Теоретический анализ формирования экономической политики на национальных и международных политических рынках
На правах рукописи
АФОНЦЕВ СЕРГЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ
Теоретический анализ формирования экономической политики на национальных и международных политических рынках
Специальность 08.00.01 – Экономическая теория
Автореферат
диссертации на соискание ученой степени
доктора экономических наук
Москва – 2010
Работа выполнена в Отделе современных теорий рыночной экономики Учреждения Российской академии наук Института мировой экономики и международных отношений РАН
Официальные оппоненты: д.э.н., проф. Мау Владимир Александрович
д.э.н., проф. Нуреев Рустем Махмутович
д.э.н., проф. Хесин Ефим Самуилович
Ведущая организация: Экономический факультет Московского государственного университета им.М.В.Ломоносова
Защита диссертации состоится « » июня 2010 г. в 14.00 часов на заседании диссертационного совета Д 002.003.02 при ИМЭМО РАН по адресу: 117997, г.Москва, ул.Профсоюзная, 23.
С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале библиотеки ИМЭМО РАН.
Автореферат разослан « » марта 2010 г.
Ученый секретарь диссертационного совета
к.э.н. Н.В.Шелюбская
1. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность исследования. Изучение механизмов выработки и реализации экономической политики представляет собой быстро развивающуюся область теоретических исследований в современной экономической науке. На протяжении последних двух десятилетий в данной сфере наблюдался значительный прогресс, связанный с развитием аналитического инструментария теории общественного выбора и его применением к анализу все более широкого круга вопросов государственного регулирования хозяйственных процессов. Одновременно с этим велась разработка теоретических моделей, направленных на учет специфики наднациональных механизмов экономического регулирования, которые опираются на международную координацию экономической политики, формирование региональных интеграционных объединений, деятельность международных экономических организаций. Сформировавшийся к настоящему времени массив теоретических работ заложил фундамент как для эмпирических исследований, направленных на идентификацию детерминант принятия решений в области экономической политики, так и для формулировки рекомендаций по повышению ее эффективности.
В то же время, несмотря на достигнутый прогресс, ряд принципиальных вопросов по сей день остаются нерешенными. Это относится прежде всего к проблемам, связанным с параллельным существованием регулятивных механизмов на национальном и международном уровне, с ролью институционального контекста определения экономической политики, а также с выработкой рекомендаций, которые обеспечивали бы оптимизацию функционирования экономической системы в условиях заданных политических ограничений. Следствием указанных проблем стали значительные трудности, с которыми экономическая теория столкнулась при объяснении успеха и неудач политики хозяйственной трансформации в постсоциалистических странах, а в последние годы – при поиске рецептов борьбы с глобальным экономическим кризисом. С учетом этого на передний план выходит задача обобщения теоретических разработок, предложенных для анализа конкретных вопросов экономической политики, и создания на их основе комплексного подхода, позволяющего осуществлять анализ процессов выработки экономической политики как на национальном, так и на международном уровне.
В основе подобного подхода лежит тезис о том, что механизмы выработки экономической политики предполагают тесное взаимодействие между экономическими субъектами, заинтересованными в реализации выгодных для них регулятивных мероприятий, и субъектами принятия политических решений, заинтересованными в получении политической поддержки и трансфертов благосостояния от экономических субъектов. Таким образом, это взаимодействие предполагает отношения обмена между указанными группами субъектов (мероприятия экономической политики в обмен на политическую поддержку и трансферты благосостояния), что позволяет моделировать его в рыночных терминах – как взаимодействие на политических рынках. Благодаря такому подходу возникает возможность построения последовательной теоретической схемы, в рамках которой хозяйственные процессы опосредованно – через выявление предпочтений экономических субъектов – определяют курс проводимой политики, которая, в свою очередь, ведет к изменению экономической реальности.
Попытки игнорировать подобные взаимосвязи и рассматривать субъектов принятия политических решений как своего рода «технократов от политики», не зависящих в своих действиях от предпочтений экономических субъектов, наглядно показали свою несостоятельность (примером могут служить, в частности, рекомендации «Вашингтонского консенсуса» в отношении политики рыночной трансформации). Рассмотрение реальных механизмов выработки и имплементации соответствующих решений позволяет существенно повысить эффективность рекомендаций по широкому кругу вопросов – от обеспечения независимости центральных банков и осуществления промышленной политики до управления глобальными экономическими процессами. С учетом этого разработка концептуальной схемы анализа экономической политики на национальном и международном уровне, учитывающей взаимное влияние экономических и политических факторов, становится безусловным приоритетом современного развития экономической науки.
Степень разработанности проблемы. Изучение взаимного влияния экономических и политических факторов на процессы выработки решений, касающихся регулирования хозяйственных процессов, имеет прочные традиции как в области экономического анализа, так и в сфере междисциплинарных исследований на границе экономической науки и науки о международных отношениях и мировой политике. В обоих случаях основная заслуга принадлежит авторам, работающим в русле теории общественного выбора, которая восходит к пионерным работам Й.Шумпетера, Д.Блейка, Э.Даунса, Дж.Бьюкенена, Дж.Бреннана, Г.Таллока, Г.Беккера, М.Олсона, У.Нисканена. Характерным для данной теории является предположение о неразрывной связи между моделями поведения людей в экономической и политической сфере. Благодаря этому открываются возможности непосредственного включения политических факторов в систему формального экономического анализа, с одной стороны, и совершенствования качественного анализа политических процессов и феноменов за счет максимально полного учета их экономического измерения, с другой.
В рамках экономической науки разработка соответствующих возможностей связана с переходом от рассмотрения переменных экономической политики как «внешних» (экзогенных) для экономической системы факторов к представлению о том, что соответствующие переменные являются эндогенными для экономико-политический системы, оказывая влияние на протекающие в ее рамках процессы и, в свою очередь, испытывая воздействие с их стороны. Развитие взглядов на эндогенное определение экономической политики от ранних вариантов «новой теории экономического регулирования» (Дж.Стиглер, С.Пильзмен) до попыток сформулировать общие принципы «политической экономики» (political economics) обеспечило получение важных результатов в изучении широкого спектра проблем экономической политики. Эти результаты нашли свое отражение в трудах таких авторов, как А.Алесина, Г.Гроссман, А.Дрeйзен, У.Итье, Э.Крюгер, С.Маги, У.Майер, Д.Мюллер, А.Панагария, Т.Перссон, Ж.Ролан, Д.Родрик, М.Оларреага, С.Роуз-Аккерман, Н.Рубини, Г.Табеллини, Д.Трефлер, Р.Фернансес, Э.Хелпман, А.Шляйфер, М.Элман.
Значительный вклад в изучение вопросов формирования экономической политики внесли специалисты, изучающие институциональные аспекты функционирования хозяйственных систем. В первую очередь это относится к представителям неоинституционального направления в экономической теории, восходящего к работам Д.Норта и разделяющего основные методологические предпосылки «основного течения» в современной экономической теории. Оценке влияния политических институтов на эффективность проводимой экономической политики были посвящены работы таких авторов, как В.С.Автономов, Д.Асемуглу, Р.Барро, С.Джонсон, Р.М.Нуреев, В.М.Полтерович, В.В.Попов, А.Пшеворский, А.Д.Радыгин, Р.Рихтер, В.Л.Тамбовцев, Э.Фуруботн, А.Е.Шаститко, Т.Эггертссон, Р.М.Энтов, Е.Г.Ясин.
В российской экономической науке к анализу процессов эндогенного определения экономической политики активно обращаются такие исследователи, как А.А.Аузан, М.В.Бойко, С.М.Гуриев, Е.В.Журавская, Р.И.Капелюшников, М.И.Левин, В.А.Мау, А.В.Савватеев, К.И.Сонин. Среди ученых, чьи работы внесли значительный вклад в оценку мирового опыта и перспектив реализации конкретных мероприятий экономической политики, должны быть отмечены А.А.Дынкин, А.З.Астапович, К.Р.Гончар, Л.М.Григорьев, И.В.Данилин, В.С.Загашвили, Ю.Б.Кочеврин, А.В.Кузнецов, Ю.В.Куренков, Н.И.Иванова, В.В.Михеев, И.М.Осадчая, С.П.Перегудов, Н.А.Симония, А.Н.Федоровский, Ю.В.Шишков, А.Я.Эльянов, А.А.Яковлев, Е.Л.Яковлева.
Основная цель исследования состоит в разработке концептуальной схемы, позволяющей анализировать процессы выработки и реализации экономической политики на национальном и международном уровне. В основе данной схемы лежит характерное для теории общественного выбора представление о том, что взаимодействие между субъектами, участвующими в выработке решений по вопросам экономической политики, является взаимодействием рыночного типа, в рамках которого одни субъекты предъявляют спрос на мероприятия экономической политики, а другие – осуществляют их предложение.
Для достижения данной цели в диссертации поставлены следующие задачи, последовательность решения которых определила логику изложения и структуру работы:
• дать сравнительную характеристику методологических моделей, используемых в экономической науке, политической науке и науке о международных отношениях и мировой политике для анализа поведения участников процесса выработки экономической политики;
• определить спектр участников выработки экономической политики на национальном и международном уровне, и рассмотреть специфику поведения субъектов, представляющих институты национальной политической системы, международные правительственные организации, деловые круги и гражданское общество;
• выделить основные уровни политических рынков, на которых происходит взаимодействие субъектов выработки экономической политики, и предложить типологию моделей, описывающих данное взаимодействие;
• проанализировать влияние взаимодействия субъектов политического рынка на характеристики эффективности мероприятий национальной экономической политики, в т.ч. с учетом специфики стран с развивающейся и переходной экономикой;
• провести углубленное теоретическое и эмпирическое изучение структурных особенностей и характеристик эффективности равновесия на политических рынках на примере проблемы государственного регулирования внешней торговли;
• раскрыть влияние институтов политического рынка на процессы экономического развития в контексте проблем, связанных с необходимостью повышения эффективности использования экономических ресурсов и проведения институциональных реформ;
• описать специфику функционирования политических рынков на уровне международных региональных объединений и сопоставить результаты анализа процессов региональной интеграции, полученные в традициях теории общественного выбора, с альтернативными объяснениями соответствующих процессов;
• рассмотреть перспективы создания политических механизмов управления глобальными экономическими процессами в контексте складывания форматов политического взаимодействия, включающих в себя как государственных, так и негосударственных участников;
• проследить изменение баланса кооперативных и некооперативных стратегий взаимодействия политических субъектов под влиянием процессов, протекающих на национальном, региональном и глобальном уровне политических рынков.
Объектом исследования является политика регулирования экономических процессов на национальном, региональном (межгосударственные интеграционные объединения) и глобальном уровне.
Предметом исследования являются механизмы взаимодействия между участниками процесса выработки экономической политики.
Теоретическую и методологическую основу исследования составляют подходы, предложенные в рамках теории общественного выбора для анализа поведения субъектов, принимающих участие в выработке решений по вопросам регулирования хозяйственных процессов.
Центральную роль с точки зрения принятой в исследовании системы аргументации играют две методологические модели. Во-первых, это модель человеческого поведения, основанная на предположении о рациональной максимизации целевой функции индивида при заданных ограничениях и предпочтениях (как экономических, так и политических). Во-вторых, это модель анализа взаимодействия между людьми по вопросам экономической политики, описывающая его в терминах согласования спроса и предложения на политическом рынке. Детальное рассмотрение соответствующих методологических постулатов дано в Разделе I работы.
Теоретические концепции, лежащие в фундаменте проделанного исследования, также можно подразделить на две группы. С одной стороны, это приложения теории общественного выбора в сфере моделирования процессов выработки экономической политики, а также оценки характеристик равновесия на политических рынках по критериям устойчивости и эффективности (Раздел II). С другой стороны, это производные от теории общественного выбора концепции, используемые для анализа проблем, пограничных для экономической науки и науки о международных отношениях и мировой политике (Раздел III). Для изучения объяснительного потенциала соответствующих теоретических концепций (в т.ч. в сравнении с альтернативными концепциями, не разделяющими характерные для теории общественного выбора методологические постулаты) использовалась комбинация аналитического и компаративного методов.
Научная новизна исследования заключается в комплексном теоретико-методологическом анализе процессов формирования и реализации экономической политики в контексте рыночного по своему характеру взаимодействия субъектов, предъявляющих спрос на мероприятия экономической политики, с одной стороны, и осуществляющих их предложение в рамках действующих механизмов принятия политических решений, с другой. Наиболее существенные научные результаты исследования, отражающие его научную новизну, состоят в следующем.
1. На основании сравнительного анализа моделей человеческого поведения, используемых для анализа процессов выработки экономической политики в рамках экономической науки, социологии, политической науки и науки о международных отношениях и мировой политике, показана целесообразность расширения используемой в рамках теории общественного выбора модели «изобретательного, ориентированного на собственный интерес, оценивающего, максимизирующего человека» (модель RSIEMM) за счет учета ценностно-идеологических предпочтений. Данное направление методологических разработок является перспективным как для повышения реалистичности аналитических моделей, так и для поиска точек конструктивного методологического взаимодействия между моделями человека, принятыми в экономической и политической науке.
2. Показана связь между методологическими моделями человеческого поведения, принятыми в различных дисциплинарных традициях, и акцентируемыми в рамках этих традиций типами взаимодействия – кооперативного (политический рынок), некооперативного (политический конфликт) и смешанного (игровые модели взаимодействия). Продемонстрировано, что в основу методологически непротиворечивого анализа экономической политики, опирающегося на расширенную модель RSIEMM, должно быть положено выявление и изучение рыночных аспектов политического взаимодействия.
3. Проведено комплексное сравнение теоретико-методологических гипотез о поведении всех основных групп субъектов, вовлеченных в процессы выработки экономической политики. С одной стороны, это «традиционные» для теории общественного выбора типы субъектов, которые несут ответственность за принятие политических решений (политики и чиновники) либо предъявляют спрос на эти решения (избиратели и члены групп давления). С другой стороны, это субъекты, внимание к которым резко возросло за последнее десятилетие – транснациональные бизнес-субъекты, субъекты гражданского общества и наднациональные структуры (международные правительственные организации, действующие как на региональном, там и на глобальном уровне). Проанализированы фигурирующие в литературе предположения о мотивах поведения данных субъектов, и показана реалистичность его описания в терминах взаимодействия рыночного типа.
4. На основе идентификации субъектов, предъявляющих спрос на экономическую политику и осуществляющих ее предложение, обоснована необходимость анализа механизмов, связанных с формированием и реализацией экономической политики в системе взаимосвязанных экономических и политических рынков. На экономических рынках осуществляется обмен товаров и услуг между субъектами хозяйственной деятельности, а на политических рынках осуществляется обмен мероприятий экономической политики на позитивные стимулы, предоставляемые экономическими субъектами и субъектами гражданского общества (политическая поддержка), либо на отказ от использования негативных стимулов (таких, как протестные акции, санкции и т.п.).
5. По результатам анализа вопросов, относящихся к компетенции конкретных субъектов принятия политических решений, выделены три уровня политических рынков – национальный, региональный и глобальный, описан характер согласования спроса и предложения в рамках каждого из уровней и между ними, а также предложена типология моделей, описывающих характер такого согласования. Рассмотрены особенности, присущие поведению субъектов спроса и предложения на политических рынках разного уровня.
6. Проведен анализ соотношения понятий экономической и политической эффективности решений, принимаемых в процессе согласования интересов субъектов, предъявляющих спрос на экономическую политику и осуществляющих ее предложение. На его основе выявлены причины, обусловливающие отклонение политически эффективных (обеспечивающих максимизацию целевых функций субъектов политического рынка) наборов мероприятий экономической политики от требований оптимизации параметров функционирования хозяйственной системы. Сформулирован алгоритм выработки рекомендаций в сфере экономической политики, ориентированный на выбор таких мероприятий из числа политически эффективных – а значит, и политически реализуемых,– которые в наибольшей степени отвечают критериям экономической эффективности (оптимизация в условиях политических ограничений).
7. На базе проведенных автором эмпирических исследований продемонстрирована возможность преодоления противоречий между экономической и политической эффективностью на примере внешнеторговой политики, где масштабы соответствующих противоречий традиционно признаются наиболее значительными. Определена роль экзогенных и эндогенных факторов, снижающих вероятность реализации экономически неэффективной политики внешнеторгового регулирования. Продемонстрирована роль данных факторов в странах с переходной экономикой; сформулированы рекомендации по повышению эффективности внешнеторговой политики России в контексте ожидаемого присоединения страны к Всемирной торговой организации.
8. Проанализировано влияние институтов политического рынка на равновесные наборы мероприятий экономической политики и характеристики их экономической эффективности, и сформулированы критерии соответствия системы институтов политических рынков задаче максимизации темпов экономического роста. С учетом данных критериев выдвинуты критические аргументы против универсалистского подхода, предполагающего возможность создания унифицированных схем институционального дизайна (в т.ч. путем международного «импорта институтов»), и обоснован вывод о необходимости учета конкретно-страновой специфики при разработке рекомендаций, направленных на совершенствование институтов политического рынка.
9. Предложена типологическая схема анализа моделей политики экономического развития, опирающаяся на критерии позиции субъектов принятия политических решений в экономико-политической системе страны, а также роли правительства в регулировании экономических процессов. Показано, что для большинства из сочетаний указанных критериев характерны как успешные, так и непродуктивные модели политики развития; в частности, высокая степень влияния экономических групп давления на принятие политических решений совместима как с моделями «коррупционного капитализма» и экономической маргинализации, так и с более успешными вариантами развития, характерными для стран Восточной Азии. С учетом этого рассмотрены стратегические альтернативы политики развития, характерные для постсоциалистических стран (включая Россию), сформулированы выводы относительно возможностей перехода к более эффективным моделям политики развития и необходимых для этого институциональных преобразований.
10. В контексте изучения регионального уровня международных политических рынков определены механизмы спроса и предложения в сфере принятия решений, связанных с созданием региональных интеграционных объединений. На основе сопоставления теоретического подхода, основанного на концепции политического рынка, с альтернативными объяснениями интеграционных процессов, фигурирующими в экономической науке и в науке о международных отношениях и мировой политике, доказан более высокий аналитический потенциал рассматриваемого подхода в сфере рассмотрения современных тенденций региональной интеграции. Сформулированы рекомендации относительно взаимодействия России с существующими региональными экономическими организациями, а также инициирования новых интеграционных инициатив на постсоветском пространстве.
11. Идентифицированы механизмы, обеспечивающие формирование правил регулирования глобальных экономических процессов с участием широкого круга субъектов политических рынков. С опорой на концепцию глобальных общественных благ показана роль государственных и негосударственных субъектов политического рынка в выработке международно значимых правил экономического регулирования. Рассмотрены механизмы, обеспечивающие учет интересов рядовых граждан при создании соответствующих правил, а также противоречия между механизмами агрегирования предпочтений граждан и механизмами их трансляции в конкретные политические решения. Показан потенциал снижения этих противоречий и повышения эффективности международно значимых правил экономического регулирования (в т.ч. в контексте проблемы преодоления текущего экономического кризиса) благодаря созданию механизмов, предусматривающих участие негосударственных субъектов политических рынков.
12. Сформулирован вывод об асимметричном характере нарастания кооперативности международного взаимодействия по вопросам выработки правил регулирования экономических процессов. Показано, что наибольший потенциал роста использования кооперативных стратегий связан с усилением внимания к проблематике глобальных общественных благ и с появлением на глобальных политических рынках новых негосударственных участников. С учетом анализа ситуации на региональных и глобальных политических рынках сделан прогноз о сохранении в будущем тенденции к росту кооперативности международного взаимодействия по экономическим вопросам.
Практическая значимость исследования связана с использованием выявленных закономерностей функционирования политических рынков для повышения эффективности регулирования экономических процессов на национальном, региональном и глобальном уровне. Учет ограничений и стратегических возможностей, связанных с функционированием политических рынков и поведением их субъектов, имеет принципиальное значение для повышения качества мер, направленных на модернизацию российской экономики, преодоления в ней кризисных тенденций, а также для формирования предложений Российской Федерации по вопросу реформирования международной системы управления процессами, протекающими в мировой экономике.
Материалы диссертационного исследования могут найти применение в учебном процессе при преподавании экономической теории (в частности, тех ее разделов, которые касаются теории общественного выбора и теории внешнеторговой политики), а также разделов науки о международных отношениях и мировой политике, в которых рассматриваются проблемы международного взаимодействия по экономическим вопросам. Часть представленных в работе выводов использована автором в рамках учебных курсов «Международная политическая экономия: прикладные аспекты», «Проблемы развития в мировой политике» и «Транснациональные компании в мировой политике» в МГИМО(У) МИД РФ.
Апробация результатов исследования. Презентация материалов диссертации и сформулированных в ней выводов осуществлялась на международных и всероссийских научных конференциях, экспертных совещаниях и круглых столах, организованных под эгидой Правительства Российской Федерации, Всемирного Банка, Организации ООН по торговле и развитию (ЮНКТАД), Экономической Комиссии ООН для Европы, Международного Совета Центрально- и Восточноевропейских исследований, Международной ассоциации экономической истории, Академии народного хозяйства при Правительстве РФ, Государственного Университета – Высшей школы экономики, МГИМО(У) МИД РФ. Научные результаты диссертации неоднократно докладывались на Ученых советах ИМЭМО РАН.
Предложенный в работе алгоритм формирования рекомендаций для экономической политики, а также представленные в диссертации разработки в конкретных сферах экономической политики использовались при подготовке и экспертизе федеральных нормативно-правовых документов, ведомственных целевых программ и программ развития субъектов Российской Федерации в интересах Правительства РФ, Министерства экономического развития РФ, Министерства промышленности и торговли РФ, Федеральной антимонопольной службы, администрации Московской, Нижегородской, Свердловской, Томской областей и Краснодарского края, Института современного развития, Центра стратегических разработок, Российского союза промышленников и предпринимателей, Круглого стола промышленников России и ЕС.
По теме диссертации опубликованы 73 научные работы общим объемом около 150 печатных листов, в том числе 1 индивидуальная монография, 3 коллективных монографии под редакцией автора диссертации и 16 статей в ведущих рецензируемых научных журналах из перечня ВАК. За научные работы по тематике диссертации автор дважды (в 2002 г. и 2004 г.) удостаивался премии «Лучшие экономисты Российской академии наук».
Структура работы определяется задачами исследования. Диссертация состоит из введения, трех разделов, включающих девять глав, заключения и списка литературы.
Введение
Раздел I. Экономическая политика и политические рынки: теоретические основы анализа
Глава 1. Подходы к анализу экономической политики в экономической науке и смежных дисциплинах
1. Анализ экономической политики: методологические проблемы
2. Модели человека для анализа экономической политики
3. В поисках общего методологического базиса: дисциплинарные подходы
4. Модели политического взаимодействия: рынок, борьба, игра
Глава 2. Субъекты политических рынков
1. Кто действует на политических рынках?
2. Проблема поведения избирателей
3. Экономические группы давления
4. Субъекты принятия политических решений
5. «Новые» участники политического взаимодействия
Глава 3. Взаимодействие субъектов политических рынков
1. Эндогенность экономической политики
2. Уровни политических рынков
3. Подходы к моделированию политических рынков
Раздел II. Экономическая политика на национальных политических рынках
Глава 4. Дилемма эффективности экономической политики
1. Проблемное поле анализа национальных политических рынков
2. Изыскание политической ренты
3. Эндогенное определение экономической политики и эффективность хозяйственной трансформации
4. Промышленная политика: что стоит за эволюцией подходов?
5. От экономического анализа – к политическим рекомендациям
Глава 5. Экономико-политический анализ внешнеторговой политики
1. Парадоксы внешнеторговой политики
2. Типология экономико-политических моделей внешнеторгового регулирования
3. Результаты эмпирических работ
4. Экономико-политические детерминанты внешнеторговой политики России
5. Факторы повышения эффективности внешнеторговой политики
Глава 6. Институты политических рынков и экономическое развитие
1. Типология институтов и подходы к их анализу в контексте проблемы экономического развития
2. Трансакционные издержки, структура политических рынков и эффективность экономической политики
3. Демократия и экономика: в поисках универсальных зависимостей
4. Институциональные детерминанты моделей политики развития
5. Эндогенность институтов и институциональные реформы
Раздел III. Экономическая политика на международных политических рынках
Глава 7. Логика региональной интеграции
1. Региональные политические рынки: специфика анализа
2. Традиционные подходы к анализу интеграционных объединений
3. «Новый регионализм» и спрос на интеграцию
4. Экономико-политические перспективы интеграционных процессов
Глава 8. Управление глобальными экономическими процессами
1. Глобальная экономика: потребность в правилах
2. Глобальные общественные блага
3. Договорная координация экономической политики
4. Традиционные каналы демократического влияния и дилемма демократического регулирования
5. Тенденции развития глобальных политических рынков и роль индивидуальных интересов
6. Перспективы новых механизмов управления глобальными экономическими процессами
7. Глобальный экономический кризис и сценарии регулирования глобальных экономических процессов
Глава 10. Проблема кооперативности международного взаимодействия по экономическим вопросам
1. Асимметричное нарастание кооперативности и его причины
2. Глобальные общественные блага и изменения баланса кооперативности
3. Что стоит за кооперативной риторикой?
Заключение
2. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во Введении к диссертации обоснована актуальность исследования, рассматривается степень изученности проблемы, дается характеристика теоретической и методологической основы работы, формулируются цель и задачи исследования, раскрывается его новизна и практическая значимость.
В Разделе I содержится анализ теоретико-методологического фундамента, на котором строится изучение процессов выработки и реализации экономической политики в традициях теории общественного выбора. Показаны черты сходства и различия методологических предпосылок, используемых в рамках данной теории, с соответствующими предпосылками, фигурирующими как в рамках «основного течения» современной экономической науки, так и в других научных дисциплинах, изучающих проблемы политического взаимодействия (политическая наука, социология, наука о международных отношениях и мировой политике). Рассмотрены теоретические аспекты моделирования процессов выработки экономической политики в терминах политического рынка, где одни субъекты предъявляют спрос на мероприятия экономической политики, а другие – осуществляют их предложение, а также основные типы моделей эндогенного определения экономической политики.
Глава 1 посвящена проблеме преодоления характерного для «основного течения» в современной экономической науке противоречия между представлениями о характере поведения людей в экономической и политической сфере. С одной стороны, для анализа поведения человека в экономической сфере традиционно применяется модель рационально действующего индивида, ориентированного на максимизацию целевой функции, основанной на собственном интересе. С другой стороны, применительно к поведению в политической сфере данное предположение часто уступает место представлению о том, что целью индивидуального поведения является максимизация общеэкономической эффективности, даже если это противоречит собственным интересам людей, вовлеченных в процессы принятия политических решений. Преодоление подобной дихотомии может осуществляться по трем направлениям: (1) распространение принципов изучения экономического поведения на политическое поведение, (2) объединение принципов анализа экономического поведения, характерных для экономической науки, с принципами анализа политического поведения, характерными для политической науки (междисциплинарные исследования экономической политики) и (3) поиск альтернативных принципов анализа поведения, специфичного для процессов формирования и реализации экономической политики. Для оценки перспектив трех указанных направлений принципиальное значение имеют вопросы о том, в какой мере методологические предположения, фигурирующие в различных науках, совместимы между собой, и какие наборы предположений обеспечивают построение объяснительных схем, позволяющих добиться максимального прогресса в понимании реальности.
Модели человека в науках, изучающих поведение людей, представляют собой наборы предположений о характере предпочтений, мотивах поведения и способах достижения поставленных целей, которыми руководствуются индивиды в своей деятельности. Применительно к анализу поведения в сфере выработки экономической политики принципиальный интерес представляют три группы моделей человека, характерных соответственно для экономической науки, социологии и политической науки. Сопоставление этих моделей по таким критериям, как инвариантность/изменчивость поведенческой мотивации, индивидуализм/холизм в определении субъекта действия и рациональность/иррациональность его поведения, позволила сделать заключение о существовании двух возможных стратегий поиска методологической базы анализа экономической политики. Первая из них, принятая в теории общественного выбора, предусматривает использование для анализа как экономического, так и политического поведения модели «изобретательного, ориентированного на собственный интерес, оценивающего, максимизирующего человека» (RSIEMM – resourceful, self-interested, evaluative, maximizing man). Вторая стратегия, характерная для школы рационального выбора в политической науке, предполагает поиск компромисса между моделью RSIEMM и моделью «ориентированного на ценности, играющего роли, думающего и действующего человека» (VARRAM – value-oriented, role-playing, reasoning, acting man). Для первой из этих стратегий характерно полное устранение методологических противоречий между представлениями о характере экономического и политического поведения, для второй – их сохранение, хотя и в ослабленной форме.
В работе показано, что соответствующие стратегии имеют разные «сравнительные преимущества» в деле изучения конкретных типов взаимодействия в политической сфере. Характер этих типов взаимодействия может быть описан в системе координат, основанной на использовании критериев добровольности участия во взаимодействии и его кооперативности, т.е. готовности участников взаимодействия принимать во внимание интересы партнеров при формировании собственных стратегий поведения. В этой системе координат можно выделить три базовых типа взаимодействия:
(1) рыночный обмен, который в рамках экономической науки рассматривается в качестве добровольного и кооперативного;
(2) борьба как наиболее выраженный тип некооперативного взаимодействия, направленного на приобретение одной стороной выгод за счет другой;
(3) игровое взаимодействие, ориентированное на сочетание поведенческих стратегий, характерных как для борьбы, так и для рыночного обмена.
Модель RSIEMM обеспечивает максимальные возможности анализа рыночного поведения и рыночных аспектов игрового поведения; в свою очередь, использование модели VARRAM существенно сужает спектр видов взаимодействия, моделируемых в рыночных терминах, перенося акцент на изучение взаимодействия, осуществляемого в рамках моделей борьбы и игры. Показано, что модель RSIEMM, расширенная за счет учета ценностных аспектов поведения индивидов, обеспечивает наиболее широкие возможности в сфере методологически непротиворечивого анализа процессов выработки экономической политики, что одновременно обусловливает акцент на моделировании соответствующих процессов в терминах рыночного взаимодействия вовлеченных в них субъектов.
Рыночное взаимодействие предполагает совершение сделок обмена, в которых одна сторона осуществляет предложение определенного блага, а другая предъявляет спрос на него. В рамках рыночного взаимодействия, связанного с формированием экономической политики, в качестве такого блага выступают решения, направленные на регулирование хозяйственных процессов. Но каковы субъекты спроса на эти решения, а также субъекты их предложения? Получение ответа на этот вопрос является необходимым условием рыночного моделирования механизмов выработки экономической политики, поэтому глава 2 посвящена анализу субъектов политического рынка и специфики их поведения.
В теории общественного выбора традиционно выделяется четыре типа субъектов, взаимодействие между которыми определяет характер проводимой экономической политики. Предложение решений в области экономической политики осуществляется субъектами принятия политических решений (СППР), которые в условиях демократической политической системы подразделяются на политиков (СППР, полномочия которых зависят от результатов выборов) и чиновников (СППР, полномочия которых связаны с назначением, а не избранием). В свою очередь, спрос на решения в области экономической политики предъявляют избиратели (отдающие свои голоса в обмен на отвечающие их интересам решения) и организованные группы давления, объединяющие субъектов с общими экономическими интересами.
В то же время круг субъектов, вовлеченных во взаимодействие по вопросам выработки экономической политики, не ограничивается четырьмя указанными типами. С одной стороны, растущее влияние на формирование экономической политики в современных условиях оказывают субъекты гражданского общества – от неправительственных организаций и экспертных сетей до социальных движений и отдельных индивидов. С другой стороны, значительная часть важных решений в области экономической политики переносится сегодня с национального на международный уровень, что обусловливает необходимость анализа таких субъектов политического предложения и спроса, как международные организации, транснациональные компании, глобальные средства массовой информации и т.д.
Анализ поведения соответствующих групп субъектов позволил сделать заключение о высоком аналитическом потенциале предложенного в главе 1 расширения модели RSIEMM за счет учета ценностных факторов человеческой мотивации. Особенно актуальным такое расширение является для изучения влияния, которое оказывают на принятие решений субъекты гражданского общества. Несмотря на то, что с формальной точки зрения надындивидуальные субъекты гражданского общества имеют много общего с группами давления, в содержательном плане между ними имеются важные отличия. Индивиды, выступающие в роли субъектов гражданского общества непосредственно или при посредничестве надындивидуальных структур, ориентированы на преследование не только собственных экономических интересов, но интересов социального характера, затрагивающих благосостояние широкого круга других людей. Роль ценностных факторов в деятельности субъектов гражданского общества обусловливает тот факт, что для них характерна более высокая склонность к коллективным действиям, причем даже тогда, когда последние сопряжены не только с высокими материальными издержками, но и с прямым риском для жизни и свободы участников.
Отдельная методологическая проблема связана с деятельностью международных правительственных организаций. Хотя они создаются правительствами суверенных государств и призваны выражать интересы последних при рассмотрении международно значимых вопросов, имеющих экономическое измерение, тем не менее, эти организации часто пользуются значительной степенью автономии от учредивших их правительств. Принципиальное значение имеет здесь создание специализированных органов межправительственных организаций. В отличие от неформальных коалиций и международных клубов, призванных служить в первую очередь форумами для выработки совместных решений представителями национальных правительств, формальные международные организации имеют собственных СППР, деятельность которых по отношению к национальным правительствам носит на себе отпечаток оппортунистического поведения аналогично тому, как деятельность субъектов принятия политических решений на национальном уровне характеризуется оппортунизмом по отношению к избирателям.
Использование модели RSIEMM для описания поведения субъектов, вовлеченных в политическое взаимодействие, делает возможным рассмотрение явлений экономического и политического рынков как неразрывно связанных и подчиняющихся одним и тем же принципам. С учетом этого процессы формирования экономической политики оказывается невозможным моделировать в отрыве от экономических интересов субъектов политического взаимодействия. В главе 3 показано, что эти процессы оказываются эндогенными для единой экономико-политической системы, в рамках которой
(1) интересы экономических субъектов и субъектов гражданского общества обусловливают формирование их запросов в адрес субъектов принятия политических решений относительно проводимой ими экономической политики,
(2) проводимая экономическая политика, в свою очередь, оказывает влияние на результаты, достигаемые экономическими субъектами и субъектами гражданского общества в реализации их интересов, и приводит к дальнейшей модификации их запросов в отношении экономической политики.
Определенный параметр государственной политики (например, объем бюджетных расходов, ставка налога, уровень внешнеторговых пошлин, сумма субсидий определенной отрасли) рассматривается как эндогенный, если его выбор можно объяснить рациональным максимизирующим поведением индивидов, взаимодействующих между собой. Это взаимодействие может быть описано в рыночных терминах – как процесс, в рамках которого одни субъекты предъявляют спрос на мероприятия экономической политики, а другие – осуществляют их предложение.
Такая интерпретация политического взаимодействия по вопросам экономической политики позволяет рассматривать экономико-политическую систему как комплекс взаимосвязанных экономических и политических рынков. На экономических рынках осуществляется обмен товаров и услуг между субъектами хозяйственной деятельности, на политических рынках – обмен мероприятий экономической политики на позитивные стимулы, предоставляемые экономическими субъектами и субъектами гражданского общества (политическая поддержка), либо на отказ от использования негативных стимулов (которые могут выступать в форме протестных акций, санкций и т.п.).
Взаимодействие субъектов политического рынка может касаться вопросов экономической политики, относящихся к национальному уровню принятия решений, но может и выходить за рамки компетенции субъектов принятия решений национального уровня, относясь к сфере компетенции руководящих органов региональных интеграционных объединений и/или международных экономических организаций. Данное обстоятельство позволяет выделить три уровня политических рынков, где происходит формирование экономической политики: национальный, региональный и глобальный. При этом решения, принимаемые на более высоких уровнях политических рынков, ограничивают набор альтернатив, доступных для реализации на более низких уровнях.
Применительно к каждому из уровней справедливыми являются общие посылки, относящиеся к деятельности субъектов политических рынков, однако для них присущи и свои особенности. Национальный уровень политических рынков характеризуется наибольшими возможностями влияния на процессы принятия политических решений со стороны рядовых граждан. Помимо каналов лоббирования, в демократических политических системах для такого влияния открыты механизмы голосования на выборах и референдумах, а также каналы гражданского общества и «внесистемные» протестные каналы, в недемократических – преимущественно формы организованного и неорганизованного протеста (если они предполагают обмен взаимными уступками или обмен уступок со стороны субъектов принятия политических решений на отказ протестующей стороны от исполнения своих угроз).
Формирование региональных политических рынков связано с заключением преференциальных торговых соглашений и/или соглашений об экономическом сотрудничестве между правительствами суверенных государств, что определяет доминирующую роль субъектов принятия политических решений применительно не только к предложению мер экономической политики, но и к предъявлению спроса на нее. Благодаря этому формируется двухступенчатая схема, в рамках которой субъекты принятия политических решений национального уровня выступают и в роли субъектов предложения (на национальном политическом рынке), и в роли субъектов спроса (на региональном политическом рынке). В свою очередь, глобальные политические рынки, по сравнению с региональными, предоставляют более широкие возможности для реализации интересов субъектов, не аффилиированных с национальными правительствами. В силу этого именно на глобальных политических рынках все активнее складываются смешанные (включающие как государственных, так и негосударственных субъектов политических рынков) и частные (с участием только «негосударственных» субъектов) механизмы регулирования экономических процессов.
Общность методологии анализа поведения людей в экономической и политической сферах позволяет использовать для изучения процессов, происходящих на политических рынках всех уровней, стандартные инструменты равновесного моделирования, разработанные в рамках экономической науки. Совмещение моделей, описывающих политические и экономические рынки, позволяет перейти к анализу экономико-политического равновесия, охватывающего как экономический, так и политический сектор общественной жизни. В рамках общего спектра моделей, описывающих эндогенное определение экономической политики на политических рынках, можно выделить четыре группы в зависимости от лежащих в их основе предположений о структуре политических рынков: (1) модели медианного избирателя, (2) вероятностные модели голосования, (3) модели политической поддержки и (4) модели структурно-обусловленного равновесия. Многообразие используемых типов моделей обеспечивает возможность анализа процессов выработки и реализации экономической политики с учетом значительных различий в наборах субъектов и структурных характеристик, присущих конкретным политическим рынкам национального, регионального и глобального уровня.
После рассмотрения основных методологических вопросов, связанных с интерпретацией взаимодействия участников политического процесса в терминах политического рынка, автор переходит к изучению вклада, который анализ политических рынков может внести в объяснение процессов формирования экономической политики. Раздел II посвящен рассмотрению вопросов функционирования национальных политических рынков. Национальные политические рынки представляют собой объект, наиболее подробно исследованный в рамках теории общественного выбора. С учетом этого в фокусе работы оказываются не отдельные сферы экономической политики как таковые, а базовые принципы, связанные с последствиями реализации субъектами политических рынков своих предпочтений в сфере регулирования экономических процессов. Первостепенное внимание уделяется характеристикам равновесия на политических рынках с точки зрения соответствия равновесных наборов мероприятий экономической политики критериям экономической эффективности.
Глава 4 посвящена анализу и интерпретации тезиса о концептуальном противоречии между экономической эффективностью, определяемой по критерию Парето, и политической эффективностью, условием которой является максимизация каждой категорией субъектов политического рынка своей целевой функции в условиях ограничений, налагаемых аналогичным поведением других субъектов. Максимизация полезности субъектами политических рынков предполагает инвестирование ресурсов в деятельность по изысканию политической ренты, т.е. обусловленных конкретными наборами политических решений рентных (превышающих конкурентный уровень) доходов на находящиеся в их распоряжении факторы производства. Экономические диспропорции, возникающие в процессе изыскания политической ренты, в сумме с непроизводительными расходами на соответствующую деятельность в общем случае превышают потенциальные позитивные экстерналии рентоориентированного поведения. Обусловленная данным обстоятельством дилемма эффективности экономической политики (политически эффективные решения являются экономически неоптимальными, а экономически эффективные решения в общем случае противоречат интересам субъектов политического рынка и имеют ограниченные шансы быть одобренными) оказывает существенное влияние на оценку как рекомендаций в области экономической политики, так и результатов их реализации.
Специфика практического проявления данной дилеммы в диссертации рассматривается на примере двух блоков проблем, связанных с эффективностью политики регулирования макро- и микроэкономических процессов в условиях хозяйственной трансформации, а также с современными тенденциями в сфере промышленной политики. Один из наиболее ярких парадоксов, с самого начала сопровождавших изучение процессов хозяйственных преобразований, заключался в том, что, при безусловном признании роли политических факторов в ходе экономических реформ, главным из этих факторов в большинстве случаев имплицитно или эксплицитно признавалось наличие свободного в своих решениях, автономно действующего правительства, целью которого является построение в стране эффективной рыночной экономики. Наиболее ярким примером является так называемый «Вашингтонский консенсус» относительно набора ключевых мер, осуществление которых является необходимой отправной точкой экономических реформ.
Критический анализ соответствующих воззрений и обусловленных ими проблем, связанных с отклонением фактических результатов проводимой экономической политики от теоретических представлений об оптимальном ее курсе, приводит к выводу о необходимости сформулировать принципиально новый подход к разработке рекомендаций в сфере экономической политики. Данный подход, основанный на понимании логики протекающих на политическом рынке процессов, предполагает проведение четкого различия между (1) рекомендациями, которые могли бы быть реализованы в том случае, если бы ориентированные на максимизацию экономической эффективности эксперты могли сами формировать политику либо если бы не существовало политической оппозиции их предложениям, и (2) рекомендациями, которые имеют реальные шансы быть одобренными субъектами принятия политических решений с учетом существующих политических и институциональных условий. Как показывает практика, эти наборы рекомендаций пересекаются только в исключительных случаях.
С учетом этого алгоритм выработки рекомендаций для экономической политики должен выглядеть следующим образом. На первом этапе идентифицируется проблема, подлежащая решению с помощью мер экономической политики. На втором этапе с использованием инструментария экономического анализа и результатов эмпирических исследований осуществляется идентификация возможных вариантов экономической политики, ориентированных на решение данной проблемы, а также расчет экономических издержек и выгод, связанных с реализацией каждого из этих вариантов. На третьем этапе проводится анализ политических интересов, связанных с решением проблемы, и политических механизмов, которые могут быть задействованы для проведения в жизнь вариантов экономической политики, идентифицированных на втором этапе. Наконец, на четвертом этапе осуществляется оценка политических возможностей реализации вариантов экономической политики, ранжированных по степени их экономической эффективности, после чего отбирается экономически наиболее эффективный из политически приемлемых вариантов и разрабатывается «дорожная карта» его реализации в рамках существующих политических механизмов.
Данный алгоритм носит универсальный характер и применим к разработке как собственно мероприятий экономической политики, так и предложений по совершенствованию институциональных условий их подготовки. Для оценки его достоинств в деле преодоления противоречий между экономической и политической эффективностью в главе 5 выбрана одна из сфер, где масштаб этого противоречия традиционно признается наиболее значительным – а именно, регулирование внешней торговли.
Несмотря на то, что в соответствии с теоретическими аргументами политика свободной торговли в общем случае обеспечивает более высокий уровень благосостояния граждан страны, чем использование торговых барьеров, эти барьеры в той или иной форме применяются всеми странами мира. Более того, выбор инструментов внешнеторговой политики также часто оказывается неэффективным. Чем можно объяснить столь очевидные парадоксы? Одна из интерпретаций заключается в том, что теоретические аргументы в пользу свободной торговли не принимают во внимание важные позитивные последствия использования торговых барьеров с точки зрения экономического и социального развития. Вместе с тем экономическими историками и специалистами по экономическому развитию было неоднократно показано, что как мотивы использования мер протекционистской политики, так и результаты этих мер часто имеют очень отдаленное отношение к стимулированию экономического развития и максимизации общественного благосостояния.
Подход с позиции анализа политических рынков позволяет предложить альтернативное объяснение рассмотренным парадоксам, опирающееся на признание сформулированного в главе 4 противоречия между экономической и политической эффективностью. Наборы мероприятий внешнеторгового регулирования, отвечающие интересам рядовых граждан и членов оперирующих на политическом рынке групп давления, не совпадают между собой: интересам рядовых граждан в наибольшей мере отвечает политика свободной торговли, обеспечивающая максимизацию совокупного благосостояния жителей страны, в то время как группы давления обычно заинтересованы в осуществлении протекционистской политики, благодаря которой они могут получать выгоду за счет остальных экономических субъектов. Поскольку максимизация экономического благосостояния граждан является не единственной целью СППР, ответственных за выработку внешнеторговой политики, деятельность групп давления и реакция СППР на запросы со стороны этих групп обусловливают отклонение внешнеторговой политики от курса, максимизирующего совокупное благосостояние граждан страны.
С учетом этого изучение характеристик экономико-политических моделей внешнеторговой политики может внести вклад в понимание не только детерминант внешнеторговой политики, но и ее влияния на экономическое благосостояние. В работе предложена типология экономико-политических моделей внешнеторгового регулирования, опирающаяся на характер гипотез, направленных на объяснение уровня и структуры регулирования в межстрановой и межотраслевой перспективе. К числу базовых гипотез относятся гипотеза групп давления и гипотеза аккумуляции голосов избирателей; к числу частных гипотез – гипотеза отраслевого страхования, или поддержания статус кво, гипотеза максимизации бюджетных доходов, гипотеза внешнеторговых переговоров и ответных мер, а также гипотеза идеологических предпочтений.
Эмпирическое тестирование моделей, разработанных на основе данных гипотез, может осуществляться в рамках двух альтернативных подходов. Первый из них (подход ad hoc) предполагает составление наборов переменных, которые призваны отражать базовую логику используемых гипотез относительно влияния тех или иных факторов на переменные внешнеторговой политики. Альтернативный – формальный – подход предполагает получение как набора переменных для эмпирического тестирования, так и указаний относительно направления их статистического влияния на показатели внешнеторговой политики непосредственно из формальных экономико-политических моделей. В настоящее время основой разработки моделей формального типа является модель Гроссмана–Хелпмана, основанная на комбинации гипотезы групп давления и гипотезы аккумуляции голосов избирателей.
Обобщение результатов эмпирических исследований автора в сфере политической экономии внешнеторговой политики России позволило заключить, что на протяжении 1990-х гг. более высокие импортные пошлины устанавливались в отраслях, для которых были характерны высокая рыночная доля импорта, высокая занятость и высокая доля убыточных предприятий, а также значительная доля в совокупном импорте. В свою очередь, использование расширенной модели Гроссмана–Хелпмана для объяснения тарифной структуры, установленной в результате реформы импортного таможенного тарифа 2000–2001 гг., показало, что получение тарифных доходов является наиболее важным приоритетом внешнеторговой политики; за ним следует повышение благосостояния избирателей, а трансферты ресурсов со стороны групп давления имеют самый низкий ранг среди целей правительства. Большое значение, придаваемое тарифным доходам, хорошо согласуется с той ролью, которое налоги на внешнеторговые операции (особенно экспортные пошлины) играют в фискальной системе современной России.
Расширение модели Гроссмана–Хелпмана за счет включения бюджетных доходов в целевую функцию правительства позволяет дать экономико-политическое объяснение унификации импортных пошлин в ходе реформы 2000–2001 гг. Одно из ключевых предсказаний расширенной модели заключается в том, что правительство корректирует структуру тарифных ставок таким образом, чтобы снизить стимулы импортеров к некорректному декларированию ввозимых товаров, когда продукция, облагаемая высокими пошлинами, ввозится под видом продукции, облагаемой более низкими пошлинами. Вместе с тем многие ставки пошлин остались на довольно высоком уровне, обеспечивая значительные возможности для некорректного декларирования товаров (особенно в ряде суботраслей химической промышленности, машиностроения и пищевой промышленности). Это свидетельствует о том, что в России сохраняются существенные возможности для дальнейшей унификации структуры импортных пошлин в рамках тарифной реформы при присоединении к ВТО. Подобная унификация, сопровождающаяся снижением среднего уровня импортных пошлин, будет отвечать как требованиям экономической эффективности, сокращая вносимые в экономическую систему диспропорции, так и условиям политической эффективности, ограничивая стимулы к некорректному декларированию товаров и тем самым снижая потери бюджетных доходов.
Качество экономической политики, вырабатываемой в ходе взаимодействия субъектов политического рынка, в существенной мере зависит от характера институциональной среды, в которой происходит это взаимодействие. В связи с этим центральным объектом исследования в главе 6 являются институты политического рынка, под которыми понимаются правила и механизмы выработки политических решений, структурирующие взаимодействие субъектов спроса и предложения в политической сфере. Роль институтов политического рынка особенно велика в контексте проблем, связанных с выработкой политики развития.
В диссертации показано, что целям экономического развития в наибольшей степени отвечают институты политического рынка, которые, при прочих равных условиях, (1) обеспечивают высокую эффективность проводимой экономической политики при данном соотношении сил спроса и предложения на политическом рынке, (2) поддерживают систему правовых и социальных институтов, обеспечивающих высокую степень защиты прав собственности, (3) не требуют высоких «технологических» издержек, связанных с поддержанием собственного функционирования, и (4) подрывают стимулы к изысканию политической ренты. Напротив, институты политического рынка, которые не удовлетворяют описанным требованиям, накладывают на экономику дополнительные издержки, которые представляют собой трансакционные издержки политических рынков. Снижение этих издержек является важным резервом повышения темпов экономического роста и качества экономического развития.
Анализ возможностей снижения трансакционных издержек политических рынков в диссертации осуществляется на основе аппарата границ экономических возможностей. Граница производственных возможностей определяет максимальный уровень производства экономических благ, задаваемый существующей технологией при соблюдении традиционного неоклассического предположения о нулевом уровне трансакционных издержек. Граница политических трансакционных возможностей детерминирует пределы выпуска экономических благ при минимально возможном уровне трансакционных издержек политических рынков, соответствующем наилучшему из известных наборов политических институтов. Поскольку трансакционные издержки в реальных условиях никогда не могут быть сведены к нулю, граница политических трансакционных возможностей неизбежно окажется более жесткой, чем граница производственных возможностей. Наконец, фактическая граница политических возможностей определяет максимальный объем производства благ, достижимый при реально имеющемся наборе политических институтов. Именно существующие институты являются тем «узким местом», которое лимитирует варианты производительного использования хозяйственных ресурсов; поэтому фактическая граница политических возможностей определяет реальные горизонты использования потенциала экономической системы.
Опираясь на данную схему, в диссертации идентифицируются два основных направления, по которым совершенствование институтов политического рынка может влиять на расширение экономических возможностей страны. Во-первых, создание более эффективных институтов обеспечивает снижение уровня трансакционных издержек политических рынков, т.е. приближает фактическую границу политических возможностей к границе политических трансакционных возможностей. Во-вторых, результатом крупных институциональных инноваций может стать расширение границы политических трансакционных возможностей, открывающее принципиально новые перспективы повышения эффективности экономической системы (в числе наиболее важных примеров – такие инновации, как принцип разделения властей и принцип независимости центральных банков).
Самый значимый позитивный вклад институтов политических рынков в повышение темпов экономического развития должен наблюдаться в странах, где фактическая граница политических возможностей быстро приближается к границе политических трансакционных возможностей,– т.е. в развивающихся и переходных странах, осуществляющих успешные институциональные реформы. Но какой именно набор институтов обеспечивает минимизацию трансакционных издержек политических рынков – а значит, в каком направлении должны идти институциональные реформы? В частности, можно ли говорить о наличии связи между уровнем конкурентности политических рынков и уровнем соответствующих трансакционных издержек?
Анализ полученных к настоящему времени результатов теоретических и эмпирических исследований позволяет говорить об отсутствии однозначно положительного влияния конкуретности политических рынков на качество политики развития. Выводы о последствиях функционирования конкретного набора институтов политического рынка в решающей мере зависят от (1) характера вопросов экономической политики, решаемых в рамках рассматриваемого набора институтов, и (2) характера интересов субъектов, которые могут предъявлять спрос на мероприятия экономической политики. Оптимальные институты политического рынка выступают в роли своеобразного фильтра, который обеспечивает преимущества при входе на политический рынок для тех субъектов, которые предъявляют спрос на эффективные мероприятия, и ограничивает доступ на рынок для носителей противоположных интересов. Коль скоро в каждом конкретном случае эти интересы (и их носители) будут разными, разными будут и оптимальные для данного конкретного случая институты политического рынка.
Вместе с тем полное отрицание каких бы то ни было универсальных зависимостей в сфере функционирования институтов политического рынка является неоправданной крайностью. В частности, структура институтов политического рынка играет существенную роль в определении позиции, которую занимают на этих рынках субъекты принятия политических решений по отношению к субъектам спроса на экономическую политику. Данное обстоятельство имеет принципиальное значение для идентификации моделей политики развития, которые характерны для конкретных стран. В диссертации представлена разработанная автором типология моделей политики развития, опирающаяся на два критерия: позицию правительства в экономико-политической системе и характер роли правительства в регулировании экономических процессов. Сопоставление успешности соответствующих моделей в деле обеспечения приоритетов политики развития показал, что успех экономической трансформации в странах Центральной и Восточной Европы ассоциируется с либеральной моделью политики развития на основе консенсуса СППР и избирателей, в то время как модель «Вашинтонского консенсуса», предполагающая автономию СППР, а также модели их взаимодействия с группами давления, ориентированные на репликацию опыта «Азиатского экономического чуда», несут существенные риски нестабильности и неэффективности. С учетом этого сформулированы рекомендации относительно институциональных преобразований в политической сфере для обеспечения устойчивого «консенсуса во имя реформ», направленного на повышение эффективности политики развития.
В современных условиях процессы глобализации экономических связей и потребность в их наднациональном регулировании приводят к тому, что механизмы выработки соответствующих решений (в т.ч. и в сфере политики развития) переносятся на международный уровень, а предложение экономической политики начинают осуществлять субъекты, оперирующие на региональном и глобальном уровне политических рынков. Это обусловливает необходимость анализа специфики соответствующих рынков с учетом того круга вопросов, который передается для решения с национального на международный уровень. Соответствующий анализ дан в Разделе III.
Изучению регионального уровня политических рынков посвящена глава 7, в которой рассматриваются механизмы формирования и функционирования региональных интеграционных объединений. На основе сопоставления с альтернативными подходами, предложенными в экономической науке и в науке о международных отношениях и мировой политике, демонстрируются преимущества подхода, опирающегося на концепцию политических рынков в деле объяснения ключевых тенденций в сфере деятельности региональных интеграционных объединений. К их числу относится возникший в 1990-е гг. феномен «нового регионализма», для которого характерны следующие основные признаки : (1) ключевым фактором формирования региональных группировок стали экономические, а не политические мотивы; (2) для новых интеграционных объединений не характерны иерархические институциональные структуры, решения которых обязательны для стран-членов; (3) «новый регионализм» нацелен скорее на создание своеобразных островов либерального экономического режима, чем на возведение региональных «протекционистских крепостей»; (4) если прежде вопросы, регулируемые в рамках региональных группировок, касались прежде всего межстрановых барьеров на пути движения товаров и факторов производства, то в 1990-е гг. на повестку дня встали вопросы регулирования хозяйственных процессов непосредственно в рамках национальных экономик, включая гармонизацию налоговых систем, режима доступа на рынки, систем стандартов и т.д.
В работе показано, что подход с позиций анализа региональных политических рынков обеспечивает существенно более реалистичный взгляд на феномен «нового регионализма», чем альтернативные подходы. Ключевую роль в определении характера интеграционных процессов в рамках предлагаемого подхода играет идентификация сил, предъявляющих спрос на интеграцию. Ключевое значение для развития модели «нового регионализма» имеет появление на политическом рынке новых субъектов спроса на региональную интеграцию: правительств стран с развивающимися рынками, а также транснациональных бизнес-субъектов, заинтересованных в создании региональных производственных сетей. В результате происходит существенное нарастание гетерогенности состава стран-участниц интеграционных процессов по степени экономического развития, а также появление спроса не только на сокращение межстрановых экономических барьеров, но и на унификацию режимов регулирования экономической деятельности в рамках региональных объединений. Это объясняет как традиционные черты «нового регионализма», так и тенденцию к «дрейфу» соглашений о создании зон свободной торговли (ЗСТ) в сторону формата «ЗСТ+», для которого характерна не только либерализация торговли между странами-членами, но и (частичная) либерализация движения капитала, в первую очередь – прямых иностранных инвестиций. В условиях, когда (1) на глобальном уровне отсутствуют режимные соглашения о либерализации инвестиций, подобные соглашениям ГАТТ/ВТО в сфере регулирования торговли, и (2) у экономических и политических субъектов отсутствуют стимулы лоббировать в пользу углубления интеграции до формата общего рынка, формат «ЗСТ+» выступает в качестве паллиатива, устраивающего все стороны взаимодействия на региональных политических рынках.
Проделанный анализ позволяет заключить, что модель «нового регионализма», дополненная механизмами соглашений в формате «ЗСТ+», является не только наиболее устойчивой в силу мощной заинтересованности в ней со стороны субъектов спроса на региональную интеграцию, но и полностью совместимой с международными нормами регулирования экономических связей. В связи с этим представляется возможным прогнозировать дальнейшее развитие соответствующей модели вопреки ставшему популярным в период экономического кризиса алармистскому тезису об опасности ее перерождения в систему «протекционистских региональных крепостей».
Данное обстоятельство следует принимать во внимание, в частности, при определении стратегии России в сфере развития интеграционных процессов на постсоветском пространстве (в т.ч. формирования Таможенного союза) и, шире, в контексте процессов региональной интеграции на евроазиатском пространстве. Наиболее высокие шансы на успех в деле выстраивания региональных объединений под эгидой России имеют интеграционные инициативы, сформулированные в формате «ЗСТ+» – как на пространстве СНГ, так и (на временном горизонте 5–10 лет) в двусторонних отношениях со странами Азиатско-Тихоокеанского региона. Аналогичные принципы равноправных двусторонних соглашений в формате «ЗСТ+» в перспективе ближайших 10 лет могут быть положены и в основу отношений России с Европейским Союзом, основанием чему должны стать усилия по формированию Общего европейского экономического пространства.
В главе 8 фокус исследования переносится на глобальный уровень политических рынков. Ключевое значение имеет здесь проблема управления глобальными экономическими процессами, связанная с выработкой правил регулирования мирохозяйственных связей. Специфика анализа соответствующих правил с точки зрения концепции политических рынков состоит в том, что подобные правила выступают в качестве глобальных общественных благ. В экономической теории термин «общественные блага» используется для описания таких благ, для которых выполняются условия неконкуретности в потреблении (потребление блага одним субъектом не снижает возможности его потребления другими субъектами) и неисключаемости в предоставлении (производитель блага не может воспрепятствовать потреблению блага субъектом, не уплатившим за право потребления). Под глобальными общественными благами (ГОБ) понимаются блага, обладающие свойствами неконкурентности и неисключаемости с точки зрения участников мировой политико-экономической системы.
Поскольку правила регулирования мирохозяйственных связей относятся к категории ГОБ, их предоставление сопряжено с проблемой коллективных действий субъектов политического рынка, у которых существуют стимулы к отказу от несения своей доли издержек по их разработке и имплементации. В связи с этим принципиальное значение приобретает поиск механизмов, направленных на решение указанной проблемы. В отличие от традиционных подходов, подчеркивающих роль национальных правительств и международных правительственных организаций в разработке и имплементации правил регулирования мирохозяйственных связей, подход с точки зрения анализа политических рынков делает акцент на возможности складывания широкого круга механизмов, обеспечивающих выработку глобально значимых правил регулирования экономической деятельности с участием как государственных, так и негосударственных субъектов. Это позволяет объяснить тот факт, что существующие официальные механизмы выработки правил регулирования глобальных экономических процессов, связанные с деятельностью национальных правительств, заключением международных соглашений и принятием решений на уровне международных экономических организаций, в настоящее время активно дополняются смешанными механизмами (в рамках которых имеет место партнерство государственных и надгосударственных субъектов с негосударственными, представляющими частный сектор экономики и силы гражданского общества), а также частными механизмами, вообще не предусматривающими участие национальных государств и международных правительственных организаций. Расширение круга субъектов, участвующих в управлении глобальными экономическими процессами, обеспечивает реальное повышение степени влияния интересов граждан на развитие мировой экономики, что может интерпретироваться как признак роста демократичности механизмов экономического регулирования на глобальном уровне.
К настоящему времени наметились две линии развития смешанных механизмов глобального управления экономическими процессами. Первая из них связана с разработкой «кодексов поведения» ТНК, вторая – с созданием «переговорных площадок», на которых осуществляется обсуждение принципов регулирования мирохозяйственных процессов. Перспективы развития частных механизмов выработки соответствующих правил на сегодняшний день оцениваются неоднозначно, прежде всего в силу опасения, что многие значимые вопросы развития мирохозяйственной системы окажутся объектом исключительной компетенции транснациональных бизнес-субъектов либо нетранспаретных структур клубного типа. Наиболее многообещающими с точки зрения учета интересов граждан являются механизмы, опирающиеся на сотрудничество между транснациональными бизнес-субъектами и международными неправительственными организациями, примеры которого уже наблюдаются в сфере разработки экологических и правозащитных аспектов регулирования экономической деятельности.
С целью более детального рассмотрения потенциала официальных, смешанных и частных механизмов управления глобальными экономическими процессами автор обратился к рассмотрению наиболее острой проблемы последнего времени, связанной с объединением международных усилий для борьбы с глобальным экономическим кризисом. В работе показано, что принципиально новые черты начавшегося в 2008 г. глобального экономического кризиса обусловлены спецификой современного этапа развития международных финансовых рынков. С середины 1990-х гг. банковские кредиты перестали быть доминирующей формой международного движения капитала, уступив лидерство инвестициям в ценные бумаги частного сектора, включающим в себя вложения как в традиционные инструменты – акции и облигации, так и в широкий круг производных финансовых инструментов. Получившая глобальное измерение новая модель инвестирования придала мощный импульс развитию компаний и стран, воспользовавшихся ее преимуществами в сфере привлечения финансовых средств и повышения эффективности корпоративного менеджмента. Пока не стали очевидными кризисные тенденции, связанные с функционированием новой модели, вопросам ее регулирования уделялось мало внимания; когда же кризис разразился, оказалось, что механизмы эффективного регулирования рынка финансовых инструментов частного сектора в принципе отсутствуют.
Анализ возможных сценариев разработки новых правил регулирования международных финансовых рынков позволил сделать вывод о том, что обсуждаемые сегодня антикризисные планы не могут опираться исключительно на межгосударственные механизмы, и к их разработке должен привлекаться максимально широкий круг акторов, обладающих необходимым уровнем ресурсной обеспеченности и экспертной подготовки. Первоочередными кандидатами являются крупные международные финансовые институты частного сектора и международные рейтинговые агентства, которые в сложившихся условиях имеют как потенциал, так и стимулы к участию в смешанных механизмах управления глобальными финансовыми процессами для снижения рисков их нестабильности.
Изучение экономических аспектов проблемы управления глобальными экономическими процессами не только представляет самостоятельный академический интерес, но и является логическим отправным пунктом для анализа вопроса о соотношении кооперативных и некооперативных стратегий международного взаимодействия в сфере решения вопросов экономического характера. Данный вопрос находится в фокусе острых научных дискуссий: действительно ли мы являемся свидетелями тенденции к отходу от некооперативных методов регулирования международных экономических отношений?
Одновременно проблема кооперативности критически важна для понимания процессов, связанных с разработкой экономической политики на национальном, региональном и глобальном уровнях политических рынков. С одной стороны, фактическое соотношение кооперативных и некооперативных стратегий определяет тот круг процессов и феноменов, для характеристики которых применима концепция политических рынков. С другой стороны, изучение эволюции данного соотношения под влиянием процессов, протекающих на политических рынках, дает возможность судить о важных нормативных аспектах этой концепции, касающихся перспектив снижения конфликтности и повышения эффективности в экономико-политической системе.
Чтобы пролить свет на соответствующий комплекс проблем, в главе 9 рассматривается динамика соотношения кооперативных и некооперативных стратегий международного взаимодействия по экономическим вопросам в четырех проблемных областях: (1) использование экономических инструментов для достижения экономических целей (экономическая политика), (2) использование неэкономических инструментов для достижения экономических целей, (3) экономические предпосылки реализации неэкономических целей, и (4) экономические последствия реализации неэкономических целей. Используя в качестве критерия кооперативности взаимный учет интересов при формировании стратегии поведения субъектов политических рынков, автор приходит к выводу о том, что нарастанию кооперативности способствует сочетание двух факторов: во-первых, расширение круга субъектов политических рынков на региональном и глобальном уровне за счет увеличения численности и политического влияния транснациональных бизнес-субъектов и субъектов глобального гражданского общества, во-вторых – выход на повестку дня мировой политики проблемы глобальных общественных благ.
Принципиальный момент заключается в том, что нарастанию кооперативности способствует именно сочетание двух указанных факторов. Само по себе расширение круга субъектов политического рынка могло бы служить скорее источником активизации использования некооперативных практик ввиду того, что интересы «новичков» зачастую противоречат интересам как «традиционных» субъектов политических рынков (в первую очередь – правительств национальных государств), так и друг друга (например, интересы транснациональных компаний и социально-ориентированных неправительственных организаций). В свою очередь, решение проблемы предоставления ГОБ при неизменном круге участников глабальных политических рынков потребовало бы создания системы мобилизации ресурсов и усилий национальных государств и их объединений, что было бы невозможно без обращения к некооперативным методам, обеспечивающим принуждение к кооперации.
Наиболее показательные результаты развития кооперативных стратегий взаимодействия на международных политических рынках, основанные на сочетании двух указанных факторов, связаны с механизмами согласования интересов относительно проводимой экономической политики и правил регулирования международных экономических процессов. Ключевое значение для достижения этого результата имела заинтересованность широкого круга субъектов политического рынка в создании таких ГОБ, как «глобальное развитие» или «поддержание мира». Напротив, применительно к тем ГОБ, спрос на которые со стороны транснациональных бизнес-субъектов и субъектов глобального гражданского общества выражен в меньшей степени, нарастание кооперативности международного взаимодействия, если и наблюдается, носит менее явный характер (наиболее показательный пример последних лет связан с ограниченным успехом усилий, направленных на снижение негативных гуманитарных последствий экономических санкций). Там же, где существо вопросов не касается предоставления ГОБ и/или круг субъектов, вовлеченных в принятие политических решений, не претерпел изменения, нарастания кооперативности международного взаимодействия не наблюдается. Этот вывод справедлив, в частности, применительно к вопросам использования неэкономических инструментов достижения экономических целей («дипломатия военных заказов», пропагандистские кампании против зарубежных бизнес-конкурентов, энергетические конфликты и т.п.).
В целом же анализ динамики политических рынков национального, регионального и международного уровня позволяет заключить, что, несмотря на определенный рост популярности некооперативных протекционистских стратегий в условиях мирового экономического кризиса, основания для оптимизма относительно нарастания уровня кооперативности в будущем сохраняются. Это связано с тем, что дальнейшее расширение круга субъектов политических рынков (прежде всего за счет социально-ориентированных неправительственных организаций и движений), скорее всего будет тесно связано с акцентом на создание ГОБ. Одновременно и со стороны ныне существующего круга субъектов политических рынков, преследующих свои прагматические или идеологические интересы, можно прогнозировать устойчивый спрос на ГОБ, особенно в связи с повышенным вниманием к ним со стороны общественного мнения в экономически развитых странах.
В Заключении к работе подводятся итоги проделанного исследования и суммируются основные выводы, сделанные в диссертации.
ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ ОПУБЛИКОВАНЫ СЛЕДУЮЩИЕ РАБОТЫ:
Монографии
- Афонцев С.А. Политические рынки и экономическая политика. – М.: КомКнига, 2007. – 24 п.л.
- Международный опыт антикризисной политики: уроки для России / Под ред. С.А.Афонцева, Н.И.Ивановой, И.С.Королева. – М.: ИМЭМО РАН, 2009. – 25 п.л. (в т.ч. авторская глава – 1 п.л.).
- Институциональные аспекты экономического развития / Под ред. В.С.Автономова, С.А.Афонцева. – М.: ИМЭМО РАН, 2007. – 13 п.л. (в т.ч. авторская глава – 2,5 п.л.).
- Политика привлечения прямых иностранных инвестиций в российскую экономику / Под ред. А.З.Астаповича, С.А.Афонцева, Л.М.Григорьева, Е.Л.Яковлевой. – М.: ТЭИС, 2001. – 30 п.л. (в т.ч. авторская глава – 2 п.л.).
Статьи в ведущих рецензируемых научных журналах из перечня ВАК
1. Афонцев С.А. Глобальный кризис и регулирование мировых финансов // Международные процессы. 2009. Т.7. №1(19). – 1,5 п.л.
2. Шаститко А.Е., Афонцев С.А., Плаксин С.М. Структурные альтернативы социально-экономического развития России // Вопросы экономики. 2008. №1. – 1 п.л. (личный вклад 0,4 п.л.).
3. Афонцев С.А. Интересы граждан и политические механизмы регулирования мировой экономики // Политические исследования (Полис). 2006. №2. – 1 п.л.
4. Афонцев С.А. Либерализация торговли и платежный баланс // Вопросы экономики. 2005. №7. – 1 п.л.
5. Афонцев С.А. Экономико-политические детерминанты унификации импортного тарифа // Экономика региона. 2005. №3. – 1,5 п.л.
6. Афонцев С.А., Зегберс К., Ильин М.В. и др. Мировая политика: повестка дня на завтра (Виртуальный круглый стол) // Политические исследования (Полис). 2005. №4. – 1,5 п.л. (авторская часть – 0,2 п.л.).
7. Афонцев С.А. Между хаосом и самоорганизацией // Международные процессы. 2004. Т.2. №3(6). – 0,5 п.л.
8. Афонцев С.А. От борьбы к рынку: экономическая кооперативность в мирополитическом взаимодействии // Международные процессы. 2003. Т.1. №2. – 1 п.л.
9. Афонцев С.А. Национальная экономическая безопасность: на пути к теоретическому консенсусу // Мировая экономика и международные отношения. 2002. №10. – 0,7 п.л.
10. Афонцев С.А. Экономическая политика и модели экономического развития // Мировая экономика и международные отношения. 2002. №4. – 0,8 п.л.
11. Афонцев С.А. Проблема глобального управления мирохозяйственной системой: теоретические аспекты // Мировая экономика и международные отношения. 2001. №5. – 0,7 п.л.
12. Афонцев С.А., Капелюшников Р.И. Структурные характеристики предприятий и их налоговое поведение // Вопросы экономики. 2001. №9. – 1,5 п.л. (личный вклад 0,7 п.л.).
13. Афонцев С.А. Экономико-политические проблемы хозяйственных преобразований // Мировая экономика и международные отношения. 2000. №12. – 1,3 п.л.
14. Афонцев С.А. Кризис на развивающихся рынках и экономические институты // Мировая экономика и международные отношения. 1999. №5. – 0,4 п.л.
15. Афонцев С.А. Внешняя задолженность России // Мировая экономика и международные отношения. 1998. №7 – 1 п.л.
16. Афонцев С.А. Неопределенность и проблемы экономической трансформации // Мировая экономика и международные отношения. 1996. №10. – 0,3 п.л.
Прочие статьи, главы в коллективных монографиях и другие научные публикации
1. Афонцев С.А. Теория общественного выбора.// История экономических учений. Учебное пособие / Под ред. В.С.Автономова, О.И.Ананьина, Н.А.Макашевой. – М.: ИНФРА-М, 2010. – 1,5 п.л.
2. Афонцев С.А., Плаксин С.М., Шаститко А.Е. Стратегии социально-экономического развития России в условиях кризиса // Стратегии социально-экономического развития России: влияние кризиса / Под ред. И.Ю.Юргенса. – М.: Экон-Информ, 2009. – Ч.1. – 1 п.л. (авторский вклад 0,4 п.л.).
3. Афонцев С.А. Казахстан: как преодолеть сырьевую специализацию? // Неприкосновенный запас. 2009. №4(66). – 0,7 п.л.
4. Afontsev S., Bernasconi N., Busser et al. The Geneva Scenarios on Global Economic Governance 2020. / Ed. By W.Veit. – Geneva: FES, 2009. – 7 п.л. (авторский вклад – 0,3 п.л.).
5. Афонцев С.А. ТНК в мировой политике // «Приватизация» мировой политики: локальные действия – глобальные результаты / Под ред. М.М.Лебедевой. – М.: Голден-Би, 2008. – 1,5 п.л.
6. Афонцев С.А. Экономический имидж страны как инструмент управления мирохозяйственными процессами // Проблемы и перспективные направления политики по формированию образа России за рубежом / Отв. ред. И.В.Данилин. – М.: ИМЭМО РАН, 2008. – 1,2 п.л.
7. Afontsev S. Rising Russia Looks East: The Case for Russian–Korean Economic Cooperation // Korea–BRICs Economic Cooperation in the Era of FTA. – Seoul: Hankuk University of Foreign Studies, 2007. – 1 п.л.
8. Афонцев С.А. Либерализация, экономический рост и объемы российского импорта: результаты гравитационного моделирования // Экономическое развитие в современном мире: динамика рыночных процессов и преобразование бизнес-среды. – Екатеринбург: Издательство УрГУ, 2007. – 0,5 п.л.
9. Afontsev S. Promoting Competition in Transition and Developing Countries: Towards a Sober Assessment. Summary Report for A Competition and Development Forum. – Ottawa: IDRC, 2007. – 1 п.л.
10. Афонцев С.А. Политэкономические аспекты торговой политики // Торговая политика и значение вступления в ВТО для развития России и стран СНГ: Руководство / Под ред. Д.Тарра. – М.: Институт Всемирного Банка, 2006. – 1,5 п.л.
11. Афонцев С.А. Индивид, глобальное управление и демократия // Антиглобализм и глобальное управление. – М.: МГИМО(У) МИД РФ, 2006. – 1 п.л.
12. Afontsev S. Uzbekistans Case Study: CER and Its Impact on Policymaking in Uzbekistan. – Buenos Aires: CIPPEC, 2006. – 2 п.л.
13. Афонцев С.А. ТНК и проблемы глобального управления // ТНК в мировой политике и мировой экономике: проблемы, тенденции, перспективы. – М.: ИМЭМО РАН, 2005. – 0,7 п.л.
14. Афонцев С.А. Либерализация через унификацию: политическая экономия реформы регулирования импорта в России // Экономическое развитие в современном мире: факторы, структура, особенности переходных состояний. – Екатеринбург: Уральский Государственный Университет, 2005. – 0,2 п.л.
15. Афонцев С.А. Экономико-политические аспекты хозяйственной трансформации // Переходная экономика: теоретические аспекты, российские проблемы, мировой опыт / Под ред. В.А.Мартынов, В.С.Автономова, И.М.Осадчей. – М.: Экономика, 2004. – 1,5 п.л.
16. Афонцев С.А. Экономическое измерение мировой политики // Современные международные отношения и мировая политика / Под ред. А.В.Торкунова. – М.: Просвещение, 2004. – 1.2 п.л.
17. Афонцев С.А. Проблемы присоединения ко Всемирной торговой организации // Обзор экономической политики в России за 2003 г. – М.: Бюро экономического анализа, 2004. – 1 п.л.
18. Афонцев С.А. Экономико-политическая модель унификации импортного тарифа: российская перспектива // Консорциум экономических исследований и образования. Серия «Научные доклады». 2004. №04. – 2 п.л.
19. Афонцев С.А. Структура импорта и тарифная политика: опыт постсоциалистической России.// Экономическая история. Ежегодник за 2004. – М.: РОССПЭН, 2004. – 3 п.л.
20. Афонцев С.А. Унификация импортных пошлин: российская перспектива // Экономические исследования и образование – Россия и СНГ, декабрь 2004. – 0,15 п.л.
21. Афонцев С.А. Социальные институты и проблема конкурентоспособности // Конкурентоспособность России в глобальной экономике / Под ред. А.А.Дынкина, Ю.В.Куренкова. – Международные отношения, 2003. – 1 п.л.
22. Афонцев С.А. Россия и «новый ЕС» // Pro et Contra. 2003. Т.8. №1. – 1,5 п.л.
23. Афонцев С.А. Присоединение к ВТО: экономико-политические перспективы // Pro et Contra. 2002. Т.7. №2. – 1,5 п.л.
24. Афонцев С.А. Влияние эндогенных механизмов тарифной политики на структуру импортных потоков в России // Российская программа экономических исследований. Серия «Научные доклады». 2002. №01/07. – 3,7 п.л.
25. Афонцев С.А. Экономическая политика в современном мире: «глобальное управление» или глобальный политический рынок? // Внешняя политика и безопасность современной России. М.: РОССПЭН, 2002. Т.II. – 1,5 п.л.
26. Афонцев С.А. Стимулирование труда и стимулирование занятости в современной России: экономико-политическая перспектива // Экономическая история. Ежегодник за 2001. – М.: РОССПЭН, 2002. – 1 п.л.
27. Афонцев С.А. В поисках «кризиса экономической науки», или о ловле черной кошки в темной комнате, где кошки нет // К вопросу о так называемом кризисе экономической науки. – М., ИМЭМО РАН, 2002. – 0,5 п.л.
28. Афонцев С.А. Мобилизация политической поддержки реформ: мотивации, стратегии, результаты // Экономический рост: после коммунизма (материалы международной конференции) / Институт экономики переходного периода. Научные труды, 2002, №40Р. – 0,5 п.л.
29. Афонцев С.А. Экономическое измерение мировой политики // Методические материалы и программы к специализированным курсам по гуманитарным и социально-экономическим дисциплинам. – М.: Аспект-Пресс, 2002. – 1 п.л.
30. Афонцев С.А. Политическая экономия международных отношений // Программы курсов кафедры мировых политических процессов МГИМО(У) МИД РФ. – М.: МГИМО(У) МИД РФ, 2002. – 1 п.л.
31. Афонцев С.А. Тарифное регулирование импорта в России: опыт экономико-политического анализа // Экономическая история. Ежегодник за 2000 г. – М.: РОССПЭН, 2001. – 3 п.л.
32. Афонцев С.А. Дискуссионные проблемы концепции национальной экономической безопасности // Россия XXI. 2001. №2. – 3 п.л.
33. Афонцев С.А. Проблемы экономической безопасности России в контексте рыночной трансформации // Социально-экономическая трансформация в России / Научные доклады Московского общественного научного фонда, 2001, вып.131. – 1,5 п.л.
34. Афонцев С.А. Нормативная экономическая теория и модели экономического развития // Материалы теоретического семинара ИМЭМО РАН. М.: ИМЭМО РАН, 2001. – 1,5 п.л.
35. Афонцев С.А. Социальные институты и проблема конкурентоспособности // Конкурентоспособность России в глобальном экономическом пространстве. – М.: ИМЭМО РАН, 2001. – 0,4 п.л.
36. Афонцев С.А. Консенсус во имя реформ // Экономика России – XXI век. Апрель 2001. – 0,3 п.л.
37. Афонцев С.А. Экономико-политические механизмы тарифного регулирования импорта в современной России // Российская программа экономических исследований, Серия «Научные доклады». 1999. №99/16. – 6,5 п.л.
38. Афонцев С.А. Политика в отношении прямых иностранных инвестиций // С.В.Алексашенко, А.З.Астапович, С.А.Афонцев и др. Обзор экономической политики в России за 1999 г. – М.: Бюро экономического анализа, 2000. – 2 п.л.
39. Афонцев С.А. Пути совершенствования политики по привлечению прямых иностранных инвестиций в Россию // Вестник Рабочего центра экономических реформ. 2000. №100. – 1 п.л.
40. Афонцев С.А. Правовые преобразования и эффективность экономической политики в условиях переходной экономики // Общество, политика, наука: новые перспективы / Научные доклады Московского общественного научного фонда. 2000. Вып.103. – 1 п.л.
41. Афонцев С.А. Экономическая политика в современном мире: “глобальное управление” или глобальный политический рынок? // Мировая политика и международные отношения на пороге третьего тысячелетия / Научные доклады Московского общественного научного фонда. 2000. Вып.104. – 1,5 п.л.
42. Афонцев С.А. Рыночные реформы и демократический процесс // Государство, экономика, общество: процессы взаимодействия / Научные доклады Московского общественного научного фонда. 2000. Вып.105. – 1,5 п.л.
43. Афонцев С.А. Проблемы политики регулирования рынка труда в период экономических преобразований // Экономическая история. Обозрение. 2000. Вып.5. – 1 п.л.
44. Афонцев С.А. Экономико-политические аспекты трансформационного процесса // Некоторые аспекты теории переходной экономики. – М.: ИМЭМО РАН, 1999. – 1,7 п.л.
45. Афонцев С.А. Экономическая трансформация в зеркале экономико-политического анализа // Россия XXI. 1999. №3. – 1,6 п.л.
46. Афонцев С.А. «Глобальное управление» или глобальный политический рынок? // Россия XXI. 1999. №6. – 2 п.л.
47. Афонцев С.А. Кризис на развивающихся рынках и экономические институты // Международный финансовый кризис: новый этап глобального экономического развития? – М.: ИМЭМО РАН, 1999. – 0,4 п.л.
48. Афонцев С.А. Стратегии решения проблемы внешней задолженности: исторический опыт, 1881–1933 // Экономическая история. Ежегодник за 1999. – М.: РОССПЭН, 1999. – 1,5 п.л.
49. Афонцев С.А. Методологические основы современного экономико-политического анализа // Истоки. 1998. Вып.3. – 3,5 п.л.
50. Afontsev S. Three Strategies for Solving Foreign Debt Problem: Historical Experience // Proceedings of The Twelfth International Economic History Congress. Section B16. – Seville, FFHE, 1998. – 1,5 п.л.
51. Афонцев С.А. Макроэкономические перспективы тарифного регулирования импорта в России // Становление рыночной экономики в России / Научные доклады Московского общественного научного фонда. 1997. Вып.10. – 1,5 п.л.
52. Афонцев С.А. К методологии экономико-политического анализа проблем переходного периода // К вопросу теории и практики экономики переходного периода. – М.: ИМЭМО РАН, 1996. – 0,7 п.л.
53. Афонцев С.А. Политические рынки и принятие экономических решений // Материалы к концепции институционально-правового обеспечения российской экономики. – М.: ИМЭМО РАН, 1995. – 0,4 п.л.
