WWW.DISUS.RU

БЕСПЛАТНАЯ НАУЧНАЯ ЭЛЕКТРОННАЯ БИБЛИОТЕКА

 

Конструирование политики в переходный период: концептуальные основы и стратегии осуществления

На правах рукописи

Пономарева Наталья Геннадьевна

КОНСТРУИРОВАНИЕ ПОЛИТИКИ В ПЕРЕХОДНЫЙ ПЕРИОД: КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ ОСНОВЫ

И СТРАТЕГИИ ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ

23.00.01 – теория политики, история и методология политической науки

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

кандидата политических наук

Екатеринбург – 2009

Диссертационная работа выполнена на кафедре философии и политологии ФГОУ ВПО «Уральская академия государственной службы»

Научный руководитель: доктор философских наук, профессор

Скоробогацкий Вячеслав Васильевич

Официальные оппоненты: доктор политических наук, профессор

Соловьев Александр Иванович

кандидат политических наук

Белоусов Александр Борисович

Ведущая организация: Пермский государственный университет

Защита диссертации состоится 18 ноября 2009 г. в 15:00 на заседании диссертационного совета Д 004.018.01 в Институте философии и права УрО РАН по адресу: 620144, г. Екатеринбург, ул. 8 марта, д. 68 (конференц-зал).

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Института философии и права УрО РАН

Автореферат разослан « 16 » октября 2009 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета,

доктор политических наук, доцент М.А. Фадеичева

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ИССЛЕДОВАНИЯ

Актуальность темы исследования. В контексте становления постиндустриального общества границы теоретического поля политико-научных исследований раздвигаются одновременно в двух направлениях. Первое из них связано с углублением и переосмыслением традиционной для политической теории проблемы взаимосвязи политики и коммуникации. Широкое распространение информационных технологий не просто приводит к изменениям в системе технических средств осуществления политических ком­муникаций. Эта сторона проблемы получила освещение в работах Г.Тарда, относящихся к позднему периоду индустриального общества на рубеже XIX и XX веков, и С. Московичи, который подвел итоги научно-тех­ни­че­ской революции ХХ века. Новые аспекты соотношения политики и коммуникации в постиндустриальном мире приводят к решительным изменениям в природе, строении и способах осуществления власти. В соответствии с этим достаточно быстро происходит эволюция поли­тической тео­рии, затрагивающая ее парадигмальные основы, сложившиеся в индустриальном обществе и видоизмененные на первом («кибернетическом») этапе научно-техни­че­с­кой революции.

Второе направление представляет собой движение в область пробле­матики, связанной с анализом вопроса о соотношении политики и упра­вления. Принципиальная установка на отделение одного от другого, обоснованная еще на рубеже XIX и XX веков в работах М.Вебера, В.Вильсона, Ф.Гуднау, оказала огромное и до сих пор еще не преодолен­ное методологическое воздействие на политическую теорию. Сфера государственного упра­вления традиционно рассматривалась как область практи­ческих приложений политической теории, тогда как в последнее время все очевиднее становится особый статус знания в политике. Тесная, органичная связь когнитивных составляющих политики с политическим действием, его технологиями раскрывается в конструктивистском подходе, который во многом воспроизводит концептуальную модель социологии знания и историографии школы «Анналов». В рамках этого подхода разработка теоретических моделей и осуществление политики составляют две стороны единого целого.

Произведенная конструктивизмом интеграция теоретических моделей с политическими технологиями открывает новый ракурс для рассмотрения вопроса о соотношении институциональных структур и неинституциональных практик, о значении и роли неинституциональных форм в регулировании политических отношений. Способ взаимодействия институциональных структур и неинституциональных практик определяет эффекти­в­ность политической деятельности, в связи с этим на первый план выходит такой феномен, как медиация, который представляет собой способ регулирования общественных отношений, направленный на мирное разрешение конфликтов путем переговоров. Степень раз­вития медиативных механизмов повышает синергетический потенциал общества, его способность к самоорганизации и преодолению застойных и кризисных явлений.

В переходные периоды медиация лежит в основе конструирования политики, поэтому данный феномен может быть использован как показатель степени развития институтов гражданского общества и правового государства в «молодых демократиях», в том числе и российской. Однако, будучи значимым явлением в мире политического, медиация оказывается по отношению к этому миру сверхсистемным образованием, корни и механизм действия которого уходят в область социокультурных оснований (традиции и обычаи, ценности и установки, правила и образцы и пр.).

Необходимость исследования феномена медиации определяется также совершающимся в последние десятилетия сдвигом в теоретико-методо­логи­ческих основаниях политико-научного знания. В контексте перехода к информационному обществу трансформация политических систем становится проблемой, решение которой выходит за рамки объяснительных возможностей, существующих в рамках политичес­кой теории макроуровня. В связи с этим приобретает актуальность за­дача разработки политической теории мезоуровня. Основным предметом исследований в теории данного уровня становятся переходные состояния, рассматриваемые с учетом опыта региональных научных дисциплин. Регионализация политико-тео­ретических исследований связана с расширением границ пред­метного поля политической теории, которое дополняется специфическим и разнообразным материалом, почерпнутым из сферы гуманитарного знания (история, антропология, культурология, философия, социология, лингвистика). В этом отношении социокультурный характер феномена медиации делает его исследование актуальным как с теоретической, так и с практической точек зрения.

Степень разработанности проблемы в литературе. Многоаспектность феномена конструирования политики в переходный период обусловливает междисциплинарный характер его исследования. Степень изученности данного феномена в различных научных дисциплинах, а также направлениях политических исследований крайне неравномерна.

Наибольшее распространение как в западной, так и в российской литературе получает анализ общественно-политических изменений, обусловленных переходом к информационному обществу. Основы изучения данной проблемы были заложены работами Ж. Бодрийяра, Э. Гидденса, Р. Инглегарта, М. Кастельса, М. Маклюэна, Э. Тоффлера, Ю. Хабермаса. В среде российских ученых проблема получила развитие в трудах Б. Дубина, Д.В. Иванова, А. Мельвиля, Н.Н. Моисеева, А.И. Соловьева, Е.Г. Дьяковой, А.Д. Трахтенберг. Наибольший интерес представляют исследования М.Кастельса и Ю.Ха­бермаса, в которых изучается влияние развития коммуникаций на политическую систему. В результате формируется коммуникативная концепция политики, рассматривающая политическую сферу как систему коммуникативных действий.

Коммуникативная концепция выводит исследование политики за сложившиеся рамки политической науки. Модели коммуникации формируются в рамках как кибернетики, так и семиотики. Следовательно, содержание и результаты исследования политики в аспекте влияния на нее со стороны коммуникации в немалой степени предрешены тем обстоятельством, какая коммуникативная модель была использована при формировании теоретико-методологических основ исследования. Изначально распространение получает кибернетическая модель коммуникации (К.Шеннон и У.Уивер), которая рассматривается как вспомогательная подсистема политической системы, обеспечивающая движение информации в обществе без изменений и искажений. В работах К.Дойча, который использовал данный подход в политической науке, политика понимается как «черный ящик», и на первый план выходит изучение процессов на «входе» и «выходе» политической системы. В дальнейшем данная модель политики используется в рамках системного подхода Г.Алмондом, Н.Луманом и другими.

В последнее время в качестве теоретико-методологической основы политических исследований широко используется семиотическая модель коммуникации, разработанная М.М.Бахтиным. На основе семиотической модели коммуникации формируется несколько подходов к изучению политики: конструктивистский (П.Бергер, Т.Лукман), когда политика рассматривается как искусственно сконструированное символическое поле для манипуляции обществом (П.Бурдье, Р.Барт, Ж.Бодрийяр, С.Жижек), и сетевой, когда политика рассматривается как способ согласования интересов различных политических акторов. Основоположниками сетевого подхода к проблеме коммуникации являются М. Кастельс, Р.Родес, в отечественной науке он получает распространение в трудах Н.В. Иванчука, В.М. Сергеева, К.В. Сергеева, Л.В.Сморгунова, С.В. Тихоновой. Поскольку в основе сетевой коммуникации лежит доверие, то на первый план выходит изучение переговоров как способа достижения согласия в политике (Р.Даль, Т. Шеллинг). Среди российских авторов данные идеи не получили достаточного развития, но можно выделить работы В.М. Сергеева и М.М. Лебедевой, посвященные этой теме.

Область исследований феномена медиации как способа достижения согласия при конструировании политики пока остается наименее изученной. Первоначально исследование медиации получает распространение применительно к международной политике, в рамках таких дисциплин, как геополитика и политическая конфликтология. Исторические корни медиации лежат в системах дипломатических переговоров, останавливающих конфликты и войны. Соответственно, это предопределяет две области, в которых феномен медиации становится предметом серьезного внимания: юридическая наука и психология. В юриспруденции из области международного права медиация переходит в сферу частного права, где она рассматривается как альтернативный судебному разбирательству способ решения споров (Д.Давыденко, М.Калдина, К.Катанян, А.Е.Молотников, М.Черниговский, Ц.А.Шам­лика­шви­ли). В психологии понятие медиации служит основой конструирования отношений на новом уровне, позволяющего преодолеть конфликт (М.М. Лебедева, Г.Мета, Г.В.Похмелкина). Здесь же появляется такое понятие, как культура управления конфликтами.

Большое внимание феномену медиации уделяется в антропологии, рассматривающей ритуал в качестве первоначального механизма медиации. В культурной антропологии исследуются особенности организации ритуальных практик, обеспечивающих достижение согласия (К.Леви-Стросс, Ф.Х.Кессиди, В.Тернер, О.Фрейденберг). В политической антропологии (Ж.Балан­дье, Л.Мамфорд, Ч.Эндрейн) предметом изучения становится роль медиации в процессе перехода от догосударственного устройства к государственному, от народной (племенной) политической системы к раннебюрократической. В юридической антропологии (Н.Рулан) исследуется эволюция механизмов регулирования общественных отношений в аспекте перехода от ритуала к институтам (судам).

Институциональная составляющая политики получает широкое освещение в литературе, особенно при изучении переходных периодов. Возникающие проблемы конструирования политики в «новых демократиях» исследуются с точки зрения: 1) используемых способов институционализации (выращивание и трансплантация) – данный подход характерен для теории общественного выбора, так называемой «новой политэкономии» (Я.Кузь­ми­нов, Д. Норт, Р.М.Нуреев, В.М.Полтерович, В.П. Там­бовцев); 2) взаимодействия институциональных структур и неинституциональных практик – нео-институциональный подход (Д.Марч, Д.Олсен, Б.Ронстайн, Дж.Серл, Дж.Хел­м­ке и С.Левитски). Работы российских авторов (Л.Е.Бляхер, О.В.Га­ман-Голутвина, В.Я.Гельман, А.Н.Олейник, В.Радаев, А.Скоробогатов, А.Д.Хло­­п­нин, М.А.Шабанова) по неоинституциональной проблематике в большей степени опи­раются на разработки зарубежных авторов, но применительно к российской переходной ситуации. В отраслях политической науки, связанных с анализом институциональной структуры политики, медиация рассматривается как механизм организации взаимодействия между формальными и базовыми институтами, когда в качестве посредников выступают политические партии (М.Дюверже, Г.Джордан) и СМИ (М.Кастельс, М.Мак­лю­эн, Н.Луман).

Проблема конструирования политики в переходные периоды, связанные с трансформацией политической системы, решалась и решается в рамках различных научных дисциплин, но разработка концепции, выявляющей роль медиации в конструировании политики в переходный пе­­риод, только начинается.

Цель и задачи исследования. Целью исследования является анализ концептуальных основ и стратегий конструирования политики в переходный период в контексте соотношения ее институциональных и неинституциональных аспектов.

Логика работы определяется последовательным решением следующих задач:

1) исследовать влияние образов политики на эволюцию политической теории в период перехода от индустриального к информационному обществу;

2) раскрыть структурные и историко-генетические аспекты проблемы медиации;

3) выявить различия в использовании медиации в структурно-ин­фор­мационном поле политики в вертикальной и сетевой моделях коммуникации;

4) дать анализ стратегий медиативного и идеологического конструирования политики в переходный период;

5) определить характер и направленность дискурсивно-идеоло­ги­че­­с­ко­го конструирования политики в современной России.

Объект исследования – концептуальные основы и стратегии конструирования политики в переходный период.



Предмет исследования – обусловленность стратегий конструирования политики в переходный период контекстом соотношения институциональных структур и неинституциональных практик.

Методологические и теоретические основы исследования. Общая теоретико-методологическая позиция исследования основана на коммуникативном подходе (Х.Арендт, Ю.Хабермас, М.Фуко), с точки зрения которого политика рассматривается как поле взаимодействия институциональных структур и неинституциональных практик, границы ко­торого име­ют подвижный характер. В связи с тем, что границы политики являются результатом взаимодействия между институциональными структурами и неинституциональными практиками, необходимым становится использование неоинституционального подхода (Д.Марч, Д.Олсен, Д.Норт, В.М.Полтерович, В.Я.Гельман).

Использование стратегии конструирования политики в переходный период зависит от степени развития синергетического потенциала общества. Это обстоятельство вызвало необходимость использования си­нергетического подхода (И.Пригожин, Г.Хакен, А.Венгеров, Е.Князева, С.Курдюмов). Поскольку показателем уровня развития данного потенциала выступает медиация, в исследовании используется также социокультурный подход (П.А.Со­рокин), который расширяет представления о роли медиации и конструирования в переходный период. С позиций социокультурного подхода становится очевидным, что важнейшим фактором институциональных инноваций в политике выступают неинституциональные практики. Наряду с социокультурным подходом существенное методологическое зна­чение приобретает конструктивизм, при­внесенный в политические исследования из социологии знания (П.Бергер, Т.Лукман, П.Бурдье).

При исследовании переходных состояний на первый план выходит семиотическая составляющая коммуникации (М.М. Бахтин, Ю.М. Лотман, У.Эко). Семиотический подход позволяет выявить влияние социокультурных факторов на конструирование политики. Данный подход необходим для исследования еще и в связи с тем, что акцентирует внимание на когнитивной составляющей политики (Э.Гидденс, Ж-Ф. Лиотар), который в российской науке прослеживается в исследованиях К.Ф. Завершинского, В.Д. Нечаева, Н.В. Печерской. Анализ дискурса как способа конструирования осуществляется в рамках семиотического подхода с использованием основных идей как французской школы дискурс-ана­лиза (работы М.Фуко, Р.Барта, связывающих дис­курс с феноменом власти), так и коммуникативно-семиотического дискурс-анализа (Т. Венедиктова, В.Б. Кашкин, К.В.Киселев, О.Ф.Русакова А.И.Соловьев).

Научная новизна исследования заключается в том, что впервые в политической науке предметом специального исследования выступает медиация как многоуровневое образование, оказывающее системное воздействие на стратегии конструирования политики в переходный период.

Научная новизна исследования представлена следующими положениями, выносимыми на защиту:

1. Введено в научный оборот понятие медиации, разработана матрица медиации и выделены уровни ее функционирования: межличностный (микроуровень), институциональный (мезоуровень) и социокультурный (макроуровень).

2. Дано понятие структурно-информационного поля политики как се­мантического основания коммуникации, обусловливающего синерге­ти­че­ский потенциал и границы политики.

3. Разработаны вертикальная и сетевая модели коммуникации, представляющие собой различные режимы функционирования структурно-информационного поля политики и определяющие специфичес­кую меру комплементарности институциональных структур и неинсти­туциональных практик.

4. Выделены основные стратегии конструирования политики в переходный период: медиативная и идеологическая. Разработано и введено в научный оборот понятие «новой политики», являющейся продуктом идеологического конструирования.

5. Выявлены следующие особенности дискурсивно-идеологи­че­с­ко­­го конструирования политики в современной России: гипертекстовый характер политических коммуникаций, доминирование маркетинговых технологий в политике, замена ценностных оснований политических взаимодействий риторическими конструктами (метафоры и метонимии), формирование параллельных структур управления (формальной и теневой).

Научно-практическая значимость диссертационного исследования. Теоретическая значимость результатов исследования заключается в научной новизне полученных результатов, которые расширяют возможности теоретического осмысления феномена медиативного конструирования в политической системе, а также могут служить для проведения исследований относительно других стран и исторических периодов, не рассмотренных в данной работе.

Результаты исследования могут быть использованы в курсе политологии, политического менеджмента, спецкурсе «Опыт реформ в России» и для прочтения специальных курсов, затрагивающих проблемы медиации, конструирования, коммуникации, соотношения политики и культуры.

Апробация результатов диссертационного исследования. Материалы диссертации использовались автором на лекциях и семинарских занятиях по политологии и политическому анализу в Уральской академии государственной службы. Основные результаты работы докладывались и обсуждались на международных конференциях, проводившихся в Уральской академии государственной службы: «Роль политических партий и общественных организаций в формировании органов власти в соответствии с интересами различных групп населения (30–31 октября 2003 г.)», «Политическая наука и государственная власть в Российской Федерации и новых независимых государствах» (2004 г.); на IV Российском философском конгрессе «Философия и будущее цивилизации» (24–28 мая 2005 г.) и на ежегодных международных конференциях «Государственное управление в XXI веке: традиции и инновации», проводимых в МГУ им. Ломоносова (факультет государственного упра­вления, 2006- 2009 гг.).

Структура и объем диссертации. Диссертационная работа состоит из введения, двух глав, содержащих пять параграфов, заключения и списка использованной литературы. Объем диссертации (вместе с библиографией) составляет 154 с., библиография включает в себя 247 наименований.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, характеризуется степень ее разработанности, формулируются объект, предмет, цель и задачи работы, ее методологические основы. Во введении определяется теоретико-методологическая и практическая значимость исследования, раскрывается его научная новизна, формулируются положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Проблема медиации в контексте трансформации политической теории» анализируются причины трансформации политической теории в информационном обществе и необходимость формирования теории мезоуровня, также определяется роль концепции конструктивизма в становлении теории мезоуровня и устанавливается взаимосвязь конструирования и медиации в мире политического.

В первом параграфе «Коммуникативные образы политики и эволюция политической теории» исследуются основные противоречия политической теории, вызванные переходом к информационному обществу, в котором все большее значение в политике приобретают неинституциональные практики. Процессы трансформации политических отношений и эволюции политической теории идут с разной скоростью, в связи с этим обстоятельством возникает конфликт между когнитивным содержанием теории политики и реально осуществляемыми политическими технологиями.

На первый план в политике информационного общества выходит коммуникация, причем не ее техническая составляющая (средства и технологии производства, движения и хранения информации), а социокультурная (символическая). Информационная природа коммуникации и управления делает их взаимозависимыми, изменение в одной сфере ведет к трансформации другой. Средства массовой коммуникации, выступая в качестве функционального субъекта (актора) политического процесса, меняют тем самым параметры и принципы организации управления в политической сфере. Коммуникация утрачивает свой былой вспомогательно-технический статус и превращается в функциональный элемент формирования и самопрезентации политической сферы. Изменение роли коммуникации как в общественной системе в целом, так и в политике настоятельно требует соответствующих изменений в политической науке. В первую очередь нуждается в трансформации существующий тип политической теории как теории макроуровня.

Трансформация политической теории, с нашей точки зрения, заключается в переходе от теории макроуровня к теории мезоуровня. Формирование нового типа политической теории требует новых принципов ее построения. Теории мезоуровня отличаются, во-первых, междисциплинарным характером, что позволяет рассматривать явления политического мира средствами целого комплекса научных дисциплин, а во-вторых, согласно определению Р.Мер­тона, широким использованием гипотез и моделей, подтверждение которых невозможно только посредством теоретических построений, без привлечения эмпирического материала смежных научных дисциплин. Политика как предмет теоретического исследования была и остается теоретическим конструктом, различие же между предметом теории макроуровня и предметом теории мезоуровня задается способом конструирования того и другого. В случае макротеоретического конструирования политики (как предмета познания) первичной является принципиальная модель политики, создаваемая на основе исходных постулатов и принципов, принятых в рамках классической парадигмы науки. И уже затем первичная модель политики дополняется специфическими «гранями», «про­­екциями», имеющими характер частного и смягчающими раз­рыв и неизбежный конфликт между теоретической абстракцией и реальностью, а также позволя­ю­щи­ми устанавливать междисциплинарные связи. В случае мезотеоретического конструирования политики первичной является область социокультурных оснований и предпосылок политики. Это означает, что связанные с реальной полити­кой (политикой как действием) феномены представляют собой не частное и особенное по отношению к ней, не отдельные и вторичные (производные) «грани» и проекции политики как объекта познания, а с самого начала включены в формируемый теоретический образ политики, оказывая существенное воздействие на его формирование и интерпретацию (понимание).

С нашей точки зрения, концептуальным решением вопроса о соотношении коммуникации и политики, в частности, об эффективной политической технологии общественного тела, поставленного М.Фуко, является трактовка политики как структурно-инфор­ма­ци­он­ного поля. Структурно-инфор­мационное поле – это специфический срез политики, через призму которого последняя выступает как деятельность по достижению и поддержанию согласия, стабильности и порядка в обществе. Основное назначение структурно-информационного поля заклю­­чается в согласовании интересов противодействующих сторон и урегулировании возникающих на этой почве конфликтов. В его границах напряжение между сторонами конфликта, заклю­­­­чающее в себе возможность деструктивного развития событий, транс­фор­мируется в позитивную энергию совместно­го целерационального действия. Границы стру­ктурно-информационного по­ля и его конструктивный, созидательный потенциал во многом определяются сло­жившимися в данном обществе культурными традициями, в частности, устояв­шимися и получившими форму обычая процедурами разрешения конфликтов. Отсюда можно сделать вывод, что шаг вперед в развитии теории предполагает обращение к истории, обращение не только к истории политической науки, но в первую очередь – к истории феномена политики, протоформам его возникновения.

Второй параграф «Структурный и историко-генетический аспекты проблемы медиации» посвящен исследованию причин перемещения процедур медиации с микроуровня личных отношений на мезоуровень публичной политики.

В известном смысле переход к теории мезоуровня ставит исследователя в ситуацию начала, и в историко-генетическом, и в логико-мето­доло­гическом отношении. Выход за пределы сложившихся представлений об основаниях политики открывает для теоретического исследования новое пространство, которое ранее оставалось вне поля зрения политической теории. Это своего рода первичный срез политики, непосредственно смыкающийся с общественным телом, то есть массивом межличностных взаимодействий, в которые вступают индивиды, движимые базовыми для человеческого существования естественными потребностями. Политиче­ское как таковое является производным от этой структуры, является системным качеством, синергетическим эффектом, который возникает в результате взаимоналожения друг на друга этих элементарных связей.

Одним из системообразующих принципов (факторов) воспроизводства и, соответственно, возникновения полити­ческого является феномен медиации. Побудительным мотивом медиативного взаимодействия акторов является кон­фликт интересов, не разрешимый в рамках принятых процедур и правил. Наличие подобного рода проблемы, связанной с неэффективностью техник официального урегулирования конфликта, переводит взаимодействие двух акторов из публичной сферы в частную, придает этому взаимодействию неинституциональный характер. Иными словами, медиация оказывается за пределами институциональной структуры, что позволяет отнести ее к неинституциональным практикам. В основе медиативных процедур лежит первичное конструирование пространства, в рамках которого происходит ценностный обмен. Обмен ценностями снимает существующее напряжение и позволяет сторонам найти точки соприкосновения.

Рассматриваемая как элементарный акт социального взаимодействия двух акторов, медиация представляет собой цикл. Ее внутреннее строение отвечает формуле: конфликт – диалог – согласие. Во-пер­вых, это означает, что содержанием медиации является переход взаимодействия акторов из одного состояния – в другое. В процессе этого перехода взаимодействие акторов меняет не только направленность, но и характер, причем меняет под влиянием самих участников взаимодействия. В этом смысле медиация есть общесоциальный способ самоорганизации и самоуправления. В процессе медиативного взаимодействия его стороны самостоятельно, исходя из своих интересов, ценностных предпочтений и наличных обстоятельств, осуществляют взаимные уступки и на этой основе устанавливают границы и условия совместного существования и регулируют взаимоотношения. Это во-вто­рых. В-третьих, это означает, что медиация является процедурой: она обладает свойством повторяемости и потому может быть типизирована. Во всяком случае, между медиацией и институциональной сфе­рой не существует принципиальной границы, поско­льку типизация может выступать в качестве промежуточной ступени формирования института. Медиация совместима с той или иной совокупностью институтов и находится в комплементарном (дополнительном) соотношении с ней.

Изучение феномена медиации представляет интерес с точки зрения политической теории, так как медиация является основой конструирования структурно-информационного поля политики. Медиацию можно определить как своеобразную «протополитику», которая вместо практики силового разрешения конфликтов вводит процедуры диалога и технологии достижения согласия посредством переговоров и тем самым способствует укреплению и росту синергетического потенциала общества. Политика, руководствующаяся задачами согласования интересов и выработки общезначимых целей, опирается на созданную медиацией матрицу согласования интересов. Феномен медиации наряду с другими неинституциональными практиками образует область структурных и генетических предпосылок политики, составляющих основание ее существования и функционирования в рамках большого сообщества. В сфере протополитики формируется потенциал политической системы общества, задаются границы возможного в политике.

Соединяя в себе две функции – достижения согласия и первичного конструирования отношений равенства, медиация выступает в качестве функционального элемента структурно-информационного поля полити­ки, получающего институциональное закрепление. В связи с этим действенность достигнутых в рамках медиативных процедур соглашений гарантируется не только доброй волей и согласием участников переговоров, но и нормативными ресурсами общества и государства.

Появление в составе медиации институциональной составляющей снимает прежнее различие, резкую границу между медиацией как неинституциональной практикой и институциональными структурами. Медиативное пространство не только лежит в основе конструирования политики, но и определяет границы структурно-информационного поля. Это кардинально меняет ее статус: из процедуры, осуществляемой на микроуровне социальной системы, она превращается в процедуру мезо- и макроуровня.

Во второй главе «Медиация, идеология и дискурс в конструировании политики в переходный период» разработаны вертикальная и сетевая модели коммуникации, определяющие различные способы взаимодействия институциональных структур и неинсти­туциональных практик и степень их комплементарности в рамках той и другой модели. На этой основе в диссертации выделяются две основные стратегии конструирования политики в переходный период: медиативная и идеологическая.

В первом параграфе «Особенности влияния медиации на политику в вертикальной и сетевой моделях коммуникации» разрабатываются модели, на основе которых исследуется влияние способов организации взаимодействия институциональных структур и неинституциональных практик на границы структурно-информационного поля политики. Теоретически возможные варианты соотношения между институциональными структурами и неинституциональными практиками опираются на классификацию видов взаимодействия формальных и неформальных институтов, данную Г.Хелмке и С.Ле­витски: комплементарный, согласующий (accommodating), конкурентный и замещающий (substitutive). Исходя из этого, выделяются вертикальная и сетевая модели коммуникации.

Для вертикальной модели коммуникации характерны за­мещающий и конкурентный способы организации взаимодействия институциональных структур и неинституциональных практик. Институциональные структуры и неинституциональные практики не взаимодействуют, а противостоят друг другу. В рамках вертикальной модели государство является главенствующим элементом общественной системы. Вследствие этого границы структурно-информационного поля политики совпадают с границами государственного управления, а политика отождествляется с осуществлением государственных полномочий.

Устанавливаемые институциональными структурами официальные ограничения сужают пространство легального функционирования неинституциональных практик. Согласование интересов с помощью медиативных процедур рассматривается в вертикальной модели как дисфункция, поэтому медиация вытесняется функцией поддержания порядка с помощью силовых и административных ресурсов. Невостребованность медиативных механизмов в вертикальной модели коммуникации приводит не к регулированию конфликтов, а к их подавлению. Тактика подавления конфликтов переводит внутрисистемные кризисы в латентную форму, обусловливает неэффективный и декоративный характер политики. Ближайшим следствием формализации политики становится распространение неформального регулирования возникающих противоречий посредством неинституциональных практик. Перемещение процедур медиации в «теневую» сферу нарушает процесс типизации нового опыта разрешения конфликтов (нового социального знания) и его последующей институционализации, что рано или поздно приводит систему в точку бифуркации.

В основе сетевой модели социальной коммуникации лежат такие способы организации взаимодействия между институциональными структурами и неинституциональными практиками, как комплементарность и согласованность. Структурно-информационное поле политики в данной системе не ограничено рамками публичной сферы, а представляет собой системный продукт взаимодействия различных социально-политических групп. Комплементарность институциональных структур и неинституциональ­ных практик обеспечивается перемещением процедур медиации на мезоуровень общественной системы, в сферу публичной политики и государственного управления.

Cетевая модель – это современная форма государственного управления, отличная от иерархической и рыночной. В сетевой модели, где на первый план выходят не унификация, а автономия, разнообразие и самоуправление, все большую роль, помимо государства, начинают играть другие институты системы публичного управления. В этом случае государство играет роль функционального центра, координирующего взаимодействие акторов. Координация политических взаимодействий и сохранение целостности системы осуществляется за счет институционализации процедур медиации. Медиация как основа структурно-информационного поля политики в сетевой модели способствует росту синергетического потенциала общественной системы, ее способности к самоорганизации и к изменениям.

Границы структурно-информационного поля политики в рамках каждой из моделей предопределяют особенности функционирования по­литики в переходный период. Общим для обеих моделей в данной ситуации является ослабление институциональной структуры и выход на первый план «протополитических» механизмов согласования интересов акторов – неинституциональных практик и связанных с ними процедур медиации.

Во втором параграфе «Стратегии конструирования политики в переходный период» анализируется влияние моделей коммуникации на выбор стратегии конструирования политики в переходный период.

Трансформация политических систем в переходный период обусловлена тем, что объем и темп изменений, совершающихся в области неинституциональных практик, начинает значительно опережать регули­рующие и упорядочивающие возможности институциона­ль­ных структур, приводит к нарушению внутрисистемного баланса между раз­но­об­разием и порядком. Происходит смещение управленческих и властных полномочий и ресурсов от центра к периферии и доминирование неинституциональных практик, в которых заключается потенциал дальнейшего развития системы, в том числе – новое социальное знание. Новое социальное знание, аккумулирующееся в неинституциональных практиках, выступает основным инструментом конструирования по­литики в переходный период, которое включает в себя два этапа: семиотический и институциональный.

Основное назначение первого (семиотического) этапа связано с рас­пространением нового социального знания как материала, на основе которого создаются когнитивные схемы (модели) политического действия. Второй этап, этап институционализации, предполагает нормативное закрепление заданного на первом этапе вектора динамики политической системы.

Выбор стратегии конструирования политики должен быть соотнесен с той или иной моделью коммуникации, ибо она оказывает серьезное влияние на содержание и взаимосвязь семиотического и институционального аспектов конструирования политики. Оптимальные условия для перемещения процедур медиации на мезоуровень общественной системы, в сферу публичной политики и государственного управления складываются в рамках сетевой модели коммуникации. В границах вертикальной модели коммуникации семиотический и институциональный аспекты конструирования выступают не в виде последовательно сменяющихся этапов, а как два параллельных и относительно независимых процесса. В рамках этой модели семиотические конструкции политики, в первую очередь ее когнитивные схемы, функционируют в обществе обособленно от политических технологий осуществления власти, а институциональное проектирование осуществляется вне контекста неинституциональных практик и обновля­ю­­щегося социального знания. В дан­ной ситуации медиация остается процедурой протополитики, ограниченной микроуровнем общественной системы, и не получает распространения на ее мезоуровне, в сфере публичной политики. В соответствии с этим, в диссертации выделяются медиативная и идеологическая стратегии конструирования политики в переходный период.

Характерными чертами стратегии медиативного конструирования политики являются: доверие и ориентация на сотрудничество, свобода интерпретации социального знания, большое разнообразие информационных источников. Последовательный характер данной стратегии конструирования предопределяет особенности институционального проектирования. Распространение процедур медиации на мезоуровень осуществляется в рамках институционального проектирования, получившего название «выращивание институтов». Под выращиванием понимается поддержка естественной эволюции института. «Выращивание институтов» осуществляется с учетом социокультурных особенностей политической системы и предполагает институциональные компромиссы. Институциональный компромисс – это форма осуществления медиации на мезоуровне общественной системы, в сфере публичной политики и государственного управления. Условием институциональных компромиссов является ведущая роль комплементарного и согласующего способов организации взаимодействия между институциональными структурами и неинституциональными практиками.

Стратегия идеологического конструирования политики реализуется в рамках вертикальной модели коммуникации. Она направлена на быстрое формирование новой институциональной структуры без промежуточных эта­пов, путем заимствования институтов из других политичес­ких систем. Основу институционального про­ектирования при данной стра­­тегии конструирования политики образует установка на технологии радикальной и бескомпромиссной трансформации, нечто вроде «шоковой терапии». Процесс трансплантации новых институтов осуществляется при этом без учета социокультурного контекста политики, а сами они предоставлены стихии вновь формирующихся политических отношений. Отказ от институционализации процедур медиации приводит к конкурентному взаимодействию между заимствованной институциональной структурой и неинституциональными практиками, когда каждая из сторон стремится к подавлению, вытеснению и замещению другой.

Вследствие разрыва между неинституциональными практиками и заимствованными институциональными структурами возникает эффект доминирования над последними со стороны семиотических конструкций. Этот эффект вызывает коренное изменение функционального назначения политики. Продуктом идеологического конструирования является «новая политика», которая представляет собой инверсию политики в классическом смысле слова, когда институциональная структура вытесняется фигурой вождя, монополизировавшего (вместе со своим политическим окружением) право на использование неинституциональных практик и неформальных процедур в сфере публичной политики. Теперь в основе политического регулирования социальных взаимодействий лежит не нормативно-цен­но­стный обмен, а личная преданность вождю как системообразующий принцип «новой политики». В результате существующие в обществе противоречия не разрешаются, а носят латентный характер, и уход вождя приводит к кризису политической системы.

В третьем параграфе «Дискурсивно-идеологическое конструирование политики в современной России» проблемы конструирования политики в период осуществления демократических реформ 1990-х годов рассматриваются с точки зрения сформированных моделей вертикальной и сетевой коммуникации.

Для российской политической действительности, как современной, так и относящейся к недавнему советскому прошлому, преобладающими являются характеристики вертикальной модели коммуникации. В силу того, что медиативное конструирование в России не имело системных предпосылок и устойчивой традиции, взаимодействие между институциональными структурами и неинституциональными практиками носило характер конкурентной борьбы, регулируемой с помощью инструментов идео­логического конструирования.

Одним из таких проявлений открытого конфликта была перестрой­ка, которая завершила кризис и институциональное разложение советской системы. Разрушение институциональных структур, распад единого территориального простран­ства СССР – все это лишило эффективности основной инструмент властвования советской бюрократии – стратегию идеологического конструирования. Неизбежным выходом из ситуации в условиях ослабления вертикали стал переход от вертикальной к сетевой модели, который потребовал институциональной перестройки российской политической системы.

Основу формирования политики в современной России составляет стратегия дискурсивно-идеологического конструирования. Дискурс является составной частью структурно-информационного поля политики, и по своей сути он инструментален и технологичен. Однако развитие современных информационных технологий меняет роль дискурса по отношению к политике. Если ранее он выполнял вспомогательную функцию нормативно-идео­ло­ги­че­ской поддержки проводимого политического курса, то в настоящее время он выступает в качестве основного инструмента конструирования политики. Функциональная дифференциация современного общества, когда нарастающие различия между его подсистемами (экономика, политика, культура, социальные структуры) размывают принцип структурного единства, выводит на передний план сетевую коммуникацию, основными характеристиками которой являются динамизм и открытость взаимодействия множества акторов, объединен­ных общим интересом. Равноправие и добровольное сотрудничество участников сетевой коммуникации предполагают одновременное циркулирование множества потоков информации, поэтому структурно-ин­фор­мационное поле политики оформляется в виде гипертекста. Особенностью гипертекста является отсутствие единого кода, функцию которого в каждом частном случае выполняет предшествующий текст по отношению к последующему. Гипертекст существует как совокупность тестов и интертекстуальных связей между ними. Динамический характер сетевой коммуникации требует формирования гибкой системы правил, обеспечивающей как интертекстуальные связи внутри политического поля, так и взаимосвязи гипертекста с социальной средой. Данная система правил, или дискурс, структурирует пространство гипертекста. Дискурс может задавать направление движения от текста к тексту, создавая тем самым образцы политического поведения, и от текста к контексту, актуализируя тем самым одни политические проблемы и снимая с повестки дня другие. Соотношение интертекстуальных и контекстуальных связей, превалирование того или иного типа связей в функционировании гипертекста (структурно-информационного поля) за­висит от модели коммуникации. В условиях сетевой коммуникации данные связи важны в равной степени, в вертикальной модели на первый план выходят интертекстуальные связи, а взаимосвязь политических текстов с социальной средой (контекстуальные связи) уходит на второй план. В связи с этим можно сделать вывод, что в вертикальной модели конструирование структурно-инфор­мационного поля политики в виде гипертекста носит дискурсивно-идео­логический характер.

Дискурсивное конструирование политики в современной России неразрывно связано с возникновением в политическом пространстве новой фигуры – политический консультант. На семиотическом этапе конструирования политики роль политических консультантов связана с распространением новых терминов и понятий, фиксирующих новые социальные знания, среди представителей политического мира, системы государственного управления и населения. Ориентация на сетевую модель предполагает, что основой взаимодействия политических акторов служат переговоры. В качестве одного из способов переговоров между государством и обществом можно рассма­тривать процедуру выборов. Однако необходимо заметить, что при попытке создания сетевой модели формирование институциональных структур осуществляется по аналогии с вертикальной моделью: доминирует технология трансплантации институтов, а не их выращивания. Для эффективного функционирования сетевой модели необходим не только выбор адекватной технологии институционального проектирования, но и укоренение принципа комплементарности во взаимодействии институциональных структур и неинституциональных практик. Невостребованность медиации в российской политической системе обусловливает доминирование семиотической составляющей над институциональной при конструировании политики. На институциональном этапе конструирования основная задача политконсультантов сводилась к созданию и распространению на политическом рынке образа кандидата, а не к проектированию институциональной структуры.

Институциональный этап конструирования демонстрирует несогласованность между процессами институционального проектирования и когнитивными схе­мами. Существующий разрыв между провозглашаемыми в ходе выборов приоритетами (задачами) деятельности системы государственного управления и режимом их рутинной деятельности по окончании выборов позволяет охарактеризовать состояние политического консалтинга как кризисное. Попытки сохранить вертикальные коммуникативные связи в рамках складывающейся сетевой модели коммуникации и встроить их в пространство гипертекста приводят к функциональному раздвоению системы государственного управления. Она вынуждена одновременно решать разнородные типы задач, связанных, с одной стороны, с проведением политических выборов (сетевая модель) и, с другой стороны, с выполнением рутинных обязанностей (вертикальная модель).

«Новая политика», являющаяся результатом идеологического констру­и­рования политконсультантов, усиливает архаичность власти, способствует росту влияния неформальных, в том числе теневых структур, появлению стихийных перемычек между горизонтальными связями разных уровней. Сближение бюрократии с теневыми структурами – это стихийный способ взаимодействия между институциональными структурами и неинституциональными практиками. Усиление коррупции объясняется, в том числе, необходимостью решать рутинные проблемы и неподготовленностью как правовой базы, так и бюрократической структуры к вновь возникающим проблемам.

Неинституциональные практики в переходный период получают активное распространение в пространстве «теневых» отношений, находящихся вне государственного и политического контроля и регулирования. Вследствие этого оказывается крайне низкой эффективность трансплантированных институтов демократии, условием успешной деятельности которых является комплементарный характер взаимодействия институциональных структур и неинституциональных практик, а не их противостояние. Конкуренция между заимствованными институтами и наличными неинституциональными практиками усиливает роль дискурсивно-идеологического конструирования. В силу ценностного и идеологического вакуума, характерного для современного российского общества, дискурс функционально заменяет идеологию, получая тем самым дополнительные политические и социальные коннотации.

Однако функциональное и во многом ситуативное («ad hoc») взаимодействие новых институциональных структур и неинституциональных пра­к­тик, сконструированное посредством идеологического дискурса, не перерастает в институциональный порядок. Любое внешнее воздействие может вызвать дисфункцию политической системы, существующей в режиме неустойчивого равновесия. В силу этого политконсультанты были вынуждены выполнять задачи «аварийной бригады», прогнозируя возможные отклонения от режима деятельности системы и предлагая меры по их исправлению. Двойственный и противоречивый характер политических реформ 90-х годов во многом был обусловлен выбором модели коммуникации, которая и определила основные характеристики новой политической системы. Логическим завершением дискурсивно-идеологического конструирования политики стала административная реформа, которая закрепила выбор вертикальной модели коммуникации в качестве основополагающей. Данные изменения обусловили тенденцию к свертыванию деятельности политконсультантов, поскольку медиаторы и медиативное конструирование не востребованы в условиях вертикальной модели коммуникации.

В заключении диссертационной работы автором подводятся общие итоги теоретического исследования, формулируются выводы.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

Публикации в реферируемых журналах, рекомендованных ВАК РФ:

1. Пономарева Н.Г. Политический консалтинг в лабиринте эволюции // Вестник Пермского университета. Серия «Политология». – Выпуск 1. – 2007. – С.145-149 (0,55 п.л.).

2. Пономарева Н.Г. Координация или экспансия: две стратегии государства в регулировании медиативных форм социальной коммуникации // Социум и власть. – 2008. – № 3. – С.16-21 (0,5 п.л.).

Статьи и тезисы в других изданиях:

1. Пономарева Н.Г. Актуальные проблемы формирования российского национального самосознания // Россия на пути реформ: XXI век - камо грядеши? Материалы всероссийской научно-практической конференции (17-18 мая 2000 г.). – Челябинск, 2000. – С. 137-138 (0,1 п.л.).

2. Пономарева Н.Г. Виртуальные состояния российского общества как следствие раскола культуры // Становление новой структуры государственного управления в России: Тезисы выступлений на научной студенческой конференции в Уральской академии государственной службы (23-24 ноября 2000 г.). – Екатеринбург, 2000. – С. 132-134 (0,1 п.л.).

3. Пономарева Н.Г. Тотальность власти в России и на Западе // Россия на пути реформ: подводя итоги XX столетия. Материалы всероссийской научно-практической конференции (17-18 апреля 2001 г.). – Челябинск, 2001. – С. 44-46 (0,1 п.л.).

4. Пономарева Н.Г. Сетевой подход к политике и государственному управлению // Государственный служащий: проблемы и перспективы: Тезисы выступлений на научной студенческой конференции в Уральской академии государственной службы (6 – 7 декабря 2001 г.). – Екатеринбург, 2001. – С. 143– 145 (0,1 п.л.).

5. Пономарева Н.Г. Роль средств коммуникации в информационном обществе // Управление социальными процессами в регионах: Материалы второй научно-практической конференции (22 ноября 2002 г.). В 2 ч. Ч.1. – Екатеринбург, 2002. – С. 147-148 (0,1 п.л.).

6. Пономарева Н.Г. Языковые особенности различных систем организации власти // Проблемы становления профессиональной государственной и муниципальной службы: Материалы научной студенческой конференции (28-29 ноября 2002 г.). – Екатеринбург, 2002. – С. 84-86 (0,1 п.л.).

7. Пономарева Н.Г. Особенности функционирования СМИ в эпоху постмодерна // Роль политических партий и общественных организаций в формировании органов власти в соответствии с интересами различных групп населения: Материалы международной конференции (30-31 октября 2003 г.). – Екатеринбург, 2003. – С. 213-217 (0,2 п.л.).

8. Пономарева Н.Г. Роль языка в информационном обществе // Управление социальными процессами в регионах: Материалы третьей всероссийской научно-практической конференции (21 ноября 2003 г.). В 2 ч. Ч.1. –Екатеринбург, 2003. – С. 144-146 (0,1 п.л.).

9. Пономарева Н.Г. Демократия: процедура, идея, симулякр? // Политическая наука и государственная власть в Российской Федерации и новых независимых государств: Сборник научных статей второй международной конференции. – Екатеринбург, 2004. – С. 84 -91 (0,5 п.л.).

10. Пономарева Н.Г. Политконсультанты – медиаторы между властью и обществом при многообразии дискурсов // Философия и будущее цивилизации: Тезисы докладов и выступлений IV Российского философского конгресса (24-28 мая 2005 г.). В 5 т. Т. 5. – М., 2005. – С. 51-52 (0,2 п.л.).

11. Пономарева Н.Г. Влияние языка на развитие власти в информационном обществе // Проблемы реформирования государственного и муниципального управления в современной России: Материалы научно-практической конференции аспирантов и студентов (20-21 ноября 2005 г.). – Екатеринбург, 2005. – С. 50-52 (0,1 п.л.).

12. Пономарева Н.Г. Особенности деятельности медиаторов в коммуникации между властью и обществом в современной России // Государственное управление в XXI веке: традиции и инновации: Материалы четвертой международной конференции факультета государственного управления МГУ им. М.В. Ломоносова (24-26 мая 2006 г.). – М., 2006. – С. 690-693 (0,3 п.л.).

13. Пономарева Н.Г. Анализ институционального кризиса в России сквозь призму языка // Современный этап реформирования российской системы государственной власти и местного самоуправления: Материалы международной конференции (24-25 ноября 2006 г.). – Екатеринбург, 2006. – С. 72-75 (0,3 п.л.)

14. Пономарева Н.Г. Особенности коммуникации между властью и обществом как пограничного явления // Материалы 5-й ежегодной международной конференции факультета государственного управления МГУ им. М.В. Ломоносова «Государственное управление в XXI веке: традиции и инновации» (31 мая -2 июня 2007 г.). – М., 2007. – С. 895-901 (0,5 п.л.).

15. Пономарева Н.Г. Модели коммуникации: идеальные конструкты и реалии современного общества // Материалы XI международной конференции «Культура, личность, общество в современном мире: методология, опыт эмпирического исследования». Ч.1. – Екатеринбург, 2008. – С. 29 -32 (0,2 п.л.).

16. Пономарева Н.Г. Границы политики в сетевой и вертикальной моделях коммуникации // Материалы 7-й ежегодной международной конференции факультета государственного управления МГУ им. М.В. Ломоносова «Государственное управление в XXI веке: традиции и инновации» (27 мая -29 мая 2009 г.). В 2 ч. Ч. 1. – М., 2009. – С. 447-456 (0,5 п.л.).



 



<
 
2013 www.disus.ru - «Бесплатная научная электронная библиотека»

Материалы этого сайта размещены для ознакомления, все права принадлежат их авторам.
Если Вы не согласны с тем, что Ваш материал размещён на этом сайте, пожалуйста, напишите нам, мы в течении 1-2 рабочих дней удалим его.