Судебная власть как объект уголовно-правовой охраны
На правах рукописи
Спектор Людмила Александровна
СУДЕБНАЯ ВЛАСТЬ КАК ОБЪЕКТ
УГОЛОВНО-ПРАВОВОЙ ОХРАНЫ
12.00.08 – уголовное право и криминология;
уголовно-исполнительное право
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
доктора юридических наук
Ростов-на-Дону – 2011
Диссертация выполнена в федеральном государственном казенном
образовательном учреждении высшего профессионального образования
«Ростовский юридический институт МВД России»
Научный консультант: доктор юридических наук, профессор
Иванов Владимир Дмитриевич
Официальные оппоненты: доктор юридических наук, профессор
Блинников Валерий Анатольевич;
доктор юридических наук, профессор
Прохоров Леонид Александрович;
доктор юридических наук, профессор
Фаргиев Ибрагим Аюбович.
Ведущая организация: ФГБОУ ВПО «Ставропольский
государственный университет»
Защита состоится 27 апреля 2012 г. в 10 часов на заседании диссертационного совета Д 203.011.02 по юридическим наукам при ФГКОУ ВПО «Ростовский юридический институт МВД России» по адресу: 344015, г. Ростов-на-Дону, ул. Маршала Еременко, 83, ауд. 503.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ФГКОУ ВПО «Ростовский юридический институт МВД России». Автореферат размещен на сайте ВАК Минобрнауки России по адресу: [email protected], и ФГКОУ ВПО «РЮИ МВД России» по адресу: www.ruimvd.ru.
Автореферат разослан 17 января 2012 г.
Ученый секретарь
диссертационного совета А.Б. Мельниченко
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы диссертационного исследования. Формирование государственной власти в Российской Федерации в постсоветский период характеризуется первостепенным обеспечением прав и свобод личности, закреплением гарантий взаимной ответственности государственной власти и личности. При этом не только признание, но и соблюдение, а также защита прав и свобод человека и гражданина являются прямой обязанностью государственной власти.
Будучи правовой категорией, государственная власть представляет собой созданное социально-правовой средой средство ее организации, функционирования и жизнедеятельности, осуществляющее воздействие на социально-политическое, экономическое и правовое пространство, а также упорядочение общественных отношений.
Составной частью (ветвью) государственной власти является судебная власть, что нашло свое закрепление в ст. 10 Конституции Российской Федерации, призванной осуществлять правосудие.
Судебная власть имеет свою специфику, поскольку осуществляет такую форму государственной власти, которая организационно оформляется в систему правосудия. Кроме того, согласно главе 7 Конституции Российской Федерации, представлена судебной системой, которая призвана осуществлять правосудие в стране, являясь видом государственной деятельности, направленной на рассмотрение и разрешение различных социальных конфликтов, связанных с действительным и предполагаемым нарушением норм права и правовых нормативных актов.
Социальное назначение судов – обеспечение надлежащего правового режима в жизни общества. Осуществляя правосудие как носители властных полномочий, суды сами действуют на основе законов, регламентирующих их деятельность.
Занимая особое положение в государственном механизме, что определяется спецификой условий и порядка его деятельности, а также особенностями выполняемых функций, суды не входят в какую-либо другую систему государственных органов. Несмотря на то, что органы власти принимают законы, в соответствии с которыми организуются и функционируют суды, их деятельность носит только организационно-процессуальный характер и осуществляется при строгом соблюдении принципа независимости судей и подчинении их только закону. При этом независимость судебной власти определяется тем, что при отправлении правосудия суды не зависят от органов законодательной и исполнительной власти. Они осуществляют свои функции самостоятельно, руководствуясь только полномочиями, которыми наделены законом, а принятое ими решение по делу обязательно для исполнения на всей территории Российской Федерации.
Осуществляя правосудие в форме процессуальной деятельности, судебная власть призвана осуществлять и судебный контроль, что вытекает из содержания ст. 46 Конституции Российской Федерации, согласно которой каждому гражданину гарантируется судебная защита его прав и свобод.
Между тем в литературе до настоящего времени широкое распространение получила позиция, что суды относятся к правоохранительным органам. Согласно другой, также распространенной позиции, суды хотя и исключаются из системы правоохранительных органов, однако выполняют правоохранительные функции.
Вместе с тем подобный подход к определению места судебной власти вряд ли можно признать правильным, поскольку он противоречит положениям главы 7 Конституции Российской Федерации. Однако нельзя не обратить внимание на то обстоятельство, что указанные выше позиции нашли свое закрепление в главе 31 «Преступления против правосудия» УК РФ, в которой не разграничивается деятельность правоохранительных органов и судебной власти, с чем согласиться нельзя. Поэтому диссертанту представляется, что поскольку судебная власть является самостоятельным объектом уголовно-правовой охраны, то это должно найти свое закрепление и в УК РФ.
Осуществляя правосудие, судебная власть нуждается в государственной защите от неправомерного вмешательства в исполнение ею своих функций, но и она сама должна руководствоваться только законом. В этой связи важную роль в охране правомерной деятельности судебной власти играет уголовное право, призванное охранять нормальное функционирование и авторитет судебной власти от преступных посягательств. Между тем, как свидетельствует практика, преступные посягательства в сфере правосудия не исключены. Так, по данным ГИАЦ МВД России количество преступлений зарегистрированных в Российской Федерации, совершаемых против судебной власти, характеризуется следующими показателями: в 2000 г. было совершено 2298 преступлений, 2001 г. – 2686, 2002 г. – 2928, 2003 г. – 2086, 2004 г. – 2458, 2005 г. – 2656, 2006 г. – 2874, 2007 г. – 3797, 2008 г. – 5018, 2009 г. – 5214, 2010 г. – 5387,
По этим преступлениям в 2004 г. было выявлено 1666 человек, совершивших их, 2005 г. – 2604, 2006 г. – 1891, 2007 г. – 2756, 2008 г. – 3503, 2009 г. – 3615, 2010 г. – 3731.
Таким образом, приведенные данные свидетельствуют о ежегодном значительном росте количества преступлений, совершаемых против судебной власти, как и о количестве лиц, их совершивших (за исключением 2004 г.).
Представляют также интерес и показатели динамики преступности в сфере осуществления правосудия по их удельному весу в общем числе зарегистрированных преступлений в целом по Российской Федерации. Так, в период с 2001 по 2004 г. он ежегодно характеризовался стабильностью и составлял 0,2 %.
За этот же период с 2000 по 2010 гг. в Южном федеральном округе было совершено преступлений против правосудия: в 2000 г. – 154, 2001 г. – 207, 2002 г. – 117, 2003 г. – 135, 2004 г. – 97, 2005 г. – 104, 2006 г. – 123, 2007 г. – 248, 2008 г. – 265, 2010 г. – 274.
При этом было выявлено: в 2000 г. – 181 человек, совершивший данные преступления, 2001 г. – 107, 2002 г. – 207, 2003 г. – 84, 2004 г. – 135, 2005 г. – 97, 2006 г. – 104, 2007 г. – 123, 2008 г. – 248 чел., 2009 г. – 265, 2010 г. – 282.
Отдельно в Ростовской области динамика исследуемой нами группы преступлений представлена следующими показателями: в 2000 г. было совершено 88 преступлений, 2001 г. – 63, 2002 г. – 48, 2003 г. – 36, 2004 г. – 41, 2005 г. – 21, 2006 г. – 31, 2007 г. – 27, 2008 г. – 92, 2009 г. – 104, 2010 г. – 117. Выявлено в 2000 г. 65 человек, их совершивших, 2001 г. – 51, 2002 г. – 29, 2003 г. – 27, 2004 г. – 34, 2005 г. – 15, 2006 г. – 23, 2007 г. – 22, 2008 г. – 69, 2009 г. – 87, 2010 г. – 91.
Вместе с тем, как свидетельствует практика, рассматриваемые преступления относятся к группе высокой латентности. Поэтому с уверенностью можно констатировать, что подтверждается и изученными нами материалами практики борьбы с рассматриваемыми преступлениями, статистика далека от реального состояния дел, хотя и ее данные свидетельствуют о росте как в целом преступлений против правосудия, охватываемых главой 31 УК РФ, так и преступлений против судебной власти. Так, в Российской Федерации с 2000 г. по 2010 г. число данных преступлений выросло более чем в два раза, что не может не тревожить общество. Обеспечивая правовую основу нормального функционирования судебной власти, государство предусматривает и ее уголовно-правовую охрану от преступных посягательств. В действующем уголовном законодательстве выделена отдельная глава 31 УК РФ «Преступления против правосудия», в которой сосредоточены нормы, определяющие преступные посягательства, могущие существенным образом повлиять на нормальное функционирование и авторитет судебной власти. Однако, не выделяя судебную власть в качестве самостоятельного объекта уголовно-правовой охраны, эти нормы, как это должно вытекать из названия указанной главы, по существу, приравнивают ее к процессуальной деятельности правоохранительных органов, которые хотя и способствуют осуществлению правосудия, но сами не могут его осуществлять. При таком подходе законодателя судебная власть теряет свою самостоятельность, что вряд ли можно признать правильным.
Отражая позицию законодателя, теоретические исследования проблем охраны нормального функционирования и авторитета судебной власти проводятся в совокупности с процессуальной деятельностью правоохранительных органов. Самостоятельные же исследования уголовно-правовой охраны судебной власти до настоящего времени не проводились. Стремясь в какой-то мере исправить неточность законодателя, исследователи пытаются выйти из положения путем введения понятий «правосудие в узком смысле» и правосудие в «широком смысле», что нельзя, по мнению диссертанта, признать убедительным, поскольку правосудие не может быть ни «узким», ни «широким» понятием. Оно осуществляется только судебной властью и никем более. А поэтому судебная власть как объект уголовно-правовой охраны является самостоятельной проблемой, нуждающейся в самостоятельном ее исследовании.
В связи с этим исследование на концептуально-комплексной основе проблем охраны судебной власти с позиций уголовного права обусловлено: недостаточной научной разработкой теоретических и прикладных вопросов, связанных с исследуемой темой; необходимостью теоретического обоснования предложений по совершенствованию отдельных норм законодательства и устранения недостатков правоприменительной практики.
Степень научной разработанности темы исследования. Проблемы уголовно-правовой охраны правомерной деятельности судебных органов в числе других проблем преступлений против правосудия в дореволюционный период российской истории исследовались М.В. Владимирским-Будановым, К.С. Валишевским, А.Н. Кунициным, В.Н. Латкиным, С.В. Познышевым, А.С. Поповым, А.Е. Пресняковым, П.П. Пусторослевым, Н.Н. Резиным, Н.С. Таганцевым, И.Я. Фойницким, М.П. Чубинским.
Определенное внимание изучению проблем уголовно-правовой охраны деятельности судебной власти в общем контексте преступлений против правосудия было уделено Д.Б. Бектибаевым, И.С. Власовым, А.Т. Гужиным, Я.М. Кульбергом, Н.А. Носковым, С.Ш. Рашковской, С.И. Тихонко, И.М. Тяжковой. Позже данная проблема была предметом исследования М.И. Бажанова, М.А. Гараниной, Е.Ю. Хлопонцева.
Однако научные публикации и диссертационные исследования указанных авторов базировались на ранее действовавшем законодательстве.
С принятием ныне действующего УК РФ исследование проблем ответственности за преступления против правосудия было продолжено И.Ю. Буневым, М.Р. Гаратутдиновым, И.В. Дворянсковым, С.А. Денисовым, А.И. Друзиным Е.Н. Зацепиной, В.Д. Ивановым, В.А. Кимом, В.М. Колесником, Ю.И. Кулешовым, Л.В. Лобановой, А.А. Мастерковым, В.В. Намнясовой, А.В. Синельниковой, П.В. Тепляшиным, Н.Р. Фасхутдиновой, А.В. Федоровым, К.Н. Харисовым, Е.Ю. Хлопонцевой, К.Л. Чайкой, А.И. Чучаевым.
Работы данных ученых внесли значительный вклад в разработку проблем борьбы с преступлениями против правосудия. Вместе с тем, исходя из устоявшегося понимания правосудия в узком и широком смысле, проведенные исследования касались общих проблем как преступлений в сфере правосудия, так и в сфере процессуальной деятельности органов предварительного следствия, дознания и исполнения приговоров или иных судебных актов. При таком подходе судебная власть не выделяется в качестве самостоятельного объекта уголовно-правовой охраны. Так же не выделяются в системе преступлений против правосудия группы преступлений, объединенных видовым объектом, совершаемых в сфере отправления правосудия, т.е. преступлений, совершенных «изнутри» и «из вне». Многие из сформированных авторами положений носят дискуссионный характер, а также требуют дальнейшего углубленного анализа отдельных признаков составов преступлений, особенностей их квалификации, совершенствования законодательной конструкции данных преступлений и практики их применения.
Объект и предмет исследования. Объектом исследования выступают уголовно-правовые отношения, возникающие в связи с преступными посягательствами на нормальное функционирование судебной власти.
Предметом исследования явились:
– понятие судебной власти, ее место в системе государственной власти и роль в осуществлении правосудия;
– история возникновения и развития отечественного уголовного законодательства, обеспечивающего функционирование судебной власти;
– судебная власть как объект уголовно-правовой охраны;
– правовые акты, определяющие функционирование судебной власти;
– следственно-судебная практика по делам о преступлениях, посягающих на нормальное функционирование судебной власти в сфере отправления правосудия;
– материалы официальной статистики, как в целом по Российской Федерации, так и в ЮФО, включая Ростовскую область, а также исследования, проведенные как самим диссертантом, так и другими авторами, обзоры и иные аналитические материалы по данной проблеме;
– юридическая и иная литература, научные публикации по исследуемой проблеме.
Цель исследования – на основе углубленного анализа фундаментальных и дискуссионных положений, определяющих состояние судебной власти как объекта уголовно-правовой охраны, определить надлежащее место судебной власти в системе уголовно-правовой охраны, с последующей разработкой и обоснованием рекомендаций прикладного характера.
Задачи исследования. Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:
а) проанализировать историю возникновения и развития отечественного законодательства, обеспечивающего функционирование судебной власти и современное состояние отечественного уголовного и отраслевого законодательства по данной проблеме, дав авторские оценки основным концептуальным вопросам судебной власти как объекту преступления, сделав выводы и выдвинув конкретные предложения по наиболее важным теоретическим положениям;
б) исследовать уголовно-правовые аспекты преступлений против судебной власти, которые до сих пор не исследовались либо исследовались в уголовно-правовой науке недостаточно;
в) рассмотреть российское уголовное законодательство на предмет:
– внутренней согласованности по вопросам уголовно-правовой охраны судебной власти;
– соответствия Конституции РФ, общепризнанным принципам, нормам международного права, международным договорам, а также отечественному отраслевому законодательству, в которых находит свое отражение проблема охраны судебной власти;
г) изучить судебную практику с целью установления уровня соответствия правоприменительной деятельности законодательным положениям о судебной власти как объекте уголовно-правовой охраны и уголовно-правовой доктрине, а также выявить потребности в практике совершенствования уголовно-правовых норм и теоретической разработке практических рекомендаций по важнейшим вопросам данной проблемы;
д) обобщить российский исторический и международный опыт регулирования вопросов, связанных с охраной в уголовном праве судебной власти и определить возможности использования его при совершенствовании действующего уголовного законодательства и дальнейшего развития учения о преступлениях против судебной власти;
е) выявить наиболее важные дискуссионные проблемы в области уголовно-правовой охраны судебной власти;
ж) провести углубленный анализ наиболее важных дискуссионных проблем ответственности за преступления в сфере правосудия;
з) разработать предложения по совершенствованию уголовно-правового обеспечения нормального функционирования судебной власти и ее авторитета, а также повышению эффективности применения норм об ответственности за преступления в сфере правосудия.
Методологическая основа исследования. Проведенное диссертационное исследование осуществлено на основе метода диалектического познания, общенаучных (системного анализа и синтеза, абстрагирования, обобщения, индукции, дедукции, аналогии) и частнонаучных (исторического, сравнительно-правового, логического толкования, статистического, конкретно-социологического и др.) методов.
Исследование носит концептуально-комплексный характер и проведено не только на основе действующего уголовного законодательства, но и с учетом основных положений конституционного, уголовно-исполнительного, арбитражного, уголовно-процессуального, гражданско-процессуального законодательства, административного права, психологии, социологии и криминологии.
Теоретическая основа исследования. В процессе проведения диссертационного исследования изучались научные труды ученых в области философии, политологии, общей теории государства и права, конституционного, гражданского, административного, уголовного, уголовно-процессуального, гражданско-процессуального, арбитражно-процессуального права, социологии и криминологии. Использовались также труды отечественных правоведов дореволюционного и советского периодов, а также отдельных ученых зарубежных стран.
Нормативную базу исследования составили Конституция Российской Федерации; нормы международного права, закрепляющие основные права и свободы человека и гражданина; Федеральный конституционный закон от 21.07.1994 № 1 – ФКЗ (ред. от 28.12.2010) «О Конституционном Суде Российской Федерации» (с изм. и доп., вступающими в силу с 09.02.2011), Федеральный конституционный закон от 23.06.1999 № 1 – ФКЗ (ред. от 07.02.2011) «О военных судах Российской Федерации», Федеральный конституционный закон от 07.02.2011 № 1 – ФКЗ (ред. от 01.06.2011) «О судах общей юрисдикции в Российской Федерации», Федеральный конституционный закон от 31.12.1996 № 1 – ФКЗ (ред. от 27.12.2009) «О судебной системе Российской Федерации» (с изм. и доп., вступающими в силу с 12.03.2010), Федеральный закон от 17.12.1998 № 188-ФЗ (ред. от 18.07.2011) «О мировых судьях в Российской Федерации», Закон РФ от 26.06.1992 № 3132 – 1 (ред. от 28.12.2010, с изм. от 29.12.2010) «О статусе судей в Российской Федерации», другие федеральные конституционные законы, УК РФ, УПК РФ, ГК РФ, ГПК РФ, АПК РФ, КоАП РФ, УИК РФ, указы Президента и постановления Правительства Российской Федерации; нормативные акты уголовно-правового и иного характера.
Эмпирическую основу исследования составили статистические данные о преступлениях в сфере правосудия в Российской Федерации, Южном федеральном округе, включая Ростовскую область за период с 2000 по 2010 гг., опубликованная судебная практика, положения постановлений ряда пленумов и обзоры судебной практики по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации; приговоры, постановления и определения по уголовным делам о преступлениях в сфере правосудия, рассмотренных судами различных регионов Российской Федерации.
Использованы результаты анкетного опроса студентов социально-гуманитарного факультета Южно-Российского государственного университета экономики и сервиса, Ростовского института защиты предпринимательства и Ростовского филиала Российской академии правосудия (всего 715 чел.), граждан иной категории (всего 824 чел.), анонимный опрос судей (всего 189 чел.) и помощников судей (всего 132 чел.) Краснодарского и Ставропольского краев, Ростовской и Астраханской области.
Изучены материалы 184 уголовных дел по преступлениям, совершенным против судебной власти. Использовались также и материалы периодической печати, а также результаты исследований по рассматриваемой проблеме, проведенных другими авторами.
Научная новизна исследования обусловлена предложенной автором концепцией определения судебной власти как самостоятельного объекта уголовно-правовой охраны и необходимости в связи с этим приведения действующего уголовного законодательства в соответствие с положениями главы 7 Конституции Российской Федерации, а также выделения на этой основе видового объекта преступлений в сфере нормального функционирования и авторитета судебной власти при отправлении правосудия и в ходе рассмотрения дел и материалов в суде.
Исходя из данной концепции, в проведенном исследовании впервые в теории уголовного права с позиций комплексного подхода сформулировано понятие преступлений против судебной власти в сфере осуществления правосудия, проведен уголовно-правовой анализ и дана их классификация.
В отличие от ранее проведенных исследований, автором исследованы проблемы уголовно-правовой характеристики составов преступлений, совершаемых против судебной власти, дано их отличие от смежных составов преступлений, а также их квалифицирующие признаки.
Диссертантом проанализированы дискуссионные проблемы, имеющиеся в теории уголовного права и связанные с предметом исследования. В ходе проведенного исследования были сформулированы предложения по совершенствованию ряда норм уголовного закона, предусматривающих ответственность за преступления, посягающие на нормальное функционирование и авторитет судебной власти.
Указанные положения могут свидетельствовать о новом качественном подходе автора к комплексному исследованию крупной социально-правовой проблемы охраны судебной власти.
Наиболее значимые результаты, отражающие новизну исследования, содержатся в следующих положениях, выносимых на защиту:
1. В советской юридической науке теория судебной власти и ее уголовно-правовая охрана практически не являлась предметом специального исследования и только в настоящее время находится в стадии становления.
2. Судебная власть нуждается в обеспечении ее самостоятельности и независимости, и важную роль в этом играет уголовный закон. Однако действующий уголовный закон (УК РФ) охраняет от преступных посягательств только специфический вид государственной деятельности, осуществляемый не только судом в сфере осуществления правосудия, но и прокурором, органами предварительного расследования, органами и должностными лицами, призванными исполнять судебные акты, которые не осуществляют правосудие, хотя и способствуют этому, взаимодействуя с судебной властью.
3. Выделяя судебную власть в качестве самостоятельного объекта уголовно-правовой охраны, родовым объектом преступлений, включенных в главу 31 УК РФ, надлежит признавать совокупность общественных отношений, регулирующих: 1) процессуальную деятельность суда, и обеспечивающих: а) порядок конституционного производства; б) порядок уголовного судопроизводства; в) порядок гражданского судопроизводства; г) порядок административного судопроизводства; д) порядок арбитражного судопроизводства; 2) процессуальную деятельность прокурора и органов предварительного расследования, содействующих осуществлению правосудия; 3) процессуальную деятельность органов и должностных лиц, призванных исполнять судебные акты.
4. Выделяя видовые объекты преступлений, закрепленных в главе 31 УК РФ, целесообразно выделить три их группы: 1) преступления, посягающие на нормальное функционирование и авторитет судебной власти при отправлении правосудия и рассмотрения дел и материалов; 2) преступления, посягающие на процессуальную деятельность органов предварительного следствия и дознания, которая призвана способствовать осуществлению правосудия; 3) преступления, посягающие на нормальное функционирование государственных органов, должностных лиц, учреждений, организаций, а также граждан, призванных исполнять приговоры и иные судебные акты.
Выделение первой группы необходимо для того, чтобы обозначить охрану судебной власти, признав ее самостоятельным объектом уголовно-правовой охраны.
5. Исходя из концепции судебной власти как видового объекта уголовно-правовой охраны, вносится предложение об изменении названия главы 31 УК РФ, обозначив его как «Преступления против судебной власти, процессуальной деятельности органов предварительного расследования и органов, призванных исполнять приговоры и иные судебные акты».
6. Преступлениями против судебной власти следует признавать общественно опасные деяния, посягающие на установленный законом порядок отправления правосудия и рассмотрение дел и материалов в ходе судебного разбирательства, а также ее авторитет. К числу данных преступлений необходимо отнести деяния, предусмотренные ч. 1 и ч. 3 ст. 294, ст. 295, 296, 297, ч. 1 и ч. 3 ст. 298, ч. 2 ст. 301, ч. 1 ст. 303, ст. 305, ст. 307, ст. 308, 309, 311, ч. 1 ст. 312.
7. Видовой объект преступлений против судебной власти определяет совокупность тех общественных отношений, которые обеспечивают определенный вид нормальной процессуальной деятельности суда и его авторитет при рассмотрении и разрешении дел и материалов.
В качестве непосредственного объекта преступлений против судебной власти в сфере осуществления правосудия выступают конкретные общественные отношения, обеспечивающие определенный вид процессуальной деятельности и авторитет судебной власти при отправлении правосудия.
Вместе с тем анализ преступлений против судебной власти показывает, что, посягая на общественные отношения, обеспечивающие нормальную процессуальную деятельность и авторитет суда, они одновременно могут посягать и на иные общественные отношения, обеспечивающие неприкосновенность жизни, здоровья, чести, достоинства и деловой репутации участников процессуальной деятельности, а также их права и законные интересы. Поэтому потерпевшими в ряде составов могут выступать лица, участвующие в отправлении правосудия, либо участвующие в судебном разбирательстве, а также их близкие родственники, родственники и иные лица, с которыми у лиц, отправляющих правосудие, либо участвующих в судебном разбирательстве, сложились особые дружеские (приятельские) отношения (ст. 295, 298, 311 УК).
8. В тех случаях, когда нормы уголовного закона в число обязательных признаков объективной стороны включают наступление вредных (общественно опасных) последствий, к числу таких же признаков относится и причинная связь между действием (бездействием) лица и наступившими последствиями. При этом основные составы, за исключением деяний, предусмотренных ст. 295 и 312 УК, наступления каких-либо последствий не требуют, т.е. относятся к числу формальных.
В преступлениях против нормального функционирования и авторитета судебной власти общественно опасные последствия в виде наступления смерти (ст. 295 УК), тяжких последствий (ч. 3 ст. 301, ч. 2 ст. 305, ч. 2 ст. 311 УК) либо утраты имущества (ст. 312 УК) возможны только при совершении определенных действий. Лишь наступление тяжких последствий во время незаконного содержания под стражей (ч. 3 ст. 301 УК) возможно при бездействии виновного.
В отдельных составах в сфере правосудия, как это вытекает из положений закона, определяется место совершения преступления, например, место заключения и содержания под стражей – следственный изолятор (ст. 301 УК), при вынесении заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта (ст. 305 УК), заведомо ложных показаниях, заключении эксперта, специалиста или неправильном переводе (ст. 307 УК), отказе свидетеля или потерпевшего от дачи показаний (ст. 308 УК) – зал судебного заседания, при незаконных действиях в отношении имущества, подвергнутого описи или аресту, либо подлежащего конфискации (ст. 312 УК), – место нахождения данного имущества.
9. Субъективная сторона преступлений против судебной власти характеризуется только умышленной виной, т.е. виновный осознает общественно опасный характер совершаемых действий либо бездействия, предвидит возможность либо неизбежность наступления смерти (ст. 295 УК), или иных тяжких последствий (ч. 3 ст. 301, ч. 2 ст. 305 и ч. 3 ст. 311 УК) и желает их наступления.
В тех же случаях, где закон не требует обязательности наступления строго определенных последствий, субъективная сторона характеризуется тем, что лицо осознает общественную опасность своих действий либо бездействия и желает их совершения либо, напротив, не совершения их (ч. 1 и ч. 3 ст. 294, ст. 296, ст. 297, ч. 1 и 3 ст. 298, ст. 299, ч. 1 и 2 ст. 301, ч. 1 ст. 305, ч. 1 и 2 ст. 308, ч. 1 ст. 311 УК).
Факультативными признаками субъективной стороны являются цель и мотив, которые в некоторых составах преступлений против судебной власти носят специальный характер, превращаясь наряду с виной в обязательные признаки субъективной стороны. Так, в ряде рассматриваемых составов преступлений закон прямо указывает на присутствие специальной цели или мотива, например, ст. 295, ч. 1, 2 и 3 ст. 296, ч. 1 и 3 ст. 298, ст. 302 и ч. 1 ст. 309 УК. Однако и в тех составах преступлений, где цель и мотив законодателем точно не определены, они, как правило, подразумеваются, например, ст. 312 УК.
10. Наряду с этим, когда преступления, посягающие на нормальное функционирование и авторитет судебной власти, предусматривают наличие квалифицирующих признаков, субъективная сторона их может характеризоваться наличием двойной формы вины, понятие которой определено ст. 27 УК, например, при вынесении заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта, повлекших тяжкие последствия (ч. 2 ст. 305 УК), при разглашении сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судей, присяжных заседателей или иных лиц, участвующих в отправлении правосудия, а также в отношении их близких, повлекшем тяжкие последствия (ч. 2 ст. 311 УК). При совершении данных преступлений вина лица по отношению к совершаемым им действиям может характеризоваться прямым умыслом, а по отношению к наступившим тяжким последствиям вина может быть и неосторожной.
11. В соответствии с действующим законодательством субъектом преступлений против судебной власти надлежит признавать только физических лиц, вменяемых и достигших возраста ответственности – 16 лет.
Проблема субъектов преступлений против судебной власти вызывает необходимость подразделения их на определенные группы: 1) общие субъекты, т.е. любые лица, не участвующие в отправлении правосудия либо в судебном разбирательстве (ч. 1 ст. 294, ст. 295, ч. 1, 3 и 4 ст. 296, ст. 297, ч. 1 и 3 ст. 298, ст. 309 УК). При этом в некоторых случаях они должны обладать в соответствии с законом определенными дополнительными признаками, например, использование лицом своего служебного положения (ч. 3 ст. 294, ст. 311, ч. 1 ст. 312 УК). Иными словами, они становятся специальными субъектами; 2) только лица, участвующие в отправлении правосудия либо в судебном разбирательстве (ч. 2 и 3 ст. 301, ст. 302, ч. 1 ст. 303, ст. 305, 307, 308 УК), т.е. специальные субъекты.
12. Исходя из предлагаемого диссертантом изменения названия главы 31 УК РФ «Преступления против судебной власти и процессуальной деятельности органов предварительного расследования и органов, призванных исполнять приговоры и иные судебные акты», руководствуясь критериями видового объекта и субъекта, необходимо выделить следующие группы преступлений против судебной власти: 1) преступления против судебной власти, совершаемые в отношении лиц, участвующих в отправлении правосудия (ч. 1 и 3 ст. 294, ст. 295, 296, ч. 2 ст. 297, ч. 1 и 3 ст. 298, ст. 311, ч. 1 ст. 312, ст. 315 УК РФ); 2) преступления против судебной власти, совершаемые в отношении лиц, участвующих в судебном разбирательстве (ст. 295, ч. 2 ст. 296, ч. 1 ст. 297, ст. 309, 311 УК РФ); 3) преступления против судебной власти, совершаемые лицами, участвующими в отправлении правосудия (ч. 2 и 3 ст. 301, ст. 302, ст. 305 УК РФ); 4) преступления против судебной власти, совершаемые лицами, участвующими в судебном разбирательстве (ч. 1 ст. 303, ст. 307, 308 УК РФ).
13. Преступления против судебной власти, совершаемые в отношении лиц, участвующих в отправлении правосудия, образуют деяния, предусмотренные ч. 1 и 3 ст. 294, ст. 295, 296, ч. 2 ст. 297, ч. 1 и 3 ст. 298, ст. 311, ч. 1 ст. 312, ст. 315 УК РФ.
Уголовно-правовой анализ рассматриваемой группы преступлений позволил внести предложения по совершенствованию норм, предусматривающих ответственность за данные преступления.
13.1. Представляется целесообразным изменить редакцию ст. 294 УК: вместо нынешнего ее названия, озаглавить «Вмешательство в осуществление правосудия и судебное разбирательство».
13.2. Учитывая рост числа случаев хищения, уничтожения и повреждения материалов, дел предварительного расследования, предлагается принять новую норму – ст. 2941 УК РФ:
Статья 2941.
Хищение, уничтожение или повреждение дел и материалов судебного разбирательства и предварительного расследования.
1. Хищение, уничтожение или повреждение дел и материалов судебного разбирательства, –
наказывается штрафом в размере до трехсот тысяч рублей, исправительными работами на срок до двух лет или ограничением свободы на срок до трех лет либо лишением свободы на срок до двух лет.
2. Хищение, уничтожение или повреждение дел и материалов предварительного расследования, –
наказывается штрафом в размере до трехсот тысяч рублей или исправительными работами на срок до двух лет, или ограничением свободы на срок до трех лет либо лишением свободы на срок до двух лет.
3. Деяния, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, совершенные:
а) лицом с использованием своего служебного положения;
б) группой лиц по предварительному сговору либо организованной группой, –
наказываются ограничением свободы на срок от трех до пяти лет либо лишением свободы на срок от двух до пяти лет с лишением права занимать определенную должность или заниматься определенной деятельностью. На срок до трех лет или без такового.
13.3. В связи с использованием в ряде статей УК РФ понятия «близкие лица» целесообразно отразить его и в уголовном законе, закрепив в примечании к ст. 295 УК, распространив его положения и на другие статьи УК РФ, а также изменить ее название.
Статья 295. Посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие, участвующего в судебном разбирательстве или осуществляющего предварительное расследование и исполнение приговора или иного судебного акта.
Примечание. Близкими лицами в статьях настоящей главы признаются близкие родственники, родственники потерпевших и иные лица, с которыми у потерпевших сложились особые личные отношения.
13.4. Целесообразно внести редакционное изменение содержания
ст. 295 УК РФ.
Статья 295. Посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие, участвующего в судебном разбирательстве, или осуществляющего предварительное расследование и исполнение приговора и иного судебного акта.
Посягательство на жизнь, то есть убийство или покушение на убийство судьи, присяжного и арбитражного заседателя, участвующих в отправлении правосудия, лица, участвующего в судебном разбирательстве, а также прокурора, следователя и лица, производящего дознание, судебного пристава-исполнителя, а равно их близких в связи с рассмотрением дела или материалов в суде, производством предварительного расследования, либо исполнением приговора и иного судебного акта, совершенные в целях прекращения законной деятельности указанных лиц либо из мести за такую деятельность, –
наказывается лишением свободы на срок от двенадцати до двадцати лет, либо пожизненным лишением свободы.
13.5. Статью 296 УК РФ целесообразно представить в следующей редакции:
Статья 296. Применение насилия либо угроза его применения в связи с осуществлением правосудия, судебного разбирательства или производством предварительного расследования и исполнением приговора или иного судебного акта.
1. Применение насилия, не опасного для жизни или здоровья, либо угроза его применения в отношении судьи или иного лица, участвующего в отправлении правосудия или судебном разбирательстве, а равно в отношении прокурора, следователя, лица, производящего дознание, эксперта, специалиста, судебного пристава, судебного пристава-исполнителя либо их близких в связи с рассмотрением дел и материалов в суде, производством предварительного расследования, а также исполнением приговора и иного судебного акта, –
наказывается ограничением свободы на срок до трех лет или арестом на срок от четырех до шести месяцев либо лишением свободы на срок до трех лет.
2. Применение насилия, опасного для жизни или здоровья, либо угроза его применения в отношении судьи или иного лица, участвующего в отправлении правосудия или судебном разбирательстве, а равно в отношении прокурора, следователя и лица, производящего дознание, эксперта, специалиста, судебного пристава, судебного пристава-исполнителя либо их близких в связи с рассмотрением дел и материалов в суде, производством предварительного расследования, а также исполнением приговора или иного судебного акта, –
наказывается ограничением свободы на срок от трех до пяти лет либо лишением свободы на срок от трех до десяти лет.
13.6. Необходимо внести редакционное изменение в содержание ст. 297 УК путем объединения обеих ее частей в одну.
Статья 297. Неуважение к суду.
Публичное оскорбление судьи, присяжного заседателя и иного лица, участвующего в отправлении правосудия, а также лица, участвующего в судебном разбирательстве в связи с рассмотрением дел и материалов в суде, а равно совершение иных действий, выражающих явное неуважение к указанным лицам, –
наказывается штрафом в размере до ста тысяч рублей или иного дохода осужденного за период до десяти месяцев, или обязательными работами на срок от ста двадцати до двухсот часов, или исправительными работами на срок до двух лет или арестом на срок от трех до шести месяцев, либо лишением свободы на срок до трех лет.
13.7. Целесообразно дополнить ст. 298 УК РФ частью четвертой, одновременно изменив и ее название:
Статья 298. Клевета в отношении судьи и иного лица, участвующего в отправлении правосудия и судебном разбирательстве, а также лица в связи с производством предварительного расследования и исполнением приговора и иного судебного акта.
4. Клевета, содержащаяся в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении в средствах массовой информации, –
наказывается штрафом в размере до трехсот тысяч рублей или иного дохода осужденного за период до одного года или исправительными работами на срок до двух лет, или ограничением свободы на срок до трех лет либо лишением свободы на срок до пяти лет.
13.8. Необходимо усовершенствовать редакцию ч. 1 ст. 311 УК РФ следующим образом:
Статья 311. Разглашение сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи и иных лиц, участвующих в отправлении правосудия, а также в судебном разбирательстве и в предварительном расследовании.
1. Разглашение сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи и иных лиц, участвующих в отправлении правосудия, а также в судебном разбирательстве и предварительном расследовании, а равно в отношении их близких для предупреждения посягательства на их жизнь, здоровье и собственность с целью воспрепятствования их законной деятельности либо из мести за такую деятельность, совершенное лицом, которому эти сведения были доверены или стали известны в связи с его служебной деятельностью, –
наказывается ограничением свободы на срок до трех лет или арестом на срок от четырех до шести месяцев либо лишением свободы на срок до трех лет.
2. То же деяние, повлекшее тяжкие последствия, –
наказывается лишением свободы на срок от трех до пяти лет.
3. Деяние, предусмотренное частями первой или второй, совершенное должностным лицом, –
наказывается лишением свободы на срок от пяти до восьми лет.
14. К преступлениям против судебной власти, совершаемым в отношении лиц, участвующих в судебном разбирательстве, относятся деяния, предусмотренные ст. 295, ч. 2 ст. 296, ч. 1 ст. 297, ст. 309, 311 УК РФ.
Анализ данной группы преступлений позволил внести предложения по совершенствованию практики применения норм, предусматривающих ответственность за их совершение, и их редакции:
14.1. В связи с тем, что в соответствии с Постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» под насилием, опасным для жизни и здоровья, следует понимать насилие, которое повлекло причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшему, то применение ст. 111 УК является неправомерным. Однако в этом случае санкция в ч. 4 ст. 309 УК ниже, чем в ст. 111 УК. Поэтому представляется необходимым приведение санкции ч. 4 ст. 309 УК в соответствие с санкцией ст. 111 УК, а поскольку это не сделано, то наряду с ч. 4 ст. 309 УК содеянное предлагается дополнительно квалифицировать и по ст. 111 УК.
Изложенное позволяет внести предложение о рассмотрении Пленумом Верховного Суда Российской Федерации данной проблемы и принятии соответствующих рекомендаций для следственных и судебных органов.
14.2. Необходимо обратить внимание и на неудачную редакцию ч. 4 ст. 309 УК РФ, которая, предусматривая применение насилия к потерпевшим, распространяет его и на подкуп, что не логично.
15. К преступлениям, совершенным лицами, участвующими в отправлении правосудия, относятся деяния, предусмотренные ч. 2 и 3 ст. 301, ст. 302, ст. 305 УК РФ.
Уголовно-правовой анализ данной группы деяний позволил автору внести ряд предложений по редакционному совершенствованию норм, предусматривающих ответственность за данные преступления:
15.1. Целесообразно изменить редакцию ч. 3 ст. 301 УК, дополнив указанием на неосторожную вину по отношению к наступлению тяжких последствий.
15.2. Учитывая объективные трудности из-за поступления большого количества жалоб на приговоры и иные судебные акты, для объективного и полного их рассмотрения в кассационном и надзорном порядке, в целях преодоления корпоративности судейского сообщества, представляется необходимым:
а) расширить численность научно-консультативных советов судов и передавать им для предварительного анализа поступившие в адрес президиума и председателя соответствующего суда жалобы, по которым они в порядке консультаций выносили бы свои рекомендации для последующего рассмотрения жалоб судьями;
б) в каждом случае при отмене приговора, постановления и определения суда, при явном игнорировании обоснованности доводов осужденных и их защитников, основанных на нормах уголовного и уголовно-процессуального законов, решать вопрос о привлечении судей всех инстанций, подтвердивших правильность неправосудного судебного акта, к дисциплинарной и уголовной ответственности.
15.3. Одновременно необходимо редакционно изменить содержание ст. 305 УК РФ следующим образом:
Статья 305. Вынесение заведомо неправосудного приговора или иного судебного акта.
1. Вынесение заведомо неправосудного приговора или иного судебного акта, –
наказывается лишением свободы на срок до пяти лет со штрафом в размере до трехсот тысяч рублей.
2. То же деяние, сопряженное с вынесением приговора суда к лишению свободы или повлекшие иные тяжкие последствия, –
наказывается лишением свободы на срок от пяти до десяти лет со штрафом в размере от трехсот до пятисот тысяч рублей.
15.4. Представляется также целесообразным в число оснований прекращения полномочий судьи, предусмотренных ст. 14 Закона «О статусе судей в Российской Федерации», включить вынесение неправосудного приговора и иного судебного акта вследствие ненадлежащего исполнения судьями своих полномочий, сопряженного с грубым нарушением норм материального и процессуального законодательства (ГК, ГПК, АПК, УК, УПК РФ и КоАП РФ).
16. К преступлениям против судебной власти, совершаемым лицами, участвующими в судебном разбирательстве, относятся деяния, предусмотренные ч. 1 ст. 303, ст. 307, 308 УК РФ.
Проведенный анализ данной группы деяний позволил автору внести следующие предложения:
16.1. Введение присяги, как это предусмотрено ст. 64 ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации», при даче показаний свидетелем и потерпевшим, заключения экспертом и специалистом, а также перевода переводчиком вместо предупреждения их об уголовной ответственности за ложность даваемых показаний и перевода, что в определенной мере будет способствовать предупреждению данных преступлений.
16.2. Целесообразно примечание к ст. 307 УК РФ изложить в следующей редакции:
Статья 307. Заведомо ложные показания, заключение эксперта и специалиста или неправильный перевод
Примечание. Свидетель, потерпевший, эксперт, специалист и переводчик освобождаются от уголовной ответственности, если они добровольно в ходе предварительного расследования или судебного разбирательства до вынесения приговора или иного судебного решения заявили о ложности данных ими показаний, заключения либо неправильного перевода.
Если такое заявление последовало после окончания судебного разбирательства, то суд снижает наказание на одну треть максимального размера, предусмотренного санкцией настоящей статьи, либо может освободить виновного от отбывания назначенного наказания.
Теоретическая и практическая значимость исследования состоит в создании предпосылок для выделения в самостоятельную главу УК преступлений против судебной власти, точного понимания их характера и содержания, а тем самым и повышения уровня качества осуществления правосудия по гражданским, арбитражным, административным и уголовным делам, обеспечения законности, обоснованности и справедливости приговоров, решений и иных судебных актов.
Значимость проведенного исследования связана с комплексным исследованием крупной социально-правовой проблемы, научными выводами и вносимыми предложениями. Оно систематизирует уже имеющиеся знания о предмете исследования, значительно углубляет и расширяет их, обозначая проблемы, и развивает направления для дальнейших теоретических разработок в области уголовно-правовой охраны нормального функционирования и авторитета судебной власти.
Результаты исследования могут быть учтены в правотворческой деятельности законодательных органов при совершенствовании действующего законодательства, при подготовке постановлений Пленумов Верховного Суда и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, они также будут способствовать правильной квалификации преступлений против судебной власти правоохранительными органами, а также в профессиональной подготовке судейского корпуса, в системе повышения квалификации судей, следователей и дознавателей, а также учебном процессе юридических учебных заведений при преподавании курсов уголовного права, уголовного процесса, прокурорского надзора и правоохранительных органов.
Апробация и внедрение в практику результатов диссертационного исследования нашли отражение в выступлениях автора на международных конференциях: «Дни науки – 2005» (Днепропетровск, апрель 2005 г.), «Образование и наука без границ» (Прага, август 2005 г.) «Становление современной науки – 2007» (София, октябрь 2007 г); Всероссийской конференции: «Уголовно-правовые, пенитенциарные принципы и их реализация: правотворческие, правоприменительные уровни» (г. Саратов, март 2005 г.); на региональных конференциях: «Проблемы повышения качества юридического образования в контексте национальной программы образования» (г. Ростов-на-Дону, март 2005 г.); «Государственность и право славянских народов на рубеже XX–XXI столетий» (г. Ростов-на-Дону, март 2002 г.) и межвузовских и вузовских научных и научно-практических конференциях: «Судебная власть и развитие законодательства на современном этапе» (г. Ростов-на-Дону, март 2006 г.), «Актуальные проблемы юридических наук» (Пенза, сентябрь 2007), «Актуальные проблемы гуманитарных и экономических наук» (Киров, февраль 2006) и др.
Отдельные положения и выводы проведенного исследования докладывались на заседаниях кафедры «Уголовное право» РЮИ МВД России, кафедры «Уголовное право» Южно-Российского государственного университета экономики и сервиса.
Выводы и предложения, сформулированные в диссертации, отражены в 64 научных публикациях общим объемом 61,75 пл.
Структура диссертационного исследования. Структура диссертации определена целями и задачами проведенного исследования. Она состоит из введения, четырех глав, включающих одиннадцать параграфов, заключения и библиографии. Общий объем и оформление диссертационного исследования отвечают требованиям, предъявленным ВАК Министерства образования и науки Российской Федерации.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во введении обоснована актуальность темы диссертационного исследования, обозначена степень научной проработанности проблемы, определены цели, задачи, предмет и методология исследования, аргументирована научная новизна и практическая значимость полученных результатов, изложены положения, выносимые на защиту.
Первая глава «Теоретические и методологические основы уголовно- правовой охраны общественных отношений в сфере осуществления судебной власти» посвящена анализу судебной власти и судебной системы как объекту уголовно-правовой охраны общественных отношений в сфере осуществления правосудия.
В первом параграфе «Понятие и сущность судебной власти, ее место в системе государственной власти» автором подробно проанализировано понятие и сущность государственной власти как неотъемлемого инструмента принуждения, регуляции, охраны для организации и обеспечения безопасности жизнедеятельности общества в сферах экономики, политики, культуры, труда, быта, досуга и других сферах и установленного в обществе правопорядка государственным аппаратом. На основе изучения генезиса государственной власти в исследовании разграничены государственная власть и власть политическая, подробно рассмотрены специфические признаки, цели и функции государственной власти по управлению жизнедеятельностью общества.
Важное значение в исследовании придается историческому развитию и сущности теории разделения властей, разрабатываемой ранее в работах Дж. Локка, Ш. Монтескье, М.М. Сперанского, М.А. Бакунина, С.И. Метелкина, В.М. Савицкого, Л.В. Лазарева и др., а конкретно, эволюции понимания места, сущности и функций судебной власти в системе разделения властей.
Диссертантом рассмотрена система разделения властей Российской Федерации на законодательную, исполнительную и судебную; проанализирован конституционно-правовой статус Президента Российской Федерации; представлена система органов государственной власти в пределах каждой ее ветви. Особое внимание уделено судебной власти, поскольку она осуществляет такую форму государственной деятельности, которая организационно оформляется в систему правосудия. Характеризуя место судебной власти в системе государственной власти, автором проведено исследование и систематическое обобщение функций, признаков и конституционного статуса судебной власти, судебной системы Российской Федерации, системы принципов функционирования судебной власти в Российской Федерации; охарактеризованы понятия судебной власти и правосудия, форм осуществления судебной власти; рассмотрены полномочия судов в сфере защиты прав и свобод человека и гражданина.
Второй параграф «Правовое обеспечение судебной системы как объекта уголовно-правовой охраны» посвящен исследованию совокупности судов Российской Федерации, наделенных полномочиями по осуществлению судебной власти. Исходя из принадлежности, все суды подразделяются на федеральные суды и суды субъектов Российской Федерации. По критерию особенностей категорий дел, рассматриваемых в судах, они дифференцируются на три вида:
- суды общей юрисдикции, к числу которых относятся суды, рассматривающие гражданские, уголовные дела и дела об административных правонарушениях, а также военные суды;
- суды специальной юрисдикции (арбитражные суды, ювенальные суды);
- суды, осуществляющие нетрадиционные виды судопроизводства (конституционные и уставные суды).
На основе исследования действующего законодательства в данной главе диссертантом представлена подробная характеристика основ функционирования, компетенции и полномочий вышеперечисленных звеньев судебной системы Российской Федерации: Конституционного суда РФ и уставных судов субъектов Федерации, четырех уровней судов общей юрисдикции, системы судов специальной юрисдикции (арбитражных, ювенальных судов).
На основе проведенного анализа автором сформулированы выводы о том, что законодательное закрепление судебной системы подтверждает положение о том, что целостность и комплексный анализ всех ее элементов позволяет выявить характер судебной власти как власти государственной, интегрированной в систему всех ветвей власти, способной к выделению как часть целого в отдельную власть. При этом автор исходит из того, что нормальное функционирование судебной власти обеспечивается нормами различных отраслей права, в том числе и нормами уголовного права. Одновременно уголовное право обеспечивает права, свободы и законные интересы граждан, общества и государства от неправомерных действий судей как носителей судебной власти. Вот почему правомерно рассматривать судебную власть как самостоятельный объект уголовно-правовой охраны.
Вторая глава «Возникновение и развитие отечественного законодательства, обеспечивающего нормальное функционирование судебной власти» посвящена исследованию периодичности становления и развития российского уголовного законодательства: досоветского, советского социалистического и постсоветского российского уголовного права, а именно, законодательства об ответственности за преступления против судебной власти.
В первом параграфе «Становление и развитие законодательства об ответственности за преступления против судебной власти в досоветский период Российского государства» на основе выявленной связи развития российского законодательства с историческими эпохами и национальными особенностями русской государственности автором раскрываются особенности и закономерности развития отечественного уголовного права периодов Русской Правды, Московского государства и периода Империи. Краткая и Пространная редакции Русской Правды являлись памятниками древнерусского феодального права, закрепляют привилегии приближенных к князю, осуществлявших судебные функции. Появившиеся в тот же период Новгородская и Псковская Судные грамоты регламентировали деятельность древнерусских судов республик.
В среднефеодальный период наметившаяся тенденции к систематизации законодательства выразилась в появлении Судебников 1497 г. и 1550 г., Стоглава 1551 г. и др., впервые устанавливающих ответственность судей за вынесение неправосудных решений.
Соборное Уложение 1649 г. создало основу системы и классификации преступлений против правосудия. Имперский период характеризуется появлением таких источников права, как Артикул Воинский 1715 г., запрещавший воспрепятствование деятельности судов, Указ от 21 февраля 1697 г. «Об отмене в судных делах очных ставок, о бытии вместо оных расспросу в судных делах и розыску, свидетелях, об отводе оных, о присяге, о наказании лжесвидетелей и о пошлинных деньгах», устанавливавший следственную форму доказывания, и др. Важное значение в развитии уголовного законодательства имел также Свод законов, вступивший в силу в 1835 г., так как впервые продемонстрировал продуманную практическую и теоретическую основу.
Период развития капитализма в России характеризуется тенденцией возвышения авторитета судебной власти и гарантий защиты прав и свобод личности, что нашло закрепление в Уложении «О наказаниях уголовных и исправительных» 1846 г. Судоустройство и судопроизводство в России коренным образом изменились в ходе Судебной реформы 1864 г., в результате которой были ликвидированы сословные суды, вводились новые принципы судопроизводства, судебный процесс приобрел состязательный характер, были созданы институты присяжных заседателей и адвокатуры, упрощена судебная система России. Хотя законодательство рассмотренного периода, по мнению автора, не преодолело казуальности и архаичности, оно способствовало развитию в обществе чувства законности и гражданского самосознания.
Предреволюционный период развития уголовного законодательства на первоначальном этапе его становления был направлен на приведение действующих законов в соответствие со сложной политической обстановкой в стране, о чем свидетельствуют такие нормативные акты того периода, как «Инструкция для временных судов» от 22 марта 1917 г., Постановление Временного правительства «О наказаниях для виновных в публичном призыве к убийству, разбою, грабежу, погромам и другим тяжким преступлениям» от 6 июля 1917 г., также Постановление «О восстановлении на время войны смертной казни для военнослужащих за некоторые тягчайшие преступления» от 12 июля 1917 г. и Постановление «О порядке рассмотрения дел о лицах, арестованных во внесудебном порядке» от 16 июля 1917 г.
Во втором параграфе «Становление и развитие законодательства об ответственности за преступления против судебной власти в советский период» автором исследуется сложный и противоречивый процесс создания нового уголовного законодательства в первом в мире социалистическом государстве.
Анализируя указанный процесс, автор отмечает, что уголовное законодательство формировалось путем принятия различных декретов, воззваний, постановлений, которые отражали насущные задачи, стоящие перед молодым государством, для обеспечения своей безопасности существования в условиях гражданской войны и иностранной интервенции. Данные тенденции находили выражение в различных декретах, обращениях, постановлениях СНК РСФСР, ВЦИК и отдельных наркоматов, среди которых выделяются Декрет «О суде № 1» от 24 ноября 1917 г., Декрет «О суде № 2» от 7 марта 1918 г., Декрет о суде № 3 от 20 июля 1918 г., Положение о народном Суде РСФСР от 30 ноября 1918 г. и др.
Автор констатирует, что в советский период развитие законодательства, в том числе и норм, предусматривающих ответственность за преступления против правосудия, было обусловлено политическим курсом государства и возрастающей ролью судебных и правоохранительных органов в охране правопорядка в стране. В результате подобной правовой политики в советский период появилось множество специальных норм, предусматривающих ответственность за преступления против правосудия.
Важнейшим этапом в развитии советского уголовного права, по мнению автора, стало принятие 24 мая 1922 г. ВЦИКом Уголовного кодекса РСФСР, который содержал 9 статей, определявших преступления против правосудия, которые, однако, размещались в различных главах, что и определяло их объект. Таким образом, автор приходит к выводу о том, что УК РСФСР 1922 г., хотя и предусматривал ответственность за ряд преступлений, посягающих на процессуальную деятельность суда и правоохранительных органов, но не выделял самостоятельную главу «Преступления против правосудия», а располагал нормы, предусматривавшие ответственность за некоторые из них, в различных главах. Однако, несмотря на это, УК 1922 г. с внесенными в него изменениями и дополнениями содержал достаточно развитую систему норм, способных охранять деятельность правосудия от преступленных посягательств, как со стороны должностных лиц (судей, следователей, прокуроров), так и со стороны других лиц (свидетелей, экспертов, переводчиков, арестованных, осужденных), а также и лиц, могущих нарушить отправление правосудия ложными доносами.
В УК РСФСР 1926 г. все преступления, связанные с уголовно-правовой охраной судебной власти, были размещены в главе II «Иные преступления против порядка управления» (ст. 81, 82, 92, 96 УК) и в главе III «Должностные (служебные) преступления» (ст. 114 и ст.115 УК), что связано со специфическим подходом законодателя к определению судов как органов управления.
УК РСФСР 1960 г. впервые в истории советского уголовного законодательства выделил самостоятельную главу 8 «Преступления против правосудия», включив в нее такие составы преступлений, как привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности (ст. 176); вынесение заведомо неправосудного приговора, решения, определения или постановления (ст. 177); заведомо незаконный арест или задержание (ст. 178); принуждение к даче показаний (ст. 179); заведомо ложный донос (ст. 180); заведомо ложное показание (ст. 181); отказ или уклонение свидетеля или потерпевшего от дачи показаний или эксперта от дачи заключения (ст. 182); понуждение свидетеля или потерпевшего к даче ложных показаний или эксперта к даче ложного заключения либо подкуп этих лиц (ст. 183); разглашение данных предварительного следствия или дознания (ст. 184); растрата, отчуждение или сокрытие имущества, подвергнутого описи или аресту (ст. 185); побег с места ссылки (ст.186); самовольное возвращение высланного в места, запрещенные для проживания (ст.187); побег из места заключения или из-под стражи (ст.188); укрывательство преступлений (ст. 189); недонесение о преступлениях (ст. 190).
Проведенный диссертантом анализ указанных составов преступлений показывает, что в УК РСФСР 1960 г. появились новые, отсутствовавшие в прежнем УК РСФСР 1926 г. деяния, признаваемые преступлениями: привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности, понуждение свидетеля или потерпевшего к даче ложных показаний или эксперта к даче ложного заключения, либо подкупа этих лиц. Не было в предыдущем УК и специальной нормы, устанавливавшей ответственность за заранее не обещанное укрывательство. По УК РСФСР 1926 г. согласно ст. 17 любое укрывательство, как заранее обещанное, так и заранее не обещанное, признавалось соучастием в преступлении.
В то же время в УК РСФСР 1960 г. не вошли такие деяния, которые предусматривал УК РСФСР 1926 г., как незаконный привод, уклонение от исполнения обязанностей народного заседателя, уклонение переводчика или понятого от явки по вызову органов дознания, следственного или судебного органа или отказ этих лиц от исполнения обязанностей; воспрепятствование явке для исполнения обязанностей народного заседателя лицом, от которого, неявившийся материально или по службе зависим; незаконное освобождение арестованного из-под стражи или из места заключения или содействие его побегу.
На основе исследования советского периода развития законодательства об ответственности за преступления против судебной власти автор формулирует вывод о том, что построение системы преступлений против правосудия основывалось на определении в качестве субъекта преступления должностного лица и разграничении органов, осуществляющих правосудие.
В третьем параграфе «Становление и развитие законодательства об ответственности за преступления против судебной власти в постсоветский период» исследуются процессы совершенствования действующего и создания нового российского уголовного закона в период после распада СССР.
Указанные процессы представляли собой ряд последовательных изменений действующего уголовного закона, важнейшими из которых являются: принятие 9 декабря 1992 г. Закона о судебной реформе РСФСР; принятие Конституции РФ в 1993 г.; принятие УК РФ в мае 1996 г.
Действующий УК РФ в главе 31 сконцентрировал преступления против правосудия, объединив в ней не только посягательства на судебную власть, но и деяния, посягающие на деятельность органов, осуществляющих предварительное следствие, дознание и исполняющих приговоры и иные судебные акты. На данной нормативной основе автор приходит к выводу, что такой законодательный подход противоречит положениям статьи 7 Конституции Российской Федерации, согласно которой осуществлять правосудие может только судебная власть.
Глава 3 «Уголовно-правовая охрана судебной власти» посвящена исследованию проблем уголовно-правовой характеристики преступлений против правосудия, а также классификации данных преступлений в действующем законодательстве и уголовно-правовой доктрине.
В первом параграфе «Общая характеристика преступлений против судебной власти в сфере осуществления правосудия» в результате анализа действующего уголовного законодательства и судебной практики по рассматриваемой категории дел автор формулирует ряд положений-характеристик преступлений против судебной власти в сфере осуществления правосудия.
Преступлениями против судебной власти, по мнению диссертанта, признаются общественно опасные деяния, посягающие на установленный законом порядок отправления правосудия и рассмотрения материалов и дел в суде, а также ее авторитет в ходе судебного разбирательства. К числу данных преступлений УК РФ относит преступления, предусмотренные ч. 1 и 3 ст. 294, ст. 295, 296, 297, ч. 1 и 3 ст. 298, ч. 2 ст. 301, ч. 1 ст. 303, ст. 305, ч. 1 и 3 ст. 307, ст. 308, 309, 311, ч.1 ст. 312 УК.
Видовой объект преступлений против судебной власти в сфере осуществления правосудия определяется совокупностью тех общественных отношений, которые обеспечивают определенный вид ее нормальной процессуальной деятельности и авторитет при рассмотрении и разрешении дел и материалов в суде.
В качестве непосредственного объекта преступлений в сфере осуществления правосудия определяются общественные отношения, которые обеспечивают определенный вид нормальной процессуальной деятельности судебной власти и ее авторитет.
Вместе с тем проведенный автором анализ преступлений против судебной власти показывает, что, посягая на общественные отношения, обеспечивающие нормальную процессуальную деятельность и авторитет суда, они одновременно могут посягать и на иные общественные отношения, обеспечивающие неприкосновенность жизни, здоровья, чести и достоинства участников такой процессуальной деятельности, а также их права и законные интересы.
Потерпевшими в ряде преступлений могут выступать лица, участвующие в отправлении правосудия, либо участвующие в судебном разбирательстве, а также их близкие родственники и иные лица, с которыми у лиц, отправляющих правосудие, либо участвующих в судебном разбирательстве, сложились особые дружеские (приятельские) отношения (ст. 295, 298, 311 УК).
Объективная сторона преступлений против судебной власти характеризуется разнообразием совершаемых виновным действий, либо бездействием. При этом основные составы, за исключением деяний, предусмотренных ст. 295 и 312 УК, не предусматривают наступления каких-либо последствий, т.е. относятся к числу формальных. При этом деяния, предусмотренные ч. 1 и 3 ст. 294, ст. 295, ч. 1, 3 и 4 ст. 296, ст. 297, ч. 1 и 3 ст. 298, ст. 305, 307, 309, 311, 312 УК, могут совершаться только путем действия. Деяния же, предусмотренные ст. 308 и 315 УК, напротив, совершаются только бездействием.
В то же время деяния, предусмотренные ч. 2 и 3 ст. 301 УК, совершаются как действием, так и бездействием.
В тех случаях, когда закон в число обязательных признаков объективной стороны включает наступление вредных (общественно опасных) последствий, то к числу таких же признаков относится и причинная связь между действием (бездействием) лица и наступившими последствиями.
В преступлениях против нормального функционирования и авторитета судебной власти общественно опасные последствия в виде наступления смерти (ст. 295 УК), тяжких последствий (ст. 312 УК) возможны только при совершении определенных действий. Лишь наступление тяжких последствий во время незаконного содержания под стражей (ч. 3 ст. 301 УК) возможно при бездействии виновного.
В отдельных составах в сфере правосудия законодатель акцентирует внимание на место совершения преступления, например, ст. 305, 307, 308, 312 УК.
Субъективная сторона преступлений против судебной власти характеризуется только умышленной виной, т.е. виновный осознает общественно опасной характер совершаемых действий либо бездействия, предвидит возможность либо неизбежность наступления смерти (ст. 295 УК) или иных тяжких последствий (ч. 3 ст. 301, ч. 2 ст. 305 и ч. 3 ст. 311 УК) и желает их наступления.
В тех же случаях, где закон не требует обязательности наступления строго определенных последствий, субъективная сторона характеризуется тем, что лицо осознает общественную опасность своих действий либо бездействия и желает их совершения, либо, напротив, не совершения их (например, ч. 1 и 3 ст.294, ст. 296, ст. 297, ч. 1 и 3 ст. 298, ст.299, ч. 1 и 2 ст. 301, ч. 1 ст. 305, 307, ст. 308, ч. 1 ст. 311, ст. 315 УК).
Факультативными признаками субъективной стороны являются цель и мотив, которые в некоторых составах преступлений против судебной власти носят специальный характер, превращаясь наряду с виной в обязательные признаки субъективной стороны. Так, в ряде рассматриваемых составов преступлений закон прямо указывает на присутствие специальной цели или мотива, например, ст. 295, 296, ч. 1 ст. 298, ст. 302, ч. 1 ст. 308.
Однако и в тех составах преступлений, где цель и мотив законодателем точно не определены, они, как правило, подразумеваются, например, ст. 312 УК.
Наряду с этим, когда преступление, посягающее на нормальное функционирование и авторитет судебной власти, предусматривают наличие квалифицирующих признаков, субъективная сторона их может характеризоваться наличием двойной формой вины, например, ч. 2 ст. 305, ч. 2 ст. 211 УК. При совершении данных преступлений вина лица по отношению к совершаемым им действиям (бездействию) может характеризоваться прямым умыслом, а по отношению к наступившим тяжким последствиям вина может быть и неосторожной.
В соответствии с действующим законодательством субъектом преступлений против судебной власти надлежит признавать только физических лиц, вменяемых и достигших возраста 16 лет.
Проблема субъектов преступлений против судебной власти вызывает необходимость подразделения их на определенные группы: 1) общие субъекты, т.е. любые лица, не участвующие в отправлении правосудия либо в судебном разбирательстве (ч. 1 ст. 294, ст. 295, ч. 1, 3 и 4 ст. 296, ст. 297, ч. 1 и 3 ст. 298, ст. 309 УК); 2) специальные субъекты, т.е. лица, обладающие в соответствии с законом определенными дополнительными признаками, например, использование лицом своего служебного положения (ч. 3 ст. 294, ст. 311, ч. 1 ст. 312 УК): 3) специальные субъекты, т.е. лица, участвующие в отправлении правосудия либо в судебном разбирательстве (ч. 2 и 3 ст. 301, ст. 302, ч. 1 ст. 303, ст. 305, 307, 308 УК).
Во втором параграфе «Классификация преступлений в сфере осуществления правосудия» исследуется дискуссионная проблема уголовного законодательства советского и постсоветского периода классификации преступлений против правосудия.
Классификации преступлений против правосудия, которые были осуществлены в период действия УК РСФСР 1960 г., отличались значительным разнообразием. Так, некоторыми авторами предлагалось исходить из признаков субъекта указанных преступлений. Однако и среди сторонников данного классификационного признака наблюдался различный подход к выделению групп данных преступлений.
Высказывалось мнение также и о классификации рассматриваемых преступлений исходя из признаков объекта преступления, что также породило выделение различных групп.
Не устранены противоречивые суждения относительно классификационного признака деления преступлений против правосудия на группы и в связи с принятием УК РФ 1996 г. По-прежнему часть авторов придерживается позиции о необходимости учета субъекта этих преступлений. Другие же исходят из признаков объекта данных преступлений.
Многолетние споры относительно квалификационного признака показывают, что теоретические исследования в этой области до конца еще не исчерпаны. В этом направлении они должны продолжаться, чтобы выработать научно обоснованные критерии для классификации преступлений против правосудия, от чего зависит точная оценка характера и степени общественной опасности каждого из них, что, в свою очередь, влияет на правильный выбор вида и размера наказания, назначаемого виновным.
Исходя из ныне действующей редакции главы 31 УК РФ «Преступления против правосудия», автор предлагает, руководствуясь признаками объекта и субъекта рассматриваемых преступлений, разделить их на следующие группы:
1) преступления, посягающие на процессуальную деятельность суда и органов предварительного расследования, совершаемые лицами, осуществляющими данную деятельность, (ст. 299, 301, 302, ч. 2 и 3 ст. 303,
ст. 305 УК);
2) преступления, посягающие на процессуальную деятельность суда и органов предварительного расследования, совершаемые лицами, являющимися участниками данной деятельности (ч. 1 ст. 303, 308, 309, 310 УК);
3) преступления, посягающие на процессуальную деятельность суда и органов предварительного расследования, совершаемые лицами, призванными по закону содействовать ей (ст. 311, 312, 315, 316 УК);
4) преступления, противодействующие осуществлению процессуальной деятельности суда, прокуратуры и органов предварительного расследования, совершаемые любыми лицами (ст. 294, 295, 296, 309 УК);
5) преступления, противодействующие исполнению приговора и постановления суда, совершаемые задержанными, арестованными и осужденными (ст. 313, 314 УК).
Однако, осознавая неточность предложенной автором классификации, нельзя наделять правоприменительные органы, ведущие борьбу с преступностью, функциями осуществления правосудия, которыми обладают только суды (хотя нельзя не признать, в то же время, что данные органы, несомненно, способствуют осуществлению правосудия). Исходя из предлагаемого изменения названия главы 31 УК РФ «Преступления против судебной власти, процессуальной деятельности органов предварительного расследования и исполняющих судебные акты», данные преступления, руководствуясь содержанием объекта, автор считает целесообразным разделить на три группы:
1) преступления в сфере осуществления судебной властью правосудия и судебного разбирательства (ч. 1 и 3 ст. 294, ст. 296, 296, 297, ч. 1 и 3 ст. 298, ч. 2 ст. 301, ч. 2 ст. 303, ст. 305, ч. 1 и 3 ст. 307, ст. 308, 309, 311, 312 УК):
2) преступления в сфере процессуальной деятельности органов, осуществляющих предварительное расследование (ч. 2 и 3 ст. 294, ст. 295, ч. 2, 3 и 4 ст. 296, ч. 2 и 3 ст. 298, ст. 299, 300, ч. 2 и 3 ст. 301, ст. 302, ч. 2 и 3
ст. 303, ст. 304, 305, 307, 308, 309, 310, 311 УК);
3) преступления в сфере осуществления исполнения судебных актов (ч. 2 ст. 312, ст. 313, 314, 315 УК).
Выделив из квалификации группу преступлений, совершаемых в сфере правосудия, посягающих на нормальное функционирование деятельности и авторитет судебной власти, и, исходя из характеристики потерпевших и субъекта, автор предлагает подразделить ее на четыре подгруппы:
1) преступления против судебной власти, совершаемые в отношении лиц, участвующих в отправлении правосудия (ч. 1 и 3 ст. 294, ст. 295, ч. 1, 3 и 4 ст. 296, ч. 2 ст. 297, ч. 1 и 3 ст. 298, ст. 311, ч. 1 ст. 312 УК);
2) преступления против судебной власти, совершаемые в отношении лиц, участвующих в судебном разбирательстве (ст. 295, ч. 2 ст. 296, ч. 1 ст. 297, ст. 309, 311 УК);
3) преступления против судебной власти, совершаемые лицами, участвующими в отправлении правосудия (ч. 2 и 3 ст. 301, ст. 305 УК);
4) преступления против судебной власти, совершаемые лицами, участвующими в судебном разбирательстве (ч. 1 ст. 303, ст. 307, 308 УК).
Глава 4 «Виды преступлений против судебной власти в сфере осуществления правосудия и судебного разбирательства» конкретизирует исследование проблем классификации преступлений против правосудия, а также представляет собой схему нормативного решения и сглаживания проблем квалификации преступлений исследуемой группы.
В первом параграфе «Преступления против судебной власти, совершаемые в отношении лиц, участвующих в отправлении правосудия» автор исходит из позиции, что всякое вмешательство в деятельность судей по осуществлению правосудия должно преследоваться по закону, в связи с чем в УК РФ определены составы преступлений, посягающие на нормальное функционирование и авторитет судебной власти при осуществлении правосудия.
Видовым объектом, объединяющим данные преступления, являются общественные отношения, обеспечивающие нормальное функционирование и авторитет судебной власти в процессе осуществления правосудия.
Непосредственный объект определяется конкретным видом общественного отношения, охраняемого уголовным законом, на которое совершается преступное посягательство.
Среди данных преступлений глава 31 УК РФ выделяет деяния, нарушающие принцип независимости лиц, являющихся носителями судебной власти при отправлении правосудия, к числу которых относятся: воспрепятствование осуществлению правосудия и производству предварительного расследования (ч. 1 и 3 ст. 294 УК); посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие (ст. 295 УК); угроза или насильственные действия в связи с осуществлением правосудия (ч. 1, 3 и 4 ст. 296 УК); клевета в отношении судьи или иного лица, участвующего в отправлении правосудия, присяжного заседателя, (ч. 1 и 3 ст. 298 УК); разглашение сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи и участников судебного процесса (ст. 311 УК РФ); незаконные действия в отношении имущества, подвергнутого описи или аресту, либо подлежащего конфискации (ч. 1 ст. 312 УК РФ).
Во втором параграфе «Преступления против судебной власти, совершаемые в отношении лиц, участвующих в судебном разбирательстве» исследуется особенность данной группы преступлений, заключающаяся в том, что они совершаются как этап отправления правосудия в стадии судебного разбирательства, а поэтому и потерпевшими при их совершении являются не только лица, осуществляющие непосредственно правосудие, но и иные участники данного разбирательства. В связи с этим видовым объектом рассматриваемых преступлений выступают нормальное функционирование судебной власти, ее авторитет, а также неприкосновенность лиц, участвующих в судебном разбирательстве.
В третьем параграфе «Преступления против судебной власти, совершаемые лицами, участвующими в отправлении правосудия» исследуется особенность данной группы преступлений, которая заключается в том, что они совершаются лицами, непосредственно осуществляющими правосудие или, как отмечают некоторые авторы, совершаемые «изнутри».
Видовым их объектом являются общественные отношения, обеспечивающие нормальное функционирование и авторитет судебной власти.
К числу рассматриваемых преступлений относятся заведомо незаконные заключение или содержание под стражей (ч. 2 и 3 ст. 301 УК РФ) и вынесение заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта (ст. 305 УК РФ).
В четвертом параграфе «Преступления против судебной власти, совершаемые лицами, участвующими в судебном разбирательстве» автор выделяет видовой объект данной группы преступлений – нормальное функционирование судебной власти и ее авторитет. Будучи участниками судебного разбирательства, виновные своими действиями и бездействием противодействуют достижению истины, затрудняя тем самым осуществление правосудия. При этом судебное разбирательство является, по существу, этапом отправления правосудия, по результатам которого суд и принимает решение. Поэтому неправомерные действия участников судебного разбирательства могут существенным образом отрицательно повлиять на принятие судом обоснованного решения, т.е. на отправление правосудия. В этом и состоит общественная опасность совершаемых деяний.
К числу данных преступлений относятся: фальсификация доказательств по гражданскому делу (ч. 1 ст. 303 УК), заведомо ложное показание, заключение эксперта, специалиста или неправильный перевод (ст. 307 УК), отказ свидетеля или потерпевшего от дачи показаний (ст. 308 УК).
На основе проведенного анализа автор формулирует положение о том, что УК РФ должен выделить в самостоятельную главу преступления, посягающие на нормальное функционирование и авторитет судебной власти, к числу которых надлежит отнести:
1) преступления против судебной власти, совершаемые в отношении лиц, участвующих в отправлении правосудия;
2) преступления против судебной власти, совершаемые в отношении лиц, участвующих в судебном разбирательстве;
3) преступления против судебной власти, совершаемые лицами, участвующими в отправлении правосудия;
4) преступления против судебной власти, совершаемые лицами, участвующими в судебном разбирательстве.
В заключении обобщаются сделанные в ходе исследования теоретические выводы и практические предложения по совершенствованию российского уголовного законодательства, регулирующего уголовно-правовую охрану судебной власти от преступных посягательств.
Основные положения исследования изложены в следующих публикациях автора:
Статьи, опубликованные в изданиях Перечня ВАК Министерства образования и науки Российской Федерации:
1. Спектор Л.А. Провокация взятки либо коммерческого подкупа // Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. 2005. № 4 (Приложение). – 0,5 п.л.
2. Спектор Л.А. Фальсификация доказательств как преступление против правосудия // Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. 2005. № 4 (Спец. выпуск). – 0,8 п.л.
3. Спектор Л.А. Неисполнение судебного акта // Закон и право. 2005. № 2. – 0,8 п.л.
4. Спектор Л.А. Ответственность за заведомо ложный донос и его последствия // Гуманитарные и социально-экономические науки. 2005. № 1. – 0,65 п.л.
5. Спектор Л.А. Понятие и признаки задержания, предусмотренные ч. 1 ст. 301 УК РФ // Гуманитарные и социально-экономические науки. 2005. № 2. – 0,65 п.л.
6. Спектор Л.А. Теоретическое исследование специального субъекта в преступлениях правосудия // Научная мысль Кавказа. 2005. № 2 (70). – 0,8 п.л.
7. Спектор Л.А. Отказ свидетеля или потерпевшего от дачи показания // Научная мысль Кавказа. 2005. № 3 (71). – 0,65 п.л.
8. Спектор Л.А. Подкуп или принуждение к даче показаний или уклонению от дачи показаний либо к неправильному переводу // Научная мысль Кавказа. 2005. № 4 (72). – 0,65 п.л.
9. Спектор Л.А. Преступления в сфере процессуальной деятельности суда и правоохранительных органов, совершаемые лицами, призванными по закону содействовать ей // Уголовное право. 2006. № 3. – 0,65 п.л.
10. Спектор Л.А. Становление и развитие законодательства об ответственности за преступления против правосудия в советский период // Философия права. 2008. № 2. – 0,8 п.л.
11. Спектор Л.А. Классификация преступлений в сфере осуществления правосудия // Юристъ-Правоведъ. 2008. № 1. – 0,65 п.л.
12. Спектор Л.А. Проблема установления объекта преступления в сфере осуществления правосудия // «Черные дыры» в российском законодательстве. 2009. № 2. – 0,8 п.л.
13. Спектор Л.А. Воспрепятствование осуществлению правосудия // «Черные дыры» в российском законодательстве. 2010. № 1. – 0,8 п.л.
14. Спектор Л.А. Заведомо ложные показание, заключение эксперта, специалиста или неправильный перевод как препятствие осуществления правосудия // Пробелы в законодательстве. 2010. № 2. – 0,8 п.л.
15. Спектор Л.А. Анализ становления и развития законодательства об ответственности за преступления против судебной власти в досоветский период Российского государства // «Черные дыры» в российском законодательстве. 2010. № 4. – 0,8 п.л.
16. Спектор Л.А. Незаконное заключение под стражу или содержание под стражей как преступление в сфере осуществления правосудия и судебного разбирательства // Современное право. 2010. № 3. – 0,8 п.л.
17. Спектор Л.А. Посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие // Пробелы в российском законодательстве. 2011. № 4. – 0,8 п.л.
18. Спектор Л.А. Угроза или насильственные действия в связи с осуществлением правосудия: правовой аспект // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2011. № 1. – 0,4 п.л.
Монографии
19. Спектор Л.А. Ответственность за посягательства на процессуальную деятельность суда и правоохранительных органов по осуществлению правосудия. Ростов н/Д: Изд-во СКНЦ ВШ, 2005. – 15 п.л.
20. Спектор Л.А. Уголовно-правовая охрана судебной власти // ЮРГТУ. Новочеркасск: Изд-во ЮРГТУ, 2007. – 18 п.л.
Иные научные статьи
21. Спектор Л.А. Становление и развитие российского законодательства об ответственности за преступные посягательства на процессуальную деятельность суда и правоохранительных органов // Ученые записки РИЗП. Ростов н/Д: Литфонд, 2005. Вып. IX. – 0,2 п.л.
22. Спектор Л.А. Заведомо ложные показания, заключения эксперта или неправильный перевод (ст. 307 УК РФ) // Ученые записки РИЗП. Ростов н/Д: Литфонд, 2005. Вып. IX. – 0,44 п.л.
23. Спектор Л.А. Преступления, противодействующие осуществлению правосудия // Ученые записки РИЗП. Ростов н/Д: Литфонд, 2004. Вып. VIII. – 0,5 п.л.
24. Спектор Л.А. Правовые последствия неисполнения приговора суда, решения суда или иного судебного акта (ст. 315 УК РФ): Ученые записки ДЮИ. Ростов н/Д: Изд-во ДЮИ, 2005. Т. 26. – 0, 4 п.л.
25. Спектор Л.А. Отказ свидетеля или потерпевшего от дачи показаний (ст. 308 УК РФ) // Ученые записки РИЗП. Ростов н/Д: Литфонд, 2005. Вып. IX. – 0,4 п.л.
26. Спектор Л.А. Mines threat or forcible actions in connection with realization of the justice and production of the preliminary investigation // Materialy v miedzynarodowej naukowi – praktycznej «Wyksta cenie i nauka bez granic – 2005». Praha, 2005. – 0,4 п.л.
27. Спектор Л.А. Особенности эволюции уголовно-правового обеспечения получения достоверных доказательств в истории законодательства СССР и РСФСР // Человек и общество: на рубеже тысячелетий: Международный сборник научных трудов / Под общ. ред. проф. О.И. Кирикова. Воронеж: ВГПУ, 2005. Вып. 27. – 0,65 п.л.
28. Спектор Л.А. Преступления, совершаемые арестованными, задержанными и осужденными // Донской юридический институт: Ученые записки ДЮИ. Ростов н/Д: ДЮИ, 2004. Т. 32. – 0,5 п.л.
29. Спектор Л.А. Общая характеристика преступлений, посягающих на отношения по реализации судебного акта // Человек и общество: на рубеже тысячелетий: Международный сборник научных трудов / Под общ. ред. проф. О.И. Кирикова. Воронеж: ВГПУ, 2005. Вып. 28. – 0,7 п.л.
30. Спектор Л.А. Неуважение к суду, клевета в отношении судьи, присяжного заседателя, прокурора, следователя, лица, производящего дознание, судебного пристава, как преступление против правосудия // Человек и общество: на рубеже тысячелетий: Международный сборник научных трудов / Под общ. ред. проф. О.И. Кирикова. Воронеж: ВГПУ, 2005. Вып. 30. – 0,8 п.л.
31. Спектор Л.А. Система преступлений в сфере правосудия: Ученые записки ДЮИ. Ростов н/Д: ДЮИ, 2004. Т. 25. – 0,44 п.л.
32. Спектор Л.А. Незаконные действия в отношении имущества, подвергнутого описи или аресту либо подлежащего конфискации, как преступления против правосудия // Гуманитарные и социально-экономические науки в начале XXI века: Материалы третьей Всероссийской научной конференции (Computer – Based Conference). Н. Новгород: Межрегиональное Верхне-Волжское отделение Академии технологических наук Российской Федерации (МВВО АТН РФ), 2005. – 0,3 п.л.
33. Спектор Л.А. Воспрепятствование осуществлению правосудия и производству предварительного расследования // Материалы Международной научно-практической конференции «Дни науки 2005». Т. 29. Юридические науки. Днепропетровск, 2005. – 0,65 п.л.
34. Спектор Л.А. Принуждение к даче показаний или уклонению от дачи показаний, или к неправильному переводу путем подкупа // Сборник статей научно-практической конференции. Наука – югу России. Ставрополь, 27–30 октября 2004. – 0,25 п.л.
35. Спектор Л.А. Неисполнение приговора суда, решения суда или иного судебного акта // Сборник статей научно-практической конференции. Наука – югу России. Ставрополь, 27–30 октября 2004 г.
36. Спектор Л.А. Система преступлений в сфере правосудия: Ученые записки ДЮИ. Ростов н/Д: ДЮИ, 2007. Т. 30. – 0,3 п.л.
37. Спектор Л.А. Общее понятие преступлений против правосудия // Сборник статей научно-практической конференции. Наука – югу России. Ставрополь, 27–30 октября 2004. – 0,25 п.л.
38. Спектор Л.А. Видовой объект преступлений, предусмотренных главой 31 УК РФ // Всероссийская научно-практическая конференция «Уголовно-правовые, пенитенциарные принципы и их реализация: правотворческий, правоприменительные уровни» 28–29 марта 2005 г. Саратов, 2005. – 0,4 п.л.
39. Спектор Л.А. Вынесение заведомо неправосудного приговора, решения или иного судебного акта // Ученые записки ДЮИ. Ростов н/Д: ДЮИ, 2007. Т. 30. – 0,18 п.л.
40. Спектор Л.А. Основные понятия преступлений, посягающих на процессуальную деятельность суда и правоохранительных органов и их система по действующему уголовному законодательству РФ // Человек и общество: на рубеже тысячелетий: Международный сборник научных трудов / Под общ. ред. проф. О.И. Кирикова. Воронеж: ВГПУ, 2006. Вып. 32. – 0,8 п.л.
41. Спектор Л.А. Отказ свидетеля или потерпевшего от дачи показаний // Актуальные проблемы юридических наук: Материалы III Всероссийская научно-практическая конференция. Пенза, 2007. – 0,18 п.л.
42. Спектор Л.А. Encroachments on the public relations providing secret of preliminary investigation // Человек и общество на рубеже тысячелетий: Международный сборник научных трудов. Воронеж: ВГПУ, 2006. Вып. 35. – 0,65 п.л.
43. Спектор Л.А. Развитие законодательства об ответственности за преступные посягательства на процессуальную деятельность суда и правоохранительных органов в послереволюционный период // Наука и технологии: шаг в будущее – 2006: Материалы I международной конференции научно-практической конференции. Белгород, 2006. Т. 10. – 0,4 п.л.
44. Спектор Л.А. Отказ от дачи показаний свидетеля или потерпевшего в уголовном праве: правовой аспект // Вопросы теории и практики российской правовой науки: Материалы II Международной научно-практической конференции. Пенза, 2006. – 0,6 п.л.
45. Спектор Л.А. Общее понятие преступлений против правосудия и их система // Научные труды ученых-юристов Северо-Кавказского региона. – Краснодар, 2006. – 0,25 п.л.
46. Спектор Л.А. Незаконное освобождение от уголовной ответственности, незаконное задержание, заключение под стражу или содержание под стражей в уголовном законодательстве РФ // Российское право: история, современность и перспективы: Материалы III Межрегиональной научно-практической конференции юридического факультета Кириовского филиала МГЭИ. Киров, 2006. – 0,25 п.л.
47. Спектор Л.А. The divulgence of the information about security measure, applicable in respect of judge and participant of the criminal process // Наука и образование: Материалы VI Международной научной конференции. Белово, 2006. – 0,4 п.л.
48. Спектор Л.А. Общая характеристика преступлений в сфере осуществления правосудия: правовой аспект // Современное российское право: проблемы пути совершенствования: Материалы Международной научно-практической конференции. Пенза, 2007. – 0,4 п.л.
49. Спектор Л.А. Вынесение заведомо неправосудных приговоров, решения или иного судебного акта // Суд, право и власть: Сборник научных статей. Ростов н/Д: РФ РАП, 2007. Вып. 3. – 0,2 п.л.
50. Спектор Л.А. Проблема квалификации отказа свидетеля или потерпевшего от дачи показаний в уголовном законодательстве // Человек и общество на рубеже тысячелетий: Международный сборник научных трудов. Воронеж: ВГПУ, 2007. Вып. 39. – 0,44 п.л.
51. Спектор Л.А. Судебная система Российской Федерации: правовой аспект // Образование и эпоха: Международный учебно-методический сборник. Воронеж: ВГПУ, 2007. Вып. 3. – 0,5 п.л.
52. Спектор Л.А. Преступления, совершаемые в отношении лиц, участвующих в отправлении правосудия // Вопросы теории и практики российской правовой науки: Материалы IV Международной научно-практической конференции. Пенза, 2007. – 0,4 п.л.
53. Спектор Л.А. Неуважение к суду (ч. 1 ст. 297 УК РФ) // Суд, право и власть: Сборник научных статей. Ростов н/Д: РФ РАП, 2008. – 0,4 п.л.
54. Спектор Л.А. Противодействие исполнению приговора суда, решения суда или иного судебного акта // Труды юридического факультета СГУ. Ставрополь, 2008. Вып. 18. – 0,44 п.л.
55. Спектор Л.А. Преступления против правосудия: проблемы классификации // Образование и наука без границ – 2008: Материалы Международной научно-практической конференции. Прага. 2008. – 0,3 п.л.
56. Спектор Л.А. Разглашение сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи и иных лиц, участвующих в отправлении правосудия // Актуальные проблемы юридических наук: Материалы V Всероссийской научно-практической конференции. Пенза, 2009. – 0,2 п.л.
57. Спектор Л.А. The refusal of witness or victim from giving evidence // Nauka I inowacja – 2009: Materialy v miedzynarodowej naukowi – praktycznej Przemysl, 2009. – 0,44 п.л.
58. Спектор Л.А. The>
59. Спектор Л.А. The formation and development of legislation about responsibility for crimes against justice during the soviet period // Восточное партнерство – 2009: Материалы Международной научно-практической конференции. София, 2009. – 0,5 п.л.
60. Спектор Л.А. Преодоление правового нигилизма посредством реформирования уголовно-правового законодательства в области охраны судопроизводства // Вопросы теории и практики российской правовой культуры: Материалы VI Международной научно-практической конференции. Пенза, 2010. – 0,3 п.л.
61. Спектор Л.А. Особенности судебной системы Российской Федерации // Человек и общество на рубеже тысячелетий: Международный сборник научных трудов. Воронеж: ВГПУ, 2010. Вып. 47. – 0,6 п.л.
62. Спектор Л.А. Охрана судебной власти как необходимое условие разделения властей // Актуальные проблемы юридических наук: Материалы V Всероссийской научно-практической конференции. Пенза, 2010. – 0,6 п.л.
63. Спектор Л.А. Объект преступления в сфере осуществления правосудия // Современное состояние Российского законодательства: проблемы, пути совершенствования, антикоррупционные аспекты: Материалы II Международной научно-практической конференции. Пенза, 2010. – 0,6 п.л.
64. Спектор Л.А. Угроза или насильственные действия в связи с осуществлением правосудия: правовой аспект // Альманах современной науки и образования. 2010. № 5. – 0,5 п.л.
65. Спектор Л.А. Классификация преступлений в сфере осуществления правосудия // Актуальные проблемы юридических наук: Материалы V Всероссийской научно-практической конференции. Пенза, 2010. – 0,4 п.л.
