WWW.DISUS.RU

БЕСПЛАТНАЯ НАУЧНАЯ ЭЛЕКТРОННАЯ БИБЛИОТЕКА

 

Pages:     || 2 | 3 | 4 | 5 |   ...   | 11 |
-- [ Страница 1 ] --

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
имени М.В.ЛОМОНОСОВА

ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ

Кафедра политической экономии

Фундаментальность
университетской подготовки экономистов:
роль экономической теории

Под редакцией К.А.Хубиева и М.Ю.Павлова

Москва

2011

Редакционно-техническая поддержка – Ж.Ф.Куриленко

Фундаментальность университетской подготовки экономистов: роль экономической теории / Под ред. К.А.Хубиева и М.Ю.Павлова. – М.: Экономический факультет МГУ, 2011. – 236 с.

Электронная версия

Инновационная экономика строится инновационно мыслящими и действующими специалистами – профессионально подготовленными выпускниками с фундаментальной подготовкой. В этой связи актуализировалась проблема преподавания экономической теории, сочетания фундаментальных и прикладных экономических дисциплин, что нашло отражение в данной монографии. Исследуется комплекс вопросов, образующих в последнее время целое направление под названием «экономика знаний». Хотя проблематике формирования новой экономики специально посвящен третий раздел монографии, она проходит через всю монографию в качестве сквозной идеи, при этом особое внимание обращается на реальности российской экономики.

Глобальный финансово-экономический кризис поставил на повестку дня вопрос реактуализации классической политической экономии, использования её лучших достижений для объяснения экономической реальности XXI века. Потенциал политической экономии оказался вновь востребованным самым широким экономическим сообществом – как среди теоретиков, так и практиков. Специальный раздел посвящен взаимодействию (диалектике) производственных сил и экономических отношений.

Система образования связана с состоянием экономических систем. Объяснение глубинных причин инновационной инертности и теоретическое обоснование путей выхода на ускоренно-инновационный путь развития составляют актуальную задачу экономической науки. Свое видение сложившейся ситуации, её отдельных сторон, предлагают и авторы данной монографии.

© Экономический факультет МГУ имени М.В.Ломоносова

© Коллектив авторов, 2011

Оглавление

Предисловие 4

Раздел I. «Фундаментальность университетской подготовки экономистов: роль экономической теории» 7

Кульков В.М. Реализация национальных интересов в экономическом образовании 7

Рудакова И.Е. Экономическая теория и экономическая практика: критика и взаимодействие 11

Хубиев К.А. Реформа экономического образования на фоне трансформационных процессов и циклического развития. 20

Покрытан П.А. О некоторых тенденциях в методологии экономических исследований 27

Зяблюк Р.Т. Экономическая теория как фундамент университетского экономического образования 35

Сухарев О.С. Экономическая наука, кризис и политика модернизации 43

Котова Г.А. Преподавание экономической теории и конкретные ситуации 49

Раздел II. «Модернизация российской экономики: диалектика производительных сил и экономических отношений» 53

Черковец В.Н. Направления модернизации экономики и национальные проекты современной России 53

Сорокин А.В. Переход к инновационному типу воспроизводства в сырьевой экономике России 78

Белянова А.М. Прогнозирование и планирование как фактор модернизации российской экономики (назад в будущее) 84

Бирюков В.А. Есть ли условия для построения в России инновационной экономики? 89

Водомеров Н.К. Противоречия капиталистической формы модернизации экономики России 97

Ишмуратов Р.Р. Диалектика модернизации российской экономики 103

Лутовинов А.Е. Препятствия и принципы, агенты и ресурсы успешной модернизации рыночной (капиталистической) экономики РФ 108

Нешитой А.С. Циклический характер воспроизводства и кризисы 115

Сорокина А.В. Зависимость инвестиций от инновационного, социального и экономического факторов развития территории 128

Толмачева Н.А. Мир после кризиса: новые аспекты взаимодействия транснациональных корпораций в сфере производства и розничной торговли 134

Холодков В.Г. Китайский опыт современной модернизации 139

Раздел III. «Экономика знаний: потенциал в решении проблем преодоления кризиса. “High-hume” и “high-tech” в обеспечении инновационного развития» 147

Кочетов В.В. Актуальные проблемы экономического развития 148

Садыков Т.У. Проблема адекватного отражения социально-экономического развития страны 154

Шошин С.В. Проблемы соотношения морали, современного российского права и экономики в образовательном процессе высших учебных заведений периода экономического кризиса 157

Вдовенко З.В. Компетентностный подход в обеспечении качества подготовки специалистов 162

Шушунова Т.Н. Проблема инновационного развития химического комплекса России в кризисный период 168

Толкачев П.С. Совершенствование земельных отношений как институциональный резерв инновационного развития российской экономики 174

Новакова С.Ю. Перспективные направления модернизации системы ипотечного жилищного кредитования в России в посткризисный период 176

Краско В.Д. Потребительское поведение в экономике Латвии 189

Раздел IV. «Знания и инновации в глобальном мире: социально-философские и политико-экономические исследования» 202

Павлов М.Ю. Инновационное развитие экономики России: творчество или потребление? 202

Муштак Х. Противоречия инновационной политики: нововведения и здоровье человека 207

Сундиев И.Ю. Барьеры на пути инновационного развития: структурные компоненты глобального кризиса и криминальные вызовы 209

Игнатенко И.И. Возможности раскрытия творческого потенциала личности студента 217

Лобач В.И. Изменение места и роли государства как формы правления в глобализующемся мире (на примере Республики Индия) 222

Мамакина К.И. Общественная формация – синергетическая модель развития 230

Сизов И.В. Значимость сохранения и инновации в иерархии ценностей современных россиян 231

Смолянинов Е.В. Политические проблемы перехода России на инновационную модель экономического развития 233

Сведения об авторах 234

Предисловие

Оценивая экономическую ситуацию начала 20-х годов прошлого столетия, Б.Пастернак отмечал, что в век стремительного распространения материализма вещи превратились в идеи: топливо заменил топливный вопрос, продовольствие заменил продовольственный вопрос. Правда, спустя некоторое время, материализм восторжествовал, в практической реализации идей электрификации, индустриализации и т.д. XXI век встречен другими вызовами: необходимостью инновационного развития и модернизации. Историческое значение практической реализации идеи модернизации сопоставимо с индустриализацией. От успешности решения этих проблем зависит историческая перспектива и судьба России в глобальном экономическом процессе. Приходится признать, с сожалением, что инновационно-модернизационная риторика постепенно превращает инновации в инновационный вопрос, модернизацию – в модернизационную проблему. Реальность такова, что экономика России проявляет устойчивую невосприимчивость к инновациям, составляющим основу и содержание модернизации. Модернизация и есть инновационный процесс как комплексная, диверсифицированная система.

Объяснение глубинных причин инновационной инертности и теоретическое обоснование путей выхода на ускоренно-инновационный путь развития составляют актуальную задачу экономической науки. Материализуется ли идея модернизации в обозримом будущем, найдутся ли для этого источники, сформируется ли субъект, созреет ли политическая воля, будет ли найден механизм, соответствующий реализации поставленной задачи? Вот неполный перечень вопросов, на который следует искать ответы теории и практике. Свое видение сложившейся ситуации, её отдельных сторон, предлагают и авторы данной монографии. Они не претендуют на исчерпывающее решение столь масштабной и важной проблемы, а лишь предпринимают посильные шаги в этом направлении в надежде на то, что исследования подобного ряда продолжатся.

В монографии рассматриваются несколько групп вопросов.

Во-первых: исходя их того, что новая экономика формируется за счет новых технологий и креативного фактора, в монографии уделяется большое внимание комплексу вопросов, образующих в последнее время целое направление под названием «экономика знаний». С этим направлением тесно связаны теоретические вопросы нового облика экономики, основанной на новейших технологиях. Хотя проблематике формирования новой экономики специально посвящен третий раздел монографии, она проходит через всю монографию в качестве сквозной идеи.

Корнями, питающими креативный фактор инновационного развития, является система образования, в котором на передний план выдвинулась роль университетов. Инновационная экономика строится инновационно мыслящими и действующими специалистами. Целенаправленная подготовка специалистов подобного рода не ведется. Проводимая реформа образования, скорее уводит от решения проблемы. Опираясь на компетентный подход, она больше ориентирует на подготовку выпускников функционального типа для освоения и квалифицированного исполнения уже готовых и заданных функций. Такие специалисты, безусловно, нужны. Но инновационную экономику способны создавать профессионально подготовленные выпускники другого рода. А именно, специалисты с фундаментальной подготовкой. И в этом состоит особая роль университетов. А что означает фундаментальная подготовка? По мнению ректора МГУ В.А.Садовничего, фундаментальная подготовка означает овладение законами развития природы и общества и умение применить их на практике. Учебно-научный процесс на уровне законов способен воспитать специалистов-инноваторов. Применительно к экономике это специалисты, способные обозревать и анализировать экономику на уровне тенденции её развития и, исходя из этого, создавать более эффективные структуры, инструменты, схемы, продукты (в широком смысле), образующих с совокупности новую экономическую среду и новый экономический порядок. Фундаментальная подготовка не отрицает функциональную. Она дополняет последнюю, опирается на нее и взаимодействует с ней. Т.е. это не альтернативный, а более сложный уровень образования. Он не может уложиться в трех-четырехлетний стандарт предлагаемого реформами бакалавриата. В рамках бакалавриата возможен функциональный, но не инноваторский уровень подготовки. Магистратура, как второй уровень образования в проводимой реформе, нацелен на специализацию, т.е. на углубление функционального направления подготовки. И, хотя в магистратуре предлагаются дисциплины продвинутого теоретического уровня, фундаментальность не является концептуальной основой магистерского образования. Заметим, что в новой системе двухуровневого образования понятие «специалист» отсутствует. Но востребованность специалистов с фундаментальной подготовкой растет.

В связи с проблемой фундаментальной подготовки экономистов актуализировалась проблема преподавания экономической теории. В монографии ей уделяется большое внимание. Экономический кризис отразился на авторитете неоклассической теории. Критика мейнстрим усилилась на родине её происхождения. В этой связи возродились инициативы создания новых конкурентоспособных парадигм и возвращения к классической теории (политической экономии). В монографии представленные разные, порой альтернативные точки зрения и это уместно в сложившейся ситуации. В последнее время наметился подход, связанный с разработкой курса общих основ экономический теории, в котором можно отразить разные направления экономической теории, доказавшие свою фундаментальную эффективность в отражении общих тенденций, закономерностей и законов функционирования и развития экономических систем.

В монографии предпринята попытка связать систему образования с состоянием экономических систем. Первая половина двадцатого столетия характеризовалась тем, что в экономике доминировало массовое производство стандартизированных товаров крупными компаниями с низкими издержками. Этому периоду развития экономики соответствовала «старая конкуренция», направленная, в основном, на снижение издержек массового производства. Экономическая реальность того времени отразилась на системе образования, которая тоже пошла по пути стандартизации выпускников в виде массовых бакалавров по направлениям с низкими издержками обучения. Данное направление институционализировалось в виде Болонского процесса, на пропаганду и распространение которого были затрачены большие ресурсы.

Во второй половине XX столетия произошли существенные изменения в экономическом развитии. Преобладающей стала «новая конкуренция» за счет дифференциации продукции и гибкого изменения технологий. Болонская модель оказались устаревшей для требований новой экономики с усилением креативного фактора, новых технологий дифференциации продукции и гибкой конвертации ресурсов. Посткризисная динамика усилит названные тенденции экономического развития, и на ее вызовы должна ответить система образования. Для экономического образования фундаментальность должна быть дополнена профильностью, которая позволит дифференцировать образовательный процесс и гибко конвертировать образовательные ресурсы. Развитию профильности из накопленной практики соответствует специалитет. Но следует продолжить поиск новых форм и моделей. Очевидно, что трех-четырехлетний бакалавриат не сможет выдержать нагрузки подготовки специалистов в соотношении с новыми требованиями к экономическому образованию.

Симметричной актуализацией в области экономического образования будет единый процесс дифференциации и взаимодействия разных отраслей экономической науки. При этом речь не может идти о вытеснении экономической теорией конкретных экономических дисциплин. Это было бы неконструктивным решением, которое ухудшит экономическое образование и создаст ситуацию конфликтности между экономической теорией, отраслевыми и конкретно-экономическими дисциплинами. Пользы это не принесет. Ещё более ущербным представляется обратный процесс – вытеснение экономической теории под благородным предлогом отклика на требования рынка труда, где повышаются требования к функциональной подготовке. При этом не учитывается тот факт, что рынок труда тоже дифференцирован. Там требуются и функциональные и креативные специалисты. Экономический кризис показал, что при массовом увольнении функциональных работников спрос на креативных специалистов возрастал. i

Решение проблемы усиления фундаментальной подготовки экономистов находится за пределами двух крайностей, описанных выше, но весьма распространенных в столкновении мнений. Каждая отраслевая и конкретная дисциплина должна подниматься до теоретического уровня и иметь соответствующие разделы. На этом уровне находится одно направление их взаимодействия с теоретическими дисциплинами. С другой стороны, теоретические дисциплины должны доводить конкретизацию отдельных разделов (теорий) до конкретного уровня. Это составит встречную линию взаимодействия теоретических, отраслевых и конкретно-прикладных дисциплин. Практический опыт нащупывает эти линии взаимодействия, но их надо систематизировать и использовать в развитии экономического образования.

В монографии, затрагивающей инновационную проблематику, не обойдена сама реальность российской экономики. Специальный раздел посвящен взаимодействию (диалектике) производственных сил и экономических отношений. Авторов не смущает обращение к классическому политэкономическому подходу, не очень нынче популярному. Экономическая история доказала существование связи между изменениями в технологиях (производственных силах) и изменениями в экономических системах (отношениях). Политическая экономия имеет опыт исследования данных связей и его надо шире использовать в современных исследованиях, обращенных к инновационным и модернизационным процессам.

Мы отдаем отчет в том, что позиции авторов по методологическим подходам и теоретическим решениям не бесспорны, а порой даже альтернативны. Таков предмет исследования, такова и сама реальность. Мы надеемся, что заинтересованный читатель обнаружит полезную для себя информацию, получит импульс для творческого обсуждения рассмотренных в монографии проблем и найдет побудительные мотивы для сотрудничества.

Раздел I. «Фундаментальность университетской подготовки экономистов: роль экономической теории»

Реализация национальных интересов в экономическом образовании

1. Особая роль университетов

Мы, университетские преподаватели, погрузившись в учебную «текучку», часто забываем о том, что университеты призваны играть особую роль в жизни общества. Ведь это не просто какие-то профессиональные учреждения, предлагающие заинтересованной публике некий набор учебных курсов. Университеты выполняют и важную общественную, культурную миссию, формируя социальные коммуникации, образцы поведения и мышления, ценности, мировоззрение, отношение к людям, обществу, стране, миру. «Воспроизводство традиций и интеграция культуры как функция университетов» [4, 357] - это отличительная особенность данного типа учебного заведения, отличающая его от типичных продавцов «образовательных услуг».

Университеты способны порождать уникальные синтетические формы, трудно достижимые в других условиях. Среди них:

- интеграция образовательной и исследовательской (научной) функций;

- возможность широкого междисциплинарного подхода на базе сотрудничества различных факультетов и кафедр;

- соединение фундаментальности и практичности, новаторства и традиций (консерватизма), признания научных авторитетов и демократичности отношений, ориентации на индивидуальный успех и коллективизма;

- объединение в одном сообществе людей разных поколений (преподавателей и студентов, ученых-ветеранов и молодых сотрудников);

- соединение национальной ориентации и патриотизма с «общечеловеческими» ценностями, с широкими международными контактами и интернациональной средой.

Все это вместе и формирует образцы, важные для жизнедеятельности всего общества и в силу этого становящиеся общественными благами. Причем речь в данном случае не идет о какой-то специальной, целенаправленной работе. Во многом эти образцы воспроизводятся в полноценном университете сами собой, как естественное выражение исторически сложившегося особого университетского духа и творческого уклада жизни. И реформируя в России высшее образование (в том числе – экономическое), нужно учитывать эту особенность, не делать резких и грубых движений, не брать за образцы то, что сформировалось в других условиях, и тем более, искусственно навязывать их. Это в полной мере относится и к Московскому университету, который всегда считался флагманом отечественного образования, игравшим огромную роль в общественной жизни страны, одной из самых авторитетных структур, влияющих на формирование мировоззрения, ценностей, культурной среды. В силу этого забота об МГУ и других классических университетах России отвечает глубинным национальным интересам страны.

Такими же особенностями должно отличаться и университетское экономическое образование. Оно не может быть сведено к подготовке рафинированных экономистов-прикладников, не может исходить только из узких прагматических критериев и оценок, не может ориентироваться лишь на «продвинутые» зарубежные образцы и их состоявшуюся ретрансляцию на ряд вестернизированных учебных заведений экономического профиля в современной российской высшей школе.

Университеты призваны готовить таких экономистов, кто не просто приобрел современные экономические знания, но и имеет фундаментальную подготовку, широкий междисциплинарный взгляд, мыслит в определенных социокультурных координатах, дорожит традициями российского общества, отечественной высшей школы и науки, готов и умеет отстаивать национальные интересы страны. Для этого в самой образовательно-экономической среде в университетах должна существовать и поддерживаться особая атмосфера, продуцирующая соответствующие образцы поведения и мышления.

Пользуясь сложившимися терминами, можно было бы сказать, что в университетах (по крайней мере, в МГУ) должна обеспечиваться преимущественно «школа знаний» (традиции которой в России весьма велики), в компромиссных вариантах - сочетание «школы знаний» со «школой компетенций» или «знаниеёмкая школа компетенций». Какими бы современными ни были компетенции и образовательные программы, они не могут компенсировать снижения присущей университетам фундаментальности, характерной для подготовки кадров элитарного уровня (элитарного – не в смысле социальной избирательности обучающихся, а в плане особой глубины и национальной необходимости).

2. Выражение национальных интересов в экономическом образовании

Для университетского экономического образования крайне важны, во-первых, фундаментальная теоретическая подготовка и, во-вторых, национальная ориентация, понимание особенностей своей страны и ее экономики, учет целей национального экономического развития и интересов страны. Именно две эти составляющие и формируют особое университетское мировоззрение, отличающееся одновременно глубиной проникновения в суть общественных явлений и национальной ответственностью. При этом необходимо именно единство указанных сторон, чтобы не уйти в крайние формы: в одном случае, в космополитическую научную схоластику, а в другом – в эмпиризм и нормативизм. Фундаментальность подготовки университетских экономистов должна обеспечиваться широким набором теоретических учебных курсов, включая как философские дисциплины (в том числе и такие «стыковые» предметы, как философия хозяйства, экономическая методология), так и теоретико-экономические курсы во всем их многообразии, имея в виду и особую исторически сложившуюся роль политической экономии. Национальная ориентация университетского экономического образования должна также реализовываться в структуре учебных курсов. Остановимся на последнем тезисе подробнее.

Акцент на специфике национальной экономики крайне важен, поскольку усиливает внимание к стратегическим задачам и потребностям страны, обеспечивает адаптацию общеэкономических выводов, повышает востребованность и практическую значимость экономического знания. Между тем, состояние дел, связанное с полноценным отражением национальных особенностей экономики в экономическом образовании, вряд ли можно назвать удовлетворительным. Стандартные курсы микро- и макроэкономики грешат абстрактностью, внеисторизмом, излишней формализацией. Попытки освежить их страновыми иллюстрациями, хотя по-своему и полезны, но в целом недостаточно продуктивны, поскольку растворяют национальные особенности в контексте общих проблем, не обеспечивая тем самым целостного восприятия специфики страны. Конкретно-экономические дисциплины затрагивают лишь локальные характеристики отечественной экономики, причем преимущественно в хозяйственно-эмпирической форме. Курс «Национальная экономика», реализующийся в последнее десятилетие в ряде российских вузов, хорош по своему звучанию и смыслу, однако делает больший акцент на организационно-хозяйственных и управленческих формах. Необходим особый курс в качестве относительно самостоятельной части экономической теории (он может быть назван «Теория национальной экономики», «Экономическая система России» или, как сейчас на экономическом факультете МГУ - «Российская экономическая модель»), который бы давал целостное, систематизированное теоретическое представление о современной российской экономике, о механизмах ее функционирования и развития, о содержании и структуре социально-экономических отношений в России. Ее предметом является национальная экономическая система как совокупность национально-особенных экономических отношений, отражающих действие присущих стране специфических (как экономических, так и неэкономических: природно-климатических, географических геополитических, социокультурных и иных) факторов, реализующих стоящие перед страной долгосрочные цели национального экономического развития и обеспечивающих эффективное поддержание жизнедеятельности и расширенного воспроизводства на национальной территории [3, 14]. Исходным уровнем при этом выступает экономический строй страны (национальный экономический строй), который раскрывается прежде всего через национально-специфические формы экономической координации и социально-экономического присвоения, особенности национального воспроизводства, специфическую структуру социально-экономических и хозяйственных укладов и который базируется в целом на политэкономическом основании (это своего рода «национальная экономия», если использовать известную германоязычную терминологию). Над ней возвышаются национальные спецификации других известных частей современной экономической теории, которые предстают как «Национальные институты», «Национальная макроэкономика», «Национальная микроэкономика» и, вдобавок к ним, «Национальная мезоэкономика». Таковы основные уровни или структурные части данной учебной дисциплины, которая должна выполнять роль «жесткого ядра», цементирующего изучение национальной специфики в структуре учебных курсов экономического образования в России.

В целом же отражение особенностей национальной экономики в системе учебных и научных дисциплин должно включать в себя несколько взаимосвязанных уровней, а именно: 1) неэкономические дисциплины, раскрывающие специфику страны в различных сферах (отечественная история, география, геополитика, «теория цивилизаций», социология и т.п.); 2) национальные конкретизации и иллюстрации в стандартных разделах современной экономической теории; 3) теория национальной экономики как относительно самостоятельная часть экономической теории, исследующая особенности национальной экономической системы; 4) национальные спецификации в конкретных (отраслевых и функциональных) экономических дисциплинах; 5) выделение в ряду последнего круга дисциплин особого системного курса, получившего название «Национальная экономика». Только совокупность указанных форм (уровней) позволит наиболее полно и объемно отразить специфику экономики России, придать ей системный характер и тем самым обеспечить адекватные научные основы национально-ориентированной экономической политики, а следовательно, и национальные интересы страны. Совокупность этих форм, реализующаяся в учебном процессе и в научно-исследовательской работе, будет также способствовать формированию и национально-ответственного мировоззрения у студентов-экономистов.

Университетское экономическое образование должно учитывать социокультурные особенности страны, проявляющиеся в национальном стиле исследования, в национальном экономическом мышлении. К специфике отечественной экономической мысли можно отнести, в частности, особый акцент на социо-духовно-экономическом обосновании явлений; нацеленность на философско-методологическое объяснение экономических процессов; включение в анализ не только «сущего», но и «должного»; особое внимание к социальной стороне экономике, к социальной справедливости, к роли духовного и других неэкономических факторов; признание особой роли общенационального (народнохозяйственного) уровня и трудового, производственного аспекта экономической деятельности. Все эти черты - не есть нечто привнесенное, законсервированное, а потому – неперспективное. На самом деле, они вытекают из специфических условий страны, ее цивилизационного своеобразия [2, 91-94]. Особо следует выделить использование принципа методологического холизма (коллективизма), который, во-первых, характерен для ряда научных направлений как таковых, а во-вторых, может считаться более адекватной основой понимания и исследования экономики России с присущими ей своеобразием, статусом и национальными интересами.

Возвращаясь к дисциплине «Теория национальной экономики», отметим важную структурную задачу, решаемую этим курсом: с одной стороны, он как бы «венчает» стандартные теоретические дисциплины, изучаемые студентами на первых курсах (Общая экономическая теории, Микро- и Макроэкономика), придавая их выводам обобщающий характер и национальную специфику, а с другой стороны, служит общей основой для последующих конкретно-экономических дисциплин, отражающих отдельные сферы национальной экономики. Он выполняет роль своеобразного «переходника», обеспечивая осмысленность и логичность структуры курсов в системе экономического образования.

Оценивая сложившееся состояние, можно говорить об имеющемся серьезном дефиците национальной специфики в отечественной экономической науке и высшем образовании, что проявляется в следующих характеристиках: в тотальном господстве «универсалистских» научных парадигм; в сведении указанной специфики в основном к пассивным страновым иллюстрациям и линейным, упрощенным формам проявления общетеоретических выводов; в слабом учете национально-особенных факторов, целей национального развития, особенностей национального экономического мышления и научно-образовательных традиций; в сложившейся структуре учебных дисциплин, недостаточно, как уже указывалось выше, отражающей специфику страны, ее истории и национальной экономики; в выборе вектора вестернизации как главного элемента реформирования российского образования, в том числе и экономического, «зацикленности» на мировой стандартизации в контексте вхождения России в мировое образовательное пространство. В этом контексте вызывает озабоченность вытеснение из новой редакции стандартов экономических дисциплин курса «Национальная экономика» и в целом плохо скрываемая ориентация новых «реформаторов» высшего экономического образования на ослабление внимания к национальной специфике экономической системы. Вызывает недоумение и отсутствие публичной дискуссии по данному вопросу. Складывается впечатление, что определенные круги начинают поднимать новую (вторую – после начала 1990-х гг.) либеральную волну, не считаясь с мнением широкого научно-образовательного сообщества. Недавняя экономическая история 90-х гг. с ее серьезными негативными результатами убедительно показала, насколько высока цена невнимания к особенностям национальной экономики и к дисциплинам (научным и учебным), отражающим эти особенности. Похоже, урок пошел не впрок. Необходимо серьезно оценить указанные процессы на предмет их соответствия национальным интересам.

В российской высшей школе и науке складывается особое направление, ориентированное на непосредственное изучение особенностей национальной экономики. Оно формируется в основном на базе учебников и учебных пособий по профилю «национальная экономика». Только в последние годы вышло сразу несколько солидных изданий, причем в разных вузах и с большой долей своеобразия [1]. Это направление востребовано в России, в высшем экономическом образовании, оно нацелено на реализацию национальных интересов и может стать хорошим «специфическим активом» в особой университетской системе учебных стандартов, право на разработку которых получено МГУ и его факультетами. Кроме того, можно уверенно прогнозировать высокий интерес иностранных студентов и стажеров к данному направлению, поскольку дает им возможность системно понять особенности российской экономики.

Особый статус, полученный МГУ наряду с Санкт-Петербургским университетом, должен быть использован для того, чтобы выправить наметившиеся перекосы и реализовать более фундаментальный и национально-ориентированный профиль образования, отвечающий потребностям и интересам страны. В полной мере это относится и к экономическому образованию. Генеральным в организации и направленности учебного процесса в университете должен быть курс на подготовку выпускников, обладающих фундаментальными знаниями, широким системным мышлением, государственным подходом, умением сочетать универсальные знания со спецификой России и с практической деятельностью.

Подготовка таких кадров элитарного уровня в условиях сложившихся жестких тенденций и усиления «гнета» практицизма должна стать государственным делом. Должен формироваться своего рода «госзаказ», подкрепляемый бюджетным финансированием, прохождением студенческой практики в организациях высокого уровня (министерства, крупные госучреждения, аналитические центры, научные институты и т.п.), гарантией трудоустройства (по крайней мере, лучших выпускников). Это - адекватные меры реализации национальных интересов в сфере университетского экономического образования.

Таковы, на наш взгляд, основные формы выражения национальных интересов в экономическом образовании.

Литература

  1. Градов А.П. Национальная экономика. СПб.: Питер, 2005; Кульков В.М. Национальная экономика: российская модель. М.: Макс-Пресс, 2008; Национальная экономика / Под ред. Р.М.Нуреева. М.: Инфра-М, 2010; Национальная экономика / Под ред. П.В. Савченко. М.: Экономистъ, 2010; Основы национальной экономики / Под ред. А.В.Сидоровича. М.: ДиС, 2009; Рязанов В.Т. Хозяйственный строй России: на пути к другой экономике. СПб.: Изд-во С.-Петерб. Ун-та, 2009; Теоретические основы национальной экономики / Под ред. Д.Н.Землякова. М.: ГУУ, 2007.
  2. Духовно-нравственные и цивилизационные основы экономики. Материалы всероссийской конференции // Общество, государство, политика, 2009, № 6.
  3. Кульков В.М. Российская экономическая модель. М.: Теис, 2009.
  4. Общеевропейский процесс и гуманитарная Европа. Роль университетов / Под ред. Л.И.Глухарева и В.Страды. М.: Изд-во МГУ, 1995.

Экономическая теория и экономическая практика:
критика и взаимодействие

Связь экономической теории с практической жизнью, недостаточность отражения практических проблем в версиях экономической теории – проблема давняя, ее появление связано с началом самой науки «экономическая теория». Причины этого понятны и обусловлены самой природой научного теоретического знания. Задачи теории – выявить базовые фундаментальные зависимости в предметной области. Поэтому частные явления, случайные отклонения остаются опущенными, сознательно не принимаются во внимание, чтобы не искажать главные зависимости, определяющие динамику основных процессов. Именно эта особенность теоретического знания приводит к отвлечению от многообразия реальной жизни. Экономическая теория, как и другие теоретические дисциплины, пользуется методом отвлечения от частностей (методом абстракции), затемняющих картину фундаментальных повторяющихся событий, рассматривает связи основных переменных при «прочих равных». Отсюда, естественно, возникает разрыв между реальными событиями и тем, что исследователь избрал в качестве наиболее значимых, объясняющих переменных и соотношений между ними. Задача экономической теории не «описание» реальности, но анализ, выделения главного, объясняющего частности, следование основным тенденциям или отклонения от них.

Вторая сторона проблема, тесно связанная с первой, – связь экономической теории и прикладных (конкретно-экономических) дисциплин. Пространство между теорией и практикой заполняется конкретно-экономическиеми разделами науки. Как дисциплины с преобладание описательного метода, они ближе стоят к реальности, быстрее реагируют на происходящие изменения.

Различие предметов и методов этих разделов экономической науки приводит к различию и научных траекторий. В последнее время этой проблеме уделяется значительное внимание. Исследователи отмечают различия между «наукой (чистой теорией) и искусством (применением) конкретных экономических рекомендаций)»ii.

Современный этап развития экономической науки делает связь теории и практики весьма актуальной. Остроту проблеме придает необходимость совершенствования экономических знаний в условиях современных вызовов. Теоретические знания часто воспринимаются как мало затребованные, поскольку в современной экономике бизнесу и государственному управлению, якобы, гораздо важнее конкретные знания и компетенции профессиональных экономистов.

Рассмотрим, как развивалось «расхождение» теории и практики по мере эволюции экономических знаний. Такое расхождение иногда трактуется как конфликт, на наш взгляд, вымышленный, основанный на игнорировании специфических особенностей и задач каждой из этих областей знаний.

Связь экономической теории с практической жизнью, степень отражения в теории актуальных практических задач, взаимодействие теории и практики в версиях экономической теории – проблема не сегодняшнего дня, ее появление связано с началом самой науки «экономическая теория». М.Блауг, рассматривая развитие метода экономической теории у классиков, ссылается на работу Э.Кернса «Характер и логический метод политической экономии», изданную в 1875г., где Кернс высказал раздражение по поводу нескончаемого потока насмешек, который сторонники английской исторической школы адресовали «нереалистичным предпосылкам классической экономической теории»iii.

Задачи теории – выявить базовые фундаментальные зависимости в предметной области. Частные явления, случайные отклонения остаются опущенными, сознательно не принимаются во внимание, чтобы не искажать главные зависимости, определяющие динамику основных процессов. Экономическая теория, как и другие теоретические дисциплины, изучает фундаментальные повторяющиеся (естественные, закономерные) события, связи между ними при «прочих равных». Отсюда неизбежно возникает разрыв между множеством реальных событий и тем, что исследователь избрал в качестве наиболее значимых, объясняющих переменных и соотношений между ними в своем исследовании.

Именно эта особенность теоретического знания приводит к критике его концепций как оторванных от многообразной реальной жизни. Критика часто объясняется иллюзией далеких от теории людей, в представлении которых функция экономической теории – описание реальности, и если она это плохо делает, то такая теория плоха и не выполняет своей научной задачиiv.

Надо отдать должное представителям экономической теории: они «не оставалась в долгу» перед защитниками преимуществ конкретных знаний, называя такие знания описательными, поверхностными, уводящими от сущности явлений, «вульгарными». Взаимное «недружество» немало объяснялось тем, что экономисты – теоретики не всегда удостаивали своих читателей или слушателей достаточно понятным изложением своих идей. Мало кому удавалось, подобно Маршаллу, так изложить свои идеи, чтобы, по выражению Кейнса, «читатель мог перейти теорию вброд, даже не замочив ног».

Со временем эта полемика не угасла, но получила другое наполнение. Развитие экономической теории и конкретно-экономических дисциплин в последние десятилетия выявляет новые стороны. С одной стороны, экономическая теория широко включает в свой предмет новые события и черты реальности. С другой стороны, конкретно-экономические дисциплины по мере накопления знаний нуждаются в обобщении изменений в конкретных областях реальной экономической жизни, что продвигает исследования в конкретных предметных областях – в менеджменте, маркетинге, в различных отраслевых экономиках, корпоративной стратегии и др.

Остроту проблеме связи экономической теории и практики придает необходимость совершенствования преподавания экономических дисциплин в условиях вызовов нашего времени. Теоретические знания часто воспринимаются как мало затребованные, поскольку в современной экономике бизнесу и государственному управлению, якобы, гораздо важнее конкретные знания и компетенции, а не «общие рассуждения» теоретиков.

Рассмотрим, как складывалось отмеченное расхождение и какое влияние оно оказывало на экономическую теорию, как это расхождение выглядит сегодня. Забегая вперед, скажем, что «взаимные упреки» экономистов-теоретиков и представителей конкретных экономических дисциплин в значительной степени способствовал прогрессу этих двух областей экономической науки. Такое расхождение было, на наш взгляд, одним из побудительных факторов дальнейшего совершенствования экономической теории, оно преодолевалось в теоретических версиях, способствовало развитию предмета и метода. В то же время знание основных линий расхождения теории и прикладных дисциплин помогает уточнению и развитию предмета этих разделов экономической науки.

Разработка экономической теории в рассматриваемом здесь плане шла по линии все большего включения в ее концепции явлений реальной жизни. Многие явления реальной экономики, будучи обобщены и определены как базовые (фундаментальные), нашли отражение в теоретических моделях на протяжении исследований ХХ века. Однако, продвигаясь вперед, концепции экономической теории все же не преодолели расстояния, отделявшего их от многослойной, многофакторной реальности. Напротив, в каком-то смысле по мере разработки теоретических версий и инструментов анализа, они становились все более абстрактными, увеличивая расхождения с реальностью и порождая дополнительные критические аргументы. Проследим, по каким линиям складывалось расхождение теории и практики, отмечая лишь наиболее важные моменты.

• • •

Расхождение экономической теории и практики прежде всего было отмечено самими представителями теории. Рассмотрим кратко эволюцию экономической теории с точки зрения развития (совершенствования) ее предмета и метода абстракции.

Появление экономической теории как систематического теоретического знания связано с именем Адама Смита. Он очертил границы предмета экономической теории, выделив главные явления, существование и развитие которых определяет движения той материи, которая стала объектом исследования – экономики. Именно эти общие явления (обобщенные в понятия) – богатство, труд, создающий стоимость, разделение труда и производительность, распределение богатства - позволили открыть то, что потом получило название фундаментальных оснований экономического общества. Выделение главного было началом метода абстракции.

На этих ранних ступенях теории первостепенное значение имело понимание происхождения, природы (сущности) тех явлений, которые экономическая теория включала в свой предмет.

После Адама Смита и Давида Риккардо важнейшим этапом в разработке экономической теории, в оформлении ее как области системного знания стали работы Альфреда Маршала. Он консолидировал, по выражению Шумпетераv, достижения классиков и открытия маржиналистов. Извлек из этой консолидации новую теоретическую систему, получившую затем название «неоклассики». Он создал научную версию рыночной экономики, разработав теорию цены и механизм ее формирования под одновременным действием спроса и предложения, объяснил действие рыночного механизма.

Маршалл создал систему частичного равновесия и проанализировал его условия. Однако это было статическое равновесие, хотя фактор времени присутствовал в системе Маршалла через понятия рыночного, короткого и длительного периодов. Позднее это позволило дать основы динамического процесса - значение сбережений и накопления капитала, роль накопления опыта и распространения знаний для роста производительности и проч.vi Маршаллианские идеи равновесия, тем не менее, воспринимались как статические и подверглись критике. Так, Дж.Хикс отметил, что «в общем и целом такая теория означает уход от действительности: динамическое общество требует динамической теории»vii.

Целому ряду версий Маршалл придал инструментальный характер, что сделало их орудием экономического анализа на всей последующей истории экономической теории. Но именно это продвижение в экономической теории породило то, что в последствии вызвало упреки в абстрактности.

Маршалл разработал базовые идеи теории спроса. Он объяснил кривую спроса, свойство ценовой эластичности спроса, дал концепцию потребительского излишка и излишка производителя. Однако, создав строго логическую трактовку теории потребления, Маршалл сам оценивал недостаток логического построения, которое может увести в сторону от трудностей экономического анализа реальности, в частности, проблем бедности и социальной несправедливости.

Перед «чистой» теорией заслугой Маршалла явилась также идея «репрезентативной фирмы»viii, оказавшая значительное влияние на развитие формальных методов в теории. В деятельности фирм, независимо от их индивидуальных особенностей (размеров, отраслевой ориентации, форм организации и проч.), было выделено нечто общее: целевая функция, сопоставление издержек и выручки для получения прибыли, значение предельной производительности, значение закона убывающей отдачи при определении размера фирмы. В понятии репрезентативной (представительной) фирмы использовались сильные допущения: совершенная конкуренция, свободное предпринимательство, полная осведомленность всех участников игры о ценах, значение прав собственности, прибыль как единственный мотив экономических действий.

Такое представление о фирме было неизбежно абстрактным. Однако с точки зрения построения теоретической конструкции достигался важный результат: были выделены ключевые переменные в деятельности фирмы, идентифицирующие ее как феномен рынка. Стало возможным квантифицировать основные параметры ее деятельности. Понятие «фирма» приобрело операциональность - единица хозяйственной деятельности, результаты которой можно было определить функционально и включить в модель, описывающую ее рыночное поведение.

Следует заметить, что положения Маршалла обладали важной особенностью: в них была отражена хозяйственная практика предприятий того времени, они базировались на многочисленных примерах из современной жизни, из экономической истории ряда стран, реального законодательства. Теория фирмы так, как она представлена в работе Маршалла, являет собой довольно тесное соединение теории и практикиix, от которой экономическая теория в своих последующих версиях ушла во имя большей логической стройности.

Переход от классической версии к неоклассической означал как изменение предмета исследования, так и изменение метода теоретического анализа. Маржинализм - новый качественный этап развития экономической теории - переместил предмет исследования в сторону механизма функционирования экономики, поведения субъектов экономики – потребителей и фирм, методов принятия ими экономических решений.

Особое значение приобрело логичное и непротиворечивое объяснение того, как множество субъектов экономики, преследующие разные цели, достигают скоординированного результата в виде единой системы обмена благ, удовлетворяющего разнообразный спрос людей. Стало возможным доказать, почему экономическая «субстанция» не распадается под напором различных целей индивидов. Экономическая теория в неоклассической версии объяснила сходимость интересов субъектов экономики, возможность достижения равновесных состояний в рыночной экономике. Это позволило объяснить и распределение ресурсов в экономике таким образом, чтобы оно было эффективным и давало возможность создавать необходимый обществу набор благ.

Достижения теории опирались на совершенствование метода теоретического анализа. Базовые явления, отобранные исследователями в качестве определяющих, очищенные от экономических «шумов», в абстрактной интерпретации превращались в переменные величины в экономических моделях. Для того, чтобы такую логическую операцию совершить, необходимы были соответствующие предпосылки (условия, ограничения), позволявшие реализовать необходимую абстракцию. Построенные на такой основе теоретические модели экономики давали упрощенные (объясняющие) «образы» экономики, составляли базу экономического прогноза, когда речь шла об основных фоновых тенденциях развития экономики.

Чем дальше уходила экономическая теория от «подробностей» экономической жизни, чем «чище» и логически более строго обоснованными были ее предпосылки, тем совершенней становились ее понятия и модели. Однако строгая логика научной версии не избавляла от противоречий, замеченных критиками. Так, Й.Шумпетер подмечает несоответствие неизбежного единообразия рыночного поведения при принятых жестких предпосылках совершенной конкуренции и реальности. Он отмечает, что механизм чистой конкуренции, заставляет участников рынка максимизировать свою чистую выгоду путем оптимального приспособления количеств покупаемых и продаваемых благ. Эта адаптации приведет к разным результатам в зависимости от информированности, скорости реакции и «рациональности» участников игры, а также в зависимости от ожиданий относительно будущих изменений цен. Кроме того, скажутся ограничения, созданные их прошлыми решениями. Шумпетер отмечает, что первым автором, ощутившим логический дискомфорт в связи с совершенной конкуренцией был Г. Мур в публикации 1906 г. Paradoxes of Competitionx.

Совершенствование понятий, выразившееся, в частности, в их квантификации, позволило широко применить математические методы в экономическом анализе, в схематической форме представить действие сложных систем. Эрнст Мах заметил, что хорошее объяснение – это простое объяснение, которое легко запомнить и которое увязывается с большим разнообразием наблюдаемых явлений» (подчеркнуто нами И.Р.)xi. Приведенный выше пример репрезентативной фирмы согласуется с этой мыслью: поведение фирмы аналогично поведению любых хозяйствующих субъектов рынка (в том числе, домашнего хозяйства): общим принципом их деятельности является максимизация полезного эффекта.

Подобный метод построения научных версий превращал экономическую теорию в довольно точную дисциплину (особенно в сравнении с другими социальными науками). Простота объяснения экономических явлений отражала не упрощение ради упрощения, но более глубокое понимание исследователями главного (стержневого) процесса и наличие адекватных методов для изложения сути дела.

Степень абстрагирования в экономической теории сильно продвинулась вперед с широким применением математических методов в экономическом анализе. Значение абстракций для построения моделей видно на модели общего равновесия Л.Вальраса. Как отмечает Й.Шумпетер, решая новаторскую задачу «разработки основ математической теории экономического процесса, он (Вальрас) не имел иного выбора, кроме «героического упрощения». Вначале он постулировал, что затраты факторов в единице продукта являются технологическими константами; «что не существует такого феномена как постоянные издержки; что все фирмы в отрасли производят продукт одного и того же вида, одним и тем же методом и в равных количествах; что производственный процесс не занимает времени; что проблемами размещения производства можно пренебречь»xii. Эти допущения (предпосылки) широко применялись в неоклассической экономической теории. Чистую конкуренцию трактовали как «всезнание», идеальную рациональность, мгновенность реакции. Отклонения от модели принадлежали к обширной области «фрикций». К фрикциям относили все, что не вмещалось в концепцию совершенной конкуренцииxiii.

Сильная степень абстракции позволила достичь на тот момент выдающегося итога - создать модель общего равновесия, отразившую сходимость результатов действия всех субъектов в пространстве рыночной экономики.

После Л.Вальраса с учетом новых математических приемов и аналитической техники теория общего равновесия была доработана и развита К.Эрроу, Ж.Дебре, М.Аллэxiv. Вершина теории совершенной конкуренции была достигнута.

Модель общего равновесия явилась доказательством максимы А.Смита о действии механизма «невидимой руки рынка» - автоматического регулятора экономики. Она также выполняла роль основной модели экономического обмена. Впервые экономический процесс был представлен как функционирование системы, где «все участники экономики имеют дело с одним и тем же множеством цен, которое обеспечивает общий поток информации, необходимый для обеспечения координации в системе» xv.

Интересно, что в высшей степени абстрактная идея общего равновесия и возможность системы устанавливать равновесные состояния позволила К.Эрроу прийти к весьма практическому выводу: при нарушении механизма функционирования системы (например, во время войн) возникает парадоксальное недоверие к системе, «ей не желают доверять в условиях, сильно отклоняющихся от обычных… Принимается за очевидное, что эти сдвиги могут быть обеспечены только путем контроля над ценами, нормирования и прямого распределения ресурсов».xvi Эта мысль подтверждается снова и снова на практике в болезненные переломные моменты жизни экономики, во время экономических кризисов, трудности которых каждый раз стимулируют поиск рецептов в контроле над экономикой со стороны нерыночных сил.

Метод извлечения из повседневной практики наиболее значимых фундаментальных явлений и превращение их в переменные моделей, требовал постоянной коррекции выводов теории в соответствии со значимыми изменениями экономической практики, учета этих изменений в моделях поведения лиц и экономики в целом.

Последующая эволюция экономической теории все больше расширяла границы своего предмета, включая в него психологические факторы – предпочтения потребителей, ожидания хозяйствующих субъектов, реакцию на неопределенность событий и конечного результата принимаемых е: решений.

Заметим между прочим, что стремление к точности определений и применение количественных методов в экономической теории совсем не исключало эвристических интуитивных способов продвижения научной мысли.

По мере совершенствования экономической теории нарастала и становилась все активней критика недостаточного отражения реальности так сказать изнутри, от самих теоретиков. П.Самуэльсон в лекции 1970 года по поводу вручения ему нобелевской премии отметил, что «экономика как наука длительное время развивалась в отрыве от проблем экономики как объекта исследования». Он цитирует риторический вопрос А.Пигу, видимо, сомневавшегося в практической пригодности теоретических знаний: «Может ли кому-нибудь прийти в голову нанять экономиста для управления пивоваренным заводом?». «…Только в последней трети нашего века… экономическая теория начала активно претендовать на то, чтобы приносить пользу бизнесмену-практику и государственному чиновнику» xvii.

Отметим, что, рассматривая критические замечания в адрес экономической теории, мы останавливаемся только на той критике, которая сопровождалась предложением некоторой альтернативной версии, а не ограничивалась лишь заявлениями о неприемлемости теории.

Жестким критиком экономической теории «изнутри» был американский экономист Кеннет Боулдинг. В ряде работ 1940-х – 1950-х гг. он отмечает, что теория плохо связана с практикой, в частности, с системой принятия решений в экономике. Особому критическому вниманию подверглась концепция маржинализма. Боулдинг доказывал, что предположения маржиналистов о максимизации, как жестком принципе поведения, нереалистичны, а теория предельной производительности не способна объяснить реально существующие отклонения в этом процессеxviii.

Один из самых глубоких аналитиков истории экономической мысли норвежский экономист Рагнар Фриш, нобелевский лауреат 1969 г., отмечал, что представители германской исторической школы, американские институционалисты остро критиковали неоклассиков, не подвергавших свои теоретические выводы статистической верификации. Эти школы отличала, по выражению Фриша, наивная вера в наблюдение, «свободное от теории», в то, что факты должны «говорить сами за себя». Фриш замечает: «Факты, которые говорят сами за себя, говорят очень наивным языком»xix.

Тем не менее, под действием этой критики теоретики «приступили к построению такой теории, которая могла бы быть приведена в непосредственную связь с наблюдаемым материалом»xx. Теоретикам пришлось выработать формальные и статистические методы проверки своих версий.

Развитие внутренней логики научной теории и неудовлетворенность большими «зазорами» между моделями экономики абстрактной теории и реальностью способствовали появлению новых отделов экономической теории. Прежде всего, это были попытки рассматривать отклонения от совершенных (абстрактных) условий, - несовершенную конкуренцию. В сущности, теории несовершенной конкуренции играли в каком-то смысле роль конструктивной критики экономической теории, роль теорий ad hoc, восполнявших логические «просветы» между «чистой теорией» и практической картиной реальных рынков.

Одна из создательниц теории несовершенной конкуренции Джоан Робинсон, отмечала, что в реальном мире не действует предпосылка о совершенной конкуренции. Экономисты, которые в своих логических построениях руководствовались этой предпосылкой (а на ней основывались все теории классической и неоклассической школ), «приходили к ошибочному выводу, будто последняя имеет такое же значение и в реальном мире»xxi.

Более резкой критике подверг теоретиков совершенной конкуренции Э. Чемберлин. «…Соединение теории конкуренции с такими фактами, для объяснения которых она не годится, не только вело к ложным выводам относительно фактов; оно привело также к затемнению самой теории»xxii

Стараниями разработчиков теории несовершенной конкуренции в неоклассическую концепцию был введен ряд идей, расширивших круг фундаментальных оснований теории, значительно приблизивших ее к реальности. Один из главных моментов состоял в том, что поведение фирмы-несовершенного конкурента формировалось с учетом характеристик внешней среды, особенностей рыночной структурыxxiii. Это дало основание для разработки идеи стратегического поведения хозяйствующего субъекта. Были обогащены многие другие концепции теории. Появилась возможность показать равновесие фирмы при неэффективном распределении ресурсов. Расширилась концепция эффективности, были изучены разные типы эффективности (и неэффективности) - производственная, аллокативная, стало возможным оценить социальную цену аллокативной неэффективности несовершенного конкурента (треугольник Хабергера). Была разработана концепция неценовой конкуренции не в связи с издержками, а за счет дифференциации продукции, учитывавшая реальность сочетания, переплетения совершенной конкуренции и чистой монополии

Значительным этапом продвижения экономической теории к отражению реальности было появление и развитие институциальных концепций, авторы которых также «внесли большой вклад» в критику экономической теории. Отмечая направление этой критики, М.Блауг подчеркивает, что институционалистов не устраивали высокий уровень абстракции, присущий неоклассике, статический (и тем самым нереалистический) характер ортодоксальной теории цены, недостаточная эмпиричность классической и неоклассической теорийxxiv. В отличии от первого поколения институционалистов (Т.Веблен, Дж.Коммонс), не предложивших, по мнению Блауга, никакой «жизненной альтернативы неоклассической теории», неоинституционалисты значительно повлияли на экономистов-теоретиков, в особенности в их «движении к конкретному». В теоретических версиях были учтены феномены внешней среды обитания субъектов рынка - институты.

Дуглас Норт подметил существенный недостаток неоклассической теории - противоречие между логикой теоретической версии и необходимостью учета внешних (институциональных) обстоятельств экономической деятельности. Он показал безукоризненную логическую стройность неоклассической версии, прослеживая от поведенческих принципов индивида, формирования и накопления капитала, до условий роста общего выпуска на душу населения. Но с точки зрения экономической истории неоклассическая версия ущербна, оставляет неясными ряд вопросов. Здесь проявилась именно та опасность, о которой подозревал Маршалл: строгая логика сильно очищает предмет исследования в ущерб реальности. Мир, который она изучает, по образному выражению Норта, лишен трения: в нем нет институтов, все изменения происходят посредством совершенно функционирующего рынка. «Короче, стоимости необходимой информации, неопределенность, трансакционные издержки здесь не существуют»xxv. Но именно благодаря этому «несуществованию» неоклассическая формула оставляет необоснованными лежащие в основе (неоклассики) предпосылки, которые должны использоваться для развития основного массива теории экономики.

Х.Демсец, один из разработчиков неоинституционального подхода, резко критиковал этот «пробел» в теории: «…Принятое в модели совершенной конкуренции допущении об отсутствии информационных издержек делает эту модель бесполезной для исследования фирмы»xxvi.

Обогащение экономической теории в этом отношении связано, прежде всего, с работами Рональда Коуза. Он позволил показать двойственность механизма распределения ресурсов – в процессе функционирования рынка и путем административного планирования внутри фирмы. В этой пионерной статье 1937 г. Коуз отмечает, что цель его статьи – «устранить разрыв между предположениями экономической теории, что в одних случаях ресурсы размещаются посредством механизма цен, а в других – усилиями предпринимателя-координатора» xxvii.

Подход Коуза позволил включить в теоретический анализ экономики трансакционные издержки, вызвал необходимость коррекции принципа максимизации, показал значение институтов для процесса обмена в обществе, и, прежде всего, частной собственности, – все это значительно обогатило фундаментальные основы представлений об экономике, послужило базой плодотворных междисциплинарных исследований.

Таким образом, под действием «внутренней» критики происходило развитие (расширение) экономической теории за счет включения в ее предмет дополнительных явлений реальной жизни, а в ее модели - дополнительных переменных.

Расхождение экономической теории и конкретно-экономических прикладных разделов обусловлено двумя основными причинами: различием предмета - исследование общих тенденций теорией и частных, локальных явлений конкретными дисциплинами - и методов построения научных версий - модели основных процессов в теории и описание этих процессов в конкретных дисциплинах. Конкретно-экономические дисциплины, ближе стояли к реальности, но в их научную задачу не входило исследовать место конкретного явления в экономической системе в целом.

Эволюция реальной экономики в Х1Х-ХХ вв., усложнение отраслевой структуры, способов организации, углубление разделения труда и интеграции под влиянием научно-технического прогресса чрезвычайно изменили окружающую среду экономической деятельности и способы ведения бизнеса. Новая деловая практика требовала обобщений, это привело к пониманию важности научного исследования конкретной практической деятельности.

На изменения экономической реальности гораздо быстрее реагировали прикладные исследования. Отражение изменений в экономической жизни стало задачей «новых» конкретно-экономических дисциплин – менеджмента, маркетинга, различных отраслевых экономик, финансового анализа, экономики организации, корпоративной стратегии и др.

По мере расширения области применения конкретно-экономических дисциплин, вовлечения в их сферу все новых областей деловой практики, с одной стороны, и развития методов экономической теории, с другой, расстояние, отделявшее экономическую теорию от многослойной, многофакторной реальности не было преодолено.

Однако расхождение между экономической теорией и конкретными дисциплинами не является, на наш взгляд, серьезной научной проблемой: обе эти области экономического знания ставят фактически единую задачу - дать такую картину изучаемого предмета, которая давала бы достоверную версию его изменений и, следовательно, возможность прогноза будущих тенденций.

Каждый из этих разделов экономической науки имеет свои функции. Экономическая теория дает знание экономики как системного единства. Прикладные дисциплины не могут этого сделать за пределами своей локальной конкретной предметной области. В то же время многообразие, многофакторность мира не может стать содержанием теоретических моделей, но является предметом исследования конкретных дисциплин. Эти две черты и составляют базу взаимодействия экономической теории и конкретных прикладных разделов экономических наук. История экономической науки и прикладных дисциплин знает немало примеров их взаимного обогащения.

Реформа экономического образования на фоне трансформационных процессов и циклического развития.

В России развиваются два параллельных и на первый взгляд не очень связанных процесса: циклическое развитие, с одной стороны, и реформа образования, с другой.

Такая видимость может сложиться на основе того, что реформа образования может происходить на фоне нескольких циклов и содержание образования нельзя считать проциклическим процессом. Более того, во время кризиса и вынужденной безработицы растет притягательность образования. И все же на уровнях логики технологических и организационных изменений обнаруживается связь между названными процессами.

Анатомия экономического цикла получила отчетливые очертания на фазе депрессии, хотя не все детали фазы кризиса получили полное освещение. Самой главной, с точки зрения судеб национальных экономик, являются фазы оживления и подъёма. При этом важно не то, когда и с какими темпами будет расти экономика, а то, каково будет качество. А качество роста будет зависеть от факторов, которые удастся задействовать. Технологический фактор (в широком смысле) является решающим в определении качества оживления и подъёма. Либо состоится восстановительный рост на базе прежних, изрядно устаревших и обветшалых технологий, как это уже случилось в 1999-2007 годах, и Россия вновь будет иметь рост производства без экономического развития; либо на этот раз удастся задействовать интенсивные факторы роста. Вопрос о качестве выхода из кризиса становится важнее сроков и темпов роста ВВП. Замена основного капитала (изношенного на 47%) на новой технологической основе является главной целью развития экономической системы и основной задачей экономической политики. Технологическое обновление является судьбоносной задачей, решение которой выведет экономику России на уровень конкурентного соучастия в мировом экономическом процессе. Повторение сценария восстановительного роста без экономического развития отбросит страну на задворки мирового экономического развития, усилит сырьевую деформацию отраслевой структуры и зависимость от конъюнктуры мировых сырьевых рынков.

Технологическое обновление на инновационной основе является и целью и закономерным результатом экономического цикла на фазах оживления и подъема. Более того, оно выступает главным «приобретением» экономического цикла, его прогрессивным результатом, оправдывающим негативные результаты кризиса. В условиях рыночной экономики этот процесс происходит, в основном, стихийно, как результат предпринимательской мотивации и состязательности. Об этом свидетельствует мировой опыт, который послужил вполне понятным и объяснимым основанием для довольно интенсивной пропаганды околоправительственными кругами экономистов идеи «модернизации снизу». Уже два десятилетие длятся надежды и ожидания, а оно (технологическое обновление) в сколь-нибудь существенном масштабе не происходит. Более того, износ основного капитала еще больше усиливается. Для экономической науки возникает вопрос: почему в России не происходит того, то является закономерным для циклического развития? Ответ, очевидно, кроется в самой специфике как российской экономики вообще, так и в особенностях её циклического развития.

Наше видение состоит в следующем. Нынешний экономический цикл в России происходит в рамках большого трансформационного цикла (БТЦ) охватывающего два последних десятилетия. Заметим, что БТЦ имеет все признаки экономического цикла: спад, депрессия, оживление, подъем. Но по факторам, его вызвавшим, по глубине, продолжительности и характеру протекания он является исторически особенным. Были задействованы столь сильные факторы разрушения экономки политического и экономического порядка, что они распространяют негативную силу подавления технологического развития на десятилетия и не дают реализоваться прогрессивным факторам «малого» цикла. Одним из результатов БТЦ является то, что не происходит предпринимательской состязательности в технологической гонке «снизу», в том числе и потому, что не в конкурентной борьбе и не предпринимательскими инновациями добыты ресурсы, технологии и денежные потоки нынешних «капитанов» отечественной экономики.

Руководство государства провозгласило курс на массовую модернизацию экономики. Оно осознает судьбоносное для страны значение инновационной модернизации. Но пока достигнуто лишь осознание проблемы и переложение ее на язык стратегических целей. Обозначены некоторые приоритетные направления. Но задача не конкретизирована на уровне экономической политики. А механизм реализации, с указанием источников и субъектов, инновационно мотивированных, ещё только предстоит разработать. Но для этого надо определиться в принципиальном направлении. Либо правительство вновь будет придерживаться идеи «модернизации снизу» и ждать, когда в массовом предпринимательском сознании возбудится необходимость технологической состязательности, либо следует искать другие подходы. В том числе и с концентрацией в руках государства на инновационные цели ресурсов и источников, принадлежащих ему по праву публичной власти: природные ресурсы, государственная собственность на доходы рентного и монопольного происхождения.xxviii

Мы обозначили два крайних подхода к инновационной модернизации экономики. Возможна (или даже вероятна) их комбинация в реальной практике. Но во всех случаях резко возрастает роль креативного личного фактора, поскольку новые технологии и вообще новая экономика может быть создана творчески активными и инновационно мотивированными людьми. В этой связи реформа высшего образования, в том числе и экономического, приобретает дополнительную актуальность как креативный фактор системной модернизации.

Анализ рынка менеджеров высшего звена показывает, что всего 7-8% специалистов и управленцев способны решать проблемы инноваций и модернизации, а 70% кандидатов в топ менеджеры, это так называемые функционеры, привыкшие инерционно работать на растущих рынках, прилагая минимум инновационных усилий. Между тем, требования со стороны работодателей возросли под давлением кризиса.

Какие существенные изменения произошли на рынке менеджмента топ уровня в преддверии посткризисного развития? Ответу на этот вопрос поможет специальный анализ соответствующего сектора данного рынка. Уже в разгар кризиса, в период массовых увольнений специалистов функционального уровня наблюдался высокий спрос на инновационно мыслящих и действующих управленцев. Это объясняется тем, что в экстремальных условиях кризиса резко возросла востребованность специалистов с глубокими знаниями, широтой мышления и способными творить новые стратегии, которые позволяют выстоять кризис или выйти из него с наименьшими потерями. Спрос на специалистов такого уровня усилился при выходе из кризиса, когда потребовалась модернизация производства и управления, освоения новых рынков. Специалисты отмечают, что наиболее востребованными оказались директора по развитию всех направлений: персонала, финансов, производства, способных модернизировать производство и создавать новый бизнес.xxix

Ещё одна существенная особенность обнаружилась на рынке топ уровня в последнее время. Повысился спрос на креативных руководителей, которые не только способны спроектировать и создать новое, но и уметь обучить других. Такие менеджеры ценятся выше «звезд-индивидуалов».xxx Следовательно, педагогические знания и навыки должны быть заложены в вузах, претендующих на подготовку профессиональной элиты.

Итак, наиболее востребованными на рынке труда оказываются: инновационно мыслящие, инновационно действующие и инновационно обучающие специалисты. А откуда они должны появиться на рынке? Они могут вырасти в самом предпринимательстве, благодаря опыту, собственным усилиям, одаренности и т.д. Но важнее то, что рынок труда падает сигналы системе подготовки кадров в вузах. На вопрос о том, какими должны быть выпускники вузов, претендующие на статус ведущих, отвечает кризисный и посткризисный рынок. На вопрос о том, как готовить специалистов-инноваторов, ответить не так просто. Одна линия обнаруживается в освоении IT технологий как базиса для подготовки высококвалифицированных специалистов; другие считают, что отмеченная выше креативность достигается акцентом на фундаментальную подготовку, опираясь на курсы теоретического характера; раскрывающие законы функционирования развития природы и общества и умение применять их в практической деятельности. Наше видение будет изложено несколько ниже.

Кризис повлиял на изменение стратегических целей компаний. Раньше аксиомой считалось, что менеджмент должен повышать капитализацию компаний. Кризис показал, что капитализация содержит в себе спекулятивный момент и финансовые пузыри, очень быстро и бесследно сдуваются во время кризиса.

Акционерам сегодня важен не только и не столько потенциал наращивания стоимости компании, на что были сориентированы менеджеры докризисного периода, сколько обеспечение положительных бизнес-показателей, эффективное управление денежными потоками в годовой перспективе. Сегодня это напрямую зависит от калибра и компетенции руководителя.xxxi

Креативность и инноваторство руководителей предполагает сценарное мышление. Пред ними ставятся задачи: найти новые решения для пострадавших во время кризиса структур, которые не знают, в каком направлении развиваться. Они нуждаются в специалистах, широко обозревающих пространство предпринимательства, с более широким мышлением, способных предлагать стратегии развития, невидимые для акционеров и старого менеджмента. Георгий Абдушелишвили, старший партнер консалтингового агентства World Howell, ссылаясь на банк «КИТ Финанс» отмечает, что перед кандидатом ставят задачу найти и развить нишу, в которой ждет успех, ставится задача разработать несколько сценариев и выбрать на усмотрение кандидата один из них. «То есть, сегодняшний топ должен обладать сценарным мышлением. Он необходим для того, чтобы быстро ориентироваться и менять задачи на нестабильном рынке в поисках оптимальных решений, время от времени рисковать».xxxii Кризис вызвал к экономической жизни функции и качества менеджеров, которые прежде не проявлялись очевидным образом. Речь идет о социальном сближении собственников и менеджеров. Собственники и руководители компаний хотят видеть в топ менеджменте не только креативных инноваторов, но и единомышленников.xxxiii Единомышленник и попутчик по бизнесу – это не просто высокообразованный и опытный управленец. Единомышленниками и попутчиками не всегда удается стать даже близкими родственниками. Поэтому, это новое явление для рынка труда. Объединение людей в качестве единомышленников, не состоящих в родстве, возможно на основе определенных ценностей, содержащихся в воспитании и образовании. А воспитательный момент в системе образования существенно утрачен или поддерживается инерционно, благодаря сохранившимся традициям. Но без воспроизводственных импульсов он может быть утрачен. Универсальные ценности рыночной экономики (деньги, выгода, и др.) чаще разъединяют людей, чем объединяют. Для системы подготовки специалистов это имеет существенное значение. Между тем, в многочисленных обсуждениях проблем реформы образования и принимаемых решениях, в том числе и законодательных, проблема ценностей, на достижение которых должна быть нацелена реформа образования, даже не затрагивается.

Анализ мнений рекрутинговых фирм свидетельствует о том, что нынешним менеджерам вменяются функции предпринимателей и даже собственников: разрабатывать сценарии развития; вырабатывать эффективные решения потоками, и даже рисковать. Поскольку это не функциональная, а инноваторская предпринимательская деятельность, востребованность которой усиливается, то и формы вознаграждения должны быть не стандартными. Пресловутая бонусная система ужу устаревает. Собственники понимают, что инновационная деятельность требует особого вознаграждения. Позиция многих собственников такова: «если сможешь заработать, тогда мы с тобой поделимся». Но что означает делится в рамках отношения наемного труда? Складываются особые отношения. Зарабатывают одни, а делятся другие. А какова диалектика и содержание взаимоотношения сторон? На формальном уровне (КЗОТ) нет нормы «делиться». Есть договор найма и формы поощрения наемного работника. Возникают вопросы: если наемные работники (управленцы) зарабатывают, то почему они не могут делить заработанное, даже с учетом интересов собственников. Собственность на капитал дает собственность на доход, если даже собственник имеет капитал, но не может (или не хочет) заработать. Это противоречие толкает стороны к наемной форме труда, в рамках которой предпринимательские функции затруднены. Эффективный предпринимательский и инновационный менеджмент заинтересован в переходе от наемной формы труда к форме партнерства и даже совладения. Это новая тенденция в формировании рынка труда еще не исследована теоретически.

За рубежом в контракте на случай увольнения менеджеров инновационного и предпринимательского уровня предусматривается «золотой парашют». Если не сложились отношения, работник (менеджер) не остается незащищенным. А в России даже контракт, как был он ни был прописан, не дает гарантий, что работника через два месяца не уволят, выплатив всего две месячные затраты.

Возможно, даже потенциальная возможность подобных эксцессов провоцирует оппортунистическое поведение и отношения наемных менеджеров к компании, которое не устраивает многих работодателей.

Проблема эта не нова. Она столь масштабна, что даже оформилась в теорию «революции управляющих» в России она приняла иные формы. Высокая степень эксплуатации высококвалифицированного труда управленцев, которые умеют не только зарабатывать, но и считать или заработанные деньги, изыскивают способы самостимулирования и самовознаграждения. Когда чистая прибыль, заработанная подразделением, за вычетом всех издержек в разы, а то и десятки раз превышает фонд заработной платы (с учетом начисления на зарплату), у креативных работников помимо чувства справедливости возникает проблема дальнейшей действительности в компании. Либо продолжать свою инноваторскую деятельность и наращивать прибыль, которая уходит собственнику, либо свернуть свою деятельность до уровня функционера, что означало бы снижение темпа профессионального развития.

В России сверхэксплуатация породила особые формы самостимулирования и самопоощрения. Наиболее примитивной формой является система «откатов» за новые сделки. Это не столько инновационная деятельность, сколько соискательство ренты. Другой формой является создание параллельных арифметических структур с вторичной занятостью на них предприимчивых менеджеров. Через них опосредствуются инновационные схемы и связанные с ними денежные потоки. Возникает любопытная ситуация. По отношению к компании, это оппортунистическое поведение менеджеров. С другой стороны, им отходит лишь доля того, что является результатом именно их инновационной и предпринимательской деятельности. Возможно существование и иных многих схем оппортунистического поведения «продвинуто» менеджмента по отношению к собственникам.



Pages:     || 2 | 3 | 4 | 5 |   ...   | 11 |
 




<
 
2013 www.disus.ru - «Бесплатная научная электронная библиотека»

Материалы этого сайта размещены для ознакомления, все права принадлежат их авторам.
Если Вы не согласны с тем, что Ваш материал размещён на этом сайте, пожалуйста, напишите нам, мы в течении 1-2 рабочих дней удалим его.