Силовое принуждение в социальном процессе и его особенности в пограничной сфере
На правах рукописи
КОЛОТУША Вячеслав Владимирович
СИЛОВОЕ ПРИНУЖДЕНИЕ В СОЦИАЛЬНОМ ПРОЦЕССЕ
И ЕГО ОСОБЕННОСТИ В ПОГРАНИЧНОЙ СФЕРЕ
Специальность 09.00.11. – социальная философия
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
доктора философских наук
Москва – 2009
Работа выполнена на кафедре гуманитарных и социально-экономических дисциплин Пограничной академии ФСБ России
Научный консультант: доктор философских наук,
профессор Кулаков Андрей Викторович
Официальные оппоненты: доктор философских наук,
профессор Бельский Виталий Юрьевич
доктор философских наук,
профессор Беляев Георгий Георгиевич
доктор философских наук,
профессор Шаваев Анатолий Хажисмелович
Ведущая организация: Военный университет Министерства
обороны Российской Федерации
Защита состоится « » 2009 года в часов на заседании диссертационного совета Д.319.001.01 по философским и политическим наукам при Пограничной академии Федеральной службы безопасности Российской Федерации по адресу: 125040, г. Москва, Ленинградский проспект, д.3/5.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Пограничной академии Федеральной службы безопасности Российской Федерации.
Автореферат разослан « » 2009 года
Ученый секретарь диссертационного совета
Г.П. Герейханов
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ДИССЕРТАЦИИ
В современных условиях устойчивое развитие мирового сообщества, обеспечение международной и национальной безопасности во многом зависят от эффективности силового принуждения. Складывающаяся глобальная ситуация оказывает существенное влияние на процессы использования силы в социальном взаимодействии, порождает новые тенденции и противоречия в развитии силового принуждения и обусловливает необходимость поиска путей их учета и разрешения, адекватных вызовам времени.
Все более углубляющееся сотрудничество государств и народов мира и набирающий силу противоречивый процесс становления единого человечества требуют новых подходов к обеспечению пограничной безопасности, накладывают свой отпечаток на процессы силового принуждения в пограничной сфере.
Новизна социальных процессов и глубина изменений в современном мире требует переосмысления феномена применения силы с позиций современного социально-философского знания. Возникает острая необходимость его проблематизации как особого вида деятельности, создания целостной социально-философской концепции, объясняющей применение силы в социальном процессе.
Актуальность диссертационного исследования обусловлена следующими обстоятельствами.
Во-первых, существует необходимость введения в научный аппарат социальной философии понятия силового принуждения как особого вида деятельности и его концептуализации, четкого определения теоретико-методологического инструментария его социально-философского анализа. В связи с этим возникает необходимость теоретической реконструкции эволюции взглядов на применение силы, выявления основных философских позиций по этой проблеме, анализа работ, в которых рассматриваются ее различные аспекты, в целях выявления и развития актуальных теоретических положений, обнаружения противоречий в развитии научного знания по исследуемой проблеме и поиска путей их преодоления.
Во-вторых, разработка социально-философской концепции силового принуждения требует определения типов и уточнения факторов силового принуждения.
В-третьих, происходящие перемены в социальном процессе, в применении силы, в содержании аргументов и идей, оправдывающих ее использование, интересы социально-философского анализа силового принуждения как особого вида деятельности требуют переосмысления содержания его ценностных оснований, подходов к их определению.
В-четвертых, существенные перемены в составе субъектов и средств силового принуждения, характере их взаимосвязей предполагают уточнение специфики его элементов и выделение форм силового принуждения.
В-пятых, возникает потребность определения основных тенденций силового принуждения, выявления причин и содержания его трансформации в глобализующемся мире.
В-шестых, новое качество социального процесса предполагает новое качество взаимодействия социальных организмов и новое качество силового принуждения в пограничной сфере, что обусловливает потребность в выявлении его особенностей в современных условиях, в том числе его специфики в пограничной сфере России.
Степень научной разработанности проблемы характеризуют работы, которые можно объединить в следующие группы.
Первую группу составляют классические труды, в которых представлена проблема применения силы в социальных отношениях. К ним, прежде всего, относятся работы Платона, Аристотеля, Августина Блаженного, Фомы Аквинского, Н. Макиавелли, Т. Гоббса, Дж. Локка, Г. Гроция, Д. Юма, И. Канта, Г. Гегеля, К. Маркса, Ф. Энгельса, В.И. Ленина, Ф. Ницше, Э. Дюркгейма, М. Вебера, Л. Гумпловича, В.С. Соловьева, Б.Н. Чичерина, И.А. Ильина, П.А. Сорокина, Р. Арона, А. Камю, М. Фуко и других авторов.
Вторая группа включает произведения, посвященные проблематике принуждения, насилия и ненасилия. Особое место среди них занимают труды Л.Н. Толстого, М. Ганди, М. Кинга. Этой тематике посвящены также работы Р.Г. Апресяна, А.А. Гусейнова, В.С. Степина, Д. Шарп и других авторов. Проблема принуждения, социального насилия и ее различные аспекты репрезентированы специальными научными исследованиями М.Ю. Агафоновой, О.Я. Гелиха, В.В. Денисова, Ю.П. Емельяновой, Р.Н. Ибрагимова, Г.Н. Киреева, К.В. Латышевой, В.В. Михайлова и других ученых.
Третью группу составляют работы по философии, философии и теории права, философии безопасности, теории национальной безопасности, военной политологии и военной социологии, посвященные вопросам войны и армии, ценностным основаниям воинской деятельности, различным формам силового принуждения. Это работы С.С. Алексеева, В.В. Барабина, А.В. Возженникова, В.А Волкова, А.И. Дырина, Б.И. Каверина, В.В. Кафтана, М. Кревельда, А.М. Кривенко, В.И. Лутовинова, В.М. Родачина, Н.Н. Рыбалкина, П.В. Петрия, Г.Г. Почепцова, А.А. Прохожева, В.В. Серебрянникова, С.А. Тюшкевича, С.П. Расторгуева, Х. Хофмайстера, О.Х-А. Рахимова, А.Е. Снесарева, П.И. Чижика, А.Х. Шаваева, У.Ф. Энгдаля и других исследователей.
Четвертую группу представляют работы, раскрывающие различные аспекты современной ситуации в мире, глобализации, в которых нашли отражение происходящие изменения в силовом принуждении. Это работы Э.А. Азроянца, З. Бжезинского, У. Бека, С.Г. Киселева, Н.Н. Моисеева, А.С. Панарина, К.В. Симонова, О. Тоффлера, А.Н. Чумакова, А.И. Уткина и других авторов.
Пятая группа включает работы современных авторов по философии, политологии, геополитике, погранологии, исследующие различные аспекты силового принуждения в пограничной сфере. Это работы В.А. Бондаренко, Г.П. Герейханова, В.И. Городинского, А.В. Губченко, В.А. Дмитриева, В.С. Емеца, А.В. Кулакова, В.Ф. Молчановского, А.П. Паршева, В.А. Сухарева и других ученых.
Анализ теоретических источников, раскрывающих различные аспекты исследуемой проблемы, показывает, что в неявном виде проблема силового принуждения изначально была объектом философской рефлексии. При этом взгляды относительно применения силы в отношениях между людьми претерпели качественные изменения. Наибольшее отражение в них нашли проблема войны, которая является традиционной и наиболее разрушительной формой силового принуждения, и проблема армии как наиболее древнего социального института классового общества. Многие теоретические положения исследований, посвященных различным аспектам проблемы силового принуждения, имеют несомненную актуальность для социально-философского анализа силового принуждения.
Вместе с тем анализ различных источников по исследуемой проблеме показал, что в философском и социально-гуманитарном знании понятие «насилие» нередко применяется для определения различных по сути социальных феноменов. Имеющаяся в отечественной литературе традиция обозначения термином «насилие» любых случаев применения силы и неточного перевода терминов, обозначающих их в зарубежных работах, затрудняет дифференциацию типов силового принуждения и мировоззренческое самоопределение его субъектов.
Авторы многих работ, посвященных различным аспектам силового принуждения, используя деятельностный подход, не опираются при этом на понимание деятельности в качестве субстанции социального, что затрудняет социально-философский анализ исследуемых ими социальных феноменов.
Во многих социально-философских работах не всегда отчетливо прослеживается конечная обусловленность многих явлений, видов деятельности господствующим типом экономических отношений, а также игнорируются те достижения отечественных авторов советского периода, которые не утратили своей актуальности для социально-философского анализа различных аспектов применения силы. Многие исследования игнорируют сущность основных социальных противоречий современного мира, а происходящие в нем изменения хотя и констатируются, но им не придается характер нового качества социального процесса, а следовательно, и нового качества силового принуждения.
Отсутствие целостной концепции силового принуждения как особого и общественно необходимого вида деятельности приводит к изолированному рассмотрению отдельных форм и видов силового принуждения вне их взаимной связи, к утрате их понимания как отдельных проявлений общего для них вида социальной деятельности, к неоправданному переносу видовых характеристик одних форм силового принуждения на другие. Не в полной мере осознается глубокая взаимосвязь внешних и внутренних факторов, определяющих силовое принуждение, и необходимость комплексного решения вопросов обеспечения национальной безопасности от внутренних и внешних силовых угроз.
Таким образом, проблема исследования определяется отсутствием в современном социально-философском знании целостной концепции силового принуждения как особого вида деятельности и необходимостью экспликации ее теоретико-методологических основ, ценностных оснований силового принуждения, его исследования в статике и динамике социального процесса, особенностей его проявления в отдельных сферах общества.
Объектом диссертационного исследования является силовое принуждение в социальном процессе и его отражение в теоретическом знании.
Предметом исследования выступают сущность, структура, ценностные основания, типы, факторы, тенденции силового принуждения, его особенности в пограничной сфере.
Цель исследования – разработать социально-философскую концепцию силового принуждения и раскрыть его особенности в пограничной сфере в современных условиях.
Достижение поставленной цели предусматривает постановку и решение следующих исследовательских задач:
– обосновать актуальность и необходимость социально-философского осмысления силового принуждения как особого вида деятельности, его концептуализации, раскрыть содержание понятия силового принуждения, определить основные теоретико-методологические подходы к социально-философскому исследованию силового принуждения;
– посредством реконструкции проблемы силового принуждения в истории философской мысли и социально-гуманитарном знании выявить направления эволюции философских взглядов на применение силы, основные позиции по этой проблеме, актуальные теоретические положения;
– определить типы, уточнить факторы силового принуждения в социальном процессе;
– раскрыть содержание и предназначение ценностных оснований силового принуждения и подходы к их выявлению;
– показать специфику элементов силового принуждения как особого вида деятельности, выделить его основные формы и уточнить их содержание;
– выявить основные тенденции силового принуждения, причины и содержание его трансформации в глобализующемся мире;
– определить особенности силового принуждения в пограничной сфере на современном этапе социального процесса.
Необходимость решения исследовательских задач предопределила гипотезу, теоретико-методологическую основу исследования, его эмпирическую базу и структуру.
Гипотеза исследования содержит следующие предположения. Социально-философская концепция силового принуждения может быть эксплицирована в рамках деятельностной парадигмы социально-философского знания на основе синтеза его теоретико-методологических подходов, творческого развития актуальных теоретических положений различных работ по исследуемой проблеме.
Типы силового принуждения обусловлены, прежде всего, типами общественно-экономических формаций, а его тенденции – их последовательной сменой. Определяющим фактором силового принуждения являются внешние и внутренние экономические отношения.
Особенности ценностных оснований, элементов и форм силового принуждения задаются спецификой силового принуждения как особого вида деятельности и новым качеством социального процесса в современных условиях, в основе которого лежит становление единого сверхобщества.
В силу этого происходит существенная трансформация силового принуждения, новое качество приобретает и пограничная сфера как особая сфера взаимодействия социальных организмов, а следовательно, и силовое принуждение в этой сфере.
Теоретико-методологическую основу диссертации составляют актуальные положения трудов отечественных и зарубежных авторов по рассматриваемой проблеме, а также работ, раскрывающих закономерности социального процесса, методологические подходы к его исследованию.
Диссертант, прежде всего, опирается на социально-философскую методологию, разработанную К.Х. Момджяном, основу которой составляет понимание деятельности как субстанции социального. Согласно этому подходу, наряду с субъектами, материальными предметами (вещами) и символической составляющей, элементом социальной деятельности являются устойчивые организационные связи, включающие общественные отношения, наличие которых обусловливает необходимость их регуляции.
Для выявления основных типов, анализа тенденций силового принуждения в социальном процессе, содержания его трансформации в глобализующемся мире и особенностей в пограничной сфере активно используется формационный подход в интерпретации Ю.И. Семенова, который определяет общественно-экономические формации как стадии всемирно-исторического развития и параформации (от греч. пара – возле, при) как стадии развития лишь некоторых отдельных обществ. По Ю.И. Семенову, современный мир представляет складывающийся единый сверхорганизм, включающий ортокапиталистический центр (от греч. орто – подлинный) и неортокапиталистическую периферию, между которыми складываются определенные экономические отношения. В диссертации активно используется предложенное им понятие «социально-исторический организм» (сокр. социор) в качестве синонима конкретного общества.
Помимо деятельностного и формационного подходов, в исследовании используются отдельные элементы аксиологического, социокультурного и различных цивилизационных подходов (в том числе выделения стадий социального процесса по технико-технологическому способу производства), элементы структурно-функционального анализа.
В диссертации используются теоретико-методологические подходы к исследованию насилия и ненасилия, представленные в работах А.А. Гусейнова, В.С. Степина и других авторов, применена методология выделения доминантных факторов социального процесса, предложенная И.А. Гобозовым.
В исследовании нашли применение элементы и других теоретико-методологических подходов социальной философии, философские принципы детерминизма, историзма, развития, единства исторического и логического, метод восхождения от абстрактного к конкретному.
Эмпирическую базу исследования составляют результаты анализа концептуальных документов по вопросам национальной безопасности, внешней и пограничной политики, военных доктрин, нормативно-правовых документов, регулирующих деятельность силовых органов государства, правоохранительной системы, мемуарной литературы, публикаций по исследуемой проблеме в периодических изданиях. Определенное внимание автором уделено электронным ресурсам по выбранной теме исследования. В диссертации используются результаты социологических исследований и статистические данные, личный служебный опыт и наблюдения автора.
Структура диссертации обусловлена целью и внутренней логикой исследуемой научной проблемы. Она состоит из введения, четырех глав, включающих девять параграфов, заключения и списка литературы.
Во введении обосновывается актуальность темы, анализируется степень ее научной разработанности, определяются цель и задачи исследования, дается характеристика теоретико-методологической основы и эмпирической базы, формулируется научная новизна и практическая значимость диссертации, раскрываются основные положения, выносимые на защиту, формы апробации полученных научных результатов.
В первой главе «Теоретические и методологические основы исследования силового принуждения в социальном процессе» обосновывается актуальность и необходимость социально-философского осмысления силового принуждения, его концептуализации, раскрывается содержание понятия «силовое принуждение», предлагаются основные теоретико-методологические подходы к социально-философскому анализу силового принуждения. Осуществляется теоретическая реконструкция проблемы силового принуждения в истории философской мысли и социально-гуманитарном знании. Определяются типы, уточняются факторы и роль силового принуждения в социальном процессе.
Во второй главе «Ценностные основания, элементы и формы силового принуждения» обосновывается авторский подход к поиску ценностных оснований силового принуждения, раскрывается их содержание в современных условиях. Выявляется специфика элементов силового принуждения как особого вида деятельности, дается классификация и уточняется содержание основных форм силового принуждения.
В третьей главе «Силовое принуждение в динамике социального процесса» выявляются основные тенденции силового принуждения, раскрывается их содержание на различных этапах социального процесса. Раскрывается содержание трансформации силового принуждения в глобализующемся мире.
В четвертой главе «Особенности силового принуждения в пограничной сфере на современном этапе социального процесса» раскрываются характерные для современного этапа социального процесса особенности силового принуждения в пограничной сфере как особом социальном пространстве и сфере взаимодействия социальных организмов;.раскрывается специфика силового принуждения в пограничной сфере России.
В заключении подводятся итоги решения научной проблемы, делаются теоретические выводы и обобщения, формулируются практические рекомендации и предложения, направленные на дальнейшее изучение силового принуждения в социальном процессе и использование результатов исследования как в научной и образовательной деятельности, так и в практической деятельности по оптимизации силового принуждения.
НАУЧНАЯ НОВИЗНА ИССЛЕДОВАНИЯ И ОБОСНОВАНИЕ ПОЛОЖЕНИЙ, ВЫНОСИМЫХ НА ЗАЩИТУ
Научная новизна и теоретическая значимость диссертационного исследования заключается в постановке, обосновании крупной научной проблемы и результатах социально-философского анализа, создающих самостоятельное направление, непосредственно связанное с уточнением, обобщением и обогащением концептуально-теоретических основ, знаний о силовом принуждении в социальном процессе, его особенностях в пограничной сфере. Авторская социально-философская концепция силового принуждения, интегрируя достижения социально-философской теории и различных направлений социально-гуманитарного знания, раскрывающих отдельные аспекты проблемы, выступает в качестве методологической базы их дальнейшего развития, задает обновленное мировоззренческое видение социального процесса, места и роли в нем силового принуждения.
Более конкретно научная новизна состоит в достижении следующих результатов:
– обоснована актуальность концептуализации понятия силового принуждения для его социально-философского анализа как особого вида деятельности, раскрыто его социально-философское содержание, определены основные теоретико-методологические подходы к социально-философскому исследованию силового принуждения;
– осуществлена реконструкция становления проблемы силового принуждения в истории философской мысли, выявлены тенденции эволюции взглядов и основные философские позиции по этой проблеме, теоретические положения, актуальные для решения исследуемой проблемы;
– предложены и обоснованы типология силового принуждения, уточнены его факторы;
– обоснован авторский подход к поиску ценностных оснований силового принуждения, раскрыты их предназначение и содержание;
– выявлена специфика элементов силового принуждения как особого вида деятельности, выделены виды его основных форм, уточнена характеристика традиционных форм и определены новые формы силового принуждения;
– определена роль и основные тенденции силового принуждения в социальном процессе, раскрыты причины и содержание трансформации силового принуждения в глобализующемся мире;
– выявлены особенности силового принуждения в пограничной сфере в современных условиях.
Положения, выносимые на защиту, и их обоснование:
1. Авторское осмысление с позиций социальной философии и обоснование необходимости концептуализации силового принуждения как особого вида деятельности, способа социального управления и социального взаимодействия, основанного на применении силы или угрозе ее применения. Отличительными признаками силового принуждения выступают нанесение или угроза нанесения прямого ущерба жизни, здоровью, правам и свободам тех людей, против которых оно направлено, условиям их существования, которые включают, прежде всего, материальные предметы (вещи), опредмеченную информацию в качестве символической составляющей деятельности, а также необходимые связи и отношения. В качестве основных теоретико-методологических подходов социально-философского исследования силового принуждения предлагаются подход, согласно которому деятельность полагается в качестве субстанции социального, и формационный подход в его современной интерпретации в сочетании с элементами других подходов, применяемых в социально-философском анализе.
Необходимость включения понятия «силовое принуждение» в научный аппарат социально-философского знания обусловлена, прежде всего, потребностью концептуализации и проблематизации силового принуждения как особого и необходимого вида деятельности, как модуса социальной субстанции. Она обусловлена и тем, что социальный процесс в современном мире приобретает новое качество, что неизбежно влечет за собой существенное изменение ценностных оснований, факторов, роли, элементов и форм силового принуждения.
Авторская позиция исходит из того, что силовое принуждение является диалектически противоречивым процессом, в котором проявляется единство и борьба противоположностей – насильственного и ненасильственного принуждения. Иначе говоря, насильственное и ненасильственое принуждение выступают двумя разновидностями единого целого – силового принуждения. Следовательно, нельзя сводить всякое принуждение к насилию. Необходимость введения специального словосочетания «силовое принуждение», отличающегося от широко употребляемого для обозначения применения силы термина «насилие», вызвана и рядом других обстоятельств.
Термин «силовое принуждение» позволяет строго зафиксировать понятие, определяющее именно особый, основанный на применении или угрозе применения силы, вид деятельности и тем самым помочь в устранении многозначности в употреблении терминов «принуждение», «насилие», «социальное насилие». В социально-гуманитарном знании этими терминами нередко обозначают и особый социальный феномен, и способ деятельности, и средство воздействия, и определенные общественные отношения, и феномен ограничения свободы человека объективными обстоятельствами его существования.
Многие отечественные исследования феномена применения силы активно опираются на первоисточники западных авторов. Сравнительный анализ значений терминов, обозначающих применение силы в русском и романо-германских языках, позволяют со значительной долей уверенности предположить, что перевод на русский язык сходных терминов этих языков не учитывает их смысловые отличия от русского термина «насилие» (речь идет об их относительной ценностной нейтральности), что обусловлено различными социокультурными обстоятельствами. В работах западных ученых и в практике функционирования западных правовых и политических институтов для обозначения легального применения силы используется целая система терминов. Например, «принуждение к миру», «принуждение к закону», «силовое принуждение» и ряд других.
Негативная коннотация русского слова «насилие» обусловлена, прежде всего, спецификой исторической судьбы и особенностями модернизации российского общества. В то же время использование термина «насилие» именно для обозначения любых действий с использованием силы приводит к латентной приемлемости насилия, к нивелированию разницы между различными видами применения силы либо ставит под сомнение необходимость ее использования для регуляции общественных отношений. Такая ситуация с неизбежностью порождает противоречивость в оценках использования силы в общественном сознании, в системе целей и ценностей субъектов силового принуждения.
Социально-философский анализ силового принуждения возможен на базе использования определенных теоретико-методологических подходов, и в первую очередь деятельностного и формационного.
Использование деятельностного подхода предполагает экспликацию силового принуждения в качестве одного из модусов деятельности как субстанции социального. А это вызывает необходимость определения места и роли силового принуждения в многообразии типов и видов социальной деятельности. К элементам такой деятельности относят ее субъектов, материальные предметы и опредмеченную информацию, связи и отношения. Выделение основных элементов совместной деятельности предопределяет выделение типов совместной деятельности людей и, следовательно, основных подсистем общества или его сфер.
Исходя из такого подхода, к обязательным типам совместной деятельности людей, наряду с материальным производством, духовной и социальной деятельностью, относят и организационную деятельность, подтипом которой является социальное управление. Необходимость организационной деятельности обусловлена потребностью постоянного взаимодействия людей, придания их отношениям определенной упорядоченности. Без постоянных усилий по регулированию и управлению невозможно поддерживать устойчивость общественных отношений, которые придают системное единство сосуществованию различных составляющих социального целого. Целью силового принуждения как особого вида деятельности является установление определенных отношений между социальными субъектами, которые регулируются силой или угрозой применения силы.
Существование самодостаточных социальных общностей (социальных организмов) требует поддержания устойчивых отношений между составляющими их субъектами и взаимодействующими с ними социальными организмами. По мере укрупнения и дифференциации социальных организмов растет совокупность отношений между их составляющими, что порождает появление специальных институтов и органов, осуществляющих такое управление. По мере же интернационализации и глобализации социального процесса растет сфера регулирования отношений между социальными организмами.
Социально-философское исследование силового принуждения предполагает использование элементов социокультурного подхода, который позволяет реконструировать ценностные основания исследуемого вида деятельности, что не противоречит требованиям деятельностного подхода. Реконструкция ценностных оснований определенных видов деятельности есть, прежде всего, рефлексия над основаниями той части культуры, которая фиксируется в определенном виде деятельности, в том числе в качестве ценностных оснований. Изменение социальной реальности предполагает и переосмысление ценностных оснований различных видов деятельности, позволяет своевременно вносить в них необходимые коррективы.
В выявлении тенденций и особенностей силового принуждения на различных этапах социального процесса важную методологическую роль играет формационный подход, в котором общественно-экономические формации рассматриваются как стадии глобальной истории.
Согласно такому подходу, одновременно с социальными организмами, в которых социально-экономический строй основывается на способе производства, определяющем формационную ступень в развитии человечества, существуют и другие социальные организмы, которые относятся, например, к параформационным типам либо стоят ниже на одну или две ступени «лестницы» социальной эволюции. Такая иерархия порождает отношения неэквивалентного обмена, отношения эксплуатации.
Прежде всего, силовое принуждение обеспечивает устойчивость определенных экономических отношений внутри конкретного общества, а также выступает регулятором межсоциорного взаимодействия в экономической области. Оно периодически перерастает в отдельном обществе в силовое противостояние в условиях обострения противоречий между его различными классами, а также другими социальными группами. Однако силовое противоборство между социальными организмами носит преобладающий характер. По мере развития человечества процессы взаимодействия социальных организмов во все возрастающей степени определяют социальные процессы в отдельных обществах. На современном этапе общественного развития это проявляется все более отчетливо.
Так как одновременно могут существовать социальные организмы и их системы разной формационной (параформационной) принадлежности, но с одинаковым технологическим способом производства, для анализа их силового взаимодействия применим подход, согласно которому выделяются аграрная, индустриальная и информационная стадии социального процесса. Особенности силового принуждения обусловлены в значительной мере культурно-цивилизационными отличиями его субъектов, что предполагает использование для его анализа элементов цивилизационного подхода.
2. Результаты авторской реконструкции становления и развития проблемы силового принуждения в истории философской мысли и современном социогуманитарном знании, позволившей выделить основные тенденции в эволюции взглядов относительно данной проблемы: постепенный сдвиг от необходимости защиты государства к необходимости обеспечения безопасности личности, защиты ее прав и свобод; распространение идеи правового принуждения на отношения между государствами; переход от фрагментарного анализа элементов и форм силового принуждения к все более целостному его осмыслению; от первоначальной неразличимости типов и форм силового принуждения к их отчетливой дифференциации. В истории философской мысли по проблеме применения силы сформировались избирательная позиция, позиция ее полного отрицания и апологетическая позиция. В рамках избирательной позиции возникло направление отчетливого разграничения необходимого, допустимого и социально оправданного применения силы и насильственного, недопустимого использования силы. Анализ философских и других работ, раскрывающих различные аспекты проблемы, позволил выявить и развить актуальные теоретические положения для социально-философского исследования силового принуждения.
Проблема применения силы в отношениях между людьми впервые становится объектом философской рефлексии уже в античной философии. Ей было уделено особое внимание Платоном и Аристотелем, которые применение силы оправдывали, прежде всего, интересами сохранения и благополучия государства.
Постепенно применение силы стало оправдываться интересами безопасности человека (Т. Гоббс), а затем и необходимостью силовой защиты его прав и свобод (Дж. Локк). Идея правового принуждения как регулятора отношений внутри отдельного общества приобрела положительную значимость и для регуляции отношений между государствами (Г. Гроций, И. Кант).
Если на начальных этапах философского осмысления применения силы вопрос о допустимости или недопустимости ее использования был выражен весьма абстрактно, то со временем сформировались позиции избирательного отношения к использованию силы, ее полного отрицания и апологетическая позиция.
К представителям избирательной позиции по проблеме применения силы, кроме выше перечисленных философов, можно отнести Г. Гегеля, К. Маркса, Ф. Энгельса и их последователей. Г. Гегель связывал господство отношений, основанных на применении силы, с недостаточной зрелостью свободы в сознании. По Г. Гегелю, человечество было освобождено посредством порабощения, то есть этапы силового принуждения объективно связаны с этапами созревания свободного сознания. Значительное место в развитии проблемы силового принуждения принадлежит К. Марксу и Ф. Энгельсу, которые обнаружили целый ряд его закономерностей, обосновали его социальные детерминанты и роль в социальном процессе с позиций исторического материализма. Ряд актуальных идей относительно силового принуждения был сформулирован их последователями.
В рамках избирательной позиции возникло направление, в основе которого лежит отчетливое разграничение необходимого, социально оправданного применения силы и насильственного, недопустимого использования силы. Этот подход, прежде всего, представлен в работах И. Канта и И.А. Ильина. И. Кант отчетливо указал на взаимосвязь права с принуждением и государством, выявил их неразрывный характер, разработал четкие критерии разграничения правового принуждения и принуждения, не являющегося таковым. Особый вклад в становление идеи силового принуждения внес выдающийся русский философ И.А. Ильин, который наиболее решительно поставил вопрос о различении насилия и правомерного применения силы, вступив в полемику с теми, кто фактически отказывался признавать их различие.
Апологетическую позицию относительно силового принуждения в той или иной мере занимали Н. Макиавелли, Ф. Ницше. Эта позиция нашла свое продолжение в наиболее радикальных идеологиях прошлого столетия, в системах идей, лежащих в основе современного экстремизма.
Отрицательную позицию к применению силы занимали Л.Н. Толстой, М. Ганди, М.Л. Кинг и ряд других мыслителей, которые отстаивали идеи ненасилия. Причем ненасилие в трактовке М. Ганди и М.Л. Кинга было ничем иным как активным невооруженным принуждением, которое опиралось на игнорирование и саботаж неприемлемых ими общественных отношений.
Анализ современных философских и других работ, посвященных различным аспектам проблемы силового принуждения, позволяет выявить и использовать ряд содержащихся в них актуальных идей и понятий для разработки концепции силового принуждения. Среди этих работ особое место принадлежит работам А.А. Гусейнова, который наряду с насилием выделяет такие виды применения силы, как патернализм и правовое принуждение.
Для выявления особенностей силового принуждения на различных этапах социального процесса, различения его как особого вида деятельности с экономическим и внеэкономическим принуждением как видами отношений в классовом обществе имеют определенную ценность результаты их анализа, представленные в работах Г.Н. Киреева. Нельзя не согласиться с идеей О.Я. Гелиха, согласно которой ограничения, выставляемые государством в отношении возможного поведения граждан, могут выступать принуждением, никак не являясь насилием, и в большинстве случаев им не являются. Р.Н. Ибрагимов, реконструируя феномен социального насилия с феноменологических позиций, обращает внимание на первоначально существовавшую аксиологическую нейтральность употребления терминов, обозначавших это явление.
Новое философское осмысление силового принуждения вызывает необходимость, в первую очередь, обращения к философским и другим работам по проблемам войны, армии, национальной безопасности. Раскрытие содержания и обоснование необходимости социально-философской концепции силового принуждения невозможно без соотнесения авторского понимания силового принуждения с их теоретическими положениями.
Наиболее ценным источником для концепции силового принуждения являются работы, которые посвящены сущности войны. Активно вопросы, связанные с войной, развиваются современной военной социологией и военной политологией. Эти работы содержат ряд интересных идей и наблюдений и могут быть востребованы для уточнения различных аспектов войны как формы силового принуждения. Вместе с тем, они в полной мере не могут конкурировать с учением о войне и армии, основные положения которого были сформулированы отечественными учеными во второй половине прошлого столетия. Сохраняет актуальность критика в рамках этого учения взглядов многих западных теоретиков на причины войны. Прежде всего, мотивированно отвергались иррационалистические трактовки войны, а также концепции, которые сводили ее причины к психологическим и биологическим явлениям и игнорировали определяющую роль экономического фактора.
Анализ теоретических наработок учения о войне и армии, их соотнесение с проблемой силового принуждения позволяет ввести ряд новых понятий в целях социально-философского анализа силового принуждения. Например, представляется необходимым ввести и использовать понятия «силовая организация государства», «силовая мощь», «силовые органы государства» как родовые относительно уже традиционно используемых понятий «военная организация государства», «военная мощь», «армия», «вооруженные силы», «органы охраны общественного порядка» и т.д. Под силовой мощью предлагается понимать совокупность возможностей государства и общества отстаивать национальные интересы при помощи силового принуждения, отражать силовые угрозы личности, обществу и государству, как военного, так и невоенного характера.
Вместе с тем ограниченность применения для социально-философского анализа силового принуждения учения о войне и армии обусловлено тем, что применение силы протекает не только и не столько в форме войны. Армия является хоть и основным, но лишь одним из числа существующих силовых органов государства, и без существования и полноценного развития функционирования других силовых органов невозможно обеспечить национальную безопасность в современных условиях.
Глубоко симптоматично, что в современной версии теории войны и армии наметилась тенденция синтеза теоретических положений этой теории с соответствующими положениями теории национальной безопасности, что находит свое выражение в различных работах. По мнению диссертанта, это вызвано следующими обстоятельствами. Во-первых, отходом от рассмотрения всех социальных явлений сквозь узкую призму классовой борьбы. Во-вторых, неявным признанием коллизий между социальными организмами ведущей причиной, порождающей феномены войны и армии. В-третьих, бурным ростом научного интереса к вопросам национальной безопасности и развитием в связи с этим самой ее теории.
Исходя из того, что предназначением силового принуждения является обеспечение национальной безопасности от различного рода угроз, прежде всего силовых, важно обеспечить сопряженность понятийного ряда социально-философской концепции силового принуждения с понятийным аппаратом теории национальной безопасности. В отличие от учения о войне и армии, которая оперирует в основном термином «вооруженное насилие», в теории национальной безопасности преобладает прилагательное «силовой». Например, для работ этого направления характерно использование таких выражений, как «силовое обеспечение национальной безопасности», «силовой путь реализации целей» «силовой баланс», «силовое взаимодействие», «силовое воздействие», «силы обеспечения безопасности».
Глубоко симптоматично то, что в теории национальной безопасности выделяются и разделяются жизненно важные интересы личности, общества и государства в различных сферах жизнедеятельности. Вместе с тем, в теории национальной безопасности в перечне различных угроз сделан акцент на военных угрозах, в то время как помимо них существует широкий спектр других угроз силового характера (силовых угроз). К ним правомерно отнести угрозы от различных видов, форм и способов силового принуждения: международного терроризма и экстремизма, разведывательно-подрывной деятельности, экономических диверсий и эмбарго, информационной войны, силовых провокаций и вербовки противником агентов влияния, от деятельности организованных преступных группировок.
Теорию национальной безопасности обогатило бы и использование, наряду с понятием военной безопасности, более общего понятия «силовая безопасность». Это понятие могло быть использовано в качестве видового по отношению к понятию национальной безопасности и родовым по отношению к понятию военной безопасности. Если военная безопасность определяется как защищенность жизненно важных интересов личности, общества и государства в оборонной сфере от внутренних и внешних угроз, то силовая безопасность может быть определена как защищенность перечисленных объектов от внешних и внутренних силовых угроз, а также силовых угроз смешанного типа, которые особенно характерны, например, для пограничной сферы. Недостаточно проработанным, на наш взгляд, в теории национальной безопасности остается вопрос силовых угроз со стороны нарушителей правопорядка, в то время как вопросы силового обеспечения национальной безопасности, безопасности от внешних и внутренних силовых угроз (в т.ч. коррупции и организованной преступности) должны решаться в комплексе.
Ценным источником социально-философской концепции силового принуждения являются философия права, теория права и другие юридические науки, теоретические положения которых позволяют определить цели и пределы применения силы в отношениях между людьми, роль государства в силовом принуждении.
3. Результаты уточнения автором содержания факторов силового принуждения в социальном процессе (внешних и внутренних; определяющих и доминантных), разработанная им типология, которая включает выявленные по различным основаниям типы силового принуждения: силовое принуждение в доклассовом обществе и силовое принуждение в классовом обществе (в политарном, рабовладельческом, феодальном, капиталистическом); силовое принуждение в аграрном, индустриальном и информационных обществах; насильственное и ненасильственное; политическое и неполитическое; прямое и косвенное.
В диссертации с социально-философских позиций исследованы факторы силового принуждения, которые определяются типами социальной деятельности и подсистемами бытия общества. Определяющими факторами силового принуждения являются внешний и внутренний экономические факторы. На некоторых этапах социального процесса в качестве доминантных могут выступать и другие факторы, определяемые подсистемами бытия социального процесса, типами деятельности. Так как современный социальный процесс отчетливо представлен двумя взаимосвязанными уровнями – мировым уровнем и уровнем отдельного общества, то экономический фактор имеет внешнюю и внутреннюю стороны[1]. Экономический фактор включает межсоциорные и социорные экономические отношения, которые на современном этапе претерпели существенную трансформацию, что находит свое отражение в их влиянии на силовое принуждение. Внешняя сторона экономического фактора определяется местом и ролью экономики отдельного общества в мировой экономической системе. Степень силовой мощи социального организма в значительной мере определяет его место в мировой экономике, экономические возможности, способность поддерживать выгодные для себя экономические отношения с другими странами, в том числе посредством контроля финансовой системы и природных ресурсов. Внешний и внутренний экономические факторы всегда, так или иначе, были взаимосвязаны. В современном мире в условиях глобализации эта взаимосвязь приобрела особенно глубокий характер. Экономические отношения в современном обществе охватывают не только отношения по поводу собственности на средства производства материальных благ, но и на средства производства других необходимых компонентов социальной деятельности, но по-прежнему первостепенное влияние на силовое принуждение оказывает сфера материального производства.
Значительно влияют на эффективность силового принуждения факторы, определяемые организационным типом деятельности, которые включают коммуникативные факторы и факторы социального управления. Очевидно, что без эффективного силового прикрытия невозможно устойчивое функционирование коммуникаций. Политические и правовые факторы как факторы социального управления обусловливают институционализацию силового принуждения как специализированного вида деятельности и метода социального управления, превращают его в средство достижения и осуществления власти, опору правового регулирования.
К числу факторов силового принуждения относятся факторы, обусловленные социальной сферой общества: этнический, демографический, поселенческий, стратификационный и другие. Определенное влияние на силовое принуждение оказывает профессионально-образовательная структура общества, образование и здравоохранение. Существенным фактором силового принуждения является наличие противоречий между различными социальными группами. Силовое противостояние классов и сословий всегда вызывалось социальными противоречиями и стимулировало их разрешение.
Факторы, обусловленные наличием духовной сферы в обществе, также оказывают заметное воздействие на силовое принуждение. В частности, религиозный фактор. Данный фактор на определенных этапах социального процесса выступал в роли доминантного, а силовое принуждение активно использовалось для насаждения определенных вероучений. Господствующие в ХХ веке идеологии вдохновляли субъектов различных форм силового принуждения, в том числе инициаторов войн и революций. Противоборство идеологий стало доминантным фактором силового противостояния в прошлом столетии.
Существенно влияют на специфику процессов силового принуждения факторы, определяемые экологическим бытием общества: географические (климатические, территориальные и др.) и социально-экологические факторы, определяемые отношениями между людьми по поводу их отношения к природе. Силовое принуждение традиционно используется для защиты территории, ее природных богатств, а в настоящее время и для защиты биологических и минеральных ресурсов континентального шельфа и морских пространств, сохранности экологической среды.
Наряду с определением роли силового принуждения и его факторов, важнейшим инструментом социально-философского анализа силового принуждения является его типология. Типология силового принуждения разработана на основе методологии идеальных типов, предложенной М. Вебером, и включает совокупность типов силового принуждения, выделенных по различным основаниям, что позволяет давать развернутую характеристику конкретным разновидностям силового принуждения. В качестве одного из главных оснований типологии силового принуждения принят исторически определенный тип господствующих экономических отношений.
С позиции такого методологического подхода можно выделить силовое принуждение в доклассовом и классовом обществе. В доклассовом обществе силовое принуждение использовалось преимущественно для межсоциорного взаимодействия, для силового противоборства с другими социальными организмами, для защиты или захвата материальных средств существования. В классовом обществе силовое принуждение применяется как для регулирования отношений путем силового противоборства с другими социорами, так и для управления социальным организмом, поддержания отношений внеэкономического на стадиях политарной, рабовладельческой и феодальной формаций и экономического принуждения на капиталистической стадии, в том числе между социальными организмами.
Основными типами силового принуждения в классовом обществе являются силовое принуждение, выделенное по формационному признаку (политарное, рабовладельческое, феодальное, капиталистическое). К неосновным типам относится силовое принуждение, выделенное по параформационному признаку. Среди неосновных типов особенное место занимает силовое принуждение в неополитарном и постнеополитарном обществах. Такая типология позволяет отчетливо уяснить роль силового принуждения в обеспечении воспроизводства определенного социально-экономического строя общества.
По типу технологического способа производства можно выделить силовое принуждение в аграрном, индустриальном, постиндустриальном (информационном) обществе. Такая типология позволяет анализировать силовое противостояние социальных организмов и их систем, выделенных по этому признаку и в то же время имеющих разные типы экономических отношений. Например, индустриальный тип силового принуждения был характерен в годы второй мировой войны для стран как с капиталистическими, так и неополитарными экономическими отношениями. Выделение информационного и индустриального типов силового принуждения особенно важно при анализе специфики элементов силового принуждения в условиях нового этапа научно-технической революции.
В силовом принуждении по преследуемым целям и средствам можно выделить его насильственный и ненасильственный типы. Данное выделение представляет собой авторский вариант решения, в отчетливом виде поставленной русским философом И.А. Ильиным проблемы различения недопустимого применения силы – насилия, и ее необходимого, оправданного, допустимого применения, которое нельзя отнести к насилию. Данная типология есть также способ противодействия легитимации некоторых форм принуждения, маскирующегося понятием «ненасилие», попытка выявить онтологические критерии для различения насилия и ненасилия. При этом за основание различения берутся в первую очередь отношения, которые стремятся с помощью применения силы изменить и установить.
Ненасильственное принуждение направлено на создание условий для взаимовыгодного сотрудничества и честной состязательности, исключения паразитизма и насилия в отношениях между индивидами и социальными общностями. Насильственное принуждение направлено на получение односторонних преимуществ субъектом силового принуждения за счет того, к кому оно применяется. Такое принуждение осуществляется вразрез с нормами права, в том числе международного и национального права.
Насильственным принуждением является навязывание субъектом силового принуждения своей воли чужой воле либо пусть и общей воли, но такой, которая игнорирует суверенитет чужой воли, покушается на чужую свободу, не нарушающую суверенитет других воль. К ненасильственному принуждению относится навязывание не своей, а общей воли той чужой воле, которая выходит за пределы свободы.
К ненасильственному принуждению относится правовое принуждение. В современных условиях появляется все больше оснований к их отождествлению. На правовое принуждение может быть получено согласие объекта силового принуждения хотя бы в принципе, например, в виде своего рода негативного императива, когда тот, к кому применяется сила, не хотел бы, чтобы с ним поступали так, как он поступает с другими. При этом применяющий силу к агрессору или преступнику обязан соблюдать существующие нормы и ограничения применения силы, уважать его человеческое достоинство и т.д.
Отчетливая дифференциация насильственного и ненасильственного силового принуждения в социальном процессе есть отражение современной ступени его развития. Эта ступень характеризуется, прежде всего, зрелостью институтов правового регулирования, основанного на приоритете прав и свобод личности.
То обстоятельство, что силовое принуждение преследует политические и неполитические цели, применяется для установления политических отношений и неполитических отношений, позволяет выделить его политический и неполитический типы. К политическому принуждению относится соответствующая деятельность государственных органов, а также применение или угроза применения силы со стороны негосударственных организаций, претендующих на государственную власть или пытающихся воздействовать на политические решения государственной власти. Исходя из типа политического режима, в качестве подтипов политического принуждения можно выделить силовое принуждение авторитарного государства, силовое принуждение тоталитарного государства, силовое принуждение демократического государства. Основываясь на предложенных М. Вебером типах легитимной власти, выделения им легитимного применения силы, диссертант вслед за ним выделяет такие типы, как легитимное и нелегитимное силовое принуждение. В соответствие с предложенными им основаниями легитимации выделяются традиционный, легальный и харизматический типы легитимного силового принуждения.
Под прямым силовым принуждением автор понимает непосредственное применение силы его субъектами, а под косвенным силовым принуждением понимается реальная угроза использования силы. Силовое принуждение носит преимущественно косвенный, демонстративный характер, что является одной из его специфических черт как особого вида деятельности. Даже прямое использование силы оказывает косвенное воздействие, демонстрируя на примерах применения силы в отношении одних субъектов реальность силовых угроз для других субъектов.
4. Выделенные на основе авторского подхода ценностные основания силового принуждения как система взаимосогласованных ценностей различной степени общности, определяющих выбор целей силового принуждения как особого вида деятельности. Ценностные основания направляют, ограничивают, координируют деятельность его субъектов, придают ей необходимую легитимность. Они включают в свое содержание желаемые образы устройства отдельного конкретного общества и мирового сообщества, исходные ценности - гуманизм, соразвитие и патриотизм, направляющие и ограничивающие ценности сотрудников силовых органов государства, ценность силового принуждения как общественно необходимого вида деятельности, ценности, фиксирующие положительную значимость его элементов.
Авторский подход к определению ценностных оснований силового принуждения опирается на понимание ценностей как особого вида знания, предполагает учет культурно-цивилизационных особенностей конкретного общества, его исторической судьбы, опору на существующие социальные реалии и тенденции социального процесса, отказ от историцизма и утопизма при выявлении ценностных оснований, их соответствие принципам обоснованности, непротиворечивости и реализуемости.
Ценности, являясь компонентом регулирующей подсистемы деятельности, позволяют, отталкиваясь от потребностей и интересов субъекта, осуществлять целеполагание в процессе силового принуждения. Они во многом предопределяют отношения его субъектов, выбор материальных и символических средств силового принуждения, служат основанием оценки его результатов. Ценности силового принуждения, становясь ценностными ориентирами субъектов силового принуждения, в первую очередь сотрудников силовых органов государства, способствуют интеграции их усилий, задают идеальный образ социальных отношений, единство оценок социальной реальности, стимулируют служебно-боевую активность субъектов силового принуждения, способствуя обостренному неприятию ими нарушителей таких ценностей.
Выявление ценностных оснований определенного вида деятельности не носит произвольный характер и задается, в первую очередь, закономерностями социальной реальности, потребностями и интересами субъектов социального процесса. Не являясь верифицируемым знанием, ценностное знание, будучи основанием рациональной деятельности, должно отвечать критериям обоснованности, непротиворечивости и реализуемости, то есть реальной возможности фиксации проявления ценностной позиции и апробированности предлагаемых ценностей на практике.
Формулируя набор своих ценностных предпочтений, связывая его с исследуемым аспектом социальной реальности, задающим его смысл, исследователь представляет свои ценностные предпочтения в явном виде. Такой подход, по мнению автора, соответствует современному постнеклассическому этапу развития научного знания, согласно которому в полученном знании явно учитываются ценностные ориентиры исследователя.
Автор считает возможным свести существующие подходы к поиску и внедрению ценностных оснований к двум основным типам: утопическому и реалистическому.
Первый, преимущественно, направлен на создание и внедрение с помощью силового принуждения некоего нового всеобъемлющего общественного идеала, в основе которого лежит отрицание настоящего, уверенность в однозначности будущего и возможности его научного предвосхищения, достижения такого состояния общества, в котором радикально снимаются все существующие в нем проблемы, а социальным противоречиям придается чрезмерная драматичность.
Реалистический подход предполагает уважительное отношение к прошлому и к настоящему конкретного общества, выбор ценностей, прошедших апробацию. Такой подход вовсе не означает простого заимствования каких-либо ценностей без их селекции и глубокого переосмысления их содержания. Эти ценности должны быть непротиворечивы и реализуемы, сопрягаться с уже имеющимися ценностями, а их основу должны составлять четко обозначенные исходные ценности. Реалистический подход предполагает рациональный выбор ценностей, обоснование их реальными потребностями и интересами субъектов социальных субъектов, учет культурно-цивилизационых особенностей и исторической судьбы того или иного социального организма.
Внедрение в тот или иной социальный организм утопических ценностей чревато обострением насильственного силового принуждения в обществе, гибелью многих людей, деградацией и падением их жизненного уровня. Задержка с обновлением ценностных оснований, адекватным изменившимся реалиям, также не способствует развитию социального организма. Если в прошлом пересмотр ценностей происходил периодически, то динамика современного социального процесса вызывает необходимость их непрерывного уточнения. Это в полной мере касается и ценностей, которыми должны руководствоваться субъекты силового принуждения.
Ценностные основания силового принуждения должны соответствовать ценностным основаниям общества, которые на современном этапе социального процесса должны отражать его двухуровневый характер, а следовательно, включать две группы взаимосвязанных исходных ценностей, а именно ценности конкретного общества – патриотизм, соразвитие и гуманизм, и ценности межсоциорного уровня – соразвитие и гуманизм. Исходя из этого, ценностные основания силового принуждения должны выражать как потребности и интересы безопасности отдельного социального организма, так потребности и интересы сохранения и устойчивого развития человечества как системы мирно взаимодействующих социальных организмов.
Определяя в качестве исходных ценностей силового принуждения гуманизм, патриотизм, совместное развитие, автор предлагает свою интерпретацию их содержания и их взаимосвязи. Согласно ей, гуманизм означает, прежде всего, признание человека высшей ценностью, отстаивание его прав, защиту человеческой жизни, здоровья, достоинства и свободы, ограниченной свободой другого человека. Гуманизм отвергает какую-либо дискриминацию человека, специальное причинение ему физических и психических страданий. Гуманизм нереализуем без взаимного уважения прав и свобод, без ответственности человека перед другими людьми, вне осознанного отношения к тем обязанностям, которые обусловлены потребностями совместного существования людей. Гуманизм невозможно реализовать без процветания страны, господства права, основанного на силе государства, без внешнего и внутреннего мира. Патриотизм означает признание Отечества, национальных интересов основополагающими ценностями. Патриотизм несовместим ни с этнической и расовой исключительностью как преобладающих в численном отношении этнических и расовых групп конкретного общества, так и тех, которые находятся в относительном меньшинстве.
Патриотизм и гуманизм органично связаны между собой через признание прав и свобод человека и гражданина первостепенным национальным приоритетом, а независимость и процветание Отечества – первостепенным условием их неуклонного обеспечения. От того, насколько будет обеспечена личная независимость и безопасность личности зависит процветание и независимость Отечества. Патриотизм препятствует внешней экспансии со стороны агрессивных социоров, групп социоров, а также международных преступных групп различной направленности и эгоизму определенных социальных групп внутри общества. Принесению в жертву прав и свобод личности интересам государства препятствует гуманизм. Препятствиями «сваливания» патриотизма в национальный эгоизм является ограничение его ценностью совместного развития с внешней стороны.
Соразвитие означает не только мирное существование, то есть отказ от войны, но и отказ от использования различных форм насильственного принуждения в отношениях между индивидами, социальными группами и социорами. Соразвитие предполагает добровольное самоограничение эгоистических устремлений, соблюдение правил честной состязательности, норм права, осуждение различных форм дискриминации. Соразвитие предполагает не только мирное сосуществование, но и признание права другого на собственную историческую перспективу, сохранение своей идентичности, налаживание взаимовыгодного сотрудничества, оказание помощи и поддержки в сложных ситуациях, соблюдение законных интересов и прав других субъектов социального процесса.
В состав ценностных оснований силового принуждения входят, кроме основополагающих ценностей, образы желаемого мироустройства и желаемого устройства конкретного общества, учитывающие современные социальные реалии и закономерности социального процесса.
Желаемый образ[2] современного общества исключает антигосударственный нигилизм, но предполагает единственно приемлемый модус его существования в современных условиях в виде правового государства. Распад, поражение или ослабление государства осознается как угроза национальным интересам и, следовательно, правам и свободам его граждан. Поэтому силовое принуждение в идеале должно быть направлено на защиту суверенитета и территориальной целостности страны, того пространства, где реально защищены права человека и гражданина, в том числе его права на пользование общими природными богатствами и культурным наследием.
Желаемым образом современного мироустройства является многополярный мир, а основу отношений между странами составляют принципы международного права, мирного сосуществования и соразвития. В число приоритетных направлений сотрудничества в таком мире должны входить объединение усилий в борьбе с международным терроризмом, международной преступностью, распространением оружия массового поражения.
Эффективность силового принуждения как особого вида деятельности предполагает ценностную вооруженность субъектов силового принуждения, в т.ч. сотрудников силовых органов государства, непосредственно осуществляющих данную функцию. Ценностные основания силового принуждения задают смысл их профессиональной деятельности, конкретизируясь в направляющих и ограничивающих ценностях.
Направляющие ценности – это те ценности, на достижение которых, в конечном счете, направлено силовое принуждение. К ним, в первую очередь, относятся: права и свободы граждан, закрепленные в государственном и международном праве; национальные интересы; правовое государство, его территориальная целостность, суверенитет, Конституция и законы; полномочия власти; собственность (как граждан, так и государства); внешний и гражданский мир; монополия государства на применение силы.
Ограничивающие ценности субъектов силового принуждения – это те ценности, которые они обязаны соблюдать в процессе профессиональной деятельности. К ним относятся: права и свободы сограждан, лояльность законно избранной власти и подконтрольность ей; гражданский контроль; законосообразность, легальность силового принуждения (разрешено только то, что прямо предписано законом); внепартийность, светскость, надконфессиональность, надэтничность[3] ; политическая активность (активная защита и поддержка существующего политико-правового устройства) сотрудников силовых органов; соразмерность средств, выделяемых на силовое принуждение, возможностям общества и существующим силовым угрозам; нестяжательство и внекоммерционность; минимизация потерь личного состава; оказание достойных почестей защитникам граждан от агрессоров и преступников; товарищество сотрудников силовых органов.
Важнейшей составляющей ценностных оснований является ценность самого силового принуждения как общественно-необходимого вида деятельности и ценности, отражающие положительную значимость его отдельных элементов.
5. Выделенные автором основные виды форм силового принуждения (политического и неполитического принуждения, некриминального и криминального принуждения), результаты уточнения характеристики известных форм и выявления новых («цветная революция», силовая провокация, дискриминация по языковому признаку и другие ее виды), состава и специфики элементов силового принуждения. Силовое принуждение как особый вид деятельности включает инвариантный набор ее элементов, имеющих видовую специфику: субъекты силового принуждения (мировое сообщество, коалиция государств, государство, силовая организация государства, силовые органы государства, сотрудники силовых органов государства и т.д.), материальные предметы силового принуждения (оружие, техника, боеприпасы, снаряжение, спецсредства и т.д.), опредмеченная в символической форме информация (концептуальные документы, определяющие цели, способы и пределы использования силы, зафиксированные на различных материальных носителях военные и специальные знания, регламенты, инструкции, решения, приказы и наставления и т.д.), необходимые связи между элементами и отношения между субъектами силового принуждения (субординация, взаимодействие, воинская и служебная дисциплина и т.д.).
Выделение форм и элементов силового принуждения обусловлено необходимостью социально-философского анализа структуры силового принуждения, исследования его в социальной статике. Форма силового принуждения есть специфический способ взаимосвязи составляющих ее элементов. Их различают особенности элементов, их взаимосвязей, предназначения. Формы силового принуждения являются своего рода идеальными типами и в социальном процессе далеко не всегда представлены в их чистом виде. Основные виды форм силового принуждения можно выделить на основании их отнесения к политическому и неполитическому типу силового принуждения.
Основными формами политического принуждения являются: война, вооруженный конфликт, миротворческая операция, смена государственной власти путем выхода за рамки существующего правового поля (вооруженное восстание, государственный переворот, в т.ч. в виде «цветной революции», военный переворот, путч, мятеж), силовая провокация, террористический акт, информационно-пропагандистская акция или «информационная война», кибернетическая атака на информационные ресурсы противника, экономическая диверсия, торговая блокада, этническая чистка, геноцид, дискриминация (этническая, расовая, языковая, религиозная, гендерная, возрастная, классовая) и другие.
Диссертант считает особенно необходимым отметить, что распространение понятия «война» без указания на условности такого переноса на различные формы силового принуждения затрудняет выявление их видовой специфики и ведет к утрате качественной определенности самой войны как особой, наиболее разрушительной и радикальной, но лишь одной из форм силового принуждения, недооценке значения других форм для реализации его целей.
Выделение в отдельную группу форм, используемых в целях смены государственной власти посредством выхода за пределы правового поля, позволяет выделить широко практикуемую в последние годы такую форму силового принуждения, как «цветная революция», с помощью которой производится инспирируемая извне смена неугодных политических режимов. Автор выделяет в качестве форм силового принуждения различные формы дискриминации. Помимо относительно известных форм дискриминации в последние годы получила распространение дискриминация по языковому признаку, что позволяет выделить ее в отдельную форму политического принуждения. Суть этой формы силового принуждения состоит в создании условий снижения социального статуса, социальных возможностей представителей языковых меньшинств путем отказа в возможности получать образование на родном языке, получать информацию на родном языке через средства массовой информации и т.д.
В силовом противоборстве активное применение получила такая форма силового принуждения, как силовая провокация, суть которой состоит в том, чтобы спровоцировать противника на силовые действия, чтобы тем самым получить повод для применения силы и легитимизировать применение различных форм силового принуждение против него.
К формам неполитического силового принуждения относятся те из них, которые используются для регуляции отношений внутри законных неправительственных организаций, а также формы антикриминального и криминального принуждения. Формами антикриминального принуждения являются: частная охранная деятельность, охрана общественного порядка негосударственными субъектами, самооборона и защита частными лицами других лиц от криминальных посягательств.
Формы криминального силового принуждения в диссертации подразделяются на формы силового принуждения, используемые преимущественно неорганизованной преступностью, и формы силового принуждения, практикуемые организованной преступностью. Наибольшую общественную опасность нормальному протеканию социального процесса представляет именно организованная преступность. К формам криминального силового принуждения, субъектом которого является организованная преступность, относятся: захват чужой собственности (рейдерство), вымогательство (рэкет), киберпреступность, пиратство, работорговля, торговля человеческими органами, а также такие незаконные действия, как производство и сбыт наркотических и психотропных средств, незаконная торговля оружием и боеприпасами, контрабанда, изготовление контрафактной продукции, незаконная миграция и другие. Часть этих форм активно используется трансграничными преступными группировками в пограничной сфере.
Силовое принуждение, являясь особым видом деятельности, необходимо включает в себя все ее элементы, имеющие соответствующую специфику. Субъектами силового принуждения выступают коалиции государств или группы социоров, государства или отдельные социоры, социальные общности и социальные группы конкретного общества, личность[4].
Основным субъектом силового принуждения на современном этапе социального процесса выступает государство, которое стремится к внутренней монополии на легитимное применение силы. Некоторые государства мира стремятся и к внешней монополии на применение силы в мире в целом, в то время как правом на легитимное силовое принуждение в современном мире наделена совокупность стран, входящих в Совет Безопасности ООН, которое они могут реализовать только на основе консенсуса.
Высшим субъектом силового принуждения в правовом обществе выступает нация как совокупность граждан государства (народ страны), которая делегирует функцию силового принуждения государству. Однако непосредственным субъектом силового принуждения, основой силовой организации государства выступают именно силовые органы государства, а в качестве индивидуальных субъектов силового принуждения – сотрудники силовых органов.
Вещественный элемент силового принуждения включает комплекс материальных предметов, посредством которых его субъекты добиваются своих целей и поддерживают свое существование.
Важнейшим элементом силового принуждения являются символические средства деятельности, а именно опредмеченная с помощью символов значимая информация. К символической составляющей силового принуждения относятся Уставы, другие нормативные акты, наставления, учебники, инструкции, описания регламентов, распорядительные служебные документы. К ней могут быть отнесены принимаемые политической властью документы (концепции национальной безопасности, военные доктрины), в которых отражаются цели и задачи государственного силового принуждения, деятельности силовых органов государства.
Помимо указанных составляющих силового принуждения как особого вида деятельности, его элементом являются необходимые связи и отношения. Речь идет о сложной совокупности организационных связей и отношений между выше рассмотренными элементами, без создания и регуляции которых невозможна согласованная деятельность субъектов силового принуждения. Разновидностью силового принуждения является силовое принуждение как способ регулирования отношений между его сотрудниками.
6. Результаты авторского социально-философского анализа силового принуждения в динамике социального процесса, которые позволили выделить его основные тенденции, причины и содержание трансформации силового принуждения в глобализующемся мире. К числу выявленных тенденций относятся: доминирование в применении силы наиболее передовых в экономическом отношении социальных организмов в целях эксплуатации других социоров; переход от обеспечения внеэкономического к обеспечению экономического принуждения при периодическом возврате скрытого внеэкономического принуждения; рост криминального насилия; ограничение насилия и усиление правового принуждения; ужесточение и гуманизация силового принуждения; расширение спектра используемых форм и объектов применения силы; дифференциация и трансформация элементов силового принуждения, изменение состава его субъектов, рост разрушительной силы и экологической опасности средств силового принуждения, возрастание его символической составляющей; углубление межсоциорной кооперации в силовом принуждении. Трансформация силового принуждения в глобализующемся мире обусловлена сложным процессом становления единого мирового сверхобщества; глобальной классовой борьбой; новым, информационным этапом научно-технической революции; комплексом культурно-цивилизационных противоречий; обострением глобальных проблем современности. Проблемы международного терроризма и международной организованной преступности приобрели глобальный характер, а угроза всеобщей ракетно-ядерной войны остается по-прежнему актуальной, что обуславливает их объединение и выделение в качестве глобальных проблем силового принуждения.
Основные силовые угрозы на всех этапах социального процесса исходили и исходят, в первую очередь, от передовых в экономическом отношении государств, от тех социоров, которые олицетворяют в тот или иной период общественный прогресс. Опираясь на свое технологическое превосходство, они стремятся к разнообразной экспансии, к получению односторонних преимуществ, к решению внутренних социальных противоречий за счет других народов и государств. Они добиваются максимального ослабления возможных и действительных конкурентов, предпринимают постоянные попытки монополизировать право на силовое принуждение в международных отношениях. Это не исключает ни силового противоборства за доминирование среди однотипных социальных организмов с целью получения от этого положения максимальных выгод, ни агрессивного поведения социальных организмов периферии. Эта тенденция подтверждается историей господства рабовладельческой и феодальной формации, но особенно явно она проявляется в период господства капитализма.
Силовое принуждение в значительной мере было одним из решающих факторов перехода человечества на этап цивилизации и дальнейшего продвижения по ее ступеням. Специфика каждой ступени определялась господствующей на ней формацией, которая задавала особенности силового принуждения на очередном этапе. Процессы силового принуждения стимулировали классогенез, который приводил к созданию обществ, где доминировал азиатский способ производства (политарное общество), гораздо реже и по времени позднее к возникновению классических рабовладельческих обществ (античное общество). На стадиях политарной, рабовладельческой и феодальной формаций, относящихся к доиндустриальному этапу цивилизации, насильственное принуждение было основным способом обеспечения отношений внеэкономического принуждения. Однако на этом этапе зарождаются зачатки правового принуждения как особого способа регуляции отношений в обществе.
Становление индустриального этапа цивилизации, возникновение капитализма сопровождались существенными изменениями в силовом принуждении. Этот этап можно назвать этапом эскалации насильственного принуждения в отношениях между социорами и становления правового принуждения как способа обеспечения отношений экономического принуждения. При капитализме силовое принуждение становится условием рыночных отношений, его задача силой защитить правовые отношения собственности. При распространении господствующих на определенной стадии всемирного развития экономических отношений на страны периферии в них могут возрождаться экономические уклады, характерные для предыдущих формаций, в том числе основанные на внеэкономическом принуждении.
Анализ особенностей силового принуждения на цивилизационном этапе истории позволяет выявить тенденцию постепенной эволюции силового принуждения от насилия к правовому принуждению. Если на первом этапе господствовало насилие в целях внеэкономического принуждения, на втором этапе силовое принуждение косвенно поддерживало экономическое принуждение, насилие применялось в основном в отношении менее развитых социоров, происходило становление правового принуждения. Этот долговременный тренд находит свое проявление и в тенденции гуманизации силового принуждения. В развитии этой тенденции можно выделить ряд этапов: отказ от каннибализма, введение правила талиона, возникновение государства, отказ от человеческих жертвоприношений, отказ от членовредительных наказаний, отмена пыток, регламентация международных и немеждународных вооруженных конфликтов, введение равных для всех граждан государства оснований для применения силы, отмена во многих странах смертной казни, гуманизация режима содержания осужденных в пенитенциарных учреждениях, запрет на насилие в семье.
Наряду с тенденцией гуманизации силового принуждения постоянно проявляется тенденция его ужесточения. Первоначально люди практически не применяли силу друг против друга, за исключением целей защиты своей территории. Однако по мере развития общества масштабы применения силы постоянно увеличивались. Возник ритуальный каннибализм, практиковалось тотальное уничтожение населения целых городов, вводились мучительные казни и членовредительные наказания, изобретались различные пытки и т.д. Тенденция ужесточения проявлялась в возникновении и действиях инквизиции, в массовом уничтожении европейскими колонизаторами местного населения на вновь завоеванных территориях, в геноциде и этнических чистках целых народов, в революционном и контрреволюционном терроре первой половины прошлого столетия, в практике концлагерей, в преступлениях фашистов и японских милитаристов в годы Второй мировой войны и некоторых участников военных конфликтов второй половины XX - начала XXI веков. Усиление мер по борьбе с терроризмом сопровождается наступлением на права человека, возвратом практики использования пыток, неизбирательным применением оружия в районах контртеррористических операций. Войны и вооруженные конфликты сопровождаются массовой гибелью гражданского населения и значительными экологическими издержками.
Обе эти тенденции получили определенное продолжение и в глобализующемся мире, в котором трансформации силового принуждения в значительной мере обусловлены глобальной классовой борьбой. Эта борьба проявляется в обострении силового противоборства между относительно ослабевающим ортокапиталистическим центром, стремящимся к однополярному миру, и странами периферии, заинтересованными в его многополярности.
Для современного этапа характерно противоречие между очевидным силовым преимуществом стран центра и ослаблением возможностей извлечения с его помощью односторонних преимуществ из своего положения, утратой в значительной мере контроля над мировыми ресурсами и невозможностью надежной локализации инноваций как средства господства. Ортокапиталистический центр пытается закрепить отношения господства, а периферия, наоборот, – установить отношения равноправия с ним. Среди социоров мировой периферии также существуют противоречия, основу которых составляют борьба за установление более близких отношений с центром и получения односторонних преимуществ в отношениях с другими социальными организмами. Неспособность ряда государств мира осуществлять эффективный контроль над своей территорией вызывает объективную необходимость осуществления внешнего управления, силового вмешательства мирового сообщества с целью предотвращения гуманитарных катастроф, этнических чисток, обеспечения безопасности мировых коммуникаций.
Углубляется мировая тенденция возрастания криминального насилия. Это вызвано самыми различными процессами, одним из которых является переход в последние десятилетия большинства стран мира на путь капиталистического развития. В странах новой капиталистической периферии с недостаточно развитыми и устоявшимися рыночными отношениями наблюдается рост попыток силового захвата различных объектов собственности, других экономических преступлений. В них слабо защищена интеллектуальная собственность, возрастают масштабы коррупции, преступного поведения представителей правоохранительной сферы. Под воздействием процессов глобализации и в силу внутренних причин многие развивающиеся страны не способны удерживать монополию на силовое принуждение и становятся очагами неконтролируемых преступных сообществ.
Основная угроза монополии государства на применение силы состоит в усилении международных террористических организаций, ставящих политические цели, и международных преступных организованных сообществ, нацеленных на получение прибыли незаконным путем. Анализ глобальных проблем современности позволяет выделить в их составе проблемы силового принуждения. Проблема войны и мира является их основной составляющей. К глобальным проблемам силового принуждения, помимо этой проблемы, относятся проблемы международного терроризма и международной организованной преступности (торговля оружием, людьми, наркотиками; контрабанда и контрафакт; рецидивы рабства и пиратства).
Вместе с многократным расширением содержания необходимых условий существования человека и общества, значительно увеличился спектр объектов приложения силы для воздействия на волю социального субъекта. Происходит все больший сдвиг от нанесения или угрозы нанесения ущерба жизни и здоровью, телесности субъекта к нанесению или угрозам нанесения ущерба жизненно необходимым материальным, информационным и организационным условиям его существования. Для современного этапа развития силового принуждения характерно использование всех имеющихся достижений научно-технической революции для совершенствования средств силового принуждения. Происходит избавление от его особо опасных видов, но обычные вооружения становятся сопоставимыми по разрушительной мощи с характеристиками оружия массового поражения. Возникли новые формы и способы силового принуждения. Широкое внедрение информационных технологий порождает киберпреступность и возможность кибернетических атак на информационные ресурсы противника. В самостоятельную форму превратилась так называемая «информационная война». Силовое принуждение, как правило, сопровождается массированным информационным давлением как на противника, так и на общественное мнение. Для современного этапа характерны также профессионализация и феминизация субъектов силового принуждения, использование для обеспечения и проведения военных действий неправительственных организаций, многократное увеличение значения и численности специальных служб как субъектов силового принуждения.
Усиливается кооперация в области силового принуждения, в первую очередь в группе стран ортокапиталистического центра, которые за счет включения в состав своей силовой организации ряда относительно близких социальных организмов пытаются укрепить свою мощь. Однако силовая мощь центра ослабляется целым рядом факторов, среди которых неассимилированные меньшинства из числа эмигрантов, существенные экономические и культурно-цивилизационные различия вновь принятых социоров, финансово-экономический кризис. Все активнее используется силовое принуждение в обострившейся борьбе за ресурсы. Изменяется баланс сил, силовая конфигурация мира, происходит рост новых центров силы.
7. Применение теоретико-методологических положений социально-философского анализа силового принуждения к пограничной сфере позволило автору выявить особенности силового принуждения в этой сфере на современном этапе социального процесса. Силовое принуждение в пограничной сфере в настоящее время направлено не только на обособление социальных организмов и пресечение нелегальных трансграничных потоков, но и на повышение эффективности трансграничных коммуникаций и создание условий для усиления интеграции близких в культурно-цивилизационном отношении стран. Это находит свое проявление в объединении усилий по силовому принуждению в пограничной сфере между такими странами, в усилении его на одних направлениях и ослаблении на других. К числу особенностей силового принуждения в пограничной сфере в современных условиях также относятся: существенная трансформация элементов, форм и способов силового принуждения в пограничной сфере; возрастание значения силового принуждения для регуляции пограничных отношений в морских пограничных пространствах; ослабление военной составляющей силового принуждения в пограничной сфере; повышение его значения для нейтрализации силовых угроз невоенного характера; применение силового принуждения в целях разграничения виртуальных пространств.
Социально-философский анализ особенностей силового принуждения в пограничной сфере предполагает выявление ее содержания как составляющей социального процесса. Силовое принуждение в социальном процессе и силовое принуждение в пограничной сфере соотносятся как общее и особенное.
Пограничная сфера – особая сфера взаимодействия социальных организмов, социальное пространство, существование которого обусловлено определенностью территории как атрибутом современных социальных организмов и необходимостью регулирования отношений между ними. Она возникает одновременно с возникновением такого типа социальных организмов, атрибутивным признаком которых является определенность занимаемой территории, и представляет собой особую сферу отношений и социальное пространство, в котором происходит социально-природное и культурное их разграничение и взаимодействие. Этим предопределяется специфика силового принуждения в пограничной сфере, которая выступает частью целого – социального организма, функционирующего в конкретном формационном и культурно-цивилизационном пространстве и социальном времени.
В качестве компонентов исследуемой сферы можно выделить пограничные пространства и отношения. Пограничные пространства – географическая составляющая пограничной сферы, в которой непосредственно реализуются пограничные отношения, которые определяются как отношения между субъектами социального процесса, обусловленные фактором государственной границы, а также фактором разграничения юрисдикции государств во внешних пограничных пространствах.
Поскольку новое качество социального процесса проявляется в том, что отдельные общества в той или иной мере утрачивают характеристики самодостаточных социальных общностей и в то же время остаются обособленными самоуправляемыми единицами с четко фиксированной территорией, способными регулировать свои отношения с другими обществами, пограничная сфера приобретает особое качество и значимость.
В современных условиях содержание пограничных отношений значительно изменяется, оно приобретает новое качество, наполняется новыми гранями, чертами и особенностями. Так, имеют место случаи установления пограничных отношений в виртуальном пространстве как особом виде социального пространства. Создание национальных ограничений в доступе к мировым сетевым ресурсам, искусственных языковых и культурных барьеров может быть интерпретировано как проведение виртуальных границ информационно-культурного характера.
В настоящее время существенно возрастает число стран, имеющих пограничные отношения, меняется конфигурация пограничных пространств, состав и содержание пограничных отношений, взаимосвязь пограничной сферы и других сфер взаимодействия социальных организмов. Современные страны уже не могут существовать как полностью самодостаточные социальные общности, но отсутствие регуляции пограничных отношений, снятие всяческих барьеров между ними приводит к их ослаблению, утрате самостоятельности и чревато их полным разрушением.
При той же конфигурации границ в современных условиях возрастает количество стран, имеющих пограничные отношения, так как многократно увеличиваются возможности соприкосновения социальных организмов посредством развития сухопутных, морских и воздушных коммуникаций. Географическая составляющая пограничной сферы становится все более определенной не только на сухопутных участках, но и в морских пространствах. Особое значение приобретает исключительная экономическая зона и континентальный шельф. Вместе с тем рост экономического значения морских пограничных пространств и их недостаточная правовая урегулированность повышают актуальность силового принуждения в этих пространствах.
К числу важнейших особенностей силового принуждения в современном мире относится снижение военной составляющей в силовом принуждении в пограничной сфере. Эта особенность проявляется в передаче функций охраны границы специальным органам, входящим в состав полиции или специальных служб, во все возрастающем значении других органов государства, регулирующих пограничные отношения (таможенные органы, миграционные службы, органы санитарного и фитоконтроля и т.д.). Демилитаризация силового принуждения в пограничной сфере вызвана относительным снижением военного значения пограничной сферы, а также тем, что большинство границ в современном мире являются гораздо более урегулированными по сравнению с прошлыми эпохами и активно пересекаются именно в мирных целях и требуют усиления контролирующей составляющей.
Одной из особенностей силового принуждения в пограничной сфере в условиях глобализации является рост силовых угроз невоенного характера – терроризма, вооруженного экстремизма, торговли людьми. Растет необходимость силового противодействия незаконной миграции, нелегальному обороту наркотиков, контрабанде, распространению контрафактной продукции и другим угрозам национальной безопасности в пограничной сфере. В современных условиях пограничная сфера общества становится ареной проявления глобальных проблем силового принуждения, скрытого силового принуждения, активизации деятельности специальных служб, информационного воздействия, проведения специальных операций, направленных на вовлечение одних стран в сферу влияния других стран.
Для силового принуждения в пограничной сфере характерно усиление кооперации в охране границы, пограничного сотрудничества между различными государствами мира. Ряд государств организуют совместную охрану границ (например, страны Шенгенской зоны, Россия и Белоруссия). Создаются совместные наднациональные органы для руководства совместной охраной границы, таможенные союзы. Для современного этапа социального процесса характерен рост согласованности силового принуждения в пограничной сфере в виде совместной охраны границ, ослабление охраны границ между одними странами и ее усиление между другими странами, вызванное, прежде всего, экономическими и культурно-цивилизационными факторами. Отчетливо прослеживается тенденция отгораживания социоров ортокапиталистического центра от стран периферии.
Для многих постколониальных стран характерна неустойчивость сухопутных границ и отсутствие возможностей их надежной охраны. Это обстоятельство вызвано не только их произвольным установлением, но и недостаточной зрелостью и единством вновь возникших социальных организмов, ограниченными возможностями государственных структур и пограничных органов этих стран осуществлять их охрану и контроль возросших трансграничных потоков.
Силовое принуждение в социальном процессе, силовое принуждение в пограничной сфере и силовое принуждение в пограничной сфере России соотносятся как общее, особенное и единичное. Особое воздействие на силовое принуждение в пограничной сфере России оказывают географический, экономический, политический, демографический, религиозный и этнический факторы. Специфика силового принуждения в пограничной сфере России обусловлена также современной глобальной ситуацией, особенностями процессов, протекающих в российском обществе и сопредельных странах. Некоторые государства из числа бывших советских республик, где у власти находятся этнократические режимы, направляют свои усилия на всяческое обособление от России и ускоренную интеграцию со странами Запада. Правящие режимы этих стран подвергают дискриминации русскоязычное население, что оказывает негативное влияние на пограничные отношения с Россией, тормозит кооперацию усилий по силовому принуждению в пограничной сфере.
Не прекращаются попытки соперничающих социальных организмов использовать пограничную сферу России для экспансии, направленной на ее ослабление и подчинение. Это проявляется в попытках создания вокруг нее пояса недружественных сопредельных стран, в приближении военной инфраструктуры к ее границам, ослабления ее транзитного потенциала. Особенности силового принуждения в пограничной сфере, характерные для современного мира в целом и для российского общества в частности, определяют направления его оптимизации в пограничной сфере России. К этим направлениям относятся как приведение ценностных оснований и элементов силового принуждения в этой сфере в соответствие с происходящими изменениями, так и создание предпосылок для более полного участия в нем всех граждан и особенно приграничного населения. Актуализируется необходимость углубления пограничного сотрудничества, кооперации усилий по силовому принуждению в пограничной сфере с другими странами.
ПРАКТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ ИССЛЕДОВАНИЯ
И ЕГО АПРОБАЦИЯ
Результаты, полученные в ходе проведенного социально-философского исследования, позволяют сформулировать ряд предложений и рекомендаций, выделенных в следующие группы.
Первая группа рекомендаций касается теоретико-методологических подходов к исследованию силового принуждения и его особенностей в пограничной сфере. Методологические подходы, выводы методологического характера могут быть использованы в исследовании процессов взаимодействия социальных организмов в глобализующемся мире, различных видов профессиональной деятельности, ценностных оснований отдельных видов деятельности, различных аспектов, видов и форм силового принуждения.
Разработанные в диссертации положения, раскрывающие содержание, типологию, факторы, ценностные основания, элементы и формы силового принуждения, тенденции и роль силового принуждения на различных этапах социального процесса, его особенности в пограничной сфере создают предпосылки для исследования ряда перспективных направлений, значительно расширяющих объем социально-философского знания по данной проблеме. К таким направлениям относятся:
– уточнение и развитие понятийного аппарата, используемого для социально-философского анализа силового принуждения;
– исследование взаимосвязи факторов силового принуждения в социальном процессе;
– определение социальных условий активизации использования силового принуждения как фактора социального процесса, превращения его в доминантный фактор;
– социально-философская характеристика содержания глобальных проблем силового принуждения, динамики их изменений;
– теоретическая рефлексия символической составляющей силового принуждения, ее взаимосвязей с другими его элементами;
– раскрытие системы отношений между субъектами силового принуждения и тенденции их развития;
– выявление особенностей ценностных оснований различных субъектов силового принуждения;
– раскрытие содержания элементов силового принуждения, системы связей этих элементов, динамики их изменения в социальном процессе;
– социально-философский анализ форм силового принуждения, выявления их специфики, социальной роли и особенностей применения на различных этапах социального процесса;
– формирование теоретической модели силового принуждения в пограничной сфере, включающей анализ их становления и развития, уточнение его субъектов, функций, тенденций и перспектив.
Вторая группа рекомендаций включает практические предложения, непосредственно направленные на реализацию представленной в диссертации социально-философской концепции силового принуждения и его особенностей в пограничной сфере.
1. На международном уровне:
а) В целях укрепления добрососедских отношений между сопредельными государствами использовать принцип обоюдного правового закрепления спорных территорий и морских пространств за теми странами, которые владеют ими де-факто, с обеспечением определенных преференций сопредельной стороне в их хозяйственном освоении.
б) Создание под эгидой ООН специальных органов по борьбе с трансграничной преступностью, наделенных широким кругом полномочий и действующих на постоянной основе.
2. На общероссийском уровне рекомендуется к числу приоритетных направлений стратегии России в области силового принуждения отнести:
– создание экономических и политических условий, направленных на утверждение социальной справедливости, обеспечение гражданской консолидации, дальнейшее развитие гражданского общества;
– усиление гражданского контроля деятельности силовых органов государства, правоохранительной системы;
– обеспечение эффективности и дальнейшей гуманизации государственного принуждения, в том числе системы исполнения наказаний;
– ускоренные и действенные меры различных уровней власти по утверждению законности и правопорядка, преодолению коррупции, решительной и комплексной борьбе с преступностью;
– активную пропаганду здорового и честного образа жизни; всемерную опору на гражданскую ответственность, инициативу и активное участие всех россиян в правовом принуждении, обеспечении безопасности и правопорядка;
– широкое внедрение инноваций, в том числе информационных технологий, для обеспечения эффективности силового принуждения;
– создание необходимых условий для отбора лучших граждан для службы в вооруженных силах, других силовых органах, в правоохранительной системе, предпосылок для превращения службы в вооруженных силах и других силовых органах государства из почетной обязанности в самое почетное право граждан страны;
– создание и поддержка сети научно-аналитических центров, задачей которых является выработка национальных стратегий в различных отраслях деятельности, включая вопросы эффективности силового принуждения;
– оказание помощи отечественным неправительственным организациям, чья деятельность направлена на создание привлекательного образа нашей страны в зарубежных странах.
К числу приоритетных направлений стратегии России в области силового принуждения в пограничной сфере можно отнести:
– приведение ценностных оснований и элементов силового принуждения в пограничной сфере России в соответствие с происходящими изменениями;
– создание предпосылок для более полного участия приграничного населения в охране границы;
– углубление кооперации усилий по силовому принуждению в пограничной сфере с сопредельными странами;
– приоритетное развитие приграничных регионов, усиление их связей с центром страны, создание максимально благоприятных условий для закрепления в таких регионах (в первую очередь дальневосточных районах страны) патриотически настроенного населения, носителей ценностей российской цивилизации;
– дальнейшее совершенствование пограничной инфраструктуры, способов охраны границы, отбора сотрудников пограничных органов и порядка прохождения ими военной службы, включая обеспечение режима их постоянной ротации.
2. В сфере образовательной деятельности:
– при доработке образовательных стандартов по философии для нефилософских специальностей внести «силовое принуждение» в число рекомендуемых дидактических единиц дополнительно к единице «насилие и ненасилие»;
– в вузах силовых и правоохранительных ведомств в рамках изучения философии предусмотреть спецкурс «Философия силового принуждения».
3. В информационной сфере:
– в средствах массовой информации полнее отражать необходимость эффективного силового принуждения для обеспечения национальной безопасности, пресечения деятельности криминальных, террористических и экстремистских групп; формировать бдительность к скрытым формам силового принуждения, способность адекватной реакции на целенаправленные подрывные действия, осуществляемые, в том числе, неправительственными общественными организациями;
– активнее использовать сетевые возможности для противодействия информационно-пропагандистским акциям, наносящим ущерб личности, обществу и государству.
4. В сфере совершенствования нормативно-правовой базы:
– внести изменения в соответствующие нормативно-правовые акты, в которых с существующим порядком призыва на военную службу предусмотреть институт добровольной срочной службы или краткосрочной контрактной службы сроком от 1,5 до 2 лет.
– нормативно закрепить обязательную и одновременную выдачу каждому гражданину наряду с общегражданским паспортом заграничного паспорта.
Материалы работы предлагается использовать в первую очередь в воспитательной работе и образовательном процессе для формирования мировоззренческих ориентиров сотрудников силовых органов государства, понимания ими факторов силового принуждения и его значения как особого вида деятельности для безопасности личности, общества и государства.
Апробация и внедрение результатов научного исследования
Основные научные положения, выводы и рекомендации диссертационного исследования апробированы автором в различных публикациях, докладах и выступлениях, в том числе на кафедре истории и философии науки РАН, кафедре социальной философии философского факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, на методологическом семинаре профессора А.Н. Чумакова по проблемам глобализации. Основные научные положения излагались в выступлениях на международных, общероссийских, межвузовских научных конгрессах и конференциях, в том числе на XXII всемирном философском конгрессе, проходившем в 2008 г. в Сеуле, на всех общероссийских философских конгрессах (1997, 1999, 2002, 2005гг.).
Результаты диссертации внедрены в учебный и воспитательный процесс в Голицынском пограничном институте ФСБ России, включены в программы учебных дисциплин по философии и профессиональной этике, используются при чтении соответствующих курсов, подготовке учебных пособий, курсов лекций.
Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры гуманитарных и социально-экономических дисциплин Пограничной академии ФСБ России. Результаты диссертационного исследования нашли отражение в 63 научных работах автора (в том числе в 3-х монографиях) общим объемом более 40 п.л.
Основные теоретические положения диссертации изложены в публикациях:
I. Публикации в изданиях, включенных в обязательный список ВАК РФ.
- Колотуша В.В. Силовое принуждение как дидактическая единица вузовского курса философии // Социология образования. – 2007. – №12. – С.30-35. – 0,5 п.л.
- Колотуша В.В. Особенности силового принуждения в эпоху глобализации // Власть. – 2008.– №2. – С. 48-51. – 0,5 п.л.
- Колотуша В.В. Переосмысливая силовое принуждение // Государственная служба. – 2008. – №3. – С. 119-123. – 0,5 п.л.
- Колотуша В.В. Концепция силового принуждения: вопросы генезиса, актуальности и содержания // Вестник МГОУ. Серия «Философские науки». – 2008. – №3. – С.65-70. – 0,5 п.л.
- Колотуша В.В. Ценностные основания силового принуждения // Вестник МГОУ. Серия «Философские науки». – 2008. – №4. – С.70-76. – 0,6 п.л.
- Колотуша В.В. Идея силового принуждения в истории философской мысли // Социально-гуманитарные знания. – 2008. – № 4 – С.203-212. – 0,5 п.л.
- Колотуша В.В. Смысловые границы понятия силового принуждения // Вестник РУДН. Серия «Философия». – 2008. – №4 – С.5-21. – 0,5 п.л.
- Колотуша В.В. О приоритетах совершенствования государственного силового принуждения в РФ // Власть. – 2008. – № 9.– С. 75-78. – 0.5 п.л.
- Колотуша В.В. Понятие силового принуждения // Вестник МГУ. Серия Философские науки. – 2008. – № 6. – 0,5 п.л.
- Колотуша В.В. Особенности силового принуждения на различных этапах общественного развития // Социально-гуманитарные знания. – 2009. – №1. – С.358-366. – 0.55п.л.
Другие публикации по теме диссертации:
Монографии, учебные пособия, курсы лекций, доклады, статьи:
- Колотуша В.В. Силовое принуждение и его особенности в пограничной сфере: Монография. – М.: ПА ФСБ РФ, 2008. – 8, 5 п.л.
- Колотуша В.В. Силовое принуждение: сущность, структура, тенденции: Монография. – Голицыно: ГПИ ФСБ РФ, 2008. – 9,3 п.л.
- Колотуша В.В. Политика и силовое принуждение // Политика и ее роль в жизни общества. Часть 2: Монография. – Голицыно: ГПИ ФСБ РФ, 2005. С.44-62. – 1,4 п.л.
- Колотуша В.В. Ценностные основания деятельности силовых органов государства: Учебное пособие.- Голицыно: ГВИ ФПС РФ, 1997. – 4,6 п.л.
- Колотуша В.В. Теоретико-методологические предпосылки выявления идей, оправдывающих применение силы правовым государством // Ценностно-нормативные основания деятельности силовых органов государства. Материалы межвузовской научной конференции. – Голицыно, 17 ноября 1998 года. – Голицыно: ГВИ ФПС РФ, 1999. С.3-8. – 0,45 п.л.
- Колотуша В.В. Концепция государственного силового принуждения как философская основа правосознания сотрудников пограничных органов ФСБ России // Проблемы и пути формирования правового сознания сотрудников пограничных органов ФСБ России. Материалы межвузовской научно-практической конференции. Голицыно, 20 февраля 2007 года. В 2-х частях. Ч.2. – Голицыно: ГПИ ФСБ РФ, 2007. С.5-9. – 0,4 п.л.
- Колотуша В.В. Силовые органы государства: история и современность // Силовые органы государства: история и современность. Материалы межвузовской научно-практической конференции. Голицыно, 19 апреля 2007 г. – Голицыно: ГПИ ФСБ РФ, 2007. – С.2-20. – 0,85 п.л.
- Колотуша В.В. И.А. Ильин как автор философской концепции силового принуждения // Иван Александрович Ильин и современная Россия. Сборник научных статей. – М.: ВЗФИ, 2001. С.30-37.– 0,8 п.л.
- Колотуша В.В. Силовое принуждение в условиях глобализации // Право и безопасность. – 2004. – №2. – С.45-47. – 0,4 п.л.
- Колотуша В.В. Ф.М. Достоевский и нравственные основы силового принуждения на рубеже тысячелетий // Сборник научных статей. – М.: ВЗФИ, 2001. С.27-30.– 0,45 п.л.
- Колотуша В.В. Силовое принуждение как условие реализации принципа гуманизма // Материалы межвузовской научно-практической конференции «Принцип гуманизма в перспективе ХХI века» 11.04.2001 // Научно-методический сборник ГВИ ФПС. – 2001. – №5. – С.21-24. – 0,3 п.л.
- Колотуша В.В. Социально-философские основания управления силовым принуждением // Гуманитарные основы управленческой деятельности (теория и практика). Материалы межвузовской методологической конференции / Под общ. ред. доктора философских наук Родачина В.М. – ГВИ ФПС РФ, 2002. – С. 94-98. – 0,3 п.л.
- Колотуша В.В. Государственное силовое принуждение: сущность, тенденции, меры по оптимизации // «Силовое принуждение: история и современность». Тезисы Общероссийской научно-практической конференции. Голицыно, 17 мая 2006 г. – Голицыно: ГПИ ФСБ РФ, 2006. С. 6-9. – 0,3 п.л.
- Колотуша В.В. Экстремизм и силовое принуждение // Межвузовская научно-практическая конференция «Экстремизм и терроризм как угрозы национальной безопасности России». 11 апреля 2008 г. – М.: Пограничная академия ФСБ России, 2007. – С.16-20. – 0,4 п.л.
- Колотуша В.В. Пути оптимизации служебной деятельности субъектов силового принуждения в Российской Федерации // Российская государственность в начале XXI века: тенденции, проблемы, перспективы: Материалы VIII-ой Всероссийской научно-практической конференции «Государство, право и управление». Часть I. – М.: ГУУ, 2008. – С.237-242. – 0,4 п.л.
- Колотуша В.В. Содержание и значение дидактической единицы «силовое принуждение» и ее особенности в курсах философии вузов пограничного профиля // Общие гуманитарные и социально-экономические дисциплины в системе профессиональной подготовки выпускника вуза: материалы межвузовской научно-практической конференции в 2 частях. Часть 1. – Голицыно: ГПИ ФСБ России, 2008.– С.23-30. – 1,1 п.л.
- Колотуша В.В. Глобальные проблемы современности и силовое принуждение: курс лекций. – Голицыно: ГПИ ФСБ России, 2008. – 2,1 п.л.
Тезисы выступлений на международных и российских философских конгрессах и международных конференциях:
- Coercive Enforcement as Social Phenomenon // Abstracts of XXII World congress of philosophy Rethinking philosophy today July 30 – August 5, 2008 Seoul National University Seoul Korea. – Р. 30.
- Колотуша В.В. Ценностно-нормативная система применения силы государством как компонент социально-философского знания // Человек-Философия-Гуманизм: Тезисы докладов и выступлений Первого Российского философского конгресса (4-7 июня 1997 г.). В 7 т. – Т. 4.– СПб., 1997. С. 97-99.
- Колотуша В.В. Мутуализм и паразитизм как основные модусы межчеловеческих отношений // XXI век: будущее России в философском измерении: Материалы Второго Российского философского конгресса (7-11 июня 1999 г.): В 4 т. – Т. 2. Ч.1. – Екатеринбург, 1999. – С.107-108.
- Колотуша В.В. Силовое принуждение как противовес насилию // Рационализм и культура на пороге третьего тысячелетия: Материалы Третьего Российского Философского конгресса (16-20 сентября 2002 г.) В 3 т. Т.2. – Ростов-на-Дону, 2002. – С.270.
- Колотуша В.В. Силовое принуждение как деятельность // Философия и будущее цивилизации: Тезисы докладов и выступлений IV Российского философского конгресса (Москва, 24-28 мая 2005 г.) В 5 т.Т.5 – М.: Современные тетради, 2005.– С.554-555.
- Колотуша В.В. Стратегия противодействия насилию в условиях глобализации // Альтернативы глобализации: человеческий и научно-технический потенциал России. Доклады и выступления. – М.: Слово, 2002. – С.152-153.
- Колотуша В.В. Сценарии и жертвы силового принуждения в эпоху глобализации // Доклады и выступления на международной научной конференции «Новая политика для новой экономики: альтернативы рыночному и консервативному фундаментализму». – М.: Слово, 2003.– С. 343-344.
- Колотуша В.В. Силовое принуждение как фактор общественного развития // Гражданская авиация на современном этапе развития науки, техники и общества. Тезисы докладов международной научной конференции. – МГТУ ГА, 2003. – С.263-264.
- Колотуша В.В. Силовое принуждение в условиях глобализации // Глобализация: плюсы и минусы для стран СНГ, региональных и муниципальных образований: материалы международной научно-практической конференции. 25 мая 2004 г.: Тезисы докладов. – Голицыно, 2004. – С.46-49.
- Колотуша В.В. Государственное силовое принуждение в контексте современной российской действительности // Государство и общество: философия, экономика, культура: Доклады и выступления / Под общ. ред. А.В. Бузгалина, А.И. Колганова. – М.: ЛЕНАНД, 2005. – С.218-219.
- Колотуша В.В. Человеческий потенциал силовой мощи России и пути его совершенствования // Человеческий потенциал и модернизации России (Стратегия опережающего развития – 2006): Доклады и выступления международной конференции. Под общ. ред. А.В. Бузгалина, А.И. Колганова – М.: ЛЕНАНД, 2006. – С. 236-237.
В. Колотуша
[1] Различение внешней и внутренней стороны применимо и к большинству других анализируемых факторов.
[2] Автор использует понятие желаемого образа в качестве синонима идеала устройства конкретного общества и мирового устройства, которые имеют более или менее реальные прототипы в других обществах, достижимы не в отдаленной перспективе, а в ближайшем будущем.
[3] Использование приставки «над» в данном случае означает, что сотрудник силовых органов государства объективно не может не иметь принадлежности к той или иной этнической группе, своего отношения к вопросам веры. Вместе с тем он должен избегать в профессиональной деятельности религиозных или атеистических, а также этнических предпочтений или, наоборот, по этим признакам подвергать дискриминации кого-либо из тех субъектов социального процесса, в отношении которых он применяет силу.
[4] Автор разделяет позицию, согласно которой в подлинном смысле субъектом деятельности выступает отдельный человек, а коллективные субъекты можно интерпретировать как интегративные субъекты деятельности.
