Министерство культуры Свердловской области
ГУК СО «Свердловская областная межнациональная библиотека»
Народы Урала
исторический опыт, традиции и проблемы современности
Екатеринбург, 2009
Министерство культуры Свердловской области
ГУК СО «Свердловская областная межнациональная библиотека»
Народы Урала:
исторический опыт, традиции и проблемы современности
материалы межрегиональной
научно-практической конференции
Екатеринбург, 2009
ББК 63.5
Н 28
Редакционная коллегия:
Гапошкина Н. В.
Козырина Е. А.
Колосов Е.С.
Косович С. А.
Кошкина Е. Н.
Народы Урала: исторический опыт, традиции и проблемы современности: материалы научно-практической конференции (27 апреля 2009 г.). – Екатеринбург: СОМБ, 2009. – 80 с.
Ответственный за выпуск: Т. Х. Новопашина
Вступление
В современной России проводится государственная политика культурного плюрализма, основанная на принципах равноправия и свободы в национально-этническом, культурном самоопределении народов, сохранения целостности и укрепления единства многонационального государства. Эти важнейшие принципы лежат в основе культурной политики, в реализации которой участвуют библиотеки, музеи и другие учреждения культуры. По своей природе они интернациональны, общедоступны, и как государственные учреждения культуры призваны активно содействовать реализации национально-культурной политики.
Материалы Межрегиональной научно-практической конференции «Народы Урала: исторический опыт, традиции и проблемы современности», состоявшейся в Свердловской областной межнациональной библиотеке 27 апреля 2009 г. предоставляют возможность познакомиться с интереснейшими выступлениями ученых, а также опытом работы различных учреждений культуры.
Надеемся, что они будут полезны и востребованы в вашей работе с полиэтническим населением.
Этническая идентичность и проблемы межнационального мира
Бобрихин Андрей Анатольевич,
Директор Свердловского областного
дома фольклора,
г. Екатеринбург
Свердловский областной Дом фольклора завершил работу над фольклорно-этнографическим паспортом Свердловской области. Это емкое и лаконичное описание этнокультурной карты области, составленное на основе экспедиционных коллекций Дома фольклора по результатам ста шестидесяти экспедиций за двадцать лет.
В 2001 году ЮНЕСКО утвердило первый список Шедевров устного и нематериального наследия человечества, в который вошли 19 шедевров. На мировом фоне традиционная культура в нашем регионе выглядит достойно, а перспективы ее сохранения, при условии выполнения Поручений президента и реализации региональной программы, внушают оптимизм. В культурном отношении регион Среднего Урала является уникальной территорией, в которой традиционная культура разных народов сосуществует в течение столетий, претерпела разнообразные этнические, конфессиональные и цивилизационные воздействия. В результате сложилась неповторимая по своему культурному разнообразию среда, представляющая интерес для широкого круга специалистов - фольклористов, этнографов, историков, искусствоведов и практиков культуры.
Организационной составляющей программ сохранения и развития традиционной культуры уральцев является разработка и реализация комплекса нормативных, административных, научных и организационных мер, направленных на выявление, описание и обнародование традиций, представляющих такую непреходящую культурную ценность как нематериальное наследие народов Урала, подлежащее охране.
В связи с этим проект «фольклорно-этнографическая паспортизация» направлен на создание заповедных мест, включающих поселения, проживающее в них население и его культурное наследие. При этом очевидно, что традиции каждой территории должны быть представлены не в застывшем виде, а в динамичных и развивающихся формах при сохранении исторической достоверности. Эти своего рода заповедники традиционной культуры или этнопарки призваны достойно и достоверно представлять самобытность культурного наследия различных этнических и субконфессиональных групп региона Среднего Урала (около семи различных локальных традиций),
Созданию и приданию статуса «охраняемого нематериального наследия» предшествует выявление и определение научного, правового, культурно-просветительского и рекреационного статуса локальной традиции, а функционирование такой областной площадки непременно сопровождается постоянным мониторингом.
Именно этой цели и сложит работа, проведенная Свердловским областным Домом фольклора, результаты которой представлены в «Фольклорно-этнографическом паспорте Свердловской области».
Задачи проекта:
- реализация конституционного права граждан Свердловской области на доступ и пользование национальным достоянием – нематериальным наследием народов Урала;
- выполнение поручений Президента, Постановления Правительства рекомендаций и программ ЮНЕСКО о сохранении нематериального наследия;
- создание центров и комплексов охраны нематериального наследия;
- разработка комплексных и целевых образовательных программ подготовки кадров для выполнения работ по сохранению нематериального наследия;
- создание благоприятной атмосферы в обществе, способствующей признанию, выявлению и сохранению памятников нематериального наследия.
Паспортизация памятников нематериальной культуры Свердловской области состоит из следующих этапов и направлений:
Изучение международного опыта и методологии выявления и описания памятников нематериальной культуры.
Разработка методики и инструментария выявления и описания памятников нематериальной культуры.
Экспедиционные выезды и фиксация актуального состояния локальной традиции.
Сравнительный синхронический и диахронический анализ локальных традиций, рассмотрение перспектив придания статуса охраняемого наследия.
Разработка кадастра локальных традиций региона, публикация его в СМИ, Интернете, распространение по региону.
Определение круга тем и вопросом, доведение которых до руководителей, служащих и специалистов органов муниципальной власти и учреждений является непременным условием реализации программы сохранения нематериального наследия народов Урала.
Значимость проекта связана с уникальной этнокультурной ситуацией Среднего Урала и необходимостью защиты памятников нематериального наследия народов Урала. Самобытные традиционные культуры народов, населяющих Свердловскую область, придают всей культуре региона своеобразие и неповторимость. Их достойное и достоверное использование, являясь несомненной данью памяти предков, в то же время решает задачи воспитания подрастающих поколений и достойного представления Урала в ряду культур других территорий России.
Предпринятое исследование, результаты которого представлены в издании «Фольклорно-этнографический паспорт», по нашему мнению, не имеет аналогов в современной России. Это изложение наиболее значительных явлений традиционной культуры уральцев и возможных «точек роста», важных очагов сохранения национального наследия. В этом значении сборник адресован руководителям административных органов, ученым, руководителям и специалистам органов культуры, педагогам, туристическим операторам, педагогам.
В то же время, материалы, представленные в сборнике, давая полное видение этнокультурной карты Урала, не являются исчерпывающими. Это объясняется ограниченностью ресурсов Дома фольклора в прежние годы, а также тем, что территория региона, как экспедиционное «поле» было распределено между различными структурами, результаты работы которых, не вполне могло удовлетворить содержанию настоящего сборника.
Работа по фольклорно-этнографической паспортизации области явилась своего рода подведением итогов и неким рубежом. Мы пришли к такому этапу, когда требуется осмысление этнокультурных процессов в регионе в контексте меняющегося общества, социальной и экономической модернизации и связанного с ними разрушения традиционного уклада. Одним из признаков модернизации являются такие этносоциальные процессы, когда в регионе меняется доля населения с ярко выраженным этническим самосознанием. Иными словами, значительным фактором социальной жизни и взаимодействия людей вновь становится этническая идентичность; национальная и/или конфессиональная принадлежность индивида в какой-то степени определяет его тактику взаимоотношения с иноэтничными представителями. И наоборот: от того, кем признается партнер по взаимодействию зависят манера, способ и цели этого взаимодействия.
Таким образом, на наш взгляд, актуальным направлением дальнейших исследований Дома фольклора становятся процессы этнической идентификации, условий и способов, в которых она происходит, обостряется или нивелируется.
Для того, чтобы набросать программу на следующий этап работы Дома фольклора, нужно правильно поставить вопросы.
Вопрос первый: действительно ли в регионе царит межнациональный мир, согласие и взаимопонимание? Если судить по официальным мероприятиям, посвященным этой теме, то – да. Если же анализировать позиции, которые занимают и отстаивают лидеры национально-культурных обществ и автономий, то дискуссионное поле выглядит достаточно конфликтогенным. Но наиболее интересным и важным в контексте нашей работы является понимание того, как выстраиваются и чем мотивируются межнациональные взаимодействия в повседневной жизни людей, является ли повседневность той средой, где актуализируется этничность. Судя по нашим наблюдениям, межэтнические отношения, в основном, характеризуются терминами «равнодушие» и «безразличие». В пору стабильного общества такое положение вещей не вызывает тревоги, во времена перемен безразличие может смениться настороженностью, опасливым отношением к соседу-иноплеменнику.
Вопрос второй: существует ли в стране национальная политика – комплексная и непротиворечивая? На наш взгляд – нет! Вопросы, касающиеся национальной политики существуют ч разных, разрозненных и иногда противоречащих друг другу программах. Таких как программа поддержки народов Севера; программы, направленные на возрождение репрессированных народов; есть отношение к депрессивные регионам, где социально-экономические отношения часто имеют этническую окраску. В республиках, которые являются национальными, но считаются процветающими, – другие этнические проблемы. Есть у нас «горячие» регионы – там проблемы тушат другим способом. Есть у нас программы, связанные с миграцией из стран СНГ. Есть направления возможной национальной политики, связанные со странами бывшего СССР, откуда нет миграции, но там живут наши соотечественники.
Самое главное, что эти программы – разрозненные. Есть три крупные программы, которое обязано выполнять каждое бюджетное учреждение: «Программа антитеррористической деятельности», «Программа борьбы с экстремизмом» и «Программа толерантности». И эти программы плохо взаимосвязаны между собой.
На мой взгляд, одна из основных проблем у этих обрывочных программ по межнациональному взаимодействию нет глубокой исторической, культур-антропологической основы, обоснования, объяснения, понимания. То есть, в области межнациональных отношений действуют различные специалисты МВД, ФСБ, образования, культуры, административные органы и они действуют из своих ведомственных интересов, не понимая того, как особенности – культурные, исторические, языковые, особенности менталитета – действуют в основе этих отношений.
Длительные культурно-исторические традиции приводят к определенному образу деятельности, определенным нормам поведения, – взаимоотношениям в общине, со старшими, женщин с мужчинами, которые заставляют человека вести себя так или иначе.
Мне кажется, что если вести работу по координации программ межнационального взаимодействия, нужно понять как формируется и в каких формах реализуется этническая идентичность. Где в условиях современного уральского мегаполиса есть место и время для формирования этнической идентичности, и какие эти формы?
Место и время, где актуализируется этничность, и что соответственно программирует поведение представителей разных народов – разные: где-то это семья, где-то это более крупные образования, община, где-то это мечеть, где-то это определенные хозяйственные занятия.
Есть еще один аспект: национальные лидеры формулируют национальную идентичность как болезненную, часто через национальную травму. «Геноцид», «депортация», «взятие Казани», «коллективизация – пришли русские и все отобрали» – успешно используются для поддержания сплоченности этнической группы, народа, который пострадал. Спектр самочувствия человека в этих ситуациях – от вины до ненависти. В национальной идентичности русских отсутствует крупная национальная драма, этнически окрашенная. Вопрос: является ли слабая этническая идентичность русских следствием того, что слабо артикулируется какая-либо национальная драма? И не является ли попыткой сегодняшних националистов сформулировать национальную идентичность как результат или как поиск национальной травмы? Возможны в современности ли другие формы национальной идентификации, не через травму?
Хотелось бы сказать два слова о толерантности. Понятие толерантности возникло в структуралистском дискурсе «подавления» и «власти», который предлагает бинарные модели, где есть дискриминируемый – геи, инвалиды, нацменьшинства, женщины, другие категории, и, с другой стороны – подавляющее сообщество. Толерантность в этом понимании является привитием чувства вины доминирующей группе. В этой модели существуют обида и вина, обида у репрессированной группы, вина – у доминирующей; в этой модели и должна быть толерантность.
Особенность русской этнической идентичности состояла в том, что национальная драма и самоопределение народа проходили в противостоянии не другому этносу, а другой группе внутри одного этноса – просвещенному классу и властной элите, в рамках «внутренней колонизации» русских русскими.
Таким образом, исследовательская задача состоит в изучении форм и сред, где вызревает этническая идентичность уральцев, а также степень ее открытости и конструктивности. Это важно в условиях, когда всё большее экономическое и социальное влияние имеют сообщества, обладающие отчетливым этническим самосознанием.
Социологический аспект миграции в Свердловскую область иностранных граждан из стран СНГ и прибывших для осуществления трудовой деятельности
Василюк Евгений Альбертович,
исполнительный директор
Некоммерческого партнерства
«Миграция и Интеграция»,
г. Екатеринбург
Уважаемые участники конференции, мне очень приятно принимать участие в работе конференции, благодарю организаторов за приглашение и возможность выступить. Тема конференции позволяет мне с полным правом обсудить тему миграции представителей иностранных государств на Урал. После дезинтеграции Советского Союза, бывшие республики СССР стали для нас иностранными государствами. Не смотря на сохраняющийся с большинством государств безвизовый режим – это иностранные государства и это мы должны принимать независимо от своих эмоциональных оценок. В силу специфики совей работы, я связан с вопросами трудовой миграции, поэтому посвящу выступление этому сегменту современного состояния народонаселения на Урале.
Уже не первый год Россия является второй державой в мире по количеству прибывших въезжающих в нее иностранных граждан, после США. Согласно данным озвученным директором Федеральной миграционной службы РФ (ФМС РФ) в прошлом году в России находилось 14 миллионов иностранных граждан. При этом по его словам для работы въехали около 9 миллионов. Естественно, что Урал, тоже является регионом, в который осуществляется въезд иностранных граждан прибывающих с целью осуществления трудовой деятельности. Среди стран исхода мигрантов прибывших в 2008 году в РФ с целью трудоустройства лидируют Украина 3,6 млн. человек, около 2 млн. из Узбекистана, порядка 1,5 млн. граждан Казахстана, 1 млн. граждан Таджикистана и более 0,5 млн. человек из Киргизии, то на Урале. Ситуация на Урале несколько иная, я возьму за основу Свердловскую и Челябинскую области, как наиболее миграционно привлекательные регионы. Я понимаю, что когда мы говорим о народонаселении Урала, мы обязаны говорить обо всех областях и республиках, включая Предуралье и Зауралье, но мне сложно анализировать такое количество регионов с различными этническими, религиозными и экономическими показателями.
Я работаю в направлении организации трудовой миграции более двух лет и считаю, что могу высказать несколько тезисов. Они базируются на основе информации, которую я получил в ходе участия и проведения, круглых столов, общения с официальными органами, изучения законодательства и главное – результатах социологических исследований, которые были организованы ООО «Международная служба миграции» и Некоммерческим партнерством «Миграция и Интеграция». Исследование состояло из двух частей: опрос компаний, которые привлекали или планируют привлечь иностранных граждан и опрос мигрантов из безвизовых стран + Китая.
Согласно социологии 49,1% мигрантов вполне удовлетворены жизнью в регионе, а вместе с теми, кто скорее удовлетворен, чем нет - 30,4% получается 79,5%. Отмечают значительное улучшение материального положения 50,9 %.
Результаты исследования по многим параметрам были предсказуемыми, например «Портрет идеального трудового мигранта» или проблемы мигрантов, но некоторые результаты отличались от рабочей гипотезы. Например, высокой оказалась готовность к привлечению иностранцев штат сроком от года до 3 лет - 60,3%. Высокой оказалась готовность работодателей предоставлять жилье для мигрантов - 15,9%.
77,1% работодателей удовлетворены трудом мигрантов. Остальные в причинах неудовлетворенности указывают: Низкую исполнительскую дисциплину - 31,3%, Социо-культурные особенности мигрантов – 21,9%, Негативное отношение сотрудников – 16,8%.
Для оценки перспектив миграции из безвизовых стран важными являются результаты оценки эмиграционных настроений:
| Заработать деньги и вернуться на Родину | 70,0% |
| Обосноваться в России | 25,2% |
Эти цифры кардинально отличают миграцию в Россию, от миграции в США или страны Европейского Союза, где преобладает второй элемент. Желающие обосноваться в России, выделяют фактор - «желание дать детям российское образование». Министерство экономики Свердловской области заявляет о необходимости привлечения мигрантов в инновационные сектора, но отсутствие комплексного подхода не позволяет это сделать. Лично для меня было неожиданностью то, что 24 % мигрантов из безвизовых стран имеют высшее и среднетехническое образование. При опросе выяснилось, что они стесняются об этом говорить т.к. заняты неквалифицированным трудом.
С момента прибытия иностранные граждане из безвизовых стран, попадают в условия, которые ставят их в неравное положение с резидентами страны. Причем обществом это воспринимается как норма. Мы честно должны сказать что мигрант, находящийся в Российской Федерации дискриминируется. Это начинается с того, что он ОБЯЗАН с собой ПОСТОЯННО иметь целый пакет документов, которые надзирающие органы проверяют по поводу и без повода. А заканчивается тем, что законопослушный мигрант, официально получивший полис ОМС и который платит налоги в бюджет РФ, не решается обратиться за медицинской помощью, так как (мягко скажем) медучреждения морально к этому не готовы. Мне не известно ни одного случая, чтобы налоговая инспекция, выполняя свою функцию вернула мигранту удержанные налоги при изменении его статуса «резидент - не резидент» после 182 дня его пребывания в РФ.
Уполномоченный по правам человека считает, что сократилось количество поборов со стороны сотрудников МВД, по каждому обращению проводится разбирательство, виновников наказывают, но официальных извинений никто не приносит, не говоря о публичности или компенсации морального вреда. В ходе исследования 29,3% указывало на придирки, грубость и др. проблемы с правоохранительными органами. Приведу данные о проблемах для мигранта в порядке убывания:
| проблема с жильем | 75,2% |
| проблема с трудоустройством | 48,8% |
| проблемы, связанные с привыканием к новым условиям жизни | 37,0% |
| проблемы с органами власти | 29,3% |
| взаимоотношения с местным население | 16,1% |
| отсутствие медицинского страхования | 10,3% |
| проблемы с выплатами заработной платы | 5,2% |
| проблема с перечислением заработанных денег на Родину | 1,9% |
| нет проблем | 1,7% |
Позвольте напомнить цифру 16,8% - негативное отношение сотрудников предприятий и 16,1% проблемы в отношениях с местным населением. Я понимаю, что это разные показатели в абсолютных цифрах их сравнивать нельзя, но заметно, что показатели близки.
Далее, получение разрешительных документов для работы у 59,5% составило от 1 до 2 месяцев, а у 16,9 % более 2х месяцев, вместо 10 дней.
Пользуясь, случаем, озвучу две темы, которые обсуждаются среди участников процесса трудовой миграции.
Первая - абсолютно формальная процедура, необходимость выезда мигранта за пределы РФ после года пребывания. Все понимают что выехать на 20 минут и въехать обратно, легче чем доказать, что данная норма миграционного законодательства весьма сомнительна. (Но мы знаем, что это новый круг оформлений, медосмотров, очередей, в коррупционно емком сегменте).
Вторая тема - это разрешение на работу. Этот документ можно сделать более доступным, возобновляемым, гибким, как по сроку его действия, так и учитывающим сезонный характер пребывания мигранта в стране.
В рамках темы конференции обращаю внимание на менее заметную сторону защиты прав мигрантов - внутренние диаспоральные отношения. Мы должны об этом сказать открыто – что здесь не все в порядке! а не уходить от обсуждения этой темы, с формулировкой, что это их внутренние проблемы, свой менталитет. Это зона высокой социальной напряженности.
О возможности работы в Свердловской области 92,9 % людей узнают от родственников, соседей и знакомых, бывших или пребывающих в РФ. Через них организуется приезд и трудоустройство. Мигранты, имеющие опыт пребывания в РФ фактически занимаются прямыми поборами со своих сограждан, впервые прибывающих в Россию. Это заключается в посредничестве при оформлении разрешений на работу, помощи в легализации, часто не законном оформлении на работу в сомнительные кооперативы. В счет погашения долга за оформление документов, арендной платы, питания, др. поборов работник вместо 15 тысяч от работодателя через старшего получает 6 тысяч рублей. Все это является результатом отсутствия у мигранта знания и возможности безбоязненного обращения за правовой помощью в госорганы или сервисные структуры. ФМС в глазах мигранта является скорее карающей организацией в погонах, а не структурой, которая должна обеспечивать экономическое процветание России путем умелого управления трудовой миграцией.
Новая концепция управления трудовой миграцией должна учитывать обозначенные вопросы дискриминации мигрантов и быть привязанной не к федеральному центру, а учитывать региональную специфику. Считаю, что в Свердловской области есть все предпосылки создания комплексной программы содействия трудовой миграции. Считаю необходимым провести обобщение лучших практик работы с трудовыми мигрантами в регионе и применять их максимально широко. Безусловно, я считаю, что базовым элементом в регулировании трудовой миграции является инфраструктура, обеспечивающая трудовую миграцию. Важно реализовать формирование инфраструктуры основанной на принципах государственно частного партнерства. При внедрении системы электронного учета и взаимодействия участников мы существенно можем сократить коррупционный риск и устранить стереотипы, сложившиеся в обществе и у работников СМИ.
Искусство жить вместе:
опыт работы Отдела литературы на иностранных языках Центральной публичной библиотеки с полиэтническим населением г. Новоуральска.
Гаркунова Татьяна Валерьевна
зав. Отделом литературы
на иностранных языка
Центральной публичной библиотеки,
г. Новоуральск, Свердловская область
Новоуральск – город молодой, в 2009-м году город празднует свой 55-летний юбилей. За короткий по историческим меркам срок на Среднем Урале вырос красивейший город с населением около 100 тысяч человек.
В Закрытом административно-территориальном образовании «Новоуральского городского округа» проживают более 60 национальностей. Действует несколько религиозных конфессий.
В городе накоплен определенный позитивный опыт реализации национальной политики. Свой вклад в укрепление межнационального, межэтнического и межконфессионального диалога вносит и Центральная публичная библиотека Новоуральского городского округа. Два года назад Отдел литературы на иностранных языках начал культурно-просветительскую работу с горожанами, основная цель которой – воспитание толерантного отношения к чужим взглядам, убеждениям, духовным, этническим и национальным ценностям. Эти вопросы рассматриваются на тематических встречах, презентациях, «круглых столах», детских праздниках.
Расскажу о нескольких эпизодах из нашей работы.
Первым шагом в нашей работе с новоуральцами разных национальностей стала акция «Хоровод культур», приуроченная ко дню народов Среднего Урала.
Мы обратились к жителям города с просьбой принести предметы национальной культуры и быта, просили своих знакомых, читателей библиотеки и, в конце концов, у нас получилась необычная и очень интересная интернациональная выставка. Свои экспонаты представила еврейская община. С благодарностью принимали мы предметы быта и от татарской диаспоры. Среди них и посуда с национальным орнаментом, и календари, и книги на татарском языке. Был даже костюм, которому более ста лет, сохранившийся в фамильном сундуке. Такая выставка была организована в городе впервые и вызвала большой интерес у горожан.
Продолжая традицию празднования Дня народов Среднего Урала, в апреле этого года мы организовали праздник «Дерево дружбы».
Название было выбрано в честь реально существующего в городе Сочи дерева. Оно является своеобразным символом мира, дружбы и братства между народами, уникальным памятником научных достижений. Ветви этого дерева выросли из почек, привитых руками людей разных стран и национальностей.
На нашем празднике были азербайджане, армяне, татары, удмурты и т.д. Программа праздника начиналась с поэтической композиции, гости читали стихи национальных поэтов на родных языках. В центре внимания оказался Георгий Абулян – новоуральский поэт, режиссер поэтического театра «Сонет». Он читал свои стихи, поделился размышлениями о своем творчестве. Сюрпризом явился его дар библиотеке - несколько книг поэтов разных национальностей.
Интерес вызвала беседа и электронная презентация «Традиции и обычаи народов Среднего Урала». Присутствующие комментировали увиденное, дополняли друг друга. Именно так завязался диалог культур.
Резонанс вызвал рассказ пятиклассницы Ани Клешневой о соединении русских и удмуртских традиций в своей семье, об истории народного удмуртского костюма, представила электронную презентацию «Удмуртский «глянец» в современной моде» (об этнических мотивах в современной одежде). Украшением ее выступления стала народная песня на удмуртском языке.
В ходе праздника звучали музыкальные номера вокальной студии «Канцона» (Центр Внешкольной Работы), которые исполняли народные песни, а ребята из молодежного объединения «Новое поколение» порадовали гостей танцем «Дружба».
Конечно же, в программе были и народные игры, и познавательные викторины.
День народов Среднего Урала позволил наладить более тесные связи с национальными организациями города.
По численности татаро-башкирское население Урала занимает второе место после русскоязычного. Такое же соотношение и в Новоуральске. Активно в нашем городе действует Новоуральская общественная (татаро-башкирская) организация «Дуслык», с ними мы установили дружеские, партнерские отношения. Первым совместным проектом стало проведение в ЦПБ в апреле 2008 года «Дней татарской культуры».
На открытие этих Дней пришло более 60 человек. Собравшиеся были разного возраста - от почтенного до самого маленького.
Каждого входящего в библиотеку приветствовали на татарском языке, а звучащая национальная музыка поднимала настроение.
Собравшихся со знаменательным днем поздравила Светлана Федоровна Бартова, директор библиотеки.
Концерт из произведений татарского композитора Р. М. Яхина и песни на национальном языке исполнила давний друг и читательница библиотеки Ляузя Хайдаршина и это очень украсило праздник.
Зинатулла Гайфуллович Сайфуллин, председатель общины поделился планами о дальнейшей работе «Дуслык».
Специально для этого мероприятия было подготовлено слайд-шоу «Прогулки по Казани» о достопримечательностях столицы Татарстана. С детьми разучивали татарские народные игры, а в викторине, посвященной истории и современности Татарстана, с удовольствием приняли участие и дети, и взрослые. Это придало нашей встрече особую семейную атмосферу.
Люди не спешили расходиться после окончания праздника, благодарили, делились впечатлениями и высказывали пожелания на будущие встречи.
Хотелось бы отметить, что в Днях татарской культуры приняла участие вся библиотека. Для дошкольников провели игровую программу «В гостях у Сабантуя». Выпустили аннотированный указатель интернет-ресурсов «Татарский мир». Подготовили рекомендательный список литературы «Движение сквозь времена: татарский народ». В разных отделах были оформлены тематические выставки.
Работа с татаро-башкирской организацией продолжается, пополняется тематическое досье, материалы его используются для проведения, к примеру, традиционного городского праздника «Сабантуй».
С 2002 года в городе зарегистрирована и успешно работает местная иудейская религиозная организация «Еврейская община г. Новоуральска».
Наше сотрудничество началось в прошлом году с подготовки юбилея Исаака Константиновича Кикоина советского физика, почетного гражданина нашего города. Сотрудниками Отдела литературы на иностранных языках было создано тематическое досье «Кикоин И. К.: к 100-летию со дня рождения».
А в феврале 2009 года в библиотеке прошли «Дни еврейской культуры». Первым мероприятием в череде Дней стала литературная гостиная, где состоялся разговор о национальной литературе, ее прошлом и настоящем. Встречу дополняли прекрасная экспозиция фотографий Михаила Оштраха «Мой взгляд на Израиль» и выставка еврейской литературы из фондов Свердловской областной межнациональной библиотеки.
А, в конце Община передала Отделу внушительный дар - книги на иностранных языках.
Продолжая знакомство горожан с культурой разных национальностей, представители которых живут в Новоуральске, наш Отдел познакомил читателей с выставкой из фондов Свердловской областной межнациональной библиотеки «Там, где цветет италмас», которая посвящена 450-летию добровольного вхождения Удмуртии в состав России. В день открытия выставки гостям предложили обзор литературы, электронную презентацию и рекомендательный список литературы «Удмуртия. Родниковый край».
Конечно же, воспитание толерантности должно начинаться с самого раннего возраста. Рассказывая о различных мероприятиях я уже говорила, что их участниками становятся и взрослые и дети.
Мы наладили партнерские отношения с детскими садами, мы планируем знакомить их воспитанников с традициями народов Среднего Урала.
В качестве примера хочется привести Неделю детской книги 2009 года: для дошкольников Центр толерантности организовал познавательно-игровую программу «Народы Среднего Урала». Дети узнали о башкирах, татарах, удмуртах, манси, об их традициях, обычаях и поиграли в национальные игры этих народов.
Хотелось бы отметить, что Центральная публичная библиотека города установила тесные партнерские связи со Свердловской областной межнациональной библиотекой. Наши специалисты систематически участвуют в мероприятиях, проводимых в Екатеринбурге, традиционными стали и выставки из фондов этой библиотеки в Новоуральске.
Результатом проделанной работы и новым шагом в ее развитии стало открытие 11 марта 2009 года в Центральной публичной библиотеке Новоуральского городского округа Центра толерантности.
Центр был открыт в рамках международного проекта «Создание Центров толерантности в учреждениях культуры Российской Федерации».
В Новоуральском городском округе живут, как уже говорилось, представители разных национальностей, исповедующие разные религии. Конечно, важно, что нас не затронули межнациональные и межконфессиональных конфликты, но необходимо, чтобы это не случилось и впредь. Новоуральцы понимают и поддерживают это.
На открытие Центра толерантности собрались около 250-ти жителей Новоуральска, приехали гости из Москвы, Санкт-Петербурга и Екатеринбурга.
Это событие стало настоящим праздником для жителей города!
Открытие Центра толерантности началось с Пресс-конференции, в которой приняли участие:
Гениева Екатерина Юрьевна, Генеральный директор Всероссийской государственной библиотеки иностранной литературы им. М. И. Рудомино, Директор «Института толерантности»;
Стулова Светлана Сергеевна, директор Информационного центра Всероссийской государственной библиотеки иностранной литературы им. М. И. Рудомино;
Серейчик Сергей Станиславович, директор Межрайонной централизованной библиотечной системы им. М. Ю. Лермонтова г. Санкт-Петербурга;
и писатели Хемлин Маргарита Михайловна и Варжапетян Вардван Варткесович.
Церемония открытия началась с приветствия директора библиотеки. Дальше слово взяли представители городской администрации, политических партий, общественных и национальных организаций. Они говорили о необходимости и своевременности создания Центра толерантности в Новоуральске, о перспективах сотрудничества.
После открытия Центра гости библиотеки были приглашены на творческую встречу с московской писательницей, номинантом премии «Большая книга» Маргаритой Хемлин.
Иллюстрациями к идее толерантности стали фотовыставки открытые в библиотеке: «Плен: взгляд изнутри», «45 шагов из Европы в Азию». Эти выставки были предоставлены Свердловской областной универсальной научной библиотекой им. В. Г. Белинского.
На «рождение» Центра толерантности все читатели Новоуральска получили замечательные подарки! Это около 2 тысяч книг, переданных в дар Центральной публичной библиотеке: Институтом толерантности; Фондом Людмилы Улицкой по поддержке гуманитарных инициатив; Межрайонной централизованной библиотечной системой им. М. Ю. Лермонтова г. Санкт-Петербурга; Национальной библиотекой республики Татарстан.
Участники встречи смогли познакомиться с новинками литературы, которые были представлены на выставках в Центре толерантности.
Мы уверены, что Центр толерантности позволит целенаправленно вести работу по развитию и укреплению национально-культурных контактов, формированию толерантности в межэтнических отношениях.
Начало уже положено.
В Центре толерантности создано объединение увлеченных и активных молодых людей - городской дискуссионный молодежный клуб. И первое заседание клуба уже состоялось. 23 апреля прошло дискуссионное литературно-судебное заседание по книге Харпер Ли «Убить пересмешника». В нем приняло участие 150 человек. Главными действующими лицами стали заместитель Главы НГО (судья) депутат думы НГО (прокурор) директор школы (адвокат). В горячих спорах столкнулись, школьники, студенты….
26 апреля состоялся Праздничный Пасхальный концерт с участием церковно-приходской школы при храме Серафима Саровского г. Новоуральска.
Об этих и других событиях Вы можете узнать на сайте http://www.publiclibrary.ru/ Центральной публичной библиотеки НГО.
Религиозный ландшафт Урала:феномен, проблемы реконструкции, методы исследования[1]
.
Главацкая Елена Михайловна,
доктор исторических наук, доцент
профессор исторического факультета УрГУ
Термин «религиозный ландшафт» непривычен для отечественной исторической науки. Представление о ландшафте ассоциируется исключительно с природой. Данный доклад направлен как раз на то, чтобы ввести термин «религиозный ландшафт» в научный оборот и представить возможности нового подхода в изучении религиозности.
История изучения религиозного опыта населения Урала имеет богатую историографию, сложившуюся вокруг определенного круга исследовательских проблем: истории православной церкви и миссионерской деятельности; взаимоотношений церкви и государства, монастырского строительства, форм народного православия и истории старообрядчества.
Вместе с тем, не христианская религиозность народов Урала, ее формы и место в истории Урала исследованы далеко не достаточно. При этом различные религиозные традиции, даже история официального православия и старообрядчества, как правило, разведены по разным публикациям. Такая изоляция мешает формированию общей картины религиозности населения Урала - общности, сформировавшейся, как считает большинство исследователей, уже в конце XVII в. Что же способствовало формированию этой общности и ее самосознания при всей разности религиозных традиций ее населения? Есть ли основания говорить о складывании единого культурного пространства Урала в XVII в., и если - да, то чем оно характеризовалось?
Взглянуть по-новому на эти проблемы дает возможность, как нам кажется, применение подходов, заимствованных из смежных дисциплин, прежде всего антропологии и географии, например через призму «культурного ландшафта».
Культурный ландшафт»: история идеи и метода в зарубежных публикациях[2]
Традиция изучения исторических событий, явлений и коллективов людей в непосредственной связи с определенными территориями утвердилась в европейской науке в качестве особого подхода, получившего название «культурный ландшафт» и имеет довольно развитую и устоявшуюся традицию[3]. Само понятие «культурный ландшафт» было введено представителем направления «культурной географии», Карлом Сойером в 1920-х гг., и определялось как феномен, возникший под воздействием специфического соединения как природных, так и культурных составляющих[4].
Сам термин, по мнению ряда американских исследователей, в наиболее раннем (около V в.) варианте использования landschaft - означал жилища с хозяйственными постройками, пастбищем, лугом, пахотными угодьями, окруженные лесом[5]. Таким образом, первоначальное значение ландшафта включало как природные элементы, так и созданные человеком.
Популярность слова «ландшафт» в Европе конца XVI в. связана с развитием традиции и моды на активное преобразование окружающей среды путем целенаправленного озеленения территорий вокруг дворцов, окружения замков парками и садами.
В тоже время эстетические идеалы общества, выраженные, например, в работах мастеров известной голландской школы живописи, связывались с природной -«пасторальной», а не окультуренной красотой. Вероятно, в конце XVI- начале XVII вв. именно в таком «натурально-природном» варианте термин «ландшафт» проник в Россию. Согласно словарю Фасмера, это слово впервые было употреблено в русском языке в 1707 г. в форме «леншафт» и являлось
заимствованием из немецкого landschaft - в значении местность[6]. В дальнейшем в русском языке сложилось понятие «природный ландшафт» - как естественный и «антропогенный ландшафт» (с явной негативной коннотацией), - как результат деятельности человека.
Введенная К. Сойером идея «культурного ландшафта» активно обсуждалась и разрабатывалась силами географов, увлекшихся проблемами культуры, в основном в двух направлениях. Первое направление, назовем его -«объективное» или «реалистическое» ландшафтоведение», было связано исключительно с изучением истории развития ландшафта как объективной реальности и представлено работами П. Эверсона и Т. Вильямсона по археологии ландшафта[7], Д. Хука по англо-саксонскому ландшафту и ряда других исследователей[8].
Представители второго направления, назовем его «субъективное» или «символическое ландшафтоведение», считали, что человек воспринимает и понимает ландшафт субъективно. Такой подход предполагал принятие во внимание всех типов ландшафтов - как реально существующих, видимых, так и тех, которые мы создаем в своем воображении. По мнению представителей школы «символического ландшафтоведения», разные варианты восприятия ландшафта могут быть представлены в музыкальной, художественной или литературной форме, на телеэкране или в виртуальной реальности[9]
. Тем не менее, общим в понимании культурного ландшафта стало то, что он трактовался как природа, преобразованная человеком[10].
В 1990-гг. идея «культурного ландшафта» стала все активнее использоваться в качестве научного инструментария представителями гуманитарных наук. В частности, И. Робертсон и П. Ричарде впервые обратили внимание на то, что культурный ландшафт является продуктом доминирующей на определенной территории или в обществе группы, и одновременно одним из средств сохранения ею своей власти. Он отражает социальные, олитические, экономические и духовные процессы, породившие его[11].
Преобразуя окружающую среду в процессе жизнедеятельности: путем осушения болот, или придания определенной территории особого сакрального статуса, человек или коллектив людей наделяет ландшафт не только новыми физическими, но и духовными характеристиками. При этом именно доминирующая в обществе группа оказывает наибольшее влияние на ландшафт, фактически формирует его под себя, в соответствии со своими потребностями и представлениями.
Разработкой методики изучения культурного ландшафта активно занимались ученики К. Сойера. В частности, У. Хоскинс в 1950-е гг. обосновал метод интерпретации «следов», оставленных той или иной культурой на определенной территории[12]. Д. Мейниг и П. Льюис в конце 1970-х гг. в развитии этого метода выдвинули идею «чтения» исследователем культурного ландшафта наподобие того, как это делают следопыты[13]. При этом П. Льюис, например, очень широко трактовал эти «следы», которые, по его мнению, являлись своеобразными отражениями определенных вкусов, ценностей, надежд и даже страхов[14].
Развивая методику изучения ландшафта Д. Дункан предложил смотреть на ландшафт как на текст или документ, требующий в процессе «чтения» выявления смысловых уровней и процессов, «записанных» в нем[15]
. Позднее тот же автор обратил внимание и на то, что в процессе «чтения» ландшафта важно не только то, кем он был «написан», но и то, кто является «читающим», поскольку при понимании и интерпретации «текста»-ландшафта это тоже имеет значение[16].
Рефлексируя на тему историчности, редакторы и авторы введения к коллективной монографии, посвященной изучению культурного ландшафта, И. Робертсон и П. Ричарде представили систему сменяемости ландшафтов в процессе истории как палимсест - текст, написанный поверх более раннего текста.
Наконец, в рамках современных тенденций, направленных на отход от жестких однозначных и односторонних позиций, один и тот же ландшафт, по мнению С. Сеймур, может быть предметом для изучения и интерпретации представителей различных культурных традиций или может быть одновременно рассмотрен с различных точек зрения[17].
Если первоначально культурный ландшафт рассматривался как некая данность, то к началу 1990-х гг. сложилось представление о его изменяемости под воздействием различных факторов. Т. Ингольд предложил рассматривать культурный ландшафт не как статическую картину, а как процесс (и одновременно результат) освоения определенной территории. При этом культурный ландшафт в его понимании никогда не является завершенным и находится в состоянии развития[18]. Ландшафт, по-Ингольду, это территория, связанная с постоянно происходящей активностью человека: заселением и расселением, хозяйственными или ритуальными практиками. У. Митчел в работе «Ландшафт и власть» также указал на необходимость рассматривать культурный ландшафт как процесс и подчеркнул, что именно в рамках этого процесса формируются идентичности[19]. Тем самым, теория культурного ландшафта была выведена на уровень проблематики формирования разных видов самосознания. В работе С. Сеймур, посвященной исторической географии, ландшафт был охарактеризован как феномен, который не просто отражает или искажает глубоко лежащие социальные отношения. Он сам часть процесса, формирующего окружающий мир, его организацию и понимание[20].
От культурного ландшафта к религиозному
Основательное развитие теории культурного ландшафта повлекло за собой разработку методик выявления и понимания феномена. Были предложены варианты классификаций ландшафтов по видам: исторический, дизайнерский, социокультурный, современный (vernacular), каждый из которых требовал особых методов исследования. Наконец, теория культурного ландшафта была с успехом использована при изучении конкретных культур и субкультур[21]. И хотя термин «религиозный ландшафт» так и не был введен в научный оборот, работы, посвященные ландшафтам, возникшим в результате развития различных религиозных традиций и течений, появились в англоязычной научной литературе уже в конце 1970-х гг. В частности, было опубликовано исследование, посвященное ландшафту Церкви святых последних дней (мормонов)[22]. Другим примером применения теории культурного ландшафта при изучении религиозности населения Америки является статья Д. Джэксона[23].
Так что даже следуя логике развития этого научного направления представляется вполне естественным предложить возможность рассмотрения религиозного ландшафта как культурно-исторического феномена. Кроме того, он заслуживает изучения и просто как часть культурного ландшафта, поскольку религия является одним из существенных элементов культуры.
Религиозный ландшафт, представляет собой религиозную ситуацию, складывающуюся на определенной территории в различные исторические периоды, характеризующуюся распространением представлений о существовании высших сил, влияющих на судьбу и жизнь людей, с которыми они пытаются установить диалог путем совершения определенных ритуальных практик и созданием соответствующих институтов.
Выделение религиозного ландшафта Урала в качестве предмета исследования обусловлено рядом соображений. Ландшафт в его чисто природно-географическом значении играл и продолжает играть важную роль в формировании религиозных традиций. Особенно манси, мари, коми. Обожествление природных объектов и почитание некоторых видов животных было характерно и для религиозных традиций башкир до утверждения ислама.
Что касается православия, пришедшего на территории проживания народов Урала, то оно стремилось использовать то пространство, за которым уже закрепился статус сакрального. Православные культовые сооружения часто создавались на священных, можно сказать «намоленных» местах народов Урала. И это явное свидетельство культурной преемственности, складывавшейся на определенной территории, когда особый статус того или иного места признавали представители аборигенного и пришлого населения, совершая ритуальные действия, направленные на выражение своих культовых чувств.
И в данном случае совсем не важно, что форма ритуальных действий была иной, поскольку религиозные изменения неизбежны в условиях изменения
политического, экономического и духовного окружения. Следует заметить, что часть населения, не принявшая предложенный доминировавшей русской культурой религиозный ландшафт, старалась уйти за пределы его распространения. Они переселялись в новые районы, принося на них свои религиозные представления, обустраивая новые священные места, заводя новые системы отношений с окружающим миром духов.
Что касается тех территорий, где у пришлого православного населения не возникало никаких ассоциаций с локальной до христианской религиозностью, природное окружение, тем не менее, также имело большое значение. Монахи в поисках духовности оседали в местах, удаленных от обычных культурных центров, создавая новый религиозный ландшафт, который признавался всеми категориями населения, как обладающий особым сакральным статусом. Бежавшие от контактов с официальной православной церковью и поддерживающим ее государством, старообрядцы также старались селиться в глуши, вдалеке от населенных пунктов и дорог. Таким образом, религиозный ландшафт Урала динамично развивался как за счет изменений в результате контакта различных культур, так и за счет активного освоения новых пространств пришлым православным населением.
Вместе с количественным, связанным с увеличением числа культовых православных объектов, в XVII в. шло и качественное развитие религиозного ландшафта Урала. Новые проявления религиозности населения стало почитание местных святых, деятельность которых была связана с конкретными населенными пунктами, а также паломничества к их могилам и мощам и представления о чудодейственности определенных мест[24].
Православный ландшафт даже русского населения не был однороден. Существовали ландшафтнообразующие православные центры, примером которых на Урале может служить Верхотурье и село Меркушино - центр почитания Симеона Верхотурского. Однако имелись и районы проявления альтернативной религиозности, которая осуждалась официальной церковью, но, вместе с тем, составляла существенный элемент религиозных представлений православного населения. Наиболее ярким примером может служить распространение старообрядчества в различных его вариантах. Кроме того, характерной чертой религиозных традиций русского населения Урала была вера в колдовство и особенно представление о том, что некоторые люди могли «навести порчу». Так в 1682 г. жители Подгородной волости Верхотурского уезда обвинили Агафью Заплатину в том, что она наслала «килу» на их родственников, отчего они тяжело заболели, а один даже был при смерти. О том, насколько серьезно воспринималась подобная информация в XVII в., свидетельствует тщательность расследования, проведенного по поводу порчи, верхотурским воеводой в деревнях Подгородной волости[25].
Самое интересное, что во время полевых исследований, проводившихся в районе Верхотурья в 1995 г., участниками экспедиции Уральского госуниверситета были записаны рассказы жителей деревни Меркушино о происходивших с ними чудесных исцелениях от воды из святого, по их мнению, источника, сохранившегося на месте разрушенной в советское время часовни Симеона Верхотурского. А жители деревни Заплатиной, с ужасом рассказывали о насылании килы одной из соседок, слывшей колдуньей[26]. Сохранение соответствующих религиозных представлений, связанных с определенной местностью, на протяжении трех веков позволяет говорить об определенной устойчивости религиозного ландшафта.
Проблемы и методы реконструкции
Говоря о религиозном ландшафте Урала того или иного периода, мы, конечно же, имеем в виду, прежде всего, реконструкцию, или даже различные варианты реконструкций, каждый из которых зависит от того, кто именно изучает ландшафт. Действительно, увеличение числа церквей на территории Урала, в начале XVII в. может быть «прочитано» по разному: православный исследователь ландшафта будет интерпретировать этот феномен как активное православное освоение края. Представитель же не православной религиозности увидит в этом процессе разрушение и подавление традиционных ценностей. На наш взгляд, обе реконструкции имеют право быть представленными, и не должны рассматриваться как конкурирующие, но как дополняющие друг друга, позволяющие создать более детальную картину того как изменялся 4 религиозный ландшафт.
Доминирующая группа общества исходя из своего собственного представления о том, как мир должен быть организован, определяет, какие именно элементы ландшафта изменятся. При этом формирование нового ландшафта идет постепенно, с использованием различных форм и методов. Таким образом религиозный ландшафт демонстрирует отношения власти и контроля, продуктом которых он является. На Урале, например, расширение и развитие православного ландшафта означало сокращение альтернативных его вариантов. А это, в свою очередь, осложняет выявление элементов не православной религиозности. Источники, созданные представителями доминирующей культуры, фиксировали конкурирующие формы религиозности в ограниченном виде, поэтому при реконструкции исторического религиозного ландшафта необходим поиск альтернативных источников. И в данном случае мы выходим на методики этнической истории, которые предполагают приоритет тех источников, которые созданы представителями изучаемой культуры, таких как археологические артефакты, фольклор, устная история.
Сложность реконструкции религиозного ландшафта Урала состоит и в том, что уже к началу освоения его русским православным населением он представлял собой мозаичную картину. Его формирование шло в условиях активных этнических контактов нескольких народов: финно-угорских: манси, хантов, коми, коми-пермяков и мари; тюркских: башкир и татар; славянских: русских и украинцев. Каждая культура создавала свой собственный ландшафт, а контактные районы являлись многослойными образованиями, в которых были представлены элементы различных религиозных традиций. Поэтому, чтобы понять динамику развития православного ландшафта Урала, необходимо иметь в виду не только его официальные, но и альтернативные формы, а также и то, что этот процесс происходил на территории со сложившимися религиозными ландшафтами. Формы взаимодействия между ними включали восприятие новых элементов, соединение разных элементов в одной системе и открытую конфронтацию[27].
Важной задачей реконструкции религиозного ландшафта Урала в тот или иной период является изучение религиозного опыта всех групп населения и включение их в одну географическую систему. Карта визуализирует изучаемый феномен, она дает возможность проследить процессы в динамике и увидеть различные элементы ландшафта в системе. Использование Географической информационной системы (ГИС) при реконструкции религиозного ландшафта позволяет, благодаря ее гидронимической детальности, локализовать отдельные элементы с высокой степенью точности. Объекты, находившиеся вдали от административных центров, в исторических источниках привязывались к определенным гидроресурсам. Вместе с тем, поскольку религиозный ландшафт является частью культурного, то многие его элементы находились рядом с населенными пунктами, существовавшими в определенное время, но исчезнувшим с современных карт. Поэтому исторические карты служат
дополнительным источником при реконструкции религиозного ландшафта. Графическая реконструкция религиозного ландшафта сама по себе представляет своеобразный источник, который позволяет визуализировать феномен, а затем и проанализировать его.
Заключение
Взгляд на тему религиозности населения Урала, как на ландшафт, объединяющий (а не разделяющий) различные варианты проявления религиозности, позволяет глубже понять феномен, представить его как систему и подчеркнуть равнозначность различных традиций.
Утвердительно отвечая на вопросы, заданные в начале доклада, о складывании общего культурного пространства на территории Урала в XVII в. и особого самосознания его населения, следует отметить также, что этому безусловно способствовало наличие сформированного религиозного ландшафта. Он характеризовался развитой системой представлений о существовании высших сил, влияющих на судьбу и жизнь людей, с которыми уральцы пытались установить диалог путем совершения определенных ритуальных действий и созданием соответствующих институтов.
Поскольку определение религиозного ландшафта уже дано в статье, то остановлюсь в заключении лишь на его основных характеристиках. Религиозный ландшафт это феномен и одновременно процесс, в рамках которого формируется религиозное, а возможно и иные формы самосознания. Он не только отражает социальные отношения, но и формирует их организацию и понимание окружающего мира. Религиозный ландшафт динамичен и подвержен постоянным изменениям.
Задача реконструкции изменений религиозного ландшафта - общей картины религиозности населения Урала еще далека от завершения.
Необходимо, прежде всего, выявить основные составляющие религиозного ландшафта со всеми присущими им элементами для каждого исторического периода. Важным аспектом реконструкции исторических религиозных ландшафтов является поиск и использование альтернативных источников.
Подключая графический метод (или метод иконографии), создавая карты, представляющие различные составляющие формы религиозности, например, православный ландшафт Урала в XVII-начале XVIII вв. мы сможем увидеть те лакуны (территориальные и тематические) которые еще не заполнены информацией, и, следовательно, определиться с темами необходимых исследований.
Финно-угорский этнический идентитет в условиях Урала
Евдокимова Людмила Савельевна,
кандидат филологических наук,
доцент кафедры преподавания
русского языка и литературы УрГПА,
г. Екатеринбург
Этнический идентитет можно рассматривать как одну из частей социального идентитета человека. Phinney и др. (2001) выделили три универсальных компонента идентитета:
- этническая идентификация, т.е. к какому этносу себя относит личность;
- позитивное или негативное отношение к своей группе (чувство гордости и удовлетворения или желание скрыть свою этническую принадлежность);
- ощущение связи (происхождение как ценность, интерес к своей группе, ощущение отличности).
При исследовании этнического идентитета изучают язык, религию, участие в национальном движении и другие факторы. На Урале из финно-угорских народностей живут коми, манси, марийцы, мордва, удмурты, ханты. В обобщенном представлении они себя идентифицируют как народ близкий к природе, дружелюбный, трудолюбивый, сдержанный, терпеливый, это отразилось и в поговорках, крылатых выражениях и др. Например, марийское «руш вате гай варгыжаш» - «орать, как русская баба» и др.
По мнению многих исследователей, существует связь между силой этнического идентитета с экономической позицией и средой обитания человека. Идентитет выше среднего отмечен в том случае, если человек живет в месте, где есть много его сородичей – в местах компактного расселения. Идентитет усиливается, когда среда компактного проживании многонациональная. Например, в Башкортостане, где основное население башкиры и татары с высоким идентитетом, проживает больше 100 тысяч марийцев, здесь марийский язык изучается в средних школах до 11 класса, имеется отделение марийского языка в Бирском пединституте, издается марийская газета и в республике Марий Эл и Ханты-Мансийских центрах финноугроведения много специалистов – филологов, выходцев из Башкортостана. В Свердловской области компактно проживают около 30 тысяч марийцев в четырех районах – Артинском, Ачитском, Красноуфимском, Нижнее-Сергинском, их дети учатся примерно в 15 школах. Большинство школ является смешанным русско-марийским, однако даже в школах с преобладающим марийским контингентом родители противятся изучению родного языка, считают его ненужным для дальнейшей социальной адаптации их детей. В итоге марийский язык ведется как предмет лишь в двух основных школах – Марий-Каршинской и Верх-Потамской Ачитского района – с контингентом около 50 человек.
Идентитет усиливается также в случае низкого социально-экономического статуса личности, когда акцентируется характерная национальная черта: например о русском человеке говорят, простой, как коми, манси, мариец, удмурт; или когда свое зкономическое или социальное неблагополучие оправдывают этнической принадлежностью: не приняли, не признали, не выбрали и др., потому что коми, манси, мариец; или когда предоставляются социальные льготы, например, при зачислении ханты и манси в вузы Ханты-Мансийска.
Культурная гетерогенность общества также усиливает этнический идентитет личности. История формирования этноса часто приводит к ее неоднородности. Так, в Свердловской области создано около 20 национальных обществ. Марийцы в г. Екатеринбурге объединены в два общества «Памаш (родник)» и «Пиал (счастье)», отчасти по причине противопоставления марийцев Свердловской области выходцам башкирских мари. Отличие это проявляется в национальном костюме, танцах, фонетических и лексических особенностях языка. Под влиянием тюркских языков башкирские марийцы произносят «а» переднего ряда и соответственно смягчают перед ними согласные и используют много тюркизмов, что не нравится свердловским марийцам.
На усиление идентитета оказывает влияние СМИ. На областном телевидении Свердловской области регулярно выходит передача «Национальное измерение», где демонстрируются традиции, праздники, религиозные обряды, например, языческое поклонение манси, марийцев и др. Периодические издания, например «Областная газета», публикуют статьи, посвященные национальной тематике. Можно назвать и конкретные имена, вносящие значительный вклад в обсуждаемую тематику: журналист Р.Пичуркина, кинорежиссер А.Федорченко и др., которые в своем творчестве отражают самобытность культуры, психологии финно-угорского народа. В числе ученических предметных состязаний в Свердловской области Министерство образования проводит олимпиаду и по марийскому языку, участниками которой обычно являются не более 10 учащихся 8-9 классов двух названных выше школ. Победитель получает такую же губернаторскую премию, как и по другим предметам, где участников 100 и более человек из разных школ области.
Идентитет выражен в сельской местности. Здесь звучит родной язык, родные напевы, притягательными для приехавших из города на выходные являются ритмико-мелодические моменты, усвоенные на генетическом уровне..
Однако финно-угорский этнический идентитет в условиях Урала снижается. Он почти не выражен у студентов вузов и колледжей. Молодежь старается не отличаться, не афишировать происхождение, не говорит на родном языке, не проявляет интереса к функционированию национальных обществ и др. Так, в Ижевском государственном университете мало желающих поступить учиться на отделение финно-угорского венгерского языка, зато большой конкурс на романо-германские отделения. Описываемое явление подкрепляется межнациональными браками, славянскими фамилиями, опекунством в финно-угорских семьях русских отказных детей, отсутствием в паспорте графы «национальность» и другими социальными факторами. Сами представители этноса свое отношение к самобытности формулируют следующим образом: «Мы коми, марийцы, удмурты только до автобусной остановки».
Раньше незнание родного языка представителями этноса осуждалось, высмеивалось в комических пьесах национальных писателей, сейчас отношение к данному явлению изменилось. Этому способствует и устройство финно-угорских языков, которые являются агглютинативными: можно брать русские слова, присоединять нужные агглютинативные аффиксы и будешь говорить на родном языке, например, глаголы звонитлаш,. рисоватлаш в марийском и др. Существительные, которые связаны с обозначением предметов, реалий, в настоящее время также в большинстве своем заимствованы из русского языка, адаптирован к русскому языку и синтаксис: заимствованы сочинительные и подчинительные союзы и т.д...Как известно, язык усваивается с детства, «с молоком матери», когда закладываются фонетические, лексические, грамматические особенности, поэтому родители стараются своих детей приобщить к русскому языку как можно раньше, чтобы оградить от выраженного акцента, аграмматизмов в дальнейшем. С другой стороны, овладение языком влияет на развитие мышления и сопоставительное изучение языков в этом отношении является полезным. Для родителей отсутствие акцента является предпочтительным.
От политики государства также многое зависит. Например, Евросоюз, где представлены Венгрия, Финляндия, Эстония с финно-угорским этносом, выделяет средства на исследование языков малых народов, и изучать язык ивдельских манси в Свердловской области, которых осталось около 100 человек, едут венгерские ученые.
Снижение этнического идентитета, с одной стороны, совпадает с общей тенденцией к глобализации мира, интересом к изучению английского языка, со стремлением к экономическому, социальному благополучию, с другой стороны, оно связано с негативными ассимилятивными процессами, стиранием самобытности национальных культур.
Некоторые аспекты переводческой и издательской деятельности Ризы Фахретдинова
(на примере путевых записок)
Игдавлетов Ильшат Сулейманович,
научный сотрудник
отдела рукописной и редкой книги
Национальной библиотеки им. А.-З. Валиди
Республики Башкортостан,
Риза Фахретдинов относится к числу наиболее крупных деятелей башкирской культуры и просветительства конца XIX – первых десятилетий XX века. Будучи энциклопедически образованным ученым-востоковедом, писателем, журналистом, он оставил довольно сложное и противоречивое научное и литературное наследие. Удивительно широким был круг интересов ученого. Им созданы труды по истории и педагогике, он широко известен как неутомимый просветитель, как пропагандист жизни и творчества великих ученых и поэтов древнего и средневекового Востока, достижений европейской науки и культуры, как талантливый текстолог и библиограф и, наконец, как писатель, перу которого принадлежит крупные прозаические произведения философско-дидактического содержания.
Об этом свидетельствуют и печатные труды Р. Фахретдинова, всего около пятидесяти названий книжного наследия, в их числе широко известный в истории культуры “Асар”, состоящий из 16 книжек, серия “Знаменитые люди”, серии произведений по этике, педагогике, философии, а также журнальные статьи в несколько сот названий и другие публикации.
Статьи в основном печатались в журнале “Шура” (“Совет”), которая издавалась в городе Оренбург с начала 1908 до конца 1917 г., где он был главным редактором. Несмотря на большие затруднения и препятствия, ему удалось обеспечить регулярный выход журнала два раза в месяц. Всего вышло в свет 240 номеров журнала.
Журнал “Шура” можно считать своеобразной энциклопедией, отражающей литературно-научную и общественно-политическую жизнь того времени. И сегодня исследователи, работающие в области языка, литературы, истории и этнографии и других наук, не могут обойти это издание.
Но большая часть еще не изученного наследия – его рукописные произведения.
Рукописные материалы Р. Фахретдинова в основном сосредоточены в трех хранилищах страны: в научном архиве УНЦ РАН, а также в Библиотеке Духовного управления мусульман Европейской части и Сибири в Уфе. Некоторая часть разбросана в фондах архивов Москвы, Уфы, Оренбурга, Казани и других городов.
Его наследие имеет значительную ценность для изучения истории и культуры народов всего Урало-Поволжья, Казахстана и Средней Азии.
Труды Р. Фахретдинова, относящиеся к истории, заслуживают особого внимания. Фахретдинов впервые ознакомил башкирских и татарских читателей с Ибн-Фадланом, Ибне-Баттута, Ибне-Гарапша, Марко Поло и другими известными путешественниками и их книгами. Опубликование обстоятельных статей об истории, этнографии, культуре, литературе многих народов, населяющих нашу страну, было осуществлено по инициативе Р. Фахретдинова.
Среди его многостороннего наследия немаловажное место занимает опубликование саяхатнаме - путевых записок.
Путевые записки- саяхатнаме – произведения в основе которых лежат описание наблюдений, впечатлений, размышлений путешественника и также широкий познавательный материал.
Источники такого рода неоценимы для широкого ознакомления с различными областями социально-политической, экономической жизни страны или народа, ее науки и техники, культуры и искусства. Поэтому они являются ценным материалом, как для историков, так и для литературоведов, языковедов, этнографов, фольклористов, социологов и других исследователей. Саяхатнаме важны не только как источник для исследователей, но являются содержательным и познавательным материалом для широкого круга читателей.
Традиция составления путевых записей в Урало-Поволжье была широко распространена особенно в XVIII-XIX вв. В основном путешествия были связаны с паломничеством или с установлением торгово-дипломатических отношений, так как в данное время царское правительство активно использовала башкир и татар в юго-восточной политике России. В последующем саяхатнаме составлялись в результате путешествия связанных с другими необходимостями.
Подобные сочинения известны и в творчестве многих башкирских писателей и просветителей как Г. Сокрой, А. Каргалы, М. Бикчурин, М. Уметбаев и других.
Р. Фахретдинов осознает ценность подобных сочинений не только для исследователей, но и как интересный рассказ, который знакомит простых читателей с разными народами и странами. Поэтому он занимается издательством трудов и арабских путешественников, наблюдения которых содержат сведения о народах России, в т.ч. башкирских и татарских путешественников побывавших в разных странах.
Следует отметить некоторых арабских путешественников средневековья посетивших и оставивших интересные сведения о народах и государствах, которые в последствии вошли в состав России.
Одним из таких авторов является Ахмед ибн-Фадлан, сочинение которого в 1915 г.в г. Оренбург издал Р. Фахретдинов.
Описание путешествия Ахмеда ибн-Фадлана, ездившего в 921 – 922 годах вместе с посольством багдадского халифа в Волжскую Булгарию представляет большую ценность. Это описание относится к той отдаленной эпохе, сведения о которой чрезвычайно скудны, причем для ее изучения произведения восточных авторов имеют особенно важное значение. А среди писателей 9 и 10 веков, писавших о нашей стране, нет равного Ибн-Фадлану. Его сочинение, отличается широтой охвата всего виденного, яркостью описания, соединенной с большой наблюдательностью, живым интересом к вопросам социальных отношений, быта, материальной культуры и верований, привлекало внимание исследователей уже более ста лет тому назад.
Автор описывает кочевые тюркские народности Средней Азии в такой же мере, как игравших тогда основную роль в восточной Европе булгар, русов, хазар. Также сочинение являетсяч богатым материалом по истории башкир.
Следующим арабским путешественником привлекшим внимание научной общественности является Ибн-Баттута. Р. Фахретдинов эту книгу с комментариями издал в 1917 г. в г. Оренбург. В основном он выбрал часть сочинения которая имеет отношение к России.
В данной книге имеются следующие главы: “Путешествие в Крымский вилает”, “Путешествие из Крыма”, “Город Азак (Азов)”, “Путешествие в город Мажар”, “Мухаммет Узбек хан”, “Путешествие в город Булгар”, “Город Хажитархан” и другие.
Ибн-Баттута является последним великим путешественником, объехавшим все мусульманские страны, путешествие которого до сих пор читается в арабской средней школе, без ссылок на которого не обходится ни одна работа о Золотой Орде или Средней Азии.
Вышеназванные описания арабских путешественников имеют прямое отношение к истории России и населящих ее народов. Поэтому Р. Фахретдинов уделял большое внимание к изданию подобных сочинений, которые могли познакомить его современников с жизнью их предков.
Кроме вышесказанных арабских источников, Р. Фахретдинов особенно большую роль уделяет изданию путешествий башкирских и татарских авторов. Так как выходцы ездившие из Урало-Поволжья в далекие страны, вернувшись обратно на Родину, также описывали разнообразие мира, знакомили с разными странами и народами, их культурой, традициями, верованиями и другими интересными сведениями.
Следует отметить, что путевые записки писались не всегда по желанию самого путешественника. Часто бывало так, что об этом их просили родственники, друзья или кто-то другой, кого заинтересовал рассказ автора. Это понятно, так как не каждый мог позволить себе столь дальнее путешествие. А подобное сочинение могло познакомить любого желающего с разными городами, народами, странами и другими немаловажными наблюдениями, которые для средневекового человека казались полумифическими.
Одним из таких сочинений является “Исмагил ага сэяхетнамэсе” (“Путешествие Исмагила”). Автором данного сочинения является Исмагил Бикмухамет углы – житель деревни Каргалы Оренбургской губернии. Произведение было написано после многолетних странствий. В 1751 году он выехал со своими 4 спутниками в Бухару по торговым делам. Но во время пребывания в городе, получив приказ царя, должен был следовать в Индию в качестве посла. Совершая свой путь, ему пришлось пройти через земли многих народов и стран, в результате чего он сумел оставить последующим поколениям очень ценные сведения.
“Путешествие Исмагила” в композиционном отношении состоит из трех частей: 1) описание поездки в Среднюю Азию, Афганистан, Иран, Ирак и путешествие по Индии; 2) паломничество по “святым местам” Аравии; 3) возвращение через Турцию на родину.
Путевые записки И.Бикмухамет углы являются вторым по времени отечественным сочинением об Индии после «Хожения» А.Никитина.
Если первые образцы путевых записей в основном были связаны с паломничеством в святыни Ислама, то в 19 веке и в начале 20 века саяхатнамэ знакомили читателей с жизнью многих народов России и Европы. Так как к тому времени увеличилось и количество путешествий.
Об обилии оригинальной литературы “путешествий” в это время говорит и то, что в специально посвященном ей обзоре Р. Фахретдинв упоминает 36 названий, уже опубликованных и находящихся еще в портфеле редакции журнала “Шура”. И, как замечает автор, “список саяхатнаме отнюдь не ограничивается этим”.
Известно, что у Р. Фахретдинова тоже были подобные путевые записки (“Путешествие в Туркестан”, “Путешествие в Хиджаз”) в рукописной форме, но к сожаленью, как и многие другие его рукописи, не сохранились.
Таким образом, Р. Фахретдинов внес огромный вклад в издательское дело Урало-Поволжья, а также смог в полной мере ознакомить своих читателей с культурой и традициями не только России, но и многих народов мира.
ЛИТЕРАТУРА
1. Ковалевский А.П. Книга Ахмеда ибн-Фадлана о его путешествии на Волгу в 921 – 922 гг. Харьков, 1956. С. 6.
2. Крачковский И.Ю. Избр. соч. т.4, М.-Л., 1957. С.417.
История и культура народов Урала в редких изданиях
(по материалам фонда отдела рукописной и редкой книги НБ РБ)
Киреев Ильдар Салаватович,
заведующий отделом
рукописной и редкой книги
Национальной библиотеки им. А.-З. Валиди
Республики Башкортостан, г.Уфа
В современной России проживает более 200 различных народов и этнических групп, различающихся по языку, самобытным особенностям своей материальной и духовной культуры, конфессиональной принадлежности. Россия – это собранное веками государство. Россия – это и община, как продукт эволюции сообщества народов, это и общность, как совокупность людей, имеющих общую историю, на базе которой формируются общие духовно-нравственные признаки. Ни один вопрос развития Российского государства нельзя решить без учета его этнического состава, самобытных интересов и потребностей всех регионов и народов страны (1).
Взаимовлияние культур и традиций многих народов продолжается веками и на территории всего Урала, в т.ч. в пределах Свердловской области и Республики Башкортостан. Образовавшийся феномен многонационального состава населения Урала оказывает непосредственное влияние на социально-экономическую и общественно-политическую жизнь, в силу чего одним из приоритетных направлений государственной политики и Свердловской области, и Республики Башкортостан является национальная политика, проводимая соответствующими министерствами и учреждениями культуры в их подчинении.
В сохранении дружбы и согласия между народами огромная роль отводится библиотекам и ее работникам. Действительно, библиотека – это хранительница сокровищ науки, литературы и культуры, пропагандист и просветитель светлых идей. Вклад библиотек в научный и культурный потенциал страны неоценим.
Уверен, что и сегодняшняя научно-практическая конференция, организованная СОМБ, при поддержке Министерства культуры Свердловской области внесет свой весомый вклад в дело сохранения и развития культур народов Урала.
