Структуры региональной безопасности центральной азии в контексте трансформации современной системы международных отношений

На правах рукописи

Сулаймони ШОХЗОДА

ФОРМИРОВАНИЕ СТРУКТУРЫ РЕГИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ В КОНТЕКСТЕ ТРАНСФОРМАЦИИ СОВРЕМЕННОЙ СИСТЕМЫ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ

Специальность 23.00.04 – Политические проблемы международных отношений и глобального развития

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата

политических наук

Москва – 2006

Диссертация выполнена на кафедре Востоковедения Московского Государственного Института Международных Отношений (Университета) МИД России

Научный руководитель: доктор политических наук, профессор

Воскресенский Алексей Дмитриевич

Официальные оппоненты: доктор политических наук, профессор

Малышева Дина Борисовна

кандидат политических наук, доцент

Каримова Алла Бекмухамедовна

Ведущая организация: Институт Востоковедения

Российской Академии Наук

Защита состоится «16» ноября 2006 г. в 14-00 часов на заседании Диссертационного совета Д.209.002.02 по политическим наукам в Московском Государственном Институте Международных Отношений (Университете) МИД России

Адрес: 119454, Москва, проспект Вернадского, 76.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке МГИМО (Университете) МИД России

Автореферат разослан 9 октября 2006 г.

Ученый секретарь кандидат философских наук, доцент

Диссертационного совета Чанышев Александр Арсеньевич

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ИССЛЕДОВАНИЯ

Постановка проблемы. Настоящее исследование посвящено изучению формирующейся струк­туры регио­нальной безопас­ности Центральной Азии в контексте трансформации современной системы междуна­родных отношений. Известно, что ослабление и последующий распад биполярной между­народной системы обусловили быструю актуализацию проблемы регио­нальной безо­пас­­ности, сопровождающуюся параллельным усложнением ее природы в контексте трансформаций глобальной системы, начиная со второй половины ХХ-го века. Эти трансформации в между­народной системе стали обретать комплексный характер и прояв­ляться в социально-экономической, военно-политической, духовно-культурной, информа­цион­ной и других сферах. Проб­лема региональной безопас­ности стала усложняться с активизацией т.н. стихийных и неуправляемых структурных транс­формаций в более или менее устояв­шихся и еще только фор­ми­рующихся регио­нальных подсистемах. Принято считать, что к числу таких новооб­разовавшихся региональных подсистем отно­сится Цент­ральная Азия – регион, испыты­вающий на данном этапе своего развития большую внут­реннюю и внешнюю нагрузку.

Вопрос об определении статуса «регионности» Центральной Азии дает четкие ориентиры, касающиеся исследования ее безопасности. С другой стороны, он позволяет выделить регион как более или менее устоявшуюся и условно само­­дос­та­точную подсис­тему на междуна­родной арене. В усложняющейся в плане струк­ту­ри­рованности Центральной Азии механизмы обеспечения региональной безопас­ности приобретают все более сложный характер. Необхо­ди­мость изучения подобных механизмов и обусловливающих их факторов международной системы, а также антисис­темных (деструктивных) комплексов дает четкое представление о проис­ходящих событиях в регионе. Предсказуемая и стабильно развивающаяся Центральная Азия создает благо­прият­ную почву для сотруд­ни­чества в рамках не только обществ и государств региона, но и других субъектов мирового сообщества. Деструктивная Центральная Азия – опасная для многих субъектов международных отношений региональная подсис­тема, вполне способная дестабилизировать и раздробить оставшиеся нормально функционирующими и целостными государства Евразии.

Актуальность темы определяется необходимостью переосмысления теории и прак­тики регио­нальной безопасности Центральной Азии на фоне ее самоутверждения в мировой политике. Как известно, образовавшийся на терри­тории СССР регион Центральная Азия в составе Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана в целом не смог сохранить прежнего уровня благосос­тояния, и вследствие этого стал постепенно поляризоваться на более или менее нестабильный южный и стабильный север­ный субрегионы. Падение уровня жизни и коллапс госу­дарс­т­­венной идеологии в регионе привели к ретра­ди­ционализации обществ, возникновению раз­личных преступных группировок – международных террористов, религиозных экстремистов, наркосиндикатов и т.д. Благоприятная почва для такого рода деструк­тивных элементов в регионе стала негативно влиять на национальную безопасность РФ, КНР, кавказских, европейских и др. государств. События 11 сентября 2001 г. в США и последо­вавшие за ними геополитические процессы в Центральной Азии^[1] вновь подтвердили транс­на­цио­нальный характер деструктивных факторов, исходящих от региона и тем самым констати­ровали глобальную значимость этой региональной подсистемы МО.

Объектом диссертационного исследования является система региональной безопасности.

Предметом данного исследования являются механизмы, в соответствии с которыми формируется региональная безопасность в новых трансформационных условиях. В данном конкретном случае в Центральной Азии она включает три измерения: внутристрановое, внутри­регионально-межгосударственное (отно­шения между странами Цент­ральной Азии), метарегиональное (отношения между центрально-азиатскими странами и внерегио­нальными государствами).

Основной целью исследования является выявление механизмов формирования струк­туры региональной безопасности Центральной Азии в контексте трансформации современной системы МО.

Для осуществления данной цели поставлены следующие концептуально-методологические и практические задачи:

• изучить ключевые параметры трансформации современной глобальной между­народной системы, влияющие на региональные подсистемы;
• рассмотреть с системной точки зрения понятие регион, его безопасность и процессы, происходящие в нем (регионализация, регионализм);
• изучить антисистемные (деструктивные) комплексы, негативно влияющие на функ­цио­нирование региональных подсистем;
• проанализировать внутристрановую ситуацию в государствах Центральной Азии в военно-политической, социально-экономической, духовно-культурной и информа­ционной сферах;
• исследовать межгосударственные отношения внутри региона Центральной Азии;
• провести анализ взаимодействия Центральной Азии с основными акторами в системе регио­нальной безопасности (РФ, КНР, Афганистан, Пакистан, Индия, Иран, Турция, США, ЕС);
• провести анализ взаимодействия Центральной Азии с международными механизмами обеспечения региональной безопасности (СНГ, ЕврАзЭС, ОДКБ, ШОС, ОБСЕ, СВМДА и другие программы и институты).

В методологическом плане диссертант придерживается традиционного подхода к уровням анализа в междуна­родных отношениях^[2] и выделяет уровень международной системы и нацио­нальных государств. В работе акцентируется внимание на влиянии глобальной между­народной системы на региональную подсистему (Центральную Азию), испы­ты­­вающую на этом фоне определенные внутренние трансформации, являющиеся следствием воздействия внешних и внутренних факторов. Эта модель взаимодействия позволяет рассмотреть регио­нальную подсистему в более широком исследовательском ракурсе. Методология работы в целом опирается на системный анализ^[3]. При подготовке диссертационной работы использовались методы контент-анализа (международно-правовых доку­ментов, текстов концепций безо­пас­ности и т.д.), логико-интуитивного и сравнительного анализа, а также методы анализа статистических данных и исторического спектрального анализа^[4].

Теоретическую и методологическую базу данного исследования составили работы зарубежных и рос­сийских исследователей. Как известно, до 1970-80-х гг. исследователи – в первую очередь представители нео- реалистической школы^[5], под безопасностью понимали ее военно-политическое измерение. Однако, энергети­ческий кризис 1970-х гг. и последовавшие за ним струк­турные изменения в мировой политике^[6] и экономике актуализировали вопросы, касающиеся невоенных аспектов безопасности. Уже в первой пол. 1980-х гг. известные эксперты безопасности Р.Ульман и Б.Бузан^[7] расширили исследова­тельское поле понятия «безопасность» и выделили его невоен­­ное измерение. Параллельно новым фактором в русле этих исследований стало усиление глоба­ли­зационных про­цессов. Попытки внести ясность в происходящие события предприняли в разное время также американские и евро­пейские исследователи Д.Гольдблатт, Э.Макгрю, Дж.Перратон, Дж. Розенау, Д.Хелд, П.Хью и др.^[8]. Свои кор­рек­тивы в сферу изучения безопас­ности внесло расформи­рование биполярной системы междуна­родных отно­шений^[9]. В связи с этим многие западные исследо­ва­тели, стали активнее выс­ка­зывать идею о переосмыслении понятия безо­пас­ности и практики ее обеспечения^[10].

Теоретические и методологические проблемы безопасности (как в «военном», так и «невоен­ном» аспектах) рассматривают и российские исследователи. В русле международно-политоло­ги­­ческой мысли расши­ряют представ­ление о безопасности такие исследователи, как Т.А.Алек­сеева, Д.Г.Балуев, А.Д.Богатуров, А.Д.Воскресенский, К.А.Ефремова, Д.А.Жирнов, С.А.Панарин, А.А.Кокошин, А.А.Коновалов, Н.А.Косолапов, В.М.Кулагин, В.Е.Петровский, Н.Н.Рыбалкин, М.И.Рыхтик, А.А.Сергунин, П.А.Цыганков. Другие авторы (А.В.Возже­ников, К.С.Гаджиев, М.И.Дзлиев, А.А.Прохожев, А.А.Стрельцов, А.Д.Урсул и др.^[11] ) рассматривают общие проб­лемы безопасности и анализируют ее национальную компоненту. Особое место в исследовании безопасности занимают работы Н.Ахтырской, К.С.Гаджиева, М.Гацко, А.В.Данько, В.Н.Куз­нецова, В.Л.Манилова, А.И.Никитина и др.^[12], иссле­до­вавших антисистем­ные (деструктивные) факторы – факторы разбаланси­рующие искомое состояние объекта безопасности (региона, государства, общества и т.д.).

Источники, используемые для раскрытия данной темы можно подразделить на два блока: 1) доку­менты, имеющие международный характер (Программные доку­менты, доклады международных органи­за­ций^[13] (ООН, ОДКБ, ШОС, СНГ, ОБСЕ, НАТО, Международной кризисной группы), межгосударственные соглашения и договора^[14] (между центрально-азиатскими государст­вами и внерегиональными стра­нами) и 2) национальный характер (концепции нацио­нальной безопасности и внешней политики республик региона и других государств, послания глав государств и т.д.).

Историография проблемы охватывает несколько сот статей и моног­рафий зарубежных и «постсо­ветских» исследователей. Среди аналитических работ по безо­пасности региона, следует отметить работы таких зару­бежных экспертов, как Ш.Акинер, Р.Эллисон, Дж.Андесон, С.Бланк, А.Л.Бойер, Р.Даннройтер, А.Е.Джонс, Л.Джонсон, М.Б.Олкотт, Б. и Е.Румер, Ф.Старр, Г.Уинроу, А.Г.Франк, Г.Е.Фуллер, Р.Хенкса, Э.Херцигом, С.Хорсман и др.^[15].

Различным политологическим и другим аспектам безопасности Центральной Азии посвящены работы «постсоветских» исследователей. Среди исследуемых экспертами вопросов выделяются два крупных тематических блока. К первому блоку, отражающему внутри­ре­гио­нальный и национальный аспекты безопасности, относятся работы таких ученых, как К.П.Боришполец, В.М.Кулагин, С.И.Лунев, Д.Б.Малышева, Г.В.Миро­слав­ский, Н.М.Омаров, Д.Фурман, М.А.Хрусталев, М.А.Чешков, в которых рассматриваются политическое и социально-экономическое развитие в госу­дарствах региона. К этому блоку работ при­мы­кают исследования более широкого характера О.Васильевой, Н.А.Галуша, А.И.Динкевича, А.Джек­­шен­­кулова, С.Б.Жукова, О.Б.Резниковой, В.И.Кузьмина, А.Н.Ярового, В.Г.Швыдко, и др. К третьей группе этого блока относятся работы И.Д.Звягельской, А.В.Малашенко, В.В.Наум­кина, С.П.Полякова, Д.А.Тро­фимова, в которых акцен­тируется внимание на нетрадиционных фак­то­рах развития и безопасности Централ­ь­ной Азии^[16]. Четвертая группа экспертов первого тематического блока – О.В.Зотов, С.А.Панарин, А.И.Фур­сов подробно изучают исторический контекст развития в регионе и пред­при­ни­мают попытки экстраполировать исторические данные на современные реалии в Цент­ральной Азии в сфере безопасности^[17].

Ко второму блоку работ, посвященному взаимодействию центрально-азиатских и внерегио­нальных акторов, относятся исследования С.М.Акимбекова, М.Р.Аруновой, В.Я.Белок­ре­ницкого, А.Д.Богатурова, Р.Р.Бур­нашева, А.Д.Воскре­сенского, У.Т.Касенова, А.А.Князева, В.Г.Коргуна, М.Т.Лаумулина, С.Г.Лузянина, Р.М.Муким­джа­новой, Т.В.Юрьевой и др.^[18].

Среди освещаемых зарубежными и пост­со­ветскими авторами вопросов выделяются проб­лемы социальной и экономической деградации в республиках Центральной Азии, демог­ра­фи­­ческого роста, миграции и ретра­диционализации, этнонациональной нетерпимости, ради­ка­ли­зации общественного настроения, экстремизма и исламизма, активизации новой «большой игры» великих держав в регионе (И.Д.Звягельская). Со второй пол. 1990-х гг. в исследо­вании Центральной Азии стали актуализироваться такие вопросы, как устойчивость поли­ти­ческих режимов и систем стран региона (В.М.Кулагин, С.И.Лунев, М.Б.Олкотт, Д.Фурман), под­дер­жа­ние стабильности в республиках, ресурсный менеджмент и окружающая среда региона. К этим иссле­до­вательским проблемам примыкает вопрос о единстве и статусе «регионности» Цент­раль­ной Азии (Р.Даннройтер, М.Б.Олкотт), вытекающий из попыток активного вмешательства во внутренние дела государств региона (Л.Джонсон).

Литературный обзор и исследовательская мысль по Центральной Азии выявляют транс­формацию актуальных проблем и приоритетов регио­нальной безопасности. В начале 1990-х гг. регион в большей степени рассматривали с точки зрения этнической, социальной и религиозной напряженности (Р.В.Барилский), опасности ретрадиционализации и «афганизации» обстановки в нем (С.М.Акимбеков, А.А.Князев). В других исследованиях (М.Б.Олкотт) наряду с этим рассмат­ривалась проблема вмешательства РФ во внутренние дела стран Цент­раль­ной Азии, не дававшая возможности региону самостоятельно выбирать свой путь развития (Л.Джонсон). Отчасти по этой причине на протяжении целого деся­тилетия вопросами региона исследователи занимались через призму взглядов на РФ.

Российские ученые (В.Я.Белокреницкий, В.Н.Москаленко, А.Д.Богатуров, И.Д.Звягель­ская, А.В.Мала­шенко, Г.В.Мирославский, С.П.Поляков, В.Г.Коргун и часть политического истеб­лишмента в 1990-е гг. (Е.М.При­маков) разделяли мнение своих центрально-азиатских коллег (У.Т.Касенов и др.) и указывали на деструкти­ви­зацию региона после распада СССР и на чрезмерно нестабильную обстановку в Афганистане как на краеугольный камень новой системы безопасности Центральной Азии. Приход к власти моджахедов и последующие распри в Кабуле нисколько не изменили ситуацию в этом государстве; подключение движения Тали­бан к внутриполитической борьбе за власть в Афганистане еще больше нагнетало ситуа­цию в постсоветской Цент­ральной Азии, где шла межтад­жикская гражданская война (1992-1997 гг.) и деструктивизировалась обстановка в Узбекистане. Еще в 1992 г. после неожиданного распада СССР оказалось, что новые независимые республики не имели ни одного межгосударственного военно-оборонительного соглашения, и поэтому в мае того же года в Ташкенте был подписан Договор о коллективной безопасности (В.Д.Николаенко^[19] ).

По признанию некоторых исследователей (А.Л.Бойер, А.Д.Богатуров) с приходом НАТО (фактически США) в Афганистан и страны Центральной Азии ситуация в регионе несколько изменилась. Так накануне вторжения антитеррористической коалиции во главе с США в 2001 г., талибские военизированные группировки контроли­ровали более 90% террито­рии страны, и находились на расстоянии 10-7 км. от границы южных республик СНГ, что стремительно накаляло обстановку в Центральной Азии (В.Г.Коргун, М.Р.Арунова). С уст­ра­не­нием непризнан­ного талибского режима общая обстановка в регионе изменилась в благо­прият­ную сторону. Хотя транс­порти­ровка наркотиков из Афганистана не уменьшилась, а, как отме­чают исследователи (И.И.Хохлов^[20], А.А.Князев и др.), наоборот увеличилась, мирная обстановка позволила странам региона нап­равить свои расходы и опасения, связанные с Афганистаном, в граж­данский сектор.

Уменьшение значения «жесткого» аспекта безопасности в регионе повысило внимание исследователей (С.Б.Жуков, О.Б.Резникова, Н.М.Омаров, М.Ф.Видясова, Л.А.Фридман) к «мяг­кому» аспекту, и поэтому актуаль­ными проблемами стали социально-экономические и другие невоен­ные вопросы. Некоторые американские исследова­тели по Центральной Азии (А.Л.Бойер, Е.Румер, М.Б.Олкотт, Ф.Старр и др.) выступили за пересмотр подхода США в отношении региона и ожесточение позиции. Так, по мнению М.Б.Олкотт, мягкая позиция США в отно­ше­нии стран Центральной Азии в ходе первого десяти­летия способствовала торможению развития и процветания региона.

Хотя стабилизация обстановки в Афганистане обозначила некоторую базовую черту стабильности в Центральной Азии, новой фиксированной тенденцией по мнению некоторых иссле­дователей (А.Л.Бойер, А.А.Улунян, Д.Б.Малышева) стала активизация части общества, выступающей против правящих полити­ческих режимов. В частности, неудачная попытка государственного переворота в Туркменистане в ноябре 2002 г., смена власти в Кыргызстане в марте 2005 г. и народ­ный бунт в Узбекистане в мае 2005 г. стали процессами одной линии развития ситуации в Центральной Азии и новой вехой в иссле­довании региона.

Более или менее комплексный подход к безопасности Центральной Азии, включающий социально-экономическую, военно-политическую и духовно-культурную сферы, пред­приняли российские исследователи под руко­водством А.М.Васильева. Однако рамки дескриптивного метода, используемого авторами, не позволили системно и адекватно описать сос­тояние и динамику региональной безопасности Центральной Азии.

В целом, стоит отметить, что региональная безопасность Центральной Азии в русле трансформации международной системы, деструктивных комплексов и системного подхода все еще слабо исследована не только «постсоветскими», но и зарубежными политологами. Многие факторы, исходящие из трансформации современной системы международных отношений и влияющие на Центрально-азиатскую подсистему остаются вне рамки исследовательских изысканий. Теоретические основы деструктивных (антисистемных) комплексов же исследуется в большей степени в рамках военной теории^[21]. Иск­лю­чение составляет труд Б.Бузана и О.Вивера^[22], которые рассмат­ривают безопасность Цент­раль­ной Азии в рамках сформулированной Б.Буза­ном теории «комплексов региональной безо­пас­ности». Однако их фундаментальный труд затра­ги­вает Центральную Азию в контексте безо­пасности других региональных подсистем и рассмат­ривает ее как часть постсоветского комплекса регио­нальной безопасности. За рамки их исследования остаются (внутренние и внешние) деструктивные комплексы. Несмотря на это, иссле­дователи (Р.Р.Бурнашев и др.) предпринимают попытки отдельно исследовать регио­нальную безопас­ность Центральной Азии в русле вышеназванной теории, которые, тем не менее, ограничи­ваются лишь анализом некоторых составляющих деструктивных комплексов (терроризм и т.д.). Теорию Б.Бузана для объяснения ситуации в Центральной Азии используют также Р.Аллисон и Л.Джон­сон, предпринявшие попытку исследовать региональную безопасность с учетом внеш­них и внутренних факторов^[23]. С формаль­ной точки зрения трудно определить Центральную Азию как классический пример бузановского комплекса региональной безопасности, т.е., как «группу государств, чьи первоочередные интересы в сфере безопасности настолько близки, что ни одно из них не может рассматривать свою национальную безопасность в отрыве от нацио­нальной безо­пасности своих соседей»^[24]. Так, например, Туркменистан, вовсе не разделял озабо­чен­ность соседей в 2001 г., когда воору­женные силы талибов находились в нескольких десятках км. от их государственной границы. Такой подход характерен и другим странам Центральной Азии.

Теоретическая значимость диссертационного исследования обусловлена тем, что в нем делается попытка рассмотреть систему региональной безопасности в контексте воздействия внешних трансформационных импульсов и деструктивных комплексов. Тематика диссертации соответствует Проблеме 2.5. «Межазиатские отно­шения и проблема азиатской безопасности», Проблеме 2.9. «Актуальные проблемы внешней политики отдельных стран», Проблеме 5.9. «Участники международного взаимодействия» и Проблеме 10.1 «Региональные подсистемы международных отношений и закономер­ности их функционирования» Основных направлений научной работы МГИМО (У) МИД России по специальности «Международные отношения».

Практическая значимость диссертационного исследования состоит в возможности применения разра­бо­танной диссертантом модели региональной безопасности, учитывающей в первую очередь эволюцию дест­рук­тивных комплексов, к анализу аналогичных региональных подсистем. Основные выводы и положения диссертации могут найти применение в деятель­ности министерств иностранных дел республик Центральной Азии, аналити­ческих служб, а также при подготовке учебных курсов по центрально-азиатской проблематике.

На защиту выносятся следующие положения диссертации:

1. Дезорганизация СССР привела к интенсивному воздействию различных внешних трансформационных импульсов на образовавшийся на его месте Центрально-азиатский регион. Ухудшающаяся внутренняя социально-экономическая обстановка усиливала влияние внешних негативных трансформационных импульсов (эскалация конфликта в Афганистане, активизация сепаратизма в СУАР КНР, разрыв торгово-экономических, транспортно-коммуникационных связей с внешними экономическими субъектами и т.д.) на Центрально-азиатский регион. В большей степени усиленное воздействие внешних (негативных) трансформа­ционных импульсов на Центральную Азию было обусловлено начальным этапом развития региона как новой геополитической реальности.
2. Воздействие подобных импульсов на региональные подсис­темы происходит по-разному, и, в первую очередь, зависит от способствующих состоянию организован­ности в них региональных процессов (регионализация и регионализм); чем организованнее региональная подсистема, тем она устойчивее к негативным трансфор­ма­ционным импульсам и деструктивным комплексам. Слабая организация в одних региональных подсис­темах дестабилизирует обстановку в других, как правило, более стабильных. Историческая ретроспектива Центральной Азии констатирует факт взаимосвязи степени «регион­ности» и региональной безопасности. Регионализация, навязываемая крупными центрально-азиатскими державами, устраняла различные барьеры и способствовала раз­витию региона, формировала тесные системные отношения между его провин­циями, консолидировав социальное прост­ранство. Их упадок сопровождался внешними экспан­сиями и фрагментацией прост­ранства в регионе.
3. С системной точки зрения ключевым механизмом обеспечения безопасности региональной подсистемы является региональный гомеостат (гомеостатический механизм), функционирование которого зависит от внутрен­них и внешних факторов. Внутренние факторы отражают политическое, социально-экономическое и др. состояние безопасности государств региона. Слабая неорганизованная структура этого звена ослабляет процессы регионализации Центральной Азии в общем и регионализма ее частей в частности с одной стороны, и дезориен­тирует взаимодействие региональных и внерегиональных акторов с другой.
4. Внешние факторы характеризуют взаимодействие региональных и внерегио­нальных акторов в сфере безопасности, которое предполагает закономерное развитие оптимально функциони­рующей модели «осмысления и формулирования кон­цепции безопас­ности, разработки и согласования режимов безопасности, создания и рефор­ми­рования международных институтов по обеспечению безопасности». При этом характер и тип концепции, режима и структуры безопасности зависит от сложившихся обстоятельств в сфере безопасности и стадии развития в тех или иных региональных подсистемах. Практика показывает, что прерывание цепи развития данной модели приводит к деструктуризации сложившейся системы обеспе­че­ния региональной безопасности. Противо­речие в подходах формулиро­вания концепции, согла­совании режимов безо­пас­ности не позволило странам СНГ создать дееспособную организацию по обеспечению безопасности.
5. На фоне воздействия различных факторов на региональном уровне (Центральной Азии) все динамичнее свое преломление находят деструктивные комплексы – антисистемные явления, сильно зависящие от функциони­ро­вания региональ­ного гомеостата. Комплексность подобных явлений заключается в слож­ности их конструкции, возникшей в военно-политической, социально-экономической, духовно-культурной и информационных сферах жизни госу­дарства и общества. Их особое свойство заключается в способности к быстрой деструктивизации (эскалации). Их деструктивоемкость отражают понятия «риск», «опасность» и «угроза».

II. СТРУКТУРА И СОДЕРЖАНИЯ ДИССЕРТАЦИИ

Структура и содержание диссертации обусловлена целью и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, основной части, заключения, библиографии и приложений. В соответствии с общим замыслом работы, основная часть структурно и содержательно подразделена на две большие главы, которые в свою очередь разбиваются на параграфы и пункты.

Во Введении обосновывается актуальность темы, постулируются объект, предмет, цели и задачи исследования, анализируется степень разработанности изучаемой проблемы, определяется применяемый в диссертации теоретико-методологический подход, приводится краткий обзор источников и критической литературы по теме диссертации, характеризуется научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы, приводятся данные об апробации полученных результатов и формулируются основные положения, выносимые на защиту.

Глава I «Теоретические подходы к проблеме региональной безопасности» посвящена рассмотрению теоретико-методологических основ настоящего исследования. В параграфе 1.1. «Современные глобальные трансфор­мации в региональном преломлении» фиксируется, что многообразие и иерархия разнородных импульсов, раздражителей и факторов в системе МО, влияющих на состояние безопасности региональной подсистемы, позволяют выделить следующую систему взаимодействий:

1) противоречивые тенденции развития современного глобализирующегося мира и раз­лич­ные формы внешних трансформационных импульсов^[25], прямо или косвенно влияющие на функцио­ни­рование региональных подсистем;

2) само состояние безопасности региональной подсистемы в пределах ее геогра­фи­ческой территории и степень ее гомеостатической способности;

3) собственно деструктивные комплексы, имеющие исключительно негативный характер и влияющие на все уровни международной системы.

Опираясь на критические исследования, кратко рассматриваются современные транс­фор­мационные импульсы (глобализация, тен­денции демократизации, децентрализации и деи­део­логизации социальных отношений, модернизация, информатизация, демографический рост, миграция, деградация окружающей среды и т.д.), влияющие на региональные подсистемы МО.

Общеиз­вестно, что ни одна из региональных подсистем не в состоянии изолироваться от внешних транс­формационных импульсов, а также от внешних и внутренних деструк­тивных комп­лек­сов^[26]. В самом общем виде трансформационные импульсы – это источники воздействия на функционирование региональной подсистемы, возникшие в результате глобальных или трансрегиональных трансформаций, а деструктивные комплексы – сложные и разнохарак­тер­ные негативные факторы развития региональной подсистемы. Деструктивные комплексы могут быть следствием внешних и внутренних (негативных) трансформаций. Региональная подсис­тема различным образом взаимодействует (адаптируется к ним, лик­ви­дирует, ослабляет их и т.д.) с ними, и в результате трансформируется сама.

В работе указывается на внешние негативные и позитивные трансформационные импульсы общего и специфичного характера, оказывающие воздействие на международный и нацио­наль­ный уровни безопасности. Трансформационные импульсы общего характера (глоба­ли­зация, модер­низация, тенден­ции демократизации, деидеологизации социальных отношений, инфор­ма­ти­зация и интернетизация, демографический рост, миграция, формирование и распро­странение транс­национальных акторов, деградация окружающей среды) оказы­вают воздейст­вие на все уровни международной системы. Частные трансформационные импульсы более адресны, локальны и характерны лишь для тех или иных региональных подсистем или для их компо­нен­тов. Фиксируется влияние глобализации и фраг­мен­тации на безопасность региональных под­систем МО. Опираясь на труды исследователей (Д.Хелд, Д.Гольдблатт, Э.Макгрю Дж.Перра­тон, Б.Бузан и др.), в данном параграфе делается попытка связать глобальную и региональную безопасность.

В параграфе 1.2. «Регион и региональные процессы взаимодействия (региона­ли­зация, регионализм) в системе региональной безопасности» анализируются региональные транс­формации с точки зрения ведущих специалистов. Рассматриваются критические подходы исследователей (Б.Бузан, А.Д.Воскресенский, А.С.Мака­рычев, Ф.Содербаум, Б.Хеттне, Г.К.Широков, и др.) к вопросу о понятиях «регион» и «регио­нальных процессов», прямо характеризующие региональную безопасность. В параграфе 1.2. указывается на эволюционный подход к региону, сделанный Б.Хеттне и Ф.Содербаумом, которые ввели понятие – «регионность», под­ра­зу­ме­­вающий степень региональной способности артикули­ровать интересы того или иного появ­ляющегося региона^[27]. По Б.Хеттне и Ф.Содербауму, регионность - процесс регионального раз­вития, который включает в себя три стадии: первая стадия – пре-региональная стадия, в которой потенциальный регион образует социальную и географическую часть. вторая стадия - стадия регионализации, на которой создаются формальные и неформальные каналы для регионального сотрудничества; на третьей стадии (исход процесса регионализации) регион формирует отличительную идентичность, институционализированные способности, легитим­ность и т.д., которые превращают регион в действующую единицу. Третий уровень регион­ности можно отнести к «сообществу безопасности» К.Дойча. Б.Хеттне и Ф.Содербауму удалось в какой-то мере упорядочить разношерстные взгляды на эволюцию региона и региональные процессы. Как и другим социальным комплексам, региону свойственны рост и развитие, стагнация и упадок, протекание таких региональных процессов, как регио­нализация и регионализм. Подход Б.Хеттне и Ф.Содербаума позволяет четко пока­зать историческую ретроспективу регионализации в ЦА.

Б.Бузан верно считает, что глобальный уровень обеспечения безопасности является в большей степени абстракцией, чем реальным положением дел. В отличие от него региональный уровень наделен большими функциональными полномочиями. Главным критерием выделения конк­ретных международных регионов, он считает, осознаваемую сопредельными государст­вами высокую степень взаимозави­си­мости в сфере безопасности. Подход Б.Бузана позволяет рассмотреть различные региональные комплексы безопасности и трансрегиональные связи между ними.

В данном параграфе предпринимается попытка обосно­вания тезиса о взаимо­связи степени «регионности», регионального гомеостата и региональной безопасности. Указывается, что истори­чески регионали­зация постепенно структурирует региональное пространство и таким образом укрепляет региональную безопасность.

В параграфе 1.3. «Безопасность региональных подсистем МО: системный подход к основным понятиям и структурным составляющим» описывается системный подход к региональному взаимодействию, региональному гомеостату и региональной безопасности. Выбор данного параграфа обусловлен необходимостью структуризации системы категорий, значимой для исследования региональной безопасности. Подробно излагаются состав­ляю­щие системной теории и в частности безопасность и гомеостат (гомеостатический механизм). В данной работе безопасность рассматривается как одно (позитивное) из состояний и механизм функционирования гомеостата. Это исходит из дихотомии природы и трактовки безопасности, согласно которой под ней подразумевается состояние защищенности и комплекс мер по его обеспечению. Соответственно состояние национальной безопасности в военно-политической, социально-экономической, духовно-культурной и информа­ционной сферах отчасти отражает суть региональной безопасности, как в то же время и международные механизмы (вне- и региональные акторы, структуры) ее обеспечения. Изучается также концепция гистерезиса, предпола­гающая, что существующие обстоятельства не доста­точны для предсказания всей эволюции региональной подсистемы, поэтому необхо­димо знание ее истории. В дальнейшем данная концепция будет экстраполи­ро­ваться на практике (Глава II, Параграф 2.1.) с тем, чтобы выявить отличительные исторические черты Центральной Азии и параметры ее безопасности. В работе излагаются также некоторые проблемы общей теории безопасности. Указывается в частности на военно-политическую, социально-экономическую, духовно-культурную и информа­ционную составляющие безопасности. В Параграфе 1.3. изучается системный подход М.Каплана и К.Уолца к международным отношениям. Кратко рассмат­риваются также основные международно-политологические подходы (нео-реализма, нео-либерализма и нео-марксизма) к проблеме безопасности и подробно излагаются механизмы (концепции (коллективной обороны, кол­лективной, кооперативной (гроцианский и кантианский варианты), всеобщей, общей и человеческой безопасности) и режимы (взаимосогласованные нормы, принципы и т.д. поведе­ния акторов на международной арене) международной безопасности) обеспечения региональной безопас­ности. Подробно описывается механизм фор­ми­рования и обеспечения региональной безопасности посредством формулиро­вания участ­ни­ками концепции безопасности, ее согласования путем установления режима и дальнейшего соз­да­ния не- и институциональных структур. Обосновывается тезис о цикличности транс­формации концепции в междуна­родные режимы безопасности, а последние – в международные структуры как оптимальной формы обеспечения региональной безопасности.

В параграфе 1.4. «Деструктивные комплексы в анализе безопасности региональных подсистем» рассматриваются критические подходы к деструк­тивным комплексам («угроза», «опасность», «вызов» и «риск»), непосредственно влияющим на функционирование системы региональной безопасности. В частности указывается на субъективное содержание понятий «угроза», «опасность», «вызов» и «риск» и эволюцио­ни­рующий характер деструктивных комплексов. Так, В.Гацко приводит пример угрозы и отмечает, что этот термин употребляется различными авторами в словосочетаниях «угрозы безопасности», «угрозы интересам безо­пасности», «угрозы национальной безопасности», «угрозы интересам национальной безо­пас­ности», «угрозы жизненно важным интересам», «угрозы национальным интересам» и т.д. Следуя исследовательским нара­боткам экспертов (В.Н.Кузнецов, М.Гацко, В.Л.Мани­лов и др.), подробно изучающих деструк­тивные комплексы, обосновывается тезис о деструктивоем­кости на региональном уровне. Исходя из предложенной концепции В.Н.Кузнецова и другими исследователями, в Параграфе 1.4. указывается на деструктивизацию риска, как первичной еди­ницы деструктивных комплексов. При определенных условиях риск в состоянии еще больше деструктурироваться и оказывать негативное влияние на саму систему. Таким образом, при­менительно к безопасности региональных подсистем возможно моделирование эволюции деструктивных комплексов.

Глава II «История становления и особенности современной системы региональной безо­пасности в Центральной Азии» посвящена практическим проблемам региональной безопас­ности Центральной Азии. В параграфе 2.1. «История становления и формирования Центрально-азиатской региональной подсистемы МО и параметров ее безопасности» рассмат­ри­­­вается краткая историческая ретроспектива становления и формирования государственных образований и регионального пространства Центральной Азии. В частности акцентируется вни­мание на процессах консолидации и дифферен­циации социального пространства в Центральной Азии. Практически обосновывается взаимосвязь между степенью «регионности» и регио­наль­ной безопасностью.

В параграфе 2.2. «Современная (постсоветская) система региональной безопасности в Центральной Азии: особенности состояния и параметры содержания» излагаются основные особенности региональной безопасности современной Центральной Азии. В нем подробнее рассматриваются особенности системы региональной безопасности Центральной Азии, которые раскрывают ее содержание в виде отдельных пунктов. Пункт 2.2.1. «Национальный срез системы региональной безопасности Центральной Азии: военно-политический, социально-экономический, духовно-культурный, информационный и экологический аспекты безопасности в странах региона» подробно раскрывает основные факторы (внутренние факторы регио­нального гомеостата), влияющие в целом на состояние системы региональной безопасности в Центральной Азии. В этой части работы практически отражается контекст регионального гомеостата Центральной Азии. В нем подробно описывается состояние национальной безопас­ности государств Центральной Азии в военно-политической, социально-экономической, духовно-культурной и информационной сферах. Для детального раскрытия содержания Пункта 2.2.1 отдельно рассматриваются национальный и региональный срезы системы регио­нальной безопасности Центральной Азии. В Подпункте 2.2.1.а. – «Национальный срез системы региональной безопасности Центральной Азии: военно-политический, социально-экономический, духовно-культурный, информационный и эколо­ги­ческий аспекты безопасности в странах региона» детально раскрываются контекстуальные проблемы и сферы безопасности Центральной Азии. Указывается на внутренние проблемы государств Центральной Азии, как на разно потенциальные деструктивные комплексы. В Подпункте 2.2.1.b. – «Региональный уровень системы безопасности в Центральной Азии: межгосударственные и международные отношения стран региона на постсоветском периоде развития» отражаются отношения между государствами региона. Кратко указывается на состояние сотрудничества между республиками региона, как на один из важных факторов региональной безопасности Центральной Азии.

Пункт 2.2.2. – «Внерегиональное международное измерение системы регио­нальной безопасности Центральной Азии» анализирует отношения между Центрально-азиатскими государствами и другими ключевыми для региональной безопасности странами в двустороннем и институциональном форматах. Выбор этого пункта обусловлен интенсификацией отношений и возрастанием противоречий между внерегиональными державами в Центральной Азии в двустороннем и институциональном форматах. В частности в Подпункте 2.2.2.а. «Внерегио­нальное международное измерение системы региональной безопасности Централь­ной Азии» характеризуется состояние двусторонних отношений и национальных интересов государств Центральной Азии и других акторов. Акцентируется внимание на ключевых внерегиональных государствах, реально и потенциально влияющих на систему региональной безопасности Центральной Азии (РФ, КНР, Афганистан, Пакистан, Индия, Иран и Турция, США и ЕС^[28] ). Кратко рассматриваются варианты возможной трансформации Центральной Азии в Большую Центральную Азию, Центрально-Восточную Азию или в сообщество евразийских государств с участием России. В Подпункте 2.2.2.б. подробно описывается институциональный механизм (структуры обеспечения региональной безопасности) обеспечения региональной безопасности Центральной Азии (Содружество Независимых Государств, Евразийское Экономическое Сообщество, Организации по Договору о кол­лек­тивной безопасности, Шанхайской Организации Сотрудничества, Организации по Безопасности и Сотруд­ни­честву в Европе, Совещание по взаимодействию и мерам доверия в Азии, международные программы: «Партнерство ради мира»; Транспортный коридор Европа – Кавказ – Центральная Азия; Партнерство по сотрудничеству и развитию в Большой Центральной Азии; Специальная программа для стран Центральной Азии; Центрально-азиатского регионального экономического сотрудничества; Программа по управлению границами в Центральной Азии; Программа ТАСИС по борьбе с наркотиками)^[29]. Указывается на стабилизирующее воздействие международных структур и механизмов на региональную безопасность Центральной Азии.

В Заключении подводятся общие итоги проведенного исследования.

Библиография представлена списком источников и литературы.

В Приложении приводятся вспомогательные инструменты (статистические данные, таблицы, рисунки), позволяющие обосновать некоторые положения исследования.

III. ОСНОВНЫЕ ВЫВОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

1. Анализ, проведенный в Главе 1. показывает, что в силу активизации динамики современной системы МО состояние безопасности регио­нальных подсистем все больше обуслав­­ливается: а) внешними трансформа­цион­ными импульсами; б) происходящими в регио­нальных подсистемах процессами (регионали­зация, регионализм), оказывающими глубокое воздействие на их структуру и содержание; в) перманентным воздействием на регио­нальные подсистемы деструктивных комплексов (угрозы, опасности и риски). Воздействие внешних (позитивных и негативных) трансформационных импульсов, в разной степени влияющих на функ­ционирование региональных подсистем, углубляется и дифференцируется в связи с усиле­нием глобализационных и фрагментационных процессов в мире. Эти сложные и разнохарак­тер­ные явления обретают характер общего и специфичного воздействия на региональные под­системы. Первые, как правило, оказывают воздействие на все уровни региональной безо­пасности (регион, государство, общество, индивид – демократизация, массовая миграция, институ­цио­нализация, информатизация), в то время как вторые только на один или несколько уровней (регион, государство – расформирование биполярной СМО; общество, индивид – социальная дифференциация). Центрально-азиатская практика показывает, что после распада СССР образовавшийся регион стал стреми­тельно подвергаться воз­действию внешних транс­фор­­мационных импульсов (информатизация, геополитическая плюрализация, институцио­на­ли­за­ция и т.д.) и деструк­тивных комп­лексов (терроризм, исламизм, правовой нигилизм и т.д.), в разной степени повлиявших на динамику развития и состояние региональной безопасности в нем. Дезорганизация СССР привела к быстрому ослаблению социального пространства в Централь­ной Азии и способствовала проникновению внешних и возникновению внутренних негативных трансформационных импульсов и деструктивных комплексов.
2. Воздействие внешних трансформационных импульсов на региональные подсистемы происходит по-разному, что, в первую очередь, зависит от состояния организован­ности в них и способствующих этому процессов (регионализация и регионализм). Характер и содержание этих процессов обусловлены историческими, этно-, социокультурными, экономическими и другими факторами развития. Они консолидируют социальное пространство региональных под­­систем, постепенно размывая региональные и национальные границы. Доказательный материал, развернутый в Пара­графах 1.2. и 2.1. показывает, что чем организованнее региональная подсистема, тем устойчивее она к различным негативным трансформационным импульсам и деструктивным комплексам; последние обычно возникают в одних региональных подсис­темах и пере­даются другим. Слабая организация в одних региональных подсис­темах дестабилизирует обстановку в других, как пра­вило, в более развитых до тех пор, пока на всех уровнях не будут адекватно организованы взаимо­отношения между ними. Историческая ретроспектива Центральной Азии показывает, что степень «регион­ности» в ней имеет тесную связь с региональной безопасностью. Исто­ри­ческая регионализация, навязываемая крупными центрально-азиатскими державами (Кушанская империя, Эфталитское и Саманидское государства и т.д.), устраняла различные барьеры и в разной степени способствовала развитию и процветанию региона, формировала тесные системные отношения между его провин­циями, консолидировав социальное пространство. Их упадок сопровождался системати­ческими внешними экспан­сиями и дерегио­на­лизацией, что дифференцировало прост­ранство в регионе.
3. Материал, проанализированный в Параграфе 1.3. показал, что в общенаучном плане сис­тем­ный подход является пока единственным подходом, адекватно описывающим весь комплекс факторов в сфере региональной безопасности. Широкий и многозначный характер регио­наль­ной безопасности в узконаучном плане позволяет использовать межпарадигмальный международно-политологический подход, включающий нео-реалистическую (проблемы реализации национального интереса государств, баланс сил в регионе), нео-либеральную (проблемы демократизации, установления международных режимов в регионе) и нео-марксисткую (проблемы социальной дифференциации в регионе) парадигмы. Системный подход показывает, что ключевой характерис­тикой и механизмом обеспечения безопасности любой региональной подсистемы является региональный гомеостат. Состояние безопасности региональных подсистем характеризуется способностью регионального гомеостата поддер­живать равновесие в пределах оптимального функцио­ни­рования и сохранения их системообра­зующей струк­туры. Состояние является опти­мальным для функциониро­вания, если теорети­чески дееспособ­ность регио­нального гомео­стата превосходит реальный потенциал воздействия негативных трансформацион­ных импульсов и деструк­тивных комп­лексов. Обычно если дав­ление внешних негативных трансформационных импульсов и дест­рук­тивных комплексов многократно превосходит возможности регионального гомеостата, региональная подсистема неминуемо трансфор­ми­руется или коллапсируется в заданной форме. Более 15 лет (начиная с 1991 г.) такая перспектива стоит перед постсоветской Центральной Азией, внутренняя среда которой все еще находится на грани структурного преобразования: регион либо преобразуется в Большую Центральную Азию, либо в Центрально-Восточную Азию, либо реинтегри­руется с постсоветским пространством. При нынешних тен­денциях развития ситуации вокруг Централь­ной Азии, вероятнее всего, осуществ­­­ление смешанной модели, при которой регион будет активно участвовать одновременно во всех трех моделях.
4. Как отмечается в Параграфе 1.3., международное взаимодействие региональных и внерегио­нальных акторов в сфере безопасности обычно предполагает закономерное развитие оптимально функционирующей модели осмысления и формулирования кон­цепции безопасности, разработки и согласования режимов безопасности, создания и рефор­ми­рования международных институтов по обеспечению безопасности. При этом характер и тип концепции (коллективная безопасность, коллективная оборона, личностная, всеобщая, общая или кооперативная безопасность), режима и структуры безопасности зависит от сложившихся обстоятельств в сфере безопасности и стадии развития в тех или иных региональных подсистемах. Практика показывает (Лига Наций и т.д.), что прерывание цепи развития данной модели приводит к деструктуризации сложившейся системы обеспечения региональной безопасности. Проти­во­речие в подходах к формулиро­ванию концепции, согласованию режимов безопасности не позво­лило странам бывшего СССР создать дееспособную организацию по обеспечению безо­пас­ности. Это касается как специализированных подразделений СНГ, так и ОДКБ. Государства Цент­ральной Азии и другие страны СНГ, стремясь реализовать концепцию коллек­тивной безо­пас­ности на базе ДКБ, на практике не смогли установить действенный механизм обеспечения безопасности и получили слабо функционирующую оборони­тельную структуру (ОДКБ) со свойст­венной ей концепцией – концепцией коллективной обороны.
5. На фоне воздействия различных внешних и внутренних трансформационных процессов все динамичнее свое преломление на региональном уровне находят деструктивные комплексы – явления, тесно связанные с региональным гомеостатом и т.о. обусловливающие состояние системы региональной безопасности. Комплексность подобных явлений проявляется в сложности и разнохарактер­ности их конструкции, возникшей в военно-политической, социально-экономической, духовно-культурной и информационных сферах жизни государства и общества. Основное свойство деструктивных комплексов – способность к быстрой деструк­ти­ви­зации (эскалации) от меньшей формы (риск) к большей (опасность, угроза). Моделирование развития деструктивных комплексов позволяет выявить их причину, источник возникновения, характер и экстраполи­ровать полученные результаты на будущее.

Апробация результатов работы. Результаты исследования нашли отражение в ряде публикаций в профессиональных и научных изданиях. Основные положения работы были обсуждены на семинарских занятиях Научно-образовательного форума по международным отношениям (г. Таруса, июнь-июль 2004 г.), лекциях в Антитеррорис­ти­ческом центре СНГ (г. Бишкек, Кыргызстан, август 2003), в выступлениях на научных конференциях МГИМО по проблемам Центральной Азии (июнь, 2005).

Список основных публикаций по теме диссертации

1. Шохзода С. Деструктивные комплексы и региональная система безопасности: некоторые теоретические параллели / С.Шохзода // Диалог цивилизаций: Восток-Запад. Матер. VI Межвуз. науч. конф. Ч.1. – М. Изд. РУДН. 2006. – С.315-20 (0,1 п.л.)
2. Шохзода С. Институционализированные международные режимы безопасности в Центрально-азиатском регионе / С.Шохзода // Восток (Oriens). – 2005. – №5. – С.91-101. (0,4 п.л.)
3. Шохзода С. Современные проблемы региональной безопасности Центральной Азии: теория и практика / С.Шохзода. Под ред. А.Б.Элебаевой. – Бишкек. ЦИМОД, 2003. 4,7 п.л.
4. Шохзода С. Современные проблемы региональной безопасности Центральной Азии / С.Шохзода. Под ред. А.Б. Элебаевой. – Бишкек. ШБЭ. 2003. 2 п.л.

---

^[1] Как известно, в географическом и отчасти в геополитическом плане Афганистан относится к Центральной Азии (ЦА).

^[2] Бузан Б. Уровни анализа в международных отношениях / Б.Бузан // Теория международных отношений на рубеже столетий / Под. ред. К.Буса и С.Смита. – М., 2002. – С.208-25.

^[3] Аверьянов А.Н. Система: философская категория или реальность / А.Н.Аверьянов. – М., «Мысль». 1976; Могилевский В.Д. Методология систем: вербальный подход / В.Д. Могилевский. – М., 1999.

^[4] Боришполец К.П. Методы политических исследований / К.П.Боришполец. – М.: «Аспект-Пресс», 2005; Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования / И.Д.Ковальченко; 2-е изд. – М., 2003; Теория и методы в социальных науках. – М., 2004; С.Г.Туронок Политический анализ: Учеб пос. / С.Г.Туронок. – М., 2005.

^[5] Morgenthau H. Politics among nations. The struggle for power and peace / H. Morgenthau. 3 ed. – N.Y. 1961; Каплан М. Система и процесс в международной политике / М.Каплан // Теория международных отношений / Сост., науч. ред. и коммен. П.А. Цыганков. – М.: Гардарики, 2002. – С. 220-35; Kaplan M. System and process in international politics / M. Kaplan. – N.Y., 1975; Waltz K. Man, the state and war. A theoretical analysis / K. Waltz. – N.Y.–L., 1969.

^[6] Халоша Б.М. Военно-политические союзы империализма. Основные особенности и тенденции развития в 70-х – начала 80-х годов / Б.М.Халоша. – М., «Наука». 1982.

^[7] Ulman R. Redefining security / R.Ulman // International security. – 1983. – Vol.76. – №1; Buzan B. People, states and fear: the national security problem in international relations / B.Buzan. – Chapel Hill, NC: Univ. of North Caroline Press. 1983.

^[8] Хелд Д. Глобальные трансформации: политика, экономика, культура / Д.Хелд, Д.Гольдблатт, Э.Макгрю, Дж.Пе­р­ра­тон – М., 2004; Rosenau J. Turbulence in world politics. A theory of changing continuity / J.Rosenau. – Princeton, 1990; Hough P. Understanding global security / P.Hough. – L-N.Y. Routledge. 2004.

^[9] Rotfeld A. The Global Security System in Transition / A. Rotfeld // Космополис. Альманах. 1999. – С.17-27.

^[10] Коэн Р. Безопасность на базе сотрудничества: новые перспективы международного порядка / Р.Коэн, М.Михалка. – Гармиш-Партенкирчен. 2001; Тикнер Э. Переосмысливая проблемы безопасности / Э.Тикнер // Тео­рия международных отношений на рубеже столетий / Под ред. К.Буса, С.Смита; Под общ. ред. П.А.Цыганкова. – М.: Гардарики, 2002. – С.185-207; Alagappa M. Rethinking security: a critical review and appraisal of the Debate / M.Alagappa // Asian security practice. Material and ideational influence. Ed. by M. Alagappa. – California. Stanford University Press. 1998. – P. 27-64; Baldwin D.A. Security studies and the end of the Cold War / D.A.Baldwin // World politics. – 1995. – Vol.48. – №1. – P.117-41; Huysmans J. Security! What do you mean? From concept to thick signifier / J.Huysmans // European Journal of International Relations. – 1998. – 4(2). – P.226-55.

^[11] Алексеева Т.А. Дилеммы безопасности: американский вариант / Т.А.Алексеева // Полис. – 1993. – №6. – С16-28; Балуев Д.Г. Личностная и государственная безопасность: международно-политическое измерение / Д.Г.Балуев. – Н.Новгород, 2004; Богатуров А.Д. Великие державы на Тихом океане / А.Д.Богатуров. – М., 1997; Воскресенский А.Д. Китай и Россия: теория и история межгосударственных отношений / А.Д.Воскресенский. – М., 1999; Воскре­сенский А.Д. Региональные подсистемы международных отношений и регионы мира (к постановке проблемы) / А.Д.Воскресенский // Восток – Запад – Россия. – М., 2002. – С. 131-44; Ефремова К.А. Модели взаимодействия неравновесных участников международных отношений (на примере Китая, Индии и Мьянмы). Дисс. к.пол.н.: 23.00.04. / МГИМО. – М., 2004; Жирнов Д.А. Россия и Китай в современных международных отношениях / Д.А.Жирнов / Отв. ред. А.Д.Воскресенский. – М., 2002; Кокошин А.А. В поисках выхода. Военно-политические аспекты международной безопасности / А.А.Кокошин. М.: Политиздат, 1989; Коновалов А.А. Новые вызовы и угрозы международной безопасности / А.А.Коновалов Современные международные отношения и мировая поли­тика. Отв. ред. А.В.Торкунов. – М., 2004; Косолапов Н.А. Национальная безопасность в меняющемся мире / Н.А.Косолапов // МЭиМО. – 1992. – №10. – С.5-19; Кулагин В.М. Международная безопасность / В.М.Кулагин. – М.: Аспект Пресс, 2006; Панарин С.А. Миграция и безопасность: выбор аналитической парадигмы / С.А.Панарин // Миграция и безопасность в России. – М., 2000; Петровский В.Е. Азиатско-тихоокеанские режимы безопасности после «холодной войны»…/ В.Е.Петровский. – М., 1998; Рыбалкин Н.Н. Природа безопасности / Н.Н.Рыбалкин // Вестник Моск-го Ун-та. Сер. 7. Философия. – 2003. – №5. – С.36-52; Рыхтик М.И. Эволюция понятия «безопасность»: от «жест­ких угроз» до «мягких вызовов» / М.И.Рыхтик // Современные проблемы мировой политики: безопасность, конф­ликты и их анализ / Под ред. М.М.Лебедевой. – М., 2002. – С.89-118; Сергунин А.А. Российская внешне­поли­ти­ческая мысль: проблемы национальной и международной безопасности / А.А.Сергунин. – Нижний Новгород, 2003; Цыганков П.А. Безопасность: кооперативная или корпоративная. Критический анализ международно-политической концепции / П.А.Цыганков // Полис. – 2000. – №3. – С. 128-39.

^[12] Ахтырская Н. Безопасность как объект социального моделирования / Н.Ахтырская // URL: http://www.crime-research.ru; Буркин А.И. Национальная безопасность России в контексте современных политических процессов / А.И.Буркин, А.В.Возжеников, Н.В.Синеок. – М., 2005; Возжеников А.В. Национальная безопасность России: методология исследования и политика обеспечения / А.В.Возжеников. – М. 2002; Гаджиев К.С. Геополитика / К.С.Гаджиев. – М., 1997; Горшкова А.А. Политический риск и методы его оптимизации / А.А.Горшкова // Актуальные проблемы политологии. – М. 2001. – С. 139–42; Гацко М. О соотношении понятий "угроза" и "опас­ность" / М.Гацко // Обозреватель. – 1997. – №7 (90); Данько А.В. Безопасность как социальное явление / А.В.Данько // Сб. научных труд. каф. управления и информатики / ДА МИД России. – М., 2002. – С.79-94; Дзлиев М.И. Основы обеспечения безопасности России / М.И.Дзлиев, А.Д.Урсул. – М., 2003; Звягельская И.Д. Угрозы, вызовы и риски «нетрадиционного» ряда (ЦА) / И.Д.Звягельская, В.В.Наумкин // Восток/Запад: Региональные подсистемы и региональные проблемы международных отношений / Под ред. А.Д.Воскресенского. – М., 2002. – С.429-50; Куз­нецов В.Н. Социология безопасности…/ В.Н.Кузнецов. – М.: Республика, 2002; Манилов В. Л. Исследование проб­лем национальной безопасности: вопросы методологии / В.Л.Манилов // Военная мысль. – 1995. – №5. – С.9-17; Мани­лов В. Л. Национальная безопасность: ценности, интересы, цели / В.Л.Манилов  // Военная мысль. – 1995. – №6. – С.29-40; Манилов В. Л. Угрозы национальной безопасности России / В.Л.Манилов  // Военная мысль. – 1996. – №1. – С.7-17; Мелкумян Е.С. Новые подходы к проблеме обеспечения глобальной и региональной безопасности / Е.С.Мел­кумян // Проблемы безопасности в Азии. – М. 2001. – С.5-18; Мешкова Т.А. Безопасность в условиях гло­баль­ной информатизации. Автореф. дисс. к.пол.н. 23.00.04. – М.: МГУ. 2003; Никитин А.И. Проблемы противо­действия терроризму А.И.Никитин // Аналитические записки. – 2004. – Вып. №2; Прохожев А.А. (ред.) Общая теория национальной безопасности / А.А.Прохожев (ред.). – М., 2002.

^[13] Доклад Группы высокого уровня по угрозам, вызовам и переменам // Сайт ООН. – 2005. – Декабрь. URL: http://www.un.org/russian/secureworld; Доклад о человеческом развитии в Центральной Азии «В будущее без барьеров: региональное сотрудничество в области человеческого развития…» – Братислава-М., 2005; Ежегодник СИПРИ. – М., 2000-2005; Договор о коллективной безопасности от 15 мая 1992 г. // Внешняя политика и безопасность современной России. – М., 2002. Т.IV. – С.311-3; Декларация ШОС. Астана. – 2005. – 5 июля. URL: http://www.sectsco.org; Дек­ла­рация ШОС. Бишкек. – 1999. – 25 августа. // Внешняя политика и безопасность современной России. – М., 2002. Т.IV. – С.492-495; Декларация ШОС. Душанбе. – 2000. – 5 июля. // Внешняя политика и безопасность современной Рос­сии. – М., 2002. Т.IV. – С.497-501; Декларация о создании ШОС. Шанхай, 15 июня 2001 г. // Внешняя политика и безопасность современной России. – М., 2002. Т.IV. – С.518-21; Доклад Группы высокого уровня по угрозам, вызо­вам и переменам // Сайт ООН. – 2005. – Декабрь. URL: http://www.un.org/russian/secureworld; Рамочный доку­мент «Партнерство ради мира» от 10 января 1994 г. // Системная история МО. – М., 2004. Т.IV. – С.404-5; Устав ОДКБ. URL: http://www.dkb.gov.ru.

^[14] Декларация о стратегическом партнерстве и основах сотрудничества между США и Узбекистаном // URL: http://www.usembassy.uz; Договор о дружбе, сотруд­ничестве и взаимной помощи между РФ и Кыргызстаном (10 июня 1992 г.) // URL: http://www.mid.ru; Договор о союзническом взаимодействии между РФ и Таджикистаном, ориен­тированном в XXI век (16 апреля 1999 г.) // URL: http://www.mid.ru; Договор о дружбе и сотрудничестве между РФ и Туркменистаном (август 1992 г.) // URL: http://www.mid.ru; Договор о стратегическом партнерстве между РФ и Узбекистаном (16 июня 2004 г.) // URL: http://www.mid.ru; Российско-казахстанская декларация о вечной дружбе и союзе с ориентацией на XXI век (июль1999 г.) // URL: http://www.mid.ru.

^[15] Олкотт М.Б. Второй шанс ЦА / М.Б.Олкотт. – Москва-Вашингтон. 2005; Румер Е. США и ЦА после 11 сентября / Е.Румер // Космополис. – 2002. – №(3). URL: http://www.rami.ru/cosmopolis/archives/3/rumer.html; Akiner Sh. Tajikistan: Disintegration or Reconciliation?/ Sh.Akiner // Central Asian and Caucasian Prospect Series. – London: RIIA, 2001; Andeson J. The international politics of Central Asia / J.Andeson. – Manchester-N.Y., 1997; Barylsky R.V. The Russian Federation and Eurasia’s Islamic Crescent / R.V.Barylsky // Europe-Asia Studies. – 1994. – Vol.46. – №3. – P.389-416; Boyer A.L. US foreign policy in Central Asia. Risks, Ends and Means / A.L.Boyer // Naval War College Review. Winter 2006. – Vol.59, – №1. – P.91-117; Central Asian Security: The New International Context / R.Allison, L.Jonson (eds). L.: The Royal Institute of International Affairs; Washington, D.C.: Brookings Institution Press, 2001. 279 p.; Dannreuter R. Security in Central Asia / R.Dannreuter. – L. IISS.1993; Frank A.G. The Centrality of Central Asia / A.G. Frank. – Amsterdam, 1992; Fuller G.E. Central Asia. The new geopolitics / G.E.Fuller. – Santa Monica, 1992; Hanks R. Central Asia: a global studies handbook / R.Hanks. – Santa Barbara? 2005; Jones A.E. Central Asia: Developments and the Administration's Policy / A.E.Jones // US Government. – 2003. – October 29th. URL: http://www.state.gov; Jonson L. Russia and Central Asia. A new web of relations / L.Jonson. – L.: RIIA, 1998; Olcott M.B. State building and Security Threats in Central Asia / M.B.Olcott // Russia after the Fall. – W. 2002. Brooking Institute Press. – P.221-41; Starr F. A Greater Central Asia Partnership for Afghanistan and its neighbors / F.Starr. URL:// http://www.silkroadstudies.org.

^[16] Боришполец К.П. ЦА как региональная подсистема международных отношений / К.П.Боришполец // Восток / Запад: Региональные подсистемы и региональные проблемы международных отношений / Под ред. А.Д.Воскре­сенского. – М., 2002. – С.184-210; Боришполец К.П. Экономическое взаимодействие России со стра­нами ЦА / К.П.Бориш­полец // Южный фланг СНГ. ЦА-Каспий-Кавказ:…/ Под ред. М.М. Наринского, А.В. Мальгина. - М., 2003. – С.82-102; Бурнашев Р. О возможности системы региональной безопасности в ЦА (методологические аспекты) / Р.Бурнашев // Центральная Азия и Кавказ. – 2001. – №1(13). – С.14-25; Бурнашев Р. Динамика вовлечения США в Центральную Азию: анализ ситуации на основе теории регионального комплекса безопасности / Бурнашев Р. // Политика США в Центральной Азии. 2003; Васильева О. Средняя Азия: год после путча / О.Василь­ева. – М., 1993; Кузьмин В.И. ЦА. Структура, история, перспективы / В.И.Кузьмин, Н.А.Галуша, А.Н.Яровой. – М. 2001; Динкевич А.И. Страны ЦА – новая фаза переходного периода / А.И.Динкевич, В.Г.Швыдко / ИВ РАН. – М., 2005; Джекшенкулов А. Новые независимые государства ЦА в мировом сообществе / А.Джек­шенкулов. – М., 2000; Жуков С.Б. ЦА в социально-экономических структурах современного мира / С.Б.Жуков, О.Б.Резникова. - М., 2001; Звягельская И.Д. Нетрадиционные угрозы, проблемы и риски на бывшем советском Юге / И.Д.Звягельская, В.В.Наумкин // Безопасность России: ХХI век / Отв. ред. А.В.Загорский. – М., 2000. – С.549-76; Звягельская И.Д. К вопросу об угрозах безопасности в ЦА / И.Д.Звягельская // 10 лет СНГ: неко­то­рые итоги / Материалы семинара – М., 2001. URL: http://niiss.ru; Звягельская И.Д. Восприятие Россией политики Запада в ЦА / И.Д.Звягельская // Южный фланг СНГ. ЦА - Каспий - Кавказ:…/ Под ред. М.М.Наринского, А.В.Маль­гина. – М., 2003. – С.103-27; Звягельская И.Д. Ослабление сложившихся связей никому не на пользу / И.Д.Звя­гельская // Восток (Oriens). – 1993. – №6. – С.91-3; Касенов У.Т. Безопасность ЦА: глобальные, региональные и национальные проблемы / У.Т.Касенов. – Алматы, 1998; Князев А.А. К истории и современному сос­тоянию производства наркотиков в Афганистане и их распространение в Центральной Азии / А.А.Князев. – Бишкек. 2004; Кузьмин В.И. ЦА. Структура, история, перспективы / В.И.Кузьмин, Н.А.Галуша, А.Н.Яровой. – М. 2001; Кулагин В.М. Режимный фактор во внешней политике постсоветских государств / В.М.Кулагин // Полис. – 2004. – № 1.– С.115-24.; Лунев С.И. Полити­ческие процессы в ЦА / С.И.Лунев // Политические системы и поли­ти­чес­кие культуры Востока / Под ред. А.Д.Воскресенского. – М. 2006. – С.374-92; Лунев С.И. Независимые рес­пуб­лики ЦА и Россия / С.И.Лунев. – М., 2001; Малашенко А.В. Судьба ЦА и интересы России / А.В.Малашенко // Рос­сия между вчера и завтра / Общ. ред. В.Преображенского, Д.Драгунского. – М., 2003. – С.234-48; Малашенко А.В. Ислам и политика в государствах ЦА / А.В.Малашенко // Центральная Азия и Кавказ. – 1999. – №4(5). – С.59-66; Малышева Д.Б. Демократизация постсоветского Востока: модели и реалии / Д.Б.Малышева // МЭиМО. – 2004. – №6. – С.85-95; Малышева Д.Б. Центральная Азия в свете «демократических революций» / Д.Б.Малышева // МЭиМО. – 2006. – №8. – С.60-70; Мирославский Г.В. Интеграционный потенциал ЦА / Г.В.Мирославский // Восток (Oriens). – 1996. – №5. – С.5-18; Омаров Н.М. Гуманитарные аспекты безопасности КР в XXI в.: вызовы и ответы / Н.М.Омаров. – Биш­кек. 2001; Поляков С.П. Логика развала, или последствия развала скажутся позднее / С.П.Поляков // Восток (Oriens). – 1993. – №6. – С.79-84; Постсоветская ЦА: потери и обретения; Отв. ред. А.М.Васильев. – М., 1998; Тро­фимов Д.А. ЦА: проблемы этноконфессионального развития / Д.А.Трофимов. – М., 1994; Улунян А.А. Центразия 2000/2005: упущенный шанс? Оценки и прогнозы зарубежного экспертно-аналитического сообщества / А.А.Улунян. ИВИ РАН. – М., 2006; Фридман Л.А. Страны ЦА перед лицом глобальных вызовов в начале ХХI века / Л.А.Фрид­ман, М.Ф.Видясова // Вест. Моск. Ун-та. Востоковедение. – 2002. – №1. – С.3-39; Фурман Д. Дивергенция поли­ти­чес­ких систем на постсоветском пространстве / Д.Фурман // Свободная мысль - ХХI. – 2004. – №10. – С.14-24; Хрус­талев М.А. Этнонациональная и социально-экономическая картина южного фланга СНГ / М.А.Хрусталев // Южный фланг СНГ. ЦА - Каспий - Кавказ:…/ Под ред. М.М. Наринского, А.В. Мальгина. – М. 2003. – С.35-54; Чешков М.А. Постсоветская ЦА в трех измерениях: традиционализация, периферизация, глобализация / М.А.Чеш­ков // Разумные решения. URL: http://www.analitika.org

^[17] Зотов О.В. «Большая» Средняя Азия в геополитических реалиях ХХI века / О.В.Зотов // Восток. – 2005. – №5.– С.211-21; Панарин С.А. Политическое развитие государств ЦА в свете географии и истории / С.А.Панарин // Вест­ник Евразии. – 2000. – №1. URL: http://www.eawest.ru; Фурсов А.И. Срединность Срединной Азии: Долгосрочный взгляд на место ЦА в макрорегиональной системе Старого Света / А.И.Фурсов // Русский исторический журнал. – 1998. – Т1. – №4. URL: http://www.analitika.org

^[18] Акимбеков С.М. Афганский узел и проблемы безопасности ЦА / С.М.Акимбеков. - Алматы, 1998; Арунова М.Р. Ситуация в Афганистане как угроза безопасности южных рубежей СНГ и Россия / М.Р.Арунова // Россия на Ближнем Востоке: цели, задачи, возможности. – М., 2001. – С.17-27; Белокреницкий В.Я. Проблемы и перспективы формирования Центрально-азиатского макрорегиона / В.Я.Белокреницкий // Восток. – 1993. – № 4. – С.35-47; Белокреницкий В.Я. Центрально-азиатское единство – миф или реальность / В.Я.Белокреницкий // Восток. – 1996. – №5. – С.36-47; Белокреницкий В.Я. ЦА в евразийской перспективе / В.Я.Белокреницкий // Восток. – 1996. – №6. С.93-9; Белокреницкий В.Я. Новая геополитическая ситуация: афгано-пакистанский аспект / В.Я.Белокреницкий, В.Н.Москаленко // Восток. – 1993. – №6. – С. 94-8; Богатуров А.Д. Вашингтон и постсоветские государства / А.Д.Богатуров, В.В.Дребенцов, И.В.Исакова // США: экономика, политика, идеология (США: эпк). – 1993.- №12. – С.55-63; Они же. – 1994. – №1. – С.37-46; Богатуров А.Д. Американизация ЦА? / А.Д.Богатуров // Восток. – 2003. – №3. – С.90-4; Богатуров А.Д. Центр мира смещается в Азию. Новый узел конкуренции России, Китая и США / А.Д.Богатуров // НГ. – 2004. – 21 июля; Богатуров А.Д. Время Центральной Евразии / А.Д.Богатуров // Международная жизнь. – 2005. – №3-4. – С.118-29; Богатуров А.Д. Центрально-Восточная Азия в современной международной политике / А.Д.Богатуров // Восток (Oriens). – 2005. – №1. – С.102-18; Богатуров А.Д. Между Западом и нефтью. Энергоресурсы могут сделать азиатизацию НАТО рентабельной / А.Д.Богатуров // Независимая газета. – 2005. – 22 марта; Воскресенский А.Д. Политика Китая в ЦА / А.Д.Воскресенский, С.Г.Лузянин // Южный фланг СНГ. ЦА-Каспий-Кавказ:…/ Под ред. М.М.Наринского, А.В.Мальгина. – М., 2003. – С. 301-35; Коргун В.Г. Талибы и ЦА: на авансцене – терроризм / В.Г.Коргун // Ближний Восток и современность. – М., 2001. – С.118-141; Лузянин С.Г. Влияние КНР на процессы трансформации в ЦА / С.Г.Лузянин // Разумные решения. – 2005. – 29 марта. URL: http://www.analitika.org; Лузянин С.Г. Россия и Китай в Евразии. Диверсификация систем безо­пасности и сотрудничества / С.Г.Лузянин // Разумные решения. – 2005. – 18 сентября. URL: http://www.analitika.org; Мукимджанова Р.М. Страны ЦА: азиатский вектор внешней политики / Р.М.Муким­джа­нова. – М.: Научная книга, 2005; Наумкин В.В. Основные угрозы национальным интересам России и ЦА / В.В.Наум­кин // Научные проблемы нацбезопасности. РФ. - М., 2002. – С.161-4; Юрьева Т.В. Политика НАТО в отно­шении ЦА и Закавказья / Т.В.Юрьева // Южный фланг СНГ. ЦА-Каспий-Кавказ:…/ Под ред. М.М. Наринского, А.В.Мальгина. – М., 2003. – С.351-66; ЦА: пути интеграции в мировое сообщество. Ред. В.Я. Бело­кре­ниц­кий. – М., 1995; Laumulin M.T. Central Asia and the West: the geopolitical impact on the regional security / M.T. Laumulin. – Almaty, 2004.

^[19] Николаенко В.Д. Организация Договора о коллективной безопасности: истоки, становление, перспективы / В.Д. Николаенко. – М., 2004.

^[20] Хохлов И.И. Развитие наркобизнеса в условиях контртеррористической операции в Афганистане / И.И.Хохлов / МЭиМО. 2006. – №6. – С.58-69.

^[21] Гацко М. О соотношении понятий "угроза" и "опас­ность" / М.Гацко // Обозреватель. – 1997. – №7 (90); Манилов В. Л. Исследование проб­лем национальной безопасности: вопросы методологии / В.Л.Манилов // Военная мысль. – 1995. – №5. – С.9-17; Мани­лов В. Л. Национальная безопасность: ценности, интересы, цели / В.Л.Манилов  // Военная мысль. – 1995. – №6. – С.29-40; Манилов В. Л. Угрозы национальной безопасности России / В.Л.Мани­лов  // Военная мысль. – 1996. – №1. – С.7-17.

^[22] Buzan B. Regions and powers: The structure of international security / B.Buzan, O.Weaver. – Cambridge: Cambridge University Press, 2003.

^[23] Jonson L. Central Asian Security: Internal and External Dynamics / L. Jonson, R. Allison // Central Asian Security: The New International Context / R. Allison, L. Jonson (eds). L.: The Royal Institute of International Affairs; Washington, D.C.:Brookings Institution Press, 2001. Pp. 1-23.

^[24] Buzan B. People, states and fear / B.Buzan. – Brighton: Harvester. 1991. – Pp. 188-93.

^[25] Общеизвестно, что в любой системе существуют трансформирующие и консервирующие тенденции развития.

^[26] В направлении освещения трансформационных импульсов и деструктивных комп­лексов, влияющих на региональ­ную подсистему, построена логика предлагаемой для исследования темы.

^[27] Эта работа отражена в статье Б.Хеттне: Hettne B.Globalization, the new Regionalism and East Asia / B.Hettne // Globalism and Regionalism. URL: http://www.unu.edu.

^[28] Выбор ЕС важен с точки зрения перспективы формирования системы региональной безопасности. При этом ни одно европейское государство в отдельности не в состоянии эффективно влиять на систему региональной безопасности Центральной Азии, несмотря на большой финансовый канал. В данном случае позиция Японии схожа с позицией европейских государств.

^[29] Следует отметить, что страны региона участвуют и в других организациях. Однако это участие серьезно не затрагивает динамику системы региональной безопасности Центральной Азии.