Макроэкономическая политика модернизации (аргентинский опыт)
УЧРЕЖДЕНИЕ рОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК
иНСтитут Латинской Америки ран
На правах рукописи
Яковлев Петр Павлович
Макроэкономическая политика модернизации
(аргентинский опыт)
Специальность 08.00.14.
“Мировая экономика”
А в т о р е ф е р а т
диссертации на соискание ученой степени
доктора экономических наук
Москва- 2009
Работа выполнена в Учреждении Российской академии наук
Институте Латинской Америки РАН
Научный консультант: доктор экономических наук,
профессор, академик РАЕН
В.М. Давыдов
Официальные оппоненты: - доктор экономических наук,
проф.Е. К. Мазурова
-доктор экономических наук,
проф.Л.Б. Вардомский
-доктор экономических наук,
проф. В.П. Гутник
Ведущая организация: Российский университет
дружбы народов
Защита состоится ________________ 2009 г. в ___ часов
на заседании диссертационного совета Д.002.032.01
при Институте Латинской Америки РАН
по адресу: Москва, Б. Ордынка, 21
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке
Института Латинской Америки РАН
Автореферат разослан ______________ 2009 г.
Ученый секретарь
диссертационного совета
кандидат экономических наук Л.Б. Николаева
1. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность исследования. Важнейшей проблемой развивающихся стран и государств с переходной экономикой является модернизация их экономических систем, переход на инновационный путь развития. Без успешного решения комплекса модернизационных задач невозможно обеспечить стабильное и поступательное развитие народного хозяйства, добиться коренного повышения жизненного уровня основной массы населения, улучшить положение в международном разделении труда и упрочить позиции в глобальной экономике. Другими словами, будущее большинства государств современного мира в решающей степени зависит от того, как будет проведена модернизация их экономических и социально-политических структур.
В диссертации предпринята попытка рассмотреть аргентинский опыт осуществления модернизационных проектов. Выбор Аргентины в качестве объекта эмпирического анализа и теоретического осмысления, конкретного научного исследования по параметрам обозначенной тематики не случаен и продиктован целым рядом весомых соображений и обстоятельств. Выделим основные.
На рубеже тысячелетий страна оказалась на стыке главных мировых экономических трендов, играя роль своего рода опытного поля, лаборатории, где эти тенденции проявились особенно четко. Аргентинское общество пережило качественный рывок изменений, связанных с периодом неолиберальных реформ в 90-е годы прошлого века, противоречивым влиянием асимметричной глобализации, острейшим системным кризисом 20012002 гг., сложным и противоречивым этапом послекризисного хозяйственного восстановления и перехода на рельсы неоиндустриального, инновационного развития.
Невозможно пройти мимо этих глубинных трансформаций, их макроэкономических и социально-политических последствий, в том числе и потому, что они выходят за рамки одной страны и имеют трансграничное теоретическое и прикладное значение. Теоретическое – в смысле более полного и адекватного познания реалий мирового общественного развития, прикладное – в плане изучения места и роли отдельных влиятельных государств в складывающейся новой системе глобальных хозяйственных и политических отношений, их потенциала для расширения и диверсификации внешних связей Российской Федерации. Последнее обстоятельство имеет особое значение, поскольку Аргентина – неординарный торгово-экономический партнер России (в прошлом – СССР), и имеются веские причины считать, что международное взаимодействие двух государств будет и впредь развиваться по восходящей траектории. Подтверждение этому – итоги официального визита в Москву президента Аргентины Кристины Фернандес де Киршнер (9-10 декабря 2008 г.).
И еще одно немаловажное соображение. Многие эпизоды экономической истории и современного хозяйственного положения Аргентины, в первую очередь – ее модернизационный опыт, являются предметом острых научных и политических дискуссий, как в самой стране, так и за ее пределами. Это – интеллектуальный вызов для исследователя, стимулирующий интерес к анализу аргентинской проблематики.
Объект исследования – политика модернизации хозяйственных структур Аргентины, основные национальные модернизационные проекты, которые (с разной степенью успешности) реализовывались в стране в период с конца XIX века и до настоящего времени. При этом в фокусе внимания диссертанта – макроэкономическая стратегия модернизации на современном этапе, начавшемся после кризиса 2001-2002 годов.
Предмет исследования – внутренние и внешние факторы, определяющие развитие модернизационного процесса. В том числе: эволюция хозяйственной структуры Аргентины; макроэкономическая политика властей и позиция бизнес-сообщества; тенденции формирования частно-государственного партнерства; роль формальных и неформальных институтов; идейное и политическое противоборство различных общественных сил; воздействие глобализации, мирового рынка и внешних шоков на экономическое развитие страны
Степень разработанности проблемы. В работе над диссертацией, основанной на обширной и разнообразной информационно-статистической и источниковой базе, были в максимально возможной степени учтены и творчески использованы отечественные и зарубежные научные труды, посвященные как непосредственно аргентинской проблематике, так и более общим вопросам латиноамериканской и глобальной действительности. Это помогло понять место и роль Аргентины в международной экономике и политике, органично поместить страну в контекст профильных региональных и мировых тенденций, полнее выявить ее национальную специфику.
Главным в проведенном анализе стала работа в мейнстриме – продолжение и развитие на аргентинском материале выполненных в Институте Латинской Америки Российской академии наук (ИЛА РАН) исследований макроэкономической динамики и модернизационного опыта латиноамериканских стран, перекройки их хозяйственного механизма в 1990-е годы по неолиберальным лекалам и активизации поиска альтернативной модели развития, характерной для первых лет ХХI века (работы А.В. Бобровникова, В.М. Давыдова, Л.Л. Клочковского, З.И. Романовой, В.А. Тепермана, Н.Н. Холодкова, И.К. Шереметьева и др.)[1]. Автор разделяет мысль В.М. Давыдова о том, что в Латинской Америке «на рубеже веков реформы первого поколения, идеологически опиравшиеся преимущественно на неолиберальный схематизм, в основном исчерпали свой резерв. Не только экономическая практика, но и перемены в политической ситуации, в общественном сознании поставили вопрос о смене вех на пути реформирования»[2]. На практике это означало, что в государствах региона были «запущены» новые модернизационные проекты. Их всесторонний анализ представляет собой актуальную научно-практическую задачу, к решению которой отечественная (и мировая) наука еще только приступает.
Собственно аргентинская экономическая проблематика в ее исторической ретроспективе в отечественной научной литературе получила фундаментальное освещение, прежде всего в трудах З.И. Романовой (монография «Развитие капитализма в Аргентине», докторская диссертация, журнальные статьи и разделы в коллективных работах) и П.Н. Бойко (докторская диссертация, статьи, главы в монографиях). В них с марксистских позиций был проанализирован процесс генезиса и эволюции аргентинского капитализма, особенности становления и пути развития национальной экономики, ее внешнего сектора, большое, порой – чрезмерное (в духе времени), внимание уделялось деятельности левых сил, обосновывалась насущная необходимость проведения глубоких преобразований с ориентацией на социализм. Несмотря на идеологическую детерминированность, работы указанных авторов не утратили научной значимости и по сей день остаются ценным подспорьем в изучении Аргентины, прежде всего – периода до начала 80-х годов прошлого века, служат более глубокому пониманию существа национального модернизационного процесса.
Различные проблемы экономического и социально-политического развития страны рассматривались в диссертационных исследованиях и публикациях С.А. Батчикова, А.С. Ванина, Э.С. Дабагяна. С.Н. Дымуры, А.А. Железняка, В П. Казакова, И.О. Коссова, Ф.С. Кравченко, Л.Я. Нутенко, А.И. Строганова, И.Е. Шокиной и других. В опубликованных в последние два десятилетия работах (включая и публикации диссертанта)[3] в режиме простого мониторинга текущей ситуации или на более высоком уровне научной рефлексии получили отражение некоторые существенные явления и противоречия аргентинской действительности. Однако исследование отдельных вопросов лишь высветило потребность в комплексной, синтетической работе, дающей целостное представление об экономике Аргентины, ее исторической траектории и нынешнем состоянии, реальных тенденциях и вероятных перспективах развития, ключевых макроэкономических проблемах процесса модернизации. Настоящая диссертация – попытка восполнить дефицит такого рода исследований.
В огромном массиве зарубежной литературы по экономике Аргентины четко выделяются несколько направлений, отражающих идеологические взгляды и политические пристрастия тех или иных авторов. Весьма многочисленная группа исследователей, в целом стоящих на левых и антиглобалистских позициях, считает первопричиной аргентинских хозяйственных трудностей и имевших место провалов модернизационных проектов иностранный капитал и связанные с ним местные бизнес-структуры. Например, Хайме Фучс и Хосе Карлос Велес в совместном исследовании прямо обвинили Аргентинский индустриальный союз (АИС) в «экономическом терроризме» и предательстве национальных интересов[4]. В русле данного подхода однозначно негативную оценку получили неолиберальные реформы 1990-х годов, а попытки правительств Н. Киршнера и К. Фернандес де Киршнер проводить националистически ориентированный экономический курс неизменно встречали активную критику «слева». В этом сегменте наиболее радикальных взглядов придерживаются известный американский исследователь Джеймс Петрас, его канадский коллега Генри Велтмейер, аргентинцы Даниэль Аспиасу, Атилио Борон, Эдуардо Басуальдо, Марио Кафьеро, Клаудио Кац, Хавьер Льоренс и многие другие[5].
На противоположном фланге расположены адепты монетаризма и неолиберализма, решительные защитники ультрарыночных реформ и открытой экономики. Именно с таких позиций написана знаковая книга Хорхе Кастро «Великое десятилетие. От пропасти к росту»[6], которая является своего рода наукообразной рекламой хозяйственных преобразований и модернизационных усилий правительства К. Менема. Сходных взглядов придерживается испанский исследователь Карлос Родригес Браун, считающий, что истоки кризиса 2001-2002 гг. коренились не в неолиберальном догматизме, а в недостаточной последовательности аргентинских рыночников, в недоведении до конца начатых реформ[7]. Сквозь призму институционализма анализирует траекторию развития Аргентины Роберто Качаноски в монографии «Аргентинский синдром»[8]. Он отмечает то парадоксальное обстоятельство, что страна, вопреки ее огромным потенциальным возможностям, в течение десятилетий развивалась как бы по нисходящей: от более высокого положения в мировом рэнкинге государств – к более низкому, и видит главную причину такого положения дел в несовершенстве национальных институтов и широком распространении популистских настроений. К неолиберальному лагерю примыкает и маститый ветеран латиноамериканского обществоведения Мариано Грондона. При этом он – сторонник реального взгляда на вещи, а потому призывает аргентинское общество «избавится от химер прошлого», в частности, забыть о былом богатстве страны, когда можно было дружно «доить аргентинскую корову» и благодаря этому процветать. Те времена канули в Лету, а сейчас, считает ученый, необходимо решительно модернизировать страну, создавать новое постиндустриальное величие нации по примеру наиболее успешных государств мира[9]. М. Грондона, разумеется, выступает за рыночные преобразования, но одновременно подчеркивает роль государства, только не как непосредственного предпринимателя и производителя, а как твердого гаранта современных институтов, определенных экономических правил игры.
Многие исследования выполнены с позиций объективизма и носят скорее описательный, нежели аналитический характер. Достоинство таких работ – в обилии фактического и статистического материала, недостаток – в отсутствии четко выраженной и аргументированной авторской позиции. Для целей нашего анализа существенное значение имело знакомство с фундаментальным трудом Марио Рапопорта «Экономическая, политическая и социальная история Аргентины (1880-2000)»[10], в котором дана широкая панорама развития страны до начала ХХI века. Богатый материал, дополняющий эту картину, содержат книги Роберто Кортеса Конде, Висенте Массота, Даниэля Мучника, Хулио Севареса и ряда других авторов[11].
Особое место в аргентинской научной литературе занимает капитальная монография крупного ученого и государственного деятеля Альдо Феррера «Экономика Аргентины», первое издание которой увидело свет в 1963 г. и оказало огромное влияние на развитие национальной экономической мысли. С тех пор книга постоянно обновлялась, переиздавалась более 30 раз и была переведена на английский и японский языки. А. Феррер – убежденный сторонник преимущественной опоры на собственные (внутренние) силы. Он считает, что Аргентина располагает всем необходимым для модернизации и обеспечения стабильно высоких темпов хозяйственного развития, но этому мешает отсутствие национального единства, не позволяющее расколотой нации своевременно и адекватно отвечать на периодически возникающие внутренние и внешние вызовы[12].
Интересный тезис (в значительной степени развивающий идею А. Феррера) содержит работа Марио Буркуна и Гильермо Вителли «В поисках парадигмы: степень свободы экономической политики. Аргентина 2000-2005». По их мнению, одним из кардинальных препятствий на пути модернизации аргентинской экономики, является фрагментарность, когда в ее рамках сосуществуют, но должным образом не взаимодействуют три практически самостоятельных сегмента. Первый – отрасли, ориентированные на внутренний рынок и заинтересованные в жестком государственном протекционизме. Второй – экспорториентированные производства, требующие от властей мер по поддержке внешних поставок и проведения политики «открытых дверей». Третий – маргинальный сектор, в котором концентрируются многочисленные безработные, не полностью занятые, а также значительная часть пенсионеров, чьи низкие доходы фактически исключают их из современной рыночной экономики, а требования к правительству сводятся в основном к «выбиванию» дополнительной материальной помощи[13]
.
Важный вклад в разработку интересующей нас проблематики внесли профессиональные экономисты и политологи, в тот или иной период занимавшие ответственные посты в аргентинских государственных структурах и непосредственно участвовавшие в выработке и проведении хозяйственной политики: Эдуардо Амадео, Доминго Кавалло, Роберто Лаванья, Мартин Лусто, Хесус Родригес, Эдуардо Сгиглия, Родольфо Терраньо, Хорхе Тодеска, Хавьер Гонсалес Фрага и целый ряд других.
Углубленное знакомство с обширной и разнообразной научной литературой, посвященной экономике Аргентины и проблемам ее модернизации, наводит на размышления. Во-первых, никто из авторов, включая самых маститых, не обладает истиной в последней инстанции, поскольку аргентинская действительность слишком сложна, подвижна и многомерна. Но в подавляющем большинстве исследований есть свои рациональные зерна, заслуживающие внимания и корректного обращения. Во-вторых, при всем обилии (даже изобилии) опубликованных трудов до сих остаются неисследованными важные сюжеты, без анализа и прояснения которых невозможно получить полную картину сегодняшнего дня аргентинской экономики, понять макроэкономическое содержание современного модернизационного процесса, заглянуть в будущее.
Основная цель исследования – дать научно обоснованную комплексную оценку современного модернизационного проекта, реализуемого в Аргентине после краха неолиберального эксперимента и кризиса 2001-2002 годов, вскрыть причинно-следственные связи внутренних и внешних факторов хозяйственного роста и на этой базе выдвинуть гипотезу экономического развития страны на среднесрочную перспективу.
Цель исследования определяет узловые научно-поисковые задачи диссертации:
- установить макроэкономическую ритмику аргентинского процесса хозяйственного развития в его исторической ретроспективе, рассмотреть основные волны модернизации и показать значение и особенности каждого из модернизационных проектов прошлых лет;
- главное внимание уделить нынешнему этапу модернизации национальных экономических структур, проследить его эволюцию, выявить сильные и слабые стороны, показать роль институтов, оценить возможности, проблемы и риски страны в контексте перехода на инновационный путь развития;
- рассмотреть особенности выхода Аргентины из кризиса 2001-2002 гг., характерные черты антикризисного регулирования и политики макроэкономической стабилизации;
- исследовать концептуальные и практические аспекты стратегии хозяйственного роста (новой экономической политики) в посткризисный период, отразить идейно-политическую борьбу вокруг альтернатив общественного развития;
- дать развернутую характеристику современной аргентинской модели роста, поместить ее в региональный и общемировой контекст;
- проанализировать основные составляющие и результаты экономического подъема 2003-2008 гг., выделить место и роль отдельных отраслей и производственных комплексов, показать значение и проблемы развертывания наукоемких и высокотехнологичных секторов с точки зрения решения задач модернизации;
- охарактеризовать изменения в финансовом положении Аргентины, выявить новые явления в бюджетно-налоговой и валютно-финансовой сфере;
- исследовать механизм реструктуризации внешнего долга и оценить международное значение выхода страны из состояния дефолта;
- рассмотреть происшедшие перемены и складывающиеся тенденции в системе внешнеэкономических связей, показать модернизационное значение внешнего сектора;
- дать оценку последствиям для страны мирового финансового кризиса, исследовать антикризисную политику аргентинских властей;
- показать генеральную линию хозяйственного роста и представить вероятные перспективы экономического и социально-политического развития Аргентины на период до 2020 года.
Теоретической и методологической основой исследования стали труды названных выше отечественных и зарубежных ученых по вопросам международных экономических отношений, глобализации, внешней торговли, прямых иностранных инвестиций и других форм мирохозяйственных связей; экономических, социальных и политических проблем стран Латинской Америки, в первую очередь – Аргентины.
Поскольку в диссертации поставлена задача не простого описания имевших (и имеющих) место процессов и явлений, а их полноценного исследования с позиций общественных наук, то это определило методологический фундамент и методику работы. Метод анализа, использованный диссертантом, является функциональным, т. е., нацеленным на выяснение закономерностей и тенденций функционирования аргентинской экономики; логическим, показывающим эволюцию хозяйственной жизни Аргентины в историческом контексте; модельно-эмпирическим, предусматривающим формулировку основных понятий и их экономико-статистическое обоснование.
Автор стремился выходить на уровень обобщений, опираясь на достоверную эмпирическую базу, и при этом теоретически и политически корректно «пройти» между чрезмерной абстракцией и фактологической заземленностью. Исследуя выбранную тему, диссертант опирался на принципы системного подхода, которые требуют непременного анализа экономических явлений в их динамике, историческом развитии, предполагают выявление движущих сил и ресурсов хозяйственного роста, достигнутого уровня отраслевой эффективности и конкурентоспособности национального хозяйства. Не менее важно было преодолеть перегородки, разделяющие экономические, социологические и политологические подходы к трактовке интегрального по сути процесса общественного развития. Не случайно в новейших работах российских ученых по проблемам Латинской Америки особо подчеркивается «значение политической стабильности, эффективности политической системы в обеспечении управляемости экономических процессов, в своевременном проведении в жизнь и экстренных, и стратегических решений, позволяющих избежать экономических шоков»[14].
В последние десятилетия (особенно, после разрушения доминирующего влияния марксистско-ленинской ортодоксии) перед российскими исследователями открылись новые теоретические возможности, что привело к серии достижений в общественных науках, позволило отечественным ученым расширить проблемное поле исследований и ввести в активный научный оборот новые понятия, концепции и подходы, в том числе – выдвинутые крупнейшими зарубежными специалистами. В частности, для нас была существенна теория, разработанная Иммануилом Валлерстайном и Джованни Арриджи в рамках исторической политэкономии миросистемы капитализма. Расширение концептуального аппарата настоящей книги происходило и за счет понятий глобальной политической экономии – сравнительно нового направления в обществоведении, находящегося на границе экономической науки и теории международных отношений.
Автор – сторонник неоинституциональной экономической теории (neoinstitutional economics), или более широко – неоинституциональной теории или неоинституционализма. В ее рамках центральной категорией анализа считается понятие «институты» как устойчивых форм человеческого поведения (обычаи, традиции) и их закрепления в виде законов, правовых норм, организаций, учреждений. Именно из «институтов» выводится все многообразие экономической и социальной жизни[15]. Важно то, что неоинституциональная теория изучает экономику не в вакууме, а в неразрывной связи с другими общественными явлениями, рассматривает экономические, политические и социальные процессы в комплексе, отводит значительное место изучению взаимосвязи между ними. Междисциплинарность дает неоинституционализму ощутимые преимущества в анализе событий, происходящих в социуме. Тем самым экономическая наука переходит на качественно новый уровень, объединяя воедино основные элементы целого ряда наук – правоведения, социологии, политологии, истории.
Не менее важно и то обстоятельство, что неоинституционализм – это эволюционная теория, которая обращает особое внимание на роль исторических процессов в формировании основ институтов и на долгосрочность их действия. «Выбор, который мы делаем сегодня или завтра, сформирован прошлым, – подчеркивал нобелевский лауреат в области экономики Дуглас Сесил Норт. – А прошлое может быть понято нами только как процесс институционального развития»[16]
.
Наконец, в работе над диссертацией необходимо было постоянно помнить о национальных особенностях объекта исследования. Аргентина – весьма своеобразная, можно сказать, атипичная страна, прошедшая «свой» путь экономической и социально-политической эволюции, путь, отмеченный целым рядом специфических черт и характеристик. В то же время уже более ста лет Аргентина находится в гуще мировых событий, своими внутренними процессами и международными акциями периодически привлекая к себе повышенное внимание глобального сообщества.
Проведенное исследование основано на обширной и разнообразной документальной и информационно-статистической базе. Автор широко использовал нормативно-законодательные акты Аргентинской Республики, материалы исполнительной власти, документы предпринимательских и профессиональных объединений, труды государственных, политических и общественных деятелей. Статистическую базу исследования составили данные Министерства экономики Аргентины, национальной статистической службы, Центрального банка, других государственных учреждений и частных аналитических компаний. В целях обеспечения компаративности и максимальной достоверности данных диссертант использовал статистические материалы организаций системы ООН (ЭКЛАК, ЮНКТАД, ФАО и т.д.), Международного валютного фонда, Всемирного банка, Межамериканского банка развития и ряда других международных и национальных институтов.
Научная новизна диссертации. Это первое специальное исследование, посвященное комплексному эмпирическому и теоретическому анализу аргентинского опыта модернизации на протяжении длительного исторического периода – с конца XIX века и до настоящего времени. В диссертации на базе междисциплинарного подхода сделана попытка дать представление об аргентинской модернизации как о целостном процессе, предложить ее интегральное видение, а не ограничиться анализом отдельных, пусть и важных, аспектов. Таких работ нет ни в отечественной, ни в зарубежной научной литературе. Наиболее существенные достижения, отражающие новизну и оригинальность исследования, состоят в следующем:
- Выдвинута и обоснована концепция аргентинского процесса модернизации, предложена его периодизация. Проведена всесторонняя оценка каждого из исторических этапов модернизации (модернизационных волн), определено соотношение внутренних и внешних факторов, установлены основные движущие силы модернизационных проектов (агенты модернизации). Проанализирована макроэкономическая политика правящих кругов в рамках каждого из модернизационных проектов.
- Подведены экономические и социально-политические итоги модернизации Аргентины на протяжении XX века. Исследованы причины и последствия провала неолиберального модернизационного проекта.
- Главное внимание уделено современному этапу модернизации, начавшемуся после кризиса 2001-2002 годов. Показана идейно-политическая борьба вокруг проблем социально-экономического развития. Изучены теоретические предпосылки новой (послекризисной) экономической политики правящих кругов Аргентины.
- Рассмотрена модернизационная («неодесаррольистская») стратегия аргентинских властей, раскрыты концептуальные составляющие и специфические особенности модели хозяйственного роста, показано ее место в национальной экономической истории, а также в региональном и мировом контексте.
- Сформулирован и обоснован тезис о неоиндустриальном характере современного этапа аргентинской модернизации. Дана развернутая характеристика целей и механизмов государственного регулирования.
- Показано значение основных секторов экономики, сервисных и инновационных отраслей, место «экономики знаний» в национальном хозяйстве, раскрыты механизмы частно-государственного партнерства.
- Проанализированы основные внутренние и внешние детерминанты экономического роста, позитивные и негативные факторы, определяющие тенденции и перспективы хозяйственного развития. Приведены макроэкономические характеристики и определены институциональные условия, которые в совокупности могут служить признаками успешного опыта национальной модернизации.
- Проведен анализ стратегии Буэнос-Айреса по выходу из дефолта по суверенным долгам, показаны последствия реструктуризации внешней задолженности, непростые взаимоотношения с международными финансовыми организациями.
- На базе анализа состояния, структуры и основных трендов международных экономических обменов Аргентины доказана модернизационная роль внешней торговли, всего комплекса внешнеэкономических связей.
- Установлены проблемные зоны аргентинской экономики, внутренние и внешние риски современной модели роста, показана опасность отдельных дискреционных правительственных решений. Дана панорама критических оценок нынешнего макроэкономического алгоритма.
- Специальное внимание уделено негативному воздействию на хозяйственное положение Аргентины мирового финансового кризиса, проанализирована антикризисная политика правительства Кристины Фернандес де Киршнер, оценены ее первые результаты.
- Выдвинута гипотеза экономического развития Аргентины на период до 2020 г., определены условия, при которых национальная экономика имеет шансы выйти на траекторию устойчивого роста и закрепить модернизационную направленность своего развития.
Практическая значимость диссертации заключается в возможности использования полученных в исследовании научных результатов в работе российских органов власти, в частности, при разработке мер стимулирования внешнеэкономической деятельности (например, при подготовке программ интенсификации торговых связей с латиноамериканскими партнерами России, выработке принципов инвестиционной политики в отношении российских ТНК и др.). Представленные в работе материалы и выводы могут быть также учтены при выработке российской политики в отношении государств Латинской Америки на среднесрочную перспективу. Отдельные положения диссертации уже были использованы на практике при подготовке различных аналитических материалов для российских властных структур, в том числе федеральных министерств и ведомств.
Содержание диссертации представляет непосредственный интерес для российских предприятий и банков, заинтересованных в выходе на аргентинский рынок, а также на рынки других латиноамериканских стран. Значительный объем информации могут почерпнуть отечественные импортеры, закупающие продовольственные товары, необходимые российскому потребителю.
Материалы диссертационного исследования могут найти применение в учебном процессе при преподавании дисциплин мирохозяйственной проблематики на экономических факультетах российских вузов.
Апробация исследования. По тематике диссертации автор выступал на всероссийских и международных научных мероприятиях. В том числе: международном симпозиуме «Кризис капитализма в Латинской Америке» (Буэнос-Айрес, 1988 г.), российско-аргентинском семинаре по вопросам внешней политики (Буэнос-Айрес, 1990 г.), дискуссии «Аргентинский кризис: причины, последствия, уроки» (Москва, 2002 г.), российско-аргентинском семинаре «Россия – Аргентина: уроки экономических кризисов» (Москва, 2002 г.), конференции «Латинская Америка: проблемы модернизации в контексте устойчивого развития» (Москва, 2005 г.), XII конгрессе международной федерации по изучению Латинской Америки и стран Карибского бассейна (Рим, 2005 г.), круглом столе «Левый поворот в Латинской Америке» (Москва, 2007 г.) и др. Кроме того, был сделан доклад «Стратегия модернизации Аргентины» на заседании Ученого совета ИЛА РАН.
Диссертация прошла обсуждение на заседании Центра экономических исследований ИЛА РАН, где была одобрена и рекомендована к защите.
Структура работы определяется задачами исследования. Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения, статистического приложения и списка литературы.
СТРУКТУРА ДИССЕРТАЦИИ
| Введение |
| Глава 1. Опыт модернизации в исторической ретроспективе |
|
| Глава 2. Ревизия монетаристского курса и антикризисное регулирование |
| 2.1. Параметры макроэкономической стабилизации 2.2. Социальное положение и проблема бедности 2.3. Идейная борьба вокруг альтернатив развития 2.4. Теория и практика «нового капитализма» |
| Глава 3. Стратегия неоиндустриальной модернизации (четвертая волна) |
| 3.1. Страна в фазе хозяйственного подъема 3.2. Модель роста – «национальный десаррольизм» 3.3. Контуры «экономики знаний» 3.4. Бюджетно-налоговые и валютно-финансовые аспектыНЭП 3.5. Реструктуризация внешнего долга |
| Глава 4. Вызовы мирового рынка и внешнеэкономические ориентиры |
| 4.1. Повышение модернизационной роли внешней торговли 4.2. Структура и динамика товарного экспорта 4.3. Продвижение на рынки услуг и высоких технологий 4.4. Импорт: от падения к взлету 4.5. Аргентино-российские торгово-экономические связи |
| Глава 5. Сложности перехода на инновационный путь развития |
| 5.1. Проблемные зоны национальной экономики 5.2. Институты и хозяйственный рост 5.3. Власть и агробизнес: в логике противоборства 5.4. Мировой финансовый кризис и реакция Буэнос-Айреса 5.5. Макроэкономический алгоритм и его критика 5.6. Среднесрочные перспективы: возможности и риски модернизационного проекта |
| Заключение |
| Статистическое приложение Список литературы |
2. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
Во введении диссертации объясняется актуальность данного исследования, указываются степень разработанности проблемы, теоретическая и методологическая основа работы, формулируются цель и задачи исследования, отмечаются его научная новизна и практическая значимость.
В первой главе «Опыт модернизации в исторической ретроспективе» рассматриваются три волны аргентинской модернизации, сыгравшие роль своего рода «архимедовых рычагов» экономического и социально-политического преобразования Аргентины и определившие место страны в современном мире. Автор показывает, что развитие страны в XIX веке породило внутренние предпосылки для перехода к интенсификации экономики, трансформации производительных сил и производственных отношений. Это создало условия для модернизации (первая волна), главными агентами которой стали крупные землевладельцы и иностранный капитал, занявший многие командные позиции в аргентинской экономике.
На рубеже XIX-ХХ вв. Аргентина, отвечая на вызовы мирового рынка, стала «всемирной житницей», выдвинулась в очень ограниченное число ведущих государств-экспортеров продовольствия. Это на годы вперед придало ей глобальную экономическую значимость, зафиксировало место и роль страны в международном разделении труда, в мировой торговле как крупного игрока на рынках сельскохозяйственных товаров. В тот период Аргентина особенно остро конкурировала с Россией на европейском рынке зерновых. В Российской Империи внимательно следили за тем, что происходило у конкурентов на далеких берегах Ла-Платы. Вот показательный факт. В 1911 г. в Петербурге была издана книга российского ученого Н.А. Крюкова[17], детально анализирующая проблемы аргентинской экономики и внешней торговли с упором на освещение тенденций роста сельскохозяйственного производства и экспорта, а также импорта промышленных изделий. Симптоматично, что книга вышла в специальной серии исследований экономических потенциалов государств-конкурентов России на мировых рынках.
Долгое время аргентинские производители не знали себе равных в экспорте мяса, прежде всего – говядины. В начале 20-х годов прошлого века они обеспечивали 40% (!) всех мировых поставок этого важнейшего продукта[18]. Слава аргентинского мяса была столь велика, что порой богатые аргентинские скотоводы, отправлявшиеся «проветриться» в Европу, везли с собой элитных бычков, «чтобы не остаться голодными» в Старом Свете.
Благоприятная конъюнктура на международных рынках, сохранявшаяся вплоть до мирового экономического кризиса 1929-1933 гг., вывела Аргентину в первый ряд динамично развивавшихся и процветавших государств, привлекла на берега Ла-Платы миллионы иммигрантов из Европы. Страна не только заняла совершенно уникальное положение в Латинской Америке[19], но и опередила по объему ВВП на душу населения многие ведущие державы: Австрию, Голландию, Италию, Испанию, Францию, Японию, Россию и т. д. В энциклопедическом словаре «Ларусс» за 1919 г. было написано: «Все говорит о том, что Аргентинская Республика, благодаря своему богатству и размерам территории, предприимчивости ее населения, а также уровню развития индустрии и торговли, чей прогресс нельзя не заметить, будет в один прекрасный день соперничать с США»[20]. Аргентину часто называли «роллс ройсом» среди государств и народов. «Богат, как аргентинец», – говорили в Париже в 20-е годы прошлого века. Но многим оптимистическим прогнозам не суждено было сбыться.
В 1930 г. Аргентина стала мировой новостью со знаком «минус»: верхушка вооруженных сил отстранила от власти гражданское правительство и положила начало череде военных переворотов, ставших своего рода «черной меткой» политического процесса в стране. Но именно из среды офицеров, организовавших в 1943 г. очередной мятеж, выдвинулся крупнейший национальный лидер ХХ в. – Хуан Доминго Перон, создавший и по сей день ведущую общественную силу – Хустисиалистскую (перонистскую) партию – и выступавший под лозунгом «За великую Аргентину». Под руководством Х.Д. Перона в стране начался новый этап модернизации (вторая волна), который качественно отличался от предыдущего. В конце 1940-х годов был взят курс на достижение самодостаточности национальной экономики и обеспечение потребностей населения основными промышленными и сельскохозяйственными товарами собственного производства. Началось сознательное и целенаправленное вмешательство государства в экономику, страна перешла от фритредерства к явно протекционистской политике. Под контролем правительства проводилась форсированная индустриально-экономическая модернизация, осуществилась национализация значительной части иностранной собственности, создавались крупные государственные компании. Индустриализацию обеспечил небывалый «перелив» финансовых ресурсов из аграрного сектора в промышленный. Перонистский выбор стратегии развития во многом предопределил направление вектора национального модернизационного процесса на несколько десятилетий вперед. Но модернизационные преобразования отличались непоследовательностью и не были завершены. Свою негативную роль сыграло регулярное вмешательство военных в принятие политических и экономических решений. С другой стороны, заложенная перонистами автаркическая модель вошла в клинч с доминировавшими мировыми трендами и ударила рикошетом по стратегическим интересам аргентинской нации.
Все это в сумме обусловило тот факт, что проведенная модернизация не обеспечила ускорения хозяйственного развития. Вторая половина прошлого века стала для Буэнос-Айреса периодом все более ощутимого экономического отставания от развитых государств, последовательной сдачи позиций на мировых рынках, уменьшения доли в совокупном ВВП Латинской Америки (до 13% к 2000 г.), деградации странового имиджа, падения международного престижа. В зарубежной научной литературе указанный процесс получил наименование «аргентинского экономического декаданса»[21]. Весьма характерной в этом плане была опубликованная в 1978 г. в американском журнале «Нью Стейтсмэн» нашумевшая статья, в которой констатировалось: «Провал Аргентины как нации – самая большая политическая загадка нашего времени»[22] . Сходную мысль высказал и нобелевский лауреат Милтон Фридман, который заметил, что не может объяснить двух вещей: как Япония с ее скудными ресурсами смогла достичь столь многого, и как Аргентина с ее огромными богатствами, сделала так мало[23].
Военной и дипломатической катастрофой обернулось для правившей репрессивной хунты вооруженное столкновение с Великобританией в 1982 г. из-за Мальвинских (Фолклендских) островов. Боевые действия в Южной Атлантике, на несколько месяцев приковавшие к себе внимание всего мира, стали своеобразной «лебединой песней» политической активности аргентинских военных. На волне всеобщего недовольства обанкротившимся преступным режимом в Аргентине были восстановлены конституционные порядки. Это позволило в рамках нормальных демократических процедур начать поиск ответа на вопрос, волновавший все общество: почему богатейшая страна с огромным человеческим и природным потенциалом десятилетиями не может выйти на траекторию устойчивого хозяйственного развития и обеспечить большинству граждан достойный уровень жизни?
Откровенно говоря, и эта работа в значительной мере рождалась в попытках автора дать свой вариант ответа на «аргентинскую загадку», предложить собственную концепцию, объясняющую причины многочисленных (и периодических) экономических неудач и провалов Буэнос-Айреса.
Обширный материал для такого рода анализа и обобщений добавила аргентинская действительность последних двух десятилетий. Страна за исторически короткий период по существу прожила несколько экономических и политических «жизней», вновь выдвинулась на передний план международного общественного внимания.
90-е годы прошлого века в Аргентине прошли под знаком неолиберальных реформ, проведенных перонистским правительством Карлоса Сауля Менема (третья волна модернизации). Мировые СМИ и самые влиятельные западные «мозговые центры» хором заговорили об «аргентинском экономическом чуде» и настоятельно требовали от других стран, включая Россию, «равняться на Буэнос-Айрес»[24]. В период неолиберальной модернизации произошли немалые экономические сдвиги, но одновременно были допущены макроэкономические просчеты стратегического порядка и главное – в стороне от плодов развития осталась значительная часть аргентинского общества, что создало в обществе атмосферу напряженности и в известной мере обессмыслило сам процесс реформ. И еще: резко возросла зависимость Аргентины от внешних факторов, прежде всего, условий финансирования. К началу XXI века объем суверенной задолженности (свыше 140 млрд. дол.) сделал невозможным ее нормальное обслуживание и страна вплотную подошла к объявлению дефолта.
Пристальное внимание во всем мире привлекли к себе драматические события, разыгравшиеся в Аргентине в декабре 2001 г. и вновь давшие повод рассуждать об «аргентинской загадке». Корреспондент газеты «Нью-Йорк таймс» в Буэнос-Айресе Клиффорд Краус в те дни писал: «Аргентина располагает одними из самых богатых в мире сельскохозяйственных и скотоводческих угодий, значительными запасами нефти, у нее образованное и культурное население, едва превышающее 36 миллионов человек, но занимающее территорию размером с Индию. В начале ХХ века ее экономику сравнивали с экономикой США. Так почему сегодня страна находится в столь ужасной ситуации? И почему похожие кризисы уже не раз бывали в ее новейшей истории?»[25].
Период 2001-2002 гг. даже по меркам бурной истории Аргентины был перенасыщен беспрецедентными катаклизмами. Острейший экономический, социально-политический и институциональный мегакризис («кризис тысячелетия»[26], как назвал его Карлос Санчес, бывший в 1990-е годы заместителем министра экономики), крах неолиберальной модели, крупнейший в мировой истории дефолт по суверенным долгам, напряженная борьба за власть в политических верхах, мучительный поиск новых ориентиров национального развития. Интересно, что эти события напомнили о себе в 2007-2008 гг. в другой стране – Соединенных Штатах Америки в связи с разыгравшимся там финансовым кризисом. «Маловероятно, что Соединенные Штаты ожидает рецессия наподобие аргентинской. Но причины наших проблем весьма схожие», – писал видный американский экономист Пол Кругман[27].
Повышенный интерес к происходившему в далекой южноамериканской стране был проявлен в российских официальных кругах и научном сообществе[28]
. Не остались в стороне и СМИ, по которым в буквальном смысле слова прокатилась лавина публикаций и комментариев с попытками осмысления причин провала аргентинских реформ, на протяжении ряда лет служивших привлекательной витриной неолиберализма и «образцом для подражания». Причина такого интереса лежала на поверхности. В аргентинских событиях российские политики и экономисты усмотрели – и не без основания – явственные параллели с нашей действительностью, с проблемами постсоветского реформирования и транзита. Отсюда – стремление оценить ситуацию, своевременно извлечь уроки из аргентинского опыта «неолиберализации всей страны» и не наступить «на те же грабли», не допустить повторения российского кризиса 1998 г., имевшего целый ряд схожих черт с событиями в Аргентине. Одна из центральных задач данной книги – внести посильный вклад в исследование причин и последствий «аргентинского обвала», дать взвешенную, научно обоснованную и политически не ангажированную оценку реформам 1990-х годов. При этом автор исходит из того, что аргентинский кризис 2001-2002 гг. – частный случай общих, фундаментальных закономерностей, отражающих новые сложные реалии глобализирующегося мира.
Во второй главе «Ревизия монетаристского курса и антикризисное регулирование» показано, что усилия аргентинских властей (правительства Э. Дуальде и Н. Киршнера) в 2002-2004 годах позволили остановить уже превратившееся в доминанту национального развития сползание страны в экономическую пропасть, сдержать процесс дальнейшего разрушения хозяйственной и политической жизни государства. Но беспрецедентная глубина падения обусловила чрезвычайно болезненный сценарий выхода из кризиса, потребовала значительных жертв и нестандартных решений. Работа по восстановлению нарушенных механизмов общественного воспроизводства властно диктовала необходимость национальной консолидации и вывода населения из состояния политического отчаяния. Между тем, в посткризисный период в Аргентине развернулась серьезная идейная борьба вокруг альтернативных путей дальнейшего социально-экономического и политического развития страны. Острое идеологическое противостояние стало своего рода приметой времени, и это обстоятельство оказало свое воздействие на курс правительства Н. Киршнера в хозяйственной области, повлияло на процесс формирования новой модели роста.
Основополагающие подходы Н. Киршнера к вопросам экономической политики были сформулированы в его предвыборной платформе, а затем озвучены в инаугурационной речи 25 мая 2003 года. Центральная идея «проекта Киршнера» (или, как его стали называть, «Программы К»), по собственным словам президента, – «восстановить национальный капитализм, который создаст возможности для вертикальной социальной мобильности». С этой целью предполагалось усилить экономическую роль государства, обеспечить «более справедливое распределение доходов», добиться стабильности в обществе, гарантировать повышение жизненного уровня основной части населения и, следовательно, роста внутреннего рынка – необходимого условия надежного экономического подъема.
Речь шла об очередной попытке модернизации социально-экономических структур Аргентины, но на иных идейных основах, чем те, на которых строилась неолиберальная политика 1990-х годов.
Что реально сделал официальный Буэнос-Айрес для выполнения продекларированных задач? Во-первых, были предприняты конкретные шаги, как по осуществлению мер хозяйственного регулирования, так и в плане прямого участия государства в экономической деятельности, в частности, путем создания (или воссоздания) государственных компаний. Во-вторых, правительству Э. Дуальде, а затем – Н. Киршнера удалось (путем введения новых сборов и усиления контроля) расширить налогооблагаемую базу и улучшить собираемость фискальных платежей. Это дало возможность стабилизировать валютно-финансовое положение страны, добиться первичного профицита государственного бюджета (порядка 3% от объема ВВП) и позволило правительству открыть кредитные линии малым и средним предприятиям, в максимальной степени пострадавшим в условиях кризиса. В-третьих, около 2 млн. аргентинцев стали участниками программы социальной помощи малоимущим «Главы семей», что в некоторой степени облегчило их материальное положение и стимулировало внутренний потребительский спрос.
Названные меры транслировали положительные импульсы в экономику, способствовали переходу от модели падения, характерной для 1998-2002 гг., к модели роста.
В третьей главе «Стратегия неоиндустриальной модернизации (четвертая волна)» главное внимание обращено на тенденции хозяйственного роста Аргентины в посткризисный период и характеристику нынешнего этапа модернизации. Подчеркнуто, что в 2003-2008 гг. страна вновь оказалась в фокусе международного внимания (теперь уже со знаком «плюс») благодаря поистине «китайским» темпам роста ее экономики: порядка 7 – 9% в год, а также весомым успехам местных товаропроизводителей на мировых рынках и проведенной реструктуризации суверенного долга, позволившей выйти из дефолта. Усилия правительства по преодолению последствий кризиса 2001-2002 гг. и посткризисная модернизация национальной экономики, осуществляемая на принципиально иных концептуальных основах (и другими методами), нежели реформы 1990-х годов, отчетливо обозначили стремление аргентинского правящего класса и общества в целом перевести страну в более высокую «весовую категорию» в мировом экономическом рэнкинге и существенно улучшить ее позиционирование в глобальном разделении труда.
Принципиальную важность для всего воспроизводственного процесса в Аргентине имел тот факт, что в посткризисный период опережающими темпами развивалась обрабатывающая промышленность. Тем самым была остановлена тенденция к сокращению доли индустриальных отраслей в страновом ВВП.
Ускоренное развитие промышленных отраслей дало повод говорить о «реиндустриализации», «доиндустриализации» или «неоиндустриализации» Аргентины как следствия, в том числе и целенаправленной государственной политики. Эти термины прочно вошли в дискурс представителей официального Буэнос-Айреса. Как подчеркивал высокопоставленный чиновник министерства экономики Мигель Пейрано (будущий министр), «реиндустриализация – центральная задача. И это потому, что именно в промышленности создаются добавочная стоимость и технологии, необходимые для обеспечения занятости, повышения доходов и укрепления единства страны»[29].
Правительство Н. Киршнера руководствовалось идеями так называемого «неонационализма», получившего в начале ХХI в. широкое распространение в Латинской Америке и своими корнями (в Аргентине) уходившего к концепциям «прогрессивного национализма» и «национальной левой», авторами и выразителями которых были такие аргентинские теоретики, как Артуро Хауретче, Хосе Мария Роса, Хорхе Абелардо Рамос. Современные сторонники «неонационализма», включая Н. Киршнера и его ближайшее окружение, ориентируются на следующие принципы (и составляющие элементы) макроэкономической политики:
- поддержка в различных формах национальной индустрии («реиндустриализация») и национальных товаропроизводителей;
- повышенный интерес к инновационным секторам, поощрение научно-технических исследований и разработок, расширение сектора «новой экономики», основанной на передовых технологических решениях;
- возрождение концепции смешанной экономики, создание государственных предприятий и возвращение государству природной ренты;
- частичный контроль над ценами и таргетирование инфляции;
- последовательный курс на повышение доходов и социальной защищенности малоимущих слоев населения и увеличение доли работающих по найму в национальном богатстве; на этой основе – рост потребительского спроса и емкости внутреннего рынка;
- содействие капитализации крупнейших местных компаний, имеющих стратегическое значение, за счет национальных инвестиций;
- сдержанное отношение к ТНК и постоянные переговоры с ними для получения более выгодных (с точки зрения национальных интересов) условий сотрудничества;
- приоритетная ставка на развитие и углубление латиноамериканской интеграции (в частности, путем расширения рамок МЕРКОСУР) и определенное дистанцирование от внешнеполитического курса США.
Сумму приведенных принципов вполне можно определить как концепцию национального или нового десаррольизма («неодесаррольизма»).
Четвертая глава «Вызовы мирового рынка и внешнеэкономические ориентиры» дает панораму изменений, происходящих в сфере мирохозяйственных связей. В посткризисный период Аргентине в определенной степени удалось оптимизировать свои взаимоотношения с мировым хозяйством, диверсифицировав внешние связи и реализовав значительный потенциал торгово-экономических отношений с Китаем, Россией, Индией, арабскими и другими государствами. При этом сохранялись (а на ряде направлений – наращивались) обмены с традиционными партнерами: Бразилией, США, Чили, Евросоюзом.
Готовясь к рывку в попытке «вытащить» экономику из трясины кризиса и наверстать упущенные возможности, аргентинские власти внесли коррективы в стратегию развития внешнеэкономических связей и существенным образом видоизменили национальную внешнеторговую модель. Стимулирование экспорта превратилось в сверхзадачу правительства. При этом экспортные поставки и внешнеторговый оборот в целом росли опережающими темпами, став существенным фактором модернизации и общего хозяйственного подъема.
С учетом того, что в посткризисный период аргентинские экспортеры (при поддержке официального Буэнос-Айреса) заметно активизировались в странах Восточной Европы, на постсоветском пространстве и в Океании, можно констатировать следующее. К концу первого десятилетия нового века Аргентина впервые за всю свою историю превратилась в «глобального трейдера», в государство-экспортера, имеющего коммерческие интересы буквально во всех уголках земного шара.
В то же время не следует преувеличивать масштабы достигнутого. При существенном росте внешних поставок страна по объему экспорта еще находится в самом начале процесса превращения в действительно значимого мирохозяйственного игрока, уступая по этому показателю не только ведущим экономическим державам, но и наиболее продвинутым латиноамериканским государствам – Бразилии, Мексике, Чили. Все это обстоит именно так. Но для целей нашего исследования важно подчеркнуть основные сложившиеся тренды: рост физических объемов и стоимости экспорта, его отраслевую и географическую диверсификацию, повышение макроэкономического веса внешнеторгового сектора. Дальнейшее развитие указанных тенденций в обозримом будущем может привести к усилению позиций Аргентины в системе международных торгово-экономических связей. Это, так сказать, позитивный вариант эволюции нынешней ситуации, сложившейся во внешнем секторе аргентинской экономики.
Однако вероятен и другой (менее благоприятный) сценарий развития событий. В середине 2008 г. повышательный тренд цен на многие сырьевые и продовольственные товары на мировых рынках сменился на понижательный. В частности, с начала июля по начало октября цена на сою снизилась на 37%, пшеницу – на 47, а кукурузу – на 50%[30]. По мнению ряда международных экспертов, цены на commodities продолжат падение и в 2009 году. Это напрямую затронуло интересы аргентинских экспортеров и в одночасье поставило под угрозу сохранение на высоком уровне положительного внешнеторгового сальдо, а следовательно – финансовую и макроэкономическую стабильность. В местной прессе появились статьи алармистской тональности, предрекавшие неминуемое наступление периода «тощих коров» – времени тяжелых экономических испытаний. Очевидно одно: многократно подтвержденная практикой волатильность мировых цен на сырьевые и продовольственные товары обязывает правящие круги Аргентины уделять максимальное внимание альтернативным внешнеторговым позициям и в первую очередь тем, которые связаны с приоритетным развитием «экономики знаний» и в целом постиндустриальных отраслей хозяйства.
В главе пятой «Сложности перехода на инновационный путь развития» анализируется широкий круг проблем, связанных с реализацией современного модернизационного проекта. Автор считает, что успех (или неуспех) аргентинской модернизации – ее четвертой волны – и перехода страны на инновационный путь развития в значительной степени будет зависеть от того, сможет ли нация в обозримом будущем преодолеть внутренние ограничители роста и «расшить узкие места» национальной хозяйственной системы. Во второй половине первого десятилетия ХХI в. наиболее проблемными зонами, вызывающими повышенное беспокойство политического руководства и бизнес-сообщества, стали три: инвестиции, энергетика, инфляция. В частности, инвестиционный климат в Аргентине в середине первого десятилетия ХХI в. оставался далеко не во всем благоприятным. Между тем, потребность в новых, прежде всего прямых капиталовложениях с высокой инновационной составляющей ощущалась все более остро, что было связано с изменением парадигмы экономического развития, переходом от восстановительного к инвестиционному этапу.
Проведенный в главе анализ аргентинских общественных реалий с позиций неоинституционализма позволяет диссертанту сделать вывод, что переход к более эффективным схемам управления экономикой (государственного регулирования в интересах стабильного роста) неразрывно связан с задачей повышения национального институционального качества, совершенствованием всех институтов, устранения все еще многочисленных институциональных перекосов, ловушек и дисфункций. Без этого нынешний модернизационный проект может оказаться под угрозой.
Глава завершается прогнозом развития Аргентины на период до 2020 года. При этом автор не склонен к прогнозным оценкам, основанным на экстраполяции краткосрочных трендов развития аргентинской экономики. Такой подход может себя не оправдать. Попытки «заглянуть в будущее» следует соотносить со всем историческим опытом аргентинской нации, а также – принимать в расчет общемировые тенденции, ставшие в последние годы предметом массированной «интеллектуальной атаки» как в российском научном сообществе, так и за рубежом[31]. Поскольку содержащийся в диссертации прогноз носит вероятностный характер, то он не претендует на предсказание завтрашнего дня аргентинской экономики. Речь идет о другом – показать генеральную линию хозяйственного развития, которая может состояться при двух обязательных условиях: глобальная экономика преодолеет последствия финансовых потрясений и не вступит в полосу затяжного кризиса, а местная политическая власть не допустит фатальных макроэкономических просчетов (как это бывало в прошлом).
В диссертации подчеркивается, что два последних десятилетия стали для аргентинского государства периодом глубоких экономических и социально-политических сдвигов. Происходившие изменения не характеризовались однозначной направленностью, они изобиловали противоречиями, сочетали в себе позитивные и негативные компоненты, имели различные последствия с точки зрения стратегических интересов нации. Но именно на их основе можно выстраивать вероятный сценарий развития страны, которая в макроэкономическом плане должна сделать исторический выбор между сохранением преимущественно экспортно-сырьевой ориентации и переходом на траекторию инновационного развития. Это неизбежно потому, что на рубеже 2008-2009 годов Аргентина вплотную подошла к исчерпанию внутреннего потенциала той модели роста, которая обеспечивала хозяйственный подъем с 2003 г. (использование незагруженных производственных мощностей, эффект дешевого песо, избыток незанятой рабочей силы, резкий рост цен на экспортные товары). Результаты политических и экономических решений, которые примет аргентинское руководство в ближайшие год – два, будут ключевыми с точки зрения задач модернизации на период до 2020 г. и на более отдаленную перспективу.
В заключении подводятся общие итоги исследования и формулируются наиболее значимые выводы и положения, отражающие содержание диссертации.
Главные научные результаты. Изучение аргентинского опыта модернизации позволяет сформулировать ряд выводов и обобщений, которые выносятся на защиту диссертантом.
1. С 1880-х годов и по настоящее время аргентинская экономика пережила несколько модернизационных волн. Первая – пришлась на конец XIX и начало XX века, когда в канун старта современного мирового экономического роста Аргентина обладала уникальным набором благоприятных факторов для хозяйственного рывка. Но далеко не все эти факторы были задействованы в полной мере. В стране сложилась модель экспортно-сырьевой экономики, основанной на вывозе сельскохозяйственной продукции, в которой остро нуждалась Европа, переживавшая этап ускоренного индустриального развития. Благоприятная мировая конъюнктура позволила аргентинской нации «встать на ноги», в течение десятилетий занимать место в ряду наиболее богатых держав. Но открывшиеся возможности не были использованы для создания конкурентоспособной промышленности, выпускавшей средства производства, и страна все больше зависела от импорта машин, оборудования и технологий. Эту ситуацию не смогла радикально изменить и политика импортозамещения, проводившаяся с 1930х годов. Другой слабостью модели была ее восприимчивость к перепадам цен на мировых рынках сырья и продовольствия: понижательные конъюнктурные изменения оказывали шоковое воздействие на аргентинскую экономику и порождали серьезные финансовые проблемы. Не случайно, внешняя задолженность стала для нее настоящим бичом. Хозяйственное развитие пробуксовывало, все больше характеризовалось неустойчивостью, а технико-технологическое отставание от передовых государств – усугублялось. Экономическая звезда Аргентины закатилась и своим примером страна подтвердила, что одного наличия природных богатств совершенно недостаточно для обеспечения долгосрочного устойчивого роста.
2. Вторая волна модернизации охватила 1940–1960-е годы и была связана с дирижизмом – расширением экономических компетенций национального государства, интенсивным ростом ряда базовых отраслей промышленного производства (в значительной мере – за счет аграрного сектора), укреплением позиций национальной науки и техники. В социально-политическом отношении это был период формирования современной структуры аргентинского социума – появления массового среднего класса, повышения роли профсоюзов, создания системы социального обеспечения, возникновения новых политических партий, зарождения институтов гражданского общества. Многое из того, что делалось в те годы, делалось Хустисиалистской партией, под знаменами перонизма и лично Х.Д. Пероном. Поступательное развитие этого процесса (при всех сложностях, противоречиях и недостатках) могло принести серьезные положительные плоды, но было нарушено вмешательством армии в политическую жизнь. Военные, отражавшие интересы консервативных сил (прежде всего аграрной олигархии), узурпировали власть, нанесли удар по демократическим институтам, усилили раскол общества, а в макроэкономической области – сместили вектор хозяйственного развития в сторону углубления зависимости от внешних факторов. Аргентина вступила в период политической турбулентности и финансово-экономических потрясений. Приметами того времени были: регулярные военные перевороты, политические репрессии, расцвет коррупции. При этом коррупция приобрела институциональный характер, внедрилась в механизм взаимодействия бизнеса и граждан с государством. Модернизационный проект не был до конца реализован и сошел на нет.
3. В 1970–1980-годы Аргентину с завидной регулярностью потрясали финансовые кризисы. В чем главная причина этого деструктивного явления? По-видимому, дело в том, что ни одно из правительств (ни гражданские, ни военные) не решалось на проведение глубоких структурных реформ, которые могли бы придать валютно-финансовой и денежной системам страны долгосрочную устойчивость и стабильность. Каждый раз, когда возникали бюджетные сложности, связанные с непомерными государственными расходами, аргентинские власти пытались подменить структурные преобразования мерами монетаристского характера, а этого, как выяснялось, было недостаточно. Например, в 1974-1976 гг. правительство прибегло к бесконтрольной денежной эмиссии и таким образом спровоцировало инфляционный всплеск.
4. О проблеме роста цен следует сказать особо. За 17 лет хронической инфляции (1975-1991 гг.) в Аргентине принималось несколько программ с целью остановить раскручивание инфляционной спирали, стабилизировать цены и макроэкономическое положение в целом. Так, в 1975 г. инфляция достигла рекордного к тому времени уровня в 182,8%, а в 1976 г. (год военного переворота) – составила 444%, превысив все мыслимые в тот момент пределы. Министр экономики военного режима Х.А. Мартинес де Ос попытался «сбить» инфляцию путем ограничения денежной эмиссии, а бюджетный дефицит финансировать с помощью внешних заимствований. Программа успеха не имела (инфляционная инерция оказалась слишком сильной), и единственным ее реальным последствием стала рецессия. В декабре 1978 г. в правительственную стратегию были внесены изменения – была предпринята попытка упорядочить и спрогнозировать процесс девальвации песо (так называемая «табличка»). Идея состояла в том, что инфляция будет постоянно снижаться. Но вновь инфляционная инерция «взяла верх» над планами властей. Цены обгоняли номинальное изменение обменного курса песо, аргентинская валюта оторвалась от экономической реальности и стала жить своей жизнью. Из сферы реальной экономики деловая активность переместилась в область финансовых спекуляций, в которых страна буквально захлебнулась. Возникло явление, вошедшее в историю Аргентины под названием «финансовая родина». В начале 1981 г. правивший военный режим был вынужден пойти на резкую девальвацию песо, далеко выходившую за рамки «таблички», а для покрытия огромного (суммарно почти 15 млрд. дол. за период 1976 – 1983 годов)[32] бюджетного дефицита пошел по пути наращивания внешнего и внутреннего долга. Политэкономия военных была близорука с точки зрения экономической науки и безответственна с точки зрения политики.
5. Учитывая провалы стабилизационных программ, носивших постепенный или ступенчатый характер, правительство Р. Альфонсина в 1985 г. попыталось действовать «хирургически»: ввело новую валюту (аустраль), заморозило цены и заработную плату, сократило бюджетный дефицит. Первоначальный результат превзошел ожидания – менее чем за полгода месячный показатель инфляции снизился с 42 до 2%. Но эйфория продолжалась недолго. Уже в 1986 г. дефицит бюджета вновь вырос, и правительство в очередной раз прибегло к помощи печатного станка, заполняя рынок обесценивавшимися банкнотами. «Подобно монстру, поднимающемуся из морской пучины, дефицит бюджета поглощал все финансовые ресурсы государства и наводил ужас на население…» – писали выдающиеся американские экономисты Пол Самуэльсон и Вильям Нордхаус[33]. Драматическая развязка наступила в 1989 г., когда инфляция (точнее – первая в аргентинской истории гиперинфляция) в годовом исчислении превысила 3000%, перечеркнув все попытки стабилизации без проведения структурных преобразований. Страна столкнулась с айсбергом финансово-экономических проблем, который отправил на дно «аргентинский Титаник».
6. Попытка структурных реформ была предпринята «под политической крышей» правительства К. Менема неолиберальной командой во главе с Д. Кавалло (он приобрел поистине мировую известность и стал именем нарицательным) в рамках новой, третьей по счету модернизаторской волны. В 1990-е годы целеполагание развития аргентинской экономики (и общества в целом) оказалось в руках именно этой сравнительно узкой группы неолиберальных реформаторов, которые в силу определенного стечения обстоятельств не встретили сколько-нибудь организованной и влиятельной оппозиции, что серьезно облегчило реализацию программы жестких рыночных реформ.
Перонистские лидеры во главе с К. Менемом, еще недавно клявшиеся в верности идеям Х.Д. Перона, придя к власти, провели форсированный демонтаж госсектора и открыли национальную экономику международной конкуренции, к которой местные предприниматели не были готовы. Тем не менее, неолиберальная философия была принята аргентинским истеблишментом и закреплена в серии законов, легших в основание новой экономической политики. Но и в данном случае на первый план выдвинулись монетаристские паллиативы решения бюджетных проблем, закончившиеся крахом уже при правительстве Ф. де ла Руа, которое продолжило линию на углубление внешней финансовой зависимости и вплотную подвело страну к крупнейшему дефолту. Другой важнейшей стратегической ошибкой реформаторов 1990-х годов был своего рода экономический детерминизм – идея о том, что вслед за развитием рынка будут автоматически решаться социальные проблемы. Этого не произошло и не могло произойти по определению.
7. Сегодня, особенно после мирового финансового кризиса 2008 г. неолиберальные рецепты выглядят исторической иронией. Но в 1990-е годы диапазон структурных реформ был весьма широк и охватил некоторые формальные и неформальные институты, которые традиционно составляли «аргентинскую модель» развития. Вопрос в том, в какой степени неолиберальные преобразования подвергли эрозии традиционные институты и заложили основу новой институциональной структуры. Реформы носили четкую направленность на сужение прямой социальной ответственности государства, что открыто противоречило аргентинской традиции, сложившейся во времена правления перонистов и, в основных чертах, сохранившейся до начала 90-х годов прошлого века. Сказанное отнюдь не отменяет того факта, что к началу нынешнего столетия в Аргентине сформировалась открытая экономическая система, включающая в себя хотя и несовершенные, но функционирующие рыночные институты.
8. Эмпирические исследования показали, что в 1990-е годы норма накоплений в стране была ощутимо выше нормы сбережений. Это означало, что инвестиционный процесс в значительной мере обеспечивался за счет притока ресурсов извне в самых различных формах: прямые и портфельные инвестиции, частные и государственные заимствования. При этом основной формой прямых иностранных инвестиций стали слияния и поглощения местных компаний в контексте неолиберальных реформ. Нараставшая экзогенная уязвимость экономики требовала целенаправленных мер по защите общенациональных интересов, но на деле правящие круги с упорством, достойным лучшего применения, продолжали погружать страну в трясину внешней задолженности. В 1990-х годах аргентинская экономика в значительной степени формировалась и, более того, регулировалась за счет внешних финансовых потоков, включая значительные объемы так называемых «горячих денег».
9. Аргентинский опыт рыночных реформ лишний раз продемонстрировал, что мир неолиберализма – жесткий, если не сказать жестокий, и лишен социальных сантиментов. Миллионы аргентинцев попали в маховик неолиберализма и заплатили за это одним из самых глубоких кризисов за всю национальную историю. Не случайно, обещание покончить с коррупцией и восстановить социальную справедливость стало главным фактором возбуждения электората и его консолидации вокруг оппозиционного блока «Альянс», победившего на выборах 1999 года. Кабинету во главе с Ф. де ла Руа досталось непростое наследство и приходилось принимать решения в рамках неолиберальной парадигмы, которая себя уже исчерпала и нуждалась в срочной замене. Но замены не было. Власти предпочли не вырабатывать новую стратегию развития, а выжимать все возможное из монетаристской модели[34]
. В этом – корень многих ошибок, допущенных правительством Ф. де ла Руа в не зависимости от того, кто в данный момент занимал пост министра экономики. Принимаемые решения были несопоставимы с масштабами возникших к тому времени проблем.
10. Регрессивная тенденция хозяйственного развития Аргентины на рубеже XX и XXI веков поставила под сомнение эффективность как самих реформ 1990х годов, так и дееспособность власти. Нисходящий тренд в развитии экономики и стремительно нараставшие финансовые трудности не только спровоцировали позорную отставку правительства «Альянса», но и предопределили значительные изменения в расстановке политических сил в стране, которые произошли в 2002-2003 годах. Наложение проблемных явлений в разных областях экономики и политики дало о себе знать сразу по нескольким направлениям: обвальное падение престижа правительства (потеря управляемости), финансово-экономический тупик, взрыв социального недовольства. Без адекватных мер реагирования со стороны властей общественная ситуация стремительно обострялась. Ветры кризиса унесли с собой и правительство Ф. де ла Руа, и режим «конвертируемости», и «финансовую родину». Возникла реальная угроза того, что охватившие Аргентину потрясения через «эффект рикошета» негативно повлияют на общерегиональную экономическую динамику и даже спровоцируют цепную реакцию хозяйственных и финансовых осложнений в соседних странах. Но аргентинская нация сумела удержаться над пропастью, найти в себе силы для преодоления кризисных явлений и предпринять новый (беспрецедентный в ее истории) хозяйственный рывок.
11. В начале нового тысячелетия на концептуальной основе «неодесаррольизма» (своеобразного ребрендинга десаррольизма 1950 – 1960-х годов) начал реализовываться очередной, четвертый модернизационный проект. В области макроэкономической политики аргентинские власти извлекли уроки из периода неолиберальных реформ и кризиса 2001 – 2002 годов. Это видно по более ответственной валютно-финансовой и денежной политике, которая позволила сократить внешний долг, обеспечить профицит бюджета и активное внешнеторговое сальдо, поддерживать конкурентоспособный обменный курс песо, сдерживать (правда, не слишком успешно) спираль инфляции. Реальностью стали: высокие темпы экономического роста, инновационные проекты, реиндустриализация, экспортный рывок, ощутимое снижение уровней безработицы и бедности.
12. Обращает на себя внимание нетрадиционный способ выхода из кризиса 2001 – 2002 годов. В отличие от похожих ситуаций, когда преодоление кризисных последствий осуществлялось при опоре на международные финансовые институты (прежде всего – МВФ) и с использованием крупных заемных средств, правительства Э. Дуальде и Н. Киршнера пошли по иному пути. А именно: сделали упор на собственные силы и максимально задействовали имевшиеся внутренние ресурсы национальной экономики и потенциал местного бизнес-сообщества. Официальный Буэнос-Айрес создал необходимые макроэкономические условия и ориентировал предпринимателей на активизацию производственной и внешнеторговой деятельности. Данная стратегия принесла положительные результаты, и в течение исторически короткого срока Аргентина не только полностью восстановилась после глубокого хозяйственного провала, но и начала выходить на новые, более высокие рубежи социально-экономического и технико-технологического развития, упрочила свои позиции на глобальных рынках.
13. Переводя политику аргентинских правящих кругов посткризисного периода на язык макроэкономического анализа, можно констатировать, что они стремились к достижению двух фундаментальных целей:
- внутреннего баланса – такой комбинации уровней производства и цен, при которой обеспечивается максимальная занятость и устойчиво низкий уровень инфляции;
- внешнего дисбаланса – превышения экспорта над импортом, необходимого для обеспечения профицита внешней торговли и пополнения валютных резервов, а также выполнения международных финансовых обязательств.
Для достижения этих целей правительство Н. Киршнера использовало основные известные из теории и практики инструменты экономической политики регулирования спроса (управление спросом – demand management):
- стратегию изменения расходов (expenditure-changing policies) – управление спросом путем маневрирования денежной и бюджетной политикой. Аргентинские власти избрали мягкую (easy) денежную политику, означающую постепенный (без резких движений) рост денежной массы и курс на снижение процентных ставок, а также экспансионистскую (expansionary) бюджетную политику, основанную на последовательном росте государственных расходов, что, по замыслу Розового дома, должно через механизм мультипликации привести к расширению внутреннего производства и увеличению экспорта;
- стратегию переключения расходов (expenditure-switching policies) – управление спросом, предусматривающее маневрирование валютным курсом (девальвацию песо) для переключения расходов с иностранных товаров на местные и стимулирования потребления и производства.
14. В 2003–2008 годах Аргентина не просто повторила (значительно менее продолжительный) экономический спурт 1991–1994 годов в количественном смысле, но и добилась качественных подвижек в системе национального хозяйства. В результате в первое десятилетие XXI века аргентинские власти (опираясь на уже достигнутый потенциал и используя новые рычаги государственной политики и частно-государственного партнерства) предприняли усилие по диверсификации и модернизации национальных хозяйственных структур. Тем самым была ликвидирована угроза узкой специализации, которая могла в долгосрочном плане законсервировать экономическое отставание страны, накопившееся в 70 – 80-е годы прошлого столетия.
15. В настоящее время Аргентина обладает неординарным общеэкономическим – аграрным и промышленным – потенциалом и значительным массивом сравнительно образованной и квалифицированной рабочей силы. В сочетании с огромными (и далеко не полностью задействованными) природными ресурсами, сравнительно развитой сферой услуг, работающим банковским сектором и устойчивой политической системой это обеспечивает правящему классу и обществу в целом относительную самостоятельность и суверенность в принятии стратегических решений о будущем страны.
16. Экономическая динамика последних лет и положительные тенденции в социальной сфере (рост реальных доходов основной части населения) сопровождаются постепенной сменой в иерархии факторов хозяйственного развития. В том числе: ощутимое повышение роли внутреннего платежеспособного спроса на товары и услуги; дальнейшее расширение круга значимых источников инвестиционной инициативы – государство, местные власти, частные аргентинские корпорации и финансовые институты, индивидуальные инвесторы, иностранные компании и банки, включая региональные и международные, и т. д. (появление так называемого эффекта «самовоспроизводящегося спроса» на инвестиции); некоторое усиление влияния научно-технологического компонента в процессе воспроизводства; рост воздействия интеграционных процессов в рамках Меркосур и шире – в южноамериканском масштабе.
17. В целом страна выбирает вектор на развитие «экономики знаний», отнюдь не отказываясь от опоры на традиционные отрасли хозяйства, которые адаптируются к требованиям сегодняшнего дня и наполняются достижениями «новой экономики». Но нельзя отрываться от реальности, состоящей в том, что подлинный прорыв на инновационном направлении все еще блокируется недостаточными вложениями в сферу НИР и образование, а также многими институциональными проблемами. Узел острых противоречий завязался вокруг отношений правительства с аграрным истеблишментом. Лидеры сельскохозяйственного производства традиционно ощущают себя безраздельными хозяевами аграрной ренты и тех сверхдоходов, которые в посткризисный период им принесли благоприятная мировая конъюнктура (высокий уровень цен) и внутренние макроэкономические условия (низкий обменный курс песо), а потому не слишком склонны делиться прибылями с властью и остальным обществом. Отсюда – болезненная реакция аграриев на введение экспортных налогов (особенно «мобильных»), попытки сдерживать рост цен, ограничивать экспорт и регулировать рынки продовольственных товаров. В основе «враждебности» сельхозпроизводителей – та «матрица латифундистского землеустройства, которая определила характер аграрного развития» Аргентины[35].
18. Новая модель, которую диссертант определяет как «неодесаррольистскую», не свободна от политических ошибок и сильных элементов популизма, засорена коррупцией, а в макроэкономическом смысле – пока не отвечает в полной мере жестким требованиям глобализации и постиндустриальных реалий. Однако нельзя не видеть, что аргентинская модернизационная парадигма обладает значительным потенциалом и при прочих благоприятных условиях способна обеспечить переход национальной экономики на более высокий качественный уровень. Но верно и то, что многие до сих пор не решенные хозяйственные проблемы обусловлены недостаточно эффективной институциональной средой, не позволяющей в полной мере задействовать механизмы саморазвития национальной экономики. Аргентинское общество (и, прежде всего – класс предпринимателей) вправе ожидать от властей целенаправленных усилий по созданию благоприятного правового климата, укреплению демократических порядков, выкорчевыванию коррупции и ликвидации излишних юридических, регламентационных и других барьеров, все еще мешающих развитию бизнеса. Перспективы развития страны зависят от оздоровления основных институтов не меньше, чем от состояния ее ресурсов – капитала, труда, науки и технологий. Необходимо подвести надежный институциональный фундамент под новую модель экономического роста. Другими словами: дальнейшее поступательное развитие Аргентины во многом зависит от продвижения вперед в создании обновленной институциональной среды. Именно в избавлении от традиционных институциональных слабостей кроется решение аргентинской загадки, сформулированной в начале книги: в чем причина периодических провалов национальной экономики? Можно с большой долей уверенности утверждать, что главная причина отставания страны от передовых государств – исторически длительное сохранение контрпродуктивных институтов (во многом неформальных), изнутри подрывающих процесс национального экономического и социально-политического развития. Это обстоятельство отметила и нынешняя глава государства К. Фернандес де Киршнер, заявившая: «Труд и производство – это вопросы культуры, а не экономический феномен»[36]
. По-видимому, общим вектором изменений в институциональной структуре аргентинской экономики станет усиление частно-государственного партнерства нового типа и повышение социальной ответственности частного бизнеса. Со всей очевидностью на первый план выдвигается задача совершенствования национального хозяйственного механизма на основе эффективного сочетания рыночной инициативы и рациональной регулирующей деятельности государства. В этой связи перед страной в полный рост встает проблема прочного закрепления имеющихся положительных сдвигов, дальнейшего улучшения макроэкономической обстановки и, прежде всего, повышения качества государственного регулирования и администрирования.
19. Буэнос-Айрес – весомый фактор влияния в Латинской Америке и все более активный игрок на международном торгово-экономическом и политическом поле. В чем состоит интрига дальнейшего встраивания Аргентины в мирохозяйственные процессы? Можно утверждать, что укрепление ее международных позиций неразрывно связано, во-первых, с последовательным проведением эффективной внутренней хозяйственной политики и, во-вторых, с углублением и совершенствованием интеграционного взаимодействия с региональной и глобальной экономикой на основе активного использования механизмов «конкурентной либерализации». В этом – серьезный резерв и еще далеко не полностью задействованный потенциал долговременного стабильного роста аргентинской экономики.
20. Аргентина в последние десятилетия пережила несколько «высших точек общественного оптимизма»: в 1974 г., когда в страну после долгой эмиграции вернулся Х.Д. Перон, в 1983 г. в связи с переходом от авторитаризма к демократии, в 1985 г., когда был принят «План Аустраль», в 1989 г. в ответ на предвыборные обещания К. Менема, в 1999 г., отмечая окончание «эры менемизма» и электоральную победу «Альянса». Каждый раз возникшие надежды оборачивались горькими разочарованиями. Данный тезис указывает на наличие множества экономических и политических рисков, серьезных внешних и внутренних вызовов, с которыми ежеминутно сталкивается аргентинская нация. Никакая власть в Буэнос-Айресе не застрахована от того, что «девятый вал» таких, например, проблем, как мировой финансовый коллапс, не опрокинет ее планы и расчеты. Это – питательного среда пессимизма, характерного для миллионов аргентинцев, наученных, что называется, горьким опытом. Но отличительная черта современной ситуации в том, что впервые за долгие годы национальная стратегия опирается не на экзогенные факторы, а в первую очередь – на внутренние источники роста. Данное обстоятельство внушает надежды на конечный исторический успех нынешнего модернизационного проекта.
21. Подводя общий итог, сформулируем магистральный вывод. Стратегическая задача аргентинских властей – обеспечение качественного долговременного и непрерывного экономического роста, гарантирующего увеличение занятости, сокращение бедности и более справедливое распределение доходов. Главными параметрами такого роста на обозримую перспективу должны быть, на наш взгляд, следующие:
- здоровая макроэкономика, включающая результативные антиинфляционные меры, сбалансированную денежную и бюджетную политику и реалистичный (конкурентоспособный) валютный курс;
- активная структурная и институциональная политика, создающая благоприятную рыночную среду и эффективную правовую систему;
- продуманная промышленная и научно-техническая политика, стимулирующая опережающее развитие науки, высокотехнологичных производств и информационно-сервисных секторов, а также модернизацию традиционных отраслей;
- либеральный в своей основе, но взвешенный и разумный торговый и валютный режим, обеспечивающий открытость экономики для международных обменов и инвестиций, которые в конкретных условиях Аргентины являются важнейшим источником получения передовых технологий и повышения производительности труда;
- глобальная экспортная экспансия, опирающаяся на государственную поддержку и использующая весь арсенал средств «конкурентной либерализации»;
- изобретательная социальная политика, включающая создание механизмов целевых гарантий для наиболее нуждающихся слоев населения и постоянное совершенствование современной общенациональной системы образования;
- эффективное государственное управление, означающее (в первую очередь) правительство, служащее интересам всего общества, а не отдельных групп и кланов, правительство, которое способно реально ограничить коррупцию до общественно приемлемых масштабов.
Реализация данного сценария уже в среднесрочной перспективе способна ощутимо укрепить инновационные контуры аргентинской экономики, обеспечить ее дальнейшую диверсификацию и усилить глобальную значимость. Одновременная структурная, институциональная, инновационная и содержательная модернизация может дать системный эффект развития.
22. Еще одно обстоятельство. То, что произошло в Аргентине после кризиса 2001 –2002 годов в известной степени является элементом борьбы между двумя условными моделями: либерально-демократическим капитализмом и «авторитарным или государственническим капитализмом», пришедшим на смену традиционному дирижизму. Если в 1990-е годы государство было уходящей натурой, то в посткризисный период оно стало динамично «выходить из подполья». Многие инструменты поддержания экономического роста находятся в руках государства, чья политика (по сравнению с периодом неолиберальных реформ) характеризуется иной идейной направленностью и большей стратегической четкостью. Ключевым фактором роста становится использование бюджетных средств (и госуправления в целом) в сочетании с наращиванием усилий частного сектора, включая и транснациональный капитал, особенно – латиноамериканского происхождения. В итоге выстраивается новая модель частно-государственного партнерства, в рамках которой осуществляется нехарактерная для традиционных аргентинских реалий попытка сотрудничества на основе разделения ответственности. Союз власти с лояльным ей бизнесом – концепт современного политического и социально-экономического проекта для Аргентины.
23. И последнее. По логике эффективного политического управления, задача власти заключается в преобразовании имеющихся элементов общественного согласия в долгосрочную стратегию экономического роста, которая бы встретила активную поддержку нации. Здесь требуется такой подход к внутренним и внешним реалиям, в котором воедино сольются традиционные ценности и современный прагматизм глобального толка (старые и новые институты). Вывод аргентинской нации на траекторию устойчивого инновационного развития – высший государственный пилотаж, предъявляющий к политическому руководству, национальному бизнес-сообществу и всему социуму повышенные и строгие требования. Самое ближайшее время покажет, смогут ли аргентинский политический и предпринимательский класс, общество в целом оказаться на высоте положения и обеспечить достойное будущее своей стране.
По теме диссертации опубликованы следующие работы:
Монографии, брошюры:
- Аргентинская экономика перед вызовами модернизации. М.: ИЛА РАН, 2008, 25,3 п. л.
- Аргентина: тенденции развития и сотрудничество с Россией. М.: ИЛА РАН, 2005, 4,5 п. л.
Брошюры из серии «Сообщения корреспондентов ИЛА»
- Аргентина в движении неприсоединения, 1986, № 4, 0,9 п. л.
- Аргентина: правящая партия Гражданский радикальный союз, 1987, № 7, 1,5 п. л.
- Аргентина: актуальные проблемы экономического и социально-политического развития, 1987, № 8, 3,1 п. л.
- Аргентина: выборы и политика, 1987, № 10, 2,4 п. л.
- Положение в Компартии Аргентины, 1988, № 15, 0,6 п. л.
6. Экономическое и социально-политическое по ложение в Аргентине и предвыборная борьба, 1988, № 18, 2,8 п. л.
Статьи в рецензируемых журналах, рекомендованных ВАК:
- Три года правления радикалов //Латинская Америка. М.: 1987, № 2 (1,0 п. л.).
- Выборы и политика в Аргентине //Латинская Америка. М.: 1989, № 5 (1,0 п. л.).
- Проблемы и надежды «менемстройки» //Латинская Америка. М.: 1990, № 3 (1,0 п. л.).
- Выступление на дискуссии Аргентинский кризис: причины, последствия, уроки //Латинская Америка. М.: 2002, № 4 (0,3 п. л.).
- Аргентина: цикл иллюзий и разочарований //Латинская Америка. М.: 2002, № 5, 6 (2,0 п. л.).
6. Две страны, два кризиса //Латинская Америка. М.: 2002, № 4 (0,3 п. л.).
7. Аргентина: пейзаж после дефолта //Латинская Аме рика. М.: 2004, № 8, 9 (2,0 п. л.).
8. Аргентина: кризис преодолен, долги остались //Латинская Америка. М.: 2005, № 6 (1,0 п. л.)
9. Россия – Аргентина: имидж, политика, бизнес //Латинская Америка. М.: 2007, № 10 (1,0 п. л.).
10. Об «эффекте джаза». Мировой финансовый кризис и реакция Буэнос-Айреса //Латинская Америка. М.: 2008, № 10 (1,0 п. л.).
Другие публикации:
- Аргентинский кризис и интересы европейского бизнеса //Актуальные проблемы Европы. М.: 2004, № 3, 1,5 п. л.
- Аргентина // «Левый поворот» в Латинской Америке. М.: ИЛА РАН, 2007, 0,4 п. л.
- Энергетическая аритмия Аргентины //Мировая энергетика. М.: 2007, 0,3 п. л.
- Economa argentina: las olas de la modernizacin //Iberoamrica. Mosc: 2008, № 4, 1,0 п. л.
Общее количество опубликованных автором научных работ – 160, суммарным объемом свыше 150 п. л.
[1] См.: А.В. Бобровников. Макроциклы в экономике стран Латинской Америки. М., 2005; В.М. Давыдов. Эффект адаптационного реформирования. От Латинской Америки к России. М., 2003; А.В. Бобровников, В.А. Теперман, И.К. Шереметьев. Латиноамериканский опыт модернизации: итоги экономических реформ первого поколения. М., 2002; Иностранные банки в Латинской Америке в контексте структурных реформ и финансовой глобализации. М., 2002; Государственные и межгосударственные банки в экономической стабилизации в Латинской Америке. М., 2004; Л.Л. Клочковский. Национальные стратегии развития и экономическое будущее Латинской Америки. – Латинская Америка, 2005, № 1; З.И. Романова. Латинская Америка в мирохозяйственном научно-техногенном цикле. – Латинская Америка, 2005, № 12.
[2] В.М. Давыдов. Эффект адаптационного реформирования…с. 38.
[3] П.П. Яковлев. Аргентинская экономика перед вызовами модернизации. М.: ИЛА РАН, 2008; он же. Аргентина: тенденции развития и сотрудничество с Россией. М.: ИЛА РАН, 2005; он же. Аргентина: цикл иллюзий и разочарований. – Латинская Америка, 2002, №№ 5,6; он же. Две страны, два кризиса. – Латинская Америка, 2004, № 4; он же. Аргентина: пейзаж после дефолта. – Латинская Америка, 2004, №№ 8,9; он же. Аргентинский кризис и интересы европейского бизнеса. – Актуальные проблемы Европы. М., 2004, № 3; он же. Об «эффекте джаза». Мировой финансовый кризис и реакция Буэнос-Айреса. – Латинская Америка, 2008, № 12.
[4] Jaime Fuchs, Jos Carlos Vlez. Argentina de rodillas. Terrorismo econmico: de Martnez de Hoz a Cavallo. Buenos Aires, 2001.
[5] См., например: Las privatizaciones y la desnacionalizacin de Amrica Latina. Buenos Aires, 2004; Mario Cafiero, Javier Llorens. La Argentina robada. Buenos Aires, 2002; Horacio Fazio (coordinador). La poltica en discucin. Buenos Aires, 2002; Jos Angel Di Mauro. Que se vayan todos? Crnica del derrumbe poltico. Buenos Aires, 2003.
[6] Jorge Castro. La gran dcada. Del abismo al crecimiento. Buenos Aires, 2000.
[7] Carlos Rodrguez Braun. Argentina liberal. – El Pas. Madrid, 21.03.2002.
[8] Roberto Cachanosky. El sndrome argentino: del Estado de crisis a la crisis del Estado. Buenos Aires, 2006.
[9] Mariano Grondona. La realidad. El despertar del sueo argentino. Buenos Aires, 2001, pp. 207, 211.
[10] Mario Rapoport y colaboradores. Historia econmica, poltica y social de la Argentina (1880-2000). Buenos Aires, 2003.
[11] Roberto Corts Conde. La patria financiera. El juego de la especulacin. Buenos Aires, 2005; Vicente Massot. La excepcionalidad argentina. Auge y ocaso de una Nacin. Buenos Aires, 2005; Daniel Muchnik. La patria financiera. El juego de la especulacin. Buenos Aires, 2005; Julio Sevares. Por qu cay la Argentina. Imposicin, crisis y reciclaje del orden neoliberal. Buenos Aires, 2002.
[12] Aldo Ferrer. La economa argentina. Desde sus orgenes hasta principios del siglo XXI. Buenos Aires, 2004, pp. 370,371.
[13] Mario Burkn, Guillermo Vitelli. La bsqueda de un paradigma: grados de libertad de la poltica econmica. Argentina 2000-2005. Buenos Aires, 2005, pp. 33,34.
[14] В.М. Давыдов, А.В. Бобровников, В.А. Теперман. Феномен финансовой глобализации. Универсальные процессы и реакция латиноамериканских стран. М., 2000, с. 170.
[15] А.Н. Нестеренко. Экономика и институциональная теория. М., 2002, с. 288.
[16] Дуглас Норт. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. М.. 1997, с. 12.
[17] Н.А. Крюков. Аргентина. Сельское хозяйство Аргентины в связи с общим развитием страны. Петербург, 1911.
[18] Daniel Muchnik. Tres pases, tres destinos. Argentina frente a Australia y Canad. Buenos Aires, 2003, p. 83.
[19] В 1910 г. на долю Аргентины приходилось 50% совокупного ВВП латиноамериканских стран. Уже в 1913 г. в Буэнос-Айресе была открыта линия метро – первая в Латинской Америке.
[20] Цит. по: Javier Gonzlez Fraga, Martn Lousteau. Sin atajos. De la ciclotimia a la madurez del desarrollo. Buenos Aires, 2005, p. 2.
[21] Rafael Olarra Jimnez. La economa y el hombre. Evolucin del pensamiento econmico argentino. Buenos Aires, 2004, p. 73.
[22] Цит. по: Horacio Vzquez-Rial. El enigma argentino (descifrado para espaoles). Barcelona, 2002, p. 24.
[23] Цит. по: http://www.infobae.com/notas/15.10.2006
[24] Не случайно в 1998 г. по приглашению правительства РФ в Москву для консультаций и передачи опыта приезжал «творец аргентинского экономического чуда» бывший министр экономики Аргентины Доминго Кавалло.
[25] The New York Times. N. Y., 22.12.2001.
[26] Россия – Аргентина: уроки экономических кризисов. Сборник докладов на российско-аргентинском семинаре. М., 2003, с. 45.
[27] Paul Krugman. No llores por mi, Estados Unidos. – La Nacin. Buenos Aires, 19.01.2008.
[28] См., например, материалы дискуссии, опубликованные в журнале Латинская Америка (2002, № 4), а также результаты обсуждения, организованного в Институте Европы РАН (Финансовый кризис в Аргентине: уроки для России. М., 2002.).
[29] Clarn, 26.02.2006.
[30] http://www.infobae.com/notas/2.10.2008
[31] См., например: Мировая экономика: прогноз до 2020 года (под редакцией академика А.А. Дынкина). М., 2007.
[32] Подсчитано по: Dos siglos de economa argentina (1810-2004), p. 509.
[33] Пол Э. Самуэльсон, Вильям Д. Нордхаус. Экономика. Москва – Санкт-Петербург – Киев, 2001, с. 572.
[34] Политолог Фернандо А. Иглесиас назвал правление Ф. де ла Руа «карикатурной версией аргентинского левоцентризма». – Fernando A. Iglesias. Kirchner & Yo. Buenos Aires, 2007, p. 181.
[35] Osvaldo Barsky. Miseria de un pas ganadero. – Clarn, 30.12.2006.
[36] La Nacin, 20.08.2008.
