Правовые основания ограничения права на свободу и личную неприкосновенность по конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года

На правах рукописи

Гуляева Елена Евгеньевна

Правовые основания ограничения права на свободу и личную неприкосновенность по Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года

Специальность 12.00.10 – Международное право. Европейское право

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

кандидата юридических наук

Саратов – 2011

Работа выполнена на кафедре европейского права и сравнительного правоведения ГОУ ВПО «Саратовская государственная академия права»

Научный руководитель: Официальные оппоненты: Ведущая организация:

Кандидат юридических наук, доцент Красиков Дмитрий Владимирович Заслуженный деятель науки Республики Татарстан, доктор юридических наук, профессор Курдюков Геннадий Иринархович Кандидат юридических наук Смирнов Михаил Гурамович Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Уральская государственная юридическая академия»

Защита диссертации состоится «13» апреля 2011 года в 12 часов 00 минут на заседании диссертационного совета Д 503.001.03 при Институте законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации по адресу: 117218 г. Москва, ул. Большая Черемушкинская, д. 34, зал заседаний диссертационных советов.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации.

Автореферат разослан ___ ______________ 2011 года

Ученый секретарь диссертационного совета,

кандидат юридических наук А.А. Каширкина

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Ратификация Российской Федерацией в 1998 году Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года (далее – Конвенция), несомненно, стало значительным шагом в деле укрепления и развития в нашей стране международных стандартов прав и свобод человека, признанных в Европе. Будучи одним из наиболее эффективно применяемых на практике международных соглашений, Конвенция в значительной мере способствует совершенствованию отечественного законодательства, а также развитию российских внутригосударственных механизмов в сфере защиты прав человека.

Пристальное внимание со стороны российских исследователей, уделяемое в течение последних полутора десятков лет реализации этого уникального международного договора не ослабевает и в наши дни. Это связано, в первую очередь, с нарастанием практики Европейского Суда по правам человека (далее – ЕСПЧ, Суд) по делам с участием России и формированием массива соответствующих его правовых позиций, которые имеют непосредственное отношение к проблемам защиты прав человека в нашей стране.

Актуальность обращения в рамках настоящего исследования к анализу правовых оснований ограничения предусмотренного Конвенцией права на свободу и личную неприкосновенность объясняется тем, что по количеству нарушений, выявленных ЕСПЧ в делах с участием России, ст. 5 Конвенции, закрепляющая данное право, является одной из «лидирующих» среди всех положений Конвенции^[1]. При этом такое положение дел характерно и для многих других государств-участников Конвенции. Данное обстоятельство свидетельствует о том, что именно проблемы обеспечения права на свободу и личную неприкосновенность представляют собой одну из наиболее уязвимых сфер российского законодательства и практики его применения.

Особое место, которое занимает право на свободу и личную неприкосновенность в комплексе основных прав и свобод, обусловлено природой данного права, без существования которого трудно было бы представить себе полноценное участие лица в каких бы то ни было общественных отношениях. Несмотря на то, что Конвенция предусматривает целый ряд дополнительных гарантий в отношении лиц, которые подвергаются в той или иной форме вмешательству в их свободу со стороны государства, центральное место в ст. 5 Конвенции все же отведено правовым основаниям ограничения права на свободу и личную неприкосновенность, что отличает Конвенцию от иных международных соглашений, закрепляющих данное право. Должное соблюдение требований, предусмотренных этими основаниями, представляется важнейшим условием предотвращения произвольного лишения лиц свободы. Этим обстоятельством объясняется выбор предмета исследования настоящей диссертации.

Исследование правовых позиций ЕСПЧ относительно права на свободу и личную неприкосновенность, в том числе, содержащихся в его постановлениях и решениях по делам с участием России, представляется в связи с вышеизложенным актуальным для российской правовой науки. При этом в условиях наблюдаемого в настоящее время научного и общественного поиска наиболее верного пути восприятия российской правовой системой практики ЕСПЧ, такая актуальность не только не ослабляется, но и усиливается. В данном случае речь идет о том, что обобщение и анализ принимаемых Судом актов необходимы не только непосредственно для повышения уровня защиты прав человека законодательными и правоприменительными мерами, но и для защиты соответствующих интересов Российской Федерации в ЕСПЧ и других международных органах.

Цели и задачи диссертации. Целью диссертационного исследования является комплексный анализ правовых оснований ограничения права на свободу и личную неприкосновенность, предусмотренных Конвенцией. Для достижения поставленной цели в рамках исследования ставятся следующие задачи:

• раскрыть теоретико-правовую концепцию права на свободу и личную неприкосновенность и рассмотреть международно-правовое закрепление данного права;
• проанализировать пределы действия гарантий права на свободу и личную неприкосновенность, предусмотренных Конвенцией;
• на основании норм Конвенции и с учетом практики ЕСПЧ раскрыть понятие ограничения права на свободу и личную неприкосновенность и выявить систему критериев правомерности такого ограничения;
• исследовать значение и содержание критерия законности ограничения права на свободу и личную неприкосновенность;
• на основе анализа правовых позиций ЕСПЧ раскрыть содержание правовых оснований ограничения права на свободу и личную неприкосновенность, предусмотренных Конвенцией.

Объект и предмет исследования. Объектом исследования являются общественные отношения, возникающие при реализации предусмотренного Конвенцией права на свободу и личную неприкосновенность. Предметом исследования выступают закреплённые в Конвенции правовые основания ограничения права на свободу и личную неприкосновенность.

Степень научной разработанности темы. Анализу содержания отдельных прав и свобод, закрепленных в Конвенции, посвящен ряд диссертационных работ, однако право на свободу и личную неприкосновенность по Конвенции предметом диссертационного исследования до настоящего времени не являлось.

В целом проблемы реализации данного права (в международно-правовом или ином контекстах) в большей или меньшей степени затрагивались в работах таких российских ученых, как А.В. Деменева,
Б.Л. Зимненко, А.П. Морозов, С.А. Разумов, В.А. Туманов, Ю.Ю. Уланова, Л.М. Энтин, а также в трудах авторов зарубежных комментариев к Конвенции – Д. Гомиен, С. ван Дроогенброек, Дж.Л. Мердох, Л.-Е. Петтити.

Непосредственно вопрос о правовых основаниях ограничения права на свободу и личную неприкосновенность по Конвенции в российской правовой науке предметом отдельного исследования не являлся.

Теоретическая основа исследования. Теоретическую основу исследования составили научные труды, в которых рассматриваются вопросы теории международного права, К.А. Бекяшева, Б.Л. Зимненко, Г.В. Игнатенко, А.Я, Капустина, Г.И. Курдюкова, Л.А. Лазутина, И.И. Лукашука, О.И. Тиунова, В.Л. Толстых, Г.И. Тункина, С.В. Черниченко и других авторов, а также работы в сфере международного права прав человека М.Р. Воскобитовой, А.В. Деменевой, В.А. Карташкина, Д.В. Красикова,
Д.Г. Курдюкова, Н.Н. Липкиной, М.Г. Смирнова, О.И. Тиунова, В.А. Туманова, С.В. Черниченко, М.Л. Энтина и других ученых.

Кроме того, в процессе исследования использовались работы в области общей теории права и конституционного права России А.В. Должикова,
Е.А. Лукашевой, А.В. Малько, Н.И. Матузова, В.С. Нерсесянца, Б.Н. Топорнина, Т.Я. Хабриевой, В.А. Четвернина, Б.С. Эбзеева и других авторов.

В значительном объеме в диссертации использовались работы зарубежных авторов, касающихся различных аспектов функционирования ЕСПЧ и других международных органов в сфере защиты прав человека
(Р. Блэкборн, М.Е. Виллиджер, Л. Вильдхабер, Д. Гомиен, Дж.Ф. Джэйкобс, Л.Дж. Клементс, Р.Ст.Дж. Макдональд, А. Маубрей, М. Новак, Г. Петцольд, Дж. Полакивитц, А. Робертсон, К. Рэйд, М. де Сальвия и др.), а также содержащие анализ отдельных вопросов применения ЕСПЧ ст. 5 Конвенции, закрепляющей право на свободу и личную неприкосновенность
(Т. Бергенталь, А.У. Брэдли, С. ван Дроогенброек, Дж.Л. Мердох, Л.-Е. Петтити и др.).

Методологическая основа исследования. В процессе работы над диссертацией применялись обусловленные предметом и целью исследования такие общенаучные методы, как диалектический, системный, метод анализа и синтеза, а также частные методы познания (формально-юридический, историко-правовой, статистический). В силу специфики проводимого исследования особое место в работе занимают метод правовой лингвистики и сравнительно-правовой метод, позволяющие наиболее полно раскрыть поставленные в работе вопросы.

Эмпирическая основа исследования. Эмпирическую базу диссертационного исследования составили общепризнанные принципы и нормы международного права, положения международных нормативно-правовых и иных актов, положения Конституции Российской Федерации, нормы российского внутригосударственного права, а также положения конституций ряда зарубежных государств.

Основополагающую роль в процессе работы над диссертацией сыграли решения и постановления ЕСПЧ, содержащие правовые позиции, относящиеся к предмету исследования. Кроме того, при подготовке диссертации использовались акты иных международных органов по правам человека и акты Конституционного Суда Российской Федерации.

Научная новизна исследования заключается в том, что правовые основания ограничения права на свободу и личную неприкосновенность по Конвенции впервые стали предметом диссертационного научного исследования в России. На основе анализа правовых позиций ЕСПЧ в работе исследованы пределы действия гарантий данного права, выявлены критерии правомерности его ограничения и детально раскрыто содержание закрепленных в п. 1 ст. 5 Конвенции правовых оснований такого ограничения.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Право на свободу и личную неприкосновенность – это гражданское (личное) основное право человека, являющееся одним из принципов международного права прав человека. Международно-правовыми гарантиями данного права выступают положения международных соглашений о правах человека, иных международных документов, включая акты международных организаций, а также правовые позиции органов, уполномоченных применять и толковать соответствующие нормы. Принципиальным отличием гарантии права на свободу и личную неприкосновенность, предусмотренной Конвенцией о защите прав человека и основных свобод 1950 года, от соответствующих положений иных международных соглашений в области прав человека является закрепление перечня правовых оснований допустимого ограничения данного права, что свидетельствует о максимально высоком уровне его обеспечения в контексте приведенного сравнения.
2. С точки зрения своего содержания гарантированное Конвенцией право на свободу и личную неприкосновенность защищает физическую свободу человека. Анализ правовых позиций ЕСПЧ позволяет определить понятие «лишение свободы» в контексте ст. 5 Конвенции как применяемые государством, либо находящиеся в сфере государственной ответственности по Конвенции, меры, состоящие в ограничении лица свободы, в условиях которого от лица требуется находиться в пространственных пределах, ограниченных определенным местом (в т.ч. на улице, в помещении, в транспортном средстве), при условии, что соответствующая мера не является элементом содержания правового статуса лица.
3. Обязательства государств-участников по Конвенции включают определенные позитивные обязательства по обеспечению права на свободу и личную неприкосновенность, вытекающие из ст. 5 Конвенции. Данные обязательства включают, в частности, обязанность государственных органов и должностных лиц во всех случаях лишения лица свободы осуществлять регистрацию применения соответствующих мер (как правило, составлять протокол); осуществлять определенные меры контроля за действиями частных лиц в отношении случаев лишения ими свободы других лиц; и другие обязательства.
4. Особенностью действия по кругу лиц рассматриваемых положений Конвенции является выделение общего и специальных субъектов, выступающих адресатами соответствующих гарантий ст. 5 Конвенции. Общим субъектом является каждое физическое лицо. Специальными субъектами являются лица, правовой статус которых предполагает определенные ограничения в отношении права на свободу и личную неприкосновенность (например, военнослужащие), а также лица, статус которых определяется требованиями соответствующих положений п. 1 ст. 5 Конвенции (несовершеннолетние лица, душевнобольные, алкоголики и т.д.).
5. Понятие ограничения гарантированного Конвенцией права на свободу и личную неприкосновенность следует рассматривать как тождественное понятию «лишение свободы» в контексте ст. 5 Конвенции. Правомерность ограничения рассматриваемого права определяется действием следующих критериев: наличие правового основания по Конвенции; соблюдение предусмотренных Конвенцией целей ограничения; законность; обоснованность; соразмерность.
6. Законность ограничения права на свободу и личную неприкосновенность по Конвенции предполагает соблюдение материальных и процессуальных норм внутригосударственного права, с учетом соответствия данных норм принципу верховенства права, а также соблюдения цели ст. 5 Конвенции, заключающейся в защите лица от произвола.
7. Правовыми основаниями ограничения права на свободу и личную неприкосновенность в соответствии с Конвенцией выступают подп. «а» – «f» п. 1 ст. 5 Конвенции, предусматривающих в том числе содержание под стражей осужденных лиц, задержание или заключение под стражу (арест) лица за неисполнение решения суда или с целью обеспечения исполнения предписанного законом обязательства и др. Перечень данных правовых оснований является исчерпывающим, а их содержание подлежит ограничительному толкованию. Особенности реализации каждого из правовых оснований раскрываются в практике ЕСПЧ и должны учитываться государствами, в том числе Российской Федерацией, при осуществлении ограничения права на свободу и личную неприкосновенность.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Выводы диссертационного исследования могут быть использованы в дальнейших работах, посвященных как анализу содержания международных норм в сфере защиты прав человека и практики их применения межгосударственными органами (в частности, ЕСПЧ), так и рассмотрению проблем реализации международно-правовых стандартов прав человека во внутреннем правопорядке государств.

Диссертационный материал может быть полезным для использования в процессе отстаивания позиции Российской Федерации в ЕСПЧ, а равно для потенциальных заявителей в ЕСПЧ.

Кроме того, результаты исследования правовых оснований ограничения права на свободу и личную неприкосновенность могут быть использованы в правоприменительной и правотворческой практике в Российской Федерации, способствуя укреплению в отечественном правопорядке защиты прав и свобод человека и, в частности, права на свободу и личную неприкосновенность.

Материалы диссертации могут быть использованы в учебном процессе при проведении лекционных и семинарских занятий со студентами, обучающимися по специальности и направлениям «Юриспруденция». Круг учебных дисциплин, в рамках которых эти материалы могут быть использованы, включает в себя такие дисциплины, как «Международное право», «Международная защита прав человека», «Уголовно-процессуальное право», «Уголовно-исполнительное право», «Уголовное право», «Конституционное право Российской Федерации».

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации обсуждались на заседаниях кафедры европейского права и сравнительного правоведения ГОУ ВПО «Саратовская государственная академия права» и отдела международного публичного права Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации.

Материалы диссертации нашли отражение в выступлениях на научных мероприятиях в рамках Второй международной школы-практикума молодых ученых и специалистов по юриспруденции «Влияние международного права на национальное законодательство» (Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ, май 2007 г.); Второй Летней Школы для российских аспирантов «Европейские исследования: возможности и ограничения в применении методологических подходов» (Центр изучения Германии и Европы СПбГУ и Центр европейских исследований Европейского Университета в Санкт-Петербурге, июнь 2008 г.); научной стажировки в Католическом Университете Лувaна (Universit Catholique de Louvain, Бельгия, сентябрь 2008 г. – июль 2009 г.), а также в выступлениях на научно-практических конференциях, среди которых Всероссийская юридическая конференция студентов, аспирантов и молодых ученых: «Международное право и сотрудничество государств в формате «Большой Восьмерки» (СГАП, ноябрь 2006 г.); Ежегодная межвузовская практическая конференция «Актуальные проблемы современного международного права» (РУДН, апрель 2007 г., апрель 2010 г.); Всероссийские научно-практические конференции, проводимые в рамках Вторых и Третьих Саратовских правовых чтений (СГАП, май 2009, май 2010 г.) и др.

Результаты исследования также использовались при проведении лекционных и семинарских занятий по дисциплинам «Международное право», «Международная защита прав человека», «Европейское право» в ГОУ ВПО «Саратовская государственная академия права» и ГОУ ВПО «Саратовский государственный университет им. Н.Г. Чернышевского».

Основные теоретические положения нашли свое отражение в опубликованных автором 9-ти научных статьях и тезисов докладов, общим объемом 5,1 п.л.

Структура диссертации обусловлена целью и задачами исследования и состоит из введения, трех глав, подразделенных на параграфы, заключения, а также списка литературы, нормативно-правовых и иных актов.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновываются актуальность темы, определяются цель, задачи, объект и предмет исследования, раскрывается степень научной разработанности темы, излагается теоретическая, методологическая и эмпирическая основы исследования, характеризуется новизна исследования, формулируются основные положения, выносимые на защиту, излагается теоретическая и практическая значимость исследования, приводятся данные об апробации результатов исследования и его структуре.

Первая глава «Право на свободу и личную неприкосновенность в Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года» состоит из двух параграфов.

В первом параграфе «Теоретико-правовая концепция права на свободу и личную неприкосновенность и его международно-правовое закрепление» раскрываются основные теоретические подходы к сущности права на свободу и личную неприкосновенность и проводится сравнительно-правовой анализ закрепления данного права в международном праве.

Общепризнанным международно-правовым подходом к определению сущности права на свободу и личную неприкосновенность (о чем свидетельствует международно-правовая доктрина, а также практика ЕСПЧ и Комитета ООН по правам человека) можно считать включение в содержание данного права лишь гарантий физической свободы человека. В российской же теории права и науке конституционного права рассматриваемое право понимается достаточно широко за счет включения в него, в том числе, неприкосновенности частной жизни, нравственной, физической и психической неприкосновенности; реже можно встретить более узкие подходы, близкие к международно-правовому.

Право на свободу и личную неприкосновенность – это основное гражданское право человека, закрепленное в настоящее время как в конституциях значительного числа государств, так и в основных международных актах, посвященных правам человека, включая Всеобщую декларацию прав человека 1948 года, Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 года, а также международные соглашения и иные акты регионального уровня.

В Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года праву на свободу и личную неприкосновенность посвящена ст. 5, которая, во-первых, гарантирует это право каждому лицу (п. 1), во-вторых, устанавливает перечень правовых оснований допустимого вмешательства в данное право (подп. «a»-«f» п. 1), а, в-третьих, содержит ряд гарантий в отношении лиц, в отношении которых такое вмешательство осуществляется (п.п. 2-5). Принципиальным отличием гарантии права на свободу и личную неприкосновенность, предусмотренной Конвенцией, от соответствующих положений иных международных соглашений в области прав человека является закрепление перечня правовых оснований допустимого ограничения данного права, что свидетельствует о максимально высоком уровне его обеспечения в контексте приведенного сравнения.

Во втором параграфе «Пределы действия гарантий права на свободу и личную неприкосновенность, предусмотренных Конвенцией о защите прав человека и основных свобод 1950 года» рассматриваются пределы (сфера) действия гарантированного Конвенцией права на свободу и личную неприкосновенность в предметном отношении, а равно во времени, в пространстве и по кругу лиц положений Конвенции, закрепляющих данное право, а также гарантии его осуществления и правовые основания его ограничения, с учетом соответствующих правовых позиций ЕСПЧ.

С точки зрения своего содержания гарантированное Конвенцией право на свободу и личную неприкосновенность защищает физическую свободу человека; и ст. 5 Конвенции распространяется на все случаи лишения свободы, т.е. применяемые государством, либо находящиеся в сфере государственной ответственности по Конвенции, меры, состоящие в ограничении лица свободы, в условиях которого от лица требуется находиться в пространственных пределах, ограниченных определенным местом (в т.ч. на улице, в помещении, в транспортном средстве), при условии, что соответствующая мера не является элементом содержания правового статуса лица.

Действие предусмотренных ст. 5 Конвенции гарантий во времени, с точки зрения условия ratione temporis, определяется параметрами действия Конвенции как международного договора в отношении соответствующего государства, а с точки зрения объекта защиты, охватывают весь период осуществления в отношении лица мер по ограничению его права на свободу и личную неприкосновенность.

Пространственная сфера действия предусмотренных ст. 5 Конвенции гарантий определяется пространственной сферой действия Конвенции, то есть сферой, не ограниченной территорией того или иного государства, а охватывающей обязательство государства обеспечить право на свободу и личную неприкосновенность каждому лицу, находящемуся под его юрисдикцией в соответствии со ст. 1 Конвенции.

Особенностью действия по кругу лиц рассматриваемых положений Конвенции является выделение общего и специальных субъектов, выступающих адресатами соответствующих гарантий ст. 5 Конвенции. Общим субъектом является каждое физическое лицо. Специальными субъектами являются лица, правовой статус которых предполагает определенные ограничения в отношении права на свободу и личную неприкосновенность (например, военнослужащие), а также лица, статус которых определяется требованиями соответствующих положений п. 1 ст. 5 Конвенции (несовершеннолетние лица, душевнобольные, алкоголики и т.д.).

Вторая глава «Свобода усмотрения государств по ограничению права на свободу и личную неприкосновенность в соответствии с Конвенцией о защите прав человека и основных свобод 1950 года» состоит из двух параграфов.

В первом параграфе «Ограничение права на свободу и личную неприкосновенность: понятие и система критериев правомерности» раскрывается понятие ограничения рассматриваемого права, а также дается обзор содержания основных критериев правомерности такого ограничения.

Статья 5 Конвенции допускает лишение лица свободы, но ни в коем случае не лишение лица права на свободу и личную неприкосновенность. Под ограничением гарантированного Конвенцией права на свободу и личную неприкосновенность следует понимать меры, ограничивающие физическую свободу лица и представляющие собой лишение свободы по смыслу п. 1 ст. 5 Конвенции.

Критериями правомерности ограничения права на свободу и личную неприкосновенность являются наличие у государства свободы усмотрения по осуществлению ограничения права на свободу и личную неприкосновенность, основанной на нормах Конвенции и обусловленной соблюдением установленных Конвенцией целей такого ограничения; а также требования соблюдения пределов такой свободы – законность, обоснованность и соразмерность соответствующего ограничения.

Первый критерий раскрывается сквозь призму правовых оснований ограничения права на свободу и личную неприкосновенность, которые содержатся в п. 1 ст. 5 Конвенции, закрепляющем их исчерпывающий перечень. Данные основания можно условно разделить на три группы: 1) основания, связанные с совершением лицом правонарушения и привлечением его к ответственности, 2) основания, допускающие вмешательство вне такой связи, 3) «гибридные», смешанные основания, которые охватывают как случаи, связанные с преследованием лица за совершение правонарушения, так и иные случаи. Содержание данных оснований, а также действие в их отношении соответствующих критериев правомерности ограничения права на свободу и личную неприкосновенность является предметом анализа, изложенного в третьей главе диссертации.

Во втором параграфе «Значение и содержание критерия законности ограничения права на свободу и личную неприкосновенность» на основе анализа правовых позиций ЕСПЧ раскрывается содержание критерия законности ограничения права на свободу и личную неприкосновенность.

Основное внимание при проверке законности лишения лица свободы ЕСПЧ уделяет соблюдению государством норм собственного внутригосударственного права, и, как это ни парадоксально, нередко приходит к неутешительному для государств выводу о наличии нарушения. Кроме того, оценивая соблюдение гарантий п. 1 ст. 5 Конвенции, ЕСПЧ не только устанавливает наличие во внутригосударственном праве предусмотренных законом оснований для лишения лица свободы, но и анализирует вопрос о том, не было ли «произвола» при применении соответствующих норм внутригосударственного права.

Вместе с тем, Суд не ограничивается проверкой соблюдения законности по внутригосударственному праву, но и в необходимых случаях осуществляет оценку соответствия внутригосударственных правовых норм положениям Конвенции, в том числе, с точки зрения «качества закона». Речь идет о том, что «качество закона» в данном контексте предполагает, что нормы внутригосударственного права, являющиеся правовым основанием лишения лица свободы, должны быть достаточно доступными и точными для того, чтобы исключить любые возможности для произвола.

Такой подход представляется справедливым, поскольку он, несмотря на опасность превышения Судом пределов своей компетенции, позволяет государствам в должной мере обеспечить осуществление прав и свобод, закрепленных в Конвенции, в том числе, мерами по реформированию законодательства.

Таким образом, законность ограничения права на свободу и личную неприкосновенность по Конвенции предполагает соблюдение материальных и процессуальных норм внутригосударственного права, с учетом соответствия данных норм принципу верховенства права, а также соблюдения цели ст. 5 Конвенции, заключающейся в защите лица от произвола.

Третья глава «Правовые основания ограничения права на свободу и личную неприкосновенность в соответствии со ст. 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года» состоит из шести параграфов.

В первом параграфе «Содержание под стражей осужденных лиц» на основе анализа правовых позиций ЕСПЧ и соответствующих норм российского права раскрывается содержание предусмотренного подп. «а» п. 1 ст. 5 Конвенции правового основания ограничения права на свободу и личную неприкосновенность.

Понятие «осуждение» в контексте рассматриваемого положения Конвенции всегда включает в себя два обязательных и взаимосвязанных элемента: установление вины в совершении правонарушения (уголовного, административного или иного) и применение меры наказания в виде содержания под стражей, независимо от конкретного наименования данного наказания во внутригосударственном праве той или иной страны. При этом для применения данного положения не имеет значения вступил ли приговор (или иное решение) в законную силу.

Содержание используемого в подп. «а» п. 1 ст. 5 Конвенции понятия «компетентный суд» включает в себя гарантии независимости судебного органа от исполнительной власти и от сторон, а также предоставление им соответствующих процессуальных гарантий.

Одним из наиболее важных требований, соблюдения которых требует подп. «a» п. 1 ст. 5 Конвенции, является наличие причинно-следственной связи между соответствующим судебным решением, принятым в отношении лица, и лишением его свободы. Кроме того, необходимым является наличие связи между основанием лишения свободы, с одной стороны, и местом и условиями содержания лица под стражей – с другой.

Во втором параграфе «Задержание или заключение под стражу (арест) лица за неисполнение решения суда или с целью обеспечения исполнения предписанного законом обязательства» на основе анализа правовых позиций ЕСПЧ и соответствующих норм российского права раскрывается содержание предусмотренного подп. «b» п. 1 ст. 5 Конвенции правового основания ограничения права на свободу и личную неприкосновенность.

Первая часть предусмотренного подп. «b» допустимого основания лишения свободы – задержание или заключение под стражу (арест) лица за неисполнение решения суда. Требования, которым должно соответствовать судебное решение, неисполнение которого может быть основанием для задержания или заключения лица под стражу (ареста), включают в себя, во-первых, то, что решение должно быть вынесено судебным органом, обладающим надлежащей компетенцией; во-вторых, решение должно быть вынесено с соблюдением норм материального и процессуального права соответствующего государства; в-третьих, решение должно отвечать требованию правовой определенности, то есть быть достаточно четким и конкретным, чтобы позволить его адресату предвидеть правовые последствия данного решения.

Вторая часть допустимого основания лишения свободы, предусмотренного подп. «b» п. 1 ст. 5 Конвенции – законное задержание или заключение под стражу (арест) лица с целью обеспечения исполнения любого обязательства, предписанного законом – может создавать определенные трудности в ее применении на практике в силу недостаточно ясной формулировки Конвенции.

Целью задержания или заключения под стражу (ареста) лица в соответствии с данным положением должно быть обеспечение исполнения обязательства, а не назначение наказания за его неисполнение. Кроме того, сама цель лишения свободы в данном случае предполагает, что как только обязательство будет исполнено, основание для дальнейшего ограничения права лица на свободу и личную неприкосновенность перестаёт существовать.

Обобщая правовые позиции ЕСПЧ, можно придти к выводу о том, что в рассматриваемой части подп. «b» п. 1 ст. 5 Конвенции предусматривает возможность лишения свободы с целью обеспечения исполнения любого четкого и конкретного обязательства, непосредственно вытекающего из норм внутригосударственного права и по своей природе совместимого с нормами Конвенции, при соблюдении следующих условий: за исключением чрезвычайных обстоятельств, ситуация должна быть такова, что лицо не исполнило соответствующего обязательства; задержание или заключение под стражу (арест) лица не препятствует исполнению им соответствующего обязательства; иным, менее обременительным для лица способом, невозможно обеспечить исполнение соответствующего обязательства.

В третьем параграфе «Задержание или заключение под стражу лица в случае подозрения в совершении им правонарушения или в случае необходимости предотвращения правонарушения, или для того, чтобы помешать лицу скрыться после его совершения» на основе анализа правовых позиций ЕСПЧ и соответствующих норм российского права раскрывается содержание предусмотренного подп. «c» п. 1 ст. 5 Конвенции правового основания ограничения права на свободу и личную неприкосновенность.

Среди всех правовых оснований вмешательства в право на свободу и личную неприкосновенность, предусмотренных п. 1 ст. 5 Конвенции, данное основание является предметом наиболее обширной практики ЕСПЧ, в том числе по жалобам против России.

Обобщая правовые позиции ЕСПЧ относительно толкования подп. «с» п. 1 ст. 5 Конвенции, можно сделать вывод о том, что данным положением допускается задержание или заключение под стражу (арест) лица для целей преследования в уголовно-правовом, в административном или ином предусмотренном внутригосударственным правом порядке за совершение им правонарушения, при наличии соответствующего обоснованного подозрения; либо для предотвращения совершения лицом правонарушения при наличии соответствующих достаточных оснований; либо с целью воспрепятствования сокрытию лица после совершения правонарушения при наличии соответствующих достаточных оснований, при соблюдении гарантий, предусмотренных п. 3 ст. 5 Конвенции, и следующих условий:

• задержанное или заключенное под стражу (арестованное) лицо незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью;
• содержание лица под стражей может быть обусловлено исключительно опасностью того, что он не явится на судебное разбирательство, либо в случае освобождения будет препятствовать отправлению правосудия, либо совершит другое преступление или нарушит общественный порядок;
• возможность применения альтернативных мер по обеспечению явки лица в судебные или следственные органы рассмотрена и принятие данных мер признано недостаточным;
• следственные и судебные органы проявили «должную тщательность» при проведении расследования и в ходе судебного разбирательства по делу.

В четвертом параграфе «Заключение под стражу несовершеннолетнего лица для воспитательного надзора или произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом» на основе анализа правовых позиций ЕСПЧ и соответствующих норм российского права раскрывается содержание предусмотренного подп. «d» п. 1 ст. 5 Конвенции правового основания ограничения права на свободу и личную неприкосновенность.

Данное положение Конвенции предусматривает особое основание для ограничения права на свободу и личную неприкосновенность несовершеннолетних лиц, как категории, нуждающейся в особой защите со стороны государства. Особенность предусмотренного подп. «d» п. 1 ст. 5 Конвенции основания заключается в том, что свобода и личная неприкосновенность несовершеннолетних лиц является предметом более широкого круга ограничений по сравнению со свободой взрослых лиц.

Определяя само понятие «несовершеннолетнее лицо», ЕСПЧ обращается к нормам внутригосударственного права соответствующего государства, хотя поскольку ни в одном из государств, участвующих в Конвенции, возрастной предел совершеннолетия не установлен ниже 18 лет, спорные случаи относительно отнесения лица к категории несовершеннолетних лиц не встречаются.

Первой допустимой целью ограничения права несовершеннолетнего лица на свободу и личную неприкосновенность в соответствии с рассматриваемым положением ст. 5 Конвенции, является заключение его под стражу на основании законного постановления для воспитательного надзора. Понятие «воспитательный надзор» в практике ЕСПЧ также подробно не раскрывается. Суд относит этот вопрос на усмотрение внутригосударственного права, однако отмечает, что в контексте заключения под стражу несовершеннолетних, такой надзор должен осуществляться в интересах несовершеннолетних и для их защиты. То есть в качестве меры воспитательного надзора не должно выступать само по себе заключение лица под стражу без проведения с несовершеннолетним определенной воспитательной работы. Конвенция не конкретизирует, какой именно орган должен вынести соответствующее постановление, что позволяет сделать вывод о том, что орган не обязательно должен относиться к судебной системе. Вместе с тем, такого рода постановление в любом случае может служить объектом судебного контроля в порядке п. 4 ст. 5 Конвенции.

Вторая часть подп. «d» п. 1 ст. 5 Конвенции предусматривает законное заключение под стражу несовершеннолетнего лица, произведенное с тем, чтобы оно предста­ло перед компетентным органом. Речь идет о случаях, когда отсутствуют основания для заключения лица под стражу в порядке подп. «с» п. 1 ст. 5 Конвенции, однако в интересах несовершеннолетнего лица, ограничение его свободы целесообразно, в частности, в случае необходимости изолировать несовершеннолетнее лицо от негативного влияния криминальной среды.

В пятом параграфе «Заключение под стражу душевнобольных, алкоголиков, наркоманов или бродяг, а также лиц с целью предотвращения распространения инфекционных заболеваний» на основе анализа правовых позиций ЕСПЧ и соответствующих норм российского права раскрывается содержание предусмотренного подп. «e» п. 1 ст. 5 Конвенции правового основания ограничения права на свободу и личную неприкосновенность.

Можно выделить двойной объект, на охрану которого направлено предусмотренное подп. «е» п. 1 ст. 5 Конвенции основание для ограничения права на свободу и личную неприкосновенность. Таким объектом выступает, с одной стороны, общественная безопасность, а с другой – собственные интересы лица, относящегося к соответствующей категории. Этим обстоятельством обусловлен тот факт, что правомерность лишения свободы лица по данному основанию предполагает применение к нему не только мер, направленных на его изоляцию от общества, но и специальных мер, направленных на снижение его опасности для себя и общества. Главным образом, имеются в виду меры медицинского характера, однако, речь может идти и о других реабилитационных мерах (например, в отношении бродяг).

В практике ЕСПЧ положения данного подпункта раскрываются неравномерно с точки зрения объема правовых позиций в отношении различных категорий лиц – достаточно обширна практика в отношении душевнобольных и бродяг, и лишь незначительное число дел касается алкоголиков, наркоманов и предотвращения распространения инфекционных заболеваний. Более того, именно правовые позиции в отношении заключения под стражу душевнобольных проработаны достаточно детально и с определенными поправками могут служить ориентиром для применения положений подп. «е» п. 1 ст. 5 Конвенции и к остальным категориям перечисленных в нем лиц.

Обобщая правовые позиции ЕСПЧ можно сделать вывод о том, что соблюдение предусмотренного данным правовым основанием требования правомерности ограничения права на свободу и личную неприкосновенность определяется 1) наличием у лица соответствующего заболевания или состояния и 2) такой характеристикой данного заболевания или состояния, которая требует заключения лица под стражу.

В шестом параграфе «Задержание или заключение под стражу с целью предотвращения незаконного въезда в страну или с целью обеспечения высылки или выдачи» на основе анализа правовых позиций ЕСПЧ и соответствующих норм российского права раскрывается содержание предусмотренного подп. «f» п. 1 ст. 5 Конвенции правового основания ограничения права на свободу и личную неприкосновенность.

Предусмотренное подп. «f» п. 1 ст. 5 Конвенции основание содержит гарантию, относящуюся к трем категориям лиц – 1) в отношении которых власти осуществляют меры по предотвращению их незаконного въезда в страну, 2) против которых принимаются меры по высылке, 3) против которых принимаются меры по выдаче. Несмотря на то, что существенные различия присущи правовому статусу каждой из этих категорий лиц, в контексте подп. «f» п. 1 ст. 5 Конвенции эти различия имеют минимальное значение. В практике ЕСПЧ такой подход прослеживается в применении схожих стандартов оценки правомерности заключения под стражу по отношению ко всем вышеперечисленным категориям.

Подпункт «f» п. 1 ст. 5 Конвенции не призван выступать гарантией правомерности осуществления мер по предотвращению незаконного въезда в страну, а также по высылке или выдаче, и касается только правомерности заключения под стражу в связи с их осуществлением. Соответственно условием соблюдения подп. «f» п. 1 ст. 5 Конвенции является наличие необходимой связи между заключением лица под стражу и применением в его отношении какой-либо из перечисленных мер.

Правовые позиции ЕСПЧ позволяют выявить следующие критерии правомерности ограничения права на свободу и личную неприкосновенность в контексте рассматриваемого правового основания: заключение лица под стражу связано с принятием мер по высылке/выдаче/предотвращению незаконного въезда в страну данного лица, и содержание лица под стражей может осуществляться только в течение периода применения этих мер; применение этих мер осуществляется с «должной тщательностью» (due diligence).

В заключении изложены общие выводы диссертационного исследования.

По теме диссертации автором опубликованы следующие работы:

Статьи, опубликованные в изданиях, включенных ВАК Министерства образования и науки Российской Федерации в перечень ведущих рецензируемых научных журналов и изданий, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертаций на соискание ученых степеней доктора и кандидата наук:

1. Гуляева Е.Е. Содержание под стражей лица, осужденного компетентным судом: стандарты статьи 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года // Вестник Саратовской государственной академии права. –2010. – №1(71). – С. 144–148. (0,58 п.л.).
2. Гуляева Е.Е. Заключение под стражу душевнобольных лиц: стандарты Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года // Вестник Саратовской государственной академии права. – 2010. – №4 (74). – С. 96–99. (0,54 п.л.).
3. Гуляева Е.Е. Заключение под стражу лиц с целью предотвращения распространения инфекционных заболеваний, душевнобольных, алкоголиков, наркоманов и бродяг: анализ стандартов Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года // Правовая культура. – 2010. – №2 (9). – С. 170–177. (0,77 п.л.)

Статьи, опубликованные в иных изданиях:

4. Гуляева Е.Е., Красиков Д.В. Правовые основания заключения под стражу в качестве меры пресечения: правовые позиции Европейского Суда по правам человека (на примере постановлений в отношении России и других стран постсоветского пространства) // Современная юридическая наука и правоприменение: сборник научных статей по материалам Всероссийской научно-практической конференции, проводимой в рамках Вторых саратовских правовых чтений (Саратов, 28-29 мая 2009 года). – Саратов: Изд-во ГОУ ВПО «Саратовская государственная академия права», 2009. – С. 158–162. (0,18 п.л.).
5. Гуляева Е.Е. Заключение под стражу лица за неисполнение решения суда или с целью обеспечения исполнения предписанного законом обязательства: стандарты Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года // Право. Законодательство. Личность. – 2009. – №3(7). – С. 146–152. (0,54 п.л.).
6. Гуляева Е.Е. Специальные основания правомерности лишения свободы несовершеннолетних лиц в контексте ст. 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод // Альманах современной науки и образования. – Тамбов: Издательство «Грамота», 2010. – №1(32): в 2-х ч. – Ч. II. – С. 37–39. (0,33 п.л.).
7. Gulyaeva E., Krasikov D. The European Court of Human Rights’ Legal View on Detention or Arrest as Measures of Restraint: a Practical Analysis of Cases against Russia and Other Post-Soviet Countries // European Politics and Society: Studies by Young Russian Scholars. Volume 2 / ed. by E. Belokurova. – St. Petersburg: Intersocis Publishing House, 2010. – P. 103–132. (0,95 п.л.).
8. Гуляева Е.Е. Правомерность заключения под стражу алкоголиков и наркоманов: стандарты Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года // Современная юридическая наука и правоприменение: сборник тезисов докладов по материалам Всероссийской научно-практической конференции, проводимой в рамках Третьих саратовских правовых чтений (Саратов, 28-29 мая 2009 года). – Саратов: Изд-во ГОУ ВПО «Саратовская государственная академия права», 2010. – С. 75–76. (0,38 п.л.).
9. Гуляева Е.Е. Правомерность вмешательства в право на свободу и личную неприкосновенность при расследовании преступлений и назначении наказания: стандарты Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года // Актуальные проблемы международно-правового сотрудничества в сфере борьбы с преступностью: сборник научных статей / под ред. Д.В. Красикова, А.В. Устинова. – Саратов: Изд-во ГОУ ВПО «Саратовская государственная академия права», 2010. – С. 89–100. (0,8 п.л.).

---

^[1] По данным Секретариата ЕСПЧ, в делах с участием Российской Федерации выявленные нарушения ст. 5 Конвенции по своему количеству уступают лишь нарушениям ст. 6 (право на справедливое судебное разбирательство) и ст. 1 Протокола №1 к Конвенции (защита собственности). См. статистическую информацию на официальном сайте ЕСПЧ. URL: http://www.echr.coe.int (дата обращения: 01.10.10).