Революционные трансформации на постсоветском пространстве в контексте развития политического процесса
На правах рукописи
ФЕФЕЛОВА Ольга Андреевна
РЕВОЛЮЦИОННЫЕ ТРАНСФОРМАЦИИ
НА ПОСТСОВЕТСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ В КОНТЕКСТЕ РАЗВИТИЯ ПОЛИТИЧЕСКОГО ПРОЦЕССА
Специальность 23.00.02 — Политические институты, процессы и технологии
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
кандидата политических наук
Москва
2010
Работа выполнена на кафедре философии и политологии Образовательного учреждения профсоюзов (ОУП) «Академия труда и социальных отношений»
Научный руководитель:
Доктор политических наук, профессор - Барис Виктор Владимирович
Официальные оппоненты:
Доктор политических наук, профессор – Грачев Михаил Николаевич
Кандидат политических наук, доцент - Иншаков Михаил Васильевич
Ведущая организация:
Московский Государственный Технологический Университет «Станкин»
Защита состоится 30 ноября 2010 г. в _____ часов в ауд. 222 на заседании диссертационного совета Д.602.001.01 при Академии труда и социальных отношений по адресу: 117454, Москва, ул. Лобачевского, 90.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ОУП «Академия труда и социальных отношений»
Автореферат разослан «26»октября 2010 г.
Ученый секретарь диссертационного совета
Д.602.001.01,
доктор философских наук, ст.науч.сотр. Е.С. Элбакян
Общая характеристика работы
Актуальность темы диссертационного исследования. Развитие политических процессов на постсоветском пространстве в начале 2000-х годов отмечено достаточно ярким феноменом так называемых цветных революций. Прежде всего это «революция роз» в Грузии (ноябрь 2003 года), «оранжевая революция» на Украине (декабрь 2004 - начало января 2005 года) и «тюльпановая революция» в Киргизии (март 2005)[1], дополненная в апреле 2010 г. новыми революционными событиями в этой стране, еще не получившими своего названия. В некоторых других бывших советских республиках Армения, Азербайджан, Белоруссия, Узбекистан, Казахстан попытки совершения подобных революций либо окончились безрезультатно, либо были пресечены в самом начале. В России же существуют в настоящее время лишь некоторые опасения на этот счет и идет интенсивное обсуждение возможности развития политического процесса по сценарию «цветных революций». Такая возможность связывается чаще всего с ухудшением экономического положения в стране, обусловленным мировым финансовым кризисом.
Феномен «цветных революций» вызвал целый ряд дискуссий в публицистических и научных изданиях. При этом в центре внимания оказались следующие вопросы. Насколько «цветные революции», увенчавшиеся сменой правящих режимов, повлияли на развитие политических систем соответствующих государств? Каковы их основные общие тенденции? И насколько серьезно отличаются основные тенденции развития политических систем государств, в которых так называемые «цветные революции» привели к смене власти, и стран, где «цветные революции» не увенчались успехом? Однако научные ответы на все эти вопросы невозможны без обращения к теории революций вообще. Революционные политические процессы имеют целый ряд достаточно хорошо установленных уже закономерностей их развития, существует удовлетворительное понимание причин их начала и завершения и т.д. Все эти достижения политической науки могут и должны привлекаться для объяснения и предвидения современных революционных трансформаций. С другой стороны, и сами эти трансформации должны исследоваться на предмет соотнесения их с существующими концепциями революционного процесса и внесения в последние соответствующих уточнений и дополнений.
В этой ситуации становится особенно актуальным теоретическое исследование, направленное на принципиальное осмысление феномена цветных революций в рамках общей теории революций. Являются ли эти новые, «цветные» феномены революциями по существу или они представляют собой лишь продукт применения соответствующих прикладных политических технологий?
На этот счет в научной литературе и политической публицистике высказываются различные (и часто противоположные) точки зрения. Так, например, экс-глава ЦИК А.А. Вешняков вообще отказал цветным революциям в статусе революций[2]. А бывшая госсекретарь США Кондолиза Райс в ходе визита в Среднюю Азию назвала события в Киргизии «необыкновенной, исключительной революцией»[3]. При этом публицистика, как всегда, опережает углубленный теоретический анализ. Под «цветными революциями» в ней понимается сегодня «процесс смены правящих режимов под давлением массовых уличных акций протеста и при поддержке финансируемых из-за рубежа неправительственных организаций»[4]
. Признаки «массовых уличных протестов, приводящих к смене режима» и «поддержки из-за рубежа» присутствуют, конечно, в любой революции, но они не выражают их сути. Всякого рода перевороты, бунты, стихийные восстания в этом смысле часто ничем не отличаются от революций. Для того, чтобы считать их именно революциями требуется нечто большее. И именно выяснению сути этих различных феноменов и должны способствовать углубленные теоретические исследования. Фактического материала для этого за последние два десятилетия накоплено уже достаточно. В частности, «цветные революции» обнаруживают немало общего и с так называемыми «бархатными революциями» в Восточной Европе, происходившими в конце 1980-х годов. И самым грандиозным и значимым феноменом такого рода является, несомненно, российская либерально-демократическая революция, начавшаяся еще в бывшем СССР.
Однако сложность и актуальность поставленных задач определяется еще и тем, что сама «политология революций» в настоящее время находится в недостаточно развитом состоянии. В России это объясняется тем, что соответствующие исследования до недавнего времени могли проводиться в рамках только одной методологии марксистской, в которой, хотя и содержалось много верных теоретических установок, положений и выводов, но не обеспечивалось главного конкуренции различных подходов и свободного обсуждения принципиальных вопросов с различных точек зрения. Поэтому в советском обществоведении было представлено зачастую однобокое понимание и осмысление феномена революций.
С другой стороны, в западной политологии допускается более широкий подход к анализу феномена революций. Но большинство исследований последнего времени в этой области, во-первых, также движется в рамках лишь одной доминирующей парадигмы парадигмы демократизации либерального толка и модернизации, отождествляемой с вестернизацией, а, во-вторых, большинство западных исследований феномена революций носят не столько теоретический, сколько прикладной характер. Западные «политологи революций» размышляют в основном над тем, как подготовить и провести в незападных государствах смену политического режима революционными методами и как направить развитие этих стран по либерально-демократическому и прозападному пути. Особенно справедливо это замечание в отношении указанных «цветных революций», являющихся во многом искусственно организованными по соответствующим западным «учебникам» и инструкциям[5].
В то же время необходимо заметить, что и в классических революциях XIX-XX веков элемент политической технологии и сознательной подготовки революционной смены власти в различных государствах Европы и Азии также присутствовал, особенно, после осмысления политиками-практиками работ К. Маркса, Ф. Энгельса и В.И. Ленина, бывших не только теоретиками, но и первыми «технологами» революций. Знаменитый тезис основателя марксизма о том, что «философы лишь различным образом объясняли мир», но дело теперь заключается в том, чтобы изменить его, этот тезис был принят к исполнению революционерами уже и в XIX веке. Тем не менее, мало кто сомневается в естественном характере революций, сотрясавших западные государства в двух предыдущих столетиях.
Таким образом, имеется достаточно оснований для вывода о том, что заявленная тема исследования носит актуальный характер не только с теоретической точки зрения, но и в плане практических политических проблем, поставленных в настоящее время перед многими государствами, недавно избравшими демократический путь развития, в том числе и перед Россией.
Степень научной разработанности проблемы. Основы современного подхода к изучению революционной смены власти были заложены в работах выдающегося политического мыслителя эпохи Возрождения Н. Макиавелли (1469-1527)[6]. В Новое время научное осмысление революционных процессов содержалось в трудах Т. Гоббса (1588-1679)[7] и Дж. Локка[8] (1632-1704), бывших свидетелями или современниками Английской буржуазной революции (и отчасти Нидерландской (1566-1609) буржуазной революции). Великая французская революция получила глубокое социально-философское осмысление в идеалистической исторической концепции Г. Гегеля (1770-1831)[9]. Материалистическое понимание революционных процессов развивается в XIX веке в работах К. Маркса (1818-1883) и Ф. Энгельса (1820-1895).
В российской литературе марксистская концепция революции разрабатывается затем в трудах Г.В. Плеханова (1856-1918), В.И. Ленина (1870-1924) и других марксистов. Значительный вклад в общую теорию революций был внесен также П.А. Кропоткиным[10] (1842-1921), философом Н.А. Бердяевым (1874-1948)[11] и основателем «сменовеховства» Н.В. Устряловым (1890-1938)[12].
В американской литературе основателями сравнительной политологии революций, впервые описавшими общую схему развития революционного процесса, считаются Л.П. Эдвардс и К.Бринтон, опубликовавший в 1938 г. свое исследование «The Anatomy of Revolution»[13], признанное впоследствии классическим. Западные теоретики революции, отмечает В.А. Барсамов, рассматривают, по крайней мере, три поколения в развитии теорий революции, обсуждая возможность появления четвертого. Первое из них имело дескриптивный характер. Второе поколение развивало различные направления теории революции: марксистское, социально-психологическое и др., соединяя оных трансформаций теоретические представления и практику революционных трансформаций. Третье поколение в 70-х 80-х годах XX века сделало акцент на казуальных основах революции. Четвертое поколение[14], как считают сами его сторонники, компаративно последовало субъективные стороны революционных трансформаций (лидерство, идеологии и т.д.) ограничиваясь начальной стадией революционных изменений.[15] Общая теоретико-методологическая парадигма, лежащая в основе этих исследований, содержится в работах Р. Арона, М. Вебера, П.А. Сорокина, С. Хантингтона, Ш. Эйзенштадта[16] и других западных социальных философов.
В современной российской литературе общие, теоретико-методологические проблемы социально-политической трансформации общества исследуются в работах Г.К. Ашина, В.В. Бариса, А.Н. Бобкова, Л.С. Васильева, И.Н. Гомерова, А.-Н.З. Дибирова, Л.М. Земляновой, В.Г. Игнатова, Ю.В. Ирхина, А.И. Ковлера, Н.Н. Крадина, В.В. Кудрявцева, В.В. Лапкина, О.Э. Лейста, Г.Ю. Любарского, М.Н. Марченко, А.П. Медведева, А.П. Назаретяна, А.И. Неклессы, В.И. Пантина, А.В. Понеделкова, Л.М. Пронского, А.М. Салмина, Ю.И. Семенова, К.В. Сергеева, В.В. Согрина, Э.А. Соловьева, А.М. Старостина, А.А. Чанышева, З.М. Черниловского, В.Е. Чиркина и др. ученых[17].
Общие социально-политические проблемы формирования и развития революционного процесса исследуются в работах Т.А. Алексеевой, Д.Ю. Бовыкина, С.Ю. Данилова, А.-Н.З. Дибирова, С.Н. Искюля, Н.А. Кислицы, И.М. Клямкина, Е.М. Кожокина, Ю.В. Куркиной, А.З. Манфреда, В.А. Мау, Д.Е. Мельникова, Л.А. Пименовой, В.Г. Ревуненкова, А.В. Ревякина, А.Н. Савина, В.М. Сергеева, В.П. Смирнова, В.В. Согрина, А.И. Соловьева, Э.Г. Соловьева, И.В. Стародубровской, А.Ф. Филиппова, Л.Б. Черной, А.В. Чудинова[18] и других ученых.
Особенности развития новейших революционных процессов в современных условиях, в том числе, в России и на постсоветском пространстве в целом исследуются в работах В.В. Бариса, В.А. Барсамова, Е.И. Башкировой, И.М. Брудного, Ф.М. Бурлацкого, М.С. Восленского, Е.Т. Гайдара, А. Гасанова, В.Я. Гельмана, Л.Д. Гудкова, Б.В. Дубина, А.А. Зиновьева, Ю.И. Игрицкого, Ю.В. Ирхина, Ф.А. Казина, Т.П. Лебедевой, А.В. Магуна, Р.А. Медведева, А.П. Назаретяна, Н.А. Нарочницкой, Г.Х. Попова, Г.Г. Почепцова, В.В. Согрина, С.С. Сулакшина, И.Я. Фроянова, И. Шапиро, Б.Н. Шапталова, Г.Х. Шахназарова, Л. Шевцовой, В.Л. Шейниса[19] и др. авторов.
Таким образом, общие проблемы «политологии революций» и исследование революционного процесса в современных условиях в отечественной литературе исследуются с достаточной полнотой. При этом следует отметить все же, с одной стороны, сравнительно малое число работ, посвященных исследованию полного развития всех этапов революционного процесса – от его начала к его завершению, – а, с другой стороны, недостаточное вовлечение в теоретические исследования результатов изучения именно новых революционных феноменов, проявившихся недавно на постсоветском пространстве.
Объектом предлагаемого диссертационного исследования являются революционные трансформации как особые политические феномены, прерывающие перманентное развитие политического процесса и эволюционирующие по своей собственной внутренней логике.
Предметом исследования являются основные общие этапы и моменты развития этих трансформаций, рассматриваемые в их внутренней связи и в полноте реализации всего процесса (от начала к завершению).
Цель настоящего исследования состояла в том, чтобы четко выделить и уточнить основные этапы и моменты развития революционного процесса, определяемые на основе анализа классических революционных феноменов, предложить критерии определения специфики революционной трансформации соответствующих политических систем на постсоветском пространстве.
Достижение этой цели потребовало решения следующих исследовательских задач.
- Осуществить общий анализ теоретико-методологических оснований исследования феномена революций с учетом наиболее поздних из них. Установить ключевые отношения между основными понятиями государством, демократией и революцией.
- Определить сущность революции как политического феномена, выявить ее необходимые квалифицирующие признаки, позволяющие отличить революцию от сходных политических процессов.
- Выявить все необходимые и логически (онтологически) связанные этапы и моменты развития революционного процесса, обосновав их соответствующими эмпирическими данными.
- Проанализировать и обобщить логику поведения основных участников революционного процесса и их роль в изменении различных сценариев развития революционных событий.
- Проанализировать на этой основе особенности современных революционных трансформаций на постсоветском пространстве и дать им научную квалификацию с точки зрения теории политического процесса.
Методологическая и эмпирическая база исследования. В процессе исследования использовались как общенаучные и социально-философские методы (эмпирического наблюдения и обобщения, гипотетико-дедуктивный, системный, формационный, цивилизационный), так и методы собственно политологические (теория политических систем, структурно-функциональный анализ, сравнительный социально-политический анализ, теория элит). На конкретно-теоретическом уровне методологическую и эмпирическую базу исследования составили отмеченные выше труды отечественных и зарубежных ученых, посвященные исследованию политической динамики общества вообще и революциям и революционным процессам, в частности.
Научная новизна исследования и выводов, к которым пришел автор, заключается в следующем.
1. Обосновано понимание сущности революции как в основе своей духовно-политического (а не чисто политического или социально-экономического) процесса изменения фундаментальных основ государственной жизни и перевода ее в рамки нового конституционного порядка, осуществляемого незаконными, неконституционными методами.
2. На базе компаративного исследования основных революций XVII-XX веков (включая и последнюю российскую либерально-демократическую революцию) предложено более полное и точное обобщение основных этапов и моментов революционного процесса.
3. Предложено авторское уточнение и дополнение основных понятий (начала революции, ее завершения, этапа «термидора» и др.) и понимания причин развития революционных процессов по различным сценариям, в зависимости от типов поведения основных участников этого процесса революционных лидеров (вождей) и главы государства.
4. На основе проведенного исследования дана общая квалификация так называемых «цветных революций» как особых политических феноменов развития революционных трансформаций на постсоветском пространстве.
Основные положения, выносимые на защиту.
1. Классическая революция на своем начальном этапе не является ни чисто политическим, ни экономико-политическим процессом, но представляет собой прежде всего идеологический, духовно-нравственный переворот, происходящий вначале в общественном сознании, в «системе ценностей» основной части общества и только затем в его общественном бытии (в перестройке его социально-политических и экономических институтов, что и составляет собственно революцию в ее традиционном понимании). Основа «зародыш» революции всегда содержится в соответствующей революционной идее, «новом историческом проекте», практическая реализация которого и есть революция, революционный процесс. В основе любой великой революции всегда лежит глубокая и серьезная новая идеологическая доктрина, которая является новой формулировкой взглядов на социальную справедливость и верховный смысл существования человека в мире вообще, лежащих в основе любого общества. Самая первая стадия революционного процесса это разработка или заимствование и адаптация такой новой нравственно-политической доктрины.
2. Рассматривая с этой точки зрения так называемые «цветные революции», можно прийти к следующему принципиальному выводу. В этих революциях не удается разглядеть не только никаких новых великих идей, но и никаких просто новых идей – новых даже и для самих стран, в которых эти революции совершались. В основном, – это все те же идеи западной либеральной доктрины (в ее радикальной форме), под воздействием которых и происходила до того либерально-демократическая революция в СССР, приведшая к его распаду. Поскольку республики бывшего СССР в процессе отделения от России не успели пережить всего процесса перехода на либерально-демократические ценности и в той его радикальной форме, которая проявилась в России в период нахождения у власти правительства Б.Н. Ельцина – Е.Т. Гайдара, постольку можно признать, что либерально-демократические революции во многих из них остались незавершенными, а в некоторых из них произошел даже и некоторый откат назад.
3. Доктрина «бархатных» и «цветных» революций является не только радикальной (по провозглашаемым ею целям сведение государственного управления к минимуму и предоставление гражданскому обществу максимальной свободы), но и экстремистской по принимаемым ею средствам тотальному неповиновению законам и распоряжениям действующих органов власти. Эта доктрина революционных действий провозглашает конечной целью захват власти, который она надеется осуществить организацией тотального массового неповиновения действующей власти. Эффекта «первой крови» «бархатные» и «цветные» революции достигают самим фактом организации массовых митингов неповиновения (вроде украинского Майдана), которые призваны парализовать волю органов власти и продемонстрировать как бы уже свершившийся переход легитимной власти к митингующему «народу». Эти революции действуют методами психологического насилия. Неповиновение, на специфическом языке «бархатных» и «цветных» революционеров, это не просто отказ подчиняться распоряжениям власти, а метод активной и решительной борьбы за власть, одержания победы над властью и перехвата власти в свои руки. Поэтому механизм развития процесса «цветных» революций подчиняется тем же закономерностям, что и развитие классических, обычных (насильственных) революций.
4. Моментом перехода от идеологической и полемической борьбы с действующей властью к борьбе политической (борьбе за реальную, а не только духовно-моральную власть), в «бархатных» и «цветных» революциях, как и в революциях прошлого, является момент переживания государством наибольших трудностей – резкого или длительного и явного ухудшения его экономического или политического положения (проигрыш войны, крупное дипломатическое поражение экономический кризис и т.д.). Все «цветные революции» на постсоветском пространстве увенчались успехом именно в тех бывших советских республиках, которые столкнулись после отделения от СССР с наибольшими экономическими трудностями в Грузии, Украине и Киргизии, не обладавшими, с одной стороны, значимыми сырьевыми ресурсами и утратившими, с другой стороны, свой промышленный и аграрный потенциал. В Белоруссии же, пока сумевшей сохранить этот потенциал, а также в Казахстане, Азербайджане и Узбекистане, обладающих значительными сырьевыми ресурсами, «цветные революции» не смогли повести за собой достаточное число негодующих сторонников смены действующей власти. В Туркмении, располагающей в этом отношении наибольшим сырьевым потенциалом, в расчете на душу населения, для подобной революции нет даже минимальных предпосылок. Единственным исключением в этом ряду является Армения, авторитет правительства в которой остается достаточно высоким, несмотря на значительные экономические трудности.
5. Вторым важнейшим фактором неудачи и провала «бархатных» и «цветных» революций, как и революций вообще, является наличие у власти решительного и твердого главы государства, не стесняющегося «употреблять власть» и пресекающего любые незаконные и провокационные акции «цветных» революционеров, даже и относительно массовые. Развитие «цветного» революционного процесса происходит именно в условиях незаметного и «ненасильственного» перехвата власти у того правительства, которое не решается ею пользоваться или останавливается перед употреблением легитимного и при этом относительно массового насилия (разгон незаконных митингов, шествий и т.п.).
Чем слабее и нерешительнее глава государства (характерные примеры М.С. Горбачев, Л.Д. Кучма, Э.А. Шеварнадзе, А. Акаев) и чем решительнее революционные лидеры (характерные примеры – Б.Н. Ельцин, М.Н. Саакашвили, Ю.В. Тимошенко), тем больше шансов на успех у «цветных» революционеров. И, наоборот, чем решительнее главы государств, подвергающихся атакам таких революционеров (характерные примеры – А.Г. Лукашенко, В.В. Путин, Н.А. Назарбаев, И. Алиев, И. Каримов), тем меньше шансов на развитие в стране «цветного» революционного процесса. В случае же наличия сильных и решительных лидеров с обеих сторон развитие революционного процесса может направляться и по пути вооруженных столкновений, как это было в России в 1993 году и в некоторых других постсоветских республиках. Однако данный фактор проявляется лишь с учетом действия всех остальных факторов развития революционного процесса.
6. Период так называемого «термидора», закономерно наступающий после периода революционной диктатуры, рассматривается обычно как начало нисходящей стадии развития, как начало упадка революции, что является фактически верным. Революция есть всего лишь особое политическое состояние или политический процесс, развивающийся в государстве, которое и есть субстанция революции. «Термидор» представляет собой некоторую попытку продолжить революцию, попытка гражданского общества сбросить с себя ярмо государственной власти и порядка и вернуться к подавленной диктатором революционной свободе. Поэтому «Восстановитель» государственной власти обычно и естественным образом приходит из той части общества, которая в наибольшей степени воплощает собой орудие государственных интересов, в которой культивируется дух служения государству и, которая представляет собой основу и стержень любого государства, то есть из армии (и вообще из силовых структур государства). Поэтому сменяющий термидорианскую олигархию режим восстановления жесткой государственной власти, режим укрепления постреволюционной государственности воспринимается различными кругами общества, как некое возвращение диктатуры, как режим попрания завоеванной революцией свободы.
7. Поскольку существуют силы заинтересованные в дальнейшей дезинтеграции постсоветского пространства и ослабления традиционного и естественного влияния на нем России как исторического центра Евразии, то закономерным является, с одной стороны, поддержка (и во многом даже инспирирование) западными странами «цветных» революционных процессов, а, с другой стороны, озабоченность (и даже противодействие им) со стороны России. Внешнее вмешательство в «цветных» революционных процессах (неизбежное в них, как и в любых других революциях) следует анализировать и оценивать в большей степени с геополитической, нежели с морально-политической (идеологической) точки зрения. Возникая под влиянием внутренних факторов развития самих бывших советских республик, «цветные революции» попадают, тем не менее, в поле действия более мощных сил геополитического соперничества на постсоветском пространстве (США, Россия, Европа, Китай, отчасти Исламский мир) и приобретают тем самым характер «цивилизационной» борьбы. В силу этого «цветные революции» не могут завершиться и «успокоиться» на своей собственной духовно-политической — основе, но неизбежно будут вызывать рецидивы различной формы до момента удовлетворительного разрешения цивилизационных и геополитических напряжений, которые они самим фактом своего свершения порождают.
Апробация работы. Работа была обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры философии и политологии Академии труда и социальных отношений. Основные положения и выводы диссертации нашли отражение в научных публикациях автора. Автор представляла результаты своей работы на международной конференции на социологическом факультете МГУ им. М.В.Ломоносова.
Практическое значение работы заключается в том, что ее материалы, положения и выводы могут быть использованы в преподавании политологических, историко-политических и политико-прикладных дисциплин; а также – при разработке стратегических и тактических основ государственной политики.
Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, включающих десять параграфов, заключения и списка использованной литературы.
Содержание работы
Во введении обосновывается актуальность избранной темы, рассматривается степень научной разработанности проблемы, указываются теоретико-методологическая основа и эмпирическая база диссертации, определяются цель и задачи исследования, раскрываются научная новизна и практическая значимость диссертационной работы, а также положения, выносимые на защиту.
Первая глава «Демократия, государство и революция теоретико-методологические основания исследования феномена революций», состоящая из трех параграфов: «Российская демократическая революция 1989-1993 гг. как теоретический вызов современной политологии революций», «Общие причины возникновения и направление развития революционного процесса» и «Периодизация революционного процесса в современной «политологии революций», посвящена общему исследованию теоретико-методологических оснований изучения революционных трансформаций с учетом осмысления самых последних революционных феноменов и соответствующих им реалий.
В этой связи автор начинает с анализа ключевых для данного исследования понятий государства, демократии и революции, – чтобы обосновать свою точку зрения на феномены революционного процесса вообще и революционных трансформаций последнего времени, в частности. Принципиальному критическому анализу подвергаются не только традиционные теоретические подходы (Л.П. Эдвардса, К. Бринтона и др.), но и современные, – в частности, концепция российских ученых И.В. Стародубровской и В.А. Мау[20], предложивших новое понимание причин возникновения и характера развития революционных процессов, опирающееся на изучение не только классических революций прошлого, но и на самых последних революционных феноменов ХХ века.
Отмечая некоторые положительные моменты рассматриваемой концепции, автор полагает, тем не менее, что предлагаемый подход не является вполне адекватным и предлагает свое уточнение и дополнение к основным положениям классической теории развития революционного процесса (эти моменты частично отражены в положениях, выносимых на защиту), которое и реализуется в последующих главах его исследования.
Вторая глава «Революционный (политический) процесс как отрицание конституционных основ отправления и передачи государственной власти», состоящая из трех параграфов: «Возникновение и развития революционного процесса и его идеологическое обеспечение», «Переход идеологической борьбы в политическую в контексте обеспечения государственной безопасности», «Борьба за исполнительную власть и силовые структуры – два основных сценария. Роль главы государства», посвящена конкретному исследованию основных этапов и моментов развития революционного процесса на его восходящей фазе.
Эмпирические обобщения и теоретические положения, развиваемые автором в данной (а равным образом и в третьей, заключительной) главе, основываются на анализе фактов, относящихся не только к классическим революциям прошлого – Английской буржуазно-демократической революции, Американской буржуазно-демократической революции, Великой французской революции, трем русским революциям начала ХХ века (1905 года, Февральской и Октябрьской 1917 года) – но также и к фашистской революции в Италии, нацистской революции в Германии в первой трети ХХ века, отчасти к политике «Нового Курса» Ф.Д. Рузвельта в США (которую автор рассматривает как революционную) и к Российской либерально-демократической революции, начатой политикой М.С. Горбачева в бывшем СССР.
На основе анализа фактов развития всех указанных революционных процессов автор выделяет их основные общие этапы и моменты, отраженные в названии соответствующих параграфов данной главы. Детальному анализу подвергается вопрос и причинах и начальном этапе возникновения революционного процесса, а также зависимость различных сценариев его развития в момент кульминации от характера и поведения основных действующих лиц революции – главы государства (или верховной исполнительной власти) и революционных вождей (лидеров).
На основе анализа указанных основных (крупных) революций прошлого автором делаются соответствующие выводы и в отношении так называемых цветных революций, осуществившихся на постсоветском пространстве – в Грузии, Украине и Киргизии. Некоторые основные выводы этой главы отражены в положениях, выносимых на защиту.
Третья глава «Революционный (политический) процесс как восстановление основ государственной власти в ее новой, постреволюционной форме», состоящая из четырех параграфов: «Обострение основных противоречий государства, максимальное ослабление государственной власти», «Приход революционного лидера к власти и попытка остановить распад государства. Диктатура и революционный террор», «Уход (свержение) революционного диктатора и разложение исполнительной власти. Период термидора» и «Отстранение термидорианской олигархии и восстановление единства государственной воли. Формирование новой государственности», посвящена исследованию основных этапов и моментов развития революционного процесса на его нисходящей фазе.
Основные этапы и моменты развития революционного процесса, выделяемые и анализируемые автором на нисходящей фазе этого процесса, представлены в названиях соответствующих параграфов. Особое внимание автор уделяет анализу политической сущности этапа «термидора» и определению момента завершения революционного процесса. На основе теоретического и фактологического анализа этих, завершающих революционный процесс событий и его результатов, автор делает некоторые общие выводы о текущем и перспективном развитии постреволюционной политической ситуации в современной России и в бывших советских республиках, подверженных революционным рецидивам в форме «цветных» революций. Особую роль в возникновении и развитии этих революционных феноменов автор отводит глобальному геополитическому соперничеству на постсоветском пространстве. Основные выводы этой главы отражены в положениях, выносимых на защиту.
В заключении работы подводятся окончательные итоги исследования, формулируются его основные выводы и намечаются некоторые перспективные направления дальнейшей исследовательской работы.
ПУБЛИКАЦИИ:
По теме исследования опубликованы следующие работы:
Публикации в изданиях, содержащихся в Перечне ведущих рецензируемых научных журналов и изданий, рекомендованном ВАК РФ:
1. Фефелова О.А. Роль главы государства (главы исполнительной власти) в развитии революционных процессов // «Труд и социальные отношения». – М., 2010. – № 10. – 0,4 п.л. (лично автором 0,4 п.л.).
2. Фефелова О.А. «Цветные революции» и отдельные аспекты развития политических систем государств постсоветского пространства // Объединенный научный журнал. – М., 2010. – № 1. – 0,5 п.л. (лично автором 0,5 п.л.).
3. Барис В.В., Фефелова О.А. О периоде термидора в российской либерально-демократической революции. – М.: ИД «АТиСО», 2010. – 1,1, п.л. (лично автором 0,4 п.л.).
4. Барис, В.В., Фефелова О.А. Радикализм и экстремизм в развитии революционных процессов. – М.: ИД «АТиСО», 2010 – 1,2 п.л. (лично автором 0,3).
[1] Хотя, как известно, вопрос об определении событий марта 2005 года в Киргизии, увенчавшихся сменой правящего режима, является дискуссионным. Часть исследователей относит эти события к «цветным революциям» (например, Нарочницкая Н.А. «Оранжевые сети: от Белграда до Бишкека», 2008. С. 113), а другие придерживаются противоположного мнения (например, Michael McFaul, Transitions from postcommunism. Journal of Democracy, July 2005).
[2] «Произошедшие в этих странах перемены, - пишет, например, А.А. Вешняков, - революциями в точном смысле этого слова не являются, поскольку ни их целью, ни их результатом не было изменение общественно-экономической системы - по сути, в этих странах произошла лишь замена правящих элит (или их части) новыми конкурировавшими группами со своими экономическими и политическими интересами» (Глава ЦИК России считает перемены в ряде стран СНГ не революциями, а сменой правящих элит // Интерфакс. 16.09.2005).
[3] К. Райс похвалила киргизскую революцию // Segodnia.ru. 12.10.2005.
[4] См. напр.: Почепцов Г. Революция.com: Основы протестной инженерии. М: «Европа», 2005. С. 11.
[5] Наиболее показательным в этом отношении является книга Д. Шарпа «От диктатуры к демократии», которая впервые была опубликована в Бангкоке в 1993 г. «Комитетом по восстановление демократии в Бирме». Позже она неоднократно переиздавалась, в частности, в Сербии, Индонезии, Таиланде и Украине. В США книга издавалась дважды. В настоящее время она стала своего рода «Библией» для активистов «цветных революций».
[6] См.: Макиавелли Н. Рассуждения о первой декаде Тита Ливия // Макиавелли Н. Государь. Рассуждения о первой декаде Тита Ливия. О военном искусстве. М., 1996; Макиавелли Н. История Флоренции. М., 1987.
[7] См. Гоббс Т. Левиафан // Сочинения. В 2-х т. Т. 2. М., 1991.
[8] См. Локк Дж. Два трактата о правлении // Антология мировой политической мысли. Т. 1. М., 1997.
[9] См.: Гегель Г.В.Ф. Философия истории // Сочинения. Т. VIII. М., 1974; Гегель Г.В.Ф. Философия права. М., 1990.
[10] См.: Кропоткин П.А. Великая французская революция. М., 1979; Кропоткин П.А. Записки революционера. М.-Л., 1933; Кропоткин П.А. Анархия: Сборник / Сост. и предисловие Р.К. Баландина. М., 2002.
[11] См. Бердяев Н.А. Истоки русского коммунизма. М., 1990.
[12] См. Устрялов Н.В. Patriotica (Путь термидора) // Смена вех. Прага. 1921.
[13] См. Brinton С. The anatomy of revolution. New York: Vintage Books, 1965.
[14] См.: Goldstone J. Theories of Revolution: The Third Generation // World Politics. 1980. № 3; Toward a Fourth Generation of Revolutionary Theory // The Annual Review of Political Science. 2001, № 4; Foran J. Theories of Revolution Revisited: Toward a Fourth Generation? // Sociological Theory. 1993, № 11; Seibin E. Modern Latin American Revolutions. Boulder. 1999.
15 Барсамов В.А. «Цветные революции: теоретический и прикладной аспекты» // Социологические исследования, 2006. № 8. с.60.
[16] См.: Арон Р. Этапы развития социологической мысли. М., 1993; Арон Р. Демократия и тоталитаризм. М., 1993; Вебер М. Избранные произведения. М., 1990; Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество. М., 1992; Сорокин П.А. Социологические теории современности. М., 1992; Эйзенштадт Ш. Революция и преобразование обществ: Сравнительное изучение цивилизаций. М., 1999.
[17] См., напр.: Ашин Г.К., Понеделков А.В., Игнатов В.Г., Старостин А.М. Основы политической элитологии. М., 1999; Барис В.В. Политология. Актуальные теоретико-прикладные проблемы. Учебное пособие. М., 2000; М., 2002; Бутенко А.П., Миронов А.В. Сравнительная политология в терминах и понятиях. М., 1998; Васильев Л.С. История Востока: В 2-х т. Т. 1. М., 1994; Гомеров И.Н. Государство и государственная власть: предпосылки, особенности, структура. М., 2002; Дибиров А.З., Пронский Л.М., Бобков А.Н. Всеобщая история мировоззрения. Хронологическая энциклопедия человеческой мысли. В 2-х т. Махачкала, 2009; Землянова Л.М. Зарубежная коммуникативистика в преддверии информационного общества. М., 1999; История политических и правовых учений. Учебник / Под ред. О.Э. Лейста. М., 2000; Ковлер А.И. Очерки истории парламентаризма // Парламенты мира. М., 1991; Крадин Н.Н. Проблемы периодизации исторических макропроцессов // История и Математика: Модели и теории / Отв. ред. Л.Е. Гринин, А.В. Коротаев, С.Ю. Малков. М., 2008; Кудрявцев В.В. Три понятия свободы // Политические исследования. 1998. № 5; Любарский Г.Ю. Теория динамики сложной социальной системы // Политические исследования. 2004. № 3; Марченко М.Н. Проблемы теории государства и права. М., 2006; Медведев А.П. Был ли греческий полис государством? // Античный мир и археология. Вып. 12. Саратов, 2006; Моисеев С.В. Философия права. Новосибирск. 2003; Назаретян А.П. Векторы исторической эволюции // Общественные науки и современность. 1999. № 2; Неклесса А.И. Ordo quadro - четвертый порядок: пришествие постсовременного мира // Политические исследования. 2000. № 6; Пантин В.И., Лапкин В.В. Эволюционное усложнение политических систем: проблемы методологии и исследования // Политические исследования. 2002. № 2; Салмин А.М. Современная демократия: очерки становления. М., 1997; Семенов Ю.И. Философия истории. (Общая теория, основные проблемы, идеи и концепции от древности до наших дней). М., 2003; Сергеев К.В. Механизмы эволюции политической структуры общества: социальные иерархии и социальные сети // Политические исследования. 2003. № 3; Согрин В.В. Политическая история США. XVII-XIX вв. М., 2001; Согрин В.В. Переосмысливая американскую демократию: генезис, этапы, современность // США-Канада. Экономика. Политика. Культура. 2002. № 5; Соловьев А.И. Политология. Политическая теория и политические технологии. М., 2000; Чанышев А.А. История политических учений. М., 2007; Черниловский З.М. Всеобщая история государства и права. М., 2001; Чиркин В.Е. Государственное управление. Элементарный курс. М., 2002 и др.
[18] См., напр.: Алексеева Т.А. Современные политические теории. М., 2000; Бовыкин Д.Ю. Ни короля, ни анархии. Исполнительная власть в Конституции III года республики // Исторические этюды о французской революции (Памяти В.М. Далина). М., 1998; Данилов С.Ю. Правовые демократические государства: очерки истории. М., 1999; Дибиров А.-Н.З. Теория политической легитимности: Курс лекций. М., 2007; Искюль С.Н. Дворянские привилегии и дворянство в эпоху революции // От старого порядка к революции. Л., 1988; Кислица Н.А. Английская буржуазная революция середины ХVII века. Практикум. М., 1963; Клямкин И.М. Выступление на конференции «Революция и постреволюция: стабилизация, нестабильность, Термидор?». 14.07.2001 // http:// www.iet.ru/personal/mau/politru140701.html; Кожокин Е.М. Государство и народ: от Фронды до Великой французской революции. М., 1989; Куркина Ю.В. Вареннский кризис и французское общественное мнение (по материалам памфлетов эпохи Великой французской революции) // От старого порядка к революции. Л., 1988; Манфред А.З. Великая Французская революция. М., 1983; Мельников Д.Е., Черная Л.Б. Преступник номер 1. Нацистский режим и его фюрер. М., 1981; Пименова Л.А. О некоторых особенностях дворянского сознания на исходе «века просвещения» (по наказам дворянского сословия Генеральным штатам 1789 г.) // От старого порядка к революции. Л., 1988; Ревуненков В.Г. Очерки по истории Великой Французской революции. СПб., 1997; Ревякин А.В. Французская революция XVIII в. и парламентаризм // Из истории европейского парламентаризма: Франция. М., 1999; Савин А.Н. Лекции по истории Английской революции. М., 2000; Сергеев В.М., Смирнов В.П. Французская революция XVIII века и буржуазия (Круглый стол) // Новая и новейшая история. 2002. № 1; Согрин В.В. Принятие конституции США: мифы и реальность // Новая и новейшая история. 1983. № 3; Соловьев А.И. Политология. Политическая теория и политические технологии. М., 2000; Соловьев Э.Г. Концепция тоталитаризма в западной политологии: перманентный кризис или вечный поиск истины // Вестник МГУ, Сер. 18. Социология и политология. 1998. № 1; Стародубровская И.В., Мау В.А. Великие революции от Кромвеля до Путина. М., 2001; Чудинов А.В. Французская революция XVIII века и буржуазия (Круглый стол) // Новая и новейшая история. 2002. № 1 и др.
[19] См., напр.: Барис В.В. Геополитические контуры России. М., 2002; Башкирова Е.И. Трансформация ценностей российского общества // Полис. 2000. № 6; Барсамов В.А. «Цветные революции»: теоретический и прикладной аспекты // Социологические исследования. 2006. № 8; Брудный И.М. Политика идентичности и посткоммунистический выбор России // Полис. 2002. № 1; Бурлацкий Ф.М. Русские государи. Эпоха реформации. Никита Смелый, Михаил Блаженный, Борис Крутой. М., 1996; Восленский М.С. Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза. М., 1991; Гайдар Е.Т. Дни поражений и побед. М., 1997; Гасанов А. Две русские революции: от Распутина до Путина // Официальный сайт партии «Яблоко»: http://www. yabloko.ru/Union/ MMYA/future/ ras_putin.html; Гельман В.Я. Трансформация в России: Политический режим и демократическая оппозиция. М., 1999; Гудков Л.Д., Дубин Б.В. Конец харизматической эпохи. Печать и изменения в системе ценностей общества // Свободная мысль. 1993. № 5; Зиновьев А.А. Идеология партии будущего. М., 2003; Зиновьев А.А. Посткоммунистическая Россия. Публицистика 1991-1995 гг. М, 1996; Игрицкий Ю.И. Тоталитаризм вчера, сегодня, завтра? // Политические исследования. 1998. № 4; Ирхин Ю.В. Цивилизационные доминанты российского общества: культурные и политические ориентиры // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Философия. 2000. № 1; Казин Ф.А. Уроки «цветных революций» // Перспективы (Фонд исторической перспективы) // http://www.perspektivy.info/oykumena/krug/ uroki_cvetnyh_ revoliuciiy.htm; Кара-Мурза С.Г. Евроцентризм. Скрытая идеология перестройки. М., 1998; Кара-Мурза С.Г. Советская цивилизация. В 2-х кн. М., 2001; Лебедева Т.П. Либеральная демократия как ориентир для посттоталитарных преобразований // Политические исследования. 2004. № 2; Магун А.В. Революция против революции // Полис. 2002. № 5; Медведев Р.А. Чубайс и ваучер. Из истории российской приватизации. М., 1997; Назаретян А.П. Психология стихийного массового поведения. Лекции. М., 2001; Нарочницкая Н.А. «Оранжевые сети: от Белграда до Бишкека». М., 2008; Попов Г.Х. Блеск и нищета административно-командной системы. М., 1990; Попов Г.Х. От лидера к «охвостью» 8 ошибок Российского парламента // Московский комсомолец. 2006. 26 сентября; Почепцов Г.Г. Революция.com: Основы протестной инженерии, М: «Европа», 2005; Салмин А.М. Метаморфоза российской демократии: от спонтанности к импровизации? // Полития. 2003. № 3; Согрин В.В. Политическая история современной России. 1985-1994. От Горбачева до Ельцина. М., 1994; Сулакшин С.С. Современная российская многопартийность: видимость и сущность. Свидетельство не со стороны. М., 2001; Фроянов И.Я. Погружение в бездну (Россия на исходе ХХ века). СПб., 1999; Шапиро И. Переосмысливая теорию демократии в свете современной политики // Политические исследования. 2001. № 3-5 Шапталов Б.Н. Выбор России через призму «классической демократии» // Политические исследования. 2004. № 2; Шахназаров Г.Х. Цена свободы. Реформация Горбачева глазами его помощника. М., 1993; Шевцова Л. Режим Бориса Ельцина. М., 1999; Шейнис В.Л. Октябрь 1993-го: конец переходной эпохи // Независимая газета. 2003. 7 октября и др.
[20] См. Стародубровская И.В., May B.A. Великие революции: от Кромвеля до Путина. М., 2004.
