Право некоммерческих юридических лиц на деятельность, приносящую доход
На правах рукописи
Десятов Игорь Николаевич
ПРАВО НЕКОММЕРЧЕСКИХ ЮРИДИЧЕСКИХ ЛИЦ НА ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ, ПРИНОСЯЩУЮ ДОХОД
Специальность 12.00.03 – гражданское право;
предпринимательское право; семейное право;
международное частное право
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
кандидата юридических наук
Москва – 2011
Диссертация выполнена на кафедре гражданско-правовых дисциплин
федерального государственного образовательного учреждения
высшего профессионального образования
«Тюменский юридический институт МВД России»
Научный руководитель: - доктор юридических наук, профессор
Комиссарова Елена Генриховна
Официальные оппоненты: - доктор юридических наук, доцент
Барков Алексей Владимирович
- кандидат юридических наук
Саудаханов Марат Вильданович
Ведущая организация: - ГОУ ВПО «Омский государственный университет им. Ф.М. Достоевского»
Защита состоится «29» апреля 2011 года в 13 часов на заседании диссертационного совета Д 521.023.02 при Московской академии экономики и права по адресу: 117105, Москва, Варшавское шоссе, 23.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московской академии экономики и права.
Автореферат разослан «__» _________ 2011 г.
Ученый секретарь
диссертационного совета
кандидат юридических наук, доцент Ю.С. Харитонова
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы исследования. Долгое время становление правосубъектности некоммерческих организаций проходило вне гражданского законодательства. Гражданско-правовое регулирование отношений с участием этих субъектов произошло впервые с принятием Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1991 г.[1], где было проведено деление всех юридических лиц на коммерческие и некоммерческие. Административный статус последних к моменту принятия Основ законодательства 1991 г. уже был сложившимся, и наложение на этот статус гражданско-правового статуса прошло небезболезненно как для законодателя, так и для практики. Весьма неоднозначным оказалось и отношение доктрины к состоявшемуся делению юридических лиц на коммерческие и некоммерческие с правом последних заниматься предпринимательской деятельностью, что повлекло за собой многочисленные дискуссии по проблемам гражданской правосубъектности некоммерческих организаций. В итоге гражданско-правовая фигура некоммерческих юридических лиц, по выражению В.Ф. Яковлева, оказалась «загадочной, туманной и многоликой»[2]. На практике довольно быстро обнаружилось несовершенство типологии этой разновидности юридических лиц, что постепенно привело к смещению заложенного законодателем функционального (целевого) критерия деления всех юридических лиц на коммерческие и некоммерческие. Возникла ситуация «запрограммированной» несогласованности фактических намерений учредителей некоммерческого юридического лица с законодательными установками о социальных приоритетах такого субъекта гражданских правоотношений. В итоге появился значительный круг некоммерческих юридических лиц в большей степени «миммикрирующих под некоммерческие» (Д.И. Степанов).
Острые дискуссии развернулись вокруг права некоммерческих юридических лиц заниматься «побочной» деятельностью. В этой части законодатель оказался не до конца последовательным – сказался незначительный нормативный и практический опыт, связанный с участием некоммерческих организаций в имущественных отношениях, а также недостаточность теоретического задела по проблеме. С течением времени стало ясно, что концепция ГК РФ в отношении предпринимательских возможностей некоммерческих юридических лиц оказалась слишком либеральной, а общая конструкция законодательно установленных пределов для занятия ими предпринимательской деятельностью весьма условной. Фактически это привело к тому, что социальная значимость и коммерческая значимость некоммерческих юридических лиц вошли в состояние конкуренции друг с другом, лишая нормативную идею некоммерческого юридического лица того смысла, который задумывался законодателем.
В Концепции развития законодательства о юридических лицах[3] предполагается уточнить критерии деления юридических лиц на коммерческие и некоммерческие (п. 1.3). Эта же мысль продолжена и в Концепции развития гражданского законодательства[4]. Согласно п. 1.4 этой Концепции принципиальное деление юридических лиц на коммерческие и некоммерческие должно быть сохранено, однако с необходимостью усиления критериев такого разграничения, ввиду ограниченного (специального) характера правоспособности некоммерческих организаций. Кроме того, предполагается, что дополнительная (неосновная) деятельность некоммерческих юридических лиц получит единое терминологическое обозначение в виде использования сочетания «деятельность, приносящая доход». Между тем один лишь отказ от прежних терминологических единиц при обозначении «побочной» деятельности этих субъектов не способен решить остро стоящую на практике проблему их коммерциализации. На уровне доктрины предстоит выработать критерии разграничения основной деятельности и деятельности, приносящей доход, пределы занятия такой деятельностью, вплоть до уточнения организационно-правовых форм некоммерческих организаций, которые не вправе вести такую деятельность. Решение подобных теоретических проблем предполагает координирование между собой как уже устоявшихся теоретических понятий, так и предполагаемых к введению в законодательный текст ГК РФ новых юридических конструкций.
Степень научной разработанности темы исследования. Проблеме гражданско-правового статуса некоммерческих юридических лиц посвятили свои труды отечественные ученые: К.П. Беляев, Ю.О. Вербицкая, А.В. Габов, Н.В. Костенко, Д.В. Новак, Д.И. Степанов, О.А. Серова, В.Н. Сидоров, Т.О. Сойфер, Е.А. Суханов. Вопросы предпринимательской деятельности некоммерческих организаций были предметом исследований таких ученых, как: О.В. Ивкова, О.П. Кашковский, В.В. Ковязин, Г.А. Кудрявцева, Н.К. Фролова, Ю.В. Фалеев. Благодаря трудам указанных ученых-правоведов идет накопление того необходимого теоретического задела, который позволил бы законодателю выстроить наиболее совершенную правовую модель хозяйственной деятельности некоммерческих организаций, пока в теории гражданского и предпринимательского права не созданную.
Цели и задачи диссертационного исследования. Целью диссертационного исследования является разработка концептуальных теоретических положений о целях, способах и формах участия некоммерческих организаций, обладающих статусом юридического лица, в имущественных отношениях. Для достижения этой цели поставлены следующие задачи:
– провести подробный анализ положений ГК РФ и иных нормативных правовых актов, регламентирующих участие некоммерческих юридических лиц в имущественном обороте;
– изучить эволюцию теоретических представлений о формах и целях участия некоммерческих юридических лиц в имущественных отношениях, основанных на гражданско-правовом договоре;
– определить границы гражданской правосубъектности юридических лиц некоммерческого вида в части занятия деятельностью, связанной с извлечением дохода и его использованием;
– выявить перспективы развития действующего законодательства в рассматриваемой сфере;
– проанализировать понятийный и категорийный аппарат, используемый законодателем и учеными-правоведами при характеристике коммерческой деятельности некоммерческих организаций;
– сформулировать собственные предложения по корректировке действующих норм.
Объектом диссертационного исследования являются общественные отношения, возникающие в процессе и вследствие деятельности некоммерческих юридических лиц, приносящей доход, а также основные направления развития законотворческой деятельности, связанные с участием некоммерческих юридических лиц в экономическом обороте.
Предмет диссертационного исследования составляют дореволюционное, советское и действующее отечественное законодательство, регламентирующее предпринимательскую и иную деятельность, приносящую доход, осуществляемую некоммерческими юридическими лицами, законодательство, доктрина, судебная практика по вопросам участия юридических лиц некоммерческого вида в имущественных отношениях, не относящихся к основной деятельности.
Методология исследования. Методологической основой диссертационного исследования являются общенаучные методы познания (анализ, синтез, дедукция и др.) и специальные методы научного исследования (исторический, формально-юридический, сравнительно-правовой).
Научная новизна. Диссертация представляет собой монографическое комплексное исследование понятия, юридической природы и содержания права некоммерческих юридических лиц на осуществление дополнительной деятельности, приносящей доход. В диссертации сформулирована теоретическая концепция отношений с участием некоммерческих юридических лиц при осуществлении ими деятельности, приносящей доход; исследовано соотношение понятий «деятельность, приносящая доход» и «предпринимательская деятельность», выявлены их различие и взаимосвязь в отношении некоммерческих юридических лиц. Сформулированы выводы и предложения, направленные на упорядочение и обоснованность деятельности, приносящей доход для части некоммерческих юридических лиц.
Положения, выносимые на защиту.
1. Исследуя правосубъектные возможности некоммерческих юридических лиц с их альтруистическим правовым назначением, соискатель формулирует вывод о необходимости достижения ясности по вопросу их законодательной типологии. Это приведет не только к уменьшению числа организационно-правовых форм таких субъектов, но и позволит избежать приема законодательного умолчания по поводу одного из важнейших вопросов в деятельности этих субъектов права – об источниках их существования, а значит, и о механизмах, гарантирующих права кредиторов. В отсутствии этих законодательных решений кроется одна из причин излишней коммерциализации некоммерческих юридических лиц.
2. Констатируя социальную и правовую ценность юридических лиц некоммерческого вида, соискатель обозначает проблему соотнесения этой относительно новой для российского законодательства конструкции с другими явлениями, уже утвердившимися в праве. В ряду таких явлений стоит предпринимательство с его устойчивыми юридическими признаками (ст. 2 ГК РФ). Координируя понятия «некоммерческое юридическое лицо» и «предпринимательство», заключенные в п. 3 ст. 50 ГК РФ, диссертант утверждает, что последнее, будучи широко используемым на практике применительно к неосновной деятельности некоммерческих юридических лиц, фактически оказалось «облегченным» за счет отпадения ряда признаков (цель, систематичность, характер ответственности). Это повлекло за собой расхождение исходных «предпринимательских» возможностей для коммерческих и некоммерческих организаций. Эта разность последствий законодательного «правонаделения» разрушает правило о равенстве субъектов гражданского права применительно к одним и тем же правовым возможностям, и поэтому требует устранения.
3. В нормах ГК РФ применительно к некоммерческим организациям их неосновная деятельность поименована неоднозначными терминологическими единицами: в ГК РФ – предпринимательская (ст. 50 ГК РФ); в доктрине и различных федеральных законах она именуется как дополнительная; вспомогательная; побочная; иная; деятельность, приносящая доход. В итоге, независимо от названия, эта деятельность квалифицируется как деятельность предпринимательская. Несмотря на то, что осуществление такой деятельности продиктовано экономической логикой, она нуждается в индивидуализации через иное легализованное обозначение, которое не приводило бы к ее смешению с деятельностью предпринимательской, имеющей собственные стандарты. Учитывая социальную миссию этих субъектов и фактически повсеместную неизбежность поисков источников дополнительного их финансирования, соискатель видит ее наименование как «дополнительная деятельность, приносящая доход», что является наиболее адекватной формулировкой, отражающей сущность рассматриваемого явления.
4. В отличие от коммерческих юридических лиц в структуре гражданской правосубъектности некоммерческих юридических лиц оказывается две группы возможностей. Первая группа связана с реализацией прав на основную деятельность; вторая относится к праву осуществлять «дополнительную деятельность, приносящую доход». Трактовка деятельности, осуществляемой за пределами основной, не как предпринимательской, а как «дополнительной деятельности, приносящей доход», должна исключить ее смешение с деятельностью предпринимательской, в том числе и за счет указания в законодательстве стандартов такой деятельности.
5. Соискателем сформулирован вывод о необходимости установления перечня видов деятельности, которыми за пределами основной, в качестве дополнительной деятельности, некоммерческие юридические лица заниматься не могут. Основными критериями «запретности» выступают затратные и рисковые виды деятельности, а также те, которые не являются предметным продолжением деятельности основной. Известно, что юриспруденция никогда не могла четко формализовать критерии разграничения того или иного вида деятельности, однако на примере лицензирования перечни видов деятельности ей известны.
6. По утверждению соискателя, является критическим не факт участия некоммерческого юридического лица в коммерческих отношениях, а основания и порядок вовлеченности в них. Обоснованием необходимости такой вовлеченности может служить исходное законодательное деление всех некоммерческих организаций на корпоративные и унитарные, как это сделано в отношении большинства коммерческих юридических лиц. Кроме обозначения способа формирования имущественной обособленности, подобное деление легализует те организационно-правовые формы некоммерческих юридических лиц, которые обоснованно могут заниматься дополнительной деятельностью, приносящей доход, а какие не могут заниматься такой деятельностью совсем.
7. Существующее сегодня законодательное разрешение для некоммерческих юридических лиц на осуществление дополнительной деятельности, приносящей доход, не только законодательно не «сопутствует» соответствующей организационно-правовой форме таких субъектов, но и не сопровождается ограничительными нормами о допустимом удельном весе такой деятельности по отношению к основной. В связи с этим соискателем сформулирован вывод о том, что правовая модель дополнительной деятельности некоммерческого юридического лица должна законодательно выстраиваться с учетом ограниченного (специального) характера правоспособности, присущего всем некоммерческим юридическим лицам.
8. Стремясь к созданию единой правовой модели дополнительной деятельности, приносящей доход для некоммерческих юридических лиц, и систематизируя имеющиеся законодательные достижения в этой области, соискатель предлагает следующие правовые признаки этой деятельности. Во-первых, эта деятельность должна носить не автономный, а подчиненный характер, будучи тождественной целям деятельности основной. Во-вторых, акт государственной регистрации (кроме регистрации факта создания субъекта права) должен отражать право на такую деятельность. В-третьих, учредительные документы должны содержать разделы: «основные виды деятельности» и «виды дополнительной деятельности».
С учетом предложенной правовой модели дополнительной деятельности, приносящей доход, диссертант предлагает внести изменения в ст.ст. 50, 298 ГК РФ и отдельные федеральные законы.
Научно-теоретическую основу исследования составляют труды ученых-цивилистов разных периодов. Изучены труды дореволюционных, советских ученых и ученых постсоветского периода, таких как: Г.А. Авилов, А.С. Автономов, Н.Г. Александров, В.К. Андреев, С.И. Аскназий, С.И. Архипов, Ю.Г. Басин, В.А. Белов, Е.В. Богданов, С.Н. Братусь, А.В. Венедиктов, Ю.С. Гамбаров, Д.М. Генкин, Л.Л. Герваген, И.П. Грешников, В.П. Грибанов, А.Х. Гольмстен, Е.П. Губин, В.В. Долинская, С.Э. Жилинский, В.В. Залесский, И.В. Елисеев, В.Б. Ельяшевич, И.В. Ершова, О.С. Иоффе, Р.Ф. Каллистратова, А.И. Каминка, В.В. Кванина, А.О. Квачевский, Н.В. Козлова, М.И. Кулагин, А.Л. Маковский, В.К. Мамутов, Д.В. Новак, С.В. Сарбаш, Т.В. Сойфер, Д.И. Степанов, Н. Суворов, Е.А. Суханов, И.Т. Тарасов, М.Ю. Тихомиров, Ю.К. Толстой, Е.Н. Трубецкой, И.С. Шиткина, Л.И. Петражицкий, К.П. Победоносцев, И.А. Покровский, Г.Ф. Шершеневич, Е.А. Флейшиц, В.Ф. Яковлев, Л.И. Якобсон, В.С. Якушев, К. Ярошенко.
Нормативную базу исследования составили источники дореволюционного и российского законодательства, а также зарубежное законодательство, регулирующее отношения в сфере неосновной деятельности некоммерческих организаций.
Эмпирической базой исследования явились материалы судебной практики Верховного Суда РФ, Высшего Арбитражного Суда РФ, иных судов, входящих в систему арбитражных судов Российской Федерации, отражающие результаты разрешения споров (105 дел), связанных с участием некоммерческих юридических лиц в предпринимательской деятельности и деятельности, приносящей доход.
Практическая и теоретическая значимость исследования. Положения, выводы, рекомендации, теоретические обоснования, содержащиеся в диссертации, могут послужить основой для совершенствования гражданского законодательства о некоммерческих юридических лицах в целом, об условиях и границах дополнительной деятельности, осуществляемой большинством из них.
Апробация результатов исследования. Диссертация обсуждена и одобрена на кафедре гражданско-правовых дисциплин ФГОУ ВПО «Тюменский юридический институт МВД России». Отдельные выводы диссертации используются при чтении спецкурса по магистерской подготовке «Юридические лица в гражданском праве». Результаты исследования докладывались на всероссийских и региональных конференциях: «Проблемы правоприменения в современной России» (март, 2008 г.) в ГОУ ВПО «Омский государственный университет им. Ф.М. Достоевского»; «Правовые проблемы укрепления российской государственности» (февраль, 2009 г., март 2010 г.) в ГОУ ВПО «Томский государственный университет. Результаты проведенного диссертационного исследования внедрены в учебный процесс ФГОУ ВПО «Тюменский юридический институт МВД России» и практическую деятельность некоммерческих юридических лиц.
Структура работы обусловлена целью и поставленными задачами исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, включающих шесть параграфов, заключения и библиографического списка.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во введении обосновывается выбор темы и ее актуальность, определяются цель, задачи и методология исследования, устанавливается степень разработанности, научная новизна, формулируются основные положения, выносимые на защиту.
Первая глава «Некоммерческие юридические лица в гражданском законодательстве России». Первый параграф «Проблемы разграничения коммерческих и некоммерческих юридических лиц». Законодательное разделение юридических лиц на коммерческие и некоммерческие произошло при принятии 31 мая 1991 г. Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик (ст. 18). Подобный шаг со стороны российского законодателя, весьма примерными предпосылками для которого явились правила советского периода о хозяйственных и нехозяйственных организациях, доктриной был оценен «как изобретение» (Э.В. Талапина). Его итогом явилась концепция о некоммерческом юридическом лице, сущностные моменты которой выражены в следующем:
– ведущим законодательным критерием подразделения всех юридических лиц на виды явился критерий функционально-целевой. Согласно данному критерию коммерческие юридические лица вправе заниматься любыми видами деятельности, связанной с оборотом капитала, в целях извлечения прибыли, тогда как в основе некоммерческих юридических лиц лежит альтруистическое начало, поэтому они создаются для осуществления тех видов деятельности, которые имеют цель удовлетворения социальных и духовных потребностей людей;
– с принятием ГК РФ 1994 г. некоммерческие организации могут создаваться как в форме государственных, так и негосударственных;
– в отличие от коммерческих организаций перечень некоммерческих организаций по нормам ГК РФ является незамкнутым;
– отсутствие исчерпывающего перечня некоммерческих юридических лиц обеспечило существование четырех источников формирования таких перечней: из ГК РФ; из Федерального закона от 12 января 1996 г. № 7-ФЗ «О некоммерческих организациях»[5]
; из самостоятельных статутных законов; из различных федеральных законов, регулирующих отношения в соответствующей предметной деятельности;
– некоммерческим организациям предоставлено право ведения предпринимательской деятельности непосредственно или опосредованно – через создание других хозяйствующих субъектов, но без права распределения полученной прибыли между участниками.
Следует констатировать, что фактическое отсутствие предшествующего законодательного и теоретического опыта исследования института некоммерческих юридических лиц, не позволило обеспечить законодательную полноту и последовательность норм о них как об участниках гражданских правоотношений. Исходя из этого возникло противоречие между значением употребляемого понятия «некоммерческое юридическое лицо» как организации, не ставящей своей целью извлечение прибыли, и той целью, которая выступила исходным критерием законодательного деления юридических лиц на виды, что привело к нивелированию социальной значимости некоммерческих юридических лиц. Следуя концептуальной тенденции о сохранении предпринятого законодателем деления юридических лиц на коммерческие и некоммерческие, в стремлении достигнуть ясности в статусе последних, ученые предлагают альтернативные законодательному наименования некоммерческих организаций: «непредпринимательские» (О.А. Серова), «социальные» (И.П. Грешников), «гражданские организации» (Н.К. Фролова). Цель доктринальной активности понятна и оправданна – исключить рассогласование между законодательными установками и фактическими намерениями учредителей некоммерческих организаций, когда последние в задуманном законодателем непредпринимательском «облике» весьма активно входят в сферу коммерческих отношений, благодаря чему многое подверглось смешению.
Подход, согласно которому некоммерческие юридические лица обособляются по критерию цели (non-profit), известен многим зарубежным правовым системам, где он именуется как функциональный. Нет оснований отказываться от него и российскому законодателю. Однако существующие законодательные механизмы реализации функционального подхода должны отражать специфику гражданской правосубъектности некоммерческих организаций, которая строится не по коммерческому принципу, а по социально-духовному принципу, направленному на сохранение и преумножение общественного блага, за счет развития таких социальных явлений как культура, образование, наука и искусство.
Параграф второй «Гражданская правосубъектность некоммерческих юридических лиц». Несмотря на традиционность в цивилистике такого понятия, как правосубъектность, и связанных с ним категорий правоспособности и дееспособности, само понятие «гражданская правосубъектность» в гражданском праве продолжает оставаться дискуссионным. Однако бесспорно положение о том, что правосубъектность – это такое гражданско-правовое свойство личности, которое позволяет субъекту права, приобретая права и обязанности, определять свой правовой статус, в рамках которого субъект может пользоваться предоставленными возможностями.
Если говорить о состоянии теории по проблеме гражданской правосубъектности некоммерческих юридических лиц, то одним из ее признаков можно назвать небольшой срок существования и вторичность по отношению к действующему законодательству.
Как такового термина «некоммерческая организация» в дореволюционной, а затем и в советской юридической системе, уже делившей предприятия на производственные и непроизводственные, не существовало. Лишь реформирование гражданского законодательства, реальное внедрение дореволюционного и советского доктринального опыта в области изучения института юридических лиц, привело к такому законодательному решению проблемы правосубъектности некоммерческих организаций, согласно которому в составе их специальной правоспособности оказалось два «слоя» возможностей. Один «слой» (ведущий и основной) соответствует их реальному назначению и законодательной идее об их социальной миссии. Второй «слой» связан с хозяйственной деятельностью, которая, согласно большинству законодательных императивов, именуется предпринимательской. Данный «симбиоз» основной (некоммерческой) и вспомогательной (предпринимательской) деятельности, естественно, отсутствует у коммерческих организаций, поскольку «необходимо вызван к жизни самой природой и целями деятельности именно некоммерческой организации» (Е.А. Суханов). Однако понятно, что гражданско-правовые возможности этих субъектов слабее и меньше. В связи с этим для обозначения их гражданской правосубъектности в нормах ГК РФ использована конструкция юридического лица со специальной правоспособностью, поскольку по общему правилу гражданская правосубъектность юридического лица и цели его деятельности – категории взаимозависимые. Между тем вытекающее из норм Федерального закона «О некоммерческих организациях» право на занятие предпринимательской деятельностью, являясь по своей сущности исключением из общего правила, стало этими субъектами восприниматься как возможность, которую можно реализовать всегда, но с определенными условиями. Практика реализации норм о праве на предпринимательскую деятельность показала, что за весьма непродолжительный путь своего развития некоммерческие организации стали активными участниками гражданского оборота и тоже оказались производителями различного вида услуг. Казалось бы, не слишком прибыльные во все времена сферы некоммерческой деятельности (образование, культура, искусство, общественная деятельность и др.) начали приобретать коммерческий характер и приносить значительный доход. Ощутимой явилась «разбалансировка» специальной правоспособности в составе гражданской правосубъектности некоммерческих организаций с целями их деятельности. В связи с этим вопрос о пределах права на дополнительную деятельность и ее терминологическом обозначении в целях отграничения от деятельности уставной приобрел высокую степень актуальности.
Глава вторая «Пределы осуществления права на дополнительную деятельность». Параграф первый «Право на дополнительную деятельность в составе правосубъектности некоммерческих юридических лиц». Предусмотрев интегрированный гражданско-правовой статус для некоммерческих юридических лиц, законодатель на момент принятия ГК РФ не сумел обеспечить должных механизмов, которые сдерживали бы процессы коммерциализации данных лиц. Одним из возможных ограничений должно было стать само название этого вида юридических лиц –«некоммерческие». Логика проста: по закону они некоммерческие, а значит, им, исходя из названия, нельзя ориентироваться на коммерческую деятельность. Но по закону оказалось «можно, если ….» (п. 3 ст. 50 ГК РФ). Весьма нечеткие ограничения относительно «если» привели к тому, что «можно» стало чаще правилом, нежели исключением. Как следствие, принцип специальной правоспособности некоммерческих организаций получил значительный декларативный оттенок.
Проведя исторический экскурс, соискатель пришел к выводу о том, что занятие некоммерческими организациями хозяйственной деятельностью не есть проявление лишь современной экономической ситуации. Практике советского регулирования известны случаи точечного разрешения со стороны отдельных наркоматов на осуществление коммерческой деятельности разными бюджетными учреждениями. Но экономический исход такой деятельности, по справедливому замечанию А.В. Венедиктова, оказался неэффективным и беспорядочным. Бессистемные разрешения на «самостоятельную хозяйственную деятельность» для отдельных организаций можно найти и в раннем постсоветском законодательстве. Так, в соответствии с Постановлением Правительства РФ от 25 декабря 1993 г. № 1347 «О первоочередных мерах по обеспечению деятельности государственных научных центров РФ»[6] государственным научным центрам, являющимся бюджетными учреждениями, по согласованию с Министерством науки и технологической политики Российской Федерации предоставлялось право осуществлять такую деятельность «с целью использования свободных производственных мощностей, а также для повышения квалификации кадров руководителей и специалистов промышленных предприятий». В этот же период судебная практика, с опорой на ст. 17 Закона СССР от 9 октября 1990 г. «Об общественных объединениях»[7] признавала право общественных объединений непосредственно осуществлять предпринимательскую деятельность без создания предприятий и организаций, обладающих правами юридического лица. Известно, что на момент принятия действующего ГК РФ понятие «некоммерческая организация» в юридической теории не получило должной научной проработки. Учитывая экономическую ситуацию периода принятия Кодекса, законодатель вынужден был опираться на известную зарубежную практику в установлении правовых возможностей некоммерческих организаций, наделив их правом на деятельность основную и дополнительную, именуемую в разных источниках неосновной. Но отсутствие адекватных законодательных ограничений, разная терминология при обозначении дополнительной деятельности некоммерческих юридических лиц, исключение уставного капитала из числа механизмов, являющихся гарантией для кредиторов, допустимость практически любых видов деятельности в качестве дополнительной привели к неопределенности объема «предпринимательских возможностей» в составе правосубъектности некоммерческих юридических лиц. Правила же о них, с учетом многообразия законодательных актов о некоммерческих организациях, оказались разрозненными и неполными, и поэтому неспособными действенно и однозначно регулировать соответствующие виды отношений.
Параграф второй «Проблемы коммерциализации некоммерческих юридических лиц». Теоретический и практический анализ проблем, связанных с правом некоммерческих организаций на осуществление предпринимательской деятельности, позволяет увидеть, что фактически появилось два понятия: предпринимательская деятельность и предпринимательство. Одно относится к коммерческим юридическим лицам со всей совокупностью признаков, сформулированных в ст. 2 ГК РФ. Другое – к некоммерческим организациям. Понятие «предпринимательская деятельность» для некоммерческих организаций является нетождественным тому классическому, которое уже зафиксировано в нормах ГК РФ. Применительно к некоммерческим организациям законодатель фактически отошел от понятия, сформулированного в ст. 2 ГК РФ, указав в п. 3 ст. 50 ГК РФ, что есть предпринимательская деятельность и для других целей кроме как извлечение прибыли. Более того, она может иметь и иные наименования, которые вполне способны оправдать отсутствие у некоммерческих юридических лиц уставного капитала. Все эти и последующие не до конца последовательные законодательные решения привели к «расщеплению» такого специально-юридического понятия, как «предпринимательская деятельность», в то время как оно является законодательно «готовым», стандартизированным, а значит, должно быть цельным и унифицированным применительно ко всем юридическим явлениям, так или иначе связанным с употреблением предпринимательской терминологии.
Как юридически, так и фактически некоммерческие юридические лица оказались в общей системе хозяйствования, и в настоящее время, не имея права извлекать прибыль, в качестве основной цели деятельности де-факто признаются субъектами предпринимательства. Однако возможности для занятия предпринимательской деятельностью у них оказались же по сравнению с возможностями профессиональных предпринимателей. Объяснение такому положению можно найти и с позиций цели такой деятельности, и с позиций учета их слабых организационно-предпринимательских способностей. Однако вряд ли правомерно пренебрегать одним из ведущих начал гражданского законодательства – принципом равенства, дословно трактуемым как равенство исходных возможностей. Изучив ряд научных подходов к пониманию равенства как основного начала гражданского законодательства (С.С. Алексеев, В.Ф. Яковлев), соискатель отмечает, что, допуская возможность участия некоммерческих юридических лиц в коммерческом обороте, законодатель частично отступает от принципа равенства, снимая с них часть необходимых обязанностей. Но гражданско-правовое пространство – это та область, где равенству придается специальный смысл. Здесь признание равенства – это не просто категория социального содержания, оно основа имущественных правоотношений. Иное разрушает правило о законодательной симметрии субъектов гражданского права применительно к одним и тем же правовым возможностям. В нашем случае речь идет о возможности вести предпринимательскую деятельность: у коммерческих юридических лиц исходные условия одни, а у некоммерческих они оказываются другими.
Соискателем выработаны правовые ориентиры допускаемой хозяйственной деятельности для некоммерческих юридических лиц, начиная с ее наименования. Диссертант берет за основу позицию, согласно которой под предпринимательской деятельностью понимается деятельность профессиональных участников рынка. Как уже не раз подчеркнуто в науке предпринимательского права, «если извлечение прибыли не есть основная цель деятельности лица, то оно не является предпринимателем и его деятельность нельзя назвать предпринимательской» (В.Ф. Попондопуло). Последующее развитие законодательства лишь подтвердило этот теоретический вывод, связав всю специфику предпринимательской деятельности с ее субъектом – профессиональным участником рынка, который на постоянной основе и на свой риск извлекает прибыль, занимаясь деятельностью по производству и реализации товаров, работ, услуг.
По мнению соискателя, разрешение на право осуществления дополнительной хозяйственной деятельности допустимо лишь в случае ее полноценной индивидуализации, а значит, отграничения не только от деятельности основной, но и деятельности предпринимательской, имеющей собственные стандарты. Учитывая социальную миссию этих субъектов и фактически повсеместную неизбежность поисков источников дополнительного их финансирования, наиболее адекватным соискатель видит ее наименование как «дополнительная деятельность, приносящая доход».
Диссертант полагает, что цели установления пределов коммерциализации некоммерческих юридических лиц способно послужить достижение ясности по вопросу их законодательной типологии. Часть шагов в этом направлении под влиянием реструктуризации бюджетного сектора экономики уже сделана в отношении учреждений. Известно, что сегодня они могут быть казенными (с правом на дополнительную деятельность, но все доходы, полученные от указанной деятельности, будут перечислять в бюджет), бюджетными и автономными (с правом на дополнительную деятельность, но не по тождественным основаниям)[8].
Как представляется, существующая сегодня многоликость некоммерческих организаций проистекает от неоднозначного решения или решения «по умолчанию» одного из важнейших вопросов в деятельности этих субъектов права – вопроса об источниках их существования, а значит, и о механизмах, гарантирующих права кредиторов. В то время как, например, любое дореволюционное упоминание о «бесприбыльных» организациях сопровождалось информацией об источниках их существования: «за счет церковной десятины», «за счет казны», «за счет филантропии», «за счет частных пожертвований». Отсюда и полное отсутствие законодательных помыслов о предоставлении им права на ведение какой-либо хозяйственной деятельности, которая бы связывалась с целями имущественного обеспечения.
Диссертантом сформулировано и обосновано утверждение о том, что из действующего законодательства должна следовать установка о том, что в качестве общего правила действует недопустимость иных видов деятельности для некоммерческих юридических лиц. Иные виды деятельности – это допустимое исключение из общих правил. В основу данного утверждения положена точка зрения В.А. Дозорцева, согласно которой иная деятельность рассматривается не как самоцель, а как средство, обслуживающее иные функции, и поэтому носит сугубо вспомогательный характер. Наличие права на дополнительную деятельность как исключение из общего правила надлежит фиксировать в акте государственной регистрации юридического лица некоммерческого вида через закрепление в его учредительном документе двух видов правовых возможностей. Наименование этой «исключительной» деятельности нуждается в универсальной терминологической трактовке и не должно нарушать целостности, единообразия данного явления и стандартов предпринимательской деятельности.
Глава третья «Участие некоммерческих юридических лиц в гражданском обороте». Параграф первый «Виды хозяйственной деятельности некоммерческих юридических лиц». Возможности участия некоммерческих юридических лиц в хозяйственных отношениях основываются на разных ограничениях. Все их можно подразделить на два вида: ограничения, которые носят общий характер по отношению ко всем некоммерческим организациям; и ограничения, которые распространяются лишь на отдельные категории некоммерческих юридических лиц. Первый вид ограничений представляет собой запрет на осуществление определенных видов предпринимательской деятельности через требование законодателя о том, что одним из участников отношений обязательно должен быть предприниматель. В таком случае возможность предпринимательства в этих отношениях для некоммерческих юридических лиц исключается. Так, согласно ст. 426 ГК РФ устанавливается, что публичным договором признается договор, заключенный коммерческой организацией и устанавливающий ее обязанности по продаже товаров, выполнению работ или оказанию услуг, которые такая организация по характеру своей деятельности должна осуществлять в отношении каждого, кто к ней обратится. Буквальное толкование нормы приводит к выводу о том, что в отношении некоммерческих организаций на право заключать такие договоры наложен запрет. Между тем они фактически заключают подобные договоры. По мнению соискателя, это ведет к отсутствию единообразного подхода по отношению к потребительским правам, которые, как известно, в публичных договорах имеют больше гарантий.
Вопреки исходному законодательному положению о том, что субъектами предпринимательской деятельности являются профессиональные участники рынка – коммерческие юридические лица и физические лица, наделенные статусом индивидуального предпринимателя, общий законодательный круг субъектов, обладающих правом ведения предпринимательской деятельности, оказался на самом деле шире за счет наделения им некоммерческих юридических лиц. Данная законодательная «нестыковка» должна быть исключена за счет разделения всех некоммерческих юридических лиц на две группы. В первую должны войти некоммерческие организации, которые могут и должны осуществлять основную общеполезную деятельность исключительно на средства учредителей и иных строго определенных законом лиц (жертвователей). Во вторую группу надлежит объединить некоммерческие организации, которые могут иметь и иные источники существования за счет такой деятельности, которая имеет однозначное стандартизированное наименование, отличающее ее от деятельности предпринимательской – дополнительная деятельность, приносящая доход. Ведущим ее нормообразующим признаком является тот, что она осуществляется за счет тех материальных и людских ресурсов, которые лежат в основе профильной, уставной деятельности, а значит, является ее предметным продолжением.
Поскольку некоммерческие юридические лица многообразны и по сути своей разнородны, нежели имеющие единую цель коммерческие организации, а их деятельность реализуется в различных областях, то в этих условиях законодателю надлежит четко определить перечень «запретных» видов возмездной деятельности некоммерческих организаций.
Параграф второй «Гражданско-правовая ответственность некоммерческих юридических лиц при участии в имущественных отношениях». Ответственность как коммерческого, так и некоммерческого юридического лица – это персонифицированная ответственность субъекта, специально созданного для этой цели законодателем. Самостоятельная имущественная ответственность является одним из ведущих признаков всех юридических лиц. Основанием ответственности является наличие состава гражданского правонарушения, в котором присутствует вина субъекта. Это общее правило, под которое в полной мере подпадают и некоммерческие организации при неисполнении или ненадлежащем исполнении взятых на себя обязательств. Исключение составляют случаи ответственности независимо от вины по обязательствам, вытекающим из предпринимательской деятельности. Наличие такого исключения «сигнализирует» о том, что вид деятельности, осуществление которого привело к нарушению прав другого участника имущественного оборота, должен быть идентифицирован в силу допускаемой законом разницы в составах гражданских правонарушений. Так, в случаях, когда некоммерческая организация заключает гражданско-правовые сделки для реализации своих уставных целей, она несет ответственность за их неисполнение только при наличии вины. Иной вид ответственности – безвиновный, наступает для такого субъекта в случаях неисполнения обязательств из предпринимательской, а значит, неосновной деятельности. Между тем при реализации этого положения возникают трудности, заключающиеся в невозможности разграничения основной и неосновной деятельности. Наиболее ярко это проявляется в деятельности автономных некоммерческих организаций. Как уже неоднократно отмечено в литературе, именно в автономной некоммерческой организации практически невозможно отграничить целевые виды деятельности (оказание различного рода услуг) от видов предпринимательской деятельности, а значит, и источники их финансирования. Фактически повсеместно складывается правоприменительная практика, согласно которой ответственность по принципу виновности или безвиновности строится не в зависимости от вида неисполненных (не надлежаще исполненных) обязательств, а в зависимости от организационно-правовой формы юридического лица, не исполнившего обязательства. Во множестве судебных актов можно найти отсылку к тому законодательному правилу, согласно которому, например, учреждения, финансируемые собственником, отвечают за неисполнение обязательств по принципу вины. Однако ни в одном из многочисленных судебных актов, исходя из этого правила, не уточняется, о каких обязательствах – только потребительских или также предпринимательских – идет речь. Представляется, что решению этой проблемы поможет определенность с типологией некоммерческих организаций и собственное наименование их дополнительной деятельности, которая не является синонимом предпринимательской деятельности. На практике это будет означать, что в составе гражданского правонарушения некоммерческого юридического лица при неисполнении им обязательств, вытекающих из дополнительной деятельности, приносящей доход, должна быть вина.
В заключении диссертации изложены основные выводы, полученные автором в результате проведенного исследования.
По теме диссертации опубликованы следующие научные работы:
I. В ведущих рецензируемых журналах и изданиях, указанных в перечне Высшей аттестационной комиссии РФ:
1. Десятов И.Н. О делении юридических лиц на виды по критерию функциональности // Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия «Право». Вып. 16. 28 (128). 2008. - 0,3 п. л.
2. Комиссарова Е.Г., Десятов И.Н. Воспитательная деятельность образовательного учреждения как элемент его правосубъектности // Юридическая наука и правоохранительная практика. № 2 (8). 2009. - 0,4 п. л. (авторство не разделено).
3. Десятов И.Н. О праве некоммерческих юридических лиц на деятельность, приносящую доход // Вестник Пермского государственного университета. Юридические науки. Вып. № 1. 2011. - 0,4 п. л.;
II. В иных журналах:
1. Десятов И.Н. Об учреждениях «бюджетного» и «автономного» типов // Научные исследования высшей школы: сб. тез., докл. и сообщ. на итог. науч.-практ. конф., Тюмень, 8 февраля 2008 г. / Тюм. юрид. ин-т МВД России. Тюмень, 2008. - 0,2 п. л.
2. Десятов И.Н. Экономика образовательного учреждения: правовой аспект // Вестник Омского университета. Серия «Право». Вып. № 2 (15). 2008. - 0,31 п. л.
3. Десятов И.Н. Коммерческая деятельность в рамках специальной правоспособности юридических лиц некоммерческого вида // Научные исследования высшей школы: сб. тез., докл. и сообщ. на итог. науч.-практ. конф., Тюмень, 8 февраля 2009 г. / Тюм. юрид. ин-т МВД России. Тюмень, 2009. - 0,2 п. л.
4. Десятов И.Н. Некоммерческие организации: современные реалии и перспективы дальнейшего развития // Проблемы юридической науки и практики: взгляд молодых исследователей: сб. тез., докл. и сообщ. на итог. науч.-практ. конф. адъюнктов, аспирантов и соискателей, Тюмень, 5 июня 2009 г. / Тюм. юрид. ин-т МВД России. Тюмень, 2009. - 0,2 п.л.
5. Десятов И.Н. «Коммерция» в деятельности юридических лиц некоммерческого вида // Научные исследования высшей школы: сб. тез., докл. и сообщ. на итог. науч.-практ. конф., Тюмень, 8 февраля 2010 г. / Тюм. юрид. ин-т МВД России. Тюмень, 2010. - 0,2 п. л.
6. Десятов И.Н. Гражданско-правовая ответственность некоммерческих организаций по обязательствам, возникающим из предпринимательской деятельности // Академический вестник: научно-практический журнал. Серия «Право» / Тюм. гос. акад. мировой экономики, управления и права. Тюмень, 2010. № 3. - 0,25 п.л.
7. Десятов И.Н. Особенности гражданско-правового положения казенных учреждений // Научные исследования высшей школы: сб. тез., докл. и сообщ. на итог. науч.-практ. конф., Тюмень, 8 февраля 2011 г. / Тюм. юрид. ин-т МВД России. Тюмень, 2011. - 0,2 п. л.
[1] Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета РФ. 1993. № 10. Ст. 357.
[2] Яковлев В.Ф. Некоммерческие организации: теоретические и практические проблемы // Журнал российского права. 2009. № 1. С. 147.
[3] Вестник гражданского права. 2009. № 2. С. 9-73.
[4] Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации: одобр. Советом по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства при Президенте РФ 7 октября 2009 г. / вст. ст. А.Л. Маковского. М.: Статут, 2009. С. 36.
[5] Собр. законодательства Рос. Федерации. 1996. № 3. Ст. 145.
[6] Собрание актов Президента и Правительства РФ. 1994. № 1. Ст. 15.
[7] Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР. 1990. № 42. Ст. 839.
[8] О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием правового положения государственных (муниципальных) учреждений: федер. закон от 8 мая 2010 г. № 83-ФЗ // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2010. № 19. Ст. 2291.
