Благотворительная деятельность зарубежных меннонитских организаций в советском государстве (1920 – 1930 гг.)
На правах рукописи
Назарова Татьяна Павловна
БЛАГОТВОРИТЕЛЬНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ЗАРУБЕЖНЫХ МЕННОНИТСКИХ ОРГАНИЗАЦИЙ В СОВЕТСКОМ ГОСУДАРСТВЕ
(1920–1930 гг.)
Специальность 07.00.02 – Отечественная история
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
кандидата исторических наук
Волгоград 2010
Работа выполнена в ГОУ ВПО «Волгоградский государственный университет».
Научный руководитель: доктор исторических наук, профессор
Редькина Ольга Юрьевна
Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор
Болотов Николай Александрович
кандидат исторических наук, доцент
Цыкалов Дмитрий Евгеньевич
Ведущая организация: ГОУ ВПО «Самарский государственный университет»
Защита диссертации состоится «11» февраля 2011 г. в 10:00 на заседании диссертационного совета Д 212.029.02 при ГОУ ВПО «Волгоградский государственный университет» по адресу: 400062, г. Волгоград, проспект Университетский, 100.
С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ГОУ ВПО «Волгоградский государственный университет».
Автореферат разослан « » декабря 2010 г.
Ученый секретарь
диссертационного совета,
доктор исторических наук, профессор О. Ю. Редькина
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы исследования. В условиях развития Российской Федерации как демократического и правового государства особую актуальность приобретает вопрос о восстановлении исторической памяти о судьбе отдельных этнокультурных групп, этноконфессиональных общностей России. Одной из уникальных, незаслуженно забытых конфессий стали российские меннониты, внесшие заметный вклад в хозяйственное и социально-политическое развитие ряда регионов России, Украины, Казахстана. Меннонитское сообщество создало крепкую систему социальной взаимопомощи (на внутриобщинном, региональном и международном уровнях), позволявшую им преодолевать возникающие проблемы сообща. Действовавшая в 1920-е гг. международная система благотворительных меннонитских организаций помогла российским меннонитам справиться с социально-экономическим кризисом, возродить традиционно высокоразвитые хозяйства. Изучение этого опыта может помочь в решении современных задач по развитию сельского предпринимательства, разработке программ социального обеспечения малоимущих, которые препятствовали бы развитию иждивенчества и пробуждали хозяйственную инициативу.
Важнейшей составляющей современной социальной, культурной, политической жизни России стало возрождение благотворительности и активного участия религиозных организаций в решении многих социальных проблем: в борьбе с голодом, болезнями, бедностью и т.д. После распада СССР был снят запрет на религиозную благотворительность, действовавший в советском государстве. Фактически за всю историю существования советской власти религиозные организации получали официальное разрешение на проведение благотворительных акций только в годы голода 1920-х гг. и Великой Отечественной войны. В целом проблема конфессиональной гуманитарной деятельности в советском государстве в 1917–1930 гг. до настоящего времени остается в исторической науке слабоизученной. Основное внимание современные историки уделяют освещению благотворительной работы Русской православной церкви в 1921–1922 гг. Исследование попытки сохранения меннонитского сообщества в советском государстве в 1920–1930 гг. при активной поддержке зарубежных единоверцев позволяет расширить представления о масштабах иностранной помощи Советской России во время голода 1920-х гг.; глубже понять суть и методы государственно-конфессиональной, национальной, аграрной политики большевиков в годы нэпа; особенности развития российско-американских связей в период отсутствия дипломатического признания СССР со стороны США; а также рассмотреть специфику протестантского типа благотворительности.
Степень изученности проблемы. Деятельность зарубежных меннонитских организаций в советском государстве не стала предметом специального исследования, хотя отдельные вопросы поднимались в общих работах, посвященных истории немецкоязычных колоний, иностранной гуманитарной помощи в 1921–1923 гг. и развитию меннонитской кооперации.
Вопрос о помощи различных религиозных общин голодающему населению для советских исследователей был закрыт в силу господствующей атеистической идеологии, направленной на дискредитацию религии в глазах верующих. Лишь в работах 1920-х гг. еще можно встретить отдельные данные о работе иностранных религиозных миссий во время голода[1]. С.В. Выходцев, К. Бухман в своих статьях опирались на опубликованную официальную статистику по иностранной помощи. Эти сведения были достаточно скудными и неточными.
В трудах М. Кривохатского, А.И. Клибанова, А. Рейнмаруса и Г. Фризена, изданных в период жесткого прессинга религиозных организаций в СССР в 1930-е гг., вопрос о зарубежной меннонитской помощи стал увязываться исключительно с эмиграцией меннонитов и контрреволюционной деятельностью[2]. Причины эмиграции авторы видели не в реакции меннонитов на политику государства, а во внешнем факторе – деятельности зарубежных центров.
Период с середины 1930-х до середины 1950-х гг. характеризовался общим упадком в области изучения истории протестантизма. В это же время практически исчезли работы по немецкоязычным колониям, что связано с репрессиями и депортацией немцев. Лишь с середины 1950-х в связи с некоторой либерализацией общественной жизни происходит оживление интереса к религиозной тематике, выходит несколько монографий по истории и идеологии меннонитства. В.Ф. Крестьянинов, затронув вопрос о филантропических центрах меннонитов, оценил их работу как социальный заказ меннонитской «верхушки», стремившейся сохранить власть над единоверцами и усилить миссионерскую работу[3]. В монографии А.Ф. Белимова благотворительная помощь зарубежных меннонитов названа «подачкой Запада» с целью дискредитации советского строя, причем в этой помощи «советские немцы» абсолютно не нуждались[4]. Таким образом, вопрос об иностранной помощи меннонитам СССР получил негативную классовую оценку, рассматривался поверхностно, без привлечения архивных материалов.
Большой вклад в изучение меннонитского сообщества России внес А.Н. Ипатов. Он предложил рассматривать российских меннонитов как особую этноконфессиональную общность (далее – ЭКО), показав этапы и специфику ее эволюции. А.Н. Ипатов полагал, что меннонитов нельзя отождествлять с немецкими колонистами. Однако в оценке деятельности меннонитской сельскохозяйственной кооперации 1920-х гг. А.Н. Ипатов придерживался традиционной для советской историографии точки зрения, называл ее «псевдокооперативной» и считал, что Американская меннонитская помощь (далее – АМП) отвлекала меннонитов-бедняков от советской кооперации[5].
В целом в советской историографии утвердился тезис о том, что иностранная помощь не имела решающего значения в борьбе с голодом. О работе религиозных организаций если и упоминалось, то только в качестве примера контрреволюционных действий западной буржуазии[6]. Границей прекращения зарубежной помощи назывался 1923 г. Дальнейшее участие ряда миссий в восстановлении хозяйства не рассматривалось.
С конца 1980-х гг. начинается новый этап в изучении деятельности зарубежных благотворительных миссий в советской России, связанный с постепенным отказом от марксистско-ленинской методологии, введением в научный оборот недоступных ранее архивных материалов, переосмыслением советской социально-экономической, религиозной и национальной политики.
Новые тенденции заметны уже в исследовании О.М. Мовчан[7]. В небольшой статье историк могла лишь обзорно осветить проблему иностранной помощи, но при этом впервые в центре изучения находились не только крупные организации, но и более мелкие, религиозные (в том числе меннонитские), для их характеристики привлекались, наряду с официальной статистикой, и архивные материалы.
Значительный вклад в изучение проблемы внесли исследователи, занимающиеся историей немцев России, с которыми была тесно связана судьба меннонитского сообщества. А.А. Герман расширил хронологические рамки голода в немецких поселениях Поволжья (до 1925 г.), показал его причины; рассмотрел помощь зарубежных немецких организаций. Однако роль религиозных миссий, по его мнению, заключалась лишь в передаче грузов более крупным организациям[8]. Л.П. Белковец большое внимание уделила эмиграционному движению среди немцев в конце 1920-х гг., проанализировав его причины и основные этапы; рассмотрела деятельность зарубежных, в основном германских, организаций по материальной поддержке эмиграционного движения[9]. Проблема землеустройства, налогообложения, развитие кооперации в немецких и меннонитских колониях Кавказа рассмотрены в работе Т.Н. Плохотнюк[10]. В диссертации Е.Ф. Тюлюлюкина, посвященной истории оренбургских колоний, в общих чертах была показана и роль комитетов АМП (совместно с Американской администрацией помощи, далее – АRА) по преодолению голода в Оренбуржье. Правда, статистические данные автор привел только по ARA[11].
Значительно реже появляются работы, посвященные непосредственно истории меннонитов в СССР. Наиболее интересной, на наш взгляд, стала публикация Е.Н. Даниловой, в которой была раскрыта непоследовательность политики новой власти по отношению к меннонитам в 1920-е гг., чрезмерное административное вмешательство в их внутреннюю жизнь, попытки насильственного преобразования их самобытной культуры, типа хозяйствования, что в конечном итоге, по мнению автора, стало главной причиной эмиграции[12].
Появляются исследования, рассматривающие участие религиозных организаций в помощи голодающим. Большинство работ посвящено роли Русской православной церкви и кампании по изъятию церковных ценностей в годы голода[13]. Лишь в работах О.А. Лиценбергер, О.Ю. Редькиной, Е.М. Хенкина рассматривалось участие лютеранской, католической церквей, толстовцев и других конфессий в помощи голодающим единоверцам[14].
Большое значение для осмысления проблемы имеют работы, посвященные государственно-конфессиональной политике большевиков в период нэпа. Особо следует выделить труды Т.К. Никольской, М.Ю. Крапивина, А.Я. Лейкина, А.Г. Далгатова, в которых анализируются особенности советского законодательства по отношению к протестантам и христианскому сектантству, его реализации на практике[15]. По мнению М.Ю. Крапивина, вероисповедная политика большевиков до середины 1920-х гг. была терпимой по отношению к неправославным организациям, что дает возможность характеризовать этот период как «религиозный нэп».
Важнейшим шагом по изучению деятельности АМП в РСФСР стали труды, посвященные деятельности Всероссийского меннонитского сельскохозяйственного общества (далее – ВМСХО). В работах О.Ю. Редькиной подробно анализируется социально-экономическое состояние региональных отделений ВМСХО в европейской части РСФСР[16]. Историк особо отметила роль АМП в возрождении меннонитских хозяйств и доказала, что зарубежная помощь меннонитам продолжала осуществляться через отделения ВМСХО вплоть до 1928 г. А.И. Савин, анализируя архивные материалы по истории меннонитов Сибири, показал, что советская власть была заинтересована в получении любых заграничных займов, в том числе и меннонитских. Только со второй половины 1920-х гг. политические соображения стали брать вверх над экономическими интересами, что и послужило причиной закрытия ВМСХО и свертывания деятельности иностранных религиозных миссий в СССР[17].
Таким образом, в новейшей российской историографии меннонитская проблематика рассматривается в основном в контексте изучения немецкого этноса и в разрезе региональной истории, не вышло ни одной диссертации, посвященной истории меннонитов в советский период. Достаточно полно изучены политика советского правительства по отношению к меннонитам, деятельность ВМСХО и его отделений, причины эмиграции меннонитов в 1920-е гг. Изучение голода в меннонитских колониях ограничилось анализом продовольственной и налоговой политики власти, отсутствуют какие-либо сведения о смертности среди меннонитов в начале 1920-х гг.
Большая же часть исследований издана за рубежом, многие из которых исходят из среды меннонитов и не носят научного характера. Меннонитская историография уделяет большое внимание истории Меннонитского Центрального Комитета (далее – МСС). Особый интерес представляет работа П.К. Хиберта, которая по своему характеру близка источнику[18]. Книга задумывалась в качестве доклада для ознакомления западной общественности с работой МСС в советских республиках и как отчет о расходовании средств перед благотворителями. Характер издания предопределил его ограниченность. Авторское изложение материала занимает лишь небольшую часть книги, остальное представляет собой документы МСС и воспоминания участников событий.
Известные меннонитские историки Дж. Тэвс и Ф. Эпп, описывая эмиграцию меннонитов из СССР, главными ее причинами считали религиозные гонения на верующих, невозможность для меннонитов сохранить свою этноконфессиональную культуру. Кроме того, они отмечали значительную дифференциацию эмиграции по времени и регионам; особый индивидуальный комплекс мотивов для каждой семьи, вынудивший их покинуть СССР; огромную роль руководителей эмиграционных потоков, зарубежных центров[19].
Современные зарубежные исследования не отличаются особой новизной по проблеме, используют уже изученные на Западе источники[20]. Главной целью меннонитских авторов являлось стремление показать подвижничество и христианские добродетели сотрудников гуманитарных миссий. Исключением стала статья П. Леткеманна, который попытался подсчитать общее число жертв среди меннонитов СССР, погибших от гражданской войны, голода и репрессий[21]. Однако автор проанализировал только документы личного происхождения, что делает его выводы неполными.
В зарубежной историографии особо следует выделить блок украинских исследований, в первую очередь работы А.И. Безносова и Н.В. Осташевой. В статьях А.И. Безносова подробно изучено участие украинских меннонитов в гражданской войне и развитие голода в немецкоязычных колониях[22]. Автор подчеркнул важную роль зарубежной помощи в спасении голодающих меннонитов. Правда, анализ работы АМП и Голландской меннонитской помощи (далее – ГМП) на Украине представлен достаточно обзорно с допущением ряда неточностей (неверно указаны дата соглашения АМП с советским правительством, хронологические рамки зарубежной помощи).
Непосредственно изучением зарубежных связей украинских меннонитов занималась Н. В. Осташева. В ее монографии подробно рассмотрено влияние социально-экономических и политических факторов на распад меннонитского сообщества Украины в период с 1914 по 1931 гг. В работе приводятся данные о размерах продовольственной помощи АМП и ГМП южноукраинским колониям, однако недостаточно внимания уделено их сельскохозяйственной помощи[23]. Исследование было проведено на материалах только архивов Украины, сравнения положения украинских меннонитов с российскими не проводилось; освещение ряда проблем, связанных с зарубежной помощью колониям, построено в основном на ссылках на работы меннонитских историков.
Завершая историографический обзор, необходимо подчеркнуть, что до настоящего времени отсутствуют работы, всесторонне рассматривающие благотворительную деятельность зарубежных меннонитских центров в условиях советского государства. Наиболее изученным является вклад АМП и ГМП в укрепление материальной базы для меннонитской сельскохозяйственной кооперации по отдельным регионам. Многие проблемы, связанные с деятельностью меннонитских миссий, остались неизученными: их место в системе международной помощи населению в советском государстве в 1920-е гг.; организационные аспекты (правовой статус миссий, источники финансирования, структура); отношение власти к зарубежной религиозной помощи. В работах отсутствуют и комплексный анализ размеров и форм помощи западных меннонитов в 1920-е гг., а также освещение их социокультурной роли в интеграции меннонитского сообщества СССР.
Объектом исследования выступают зарубежные меннонитские организации, действовавшие в советском государстве в 1920–1930 гг., а предметом – участие зарубежных меннонитских центров в помощи голодающим и в восстановлении хозяйственной жизни в меннонитских колониях в период нэпа, их роль в организации и финансировании эмиграции меннонитов из советского государства.
Цель работы – определить значение благотворительной деятельности зарубежных меннонитских организаций в деле сохранения и укрепления меннонитского сообщества в советском государстве в 1920 – 1930 гг.
Поставленная цель требует решения следующих задач:
1) выявить внутренние и внешние причины, обусловившие необходимость оказания помощи меннонитам России со стороны зарубежных единоверцев;
2) охарактеризовать структуру международной системы благотворительных меннонитских организаций и этапы ее развития;
3) выяснить особенности правового статуса АМП и ГМП и его отличие от других зарубежных филантропических организаций, оказывавших помощь населению в советском государстве в 1920-е гг.;
4) проследить динамику взаимоотношений между органами советской власти и зарубежными меннонитскими организациями;
5) проанализировать основные направления, формы, объемы помощи и методы работы меннонитских благотворительных организаций;
6) показать влияние деятельности зарубежных меннонитских центров на интеграционные и эмиграционные процессы в меннонитском сообществе.
Хронологические рамки исследования охватывают период с 1920 г. по 1930 г. В 1920 г. в ответ на призыв о помощи украинских меннонитов в США был образован Меннонитский Центральный Комитет, созданный для координации благотворительной работы европейских и американских меннонитских миссий в советском государстве. Именно с этого года следует начинать историю систематической зарубежной помощи российским колониям. 1930-м годом завершилась массовая эмиграция меннонитов из СССР, которая также проходила при широкой поддержке зарубежных комитетов. Ужесточение позиции власти в отношении заграничной помощи «советским немцам», распад меннонитского сообщества, вызванный коллективизацией, раскулачиванием и репрессиями, надолго прекратили тесные контакты меннонитов с зарубежными единоверцами. Изучение предпосылок организации западными меннонитскими центрами помощи российским колониям в начале XX в. потребовало выхода за предложенную нижнюю границу в первой главе.
Территориальные рамки работы охватывают все районы компактного проживания меннонитов на территории СССР: Украину, Крым, Поволжье (Автономную область немцев Поволжья, Самарскую и Саратовскую губернии), Южный Урал (Оренбургскую и Уфимскую губернии, Башкирскую АССР), центральную часть РСФСР (Воронежскую губернию), Сибирь (Омский округ, Семипалатинскую, Енисейскую губернии), Северный Кавказ (Донскую область, Терскую, Кубано-Черноморскую области, Ставропольскую губернию) и Туркестан.
Методологическую основу исследования составили принципы историзма, объективности и системности. Принцип историзма позволяет изучить проблему во взаимосвязи с общими тенденциями развития советского государства, показать динамику зарубежной гуманитарной помощи. Принцип объективности обязывает критически подходить к используемым источникам и учитывать специфику их происхождения. Принцип системности предполагает рассматривать меннонитскую конфессию (Америки, Европы и России) как единую систему, имеющую свои особенности и тесные внутренние связи. Важное методологическое значение имели теоретические разработки отечественных ученых (прежде всего, А.Н. Ипатова и С.В. Соколовского) о меннонитской этноконфессиональной общности России.
В диссертации были использованы специальные и общенаучные методы исследования. Историко-генетический метод помог проследить качественные изменения в благотворительной программе зарубежных меннонитов под влиянием различных политических и экономических факторов. Историко-сравнительный метод позволил выявить региональную специфику социально-экономического развития колоний в 1920-е гг. и определить влияние местных условий на положение меннонитов и их хозяйственную деятельность. Изучение структурных элементов международной системы меннонитских благотворительных и эмиграционных центров, определение функциональных связей внутри них связано с применением историко-системного метода. Выделение разных направлений, форм и методов работы меннонитских комитетов предполагает использование историко-типологического метода. Анализ большого количества демографических показателей, сельскохозяйственных данных, статистики по гуманитарной помощи требует широкого привлечения общенаучных математико-статистических методов.
Источниковую базу исследования составляют документы из Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ), Архива МСС (в США), а также некоторые опубликованные материалы.
В первую группу источников входят законодательные и нормативно-правовые акты. К ним относятся законодательные решения о поддержке культурных хозяйств страны и развития кооперации, советское законодательство о культах. Большинство законодательных актов опубликовано. Основные условия деятельности зарубежных меннонитских организаций в РСФСР и УССР оговариваются в соглашениях АМП и ГМП с правительствами этих республик (ГАРФ. Ф. Р-1058, А-424).
Ко второй группе относится делопроизводственная документация меннонитских организаций, государственных и партийных структур. Материалы АМП и ГМП (ГАРФ. Ф. А-424) охватывают весь период их деятельности в советском государстве. Они содержат ежемесячные отчеты уполномоченных меннонитских комитетов о распределении продовольствия и других форм помощи, бухгалтерские ведомости, переписку директора АМП со своими региональными представителями. Эти документы позволяют выявить региональную специфику развития меннонитских групп, раскрыть характер, формы, объемы оказанной зарубежными меннонитами помощи и ее влияние на восстановительные процессы в поселениях. Автором была систематизирована вся статистическая информация, содержащаяся в отчетной документации АМП, что позволило наглядно представить ее в таблицах и графике, показать размеры оказанной АМП помощи по регионам, в динамике по годам и месяцам.
Документация ВМСХО (ГАРФ. Ф. А-423), помимо документов, отражающих тесные связи меннонитской кооперации с АМП и ГМП, содержит эмиграционные списки и переписку меннонитов с членами Правления по вопросам об эмиграции. Из этих документов видна та организующая роль, которую ВМСХО и сотрудничавшие с ней зарубежные центры сыграли в эмиграции меннонитов.
Впервые в отечественной науке для анализа зарубежной помощи в эмиграционном движении меннонитов из СССР привлекается внутренняя документация американских и канадских эмиграционных центров (из Архива МСС), что позволяет рассмотреть не только роль этих организаций в обеспечении выезда эмигрантов из СССР, но и их всестороннюю поддержку в основании колоний на новой родине (в США, Канаде, Латинской Америке).
Делопроизводственные материалы РКП(б) – ВКП(б) (протоколы заседаний Агитпропотделов ЦК, отчеты губернских партийных комитетов о работе среди национальных меньшинств), которые хранятся в РГАСПИ (Ф. 17), дают наглядную картину притеснения немецкого населения со стороны местных органов. Докладные записки комиссии при Агитпропе ЦК по работе среди меннонитов и материалы обследования ВМСХО уделяют особое внимание его участию в нехозяйственных видах деятельности (налаживанию связей с заграницей, организации эмиграционного движения).
Особого внимания заслуживают обзоры, докладные записки отделов ОГПУ о состоянии меннонитских поселений, общественных настроениях в них, а также о деятельности АМП, часть из которых опубликована. Документы свидетельствуют о том, что гуманитарная работа АМП, связи меннонитов с родственниками за границей находились под постоянным контролем со стороны органов ОГПУ.
Третью группу источников составляют документы РКП(б) – ВКП(б) (резолюции и постановления съездов), опубликованные в многотомном издании «КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК». Они позволяют раскрыть двойственную позицию власти в отношении меннонитов: с одной стороны, принимались решения в поддержку их культурных хозяйств, но, с другой стороны, ставилась задача разрушить традиционный уклад жизни в общинах.
Четвертую группу источников представляют статистические материалы. Статистика зарубежной помощи, опубликованная в сборниках ЦК Помгола и Последгола при ВЦИК, содержит неточные и неполные данные о работе религиозных миссий. Однако эти сведения отражают динамику развертывания деятельности иностранных миссий и могут послужить для сравнительного анализа помощи от различных организаций и, соответственно, в относительных цифрах показать роль и долю поставок меннонитов в системе международной благотворительной помощи.
Пятую группу составляют материалы печати. Советская периодическая печать о зарубежной меннонитской помощи ничего не писала, но материалы газет («Правды», «Известий», местных газет) служат источником для характеристики партийной линии по формированию общественного мнения о меннонитах. В отечественных работах по истории меннонитов совершенно обойдены вниманием материалы зарубежных газет, хотя они часто поднимали вопросы о положении различных религиозных групп в СССР. Газета «The New York Times» содержит немало материала о положении меннонитов в советской стране, о причинах и направлениях эмиграции, о деятельности зарубежных миссий.
Важную роль в работе сыграли источники личного происхождения. Воспоминания меннонитов-эмигрантов стали доступны отечественным исследователям благодаря их систематической публикации в журнале «Preservings», принадлежащему историческому обществу Гановер-Штейнбах (Канада). Общество занимается актуализацией меннонитской проблематики и сохранением социальной памяти этой деноминации. В неопубликованных письмах российских меннонитов родственникам в США (Архив МСС) нашли отражение самые актуальные проблемы социально-экономического и религиозного характера, с которыми столкнулись общины после революции. Воспоминания сотрудников МСС и АМП (директора АМП в России А.Дж. Миллера, его помощника А. Слэгала, секретаря МСС О.О. Миллера), опубликованные в работе П.К. Хиберта, помимо важной информации об организации помощи, содержат описания той разрухи, которую авторы наблюдали в стране в целом, в колониях, анализ настроений различных меннонитских групп.
В диссертации впервые проведено сопоставление документов из российских центральных архивов с материалами Архива МСС (США), что способствовало объективному и всестороннему исследованию проблемы.
Научная новизна исследования определяется следующими положениями:
– были скорректированы и уточнены данные по численности меннонитов, проживавших на территории советских республик в начале 1920-х гг.;
– впервые выявлена особая позиция советской власти в отношении деятельности благотворительных конфессиональных миссий, рассмотрены отличия их правового статуса от ARA. Показано влияние общественно-политического кризиса в советском государстве и государственно-конфессиональной политики большевиков на структурные изменения в международной системе благотворительных меннонитских организаций;
– выделены этапы в благотворительной деятельности зарубежных меннонитских организаций, показана динамика их работы в советском государстве под влиянием внутренних и внешних факторов. К внутренним отнесены тенденции развития меннонитских колоний РСФСР и УССР, возможности западного меннонитства участвовать в финансировании благотворительных программ. К внешним факторам автор относит позицию власти в отношении деятельности зарубежных организаций, социально-экономические и политические мероприятия большевиков, экономическое состояние стран Европы и Америки послевоенного времени, позицию руководства этих государств в отношении СССР и иммиграции из стран Восточной Европы;
– проанализировав основные направления, формы, методы и объемы помощи меннонитских миссий, автор доказал их решающую роль в спасении голодающих единоверцев, так как было выявлено всего два региона, где имела место смертность от голода среди меннонитов (Украина и Оренбуржье). Это позволило преодолеть представление о второстепенном вкладе неправославных конфессий в общую зарубежную помощь советскому народу во время голода начала 1920-х гг.;
– диссертантом была показана эффективность протестантского типа благотворительности, которая способствовала мобилизации внутренних ресурсов меннонитских поселений, имела целью не столько предоставлять готовую продукцию, сколько помогать меннонитам в самостоятельном изготовлении необходимых материальных ресурсов и не зависеть от внешних дотаций;
– определен высокий вклад зарубежной агротехнической помощи в развитие материальной базы меннонитской кооперации, а также ее принципиальное значение при создании экстерриториальных кооперативных союзов меннонитов СССР, что отличало их от немецкого кооперативного сектора;
– пересмотрена установившаяся в историографии точка зрения о массовых эмиграционных настроениях среди меннонитов в первой половине 1920-х гг. Автор, изучив динамику эмиграции и ее социальный состав, пришел к выводу о том, что организационная и материальная помощь эмигрантам со стороны зарубежных центров в 1921–1926 гг. являлась одновременно способом укрепления меннонитского сообщества советского государства;
– привлечение новых источников (в частности, из архива MCC) позволило уточнить влияние мотивов миссионерства в организации зарубежной меннонитской помощи единоверцам в РСФСР и УССР.
Практическая значимость исследования состоит в возможности использовать его материалы в научно-педагогической деятельности, в разработке специальных курсов по истории протестантизма, по истории России в 1917–1930-е гг., по проблемам развития российско-американских отношений; а также для выработки рекомендаций при составлении государственных программ по сохранению и развитию современных этнокультурных групп.
Апробация работы. Основные положения исследования были представлены в докладах на 13 конференциях и семинарах: ХII–XIV региональных конференциях молодых исследователей Волгоградской области (2007–2009 гг.); научных сессиях ВолГУ (2007–2009 гг.); III, IV научно-практических конференциях «Творчество молодых – региону» (2007–2008 гг.); XVIII, XIX краеведческих конференциях Волгоградской области (2007–2008 гг.); I Международной зимней религиоведческой школе (Волгоград, 2008 г.); на научном семинаре «Американцы на Волге, волжане в Америке» (Волгоград, 2007 г.); на научно-практической конференции «Новые направления в решении проблем АПК» (Волгоград, 2010 г.). Также основные тезисы работы обсуждались на коллоквиуме в Германском Историческом Институте в Москве (2008 г.). По материалам диссертации опубликовано 16 статей, 4 из которых – в изданиях, рекомендованных ВАК РФ.
Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, заключения, списка источников и литературы и приложения. В основу деления на главы и параграфы была положена авторская периодизация деятельности зарубежных меннонитских организаций.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во введении обоснована актуальность темы, проанализирована степень изученности проблемы, определены цель и задачи, хронологические и территориальные рамки работы, дана характеристика методологической основы исследования и источниковой базы, показана научная новизна и практическая значимость диссертации, проведено обоснование избранной структуры работы.
В первой главе «Меннониты и власть: проблема сохранения меннонитского сообщества в России в начале XX в.» анализируются внутренние и внешние факторы, вызвавшие необходимость оказания широкомасштабной зарубежной помощи российским меннонитам в 1920-е гг.
В первом параграфе «Особенности этноконфессионального и социально-экономического статуса меннонитства в условиях общественно-политических изменений в Российском государстве» показано, что в начале XX вв. происходит обострение проблемы самоопределения меннонитов, усиливается их стремление защитить свой особый статус и привилегии, сохранить традиционный образ жизни.
Российская конгрегация меннонитов в начале XX в. была крупнейшей в мире. По подсчетам автора, она насчитывала более 110 тыс. человек. Единство языка, особый нижненемецкий диалект, эндогамная обособленность, особое религиозное самосознание, специфика экономического и социального уклада, изолированность колоний от иноконфессионального окружения, общность исторической судьбы – все это создавало основу для складывания ЭКО и препятствовало онемечиванию и ассимиляции меннонитов в России.
Неустойчивость положения меннонитских групп в разных странах мира, зависимость от политической и экономической конъюнктуры способствовали формированию особой социальной структуры меннонитских общин с развитой системой взаимопомощи, оберегающей их от пауперизации и классовых разногласий, а также ставящей их в независимое от государства положение. Взаимопомощь существовала на всех уровнях: внутриобщинном, межрегиональном и международном. В условиях политической и экономической нестабильности первой четверти XX в., крупных военных конфликтов, когда под угрозой оказались все меннонитские конгрегации Европы, особое значение приобретает международная система взаимопомощи, которая претерпевает в это время качественные изменения. Катализатором для образования религиозных филантропических обществ стала Первая мировая война. Военные действия прервали стабильность развития меннонитских колоний России и Европы (прежде всего, Германии, Австрии, Польши и Франции). Для оказания им гуманитарной помощи в Америке были созданы специальные организации. Миссии были открыты разными группами меннонитов, представителями отдельных течений внутри деноминации и не имели единого руководства и опыта совместной работы.
Российские меннониты, в отличие от европейских общин, пострадали не столько от военных действий, сколько от политических. Благодаря участию юношей-меннонитов в альтернативных видах службы, колонии смогли сохранить трудовой потенциал. С другой стороны, рост германофобских настроений в обществе, шовинистическая кампания, развернутая в прессе, принятие правительством «ликвидационных законов» 1915 г. в отношении немецкого землевладения поставили под угрозу благополучие меннонитских групп, которые рассматривались как часть немецкого этноса. Углубление социально-политического кризиса в России, революции 1917 г., начало гражданской войны и доминирующее на Западе представление о слабости и неустойчивости большевистского режима – все это отодвинуло сроки организации помощи российским колониям. В 1917–1919 гг. в центре внимания филантропических меннонитских обществ находились меннонитские общины стран Европы, пострадавшие в годы Первой мировой войны.
Во втором параграфе «Кризис в меннонитских колониях РСФСР и УССР в 1917–1921 гг. и реакция западных единоверцев» рассматривается характер и специфика развития кризиса в меннонитских колониях после революции 1917 г. и гражданской войны, а также реакция западных единоверцев на призыв о помощи со стороны российских меннонитов. С одной стороны, советское законодательство в отношении сектантских и культурных хозяйств создавало определенный барьер от разграбления меннонитских владений. Однако, с другой стороны, от политики «военного коммунизма» меннониты понесли такие же потери, как и остальные группы крестьянства, что резко ухудшило экономическое состояние колоний и, как следствие, спровоцировало голод. Было установлено, что степень хозяйственного кризиса в колониях отличалась по регионам. Негативное влияние гражданской войны в большей степени сказалось на положении украинских колоний, оказавшихся в самом центре противостояния разных военно-политических сил. Острота «земельного голода» среди крестьянства и национальных меньшинств в ряде регионов (Украина, Башкирская АССР) провоцировала всплеск этнофобии к преуспевающим неславянским хозяйствам, на фоне которой усиливалась дискриминационная политика местной власти в отношении меннонитов. Землеустройство в этих районах привело к значительному сокращению земельных площадей у меннонитов, что подрывало основу традиционного типа хозяйствования. В некоторых регионах РСФСР (Автономной области немцев Поволжья, Самарской, Оренбургской, Омской губерниях) у меннонитов остались относительно крупные наделы, позволявшие сохранить прежний хозяйственный уклад. Продовольственная диктатура большевиков одинаково сказалась на всех колониях: были исчерпаны все внутренние ресурсы, меннонитские общины оказались в прямой зависимости от своевременности внешней помощи.
Осознание катастрофического положения меннонитских колоний РСФСР и УССР стало важным стимулом для консолидации усилий западных меннонитских групп и создания крупных благотворительных центров – МСС и Канадского Меннонитского Центрального Комитета (1920 г.). В Голландии была создана Всеобщая организация для зарубежной помощи меннонитам. Тяжелое положение меннонитов Германии не позволило им принять активное участие в помощи российским братьям. Впоследствии лишь американские и голландские меннониты, включенные в структуру МСС, подписали договоры с советским правительством и имели свои представительства в РСФСР и УССР. Канадские и германские общины направляли средства через МСС. Таким образом, по нашему мнению, именно с 1920 г. можно говорить о том, что окончательно сложилась единая международная система меннонитских благотворительных организаций. В период помощи российским колониям входящие в нее комитеты тесно взаимодействовали друг с другом и подчинялись единым центрам. Роль главного координирующего органа отводилась МСС, который направлял работу АМП и ГМП в советских республиках, передавал им средства от других благотворительных меннонитских организаций. Такая система сложилась во многом под влиянием требований советской власти, стремящейся ограничить число представителей от различных зарубежных организаций.
В третьем параграфе «Правовое положение, организационная структура и источники финансирования благотворительных меннонитских миссий в советском государстве» показана особая позиция большевиков в отношении работы благотворительных религиозных миссий в России и дифференцированный подход правительства к разным конфессиям. Вплоть до июля 1921 г. Москва отказывалась официально признать факт массового голода в стране, что и стало причиной игнорирования предложенной еще в январе 1921 г. западными меннонитами помощи. Лишь летом 1921 г., когда уже невозможно было скрывать голод, для власти все более очевидной становилась необходимость международной продовольственной помощи. Подписание соглашения АМП и ГМП с правительством стало возможным лишь после успешного завершения переговоров представителей АRА с советской делегацией в Риге. Советское правительство, разрешая деятельность религиозных гуманитарных миссий, постаралось обеспечить себе возможность для вмешательства в их дела, а также скрыть от широких слоев общества их вклад в борьбу с голодом. В договорах правительства с зарубежными религиозными обществами были прописаны условия, ограничивающие свободу их гуманитарной деятельности. АМП и ГМП не получили тех прав и свобод, которые были предоставлены ARA.
Отличительной особенностью организационной структуры АМП и ГМП стала тесная связь с волостными органами власти и местными кооперативными организациями. Как правило, главами районных комитетов АМП и ГМП выступали председатели меннонитских волисполкомов, сельских обществ, артелей. Позднее на их место пришли члены правлений отделений ВМСХО и «Союза потомков голландских выходцев на Украине». Зарубежная меннонитская помощь финансировалась из нескольких источников: наибольшая часть средств перечислялась из фондов МСС (который пополнялся за счет пожертвований), часть средств шла от ARA, ссудных операций с ВМСХО, а также от различных меннонитских организаций и Церквей, не имевших своих представительств в СССР.
Таким образом, глубокий и всесторонний кризис в российских колониях, угроза потери меннонитами своей этноконфессиональной идентичности в 1920-е гг. поставили перед зарубежными меннонитскими организациями в качестве первоочередной задачи – спасение и укрепление российского меннонитского сообщества. С 1920 г. можно говорить о качественно новом этапе развития международной системы благотворительных меннонитских организаций, когда создавались единые центры и основная помощь стала направляться уже в Россию.
Во второй главе «Основные направления, формы и методы работы зарубежных меннонитских организаций в РСФСР и УССР в период нэпа» рассматривается участие зарубежных меннонитов в борьбе с голодом и в восстановлении хозяйственной жизни в меннонитских поселениях в 1920-е гг.
В первом параграфе «Продовольственная помощь меннонитских комитетов» раскрывается роль зарубежной помощи в спасении меннонитов от голода. Изначально высокая производительность меннонитских хозяйств, исторически накопленный опыт в преодолении неблагоприятных природно-климатических условий, развитая система взаимопомощи и социального страхования, трудовая дисциплина – все это обусловило лучшую подготовленность и относительную устойчивость меннонитских хозяйств к социально-экономическим катаклизмам 1918 – начала 1920-х гг. Во всех изученных регионах отмечается более благополучное положение меннонитского населения по сравнению с соседними жителями, о чем свидетельствуют и низкие показатели смертности меннонитов от голода, зафиксированные лишь в двух регионах (Южной Украины и Оренбуржья).
Было доказано, что на степень развития голода и быстроту его преодоления большое влияние оказала своевременность организации зарубежной помощи. Смертность от голода, зафиксированная в Оренбургских и украинских колониях в 1921–1922 гг., была вызвана отсутствием какой-либо помощи. От государства она не поступала, а зарубежные организации в силу объективных причин заработали здесь лишь весной 1922 г. В остальных районах практически все голодающее население колоний находилось на обеспечении АМП и ГМП, что предотвратило самые ужасные проявления голода. Основная часть колоний к лету 1922 г. преодолела голод и приступила к возрождению хозяйств.
Во втором параграфе «Социальная поддержка населения» показано участие зарубежной помощи в укреплении социальных институтов в колониях и в поддержке малоимущих. Система общественных и благотворительных учреждений являлась важной составляющей меннонитской самоидентификации как особой этноконфессиональной общности. Однако в начале 1920-х гг. колонии были уже не в силах поддерживать эти структуры на должном уровне. Повсеместно национализация социальных учреждений меннонитов приводила к их разграблению, так как местная власть, получив доступ к меннонитскому имуществу, зачастую передавала его в распоряжение различным советским организациям, не проявляя в дальнейшем заинтересованности в развитии бывших меннонитских заведений. В этих условиях важное значение приобретает помощь зарубежных единоверцев. На обеспечении АМП и ГМП практически в каждом регионе находились различные социальные учреждения меннонитов: школы, детские дома, богадельни, больницы, дома для инвалидов.
До середины 1920-х гг. система взаимопомощи в меннонитских колониях сохранилась практически в дореволюционных формах во многом благодаря помощи зарубежных центров. Это помогло меннонитам сохранить важнейшие духовные основы их самоидентификации как особого религиозного братства и противостоять политике разжигания классовой ненависти, проводимой большевиками. С другой стороны, советская власть оценивала зарубежную поддержку социальных меннонитских учреждений негативно, так как видела в этом угрозу своей социально-экономической и конфессиональной политике в меннонитских поселениях.
В третьем параграфе «Агротехническая помощь и развитие меннонитской кооперации» рассматривается роль зарубежной помощи в восстановлении хозяйства и укреплении материальной базы меннонитской кооперации. Сама возможность для меннонитских гуманитарных организаций работать в СССР и после официальной «победы» над голодом была тесно связана с приоритетами внутренней политики большевиков в период нэпа. Главной линией политики советского правительства в эти годы стало восстановление хозяйства страны после завершения гражданской войны, всесторонняя поддержка кооперации. В условиях затянувшегося процесса торгового и дипломатического признания СССР привлечение любых иностранных ресурсов, особенно агротехнической помощи, стало важнейшей задачей для большевиков. Важную роль в судьбе меннонитов сыграл и Наркомзем, который отстаивал интересы культурных хозяйств.
Предоставление АМП и ГМП населению долгосрочных кредитов на покупку скота, лошадей и другие нужды, выдача семенных ссуд, продажа сельхозтехники на льготных условиях – все это способствовало сравнительно быстрому восстановлению хозяйства в колониях, а также становлению материальной базы меннонитской кооперации, развитию ее вширь. С периодом нэпа связан качественно новый этап в развитии меннонитской кооперации, которая выходит на межрегиональный уровень, охватывает единой сетью большинство хозяйств, способствует экономической интеграции колоний и приобретает черты представительного центра в отношениях меннонитов с властью. Такой специфический путь развития кооперации стал возможен только благодаря зарубежной помощи. Именно агрокультурная помощь американских и голландских меннонитов послужила одним из главных доводов в пользу разрешения организации таких крупных экстерриториальных кооперативных структур, как «Союз потомков» и ВМСХО. Эти организации, не связанные с большевиками, имевшие широкие международные связи, привлекали в страну зарубежные кредиты и агротехническую помощь.
Характер сельскохозяйственной помощи стимулировал восстановление трудового духа в колониях, препятствовал развитию иждивенческих настроений среди населения, возрождал традиционное домашнее производство. Помощь, ориентированная, прежде всего, на бедняцкие и наиболее пострадавшие хозяйства, укрепляла социальную сплоченность сообщества, препятствовала развитию классовых противоречий. Хозяйственная взаимопомощь, трудовая активность, социальная сплоченность являлись важным атрибутом меннонитского образа жизни, утрата которых способствовала бы разложению этноконфессии изнутри.
Таким образом, программа помощи, разработанная МСС и сотрудничавших с ним комитетов, предусматривала многостороннюю и систематическую работу по выводу меннонитских колоний из экономического кризиса. До конца выполнить программу по восстановлению экономики меннонитских хозяйств, помочь возродить образцовые районы высококультурного земледелия не удалось. Процесс был остановлен ужесточением курса в деревне, свертыванием экономического и «религиозного» нэпа. Однако первоочередная проблема – спасение тысяч жизней от голодной смерти – была выполнена успешно.
Третья глава «Зарубежные меннонитские центры и эмиграция меннонитов из советского государства в 1920–1930 гг.» посвящена одному из важнейших направлений их деятельности – финансированию и организации эмиграции меннонитов из СССР. Два параграфа в главе отражают два этапа в эмиграционном движении меннонитов из советского государства.
В первом параграфе «Зарубежная помощь эмиграционному движению как один из путей укрепления меннонитской конгрегации в советском государстве (1920–1926 гг.)» рассматривается этап, когда эмиграционные настроения среди меннонитов не приобрели массового характера, а помощь зарубежных центров шла в основном на возрождение и укрепление меннонитского сообщества в советском государстве.
Было доказано, что начавшаяся еще в частном порядке в 1918 г. помощь российским меннонитам-эмигрантам со стороны зарубежных центров приобрела систематический характер лишь в начале 1920-х гг. Главными факторами, обусловившими негативное восприятие советской власти меннонитами, стали экономический кризис, вызванный событиями гражданской войны, реквизиционными мероприятиями периода «военного коммунизма», жесткие методы сбора налогов, превышающие реальные возможности хозяйств, хлебозаготовительные кампании начала 1920-х гг.
Автором установлено, что в организационной и материальной поддержке эмиграционного движения меннонитов участвовало сразу несколько крупных меннонитских центров. В ноябре 1920 г. в Америке был создан Меннонитский исполнительный комитет по колонизации. Однако он так и не принял активного участия в помощи меннонитским иммигрантам из-за антииммиграционной политики правительства США в 1920 г. Основная роль в материальном и организационном обеспечении эмиграции принадлежала Канадскому меннонитскому совету по колонизации, который сотрудничал с МСС. ВМСХО и «Союз потомков» выступали посредниками между меннонитами и зарубежными организациями, пассажирскими агентствами и органами советской власти. Именно они вели переговоры с правительством о разрешении выезда, составляли списки выезжающих, распределяли заграничные займы на эмиграцию. При составлении списков приоритет отдавался наиболее нуждающимся семьям, при отсутствии возможности выписать новые загранпаспорта из списка вычеркивались наиболее обеспеченные граждане. Таким образом, меннонитские союзы заботились о том, чтобы уезжали малообеспеченные, малоземельные меннониты; оставались же в стране те хозяева, которые были способны принимать активное участие в возрождении хозяйственной жизни в колониях.
Можно выделить следующие особенности эмиграционного движения меннонитов в период нэпа: устойчивость антиэмиграционных настроений среди большей части меннонитского населения; преимущественно экономический характер мотивов выезда из страны; сильная региональная дифференциация эмиграции по охвату населения и по времени; лояльная позиция власти в отношении эмигрирующих. На этом этапе главной задачей перед зарубежными меннонитскими центрами было возрождение и укрепление меннонитского сообщества в советском государстве, поддержка же эмиграционного движения рассматривалась как один из путей для достижения этой цели.
Второй параграф «Распад меннонитского сообщества СССР и завершение работы зарубежных меннонитских организаций (1927–1930 гг.)» показывает, как с началом свертывания нэпа падает хозяйственная активность меннонитов, растут эмиграционные настроения и происходит переориентация зарубежной благотворительной помощи на вывоз единоверцев из советского государства, что одновременно было причиной и следствием распада меннонитского сообщества СССР. Эмиграционное движение на этом этапе (достигшее своего пика в 1929–1930 гг.) было вызвано кампанией по ликвидации меннонитской кооперации, ужесточением антирелигиозного курса, свертыванием экономического и «религиозного» нэпа. В это время экономические требования к власти отходят на второй план и меннонитов начинают волновать не только насущные потребности хозяйственного развития, но и фундаментальные основы развития их общности. В данный период большое количество обращений к власти содержит жалобы на нарушение принципа свободы совести. Ликвидация крупнейших центров меннонитской кооперации, насильственное насаждение колхозов, лишение избирательных прав духовных лиц, зажиточных, верующих учителей; ужесточение религиозного законодательства по отношению к сектантским общинам, сопровождавшиеся ликвидацией воскресных школ, массовым закрытием молитвенных домов – все это привело к усилению эмиграции меннонитов, и с весны 1929 г. она приобрела массовый характер.
В некоторых зарубежных меннонитских газетах (например, «Der Bote») с 1928–1929 гг. настойчиво проводилась мысль о «гибели» меннонитского сообщества в СССР, о невозможности его спасти. Это связывалось не только с репрессивной политикой в отношении проповедников, учителей, зажиточных хозяев, но и с утратой новым поколением меннонитов своей этнорелигиозной идентичности, с ликвидацией всех институтов меннонитского братства, которые способствовали консервации и воспроизводству из поколения в поколение традиционного образа жизни (самобытных школ, кооперации, системы взаимопомощи, особого экономического и религиозного уклада). Газеты призывали оказывать помощь меннонитам-эмигрантам в устройстве на новой родине (в США, Канаде, странах Латинской Америки).
Последним же актом зарубежных меннонитских организаций по помощи единоверцам СССР в изучаемый период следует назвать их совместное выступление в защиту репрессированных, раскулаченных и насильственно возвращенных в места проживания в 1929 г. меннонитов. Однако это выступление сыграло негативную роль в судьбе российских меннонитов, спровоцировав волну новых преследований и арестов. С 1930-х гг. меннониты СССР практически утратили связи с зарубежными единоверцами на длительный период.
Таким образом, роль зарубежных меннонитских центров в эмиграционном движении немецкоязычных граждан сводилась к организационной и материальной помощи выезжающим, обеспечении им необходимых юридических условий в местах пребывания, определении наиболее благоприятных направлений эмиграции в условиях ужесточения иммиграционного законодательства ряда стран (США, Канады, Германии). Никакой пропагандистской деятельности по активизации эмиграционного движения в колониях зарубежные центры не проводили, а, наоборот, выступали в качестве сдерживающего фактора благодаря непрекращающимся мероприятиям по укреплению хозяйств меннонитов. Лишь к концу 1920-х – началу 1930-х гг. можно говорить о распаде меннонитского сообщества в СССР, разрушению всех внутренних связей, что изменило характер благотворительной помощи западных меннонитов.
В заключении подведены основные итоги исследования. Первая мировая война дала мощный толчок процессу становления международной системы меннонитских благотворительных организаций в США, Канаде, Германии, Голландии. До 1920 г. меннонитские центры действовали обособленно друг от друга, успешно помогая единоверцам в Европе. Необходимость спасения российских колоний от голода, особая позиция большевиков в отношении зарубежных религиозных миссий заставили меннонитские комитеты объединить в 1920 – октябре 1921 гг. фонды и избрать центральные органы для организации помощи российским меннонитам. В первую очередь это было связано с тем, что советское правительство наложило ограничения на свободу благотворительной деятельности зарубежных религиозных миссий: ограничило число их представительств, обязала сотрудничать с правительственными органами, оказывать помощь вне религиозных предпочтений.
В период с октября 1921 – по лето 1922 гг. основной задачей перед зарубежными меннонитскими миссиями была помощь голодающим единоверцам в советском государстве. Как только пик голода в колониях был преодолен, с лета – осени 1922 г. приоритетом в их работе стала агротехническая помощь в восстановлении хозяйств. Лишь с конца 1927 г. по 1930 г. можно говорить, что поддержка эмиграции меннонитов стала главной и от укрепления единоверческого сообщества в советском государстве они перешли к его вывозу на новую родину.
Основное значение зарубежной помощи в начале 1920-х гг., на наш взгляд, заключалось в спасении меннонитов от голода на Украине, в Крыму, Поволжье, на Урале и в Сибири. Меннонитскими миссиями осуществлялась комплексная программа продовольственной, социальной, агротехнической помощи, что позволило не только избежать массовой гибели людей, но и начать возрождение хозяйств для предотвращения повторения голода в последующем.
Сама возможность получения заграничной финансовой и агрокультурной помощи от общин крупных западных государств в период международной изоляции России стала важнейшим аргументом невмешательства государства (по сравнению с другими религиозными группами) во внутренние процессы этноконфессионального развития меннонитов в первой половине 1920-х гг. В период нэпа в советском государстве сложились благоприятные условия для возрождения меннонитских хозяйств и оказания им зарубежной помощи – происходит смягчение религиозной политики, поддержка развития сельскохозяйственной кооперации советской властью, заинтересованность власти в притоке валютных средств и агротехнической помощи.
Интеграция в меннонитском сообществе СССР, протекавшая при непосредственной поддержке зарубежных благотворительных организаций, стала своеобразным механизмом приспособления меннонитской общности к изменившимся условиям жизни при большевистском режиме. На наш взгляд, ВМСХО, «Союз потомков», осуществлявшие широкие самостоятельные внешние связи с зарубежными единоверцами, представительские учреждения меннонитов (Центральное бюро, Конгрессы, конференции), деятельность АМП и ГМП можно рассматривать как элементы особой этнокультурной автономии меннонитов в СССР, существовавшей на неофициальном уровне.
Последовательный пацифизм, нерешенность проблемы внешкольного религиозного обучения, тесное переплетение религиозной, общественной и хозяйственной деятельности в меннонитских общинах, стремление к этноконфессиональной автономности и сохранению самобытной культуры стали причинами конфликтов меннонитов с большевиками в конце 1920-х гг. В итоге выполнить до конца программу по восстановлению меннонитских хозяйств, помочь возродить образцовые районы высококультурного земледелия зарубежным меннонитским центрам не удалось. Началась массовая эмиграция и необратимые процессы разрушения единства меннонитской конгрегации в СССР.
В приложении представлены статистические таблицы, отражающие динамику численности российских меннонитов в начале XX в., продовольственную помощь АМП меннонитским колониям УССР и РСФСР в 1920-е гг.; а также впервые опубликованные на русском языке соглашения АМП и ГМП с правительствами РСФСР и УССР и схематичное изображение международной системы благотворительных меннонитских организаций.
СПИСОК РАБОТ, ОПУБЛИКОВАННЫХ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ
Статьи в изданиях, рекомендованных ВАК РФ
- Назарова, Т.П. Агротехническая помощь Mennonite Central Committee в России в период нэпа / Т.П. Назарова // Вестник Волгоградского государственного университета. Сер. 4. История. Регионоведение. Международные отношения. – 2010. – № 1. – С. 35–42 (0,64 п. л.).
- Назарова, Т.П. Голод 1921–1922 гг. в меннонитских колониях Оренбургской и Самарской губерний / Т.П. Назарова // Вестник Волгоградского государственного университета. Сер. 4. История. Регионоведение. Международные отношения. – 2010. – № 2. – С. 169–174 (0,5 п. л.).
- Назарова, Т.П. Зарубежная меннонитская помощь голодающему населению Советской России в 1920-е гг. / Т.П. Назарова // Вестник Томского государственного университета. История. – 2010. – № 3. – С. 72–79 (0,55 п. л.).
- Назарова, Т.П. Система взаимопомощи в меннонитских колониях России в первые годы советской власти / Т.П. Назарова // Вестник Поморского государственного университета. Сер. Гуманитарные и социальные науки. – 2010. – № 9. – С. 43–46 (0,22 п. л.).
Статьи, материалы конференций, опубликованные в других изданиях
- Назарова, Т.П. «Американская меннонитская помощь» и советская власть в 1920-е гг. / Т.П. Назарова // Альманах современной науки и образования. – 2007. – № 7: в 2 ч. – Ч. 1. – С. 128–130 (0,22 п. л.).
- Назарова, Т.П. Помощь голодающим Нижней Волги «Американской меннонитской помощи» в 1921–1925 гг. / Т.П. Назарова // Творчество молодых региону : материалы III Межрегион. науч.-практ. конф., г. Волгоград, март 2007 г. / отв. ред. О. И. Сгибнева. – Волгоград : Изд-во ВолГУ, 2007. – С. 155–158 (0,13 п. л.).
- Назарова, Т.П. Деятельность «Американской меннонитской помощи» в Немецкой автономии на Волге в 1920-е гг.» / Т.П. Назарова // Вопросы краеведения : материалы XVIII и XIX краевед. чтений / отв. ред. И.О. Тюменцев. – Вып. 11. – Волгоград : Изд-во ВолГУ, 2008. – С. 390–394 (0,17 п. л.).
- Назарова, Т.П. Зарубежные связи меннонитов СССР в 1920-е гг. / Т.П. Назарова // Религиозность в изменяющемся мире : сб. материалов I Международной зимней религиоведческой школы, г. Волгоград, 28 янв.– 3 февр. 2008 г. / отв. ред. О. И.Сгибнева. – Волгоград : Изд-во ВолГУ, 2008. – С. 100–105 (0,26 п. л.).
- Назарова, Т.П. Организация зарубежной помощи Советской России в 1920-е гг. (на примере «Американской меннонитской помощи»)» / Т.П. Назарова // XII региональная конференция молодых исследователей Волгоградской области, 13–16 ноября 2007 г.: тез. докл. / отв. ред. О.И. Сгибнева. – Вып. 3. Философские науки и культурология. Исторические науки. – Волгоград : Изд-во ВолГУ, 2008. – С. 164–166 (0,1 п. л.).
- Назарова, Т.П. Помощь американских меннонитов единоверцам в России в 1920-е гг. (по материалам Нижнего Поволжья) / Т.П. Назарова // Americana. – Вып. 9. Американцы на Волге, волжане в Америке: материалы межрегион. науч.-практ. семинара, посвящ. 200-летию установления дипломат. отношений России и США, г. Волгоград, 5–6 окт. 2007 г. / отв. ред. А. И. Кубышкин. – Волгоград : Изд-во ВолГУ, 2008. – С. 91 – 97 (0,26 п. л.).
- Назарова, Т.П. Правовой статус зарубежных религиозных организаций в СССР в 1920-е гг. (по материалам Поволжья) / Т.П. Назарова // Проблемы модернизации региона в исследованиях молодых ученых : материалы IV Межрегион. науч.-практ. конф., г. Волгоград, 19–20 марта 2008 г. / отв. ред. О.И. Сгибнева. – Волгоград : Изд-во ВолГУ, 2008. – С. 124–127 (0,12 п. л.).
- Назарова, Т.П. Письма к власти : меннониты о нуждах, требованиях и перспективах развития общин в советском государстве в 1920-е гг. / Т.П. Назарова // XIII региональная конференция молодых исследователей Волгоградской области, 11–14 ноября 2008 г. : тез. докл. / отв. ред. О.И. Сгибнева. – Вып. 3. Философские науки и культурология. Исторические науки. – Волгоград : Изд-во ВолГУ, 2009. – С. 138–144 (0,27 п. л.).
- Назарова, Т.П. Формы взаимопомощи в меннонитских колониях России (1920-е гг.) / Т.П. Назарова // Материалы научной сессии, г. Волгоград, 20–30 апреля 2009 г. / отв. ред. Б.Н. Сипливый. – Вып. 2. Философские, социальные и исторические науки. – Волгоград : Изд-во ВолГУ, 2009. – С. 300–305 (0,22 п. л.).
- Назарова, Т.П. Меннонитские колонии в СССР : к историографии проблемы / Т.П. Назарова // Новые направления в решении проблем АПК на основе современных ресурсосберегающих, инновационных технологий : материалы Международной науч.-практ. конф., г. Волгоград, 26-28 января 2010 г.: в 4 т. / гл. ред. А. С. Овчинников. – Волгоград : Нива, 2010. – Т. 4. – С. 175–178 (0,22 п. л.).
- Назарова, Т.П. Меннонитский Центральный Комитет и проблема восстановления меннонитских хозяйств в период нэпа / Т.П. Назарова // XIV региональная конференция молодых исследователей Волгоградской области, 11–13 ноября 2009 г.: тез. докл. / отв. ред. Б.Н. Сипливый. – Вып. 3. Философские науки и культурология. Исторические науки. – Волгоград : Изд-во ВолГУ, 2010. – С. 154–160 (0,27 п. л.).
- Назарова, Т.П. «Общество Друзей» в Советской России (1920-е гг.) / Т.П. Назарова // Вестник Волгоградского государственного университета. Сер. 9. Исследования молодых ученых. – 2010. – Вып. 8: в 2 ч. – Ч. 2. – С. 5–10 (0,5 п. л.).
[1] Выходцев С.В. Помощь иностранцев голодающим детям Поволжья. М., 1922; Бухман К. Голод 1921 года и деятельность иностранных организаций // Вестник статистики. 1923. Кн. XIV. № 4/6. С. 87–113.
[2] Кривохатський М. Меннонiти на Укранi. Харькiв, 1930; Рейнмарус А., Фризен Г. Меннониты (Краткий очерк). М., 1930; Клибанов А.И. Меннониты. М.; Л., 1931.
[3] Крестьянинов В.Ф. Меннониты. М., 1967.
[4] Белимов А.Ф. Кто такие меннониты? Фрунзе, 1967.
[5] Ипатов А.Н. Меннониты. Вопросы формирования и эволюции этноконфессиональной общности. М., 1978.
[6] См., например: Хенкин Е.М. Очерки истории борьбы советского государства с голодом (1921–1922). Красноярск, 1988. С. 138.
[7] Мовчан О.М. Iноземна допомога голодуючим Украiни в 1921–1923 рр. // Украiнський iсторичний журнал. 1989. № 10. С. 77–84.
[8] Герман А.А. Большевистская власть и Немецкая автономия на Волге (1918–1941). Саратов, 2004 и др.
[9] Белковец Л.П. «Большой террор» и судьбы немецкой деревни в Сибири (конец 1920-х – 1930-е годы). М., 1995.
[10] Плохотнюк Т.Н. Российские немцы на Северном Кавказе. М., 2001.
[11] Тюлюлюкин Е.Ф. Российские немцы в истории Оренбуржья (конец XIX – начало XX вв.) : дис. … канд. ист. наук. Оренбург, 2001.
[12] Данилова Е.Н. Политика советской власти по отношению к российским меннонитам в 20-е годы // Вестник МГУ. Сер. 8, История. 1997. № 6. С. 21–38.
[13] Кривова Н.А. Власть и Церковь в 1922–1925 гг. Политбюро и ГПУ в борьбе за церковные ценности и политическое подчинение духовенства. М., 1997 и др.
[14] Лиценбергер О.А. Евангелическо-лютеранская церковь и советское государство (1917–1938). М., 2000. С. 119–127; Редькина О.Ю. Религиозные организации и голод в Царицынской губернии 1921–1922 гг.: по материалам местной периодической печати // Мир православия : сб. науч. ст. Вып. 3. 2000. С. 194–225; Хенкин Е.М. Об участии протестантских благотворительных организаций в оказании помощи голодающему населению России в 1921-1923 гг. // Лютеране в Сибири : сб. науч. ст. Омск; Эрлаген, 2000. С. 220–222 и др.
[15] Никольская Т.К. Русский протестантизм и государственная власть в 1905 – 1991 гг. : дис. … канд. ист. наук. СПб., 2003; Крапивин М.Ю., Лейкин А.Я., Далгатов А.Г. Судьбы христианского сектантства в Советской России (1917 – конец 1930-х годов). СПб., 2003; Далгатов А.Г. Политика советского государства по отношению к неправославным вероисповеданиям (октябрь 1917-го – конец 1930-х годов) : дис. … д-ра ист. наук. СПб., 2004.
[16] Редькина О.Ю. «American mennoniten relief» и меннонитские колонии Поволжья в 1920-е гг. // Вестник Самарской государственной академии. 2003. Вып. 2. С. 289–295; Ее же. Сельскохозяйственные религиозные трудовые коллективы в 1917-м – 1930-е годы : на материалах европейской части РСФСР. Волгоград, 2004 и др.
[17] Савин А.И. Меннониты Сибири в 1920-е годы : краткий исторический очерк : [вступ. ст.] // Этноконфессия в советском государстве. Меннониты Сибири в 1920–1980-е годы. Аннотированный перечень архивных документов и материалов. Избранные документы / сост. А.И. Савин. Новосибирск; СПб., 2006. С. 6–72.
[18] Hiebert P.C. Feeding the hungry : Russian famine, 1919–1925. Scottdale, 1929.
[19] Epp F.H. Mennonite exodus : the rescue and resettlement of the Russian Mennonites since the Communist Revolution. Altona, 1962; Epp F.H. Mennonites in Canada, 1920–1940 : а people's struggle for survival. Toronto, 1982; Toews J. Czars, Soviets and Mennonites. Newton, 1982.
[20] См., например : Wisotzki E. Die berlebensstrategien der Rulanddeutshen Mennoniten. Bonn, 1992; Заватски У. Протестанты-пацифисты в советской России в межвоенный период // Долгий путь российского пацифизма : Идеал международного и внутреннего мира в религиозно-философской и общественно-политической мысли России. М., 1997. С. 262–284.
[21] Letkemann Р. Mennonites in the Soviet Inferno, 1917–1956 // Preservings. 1998. № 13. P. 10–11.
[22] Безносов А.И. К истории голода 1921–1923 гг. в немецких и меннонитских поселениях юга Украины // Вопросы германской истории : украинско-немецкие связи в новое и новейшее время : межвуз. сб. науч. тр. Днепропетровск, 1995. С. 117–126; Его же. К вопросу об участии немецких колонистов и меннонитов в гражданской войне на Юге Украины (1917–1918 гг.) // Вопросы германской истории : Немцы в Украине : материалы междунар. науч. конф., Днепропетровск, 25–29 сент. 1995. Днепропетровск, 1996. С. 112–125.
[23] Осташева Н.В. На переломе эпох… Меннонитское сообщество Украины в 1914–1931 гг. 2-е изд. М., 2000.
