«Экономическая психология: актуальные теоретические и прикладные проблемы Приоритетная тема: «Этнокультурные ресурсы ...»

В 60,8% случаев выявляется нормальный личностный профиль, что свидетельствует о достаточно высокой адаптационной способности испытуемых. В 21,5% случаев диагностируется пограничный профиль, которому свойственны такие характеристики, как эмоциональная напряжённость, выраженные затруднения в адаптации, высокая степень стресса и низкая устойчивость к нему. У 12,2% испытуемых общей выборки диагностирован тип профиля, показатели которого являют собой равное соотношение между нормальным и пограничным профилями промежуточный, и его наличие дает возможность предположить ограничение адаптационных возможностей у испытуемых. В 5,5% случаев выявляется утопленный профиль, что является свидетельством возможных трудностей адаптации студентов.

Таким образом, в Балее, Чите и Краснокаменске у 39,2% испытуемых можно констатировать разные варианты и диапазоны снижения показателей адаптационных возможностей, своеобразный «дрейф» к нижней границе нормы.

Личностные характеристики способствуют успешной адаптации, развитию личности, что составляет определенное динамическое равновесие между человеком и жизненной средой. Нормально развитая личность способна адекватно реагировать на изменения в окружающей среде, но иногда, если воздействие среды оказывается за пределами норм реакции, человек отражает их неадекватно. Как отмечает Н.М. Сараева, «сниженные показатели психологического статуса людей, проживающих на территориях экологического неблагополучия это проявление процесса минимизирующей адаптации» [12, с. 46]. Сниженные показатели психического уровня психологической адаптации юношеского населения, проживающего на экологически неблагополучных территориях Забайкальского края, в том числе и в относительно социально благополучных городах Чите и Краснокаменске, свидетельствуют о наличии факторов риска для его (населения) психологического здоровья.

С позиций системного подхода психологическое здоровье рассматривается как единство организма с окружающей средой, и любое нарушение этого равновесия становится опасным для здоровья. Организм человека обладает способностью адаптироваться к разным условиям, но «цена» за это приспособление может быть слишком большой.

Литература

1. Абашкина Е.В. Эпидемиология нервно-психических расстройств у детей в зоне экологического неблагополучия Забайкалья (г. Балей): автореферат дисс. … канд. мед. наук. Москва, 2003. 164 с.
2. Агаджанян Н.А., Гомбоева Н.Г. Адаптация, экология и здоровье населения различных этнических групп Восточного Забайкалья: Научное издание. Новосибирск: Изд-во СО РАН; Чита: Изд-во ЗабГПУ, 2005. 152 с.
3. Атлас психического здоровья населения Забайкальского края. Чита: Экспресс-издательство, 2009. 132 с.
4. Бирюков С.Д. Дифференциально-психологические аспекты последствий аварии на ЧАЭС: пилотажное исследование темперамента. Подготовка популяционного мониторинга // Чернобыльский след: Психологические последствия Чернобыльской катастрофы. М.: МГП «Вотум-», 1992. С. 158 161.
5. Географические исследования в Забайкалье: Тезисы докладов. Чита: Изд-во ЗабГГПУ, 2002. 77 с.
6. Географические исследования в Забайкалье: материалы II региональной научной конференции (Чита, 10-11 октября 2006 г.). / Забайкал. гос. гум.-пед. ун-т. Чита, 2006. 172 с.
7. Горлачев В.П., Сердцев М.И. Экология Забайкалья и здоровье человека. Чита: Изд-во ЗабГГПУ, 2003. 96 с.
8. Зимина И.А. Состояние психического здоровья подростков в зоне экологического неблагополучия Забайкалья: автореферат дисс. … канд. мед. наук. Москва, 2004. 165 с.
9. Панов В.И. Экологическая психология: Опыт построения методологии. М.: Наука, 2004. 197 с.
10. Психология здоровья: Учебник для вузов / под ред. Г.С. Никифорова. СПб.: Питер, 2006. 607 с.
11. Сараева Н.М. Интеллектуальные и эмоциональные характеристики психики человека, проживающего на экологически неблагополучной территории: автореферат дисс. … докт. психол. наук. Москва, 2010.
12. Сараева Н.М. Проблема психологической адаптации человека в осложненных условиях жизненной среды // Психологическая адаптация и психологическое здоровье человека в осложненных условиях жизненной среды: материалы Всероссийской очно-заочной научно-практической конференции (18-19 ноября 2010г.) / Заб.гос.гум-пед.ун-т. – Чита ОАО «Читинская типография», 2011. С. 41-51.
13. Соломин И.Л. Личностный опросник MMPI. СПб.: ИМАТОН, 2007. 80 с.
14. Суханов А.А. Методологические и теоретические позиции исследования психологической адаптации людей, проживающих в экологически неблагополучных условиях // Ученые записки Забайкальского государственного гуманитарно-педагогического университета им. Н.Г. Чернышевского. Серия «Педагогика и психология». 2011. №5 (40). С. 148-152.

В рамках комплексного изучения отношения населения к модернизации Байкальского ЦБК в марте 2012 года кафедрой социальной и экономической психологии БГУЭП было проведено три полустандартизированных групповых интервью с жителями Иркутской области. Участниками фокус-групп стали 35 человек. Актуальность проведения данного интервью обусловлена, прежде всего, эксклюзивностью данного предприятия в плане экологических споров, которые ведутся почти полвека, однако несмотря на всю остроту полемики, БЦБК, по – прежнему, – действующее предприятие. В начале 2012 года Российское правительство в рамках стратегии развития ОАО «Байкальский ЦБК» поставило вопрос о реорганизации предприятия, в результате чего среди населения Иркутской области, сторонников и противников комбината, начались аргументированные споры за отстаивание определенной позиции: закрыть, модернизировать или перепрофилировать.

Байкальский целлюлозно-бумажный комбинат (Байкальский ЦБК, БЦБК) является промышленным предприятием, расположенным в городе Байкальске (Слюдянский район, Иркутская область), на юге восточного берега озера Байкал. Строительство Байкальского целлюлозного завода (впоследствии получившего название «Байкальский целлюлозно-бумажный комбинат») началось в 1961 году, одновременно с основанием посёлка строителей, в 1965 году экспериментальный цех получил первую партию пробной целлюлозы, а с 1966 года был начат выпуск целлюлозы на промышленной основе. С того времени, даже в самые конформистские годы, он вызывал и вызывает ожесточенные споры.

Целью проведения фокус-групп стало выяснение отношения участников к модернизации БЦБК, а также причин подобного отношении. Разработанный профессором А.Д. Карнышевым гайд, включал в себя разновекторную направленность в изучении заявленного отношения: выяснение мнений об обоснованности принятия решения о строительстве БЦБК, об отношении к экологическим движениям в контексте изучаемой проблемы, о перспективах деятельности БЦБК (перепрофилирование, модернизация, закрытие) и ее влияние на экологию; о механизмах, необходимых для решения данной проблемы.

Групповые интервью начинались с вопроса о том, насколько обоснованным участники фокус-групп считают принятое когда-то решение о строительстве на берегу Байкала комбината. В результате дискуссии в группах были высказано мнение об обоснованности строительства для промышленности страны, но отсутствие экологического обоснования. Ключевым можно считать мнение одного из участников: «Мой отец мне рассказывал, что когда строили этот комбинат, цели были самые благие – народ работой обеспечить, область дополнительным источником дохода. Да и не предполагалось, что сбросы будут такими массовыми и грязными, и об экологии тогда мало думали… строили «светлое будущее».

Резюмируя высказанные в группах позиции, можно с уверенностью констатировать, что большинство участников интервью считают, что размещение на берегу оз. Байкал БЦБК отвечало в то время задачам развития страны, совпало с периодом активных освоений территорий нашей огромной родины, когда экологические соображения не принимались во внимание. Более того, предприятие строилось в период развернувшейся гонки вооружений, в первую очередь для обеспечения нужд военного авиастроения целлюлозным шинным кордом, выпускало суперцеллюлозу для производства особой группы высокотехнологичных изделий, применяемой в аэрокосмическом и оборонном комплексах. Несколько участников диалога были осведомлены о том, что целесообразность размещения на Байкале целлюлозного производства рассматривалась в начале 60-х годов на разных уровнях, с участием крупных специалистов и видных ученых.

Абсолютное большинство участников дискуссии осведомлены о различных пикетах, митингах, выступлениях в защиту озера Байкал. Более 70% пассивно поддерживают экологические организации, которые ведут постоянную борьбу с представителями БЦБК, отмечают что данные мероприятия чаще не акцентируются с должной оглаской, проходят малозаметно, информация в СМИ поступает постфактум. При этом само участие в акциях жителей Иркутской области на привлекает в силу личных обстоятельств, таких как загруженность на работе, отсутствие свободного времени, но лейтмотивом отсутствия мотивации является, со слов респондентов, бесполезность подобных акций в практическом плане. Показательным можно считать высказывания участников диалога: «Мне кажется, от таких мероприятий в нашей стране небольшой «выхлоп»…более того, после этих митингов народ разошелся, а куча мусора осталась…как можно говорить про борьбу за экологию в одном месте и тут же «гадить» в другом?»; «Знаю, выступают, а что толку? Завод как работал, так и работает. Но хочу сказать, что все это полумеры. Эти, которые митингуют, здесь покричат, а потом сами выезжают на природу и все свои отходы там и оставляют – банки стеклянные, бутылки пластиковые, бумагу… Куда ни приедешь – везде мусор... Вы с себя начните, может и все чище станет!».

Однако в каждой фокус-группе были люди, скептически относящие к экологическим движениям, подозревая их в «купленности» (отмывании чьих-то денег), финансированием из-за рубежа, отвлечении населения от других реальных проблем: «Общественность сама никогда не выступает… здесь кто-то рулит волной общественного возмущения в нужном направлении. Все это оплачено в какие-то определенные временные моменты. Скорее всего это нужно Западу, который считает уже Байкал своим источником воды питьевой…». Также прозвучало мнение о том, что экологи не разбираются в экономической обстановке в нашем регионе.

Обсуждение вопроса о перспективах деятельности БЦБК (перепрофилирование, модернизация, закрытие) и ее влияние на экологию края вызвало в группах бурные дискуссии. В качестве первопричины реорганизации БЦБК все респонденты называют наносимый ущерб экологии: «Что такое очистка на Байкале? Через несколько лет само русло, по которому идет очищенная вода, превращается в застойную яму. Там произойдет то же самое. Я был в Слюдянке во время аварийного сброса и наблюдал по берегу Байкала коричневую воду и хлопья пены…со спутника снимается периодически вся наша планета и пятно лигнина от БЦБК с каждым годом постепенно уходит вглубь, то есть юг уже полностью заполнен лигнином, а теперь идет к средней части...». Следует отметить, что вопрос о перспективах деятельности БЦБК вызвал острые споры в группах, так как мнения участников были диаметрально противоположные: либо закрытие, либо – модернизация. Респонденты в большинстве своем считают перепрофилирование слишком дорогой, рискованной и неоправданной процедурой в контексте данной проблемы: «Перепрофилирование производства как такового приведет еще к большим затратам нежели модернизация, и неизвестно будит ли это производство более экологичным, чем производство целлюлозы», « Я против перепрофилирования… это опять идет какое-то производство на существующих площадках, но все равно производство, а существующие площадки – это химия. Это идет сильная усталость металла, даже большая, чем у автомашины, которые на дорогах гниют. Разрушение всех конструкций…».

Все участники фокус-групп считают важным учет экологических последствий модернизации БЦБК. Люди единодушны в том, что байкальские места – уникальные, «святые» и их необходимо оставить нетронутыми для потомков. Поэтому главной целью модернизации ставят сохранение экологии края: «Я за модернизацию…любые производства, получив новое оборудование, улучшают и производительность, и экологичность»; «Считаю, что процесс модернизации необходимо делать максимально открытым для общественности, привлечь внимание к этому процессу со стороны экологических движений, и вести неустанный контроль над тем, как проходит модернизация»; «Идеальный вариант – это модернизация, закрытие создаст огромную безработицу в районе Байкальска, а место для производства целлюлозы просто идеальное и может приносить и в дальнейшем огромные прибыли государству», «Экономика региона не понесет особых потерь с модернизацией (кроме затрат на саму модернизацию). Самое главное изменение получит экосистема Байкала возле БЦБК – нет вредных выбросов – нет проблем».

Респонденты, выступившие за закрытие завода, наиболее перспективным выходом из создавшейся ситуации считают развитие экологического туризма в районе Байкальска: «Я за закрытие. Ничего другого не приемлю», «В сегодняшней ситуации – только закрытие. Никому не нужен Байкальск, не Путину не Дерипаске. Все разговоры только для оправдания дальнейшей деятельности БЦБК», «Считаю, что нельзя ни перепрофилировать, ни модернизировать…в Байкале работает уникальная система биоочистки воды, позволяющая очистить воду почти до состояния дистиллированной. Как эта система работает, мы не знаем, соответственно, мы не можем просчитать и риски – мы не знаем, отчего эта система может сломаться», «Только закрытие. Два предыдущих предложения приведут к очковтирательству, а проблема решена не будет. Считаю, что для решения проблем с занятостью населения необходимо подумать о других видах работ: этнотуризм, оздоровительные комплексы, в худшем случае – музей на территории БЦБК «Образец глупости».

Около 30% респондентов считают, что закрывать комбинат крайне нецелесообразно, в связи с усилением социальной напряженности в регионе. Комбинат до сих пор является единственным градообразующим предприятием для Байкальска. Коммунальная инфраструктура города тесно интегрирована с его производственной инфраструктурой. Остановка производства парализует город, обострит социальную и экологическую обстановку в районе, лишит Байкальск всяких перспектив развития, потребует еще больших средств для переселения жителей и ликвидации кризиса. Кроме того, для закрытия требуются коллосальные средства – на демонтаж оборудования и коммуникаций, реконструкцию высвобождающихся зданий, рекультивацию земель, выплату пособий и т.п. Информативным можно считать следующее высказывание: «Я против закрытия. Это же целый город! Людей много со всеми их семьями! Как они потом будут существовать? Приедут все в Иркутск, как китайцы и будут работу искать по стройкам? Необходимо, чтобы завод, да еще и градообразующий, работал. Что-то надо делать, чтобы и люди работу не потеряли, и природа не страдала. Вы говорите, предлагает ся перепрофилирование или модернизацию? Вот пусть хоть что-то делают, чтобы совсем не затягивать проблему – с каждым годом все хуже».

Были и те респонденты, кто счел проблему потери работы работниками БЦБК «надуманной»: «Когда у нас был 91 год в стране, у нас закрылось огромное количество заводов и более масштабных, люди, то ли сами устроились, то ли еще что, сокращения же были массовые. И никто не страдал… А там всего 1500 работников и столько переживаний…», «Я вот уволить 1500 рабочих – как проблему на самом деле не вижу. Деньги, которые нужны на то, чтобы этих людей трудоустроить или вообще перевести, наверное, намного меньше суммы, которую вложили в очистные. А они еще получили огромные кредиты по международным банкам развития. То есть вопрос там не такой серьезный на самом деле».

Вопрос о механизмах, которые необходимо задействовать в решении проблемы БЦБК оказался для участников фокус-групп самым сложным и вызвал затруднения. Здесь не высказывались однозначные позиции. Мнения разделились следующим образом:

- Виновниками всей ситуации, влияющими на отсутствие каких – либо подвижек в реорганизации, либо на решение экологических проблем, являются собственники завода и лично Дерипаска, в результате чего участники видят выход в смене руководства и передаче собственности.

- Виновниками являются федеральные власти и президент. Выход участники дискуссии видят только во взаимодействии местной и федеральной власти по данному вопросу, считая что необходима попытка местных (региональных) властей попытаться договориться с федеральными и забрать объект в свою юрисдикцию, в результате планы о сохранении экологии будут более осуществимы и контролируемы.

- Виновниками являются жители Байкальска, которые настаивают на сохранении своего завода, не заботясь об экологии своего края.

Ответов на вопрос о том, что можно было бы предложить для решения проблемы жителей Байкальска, было получено много. У каждого участника фокус-групп оказалось свое представление о самых выгодных мерах и переменах с БЦБК.

Среди наиболее популярных мер:

- Закрыть БЦБК и создать новый туристический центр: «Надо развивать туристическую индустрию. Может быть, центр какой открыть по подготовке гидов-экскурсоводов, разработать разные тематические маршруты и принимать гостей. А местное население, которое знает все местные достопримечательности, пусть в этом помогает», «Это будет замечательная идея, летом – Байкал, палаточные лагеря, еще что- то: экскурсии на Аршан, а зимой горнолыжные спуски».

- Закрыть большинство производственных площадей БЦБК, а на оставшихся создать «омулевую ферму» или завод по разливу байкальской воды: «Создать нормально функционирующие рыбзаводы, организовать «рыбные фермы», где могли бы выращиваться мальки ценных пород байкальской рыбы, сделать интересные туристские маршруты и т.п. Кроме того, через Байкальск проходит железная дорога – кто-то мог бы работать и там. Наконец, надо возрождать нормально функционирующую лесную службу, которая бы следила за состоянием лесов и вырубкой. Это бы позволило создать рабочие места и поддерживать экосистему. Для этого можно было бы организовать переподготовку кадров. При таком варианте может быть комбинат бы и закрылся, и народ остался бы при нормальном деле».

- Закрыть БЦБК и ввести его территорию в природоохранную зону. Сохранить нетронутость байкальских берегов для потомков: «Надо постепенно уменьшать интенсивность деятельности комбината, при этом создавая новые рабочие места в сферах, которые будут связаны с экологичным пользованием ресурсов Байкала и прилегающей территории», «Байкал – уникальное место, потому я предложил бы решать проблемы БЦБК уникальным образом. Например – сделать Байкальск пилотным экогородом. Объявить мировой конкурс по его реконструкции и очистке, отработать на нем самые «зеленые» технологии строительства и городской архитектуры, сделать Байкальск городом, которым могла бы гордиться вся Россия как рукотворным чудом на берегу нерукотворного. Тогда туда будут приезжать со всего мира для обучения опыту экотехнологий».

В современной философской традиции существует два основных подхода к определению субъекта. Первый сложился в Новое время и связан с классической философской традицией. Субъект со времен Рене Декарта определяется как тот, кто видит, представляет, познает и деятельно преобразует мир, который осознается в качестве объекта воздействия человека.

Субъектом является тот, кто пред-ставляет мир, ставит его перед собой в качестве объекта. Метафизическая роль человека в этом процессе заключается в том, что он так же воспринимается как единственный достоверный источник знания и морали (И. Кант). Философия эпохи модерна сконструировала центральное положение о ценности субъекта, его сознания и самосознания, рефлексии и свободного действия в концепции «автономного субъекта эпохи модерна», которая является ничем иным как представлением об индивиде, наделенном уникальной идентичностью Я, неповторимом существе, основным смыслом бытия которого является самоопределение и самореализация. Этот подход принято называть субъектцентристским, а субъект в рамках данного подхода называется картезианским, рациональным, модерным, автономным.

Сущность субъективности с точки зрения приверженцев данного подхода заключается не в том, что достоинство Я коренится в объективной ситуации, раз и навсегда ему определенной в рамках космического мироздания (как предполагало средневековое христианское мировоззрение), но заключается в субъективной способности противопоставить объективному миру свою «собственную ценность», что выводит на первый план параметр свободы как творчества, способного самостоятельно обосновать непредопределенное будущее. Субъект не рассчитывает получить нормы и законы ни от природы вещей, ни от бога, ни от социума, но учреждает их сам на основе своего разума и воли.

Однако исторический опыт показывает, что восторг человека перед самим собой, его концентрация на себе имеет значительные репрессивные последствия как для природы так и для общества. Субъект эпохи модерн дискредитировал себя различными репрессивными последствиями, важнейшими проявлениями которых можно считать экологическую ситуацию, расизм, отрицание плюралистичности и диалогичности культур.

Ошибочность субъектцентристкой картины мира впервые серьезно обозначена Фридрихом Ницше, который заложил теоретическое начало второй, «децентристской» традиции в изучении субъекта. Начинается неумолимый процесс смещения представлений об автономном субъекте в сторону его социальной детерминации. Человек перестал рассматриваться как тождественный самому себе, своему сознанию и разуму. Представители гуманитарных дисциплин предпочитают пользоваться понятиями «персональная» и «социальная субъективность», которые разделяют и фиксируют индивида в различных модальностях его жизнедеятельности, как участника социальных, экономических процессов, биологического индивида, ролевых функций поведения и т.д.

Грандиозная увлекающая сила такого подхода в том, что нередко социальная маска или некий артефакт неосознанной деятельности человека может дать более правдивую картину о нем, нежели то, что он принято понимать в качестве истинной сущности его Я. Рассматривая различные практики и техники подчинения/освобождения, современный философ М. Фуко приходит к выводу, что единого субъекта нет, есть разные субъекты, или что человек разделен на множество процессов субъективации. Например, на материале архивных документов, касающихся практик наказания, Фуко приходит к выводу, что субъект преступления множественен, другими словами его множественность есть результат практики разделения, которые применены к нему со стороны власти. Субъект преступления рассматривается в качестве результата множественных процедур субъективации: преследования, задержания, осуждения, наказания, заключения и т.д.

Примечательно то, что данный подход дает большие возможности для реконструкции взаимодействия человека и общества, в том числе для описания того как воздействует систематически организованная власть на индивида. Власть, утверждает Фуко, заинтересована в разделении, которое производится в процедурах субъективации, с тем, чтобы наиболее эффективно использовать данный человеческий материал. Знание о субъекте, получаемое в результате процедур разделения, необходимо для успешного функционирования социума. Фуко на данном этапе вполне закономерно приходит к выводу, что субъект есть лишь множественная переменная различных практик власти, на основании чего констатируется «смерть субъекта», то есть несостоятельность концепции автономного, независимого модерного субъекта.

Такой подход, несмотря на очевидные плюсы, таит в себе опасность гипертрофии социальных детерминант, что фиксирует, например, П. Рикер, вводя понятие «герменевтика подозрительности» для обозначения позиции воспринимающей человека как игрушку безличных сил социума и дискурса. Торжество децентристских концепций приводит к теоретическому исключению человека как свободного реализующего свой потенциал субъекта из социальной жизни.

Сверхдетерминация общественной и индивидуальной жизни в децентристских концепциях противостоит волевому антропоцентризму, характерному для рациональных концепций субъективности. Сопоставление концепций автономного и децентрированного субъекта открывает то, что данным теориям не удается в полной мере адекватно описать социальное бытие человека. Это означает в первую очередь односторонность и неполноту позиций игнорирующих достижения противоположной стороны. Встает проблема экологичного подхода в определении человеческой субъективности, который мог бы совместить в себе понимание бессознательного и нахождения свободного, зависящего от человека деятельностного пространства.

Прежде всего необходимо понять, что понятие субъективность не есть полный синоним понятию человек. Субъект ситуативен, субъект конструктивен, он определяется в зависимости от конкретных обстоятельств, социальных практик и власти. Субъект есть историческая и ситуативная форма человека, одна из вариаций бесконечно многообразного бытия, которое есть человек. Субъективность есть соблазнительная, но, тем не менее, не скрывающая свою конструктивную природу научная фикция, в которой проявляется человек.

Использование фукианского понятия субъективация, в котором субъект трактуется не как эталон, высшая точка развития, и не как переменная функция властных практик, а как динамичный процесс постоянно решающий задачу совершенствования и самореализации, который одновременно вплетен в различные социальные практики, по нашему мнению позволит создать концептуальный мост между двумя различными подходами к человеку. Иными словами, субъект в данной концепции отличается тем, что выступает саморазвивающейся системой, находящейся в процессе постоянного становления и взаимодействия с другими системами. Он – не вершина совершенства, не акмеологический предел, выше которого подняться невозможно, а постоянное движение. Можно сказать, что субъект понимается не как нечто, статично заданное природой или богом и равное самому себе, а воплощение постоянного движения и становления, снятие установленных границ и полагание новых. Субъективность проявляется в ситуации выбора. Выбор как возможность для разрешения противоречий, которая, наряду с организацией жизни и самосовершенствованием, выступает основной характеристикой субъективности.

В разговоре с Ж. Бербедеттом и А. Скала в мае 1984 г., М. Фуко дал более конкретное определение процессу субъективации. «Субъективацией я назову процесс, посредством которого мы получаем складывание субъекта, точнее говоря – субъективности, каковая, очевидно, служит лишь одной из заданных возможностей организации некоего самосознания»^[5]. Субъективация – это складывание субъекта, а из этого следует, что субъекта до этого процесса вообще не существует, и реализуется он в этом процессе только как некий вариант проявления субъективности, один из множества. Вариативность же складывания субъективности зависит от многих факторов как внешних, так и внутренних. К внешним факторам относятся те практики разделения и нормирования, благодаря которым субъект становится точкой пересечения различных властных стратегий и социальных практик, к внутренним же факторам относятся те действия в ситуации давления, с помощью которых субъект сам себя создает. «Меня интересует способ, – пишет Фуко в работе «Этика заботы о себе как практика свободы» 1984 г., – каким субъект складывается активно, через практики самости…»^[6].

Практики самости – это проявление стратегии управления собой, которая заключается в направлении на себя конструктивности власти. Таким образом, власть не давит извне, а организует изнутри, создавая возможность автоконституирования с помощью практик аскезы и самоконтроля. Можно согласиться с С.Н. Голенковым, который утверждает, что внутренняя сторона субъективации представляет собой волевые, интеллектуальные, моральные, физические усилия самого индивида, помогающие ему определенным образом привести в соответствие свои внутренние притязания, потребности, интересы и т.д. с той конкретной социально–исторической и экзистенциальной ситуацией, в которой он находится. Иными словами, «внутренняя субъективация» позволяет индивиду привести в согласие мир внутренний и мир внешний, чем достигается спокойное и уравновешенное, а главное независимое отношение к миру и к себе в мире.

Истинный субъект – это уже не тот, кого привели к субъективности (assujettissemеnt), но тот, кто сделал себя субъектом (subjectivation) специфическим образом совпав с властью и образовав складку, внутреннюю сторону власти. Мы говорим о тех «техниках себя» или «техниках жизни», «искусстве существования», через которые «субъект конституирует себя в качестве такового».

Под этими «техниками» Фуко понимает «практики рефлексивные и произвольные, с помощью которых люди не только устанавливают себе правила поведения, но стремятся также преобразовывать самих себя, изменять себя в своем особом бытии и делать из своей жизни произведение, которое несло бы некие эстетические ценности и отвечало бы некоторым критериям стиля»^[7]. Именно используя техники себя, подчиняя себя правилам, практикуя ежедневный труд над самим собой, субъект может рассчитывать на долю свободы.

Он рассматривает феномен внутренней субъективации в политическом и социальном контекстах на примере «искусства жизни», практикуемого античным греком, свободным гражданином полиса. Чтобы управлять полисом и не-гражданами, эллину необходимо умение властвовать над самим собой, проявлять специфическую «заботу о себе». Кажется, словно взаимоотношения с внешним изгибаются и искривляются, чтобы образовать «подкладку» и породить отношение к самому себе, конституировать внутреннее, которое углубляется и развивается согласно присущей ей «энкратии».

Отношение к самому себе, описанное в терминах самообладания, по сути «есть власть, которую осуществляют над другими», обращенная на себя. Вплоть до того, что отношение к самому себе становится «принципом внутренней регуляции» по отношению к силам, составляющим весь смысловой универсум, начиная с семьи, заканчивая смертью. Отношение к себе важно потому, что кроме как над собой человек ни над чем больше не властен. Только выработка правильного отношения к себе, а через себя к миру может делать субъекта свободным.

Разработка этики себя – это выстраивание из материала своей жизни, из этого, по существу, умирания, некоего порядка, который держался бы своей внутренней связностью. Создание из своей жизни некого произведения искусства существования. В слове «произведение» тут нужно брать в расчет не столько «художественную», сколько «ремесленную» его составляющую. Эта этика требует аскезы и упорных упражнений, строгого соблюдения правил, труда, но без неведомо от кого исходящего принуждения. Формирование субъекта тут не подчинено ни светскому закону, ни церковным или другим моральным предписаниям, это не всеобщая обязанность, это личный выбор существования, выбор, который вплетен в ежедневную и спокойную практику саморефлексии укорененного в своей жизни субъекта.

Но откуда берется эта внутренняя необходимость практиковать себя, сопротивляться власти, желать себя как самоосуществляющуюся жизнь? Ведь игры власти и социальные практики не воспроизводят субъекта как живого субъекта. И только осознание и принятие себя в качестве живого, реального, несовершенного и мирящегося с этим человека может дать субъекту силы бороться и обходить ее уловки, создавая свой собственный жизненный проект, выстраивать собственную стратегию самоосуществления.

Фуко признает, что для включения в процесс самосовершенствования необходимо осознать себя живущим субъектом, укорененным в бытии. Это особого рода укорененность, которую можно трактовать как событие необходимое для субъекта в качестве точки отсчета самости, своего рода рождение, а можно трактовать как неотделимость субъекта от мира и языка. Это сближает его с феноменологами, которые утверждают, что не имеет смысла говорить о мире предшествующем человеку, также как и о человеке в отрыве от мира, но только о бытии-в-мире с его экзистенциальными априори, которые историчны, как показал Л. Бинсвангер. Основной онтологический концепт «Я есть» (то самое экзистенциальное априори) разрабатывался многими современными философами: Э. Гуссерлем, М. Хайдеггером, Ж.П. Сартром, М. Мерло-Понти и т.д. Человек как живущий субъект фактичен, как фактична любая другая стихия.

Фуко в свой поздний период обращается к вечным философским вопросам, касающимся смысла человеческого бытия. (Как бы наивно это ни звучало по отношению к мыслителю, который на протяжении всей своей творческой жизни выступал с критикой подобных метафизических конструкций). Фукианская «забота о себе» есть философское обращение к проблеме самого себя как живущего субъекта, как субъекта обладающего смертным телом, и, вследствие этого, вынужденного стратегически мыслить о собственном месте в бытии, вынужденного вырабатывать отношение к миру. Он, который всегда предпочитал называть себя лишь историком, делает шаг в сторону чистой онтологии, когда отталкиваясь от «воли к власти» и «воли к знанию», начинает изучать третий конституирующий субъективность принцип – волю к себе или «заботу о себе».

Однако он не ищет за этими практиками некое природное человеческое ядро, он далек от поисков некой первичной субстанции, реализующейся в процессе субъективации. Для него характерно понимание субъекта как чего-то возникающего в определенный момент столкновения с миром. Истинно свободный субъект осознается как сопротивляющийся и ускользающий из всех дискурсивных границ. Фукианский субъект маргинален во всем. Он есть самая интенсивная точка жизни, та, где концентрируется ее энергия, точка, в которой жизнь сталкивается с властью, борется с ней, пытается использовать ее силы или не попасться в ее ловушки. Субъект у Фуко понимается не как субстанциональное, но как энергийное явление. Событие, в котором проявляется субъект, есть единственное условие для его самоосуществления.

Только понимание своего «здесь-и-сейчас» заставляет субъекта обратиться к самому себе, озаботиться самим собой, смыслом своих поступков, которые приобретают решающую роль в практике жизни. «Забота о себе» делает человека субъектом собственной жизни. Не обратившийся на себя, не озаботившийся собой не способен ни быть, ни мыслить; его впечатления и чувства – не его впечатления и чувства, а некоторое броуновское движение их неоформившихся зачатков, подчиненное простейшему психическому регулятору – стимул-реакция, как точно выразился российский философ А.Г. Погоняйло в послесловии переводчика к «Герменевтике субъекта».

Данный подход преодолевает противоречия классического и постклассического подходов к пониманию субъективности. Эвристический потенциал концепции «внутренней субъективации» в первую очередь связан с экологичностью понимания человека, со стремлением высвободить и показать огромный ресурс субъективного самоосуществления и сопротиввления репрессивности культуры. Эта концепция свидетельствует о том, что современные гуманитарные науки, отказавшись от схематичных образов субъекта, обращаются к другим формам человеческой субъективности, которые всегда существовали, существуют и будут существовать в реальности. Предложенная Фуко идея bios как материала для произведения искусства (d'unc oeuvre d'art аеsthetique) – это действительно что-то захватывающее. Это одновременно и способ интерпретации субъективности и практическое указание на другие возможности прожить жизнь. Эта идея вписана в исторический проект постметафизической философии как практической философии, выполняющей не столько объяснительную и аналитическую функцию, а сколько функцию конструирования и репрезентации другой практики субъективности, основанной на понимании своей фатальной включенности в событие бытия.

Реальностью мирового здравоохранения является кризис современной медицины, как частное проявление гуманитарного кризиса, который связан с обострением целого комплекса цивилизационных проблем человечества. Гуманитарная цель цивилизации – это сохранение человека как вида – человека полноценного в физическом, социальном, духовном и интеллектуальном плане, т.е. здорового человека во всех отношениях. К сожалению, современная медицина особых успехов на пути к этой цели не достигла, что в принципе можно отнести и к психологии. Эксперты от медицины считают, что сама современная медицина, используя многие не физиологичные методы и средства, культивирует новые болезни, и тем самым не способствует функциональному и генетическому здоровью человечества. Мало того, что современная медицина не психологична, так она еще и биологическую природу использует как объект для своих манипуляций.

Нужно признать, что официальная медицина – это «медицина болезней и симптомов» задачей, которой является не сделать человека здоровым, а спасти его, снять острую боль, заглушить обострение болезни, и т.д. Такая медицинская тактика приводит к деформации массового сознания – подавляющее большинство людей не стремится к идеальному, полноценному здоровью. Их устраивает простое отсутствие боли или других симптомов, мешающих жить. Отсюда и спрос не на здоровье, а на отсутствие болезни, не на систему профилактики и постоянного оздоровления, а на «чудодейственное средство или метод». Основной метод – «от диагноза к таблетке», что и формирует «таблеточную или панацейную психологию» как основой тип поведения в болезни.

Самое главное несовершенство сегодняшней медицины – это отсутствие системного подхода к пониманию здоровья и болезни, отсутствие настоящей теории здоровья. Существующие теории здоровья и болезни основаны на частностях – норма и патология, соотношение филогенеза и онтогенеза, социальное и биологическое, органолокалистический подход и т.п. В основе теории здоровья должно лежать философское понимание сущности человека и его психологическое содержание. Но до сих пор, ни философия, ни психология не могут похвастаться наличием стройной теории мироздания и человека, отсюда кризис гуманитарных наук, а вместе с ним и кризис медицины.

Незыблемые принципы классической медицины, такие как индивидуальный подход, лечить больного человека, а не болезнь, работать с причинами, а не следствиями, уделять внимание профилактике и гигиене так и остаются, по большому счету декларацией. Эти принципы не стали общепринятой моделью врачебного поведения из-за несформированного системного клинического мышления, где болезнь рассматривается в контексте всего бытийного поля существования человека. Технократический подход в медицине по схеме «внешний патогенный агент – болезнь – антипатогенное средство» является уже давно недостаточным и по своему содержанию не формирует общественный спрос на здоровье и выступает препятствием на пути становления методологии медицины здоровья.

Возрождение медицины здоровья должно произойти на основе системного подхода с психолого-философских позиций, в которой человек рассматривается как триединство физического, духовного и психического. А здоровье человека – это не только отсутствие болезней и дефектов, но, в первую очередь гармония между телом, духом и сознанием. Проблемы со здоровьем – пока еще не болезнь и начинается с нарушения такой гармонии. Здесь дисгармония рассматривается через наличие более тонких, чем болезнь нарушений различной степени сложности, природы и содержания, что и составляет картину предболезни, с которой «медицина болезней» не работает и не умеет работать. Эти нарушения, как правило, имеют накопительную природу, или как накопление наследственных изменений от предков в виде слабого звена в организме, либо появляются вследствие тех или иных жизненных трудностей биологического (перенесенные заболевания) или социального (резкие социальные изменения) и психологического характера (психологические стрессы в виде адаптивных срывов), а в совокупности и все в целом. Медицина здоровья считает, что именно комплекс тонких психосоматических нарушений, которые обуславливают состояние предболезни и определяет перспективы здоровья и болезней человека сегодня и в будущем. С этих позиций вне человека причин болезней не существует, а причины «тихо ждут своего часа» внутри и наличия провоцирующих факторов, если конечно человек не будет работать на их предупреждение.

Системный подход, как в психологии, так и в медицине позволяет по настоящему говорить об индивидуализации, прогнозировании и профилактической направленности медицины, лечении человека, а не болезни. Системное видение человека и его здоровья позволяет увидеть уровни человека и, соответственно, уровни его здоровья. Управлять здоровьем человека, не работая на этих уровнях, значит не использовать всех возможностей человека, психологии и медицины. На психологическом уровне – это вопрос о психологических механизмах здоровья как системного явления.

Фундаментальная медицина рассматривает здоровье как состояние (известное определение ВОЗ). В определении, однако, не говорится, как этого состояния можно достичь, и какие для этого нужны способности и личностные качества. В поведенческой медицине (новое направление медицины США) здоровье выступает как поведенческая категория, для этого используется понятие «здоровое поведение». В своих работах мы рассматриваем здоровье как личностное свойство человека на уровне способности [2, 3, 4]. Здоровье – как способность изначально присуща человеку, требует определенных действий для своего развития и выступает условием полноценной и качественной жизни человека. Здоровье нельзя купить, его можно только произвести, что требует приложения соответствующих личных усилий и способностей.

Наряду с другими качествами человека, такими как темперамент, характер, способности как таковые, воля, интеллект – здоровье как личностная характеристика имеет внутренний психологический потенциал своего становления и проявления в виде здорового поведения. Актуализация данного психологического потенциала здоровья зависит от наличия устойчивой мотивации относительно сохранения здоровья, поддержания здоровья на должном уровне безотносительно существующей угрозы здоровью. Актуализация потенциала здоровья зависит также от накопленного опыта по его сохранению, который во многом определяется социальными и личностными факторами. Наличие действенных способностей для сохранения своего здоровья, среди которых ведущими, скорее всего, являются когнитивные способности, такие как восприятие и переживание своей компетентности и эффективности и успешная последующая реализация своих действий по поддержанию здоровья, также является важным условием актуализации потенциала здоровья. Кроме того, актуализация потенциала зависит от достижения конкретного результата, как показателя уровня здоровья, что является ориентиром для последующих действий человека. Таким образом, психологический потенциал здоровья можно рассмотреть как взаимодействие четырех факторов: мотивации к здоровью, накопленного опыта в отношении сохранения здоровья, способности поддерживать свое здоровье и соответствующего уровня достигнутого здоровья.

Само здоровье – как системное явление представляет собой многоуровневую организацию. На соматическом уровне действуют свои закономерности, которыми, в основном, и оперирует медицина. Психологический уровень здоровья рассматривается нами через психологический потенциал здоровья, который можно представить при помощи системного описания. Для системного описания психологического потенциала здоровья нами используется подход, предложенный В.А. Ганзеном (1974, 1984) [1].

В.А. Ганзен, опираясь на идеи Л.М. Веккера, выдвинул гипотезу о том, что основными характеристиками любого объекта, в том числе и психологического, являются пространственные, временные, энергетические и информационные характеристики. Этими характеристиками обладает субстрат объекта, который выполняет функцию интегратора. В.А. Ганзен вводит в аппарат психологии понятийный общенаучный пентабазис, состоящий из четырех рядоположенных понятий – пространство, время, энергия и информация и одного объединяющего – субстрат. Этот пентабазис (по аббревиатуре – СПВЭИ) называется общенаучным. В.А. Ганзен представил пентабазис в такой вербально-графической и графосимволической форме (рис.1).

Рисунок 1. Графосимволическое представление общенаучного пентабазиса (по: Ганзен В.А., 1984)

Четыре основных характеристики психологического потенциала здоровья можно разнести по элементам пентабазиса СПВЭИ следующим образом.

Здоровье как опыт – подразумевает весь накопленный биологический и социальный опыт сохранения здоровья человеком. Данную характеристику психологического потенциала здоровья мы соотносим с понятием времени в общенаучном пентабазисе СПВЭИ.

Здоровье как мотивация – это сознательное стремление человека к сохранению здоровья, поддержания его на должном уровне. Мотивация к сохранению здоровья может быть соотнесена с понятием энергии в пентабазисе СПВЭИ.

Здоровье как способность – это конкретные способы, навыки и умения ориентироваться в ситуации «здоровье/не здоровье», брать ответственность за свое здоровье, принимать соответствующие решения, и проявлять компетентность и эффективность в сохранении своего здоровья. Способность к здоровью соответствует понятию пространства СПВЭИ – пространства своего организма и личности.

Здоровье как результат – это, прежде всего, информация о достигнутом результате сохранения и поддержания своего здоровья, о соответствующем уровне и состоянии здоровья человека. То, что закладывается в опыт здоровья и является основанием для изменения своего поведения в здоровье и болезни. Мы соотносим эту характеристику с понятием информации в пентабазисе СПВЭИ.

Понимание здоровья как психологического потенциала соединяет в себе все перечисленные категории здоровья и позволяет рассматривать здоровье на более высоком уровне психологического анализа.

Таким образом, можно получить следующее системное описание психологического потенциала здоровья в психологических категориях.