История создания и бытования главного источника по древней и средневековой истории вьетнама дайвьет шы ки тоан тхы (полного собрания исторических записок дайвьета)

На правах рукописи

ФЕДОРИН Андрей Львович

ИСТОРИЯ СОЗДАНИЯ И БЫТОВАНИЯ ГЛАВНОГО

ИСТОЧНИКА ПО ДРЕВНЕЙ И СРЕДНЕВЕКОВОЙ

ИСТОРИИ ВЬЕТНАМА «ДАЙВЬЕТ ШЫ КИ ТОАН ТХЫ»

(«ПОЛНОГО СОБРАНИЯ ИСТОРИЧЕСКИХ

ЗАПИСОК ДАЙВЬЕТА»)

Специальность: 07.00.09 (Историография, источниковедение

и методы исторического исследования)

А В Т О Р Е Ф Е Р А Т

диссертации на соискание ученой степени

доктора исторических наук

Москва 2010

Работа выполнена в Негосударственном образовательном учреждении высшего профессионального образования "Институт практического востоковедения"

Официальные оппоненты: Ведущая организация:

доктор исторических наук, профессор БОКЩАНИН Алексей Анатольевич Институт востоковедения РАН доктор исторических наук, профессор РЯБИНИН Алексей Леонидович Государственный университет «Высшая школа экономики» доктор исторических наук УСОВ Виктор Николаевич Институт Дальнего Востока РАН Институт стран Азии и Африки Московского Государственного университета им. М.В.Ломоносова

Защита состоится _____апреля 2011 г. в 11 часов на заседании совета по защите докторских и кандидатских диссертаций Д 002. 042. 03 по историческим наукам при Институте востоковедения РАН по адресу: 107031, Москва, ул. Рождественка, д.12

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института востоковедения РАН

Автореферат разослан «_____» ___________________2011 г.

Ученый секретарь совета

по защите докторских и

кандидатских диссертаций

доктор исторических наук Непомнин О.Е.

© Институт востоковедения РАН, 2010

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. «Полное собрание исторических записок Дайвьета» (в дальнейшем — ТТ) по мнению всех специалистов бесспорно является наиболее подробным и надежным источником по истории древнего и средневекового Вьетнама и занимает особое место среди всех, к сожалению, немногочисленных сохранившихся местных хроник, сопоставимое с местом «Повести временных лет» в российской традиционной историографии или местом «Исторических записок» Сыма Цяня в китайской. При этом, в отличие от своего китайского аналога, написанного в течение не слишком длительного с исторической точки зрения промежутка времени, текст ТТ, изначально созданный в XV в. и довольно давно закрепленный ксилографически, тем не менее многократно изменялся, редактировался, расширялся, сокращался и менял свою структуру на протяжении всех 500 лет своего активного существования вплоть до второй половины XIX в. С учетом изложенного, изучение процесса формирования этой летописи, изменений ее текста в ходе многочисленных редакторских правок, выявление ее источников, авторов отдельных частей имеет исключительно важное значение не только для собственно историографических исследований, но и для оценки достоверности и использования содержащейся в этой хронике информации в конкретных исторических исследованиях по самому широкому кругу вопросов. Без проведения подобной работы, в частности, без выявления отдельных разновременных пластов информации в рамках единого текста, поздних вставок и добавлений, зачастую носящих заведомо субъективный, «идеологический» характер, исследователь рискует пойти на поводу поздних авторов текста и принять за истину заведомо ложные сведения, добавленные специально в этих целях. Таким образом, комплексное изучение данного источника должно служить фундаментом при рассмотрении всего круга проблем древней и средневековой истории Вьетнама.

Научная разработанность темы. С учетом особого места ТТ во вьетнамской историографии этому источнику уделялось и уделяется самое пристальное внимание уже с XVIII в. Его изучением занимались такие корифеи традиционной вьетнамской исторической мысли, как Ле Куи Дон и Фан Хуи Тю, многочисленные современные вьетнамские ученые, в том числе Чан Ван Зяп, Фан Хуи Ле, Нгуен Тай Кан, классики французской школы А. де Мишель, Л.Кадьер, П.Пельо, Э.Гаспардон, японские историки Хикида Тошиаки, Ямамото Тацуро, Чэнь Цзинхэ, российские исследователи Д.В.Деопик, А.Б.Поляков, П.В.Познер, А.В.Никитин, К.Ю.Леонов. В апреле 1988 г. в Ханое провели специальную конференцию, посвященную этой хронике, на которой была предпринята попытка «мозговой атаки» с целью прийти к единому мнению по всему комплексу вопросов, связанных с ее исследованием. Как это ни парадоксально, несмотря на активное изучение ТТ, проводимое учеными различных школ, прийти к общей точке зрения по проблемам, связанным с этим источником, пока так и не удалось. Более того, по некоторым основополагающим вопросам продолжают существовать полярные мнения. Придерживающиеся их ученые приводят свои, с их точки зрения, убедительные доводы в поддержку этих мнений, но их оппонентов они не убеждают. При этом не приходится рассчитывать на то, что в ходе будущих изысканий удастся получить какую-то принципиально новую информацию или, допустим, отыскать неизвестный ксилограф ТТ, который станет тем самым «недостающим звеном», позволяющим однозначно ответить на остающиеся вопросы. Таким образом, возможности изучения летописи с использованием традиционных методов фактически оказались исчерпанными, и продолжить его можно только на основе принципиально новой методики и современных научно-технических средств при неизменном объекте исследования.

Объект и предмет исследования. Объектами исследования стали ксилографические тексты ТТ. Всего удалось привлечь к работе 7 из 17 сохранившихся ксилографов (или 41%) и еще один довольно большой фрагмент летописи, близкой к каноническому тексту по содержанию и происхождению. С учетом того, что данная выборка сложилась в определенной степени случайно, ее можно считать вполне репрезентативной для всех сохранившихся вариантов хроники, а результаты, полученные в ходе ее изучения, вполне надежными.

Основным предметом исследования стало сопоставление формальных особенностей различных ксилографов, определение специфики отдельных из них, выявление листов (а значит, и ксилографических досок), подвергшихся поздним изменениям, и интерпретация этих изменений, с тем чтобы определить их авторов и цели, которые они преследовали, внося коррективы в уже готовый текст.

Цели и задачи исследования. Целью исследования является комплексное изучение ряда ксилографов летописи «Полное собрание исторических записок Дайвьета» с учетом результатов работ, исполненных ранее другими историками, для выяснения истории создания и существования этого источника на протяжении половины тысячелетия, его авторов, процесса формирования и изменений его структуры, целенаправленных поздних вторжений в текст ранних разделов хроники и причин этих вторжений. Конечным результатом проделанной работы стало создание новой непротиворечивой версии истории ТТ, существенным образом отличающейся от версий, существовавших ранее, которая учитывает практически все особенности различных ксилографов источника и дает ответы, подкрепленные конкретными не подлежащими сомнению в силу своей очевидности аргументами, на большинство существовавших ранее вопросов относительно этой хроники. Немаловажной задачей, кроме того, было подтверждение специфических дидактических функций ТТ во вьетнамском обществе, как единого и канонически закрепленного «учебника истории», по которому на протяжении нескольких веков готовились к конкурсным экзаменам тысячи будущих вьетнамских чиновников, что, собственно говоря, и определило столь пристальное внимание к его содержанию со стороны государства.

Методологические основы. Методологической основой диссертации стали принцип историзма и сравнительно-исторический метод, а также общенаучные методы, используемые в гуманитарных науках: анализ и синтез, дедукция, обобщения и аналогии и т.д. Помимо того, с учетом специфики объекта исследования, специально для его изучения автором были разработаны собственные методики, учитывающие последние достижения исторической и смежных наук. В частности, с помощью специальных процедур создания и взаимоналожения электронных копий отдельных листов ксилографов хроники удалось выявить те из них, которые были сделаны с одних и тех же досок, а также проследить, какие из них были изготовлены раньше, а какие позже (с учетом естественного старения деревянной матрицы).

Важные и неожиданные результаты дал формальный анализ расположения текста на листах ксилографов еще до учета его содержания, в частности, выявление общих правил передачи текста, принятых при его первоначальном составлении, поиск мест, где эти правила были заведомо серьезно нарушены, интерпретация причин, по которым эти нарушения были сделаны, и определение времени, когда соответствующие изменения были внесены в текст. Несмотря на высокую степень специфики новых методик, обусловленную особенностями конкретного объекта изучения, они вполне могут быть использованы и при исследовании других аналогичных письменных памятников, для которых доказано наличие двух или более комплектов ксилографических досок.

Кроме того, при подготовке диссертационной работы использовался метод детального формального и содержательного (с точностью до одного иероглифа) сопоставления двух разновременных, но близких по содержанию хроник с целью определить, являются ли они родственными, какая из этих летописей была создана раньше, а какая позже, каковы были цели и задачи их авторов при переработке текстов своих первоисточников.

Хронологические рамки исследования. В работе рассматриваются проблемы вьетнамского летописания от момента создания двух основополагающих источников исследуемой хроники — «Исторических записок Дайвьета» Ле Ван Хыу (1272 г.) и «Продолжения исторических записок» Фан Фу Тиена (не ранее 1459 г.) до начала изготовления ксилографических досок новой версии «учебника», летописи «Одобренное высочайшим повелением всеобщее зерцало вьетской истории, основа и частности» (1884 г.), которая функционально заменила ТТ в рамках конфуцианской экзаменационной системы. Проблемы раннего вьетнамского летописания, источники и время формирования ранних разделов вьетнамских летописей в данной работе не затрагиваются.

Источники и историография. Основными источниками для данной работы послужили семь вариантов ксилографов ТТ и еще один фрагмент близкого к ним по содержанию ксилографического текста. Часть из них была опубликована в виде факсимиле, остальные были получены автором в виде фотокопий и ксерокопий с подлинников в ходе многократных командировок во Вьетнам благодаря любезности наших вьетнамских коллег. Кроме того, в процессе исследования использовались два наборных варианта хроники, изданные в разное время в Японии, четыре ее перевода на современный вьетнамский язык и один — на русский язык (все — с комментариями разной степени подробности). Также принимались во внимание ксилографы параллельных летописных текстов, которые были созданы и изданы во Вьетнаме (Предварительные записи к «Историческим запискам Дайвьета» Нго Тхи Няма, «Свод главного в государственной истории» Нгуен Хуи Оаня, коллективное «Одобренное высочайшим повелением всеобщее зерцало вьетской истории, основа и частности») и в Китае (анонимная «Краткая история Вьета», «Краткое описание Аннама» Ле Така); рукописные источники «Собрание записей о потусторонних силах Вьетского царства», «Заметки о вехах истории Вьета» Нго Тхи Ши, «Всеобщая история Дайвьета» Ле Куи Дона, «Классифицированное описание установлений прошлых династий» Фан Хуи Тю и многие другие (см. библиографию), а также их переводы на современный вьетнамский язык.

Работа в первую очередь базируется на многочисленных публикациях вьетнамских авторов, касающихся ТТ, а также проблем ксилографии, летописания и хронологии. В частности, это Чан Ван Зяп, Хоа Банг, Фан Хуи Ле, Чан Нгиа, Ван Тан, Во Лонг Тэ, Нго Тхэ Лонг, Нгуен Тай Кан, Ву Минь Зянг, Фан Дай Зоан, Нгуен Данг На, До Ван Нинь, Ле Чонг Кхань, Буй Тхиет и др. В ней учтено мнение по затронутым вопросам классиков французской исторической школы А. де Мишеля, Л.Кадьера, П.Пельо, Э.Гаспардона, а также современного исследователя Ф.Лангле. Важную роль при подготовке работы сыграли произведения российский исследователей Д.В.Деопика, А.Б.Полякова, П.В.Познера, А.В.Никитина и К.Ю.Леонова с той лишь оговоркой, что все они в основном посвящены раннему вьетнамскому летописанию, а о позднем в них говорится немного. Статьи исследователей японской школы (Ямамото Тацуро, Чэнь Цзинхэ, Момоки Широ) также без внимания не остались, особенно те из них, которые переведены на вьетнамский или китайский язык. Исследователи из других стран, включая Китай, насколько это известно автору работы, проблемами ТТ непосредственно не занимались.

Научная новизна работы. Результаты конкретных исследований, проведенных в рамках подготовки настоящей диссертации, в том числе полученные с использованием новейших методик, разработанных специально в этих целях, заставляют полностью пересмотреть многие основополагающие тезисы, которые касаются процесса создания и существования этого основного автохтонного источника по истории древнего и средневекового Вьетнама. При этом они затрагивают ряд весьма важных фактов, которые прежде казались бесспорными и не требующими доказательств, и которые на протяжении многих лет кочевали по страницам не только специализированных исторических исследований, но и обобщающих работ, включая школьные и университетские учебники. Естественно, что реакция на их публикацию в России со стороны основного заинтересованного лица — вьетнамского исторического сообщества — была далеко не однозначной, тем более, что сделаны эти заключения были иностранцем. Тем не менее выявленные в ксилографических текстах хроники особенности, на которых базировались выводы, в силу их очевидности и бесспорности нельзя игнорировать, и они требуют либо признания правоты автора их интерпретации, либо новой собственной интерпретации, объясняющей их наличие. С учетом изложенного, руководство Института иероглифического письма, в чью компетенцию в рамках Академии общественных наук СРВ входит проведение соответствующих исследований, приняло решение о переводе изданной монографии «Новые данные о вьетнамском летописании» на вьетнамский язык и ее публикации во Вьетнаме в целях проведения широкого обсуждения содержащихся в ней выводов (выход монографии намечен на второй квартал 2011 г.).

Научно-практическая значимость. Поскольку «Полное собрание исторических записок Дайвьета» является основным источником по древней и средневековой истории Вьетнама, критическое переосмысление процесса его создания и бытования, пересмотр авторства и времени создания отдельных частей этой хроники, выявление поздних вставок и переделок не может не оказать хотя бы косвенного влияния на весь процесс использования информации этой хроники в любых последующих исследованиях. С учетом изложенного, основные положения диссертации было решено опубликовать в качестве отдельного исследовательского раздела во втором томе перевода этой хроники на русский язык, который был издан Издательской фирмой «Восточная литература» РАН в серии «Памятники письменности Востока» (CXXX, 2) в 2010 г. Работа также содержит материалы, необходимые для написания обобщающих трудов по истории и историографии Вьетнама, в частности, и стран Азии и Африки, в целом, разработки учебных программ, подготовки учебных пособий, общих и специальных курсов по истории Вьетнама.

Апробация работы. Основные положения и выводы работы были опубликованы в двух монографиях, а также в статьях на русском и вьетнамском языках, вышедших в академических или университетских изданиях в России и во Вьетнаме. Существенная часть полученных результатов была апробирована в ходе чтения обязательных курсов по истории Вьетнама в средние века и в новое время для студентов-историков вьетнамских отделений Института стран Азии и Африки МГУ им.Ломоносова, Российского государственного гуманитарного университета и НОУ Институт практического востоковедения.

Тематика диссертации была изложена в докладах на конференциях «Юго-Восточная Азия: историческая память, этнокультурная идентичность и политическая реальность» в МГУ им. Ломоносова («Губеровские чтения», 2008 г.); «Актуальные проблемы российского вьетнамоведения» в Институте Дальнего Востока РАН (2010 г.) и «Традиции и современность в городской культуре Вьетнама» в Государственном музее Востока (2010 г.).

Результаты работы обсуждались на заседаниях Вьетнамоведческого центра ИСАА МГУ, межведомственной группы по переводу на русский язык вьетнамских исторических памятников, Центра Вьетнама и АСЕАН Института Дальнего Востока РАН и дважды на Ученом Совете НОУ Институт практического востоковедения.

СТРУКТУРА И СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Диссертация построена по проблемному принципу и состоит из Введения, четырех глав, Заключения, трех приложений и Библиографии. В целях пояснения аргументов автора в отношении наиболее важных вопросов в работу включены 10 иллюстраций, представляющих собой копии отдельных листов ксилографов ТТ с отмеченными значимыми особенностями.

Введение посвящено характеристике ТТ как основного источника по древней и средневековой истории Вьетнама, подробно излагает существующую точку зрения на историю его создания и бытования вплоть до XIX в., а также касается процесса исследования этой хроники во Вьетнаме и за рубежом в течение двух с половиной веков.

В соответствии с тем, что считалось до появления этой работы наиболее вероятным, текст ТТ базируется на двух основных источниках — «Исторических записках Дайвьета», созданных в 1272 г. Ле Ван Хыу и описывающих период с 208 г. до н.э. до 1225 г., и их продолжением, составленным в 1435 г. Фан Фу Тиеном.

Основываясь на этих произведениях, которые были подвергнуты серьезной правке и редактуре, в 70-х гг. XV в. Нго Ши Лиен создал первый вариант ТТ, который был доложен императору Ле Тхань-тонгу в 1479 г. и получил его одобрение. Хроника состояла из 15 глав и охватывала период до конца правления первого императора династии Поздние Ле — Ле Тхай-то (1433 г.). Нго Ши Лиен впервые разделил хронику на Внешние и Основные анналы, проведя границу по 938 г., дописал первую главу Внешних анналов о полулегендарных событиях до начала правления династии Чиеу (208–111 гг. до н.э.), приложил к тексту свое предисловие и правила составления хроники.

В 1511 г. Ву Куинь серьезно переработал ТТ, по-новому распределив материал (стало 26 глав), перенеся границу между Внешними и Основными анналами на 968 г. и переименовав летопись в «Дайвьет тхонг зям тхонг кхао» («Полное исследование всеобщего зерцала [истории] Дайвьета»). Его текст был доведен до 1428 г., года изгнания минских завоевателей с территории Дайвьета.

Очередные изменения в хронике были произведены уже после 1663 г. специальной комиссией во главе с главой гражданской администрации страны того времени Фам Конг Чы, которая вернулась к названию, предложенному Нго Ши Лиеном, добавила в текст ТТ «Основные анналы трех императоров» Нго Ши Лиена (период с 1428 по 1459) и «Основные анналы четырех императоров» Ву Куиня (период с 1460 по 1509), сама сочинила и добавила четыре новые главы (15–18) Основных анналов, доведя текст до 1662 г. При этом авторство 15-й главы Основных анналов (1510–1532 гг.) не установлено. Основные анналы, начинавшиеся, как и у Ву Куиня, с 968 г., были разделены на три раздела — «Полное собрание» (968–1433), «Правдивое повествование» (1434–1527) и «Продолжение» (1533–1662). В то время впервые вырезали доски для ксилографирования хроники, но только для чуть более, чем половины всех глав. Затем эта работа была приостановлена.

Окончательный вид летопись приобрела в 1697 г., когда комиссия во главе с Ле Хи дописала 19-ю главу «Продолжения» Основных анналов и весь текст хроники был вырезан на досках. Именно с этих досок был сделан оттиск, обнаруженный во Франции в 1979 году.

К началу XIX в. этот комплект досок для печатания ТТ был утрачен. Ханойский чиновник Нгуен Ба Кхоа нашел сохранившийся оттиск с него и восстановил печатные доски. Именно с этого комплекта, изменявшегося в связи с заменой утраченных досок и в связи с введением все новых запретных иероглифов, были отпечатаны все остальные известные ныне ксилографы ТТ.

Процесс исследования ТТ как исторического источника начался фактически одновременно с завершением составления его текста в XVII в. В частности, описание летописей, связанных с ТТ, появилось уже в произведениях одного из авторов ее продолжений Ле Куи Дона и вьетнамского энциклопедиста Фан Хуи Тю. Данные, приведенные в работах обоих этих авторов, совпадающие между собой, противоречат существующей точке зрения на структуру и историю источника. В частности, в соответствии с ними Ле Ван Хыу написал хронику из 30 глав (а не 8, как в существующем тексте ТТ), раздел Фан Фу Тиена состоял из 10 глав (а не из 6), раздел Ле Хи состоял из 10 глав (а не из 1). Эти разночтения во вьетнамской историографии принято списывать на ошибки при копировании работ Ле Куи Дона и Фан Хуи Тю, длительное время существовавших в рукописном виде. Таким образом подразумевается, что либо Фан Хуи Тю, не задумываясь, заимствовал информацию из уже испорченного списка работы Ле Куи Дона, либо оба историографа, не сговариваясь, допустили одинаковые описки. И то, и другое весьма маловероятно.

Дальнейшее научное изучение ТТ проходило в рамках французской исторической школы. Впервые летопись была упомянута А. де Мишелем в конце XIX в., затем привлекла внимание Л.Кадьера и П.Пельо, которые уже тогда выделили из всех ксилог рафов ТТ, по их мнению, самый древний, отличавшийся другой разбивкой на главы, но, к сожалению, не полный. Следующим шагом в исследовании хроники стало ее первое развернутое научное описание, созданное в 1934 г. Э.Гаспардоном. Именно он впервые выдвинул гипотезу об участии в создании хроники историков эпохи Мак, а также выделил наиболее древний ксилограф, отпечатанный с «казенных досок Внутренних палат».

Большое внимание ТТ уделили японские ученые, тщательно изучавшие историю Вьетнама еще с конца XIX в. Благодаря их усилиям в Японии сохранилось пять разновременных ксилографов ТТ (почти столько же, сколько во Вьетнаме и во Франции). Текст хроники впервые был здесь издан наборным способом еще в 1884 г., а в 1984 г. японский ученый китайского происхождения Чэнь Цзинхэ опубликовал сводный текст этого источника с таблицами особых вариантов написания отдельных иероглифов.

Российская вьетнамистика также уделила немало внимания вопросам формирования летописной традиции во Вьетнаме. Эта работа прежде всего связана с именами Д.В.Деопика, К.Ю.Леонова, А.В.Никитина, П.В.Познера, А.Б.Полякова. Однако до сих пор отечественные исследователи в основном обращались к изучению более ранних этапов существования вьетнамских хроник.

Начало изучения ТТ в рамках современной вьетнамской историографии было положено Чан Ван Зяпом в 1964 г. При этом он руководствовался исключительно сохранившимися предисловиями к хронике и данными по летописанию, содержащимися непосредственно в ее тексте. На их основании вьетнамский исследователь пришел к выводу, что до 1665 г. хроника ксилографическим способом не издавалась, а все известные тогда варианты ксилографов восходят к доскам 1697 г. Этот вывод стал общим местом, не подлежащим сомнению, во всех последующих исследованиях.

В период разделения Вьетнама на два самостоятельных государства, исследования источника проводилось двумя различными школами самостоятельно. В обоих государствах были опубликованы переводы ТТ на современный вьетнамский язык (на Юге — не полный). В предисловиях к изданиям также была сделана попытка описать историю бытования хроники. И если на Севере она целиком базировалась на выводах Чан Ван Зяпа, то на юге Во Лонг Тэ одним из первых обратил внимание на отсутствие данных по источниковедческой базе 15-й главы Основных анналов и вслед за Э.Гаспардоном высказал осторожное предположение о причастности к ее созданию историков эпохи династии Мак (1527–1677).

Новый всплеск интереса к изучению исследуемой хроники произошел в 1979 г., когда постоянно проживающий во Франции вьетнамский историк Та Чонг Хиеп обнаружил в библиотеке покойного французского историка П.Демьевиля экземпляр ТТ, который не имел отношения (был сделан с других досок) к ксилографам хроники, известным ранее. В ходе исследования этого экземпляра наиболее авторитетные исследователи вьетнамских хроник (Чэнь Цзинхэ, Хоанг Суан Хан, Фан Хуи Ле) пришли к заключению, что он является самым древним из известных и был отпечатан с комплекта досок 1697 г. еще до их утраты в конце XVIII в. Этот ксилограф был положен в основу нового перевода ТТ на современный вьетнамский язык, который начали публиковать в 1983 г.

Точка зрения о том, что ксилограф П.Демьевиля (далее — TT/SA.PD 2310) является самым древним и отпечатан с досок 1697 г., подверглась критике со стороны части вьетнамского исторического сообщества, носившей столь ожесточенный характер, что для решения этого вопроса потребовалось вмешательство ЦК КПВ. Публикация нового перевода была приостановлена, принято решение о создании специальной комиссии по изучению этой проблемы и проведении соответствующей конференции. Ход этой конференции, которая прошла в апреле 1988 г., аргументы и позиции сторон подробно изложены в диссертации.

Анализ выступлений участников конференции 1988 г. наглядно показал, что возможности для изучения хроники традиционными методами оказались исчерпанными. Сторонам, участвовавшим в дискуссии, не хватило неоспоримых аргументов, чтобы окончательно доказать свою правоту. Каждая из них осталась при своем мнении. Тем не менее, было принято решение считать точку зрения Фан Хуи Ле (о прямой связи ксилографа TT/SA.PD 2310 с досками 1697 г.) более похожей на правду вплоть до получения убедительных доводов, ее опровергающих.

В том же 1988 г., еще до проведения упомянутой выше конференции, вьетнамский историк Нго Тхэ Лонг, исследуя различные списки «Продолжений» ТТ обнаружил в библиотеке министра просвещения в первом правительстве ДРВ Нгуен Ван Хуена фрагмент ксилографа одноименной с ТТ летописи, описывающий события первой половины XVII в. (далее — ТТ/Нгуен Ван Хуен). Исследовав найденный им материал, Нго Тхэ Лонг пришел к выводу, что он представляет собой фрагмент ксилографа ТТ, который был подготовлен в 1665 г. комиссией Фам Конг Чы. Это заключение базировалось на том, что данный текст по объему существенно превышал традиционный текст ТТ, и на том, что печатные доски, насколько было тогда известно, вырезались только в 1665 г и 1697 гг.

Эта спорная теория (то, что ксилограф более объемный, отнюдь не означает, что он более ранний и обязательно был источником для менее подробного), выдвинутая без проведения анализа и сравнения двух текстов, тем не менее была признана большинством вьетнамских исследователей и стала аргументом в ходе дискуссий на конференции 1988 г.

Введение также раскрывает научную новизну диссертационной работы, ее научно-практическую значимость и содержит сведения о ее апробации (см. выше).

Главу I «Особенности историографической традиции и традиции создания ксилографов во Вьетнаме. Обоснование целесообразности применения новейших методик для изучения "Полного собрания исторических записок Дайвьета"» автор начинает с изложения своей точки зрения на особенности летописной традиции во Вьетнаме. В соответствии с нею указанная традиция сформировалась под сильным влиянием Китая. В этой стране с древности исторические произведения выполняли две основные функции: собственно историческую (сохранение памяти о людях и событиях прошлого) и дидактическую (отбор и комментирование примеров из прошлого в целях отработки правильной политики и линии поведения в настоящем). Во Вьетнаме в максимальном объеме была воспринята в основном вторая функция. Вьетнамские летописи в этой связи мало походят на традиционные китайские («Исторические записки» Сыма Цяня, хроники отдельных династий) с их подробностью, наличием помимо собственно хронологических записей многочисленных специализированных разделов. Примером для них служили совсем другие китайские произведения — «Шуцзин», «Чуньцю», написанная Чжу Си «Цзычжи тунцзянь ганму», где сведены данные сразу по нескольким династиям, и во главу угла поставлено не максимально точное и последовательное описание важных событий, но освещение тех из них, которые были наиболее типичными, показательными и могли служить положительным или отрицательным примером для будущих поколений. Эти произведения были в первую очередь утилитарными, их целью являлось не столько сохранение исторической информации, сколько использование ее для подготовки к сдаче конкурсных экзаменов на право занимать чиновничьи должности. Именно эту задачу ставили перед собой авторы разных разделов ТТ в качестве главной, начиная уже с Ле Ван Хыу, украсившего текст хроники своими многочисленными нравоучительными комментариями.

Отношение вьетнамских властей, во всяком случае, начиная с династии Ле Шо (1428–1527), к государственным хроникам как к дидактическому материалу, непреложной истине, существующей в единственном и не подлежащем сомнению экземпляре, очевидно. Хроника безжалостно сокращалась, если очередной редактор считал приводимые в ней факты не столь важными (об этом сказано ниже, в IV главе, касающейся текста ТТ/Нгуен Ван Хуен). При этом канонический текст во все годы, по-видимому, был один. Как только принималась его новая редакция, частично вбиравшая в себя старую, прежняя очень быстро прекращала свое существование. Так, составную хронику Ле Ван Хыу–Фан Фу Тиена поглотила и заменила хроника Нго Ши Лиена, чтобы в свою очередь быть поглощенной и замененной хроникой Ву Куиня и т.д. вплоть до XIX в. Прежнюю редакцию никто не уничтожал намеренно. Просто она теряла свою утилитарность, прекращала быть признанным «учебником по истории», и сохранять и тиражировать ее не имело смысла.

В этой же главе приводятся данные о возникновении и развитии во Вьетнаме производства досок для изготовления ксилографов. Указанное производство возникло в стране не позднее XI в., в XV в. уже было достаточно развитым и достигло своего пика в XIX в. При этом создание ксилографических книг было обусловлено вовсе не желанием произвести большое количество экземпляров с минимальными затратами: на протяжении веков переписка текстов была делом значительно более дешевым. Главная задача состояла в том, чтобы создать однозначные и единообразные тексты, избавленные от ошибок и описок, неизбежных при многократном переписывании. Именно поэтому первыми ксилографическими текстами и в Китае, и во Вьетнаме были буддийские каноны, тем более, что тексты их были чрезвычайно сложны, а иногда вообще являлись транскрипцией текстов на санскрите, где появление ошибок при переписке было более чем вероятным.

Во второй половине правления династии Чан (1225–1400) по мере укрепления позиций неоконфуцианства во Вьетнаме возникает и государственное производство ксилографов конфуцианских канонов, необходимых для организации процесса образования и подготовки к первым, еще редким и нерегулярным конкурсным испытаниям на выдвижение в чиновники.

После перерыва, связанного с минской оккупацией Вьетнама в начале XV в. и тотальным уничтожением Минами всех памятников письменности страны на любом материале, с приходом к власти новой династии Поздние Ле (1428–1789) этот процесс восстанавливается, становится все более и более интенсивным по мере того, как восстанавливаются и становятся все более регулярными и массовыми неоконфуцианские экзамены. Знание истории собственной страны не входило в программу экзаменов на низшем уровне, но для лауреатов, допущенных к дворцовым испытаниям, оно было обязательным. Это и определило необходимость появления какого-то пособия для ее изучения наряду с изучением традиционного «Пятикнижия» и истории Китая. Поскольку нам доподлинно известно, что вся китайская «учебная» литература всегда распространялась во Вьетнаме только в виде ксилографов, предположение о наличии уже в те времена ксилографа национальной истории не кажется необоснованным.

В это же время, помимо буддийского и государственного, во Вьетнаме появляется и частное ксилографирование, кстати, одновременно работающее и по заказам государства.

Процесс создания ксилографов, подробно описанный Хоа Бангом^[1], в то время был чрезвычайно сложным и многоступенчатым. К созданию доски для ксилографа, вернее, ее «макета» на бумаге, имели отношение несколько десятков человек, текст и по содержанию, и по оформлению создавался на основании заранее выработанных и весьма строгих правил, нарушение которых было недопустимым, особенно с учетом практики «скрытых указаний», реализуемым как раз с помощью формальных особенностей текста хроник (например, эры правления узурпаторов должны были быть написаны малыми иероглифами в двойном столбце и т.п.).

После завершения работы над «макетом» текст должен был жить своей жизнью уже без дополнительного вмешательства образованных кругов. В случае утраты или порчи доски ксилографа новый «макет» никто больше не составлял. Для ее возобновления использовался отпечаток с прежней доски, который с помощью специальной процедуры переносили на новую. Править текст ксилографа могли только по специальному распоряжению верховной власти (обычно после смены династии), в ином случае восстановление доски было делом простых ремесленников.

Все это обеспечивало высочайший уровень стабильности текста даже в случае неоднократного его перехода с ксилографической доски на бумагу и обратно. Все грамотные люди учились по абсолютно идентичным каноническим текстам, они не только заучивали их наизусть, но и прекрасно знали, на каком листе находится тот или иной фрагмент и могли с фотографической точностью воспроизвести особенности его расположения. Внести какие-либо вольные или невольные изменения в такой текст было крайне сложно, поскольку это непременно вызвало бы соответствующую реакцию всего читающего сообщества, частью которого в условиях стран Дальнего Востока был одновременно и весь гражданский аппарат государства.

Можно предположить, что на ксилографичекий текст ТТ распространялось все то, о чем мы говорили, касаясь других канонических текстов, а именно, высокая степень устойчивости. С учетом изложенного представляется перспективным изучение формальных особенностей текстов ксилографов хроники, выявление общих правил, по которым первоначально передавался этот текст, обнаружение отдельных нарушений этих правил и их интерпретация с целью выяснения, когда и при каких обстоятельствах эти «изъяны» могли появиться.

Глава II «Описание методики исследования сохранившихся ксилографических текстов "Полного собрания исторических записок Дайвьета" и результаты ее применения для датировки создания отдельных частей хроники» открывается перечнем известных нам ксилографических текстов ТТ, хранящихся в библиотеках различных стран и списком ксилографов ТТ, копии которых удалось привлечь к исследованию.

В качестве первого шага были изготовлены электронные копии (сканерные изображения) со всех листов имеющихся ксилографов и проведено их сравнение методом наложения, с тем чтобы выявить листы, отпечатанные с одних и тех же досок, но в разное время, за которое на досках появились или усугубились видимые дефекты, в первую очередь трещины (результаты работы отражены в приложении № 1).

В итоге выяснилось, что ни одна из досок, с которых был отпечатан ксилограф ТТ/SA.PD 2310, для изготовления других ксилографов, привлекавшихся к исследованию, не использовалась. Все остальные ксилографы, имеющиеся на руках у автора диссертации, были отпечатаны с одного комплекта досок, но в разное время. Анализ полученной информации позволил проранжировать их (за исключением, естественно, ТТ/SA.PD 2310) по времени создания. Составленная в результате таблица практически совпала с таблицей, подготовленной с помощью других методов вьетнамским исследователем Фан Хуи Ле, что подтверждает ее высокую степень обоснованности. Но это не было главной целью данного этапа исследования. Главным стало то, что удалось доказать наличие в распоряжении автора отпечатков по крайне мере с двух разных досок ТТ для любого ее листа, а для некоторых и с трех, и даже с четырех. Таким образом материала, чтобы проследить, как изменялся текст во время замены одной доски на другую оказалось вполне достаточно.

На втором этапе исследования все элементы текста ТТ были разделены на типы, чтобы проследить правила их передачи в тексте и возможные изменения этих правил в зависимости от главы. Всего таких элементов было выделено 16. Особенности их расположения в тексте различных глав были сведены в единую таблицу. Ее анализ показал, что и в ТТ/SA.PD 2310, и во всех других ксилографах источника мы имеем дело не с единой нормой воспроизводства текста для всех глав источника, а с двумя абсолютно разными нормами. Различий в этих нормах много, но главным является то, что по одним правилам в каждом столбце текста должно было быть 19 иероглифов (вариант А), а по другим — 18 иероглифов (вариант Б). Таким образом, совершенно очевидно, что текст хроники не мог в таком виде изначально быть отпечатанным с одного и того же комплекта досок. Перед нами текст, отпечатанный с двух совершенно разных комплектов. Вариантом А исполнены все ранние главы ТТ до 7-й главы Основных анналов включительно и 12-я глава Основных анналов. Остальные исполнены вариантом Б.

Ранние главы (вариант А) выполнены в более продвинутой манере, они больше похожи на ксилографы китайских летописей, в них отмечено гораздо меньше ошибок и исправлений. Они (вернее доски, с которых их отпечатали) явно появились позднее досок, исполненных вариантом Б. Об этом свидетельствует наличие в некоторых главах варианта А листов, отпечатанных с досок варианта Б (7-й лист 2-й главы Основных анналов и 9-й лист 7-й главы Основных анналов). А вот случаев, когда отдельные доски варианта А вошли в главы, исполненные в варианте Б, не обнаружено.

Это наблюдение полностью противоречит всему тому, что принято было считать ранее (ТТ/SA.PD 2310 отпечатан с единого комплекта досок, созданных в 1697 г., все остальные ксилографы — с досок, созданных в начале XIX в. на базе близкого ему ксилографа). Объяснение этому явлению находим в предисловиях к ТТ.

Предисловие Фам Конг Чы (1665 г.): «А еще был отдан приказ продолжить составление [записей] от императора [Ле] Чанг-тонга Щедрого до [эры] Ван-кхань (1662) императора [Ле] Тхан-тонга Глубокомысленного, изложить [все вместе] в виде [отдельной] книги, вырезать [текст] на досках для печати и обнародовать (выделено мною. — А.Ф.)»^[2].

Предисловие Ле Хи (1697 г.): «Едва император нашей династии [Ле] Хуен-тонг Величественный принял бразды правления, он положился на [Чинь] Хоанг-то Зыонг-выонга, установившего порядок и благоденствие, взрастившего науки и просвещение, приказал высшим гражданским чиновникам [во главе с] Фам Конг Чы приступить к рассмотрению старых историй, меж коими оказались такие, как «Полное собрание исторических записок. Внешние и Основные анналы» и «Основные анналы, правдивое повествование», и [свести их], руководствуясь во всем композицией прошлых историй. А еще приказал приступить к изучению записей начиная с императора [Ле] Чанг-тонга Щедрого правящей династии до императора [Ле] Тхан-тонга Глубокомысленного, добавить их в государственную историю и озаглавить [эту часть] «Продолжением» Основных анналов. Когда же передали [текст] для гравировки на печатных досках и едва выполнили [задуманное] на пять-шесть десятых, то, так и не доложив об окончании дела, схоронили его в Тайных палатах (выделено мною. — А.Ф.). Вероятно, поиск способных исполнить это намерение и изложить те [исторические] события, извлечь из них главное и свести воедино все части был завещан дню сегодняшнему»^[3].

Главы ТТ, исполненные по нормам варианта А, как раз и составляют чуть больше половины всего текста хроники. Таким образом доски варианта А, скорей всего, восходят к прототипам, появившимся во времена Фам Конг Чы около 1665 г., а доски варианта Б — к прототипам, появившимся еще раньше.

Данные таблицы правил передачи в тексте различных элементов ТТ и изменений этих правил в зависимости от глав позволил сделать не только этот вывод. Совершенно очевидно, что главным разделителем между летописными статьям внутри повествования об одном годе изначально был кружок, который в некоторых главах не ставился, если начало новой статьи совпадало с первым иероглифом столбца (4-я и 5-я главы Внешних анналов). Появление абзаца (т.е. начала некоторых новых статей с нового столбца) — это явление позднее и вынужденное. Скорей всего оно связано с кардинальным изменением текста в сторону его сокращения, причем уже на готовых досках. Из текста, по-видимому, было удалено довольно много информации, и, чтобы скрыть это, не затронув соседних досок, оставшиеся статьи начинали с нового столбца, делая текст значительно более разреженным. При полной переделке досок существенной части текста при Фам Конг Чы (после 1662 г.) следы этого сокращения в соответствующих главах исчезли, но в оставшихся главах Основных анналов они явно видны. Если в ранних главах (Внешние анналы, 1–7 главы Основных анналов) и в 12-й главе Основных анналов процент кружка как разделителя обычных летописных статей колеблется в пределах 96,3–100%, то для более поздних глав (10–17 главы, кроме 12, Основных анналов) он составляет 15,9–80,1%, что свидетельствует о существенном позднем вмешательстве в текст (в первую очередь, в 16-й и 17-й главе). Особняком стоят, c одной стороны, 8-я и 9-я, а с другой — 18-я и 19-я. Если в первом случае (главы относятся к правлению династии Чан) это свидетельствует о том, что их текст действительно подвергся незначительной поздней правке, так как описываемые в нем события на момент этой правки были уже политически и идеологически неактуальными с точки зрения ее авторов, то во втором случае речь, скорей всего, увы, идет о поздней (не ранее XIX в.) полной замене досок ксилографа.

В большинстве случаев объяснить причину исправлений, сделанных на досках ксилографа в более позднее время, весьма сложно, но иногда это не составляет особого труда.

Первый пример касается 16-й и 17-й глав Основных анналов. В этих главах многократно повторяются вставки в уже готовый текст личных имен двух тюа — Чинь Киема и Чинь Тунга, которые были запретными иероглифами в период фактического нахождения у власти правителей этого рода. Вплоть до 1786 г. произносить их запрещалось^[4]. Поэтому в письменных текстах эти иероглифы употреблялись редко, этих деятелей обычно называли только по их титулу знатности. Случаев интерполяции запретных имен Чинь Киема и Чинь Тунга было выявлено 16. Совершенно очевидно, что данные исправления могли быть внесены в текст только после падения дома Чинь в 1786 г., скорей всего уже при династии Нгуен в XIX в. Таким образом, можно с высокой степенью уверенности констатировать, что тексты глав 16-й и 17-й Основных анналов ТТ дошли до нас в редакции, отличной от редакции XVIII в., но исправления были внесены при сохранении старой разметки досок. То, что такого явления мы не наблюдаем в более поздних 18-й и 19-й главах, еще раз свидетельствует о том, что доски их ксилографа были полностью заменены в XIX в.

Второй пример мы обнаружили в 10-й главе Основных анналов. На листе 10b этой главы не вызывает сомнения вставка в уже готовый текст, вырезанный на доске, следующего сообщения: «Зима. Одиннадцатая луна. Двадцать первый день. Родился сын императора [Ле] Нгуен Лонг (будущий император Ле Тхай-тонг (1434–1442). — А.Ф.)»^[5]. В источнике эта информация есть и в другой главе (11-й). Представить себе, что ее включили в давно существовавший канонический текст, например, при Нгуенах, весьма сложно, поскольку почти ни у кого из императоров династии Поздние Ле, особенно после XV в., факты их рождения в хрониках не фиксировались, хотя и были в большинстве случаев известны (например, из многочисленных «Нефритовых семейных хроник»). Кроме того, в собственной хронике Нгуенов это сообщение вообще опущено^[6]. Остается лишь предположить, что на данной поправке, существенно «изуродовавшей» текст, настоял кто-то из сыновей Ле Тхай-тонга (императоры Ле Нян-тонг, Ле Нги Зан или Ле Тхань-тонг), т.е. изменение было сделано еще в XV в. на уже готовой доске, ставшей прототипом для доски, отпечаток с которой сохранился до нашего времени, и что хроника таким образом была превращена в ксилограф значительно раньше, чем мы думаем. При этом подобный «уродливый» текст, переходя с доски на бумагу и обратно, смог сохраниться вплоть до XIX в.: на оттисках с других досок того же листа, заведомо сделанных в XIX или даже XX в. (ксилографы Vhv.179 и Vhv.1499) мы видим то же явление: доски новые, между собой и с доской ксилографа SA.PD 2310 не совпадающие, но размещение текста абсолютно такое же.

Гипотеза о существовании ксилографа ТТ уже в XV в. кажется совершенно невероятной, но в 11-й главе Основных анналов на листе 90а мы находим еще одно подтверждение этому: («[Год] бинь-ти, третий год [эры Зиен-нинь] (1456) <Мины, седьмой год [эры] Цзин-тай>. Весна. Главная (первая) луна. Третий день. Большой пир для всех чиновников. В нем участвовал Лангшон-выонг [Ле] Нги Зан». Не вызывает сомнений, что иероглифы «Нги Зан» были добавлены в готовую доску позднее. И здесь, как и в случае с тюа Чинь, речь идет о поздней вставке иероглифов запретного имени с целью унизить уже поверженного противника. Скорее всего, инициатором этого исправления был либо сам император Ле Тхань-тонг, пришедший к власти после свержения своего брата-«узурпатора», либо кто-то из его окружения. Представить себе, что данное исправление было сделано позже, в XVII в. или при Нгуенах, сложно: в то время это уже считалось глубокой древностью, и было абсолютно не актуальным.

В 10-й главе Основных анналов можно обнаружить еще одно позднее исправление, сделанное на готовых досках, также косвенно подтверждающее факт существования ксилографического издания ТТ в XV в. Листы 52–57 этой главы резко отличаются от других существенным, но неравномерным увеличением количества иероглифов почти во всех столбцах, что свидетельствует о большой поздней вставке в какой-то из этих листов, которая привела к сдвигу и уплотнению всего остального текста. Вставка легко выявляется в самой середине «массовой порчи» текста на листе 55 в сообщении о гибели императора Чан Као и возведении на престол Ле Лоя:

«Чан Као выпил яд и умер. В то время все приближенные подавали наверх доклады, в которых говорилось: "Чан Као не имеет заслуг перед народом, почему же он стоит выше [всех] людей? Следовало бы пораньше устранить его". Император и сам думал так, однако не был безжалостным и относился к нему с еще большим почтением. [Чан] Као знал, что люди в стране недовольны, и тогда тайно сел на морской корабль и бежал в волость-тяу Нгокма. Когда он добрался до Маканга <на территории Нгеана>, правительственные войска его догнали, схватили и вернули в крепость Донгкуан. [Он] выпил яд и умер. <Некоторые говорят, что до этого, когда император возвел [Чан] Као [на престол, Чан] Као встал лагерем на горе Кхонгло, [затем] перебрался [в лагерь] Ниньзянг, а в тот год переместился в крепость Колонг. Сказал себе: "На небе не быть двум солнцам, в государстве не быть двум государям. У меня нет заслуг перед Поднебесной, но занимаю [столь] почетный пост. Если заранее не подумаю [об этом], боюсь, потом пожалею". И тогда тайно уплыл на морском корабле и [вскоре] умер. Другие говорят, что [Чан] Као про себя подумал, что люди нашего [Вьета] недовольны, и тогда украдкой вместе с Ван Нюэ тайно уплыл на морском корабле. [Когда он] добрался до твердыни Колонг, император приказал людям догнать и убить его. Труп бросили в заросли терновника. В момент смерти [Чан] Као обратился к Небу с заклинанием. Из слышавших [его] не было никого, кто бы не скорбел. Поднебесная посчитала это неоправданной жестокостью. Позднее, [в эпоху] Ле Мат (выделено мною. — А.Ф.) [другой] Чан Као поднял мятеж. Говорят, что он был поздним перевоплощением [прежнего] Чан Као. Третьи говорят, что Чан Као звали Дить. Во время ига людей Минов Дить скрывался [среди простого] народа. Когда [Ле] Тхай-то начал военные действия, то поскольку люди в душе [продолжали] любить [династию] Чан, он возвел его [на престол], чтобы удовлетворить чаяния народа. К тому времени, когда бандитов умиротворили, по-прежнему занимал престол. [Ле] Тхай-то в тайной беседе сказал: "Мы обрели Поднебесную, пройдя сотни сражений, а [Чан] Као занимает великий престол". [Чан] Као устрашился и бежал в твердыню Колонг. [Ле] Тхай-то приказал людям догнать его и убить. Тело бросили в заросли терновника.>»

Совершенно очевидно, что комментарий к факту гибели Чан Као состоит из двух частей, вставленных в источник в разное время и во многом противоречащих друг другу. В соответствии с первой частью комментария (до слов «Другие говорят...»), которую, скорей всего, действительно составил Фан Фу Тиен или Нго Ши Лиен, император Чан Као покончил жизнь самоубийством. Согласно второй версии (в двух вариантах: «Другие говорят...», «Третьи говорят...») он был убит. Но дело не только в этом. Вторую часть комментария вышеупомянутые историографы не могли написать в принципе, так как указанный в ней «второй» Чан Као поднял свой мятеж в 1516 г., т.е. уже через много лет после их смерти. Добавление этой поздней вставки безусловно направлено на дискредитацию всеми любимого великого победителя армии Минов Ле Лоя, преследует цель показать всем, что он, как и основатели других вьетнамских династий, пришел к власти не в результате победы над иностранными оккупантами, а узурпировав престол и убив законного властителя. Историки династии Нгуен подобную вставку вряд ли бы стали делать. У них не было никаких претензий к Ле Лою. Да и само сообщение о гибели Чан Као звучит в их хронике совершенно также, как в первой, а не во второй части этого сообщения ТТ. Более того, там указано, что Чан Као вообще не имел никакого отношения к династии Чан. По их мнению, он был самозванцем, подлинное имя которого Хо Онг^[7].

Ключевым для понимания проблемы авторства данного комментария, на взгляд автора диссертации, является используемый в этой вставке оборот «[эпоха] Ле Мат», т.е. эпоха вершины или завершающего этапа правления династии Ле. Историки династии Ле данный термин не могли использовать в принципе, поскольку не знали, когда этот этап может начаться. Историки эпохи Тайшонов и Нгуенов под термином «Ле Мат» всегда подразумевали период правления этой династии после свержения династии Мак, т.е. после 1593 г. В данном контексте для 1516 г. этот оборот мог использовать только тот, для кого правление династии Поздние Ле окончилось в 1527 г., т.е. историки династии Мак, свергнувшей, хотя бы на время, династию Поздние Ле. Они никогда не признавали повстанцев, захвативших впоследствии провинцию Тханьхоа, в качестве законных преемников этой династии. Таким образом, существовала еще одна версия ТТ, версия, созданная историками династии Мак, причем ксилографическая, которая базировалась на ксилографической же версии эпохи Ле Шо, а позднее стала основой ксилографической версии, созданной комиссией Фам Конг Чы в XVII в. и всех остальных версий.

Глава III «Доказательства существования ксилографической версии "Полного собрания исторических записок Дайвьета" созданной историографами династии Мак. Название хроники и ее деление на главы в тот период» открывается информацией о том, что гипотезу об участии в составлении летописи историографов династии Мак высказывали еще французский исследователь Э.Гаспардон и вслед за ним южновьетнамский ученый Во Лонг Тэ, однако дальше не подкрепленных ничем предположений они так и не пошли. Это не трудно объяснить прежде всего тем, что оценка исторических событий XV — начала XVI вв., как это ни парадоксально, у официальных историков династий Поздние Ле и Мак, несмотря на их непримиримый антагонизм, была весьма близкой. Представители и той, и другой династии вели между собой ожесточенную борьбу под одним и тем же лозунгом «возвращения к добрым старым временам императора Ле Тхань-тонга». И те, и другие крайне негативно оценивали личности последних императоров династии Ле Шо — Ле Уи-мука и Ле Тыонг-зыка. Не сходились они лишь в одном: Маки считали, что династия Поздние Ле уже утратила мандат Неба на правление, а сами Поздние Ле (вернее выступавшие под их флагом сначала дом Нгуен, а потом дом Чинь) так не считали.

В этих условиях историографы Маков не должны были слишком усердствовать, переписывая хронику, доставшуюся им от Поздних Ле. Они вполне могли сосредоточиться лишь на ее ключевых моментах. В первую очередь, им требовалось доказать, что основатель предыдущей династии был таким же узурпатором, как и основатели других династий, снять с него ореол святости и непогрешимости. Именно в этих целях дважды комментарии, касающиеся Ле Лоя, были дополнены словами о том, что он «был завистлив и любил убивать», хотя тут же сохранились слова «ни разу ни один человек не был убит без надобности». В целях снижения значимости роли этого императора в маковском варианте ксилографа сроки его правления были сокращены на 10 лет по сравнению с каноническими (1428–1433 вместо 1418–1433). Об этом свидетельствуют остатки элемента «обозначение конца раздела», которые удалось обнаружить на л.54 10-й главы Основных анналов.

Комментарий Ву Куиня в 13-й главе Основных анналов, характеризующий правление императора Ле Тхань-тонга, явно дополнен грубой поздней вставкой о том, что виновницей его смерти является императрица Чыонглак, чтобы таким образом бросить тень на конкурировавшие с Маками роды Нгуен и Чинь, являвшиеся прямыми потомками этой императрицы.

Текст летописи, начиная где-то с середины нынешней 14-й главы и вся 15-я глава вообще был изначально составлен именно историографами династии Мак. Место, где начинается их текст, найти не трудно: на л.45а 14-й главы приводится полная и подробная генеалогия основателя этой династии — Мак Данг Зунга, точно такая же, как и генеалогия императора Ле Тхай-то в начале 10-й главы.

Конечно, в ходе многочисленных редакционных правок хроники, которые осуществляли историографы династии Поздние Ле после ее возвращения в Тханглонг (Ханой) в 1593 г., многое в тексте изменили. Причем эти изменения, скорей всего, сводились в основном к массовому сокращению информации. Об этом свидетельствует тот факт, что в 15-й главе Основных анналов пришлось сократить количество иероглифов в одном полном столбце с 18 до 17 на первых 21 листе. Но сам настрой текста так и остался неизменным. Так, 14-я и 15-я главы буквально переполнены сообщениями о зловещих предзнаменований, свидетельствующих о неизбежном падении существующей династии, примеры которых приводятся в тексте диссертации. Красной нитью по всему тексту этих глав проходит предсказание геомантов о «появлении эфира-ци Сына Неба в провинции Хайзыонг», уроженцем которой был Мак Данг Зунг. Несмотря на сокращения, в тексте сохранились данные об активной и добропорядочной деятельности Мак Данг Зунга при дворе последних императоров династии Ле Шо, о его терпимом и доброжелательном отношении к предкам своих будущих оппонентов из дома Нгуен.

В пользу того, что 14–15-я главы Основных анналов были написаны (или переписаны) «по горячим следам» или при Маках говорит и большой объем и подробность сохранившихся материалов, особенно по сравнению с весьма скудными 16-й и 17-й главами, описывающими последующие годы. Складывается впечатление, что история начала XVI в. вообще писалась очевидцами или участниками событий. Представить себе, что ежедневные записи или составленные на их основании шилу (тхыклуки) спокойно хранились более ста лет в ожидании, когда ими займутся историки во главе с Фам Конг Чы, просто невозможно.

Помимо чисто содержательных моментов в тексте 10–15-й глав Основных анналов хроники, свидетельствующих об участии историографов династии Мак в процессе его формирования, удалось выявить и чисто формальные признаки, подтверждающие это же. Меняется структура комментариев к тексту летописи. Формула «Ле Ван Хыу (Нго Ши Лиен, Фан Фу Тиен) сказал:...» меняется на формулу «Комментарий гласит:...». Скорей всего, в первоначальном виде имена авторов этих отрывков в хронике все-таки были, но впоследствии их убрали, так как их прежние деяния не устраивали новых редакторов источника (во Вьетнаме объявленный автор хроники всегда был высокопоставленным чиновником).

Даже в нейтральных комментариях легко выявляются элементы, которые могли быть воспроизведены только историографами Маков. Так, императора Ле Тыонг-зыка в тексте иногда называют Линьан-выонгом, императора Ле Дык-тонга — Киен-выонгом, императора Ле Уи-мука — Манле-конгом, император Ле Тьиеу-тонга — Дазыонг-выонгом. Этот же император и император Ле Кунг-хоанг сплошь и рядом именуются по эрам их правления (соответственно Куанг-тхиеу и Тхонг-нгуеном), что также было абсолютно недопустимым для текстов, написанных историками династии Поздние Ле.

В тексте комментариев многократно появляется термин «династия Ле», в то время как историографы династии Поздние Ле, впрочем, как и любой другой, никогда не называли свою собственную династию по фамильному знаку. Для них она всегда была «нашей династией». И исследуемый источник не является в этом смысле исключением: ни до, ни после 15-й главы Основных анналов подобного явления (употребление фамильного иероглифа династии Ле в тексте, ее касающемся) не отмечено. Так мог сказать только тот, для кого эта династия была «чужой», была уже прошлым.

В ключевом месте хроники, приписываемой историографам династии Поздние Ле Фам Конг Чы и Ле Хи, в комментарии, посвященном ее временному падению в 1527 г., нет ни слова в осуждение «узурпаторов Маков», главная мысль — Поздние Ле из-за преступных действий последних своих императоров утратили мандат Неба и «что тут поделать?».

Помимо комментариев, в тексте хроники появляются и цитаты из других произведений. Среди их авторов — Нгуен Ван Тхай. В 1527 г., когда было объявлено о смещении с престола императора Ле Кунг-хоанга, высшие чиновники династии под разными предлогами стали уклоняться от написания манифеста об отречении, и именно Нгуен Ван Тхай сам предложил свою кандидатуру в качестве его составителя^[8]. В результате этого величайшего, с точки зрения Поздних Ле, предательства в дальнейшем он сделал при Маках блестящую карьеру, получил титул хау, должность тхыонгтхы (министра) министерства Ритуалов. Цитировать такого «злодея», какие бы правильные вещи он ни говорил, историографы Поздних Ле никогда бы не стали.

На л.80 15-й главы Основных анналов находится еще один элемент типа «обозначение конца разделов», который, даже с учетом несомненной поздней правки, явно свидетельствует о том, что для авторов первоначального варианта текста хроники раздел «Правление династии Поздние Ле» заканчивался именно здесь, т.е. в 1527 году. Этими авторами также могли быть только историки Маков.

Можно с достаточной степенью надежности даже установить, как называлась летопись во время правления династии Мак. На последнем листе 11-й главы Основных анналов в обозначении конца главы написано: «Конец одиннадцатой главы "Продолжения Всеобщего Зерцала исторических записок Дайвьета" ("Дайвьет шы ки тхонг зям тук биен")». Совершенно очевидно, что эта ошибка носит чисто технический характер. Случайно заменить всем известное название хроники на другое, причем нигде и никогда не упоминаемое, просто невозможно. В данном случае мы имеем дело с заимствованием либо самих досок, либо отпечатков с этих досок из одной хроники в другую. При этом заголовок главы исправили на новый, а ее окончание исправить забыли. Того, кто сомневается в возможности сохранения такой ошибки при многократном переходе текста с доски на бумагу и обратно на протяжении веков, автор отсылает к аналогичным листам двух ксилографов XIX в., где для получения отпечатка использованы уже другие доски, но текст на них абсолютно тот же, что и в SA.PD 2310: никому и в голову не пришло исправить совершенно очевидную ошибку.

Новое название хроники, судя по всему, является производным от прежнего — «Полное собрание исторических записок Дайвьета» («Дайвьет шы ки тоан тхы») и названия хроники Ву Куиня — «Полное исследование всеобщего зерцала [истории] Дайвьета» («Дайвьет тхонг зям тхонг кхао»). Скорей всего, именно так именовали историографы Маков свою работу, в которой, как и положено историографом законной династии, описали события, происходившие при прежней династии Поздние Ле, т.е. то, что в хронике в ее современном виде описано в части 10-й главы и в 11–15-й главах Основных анналов. Свою работу они назвали «Продолжением» хроники Ву Куиня. Это свидетельствует о том, что более ранние разделы, скорей всего, были в основном сохранены в том же виде, как и у этого историографа. Кстати, наверное, именно поэтому «Полное собрание исторических записок Дайвьета» утверждает, что Ву Куинь довел свое повествование только до полного вывода войск Минов из Вьетнама (1428 г.)^[9], хотя его комментарии к событиям мы находим в тексте вплоть до конца правления императора Ле Хиен-тонга (1504 г.).

9-я глава Основных анналов в ксилографе Маков, по-видимому, заканчивалась в середине современной 10-й (там, где находится элемент типа «обозначение конца разделов», о котором мы говорили выше). Десятая же включала описание правления Ле Лоя (уже в качестве императора, 1428–1433) и его сына императора Ле Тхай-тонга (1434–1442). Подтверждение тому, что разделение на главы было именно таким, можно найти на листе 57b современного текста 11-й главы Основных анналов: три последних столбца в нем пустые, хотя во всех других случаях в рамках единой главы никогда никаких пустых столбцов между описаниями правлений разных императоров в хронике не бывает. Скорей всего, когда-то здесь было окончание главы и текст соответствующего типа, потом этот текст убрали, но сдвигать ничего не стали, так как это потребовало бы больших изменений на соседних досках.

С точки зрения автора диссертации, приведенных выше фактов вполне достаточно, чтобы считать доказанным активное участие историографов династии Мак в редактировании 10–14 и написании 14–15 глав Основных анналов ТТ. Причем это только то, что лежит на поверхности. При более тщательном сопоставительном анализе имеющихся исторических текстов аналогичных фактов безусловно можно будет выявить еще больше.

Анализ ксилографических текстов ТТ (SA.PD 2310 и, без сомнения, являющимися его поздними производными все остальные ксилографы), прежде всего форм его подачи, свидетельствует о том, что это, скорей всего, не сам канонический текст хроники, хранившийся в императорской библиотеке в рукописном виде с 1479 г., а базировавшийся на нем и созданный примерно тогда же или чуть позже ксилографический текст, существовавший в большом количестве экземпляров и предназначавшийся в первую очередь в качестве дидактического материала для подготовки к конкурсным экзаменам многочисленных гражданских чиновников. Аргументов, подтверждающих тот тезис можно привести несколько.

У рукописи, составленной в одном–двух экземплярах и хранящейся в императорском дворце, особенно столь объемной, практически не было шансов сохраниться в ходе многочисленных штурмов и тотального разрушения столицы Дайвьета как в первой четверти XVI в. во время смут и крестьянских восстаний, так и в конце того же века в ходе войн Маков и Чиней.

В XV в., особенно после прихода к власти императора Ле Тхань-тонга (1460–1497), в связи со стремительным развитием системы неоконфуцианского образования в Дайвьете такого ксилографа просто не могло не быть. Причем именно ксилографа, так как все остальные дидактические материалы распространялись только в этом виде.

Явным признаком того, что имеющиеся у нас ксилографы ТТ изначально предназначались для того, чтобы быть своеобразным «учебником», являются «пометки на полях». Они были созданы и зафиксированы в тексте ксилографическим способом с единственной целью предоставить возможность читателю быстро находить нужные места в тексте, даже его полностью не открывая. В канонических текстах хроник (как вьетнамских, так и китайских) подобных пометок не встречается. Нет их и в ТТ/Нгуен Ван Хуен.

В хрониках действительно нет сообщений об изготовлении досок для ТТ в XV в. По всей вероятности, это связано с тем, что оно было сделано приватно. Во всяком случае мы нигде не встречаем сообщения о том, что данная хроника после ее завершения Фан Фу Тиеном, Нго Ши Лиеном или Ву Куинем была официально утверждена императором (кхам динь), т.е. вплоть до конца XVII в. она так и оставалась неофициальной. Тем не менее, потребность в ней была очень большой. Число сдававших столичные экзамены только при Ле Тхань-тонге достигло нескольких сотен^[10]. Все они обязаны были досконально знать не только китайские каноны, но и историю собственной страны. Не исключено, что параллельно с бесплатным распространением по государственной линии, ксилографы могли изготавливаться и частным образом, тем более, что их стоимость была весьма высокой. Важно отметить, что примерно в то же время жил и работал легендарный основатель профессии частных резчиков досок для производства ксилографов Лыонг Ньы Хок, и этим ремеслом стали заниматься целые общины.

В главе IV «Анализ фрагмента ксилографа "Полного собрания исторических записок Дайвьета", найденного в библиотеке Нгуен Ван Хуена. Изменения текста хроники в конце XVII — XVIII вв.» рассматривается ключевое звено для понимания истории бытования текста летописи — найденный в 1988 г. Нго Тхэ Лонгом фрагмент одной из его редакций — ТТ/Нгуен Ван Хуен. В результате анализа его структуры и сквозного сравнения с текстом части 18-й главы Основных анналов TT/SA.PD 2310, описывающей те же годы правления тех же императоров династии Поздние Ле установлено, что текст ТТ/Нгуен Ван Хуен много проще: в нем нет ни комментариев, ни цитат из других источников, ни общих примечаний, ни историй правителей. Нет даже обозначений конца глав. В то же время есть такие элементы текста, как «имена тюа», «сведения о тюа» и «характеристики тюа». По своему оформлению они ничем не отличаются от соответствующих элементов текстов для императоров, только не влияют на разделение источника на главы. Совершенно очевидно, что доски для этого ксилографа не могли быть созданы позднее 1786 г. (год фактического падения режима тюа во Вьетнаме), и данный оттиск относился к той категории текстов, которые активно разыскивались и уничтожались при династии Нгуен, как дискредитирующие императорскую власть.

Ксилограф ТТ/Нгуен Ван Хуен исполнен в манере, близкой варианту Б ксилографа TT/SA.PD 2310 (18 иероглифов в одном столбце, выделение «обозначения лет» выступом на один иероглиф и т.д.). При этом признаки поздних исправлений его текста, которыми изобилует TT/SA.PD 2310, отсутствуют: число иероглифов в столбцах нарушается лишь однажды, летописные статьи отделяются друг от друга кружком в 100% случаев, никаких пометок на полях нет. По всей вероятности, это реальный вариант официальной хроники, какой она и должна была быть.

При предварительном изучении текстов двух вариантов ТТ может сложиться впечатление, что они представляют собой разные источники, никак не связанные друг с другом. За исключением названий глав, названий разделов и имен правителей, а также обозначений лет (и то не всех), дословно в них совпадают только 2 сообщения или меньше чем 1%. Однако при более тщательном анализе выясняется, что эти тексты явно родственные, содержание и взаиморасположение их летописных статей в абсолютном большинстве случаев совпадает, и их следует рассматривать как производные от одного и того же не известного нам протографа, который в обоих случаях был сокращен, но принципиально разными способами.

Перед авторами ТТ/Нгуен Ван Хуен явно была поставлена задача максимально сократить изначальный текст, изменить его до неузнаваемости, но при этом не слишком затрагивать содержащуюся в нем информацию. При этом сокращение в основном шло не за счет отбрасывания целых сообщений, а за счет изменения грамматического строя фраз, порядка слов и уменьшения количества иероглифов путем отказа от «ненужных» деталей. В ТТ/Нгуен Ван Хуен по сравнению с TT/SA.PD 2310 опущено лишь 27 сообщений, причем большинство из них действительно мало информативно с точки зрения вьетнамских летописцев.

Внутристатейное сокращение текста в ТТ/Нгуен Ван Хуен по сравнению с предполагаемым в протографе значительно более масштабное: из текста было изъято 126 наименований должностей, титулов знатности или их частей, 21 полное имя, 26 фамилий, 15 примечаний «имя неизвестно», 11 географических названий, 36 географических детерминативов и 36 обозначений времени. Для обозначения дней в датах составители ТТ/Нгуен Ван Хуен предпочитали использовать в основном систему кань-ти или традиционные наименования (шок —первый день лунного месяца, вонг — середина лунного месяца и т.п.), а не цифры, которые также опускались (8 случаев). Сокращение коснулось и типовых статей с обычно устойчивой структурой. Так, привычная формула для солнечных или лунных затмений (нят хыу тхык тьи) заменялась на укороченную (нят тхык — 8 случаев), при перечислении состава посольств в Китай опускалось разделение на главных послов и их заместителей (6 случаев), существенно уменьшен объем стандартных сообщений по итогам провинциальных, столичных и дворцовых экзаменов (17 случаев).

В отличие от чисто технических сокращений вероятного протографа в тексте ТТ/Нгуен Ван Хуен, не менее значительные сокращения в TT/SA.PD 2310 носили ярко выраженный «идеологический» характер и сводились в основном к изъятию целых статей, а не к уменьшению их объема, как в предыдущем случае. Всего в TT/SA.PD 2310 по сравнению с ТТ/Нгуен Ван Хуен опущено 120 сообщений или почти в 5 раз больше, чем в ТТ/Нгуен Ван Хуен. Из них только 9 нельзя отнести к «идеологическим». Остальные 111 сокращений явно направлены на максимальное уменьшение информации о режиме тюа и его аппарате. Это, помимо уже упомянутых имен, характеристик и других данных на тюа (12 случаев), 66 сообщений о назначении, смещении и смерти их чиновников и 16 статей, касающихся взаимоотношений между Севером и Югом, Чинями и Нгуенами. Существенно разнится информация двух ксилографов о многочисленных войнах Чиней против Маков. Скорей всего, при описании этих событий авторы одной или обеих версий помимо основного протографа обращались к каким-то другим источникам.

Для TT/SA.PD 2310 помимо сокращения текста характерны и добавления, причем также «идеологические», направленные если и не на дискредитацию дома Чинь, то уж, во всяком случае, на исправление текста с целью показать, что его составители рассматривали тюа лишь как подданных императоров, а не как самостоятельных правителей. Как это уже отмечалось ранее, они вставляли в текст запретные имена тюа или императриц из рода Чинь (18 случаев), а в одном сообщении о смерти жены тюа заменили приличествующий этому термин хао на больше подходящий простолюдинке термин тот. Судя по ТТ/Нгуен Ван Хуен, авторы протографа, когда речь шла о деяниях тюа, зачастую не указывали субъект действия, который, по их мнению, был и так ясен. Редакторы версии TT/SA.PD 2310 этот «недостаток» также последовательно исправляли: в 19 случаях они добавили термин выонг или полный титул правившего тогда тюа.

Нельзя сказать, что авторы TT/SA.PD 2310 совсем не сокращали текст за счет уменьшения объема летописных статей, но таких сокращений было существенно меньше, и они носили скорее случайный, чем систематический характер, как это было в ТТ/Нгуен Ван Хуен, например, с сообщениями о затмениях, экзаменах и посольствах.

Исходя из этих наблюдений, автор диссертации пришел к следующим заключениям:

1. Оба исследуемых ксилографа восходят к одному и тому же протографу (скорей всего, это ксилограф ТТ, подготовленный в 1665 г. комиссией Фам Конг Чы) и представляют собой два варианта его сокращения.

2. Доски ксилографа ТТ/Нгуен Ван Хуен появились раньше, чем доски ксилографа TT/SA.PD 2310. Первые из них не могли быть вырезаны позднее XVIII, а вторые, судя по внесенным изменениям, раньше XIX в.

3. Ксилограф ТТ/Нгуен Ван Хуен ни при каких обстоятельствах не мог быть единственным источником для составления ксилографа TT/SA.PD 2310, поскольку в противном случае мы должны предположить, что авторы второго сумели самостоятельно восстановить в тексте первого 105 наименований должностей и титулов, а также 21 имя персонажей, в том числе весьма редко встречающихся, что положительно невозможно. Более того, некоторые признаки дают основание утверждать, что авторы TT/SA.PD 2310 были вообще не знакомы с текстом ТТ/Нгуен Ван Хуен.

4. При составлении своих хроник и авторы ТТ/Нгуен Ван Хуен, и авторы TT/SA.PD 2310 пользовались не только одним и тем же текстом или его производными (между вариантом Фам Конг Чы и этими вариантами могли быть еще и промежуточные), но и другими источниками. Во всяком случае, это точно касается боевых действий между Чинями и Маками, происходившими на протяжении первой половины XVII в.

Чтобы дать ответ на вопрос, что такое ксилограф ТТ/Нгуен Ван Хуен и когда он мог появиться, автор диссертации попытался реконструировать его структуру исходя из сохранившегося фрагмента. Судя по 20-й и 21-й главам, в этом ксилографе в основном соблюдался принцип, присущий китайским хроникам: каждому императору, правящему более или менее длительный срок, посвящалась отдельная глава. Исходя из этой гипотезы, а также данных о том, что последняя версия ТТ с продолжениями, отпечатанная ксилографическим способом после 1775 г., кончалась событиями 1740 г., была составлена таблица, данные которой оказались на все 100% соответствующими данным Ле Куи Дона и Фан Хуи Тю: 23 главы в варианте комиссии Фам Конг Чы и 10 глав в варианте комиссии Ле Хи. Тем не менее, ТТ/Нгуен Ван Хуен все-таки не является фрагментом ксилографа, подготовленного в 1697 г. комиссией Ле Хи. Тому есть два доказательства:

1. Единственный сохранившийся лист описания второго правления императора Ле Тхан-тонга из ТТ/Нгуен Ван Хуен, судя по его четко обозначенной пагинации, относится к 22-й, а не к 23-й главе, как должно было быть исходя из таблицы.

2. Единственный сохранившийся до нашего времени достоверный фрагмент ксилографа 1697 г. — предисловие к источнику, подготовленное комиссией Ле Хи и включенное в его Вводную главу, резко отличается от всего остального сохранившегося текста значительно более крупными иероглифами по тринадцать иероглифов в столбце. У нас нет никаких оснований утверждать, что остальной текст этого ксилографа был исполнен по-другому, во всяком случае, ни одного такого феномена (разное количество иероглифов в разных, но одновременных по исполнению частях одного и того же ксилографа) мы не наблюдаем ни во вьетнамской, ни в китайской традиции.

Структура текста ТТ/Нгуен Ван Хуен свидетельствует, что это скорей всего фрагмент «Куок шы тук биен» («Продолжение государственной истории») Ле Куи Дона^[11], где периоду 1533–1675 гг. посвящались восемь глав, а не десять, как в варианте Ле Хи. То, что в ксилографе ТТ/Нгуен Ван Хуен описания правления императора Ле Тян-тонга и второго этапа правления императора Ле Тхан-тонга были объединены в одну главу (22-ю), совершенно очевидно и не вызывает сомнений, исходя из пагинации сохранившегося фрагмента (18-го листа) этой главы. А объединение в одной главе описаний правления императоров Ле Хуен-тонга и Ле Зя-тонга вполне возможно, так как оба правили совсем недолго, последний — всего лишь четыре года.

Таким образом, наиболее вероятной и соответствующей всему тому, о чем писал, касаясь ТТ, еще в XIX в. выдающийся вьетнамский библиограф Фан Хуи Тю, является следующая версия: ТТ/Нгуен Ван Хуен — единственный известный нам сохранившийся фрагмент варианта «Продолжения» ТТ, подготовленного в XVIII в. Ле Куи Доном: «"Куок шы тук биен": 8 глав. Написал бангнян Ле Куи Дон. Описаны в хронологической последовательности события от императора Ле Чанг-тонга до Ле Зя-тонга (1533–1675) всего за 144 года. Написано тщательно, дополнены пробелы в прежних историях»^[12]. Именно об этом ксилографе, по-видимому, говорили Л.Кадьер и П.Пельо как о «самом древнем, который отличался другой разбивкой на главы, чем все остальные, но, к сожалению, был неполным»^[13].

Анализ возможного распределения материалов ТТ по главам в разных редакциях хроники позволяет сделать следующие предположения о процессе создания и модификации «Продолжения» Основных анналов этого источника. Ориентировочно в 1663 г. комиссия Фам Конг Чы приступила к созданию раздела, описав правления восьми вьетнамских императоров (1533–1662) в трех главах (16–18-я). Всего в источнике с учетом Внешних анналов, как и пишут Ле Куи Дон и Фан Хуи Тю, стало 23 главы, и именно в этом виде он сохранился до нашего времени (позднее, в XIX в., 16 и 17-я главы этой редакции были существенно изменены, 18-я — полностью переработана). В период до 1697 г. «Продолжение» было переделано комиссией Ле Хи, которая не только добавила описание правления еще двух вьетнамских императоров (1663–1675), но и по-новому произвела деление этой части хроники (1533–1675) на главы: каждому императору была посвящена отдельная глава, которых в результате оказалось ровно 10, как об этом и пишут Ле Куи Дон и Фан Хуи Тю. Далее пришла очередь Ле Куи Дона, который заново переписал «Продолжение», в частности, добавив туда деление по правлениям тюа, их характеристики и биографии (не исключено, что так поступила еще комиссия Ле Хи, но об этом можно только догадываться) и, таким образом, фактически написал не историю династии Поздние Ле на последнем этапе, а историю правления дома Чинь. Временные рамки его хроники совпадали с временными рамками хроники комиссии Ле Хи (1533–1675), однако она включала не 10, а только 8 глав — описание правления Ле Тян-тонга (1643–1649) и Ле Тхан-тонга (второй этап, 1649–1662), Ле Хуен-тонга (1663–1671) и Ле Зя-тонга (1672–1675) были попарно объединены. Отличительной особенностью работы Ле Куи Дона являлось то, что он не только не попытался в максимально возможной степени сохранить существовавший до него текст, как это делали все его предшественники, но, напротив, демонстративно и последовательно изменял его даже в тех местах, где вполне можно было обойтись и без этого. Перед ним явно стояла задача написать «новую» хронику, не похожую на прежнюю.

В середине XVIII в. историками Чиней были описаны правления еще пяти вьетнамских императоров (1676–1740) в шести главах. Новая хроника совпадала по названию с хроникой Ле Куи Дона («Куок шы тук биен» — «Продолжение государственной истории») и, скорей всего, стала ее продолжением^[14]. Примерно в 1775 г., во время последнего укрепления власти дома Чинь, объединенная версия ТТ была заново вырезана на досках, и именно к этому ксилографу вероятно и относится фрагмент ТТ/Нгуен Ван Хуен. В Основных анналах этой версии с учетом Вводной главы как раз и было 30 глав (Вводная, 15 глав «Полного собрания» и «Правдивого повествования», 8 глав «Продолжения» Ле Куи Дона и 6 глав последней части «Продолжения») — именно о таком количестве говорили оба первых вьетнамских библиографа (Ле Куи Дон и Фан Хуи Тю), касаясь работы Ле Ван Хыу. По-видимому, в отличие от нас, для них основным автором произведения был не тот, кто редактировал его последним, а тот, кто начал его писать. Пять глав Внешних анналов при этом не учитывались, поскольку, судя по всему, в XVIII в. две части ТТ (Внешние и Основные анналы) оказались разделенными и рассматривались как самостоятельные произведения. Во всяком случае, забирая сохранившиеся ксилографы в новую столицу — город Хуэ в начале XIX в., Нгуены в своих указах говорили о двух ксилографах официальной хроники: о более раннем времени и о более позднем времени^[15]. При этом допущении вполне вероятно, что под десятью главами работы Фан Фу Тиена Ле Куи Дон и Фан Хуи Тю подразумевали десять первых глав нынешних Основных анналов ТТ.

В Заключении автор диссертации приводит свою версию создания и бытования «Полного собрания исторических записок Дайвьета», сформировавшуюся с учетом данных, полученных в результате изучения ксилографических текстов этого источника с использованием новых методов.

В соответствии с ней в 1272 г. вьетнамский историограф Ле Ван Хыу (1230–1322) представил на одобрение императору Чан Тхань-тонгу (прав. 1258–1278) хронику «Исторические записки Дайвьета», в которой он описал период от императора Чиеу Да (прав. в 208–137 гг. до н.э.) и до конца правления династии Поздние Ли (1225 или 1230 г.). Не исключено, что он довел свою хронику до более позднего времени, так как ссылки на его труд встречаются в нынешнем варианте ТТ вплоть до времени правления императора Чан Тхай-тонга (1225–1258)^[16].

Работа над хроникой возобновилась при династии Поздние Ле (1428–1789) и была тесно связана с господствующей при этой династии идеологией неоконфуцианства, которая требовала от действующих императоров написать в назидание потомкам историю своих предшественников. При третьем императоре династии Поздние Ле — Ле Нян-тонге (1443–1459) она была поручена Фан Фу Тиену, который, по данным письменных источников, не только описал правление династии Чан (1225–1400), Хо (1400–1407) и эпоху зависимости от китайской династии Мин (1407–1427), но и, судя по самому тексту ТТ, принял участие и в описании последующего периода истории страны по крайней мере вплоть до 1459 г.: именно этим годом датируется его последний комментарий к событиям, зафиксированный в хронике. Труд Фан Фу Тиена назывался «Продолжением исторических записок», был задуман и исполнен именно как продолжение хроники Ле Ван Хыу и впоследствии оба эти произведения воспринимались как единая книга. Каких-либо следов «вторжения» Фан Фу Тиена в текст Ле Ван Хыу не отмечено: принадлежащие ему комментарии мы находим только в «его» части хроники.

Следующий этап работы над хроникой, тесно связанный с именем историографа Нго Ши Лиена, начался сразу после прихода к власти императора Ле Тхань-тонга (прав. 1460–1497), был завершен в 1479 г. (именно этим годом датированы оба предисловия к хронике, созданные в это время) и привел к появлению существенной части ТТ примерно в том виде, в котором она сохранилась до наших дней. Ле Тхань-тонгу была нужна не просто хроника, но канон, призванный стать идеологической основой общества. Записки ки (кит. цзи от Шицзи — «Исторические записки» Сыма Цяня) должны были быть преобразованы в исторический канон тхы (кит. шу от Шаншу — «Книга преданий»). Подверглись изменению и хронологические рамки работы. Была написана 1-я глава Внешних анналов, посвященная полулегендарным событиям, предшествующим приходу во вьетские земли Чиеу Да, а также последняя на тот момент 11-я глава Основных анналов (в ее основу, по-видимому, был положен некий текст Фан Фу Тиена), посвященная событиям в годы правления деда, отца и старшего брата Ле Тхань-тонга (Ле Куи Дон назвал это «Основными анналами трех императоров»), т.е. императоров уже действующей династии, что для работ в жанре ки было несвойственным. Внешние и Основные анналы в ТТ были выделены именно Нго Ши Лиеном, он же определил границы глав и написал два предисловия. Граница между Внешними и Основными анналами у Нго Ши Лиена проходила по 938 г., когда к власти пришла династия Нго (938–968), а 10-я глава Основных анналов начиналась не с 1428 г., когда Ле Лой объявил себя императором новой династии, а с 1418 г., когда он только поднял восстание. Это было сделано, чтобы подчеркнуть его величие. Наличие большого количества комментариев Нго Ши Лиена (165) во всех главах текста до 10-й главы Основных анналов включительно свидетельствует о том, что он, скорей всего, активно редактировал текст. Не исключено, что это редактирование было связано с существенным сокращением информации: для жанра тхы важны не сами события, а их нравственный, нравоучительный смысл, уроки, которые можно из них извлечь. Примерно в это же время работа Нго Ши Лиена была частным образом перенесена на доски, размножена ксилографическим способом в большом количестве экземпляров и стала основой для подготовки кадров гражданских чиновников и для сдачи ими конкурсных экзаменов. Уже тогда в готовые доски были внесены первые изменения как технического, так и принципиального характера, следы которых удается выявить и в современном ксилографическом варианте.

Очередной этап работы над государственной хроникой Дайвьета был связан с возведением на престол императора Ле Тыонг-зыка (прав. 1509–1516). Придя к власти в результате убийства законного, хотя и всеми ненавидимого императора Ле Уи-мука (прав. 1505–1509), и не имея по существу на это прав, Ле Тыонг-зык постоянно стремился подчеркнуть свою легитимность, и написание новой, собственной истории, по всей вероятности, было одним из шагов в этом направлении. Работа была поручена Ву Куиню (1449–1516), который в 1511 г. составил «Дайвьет тхонг зям тхонг кхао» («Полное исследование всеобщего зерцала [истории] Дайвьета»). Судя по информации в самой летописи^[17], хроника Ву Куиня была доведена до 1433 г., года смерти императора Ле Тхай-то. Позднее Ву Куинь продолжил свое повествование до 1509 г., написав, по данным Ле Куи Дона, помимо этой хроники еще и «Основные анналы четырех императоров»: Ле Тхань-тонга (1460–1497), Ле Хиен-тонга (1498–1504), Ле Тук-тонга (1504) и Ле Уи-мука (1504–1509). Они, скорей всего, позднее были преобразованы в 12–14-ю главы Основных анналов. Об этом свидетельствует последний комментарий Ву Куиня, сохранившийся в существующем варианте летописи, который посвящен восхвалению императора Ле Хиен-тонга и помещен под 1504 г. Ву Куинь перенес границу между Внешними и Основными анналами с 938 г. на 968 г., когда к власти пришла династия Динь (968–980). Там эта граница пролегает в сохранившихся до нашего времени ксилографах. При этом разбивка на главы в его хронике, скорей всего, существенно отличалась от ТТ Нго Ши Лиена: в ней было 26 глав.

В 1527 г. Мак Данг Зунг сверг династию Ле Шо и основал свою собственную династию Мак (1527–1677). Придерживаясь неоконфуцианских взглядов на политическую и духовную жизнь страны, этот правитель уделял самое пристальное внимание экзаменационной системе по выдвижению кадров гражданских чиновников в стране (первый дворцовый экзамен при его правлении был организован уже в 1529 г., и в дальнейшем ни разу, даже при самой неблагоприятной обстановке, срывов в их проведении Маки не допустили). Он не мог не обратить внимание на один из главных канонов, подлежащих изучению при подготовке экзаменов — хронику истории Дайвьета, как бы она в те времена ни называлась. К тому же, как это и полагается для династии, придерживающейся неоконфуцианских позиций, встала задача написания истории предыдущей династии — династии Поздние Ле, правление которой, по убеждению историографов династии Мак, окончательно завершилось в 1527 г. В основу будущей работы были положены хроники Нго Ши Лиена и Ву Куиня^[18].

Судя по тому, что нам удалось выяснить, вмешательство в текст Нго Ши Лиена и Ву Куиня со стороны историографов Маков носило весьма узкий, но целенаправленный характер и имело целью доказать, что приход к власти династии Поздние Ле был связан с узурпацией престола у законного императора дома Чан. Они также стремились бросить тень на своих политический оппонентов — дом Нгуенов и дом Чиней, — противостояние с которыми составляло основу политической жизни Дайвьета на протяжении всего XVI в. Тексты 10–13-й глав Основных анналов ТТ при Маках были дополнены вставками, новыми комментариями и примечаниями. При этом было сделано все, чтобы ксилографический текст хроники, ставший к тому времени каноном, который изучили и изучали тысячи людей, внешне изменился минимально. Коррективы коснулись только тех мест, где они, по мнению Маков, действительно были нужны, большинство же досок для производства ксилографов никаких изменений не претерпело. Текст более ранних глав (до 9-й Основных анналов включительно), по всей вероятности, маковские историографы вообще не затрагивали. Во всяком случае, выявить в нем их комментарии или отметить какие-либо другие следы их вмешательства не удалось.

Была изменена и структура хроники. С целью принизить значение первого императора дома Поздние Ле — Ле Лоя — годы его правления были сокращены на 10 лет. Соответственно конец 9-й главы Основных анналов был отодвинут на 1427 г., в 10-й главе описывались события, произошедшие при императорах Ле Тхай-то и Ле Тхай-тонге (1428–1442), в 11-й главе — при Ле Нян-тонге и Ле Нги Зане (1443–1459), следующая 12-я глава (а, может быть, как в современном варианте, две главы — 12-я и 13-я) была посвящена правлению императора Ле Тхань-тонга (1460–1497), затем (13-я или 14-я глава) — императорам Ле Хиен-тонгу, Ле Тук-тонгу и Ле Уи-муку (1498–1509). Кстати, при таком распределении материала хроника стала более сбалансированной по количеству листов: в 9–11-й главах соответственно было примерно 82, 79 и 42 листа при нынешних 28, 76 и 99 листах.

Историографами Маков была написана и своя последняя глава (ориентировочно 15-я, как и в сохранившемся варианте), которая была полностью посвящена деятельности Мак Данг Зунга примерно с момента его появления на политической арене в 1508 г. (именно в статье за этот год приводится подробная история всех его предков) и до 1529 г., когда он уступил власть своему сыну. За образец при составлении этой главы, скорей всего, взяли прежнюю 10-ю главу Основных анналов, посвященную Ле Лою, которая также начиналась с момента, когда он поднял восстание против минского владычества (1418), а не с момента, когда он официально вступил на императорский престол (1428). Написана эта глава была, по-видимому, уже после смерти Мак Данг Зунга в 1541 г.

Летописный свод историографов Маков, судя по всему, состоял из двух частей. Первая называлась или, как и работа Ву Куиня, «Дайвьет тхонг зям тхонг кхао» («Всеобщее обозрение зерцала [истории] Вьета»), или «Дайвьет шы ки тхонг зянг тоан тхы» («Полное собрание всеобщего зерцала исторических записок Дайвьета»), а вторая, начиная с 10-й главы Основных анналов, — «Дайвьет шы ки тхонг зям тук биен» («Продолжение всеобщего зерцала исторических записок Дайвьета»).

Историю своей династии после 1529 г. историографы Маков, скорей всего, не написали (по неоконфуцианской исторической традиции это должна была сделать уже следующая династия): каких-либо свидетельств использования исторических текстов Маков для подготовки 16–17-й глав Основных анналов (1533–1599) выявить не удалось.

В 1593 г. войска дома Чиней под знаменем восстановления законной династии Поздние Ле окончательно выбили Маков из столицы и дельты Красной реки, и, хотя сопротивление представителей свергнутого дома с переменным успехом продолжалось еще около века, заботу о проведении общегосударственных экзаменов и об исторической хронике Дайвьета, которая была неотъемлемой частью этих экзаменов, должны были взять на себя новые власти. Судя по всему, делать это они не спешили: государственный указ о возобновлении работы над хроникой вышел лишь в 60-х годах XVII в. Но экзамены продолжались, пользоваться прежним «учебником истории» для подготовки к ним, особенно последней его главой, являвшейся панегириком Макам, было нельзя, поэтому после возвращения императоров династии Поздние Ле в столицу некто Данг Бинь (может быть, не один), о котором мы практически ничего не знаем, внес в него существенные изменения. По всей вероятности, именно он вернул хронике прежнее название (как у Нго Ши Лиена), чтобы, хотя бы внешне, раз и навсегда решительно отмежеваться от «вражеской» хроники Маков, и произвел новое деление текста на главы, начиная с 9-й главы Основных анналов: вновь отдал Ле Лою его законные 10 лет, выделив части 9-й и 10-й глав маковского варианта и объединив описание его борьбы с Минами и правления в качестве императора в отдельной 10-й главе; описание правления Ле Тхай-тонга из 10-й главы перенес в 11-ю, которая в результате стала самой объемной в источнике (99 листов); установил нынешнюю границу между 14-й и 15-й главами (1509 г. — начало правления императора Ле Тыонг-зыка). При этом сам текст источника, за исключением 15-й главы, Данг Бинь, скорей всего, не тронул. Во всяком случае, некоторые маковские вставки остались на своих местах. Более того, он так же, как и историографы Маков, постарался максимально бережно отнестись к распределению текста хроники по отдельным листам, с тем чтобы у читающей публики сохранилась видимость полного соответствия текста тому, что было ранее. Исключение составляла 15-я глава, в которой «косметической» правкой было не обойтись. Данг Биню пришлось полностью переработать эту главу и снабдить ее тремя своими собственными нелестными для Маков комментариями, а также довести повествование в ней до 1532 г. — кануна реставрации династии Поздние Ле в горных районах Лаоса. Скорее всего, переработка велась не столько методом изменения (текст 15-й главы также уже стал «каноническим», и отнестись к нему было необходимо максимально бережно), сколько методом существенного сокращения. При этом расположение текста на первых 21 листе ксилографа пришлось полностью нарушить, но некоторые последующие листы все-таки удалось сохранить, иначе трудно объяснить, почему в первой части этой главы 17 иероглифов в столбце, а во второй — 18 (единственный случай во всем ксилографе). По всей вероятности, также заслугой Данг Биня является разделение Основных анналов на два блока — «Полное собрание» («Тоантхы», 1–10-я главы) и «Правдивое повествование» («Тхыклук», 11–15-я главы). В предисловии Фам Конг Чы говорится, что он «...следовал написанному в прежних книгах и назвал [этот раздел] "Правдивым повествованием" Основных анналов...»^[19]. А в предисловии Ле Хи отмечается, что «...император...Ле Хуен-тонг... приказал... Фам Конг Чы приступить к рассмотрению старых историй, меж коими оказались такие, как... "Правдивое повествование" Основных анналов...»^[20]. Ввели эти разделы, скорей всего, не историографы Маков, поскольку их хроника и называлась по-другому, и материалы по главам в ее последней части распределялись также несколько по-другому.

В 60-х годах XVII в. (ориентировочно в 1663 г.^[21] ), когда у власти находился тюа Чинь Так (официально прав. 1657–1682), и страна постепенно переходила от господства военных к гражданским формам правления (хотя бы внешне), государство наконец-то обратило внимание на необходимость составить и обнародовать официальную историю. Руководство этой работой было поручено Фам Конг Чы, занимавшему в то время высший пост в государственном аппарате Дайвьета. Первым делом он решительно отмежевался от «вражеского» ксилографа хроники, подготовленной историографами Маков, заявив в предисловии, что исторические сочинения прошлого «...ни разу не были вырезаны на печатных досках, лишь от руки передавались кистью»^[22]. Кстати, сама хроника Маков к тому времени, по всей вероятности, уже не существовала, а о ее неофициальных ксилографических предшественницах XV–XVI вв. могли и забыть. Тем не менее, судя по дошедшему до нас ксилографу, вмешательство комиссии Фам Конг Чы в текст этого ксилографа (а по существу он не так уж сильно отличался от ксилографа Маков) было минимальным или его не было вообще. Многие интерполяции Маков, дискредитирующие династию Поздние Ле, выявлены и изъяты не были, комментарии и цитаты выправлены не были, каких-либо собственных комментариев к событиям этого периода члены комиссии не написали. Сохранившиеся до нашего времени рукописные варианты «Продолжения» ТТ более позднего периода могут свидетельствовать, что работа по изменению текста, начиная с описания восстания Ле Лоя (с 1418 г.), все же проводилась, но свелась она в основном к кардинальному сокращению (до 2/3) уже имевшегося текста, к которому не было добавлено ни одного слова^[23]. К счастью, до нас дошел не только существенно сокращенный, но и полный вариант описания событий этого периода, к которому комиссия Фам Конг Чы отношения не имела. Она лишь продолжила хронику, написав 16–18-ю главы (1533–1662 гг.), составившие отдельный раздел — «Продолжение» («Тукбиен») Основных анналов. При этом даже предварительный анализ содержания глав, написанных комиссией Фам Конг Чы, показывает, что их авторы испытывали сильный дефицит в информации, и по сравнению с предыдущими эти главы выглядят весьма бедно, а иногда и просто отрывочно, особенно если исключить сведения о боевых действиях, экзаменах и природных явлениях, которые, скорей всего, были взяты не из прежней хроники, а из других источников. Ситуация меняется лишь в середине 18-й главы, начиная с описания 30-х годов XVII в., т.е. тогда, когда некоторые авторы нового раздела хроники, в частности, сам Фам Конг Чы (тиенши 1628 г.), были уже очевидцами происходившего.

Несмотря на все эти явные недостатки, хроника была впервые официально признана государственной, и последовал указ о ее переносе за казенный счет на доски и распространении в стране соответствующих ксилографов. Однако эта работа была выполнена примерно наполовину: на доски были перенесены тексты Внешних анналов, а также гл. 1–7 и 12-й глав Основных анналов, затем она по каким-то причинам была прервана. Тем не менее именно новые доски эпохи Фам Конг Чы стали использовать для частного тиражирования соответствующих глав летописи, поэтому вероятные ранние изменения в тексте ксилографов этих глав, которые можно было бы выявить методами, использованными нами для более поздних глав, определить, увы, никогда не удастся. Те же главы, которые при Фам Конг Чы на новые доски не попали, тиражировались в прежнем формате. В этом же формате стали распространяться и новые 16–18 главы.

При императоре Ле Хи-тонге (прав. 1676–1705) работа по завершению составления текста официальной хроники династии Поздние Ле и его ксилографическому изданию была возобновлена. Срок от момента прежнего указа о редактировании и продолжении государственной хроники прошел совсем небольшой, поэтому можно предположить, что подоплекой этого указа было стремление Чиней, присвоивших к тому времени основные регалии власти династии Поздние Ле, написать свою собственную историю, начиная с 1533 г. Именно поэтому основное внимание при переработке источника было уделено «Продолжению» Основных анналов. Сначала (с 1676 г.) этой работой руководил Хо Ши Зыонг, а после его смерти в 1681 г. — Ле Хи. Оба они во время работы над хроникой занимали высшие посты (тхамтунг) в гражданском государственном аппарате Дайвьета. Задача была поставлена прежняя — отредактировать имеющееся, написать продолжение (1663–1675 гг.) и свое собственное предисловие. Судя по сохранившемуся фрагменту этой работы (предисловие во Вводной главе), она существенно отличалась от версии Фам Конг Чы даже по форме: в ее тексте было по 13 иероглифов в одном полном столбце при прежнем размере листа. В последней части хроники («Продолжение»), судя по данным Ле Куи Дона и Фан Хуи Тю, было другое деление на главы (каждому из императоров Дайвьета, правившему в период с 1533 по 1675 гг., была посвящена отдельная глава).

В середине XVIII в. появилась еще одна (сокращенная) версия описания событий 1533–1675 гг. в восьми главах кисти Ле Куи Дона. По всей вероятности, именно тогда помимо данных о формально находившихся у власти императорах в ней появились аналогичные тексты, касающиеся реально управлявших страной тюа из рода Чинь. Таким образом, история правления династии Поздние Ле была отчасти преобразована в историю правления дома Чинь. Скорее всего, в этом же ключе вскоре была создана и вторая часть «Продолжения» по периоду 1676–1740 гг. в шести главах. Наконец, ориентировочно в 1775 г. появился новый ксилограф. Фрагмент этой версии дошел до нас (ТТ/Нгуен Ван Хуен). Была ли в то время вырезана вся хроника или только «Продолжение», неизвестно. Выявить какие-то следы изменений в сохранившемся до наших дней тексте ТТ/SA.PD 2310, которые можно было бы отнести к XVIII в., не удалось. По всей вероятности, их и не было.

В конце XVIII в. дом Чиней и династия Поздние Ле пали (соответственно в 1787 и в 1789 гг.). К власти на севере страны ненадолго пришла династия Тайшонов (1778–1802). При этой династии конкурсные испытания для гражданских чиновников так и не возобновились, но подготовка к этому шла. Коснулось это и «учебника истории». Поскольку само правление династии Тайшонов во многом проходило под знаком отрицания всего того, что было до нее, то идти проверенным путем — приспосабливать для своих нужд хронику, написанную при предыдущих династиях, — в отличие от Маков они не стали. Одному из высших гражданских должностных лиц Нго Тхи Няму (1746–1803) было велено подготовить свою собственную версию истории, что он и сделал, использовав для этого частную хронику своего отца Нго Тхи Ши (1726–1780) «Вьет шы тиеу ан» («История Вьета, пометки и комментарии»), написанную во второй половине XVIII в. Описание самих событий в работе Нго Тхи Ши, а затем в хронике Нго Тхи Няма изменилось незначительно, но комментарии были новые, отличающиеся от комментариев Нго Ши Лиена и других, а иногда и прямо им противоречащие^[24]. То, что эта работа во многом преследовала дидактические цели, подтверждает ее немедленное распространение в 1800 г. в качестве ксилографа. Первая его часть, описывающая события от полумифического Киньзыонг-выонга вплоть до изгнания минских оккупантов из Вьетнама в 1427 г. включительно, дошла до нас под заголовком «Дайвьет шы ки тиен биен» («Предварительные записи к историческим запискам Дайвьета»). Ее перевод на современный вьетнамский язык был издан в 1997 г. Вторая часть работы не сохранилась. С учетом изложенного, никакой потребности в использовании исследуемого ксилографа и в его изменении, с тем чтобы «подогнать под требования текущего момента», в это время не было. Историографы Тайшонов его текст, вероятно, не трогали.

При первом императоре династии Нгуен (1802–1945) Нгуен Тхэ-то (эра Зя-лонг, 1802–1819) экзаменационная система в стране в полном объеме так и не заработала, проводились только провинциальные испытания, где для соискателей знание отечественной истории не было обязательным. Тем не менее, вопрос о возрождении государственной хроники был весьма актуальным. Брать за основу то, что написали «узурпаторы Тайшоны», было никак нельзя, еще более крамольными были тексты 1697 г., Ле Куи Дона и 1775 г., где всячески поносили Нгуенов и превозносили Чиней. Поэтому пришлось обратиться к «учебнику». Доски ксилографов государственных хроник, как сообщил Нго Тхи Ням, были утрачены еще до прихода к власти династии Тайшон^[25], но отдельные экземпляры отпечатков несомненно остались: целенаправленной борьбы за их полное уничтожение при Тайшонах никто не вел. Перед чиновником Нгуен Ба Кхоа, который, кстати, также возрождал эту хронику частным образом^[26], встала такая же проблема, как несколько веков назад перед Данг Бинем: как из документа, во многом враждебного существующей династии, сделать вполне для нее приемлемый. И поступил он точно так же, как и Данг Бинь. Вводная глава и первые главы собственно хроники (до 15-й главы Основных анналов включительно) были оставлены им без изменений, 16-я и 17-я главы (1533–1599), где речь шла в основном о войнах Чиней против Маков, с которыми враждовали и пришедшие тогда к власти на юге страны Нгуены, существенно сокращены и исправлены (в частности, именно тогда в них были добавлены запретные имена Чинь Киема и Чинь Тунга), а 18-я и 19-я главы (1600–1675), главным содержанием которых было описание войн между Чинями и Нгуенами, заново переписаны и перенесены на доски, поскольку обойтись здесь чисто «косметической» правкой не представлялось возможным: слишком много плохого о Нгуенах было сказано в протографе. В качестве образца для новых макетов была взята 17-я глава с ее относительно архаичной формой (18 иероглифов в одном столбце). По всей вероятности, это и есть то, что мы сейчас имеем в качестве ТТ/SA.PD 2310. Основных доказательств того, что ТТ/SA.PD 2310, вернее ее доски, были изготовлены именно в XIX в., а не раньше — два:

1. В текст 16–19-й глав Основных анналов ТТ/SA.PD 2310 по сравнению с ксилографами, существовавшими ранее (в том числе ТТ/Нгуен Ван Хуен), была внесена существенная целенаправленная идеологическая правка, которую могли сделать только в XIX в.

2. Хранящийся в Японии ксилограф Тэнри был сделан с двух разных комплектов досок, причем это касается не только отдельных глав, что могло произойти путем механического присоединения части позднего ксилографа к более раннему, но неполному. Речь идет и о листах с досок разных комплектов в пределах одной и той же главы. Это безусловно свидетельствует о том, что два комплекта досок хотя бы некоторое время существовали параллельно. А это могло быть только в XIX в., с учетом того, что к началу этого столетия все прежние печатные доски для ксилографирования исследуемой хроники уже были утрачены.

В 1827 г. некоторые ксилографы и печатные доски, включая вновь созданную хронику «Полное собрание исторических записок Дайвьета», были перевезены из Ханоя в новую нгуеновскую школу Сынов отечества в город Хуэ. В 1828–1829 гг. с привезенных досок были напечатаны первые 30 экземпляров ксилографов исследуемого источника. В 1830 г. после того, как учащиеся школы Сынов отечества отметили неверно или нечетко изображенные знаки, доски были заново вырезаны резчиками столичных мастерских при военных складах Вукхо. Скорей всего, именно тогда и появился комплект досок, с которого были отпечатаны все сохранившиеся до нашего времения ксилографы хроники, кроме ТТ/SA.PD 2310.

Некоторое время оба комплекта досок существовали параллельно, тогда и появился ксилограф Тэнри, хранящийся сейчас в Японии. В дальнейшем использовался только новый комплект, в доски которого вносили изменения в соответствии с вновь вводимыми правилами табуирования иероглифов. По мере износа досок их заменяли, и тиражировали летопись в зависимости от потребностей. Однажды (в 1856 г.) могли снять новые оттиски и со старого комплекта досок: «Назначенный на должность главного составителя вьетской истории Фан Тхань Зян представил список дел, необходимых для написания истории. Попросил отпечатать в первоначальном виде хронику "Исторические записки Дайвьета" и передать ее для изучения...»^[27].

В 1884 г. началось изготовление досок для новой хроники Вьетнама, призванной заменить «Полное собрание исторических записок Дайвьета», как дидактический материал при подготовке к конкурсным испытаниям, но тиражирование нашей хроники продолжалось вплоть до конца XIX — начала XX в., когда и появился ксилограф Vhv.1499, самый новый из известных нам ксилографов.

Главный вывод данной работы — это вывод о том, что первый ксилограф исследуемой летописи не мог появиться позднее конца XV века. Бесспорных доказательств тому, что были еще более ранние ксилографы пока не получено. Но некоторые соображения заставляют думать, что подобные печатные издания вполне могли существовать:

1. Регулярные экзаменационные конкурсы, как основная система набора чиновничества, начали формироваться во Вьетнаме во второй половине правления династии Чан (1225–1400), и это безусловно требовало создания набора печатных «учебников», в который национальная история вполне могла быть включена.

2. Как известно, в период временного (1407–1427) вхождения страны в империю Минов, по данным как вьетнамских, так и китайских источников, в бывшем Дайвьете проводилась целенаправленная и последовательная компания по изъятию и вывозу или уничтожению любых местных памятников письменности, включая эпиграфику. В это время оказались безвозвратно утраченными многие произведения вьетнамской литературы. В случае, если хроника Ле Ван Хыу существовала бы в единственном экземпляре в императорской библиотеке, шансов сохраниться у нее практически не было. А вот у ксилографа, разошедшегося по всей стране в существенном количестве экземпляров, их было неизмеримо больше.

3. Судя по результатам данного исследования, самыми древними текстами в рамках «Полного собрания исторических записок Дайвьета» являются тексты 8-й и 9-й глав Основных анналов, поскольку они не были заново переписаны и положены на доски в 1665 г. комиссией Фам Конг Чы как тексты более ранних глав и не были объектом целенаправленных исправлений со стороны историографов Маков в XVI в., так как оказались уже политически не актуальными. В 2005 г., изучая совсем другой источник, вьетнамских исследователь Нго Дык Тхо неожиданно нашел в 8-й главе Основных анналов исследуемой хроники запретный иероглиф времен династии Хо (1400–1407), а именно, личное имя второго императора этой династии Хо Хан Тхыонга^[28]. Это позволяет предположить, что в основу работы Фан Фу Тиена и Нго Ши Лиена мог быть положен какой-то текст начала XV в., причем именно ксилограф, отдельные листы которого, копированные методом фук те, с минимальными изменениями непосредственно вошли в наш источник, иначе появление в нем этого запретного иероглифа объяснить крайне сложно.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

I. Монографии:

1. Новые данные о вьетнамском летописании. М., Издательская фирма «Восточная литература», 2008. 13 п.л.

2. Вьетнамская хронология //Концевич Л.Р. Хронология стран Восточной и Центральной Азии. М., Издательская фирма «Восточная литература», 2010. С.433–530. 8 п.л.

II. Публикации в журналах, рекомендованных ВАК:

3. Рецензия на книгу А. Л. Рябинина «Рождение империи Нгуенов (социально-политическая история Вьетнама в начале XIX века)». Отв. ред. Д.В.Деопик. М., Глав. ред. вост. лит-ры изд-ва «Наука», 1988. 452 с. // Народы Азии и Африки. 1989. № 2. С. 156–160. 0,4 п.л.

4. Экзаменационная эпиграфика во Вьетнаме в XV–XVIII вв. // Вестник Московского университета. Сер.13. Востоковедение. 1992. № 3. С. 35–39. 0,45 п.л.

5. Рецензия на книгу «Отражение истории Вьета, основа и частности, составленное по повелению императора». Подг. текста, введ., коммент., примеч. и указатели П.В. Познера. М.: Институт востоковедения РАН, 2004. 1161 с. // Восток. 2005. № 2. С.182–187. 0,58 п.л.

6. Ксилография на Дальнем Востоке: вьетнамский вариант // Проблемы Дальнего Востока. 2009. № 1. С.164–171. 0,55 п.л.

7. История изучения «Полного собрания исторических записок Дайвьета» — центрального памятника традиционной вьетнамской историографии // Вестник Московского университета. Сер.13. Востоковедение. 2009. № 1. С. 23–43. 0,82 п.л.

8. Лунно-солнечный календарь на Дальнем Востоке: вьетнамский вариант // Проблемы Дальнего Востока. 2009. № 4. С.158–162. 0,35 п.л.

9. Хронологическая информация во вьетнамских летописях // Восток. 2010. № 1. С.118–122. 0,36 п.л.

10. О научно-практической конференции «Актуальные проблемы российского востоковедения» // Проблемы Дальнего Востока. 2010. № 5. С.168–170. 0,18 п.л.

III. Публикации в других изданиях:

11. О роли феодальных родов в истории Вьетнама (к постановке проблемы) // Социальные группы традиционных обществ Востока. Ч. I. М., 1985. С. 115–124 (совместно с А.В.Никитиным). 0,46 п.л.

12. Политическая история военно-феодальной группировки Нгуенов–Чиней из Тханьхоа и ее роль в истории Вьетнама в XVI веке // Социальные группы традиционных обществ Востока. Ч. I. М., 1985. С. 125–145. 0,91 п.л.

13. Особенности развития гражданской и военной должностной системы во Вьетнаме в XVI веке // Социальные группы традиционных обществ Востока. Ч. I. М., 1985. С. 146–164. 0,84 п.л.

14. Особенности вьетнамской эпиграфики и некоторые проблемы ее изучения как исторического источника // История и культура Восточной и Юго-Восточной Азии. Т. II. М., 1986. С. 353–361. 0,5 п.л.

15. Методика и некоторые результаты статистического анализа данных эпиграфики Вьетнама при изучении социально-политической истории // Количественные методы в изучении истории стран Востока. М., 1986. С. 52–79. 1,3 п.л.

16. Проблема городов в северном Вьетнаме в XV–XVIII вв. // Научная конференция «Город на традиционном Востоке». Тезисы. М., 1988. С. 110–114. 0,22 п.л.

17. H phng phap va mt vai kt qua phn tich thng k t liu vn bia Vit Nam khi nghin cu lich s chinh tri, xa hi // Tap chi Han Nm (Методика и некоторые результаты статистического анализа материалов вьетнамской эпиграфики для изучения политической и социальной истории // Журнал иероглифической письменности, г.Ханой). 1992. № 2 (13). C. 12–31. 1,5 п.л.

18. Государственный аппарат и система власти в северном Вьетнаме в XV–XVIII вв. // Феномен восточного деспотизма. Структура управления и власти. М., 1993. С. 362–380. 1,23 п.л.

19. Bia tin si Vit Nam th ky XV–XVIII // Tap chi khoa hoc xa hi (Экзаменационные стелы во Вьетнаме в XV–XVIII вв. // Журнал социальных наук, г.Хошимин). 1994. № 2 (20). C. 160–165. 0,7 п.л.

21. Из опыта создания базы данных по эпиграфике Вьетнама // Международная конференция «Памятники духовной, материальной и письменной культуры древнего и средневекового Востока» (создание баз данных). 30 мая — 4 июня 1995 года. Тезисы докладов. М., 1995. С. 76. 0,2 п.л.

22. Из опыта создания базы данных по эпиграфике Вьетнама: особенности вьетнамской эпиграфики; периодизация истории Вьетнама XV–XVIII вв. на основании данных эпиграфики // Базы данных по истории Евразии в средние века. Выпуск 4–5. М., 1997. С. 128–169. 3 п.л.

23. Полное собрание исторических записок Дайвьета (Дайвьет шы ки тоан тхы). Т.1. Пер. с ханвьета К.Ю.Леонова и А.В.Никитина; коммент., вступ. ст. и прил. К.Ю.Леонова и А.В.Никитина при участии В.И.Антощенко, М.Ю.Ульянова, А.Л.Федорина. Ред. Памятники письменности Востока CXXX, 1. М., 2002. 21,5 п.л.

24. Участники создания Полного собрания исторических записок Дайвьета // Полное собрание исторических записок Дайвьета (Дайвьет шы ки тоан тхы). Т.1. Пер. с ханвьета К.Ю.Леонова и А.В.Никитина; коммент., вступ. ст. и прил. К.Ю.Леонова и А.В.Никитина при участии В.И.Антощенко, М.Ю.Ульянова, А.Л.Федорина. Памятники письменности Востока CXXX, 1. М., 2002. С.228–258. 3 п.л.

25. Особенности вьетнамской эпиграфики. Периодизация истории Вьетнама XV–XVIII вв. на основании данных эпиграфики // Теория и методы исследования восточной эпиграфики. М., 2006. С. 266–310. 7 п.л.

26. Некоторые итоги изучения «Полного собрания исторических записок Дайвьета» — центрального памятника традиционной вьетнамской историографии // Письменные памятники Востока. 2007. № 1(6). С. 67–86. 1,3 п.л.

27. Вьетнамская хронология // Три четверти века. Д.В.Деопику — друзья и ученики. М., 2007. С.114–217 (совместно с К.Ю.Леоновым и А.В.Никитиным). 8 п.л.

28. К вопросу об истории ксилографирования канонических и исторических текстов во Вьетнаме // Письменные памятники Востока. 2007. № 2(7). С. 245–251. 0,53 п.л.

29. Еще раз о проблеме династий Первые и Вторые Поздние Ли (1010–1225) // Губеровские чтения. Выпуск I. Юго-Восточная Азия: историческая память, этнокультурная идентичность и политическая реальность. М., 2009. С.83–99. 1,02 п.л.

30. Вьетнамское летописание: новые данные // Полное собрание исторических записок Дайвьета (Дайвьет шы ки тоан тхы). Т.2. Пер. с ханвьета, коммент., вступ. ст. и прил. К.Ю.Леонова, А.В.Никитина и А.Л.Федорина, исследование по истории создания источника А.Л.Федорина. Памятники письменности Востока CXXX, 2. М., 2010. С.5–113. 6,3 п.л.

31. Полное собрание исторических записок Дайвьета (Дайвьет шы ки тоан тхы). Т.2. Пер. с ханвьета, коммент., вступ. ст. и прил. К.Ю.Леонова, А.В.Никитина и А.Л.Федорина, исследование по истории создания источника А.Л.Федорина. Памятники письменности Востока CXXX, 2. М., 2010. 43,2 п.л.

---

^[1] Hoa Bng. Ky thut n loat cua ta thi xa // NCLS. 1970, №133, c.52–55.

^[2] Полное собрание исторических записок Дайвьета (Дайвьет шы ки тоан тхы). Т.1. Перевод с ханвьета К.Ю.Леонова и А.В.Никитина, комментарии, вступительная статья и приложения К.Ю.Леонова, А.В.Никитина при участии В.А.Антощенко, М.Ю.Ульянова, А.Л.Федорина. М., 2002, с.64–65 (в дальнейшем — ТТ/Леонов, Никитин 2002).

^[3] ТТ/Леонов, Никитин 2002, с.58–59.

^[4] Ng c Tho. Nghin cu ch hu Vit Nam qua cac triu ai. Les caractres interdits au Vietnam travers l’Histoire. Publication du Centre de l’cole Franaise d’Extrme-Orient au Vietnam. [H.], 1997, с.82, 91, 94–95.

^[5] Если это не оговорено специально, то перевод сделан автором диссертации, и для него был использован текст ТТ/SA.PD 2310.

^[6] Khm-inh Vit-s thng-giam cng-muc. Ксилограф A.2674 на ханвьете (в дальнейшем — KM/A.2674), CB-13, c.16b.

^[7] КМ/A.2674, CB-13, с.34a–34b; CB-15, с.1a–1b.

^[8] TT/SA.PD 2310, BK-15: 67b–68а.

^[9] TT/SA.PD 2310, BK-15, с.9b.

^[10] Ph--rin A.L. Bia tin si Vit Nam th ky XV–XVIII // Tap chi khoa hoc xa hi. ХШМ. 1994, №2 (20), с.160–165.

^[11] Phan Huy Chu. Lich-triu hin-chng loai-chi. T.9. S., 1974, с.21b.

^[12] там же.

^[13] Cadiere L., Pelliot P. Premiere etude sur les source annamites de l’histoire d’Anname // BEFEO. 1904, t.4, №1, с.623–624.

^[14] Phan Huy Chu. Lich-triu hin-chng loai-chi. T.9. S., 1974, с.16b.

^[15] ai Nam thc luc. T.8. H., 1964, с.175–176. Khm inh ai Nam hi in l. T.15. Hu, 1992, с.503.

^[16] TT/SA.PD 2310, BK-5, с.19a. Vo Long-T. Khao-sat th-tich n-ban Quc-t-giam i L cua b ai-Vit s-ky toan-th // ai Vit S K Toan Th. T.1. S., 1974, с.XXXIX.

^[17] TT/SA.PD 2310, BK-15, с.9b.

^[18] TT/ SA.PD 2310, BK-10, с.54b.

^[19] ТТ/Леонов, Никитин 2002, с.65.

^[20] ТТ/Леонов, Никитин 2002, с.58.

^[21] ТТ/Леонов, Никитин 2002, с.165, примеч.116.

^[22] ТТ/Леонов, Никитин 2002, с.58.

^[23] См., например: ai Vit s k tuc bin. Рукопись А.1189 на ханвьете.

^[24] ТТ/Леонов, Никитин 2002, с.205–206, примеч. 2.

^[25] ai Vit s k tin bin. H., 1997, с.23. ТТ/Леонов, Никитин 2002, с.42.

^[26] ТТ/Леонов, Никитин 2002, с.43.

^[27] ai Nam thc luc. T.28. H., 1973, с.252.

^[28] Ng c Tho. Thng tin mi nht v "Chi nam ngoc m" // TCHN. 2005, № 70, с.25–35.