Правовая реальность: онтолого-гносеологический анализ
На правах рукописи
КРЕТ Оксана Викторовна
ПРАВОВАЯ РЕАЛЬНОСТЬ: ОНТОЛОГО-ГНОСЕОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ
Специальность 09.00.01 – онтология и теория познания
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
кандидата философских наук
Тамбов – 2007
Работа выполнена в Тамбовском государственном университете имени Г.Р. Державина
Научный руководитель: доктор философских наук, профессор Булычев Игорь Ильич
Официальные оппоненты:
доктор философских наук, доктор юридических наук, профессор Рыбаков Олег Юрьевич
кандидат философских наук, доцент Тихонова Софья Владимировна
Ведущая организация:
Ивановский государственный архитектурно-строительный университет
Защита состоится «24» октября 2007 года в 14 часов на заседании диссертационного совета Д 212.243.09 по присуждению ученой степени доктора философских наук при Саратовском государственном университете по адресу: 410012, г. Саратов, ул. Университетская, 59, корп. IV, ауд. 30.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Саратовского государственного университета им. Н.Г. Чернышевского
Автореферат разослан «_24» сентября 2007 г.
Ученый секретарь
диссертационного совета В.П. Барышков
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы исследования. Правовые феномены имеют давнюю историю своего существования и не менее давнюю историю изучения. За прошедшие столетия накоплен чрезвычайно большой исследовательский материал, основано множество различных научных и философских школ. Несмотря на это, правовая реальность как относительно самостоятельный срез целостной общественной реальности остается в настоящий момент мало исследованной.
Проблема заключается в том, что до настоящего времени все еще не выработана единая категория, предназначенная для обозначения всей совокупности правовых явлений. С этой целью используются самые разнообразные термины: «правовая реальность», «правовая система», «правовое пространство», «правовая картина мира», «правовая материя», «юридическая география мира», «сообщество правовых систем» и др. В результате юридическая наука пестрит самыми различными терминами, но при этом нет ни одной категории, которая отражала бы всю правовую реальность в ее целостности и единстве. Крупные работы в области сравнительного правоведения посвящены либо сопоставлению основных правовых систем современности в общетеоретическом плане, либо сравнительному исследованию на уровне отдельных отраслей. В рассматриваемой сфере, за редким исключением, практически отсутствуют фундаментальные теоретико-методологические разработки.
Сложившаяся ситуация становится все более серьезным препятствием для дальнейшего развития правовой теории и повышения эффективности юридической деятельности. Назрела необходимость, с одной стороны, в осмыслении правовых феноменов как относительно самостоятельного компонента общественной реальности (бытия), с другой - комплексного исследования правовой реальности, проводимого на стыке современных достижений не только юриспруденции, но и философии.
Потребность в философском осмыслении правовой реальности детерминируется целым рядом причин.
Во-первых, в рамках юриспруденции сегодня накоплен громадный теоретический потенциал, возможности продуктивного освоения и использования которого выходят за рамки возможностей юридической науки и лежат в плоскости философских размышлений, на что все чаще указывают специалисты. Так, при сопоставлении юридических и философских репрезентаций правовой реальности и различных ее элементов зачастую приходится сталкиваться с разночтениями в подходах к пониманию сущности основополагающих правовых категорий. Между тем немало правоведов, занимающихся исследованием тех или иных правовых явлений, склонно претендовать на универсальность своих выводов. При этом игнорируется тот факт, что целостный взгляд на правовую реальность может быть выработан только в рамках философии, являющейся формой теоретического мировоззрения, а не юриспруденции как науки. Разумеется, существующий разрыв, а нередко и противостояние между ними пагубным образом сказываются как на юриспруденции, так и на философии.
Преодолеть сложившуюся ситуацию, по мнению соискателя, возможно путем построения целостной философской концепции правовой реальности, учитывающей современные научно-юридические разработки и закладывающей основу дальнейших, в том числе более детальных, как философских, так и юридических исследований правовых явлений.
Во-вторых, в последнее время все более актуальный характер приобретают исследования, направленные на изучение составных элементов целостной общественной реальности (технической, гендерной, виртуальной и др.). В рамках такого процесса становится понятным растущий интерес к созданию именно философской картины правовой реальности, поскольку последняя представляет собой немаловажный срез общественной реальности, оказывающий значительное влияние на функционирование и развитие человеческого сообщества.
Философский (онтолого-гносеологический) анализ правовой реальности, по мнению диссертанта, представляет важный инструмент формирования сложной мозаики общей картины мира и обладает не только теоретическим потенциалом, но и практической значимостью, поскольку закладывает научно-мировоззренческую и методологическую основу в процесс построения правового государства, провозглашенного статьей 1 Конституции Российской Федерации.
Объект исследования. Правовая реальность как относительно самостоятельный компонент общественной реальности, включающий в себя все существующие правовые явления.
Предмет исследования. Онтолого-гносеологические характеристики правовой реальности.
Цель исследования. Разработать целостную теоретико-ммировоззренческую концепцию правовой реальности.
Задачи исследования. Исходя из заявленной цели, автором ставятся следующие задачи диссертационного исследования:
- проанализировать с точки зрения философской методологии понятие «правовая реальность»;
- выявить отличие правовой реальности от иных срезов общественной реальности;
- раскрыть сущность рассматриваемого компонента правовой реальности;
- охарактеризовать стороны основного противоречия правовой реальности;
- рассмотреть правовую реальность с точки зрения системного и структурно-функционального подхода.
Методология. Основу методологии настоящего диссертационного исследования составил диалектический метод познания изучаемого явления. В ходе исследования также активно применялись общенаучные (анализ и синтез, индукция и дедукция, метод универсального логического алгоритма, системный и структурно-функциональный метод) и частные методы познания правовых явлений (сравнительно-правовой, формально-юридический и другие).
Степень научной разработанности проблемы. В настоящее время исследование правовой реальности как целостного явления проводится в двух основных направлениях – научном, или теоретико-правовом, и философском. Эти подходы качественно различны; они не могут быть сведены или выведены друг из друга: теоретико-правовой подход не представляет собой частный случай философско-правового познания, а философско-правовой подход не совпадает с методологическим основанием теоретико-правового познания. При этом нельзя к вопросу об их соотношении подходить упрощенно, например, считать, что теоретико-правовое понимание предмета является более поверхностным, а философско-правовое – более глубоким. Философия права дает иное видение предмета, чем теория государства и права. Тем не менее, данные методологические направления тесно взаимосвязаны и не могут существовать и развиваться друг без друга: подлинное осмысление правовой реальности возможно лишь на основе комплексного, интегрального подхода. По справедливому замечанию В.П. Малахова, философия права и общая теория права должны быть восприняты как составные органические части такого комплекса интеллектуальных усилий и знаний, которые объединены своим предметом.
Среди правоведов, занимающихся изучением правовых систем, необходимо, в первую очередь, назвать таких отечественных и зарубежных компаративистов, как Е.А. Бугаева, Р. Давид, В.Н. Денисов, О.А. Жидков, К. Жоффре-Спинози, В. Кнапп, Х. Кётц, В.В. Маклаков, М.Н. Марченко, Г.И. Муромцев, Ф.М. Решетников, А.Х. Саидов, В.Н. Синюков, М.А. Супатаев, А.Я. Сухарев, Л.Р. Сюкияйнен, А.А. Тилле, Ю.А. Тихомиров, К. Цвайгерт, В.Е. Чиркин. Правда, их труды в основном представляют собой анализ отдельных правовых систем. Теоретико-правовому осмыслению правовой реальности посвящены работы С.С. Алексеева, А.М. Васильева, Ю.Ю. Ветютнева, И.В. Винюковой, П.Л. Гальпериной, В.А. Затонского, В.П. Казимирчука, В.Н. Карташова, Д.А. Керимова, В.Н. Кудрявцева, А.В. Малько, Н.И. Матузова, А.Е. Михайлова, В.В. Ныркова, О.Ю. Рыбакова, Ю.А. Тихомирова, Р.О. Халфиной, В.Д. Чурсина и др.
Что касается философских исследований правовой реальности, то, как полагает ряд авторитетных специалистов, в собственно философских работах понятие правовой реальности и сколько-нибудь завершенные ее разработки отсутствуют. Однако, такой вывод, по мнению соискателя, излишне категоричен, поскольку в настоящее время философским анализом сущности правовой реальности занимаются В.А. Бачинин, С.И. Максимов, В.П. Малахов, И.П. Малинова, И.Д. Невважай, И.Л. Честнов и другие известные исследователи.
Научная новизна работы состоит:
- в философском и научном обосновании необходимости использования термина «правовая реальность»;
- в соотнесении юридического (научного) и философского подходов в понимании правовой реальности;
- в выделении сторон основного противоречия правовой реальности;
- в рассмотрении правовой реальности как системно-хаотичного среза общественной реальности;
- в разработке проблемы структуры правовой реальности.
Положения, выносимые на защиту:
1) правовая реальность представляет собой относительно автономный нормативно-императивный и формально-определенный срез общественной реальности, объединяющий все существующие правовые явления;
2) сущность правовой реальности как общественного явления заключается в государственно-властном регулировании поведения людей в человеческом сообществе с целью достижении на нормативной основе такой стабильной организованности общества, при которой реализуются демократия, экономическая свобода, свобода личности;
3) основным (движущим) противоречием правовой реальности выступают ее правомерные и неправомерные стороны, взаимосвязанные и взаимопереходящие друг в друга, представляющие собой соответственно комплекс явлений правовой реальности, которые соответствуют существующей в данный временной промежуток системе права и поддерживают ее, либо не отвечающих требованиям правовых предписаний, и предполагающий иное, противоположное либо отличное от официального, их понимание.
4) на основе современной синергетической парадигмы, предполагающей в качестве ключевых понятий триединство система (порядок) – элемент – хаос, правовая реальность рассматривается как системно-хаотичное явление, элементами которого являются право, правоотношение и правосознание, при этом мерой упорядоченности правовой реальности выступает юридическое понятие правопорядка, понимаемого в качестве основанной на праве и законности организации общественной жизни, отражающей качественное состояние общественных отношений на определенном этапе развития общества;
5) структуру правовой реальности образуют три ее фундаментальных компонента - правотворчество, правореализация и правоохрана - выполняющих свою функциональную роль во взаимосвязи друг с другом и структурой в целом. Дисфункции указанных компонентов (пробелы в праве, отсутствие механизмов реализации нормативных предписаний, рост преступности и т.п.), превышающие определенную критическую величину, приводят либо к развитию, либо к уничтожению существующей правовой реальности.
Научно-практическое значение исследования. Представленная концепция правовой реальности позволяет объединить усилия философов и ученых-юристов в изучении правовых явлений (в том числе путем разрешения терминологических споров), а также систематизировать знания, накопленные в рамках различных философских и юридических дисциплин. Материал диссертационного исследования может быть положен в основу спецкурса, посвященного проблемам правовой реальности, и рекомендован для изучения студентами как юридических, так и философских факультетов.
Структура работы. Диссертационное исследование состоит из двух глав, разделенных на пять параграфов, введения и заключения. Список использованных источников насчитывает 199 наименований. Общий объем работы 155 листов.
Апробация результатов диссертационного исследования. Выводы, изложенные в работе, обсуждались на заседании кафедры философии и методологии науки Тамбовского государственного университета имени Г.Р. Державина. Основные положения диссертационного исследования публиковались в научных статьях в периодических печатных изданиях, а также материалах ряда конференций (Тамбов, Рязань).
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во введении обосновывается выбор темы, актуальность и степень ее изученности, формулируются цель и задачи исследования, определяются его теоретико-методологические основания, научная новизна, теоретическая и практическая значимость, дается общая характеристика структуры и объема работы.
Первая глава диссертации «Правовая реальность как относительно самостоятельный компонент общественной реальности» посвящена общей характеристике правовой реальности как особого среза социальной действительности.
В § 1 «Понятие правовой реальности» анализируется философско-правовое понятие правовой реальности (правового бытия), в том числе на основе его сопоставления с такими научными терминами, как «правовая жизнь» и «правовая система».
На основе проведенного анализа существующих определений термина «правовая жизнь» диссертантом делается вывод о том, что данное понятие фактически обозначает одну из сторон существования правовой действительности и во многом аналогично категории «деятельность», трактуемой в качестве динамичного, процессуального способа существования общественной реальности. Термин «правовая система», по мнению автора, также не может претендовать на универсальность, характерную для философских категорий, поскольку при его использовании применяется достаточно специфический вариант системного подхода, имеющий конкретно-научный характер, отличный от общефилософского.
В рамках философских исследований для обозначения особого среза социального бытия - действительности правовых явлений - более приемлемым и перспективным, по мнению автора диссертации, является термин «правовая реальность», что объясняется рядом причин.
Во-первых, в картине мира – религиозной, научной, философской или иной - анализируется именно реальность – вся в целом или отдельный ее аспект.
Во-вторых, для фиксации предельно широкой сущности необходимо и предельное понятие, каковым и выступает термин «реальность», обозначающий собой некоторое единство, мир в его целостности, служащий полем практической и познавательной деятельности человека.
В-третьих, введение в контекст методологических и мировоззренческих проблем правоведения категории «правовая реальность» дает возможность рассматривать право не просто в качестве надстроечного явления, живущего лишь отраженной жизнью экономической структуры общества (вторичного социального отношения, института, формы общественного сознания и т.д.), а как особый мир, автономную область человеческого бытия, имеющую собственную логику и закономерности, с которыми нельзя не считаться.
По мнению автора диссертации, ныне назрела острая необходимость последовательного истолкования правовой реальности как особого среза общественной реальности, объединяющего в себе все правовые явления – как материальные, так и идеальные.
В § 2 «Сущность и отличительные признаки правовой реальности» рассматривается, прежде всего, специфика правовой реальности по сравнению с иными срезами общественной действительности.
Сущность правовой реальности, трактуемая как смысл данной вещи, - это то, что она есть сама по себе, в отличие от всех других вещей и изменчивых состояний вещи под влиянием тех или иных обстоятельств. Искомая сущность правовой реальности заключается, как подчеркивается в диссертационном исследовании, в государственно-властном регулировании поведения людей в человеческом сообществе с целью достижении на нормативной основе такой стабильной организованности общества, при которой реализуются демократия, экономическая свобода, свобода личности.
Диссертантом поддерживается мнение большинства современных исследователей о том, что основополагающими признаками правовой реальности являются нормативность, формальная определенность и императивность.
Говоря о нормативном характере правовой реальности, проявляющемся в наличии единых правил поведения для множества людей, соискатель полагает необходимым сделать ряд уточнений.
Во-первых, на первый взгляд может показаться, что свойством нормативности обладает не вся правовая реальность в целом, а только такой ее компонент, как право. Подобный взгляд на проблему выглядит поверхностным. Неслучайно на нормативность иных, помимо права, компонентов правовой реальности неоднократно указывалось в научных исследованиях. Так, например, И.Е. Фарбер отмечал, что правосознание есть форма общественного сознания, представляющая собой совокупность правовых взглядов и чувств, обладающих нормативным характером.
Во-вторых, не следует абсолютизировать нормативный характер правовой реальности, поскольку жизненная природа права проявляет себя не только в возможности и необходимости институализации, структурирования социальных отношений, но и в постоянстве выхода за установленные нормами, правилами пределы. Тем не менее, по мнению соискателя, такая вариативность кардинально не влияет на нормативный характер правовой реальности, она свидетельствует лишь о том, что абстрактная правовая норма конкретизируется в тех или иных жизненных обстоятельствах.
В-третьих, автором ни в коей мере не отрицается тот факт, что правовая реальность включена в нормативную ткань социума, наряду с религиозными, корпоративными, этическими и иными системами, функция которых состоит в поддержании устойчивого состояния общества. Вместе с тем, в отличие от названных систем, нормативный характер правовой реальности имеет особую, властно-регулирующую природу, основанную, прежде всего, на возможности государственного принуждения.
Следующей отличительной особенностью правовой реальности является императивность, проявляющаяся в ее официальным, властно-императивном характере. В диссертационном исследовании подчеркивается, что императивный характер правовой реальности обусловлен, в первую очередь, неразрывной связью права как базисного элемента рассматриваемого среза социальной реальности с государством. Подобная связь проявляется в нескольких аспектах. Во-первых, окончательно норма признается правовой только государством. Во-вторых, норма права – единственная в ряду социальных норм, которая поддерживается в своей реализации, охраняется от нарушений принудительной силой государства.
Наконец, третьим отличительным признаком правовой реальности является ее формальная определенность - государственно-институциональное обеспечение нормального функционирования правовой реальности с применением юрисдикционных средств воздействия происходит благодаря соответствующей фиксации юридических норм в соответствующих источниках (формах) права - правовом обычае, судебном прецеденте, нормативном акте и договоре с нормативным содержанием.
В § 3 «Стороны основного противоречия правовой реальности» последняя рассматривается в аспекте динамики ее развития. Поскольку одним из основных признаков правовой реальности является нормативный, регулирующий характер, постольку основным движущим ее противоречием выступают, по мнению автора диссертации, ее правомерные и неправомерные стороны. Их противостояние может привести как к позитивному развитию, так и к краху существующей правовой реальности, что во многом зависит от применяемых средств разрешения данного противоречия.
Выделение в качестве сторон движущего противоречия правовой реальности именно правомерных и неправомерных сторон, а не каких-либо иных факторов, например, правовых и неправовых явлений, объясняется следующими обстоятельствами.
Во-первых, «неправовое» в строгом смысле слова лежит за пределами понятия «правовая реальность» и, следовательно, не может быть стороной его основного противоречия, тогда как «правовое» подразумевает под собой не только правомерное, но и неправомерное в их совокупности.
Во-вторых, в диссертационном исследовании используется и конкретизируется методологический тезис, в соответствии с которым все противоположности, в первом приближении, можно разделить на диалектические, или противоречивые, и дополнительные, или непротиворечивые. Специфика первых выражается в законе столкновения противоположностей, специфика вторых – в законе дополнительности. Закон дополнения противоположностей фиксирует тот факт, что любое материальное или духовное образование имеет двойственную природу. Дополнительные противоположности в целом не носят диалектического характера, то есть не могут взаимопереходить друг в друга, меняться местами, точнее, взаимопереходы здесь носят второстепенный характер. Соответственно, правовое и неправовое, являющиеся, по мнению диссертанта, дополнительными противоположностями, не могут выступать в качестве сторон основного противоречия правовой реальности. Диалектическими противоположностями в данном случае выступают правомерные и неправомерные аспекты правовой реальности. Подобный вывод вытекает из утверждения о том, что наиболее существенная черта диалектического взаимодействия противоположностей – их способность превращаться друг в друга, а способность правомерного и неправомерного взаимопереходить друг в друга неоднократно подчеркивалась в юридической литературе.
В контексте рассматриваемого вопроса под правомерным в диссертационном исследовании понимается комплекс явлений правовой реальности, который соответствует существующей в данный временной промежуток системе права и поддерживает ее, тогда как под неправомерным рассматривается комплекс правовых явлений, не отвечающий требованиям правовых предписаний, и предполагающий иное, противоположное либо отличное от официального, их понимание.
Вторая глава «Правовая реальность в свете системного и структурно-функционального подхода» представляет собой исследование правовой реальности на основе современных общефилософских вариантов системного и структурно-функционального подходов.
За последние десятилетия в отечественной и мировой философской литературе сформировалось множество модификаций этих двух подходов. В диссертационном исследовании, во-первых, используется вариант системного подхода, складывающийся на основе современной синергетической парадигмы и предполагающий в качестве ключевых триединство понятий система (порядок) – элемент – хаос. Во-вторых, проводится последовательное различие двух несводимых друг к другу методологических подходов – системного и структурного, представляющего собой неразрывное единство понятий структуры и функции. Не отрицая взаимообусловленность и взаимозависимость указанных подходов в реальной практике и теоретических концептуализациях, диссертант подчеркивает актуальность и необходимость их самостоятельного использования при анализе правовой действительности.
В § 1 «Система правовой реальности» правовая реальность рассматривается как такое явление социальной действительности, которое обладает как признаками системы, так и хаотичности.
В рамках применяемого диссертантом системного подхода анализируемый объект рассматривается как определенное множество элементов, взаимосвязь которых обусловливает целостные свойства этого множества, при этом системность (порядок) является характерной чертой правовой реальности, фиксирующей преобладание в мире организованности над хаотичными изменениями (последние понимаются не как хаотическое разнообразие флуктуаций, а как максимум энтропии, неупорядоченности). В используемой автором триаде «система – элемент – хаос» понятия хаоса и системы являются противоположными, тогда как элемент располагается между ними (посередине).
Правовая реальность в свете системного подхода, отмечается в диссертационном исследовании, представляет собой совокупность трех основных элементов – права, правоотношений и правосознания. Их взаимодействие приводит к возникновению нового, не свойственного им по отдельности системного свойства правовой реальности - регулировать поведение людей посредством установления общеобязательных правил поведения и применения в случае их нарушения мер государственного принуждения.
На основе проведенного анализа различных определений права в диссертационном исследовании делается вывод о том, что наиболее приемлемой является дефиниция права, предложенная В.И. Леушиным, согласно которой право – это обусловленная природой человека и общества и выражающая свободу личности система регулирования общественных отношений, которой присущи нормативность, формальная определенность в официальных источниках и обеспеченность возможностью государственного принуждения.
Правоотношение как второй из важнейших элементов правовой реальности представляет собой совокупность складывающихся под воздействием норм права правоотношений, возникающих между конкретными субъектами права.
Ядро правоосмысляющего элемента правовой реальности образует правосознание как форма общественного сознания, представляющая собой осознание права и правовых отношений в системе теоретических идей, практических норм, обыденных взглядов и психологических форм (К.Т. Бельский).
В диссертационном исследовании учитывается дуалистическая (системно-хаотическая) природа элементов правовой реальности. Так, с одной стороны, право является системным элементом правовой реальности, поскольку призвано вносить упорядоченность в общественные отношения, создавая относительно замкнутую систему постольку, поскольку возможность эффективного управления связывается с определенным уровнем устойчивости системы. Вместе с тем, действующая система права может быть в большей или меньшей степени хаотичной, что обнаруживается, в первую очередь, в существовании правовых коллизий.
Носителем принципов хаоса является и такой элемент правовой реальности, как правоотношение, поскольку представляет собой урегулированное нормой права конкретное общественное отношение, находящееся в развитии. В каждом правоотношении заложена вероятность его изменения или прекращения. Здесь всегда находится место действию случайных факторов, нередко оказывающих существенное влияние на правоотношение. Случайности в «жизни» правоотношения, по мнению В.В. Залесского, неизбежны, и оценить вероятность их проявления – задача и законодателя, и участников правоотношения. Чем меньше возникает флуктуаций в общественных отношениях, являющихся предметом правового регулирования, тем большей устойчивостью характеризуются не только правоотношения, но и вся правовая реальность в целом.
Если трактовать хаотичную природу элемента как его стремление выйти за границы системы (ее влияния) и обрести собственное бытие, то в качестве проявлений хаотичности правосознания как элемента правовой реальности, по мнению диссертанта, можно рассматривать явления правового нигилизма и правового идеализма.
Говоря о двух других составляющих триады «система – элемент – хаос», автором подчеркивается, что понятия хаоса и системы являются равнозначными, в силу чего их не следует абсолютизировать, ибо в природе не может быть ни абсолютной системности (порядка), ни абсолютного хаоса (беспорядка). Применительно к правовой реальности мерой ее упорядоченности, по мнению диссертанта, может выступать юридическое понятие правопорядка, трактуемого в качестве основанной на праве и законности организации общественной жизни, отражающей качественное состояние общественных отношений на определенном этапе развития общества.
Тем не менее, общественный организм, в котором действия всех его элементов четко подчиняется установленным правилам (где наблюдается постоянная устойчивость структурных связей, отсутствуют «очаги» отклоняющегося поведения и конфликтов), есть не более чем умозрительная конструкция. В любом обществе одновременно существуют области юридической упорядоченности и зоны хаоса. Между сферами правопорядка и беспорядка не существует непреодолимого «водораздела». Напротив, они активно взаимодействуют и влияют друг на друга, вследствие чего размеры занимаемых ими «территорий» внутри социальной системы постоянно меняются. В действительности правопорядок как объективный показатель качественного состояния правовой реальности отражает реальную степень (уровень) его устойчивости, которая никогда не будет стопроцентной. Подобная ситуация ориентирует исследователя, занимающегося проблемами правопорядка, постоянно держать в поле своего зрения факторы, препятствующие его становлению и нормальному функционированию: юридические аномалии, девиации, конфликты и т. д. Состояние правопорядка определяется всей совокупностью действий, поведенческих актов как правомерного, так и противоправного характера. Правопорядок обозначает борьбу двух противоположных начал - соблюдения законности и противоправного поведения в различных формах его проявления. Когда говорят о совершенствовании правопорядка, то имеют в виду снятие этого противоречия за счет ликвидации «зон противоправности».
Таким образом, в рамках системного подхода правовая реальность рассматривается диссертантом как триада «система – элемент – хаос», представляющая собой взаимосвязанное и взаимообусловленное единство трех элементов – права, правоотношения и правосознания, обладающих одновременно системными и антисистемными качествами.
В § 2 «Структура правовой реальности» исследование правовой реальности ведется с точки зрения структурно-функционального подхода.
Вопрос о структуре правовой реальности, в отличие от ее системы, в современных научных и философских работах остается малоисследованным, а имеющиеся его разработки во многом представляются спорными с точки зрения используемой авторами методологии. В юриспруденции традиционным является выделение в структуре правовой системы отдельных ее элементов, при этом постоянно и зачастую эклектически смешиваются два специфических и несводимых друг к другу философских метода – системный и структурный.
Между тем, в отличие от системного подхода, исходные посылки структурно-функционального анализа состоят в том, что общество, социальная общность или социальный процесс рассматриваются в качестве целостности, составные компоненты которой выполняют служебную, или функциональную, роль во взаимосвязи друг с другом и по отношению к единой структуре. Структурно-функциональная методология предполагает расчленение реальности на составные компоненты (части, факторы, переменные) и выявление функциональной зависимости как между самими переменными, так и между переменными и целым.
Поскольку основное предназначение рассматриваемого среза общественной реальности заключается в нормативном регулировании поведения людей в обществе посредством общеобязательных правил поведения и возможности применения государственного принуждения в случае неповиновения им, структуру правовой реальности, по мнению автора диссертации, составляют правотворчество, правореализация и правоохрана.
Функция правотворчества заключается в установлении общеобязательных правил поведения людей с целью обеспечения их согласованного сосуществования.
Говоря о понятии «правотворчество», необходимо отметить, что входящий в его состав термин «творчество» используется в философии как в онтолого-гносеологическом, так и в аксиологическом аспектах. В первом случае под творчеством понимается процесс человеческой деятельности, создающий качественно новые материальные и духовные реалии безотносительно к их позитивной или негативной общественной значимости. В рамках аксиологического подхода творчество – это социально-позитивая (прогрессивная) деятельность, которой противостоит деятельность с отрицательным знаком. В качестве юридического термина, правотворчество трактуется правоведами в большинстве случаев в онтолого-гносеологическом смысле как деятельность, направленная на создание правовых норм, а также на их дальнейшее совершенствование, изменение или отмену.
Вторым важнейшим структурным компонентом правовой реальности, выполняющим функцию воплощения на практике установленных правоустанавливающим компонентом правил поведения, является правореализация.
Говоря о понятии «реализация права», в диссертационном исследовании отмечается, что в юридической литературе понятия «действие» и «реализация» норм права во многих случаях рассматриваются почти как тождественные. Однако при всей близости обоих понятий нельзя не обратить внимания на смысловые различия между ними.
Действие - это по существу проявление всех свойств и качеств нормативно-правового акта, выражающих его способность оказывать влияние на поведение социальных субъектов. Один из аспектов понятия «действие» нормативного акта заключается в характеристике возможностей его реализации. В свою очередь реализация правовых норм есть более высокая ступень действия права. Действие нормы права свидетельствует о готовности ее оказывать фактическое влияние на общественные отношения. Реализация же начинается тогда, когда действием правовой нормы воспользовались соответствующие субъекты и ее регулятивное влияние находит свой объект.
Понятием «реализация» охватывается определенный процесс, система средств и мер, направленных на претворение в жизнь действующей системы права, достижение предусмотренных в ней социальных целей.
Основными формами реализации права в настоящее время считаются использование, исполнение, соблюдение правовых норм, а также применение правовых норм как особая форма реализация права.
Третьим структурным компонентом правовой реальности, по мнению диссертанта, является правоохрана, выполняющая функцию предотвращения существования в обществе правонарушений, а также применения мер государственного принуждения в случаях их совершения.
Автором отмечается, что несмотря на то, что зачастую в рамках правоохранительной деятельности имеет место реализация санкций правовых норм, включение правоохранительной деятельности в объем понятия реализации права (как второго из компонентов правовой реальности) было бы ошибочным. В данном случае обоснованным представляется мнение Ю.Г. Ткаченко, полагающего, что процесс реализации права оканчивается правомерной деятельностью. К правоохранительной деятельности следует относить такую государственную деятельность, которая осуществляется с целью охраны права специально уполномоченными органами путем применения юридических мер воздействия в строгом соответствии с законом и при неуклонном соблюдении установленного им порядка.
Говоря о правовой реальности в рамках структурно-функционального подхода, в диссертационном исследовании подчеркивается, что во взаимосвязи структуры и функции определяющую роль может играть как первая, так и вторая. При этом категории структуры и функции в целом дополняют, а вовсе не противоречат и в целом не способны переходить друг в друга. Если же во взаимоотношениях структуры и функции ситуация дополнения все более сменяется ситуацией их противостояния, то это – симптом кризиса, который несет в себе угрозу разрушения данной структуры и ее функций. Связь структуры со своими функциями фундаментальна, поскольку каждая данная структура полностью лишиться своей родовой функции не может. Полное исчезновение одной из трех родовых функций привело бы к исчезновению самой структуры. Разумеется, в реальной жизни никакая инвариантность не может иметь абсолютный характер и всегда предполагает некоторые отклонения, асимметрию и нарушение иерархии. В силу этого на уровне явления, конкретного бытия структура связана с известными нарушениями инвариантности. Однако возникающие отклонения все же не должны превышать некоторую критическую величину. В противном случае возможно либо разрушение данной структуры, либо, напротив, преобразование ее в более совершенную и гармоничную сеть функциональных взаимосвязей. Не является исключением и структура правовой реальности.
Так, например, дисфункция правотворчества как компонента структуры правовой реальности, отмечается в диссертационном исследовании, может характеризоваться внешней и внутренней стороной своего проявления. Внешняя сторона проявляется в существовании пробелов в правовом регулировании общественных отношений, тогда как внутренняя – в принятии нормативных актов, не соответствующих потребностям современного им общества либо непопулярных среди большинства населения той или иной страны.
Сбои в функционировании правореализации как компонента правовой реальности, также как и дисфункция правоустанавливающего компонента, могут привести к существенному нарушению функционирования всей правовой реальности в целом. В частности, в настоящее время серьезную проблему представляет собой отсутствие эффективного механизма претворения в жизнь многих издаваемых в России нормативных правовых актов, а также обеспечение законности в деятельности всех субъектов права.
Дисфункция правоохранительной деятельности, по мнению диссертанта, проявляется в увеличении удельного веса противоправного поведения в общем объеме правовой деятельности, в преобладании негативной юридической ответственности над позитивной.
Таким образом, в рамках структурно-функционального подхода правовая реальность рассматривается автором как единство трех структурных компонентов – правотворчества, правореализации и правоохраны, выполняющих свою функциональную роль во взаимосвязи друг с другом и структурой в целом. Дисфункции указанных компонентов (пробелы в праве, отсутствие механизмов реализации нормативных предписаний, рост преступности и т.п.), превышающие определенную критическую величину, приводят либо к развитию, либо к уничтожению существующей правовой реальности.
В заключении подводятся основные итоги диссертационного исследования, а также освещаются перспективы дальнейшего изучения выбранной темы.
Основные положения и выводы исследования нашли свое отражение в следующих опубликованных работах:
1. Горлова О.В. О понятии правовой реальности // Вестник Тамбовского университета. Журнал Тамбовского государственного университета имени Г.Р. Державина. Серия: Гуманитарные науки. Выпуск 4 (44), 2006. – С. 435-438 (0,4 п.л.)
2. Горлова О.В. Основные способы существования правовой реальности // Современные проблемы гуманитарных и естественных наук. Материалы международной межвузовской научно-практической конференции. – Рязань: РИУП, 2007. – С. 23-25 (0,2 п.л.)
3. Горлова О.В. Правомерное и неправомерное как стороны основного диалектического противоречия правовой реальности // Современные вопросы государства, права, юридического образования: Материалы III Общероссийской научно-практической интернет-конференции / О.В. Белянская, отв. ред. – Тамбов: Изд-во Першина Р.В., 2006 г. – С. 34-37 (0,4 п.л.)
4. Горлова О.В. Структура правовой реальности: философский аспект // Актуальные проблемы юридической науки: Сборник научных работ аспирантов и студентов Института права Тамбовского государственного университета им. Г.Р. Державина / Отв. ред. В.М. Пучнин. – Выпуск 2. – Тамбов: Изд-во Першина Р.В., 2006. – С. 71-73 (0,2 п.л.)
