Проблемы криминологии и теории уголовного права в свете научных воззрений представителей российской эмиграции первой половины xx столетия

На правах рукописи

МАГУЗА Александр Олегович

ПРОБЛЕМЫ КРИМИНОЛОГИИ И ТЕОРИИ УГОЛОВНОГО ПРАВА

В СВЕТЕ НАУЧНЫХ ВОЗЗРЕНИЙ ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ

РОССИЙСКОЙ ЭМИГРАЦИИ ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XX СТОЛЕТИЯ

Специальность 12.00.08 – уголовное право и криминология;

уголовно-исполнительное право

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

кандидата юридических наук

Рязань – 2012

Работа выполнена в Институте гуманитарного образования и информационных технологий

Научный руководитель: заслуженный деятель науки Российской Федерации,

доктор юридических наук, профессор

Побегайло Эдуард Филиппович

Научный консультант: заслуженный юрист Российской Федерации,

кандидат юридических наук, профессор

Федоров Александр Вячеславович

Официальные оппоненты:

Наумов Анатолий Валентинович – заслуженный деятель науки Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор; Российская правовая академия Минюста России; профессор кафедры уголовного права и криминологии;

Овчинский Владимир Семенович – заслуженный юрист Российской Федерации, доктор юридических наук; Общественная палата Российской Федерации; эксперт-консультант.

Ведущая организация – Институт государства и права Российской академии наук.

Защита диссертации состоится 25 мая 2012 г. в 11.00 часов на заседании диссертационного совета Д 229.003.01 при Академии права и управления Федеральной службы исполнения наказаний по адресу: 390036, г. Рязань, ул. Сенная, д. 1.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Академии права и управления Федеральной службы исполнения наказаний.

Автореферат разослан 24 апреля 2012 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

кандидат юридических наук, доцент Р.С. Рыжов

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Развитие научных знаний вообще и правовых, криминологических и социологических в частности во многом зависит от понимания того влияния, которое оказали на доктрину и практику предшествующие направления научной мысли, всесторонне развивавшие криминологию и философию, социологию и теорию уголовного права.

Как известно, юридической науке свойственно постоянное переосмысление устоявшихся теоретических построений и методологических инструментов. Динамика глобализационных процессов обусловливает и новые решения в сфере практической уголовной юстиции, что требует определенной реакции со стороны криминологии, философии, социологии и доктрины уголовного права. Время больших уголовно-правовых реформ вызывает соответствующую научную поддержку. В этом отношении важно обращение к опыту зарубежного развития криминологических теорий, уголовно-правовых знаний и их влияния на уголовное законодательство отдельных стран.

В данном контексте представляется целесообразным подвергнуть системному анализу труды представителей российской эмиграции 1920–1940-х годов, которые внесли значительный вклад в развитие российской и зарубежной науки уголовного права и криминологии. Процесс проникновения русской мысли в зарубежную науку оказал существенное влияние на развитие различных наук, а в сфере юриспруденции повлек за собой процессы рецепции отдельных институтов традиционного русского права в ряд иностранных уголовных законодательств.

Революционные и военные события первой четверти XX столетия привели, в частности, к тому, что большая часть преподавательского состава российских университетов вынуждена была покинуть Россию. Многие из эмигрировавших ученых создали вокруг себя научно-исследовательскую атмосферу, явились первопроходцами в некоторых областях науки и даже сформировали свои научные школы. Вместе с тем в своем многогранном творчестве они и в условиях жизни за рубежом значительное внимание уделяли ознакомлению с источниками советской уголовно-правовой науки и законодательства, критическому и скрупулезному их истолкованию.

Вклад представителей российской эмиграции 1920–1940-х годов в развитие зарубежной науки уголовного права и криминологии обширен. Впервые в некоторых странах ими были сформулированы идеи о необходимости выделения в системе общественных наук криминологии как отдельной междисциплинарной дисциплины (А.В. Маклецов, Словения), уголовной политики (М.П. Чубинский, Сербия), криминальной психологии (Н.В. Краинский, Сербия), социологии права (П.А. Сорокин, Н.С. Тимашев, США и Г.Д. Гурвич, Франция). Кроме того, ими проделана громадная работа по составлению и унификации уголовного законодательства Сербии, Латвии, Эстонии и других стран, в результате которой удалось отразить в их национальных законодательствах достижения российской дореволюционной уголовно-правовой науки, а также авторские теоретические конструкции. Благодаря идеям М.П. Чубинского при Белградском университете был создан Криминалистический институт, занимавшийся вопросами изучения преступности и преступления.

В целом представители российской эмиграции оказали большое влияние на становление методологических и теоретических концептов в области философии уголовного права, криминологии, доктрины уголовного права, социологии уголовного права и других направлений научной мысли.

Проблема преступности есть лишь надводная часть айсберга в большом социальном океане. Рассматривая различные девиации через призму философии и социологии, ряд представителей российской эмиграции фактически сформировали методологически определенное направление, условно называемое ценностным интуитивизмом, а именно синтезом метафизики персонализма и онтологической теории. Эта качественная обусловленность была вызвана в большей степени неприятием принципов диалектического материализма. Конечно, у каждого философа или социолога мы найдем качественно индивидуальный инструментарий в осмыслении заданных вопросов. Именно поэтому было возможным обобщить их наиболее важные воззрения и системно представить в рамках данного исследования. Отсюда возникает необходимость в последовательном синтетически структурированном анализе их работ с учетом современных реалий философского и социологического знания.

В формате кризиса методологических тенденций науки криминального цикла требуют определенного концептуального переосмысления. В этом отношении идеал-реалистический подход может способствовать оживлению научной парадигмы в данной сфере.

В условиях обеспокоенности процессами роста уровня преступности и иных деструктивных феноменов в современном обществе приобретают особое значение идеи: о координации человеческой психики путем воспитания правовой культуры (И.А. Ильин, Л.И. Петражицкий и др.), социологизации уголовно-правовых установлений (А.В. Маклецов, П.А. Сорокин, Н.С. Тимашев, М.П. Чубинский и др.), криминологическом анализе уголовно-правовых реалий, унификации этических и правовых явлений в поликультурных государственных образованиях и др. В связи с этим синтезирование результатов научной и законотворческой деятельности представителей российской эмиграции первой половины XX столетия и переосмысление их с современных позиций существенным образом дополняют отечественную криминологию и теорию уголовного права, а также способствуют совершенствованию практических аспектов законотворческой деятельности, являясь тем самым актуальной теоретической и прикладной задачей.

Степень научной разработанности темы исследования. Проблематика криминологических и уголовно-правовых вопросов в свете теоретических разработок представителей российской эмиграции первой половины XX столетия до настоящего времени в отечественной науке не получила системного истолкования.

В последние годы придается большое значение делу популяризации трудов представителей российской эмиграции. Так, по инициативе профессора Э.Ф. Побегайло тематика журнала «Российский криминологический взгляд» дополнена рубрикой «Криминологическое наследие русской эмиграции», в рамках которой опубликованы некоторые работы М.П. Чубинского и А.В. Маклецова, статьи о криминологических и уголовно-правовых воззрениях ученых российской эмиграции. Кроме того, под редакцией профессоров В.С. Овчинского и А.В. Федорова были переизданы книги Г.К. Гогеля, М.П. Чубинского.

Исследования, посвященные анализу общеправовых, социологических и философско-этических воззрений ученых российской эмиграции, принадлежат перу значительного количества как отечественных, так и зарубежных правоведов, философов, социологов и историков.

Среди зарубежных исследователей криминологического и уголовно-правового наследия российской эмиграции можно выделить труды А. Брглеза, А. Джурича, Г. Кушей, Х. Лучовника, Г. Мешко, Р. Пулко, Т. Просена и др.

В российской юридической науке криминологическое и уголовно-правовое наследие российской эмиграции исследовалось лишь фрагментарно.

Вышеуказанные обстоятельства обусловили избрание данной темы диссертации.

Объектом исследования являются взгляды представителей российской эмиграции первой половины XX столетия в целях ретроспективного анализа криминологических идей и проблемных вопросов гуманитарных наук, способных придать новый импульс развитию уголовно-правовых, криминологических и социологических исследований современности.

Предметом исследования выступают общие проблемы формирования криминологии и теории уголовного права в контексте воззрений представителей российской эмиграции первой половины XX столетия. В частности, их труды, опубликованные главным образом за рубежом, по следующим вопросам: криминологические и уголовно-правовые школы российского зарубежья; философско-этические и социологические воззрения на преступность и иные девиации; особенности учения М.П. Чубинского и А.В. Маклецова о преступности; базовые принципы методологического ориентирования наук криминального цикла; исходные начала уголовного права в свете некоторых международно-правовых тенденций; особенности криминального и иного девиантного поведения в условиях революции и спорадизация уголовного законодательства; основные положения Уголовного кодекса Королевства Югославии от 27 января 1929 г., видную роль в разработке которого сыграл М.П. Чубинский; специфика развития криминологии и уголовного права в Балканском регионе (на примере Сербии и Словении) в свете трудов М.П. Чубинского и А.В. Маклецова.

Цель диссертационного исследования сводится к научному переосмыслению концептов криминологии и уголовно-правовой науки посредством анализа теоретического наследия российской эмиграции 1920-х годов, их учебно-методическому и практическому применению.

Для достижения указанной цели были поставлены и решены следующие задачи:

– выделены основные направления развития криминологии и уголовно-правовой науки в среде российской научной эмиграции;

– проанализированы философско-этический и социологический подходы к проблеме преступности, преступления и наказания;

– систематизированы криминологические, уголовно-политические и уголовно-правовые воззрения М.П. Чубинского и А.В. Маклецова;

– определена методологическая база наук криминального цикла согласно представлениям мыслителей российской эмиграции;

– выстроены классификационные связи между криминологией, уголовно-политическим учением и наукой уголовного права;

– произведена оценка специфики постреволюционных законодательных преобразований в сфере уголовной юстиции (на примере событий российской революции 1917 г. и последующего периода ее осуществления);

– переосмыслено значение принципов уголовного права на основе концептуального их утверждения в трудах криминалистов российской эмиграции;

– выявлены основные направления развития словенской криминологии до настоящего времени;

– дана характеристика разработанного при участии М.П. Чубинского Уголовного кодекса Королевства Югославии от 27 января 1929 г.

Методология и методика исследования. В основу методологического ориентирования настоящей работы заложена методология идеал-реализма, не исключающая диалектического метода познания социальных явлений, но выходящая за рамки категорического детерминизма.

Среди общенаучных приемов применен метод сравнительного анализа, в соответствии с которым воззрения представителей российской эмиграции первой половины XX столетия изучались прежде всего в связи с их взглядами на другие явления общественной жизни и на смысл человеческого существования в целом. Кроме того, особое место в данной работе отводится синтетическому методу для структурирования и обобщения обширных и разрозненных криминологических и уголовно-правовых воззрений указанных ученых и формулирования определенной логически связанной концепции. В исследовании также использовались методы исторического анализа, интерпретации и реконструкции, применялся компаративистский метод.

Теоретическую основу диссертации составили научные труды отечественных и зарубежных ученых в сфере философии, социологии, этики, социальной психологии, теории права, криминологии и уголовного права, относящиеся к проблеме диссертации.

Нормативной основой исследования стали: уголовные кодексы РСФСР (1922, 1926, 1960); Уголовный кодекс Российской Федерации (1996); Уголовный кодекс Королевства Югославии (1929); Уголовный кодекс Республики Сербия (2005).

Эмпирическую основу работы составили:

– библиографические материалы, посвященные наследию российской эмиграции;

– труды российских эмигрантов, полученные из библиотечных фондов России, Сербии, Словении, США.

Научная новизна работы заключается в том, что диссертация представляет собой одно из первых монографических исследований, рассматривающих базовые проблемы криминологии и уголовно-правовой науки в свете научных воззрений представителей российской эмиграции первой половины XX столетия.

Новыми являются положения диссертации, касающиеся понятийного аппарата, введения таких понятий, как: «уголовно-правовая культура» (исходя из общей классификации культур по П.А. Сорокину), «типы уголовно-правовых культур» (идеациональный, идеалистический, чувственный, переходный), «идеал-реалистическое ориентирование наук криминального цикла», «суспенсивно-условная ориентация мер уголовно-правового воздействия», «гипостазирование преступности».

Критерию новизны отвечают предложения о необходимости развития уголовного законодательства в свете тенденций «этизации» общественного сознания. Впервые в отечественной науке уголовного права в работе дается комплексная оценка системе положений Уголовного кодекса Королевства Югославии.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Представители российской эмиграции первой половины XX века явились создателями отдельных направлений правовой науки в ряде государств Европы (в большей степени в Балканском регионе) и США.

В структурировании криминологических и уголовно-правовых знаний представителей российской эмиграции о преступности необходима их дифференциация на следующие направления: 1) гносеология уголовного права (философское осмысление проблем уголовного права, представленное в трудах Н.А. Бердяева, И.А. Ильина, С.А. Левицкого, Н.О. Лосского, П.И. Новгородцева, С.Л. Франка и др.); 2) онтология уголовного права (криминологическое, социологическое и доктринальное исследование уголовно-правовых вопросов – Б.Л. Бразоль, Г.К. Гинс, Г.Д. Гурвич, Н.В. Краинский, А.В. Маклецов, Л.И. Петражицкий, П.А. Сорокин, Н.С. Тимашев, М.П. Чубинский и др.).

2. В развитие теории П.А. Сорокина предлагается выделять следующую классификацию типов уголовно-правовых культур: 1) идеациональный (метафизический метод объяснения социальной действительности и утверждение обожествленного уголовного права на фоне религиозных запретов); 2) идеалистический (сакрализация отдельных идеологических фетишей и соответствующая специфика уголовно-правовых мер, закрепляющих приоритет защиты того или иного утопического идеала); 3) чувственный (позитивистская идеология уголовно-правовой охраны интересов социальных групп и отдельных лиц); 4) смешанный (переходный, характеризующийся неопределенностью доминантной ориентации).

3. Обосновывается вывод о том, что доминирование интеракционистского направления в криминологии может привести к обесцениванию криминологического знания и тем самым повредить уголовной политике государства. Социальные явления, в частности преступность или наркотизм, не столько конструируются, сколько реально существуют и формируются, разрушая при этом социальную систему. Единство нравственного идеала для всех социальных систем не всегда обусловливается единством их уголовно-правовых норм, а сопровождается большим разнообразием этических нормативов и соответствующей совокупностью криминализаций. Таким образом, вопрос об относительности природы преступного нельзя решить без соответствующей философской постановки вопроса об истинности и о единстве этического идеала.

4. Социальное противодействие преступности проявляет специфические феноменологические особенности. Процессы, происходящие в результате урегулирования общественных отношений через средства правового воздействия, подвержены постоянным естественным флуктуациям (колебаниям). К таким криминогенным скачкам в социальных системах может привести активизация уголовно-политического утилитаризма.

5. В настоящее время научные подходы к формированию политики противодействия преступности методологически дезориентированы и поэтому малоэффективны. Фактически, отказываясь от принципов марксистской школы криминологии, в ряде стран (Россия, Сербия, Словения и др.) криминологические системы конструируются спорадически, вне системного моделирования, в частности, в отрыве от уголовно-правовой науки. В связи с этим представляется важным разграничение криминологических подходов по направлениям, что будет способствовать ясному формированию криминологических и социологических знаний и рекомендаций в целях совершенствования политики противодействия преступности.

Основываясь на данном утверждении, следует выделить три самостоятельных методологических направления в свете криминологических воззрений представителей российской эмиграции: 1) социологическое (М.П. Чубинский, А.В. Маклецов, Н.С. Тимашев); 2) философско-этическое (Н.А. Бердяев, Н.О. Лосский, С.Л. Франк и др.); 3) бихевиористское (П.А. Сорокин).

6. В направлении утверждения идеациональных принципов социального функционирования основным акцентом уголовной политики должна стать деонтологизация уголовно-правового воздействия. На основе анализа философско-этических, социологических и бихевиористских идей нами выдвинут и обоснован вывод об определении наказания в качестве социально-культурного рефлекса с учетом его психологической ценности. Меры уголовно-правового характера требуют предельной индивидуализации в отношении лица, совершившего преступление.

7. На основе изученных материалов о революциях в 1917 г. и последующей Гражданской войне в России нами выделяются следующие закономерности уголовной политики в условиях революции: 1) первые симптомы любой революции сводятся к нивелированию основополагающих принципов права, прежде всего уголовного; 2) в результате процессов «расторможения психических реакций» правовая традиция теряет свое значение. Массовый соблазн игнорирования закона в конечном итоге приводит к крушению системы правовых ценностей в отдельной социальной системе; 3) проявляется беспорядочность в развитии уголовного нормотворчества; 4) уголовное законодательство превращается в инструмент избирательного неограниченного террора.

8. Утверждение возможностей идеал-реалистической методологии в области уголовно-правовой науки позволяет кардинальным образом изменить подходы к пониманию наиболее центральных и неоднозначных понятий справедливости, преступления, вины, наказания, смертной казни, свободы и др. Выявляется потребность в нивелировании значения материалистической диалектики, но никак не диалектического метода, который, например, позволяет вскрыть противоречия и взаимозависимости между уголовно-правовыми нормами и устоявшимися нормами религиозного или светского мировоззрения, прогнозировать возможные преступные последствия социально-экономического дисбаланса в социальной системе, исследовать статистически мотивационные зависимости девиаций (наркомании, бродяжничества) на совершение различных преступлений и др.

9. Методология социологического анализа предполагает следующие варианты исследования преступности: а) индивидуальный и (или) коллективный акт неисполнения правового запрета, порождающий соответствующее процессуальное поведение специально уполномоченных субъектов; б) общественно дезориентированное противоправное деяние как отклонение от заданных традициями ориентиров и в целом сложившихся этических восприятий; в) социально формируемое восприятие информации о совершенных преступлениях и тенденциях преступности (в этом отношении преступность можно рассматривать как конструкт, созданный «слухами»). Здесь уместна формулировка «мифологизация преступности»; г) объективно существующая сегментарно вплетенная структура, активизирующая под воздействием человеческой силы процессы преступного поведения (например, финансовая организация, занимающаяся отмыванием преступных средств, может полностью количественно и личностно обновиться, при этом сохранив все заложенные изначально в ее «устав» преступные функции); д) система с доминантой преступно ориентированных ценностей, являющаяся платформой для возникновения активных субкультур (в этом отношении понятия, например, «терроризм», «коррупция», «наркотизм», «бродяжничество», обретают значение для науки); е) статистически измеренная совокупность всех или специфических преступлений, совершенных на отдельной территории, как формирующий уголовно-политический фактор и важный криминологический материал.

10. На основе уголовно-правовых идей А.В. Маклецова в целях укрепления гуманистической ориентации уголовного законодательства представляется возможным рассмотреть вопрос о дополнении статьи 3 УК РФ частью третьей, предусматривающей, что в случаях, когда признаки совершенного деяния и его последствия определены, но не конкретизированы уголовным законом, допускается применение уголовного закона, регулирующего сходные отношения, но при условии, если такое применение улучшает положение лица, совершившего преступление.

Теоретическая значимость исследования определяется тем, что сформулированные в результате анализа воззрений представителей российской эмиграции первой половины XX столетия выводы и предложения вносят определенный вклад в развитие современной криминологии и теории уголовного права в части выделения основных направлений развития криминологии и уголовно-правовой науки в среде российской научной эмиграции; систематизации криминологических, уголовно-политических и уголовно-правовых воззрений М.П. Чубинского и А.В. Маклецова; осмысления значения принципов уголовного права на основе концептуального их утверждения в трудах криминалистов российской эмиграции; анализа философско-этического и социологического подходов к проблеме преступности, преступления и наказания.

Материалы диссертационной работы способствуют совершенствованию конкретно-исторической области уголовно-правовой науки и криминологии, а также расширению методологической парадигмы в сфере изучения преступности и преступления, развитию философско-этического. Кроме того, в работе предлагается своеобразный подход к классификации наук криминального цикла.

Практическая значимость исследования состоит в возможности использовании его результатов по следующим направлениям: при подготовке учебных и методических пособий; в процессе преподавания криминологии, философии, социологии права и теории уголовного права; при систематизации библиографии криминологии и уголовно-правовой науки; в научно-исследовательских проектах в области социологии уголовного права; при формировании уголовно-правовых направлений и совершенствовании уголовного законодательства; в целях развития международного научно-практического сотрудничества в сфере уголовно-правовой науки, криминологии, социологии права, в частности, со странами Балканского региона (Сербия, Словения и др.).

Апробация результатов исследования осуществлялась в форме обсуждения положений и выводов диссертации на научно-практических конференциях и семинарах, подготовки научных публикаций, внедрения материалов исследования в учебный процесс.

Результаты диссертационного исследования использовались при повышении квалификации по программе «Антикоррупционная политика государства», проводившейся в ФГБОУ ВПО «Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации» и Лундском университете Королевства Швеции.

Отдельные положения и выводы проведенного исследования докладывались на заседаниях кафедры уголовно-правовых дисциплин и ученого совета Института гуманитарного образования и информационных технологий, где были объектом обсуждения и одобрения. Материалы диссертационного исследования легли в основу работы по теме «Российская юридическая наука за рубежом», проводившейся в рамках ФПЦ «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России на 2009–2013 годы». Сформулированные теоретические выводы и положения исследования докладывались на V Российском конгрессе уголовного права (27–28 мая 2010 г., юридический факультет МГУ им. М.В. Ломоносова); VI Российском конгрессе уголовного права (26–27 мая 2011 г., юридический факультет МГУ им. М.В. Ломоносова) и др.

Основные теоретические выводы и положения диссертационного исследования изложены в 12 публикациях: 1 учебнике, 11 статьях, в том числе 8 в изданиях, входящих в перечень ВАК Министерства образования и науки Российской Федерации. Материалы диссертационного исследования публиковались в сборниках трудов V и VI российских конгрессов уголовного права, проходивших на юридическом факультете МГУ им. М.В. Ломоносова (2010–2011 гг.).

Подготовленные на основе диссертационного исследования материалы включены в перечень рекомендуемой литературы учебно-методических комплексов по учебным дисциплинам «Уголовное право» и «Криминология», а также вошли в учебник «Российское уголовное право» под редакцией Э.Ф. Побегайло (2008).

Структура диссертации обусловлена целями и задачами научного исследования, а также избранным методологическим подходом к научному анализу и логике изложения материала. Работа состоит из введения, трех глав, включающих в себя семь параграфов, заключения, списка использованной литературы и приложений.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность избранной темы исследования, раскрываются теоретические основы работы, определяются объект и предмет, цели и задачи диссертации, ее научная новизна, формулируются основные положения, выносимые на защиту, устанавливается теоретическая и практическая значимость исследования, приводятся сведения об апробации полученных результатов.

Первая глава «Общая характеристика криминологических и уголовно-правовых идей представителей российской эмиграции первой половины XX века» состоит из трех параграфов.

В первом параграфе «Основные криминологические и уголовно-правовые школы и их представители» определяются наиболее существенные направления развития философско-этических, социологических и криминологических воззрений представителей российской эмиграции первой половины XX столетия. Наглядно показывается, что разрешение актуальных задач и достижение перспективных целей криминологии и уголовно-правовой науки гораздо глубже переосмысливается в свете опыта прошедших поколений.

Известно, что многие из эмигрировавших представителей научного сообщества дореволюционной России явились востребованными в зарубежных странах учеными. Некоторым из них и в условиях нахождения на чужбине удалось предопределить новые веяния в сфере науки и образования. Исследуя вопросы уголовного права и криминологии с различных теоретических платформ, они смогли выдвинуть оригинальные идеи об объяснении явлений преступности и преступления.

При выявленном многообразии теоретических и терминологических подходов этих авторов к проблемам преступности в диссертации показано их новаторское значение для развития криминологии и уголовно-правовой науки. Интересными выглядят выводы криминалистов российской эмиграции о позитивизации уголовной юстиции в России (конец XIX – начало XX в.) и зарубежных странах, в том числе благодаря усилиям представителей российской эмиграции. Криминология представляется ими как междисциплинарная наука, требующая изучения не только лиц, совершивших преступления, но и лиц, ведущих асоциальный образ жизни. При этом уголовно-правовая наука неотделима от криминологии, как и криминология от уголовного права. Кроме того, в системе знаний о преступности и преступлении большое место отводится социологии уголовного права.

Второй параграф «Философские и социологические попытки объяснения проблем преступности, преступления и наказания» посвящен комплексному анализу явлений преступления и наказания, а также преступности как феномена социальной реальности в свете философских и социологических воззрений представителей российской эмиграции.

Любая система социальных структур (определение в социологическом смысле понятия «общество») создается благодаря унификации инструментов их упорядочивания (правовые, религиозные (канонические), светские нормы и др.). Уголовное право представляет собой полимерное явление правовой и социально-этической реальности.

В целях более глубокого осмысления роли уголовного законодательства в урегулировании общественных отношений требуется детальная проработка вопроса об обусловливающих его специфику факторах (прежде всего культурного порядка) и построение соответствующих им типов уголовно-правового реагирования. Большое внимание этому вопросу уделяется в трудах таких философов и ученых, как: Г.К. Гинс (Китай), Г.Д. Гурвич (Франция), Н.О. Лосский (Чехословакия, Франция), Л.И. Петражицкий (Польша), П.А. Сорокин, Н.С. Тимашев (США). Идеи этих авторов используются при рассмотрении специфики философского и социологического подходов к пониманию девиантного, прежде всего преступного, поведения.

Признание релятивности девиантности (как основы конструктивистской теории) вызвано тем обстоятельством, что в различные культурные эпохи, а также в различных общественных ячейках понятие девиантности наполнялось различным содержанием, а иногда ему придавались прямо противоположные значения. Однако подобный этический и правовой релятивизм подвергается сомнению в рамках философских интерпретаций ряда представителей российской эмиграции (И.А. Ильин, С.А. Левицкий, Н.О. Лосский, С.Л. Франк и др.). Плюрализм уголовно-правовых запретов в отдельных социальных средах свидетельствует о естественном формировании качественно самобытных условий в утверждении либо низвержении ценностей абсолютного порядка. Таким образом, констатируется, что без категоричного разрешения идеи абсолютной этики невозможно говорить о релевантности интеракционистской теории в криминологии.

Философское, социологическое и психологическое осмысление понятия преступления как общественного явления невозможно без осмысления идеи наказания, которая рассматривается далеко не однозначно: от религиозно-аскетических (С.Н. Булгаков, И.А. Ильин и др.) и философско-этических (Н.А. Бердяев, С.А. Левицкий, Н.О. Лосский, П.И. Новгородцев, С.Л. Франк и др.) до сугубо позитивистских в виде бихевиористских (П.А. Сорокин), психо-эмоциональных (Л.И. Петражицкий и др.) и социально-органических оценок (Н.С. Тимашев и др.).

Уголовно-правовое воздействие предполагает подтверждение ценности нравственной нормы, необходимой для всех участников общественных отношений, в том числе для лица, совершившего преступление. В работе утверждается, что наказание никогда не лишится цели воздаяния за содеянное, поскольку любой воспитательный акт всегда адекватно стремится к восстановлению утраченного. В связи с этим выдвигается идея «производного имманентного наказания», которое во всех случаях имеет определенный двоякий нравственный смысл: воздаятельный и целительный.

В результате исследования делается вывод о том, что вызовы грядущей идеациональной культуры приведут к качественному переосмыслению роли и значения уголовного права для социального и индивидуального развития.

В третьем параграфе «Криминологические и уголовно-политические воззрения русской эмиграции балканского направления» систематизируются наиболее существенные достижения представителей российской эмиграции в сфере криминологии и науки уголовного права – М.П. Чубинского и А.В. Маклецова.

Отмечается, что на фоне происходившей позитивизации юридической науки (в том числе уголовно-правовой) в начале XX столетия в России М.П. Чубинским одним из первых выдвигаются идеи: о создании науки, направленной на изучение преступления не только как акта свободной воли, но и как следствия специфических социальных условий и индивидуальных особенностей преступника (этиологии преступности); о выделении в структуре уголовно-правовой науки уголовно-политического раздела.

М.П. Чубинский рассматривал уголовную политику как одно из направлений общей уголовно-правовой науки. Включая в себя превентивную и репрессивную политики и основываясь на этиологических предпосылках преступности, она не может, по его мнению, не считаться с историческими и сравнительно-правовыми данными. Иными словами, положительное уголовное законодательство не может быть эффективным без уголовно-политического сопровождения и учета криминологических рекомендаций. В этом состоит его методологический концепт в сфере уголовно-правовых исследований.

В концепции противодействия преступности, сформулированной М.П. Чубинским, предлагается выделить следующую классификацию мер безопасности: 1) меры против невменяемых и ограниченно вменяемых; 2) меры против наркоманов, совершивших преступления; 3) меры, сопровождаемые принуждением к труду; 4) запрет на осуществление профессиональной деятельности или иных занятий как дополнительная мера воздействия; 5) профилактический надзор.

Синтетически раскрывается вклад М.П. Чубинского в разработку общей теории наказания. В целях оптимизации действия института наказания необходимо учитывать три основных элемента: личность преступника, объективный вред и мотив, вызвавший то или иное преступное деяние. Отсюда принцип индивидуализации наказания получает особую ценность. При этом ученым отвергается универсальность цели возмездия при назначении наказания, поскольку она в полной мере не учитывает разнообразности типологии преступников. В частности, в отношении ряда преступников исправление, а тем более устрашение не требуется. Здесь достаточно так называемых «непозорящих» наказаний в виде обеспечительных мер. По мнению ученого, многие категории преступников в социальном отношении представляют собой людей, восприимчивых к более возвышенным наказаниям, чем, например, тюрьма или принудительные работы. Исходя из этого выделяются две группы наказаний – обеспечительные и исправительные.

А.В. Маклецовым были всесторонне и новаторски для первой половины XX века исследованы многие базовые криминологические проблемы, начиная с особенностей преступности несовершеннолетних и женской преступности и заканчивая фундаментальными вопросами построения классификации наук криминального цикла, их методологического ориентирования, взаимосвязи криминологии с уголовной политикой и уголовно-правовой наукой, классификации преступных типов, этиологии преступности, тем самым намечены основные векторы развития криминологических идей в Словении и за рубежом на долгие годы вперед.

На основе анализа трудов А.В. Маклецова нами делается вывод о том, что вопрос о соотношении криминологии и уголовно-правовой науки непосредственно касается вопроса о построении классификации наук криминального цикла. При этом криминология (криминальная социология, криминальная биология и криминальная психология) воздействует на уголовно-правовую науку косвенным образом. С одной стороны, она связана с ней, поскольку направляет свое внимание на исследование детерминант преступности, тем самым не способна отрываться от правовой платформы, с другой стороны, по своему содержанию она представляет собой сугубо внеправовую междисциплинарную науку.

Большая заслуга в развитии организационных начал криминологии и уголовной политики в Балканском регионе в 1920–40-е годы принадлежит представителям российской эмиграции. Так, М.П. Чубинский выдвинул идею о создании на базе юридического факультета Криминалистического института с музеем; опубликовал первый в Сербии учебник по уголовной политике. Наряду с этим при его активном участии проводилась работа по кодификации югославянского уголовного законодательства, получившая свое воплощение в Уголовном кодексе Королевства Югославии от 27 января 1929 г. Благодаря усилиям А.В. Маклецова в Словении в середине XX столетия стала формироваться криминология как самостоятельная наука и учебная дисциплина. Им же написан первый учебник по криминологии для студентов юридического факультета Люблянского университета.

Вторая глава «Теоретические проблемы криминологии и теории уголовной политики в трудах представителей российской эмиграции 20–40-х годов XX столетия» состоит из двух параграфов.

В первом параграфе «Методологическое ориентирование наук криминального цикла» исследуются вопросы соотношения методологических подходов в сфере изучения преступности и преступления в свете концепций философов и ученых российской эмиграции.

Рассматриваются различные точки зрения на вопрос о значении диалектического материализма в сфере наук о преступности и преступлении. На основе философских подходов Н.А. Бердяева, Н.О. Лосского, С.Л. Франка и других ученых делается вывод об одномерности диалектического материализма. Основываясь на идее синтеза противоположностей материалистического порядка с идеалистическими исканиями, Н.О. Лосский выстроил компромиссную методологию идеал-реализма, применимость которой в области противодействия преступности необходима и способна реализовать потенциал наук криминального цикла по-новому в прогрессивном направлении. Если диалектический и исторический материализм рассматривает социальную систему в двухмерной плоскости, пространстве двухполюсной системы координат, внутреннее (психическое) как источник материального процесса (количественная и качественная характеристика того или иного явления, например, преступности), то идеал-реалистическая концепция предлагает вертикальный подход к объяснению социальных явлений. Так, основой выступают уже логические интерпретации и интеллектуальные интуиции, объясняющие природную и социальную феноменологию. Анализ бессознательных и иррациональных эффектов приводит к структурированной кристаллизации концептов науки о преступнике и преступности. При этом делается вывод о том, что гипостазирование преступности (Hypostatization of Crime), то есть приписывание понятию «преступность» реального существования в социуме, необходимо и допустимо лишь в научных целях. Очевидно, что потребность в обобщающих дефинициях выявляется в любых логических системах. В этом отношении преступность понимается как эпифеномен правовой нормальности социального.

Исходя из идеал-реалистической методологии преступление определяется в качестве акта духовно-душевного падения, волевого разрушающего проявления себя во внутреннем и внешнем мире, осознанное или неосознанное искусственное вторжение в привычную социальную практику, дестабилизирующее социально-правовую и (или) социально-моральную реальность.

В работе утверждается, что в классификации преступников важны критерии сакрализации и выживания. Наряду с этим с учетом изучения принципов идеал-реалистической философии Н.О. Лосского ставится вопрос о важности персонализации пенитенциарной политики.

Во втором параграфе «Особенности детерминации преступности» анализируются общие и частные вопросы детерминации преступности в свете воззрений философов и ученых российской эмиграции.

Признание детерминистских законов в целях изучения преступности не исключает наличия индетерминистского элемента, выявляемого в процессе анализа феномена преступности.

В результате анализа бихевиористской концепции П.А. Сорокина выделяется теория равновесия. Согласно данной теории человек предполагается «носителем разных прирожденных рефлексов, не только кротких и социабельных, но и хищных и злостных», поэтому лишь силами социально-политического управления возможно его сдерживание в состоянии культурного равновесия, благодаря исторически обусловленному множеству условных и безусловных связей. Исходя из этого уровень преступности находится в прямой зависимости от условий среды, не исключающих самостоятельных человеческих реакций.

Для обоснования данного тезиса приводятся базовые принципы человеческой активности (в том числе преступной): 1) непрерывность приспособления человеческого организма и психологического преодоления; 2) восприятие окружающего мира и соответствующее культурной ориентации ответное действие; 3) рефлексия собственного «я» и корректировка внешних реакций; 4) безусловность или условность природы актов поведения; 5) диалектика инстинктов-рефлексов в человеке и постоянная необходимость их смирения; 6) постоянная активизация безусловных рефлексов, ведущая к постепенному расторможению и победе над условными рефлексами.

Что касается детерминации отдельных видов преступности, то точка зрения о множественности факторов преступности получила наиболее широкое развитие в трудах Б.Л. Бразоля, Н.В. Краинского, А.В. Маклецова, М.П. Чубинского, Л. Шейниса.

Третья глава «Вклад криминалистов российской эмиграции в разрешение проблем практической уголовной политики и его актуальность в современных условиях» состоит из двух параграфов.

Первый параграф «Общая характеристика Уголовного кодекса Королевства Югославии 1929 г. и его российские корни» посвящен ретроспективному анализу норм малоизвестного в отечественной науке уголовного права нормативного правового акта – Уголовного кодекса Королевства Югославии от 27 января 1929 г. (далее – УК КЮ) и выявлению вклада М.П. Чубинского в его разработку.

Следуя традиции прогрессивных европейских кодексов первой половины XX столетия, УК КЮ воспринимает новейшие институты, характерные духу социологизации уголовно-правовой репрессии. К таковым, например, относятся: меры безопасности, критерии опасного состояния, условное осуждение, реабилитация.

Вопрос о понятии «опасное состояние личности» своевремен и в условиях российской уголовной политики. При этом следует принимать во внимание, что М.П. Чубинский предлагает в своей концепции (и это восприняло УК КЮ) возможность применения института опасного для общества состояния только к лицам, совершившим преступление, поскольку в ином случае это может повредить принципу законности. Отмечается, что в процессах частых законотворческих инициатив Уголовный кодекс Российской Федерации наполняется рядом противоречивых и двойственных положений. В связи с этим в целях укрепления принципов законности и гуманизма представляется возможным рассмотреть вопрос о законодательной допустимости применения так называемой положительной аналогии (то есть улучшающей положение лица) в уголовном законодательстве.

Представляется также интересным для отечественной доктрины уголовного права подход, согласно которому уголовными правонарушениями признаются злодеяния и преступления (§ 15 УК КЮ). В качестве критерия их разграничения выступают вид и тяжесть наказания. Кроме того, подобная дифференциация деяний дополняется в целях индивидуализации наказания типологической классификацией лиц, совершивших преступления. В частности, УК КЮ выделяет следующие категории: 1) несовершеннолетние преступники; 2) лица, впервые совершившие преступления; 3) лица, повторно совершившие преступления; 4) профессиональные преступники.

Таким образом, УК КЮ заслуженно входит в число первых кодифицированных актов в истории, отразивших основные идеи позитивистского (социологического) направления в уголовном праве.

Второй параграф «Уголовная политика эпохи революции и ее оценки в трудах представителей российской эмиграции» уделяет внимание отдельным вопросам феноменологии уголовной политики в условиях революции в свете воззрений представителей российской эмиграции (в большей степени на основе опыта Российской революции 1917 г. и последующих лет).

На основе проведенного исследования трудов Л.И. Петражицкого, И.А. Ильина, П.А. Сорокина, П.Б. Струве, С.Л. Франка формулируются некоторые аспекты революционных условий с позиций детерминации преступности и иных девиаций.

Так, отмечается, что время революций вызывает резкий рост психопатологических состояний, сопровождающихся различными перверсиями, а также наркотическими и алкогольными маниями. В конечном итоге происходит тотальная криминализация общества.

В соответствии с воззрениями Н.С. Тимашева выделяются три формации советской уголовно-правовой политики довоенного времени: 1) уголовное право периода «чистого» (военного) коммунизма (октябрь 1917г. – март 1921 г.); 2) уголовное право периода нэпа (март 1921 г. – 1927–28-е гг.); 3) уголовное право периода первых пятилеток (1927–28 гг. – 1940 г.).

В условиях первой формации попирается принцип законности. Основными источниками права признаются декреты советской власти и революционное правосознание. Это период беспредельного произвола судебных органов и органов квазисудебной юстиции, так называемых чрезвычайных комиссий. Вторая формация характеризуется возвратными социально-экономическими процессами с определенной унификацией уголовного законодательства, получив в истории советского государства название новой экономической политики. При этом констатируются факты широчайшего применения смертной казни (главным образом к политическим преступникам), института полной конфискации имущества осужденного и ссылки, осуществляемой в самых суровых условиях. Уголовно-правовая политика третьей формации характеризуется господством тенденции борьбы за коммунистические принципы хозяйствования. Это время директивных указаний высших судебных органов нижестоящим. Проявляется тенденция «отступления на позицию компромисса между коммунистической утопией и частично возрожденной национально-исторической традицией». Дискуссии о марксистском понимании права приводят к отрицанию идеи отмирания права. Отсюда уголовное право признается неотъемлемой отраслью социалистического права, а институт наказания – важнейшим инструментом репрессии в условиях диктатуры пролетариата.

В заключении обобщаются основные выводы по работе и формулируются рекомендации, основанные на материалах исследования.

Основные положения диссертации опубликованы в следующих работах:

1. Учебная литература

1.1. Российское уголовное право: в 2 т. Т. 1. Общая часть: учебник / под ред. Э.Ф. Побегайло. – М., 2008. – Гл. 28. Уголовно-правовые воззрения представителей русского зарубежья (20–40-е годы XX столетия) – 1,3 п. л.

2. Статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях, указанных в перечне ВАК Министерства образования и науки Российской Федерации:

2.1. Магуза А.О. Русский след в словенской криминологии // Публичное и частное право. – 2011. – № 4 (12). – 0,6 п. л.

2.2. Магуза А.О. Профессор Михаил Павлович Чубинский и его вклад в теорию криминологии и науку уголовного права // Российский криминологический взгляд. – 2010. – № 4. – 0,5 п. л.

2.3. Магуза А.О. О влиянии алкоголизма и наркомании на преступность в трудах ученых российской эмиграции первой половины XX в. // Наркоконтроль. – 2010. – № 4. – 0,4 п. л.

2.4. Побегайло Э.Ф., Магуза А.О. Представители российской эмиграции первой половины XX столетия о значении этических начал в уголовном праве // Российский криминологический взгляд. – 2010. – № 4. – 0,3 п. л. / 0,15 п. л.

2.5. Магуза А.О. Уголовно-правовая наука в трудах российских ученых в 20-х гг. XX века // Вестник института: преступление, наказание, исправление: науч.-практ. журн. / Вологод. ин-т права и экономики ФСИН России. – 2010. – № 4(12). – 0,7 п. л.

2.6. Магуза А.О. Уголовно-правовые воззрения профессора А.В. Маклецова // Российский криминологический взгляд. – 2009. – № 3. – 0,6 п. л.

2.7. Побегайло Э.Ф., Магуза А.О. О профессоре Александре Васильевиче Маклецове (к 125-летию со дня рождения) // Российский криминологический взгляд. – 2009. – № 3. – 0,5 п. л. / 0,25 п. л.

2.8. Магуза А.О. Забытый ученый-эмигрант А.В. Маклецов и его криминологические воззрения: к 125-летию со дня рождения // Российский криминологический взгляд. – 2009. – № 1. – 0,4 п. л.

3. Статьи, опубликованные в иных изданиях:

3.1. Побегайло Э.Ф., Магуза А.О. Представители российского зарубежья об этических началах уголовного права // Научные основы уголовного права и процессы глобализации: материалы V Рос. конгресса уголовного права (Москва, 27–28 мая 2010 г.). – М., 2010. – 0,4 п. л. / 0,2 п. л.

3.2. Магуза А.О. Професор Михаил Павлович Чубинскиj (1871–1943): Етапе животног пута, политичко-правна мишльеньа // Економика. – 2011. – № 3 (57). – 0,8 п. л.

3.3. Мешко Г., Магуза А.О. А.В. Маклецов как основатель словенской криминологии и уголовной политики // Уголовное право: истоки, реалии, переход к устойчивому развитию: материалы VI Рос. конгресса уголовного права (Москва, 26–27 мая 2011 г.). – М., 2011.– 0,6 п. л. / 0,3 п. л.

МАГУЗА Александр Олегович

ПРОБЛЕМЫ КРИМИНОЛОГИИ И ТЕОРИИ УГОЛОВНОГО ПРАВА

В СВЕТЕ НАУЧНЫХ ВОЗЗРЕНИЙ ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ

РОССИЙСКОЙ ЭМИГРАЦИИ ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XX СТОЛЕТИЯ

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

кандидата юридических наук

Подписано в печать 23.04.12.

Формат 60x84 1/16. Бумага офсетная. Печ. л. 1,5.

Тираж 100 экз. Заказ № ________.

Отпечатано: Отделение полиграфии РИО Академии ФСИН России

390036, г. Рязань, ул. Сенная, 1