Обрядовая культура и традиционный этикет абазин
На правах рукописи
Камбачокова Маргарита Юнусовна
ОБРЯДОВАЯ КУЛЬТУРА
И ТРАДИЦИОННЫЙ ЭТИКЕТ АБАЗИН
07.00.07 – Этнография, этнология и антропология
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
кандидата исторических наук
Нальчик
2008
Работа выполнена в ГОУ ВПО «Кабардино-Балкарский государственный университет им. Х. М. Бербекова»
Научный руководитель: доктор исторических наук, профессор
Мусукаев Александр Ибрагимович
Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор
Смыр Григорий Вахайдович
кандидат исторических наук, доцент
Губжоков Марат Нурбиевич
Ведущая организация: Институт истории, археологии и этнографии
Дагестанского научного центра РАН.
Защита состоится 27 июня 2008 г. в 12 часов на заседании диссертационного совета Д 212.076.03 при ГОУ ВПО «Кабардино-Балкарский государственный университет им. Х. М. Бербекова» по адресу: 360004, г. Нальчик, ул. Чернышевского, 173.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ГОУ ВПО «Кабардино-Балкарский государственный университет им. Х. М. Бербекова» (г. Нальчик, ул. Чернышевского, 173).
Автореферат разослан « ___ » ____________ 2008 г.
Ученый секретарь
диссертационного совета М.И. Баразбиев
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность исследования. Изучение истории и этнографии абазинского народа имеет определенную историографическую традицию. Вместе с тем, такие вопросы, как проблемы этногенеза и этнической истории, свадебно-брачные институты, религиозный синкретизм, отдельные стороны общественного быта остаются либо дискуссионными, либо малоисследованными. Соотношение традиций и инноваций в семейно-брачной обрядности (отход от устаревших и неприемлемых архаических форм и символов поведения, сохранение некоторых патриархальных положительных традиций), различные аспекты семейного этикета, эволюция традиционных общественных институтов абазин до настоящего времени не становились предметом специального и комплексного изучения в отечественном абазиноведении.
Исследование обрядовой культуры и традиционного этикета этноса представляется актуальным в условиях процесса трансформации этноментальных установок, свойственных постсоветскому обществу и имеющихся попыток культурного возрождения гуманитарных рациональных поведенческих стереотипов в рамках этноконсолидационных процессов. Выбор темы диссертационного исследования можно обосновать тем, что, во-первых, изучение этнокультурного пространства народа обеспечивает трансмиссию социально-культурных ценностей, норм поведения языка и т.д. новому поколению; во-вторых, традиционная культура этноса как фактор социализации подрастающего поколения обладает значительным воспитательным потенциалом; в-третьих, этническая культурная традиция абазин постулирует тот очевидный факт, что социальные институты способствуют формированию этнического самосознания.
Изучение основных вопросов этикетных норм культуры общения позволяет наиболее полно осветить особенности этнической и культурной истории абазин, сконцентрировать внимание на оптимальных способах освоения их богатого культурного наследия. Необходимость такого рода исследования обусловлена и другой, весьма значимой на сегодняшний день проблемой: знание истории народа, его традиционной бытовой нормативной системы, безусловно, оказывает позитивное влияние на этнокультурные контакты с другими народами, что особенно важно для многонационального северокавказского региона.
Объектом исследования является этническая группа северокавказских абазин.
Предметом исследования выступают обрядовая культура и традиционный этикет абазин.
Цель данного исследования заключается в анализе и комплексной характеристике в культурно-историческом аспекте обрядовой культуры и традиционного этикета абазин, выявлении изменений, происходивших в абазинской семье под воздействием социально-экономических, культурных и иных факторов, освещении новых социальных норм, регулирующих и регламентирующих различные стороны соционормативной культуры этноса.
Исходя из цели исследования, сформулированы и решались следующие задачи:
1. Используя архивные материалы, сведения, отложившиеся в историко-этнографической литературе, иной эмпирический материал, проследить основные этапы становления этноса, своеобразных форм его обрядовой культуры и традиционного этикета, экстраполяции поведенческого этикета в современных реалиях абазинского социума.
2. Проанализировать специфические особенности основных форм обрядовой культуры абазин (религиозные обряды, обряды свадебного цикла, обряды похоронно-поминального цикла).
3. Определить особенности традиционного этикета абазин как стабилизирующего фактора, влияющего на этнокультурные процессы жизни народа, акцентируя при этом внимание на следующих вопросах: внутрисемейный и семейно-родственный этикет, принципы почитания старших и воспитания детей, гостеприимство.
Хронологические рамки исследования отражают консервативность обрядовой культуры и традиционного этикета абазин. Основная источниковая база исторических, этнографических, фольклорных, археологических сведений относится к XVIII - началу XX вв., однако специфика предмета исследования позволяет отодвинуть нижнюю хронологическую грань до эпохи раннего средневековья, т.е. с момента прослеживания становления геоэтнических единиц, явившихся основными компонентами становления единого этнического организма абазинского народа.
Географические рамки исследования определяются территорией проживания абазин, включающей не только территорию современного компактного их расселения на территории Карачаево-Черкесской Республики, но и западнокавказский регион в целом, учитывая, что сложный исторический путь этноса сопровождался частыми миграционными процессами, начиная от Абхазии и северного Причерноморья по Кубани вплоть до границ Кабарды.
Методологическая основа работы обусловлена спецификой объекта и предмета исследования, проводившегося с учетом фундаментальных положений, разработанных в отечественной этнологической науке по проблематике традиционных социальных институтов.
Помимо описательного метода, позволившего достаточно объемно отразить конкретику этнографического материала (литературного и полевого), в диссертации, с учетом специфики темы исследования, использованы аналитический, агрегативный (сбор разрозненных фактов из источников различных типов) и статистический методы исследования. Применение последнего было обусловлено необходимостью получения комплексных данных по вопросам современного расселения абазин на территории их компактного проживания.
Принцип историзма и широкий спектр источников обусловили использование историко-сравнительного метода междисциплинарного анализа, ориентированного на выявление общего с соседними народами и особенного у абазин в обрядовой культуре и традиционном этикете.
Для более полного реконструирования традиционно-обрядовой культуры абазин нами применялся метод полевых этнографических исследований, в ходе которых применялись непосредственное и включенное наблюдение, опросы, анкетирование, а также беседы (интервью) с информаторами в абазинских аулах Кубина, Псыж, Старо-Кувинск, Апсуа.
При работе над отдельными разделами диссертации мы опирались на концепции функционализма Б. Малиновского и символического интеракционизма Ч. Х. Кули.
Весьма важной с точки зрения методологии также является идея поддержки обрядовой коммуникацией и этикетной культурой необходимого уровня солидарности, взаимного согласия, понимания и признания в обществе, выдвинутая в работах Б. Х. Бгажнокова по гуманистической этнологии.
Источниковую базу исследования составляют источники нескольких видов: исторические, этнографические, фольклорные, включающие как опубликованные, так и неопубликованные материалы (сведения, содержащиеся в кавказоведческой литературе, архивные документы, сборники официальных документов, полевые записи автора, фольклорные материалы).
Любое историко-этнографическое исследование по истории и этнологии абазин опирается на определенный круг источников, использование которых возможно лишь после проведения соответствующих аналитических операций: традиционный этнологический, основанный на получении социальной информации через наблюдение и коммуникацию и обширный массив литературных материалов (в основном описательного и информативного характера), накопленный в русском кавказоведении дооктябрьского периода и отражающий этнографические реалии быта абазин. Осмысление эвристических возможностей привлекаемых архивных источников, равно как и интеллектуального наследия исследователей истории и этнографии народов Кавказа позволяет объективно исследовать традиционные социальные институты автохтонных кавказских этносов.
Весьма ценные историко-этнографические сведения об абазинах содержатся во вводимых впервые в научный оборот архивных документах, выявленных в центральных и региональных архивах.
Из неопубликованных материалов были использованы документы, извлеченные из фондов различных архивохранилищ. Среди них можно выделить Архив внешней политики Российской империи, Российский Государственный военно-исторический архив, Государственный архив Ставропольского края, Центральный Государственный архив Кабардино-Балкарской Республики.
В фонде 1753 «Кабардинские дела» Архива внешней политики Российской империи содержатся некоторые сведения об абазинских обществах конца ХVIII века: локализация этнических групп абазинского этноса, характерные особенности их социального строя, этническая специфика культуры жизнеобеспечения.
В фонде 79 Государственного архива Ставропольского края имеются материалы по численности абазинских обществ к началу XIX в.
В фонде 14257 Российского Государственного военно-исторического архива и фонде 16 Центрального Государственного архива Кабардино-Балкарской Республики – сведения о численности и этнической территории абазин в середине XIX века.
Значительный комплекс фактических сведений об абазинских обществах собран в актах, подготовленных Кавказской археографической комиссией (1864 – 1917), в которых дается характеристика политики российской администрации на Кавказе. На Комиссию возлагались разработка главных архивов Кавказа и публикация важнейших документов. За время ее существования было издано 12 томов документов. Последний из них содержит главным образом документы северокавказских архивов.
Важной категорией источников являются сочинения европейских и российских авторов XVIII – первой половины XIX вв., в которых содержатся отрывочные сведения о социально-экономическом и семейном быте абазин, территории их расселения, статистические данные.
Во второй половине XIX в., когда Северный Кавказ становится частью Российской империи, интерес к истории и культуре горского населения Терской и Кубанской областей усилился, что было продиктовано, помимо всего прочего, административными и фискальными нуждами. Весьма ценные исторические и этнографические статьи и очерки об отдельных народах Кавказа, в том числе абазинах, печатались на страницах кавказской периодической печати, в сборниках, издававшихся Кавказским горским управлением («Сборник сведений о кавказских горцах», «Кавказский сборник», «Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа»).
Весьма ценным источником для характеристики этнокультурной истории абазин служат разнообразные сведения об их этнической истории, традиционной культуре и т.д., которые можно почерпнуть в сочинениях русских авторов XIX – начала ХХ вв. С.М. Броневского, И. Дебу, Г. Данилевского, Н.Ф. Дубровина, А.П. Берже, Ф.Ф. Торнау, Г.Ф. Чурсина и др.[1] Следует отметить, что многие авторы ХIХ века некоторые вопросы этнокультурной жизни абазин рассматривали в контексте сравнительной характеристики хозяйственной деятельности, материальной и духовной культуры адыго-абхазских и абазинских обществ.
Определенный интерес представляют также труды Е.Д. Фелицына, М. Пейсонель, Ф. Дюбуа де Монпере, Л. Люлье[2], в той или иной степени освещавшие вопросы истории и этнографии абазин. Любопытные материалы в сравнительно-историческом контексте характеристики отдельных элементов обрядовой культуры абазин и этнокультурно близких им народов содержат сочинения Ж. Шардена, Д Асколи, Эвлия Челеби[3].
Особую группу источников образуют произведения устного народного творчества абазин, которые, опираясь на этногенетические сказания, позволяют реконструировать их этническую историю, различные аспекты традиционной культуры и т.д. В фольклорных произведениях абазинского этноса значительное место занимают сюжеты, связанные с обрядовой культурой и традиционным этикетом: свадебные и родильные обряды, основные этапы социализации детей, обряды похоронно-поминального цикла, институт гостеприимства, формы искусственного родства, религиозный синкретизм, внутрисемейные отношения, и т.д.)
Важным элементом источниковой базы исследования стали полевые этнографические материалы автора, собранные в им 2002-2007 годах в местах компактного проживания абазин на территории Карачаево-Черкесской Республики.
Историография исследования. Становление абазиноведения как отдельного научного направления начинается в середине ХХ века. В этот период увидели свет ряд монографий, статей и обобщающих работ по истории и этнографии абазин. В трудах известных лингвистов А.Н. Генко, Г.П. Сердюченко, К. В. Ломтатидзе[4], наряду с детальным исследованием языка и фольклора абазин, кратко освещаются вопросы происхождения абазинского народа и некоторые вопросы его этнической истории.
Первой попыткой описания этносоциальной истории и традиционно-бытовой культуры был обширный историко-этнографический очерк Л.И. Лаврова, посвященный абазинам[5]. В своем труде автор использовал, главным образом, опубликованные источники, ввел в научный оборот ценный архивный и полевой материал.
Анализ существующей специальной литературы свидетельствует о том, что историки и этнографы, работающие над актуальными направлениями абазиноведения, значительоное внимание уделяют различным концепциям происхождения абазин. Так, в работах Л.И. Лаврова, Ш.Д. Инал-Ипа, Е.П. Алексеевой, З.В. Анчабадзе[6], посвященных этногенезу абхазов, попутно затрагиваются и вопросы этносоциальной истории абазин.
Отдельные сведения о расселении, хозяйстве, быте, миграционных процессах, общественном устройстве абазин содержатся в трудах С. Басария, Ц.Н. Бжания, Е.Н. Кушевой. В.П. Невской, Н.Г. Волковой, Я.С. Смирновой, Я.А. Федорова[7], а также в других работах обобщающего характера о народах Северо-Западного Кавказа.
Значительный интерес представляет монографическое исследование Е.Н. Даниловой,[8] в которой приводятся исторические сведения об абазинах, их расселении, родовой организации, хозяйственной деятельности; анализируются земельные отношения, сословно-классовая структура, органы управления общины, характеризуется семейный быт и генезис патронимии у абазин.
В 1989 г. вышла коллективная монография «Абазины (Историко-этнографический очерк)»[9]. Определенный интерес представляет один из разделов этой книги – «Общественные и семейные отношения», где на основе обширного фактического материала фиксируются основные черты и особенности семейных отношений у абазин в пореформенный период.
Вопросы этнокультурных связей абазин с близкородственными народами (абхазами, адыгами) и основные проблемы ранней этнической истории абазин исследованы М.С. Тхайцуховым[10]. В диссертационной работе Ф. Г. Куначевой анализируются проблемы эволюции религиозных верований у абазин.[11]
В результате многовековых этнокультурных контактов абазин с народами Кавказа наблюдается их взаимовлияние в области материальной и духовной культуры. Для углубленного понимания некоторых вопросов традиционного этикета абазин, сопоставления их с обычаями и традициями иных народов с целью выявления общего и специфического для этнографии абазин использовались исследования Х.Б. Бгажнокова, Г.Х. Мамбетова, Х.М. Думанова, Х.И. Шакова и З.П. Кардангушева, А.И. Мусукаева, Г.В. Смыр, Р.А. Мамхеговой[12] и др.
Таким образом, из анализа историографии проблемы можно сделать вывод, о том, что предшествующими исследователями были достигнуты определенные успехи в изучении в целом как традиционной культуры, так и социальных институтов абазин в частности.
Научная новизна исследования заключается в том, что она является первым исследованием в отечественном кавказоведении, в котором предпринята попытка комплексного изучения основных форм обрядовой культуры и традиционного этикета абазин, их роли и места в жизни этноса.
Теоретическая значимость исследования состоит во введении в научную разработку различных аспектов традиционной культуры абазин, уточнении ее специфических черт и функций. Материалы, положения и выводы диссертации представляются важными с точки зрения имеющегося в них научного и образовательного потенциала. Они могут способствовать углубленному пониманию этноменталитета абазинского этноса, что немаловажно в решении современных проблем межэтнического взаимопонимания; стать основой для дальнейшего изучения этнографии как непосредственно абазин, так и родственных народов, проживающих на Северном и Северо-Западном Кавказе.
Практическая значимость диссертации состоит в том, что ее материалы могут быть использованы в качестве методологических оснований для анализа различных аспектов соционормативной и гуманитарной культуры абазин, для написания обобщающих трудов и отдельных учебных курсов по традиционной этнографии абазин, при изучении их истории и культуры в образовательных учреждениях Северного Кавказа.
Апробация результатов исследования. Основные положения и результаты исследования обсуждались на региональных (Карачаевск, 2006, 2007) и международной (Майкоп, 2008) научных конференциях.
Непосредственное содержание диссертации отражено в пяти научных публикациях, в числе которых одна публикация в реферируемом издании, рекомендованном ВАК.
Структура диссертации соответствует поставленным целям и задачам и состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованных источников и литературы, приложения.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
Во введении обоснована актуальность темы диссертации, определены объект и предмет исследования, его цели, задачи и методологическая основа, обозначены географические и хронологические рамки, проанализированы историография и источниковая база, сформулированы научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы.
Первая глава – «Абазины и основные формы их обрядовой культуры» состоит из четырех параграфов.
В первом параграфе «К вопросу об основных этапах становления этноса и субэтническом составе абазин» анализируются важнейшие аспекты этнической истории абазин.
В исторической науке утвердилось мнение, согласно которому древними предками абазин (самоназвание «абаза») являются абазги, населявшие во втором веке нашей эры территорию северо-западной части современной Абхазии на восточно-черноморском побережье Кавказа, хотя, видимо, можно говорить о более сложном этническом субстрате протоабазинских племен. На территорию Северного Кавказа абазины начали переселяться с конца ХIII в. При этом миграционные процессы проходили в несколько этапов и продолжались вплоть до ХVIII века.
Феномен синкретизма был типичен для многих народов Кавказа, в том числе и для абазин. На различных этапах своего исторического развития абазины исповедовали язычество, некоторые элементы которого до сих пор сохраняются в обрядах, христианство и ислам.
В политическом отношении северокавказские абазины в ХVII–XVIII вв. находились в зависимости от сильных кабардинских и бесленеевских феодалов. От этой зависимости они освободились только в конце XVIII в., воспользовавшись активизацией внешней политики царского самодержавия на Кавказе.
К началу ХIХ в. абазины, подобно другим горцам Северо-Западного Кавказа, оказались втянутыми в Кавказскую войну.
Общая численность абазин к началу ХIХ в. точному определению не поддается из-за частых перемещений этноса. Причины этих перемещений связаны, в первую очередь, со стремлением этноса найти территории, защищенные от нападения внешнего врага; во-вторых – с нескончаемыми внутренними распрями между князьями, вследствие чего один или несколько князей, потерпевших поражение в борьбе со своими соперниками или просто не желавшие жить в соседстве с враждебными князьями, забирали своих подданных и уходили на новые места жительства.
Таким образом, однозначное определение точных мест расселения абазин и их численности в тот период времени представляется чрезвычайно сложным. Сведения, встречающиеся в источниках, неполны, подчас противоречивы, и не дают ясного и полного представления о территориальных границах расселения и численности народа, о перемещении отдельных абазинских родов и целых аулов.
В настоящее время занимаемая абазинами территория определяется предгорьями Большого Кавказского хребта. Ее границы проходят по верховьям рек Большой и Малый Зеленчук, Кубань и Кума. Абазины проживают в 13 селениях Карачаево-Черкесской Республики. В силу различных исторических обстоятельств абазины, как и большинство адыгов, в настоящее время проживают в ряде стран Ближнего Востока (Турции, Иордании, Сирии), а также в Европе (Германии, Голландии, Болгарии и т.д.).
По последней переписи населения Российской Федерации, к началу ХХI века общая численность абазин составила около 35000 человек, и в соответствии с Законом Российской Федерации от 30 апреля 1999 года ФЗ-82 народ отнесен к категории малочисленных.
Во втором параграфе «Религиозные верования абазин» анализируются традиционные религиозные представления абазин. В настоящее время абазины исповедуют ислам суннитского толка, однако в этнической памяти и в литературных источниках сохранились данные о ранних формах религии абазин, наиболее древней из которых являлось язычество.
В средние века абазины, по словам Эвлия Челеби, так же, как и черкесы, хоронили своих умерших в «сундуках», то есть колодах. Иногда эти колоды подвешивались на дерево. Очевидно, это было связано с какими-то исключительными случаями, подобно тому, как у черкесов на дерево подвешивались гробы с убитыми молнией. Древний абазинский обряд трупосожжения после XIV в. уже не практиковался. Длительное время проживая в условиях компактного иноэтничного окружения, абазины заимствовали у черкесов погребальный обряд; с принятием мусульманства в XVII-XVIII вв. они так же, как и черкесы, стали хоронить своих умерших по мусульманскому обряду.
Язычество, как известно, представляет собой веру в магическую силу талисманов и фетишей, в различных духов, поклонение и жертвоприношение деревьям, скалам, небесным светилам, родовым святилищам и т.д. У абазин сложилась целая система космогонических представлений, которая характеризуется солярными и грозовыми божествами. С верой в солярное божество-покровителя связано и появление представления у абазин о главном в мифологической иерархии божестве «Анчва», который, по их мнению, является творцом и покровителем всей Вселенной. Помимо «Анчва», у абазин наблюдался целый пантеон покровителей-божеств: «Ажвейпшва» – покровитель лесов и диких зверей, которому охотники приносили жертву перед отправлением на охоту; «Айтар» – покровитель домашнего скота; «Джьаджьа» – богиня плодородия, посевов; «Гвында» – покровительница пчёл и пасек; «Швашвы» – покровитель кузнечного ремесла; «Ерыш» – покровительница ткацкого ремесла; «Дзиуара» – покровительница воды и дождя; «Афы» – покровитель грома и молнии. Из всех перечисленных божеств в этнической памяти более всего сохранились Анчва, Дзиуара и Афы.
Схожесть пантеона абхазских божеств с абазинскими позволяет сделать вывод о единой системе религиозных верований этих народов.
По представлениям абазин, в прошлом окружающая природа была населена всевозможными духами (уыд, алмасты, шайтан, абнагIв, пчагIв), которые могли вредить человеку, или могли быть задобрены, и в этом случае помогали ему.
Анимистические представления у абазин, как и у подавляющего большинства кавказских народов, сохраняли архаические культы и магические обряды.
В период засухи и неурожая абазины исполняли обряд вызывания дождя при помощи деревянной куклы, одетой в женскую одежду («дзиуара»). В этом магическом обряде «моления дождя» принимали участие дети, очень редко – женщины; процессия сопровождалась ритуальными песнями, отложившимися в абазинском фольклоре. Данный обряд сохраняется до настоящего времени, хотя форма его проведения существенно трансформировалась. Связанный непосредственно с земледельческим культом, он имеет многочисленные параллели у народов Кавказа.
Наиболее часто применяемым из обрядов абазин был «дадрыпш» или же «чIапщара» от адыгского «чапш» (кабард.-черкес. – "щIэпщ"), суть которого заключалась в том, что молодежь из родного и соседних аулов устраивала у постели больного или раненого различные игры шуточного характера, пела, танцевала, словом, делала все для того, чтобы не дать больному заснуть, так как сон, по суеверию, привёл бы его к смерти. Этнографы фиксируют аналогичный обряд и у адыгских народов.
Процесс христианизации абазинских обществ был достаточно длительным и был следствием миссионерской деятельности. Абазины, жившие в верховьях Кубани и Зеленчука, почитали верхнекубанские храмы, в частности Хумаринский (Шоанинский). Сохранились христианские памятники того времени – каменные кресты, плиты и др. на Урупе, Кяфаре, Бежгоне. По данным археологических исследований, в некоторых могильниках, например, в Ново-Кувинском, датируемом ХIII-ХIV веками, руки погребенных уже скрещивали на груди, что свидетельствует о погребении по христианским обрядам. Но и христианство у абазин не было последовательным: в большинстве могильников, погребение носило языческий характер[13].
К началу ХVII в. относится проникновение ислама в привилегированные слои северокавказских народов, в том числе и абазин. Несмотря на принятие мусульманства, в верованиях абазин сохранялись языческие представления и обряды, то есть мусульманские каноны тесно переплетались с элементами традиционных верований и христианством.
Исламизация абазинских обществ носила, бесспорно, принудительный характер, вследствие чего у абазин еще длительное время фиксировалась синкретическая культурная идентичность.
В настоящее время реализация коммуникативных функций ислама у абазин проявляется в таких сторонах соционормативной культуры, как семейно-бытовая обрядность, соблюдение похоронно-поминальных обрядов, соблюдение мусульманского поста – уразы (урычра). Из религиозных праздников самым значимым считается праздник окончания уразы и Курбан-байрам. По окончании уразы устраивается трехдневный праздник разговения (гIид), сопровождаемый культовыми обрядами.
В третьем параграфе «Обряды свадебного цикла» анализируются традиционные установки в сфере семейного быта абазин. Богатейшим культурным наследием этноса является свадебная обрядность. В ней нашли отражение уклад жизни, характер, нравы, традиции, обычаи и религиозные верования народа, социальное положение человека в обществе и т.д. Абазинская свадьба имеет много общего с традиционной свадьбой других народов Кавказа. Их объединяют, например, такие обрядовые моменты, как умыкание невесты, калым, приданое, свадебные подарки и т.д.
У абазин в основном практиковались две формы заключения брака: по сговору (хIвайра) и умыканием (мцIасра); реже – колыбельный сговор (агара йшылу йхIвайра), который был распространён и среди других народов Кавказа. Колыбельный сговор заключался, как правило, отцами семейств, которые уже поддерживали дружеские отношения либо намеревались такие установить. При заключении колыбельного сговора отцы детей в присутствии эфенди давали клятву в верности данному слову. С момента достижения совершеннолетия и до выхода замуж «колыбельная» невеста обязана была соблюдать определённые правила избегания и запретов.
Умыкание практиковалось в среде как высших, так и низших сословий. При этом похищение невесты бывало как реальным, так и фиктивным (символическим). Первое могло быть вызвано нежеланием родителей девушки отдать дочь замуж или нехотением самой девушки вступить в брак. Практиковалась также такая форма похищения, которую можно назвать полуфиктивной; к ней прибегали в том случае, если молодые люди любили друг друга и договаривались о свадьбе, в то время как родители девушки не желали данного брака. Иногда совершалось похищение чисто фиктивное, с ведома обеих сторон. Цель его заключалась в том, чтобы избавиться от расходов, связанных со сватовством. После реального или полуфиктивного похищения родители жениха посылали представителей к родителям девушки, чтобы склонить их к согласию на брак.
В нравственной культуре абазин имел место обычай левирата-сорората. Это широко известная форма брака, бытовавшая у многих народов Кавказа, и суть которой сводилась к заключению брака между мужчиной с вдовой умершего брата (левират), брака между мужчиной-вдовцом с сестрой умершей жены. Сохранению таких брачных институтов, как левират и сорорат, способствовала материальная заинтересованность сторон в сохранении за собой части калыма; кроме того, устойчивость данной формы брака в течение долгого периода времени (вплоть до начала ХХ века) исследователи связывают с религиозной и патриархально-родовой идеологией (брат покойного, вступая в брачные отношения с его вдовой, продолжал в рожденных в таком союзе детях, общий с покойным род).
Между тем, необходимо отметить, что совершение брака левирата или сорората имело под собой достаточно серьезную нравственную опору: практически в каждом случае у вдовы или вдовца имелись несовершеннолетние дети. Поставить на ноги ребенка, потерявшего одного из своих родителей, сделать из него силами самых близких людей достойного представителя рода – вот, на наш взгляд, главный аргумент заключения брака по обычаю левирата-сорората. Вдовец, вступая в брак с сестрой умершей жены, прежде всего рассчитывал на доброе отношение мачехи к детям-сиротам, которым приходилась родной теткой, а при левирате отчим – родным дядей. Это является основной, но не единственной причиной практики левирата-сорората. Второй, не менее важной причиной было то, что в случае отказа вдовы от левиратного брака ее дети оставались у родителей покойного мужа.
Брачный цикл у абазин сопровождался жесткими экзогамными ограничениями: запрещались браки между родственниками по отцовской и по материнской линиям, молочными родственниками, между родственниками по воспитанию (аталычество), браки, связанные с сословным неравенством.
Нарушение экзогамии считалось тяжким преступлением; совершившие в этом отношении проступок наказывались изгнанием из рода.
В процедурах организации и проведения современной абазинской свадьбы мало что изменилось за последние сто-сто пятьдесят лет. Но при этом некоторые специфические черты свадебного и послесвадебного циклов потеряли былое значение: выпали обряды первого выхода новобрачной за водой, держания иголки и др. Постепенно происходит процесс прекращения свадебного скрывания новобрачных от их старших родственников.
Брачный выкуп вышел из обихода далеко не сразу. Он и сейчас существует в модифицированной форме «подарков» вещами или деньгами семье невесты.
Вместе с тем до сих пор сохраняется обычай запрета на произнесение имени старших родственников со стороны мужа, не позволяющий невестке называть по имени свекра, свекровь, их братьев и сестер и т.д. До сих пор в присутствии старших родственников и посторонних муж с женой не называют друг друга по имени, вообще стараются как можно меньше обращаться друг к другу. При гостях или старших невестка обычно не садится, если в комнате находится муж.
В целом, свадебный цикл абазин значительно упростился и имеет тенденцию к дальнейшему сокращению, наблюдается постепенная его модернизация. Но при этом следует отметить, что новые элементы свадебной обрядности больше распространены в городской среде, нежели в сельской.
Четвертый параграф «Обряды похоронно-поминального цикла» посвящен анализу специфических особенностей похоронного церемониала у абазин. Сведения об этих обрядах абазин в письменных источниках представлены весьма фрагментарно. Исследование данного аспекта общественного быта основывается большей частью на полевых материалах, собранных среди старшего поколения абазин, и на непосредственных наблюдениях автора на протяжении ряда лет.
Современная поминально-погребальная обрядность абазин сохраняет традиционные мусульманские каноны и нормы, что подтверждает тезис о консервации религиозных воззрений у абазин; вместе с тем в похоронном цикле обнаруживаются и некоторые домусульманские черты, прежде всего, связанные с космогоническими представлениями этноса.
В предпохоронный период в прошлом, как и в настоящее время, осуществлялась материальная помощь семье умершего. В ХIХ в. она носила натуральный характер (родственники и друзья умершего приносили в основном продукты питания). Позднее помощь стали оказывать деньгами. Покойного оплакивали только женщины.
Сегодня, как и прежде, о смерти человека первыми ставят в известность эфенди и муэдзина. Эфенди руководит всеми религиозными обрядами, связанными с похоронами. По правилам шариата, покойного необходимо предать земле по возможности как можно раньше. Вечером третьего дня после похорон ворота дома покойного закрываются.
Похороны сопровождаются устоявшимися традициями, в том числе трехдневной предрассветной молитвой над могилой покойного; ритуальной раздачей лакумов и сладостей в течение первых сорока дней; организацией и проведением поминок по истечении недели (чгIвычащтIыхра), на сороковой или на пятьдесят второй день (псхъвы), по истечении года (сквшы хатым) и др.
В течение первых трёх траурных дней в доме умершего запрещается готовить пищу. Членов семьи умершего, а также всех прибывших из других аулов кормят соседи, которые три раза в день приносят еду – «гвынадзара» или «чIвыуарахъв» (от чIвыуара – плакать, и хъв – пища).
В течение года на весь быт семьи покойного налагались определенные запреты. Наиболее близкие родственники в этот период времени носили траур: одевались в одежду преимущественно тёмного цвета и обязательно носили головные уборы. Мужчины при этом отпускали бороду, а женщины не пользовались косметикой. Носившие траур все это время избегали каких бы то ни было увеселений. Траур снимали с разрешения старших родственников, и делал это обычно кто-нибудь из соседей. Снятие траура приурочивали к определенному событию.
В современном похоронно-поминальном цикле абазин, как и у других народов Кавказа, сохраняются такие традиционные моменты, как оплакивание, поминальная трапеза, соблюдение поминальных дней и т.д. Вместе с тем время внесло в традиционные похоронные обряды некоторые негативные элементы: в последние годы похороны, вне зависимости от благосостояния родственников умершего, стали сопровождаться пышными многократными поминками.
Вторая глава – «Традиционный этикет абазин» состоит из двух параграфов.
В первом параграфе «Внутрисемейный и семейно-родственный этикет» исследуются особенности внутрисемейных отношений, почитания старших, обряды детского цикла абазин. В ХIХ в. у абазин имели место две формы семьи: малая, состоявшая из одного-трех поколений близких родственников, и большая, или патриархальная семья. Большие семьи у абазин, как и у других северокавказских народов, представляли собой патрилокальные родственные и хозяйственные коллективы, которые состояли из ближайших родственников двух, трех, а иногда и четырех поколений по нисходящей и боковым линиям, характеризовались коллективной собственностью, общим производством и потреблением. Всем жизненным укладом большой семьи руководил старший мужчина, имевший неограниченную власть в своей общине. Жизнью женской половины семьи руководила старшая женщина. Отношения внутри семьи (как малой, так и большой) строились с соблюдением строгой иерархии: все её члены подчинялись главе – отцу или старшему брату. Отношения между другими членами семьи складывались на основе той же патриархальной регламентации. Традиционное почитание старшего исключало какие-либо конфликты между главой семьи (отцом) и детьми.
Абазинская семья на протяжении веков сохраняет многие принципы и нормы семейного этикета. Личные отношения в семье хорошо видны на примере обычаев избегания – различных запретов, соблюдаемых членами семьи или родственниками в отношении друг друга.
Внутрисемейный быт, который складывался на основе вековых патриархальных традиций, выявлял подчиненное положение женщины, и оно проявлялось во многих сферах семейного быта. С одной стороны, женщины высших сословий, неотягощенные ежедневными домашними заботами, занимались, как правило, в основном рукоделием. Они пользовались бльшим почетом, и особенно это выявлялось на каких-либо торжествах. В частности, у адыгов наблюдалось своего рода рыцарское поклонение даме. Однако положение знатных женщин во внутрисемейном быте также осложнялось всевозможными запретами: запретом сидеть за одним столом с мужчинами, есть вместе с ними, сидеть в их присутствии, отсутствием права голоса в решении семейных дел.
Если же женщина не принадлежала к высшему сословию, она подвергалась двойному угнетению: классовому – со стороны господ и семейному – со стороны мужа. Приниженное положение женщины освящали и закрепляли адат и шариат.
Вместе с тем следует отметить, что в народе женщина всегда пользовалась уважением. Мужчина по отношению к женщине беспрекословно придерживался традиционного этикета, в соответствии с нормами которого он был обязан привстать при появлении женщины; уступить место женщине; при разговоре не перебивать её; защищать честь и достоинство женщины и т. д. Особенно почитаемой была мать. Не допускались неприличные выражения, ссоры или драки в присутствии женщины.
Нынешняя экономическая самостоятельность и изменившееся положение женщины в обществе сыграли решающую роль в изменении ее положения в семье. Самым важным моментом во всём этом является то, что преодолен традиционный взгляд на абазинскую женщину как на домашнюю хозяйку, принадлежащую только семейному очагу. Наряду с современными формами бытового равноправия сохраняются и закрепляются лучшие черты традиционных правил поведения по отношению к женщине. Хотя бытовая сегрегация полов в настоящее время отошла в прошлое, тем не менее требования, предъявляемые к девочке, сохраняют ряд традиционных особенностей, в силу чего наблюдается сохранение некоторых наиболее архаичных правил поведения.
Одним из основополагающих принципов во внутрисемейной этике абазин является самоуважение. Поведение человека в семье определяет его самоуважение и уважение людей по отношению к нему.
Во внутрисемейной этике достаточно важное место занимает застольный этикет. Многие традиции, связанные с ним, с течением времени подверглись трансформации, но основные черты, выражающие мировоззренческую концепцию, такие, например, как норма поведения между старшими и младшими, сохранились. Младшие, выражая уважение к старшим, не только должны больше молчать в их присутствии, но также не смеют садиться рядом с ними. При этом учитывается не только возраст, но и родственные отношения: сын никогда не сядет за один стол с отцом, зять – с тестем, племянник – с дядей, младший брат – со старшим.
В современной жизни абазин, в семейно-родственных взаимоотношениях сохраняются основные черты традиций. Прежде всего, роль и функции главы семьи исполняет по-прежнему отец, который наделен неограниченными полномочиями в семье. В роду все вопросы зачастую координирует старший по возрасту. Сохраняется семейная иерархия, где всегда можно наблюдать разграничения функций каждого члена семьи.
Вместе с тем глава семьи (отец) при решении каких-либо проблем уже собирает старших по возрасту в своем роду, в том числе и старшего сына, а иногда и дочь, и советуется с ними по самым насущным вопросам, например, по организации свадьбы сына, племянника или же по вопросам, связанным с похоронно-поминальными обрядами и другими мероприятиями.
В семейно-родственных отношениях все еще сильны экономические связи, которые проявляются в трудовой и материальной помощи. Они являются особыми видами взаимопомощи между членами семьи и рода.
В абазинских семьях продолжается трансформация обычных запретов. Характерной чертой современной семьи стало равное участие мужа и жены в решении внутрисемейных вопросов. Новые явления в материальном быте и культурной жизни не могли не сказаться и на разделении труда между членами семьи. Все изложенное дает основание предположить, что в современной абазинской семье наблюдается тенденция постепенного, но уверенного отхода от многих традиционных норм, сопровождавших развитие этноса.
Неотъемлемой частью традиционного этикета абазин является почитание старших – старшего семьи или рода, старшего сына, старшую женщину – словом, человека старшего по возрасту. Вместе с тем, традиционный этикет под понятием «старший» нередко предусматривает старшинство человека не только в соответствии с его фактическим возрастом, но и исходя из его статуса и места в семейной, родовой и т.д. иерархии безотносительно к возрасту. И в том, и в другом случае младший по статусу неукоснительно был обязан оказывать старшему те же почести, что и старшему по фактическому возрасту: во всех своих действиях проявлять корректность и уважение по отношению к старшему; начинать беседу с позволения старшего; садиться при старшем только с позволения последнего; не говорить больше и громче старшего; не перебивать старшего, не упрекать его, не допускать в словах грубости; обязательно попросить прощения у старшего, если младшему необходимо срочно по какой-то важной причине прервать беседу; почитать появление старшего обязательным вставанием; не пререкаться со старшим, к примеру, указывая на его (старшего) неправоту; беспрекословно выполнять указания старшего и т.д.
Уважительное отношение к старшим не ограничивается только указанными выше формами поведения. Существует целый свод неписанных законов, регламентирующих взаимоотношение людей различных возрастов на улице, в пути и т.д.
Почитание старших – явление длительного и сложного процесса становления не только социальных, но и морально-правовых институтов, в соответствии с чем понятие и функции старшинства в определенные исторические этапы менялись. В отличие от прошлого, воля старших несколько утратила свой императивный характер, и при решении основных вопросов в семье старшие считаются с мнением молодых.
Обобщение опыта воспитания детей у кавказских народов (а в принципах воспитания подрастающего поколения у них не было принципиальных различий) позволяет вычленить из всей совокупности направлений воспитания следующие его составляющие элементы: физическое, трудовое, эстетическое и нравственное воспитание.
Обряды, сопровождавшие детей с первых дней появления их на свет (обряд первого укладывания ребенка в колыбель; особый обряд примирения двух враждующих семей при рождении мальчика; наречения имени ребенка; обряд, связанный с появлением первых зубов; обряд первого шага ребенка, в котором магический прием «развязывания ног» совмещался с известным обрядом выбора профессии и др.) были призваны к тому, чтобы вырастить крепкого, здорового в физическом и психическом отношении человека.
Важнейшими средствами физического воспитания подрастающего поколения были игры, развивавшие физическую силу, выносливость, ловкость и сноровку молодых. Физическое воспитание детей, включавшее чуть позднее в себя обучение военному искусству (владение оружием и арканом, освоение навыков верховой езды и др.), тесно переплеталось с трудовым воспитанием для мальчиков и приобщением к ведению домашнего хозяйства и рукоделию – для девочек.
В эстетическом воспитании, включавшем в себя и вопросы умственного воспитания детей, абазины стремились к формированию личности молодого человека, способного к эстетическому восприятию действительности, к пониманию и оценке не наносной, внешней, а исконной, настоящей красоты человека, его духовных и материальных творений, окружающего мира.
Особое место в воспитательной деятельности этноса отводилось нравственному воспитанию. С самого раннего возраста ребенка абазины начинали закладывать в его сознание непреходящую истину: из всего сущего на Земле самым дорогим, требующим к себе максимального внимания и уважения, является Человек. И все принципы нравственного воспитания подрастающего поколения были подчинены единой цели: оказывать человеку уважение и помощь, защищать его честь и достоинство. Принципы нравственного воспитания включали в себя такие важнейшие элементы, как строгое соблюдение традиционного этикета, беспрекословное подчинение младших старшим, почитание старших и женщин, неукоснительное исполнение обычаев гостеприимства, для мужчин – защита слабого, пощада безоружного врага, смелость и скромность.
Рассматривая вопросы воспитания детей у горцев, нельзя пройти мимо немаловажного и интересного обычая – аталычества, при котором родители отдавали своих детей на воспитание в чужую семью. Институт аталычества играл важную роль в установлении межэтнических связей, представляя собой форму установления иерархизированного искусственного родства.
Этот обычай, бытовавший практически у всех северокавказских народов, соблюдался всеми свободными общественными слоями. Семья, принимавшая ребенка на воспитание, обеспечивала его всем необходимым в течение обусловленного срока, воспитывая ребенка в строгом соответствии с принципами горского этикета. Воспитание ребенка в семье аталыка в принципе не отличалось от воспитания в родительском доме. Разница заключалась лишь в том, что в соответствии с требованиями адата, аталык должен был воспитывать ребенка более строго, чем собственных детей. По обычаю, аталык дарил воспитаннику, по достижении совершеннолетия, нарядную одежду, коня и оружие и сопровождал его в дом родителей.
Девочку воспитывала жена аталыка. Она обучала ее домашнему ремеслу, приготовлению пищи, танцам и т.п. С принятием ислама девочку в обязательном порядке приобщали к чтению текстов на арабском языке. За ее наружностью тщательно следили: ухаживали за кожей лица, одевали в одежду из лучших тканей.
С аталычеством в известной степени связано и усыновление. Между семьями усыновленного и усыновителей устанавливались связи, аналогичные связям по аталычеству. Усыновление имело целью приобретение усыновителями покровителя или союзника в лице усыновляемого или для приобретения более сильного союзника усыновляемым.
Во втором параграфе «Гостеприимство» исследуются особенности традиционных морально-этических норм, связанных с функционированием института гостеприимства в комплексе обычно-правовых норм абазинского этноса.
Возникшее в эпоху натурального хозяйства и родового строя, гостеприимство составляло характерную черту многих народов, стоявщих на известной стадии хозяйственного и социального развития. У абазин обычай почитания гостей существовал в виде классического гостеприимства архаичного типа. Обычай требовал проявления гостеприимства к любому человеку, независимо от его имущественного положения, этнической или конфессиональной принадлежности. Нарушители подвергались строгому общественному порицанию.
По нашему мнению, можно выделить два типа гостей. К первому типу мы относим человека или группу людей, прибывших издалека на день или несколько дней. Это могли быть люди как из соседних или дальних селений, так и чужеземцы. Ко второй группе можно отнести односельчан, соседей, зашедших для решения какого-либо вопроса или с тем, чтобы просто справиться о здоровье. В любом случае и те и другие, переступив порог чьего-либо дома, тут же становились его гостями, и в отношении каждого из них действовали законы гостеприимства. Хозяин принимал гостя радушно, с почтением; с каким бы вопросом или просьбой он ни пришел, считалось недостойным отказать гостю. Известны случаи, когда почетного гостя принимали всем аулом, или, по крайней мере, патронимической группой. Гость был лицом неприкосновенным, хозяин обязан был обеспечить гостю защиту его жизни, чести и имущества. Стоит подчеркнуть, что обычай гостеприимства распространялся даже на кровного врага хозяина.
Вместе с тем и гость имел перед хозяином определенные обязательства. В некоторой степени правила, касавшиеся поведения гостя в чужом доме, были призваны облегчить общение, свести к минимуму неудобства, причиняемые хозяевам, проявить уважение к местным обычаям и традициям. Так, гость не мог перейти гостевать в дом другого; ему запрещалось всякое вмешательство в дела семьи, предоставившей ему приют, выяснение отношений в этом доме и др.
Основные принципы обычая гостеприимства передавались из поколения в поколение как нравственный долг настоящего горца.
С обычаем гостеприимства тесно связано куначество – одна из форм искусственного родства. Куначество – это связь между гостем и хозяином, переросшая в дружбу. Между ними возникали особо доверительные отношения, не уступавшие отношениям с близкими родственниками; кунак должен был защищать кунака не только у себя дома, но и повсюду, где потребуется помощь.
Как и у других народов Кавказа, некоторые предписания обычая гостеприимства, несовместимые с современным образом жизни, под влиянием времени изжили себя. Отдельные его моменты во многом трансформировались и, по существу, наполнились новым содержанием, а такие, как подчёркнутое радушие и уважительное отношение к гостю, обязательное угощение и взаимное одаривание наиболее близких друзей и родственников, остались незыблемыми и священными, как и прежде.
В заключении сформулированы основные выводы исследования.
Со времен начала формирования этносов и развития их этнокультурных контактов исследуемые институты стали наиболее оптимальным и унифицированным инструментом межэтнических отношений. Любые атрибуты традиционной культуры свидетельствуют о специфических чертах культуры этноса, его адекватной этнической идентичности и этнического самосознания, а потому ретроспекция генезиса и истории семейного института и соционормативной культуры абазин представляет значительный интерес не только в научно-теоретическом, но и практическом отношении, позволяя наметить перспективные пути дальнейшего изучения данных аспектов этнической культуры.
Несмотря на трансформационные процессы, детерминированные изменениями в традиционной культуре народов Кавказа в советский и постсоветский периоды, главные константы обрядовой культуры и этнического этикета абазин остались неизменными.
У абазин, исповедующих ислам суннитского толка, на различных этапах этнической истории доминирующими религиозными системами являлись язычество и христианство. В ранних (дохристианских) религиозных верованиях абазин обнаруживаются следы анимистического почитания природы, культа диких животных, культа предков, черты магии, и т.д. В гуманитарной культуре абазин и в настоящее время сохраняются элементы политеистических культов и верований: фетишизация предметов неживой природы, вера в магическую силу талисманов и оберегов, сохранение значительного пандемониума (уыд, алмасты, шайтан, бнагIв, пчагIв).
Характеризуя общую структуру языческого пантеона абазин, в частности, классифицируя иерархические группы космогонических и хтонических божеств, необходимо учитывать религиозный синкретизм доисламских религиозных воззрений. Демонологические образы, сохранившиеся в памяти абазин, воспринимаются в настоящее время исключительно как сверхъестественные силы, способные воздействовать на окружающий мир.
Свадебная обрядность абазин, сохраняя некоторые специфические черты, в то же время испытала на себе большое влияние традиционных, свойственных кавказскому автохтонному населению, обрядов и обычаев свадебного цикла. Наши полевые материалы свидетельствуют о том, что у абазин в основном практиковались две формы заключения брака: по сговору (хIвайра) и умыкание (мцIасра); реже встречался колыбельный сговор (агара йшылу йхIвайра), который имел место и у других народов Кавказа. Последняя форма заключения брака практиковалась у семей, тесно общавшихся друг с другом, чаще всего – проживавших в одном селении и т.д.
Нередко встречающейся формой брака у абазин в прошлом был левиратный (женитьба на вдове брата) и сороратный (женитьба на сестре умершей жены) браки. В настоящее время из всех форм заключения брака практически сохранился только брак по сговору.
У абазин существовал целый ряд брачных запретов: экзогамные ограничения; браки между родственниками по отцовской и по материнской линиям, между молочными родственниками; между родственниками по воспитанию (аталычество).
Свадьба у абазин в настоящее время проходит по традиционному ритуалу и включает в себя обряды досвадебного цикла (смотрины, сватовство, обручение), само свадебное торжество и послесвадебные обряды. В то же время в современной свадьбе, по сравнению с традиционной, произошли определенные изменения; наблюдается исчезновение или модификация некоторых архаических элементов. Брачный выкуп существует в модифицированной форме «подарков» вещами или деньгами семье невесты.
Процесс взаимного проникновения национальных культур, продолжающийся в течение длительного периода времени, охватил все структуры семейного быта, о чем свидетельствует стабильная динамика числа межэтнических браков. В целом, весь современный абазинский свадебный цикл представляет собой явление, в котором присутствуют традиционные, новые и смешанные формы.
Как известно, наиболее консервативной частью обрядовой жизни семьи является похоронно-поминальный цикл. Отличительными чертами похоронно-поминального цикла абазин являются широкий общественный характер похорон, бытование своеобразных, глубоко архаичных обычаев и обрядов, а также таких, которые возникли в результате многовековых этнокультурных контактов с кавказскими автохтонными народами.
Неотъемлемой частью традиционного этикета абазин является почитание старших – старшего семьи или рода, старшего сына, старшей женщины. Традиционный этикет под понятием «старший» предусматривает старшинство человека не только в соответствии с его фактическим возрастом, но и исходя из его статуса и места в семейной, родовой и т.д. иерархии безотносительно к возрасту. В отличие от прошлого, воля старших несколько утратила свой императивный характер, и при решении основных вопросов в семье старшие считаются с мнением молодых.
Значительное место в традиционном этикете абазин занимают принципы воспитания детей. Обряды, связанные с социализацией ребенка, были призваны вырастить крепкого, здорового в физическом и психическом отношении человека. Сравнительный анализ традиционного и нового в принципах воспитания детей дает основание заключить, что физическое, трудовое, эстетическое и нравственное воспитание – важнейшие составляющие воспитания подрастающего поколения – наполнившись новым содержанием под влиянием времени, сохраняются и в настоящее время. В пореформенный период институты аталычества, усыновления и т.п. стали постепенно утрачивать свои социальные корни, что в результате привело к их отмиранию.
Рассматривая этногенетическую основу абазинского института гостеприимства и куначества, структурные и функциональные особенности традиционного абазинского гостеприимства, а также сопряженного с ним комплекса обычно-правовых норм (право субъекта на гостеприимство, на пищу, обслуживание, сохранение инкогнито, помощь, защиту и т.д.), можно отметить, что со времен начала формирования этносов и развития их этнокультурных контактов, исследуемые институты стали наиболее оптимальным и унифицированным инструментом межэтнических отношений. Универсализация стереотипов поведения при соблюдении норм гостеприимства и формировании куначеских отношений преследовала определенные цели, среди которых основными были безопасность общества, расширение дружественных и родственных связей, преодоление экономической и политической изоляции, средство получения обширной и достоверной информации.
Проведенный в работе анализ позволяет рассматривать институт гостеприимства и куначества как неординарный социальный феномен, регулировавший взаимосвязь как внутри этносоциума, так и между представителями разных этносов, что вело к деизоляции абазин и знакомству их с ментальными инородными установками.
Сопоставительный анализ традиционного и современного состояния социальных институтов абазин показывает, что в послеоктябрьский период традиционные формы соционормативной культуры стали частью модифицироваться, частью подверглись существенным новациям. Трансформация общественно-семейного быта абазин привела к тому, что эти социальные институты функционируют путем конвергентного развития, сохраняя свое значение в этнокультуре, адаптируя этикетные нормы к современным реалиям, способствуя формированию этнического самосознания.
Основные положения диссертации опубликованы:
В ведущем рецензируемом научном журнале,
рекомендованном ВАК Министерства образования и науки РФ:
1. Камбачокова М. Ю. К вопросу о религиозных обрядах и верованиях абазин // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И.Герцена. Аспирантские тетради. СПб.: Издательство РГПУ им. А.И.Герцена, 2007. № 17 (43). С. 138-141.
В научных изданиях общего характера:
2. Камбачокова М. Ю. Традиционный этикет абазин как актуальнейшая проблема абазиноведения // Материалы научной сессии преподавателей и аспирантов Карачаево-Черкесского государственного университета. - Карачаевск: Издательство КЧГУ, 2006. Ч. 2. – С.45-47.
3. Камбачокова М. Ю. Некоторые вопросы, связанные с обрядами свадебного цикла абазин // Вестник Карачаево-Черкесского государственного университета. - Карачаевск: Издательство КЧГУ, 2007. № 21. – С.27-33.
4. Камбачокова М. Ю. К вопросу об этническом состоянии абазин в ХIХ веке // Вестник Карачаево-Черкесского государственного университета. - Карачаевск: Издательство КЧГУ, 2007. № 21. – С.57-65.
5. Камбачокова М. Ю. К вопросу о формах абазинской семьи и семейных отношениях в ХIХ веке // Актуальные проблемы общей и адыгской филологии. Материалы VI международной научной конференции. - Майкоп, 2008. – С.154-158.
Лицензия № 00003 от 27.08.99
Подписано в печать 22.05.08.
Формат 60 х 84 1/16. Бумага офсетная. Гарнитура «Таймс».
Усл. печ. л. 1,4. Тираж 100 экз.
ООО «Полиграфсервис и Т»
360051, КБР, г. Нальчик, ул. Кабардинская, 19.
____________________________
ООО «Полиграфсервис и Т»
360051, КБР, г. Нальчик, ул. Кабардинская, 19.
Тел./факс (8662) 42-62-09
[1] Броневский С.М. Новейшие географические и исторические сведения о Кавказе. М., 1823. Ч. I.; Дебу И. О Кавказской линии и присоединенном к ней Черноморском войске или общие замечания о поселенных полках, ограждающих Кавказскую линию и о соседственных горских народах. СПб., 1829; Данилевский Г. Кавказ и его горские жители в нынешнем их положении. М., 1846; Дубровин Н.Ф. История войны и владычества русских на Кавказе. СПб. 1871. Т. I. Кн. 2.; Берже А.П. Краткий обзор горских племен на Кавказе. Тифлис, 1858; Торнау Ф.Ф. Воспоминания кавказского офицера // РВ. 1864, № 9-11; Чурсин Г. Ф. Очерки по этнологии Кавказа. Тифлис, 1913.
[2] Фелицын Е.Д. Закубанский край в 1864 году // Кавказ. Тифлис, 1868. № 97-101; Пейсонель И. Исследование торговли на черкесско-абхазском берегу Черного моря. Краснодар, 1927; Дюбуа де Монпере. Путешествие вокруг Кавказа, по Черкесии и Абхазии, Мингрелии, Георгии, Армении и Крыму // Библиотека для чтения. СПб., 1839. Т.35. Отд.3. – С.93-126. Т.36. Отд.3. – С.1-36; Люлье Л.Я. Черкесия. (Историко-этнографические статьи). Краснодар, 1927.
[3] Шарден Ж. Путешествие кавалера Шардена по Закавказью в 1672-1673 гг. // Кавказский вестник. Тифлис, 1902; Д Асколи. Описание Черного моря и Татарии // ЗООИД. Одесса, 1902. Вып. ХIV; Брун Ф.К. [Эвлия Челеби]. Путешествие турецкого туриста вдоль по восточному берегу Черного моря (1641г.) // ЗООИД. Одесса, 1875.Т. 9. – С. 161-188.
[4] Генко А.Н. Абазинский язык. Грамматический очерк наречия тапанта. М., 1955; Сердюченко Г.П. Язык абазин // Известия Академии педагогических наук РСФСР. М., 1955. Вып. 67; Ломтатидзе К.В. Тапантский диалект абхазского языка. Тбилиси, 1944; Ломтатидзе К.В. Ашхарский диалект и его место среди других абхазо-абазинских диалектов. Тбилиси, 1954.
[5] Лавров Л.И. Абазины: Историко-этнографический очерк // КЭС. 1955. Вып.1. С. 5-47.
[6] Лавров Л.И. «Обезы» русских летописей // СЭ. М., 1946. № 4; Он же. Проблемы этногенеза кавказских горцев // Историко-этнографические очерки Кавказа. Л., 1978. С. 42-47; Он же. О происхождении абазин // Археология и этнография Карачаево-Черкесии. Черкесск, 1979. С. 73-78; Алексеева Е.П. К вопросу о происхождении абазин по данным археологии // ТКЧНИИ. Ставрополь, 1970. Вып. 6; Она же. Древняя и средневековая история Карачаево-Черкесии. М., 1971.С. 186-197; Она же. О происхождении и расселении абазин в средние века // Проблемы этнической истории народов Карачаево-Черкесии. Черкесск, 1980. C. 14-59; Инал-Ипа Ш.Д. Абхазы. Сухуми, 1965. C. 357, 360-369.
[7] Басария С.П. Абазинский аул в Мало-Карачаевском округе. Сухуми, 1929; Бжания Ц.Н. Из истории хозяйства абхазов. Сухуми, 1962; Кушева Е.Н. Народы Северного Кавказа и их связи с Россией (вторая половина XVI – 30-е гг.XVII в.). М., 1963; Волкова Н.Г.. Этнический состав населения Северного Кавказа в XVIII – начале ХХ века. М., 1974; Невская В.П. Земельная реформа и отмена крепостного права в Черкесии // ТКЧНИИ. Черкесск, 1950. Вып. 3; Смирнова Я.С. Семья и семейный быт народов Северного Кавказа. Вторая половина XIX – XX в. М., 1983.
[8] Данилова Е.Н. Абазины. Историко-этнографическое исследование хозяйства и общинной организации. М., 1984.
[9] Абазины. (Историко-этнографический очерк). Черкесск, 1989.
[10] Тхайцухов М.С. Очерки истории абазин конца XVIII – XIX вв. Сухум, 1992.; Он же. Абазины. Страницы древней и средневековой истории. Карачаевск, 2006; Он же. Принципы и нормы этики абазин в историческом прошлом и в современной повседневной жизни. Черкесск-Карачаевск, 2005.
[11] Куначева Ф. Г. Эволюция религиозных верований абазин. Дис. … канд. ист. наук. Карачаевск, 2002.
[12] Бгажноков Б.Х. Адыгская этика. Нальчик, 1999. Он же. Основания гуманистической этнологии. М., 2003. Он же. Очерки этнографии общения адыгов. Нальчик, 1983. Мамбетов Г.Х. Традиционная культура кабардинцев и балкарцев. Нальчик, 1994. Шогенов Х.И., Кардангушев З.П. Обычаи адыгов. Нальчик, 1995. Мусукаев А.И. Традиционное гостеприимство кабардинцев и балкарцев. Нальчик, 1990. Мусукаев А.И., Першиц А.И. Народные традиции кабардинцев и балкарцев. Нальчик, 1992. Смыр Г.В. О похоронно-поминальных обрядах абхазов. Сухум, 2000. Он же. Религиозные верования абхазов. Гагры, 1994. Мамхегова Р.А. Очерки об адыгском этикете. Нальчик, 1993. Думанов Х.М., Смирнова Я.С. Старые и новые трактовки некоторых брачно-семейных обычаев народов Кавказа // ЭО. М.,1999. № 4.
[13] Алексеева Е.П. Становление феодальных отношений у народов Карачаево-Черкесии (ХIV-ХVII вв.) // Очерки истории Карачаево-Черкесии. - Ставрополь, 1967. Т. 1. - С.185.
