Хрущевская церковная реформа и ее влияние на внутрицерковную жизнь по материалам уральского региона (1958-1964 гг.)
На правах рукописи
Марченко
Алексей Николаевич
«ХРУЩЕВСКАЯ ЦЕРКОВНАЯ РЕФОРМА»
И ЕЕ ВЛИЯНИЕ НА ВНУТРИЦЕРКОВНУЮ ЖИЗНЬ
ПО МАТЕРИАЛАМ УРАЛЬСКОГО РЕГИОНА
(1958-1964 гг.)
Специальность: 09.00.13 – религиоведение,
философская антропология, философия культуры
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
доктора исторических наук
Москва – 2008
Диссертация выполнена на кафедре государственно-конфессиональных отношений Федерального государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Российская академия государственной службы при Президенте Российской Федерации»
| Научный консультант: | доктор исторических наук, профессор |
| Васильева Ольга Юрьевна | |
| Официальные оппоненты: | доктор исторических наук, профессор |
| Одинцов Михаил Иванович | |
| доктор исторических наук, профессор | |
| Фирсов Сергей Львович | |
| доктор исторических наук, профессор | |
| Тимофеев Петр Тимофеевич | |
| Ведущая организация: | ГОУ ВПО «Пермский государственный университет» |
Защита состоится «_____» октября 2008 года в ________ часов
на заседании диссертационного совета Д-502.006.11. ФГОУ ВПО «Российская академия государственной службы при Президенте Российской Федерации» по адресу: 119 606, Москва, пр-т Вернадского, 84, 1 учебный корпус, ауд. _______
С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале библиотеки РАГС
Автореферат разослан «_____» сентября 2008г.
Ученый секретарь
диссертационного совета В.К.Пинкевич
I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы исследования. Сегодня, когда Россия постепенно начинает выходить из кризиса в российском обществе крепнет убеждение в необходимости дальнейшего развития гражданско-правовых отношений на демократической основе. Одним из важных показателей готовности общества и государства перейти на новый уровень взаимоотношений с религиозными организациями является развитие правовых основ государственно-церковных отношений, налаживание церковно-государ-ственного и церковно-общественного диалога, определение перспектив их развития. В этой связи представляется важным выявление государственных и церковных приоритетов в решении актуальных задач жизни общества, обоснование основных направлений и пределов социально-культурной деятельности религиозных организаций, наконец, определение допустимой меры взаимодействия государства и религиозных объединений на основе правовых норм, принятых в светском государстве.
В последнее десятилетие наблюдается процесс постоянного расширения миссионерской, просветительской, образовательной, социальной и экономической деятельности Русской Православной Церкви крупнейшей и самой влиятельной в стране централизованной религиозной структуры, имеющей огромный авторитет в России и за рубежом.
Активизация деятельности Русской Православной Церкви, ее стремление к активному сотрудничеству с общественными и государственными структурами неоднозначно оценивается представителями различных слоев гражданского сообщества. Диапазон восприятия и оценок чрезвычайно широк. Обычно доминирует позитивная точка зрения, выражающая идею невозможности духовно-нравственного возрождения общества без обращения к традиционным для России духовным ценностям православия, носителем которых является Русская Православная Церковь. В связи с этим активная позиция Церкви представляется естественным стремлением Православной Церкви снять многочисленные запреты и ограничения, наложенные на нее в советский период, заполнить предоставленное ей законом и историко-культурными условиями развития Российского государства жизненное пространство, занять достойное место в современном российском обществе.
С другой стороны, верующие подвергают резкой критике характер современных государственно-церковных отношений. Высказываются претензии относительно продолжающейся религиозной дискриминации, в связи с навязыванием их детям в государственных и муниципальных образовательных учреждениях атеизма, ставшего из официальной государственной идеологии латентной идеологией современного государственного образования. Порой даже делаются заявления по поводу едва ли не полного отсутствия какого-либо конструктивного сотрудничества государства с религиозными объединениями как институтами гражданского общества[1].
По-прежнему основной проблемой, волнующей представителей государства и религиозных организаций в России, остается несовершенство системы регулирования государственно-церковных отношений. Ее решение видится некоторым из них в создании государственной структуры по вопросам государственно-церковных отношений, которая отвечала бы за разработку и реализацию общефедеральной государственной политики в области свободы совести, в том числе религии. При этом утверждается, что эту идею положительно воспринимает большая часть религиозных организаций России[2]. Очевидно, речь идет о фактическом возрождении деятельности упраздненного Совета по делам религий или подобного ему государственного органа.
Однако епископат Русской Православной Церкви во главе с Патриархом Московским и всея Руси Алексием II, представляющий более половины зарегистрированных религиозных организаций России, выступает против создания в настоящее время такого органа: Совета (комитета, министерства) по делам религий, так как прежний Совет, управлявший религиозными делами более 50 лет, оставил о себе память борца с религией, а в более широком смысле с правом на свободу совести[3].
Все вышесказанное говорит о том, что мы переживаем сложный и весьма противоречивый период нашей истории, когда из общественного сознания, культуры и политики с большими трудностями вытесняются старые идеологические ценности и с еще большей сложностью утверждаются новые. Концептуальное обоснование подходов к построению правового государства, к дальнейшему развитию сотрудничества Церкви, государства и общества невозможно без преодоления привычных схем тоталитарного прошлого.
Чтобы избежать крайностей с обеих сторон – участников государственно-церковного и церковно-общественного диалога способных повлечь за собой негативные последствия, чрезвычайно актуально глубокое и всестороннее исследование государственной религиозной политики, как в дореволюционной России, так и в СССР, объективное, научно-критическое изучение внутренней жизни и внешней деятельности Русской Православной Церкви в условиях самодержавного государства и советской тоталитарной системы.
Не умаляя достоинств и выдающейся роли русского православия в жизни народов России, ее государственной истории и культуре, необходимо отметить, что Русская Православная Церковь до сих пор находится в поиске путей самоопределения в современной российской действительности. В связи с этим обращение к историческим реалиям ушедшего в прошлое и трагического для Церкви XX века имеет особое значение не только для тех, кто осознает свою религиозно-культурную связь с Русской Православной Церковью, но и всех тех, кого волнуют вопросы оптимизации государственно-церковных отношений в светском государстве.
Степень научной разработки проблемы. Тема государственно-церковных отношений более века привлекает внимание как религиозно-церковных, так и светских исследователей. В дореволюционной историографии она становится особенно актуальной в период великих политических перемен 1905-1907 гг. Принципиальные основы разработки данной проблематики заложили русские религиозные философы и общественные деятели кон. XIX-XX вв., среди которых выделяются В.С. Соловьев, протоиерей Сергий Булгаков, священник Павел Флоренский, В.Н. Ильин, А.В. Карташев, Н.А. Бердяев. В работах этих исследователей, с одной стороны, – звучит призыв к освобождению Церкви от удушающих объятий монархического государства. С другой, – протест против дискриминационной политики советского государства в отношении религии и Церкви в первые десятилетия его существования[4] .
В 1920-1940-е гг., оказавшись в изгнании, русские мыслители стремились осмыслить, раскрыть духовную сущность взаимодействующих субъектов Церкви и государства, исходя из чего объяснить бессмысленность попыток большевистской власти уничтожить церковные институции и Церковь как таковую, путем физического и политического насилия[5].
Советская историография подходила к этой проблеме исключительно с классовых позиций, руководствуясь идеологией воинствующего атеизма. В 1920-1930 гг. работы таких авторов как В.Д. Бонч-Бруевича, А.В. Луначарского, П.А. Красикова, Е.М. Ярославского[6], отличает необъективный, пристрастный подход к оценке социально-исторической роли Церкви, стремление оправдать и научно обосновать непримиримую антирелигиозную направленность внутренней политики советского государства.
С середины 1950-х гг. начинается новый этап исследования государственно-церковных отношений в СССР, который длился до конца 1980-х гг.
Как и прежде, в работах этого периода доминирует партийно-классовый подход, создающий основу для тенденциозной интерпретации фактов, гиперболизации полученных на основе их анализа выводов. Из публикации в публикацию переходило утверждение как аксиома о наступлении эпохи массового атеизма[7]. По-прежнему Церковь оценивалась как сила, тормозящая процесс социалистического и коммунистического строительства[8], религиозные объединения и верующие целенаправленно преподносились читателю в качестве злостных нарушителей законодательства о культах. В исследованиях Церкви отводилась роль контрреволюционной организации, ведущей подрывную деятельность на протяжении всей истории советского государства[9]. Однобокий подход к предмету исследования вел к возложению ответственности за дестабилизацию государственно-церковных отношений исключительно на Церковь. Антирелигиозная политика советских властей, деятельность государственных органов, осуществлявших карательные акции, оставались за пределами критического анализа. Факты гонений на религию в СССР, репрессий духовенства, закрытия храмов и монастырей, широко обсуждавшиеся в зарубежной прессе и литературе[10], замалчивались или подвергались искажению.
Среди потока литературы, содержащей агрессивные выпады и некорректные установки в адрес религиозных организаций, имеется сравнительно небольшое количество работ, содержащих положительную оценку патриотической деятельности Русской Православной Церкви в период Великой Отечественной войны и достаточно ровных государственно-церковных отношений в послевоенное десятилетие. Как правило, заслуга в появлении этих положительных реалий приписывается советскими авторами исключительно государству, сумевшему заставить Церковь отказаться от контрреволюционных взглядов и перейти на позиции лояльного отношения к советской власти. В отношении развития церковной жизни в 1950-1970 гг. исследователи приписывают Русской Православной Церкви попытку идеологической модернизации, приспособленчества в советском обществе[11].
Развитие политической системы СССР в 1970-1980 гг., принятие концепции развитого социализма и соответствующей ей новой советской конституции породило потребность оценки положения религиозных организаций в СССР как субъектов советского права. В это время тема государственно-церковных отношений привлекает внимание специалистов юридического профиля, главной задачей которых становится апологетика «свободы» религиозной деятельности в СССР, «лояльности» и «демократичности» советского государства по отношению к религиозным объединениям. В трудах В.А. Куроедова, В.Г. Фурова, А.И. Барменкова, В.В. Клочкова, Ю.А. Розенбаума подробно рассмотрена эволюция советского законодательства, делаются натянутые сравнения с соответствующими законодательствами зарубежных буржуазных и социалистических государств. Разумеется, данные оценки страдают необъективностью и утверждают превосходство советской системы в данном вопросе[12].
Идеологически-заказные и несоответствующие истине панегирики советскому законодательству о культах, религиозной политике КПСС находили своих оппонентов за рубежом в лице диссидентов и западных советологов[13]. Поэтому параллельным направлением литературной деятельности советских ученых тех лет становится апологетика «свободы совести» в условиях коммунистического режима в глазах советской и зарубежной общественности. В 1970-80 гг. специфической задаче – борьбе с иностранными «фальсификаторами» и «клеветниками на советскую действительность» был посвящен целый ряд сочинений[14].
Наряду с многочисленными изъянами рассмотренной выше литературы о религии и Церкви тех лет необходимо подчеркнуть имевшиеся положительные стороны творчества советских исследователей. Их отличает высокая информативность, широкая география, многообразие используемого материала, в том числе данных статистических исследований.
Празднование 1000-летия крещения Руси обозначило фундаментальный прорыв в научно-исследовательской деятельности религиозных проблем в СССР. Начиная с 1988 г. на идеологической волне «перестройки» и «гласности» появляется целый поток литературы, в котором ясно различима борьба двух тенденций, двух подходов к изучению государственно-церковных отношений.
С одной стороны – традиционно-атеистического, продолжающего традиции советского времени. Несмотря на определенную политкорректность в оценках и отсутствие резких выпадов в адрес Русской Православной Церкви, налицо стремление авторов следовать прежним идеологическим стереотипам. В их сочинениях, посвященных 1000-летию крещения Руси, прослеживается цель максимально понизить оценку значимости события, принципиальная неготовность совершить попытку переосмысления роли Русской Православной Церкви в отечественной истории и культуре[15].
С другой стороны – «перестройка» открыла путь целой плеяде исследователей, демонстрировавших в 1990-х гг. новый концептуальный подход к вопросам изучения государственно-церковных отношений. Для них характерен сознательный уход от идеологических штампов советской эпохи, признание позитивного начала в социальной и культурной деятельности Русской Православной Церкви. Осознание ответственности власти за «перегибы» в религиозной политике.
Настоящий прорыв в историческом аспекте отечественного религиоведения стал возможен в постсоветской России благодаря начавшемуся в 1990-х годах процессу либерализации архивного дела. Впервые в трудах В.А. Алексеева, М.И. Одинцова, Г.О. Панкова, Ю.А. Бабинова и других исследователей, получивших доступ к рассекреченным документам органов государственной власти, прежде ЦК КПСС, Совета по делам Русской Православной Церкви и Совета по делам религий, были сделаны новые научные выводы, опирающиеся на введенные в научный оборот уникальные архивные источники[16].
Последнее десятилетие XX – нач. XXI вв. ознаменовалось небывалым размахом исследовательской деятельности. Отечественная историография обогатилась трудами целой плеяды талантливых исследователей новой формации, которые значительно расширили проблематику государственно-церковных отношений, определили и обосновали их периодизацию, кардинально изменили подход к анализу и методам изложения исследуемого материала. Тщательной разработке подверглись практически все важнейшие периоды государственно-церковных отношений.
Появились обобщающие труды по истории взаимоотношений советского государства и Русской Православной Церкви в довоенный период 1917-1941 гг. Решающий вклад в изучение этой темы внесли А.Н. Кашеваров, Н.А. Кривова, О.Ю. Васильева, П.Н. Кнышевский[17]. Учеными были детально изучены вопросы проведения в жизнь первых декретов советской власти, методов проведения и результатов кампаний по изъятию церковных ценностей, ликвидации мощей православных святых. Благодаря рассекречиванию документов карательных органов ВЧК, НКВД, КГБ удалось исследовать ряд важнейших вопросов: первых показательных процессов над духовенством, возникновения обновленческого движения, репрессивной политики государства по отношению к духовенству и верующим.
Впервые архивные материалы позволили ученым посмотреть на эти проблемы с точки зрения самой Православной Церкви. Исследователи объективно отразили негативную реакцию Поместного Собора Российской Православной Церкви 1917-1918 гг. на революционные события в России и первые антицерковные действия советской власти, дали оценку выступлений Патриарха Тихона (Белавина) и деятельности митрополита Сергия (Страгородского) до и после выхода «декларации» 1927 г. Немаловажно исследование историками умонастроений и поведения рядового духовенства и верующих в связи с происходившими событиями, масштабов сталинских репрессий по отношению к ним.
Необходимо отметить, что благодаря широкому празднованию юбилеев Победы советского народа в Великой Отечественной войне (50-летия в 1995 г. и 60-летия в 2005 г.) повышенную актуальность приобрела разработка темы государственно-церковных отношений в военные годы. Этой теме был посвящен целый ряд монографий, диссертаций и научных сборников. В фундаментальных работах И.А. Шимона, О.Ю. Васильевой, нашли свое отражение процесс стабилизации государственно-церковных отношений, патриотическая деятельность Русской Православной Церкви в военный период, появление и механизм функционирования новых государственных органов (Совета по дела Русской Православной Церкви и религиозных культов), отвечающих за регулирование и проведение в жизнь религиозной политики государства[18]. В последние годы огромный вклад в изучение этого периода внесли М.И. Одинцов и М.В. Шкаровский. Первым была опубликована книга «Власть и религия в годы войны», в которой автор рассмотрел правовые, внешнеполитические, организационные аспекты советской государственной политики в отношении религии накануне и в годы Великой Отечественной войны, а так же опубликовал 100 наиболее важных документов по этой теме.
М.В. Шкаровским был издан ряд монографий, а так же сборник уникальных документов Третьего Рейха, посвященных религиозной политике фашистской Германии, положению Православной Церкви на оккупированных территориях, патриотической деятельности церковных организаций в военные годы[19].
Значительно меньше внимания исследователей привлекли государственно-церковные отношения послевоенного десятилетия и периода политического лидерства и руководства Правительством СССР Н.С. Хрущева. Тем не менее, этой теме также посвящены ряд крупных работ отечественных исследователей. Внимание Т.А. Чумаченко было сосредоточено на деятельности Совета по делам Русской Православной Церкви. Исследовательница считает преувеличением высказанный М.И. Одинцовым тезис о противоборстве в аппарате ЦК двух точек зрения относительно будущего религиозного курса. В развернувшейся после смерти И.В. Сталина борьбе за власть религиозный вопрос не был в числе тех проблем, вокруг которых столкнулись интересы сторон[20].
Гонениям на Русскую Православную Церковь и религию в СССР в 1958-1964 гг. в значительной степени посвящены статьи и монография М.В. Шкаровского. Кардинальную перемену курса советского государства по отношению к религии, с приходом к власти Н.С. Хрущева, ученый характеризует как путь от перемирия к «новой войне». Впервые исследователем был затронут целый комплекс проблем этого сложного, но весьма яркого и динамичного периода государственно-церковных отношений. Подробным образом были изучены политико-правовые акты, реакция на антицерковные акции руководства Русской Православной Церкви: Патриарха Алексия I, митрополита Николая (Ярушевича). Эти работы содержат богатый статистический материал, почерпнутый автором из фонда Совета по делам Русской Православной Церкви[21].
Большой вклад в разработку тематики внешнеполитической деятельности Русской Православной Церкви и ее отношений с Римо-католической Церковью при И.В. Сталине и Н.С. Хрущеве внесла О.Ю. Васильева[22]. В фундаментальном исследовании, посвященном истории Второго Ватиканского собора, исследовательница освещает позитивные контакты Русской Православной Церкви с Ватиканом в период понтификата Римского Папы Иоанна XXIII, церковно-дипломатическую деятельность Председателя Отдела внешних церковных сношений Московской Патриархии митрополита Ленинградского и Новгородского Никодима (Ротова) на фоне обострения государственно-церковных отношений в СССР 1958-1964 гг., проведения в жизнь «хрущевской церковной реформы». В монографии впервые дан анализ правовой базы «реформы», опубликованы ранее неизвестные программные документы властей[23].
В последнее время внимание светских и исследователей было обращено на роль личности в историческом развитии государственно-церковных отношений. С.Л. Фирсовым, М.И. Одинцовым сделаны попытки осмысления жизненных коллизий выдающихся представителей церковной иерархии: патриархов Сергия (Страгородского), Алексия I (Симанского), Пимена (Извекова), а так же имевшего место в период «хрущевских гонений» явления «апостасии» – религиозного ренегатства[24].
Сравнительно немногочисленны труды по истории Русской Церкви советского периода церковных историков, священнослужителей. Наиболее подробным и обстоятельным изложением представляется сочинение протоиерея В. Цыпина «История Русской Церкви». Существенным недостатком этой работы является отсутствие опоры на имеющийся богатый архивный материал. Вместе с ней на фундаментальность в сочетании с высокой степенью научности претендует авторский коллектив первого тома «История Русской Православной Церкви» под редакцией М.Б. Данилушкина[25].
Отсутствием критического подхода к деятельности официальной церковной власти отличаются работы отечественных священнослужителей: митрополита Иоанна (Снычева), игумена Иннокентия (Павлова), священника С. Гордуна, что в принципе характерно для лиц, занимающих место в церковной иерархии[26]. С другой стороны, гиперкритический взгляд на внутреннюю жизнь Русской Православной Церкви в советский период присущ религиозным диссидентам, среди которых: диакон В. Степанов (Русак), священники Г. Якунин, Г. Эдельштейн. В их весьма эмоциональных и лишенных серьезной научной основы сочинениях настойчиво проводится мысль о полном соглашательстве церковной иерархии с советским режимом и ее предательстве интересов Церкви[27].
В 1970-1990 гг. в зарубежной церковной историографии продолжалось исследование положения «гонимой Церкви» в условиях советского режима. В этой связи необходимо отметить работы протоиереев Д. Константинова, И. Мейендорфа, А. Шмемана[28]. В центре внимания исследователей в духовном сане оказались проблемы сохранения церковного единства, возрождения утраченных в годы преследований церковных институтов, компромисса, достигнутого руководством Московской Патриархии с коммунистическим режимом и возникновения в СССР движения религиозного сопротивления.
В настоящее время наименее освещенными в историографии остаются отношения Церкви и государства в период «застоя» и «перестройки». Главной причиной такого отставания является отсутствие достаточной базы исторических источников. Архивные документы органов государственной власти за 1970-1980 гг. в основном еще не рассекречены, поэтому исследования на эту тему пока носят лишь общий характер. В стадии изучения находятся внутренняя жизнь и деятельность церковных структур, социально-политическая деятельность Русской Православной Церкви, международный, правовой аспект государственно-церковных отношений[29].
Последние годы исследовательской работы выявили тенденцию к написанию трудов обобщающего характера, в которых ученые ставят цель проанализировать динамику государственно-церковных отношений в СССР на протяжении нескольких периодов, а также всего XX века[30].
Последним крупным исследованием такого характера стала работа И.И. Масловой, посвященная изучению государственно-церковных отношений во второй половине XX века. Среди малоизученным вопросов, рассмотренных исследовательницей, наибольшую значимость представляют: взаимодействие Совета по делам религий с органами КГБ, межконфессиональных отношений данного периода, взаимовлияние религиозной ситуации вероисповедной политики в странах Восточной Европы и СССР[31].
Все вышеизложенные данные говорят о значительной, но далеко не исчерпывающей степени изученности проблемы государственно-церковных отношений в СССР. Количество лакун по-прежнему остается достаточно велико. Перспективной остается исследование темы государственно-церковных отношений в ее региональном аспекте, который также активно разрабатывается в диссертационном формате[32].
Тема истории Русской Православной Церкви в СССР в XX веке и ее взаимоотношений с советским государством занимает важное место в современном ураловедении. Уральские светские и церковные исследователи внесли весомый вклад в изучение религиозной жизни региона в советский период, обозначив его своеобразие в контексте развития государственно-церковных отношений. Ведущая роль в разработке данной тематики принадлежит пермским и екатеринбургским исследователям: М.Г. Нечаеву, П.Н. Агафонову, В.В. Вяткину, протоиерею В. Лавринову[33].
В целом, в современной историографии тема взаимоотношений государства и религиозных организаций остается по-прежнему перспективной. На наш взгляд, еще недостаточно изученными остаются проблемы: взаимодействия государственных структур, осуществляющих политику советского государства по отношению к религиозным организациям, реакции духовенства и верующих на перемены курса государственно-церковных отношений, состояния внутрицерковной жизни, деятельности епископата Русской Православной Церкви в период 1943-1991 гг. Многие из вышеозначенных вопросов нашли свое отражение в данной диссертационной работе.
Цель исследования – дать всесторонний анализ влияния на внутрицерковную жизнь епархий Русской Православной Церкви комплекса антирелигиозных мероприятий властей 1958-1964 гг., известных под названием «хрущевская церковная реформа».
Задачи исследования:
- Рассмотреть динамику государственно-церковных отношений 50-х-60-х гг. в контексте реформаторской деятельности Н.С. Хрущева
- Проанализировать содержание и результаты реформы приходского управления 1961 г.
- Дать анализ реформы материально-финансового положения духовенства и церковных служащих, проведенной в период хрущевской антирелигиозной компании
- Изучить условия и направления благотворительной деятельности Русской Православной Церкви в 1950-е – 60-е гг.
- Исследовать возможности влияния Русской Православной Церкви на молодое поколение советских граждан в период власти Н.С. Хрущева
- Проследить результаты проведения в жизнь всех направлений «реформы» на примере православных епархий Уральского региона
Объектом исследования являются государственно-церковные отношения в 1958-1964 гг.
Предметом исследования является содержание, цели и последствия «хрущевской церковной реформы» во внутрицерковной жизни Уральского региона.
Хронологические рамки исследования. Годы руководства страной Н.С. Хрущевым характеризуются резкой динамикой и богатым событийным содержанием государственно-церковных отношений в СССР. Хронологический этап 1958-1964 гг. ознаменовались для Русской Православной Церкви драматическими событиями, отразившимися в церковном сознании как эпоха «хрущевских гонений» на Церковь и верующих в СССР. Нижняя граница диссертационного исследования - 1958 г. определена в соответствии с появлением нового агрессивного курса государственной религиозной политики, характеризуемого резкой дестабилизацией относительно ровных отношений государственных структур и Русской Православной Церкви, началом нового ожесточенного наступления на религию и Церковь в стране. Верхняя хронологическая граница исследования – 1964 г. связана с отставкой Н.С. Хрущева, повлекшей за собой ослабление антирелигиозного натиска и постепенное возвращение государственно-церковных отношений в конструктивное русло.
Основные направления и методы антирелигиозной государственной политики, а также динамику внутренней жизни Русской Православной Церкви автор стремится показать в широкой исторической ретроспективе и перспективе. В связи с этим изложение содержания отдельных положений «хрущевской церковной реформы» в работе предваряется очерками состояния вопросов церковной жизни в Синодальный (1721-1917 гг.) и советский периоды истории Русской Православной Церкви до начала хрущевской антирелигиозной кампании (1917-1958 гг.)
Теоретическими основами исследования являются принципы историзма и научной объективности. Изучаемые явления и события рассматриваются в неразрывной связи друг с другом, с учетом совокупности всех факторов, количественных и качественных характеристик, определяющих динамику и специфику развития исторического процесса.
В процессе работы автор стремился дистанцироваться от идеологических штампов, присущих религиоведческой и антицерковной литературе советского времени, а так же идеализированных и панегирических оценок внутренней жизни и деятельности Русской Православной Церкви. Позиция автора проявляется в стремлении беспристрастно осмыслить конкретные исторические события и факты, учитывая как позитивные, так и негативной стороны исторической действительности.
Использование исторических методов: конкретно-исторического и сравнительно-исторического и др. позволило автору проследить развитие государственно-церковных отношений в исследуемый период, а так же определить социально-политический контекст возникновения и поиска решений важнейших внутренних проблем, с которыми столкнулась Русская Православная Церковь.
В ходе исследования применялись общенаучные методы исследования: структурно-функционального, системного и институционального анализа, а так же комплексного анализа исторических источников, причинно-следственный, сравнительный и хронологический анализы.
Так же применялся частный метод статистического анализа, позволяющий выявить количественные и качественные характеристики состояния церковной жизни епархий Русской Православной Церкви, результатов антирелигиозных мероприятий, проводимых органами государственной власти.
Применение совокупности указанных методов позволило автору, насколько возможно, глубоко и всесторонне исследовать избранную тему.
Источниковую базу диссертации составляют:
Во-первых, опубликованные документы партийно-государственных структур, раскрывающие сущность государственной политики по отношению к Русской Православной Церкви и другим религиозным объединениям. Среди них основополагающие законодательные акты, регламентировавшие деятельность религиозных организаций в СССР, инструкции к их исполнению, материалы съездов и пленумов ВКП (б)КПСС, содержащие выступления ее руководителей и идеологов: И.В. Сталина, Н.С. Хрущева, Л.И. Брежнева, М.С. Горбачева, Л.Ф. Ильичева, М.А. Суслова, Е.А. Фурцевой[34].
Во-вторых, в исследовании использован значительный комплекс опубликованных церковных документов. К ним относятся: материалы предсоборных комиссий и советов, деяния Поместных и Архиерейских соборов Русской Православной Церкви, содержащие выступления по различным вопросам ведущих церковных иерархов – Патриархов Сергия (Страгородского), Алексия I (Симанского), Пимена (Извекова), митрополитов Николая (Ярушевича), Никодима (Ротова) и других церковных деятелей[35], а также указы и резолюции патриархов, постановления Священного Синода, письма, телеграммы и другие официальные документы, регулярно публиковавшиеся в официальном печатном органе Русской Православной Церкви «Журнале Московской Патриархии»[36].
В-третьих, основную источниковую базу диссертации составляют документы крупнейших государственных хранилищ: Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Российского государственного архива Новейшей истории (РГАНИ), Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ).
В процессе работы автором изучены документы фондов восьми государственных и церковных региональных архивов: Государственного архива Пермской области (ГАПО), Государственного общественно-политического архива Пермской области (ГОПАПО), Государственного архива Свердловской области (ГАСО), Центра документации общественных организаций Свердловской области (ЦДООСО), Объединенного государственного архива Челябинской области (ОГАЧО), Государственного архива Курганской области (ГАКО), Государственном архиве общественно-политической документации Курганской области (ГАОПДКО), Архива Пермского епархиального управления (АПЕУ).
В-четвертых, в работе автором использованы опубликованные нарративные источники, среди которых набольшую ценность представляют мемуары архиепископа Брюссельского Василия (Кривошеина), сборник воспоминаний о митрополите Никодиме (Ротове), протоиерее Всеволоде Шпиллере[37].
Научная новизна диссертационного исследования и основные результаты, полученные лично соискателем.
В работе впервые всесторонне и комплексно рассмотрена так называемая «хрущевская церковная реформа», направленная, прежде всего, на установление тотального контроля за деятельностью Московской Патриархии, подавление религиозной активности Русской Православной Церкви и, в конечном итоге, на ее полное уничтожение.
- Впервые центр внимания исследования перенесен с политико-правового аспекта государственно-церковных отношений на внутренние процессы, происходящие в церковной среде, в ходе проведения «реформы» в жизнь. Комплекс мер по ограничению деятельности и влияния Русской Православной Церкви рассмотрен через призму внутреннего церковного законодательства (канонического права).
- Введены в наученный оборот ранее неизвестные и недоступные массивы архивных источников, позволяющих исследовать основные направления и характерные особенности государственной политики в отношении религиозных организаций в СССР на примере православных епархий Уральского региона.
- Показана официальное и реальное отношение к «церковной реформе» представителей высшей церковной власти, различных категорий духовенства и церковных служащих, а также их деятельность в связи с ее реализацией.
- Проанализированы результаты антирелигиозной кампании 1958-1964 гг. и их влияние на дальнейшее развитие государственно-церковных отношений в СССР.
Основные научные результаты исследования заключаются в следующем:
- Стратегические цели и тактические задачи религиозной политики советского государства в 1958-1964 гг. претерпевали изменения в соответствии со складывающимися политическими обстоятельствами и идеологическими установками. В связи с этим период хрущевской «оттепели» может быть условно разделен на два этапа.
Первый этап охватывает 1954-1959 гг. Антирелигиозные мероприятия властей в эти годы были направлены на постепенное ограничение деятельности Русской Православной Церкви. Их характеризуют половинчатость и слабая эффективность, проводимых мероприятий, отсутствие единой программы действий властных структур.
Второй этап 1960-1964 гг. В соответствии с идеологической установкой КПСС на ускоренное построение «коммунизма» принимается курс на полное уничтожении религии в СССР, в т.ч. ликвидацию организационной структуры Русской Православной Церкви. В этот период все уровни партийно-государственной системы, вовлеченные в осуществление поставленной задачи, действовали с высокой степенью согласованности и эффективности, в соответствии с четко выработанной программой.
Инструментом ее осуществления стала «хрущевская церковная реформа» комплекс мер, предусматривающий целенаправленное разрушительное воздействие на религиозные организации путем грубого вмешательства в их внутреннюю жизнь, в отношении Русской Православной Церкви насильственного изменения ее канонического строя.
– Реализацию плана антицерковных мероприятий осуществляла система органов государственной власти: ЦК КПСС, Совет Министров СССР в совокупности со всеми подотчетными им структурными подразделениями партийно-государственной власти в регионах. Решающую роль в практическом осуществлении и информационно-методическом обеспечении поставленных задач играл Совет по делам Русской Православной Церкви при Совете Министров СССР (1944-1965 гг.) В ходе проведения запланированных мероприятий использовался административный потенциал других силовых и фискальных государственных ведомств: органов внутренних дел, прокуратуры, КГБ, министерства финансов, а так же общественно-политических организаций: ВЛКСМ и ВЦСПС.
– Опосредованная, но весьма важная роль в реализации плана «хрущевской церковной реформы» отводилась представителям и органам высшей церковной власти Московской Патриархии. Патриарх Алексий I (Симанский), Священный Синод, Поместный и Архиерейский соборы Русской Православной Церкви под давлением Совета по делам Русской Православной Церкви были вынуждены выполнять требования властей и своими решениями придавали им церковно-каноническую легитимность.
– «Хрущевская церковная реформа» предусматривала широкий спектр мер административно-правового, финансово-экономического, социального направлений. Решающее значение отводилось «приходской реформе» кардинальному изменению существующей системы управления приходских общин первичных религиозных организаций Русской Православной Церкви, объединенных в благочиния и епархии. Данный компонент «реформы» был направлен на разрыв внутренней, канонически обоснованной связи духовенства с паствой, реализуемой через их руководство приходской общиной. Отстранение духовенства от финансово-хозяй- ственной деятельности и реальной административной власти в приходах, передача ее исполнительным органам религиозных объединений, состоящих в действительности из ставленников гражданской власти, подготовили основу для успешной реализации всего комплекса намеченных антирелигиозных мероприятий.
– Вспомогательными направлениями «церковной реформы» стали:
1) запрет благотворительной деятельности религиозных организаций как эффективного средства утверждения авторитета Русской Православной Церкви в обществе;
2) подрыв материального благосостояния духовенства путем перевода его на низкие твердые оклады;
3) ликвидация социального обеспечения и льгот церковного актива и служащих религиозных объединений с целью его максимального численного сокращения;
4) создание всеобъемлющей системы атеистического воспитания населения с целью выведения из-под влияния религии и Церкви молодого поколения.
– После отставки Н.С. Хрущева в октябре 1964г. происходит постепенный отказ властных структур от реализации плана уничтожения Русской Православной Церкви как социального института. Тем не менее, методы влияния государства на религиозные структуры оставались прежними. В дальнейшем результаты «хрущевской церковной реформы» продолжали использоваться государством как механизм тотального контроля за всеми сторонами жизни и деятельности Московской Патриархии. Все вышеизложенные мероприятия имели свое логическое продолжение в период «застоя» и начала «перестройки», отдельные направления «реформы» сохраняли свое действие вплоть до распада СССР.
– Исторический опыт антирелигиозной кампании 1958-1964 гг. свидетельствует о недопустимости вытеснения Церкви на периферию общественной жизни, о необходимости в настоящем и будущем воспринимать ее как равноправный и жизненно необходимый религиозный и социальный институт.
Теоретическая и практическая значимость исследования заключается в том, что его результаты могут быть использованы в процессе дальнейшего строительства и гармонизации государственно-церковных отношений в современной России. Интерес к материалам и выводам диссертационной работы может быть проявлен со стороны как государственных и общественно-политических структур, вступающих в непосредственный контакт с религиозными организациями, так и организационно-управленческих подразделений Московской Патриархии, формирующих современную внутреннюю и внешнюю церковную политику Русской Православной Церкви.
Содержащаяся в работе информация может быть востребована в научно-исследовательских изысканиях, методической и педагогической деятельности светских и церковных ученых, работающих в области гуманитарных дисциплин.
Апробация результатов диссертационного исследования. Основные положения и выводы исследования докладывались и обсуждались автором на международных, российских, региональных конференциях, форумах и симпозиумах, в частности: научной конференции «Религиозные организации и верующие Прикамья в годы Великой Отечественной войны» (г.Пермь, май 2005 г.), региональной церковно-исторической конференции «История Православия на Урале» (г.Екатеринбург, ноябрь 2005 г.), международном научном диалоге – симпозиуме: «Идея ненасилия в XXI веке: ее потенциал и приделы в изменяющейся России (светский и религиозный контекст)» (г.Пермь, май 2006 г.), IV- ой международной научно-практической конференции «Религия в изменяющейся России: проблемы исследования религии и защита свободы совести» (г.Пермь, апрель 2007 г.), Образовательном форуме Приволжского Федерального округа «Гражданин России. Отечественные традиции, образование и современность» (г.Пермь, август 2007).
Основные положения, выводы и практические рекомендации диссертационного исследования отражены в монографии, научных статьях и сообщениях общим объемом более 30 п.л.
Диссертационное исследование обсуждено и рекомендовано к защите на заседании кафедры государственно-конфессиональных отношений Российской академии государственной службы при Президенте Российской Федерации.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения и списка литературы.
II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во Введении обоснована актуальность темы исследования, дана характеристика степени ее изученности, определены цели и задачи работы, изложены принципы и методы научного анализа, определены цели и задачи работы, научная новизна, практическая и теоретическая значимость диссертации.
Первая глава – «Религиозная политика советского государства в контексте реформ и новаций 50-х – 60-х. гг.» - посвящена выявлению основных причин ухудшения государственно-церковных отношений, происходивших на фоне многоплановых реформ советского общества в период «оттепели».
В первом параграфе – «Реформаторская деятельность Н.С.Хрущева в сфере народного хозяйства, государственного и партийного строительства» рассматриваются экономические преобразования и реформы партийно-государственного аппарата, имевшие место в период «оттепели».
Реформы народного хозяйства, партийного и государственного аппарата, проводимые Н.С. Хрущевым в период 50-х – первой половины 60 гг., стали прямым продолжением реформаторского курса, наметившегося еще в послевоенное десятилетие. Попытки встать путь кардинальных реформ начались сразу же после развенчания культа личности И.В. Сталина и стали неотъемлемой частью процесса десталинизации.
Почти все реформы в области промышленности и сельского хозяйства: ликвидация МТС ( 1956 г.), демонтаж министерств и создание совнархозов (1957 г), укрупнение колхозных хозяйств (1957- 60 гг), «кукурузная компания», сокращение поголовья скота в частном секторе (1958-1959 гг.) проводились необдуманно, поспешно, без опоры на серьезную научную подготовку, что впоследствии привело к необратимым негативным последствиям в экономике.
Аграрная политика Н.С. Хрущева противоречила материальной заинтересованности колхозного крестьянства, в результате чего предпринятые реформы только усугубили глобальную проблему продовольствия в СССР и ускорили процесс раскрестьянивания российской деревни. Волюнтаризм и субъективизм в управлении экономикой привел к снижению темпов роста промышленного производства и эффективности труда.
Менее всего в период «оттепели» был изменен строй политической жизни. Политическая система страны практически не претерпела никаких изменений, за исключением поверхностных, незначительных перемен – в том числе неудачной реорганизации структуры партийных и советских органов по производственному принципу (1962-64 гг.). Управление партийными и государственными органами по-прежнему строилось на указаниях и директивах, доминирующего в руководстве страны партийного аппарата.
Попытки реформ в сфере партийного руководства, государственного строительства привели к кризису административно-командной системы управления советского государства, осложнили процесс руководства народным хозяйством.
Малоэффективность реформ Н.С. Хрущева была обусловлена тем, что руководство страны, как правило, видело задачу совершенствования только методов руководства хозяйственными, партийными и общественными структурами. Идя по пути частичных, поверхностных изменений, оно сознательно отказывалось от глубоких структурных преобразований, способных кардинально изменить экономическую, политическую и культурную ситуацию в стране.
Лишь некоторые преобразования 50-х - 60-х гг. социально-экономического характера имели позитивные результаты: пенсионная реформа (1956 г.), программы повышения зарплаты и жилищного строительства (1957-61 гг.), позволившие советским гражданам в значительной степени улучшить свой быт и получить необходимые социальные гарантии.
Во втором параграфе – «Реформы и новации в сфере народного образования, науки и культуры» рассмотрены преобразования в интеллектуальной области жизни советского общества 50-х – 60 гг.
Десталинизация привела к раскрепощению творческой активности в интеллектуальной среде. В период «оттепели» советское государство делало финансовые вложения в научно-исследовательскую деятельность, что привело к наращиванию научного потенциала - появлению научно-исследовательских центров, новых научных изданий по всем направлениям научного знания.
В результате мощного поступательного развития научно-техничес-кого прогресса период «оттепели» ознаменовался выдающимися научными достижениями в области авиации, ядерной физики и космонавтики. Полет первого человека в космос (1961 г.) и дальнейшие спехи советских ученых позволили СССР стать мировым лидером в освоении космического пространства и ядерной сверхдержавой.
Однако волюнтаризм властей и идеологический диктат являлись значительным тормозом в развитии научно-исследовательской деятельности в стране. По политическим соображениям важнейшие отрасли фундаментальной и прикладной науки: генетика, кибернетика и др. были запрещены. Применяемые методы силового давления руководящих инстанций на подчиненные, стремление к достижению результатов в кратчайшие сроки, любой ценой, отсутствие реализма поставленных задач и целей, необъективная оценка достигнутых результатов делали неэффективным созданный огромный научный потенциал.
В период «оттепели» кардинальному реформированию подверглась система народного образования. Всеобщее среднее и высшее образование получило политехническую и практическую ориентацию с целью подготовки специалиста-производственника.
Значительное увеличение количества учебных заведений всех уровней: школ, ПТУ, ВУЗов, действовавших на бесплатной основе, развитие заочного и вечернего секторов обучения сделало образование доступным для широких масс населения. Тем не менее, созданная в конце 50-х – нач. 60-х гг. система народного образования оказалась далека от совершенства. Ее финансирование осуществлялось по остаточному принципу 13-16% бюджета страны, в результате чего материально-техническая база учебных заведений была слабой. Унифицированная и лишенная альтернативы государственная система среднего и высшего образования отличалась массовостью и низким качеством подготовки выпускников.
В период «оттепели» процесс либерализации наблюдался в культурной жизни страны. По инициативе властей был инициирован процесс реабилитации репрессированных деятелей советской культуры. Расширение рамок дозволенности способствовало активизации творческой деятельности поэтов, писателей, художников, музыкантов, кинематографистов. 1950-60-е гг. ознаменовались появлением ряда новых литературных журналов, целью которых было удовлетворение запросов различных групп населения.
Либеральные настроения, зревшие в среде творческой интеллигенции, вызвали тревогу творцов «оттепели». Реакцией на свободомыслие стали насильственные и оскорбительные действия со стороны партийных руководителей, в том числе лично Н.С.Хрущева, в отношении ведущих представителей культуры и искусства, установление партийного диктата над деятельностью творческого сообщества, что свидетельствует о декларативном характере общественной демократии в советском обществе этого периода.
В третьем параграфе – «Причины изменения религиозной политики советского государства в 50-е– 60 – е гг. «Хрущевская церковная реформа» – рассмотрены предпосылки изменения церковно-государственных отношений в период «оттепели», выявлено отношение «церковной реформы» к реформаторскому курсу администрации Н.С. Хрущева.
Отказ от самой идеи «оттепели» и возвращение к государственному авторитаризму в СССР в 1950–60-е гг. наиболее ярко иллюстрируют взаимоотношения власти с религиозными организациями. Период «оттепели» отмечен антирелигиозными акциями, которые по своим масштабам и накалу напоминали гонения на религию в 1920-30-х гг. за исключением методов репрессивного воздействия на духовенство и верующих, которые при Н.С. Хрущеве применялись значительно реже и в более цивилизованных формах.
Новый виток борьбы с религией, наблюдавшийся в 1950-х–60-х гг., постепенно назревал в послевоенное десятилетие. Борьба умонастроений в высших эшелонах власти и общественном сознании периодически проявляла себя в ряде мер государственного воздействия, направленных против Церкви, и рецидивах антирелигиозной пропаганды, наблюдавшихся в 1947-1948 гг. и 1954 гг.
К середине 1950-х гг. объективно вызрели предпосылки нового антирелигиозного наступления. К этому времени религиозный фактор стал играть важную роль в процессе возрождения национального самосознания, значительно увеличилось в стране количество верующих и религиозных организаций, активно набиравших свой социально – экономический и внешнеполитический потенциал.
Несовместимость «оттепели» с религиозным возрождением была продиктована антисталинской направленностью внутренней политики государства. С точки зрения Н.С. Хрущева и молодой плеяды партийно-государственных деятелей борьба с религией занимала важное место в процессе ликвидации сталинских отступлений от ленинских принципов общественного и государственного развития.
Решающим фактором изменения религиозной политики государства стала политическая установка на строительство в СССР коммунистического общества, превратившаяся в грандиозную иллюзию периода «оттепели». Утопическая коммунистическая идея находилась в двойном противоречии с религией в СССР. С одной стороны – на мировоззренческом уровне она сама претендовала на роль псевдорелигии без Бога для советских людей, обеспечивающей ее материализацию в идеальном общественном устройстве и материальном изобилии. С другой – она выдвигала собственную антропологию, реализуемую в создании человека нового типа, обладающего самодовлеющей высокой моралью при полном отрицании религиозно-нравственного фактора, вынесенного за рамки общественной нормы и зачисленного в ранг «пороков» и «предрассудков».
Ключевым моментом антирелигиозной компании 1958–1964 гг. стала «хрущевская церковная реформа», представлявшая перечень крупных мероприятий по целому ряду направлений, преследовавших цель максимального ограничения влияния Русской Православной Церкви в обществе и постепенное планомерное сокращение церковных институтов: отделов, епархий, приходов, монастырей, духовных учебных заведений.
Попытка «реформировать» Церковь в интересах государства соответствует общему стилю периода управления Н.С. Хрущева и его администрации, вогнавших советское государство в штопор радикальных, теоретически неоправданных и опасных реформ. Однако термин «церковная реформа», фигурирующий в документах государственных структур, ответственных за формирование и проведение религиозной политики, может считаться условным, своеобразным кодовым названием программы действий, так как с практической точки зрения не имеет позитивного содержания. «Хрущевская церковная реформа» отнюдь не была планом улучшения функционирования структур Московской Патриархии, а изощренным, хорошо спланированным методом церковной ликвидации.
Вторая глава – «Приходская реформа» – посвящена изучению центрального направления «хрущевской церковной реформы» – изменения в 1961 г. порядка приходского управления.
В первом параграфе – «Вопрос о приходе в дореволюционной России» рассматривается состояние приходского управления Российской Православной Церкви в Синодальный период (1721-1917 гг.), до установления советской власти.
Приходской вопрос, связанный прежде всего с проблемой управления религиозной общиной и ее имуществом, оставался актуальным на протяжении всего Синодального периода истории Православной Церкви в России. Его суть заключалась в установлении необходимого баланса между канонически обоснованной властью духовенства и участием в управлении приходом православных мирян. Полновластие иерархии, в особенности епископата, его всеобъемлющее влияние на приходскую жизнь и подавление активности мирского сообщества, ставшее следствием церковных реформ Петра I, в дальнейшем привело православные приходы России к кризисному состоянию. В период с 1905 по 1917 г., в результате работы Предсоборного Присутствия и Предсоборного Совета решение вопроса сдвинулось в сторону демократизации приходского управления и самого функционирования приходских общин. Иерархия признала право религиозных общин на относительно самостоятельное управление церковным имуществом, получение приходами статуса юридического лица, возрождение древнего принципа выборности органов приходского управления при условии сохранения ведущей роли и административного главенства священника в приходской общине. Окончательную точку в решении приходского вопроса поставил Всероссийский Поместный Собор 1917-1918 гг., узаконивший православный приход, превратив его в живой, деятельный церковный организм и сделавший его фундаментом Русской Церкви.
Во втором параграфе – «Реформа приходского управления в советском государстве (1918–1960 гг.)» – рассматривается состояние приходского управления Русской Православной Церкви до приходской реформы 1961 г.
Уже первыми декретами советская власть в 1918 г. предпринимала решительные меры по ограничению влияния Православной Церкви в стране. Церковь оказала ответное сопротивление, найдя опору в среде верующего народа, объединенного вокруг православных приходов. В 20-е годы приходы служили единственным легитимным образованием, способным защищать церковное достояние от посягательств властей. Активная деятельность приходов, ставшая следствием судьбоносных решений Поместного Собора Русской Православной Церкви в 1917-1918 гг., способствовала укреплению авторитета Церкви среди народа, что не входило в планы советской власти.
Постановлением ВЦИК и СНК РФ «О религиозных объединениях» 1929 г. приходская жизнь юридически была поставлена под тотальный контроль государства и подверглась небывалым ограничениям. Действуя грубо, вопреки вековым каноническим основам церковной жизни, советское государство продемонстрировало решительный отказ признавать и уважать церковные установления и понятия, в том числе понятие православного прихода, которому не нашлось места в советском законодательстве. Государство присвоило себе право Церкви устанавливать нормы и правила устройства церковных общин (религиозных объединений), поставило их существование в зависимость от светской власти. Такое положение дел напоминало практику Синодального периода, когда внутрицерковная жизнь во всех её проявлениях находилась под жестким контролем государственной власти и регламентировалась соответствующими законодательными актами.
В 30-е годы во внутренней жизни религиозных объединений гонимой и поставленной на грань уничтожения Православной Церкви лишь декларировался демократизм государственно-церковных отношений. Жесткий контроль органов государственной власти за внутренней жизнью религиозных объединений сочетался с прямой дискриминацией духовенства и верующих, ведущей к полной парализации приходской жизни как таковой.
Благоприятные изменения в государственно-церковных отношениях в годы Великой Отечественной войны привели к неожиданному возрождению приходской жизни. Вопреки действующему основному законодательству 1929 г. решением Поместного Собора Русской Православной Церкви 1945 г. и Постановлением Правительства от 28 января 1945 г., утвердившего «Положение об управлении Русской Православной Церкви», православным приходам в СССР было предоставлено ограниченное право юридического лица. Православный приход впервые был признан советским государством как законная церковно-административная единица, деятельность которой должна была в основных чертах вписываться в действующее законодательство «О религиозных объединениях».
Главной новацией приходской жизни пятнадцати послевоенных лет (1945-1960 гг.) стало возвращение духовенству ведущей роли в руководстве приходом, что противоречило законодательству 1929 г. Доминирование авторитарного иерархического принципа в приходской жизни этого периода привело как к позитивным, так и негативным последствиям. Приняв на себя предложенную государством инициативу, духовенство Русской Православной Церкви оказалось способным повести православный приход по пути возрождения. Однако успешное решение важных задач обновления церковного актива, предотвращение закрытия храмов, курса на максимально возможное развитие всех направлений приходской жизни в некоторых случаях омрачались проявлениями деспотизма и злоупотреблениями со стороны священников-настоятелей.
В третьем параграфе – «Реформа приходского управления. Архиерейский Собор 1961 г.» – рассматриваются содержание и механизм проведения приходской реформы.
Перестройка церковного управления стала основным пунктом «хрущевской церковной реформы», согласно которой распоряжение всеми хозяйственными и финансовыми делами в церковных общинах передавалось от священника-настоятеля в руки выборных исполнительных органов. Роль священника ограничивалась исключительно богослужебными вопросами.
Операция по отстранению духовенства от реальной власти в приходах была произведена под давлением властей руками самого церковного руководства. Приходская реформа обрела церковно-юридическую силу благодаря вынужденным решениям органов высшей церковной власти. Изменения в порядке церковного управления были введены Постановлением Священного Синода от 18 апреля 1961 г. «О мерах по улучшению существующего строя приходской жизни» и получили утверждение в деяниях Архиерейского Собора Русской Православной Церкви 1961 г. Таким образом система церковного управления была формально приведена в соответствие с действующим законодательством 1929 г.
Все принятые в 1961 г. церковно-правовые акты никогда не были инициативой самой Русской Православной Церкви и принимались под ультимативным давлением Совета по делам Русской Православной Церкви.
В четвертом параграфе – «Реализация приходской реформы (1961-1964 гг.)» – рассмотрен процесс проведения в жизнь положений приходской реформы и негативные последствия ее реализации.
Приходская реформа, получившая санкцию Священного Синода и Архиерейского Собора, осуществлялась в течение 1961-1962 гг. В этот период был полностью завершен переход власти от священников-настоятелей к представителям религиозных общин, их исполнительным органам во главе со старостами.
Отстранение настоятелей от предоставленной им церковными канонами иерархической власти и финансово-хозяйственной деятельности приходской общины превращало священника из руководителя, стержня приходской жизни, в наемника, оттесненного на ее периферию. Лишившись возможности управлять и контролировать жизнь прихода, духовенство более не могло принимать полноценное участие в какой-либо приходской деятельности, кроме богослужебной, поэтому закономерно теряло прежний авторитет и влияние на свою паству.
Процесс отстранения духовенства от финансово-хозяйственной деятельности сопровождался новой волной ротации приходского актива, выведением из состава органов приходского управления (двадцаток и церковно-приходских советов) преданных Церкви людей, место которых занимали ставленники местных органов власти и уполномоченные.
Подбор новых кадров церковного управления преследовал цель разрушения религиозных общин изнутри и установления полного контроля над их деятельностью.
Приходские советы и двадцатки нового созыва не представляли собой работоспособного организма, вобрав в свои ряды в основной массе малограмотных, некомпетентных, престарелых людей, полностью подчиненных авторитету органов государственной власти.
Приходская реформа привела к сугубо негативным результатам. Ее следствием стало установление над приходами и епархиями диктатуры уполномоченных Совета по делам Русской Православной Церкви и местных государственных органов власти – исполкомов. Обострились внутрицерковные противоречия между мирянами и священниками, которые оказались в унизительном положении наемников у церковных общин.
Предоставление приходским общинам небывалой степени свободы от власти правящих епископов, в особенности в финансово-хозяйственной сфере, привело к дестабилизации и серьезному ослаблению вертикали церковной власти. Резкое сокращение отчислений приходов на епархиальные нужды подорвало материальную базу епархиальных управлений и Московской Патриархии.
Приходская реформа, хотя и вызвала недовольство епископата и духовенства, в целом на Урале протекала достаточно спокойно, благодаря санкции органов высшей церковной власти – Священного Синода и Архиерейского Собора Русской Православной Церкви. Попытки уральского духовенства вести борьбу за сохранение своего положения в общинах были единичными явлениями и существенно не влияли на общий ход проводимых мероприятий.
Приходская реформа оказалась мощным инструментом антирелигиозной политики гражданской власти. Она создала необходимые условия для нанесения новых ударов по Церкви. Прямым следствием проведенных организационных мероприятий стало ослабление финансово-хозяйст-венного потенциала приходов и епархий, управленческая децентрализация церковных структур, массовое закрытие храмов, сокращение церковного актива и обслуживающего персонала церквей.
В пятом параграфе – «Последствия хрущевской приходской реформы (1964-1988 гг.)» – дается анализ состояния приходского вопроса в периоды «застоя» и «перестройки». Анализируются политика власти, направленная на сохранение результатов приходской реформы 1961 г. и безуспешные попытки представителей церковного сопротивления добиться изменений в создавшемся положении.
Отставка Н.С. Хрущева в октябре 1964 г. и последовавшие за ней некоторые позитивные перемены в сфере государственно-церковных отношений не привели к существенным изменениям во внутренней жизни Русской Православной Церкви. Порядок функционирования приходов, установленный Поместным Собором 1961 г., оставался неизменным.
«Хрущевская церковная реформа» вызвала негативную реакцию в церковных кругах, став причиной возникновения церковного сопротивления. «Обращение» группы десяти иерархов во главе с архиепископом Ермогеном (Голубевым) на имя Патриарха Московского и всея Руси Алексия I (1964 г.), «Открытое письмо» московских священников Николая Эшлимана и Глеба Якунина (1965 г.), отражали мнение большинства представителей епископата и духовенства относительно необходимости освобождения Русской Православной Церкви из - под жесткой опеки государства, ставшей результатом антиканонической перестройки церковного управления.
Негативные оценки «церковной реформы», хотя и тенденциозного характера, ставшие следствием усиления в 60-70-е гг. на Западе антикоммунистической и антисоветской пропаганды, регулярно звучали в зарубежной прессе.
Унизительное, полностью контролируемое властью положение Русской Православной Церкви в СССР, неоднократно вызывало протесты деятелей науки и культуры, как за рубежом, так и Советском Союзе. Призыв к церковной власти предпринять решительные усилия к освобождению из-под жесткой опеки государства стал лейтмотивом «Великопостного письма» Патриарху Пимену писателя А.И. Солженицына (1966 г.). В 1970-е гг. с требованием свободы совести в СССР выступали советские ученые: математик И. Шафаревич, физик А. Сахаров, другие представители церковной и светской общественности.
Попытки внутрицерковной оппозиции добиться от светской и церковной власти отмены положений приходской реформы не привели к желаемым результатам. Вопреки ожиданиям Постановления Архиерейского собора 1961 г. получили подтверждение в деяниях Поместного Собора Русской Православной Церкви 1971 г.
Как и прежние Соборы Русской Православной Церкви советской эпохи, Поместный Собор 1971 г. проходил под полным контролем гражданской власти и изначально не предусматривал свободного волеизъявления его участников относительно назревших в Церкви проблем.
Письменные заявления оппозиционных иерархов и присутствие на Соборе епископов заграничных епархий, в том числе архиепископа Брюссельского Василия (Кривошеина), открыто выступившего на Предсоборной комиссии за отмену приходской реформы, внесло интригу в ход заседаний Собора. Однако подавляющее число епископата Русской Православной Церкви отказалось открыто поддержать усилия оппозиции. В результате оказанного гражданской властью влияния на решения Поместного Собора положения приходской реформы сохранили свое действие на неограниченный срок.
Демократические перемены в политической жизни государства в период «перестройки» привели к благоприятному для Церкви решению приходского вопроса на Поместном Соборе 1988 г. в ходе празднования 1000-летия крещения Руси. После 27-летнего периода разрушительного для Церкви действия приходская реформа была отменена. Деяния Поместного Собора 1988 г. возвратили духовенству главенствующее положение в приходах и возможность влиять на их административную и финансово-хозяйственную жизнь.
В третьей главе – «Реформа материально-финансового положения духовенства и церковных служащих» - рассматриваются мероприятия властей, направленные на ухудшение социального и материального обеспечения священнослужителей и церковных работников в период хрущевской антирелигиозной кампании.
Первый параграф – «Материальное положение духовенства в дореволюционной России и в советском государстве (1918-1961 гг.)» - посвящен изучению основных источников доходов духовенства, определявших материальное обеспечение священнослужителей в царской России и в Советском Союзе, а так же фискальной политики советского государства в отношении священнослужителей до хрущевских гонений.
Денежное вознаграждение и продуктовые пожертвования прихожан с древнейших времен являлись канонически утвержденной и государственно санкционированной основой материального содержания духовенства.
В дореволюционной России проблема обеспечения священнослужителей необходимым содержанием оставалась актуальной и не получила своего кардинального решения. На протяжении всей истории Синодального периода православное духовенство, в основной своей массе, оставалось одной из малообеспеченных категорий подданных Российской империи.
Советская власть, лишив Православную Церковь имущества и государственных дотаций для духовенства, поставила его в жесточайшие условия финансового выживания. В 20-30-е гг. подавляющее число православных приходов и священнослужителей, обложенных непомерными налогами и государственными повинностями, влачило нищенское существование и находилось на грани финансового краха, будучи облагаемым, по максимальной налоговой ставке 81%, соответствующей ст.19 финансового законодательства, применяемой к частным предпринимателям. В период потепления государственно-церковных отношений, во время Великой Отечественной войны и послевоенное десятилетие, налоговое бремя для священников оставалось одной из главных проблем. В 1946 г. Московской Патриархии удалось добиться лишь частичного снижения ставок налогообложения для отдельных категорий высшего духовенства и церковных служащих. В результате переквалификации со ст. 19-й на ст. 5-ю, предусматривающую подоходный налог 50%, их труд был приравнен к труду советских служащих и рабочих государственных предприятий. Однако основная масса священнослужителей так и не получила ожидаемых налоговых послаблений, оставаясь в унизительном для носителей священного сана положении «некооперированных кустарей».
Тем не менее, источники свидетельствуют о значительном разделении духовенства уральских епархий по уровню своего благосостояния в этот период. Финансовое положение священнослужителей сельских общин резко отличалось от духовенства немногочисленных городских храмов и епископата, которые, несмотря на высокие налоги, имели достаточно высокий уровень материального обеспечения.
Произвол финансовых органов в начислении подоходного налога священнослужителей, с одной стороны, и повсеместное укрывательство ими своих истинных доходов, с другой, побудили Московскую Патриархию к поиску приемлемой схемы налогообложения и оплаты труда духовенства. Таким выходом могла стать система фиксированных окладов, которая уже стихийно, по инициативе самого духовенства, вводилась в 50-е гг. в ряде приходов Пермской и Свердловской епархий. Однако такая практика не устраивала Совет по делам Русской Православной Церкви. Его руководство настаивало на сохранении прежней методики налогообложения священнослужителей и церковных служащих, считая ее юридически обоснованной и максимально эффективной.
Во втором параграфе – «Перевод духовенства на твердые оклады» - рассмотрено содержание реформы материального обеспечения духовенства и финансового учета приходов, осуществленной в1962 г., проанализированы результаты ее проведения.
В процессе реализации в 1961 г. «хрущевской церковной реформы», были ликвидированы налоговые льготы для епископата, утверждена прежняя ставка налогообложения 81% по ст. 19-й финансового законодательства для всех категорий духовенства и большинства церковных служащих.
В 1962 г. все духовенство Русской Православной Церкви было переведено на твердые оклады. Перевод духовенства на твердые оклады стал вторым по значению пунктом плана «хрущевской церковной реформы». Его реализация выразилась в коренном изменении системы учета доходов духовенства. Ранее она была построена таким образом, что священнослужители имели материальную заинтересованность в совершении как можно большего количества религиозных обрядов. Все доходы, связанные с совершением крещений, венчаний, отпеваний усопших и других треб, составляли заработок духовенства. После введения фиксированных окладов, отобранные у священнослужителей деньги, стали в полном объеме аккумулироваться в руках исполнительных органов – церковных советов.
Составной частью плана перевода духовенства на оклады стало введение квитанционных книжек с указанием в них данных о названии обряда, уплаченной сумме и самом плательщике. Квитанционная система должна была стать механизмом жесткого учета совершаемых духовенством религиозных обрядов.
Введение фиксированных окладов духовенства и квитанционной системы учета совершаемых треб позволило государству установить полный контроль над финансами Русской Православной Церкви и более эффективно проводить политику подрыва ее материальной базы.
Реализация этого пункта «церковной реформы» также осуществлялась по требованию Совета по делам Русской Православной Церкви руками высшего церковного руководства под предлогом «устранения возникающих на местах недоразумений между духовенством и финансовыми органами в отношении начислений подоходного налога». Благодаря вынужденным распоряжениям патриарха Алексия I и Священного Синода перевод уральского духовенства на оклады в 1962 г. проходил достаточно спокойно, лишь в редких случаях вызывая открытое недовольство утративших свое благосостояние священнослужителей.
Протест отдельных священников на Урале в основном выражался в попытках по-прежнему получать дополнительные доходы, а также в увеличении количества богослужений и треб, не считаясь с собственной выгодой. Однако в целом реформа достигла своих целей. В результате кардинальной перестройки системы оплаты духовенства, парализующей его материальные стимулы, была снижена его активность. Многие уральские священники дали согласие перейти на твердый оклад при условии сокращения церковных служб и их продолжительности.
Другим результатом перевода духовенства на оклады стало установление полного контроля государственных органов над церковными финансами, значительная часть которых изымалась в виде взносов в Фонд мира. Отсутствие возможностей платить священнику зарплату приводило к закрытию и снятию с регистрации малоимущих церковных общин.
Благодаря проведенной реформе власти получили возможность существенно уменьшить численность наиболее активного духовенства, стремившегося по-прежнему получать дополнительные доходы. Штрафные санкции и снятие с регистрации священников усугубляли тяжелое материальное положение духовенства, а так же болезненную для Русской Православной Церкви кадровую проблему.
В третьем параграфе – «Социально-экономическое положение церковных служащих»- рассмотрены мероприятия государственной власти, направленные на ухудшение социального обеспечения и материального положения гражданских работников Церкви.
В период антицерковной кампании 1958-1964 гг. гражданской властью был нанесен сильный удар по материальному обеспечению всех категорий церковных работников, составляющих хозяйственный сектор и административный аппарат Московской Патриархии. Труд церковных служащих перестал рассматриваться государством как социально полезный.
В результате проведения комплекса мероприятий «хрущевской церковной реформы» в 1961-1962 гг. был осуществлен пересмотр трудового законодательства в редакции 1956 г. В отношении церковных служащих его действие было сужено до лиц неквалифицированного труда, который мало оплачивался. Церковные служащие потеряли возможность быть членами профсоюзных организаций в религиозных объединениях, которые подлежали расформированию.
Предпринятые меры привели к резкому сокращению численности обслуживающего персонала Русской Православной Церкви, оттоку из храмов и епархий квалифицированных работников. Количество членов «двадцаток» по всем епархиям в СССР с 1961 г. по 1970 г. уменьшилось на 102 тыс. человек (44%). Членов исполнительных органов – на 13,8 тыс. человек – на 40 %. Численность обслуживающего персонала вместе с оплачиваемыми хористами уменьшилась на 43 тыс. человек и составила в 1970 г. 48,4 % по отношению к 1960 г.
Прекращение государственного социального обслуживания сотрудников религиозных структур, роспуск и ликвидация профсоюзных организаций в религиозных объединениях стали эффективным способом сокращения численности актива церковных организаций и шагом по пути к их ликвидации. Необходимо отметить, что только этот пункт «реформы» существенным образом не затрагивал, канонических устоев внутренней жизни Русской Православной Церкви.
Четвертая глава – «Благотворительная деятельность Церкви» - посвящена анализу мероприятий советской власти по пресечению благотворительной деятельности Русской Православной Церкви, проводившейся ею нелегально в 50-60-е гг.
В первом параграфе – «Церковная благотворительность в дореволюционной России и советском государстве» освещены традиции благотворительной деятельности Церкви в России и двойственная политика по отношению к ней советских властей.
Русская Православная Церковь традиционно выполняла свою миссию милосердия, занимаясь благотворительной деятельностью. Она всегда откликалась на нужды своего народа, рассматривая помощь нуждающимся как важнейшую часть своего многовекового, основанного на каноническом праве христианского служения миру. Широкое социальное служение Церкви в России набирало силу в середине XIX – начале XX вв., главной движущей силой которого были православные братства и сестричества, организуемые при монастырях и приходах.
Декретом ВЦИК и СНК РФ «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» от 23 января 1918 г. советская власть ликвидировала материальную базу благотворительной деятельности Церкви, национализировав церковное имущество, в том числе церковных благотворительных учреждений. Тем не менее, благотворительная деятельность Церкви в советском государстве не прекратилась. Крупнейшей акцией милосердия стало оказание церковной помощи голодающим Поволжья в 1921 г.
Постановлением ВЦИК и СНК РФ «О религиозных объединениях» 1929 г. благотворительность религиозных организаций в СССР была официально запрещена. Однако в период Великой Отечественной войны по отношению к церковной благотворительности в политике государства прочно утвердилась практика двойных стандартов. С одной стороны, власть законодательно запрещала это направление религиозной деятельности Церкви, с другой – охотно пользовалась церковными финансами, перечисленными структурами Московской Патриархии на нужды обороны и другую патриотическую деятельность.
Широкая несанкционированная благотворительная деятельность, направленная на восстановление народного хозяйства, оказание помощи своим сотрудникам и малоимущему населению, была развернута епархиями, монастырями и приходами Русской Православной Церкви в послевоенный период, что стало результатом значительного экономического укрепления церковных структур в 1946-1957 гг.
Благотворительность Русской Православной Церкви способствовала быстрому росту ее авторитета в обществе, привлечению к Церкви новых слоев населения, что вызвало вполне обоснованную тревогу советского государства с неразвитой социальной политикой. Неудивительно, что закономерной реакцией государства в период постепенного охлаждения государственно-церковных отношений 1954-1957 гг. стал категорический отказ государственных структур от патриотических взносов Церкви.
Во втором параграфе – «Прекращение благотворительной деятельности Церкви (1958-1964 гг.)» – освещены мероприятия властей по прекращению нелегальной благотворительной деятельности структур Московской Патриархии в конце 50-60-е гг., а также возобновление политики двойных стандартов, обеспечивающей оказание регулярной материальной помощи со стороны Церкви государству.
Запрет благотворительной деятельности Русской Православной Церкви преследовал те же цели, что и другие направления «церковной реформы». Ко времени разработки плана «реформы» и ее юридического утверждения в 1959-1961 гг. нелегальная благотворительная деятельность Церкви находилась на значительном уровне и служила одной из форм деятельного протеста верующих против начавшихся гонений. Церковь оказывала помощь инвалидам, вдовам, одиноким матерям, студентам.
Перекрытию каналов церковной благотворительности способствовала реформа приходского управления. В результате отстранение от реальной власти и финансов в приходах духовенства, являвшегося инициатором церковной благотворительности, этот важный вид церковной деятельности в Уральских епархиях постепенно угасал и в течение 1962-1964 гг. почти полностью прекратился. Вынужденный отказ церковных структур от помощи людям: в связи с «хрущевской церковной реформой» значительно ограничивал влияние Церкви среди населения.
Необходимо отметить, что прекращение благотворительной деятельности Русской Православной Церкви происходило избирательно, только по отношению к населению. Вынуждая Церковь отказаться от «незаконной» благотворительной деятельности, в то же время государство циничным образом пользовалось ее финансами под видом материального вклада в «борьбу за мир».
В последствии запрет на благотворительную деятельность религиозных организаций был распространен на практику субсидий Московской Патриархии слабым в экономическом отношении приходам и монастырям, духовным академиям и семинариям, что повлекло за собой прекращение деятельности и массовое закрытие этих важнейших церковных институтов. Если в 1960 г. в СССР действовало 13 008 церквей, то к 1970 г. 7.338. За это десятилетие прекратили свою деятельность 5.676 православных храмов, т.е. 43,6% религиозных объединений. Фактически не действовали, хотя и стояли на регистрации около 1500 церквей. Прекратили свою деятельность 32 православных монастыря.
Пятая глава – «Советское государство и Церковь в борьбе за влияние на молодежь» – посвящена рассмотрению комплекса мер, предпринятых советской властью по ограничению влияния Церкви на молодое поколение советских граждан в период хрущевской антирелигиозной кампании.
В первом параграфе – «Религиозное воспитание в дореволюционной России и советском государстве» – показана система религиозно-нрав-ственного воздействия на молодежь, сложившаяся в Российской империи и процесс ее целенаправленного разрушения в годы советской власти.
Христианское воспитание детей и молодого поколения – важнейшая функция Церкви. До 1917 г. религиозное образование и воспитание имело статус государственной важности, присутствуя во всех без исключения учебных заведениях, как духовных, так и гражданских. Благодаря сложившейся в Российской империи религиозно-образовательной системы Православная Церковь обеспечивала восполнение кадров духовенства и воспитание многочисленных слоев населения в приверженности религиозно-нравственным идеалам христианства.
Советская власть, отделив в 1918 г декретом СНК «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» Церковь от государства и школу от Церкви, признала религиозное образование и воспитание частным делом. Преподавание религии в учебных заведениях, где изучались общеобразовательные дисциплины, было запрещено. Существовавшая на государственные дотации сеть духовных школ была разрушена. Реальная возможность передачи христианского религиозного мировоззрения детям сохранялась исключительно в семейных условиях. Религиозное просвещение молодежи, ограниченное законодательством 1929 г., в 20-30-е гг. стало практически невозможным.
Изменение государственно-церковных отношений в СССР в годы Великой Отечественной войны позволило частично восстановить систему религиозного образования, была возобновлена деятельность духовных академий и семинарий, активизировалась деятельности духовенства по приобщению молодежи и детей к Церкви, хотя это по-прежнему противоречило действующему государственному законодательству.
Во втором параграфе – «Всеобщая атеизация молодежи и детей» – рассмотрены действия партийно-государственных структур в период власти Н.С. Хрущева по созданию универсальной и всеобъемлющей системы атеистического воспитания советских граждан, дан анализ ее эффективности.
В программе «хрущевской церковной реформы» важное место отводилось проблеме устранения религиозного влияния на молодежь и детей. В ее решении государство меняло цели идеологического и административного воздействия на религиозных деятелей и церковные организации. Если в период с 1958 по 1961 г. ставилась цель ограничения религиозного воспитания детей и молодежи исключительно рамками семей верующих, согласно действующему законодательству о культах 1929 г., то в период с 1962 по 1964 г. она трансформируется в утопическую идею полного искоренения религиозных представлений в сознании молодого поколения, которая реализовывалась путем жесткого администрирования и развертывания небывалой по масштабам антирелигиозной пропаганды.
В 1959-1962 гг. по требованию властей в Уральских епархиях было полностью прекращено привлечение духовенством и церковным активом молодежи и детей к участию в богослужебной деятельности в храмах. В 1962-1964 гг. был предпринят ряд мер, направленных на сокращение религиозной обрядности среди населения и внедрению в противовес им новых советских обрядов.
В 1963 г. Идеологической комиссией ЦК КПСС под руководством Л.Ф. Ильичева была разработана широкая программа атеистического воспитания советских граждан, охватывающая все возрастные категории, прежде всего детей и молодежь. План массовой «атеизации» советских граждан получил закрепление в постановлении ЦК партии «О мероприятиях по усилению атеистического воспитании населения» от 2 января 1964 г. и целенаправленно осуществлялся на протяжении нескольких десятилетий, вплоть до крушения советской партийно-государственной системы.
Наступление на религию в конце 50-х - начале 60-х гг. нанесло серьезный удар по религиозности молодежи, но не смогло устранить влияние Церкви в ее среде, о чем свидетельствует довольно высокий уровень религиозной обрядности на Урале: крещений и венчаний. Молодежь и дети, принимая участие в религиозных обрядах, знакомились с институтом Церкви, религиозными понятиями и нравственными основами христианства. Несмотря на все усилия властей, влияние Церкви в молодежной среде в 1960-1980 гг. было достаточно устойчивым.
В третьем параграфе - «Богословское образование и духовные школы в период хрущевских гонений» - рассмотрен процесс возрождения богословского образования в СССР в послевоенный период, а также меры по сокращению духовных школ Московской Патриархии: семинарий и академий как частный аспект государственного влияния на религиозную молодежь в СССР в 50-60-е гг.
Динамика развития духовного образования в СССР имела ступенчатый, неравномерный характер в зависимости от изменения курса государственной религиозной политики. В первое послереволюционное десятилетие все духовные семинарии и академии Православной Церкви на территории СССР были ликвидированы. В 1930-е гг. исключение оставляли немногочисленные пастырские курсы, разрешенные законодательством 1929 г.
В период Великой Отечественной войны и послевоенное десятилетие наблюдалось активное возрождение богословского образования, санкционированное руководством страны и лично И.В. Сталиным. В период 1944-1948 гг. Московской Патриархии удалось создать систему духовного образования, состоящую из 2-х духовных академий и 8-ми семинарий, многочисленных пастырских курсов в епархиях.
В период проведения антирелигиозной кампании 1958-1964 гг., власти предприняли попытку постепенной ликвидации духовных школ Московской Патриархии. Чтобы снизить численность абитуриентов семинарий и академий, на молодых людей, желавших получить богословское образование и стать священнослужителями, оказывалось систематическое давление со стороны органов государственной власти, прежде всего Совета по делам РПЦ и КГБ.
В 1959-1961 гг. были прекращены финансовые дотации духовным школам со стороны Московской Патриархии и епархий. В 1961 – закрыты все пастырские курсы. В период с 1960 по 1964 гг. численность духовных школ была сокращена более чем вдвое и сохранялась без изменений (2 академии и 3 семинарии) до 1988 г. Сократилось количество учащихся в духовных школах: в 1960 г. в духовных семинариях и академиях обучалось 617 человек, а в 1969-1970 гг. 447 человек. Подобное положение стало причиной острого кадрового кризиса в обеспечении священнослужителями Русской Православной Церкви. Таким образом, духовное образование в СССР в 50-60-е гг. не было уничтожено. Однако ему был нанесен значительный ущерб.
В Заключении сформулированы основные выводы диссертационного исследования.
Активные действия государственных структур – участников антирелигиозного наступления и нерешительное сопротивление Русской Православной Церкви привели к тому, что план «хрущевской церковной реформы» в основном был реализован. Ликвидация церковных институтов шла опережающими темпами.
Исследование показало, что епархии Русской Православной Церкви Уральского региона не представляли в своей внутренней жизни какого-либо исключения. Анализ фактов говорит об идентичности процессов, протекавших в ходе реализации антицерковных мероприятий, проводившихся партийными и государственными органами власти, как на Урале, так и в других регионах страны.
В результате хрущевской антирелигиозной кампании православные епархии Урала понесли серьезные потери. В Пермской епархии из 63 действующих церквей было закрыто 22 храма, что составляет 35%. Свердловская епархия, включавшая в себя церкви Курганской области на правах благочиния, лишилась 36% действующих храмов: в Свердловской области из 33 церквей было закрыто 12, в Курганской области из 14 церквей – закрыто 4. В Челябинской области была ликвидирована епископская кафедра вместе с кафедральным собором. Фактически эта православная епархия прекратила свое существование.
В период «застоя» и «перестройки» советское государство отказалось от волюнтаристских планов уничтожения Церкви и религии в СССР. Однако результаты «хрущевской церковной реформы» были использованы государством для решения другой глобальной задачи - создания в СССР эффективного механизма государственного надзора за деятельностью духовенства и религиозных организаций.
В результате осуществления в 1960-е гг., намеченных планом «церковной реформы» мероприятий, в 1970 - 1980 гг. государственные органы получили возможность влиять на все направления и стороны церковной жизни. Местные органы власти под руководством уполномоченных Совета по делам религий при Совете Министров СССР осуществляли подбор кадров церковного актива и обслуживающего персонала, держали под контролем их умонастроения, препятствовали молодому поколению приобщаться к религиозной жизни, учитывали и регулировали в сторону уменьшения количество совершаемых в приходах религиозных обрядов.
Финансовые органы на основе «церковной реформы» стали полностью контролировать поступление и расход денежных средств церковных структур, выявлять основные и дополнительные доходы духовенства и других церковных служащих с целью их максимального налогообложения. Совет по делам религий при Совете Министров СССР через своих уполномоченных в регионах получил возможность эффективно воздействовать на каждое религиозное объединение, использовать его исполнительные органы и актив в интересах враждебно настроенного к Церкви государства.
Центральный аппарат Совета по делам религий в Москве установил жесткий контроль за деятельностью Московской Патриархии, ее отделов и должностных лиц, получив возможность влияния на все принципиальные решения высшего руководства Русской Православной Церкви – Святейшего Патриарха и Священного Синода, в том числе оказывать воздействие на подбор кадров епархиальных архиереев и всех других административных должностей Русской Православной Церкви.
Всеобъемлющий характер сложившейся в результате «реформы» системы контроля над Московской Патриархией проявлял себя в том, что Совет заранее получал все проекты руководства Церкви, Священного Синода и по своему усмотрению вносил в них свои коррективы. В предварительном порядке с руководством Совета согласовывались все предложения о хиротониях и перемещениях епархиальных архиереев, при этом решающее слово в решении кадровых вопросов принадлежало Совету по делам религий.
Не менее тщательно контролировалась Советом финансово-хозяй-ственная деятельность Московской Патриархии. Власти контролировали бюджет и денежные потоки центральных структур и епархиальных управлений, содержавшиеся в Госбанке. Работники финансовых органов ежеквартально проводили ревизии производственных предприятий Московской Патриархии. Тотальный контроль над финансами Русской Православной Церкви позволил государству в принудительном порядке добиваться огромных отчислений церковных денег в Фонд мира.
Несмотря на достаточно ровные церковно-государственные отношения и ослабление антирелигиозной пропаганды при Л.И. Брежневе и М.С. Горбачеве, «хрущевская церковная реформа» продолжала оставаться действующим инструментом силового давления государства на религиозные организации, оказывая разрушительное влияние на внутрицерковную жизнь на протяжении всей дальнейшей истории СССР, вплоть до его распада в 1991 г.
Стержневое направление «церковной реформы» – изменение системы приходского управления, лишавшее духовенство хозяйственно-административных функций, получило церковно-юридическую санкцию Поместного Собора Русской Православной Церкви 1971 г. Его упразднение осуществилось после 27-летнего периода действия на Поместном Соборе Русской Православной Церкви 1988 г.
«Хрущевская церковная реформа» в целом оказалась самым крупным антирелигиозным мероприятием, проведенным советским государством в послевоенный период своей истории. В результате «реформы» сложилась всеобъемлющая, достаточно эффективная система незаконного государственного контроля за деятельностью Русской Православной Церкви, противоречившая Конституции СССР и нормам международного права.
«Хрущевская церковная реформа» ушла в историческое прошлое Русской Православной Церкви. Однако ее отголоски слышны и в современной жизни российского Православия. Атавизмом эпохи последнего антирелигиозного наступления являются фиксированные оклады, которые сегодня получают священнослужители всех церковных структур. Однако богослужебная активность духовенства уже не ограничивается, как это было ранее, надзором уполномоченных и жесткой квитанционной системой.
Глобальной проблемой Русской Православной Церкви в современной России стали многочисленные храмы и монастыри, разрушенные советской властью в 1930-1940-е, а так же 1950-1960-е гг. В начале 90-х гг. начался процесс их передачи епархиям и приходским общинам. Сегодня Русская Православной Церковь переживает тяжелый восстановительный период, затрачивая свои финансовые ресурсы на реставрацию церковных зданий, в большинстве случаев являющихся собственностью государства.
Длительное состояние отчужденности от управления приходами, их финансово-хозяйственной деятельности породили синдром пассивности, инертности духовенства старшего поколения, воспитанного в реалиях советского времени. Во многом эта тенденция сегодня преодолена благодаря воспитанию духовными школами молодых кадров священнослужителей.
Наследие «хрущевского времени» сегодня проявляется в отсутствие у Русской Православной Церкви опыта систематической благотворительной деятельности, социальной работы, организации религиозного воспитательно-образовательного процесса, долгие годы запрещавшихся советским государством. Не преодоленными до конца остаются атеистические стереотипы, насажденные массовой антирелигиозной пропагандой в сознании многих россиян-современников советской эпохи.
Можно сказать, что Русская Православная Церковь, пережившая 70-летний период гонений, в благоприятных условиях религиозной свободы, гарантированной Конституцией Российской Федерации и законом «О свободе совести и о религиозных объединениях» 1997 г., находится в стадии преодоления и осмысления трагических последствий, ушедшей в прошлое эпохи государственного атеизма.
По теме исследования опубликованы следующие работы автора:
издания, определённые Высшей аттестационной комиссией
- Марченко А.Н. Документы по истории Русской православной церкви периода «хрущевской оттепели» в архивах Уральского региона // Отечественные архивы. М., 2006. №2. 0,6 п.л.
- Марченко А.Н. Личные дела высшего духовенства Русской Православной Церкви для изучения государственно-церковных отношений 1943-1985 гг. // Отечественные архивы. М.,2007. №4. – 1 п.л.
- Марченко А.Н. Материальное положение православного духовенства в России 1918-1957 гг. // Отечественная история. М., 2008. №4. 1 п.л.
- Марченко А. Н. Благотворительная деятельность Русской Православной Церкви в советском государстве (1918–1964 гг.) // Вестник Челябинского гос. ун-та. История. Челябинск, 2008. вып. 24 — 1,2 печ. л.
- Марченко А. Н. Государственно-церковные отношения в СССР в трудах светских и церковных исследователей XX – начала XXI в. // Вестник Челябинского гос. ун-та. История. Челябинск, 2008. вып. 24 — 1,3 печ. л.
- Марченко А. Н. Социально-экономическое положение церковных служащих в СССР (по данным Уральского региона) // Вестник Челябинского гос. ун-та. История. Челябинск, 2008. вып. 25.— 0,4 печ. л.
- Марченко А. Н. Доходы православного духовенства и налоговая политика власти в период хрущевской антирелигиозной компании 1958-1964 гг. (по материалам Уральского региона) // Вестник Челябинского гос. ун-та. История. Челябинск, 2008. вып. 25. — 0,8 печ. л.
монографии
- Марченко А.Н. Преосвященный Павел (Голышев) – епископ Молотовский и Соликамский: по документам церкви, гражданской власти и воспоминаниям современников. Пермь, 2005. – 1,6 п.л.
- Марченко А.Н. Защитник Отечества и Веры Христовой: Жизнеописание подвижника Православной веры Александра (Толстопятова), архиепископа Молотовского (Пермского) и Соликамского. Пермь, 2005. – 8 п.л.
- Марченко А.Н. «Хрущевская церковная реформа»: Очерки государственно-церковных отношений (1958-1964 гг.) (по материалам архивов Уральского региона) / А.Н.Марченко, прот. Пермс. гос. ун-т. Пермь, 2007. – 12 п.л.
статьи и доклады
- Марченко А.Н. Защитник отечества и веры Христовой // Журнал Московской патриархии. М.,2005. - №9. – 1 п.л.
- Марченко А.Н. Первый храм на Егошихинском кладбище – церковь Всех Святых // Храмы Егошихинского кладбища, их роль и значение как центров православной духовности и культуры Прикамья: Материалы «круглого стола» 11 декабря 2004. Пермь, 2005. – 0,6 п.л.
- Марченко А.Н. Священномученик Феофан (Ильменский), епископ Соликамский: этапы жизненного пути и христианского подвига // Духовное образование в Пермском крае: история, современность, перспективы: Феофановские чтения. 24-25 декабря 2005. Пермь, 2005. – 1 п.л.
- Марченко А.Н. Пермская епархия и ее архипастырь Преосвященный Павел (Голышев): По материалам уполномоченного Совета по делам Русской Православной Церкви (1957-1960гг.) // История Православия на Урале: Мат-лы церковно-исторической конференции, посвященной 120-летию Екатеринбургской епархии. 29-30 ноября 2005. Екатеринбург, 2005. – 1 п.л.
- Марченко А.Н. Пермская епархия в годы Великой Отечественной войны // Религиозные организации и верующие Прикамья в годы Великой Отечественной войны: Мат-лы науч.-практ. конф. 12 мая 2005г. Пермь, 2005. – 0,5 п.л.
- Марченко А.Н. Святитель «Николай пещерный» и «хрущевская оттепель» // Православный паломник. 2006. №2. – 0,5 п.л.
- Марченко А.Н. Политика советского государства по отношению к Русской Православной Церкви в период власти Н.С. Хрущева в плане религиозного воспитания в СССР (на примере Уральского региона) // Политический альманах Прикамья / Под ред. Л.А.Фадеевой. Вып. 6. – Пермь, 2006. – 1,5 п.л.
- Марченко А.Н. Пермская епархия в годы хрущевских гонений. Служение епископа Павла (Голышева) 1957-1960 годы // Журнал Московской Патриархии. М., 2006. №2. – 1 п.л.
- Марченко А.Н. Экзарх Сренеевропейский, архиепископ Пермский и Соликамский Сергий (Ларин): к вопросу о состоянии и деятельности епископата Русской Православной Церкви в период власти Н.С. Хрущева // Весник ИНЖЭКОНА. Серия: Гуманитарные науки. Вып. 1. СПб.: Санкт-Петербургский госуд. инженерно-эконом. универ., 2006. –– 1,2 п.л.
- Марченко А.Н. Пермская епархия под управлением Высокопреосвященного Леонида (Полякова), архиепископа Пермского и Соликамского (1964-1966 гг.) // Пермская старина. Церковно-краеведческий альманах. Вып. №1. Пермь, 2008. – 1 п.л.
- Марченко А.Н. Пути становления и развития богословского образования в советском государстве (1917-1991гг.) // Гражданин России: отечественные традиции образования и современность. Образовательный форум Приволжского федерального округа РФ. Сборник материалов религиозных институтов Русской Православной Церкви. Пермь, 2008. – 0,6 п.л.
«Хрущевская церковная реформа» и ее влияние на внутрицерковную жизнь
по материалам уральского региона (1958-1964 гг.)
Автореферат
диссертации на соискание ученой степени
доктора исторических наук
Автор:
Марченко Алексей Николаевич
Научный консультант:
Васильева Ольга Юрьевна,
доктор исторических наук, профессор
Изготовление оригинал-макета:
Марченко А.Н.
Подписано в печать «____»_________2008 г. Тираж ____экз. Усл.____п.л.
Российская академия государственной службы
при Президенте Российской Федерации
Отпечатано ОПМТ РАГС. Заказ № ____
119 606 Москва, пр-т Вернадского,84
[1] Понкин И.В. Правовые основы светскости государства и образования. М., 2003. С.10.
[2] Доклад уполномоченного по правам человека //Российская газета. 15 июня 2006.
[3] Калинин В.Н. Церковь и Совет по делам религий 1943-1991 гг. //Приход. Православный экономический вестник. М., 2007. №1. С.50.
[4] Булгаков С.Н., прот. Христианский социализм. Новосибирск, 1991; Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. М.,1990; Бердяев Н.А. Вопль Русской Церкви /Публ. М.И. Одинцова //Наука и религия. М.,1991; Ильин В.Н. Религия революции и гибель культуры. Париж, 1987; Карташев А.В. Русская Церковь в 1905 году. СПб.,1906; Флоренский П., свящ. Детям моим. Воспоминания прошлых лет. М.,1992. Соловьев В.С. Как пробудить наши церковные силы? Открытое письмо к С.А. Рачинскому. Философская публицистика. М., 1989
[5] Ильин И.А. Основы христианской культуры. М.,2004.; Бердяев Н.А. Философия свободного духа. М.,1994. С.208.
[6] Бонч-Бруевич В.Д. «Живая церковь» и пролетариат. М., 1923; Красиков П.А. На церковном фронте (1918-1923). М.,1923; Луначарский А.В. Об атеизме и религии: Сб. статей, писем и др. мат-лов. М.,1972; Ярославский Е.М. Против религии и церкви. М., 1932-1935. Т.1-5.
[7] Воронцов Г.В. Ленинская программа атеистического воспитания трудящихся в действии (1917-1937 гг.) М., 1973; Платонов Н.Ф. Православная церковь в 1917-1935 гг. //Ежегодник музея истории религии и атеизма. Т.V. М.,1961; Иванов А.И., Лобазов П.К. Политика Советского государства по вопросам религии и церкви. М.,1973; Тепляков М.К. Проблемы атеистического воспитания в практике партийной работы. Воронеж, 1972; Коновалов Б.Н. К массовому атеизму. М.,1974.
[8] Грекулов Е.Ф. Православная церковь – враг просвещения. М.,1962; ГордиенкоН.С. Современное православие и его идеология. М.,1963; Колобков В.В. Наследие вековой тьмы (критика современного русского православия). Киев, 1962; Курочкин П.К. Социальная позиция русского православия. М.,1969, Филиппова Р.Ф. К истории отделения школы от церкви // По этапам развития атеизма в СССР. Л.,1967.
[9] Рудинский Ф.М. Свобода совести в СССР М.,1961; Красников Н.П. Великая Октябрьская социалистическая революция и провозглашение свободы совести. М.,1967; Плаксин Р.Ю. Тихоновщина и ее крах: Позиция православной церкви в период Великой октябрьской социалистической революции и гражданской войны. Л.,1987; Крывелев И.А. Русская православная церковь в первой четверти XX века. М.,1982; Эзрин Г.И. Государство и религия. М.,1974.
[10] Валентинов А.А. Черная книга («Штурм небес») Париж, 1925; Грабе Г. Правда о Русской Церкви на Родине и за рубежом. Джондарвилль, Нью-Йорк, 1961; Польский М., прот. Новые мученики Российские. Т.1-2. Джондарвилль, 1949, 1957; Регельсон Л. Трагедия Русской Церкви 1917-1945. Париж,1977; Левитин А., Шавров В. Очерки по истории русской церковной смуты. Т.1-3. Kusnacht: Glaube in der 2 Welt, 1978; Curtiss J. The Russian Orthodox Couch and the Soviet State, 1917-1950. Boston: Little, Broun, 1953.
[11] Гордиенко Н.С. Современное православие. М.,1968; Курочкин П.К. Идеология современного православия. М.,1965; Он же. Эволюция современного православия. М.,1971; Михайлов И.А. Церковь в прошлом и теперь. Казань, 1962; Платонов П. Церковь приспосабливается. Минск, 1964; Титов В.Е. Православие. М, 1967; Ушаков В.М. Православие и XX век. Критика модернизма и фальсификации в идеологии современной Русской православной церкви. Алма-Ата, 1968; Курочкин П.К. Эволюция современного русского православия. М.,1971.
[12] Куроедов В.А. Религия и закон. М., 1970; Он же. Советское государство и церковь. М.,1976; Барменков А.И. Свобода совести в СССР. М.,1979; Клочков В.В. Религия, государство и право. М.,1978; Он же. Закон и религия: От государственной религии в России к свободе совести в СССР. М., 1982; Розенбаум Ю.А. Советское государство и церковь. М., 1985; Фуров В.Г. Буржуазные конституции и свобода совести. М.,1983.
[13] Поспеловский Д.В. Русская Православная Церковь в XX веке. М.,1995; Pospelovsky D.V. A History of Marksist-Leninist Atheism and Soviet Antireligions Policies London: Мacmillan, 1987; Struve N. Les Сhretiens en URSS Paris, 1963; Fletcher W. The Russian Orthodox Chuch Underground, 1917-1970. Oxford: University Press, 1971.
[14] Белов А.В., Шилкин А.Д. Религия в СССР и буржуазные фальсификаторы. М.,1970; Лисавцев Э.И. Критика буржуазной фальсификации положения религии в СССР. М.,1971; Коник В.В. Свобода совести и ее лжесвидетели. М.,1986.
[15] Бессонов М.Н. Буржуазно-клерикальные измышления по поводу 1000-летия «крещения Руси» и вопросы контр-пропаганды. М.,1986; Он же. Собор 1988 г. и современные тенденции в русском православии. М., 1989; Он же. Православие в наши дни. М., 1990; Бражник И.И. Право. Религия. Атеизм: Правовое содержание научного атеизма. Киев, 1989; Гордиенко Н.С. «Крещение Руси»: факты против легенд и мифов. Полемические заметки.Л.,1984; Корзун М.С. Русская православная церковь 1946-1988 годы. Деятельность и мировоззрение. Минск, 1992; Красников Н.П. Русское православие, государство и культура (мировоззренческий аспект) М.,1989; Православие в СССР. К 1000-летию крещения Руси. По материалам буржуазной печати. М., 1988.
[16] Алексеев В.А. Иллюзии и догмы. М.,1991; Он же. «Штурм небес» отменяется? Критические оценки по истории борьбы с религией в СССР. М, 1992; Бабинов Ю.А. Государственно-церковные отношения в СССР: история и современность. Симферополь,1991; Одинцов М.И. «Мы должны быть искренними по отношению к Советской власти» (Материалы к биографии патриарха Тихона) //Вопросы научного атеизма. М.,1989. Вып.39.; Он же. Русская православная церковь в 80-х годах XX столетия: общая оценка состояния, организационная структура, социально-политическая деятельность. М.,1989; Он же. Государство и церковь: (История взаимоотношений: 1917-1938 гг.) М.,1991; Он же. Декларация митрополита Сергия от 29 июля 1927 г. и борьба вокруг нее //Отечественная история. М.,1992 №6; Лещинский А.Н. Время новых подходов: о советских государственно-церковных отношениях. М., 1990; Панков Г.О. О политике Советского государства в отношении к Русской Православной Церкви на рубеже 50-60 гг. //Религия и демократия: На пути к свободе совести. Кн.2. М., 1993.
[17] Васильева О.Ю., Кнышевский П.Н. Красные конкистадоры. М., 1994; Она же. Русская Православная Церковь и Советская власть в 1917-1943 годах //Вопросы истории, 1993 №8; Она же. Русская Православная Церковь в 1927-1943 годах //Вопросы истории 1994. №4; Кривова Н.А. Власть и церковь в 1922-1925 гг. Политбюро и ГПУ в борьбе за церковные ценности и политическое подчинение духовенства. М.,1997; Кашеваров А.Н. Государство и церковь: Из истории взаимоотношений Советской власти и Русской православной церкви. 1917-1945 гг. СПб.,1995.
[18] Васильева О.Ю. Русская Православная Церковь в политике советского государства в 1943-1948 гг. М.,1999; Шимон И.Я. Отношения Советского государства и Русской Православной Церкви в период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. Дис. … док. истр. наук. М., 1995.
[19] Одинцов М.И. Власть и религия в годы войны. Государство и религиозные организации в СССР в годы Великой Отечественной войны. 1941-1945. М.,2005; Шкаровский М.В. Церковь зовет к защите Родины. СПб.,2005; Он же. Политика Третьего Рейха по отношению к Русской православной церкви в свете архивных материалов 1935-1945 годов (Сборник документов). М., 2003.
[20] Чумаченко Т.А. Советское государство и Русская Православная Церковь: история взаимоотношений. (40-е – перв. половина 50-х гг.) Дис. …канд. ист. наук. М.,1994; она же. Государство, православная церковь, верующие. 1941-1961 гг. М., 1999.
[21] Шкаровский М.В. Русская православная Церковь и Советское государство в 1943-1964 гг. от «перемирия» к новой войне. СПб., 1995; он же. Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве. Государственно-церковные отношения в СССР в 1939-1964 гг. М.,1999.
[22] Васильева О.Ю. Ватикан в горниле войны //Наука и религия. М.,1995. №6; она же. Кремль против Ватикана. Полковник Карпов под руководством генералиссимуса Сталина атакует Папу Римского //Новое время. М.,1993. № 30
[23] Васильева О.Ю. Русская Православная Церковь и Второй Ватиканский Собор. М., 2004.
[24] Фирсов С.Л. Время в судьбе: Святейший Сергий, патриарх Московский и всея Руси. К вопросу о генезисе «сергианства» в русской церковной традиции XX века. СПб.,1999; он же. Апостасия. Атеист Александр Осипов и эпоха хрущевских гонений на Русскую Православную Церковь. СПб.,2004: Одинцов М.И. Письма и диалоги времен хрущевской «оттепели» (Десять лет из жизни патриарха алексия. 1955-1964 гг.) //Отечественные архивы. М.,1994. №5; он же. Пимен (Извеков) – последний «советский» патриарх //Отечественные архивы. М.,1995. №1; он же. Крестный путь патриарха Сергия: документы, письма, свидетельства современников. (К 50-летию со дня кончины) //Отечественные архивы. М.,1994. №2); он же. Русские патриархи XX века. Судьбы Отечества и Церкви на страницах архивных документов. М.,1999.
[25] Цыпин В. История Русской Церкви 1917-1997. М.,1997; История Русской Православной Церкви. Новый Патриарший период. Т.1. СПб.,1997.
[26] Гордун С., свящ. Русская Православная Церковь при святейших патриархах Сергии и Алексии //Вестник РХД, 1990. №158; Иоанн (Снычев), митроп. Церковные расколы в Русской Церкви 20-х и 30-х годов XX столетия - григорианский, ярославский, иосифлянский, викторианский и другие. Их особенности и история. Сортавала,1993; он же. Самодержавие духа. Очерки русского самосознания. СПб.,1994; Иннокентий (Павлов), игум. О современном состоянии Русской Православной Церкви //Социологические исследования. М.,1987. №4.
[27] Степанов (Русак) В. Свидетельство обвинения. Церковь и государство в Советском Союзе. Кн.1-3 М.,1993; он же. Красная патриархия. Волки в овечьей шкуре. М.,1993; Якунин Г., свящ. В служении культу (Московская Патриархия и культ личности Сталина) //На пути к свободе совести. М., 1989; Эдельштейн Г.,свящ. Из записок сельского священника //На пути к свободе совести. М., 1989.
[28] Константинов Д.В., прот. Зарницы духовного возрождения. Канада, 1974; он же. Религиозное движение сопротивления в СССР. Канада, 1967; он же. Гонимая Церковь: Русская православная Церковь в СССР. М.,1999; Мейендорф И., прот. Святейший Патриарх Тихон – служитель единства Церкви //Вестник Ленинградской Духовной Академии. Л,1990. №3; Шмеман А., прот. Богословская школа в СССР (1943-1955) //Вестник института по изучению СССР. Париж,1957. №1.
[29] Одинцов М.И. Русская православная церковь в 80-х годах XX столетия: общая оценка состояния, организационная структура, социально-политическая деятельность. М.,1989; Ливцов В.А. Государственно-церковные отношения в СССР и России: (Проблема религиозной безопасности, 60-90 гг.): Дис. … канд. ист. наук. М.,1997; Полосин В.С. Русская Православная Церковь и государство (1971-1991 гг.): международный, правовой и политологический аспект: Дис.... канд. политолог. наук. М.,1993.
[30] Одинцов М.И. Русская Православная Церковь в XX веке: история, взаимоотношения с государством и обществом. М.,2002; Тюрина Л.В. Государство и Русская православная Церковь: эволюция отношений 1917-2000 гг. Дис…канд. ист. наук. Курск, 2000; Шкаровский М.В. Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве. М.,1999.
[31] Маслова И.И. Эволюция вероисповедальной политики советского государства и деятельности Русской Православной Церкви: (1953-1991 гг.). Дис … д-ра ист. наук. М.,2005.
[32] Басова Н.А. Русская Православная Церковь в Карелии в 1918-1941 гг. Дис. …канд. ист. наук Петрозаводск, 2006; Федотов А.А. Русская Православная Церковь в 1960-1990 гг.: внутрицерковная жизнь и взаимоотношения с государством (на материалах Владимирской, Ивановской и Костромской областей): Дис. … канд. ист. наук. Иваново, 2000; Гайлит О.А. Религиозная политика советского государства по отношению к Русской Православной Церкви в конце 1920-х – 1930 гг. (на материалах Западной Сибири). Дис. …канд. ист. наук. Омск,2002; Горбатов А.В. Церковно-государственные взаимоотношения в Кемеровской области (1943-1969 гг.) Дис. …канд. ист. наук. Кемерово,1996; Гиоева И.А. Русская Православная Церковь в истории северной Осетии (XX-нач. XXI в.) Дис. …канд. ист. наук. Владикавказ, 2005.
[33] Агафонов П.Н. Эволюция государственно-церковных отношений в 1920-29 гг. На материале Пермской епархии. Дис. …канд. ист. наук. Пермь, 2002; Он же. Русская Православная Церковь в 1943- 1965 гг. по материалам Пермской епархии //Материалы Смышляевских краеведческих чтений. Пермь, 2001; Абдулов Н.Т. Уфимская епархия в системе государственно-церковных отношений. 1917-1991. Дис. …канд. ист. наук. Уфа, 2006; Вяткин В.В. История Пермской епархии в XIX – нач. XXI века: формы и методы церковной деятельности, государственно-церковные отношения. Дис. …канд. ист. наук. Пермь, 2005; Лавринов В.,прот. История Екатеринбургской епархии. События, люди, храмы. Екатеринбург, 2001; Марченко А.Н., прот. Епископы Пермской епархии эпохи хрущевских гонений на Русскую Православную Церковь (1958-1964 гг.) Пермь,2007; Нечаев М.Г. Красный террор и Церковь на Урале. Пермь, 1992; Он же. Церковь в период великих потрясений 1917-1922. Пермь,2004; Потапова А.Н. Религиозная политика советского государства и ее осуществление на Южном Урале в 1941-1958 гг. Дис. …канд. ист. наук. Оренбург, 2004.
[34] Гидулянов П.В. Отделение церкви от государства в СССР: Полный сборник декретов, ведомственных распоряжений и определений Верховного Суда РСФСР и других социалистических республик. М., Юриздат, 1926; Декреты Советской власти. М., 1957-1997. Т.1-14.; Законодательство о религиозных культах. М., 1971; КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. М.,1983-1989гг. Т.1-15.
[35] Отзыва епархиальных архиереев по вопросу о церковной реформе. Ч.1-2. М., 2004; Деяния Священного Собора Российской Православной Церкви 1917 – 1918 гг. Т.1-8. М.,1994-1999; Поместный Собор Русской Православной Церкви. 30 мая – 2 июня 1971 г. Документы. Материалы. Хроника. М., 1972; Тысячелетие крещения Руси. Поместный Собор Русской Православной Церкви Троице-Сергиева Лавра 6-9 июня 1988 года. Материалы. М., 1990.
[36] Журнал Московской Патриархии. М.,1945-1988.
[37] Василий (Кривошеин), архиеп. Поместный Собор Русской Православной Церкви и избрание Патриарха Пимена. СПб., 2004; Он же. Две встречи. Митрополит Николай (Ярушевич). Митрополит Никодим (Ротов). СПб., 2003; Человек Церкви. К 20-летию со дня кончины и 70-летию со дня рождения Высокопреосвященнейшего митрополита Ленинградского и Новгородского Никодима, Патриаршего Экзарха Западной Европы (1929-1978). /Под ред. митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия. М., 1998; Отец Всеволод Шпиллер. Страницы жизни в сохранившихся письмах /Сост. И.В. Шпиллер. М., 2004.
