МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение

высшего профессионального образования

«Пермский государственный национальный

исследовательский университет»

Кафедра английской филологии

ПРАКТИКУМ ПО ПЕРЕВОДУ
(английский язык)

Учебно-методическое пособие

Пермь 2012

Автор-составитель: М.Н. Литвинова

Практикум по переводу (английский язык): учеб.-метод. пособие / авт.-сост. М.Н. Литвинова, Перм. гос. нац. иссл. ун-т. – Пермь, 2012. – 74 с.

В пособии рассматриваются типичные трудности перевода научного текста и способы их преодоления. Выполнение упражнений и перевод текстов, предназначенных для аудиторной и самостоятельной работы, нацелено на формирование переводческой компетенции у студентов 3 – 4 курсов факультета иностранных языков и литератур направления «Филология» и «Лингвистика».

Издается по решению методической комиссии факультета иностранных языков
и литератур Пермского государственного национального исследовательского
университета

____________________________________________________________________________________________

Учебное издание

Автор-составитель: Марианна Наумовна Литвинова

Издается в авторской редакции

Подписано к изданию 21.02.2012. Формат 60х84/8. Усл. печ. л. 8,60.

Редакционно-издательский отдел

Пермского государственного национального

исследовательского университета

614990, Пермь, ул. Букирева,15

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ ……………………………………………………………………………4

ЧАСТЬ I ……………………………………………………………………………….5

Особенности перевода научных текстов 5

ЧАСТЬ II ……………………………………………………………………………..19

УРОК 1. The Comparison of Languages / Сопоставление языков 19

УРОК 2. On Linguistic Aspects of Translation 25

УРОК 3. Introduction 32

УРОК 4. What Makes a Global Language? 37

УРОК 5. Why do We Need a Global Language? 41

ЧАСТЬ III ……………………………………………………………………………..45

TEXT 1. What translation theory is about 45

TEXT 2. The translation of metaphor 47

TEXT 3. Time in the Hopi Language 49

TEXT 4. Irony 51

TEXT 5. Grammar and Syntax 54

TEXT 6. Well written and badly written texts 57

TEXT 8. Language, speech and writing 60

TEXT 9. Linguistic theory and theoretical linguistics 63

TEXT 10. Introduction to Edgar Allan Poe's “Tales of Mystery and Imagination” 66

ПРИЛОЖЕНИЕ ………………………………………………………………………68

Список наиболее распространенных “ложных друзей” переводчика 68

ВВЕДЕНИЕ

Целью данного методического издания является формирование необходимых умений и навыков для перевода научных текстов филологического профиля. Перевод связного текста предполагает комплексное использование переводческих методов и приемов с учетом того, что текст представляет собой единое целое в смысловом и структурном отношении.

Работа состоит из трёх частей. В первой части даётся краткий обзор лексических, синтаксических, стилистических и эпистимиологических трудностей перевода научных текстов. Вторая часть содержит пять текстов, предназначенных для обсуждения как общих переводческих проблем, так и специфических особенностей каждого текста, которые должны быть учтены при выборе того или иного варианта перевода. Структура первой части строится по принципу «от простого к сложному». Первый урок представляет собой пример профессио­нального перевода английского научного текста. Сравнение оригинала и перевода позволяет студентам сделать выводы относительно принципов перевода этого типа текста. Второй урок предназначен для анализа и исправления ошибок и неточностей в тексте перевода, выполненного студентами. Уроки 3, 4, 5 имеют одинаковую структуру. Работа над текстом начинается с общего обсуждения содержания текста. С этой целью студентам предлагается либо ответить на вопросы по тексту, либо пересказать его. Таким образом, достигается адекватное понимание содержания текста. Серия предпереводческих упражнений помогает студентам перевести наиболее сложные фрагменты текста и фокусирует их внимание на лексике, представляющей трудность для перевода вследствие ее широкозначности или псевдоинтернационального характера.

Тексты третьей части предназначены для самостоятельной работы студентов с последующим обсуждением в аудитории. Тематика этих текстов отражает разные разделы филологии.

Список наиболее распространенных «ложных друзей» переводчика и рекомендуемая справочная литература помогут студентам при решении лингвистических и экстралингвистических переводческих проблем.

ЧАСТЬ I

Особенности перевода научных текстов

Если на воображаемом отрезке расположить все возможные типы текстов, то в зависимости от того, когнитивно или эмоционально ориентированной является в них информация и насколько объективна ее подача, получится следующая картина.

научно-технические тексты

официально-деловые тексты

публицистические тексты

разговорно-бытовые тексты

художественные тексты

Наиболее насыщенными когнитивной информацией являются тексты научно-технические. Далее на отрезке тексты представлены в такой последовательности: официально-деловые; публицистические, в которых наряду с когнитивной информацией представлена уже и эмоционально ориентированная информация; разговорно-бытовые и, наконец, художественные.

Итак, от преобладания когнитивной информации, мы прошли путь к преобладанию информации эмоциональной, причем важной составляющей эмоциональной информации в художественных текстах является значительная степень ее эстетизации. Поэтому в отношении художественных текстов логичнее говорить об эмоционально-эстетической информации.

Еще один нюанс, который следует учитывать, – то, что когнитивная инфор­мация – всегда осмысленная, практически оцениваемая с точки зрения ее полезности, разумности, согласованности с окружающей нас действительностью информация, т.е. познавательная информация.

Напротив, эмоциональная (или эмоционально-эстетическая) информация отнюдь не ставит разумность и осмысленность во главу угла. Не случайно одним из направлений словесно-художественного творчества является так называемая литература абсурда, нонсенса.

В отношении классификации текстов важно понимать еще и то, что внутри каждого из функционально-стилистических типов есть своя, порой довольно многочисленная иерархия текстов. Так, если мы обратимся к научным текстам, то увидим, что к ним можно отнести и строго академическую статью, и статью в энциклопедии, и научно-популярный очерк, и учебник для средней школы, и вузовский учебник, и т.п. Понятно, что все это – разные типы подачи материала.

Монография – это обобщение разнородных сведений, полученных в результате проведения нескольких научно-исследовательских работ, посвя­щённых одной теме и содержащих больше субъективных факторов, чем статья. Она создается только после накопления определённого количества фактических и обобщённых сведений.

Научная статья содержит кроме фактических сведений элементы логиче­ского осмысления результатов конкретного научного исследования. Она пред­назначается для узкого круга специалистов с высоким уровнем профессио­нально-теоретической подготовки в данной отрасли науки.

Среди научных статей можно выделить:

• краткие сообщения, содержащие краткое изложение результатов научно-исследова­тельских работ или их этапов;
• оригинальные статьи, представляющие собой изложение основных результатов и выводов, полученных в ходе научного исследования;
• обзорные статьи, где обобщаются достижения в той или иной области, фиксируется существующее состояние или намечаются перспективы будущего развития;
• дискуссионные статьи, которые содержат спорные научные положения с целью их обсуждения научным сообществом.

В отличие от художественного текста, который при бесконечном многообразии способов изложения имеет всего одну тему – жизнь и внутренний мир человека, текст научный при бесконечном многообразии тем имеет один, объективный, максимально отстраненный способ изложения материала, на который никак не влияет раскрываемая тема. Другими словами, тема научного текста никак не влияет на способ его оформления. Все научные тексты в плане выражения унифицируются. Стиль изложения всегда один и тот же.

Студентам хорошо знакома стилистическая унификация научных текстов по тем требованиям, которые предъявляются к их курсовым и дипломным работам. Например, во введении к любой курсовой или дипломной работе обязательно должны быть изложены ее тема, цель, материал, метод и структура. Научные работы пишутся с использованием нейтральной лексики, книжных оборотов и т.д. Научную литературу можно разделить на научно-естественное и научно-гуманитарное направление.

Рассмотрим стилистические особенности академических научных текстов, т.е. научных текстов, рассчитанных на ученых-специалистов в той или иной области знания, подробнее.

Всякий тип текста характеризуется тем, кто выступает в качестве его автора и адресата.

Автор научного текста – это специалист, ученый, работающий в данной области знаний, исследователь, изобретатель, технический эксперт и т.д. При этом автор всегда указан. Анонимных научных текстов не бывает. Другое дело, что в качестве автора может выступать не один ученый, а, скажем, целая группа уче­ных или целая научно-исследовательская организация, лаборатория и т.п. При этом индивидуальность автора нивелируется до минимума. Автор выступает носителем корпоративных знаний. Не случайно требование к почти всем научным работам – раскрывать ту или иную проблему с учетом исторической перспективы. «История вопроса» – очень важный компонент научного текста. Она помогает сохранить преемственность накопленных и вновь обретаемых знаний. Автор научного текста всегда опирается на опыт предшествующих поколений ученых и исследователей, чтобы не повторять их ошибок и максимально учитывать их положительный опыт и достижения.

Все, в чем автор научного текста может позволить себе отойти от общепринятого канона изложения, – это время от времени незначительное отступление от академичности, степень сложности или, наоборот, простоты подачи материала и употребление своих излюбленных оборотов речи, слов и выражений, которые, однако, не выходят за рамки нейтрального, книжного языка.

Вместе с тем в научном тексте мы наблюдаем некоторые особенности стиля изложения, имеющие национально обусловленный, культурно-конвенциональ­ный характер. Так, отход от академичности изложения неодинаков в разных культурно-языковых сообществах. В русском или, скажем, немецком языке автор научного текста имеет меньше свободы, в то время как в англоязычной традиции отход от академичности присутствует в большей степени.

Уже говорилось о том, что главным содержательным компонентом научных текстов является когнитивная информация. Она составляет сущность плана содержания. Сколько бы ни было тем научных исследований, все они всегда будут относиться к когнитивной информации. План содержания при этом явно превалирует над планом выражения, что проявляется в «усредненности» стилистического компонента высказывания в научном тексте по сравнению с яркой индивидуальностью стилистики публицистического или тем более художественного текста.

План выражения научных текстов включает в себя как вербальные, так и невербальные знаковые системы. Например, очень частотны в такого типа текстах схемы, графики, рисунки и иллюстрации, математические символы, которые могут встречаться по отдельности и объединяться в формулы. Понятно, что для переводчика они не представляют сколько-нибудь значительной сложности, так как имеют интернациональный характер и потому просто переносятся из текста оригинала в текст перевода без изменений. Другое дело – языковые (вербальные) средства. Пожалуй, единственное, что объединяет их с невербальными средствами изложения, – это то, что и те и другие должны способствовать максимально объективной подаче обсуждаемого материала.

Если говорить о вербальных средствах, то объективность изложения достигается с помощью целого ряда лингвистических средств. Так, подлежащим чаще всего выступает имя существительное, нередко термин из данной области знаний. Им также может быть одно из так называемых средств вторичной номинации, т.е. языковых средств (чаще всего местоимений), которые указывают на уже названное существительное, например: это, указанное свойство, качество, обстоятельство – в русском языке; the former, the latter, the above-mentioned – в английском языке.

Что касается автора, то в русском языке он редко упоминает себя в качестве субъекта действия, выраженного подлежащим. Он может себе позволить лишь употребление так называемого ритуального «мы», да и то нечасто. Напротив, в англоязычной традиции гораздо чаще подлежащим предложения оказывается местоимение пер­вого лица единственного числа I. Переводчик должен это учитывать.

В научных текстах вообще предпочитается «безличность» описания экспериментов, рассуждений, изложения процесса достижения результатов и прихода к тем или иным выводам. Для этого в русском языке используются глагольные конструкции – пассивные или с пассивным, неопределенно-личным или безличным значением (вместо я предпринял попытку показать... – была предпринята попытка показать:..; вместо в своей работе я затрагиваю ряд важных вопросов – в настоящей работе затрагивается ряд важных вопросов; вместо мы приходим к следующему выводу – можно сделать следующий вывод).

Опять-таки степень «безличности» изложения может быть разной в разных языках. Например, если переводить с английского языка на русский фразу In my work, I consider several fundamental questions..., предпочтительней вариант (1) В настоящей работе затрагивается ряд важных вопросов, а не конструкция (2) В своей работе я затрагиваю ряд важных вопросов. Иначе, казалось бы, при абсолютно правильном варианте перевода английской конструкции русской (2) переводчик рискует создать у реципиента неправильное впечатление об авторе и его этическом облике как ученого.

Что касается глагольных времен, то преобладает настоящее время или такие его аспекты в романо-германских языках, которые имеют значение настоящего неопределенного, абсолютного, типа Present Indefinite в английском языке. Цель – показать события, явления с максимальной степенью обобщения и объективности как вневременные и универсальные.

Отличительной чертой стиля научного изложения является его номиноцен­тричность, т.е. частотность грамматического имени (существительных, местоимений, прилагательных). Характерно, что наиболее распространены существительные с абстрактным значением; нередко субстантивируются прилагательные. Это опять-таки вполне объяснимо, поскольку ученый показывает некие постоянные качества и свойства описываемых явлений, при этом в высокой степени абстрагируясь от конкретных случаев, предметов, веществ, материалов.

Необычайно частотны сочетания существительное + десемантизированный глагол. Так, в русском языке вместо это значит следующее мы чаще встретим фразу это имеет следующее значение.

Весь словарный запас, употребляющийся при создании научных текстов, можно разделить на специальную и общую языковую лексику.

Наиболее характерной частью специальной лексики являются термины. Термин – это слово или словосочетание, которое обозначает то или иное понятие из какой-либо специальной области научного знания или практической деятельности. Термины специально предназначены для передачи именно когнитивной информации. Они включаются в системные отношения с другими терминами и стремятся к однозначности (моносемичности) в данной области знания или деятельности. Термины, кроме наиболее распространенных и общепринятых, во избежание разного их толкования, как правило, снабжаются определениями при первом упоминании в каждой конкретной научной работе. Термины характеризуются стилистической нейтральностью и не зависят от контекста.

Понятно, при переводе нужно сохранять все эти характеристики термина, что достигается благодаря переводу термина термином. Не допускаются никакая подмена, никакой приблизительный, синонимический перевод термина каким-либо, по мнению переводчика, близким по смыслу словом или выражением. Иначе говоря, термин, употребленный в оригинале, на ИЯ, должен быть переведён термином на ПЯ, соответствующим термину оригинала.

Термины в зависимости от контекста употребления можно разделить на следующие категории:

• функционирующие в одной терминосистеме (browser, software, roast beef);
• встречающиеся в одной терминосистеме, но имеющие разные значения, зависящие от контекста (например, nozzle может переводиться как форсунка или как сопло);
• термины-синонимы, близкие по значению, встречающиеся в одной терминосистеме; их часто приходится переводить одним термином. Например, basin – бассейн и catchment – бассейн, водораздел; run-off – сток и water sewage – сток, сточные воды.
• термины-омонимы, относящиеся к разным терминосистемам, например mouse – мышь (в биологии) и мышь, мышка (в электронике; деталь компьютера).

Хотя бы отчасти решить проблему перевода терминов помогают двуязычные специализированные толковые словари, совмещающие в себе характеристики, присущие как двуязычным, так и толковым словарям.

Ввиду того, что подобного рода толковые двуязычные словари созданы еще далеко не для всех областей науки и техники, алгоритм работы переводчика со словарями должен быть следующим. При обнаружении неизвестного термина в тексте ИЯ он сначала должен найти его определение в толковом словаре языка оригинала, после чего он смотрит, какие эквиваленты дает на этот термин двуязычный словарь, и проверяет их по толковому словарю ПЯ. Несмотря на трудоемкость процедуры, вариант перевода, полученный подобным образом, будет наиболее достоверным.

Еще одной заслуживающей обсуждения проблемой перевода терминов является перевод терминов-неологизмов. Для того чтобы обеспечить репрезентативность переводящего текста, рекомендуется переводить термины-неологизмы, создавая новые термины в ПЯ по той же словообразовательной модели, что и в оригинале. При этом не следует пренебрегать возможностью (если таковая есть) проконсультироваться со специалистами.

Основным источником пополнения терминосистем являются многокомпонентные термины, которые очень частотны, например, в немецком и английском языках. Это объясняется объективными причинами, ведь в любом языке запас лексических ресурсов хотя и обширен, но все же ограничен, а все новые и новые достижения НТР требуют и новых точных наименований.

Переводя подобного рода терминологические образования, следует понимать, в каком порядке нужно «расшифровывать», раскрывать их значение. В так называемых неустойчивых лексических образованиях в английском языке в качестве смыслового ядра выступает последнее (крайнее справа) слово составного термина. Все слова, которые находятся слева от этого ядра, выполняют функцию определения. Поэтому перевод на русский язык таких терминов нужно начинать с конца. Например, если мы переводим терминологическое сочетание radio wave propagation, мы начинаем со слова propagation – распространение, затем wave – волна (волны) и, наконец, radio – радио. Получается: распространение радиоволн.

Второй лексический пласт научных текстов – общеязыковая лексика. Относится она к семантическим полям, описывающим анализ, процесс (проведения эксперимента, развития чего-либо и т.п.), вывод, и характеризуется отсутствием эмоциональной окраски и коннотативности. Это нейтральная современная, как правило, письменная, литературная норма. Слова и словосочетания данного лексического пласта научных текстов образуют развитую систему взаимозаменяемых синонимов. Так, важность чего-либо можно выразить следующими словами и сочетаниями: имеет важное значение, существенно, играет важную роль, важно и т.п. При этом возможна равноправная замена всех этих слов и словосочетаний другими, синонимичными, словами и словосочетаниями. Переводчик, однако, должен следить за тем, чтобы не допускать контаминаций типа играть значение, иметь роль.

Все такие словосочетания представляют собой клише, стереотип­ные слова и фразы, стертые метафоры. Репрезентативность перевода этих лексических единиц достигается путем перевода не одной за другой частей переводимого выражения, как мы видели в случае терминологических образований, а соответствующими цельными клише из ПЯ. Так, выражение в заключение переводится на английский язык to conclude, возникает закономерный вопрос – the question is bound to arise; что касается... – as for / as far as something is concerned... Переводчик должен знать наиболее распространенные клише и готовые фразы, а также постоянно пополнять эту часть своего словаря из общеязыкового фонда.

В научных текстах очень высока плотность когнитивной информации. В частности, она достигается за счет использования сокращений. Они могут быть общеизвестными для данной области знаний (а, возможно, и шире): ДНК (дезоксирибонуклеиновая кислота), ЭКГ (электрокардиограмма) в медицине; ATM (automated teller machine, банкомат), VAT (value added tax, НДС, налог на добавленную стоимость) в банковском деле; ОТО (общая теория относительности) и СТО (специальная теория относительности) в физике; ПЯ и ИЯ (переводящий и исходный языки) в переводоведении и т.д.

Но если приведенные выше общеизвестные сокращения относятся все же к специальной лексике той или иной области знаний, то существует немало лексических единиц и общеязыкового словаря, тоже частотных в обсуждаемом типе текстов, например и т.д. (и так далее), etc. (et cetera) и др.

Встречаются также сокращения, образуемые специально для данного текста. Они обычно расшифровываются при первом упоминании либо в отдельном списке (особенно если это сокращения, принимаемые для всей книги).

Понятно, что все упомянутые типы сокращений следует переводить соответствующими сокращениями, принятыми в ПЯ. Если говорить о различного рода контекстуальных сокращениях или авторских индивидуальных сокращениях, то их рекомендуется переводить, сохраняя способ сокращения оригинала. Так, если это усеченное слово, то и переводить его нужно, усекая соответствующее слово в ПЯ.

Контекстуальные сокращения особенно частотны в энциклопедических статьях. В них принято сокращать до первых букв понятия, имена и т.д., особенно заглавные слова. Кроме того, существуют и другие сокращения, характерные для энциклопедий и словарей, например к-й (который). К такого рода сокращениям приближаются сокращения грамматических и стилистических помет в словарях (n – noun, vt – transitive verb, шутл. – шутливо).

Для языка научной прозы (например, в философии, филологии) характерно довольно активное использование латинских и – реже – греческих, а также немецких, английских, французских слов и выражений, терминологических образований. Как правило, переводчик просто переносит эти вкрапления в текст на ПЯ без изменения. Если необходимо, он сопровождает то или иное выражение, которое может оказаться непонятным для реципиентов текста, соответствующим примечанием с переводом или более развернутым пояснением. От некоторых латинских слов и выражений в современных языках остались сокращения, причем широко известные. В английском языке это сокращения типа e.g. (exempli gratia, например), i.e. (id est, то есть).

Субъективность в научном тексте сводится к минимуму. И тем не менее в научно-исследова­тельском по своему характеру тексте встречаются различные формулы модальности, как грамматической, так и лексической, выражающие субъективность высказываемого мнения. Примерами лексически выраженной модальности могут служить слова и выражения по всей вероятности, вероятно, как представляется, как кажется, in my opinion, as it may seem, obviously, to be sure и др. Нередки апелляции к предшествующему научному опыту: as is well known, как известно и т.п.

В целом, с точки зрения плана содержания, для стиля изложения научного материала характерными являются ясность, точность и последовательность. Изложение материала строится на строгой логичности, а не на ассоциативно-образных связях. Этим объясняется большая роль, которую играют в таком тексте языковые средства семантической и формальной когезии.

К средствам семантической когезии относят, например, термины. Обеспечить репрезентативность семантической когезии довольно просто, поскольку в таком случае главное обеспечить репрезентативный перевод терминов и других лексических единиц, скрепляющих текст воедино. Лексических средств когезии в научном тексте обычно бывает очень много, и переводчик вправе незначительно изменять их количество. Например, ради благозвучности текста какой- либо термин, повторяющийся слишком часто, он может заменить на соответствующее ему местоимение. Главное, чтобы это было сделано не в ущерб ясности и точности изложения.

Сложнее дело обстоит в случае перевода средств формальной когезии. К ним относятся местоимения, союзы, вводные обороты (следовательно, далее, итак, поскольку... постольку и др.). Средства формальной когезии играют в научном тексте очень важную роль, и их следует максимально полно и точно передавать средствами ПЯ. В противном случае переводчик лишает оригинал, представленный в ПЯ переводом, по крайней мере частично, его логичности в способе подачи информации.

В то же время при переводе таких лексических единиц допустима вариа­тивность. Например, английский союз for можно переводить на русский язык и как поскольку, и как потому что, и даже как ибо, хотя последний вариант перевода несколько завышает планку стилистики изложения.

Синтаксис научного текста может быть довольно сложным. Однако переводчик, помня о том, что в такого типа текстах план содержания превалирует над планом выражения, может прибегать к различного рода синтаксическим перестройкам и даже разбивать одно предложение на два или, наоборот, объединять два в одно, если это обеспечивает большую ясность и недвусмысленность изложения.

Что касается графики, то в научного типа текстах нередки полужирный шрифт, курсив; какие-то важные слова и термины даются вразрядку и т.д. По возможности переводчик должен сохранять эти полиграфические средства выде­ления того или иного аспекта изложения. Хотя опять-таки ему нужно учитывать некоторые национальные традиции оформления текстов. Так, часто названия (книг, статей и т.д.) в английском языке выделяются курсивом, в русском же мы предпочитаем двойные кавычки.

Несколько слов следует сказать о переводе собственных имен и названий. Лучшим, хотя, к сожалению, еще не общепринятым, является перевод (переводческая транскрипция) имен собственных, который тут же (в скобках) снабжается первоначальным написанием этих имен (при первом упоминании). Например:...в работе Г. Тиль (G. Thiel)...,...из этой статьи проф. Дж.Вудсворт (J. Woodsworth) становится ясно...,...известный американский переводовед Ю. Найда (Е. Nida)... и т.д. Иначе по русскому переводу имен почти невозможно или довольно непросто определить их написание на латинице, что может, в свою очередь, воспрепятствовать узнаванию соответствующих имен читателями, которые знают их в таком написании. Кроме того, может оказаться сложным найти труды данных авторов для самостоятельного изучения. Другими словами, переводчик не должен мешать читателю в отождествлении того или иного имени собственного, тем более в научной работе, где весь ссылочный материал приобретает особую важность и принципиальность.

В целом, научные тексты отличает предельная прозрачность структуры. Так, во введении или вступительной части более или менее развернутого текста часто указывается, о чем говорится в каждом разделе. Кроме того, научный текст содержит немало того, что условно можно назвать перекрестными внутри­текстовыми ссылками: см, выше / ниже, see Chapter N и т.д. Выражения этого типа следует переводить соответствующими устойчивыми выражениями ПЯ, а не буквально, поскольку они носят исключительно конвенцио­нальный, формульный характер.

Все сказанное выше о научном тексте отражает идеальное положение вещей. Нередко, однако, переводчик сталкивается с текстами, в которых те или иные их образующие аспекты проявляются в дефектной форме. Например, оригинал может быть выстроен не совсем логично. Как должен поступать в таком случае переводчик – просто переводить как есть или редактировать? Ответить на этот вопрос довольно сложно. Все зависит от ситуации, в которой работает переводчик, и от того, какое задание он получил от заказчика перевода. Если его просят отредактировать, он редактирует, если нет, то просто переводит.

При переводе научных текстов очень важен этап подготовительной (к собственно переводу) работы. Хотя этот этап важен и при переводе, например, художественного текста, суть подготовки будет принципиально разной. Во время подготовки к переводу научной статьи или брошюры, книги или другого вида научного текста переводчик должен вникнуть в тему, проблематику и способы выражения этой темы (термины, характерные обороты). Иначе он рискует просто не понять, о чем идет речь, а если понять, то не суметь выразить это средствами ПЯ. Кроме того, он должен узнать как можно больше об авторе текста, историческом периоде, в который он жил (если это не ныне живущий ученый), статусе данного труда среди других его работ и работ его коллег, эволюции употребления тех или иных ключевых терминов, сути научных дискуссий по данной проблематике и т.д.

Возможно, переводчику придется несколько (или значительно) архаизировать язык изложения, если окажется, что работа принадлежит ученому далекого прошлого.

В центре современных исследований специфики научного перевода находится понятие научности текста (Л.М. Алексеева). «Научность» – это черта далеко не каждого текста, описывающего событие, связанное с открытием какого-либо явления или закономерности. Понятие научности формируется на основе таких свойств текста, как интеллектуальность, метафоричность, конфликтность, гипотетичность и пр. Понятие научности текста обусловливает тактику переводческой деятельности – правильно понять концепт (максимально компрессированное знание), на который «работает» весь научный текст. Формирование и развитие концепта в научной статье аналогично развитию сюжета в художественном тексте. В научном тексте происходит столкновение концептов, отражающее борьбу старого и нового знания. При переводе научного текста переводчик, прежде всего, должен выявить и осмыслить основные концепты, являющиеся компонентами научного «сюжета» (смысловыми опорами текста) и имеющие как языковой, так и внеязыковой характер. Базовые термины научной статьи характеризуются частотными параметрами и выполняют роль компрессатов научного знания. Поэтому переводчик должен уделять особое внимание обеспечению связности текста перевода и соблюдению единообразия использования базовых терминов.

Список литературы

1. Алексеева И.С. Профессиональный тренинг переводчика: учеб. пособие по устному и письменному переводу для переводчиков и преподавателей. СПб.: Союз, 2004. 288 с.
2. Алексеева Л.М. Специфика научного перевода: учеб. пособие по спецкурсу / Перм. ун-т. Пермь, 2002. 125 с.
3. Брандес М.П., Провоторов В.И. Предпереводческий анализ текста (для институтов и факультетов иностранных языков): учеб. пособие. 3-е изд., стереотип. М.: НВИ-ТЕЗАУРУС, 2003. 224 с.
4. Латышев Л.К. Технология перевода: учеб. пособие по подготовке переводчиков (с нем. яз). М.: НВИ-ТЕЗАУРУС, 2000. 280 с.
5. Тюленев С.В. Теория перевода: учеб. пособие. М.: Гардарики, 2004. 336 с.

ЧАСТЬ II

УРОК 1.
The Comparison of Languages / Сопоставление
языков

THE COMPARISON OF LANGUAGES		СОПОСТАВЛЕНИЕ ЯЗЫКОВ
	In touching on the formal levels of descriptive linguistics and also a little on the level of phonology, which links form and substance, I have tried to show that just as the sounds of a language may be described, with the help of phonetic methods, in such a way as to be of benefit to the student, so a description of the form of language, if based on general linguistic theory, can provide language teachers with a useful and efficient tool. Needless to say, it is not phonetics and linguistics as such that are relevant to the language student, but the results of phonetic and linguistic analysis. I have devoted the major part of this paper to this topic because the description of the language concerned is in my opinion the main task for which general linguistics can be applied to language teaching.	Выше я говорил о формальных уровнях дескриптивной лингвисти­ки, а также – частично – о фонологическом уровне, на котором соединяются, форма и содержание. При этом я сделал попытку показать следующее: если фонетические методы дают описание звуков языка, помогающее изучающему овладеть им, то аналогично, опираясь на линг­вистическую теорию, исследователь может дать такое описание языковых форм, которое преподаватели языка использовали бы в качестве полезного, эффективного инструмента обучения. Разумеется, изучающему язык важны не фонетика и лингвистика, а результаты фонетического и лингвистического анализа. Большую часть работы я посвятил именно этой теме, поскольку, по моему мнению, описание изучаемого языка является основной задачей, для решения которой можно применить общую лингвистику в преподавании языка.
	But there is another aspect to be considered: the comparison of languages, and, in particular, the comparison of the foreign language with the mother tongue. There are different points of view on this question. Some teachers are convinced that one should pay no attention to the learner's mother tongue; that one should keep one's gaze firmly on the foreign language throughout. There are of course cases where no use can be made of the mother tongue, for example if one has a>	Но остается еще один важный аспект – сопоставление языков и, в частности, сопоставление иностранного языка с родным. По этому вопросу существуют различные точки зрения. Некоторые преподаватели считают, что родному языку при изучении иностранного вообще не следует уделять внимания, что надо сосредоточиться только на изучаемом языке. (Разумеется, бывают случаи, когда обращение к родному языку просто невозможно, например, когда в классе двадцать студентов, говорящих на двадцати разных языках; такие случаи рассматриваться не будут). Нет сомнения, что такая точка зрения в какой-то степени является реакцией на некоторые устаревшие методы обучения, которые, возможно, недостаточно эффективны: перевод изолированных предложений вне контекста, заучивание слов списком с их переводческими эквивалентами и т.п.; и если родной язык к тому же описан плохо, трудно использовать его эффективно. Однако если создать нужные условия, родной язык студента можно использовать очень плодотворно, и в таких случаях пренебрегать им – значит отказываться от одного из прекрасных инструментов обучения, который наилучшим образом отвечает поставленной задаче.
	The question is one of priorities. Sooner or later the time comes when one wants to explain to the English student the tenses of the French verbal group. By making a comparison with the English tense system, bringing out both the similarities and the differences, we can take advantage of the adult student's ability to make generalizations and abstractions, which is one of his greatest assets.	Вопрос в том, что считать гла­вным. Рано или поздно наступает момент, когда, например, возникает необходимость объяснить английскому студенту систему времен французского глагола. Сопоставляя ее с системой времен английского глагола, концентрируя внимание обучающегося на сходстве и различиях, мы можем воспользоваться ценной способностью взрослого человека делать об­общения и прибегать к абстракциям.
	It is impossible to specify at what stage the native language comes in; the answer depends on the pedagogical principles adopted. On the one hand, one might attempt to make an overall comparison of the grammatical structure of the foreign and native languages; on the other hand, one might take account only of cases of equivalence, cases where there is a high probability that an item in the native language will always be translated by one and the same item in the foreign language. In any case, whatever the stage of teaching at which is proposed to use the mother tongue, valid methods of comparison will be needed, and these methods too depend on general linguistic theory.	Невозможно указать точно, когда именно следует прибегать к помощи родного языка; все зависит от того, каких педагогических принципов придерживаться. С одной стороны, можно пытаться провести общее сопоставление грамматических структур родного и иностранного языков; с другой стороны, можно рассматривать только случаи эквивалентности, слу­чаи, когда есть значительная вероятность, что единицу родного языка всегда можно перевести на изучаемый язык одним и тем же словом. Так или иначе, на какой стадии преподавания ни предлагалось бы использование родного языка, необходимы надежные методы сравнение, и эти методы также связаны с общей лингвистической теорией.
	What is the nature of the equivalence between two languages? We take it for granted that there can be equivalence; that in some sense at least, and despite the Italian proverb 'traduttore – traditore', an utterance in language 1 may be translated into language 2. If we take two texts in different languages, one being translation of the other, at what rank (among the grammatical units) would we be prepared to recognize 'equivalence'? In general, this would be at the rank of the sentence, this being the contextual unit of language; it is the sentence which operates in situations. In other words, as could be expected from what is said about the way language works, it is generally the case that (1) a single sentence in language 1 may be represented by a single sentence in language 2: if we have an English text consisting of forty-seven sentences, the French translation could also consist of forty-seven sentences, divided at the same points; and (2) a particular sentence in language 1 can always be represented by one and the same sentence in language 2.	Какова природа межъязыковой эквивалентности? Мы принимаем как само собой разумеющееся, что такая эквивалентность существует; что, по крайней мере, в некотором смысле, несмотря на итальянское изречение traduttore – traditore ("переводчик – предатель"), высказывание на языке 1 можно перевести на язык 2. Если мы возьмем два текста на двух различных языках, из которых один является переводом другого, то на каком ранге (если рассматривать грамматические единицы) мы обнаружим "эквивалентность"? В целом она должна присутствовать на ранге предложения, которое является контекстуальной единицей языка; в ситуациях функционирует именно предложение. Другими словами, исходя из того, как функционирует язык, обычно должно отмечаться следующее: (1) одному предложению языка 1 соответствует одно предложение языка 2; иными словами, если есть английский текст, состоящий из сорока семи предложений, то во французском пе­реводе тоже будет сорок семь предложений, отделяемых друг от друга в одних и тех же местах; (2) одному предложению языка 1 в языке 2 всегда будет соответствовать одно и то же предложение.
	But this equivalence of units and of items is lost as soon as we go below the sentence; and the further down the rank scale we go, the less is left of the equivalence. Once we reach the smallest unit, the morpheme, most vestige of equivalence disappears. The morpheme is untranslatable; the word a little less so, but it is nevertheless very rarely that we can say that a particular word in language 1 may always be translated by one and the same word in language 2 – this being condition (2) above; even condition (1) is not always fulfilled for the word, since one word in language 1 is often the equivalent of part of a word, or of several words, in language 2. The nearer we come to the sentence, the greater becomes the probability of equivalence; yet it remains true to say that the basic unit of translation is the sentence. (Halliday M. A. K.. The comparison of languages. // McIntosh A., Halliday M. A. K. Patterns of Language London, 1966. P. 28–30)	Но такая эквивалентность единиц исчезает сразу же, как только мы спускаемся ниже ранга предло­жения; и чём ниже мы спускаемся, тем меньше эквивалентности мы обнаруживаем. Когда мы достигаем ранга самой мелкой единицы, морфемы, всякие следы эквивалентности исчезают. Морфема непереводима. О слове нельзя сказать то же, но тем не менее очень редко у нас имеется возможность утверждать, что конкретному слову языка 1 всегда соответствует одно и то же слово в языке 2 (условие (2), описанное выше); для слова не всегда выполнимо даже условие (I), поскольку одно слово языка I часто является эквивалентом части слова или нескольких слов в языке 2. Чем выше поднимаемся мы к рангу предложения, тем больше становится вероятность эквивалентно­сти, и все же справедливо будет утверждать, что основной единицей перевода является предложение. (Хэллидей М. А. К.. Сопоставление языков // Вопросы теории перевода в зарубежной лингвистике: сб. ст. / пер. с англ. Л. Черняховской. М., 1978. С. 42–44)

Задания

1. Сравните оригинал и перевод с точки зрения передачи
1. средств модальности научной дискуссии;
2. средств обеспечения логичности изложения (семантической и формальной когезии).
2. Исходя из принципа логичности построения научного текста докажите обоснованность / необоснованность применяемых переводчиком синтаксических и лексических трансформаций.

УРОК 2.
On Linguistic Aspects of Translation

	ON LINGUISTIC ASPECTS OF TRANSLATION	С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ЛИНГВИСТИЧЕСКИХ АСПЕКТОВ ПЕРЕВОДА[1]
	According to Bertrand Russell, "no one can understand the word 'cheese' unless he has a non-linguistic acquaintance with cheese". If, however, we follow Russell's fundamental precept and place our "emphasis upon the linguistic aspects of traditional philosophical problems", then we are obliged to state that no one can understand the word "cheese" unless he has an acquaintance with the meaning assigned to this word in the lexical code of English. Any representative of a cheese-less culinary culture will understand the English word "cheese" if he is aware that in this language it means "food made of pressed curds" and if he has at least a linguistic acquaintance with "curds". We never consumed ambrosia or nectar and have only a linguistic acquaintance with the words "ambrosia", "nectar", and "gods" – the name of their mythical users; nonetheless; we understand these words and know in what contexts each of them may be used.	Согласно Бертрану Расселу "ни один человек не может понять значения слова "сыр", пока он не познакомится с ним в жизни". Однако, если мы будем следовать основному фундаментальному правилу Рассела и придадим "особое значение лингвистическим аспектам традиционных философских проблем", то нам придется признать, что понять значение слова cheese (сыр) можно, лишь обладая лингвистическим знанием того значения, которое приписывается этому слову в английском лексиконе. Любой представитель кули­нарной отрасли, в которой не используется сыр, поймет английское слово cheese (сыр) только в том случае, если он знает, что на этом языке слово cheese означает "продукт питания, сделанный из свернувшегося молока", при условии, если он имеет хоть малейшее представление о свернувшемся молоке. Мы никогда не пробовали ни амброзии, ни нектара и обладаем только лингвистическим знанием слов "амброзия", "нектар", а также слова "боги" – названия загадочных потребителей этих продуктов; однако мы понимаем эти слова и знаем, в каком контексте они обычно употребляются.
	The meaning of the words "cheese", "apple", "nectar", "acquaintance", "but", "mere", and of any word or phrase whatsoever is definitely a linguistic – or to be more precise and less narrow – a semiotic fact. Against those who assign meaning (signatum) not to the sign, but to the thing itself, the simplest and truest argument would be that nobody has ever smelled or tasted the meaning of "cheese" or of "apple". There is no signatum without signum. The meaning of the word "cheese" cannot be inferred from a nonlinguistic acquaintance with Cheddar or with Camembert without the assistance of the verbal code. An array of linguistic signs is needed to introduce an unfamiliar word. Mere pointing will not teach us whether "cheese" is the name of the given specimen, or of any box of camembert, or of camembert in general or of any cheese, any milk product, any food, any refreshment, or perhaps any box irrespective of contents. Finally, does a word simply name the thing in question, or does it imply a meaning such as offering, sale, prohibition, or malediction? (Pointing actually may mean malediction; in some cultures, particularly in Africa, it is an ominous gesture).	Значение слов "сыр", "яблоко", "нектар", "знакомство", "но", "просто" и вообще любого слова и любой фразы является несомненно лингвистическим или, если быть точнее, и менее ограниченным в объяснении – семиотическим фактом. И на­против, у тех, кто относит значение (signatum) не знаку, а самому предмету, самый простой и верный аргумент будет таким: никто никогда не нюхал и не пробовал на вкус значение слов "сыр" или "яблоко". Не су­ществует signatum без signum. Значение слова "сыр" невоз­можно вывести из нелингви­стического знания вкуса чед­дера или камамбера без помощи словесного обозначения. Множество лингвистических знаков необходимо для того, чтобы ввести незнакомое слово. Если нам просто укажут на предмет, мы не сможем определить, является ли слово "сыр" названием именно этого конкретного предмета или же любой коробки камамбера, камамбера вообще или любого сорта сыра, или любого молочного продукта, любого продукта или закуски, вообще названием коробки, независимо от ее содержимого. И вообще, означает ли это слово название неизвестного нам понятия? А может быть, это слово указывает на какую-либо вещь или имеет значение предложения, продажи, запрета или даже проклятия? (Кстати, указание действитель­но может выражать проклятие; в некоторых стра­нах, особенно в Африке, это зловещий жест).
	For us, both as linguists and as ordinary word-users, the meaning of any linguistic sign is its translation into some further, alternative sign, especially a sign "in which it is more fully developed", as Peirce, the deepest inquirer into the essence of signs, insistently stated. The term "bachelor" may be converted into a more explicit designation, "unmarried man" whenever higher explicitness is required. We distinguish three ways of interpreting a verbal sign: it may be translated into other signs of the same language, into another language or into another, nonverbal system of symbols. These three kinds of translation are to be differently labeled:	Для нас, лингвистов и просто носителей языка, значением любого лингвистического знака является его перевод в другой знак, особенно в такой, в котором, как настойчиво подчеркивал Пирс, этот глубочайший исследователь природы знаков, "оно более полно развернуто". Так, термин "холостяк" можно преобразовать в более подробное объяснение – "неженатый человек" в случае, если требуется более высокая степень эксплицитности. Мы различаем три способа перевода того или иного вербального знака: он может быть переведен в другие знаки того же языка, на другой язык, или же в другую, невербальную систему символов. Каждый из этих способов следует по-разному обозначить:
	1) Intralingual translation or rewording is an interpretation of verbal signs by means of other signs of the same language. 2) Interlingual translation or translation proper is an interpretation of verbal signs by means of some other language. 3) Intersemiotic translation or trans­mutation is an interpretation of verbal signs by means of signs of nonverbal sign systems.	1) Внутриязыковой перевод, или переименование, – интерпретация вербальных знаков с помощью других знаков того же языка. 2) Межъязыковой перевод, или собственно перевод, – интер­претация вербальных знаков по­средством какого-либо иного языка. 3) Межсемиотический перевод, или трансмутация, – интерпретация вербальных зна­ков посредством невербальных знаковых систем.
	The intralingual translation of a word uses either another, more or less synonymous, word or resorts to a circumlocution. Yet synonymy, as a rule, is not complete equivalence: for example, "every celibate is a bachelor, but not every bachelor is a celibate". A word or an idiomatic phrase-word, briefly a code-unit of the highest level, may be fully interpreted only by means of an equivalent combination of code-units, i.e., a message referring to this code-unit: "every bachelor is an unmarried man, and every unmarried man is a bachelor", or "every celibate is bound not to marry, and everyone who is bound not to marry is a celibate".	При внутриязыковом переводе слова используется либо другое слово, более или менее синонимичное первому, либо парафраза. Но нужно помнить, что синонимичность, как правило, представляет собой неполную эквивалентность. Например: Every celibate is a bachelor, but not every bachelor is a celibate (Каждый, давший обет безбрачия, – холостяк, но не каждый холостяк – это человек, давший обет безбрачия). Слово или фразеологический оборот (иначе говоря, закоди­рованную единицу более высо­кого уровня) можно полностью истолковать только через эквивалентную комбинацию закодированных единиц; то есть через сообщение, относящееся к этой единице. Every bachelor is an unmarried man, and every unmarried man is a bachelor (Каждый холостяк – это неженатый человек, и каждый неженатый – холостяк) или: Every celibate is bound not to marry, and everyone who is bound not to marry is a celibate (Каждый, кто дает обет безбрачия, обязуется не жениться, и каждый, кто обязуется не жениться, есть человек, давший обет безбрачия).
	Likewise, on the level of interlingual translation, there is ordinarily no full equivalence between code-units: messages may serve as adequate interpretations of alien code-units or messages. The English word "cheese" cannot be completely identified with its standard Russian heteronym "сыр", because cottage cheese is a cheese but not а сыр. Russians say: Принеси сыру и творогу – "bring cheese and [sic] cottage cheese". In standard Russian, the food made of pressed curds is called сыр only if ferment is used.	Точно так же на уровне межъязыкового перевода обычно нет полной эквивалентности между кодовыми единствами. Сообщения, в которых они используются, могут служить адекватными переводами иностранных кодовых единств или цельных сообщений. Английское слово cheese не полностью соответствует своему обычному русскому гетерониму "сыр", потому что его разновидность – cottage cheese (творог) на русском языке не означает "сыр". По-русски можно сказать: "Принеси сыру и творогу" – Bring cheese and [sic] cottage cheese. Ведь по русскому стандарту продукт, сделанный из спрессованного, свернувшегося молока называется "сыром" только тогда, когда для его производства используется особый фермент.
	Most frequently, however, translation from one language into another substitutes messages in one language not for separate code-units but for entire messages in some other language. Such a translation is a reported speech; the translator recodes and transmits a message received from another source. Thus translation involves two equivalent messages in two different codes.	Однако намного чаще перевод с одного языка на другой заменяет сообщение на одном языке не отдельных закодированных единиц, а цельного сообщения на другом языке. Такой перевод представляет собой косвенную речь; переводчик перекодирует и передает сообщение, полученное им из какого-то источника. Таким образом, в переводе участвуют два эквивалентных сообщения в двух различных кодах.
	Equivalence in difference is the cardinal problem of language and the pivotal concern of linguistics. Like any receiver of verbal messages, the linguist acts as their interpreter. No linguistic specimen may be interpreted by the science of language without a translation of its signs into other signs of the same system or into signs of another system. Any comparison of two languages implies an examination of their mutual translatability; widespread practice of interlingual communication, particularly translating activities, must be kept under constant scrutiny by linguistic science. It is difficult to overestimate the urgent need for and the theoretical and practical significance of differential bilingual dictionaries with careful comparative definition of all the corresponding units in their intension and extension. (Jakobson R. On Linguistic Aspects of Translation // R. A. Brower (ed) “On Translation”. New York: Oxford University Press, 1966. P. 232–235)	Эквивалентность при существовании различия – это кардинальная проблема языка и центральная проблема лингвистики. Как и любой получатель вербальных сообщений, лингвист является их интерпретато­ром. Наука о языке не может интерпретировать ни одного лингвистического явления без перевода его знаков в другие знаки той же системы или в знаки другой системы. Любое сравнение двух языков предполагает рассмотрение их взаимной переводимости. Широко распространенная практика межъязыковой коммуникации, в частности переводческая деятельность, должна постояно находиться под пристальным наблюдением лингвистической науки. Трудно переоценить, насколько велика насущная необходимость, а также какова теоретическая и практическая ценность двуязычных словарей, которые давали бы тщательно выполненные сравнительные дефиниции всех соответственных единиц в отношении их значения и сферы употребления. (Р. Якобсон)