Поиски золотого века как художественная доминанта романов раймона кено
На правах рукописи
ДОСКОВСКАЯ Мария Сергеевна
ПОИСКИ ЗОЛОТОГО ВЕКА КАК ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ДОМИНАНТА РОМАНОВ РАЙМОНА КЕНО
Специальность 10.01.03 – Литература народов
стран зарубежья (западноевропейская)
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
кандидата филологических наук
Самара – 2007
Работа выполнена на кафедре романской филологии государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Самарский государственный педагогический университет»
Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор Гринштейн Аркадий Львович
Официальные оппоненты:
- доктор филологических наук, профессор Пахсарьян Наталья Тиграновна, Московский государственный университет им. М.В.Ломоносова;
- кандидат филологических наук, доцент Нестеров Александр Юрьевич, Самарский государственный аэрокосмический университет
Ведущая организация: Нижегородский государственный лингвистический университет
Защита состоится «9» ноября 2007 г. в ___ часов на заседании диссертационного совета К 212.216.07 по специальности 10.01.03 – «Литература народов стран зарубежья » (западноевропейская) при Самарском государственном педагогическом университете по адресу: 443099, г. Самара, ул. М.Горького, 65/67, корп. 1, ауд. 9.
С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Самарского государственного педагогического университета по адресу: 443099, г. Самара, ул. М.Горького, 65/67.
Автореферат разослан «__» октября 2007 года.
Ученый секретарь
диссертационного совета П.А.Новикова
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Раймон Кено (Raymond Queneau, 1903-1976) – одна из наиболее интересных и значимых фигур во французской литературной жизни XX века – остался в истории литературы не только как романист и поэт, но и как переводчик, главный редактор «Энциклопедии Плеяды», член Гонкуровской академии, один из основателей и активных деятелей Мастерской потенциальной литературы (УЛИПО).
Творческое наследие Р.Кено поражает своим разнообразием: помимо стихов, рассказов, романов, оно включает философские эссе, публицистические сборники, труды по теории и практике потенциальной литературы, написанные в соавторстве с другими членами УЛИПО. Кроме того, в течение всей жизни Р.Кено скрупулёзно вёл дневниковые записи, которые были опубликованы родными и близкими писателя уже после его смерти.
Во французском и зарубежном литературоведении произведения Р.Кено становились и становятся объектом самого пристального внимания учёных. В 1979 году во Франции была даже организована ассоциация по изучению творчества Р.Кено «Les Amis de Valentin Br», которая занимается публикацией неизвестных произведений писателя, организацией тематических конференций и выставок. Кроме того, ассоциация имеет собственный одноимённый журнал (до 1994 года он назывался «Cahiers Raymond Queneau»), в котором публикуются работы французских и зарубежных литературоведов, посвящённые творчеству писателя.
Романное воплощение разработанной Р.Кено концепции «новофранцузского языка» рассматривается в работах Р.Балигана, Ж.-П.Бордюфура, Ж.-Э.Клансье, Ж.Анри и др. Интерпретации отдельных романов Р.Кено посвящены исследования М.Биго, П.Гайо, С.Кассейр, В.Коган и др. В ряде работ анализируются отдельные аспекты поэтики романов Р.Кено: А.Бергенс, П.Браффор, Ж.Жуэ, Ж.Кеваль, В.Панаитеску, П.Сильвестр, М.Эсслин и др. Автобиографический аспект романов писателя исследуется в трудах К.Дебона, Ж.Бреннера и др. Отражение в романах Р.Кено его многолетнего увлечения психоанализом рассматривают А.Клансье, А.Калам. Проблеме литературной саморефлексии в романах Р.Кено посвящены исследования Э.Уарди, К.Симмоне и др.
В отечественном литературоведении художественное наследие Р.Кено, особенно его романное творчество, изучено недостаточно: первые российские исследования, посвящённые произведениям писателя, датированы началом XXI века и представлены тремя диссертациями. Но вопросы собственно литературоведческой проблематики анализируются только в двух работах: исследование Д.С.Матвеенкова, рассматривающее художественное воплощение лингвистической концепции Р.Кено, является работой по лингвистике.
Т.Б.Бонч-Осмоловская исследует проявление черт комбинаторной литературы в поэтике одного из самых удивительных творений Р.Кено – сборника сонетов «Сто тысяч миллиардов стихотворений». В диссертации Е.А.Валеевой изучается кинематографическая составляющая стиля Р.Кено и преломление в его творчестве идеи «новофранцузского языка»; материалом исследования служат семь романов писателя – «Репейник», «Дети Ила», «Суровая зима», «Мой друг Пьеро», «Вдали от Рюэля», «Зази в метро» и «Итимный дневник Салли Мара».
Ни в отечественном, ни в зарубежном литературоведении до настоящего момента романное творчество Р.Кено не изучалось как единое целое. Необходимостью такого изучения и предопределяется актуальность нашей работы.
Объектом исследования явилось романное творчество Р.Кено, анализируемое в связи с эстетической концепцией писателя, обусловленной его историко-философскими взглядами.
Становление Р.Кено как писателя пришлось на первую половину XX века: формирование его философских и эстетических воззрений осуществлялось в культурной атмосфере эпохи кризиса духа, «заката Европы» – атмосфере, проникнутой подавляющим интересом к истории и попытками освобождения от неё силой искусства. Художественная мысль эпохи, подобно исторической науке, посвятила себя преодолению истории, поиску новых смыслов, оснований для возрождения европейской культуры. Именно интерес к истории предопределил эстетические взгляды Р.Кено и всё его романное творчество.
По убеждению писателя, гармония миров скрыта от человека «исторического», что и объясняет столь бедственное положение человечества в начале XX века. Некогда вселенский порядок был доступен человеку, человек был его частью, составлял единое целое с духовной первоосновой мира. Это специфическое состояние человечества – состояние интегрированности в мировой порядок – Р.Кено определяет как противостоящий истории «Золотой век».
Понятие Золотого века превращается в отправную точку всех эстетических рассуждений писателя и формирует основу для его романного творчества. Важнейшей задачей литературы становятся поиски Золотого века: литература оказывается процессом преодоления истории и интеграции человека в мировой порядок. Поиски Золотого века осуществляются в романах Р.Кено на разных уровнях – как на уровне фабулы, так и на уровне структуры произведения.
Таким образом, предметом исследования стали поиски Золотого века как художественная доминанта романов Р.Кено.
Анализ романов Р.Кено сквозь призму поэтологической доминанты позволил рассматривать романные произведения писателя как единый текст. Разумеется, при таком подходе за рамками исследования остались некоторые существенные аспекты поэтики (повествовательная структура, карнавальная стихия, иронический стиль прозы и др.), которые затрагивались лишь в связи с изучением основной идейно-художественной направленности романов Р.Кено.
Научная новизна исследования определяется тем, что в нём впервые предлагается анализ романов Р.Кено как единого целого; изучается поэтологическая доминанта романов писателя – поиски Золотого века; подробно рассматривается эстетическая концепция Р.Кено, обусловленная его историко-философскими воззрениями (публицистические сборники «Btons, chiffres et lettres», «Voyage en Grce» и «Entretiens avec Georges Charbonnier»); впервые анализируется историко-философское эссе Р.Кено «Une histoire modle».
Материалом исследования послужили двенадцать романов Р.Кено: «Chiendent» (1933), «Les derniers jours» (1936), «Odile» (1937), «Les enfants du Limon» (1938), «Un rude hiver» (1939), «Pierrot mon ami» (1942), «Loin de Ruiel» (1944), «Saint Glinglin» (1948), «Le dimanche de la vie» (1952), «Zazie dans la mtro» (1959), «Les fleurs bleues» (1965), «Le vol d'Icare» (1968).
Кроме романов в качестве материала для исследования также привлекалось историко-философское эссе Р.Кено «Une histoire modle» («Образцовая история», 1966); использовались дневники Р.Кено «Journal, 1939-1940 suivi de Philosophes et voyous» («Дневник 1939-1949 гг. с работой «Философы и проходимцы»») и «Journax, 1914-1965» («Дневник 1914-1965 гг.»); статьи и интервью разных лет, объединённые писателем в публицистических сборниках «Btons, chiffres et lettres» («Палочки, цифры и буквы»), «Voyage en Grce» («Путешествие в Грецию») и «Entretiens avec Georges Charbonnier» («Беседы с Ж. Шарбоннье»).
Цель работы заключалась в исследовании поэтики романов Р.Кено с точки зрения реализации разработанной писателем концепции литературы как инструмента поисков Золотого века.
Достижение поставленной цели потребовало решения следующих задач:
- исследовать эстетическую концепцию Р.Кено как закономерное проявление духовных поисков европейской культуры первой половины XX века;
- дать анализ историко-философского эссе «Une histoire modle» с целью изучения концепции истории Р.Кено;
- проанализировать гносеологические взгляды Р.Кено;
- выявить особенности исторического процесса в романах Р.Кено;
- исследовать особенности конфликта человека и истории в романах писателя;
- изучить специфику организации фабульного и повествовательного времени романов Р.Кено;
- исследовать принцип повторения в организации системы персонажей романов Р.Кено и двойниковые модели в произведениях писателя.
Методологической основой исследования явился историко-литературный подход. Помимо трудов по истории литературы, в работе использовались исследования по теории романа (Ю.М.Лотман, В.Шкловский, М.М.Бахтин, Н.Т.Рымарь и др.), по нарратологии (Ж.Женетт, С.Чатман), по мифопоэтике (Е.М.Мелетинский, О.М.Фрейденберг, А.Ф.Лосев, М.Элиаде, С.З.Агранович, И.В.Саморукова и др.).
Теоретическая значимость диссертации определяется тем, что в ней представлен анализ романного творчества Р.Кено в неразрывной связи с эстетической концепцией писателя, обусловленной его историко-философскими воззрениями.
Практическая значимость исследования состоит в возможности использования полученных результатов в лекционных курсах по истории зарубежной литературы ХХ века, а также при подготовке семинаров и спецкурсов по истории и философии культуры, по стилистике.
Апробация результатов исследования проходила на заседаниях аспирантского объединения кафедры романской филологии Института иностранных языков Самарского государственного педагогического университета (Самара, 2005-2007), на ежегодных научно-практических конференциях аспирантов и преподавателей СГПУ (Самара, 2005-2007), а также на международных и всероссийских научных конференциях: «Морфология страха» (Самара, 2005), «Филология в системе современного университетского образования» (Самара, 2005), «Наука в высшей школе: проблемы интеграции и инноваций» (Самара, 2006, 2007), V конференция «Литература XX века: итоги и перспективы изучения» (Пятые Андреевские чтения, Москва, 2007). Материалы докладов легли в основу публикаций. По теме диссертации опубликовано пять статей.
На защиту выносятся следующие положения:
- в романном творчестве Р.Кено реализуется эстетическая концепция, обусловленная историко-философскими взглядами писателя. Эстетическая и историко-философская концепции Р.Кено сформировались в русле духовных исканий европейской культуры первой половины XX века, в частности, интереса к теме истории, которая стала одной из ключевых тем в культурологическом дискурсе эпохи.
- Смысловым центром концепции истории Р.Кено, представленной в эссе «Une histoire modle», выступает понятие Золотого века. Сущностной характеристикой Золотого века оказывается особая духовность, понимаемая писателем как полное единение человека и высшей духовной силы, первоосновы Вселенной, стоящей за материальным миром. Золотой век предшествует и противопоставляется истории, наполненной несчастьями и бесконечной суетой; он же устанавливается вновь после её завершения, когда человечество обретает Высшее знание о первооснове бытия.
- Гносеологическая концепция Р.Кено обосновывает необходимость нового подхода к познанию, подразумевающего взаимодействие разума и иррациональных сил человеческого духа. Отличительной чертой нового подхода становится также его «толерантность», предполагающая возможность сосуществования множества различных точек зрения.
- Эстетическая концепция Р.Кено определяет литературу как один из видов духовной деятельности людей и важнейший инструмент поисков Золотого века. С целью внести в повествование счастье и гармонию Р.Кено предлагает уподобить роман поэзии с её строгостью формы: из поэтического текста романы Р.Кено стремятся перенять два основных типа формальных ограничений – касающиеся количества элементов в конструкции и их порядка: роман в концепции Р.Кено предстаёт одновременно как форма ограниченная и форма устойчивая.
- Определяющей характеристикой истории в романах писателя выступает Зло, исходящее от самого человека. Характерными чертами исторического процесса становятся также переменчивость и связанное с ней чувство неуверенности в бытии, сопровождающее человека «исторического».
- Смысловой центр романов Р.Кено образуют взаимоотношения человека и истории: все персонажи писателя делятся на «неудачников», которым так и не удаётся в конце повествования приблизиться к заветному Золотому веку, «счастливцев», которые обнаруживают правильный подход к познанию, позволяющий им преодолеть историю, и «мудрецов», которым не нужно искать Мудрости, поскольку они и так уже находятся вне истории, в своём Золотом веке.
- Временная организация и организация системы персонажей романов Р.Кено подчиняются действию формальных ограничений, которые направлены на гармонизацию повествования, освобождение его от истории. Важнейшим проявлением формальных требований в романах Р.Кено становится повторение. На уровне временной организации принцип повторения реализуется посредством «рифмующихся» ситуаций и чередования повествовательных планов; на уровне организации системы персонажей – посредством появления в повествовании персонажей-двойников.
Структура работы определяется поставленной целью и задачами. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения и библиографического списка, включающего 252 наименования на русском, французском, английском и немецком языках.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во Введении обосновывается актуальность и научная новизна; устанавливается объект и предмет исследования; формулируется его цель и задачи; определяются положения, выносимые на защиту.
Первая глава «Эстетическая концепция Раймона Кено в контексте духовных исканий европейской культуры первой половины XX века» направлена на изучение эстетических воззрений писателя как закономерного проявления общих идейно-философских и художественных поисков европейской культуры первой половины XX века.
В параграфе первом «Проблематизация истории как доминанта философских и эстетических поисков эпохи» анализируются собственно философские и эстетические настроения западноевропейской культуры того периода, на который пришлось становление Р.Кено как писателя.
В первой половине XX века западноевропейский мир переживал глубочайший духовный кризис: человек внезапно осознал свою полную зависимость от хода событий, который он раньше считал возможным направить в ту или иную сторону, по своему усмотрению. Европейцы, прежде убеждённые во власти над собственной историей, начали ощущать себя её рабами.
Освобождение от рабства, которое свидетельствовало бы о преодолении кризиса духа и обретении новых оснований культуры, подразумевало обязательный анализ, исследование всей предшествующей истории. Естественным результатом такой проблематизации истории явился повышенный интерес к исторической науке, а сама тема истории стала одной из ключевых, одной из наиболее актуальных и болезненных тем в культурологическом дискурсе эпохи.
Именно в этот период появились различные историко-философские труды, критически осмыслявшие европейскую историю, выдвигавшие целостные концепции исторического развития человечества в общем и европейской цивилизации в частности (О.Шпенглер, А.Тойнби, М.Хайдеггер, К.Ясперс, Р.Генон, А.Кожев и др.)
В самой исторической науке произошла смена ориентиров: отныне история определялась, прежде всего, как наука о развитии человеческой духовности во времени. Характерной чертой, соединившей главные историко-философские концепции эпохи, оказался тезис о том, что все несчастья человека в истории обусловлены в первую очередь его «непросвящённостью». В таком контексте обретение полной власти над историей, на которое надеялась философская мысль эпохи, означало, прежде всего, достижение человечеством законченного знания, включающего понимание самой своей сути и своего места в общей системе мироздания.
Искусство, в том числе и литература, Западной Европы первой половины XX века по-своему реагировало на кризис духа, который царил в общественном сознании эпохи: в литературных кругах заговорили о кризисе романа и поэзии, о необходимости спасения самой литературы. Стремление к поиску новых принципов и приёмов художественного творчества отчётливо прослеживалось уже в авангарде и продолжилось в модернизме, магистральном направлении эстетической мысли эпохи. В творчестве ведущих мастеров романа XX века (М.Пруста, А.Жида, Г.Стайн, Г.Джеймса, У.Фолкнера, В.Вульф, Д.Джойса и др.) нашла отражение новая картина мира, поиски новой романной техники, направленной на преодоление кризиса духа, обретение новых оснований для культуры и творчества, освобождение от истории силой искусства.
В творческом мышлении Р.Кено естественным образом преломились философские и эстетические поиски эпохи, в частности, интерес к теме истории, который определил идейную направленность как художественной концепции, так и романов писателя. На формирование собственных историко-философских воззрений писателя определяющее влияние оказали идеи Р.Генона, Г.В.Ф.Гегеля и Августина Блаженного.
В философских рассуждениях Р.Генона Р.Кено заинтересовала своеобразная трактовка проблемы отношений человека и истории. Из мистического учения Р.Генона Р.Кено заимствовал понятия Традиции, Центра мира, Золотого века, которые в дальнейшем оказались в основе собственной историко-философской концепции писателя и его гносеологических воззрений.
Философия истории Г.В.Ф.Гегеля повлияла на воззрения Р.Кено сквозь призму специфической интерпретации А.Кожева, читавшего в 1933-1939 гг. в парижской Высшей школе курс лекций, посвящённый анализу «Феноменологии духа» Г.В.Ф.Гегеля.
Интерес Р.Кено к историко-философскому труду средневекового мыслителя Августина Блаженного «О граде Божьем» вполне закономерен – он вписывается в контекст общих настроений эпохи «заката Европы», когда европейский человек пытался всем силами вернуть себе пошатнувшуюся веру, вновь обратился к христианской религии как к цельной мировоззренческой системе, источнику поддержки и духовного наставления.
Кроме бесспорного влияния доминирующих философско-культурологических идей эпохи, творческая личность Р.Кено испытала в своём становлении воздействие и собственно эстетических воззрений его коллег – романистов и поэтов. Так, в октябре 1924 г. будущий писатель, ещё студент, примкнул к только что образовавшемуся сюрреалистическому кружку. Отношения Р.Кено с сюрреализмом оказались весьма непростыми – писатель последовательно прошёл через стадии страстного увлечения идеями сюрреализма, категорического непринятия его художественной концепции и последующего переосмысления этой концепции для собственного творчества.
Огромное влияние на формирование эстетической концепции Р.Кено оказало творчество крупнейших романистов эпохи. Особенно часто в литературоведческих статьях Р.Кено упоминаются имена М.Пруста и Д.Джойса. Влияние эстетики М.Пруста на художественные взгляды Р.Кено выразилось, прежде всего, в интерпретации времени-пространства в литературном произведении. Из эстетической системы и романного творчества Д.Джойса Р.Кено перенял саму идею внедрения чётких правил в структуру романа. В аннотации к роману «Разные времена» Р.Кено особо подчеркнул влияние, оказанное на него Д.Джойсом в вопросе конструирования художественного универсума. В статье «Перевод на джойсовский» («La traduction en joycien») Р.Кено предпринял своеобразный художественный эксперимент, пытаясь представить в стиле Д.Джойса некоторые отрывки из своего романа «День святого Жди-не-жди».
Итак, в рамках общих настроений и духовных поисков первой половины XX века Р.Кено заинтересовался темой истории, которая в дальнейшем и предопределила всю его эстетическую концепцию. В параграфе втором «Эстетическая концепция Р.Кено: литература как инструмент поисков Золотого века» раскрывается сама проблема соотношения литературы и истории в эстетической концепции Р.Кено.
В художественной концепции Р.Кено любая история (une histoire) рождается из Истории (l'histoire). Но, рождаясь из Истории, литературное произведение одновременно взывает к утраченному Золотому веку: финал повествования предполагает счастье и гармонию. По мнению Р.Кено, высокая задача, априори стоящая перед литературой, соотносится с фундаментальной целью исторической науки и самой Истории как социокультурного феномена и состоит в обретении Мудрости, которая привела бы человечество к новому Золотому веку. Подобно наукам, философии, религии, настоящая литература посвящает себя поиску знания о первооснове бытия, обеспечивающего интеграцию человека в мировой порядок, но использует в процессе познания собственные средства и методы.
Р.Кено полагает, что в западноевропейском обществе первой половины XX века литература практически полностью утратила своё прежнее значение. Глубочайший кризис западного романа внушает Р.Кено мысль о необходимости перемен – возвращения к литературе в её изначальном понимании, как к инструменту поисков Золотого века. Основные положения эстетической концепции Р.Кено представлены писателем в многочисленных статьях, заметках, интервью, объединённых в сборниках «Путешествие в Грецию» и «Палочки, цифры и буквы» («Btons, chiffres et lettres»), а также в работе «Основания литературы после Давида Гильберта» («Les fondements de la littrature d'aprs David Gilbert»).
Прежде всего, Р.Кено предлагает уподобить роман классической поэзии с её строгими законами и ограничениями в области формы. Интерес писателя к поэтическим правилам и стремление перенести их в романное творчество основываются на вере писателя в «божественное» происхождение поэзии, в её связь с Мудростью Золотого века и мировым порядком. Строгость в области формы оказывается принципиальным отличием поэзии от прозы. Эта строгость в структуре организует поэтический текст, придаёт ему внутреннюю гармонию, связывая его с всеобщим, универсальным порядком. Благодаря устойчивой форме поэзия, повествуя о бедах и несчастьях человека, одновременно получает возможность преодолеть Историю, нивелировать её страдания и «наполниться» тем самым подлинным счастьем, которое всегда остаётся за пределами прозаического повествования.
Как отмечает Ф.Лафоржа, из поэзии Р.Кено заимствует для романа два основных типа формальных ограничений. Первый тип правил связан с количеством элементов, необходимых для построения текста, правила второго типа предписывают этим элементам определённый порядок следования, организуют их особым образом. Таким образом, роман Р.Кено предстаёт одновременно как форма ограниченная (forme limite) и форма устойчивая (forme fixe).
Правила второго типа – ограничения, связанные с порядком формальных элементов – получают для Р.Кено приоритетное значение: в интервью Ж.Рибмон-Дессеню писатель заявляет, что старается придавать ритм всему, над чем работает, пишет романы в стремлении сделать из романа поэму. Это отождествление ритма и рифмы, наблюдаемое у писателя, объясняется, по всей видимости, тем, что и ритмическим структурам, и рифме присуще свойство повторения. В концепции Р.Кено именно повторение оказывается тем общим формальным ограничением, правилом, которое определяет сущность поэзии и, следовательно, должно быть перенесено в роман.
Поэтический принцип повторения в структуре романа вступает в очевидное противоречие с принципом различия, который, согласно Р.Барту, должен находиться в основе любого повествования. Повтор, который Р.Барт воспринимает в качестве регресса, для Р.Кено, напротив, выступает прогрессом: повествование, которое всё время повторяется, больше не рассказывает ни о чём новом; замыкаясь в собственной «стерильности», оно изолирует себя от становящегося бытия, то есть умирает как повествование. Но его смерть несёт с собой долгожданное освобождение от Истории: если объектом историй являются горести и несчастья людей, то роман, который больше ни о чём не сообщает, достигает, наконец, счастья и покоя Золотого века.
Вторая глава «История и время в романах Раймона Кено» посвящена проблеме истории и времени в романах писателя. В параграфе первом «Концепция Истории Р.Кено: эссе «Une histoire modle»» анализируется историко-философская концепция Р.Кено, получающая принципиальную важность для понимания его романов. Концепция Истории Р.Кено находит отражение в эссе «Une histoire modle», опубликованном парижским издательством «Галлимар» в 1966 году.
Особенно тесная связь прослеживается между историко-философской концепцией Р.Кено и идеями Августина Блаженного, Г.В.Ф.Гегеля (в интерпретации А.Кожева) и P.Генона. Смысловым центром концепции Р.Кено выступает понятие Золотого века. Писатель определяет Золотой век как специфичное состояние, присущее первым людям на Земле – ощущение абсолютного счастья и покоя.
Р.Кено рассматривает в эссе «Une histoire modle» совершенную природно-биологическую картину Золотого века, оставляя без внимания вопрос о его духовной подоплёке. Вместе с тем, корреляция между взглядами Р.Кено и идеями Августина, Г.В.Ф.Гегеля и Р.Генона позволяет уточнить смысл, который Р.Кено вкладывает в понятие Золотого века: сущностной характеристикой Золотого века оказывается особая духовность, понимаемая как полное единение человека и высшей духовной силы, первоосновы Вселенной, стоящей за материальным миром. Природно-биологическое благополучие Золотого века, проявляющееся в мягком благоприятном климате и обильной пище, оказывается и следствием, и выражением духовного единения человека и мира.
В концепции Р.Кено Золотой век противостоит Истории – «царству» неизбывных несчастий и бесконечной суеты. История, рождающаяся вследствие нарушения изначального порядка, берёт начало именно из Золотого века. Реальная историческая практика находит отражение в науке Истории, которая, в свою очередь, и объективирует Историю как социокультурный феномен.
В рамках историко-философской системы Р.Кено История предстаёт в виде нисходящей спирали, на каждом витке которой идёт борьба духа и материи, восходящей и нисходящей тенденций: дух стремится подняться, вернуться к первоначальной целостности, а материя, наоборот, уводит человека всё ниже, всё дальше от высшего духовного принципа. В спирали циклическое (духовное) и линейное (материальное) перестают быть взаимоисключающими элементами, что отражает вечную борьбу духовного и материального, составляющую сущность исторического процесса.
По мнению Р.Кено, История должна вернуться в ту же самую точку, откуда она и началась – линейность замкнётся: Золотой век предшествует Истории, он же воцарится после её окончания. Завершённый исторический процесс предстаёт, таким образом, в виде круга. В начале Истории люди утрачивают гармонию, дарованную им свыше, в силу действия объективных законов и/или собственной слабости, но духовное саморазвитие, проходящее в страданиях Истории, помогает человечеству вновь обрести потерянный Золотой век. Исторический процесс оказывается, по сути, воспитанием человека, мучительным путём его духовно-нравственного совершенствования. В этом Р.Кено усматривает высший смысл и предназначение Истории как социокультурного феномена.
Согласно эстетическим воззрениям Р.Кено, любой роман является одновременно историей и Историей; отражает исторический процесс и в этом отражении придаёт ему характерные особенности. Романное творчество Р.Кено иллюстрирует и развивает историко-философскую концепцию, представленную в эссе «Une histoire modle». В параграфе втором «Критика Истории в романах Р.Кено» рассматривается картина Истории, предлагаемая романами писателя.
Определяющей характеристикой Истории в романах Р.Кено выступает Зло, ответственным за которое становится сам человек, его собственная слабость и порочность. Человеку свойственно уступать власти самых низких инстинктов, именно эта слабость превращается для людей основным препятствием на пути к счастью и покою. Зло, исходящее от человека, возвращается к нему в виде причиняемых страданий и проявляет себя как в сравнительно малых, так и в больших бедах – необходимости работать, голоде, войнах и т.п.
Одной из характерных черт исторического процесса, высвечиваемых в романах Р.Кено, является переменчивость, неустойчивость – в мире Истории не существует ничего вечного или хотя бы сколько нибудь стабильного. В произведениях писателя нестабильность Истории предстаёт в самых разнообразных формах, непрерывное течение реки времени трансформирует внешний вид городов, меняет условия и обстоятельства жизни людей, поглощает человеческие мысли и чувства, надежды и мечты. В Истории ничто не совпадает в точности. Повтор выступает, по сути, всего лишь псевдо-повтором, он приобретает трагичный характер, потому что снова и снова свидетельствует о сокрушительном поражении человека в поисках Золотого века.
История – изменчива, нестабильна, и это её свойство порождает в человеке мучительное чувство неуверенности. Поскольку всё находится в непрерывном движении и изменении, человек больше не может быть уверен в существовании. В романах Р.Кено неопределённость бытия оказывается одной из характерных особенностей исторического процесса – особенностью, которая логически проистекает из изменчивости Истории, её нестабильности.
Многоликость каждой вещи в мире невыносимо усложняет человеческое восприятие бытия, препятствует любой уверенности в нём. Существование для человека лишается ясности, потому что оно всё время предстаёт по-разному, варьируется. Неопределённость бытия в Истории изображается в романах Р.Кено, прежде всего, сквозь призму запутанной географии. Винсан Тюкденн («Последние дни») не может разобраться в хитросплетениях столичных улиц - многообразие маршрутов каждый раз заставляет его открывать город заново. В романе «Воскресенье жизни» Валентен Брю путает Ангулем и Париж, столичные вокзалы; величественный купол Сент-Эспри определяется Валентеном как часть Сакре-Кёр. Персонажам «Зази в метро» никак не удаётся идентифицировать улицы и достопримечательности Парижа и т.п.
Бытие ускользает, просачивается как песок сквозь пальцы, а человеку в Истории достаются лишь слова – географические названия, наименования памятников, произведений искусства и т.п. Между тем человек улавливает, что слова и скрывающееся за ними бытие – не одно и то же. В романе «Последние дни» старик Толю, посвятивший всю жизнь преподаванию истории и географии, вдруг осознаёт, что напрасно считал себя достойным и успешным гражданином: он ни разу не покидал Франции, а, значит, сам не знал ничего из того, что преподавал своим ученикам. Однако даже путешествия не смогли бы внести ясность в существование.
Нестабильность настоящего уничтожает само понятие правды, в Истории не оказывается никакого «на самом деле». Вместо того, чтобы лично познавать мир, можно с таким же успехом любоваться действительностью на страницах книг («Последние дни»); речь гида-экскурсовода вполне подменяет собой осмотр всех достопримечательностей («Воскресенье жизни», «Зази в метро») и т.п. Для человека внутри Истории слова становятся субститутом ускользающего бытия, они и есть человеческая правда.
В романах Р.Кено человечество лишается уверенности не только в окружающем его материальном мире – существование человека как вида также представляет огромную загадку. Неопределённым для человека становится не только существование другого человека, но и своё собственное бытие, которое также ускользает от него. Например, в романе «Дети Ила» имя одного из персонажей Toto-la-Pleur-de-vivre – «бледность бытия» – уже само по себе содержит аллюзию на «неполное», исчезающее существование его носителя.
Важнейшее значение в Истории и в произведениях Р.Кено приобретает время. Фабульное время всех романов прямо соотносится с реальным временем Истории, как бы включается в его общий поток. Эксплицитное введение различных временных ориентиров в повествование у Р.Кено призвано подчеркнуть неразрывную связь романов с Историей. Главными хронологическими указателями становятся конкретные исторические даты («Последние дни», «Дети Ила», «Голубые цветочки», «Полёт Икара»); фактические события («Репейник», «Последние дни», «Суровая зима», «Мой друг Пьеро», «Воскресенье жизни», «Голубые цветочки»); упоминания об изобретениях, имена реальных людей, принадлежащих конкретной эпохе («Последних днях», «Вдали от Рюэля», «День святого Жди-не-жди», «Воскресенье жизни», «Голубые цветочки», «Полёт Икара»).
В романах Р.Кено предстаёт не только сама История, но и поиск Золотого века. Параграф третий «Преодоление Истории: временная организация романов Р.Кено» посвящён анализу особенностей временной организации произведений писателя, направленной на поиски Золотого века.
Специфику организации времени обусловливают два типа ограничений, заимствованных романом Р.Кено из поэзии: правила, касающиеся количества формальных элементов и их порядка. Количественные ограничения проявляются в романах Р.Кено в виде перенятого писателем у классицистов аристотелевского требования «единства времени». «Единство времени» соблюдается в романах «Репейник» и «Зази в метро». Подчинение этому правилу словно вычленяет из хаоса Истории некий устойчивый фрагмент и, тем самым, преодолевает этот хаос, интегрирует порядок и гармонию Золотого века непосредственно в произведение.
Важнейшим проявлением требований к порядку формальных элементов в романах Р.Кено выступает поэтический принцип повторения. Прежде всего, повтору подчиняется организация фабульного времени – «рифмующиеся» ситуации встречаются во всех без исключения романах Р.Кено. Следуя принципу повторения, фабульное время начинает имитировать «чистое» время Золотого века, освобождая роман от Истории. Приведём несколько примеров.
В романе «Последние дни» появляются целые «зеркальные» главы, дублирующие друг друга. В романе «День святого Жди-не-жди» удваивается сцена в забегаловке Ипполита. В романе «Зази в метро» дважды повторяется сцена, где Зашибю в образе полицейского пытается остановить автомобиль и выслушивает гневные тирады водителей; ситуация, когда Зази без её согласия увозят в автомобиле или автобусе, дублируется в романе целых три раза. В «Голубых цветочках» повторяются встречи Сидролена с иностранными туристами; свадьба дочерей герцога перекликается с замужеством дочери Сидролена; встречу самого д'Ожа с Руссулой Пеке «отражает» знакомство Сидролена с новой домработницей Лали.
Организация фабульного времени по принципу повторения приобретает у Р.Кено многоуровневый характер: повторяющиеся ситуации встречаются внутри одной истории, в начале и в конце одного повествования, в разных романах. Перекликаются события первого («Репейник») и последнего («Полёт Икара») романов Р.Кено – вся История, представленная в произведениях писателя, стремится сомкнуться, образовать некий единый цикл. Оба романа повествуют о персонажах, мечтающих обрести свободу, ускользнуть от своего создателя, от самой участи быть персонажем; но в «Репейнике», как и в «Полёте Икара», персонажи терпят неудачу, возвращаются в «плоскость» текста.
Повествовательное время в произведениях писателя также подчиняется принципу повторения. Ритм времени повествования задаёт, как правило, равномерное чередование сразу нескольких повествовательных планов.
В романе «Дети Ила» линейное повествование о событиях, происходящих с семьёй Шамбернак, перемежается отрывками из Энциклопедии неточных наук, молитвами Святому Антуану, стихами, фрагментами Библии, биографическими справками из истории семьи Шамбернак В романах «Вдали от Рюэля» и «Голубые цветочки» также противопоставляются сразу несколько повествовательных планов: во «Вдали от Рюэля» первый план формирует реальная жизнь Жака Л'Омона, второй – его воображаемая жизнь, его бесконечные мечты; в «Голубых цветочках» обе реальности оказываются «настоящими», один план повествования организован вокруг герцога д'Ож, а дургой – вокруг Сидролена.
Нарративное время в романах Р.Кено часто растягивается, нарочито замедляется благодаря ритмическим паузам, «вставной» информации, затянутым диалогам. Роман стремится стать максимально бессобытийным, убрать акцент с действия, чтобы очистить себя от Истории.
Во всех романах Р.Кено присутствует сдвиг композиционной схемы, сознательное нарушение правил построения. Это касается и требования «единства времени», и принципа повторения в организации фабульного и повествовательного времени – повтор никогда не бывает абсолютным.
Третья глава «Персонажи Раймона Кено: человек в поисках Золотого века» направлена на исследование проблемы взаимоотношений человека и истории в романах Р.Кено.
В параграфе первом «Гносеологические воззрения Р.Кено: познание как поиски Золотого века» раскрывается значимость процесса познания в преодолении Истории и исследуются гносеологические взгляды Р.Кено.
Согласно взглядам Р.Кено, главная воспитательная задача Истории заключается в приобщении людей к высшему принципу, обладающему идеальной природой, что обусловливает определяющую роль процесса познания в Истории. Возвращение в Золотой век в обязательном порядке предполагает достижение человеком Мудрости, то есть Высшего знания о первооснове бытия.
Гносеологические воззрения Р.Кено находят отражение, помимо романов и поэтических сборников, в публицистических произведениях: в статьях, опубликованных в 1938-39 гг. в журнале «Volonts» и объединённых позднее в сборнике «Путешествие в Грецию». Писатель не только рассматривает актуальное состояние западной науки, но, с опорой на учение Р.Генона о «сакральной науке», предлагает собственное решение для выхода из сложившейся кризисной ситуации.
В рассуждениях о качественно новом подходе к процессу познания писатель в первую очередь предостерегает от предельного рационализма и его крайней противоположности – «чистого» иррационализма, которые, по убеждению Р.Кено, ничем не отличаются друг от друга. Только взаимодействие разума и различных иррациональных сил (интуиции, воли, инстинктов, бессознательных побуждений и пр.) в процессе познания способно привести к Мудрости, интегрирующей человека в мировой порядок.
Вслед за Б.Паскалем Р.Кено повторяет, что в конце каждой истины необходимо отдавать себе отчёт в существовании истины противоположной. Настоящая наука, которая ставит своей целью достижение Высшего знания, не только должна обратиться к качественно новому для себя методу познания, предполагающему взаимодействие разума и иррациональных сил в процессе познания. Она также обязана найти способ совместить «противоположные правды», чтобы не замкнуться в собственных границах и достичь в конце познавательного процесса подлинной Мудрости, выражающейся в постижении целостной картины Вселенной.
Путь к «совмещению» противоположностей Р.Кено усматривает в акте отречения (le renoncement). Накопление знаний из различных научных областей, которому увлечённо следует западноевропейская наука первой половины XX века, оказывается не столько актом приобретения знаний, сколько их пассивным хранением – это «внешнее знание», которое никоим образом не способствует подлинному познанию. Для того, что знания из «внешних» превратились во «внутренние», необходимо преодолеть пассивное обладание с помощью действия, которое и должно выразиться в акте отречения. Писатель подчёркивает, что в данном случае речь идёт не о разрушительном отказе от познания, а о принятии добровольного духовного аскетизма, которое свидетельствовало бы о подлинном богатстве духа.
Разуму трудно постичь глубинный смысл акта отречения, в котором он видит прежде всего «нет», отказ от познания. Между тем, по словам Р.Кено, это отречение ведёт к тому большему, что превосходит «нет» и «да» иррационализма и рационализма, к тому «Да», которое лежит «по ту сторону большего и меньшего», то есть к Абсолютному знанию о первооснове мира.
Рациональному познанию тяжело смириться с тем, что знание, которое оно получает, не может считаться единственно верным, но именно принятие этого факта позволит науке Запада выбраться из своей же собственной ловушки. Р.Кено вовсе не выступает проповедником агностицизма, когда отказывает разуму в его неограниченной власти. Писатель верит в возможности познания, но ратует за науку сомневающуюся, всегда признающую наличие «противоположной правды».
Этот умеренный скептицизм сближает Р.Кено и Г.Флобера, всё творчество которого оказывается предостережением как от эйфории всезнания, так и от обезоруживающего холодного агностицизма. Роман Г.Флобера «Бувар и Пекюше», к которому Р.Кено написал целых три предисловия, повествует о двух приятелях-энциклопедистах, пытающихся прийти к Знанию путём бесконечного чтения книг и «поверхностных» занятий науками. Но истинными мудрецами они становятся лишь тогда, когда сознательно отказываются от желания подвести черту, так свойственного рационалистическому типу мышления.
Согласно гносеологическим воззрениям Р.Кено, новый подход, предлагаемый для научного познания, может и должен распространиться и на остальные виды духовной деятельности. Этот «толерантный» подход к познанию, предполагающий взаимодействие разума и иррациональных сил, принимающий множество вариантов и точек зрения, вместо того, чтобы слепо настаивать на одной правде или же вовсе отрицать любое знание, оказывается единственным шансом человека обрести счастье и покой, на достижение которых и направлена История.
В параграфе втором «Достижение Золотого века как смысл существования: человек «исторический» в романах Р.Кено» рассматривается характер отношений между человеком и Историей в романах писателя. Смысловой центр произведений Р.Кено формируется конфликтом Истории и человека – конфликтом, предстающим как непрерывные поиски Мудрости. Все персонажи романов писателя, в зависимости от конечного результата их сражения с Историей, могут быть распределены по трёх группам: «неудачники», «счастливцы» и «мудрецы».
«Неудачники» – те, кому так и не удаётся приблизиться к заветному Золотому веку, обрести Мудрость – наиболее многочисленная категория персонажей в романах Р.Кено. В романе «Репейник» главными «неудачниками» становятся Этьен Марсель, члены его семьи и мадам Клош со своим братом Сатурненом Белотелем. Их история – история людей, пытающихся освободиться от Творца, отринуть его. Но без опоры на трансцендентное познание и обретение Мудрости невозможно: зло Истории заставляет героев романа вновь искать защиту у отвергнутого Творца, и весь трудный путь познания начинается для них с самого начала.
В романе «Последние дни» персонажам также не удается приблизиться к Золотому веку. Бедные и богатые, молодые и пожилые – все они ищут собственный способ преодоления Истории. В итоге все герои романа проигрывают в битве за счастье. Старик Толю осознаёт, что путешествия нисколько не помогают постичь суть бытия, хитроумный план Браббана проваливается, приятели Винсана остаются без любви, работы и шансов на успешную будущую карьеру, учёба перестает их увлекать. Сам Винсан также терпит поражение от Истории – подобно Бувару и Пекюше из одноименного романа Г.Флобера он пытается прийти к Знанию путём бесконечного чтения книг, но таким способом ему не удаётся стать мудрее и избавиться от своей ненависти к Истории.
«Неудачниками» оказываются и персонажи других романов Р.Кено: Анри де Шамбернак и его помощник Пюрпюлан («Дети Ила»), Муннзерг и Прадоне («Мой друг Пьеро»), жители Родимого города («День святого Жди-не-жди»), герцог д'Ож («Голубые цветочки»), Икар («Полёт Икара»).
Персонажей-«счастливцев» в романах Р.Кено – тех, кому всё же удаётся встать на путь истинного познания – отличает собственная гносеологическая позиция: существование для них получает приоритет над сущностью, они стремятся постичь целостное бытие во всей его противоречивости. Сидролен («Голубые цветочки») приходит к Мудрости путём внутреннего созерцания: он отказывается от попыток прийти к «единственному» выводу и принимает жизнь во всём её многообразии. Такими же «счастливцами» становятся папаша Топ («Репейник»), Бернар Леамо («Суровая зима»), Роллан Трави («Одиль»), Даниэль де Шамбернак, Астольф и Ноэми («Дети Ила»), Жак Л'Омон («Вдали от Рюэля»).
Помимо нового подхода к процессу познания «счастливцам» присуще и определённое поведение: для достижения Мудрости они добровольно изолируют себя от «исторического» общества и его ценностей, принимают аскетичный образ существования. Именно разрыв всех связей с людьми помогает папаше Топу («Репейник») обрести гармонию бытия; Даниэль, Астольф и Ноэми («Дети Ила») уходят из «приличного» общества, в котором вращались с рождения, и начинают вести асоциальную, но свободную и счастливую жизнь. Характерно, что сама аскеза понимается в романах Р.Кено, в первую очередь, не как телесные лишения, но как духовно-нравственное очищение.
Совершенно особую категорию персонажей представляют «мудрецы»: Пьер Великий («Репейник»), официант Альфред («Последние дни»), безумная Элен («День святого Жди-не-жди»), Валентен Брю («Воскресенье жизни»), Пьеро («Мой друг Пьеро»), Зази («Зази в метро»). «Мудрецам» им не нужно искать Высшего знания, они и так уже находятся вне Истории, в своём Золотом веке. Эти персонажи оказываются как бы вне основного действия, все заботы и волнения повседневного «исторического» существования проходят мимо них.
В параграфе третьем «Поиски целостной личности: организация системы персонажей в романах Р.Кено изучаются особенности организации системы персонажей в романах Р.Кено в свете его концепции литературы как инструмента поисков Золотого века. На уровне организации системы персонажей, как и на уровне временной организации, романы Р.Кено подчиняются действию поэтического принципа повторения. Повтор, выстраивающий систему образов, приводит к появлению в произведениях Р.Кено многочисленных персонажей-двойников. Само удвоение реализуется различными способами, подчас взаимопересекающимися, накладывающимися друг на друга – один и тот же персонаж может входить в различные оппозиции. Двойниковые модели в романах Р.Кено представлены следующими основными типами: антагонистическое двойничество, карнавальные пары и близнечные пары.
Двойниками-антагонистами выступают Аньес и Ноэми («Дети Ила»), Муннзерг и Прадоне («Мой друг Пьеро»), Пьер, Поль и Жан («День святого Жди-не-жди», Сидролен и герцог д'Ож («Голубые цветочки»). Карнавальные пары представляют Даниэль/Астольф и Анри де Шамбернак/Пюрпюлан («Дети Ила»), Габриэль и Шарль («Зази в метро»), Биротон/Рифент и Демосфен/Стеф («Голубые цветочки»). Близнечную пару образуют Юбер и Сюрже («Полёт Икара»); особенности, свойственные близнечному типу двойничества также вплетаются и в отношения двойников-антагонистов Муннзерга и Прадоне («Мой друг Пьеро»).
Кроме того, удвоение персонажей в романах Р.Кено осуществляется и с помощью иных механизмов: мы выделяем удвоение по ролевому признаку, удвоение по признаку пола, удвоение внутри одного образа и «клонирование».
Ролевыми двойниками становятся Браббан/Мартен-Мартен/Дютийоль/ Блэзоль («Последние дни»), Жожо Муйменш/Луиджи Вудзой/господин Вуссуа («Мой друг Пьеро»), сатир/легавый/торговецЗашибю/Педро-Остаточник/инспектор Бердан Пуаре/Арун ар-Рахис («Зази в метро»). Отношения двойничества по признаку пола связывают мадам Клош и аббата Руннера («Репейник»), Валентена Брю и мадам Сапфир («Воскресенье жизни»), Габриэля/Габриэллу и Марселину/Марселя («Зази в метро»). В случае с мадам Клош и Валентеном Брю одновременно с удвоением персонажей по признаку пола происходит и удвоение по ролевому признаку: мадам Клош становится священником, а Валентен – гадалкой.
Удвоению внутри собственного образа подвергаются Дюссушель («День святого Жди-не-жди»), Поль Болюкра («Воскресенье жизни»), Сидролен, герцог д'Ож, Демосфен («Голубые цветочки»). В романе «Голубые цветочки» прохожие и иностранные туристы удваиваются простым «клонированием», то есть оказываются абсолютно идентичными персонажами, отличающимися друг от друга только местом, которое каждый из них занимает в общей структуре произведения.
В ряде случаев отношениями повторения в романах Р.Кено связываются не отдельные персонажи, а целые линии, или группы: «команда» Этьена Марселя и «команда» мадам Клош («Репейник»), Тюкденн-Роюль-Бреннюэр-младший и Браббан-Толю-Бреннюэр-старший («Последние дни»), Зострил-Сенпёрт-Капюстер и Мачут-Мазьё-Мандас («День святого Жди-не-жди», три дочери-три зятя герцога д'Ож и три дочери-три зятя Сидролена («Голубые цветочки»).
Персонажи, принадлежащие различным романам Р.Кено, также перекликаются между собой, связывая воедино всё романное творчество писателя: Бэбэ Туту присутствует как в «Репейнике», так и в «Детях Ила»; официант Альфреда из «Последних дней» приобретает тезку-коллегу в романе «Вдали от Рюэля» и др. В последнем романе «Полёте Икара» появляется целая группа привычных читателю имён: бесчисленные Жаны, Дюраны, Этьены, Дюпоны оказываются персонажами новых романов писателя Сюрже, который сам есть всего лишь персонаж.
Анализ разнообразных двойниковых моделей в романах Р.Кено показывает, что стандартная бинарная оппозиция, лежащая в основе двойничества, утрачивает в произведениях писателя доминирующее значение. Отныне речь идёт не столько о двойничестве, сколько о множественности, повторе как таковом. Повторение персонажей в романах Р.Кено призвано сложить воедино разделённые Историей половинки одной личности, утвердить бытие человека в его целостности, но повтор в системе персонажей также, как и повтор ситуаций, всегда вариативен.
В Заключении подводятся итоги исследования, обобщаются выводы, полученные в ходе работы.
В русле общих настроений и духовных поисков первой половины XX века романы Р.Кено представляют попытку преодолеть Историю и наполниться счастьем и покоем Золотого века. Принцип повторения, функционирующий как на уровне временной организации романов Р.Кено, так и на уровне организации системы персонажей, создаёт напряжённость повествования, рождает внутренний конфликт: произведения писателя, которые, как и все романы, должны повествовать о бедах и страданиях человека «исторического», демонстративно отказываются от этой роли. Однако это оказывается задачей, которую по определению невозможно осуществить до конца: пока роман остаётся романом, он вынужден повествовать об Истории.
Тем не менее, произведения Р.Кено перестают быть «историческими» романами-событиями, романами-происшествиями и трансформируются в некий тип романа-«ожидания» конца романа, самого финала литературы. В этом ожидании писатель превращает творчество в непрерывный процесс поиска Мудрости.
Идеи, которые несёт роман Р.Кено, рождаются в сотрудничестве повествования с читателями – в произведениях писателя нет и не может быть каких-либо догматов, навязчивой философской позиции, напротив, они дарят каждому читателю возможность размышлять в своей индивидуальной манере, руководствуясь собственным опытом и когнитивной базой. По удачному выражению П.Машри, романы Р.Кено лишь ориентируют читателей в процессе познания, предоставляют своего рода ключи, указывающие возможные пути различных интерпретаций. Одной из таких интерпретаций и является проведённое нами исследование.
Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:
- Досковская, М.С. Двойничество как игровой приём в романе Раймона Кено «Голубые цветочки» [Текст] / М.С. Досковская // Наука в высшей школе: проблемы интеграции и инноваций. Материалы VI международной (IX Всероссийской) научной конференции. – М.: Изд-во УРАО, 2006. – С. 50-53. (0,4 печ. л.).
- Досковская, М.С. Двойничество как форма игры в романах Р.Кено «Голубые цветочки» и «Зази в метро» [Текст] / М.С. Досковская // Вестник Самарского государственного университета. – Самара: Изд-во «Самарский университет», 2006. - № 10/2 (50). – С. 105-113. (0,5 печ. л.).
- Досковская, М.С. Страх жизни и жизнь страха: важнейшие категории экзистенциальной философии в романе Р.Кено «Saint Glinglin» [Текст] / М.С. Досковская // Филология в системе современного университетского образования. Материалы научной конференции. 21-22 июня 2005. – Вып. 8. – М.: Изд-во УРАО, 2006. – С. 227-233. (0,4 печ. л.).
- Досковская, М.С. Критика Истории в романах Раймона Кено [Текст] / М.С. Досковская // Наука в высшей школе: проблемы интеграции и инноваций. Материалы VII международной (X Всероссийской) научной конференции. – М.: Изд-во УРАО, 2007. – С. 77-85. ( (0,8 печ. л.).
- Досковская, М.С. Преодоление Истории: «День святого Жди-не-жди» в контексте романного творчества Раймона Кено [Текст] / М.С. Досковская // Литература XX века: итоги и перспективы изучения. Материалы Пятых Андреевских чтений. – М.: Экон-Информ, 2007. – С. 126-133. (0,5 печ. л.).
Подписано в печать 02.10.07.
Формат 60 х 84/16
Бумага ксероксная. Печать оперативная.
Объем –1,5 усл. п. л. Заказ № 12. Тираж 100 экз.
Отпечатано в типографии «Инсома-пресс»
ул. Сов. Армии, 217, р.тел. 926-07-51
