WWW.DISUS.RU

БЕСПЛАТНАЯ НАУЧНАЯ ЭЛЕКТРОННАЯ БИБЛИОТЕКА

 

Pages:     || 2 |
-- [ Страница 1 ] --

Харьковский национальный университет внутренних дел

На правах рукописи

Москаленко Александр Михайлович

УДК 341.17

Источники права Европейского Союза

(международно-правовой анализ)

Специальность 12.00.11- международное право

Диссертация на соискание ученой степени

кандидата юридических наук

Научный руководитель

доктор юридических наук

профессор Тимченко Леонид Дмитриевич

Харьков – 2005

СОДЕРЖАНИЕ

Вступление ……………………………………………………………………... 3

Глава 1. Источники права (теоретические аспекты) ………………………... 10

    1. Источники права как общетеоретическая категория …………………. 10
    2. Специфика источников международного права ……………………… 20

Выводы к главе 1 ……………………………………………………………… 78

Глава 2. Источники права Европейского Союза …………………………….. 81

2.1. Система и общая классификация ………………………………………… 81

2.2. Особенности международного договора как источника права

Евросоюза ……………………………………………………………………… 92

2.3. Соглашение о партнерстве и сотрудничестве с Украиной как источник права Европейского Союза …………………………………………………. 102

2.4. Место обычая в системе права Европейского Союза …………………. 106

2.5. Сравнительно-правовой анализ актов органов Европейского Союза …108

2.5.1. Уникальность нормативно-правовых актов, принимаемых в рамках Европейских Сообществ …………………………………………………….. 110

2.5.2. Правовая природа актов, принимаемых в рамках второй и третьей опор ……………………………………………………………………………. 117

2.6. Специфика прецедентного права Европейского Союза ………………. 121

2.7. Общие принципы права Европейского Союза ………………………… 131

2.8. Принципы международного права. Их взаимосвязь с правом Европейского Союза …………………………………………………………. 145

2.9. Развитие системы источников права в Договоре об учреждении Конституции для Европы ……………………………………………………. 149

Выводы к главе 2 …………………………………………………………….. 156

Заключение …………………………………………………………………… 158

Список использованных источников ………………………………………. 164

ВСТУПЛЕНИЕ

Актуальность темы. После провозглашения независимости высшие должностные лица Украины неоднократно заявляли о том, что вступление нашего государства в Европейский Союз является задачей стратегической. Об этом, в частности, указывается в Послании Президента Верховной Раде Украины «Стратегия экономического и социального развития Украины на 2000-2004 годы» и Указе Президента «Стратегия интеграции Украины в Европейский Союз».

Не изменился политический курс на интеграцию в Европейский Союз и после президентских выборов 2004 года. Более того, евроатлантическая интеграция Украины называется едва ли не основной внешнеполитической задачей нашего государства на ближайшее будущее. Несмотря на некоторые внутренние кризисные явления, роль Европейского Союза в современном мире постепенно усиливается. Соответственно изучение права Европейского Союза приобретает не только теоретическое, но и практическое значение. Актуальность темы данного диссертационного исследования обусловлена рядом факторов. Прежде всего, это значительная потребность в научных знаниях о праве Европейского Союза как такового, в том числе и особенностях его источников. И эта потребность связана как с уже отмеченным стремлением к членству в этой международной организации, так и c необходимостью адаптации украинского законодательства к праву Европейского Союза в силу подписанных договоренностей.

Учитывая стремление Украины к членству в Европейском Союзе, нужно отметить, что стратегическое сближение законодательства Украины с правом Европейского Союза невозможно без детального изучения источников права данного международного объединения, а также без учета тенденций их развития при разработке новых национальных нормативно-правовых актов.

Кроме того, необходимо подчеркнуть автономность права Европейского Союза, уникальность системы его источников, а также значительные отличия самих источников права Европейского Союза от источников международного права. Несмотря на международно-правовые корни этой организации, дальнейшее развитие права Европейского Союза в особую, автономную систему наложило свой отпечаток и на источники, во многом обусловив их специфику.

Указанные факторы определяют актуальность избранной темы диссертационного исследования, ее теоретическую и практическую значимость для выработки конкретных действий, направленных на интеграцию Украины в Европейский Союз.

На сегодняшний день в Украине не было опубликовано специальных работ, посвященных комплексному исследованию источников права Европейского Союза. Изучением отдельных аспектов права этого интеграционного объединения в рамках науки международного и международного экономического права занимались такие авторы, как В.Г. Буткевич, В.А. Василенко, О.Ф. Высоцкий, Н.Н. Гнатовский, В.Н. Денисов, А.И. Дмитриев, В.И. Евинтов, О.В. Задорожний, С.В. Исаакович, П.Ф. Мартиненко, В.И. Муравьев, Ю.И. Нипорко, В.Ф. Опрышко, К.К. Сандаровский, Л.Д. Тимченко.

Среди российских ученых необходимо отметить А.И. Абдулина, А.Я. Капустина, С.Ю. Кашкина, Б.Н. Топорнина, А.О. Четвериков, Л.М. Энтина.

Среди зарубежных авторов, исследовавших проблематику права Европейских Сообществ и Европейского Союза, можно назвать К.-Д. Боршарта, В. Кернза, А.Татама, Т.К. Хартли. При этом следует отметить, что, проблематика источников права Европейского Союза отдельно не рассматривалась.

Связь работы с научными программами, планами и темами. Диссертация выполнена в соответствии с планами научно-исследовательской работы кафедры конституционного и международного права Национального университета внутренних дел. Она соответствует тематике приоритетных направлений диссертационных исследований на 2002-2005 годы, утвержденной приказом МВД Украины № 635 от 30 июня 2002 года, и основным направлениям научных исследований Национального университета внутренних дел на 2001-2005 годы, утвержденным ученым советом университета 23 марта 2001 г.

Цели и задачи исследования. Цель диссертационного исследования состоит в определении источников права Европейского Союза, их комплексном исследовании, а также в выявлении особенностей, присущих источникам права этого регионального интеграционного объединения и отличающих их от источников международного права.

Комплексность цели, ее многоплановость обусловили актуальность решения следующих задач:

  • формирование совокупности критериев, позволяющих выделить источники права Европейского Союза;
  • определение системы источников права Европейского Союза и выявления механизмов взаимодействия внутри этой системы;
  • проведение детального анализа отдельных видов источников права Европейского Союза;
  • выделение специфических черт, присущих источникам права Европейского Союза и отличающих их от источников международного права;
  • определение тенденций развития системы источников права Европейского Союза.

Объектом исследования являются современное региональное международное право, а также международно-правовые аспекты, связанные с особенностями права Европейского Союза.

Предмет исследования – право Европейского Союза на современном этапе, а также процессы, связанные с развитием права этого интеграционного объединения.

Методы исследования. Методологическую основу диссертационного исследования составляет общефилософский диалектический метод системного анализа общественных отношений, возникающих в связи с интеграционными процессами в рамках Европейского Союза. В процессе проведения данного исследования использовались общенаучные и специальные методы познания:

– формально-юридический метод – для проведения анализа юридического содержания правовых явлений, формирования совокупности критериев, позволяющих выделить среди них источники права;

– сравнительно-правовой метод – для проведения анализа источников права Европейского Союза с учетом общетеоретических подходов к пониманию данного явления и специфики международного права;

– системно-структурный метод – в процессе выявления специфических особенностей, присущих источникам права Европейского Союза;

– историко-правовой – для выявления закономерностей исторического развития системы источников права Европейского Союза и определения в этом процессе доминирующих тенденций.

Использовались также логический и иные специальные методы научного исследования.

Научная новизна полученных результатов состоит в том, что данная работа является комплексным исследованием, посвященным малоизученной в украинской науке международного права проблеме - источникам права Европейского Союза.

В диссертационной работе сравнительно-правовой анализ источников права Европейского Союза проводится с учетом общетеоретических исследований, посвященных источникам права как таковым, специфики источников международного права и уникальности интеграционного права самого Европейского Союза.

Источники права Европейского Союза рассматриваются диссертантом как многоуровневая система, построенная на иерархических принципах.

Особенно рельефно научная новизна полученных результатов проявляется в таких основных положениях диссертации, которые выносятся на защиту:

  1. Система источников права Европейского Союза строится на иерархических принципах и состоит из четырех уровней иерархии. Именно наличие внутренней иерархии является отличительной особенностью данной системы по сравнению с международным правом, в котором иерархия источников отсутствует.
  2. Источниками права Европейского Союза являются:
  • международный договор;
  • международно-правовой обычай, сформированный в процессе европейской интеграции;
  • регламенты и директивы как акты органов Европейского Союза, принимаемые в рамках Европейских Сообществ;
  • общие принципы права Европейского Союза;
  • прецедентное право Суда Европейских Сообществ.
  1. Международный договор и международно-правовой обычай, сформированный в процессе европейской интеграции, как источники права Европейского Союза имеют ряд специфических особенностей, которые отличают их одноименных источников международного права.
  2. Регламенты и директивы, принимаемые в рамках Европейских Сообществ, являются уникальными в мировой практике источниками права, выражающими наднациональность данного международного объединения.
  3. Общие принципы права Европейского Союза – особая группа принципов, отличающаяся от общих принципов права и принципов современного международного права.
  4. Прецедентное право Суда Европейских Сообществ, в отличие от решений международных судебных органов, выступает источником права в силу особенностей самого права Европейского Союза и особого места, которое Суд занимает в системе его органов.
  5. Основными тенденциями развития источников права Европейского Союза на современном этапе являются: усиление роли писаного права, повышение уровня формализации и унификации, стремление уменьшить роль судебных органов в правотворческой деятельности и приблизить систему источников права к внутригосударственной модели.

Практическое значение полученных результатов является многоплановым и реализуется в наиболее значимых формах:

  • в практическом плане положения диссертации могут использоваться для определения направлений правовой политики Украины в связи с адаптацией украинского законодательства к законодательству Европейского Союза;
  • в законодательной деятельности – во время разработки нормативно-правовых актов, направленных на реализацию конкретных положений существующих договоренностей между Украиной и Европейским Союзом или Европейскими Сообществами;
  • в научном плане диссертация может быть использована при чтении курсов «Право Европейского Союза», «Международное публичное право», «Правовые системы современности».

Апробация результатов исследования. Основные тезисы диссертации нашли свое отражение в выступлениях автора на научно-практической конференции «Актуальные проблемы современной науки в исследованиях молодых ученых» (Харьков, Национальный университет внутренних дел, 25 мая 2005 г.) и на всеукраинской научной конференции «Вторые юридические чтения» (Киев, Институт государства и права им. В.М. Корецкого, НАН Украины, Национальный педагогический университет им. М.П. Драгоманова, 18 мая 2005 г.).

Публикации. Основные положения диссертации отражены в трех научных публикациях.

Структура и объем диссертации. Структура диссертации определяется ее предметом, целью и задачами исследования. Работа состоит из вступления, двух глав, которые включают 13 параграфов, заключения и списка использованных источников. Полный объем исследования составляет 171 страниц, из которых основной текст - 163 страниц. Список использованных источников содержит 106 наименований, в том числе 9 на иностранных языках.

ГЛАВА 1

Источники права (теоретические аспекты)

1.1. Источники права как общетеоретическая категория

Прежде чем приступить к глубокому и разностороннему анализу источников права Европейского Союза, по нашему мнению, необходимо исследовать ряд теоретических аспектов проблемы источников права как важной юридической категории общей теории права. Тем более, что на протяжении не одного десятилетия проблематика, связанная с источниками права, продолжает оставаться одной из самых острых и дискуссионных вопросов правовой науки.

Использование термина «источник права», объем и содержание этого понятия стали предметом споров ученых-правоведов еще в XIX веке. Этот спор продолжался в течение всего ХХ века и, в определенном смысле, не завершился и на сегодняшний день. Столь длительный спор стал причиной того, что были предприняты попытки отказаться от использования данного термина вообще (А.Ф. Шебанов) либо ограничить его значение искусственно. Так, профессор В.С. Нерсесянц, давая свое определение источника права, говорил о том, что такое определение «есть результат известного ”джентльменского соглашения” между юристами (как практиками, так и учеными), призванного избежать многозначности этого понятия» [1, с. 265].

В середине ХХ века предлагалось заменить термин «источник права» понятием «форма права» [2, с. 13-14].

По мнению некоторых ученых, такая замена должна была положительно сказаться на дальнейших исследованиях в этой области. Но замены не произошло во многом из-за сложившейся практики и определенного удобства использования термина «источник права».

Многозначность термина «источник права» была отмечена еще дореволюционным юристом Н.М. Коркуновым, который определял источник права «как признак общеобязательности нормы …, как средство познания …, и исторический памятник» [3, с. 283]. О многозначности этого понятия говорил и современник Н.М. Коркунова Г.Ф. Шершеневич [4, с. 5].

Многозначность самого термина «источник права» и необходимость его большей конкретизации стали причиной стремления уменьшить объем этого понятия.

Советские ученые С.А. Голунский, С.Ф. Кечекьян, С.Л. Зивс пытались сузить значение термина «источник права», разделив его на несколько составляющих. Следствием такого подхода стало возникновение таких терминов, как «источник права в юридическом формальном смысле», «источник права в материальном значении», и т.д.

Вырезано. Для заказа доставки полной версии работы воспользуйтесь поиском на сайте http://www.mydisser.com/search.html

Ошибочным нам представляется и определение источника права как «способа воплощения юридических норм в соответствующем правовом предписании государства» [20, с. 96]. В таком определении не учитывается целый ряд источников, в принципе формирующихся без участия государства, которое лишь признает такую форму источником права, таких как религиозная доктрина или обычай.

Для дальнейшего содержания работы необходимо, по нашему мнению, определить основные признаки источника права в формально-юридическом смысле этого термина. Основными признаками источника права являются:

  • наличие в источнике норм права;
  • общеобязательность источника;
  • формальная определенность [21, с. 402], либо выражаясь более корректно, официально-документарная форма [17, с. 308];
  • признание государством за той или иной формой выражения права статуса «источник права».

Наличие норм права в источнике отмечают практически все ученые. Более того, некоторые исследователи, в частности С.Л. Зивс, прямо говорят о том, что норма права «не существует и не может существовать вне источника права - оболочки бытия правовой формы» [16, с. 9]. Такое утверждение представляется нам полностью обоснованным. Автор в данном случае тонко подметил глубинную связь между нормой и источником права, их взаимодействие и взаимозависимость: норма права не может существовать вне источника права, а источник права нельзя считать таковым, если в нем будут отсутствовать правовые нормы.

Общеобязательность источника права также отмечается большинством исследователей. Общеобязательность источника права связана прежде всего с общеобязательностью норм права, которые этот источник в себе содержит. Следует все же более подробно остановиться на этом признаке с целью определить границы общеобязательности. Исходя из природы норм права, логически можно предположить, что источник права является обязательным для субъектов той отрасли права, которую этот источник призван регулировать. Однако Г.Ф. Шершеневич в свое время выразил мысль об обязательности источников права для суда, не упоминая ничего об обязательности источников для субъектов права [22, с. 159]. С таким подходом можно согласиться лишь отчасти по следующим причинам:

  • необходимость суда (судебного разбирательства) возникает только в случае возникновения спора о праве. Если следовать мысли Г.Ф. Шершеневича, то выходит, что при отсутствии спора субъекты права могут не соблюдать нормы права, регулирующие ту или иную отрасль, а такое положение противоречило бы самой природе права как регулятора общественных отношений;
  • принцип диспозитивности, присущий отдельным отраслям права, дает возможность разрешать спор о праве не только в судебном порядке, но и другими способами. Тем не менее даже при внесудебном рассмотрении спора субъекты прежде всего обязаны соблюдать императивные нормы, содержащиеся в тех или иных источниках. Кроме того, и сам подобный спор решается на основании либо в порядке, определенном тем или иным источником права;
  • применительно к международному праву можно говорить о реальной вероятности ситуации, когда судебное разбирательство по тому или иному спору (либо ситуации) невозможно в принципе. Но наличие такой ситуации или вероятность ее возникновения не может служить основанием для одностороннего отказа субъекта от выполнения своих обязательств, определенных в том или ином источнике международного права.

Учитывая вышесказанное, следовало бы говорить об обязательности источника права, в первую очередь, для субъектов права и только потом – об обязательности источников права для суда при принятии решения относительно спора между субъектами прежде всего потому, что суд в данном случае рассматривает отношения, урегулированные источниками права, обязательными для этих субъектов.

Вырезано. Для заказа доставки полной версии работы воспользуйтесь поиском на сайте http://www.mydisser.com/search.html

Следует отметить, что, рассматривая проблему источников права в общетеоретическом смысле, большинство исследователей подходит к этому вопросу с точки зрения внутригосударственного права, в определенной мере игнорируя реалии международного права как отдельной системы права, так и специфической науки, которая, тем не менее, является одной из составляющих общего комплекса юридических наук. Именно этим можно объяснить тот факт, что многие исследователи ставят нормативно-правовой акт на место источника права «номер один» [12, с. 77; 23, с. 93-94; 24, с. 164-168]. В то же время в весьма ограниченном количестве работ в качестве источника права упоминается международный договор, который, вне всякого сомнения, является источником права с точки зрения как общей теории, так и права внутригосударственного. Нежелание специалистов в области теории государства и права говорить об особенностях, связанных с международным правом, обусловливается именно спецификой этой системы права. По меткому выражению Н.А. Ушакова, «общая же теория права практически является на сегодня теорией внутригосударственного (национального) права, что ей самой и признается» [25, с. 38].

Такое нежелание в свое время отметил и Д.И. Фельдман, утверждавший, что разработка большинства категорий «проводилась и проводится до сих пор в общей теории права без учета международно-правовой проблематики» [26, с. 3].

1.2. Специфика источников международного права

Большинство ученых-международников соглашаются с тенденцией общей теории государства и права относительно разграничения термина «источник права» на материальный и формально-юридический [27, с. 151; 28, с. 54].

Однако в понятия формального и материального источников международного права представители разных школ вкладывали различное содержание. Как справедливо указывается в литературе, «для англосаксонского направления является характерной принадлежность к материальным источникам международного права “исторических” источников, далеких, косвенных и тех, которые “инициировали” появление норм международного права. А к формальным источникам международного права относятся прямые, непосредственные и юридически обязательные источники, правовые процедуры и методы создания норм международного права. Представители советской школы международного права под материальными источниками понимали материальные условия жизни общества. К формальным источникам они относили те, в которых находили свое конкретное выражение нормы права, прежде всего международные договоры и международные обычаи» [29, с. 110]. Следует отметить, что «советского» понимания природы материальных источников права придерживается и ряд западных специалистов, в частности французский профессор Нгуен Куок Динь [30, с. 61].

В отношении особенностей формально-юридических источников международного права, прежде всего, укажем, что они обусловлены особенностями самого международного права, которое существенно отличается от любой внутригосударственной системы права. В ней нет верховной власти, которой были бы подчинены все субъекты, нет законодательных, исполнительных и судебных органов, какие существуют в государствах. Большинство специалистов-международников проводят отличия между правом внутригосударственным и международным по ряду важнейших моментов, в частности, «по способу образования норм, по социальной сущности, по субъектам, по объекту регулирования, по способам функционирования» [31, с. 18].

Вырезано. Для заказа доставки полной версии работы воспользуйтесь поиском на сайте http://www.mydisser.com/search.html

Существуют и другие мнения. В частности, Нгуен Куок Динь дает следующее определение: «Формальными источниками права являются методы выработки права, различные способы, позволяющие считать, что какая-то норма относится к позитивному праву» [30, с. 61].

Тем не менее, не обошлось без споров, связанных с источниками, и среди исследователей международного права. Эти споры были связаны прежде всего с определением конкретных источников международного права и предлагаемыми классификациями этих источников.

При определении конкретных источников многие исследователи не ограничиваются ссылками на ст. 38 Статута Международного Суда ООН [27, с. 152; 38, с. 22], предлагая дополнить указанный там список источников. Общее замечание, которое разделяет большинство современных исследователей, выразил Нгуен Куок Динь: «Тем не менее, ст. 38 не лишена полностью недостатков: некоторые ее формулировки нечетки, а главное, она не дает исчерпывающего перечня формальных источников современного международного права» [30, с. 62].

В данном контексте интересным представляется следующая мысль Г.В. Игнатенко и С.А. Малинина: «Устав ООН содержит положение об уважении к обязательствам, “вытекающим из договоров и других источников международного права” (преамбула), что свидетельствует по меньшей мере о таком подходе, который не признает раз и навсегда определенного, в принципе не подлежащего изменениям перечня источников. Можно считать аксиомой, что государства и другие субъекты международного права в процессе согласования воль не только вырабатывают правила взаимных отношений, но и устанавливают форму существования таких правил, т.е. определяют вид источника международного права» [43, с. 38].

Такого же подхода придерживается и П.Н. Бирюков. Он говорит о том, что в процессе выработки международного правила поведения государства также принимают решение и о форме воплощения этого правила. Иными словами, о том источнике, в котором данная международно-правовая норма будет зафиксирована. При этом П.Н. Бирюков подчеркивает свободу государств при выборе формы закрепления международно-правовой нормы [33, с. 42].

Выраженная мысль представляется нам вполне обоснованной. Следует также отметить, что такая постановка вопроса отчетливо обнажает проблему отсутствия в науке международного права четких критериев, совокупность которых давала бы возможность определить, что следует относить к источникам международного права.

Ученые-международники предлагали классификации источников международного права, исходя из различных критериев. В частности, Лукашук И.И. и Шинкарецкая Г.Г. предлагали следующую классификацию:

1) универсальные источники (договор, обычай);

2) специальный источник (решения международных организаций);

3) вспомогательные источники (общие принципы права, резолюции международных организаций, решения международных судов и арбитражей) [38, с. 22-23].

Некоторые исследователи говорят о главных и вспомогательных источниках. При этом в качестве главных называются международный договор и международный обычай, а в качестве вспомогательных (иных) – решения международных организаций, решения судебных институций, доктрины международного права [29, с. 111].

Широкое деление источников права на основные, вспомогательные, дополнительные и так далее является необоснованным. Как справедливо отмечают Г.В. Игнатенко и С.А. Малинин, «такое деление не сообразуется с самим понятием источника права. Или данная юридическая форма (тот или иной международно-правовой акт) является воплощением норма права – и тогда мы имеет дело с источником международного права, или эта форма не закрепляет нормы и, следовательно, не может являться источником права. В связи с этим по логике вещей постановка вопроса о каких-то “вспомогательных” источниках исключается» [43, с. 37].

Вырезано. Для заказа доставки полной версии работы воспользуйтесь поиском на сайте http://www.mydisser.com/search.html

Относительно официально-документарной формы источника международного права следует отметить следующее. Эта форма также обязательна и для источников международного права. Только соблюдение определенной формы, присущее тому или иному источнику, т.е. отсутствие пороков формы, дает возможность говорить о том, что данная форма выражения права может быть отнесена к источникам международного права. Для отнесения той или иной формы выражения права к категории «источник международного права» эта форма должна обладать рядом признаков, присущих данному конкретному источнику. В частности, для международного договора этими признаками являются: письменная форма; наличие необходимых полномочий у представителей сторон, заключающих этот договор; соблюдение порядка заключения; надлежащая ратификация (если она предусмотрена) и т.д. Несоблюдение определенной формы, присущей тому или иному источнику права, дает основание говорить, что та или иная форма не является тем источником права, чьей форме она не соответствует.

В качестве примера приведем попытки отнести несколько взаимосвязанных односторонних актов государств к международному договору. Правда, при этом такой договор предлагалось называть «неформальным» [25, с. 28-30]. С таким подходом мы не можем согласиться, поскольку в подобных вопросах нельзя допускать расширенного толкования. Однако такие попытки демонстрируют важность официально-документарной формы как одного из критериев источника международного права. Ведь в приведенном примере именно несоблюдение этой формы позволяет провести разграничение между источником международного права (договор) и формами, которые представителями этого источника не являются. Более конкретно вопрос соблюдения официально-документарной формы будет раскрыт в параграфах, посвященных отдельным видам источников.

Из вышесказанного можно сделать вывод о том, что основными критериями для определения источника международного права являются:

  • наличие в источнике норм права;
  • персонифицировано обязательная нормативность такого источника;
  • надлежащая официально-документарная форма, обязательная для данного источника.

Среди основных источников международного права большинство современных исследователей выделяют: международный договор; международно-правовой обычай; общие принципы права.

Кроме того, некоторые авторы называют и другие формы, которые, по их мнению, являются источниками международного права. В частности, нередко в данной связи называются:

  • решения международных органов и организаций;
  • решения международных судов и арбитражных трибуналов [29, с. 110].

Международный договор признается современными исследователями источником международного права практически безоговорочно. Как пишет А.А. Мережко, «международный договор представляет собой один из центральных институтов международного публичного права и важную правовую форму межгосударственного сотрудничества» [46, с. 121].

Следует, однако, отметить, что единогласие в вопросе признания международного договора источником права существовало не всегда. Общая тенденция второй половины XIX - начала XX века заключалась в разделении международных договоров на нормообразующие договоры и договоры-сделки. Среди сторонников такого разделения можно назвать Ф. Ф. Мартенса [47, с. 188]. Такого же подхода придерживались и некоторые современные Ф. Ф. Мартенсу западноевропейские ученые. Среди наиболее известных из них можно назвать С. Бергбома и Трипеля [35, с. 102].

Вырезано. Для заказа доставки полной версии работы воспользуйтесь поиском на сайте http://www.mydisser.com/search.html

А. д’Амато в свое время отождествлял обычай с практикой и полностью отрицал значение opinio juris как необходимого элемента международно-правового обычая. Он говорил: «значение имеет не то, что государства заявляют или провозглашают, а то, что они реально делают» [56, с. 50].

Следует все же признать правоту сторонников выделения именно двух элементов международно-правового обычая: практики и opinio juris. В этом случае стадии формирование обычая соответствуют стадиям формирования иных международно-правовых норм, выделяемых многими учеными:

1) выработки определенного правила поведения;

2) признания за этим правилом силы международно-правовой нормы [57, с. 109; 58, с. 48].

Нужно отметить и специфическую особенность международно-правового обычая с этой точки зрения – значительный разрыв во времени между первым и вторым этапом.

Давая определение практике в данном контексте, Г.М. Даниленко пишет: «Когда речь идет о практике, то имеется в виду официальное поведение государств и других субъектов международного права, ведущее к созданию обычая» [54, с. 64].

Среди конкретных форм такого официального поведения исследователи выделяют:

  • для практики международных организаций – резолюции, декларации, рекомендации, совместные заявления государств – членов международной организации, консенсусные решения и т.д.;
  • для практики государств – официальные заявления относительно позиции государства; заявления в международных организациях; протесты; соблюдение или игнорирования соответствующих правил; принятие соответствующего законодательного акта; решение исполнительных, административных органов, решений суда и т.д. [29, с. 121-123].

Кроме активных действий, в практику следует включить еще и бездействие. Однако в этом случае существует ряд особенностей. В литературе отмечается: «Согласно международному праву, поведение бездействующего государства означает молчаливое одобрение практики и влечет юридические последствия только в том случае, если выполнены определенные условия. Прежде всего, необходимо, чтобы практика прямо или косвенно затрагивала сферу интересов и прав бездействующего государства, так как в ином случае нет оснований для протеста. Кроме того, бездействующему государству должно быть известно о правовых притязаниях, согласие с которыми презюмируется в случае отсутствия протеста» [54, с. 114].

Следует отметить тот факт, что не всякая практика ведет к образованию международного обычного права, а только та, которая отвечает определенным критериям. Разные ученые устанавливают различные требования. Среди основных критериев такой практики нередко называют постоянство и единообразие, всеобщность и продолжительность [29, с. 123; 54, с. 91].

В принципе соглашаясь с требованиями постоянства и единообразия, хотелось бы детальнее остановиться на требованиях всеобщности и продолжительности. Г.М. Даниленко говорит об относительности первого требования применительно к партикулярным обычаям. В то же время В.И. Кузнецов указывает на всеобщность как особый, третий признак международного обычая [41, с. 80]. Обратимся к практике Международного Суда ООН, который, в частности, отмечает: «Новая норма обычного права не может возникнуть без согласия или, по крайней мере, терпеливого отношения практически всех государств, интересы которых будут затронуты этой новой нормой» [59, с. 295]. Иными словами, практика того или иного обычая должна включать в себя прежде всего практику государств, чьи интересы затрагивает формирующийся обычай.

Вырезано. Для заказа доставки полной версии работы воспользуйтесь поиском на сайте http://www.mydisser.com/search.html

Говоря о специфике международно-правового обычая, нужно добавить к отмеченным ранее следующие особенности этого источника международного права. Г.М. Даниленко выделяет четыре особенности:

1) сложность в проведении различия между правотворческой процедурой и нормативным результатом [54, с. 7];

2) правило поведения создается практикой субъектов и подтверждается актами или действиями, которые в свою очередь также входят в практику;

3) обычные нормы формируются без проведения каких-либо формальных переговоров [54, с. 64];

4) степень согласованности позиций государств намного меньше по сравнению с договорными нормами [54, 16].

Кроме этого, другие специалисты отмечают и ряд иных специфических особенностей международного обычая:

5) особенности согласия государств с появившимися обычными нормами, которое, по словам Дж. Фитцмориса, скрыто во взаимном терпении, позволяющем возникнуть практике и последующему принятию этой практики в качестве права [64, с. 68].

6) меньшая степень формальной определенности по сравнению с договорными нормами [65, с. 6].

Общие принципы права. Принципы права по своей природе обладают рядом специфических особенностей, которые неоднократно отмечались различными исследователями. В частности, специалист в общей теории государства и права С.С. Алексеев говорит о том, что принципы права – «это выраженные в праве исходные нормативно-руководящие начала, характеризующие его содержание, его основы, закрепленные в нем закономерности общественной жизни» [66, с. 98].

Далее он говорит о роли принципов. По мнению С.С. Алексеева, они представляют собой «”сгустки” правовой ткани, не только выявляющие наиболее характерные черты содержания данной системы, но и выступающие в качестве высокозначимых регулятивных элементов в структуре права. Значение принципов как глубинного элемента правовой системы может быть с необходимой четкостью определено при помощи выработанного в философской литературе понятия активного центра целостного системного образования» [66, с. 261-262].

Л.Д. Тимченко справедливо говорит о тенденции непринятия общих принципов права или отождествления их с принципами современного международного права. В частности, он пишет: «Представители позитивистского направления придерживаются мнения, что указанные принципы содержатся в международных договорах и обычаях. Этот подход был характерен для советской науки международного права. Так, известный советский юрист-международник В.М. Корецкий писал: «Для советской доктрины международного права представляется несомненным, что под “общими принципами права” в международном праве следует понимать принципы международного права» [32, с. 8-9].

Такого же мнения придерживаются и другие исследователи, отмечавшие, что в советской науке общие принципы права или вообще не признавались источниками международного права (И.И, Лукашук, Е.О. Коровин, Л.А. Алексидзе), или признавались имеющими значение только как принципы международного права (В.М. Корецкий, Г.П. Жуков, Н.М. Минасян). Иными словами, обе эти точки зрения фактически не принимают решение ст. 38 Статута Международного Суда ООН относительно общих принципов права и исключают их из системы источников современного международного права [29, с. 111-112].

Вырезано. Для заказа доставки полной версии работы воспользуйтесь поиском на сайте http://www.mydisser.com/search.html

Если говорить о соответствии общих норм права признакам норм международного права, то необходимо отметить следующее. Можно с уверенностью утверждать, что общие принципы права регулируют отношения между субъектами международного права. Взять хотя бы несколько конкретных примеров из общих принципов: «равный над равным права не имеет», «согласие творит право», «никто не может передать больше прав, чем сам имеет», «никто не может быть судьей в собственном деле», «из правонарушения право не возникает» и т.д. [32, с. 8-9], или ряд иных общих принципов, выделяемых в работах других исследователей: «собственник территории владеет ею до неба и до самых больших глубин; публичное пользование берегами рек – это, в соответствии с международным правом, то же, что и пользование самой речкой» [29, с. 125-126].

Пример того, как общие принципы права непосредственно регулируют права и обязанности субъектов международного права, приводят А.И. Дмитриев и В.И. Муравьев: «При этом палата (палата международного правосудия – А.М.) констатировала, “что принципом международного права является в соответствии с общими концепциями права обязанность возмещения убытков, причиненных нарушением договора”, или “что возмещение должно полностью загладить все последствия неправомерного акта”» [27, с. 157]. Однозначно приведенными выше принципами регламентируются права и обязанности субъектов международного права.

В отношении нормативности общих принципов права хотелось бы подчеркнуть следующую мысль: нормативность – это неотъемлемое свойство всех принципов, в том числе и общих принципов права. Детальнее об этом мы уже говорили, когда обсуждали нормативность принципов современного международного права.

Обязательность общих принципов права для субъектов права международного является непростым вопросом. Такая обязательность существует прежде всего потому, что эти принципы являются общими для всех правовых систем, значит и для международного права. Кроме того, они признаны таковыми самими государствами именно в качестве принципов, т.е. «высокозначимых регулятивных элементов» [66, с. 261-262]. Более того, эти принципы признаны не только практически всеми государствами в отдельности, но и мировым сообществом в целом.

Именно в силу вышесказанного соблюдение общих принципов права является обязательным и для субъектов международного права.

Таким образом, общие принципы права обладают всеми свойствами норм международного права.

Существует мнение о том, что общие принципы права – это не более, чем обычные нормы международного права [71, с. 9]. С таким подходом нельзя согласиться.

Мысль о том, что принципы права не могут являться источниками международного права, поскольку не содержат в себе каких-либо иных норм международного права, является продолжением вопроса о нормативности принципов, который мы уже осветили.

Специфика общих принципов права выражается также в своеобразной форме их признания государствами. Большинство общих принципов права закреплены во внутреннем праве государств в той или иной форме, в зависимости от правовой системы конкретного государства. Из этого следует, что государство данные принципы признает. Иными словами, соблюдается выделяемый нами критерий - персонифицировано обязательная нормативность источника.

Вырезано. Для заказа доставки полной версии работы воспользуйтесь поиском на сайте http://www.mydisser.com/search.html

Интересным является тот факт, что в последнее время итоговые акты конференций ОБСЕ все меньше и меньше привлекают внимание юристов-международников. И объяснение данному факту может быть следующим. Как пишет Н.Н. Гнатовский, «ОБСЕ постепенно утрачивает позиции в общеевропейском процессе, ключевую роль в котором играет вхождение сначала в Совет Европы, а потом и в ЕС все большего количества государств» [80, с. 134].

Соответственно с прошествием времени и утратой большей части политической составляющей очевидным становится тот факт, что акты этих конференций не содержат международно-правовых норм.

Решения международных организаций. В настоящей работе термин «решение» выступает в качестве родового понятия, включающего в себя собственно решения, резолюции, регламенты и т.д. международных организаций, принимаемые последними в соответствии с уставом.

Обзор данного вопроса начнем со следующей цитаты: «В науке международного права вопросы о природе правотворческих решений международных организаций, возможности причислить такие решения к источникам международного права не меньше дискуссионные, чем вопросы общих принципов права. Тяжело указать не только страну, теоретики и практики которой придерживались бы единого взгляда на решения международных органов и организаций как источника международного права, а и конкретного ученого, взгляды которого по этому вопросу не претерпели бы изменений» [29, с. 127].

Подобное многообразие взглядов, разногласия и непоследовательность ученых демонстрирует неординарность, сложность и противоречивость самой проблемы.

Если же подойти к этой проблеме схематично, то очевидным становится тот факт, что одни ученые не признают решения международных организаций источниками права вообще, а другие признают таковыми одну или несколько различных групп таких решений одновременно. Те ученые, которые не признают решений международных организаций в качестве самостоятельных источников права, придерживаются различных точек зрения относительно роли этих решений в международном правотворчестве. Так, Г.М. Даниленко относит их к «важнейшим видам общих заявлений государств, имеющих значение для создания обычного права» [54, с. 79]. Нгуен Куок Динь подчеркивает роль резолюций «для понимания современного механизма создания договоров или обычной нормы» [30, с. 61].

Объем данной работы не позволяет привести многочисленные и противоречивые мнения различных авторов по проблематике отнесения решений международных органов к источникам международного права. Обобщающим является следующее мнение: «До настоящего времени нет однозначного ответа, могут ли международные организации сами непосредственно в одностороннем порядке принимать нормативно-правовые акты, т.е. акты, содержащие нормы международного права. На этот вопрос разными авторами в специальных трудах дается как утвердительный, так и отрицательный ответ» [81, с. 24].

Вырезано. Для заказа доставки полной версии работы воспользуйтесь поиском на сайте http://www.mydisser.com/search.html

Из широкого круга международных судебных органов необходимо выделить три группы:

  1. международные суды (трибуналы, арбитражи), создаваемые ad hoc;
  2. постоянно действующие арбитражные суды;
  3. постоянно действующие суды при наиболее влиятельных международных организациях.

Решения международных судебных органов, созданных ad hoc, не могут являться источниками международного права. В данном случае мы имеем дело исключительно с правоприменительной деятельностью. Эти суды всего лишь используют существующие нормы для разрешения конкретного спора (вынесения конкретного решения). Ни о каком прецеденте, а уж тем более прецеденте как источнике права, речи идти не может. Да и сами эти суды прекращают свою деятельность после вынесения решения.

Решения постоянно действующих арбитражей также не могут рассматриваться в качестве источника международного права прежде всего потому, что «сам правовой материал арбитражных трибуналов дает очень мало оснований, чтобы его признали источником международного права» [29, с. 137]. С такой оценкой решений постоянно действующих арбитражей следует полностью согласиться.

Основные споры между учеными ведутся относительно признания источниками международного права решений постоянно действующих судов при наиболее авторитетных международных организациях. При анализе решений международных судебных органов большинство советских исследователей ориентировались на практику Международного Суда ООН, решения которого не признавались источниками международного права [40, с. 17; 83, с. 58].

Преемственность традиций в подходе к данному вопросу проявляют и современные российские и украинские ученые [55, с. 25-26; 27, с. 160].

В западной науке «большинство сторонников англосаксонского направления развития международного права и ряд позитивистов-международников признавали за такими решениями свойства источников международного права (правда, с некоторыми оговорками)» [29, с. 135].

Некоторые современные ученые считают, что данная проблематика получила новое развитие в свете деятельности Европейского суда по правам человека, который «на видное место ставит свои предыдущие решения (прецеденты) и не желает от них отходить» [29, с. 136-137].

Обратившись к тексту Европейской Конвенции о защите прав и основных свобод человека, мы увидим, что ст. 32 устанавливает пределы юрисдикции Европейского суда по правам человека, которая ограничивается исключительно толкованием и применением Конвенции [49]. Конвенция не предусматривает возможности Суда создавать нормы международного права либо обязательность для Суда его собственных предыдущих решений.

П.Н. Бирюков, в принципе возражающий против отнесения решений международных судебных органов к источникам международного права, приводит следующие аргументы: «Во-первых, международные суды своими учредительными документами не наделены правом создавать международно-правовые нормы.

Во-вторых, судебные решения в международном праве не имеют характера прецедента и представляют собой лишь акты применения международных норм по конкретному делу.

В-третьих, суд, вынося решение по конкретному делу, выступает в международных отношениях в качестве единственного субъекта; воля суда ни с чьей волей не согласуется, и государства не придают решению юридической силы международно-правовой нормы. Таким образом, в решениях международных судов отсутствует необходимый элемент международно-правовой нормы и, соответственно, качество источника международного права» [33, с. 41].

Вырезано. Для заказа доставки полной версии работы воспользуйтесь поиском на сайте http://www.mydisser.com/search.html

Эти попытки имели под собой исключительно идеологические мотивы. С научной точки зрения такой подход не выдерживает сколько-нибудь серьезной критики. Тем не менее, отголоски данной теории можно встретить в юридической литературе и сегодня [86, с. 166].

В силу специфики международного права внутренние акты одного из субъектов этого права в принципе не могут регулировать международно-правовые правоотношения. В данном контексте нам кажется уместным привести следующее мнение: «Было бы неправильно считать, что … нормы внутригосударственного права юридически регулируют международные отношения. Нормы внутригосударственного права не могут создавать права и обязанности двух или нескольких государств. Поэтому они не могут регулировать отношения между государствами, хотя и оказывают на них воздействие» [31, с. 19].

Эта цитата ставит точку в попытках говорить о внутреннем праве государств и решениях национальных судов как об источниках международного права. Авторы вышеуказанного издания приводят достаточно веские аргументы против признания национального законодательства в качестве источника международного права.

Выводы к главе 1:

На сегодняшний день проблематика, связанная с источниками права как общетеоретической категории, остается не до конца исследованной и требует дальнейшего изучения. Наибольшие трудности в данном случае составляет отсутствие четких критериев, совокупность которых дала бы возможность выделить источники права из ряда похожих явлений.

Для определения источника права мы предлагаем использовать совокупность следующих критериев:

1) наличие в источнике норм права;

2) общеобязательность источника;

3) официально-документарная форма;

4) признание государством за той или иной формой выражения права статуса «источник права».

Следует согласиться с выделением ряда специфических особенностей международного права как особой системы права. Как подчеркивает большинство исследователей, международное право отличается от права внутригосударственного по субъектам, по объекту (предмету) регулирования, по порядку создания норм, по форме их внешнего выражения (источникам) и по функционированию международно-правовых норм.

Это нашло свое отражение и в критериях, предлагаемых нами для определения источника международного права. В силу того, что в международном праве государство не только участвует в формировании международно-правовых норм, но и является субъектом международного права, требования общеобязательности и признания государством статуса «источник права» сливаются в один критерий, который в литературе получил название «персонифицировано обязательная нормативность».

Следует отказаться от деления источников международного права на основные, вспомогательные, дополнительные и т.д. Такое деление является, скорее всего, следствием неуверенности, нужно ли относить то или иное правовое явление к источникам права или нет. Наличие же четких критериев позволяет ответить на вопрос однозначно. Либо документ (правовое явление и т.д.) соответствует этим критериям и является источником права, либо не соответствует. В этом случае можно однозначно утверждать, что то или иное явление не является источником права, аргументируя такое утверждение именно несоответствием предлагаемым критериям.

Вырезано. Для заказа доставки полной версии работы воспользуйтесь поиском на сайте http://www.mydisser.com/search.html

ГЛАВА 2

Источники права Европейского Союза

2.1. Система и общая классификация

Особенности системы и классификации источников права Европейского Союза неразрывно связаны с особенностями структуры этой международной организации. Следует подчеркнуть, что Европейский Союз не является простой сменой названия Европейских Сообществ или «преемником ЕЭС», как об этом иногда пишут [87, с. 4; 88, с. 42]. В действительности Европейский Союз представляет собой сложную конструкцию, состоящую из трех «колонн», или «опор», как их обычно называют в научной литературе [42, с. 258]. Еще большую сложность для понимания этой конструкции вносит отсутствие у Европейского Союза статуса юридического лица и международной правосубъектности.

Следует отметить, что существующая структура Европейского Союза возникла в результате попыток расширить круг вопросов, по которым политика государств-членов была бы общей или хотя бы более скоординированной. При этом был сохранен уровень интеграции, уже достигнутый в рамках Европейских Сообществ. Как справедливо отмечается в литературе, «такое развитие интеграции негативно сказалось на формировании права Европейского Союза как гомогенной системы правовых норм, поскольку каждая из этих структур действует в своем правовом поле» [27, с. 474]. Вследствие того что Европейский Союз находится в процессе постоянного развития, существующая структура, скорее всего, не является окончательной. В частности, в проекте Конституции для Европы урегулированы вопросы как правосубъектности Союза, так и получения им статуса юридического лица. Однако Договор об учреждении Конституции для Европы еще не вступил в силу, поэтому мы будет анализировать существующее положение вещей.

Европейские Сообщества хотя и составляют ядро Европейского Союза, но являются только одной из этих «опор»; второй и третьей, соответственно, выступают «общая внешняя политика и безопасность» и «сотрудничество в области правосудия и внутренних дел». Европейские Сообщества же хотя и являются составной частью Европейского Союза, но не теряют своей самостоятельности. При этом правовая природа Европейского Союза как международной организации существенно отличается от природы Европейских Сообществ. Б.Н. Топорнин отмечает: «Если право сообществ представляет собой особый правопорядок, отличающийся как от национального, так и от международного права, то правовое регулирование Европейского Союза является не чем иным, как составной частью международного права. Это раздел права международных организаций» [89, с. 275].

Следует все же указать на то, что от международной организации в классическом понимании Европейский Союз отличается именно наличием в своем составе Сообществ, специфическое право которых нередко называют наднациональным. На эту особенность неоднократно ссылаются в литературе [90, с. 26]. Именно отличие права Европейских Сообществ как от международного, так и от внутреннего (национального), которое является частью права Европейского Союза, заставляет внести изменения в список критериев для определения источников права, выработанных нами в главе 1 этой работы.

Вырезано. Для заказа доставки полной версии работы воспользуйтесь поиском на сайте http://www.mydisser.com/search.html

Третий уровень: прецеденты Суда Европейских Сообществ.

Четвертый уровень: акты органов Европейского Союза, принимаемые в рамках Европейских Сообществ, закрытые конвенции между государствами-членами, заключаемые в рамках Сообществ с целью реализации положений учредительных договоров, а также обычаи, сформированные в процессе европейской интеграции, осуществляемой в рамках Европейских Сообществ и Европейского Союза.

Следует подчеркнуть, что иерархические отношения сохраняются и внутри уровней. Например, акты органов Европейского Союза, принимаемые в рамках Сообществ, имеют приоритет над дополнительными конвенциями [96, с. 109].

Суть иерархии источников права Европейского Союза состоит в том, что правовые нормы, закрепленные в источниках, находящихся на более низких ступенях, не могут противоречить тем, которые закреплены в источниках, стоящих выше по этой лестнице.

Общей характеристикой высшего уровня иерархии является то, что это документы основополагающего, учредительного характера. В них устанавливаются цели, задачи, организационная структура, объемы полномочий основных органов, порядок их формирования, взаимодействия и т.д. Иными словами, акты высшего уровня регулируют основные вопросы, связанные с эффективным функционированием Европейских Сообществ и Европейского Союза. Нередко в литературе можно встретить сравнение таких актов с ролью конституции в праве национальном.

Очевидным является тот факт, что высший уровень иерархии включает в себя учредительные договоры, которые и стали основой Европейских Сообществ и Европейского Союза. Из актов Совета к высшему уровню относятся лишь те, которые традиционно включаются в «первичное право». Как пишет С.Ю. Кашкин, «такого рода акты образуют своеобразное дополнение к учредительным документам» [91, с. 131].

К высшему уровню иерархии относятся также и общие принципы права Европейского Союза. Эти принципы либо изначально были заложены в учредительных договорах, либо были сформулированы Судом ЕС. Как в первом, так и во втором случае принципы выступают своеобразным каркасом всей правовой системы Европейского Союза, наряду с учредительными договорами и указанными актами Совета.

Несоответствие общим принципам Европейского Союза любого иного источника права является бесспорным основанием для его отмены.

Нельзя согласиться с тем, что общие принципы права Европейского Союза нередко ставятся на более низкую ступень по отношению к учредительным договорам [89, с. 295]. В данном случае эти принципы неотделимы от самих договоров и соответственно должны находиться с ними на одном уровне. По сути, формулирование принципов права Судом Европейских Сообществ является толкованием самих учредительных договоров. Иными словами, Суд считает, что эти принципы уже заложены в них, а решение Суда – лишь формальное тому подтверждение.

Что касается иерархии между учредительными договорами, то следует отметить ст. 27 Договора о Европейском Союзе, в которой указывается: «Ничто в настоящем Договоре не должно затрагивать договоры об учреждении Европейских Сообществ или последующие договоры и акты, вносящие в них изменения и дополнение». Действие этой нормы не распространяется только на разделы ІІ-IV, которые были инкорпорированы в договоры о Европейских Сообществах. При коллизиях между учредительными договорами Сообществ используется формула: «специальная норма имеет превосходство над общей» [91, с. 146]. В сфере атомной энергетики приоритетными являются нормы специального договора о Евроатоме, во всех остальных сферах – нормы Договора о Европейском Сообществе. Договор о Европейском Союзе имеет наименьшую силу по сравнению с двумя другими учредительными договорами.

Вырезано. Для заказа доставки полной версии работы воспользуйтесь поиском на сайте http://www.mydisser.com/search.html

Иногда источником права Европейского Союза называется национальное право государств-членов [98, с. 166]. Однако такой подход не выдерживает критики. Возражения против него схожи с возражениями относительно причисления национального права к источникам права международного. Национальное право не регулирует отношения, возникающие в процессе интеграции. Оно не является обязательным ни для органов Европейского Союза, ни для иных государств, ни для лиц-резидентов иных государств.

2.2. Особенности международного договора как источника права Европейского Союза

Международный договор занимает особое место в системе права Европейского Союза прежде всего потому, что сам Союз, как и Европейские Сообщества, был основан международными договорами.

В дальнейшем с развитием международной правосубъектности Европейских Сообществ, расширением их прав по заключению международных соглашений в рамках концепции «параллелизма» и признания Судом ЕС международных договоров «интегральной частью права Сообществ»1 международный договор стал самостоятельным источником права Европейских Сообществ, а позже и Европейского Союза. Следует отметить, что деятельность Союза в рамках второй и третьей «опор» осуществляется «на основе отдельных договоренностей» [27, с. 483].

Таким образом, международный договор является важным источником

П р и м е ч а н и е.

Haegeman v. Belgium, Case 181/73, [1974] ECR 449

права Европейского Союза, выполняющим самые разносторонние функции.

В рамках Европейского Союза международному договору присущ ряд уникальных моментов, связанных прежде всего с местом в иерархии, порядком заключения и действия.

Наиболее важной особенностью международных договоров в праве Европейского Союза стало то, что они создали особый правопорядок. Такая характеристика договоров неоднократно фигурировала в решениях Суда ЕС1. В заключении от 14 декабря 1991 г. №1/912 отмечается: «Договор о ЕЭС, хотя и заключен в форме международного соглашения, образует тем не менее конституционную хартию правового Сообщества».

В этой связи большинство исследователей выделяют первую и наиболее важную группу – учредительные договоры (включая многочисленные протоколы, которые к ним прилагаются) [96, с. 103]. При этом отмечается, что по своей природе такие договоры не отличаются от иных международных договоров [см. напр.: 93, с. 31]. Кроме создания особого правопорядка, эти договоры «устанавливают цели, принципы и задачи Европейских сообществ и Европейского Союза, сферу их ведения или юрисдикцию, порядок формирования и функционирования институтов, условия осуществления членства. Учредительные договоры определяют основные параметры европейского права, его особенности, условия и порядок применения» [97, с. 46-47]. Относительно конкретных договоров, которые относятся к данной группе, существует несколько мнений.

В частности, И.А. Грицяк говорит о том, что действующими являются

П р и м е ч а н и я:

1 Joined Cases № C-6/90 and C-9/90, Judgment of the Court of 19.11 1991, Andrea Francovich and Danila Bonifaci and others v. Italian Republic, [1991] ECR 1-5357.

2 Opinion # 1/91 of the Court of 14 December 1991, Opinion delivered pursuant to the second subparagraph of Article 228 (1) of the Treaty, [1991] ECR 1-6079.

только два консолидированных договора: о Европейском Сообществе и Европейском Союзе, а «договоры об образовании ЕОУС, ЕЭС и Евтоатома следует цитировать только в историческом контексте» [95, с. 15-16].

Вырезано. Для заказа доставки полной версии работы воспользуйтесь поиском на сайте http://www.mydisser.com/search.html

Среди договоров, заключаемых Европейским Сообществом с третьими странами, в литературе как наиболее распространенные выделяются договоры ассоциативного партнерства, договоры сотрудничества и договоры торговли [90, с. 61-63].

Но прежде чем исследовать договоры, заключаемые Европейским Сообществом, нужно указать, что его правосубъектность (в отличие от Европейского Союза) четко прописана в Договоре о Европейском Сообществе (ст. ст. 133, 281, 300 и др.). Кроме того, в рамках концепции параллельной компетенции полномочия Сообществ относительно заключения международных соглашений были расширены рядом решений

Суда ЕС, наиболее известное из которых – по делу № 22/701.

Однако, как отмечают специалисты, «компетенция ЕС в сфере заключения международных договоров может быть исключительной, конкурирующей с компетенцией государств-членов, общей с компетенцией последних» [27, с. 528].

Договоры с третьими странами (международными организациями) заключаются Европейскими Сообществами единолично в рамках исключительной компетенции и являются составляющей частью права Сообществ. По своей природе это международный договор, на который распространяется соответствующий правовой режим.

Некоторые исследователи отмечают интересную особенность, прежде всего торговых договоров, заключаемых единолично Европейским Сообществом с третьими странами. Нередко в них присутствует так называемая «канадская оговорка», которая дает возможность государствам-членам заключать с той же третьей страной двухсторонние соглашения, которые основываются на договорах, заключенных Европейским Сообществом, и развивают их положения. Как указывается в литературе, «государства-члены наделили ЕС исключительной компетенцией по приоритетному заключению «первичных» торговых договоров с третьими государствами, оставив за собой право на заключение «вторичных» двухсторонних договоров» [99, с. 112].

Среди соглашений, заключаемых Европейскими Сообществами с третьими странами, большинство исследователей выделяют группу «смешанных договоров» [87, с. 53], несмотря на существующее мнение о том, что «отличие в составе участников договора – сами Сообщества единолично или совместно с государствами-членами – не влияет на

П р и м е ч а н и е.

Case 22/70, Judgment of the Court of 31 March 1971, Commission of the European Communities v. Council of the European Communities, [1971] ECR 263

обязательность этих актов и их место в иерархии источников права Евросоюза» [93, с. 147].

Суть «смешанного» договора состоит в том, что с одной стороны совместно выступают Европейские Сообщества и государство(а)-член(ы). Необходимость участия государства-члена возникает тогда, когда предмет договора находится в общей компетенции как Европейских Сообществ, так и государств-членов. Важной особенностью «смешанных» договоров являются необходимость их ратификации в соответствии с национальным законодательством государств-членов, а также момент вступления в силу – после ратификации во всех государствах-членах.

Необходимо упомянуть о международных договорах, заключенных государствами-членами единолично. Как отмечается в литературе, «Суд ЕС расценил договоры, входящие в эту категорию, как составную часть права Сообщества только в очень узком правовом поле» [96, с. 172].

Вырезано. Для заказа доставки полной версии работы воспользуйтесь поиском на сайте http://www.mydisser.com/search.html

В отличие от соглашений, заключаемых Европейскими Сообществами, в данном случае любое государство-член может отказаться от участия в таком соглашении, сославшись на собственные конституционные процедуры.

2.3. Соглашение о партнерстве и сотрудничестве с Украиной как источник права Европейского Союза

Как отмечает Н.Н. Гнатовский, Украина «в течение долгого времени вынужденно стояла в стороне от развития интеграционных процессов на европейском континенте» [80, с. 133].

Определенным этапом развития отношений между Европейским Союзом и Украиной стало заключение 14 июня 1994 г. Соглашения о партнерстве и сотрудничестве между Европейскими Сообществами и Украиной. Это соглашение 10 ноября 1994 г. было ратифицировано Верховной Радой Украины и с 1 марта 1998 г. вступило в силу. Его подписание стало одним из первых серьезных практических шагов Украины, направленных на интеграцию нашего государства в Европейский Союз.

С точки зрения международного права данный договор является классическим международным договором, на который распространяется соответствующий правовой режим, установленный Венской конвенцией «О праве международных договоров» 1969 г.

Если подходить к этому договору с учетом специфики права Европейского Союза, то его следует отнести к группе «смешанных», поскольку с одной стороны он подписан совместно Европейскими Сообществами и их государствами-членами. Следует также указать на рамочный характер данного соглашения, который свойствен большинству документов подобного рода.

По своей структуре Соглашение состоит из десяти частей, двух протоколов и ряда дополнений, которые составляют его неотъемлемую часть. Относительно содержания Соглашения следует отметить, что данный международно-правовой документ содержит как политические нормы и принципы (части I и II), так и конкретные нормативно-правовые предписания, четко регламентирующие отдельные сферы взаимоотношений (части III-IX).

Среди основных целей Соглашения указываются: обеспечение политического диалога, содействие развитию экономических отношений между Сторонами, а также создание основ для взаимовыгодного сотрудничества.

Кроме того, приветствуя и признавая важность усилий Украины, направленных на переход к рыночной экономике, среди основных целей указывается также поддержание этих усилий Украины. Для реализации этой цели, в соответствии с частью IX Соглашения Украине в рамках программы Тасис предоставляется временная финансовая и техническая помощь со стороны Европейских Сообществ.

Вырезано. Для заказа доставки полной версии работы воспользуйтесь поиском на сайте http://www.mydisser.com/search.html

В чем корни этого парадокса? Прежде всего, в особенностях самого правопорядка Европейских Сообществ и Европейского Союза, а также в щепетильности тех вопросов, которые возникали и продолжают возникать при становлении и развитии этого правопорядка. Для реализации общих целей государства-члены отказались от части своего суверенитета. Однозначным нам представляется тот факт, что подобного рода действия должны оформляться в ясной и четкой форме. Обычай же в силу своих специфических особенностей (меньшей степенью согласованности позиций и формальной определенности) никак не подходит для реализации подобных задач. Кроме того, важнейшей гарантией реализации верховенства права Европейских Сообществ является принцип прямого действия. Однако Суд ЕС установил ряд требований, при соблюдении которых возможна реализация прямого действия.

Опять-таки требование четкости и однозначности не соответствует специфике обычая.

Как отмечает К.-Д. Боршарт, «какая-либо деятельность организаций (органов Европейского Союза – А.М.) получает свою легитимность только из Конвенции. Это означает, что традиционное право ни при каких обстоятельствах не может создаваться организациями Сообществ на уровне Конвенций; самое большее, только государства-члены могут это делать – да и то в соответствии с жесткими с условиями» [90, с. 65].

В глубоко формализованной системе права Европейского Союза, где приоритетная роль принадлежит праву писаному, обычай занимает ниши, еще не урегулированные письменными документами. И занимает их до тех пор, пока писаное право их не урегулирует. Опять-таки акт органов Европейского Союза, который по-иному, нежели обычай, регламентирует те же отношения, будет однозначно иметь приоритет над последним. Исходя из сказанного, нельзя согласиться с отнесением обычая к праву «первичному» [89, с. 282; 94, с. 181].

Очевидно, что в системе права Европейского Союза международно-правовой обычай хоть и является источником права, но занимает одну из самых низших ступеней в иерархии. Такое место обычая связано с несоответствием специфики этого источника права требованиям, которые выдвигаются особым правопорядком Европейского Союза.

2.5. Сравнительно-правовой анализ актов органов Европейского Союза

Как уже отмечалось выше, правовая природа Европейских Сообществ, выступающих в качестве первой опоры, значительно отличается от двух других опор. Различия в данном случае можно провести сразу по нескольким критериям. Наиболее важные из них проходят:

1. По субъектному составу, на который распространяется действие актов.

Акты, принимаемые в рамках Европейских Сообществ, распространяют свое действие как на государства-члены, так и на частных лиц (физических и юридических). Субъектами актов, принимаемых в рамках двух других опор, могут являться только государства-члены. При этом возникновение обязанности у государства в рамках Европейских Сообществ автоматически порождает права у юридических и физических лиц- резидентов. В рамках же других опор ничего подобного не происходит.

2. По связи с национальным законодательством государств-членов.

Акты, принятые в рамках Европейских Сообществ, в частности регламенты, автоматически становятся частью законодательства государств-членов и подлежат применению национальными судами. При этом не требуется принятия каких-либо дополнительных актов имплементации. Однако такого рода акты необходимы, если речь идет об актах, принятых в рамках второй и третьей опор. Кроме того, на эти акты не распространяются принципы взаимоотношения права Европейских Сообществ и национальных правовых систем, т.е. принцип верховенства, прямого действия субсидиарности и т.д.

Вырезано. Для заказа доставки полной версии работы воспользуйтесь поиском на сайте http://www.mydisser.com/search.html

Некоторые ученые разделяют директивы на рамочные и обычные [93, с. 132]. Однако такое разделение не влияет сколько-нибудь серьезным образом

П р и м е ч а н и е.

Case 41/74 van Duyn, [1974] ECR 1337, Case 33/70 SACE, [1970] ECR 1213

на правовую природу директив.

Решение как акт в понимании ст. 249 Договора о Европейских Сообществах нельзя отнести к источникам права, поскольку это акты индивидуального характера [89, с. 288].

Таким образом, в решениях отсутствует нормативность как одна из составляющих нормы права. При отсутствии нормативности однозначным является вывод о том, что решение – это акт правоприменения, а не источник права.

Иногда к источникам права или нормативно-правовым актам относят выводы и рекомендации, не имеющие юридической силы [94, с. 186; 95, с. 50]. Налицо явное противоречие – попытки отнести к источникам права акты, по определению не содержащие норм права.

Выводы и рекомендации не имеют обязательной силы, не содержат норм права и, соответственно, не могут быть отнесены к источникам права.

Попытки отнесения к источникам права решений, выводов и рекомендаций являются иллюстрацией уже упоминавшейся тенденции причисления к источникам права актов индивидуального и рекомендательного характера [93, с. 123].

Кроме указанных видов актов, которые упоминаются в работах большинства исследователей права Европейского Союза, следует упомянуть об актах sui generis. Существование подобных актов было констатировано решением Суда ЕС по делу ERTA1. Хотя признание Судом ЕС актов sui generis по данному делу было вызвано во многом политическими мотивами, это решение имело далеко идущие последствия, поскольку дало возможность органам Европейского Союза принимать в рамках Европейских Сообществ

акты, прямо не предусмотренные учредительными договорами.

П р и м е ч а н и е.

Case 22/77 ERTA Commission v. Council [1971] ECR 263

А. И. Абдулин отмечает, что главной отличительной чертой этих актов является их «локальный характер» [94, с. 192-193].

Нам такой подход представляется слишком узким. Следует указать на важный момент: акты sui generis – это не особый однородный тип актов, а совокупность актов, издание которых прямо не предусмотрено учредительными документами. Соответственно природа актов внутри этой группы может быть самой разнообразной – от политических деклараций до актов, обладающих характеристиками источника права. В частности, к этой группе следовало бы отнести и документы, получившие название «акты представителей государств-членов, объединенных в совете европейских

сообществ». Как пишет А.И. Муравьев, такие акты, не предусмотренные учредительными документами, могут «облекаться в различные правовые формы: конвенции, декларации, решения, программы и т.д.» [27, с. 492]. Далее он приводит примеры нескольких таких «актов» в форме решений, которые принимались для регулирования различных отраслей: отмены ограничений на свободу передвижения трудящихся, осуществления общей транспортной политики и т.д.

Вырезано. Для заказа доставки полной версии работы воспользуйтесь поиском на сайте http://www.mydisser.com/search.html

Также право Европейских Сообществ, создавая обязанности для государств, одновременно порождает права для частных лиц. И эти права могут реализовываться в рамках прежде всего национального права посредством обращения в национальные судебные органы.

Таким образом, выполнение государствами своих обязанностей, принятых в рамках Европейских Сообществ, контролируется не только органами Европейского Союза, но также физическими и юридическими лицами, чьи интересы затрагиваются.

2.5.2. Правовая природа актов, принимаемых в рамках второй и третьей опор

Как уже отмечалось, Европейский Союз является гетерогенной структурой, органы которой в разных опорах обладают различным объемом полномочий и издают различные типы актов. «Использование конкретной правовой формы участия Европейского Союза в международных отношениях во многом зависит о того, в рамках какого из этих компонентов осуществляется такая деятельность» [27, с. 526].

Следует подчеркнуть, что некоторые акты, издаваемые в рамках первой опоры, являются источниками права Европейского Союза в силу наднационального характера права Европейских Сообществ. В рамках двух других опор Европейский Союз выступает в качестве международной организации. Соответственно акты, издаваемые органами Европейского Союза в рамках второй и третьей опор, являются решениями международной организации.

В специальной литературе неоднократно подчеркивалось различие между актами, принятыми в рамках Европейских Сообществ, с одной стороны, и актами, принятыми в рамках двух других опор - с другой [89, с. 251]. Л.М. Энтин отмечает: «Механизмы взаимодействия государств-членов в рамках второй и третьей опор Союза в значительной мере воспроизводят тот, который принят в международном общении и который регулируется нормами международного права» [97, с. 54]. Этот подход разделяется и рядом иных исследователей [87, с. 14-15].

Говоря о тенденциях развития, С.Ю. Кашкин предполагает, что эволюция права Европейского Союза пойдет по пути права коммунитарного, и в будущем верховенство будет признано за правом Европейского Союза «в целом, включая все три опоры» [91, с. 113]. Во многом именно такой подход и нашел свое отражение проекте Конституции для Европы.

Однако на сегодняшний день следует констатировать тот факт, что в рамках второй и третьей опор государства-члены не идут дальше сотрудничества, основанного исключительно на существующем международном праве. В частности, в Декларации, относящейся к ст. ст. 24 и 38 (старая редакция соответственно J-14 и K- 10) Договора о Европейском Союзе, прямо заявляется о невозможности передачи полномочий государств в целом ряде сфер органам Европейского Союза.

Вырезано. Для заказа доставки полной версии работы воспользуйтесь поиском на сайте http://www.mydisser.com/search.html

- принимать решения;

- разрабатывать конвенции, рекомендуемые государствам для принятия.

Вопрос о природе и специфике конвенций, заключаемых государствами-членами в рамках второй и третьей опор, был уже рассмотрен нами в параграфе, посвященном договорам, заключаемым в рамках Европейского Союза. Эти конвенции являются международными договорами, а не односторонними актами органов Европейского Союза.

Следует отметить, что в рамках третьей опоры органы Европейского Союза обладают большими полномочиями, чем в рамках второй опоры. Подтверждением данного тезиса является контроль за исполнением решений и рамочных решений со стороны Суда ЕС (ст. 35 Договора о Европейском Союзе). Кроме того, некоторые авторы говорят об общем характере решений, издаваемых в рамках третьей опоры [27, с. 522].



Pages:     || 2 |
 



<
 
2013 www.disus.ru - «Бесплатная научная электронная библиотека»

Материалы этого сайта размещены для ознакомления, все права принадлежат их авторам.
Если Вы не согласны с тем, что Ваш материал размещён на этом сайте, пожалуйста, напишите нам, мы в течении 1-2 рабочих дней удалим его.