МИНИСТЕРСТВО КУЛЬТУРЫ И МАССОВЫХ КОММУНИКАЦИЙ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

КОМИТЕТ КУЛЬТУРЫ И ТУРИЗМА НОВГОРОДСКОЙ ОБЛАСТИ

Новгородский областной колледж искусств имени С.В. Рахманинова

Гаричева Елена Алексеевна

ОБРАЗ ЧЕЛОВЕКА В ЛИТЕРАТУРЕ И ИСКУССТВЕ

ДРЕВНЕГО НОВГОРОДА

Учебное пособие

Великий Новгород

2007

Образ человека в литературе и искусстве Древнего Новгорода

Учебное пособие

Автор

канд. филол. наук, доцент Е.А. Гаричева

Рецензенты:

Косик В.И., доктор исторических наук

(Институт славяноведения РАН)

Ужанков А.Н., доктор филологических наук

(Литературный институт имени М. Горького)

Гаричева, Е.А. Образ человека в литературе и искусстве Древнего Новгорода: Учебное пособие / Е.А. Гаричева. Великий Новгород, 2007.

Пособие предлагает взглянуть на литературу и искусство Древнего Новгорода как на единую систему, в основе которой лежат христианские ценности. Образ человека в новгородской литературе и искусстве раскрывается в свете учения Отцов Церкви о человеке. В новгородской культуре прослеживается воздействие византийских традиций, а также ей присущи собственно русские черты. Предназначено для учащихся и студентов, а также всех интересующихся культурой Древнего Новгорода.

ОГЛАВЛЕНИЕ

Ведение………………………………………………………………….………4

Глава 1. У истоков………………………………………………………..……5

Глава 2. Образ человека в новгородских былинах……………………..…...10

Глава 3. Новгородский Софийский собор как модель мира…………….....15

Глава 4. Образ человека в новгородских летописях………………………..23

Глава 5. Образ человека в жанре хождений и видений……………………27

Глава 6. Образ святого в новгородских житиях……………………………34

Глава 7.Византийские и общерусские святые в новгородском искусстве..44

Глава 8. Учение Отцов Церкви о человеке………………………………….50

Глава 9.Святая двоичность и троичность в новгородской живописи….54

Глава 10. Тема преображения личности в новгородском искусстве…….63

Глава 11. Александр Невский в Житии и миниатюрах Лицевого свода…70

Глава 12. Новгородские художники и музыканты………………………….77

Заключение………………………………………………………………………80

Словарь ………….…………………………………………………………….....81

Приложение. Материалы Государственного исторического

архива Новгородской области. Георгиевский собор Юрьева монастыря…85

В настоящее время довольно остро стоит проблема изучения нашего культурного наследия как целостной системы, где существует христианская система ценностей, на протяжении многих веков остающаяся неизменной. При исследовании произведений древнерусского искусства необходимо осуществлять культурологический подход, исходить из той модели мира, носителями которой были наши предки, понимать особенности их мироощущения.

В данном пособии рассматриваются базовые структуры, которые определяют специфику древнерусского искусства, акцент делается на своеобразии искусства и литературы Древнего Новгорода. Вместе с тем, процесс развития новгородской литературы и искусства рассматривается в единстве с общерусским процессом. Можно утверждать, что главной идеей храмового и живописного искусства, а также литературного творчества средневекового Новгорода является тема преображения личности. Это определяет собственно русские черты новгородского искусства. Сохранившаяся монументальная живопись и иконопись во многом дополняет произведения фольклора и литературы. Особое внимание в пособии уделяется проблеме преемственности византийского, киевского и новгородского, новгородского и московского искусства. Произведения искусства, созданные в средневековом Новгороде, во многом способствовали развитию идеи Нового Рима, возникшего после Рима, основанного святым Константином, - Константинополя или Царьграда. Новгородская литература и искусство вошли составной частью в общерусскую культуру, определяя ее базисные элементы.

Благодарю за помощь в собирании материалов работников краеведческого отдела Новгородской областной научной библиотеки, работников научной библиотеки Новгородского государственного музея-заповедника, а также выражаю слова любви и признательности администрации, преподавателям, сотрудникам и студентам Новгородского областного колледжа искусств имени С.В. Рахманинова.

Глава 1. У ИСТОКОВ

Заглянуть в далекое прошлое наших предков достаточно сложно. Как они мыслили, чем жили? Помочь ответить на этот вопрос могут данные археологии, лингвистики. Но и здесь не все просто: в науке существуют различные гипотезы, объясняющие одни и те же явления. Поэтому важным будет взгляд, который предполагает сопоставление разных точек зрения на одно и то же явление искусства. Само же произведение искусства можно рассматривать лишь в единстве формы и содержания.

Когда-то земли вокруг озера Ильмень принадлежали финно-угорским племенам. Об этом свидетельствуют топонимы (названия географических объектов): «Ильмень» в переводе с финского означает «озеро, делающее погоду», «Мста» («Муста») – «черная». Ученые предполагают, что заселение этих земель славянами происходило постепенно, в два этапа. Свидетельством являются погребальные сооружения – курганы и сопки. По мнению В.В. Седова, первая волна освоения северо-запада кривичами привела к созданию культуры длинных курганов, вторая волна связана со словенами, погребальными памятниками которых были сопки. Этот исследователь считал, что славяне пришли в новгородские земли с берегов Балтийского моря. В.Я. Конецкий обратил внимание на то, что на Рюриковом городище были открыты наружные хлебные печи, аналоги которых известны в памятниках польского поморья (Гданьск, Щецин и другие).

Курганы – валообразные насыпи длиной от 6-10 до 50-80 метров. Сопки – высокие конусообразные или полусферические круглые в основании насыпи диаметром 12-25 и даже 30 метров. Высота сопок была от 2 до 5-8 метров, а длинных курганов – не превышала 1-1,5 метра. Каждая сопка или курган были кладбищем одной патриархальной семьи. По мнению С.Н. Орлова, в 6-8 веках происходит переход от подсечного земледелия к пашенному и распад большой патриархальной семьи на отдельные обособленные хозяйства. В 9 веке вместо длинных курганов появляются небольшие круглые насыпи.

В.Я. Конецкий выделяет три признака новгородской сопки-погребения:

1. ярусность как отражение трехчастной модели мира;
2. остатки вертикальных столбов в центре оснований (символ мирового древа);
3. каменные обкладки или кольцевые валики из суглинка как обозначение границы, отделяющей сакральную (священную) зону от остальной, связанной с земным миром.

Модель мира древних славян, видимо, напоминала то, как представляли вселенную скандинавы. 8-10 вв. – нормандское время. Нехватка плодородных земель и привычка к мореплаванию сформировали среди скандинавов особую породу завоевателей новых земель, морских разбойников и торговцев – викингов или варягов. Они открыли торговый путь «из варяг в греки»: Балтийское море (Варяжское) – река Нева – Ладожское озеро – река Волхов – река Ловать – волоком до реки Северная Двина – волоком в Днепр – Византия. По мнению В.Я. Конецкого, сопки возникли в среде смешанного населения: ильменцы имеют антропологическое сходство со скандинавами.

Основу вертикальной космической проекции у скандинавов составляло мировое древо. Оно связывало землю, где живут люди, с небом, где живут боги и где помещается своеобразный «рай», с «царством мертвых» - точкой, где совпадают вертикальная и горизонтальная картина мира. На погребальном памятнике с острова Готланд 5-6 века в нижней части изображена погребальная ладья, в средней – дерево, а в верхней – солярные знаки (знаки небесных светил). Важной частью погребального обряда было ритуальное сожжение умершего, которое представлялось как очищение в священном огне и вознесение в рай, где живут предки. Помочь попасть в рай душам умерших могли птицы или кони, поэтому их кости часто обнаруживают на местах жертвенников древних славян и скандинавов. Могло это произойти и благодаря воде: кости также омывали водой. Таким образом, мышление древних славян и скандинавов в древние времена во многом было магическим. Магия – это вера в сверхъестественную способность человека воздействовать на явления природы и других людей. Человек совершает обряд жертвоприношения с прагматической целью получить желаемое, при этом берет на себя чуть не божественные функции.

Однако уже в 9 веке происходила постепенная христианизация Руси.

В Ипатьевском списке «Повести временных лет» (древнейшей русской летописи) говорится о том, что в 859 году с ильменских словен взимали дань и варяги, и хазары. В 862 году варяг изнали, не дав им дани, после чего началась междоусобица. Закончилась она тем, что в 864 году в Новгород был призван варяжский князь Рюрик, который создал город над Волховом. Е.Н. Носов считает, что ядром нового государства было Городище, которое находится в 2 км от Новгорода. В скандинавских источниках есть упоминание о Хольмграде – «островном городе». Весной Рюриково городище было окружено водой и превращалось в остров. Возможно, именно сюда и пришел в 9 веке из Ладоги Рюрик со своей дружиной. Ипатьевская летопись сообщает: «И пришел к Ильмерю и срубил город над Волховом и прозвали его Новгород». Но Новгородская первая летопись говорит о том, что Рюрик появился в этих местах, когда Новгород уже существовал.

В 865 году был завоеван дружинниками Рюрика, Аскольдом и Диром, Киев. А в 882 году князь Олег, который до этого три года правил в Новгороде, перенес столицу в Киев. После его смерти правил князь Игорь, который в 944 году заключил договор с Византией. Как сообщает «Повесть временных лет», во время заключения договора в Константинополе князь Игорь клялся соборной церковью святого Илии. По данным археологии, отмечает В.Я. Петрухин, к середине 10 века в крупнейших центрах на пути «из варяг в греки» распространяется христианский обряд погребения, в могилах найдены кресты-тельники из листового серебра.

Князь Игорь был убит древлянами во время сбора дани. Эта архаическая форма сбора дани называлась «полюдье»: князь с дружиной приезжал в земли и сам занимался данью. По мнению В.Я. Петрухина, приезд князя Игоря к враждебно настроенным древлянам с малой дружиной напоминает жертвенную смерть во имя сохранения мира. Однако вместо мира древляне отправили послов в Киев с требованием, чтобы княгиня Ольга вышла замуж за их князя Мала. По некоторым спискам летописи, сыну ее и Игоря, Святославу, они желали смерти. Княгиня Ольга оказалась в сложном положении: после смерти мужа для полян она была никем, воевода Свенельд, заключивший военный союз с Игорем, не обязан был ей помогать.

Иоакимовская летопись, которая дошла до нас в отдельных фрагментах только в изложении историка В.Н. Татищева, рассказывает о мести княгини Ольги древлянам. Хотя княгиня по законам скандинавов и полян должна была отомстить за смерть мужа, обращает на себя внимание, что ее месть напоминает ритуальные действия во время совершения погребального обряда. Еще в 1960 году Б. Кляйбер заметил, что месть княгини Ольги изображена глазами скандинава. Е.А. Рыдзевская считает, что рассказ о мести княгини Ольги принадлежит к устному народному творчеству, синтезирует фольклорные мотивы и имеет аналоги в скандинавском материале. Для скандинава все этапы мести княгини Ольги соединялись логикой погребального обряда и очищения жертвенным огнем. По мнению В.Я. Петрухина, этот рассказ сознательно подчеркивает архаическое право и включается в летопись, чтобы показать необходимость установления новых правовых отношений.

В 947 году княгиня Ольга создает в лужских и мстинских поселениях близ Новгорода систему погостов, уставов и заповедников: племенным традиционным нормам, послужившим правовым основанием для казни Игоря, таким образом противопоставляются новые христианские ценности. Теперь собирать дань должен не князь, а местная знать. Погосты, созданные княгиней Ольгой, становятся центрами ремесла, торговли, здесь появляются и христианские храмы. Так Новгород не узнал архаического полюдья, а княжеская власть здесь, по мнению В.Л. Янина, утверждается как результат договора между местной межплеменной верхушкой и приглашенным князем. В других древнерусских землях княжеская власть не устанавливалась договором. Самыми крупными погостами на новгородской земле стали Передольский (ныне Батецкий район) и Малышевский (Любытинский район).

«Повесть временных лет» рассказывает о поездке княгини Ольги в 955 году в Константинополь и ее крещении. Ученые предлагают другие даты этого события: 946 год (Г.Г. Литаврин) или 957 год (А.В. Назаренко). В любом случае, утверждает В.Я. Петрухин, уже до своего визита русская княгиня принимает оглашение – объявляет о своем намерении креститься. В Константинополь она отправляется со своим священником. Христианизацию Руси княгине Ольге осуществить не удалось. Даже ее сын Святослав не крестился, объясняя это непопулярностью данного шага среди своих дружинников. Но именно с середины 10 века в древнерусских землях изменяется обряд погребения. Теперь важным становится представление о воскресении человека и соединении тела и души в день Страшного Суда. Идея религиозного преображения человека постепенно становится главной для православно верующей части древнерусского населения. В.В. Седов отмечает, что в конце 10 - начале 11 века близ Новгорода появляются погребения в грунтовых ямах с положением тела усопшего лицом на восток со скрещенными на груди руками. В Новгороде на правом берегу Волхова, в Неревском конце, образуется община христиан, на деньги которой строится церковь Спаса Преображения.

Решающий поворот в христианизации Руси осуществляет внук княгини Ольги, киевский князь Владимир, правивший некоторое время в Новгороде. В речи философа (11 век), которая вошла в «Повесть временных лет», рассказывается о выборе веры Владимиром. К нему явились представители всех основных религий: мусульмане, иудеи, католики и православные. Владимир отправил гонцов во все страны, чтобы они побывали на богослужении. Когда русские побывали в мечетях у мусульман, они сказали: «Нет там веселья». После рассказа иудеев о своей вере Владимир спросил их: «А где земля ваша?» Они ответили: «Вот там, святая, обетованная». Тогда он еще раз спросил: «А правда ли, это земля ваша?» Они ответили: «Разгневался Бог на отцов наших и рассеял нас по различным странам за грехи наши, а землю нашу отдал христианам». Сказал на это Владимир: «Как же вы иных учите, а сами отвергнуты Богом и рассеяны; если бы Бог любил вас и закон ваш, то не были бы вы рассеяны по чужим землям. Или и нам того же хотите?» Немцам-католикам Владимир сказал: «Отцы наши вас не приняли, и мы не примем».

После речи греческого философа о его вере, который показал Владимиру завесу с изображением Страшного Суда (прообраз иконостаса в храме), русский князь задумался, где же он будет на Страшном Суде: с праведниками, предстоящими перед престолом Господа, или с грешниками в геене огненной?

Послы, побывавшие на богослужении в Софии Константинопольской, сказали, что впечатление их так сильно, что не ясно было, где они находились – на небе или на земле. Послы русские испытали в храме святой Софии состояние преображения. В притче о выборе веры показано формирование идеалов русского государства: жажда радости, любовь к своей земле, следование традициям и духовная красота. С.С. Аверинцев в работе «Крещение Руси и путь русской культуры» считает, что переживание красоты становится для русских самым весомым аргументом существования Бога.

Иоакимовская летопись сообщает о том, что новгородцы сопротивлялись крещению, которое предпринял князь Владимир. Храм Спаса Преображения был сожжен. Среди остатков гари и пепла в культурном слое этого времена археологи обнаружили кресты-тельники. Некоторые историки полагают, что Новгород крестили дважды. В 990 году после прибытия в Новгород первого русского митрополита грека Михаила была первая попытка крещения Новгорода. В 992 году после приезда в Новгород епископа Иоакима Корсунянина, войска во главе с дядей Владимира Добрыней и тысяцким Путятой состоялась вторая попытка крещения Новгорода.

И все-таки христианское мироощущение начинало вытеснять языческое мышление. Свидетельством этого становится искусство и литература Древнего Новгорода.

ЛИТЕРАТУРА:

1. Аверинцев, С.С. Крещение Руси и путь русской культуры / С.С. Аверинцев // Контекст-90. М., 1990. С. 64-72.
2. Богданов, А.П. Княгиня Ольга / А.П. Богданов // Вопросы истории. 2005, № 2. С. 57-72.

3. Дубов, И.В. Новые источники по истории Древней Руси / И.В. Дубов. Л., 1990.

4. Конецкий, В.Я. Новгородские сопки в контексте этносоциальных процессов к. 1 – начала II тыс. н.э./ В.Я. Конецкий // Новгородский исторический сборник / Институт истории РАН; Новг. Гос. объедин. Музей-заповедник. СПб.; Новгород, 1993. С. 3-26.

5. Мусин, А.Е. Христианизация Новгородской земли в 9-14 веках. Погребальный обряд и христианские древности / А.Е. Мусин // СПб., 2002.

6. Орлов, С.Н., Аксенов, М.М. Раннеславянские поселения в окрестностях Новгорода // Новгородский исторический сборник. Вып. 10. Новгород, 1962. С. 161-168

7. Петрухин, В.Я. Христианство на Руси во второй половине 10 первой половине 11 века // Христианство в странах Восточной, Юго-Восточной и Центральной Европы на пороге второго тысячелетия / Институт славяноведения РАН; ответ ред. Б.Н. Флоря. М., 2002. С. 60-132.

8. Платонова, Н.И. О погребальном обряде верхнелужских сопок (по материалам Передольского погоста) / Н.И. Платонова // Ладога и ее соседи в эпоху Средневековья / Институт истории материальной культуры РАН. СПб., 2002. С. 181-195.

9. Рапов, О.М. Русская церковь в 9 – первой трети 12 веков. Принятие христианства / О.М. Рапов. М., 1988.

10. Седов, В.В. Восточные славяне в 6 – 13 веках. / В.В. Седов. М., 1982.

11. Седов, В.В. Начало славянского освоения территорий новгородской земли / В.В. Седов // История и культура древнерусского города. М., 1989. С. 12-17.

12. Седов, В.В. Новгородские сопки / В.В. Седов. М., 1970.

13. Смирнов, В.Г. История Великого Новгорода / В.Г. Смирнов. М., 2006.

14. Янин, В.Л. Княгиня Ольга и проблема становления Новгорода// Средневековый Новгород: Очерки археологии и истории / В.Л. Янин. М., 2004. С. 127-129.

ВОПРОСЫ:

1. Воздействие каких культур на восточных славян, живущих у Ильменя, происходит в 7-10 веке?
2. Каким образом погребальный обряд создателей сопок раскрывает их магическое мышление?
3. Какова роль княгини Ольги и князя Владимира в истории Древней Руси?
4. Как в рассказе о выборе веры князем Владимиром раскрываются идеалы русского народа?

Глава 2. ОБРАЗ ЧЕЛОВЕКА В НОВГОРОДСКИХ БЫЛИНАХ

По мнению Ф.И. Буслаева, мифологическое мышление народа ярче всего раскрылось в его былинах. И.Лось дает такое определение былины: «Былины являются эпическими песнями о русских богатырях… Все былины, кроме единства описываемого предмета, характеризуются еще единством изложения: они проникнуты элементом чудесного, чувством свободы и (по мнению Ореста Миллера) духом общины». В.Я. Пропп выделяет следующие признаки былины как фольклорного жанра: героический характер его содержания, песенное происхождение, напевность стихотворной формы.

Многие ученые подчеркивают самобытный характер новгородской культуры. В.П. Аникин пишет: «В Новгороде сложилась особая разновидность общерусской культуры: тут были свои зодчие, свои мастера-камнетесы, свои живописцы, велась своя летопись. И песни пели здесь отличные от песен других мест. В первую очередь это касалось эпических песен о необыкновенных людях-героях и памятных событиях-былин».

В чем же особенность героев новгородских былин? Как в устном народном творчестве отражаются идеалы новгородского этноса?

Если в киевских былинах воспеты подвиги защитников русской земли – дружинников, то героями новгородских сказаний становятся люди иного социального положения и занятий. Среди них – Садко – купец, мореплаватель и Василий Буслаев – ушкуйник, городской удалец. Кроме того, оба этих героя – музыканты: Садко – гусляр, а Василий – певец.

Новгородские былины более лиричны, чем киевские, они напоминают новеллы, в них много бытовых подробностей.

Былина о Садко записана в 1871 году А.Ф. Гильфердингом на Сумозере от сказителя Андрея Сорокина и включена в его сборник «Онежские былины». По мнению многих исследователей, главный герой – лицо историческое. Новгородская летопись рассказывает о богатом купце Сотко Сытиныче, построившем в 1167 году в новгородском кремле деревянную церковь во имя святых Бориса и Глеба.

В.Я. Пропп выделяет в былине о Садко три части: история новгородского гусляра и помощь ему Морского царя; поединок купца Садко с Господином Великим Новгородом; рассказ о путешествии Садко в подводное царство. Он отмечает, что первая часть встречается достаточно редко, наиболее популярной является вторая часть, а третью часть он считает древнейшей, доновгородской. Для него Садко – это, прежде всего, гусляр, а былину о нем, вслед за В.Г. Белинским, он считает апофеозом Новгорода как торговой общины.

Иначе смотрел на этого героя Вс. Миллер. Для него Садко – это средневековый купец, смелый и решительный, своим умом и сметкою добившийся богатства, уверенный в своей силе. Вслед за Халанским и Веселовским, Миллер видел близость былины о Садко произведениям новгородской житийной литературы. Первоначальным зерном былины он считал обещание героя построить храм. Во время своего поединка с Новгородом Садко обращается с молитвой к Николаю Можайскому и обещает построить в Новгороде посвященный ему храм, но после этого забывает свое обещание. Когда корабль Садко останавливается на море, он вспоминает о невыполненном обещании. В Новгороде, действительно, существовала традиция строительства храмов сначала князьями, а затем купцами, посадниками и общинами новгородцев. Если человек брался за создание храма, он должен был его завершить. В Житии Иоанна Новгородского рассказывается о том, как новгородцы изгнали его из города, но плот его поплыл против течения. Это чудо показало новгородцам, что он был оклеветан и они стали просить у архиепископа прощения и возвращения в Новгород. На месте, где плот пристал к берегу, недалеко от Юрьева монастыря, решил святой воздвигнуть храм. В Сказании о создании церкви Благовещения на Аркажах архиепископом Иоанном и его братом Гавриилом говорится о том, что, когда деньги, предназначенные на строительство храма, кончились, стали они усердно молиться Пречистой Богородице, чтобы Она спасла их от позора, и по их молитве появился конь с сундуками, полными золотых и серебряных монет.

Былины новгородские получили распространение по всему русскому северу. Т.М. Акимова вслед за Р.С. Липец выделяла четыре группы былин о Садко: олонецкие, беломорские, урало-сибирские и печорские. Олонецкие и беломорские былины в основном разрабатывают второй сюжет и заканчиваются победой Новгорода. Печорские акцентируют внимание на строительстве Садко храма. Урало-сибирские повествуют о Садко как удалом молодце, который 12 лет гулял по Волге. Он поклонился Волге и попросил ее помочь ему, а Волга направила его к Ильмень-озеру. Садко просит Ильмень научить его, как стать купцом, членом новгородской посадской общины.

В былине о Садко соединяется мифологическое и христианское мышление. Когда корабль останавливается на Ильмень-озере, Садко и его команда мечут жребий, кого принести в жертву Морскому царю. Здесь проявляется магическое и прагматическое мышление. Но когда Садко играет под водой и губит корабли, по молитве людей рядом с ним появляется святой Николай, который учит его, как ему вернуться на родину. Условием спасения является верность жене и родине. Образ героя двойственен: он и певец, музыкант, способный не только дарить радость людям своим искусством, но и побеждающий смерть, он и купец, жаждущий богатства и славы. Путешествие в подводный мир напоминает часть заупокойного ритуала. Чтобы вернуться к настоящей осмысленной жизни, герою новгородской былины надо сначала умереть как прежнему человеку.

Былины о Василии Буслаеве были записаны в 18 веке Киршей Даниловым и вошли в состав его «Древних российских стихотворений». Известно два сюжета о новгородском богатыре Василии Буслаеве: «Василий Буслаев и мужики новгородские» и «Василий Буслаев молиться ездил».

Василий Буслаев отличается удалью и размашистостью характера. Он ушкуйник. «Ушкуй» - это небольшое речное весельное судно, напоминающее малые драккары викингов. Произошло от слова «ошкуй» - «медведь». Ушкуйники начинали как первопроходцы-колонизаторы. Каждую весну из Новгорода на север уходили ватаги добровольцев. Снаряжавшие их бояре ставили перед ними задачу создать как можно больше городов-крепостей. С таких малых крепостей начинались Архангельск, Мурманск, Вологда и другие города Севера. В 1364 году, на двести лет раньше Ермака, новгородские ушкуйники побывали в Сибири и добрались до Обской губы.

Команду ушкуя составляли три десятка сменных гребцов, которые могли в любой момент превратиться в отряд хорошо вооруженных воинов. Начав с освоения новых земель, ушкуйники постепенно превратились в жестоких и алчных пиратов.

По мнению В.П. Аникина, в былине о Василии Буслаеве и мужиках новгородских показана политическая борьба. Главный герой совсем не похож на своего кроткого отца, который «поперек словечка не говаривал». Его мать, Амелфа Тимофеевна, отдала Василия учиться грамоте, «присадила пером его писать», «отдавал петью учить церковному». Василий быстро овладевает наукой и становится лучшим певцом в городе. Но еще больше отличается он своей силой богатырскою:

Которова возмет он за руку, -

Ис плеча тому руку выдернет;

Которова заденет за ногу, -

То из гузна ногу выломит;

Которова хватит поперек хрепта, -

Тот кричит-ревет, окарачь ползет.

Василий Буслаев набирает дружину из 30 силачей и недовольных властью посада новгородцев и выходит на битву со своими противниками. Его не останавливает даже крестный батюшка – старец Приугрюмище-Пилигримище, несущий тяжелый колокол:

- А и гои еси, старец-пилигримишша,

А и бился я о велик заклад

Со мужиками новгородскими,

Апричь почеснова монастыря,

Опричь тебе, старца-пилигримишша,

Во задор войду – тебе убью!

По мнению А.П. Аникина, это означает, что духовная власть в Новгороде ставилась от великих князей, сначала киевских, затем – владимиро-суздальских. В Новгородской феодальной республике (12-15 века) власть принадлежала архиепископу, посаднику (княжескому наместнику) и тысяцкому, возглавлявшему дружину. Они стояли во главе веча, но должности их были выборными. Великие князья могли опосредованно влиять на политическую борьбу в Новгороде. Многие новгородские архиепископы, действительно, были пилигримами или паломниками и побывали во Святой земле, в Иерусалиме, поклонялись Гробу Господню. Подвижники, совершившие паломничество, пользовались в Древнем Новгороде необыкновенным уважением. Былина о Василии Буслаеве показывает героя как человека, у которого нет никаких авторитетов. Единственным человеком, который может его остановить, становится его мать. В средневековом Новгороде, избежавшем татаро-монгольского нашествия, женщина пользовалась большими правами и авторитетом, чем женщины в других русских землях.

Вероятно, составление былины о Василии Буслаеве относится к времени заката Новгородской феодальной республики. По мнению А.М. Астаховой, былина о Василии Буслаеве отразила социальное расслоение в новгородском обществе. В 1418 году в Новгороде произошел бунт черни против бояр. С.К. Шамбинаго считал, что былина является песенным памфлетом, сложившимся в 16 веке по поводу трагических событий 1570 года в Новгороде. За образом былинного богатыря Василия Буслаева исследователь видел реального Ивана Грозного, а его дружину считал иносказательным наименованием опричнины. Прототипом Старища Пилигримища он полагал новгородского архиепископа Пимена, над которым беспощадно поглумился Иван Грозный, обвинивший его в измене.

В Приладожье была записана былина, где действие происходит при царе Иване Грозном. На пиру у царя Василий Буслаевич в ответ на вызов Ивана Васильевича берется биться с его «силой войской». В товарищи себе он берет Поташеньку сутула-горбата и Ваську Белозерянина (в Кирилло-Белоозерском монастыре вымолили родители у Господа сына Иоанна, будущего Грозного). Василий Богуслаевич заключает с царем Иваном Васильевичем договор о том, что если он окажется победителем, то ему владеть Новым городом. После того, как мать сажает его, опоенного вином, в погреб, его товарищи, начиная уставать в бою, посылают за ним девушку-служанку, которая будит богатыря. Он вступает в бой, сталкивается со своим родным дядюшкой, пришедшим из Юрьева монастыря, побеждает всю «силу войскую» и остается «владеть да всем Новым городом».

Как справедливо заметила А.М. Астахова, отношение к Василию Буслаеву еще более неоднозначно, чем к Садко. Особенно в вариантах былин, которые сложились в Заонежье, Буслаев осмыслен как герой отрицательный. Так, в мезенских, пинежских, золотицких вариантах во время боя герой убивает сначала крестового брата, который учил его когда-то грамоте, затем крестного отца. Логическим продолжением первой былины является вторая, рассказывающая о том, как Буслаев ездил в Иерусалим на богомолье.

Пропп считал Василия Буслаева бунтарем, который отправляется в Иерусалим не с покаянием, а с разбоем. Вступая в борьбу с роком, он гибнет, но сохраняет свою свободу. Иначе смотрел на этого героя Марков: он полагал, что смерть помешала Василию Буслаеву пережить преображение. Василий мечтал посетить Преображенский собор, но не смог сделать этого из-за смерти. Шамбинаго видел в этой былине напоминание о бренности земной жизни.

Если рассматривать вариант былины, где Василий поднимается на Сорочинскую гору с огромным камнем-валуном и прыгает через этот камень, то можно говорить о его кощунственном отношении к языческим погребениям предков. Если обращаться к вариантам, где показана Фараон-гора с крестом на вершине и черепом у распятия, то героя можно воспринимать как богохульника. В надгробиях 18-20 веков изображение Голгофы с крестом и адамовой головой стало символом смерти. Изображение Голгофского Креста с черепом у ног распятого Христа находилось на оборотной стороне иконы Спас Нерукотвороный (12 в.) и символизировало победу над смертью. Таким образом, крещение в Иордань-реке не ведет к преображению героя. В конце былины, как и в начале, он не верит «ни в сон, ни в чох». Былина показывает нам трагедию героя, потерявшего веру. Образ человека безудержной силы, вольнодумца, мечущегося по жизни в поисках спасения и покоя, станет одним из главных в русской словесности.

ЛИТЕРАТУРА:

1. Акимова, Т.М. Структура былинного цикла о Садко / Т.М. Акимова // Вопросы литературы и фольклора. Воронеж, 1973. С. 153-166.
2. Аникин, В.П. Былины Господина Великого Новгорода / В.П. Аникин // К мудрости ступенька. М., 1988. С. 107-113.
3. Астахова, А.М. Русский былинный эпос на Севере / А.М. Астахова. Петрозаводск, 1948.
4. Буслаев, Ф.И. Народная поэзия: Исторические очерки / Ф.И. Буслаев. СПб., 1887.
5. Былины / сост. В.И. Калугин. М., 1986.
6. Иванова, Т.Г. «Малые» очаги севернорусской былинной традиции. Исследование и тексты / Т.Г. Иванова; ИРЛ РАН. СПб., 2001.
7. Лось, И. Былины // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. СПб., 1891. Т. 5. С. 142-143.
8. Православная энциклопедия / Под ред. Патриарха Московского и всея Руси Алексия II. М., 2006. Т. XI. С. 691.
9. Пропп, В.Я. Русский героический эпос / В.Я. Пропп. М., 1958.
10. Шамбинаго, С.К. Песни-памфлеты 16 века // Записки императорского Московского археологического института. М., 1913. Т. 28.

ВОПРОСЫ:

1. Каковы отличительные черты жанра былины?
2. В чем своеобразие героя новгородских былин?
3. Как в былине о Садко соединяется мифологическое и христианское мироощущение?
4. Какие варианты былины о Василии Буслаеве показывают его героем, вызывающим симпатию, а какие – отрицательным героем?
5. Какие особенности уклада новгородской жизни проявляются в былинах о Садко и Василии Буслаеве?
6. Приведите примеры из русской словесности героев такого же типа, как Садко и Василий Буслаев.

Глава 3. НОВГОРОДСКИЙ СОФИЙСКИЙ СОБОР

КАК МОДЕЛЬ МИРА

Христианское искусство символично. Мироощущение христианина предполагает, что за видимой картиной мира ему открывается невидимая, и он постигает духовно сущность любого явления. Такое мышление можно назвать прообразовательным: оно предполагает восхождение духовным зрением к Первообразу. Первообразом для христианина является Иисус Христос. Иисус (греч.) означает «Спаситель», Христос (греч.) – «помазанник Божий». Иисус Христос является Сыном Божиим, воплощенным Логосом, Словом Божиим. Его ипостась неразрывно связана с двумя другими – Богом Отцом и Святым Духом. Учение о святой Троице является основополагающим в христианстве.

Человек сотворен по образу и подобию Божию. По замыслу Божию он должен был, как венец творения, одухотворить собой мир. Однако из-за грехопадения человек утратил благодать Божию, которая светом озаряла его ум и тело и позволяла постигать мир целостно. Христа называют Новым Адамом, поскольку Он указывает человеку путь к спасению. Образ Божий сохраняется в человеке, но может быть затемнен. Подобие Божие – это стремление к пребыванию в вечности, активная духовная деятельность человека. Образ Божий раскрывается в свободном выборе человека, который подражает Христу.

Василий Великий призывал открыть в себе, как в мире, великую премудрость Создателя, понять замысел о себе Бога.

Один из главных символов христианства - София, Премудрость Божия – олицетворенная мудрость божества. В честь Софии, Премудрости Божией на русской земле в 11 веке были построены три храма – в Киеве, Новгороде и Полоцке. Храм святой Софии в Константинополе стал прообразом для Киевского и Новгородского Софийского собора. Однако русские храмы, в отличие от византийского, были увенчаны несколькими куполами, а не одним. Число их символично: в Киеве – 13 (Христос и 12 апостолов), в Новгороде – 5 (Христос и четыре евангелиста – Матфей, Марк, Лука, Иоанн), позднее к собору была пристроена церковь с шестым куполом. Шесть символизирует число дней творения мира. Многоглавие храмов воплощает идею соборности, единения в устремленности к Богу при условии сохранения личности.

Человек – это малая Вселенная. Храм, икона – это тоже модель мира. Иногда человека называют иконой. Храм сопоставляется с человеком: глава, плечи, основание. Новгородские храмы всегда отличались суровостью и сдержанностью украшений, подобно тому, как христианин, должен быть прекрасен душой и духом, но внешне суров и сдержан. Русские храмы, в отличие от византийских, расписывались изнутри сверху донизу.

В 989 году, через год после крещения Руси, как сообщает Новгородская летопись, над Волховом вознесся «честно устроенный и украшенный» христианский храм Софии Премудрости Божией. Грандиозный храм «о тринадцати верхах» новгородские мастера срубили из дубовых бревен. Этот многоглавый деревянный собор, прослужив православным новгородцам более полувека, «вознесся», т.е. сгорел.

После пожара, в 1045 году, начали возводить новую, теперь уже каменную Софию. Строительством руководили князь Владимир, вернувшийся после похода на Константинополь и выполнявший волю своего отца Ярослава Мудрого, и митрополит Лука Жидята, известный средневековый русский философ. И уже через пять лет, в октябре 1050 года, грандиозный пятиглавый собор, во многом повторявший киевский прототип, был освящен и начал действовать. В летописи говорится, что Владимир заложил Новый город. Подразумевается, что это город новой веры – христианской. Его прообразом становятся Константинополь и Иерусалим.

Новгородский софийский собор – это самый древний русский каменный храм. Уместно заметить, что он на целое столетие старше собора Парижской Богоматери.

На протяжении многих столетий этот храм был центром церковной и политической жизни Новгорода. Здесь хранилась казна Великого Новгорода, собирался Совет Господ, здесь принимали дипломатов-иностранцев, послов от великого князя. На Софийском алтаре решался вопрос, кому быть владыкой–архиепископом. Отсюда после торжественного моления уходили на поля сражений новгородские ратники.

Новгородская София относится к типу пятинефных крестово-купольных храмов. К основному пятинефному объему с юга, запада и севера примыкают двухэтажные закрытые паперти. Южная, Мартирьевская, паперть с востока завершается приделом Рождества Богоматери, а северная – приделом Иоанна Богослова.

Собор сохранил до нашего времени те архитектурные формы, которые были приданы ему в 11 веке. Отличие современного вида здания от его первоначального облика невелико. В 11 веке не было больших окон, которые ныне прорезывают стены собора. Порталы появились в 16 веке. Свинцовая кровля 11 века была заменена кровлей из листового железа. Первоначальные шлемовидные главы были переделаны на несколько вытянутые луковичные купола в 16 веке. Шлемовидные византийские купола символизировали небесную твердь, русские луковичные – духовное горение, устремление к небу. Средний купол-маковица впервые оделся медными позолоченными листами в 1408 году.

До 1156 года храм снаружи не был оштукатурен. Его кладка из огромных, неправильной формы камней, скрепленных розовой цемянкой – раствором извести с прибавлением мелко истолченного кирпича - придавала постройке особую красоту и суровость. Штукатурка и побелка, сделанные позднее, подчеркнули стройность и цельность Софии. Белизна стен придала храму еще большую торжественность.

Стены собора лишены декоративных деталей. Три фасада членятся мощными выступами-лопатками. С восточной стороны собора выступают три большие и две малые апсиды. Три средние соответствуют главному алтарю, диаконнику и жертвеннику, две малые – боковым приделам: Рождественскому и Иоанна Предтечи. Кроме того, в Софийском соборе еще три придела: во имя святых Иоакима и Анны, родителей Марии, во имя евангелиста и апостола Иоанна Богослова, а также во имя святых Гурия, Самона и Авива. Здание храма перекрывается сводами. Одни своды округлые – закомары, другие двускатные – щипцы.

Высота собора от уровня древнего пола до замка купола средней главы – 36,5 метра. Древний пол был на 1,8 метра ниже современного пола. Ширина собора внутри (с севера на юг) – около 40 метров, длина – 35 метров. Толщина стен больше метра.

На кресте центрального золоченого купола – свинцовый голубь – христианский символ Святого Духа. С голубем связана одна из легенд, которыми так богат Новгород: «Как голубь слетит с креста – тутти Новгороду конец».

Три входа – южный, западный и северный – ведут в собор. Западный вход являлся главным. Он расположен против главного алтаря, и все торжественные процессии обычно входят через него. Западный вход в собор особенно интересен бронзовыми Магденбургскими вратами.

Историки полагают, что эти врата были взяты новгородцами в качестве военного трофея во время победоносного похода в Швецию в конце 12 века. Отсюда их второе название – Сигтунские. Столица древней Швеции называлась Сигтуной. Изготовлены они западноевропейскими мастерами в Магденбурге. Указание на то, что врата попали в Новгород из Швеции, имеется в шведских документах.

Среди польских ученых есть еще одно мнение об истории Магденбургских врат: якобы они были изготовлены для древней столицы Польши, Плоцка, где и находились до 1400 года. Створы врат были украшены бронзовыми пластинами с рельефными композициями на ветхозаветные и новозаветные темы.

Среди фигур, изображенных на вратах, фигура магденбургского епископа Вихмана и плоцкого епископа Александра. По их заказу врата были изготовлены в 1152-1154 годах.

В нижней части левого створа помещены фигуры двух мастеров-литейщиков, возможно, причастных к созданию врат. Надписи дают их имена – Риквин и Вайсмут. В центре нижней части створа – третья фигура. Над ней начертано по-славянски: «Мастер Авраам». В его руках – молот и клещи. Специалисты полагают, что это изображение новгородского мастера, собиравшего врата в Новгороде и дополнившего их.

Интересны также Корсунские врата, ведущие в Рождественский (юго-восточный) придел собора. Эти бронзовые врата 11 века византийской работы, с изображением крестов и с растительным орнаментом, по преданию, - дар Киевского князя Ярослава Мудрого новгородцам.

Были в Софийском соборе еще одни врата – Васильевские, названные так по имени новгородского архиепископа Василия Калики. Изготовляли их новгородские мастера. Среди изображенных святых мастера поместили на вратах и портретное изображение Василия. Бронзовые врата, с искусной золотной наводкой, имели еще и другое название – Золотые. В 1570 году царь Иван Грозный вывез Золотые врата в Александровскую слободу под Москвой.

В юго-западном углу основного массива здания, в прямоугольной башне, расположена широкая винтовая лестница, которая ведет в верхний этаж, на так называемые полати, охватывающие собор с трех сторон. Роскошные светлые помещения на полатях предназначались для князя, бояр, духовенства, именитых гостей. Горожане, крестьяне, купцы молились внизу. Позже на полатях разместился церковный хор, отсюда второе название второго этажа – хоры.

Рассмотрим символику православного храма на примере новгородского Софийского собора. Примечательно, что храм, который у Златоуста знаменует Вселенскую Церковь, имеет четыре стены, соответствующие четырем сторонам мира, иначе – храм кубической формы, а этому вполне соответствует и древний архитектурный стиль церквей, как византийский, так и византийско-русский (киевский, новгородский, владимирский, московский и пр.)

Если, по взгляду древних литургистов, кубический или четырехугольный храм есть образ мира, то каждая сторона-стена его должна нести определенную символику. И, действительно, Восточная часть храма, по взгляду Библии, по древней космографии и по церковному воззрению, есть область света, «страна живых» и райского блаженства.

Библия говорит, что рай был во Едеме, на востоке (Быт. 2:8). Ранние христиане ставили алтарь на востоке для того, чтобы помнить, что на востоке явился Христос – взошло солнце правды. Так об этом писал Тертуллиан.

Алтарь возвышается на несколько ступеней над остальным пространством пола, причем часть этого возвышения, наиболее выступающая на средину храма, называется амвон (от греч. Ано-вэно) – восхождение на высоту.

Известно, что у древних понятие о рае соединялось с представлением о горе блаженных. Библейское откровение свидетельствует о многих богоявлениях на вершинах или над вершинами гор и пр.

Поместив первых людей в раю, Господь произрастил древо жизни посреди рая (Быт. 2,3). Это «древо Жизни» в Церкви Христовой есть Сам Христос, точнее – Его всесвятая Плоть и Кровь, преподаваемые в Таинстве Евхаристии и для приобщающихся служащие источником бессмертия, по слову Церкви. И очень нередко даже и символ этого «Древа Жизни» помещается на Царских вратах, это виноградная лоза, с которой сравнивал себя Христос непосредственно после совершения Им Евхаристии в Сионской горнице (Ин. 15, 1).

Связь алтаря-жертвенника с горой Сионом, как местом первой Евхаристии, служат, между прочим, и символические «Сионы» или «ковчеги», в которых помещаются св. Дары – тело и Кровь Господа.

Если Восток есть область света, «страна живых», место райского блаженства; то Запад, наоборот, как страна заходящего, как бы умирающего солнца, есть область мрака, скорби, смерти, область вечного жилища мертвых, чающих воскресения и суда.

В Иерусалиме, на западе от Святого Сиона и Храма, берет начало та узкая долина «Сынов Енномовых» или знаменитая геена, которая послужила образом места вечных мучений, для евреев – шеолом.

Узкая, глубокая и мрачная, геенна начиналась на северо-западе от Сиона, окаймляла всю западную сторону святого Града; вместе с тем, она служила местом погребения или, по слову Иеремии, местом многогробищным: по обеим сторонам ее было много погребальных пещер. Это было место мрака, скорби, - царство смерти и ада. Этому еще более служило то обстоятельство, что здесь, некогда, при уклонении евреев в язычество, стоял жертвенник Молоха-Ваала, на котором постоянно поддерживался огонь.

Начинаясь на западе святого Града, эта долина смерти уходила потом к берегам Мертвого (Содомского) моря. А это море постоянно вызывало воспоминание о проклятых городах, некогда провалившихся в глубину преисподней.

Академик Федор Аделунг в исследовании о так называемых «Корсунских вратах» Новгородского собора удивляется дверной рукояти в виде двух змей, соединенных посредине и прикрепленных к огромным львиным челюстям.

Здесь же на вратах изображено Вознесение Спасителя: под стопой правой ноги Его – лев, под левой – василиск, с высунутыми языками, - что, несомненно, выражает мысль: на аспида и василиска наступишь и поперешь льва и змия (т.е. диавола) (Пс. 90, 13). Так и в отношении пасти льва с рукояткой. Здесь нужно иметь в виду, во-первых, что скоба состоит не из одной, а из двух змей, а в некоторых случаях ад изображается именно из двух или трех свившихся змей; во-вторых, в пасти льва содержится несколько фигур мужчин, женщин и разных возрастов. Несомненно, фигура пасти льва на Новгородских вратах выражает мысль, что диавол, как рыкающий, с открытой пастью, лев ходит, ища кого поглотить (1 Пет. 5,8). Таким образом, вся фигура этой замечательной рукояти есть символ ада и сатаны. И такой символ совершенно соответствует идее западной стороны храма.

С точки зрения раскрываемой идеи храма, нетрудно изъясняется и собственно иконографическое содержание настенных росписей древних храмов.

Обыкновенно в древних храмах на западной стороне изображается Страшный Суд, иногда – видение пророка Иезекиилем воскрешения костей на поле и т.п.

Если восток есть область света, неба и рая, а запад – тьмы, преисподней и ада, то средина храма предствляет собою все земное пространство, где обитает Вселенская Христова Церковь, в ее целом. Так оно у греков и называется кафоликон, - то же, что икумени, т.е. вселенная. Так на это пространство смотрит и литургика. Св. Герман говорит: «Вхождение с Евангелием (из алтаря) означает пришествие Сына Божия и внитие Его во весь мир, якоже глаголет Апостол: яко егда вводит Первенца, сиречь Бог и Отец, во вселенную, глаголет: да поклонятся Ему вси Ангели Божии».

Если схему вселенной представляет архитектурная форма куба, то Вселенскую Церковь иконография должна изображать на всех четырех стенах этого куба – храма.

Здесь показана вся Вселенская Церковь – от начала Церкви первозданной до Страшного Суда: Церковь первобытная – до Потопа, патриархальная – до Моисея, подзаконная – до Пророков, пророческая – до Христа, Апостольская и, наконец, соборная – Вселенская – в перспективе до конца мира, т.е. Всеобщего Воскресения мертвых и Страшного Суда.

В типичном иконостасе: первый, верхний ряд – лица отдаленнейших времен, ближе стоящих к райской жизни: Адам, Авель, Ной, Сим, Мелхиседек, Авраам; второй ряд – лица, стоящие под Законом, - это вожди, первосвященники, судии, цари, пророки: Моисей, Аарон, Гедеон, Давид, Соломон, Исайя и др.; третий ряд – лица Апостольской и Святоотеческой Церкви: Петр, Павел, Иаков и др. Эти ряды библейских мужей, соответствуя эпохам истории Откровения, объединяются одной основной идеей: праотцы определением Предвечного Света, - в предании об Искупителе; вожди, цари и пророки – прообразами и Знамением о воплощении Сына-Эммануила от Девы и Апостолы – Евангелием о воплотившемся Единородном Сыне Божием и Его Втором Пришествии.

На стенах храма (северной и южной) помещаются важнейшие события Евангельской и Апостольской истории и Вселенские Соборы. И это размещение хорошо соответствует взгляду пастырей Церкви на значение Вселенских Соборов: семью Соборами окончательно создан и завершен основной строй вселенской церковной жизни; они же служат и незыблемыми оплотами ее исторического бытия, стенами ограждения.

На средине храма, обыкновенно, стоят четыре столба; на них помещаются те представители Церкви Вселенской, которые распространили, просветили и утвердили ее словом, образом и подвигами своей жизни, именно: Апостолы, преподобные, мученики, святые воины. Они-то суть именно столпы Церкви.

А так как в христианском церковном представлении четырем главным ветрам соответствуют четыре Евангелия, то в христианских храмах изображаются четыре Евангелиста с их Евангелиями, именно на углах – в парусах и притом, над главными, срединными в них, также четырьмя столбами, - чтобы, по мысли святого Иринея, тем самым показать, что во Вселенской Церкви, с четырех стран света, вместо четырех столбов и стихийных четырех ветров, веет Дух Божий, истинно оживотворяющий ее чрез четыре Евангелия.

Но в воззрении св. Иринея Евангелисты сопоставляются с Херувимами, которые в небе поддерживают Престол и сидящего на нем Вседержителя, - как это созерцал пророк Иезекииль в своем видении «славы Божией» на реке Хавар. Поэтому и в парусах храма пишутся: то Херувимы одни только, как в Софии Цареградской, то с Евангелистами пишутся и ветхозаветные херувимы, как их прообразы или символы, как в Софии Киевской и Новгородской.

Над четырьмя стенами главной или «настоящей» части храма (кафоликона) возвышается свод, обыкновенно, в виде купола – полусферы – подобно тому, как над четырьмя странами света распростирается небо или твердь: посему купол над этой средней частью храма является подобием неба над землей.

Таким образом, очевидно, над местом, где представлялась именно средина земли, помещено было изображение Христа, как премудрого Творца и Вседержителя, согласно тексту пророчества Исайи (40, 5, 12-23). А впоследствии, когда средина храма стала представлять собою (символизировать) средину всей земли, то над нею уже в куполе храма, как бы на тверди небесной, стали изображать Христа, именно как Вседержителя.

В этом отношении особенно замечательно изображение Вседержителя в куполе Св. Софии Новгородской. Здесь Христос показан с открытой головой, с плащем на раменах и груди; в левой груди его закрытое Евангелие, а правая слегка закрыта, точнее – ее персты приклонены внутрь ее длани, но не прижаты. Такое изображение десницы Вседержителя стремится истолковать известная новгородская легенда. По тексту сказания 16 века, «царьградские иконописцы начаша подписывать святую Софию, в главе писаша Образ Господа Бога Спасителя нашего Иисуса Христа с благословляющей рукою, в утре виде Архиепископ Лука образ Господен написан не благословляющей рукою, но сжатою. Иконописцы писаша по три утра. На четвертое же утро глас бысть от образа иконным писцам: «Писари, писари, о писари! Не пишите Ми благословляющая рука, но пишите Ми сжатую руку. Аз же в сей руце Моей Новгород держу, а когда рука Моя распрострется, тогда будет граду кончание».

Образ Спасителя в куполе с изображением свободного сложения перстов правой длани, несомненно, есть символ силы и власти Христа: во-первых, как Творца и Вседержителя мира, а во-вторых, как Царя и Главы созданной и управляемой Им Вселенской Церкви. По мнению Н.И. Троицкого, жест-символ правой длани Христа на фреске купола Святой Софии Новгородской выражает ту же мысль, какая была высказана в «грамоте» Христа-Вседержителя на мозаике храма Воскресения в Иерусалиме, что читал игумен-паломник Даниил в начале 12 века. Мысль пророчества Исайи, по точному (славянскому) тексту читается так: «Кто измери горстию воду и небо пядию и всю землю горстию?..» (Ис. 40, 12). Самый образ Спасителя помещается среди звезд, что соответствует пророчеству Исайи: «Рука Моя основа земли, и десница Моя утверди небо: призову Я и станут вкупе» (Ис. 48, 13).

Единая архитектурная глава, увенчивающая купол, в котором помещено изображение Христа, как единого Вседержителя и единой Главы Его Вселенской Церкви весьма красноречиво говорит, что Христос есть единая Глава всемирной церкви.

ЛИТЕРАТУРА:

1. Никитина, Ю.И. Софийский собор / Ю.И. Никитина. Л., 1974.
2. Троицкий, Н.И. Христианский православный храм в его идее / Николай Иванович Троицкий // К свету: Символика русского храмоздательства. № 17, 1993.
3. Христианство: Энциклопедический словарь: В 3 т. Т. 2. М., 1995.
4. Часовникова А.В. Христианские образы растительного мира в народной культуре. Петров крест. Адамова голова. Святая верба. М., 2003.

ВОПРОСЫ:

1. В чем особенность христианского мироощущения?
2. Какое место занимает человек в мире, по христианскому вероучению?
3. Почему человек соотносится с храмом и иконой?
4. Почему христианский храм является моделью мира?
5. Что символизирует высокий русский иконостас с его рядами (чинами)?
6. Какие особенности новгородского Софийского собора имеют символическое значение?
7. Чем отличаются русские храмы от византийских? В чем своеобразие новгородских храмов?

Глава 4. ОБРАЗ ЧЕЛОВЕКА В НОВГОРОДСКИХ ЛЕТОПИСЯХ

Один из первых оригинальных жанров древнерусской литературы – летопись. Как и хроники, это исторические повествования о прошлом. Но в хронике события располагаются по царствованиям, а в летописи – по годам. Для летописца важна не продолжительность правлений, а последовательность событий. Каждая летописная статья начинается словами: «В лето…», затем называется год от сотворения мира и излагаются события этого года.

А.А. Шахматов в работе «Разыскания о древнейших русских летописных сводах» (1908) доказал, что начало русского летописания относится к княжению Ярослава Мудрого. Ярослав для поднятия авторитета русской Церкви добился учреждения в Киеве в 1039 году высшей церковной организации – митрополии, сначала во главе с митрополитом-греком, а затем – русским (Иларионом). При нем происходит канонизации двух его братьев, Бориса и Глеба, а также Владимира и Ольги.

По мнению Д.С. Лихачева, для летописи как жанра характерен стиль монументального историзма. По представлениям летописцев, история – это книга человеческого бытия, в котором раскрывается Божественный Промысел. Вечна в мире борьба добра и зла, вечной оказывается и ситуация, когда народ пренебрегает своими обязанностями перед Богом, нарушает его «заветы» и Бог наказывает отступивших мором, голодом, вторжением иноземцев и даже полной гибелью государства и «расточением» народа. Главные герои этой исторической мистерии – цари, князья, воеводы. Князь изображается в самые центральные моменты своей деятельности – при вступлении на престол, во время битв или дипломатических акций. Смерть князя – своеобразный итог его деятельности, и летописец стремится выразить этот итог в церемониальном посмертном некрологе, в котором перечисляются доблести и славные деяния князя, при этом именно те его добродетели, которые приличествуют ему как князю и христианину. Характеристика героев летописи неизменна, как бы прикреплена к ним.

Я.С. Лурье выделяет следующие жанровые признаки летописания:

- большие своды, охватывающие историю Русской земли от ее начала до своего времени;

- единица изложения – погодные статьи, включающие в себя краткие сведения и обширные рассказы о наиболее важных событиях;

- отсутствие индивидуальных авторов, безличность повествования.

И.П. Еремин полагает, что своеобразие летописи определяется особой «философией истории» (вера в участие Бога и дьявола в судьбах людей) и художественным методом, состоящим во фрагментарности повествования (погодная запись), в противоречивости образов. Он вступает в полемику с теми учеными, которые видели в летописи только научное и публицистическое произведение, и выделяет три слоя в летописи: погодная запись, рассказ, повесть. В основе погодной записи – сообщение, в основе рассказа и повести – описания. Рассказ отличается большим объемом и развернутостью изложения. Повесть выдержана в стиле жития, действительность здесь предстает в условных контурах абстрактного метода.

Летописцу важно описать, что происходит в двух мирах – временном и вечном. Ему нужно уловить Замысел Божий о мире и увидеть, насколько те или иные личности отклоняются от этого Замысла или, напротив, выполняют Божью волю.

В начале Новгородской первой летописи младшего извода А.А. Шахматов открыл свод более древний, чем «Повесть временных лет», и отнес его составление к 1095 году. Начальный летописный свод имелся в Новгороде уже в 13 веке, у него были две версии – Новгородская первая летопись старшего извода (Синодальный список) и Новгородская первая летопись младшего извода (Комиссионный список).

Древнейшая сохранившаяся русская летопись – Синодальный список Новгородской первой летописи – это «живая летопись». В конце 1160-х годов священник Герман Воята, переработав предшествующие летописи, составил архиепископский свод. В 13 веке с новгородской владычной летописи была сделана копия, доведенная до 1234 года. В 1330-х годах к рукописи были приплетены новые тетради, содержавшие копию последующего, появившегося за истекшие годы текста владычной летописи – за 1234-1330 годы. Затем, в 30-50-х годах 14 века к рукописи были приплетены еще три листа, на которых разными почерками записаны разрозненные сообщения о событиях 1330-1352 годов. Часть этих приписок представляет собой выписки из владычной летописи, а часть – оригинальные известия, созданные в новгородском Юрьеве монастыре. Наконец, между 1333 и 1337 годами в Синодальном списке были сделаны два промосковских исправления – в статье 1238 г. выскоблено слово «побегоша» (про москвичей), а в статье 1332 г. слова «через крестное целование» выскоблены и поверх написано: «за новгородскую измену».

Текст древнейшего Синодального списка Новгородской первой летописи за 11 – начало 12 веков состоит из отдельных, очень кратких известий, «пустых годов» очень много. Текст за 12 век в целом краток, но по мере приближения к концу этого столетия погодные статьи укрупняются, появляются детализированные рассказы о событиях. Текст за 13 век уже демонстрирует значительную пространность и «литературность». Впрочем, с последней трети 13 века летописание в Новгороде опять становится лаконичным. Стиль и пространность погодных статей во многом определялись личностью летописца, но все же основное направление эволюции – в сторону большей пространности.

C 13 века тематика новгородской летописи значительно расширяется: появляется понятие Русской земли, и летописец внимательно следит за событиями в других княжествах. В круг наблюдений летописца входят важнейшие события из политической и военной жизни шведов, немцев и татар.

Дальнейшее развитие летописания происходит в Новгороде в 30-50-е годы 15 века при архиепископе Евфимии Втором (1429-1459), который поручает создать Софийский временник (ок. 1432 года), где в центре истории Руси ставился Новгород. Это объяснялось явно определившейся тенденцией Москвы к подчинению себе Новгорода. Новгородское боярство и купечество при поддержки духовенства не было в этом заинтересовано и примыкало в основном к «литовской» партии. Демократические круги тяготели к Москве с ее сильной княжеской властью и составляли «московскую» партию. Сторонниками присоединения Новгорода к Москве создается новый летописный свод с явно выраженной общерусской политической тенденцией.

В Синодальном списке Новгородской первой летописи передаются знамения и бедствия, которые постигают новгородцев «за грехи наши». Так, в 1124 году произошло солнечное затмение: «Месяца августа в 11 день, перед вечернею, почя убывати солнця, и погыбе все; о, велик страх, и тьма бысть, и звезды быша и месяц…» В следующем году «преставился Володимир великыи Киев» и была «буря велика с громом и градом». А еще через три года в Новгороде был страшный голод: «…Ядяху люди лист липов, кору березову, метуце с пеломи и с соломою; инии ушь, мох, конину; и тако другым падшим от глада, трупие по улицам и по торгу и по путем и всюду; наяша наимиты возити мертвеця из города; а смородем нелга вылезти. Туга, беда на все, отец и мати чадо свое восажаше в лодью даром гостем, ово их измероша, а друзии разидошася по чюжим землям. И тако по грехом нашим погыбе земля наша».

Через всю летопись проходит идея защиты святой Софии. Это является главной заслугой тех новгородцев, чьи имена запечатлевает летописец. В 1224 году разгорается конфликт новгородцев с князем Всеволодом. Князь требует выдать ему именитых людей, которые настраивали народ против него. Новгородцы ответили ему: «княже, кланяем ти ся, а братьи своей не выдаваем, а крови не проливаи, паки ли твои мец, а наши головы». Новгородцы, отмечает летописец, «хотеша умрети за святую Софию о посаднице о Иване о Дмитровици». Власть веча – это власть владыки, посадника и тысяцкого. Посадник олицетворяет власть.

В 1259 году происходит мятеж черни в Новгороде против татар Беркаи и Касачика, которые собирали дань: «…И чернь не хотеша дати числа, но реша: «умрем честно за святую Софию и за домы ангельская». Черный люд защищает монастыри новгородские, хотя Золотая Орда еще не приняла ислам (это произойдет в начале 14 века). Однако татары названы «окаянными» и «сыроядцими».

В 1268 году датские крестоносцы захватили новгородскую крепость Раковор. Немецкие рыцари обещали не вмешиваться в конфликт, однако нарушили клятву. 18 февраля 1268 года объединенное войско новгородцев, псковичей и владимирцев подошло к Раковору. Силы противника были велики: «копья казались большим лесом». Однако было решено дать бой. В центре войска встали новгородцы, левый фланг держали владимирцы, правый – псковичи. Рыцари атаковали «свиньей». Новгородцы выдержали удар, потеряв своих лучших воинов, в том числе тысяцкого и посадника. Потери рыцарей были таковы, что «лошади спотыкались о трупы и не могли идти дальше». Так немецкое вторжение на восток было остановлено на тридцать лет. О посаднике Михаиле, погибшем в битве, летопись сообщает: «Буди, Господи Боже милостивыи человеколюбче, в оном веце стати со всеми угодившими ти от века, иже кровь свою прольяша за святую Софью, живот свои отдавшее честно».

В 1301 году победа великого князя Андрея над шведами под Венцом достигнута «силою святыя Софья и помощью святою Бориса и Глеба». По мнению В.Л. Янина, с конца 13 века в Новгороде утверждается общерусский культ святых Бориса и Глеба.

На этом фоне выделяется запись под 1263 годом, повествующая о смерти Александра Невского: «Приде князь Олександр ис Татар велми не здравя, в осенине, и приде на Городец, и пострижеся в 14 месяца ноября на память св. апостола Филиппа. Тои же ночи и преставися; и ведоша и во Володимире, и положиша и в монастыри у святои Богородици Рожества; и снемшеся епископ и игумени с митрополитом Кюрилом и со всеми суждалци, погребоша и честно месяца того же в 23, на святого Амфилохия, в пяток; даи, Господи милостивыи, видети ему лице твое в будущии век, иже потрудися за Новгород и за всю Русьскую землю». Летописец отмечает заслуги Александра Невского как князя общерусского.

Д.Б. Терешкина к своеобразным чертам новгородской литературы, в том числе летописной, относит краткость, простоту, лаконичность, практичность и открытость к заимствованиям. П.В. Пятнов, проследив взаимодействие разных жанров (летописей, житий, деловой письменности) в новгородской литературе 13-15 веков, приходит к выводу, что ее своеобразные черты становятся достоянием всей древнерусской литературы. Это приемы яркой и лаконичной образности, демократизм содержания, постоянный выход произведений за пределы канонических жанровых рамок, а также их социальная направленность.

ЛИТЕРАТУРА:

1. Большая российская энциклопедия. Россия / Отв. ред. С.Л. Кравец. М., 2004.
2. Еремин, И.П. Лекции и статьи по истории древней русской литературы / И.П. Еремин. Л., 1987.
3. Гимон, Т.В., Гиппиус, А.А. Русское летописание в свете типологических параллелей (к постановке проблемы) / Т.В. Гимон, А.А. Гиппиус // Жанры и формы в письменной культуре Средневековья. М., 2005. С. 174-200.
4. Гудзий, Н.К. История древней русской литературы /Н.К. Гудзий. М., 1950.
5. Кусков, В.В. История древнерусской литературы / В.В. Кусков. М., 1966.
6. Лихачев, Д.С. Человек в литературе Древней Руси /Д.С. Лихачев. М., 1970.
7. Лурье, Я.С. К изучению летописного жанра / Я.С. Лурье // История жанров в русской литературе 10-17 веков. Л., 1972.
8. Новгородская первая летопись старшего извода // Полн. собр. русских летописей. М., 2000.
9. Пятнов, П.В. Жанры новгородской литературы 13-15 веков. Автореферат на соискание…канд. филол. наук / П.В. Пятнов. М., 1982.
10. Терешкина, Д.Б. Новгородская житийная литература: Учеб. пособие по спецкурсу /НовГУ им. Ярослава Мудрого. Великий Новгород, 2006.
11. Янин, В.Л. Средневековый Новгород. Очерки археологии и истории /В.Л. Янин. М., 2004.

ВОПРОСЫ:

1. Каковы особенности летописи как жанра?
2. Какова история новгородского летописания?
3. В чем особенность философии истории летописи?
4. Какие идеалы утверждаются в новгородской летописи?
5. За какие заслуги увековечивает имя человека новгородская летопись?
6. В чем своеобразие новгородской летописи?

ГЛАВА 5. ОБРАЗ ЧЕЛОВЕКА В ЖАНРЕ ХОЖДЕНИЙ И ВИДЕНИЙ

С 11 века начинаются паломничества русских людей по святым местам. Востока. Святынями считаются места, освященные присутствием Христа. Слово «паломник» произошло от слова «пальма». Побывав в Иерусалиме, паломники привозили обычно пальмовую ветвь. Пальмовыми ветвями приветствовали когда-то вступавшего в их город Иисуса Христа жители Иерусалима. Ф.И. Буслаев пишет, что в христианском искусстве пальмовая ветвь стала символом мученичества и Царствия Небесного: с пальмовыми ветвями изображали обычно мучеников. Ю.Г. Бобров утверждает, что пальмовые ветви издавна служили знаком почтения во время торжественной встречи знатных людей, они же были символами мужества и вручались победителям. В христианстве это понимается как победа над смертью.

Целью паломничества является духовное очищение, исцеление, нравственное преображение человека. Паломник идет по пути Христа, подражая Ему, а путь Христа шел на Голгофу. В Евангелие от Иоанна говорится о том, что после пыток и мук Спаситель нес на Голгофу крест, на котором был распят.

В начале 12 века игумен одного из черниговских монастырей Даниил посетил Святую землю, где был приветливо принят иерусалимским королем Бодуэном Первым, одним из вождей первого крестового похода. В «Хождении» Даниил изобразил себя посланцем всей Русской земли как единого целого. По форме и содержанию его записки напоминают многочисленные итинерарии («путешественные книги») западноевропейских пилигримов. Даниил подробно описал маршрут, увиденные достопримечательности и святыни, а также связанные с ними предания. Вот как описывает он гору Фавор, на которой произошло Преображение Господне: «Место же святого Преображения крепко ограждено вокруг каменистой оградой. Железные ворота у той ограды… А перед оградой той польце красивое получилось на верху той горы. Чудесно и удивительно устроено Богом, что на такой высоте имеется здесь вода; ибо много воды на той горе, на самом ее верху. Потому на той горе есть и нивы, и виноградники хорошие, и деревьев плодовых много. И видно с нее очень далеко». Паломника поражает красота, которую он увидел на святой горе. Говоря иначе, он впустил в свое сердце красоту, испытывая состояние преображения.

В новгородской словесности первая «Книга Паломник» была написана Антонием, ставшим впоследствии (с 1211 года) архиепископом Новгородским. Антоний, до пострижения в монахи, Добрыня Ядрейкович, был сыном воеводы, другом настоятеля Спасо-Преображенского Хутынского монастыря Варлаама. В 1200 году он отправился в Царьград или Константинополь и побывал там до того, как он был захвачен крестоносцами в 1204 году. Его записки остались как единственные свидетельства того, каким был «новый Рим», построенный св. Константином, и святая София, до того, как были разграблены крестоносцами.

Паломник Антония дошел до нас в пяти списках. Первый список (Строевский) показывает, что Антоний не знал еще о предстоящих трагических событиях. Он был свидетелем, как в храме Святой Софии малый Юстинианов крест с тремя лампадами чудесным образом поднялся сам собой выше великого креста и затем опустился на свое место при горении лампад. Чудо 21 мая 1200 года он воспринимает, как пророчество о будущем, где «святым житием начнут жить люди» и где воцарится на земле мир и добро. В следующих редакциях это чудо трактуется как конечное торжество Православия после поругания Константинополя.

Можно предположить, что испытал Антоний, узнав о разорении Константинополя крестоносцами. Он пережил состояние преображения в храме святой Софии, о котором поведал в своей книге: «Пение же воспоют калуфони, аки аггели, и тогда будет стояти в церкви той аки на небеси или аки в раю; Дух же Святый наполняет душу и сердце радости и веселия правоверным человеком». Он видел в малом алтаре золотое и жемчужное блюдо княгини Ольги с изображением Христа. Возможно, это блюдо русская княгиня передала в дар храму после крещения. Он, единственный на Руси, мог свидетельствовать о популярности в Византии русских святых Бориса и Глеба: их «велика» икона находилась на правой стороне алтаря, и художники переписывали икону для всех желающих. Наконец, он вывез из Царьграда несколько святынь, в том числе «гроб Господень» (вероятно, речь идет о мере Гроба Господня, которая хранится в новгородском Софийском соборе). И вот храм осквернен и разорен! Чувство ответственности за происходящее, возможно, заставило его задуматься о преемственности Русской и Византийской Церкви. Может быть, именно этим объясняется византийская традиция, которой придерживались в Хутынском монастыре? Не только шитье на поручнях преподобного Варлаама об этом свидетельствует. Как показали археологические раскопки, фрески 12 века, которыми был расписан Спасо-Преображенский храм монастыря, построенный в 1192 году преподобным Варлаамом, аналогичны фрескам церкви св. Климента в Старой Ладоге и росписям храма Спаса Преображения на Нередице: они повторяют систему росписей и мозаик святой Софии константинопольской.

Можно предположить, о чем беседовали Варлаам Хутынский и Антоний, почему в Особой редакции Жития 17 века появляется сказание о «сугубей» любви этих святителей. Оба они видели Фаворский свет: Антоний в храме святой Софии, а Варлаам в своей обители на месте будущего храма. Когда в 1706 году из Москвы в Новгород прибыли греческие монахи Софроний и Иоанникий Лихуды и взялись за исправление Жития святого Варлаама, они сразу поняли, на чем была основана духовная близость друзей. Поэтому они ввели в третью главу Жития богословский трактат о Фаворском свете, который соединяет человека с Богом, позволяет видеть силою Божественного Духа: «И явившийся Антонию свет был свет Божий, «бе сам Господь». Такой свет явился и преподобному Варлааму».

Антоний, как и Варлаам Хутынский, понимал непостижимость божественного существа. В свой рассказ Паломника он не случайно включил предание о дерзновении человека: «И том же утвердив и на степени, написан образ Спасов велик мусиею; и у правыя руки не написал палца, а весь написав, рекл писец зря на ни: «Господи, какое си жив был, како же тя есмь написал». И глас от образа глаголя: «А когда Мы еси видел?» И тогда писец онемев и умре. И тои перст не писан, но скован серебрян и позлащен». Любопытно, судьба архиепископа Антония повторила судьбу византийского художника: в конце жизни он онемел, «лишился языка». А, может быть, мудрый архиепископ, подражая молчальникам, взял обет молчания? Возможно, лаконичность стиля писания Антония связана с ощущением невыразимости откровения.

Необычным вариантом «хождения» можно считать «Слово о путешествии Иоанна Новгородского в Иерусалим на бесе». Этот рассказ назван «Словом вторым», хотя до него нет «Слова первого». Это дало основание Л.А. Дмитриеву предположить, что данный эпизод существовал самостоятельно до включения его в Житие. Архиепископ Новгородский Иоанн занимал кафедру владыки с 1165 по 1186 год. В миру он носил имя Иоанн, после пострижения в монахи принял имя Илия, после того, как принял схиму, вернул себе имя Иоанн. Он первый стал носить титул архиепископа (до него кафедру владыки занимал епископ).

В повести рассказывается о том, что Иоанн однажды заключил беса в медный рукомойник. Когда бес стал умолять выпустить его из заключения, Иоанн согласился это сделать лишь при условии, что бес в течение ночи свезет его в Иерусалим, ко гробу Господню, и обратно. Превратившись в коня, бес это делает, но на обратном пути предупреждает Иоанна, чтобы он никому не рассказывал о происшедшем, под страхом, что бес наведет на него искушение. Однажды Иоанн в беседе с честными игуменами рассказал о поездке на бесе в Иерусалим, но так, как будто это случилось с другим человеком. И с этого времени «попущением Божиим нача бес искушение на святого навадити». Жители города неоднократно стали замечать, что из кельи архиепископа выходит блудница; городские же начальники, приходившие в келью к Иоанну за благословением, видели там женское монисто, сандалии и женскую одежду. Смущенные и оскорбленные всем увиденным, они решили изгнать Иоанна из Новгорода. Когда его посадили на плот и отправили по Волхову, молитва святого превозмогла дьявольское ухищрение: плот поплыл не вниз по реке, а против течения. В этой части есть отражение новгородского обычая: Иоанна на плоту сажают с Волховского моста после того, как он был якобы уличен в прелюбодействе. Но плот пошел против течения в Новгород – это стало свидетельством невиновности Иоанна. Самобытной чертой новгородского варианта легенды о заключенном чуде является стремление подчеркнуть его достоверность: подробно описан медный рукомойник, куда по молитве Иоанна, был заключен бес.

Слово о путешествии Иоанна Новгородского на бесе можно отнести к жанру Паломника или Хождения, поскольку главным в этом произведении является духовное преображение человека. Путь архиепископа Новгородского Иоанна проходит в противоборстве с бесом и заканчивается победой над ним. Описание иерусалимской церкви св. Воскресения в повествовании дает возможность предположить, что архиепископ Иоанн, действительно, совершал паломничество во Святую землю: «Подошел Иоанн к дверям церковным и, преклонив колени, помолился, и сами собой открылись двери церковные и свечи и паникадила в церкви и у гроба Господня зажглись. Святой же возблагодарил в молитве Бога, прослезился, и поклонился гробу Господню, и облобызал его, поклонился он также всем святым иконам и местам церковным. Когда вышел он из церкви, осуществив мечту свою, то двери церковные снова сами собой затворились». Каждый год в Иерусалиме накануне Пасхи, Светлого воскресения Христова, на Гроб Господень сходит благодатный огонь, при этом свечи зажигаются сами собой. Но происходит это при условии, что в сердцах человеческих не оскудевает любовь и вера. Поэтому все верующие с необыкновенным волнением следят за тем, что происходит на Святой земле накануне Светлого воскресения. Многочисленные паломники могут видеть это таинство воочию.

Путь Иоанна Новгородского уподоблен пути Христа. Когда новгородцы поглумились над архиепископом и посадили его на плот, «святой же молился о новгородцах, говоря: «Господи! Не вмени им это во грех: ведь сами не ведают, что творят». В Евангелии от Луки Иисус после распятия говорит: «Отче! Прости им, ибо не знают, что делают» (23:34). Смирение св. Иоанна и приводит его к победе над бесом: «Дьявол же, видев это, посрамился и возрыдал». Слова Христа, прощающего казнящих Его, обычно помещаются в Житии-мартирии, где показано сознательное принятие страсти (страдания) Христовой во имя утверждения христианской веры. Поэтому «Повесть о путешествии Иоанна новгородского на бесе» вошла в состав Жития святого.

Еще одним необычным произведением новгородской литературы является «Послание Василия Новгородского Феодору Тверскому о рае». Написано оно Василием Каликой, который был архиепископом Новгородским с 1331 по 1352 год. В 1331 году он, как сообщает летопись, «заложил город каменный», затем сооружал мосты и храмы, был организатором защиты Новгорода от шведских войск. Белый клобук как знак отличия получил в 1339 году архиепископ Василий Калика от патриарха Константинопольского, а крещатые ризы пожаловал ему митрополит московский Феогност в 1346 году. С этого времени белый клобук и крещатые ризы носят все новгородские архиепископы.

Послание архиепископа Василия – это его ответ на появление в тверских землях ересей, когда стали говорить о том, что существует только «рай духовный». Василий в качестве аргумента приводит свидетельства своего паломничества в Иерусалим: «Ни одно из дел Божиих не является тленным, но все дела Божии нетленны, я самовидец этого, брат. Когда Христос добровольно шел на страдания, то затворил он своими руками городские ворота – они до сего времени стоят не отворены. А когда постился Христос у реки Иордана – я своими глазами видел скит Его, - посадил он сто фиников, и сохранились они и доныне, не погибли, не сгнили».