И.с. брагинский – исследователь персидско-таджикской литературы
На правах рукописи
САЙФУЛЛАЕВА ЗУЛАЙХО АБДУЛХАМИДОВНА
И.С. БРАГИНСКИЙ – ИССЛЕДОВАТЕЛЬ ПЕРСИДСКО-ТАДЖИКСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
10.01.03 – литература народов стран зарубежья
(таджикская литература)
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
кандидата филологических наук
Душанбе – 2012
Работа выполнена на кафедре мировой литературы Российско-Таджикского (славянского) университета
Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор,
член-корреспондент АН Республики
Таджикистан
Имомов Махмаисуф Сайдалиевич
Официальные оппоненты: доктор филологических наук,
профессор кафедры теории и новейшей
персидско-таджикской литературы
Таджикского национального университета
Рахмонов Равшан
кандидат филологических наук
заместитель директора Института языка,
литературы, востоковедения и
письменного наследия им. А.Рудаки
Академии наук Республики Таджикистан
Солехов Шамсиддин
Ведущая организация: Кулябский государственный университет
им. А.Рудаки
Защита состоится «25» октября 2012 года в 15.00 часов на заседании диссертационного совета Д 737.004.03 по защите докторских и кандидатских диссертаций при Таджикском национальном университете.
С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Таджикского национального университета (734025, Республика Таджикистан, г.Душанбе, пр. Рудаки, 17)
Автореферат разослан «____»________ 2012 г.
Ученый секретарь
диссертационного совета,
доктор филологических наук,
профессор М.Б.Нагзибекова
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы. Тенденции развития востоковедческой науки в нашей стране в какой-то мере определяют традиции, которые в течение прошлых веков, особенно в XIX веке, зародились и сформировались на почве исторических и научно-культурных связей иранских и русского народов.
В XIX – начале ХХ вв. великие русские ученые накопили большой и полезный опыт в исследовании истории, литературы и культуры народов Востока, в том числе иранских народов. Впоследствии, уже после Октябрьской революции, именно они внесли неоценимый вклад в формирование и развитие новых исследовательских методов и воспитание кадров таджикских учёных.
Особенно следует отметить востоковедческую школу Ленинграда и позднее Москвы, которая сыграла большую роль в проведении и развитии разносторонних исследований в области востоковедения. Известные русские ученые С.Ф.Ольденбург, А.А.Семёнов, М.С.Андреев, В.В.Бартольд, Е.Э.Бертельс и другие сделали очень многое в исследовании персидско-таджикской литературы и подготовке к печати произведений ее отдельных классиков.
Иосиф Самуилович Брагинский (1905-1989) был из числа авторитетных представителей второго поколения этой влиятельной школы, который, по словам академика Б.Гафурова, своими фундаментальными работами «внес серьезный вклад в развитие советской иранистики в сфере литературоведения»[1].
Благодаря его научной деятельности, по существу, была создана методология исследования и концепция познания теории и практики классической и современной истории таджикской литературы. Спецификой его научного стиля является то, что в процессе исследования и анализа он, прежде всего, опирается на оригинальный литературный материал. На основе созданной им концепции познания И.С. Брагинский по определенной системе изучил важнейшие вопросы истории и теории древней, средневековой и новой таджикской литературы, опираясь, прежде всего, на бессмертные творения ее отдельных представителей.
Обращение к тем или иным проблемам истории таджикской литературы было обусловлено двумя основными целями: во-первых, это обоснование великого исторического и культурного бытия таджикского народа и, во-вторых, усиление миссии востоковедческой науки в культурной жизни народов Востока.
В связи с этим в разносторонней деятельности И.С.Брагинского можно выделить следующие важнейшие направления: критическое изучение классического наследия таджикского народа; таджикский фольклор и народные элементы в классической поэзии; закономерность исторического развития литературы народов Востока, которая рассматривается им в качестве двигателя развития их цивилизации; история таджикской литературы как классического, так и нового периодов; западно-восточный литературный и культурный синтез; Восточный Ренессанс и восточное просветительское движение и т.п.
Вышеотмеченный круг проблем и многие другие вопросы, в том числе вопросы гуманизма и реалистических тенденций в литературах Востока, впервые были введены в научный оборот и исследованы именно И.С.Брагинским.
И.С.Брагинский является одним из первых исследователей наследия Садриддина Айни. Как известно, жизнь и творчество С.Айни, который самоотверженно защищал права таджиков на культурное наследие и непрестанно трудился над укреплением основ таджикского исторического самосознания, имеет и будет всегда иметь для таджиков огромное значение. В период государственной независимости, когда вопросы формирования национальной идентичности вышли на первый план, историческая роль Садриддина Айни была подчеркнута присвоением ему звания первого героя независимого Таджикистана. В связи с этим исследования И.С.Брагинского об С.Айни вносят весомый вклад в осознание сущности творений и деяний великого писателя.
Роль и место И.С. Брагинского в истории литературоведения и культуры таджикского народа определяет не только его научная деятельность. Велик его вклад в воспитание национальных научных кадров Таджикистана. Большинство тех, кто внес большой вклад в становление и развитие таджикской литературоведческой науки, являются последователями его научной школы. В их числе можно назвать М.Шакури, А.Маниязова, Р.Хадизаде, Ю.Салимова, А.Абдуллаева и десятки других известных таджикских ученых.
Исходя из этого, изучение жизни и научной деятельности И.С.Брагинского, оценка научно-исследовательской концепции и методологии его основных работ, содержащих интерпретацию важнейших аспектов таджикско-персидской литературы и таджикской литературы ХХ века, является актуальным и своевременным.
Степень научной разработанности проблемы. Научная деятельность И.С.Брагинского. как исследователя истории персидско-таджикской литературы, находилась в центре внимания уже в начале 50-х годов прошлого века, когда он был избран членом-корреспондентом АН Таджикской ССР. В это время были опубликованы первые статьи о его научных изысканиях. В 1955 году из печати вышли «Очерки истории таджикской советской литературы», одним из авторов которых был И.С.Брагинский. Развернутую рецензию на этот труд опубликовал в журнале «Дружба народов» А.Усманов, поддержавший концепцию И.С.Брагинского о периодизации новой таджикской литературы[2].
Впоследствии о жизни и научной деятельности И.С.Брагинского, писали Р.Хадизаде, Р.Рахимов, А.Абдуллоев, Дж.Азикулов, А.Р.Концевич, Е.Шагалов, Д.Комиссаров, А.Афсахзод.
В начале 70-х годов, особенно после выхода в свет фундаментального труда «Из истории персидско-таджикской литературы» (М., 1972), внимание к исследованиям ученого усилилось. В таджикских периодических изданиях были опубликованы серии статей М.Шакури, С.Саъдиева, А.Сайфуллаева, А.Абдуллоева, А.Гафарова, Дж.Азикулова, С.Абдуллаева, Ш.Шомухамедова, Ю.Акбарова, А.Абдуманнонова и других.
Все эти авторы, так или иначе, коснулись важнейших предпосылок и факторов, обусловивших становление И.С.Брагинского как ученого-востоковеда, и дали оценку различным аспектам его литературоведческой деятельности.
Из авторов, писавших о нем в последние годы, можно назвать М.Муллоахмада и Ш.Нуъмонпура.
Вместе с тем, следует отметить, что большинство статей, посвященных научной деятельности И.С.Брагинского, начиная с 50-х годов прошлого века и до публикаций последних лет, в основном носят обзорный или юбилейный характер и затрагивают только самые общие стороны его деятельности. Исходя из этого, можно констатировать, что жизнь и научная деятельность И.С.Брагинского комплексно и в монографическом плане до сих пор не изучена.
Цели и задачи исследования. Основной целью настоящей диссертационной работы является исследование особенностей научной методологии и концепции И.С.Брагинского по проблемам истории и теории классической и современной таджикской литературы.
Для достижения указанной цели определены следующие задачи:
- проследить жизненный путь И.С.Брагинского в связи с его научной деятельностью и определить базовые факторы в становлении его научной методологии;
- на основе исследований И.С.Брагинского по истории древней, средневековой и современной таджикской литературы рассмотреть точку зрения ученого на проблемы культурного наследия и его критического изучения, роль и место литературы и деятелей культуры в становлении духовного облика нации, национальные и общечеловеческие аспекты литературного наследия таджикского народа;
- конкретизировать вклад И.С.Брагинского в изучение вопросов периодизации истории литературы, исследование, перевод и издание памятников древней литературы, народных поэтических образцов и наследия отдельных представителей персидско-таджикской литературы;
- рассмотреть концепцию исторического познания и истории цивилизации таджикского народа в контексте теоретических воззрений И.С.Брагинского;
- определить вклад И.С.Брагинского в изучение таджикского фольклора и на этой основе рассмотреть его взгляды на народные тенденции в письменном классическом наследии;
- раскрыть позиции ученого по важнейшим вопросам исторического развития таджикской литературы и культуры Востока, а также по таким проблемам, как Восточный Ренессанс, восточное просветительство и западно-восточный литературный синтез.
Методологической и теоретической основой работы являются достижения отечественной и мировой компаративистики, принципы историко-литературного анализа социальных и художественных явлений, нашедшие отражение в трудах выдающихся востоковедов и литературоведов, таких как М.М.Бахтин, Ю.Л.Лотман, Д.С.Лихачев, В.М.Жирмунский, И.С.Брагинский, Е.Э.Бертельс, Н.И.Конрад, И.Г.Неупокоева, Г.И.Ломидзе, С.Айни, А.Мирзоев, М.Шакури и других.
Научная новизна работы заключается в том, что в диссертации впервые в монографическом плане исследованы жизненный путь и научная деятельность И.С.Брагинского как востоковеда, литературоведа и исследователя истории древней, средневековой и современной таджикской литературы. Концептуально подтверждается его важная роль и место в истории востоковедения и литературоведения ХХ века.
Источниками исследования являются все основные опубликованные научные труды И.С.Брагинского. Кроме того, были использованы различные работы, в которых, в той или иной мере, рассмотрены его биография и научное наследие. В процессе работы над диссертацией также принимались во внимание разночтения, как в опубликованных, так и неопубликованных работах ученого; произведения, подготовленные им к печати; введения и послесловия, написанные им к изданиям таджикских литераторов на русском языке.
Теоретическая значимость данного исследования проявляется в осмыслении роли и места научной деятельности И.С.Брагинского в истории российского востоковедения и таджикского литературоведения ХХ века и определении влияния его работ на дальнейшее развитие таджикской филологической науки.
Практическая ценность диссертации заключается в том, что ее основные результаты могут быть использованы при написании обновленных и дополненных очерков истории персидско-таджикской литературы и таджикской литературы позднего средневековья, а также таджикской литературы ХХ века; при создании истории таджикского литературоведения и литературной критики; составлении учебных пособий для общеобразовательных школ и высших учебных заведений.
Основные положения, выносимые на защиту:
- Научная деятельность И.С.Брагинского как важнейшая составляющая литературоведения и востоковедения ХХ века во многих отношениях определяет процессы развития литературной и научной мысли эпохи.
- И.С.Брагинский внес неоценимый вклад в художественно- эстетическое осмысление персидско-таджикской литературы в целом, и классической поэзии на фарси в частности.
- Фундаментальные исследования ученого заложили основу новых научно-теоретических и научно-практических методов изучения классической персидско-таджикской литературы и новой таджикской литературы ХХ века.
- Благодаря концепции И.С.Брагинского о западно-восточном синтезе культур и литератур, впервые в истории таджикского литературоведения и востоковедения были выявлены те аспекты таджикско-русских литературных взаимосвязей, которые определили успешное развитие последующих научных исследований в этой области.
- Предложенная И.С.Брагинским концепция периодизации литератур Востока, подходы ученого к определению общих и конкретных особенностей развития мировой литературы способствовали систематизированному научному осмыслению истории таджикско-персидской литературы.
- Некоторые оценки ученого носят отпечаток своего времени, однако главная их ценность заключается в комплексной интерпретации вопросов истории таджикской литературы на уровне лучших образцов литературоведческой науки первой половины ХХ века.
Апробация работы. Основное содержание диссертации нашло отражение в 5 научных публикациях, в выступлениях на конференциях республиканского значения, а также на ежегодных общеуниверситетских конференциях, в том числе:
1. Ежегодные научно-практические конференции «Славянские чтения» (Душанбе, Российско-Таджикский (славянский) университет, 2010-2012).
2. Материалы Республиканской научно-практической конференции «Закон «О государственном языке Республики Таджикистан» и проблемы современного таджикского языка» (Душанбе, Российско-Таджикский (славянский) университет 2011) и др.
Диссертация обсуждена на расширенном заседании кафедр мировой литературы и таджикского языка и филологического факультета Российско-Таджикского (славянского) университета и рекомендована к защите 27 января 2012 года (протокол №6).
Структура исследования. Диссертационная работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
Первая глава диссертации названа «Жизнь и деятельность И.С.Брагинского». В ней подробно рассмотрены основные этапы биографии и научной деятельности И.С. Брагинского, определяется его вклад в востоковедческую науку.
Отмечается, что, к сожалению, до сих пор полная биография ученого нам неизвестна. Некоторые считают местом его рождения г. Баку[3], другие, в том числе Д.С.Комиссаров, не затрагивают данный факт биографии ученого[4]. Ряд исследователей, в том числе С.А.Раджабов, считают, что он родился 18 июня 1905 года в городе Киеве[5].
Его детские и отроческие годы прошли в городе Баку. Хотя он рос в еврейской религиозной семье, но уже с юношеских лет на него сильное влияние оказали идеи большевиков. Это был город, где протекала бурная революционная жизнь, шла социальная борьба за справедливость, происходили кровавые религиозно-этнические столкновения, подогреваемые царскими властями. Все это оставило свой отпечаток на формировании социально-политического сознания молодого И.С.Брагинского.
В 1920 году он даже перевел совместно с Г.Горским на татский язык «Интернационал» и впоследствии в своих воспоминаниях, наряду с участием в войне против фашистских захватчиков, гордился этим фактом своей биографии[6].
На наш взгляд, перевод «Интернационала» на татский язык, который очень близок к таджикскому языку, стимулировал интерес молодого И.С.Брагинского к персидско-таджикской культуре и литературе, изучению которой он впоследствии посвятил всю свою жизнь.
В 1920-22 гг. он совместно с Г.Горским учредил журнал «Корсох» («Трудящийся») на татском языке. Это был первый большой шаг к ознакомлению с древней культурой мусульманского Востока, одновременно он начал глубокое изучение восточных языков, таких как фарси, арабский и урду.
В 1922 году И.С.Брагинский приехал в Москву, вступил в ряды РКП (б), преподавал в различных образовательных учреждениях, а также учился в высшей литературной школе им. В.Брюсова, Московском институте востоковедения им.Нариманова. После окончания востоковедческого института был оставлен там в качестве преподавателя.
С начала 30-х годов ХХ века начинается серьезное и всестороннее изучение истории таджикского народа, его культуры и литературы. В 1930 году И.С.Брагинский приехал в Таджикистан, чтобы на месте познакомиться с историей, культурой, географией и народными традициями молодой республики. Вскоре, в 1933 году, когда шла мобилизация партийных работников на работу в Среднюю Азию, он выбрал именно Таджикистан. В эти сложные годы он проработал на различных партийных должностях, и знание татского языка помогло ему быстро найти общий язык с местным населением. Одновременно он завязал знакомство с таджикскими учеными и литераторами, такими как С.Айни, А.Лахути, М.Турсунзаде, Б.Гафуров, М.Рахими, А.Дехоти, С.Улугзаде, Л.Бузургзаде, М.Миршакар, Ш.Хусейнзаде и многими другими.
Особый интерес вызывала у И.С.Брагинского история таджикского народа второй половины XIX – начала XX в. В 1940 году он защитил кандидатскую диссертацию на тему «Народные движения в Бухарском эмирате после завоевания царского правительства и до революции 1917 года».
В годы Великой Отечественной войны И.С.Брагинский, как прекрасный знаток немецкого языка, был призван на службу в главное политическое управление Красной Армии. В этом управлении он вел плодотворную идеологическую антифашистскую работу среди немецких военнопленных, а также активно участвовал в подготовке и выпуске агитационных листовок для таджикских бойцов.
Со второй половины 40-х годов ХХ века и вплоть до самой смерти в 1989 году его судьба была неразрывно связана с судьбой таджикского народа, его историей, культурой и литературой. Именно в эти десятилетия он провел свои плодотворные исследования и опубликовал многочисленные работы. Он стал признанным советским востоковедом и работал на руководящих должностях Института востоковедения АН СССР. В течение более двадцати лет являлся главным редактором журнала «Народы Азии и Африки», участвовал в различных фундаментальных исследованиях в области востоковедения, в том числе фольклора народов Советского Востока.
Анализ научного наследия И.С.Брагинского позволил прийти к выводу, что исследовательскую деятельность ученого по характеру можно разделить на два больших направления:
1. Академические исследования, научно-популярные работы и переводы в области персидско-таджикской истории, литературы и культуры.
2. Работы различного характера в области истории, литературы и культуры других восточных народов.
Как показало наше исследование, первое направление научной деятельности для И.С.Брагинского было главным. Это выразилось в таких его фундаментальных трудах, как «Из истории таджикской народной поэзии» (1956 г.), «Очерки из истории таджикской литературы» и особенно в монографии, посвященной жизни и творчеству С.Айни, выдержавшей с 1948 по 1978 год четыре издания. Необходимо отметить, что жизнью и творчеством устода Айни И.С.Брагинский занимался на протяжении всей своей жизни и считается одним из ведущих айниведов мира.
Из других важных работ И.С.Брагинского можно отметить: предисловие к антологии «Образцы таджикской литературы» (1940 г.), предисловие к серии книг под названием «Классики таджикской литературы», статьи «Из истории Таджикистана», «Прошлое и настоящее Таджикистана», «Тысяча лет таджикской литературы», «О проблеме периодизации истории персидско-таджикской литературы», «Еще раз о периодизации истории персидско-таджикской литературы», «С.Айни – основоположник таджикского литературоведения» и т.д. Эти и многие другие его работы объединены в ряд научных сборников: «12 миниатюр» (1966), «Из истории персидской и таджикской литератур» (1972), «Проблемы востоковедения. Актуальные вопросы восточного литературоведения» (1974), «Исследования по таджикской культуре: к проблеме межлитературных связей народов Советского Востока» (1977), «От Авесты до Айни» (1981) и другие.
Вторая глава диссертационной работы называется «Исследование древней и средневековой литературы в научных работах И.С.Брагинского». В главе, которая состоит из четырех разделов, научные изыскания И.С.Брагинского подвергаются анализу соответственно по четырем направлениям.
В первом разделе «Проблема периодизации таджикской литературы» отмечается, что до И.С.Брагинского данный вопрос рассматривался в трудах иранских и европейских исследователей, которые периодизацию персидско-таджикской литературы связывали с правлением царских династий. Но И.С.Брагинский пошел по другому пути и впервые в предисловии к антологии «Образцы таджикской литературы» (1940 г.) предложил своё видение периодизации таджикской литературы.
И.С.Брагинский разделил таджикскую литературу на три периода: а) древний классический период (X-XV вв.); б) поздний классический период (XVI-XX вв.); в) советский период. Позднее он возвратился к этой проблеме и опубликовал в нескольких номерах журнала «Шарки Сурх» («Красный Восток»/ - № 2-3-4, 1947 г.) в качестве дискуссионной статью под названием «О проблеме периодизации таджикской литературы».
Сущность концепции И.С.Брагинского состояла в том, что периодизация таджикской литературы основывалась на историко-культурной почве, которая опровергала династический принцип.
Другим моментом являлось то, что предложенная И.С.Брагинским периодизация была основана на концепции С.Айни, которая была тесно связана с борьбой таджикской интеллигенции за право таджиков на культурное наследие. И.С.Брагинский вступил в полемику с другими востоковедами и доказал, что таджики, вплоть до XVI века, имеют полное право на культурное наследие не только Мавераннахра, но и Хорасана, центрального и западного Ирана.
В 50-60-е годы по инициативе И.С.Брагинского были организованы широкие обсуждения по данной проблеме, и впоследствии эту точку зрения восприняли почти все известные советские и европейские востоковеды. В последующие десятилетия эта периодизация уточнялась и усовершенствовалась другими исследователями, но ее основу и принцип составляет периодизация, предложенная И.С.Брагинским в 40-е годы ХХ века.
Во втором разделе «Познание древних и средневековых памятников» рассматриваются исследования И.С.Брагинского по истории древней и средневековой персидско-таджикской литературы. В своих исследованиях И.С.Брагинский исходил из принципа познания прав таджиков как на древнюю, так и общеиранскую средневековую культуру, в том числе:
а) историческую связь ираноязычных народов он признает основным критерием их равных прав на культурное наследие;
б) место расселения ираноязычных народов составляло единое культурное пространство, и данный фактор рассматривается им в качестве аргумента в познании прав таджиков;
в) в то время между народностями западной и восточной части Ирана существовала тесная экономическая и культурная связь, которая создала почву для возникновения единой культуры и литературы;
г) все древние иранские языки, на которых зафиксированы доисламские письменные памятники, являются общим культурно-языковым наследием персов и таджиков.
Исходя из этого, круг исследований И.С.Брагинского можно разделить на две части:
а) исследования по истории древней литературы иранских народов;
б) исследования по истории персидско-таджикской классической литературы.
И.С.Брагинский очень интересовался древней, доисламской таджикской культурой и литературой. В начале 50-х гг. ХХ века в своей докторской диссертации «Элементы народно-поэтического творчества в памятниках древней и средневековой таджикской письменности» он дает краткие сведения о древних литературных памятниках.
В 1972 году ученый опубликовал фундаментальный труд «Из истории персидской и таджикской литератур», где была размещена монография «Письменные памятники Древнего Ирана». В этой монографии И.С.Брагинский со скрупулезностью изучает основные памятники древнеиранской литературы, такие как «Авеста», согдийские, парфянские и манихейские тексты. В свое время академик С.А.Раджабов точно обозначил сущность исследований И.С.Брагинского по древней персидско-таджикской литературе: «Древнеиранские (древнетаджикские) памятники впервые в мировой иранистике изучаются И.С.Брагинским как памятники не только религиозные (зороастрийские), но и художественные, и при этом в них выявляются элементы народной тенденции в противоположность жреческой»[7].
Здесь отмечается не только вклад И.С.Брагинского в изучение доисламской персидско-таджикской литературы, но четко определяется научное значение его исследований в данном направлении в мировом востоковедении. Другой особенностью исследований И.С.Брагинского является то, что он не только анализирует непосредственно «Авесту» и тексты на других древнеиранских языках, но также обстоятельно освещает историю изучения «Авесты» как в Европе, так и России.
Другим важным направлением научных изысканий И.С.Брагинского были исследования в области персидско-таджикской литературы. Особенно его интересовали жизнь и творчество Абуабдулло Рудаки. Начиная с 1941 года, он уделяет большое внимание реконструкции биографии и наследия великого поэта, публикует ряд статей в научных журналах, различных изданиях «Антологии таджикской поэзии» и сборниках стихотворений Рудаки на русском языке.
Результатом многолетних научных изысканий о жизни и творчестве А.Рудаки стала фундаментальная монография «Абу Абдаллах Джафар Рудаки», вышедшая в свет в 1989 году, в последний год жизни И.С.Брагинского. Эта монография получила высокую оценку известных отечественных и зарубежных литературоведов. В частности, Р.Хадизаде отмечал, что «такое обстоятельное и всестороннее исследование поэзии Рудаки с художественно-эстетической точки зрения впервые было проведено И.С.Брагинским»[8].
О жизни и творчестве А.Рудаки опубликовано большое количество научных статей и монографий. Но многие исследователи не касались или мало обращались к проблеме поэтического искусства и мастерства великого поэта. До И.С.Брагинского эта проблема вкратце была освещена в монографии иранского ученого Саида Нафиси и статьях Б.Сируса и Р.Хадизаде. В своей монографии И.С.Брагинский так же исследует жизненный путь поэта, более того, делает это с привлечением новых материалов. Но основная цель И.С.Брагинского – это всесторонний анализ поэтического мастерства Рудаки. Комплексно, а не по отдельным моментам рассматривая все содержательные и художественные нюансы того или иного стиха, он, таким образом, показывает читателю истинное величие поэта и художественную ценность его стихов.
В связи с исследованиями персидско-таджикской литературы И.С.Брагинский также проявляет интерес к вопросу о Восточном Ренессансе. По его мнению, гуманизм и Ренессанс – неотделимые понятия. На основе этой концепции он написал свою фундаментальную статью «Поэзия иранского Ренессанса», где всесторонне проанализировал гуманистические идеи персидско-таджикской литературы. Некоторые исследователи, в том числе Р.Хадизаде, не восприняли позицию И.С.Брагинского о персидско-таджикском Ренессансе, объявляя ее «искусственной»[9]. В ответ И.С.Брагинский продолжил свои исследования в данном направлении и пришел к окончательному выводу: «…все черты и особенности, отличающие поэзию персидско-таджикских классиков, дают нам основание определить ее как поэзию Возрождения. В этом и состоит ее неувядаемая ценность»[10].
В этом же подразделе рассматриваются другие работы И.С.Брагинского, посвященные жизни и творчеству великих представителей персидско-таджикской литературы, таких как Абулкасым Фирдоуси, Носир Хусрав, Хафиз Ширази, Абдурахман Джами и другие.
В третьем разделе данной главы «Художественные проблемы классического стиха с точки зрения И.С.Брагинского», рассмотрен вклад ученого в исследование художественно-эстетических проблем классической поэзии.
Необходимо отметить, что и в этом направлении основное внимание И.С.Брагинского было приковано к творчеству А.Рудаки. Первые, но уже серьезные шаги ученого в исследовании художественных особенностей творчества великого поэта мы видим в его статье «О поэтическом мастерстве Рудаки» (1964 г.). Еще шире и обстоятельнее данный вопрос исследован в главе «Мастерство Рудаки» его фундаментальной монографии «Абу Абдаллах Джафар Рудаки». И.С.Брагинский признавал, что причиной проведения исследования в этом направлении стали научные гипотезы С.Айни и М.Муина о том, что художественную основу стихов Рудаки составляет принцип «гениальной простоты» - «сахли мумтанеъ»[11].
Внимательно проанализировав каждое слово и словосочетание в 159 бейтах великого поэта, он приходит к выводу о гениальной емкости и в то же время доходчивости поэзии Рудаки. Для определения структуры стихотворений Рудаки он уделяет внимание мельчайшим деталям, и прежде всего разнообразию поэтических приемов. Анализ И.С.Брагинского основан на трех специфических чертах поэзии Рудаки. Во-первых, в его поэзии содержание, язык, стиль, средства изображения являются простыми, обыденными, доступными, естественными и легкими. В ней нет ничего незнакомого, воображаемого, искусственного и неестественного. Исследователь на основе всех видов поэзии Рудаки приходит к правильному выводу, что перечисленные особенности стиля характерны не только для отдельных стихотворений поэта, но и для всего его наследия. Во-вторых, все эти свойства творчества Рудаки были новыми для новоперсидской поэзии, и, в-третьих, все они были совершенными и превосходными. В результате И.С.Брагинский приходит к выводу, что образы его поэзии в большинстве случаев «взяты из реальной жизни и несут важнейшую нагрузку в рудакийской эстетике»[12].
Исследования И.С.Брагинского о поэтическом мастерстве Рудаки представляют интерес также тем, что он внимателен к каждой «мелочи». В «разрозненных бейтах месневи» он проанализировал 240 бейтов поэта, которые написаны в семи размерах аруза.
В этом же разделе рассмотрены работы И.С.Брагинского, посвященные художественному мастерству других классиков персидско-таджикской литературы – Фирдоуси, Носира Хусрава, Хафиза и Джами.
Подчеркивается, что, с точки зрения И.С.Брагинского, эстетические идеалы и художественные концепции персидско-таджикских классиков опираются на два основных критерия: познание истории и судьба человека. Общий вывод его работ в данном направлении исследований таков, что поэты-классики, прежде всего, были мастерами слова и их главной целью было создание высокохудожественных творений.
В четвертом разделе второй главы, названном «И.С.Брагинский и таджикский фольклор», соответственно, рассматриваются исследования И.С.Брагинского в области таджикского фольклора.
И.С.Брагинский начал свою научную деятельность фактически с исследований устного народного творчества. Уже в первые годы пребывания в Таджикистане, будучи партийным работником в Дангаринском районе, он близко познакомился с культурой и бытом местного населения, и уже в ту пору его внимание привлек героический народный эпос «Гуругли». В 1933 году он впервые записывает сюжеты некоторых поэм «Гуругли» из уст Курбона Сафара в прозаическом изложении.
6 июня 1936 года И.С.Брагинский публикует свою первую научную статью под названием «У родников таджикского народного творчества» в газете «Коммунист Таджикистана», и с этого времени начинается период его серьезных изысканий в области таджикского фольклора.
Исследования И.С.Брагинского по таджикскому фольклору являются многогранными, поэтому их необходимо разделить на два направления:
Первое направление – это исследования в области исторического таджикского фольклора, элементы которого отразились в персидско-таджикских письменных источниках. Результаты своих исследований И.С.Брагинский обобщил в своем фундаментальном труде «Из истории таджикской народной поэзии: элементы народно-поэтического творчества в памятниках древней и средневековой письменности» (М., 1956 г.). Во введении своего труда И.С.Брагинский отмечает особую роль устного народного творчества в становлении национальной культуры, а также подчеркивает огромный вклад С.Айни, который «призывал обращать особое внимание на связь творцов литературы с народом, выявлять и изучать народные элементы в классической поэзии»[13].
Помимо введения и приложения, данный труд включает три части: а) Устное поэтическое творчество населения Средней Азии в эпоху первобытно-общинного строя; б) Элементы народного поэтического творчества в памятниках древнетаджикской письменности; в) Народная тенденция и элементы устного народного поэтического творчества в средневековой таджикской литературе (IX-XVIII века), которые, в свою очередь, подразделены на девять глав. Как видим, даже названия частей данного труда показывают широкий охват автором исследования проблемы формирования и развития устно-поэтического творчества таджиков. Монография начинается с древнейших представлений автохтонного населения Средней Азии и заканчивается обзором таджикской народной поэзии XVI-XVIII веков. В ней подробно проанализированы элементы устного народного творчества как в древнеиранских памятниках письменности в «Авесте», согдийских и парфянских текстах, так и в творчестве поэтов средневековой таджикской литературы, таких как Рудаки, Фирдоуси, Ибн Сино, Носир Хусрав, Хайям, Фахриддин Гургани, Низами, Саади, Руми, Джами и др.
- Второе направление - это исследование современного таджикского фольклора. Как было отмечено выше, И.С. Брагинский одним из первых записал фрагменты эпоса «Гуругли». Следует отметить, что его интересовал не только эпос «Гуругли», он также занимался исследованием таджикских вариантов народного эпоса «Алпамыш» и творчеством народного поэта Карима Девона. В частности, проведя сравнительный анализ тюркского и таджикского вариантов «Алпамыша», И.С. Брагинский пришел к выводу, что таджикский вариант является самостоятельной формой данного эпоса.[14] Свои изыскания он обобщил в таких научных статьях, как «Таджикские варианты эпоса «Алпамыш»», «Собирание и изучение эпоса «Гуругли» в советскую эпоху», «Основные особенности таджикского народного эпоса о Джамбули Мастон», «Зарождение фольклора Карима Девоны» и других.
Следует подчеркнуть, что исследования И.С. Брагинского по обоим вышеотмеченным направлениям внесли большой вклад в познание устного народного творчества таджикского народа.
Третья глава работы называется «И.С. Брагинский - исследователь новой таджикской литературы». В данной главе, включающей четыре раздела, проанализировано научное наследие И.С. Брагинского в области таджикской литературы ХХ века. Отмечается, что теоретические и практические проблемы новой таджикской литературы И.С. Брагинский исследовал с позиций своей научной концепции.
Первый раздел данной главы «Проблемы просветительства с точки зрения И.С. Брагинского» посвящен его исследованиям по таджикскому просветительству и джадидизму. И.С. Брагинский, как это было принято в науке советского периода, рассматривал джадидизм с классовой точки зрения. Он принадлежал к тем ученым, которые разделяли просветителей и джадидов на два противоположных лагеря, называя первых прогрессистами и демократами, а вторых - реакционерами и идеологами «местной буржуазии». Впервые такой подход И.С.Брагинский обозначил в книге «С.Айни: материалы к биографии и творческой характеристике»[15]. В 1965 году он опубликовал в журнале «История СССР» свою обширную статью под названием «О природе среднеазиатского джадидизма в свете литературной деятельности джадидов»[16], в которой более четко обосновал свою позицию по джадидизму. В этой статье И.С.Брагинский еще раз, но уже в концептуальном плане, отделил просветительство от джадидизма, называя последний «антиреволюционным» движением.
Хотя ученый признает, что просветительство (прежде всего в лице Ахмада Дониша) является идейным источником джадидизма, но, по его мнению, впоследствии, особенно после первой русской революции 1905 года, джадиды отошли от передовых идей и превратились в «реакционеров». Следует отметить, что подобный односторонний подход к этому движению, который основывался на искусственном разделении просветительства и джадидизма, был характерен не только для И.С.Брагинского, но также практически всем советским исследователям, обращавшимся к данному вопросу. Другими словами, такой подход был обусловлен идеологическими установками советского периода, которым должны были следовать все исследователи, в том числе и С.Айни, на которого ссылается И.С.Брагинский в обосновании своей концепции по вопросу о просветительстве и джадидизме.
И.С.Брагинский в основном дал не столько негативную, сколько неоднозначную оценку наследию джадидов, в особенности сочинениям М.Бехбуди, А.Фитрата, С.Аджзи, Ходжи Муина, подчеркивая их «буржуазно-националистическое содержание»[17]. Хотя, с одной стороны, он признает, что просветительское движение последней четверти XIX века можно считать одним из идейных истоков джадидизма, но c другой – не соглашается с мнением самих джадидов, которые считали Ахмада Дониша основоположником джадидского движения[18].
Для обоснования своей точки зрения по разделению джадидов на просветителей-прогрессистов и буржуазных националистов он причисляет С.Айни, Т.Асири и узбекского поэта Х.Х.Ниязи к прогрессивным просветителям, вычленяя некоторые их сочинения из общей джадидской литературы. В частности, такие сочинения С.Айни, как «Счастливое семейство» и «Воспитание юношества», он считает образцами именно просветительской литературы, а не джадидской.
Следует отметить, что, несмотря на ограниченный классовый подход к наследию джадидов, исследования И.С.Брагинского в те годы имели большое значение, так как опосредованно знакомили читателей с общей панорамой и яркими представителями таджикской литературы начала ХХ века. В наше время исследования И.С.Брагинского о джадидизме и просветительстве имеют, прежде всего, историко-познавательное значение.
Во втором разделе третьей главы «И.С.Брагинский – исследователь творчества С.Айни» рассматриваются труды И.С.Брагинского о жизни и творчестве Садриддина Айни. Следует отметить, что И.С.Брагинский был одним из первых исследователей жизни и творчества великого писателя.
Если взглянуть на его работы об С. Айни в целом, то становится ясно, что он скрупулезно проанализировал весь жизненный путь этого писателя и мыслителя, уделяя особое внимание гуманистической, национальной и интернациональной сущности его творчества.
Исследования И.С.Брагинского о жизни и творчестве С.Айни можно разделить на две части: а) фундаментальные; б) публицистические.
По мнению академика М.Шакури, публицистические статьи И.С.Брагинского являются «одними из самых содержательных публицистических произведений о личности Айни и его великой роли в истории таджикского народа»[19].
Вместе с тем, следует отметить, что главенствующая роль в исследованиях об Айни принадлежит, конечно же, его научным трудам. Среди них особенно выделяются две фундаментальные работы: «Жизнь и творчество Садриддина Айни» и «Западно-восточный литературный синтез и творчество С.Айни».
Первая из них – монография «Жизнь и творчество Садриддина Айни» – с 1948 по 1978 годы выдержала четыре издания. В этой монографии на примере творчества С.Айни исследователь доказал, что рассмотрение художественного произведения без учета исторического контекста и социально-политических явлений, которые происходили в различные периоды жизни автора, не приведет к положительным результатам.
Монография имеет большое значение не только в научно-исследовательской деятельности И.С.Брагинского, но также в истории таджикского литературоведения и литературной критики и в какой-то мере отражает тенденции развития таджикской литературоведческой науки с конца 40-х до 80-х гг. ХХ века.
В обеих монографиях исследователь рассматривает судьбу писателя как в личном, так и в творческом плане в контексте исторического времени, в которое происходили большие социальные, политические и культурные перемены. Кроме того, он связывает личность и судьбу С.Айни с великими духовными традициями народа, с тысячелетней историей персидско-таджикской литературы и культуры. Именно с этих позиций он анализирует истоки духовных исканий С.Айни и с точностью определяет основы его научных и литературных воззрений. Из исследований И.С.Брагинского выясняется, что творческое сознание С.Айни уходит корнями в историю средневековой таджикской литературы и культуры, оно зародилось в нем с детских лет, когда он познакомился с произведениями Саади, Хафиза, Камола Худжанди, Бедиля, Саиба и других.
Если подытожить важнейшие особенности исследования И.С.Брагинского о С.Айни, то они, на наш взгляд, заключаются в следующем:
1. Жизнь и творчество С.Айни было исследовано в контексте социального и культурного исторического времени. Основным научным критерием в познании великого литератора и мыслителя являлось неразрывное единство писателя с народом, его тесная связь с окружающей средой.
2. Творческая деятельность писателя в исследованиях И.С.Брагинского рассмотрена в единстве с его общественной деятельностью. В соотношении двух этих начал ученый определяет личностную и творческую сущность С.Айни.
3. В своих работах И.С.Брагинский охватил все стороны его творческой деятельности: прозаическую, поэтическую и научную, тем самым показав всю широту духовных исканий С.Айни.
Итак, айниеведение являлось одним из важных направлений научной деятельности И.С.Брагинского. Он занимался также изучением других аспектов данной темы, в том числе комплексным анализом жизни и творчества С.Айни, его роли и места в советской и мировой литературе. Внимание И.С.Брагинского особенно привлекало изучение творчества писателя в контексте литератур народов Востока и его влияния на процессы развития литератур народов Средней Азии.
Таким образом, вклад И.С.Брагинского в развитие айниеведения огромен. Проведя всеобъемлющий анализ судьбоносных моментов жизни Айни, его художественного и научного наследия в контексте социальных и культурных реалий времени, он смог обосновать его историческую роль и место в процессе становления и развития таджикского национального самосознания.
Третий раздел данной главы называется «Взгляд И.С.Брагинского на творчество современных таджикских литераторов».
И.С.Брагинский уделял пристальное внимание проблемам современной таджикской литературы. Специально занимаясь изучением творчества многих таджикских поэтов и прозаиков, в том числе А.Лахути, П.Сулаймони, М.Рахими, М.Турсунзаде, Х.Карима, М.Аминзаде, С.Джавхаризаде, А.Дехоти, М.Миршакара, Х.Юсуфи, С.Улугзаде, Дж.Икрами и других, он оценивает идейно-эстетическую значимость их произведений, определяет их место в литературном процессе ХХ века.
Его взгляд на личную и творческую судьбу современных таджикских писателей изначально был всеохватным и концептуальным, о чем свидетельствует фундаментальная статья «Взгляд на развитие таджикской советской литературы». В этой работе он прослеживает все четыре периода становления и развития таджикской советской литературы, начиная от ее зарождения в 20-е годы и заканчивая ее состоянием в 70-е годы ХХ века.
После С.Айни его, прежде всего, интересовал вопрос о роли и месте Абулкасыма Лахути в становлении и развитии новой таджикской поэзии. По мнению И.С.Брагинского, «новая поэзия Лахути» вдохновляла «таджикских поэтов на обращение к новым темам и достижение новых художественных вершин»[20]. На этой основе он признает А.Лахути, наряду с С.Айни, основоположником новой таджикской литературы и подчеркивает его огромную роль в становлении реалистической таджикской поэзии.
И.С.Брагинский высказал ценные мысли о Пайраве Сулаймони – известном таджикским поэте 20-30-х гг. ХХ века, очень рано ушедшем из жизни. Он писал: «Из молодых поэтов, необходимо отметить П.Сулаймони, который благодаря своим творческим поискам смог внести новое в литературу, смог сказать своё веское слово»[21]. Новаторские поиски в творчестве поэта исследователь видел в пропаганде революционных идей, в том числе в отражении темы свободы женщин Востока. Он находит оригинальность и самобытность в каждом стихотворении поэта, которая проявляется в новых поэтических формах, в лексике, в изобразительных средствах. Отмечая публицистическую остроту поэзии П.Сулаймони, И.С.Брагинский подчеркивает влияние В.Маяковского на творчество таджикского поэта.
Что касается поэзии М.Турсунзаде, то в ней он, прежде всего, выделяет его лирику. По мнению исследователя, среди произведений, написанных М.Турсунзаде в период с 1931 по 1940 гг., особенно ценными являются поэмы «Гиссарский край» и «Сокровищница песен». М.Турсунзаде в поэтической форме смог выразить все то, что волнует его современников. И.С.Брагинский считает, что его стихи воссоздают социальный портрет времени и подчеркивает, что какую бы тему ни затрагивал поэт, он демонстрирует высокое поэтическое мастерство.
И.С.Брагинского привлекло также творчество Джалола Икрами, тогда еще начинающего молодого прозаика. Он подчеркивает, что молодой писатель, являясь учеником великого С.Айни, имеет большой творческий потенциал, поэтому предрекает ему плодотворную писательскую судьбу. Анализируя стиль и эстетику произведений Дж.Икрами на примере повестей «Две недели», «Разгром» и «Враг», он показывает творческие находки и недостатки писателя. Что касается первого романа Дж.Икрами – «Шоди», то он, по мнению исследователя – несомненное достижение писателя.
В вышеназванной статье И.С.Брагинский говорит также о других писателях: Хамиде Обиди, Диёри, Маъсуми, Пулоди, Б.Рахимзаде, Фотехе Ниёзи, Н.Шанбезаде; о народных поэтах Юсуфе Вафо, Курбоне Джалиле и Саидали Вализаде – и отмечает их вклад в становление новой таджикской литературы.
Кроме того, он выделяет имена первых таджикских литературоведов А.Мирзоева, Х.Мирзозаде, С.Улугзаде, первых драматургов М.Турсунзаде, А.Дехоти, М.Аминзаде, Р.Джалиля, Усманова, Саидова, С.Саидмурадова, Обиди, Х.Карима, Дунгана, А.Пирмухаммадзаде и других, которые создали новую таджикскую литературу.
В своих исследованиях по новой таджикской литературе И.С.Брагинский не ограничивается только вопросами ее периодизации. Он написал также ряд статей по различным проблемам творчества отдельных мастеров слова. Среди них статьи «Болу пари шоир» («Крылья поэта») о М.Турсунзаде, «Љўянда ёбанда» («Ищущий находит») о М.Миршакаре, «Сарояндаи чењраи бадеии зан» («Певец художественного образа женщины») о Дж.Икрами. В этих работах он более обстоятельно раскрывает особенности их творчества.
В 70-80-е годы ХХ века И.С.Брагинский активно участвовал в большинстве дискуссий, которые возникали вокруг проблем современной таджикской литературы и произведений отдельных ее представителей на страницах «толстых» литературных журналов, таких как «Дружба народов» и «Садои Шарк». Он высказал ценные мысли и замечания о творчестве уже зрелых писателей тех лет – Саттора Турсуна, Сорбона, Юсуфа Акобирова, Расула Хадизаде и других.
Концептуальный социально-культурный анализ литературы и творчества отдельных писателей и поэтов усилил интерес исследователей к проблемам художественно-эстетического плана, что, в свою очередь, породило дискуссии вокруг темы, формы, содержания, идеи, языка и стиля художественного произведения.
Четвертый раздел главы назван «Проблемы взаимодействия литератур и западно-восточный синтез с точки зрения И.С.Брагинского». Обращаясь к вопросам взаимовлияния литератур Запада и Востока, И.С.Брагинский не ограничивается только историей персидско-таджикской литературы. Исследователь рассматривает эту проблему методом сравнительного анализа с привлечением материалов литератур народов Востока и Запада. Во-первых, он рассматривает различные формы межлитературных связей; во-вторых, выявляет общность и различие литератур разных народов, проявившиеся в процессе их исторического развития.
Проблемы западно-восточного литературного и культурного синтеза проанализированы в таких работах исследователя, как: «Восток в мировой литературе (тезисы)», «Заметки о типах межлитературных связей», «Взаимодействие советских литератур народов Средней Азии (на примере таджикской и узбекской литератур), «К изучению узбекско-таджикских литературных связей», «О своеобразии творчества Фони-Навои», «Поэзия иранского возрождения», «Проблема соотношения творчества Петрарки и Хафиза» (историко-типологическое сопоставление) и многих других.
В этих и других работах он пришел к концептуально правильному выводу о том, что художественное произведение должно изучаться в контексте единого процесса развития мировой литературы. Одну из основных причин высокого идейно-художественного уровня персидско-таджикской классической литературы И.С.Брагинский усматривает в том, что представители этой литературы не были оторваны от мирового литературного процесса, и, извлекая соответствующие уроки из литератур близких и дальних народов, по возможности творчески использовали их опыт. В то же время он подчеркивает огромную роль и влияние персидско-таджикской литературы на литературу восточных и западных народов.
В статье «Заметки о типах межлитературных связей» ученый выделяет три вида литературных связей: а) естественные, б) контактные, и в) типологические. В частности, он усматривает типологическую связь персидской классической поэзии – от Рудаки до Джами - с поэзией Петрарки и определяет их творчество как поэзию Ренессанса [22].
Особенно интересовали И.С.Брагинского литературные связи двух соседних народов – таджиков и узбеков. Обстоятельно изучив историю таджикско-узбекских литературных связей, ученый приходит к выводу, что изначально они не были односторонними, наоборот, эти литературы имели плодотворное взаимовлияние друг на друга. Вместе с тем, он всегда подчеркивает, что невозможно переоценить огромную роль и воздействие персидско-таджикской классической литературы на литературу не только узбекского народа, но и других тюркских народов: османских турков, азербайджанцев и туркмен. На его взгляд, взаимодействие таджикской и узбекской литературы достигло своего апогея особенно в XIV-XV вв. Он рассматривает воздействие таджикской литературы на узбекскую литературу на примере становления жанров и коренных изменений в использовании аруза. Наивысшим проявлением литературных связей этих двух народов ученый признает плодотворную деятельность Абдурахмана Джами и Алишера Навои.
Исследования И.С.Брагинского по таджикско-узбекским литературным связям представляют интерес по двум аспектам:
Во-первых, в них обосновывается, что взаимное влияние происходило как в фольклоре, так и в письменной литературе. По мнению автора, влияние творений узбекского эпического фольклора «Гуругли» и «Алпамыш» и их интерпретация в таджикском фольклоре – это уникальное художественное явление в устном народном творчестве обоих народов. С другой стороны, узбекские эпические поэмы письменной литературы испытали огромное влияние эпико-героического эпоса персидско-таджикской литературы.
Во-вторых, воздействие персидско-таджикской классической литературы на становление и развитие средневековой узбекской литературы он определяет в трех формах: а) следование традициям персидско-таджикских классиков; б) непосредственное вхождение персидско-таджикской литературы в контекст узбекской; в) через переводы.
Исследования И.С.Брагинского показали, что до XVI-XVII вв. узбекские поэты писали стихи на таджикском и узбекском языках. Но, начиная со второй половины XVIII века, подобное литературное явление распространилось и в таджикской литературе. На основе этой концепции исследователь определяет принадлежность Махмура, Маъдана, Нодиры в XVIII-XIX вв., Анбаротуна, Аджзи, Хозика, Хамзы, Хайрата, Асири, Авлони и других в начале ХХ века к двум литературам.
В то же время, необходимо отметить, что таджикско-узбекские литературные связи рассматриваются И.С.Брагинским с позиций той эпохи, в которой он жил, т.е. с классово-идеологической точки зрения, в связи с чем объективно не было возможно в полной мере раскрыть все аспекты воздействия персидско-таджикской классической литературы на становление узбекской литературы. Поэтому его работы, в основном, затрагивают общие проблемы таджикско-узбекских литературных связей и обоюдное полезное взаимовлияние.
В исследовании вопросов западно-восточного культурного и литературного синтеза И.С.Брагинский особое внимание обращал на творчество двух великих поэтов и мыслителей – А.С.Пушкина и И.В.Гёте.
В частности, считает ученый, реальной основой этого синтеза в творчестве А.С.Пушкина было «…новое восприятие им культуры Востока, наблюдения в годы южной ссылки, повышенный интерес к фольклору и литературам Востока, философское осмысление разных судеб, судеб человечества»[23].
В 60-е годы он начал глубокое исследование «Западно-восточного дивана» И.В.Гёте. По мнению исследователя, появление этого произведения И.В.Гёте не было случайным, так как он с молодых лет проявлял особый интерес к классической поэзии на фарси. Глубоко изучив классическую персидско-таджикскую литературу, он приступает к написанию своего «Западно-восточного дивана» и, по существу, выдвигает концепцию новой формы литературных связей – литературный, а еще шире – духовный синтез Востока и Запада. И.С.Брагинский отмечает, что содержание «Западно-восточного дивана» на первый взгляд кажется чисто западным и в нем только форма является восточной. Но исследователь подчеркивает, что в своем произведении И.В.Гёте использует не только восточные поэтические элементы, но также и западные и, вместе с тем, в нём наблюдаются немало проявлений мировоззренческих установок восточной литературы.
Следует отметить, что в своих исследованиях И.С.Брагинский подводит к мысли, что вопрос западно-восточного синтеза не ограничивается только творчеством А.С.Пушкина и И.В.Гёте. По его мнению, в данном контексте необходимо рассмотреть более широкий круг проблем, в том числе в творчестве представителей трех поколений современных литератур Центральной Азии: С.Айни, М.Ауэзова и Ч.Айтматова.
Таким образом, исследования И.С.Брагинского, посвященные синтезу западно-восточных литератур и культур, доказали, что эти процессы проявлялись в особых формах в разные исторические периоды.
В Заключении подводятся итоги проведенного исследования, излагаются основные выводы и положения, содержащиеся в трех главах диссертации:
- Многочисленные труды И.С.Брагинского внесли большой вклад в развитие советского литературоведения и иранистики. Ученый создал четкую методологию исследования теории и истории классической и современной таджикской литературы. Специфика его методологии заключается в том, что в процессе исследования он, прежде всего, опирается на литературный материал. Концептуально и четко систематизируя все этапы становления и развития персидско-таджикской литературы, он подверг исследованию все ее основные и важные проблемы.
- И.С.Брагинский сыграл важную роль в разработке научной концепции единства персидско-таджикской литературы IX-XV веков. В 30-40-е годы ХХ века этот вопрос выдвинулся как один из самых важнейших вопросов истории таджиков. Его концепция и обоснование научного термина «персидско-таджикская литература» были направлены на защиту прав таджикского народа, на общее с персами великое классическое культурное наследие.
Ценность научных исследований И.С.Брагинского определяется также постановкой важных вопросов, которые ставила сама жизнь, в том числе это утверждение исторического и культурного бытия таджикского народа и, во-вторых, повышение роли и значения востоковедческой науки в науке и культуре народов Востока.
- И.С.Брагинский впервые предложил новую методологию периодизации истории таджикской литературы. Новая периодизация основана на тесной связи литературных процессов с историко-культурным контекстом. В данной периодизации он учел также концепцию единства мировой литературы, в соответствии с которой таджикская литература рассматривается в едином мировом литературном процессе.
- И.С.Брагинский в своих исследованиях по древней и средневековой таджикской литературе прежде всего учитывал историческую связь всех иранских народов, но в то же время всегда подчеркивал права таджиков на культурное наследие, имея в виду, что оно создавалось на некогда едином территориальном, экономическом и культурном пространстве.
- Вопросы западно-восточного культурного и литературного синтеза, а также восточного и западного Ренессанса определяют направление исследований И.С.Брагинского, посвященных наследию великих представителей персидско-таджикской литературы Рудаки, Фирдоуси, Хайяма, Саади, Хафиза, Джами, Руми и других. На примере их творчества он подчеркивал два важных аспекта иранского Ренессанса: а) обращение к истокам родной древности и б) пробуждение патриотического сознания.
- Среди корифеев персидско-таджикской литературы И.С.Брагинского особенно интересовали жизнь и творчество ее родоначальника Абуабдулло Рудаки. Его фундаментальные исследования о своеобразии творческого мастерства Рудаки внесли огромный вклад в изучение наследия великого поэта.
- И.С.Брагинский является одним из известных исследователей истории таджикской литературы ХХ века. Он заложил основу изучения новой таджикской литературы, ее периодизации, творчества отдельных ее представителей и некоторых литературных тенденций. Независимо от политико-идеологических пристрастий, он правильно определил прогрессивное значение просветительского движения, пути развития таджикской советской литературы и творческую индивидуальность отдельных ее представителей, таких как С.Айни, М.Турсунзаде, С.Улугзаде, М.Миршакар, Дж.Икрами и других.
- И.С.Брагинский уделял пристальное внимание жизни и творчеству С.Айни, посвятив ему специальные монографии, которые до сих пор не потеряли своей научной ценности, даже будучи написаны в советский период. Он является одним из основоположников айниеведения в таджикской филологической науке. В работах об Айни скрупулезно исследована роль великого писателя и мыслителя в становлении и развитии новой таджикской литературы, определяется его место в мировом литературном процессе.
Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:
- И.С.Брагинский и таджикское литературоведение // Вестник Таджикского национального университета. Серия «Филология». –Душанбе: Сино, 2010. –№7(63). –С.167-170 (на тадж.яз.).
- Вклад И.С.Брагинского в изучение истории таджикской культуры и литературы // Вестник университета. –Душанбе: Российско-Таджикский (славянский) университет, 2011. – №1(31). –С. 225-229.
- Язык и проблемы общества // Закон «О государственном языке Республики Таджикистан» и проблемы современного таджикского языка: Материалы республиканской научно-практ. конференции. –Душанбе: Российско-Таджикский (славянский) университет, 2011. –С.107-110 (на тадж.яз.).
- И.С.Брагинский – исследователь жизни и деятельности Айни // Вестник университета. –Душанбе: Российско-Таджикский (славянский) университет, 2012. – №3(38). –С. 195-201.
- Исследователь жизни и творчества С.Айни // Вестник Таджикского национального университета. Серия «Филология». –Душанбе: ТНУ, 2012. –№3(78). –С.214-219 (на тадж.яз.).
[1] Гафуров Б.Г. От редактора. В кн.: И.С.Брагинский. Из истории таджикской и персидской литературы. – М.: Наука, ГРВЛ, 1972. – С. 3-4.
[2] Усманов Н. Начало большого разговора // Дружба народов. – 1956. – №4. – С.182.
[3] Акбаров Ю., Абдуманнонов А. Марди хирад // Садои Шарќ. – 1980. – № 6. – С.123.
[4] Комиссаров Д.С. Краткий очерк научно - педагогической и общественно-политической деятельности // Иосиф Самуилович Брагинский. - Душанбе, 1966. - С. 8.
[5] Раджабов С.А. Краткий очерк жизни и деятельности // Иосиф Самуилович Брагинский.- Душанбе: Дониш, 1986. - С. 10.
[6] Ян Ф. Фидоии илмњои башарї // Садои Шарќ. – 1971. - № 5. – С. 141.
[7] Раджабов С.А. Краткий очерк деятельности // Иосиф Самуилович Брагинский. – Душанбе: Дониш, 1986. – С. 25.
[8] Њодизода Р. Тадќиќоти пурарзиш // Тољикистони советї. – 1974. – 22 окт.
[9] Њодизода. Худоё, худро бишнос. - Душанбе, 2005.- С. 221.
[10] Брагинский И.С. Поэзия иранского возрождения // Брагинский И.С. Исследования по таджикской культуре. – М.: Наука, 1977. – С. 146-147.
[11] Брагинский И.С. Абу Абдаллах Джафар Рудаки. – М.: Наука, 1989. – С. 31-33.
[12] Там же. – С. 52.
[13] Брагинский И.С. Из истории таджикской народной поэзии. – М.: Изд-во АН СССР, 1956. – С.6.
[14]. Брагинский И.С. Исследования по таджикской культуре. – М.: Наука, ГРВЛ, 1977. - С. 106.
[15] Брагинский И.С. Садриддин Айни: материалы к биографии и творческой характеристике. – Сталинабад: Таджгосиздат, 1948. – С.96.
[16] Брагинский И.С. Из истории таджикской и персидской литератур. – М.: Наука, ГРВЛ, 1972. – С.437-460.
[17] Там же. – С. 454.
[18] Там же. – С. 441.
[19] Бозсозї ва таърихи адабиёти тољик // Садои Шарќ. – 1989. – № 1. – С. 125-134.
[20] Брагинский И.С. Назаре ба тараќќиёти адабиёти советии тољик // Шарќи сурх. – 1947. – № 4. – С.13.
[21] Та же статья. – С. 14.
[22] Брагинский И.С. Исследования по таджикской культуре. – М.: Наука, ГРВЛ, 1977. – С. 120
[23] Брагинский И.С. Проблемы востоковедении: актуальные вопросы восточного литературоведения. – М.: Наука, 1974. – С. 318.
