WWW.DISUS.RU

БЕСПЛАТНАЯ НАУЧНАЯ ЭЛЕКТРОННАЯ БИБЛИОТЕКА

 

Pages:     || 2 | 3 | 4 |
-- [ Страница 1 ] --

АКАДЕМИЯ НАУК СССР СИБИРСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ

БУРЯТСКИЙ НАУЧНЫЙ ЦЕНТР ИНСТИТУТ БИОЛОГИИ

ЛЕКАРСТВОВЕДЕНИЕ В ТИБЕТСКОЙ МЕДИЦИНЕ

Ответственный редактор кандидат медицинских наук С. М. Николаев

УДК 61/092/063

Авторы

Т.А. Асеева, Д.Б. Дашиев, А.II. Кудрин, Е.Л. Толмачева, II.II. Федотовских, И.С. Хапкин.

Лекарствоведение в тибетской медицине - Новосибирск: Наука, Сиб. отд-ние, 1989.- 192 с., 8с. ил.

В монографии рассматриваются проблемы формирования лекарствоведения в тибетской медицине. Дан анализ тибетских классификаций лекарственных средств, основных принципов составления многокомпонентных лекарственных смесей. Представлены результаты экспериментальных исследований.

Книга рассчитана на исследователей, занимающихся вопросами истории медицины, фармации, изучающих народные и традиционные системы врачевания, а также специалистов в области поиска новых источников биологически активных веществ.

Табл. 49. Ил. 20. Библиогр.: 261 назв.

Рецензенты

кандидат медицинских наук Ш. Б. Галсанов

доктор медицинских наук В. В. Ряженов

кандидат медицинских наук И. О. Убашеев

Утверждено к печати Институтом биологии Бурятского научного центра СО АН СССР

Издательство «Наука», 1989

Одна из древнейших отраслей знания - лекарствоведение - уходит корнями в историю первобытного общества. Полная зависимость человека от природы обусловливала особенно пристальное внимание к факторам среды, входившим в круг удовлетворения его насущных потребностей, в первую очередь потребности в пище. Дефицит пищи постоянно толкал его на поиски новых источников для пополнения рациона питания. Вероятно, эти вынужденные «эксперименты» не всегда были успешными. Тем не менее отравления, сопровождающиеся зоимо проявляющимися реакциями организма, кроме тщательной дифференциации продуктов на съедобные и несъедобные, объективно способствовали накоплению сведений о специфическом действии растений и других продуктов на организм. Замеченные связи между их употреблением и последующими изменениями в состоянии здоровья со временем стали сознательно использоваться для лечения. В древности существенную роль в познании полезных свойств растений играли наблюдения за самолечением животных. Воздействия на организм определенных природных веществ, растений,4 животных продуктов, проверенные длительным опытом, дали толчок к целенаправленному сбору и систематизации сведений о лечебных свойствах средств растительного, животного и минерального происхождения которые первоначально интересовали человека лишь как источники пищи.

С появлением государства эти знания начали фиксироваться письменно и подвергаться обработке в духе мировоззрения той эпохи. Образовалось и сословие профессиональных лекарей.

Из традиционных медицинских систем древности дошли до наших дней, сохраняя непрерывность своего развития, средиземноморская, индийская и китайская. За несколько столетий до нашей эры они были систематизированы в крупные своды, ставшие классическими источниками, на много веков вперед определившим и дальнейшее развитие медицины в этих регионах. Кроме того, они оказали большое влияние на становление региональных медицинских систем в соседних и даже более отдаленных странах, связанных с ними культурными и торгово-экономическими отношениями. Например, средиземноморская медицинская традиция, «отцом» которой считается древнеримский врач Гален (II в.), была заимствована арабами, от них распространилась в Европу, где ее влияние прослеживалось до конца XVIII в. Греческая медицина (по-арабски «юнани») и в настоящее время распространена в Индии, Пакистане, Шри-Ланке. Китайская медицина наложила отпечаток на развитие медицины Кореи, Японии, стран Юго-Восточной Азии и Тибета. Индийская традиция получила распространение в странах Юго-Восточной Азии, Тибете, Монголии [Майер, 1981].

Таким образом, уже на самых ранних стадиях развития традиционной медицины в странах, соседствующих с древнейшими очагами таких цивилизаций, как средиземноморская, индийская и китайская, наблюдался сложный процесс заимствования и ассимиляции сведений из разных источников. Этим в какой-то степени объясняется наличие традиций преемственности знании во многих медицинских системах. Например, известное в средневековье учение Парацельса о сигнатурах, сыгравшее положительную роль в систематизации сведений по морфологии растений, имеет аналогию и в тибетской медицине, где также о лечебных свойствах растений пытались судить по форме и окраске плодов, цветов и листьев.

Много общих лекарственных средств имеют и фармакопеи древних медицинских систем. Так, в тибетских источниках упоминаются в качестве поставщиков лекарственного сырья Непал, Китай, Индия, Персия и другие страны, а в названиях лекарственных растений нередко встречаются санскритские, китайские, персидские, арабские и даже латинские заимствования. Широкое проникновение в фармакопею тибетской медицины привозных лекарственных средств обусловлено, по нашему мнению, рядом причин. Прежде всего, в эпоху становления тибетской медицины Тибет вел успешные войны в разных направлениях, и ко двору тибетских царей вместе с данью из завоеванных стран прибывали ученые-врачи, знакомые о традициями индийской, китайской, персидской и арабской медицины. Эти врачи, естественно, в своей практике отдавали предпочтение известным и испытанным ими лекарственным средствам своих стран и медицинских школ. Не исключено, что до определенного периода использование импортных лекарственных средств было связано с флористической бедностью Центрального Тибета.



Эти обстоятельства наложили определенный отпечаток на объем знаний тибетцев о лекарственных растениях, на характер тибетской литературы о растениях.

Несмотря на огромный интерес к лекарственным средствам тибетской медицины, разделы тибетских сочинений, касающиеся лекарствоведения, практически не изучены. Имеются единичные публикации, посвященные изучению ассортимента лекарственных растений, применявшихся в Тибете [Асеева и др., 1985; Базарон, Асеева, 1985], отдельным вопросам фармакогнозии, технологии лекарств [Найдакова, 1979; Батуев, 1982], или статьи обзорного характера в научно-популярных изданиях [Хунданов и др., 1979; Базарон, 1985; Меуер, 1981]. Между тем необходимость поиска новых источников биологически активных веществ побуждает исследователей постоянно обращаться к опыту народной, в частности тибетской, медицины.

В прошлом тибетская медицина была широко распространена в Калмыкии и Забайкалье, Ее опыт представляет практический интерес - в настоящее время в экспериментах на животных подтверждена эффективность применения отдельных растений и сложных лекарственных композиций. Для изучения принципов составления и назначения различных сложных лекарственных средств использованы классические тибетские медицинские сочинения, в частности их разделы, посвященные вопросам лекарствоведения, а также монгольские и бурятские рецептурники.

В общей проблеме, сформулированной нами как «Лекарствоведение в тибетской медицине», мы выделили следующие ключевые вопросы, по которым и провели исследования. Это прежде всего:

  • обзор тибетских письменных источников, содержащих информацию о лекарственных растениях;
  • характеристика древнейших классификаций лекарственных средств;
  • анализ тибетских текстов о лекарственных растениях и их эволюция с VII до XVIII в.;
  • выявление основных принципов составления и назначения многокомпонентных лекарственных смесей;
  • разработка конкретных методик обработки информации о применении лекарственных растений в тибетской медицине;
  • подтверждение данными экспериментальных обследований прогнозов по фармакотерапевтической активности отдельных лекарственных композиций из арсенала тибетской медицины.

Поставленные задачи определили структуру настоящей работы. Авторы пытались представить процесс накопления знаний о лекарственных растениях в средневековом Тибете и особенности их отражения в различных источниках, определить их значение для истории лекарствоведения и современной практической медицины.

Глава 1. ПИСЬМЕННЫЕ ИСТОЧНИКИ ТИБЕТСКОЙ МЕДИЦИНЫ

Проникновение медицины в Тибет связываютt с распространением буддизма и датируют VI -VII вв. н.э. [Гаммерман,. 1966; Пубаев, 1981; Kunzang, 1973; Beckwith, 1979]. Наибольшее влияние на тибетскую медицину в период её расцвета до XVII в. оказала индийская медицинская традиция [Гаммерман, 1941], но в арсенале лекарственных средств использовались также китайские растения и сырье из стран мусульманского Востока [Гаммерман, 1941, 1966; Суркова, 1981].

Известно множество медицинских сочинений на тибетском языке, среди которых есть старинные переводы с китайского языка и санскрита, а также источники, написанные в более позднее время монгольскими и бурятскими авторами. По структуре, содержанию и значимости все известные сейчас сочинения разделены на семь групп [Аникеева, 1983].

1. Сочинения по истории медицины, содержащие историко-библиографические и биографические сведения, жизнеописания тибетских врачей.

2. Основные сочинения, среди которых «Чжуд-ши» и такие фундаментальные произведения, как «Чалаг-Чоч-жад» (XI в.), не являющиеся комментариями к «Чжуд-ши».

3. Комментарии - сочинения, разъясняющие классические тексты в духе определенной медицинской школы. Наиболее распространенные комментарии к «Чжуд-пш» - «Мэйбо-Шаллун», «Лхантаб» и «Вайдурья-онбо».

4. Рецептурные справочники - «Жэдуй-нин-нор»„ «Большой агинский жор» и др.

5. Руководство по отдельным методам лечения: «Тархай-дампа» - наставления по кровопусканию и «Мэцан-дампа» - наставления по прижиганию.

6. Сочинения по фармакологии посвящены описанию лекарственных средств и их лечебных свойств, такие как «Шэлпхрэнг», «Дзэйцхар-Мигчжан».

7. Терминологические словари, составленные в основном монгольскими и бурятскими ламами.

Классическим руководством по тибетской медицине является сочинение «Чжуд-ши». Данные о времени появления и авторстве этого трактата весьма противоречивы. Так, некоторые традиционные тибетские авторы считают «Чжуд-ши» откровениями Будды, тогда как другие достаточно аргументирование опровергают это мнение и называют автором «Чжуд-ши» тибетского врача Ютог-Йондаи-гонпо [Беленький, Тубянский, 1935]. В современной литературе, посвященной истории тибетской медицины, бытуют обе версии, но в следующих формулировках: «Чжуд-ши» — произведение, переведенное с санскрита; «Чжуд-ши» — оригинальное произведение, написанное на тибетском языке.

Среди сторонников каждой версии нет единых взглядов на хронологию и некоторые второстепенные детали. В целом представление о первой версии дает отрывок из труда современного тибетского врача Т. Царонга [Tsarong, 1981]: «Оригинальный санскритский текст был, по-видимому, написан в IV в. нашей эры и переведен на тибетский язык Вайрочаной. Этот перевод был преподнесен царю Тисрондэвцзану (755—797) и придворному врачу Ютог-Йондан-гонпо-старшему (708—833). Ютог не только улучшил стиль работы, но и сделал к ней 18 дополнений... Окончательная редакция принадлежит самому знаменитому из его последователей Ютог-Йондан-гонпо-младшему (1112—1193)».

По другой версии, «Чжуд-ши» — тибетское сочинение. Ц. Хайдав датирует жизнь Ютог-Йондан-гонпо-старшего 798—911 гг. Он считает, что Ютог-старший изучил труд кашмирского врача Вагбхаты (VII в. н. э.) и на его основе составил небольшую, удобную для запоминания сутру, объединив при этом целый ряд глав. В некоторых главах он ввел свои дополнения и исправлении. Bпocледствии сочинение стало основным руководством по тибетской медицине и получило известность под кратким названием «Четыре медицинские тантры» («Чжуд-ши») [Хайдав, 1975].

Таким образом, в «Чжуд-ши» на основе теоретических представлений аюрведической медицины обобщен: опыт тибетских лекарей, творчески сочетавших в своей практике рекомендации разных медицинских систем и прежде всего индийской и китайской. Действительно, в качество главных источников, использованных при составлении «Чжуд-ши», названы труд по аюрведической медицине «Аштанга-хридая-самхита», автором которого считается Вагбхата, и китайское сочинение «Сома-раджа» [Вайдурья-онбо, т. IV, л. 232].

Тибетский перевод «Аштанга-хридая-самхиты» в объеме 120 глав (332 л.) вошел в состав тибетского буддийского канона «Данчжур».

Судя по тибетскому переводу текст «Аштанга-хридая-самхиты» состоит из шести разделов и 120 глав. Названия растений упоминаются в различных главах: в 9-10-й главах первого раздела речь идет о лекарствах вообще и их вкусах (л. 32-34): в 15-й главе (л. 53-55) - при описании очищающих средств; в целом ряде глав четвертого раздела, где даны средства лечения различных болезней, в том числе в главах, посвященных лечению желчи (гл. 2. л. 114-115) и различных отеков (гл. 14-16, л. 200-209). Наибольший интерес для наших исследований представляют главы, в которых изложен материал о лекарственных средствах.

«Сома-раджа» (досл.: «Царь луны», или «Лунный царь») состоит из 112 глав (объем 204 л.). Известно, что это сочинение в древности было переведено с китайского языка на санскрит. В Тибете оно переводилось несколько раз как с оригинального китайского текста, так и с санскритского перевода [Вайдурья-онбо, т. IV, л. 232; Хайдав, 1975]. Как и «Аштанга-хридая-самхита», это произведение дошло до нас в тибетском переводе. Об оригинальном китайском тексте и санскритском переводе сведений в современной литературе нет, за исключением краткого конспекта Ц. Хайдава [1975]. Сведения о лекарственных растениях содержатся в целом ряде глав «Сома-раджа». Там же приведены прописи порошков, дэгу, отваров, масляных и других лекарств или описаны методы и средства лечения различных болезней.

«Чжуд-ши» состоит из четырех томов. В I т. кроме краткого предисловия и аннотации к последующим кратко изложены представления о здоровье и болезни, они саны «ветер», «слизь» и «желчь» н необходимые для сохранения здоровья условия; изложены представления об изменениях пищи в организме, указаны основные причины и обстоятельства, при которых возникают болезни. Далее показаны места локализация в организме человека «ветра», «слизи» и «желчи» и их соотношение в зависимости от возраста и времени года. Дана тибетская трактовка основ материального мира: все живое и неживое состоит из первоэлементов - земли, воды, огня и ветра. В I т. кратко перечислены методы распознавания болезней, основные средства лечения и даны рекомендации по образу жизни, способствующему сохранению здоровья и долголетия. И наконец, содержание I т. схематически представлено в виде «древа медицины», из трех корней: которого — строение тела, диагностика и лечение — растут девять стволов, символизирующих основные разделы медицинской науки: 1) строение тела; 2) болезненные изменения; 3) осмотр; 4) пальпация; 5) опрос; 6) питание; 7) образ жизни; 8) лекарства; 9) процедуры.

Во II т. рассмотрены цели и задачи медицины, вопросы эмбриологии, анатомиии человека, соотношения тканей в здоровом организме, индивидуальные особенности человека в зависимости от возраста, пола, конституции, причины болезней и предрасположенность к ним, признаки возникновения болезней, даны подробные физиологические характеристики «ветра», «слизи» и «желчи» и болезней, возникающих при нарушении равновесия между ними, классификация болезней. Большое место отведено во II т. описанию правильного образа жизни, рационального питания, характеристике лекарственных средств, их классификациям, хирургическим инструментам, практическим средствам лечения различными лекарственными смесями, а также диетой и, наконец, рассмотрены вопросы врачебной этики. Третий том состоит из 15 разделов, посвященных отдельным группам болезней: детских, женских, старческих и др. Четвертый том посвящен вопросам диагностики заболеваний по пульсу, моче, характеристике лекарственных форм и описанию технологии, правилам заготовки, сушки и хранения лекарственного сырья. В отдельный раздел выделены сведения об очищающих лекарственных средствах и процедурах.





В заключение говорится о преемственности традиций и опыта медицинской науки, даются наставления молодым лекарям.

Краткий обзор содержания «Чжуд-ши» свидетельствует, что, действительно, отдельные разделы «Аштанга-хридая-самхиты» и «Сома-раджи» полностью повторяются в «Чжуд-ши». В «Вайдурья-онбо» приведены оглавления названных сочинений, что позволяет делить достаточно аргументированные выводы о характере заимствований из индийской и китайской систем.

Однако содержание «Чжуд-ши» не исчерпывается суммой сведений из «Аштанга-хрпдая-самхиты» и «Сома-раджи», поскольку в нем отражен и опыт собственно тибетской народной медицины, особенно по части лекарственных средств растительного и животного происхождения. Отдельные приемы лечения (например, процедура «монгольского прижигания») взяты из опыта соседних племен и народов. В самом тексте «Чжуд-ши» (т. IV, л. 65) о заимствованиях сказано следующее:

«Будды и их воплощепия ради пользы живых существ в Индии рассказывали в основном о лекарственных средствах, в Китае о прижигании и очищении сосудов, в стране Дол1 о кровопускании, в Тибете об исследовании пульса и мочи».

Таким образом, «Чжуд-ши» можно рассматривать как опыт обобщения и систематизации в Тибете почти пятивекового процесса заимствования теоретических воззрений и практических рекомендаций из различных медицинских систем Древнего Востока.

«Чжуд-ши» получил высокую оценку современников и был принят как основной медицинский текст. Со временем вокруг него сложилась обширная комментаторская литература, отражающая взгляды различных медицинских школ на отдельные вопросы.

По сведению П.А. Бадмаева [1898] и Р. Кунсанга [Kunzang, 1973], в Тибете до XVII в. длительное время существовали две самостоятельные школы, которые назывались «Чжанба» и «Сурхарба» по названию местностей, где были расположены монастыри. В этих школах созданы крупные комментаторские труды к «Чжуд-ши» [Беленький, Тубянский, 1935], в том числе «Мэйбо-Шаллун», написанный представителем школы «Сурхарба» Ньямнид-Доржа (1432—1485). Это сочинение содержится в рукописном фонде ЛО ИВ АН СССР.

«Мэйбо-Шаллун» (букв. «Наставления предков») сочинение в двух томах, комментирует I и II тома «Чжуд-ши» и первые две главы IV т. [Аникеева, 1983]. Наибольший интерес в этом сочинении представляют разделы, посвященные лекарственным средствам из растений, которые распределены по десяти группам (корни, стволы, ветви, травы, кора и т. д.) [Мэйбо-Шаллун, л. 331—351б]. Все лекарственные средства сгруппированы так же, как в текстах «Дазер» и «Ран-дел»: перечислены группы лекарственных средств и даны показания к их применению (л. 344б—348а).

Далее приведены классификации лекарств по применению и по вкусам. Следует отметить, что тексты с описаниями лекарственных растений из «Мэйбо-Шаллун» оказывают значительную помощь при расшифровке тибетских названий лекарственных растений, поскольку нередко содержат сведения, отсутствующие в более поздних сочинениях - «Вайдурья-онбо», «Шэлпхрэнге».

Самым поздним по времени написания и самым авторитетным комментарием на «Чжуд-ши», несомненно, является «Вайдурья-онбо», получивший широкое распространение не только в Тибете и Монголии, но и в Забайкалье. Автором этого огромного сочинения является Дэсрид Санчжяй-чжамцо (1653—1705) - видный ученый и политический деятель Тибета. По сведениям П.А. Бадмаева [1898], Дэсрид Санчжяй-чжамцо, получил образование в обеих медицинских школах («Сурхарба» и «Чжан-ба»). Его перу принадлежат труды по истории Тибета («Вайдурья-сэрпо»), астрологии («Вайдурья-карпо»). В «Вайдурья-онбо» Дэсрид Санчжяй-чжамцо изложил все, на его взгляд, самое рациональное, что было в двух самостоятельно существовавших школах.

«Вайдурья-онбо» (объем 1100 л.) по структуре полностью повторяет «Чжуд-ши», но отличается объемом. В «Вайдурья-онбо» даны объяснения всем трудным терминам и понятиям, подробно перечислены морфологические особенности растений, их применение, облик, вкус минералов и животного сырья. Следует отметить, что в «Вайдурья-онбо» описан целый ряд лекарственных средств, не упоминавшихся в ранее изданных текстах. Кроме того, текст «Вайдурья-онбо» имеет красочные иллюстрации, известные в настоящее время как «Атлас тибетской медицины».

В «Атласе...» 77-79 плакатов, из которых целый ряд посвящен изображению различных видов растений (рис. 1, 2), минералов (рис. 3), животных (рис. 4), предметов культа и быта, использовавшихся в качестве лекарственных средств (рис. 5), приспособлений для введения лекарств в организм, способам обработки сырья (рис. 6), методам его анализа на токсичность (рис. 7), правилам сбора и хранения (рис. 8), методам диагностики (рис. 10), показаниям и противопоказаниям к использованию успокаивающих и очищающих средств.

Следует особо отметить 29-31-й плакаты, посвященные средствам, использовавшимся при лечении в качестве «дополнительных». В «Чжуд-ши» эти средства упомянуты в IV с., а в «Вайдурья-онбо» их описания помещены во II т. Среди дополнительных средств, помимо дикорастущих видов тибетской флоры (полынь холодная, эдельвейсы, одуванчик лекарственный, курильский чай, виды первоцвета, очитков, крапивы и др.), встречаются индийские и китайские растения (молитвенные бобы, ормозия, арека катеху, гуазума войлочная, кунжут и др.), много пищевых (горох, ячмень, овес, рис, репа, чеснок, грибы, абрикос и др.), а также новые виды сырья от уже известных привозных растений (косточки плода миробалана, трава борца). В отличие от «Чжуд-ши», в «Вайдуръя-онбо» кроме растений добавлено множество предметов культа и быта, которым приписано то или иное лечебное действие.

Изучение медицинских текстов показывает, что «Вайдурья-онбо» - последнее сочинение энциклопедического характера, охватывающее все известные к тому времени разделы медицины. Созданные позже труды посвящены уже частным вопросам и знаменуют новый этап в развитии тибетской медицины - начало специализации. После «Вайдурья-онбо» Дэсрид Санчжяй-чжамцо издает труд, получивший известность под кратким названием «Лхантаб», написанный как дополнение к III т. «Вайдурья-онбо», «Лхантаб» является практическим руководством по частной патологии и клинике, в нем не обсуждаются спорные вопросы, нет дискуссий с авторами других сочинений. Поэтому объем текста «Лхантаба» в два раза меньше, чем III т. «Вайдурья-онбо». Кроме «Лхантаба» Дэсрид Санчжяй-чжамцо под псевдонимом Вакиндрз Шри Бхадра [Берлин, 1941] издал справочник по рецептуре «Драгоценный золотой ключ», подробно раскрывающий секреты составления и дозировки составов из «Лхантаба».

Выделение лекарствоведения в отдельный раздел, вероятно, произошло по инициативе Данзин Пунцога, младшего современника Дэсрида Санчжяй-чжамцо. Среди знатоков существует предание, что главы о лекарственных средствах в «Вайдурья-онбо» написаны молодым Данзин-Пунцогом по воле Дэсрида Санчжяй-чжамцо2.

Труды Данзин-Пунцога (конец XVII - начало XVIII в.) были широко распространены в Тибете, Монголии, Забайкалье наряду с «Вайдурья-онбо». Его перу принадлежат такие произведения, как «Шэлпхрэнг», «Шэлгон», «Кунсал-нанзад», «Тархай-дампа», «Мэцан-дампа». Сведения из биографии Данзин Пунцога нам не известны.

В «Шэлпхрэнге» (объем 232 л.) подробно описано более 500 видов основных лекарственных средств (в том числе и упомянутые в «Вайдуръя-онбо») и дополнительно - целый ряд их заменителей, изложены легенды о происхождении отдельных видов сырья, цитирован целый ряд источников, не упомянутых в «Ваидурья-онбо».

Для каждого растения приведены все известные к тому времени названия на санскрите, китайском, хинди, греческом и других языках и указаны «тайные» названия сырья и производящих растений. Подробно описаны их местообитания и облик, указаны районы произрастания. По структуре «Шэлпхрэнг» несколько отличается от других сочинений. Лекарственные средства здесь расположены по 14 разделам и сгруппированы в зависимости от происхождения сырья. Построение описаний в «Шэлпхрэнге» иное, чем в «Вайдуръя-онбо», поскольку сведения о лечебных свойствах вынесены на первое место, сразу после названия сырья.

Сравнительное изучение текстов гл. 20 II т. «Вайдуръя-онбо» и «Шэлпхрэнга» свидетельствует о значительном расширении ассортимента лекарственных средств за сравнительно небольшой период - с 1688 по 1727 г.

В «Шэлпхрэнге» дальнейшее развитие получает классификация лекарственных средств «по происхождению», «по действию». При уточнении объема отдельных групп в классификациях выделяются «отмирающие подобно траве» и «отрастающие от корня», «имеющие колос» и «стручковые», а также растения, «не имеющие больших стволов».

Работая над классификациями, Данзин-Пунцог учитывает опыт предшественников и достаточно подробно цитирует классификации «Чжуд-ши», уделяет внимание терминологии, приводит синонимы, обосновывает неприемлемость тех или иных терминов [Шэлпхрэнг, л. 11а].

Таким образом, «Шэлпхрэнг», очевидно, является руководством по лекарствоведению. Этот тезис мы попытались обосновать в гл. 3 при подробном рассмотрении тибетских текстов о лекарственных растениях.

Сочинение «Шэлгон» отличается от «Шэлпхрэнта» тем, что в нем приведены только основные названия лекарственных средств, нет ботанико-фармакогностических описаний, но даны сведения о лечебных свойствах.*

К «Шэлпхрэнгу» Еши Дондуб Чжалцан составил дунпе - иллюстрации в виде отдельного ксилографа под названием «Дримед Шэлпхрэнг», В колофоне этого ксилографа сказано, что поводом к его созданию послужили сомнения, существующие в опознании лекарств: «...с великим прилежанием я нашел дунпе лекарств, из которых основными являются рукописные Хайдуб Дамбы Лобзан Данпела и 40 таблиц Дэсрида. Видел дунпе, нарисованные на стенах Лаврана. Но так как не смог разобраться в обликах растений, то взял за оригинал китайский дунпе,,Пен-цзао" и нарисовал новые. Линии тела нарисованы в соответствии с „Мап-бу" Сумбо-Хамбо и рукописной книгой Чжан-чжа Ринпоче. Инструменты - по рисункам Лонгонпы». Кроме того, как сказано далее в колофоне, в дацанах Даши-Чжид, Кумбум и Чагпори им были изучены медицинские руководства различных авторов, из которых упоминается имя Риппоче Дагбы чжамцо.

Следует обратить внимание, что здесь мы впервые сталкиваемся с новым по структуре, содержанию и значимости типом тибетской литературы, называемым «дунпе». Время составления дунпе «Дримед Шэлпхрэнг» определяется XVIII в., поскольку «Шэлпхрэнг», для которого и предназначены эти иллюстрации, написан в 1723—1726 гг. В нашем распоряжении имеется лишь один ксилограф типа дунпе — «Дримед-Шэлпхрэнг», широко известный в Монголии и Бурятии3. Но в различных источниках упоминания о дунпе довольно часты.

Прежде всего, как было сказано выше, в колофоне «Дримед-Шэлпхрэнга» идет речь о целом ряде рукописных дунпе, к которым отнесены и 40 таблиц (с анатомическими рисунками, инструментами, животным, минеральным и растительным сырьем) Дэсрид Санчжяй-чжамцо. В колофоне «Вайдурья-онбо» упоминаются дунпе из 120 глав, переведенных индийским ученым Шанти-Гарбха и тибетским Мидун-Намши, и иллюстрации Дулмы, Жамьяна, Ютога, условно называемые «Сто тысяч трав» [Вайдурья-онбо, т, 4, л. 245]. О дунпе, большом и малом, посвященном тайным составам из камней, пишет Лунрик Дандар (л. 392).

Таким образом, к классификации медицинских источников, разработанной С.М. Аникеевой [1983], следует прибавить еще одну группу - дунпе (атласы), среди которых нам известны ботанические или посвященные минеральному составу, а также атласы с анатомическими таблицами и рисунками животных.

«Кунсал-нанзод» отличается от известных источников исчерпывающими описаниями технологии приготовления химических соединений, применяемых в тибетской медицине, методов предварительной обработки лекарственного сырья с целью обезвреживания токсических веществ или усиления их действующего начала, а также способов приготовления так называемых «тайных» прописей. По всей вероятности, в этом сочинении зафиксирована устная традиция, не предназначенная для непосвященных, так как информация по этим вопросам в других источниках или отсутствует, или же дана вскольз. Так, способы приготовления отваров, дэгу, настоев, масляных и лекарства из вин кратко описаны в IV т. «Чжуд-ши» и «Вайдурья-онбо», в «Большом агинском жоре». Там же даны краткие рекомендации по предварительной обработке сырья: вымачивание в молоке, воде, моче.

Следует отметить, что все сочинения, содержащие сведения по лекарствоведению, несут достаточно сильный отпечаток традиции: композиционно, стилистически и терминологически они связаны с соответствующими главами «Чжуд-ши». Но в то же время они не являются комментариями в полном смысле этого слова. В эти тексты авторы свободно вводят новый материал, исходя, в первую очередь из его практической значимости, часто проверенной на собственном опыте. Выделение «лекарствоведения» из прежней недифференцированной медицинской науки освободило тибетских медиков от жестких канонических установок, диктовавших форму и содержание сочинений. Авторы стали опускать мифологические и религиозные мотивы, а также избегать обсуждения теоретических вопросов, поскольку этот пласт сведений не подлежал творческому переосмысливанию. Вероятно, авторитет Будды как создателя тибетской медицины не допускал каких-либо нововведений в этой области. Поэтому центр тяжести своих исследований тибетские медики переносят на вопросы чисто практические: поиск заменителей импортного сырья, ревизия сведений о лечебных свойствах лекарственных средств, введение в практику новых видов растений, минералов, животного сырья, усовершенствование способов их обработки. Большая работа проводилась и по совершенствованию терминологии.

Качественно новый этап в развитии тибетской медицины начинается с распространением ее в Монголии. Для этого этапа характерно составление практических руководств для лечения, введения в практику лекарственных средств из народной медицины монголов и составление терминологических словарей, в которых даются разъяснения объема и значения тех или иных терминов.

История распространения тибетской медицины в Монголии подробно освещена в трудах Ц. Хайдава [1975] и Ц. Хайдава, Т.А. Меньшиковой [1978].

В период распространения тибетской медицины в Монголии (XVI в.) наибольшее распространение получили труды Сумбо-Хамбо Ешей Бальчжора (1704—1788). Биография Сумбо-Хамбо Ешей Бальчжора, буддийского религиозного деятеля Тибета и Монголии, хорошо известна. Монгол по национальности, он создал оригинальные труды на тибетском языке по религиозно-философской системе буддизма, грамматике, логике, медицине и другим направлениям науки [Пубаев. 1981].

Седьмой том сочинений Сумбо-Хамбо Ешей Бальчжора посвящен медицине. Наиболее значительным считается сочинение «Поток целебного нектара» — краткое изложение сути обширной науки медицины и «Белый иней целебного нектара» — краткое справочное руководство. В этих сочинениях излагаются основы медицины, методы практического лечения, иллюстрированные анатомическими рисунками и изображениями лекарственных растений [Пубаев, 1981],

Наиболее значительным трудом монгольских медиков по тибетской медицине считается сочинение «Дзэйцхар-Мигчжан» Жамбалдоржи. «Дзэйцхар Мигчжан» написал в конце XVIII — начале XIX в. с целью устранения ошибок в определении отдельных лекарственных средств [Баторова, Дашиев, 1975].

В «Дзэйцхар Мигчжан» теоретические положения тибетской медицины приведены в сокращенном варианте, а основная часть сочинения посвящена описаниям и иллюстрациям лекарственного сырья: растениям, минералам и животным. Приведены краткие сведения о способах лечения прижиганием, иглоукалыванием, кровопусканием и хирургических инструментах [Дзэйцхар Мигчжан..., 1985].

В колофове «Дзэйцхар Мигчжан» сказано, что при составлении его использованы трактаты «Дримед Шэдпхрэнг» Данзин Пупцога, «Мэйбо-Шаллун» Суркхар Ньям-нид-Доржа и комментарий к «Шад-чжуду» — «Легшад Сэрчжан» Дарма Манрамбы Гончок Чойдака и его же комментарии к «Цхи-чжуду» «Дорчже дуд-дол», «Вайдурья-онбо» Дэсрид Санчжяй-чжамцо, «Шелкар-Мелон» Сумбо-Хамбо Ешей Бальчжора. Все эти сведения Жамбалдоржи проверил во время поездки в Тибет.

Следует отметить, что описания лекарственных средств «Дзэйцхар Мигчжан» иллюстрированы. Рисунки эти полностью совпадают с таковыми из дунпе «Дримед Шэлпхрэнг».

Из рецептурных справочников пользовались известностью «Манаг гар-жам», написанный в 1682 г. Лубсан-Чойндоном, «Ман-аг ринчен-жуй-най» (Джамбал) и «Бронзи-вовум» (Лхасарай-чжамцо). Среди рецептурников, созданных монгольскими авторами, популярны «Жэдуй-нин-нор» Чойбэл тойна и «Шинпан-дузи-нинху» Мижиддоржа, «Гуппан-ман-жал» Лубсан-Дамбийжанцана, «Тон-ва-донсол» Жигмад дандзан джанцана и, наконец, «Онцаргадон» Чойджамца [Гомбоева, 1982]. Об авторах этих рецептурников в доступной нам литературе нет сведений,

В Забайкалье пользовались популярностью рукописные рецептурники Чойнзин Иролтуева, а также ксилографическое издание труда Лубсан-Ешея «Большой агинский жор» (XIX в.).

По принципу построения различают два вида рецептурников. В одних справочниках прописи препаратов сгруппированы по болезням отдельных органов. Дано краткое описание симптомов каждой болезни и перечислены препараты, процедуры, назначаемые для лечения. Примером можно назвать «Жэдуй-ниннор» и «Лхан-таб». В других - прописи препаратов сгруппированы по лекарственным формам. Наиболее простой лекарственной формой считался сбор, далее — порошки, пилюли, растертые кашицы (дэгу), масляные лекарства.

Следуя более древним классификациям, в рецептурниках такого вида в пределах каждого разряда (сборов, порошков) прописи располагаются в зависимости от того, какие органы и системы можно лечить тем или другим составом. В начале, приведены прописи препаратов для лечения головы, «сосуда жизни», сердца, затем - для лечения органов системы пищеварения, мочеполовых органов и т. д.

Примером такого рецептурника можно назвать «Большой агинский жор». В этом рецептурнике отвары лишь из 10 видов растений рекомендованы к применению без других компонентов. Показания к их применению свидетельствуют о том, что они никогда не назначались при серьезных заболеваниях, а использовались для улучшения функции отдельных органов (имбирь лекарственный, миробалан хебула - при «несварении» желудка, ячмень — как мочегонное) и т. д.

Меры веса в рецептурниках даны в китайских единицах: «лан» (37,301 г), ей соответствует тибетская мера «сран» и «цэн» (3,730 г), ей соответствует тибетская мера «шо». Более мелкие единицы не называются, а указываются в дробях от «шо». Максимальной единицей мер объема является ведро (10,35 л) - по-тибетски «бре». Обычно применяется 1/10 бре — около литра. В качестве мер веса и объема берется также размер и вес зерен граната, риса, ячменя, размер последней фаланги большого пальца. Следует отметить, что в большинстве случаев за исходную величину берется вес или объем основного сырья, а остальные компоненты вычисляются в кратных от него единицах.

У тибетцев существовали своеобразные методы оценки силы фармакологического действия лекарств, особенно ядовитых. Например, если кусок корня борца весом с ячменное зерно мог вызвать у молодого здорового мужчины «лекарственную болезнь» (по-видимому, признаки отравления), он считался борцом лучшего сорта.

Если для появления признаков болезни необходимо количество борца с 1,5 зерна ячменя - это средний сорт, а количество борца, равное двум зернам ячменя, характеризуется как самое худшее сырье [Вайдурья-онбо, т. II, л. 2524]. Определив токсическую дозу для всех трех сортов, тибетские медики вычисляли разовую лечебную дозу: от клубня борца лучшего брали кусочек величиной с ячменное зерно, и 1/7 часть его равнялась лечебной дозе. Или: лечебная доза составляла 1,5 часть клубня среднего сорта, взятого с величину 1,5 зерна ячменя, или же — 1/3 часть худшего сорта, взятого с величину двух зерен ячменя.

Переводы на русский язык разделов сочинений, содержащих сведения по фармакологии в средневековом Тибете, нам неизвестны. Но материалы рассмотренных выше глав «Вайдурья-онбо», изучение рецептурников и отдельные публикации [Бадараев и др., 1976; Базарон, 1985] дают возможность констатировать следующее.

1. Тибетские медики имели четкое представление о лечебных дозах и силе действия лекарств. У них было развито представление об абсолютных и относительных значениях доз, которые составляли определенную часть от «начальной» — токсической дозы для человека. Это свидетельствует о существовании принципа безопасности лечения.

2. Они придавали большое значение лекарственной форме и путям введения лекарств в организм.

3. Им были известны индивидуальные свойства более чем 800 растений, различных минералов, животного сырья и лечебный эффект сочетаний этих средств в различных дозах.

4. Тибетские медики придавали большое значение веществам, способствующим проведению лекарств к определенным органам.

5. При назначении лекарственных препаратов обязательно оговаривалось время приема (утром; два раза — в полдень и в полночь; на закате), чем запивать лекарство (снеговой водой; вином; некипяченой водой и т. п.), какую пищу можно принимать во время лечения, указывали режим дня.

Рациональность такого подхода к медикаментозному лечению не вызывает сомнений: известно, что режим дня, диета играют не последнюю роль для благополучного исхода при лечении болезней. Также обоснованы, по-видимому, рекомендации по времени приема лекарств и показания к применению.

История тибетской медицины в Забайкалье насчитывает примерно около 250 лет. Первое сообщение о практике тибетской медицины у забайкальских бурят было сделано натуралистом И.Г. Гмелиным [цит. по Гирченко, 1939], который в 1735 г. встретил на р. Онон ученого* лекаря тибетской медицины и описал в своей книге, вышедшей в 1753 г., увиденные им инструменты, технологию приготовления сложных минеральных составов и даже операцию удаления бельма. Сообщение И.Г. Гмелина по времени почти совпадает с «открытием» тибетской медицины монахом Ипполитом Дезидерп и опережает описание Саундерса [Гаммерман, Семичов, 1963]. Своего расцвета тибетская медицина в Забайкалье достигла во второй половине XIX в., когда при монастырях были открыты специальные медицинские школы (манба-дацаны) и организовано переиздание, перевод, изучение тибетской медицинской литературы, а также создавались оригинальные рецептурники, в которых обобщен опыт этой древней медицинской системы применительно к местным условиям.

Забайкалье является самым северным регионом распространения тибетской медицины. По географическим, климатическим условиям и образу жизни населения эта территория резко отличается как от Индии и Китая, так и от Тибета. Проблема поиска заменителей в условиях Забайкалья была гораздо острее, чем в Тибете и даже в Монголии. Ввиду отсутствия прямых торговых сообщений с южными странами — поставщиками тропических и субтропических растений, из употребления выпали отдельные роды и семейства растений. В практику путем проб и ошибок вводились местные растения, ее имеющие аналогов в традиционной тибетской медицине, но издавна использовавшиеся местным населением. Лекарственные растения, применявшиеся бурятскими лекарями, представлены в «Словаре тибетско-латинско-русских названий лекарственного сырья, применяемого в тибетской медицине» [Гаммерман, Семичов, 1983], составленном на материалах изучения коллекций тибетского сырья экспедиций в Забайкалье в начале 40-х годов Об интенсивности поисков бурятских лекарей свидетельствует, в частности, тот факт, что нередко под одним тибетским названием в Забайкалье применялись несколько растений, причем не всегда относящиеся к одному роду, семейству. Результаты этого своеобразного эксперимента, длившегося два с половиной века, сохранились и в дошедших до наших дней рецептурниках, основанных на применении местного сырья.

Несмотря на своеобразие ассортимента лекарственных средств, забайкальская (бурятская) школа развивалась в русле общих теоретических концепций тибетской медицины. В частности, поиски заменителей производились по принципам, разработанным в средневековом Тибете, а прописи рецептов соответствовали таковым из классических сочинений с той лишь разницей, что в Забайкальской рецептуре ограничено применение импортных растений и нередко изменено соотношение компонентов в прописи.

Поскольку в принципах замены были не только рациональные моменты, но большое значение придавалось принципам противоположности (по действию), подобия (по форме, окраске) и символам религиозного характера, сделать выводы о целесообразности использования тех или других видов растений и лекарственного сырья без знания разделов древних и средневековых тибетских сочинений по лекарствоведению невозможно. Изучение тибетских текстов, сравнение процесса формирования лекарствоведения в средневековом Тибете с развитием этой отрасли знания у других народов дадут возможность уже на этапе источниковедческого изучения отобрать наиболее рациональные рекомендации и исключить те, в основе которых лежат заблуждения, суеверия и религиозные предрассудки.

Таким образом, изучение тибетских медицинских сочинений свидетельствует, что этапы становления, развития и расцвета традиционной тибетской медицины в Тибете и в других регионах нашли отражение в характере и содержании соответствующих источников. Так, преемственность традиции восточной медицины была обеспечена переводами на тибетский язык медицинских текстов с китайского и санскрита.

Творческая переработка переводных сочинений и создание на их основе новых, таких, как «Чжуд-ши», «Ча-

Глава 2. ТИБЕТСКИЕ ТЕКСТЫ О ЛЕКАРСТВЕННЫХ РАСТЕНИЯХ VII-XIX вв.

Наиболее древним медицинским текстом, переведенным с китайского на тибетский язык, является, по-видимому, сочинение «Сома-раджа»1. Ксилограф этого сочинения хранится в фондах Института народной медицины в г. Улан-Баторе (МНР) и был любезно предоставлен нам для работы монгольским профессором Ц. Хайдавом.

Если рассмотреть образцы описаний текстов из разных глав «Сома-раджи», где встречаются названия растений, не трудно убедиться, что имеющаяся в них информация не содержит ботанико-фармакогностических сведений, «Акация катеху, сера, компресс из масла, ревень, коптис китайский - для (больного) желчью.

Миробалан хебула, белый сандал, смола ватики и белый краб — для болезней от крови.

Камфора, нашатырь и сахар - эта тройка - при сочетаниях;

Чеснок, ферула вонючая, «Три плода», зерно — помогают от болезней ветра (гл. 89, л. 149).

Марена сердцелистная, куркума, барбарис, прутняк трехлистный и плод граната, пкорцы смешанные с хорошим топленым маслом, - помогают от усыхания мяса, при рлунг - римс и римс, вызванных бхутами (гл. 90, л. 152).

Камфора, бамбуковая манна, кардамон средний, мускатный орех, бутоны гвоздичного дерева, шафран, сыть клубненосная, кардамон настоящий, нард индийский, акебия пятерная, лишайники с камней, ветиверия зизаниевидная, плаун, плоды и лепестки цветков михелии чампэки, белый сандал, безоар, меконопсис с синими цветками, люцерна, коричное дерево, чернушка посевная, красный сандал, «Три горячих» - итого 25 этих называются (составом) «Владыкой богов» — Брахмой, (они лечат) частый кашель, одышку, потерю голоса, отсутствие аппетита, вызывают тепло в желудке» (гл. 79, л. 131).

Из «Трех плодов» (возьми) миробалана хебула - 10, миробалана беллерического - 5, эмблики лекарственной - столько же. Раздроби, истолки. (Ими) лечат римс, распространение желчи, жар наверху и холод внизу (гл. 81, л. 137).

Бузина, софора желтоватая, имбирь в девясил высокий в отваре (лечат) кашель с мокротой и одышку* (гл. 81, л. 137).

Из приведенных примеров видно, что сведения о растениях касаются лишь применения. И только в гл. 94 (л. 159-163), в которой говорится о свойствах лекарств и пищи, изредка встречаются сведения уточняющего характера: окраска цветов, сравнения формы плодов с формой органа, который им лечат, или же есть указания на «горячие» или «холодные» их свойства. Например;

«Сэ-яб, которую называют снья-га, имеет разные (в том числе) белые цветки, холодит;

.листья гур-гум прохладные, ими лечат болезни печени?.плоды на почки похожи».

Прослеживается четкая связь текстов «Сома-раджи» и «Чжуд-ши». Очевидно, главы 79-82, 90, 94-96 послужили основой для соответствующих глав II и IV томов «Чжуд-ши», хотя не менее очевидна и разница в показаниях к применению, и единственная попытка в «Чжуд-ши» охарактеризовать разновидности известных в практике видов сырья, называемого а-ру-ра.

«Сома-раджа» (гл. 94, л. 161)

Миробалан (а-ру-ра) лечит все: ветер, желчь, слизь. Он лечит болезни полых и плотных (органов), но вызывает бсшхшл селезенки.

пяти сортов: «Победоносный», «Бесстрашный», «Нектарный», «Способствующий накоплению» и «Сухой».

«Победоносный» похож на хвостик тыквы. Он лечит болезни, вызванные сочетанием ветра, желчи и слизи, Он особенно благостен в хорош.

«Бесстрашный» имеет 5-гранные плоды. Он хорош при болезнях глаз, и духов «дон».

«Нектарпыи» обладает плотшш и сухой мякотью. Он способствует нарастанию мяса.

«Способствующий накоплению» кругл, похож на кувшин, хорош для лечения ран.

«Сухой» покрыт многочисленными складками. Лечит жар желчи у детей.

Миробалан (ба-ру-ра) лечит слизь, желчь и желтую воду.

Эмблика лекарственная (чжу-ру-ра) лечит болезни слизи, желчи, гуин-ньи и кровь.

Слива (пьинг-шо-ша) (лечит) жар сердца.

Следует отметить, что в «Сома-радже» речь идет об одном виде сырья, называемом а-ру-ра, а в «Чжуд-ши» уже перечисляются пять видов миробалана, различающихся по плодам. Действительно, особенности строения плодов являются основным диагностическим признаком при определении видовой принадлежности миробалана. Таким образом, поиски новых источников сырья для замены дефицитных, «лучших по свойствам», обусловили в этом случае необходимость описания особенностей их плодов.

Разделы «Сома-раджи» о лекарственных формах (отварах, порошках, дэгу и др.), хотя и имеют в свою очередь аналоги в IV т. «Чжуд-ши», по содержанию текстов в значительной мере отличаются. Так, например, в «Сома-радже» в разделах отваров и порошков нет группировки на лекарственные средства «от жара» или «от холода», а деление приведено в специальных главах (гл. 83-86).

Образцы текстов из этих разделов трактата «Сома-раджа» свидетельствуют о том, что и здесь речь идет о прописях средств, назначаемых в отварах, порошках или любой другой лекарственной форме.

«Камфора, бутоны гвоздичного дерева, шафран, клубягт сыти клубненосной, древесина сандала белого и красного, мускатный орех, миробалана хебула. лечат желтую воду, жар селезенки (гл, 80, л. 135).

... Камфора, шафран, акебия, гипс, белый сандал, солодка, киноварь и шлемпик байкальский отодвигают старость, укрепляют, дают телу легкость, годятся при отхаркивании из легких печеночной крови, одышке, при свежих и застарелых (болезнях) крови и желчи (гл. 79. л. 131).

... Бузина, софора желтоватая, девясил высокий и имбирь...в отваре лечат слизистый кашель, неспокойное дыхание, колотье в ребрах, болезни от сочетания (ветра, желчи и слизи) (гл. 81, л. 137)».

В этих разделах найдены прописи препаратов, условно называемых «Три плода», «Три горячих», «Девясил-4», «Камфора-8» и т. д. Это позволяет констатировать факт, что такие прописи - наиболее древний :-).~смелт восточной рецептуры - заимствованы тибетцами, возможно, у китайцев.

Таким образом, «Сома-раджа» является для нас лишь источником информации по лечебным свойствам растений, не содержащим ботанико-фармакогностических характеристик растений.

Та же схема описания, за немногими исключениями, принята в трактате «Чжуд-ши» [т. II, гл. 20]:

«Суг-мэл излечивает холод желудка и селезенки... (л. 30),

... Диг-да без остатка излечивает жар печени... Сум-чу-диг-да лечит жар печени и желчного пузыря... Зан-диг и Чаг-диг лечат жар от желчи... (л. 31).

Хоп-лэпг сушит кровь, лечит осложненный жар и жар плотных органов... (л. 31).

Ут-пала без остатка излечивает жар легких и печени (л. 30)».

Все эти примеры свидетельствуют о том, что тексты о растениях из сочинений «Сома-раджа» и «Чжуд-ши» по структуре аналогичны; В этих текстах отсутствуют ботанико-фармакогностические описания растений, а сведения о морфологических особенностях сырья, их органолоптическая характеристика приведены изредка лишь в тех случаях, когда речь идет о возможных заменителях.

Характер текстов «Аштанга-хридая-самхиты», где растения упоминаются в связи с лечением различных болезней, классификацией лекарственных средств по вкусам и т. п., идентичен таковым из «Сома-раджи» и «Чжуд-ши».

«Шизонепста,... сыть клубненосная, ластовник лечат слизь (л. 52).

... Софора, козелец, неочищенный имбирь, чеснок, перец длинный входят, в основном, в раздел горьких и жгучих» (л. 42). »

Необходимо отметить, что для многих растений даны тибетские кальки санскритских названий. Это свидетельствует о том, что некоторые тибетские названия растений, вероятно, появились позже, при освоении местной лекарственной флоры. Анализ тибетских названий растений по разным источникам может дать интересный материал к познанию процесса формирования арсенала лекарственных средств и степени самобытности тибетской фармакопеи.

Перевод на тибетский язык китайского трактата «Сома-раджа» и индийского «Аштанга-хридая-самхита» показывает, что первые сведения о растениях почерпнуты тибетцами из переводной литературы. Такой процесс распространения знаний типичен и для других стран.

В настоящее время исследован целый ряд письменных памятников XIV-XVII вв., содержащих сведения о растениях. Это компилятивное сочинение Петра Кресценция, написанное в Италии около 1305 г. и переведенное на шесть языков, в том числе и на русский [Назиратель, 1973]. В этой работе со ссылкой на Авиценну, Галопа, Диоскорида, Плиния приведены сведения о пользе лука, чеснока, овса и других растений.

Оригинальные сочинения, содержащие ботанические сведения, появились в Европе в XVI-XVII вв. Это, прежде всего, травник А. Маттиоли [Щербакова, 1979] и труды Ц.Ж. Турнефора [Tournefort, 1698, 1797].

Известны русские травники, опубликованные В.И. Флоринским [1880], в которых отражен опыт использования растений в лечебных целях и имеются краткие описания растений.

Содержание разнообразных источников, проанализированных А.А. Щербаковой [1979], показывает, что в тех случаях, когда речь идет о пищевых, лекарственных, сельскохозяйственных растениях, хорошо известных людям, чаще всего не приводится описания их облика.

Изучение истории ботанических исследований в России [Щербакова, 1979] также свидетельствует о влиянии на процесс накопления ботанических знаний переводной европейской литературы и ее роли в формировании типов оригинальных сочинений.

Первые попытки значительного расширения информативности тибетских текстов о лекарственных растениях относятся, по-видимому, к XIV в., о чем свидетельствует «Мэйбо-Шаллун». Сведения о лекарственных растениях здесь также скудны, тем не менее автор уже заостряет внимание на отдельных особенностях растений, позволяющих отличать сырье по отдельным признакам:

«Зо-мо — это дерево с колючками, длиннее ости колоса, похожими на нити для прядешш (л. 341).

... О сум-чу-диг, про которую сказано, что она лечит жар желчи печени, разноречий не существует (л. 338).

... Зап-диг и чаг-диг лечат жар желчи. -Из них у зан-диг вкус чуть менее горький, цветы красимо. А у чаг-диг цветки голубые, вкус же очень горек. Ее называют настоящей диг-дой. Этот вид привозят из Верхнего Тибета, причем очень хороший (л. 338).

... Уд-бал лечит без остатка жар печени, бывает трех видов: у всех лепестки цветков продолговатые, не разделены. Но у того сырья, которое сейчас получают из Цза-ри, ножка цветка и листья похожи на мак. Иногда его определяют как непальский синий цветок...» (л. 332).

Необходимость характеристики отдельных видов сырья или производящих растений возникла, очевидно, в связи с тем, что со временем в практику стали вводиться растения местной, тибетской флоры и нужно было отличать их от неиспользующихся в качестве лекарственных видов и от фальсификатов.

Наиболее подробны описания растений в сочинениях «Вайдурья-онбо» и «Шэлпхрэнг».

«Шэлпхрэнг» состоит из 15 разделов, выделенных по принципу происхождения сырья (лекарства из земли, солей, трав и т. д.).

Отличия описаний «Шэлпхрэнга» от таковых в «Вайдурья-онбо» незначительны: здесь после названия растений приводятся все известные к тому времени синонимы на разных языках, сведения о применении с учетом мнений самых различных авторов. После этого даны сведения о местах распространения, обитания, вкусе, морфологических особенностях в строении стебля, листьев, цветков, плодов, корней и т. д.

Анализ текстов «Вайдурья-онбо» и «Шэлпхрэнга» позволил сделать вывод о том, что к XVII в. сложилась четкая структура тибетских описаний растений, по многим позициям соответствующая фармакогностическим характеристикам в современной литературе: название растения и число синонимов на других языках; районы распространения; местообитание; характеристика морфологических особенностей; вкус, запах; лечебные свойства.

Рассмотрим в качестве примеров описания ряда растений из указанных сочинений:

«Вайдурья-онбо», «Шэлпхрэнг» «Уд-бал имеет пять назва- «Уд-бал устраняет жар пий. Здесь дано одно. Без легких и печени. Допол ви ссылки на „Дунпе" здесь пе- тельно в трактате „Железные речислено четыре вида, раз- четки" говорится, что уд-бал отличающихся по окраске цвет синий, прохладный и тяжеков: белый, красный, желтый, лый. В сочинении Райское синий, У всех видов черешки дерево" сказано: уд-бал устралистьев зеленые, листья мече- пяет все болезни с шаром и видные. Черешки, коробочки с жар глотки. Ран-жчун-ба учит: семенами, листья и прочее — УД-бал может устраиять жар все покрыто плотным пушком. легких и печени. Форма цветков, как у чжа-мен У названного различают (мака голостебельного). Внут- четыре вида: белый, краспый,

ри (коробочки) множество синий и желтый. У синего jraмелких зернышек белого, кра- кие названия: уд-бал сипий и сного, желтого и синего две- нилотпхала. та размером от горчичного В „Ясном определении" зерна до гниды. Уд-бал пол- сказано: уд-бал растет на выностью изгоняет жар легких соких прохладных северных и печени» (л. 188), горах. Имеет хороший аромат.

Корень у него одиночный, похож на корень горичника. У листьев концы закругленные, с беловатыми мелкими волосками. Стебель, цветки похожи на мак, растущий в огороде. Тычиночные нити длинные, пыльники круглые и их много. Коробочка похожа на половинку ваджры. Внутри много черных семян... Вкус сладкий и терпкий, запах приятный. По окраске цветков различают четыре вида. Белые покоряют слизь. Синие - побеждают жар и желчь. Красные - кровь, а желтые удаляют слизь рвотой.

Листья и стебли всех видов слегка волосатые. У всех трех (белого, синего, красно-

ПЛОДОВ

Схема 1. Структура тибетских текстов о лекарственных растениях в трактатах VII—XVII вв.

«Вайду ръя-онбо»

«... Хорошие растения находят в сухих местах, корни с четырьмя пальцами, счита-г ются лучшими. А с двумя-тремя— сорта похуже (л. 229).

Различают три вида срад-мы... Белая растет на песке... (л. 224).

Лучший — белый шим-тиг-лэ... Стебель 4-гранпый, листья по форме, как у кра-Ч1ивы, цветки... похожи на белый—это хороший (сорт) черного. О плохом; стебель 4-гранный,

ветвистый... Бывает еще один вид (шим-тиг-лэ)... цветки голубые (л. 217),

Крупные растения, которые называют «царем», и помельче, называемые «царица», считаются лучшими. А еще (растения) с желтыми, белыми, красными и синими цветками называют золотая, серебряная, медная и железная виды (я-чжи-мы) (л. 208)»,

Подводя итог сравнительного изучения текстов «Сома-раджи», «Аштанга-хридая-самхиты», «Чжуд-ши», «Вайдурья-онбо» и «Шэлпхрэнга», мы пришли к заключению, что структура изложения сведений о растениях в медицинских сочинениях VII-XVIII вв. (схема I) постепенно усложнялась. Если в более древних источниках встречаются только названия растений и показания к их применению, то последующие усложнены за счет описания морфологических особенностей, органолептической характеристики, мест обитания и распространения. Это усложнение, очевидно, следует рассматривать как закономерный исторически обусловленный процесс формирования представлений о растениях и их свойствах.

В связи с таким предположением необходим более подробный разбор имеющихся материалов по тибетским названиям растений и характеристике отдельных элементов ботанико-фармакогностических описаний.

Поскольку язык рассматривается как часть духовной жизни народа, естественно, в названиях растений нашли так же, как и в медицинской терминологии вообще, отражения мировоззрения тибетцев, их общественный строй,

Таблица 1

Некоторые объективные признаки, положенные в основу тибетских названий растении

Окончание табл. 1

Сходство с органами, частями тела человека, живот

хозяйственный уклад ;кизни народа, мифологические представления, культурные связи между народами в ходе исторического развития.

Прежде всего, это выразилось в наличии многочисленных заимствований в названиях растений из других языков, в частности из санскрита: kantakari, kakola, pa-tola, kunkuma, utpala, jira, pipalum и китайского: huan-lian, tankun.

Набор объективных признаков, положенных в основу номинаций растений, достаточно велик. Здесь учтены и особенности морфологического строения плодов, листьев, цветков, вкус и запах сырья; лечебные свойства, сходства формы частей и органов растений с отдельными частями тела человека, птиц, зверей; места произрастания и районы распространения растений; целый ряд названий связан с мифологическими сюжетами (табл 1).

Круг представлений, запечатленных в названиях растений, как видно из приведенных примеров, довольно широк и свидетельствует о богатстве лингвистического материала, который в настоящее время еще не изучен специалистами. Важность изучения тибетских названий растений очевидна, так как способы образования их, в основном, аналогичны таковым у других народов.

Из приведенных в таблице примеров следует, что для одного и того же растения имеется чаще всего несколько названий. Этот факт свидетельствует о множественности ассоциаций, возникавших у древних и средневековых лекарей. Названия часто связаны с особенностями самих растений - строением корней, листьев, цветков и других частей и органов растений, их вкусом, лечебными свойствами.

Следует отметить, что наибольшее число названий растений, приведенных в «Шэлпхрэнге», указывает на особенности морфологического строения отдельных частей и органов растений, лечебные свойства их или органолентическую характеристику. Даже названия, связанные с образами мифологии в основном отражают характерные особенности растений: у ятрышника, действительно, корни в виде кисти руки; недозрелые плоды ластовня смолисты, на срезе выступает молочко; корни пакротомии содержат красные красящие вещества.

Таким образом, очевидно, что тибетские названия отражают объективный процесс позвания людьми растений, их свойств, особенностей строения их частей и органов. Другой довод, позволивший сделать заключение об исторической обусловленности такой структуры описаний растения, подтверждается анализом тибетской ботанической терминологии. Основные ботанические термины заимствованы из индийской медицины.

Санскрит Тибетский Русский
Mula Btsa-ha Корень
Push pa Me-tog Цветок
Kcsara Ge-sar Тычинка
Phala 'Bras-bu1 Плод
Patra Lo-ma Лист


Pages:     || 2 | 3 | 4 |
 





<


 
2013 www.disus.ru - «Бесплатная научная электронная библиотека»

Материалы этого сайта размещены для ознакомления, все права принадлежат их авторам.
Если Вы не согласны с тем, что Ваш материал размещён на этом сайте, пожалуйста, напишите нам, мы в течении 1-2 рабочих дней удалим его.