностью до истинно субстанциального.
Важно в данном случае не конкретика предполагаемого, а переплетенность субстанциального и экзистенциального, способность меняться их местами и всегда предполагать одним другое, это то, что позволяет сделать соединившая их в единый контекст ситуация постмодерна, отражаемая в архитектонике онтологии постмодернизма.
В заключении диссертационного исследования подводятся итоги и намечаются перспективы дальнейшего развития ключевых положений диссертации о субстанциально-экзистенциальной архитектонике онтологии постмодернизма, которые могут дополнить накопленное веками философией новыми положениями.
ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ И РЕЗУЛЬТАТЫ ДИССЕРТАЦИОННОГО ИССЛЕДОВАНИЯ ОТРАЖЕНЫ В СЛЕДУЮЩИХ ПУБЛИКАЦИЯХ
Публикации в научных журналах и изданиях, рекомендованных ВАК РФ:
- Лопатина К. В. Ж. Делез: «Философ – врач цивилизации» // Омский научный вестник. Серия «Ресурсы Земли. Человек». – Омск, 2008. №1 (65). С. 213 215.
- Лопатина К. В. Второй приход Бытия в отношении культуры и цивилизации // Омский научный вестник. Серия «Общество. История. Современность». – Омск, 2009. №2 (76). С. 123 – 126.
- Лопатина К. В. Ризоматическое моделирование онтологического пространства // Омский научный вестник. Серия «Общество. История. Современность». – Омск, 2009. №6 (82). С. 104 – 108.
Научные статьи и материалы выступлений на конференциях:
- Лопатина К. В. Ризома, симулякр как объекты и методологические принципы постмодернизма // Реальность. Человек. Культура. Константы и универсалии: Материалы межвузовской научной конференции. Омск, 22 декабря 2003 г. – Омск: Изд-во ОмГПУ, 2003. С. 127 – 129.
- Лопатина К. В. Подмена относительным абсолютного в семантике онтологии постмодернизма // Реальность. Человек. Культура. Константы и универсалии: Материалы межвузовской научной конференции. Омск, 28 декабря 2004 г. – Омск: Изд-во ОмГПУ, 2004. С. 90 94.
- Лопатина К. В. Симулякр – современная форма мифа // Человек в пространстве мифов: Материалы межрегиональной конференции. Омск: Изд-во ОмГПУ, 2004. С. 164 – 166.
- Лопатина К. В. Проблема существования в философии постмодернизма // Материалы XLII Международной научной студенческой конференции «Студент и научно-технический прогресс». Новосибирск, 2004. – Новосибирск: Изд-во НГУ, 2004. С. 46.
- Лопатина К. В. Смысл, исключающий истину и ложь в онтологии постмодернизма // Материалы XLIII Международной научной студенческой конференции «Студент и научно-технический прогресс». Новосибирск, 2005. – Новосибирск: Изд-во НГУ, 2005. С. 98.
- Лопатина К. В. Смысл как критерий онтологического пространства // Реальность. Человек. Культура. Константы и универсалии: Материалы межвузовской научной конференции. Омск, 20 – 21 декабря 2007. – Омск, Изд-во ОмГПУ, 2007. С. 146 148.
- Лопатина К. В. Онтологизм гносеологического процесса в философии постмодернизма // Тенденция развития общества в XXI веке: материалы VI Межвузовской научной конференции студентов и аспирантов. Омск, 28 30 апреля 2008. – Омск: ИЦ «Омский научный вестник», 2008. С. 109 – 114.
- Лопатина К. В. Современность как инореальность // Истина и благо (Селивановские чтения): материалы всероссийской научной конференции. Омск, 23 мая 2008. – Тюмень, 2008. С. 26 – 27.
- Лопатина К. В. Симулякр – единица «идентификация» в ситуации мультикультурализма // Социогуманитарная ситуация в России в свете глобализационных процессов: Материалы Международной научной конференции. Москва, 2 – 4 октября 2008. – М.: МАКС Пресс, 2008. С. 261 – 268.
- Лопатина К. В. Мораль и / или политика? // Облики современной морали. В связи с творчеством академика РАН А.А. Гусейнова: Материалы международной научной конференции. МГУ имени М.В. Ломоносова, 16 – 19 марта 2009. – М.: МАКС Пресс, 2009. С. 223 – 231.
- Лопатина К. В. Субстанциальность и экзистенциальность онтологического пространства // Наука. Философия. Общество. Материалы V Российского философского конгресса. Том 1. – Новосибирск: Параллель, 2009. С. 40 41.
Подписано в печать 15.05. 2010. Форма 60*84/16
Бумага офсетная. Печать офсетная.
Печ. л. 1,5. Уч.-изд. л. 1,4
Тираж 100 экз. Заказ ОМ-005.
Издательство ОмГПУ, Омск, наб. Тухачевского, 14
