Викторович организация и военное искусство армий стран – основных участниц великой северной войны (1700 – 1721 гг.) в рамках военно-политических союзов
На правах рукописи.
Беспалов
Александр Викторович
Организация и военное искусство армий
стран – основных участниц
Великой Северной войны (1700–1721 гг.)
в рамках военно-политических союзов
Специальность 07.00.03 – всеобщая история
(новая история)
Автореферат
диссертации на соискание ученой степени
доктора исторических наук
Москва – 2011
Работа выполнена в Отделе Новой истории Института всеобщей
истории РАН
Научный консультант
доктор исторических наук
Рогинский Вадим Вадимович
Официальные оппоненты:
доктор исторических наук,
профессор
Ревякин Александр Васильевич
доктор исторических наук,
профессор
Ивонина Людмила Ивановна
доктор исторических наук
Батюк Владимир Игоревич
Ведущая организация – Военный университет Министерства Обороны Российской Федерации (Москва).
Защита состоится «_____» ноября 2011 г. в ____ часов на заседании Диссертационного совета Д002.249.01 при Институте всеобщей истории РАН по адресу : 119334, г. Москва. Ленинский пр-т. д. 32а.(ауд.1406)
С диссертацией можно ознакомиться в научном кабинете Института всеобщей истории РАН.
Автореферат разослан «_______» ______________ 2011 г.
Ученый секретарь
диссертационного совета
кандидат исторических наук Н.Ф. Сокольская
Общая характеристика работы
Актуальность исследования.
Великая Северная война 1700-1721 гг. явилась поворотным пунктом в истории многих стран и народов Северной и Восточной Европы. Данный конфликт способствовал заключению ряда военно-политических договоров между Россией и Данией- Норвегией, Россией и Саксонией, а в 1704 г. между Россией и Речью Посполи той, направленных против Швеции.
Этот военно-политический союз конца XVII - начала XVIII в.в. был уникальным, так как в него входили только державы так называемого «второго ранга», в отличие от других коалиций европейских стран, где доминирующую роль играли «великие державы» - Англия, Франция, Нидерланды, «Священная Римская империя германской нации».
Северная война повлекла за собой грандиозные структурные изменения на политической карте балтийского региона.
Для России итогом участия в коалиции европейских стран, направленной против Швеции стало не только возвращение ранее утраченных земель, закрепление за собой широкого выхода к Балтийскому морю и превращение в великую державу, но и приобретение бесценного опыта в международных отношениях.
Для Дании-Норвегии поражение Швеции в этом многолетнем конфликте означало окончательный разрыв былого «шведско-гольштейнского» окружения вокруг их державы и потерю герцогами Гольштейн-Готторпа не только герцогства Шлезвиг, но и утрату большей части своего суверенитета.
Вместе с тем, слабость и непостоянство, проявленное в ходе войны польско-саксонским государством, не привели его к возвращению территорий, утраченных ранее в ходе многочисленных войн со Швецией.
Кроме того, Великая Северная война стала мощным стимулом модернизационных процессов, наметившихся в России еще в середине XVII в. и, получивших законченное выражение в реформах Петра I.
Петровские реформы, в свою очередь, во многом были основаны на опыте европейских стран- Нидерландов, Франции, Дании-Норвегии, Саксонии, и, в том числе, главного противника России - Швеции. Шведский историк права К. Петерсон доказал в результате системных сравнений шведских и российских государственных учреждений, что петровские административные реформы были во многом скопированы со шведских образцов, в первую очередь с "Королевских установлений, указов, писем и решений с лета 1528 до 1701 гг., касающихся правовых и исполнительных дел".[1] Это подтверждает и видный российский ученый Е.А. Анисимов, указывая, что "государственные институты Швеции оказались главными образцами в ходе реформы центральных правительственных учреждений".[2]
Датско-норвежский, саксонский и шведский опыт использовался также и в военной сфере. В России, так же как и в Швеции, полки комплектовались нижними чинами из уроженцев одной местности, т.е. по принципу землячества, что обеспечивало сплоченность, однородность и высокий моральный дух личного состава. На русскую почву была перенесена также шведская система подготовки командных кадров в гвардейских частях, а военные инструкции и уставы петровской эпохи во многом повторяли положения шведских уставов. Наконец, военное искусство русской регулярной армии сложилось благодаря тому, что ей практически с самого начала, приходилось противостоять лучшей армии Европы, каковой в то время являлась шведская армия.
Между тем, в отечественной исторической литературе, посвященной Северной войне, вопросы, связанные с системой управления, обучения, вооружения, снабжения, организации и военного искусства армий стран –основных участниц Великой Северной войны (1700-1721 г.г.) в рамках военно-политических союзов практически не получили освещения. Сведения о датско-норвежской, саксонско- польской, гольштейн-готторпской, шведской и даже русской армиях, опубликованные в трудах российских историков, весьма скудны, а зачастую - и неточны. Данная проблема имеет большое значение для всестороннего и объективного изучения истории Северной войны (1700-1721 г.г.).
Новизна исследования состоит в постановке актуальной исследовательской проблемы и полученных на основе разработки новых документов результатов. В отечественной историографии впервые исследуется весь комплекс проблем организации и военного искусства армий стран – основных участниц Великой Северной войны 1700-1721 г.г., международных отношений на Севере Европы в период военных действий, в частности, внешняя политика великих европейских держав на этом направлении, и многие аспекты истории стран региона, Швеции, Дании, Норвегии, Финляндии, России, Гольштейн-Готторпа. В зарубежной историографии вопросы истории этого периода чаще всего рассматривались на страноведческом уровне или через призму двусторонних отношений, тогда как очень редко можно встретить региональных подход к рассмотрению событий. Кроме того, часто в трудах историков разных стран в большей или меньшей степени заметны национальные пристрастия авторов, выливающиеся иногда в тенденциозную апологетику как внешней политики своей страны, так и в отношении своей армии. Например, в работах большинства шведских ученых, посвященных Великой Северной войне, можно увидеть тенденциозное преуменьшение или даже замалчивание аннексионистских планов шведской короны в отношении России и Норвегии. В работе по новому оценивается ряд событий в истории стран Северной Европы рассматриваемого периода.
Объектом диссертационного исследования является эволюция системы управления, обучения, вооружения, снабжения, организации и военного искусства армий стран – основных участниц Великой Северной войны (1700-1721 г.г.) в рамках военно-политических союзов.
Предмет исследования: грандиозные структурные изменения на политической карте Северной Европы, произошедшие в период Великой Северной войны (1700-1721 г.г.), когда на смену военной гегемонии Швеции в балтийском регионе пришла новая, мультиполярная система. Великая Северная война и ее воздействие на судьбы всего европейского континента, отдельных стран и регионов вот уже триста лет занимают не только профессиональных историков, но многих, интересующихся историей. Особенно глобальные изменения ждали шведскую мини-империю, которая, в результате напряженной борьбы со странами Северного союза, утратила Ингрию, Карелию с Выборгом, Эстляндию и Лифляндию в пользу Российской империи, Переднюю Померанию со Штеттином в пользу Пруссии, а Бремен и Верден в пользу Ганновера.
Именно в этот период произошла поистине фундаментальная перестройка всей политической карты региона.
Основные этапы развития историографии и степень изученности проблемы.
В зарубежной историографии проблема складывания военно-политических союзов в конце XVII- в первой четверти XVIII вв., является весьма актуальной и литература, посвященная изучаемой проблеме весьма разнообразна. В комплексе ее можно условно разделить на четыре группы:
- к первой относятся труды о международных отношениях европейских стран во второй половине XVII – первой четверти XVIII в.в., то есть до начала и в период Великой Северной войны 1700-1721 г.г.;
- вторая группа включает в себя источники биографического характера, рассказывающие о лидерах стран- участниц войны, а также их сподвижниках;
- к третьей группе относятся работы историков, раскрывающие различные аспекты организации и военного искусства армий стран-основных участниц войны;
- четвертая группа представлена работами авторов, непосредственно исследовавших ход военных действий на различных театрах Великой Северной войны в определенный временной период.
В сфере международных отношений одно из первых мест издавна занимает шведская историография. В XVIII—первой половине XIX в.в. на нее накладывали заметный отпечаток великодержавные традиции правящих (отчасти и интеллектуальных) кругов страны, мечтавших о реванше на Востоке, в Прибалтике. Вначале эти тенденции были характерны для ученых-рационалистов, в XIX в. их место заняли историки-романтики, идеализировавшие «каролинский период». Однако уже Э. Гейер, утверждавший в начале своего творческого пути, что история шведского народа есть история его королей, в 1830-х гг. приходит к осуждению завоевательной политики Карла XII, становится на позиции либеральной буржуазной историографии. После Гейера не меньшее влияние на развитие исторической науки Швеции стал оказывать консерватор X. Йерне, пытавшийся возродить реваншистские традиции в изучении истории Северной войны.[3]
Возглавленная Йерне «Новая школа» историков выдвигала в качестве причин поражения шведов в Северной войне неблагоприятное стечение обстоятельств, роковых случайностей, крайне невыгодную международную обстановку и т. п. Апологетические теории Йерне развивали его ученики, самыми известными из которых были А. Стилле, К. Халлендорф и Н. Херлиц.[4] Лишь в 1910—1920-х гг., годах все большую популярность завоевывают труды радикально настроенных историков, более объективно оценивающих события последней большой войны Швеции.[5]
Крупнейшие ученые, разрабатывавшие тему Северной войны, сгруппировались вокруг «Ежегодника Каролинского общества». В его выпусках печатались работы, посвященные истории дипломатии, стратегии, экономики стран, втянутых в Северную войну, причем научная позиция и национальная принадлежность авторов играли крайне малую роль. Поэтому если научная позиция ежегодника за почти 90 лет его существования и изменилась, то лишь благодаря соответствующим переменам в среде шведских ученых, а не какому-либо влиянию на нее этого ведущего в национальной (и не только национальной) историографии Северной войны издания.
Упомянутые сдвиги сильнее всего заметны в большей критичности авторов по отношению к Карлу XII и другим деятелям эпохи, в стремлений найти социальные, экономические и т. д. основы политики, т. е. явном сближении с материалистическим пониманием исторического процесса, полном отказе от культа «великих личностей».[6]
В послевоенные годы в Швеции издан ряд монографий, посвященных политике Швеции по отношению к России и другим европейским странам, а также Турции. Написанные с различных позиций, они весьма полезны, прежде всего, собранным в них фактологическим материалом.[7]
Датская историография отличалась в XIX в. от шведской, более ранним и широким распространением радикально-позитивистских идей.
На духовной жизни общества Дании, страны, более других Скандинавских стран пострадавшей от бесконечных войн на всем протяжении ее истории, отразилось стремление решать международные конфликты мирным путем. Датской историографии присущ пацифизм и отстраненность от военно-политической истории своей страны. Историки, главным образом, уделяют внимание экономике, социальным процессам, науке, культуры. Редким исключением из правил является труд Йенсена, рассказывающий о русско-датских отношениях в начальный период Великой Северной войны.[8]
В то же время, следует отметить особый подход к проблеме внешней политики Польско-саксонского государства и его взаимоотношениям с Россией и Швецией в трудах З.Лакочинского, А.Каминского, В.Конопчинского, И.Фельдмана.[9]
Весьма значительны в научном отношении монографии В. Медигера о дипломатии России, Мекленбурга, Англии, Ганновера и Нидерландов.[10] Автор глубоко рассмотрел экономические и социальные предпосылки скандинавской и германской политики Петра I.
Что касается источников биографического характера то, в первую очередь следует иметь в виду обширную литературу, посвященную личности короля-полководца Карла XII, с именем которого связаны как громкие победы шведской армии на полях сражений, так и закат эпохи шведского великодержавия. Первый труд о Карле XII вышел еще в 1731 г., то есть через 13 лет после смерти короля. Автором жизнеописания Карла XII, значение которого не утрачено до наших дней, стал знаменитый французский просветитель Ф.А. Вольтер. Он описывает короля как чудо добродетели и в то же время источник несчастий, постигших Швецию. [11]
Еще более критичен по отношению к Карлу XII был Андерс Фрюкселль. Для академического мира он был аутсайдером, но имел необычайное значение для формирования у шведов взгляда на собственную историю. Фрюкселль восхищается многими из качеств Карла XII, но совершенно не принимает ни его политики, ни его стратегии. [12]
«Повествования» Фрюкселля о Карле XII вышли в 1850- х гг. В последующее десятилетие Швеция переживала своего рода возрождение Карла XII. Преклонение перед Карлом XII представителей скандинавизма и более широких масс так и не распространилось на научную историографию. Профессор Упсальского университета и министр по делам религии Ф.Ф. Карлсон создал труд, ставший самым веским выступлением «старой школы». В 1881 и 1885 гг. вышли обе части его «Истории Швеции при королях Пфальцского дома», которые захватывают и часть периода правления Карла XII. Оба тома охватывают период с 1697 по 1706 гг. Дальше он не пошел. Его сын, Эрнст Карлсон, продолжил этот труд, но и он не продвинулся дальше 1710 г.
Ф.Ф. Карлсон и его сын относятся к Карлу XII столь же отрицательно, как и Андерс Фрюкселль, но выражают это спокойнее, опираясь на больший научный аппарат и на свой признанный авторитет. [13]
1890-е гг. принесли с собой новый ренессанс образа Карла ХII, который выглядел иначе, чем предыдущие. На первый план больше не выдвигалась мысль о том, что Карл был великим, храбро сражавшимся героем. Теперь говорили, что он был крупным государственным деятелем, лучше кого бы то ни было разбиравшимся в восточноевропейской проблематике, раньше иных понявший опасность, исходившую от России. Далее, согласно «новой школе», король был не просто «гением для лейтенантов», как его назвал лундский радикал Бенгт Линдфорс. Нет, он был «настоящим стратегом, полководцем Божьей милостью».
Духовным вождем и учителем большинства ведущих шведских историков первой трети XX в. был профессор Харальд Йерне (1848-1922). [14]
Переоценка Карла XII как полководца шла с двух главных сторон: от шведского Генерального штаба и от лундского историка Артура Стилле. В 1892 г. на торжествах в Академии военных наук выступил ее начальник, министр обороны страны Аксель Paппe. Темой его доклада был «План похода Карла XII на Россию в 1708 и 1709 гг.».[15] Раппе начал вводную часть доклада словами: «Цель войны - поражение противника. Средством является наступление». Согласно докладчику. Карл поднялся до этой основополагающей стратегии, чего нельзя сказать ни о ком, кроме него, на протяжении всего XVIII в.[16]
В 1908 г. вышли «Планы походов Карла XII в 1707-1709 гг.» Артура Стилле.[17] Труд Стилле написан совершенно в духе Раппе. Здесь нет никакой критики в адрес венценосного полководца, который лишь «пал жертвой военных случайностей», да и «рука судьбы была против него». [18]
Во время первой мировой войны историки Генерального штаба под руководством Карла Беннедиха работали целиком и полностью в духе «новой школы», и к юбилейному ноябрьскому дню 1918 г. (и вместе с тем к концу мировой войны) вышел фундаментальный труд «Карл XII на поле боя».[19]
После смерти Эрнста Карлсона в 1909 г. не осталось ни одного университетского профессора, представлявшего в оценке Карла XII «старую школу». Можно было бы сказать, что «новая школа» одержала победу в войне на уничтожение, хотя некоторые военные историки, прежде всего генерал Карл Отто Нурденсван и морской офицер в отставке Арнольд Мунте, имели иную точку зрения.[20]
Из работ, написанных в XX в., более всего повлияла на отношение шведов к Карлу XII книга Франса Г.Бенгтсона «Жизнь Карла XII».[21] Она вышла в 1935 и 1936 гг., и дважды становилась бестселлером. Для Бенгтсона Карл прежде всего герой. И значит, становится почти неуместно поднимать вопрос о последствиях его правления.
В то же время другие зарубежные историки придерживались негативного взгляда на деятельность шведского короля. Среди них особенно выделяется британский историк Джордж Маколей Тревельян.[22]
Немецкий историк Отто Хайнц, убежденный поклонник талантов шведского короля, создал трехтомную биографию Карла XII, крупнейшую из доселе написанных, в которой он откровенно восхищался деятельностью «одного из самых выдающихся полководцев и государственных деятелей XVIII века».[23]
В 1950-60 –х гг. новые специальные исследования во многом разрушили фундамент «новой школы», но прежняя, положительная точка зрения на Карла XII в значительной степени сохранилась в общих, обзорных трудах историков. Так, Густав Юнассон показал (в 1960 и 1968 гг.) [24], как Карл XII втягивал Швецию все глубже в польскую авантюру вопреки рекомендациям своих советников. Эти советники, с президентом канцелярии Бенгтом Оксеншерной во главе, полагали, что не стоит с порога отказываться от переговоров. Оксеншерна предлагал план успешного для Швеции завершения и польской, и русской войн.
Французский историк Клод Нордман в 1971 г. писал в своей книге по истории Швеции с 1660 до 1792 гг., что Карл XII и Швеция не использовали благоприятную ситуацию, сложившуюся после того, как саксонская армия была побеждена у Даугавы. В тот момент определенно можно было добиться победы над Россией. Нордман называет Карла военным авантюристом, очень одаренным тактиком, лишенным, однако, чувства возможного. В своей оценке Карла он повторяет Монтескье: «Карл не был Александром Македонским, но мог бы стать лучшим воином Александра».[25]
В 1957 г. майор Фальке Вернстедт проанализировал тезис, который проводился прежде всего Артуром Стилле и офицерами Генерального штаба во главе с Карлом Беннедихом, а именно: о фундаментальном различии в отношении полководческого искусства между Карлом XII и его западными современниками. Заключение Вернстедта: это различие искусственно и потому несостоятельно. Но оно не помешало историку присоединиться к выводу Стилле и Беннедиха о том, что Карл XII был мастером военного искусства.[26]
Ханс Виллиус, искусный популяризатор исторических знаний, как историк начинал с изучения источников о русском походе Карла XII. Позже он стал редактором собрания рассказов очевидцев о Карле XII (1960 г.).[27]
В послевоенный период обширную биографию Карла XII написала Рагнхильд Хаттон, норвежка по рождению, но с 1930- х гг. британская подданная. Ее труд «Charles XII of Sweden» вышел в 1968 г., а в 1985 г. был опубликован на шведском языке.[28] Шведский король пользуется большой симпатией автора. В предисловии она говорит, что «старая школа» вынесла этому королю сверхкритический приговор, который сменился почти столь же упрощенным образом Карла, созданным «новой школой», вознесшей короля до небес. Но, продолжает она, эта «новая школа» все же создала основу для современных исследований, тогда как многие обвинения со стороны «старой школы» оказались исторически несостоятельными. Ясно, что исходная позиция Рагнхильд Хаттон совпадает с установкой «новой школы».
Рагнхильд Хаттон оправдывает польскую политику короля. Карл принял «мысль о детронизации (низложении Августа), если ради нее захотят потрудиться сами поляки». Несмотря на то, что подавляющее большинство поляков показали себя противниками шведского вмешательства в дела своей страны, исследовательница находит, что Карл XII должен был поступать так, как поступил, поскольку он не мог двинуться на Россию, пока саксонская армия не была разбита. Рагнхильд Хаттон также оправдывает решение Карла XII в его походе на Россию направить основной удар в сердце страны. Прибалтика не могла служить базой для вторжения, говорит она, а кроме того, король хотел поберечь свои балтийские провинции. Хаттон принимает приведенное Артуром Стилле оправдание действий короля военной случайностью, которая у нее зовется «ударами судьбы».
Авторитетное жизнеописание Карла XII дал Шведский биографический словарь (1975 г.). Автором статьи о нем был Свен Грауэрс, в свое время председатель «Каролинского союза» [29].
Херман Линдквист - последний из авторов, пытавшихся создать общую картину периода правления Карла XII. В своем «Величии и падении» (1995 г.), вошедшем в «Историю Швеции».[30] В заключении Линдквист пишет: «Учитывая, сколько было врагов, насколько сильны они были и какие гигантские возникали проблемы, итоги правления Карла XII не означали катастрофы для Швеции. Наоборот, благодаря ему и царившему тогда в стране духу, народ и государство закалились и выжили».
Иначе рассуждает Майкл Робертс в своей работе «Имперский период Швеции 1560-1718 гг.».[31] Он подчеркивает, что та военная держава, что была создана Карлам XI, действительно показала в 1700 и 1701 гг. свою боеспособность. Но она была создана для обороны, не для нападения. Робертс обращает внимание на то, что победный мирный договор, не влекший за собой полного уничтожения России, наверняка был возможен, и, очевидно, - осуществим. Катастрофой была утрата прибалтийских провинций, и Робертс явно полагает, что приоритет, отданный Карлом войне в Польше вместо защиты этих шведских провинций, и был роковой ошибкой. «Непосредственной причиной падения шведского великодержавия была военная катастрофа, которой можно было избежать».
К числу последних работ, раскрывающих противоречивый характер личности шведского монарха, относится труд А. Флорена[32], который, так же как и Р. Хаттон считает, что поражение Швеции в войне было неизбежным ввиду явного превосходства объединенного военно-экономического потенциала ее противников. При этом Карл XII оценивается как выдающийся полководец, но посредственный политик.
Актуальность эпохи Карла XII для шведской исторической науки находит отражение и в учебниках для высших учебных заведений.[33]
Большой ценностью с точки зрения представленного материала, основанного на многолетней и кропотливой работе с архивными документами и письменными источниками, обладают работы С. Бринга, Х. Уддгрена и Я. фон Конова, рассказывающие о различных этапах жизни и деятельности представителей высшего шведского командования – Левенгаупта, Стенбока и Рёншильда.[34] Если первые две работы построены на объективной оценке деятельности Стенбока и Левенгаупта, то монография Конова идеализирует его героя – фельдмаршала Рёншильда.
Огромное внимание зарубежных исследователей было приковано и к личности первого русского императора – Петра Великого. Библиография, посвященная изучению различных сторон жизни и деятельности русского монарха чрезвычайно велика. Однако, большинство этих работ кампилятивного плана. К числу объективных монографий, рассказывающих о жизни и деятельности Петра I, относятся труды Р. Витрама, Н. Рязановского и В. Андерсона.[35]
К числу исследований, раскрывающих внутреннюю и внешнюю политику, экономическое развитие, а также личность саксонского курфюрста Августа II Сильного, относятся монографии немецких историков К.Крока, Н.Херлица и Р.Дебау.[36]
Из работ шведских историков, непосредственно посвященных армии Карла XII, ее организации и военному искусству, следует, прежде всего, отметить уже упоминавшийся труд Генерального штаба[37], основанный на тщательных и скрупулезных исследованиях как в шведских, так и в русских государственных и военных архивах. В нем был дан подробный анализ всех сражений с участием Карла XII в 1700-1718 гг. Часть документов, использованных для его подготовки, к сожалению, оказалась безвозвратно утраченной, и хотя с точки зрения методологии труд этот несколько устарел, его ценность как источника информации, сохраняется и по сей день.
Детальное и всестороннее исследование системы «индельнингсверкет» -поселенных войск Швеции было проделано историком Л. Эриксоном.[38]
При рассмотрении тактики шведской армии в период Северной войны следует обратить внимание на труды Г. Артеуса и Ф. Вернстедта.[39] Они подробно рассматривают тактику каролинов и проводят сравнительный анализ методики ведения боя шведской и другими европейскими армиями, в том числе и русской. Значительное внимание авторы данных трудов уделяют моральному фактору и его влиянию на боеспособность шведской армии, а также роли личности короля Карла XII в поддержании высокого боевого духа солдат. В трудах К. Нурденсвана, Л.-Э. Хёглунда и О. Сальнаса [40] подробно рассматривается состав, организация, формирование и боевой путь полков шведской армии в период войны. А. Оберг, П. Энглунд и О. Шёгрен[41] уделяют в своих трудах большое внимание внутреннему укладу шведской армии и роли короля-полководца Карла XII.
На основе не изученных ранее документов военного трибунала за 1712 г. Королевского архива Швеции российским историком П.В. Коновальчуком, совместно со шведским историком Э. Литом была подготовлена и увидела свет в 2009 г. монография «Vgen till Poltava. Slaget vid Lesnaja 1708»[42], проливающая свет на многие аспекты похода курляндского корпуса генерала графа А.Л. Левенхаупта и перипетии сражения при Лесной.
Уникальнейший труд по истории Северной войны был создан датскими военными историками.[43] Основанный на тщательных и скрупулезных архивных исследованиях, он до настоящего времени является основной работой, подробно рассказывающей об организации и военном искусстве датско-норвежской армии в период 1697-1720 г.г.
Наряду с этим трудом следует отметить работы датских и шведских историков Т. Таулова, О. Салльнаса и Л.Э. Хёглунда[44], Т. Шнорассона и Д. Шорра, рассказывающих о различных аспектах деятельности датско-норвежской армии, в первую очередь об ее организации, комплектовании, обучении и тактике в период Великой Северной войны.[45]
Организация и военное искусство армии герцогства Гольштейн-Готторп подробно освящены в монографии немецкого историка Кнуппеля.[46] Кроме того, ей посвящены отдельные главы в первом томе уже упоминавшегося выше фундаментального труда датского Генерального штаба и работе шведских историков Л-Э. Хёглунда и О. Салльнаса.[47]
Первая и, к сожалению, неудачная попытка осветить становление, развитие и кризис армии Речи Посполитой была предпринята польским историком Людвигом Вавелем в 1879 г.[48] Причины упадка польских вооруженных сил автор видит не во внутренней слабости государства, а в воздействии внешних врагов. Кроме того, он идеализирует личность Августа II и не придает должного значения его ответственности за бедственное положение польско-литовской армии.
Из работ польских историков к настоящему времени наибольшее значение имеют труды Яна Виммера, в которых подробнейшим образом рассматриваются проблемы комплектования, организации, материального снабжения, военного искусства армии Речи Посполитой.[49] Именно эти работы служат основой для других современных польских исследователей.[50]
Вместе с тем, польские исследователи, стараются избежать в своих работах, упоминания о расколе армии Речи Посполитой в ходе Великой Северной войны на сторонников Августа II и Станислава Лещинского в 1704-1710 г.г. Таким образом, польской историографией до настоящего времени не исследована армия ставленника Карла XII на польском троне – Станислава Лещинского. Практически полностью отсутствуют работы, посвященные армии Великого княжества Литовского. Единственное исследование в данном направлении было проделано литовским историком Урбонасом.[51]
Проблемы организации, комплектования, вооружения, униформы и военного искусства саксонской армии в период правления Августа II рассматриваются в монографиях О. Шустера, Ф. Франке, Х. Ферлорена и Р.Мюллера.[52]
Вопросы организации, комплектования, обучения и униформы саксонской, русской, прусской, ганноверской и брауншвейг-вольфенбюттельской армий в период Великой Северной войны рассматриваются и в коллективной монографии шведских и русских историков Л.Э. Хёглунда, О. Салльнаса и А. Беспалова.[53]
Самая многочисленная группа источников представлена работами авторов, непосредственно исследовавших ход военных действий на различных театрах Великой Северной войны в определенный временной период.[54] Она чрезвычайно познавательна с точки зрения используемых при их написании авторами источников и архивных материалов. Вместе с тем, в данных монографиях четко прослеживается национальный интерес той или иной страны, поэтому при работе с данной литературой использовался всесторонний анализ и сопоставление всей опубликованной информации.
Следует отметить также работу французского историка С. Плате, посвященную польской и шведской военной картографии XVII-XVIII вв.[55]
В отечественной историографии история Северной войны 1700-1721 гг. привлекала внимание многих отечественных исследователей, усилиями которых была создана обширная литература.
Первая печатная работа о Северной войне вышла в свет в 1713 г. – «Книга Марсова или Воинских дел…», представлявшая собой сборник реляций и гравюр о победах русских войск в войне со Швецией. Непосредственное участие в подготовке первой русской официальной истории войны («Гистория Свейской войны») принимал Петр I, выступая в качестве автора и редактора. Этот труд вышел в свет через полвека после смерти императора (1770-1772 гг.) под названием «Журнал или Поденная записка блаженныя и вечнодостойныя памяти государя императора Петра Великого с 1698 года даже до заключения Нейштадского мира». В нем был подробно рассмотрен ход войны, показаны ее результаты. Большой вклад в изучение Северной войны внесли сподвижники Петра I П.П. Шафиров и Ф. Прокопович.[56]
До сих пор сохранили свое значение и труды таких авторов XVIII—начала XIX в., как И. И. Голиков и Н. Г. Устрялов,[57] содержащие тексты множества внешнеполитических документов, хотя сами книги весьма устарели (особенно первый труд, выдержанный к тому же в крайне панегирическом тоне).
Особенно крупные успехи в изучении истории Северной войны были достигнуты в XIX – начале ХХ вв. В этот период вышли в свет фундаментальные, основанные на глубоком изучении первоисточников труды Д.П. Бутурлина, П.О. Бобровского, А.П. Карцова, В.И. Баскакова, А.З. Мышлаевского и А.К. Пузыревского.[58] Главное внимание в них уделялось становлению и развитию вооруженных сил России в период Северной войны. Названные историки в своих исследованиях отстаивали идею создания национальной регулярной армии с учетом передового опыта зарубежных стран.
В начале XX в. в преддверии празднования 200-летия Полтавского сражения, отечественными исследователями был издан большой объем работ, посвященных разным этапам и событиям Великой Северной войны.[59]
В советский период из трудов, посвященных истории Северной войны, следует отметить исследования Б.С. Тельпуховского, Е.В. Тарле, Л.Г. Бескровного, Ю.Н. Беспятых, Н.А. Павленко и В.А. Артамонова, а также коллективную монографию, подготовленную Институтом военной истории Министерства обороны СССР.[60]
Данные исследования имеют большую научную значимость. В них всесторонне изучены вопросы становления и развития вооруженных сил России петровского времени, их стратегия и тактика на разных этапах Северной войны.
Самое пристальное внимание в 40-х-70-х г.г. XX в. было уделено отечественными учеными изучению международных отношений в период Северной войны. В первую очередь к ним следует отнести работы Т. К. Крыловой.[61] Они отличаются вдумчивым использованием богатого архивного материала, что стало предпосылкой к получению новых, чрезвычайно интересных результатов исследования. История отношений России с Испанией, Францией, Турцией, Австрией, имперскими и другими государствами в начале XVIII в. показана в динамике, в убедительно доказанной взаимосвязи дипломатических акций крупных и малых европейских стран.
Более строгим научным подходом к многим проблемам двусторонних отношений России и зарубежных стран отличаются монографии и статьи В.Д. Каролюка, В.Е. Шутого и других авторов.[62] Повышение исследовательского уровня указанных и иных работ отечественных историков второй половины XX — начала XXI в.в. объясняется, прежде всего, широким привлечением ими материалов зарубежных архивов, что стало возможным как благодаря росту интернациональных научных связей (в том числе практике обмена копиями архивных материалов), так и самостоятельной работе в зарубежных архивах и многочисленными публикациями источников в данный период.
Большой вклад в изучение истории скандинавских стран в целом и в период Северной войны в частности сделан авторами ряда общих работ: А.А. Сванидзе, В.Е. Возгриным, А.С. Каном, Г.А. Некрасовым, В.В. Рогинским.[63] В этих трудах раскрываются тенденции экономического, социального и политического развития скандинавских стран в исследуемую эпоху, что позволяет получить четкое представление о тех условиях, в которых создавались и развивались вооруженные силы этих стран. Следует также отметить вышедший в 1999 г. сборник статей русских и шведских историков, который решает целый ряд новых аспектов во взаимоотношениях России и Швеции в период Северной войны.[64]
В период с 2004 по 2009 гг. вышли в свет целый ряд научных исследований, касающихся как общего хода Великой Северной войны, так и отдельных ее аспектов.
В первую очередь следует отметить опубликованную в феврале 2004 г. в издательстве «Кругъ» в серии «Памятники исторической мысли» новую, подробнейшую редакцию «Гистории Свейской войны», под редакцией Т.С. Майковой.
В 2005 г. издательство «Рейтар» опубликовала монографию А.В. Беспалова «Битвы Северной войны (1700-1721 гг.) которая является хронологическим справочником-исследованием всех крупных полевых боев и сражений этого грандиозного военного конфликта, как на территории России, так и за ее пределами.
В том же году в издательстве РГГУ вышла в свет монография Г.В. Шебалдиной «Шведские военнопленные в Сибири. Первая четверть XVIII века». Книга посвящена весьма важному вопросу- судьбе взятых в плен под Полтавой и Переволочной воинов армии Карла XII. Исследование основано на материалах, прежде всего отечественных архивов, большая часть которых, впервые введена в широкий научный оборот.
В 2006 г. издательство «Молодая гвардия» в серии «Жизнь замечательных людей» издало книгу Б.Н. Григорьева «Карл XII, или пять пуль для короля». Данный труд является первым серьезным исследованием жизни и деятельности шведского короля-полководца Карла XII, основанным не только на отечественных, но и на зарубежных, в первую очередь шведских источниках и документах. В 2008 г. тема изучения различных аспектов жизни и деятельности шведского монарха, на основе шведских, датских, норвежских, польских, немецких, отечественных архивных документов и публикаций была рассмотрена в монографии А.В. Беспалова.[65]
В 2007-2008 гг. было опубликовано несколько монографий отечественных и зарубежных исследователей, касающихся изучения ряда ключевых сражений Великой Северной войны (1700-1721 гг.), являвшимися предшественниками Полтавской битвы. В первую очередь это работы известного отечественного историка В.А. Артамонова[66] «Калишская баталия 18 октября 1706 г. К 300-летию победы конницы генерала А.Д. Меншикова» и «Мать Полтавской победы. Битва при Лесной. К 300-летию победы Петра Великого при Лесной».
Кроме того, 300-летию сражения при Лесной был посвящен специальный выпуск «Военно-исторического журнала» за октябрь 2008 года. Данные монографии и специальный выпуск «Военно-исторического журнала» написаны на основе ранее неизвестных или малоизученных отечественных и зарубежных архивных документах и публикациях, что говорит об их высокой ценности и значимости для современной исторической науки.
Безусловно, что большое значение для специалистов, исследователей Великой Северной войны стала публикация монографии историка-архивиста К.В. Татарникова «Русская полевая армия 1700-1730. Обмундирование и снаряжение».[67] Впервые в отечественной историографии в данном труде проведено подробное и систематизированное описание материальной части постоянной русской армии в начальный период ее существования. В научный оборот вводится ряд неизвестных ранее документов.
В 2009 г. было опубликовано четыре монографии, посвященные Полтавскому сражению. Если труд А. Шкварева «Полтавская битва. К 300-летию «Преславной виктории» носит описательный характер и не вводит в оборот новых архивных документов, то монографии известных отечественных историков П.А. Кротова, В.А. Артамонова и украинского историка В.А. Молтусова, заслуживают самого пристального внимания со стороны специалистов.[68]
Работа В.А. Молтусова является подробным исследованием военно-инженерной подготовки русской армии к генеральному сражению Великой Северной войны (1700-1721 гг.), а также раскрывает взаимоотношения между русским командованием и украинским казачеством.
Безусловно, к числу фундаментальных работ о Полтавском сражении можно отнести монографию П.А. Кротова. На основе многочисленных мало изученных ранее архивных документов и источников впервые в оборот введены полные данные о составе русской армии и артиллерии на поле битвы и указываются точные потери армии Петра Великого в генеральном сражении Великой Северной войны (1700-1721 гг.). Данный научный труд позволяет под иным углом рассмотреть действия на поле битвы, как самого русского монарха, так и его сподвижников.
Кроме того, в юбилейном году вышли в свет специальный совместный выпуск « Военно-исторического журнала» и журнала «Старый Цейхгауз» «300-лет Полтавскому сражению» и сборник научных статей Института Российской истории РАН «Полтава. К 300-летию Полтавского сражения».
В специальном выпуске журнала опубликован ряд научных статей отечественных и шведских историков, раскрывающих различные аспекты событий, как Полтавского сражения, так и предшествовавших ему.
Сборник научных статей ИВИ РАН подготовлен историками России, Украины и Молдовы. Книга посвящена ряду связанных с Полтавской битвой актуальных научных тем из области военной истории, истории культуры и религии. Основываясь на новых источниках и освещая малоизученные ранее исследователями темы, статьи сборника расширяют представления о поворотном событии истории нашего Отечества.
Вместе с тем, вопросы организации и военного искусства армий стран-основных участниц Великой Северной войны (1700-1721 г.г.) в рамках военно-политических союзов не изучались в нашей исторической науке.
Главное внимание отечественных исследователей уделялось изучению истории организации, управления, комплектования, снабжения и военного искусства русской армии Петра I на различных этапах его царствования, Безусловно, что самое большое значение придавалось периоду Северной войны. Библиография по данному направлению чрезвычайно обширна.[69]
Однако данные труды при всей их значимости не раскрывают общей тенденции постепенного перехода русской постоянной армии к организации европейского образца. Отсутствуют работы, посвященные организации иррегулярных – казачьих частей, которые сыграли большую роль в военных действиях русской армии на разных этапах войны.
До настоящего времени не опубликовано ни одной работы на русском языке, касающихся организации и военного искусства армий союзниц России в Северной войне – Саксонии, Дании-Норвегии и Речи Посполитой, а также единственного союзника Швеции – герцогства Гольштейн - Готторп.
Что касается шведской армии, то исключением является вышедшая в начале ХХ века работа военного историка В. Ляскоронского, в которой был дан глубокий анализ причин и обстоятельств, побудивших шведского короля изменить свой план наступления на Москву, а также подробно освещен ход боевых действий на территории Украины в период с октября 1708 по июль 1709 гг.[70] Цели шведской внешней политики и их изменение в соответствии со складывающейся обстановкой отобразил Е.В. Тарле. Он же уделил большое внимание характеристике личности Карла XII.[71]
В книге эстонского историка Х. Палли «Между двумя боями за Нарву: Эстония в первые годы Северной войны 1701-1704 гг.»[72] впервые была дана емкая характеристика организации, комплектования, снабжения и тактики частей шведской армии Карла XII, сформированных из уроженцев Прибалтики. Организации и тактике пехоты шведской армии в сражении под Полтавой была посвящена статья старшего научного сотрудника Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА) А.А. Васильева, опубликованная в 1992 г. в журнале «Орел».[73] Военному искусству шведской армии уделяется немалое место в изданной в 2000 г. книге С.Э. Цветкова «Карл XII». Однако эта книга не имеет самостоятельного значения в историографии. Она написана на основе ранее изданных работ, включая переведенные на русский язык, и не является научным исследованием, а носит характер беллетризированной биографии.
Данные работы отображают только отдельные эпизоды Северной войны, в первую очередь относящиеся к периоду вторжения шведской армии на Украину и Полтавского сражения. За рамками отечественных исследований остаются события на территории Речи Посполитой в 1701-1706 гг., Саксонии в 1706-1707 гг., Северной Германии в 1710-1716 гг. и Норвегии в 1716,1718 гг.
Как правило, отечественными историками не уделяется должного внимания процессам внутриполитической борьбы между сторонниками Августа II и шведского ставленника Станислава Лещинского. Польско-саксонское государство предстает на страницах трудов отечественных историков как слабый и недостойный союзник петровской России.
За рамками исследований отечественных историков остается участие в войне на стороне России Дании-Норвегии. При всей значительности объема литературы, посвященной Великой Северной войне, а также армиям стран ее основных участниц, изданной нашей стране, так и за рубежом, многие аспекты затрагиваются в ней косвенно и до сих пор остаются невыясненными.
Эта историческая традиция сохраняется и в настоящее время, что является существенной недооценкой роли и влияния Саксонии, Речи Посполитой и Дании- Норвегии, вынесших на себе основную тяжесть начального периода войны в 1700-1706 г.г., а затем принявших самое активное участие на заключительном ее этапе 1709-1718 г.г., на изменение стратегических и политических замыслов шведского короля. Все это свидетельствует о необходимости более глубокого и детального исследования указанных проблем на основе привлечения широкого круга исторических источников и, прежде всего, архивных документов.
Лакуны в историографии определили характер основных исследовательских задач автора и выбор источниковой базы исследования.
Источниковая база исследования.
Источники, использованные в диссертации, разделены на семь групп.
Первую составляют документы Riksarkivet (Государственного архива Швеции). В круг исследования вошли документы фондов «Statskontorets registratur, expedierade handlingar och protokoll 1700-1719». (Государственная регистратура, экспедиционные документы и протоколы 1700-1719); 310243. «Defensionkomissionen 1700-1714».(Следственная комиссия). «Protokoll» (Протоколы): «Huvidserien» (Основные дела).Vol. 1 (1700-1701);Vol. 2 (1702-1703);Vol. 3 (1704-1705);Vol. 4 (1706-1707);Vol. 5 (1708-1709);Vol. 6 (1710-1711);Vol. 7 (1712-1713);Vol. 8 (1714); «Koncept och registratur».(Конспекты регистратуры): «Huvidserie «Brev till orterna».( Основные дела «Письма свидетелей»): Vol. 19 (1703);Vol. 22 (1706);Vol. 24 (1708);Vol. 25 (1709);Vol. 26 (1710);Vol. 28. (1712). «Incomma handlingar» (Рассмотренные дела): «Kungliga brev» (Королевские письма).Vol. 73-74 (1700-1713); «Stottsarkivets Komiss- och kldkammarrkningar 1694-1710».(Государственные архивные документы о закупках и поставках сукна. 1694-1710): «Skrivelser frn myndigheter och enskilda». ( Описание обмундирования отдельных частей).Vol. 140-141 (1701); 145-147 (1706); 149-151 (1710).;751. «Adelsvsen» (Возведение в дворянство): 1. «Skldbrev och adelsvappen» (Жалованные грамоты и описание гербов).A: «Adelsvapen» (Дворянские гербы).Vol. 15-17 (1705-1718).F: «Frierrbrev» ( Возведение в баронское достоинство).Vol. 3 (1700-1718).G: «Grevebrev» (Возведение в графское достоинство).Vol. 2 (1690-1718); 754. «Militaria» (Военные документы): I. «Administrativa handlingar rrande armn» (Административные, циркулярные письма, приказы и распоряжения по армии); II. «Regementschefersskrivelser till Kungl. Maj:t» (Доклады полковых шефов о состоянии вверенных им частей Его Королевскому Величеству): «Nrkes-och Vrmlands infanteriregemente» (Нёрке-Вермландский пехотный полк). Vol. М.296 (1701-1723), «Sdermanlands infanteriregemente» (Сёдерманландский пехотный полк).Vol. М.385 (1696-1706).
Вторую группу источников составляют документы Krigsarkivet. (Военного архива Швеции). 0001. «Krigskollegium: Krigskollegii kansli». (Военная коллегия: Документы военной коллегии).Vol. Koo 64:1 (1700), Vol. Koo 65:1 (1701), Vol. Koo 66:1 (1702), Vol. Koo 68:1 (1705), Vol. Koo 69:1 (1706), Vol. Koo 71:1 (1708), Vol. Koo 72:1 (1709), Vol. Koo 75:1 (1713),Vol. Koo 78:1 (1716) ; 0388. «Stora Nordiska Kriget.: krigshandlingar» (Великая Северная война: военные дела).1. «Samtida relationer i original eller avsrift». (Подлинники докладов и реляций).Vol.4; «Skrivelser och rapporter 1702-1720». (Письма, доклады и рапорта). Vol.10; «Skrivelser rrande flltget I Polen 1704-1706». (Письма, доклады и рапорта о Польских кампаниях 1704-1706 гг.).;12. «Frmmande arkivalier. (frn Krigskollegii-Kammarkollegii och Statskontorets arkiv)». (Сопутствующие дела. Военная коллегия- Каммар-коллегия и Статс конторы архив).Vol.36 а-b: «Rekruteringsrullor 1703-1706». (Рекрутские списки 1704-1706 гг.).
Документы фондов шведских архивов представлены указами, инструкциями и письменными распоряжениями Карла XII, отчетностью о состоянии воинских частей каролинской армии, данными о дислокации и передислокации шведских полков, бухгалтерской отчетностью о поставках в королевскую армии вооружения, снаряжения, обмундирования и боеприпасов, перепиской с командирами отдельных корпусов и отрядов, по финансовыми документами, связанными с выплатой жалованья личного состава, закупкой лошадей и взымания налогов, как с местного населения, так и контрибуций с завоеванных территорий. Кроме того, в фондах самым широким образом представлена дипломатическая переписка и послужные списки офицеров каролинской армии.
Третью группу источников составляют документы Земельного архива Шлезвиг- Гольштейна. (ФРГ). ( Schleswig-Holsteinisches Landsarchiv). Acta. XX. Krigskanzlei. (Военная канцелярия). Nr. 534,1208,1209,1233,1270,1288,1312,1384,1385,1386,1432,1433,1434,1438,1439,1441.
В нем представлены документы о состоянии герцогской армии на различных этапах Северной войны (1700-1721 г.г.) и войны «За испанское наследство» (1701-1714 г.г.), ее комплектовании личным составом, о состоянии укреплений и отчетность о содержании гарнизонов. Кроме того, в фонде содержится переписка командиров гольштейн- готторпских частей с представителями шведского командования.
Четвертая группа источников представлена документами из фондов Центрального государственного архива Латвии и Центрального государственного исторического архива Эстонии. Lietua Historiska arkivet i Riga.( Центральный государственный архив Латвии).F. 7349. Livlndska Generalguvernementet. Stora Nordiska Kriget 1700-1710. (Фонд 7349 «Лифляндское генерал-губернаторство. Великая Северная война 1700-1710 гг.). Vrz. 1. S.220; Vrz. 1. S.282.; Vrz. 1. S.250; Vrz. 1. S.314; Vrz. 1. S.152; Vrz. 1. S.281;Eesti Ajalooarhiiv (Tartu). (Центральный государственный исторический архив Эстонии).F.278. Liivmaa Rootsiaegne Kindralkubernen. (Фонд 278. «Бухгалтерские книги Лифляндского генерал-губернаторства. Главная книга Лифлядской экспедиции»).Vrz. 1. S. XIX-74.;Vrz. 1. S. IV-39.;Vrz. 1. S. IV-38а; Vrz. 1. S. IV-39 a; Vrz. 1. S. XVI-47a; S. ХХ-21b.;F. 1.Eestimaa Rootsiaegne Kindralkubernen. (Фонд 1. «Бухгалтерские книги Эстляндского генерал-губернаторства. Главная книга Эстляндской экспедиции»).Vrz. 2. S. 36.;Vrz. 2. S. 140;Vrz. 2. S. 141;Vrz. 2. S. 143;Vrz. 2. S. 153;Vrz. 2. S. 164;Vrz. 2. S. 634;Vrz. 2. S. 637;Vrz. 2. S. 642;Vrz. 2. S. 644;Vrz. 2. S. 756.; F.854. Landmiliz. (Фонд 854 «Ландмилиция»).Vrz. 1. S. 878.
Документы этих фондов представлены указами Карла XII генерал-губернаторам о проведении вербовки местных жителей в королевские полки, порядке проведения вербовки, выделении финансовых средств на содержание частей "индельты", расположенных в прибалтийских провинциях и вербованных полков, указами генерал-губернаторов к администрации городов, командирам вверенных воинских частей и местному населению. В фондах содержатся документы, рассказывающие о размещении тех или иных королевских полков, их списочный состав, отчеты о потерях и дезертирстве, о выполнении рейтарской и драгунской повинности держателями мыз, духовенством и дворянством.
Ряд документов характеризует взаимоотношения местного населения и королевской администрации, например жалобы на насильственную вербовку в шведскую армию и своеволие королевских солдат; внутреннюю жизнь провинций и королевства в период войны (отчеты о сборе налогов). В фондах содержатся документы, освещающие ход боевых действий, отдельные сражения, списки понесенных потерь, а также качественный и количественный состав войск на различных этапах войны.
Степень достоверности вышеозначенных материалов достаточно высока в силу того, что эти документы предназначались, прежде всего, для внутреннего пользования, что заранее исключало дезинформацию. Вместе с тем в фондах встречаются документы, составленные с явным намерением выдать желаемое за действительное, либо содержащие непроверенную или недостоверную информацию. К таковым относятся, прежде всего, разведывательные сводки, составлявшиеся на основе донесений засылавшихся в Россию шведских агентов, справки о численности частей и их потерях в ходе боевых действий. Сведения, полученные из таких источников, подвергались автором самой тщательной проверке путем сопоставления с содержанием других источников.
Пятая группа источников представлена документами из фондов отечественных архивов - Архива Санкт-Петербургского института российской истории Российской академии наук (СПБ ФИРИ РАН):Фонд 83 "Походная канцелярия Меншикова" (1700-1721 гг.). Оп.1.д. 3187; д.3197; Оп.2. д.6; Карт. 2., №160; Карт.11, д.136; д. 142; д.152; д.200; д.246; д.272 б.; д.266; Карт. 12, д.13; Российского государственного архива древних актов (РГАДА): Фонд 9 "Кабинет Петра Великого" (1700-1725 гг.). Отд.I, кн.12.; кн.13; кн.19.; Отд.II, кн.1.; кн.4.; кн.5.; кн.7.; кн.8; кн.9; кн.14; кн.53; Оп.6. д.36.; Фонд 79 «Сношения России с Польшей»(1700-1717 гг.).Оп.3.1700. г. д.150; Оп.1. 1702 г. д.1.; Оп.1. 1706 г. д. 7.; д.8.; д.9.;Оп.4. 1706 г. д.96.; д.100.; Оп.3. 1707 г. д.71; Фонд 53 «Сношения России с Данией» (1700,1709-1712 -1721 гг.).Оп.3.1700 г. д.1.; д.7.; Оп.1. 1709 г. д.3.; Оп.1. 1710 г. д.16.; Фонд 96 "Сношения России со Швецией" (1696-1721 гг.).Оп. 1. 1700 г. д.1.; д.10.; д.18.; Оп.1. 1708 г. д.8.; Оп.1. 1709 г. д.4.;Фонд 32 «Сношения России с Австрией и германской империей» (1698-1719 г.г.). Оп.5. 1690-1717.д.13.; Оп.1. 1707г. д.4.;Фонд 50 «Сношения России с Голландией» (1696-1721 г.г).Оп.1. 1700 г. д.4.; Фонд 74 «Сношения России с Пруссией» (1698-1704, 1709-1717 г.г). Оп. 1. 1700 г. д.5.; Фонд 210 «Разрядный приказ. Смотренные списки».1703 г. стб.76.; Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА). Фонд «Военно- Учёного архива».№1434.; №1445.; д. 36.;Фонд 456. «Северная война».Оп.1. д.3.; д. 6.; д.7.;Фонд 490 «Офицерские сказки».Оп.2. д.36.; д.48.; д. 54.; д.61.
Документы этих фондов представлены указами Петра I, дипломатическими документами, перепиской царя с командирами отдельных корпусов и отрядов, распоряжениями русского военного командования, перепиской по финансовым вопросам, отчетами о комплектовании и дислокации частей шведской и русской армий. Большой блок составляют трофейные документы, захваченные у противника русскими войсками в ходе боевых действий.
Документальные публикации, изданные в России, составляют шестую группу источников. К ним относятся «Письма и бумаги императора Петра Великого»,[74] в которых большую ценность для исследователя представляют не только тексты документов, но и обширный комментарий, содержащий помимо справочного материала многочисленные письма русских и зарубежных дипломатов, государственных деятелей, военачальников и т. д. Весьма обширный материал по истории западноевропейских представительств России имеется в «Архиве князя Ф. А. Куракина».[75] Тексты официальных дипломатических актов России опубликованы в «Собрании трактатов» Ф. Р. Мартенса и «Полном собрании законов Российской империи».[76]
С точки зрения военной истории к важнейшим источникам информации о Великой Северной войне также относятся "Военно-походный журнал генерал-фельдмаршала Б.П. Шереметева", а также "Журнал или поденная записка императора Петра Великого". Они содержат большой фактический материал по различным русским, датско-норвежским, польско-саксонским, шведским формированиям, качественный и количественный анализ этих формирований, а также планов и намерений как союзного, так и шведского командования. Основная часть представленных сведений добывалась русской разведкой агентурным путем, меньшая - путем анализа трофейных документов и допросов пленных. Данные источники не только служат существенным дополнением к документам, находящимся в зарубежных архивах, но и позволяют оценивать достоверность содержащейся в них информации.
Большое значение при написании данной работы было уделено письменным источникам той эпохи – письмам, дневникам, реляциям и мемуарам, в первую очередь, отражающим историю армии Карла XII, составившим седьмую группу источников, разделенную на несколько подгрупп.
К первой подгруппе относятся письма короля Карла XII, опубликованные Е. Карлсоном в 1894 г.[77] Они отражают официальный взгляд шведского монарха на происходящие события и позволяют воссоздать его личностный портрет.
Ко второй подгруппе источников относятся реляции представителей высшего командования – генерал-майора К.Рооса и генерал – квартирмейстера А.Юлленкрука.[78] Они содержат значительный объем конкретной информации о том или ином событии, но относиться к ним надо чрезвычайно осторожно, так как авторы пытаются обелить себя и переложить ответственность за постигшие их неудачи на других.
К третьей подгруппе относятся мемуары и дневники высших и старших офицеров шведской армии – генералов А.Л. Левенгаупта, С.Р Понятовского, полковников Петре и принца Максимилиана Вюртембергского.[79] При всей своей тенденциозности и предвзятости они, при должной обработке, позволяют проследить состояние отдельных частей и корпусов шведской армии, уровень их подготовки, комплектования, национальный состав в 1700-1709 гг.
К четвертой подгруппе источников относятся дневники младших офицеров и унтер-офицеров шведской армии – лейтенанта Ф.К. Вейе и фельдфебеля И.Вальберга.[80] Они отражают взгляд рядовых участников событий. Эти источники ценны тем, что в них представлены не только сражения, но и быт простых солдат – «каролинцев». Сильной стороной этого вида источников является непосредственная причастность их авторов к описываемым событиям, позволяющая запечатлеть многие важные подробности, оставшиеся обойденными вниманием составителей штабных документов. В то же время, содержащиеся в воспоминаниях оценки, особенно сделанные "по горячим следам", несут на себе эмоциональную окраску, часто препятствующую объективному анализу.
Здесь особо следует отметить труды камергера Карла XII Густава Адлерфельта «Histoire militaire de Charles XII, roy de Suede, de puis l’an 1700 jus gu’a la bataille de Poltowa», изданная в Париже в 1740 г., первого министра короля графа Карла Пипера «Dagbok 1709-1714» // Historiska Handlingar rrande Skandinaviens historia. Bd.1 1901., его духовника Йорана Нурдберга «Konung Carl XII: tes historia», а также двухтомное издание А. Левенгаупта «Karl XII's oficerare. Biografiska anteckningar». Последняя работа представляет собой замечательный биографический справочник об офицерах армии Карла XII. Труды Пипера, Адлерфельта и Нурдберга ценны тем, что авторы, несмотря на их явную официозность и завышенную оценку личности Карла XII и шведской монархии в целом, на протяжении длительного времени постоянно находились при его особе. Они очень точно передают события, происходившие в шведской ставке в тот или иной период, поведение шведских генералов и офицеров, походную и боевую жизнь армии каролинов, взаимоотношения шведских солдат с местным населением и противником.
В отличие от шведской, русская мемуарная литература о Великой Северной войне чрезвычайно скудна. До настоящего времени, в нашей стране была опубликована всего одна монография, содержащая мемуары современников Петра I.[81]
В тоже время, в России был опубликован целый ряд дневников и воспоминаний иностранцев, находившихся либо на дипломатической, либо на военной службе, как в русской, так и в шведской армиях.[82]
Для изучения и сопоставления карт полей сражений Северной войны, а также сохранившихся документов изучаемой эпохи, автором было проведено исследование местности, на которой в период Северной войны проходили боевые действия. Было проведено исследование и изучение рельефа местности у г. Нарва (Эстония), г. Варшава и Пултуск (Польша), д. Лесная, г.Головчино (Белоруссия), г. Пирятина, с. Веприк, г. Полтавы (Украина, Полтавская область) и поля Полтавской битвы.
Указанные источники, ввиду особенностей заявленной темы диссертации и хронологических рамок исследования весьма разнообразные по характеру и времени появления, дают возможность решить поставленные диссертантом задачи.
Определение объекта и предмета исследования, нерешенность многих вопросов в выбранной проблематике и наличие обширного круга источников, часть из которых ранее не вводилась в научный оборот, позволили поставить цель и определить задачи исследования.
Основной целью диссертационного исследования является всестороннее изучение и комплексный анализ на основе архивных, опубликованных источников и критического использования существующей литературы основных тенденций организации и военного искусства, армий стран-основных участниц Великой Северной войны (1700-1721 г.г.) в рамках военно-политических союзов.
Для достижения поставленной цели представлялось необходимым решить следующие исследовательские задачи:
- проанализировать развитие международных отношений стран-основных участниц Великой Северной войны (1700-1721 г.г.), показать причины складывания Северного союза, а также цели и задачи, преследуемые каждой из стран участниц как про-шведской так и анти -шведской коалиций.
- проследить и изучить складывание, развитие и совершенствование системы управления, обучения, вооружения и снабжения, форм и методов комплектования, основных принципов тактики и стратегии армий стран- основных участниц Великой Северной войны (1700-1721 г.г.).
- рассмотреть развитие и кризис военного искусства шведской и гольштейн-готторпской армий в период Великой Северной войны.
- рассмотреть развитие военного искусства русской, датско-норвежской и польско-саксонской армий в период Великой Северной войны.
- показать причины нарастания противоречий внутри Северного альянса и его фактического распада к 1719 г.
Цели и задачи исследования определили хронологические рамки работы. Это выявление и сравнение тенденций развития военной организации и военного искусства Швеции и стран Северного союза накануне и в период Северной войны. В целях более полного освящения поэтапной эволюции армий стран-участниц Великой Северной войны, рамки исследования охватывают период XVI-XVIII в.в.
Вместе с тем, основное внимание уделяется основному периоду Северной войны – с марта 1700 до января 1719г., когда вместе с крахом русского похода Карла XII, а затем неудачными померанским и двумя норвежскими походами, Швецией был фактически утрачен статус великой державы. Такой выбор хронологических рамок позволяет выявить основные тенденции развития системы управления, обучения, вооружения, снабжения, организации и военного искусства армий стран-основных участниц Великой Северной войны (1700-1721 г.г.) в рамках военно-политических союзов, как в предвоенный период, так и в ходе войны.
Географический ареал диссертационного исследования включает территорию нынешних стран Балтии, Польши, Украины, Белоруссии, северо-западных земель ФРГ, Дании, Норвегии, Финляндии, Швеции и России.
Методологическую основу диссертации составили принципы историзма, объективности и системности. Применительно к теме диссертации это означает, что системный анализ исключает такой прием, как оценка целостной системы на основании изучения какого-то одного ее компонента, так же как и исключение этого компонента из оценки системы в целом, и предполагает рассмотрение фактов во всей их совокупности.
Кроме того, в диссертации применяются и специально-исторические методы: хронологической периодизации и актуализации. Исследуемый материал располагается в проблемно-хронологической и систематической последовательности. Организация и военное искусство армий стран-основных участниц Великой Северной войны в рамках военно-политических союзов, рассматривается как часть всеобщей истории и, одновременно, в контексте военной истории и истории международных отношений.
Научная и практическая значимость работы заключается в том, что ее результаты могут широко использоваться в дальнейшем исследовании истории североевропейского региона в целом и каждой из стран в отдельности, при преподавании новой истории, военной истории и истории международных отношений, при разработке общих и специальных курсов.
Исследование автором диссертации проблем организации и военного искусства армий стран-основных участниц Великой Северной войны 1700-1721 г.г. представляет определенный интерес с точки зрения управления национальными процессами в современном мире. Материалы и выводы данной работы могут использоваться в исследовании военной истории и истории международных отношений в Европе, для подготовки научных исследований в области всеобщей истории, при разработке общих и специальных курсов по новой истории Европы, а также в лекционных курсах и спецкурсах по новой истории Европы и отечественной истории XVIII в., в частности в высших военно-учебных заведениях Министерства обороны РФ и МЧС России.
Апробация результатов исследования.
Диссертация была обсуждена на заседании Отдела Новой истории ИВИ РАН. По теме диссертации были представлены доклады на различных международных и российских конференциях, симпозиумах, в частности, на конференциях отечественных скандинавистов, при чтении отдельных лекций по Отечественной истории, прочитанных в Академии Государственной противопожарной службы МЧС РФ.
Основные положения и результаты работы изложены в 45 публикациях автора общим объемом более 130 п.л., в том числе в шести монографиях и главах в коллективном труде
Структура работы
Цель и задачи исследования предопределили его структуру, в основу которой положен проблемно-хронологический принцип. Диссертация состоит из введения, пяти глав, разделенных на параграфы, и заключения. Научно-справочный аппарат включает: постраничные сноски, список источников и литературы, приложения.
В приложениях представлены состав и дислокация различных частей шведской армии на театре военных действий в период 1700-1718 г.г.
За рамками диссертационного исследования остаются вопросы организации и военного искусства армии Пруссии, Ганновера и Брауншвейг-Вольфенбюттеля, чье участие в Великой Северной войне 1700-1721 г.г. было ограничено узкими временными рамками, а также военные действия с участием военно-морских флотов воюющих сторон. Данный вопрос не относится к разрабатываемой автором теме и требует отдельной проработки.
Все календарные даты в диссертационном исследовании указаны по русскому и шведскому стилям, разница между которыми составляла одни сутки.
Основное содержание работы
Во введении обосновываются актуальность и новизна темы, анализируется степень её разработанности в зарубежной и отечественной литературе, описываются использованные источники, определяются предмет, объект, цели, задачи и хронологические рамки исследования.
В Гл. I «Внешняя политика стран балтийского региона к концу XVII в. и предпосылки создания военно-политических союзов» рассматривается весь спектр отношений между странами балтийского региона в период XII-XVII в.в., причины складывания Северного союза. Вместе с тем, следует отметить тот факт, что образование Северного союза было уникальным явлением в истории Европы.
В §1 «Установление гегемонии Швеции в балтийском регионе в 1617-1679 г.г.» рассматриваются причины, сделавшие к концу XVII в. шведское государство самой крупной мини-империей[83]
на Севере Европы. Многонациональное государство включало в себя Лифляндию, Эстляндию, Ингерманландию, Карелию, Финляндию, Переднюю Померанию, Висмар, Бремен и Верден. Подданными шведских королей помимо собственно шведов являлись финны, саамы, карелы, эсты, ливы, немцы и русские. Шведское правительство контролировало практически все устья крупных рек, впадающих в Балтийское море, а также и большую часть его побережья.
Огромные торговые пошлины, взымаемые королевскими чиновниками, регулярно пополняли государственную казну. В своих действиях шведские короли опирались на вышколенную армию и могучий военно-морской флот.
Вместе с тем, следует отметить тот факт, что шведское «великодержавие» - уникальный феномен, не имеющий под собой реальной демографической и экономической платформы.
В §2 «Столкновение интересов России и европейских стран в балтийском регионе» анализируются причины стремления России вернуть себе побережье Балтийского моря, и, показывается, что это являлось объективным процессом, насильственно прерванным в период слабости государства более сильными соседями – Швецией и Речью Посполитой. Вместе с тем, именно во второй половине XVII в. наметился более глубокий и осмысленный процесс поиска союзников в балтийском регионе для борьбы с экспансией Швеции.
Помимо Дании-Норвегии, союзниками России могли стать курфюршество Бранденбург и переживающая упадок, но не желающая отказываться от своих претензий на Лифляндию Речь Посполитая.
В §3 «Страны балтийского региона к концу XVII в. и складывание Великого Северного союза в 1697-1699» прослеживается внешняя и внутренняя политика стран балтийского региона на протяжении XII-XVII вв., а также показывается какие объективные причины привели к созданию Северного союза, направленного против Швеции.
Во-первых, ни одна из стран, вступивших в коалицию, не имела значительного превосходства в военно-экономическом потенциале над своими партнерами. Следовательно – лидер среди стран антишведской коалиции отсутствовал, что и создавало на протяжении войны определенные трудности.
Во-вторых, к моменту оформления союза у России руки были связаны турецкими делами, то есть сроки вступления России в войну со Швецией, полностью зависели от результата русско-турецких мирных переговоров.
В-третьих, без помощи России Август II не мог быть уверен в успехе своих войск в Лифляндии.
В-четвертых, протяженность театра военных действий была настолько велика, а владения участников коалиции, были настолько удалены друг от друга, что ни один из формировавших союз трех договоров, имевших целью координацию действий союзников, не определял и не мог определить сроки, виды и размеры боевой взаимопомощи в войне.
В-пятых, взаимное недоверие друг к другу союзников, крайне отрицательно влияло на их взаимоотношения.
Таким образом, Северный альянс был крайне хрупкой и аморфной организацией, где второстепенные цели, выдвигаемые союзными монархами- в первую очередь датским и польским королями и их окружением, занимали превалирующее положение.
В Гл. II «Армия Швеции в XVI – первой четверти XVIII в.в.» рассматривается ход строительства шведской армии, системы ее организации, комплектования, обучения, снабжения и вооружения, а также развитие тактики и стратегии в период с 1523 по 1721 гг.
В §1 «Формы и методы комплектования шведской армии» рассматривается как складывалась система создания национальной армии на протяжении 150 лет. Попытки Швеции пойти по пути других европейских стран - формирования армии из числа наемников-иностранцев, не привели к положительному результату из-за ограниченности финансовых ресурсов, поэтому шведские короли, одними из первых в Европе, приступили к созданию национальной армии, на основе замены периодических рекрутских наборов постоянной повинностью крестьян содержать личный состав королевской армии (indelningsverket). Благодаря системе "индельты" в Швеции была создана многочисленная, национальная по своему составу армия, организованная по типу поселенных войск. Эта система по своему принципу была передовой и революционной и просуществовала в Швеции более 200 лет. В шведской армии существовала и обычная вербовка, которая практиковалась на германских и прибалтийских территориях, принадлежащих шведской короне.
В §2 «Система управления, обучения, вооружения и снабжения королевской армии» анализируется как на протяжении XVI-XVII вв. складывалась структура управления армии.[84]
Карл XII из-за большой протяженности театра боевых действий не мог лично оперативно влиять на ход событий. Поэтому в Финляндии, Ингерманландии, Эстляндии, Лифляндии и Курляндии все функции управления войсками были переданы командующим отдельным корпусами, что для того времени было новым и довольно смелым шагом. Король составлял только общий оперативный план действий, а частные начальники должны были самостоятельно его реализовывать в соответствии с местными условиями.
Данные положения могли быть реализованы благодаря многоступенчатой подготовке офицерских кадров и демократичному подбору людей на офицерские должности вне зависимости от их классовой принадлежности. Шведский офицерский корпус в эпоху «каролинов», являлся одним из наиболее высокопрофессиональных в Европе.
К концу XVII- первой четверти XVIII вв. в Швеции сложилась гибкая система управления вооруженными силами, полностью соответствовавшая реалиям времени.
Важнейшим вопросом при организации вооруженных сил было складывание системы обучения личного состава. Армия Швеции создана на национальном фундаменте и была пропитана специфическим протестантско-лютеранским духом.
Подобным путем при подготовке войск следовали Карл X Густав, Карл XI. И Карл XII.
Обучение шведской армии до 1700 г. проходило по уставу, утвержденному в 1694 г. Карлом ХI. Данный устав предусматривал довольно четкую и слаженную систему подготовки солдат, но она была обременена очень сложными перестроениями, что с одной стороны способствовало успешному усвоению новобранцами устава, но с другой стороны на это требовалось много времени.
В условиях затяжной войны на два фронта, когда потребовалось привлечение под королевские знамена как можно большего числа новобранцев, система их обучения была значительно упрощена. Это предусматривалось уставами 1701 и 1708 гг.
Карл XII не очень полагался на эффективность мушкетного огня и требовал от своих солдат активных действий с холодным оружием. Поэтому самое пристальное внимание уделялось обучению солдат приемам рукопашного боя. [85]
Анализ показывает, что на протяжении 150 лет обучение шведских вооруженных сил постоянно совершенствовалось, благодаря чему они стали одной из лучших армий Европы.
Обладая хорошо развитой торгово-промышленной базой, основой которой являлась горнорудная промышленность, Швеция не только удовлетворяла потребности армии в вооружении и боеприпасах, но и экспортировала часть оружия в другие европейские страны, и том числе и в Россию.
Армия Карла XII на протяжении всех кампаний начального периода войны 1700-1709 гг., кроме Лифляндского корпуса, снабжалась за счет реквизиций продовольствия и фуража у местного населения на театрах военных действий, что обеспечивало ее высокую маневренность и подвижность.[86]
Иногда по политическим соображениям военные поборы принимали ужасающие размеры. Годичное пребывание шведов в Саксонии в 1706-1707гг. стоило стране 23 миллионов риксдалеров деньгами и поставками натурой, и 12 000 рекрутов, забранных Карлом в солдаты.
После 1709 г., когда война пришла на подвластные Швеции территории, снабжение армии стало осуществляться в основном только из постоянных продовольственных магазинов. Для сбора необходимых средств король ввел поистине революционный налог. Обложению подвергалась вся собственность его подданных, движимая и недвижимая, вне зависимости от сословной принадлежности. Подобная мера позволила при крайне скудных ресурсах Швеции, продолжить войну до 1721 г.
В §3 «Тактика и стратегия каролинской армии» прослеживается, как совершенствовалась шведская тактика в соответствии с требованиями эпохи и, как, благодаря реформам Густава II Адольфа, она стала лучшей на европейском континенте. Военная стратегия Швеции накануне Северной войны целиком соответствовала ее внешней политике и была направлена на удержание завоеванных ранее балтийских территорий.
Опираясь на реформированные вооруженные силы с передовой системой комплектования и снабжения, Карл XII мог достойно противостоять своим противникам. Анализ сражений, данных под личным командованием короля, показывает, что он сознательно стремился упростить стоящие перед его армией тактические задачи с целью облегчения управления боем нижестоящими командирами. Простота была осознанным и крайне важным средством для достижения максимальной гибкости действий армии на поле боя.
В 1700-1721 гг. стратегия Карла XII и его приемников была направлена на ликвидацию антишведской коалиции и разгром своих противников. Не располагая численным превосходством, Карл XII построил свою стратегию и тактику исходя из противоречий между участниками коалиции и уровнем подготовки их вооруженных сил.
В Гл. III «Армия России в XVI- первой четверти XVIII в.в.» рассматривается ход строительства русской армии, системы ее организации, комплектования, обучения, снабжения и вооружения, а также развитие тактики и стратегии в период с 1500 по 1721 гг.
В §1 «Формы и методы комплектования русской армии» рассматривается система комплектования русской армии в XVI- первой четверти XVIII вв. и делаются выводы о том, что в XVI в. Русское государство, располагало хорошо организованной армией, способной противостоять любому противнику, однако период «Великой Смуты» (1604-1613г.г.), нанес непоправимый ущерб ее боеспособности. Россия, утратив смоленские, новгород-северские и все свои земли на балтийском побережье, оказалась отброшенной в своем развитии от передовых стран Европы на несколько десятилетий назад.
Настойчивые реформы царя Алексея Михайловича в 1645-1676 г.г. привели к созданию постоянной армии нового типа. Успешные войны с Речью Посполитой привели к расширению территории государства. Однако система комплектования и снабжения армии оставалась архаичной и отсталой.
Данная задача была решена только в царствование Петра Великого (1682-1725 г.г.). Именно в царствование первого русского императора был введен рекрутский набор, полки стали комплектоваться по территориальному признаку, а подготовка национальных офицерских кадров стала проводиться по европейским образцам.
В §2 «Система управления, обучения, вооружения и снабжения царской армии» анализируются формы и методы управления, обучения и снабжения русской армии, показывается, что к правлению Петра Великого весь существовавший до этого административно-бюрократический аппарат безнадежно устарел. Наличие большого количества приказов вело к децентрализации управления армией. Петровские военные реформы создали основу нового строевого и полевого управления. Высшей ее тактической единицей стал полк — он же стал основой регулярной армии.
Во время войны управление действующими войсками осуществлялось через находившийся при армии «полевой штаб армии» или генеральный штаб. Устав 1716 года законодательно утвердил организацию полевого управления русской армии. Во главе ее должен стоять полководец в звании генералиссимуса. Но на практике полевую армию возглавлял человек в звании генерал-фельдмаршала или генерал-аншефа, непосредственно подчинявший царю. Функции начальника полевого (генерального) штаба исполнял генерал-квартирмейстер при котором находилась военно-походная канцелярия.
Вместе с тем, главную роль в управлении армией, играла «генеральная консилия», или военный совет, образованный по европейскому образцу. Во главе военного совета стоял монарх. Кроме него постоянными членами военного совета являлись генерал-фельдмаршалы, полные генералы и генерал-лейтенанты. На расширенное заседание военного совета приглашались все командиры военных частей, чином не ниже полковника. Несмотря на столь представительный состав военного совета, главную роль в нем по-прежнему играл государь. Именно ему принадлежало окончательное решение принимать или нет соображения, выработанные членами военного совета.
Еще в 1696 г. Петр I принял решение обобщить опыт армий Западной Европы и изложить их в новом Уставе для русской армии. Это было поручено майору Вейде. Тот, внимательно изучив опыт австрийской, нидерландской, шведской, саксонской и бранденбургской армий, написал «Краткое строевое учение» 1698 г., которое и стало первым строевым Уставом русской регулярной армии.
Подготовка и обучение русской армии проходило по "Краткому обыкновенному учению 1698 года", "Инструкция 1706 года", "Учреждению к бою 1708 года".[87]
В условиях затяжной войны система обучения новобранцев в русской армии была чрезвычайно упрощена. «Строевые команды петровских уставов отличались от европейских относительной простотой, но и они едва ли выполнялись во многих полках в условиях военного времени. От солдат не требовалось стоять в строю неподвижно и плотно сдвинув ноги, что неукоснительно соблюдается в современной армии. Единственным условием, за выполнением которого строго следили,- это сохранение тишины, дабы не заглушать офицерские команды».[88]
Простота команд была главным залогом наиболее быстрого и эффективного обучения солдат.
Основным документом, регламентирующим действия кавалерии, было «Краткое положение с нужнейшими объявлении при учении (конного) драгунского строю како при том поступати и во осмотрении имети господам вышним офицером и прочим начальным и урядником и учити на конях стройством как следует» разработанное в 1700-1701 гг. Данная инструкция, является компиляцией саксонского кавалерийского устава 1684 г. Согласно ей, четко определялось положение командного состава в строю эскадрона и его должностные обязанности.
При обучении драгун главное внимание уделялось соблюдению сомкнутого строя и слаженной залповой стрельбе. Кроме того, именно в период Великой Северной войны (1700-1721 гг.) была создана централизованная система снабжения войск и установлена четкая градация выплаты денежного содержания.
В §3 «Тактика и стратегия армии Петра I» прослеживается тактика русской армии на протяжении всей войны. Она строилась по европейским образцам, но имела свои национальные особенности. Основным построением роты определялся 6-ти шереножный линейный строй. При этом рота делилась на 8 плутонгов (взводов), а из ротных построений упоминалось лишь вздваивание шеренг, то есть перестроение в 3 шеренги. Стрельба велась залпами по-шереножно, а также "с падением" (по саксонскому образцу). При применении этого типа стрельбы рота строилась в 6 и 8 шеренг. Передние шеренги опускались на колено, а задняя производила залп и в таком порядке каждая из шеренг вела огонь.
При остальных видах стрельбы рота строилась в 3 шеренги. «Во время стрельбы каждый взвод плутонгами стрелял поочередно, так что огонь как бы прокатывался вдоль фронта роты; при стрельбе залпами одновременно».[89]
В «Кратком обыкновенном учении» Вейде не предусматривалось наличие пикинеров, но, зато, впервые описывались приемы штыкового боя, в частности укол багинетом на 4 стороны. Особенно эффективными русские штыковые атаки были в сражениях при Лесной (1708 г.) и Полтаве (1709 г.).
Стрельба «нидерфален» не оправдала себя, так как позволяла противнику использовать всю мощь удара своей кавалерии. Подобное произошло под Нарвой (1700 г.), Салатами (1703 г.) и, судя по рапорту генерал-фельдмаршала графа К.Г. Рёншильда при Фрауштадте (1706 г.).[90]
Уже в 1706 г. царь в инструкции Гродненскому отряду предписывает применять такой вид стрельбы, только при отсутствии у неприятеля кавалерии. Постепенно глубина строя сокращается до 4 шеренг, а в конце 1707 – начале 1708 гг. в армии вновь появляются пикинеры. В первую очередь, это было сделано для придания устойчивости боевому порядку.
Это было закреплено в «Учреждении к бою по настоящему времени» 1708 г., написанному сразу после Головчинского сражения. Теперь три задние шеренги стреляли поочередно, не опускаясь на колено, причем шеренга стреляла только тогда, когда у остальных трех шеренг были заряжены ружья. Первая шеренга теперь состояла из смешанного построения фузелеров и пикинеров. Фузилеры первой шеренги стояли с примкнутыми штыками. Таким образом, в случае атаки неприятеля, она могла сразу отразить его штыковую атаку. В инструкции 1708 г. впервые четко были определены места в строю офицеров и унтер-офицеров. Подобное построение позволило одержать победы над шведами при Добром (1708 г.), Лесной (1708 г.), Полтаве (1709 г.), Пялькине (1713 г.) и Наппо (Лаполе) (1714 г.). Устав 1716 г. подтвердил 4-шереножный строй и способы стрельбы – шеренгами, плутонгами и залпами.[91]
Тактика кавалерии мало отличалась от той, что была принята в саксонской армии. Во время боя кавалерия строилась на флангах пехотных линий в 4-6 шеренг поэскадронно. Как указывалось выше, довольно часто ее спешивали. Это было связано с тем, что русские драгуны не могли тягаться со шведами в конном строю. Стрельба залпами с коня применялась в русской армии вплоть до 1709 г. Вместе с тем, робкие попытки вступать с неприятелем в схватку в конном строю с палашом в руке, стали применяться уже в 1701 г.
Следует отметить, что в крупных сражениях Северной войны, русская кавалерия, действуя в открытом поле против неприятеля, как правило, терпела поражения, но зато, при действиях рейдовыми отрядами на пересеченной местности, когда неприятель не мог полностью развернуть свой строй, русским всадникам не было равных. Это доказывает анализ таких боев и сражений как Ряпина мыза и Эрестфер (1701г.), Гуммельсгоф (1702 г.), Шкуды (1705 г.), Раевка и Мигновичи (1708 г.), Опошня, Старые Сенжары и Полтава (1709 г.).
К концу Северной войны русская кавалерия и пехота становятся одними из лучших в Европе, а артиллерия уверенно занимает первое место по уровню подготовки и технического оснащения.Артиллерия занимала позицию в интервалах между пехотными батальонами. Кроме того, в русской армии использовался артиллерийский резерв.
Русские генералы не стремились слепо подражать Западу, а довольно часто использовали новаторские методы при тактическом построении войск. Так, в сражении при Эрестфере в 1701 г. Б.П. Шереметев, видя нарастающий кризис в сражении, выдвинул вперед артиллерию, установленную на санях. Своим огнем она расстроила боевой порядок шведов, и русская кавалерия опрокинула и разбила неприятеля до подхода пехоты к полю боя. При Лесной в 1708 г. Петр Великий, для придания устойчивости боевому порядку, разместил между первой и второй линиями гренадерские роты, а князь М.М. Голицын при Наппо в 1714 г. создал глубокий боевой порядок, построив пехотные батальоны и кавалерийские эскадроны в шахматном порядке, расположив артиллерию не в интервалах, а на флангах боевого построения.
Русское командование использовало все возможности для уничтожения отдельных отрядов противника и действий на его коммуникациях. Быстрым, стремительным ударам шведской пехоты и кавалерии русское командование противопоставляло тактику тревожащих ударов. Если дело доходило до сражений, то использовались все возможности для выманивания противника на территорию, удобную для русских войск. Если силы сторон были равны, либо командование считало положение достаточно тревожным, строились укрепления полевого типа и, максимально использовалась вся мощь ружейно-пушечного огня.
В стратегическом отношении все замыслы русского командования сводились к возвращению Ингрии и Карелии под власть русской короны. В самом начале Северной войны предполагалось взять Нарву, а затем, действуя совместно с саксонцами, закрепиться на Балтике. После Нарвской «конфузии» последовал переход к «малой войне» в Прибалтике и оказанию все нарастающей помощи Августу II. Подобная практика доказали всю правильность избранной Петром Великим стратегической линии. Карл XII «увяз в Польше», а его генералы в Прибалтике стали терпеть одно поражение за другим. В полевых сражениях, русские действовали наверняка, имея над противником численное превосходство. Таким образом, к 1704 г. Россия прочно закрепилась на Балтийских берегах.
В 1706 г., когда польский король заключил со шведами сепаратный мирный договор, был принят знаменитый Жолкевский план, по которому запрещалось вступать с противником в генеральное сражение, но предписывалось уничтожать на его пути все запасы и истреблять небольшие шведские отряды. Подобная стратегия привела к повороту шведов на Украину и гибели их армии летом 1709 г.
После Полтавы все действия России были направлены на восстановление Северного союза и удержание за собой завоеванных территорий. При этом Петр Великий добивался заключения выгодного мирного договора со Швецией. Так как Карл XII решил продолжить войну, она была перенесена на территорию Прибалтики, Северной Германии и Финляндии. Все это привело к сокрушению шведской военной машины и заключению Ништадского мирного договора в августе 1721 г.
В Гл. IV «Армии союзников России и Швеции» раскрывает особенности системы комплектования, управления, снабжения, организации армий стран - союзниц России – Дании-Норвегии, Саксонии-Речи Посполитой, а также вооруженных сил единственного союзника Швеции- герцогства Гольштейн-Готторп.
В §1 «Датско-норвежская армия» рассматривается, как на протяжении двухсот лет складывалась смешанная система комплектования армия Дании-Норвегии, которую монархи с успехом использовали во время Сконской войны (1675-1679), а также в период войны «За пфальцское наследство» (1688-1697).
Показывается как формировались и функционировали высшие органы военного управления в Дании – Норвегии. Формально им являлась военная коллегия. В ее ведении находились вопросы комплектования, снабжения, вооружения, денежного довольствия, обмундирования и обучения армии. Данная бюрократическая организация являлась прообразом современного военного министерства. Вместе с тем, выработка реальных решений и управление войсками осуществлял королевский военный совет. Система снабжения в датско-норвежской армии строилась по французскому образцу.
Главное внимание при обучении солдат уделялось ведению залпового ружейного огня. Особенностью датского устава было то, что личному составу подразделений предписывалось: «…. Помнить, что лучшей опорой при баталии является заблаговременное возведение апрошей, шанцев и ретрашаментов. А посему, надлежит всех чинов прилежно учить обращению с шанцевым инструментом, а у господ офицеров и генералов развивать глазомер, дабы они могли четко определять, что должно и нужно возводить на поле баталии… Стрельбу должно вести плутонгами, причем унтер-офицерам надлежит следить за тем, чтобы рядовые держали фузеи на одном уровне…».[92]
При обучении кавалерии главное внимание уделялось четкости перестроений и обращению личного состава подразделений с огнестрельным оружием.
Тактика датской пехоты была регламентирована уставами 1687 и 1702 гг. Батальоны в линии боевого порядка строились в 6 шеренг (хотя применялся 4-х и 3-х шереножный строй).
Пехота Фредрика IV практически всегда придерживалась оборонительной тактики. Датско-норвежская армия при выборе позиций сразу же занималась возведением полевых укреплений, на которые можно было опираться во время сражения. Здесь четко прослеживается влияние имперской армии, на службе которой длительное время находился датско-норвежский контингент.
При этом датские офицеры требовали от подчиненных ведения скорострельного ружейного огня. Датчане-главные противники шведов на протяжении двухсот лет, в Великой Северной войне фактически не прибегали к использованию штыка. Как правило, рукопашная навязывалась им каролинами. Так было при Гумлебеке (1700 г.), Хельсингборге (1710 г.) и Гадебуше (1712 г.). Единственный раз, когда датско-норвежские войска сами инициировали атаку в штыки, произошел во время боя за норвежский городок Мосс во время кампании 1716 года.[93]
Датско-норвежская кавалерия была немногочисленна, но хорошо подготовлена. Как правило, она использовалась только для поддержки пехоты и была лишена инициативы на поле боя, но при проведении самостоятельных операций иногда добивалась очень высоких результатов.[94]
Вместе с тем, следует отметить тот факт, что датско-норвежская армия практически никогда не применяла наступление, а действовала от обороны, передавая инициативу противнику.
Анализ показывает, что в случае перехода в наступление датско-норвежские войска, как правило, терпели сокрушительное поражение. Так было 7 апреля 1700 г. при штурме Гузумских шанцев в Гольштейне, под Гёландской мызой (16 февраля 1716 г.), Моссом (15 марта 1716 г.) и Эдой (26 июля 1719 г.).
Однако именно в датско-норвежской армии, впервые в Европе появились мобильные подразделения лыжников, которые с большим успехом использовались в качестве разведки и рейдовых подразделений.
В целом мы согласны с мнением генералиссимуса имперских войск принца Евгения Савойского, давшего датским войскам следующую характеристику: «Уравновешенные и медлительные, датчане являются крайне дисциплинированными, пунктуальными и исполнительными солдатами. Они крайне хороши в обороне, но в наступлении им требуется рука хорошего полководца».[95]
Относительно военной стратегии датского правительства мы можем сказать, что она, как правило, отвечала реалиям времени и интересам страны, но крайне зависела от влияния «великих держав»- Англии и Нидерландов.
На протяжении XVI- XVII вв. Дания-Норвегия сначала пыталась спасти от развала Кальмарскую унию, а затем, с переменным успехом боролась со Швецией за сохранение господства на Балтике. Попытки Дании в 1675-1679 гг. восстановить существовавшее до 1645 г. превосходство на Балтике завершились неудачей.
Поэтому, начиная с 1690-х г. датчане осознанно идут на поиск союзников, которые могли бы способствовать восстановлению нарушенного баланса в балтийском регионе. Недооценка военно-политического положения Швеции в 1699 г. привела страну к поражению и временному выходу из состава Северного союза. Вместе с тем, сильное влияние на внешнюю политику королевства со стороны Великобритании и Нидерландов, двуличное поведение руководства Дании-Норвегии по отношению к России в 1709-1720 гг., привели ее сначала к охлаждению, а затем и к полному выходу из состава антишведской коалиции.
В §2 «Саксонская армия» анализируется комплекс мер, принимаемых саксонскими курфюрстами, для создания хорошо обученной и управляемой армии. Располагая хорошо развитой промышленностью, Саксония комплектовала свои вооруженные силы только методом вербовки, часто насильственной, деклассированных элементов общества. Такая армия держалась только на жесткой дисциплине.
Высшим органом военного управления в Саксонии формально являлась военная коллегия, но реально управление войсками осуществлял военный совет. Он впервые появляется в 1524 г., а при Иогане-Георге IV (1691-1694 гг.) становится четкой и неотъемлемой структурой.[96] Военный совет, который неизменно возглавлял монарх, состоял из фельдмаршала, генерал-фельдцехмейстера (командующего артиллерией), генерал-квартирмейстера (начальника штаба и командующего корпусом инженеров) и старших генералов.
В Саксонии при развитии и становлении армии в первую очередь учитывался опыт Франции и Австрии. Частные военачальники не имели права на инициативу и были обязаны строго придерживаться указаний королевского военного совета, что крайне ухудшало ситуацию на театре военных действий. Командиры были подотчетны королю и обязывались четко выполнять его указания.
Саксонская пехота полагалась, прежде всего, на залповый ружейный огонь, а не на штык. Впрочем, такая тактика была присуща почти всем армиям Европы, за исключением Франции и Швеции, где искусство владение холодным оружием было доведено до высокой степени совершенства.
Саксонская кавалерия, не смотря на значительную численность, играла на поле боя вспомогательную роль. Её действия сводились к стрельбе с коня в сочетании с редкими, даже можно сказать крайне робкими атаками с палашами наголо. Кроме того, на неё были возложены функции ведения разведки и преследования противника после сражения. Несомненно, подобная тактика саксонской армии носила отпечаток очень сильного влияния военного искусства Австрийской империи, под знаменами которой саксонцы длительное время воевали против турок. Участие в войнах с Турцией выработала особый стиль стратегической и тактической пассивности, которая возможно и была хороша против азиатской армии, но не против шведов, в чём саксонцам пришлось вскоре убедиться на полях Северной войны.
В §3 «Армия Речи Посполитой» прослеживается как на протяжении XV-XVII вв. постепенно деградировала армия Речи Посполитой, являвшаяся к началу XVIII в. постоянной армией со слабыми признаками регулярности. В ней полностью отсутствовало централизованное управление, а вербовка кадров осуществлялась крайне медленно из-за сильного сопротивления магнатов и шляхты. По уровню своей подготовки она уступала не только западноевропейским армиям, но и России. Польская армия была малочисленной, плохо дисциплинированной и мало боеспособной. Несмотря на храбрость и личное мужество польских солдат, коронная армия лишь частично поддерживала своего короля. Август II - немец на польском троне, не обладал авторитетом у своих новых подданных и, они не желали воевать за его интересы.
Тактика армии Речи Посполитой выработалась в результате многолетних войн с Турцией, украинскими казаками и Россией и мало изменилась с начала XVII в. Отсутствие достаточного количества регулярной пехоты и кавалерии, вынуждали поляков действовать партизанскими методами. В регулярных сражениях польские полки, были, скорее всего, обузой, а не поддержкой. Кроме того у поляков вообще отсутствовала централизованная система снабжения армии. Таким образом, вооруженные силы Речи Посполитой на протяжении Великой Северной войны (1700-1721 гг.) не сыграли никакой существенной роли, хотя и оттянули на себя часть сил шведского короля.
В §4 «Армия Гольштейн-Готторпа» рассматривается армия единственного союзника Швеции – герцогства Гольштейн-Готторп. Небольшое северо-германское государство, располагало крайне скромными ресурсами, а его армия была крайне малочисленной. Здесь следует отметить три, наиболее важные причины, по которым герцог так и смог создать многочисленную, хорошо подготовленную армию.
Во-первых, при разделе территорий герцогств Шлезвиг и Гольштейн, герцогам были отведены заболоченные и малопродуктивные сельскохозяйственные районы, что делало доходы герцогской казны крайне небольшими.
Во-вторых, большая часть владений герцогов имела небольшую плотность населения, за исключением городов- Киля, Шлезвига, Маргаретенштадта и Гузума.
В-третьих, на территории герцогства практически не было мануфактур, производивших оружие и снаряжение для армии.
Таким образом, мы можем сделать вывод о том, что герцоги не могли, в силу сложившихся обстоятельств иметь крупную армию.
Формы и методы вербовки личного состава в герцогские полки соответствовала общеевропейской практике той эпохи.
К концу XVII в. армия Гольштейна была малочисленной и не превышала 2500 человек. Ситуация изменилась после того, как герцог женился на сестре шведского короля Карла XII- Хедвиге-Софии. Сначала король помог герцогу деньгами, а в 1699 г. передал на его службу два пехотных полка и один пехотный батальон.
Таким образом, гольштейнское правительство смогло обойти Альтонский договор, так как шведские части, введенные на территорию Гольштейна, были переданы на службу герцогу не за деньги, а в качестве дара Карла XII его сестре- герцогине Гольштейн-Готторпской.
Тактика герцогской пехоты была регламентирована уставом 1694 г. Батальоны в линии боевого порядка строились в 6 шеренг (хотя применялся 4-х и 3-х шереножный строй).
Пехота Фридриха IV практически всегда придерживалась оборонительной тактики. Гольштейн-готторпская армия при выборе позиций всегда занималась возведением полевых укреплений, на которые можно было опираться во время сражения.
При обороне герцогские части проявляли себя очень стойко. Это ярко продемонстрировала кампания 1700 г., когда превосходящие по численности датские войска при неподготовленных атаках несли значительные потери от огня гольштейнской пехоты. В ходе войны «За испанское наследство» (1701-1714 гг.) гольштейнский контингент в сражениях при Рамильи (1706 г.), Уденарде (1708 г.) и Мальплаке (1709 г.) показал способность эффективно наступать, используя залповый ружейный огонь по английскому образцу.[97]
Гольштейнская кавалерия, придерживаясь агрессивной наступательной тактики, добивалась больших успехов. Так, в сражении при Уденарде (1708 г.) лейб-драгунский полк опрокинул три французских батальона, захватив при этом, пять знамен, две пушки и 430 пленных.[98]
В битве при Мальплаке (1709 г.) гольштейнская кавалерия, атакуя укрепления, занятые французской гвардией, не только смогла ее оттеснить, но и захватила три пушки и 100 пленных.[99]
Впрочем, ее в большинстве случаев использовали только для поддержки пехоты.
Таким образом, мы можем сделать вывод, что, несмотря на высокий уровень подготовки своей армии, герцогство, не обладая необходимыми финансово-экономическими и мобилизационными ресурсами, не могло противостоять в открытой борьбе Дании-Норвегии.
В Гл. V «Военные действия коалиционных сил на театрах Великой Северной войны (1700-1721 г.г.)» рассматривается развитие и кризис организации военного искусства шведской армии, а также коалиционных сил в ходе боевых действий в Дании, Прибалтике, Польше, Великом Княжестве Литовском, России, Украине, Северной Германии, Финляндии, Швеции и Норвегии.
В §1. «Начальный период войны и фактический развал антишведской коалиции (1700-1706 гг.)» прослеживается как в 1700 г. Швеция оказалась один на один с коалицией – из России, Дании-Норвегии и Саксонии. Поэтому главной задачей на первом этапе для нее стало последовательное выведение из войны противников. Не располагая численным превосходством, Карл XII построил свою стратегию исходя из противоречий между участниками коалиции и уровнем подготовки их вооруженных сил.
Наступательная тактика шведов в сочетании с четким взаимодействием родов войск - пехоты, кавалерии и артиллерии, - привела в 1700-1701 гг. к ряду блестящих побед. В августе 1700 г. в результате сражения при Гумлебеке была выведена из войны Дания. В ноябре того же года блестящая победа при Нарве нейтрализовала действия русской армии. Отлично спланированное и проведенное сражение при Двине в июле 1701 г. заставило саксонцев очистить Курляндию и отступить в пределы Речи Посполитой.
В 1701 г. Карл XII поставил перед собой задачу нейтрализации польско-саксонского государства. Для этого ему было необходимо радикально снизить военную угрозу со стороны Саксонии, а Польшу превратить в союзника. Шведский монарх, таким образом, стремился обеспечить себе надежный тыл для вторжения в Россию. Действовавшая в Польше главная шведская армия во главе с королем и Реншильдом придерживалась исключительно наступательной тактики и одержала целый ряд побед: Клишов (1702 г.), Салаты (1703 г.), Львов (1704 г.), Равич (1704 г.), Варшава (1705 г.), Фрауштадт (1706 г.).
В прибалтийских провинциях королевства с их небольшими, в подавляющем большинстве вербованными, состоявшими из новобранцев частями и второстепенными генералами, не обладавшими полководческими дарованиями (В.А. Шлиппенбах), преобладала оборонительная стратегия и тактика. В результате этого шведская армия в Прибалтике в полевых сражениях потерпела несколько крупных поражений от численно превосходящих русских войск: при Эрастфере (1701 г.), Гуммельсгофе (1702 г.), Ижоре (1703 г.), Петербурге (1704-1705 гг.). Это позволило России прочно закрепиться на балтийских берегах, а ее армия, прошла прекрасную школу подготовки. Частные победы шведов под командованием А.Л. Левенгаупта у Якобштадта (1704 г.) и Гемауэргофа (1705 г.) не привели к изменению военно-стратегической ситуации в регионе.
В результате, после заключения мирного договора с Саксонией и Польшей, Карл XII так и не добился поставленной перед собой задачи, так как его противники были готовы через некоторое время возобновить боевые действия, а разоренные русскими войсками прибалтийские провинции окончательно утратили свое значение, как база снабжения для большого похода против России.
В §2 «Русский поход Карла XII и крах «каролинского великодержавия» (1708-1709 гг.)» анализируется подготовка и действия армии Швеции в 1708-1709 гг. В период русского похода шведы придерживались исключительно наступательной тактики, что принесло им успех в сражении при Головчино (1708 г.). Однако эта победа носила временный и частный характер, не повлияв на ход войны в целом. При явной недооценке сил противника, продвижении по разоренной местности и эфемерной надежде на появление новых союзников армия Карла XII к октябрю 1708 г. оказалась заложником стратегических планов своего короля. Ее положение стало критическим после поражения корпуса Левенгаупта при Лесной 28 сентября 1708 г.
Поворот на Украину означал не только изменения в плане кампании, но и хода войны в целом. Оторванная от своих баз снабжения, лишенная резервов и необходимых запасов пороха, фуража и провианта шведская армия искала всего этого на Украине. Однако неблагоприятная политическая ситуация, утрата стратегической инициативы, все возрастающее сопротивление украинского населения и русской армии сделали положение армии Карла XII к июню 1709 г. критическим.
Атака укрепленного русского лагеря под Полтавой была скорее актом отчаяния, чем четко спланированной военной операцией. В результате Швецию постигла самая ужасная катастрофа за всю ее историю, в то время как Россия заняла достойное место среди великих европейских держав.
В § 3 «Реанимация Северного союза, его рост, накопление противоречий между участниками коалиции и его окончательный распад (1709-1721гг.)» прослеживается, как последствия Полтавского сражения привели к воссозданию и расширению Северного союза. Война была перенесена на территории Финляндии, Северной Германии, Норвегии и Швеции. Однако именно в этот период особенно остро обнажились противоречия в стане союзников. Это сводило общие усилия практически на нет и позволило Швеции с переменным успехом вести военные действия вплоть до 1721 года.
В заключении подведены итоги исследования, сформулированы выводы и обобщения по ключевым проблемам рассматриваемой темы.
Великая Северная война явилась самым продолжительным и кровопролитным военным конфликтом в балтийском регионе, кардинально изменившим его карту на ближайшие восемьдесят лет.
Впервые в Европе была создана коалиция государств, члены которой по своему экономическому, финансовому и военному потенциалу практически не превосходили друг друга. Так, Дания-Норвегия и Саксония не могли выставить в поле более 20-30 тыс. солдат, а Российские вооруженные силы вообще вступили в войну в период проведения коренного реформирования. Архаичность армии Речи Посполитой не вызывала сомнения ни у кого из современников.
У всех участников антишведской коалиции была единая цель – нанести поражение Швеции и лишить ее ранга великой державы. С другой стороны подход к достижению тех или иных задач, часто ставил Северный союз на грань развала. Его можно назвать самым неудачным и аморфным из всех союзов европейских стран, созданных в 18 веке.
Недоверие к другим членам коалиции, желание в одиночку добиться максимального успеха даже в ущерб союзникам, постоянные разногласия и излишняя амбициозность- вот основные черты присущие странам-участницам антишведской коалиции.
Их действия были во многом облегчены политической изоляцией Швеции и тем, что практически все страны Европы во главе с Францией, Нидерландами, Австрийской империей и Великобританией были втянуты в конфликт, вошедший в историю как «Война за Испанское наследство» (1701-1714).
В свою очередь, подобное положение дел позволило Швеции на протяжении 1700-1709 г.г. практически прекратить существование Северного союза. Блестящая кампания 1700 г. вывела из состава антишведского союза Данию – Норвегию, а в 1706 г. и Саксонию.
Вся тяжесть войны легла на Россию, которая в смертельной схватке с сильнейшей армией Европы в 1708-1709 г.г. доказала свое право не только считаться европейской страной, но и добилась ранга великой державы.
Для России итогом участия в коалиции европейских стран, направленной против Швеции стало не только возвращение ранее утраченных земель, закрепление за собой широкого выхода к Балтийскому морю и превращение в великую державу, но и приобретение бесценного опыта в международных отношениях.
Несоизмеримо изменился военный потенциал страны. Под влиянием Саксонии, Дании- Норвегии и, в первую очередь Швеции произошла коренная ломка старой многоуровневой системы комплектования армии, сложившейся в XV-XVII в.в.
Уже с 1703 г. начинается складываться система рекрутских наборов, окончательно узаконенная в 1705 г. Теперь основная тяжесть легла на крепостных крестьян и разночинцев. Представители неимущих и малоимущих слоев сельского и городского населения страны и послужили основой для комплектования петровской армии.
К 1707 г. русская армия, усвоив многое из того, что было на вооружении шведов, стала грозной боевой силой. Путем напряженного труда была создана развитая промышленная база и обеспечен бесперебойный поток рекрутов в русские полки. Мощному натиску шведов была противопоставлена тактика изматывания и уничтожения отдельных отрядов. В полевых боях и сражениях все более возрастает применение плотного ружейно-пушечного огня и различных укреплений - ретраншементов и редутов. Венцом стратегии и тактики русского военного искусства стало Полтавское сражение 27 июня 1709 г.
Для Дании-Норвегии поражение Швеции в этом многолетнем конфликте означало окончательный разрыв былого «шведско-гольштейнского» окружения вокруг их державы и потерю герцогами Гольштейн-Готторпа не только герцогства Шлезвиг, но и утрату большей части своего суверенитета.
Война со Швецией и неудачное развитие кампании 1700 г. привело к ускорению процесса коренной реорганизации датско-норвежской армии. Во многом благодаря влиянию своего главного противника на Скандинавском полуострове датское правительство пошло по пути создания «национальных» полков, путем введения рекрутской повинности и поземельной воинской повинности.[100]
Помимо набора «национальных» полков, по- прежнему существовала система вербовки иностранных наемников и «праздношатающихся» представителей местного населения под королевские знамена.
Так как, Дания с августа 1700 по октябрь 1709 гг. не участвовала в Северной войне, то у нее было достаточно времени, чтобы подготовиться к дальнейшим военным операциям.
Саксонская и гольштейн-готторпская армии в ходе этого конфликта оказались наименее затронутыми реформами, а армия Речи Посполитой вообще продемонстрировала свою полную несостоятельной и архаичность.
На протяжении всей войны баланс сил на театре военных действий неоднократно изменялся. Вместе с тем, именно Полтава привела не только к реанимации Северного союза, но и к его расширению, за счет присоединения к антишведской коалиции Пруссии и Ганновера. Однако, именно заключительный этап Северной войны с 1709 по 1721 г.г. наглядно продемонстрировал всю глубину противоречий, существовавших среди стран-победительниц.
Ни датские, ни саксонские войска не блистали на полях сражений. Их тактика была шаблонной на протяжении всей войны и не внесла никаких изменений в военное искусство.
В тоже время Швеция, на протяжении всей войны делала упор на однородность и национальный характер своей армии. Помимо системы "индельты" в шведской армии существовала и обычная вербовка, которая практиковалась на германских и прибалтийских территориях, принадлежащих шведской короне.
Оценка тактики шведской армии в первую очередь концентрируется на двух элементах искусства полевого боя Карла XII: 1) тактике при планировании и проведении боя и 2) на поддержании высокого боевого духа армии. В целом шведскую тактику можно охарактеризовать тремя понятиями: простотой, гибкостью и смелостью. [101]
Касаясь поддержания боевого духа шведской армии, следует, прежде всего, указать на личностный фактор и неограниченные возможности Карла XII.
В целом сочетание тактических форм и поддержание высокого морального духа в армии позволяли Карлу XII постоянно действовать наступательно, вне зависимости от численного превосходства его противников. При этом он стремился взять все лучшее из опыта, накопленного его предшественниками.
В шведской пехоте главная роль отводилась стремительному натиску на штыках и шпагах, в то время как противники Швеции придерживались тактики ведения постоянного, но неприцельного залпового огня. Подобная пассивная тактика, применяемая датско-норвежскими, польско-саксонскими частями в 1700-1719 г.г., а русскими войсками до1708 г., полностью передавала инициативу в руки шведов и позволяла им одерживать победы над своими врагами.
Шведская кавалерия всегда действовала в тесном взаимодействии с пехотой. Она являлась основной ударной силой королевской армии и вопреки принятым в то время правилам брала в конном строю легкие полевые укрепления и батареи противника.
Будучи великолепным тактиком, Карл XII в то же самое время оказался посредственным стратегом, о чем говорит, прежде всего, планирование им похода на Россию в 1707-1708 гг. Одерживая над своими врагами победы в многочисленных сражениях, он полностью упускал благоприятно складывавшиеся для Швеции обстоятельства.
Вместе с тем, Швеции, благодаря системе поселенных войск, после Полтавской катастрофы, удалось отмобилизовать еще две боеспособных армии – в 1710 и 1716 гг. Этому способствовала унификация налогообложения всех подданных Карла XII.
Тактика «тотальной» мобилизации ресурсов, привела к затягиванию войны еще на долгих 12 лет. Смерть Карла XII под стенами норвежкой крепости Фредрикстен окончательно похоронила как великодержавие, так и самодержавие Швеции.
Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:
Монографии:
1. Беспалов А.В.Северная война. Карл XII и шведская армия. Путь от Копенгагена до Переволочной (1700-1709 гг.). ч.1-2, М., 1998 - 2000 гг. (16,5 п.л.).
2. Беспалов А.В.Сподвижники Карла XII. М., 2003. ( 12 п.л.).
3. Lars-Eric Hglund-ke Sallns-Alexander Bespalow. Stora Nordiska Kriget 1700-1721. Ryssland,Sachsen, Preussen och Hanover. Fanor och uniformer. Karlstad.2004.(12 п.л.).
4. Беспалов А.В. Битвы Северной войны (1700-1721 гг.). М., 2005.(7 п.л.).
5. Беспалов А.В. Карл XII. М., АГПС МЧС РФ. 2008. (15,7 п.л.).
6. Беспалов А.В. Битвы и осады Великой Северной войны (1700-1721 гг. М., АГПС МЧС РФ.2010. ( 22,3 п.л.).
7. Беспалов А.В. Слава и забвение. Генералы Карла XII на полях сражений Великой Северной войны (1700-1721 гг.). М., АГПС МЧС РФ. 2010. (16,6 п.л.).
Статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых изданиях, рекомендуемых ВАК:
1. Беспалов А.В. Основные формы и методы комплектования шведской армии в 1700-1709 годах // Северная Европа. Проблемы истории. №4. М. Наука. 2003. (0,8 п.л.).
2. Беспалов А.В. Русский вспомогательный корпус на службе Саксонии в эпоху Великой Северной войны // Северная Европа. Проблемы истории. № 5. М. Наука. 2005. (0,5 п.л.).
3. Беспалов А.В. Судьба шведского отряда генерал-майора К.Г. Рооса в сражении под Полтавой // Военно-исторический журнал. 2009. №7. С.11-17. (0,4 п.л.).
4. Беспалов А.В. Некоторые аспекты шведско-гольштейнского военно-политического союза в период Великой Северной войны (1700-1721 гг.) // Вестник МГИМО. 2011. №1. (1 п.л.).
5. Беспалов А.В. Карл XII на поле Полтавской битвы // Новая и новейшая история. 2011. №3. (0,4 п.л.).
6. Беспалов А.В. «Балтийский вопрос» во внешней политике Бранденбургско-Прусского государства в 1640-1720 гг. // Вестник МГИМО. 2011. №2. (1 п.л.)
7. Беспалов А.В. Анализ боеспособности и морально-психологического состояния шведской армии под Переволочной 30 июня 1709 г.// Известия Смоленского Государственного университета. Ежеквартальный журнал №5 (13). 2011. (0,7 п.л.).
8. Беспалов А.В. Фельдмаршал граф Магнус Стенбок (1664-1717). Страницы биографии. // Новая и новейшая история. 2011. № 5. (0,4 п.л.). в публикации.
Другие работы:
1. Беспалов А.В. Прибалтийские контингенты на службе шведской короны (1700-1710 гг.) // Воин, №6-7 (2001-2002). (1,3 п.л.).
2. Беспалов А.В. Головчинский урок 3/4 июля 1708 г. // Воин, № 8-9 2002 г. (1,5 п.л.).
3. Беспалов А.В. Знамена и штандарты шведской армии периода Великой Северной войны (1700-1721 гг.)//Полтавская битва и ее международное значение. Тезисы докладов юбилейной международной научной конференции. ФГУК «ГИК МЗ «Московский Кремль», ИВИ РАН. М.,2009. С. 18-19. (0,2 п.л.).
4. Беспалов А.В. Высадка в Сконе.// Техника-молодежи. №9. 2003.( 0,6 п.л.).
5. Беспалов А.В. Запроданный корпус // «Рейтар» №3. 2003. ( 0,7 п.л.).
6. Беспалов А.В.Зимняя война 1714 года.//Техника-молодежи. № 12. 2003.( 0,5 п.л.).
7. Беспалов А.В. Под скрещенными стрелами. Нёрке-Вермландские полки в Великой Северной войне. // «Рейтар» №4 (январь 2004 г.).( 1.п.л.).
8. Беспалов А.В. Рыцарь на перепутье. // Техника-молодежи. № 4. 2004. (0,4 п.л.).
9. Беспалов А.В. Армия Гольштейн-Готторпа в Великой Северной войне. // «Рейтар» №5 (2/ 2004 г.). ( 1.п.л.).
10. Беспалов А.В. Преславная виктория // «Рейтар» №6-7 (3-4/ 2004 г.). (2.п.л.).
11. Беспалов А.В. Калишская баталия. // «Рейтар» №8 (5/ 2004 г.). (0,4.п.л.).
12. Беспалов А.В.Шведско-гольштейнский военно-политический союз в Великой Северной войне (1700-1721гг.)//Материалы XV конференции по изучению истории, экономики, литературы и языка скандинавских стран и Финляндии. М. 2004 г.(0,2 п.л.).
13. Беспалов А.В. Некоторые особенности походной жизни каролинской армии. // «Рейтар» №11 (8/ 2004 г.).( 0,4.п.л.).
14. Беспалов А.В. Офицеры Карла XII // «Рейтар» №12 (9/ 2004 г.). (0,6.п.л.).
15. Беспалов А.В. Битва при Гадебуше 9 декабря 1712 г.//Армии и битвы. №3-2004. ( 0,3 п.л.).
16. Беспалов А.В. Фрауштадт 3 февраля 1706 г. // «Рейтар» №13 (1/ 2005 г.). (0,5.п.л.).
17. Беспалов А.В. В суровую пору. // «Рейтар» №15 (3/ 2005 г.). (0,5.п.л.).
18. Беспалов А.В. Роль штыковых атак в войнах первой половины XVIII века. // «Рейтар» №18 (6/ 2005 г.). ( 0,5.п.л.).
19. Беспалов А.В. Сага о каролинах. Армфельдт. // «Рейтар» №19 (7/ 2005 г.). (1,3 п.л.).
20. Беспалов А.В.Организация армии Норвегии в период Великой Северной войны (1700-1721 гг.) // «Рейтар» №23 (11/ 2005 г.). ( 0,5 п.л.).
21. Беспалов А.В. Потери офицерского корпуса шведской армии в сражении под Полтавой 27/28 июня 1709 г. // «Рейтар» №27 (3/ 2006 г.). (0,5 п.л.).
22. Беспалов А.В. Шведская армия в 1700-1709 г.г. // «Рейтар» №№34-36 (1-3/ 2007 г.). ( 2,5 п.л.).
23. Беспалов А.В.Развитие форм и методов комплектования армии Речи Посполитой в 1697-1717 г.г. // «Рейтар» №34 (1/ 2007 г.).( 0,8 п.л.).
24. Беспалов А.В.Организация и тактика лыжных подразделений датско-норвежской армии в Великой Северной войне. // «Рейтар» №34 (1/ 2007 г.). (0,2 п.л.).
25. Беспалов А.В.Уроки Гемауэртгофа // «Рейтар» №36 (3/ 2007 г.). (0,4 п.л.).
26. Беспалов А.В. Крестный путь. Потери офицерского корпуса армии Швеции в сражении под Полтавой 27 июня 1709 года. М., АГПС МЧС РФ. 2008. (2,4 п.л.).
27. Беспалов А.В. Последняя дружина викингов. Корпус лейб-драбантов Карла XII до 27 июня 1709 г. // «Армии и битвы» № 12. 2009. с. 28-32 (0,4 п.л.).
28. Беспалов А.В.Потери шведского офицерского корпуса в Полтавском сражении» // Полтава. К 300-летию Полтавского сражения. Сборник статей. М., ИРИ РАН. 2009. С. 154-166.(0,4 п.л.).
29. Беспалов А.В. Генерал от инфантерии граф Адам Людвиг Левенгаупт.// БРЭ. Т. 16 (0,1 п.л.). в публикации.
30. Беспалов А.В. Генерал от кавалерии граф Карл Эмиль Левенгаупт.//. БРЭ. Т. 16 (0,1 п.л.). в публикации.
[1] См.: Peterson C. Peter the Great’s Administrative and Judice Reforms: Swedish Antecedents and the Process of Reception. Stockholm, 1979.
[2] Анисимов Е.В. Государственные преобразования и самодержавие Петра Великого в первой четверти XVIII в. СПб., 1997. С. 97.
[3] Hjrne H.Karl XII omstrningen i steuropa, 1697-1703. Stockholm, 1902. VIII+ 219 s.
[4] Hallendorff C. 1) Bidrag till det stora nordiska krigets frhistoria. Uppsala, 1897. X+175 s.; 2) August den Starke och Karl XII under nordiska krigets frsta skede. — HTs, 1905, rg. 25, s. 51—76; Stille A. 1) Danmarks politik gent emot Sverige, 1707—1709. Lund, 1898. 11+85 s. (LU; Bd 34, N 3); 2) Studier fver Danmarks politik under Karl XII's polska krig (1700—1707). Malm,1889. 96 s.; Herlitz N. 1) Frn Thorn till Altranstdt. Stockholm, 1916, bd 1. XXV+338 s.; 2) Patkul mot Karl XII. — KF, 1915, s. 178—197.
[5] Bonnesen S.1) Studier fver August II's utrikespolitik,1712—1715. Lund, 1918. XXIV+306 s.; 2) Peter den Store. Stockholm, 1925. 410 s.; 3) England och Sverige. — KF, 1937, s. 11—44; Grauers S. Arvid Bernhard Horn, 1664—1713. Gteborg, 1920.XXVIII+291 s.
[6] Grauers S. De politiska relationtrna mellan A.B. Horn och G.H. von Grtz ren 1707-1719.- KF,1963, s. 159-208; 2) Med Karl XII i Polen och Sachsen ren 1706. — KF, 1967, s. 59-81; 3) Karl XII's personlighet. - KF, 1969, s. 7-34; 4) Den svenska flthrens underhll 1704-1707. — KF, 1969, s. 109-148; Isberg A. Livland i J. R. Patkuls politiska handlande. — KF, 1967, s. 33—58; Plejel H. Ett engelsk gonvittne om Karl XII. —KF, 1972, s. 91—100; Stenius S. Peter den Store och den tyska neutraliteten ren 1709-1710. — KF, 1972, s. 101—132.
[7] Villius H. Karl XII's ryska flttg. Lund, 1951. XV+262 s.; Rosen J. 1) Den svenska utrikespolitikens historia. Bd 2, d. 1.1697—1721. Stockhom, 1952. 207 s.; 2) Frn Sveriges stormaktstid.Lund, 1965. 184 в.; 3) Sveriges historia. Bd 1. Tiden fre 1718.Stockholm, 1969. 735 s.; Tengberg E. Frn Poltava till Bender. Lund,1953. XX+308 в.; berg A. I karolinernas spr. Stockholm, 1959. 115 s.; Ahlstrm W. Arvid Horn och Karl XII, 1710—1713. Lund,1959. 220 s.
[8] Jensen B. Dansk-russiske relationer, 1697-1709.- HJS. N.R., 1970.bd 8, s. 397-465
[9] Lacocinski Z. Magnus Stenbok w Polsce. Wrozlaw, 1967; Konopczynski W. Polska i Swezja. Od pokoju oliwskego do upadku Przepzpolitey. 1660-1795. Warszawa, 1927, Feldman J. Polska w dobie welikej woyny Polnozney (1704-1708). Krakow, 1925; Kaminski A. Konfederacja Sandomierska wobez Rossji w okresie poaltransztadzkim. Wrozlaw, 1969.
[10] Mediger W. 1) Moskaus Weg nach Europa. Braunschweig, 1952.XV+774 S.; 2) Mecklenburg, Russland und England—Hannover,1706-1721. Hildesheim, 1967, Bd 1. 480; Bd 2. 221 S. (QDGN; Bd 70).
[11] Вольтер Ф.А. История Карла XII, короля шведского. Ч.1-4. М., 1803-1804.
[12] Fryxell A. Berattelser ur svenska historien. Frn Karl X till Karl XII. Stockholm. 1882.
[13] Carlson F.F. Sveriges historia under konungarne af Pfalziska huset. Bd. VIII. Stockholm, 1910. S.166.
[14] Hjrne H. Karl XII. En uppgift fr svensk hfdaforsking. Vintergatan. 1897; Ibid. Svenskt och frmmande. 1908; Ibid. Karl XII. Omstrtnig i steuropa 1697-1703. Stockholm. 1902; Ibid. Samlade skrifter. Bd.I. 1932.
[15] Rappe A. Carl XII:s flttgsplaner mot Russland 1708-1709. Stockholm, 1892.
[16] Ibid. S.10
[17] Stille A. Karl XII:s flttgsplanner 1707-1709. Stockholm, 1908. Русские издания: Стилле А. Карл XII как стратег и тактик в 1707-1709 гг. СПб., 1912; Он же. Операционные планы Карла XII в 1707-1709 гг. СПБ., 1912.
[18] Ibid. S.14, 18, 69, 133-134.
[19] Karl XII p slagfltet. Karolinsk slagledning sedd mot bakgrunden av taktikens utveckling frn ldsta tider. Bd. I-IV. Stockholm, 1918-1919.
[20] Nordensvan C.O. Svenska armn ren 1700-1709 // KF // 1916; Ibid. Svenska armns regementen 1700-1718 // KF // 1920; Munthe A. Karl XII och den ryska sjmakten. Bd.1-3. Stockholm, 1924-1927.
[21] Bengtsson F. Karl XII. 1682-1707. Zrich, 1948.
[22] Treveljan G.M. Charles XII of Sweden. London, 1930. P.133.
[23] Haintz O. Knig Karl XII von Schweden. Berlin, 1958. Bd.1. S.6.
[24] Jonasson G. Karl XII och hans rdgivare: den utrikespolitiska maktkampen i Sverige, 1697-1702. Stockholm, 1960; Ibid. Karl XII:s polska politik 1702-1703. Stockholm, 1968.
[25] Nordmann C. Grandeur et libert de la Sude. (1660-1792). Paris, 1971. P.156.
[26] Wernstedt F. Bidrag till knnendomen om den svenska huvudarmns styrka under flttget mot Russland 1707-1709 // KF // 1931; Ibid. Lineartaktik och karolinsk taktik / KF // 1957.
[27] Karl XII (gonvitten). Red.: Villius H. Stockholm. 1960.
[28] Hatton R. Charles XII of Sweden. London. 1968; Hatton R. Karl XII av Sverige. Svvers. 1985.
[29] Grauers S. Karl XII:s personlighet: Frsk till en analys. // Karolinska frbundets rsbok. 1969.
[30] Historien om Sverige. Stockholm, 1995. Bd.1. S.452-457
[31] Roberts M. The Swedish Imperial Experience, 1560-1718. Cambridge, 1979.
[32] Florn A. Kungar och krigare: Tre esser Karl X Gustav, Karl XI och Karl XII. Stockholm, 1992.
[33] Carlsson S., Rosen J. Svensk historia. Bd.1-2. Stockholm, 1969; Behre G., Larsson L.-O., sterberg E. Sveriges historia 1521-1809. Stockholm, 1985; Lindgvist H. Historien om Sverige. Stockholm, 1993.
[34] Bring S.E. Magnus Stenbock. Stockholm. 1910.; Uddgren H.E. Karoliner Adam Ludvig Lewenhaupt 1703- 1709. Bd. 1-2. Uddevala. 1906-1911.; Konow J. Karoliner Rehnskild. Fltmarskalk. Karlskrona. 2001.
[35] Wittram R. Peter I: Czar und Kaiser. Gttingen, 1964, Bd 1.420 S.; Bd 2. 646 S.; Riasanovsky N.V. The Image of Peter the Great in Russian History and Thought. New-York, Oxford, 1985.; Anderson W.E.D. Peter the Great. London, 1978.
[36] Crok K. August der Starke und Kursachen. Leipzig, 1888; Debau R. August der Starke bilder eine Zeit. Halle, 1889; Herlitz N. Frn Тhorn till Altranstdt Studier ver Karl XII politik 1703-1706. Stockholm, 1916.
[37] Karl XII p slagfltet. Karolinsk slagledning sedd mot bakgrunden av taktikens utveckling frn ldsta tider. Bd. I-IV. Stockholm, 1918-1919.
[38] Ericson L. Svenska knektar. Indelta soldater, ryttare och batsman i krig och fred. Historiska media. Lund. 2002.
[39] Arteus G. Karolinsk och europeisk stridstaktik 1700-1712 (Kregsteori och historisk forklaring II). Lindkping, 1972; Wernstedt F. Bidrag till knnendomen om den svenska huvudarmns styrka under flttget mot Russland 1707-1709 // KF // 1931; Wernstedt F. Lineartaktik och karolinsk taktik / KF // 1957.
[40] Nordensvan C.O. Svenska armn ren 1700-1709 // KF // 1916; Nordensvan C.O. Svenska armns regementen 1700-1718 // KF // 1920.; Hglund L.E. Den Karolinska Armns uniformer under Stora Nordiska Kriget. Karlstadt, 1995.;Hglund L.-E.. Sallns. The Great Northern War 1700-1721. Colours and Uniformes. Karlstadt. 2000.
[41] Sjgren O. Karl XII och hans mn. Stockholm, 1899; berg A., Gransson G. Karoliner. Stockholm, 1976; Englund P. Poltava. Berttelsen om en armens undergng. Atlantis.1988. Русское издание: Энглунд П. Полтава. Рассказ о гибели одной армии. М., 1995.
[42] Konovaltjuk P., Lyth E. «Vgen till Poltava. Slaget vid Lesnaja 1708».SMB. Borg. 2009.
[43] Bidrag til den Store nordiske krigs historie / Utg. af Generalstaben. Kbenhavn, 1899, bd 1. XIV+526 s.; 1903, bd 2. 503 s.;1906, bd 3. XI + 511 s.; 1910, bd 4. XII+400 s.: 1915, bd 5. X++ 372 s.; 1920, bd 6. VII + 335 s.; 1921, bd 7. VIII + 335 s.; 1922.bd 8. VIII+ 349 s.
[44] Thaulow T. Den danske soldat gennem tidende. Kbenhavn, 1946.;Hglund L-E, Sallns. Stora Nordiska Kriget 1700-1721. Del. II., Danmark/Norge, Holstein-Gottorp. Karlstad. 2003.
[45] Snorrason T. Danish cavalry Uniforms 1699-1712. Kbenhavn, 2001.; Ibid. Danish Uniforms 1699-1712. Kbenhavn, 2001.; Schorr D.A. Norwegian Army 1700-1720. Kbenhavn, 2001.
[46] Knuppel. Das militarenvesel fon Sleswig-Holstein. Kil. 1807.
[47] Bidrag til den Store nordiske krigs historie / Utg. af Generalstaben. Kbenhavn, 1899, bd 1. XIV+526 s.; 1903; Hglund L-E, Sallns. Stora Nordiska Kriget 1700-1721. Del. II., Danmark/Norge, Holstein-Gottorp. Karlstad. 2003.
[48] Wawel L. Dawna jezda i piechota. Krakow, 1879.
[49] Wimmer J. Wypisi zrodlowe do historii Polskej sztuki wojennej. Warszawa, 1953; Ibid. Wojsko Rzeczypospolitey w dobie Wojny Polnocney. Warszawa, 1965; Ibid. Historia piechoty polskiej po roku 1864. Warszawa, 1978; Ibid. Kliszow 1702 Warszawa. 1995.
[50] Brzezinski R. Polish armies. Vol.1-2. London, 1995; Gembarzewski B. Zolniers Polski. T.2. Warszawa, 1964; Krolikowski B. Labirint woyny Polnozney 1700-1706. Warszawa, 1972; Lossowski P. Zolnierze minulnych lat. Warszawa, 1968.
[51] Urbonas O. The Front of the Great Northern War in Lithuania. Kapus. 1961.
[52] Schuster O. Franke F.A. Geschichte der Schsischen Armee… Leipzig. 1885.; Verloren H.A. Stammregister und Chronik der Kur- und Knigliche Schsische Armee. Leipzig. 1910.;Mller R. Die Armee August der Starken. Die schsische Heer von 1730 bis 1733. Berlin, 1987.
[53] Lars-Eric Hglund-ke Sallns-Alexander Bespalow. Stora Nordiska Kriget 1700-1721. Ryssland,Sachsen,Preussen och Hanover. Fanor och uniformer. Karlstad.2004.
[54] berg A. Karolinerna och Osterlandet. Stockholm, 1967.;Adlerfeld G. Karl XII s: krigsforetag. 1700-1706. Stockholm.1919.;Bjerke A.E. Nordens lve. Karl 12 i Norge. Oslo, 1992.; Bjerke A.E. Karl XII i Norge 1716- Det glmda flttget. Stockholm, 2003.;Gnter A.Sashsen und die Gefahr einer schwedischen Invasion in Jahre 1706. Pegau. 1903.;Hedin S. Arfeldts flttg mot Trondheim 1718-1719. En kommenterad bibliografi. Visby.1986.; Hansson A. Armfeldts karoliner. SMB. Falun.2003.;Konstam A. Poltawa 1709. London, 1995.;Lacocinski Z. Magnus Stenbok w Polsce. Wrozlaw, 1967.;Livesev A. Great commanders ad the Battailes. London, 1977.; Laidre M. Segern vid Narva. Brjan till en stormarks fall. SMB. Stockholm, 2001.;Munthe A. Karl XII och den ryska sjmakten. Bd.1-3. Stockholm, 1924-1927.;Oskar Fredrik. Ngra bidraf till sveriges krigshistoria ren 1711,1712 och 1713. Stockholm, 1863.; Petri G. Slaget vid Poltava // KF, 1958.;Petri G. Armfeldts karoliner 1718-1719. Stockholm. 1919.;Poland C. Minnen frn fangenscapen i Ryssland och Karl XII’s krig. Stockholm, 1914.;Pauli D. Det svenska Tyskland. Sveriges tyska besittningar 1648-1815. Norrtlje,1989.;Rappe A. Carl XII:s flttgsplanner mot Russland 1708-1709. Stockholm, 1892.;Sjgren O. Frsvarskriget i Lifland 1701 och 1702. Stockholm, 1883.;Stille A. Кarl XII:s flttgsplanner 1707-1709. Stockholm, 1908 ; Stille A. Kriget i Skne 1709-1710. Stockholm, 1903.; Schuster O. Franke F.A. Geschichte der Schsischen Armee… Leipzig. 1885.; Villius H. Fore Poltava. VSLA, 1951.; Wagner M. Kliszow 1702. Warszawa. 1994.; Westerberg L. En karolin p Kungsgrden // Fltjgaren №39. stersund. 1968.; Wernstedt F. Bidrag till knnendomen om den svenska huvudarmns styrka under flttget mot Russland 1707-1709 // KF // 1931.; Wimmer J. Kliszow 1702.Warszawa. 1995.; Wimmer J. Schlacht bei Kalisch 1706. Dresden. 1976.; Zechlin H. Die Schlacht bei Fraustadt. Posen, 1896.; Uddgren H. Kriget i Finland er 1713. Stockholm. 1906.; Uddgren H. Kriget i Finland 1714. Stockholm. 1909.
[55] Plаter S. Plans des sieges et bataille gui ont lie en Pologne, pendant le XVII et XVIII sicle. Posen, 1821.
[56] Шафиров П.П. Рассуждение, какие законные причины е.в. Петр Первый к начатию войны против короля Карла XII Шведского в 1700 году имел… СПб., 1717; Прокопович Ф. История императора Петра Великого от рождения его до Полтавской баталии и взятия в плен остальных шведских войск при Переволочне включительно. Ч.1-3. М., 1788.
[57] Голиков И.И. 1) Деяния Петра Великого, мудрого преобразователя России. М., 1837, т. 1. VIII + IX+640 с; 1837, т. 2. XV+540 с; 1837, т. 3. 434 с; 1837, т. 4. 561+XIX с; 1838, т. 5. XVI+602 с; 1838, т. 6. XVI + 661 с; 1838, т. 7. XI + 538 с; 1838, Т. 8. Х+501 с; 1838, т. 9. VIII+548 с; 2) Дополнения к Деяниям Петра Великого. М., 1790, т. 1. 8+XXVII+443 с; 1790, т. 2. XXIV+487 с; 1790, т. 3. 519+ХХХ с; 1790, т. 4. 430+ХХ с; 1791, т. 5. 519+ХХХ с; 1791, т. 6. 347+XX+IV с; 1791, т. 7. IX+XX+ +455 с; 1792, т. 8. 472+XIX с; 1792, т. 9. 400+ХХ с; 1792, т. 10. ХХ+483 с; 1794, т. И. XXIV+509 с; 1794, т. 12. ХХ+374 с; 1794, т. 13. VIII+408 с; 1794, т. 14. VIII+405 с; 1795, т. 15. XIX+ +401 с; 1795, т. 16. VII+464 с; 1796, т. 17. ХШ+467 с; 1797, т. 18 XXII+ 582 с; Устрялов Н.Г. История царствования Петра Великого. СПб., 1858, т. 1. LXXXVIII + 399 с; 1858, т. 2. 582 с; 1858, т. 3. 652 с; 1863, т. 4, ч. 1. 611+VIII с; ч. 2. 672 + XXVIII с; 1859, т. 6. VII+628+XII с.
[58] Бутурлин Д.П. Военная история походов россиян в XVIII столетии. Ч.1-2. СПб., 1819-1823; Карцов А.П. Военно-исторический обзор Северной войны. СПб., 1851; Бобровский П.О. Старошведское военное право. М., 1881; Он же. Состояние военного права в Западной Европе в эпоху учреждения постоянных войск. Вып.1-3. СПб., 1882-1890; Баскаков В.И. Северная война 1700-1721 гг.: Кампании от Гродна до Полтавы 1706-1709 гг. СПб., 1890; Мышлаевский А.З. Северная война 1708 г.: от р. Уллы до Березины за Днепр. СПБ., 1901; Он же. Северная война. Летняя кампания 1708 г. // Военный сборник. СПБ., 1901, №10-12; Он же. Петр Великий. Война в Финляндии в 1712-1714 гг. СПб. 1896.; Пузыревский А.К. Развитие постоянных регулярных армий и состояние военного искусства в век Людовика XIV и Петра Великого. СПБ., 1889.
[59] Агапеев Н.И. Опыт истории развития стратегии и тактики наемных и постоянных армий новых государств. СПб., 1902.; Борисов В.Е. Балтийский А.А. Носков А.А. Полтавская битва 1709-27 июня-1909. СПб. 1909.; Поликарпов Н.П. О войсковых частях, принимавших участие в генеральной баталии под гор. Полтавой 27-го июня 1709 г. (по архивным изысканиям) // Военный сборник, 1909, №7-9.
[60] Тельпуховский Б. Северная война (1700-1721). Полководческая деятельность Петра I. М., 1946; Тарле Е.В. Северная война и шведское нашествие на Россию. М., 1958; Бескровный Л.Г. Русская армия и флот в XVIII веке. М., 1958; Беспятых Ю.Н. Россия и Финляндия во времена Северной войны 1700-1721. Л., 1980.;Павленко Н., Артамонов В. 27 июня 1709. М., 1989; История Северной войны 1700-1721 гг. / Ростунов И.И., Авдеев В.А., Осипова М.Н., Соколов Ю.Ф. М., 1987.
[61] Крылова Т.К. 1) Франко-русские отношения в первую половину Северной войны. — ИЗ, 1940, № 7, с. 115—148; 2) Русско-турецкие отношения во время Северной войны. — ИЗ, 1941, № 10, с. 250—279; 3) Россия и «Великий союз». — ИЗ, 1942, № 13, с. 84—129; 4) Дипломатическая подготовка вступления русской армии в Померанию в 1711 году.— ИЗ, 1946, № 19, с. 17—62; 5) Полтавская победа и русская дипломатия. — В кн.: Петр Великий. М.; Л., 1947, с. 104—166.
[62] Каролюк В.Д. 1) свидание в Биржах и первые переговоры о польско-русском союзе. — ВИ, 1948, № 4, с. 43—67; 2) Избрание Августа II на польский престол и русская дипломатия. — УЗИС.1951, т. 3, с. 176—219; 3) Начало шведской агрессии против Речи Посполитой в ходе Северной войны. — УЗИС, 1952, т. 6, с. 208—283; 4) Вступление Речи Посполитой в Северную войну. — УЗИС.1954, т. 10, с. 239—347; Никифоров Л.А. Русско-английские отношения при Петре I. M., 1950. 277 с; Глаголева А.П.. Русско-турецкие отношения перед Полтавским сражением. — В кн.: Полтава. М., 1959, с. 137—147; Штернберг Я.И. Русско-венгерские отношения периода Полтавской победы. — В кн.: Полтавская победа. М.. 1959, с. 71—102;Шутой В.Е. Позиция Турции в годы Северной войны 1700—1709 гг.— Там же, с. 103—162; Орешкова С.Ф. Русско-турецкие отношения в начале XVIII в. М., 1971. 204 с; Флоровский А.В. От Полтавы до Прута : Из истории русско-австрийских отношений 1709—1711 гг. Praha, 1971. 136 с;Артамонов В.А. Русско-польский союз в кампании 1708— 1709 гг. — СС, 1972, № 4, с. 42—55. Он же. Россия и Речь Посполитая после Полтавской победы (1709 – 1714) М. 1990; Молчанов Н.Н. Дипломатия Петра Великого. М., 1990.; Стерликова А.А. Петербург-Стокгольм: поиск мира (1716- начало1718 г.).//Санкт-Петербург и страны Северной Европы. Материалы пятой ежегодной Международной конференции. СПБ. 2004. с. 84-91.
[63] История Швеции. М., 1974; История Норвегии. М., 1980; Кан А.С. История скандинавских стран. М., 1980; Сванидзе А.А. Из ранней истории шведского народа и государства: первые описания и законы. М., 1992; Возгрин В.Е. Русско-датский союз в Великой Северной войне (1697-1716). М., 1977.;Россия и европейские страны в годы Северной войны. История дипломатических отношений в 1697-1710 г.г. Л., 1986; История Дании с древнейших времен до начала ХХ века. М., 1996; Кан А.С. Швеция и Россия в прошлом и настоящем. М., 1999.
[64] Царь Петр и король Карл. Два правителя и их народы. М., 1999. Шведское издание Tsar Peter och kung Karl. Tv hrskare och deras folk. Stockholm. 1999.
[65] Беспалов А. В. Карл XII. М., АГПС МЧС РФ. 2008.
[66] Артамонов В.А. «Калишская баталия 18 октября 1706 г. К 300-летию победы конницы генерала А.Д. Меншикова». М., «Цейхгауз». 2007.; он же. «Мать Полтавской победы. Битва при Лесной. К 300-летию победы Петра Великого при Лесной». СПБ. 2008.
[67] Татарников К.В. «Русская полевая армия 1700-1730. Обмундирование и снаряжение». М.,2008.
[68] Молтусов В.А. Полтавская битва: Уроки военной истории 1709-2009. М., 2009; Кротов П.А. Битва при Полтаве. К 300-летней годовщине». СПб.,2009; Артамонов В.А. Полтавское сражение. К 300-летию Полтавского сражения. М., 2009.
[69] Азанчевский 1-й. История лейб-гвардии Преображенского полка. М. 1859.; Масловский Д.Ф. Строевая и полевая служба русских войск времен императора Петра Великого и императрицы Елизаветы. М. 1883.; Он же. Северная война. Документы 1705-1708. СПб., 1892; Волынский Н.П. Постепенное развитие русской регулярной конницы в эпоху Великого Петра... Ч. 1-4. СПб., 1902.; Зезюлинский Н. К родословию 34-х пехотных полков Петра I. М.1915.; Панов В. Петр I как полководец. М., 1940.; Базилевич К. Петр I - государственный деятель, преобразователь, полководец. М., Воениздат, 1946.; Епифанов П. Начало организации русской регулярной армии Петра I (1699-1705). // Ученые записки МГУ. Вып. 87. История СССР, 1946.; Прочко И.С. Артиллерия в Полтавской битве // Артиллерийский журнал, 1949, №7.; Лещинский Л. Военное искусство в начале XVIII в. М., 1951.; Колосов Е.Е. Артиллерия в Полтавском сражении. Сборник к 250-летию Полтавской битвы. Полтава-Москва, 1959. С.90-98.; Рабинович М.Д. Полки петровской армии. М. 1977.; Павленко Н.И. Птенцы гнезда Петрова. М., 1985.; Он же. Петр Великий. М., 1990.; Заозерский А.И. Фельдмаршал Б.П. Шереметев. М.: Наука, 1989.; Васильев А.А. О состоянии русской и шведской армий в Полтавском сражении // Военно-исторический журнал, 1989. №7.; Князьков С. Из прошлого русской земли. Время Петра Великого. М., 1991.; Леонов О. Ульянов И. Регулярная пехота 1698-1801. М. 1995; Летин С.А. Гвардия Петра Великого 1702-1725 годов // Орел. 1992. № 1.;Он же. Война камзолов и телогреек. // Империя истории. № 3. 2002.; Тараторин В.В. Конница на войне: История кавалерии с древнейших времен до эпохи Наполеоновских войн. Минск. 1999.; Кротов П.А. «Совершенный камень в основание Санкт-Петербурха» (Полтавская битва: некоторые итоги и перспективы изучения).//Санкт-Петербург и страны Северной Европы. Материалы пятой ежегодной Международной конференции. СПБ. 2004. с. 74-83.
[70] Ляскоронский В. Поход Карла XII в 1708-1709 гг. в пределы России. // Военно- исторический вестник. 1909 №12, 1910 №14
[71] Тарле Е.В. Указ. соч. С.40-60.
[72] Палли Х. Между двумя боями за Нарву: Эстония в первые годы Северной войны 1701-1704 гг. Таллин, 1966.
[73] Васильев А.А. Пехота шведской армии Карла XII в сражении под Полтавой // Орел. №2 (1992). С. 18 – 27.
[74] ПБП. СПб., 1887, т. 1. ХХШ+ХХХИ+888 с; СПб, 1889,т. 2. XXIII+721 + LXII с; СПб., 1893,т.3.XXXI+1065+LXIVс;СПб., 1900, т. 4. XXXIV+519 с; СПб, 1907, т. 5. XXVI+764++LXXXII с; СПб, 1912, т. 6. XXVII+634+LXXXII с; Пг, 918,т. 7, вып. 1. 640 с; М.; Л, 1946, т. 7, вып. 2. 933 с; М.; Л, 1948,т. 8, вып. 1. 406 с; М, 1951, т. 8, вып. 2, с. 407—1178; М.; Л,1950, т. 9, вып. 1. 527 с; М, 1952, т. 9, вып. 2, с. 528—1620; М„1956, т. 10. 871 с.
[75] Архив князя Ф. А. Куракина. СПб, 1881, кн. 2. XXVIII ++ 451 с.
[76] Собрание трактатов и конвенций, заключенных Россиею с иностранными державами / Сост. Ф. Р Мартенс. СПб, 1874, т. 1.XXII+ХХШ +324 с; 1880, т. 5. XV+XIX+408 с; 1892, т. 9. IV++V+CVII+441 с; ПСЗ. СПб, 1830, т. 4. 881 + 3 с.
[77] Karlson.E. Konung Karl XII:s egenhngiga brev. Stockholm.1894.
[78] Roos C. Generalmajor Rosen relation. // Karolinska krigares dagboker. Bd.2. Lund. 1903; Gyllenkrok A. Relationer fr Karl XII:s krig. Stockholm.1913.
[79] Levenhaupt A.L. Adam Ludvig Levenhaupts berttelse. Stockholm.1887; Poniatovski S.R. Stanislaus Poniatovski berttelse om sena den tilsammans med Karl XII:s ryska fandenskap.// Historiska Tidskrift.1890; Petre R. Fanrik R. Petre dagbok 1702-1709.// Karolinska krigares dagbker. Bd.1. Lund. 1903; Maximillien-Emanuel. Memoires Maximillien-Emanuel, duc de Wirtemberg, colonel d’un regiment de dragons au service de Suede 1703-1709. Amsterdam a Leipzig. 1740.
[80] Weihe F.C. Dagbok // Historiska Handlingar rrande Skandinaviens historia. Bd.1 1901; Wallberg J. Berttelse of faltvabeln… // Karolinska krigares dagbker. Bd.7. Lund. 1912.
[81] Россия при царевне Софье и Петре I. Записки русских людей. М., 1990.
[82] Донесение голландца ван-дер Хельста о Полтавской битве.Спб.1909.;Донесения и другие бумаги чрезвычайного посланника английского при русском дворе Чарльза Витворта, с 1704 по 1708г.// Сборник ИРИО. СПб. 1884.Т.39.; Из донесений австрийского посла Плейера в Москве 1708 и 1709 гг.// Записки Н.Т.Ш.Львів.1909. Кн VI. Т.92.; Крман Д. Подорожний щоденник. //Жовтень. 1988. № 2-3.;Кротов П.А. Воспоминания Константена де Турвиля о походе Карла XII в Россию// Вопросы истории. 1989. № 3.; Письма французского посланника в Польше господина де Безенваля. 1708.// Труды ИРВИО.СПб.1909. Т.1.Вып.1.;Томашівський С. Із записок Каролінців про 1708/9р. // Записки НТШ. Львів. 1909.; Юль Ю. Записки. М., 1910.
[83] Данное определение впервые было дано В.В. Рогинским в диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук по теме: «Международные отношения на Севере Европы в конце наполеоновских войн (1807 – 1815 гг.) в 2002 г.
[84] Nordesvan C.O. Svenska armn ren 1700-1709. S.14.
[85] Ibid. S.25-27.
[86] Arteus G. Karolinsk och europeisk stridstaktik 1700-1712 (Kregsteori och historisk forklaring II). Lindkping, 1972. S.48-54.
[87] Военные уставы Петра I. М. 1946.
[88] Леонов О. Ульянов И. Ук. Соч. С. 27.
[89] Леонов О. Ульянов И. Ук. Соч. С. 27.
[90] Gnter A.Sashsen und die Gefahr einer schwedischen Invasion in Jahre 1706. Pegau. 1903. S. 33.
[91] Леонов О. Ульянов И. Ук. Соч. С. 29.
[92] Bidrag til den Store Nordiske krigs Historie/Utg. af Generalstaben. Kbenhavn, 1893. Bd. 1.S. 44-48.
[93] Bjerke A.E. Nordens lve. Karl 12 i Norge. Oslo, 1992.S.118
[94] Беспалов А.В. Битвы Северной войны (1700-1721 гг.). М., 2005. с. 190-191.
[95] Feldzge des Prinzen Eugen, von Savoyen. Wien. 1876-1892. Bd 6. S. 132
[96] Schuster O. Franke F.A. Geschichte der Schsischen Armee… Leipzig. 1885.S. 16-17
[97] Bleckwenn H. Unter dem Preussen- Adler. Das Branderburgische-Preussische Heer 1640-1807. Osnabrck. 1978. S. 115.
[98] Knuppel. Das militarenvesel fon Sleswig-Holstein. Kil. 1807. S. 38
[99] Knuppel. Op.cit. S. 40
[100] Schorr D.A. Norwegian Army 1700-1720. Kbenhavn,2001.S. 1.
[101] Arteus G. Karolinsk och europeisk stridtaktik 1700-1712. Lindkping, 1972. S. 63-64.
