Правовые последствия признания доказательств недопустимыми в уголовном процессе
На правах рукописи
ЗУБАРЕВ Алексей Алексеевич
ПРАВОВЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ ПРИЗНАНИЯ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ НЕДОПУСТИМЫМИ В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ
Специальность: 12.00.09 – уголовный процесс, криминалистика;
оперативно-розыскная деятельность
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
кандидата юридических наук
Москва – 2010
Работа выполнена в Федеральном государственном учреждении
«Всероссийский научно-исследовательский институт
Министерства внутренних дел Российской Федерации»
Научный руководитель – доктор юридических наук
Ширванов Алексей Амирбекович
Официальные оппоненты – заслуженный юрист Российской Федерации,
доктор юридических наук, профессор
Махов Вадим Николаевич;
кандидат юридических наук, доцент
Егоров Сергей Евгеньевич
Ведущая организация – Федеральное государственное научно-исследо-
вательское учреждение «Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации»
Защита диссертации состоится «____»_____________2010 г. в ______ часов на заседании диссертационного совета Д 203.005.02 при Федеральном государственном учреждении «Всероссийский научно-исследовательский институт Министерства внутренних дел Российской Федерации» по адресу: 123995, г. Москва, Г-69 ГСП-5, ул. Поварская, д.25.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ФГУ «ВНИИ МВД России».
Автореферат разослан «_____»______________2010 г.
Ученый секретарь
диссертационного совета Кулешов Р.В.
Общая характеристика работы
Актуальность темы диссертационного исследования. В условиях развития в России институтов правового демократического государства основополагающей нормой, регламентирующей недопустимость использования доказательств, полученных с нарушением закона, выступает правило, закрепленное в ч. 2 ст. 50 Конституции Российской Федерации, согласно которому: «При осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона».
Однако данная конституционная норма не получила должного развития в отечественном уголовно-процессуальном законодательстве. По сути, она была механически перенесена в текст действующего Уголовно-процессуального кодекса РФ[1] без соответствующей адаптации к существующему в России типу (форме) уголовного процесса. В результате этого до настоящего времени остается нерешенным ряд проблемных вопросов, касающихся оснований признания доказательств недопустимыми и правовых последствий принятия данного решения, как для уголовного дела, так и для участников уголовного судопроизводства, допустивших нарушения уголовно-процессуального закона. В частности, действующий уголовно-процессуальный закон не устанавливает каких-либо конкретных оснований признания доказательств недопустимыми или четких критериев, которыми следовало бы руководствоваться при принятии решения об исключении недопустимых доказательств. Подобный подход, по своей сути, не предусматривает соответствующей оценки допущенных нарушений уголовно-процессуального закона при собирании доказательств с точки зрения их существенности (фундаментальности), тем самым предоставляя возможность исключения полученных доказательств по формальным признакам недопустимости, чем сводит до минимума возможность защиты прав и законных интересов граждан, потерпевших от преступлений. К тому же уголовно-процессуальный закон не содержит каких-либо правил, устанавливающих формы реагирования на решения о признании доказательств недопустимыми, что порождает весьма противоречивую следственную и судебную практику.
Указанные противоречия во многом обусловлены стремлением законодателя максимально полно обеспечить реализацию принципа состязательности путем механического имплантирования в отечественное уголовное судопроизводство отдельных правовых институтов, существующих в зарубежном уголовно-процессуальном праве, сохранив при этом ряд ключевых особенностей российского уголовного процесса, прежде всего розыскной характер его досудебных стадий.
Вопросы, так или иначе затрагивающие обозначенную выше проблему, касающиеся уголовно-процессуального доказывания, оценки юридической силы доказательств, в том числе и полученных с нарушениями закона, исследовалась многими учеными-юристами. Свои научные труды ей посвятили А.Б. Агутин, А.С. Александров, Р.С. Белкин, В.П. Божьев, С.И. Викторский, Л.Е. Владимиров, Н.А. Власова, А.И. Винберг, А.Я. Вышинский, С.А. Голунский, А.А. Давлетов, Е.А. Доля, С.Е. Егоров, Н.В. Жогин, В.И. Зажицкий, В.П. Кашепов, Л.Д. Кокорев, А.Ф. Кони, В.И. Крупницкая, П.А. Лупинская, Е.Л. Маркина, Л.Н. Масленникова, В.Н. Махов, Г.М. Миньковский, Я.О. Мотовиловкер, С.В. Некрасов, Ю.К. Орлов, Г.П. Падва, И.Л. Петрухин, Г.М. Резник, Н.Н. Розин, В.М. Савицкий, А.Ф. Соколов, А.Б. Соловьев, В.Д. Спасович, Ю.И. Стецовский, М.С. Строгович, В.В. Терехин, И.Я. Фойницкий, Ф.Н. Фаткуллин, О.И. Цоколова, О.В. Химичева, С.А. Шейфер, С.П. Щерба С.Д. Шестакова, А.А. Ширванов, П.С. Элькинд, М.Л. Якуб и другие ученые. Предметно проблемой недопустимых доказательств занимались Е.А. Брагин, В.В. Золотых, З.З. Зинатуллин, В.М. Карпенко, И.М. Кипнис, Ю.А. Кожевникова, А.М. Ларин, Е.В. Ларина, Н.И. Чистова. Однако большинство этих трудов было выполнено при несколько ином подходе к трактовке задач уголовного судопроизводства, в иной общественно-политической обстановке в государстве до принятия Конституции РФ и УПК РФ. При всей их значимости институт недопустимых доказательств продолжает оставаться одной из наиболее спорных новелл в современном уголовном процессе. Теоретические исследования в данной области не потеряли своей актуальности, а для повышения эффективности правоприменительной деятельности необходима выработка новых более современных практических рекомендаций. Все эти обстоятельства в совокупности и обусловили выбор автором данной темы диссертационного исследования.
Цель и задачи исследования. Целью диссертации является совершенствование теоретических основ института недопустимых доказательств в уголовном процессе России и разработка научно обоснованных предложений по совершенствованию отечественного уголовно-процессуального законодательства в части определения оснований признания доказательств недопустимыми и правовых последствий принятия данного решения для уголовного дела и участников уголовного судопроизводства.
Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:
исследовать основные формы реализации правил об исключении недопустимых доказательств в уголовном процессе стран англо-саксонской и романо-германской правовых систем;
установить назначение и особенности института недопустимых доказательств в уголовном процессе России;
проанализировать нарушения уголовно-процессуального закона и выявить исчерпывающий перечень критериев, исходя из которых, они могут выступать в качестве оснований для признания доказательств недопустимыми;
исследовать конкретные виды оснований признания доказательств недопустимыми и систематизировать имеющуюся правоприменительную практику;
определить и изучить правовые последствия признания доказательств недопустимыми для дальнейшего производства по уголовному делу;
исследовать процессуальные последствия признания доказательств недопустимыми для должностных лиц, представляющих сторону обвинения в уголовном судопроизводстве;
исследовать правовые последствия признания доказательств недопустимыми для участников уголовного процесса со стороны защиты;
сформулировать предложения по совершенствованию уголовно-процессуального законодательства.
Объект и предмет исследования. Объектом исследования являются правовые отношения, складывающиеся в процессе уголовно-процессуального доказывания в уголовном судопроизводстве. Предметом исследования выступают закономерности, связанные с признанием доказательств недопустимыми и правовыми последствиями принятия данного решения в уголовном судопроизводстве, обусловленные совокупностью норм уголовно-процессуального права, положениями науки уголовного процесса, а также правоприменительной практикой.
Методологической основой исследования является диалектико-материалистический подход и система научных и специальных методов познания, таких как системный, исторический, конкретно-социологический, логико-юридический, сравнительно-правовой (компаративный), статистический.
Теоретической базой исследования стали фундаментальные разработки отечественных и зарубежных ученых в сфере общей теории права, науки уголовно-процессуального и уголовного права, криминалистики, криминологии, социологии, юридической психологии и других наук. Также были проанализированы работы по философии, логике и некоторым другим областям научных знаний. Непосредственными источниками информации по теме исследования явились: монографии, учебные пособия, диссертации, лекции, научные статьи, доклады, тезисы и другие опубликованные материалы, отражающие те или иные стороны объекта и предмета проводимого исследования.
Нормативную базу исследования составили Конституция РФ, международные договоры РФ, уголовно-процессуальное законодательство России (УПК РФ по состоянию на 1 января 2010 года), нормы уголовного, оперативно-розыскного, административного и иного законодательства, нормативные акты органов законодательной и исполнительной власти, а также постановления и определения Конституционного Суда Российской Федерации, постановления Пленумов Верховных Судов СССР, РСФСР и Российской Федерации. Законодательные акты и нормы прецедентного права, действующие в зарубежных государствах, касающиеся обеспечения прав участников процесса, соблюдения правил доказывания и иных вопросов, связанных с темой диссертации.
Эмпирическая база исследования представлена материалами 300 изученных уголовных дел, находившихся в архивах районных судов г. Тулы, областных судов Тульской, Калужской и Смоленской областей, Химкинского городского суда Московского области, рассмотренных в 2006–2009 годах. Источниками информации о практических проявлениях проблемы исключения недопустимых доказательств послужили: опубликованные решения Европейского Суда по правам человека; обзоры кассационной и надзорной практики Верховного Суда РФ. В работе использованы статистические данные о результатах деятельности правоохранительных и судебных органов Российской Федерации в сфере уголовного судопроизводства в период с 2001 по 2009 год; цифры и факты, отраженные в диссертационных исследованиях, журнальных и газетных публикациях; данные анкетирования 100 практических работников правоохранительных органов и 50 адвокатов.
Научная новизна исследования определяется тем, что в диссертации с учетом анализа причин появления и условий эффективного функционирования правил о недопустимых доказательствах в уголовном процессе зарубежных государств сделан универсальный вывод о назначении данных правил в отечественном уголовном судопроизводстве; предложено авторское определение недопустимых доказательств для теории уголовно-процессуального права; сформулирован исчерпывающий перечень критериев для определения существенности нарушений уголовно-процессуального закона, которые в условиях современного типа (формы) уголовного процесса России должны учитываться при решении вопроса о признании доказательств недопустимыми; впервые систематизированы по видам и подробно рассмотрены основания признания доказательств недопустимыми, а также проведен комплексный анализ всего спектра последствий признания доказательств недопустимыми как для уголовного дела, так и для участников уголовного судопроизводства, допустивших нарушения уголовно-процессуального закона. В рамках диссертационного исследования автором выявлены недостатки, пробелы и коллизии в уголовно-процессуальном регулировании вопросов, связанных с основаниями и правовыми последствиями признания доказательств недопустимыми. Диссертантом выработаны рекомендации по оптимизации судебной и следственной практики и внесены предложения по совершенствованию уголовно-процессуального законодательства.
Основные положения, выносимые на защиту.
1. Авторский вывод, обусловленный анализом как отечественного, так и зарубежного законодательства и уголовно-процессуальной науки, согласно которому назначение положения о недопустимых доказательствах состоит в устранении дисбаланса правовых возможностей сторон в уголовном судопроизводстве, возникшего вследствие нарушения гарантированных Конституцией РФ прав человека и гражданина, а также требований уголовно-процессуального закона, регламентирующих собирание и закрепление доказательств.
2. Вывод автора о том, что существующий в Российской Федерации смешанный тип (форма) уголовного процесса объективно обуславливает необходимость конкретизации в уголовно-процессуальном законе существенных (фундаментальных) нарушений, которые могут выступать основаниями для признания доказательств недопустимыми. В качестве подобных оснований в статью 75 УПК РФ должны быть включены нарушения принципов и общих условий уголовного судопроизводства, неустранимые ограничения возможности по реализации процессуальных прав участников уголовного судопроизводства, а также нарушения, повлекшие неустранимые сомнения в достоверности доказательств.
3. Предложение автора о введении в уголовно-процессуальный закон (в статью 88 УПК РФ) нормы, предусматривающей для подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, их законных представителей, представителей и защитника возможность заявления перед судом ходатайства о дальнейшем использовании в уголовном судопроизводстве доказательства, при получении которого имело место нарушение закона, ограничивающее их возможности по реализации процессуальных прав и законных интересов, если при этом доказательство подтверждает те предусмотренные статьей 73 УПК РФ обстоятельства, в установлении которых заинтересованы указанные участники уголовного процесса.
4. Авторское предложение о включении в УПК РФ нормы, регламентирующей порядок оценки доказательств, полученных на территории иностранного государства, в которой должны быть предусмотрены следующие основания признания подобных доказательств недопустимыми: 1) нарушение при их собирании общепризнанных уголовно-процессуальных принципов, прав и свобод человека, гарантированных декларациями ООН, международными договорами, имеющими обязательную силу для Российской Федерации; 2) нарушение требований, установленных международными договорами Российской Федерации с государством, предоставившим доказательства, касающихся порядка оформления, заверения и передачи доказательств.
5. Положение, согласно которому принятие решения о признании доказательства недопустимым влечет определенные правовые последствия для дальнейшего производства по уголовному делу (в частности, исключение недопустимого доказательства, отмену или изменение процессуального акта, изменение объема обвинения, прекращение уголовного дела и так далее), при этом наступление соответствующего процессуального последствия должно определяться не только самим фактом признания доказательства недопустимым, но и его ролью в доказательственной базе по уголовному делу, а также характером реального ущерба правам и законным интересам участника уголовного судопроизводства, подлежащего устранению. В этой связи в статью 88 УПК РФ должна быть включена норма, предусматривающая обязанность суда, прокурора, следователя, дознавателя принимать меры к нейтрализации влияния недопустимого доказательства на дальнейшее производство по уголовному делу.
6. Положение о том, что признание доказательства недопустимым обусловливает наступление определенных правовых последствий (применение мер процессуального воздействия) для участников уголовного процесса, допустивших нарушение закона (в частности, возложение обязанности по производству процессуальных действий с целью устранения допущенных нарушений, по отмене и пересоставлению процессуальных документов, передачу уголовного дела от одного следователя (дознавателя) другому для дальнейшего производства расследования, отстранение следователя (дознавателя) от расследования уголовного дела и так далее). Указанные уголовно-процессуальные меры должны применяться в отношении участников уголовного судопроизводства не просто в качестве санкции за нарушение норм УПК РФ, но и с целью инициировать их целенаправленную деятельность по устранению негативных последствий для уголовно-процессуальных отношений и принятию законного и обоснованного решения по делу.
Теоретическая значимость исследования. Разработанные диссертантом положения вносят определенный вклад в развитие науки уголовного процесса за счет расширения представлений о назначении института признания доказательств недопустимыми и выработки четких критериев, определяющих необходимость его применения. В диссертации продолжена разработка важнейших направлений теории уголовно-процессуальных доказательств, в частности расширено понимание процессуальной формы доказательств, развито представление о системе правовых последствий исключения недопустимых доказательств. Положения диссертации могут быть полезны в дальнейших, теоретических и научных исследованиях по уголовному процессу.
Практическая значимость. Практические предложения автора по оптимизации нормативной регламентации статуса недопустимых доказательств и их правовых последствий могут быть применены при разработке изменений и дополнений в уголовно-процессуальное законодательство, а также для повышения эффективности практической деятельности органов суда, прокуратуры, следствия и дознания. Теоретические положения и научные выводы автора могут использоваться в учебном процессе вузов при преподавании курсов «Уголовно-процессуальное право», «Предварительное следствие», «Дознание в ОВД», «Прокурорский надзор» и других курсов, а также в системе повышения квалификации дознавателей, следователей, прокуроров, судей.
Апробация результатов исследования. Основные теоретические положения и выводы диссертационного исследования регулярно докладывались на научно-практических конференциях и семинарах, проводимых в Тульском государственном университете, Тульском филиале Московского университета МВД России в период с 2006 по 2009 гг., а также на Межвузовской научно-практической конференции «Актуальные вопросы применения уголовно-процессуального и уголовного законодательства в процессе расследования преступлений (к 90-летию со дня рождения профессора И.М. Гуткина)», проходившей в Академии управления МВД России.
Выводы диссертационного исследования используются в учебном процессе кафедры уголовного права, процесса и криминалистики Тульского государственного университета и кафедры уголовного процесса Тульского филиала Московского университета МВД России, рекомендации и предложения внедрены в практическую деятельность Следственного комитета при прокуратуре РФ, Следственного управления при УВД по Тульской области и отдела организации дознания УВД по Тульской области.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, включающих семь параграфов, заключения, библиографии и приложений.
Содержание работы
Во введении обосновывается актуальность темы, выделены объект и предмет исследования, сформулированы цель и задачи, охарактеризована методологическая база, теоретическая и практическая значимость полученных результатов, сформулированы основные положения, выносимые на защиту.
Глава первая – «Институт недопустимых доказательств в уголовном судопроизводстве» – состоит из двух параграфов.
Первый параграф – «Процессуальные формы реализации правила об исключении недопустимых доказательств в англо-американском и романо-германском уголовном процессе» – посвящен рассмотрению особенностей института недопустимых доказательств в уголовном процессе ряда зарубежных государств. При этом автор анализирует правовую природу, назначение и условия эффективного функционирования данного процессуального положения с учетом типа процесса в соответствующем государстве, параллельно он делает выводы о различиях и сходстве данных условий с реалиями современного отечественного уголовного процесса.
Правила о недопустимых доказательствах зародились в рамках состязательного англо-американского типа уголовного судопроизводства, где они рассматривались как основная гарантия обеспечения баланса прав и законных интересов сторон в уголовном процессе. Если в английском уголовном судопроизводстве многочисленными судебными прецедентами установлены конкретные условия, в которых доказательства не могут быть признаны допустимыми для использования в доказывании по уголовному делу, то в американском доказательственном праве судебные прецеденты также устанавливают отдельные частные правила, «надлежащую правовою процедуру» при получении определенных доказательств (например, широко известные «правила Миранды», сформулированные в судебном решении по делу Миранда против штата Аризона в 1966 г.), любые нарушения которой влекут исключение доказательства.
В странах романо-германской правовой системы баланс прав и законных интересов сторон в уголовном процессе достигается за счет установления развернутых требований к порядку получения доказательств правоприменителем и его личной ответственности за соблюдение данного порядка. При этом положение о доказательствах применяется лишь в качестве санкции за нарушения, существенно затрагивающие правовую сферу обвиняемого. Например, в УПК Германии содержится исчерпывающий перечень конкретных нарушений, которые могут повлечь признание доказательств недопустимыми.
Автор приходит к выводу, что при наличии общей идеи устранения возникшего дисбаланса прав и законных интересов сторон в уголовном судопроизводстве путем исключения незаконно добытых доказательств, можно выделить две основные формы реализации данного положения в законодательстве зарубежных государств: 1) установление общего правила о недопустимости любого нарушения «надлежащей правовой процедуры» в условиях частного (казуального) регулирования процесса собирания доказательств при помощи судебных прецедентов (страны англо-саксонской правовой системы); 2) закрепление в законе исчерпывающего перечня нарушений, влекущих исключение доказательств, при наличии детальной законодательной регламентации деятельности правоприменителя по их получению (страны романо-германской правовой системы).
Сравнительный анализ правовых норм, закрепляющих правила о недопустимых доказательствах в отечественном и зарубежном уголовно-процессуальном праве, показывает, что российский вариант положения о недопустимых доказательствах имеет гораздо больше общего с правилами, существующими в англо-американском уголовном судопроизводстве. Подобное решение представляется не вполне удачным в условиях наличия в отечественном уголовном процессе наиболее развернутой процессуальной регламентации действий правоприменителя в досудебных стадиях уголовного судопроизводства, даже по сравнению с большинством стран романо-германской правовой системы.
Во втором параграфе – «Назначение и особенности института недопустимых доказательств в отечественном уголовном судопроизводстве» – путем уточнения понятия процессуальной формы и выявления отличительных черт отечественного уголовно-процессуального доказывания в сравнении с процедурой доказывания в уголовном судопроизводстве зарубежных государств делаются выводы о назначении положения о недопустимых доказательствах в уголовном процессе Российской Федерации, выявляются характерные особенности этого уголовно-процессуального института, которые отражают специфику типа уголовного процесса, существующего в России.
Для уголовного процесса России традиционным является представление о доказательствах как о значимых для уголовного дела сведениях, собранных (сформированных) в определенном, установленном уголовно-процессуальным законом порядке, соблюдение которого под условием личной ответственности правоприменителя обеспечивает сбалансированность прав и законных интересов участников уголовного процесса, а также реализацию публичного интереса в рамках уголовного судопроизводства.
Совокупность условий, предусмотренных процессуальным законодательством для совершения процессуальных действий, в отечественной уголовно-процессуальной доктрине именуется процессуальной формой. В отличие от «надлежащей правовой процедуры» в американском уголовном судопроизводстве, которая установлена судебными прецедентами, носит частный (казуальный) характер и направлена исключительно на защиту конституционных прав и свобод человека, уголовно-процессуальная форма в российском судопроизводстве предусматривает детальную законодательную регламентацию действий правоприменителя, направленных на собирание доказательств.
В этой связи ошибочной представляется тенденция к смешению понятий процессуальной формы и «надлежащей правовой процедуры». Ее следствием становится формирование в отечественной уголовно-процессуальной науке представления о недопустимых доказательствах как об инструменте, который надлежит применять в случае любого нарушения требований УПК РФ, без относительно того, как это решение отразится на возможностях сторон в уголовном процессе по реализации своих прав и законных интересов, что позволяет участникам уголовного судопроизводства манипулировать положением о недопустимых доказательствах вопреки назначению уголовного процесса. Автор приходит к выводу, что положение о недопустимых доказательствах в российском уголовном процессе не может носить исключительно характер санкции за нарушение нормы закона: оно играет самостоятельную роль в уголовном судопроизводстве, обеспечивая восстановление нарушенных прав посредством признания доказательства ничтожным, после чего стороны возвращаются в положение, по своей сути, предшествовавшее процессуальному действию, в ходе которого было допущено нарушение.
Таким образом, положение о недопустимых доказательствах представляет собой самостоятельную конституционную и уголовно-процессуальную гарантию, которая призвана сбалансировать процессуальные возможности сторон в уголовном судопроизводстве. Данная гарантия реализуется посредством закрепления в УПК РФ уголовно-процессуального института признания доказательств недопустимыми, нормы которого призваны урегулировать основания, процессуальный порядок и правовые последствия признания доказательственной информации недопустимой и отказа от ее дальнейшего использования при производстве по уголовному делу.
На основании полученных выводов автор предлагает рассматривать недопустимые доказательства в теории уголовного процесса как сведения, значимые для уголовного дела, которые должны быть в установленном порядке исключены из доказательственной базы по уголовному делу вследствие нарушения закона, допущенного в процессе получения и процессуального оформления этих сведений в качестве уголовно-процессуальных доказательств, что привело к дисбалансу правовых возможностей сторон в уголовном судопроизводстве.
Глава вторая – «Основания признания доказательств недопустимыми в уголовном процессе России» – состоит из двух параграфов.
В первом параграфе – «Нарушения уголовно-процессуального закона как основания признания доказательств недопустимыми» – рассматривается общее понятие нарушений уголовно-процессуального закона, устанавливаются конкретные критерии, исходя из которых нарушения закона могут выступать в качестве оснований для признания доказательств недопустимыми.
Нарушение уголовно-процессуального закона – это выразившееся в несоблюдении норм (нормы) уголовно-процессуального права деяние, совершенное субъектом уголовно-процессуальных правоотношений в форме действия либо бездействия в любой стадии уголовного судопроизводства, причинившее вред правоприменительному процессу.
Автор полагает, что любое нарушение установленной уголовно-процессуальной формы должно влечь определенные последствия как для лица, допустившего эти нарушения (например, отстранение следователя от дальнейшего производства расследования, передача уголовного дела от одного следователя другому и т.п.), так и для уголовного дела в целом, однако далеко не любое нарушение, допущенное при производстве процессуальных действий, влечет за собой признание полученного доказательства недопустимым. В ходе решения вопроса о признании доказательства недопустимым правоприменитель обязан оценить существенность допущенного нарушения для обеспечения баланса прав и законных интересов сторон в уголовном судопроизводстве.
Принципиальным представляется вопрос о критериях, в соответствие с которыми правоприменителю надлежит оценивать допущенные нарушения. Автор предлагает в качестве данных критериев рассматривать такие последствия нарушений уголовно-процессуального закона, которые повлекли за собой: а) нарушение принципов и общих условий уголовного судопроизводства; б) неустранимое ограничение возможности по реализации процессуальных прав участников уголовного судопроизводства; в) неустранимые сомнения в достоверности доказательств.
Исходя из данных положений, а также учитывая выводы, которые были получены в предыдущей главе, автор предлагает дополнить законодательное определение недопустимых доказательств, содержащееся в ч. 1 ст. 75 УПК РФ, и изложить его в следующей редакции: «Доказательства, полученные с существенным (фундаментальным) нарушением требований уголовно-процессуального законодательства, являются недопустимыми...». При этом все три критерия существенности нарушений уголовно-процессуального закона, выделенные автором, целесообразно включить в ч. 2 ст. 75 УПК РФ в качестве оснований признания доказательств недопустимыми.
Во втором параграфе – «Виды процессуальных оснований признания доказательств недопустимыми и их характеристика» – анализируются конкретные виды оснований признания доказательств недопустимыми, рассматриваются имеющиеся подходы к оценке допустимости доказательств, осуществляется систематизация правоприменительной практики.
На основании выводов, полученных в предыдущем параграфе, автор структурирует основания признания доказательств недопустимыми и последовательно рассматривает:
1) нарушения принципов уголовного процесса;
2) нарушения прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства;
3) иные нарушения уголовно-процессуального закона, которые включают нарушения, повлекшие неустранимые сомнения в достоверности доказательств, а также нарушения, допущенные в ходе собирания доказательств за рубежом, используемых в рамках международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства.
Нарушения принципов уголовного судопроизводства являются безусловными основаниями для признания доказательств недопустимыми. Однако реальное функционирование института недопустимых доказательств в качестве инструмента, обеспечивающего действие принципов уголовного судопроизводства, возможно только в случае закрепления в уголовно-процессуальном законе необходимой системы общих условий реализации каждого принципа в каждой стадии уголовного судопроизводства. Нарушение общих условий необходимо расценивать как нарушение требований принципа, который они обеспечивают.
В частности, реальное действие принципа законности в уголовном судопроизводстве обеспечивается рядом общих условий. Применительно к процессу собирания доказательств такими условиями являются: надлежащий субъект собирания доказательств; надлежащий источник сведений, используемых в качестве доказательств; надлежащий способ получения доказательств. Автором подробно исследуются многочисленные случаи оспаривания допустимости доказательств в связи с нарушением общих условий законности в уголовном судопроизводстве.
В диссертации также рассматриваются и более неоднозначные правоприменительные ситуации. В частности, при оценке доказательств, полученных с применением мер по защите свидетелей и потерпевших, например, результатов предъявления для опознания в условиях, исключающих визуальное наблюдение опознающего опознаваемым (ч. 8 ст. 193 УПК РФ), зачастую усматривается коллизия требований принципа охраны прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве (ч. 3 ст. 11 УПК РФ), касающихся обеспечения безопасности участников уголовного процесса, и принципа обеспечения подозреваемому и обвиняемому права на защиту (ст. 16 УПК РФ). В ходе проведенного исследования судебной практики автором были обнаружены примеры, когда эти доказательства признавались судом недопустимыми. Представляется, что допустимость доказательств в подобных условиях должна устанавливаться, в том числе, и по результатам оценки достаточности тех данных, на основании которых применялись меры по защите свидетелей и потерпевших.
Существенными для решения вопроса о допустимости уголовно-процессуальных доказательств являются нарушения как общих уполномочивающих норм, устанавливающих права потерпевшего, подозреваемого, обвиняемого и др., так и частных уполномочивающих норм, устанавливающих права участников уголовного судопроизводства при производстве конкретных следственных действий.
В этой связи вызывает вопросы формулировка п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК РФ, которая устанавливает недопустимость показаний подозреваемого, обвиняемого, данных в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника. По мнению автора, она не соответствует требованиям принципа состязательности и назначению российского уголовного судопроизводства, так как не ориентирует правоприменителя на выявление реальных нарушений прав и законных интересов подозреваемого, обвиняемого, а акцентирует его внимание на установлении факта участия защитника при производстве допроса (и это при том, что согласно ст. 52 УПК РФ подозреваемый, обвиняемый вправе в любой момент производства по уголовному делу отказаться от помощи защитника). Для устранения указанных недостатков представляется целесообразным изменить редакцию п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК РФ, указав, что к недопустимым доказательствам относятся: «показания подозреваемого, обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствии защитника и не подтвержденные подозреваемым, обвиняемым в суде, в случае, если сторона обвинения не может представить доказательства, свидетельствующие о добровольности данных показаний».
Задача обеспечения прав участников уголовного процесса в ходе собирания доказательств реализуется посредством осуществления правообеспечительных операций, необходимость которых прямо предусмотрена нормами УПК РФ. Автор полагает, что при оценке существенности нарушений, допущенных правоприменителем в ходе осуществления правообеспечительных операций, следует прежде всего исходить из того, что лишь фактическое нарушение права лица является безусловным основанием для признания доказательства недопустимым, в то время как нарушения, связанные с деятельностью по обеспечению реализации этих прав могут быть признаны как существенными, так и несущественными. При этом в случае заявления стороной защиты ходатайства о признании доказательства недопустимым сторона обвинения имеет право доказывать, что соответствующее лицо фактически использовало предоставленную ему законом возможность, либо что на момент совершения нарушения у лица не было заинтересованности в реализации имеющихся прав.
Одним из оснований для признания доказательства недопустимым являются нарушения, влекущие возникновение неустранимых сомнений в его достоверности. Единственное на сегодняшний день прямо закрепленное в уголовно-процессуальном законе безусловное основание признания недопустимыми доказательств при возникновении неустранимых сомнений в их достоверности является положение п. 2 ч. 2 ст. 75 УПК РФ, определяющее в качестве недопустимых показания потерпевшего, свидетеля, основанные на догадке, предположении, слухе, а также показания свидетеля, который не может указать источник своей осведомленности. Представляется, что содержание данного основания должно быть расширено за счет включения в него иных сведений, предметов и документов неизвестного происхождения.
Предписанные УПК РФ действия правоприменителя по обеспечению достоверности доказательств так же, как и правообеспечительные операции, являются строго обязательными, однако при этом они далеко не всегда фактически влияют на достоверность доказательств (например, в случае если опознаваемому не было предложено занять любое место при предъявлении для опознания, однако опознающий все равно его не опознал), поэтому нарушение этих предписаний будет являться основанием для признания доказательства недопустимым только в случае действительного возникновения неустранимых сомнений в достоверности доказательства.
Автор отстаивает тезис о том, что существующее в российском уголовном процессе положение ст. 455 УПК РФ о юридической силе доказательств, полученных на территории иностранного государства, не дает исчерпывающего ответа о порядке оценки подобных доказательств отечественным правоприменителем. Представляется, что суд, прокурор, следователь не могут признать доказательства допустимыми для использования на территории Российской Федерации в случае: 1) нарушения при их собирании общепризнанных уголовно-процессуальных принципов, прав и свобод человека, гарантированных декларациями ООН, международными договорами, имеющими обязательную силу для Российской Федерации; 2) нарушения требований, установленных международными договорами Российской Федерации с государством, предоставившим доказательства, касающихся порядка оформления, заверения и передачи доказательств. Данные основания необходимо закрепить в УПК РФ путем включения в него ст. 455.1 «Оценка доказательств, полученных на территории иностранного государства».
Третья глава диссертации – «Процессуальные проблемы, связанные с правовыми последствиями признания доказательств недопустимыми в отечественном уголовном судопроизводстве» – состоит из трех параграфов.
В первом параграфе – «Влияние решения о признании доказательств недопустимыми на дальнейшее производство по уголовному делу» – анализируется, в чем состоит процедура исключения недопустимых доказательств, как она влияет на принятие процессуальных решений по уголовному делу, определяются дополнительные обстоятельства, которые в совокупности с самим фактом признания доказательства недопустимым порождают те или иные конкретные правовые последствия.
Признание следователем (дознавателем) доказательства недопустимым на стадии предварительного расследования, как и любое другое процессуальное решение, влечет за собой соответствующие правовые последствия. В соответствии с нормами УПК РФ (ч. 1 ст. 75, ч. 3 ст. 88, ч. 5 ст. 235) недопустимые доказательства не могут быть положены в основу обвинения или любого судебного решения и использоваться для доказывания любого обстоятельства, предусмотренного ст. 73 УПК РФ, не подлежат включению в обвинительное заключение или обвинительный акт, не могут исследоваться в ходе судебного разбирательства.
Однако автор полагает, что в реальности спектр правовых последствий признания доказательства недопустимым для уголовного дела значительно шире и включает: исключение недопустимого доказательства из процесса доказывания, отмену или изменение процессуального акта, изменение объема обвинения, отказ прокурора от обвинения, прекращение уголовного преследования, прекращение уголовного дела, оправдательный приговор и др.
Наступление каждого из указанных последствий определяется не просто фактом признания доказательства недопустимым, но и его ролью в доказательственной базе по уголовному делу, а также характером реального ущерба правам и законным интересам участника уголовного судопроизводства, который следует устранить. В этой связи неприемлемо ограничительное толкование данного положения как прерогативы какой-либо конкретной стороны в уголовном процессе. С этой целью в ч. 3 ст. 88 УПК РФ должно быть внесено дополнение о возможности потерпевшего, его законного представителя, представителя заявлять ходатайства об исключении недопустимого доказательства.
Исходя из назначения положения о недопустимых доказательствах в уголовном процессе России, правоприменитель должен стремиться нейтрализовать любое влияние недопустимого доказательства на участников уголовного судопроизводства. В этой связи законодателю необходимо детально проработать вопрос о возможности изъятия из уголовного дела доказательств, признанных недопустимыми, с целью исключить их влияние на судью в процессе ознакомления с материалами уголовного дела. В настоящее же время есть необходимость указать в ч. 2 ст. 88 УПК РФ обязанность суда, прокурора, следователя, дознавателя принять меры к нейтрализации влияния недопустимого доказательства на дальнейшее производство по уголовному делу.
Автор предлагает дополнить ст. 88 УПК РФ частью 5 следующего содержания: «доказательство, при получении которого следователем, органом дознания, дознавателем было допущено нарушение уголовно-процессуального закона, повлекшее ограничение возможности подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, их законных представителей, представителей или защитника по реализации своих прав и законных интересов, может быть допущено судом к использованию в доказывании по ходатайству того участника уголовного судопроизводства, чьи права были ущемлены». Подобная норма позволит указанным участникам уголовного процесса не допустить исключение доказательства по формальным основаниям, если они заинтересованы в установлении обстоятельств, которые оно подтверждает. В противном случае, нельзя исключить возможность умышленного невыполнения следователем (дознавателем) надлежащих правообеспечительных операций при проведении следственных действий с целью избавиться от «нежелательного» доказательства (подобные ситуации возможны при предъявлении для опознания, производстве освидетельствования, назначении судебной экспертизы и др.).
Точка зрения, в соответствии с которой все доказательства, полученные непосредственно на основе доказательства, признанного недопустимым, подлежат исключению из процесса доказывания, представляется автору обоснованной. Данное правило целесообразно закрепить в ч. 2 ст. 88 УПК РФ.
Однако указанное правило не распространяется на доказательства, которые лишь опосредованно связаны между собой, а также на доказательства, на процесс получения которых могли оказать косвенное влияние предшествовавшие незаконные действия.
Применение мер восстановления правопорядка в связи с признанием доказательства недопустимым во многом обусловливается конкретной правоприменительной ситуацией, но при этом сторонам по уголовному делу должно быть гарантировано право обжаловать действия (бездействие) правоприменителя по нейтрализации влияния недопустимого доказательства на дальнейшее производство по уголовному делу.
Второй параграф – «Правовые последствия признания доказательств недопустимыми для должностных лиц, представляющих в уголовном процессе сторону обвинения» – связан с анализом негативных последствий (применения мер воздействия) персонифицированного характера в отношении должностных лиц, осуществлявших производство по уголовному делу и допустивших нарушение закона, а также рассмотрением форм реагирования на эти нарушения со стороны руководителей указанных должностных лиц, прокурора и суда.
Наступление правовых последствий признания доказательства недопустимым для участников уголовного процесса, допустивших нарушения закона, обусловливается как характером нарушения (его объективной и субъективной стороной), так и необходимостью устранения фактического ущерба, причиненного правам и законным интересам участников уголовного судопроизводства.
Автор выделяет две разновидности мер восстановления правопорядка уголовно-процессуального характера, применяемых в отношении должностных лиц, представляющих сторону обвинения:
1) принудительное исполнение обязанности участником уголовного судопроизводства, допустившим нарушение закона;
2) отстранение лица от выполнения процессуальных функций либо передача полномочий на их осуществление другому лицу.
Применение указанных мер осуществляется путем принятия соответствующего решения участниками уголовного судопроизводства, выполняющими контрольные и надзорные функции. К ним относятся: руководитель следственного органа, начальник подразделения дознания, прокурор и суд.
По мнению автора, подобные меры восстановления правопорядка следует отличать от мер юридической ответственности. Они применяются не просто в качестве санкции в отношении должностного лица за нарушение норм УПК РФ, но и с целью инициировать его целенаправленную деятельность по устранению негативных последствий для уголовно-процессуальных отношений и принятию законного и обоснованного решения по делу.
Значительная часть опрошенных автором сотрудников прокуратуры и следственного аппарата (64%) полагает, что выбор того или иного способа воздействия на участника уголовного судопроизводства, допустившего нарушение уголовно-процессуального закона, определяется исключительно субъективным усмотрением должностного лица. Однако при этом диссертант приходит к выводу, что факт использования (или отказа от использования) определенной меры восстановления правопорядка может обжаловаться подозреваемым, обвиняемым, потерпевшим, их законными представителями или защитником в связи с тем, что не обеспечивает в должной мере нейтрализации влияния допущенного нарушения на дальнейшее производство по уголовному делу.
В третьем параграфе – «Правовые последствия признания доказательств недопустимыми для участников уголовного судопроизводства со стороны защиты» – рассматриваются вопросы, связанные с незаконной деятельностью защитника и последствиями, которые она может за собой повлечь.
В УПК РФ впервые в российском уголовном процессе закреплено право защитника собирать доказательства (ч. 3 ст. 86 УПК РФ). Однако в настоящее время данное положение носит декларативный характер, так как приобщение к уголовному делу материалов, собранных защитником, на практике целиком и полностью зависит от усмотрения должностного лица, осуществляющего предварительное расследование, т.е. представителя стороны обвинения. В этой связи целесообразным представляется закрепление в УПК РФ перечня конкретных оснований, по которым может быть отклонено ходатайство о приобщении к уголовному делу представленных защитником сведений.
Автор полагает, что в исключительных случаях суд может допустить до исследования в ходе судебного следствия сведения оправдательного характера, незаконно полученные защитником в ходе досудебного производства (например, похищенную видеозапись или документы, свидетельствующие о невиновности подсудимого). При этом в обязательном порядке должны быть приняты меры по процессуальной проверке данной информации путем проведения следственных и судебных действий. Подобная позиция основывается на том, что игнорирование сведений, оправдывающих подсудимого, при отсутствии неустранимых сомнений в их достоверности может повлечь за собой вынесение неправосудного приговора.
Однако сами незаконные действия адвоката при получении доказательств в любом случае нельзя признать допустимыми с процессуальной точки зрения. В качестве санкции за подобные действия (вне зависимости от наличия в них состава преступления) в УПК РФ должна быть предусмотрена возможность отстранения адвоката от выполнения функции защиты по конкретному уголовному делу, параллельно правоприменитель может направить для рассмотрения в адвокатскую палату представление о прекращении статуса адвоката.
Такие же негативные последствия могут применяться, когда в ходе производства следственных и иных процессуальных действий имеет место незаконная деятельность адвоката, направленная на создание условий, которые впоследствии обеспечат признание недопустимыми полученных доказательств (дезавуирование подзащитного при его опознании, отвлечение внимания понятых в ходе обыска в момент обнаружения и изъятия искомых предметов и т.п.).
В заключении сформулированы полученные в результате исследования выводы и предложения по совершенствованию действующего российского уголовно-процессуального законодательства и практики его применения с позиций реализации требований о недопустимости использования в доказывании обстоятельств уголовного дела доказательств, полученных с нарушением закона.
Приложения включают анкету опроса юристов-практиков, таблицу с обобщенными результатами изучения уголовных дел, а также проект федерального закона о внесении изменений и дополнений в УПК РФ.
Основные положения диссертации опубликованы в 11 научных статьях автора общим объемом 3,3 п.л.
Публикации в изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки России
- Зубарев А.А. Проблема оценки доказательств в уголовном судопроизводстве // Известия Тульского государственного университета. Серия: Актуальные проблемы юридических наук. Вып. 15. – Тула: ТулГУ, 2006. - 0,2 п.л.
- Зубарев А.А. Недопустимые доказательства в уголовном процессе Российской Федерации и Соединенных Штатов Америки // Известия Тульского государственного университета. Серия: Актуальные проблемы юридических наук. Вып. 15. – Тула: ТулГУ, 2006. - 0,2 п.л.
- Зубарев А.А. О допустимости доказательств, полученных с применением мер по защите свидетелей и потерпевших в уголовном судопроизводстве // Известия Тульского государственного университета. Серия: Актуальные проблемы юрид. наук. Вып. 16. – Тула: ТулГУ, 2006. - 0,3 п.л.
- Зубарев А.А. К вопросу об «асимметрии» правил о допустимости доказательств в уголовном процессе Российской Федерации // Известия Тульского государственного университета. Серия: Актуальные проблемы юридических наук. Вып. 16. – Тула: ТулГУ, 2006. - 0,3 п.л.
- Зубарев А.А. Институт недопустимых доказательств в уголовном процессе России // Научный портал МВД России: Журнал. – М.: ВНИИ МВД России, 2010. №1(9). - 0,4 п.л.
Публикации в иных научных изданиях
- Зубарев А.А. О допустимости использования компьютерной информации в качестве доказательства по уголовному делу // Теоретические и прикладные аспекты использования новейших научных достижений в сфере борьбы с преступностью: Сб. материалов Международной научно-практической конференции (25 октября 2006 г.). – Тула: «Гриф и К», 2006. - 0,2 п.л.
- Зубарев А.А. Обеспечение допустимости доказательств при подготовке и исполнении международных следственных поручений // Актуальные проблемы юридических наук: Сб. науч. статей. Вып. 17. – Тула: ТулГУ, 2007. - 0,3 п.л.
- Зубарев А.А. «Правило Миранды» и его фантомы в российском уголовном судопроизводстве // Теоретические и прикладные аспекты использования новейших научных достижений в сфере борьбы с преступностью: Сборник материалов ежегодной Международной научно-практической конференции (18-19 октября 2007 г.). – Тула: «Гриф и К», 2007. - 0,5 п.л.
- Зубарев А.А. Критерии существенности нарушений закона при оценке допустимости доказательств в уголовном судопроизводстве Российской Федерации // Актуальные проблемы юридических наук: Сб. науч. статей. Вып. 19. – Тула: ТулГУ, 2009. - 0,3 п.л.
- Зубарев А.А. Порядок оценки допустимости доказательств, представляемых защитником, в уголовном судопроизводстве // Проблемы развития и взаимодействия международного и внутригосударственного права: Тезисы выступлений на межвуз. науч.-практ. конф. (4 декабря 2008 г.) – Тула: ТФ МосУ МВД России, 2009. - 0,3 п.л.
- Зубарев А.А. О правовых последствиях недопустимых доказательств // Актуальные вопросы применения уголовно-процессуального и уголовного законодательства в процессе расследования преступлений (к 90-летию со дня рождения профессора И.М. Гуткина): Сб. матер. межвуз. науч.-практ. конф. – М.: Академия управления МВД России, 2009. - 0,3 п.л.
Подписано в печать ___.___.10 Формат 6084 1/16 Заказ №
Тираж 80 экз. А/л. 1,35
Отпечатано на УОП РИО ФГУ ВНИИ МВД России
[1] Далее по тексту УПК РФ.
