WWW.DISUS.RU

БЕСПЛАТНАЯ НАУЧНАЯ ЭЛЕКТРОННАЯ БИБЛИОТЕКА

 

Механизм советской власти и управления в западном регионе россии (1917 – 1937 гг.)

На правах рукописи

КАРЕЛИН ЕВГЕНИЙ ГЕННАДЬЕВИЧ

МЕХАНИЗМ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ И УПРАВЛЕНИЯ

В ЗАПАДНОМ РЕГИОНЕ РОССИИ

(1917 1937 гг.)

Специальность 07.00.02 Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

доктора исторических наук

МОСКВА - 2010

Работа выполнена на кафедре «История российской государственности» Российской академии государственной службы при Президенте РФ

Научный консультант: доктор исторических наук, профессор

Попов Василий Петрович

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук,

старший научный сотрудник

Журавлев Сергей Владимирович

доктор исторических наук, профессор

Семеникова Любовь Ивановна

доктор исторических наук, профессор

Орлов Игорь Борисович

Ведущая организация:

Московский педагогический государственный университет

Защита состоится « __ » ____________ 2010 г. в часов на заседании диссертационного совета Д. 502.006.04 при Федеральном государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Российская академия государственной службы при Президенте Российской Федерации» по адресу: 119606, г. Москва, пр-т Вернадского, 84, уч. корпус 2, ауд. ________

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Федерального государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Российская академия государственной службы при Президенте РФ»

Автореферат разослан « __ » __________ 2010 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета,

доктор исторических наук, профессор О.Г. Малышева

I. Общая характеристика диссертации

Актуальность темы исследования. Изучение советской модели власти ее сущности, закономерностей и особенностей развития имеет не только российское, но и мировое значение. Эта система власти оказала воздействие на весь ход истории XX века. И в то же время это явление вызывает непрекращающиеся споры в научной и общественной среде.

Сложность и противоречивость процессов развития советской системы власти требует изучения политической истории не только в общегосударственном, но и в региональном масштабе. Регион как область политического пространства, со своей системой власти, определяет актуальность изучения региональных проблем в сопоставлении с общегосударственной проблематикой. При этом региональные исторические исследования формируют ряд специфических требований, требующих учета географического положения, экономических особенностей, своеобразия взаимодействия «центр – регион», межрегионального взаимодействия, отношений региональной и местной власти, подвижности административно-территориальной деления. Проблема исследования процесса становления и развития региональной власти приобретает особую актуальность в силу междисциплинарного характера политической регионалистики.

Понятие «механизм власти» в настоящем исследовании определяется как устойчивая и единая система региональных и местных органов власти и управления, которые в своем взаимодействии осуществляли проведение государственной политики в Западном регионе Советской России. Партийный аппарат выступил структурообразующим стержнем для всей системы Советов. Огосударствление экономики создало условия для реализации принципиально новой государственной политики. Сращивание партийного, советского и хозяйственного аппарата в единое целое обеспечило развитие регионального механизма власти.

Необходимость изучения процессов трансформации советской власти на региональном уровне определяется отсутствием комплексного исследования Западного региона России. Системный подход к региональному механизму власти позволяет уяснить его роль и значение в процессе выработки принципов и механизмов функционирования советской государственности. После распада Российской Империи и создания советской государственности центральные и региональные органы власти находились в постоянном поиске оптимальных форм и правил взаимодействия между уровнями власти. На каждом из этапов становления и развития советской системы власти в период 1917 – 1937 гг. был достигнут значительный прогресс в решении существовавших проблем и противоречий. В рамках осмысления региональной политической истории становится возможным понять и оценить роль государственной региональной политики и ее эффективности.

В отечественной и зарубежной историографии в настоящее время преобладают сдержанные, а зачастую и негативные оценки процессов становления и развития советской системы власти. Зачастую такие оценки пытаются свести всю сложность исторической действительности к морально-этическому осуждению всей советской истории. Самый широкий спектр представлений о политической истории советского государства особенно характерен в отношении периода 1917 - 1937 гг. Это препятствует формированию комплексного научного осмысления истории советской власти и ее деятельности. Несостоятельность идеологизированных концепций истории требует выработки объективного, основанного на достижениях современной исторической науки подхода.



До сих пор не получил своей адекватной оценки опыт построения административно-территориального деления Советской России в 20 - 30-х годах XX века на основе выделения специализированных экономических районов. Проведение реформы районирования в 1929 году позволило создать областную организацию власти,[1] что в значительной мере обеспечило проведение модернизации СССР. Проходящий в настоящее время процесс укрупнения субъектов Российской Федерации определяется необходимостью совершенствования методов и основных положений современной региональной политики. Это требует учета в практике реформирования исторического опыта модернизации регионального устройства и функционирования региональных механизмов власти.

В этом контексте возникает необходимость формирования комплексной и последовательной региональной политики с правильным выявлением проблем регионального развития, причин их возникновения с целью перехода к устойчивому и эффективному функционированию российских регионов.

Территориальные рамки исследования определяются историческим содержанием понятия «западный регион России». Регион понимается в современной науке как устойчивая форма административно-территориальной организации, с отличием географического положения, своеобразием экономики и особой системой государственных органов власти.[2] В новейшей истории России дважды (в 1917-1918 гг. и в 1929-1937 гг.) организовывалась Западная область. В 1918 году Западная область (Коммуна) включала в свой состав территорию Смоленской губернии и часть Могилевской и Витебской губерний. Создание Белорусской советской республики привело к разделению западной и восточной частей Западной области на самостоятельные регионы. Западные губернии РСФСР превратились в особый регион с подвижными границами. На протяжении 1920 – х годов регион стремились объединить в единое целое. Объединение проводилось в рамках проекта Госплана по созданию Западной области СССР и в рамках национально-государственного строительства БССР. Минская губерния являлась ядром притяжения Могилевской и Гомельской губерний. Только завершение реформы районирования в 1929 году окончательно сформировало Западную область РСФСР.

В область были включены территории Смоленской, Брянской губерний, а также части Псковской, Тверской, Калужской губерний. Западная область просуществовала до 1937 года, когда ее территория была разделена и включена в состав Орловской, Курской и Смоленской областей. Но при смене форм – областное объединение, Коммуна, губернии, область – в основе и в центре всех территориальных трансформаций оставалась Смоленская губерния как устойчивое административно-территориальное ядро.

Хронологические рамки исследования определяются в соответствии с периодизацией процесса формирования и трансформации региональной модели советской власти. Начало процесса фиксируется этапом разрушения прежней формы российской государственности в ходе революции 1917 года и утверждения Советов в качестве органов государственной власти. Критерием выделения нижней хронологической границы является создание Западной области (Коммуны). Период 1917 – 1937 гг. можно определить как исторический цикл развития регионального механизма советской власти и построения советского социализма. Верхняя грань изучаемого периода определяется завершением структурализации системы советской власти. Отражением этой временной границы является упразднение Западной области РСФСР. Внутренние этапы определяются на основе критериев завершенности самостоятельных по своей промежуточной форме политических (и сопряженных с ними социально-экономических) процессов.

В советской истории социально-экономические процессы были производными от политических процессов. Выделение внутренних этапов характеризуется критерием смены курса государственной политики. Большевистская партия в условиях динамичного изменения исторической обстановки меняла не только политику, но и форму административно-территориального устройства. Для успешного проведения политики «военного коммунизма», новой экономической политики, политики построения социализма необходимы были особые формы административно-территориальной организации. Следовательно, главными критериями выделения этапов является переход к новому политическому курсу, который совмещался с территориальным реформированием. Воздействие внешней политики в качестве критерия периодизации существенно лишь в отношении этап создания Советской Социалистической Республики Белоруссии (ССРБ) в 1919 году и этапа расширения территории Белорусской Советской Социалистической Республики (БССР) в 1924-1926 гг.

Объектом исследования является региональная организация государственной власти Советской России в 1917-1937 гг.

Предметом исследования является процесс создания, функционирования и трансформации советской региональной системы власти и управления.

Основная цель исследования – комплексное изучение закономерностей и особенностей создания, функционирования и трансформации механизма власти и управления в Западном регионе Советской России в период 1917 – 1937 гг.

Проведение исследования предполагает решение следующих задач:

  1. Изучение процесса формирования и изменений советской региональной системы власти.
  2. Анализ структуры и функций региональных органов власти и управления.
  3. Исследование роли органов местной власти в функционировании регионального механизма советской власти.
  4. Выявление процессов взаимодействия региональных и центральных органов власти при осуществлении государственной политики.
  5. Установление и анализ взаимозависимости преобразований административно-территориального деления и процессов структурализации советской власти.
  6. Определение сущности и содержания государственной региональной политики на протяжении 1917-1937 гг.
  7. Воссоздание биографий партийных и государственных руководителей региональных органов власти.

Исследование основано на принципах историзма, объективности и системности.

Методологической основой исследования является теория модернизации, в соответствии с которой механизм советской власти рассматривается как форма целенаправленного управления форсированного перехода к принципиально новому типу общества. Догоняющий характер модернизации достигался массовым применением насилия и репрессий. Сама система органов власти и управления подвергалась непрерывным реорганизациям. Именно такая динамичная система советской власти оказывалась способной инициировать и реализовывать политические нововведения, которые становились основой социально-экономических преобразований. В ходе процессов структуризации советская политическая система приобретала устойчивый характер.

Крайне противоречивые исторические условия и конкретные обстоятельства, в которых действовали люди, сформировали особую организацию власти. Деятельность советского механизма власти определялась мотивацией глубокого переустройства всего общества и каждого человека. Воплощение социальных идеалов равенства и справедливости, как правило, трагически сказалось на судьбах партийных и государственных руководителей и работников органов власти.

В работе использовались структурно-функциональный метод, метод системного анализа и проблемно-хронологический подход. Проведенный анализ позволил отразить произошедшие изменения в виде схем системы органов власти и карт административно-территориального деления. Сравнения и сопоставления статистических данных представлены в табличной форме. Полученные результаты имеют самостоятельное научное значение.

Научная новизна исследования. В диссертации впервые комплексно исследован процесс становления, функционирования и трансформации механизма власти и управления Западного региона Советской России. На основе введения новых документальных источников подробно изучается история формирования и развития Западной области (Коммуны). Показана главенствующая роль областных объединений в возрождении институтов государственности.

Впервые в научной практике детально прослеживаются процессы реорганизации структурно-функционального устройства региональной власти. Детально проанализирована структура партийно-государственной и хозяйственной власти на региональном и местном (уездном, окружном и районном) уровнях. Существенно расширены представления о формах и методах региональной политики, а также изучен вопрос о степени соответствия региональной и общегосударственной политики.

Впервые проводится анализ механизма смены руководящих кадров на региональном и местном уровне. Изучение процесса сращивания партийного и советского аппарата позволило выявить закономерности и особенности утверждения в регионе административно-командной системы власти.

Впервые исследована роль административно-территориальных преобразований в региональном масштабе. На этой основе проведено переосмысление значения реформы районирования 1920-1930-х годов в формировании индустриально-аграрного облика западного российского региона.

Степень изученности темы продолжает оставаться недостаточной. Это объясняется, прежде всего, высокой сложностью и спецификой региональной российской истории, слабой методологической разработанностью региональной тематики и противоречивостью подходов к изучению советской системы власти.

Советская историография проблемы отличалась односторонним идеологизированным подходом, который оправдывал советскую систему региональной власти как единственно возможную. Главное внимание уделялось партийному руководству деятельностью Советов. Сама система партийно-советской власти описывалась преимущественно на низовом местном уровне. Никаких противоречий в осуществлении политики партий не выявлялось, а возникавшие трудности объяснялись особенностями классовой борьбы.[3]

Советская историография обратилась к проблематике истории административно-территориального устройства СССР в 1950-е гг. и занималась изучением проблемы в русле традиционной концепции «совершенствования» существующей системы государственного управления, ограничиваясь узкими региональными, хронологическими и политико-идеологическими рамками.[4] Вопросам формирования советской системы административно-территориального деления Западной области был посвящен специальный раздел в монографии З.Л. Серебряковой.[5]

Историография политической истории Западного региона России в значительной мере отличается от других региональных исследований. Школа советологии, представленная в первую очередь американским исследователями, ввела в научный оборот архивные материалы Смоленского партийного архива. Еще в 1958 году вышел в свет научный труд М. Фейнсода.[6] Изучение региональной системы власти советской России в 20 - 30 годах разрабатывалось на основе концепции тоталитаризма. В «ревизионистской школе» отрицание феномена сталинизма и приоритет изучения социальной истории поставил научный интерес к провинциальной системе власти и практике управления на второстепенное место.

Современная российская историография проблемы отличается деидеологизацией, расширением тематики исследований и введением в научный анализ большого круга новых источников. Отказ от марксистско-ленинской методологии привел значительную часть российских ученых к заимствованию теории тоталитаризма для описания советской политической системы.[7] Системным анализом Смоленской партийно-советской элиты и отдельных губернских органов власти стал сборник научных статей «Провинциальная власть: система и ее представители, 1917 – 1938 гг.».[8]

На взгляд автора, уровень региональных исторических исследований по представленной проблеме определяется значительными достижениями в отдельных и специальных вопросах. В то же время, изучение проблемы страдает отсутствием системности. Комплексного исследования механизма региональной власти и ее политики в 1917-1937 гг. не проведено и в результате не сформировано целостного представления об особенностях регионального устройства и функционировании региональной власти в этот период.

Практическая ценность. Результаты исследования могут быть использованы в дальнейшей научной работе в рамках институционализации новой научной отрасли знаний - политической регионалистики. Учет сделанных выводов и обобщений может быть использован при реформировании существующего административно-территориального деления Российской Федерации.

Материалы диссертационного исследования полезно использовать при разработке учебных и специальных курсов по отечественной истории, написании учебных пособий и учебников.

Основные положения, выносимые на защиту:

  1. В 1917 году Россия пережила революцию, которая положила начало советскому обществу. Большевистская партия возглавила переустройство и структурирование нового советского государства. Регулирование острейших, динамичных и крайне противоречивых общественных процессов привело к централизации и концентрации власти, а также формированию однопартийного политического режима. Партия нуждалась в Советах в качестве формы легитимации своей абсолютной власти. Но и Советы смогли состояться как органы государственной власти только под руководством партийного аппарата.
  2. В условиях слабого центра и преобладания центробежных тенденций областные объединения стали формой восстановления системы государственных органов, разрушенных революцией. II съезд Советов Западной области в апреле 1918 года стал поворотным моментом в процессе централизации власти. Он не только устранил конкуренцию Областному исполнительному комитету Западной области (Облискомзап) со стороны Смоленского губернского Совета, но и резко ограничил политическую самодеятельность губернских и уездных Советов. За 1917-1918 гг. Западная область состоялась как политико-территориальная организация государственного устройства. Областное руководство обеспечило воссоздание единой и прочной структуры власти на местном уровне. При этом использовались различные формы чрезвычайных органов, преимущественно в виде революционных комитетов (ревкомов). Облискомзап целенаправленно создавал модель государственной экономики. Главное достоинство и преимущество Совета народного хозяйства (СНХ) в тех условиях явилось обеспечение нужд Западного фронта. Дальнейшее усиление региональной власти могло ограничить роль Центра определенными рамки.
  3. В ЦК большевистской партии к концу 1918 года автономность Западной области стала рассматриваться как угроза процессу централизации власти. Создание Советской Социалистической Белорусской Республики (ССРБ) реализовало проект «республики–буфера» (выражение В.И. Ленина).[9] Основную роль в этом процессе играл ЦК партии, а не ВЦИК. Упразднение Западной области было также связано с заменой прежнего областного руководства. Новое государственное образование, созданное вместо ССРБ – Белорусско-Литовская советская республика просуществовала несколько месяцев 1919 года и прекратила свое существование в результате польской агрессии. Тактика центральной власти Советской России по приспособлению к условиям гражданской войны позволила применять две формы государственного строительства – губернии и национально-государственные образования.
  4. При изменениях политического курса в 1919-1930-х годах проводилась реорганизация партийно-советского механизма власти и смена руководящих кадров. Это приводило к форсированию темпов распространения политических нововведений и придавало конструкции советской власти динамизм. Такая политика позволяла центральной власти препятствовать созданию в регионах «кланов» партийно-советской элиты в виде замкнутых группировок.
  5. Политический курс в период НЭПа на укрепление партийного, советского и хозяйственного аппарата был попыткой создания рациональной государственной службы на низовом и среднем уровнях аппарата управления. Этот период отличается повышенной активностью и самоорганизации населения, в частности, в форме беспартийных крестьянских конференций. Затем эти формы не получили развитие, что определило повышение роли бюрократического партийно-советского аппарата, который все больше брал на себя ответственность за развитие как региона, так и государства в целом.
  6. Реформа районирования[10] представляла собой поиск эффективной административно-территориальной организации страны. Эта реформа позволила соединить экономическое планирование и директивное управление в органическую функцию партийно-государственного аппарата. В 1920-е годы были теоретически обоснованы, а затем практически опробованы научные разработки по преобразованию всей административно-территориальной организации России. Завершение реформы районирования в 1929 году привело к созданию пяти новых областей (Московской, Иваново-Вознесенской, Нижегородской, Западной и Северной). Западная область РСФСР стала проектом организации региональной власти, совмещающей экономическое и административное районирование. Укрупнение и районирование БССР в первой половине 1920-х годов позволило использовать преимущества реформы гораздо полнее и эффективнее. Национально-государственное строительство воплощалось в проведении политики белоруссизации[11] и «коренизации»[12] административно-политического аппарата власти. Два региона вместо проектируемой Западной области стали результатом реализации двух принципиально различных политических стратегий.
  7. Новая районированная организация области стала инструментом проведения социалистической модернизации[13] в СССР. Такая модернизированная и, в значительной мере, самостоятельная система региональной власти получила возможность разработать и реализовать полноценную региональную политику. Административно-командная мобилизация ориентировалась на достижение результатов без учета потерь и жертв такой политики.
  8. В ходе строительства социализма проведенное реформирование механизма власти явилось решающим фактором успеха. Возможности региональной власти изменять свою внутреннюю структуру в соответствии с потребностями управления, проводить региональную политику, самостоятельно использовать потенциал региональной экономики становились главными факторами успеха. Но организационные методы этапа реформирования становились неприемлемыми при внедрении и распространении нововведений. Чем больше развивалась и усложнялась региональная организация власти, тем все большую деформирующую роль приобретали административные, насильственные и репрессивные методы осуществления преобразований. Угасание самостоятельности региональной власти компенсировалось тенденцией сверхцентрализации власти в СССР. В силу обострения этого внутреннего противоречия партийно-советский механизм власти терял свой поисковый характер и вынужден был закрепить бюрократическую природу административно-командного управления. Сталинизм стал формой стабилизации политического режима, где региональный механизм власти потерял самостоятельное значение.
  9. Усложнение системы регионального управления, новый уровень взаимодействия всей системы партийно-советской и хозяйственной организации власти приводил к нарушению прежней устойчивости и кризису административно-территориальной организации власти. Процессы укрупнения и разукрупнения административно-территориального деления в Западном регионе России в 1920-1930-х годах носили циклический характер и, в конечном счете, отражали главенство задач и форм административного управления.
  10. Региональная власть, сохранявшая в первой половине 1930-х годов свою «автономию» превратилась в препятствие для сталинского руководства и утверждения режима личной власти вождя. Поэтому региональная элита была целенаправленно уничтожена в ходе так называемого «Большого террора». Административно-территориальное деление вернулось к губернской схеме, сохранив название областей и районную организацию власти.

Апробация положений диссертации. Материалы диссертационного исследования и основные идеи работы были представлены на ряде международных (Москва, РАГС, 2008; Смоленск, СГУ, 2009), межрегиональных (Смоленск 2004, 2006, 2008) и вузовских научно-практических конференциях и круглых столах (Смоленск 2000, 2002, 2008). По теме диссертации издана монография «Механизм власти и управления Западного края Советской России в 1917 – 1939 гг.». Смоленск: Изд-во «Универсум», 2009. (объем 29 п.л.)





Основные положения и выводы диссертации обсуждались на заседании кафедры «История российской государственности» Российской академии государственной службы при Президенте РФ и отражены в публикациях соискателя (общий объем 18,15 п.л.). Опубликовано 7 статей общим объемом 5,3 п.л. в журналах, рекомендованных перечнем ВАК РФ.

II ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, библиографического списка и содержит 10 схем, 8 карт, 12 таблиц.

Во Введении обосновывается актуальность темы, обозначаются цель и задачи исследования, определяются объект и предмет исследования, обосновывается методологический подход, характеризуются хронологические и территориальные рамки, определяется научная новизна и практическая значимость работы.

В первой главе «Историографический и источниковедческий анализ проблемы исследования» выявляется степень научной разработки проблемы, дается анализ основных источников.

В первом параграфе «Историографический анализ проблемы» выявляются основные этапы, направления и степень изучения данной проблемы. Первый этап историографии связан с созданием региональной исторической школы и появлением научных монографий в конце 50-х - 80-х годах. Выделение этого этапа связано с его характерными чертами: идеологизацией всех проявлений общественно-политической жизни, восхвалением правильности и оправданности государственной политики, рассмотрением партийно-советской модели власти как единственно верной. Приоритетным направлением было изучение партийного руководства Советами в условиях Октябрьской революции и гражданской войны. Наиболее наглядны в этом отношении монографии П.С. Степанова,[14] в которых процессы становления и функционирования советской системы рассматривались в зависимости от партийного руководства. Сама организация региональной власти описывалась как власть трудящихся. Система партийно-советских органов оценивалась преимущественно с позиций выполнения политико-хозяйственных кампаний. Существующие противоречия и трудности сводились к сопротивлению классовых врагов. Губернские и областные структуры власти описывались поверхностно, основной упор делался на партийную организацию. Сама парторганизация исследовалась как верный исполнитель директив ЦК партии. Партийное руководство Западной области, по мнению региональных историков, проводило коллективизацию и индустриализацию единственно верным путем.[15] Само создание Западной области сводили к нуждам административно-управленческого аппарата по проведению хозяйственных кампаний. Взаимоотношение партийных и советских органов рассматривалось преимущественно на районном и сельском уровнях. Проводившиеся административно-территориальные преобразования представляли следствием политики центральных органов власти при строительстве социализма.

В рамках реализации национальной политики большевиков осуществлялось изучение процессов формирования ССРБ и БССР. Белорусские историки рассматривали как второстепенную роль областничества[16] в восстановлении государственной организации власти и не признавали значение борьбы Облискомзапа за автономию Западной Коммуны Советской России. Западная область была, по их мнению, лишь малозначащим этапом к советской Белорусской республике.[17]

В фундаментальной монографии П.М. Алампиева[18] исследовалась теория и история экономического районирования СССР в 20-30 годы. Высоко оценивая реформу районирования, автор сосредоточился на управленческих и хозяйственно-организационных аспектах районирования, игнорируя взаимосвязь экономических преобразований с политической организацией власти. В ряде юридических работ рассматривались проблемы исторического опыта административно-территориального районирования.[19]

Второй этап историографии проблемы начался в период кризиса и распада СССР, когда широкое распространение получила концепция административно-командной системы советской власти. В 1991 г. в масштабном историческом исследовании А.Г.Кушнир, анализируя проблему трансформации административно-территориального деления, впервые увязал ее с изменениями политики в области государственного строительства.[20]

Т.П. Коржихина выделила в советской политической системе такие черты как формализацию роли Советов и подчинение их своим исполкомам, чрезвычайщину, номенклатурный принцип подбора руководящих кадров и, как следствие, непрофессионализм управления. По ее мнению, процесс сращивания партийного и государственного аппарата привел к смешиванию компетенции. Весь период от 1917 года до конца 30-х годов исследователь признала одной эпохой рождения, становления и утверждения авторитаризма как режима власти и административно-командной системы управления как системы методов по управлению всего общества и страны.[21] Как свидетельствуют материалы нашего исследования, в регионах не было жесткого следования и полной предопределенности той схемы истории советской государственности, которая изложена в работах Т.П. Коржихиной. Наше исследование выявило этапы децентрализации и демократизации советской власти.

В работах Е.Г. Гимпельсона[22] утверждалось, что на базе государственных органов - Советов, строились административные и хозяйственные органы управления. Большевистская партия, став правящей, начала осуществлять государственные властные функции. Съезды Советов реализовали форму «митинговой демократии» и связывали разрозненные Советы в единую систему. Их деятельность все больше сводилась к обсуждению и одобрению политики «верхов» и решений исполнительных комитетов. Подлинной властью стали партийные комитеты. Наше исследование показывает, что принципиального расхождения в политическом курсе правящей партии не было.

О.В. Хлевнюк рассмотрев организационную роль Политбюро ЦК партии, определил его как высший орган партийно-советской власти в СССР.[23] В то же время заявленная задача исследования функционирования партийно-советского механизма власти на уровне взаимоотношений высших и региональных органов власти не была выполнена.

Значительным достижением В.А. Шишкина стала развернутый анализ функционирования системы партийно-государственного руководства социально-экономической сферы страны, как в период проведения политики «военного коммунизма», так и при реализации новой экономической политики.[24] Основной вывод был связан с целенаправленностью политики по сращиванию политической, социальной и экономической сфер в единое целое. Наша работа дает представление о существовавших этапах и применении различных стратегий и форм реализации этой установки.

Группа авторов попыталась дать представление об основных направлениях научного поиска в историографическом сборнике «Исторические исследования в России. Тенденции последних лет».[25] Изучая модернизационный и цивилизационный научные подходы, М.М. Горинов утверждал, что особый тип модернизации стал возможным в политике большевистской партии, только используя соединение национальных и имперских форм.[26] Материалы нашего исследования не свидетельствуют о воспроизведении какой-то «имперской» политики и организации власти.

Историография политической истории Западного региона России в значительной мере отличается от других региональных исследований. Школа советологии, представленная в первую очередь американским исследователями, ввела в научный оборот архивные материалы Смоленского партийного архива. На этой основе была разработана концепция тоталитаризма в изучении истории советской России в 20 - 30 годах. Объяснение «коммунистического тоталитаризма» М. Фэйнсод видел в российском прошлом, в марксизме-ленинизме и в «сталинской формуле тоталитарной власти». Большевистская партия представала главным центром управления, которое было связано с преимущественно репрессивными методами. Новая политическая система вобрала в себя черты дореволюционной государственности («традицию преклонения перед центром»), новый механизм власти («силу, террор и организацию») и новую правящую элиту.

В 60-е годы Д. Броуэр основное внимание посвятил связи региональных политических процессов, в частности, кампании чистки Смоленских губернских властей, с борьбой внутри высшего партийного руководства (между Сталиным и Бухариным).[27] Последовательность применения репрессивной политики сначала к кулачеству, а потом к колхозному крестьянству, по его мнению, было частью войны против крестьянства ради проведения индустриализации.

Заслугой «ревизионистской школы» стало отрицание феномена сталинизма, представление о советском социализме как альтернативном пути решения проблем всего индустриального мира. Новое требование писать «историю снизу» позволило перейти от общих сюжетов к региональным и местным темам.[28]

В рамках «ревизионистской» концепцией в 70-80-х годах А. Гетти обозначил проблему несостоятельности теории тоталитаризма. По его представлениям, «советская Россия напоминала отсталое традиционное общество, очень далеко стоящее от надуманного для нее тоталитарного строя».[29] Партийная власть «была на удивление слабой», партийные чистки стремились преодолеть эту слабость, а не представляли форму репрессий. Основная идея ревизионистского подхода была связана с отрицанием какой-либо существенной и сильной организации власти. Собственно, поэтому и применялся террор и административное насилие. Выделяя в системе сталинизма региональную партийную номенклатуру в качестве могущественного и самостоятельного субъекта власти, Гетти отрицает долгосрочное планирование центральной и местной власти и сводит политику 30-х годов к «каждодневному выживанию», да еще искажению директив центра в интересах местного руководства.

Ш. Фицпатрик сочла необходимым изучать политическую историю на основе социального подхода. Исследователь должен сосредоточиться на «социальной динамике» с целью выявления классовой структуры, взаимодействия и «сознания обычных граждан низших слоев».[30] Она сводила проблему изучения механизма региональной власти к социальному взаимодействию «локальных групп» и принципиально игнорировала механизм власти.

Американская исследовательница Р. Маннинг утверждала: «Чтобы понять механизм развития всей системы, необходим взгляд снизу».[31] Поэтому свое исследование она стала проводить на уездных и районных материалах. Результатом стал сборник статей под редакцией Р. Маннинг и А. Гетти «Сталинский террор: новое видение».[32] Основной вывод отвечает уже сложившейся в 70-е годы научной концепции.

Крайне интересным представляется сравнение порядка принятия решений в управленческой практике советской и американской бюрократических систем, проведенные Ч. Фэрнкс и С. Соротон.[33] Авторы приходят к заключению, что «местные партийные органы часто проваливают выполнение политики, которую хотел Сталин; но это не говорит о том, что они делают другую политику».[34] Централизованная система управления действительно проводила согласованную между центром и регионом политику. Другое дело, что региональная власть выступала за больший объем полномочий, но отстоять свою позицию так и не смогла.

В современной Республике Беларусь историки в значительной мере пересмотрели прежние взгляды и сформулировали новые концепции.[35] При этом утверждается существование истинной белорусской государственности в форме Белорусской народной республики. Отрицается проведение политики «коренизации» и насильственной белоруссизации. «Просто» население «слабо высказывало желание к самостоятельной национально-державной жизни».[36] Систему власти в 1920-1930-х годах они оценивают как покорный инструмент «Москвы» и считают обоснованным включение западных российских губерний в состав БССР.

В.А. Круталевич по-прежнему проводит системный подход в историческом исследовании, при этом освещает основные проблемы становления и функционирования советской системы в Западном крае России. Подтверждается основа белорусской государственности в форме Западной области РСФСР и сложившегося в 1917-1918 гг. партийно-советского аппарата власти. Белорусская советская республика обладала значительно более широкими правами, чем российские административно-территориальные единицы. С. Хомич анализирует причины присоединения Витебской и Гомельской губерний к БССР как результат шантажа Политбюро ЦК ВКП(б) со стороны белорусского руководства. В его выводах именно формирование БССР как мощного экономического района создало условия для социально-культурного развития.[37] Материалы нашего исследования вполне согласуются с этими положениями.

Е.А. Никульщина исследовала национальную политику коммунистической партии в 20-е годы и, в частности, формирование национального представительства в органах власти автономных республик РСФСР.[38] Автор пришла к выводу, что сочетание национально-территориального принципа деления страны с принципом широкой хозяйственной инициативы региональной элиты, тяготело к этнической монолитности и объективно усиливало сепаратистские, центробежные силы.

Новые подходы к политической истории региональной системы власти получили развитие в 90-е годы, в первую очередь, среди смоленских историков. Вызвали научный интерес такие темы как НЭП в регионе и его кризис,[39] Октябрьская революция в губернии и ее последствия,[40] организации партийно-советских органов при проведении районирования, индустриализации и коллективизации Западной области РСФСР[41]. Новые оценки политической истории региона были даны на ряде научных конференций и в сборниках научных трудов.[42] Переосмысление политического режима сталинизма как системного явления было проведено на международной конференции российских и американских историков.[43] Большинство участников согласились с признанием тождественности административно-командной модели и тоталитарности политического режима, связав его появление с Октябрьской революцией 1917 года. Сталинизм был определен как «строго иерархическая, жестко централизованная система командно-административного управления. Коммунистическая партия выступала системообразующим центром, который был прикрыт внешней оболочкой государства и его органами».[44]

По мнению В.П. Данилова сталинская «революция сверху» переносила тяжесть политики на государственное насилие, а сам сталинизм являлся «чисто бюрократической диктатурой».[45] А.П. Кошкин считает, что исходя из целей государственного регулирования экономики, масштабов методов принуждения и специфической формы регламентации жизни общества административно-командную систему следует считать мобилизационной системой. С.А. Лебедев, анализируя результативность сталинской политики на примерах массовых кампаний, признал «достаточную эффективность функционирования этого механизма управления из единого центра»[46].

Систематизированным анализом региональной элиты стал сборник научных статей «Провинциальная власть: система и ее представители, 1917 – 1938 гг.».[47] Ряд работ является показателем возросшего уровня научного исследования. Т.И. Новосельцева и Н.Ф. Пикалова провели изучение состава и механизма формирования партийных и советских органов в 20-е годы. Выдвижение приобрело систематический характер и использовалось для замены руководящих кадров при многочисленных «чистках» аппарата власти и управления.[48] Е.В. Кодин охарактеризовал суть советского политического устройства как «своеобразную диктатуру номенклатуры – замкнутой корпоративной системы власти с жесткой вертикалью иерархической подчиненности»[49].

Интерес брянских историков к данной проблеме ограничивался изучением специальных вопросов. В коллективной монографии «История Брянского края. ХХ век»[50] сделана попытка широкого осмысления истории региона в 20-30-е годы, однако во многом это исследование носит описательный характер. Е.В. Соловьев отметил, что «рабочие Брянщины являлись самым политизированным классом, с точки зрения интереса и участия во всем происходящем в стране и регионе. Абсолютное их большинство поддерживало все основные мероприятия Советской власти. Одной из главных причин этого являлось закрепленное привилегированное положение рабочих».[51] Ю.В. Журов относит создание «мощного, дисциплинированного, но громоздкого и склонного к бюрократизму партийного аппарата» к концу НЭПа. Только тогда этот аппарат «отодвигает на второй план выборные органы партии и форсированно начинает сращиваться с государственным аппаратом с приоритетом над ним».[52]

Во втором параграфе «Анализ источниковой базы исследования» представлен обзор и анализ источников. В исследовании были использованы по преимуществу региональные архивные материалы. В первую очередь, речь идет о Государственном архиве новейшей истории Смоленской области (ГАНИСО), который сосредоточил документы партийной организации Западной области (Коммуны) (ф.1, ф.2), Смоленской губернии (ф.3), Западной области (ф.5) и Смоленской области (ф.6). Далее по уровню значимости идет Государственный архив Смоленской области (ГАСО), в котором выделяются фонды Смоленского губернского исполнительного комитета (ф.13, ф.3), Смоленского губернского революционного комитета (ревком) (ф.1007).

Для начального периода по критерию информационной ценности характерно преобладание документов советских органов. Наиболее информативны документы периода 1917-1930 гг. Это связано с значительным характером роли обсуждения и решения вопросов в рамках дискуссий и анализа встречающихся трудностей в процессе становления советской власти. Деятельность партийных органов в период Коммуны и губернии в первую очередь предстает как партийное руководство делами парторганизации. Во вторую очередь решаются вопросы руководства Советами и проведения кадровой политики. Только в третью очередь (и довольно непоследовательно и фрагментарно) проводится регулирование социально-экономических вопросов. В четвертую очередь осуществляется руководство профсоюзами, комсомолом и другими организациями.

Большое значение имеет Национальный архив Республики Беларусь с партийным и советским фондом материалов Западной области (коммуны) (ф.4, ф.5). Материалы Центрального Комитета КПБ и Центрального исполнительного комитета (ф.6, ф.59) отложились в архиве с большими изъянами. Нужно заметить, что сохранность этих фондов ограничена и многие важные документы отсутствуют. В смоленских архивах сохранилось ограниченное количество дел партийных органов, главным образом уездного и губернского масштаба.

Особое значение в фондах ГАСО имеют документы административного (управления) отдела исполкомов области и Смоленской губернии, сохранившего в порядке дублирования документы исполкома и партийных органов периода гражданской войны (ф.161). Протоколы съездов заведующих отделов управления содержат неоценимые по достоверности сведения о реальных сложностях административной деятельности и тяжелейших условиях работы советских органов.

Документы плановой комиссии (ф.1718) содержат протоколы заседаний Президиума и секций, отчеты о деятельности хозяйственных и плановых органов, конъюнктурные обзоры, контрольные цифры, пятилетние и перспективные планы экономического и социально-культурного развития региона, доклады о выполнении планов и экономические описания районов.

Документы Совета народного хозяйства (ф.78, ф.2486) содержат протоколы съезда Советов народного хозяйства 1918 года с описанием катастрофической экономической ситуации, сложившейся в Западной области и принятых мер по спасению промышленности и других отраслей. Фонды хранят огромный массив документов по текущей деятельности совнархозов, доклады и отчеты, документы о национализации предприятий и их производственной деятельности.

В материалах Оргбюро Западной области при Смоленском губисполкоме (ф.2492) содержит документы по проектированию и созданию Западной области в 1923-1926 гг. Здесь отложились документы, живописующие борьбу Оргбюро с белорусскими и Брянскими партийно-советскими органами за утверждение и реализацию проекта Госплана.

Государственный архив Брянской области хранит достаточно большой и многообразный фонд партийной организации (ф.5) и исполкома Советов (ф.85), отразивший начальный период создания Брянской губернии и ее функционирования до 1929 года.

Документы Запоблисполкома (ф.2360) содержат постановления, протоколы, стенограммы съездов Советов, пленумов и заседаний президиумов областного, окружных и районных исполкомов. Отчеты и доклады о деятельности исполкомов, документы о состоянии промышленности, сельского хозяйства и строительства, образования, здравоохранения и социального обеспечения показывают большую и разнообразную управленческую деятельность советских органов. Текущая административная деятельность не только детализирована, но и самостоятельна в рамках установившихся разграничений компетентности.

Документы партийных организаций отражают деятельное и всестороннее руководство партийным аппаратом всей жизнедеятельности региона. Наибольшее представление о функционировании обкома дают протоколы заседаний Бюро. Главной сферой деятельности Бюро были партийные дела и состоя­ние местных парторганизаций. Много внимания уделялось кадровым вопросам — назначениям, освобождениям от долж­ности, перераспределению обязанностей. Можно провести различие между двумя органами: Облисполком делал основной акцент на практической работе, а Бюро обкома — на руковод­стве и контроле.

Для 30-х годов характерно все большее ужесточение режима секретности и строгой конспирации. В период с 1935 года практически перестают встречаться обобщающие материалы и статистические данные. Особые пробелы существуют по кадровым вопросам. Только в материалах партийной конференции, пленумов и заседаний обкома и его Бюро в 1937 году пробивается на поверхность критика сложившегося положения и вскрываются недостатки и проблемы партийного руководства. В целом именно в региональных архивах сосредоточен основной фонд материалов, использованных в проведении исследования.

Особенность центральных архивов в том, что их информационная ценность весьма высока, но представлена она фрагментарно. Особенно это касается документов РГАСПИ. В то же время, только в личном архиве Л.М. Кагановича удалось обнаружить его доклад и сопутствующие документы, включая переписку с И.В. Сталиным, в период его нахождения в Смоленске в 1937 году (ф.81). Весьма информативным является ф. 558 по вопросам проведения реформы районирования.

Более системный характер имеют документы, отложившиеся в Государственном архиве Российской Федерации. Документы Совета народных комиссаров (ф.130) дают представление о формировании установок в экономической политике. Документы Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета (ф.1235, ф.1240) сосредоточили информационный и частично аналитический материал. Наиболее информативен материал комиссии по районированию (ф.5677, ф.6984, ф.3316), особенно это касается вопросов обсуждения хода реформы районирования и ее проблем. В Российском государственном архиве экономики хранится довольно представительный массив документов Госплана СССР и РСФСР (ф.4372), связанных с хозяйственным развитием региона. Преобладание отраслевого характера планирования и управления не дает возможности в полной мере проанализировать вопросы государственного управления экономикой в целостном региональном разрезе.

Весьма разнообразны по тематике источники в форме докладов, статей, выступлений и публицистических работ 20-30-х годов. Это источники с некоторой аналитической обработкой материала. Они имели практический характер анализа существующих проблем и выработки путей их решения.[53] В воспоминаниях участников событий описывались действительные трудности.[54] В основном внимание авторов (главным образом партийных и советских руководителей) обращалось к вопросам развития сельского хозяйства и коллективизации.[55]

Нормативные документы, акты законодательства и подзаконные акты управления представлены в таких изданиях как «Декреты Советской власти», «Собрание Узаконений и Распоряжений Рабочего и Крестьянского правительства РСФСР (12918-1937 гг.)», «Собрание Законов и Распоряжений Рабоче-крестьянского правительства Союза ССР (1924-1937 гг.)». Данная группа источников дает представление о формальной стороне функционирования центральных органов власти. Официальный характер этих документов позволяет фиксировать публичные установки государственной политики.

Дополняет использованный материал группа источников в виде сводок о положении дел в регионе. Из целого рада источников – партийные сводки, сводки ОГПУ – НКВД, сводки прокуратуры и милиции выделяются сводки ОГПУ – НКВД, как наиболее объективный анализ ситуации и положения дел. Документы сгруппированы в ГАНИСО (ф.5) в материалах партийного бюро обкома. Распространенность нарушений советской законности, разного рода злоупотребления партийно–советских и хозяйственных работников являлись системными проявлениями и последствиями централизованной и иерархической организации власти.

Для изучения отдельных вопросов большое значение имеет такой вид источника, как письма. Особая роль здесь принадлежит письмам партийно-советских руководителей. Как правило, это обращения по поводу текущей политической и социально-экономической практики обращения к вышестоящему руководству. Причем, информационную ценность представляют письма высших руководителей, где проводится анализ проводимой политики и ее результатов. Эти письма отложились в фонде областного комитета партии (ф.5 ГАНИСО), но часть писем в виде копий сохранилась в фонде Президиума Облисполкома (ф. 2360 ГАСО).

Значительное место среди источников настоящего исследования занимает группа опубликованных справочно-информационных материалов по административно-территориальному делению РСФСР и СССР, а также отдельно Западной области. Эти документы позволяют проследить фактическую сторону процесса административно-территориальных изменений в 1917 по 1937 гг., выявить неточности в перечислении административно-территориальных мероприятий.

Группа источников центральной и, особенно, местной печати имеет в значительной мере характер органов пропаганды, а не информации. Наиболее высока информационная роль для таких изданий, как «Экономическая жизнь» и официальных отчетов исполнительных комитетов Смоленской и Брянской губерний. Здесь представлены (особенно для периода времени 1918-1929 гг.) аналитические обзоры и результаты научных исследований.

В исследовании использовались материалы газет «Правда», «Известия», «Рабочий путь», «Молот», «Вперед», «Заря». Необходимо уточнить, что региональная печать являлась агитационным и пропагандистским рупором партийных и советских органов.

Во второй главе «Формирование региональной советской системы власти и управления в 1917 1921 гг.» исследуются проблемы формирования советского политического режима, складывания структуры партийно-советской власти, выявляются особенности организации Западной области.

В первом параграфе «Создание Западной области и утверждение власти Советов» продолжение Первой мировой войны рассматривается как самый мощный источник возмущения и дезорганизации всей системы государственной власти. Октябрьская революция привела к окончательному распаду всех прежних устоев государственности. Объединение Западного фронта и Минской губернии в Западную область во главе с Областным исполнительным комитетом (Облискомзапом) позволило создать принципиально новую структуру власти. Начавшееся наступление немецких войск привело к перемещению столицы Западной области в Смоленск. Смоленская губерния стала ядром централизаторских процессов, причем скорость этого процесса показывает его необходимость и востребованность для всей России. Западная область превратилась в оборонительный пояс новой/старой столицы – Москвы. Деятельность Облискомзапа позволила в короткий срок сформировать устойчивый плацдарм всесторонней реорганизации Западного края.

Вся организация советской власти усилиями большевистской партии смогла преобразоваться в единый механизм. Чрезвычайные органы, такие как ревкомы, позволили советским органам адаптироваться к динамичному изменению исторической ситуации. Система отделов управления провела унификацию советских органов. Отделы управления, наряду с усилиями партаппарата и сыграли главную роль в переходе Советов Западной области на единую систему своих органов власти: съезд, исполком, президиум, отделы. В 1918 г. советские органы использовали кадровый потенциал прежних органов – земств только на этапе формирования, а затем целенаправленно избавлялись от профессиональных кадров. Одновременно шел процесс исключения других социалистических партий из советской системы. Советская власть смогла окончательно сформироваться, подчинив уездные, волостные и сельские Советы.

Политика «военного коммунизма» сформировала мобилизационный механизм СНХ для управления региональной экономики. Прямое подчинение губернских органов и промышленных предприятий центральным хозяйственным органам и организациям, как и финансирование экономики сверху вниз по иерархии СНХ, создавали сверхцентрализованную систему управления.

Во втором параграфе – «Преобразование области в Западную Коммуну как попытка отстоять автономию региона» утверждается, что осенью 1918 года шло стремительное организационное развитие Западной области. Переименование Западной области в Западную Коммуну было связано с попыткой советских и партийных органов отстоять и упрочить областную автономию. Реально власть находилась в руках областного комитета партии во главе с А.Ф. Мясниковым. Сильный региональный механизм власти становился способным самостоятельно разрабатывать и реализовывать социально-экономическую политику. Тенденция регионализации России грозила оказать воздействие на весь процесс государственного строительства. Причем, в силу концентрации власти в руководящих органах, борьба шла на уровне областного партийного комитета и ЦК партии.

В третьем параграфе «Борьба с областничеством и конструирование республик буферов» показано как формирование новой политической системы привело не только к усилению роли областных и центральных органов власти, но и ожесточенному столкновению между ними. Усилившийся центр был готов устранить областные объединения, но устранить особым образом, не дестабилизируя положение. Команда Мясникова сумела организовать власть и управление в западном регионе России. Но на определенном этапе централизации власти она оказалась противником дальнейшего усиления «центра».

Стратегической идеей центральной власти одновременного разрешения этих проблем стало преобразование областей в «республики-буферы». Республики должны были советизировать национальные окраины бывшей Российской империи. Волей центральной власти Западная область должна была стать Белорусской республикой. При этом сама белорусская государственность была чисто формальной. Борьба между двумя партийными группировками в руководстве области/республики была связана с расхождением в базовом принципе формирования политической элиты Западного региона. Группировка А.Ф. Мясникова отстаивала интернациональный принцип выделения руководящих кадров. Группировка Д.Ф. Жилуновича (председатель правительства ССРБ) стремилась к этническому характеру партийно-советской элиты. Реализация идеи республики-буфера представляла собой тактическую уловку ЦК партии в условиях гражданской войны.

Политические процессы в Западном регионе выявили два центральных ядра – Минск и Смоленск. Восторжествовала идея слабой «республики-буфера», с подбором руководящих кадров ЦК партии. ЦК партии 16 января 1919 года приказал ликвидировать «суверенную» Белорусскую республику и создать новую – Белорусско – Литовскую. Создание республики сформировало нежизнеспособную советскую государственность.

В третьем параграфе «Воссоздание и реорганизация губерний в Западном регионе Советской России» возвращение к губернскому административно-территориальному делению рассматривается в рамках форсирования политики централизации советского государства в условиях гражданской войны. При расширении территории Западного региона и масштабов административного управления губернская система власти оказалась незаменима. Залогом сохранения и укрепления партийно-советской власти стала не только решительность и жестокость при поддержании порядка, но и постоянное использование системы чрезвычайных органов власти – ревкомов.

Для поддержания своего полновластия центральные советско-партийные органы провели масштабную переделку всего Западного региона. 30 июня 1919 года состоялось «особое совещание» представителей Гомельской, Смоленской и Витебской губерний. Совещание перераспределило территорию уездов и волостей между губерниями в соответствии с указаниями центра. Причем действительным принципом разделения стало «удобство административного управления».[56]

Централизация власти обернулась формированием управленческой культуры, нацеленной на немедленный и краткосрочный эффект. В Смоленскую, Минскую и Могилевскую губернии летом 1919 года ЦК партии был направлен заместитель наркома государственного контроля К.И. Ландер для «ревизии» партийных и советских органов и проведении партийной мобилизации на фронт. Для разрешения организационно-кадровых проблем центральные органы власти России ввели в политическую практику метод массовой чистки местного партийно-государственного аппарата. Организация ее в форме системы уполномоченных утвердила в управленческой деятельности проведение кампаний как основного способа достижения значимых целей. Политика «военного коммунизма» вела к возрастанию уровня централизации и бюрократизации советской власти.

На протяжении 1919 - 1920 годов систему власти дважды пытались перестроить. Первоначально повышение эффективности видели в слиянии городских и уездных органов. Смешение функций городского управления и территориального (уездов), оказалось безжизненной конструкцией. В конце 1920 года начинается новая волна реконструкции партийно-советского механизма власти, когда проводилось слияние городских и губернских органов власти. Отказ от политики «военного коммунизма» и переход к новой экономической политике привел не только к расколу партийно-советской элиты, но и к практике насаждения в губернском руководстве сторонников ленинской группировки.

В третьей главе «Реформирование губернской организации власти в Западном регионе РСФСР в 1921 1929 гг.» изучается процесс перехода западных российских губерний к новой экономической политике.

В первом параграфе «Функционирование советской системы власти в западно-российских губерниях» доказывается, что переход к НЭПу потребовал от партии провести реорганизацию партийно-государственного и хозяйственного аппарата. В 1921-1922 гг. произошло изменение принципов формирования губернского руководства от выборности к назначению ЦК партии. Новые условия требовали сократить чрезмерный и бюрократический партийный аппарат и пойти на отказ от установившегося мелочного контроля и вмешательства в деятельность государственных органов. Отказ от использования преимущественно административных и репрессивно-карательных методов управления позволил на короткое время передать властные функции местным Советам (политика оживления Советов). Наиболее значимым элементом укрепления господствующего положения правящей партии стало формирование более профессионального аппарата государственного управления. Партийное руководство последовательно проводило курс на укрепление порядка делопроизводства, организации аппарата, четкое разграничение функций и другие преимущества рационального бюрократизма.

Как показало наше исследование, в 1923 году организация советской власти в западных российских губерниях приобрела устойчивый характер. Решающую роль сыграл процесс завершения перехода реальной власти от выборных съездов Советов к исполкомам и их президиумам. Президиумы получили ключевое значение механизма советской власти еще и за счет вхождения в их состав членов партийных бюро партийных комитетов.[57] Постоянная ротация партийных секретарей и председателей исполкомов придавал всей этой конструкции власти динамизм в реализации политики, задаваемой центральными органами. Систематическое выдвижение рабочих и крестьян в руководящие органы должно было сохранить связи аппарата с массам. Придание кадровой политике в сфере руководящих кадров завершенности в форме создания партийной «номенклатуры» позволило механизму региональной власти окончательно сформироваться.

Перестройка управления промышленности шло в двух направлениях: денационализации и децентрализации. Децентрализация управления экономикой быстро продемонстрировала преимущества самостоятельного хозяйствования и трестирования. Процессы восстановления экономики быстрее происходили в сельскохозяйственной Смоленской губернии, чем в промышленной Брянской губернии. Экономическая политика губерний обеспечивалась экономическими совещаниями – ЭКОСО. Начиная с января 1921 года губэкосо стали высшим губернским органом руководства экономикой. Первоначально это порождало организационные трудности - требовалось отказаться от практики государственного управления в форме кампаний и перестроить работу на основе системного подхода. Потребность в сохранении ведущей роли президиумов губисполкомов в выработке экономической политики потребовала упразднения губэкосо и передачи его планирующих функций плановым комиссиям. Губернские плановые комиссии позволили сконцентрировать и довольно эффективно использовать научные силы для разработки и научного обоснования вопросов экономического развития.

Второй параграф посвящен разработке «теории и практики районирования в Западном регионе». Прежнее административно-территориальное деление России не устраивало большевистскую партию. ХII съезд РКП(б), признав «прежнее административно-хозяйственное деление республики не соответствующим новым политическим и экономическим потребностям страны», определил районирование как неотложную задачу советского строительства в 1923 году. В то же время съезд ограничивал реформу задачей «упрощения, удешевления и приближения к массам советского аппарата».[58]

Проект Госплана предлагал создать вместо БССР в фактическом составе 7 уездов бывшей Минской губернии и западных российских губерний единую Западную область с центром в Смоленске. Оргбюро Западной области при определении границ области взяло за основу проект Госплана. Смоленское руководство в своей программе административного районирования стремилось к новому типу территориальной организации: область – округ – волость.

В начале 1926 года Оргбюро ЦК приказало Президиуму ВЦИК прекратить дальнейшее проведение реформы. В связи с разработкой первого пятилетнего плана в 1927 году возобновилась работа Госплана по районированию. Поворот в промышленной политике начался с восстановления губернских советов народного хозяйства (ГСНХ). За воссозданием ГСНХ следовала централизация губернского управления промышленными предприятиями. Советская власть при проведении новой экономической политики столкнулась с целым рядом проблем, таких как аграрное перенаселение, разрешить которые оказалось невозможно.

Пятилетнее планирование задавало логику процесса индустриализации и урбанизации как основы всеобъемлющего преобразования всей социально-экономической и духовно-культурной системы страны при неизменности политического режима. Разоблачение «Смоленского нарыва»[59] не являлось формой борьбы региональной элиты за сохранение НЭПа, так как Смоленские власти полностью выполняли приказы центральных органов. Нарастающие экономические трудности и проблемы реализации курса индустриализации стали толчком к решению ЦК партии о немедленном проведении реформы районирования.

В третьем параграфе «Политика белоруссизации Могилевской и Витебской губерний (1924 1926 гг.)» утверждается, что положение белорусского руководства было крайне неустойчиво. Реформа районирования вызывала со стороны белорусского руководства резкое неприятие. Прежде всего, не устраивала установка Госплана на вхождение БССР в состав Западной области.

Белорусское руководство убеждало ЦК РКП(б) в необходимости расширить территорию Белоруссии ссылаясь на политику заигрывания польских властей с националистическими белорусскими организациями. Витебская губерния была включена в состав БССР вопреки позиции губкома и губисполкома. После присоединения Витебской губернии белорусское руководство потребовало присоединении Гомельской губернии. Решение Политбюро ЦК ВКП(б) пренебрегло желанием, как самого населения, так и партийно-советской организации власти в угоду политической целесообразности.

В Западном регионе СССР политика ЦК партии наиболее наглядно себя проявила при сопоставлении двух разделенных частей проектируемой Госпланом Западной области. Если Белорусская республика была укрупнена, ее территория районирована, а развитие экономики за счет более эффективного использования внутренних ресурсов и возрастающей поддержки союзного центра резко форсировалось, то западные губернии РСФСР в условиях свертывания НЭПа начинали стагнировать. Губернский механизм власти показал свои ограничения развития и от него высшие органы власти вынуждены были отказаться. Два региона вместо проектируемой Западной области стали результатом реализации двух принципиально различных политических стратегий.

В четвертой главе «Районирование Западной области Советской России в 1929 1937 гг. Механизм и политика региональной власти» рассматривается процесс формирования нового регионального деления в соответствии с реформой районирования и его трансформации.

В первом параграфе «Реформа районирования Западной области РСФСР в 1929 г.» исследуется процесс создания Западной области из Смоленской и Брянской губерний, части Тверской (Ржевский округ) и Калужской губерний, Велико-Лукского округа Ленинградской области и небольшой части Орловского округа. В новом районированном устройстве видели возможность усилить централизм и соединить его с самостоятельностью регионального развития.

В феврале 1929 года было создано западное Бюро ЦК во главе с членом ЦК И. П. Румянцевым, а также областной оргкомитет ВЦИКа во главе с членом ВЦИК И.С. Шелехесом. Состав оргбюро области подбирал орграспред ЦК. Стратегия районирования была связана с превращением Западной области в целостный льноводный и льноперерабатывающий комбинат. Из 18 уездов, 175 волостей, 1 округа, 25 районов и 3529 сельсоветов было создано более эффективная административно-территориальная система, включающая 8 округов, 125 районов и 3589 сельсоветов. Областная система власти была создана в кратчайшие сроки и без потери управляемости Западным регионом. Переход к районированной организации власти сопровождался массовым выдвижением в государственные, партийные и хозяйственные органы рабочих, бедняков, середняков и батраков (2374 человека).[60] Новое руководство переориентировало региональное развитие в сторону прямого административного воздействия на развитие производительных сил и форсирование индустриализации. Вместе с центральными органами региональная власть все больше внимания стала уделять развитию энергетики и тяжелой промышленности Брянского центра.

Для Западной области были установлены завышенные плановые задания, которые к тому же постоянно увеличивались. Они прямо толкали областное руководство на произвол. Но центральным органам приходилось не только подстегивать местные власти, но и сдерживать их революционные порывы. Областная политика была подчинена стратегии взвинчивания темпов развития в жесткой административной и внеэкономической форме. Замена экономических методов управления административными привела к форсированию процесс централизации власти и установила режим мелочной опеки и тотального вмешательства. 5 января 1930 года пленум обкома принял решение провести сплошную коллективизацию в течение трех лет. Для быстрейшего разрешения вопросов коллективизации и раскулачивания создавались чрезвычайные структуры власти – «тройки». Результативность политики большевистской партии в деле коллективизации принципиально противоречила эффективности государственного управления. Для сельскохозяйственной специализации области это стало проявлением кризиса экономического районирования.

В 1930 году ЦК партии принял решение о ликвидации округов. Форсирование коллективизации и индустриализации, административно-репрессивный характер проводимой политики превратил округа из самостоятельного звена власти в «передаточные инстанции директив, идущих сверху вниз».[61]

Во втором параграфе «Реорганизация структуры власти районированной области (1930 1934 гг.)» показано, как ограничение самостоятельности региональных властей и местного населения минимизировали действительный экономический и социальный эффект проводимой модернизации. Механизм региональной власти в результате ликвидации окружного звена был разбалансирован. Задачи упрощения административного устройства были выполнены за счет отказа от одного из важнейших компонентов устойчивой модели региональной власти.

Район превращался в основную административно-территориальную единицу, через которую областное руковод­ство осуществляло управление территории области. Обычным для районного руководства было выделение «тройки», включавшей первого секретаря, второго секретаря районного партийного комитета и председателя районного исполнительного комитета (РИКа). Райком опирался на советский исполнительский аппарат для достижения своих целей. Районные плановые комиссии «увязывали» всю социально-экономическую деятельность в единое районное планирование и формировали районный бюджет.

Одновременно происходило разукрупнения и укрупнения районов и сельсоветов. В конце 1932 года и в 1933 году были проведены две кампании по сокращению числа сельсоветов. Показатели коллективизации по-прежнему оставались определяющими для конструирования схемы сельсоветов и районов. Увеличение численности колхозов и совхозов, а также рост их размеров автоматически превращал их в низовое административное звено. Но появился и новый районообразующий фактор — границы участков существующих и проектируемых МТС.

Проведение коллективизации и форсирование индустриализации деформировали всю модель экономического районирования. Экономическая политика расчленялась на ряд административных кампаний. Причем главную роль здесь играл первый секретарь обкома и возглавляемая им иерархия партийных секретарей райкомов. Практика чрезвычайного управления привела к концентрации власти в руках руководителей партийных, советских и хозяйственных органов. Но и сами руководители местных органов власти, неся персональную ответственность за выполнение различных кампаний, подвергались репрессиям и наказаниям.

Нарастающий кризис управления пытались разрешить, создавая новые органы «чрезвычайщины». В 1933 — 1934 годах такими органами стали политотделы в МТС и в совхозах. Подчиненные непосредственно ЦК и обкомам политотделы поставили под надзор и местные партийные и советские органы. Двоевластие закончилось победой политотделов. После этого обком провел реорганизацию и чистку райкомов и райисполкомов.

С 1931 году областные промышленные предприятия и другие отрасли регионального хозяйства были подчинены центральным ведомствам. При таком подходе советские и хозяйственные областные органы теряли свою роль оперативного и координирующего руководства. Экономическая логика районирования перестала вписываться в процесс формирования административно-командной системы социализма. Системное регулирование регионального развития заменялось партийно-ведомственным директивным планированием. Весной 1932 года областной совнархоз был упразднен. Уничтожение регионального центра системного регулирования регионального развития разрушало целенаправленность процесса регионального строительства.

В областном руководстве вокруг И.П. Румянцева сформировалась группировка партийно-советских руководителей, но центральные власти предоставили им свободу действий ради достижения целей проводимой политики. В соответствии с решениями ноябрьского пленума ЦК в конце 1934 года трансформация политического режима связывалась с отказом от «чрезвычайщины» в экономической сфере. Восстанавливалась власть «нормальных» партийных и советских органов. Выделение северной части области в новую Калининскую область разрушило сложившуюся интеграцию народного хозяйства. Радикальное нарушение устойчивости регионального устройства привело районированную систему к коллапсу, а затем к поиску нового устойчивого равновесия.

В третьем параграфе «Утверждение административно-командной системы и упразднение районированного регионального устройства» изучается процесс расформирования Западной области. Социалистическая модернизация, отражая потребности политической целесообразности, нарушила научно обоснованное административно-территориальное деление. Резкое увеличение объектов управления в ходе создания новой социально-экономической организации региона потребовало изменения системы управления. Причем наиболее действенными с точки зрения управления и контроля, а также технического обновления оказались центральные ведомства и, в первую очередь, промышленные наркоматы. В региональном механизме власти советские и хозяйственные органы оказались неспособны противостоять этой тенденции и были оттеснены на обочину политического процесса. Только партийные органы оказались в состоянии сохранить направляющую и координирующую роль.

Резкое возрастание количества управляемых объектов, усложнение всего характера управления, угроза усиления самостоятельности и бюрократической закрытости региональной верхушки власти заставили верховную власть пойти на ограничение роли региональных властей. Для этого было проведено дальнейшее разукрупнение областей. Нарастание диспропорций разрушило всю прежнюю систему долгосрочного экономического развития. Районированная организация Западной области обеспечила складывание регионального механизма и, в то же время, противоречила дальнейшему этапу централизации и бюрократизации власти. Борьба со сложившимися номенклатур­ными «кланами» достигла наивысшей остроты в 1937-1938 гг. и завер­шилась полным уничтожением всего поколения областной номенклатуры.[62] Партийно-советское руководство оформилось в номенклатурную элиту с жесткой системой отбора и регулирования.

В Заключении подводятся итоги исследования. Октябрьская революция 1917 года развязала стихию регионализации. Жесткая установка большевиков на удержание власти заставляла их идти на последовательную структурализацию политического режима. Проводившиеся целенаправленные организаци­онные изменения в системе власти и управления обеспечили процесс модернизации Западного региона Советской России. Региональный механизм власти оказался способным создать единую и гибкую систему партийно-государственных и хозяйственных органов и реализовать региональную политику.

Дважды, в наиболее острые периоды советского политического режима, в Западном регионе Советской России создавались принципиально новые административно-территориальные организации – области (Западная область (коммуна) в 1917-1918 году и Западная область в 1929-1937 гг.). В рамках программно-целевого и ситуационного режима уп­равления данный механизм власти решал проблемы формирования и функционирования системы партийно-советских и хозяйственных органов, проведения социально-экономических преобразований, мобилизации всех имеющихся ресурсов и системного внедрения нововведений в политической, экономической и социальной сферах.

Укрупнение административно-территориальной схемы страны позволило придать процессу регионализации России характер управляемого поиска оптимальной территориальной организации для социально-экономической модернизации. Реформа районирования получила свое воплощение не в децентрализации и укреплении самостоятельности каждого уровня власти, а в соединении экономики, социума и власти в единое целое, получении на этой основе мощного социально-экономического и политического ресурса развития и построения партийно-государственного аппарата как механизма сверхцентрализации.

Центральные партийные органы направляли и контролировали весь процесс реструктуризации регионального механизма власти, что и определило результативность достижения стратегических целей. Придание пространственным формам организации территории целостности, устойчивости и самодо­статочности превращало российские регионы в политико-административные образования. Сильный «центр» использовал укрупнение административно-территориального деления для совершения модернизационного рывка, чтобы затем ослабить процесс регионализации и разукрупнить территориальные единицы.

Укрупнение и разукрупнение административно-территориального деления в Западной области в 30-х годах носило циклический характер и, в конечном счете, отражало потребности практики административного управления. Общая закономерность процесса структурализации региональной советской политической системы сводится к следующему: только при условии ограничения разнообразия и самостоятельности нижестоящего уровня партийно-государственной власти можно обеспечить централизацию и расширение функций и структуры вышестоящих органов власти.

Ведущая тенденция сверхцент­рализации партийно-государственной власти обеспечивала перестройку действующей организационной структуры. Переход к новым этапам развития советского политического режима обеспечивался кампаниями чисток и репрессий. Общей чертой политической культуры правящей элиты была нацеленность на административно-бюрократическую форму реализации политики, обращенность к практике чрезвычайных органов и методов управления, достижимость цели любой ценой. Сталинская модернизация, потребовав централизации, унификации и бюрократизации аппарата власти и управления, просто удушила российский регионализм.

III Основные положения диссертационного исследования отражены в публикациях:

Монография:

Карелин Е.Г. Механизм власти и управления Западного края Советской России в 1917 – 1939 гг. Смоленск: Изд-во Универсум, 2009. - 29 п.л.

Научные статьи, опубликованные в журналах, рекомендованных перечнем ВАК РФ:

  1. Карелин Е.Г. Проведение реформы районирования СССР в 20-е годы (на материалах Запанной области РСФСР)// Вестник МГУ. Сер. 8. История. 1991. № 1. - 0,5 п.л.
  2. Карелин Е.Г. Становление власти Советов и создание Западной области (Коммуны) в России// Государственная служба – 2008 - №2. - 0,6 п.л.
  3. Карелин Е.Г. Борьба с областничеством и создание Белорусской советской республики// Государственная служба – 2008 - №3. - 0,6 п.л.
  4. Карелин Е.Г. Роль Совета народного хозяйства в системе региональной власти Западной области России// Государственная служба – 2008 - №5. - 0,6 п.л.
  5. Карелин Е.Г. Реформирование административно-территориальной организации власти в Западном регионе России в 1919 – 1920 гг.//Ученые записки РГСУ – 2009 - № 1. - 1,5 п.л.
  6. Карелин Е.Г. Реформа районирования как форма модернизации государственного устройства (на материалах Западной области)// Государственная служба – 2009 - № 4. - 0,7 п.л.
  7. Карелин Е.Г. Региональный механизм власти при переходе к НЭПу в Западном крае России//Ученые записки РГСУ – 2009 - № 3. - 0,9 п.л.

В печати: Карелин Е.Г. Западная область Госплана: из истории экономического районирования страны в 1920-е годы // Российская история – 2010 - №2. - 0,5 п.л.

Научные статьи, опубликованные в иных изданиях:

  1. Карелин Е.Г. Политическая организация Западной области РСФСР как инструмент проведения коллективизации// Материалы научной конференции по аграрной истории Российского нечерноземья. Смоленск: СГПУ, 1992. - 0,25 п.л.
  2. Карелин Е.Г. Российский регионализм: история и современность (на материалах Западной области России)//Актуальные аспекты права на современном этапе развития общества. Материалы VI Кирилло - Мефодиевских чтений. – Смоленск: СГУ, 2000. - 0,35 п.л.
  3. Карелин Е.Г. Ликвидация административных округов в ССР в 1930 г.// Актуальные аспекты права на современном этапе развития общества. Материалы VIII Кирилло - Мефодиевских чтений. – Смоленск: СГУ, 2002. - 0,45 п.л.
  4. Карелин Е.Г. Создание Западной области в РСФСР в 1929 г.// Край Смоленский - 2002 - №7-9. - 1,5 п.л.
  5. Карелин Е.Г. Кризис районированной области в 1930 г. (на материалах Западной области РСФСР)// Край Смоленский 2002 - №10-12. - 1,5 п.л.
  6. Карелин Е.Г. Построение административно-командной системы и начало распада районированной области (1930 – 1934 гг.)// Край Смоленский - 2003 - №1-2. - 1,5 п.л.
  7. Карелин Е.Г. Окончательное уничтожение районированной Западной области России (1935 –1937 гг.)// Край Смоленский – 2003 - №3-4. - 1,5 п.л.
  8. Карелин Е.Г. Л.М. Каганович и проведение кампании террора на Смоленщине в 1937 г.//Проблемы социально-экономического развития субъектов Федерации на современном этапе. Материалы межрегиональной научно-практической конференции. – Т. 3, Смоленск, 2004. - 0,7 п.л.
  9. Карелин Е.Г. Роль малых городов – уездных центров в формировании механизма советской власти//Малые города Смоленской области: от депрессии и стагнации к устойчивому развитию: сборник материалов круглого стола. - Смоленск: Универсум, 2006г. - 0,5 п.л.
  10. Карелин Е.Г. Создание и функционирование регионального механизма власти в районированной Западной области России (1929-1937гг.)//Край Смоленский – 2006 - №10. 1,2 п.л.
  11. Карелин Е.Г. Роль кампании террора 1937г в реорганизации регионального механизма власти России// Край Смоленский - 2007 - №1-2. - 0,8 п.л.
  12. Карелин Е.Г. Механизм региональной организации власти в районировании Западной области России (1929-1937гг.)//Российская государственность: история и современность. Сборник научных статей. К 60-летию кафедры истории российской государственности Российской академии государственной службы при Президенте РФ. – М.: РАЕН, 2007. - 0,6 п.л.
  13. Карелин Е.Г. Создание и функционирование регионального механизма власти в Западной области России (1929-1937гг.)//Среднерусской вестник общественных наук – 2008 - №1. - 1 п.л.
  14. Карелин Е.Г. Трансформация административно-территориального деления в Западном крае России в 1917 – 1928 гг.// Смоленщина: триста лет перемен (к 300 - летию образования Смоленской губернии). Сборник научных статей. – Смоленск: Универсум, 2008. - 1 п.л.

[1] Областная организация власти - это целостная система партийных, советских и хозяйственных органов на областном (региональном), окружном и районном уровнях.

[2] См.: Алехнович С.О. Регионы России: современный ракурс и перспективы. – М.: РАЕН, 2007.

[3] Герасимов В.А. Дисс. …к.и.н. Деятельность партийных организаций Западного региона РСФСР по подготовке условий массового колхозного движения в период между XV и XVI съездами ВКПб (1927-1930 гг.). М., 1987; Зайцев В.С. Массово-политическая работа Западной областной партийной организации среди крестьян в борьбе за победу колхозного строя М., 1985; Куксин А.Н. Борьба коммунистической партии за культурную революцию в деревне в период развития массового колхозного движения. М., 1969; Ошеров В.Б. Деятельность коммунистической партии по завершению коллективизации сельского хозяйства и укреплению колхозного строя. Мн., 1970.

[4] См.: Фадеева Л.А. Из истории административного районирования в РСФСР (1928-1930) // Исторические записки. 1953. № 44. С.15-25

[5] Серебрякова З.Л. Региональные Советы национальных районов (март 1917 – март 1918гг.). М., 1984.

[6] Merl Fainsod, Smolensk Under Soviet Rule. Cambridge, Mass., 1958 / Фэйнсод Мерл. Смоленск под властью Советов. – Смоленск, ТРАСТ – ИМАКОМ, 1995

[7] Гаджиев К.С. Тоталитаризм как феномен ХХ века//Вопросы философии – 1992 – №2; Игрицкий Ю.И. Концепция тоталитаризма: Уроки многолетних дискуссий на Западе //История СССР -1990 - №6; он же: Снова о тоталитаризме//Отечественная история – 1993 - №1; Загладин Н.В. Тоталитаризм и демократия: Конфликт века//Кентавр – 1992 -№5-10, Павлова И.В. Власть и общество в 30-е годы//Вопросы истории. 2001. №10; она же. Понимание сталинской эпохи и позиция историка //Вопросы истории. 2002. №10; Роговин В.З. Конец означает начало. М.; 2002 и др.

[8] Провинциальная власть: система и ее представители, 1917 – 1938 гг./под редакцией Е.В. Кодина. – Смоленск, СГУ, 2005.

[9] Национальный архив Республики Беларусь (НА РБ). Ф. 4-п. Оп. 1. Д. 14. Л. 43.

[10] Реформа районирования проводилась в 1923 – 1929 гг. с целью замены уездно-губернского деления на районно-окружное-областное, децентрализации власти и упрощения аппарата управления.

[11] Политика белоруссизации была направлена на ускоренный перевод всего делопроизводства и образования на белорусский язык.

[12] Политика коренизации в 1920-е годы была направлена на формирование кадров партийного и советского аппарата из представителей «титульной» нации, способных стать активными проводниками и исполнителями политики партии в национальных государственных образованиях.

[13] Социалистическая модернизация обеспечила проведение индустриализации, коллективизации и культурной революции в кратчайшие сроки, сформировала в СССР индустриальный тип общества.

[14] Степанов П.С. Борьба за укрепление Советской власти в Смоленской губернии в 1917-1920 гг. Смоленск: Книжное издательство, 1957; Смоленщина после гражданской войны 1921 – 1925. Смоленск: Книжное издательство, 1959.

[15] Андреев Н.В. Победа Великой Октябрьской Социалистической Революции в Смоленской губернии. Смоленск, 1957; Горячев Ю.И. Борьба смоленских большевиков за осуществление ленинской аграрной программы (март 1917 – декабрь 1918 гг.). Смоленск, 1958; Ильюхов А.А. Рабочие Смоленской и Тверской губерний в годы гражданской войны и иностранной военной интервенции (1918-1920). Смоленск, 1957; Космачев К.Н. Дисс. …д.и.н. Развитие социалистической революции в деревне (на материалах Западных и Северо-Западных губерний России). Мн., 1971; Маковский Д.П. Развитие сельского хозяйства Смоленской губернии в первые годы Советской власти. Ученые записки Смоленского педагогического института. Вып. IV. Часть 1. Смоленск, 1957; Островская Р.И. Борьба за установление и упрочение Советской власти в Ельнинском уезде (март 1917-декабрь 1920 гг.). Смоленск, 1959; Степанов П.С. Борьба трудящихся Смоленской губернии за укрепление советской власти в годы гражданской войны и иностранной военной интервенции (1918-1920) Дисс. …к.и.н. Смоленск, 1956.

[16] Областничество – идеология и практика государственного управления определенной части работников партийно-советских органов областных объединений в 1917-1918 гг. Обосновывало автономность функционирования областей, право на осуществление самостоятельной региональной политики, необходимость децентрализации власти и, тем самым противостояло тенденции централизации советского государства.

[17] Барановский Е.И. Деятельность коммунистической партии Белоруссии по осуществлению ленинской национальной политики в 1921-1925 гг. Мн., 1972; Круталевич В.А. История Советской Белоруссии. Мн., 1966; Осмоловский В.П. Советское строительство в Белоруссии (октябрь 1917-январь 1919 гг.). Мн., 1975.

[18] Алампиев П.М. Экономическое районирование СССР. Кн.1. – М.: Госполитиздат, 1959. Кн. 2. – М.: Изд. эконом. лит., 1963.

[19] См.: Павловский Р.С., Шафир М.А. Административно-территориальное устройство Советского государства. М.: Госполитиздат, 1961; Лужин А.В. Административно-территориальное устройство Советского государства. М., 1969.

[20] Кушнир А.Г. Генезис политико-административного устройства Советской России: Автореферат дисс...доктора исторических наук. М., 1991. С.15.

[21] Коржихина Т.П. История государственных учреждений СССР. М.: РГГУ, 1991; Коржихина Т.П., Фигатнер Ю.Ю. Советская номенклатура: становление, механизмы действия//Вопросы истории. 1993. №7; Коржихина Т.П. Советское государство и его учреждения (ноябрь 1917-декабрь 1991 гг.). М.: РГГУ, 1995.

[22] Гимпельсон Е.Г. НЭП и советская политическая система. 20е годы. М.: ИРИ РАН, 2000; Он же: Формирование советской политической системы. 1917-1923. М., 1995.

[23] Хлевнюк О.В. Политбюро. Механизмы политической власти в 1930е годы. М., 1995.

[24] Шишкин В.А. Власть. Политика. Экономика: послереволюционная Россия. 1917-1928. СПб. 1997.

[25] Исторические исследования в России. Тенденции последних лет/Под редакцией Г.А. Бордюгова М., 1996.

[26] Там же. С. 272.

[27] Д. Броуэр Смоленский скандал и конец непа // Смоленщина на страницах американской исторической литературы/Под редакцией проф. Е.В. Кодина и проф. Майкла Хики. – Смоленск: СГПУ, 2000.

[28] См.: Кип Дж., Литвин А. Эпоха Иосифа Сталина в России. Современная историография. – М.: РОССПЭН, 2009. С. 13-14.

[29] А. Гетти Партия и чистка в Смоленске: 1933-1937 годы // Смоленщина на страницах американской исторической литературы/Под редакцией проф. Е.В. Кодина и проф. Майкла Хики. – Смоленск: СГПУ, 2000.

[30] Фицпатрик Шейла Повседневный сталинизм. Социальная история советской России в 30-е годы: город. М.: РОССПЭН, 2001; Сталинские крестьяне. Социальная история советской России в 30-е годы: деревня. М.: РОССПЭН, 2001.

[31] Маннинг Р. Бельский район, 1937 год. Смоленск, 1998.

[32] Stalinist Terror New Perspectives, Edited by J. Arch Getty and Roberta T. Manning, Cambridge Un-ty Press, 1993.

[33] Фэрнкс Чарльс и Соротон Сюзан Советский механизм принятия решений и бюрократическое представительство: сравнительный анализ «Смоленского архива» и американской практики // Смоленщина на страницах американской исторической литературы/Под редакцией проф. Е.В. Кодина и проф. Майкла Хики. – Смоленск: СГПУ, 2000.

[34] Там же. С.352.

[35] Альшэуская С.И. Другая русская рэвалюция i праблемы нацыянальна-дзяржаунага будаунiцтва у Беларусi (1917-1920). Мн.: БДПУ, 2003; Корнев П.I. Становленне беларускай дзяржавнасцi (1917-1920 гг.) Государственность на Беларуси: генезис и перспективы: Сб. материалов республиканской научно-практической конференции. Брест, 2002; Корсак А. Праблемы беларусiзацыi в Смаленскай губернi I Заходняй вобласцi РСФСР у 1918-1938 гг.// Культура бел. пагранiчча. Горкi-Брэст, 1999. Мiхнюк У.М. Першае абвяличэнне ССРБ: умовы, прычыны, значэнне//Беларус. чiст. часон – 2004 - №3 – С.3-9 и др.

[36] Мiхнюк У.М. Указ. соч. С.4.

[37] Хомич С. Формирование территории БССР (1919-1926)//Гiсторыя: праблемы выкладання – 2000 - №4 – С.18-30.

[38] Никульщина Е.А Национальное представительство в местных органах власти автономных республик и областей РСФСР в 1920-е годы. Автореферат дисс. … к.и.н. М., 2004.

[39] Кодин Е.В. «Смоленский нарыв». Смоленск: СГПИ, 1995.

[40] Сикорский Е.А. Год 1917-й: Октябрьский переворот в Смоленске. Смоленск: СГПУ, 1997; Сикорский Е.А. Дисс. …к.и.н. Военно-организационная и массово-политическая деятельность большевиков Смоленского края в период гражданской войны (октябрь 1917 – 1920). Смоленск. 1989

[41] Карелин Е.Г. Дисс. …к.и.н. Районирование Западной области РСФСР (на материалах партийных и советских организаций). 1929-1937 гг. М., 1992;

[42] Провинциальная власть: система и ее представители, 1917 – 1938 гг./под редакцией Е.В. Кодина. – Смоленск, СГУ, 2005; Сталинизм в российской провинции: Смоленские архивные документы в прочтении зарубежных и российских историков. Смоленск, 1999.

[43] Сталинизм в российской провинции: Смоленские архивные документы в прочтении зарубежных и российских историков. Смоленск, 1999.

[44] Там же. С.9.

[45] Там же. С.161.

[46] Там же. С.301.

[47] Провинциальная власть: система и ее представители, 1917 – 1938 гг./под редакцией Е.В. Кодина. – Смоленск: СГУ, 2005.

[48] Там же. С.230.

[49] Там же. С.141.

[50] История Брянского края. ХХ век. Клинцы, 2003.

[51] Проблемы истории советского государства и общества. Сб. научных трудов. Вып. 1. Брянск: Изд. Брянск. гос. ун-та, 2002. С.19.

[52] Там же. С.52.

[53] Баранов А., Яковлев В. Проблема кадров в Западной области. Смоленск, 1931; Готлиб С., Новиков И. 14 лет СССР и Западная область. Смоленск. 1931; Домбовский Н.В. Западная область. III область Госплана. М.-Л., 1930; Материалы к вопросу о районировании Западной области РСФСР. Смоленск: Смолгубплан, 1928 Материалы по изучению и организации Западной области. Т.1. Организация и районирование. Выпуск 1. Внешние границы Западной области. Смоленск: Областная плановая комиссия Западной области, 1925; Материалы по изучению и организации Западной области. Т.2. Производственные силы. Смоленск: Областная плановая комиссия Западной области, 1926; Состояние хозяйства Западной области и перспективы его развития. Смоленск, 1930; Шелехес И.С. Наша область. М.-Смоленск, 1930.

[54] Воспоминания участников борьбы за власть Советов в Смоленской губернии. Смоленск, 1957; В борьбе за Октябрь в Белоруссии и на Западном фронте. Воспоминания активных участников Октябрьской революции. Минск, 1957; Кнорин В.Г., Мясников А.Ф. 1917 год в Белоруссии и на западном фронте. Пролетарская революция. - 1925. - №6 и др.

[55] Захаров Ф. Сельское хозяйство Западной области в 1927-1929 гг. Смоленск, 1931; Маковский Д. Нео-столыповщина в смоленской деревне. Смоленск, 1932; Маковский Д.П., Морыганов А.И. Социалистическая перестройка хуторской деревни. Смоленск, 1936; Ракитов Г.Д. Организационные вопросы работы Советов. Смоленск, 1934.

[56] Государственный архив Смоленской области (ГАСО). Ф.161. Оп.1. Д.491. Л.96.

[57] ГАСО. Ф.13. Оп.2. Д.54. Л.6.

[58] ХII съезд РКП(6). Стенографический отчет. М., 1968. С.469

[59] «Смоленский нарыв» - показательная кампания по массовой смене партийно-советского руководства Смоленской губернии по обвинению в попустительстве классовым врагам весной 1928 года.

[60] Западная область. - 1932. - №2. С.25.

[61] Гусев Л.И. Ликвидация округов и укрепление районов. М.-Л., 1930. С.17.

[62] По нашим данным свыше 4000 партийно-государственных работников и все областное руководство были репрессированы.



 





<


 
2013 www.disus.ru - «Бесплатная научная электронная библиотека»

Материалы этого сайта размещены для ознакомления, все права принадлежат их авторам.
Если Вы не согласны с тем, что Ваш материал размещён на этом сайте, пожалуйста, напишите нам, мы в течении 1-2 рабочих дней удалим его.