Культура поведения и этикет ногайцев в xix- начале хх века: коммуникативные нормы в семейном и общественном быту
На правах рукописи
Гимбатова Мадина Багавутдиновна
Культура поведения и этикет ногайцев
в XIX- начале ХХ века:
коммуникативные нормы
в семейном и общественном быту
Специальность 07.00.07 – Этнография, этнология и антропология
Автореферат
диссертации на соискание ученой степени
доктора исторических наук
Махачкала – 2009
Работа выполнена в отделе этнографии Института истории, археологии и этнографии Дагестанского научного центра РАН
Научный консультант:
Доктор исторических наук, заслуженный деятель науки РД С.А. Лугуев.
Официальные оппоненты:
Доктор исторических наук, профессор С.С. Агаширинова
Доктор исторических наук, профессор А.С.-М. Акбиев
Доктор исторических наук, профессор Ю.Ю. Карпов
Ведущая организация:
Карачаево-Черкесский Ордена «Знак почета» Институт гуманитарных исследований
Защита состоится «______» _________________ 2009 г. в ______ часов на заседании диссертационного совета ДМ002.053.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук при Институте истории, археологии и этнографии Дагестанского научного центра РАН.
Адрес: 367030, г. Махачкала, ул. М. Ярагского, 75
С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Института истории, археологии и этнографии ДНЦ РАН.
Автореферат разослан « ______» ___________________ 2009 г.
Ученый секретарь диссертационного совета,
кандидат исторических наук Ю.М. Лысенко
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы. В последние годы стал активно ощущаться заметный рост интереса к историческому прошлому больших и малых по численности народов, этнических и этнографических групп, к их культурному наследию. Процесс этот основан на росте культуры народа, этнического самосознания, на росте престижа народной культуры вообще и возросшей потребностью членов общества к познанию исторического прошлого своих предков.
К числу наиболее актуальных проблем, разрабатываемых этнографической наукой, следует отнести изучение традиционно-бытовой культуры этносов. Среди различных аспектов и проявлений традиционно-бытовой культуры большое место занимает культура поведения, которая дает наиболее полное представление о народе, его характере, менталитете, стереотипах поведения, культурных традициях и предпочтениях. В связи с этим тема культуры поведения любого этноса весьма актуальна и представляет собой исключительно важный и весьма интересный объект исследования. С культурой поведения неразрывно связан этикет, являющийся ядром, организующим центром традиционно-бытовой культуры этноса. В этой связи научно оправданным будет исследовать культуру поведения и этикет во взаимосвязи.
Механизмом передачи традиционных норм культуры поведения, этикета из поколения в поколение служит обычай в широком смысле слова (включая обряд и ритуал), являющийся опорой и основой всех этнических традиций. Жесткое противопоставление этикета и обряда (ритуала) имеет смысл лишь как теоретический прием, имеющий целью выявить специфику данной категории. В реальном пространстве культуры эти явления взаимосвязаны, а в ряде случаев выступают как почти тождественные. В этой связи данная тема является актуальной еще и потому, что нами впервые предпринята попытка комплексного исследования норм поведения и этикета не только в повседневных этикетных ситуациях, но и в обрядах жизненного цикла, в которых этикетные правила чаще всего служат средством, «языком» общения в ходе обряда.
Актуальность темы заключается и в том, что эта проблема в ногаеведении до сих пор не стала предметом специального исследования, в связи с этим трудно определить место и роль ногайской культуры в тюркском мире и в жизни горцев Дагестана и Северного Кавказа. Изучение культуры поведения и этикета ногайцев с одной стороны позволит взглянуть на многие стороны их семейного и общественного быта сквозь призму человеческих взаимоотношений, культуры общения и культуры поведения, а с другой – проследить процессы культурного взаимодействия ногайцев с народами Дагестана и Северного Кавказа.
Объектом исследования диссертации впервые в дагестановедении выбрана проблема культуры поведения и этикета ногайцев. При этом в работе делается первая попытка рассмотреть нормы поведения и стандарты речевого общения ногайцев в семейном и общественном быту.
Территориальные рамки исследования охватывают районы компактного проживания этнических групп ногайцев в четырех субъектах Российской Федерации – в Дагестане (Ногайский, Тарумовский районы), Чечне (Шелковской район), Ставропольском крае (Нефтекумский и Минераловодский районы) и в Карачаево-Черкесской республике (Ногайский район, б. Адыге-Хабльский).
Хронологические рамки исследования охватывают XIX - начало ХХ века. Этот период достаточно хорошо отражает особенности традиционной культуры поведения и этикета ногайцев, сведения о нем сохранились в памяти наших информаторов, которые и легли в основу диссертации. Данная эпоха интересна для нас еще и тем, что она является переломным этапом в истории развития ногайцев, северокавказских и дагестанских народов, в связи с включением их в орбиту капиталистических отношений, повлекшим к серьезным изменениям в хозяйственной деятельности и духовной жизни этих народов. Именно эти обстоятельства и предопределили выбор данных хронологических рамок.
Степень разработанности темы. В отечественной исторической науке различным проблемам истории и этнографии ногайцев посвящено немало этнографических исследований и специальной литературы. Но несмотря на обширность письменных источников, этнографического материала, тема до сих пор не стала предметом специального научного исследования. По ней не только не защищено ни одной диссертации, но и не опубликовано ни одной монографии, в которой с последовательно научных позиций раскрывался бы вопрос культуры поведения и этикета ногайцев.
Цель диссертации - состоит в том, чтобы, опираясь на известные источники и полевой этнографический материал, изучить культуру поведения и этикет ногайцев в XIX - начале ХХ века, раскрыть коммуникативные нормы в их семейном и общественном быту. Для достижения поставленной цели надлежит решить ряд задач, а именно:
– исследовать коммуникативные нормы в семейном и общественном быту ногайцев (в семейной, обрядовой и общественной жизни);
– рассмотреть соотношение этикета и моральных норм и их переменные (пол, возраст, статус, степень родства и знакомства), с учетом которых происходит общение;
– исследовать структуру этикета ногайцев (вербальные и невербальные компоненты этикета, этикетная проксемика, атрибутика, этикетные ситуации);
– пересмотреть с позиций культуры поведения и этикета ряд вопросов, относящихся к ногайской повседневности (ежедневные обязанности мужчин и женщин в семье, степень их участия в общественном производстве, коммуникативные возможности, образцы и стандарты поведения);
– показать взаимовлияние традиционных норм культуры поведения и этикета ногайцев и культуры поведения и этикета дагестанских и северокавказских народов;
– выявить общетюркские элементы в культуре поведения и этикете ногайцев и тюркоязычных народов России, Средней Азии и Казахстана.
Теоретико-методологическую базу нашего исследования составили фундаментальные труды ведущих исследователей этикета Б.Х. Бгажнокова, А.К. Байбурина и А.Л. Топоркова, А.М. Решетова, А.А. Никишенкова, С.А. Лугуева. В их работах, составляющих основное ядро отечественной этнографии по этикету, с наибольшей полнотой раскрыты методы и принципы исследования этикета во всем его многообразии и сложности, определены его связи с лингвистикой, психологией, физиологией и рядом других наук. Благодаря изысканиям этих авторов этикет получил солидную теоретическую и источниковедческую базу. Кроме того, мы старались придерживаться принципа системно-структурного, комплексного принципа исследования с использованием историко-сравнительного и историко-типологического методов, а также утвердившегося в отечественной этнографии положения о преемственности и взаимопроникновении культур разных народов, о взаимосвязанных процессах развития народов в рамках всеобщей истории.
Источниковая база диссертации - полевой этнографический материал, собранный нами во время экспедиционных работ в Ногайском районе Республики Дагестан, в Шелковском районе Чеченской Республики, Ставропольском крае, Карачаево-Черкесской Республике в течение 2001-2007гг., а также архивный материал ГАРД и материалы РФ ИЯЛИ и ИИАЭ ДНЦ РАН.
Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что комплексное изучение культуры поведения и этикета ногайцев не нашло должного освещения в дагестановедении. Его можно рассматривать как первое специальное исследование, посвященное изучению традиционной культуры поведения и этикета ногайцев в XIX - начале ХХ века.
В диссертации на базе источников и литературы, на основе богатого полевого этнографического материала впервые делается попытка комплексного системного научного анализа традиционной культуры поведения и этикета ногайцев. Особое внимание в работе уделено коммуникативным нормам в семейном и общественном быту ногайцев.
Научная новизна состоит еще и в том, что культура поведения и этикет впервые исследуются не как отдельные части духовной культуры, а рассматриваются во взаимосвязи в институтах семейного и общественного быта, что дает наиболее полное представление о ногайском обществе XIX - начала ХХ века.
На защиту выносятся следующие основные положения диссертационного исследования:
- в традиционных обществах четкой грани между культурой поведения и этикетом провести сложно. В исследуемый период для подавляющего большинства людей эти понятия были тождественны, в связи с этим для полного и всестороннего исследования этикета ногайцев его следует рассматривать во взаимосвязи с культурой поведения;
- в традиционном обществе морально-этические ценности задавали образцы и стандарты поведения и оказывали влияние на выбор между возможными поведенческими альтернативами в семье, обществе. Для ногайцев, как и для большинства северокавказских и дагестанских народов, существовала единая система морально-этических принципов, основанная на мусульманской системе нравственных ценностей, в которой одно из первых мест занимает уважение к старшим;
- управление семьей и организация труда строились исключительно по принципу подчинения младших старшим, женщин – мужчинам, то есть подчинено патриархальной этикетной регламентации. Половозрастное разделение труда четко определяло мужские и женские обязанности, выполнение которых накладывало отпечаток и на коммуникативное поведение;
- этикет внутрисемейных отношений предполагал соблюдение «этикетной дистанции», «этикетной субординации». Для поведенческой культуры ногайцев, как и для других тюркоязычных народов России, Средней Азии и Казахстана, характерно строгое соблюдение этикетной проксемики. Важным блоком поведенческой культуры ногайцев являлся обычай избегания, который играл большую роль в семейной и общественной жизни;
- термины родства имели четкую классификацию и зависели от степени и линии родства, возраста и пола. Они выполняли коммуникативную функцию и являлись одним из регуляторов взаимоотношений между членами семьи и рода;
- в застольном этикете ногайцев превалировали тюрко-монгольские традиции, которые выражались в правилах рассаживания за столом, в этикетных позах сидения и кинесических жестах, в подаче блюд и распределении мясной пищи между участниками трапезы согласно их статусу;
- обряды семейного цикла выполняли и коммуникативную функцию. В обрядовой коммуникации ногайцев прослеживаются этноспецифические особенности их речевого поведения, а также влияние горцев Северного Кавказа и Дагестана;
- культурой поведения и этикетом ногайцев предусматривалось соблюдение в общественных местах половозрастных признаков и социального положения коммуникантов. В правилах приветствия и прощания, в стандартных формах обращения, в речевых формулах, в мимике и жестах прослеживаются кочевнические, тюркские и мусульманские традиции;
- для повседневно-бытовой культуры поведения и этикета ногайцев свойственны тюркские и мусульманские традиции коммуникативного поведения, которые нашли отражение в речевом этикете, в соблюдении пространства и дистанции между общающимися;
- для праздничной культуры поведения и этикета ногайцев был характерен временный отказ от установленных норм поведения, принятых в повседневно-бытовой культуре. По комплексу проводимых праздничных мероприятий кубанские и кумские ногайцы стоят ближе к традициям земледельческих народов, а степные – к кочевническим;
- религиозный этикет, убеждения и взгляды ногайцев не отличались от других мусульман северокавказского региона. Наибольшее влияние ислам оказал на культуру поведенческой ориентации во времени и речевой этикет ногайцев;
- торговые дела у ногайцев велись исключительно мужчинами, что отразилось и на их речевом общении;
- в гостевом этикете преобладали традиции степной цивилизации. Отличительной особенностью ногайского застолья является подача почетным гостям вареной лошадиной головы, кумыса, а также обжаривание грудинки на открытом огне;
- одним из важных регуляторов общественных взаимоотношений в условиях отсутствия сильной законодательной власти был институт кровной мести. Исследование показало, что у ногайцев, как и у других народов Северного Кавказа и Дагестана, существовали определенные нормы поведения для кровников, а кровомщение в большинстве случаев заменялось уплатой штрафа;
- воинский этикет и правила несения воинской службы у ногайцев имеют свои особенности и восходят к древнемонгольским боевым традициям.
Практическая значимость работы. Решение указанных вопросов и проблем в целом имеет практическое и научно-познавательное значение. Результаты, теоретические обобщения и выводы диссертации могут быть использованы в научно-исследовательской работе при разработке отдельных вопросов истории и этнографии ногайцев, включены в специальные разделы и обобщающие труды по истории и этнографии народов Дагестана и Северного Кавказа. Результаты исследования могут быть использованы преподавателями вузов при подготовке спецкурсов, лекций и семинаров, программ и учебных пособий по этнографии народов России, Дагестана.
В связи с возросшим интересом народа к своей истории и культуре материалы диссертации могут быть использованы работниками образования и культуры, как в целях патриотического воспитания подрастающего поколения, так и при разрешении межэтнических конфликтов.
Апробация работы. Основные положения диссертации обсуждались на заседаниях отдела этнографии Института истории, археологии и этнографии Дагестанского научного центра РАН. Основные положения и выводы диссертации освещались в виде сообщений и докладов на международных всероссийских, региональных конференциях.
Результаты исследования нашли отражение в двух монографиях «Духовная культура ногайцев в XIX - начале ХХ века». Махачкала, 2005 и «Культура поведения и этикет ногайцев в семейном и общественном быту (XIX - начало ХХ века)». Махачкала, 2007, а также в статьях, опубликованных в зарубежных и отечественных научных сборниках и журналах.
Структура диссертации определена объектом исследования, состоянием разработки темы, целью и задачами диссертационной работы. Она состоит из введения, четырех глав, заключения, списка информаторов, литературы, источников и принятых в работе сокращений.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
Во введении обосновывается актуальность изучаемой темы, определяется предмет исследования, ставятся цели и задачи исследования, указаны ее методологическая и теоретическая основы, научная новизна и практическая значимость. Здесь даны также общие сведения о ногайцах, краткий исторический очерк и характеристика социально-экономического развития ногайского общества в XIX - начале ХХ века.
Глава I. «Историография проблемы. Характеристика источниковой базы исследования» посвящена изучению источников и литературы по данной проблеме. Специальные исследования непосредственно по изучаемой проблеме немногочисленны. Первые сведения о культуре поведения и этикете ногайцев появились в XIX веке в этнографических описаниях любителей старины А. Павлова, А.О. Рудановского, К.Ф. Сталя, Н.Ф. Дубровина, Г. Малявкина, Г.Б. Ананьева, Н. Семенова, С.В. Фарфоровского, Ф.О. Капельгородского, которые стали отправной точкой, источниками для нашего исследования. К разряду источников можно отнести и труд известного ногайского просветителя А.Х.-Ш. Джанибекова «Очерки по истории ногайцев». В процессе работы над диссертацией нами также были использованы документы ГАРД и материалы РФ ИИАЭ и ИЯЛИ ДНЦ РАН.
В советский период первые специальные исследования по этнографии ногайцев, в которых затрагивались вопросы культуры поведения и этикета, были изданы крупным ученым-кавказоведом С.Ш. Гаджиевой (1976, 1979).
Огромный вклад в изучение этнографии ногайцев внесли видные ученые Р.Х. Керейтов (1974, 1989, 1994, 1996, 1997, 1998, 1999), И.Х. Калмыков (1967, 1970, 1980, 1985), А.И.-М. Сикалиев (1970, 1989, 1990, 1994). Весомым вкладом в историю и этнографию ногайцев стал их коллективный труд «Ногайцы. Историко-этнографический очерк» (1988).
Но, несмотря на достаточную изученность этнографии ногайцев, вопросы их традиционной культуры поведения и этикета остались мало исследованными.
Важнейшие разработки в области теории этикета принадлежат А.К. Байбурину (1985, 1988), А.Л. Топоркову (1990), Б.Х. Бгажнокову (1983), А.М. Решетову (1988), А.А. Никишенкову (1999), С.А. Лугуеву (2006). Их труды во многом помогли нам в методологии изучения этикета, дали общее направление для исследования традиционной культуры поведения и этикета ногайцев.
Особое значение для нашего исследования имеют вопросы «построения языка этикета», этнических стереотипов поведения, о нормах поведения, которые рассматривались в работах Т.В. Цивьян (1966), Ю.М. Лотмана (1975), К.С. Сарингулян (1981).
Огромное значение для нашей темы имеют этнопсихологические аспекты изучения поведения, исторических форм регуляции поведения, этикета, вербальные и невербальные средства коммуникации, которые отражены сборнике «Этнические стереотипы поведения» (1985).
Весьма полезными для нас оказались монографии М.М. Громыко (1986) и Т.А. Бернштам (1988), освещающие традиционные формы поведения русских крестьян в сельской общине.
Немалый интерес представляет вопрос влияния нравственных ценностей на поведение людей. Новаторами в данной проблеме выступили Я.В. Чеснов (1984) и Б.Х. Бгажноков (1999). Определенную ясность в вопросах об обусловленности этикетных взаимоотношений половым различием, взаимоотношения полов между членами кровнородственной группы внесли работы И.С. Кона (1983) и Л.А. Абрамяна (1985).
Важную роль в общении, поведении и регулировании взаимоотношений между людьми в традиционных обществах играют различного рода табу и эвфемизмы. Изучением этой проблематики в свое время занимались И.А. Чернов (1967) и И. Лауде-Циртаутас (1976).
Большой интерес для нашего исследования представляют работы Н.И. Р.О. Якобсона (1970), В.Е. Гольдина (1983), Н.И. Формановской (1989), В.В. Колесова (1988), М.И. Хабибовой (2000), С. Степанова (2004), Д.А. Самсонова (2007), посвященные проблемам речевого этикета и семантике жестов.
Особое значение для нашей темы имеет труд проф. С.А. Лугуева, посвященный традиционным нормам межличностного и группового общения народов Дагестана в XIX - начале ХХ века (2007).
Первым, кто вывел этикет на качественно новый уровень исследования, стал известный ученый Б.Х. Бгажноков. Его теоретические разработки в области этноэтикета с привлечением широкого круга других дисциплин дали возможность исследователям взглянуть на проблему с новых позиций. Эти разработки нашли отражение в его монографическом исследовании «Адыгский этикет» (1978). Как бы продолжением в деле изучения адыгского этикета явилась работа Р.А. Мамхеговой (1993). Огромную лепту в изучение абхазского этикета внес Ш.Д. Инал-Ипа (1984). Традиционному этикету осетин посвящено и монографическое исследование А.Х. Хадиковой (2003).
Серьезным вкладом в изучение этикета стал труд известного ученого А.А. Никишенкова «Традиционный этикет народов России (XIX - начало ХХ вв.)» (1999). Его монография стала первым в отечественной историографии опытом сводного описания традиционного этикета народов России.
Большое значение для нашей работы имеет труд проф. С.А. Лугуева «Культура поведения и этикет дагестанцев (XIX - начало ХХ века)» (2006). Эта работа является одной из первых в плане всестороннего научного изучения традиционного этикета дагестанских народов.
Огромный интерес для нас представляет и сборник статей, посвященный этикету народов Передней Азии (1988).
Полезный вклад в освещение отдельных вопросов интересующей нас темы внесли своими исследованиями известные отечественные этнографы С. Киржинов (1974), С.А. Лугуев (1980, 2006), А.Ш. Гамзатова (2006), М. Батукаев (2006), З.И. Хасбулатова (2006), З.М.-Т. Дзарахова (2007), М.С. Мусаев (2007).
Особый интерес для нас представляет тема застольного этикета, которая нашла отражение в трудах В.К. Гарданова(1964), Г.Х. Мамбетова (1968), Е.Н. Студенецкой (1974), Б.Х. Бгажнокова (1985, 1987), А.Л. Топоркова (1985), Б.М. Алимовой (2005).
Весьма интересными для нашего исследования оказались работы известных российских этнографов Г.Н. Симакова (1983,1984), А.Г. Булатовой (1988), в которых много внимания уделено поведенческим аспектам, коммуникативным и социальным функциям общественных и календарных праздников.
Более детально разобраться в вопросе о нормах поведения участников мужских союзов и собраний у горцев Кавказа помогло исследование известного ученого-кавказоведа Ю.Ю. Карпова (1998).
Сведения о культуре поведения и этике кумыков, которые представляют для нас интерес в плане проведения культурно-исторических параллелей с ногайцами, содержатся в трудах дореволюционного автора Абусупияна Акаева (1992) и кумыкского просветителя Маная Алибекова (1927).
Ценную информацию и огромный фактический материал по различным аспектам традиционно-бытовой культуры и этикету тюркоязычных народов Дагестана содержат труды проф. С.Ш. Гаджиевой (1985, 1999, 2005).
В свете проведения культурно-исторических параллелей в области традиционной культуры поведения и этикета между ногайцами и дагестанскими и северокавказскими народами весьма полезными для нас оказались труды видных ученых-кавказоведов А.Г. Булатовой (1971), Я.С. Смирновой (1983), С.Ш. Гаджиевой (1985), М.А. Меретукова (1987), Б.М. Алимовой (1989), И.Л. Бабич (1995), М.К. Мусаевой (1995), Б.Р. Рагимовой (2001), А.И. Исламмагомедова (2002).
Необходимые для нашего исследования сведения о традиционной культуре поведения и этикете народов Северного Кавказа мы почерпнули, как и из специальных монографических исследований В.К. Гарданова (1967), Б.А. Калоева (1971), К.Х. Унежева (2003), так и из коллективной работы северокавказских ученых (Карачаевцы. Историко-этнографический очерк. 1978).
Отдельные аспекты проблемы истории и этнографии ногайцев получили отражение в ряде обобщающих трудов – «Основы этнографии», «История народов Северного Кавказа», «История Дагестана» и др.
Из сделанного обзора видно, что российские этнографы проделали большую и разностороннюю работу по изучению этикета у народов мира. Однако вопросы традиционной культуры поведения и этикета ногайцев остались малоисследованными. Учитывая результаты предшествующих работ и на основе собственного полевого этнографического материала, мы предприняли попытку комплексного и всестороннего изучения культуры поведения и этикета ногайцев в XIX - начале ХХ века.
В главе 2 «Теоретико-методологические основы изучения базовых категорий исследования: культура, общение, культура поведения, этикет, моральные нормы» дается определение вышеперечисленным базовым категориям исследования, раскрывается их внутренняя сущность и соотношение.
«Культура – это результат трудовой и умственной деятельности народов, зафиксированный в различных реалиях – орудиях труда, в жилище, одежде, пище, обрядах, фольклоре» (Н.Г. Волкова, Г.Н. Джавахишвили, 1982). Все, что создано человеком, его руками и интеллектом, образует культуру (Ю.В. Бромлей, 1973). Термин культура сближается с оценочной характеристикой форм внешнего поведения человека, выступает как иное название для соблюдения норм этикета, она побуждает к действию «по правилу», по более или менее четко очерченным линиям. Кроме того, культура еще и уровень отношений, сложившихся в коллективе, те нормы и образцы поведения, которые освящены традицией, обязательны для представителя данного этноса и различных его социальных слоев. Культура есть форма общения между людьми и возможна лишь в такой группе, в которой люди общаются… (Г.В. Драч, 2004).
Общение - это целостная система весьма сложного сочетания многочисленных видов коммуникативных актов, характеризующихся процессами жизнедеятельности человека в его стремлении нормализовать свое жизнеобеспечение и свои отношения в том или ином коллективе (С.А. Лугуев, 2007).
В этнографии общения выделяют «стандарты общения» и «атрибуты общения». Этнографическая наука изучает общение в неразрывной связи с культурой поведения. Под культурой поведения принято понимать совокупность стандартов и атрибутов общения, систему социально одобренных и исторически сложившихся престижных в данном обществе поведенческих норм коммуникации (С.А. Лугуев, 2006).
Образцом, идеалом коммуникативного поведения является этикет. Этикет – это свод предписаний, обычаев и норм, проявляющихся в индивидуальном поведении. Он призван обеспечить общение «неравных» (по тем или иным параметрам) коммуникантов. В этикетной ситуации большое значение имеет «эстетика общения людей» (Ш.Д. Инал-Ипа, 1984) - этикет. Б.Х. Бгажноков называет его «ядром, организующим центром традиционно-бытовой культуры общения» (Б.Х. Бгажноков, 1978). Выделяются несколько разновидностей этикета: повседневный, окказиональный, праздничный и церемониал (А.К. Байбурин, 1988).
Этикетная ситуация включает словесные компоненты, движения, жесты, позу, мимику, элементы пространства, атрибутику и т.п. К невербальным компонентам этикета относятся паралингвистические явления: темп речи, громкость, интонация, междометия, смех, плач, шепот, различные комбинации звуков, не имеющих самостоятельного значения. При более широком понимании паралингвистики в нее включают и кинесику (А.К. Байбурин, 1988).
Особое место в структуре этикета занимает проксемика и атрибутика. Сердцевиной же этикета является этикетная ситуация. Между нормами культуры поведения и этикетом четкую грань провести сложно, так как она весьма зыбка и едва уловима. Культура поведения и этикет взаимосвязаны и часто дополняют друг друга. В прошлом, для подавляющего большинства людей, эти понятия были тождественны, поэтому выделить этикет из традиционно-бытовой культуры этноса в «чистом» виде весьма сложно. В связи с этим для полного и всестороннего исследования этикета его следует рассматривать во взаимосвязи с нормами поведения, которые существуют во всех сферах жизнедеятельности. Известно, что определенных норм поведения придерживались и во время проведения обрядов, семейных и общественных праздников, помочей и т.д. Такой подход в исследовании проблемы, на наш взгляд, является вполне оправданным, он позволяет представить народную культуру во всем ее многообразии.
Этикет - двуединый феномен. Одной своей стороной он укоренен и органически связан с моральными нормами и ценностями, другой - проявляется в эмпирически наблюдаемых формах поведения. Моральные нормы не связаны с этикетным поведением напрямую. Мораль и этикет объединяет тот факт, что они, во-первых, являются системами культурных норм, причем, в основной своей массе одних и тех же, во-вторых, – мораль является одной из движущих сил для проявления этикетного поведения индивидуумом.
В результате своего развития человечество выработало единую систему общечеловеческих принципов и ценностей, но для каждого этноса существует своя шкала, в которой эти ценности стоят в определенном порядке, и первое место в ней занимают наиболее значимые для данного этноса морально - этические ценности.
Для большинства северокавказских народов намыс или же намус включает в себя честь, совесть, достоинство. По определению Б.Х. Бгажнокова, намыс - это своего рода моральная цензура поведения, охватывающая такие ценности, как стыд, совесть, честь, стало быть, нарушать этикет стыдно, бессовестно, бесчестно. В таком виде намыс предстает в сознании многих тюркоязычных народов Кавказа: карачаевцев, балкарцев, ногайцев, азербайджанцев, кумыков (Б.Х. Бгажноков, 1978). У большинства народов Дагестана для обозначения понятий «этикет», «мораль», «воспитанность», «учтивость» используются слова «намус», «адаб», «эдеб», «тарбия», у чеченцев – «нохчийн аIдаташ».
Одно из первых мест в шкале морально-этических ценностей ногайцев занимают уважение к старшим, почитание родителей, гостеприимство, к ним же примыкает и комплекс человеческих качеств, называемый в народе «ногай намыс», который включает в себя такие понятия, как честь, совесть, порядочность, целомудрие, человечность, любовь к ближнему и т.д.
Глава третья «Культура поведения и этикет ногайцев в семейном быту» состоит из трех разделов и девяти параграфов. В первом разделе «Культура поведения и этикет в неразделенной семье» рассматриваются вопросы организации и управления семьей, этикет внутрисемейных отношений, семейная трапеза.
Параграф первый посвящен организации труда и управлению семьей. В ногайских семьях существовало половозрастное разделение труда, согласно которому мужчины занимались земледелием и скотоводством, женщины - домашними работами и женскими промыслами. Отголосками былой кочевой жизни выглядели лишь некоторые виды мужских работ, которые могли выполнять и женщины. Ногайке разрешалось запрячь лошадь, управлять волами на арбе, что считалось недопустимым для кумычки (С.Ш. Гаджиева, 2005).
Трудовые обязанности мужчин и женщин накладывали отпечаток на их коммуникативное и речевое поведение, которое предписывало вести себя согласно своему полу. Подобная дифференциация, по определению проф. Б.Х. Бгажнокова, является пережитком разделения труда по половому признаку.
Управление семьей и организация труда строились исключительно по принципу подчинения младших старшим, женщин - мужчинам, то есть подчинялись патриархальной этикетной регламентации, которая была свойственна многим северокавказским и дагестанским народам (Б.Х. Бгажноков, 1978; Ш.Д. Инал-Ипа, 1984; Р.А. Мамхегова, 1993; С.А. Лугуев, 2006).
Во втором параграфе показан этикет внутрисемейных отношений. Внутрисемейные отношения у ногайцев были подчинены строгим правилам этикета, а взаимоотношения между членами семьи строились на принципах патриархальной иерархии. Возглавлял неразделенную семью «атай» (отец) - представитель старшего мужского поколения семьи. Члены семьи беспрекословно подчинялись воле отца и относились к нему с подчеркнутым уважением. Сыновья при отце не пили, не курили, не садились за стол без его разрешения, в присутствии родителей не общались со своими женами, не брали собственных детей на руки, не играли с ними. Поддерживать порядок в семье помогала жена главы семейства.
Воспитанием внуков в неразделенных семьях занимались дед с бабкой. Для родителей же существовал целый ряд запретов и ограничений, связанный с детьми: матери не разрешалось ласкать ребенка в присутствии старших, кормить его грудью, показываться им на глаза с ребенком на руках, называть ребенка своим, звать его по имени. Подобных правил наиболее строго придерживались адыгские (М.А. Текуева, 2006) и тюркоязычные женщины Северного Кавказа и Дагестана (С.Ш. Гаджиева, 1985).
Особые взаимоотношения главы семейства и его жены складывались с невестками. В их отношениях прослеживаются различные запреты и ограничения, которые в этнографической науке получили название обычая избегания. Существует много теорий возникновения обычаев избегания. На наш взгляд обычаи избегания вызваны, прежде всего, психологической адаптацией молодой невестки к новой семье и условиями экзогамного брака. Следует отметить, что экзогамный брак и связанные с ним обычаи избегания, кроме как у тюркоязычных народов Дагестана и Северного Кавказа, были распространены и у некоторых северокавказских и дагестанских народов.
Момент «привыкания» к новым правилам и семейному укладу порождал известные ограничения и запреты, которым подвергалась не только молодая сноха, но и остальные члены семьи. В этот период молодая невестка должна была усвоить новые правила семейного общежития, а члены семьи выработать свою линию поведения по отношению к ней. Семейно-брачные запреты носили, прежде всего, этический характер, их соблюдение являлось проявлением скромности, воспитанности, глубокого уважения и почитания родственников мужа. Кроме того, обычаи избегания – это еще и демонстрация внутренней культуры (скромности, уважения и почитания старших, деликатности, учтивости, тактичности и т.д.), культуры поведения, знаний правил этикета. Они являются одним из важных блоков поведенческой культуры ногайцев. Следование обычаям избегания позволяло регулировать отношения между членами семьи, сохранять иерархию взаимоотношений между членами родственной группы.
Существовала определенная терминология родства, которая выполняла важную функцию в общении и регулировала взаимоотношения между членами семьи. Схожую терминологию родства можно наблюдать и у других тюркоязычных народов, что свидетельствует об их общих корнях.
Культура общения в пределах семьи и родства у ногайцев, как и у татар, башкир, казахов, определялась, прежде всего, оппозицией «мужское – женское», которая проявлялась не только в поведении, но и в топографии жилища. Правая часть юрты была мужской, левая – женской. Этикетно престижной частью юрты считалось место напротив входа – «тоьр». Деление жилища на мужскую и женскую половины наблюдается и у тюркоязычных народов Дагестана (Б.М. Алимова, 2003), у горцев же Дагестана строгого деления на мужскую и женскую половины не наблюдалось (С.Ш. Гаджиева, 1985).
В третьем параграфе «Семейная трапеза» рассматриваются правила застольного этикета ногайцев. Рассаживание членов семьи во время застолья происходило строго по правилам этикета. Согласно этикетной проксемике во время семейной трапезы почетное место – «тоьр» – занимал глава семьи, по правую сторону от него садились сыновья, по левую – жена и дочери. Наиболее почетные лица, взрослые члены семьи сидели ближе к хозяину и хозяйке, а менее почетные и молодежь – ближе к двери. Подобный обычай рассаживания за столом имеет давние традиции и восходит к древним обычаям кочевников (Л.П. Потапов, 1951). Мы склонны связывать его с проявлением деликатности и скромности и, конечно, с культурой поведения и этикетом.
У ногайцев существовали и определенные этикетные позы сидения за столом. Мужчинам полагалось сидеть по-турецки, женщинам - подмять под себя одну ногу, а вторую, согнув в колене, поставить перед собой.
Участники семейной трапезы обязаны были соблюдать определенные нормы поведения. Первым к пище прикасался глава семьи. Брать пищу следовало обязательно правой рукой. Есть за столом следовало неторопливо и аккуратно, не причиняя неудобств окружающим. Брать из общей посуды полагалось те куски, что расположены ближе всего. Во время трапезы считалось неприличным выбирать себе лучший кусок, если он находился в непосредственной близости от одного из сотрапезников, откусывать от целой лепешки, макать надкушенный хлеб в общую чашу со сладостями или подливами. Неприличным было наблюдать за соседом во время еды, откусить и положить обратно в общее блюдо непонравившийся кусок хлеба, мяса. От членов семьи, не говоря уже о госте, требовалось, чтобы в случае необходимости посторонний предмет, случайно попавший в блюдо, был удален незаметно для остальных сотрапезников. Эти правила на Северном Кавказе и в Дагестане были распространены повсеместно (С.А. Лугуев, М.М. Магомедханов, 1990).
Недопустимым было во время еды ковырять в зубах, носу, почесывать голову, вычищать остатки пищи под ногтями. Считалось неприличным чавкать за столом, втягивать губами пищу, долго и неаккуратно размешивать еду в пиале. Подобных правил во время трапезы придерживались и многие другие народы Кавказа, особенно строго их соблюдали тюркоязычные народы Дагестана (Б.М. Алимова, 2003). Однако разжевывать мягкие кости, соскабливать ножом остатки мяса с кости, выбивать или высасывать костный мозг для кочевников-скотоводов было в порядке вещей, равно как сделать отрыжку после еды в знак насыщения.
Определенные правила существовали и при распределении мясной пищи. Самыми престижными частями бараньей туши считались: голова (правая сторона ее), лопатки или тазовые кости – их выделяли для главы семьи и старших участников застолья, часть грудинки и мякоть от ножки – для главной хозяйки. Существовали и определенные куски мяса, которые предназначались отдельно мужчинам и отдельно женщинам. Так, например, бедренные части – «орта сан», часть ножек – «ер басар», «бут», ребра – «кабырга» полагались сыновьям, а грудинка – «тоьс», сердце – «юрек», почки – «буйрек» – дочерям. Остальные, куски (шейная часть, самые нижние части ножек) считались менее престижными и предназначались для снох и младших участников трапезы. В результате этнокультурного взаимодействия с ногайцами эти правила распределения мяса были переняты адыгами.
Особо почетной частью ногайцы считают голову животного. Право раздела головы принадлежало главе семейства. Эта часть семейной трапезы также содержала различные этикетные моменты.
Если во время семейной трапезы приходил гость, то его сажали рядом с хозяином. При этом гостя приветствовали лишь киванием головы (подавать руку для приветствия во время трапезы не полагалось, так как ногайцы считают, что еда выше гостя). Женщины садились спиной к гостю, а молодые снохи вообще покидали юрту. Старшую женщину эти условности не касались, она продолжала сидеть на своем месте. При этом все ели медленно, чтобы гость успел насытиться. Для обозначения сытости во время трапезы использовались кинесические приемы. У ногайцев отказаться от дополнительной порции можно было, закрыв сверху чашу ладонью.
Не принято было оставлять еду в чашке, но и вычищать ее дно кусочками хлеба считалось неприличным, не принято было доедать за кем-либо еду, наступать на пищу, пренебрегать ею, выражать свое недовольство по поводу качества того или иного блюда. Во время трапезы не позволительным считалось вести посторонние разговоры. По окончании трапезы ногайцы за еду благодарили Аллаха, а не хозяина, как это принято сейчас. Первым из-за стола вставал глава семейства, затем все остальные.
Результаты исследования показали, что в застольном этикете ногайцев в основном превалировали тюрко-монгольские традиции.
Второй раздел «Культура поведения и этикет в малой семье». В первом параграфе этого раздела рассматривается организация труда и управление в малой семье. По способу управления, организации труда, нормам поведения и взаимоотношениям между членами семьи малые семьи напоминали неразделенные, но следует отметить, что «этикетная дистанция» между супругами, между родителями и детьми в малой семье несколько сократилась, отношения стали более теплыми и открытыми, а женщина чувствовала себя полноправной хозяйкой в доме.
Второй параграф посвящен вопросам воспитания и обучения детей культуре поведения и правилам этикета. В малых семьях воспитанием детей в основном занималась мать. Дети воспитывались в строгости, в духе уважения к отцу, их обучали актам приветствия и прощания, всем тонкостям ногайского этикета. Детям не разрешалось вмешиваться в разговор взрослых, без приглашения садиться рядом с ними. В знатных семьях воспитанием детей занимались аталыки, которые обучали их какому-либо ремеслу, владению оружием, верховой езде и правилам этикета.
Третий раздел «Культура поведения и этикет в семейных обрядах ногайцев» состоит из четырех параграфов. В первом параграфе рассматриваются вопросы этики и этикета брачного выбора и сватовства. У ногайцев не допускалось бракосочетание между мужчиной и женщиной, оказавшимися представителями одного и того же рода. При выборе невесты родители и родственники жениха руководствовались рядом этических норм: обращали внимание на престиж семьи невесты, трудолюбие девушки, ее хозяйственность, сдержанность в проявлении эмоций, доброту, мягкость и кротость характера, умение уважать и почитать старших, знания этикета. Особое внимание обращали на хозяйственные способности матери девушки, ее расторопность, умение вести домашнее хозяйство. Ногайцы говорят: «Анадынъ коьр де кызын ал, аягын коьр де асын иш» (Посмотрев на мать – бери дочь, посмотрев на чашку – ешь). Аналогичные выражения бытовали у многих народов Кавказа, в частности у тюркоязычных народов Дагестана и Северного Кавказа и чеченцев.
Родители жениха в сватовстве участия не принимали. Подобное ограничение для родителей жениха существовало у равнинных кумыков, дербентских азербайджанцев (С.Ш. Гаджиева, 1985). Сватовство у ногайцев включало серию этикетных моментов, начиная с приглашения сватов войти в дом. Первым, согласно этикету, в дом входил самый старший гость, вслед за ним все остальные по возрасту, последним – хозяин дома. Рассаживались в комнате также по старшинству: на почетном месте (тоьр), напротив двери, садился самый старший. У кубанских ногайцев до положительного решения вопроса сваты в доме невесты к еде не прикасались и тем самым сохраняли «этикетную дистанцию». У степных ногайцев гостям подавали чай. Если отец девушки был не согласен на этот брак, то сватам подавали калмыцкий чай без молока «кара шай» (букв. черный чай), если согласен – с молоком. Аналогичную функцию пища выполняла и у других тюркоязычных народов.
О цели визита родителям девушки сообщал самый старший из сватов. Давать согласие на брак при первом же визите сватов, было не принято. Ни у кубанских, ни у степных ногайцев этикетом не предусматривалось одаривание родителей невесты при первом визите. Этих правил придерживалось большинство дагестанских (С.Ш. Гаджиева, 1985) и северокавказских народов (К.Х. Унежев, 2003).
До получения согласия на брак дом невесты следовало посетить несколько раз. Согласно этикету отец невесты сам согласия на брак не давал, это поручалось самому старшему родственнику невесты. Договор о браке скреплялся устройством традиционного угощения «куйрык» (курдюк), которое включало в себя ряд этикетных моментов. Обычай угощения курдюком сватов существовал и у казахов (Н.Ж. Шаханова, 1989). С этого дня наступал период всевозможных ограничений и избеганий между женихом и невестой, а также между родственниками с обеих сторон. Подобные ограничения наблюдались и у других тюркоязычных народов Дагестана, особенно у северных кумыков (С.Ш. Гаджиева, 1985), а также у некоторых дагестанских и северокавказских народов (С.А. Лугуев, 2006; М.А. Меретуков, 1987).
Параграф второй посвящен свадебному этикету. Свадьба также как и сватовство было наполнено рядом этикетных моментов. Прежде всего, это поздравления, адресованные родителям невесты. По правилам этикета отца невесты поздравляли мужчины, мать – женщины.
Мужчин и женщин, прибывших на свадьбу, устраивали в разных кибитках, рассаживание гостей в юртах происходило по старшинству. Мужчин за столом обслуживали юноши, а женщин – девушки. За столом соблюдались все правила застольного этикета. Кроме того, мужчины соблюдали правила распития хмельных напитков.
Одним из развлечений свадебного торжества считалось исполнение певцами народных песен, во время которых слушатели должны были придерживаться определенных правил поведения: они не должны были переговариваться, выкрикивать с места реплики, прерывать певца, подавать кому-либо различные знаки, жестикулировать. Запрещалось во время коллективного прослушивания песен, музыки демонстративно покидать свое место. Если возникала такая необходимость, то это надо было сделать как можно незаметнее. Присутствие женщин не возбранялось, но они никогда не садились рядом с мужчинами.
По этикету новобрачные на свадьбе не должны были находиться вместе.
Другим развлекательным моментом на свадьбе являлись танцы. Танцующие пары также следовали определенным нормам поведения: инициатива приглашения на танец всегда исходила только от мужчины, а его завершение – от девушки. Категорически запрещалось силком тянуть девушку на танец, делать лишние движения, не предусмотренные танцем, смеяться, гримасничать, девушка должна была вести себя скромно, не выбегать навстречу партнеру, не выказывать особого желания танцевать и т.д.
Согласно этикету невесту встречали все старшие родственники, кроме жениха. Этикет не позволял семье жениха открыто выражать свое недовольство малым размером приданого, его составом и качеством входящих в него вещей. В знак уважения к новой семье, родственникам жениха невеста до конца свадьбы стояла. По этикету каждого посетителя невеста приветствовала кивком головы.
Руководил застольем тамада. Если кто-нибудь желал на короткое время отлучиться, он должен был спросить разрешения у тамады. Уходящему и возвращающемуся присутствующие оказывали уважение вставанием. Этих традиций строго придерживались и другие тюркские народы (Б.М. Алимова, 2003).
После свадьбы молодожены продолжали соблюдать обычаи избегания, они не разговаривали друг с другом при посторонних и не уединялись.
Одним из завершающих этапов свадебного церемониала было посещение новобрачной родительского дома после свадьбы – «тоьркинине барув». Ее приезд к родителям также обставлялся рядом этикетных моментов. Так, молодая невестка из аула мужа должна была уйти незаметно, пешком, а к аулу отца подъехать на арбе. Будучи в гостях у родителей она не должна была показывать, что в ее жизни произошли какие-то изменения. Из отцовского дома она также старалась уйти незаметно, не привлекая к себе внимания. Подъезжая к аулу мужа, она снова сходила с арбы и старалась незаметно войти в дом. В последующие посещения родительского дома это скрывание уже не соблюдалось.
Завершением свадебных церемоний считалось приглашение зятя в родительский дом жены «киев коьринмек» (букв. увидеть зятя). Между зятем и родственниками жены соблюдались разговорные запреты и избегания. Менее строгими они становились после официального приглашения в дом тестя – «киев шакырув» (букв. пригласить зятя), хотя и после этого зятю не разрешалось обращаться к тестю по имени, пить, курить при нем и т.д. Зять не называл и тещу по имени, не заходил в ее комнату, не садился с ней рядом, не прикасался к теще, не обнажал перед ней головы и других частей тела. Общение между ними сводилось до минимума. Подобным же образом в отношении зятя вела себя и теща.
Третий параграф «Культура поведения в обычаях и обрядах, связанных с рождением и воспитанием детей» посвящен обрядовой коммуникации и ритуализованным формам поведения участников обрядов семейного цикла. Так, уже на самых ранних сроках беременности женщина придерживалась определенных правил поведения: она скрывала от родни мужа, в особенности от ее мужской части, свою беременность, а незадолго до родов отправлялась рожать в родительский дом. В дом мужа женщина возвращалась в сопровождении близких родственниц (ребенка несла енъге - жена старшего брата). Первым в дом входил дед с внуком, а затем все остальные по старшинству.
По традиции родители передавали все полномочия по воспитанию детей деду и бабке. Это обстоятельство накладывало определенный отпечаток на поведение родителей ребенка: они при старших вели себя несколько отчужденно по отношению к собственным детям, не ласкали их и не брали на руки, не называли своими детьми. Соответственно и поздравления по случаю рождения ребенка были адресованы не родителям, а деду с бабкой. У разных групп ногайцев существовали свои формулы поздравления, отражавшие этноспецифические особенности их быта. Так, у караногайцев с рождением мальчика поздравляли словами: «Шораны бавы берк болсын» (Пусть удила будут крепкими, как у Шора-батыра) или же «Ат ысларын хаирлы болсын» (Держащий удила, пусть пользу Вам принесет), с девочкой - «Кырк туварын хаирлы болсын» (Пусть 40 голов скота пользу Вам принесут). У оседлых кубанских ногайцев поздравляли с рождением ребенка независимо от его пола следующими словами: «Хаирлы бала болсын» (Пусть пользу принесет вам это дитя). Вербальное сопровождение имели и другие обряды, связанные с рождением и ростом ребенка. С появлением первого зуба у мальчика поздравляли словами: «Кеденънинъ тиси берк болсын» (У мальчика зубы пусть крепкими будут), у девочки: «Кызынънынъ тиси берк болсын» (У девочки зубы пусть крепкими будут). С первыми шагами ребенка поздравляли словами: «Калакайдай тыгырып юр!» (Будь таким же быстрым, как катящаяся лепешка). Сбрив волосы у ребенка, произносили: «Эндиги шашынъ хайырыман битсин» (С этого времени пусть волосы растут на пользу), «Хайырлы шаш болсын» (Пусть пользу приносят волосы). После обрезания мужчины поздравляли отца мальчика: «Хайырлы-огырлы ат болсын!» (С именем тебя!) или «Эркек болганын хайырлы болсын!» (Ставший мужчиной пусть пользу принесет!). В день совершеннолетия мальчику желали: «Аттай куьшли бол, кылыштай оьткир бол!» (Будь сильным, как конь, острым, как меч!). Таким образом, все обряды, проводимые по случаю рождения и взросления ребенка, выполняли не только охранительную функцию, но несли еще и определенную этикетную нагрузку.
В четвертом параграфе исследуются нормы поведения в похоронно-поминальных обычаях и обрядах. Проведение комплекса похоронно-поминальной обрядности требовало и от родственников умершего, и от присутствующих соблюдения определенных норм поведения. Прежде всего, о смерти сообщалось в иносказательной форме. Покойного оплакивали не только женщины, но и мужчины. Обряд оплакивания покойного мужчинами бытовал у кумыков, балкарцев (С.Ш. Гаджиева, А.М. Аджиев, 1980; М.Ч. Кучмезова, 2003).
Соболезнования мужчинами принимались стоя во дворе. На переднем плане стояли старшие родственники покойного по отцу. Женщины принимали соболезнования в доме. У стены напротив дверей (тоьр як) садились родственницы по отцу, затем родственницы по матери. Мужчины выражали соболезнования мужчинам, женщины – женщинам. Слова соболезнования дифференцировалась по возрастному признаку. Так, например, если умирал взрослый человек, то говорили: «Еринде еннетли болсын» (Пусть попадет в рай), «Куьнаьсин Кудай кешсин» (Пусть грехи его отпустит Бог), «Еннет капысы ашылсын» (Пусть для покойника откроются врата рая), «Еннеттинъ тоьрине олтырсын» (Пусть покойник займет почетное место в раю), если умирал ребенок - «Ахыретте шапагатшы болсын» (Пусть на том свете будет тебе заступником). После этих слов мужчины обменивались рукопожатиями, при этом первым руку подавал тот, кто выражал соболезнование, женщины – обнимались. Одежда прибывших на соболезнование должна была соответствовать случаю, т.е. быть скромной и в темных тонах.
На кладбище покойника провожали только мужчины, женщины и дети к траурному шествию не допускались. После похорон устраивались поминки. По правилам вначале кормили мужчин, затем – женщин. Прибывших на соболезнование не провожали. У караногайцев, прощаясь с родственниками покойного, принято говорить: «Ызы ярассын» (Пусть все несчастья уйдут с покойником), «Оьлинъиз еннет тапсын, калганлар тойга шапсын» (Покойник пусть попадет в рай, живые пусть ходят только на свадьбы), «Яхшылыгынъызга келейик» (Чтобы мы пришли к вам на радостное событие), «Калганларга Алла савлык берсин» (Живым пусть Аллах даст здоровья), у кубанских ногайцев – «Мунавдан баска кайгы коьрме» (Чтобы не было больше горя). Этикетную нагрузку во время траура несла и одежда.
В главе 4 «Культура поведения и этикет ногайцев в общественном быту» рассматривается культура поведения, общение и этикет в общественной жизни. Она состоит из семи разделов и трех параграфов.
Первый раздел «Культура поведения и этикет в общественных местах» состоит из трех параграфов, в которых исследуются нормы культуры поведения и этикет на сельском сходе, в мечети, на базаре, ярмарке.
Параграф первый «Сельский сход». Присутствие на сельском сходе требовало от участников схода соблюдения определенных норм поведения. Любые неуместные шутки, словесные оскорбления, выкрики, реплики были недопустимы. Во время беседы не допускалось сидеть, развалившись, оживленно жестикулировать, в особенности не допускались запрещенные жесты. Сельский сход являлся публичным местом, где общение проходило в рамках общепринятых норм поведения и правил этикета, с учетом половозрастных особенностей коммуникантов.
Параграф второй «Мечеть». Наибольшее влияние ислам оказал на культуру поведенческой ориентации во времени, согласно которому намазы совершаются пять раз в день. Намаз, помимо чтения молитв, включает и кинесические приемы, такие как поклоны, коленопреклонение, поза падения ниц, жесты. Их количество строго варьируется в зависимости от времени суток, когда совершается намаз.
По исламским нормам считается запретным прерывать молящегося или готовящегося к молитве человека, отвлекать читающего Коран, совершающего омовение, проходить перед молящимся, разговаривать, шутить, смеяться при нем.
Согласно религиозным правилам и этическим нормам, человек, находящийся в непосредственной близости от совершающего намаз, должен присоединиться к нему, раскрыв на уровне груди ладони, и про себя произнести соответствующую молитву. Правила приличия предусматривали обращение к человеку, закончившему молитву, со словами: «Алла кабыл этсин эткен намазын» (Пусть примет Аллах твои молитвы).
Определенные требования предъявлялись к поведению проходящих мимо мечети, кладбища. Подходя к кладбищу, люди прекращали любые разговоры, останавливались, поднимали руки на уровне груди, раскрыв ладони и склонив голову, начинали читать молитву «Альгам». Любые разговоры, смех, шутки на кладбище, возле мечети строго запрещались.
Параграф третий «Базар, ярмарка». Общественными местами у всех северокавказских и дагестанских народов, в том числе и у ногайцев, считались базар и ярмарка. Торговлей у ногайцев занимались исключительно мужчины. Во время торга всегда существовал этический момент, обязывавший продавца предоставить покупателю некраденый, качественный товар, а покупателя – оплатить оговоренную сумму.
Обман, недовес и обсчет покупателя считались недопустимыми. Согласно морально-этическим установкам, категорически запрещалось третьему лицу вмешиваться в торг двоих, особенно если соглашение между ними почти достигнуто. Неэтичным считалось продавцу, торгующему рядом, предлагать покупателю свой товар по более низкой цене в присутствии продавца, сделка с которым не состоялась.
В разговоре во время торга продавцом всегда употреблялись термины родства. По правилам торгового этикета если покупали коня, то продавец поздравлял словами: «Йигерли ат болсын!» (Пусть сильным, игривым будет конь!), если корову – «Туяклы болсын!» (Пусть корова плодовитой будет!). Если приобретали одежду, обувь, то продавец поздравлял словами: «Эсен-аман тоздыр!» (Добром тебе износить!), если приобретали продукты питания, то говорили: «Аман-эсен аша!» (Добром тебе съесть!). На все поздравления покупатель отвечал: «Сав бол!» (Спасибо!).
При расчете за приобретенный товар покупатель говорил: «Алал болсын!» (Деньги (цену), которые дал тебе, добром тебе да будут!), «Базар болсын!» (Торговли вам!). Если покупателем был мужчина, то сделку скрепляли дружеским рукопожатием, если же покупателем была женщина, то о рукопожатии не могло быть и речи.
Второй раздел «Повседневно-бытовая культура поведения и этикет». Одним из первых проявлений культуры поведения и этикета в повседневной жизни были приветствия. Для мужчин общепринятой формой приветствия была мусульманская. У женщин приветствие зависело от времени суток. Приветствия, связанные со временем суток были характерны и для других тюркоязычных народов Северного Кавказа и Дагестана (Ф.А. Тамбиева, 2003; Б.М. Алимова, 2005). Существовали и другие формы приветствий. Караногайки здоровались «Яхшымысыз?!», кубанские ногайки – «Аьруьвсизбе?!», кумские – «Ийгисизбе», терские – «Амансызба?!». Приветствия у всех групп ногайцев Северного Кавказа и Дагестана были синонимами слова благополучие.
Для приветствия всегда подавали правую руку, так как для мусульман правая рука считается ритуально чистой. Существовали определенные правила рукопожатия, которые дифференцировались по социальным и половозрастным признакам. Так, людям почтенного возраста, родственникам, представителям духовенства и высшего сословия в знак особого почтения при рукопожатии подавали обе руки, слегка наклонив вперед голову. У ногайцев первыми приветствовали младшие, верховые (при этом верховой должен был спешиться), проходящие, пришедшие, идущие. Первыми простые ногайцы приветствовали и лиц высшего сословия. Приветствие происходило обязательно стоя, сидя приветствовать разрешалось лишь человеку почтенного возраста и духовному лицу.
Рукопожатие было распространено и среди женщин. У кубанских ногаек при встрече с более взрослой женщиной целовали руку и прикладывали ее ко лбу. Подобное приветствие между мужчиной и женщиной считалось недопустимым. Рукопожатие между мужчиной и женщиной допускалось лишь в том случае, когда брак между ними был невозможен. При встрече с дальними родственниками, родственниками мужа, соседями, односельчанами женщина свое приветствие выражала кивком головы, при этом смотреть в глаза мужчине считалось дурным тоном.
Во время приветствия нельзя было держать левую руку в кармане, пожимать руку кончиками пальцев, курить, стоять, расслабившись, смотреть в сторону, сидеть. На сходе джамаата ограничивались общим приветствием всех собравшихся поднятием правой руки. Если же пришедший на общее собрание все же кого-либо приветствовал рукопожатием, то правила этикета требовали от него, чтобы он пожал руку и всем остальным присутствующим.
У терских ногайцев, как и у чеченцев, после обмена рукопожатием, как женщины, так и мужчины обязательно обменивались легкими объятиями. Наш полевой материал показывает, что другие группы ногайцев Дагестана и Северного Кавказа во время приветствия ограничивались рукопожатием. В определенных ситуациях существовали и временные ограничения на рукопожатие. Так, обмениваться рукопожатием запрещалось с трапезничающими, с выполняющими тяжелую работу. Не приветствовали спящих, читающих проповедь, Коран, совершающих молитву.
У караногайцев фатическая речь заключалась в расспросах о скоте, у кубанских – об урожае, состоянии пахотных земель. У ногайцев не принято было спрашивать о жене, дочерях, интересоваться их здоровьем, делами.
В речевом этикете женщин после приветствия использовались как краткие, так и расширенные формулы расспроса о делах, здоровье и т.д.
В составе мужского приветствия считались непозволительными и антиэтикетными различные похлопывания, постукивания, а у женщин и вовсе запретными.
Прощаясь, было принято обмениваться такого рода благопожеланиями: «Аман турынъыз! Аьр заманда, аьр вакытта Алла наьсип этсин, солай шатлык пан коьриспеге!» (Счастливо оставаться! Дай Аллах нам встречаться только в связи с радостными событиями!) или сокращенная форма: «Аман калынъыз!» (Счастливо оставаться!), «Кешенъиз яхшы болсын!» (Доброй вам ночи!). Приблизительно те же речевые формулы во время прощания существуют и у других тюркоязычных народов Северного Кавказа и Дагестана.
Во время прощания соблюдались следующие правила: младшему следовало дождаться, пока старший первым отвернется от него, женщины в зависимости от степени знакомства и родства могли обменяться поцелуями, мужчины же, независимо от степени знакомства и родства, обменивались рукопожатием, при этом подававший руку не должен первым ее отнимать.
У мужчин местом для ежедневных сборов и общения являлся «арка» (букв. спина). От его участников требовалось соблюдение определенных норм поведения. По правилам этикета говорящего не перебивали, давали возможность высказаться. Если кто-то из присутствующих хотел что-то уточнить, добавить, то для начала он должен был произнести фразу: «Кешир мени, сенинъ соьзинъди боьлгенге» (Прости, что делю твои слова). Неприличным считалось задавать много вопросов. Реплики, громкий смех, высокомерный тон, насмешки, подшучивания в обществе были непозволительны. Категорически запрещалось делать язвительные замечания кому-либо из присутствующих.
По нормам речевого этикета во время беседы говорящий не должен был употреблять неприличных выражений и слов. Если кто-нибудь из коммуникантов все же решался рассказать что-то неприличное, то вначале он извинялся: «Уят болса да, мен сизге айтайым» (Хоть и стыдно, но я все же расскажу) или же: «Ер тар болса да айтайым, аьйип этпе» (Хоть от сказанного и места будет мало, но я все-таки скажу, не обессудь).
Неэтичным считалось во время группового общения обсуждать, подсчитывать доходы, прибыль от совершенной сделки того или иного члена общества, разбираться в его семейных делах, напоминать о неудачах, промахах в жизни. Не допускались в общении мужчин разговоры, касающиеся женской работы по дому и о женщинах вообще.
В разговоре мужчинам категорически запрещалось употреблять междометия, принятые у женщин. Совершенно недопустимым для мужчин считалось говорить с усмешкой, высокомерно, говорить и пристально смотреть собеседнику в глаза или разглядывать детали его одежды. Не разрешалось разговаривать, скрестив руки на груди или подбоченившись. Если двое говорили о чем-то своем и в это время к ним приближался третий, то он должен был после рукопожатия спросить разрешения присоединиться к ним.
Мужчины минимально использовали мимику и жесты во время общения, это было вызвано военизированностью быта ногайцев в прошлом и влиянием мусульманской этики, осуждающей всякую эмоциональную активность человека. Недопустимыми с этикетной точки зрения у ногайцев считались жесты и мимика, используемые в разговоре женщинами и те, что могли показаться окружающим как проявление неуважения к ним.
Речевой этикет ногайцев насыщен различными стандартными формулами, используемыми в разговоре: «Сизинъ шагынъызга етсем, мен де билермен, эгер билмей айткан соьзим бар болса, кешип койынъыз» (Когда я достигну вашего возраста, и я буду все знать, но если я сказал что- то не так, то прошу вас меня извинить), «Сиз оьзекте уьйкенсинъиз, акыллысыз» (Вы, конечно, старше и мудрее…), «Меннен сиз коьп билесиз, коьп коьйлеклер тоздыргансыз…» (Вы больше меня знаете, много рубах износили…).
Младшие никогда не называли старших по имени. Для обращения к старшим и людям, совершившим паломничество в Мекку, существовала специальная терминология.
Речь коммуникантов была насыщена тропами. Характерны для этикетной речи ногайцев также и разновидности метонимии: гипербола и ее противоположность – литота, например, «кара канын кусып» (черной кровью блеваясь) говорили от чрезмерного труда, «уялганымнан, кайсы тессикке киреегимди билмедим» (от стыда не знал, в какую дырку зайти); «кан тенъиздей эди» (море крови); «коьз ясындай» (мало, как слез); «шышканнынъ коьзи» (мышиные глаза); «колы тастай» (каменный кулак) и многие другие. Подобными же тропами изобиловала и этикетная речь горцев (С.А. Лугуев, 2001).
Речь женщин была спокойной, неторопливой. В общении ими употреблялись междометия, выражающие восхищение, радость, удивление, удовлетворение, испуг, сомнение, неудовольствие и т.д., а для передачи полноты чувств, настроения, отношения друг к другу использовали мимику и жесты. Приведем лишь один пример. Встречая гостей, пожилая ногайка у порога подавала предупредительные знаки своим снохам. Если хозяйка дома почесывала голову, то это означало, что гости почетные и их следует принять подобающим образом. Если же она почесывала бедро, то это означало, что гости «неважные» и можно обойтись более скромным приемом.
Женская речь изобиловала и различного рода благопожеланиями. В них прослеживается дифференциация по половому признаку. Мужские благопожелания были краткими и соответствовали конкретной ситуации, женские – пространными, детализированными. Проклятья же в своей речи употребляли исключительно женщины.
В речевом этикете ногайцев большое место занимают выражения, обращения, формулы религиозного характера, что свидетельствует об огромном влиянии ислама и мусульманского духовенства на их сознание и образ жизни.
Традиционный ногайский этикет предписывал мужчине быть вежливым и учтивым по отношению ко всем женщинам, независимо от возраста и степени родства. Считалось непозволительным заигрывать с женщиной, остановив ее на улице, шутить с ней, говорить о ней в компании мужчин, если она проходила мимо. Подобное отношение к женщине было характерно и для других народов Северного Кавказа и Дагестана (Б.Х. Бгажноков, 1983; Я.В. Чеснов, 1994; С.А. Лугуев, 2006).
Одним из проявлений этикета в отношениях между мужчиной и женщиной было соблюдение пространства. Считалось неприличным мужчине идти рядом с женщиной или в непосредственной близости от впереди идущей женщины. По правилам он должен либо выждать, пока она окажется на приличном расстоянии от него, либо обогнать ее. Подобное поведение свойственно и для остальных тюркоязычных народов Дагестана и Северного Кавказа.
Идти рядом могли сын и мать, племянник и тетка, внук и бабушка. В этом случае женщина шла с левой стороны от мужчины, так, чтобы правая рука мужчины была свободной. Во всех остальных случаях мужчина шел впереди, женщина, как бы отставая от него, шла на 2-3 шага сзади - слева. Подобные же правила передвижения существовали и у других народов Дагестана, а также у мусульман Средней Азии и Казахстана (Н.А. Кисляков, 1969).
Традиционный ногайский этикет не допускал телесных контактов между мужчинами и женщинами, исключались они и между супругами в присутствии домочадцев и при посторонних. Дружеские похлопывания по плечу, легкие объятия между представителями одного пола считались допустимыми с друзьями-ровесниками, подругами, близкими родственниками. Совершенно недопустимыми с этикетной точки зрения считались телесные контакты между представителями низшего и высшего сословия. Подобные ограничения на телесный контакт во время общения существовали и у других народов Дагестана.
Во время общения между коммуникантами возникала определенная дистанция общения. Дистанция общения у степных ногайцев была приблизительно 75 - 85см, а у кубанских - около метра. Между мужчиной и женщиной дистанция общения, независимо от вышеперечисленных условий, всегда увеличивается.
Определенные правила поведения в отношении мужчин соблюдались и женщинами. Они должны были уступать мужчине дорогу, вставать, когда он входил в помещение или проходил мимо, не переходить дорогу мужчине. Женщины уступали дорогу и идущей скотине, и едущей телеге. Анализируя подобный обычай у адыгов, Б.Х. Бгажноков связывает его с представлениями о вредоносной магии, исходящей якобы от женщины. Мы же склонны видеть в этом обычае отголоски культа мужского начала.
Поведение людей регламентировалось и различными приметами и суевериями, которые в большинстве случаев носили не запрещающий, а рекомендательный характер.
Третий раздел посвящен праздничной культуре поведения и этикету. Одной из форм проявления культуры поведения и этикета были общественные праздники. Одним из первых годовых праздников, отмечаемых ногайцами, был Навруз байрам, его отмечали 21 марта. Первыми с праздником поздравляли дети: «Навруз келди. Байрамынъыз бан кутлаймыз!» (Навруз пришел. С праздником поздравляем!). Взрослые поздравляли словами: «Янъы йылда яшавынъ онъ болсын, ырызкынъ мол болсын, савлыгынъ берк болсын, йолынъ кенъ болсын (Чтобы в Новом году жизнь была хорошей, еды было вдоволь, здоровье крепким, дорога широкой).
Праздник открывал самый старший человек в ауле. Непременным условием для проведения большинства общественных праздников были разного развлечения – песни, танцы, игры, соревнования. Участники соревнований должны были соблюдать нормы поведения, предусмотренные спортивными правилами: вести честную борьбу, не использовать недозволенные приемы, не нападать с сзади, не обмазываться жиром, не добивать на ковре соперника, не применять болевых приемов. В конных состязаниях не допускалось сокращать дистанцию, подрезать бегущего скакуна, выбивать из седла всадника, наносить увечья бегущей лошади соперника и т.д.
В песенных, музыкальных и спортивных состязаниях ногайские женщины не участвовали. Хотя имеются многочисленные примеры того, как женщины у кочевников Средней Азии, не желая ни в чем уступать мужчинам, вступали с ними в песенные и спортивные состязания. В этом плане на поведенческую культуру ногайцев большое влияние оказали ислам и соседство с тюркоязычными народами Северного Кавказа и Дагестана.
Прощаясь, люди произносили следующие слова: «Алла наьсип этсин, келеген йылда да солай шатлыкпан коьриспеге!» (Дай Аллах нам встретиться в следующем году по такому же радостному событию!). Подобные выражения во время прощания характерны для речевого этикета тюркоязычных народов Дагестана и Северного Кавказа, а также для народов адыгской группы.
Праздник первой борозды Сабантой (букв. свадьба плуга) отмечали кубанские ногайцы. Он отличается обилием специальных этикетных правил, подчеркивающих в ритуально – карнавальной форме фундаментальные этические ценности ногайской культуры (А.А. Никишенков, 1999). Следует отметить, что во время праздников нормы поведения, принятые в повседневно-бытовой культуре, отходили на второй план, происходил так называемый временный отказ от общепринятых норм поведения.
Ногайцы широко отмечали и религиозные праздники. Празднику Ораза (Ураза) байраму предшествовал 30-дневный пост в месяц Рамазан, предписывающий соблюдение определенных правил поведения для всех мусульман, главное из которых заключалось в строгом воздержании от пищи и питья в дневное время суток. Помимо воздержания от пищи и воды, следовало изучать и читать Коран, обращаться к всевышнему с просьбами, воздерживаться от пустословия и других дурных привычек, прикасаться к женщине и т.д. Во время поста мусульманам категорически запрещается употребление хмельных напитков.
В дни месяца Рамазан у кубанских ногайцев мальчики исполняли колядные песни, именуемые в народе «шарамазан», в которых высмеивались различные людские пороки и воспевались добродетели, что шло вразрез с общепринятыми нормами поведения. Подобные колядные песни в месяц рамазан исполнялись у киргизов (Д. Айтмамбетов, 1963) и туркмен (А. Джикиев, 1983).
У ногайцев согласно этикету с праздником Ораза-байрам было принято поздравлять словами: «Туткан Оразанъды Алла кабыл этсин» (Пусть примет Аллах ваш пост). Младшие поздравляли старших, мужчины – мужчин, женщины – женщин.
По этикету женщине являться с поздравлениями в дом соседей, родственников раньше мужчины не полагалось, в народе говорили, что с женщиной якобы приходит несчастье. Подобные представления характерны для многих народов мира, особенно для мусульман.
Праздник Курбан-байрам также несет огромную этическую нагрузку, олицетворяя собой идеалы милосердия, добра, любви к людям. С праздником Курбан-байрам принято поздравлять словами: «Курманынъ хайырлы болсын» (Жертвоприношение пусть на пользу будет), в ответ говорили: «Алла разы болсын» (Пусть доволен будет Аллах).
В четвертом разделе рассматривается культура поведения и этикет в обычаях взаимопомощи. У ногайцев в приветствиях к работающим обязательно содержалось пожелание, соответствующее от выполняемой ими работе. Пахарей приветствовали словами: «Алла коьмек этсин!» (Бог в помощь!), к проводившим посев колосовых - «Алла коьмек этсин. Юртынъ аска толсын» (Да поможет тебе Аллах. Пусть дом твой наполнится хлебом!), к собирающим хлеб – «Алла коьмек этсин. Аранлар бидай ман толсын!» (Да поможет тебе Аллах. Пусть закрома твои наполнятся пшеницей!), к косарям – «Алла коьмек этсин сизге, пишен шалувшылар» (Да поможет вам Аллах, косари), к стригалям – «Алла пайдалы этсин» (Пусть Аллах принесет пользу) или «Акшалы болсын» (Пусть ваш труд прибыль принесет), «Мал коьп болсын» (Пусть скота будет много). Людей, занятых каким-либо полезным делом, приветствовали словами: «Ис колай болсын. Яхшы саьати мен. Алла коьмек этсин!» (Легкого вам труда. В добрый час. Да поможет вам Аллах!). Согласно этикету на приветствие отвечали: «Алла разы болсын! Аминь, я Алла!» (Спасибо! Да благословит тебя Аллах!). После обмена приветствиями проходящий должен был предложить свою помощь: «Коьмек керекпе?» (Нужна ли помощь?). В соответствии с правилами этикета мужчина не мог оказать помощь женщине, а женщина – мужчине.
Среди ногайцев широкое распространение получили коллективные виды взаимопомощи – «талака» (у кубанских ногайцев), «мылка» (у степных), в ходе которых хозяин и помочане придерживались определенных правил поведения: хозяину следовало работать наравне с остальными и также выполнять указания главного распорядителя, не делать замечание работающим, не торопить и не указывать на недостатки, не упрекать кого-либо в недобросовестности, помочанам – работать добросовестно и с полной отдачей сил. Хозяин выражал свою благодарность в адрес помочан словами: «Алла кыйынынъызды савапка язсын. Сизинъ талакада мен де болайым» (Пусть Аллах ваш труд отнесет к благим делам. На вашем талака дай бог и мне быть).
Проявлением чувства сострадания, взаимовыручки было и участие в помощи погорельцам. Помощь пострадавшим всегда оказывалась бескорыстно.
В заключение раздела отмечается, что в обычаях взаимопомощи достаточно четко прослеживаются признаки половозрастной дифференциации.
Пятый раздел посвящен культуре поведения и этикету во время досуга. Для кубанских ногайцев излюбленной формой проведения совместного досуга было «кезбе боза» (букв. буза по очереди). Молодежь к мужским мероприятиям не допускалась. Во время «кезбе буза» мужчины пили бузу, соблюдая определенные правила этикета: первым пригубить напиток должен был «боза агасы» (устроитель мероприятия), затем чаша с бузой передавалась сидящему справа, а от него сидящему слева, а потом по кругу всем остальным (Р.Х. Керейтов, 1989). Подобные сборы не превращались в попойки, показаться пьяным считалось непристойным для мужчины. Непозволительным считалось учинять драки, ссоры. Аналогичный обряд имеется у киргизов (жоро бозо) (С.Г. Симаков, 1983) и кумыков (боза йыр) (С.Ш. Гаджиева, 2005). У степных ногайцев этот вид мужского досуга не сохранился.
Местом для общения молодежи являлись различного рода посиделки. У девушек они назывались «басланув» (от слова «баслан» – начинать). На них девушки приобретали навыки общения со сверстницами, взрослыми женщинами. Подобные девичьи посиделки проводились и у киргизов (С.Г. Симаков, 1983). Кроме девичьих, существовали и вечеринки с участием парней в присутствии взрослых. Общение с противоположным полом происходило с помощью шуточных куплетов, иносказательной речи, телесные контакты не допускались. Подобные совместные мероприятия имели распространение в Дагестане (С.А. Лугуев, 2001), Чечне (З.И. Хасбулатова, 2006).
У ногайцев существовали табу и эвфемизмы на произнесение отдельных слов и словосочетаний, а также на название некоторых болезней и отдельных видов животных. Языковые табу на произнесение названий отдельных животных были характерны и для многих дагестанских (С.А. Лугуев, 2006) и северокавказских народов (Б.Х. Бгажноков, 1983; Ш.Д. Инал-Ипа, 1965; Д. Техов, 1971).
К одному из видов проведения совместного досуга молодежи относился обычай собираться у постели больного, называемый кубанскими ногайцами «шаьвшеке». Участники обряда не были стеснены рамками этикета. Молодежь вела себя свободно и непринужденно, говорила на любые темы.
Анализ общественных форм досуга показывает, что ногайцы свой досуг в большинстве случаев проводили в соответствии с половозрастными принципами, с вытекающими отсюда правилами поведения и этикетом.
В шестом разделе рассмотрены культура поведения и этикет в обычаях гостеприимства и куначества. Гости делились на несколько категорий: специально приглашенные (званые гости), нежданные (незваные гости, случайный путник) и гости, которые могли прийти без приглашения (соседи, родственники, односельчане). Соответственно ситуации проходил и прием гостей.
Хозяин лично встречал гостей. Если среди гостей были женщины, то хозяин здоровался с ними и передавал их под покровительство жены, которая обнимали их, целовали им руки, прикладывая ко лбу.
После обмена приветствиями хозяин приглашал гостей в юрту. Первым в юрту входил гость, вслед за ним хозяин, а затем все остальные. Гостя сажали на почетное место (тоьр). Если гость был моложе хозяина, то на почетное место садился хозяин, а гость слева от него. Существовали особые правила ведения разговора с гостем. Не принято было задавать гостю двусмысленных вопросов, касаться тем, неприятных гостю. В свою очередь гость не должен был интересоваться здоровьем жены, дочерей и делами, как-то связанными с ними. При госте не принято было переговариваться на непонятном языке, перешептываться. Этих правил придерживались все народы Северного Кавказа (В.К. Гарданов, 1967; Б.Х. Бгажноков, 1978; Ш.Д. Инал-Ипа, 1984; Р.А. Мамхегова, 1993; С.А. Лугуев, 2001).
В присутствии гостя не прибирались, не суетились. Оставлять гостя одного в юрте, было не принято.
Сердцевиной и средоточием обычая гостеприимства являлась совместная трапеза. Для гостя всегда резали барана. В знак особого уважения гостю предлагались всегда баранья голова, печень и курдюк, кусочек мяса с берцовой костью – «йимекли уьли». Вареную баранью голову подавали уважаемому гостю адыгейцы и кабардинцы (Б.Х. Бгажноков, 1985). По этикету трапезу начинал хозяин, завершал ее – гость. Женщины и дети за один стол с гостями не садились, кроме старшей женщины.
Для почетных гостей хозяин устраивал званый ужин с приглашением соседей, родственников, на стол подавалась конина. Непременным атрибутом застолья у тюркоязычных народов были кумыс, буза, арака (молочная водка). До середины XIX века их потребление носило исключительно ритуальный характер, осуществлялось только старшими мужчинами круговой чашей, и опьянение в торжественной трапезе везде считалось не просто нарушением этикета, но и признаком непристойной для мужчины слабости (А.А. Никишенков, 1999). Необходимость равного причащения к спиртному напитку ученые объясняют как потребность делиться пищей и угощать гостей – представлением о том, что пища и питье исходят от родовых богов и принадлежат всему роду в целом (А.К. Байбурин, А.Л. Топорков, 1990).
Ссориться за столом, выяснять отношения, сводить старые счеты считалось грубейшим нарушением этикета. Руководил и следил за столом почетный гость. В зажиточных же ногайских семьях размах гостеприимства зависел от ее ранга и материального состояния.
Согласно этикету, провожая гостя, первым из дома выходил хозяин, вслед за ним – гость. Проводить гостя выходили только мужчины. Прощаясь, было принято пожать друг другу руки и обменяться фразами: «Аман турынъыз!» (Счастливо оставаться!), «Яхшы йол!» (Доброго пути!). Непременным условием при прощании была просьба гостя к хозяину, чтобы последний обязательно посетил и его дом. Уехать, не попрощавшись, считалось верхом неприличия.
В обязанность хозяина входило не только создание максимально благоприятных условий для отдыха гостя, но и содействие в решении его проблем, охране чести, достоинства, жизни и имущества. Причинение гостю какого-либо вреда, а тем более ущерба его здоровью и жизни было недопустимым.
Наряду с гостеприимством у ногайцев существовал и обычай куначества (къонакълыкъ). Одним из принципиальных отличий кунака от обычного гостя заключалось в том, что связь гостя с хозяином носила единовременный характер, а с кунаком – постоянный. Существовали определенные различия и в приеме. Во время приветствия, после обмена рукопожатиями между сверстниками не исключались и легкие объятия, похлопывания по плечу, что, например, не допускалось в отношении гостя. Легкие объятия при встрече кунаков считались нормой для большинства тюркоязычных народов Дагестана и Северного Кавказа. Неоднозначно подобное поведение расценивалось у народов Дагестана.
Если гостя следовало хорошо накормить и предоставить ночлег, то для кунака устраивали богатое угощение с обязательным приглашением родственников, соседей, известных музыкантов, певцов, устраивались конно-спортивные состязания.
Кунаки взаимно принимали участие во всех мероприятиях, проводимых в семье, наравне с родственниками несли расходы в случае свадеб, похорон, выплаты штрафа за убийство и т.д. Для кунака-иноверца исключение составляли лишь религиозные обряды, коллективные и индивидуальные молитвы, посещение мечети. Подобные взаимоотношения между хозяином и кунаком складывались и у большинства народов Дагестана (А.Ш. Гамзатова, 2008) и Северного Кавказа (В.К. Гарданов, 1967).
Раздел седьмой «Нормы поведения в обычаях кровной мести». В исследуемый период обычай кровной мести наибольшее распространение получил в среде знатных ногайцев. Согласно морально-этическим установкам, выработанным ногайским обществом, запрещалось убийство обидчика из-за угла, со спины, внезапно без предупреждения. Убийство должно быть совершено холодным или огнестрельным оружием. Запрещалось убивать во время месяца Рамазан, религиозных (календарных праздников), в людном месте. Категорически запрещалось выяснять отношения в доме у кого-либо или в общественных местах. Запрещалось убивать обидчика спящим, трапезничающим, совершающим намаз, справляющим естественные нужды.
При встрече с кровником правом первого удара, выстрела обладала потерпевшая сторона. Большим позором считалось убивать из кровной мести женщину, слабоумного, больного человека. Категорически запрещались надругательство над трупом, мародерство. Особых правил поведения должны были придерживаться и родственники двух враждующих сторон. Согласно этическим нормам родственникам убийцы категорически запрещалось веселиться, шутить, развлекаться в присутствии родственников убитого, беседовать с кем-либо при них, смотреть им в глаза. При встрече с родственниками убитого в общественном месте родня обидчика должна была покинуть это место. Если они повстречались в пути, то родственники убийцы должны были беспрекословно уступить дорогу потерпевшей стороне.
В исследуемый период в ногайском обществе еще помнили о традициях ведения боя, унаследованные ими от Чингисхана. Для всех воинов существовали единые нормы поведения: соблюдение жесткой субординации между военачальниками и рядовыми и железной дисциплины. Нарушение правил несения воинской службы неминуемо влекло за собой наказание.
Основными статьями воинской этики считались: 1. нельзя нападать на врага спящего, связанного, безоружного; 2. нельзя убивать просящего пощады; 3.слабому противнику надо дать право первого выстрела или удара; 4.богатырь сам должен выйти из трудного положения (плена, заточения) (А. И.-М. Сикалиев (Шейхалиев), 1994). Подобные этические установки для мужчины-воина существовали и у других северокавказских и дагестанских народов.
В «Заключении» диссертации подводится итог проведенного исследования. Сквозь призму семейного и общественного быта представлена традиционная культура поведения и этикет ногайцев, показаны особенности коммуникативного поведения в семье, в обществе, в будни и в праздники.
Анализ материала обнаружил, что в исследуемое время у ногайцев этикет семейной жизни был достаточно развит. Члены семьи строго соблюдали «этикетную дистанцию» и придерживались «этикетной субординации» в отношениях между членами семьи, особенно в отношении старших. Важным блоком поведенческой культуры ногайцев являлся обычай избегания, который помогал строить взаимоотношения между членами семьи, регламентировал взаимоотношения между старшими и младшими, родителями и детьми, мужчинами и женщинами, предотвращал семейные конфликты и т.д. Подобный обычай и связанные с ним правила общения и поведения существовали у большинства тюркоязычных народов Дагестана и Северного Кавказа, весьма распространен он был и среди адыгских народов.
Как показывают материалы исследования, у ногайцев в исследуемый период в семье довольно строго придерживались этикетной проксемики. Существовали и этикетные нормы в подаче и распределении пищи между участниками трапезы. Благодаря этнокультурному взаимодействию и взаимовлиянию правила рассаживания и распределения пищи за столом, характерные для кочевников-скотоводов, стали известны многим тюркоязычным народам Северного Кавказа и Дагестана, а также адыгским народам.
Этикетное поведение участников семейных мероприятий заключалось в произнесении тостов, здравиц, благопожеланий, связанных с различными семейными событиями, которые у разных групп ногайцев имели свои специфические особенности. Нормы поведения во время похоронно-поминальных обрядов ногайцев отличались от поведения других дагестанских и северокавказских народов. В отличие от горцев Дагестана и Северного Кавказа, у ногайцев мужчины оплакивали покойного. Это характерно и для большинства тюркоязычных народов Дагестана и Северного Кавказа и относится к древним пластам тюркской культуры.
В результате нашего исследования мы пришли к выводу, что этикет семейной жизни ногайцев и тюркоязычных народов Дагестана и Северного Кавказа, особенно северных кумыков имеет много общего. В результате этнокультурного взаимодействия и взаимовлияния некоторые черты семейного этикета ногайцев были восприняты и адыгами.
Обязательными для всех членов общества являлись акты приветствия и прощания. Наши исследования показали, что у разных групп ногайцев Дагестана и Северного Кавказа существовали свои правила приветствия. Речь ногайцев не изобилует жестами и мимикой, а дистанция между общающимися людьми близка к максимальным пределам, принятым на Северном Кавказе и в Дагестане. Между мужчинами-сверстниками она несколько сокращалась, между молодыми и пожилыми – возрастала, а между мужчиной и женщиной резко увеличивалась. В традиционном ногайском обществе мужчины и женщины не могли свободно общаться, а телесные контакты между ними вообще исключались.
Местом для общения мужчин в исследуемый период являлся сельский сход, где формировалось общественное мнение, вырабатывались единые для всех правила поведения в обществе. К нарушителю общепринятых правил поведения применялись различные меры наказания: от общественного порицания вплоть до изгнания из общины.
Огромное влияние на культуру поведения ногайцев оказал ислам. Правила поведения в мечети, на кладбище для всех мусульман Дагестана и Северного Кавказа, в том числе и ногайцев, были одинаковыми, равно как и использование в речи словесных формул и выражений, связанных с именем Аллаха.
В исследуемое время базар и ярмарка являлись не только местом для заключения торговых сделок, но и местом для общения. Все торговые операции у ногайцев заключались исключительно мужчинами.
Особое место в жизни ногайцев занимали общественные праздники. По комплексу проводимых праздничных мероприятий кубанские и кумские ногайцы стоят ближе к традициям земледельческих народов, а степные – к кочевническим.
Исследование показало также, что у ногайцев, как и у большинства тюркоязычных народов Дагестана, не было помочей, где мужчины и женщины трудились бы вместе, следовательно, поведение помочан соответствовало их полу и выполняемой работе. Следует также отметить, что многие приветствия, связанные с выполнением полевых работ, были переняты кубанскими ногайцами у соседних северокавказских народов.
В ходе исследования обычая гостеприимства у ногайцев нами выявлены кочевнические традиции приема гостей, которые выражались в правилах приветствия гостей, знаках внимания, рассаживания за столом, подачи блюд и распределения мяса, разделывания головы барана, одаривании гостя и т.д. Эти правила нашли отражение и в этикете других народов, в частности северных кумыков, карачаевцев, балкарцев, адыгов.
Определенные нормы поведения соблюдались и кровниками. Традиции же воинского этикета ногайцев принадлежат к одним из самых древних в мире.
Итак, в традиционной культуре поведения и этикете ногайцев основополагающими принципами являются половозрастная дифференциация этикетных норм и уважение к старшим, которое характерно для обществ с генеалогической структурой, к каковым относится и ногайское.
В результате этнокультурного взаимодействия ногайцев с народами Дагестана и Северного Кавказа произошло взаимообогащение культур, которое отразилось и на культуре поведения и этикете этих народов.
Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:
Монографии:
1. Гимбатова М.Б. Духовная культура ногайцев в XIX – начале ХХ века. Махачкала, 2005. – 188с.
2. Гимбатова М.Б. Культура поведения и этикет ногайцев в семейном и общественном быту (XIX – начало ХХ века). Махачкала, 2007. – 344с.
Статьи в ведущих научных журналах, рекомендованных ВАК РФ:
1. Гимбатова М.Б. Культура и образование у ногайцев в XIX - начале XX в. //Вестник ДНЦ РАН. Махачкала, 2005. № 20. С. 82-87.
2. Гимбатова М.Б. Традиции гостеприимства и куначества у ногайцев (северокавказские и тюркские параллели) //Научная мысль Кавказа. Ростов-на-Дону. 2007. № 1. С. 78-85.
3. Гимбатова М.Б. К вопросу об обычае избегания и запретах, связанных с браком и семейными отношениями у ногайцев (XIX - нач. ХХ в.) //Вестник ДНЦ РАН. Махачкала, 2007. С. 55-60.
4. Гимбатова М.Б. Семейная трапеза ногайцев - наглядная модель этикетного поведения (XIX- начало ХХ века)//Известия вузов. Северокавказский регион. ОН. Ростов-на-Дону, 2008. № 5. С. 49-52.
5. Гимбатова М.Б. О торговом этикете ногайцев (XIX - начало ХХ века) //Вестник ДНЦ РАН. Махачкала, 2008. № 30. С. 61-64.
6. Гимбатова М.Б. О воинской этике ногайцев //Военно-исторический журнал. М., 2008. № 12. С. 74-75.
7. Гимбатова М.Б. Формы приветствия и прощания в общественной жизни ногайцев (XIX-начало ХХ века) //Известия вузов. Северокавказский регион. ОН. Ростов-на-Дону, 2009. № 1. С. 53-56.
Статьи и тезисы в научных изданиях:
8. Гимбатова М.Б. Традиционный застольный этикет ногайцев //Итоги фольклорно-этнографических культур народов Северного Кавказа за 2004 год. Краснодар, 2005. С. 245-252.
9. Гимбатова М.Б. Культура поведения в похоронно-поминальных обычаях и обрядах ногайцев (XIX - нач. XX в.) //Итоги фольклорно-этнографических культур за 2005 год. Краснодар, 2006. С. 315-324.
10. Гимбатова М.Б. Коммуникативные формы поведения ногайцев в обычае взаимопомощи «Шаьвшеке» //Всероссийская научно-практическая конференция «Изучение культурного наследия - актуальная задача». Махачкала, 2007. С. 146-150.
11. Гимбатова М.Б. Культура поведения и этикет в обычаях и обрядах ногайцев, связанных с рождением детей (XIX - нач. ХХ века) //Материалы северокавказской научной конференции «Итоги фольклорно-этнографических исследований этнических культур Северного Кавказа за 2006 год». Краснодар, 2007. С. 474-483.
12. Гимбатова М.Б. Идеи нравственного воспитания в устном народном творчестве ногайцев //Лавровские (среднеазиатско-кавказские) чтения 2004-2005 гг. СПб., 2005. С. 96.
13. Гимбатова М.Б. Традиционные формы приветствия у ногайцев //Лавровские (среднеазиатско-кавказские) чтения 2004-2005 гг. СПб., 2005. С. 97.
14. Гимбатова М.Б. Игры и развлечения в календарных праздниках ногайцев //VI Всероссийский Конгресс этнографов и антропологов России. СПб., 2005. С. 20.
15. Гимбатова М.Б. Статус пожилого мужчины в традиционном обществе ногайцев (XIX- начало ХХ в.) //VII Конгресс этнографов и антропологов России. Доклады и выступления. Саранск, 2007. С. 443.
16. Гимбатова М.Б. Определение калыма в фольклорных произведениях ногайцев (этикетные нормы) //VII Конгресс этнографов и антропологов России. Доклады и выступления. Саранск, 2007. С. 355.
17. Гимбатова М.Б. Благопожелания в традиционном обряде изготовления камчи у ногайцев //VII Конгресс этнографов и антропологов России. Доклады и выступления. Саранск, 2007. С. 202.
18. Гимбатова М.Б. Магические представления в поведенческой культуре ногайцев (XIX-начало ХХ в.) //Лавровский сборник. Материалы Среднеазиатско-Кавказских исследований. Этнология, история, археология, культурология 2006-2007. СПб., 2007. С. 147-149.
19. Гимбатова М.Б. Табу на имена людей и термины родства у ногайцев (XIX - начало ХХ в.) //Лавровский сборник. Материалы Среднеазиатско-Кавказских исследований. Этнология, история, археология, культурология 2006-2007. СПб., 2007. С. 149-151.
20. Гимбатова М.Б. К вопросу о воинском этикете ногайцев //Материалы Международной конференции «Археология, этнология, фольклористика Кавказа». Тбилиси, 2007. С. 82-83.
21. Гимбатова М.Б. Институт куначества в системе общественного быта ногайцев (XIX – начало ХХ вв.) //Полиэтничный макрорегион: язык, культура, политика, экономика: Тезисы докладов Всероссийской научной конференции. Ростов-на-Дону, 2008. С. 74-76.
22. Гимбатова М.Б. «Тайная» речь в культуре общения ногайцев (XIX - начало ХХ века) //Материалы северокавказской научной конференции «Итоги фольклорно-этнографических исследований этнических культур Северного Кавказа за 2007 год». Краснодар, 2008. С.88-94.
23. Гимбатова М.Б. «Женское пространство» в традиционной культуре ногайцев //Материалы региональной научной конференции «Гендерные отношения в культуре народов Северного Кавказа». Махачкала, 2008. С. 49-53.
24. Гимбатова М.Б. Влияние ислама на этикет ногайцев (XIX - начало ХХ века)//Дагестанский этнографический сборник. Вып. № 3. Махачкала, 2008. С.73-79.
