Кодификация норм военно-социального законодательства как составная часть разработки Военного кодекса Российской Федерации
В.М. Корякин, кандидат юридических наук, полковник юстиции, начальник юридической службы Главного управления воспитательной работы Вооруженных Сил Российской Федерации
Государство и его институты осуществляют руководящее воздействие на процессы, проистекающие в сфере военно-социальной политики, путем правового регулирования, т.е. «нормативно-организационного воздействия на общественные отношения с целью их упорядочения, охраны, развития в соответствии с общественными потребностями»[1]. Неотъемлемым элементом механизма правового регулирования отношений в военно-социальной сфере является применение права, составляющее содержание властной деятельности государственных органов и уполномоченных должностных лиц, в результате которой принимаются индивидуальные предписания по назначению пенсий, пособий, реализации льгот, выплате компенсаций и т.п. Правовые нормы закрепляют особый механизм реализации субъективных прав, включающий в себя правомерные действия физического лица и компетентных государственных органов, «которые направлены на получение конкретного социального блага»[2].
Первичным, центральным элементом механизма правового регулирования общественных отношений, складывающих в сфере военно-социальной политики, является система правовых норм, содержащихся в нормативных правовых актах — законах, указах Президента РФ, постановлениях Правительства РФ, ведомственных актах. В юридической литературе констатируется множественность федеральных законов, содержащих правовые нормы, регулирующие социальную защиту граждан. При этом лишь часть законов носит специальный социально-ориентированный характер. Весьма значительным является также число нормативных правовых актов, регулирующих военно-социальную сферу: только законодательство о правах и льготах военнослужащих включает более 300 нормативных правовых актов; более 200 источников насчитывает законодательство о воинской обязанности и военной службе[3].
Сама по себе столь обширная нормативная база военно-социальной политики — несомненное благо. Но существует и обратная сторона медали. Практика решения социальных проблем в наших Вооруженных Силах со всей беспощадностью выявила парадоксальную закономерность: чем больше издается законов, постановлений, указов, приказов о социальной защите, тем она, эта самая социальная защищенность, ниже. Очевидно, в нормотворческой практике существует некий предел, некое критическое число, превышение которого грозит наступлением эффекта, противоположного тому, которого ожидал законодатель, принимая тот или иной нормативный акт. Следствием этого является, по образному выражению профессора Ю.А.Тихомирова, «правовая инфляция, то есть обесценивание нормативных актов в силу их непомерного количества»[4].
Наличие множества нормативных правовых актов, причем различной юридической силы, различных по источнику издания, многие из которых содержат нежизненные нормы, противоречат друг другу и иным нормативным установлениям, — все это существенно снижает их доступность, затрудняет пользование ими в процессе решения социальных проблем военнослужащих и их семей, создает почву для злоупотреблений в правоприменительной практике. Уместно в этой связи напомнить мудрое пожелание законодателям, высказанное известным английским философом и теоретиком права Д.Локком: «Не старайтесь создавать много законов, но старайтесь следить за тем, чтобы они исполнялись, ибо в наиболее испорченном государстве наибольшее количество законов»[5].
Об этом убедительно свидетельствуют и результаты опросов: например, наличие возможности командиров полков в любой момент обратиться к нужному нормативному акту и без труда найти в нем ответ на интересующий вопрос подтвердили лишь 16 процентов опрошенных, остальные (84 процента) ответили, что не всегда имеют такую возможность. По их мнению, этому мешает: несвоевременность поступления нормативных актов в воинские части, множественность нормативных актов, сложность их содержания, несовершенство их учета и хранения[6].
Опыт российского прошлого от Петра I до наших дней свидетельствует о том, что накопление разрозненных, многочисленных нормативных актов подрывает основы законности и правопорядка в государстве. Вот что писал об этом М.М.Сперанский, крупный русский юрист и государственный деятель: «...многосложность, раздробленность, неизвестность — затруднение равное, а может быть еще важнейшее, чем сам недостаток закона: ибо здесь гнездятся ябеда, неправые толки, пристрастные решения, покрытые видом законности, здесь необходимость непрестанных пояснений и разрешений как в свою череду, рождает новую многосложность»[7]. Множественность нормативных актов существенно снижает их доступность для граждан, а это, в свою очередь, ведет к снижению законности в обществе. Прием этот в человеческой истории не нов: еще великий немецкий философ Г.Гегель в «Основах философии права» приводил пример с тираном Дионисием, повесившим текст законов своего государства так высоко, что их никто не мог прочесть.
На исключительную важность доступности права для утверждения законности в обществе указывали многие ученые. Так, видный русский философ И.А.Ильин в своей книге «О сущности правосознания» указывает: «Нелеп и опасен такой порядок жизни, при котором народу недоступно знание его права, когда, например, среди народа есть неграмотные люди, или когда право начертано на чуждом языке, или когда текст закона остается недоступным для народа, или же смысл права выражается слишком сложно, запутанно и непонятно. Тогда, в лучшем случае, между народом и правом выдвигается иерархия корыстных посредников, взимающих особую дань за «отыскание» правоты и обслуживающих народную темноту в свою пользу, им выгодно затемнить ясное дело, а не уяснить темное, спасти «безнадежное» дело и внести кривду в суд, под их «опытными» руками толкование права быстро превращается в профессиональный кривотолк»[8].
Законодательство, регулирующее сферу военно-социальной политики, не является в полной мере системным, оно хаотично. Здесь действуют акты и бывшего СССР, и Российской Федерации, причем акты разного уровня: законы, указы Президента РФ, постановления Правительства РФ. Велико число ведомственных актов. Как справедливо отмечает Ю.А.Тихомиров, «правовое пространство России усеяно скелетами законов, останками отживших актов. Многие из них истлевают сами по себе, другие прорастают в самых неожиданных местах»[9]. Имеются многочисленные законы, регулирующие мелкие, незначительные вопросы, которые целесообразно решать подзаконными актами. Нормативные правовые акты имеют неодинаковую юридическую силу, несовпадающее временное действие, распространяются на различные субъекты и разное территориальное пространство. Типичными недостатками указанных нормативных правовых актов являются противоречия между новыми и действующими нормативными документами. Порой имеет место несоответствие нормативных положений одного и того же правового акта, искажение содержащихся в них основополагающих, исходных целей[10].
Из принципов правового государства, равенства и справедливости (ст. 1, 18 и 19 Конституции Российской Федерации) вытекает обращенное к законодателю требование определенности, ясности, недвусмысленности правовых норм и их согласованности в системе действующего правового регулирования. Противоречащие друг другу правовые нормы порождают и противоречивую правоприменительную практику, возможность произвольного их применения, ослабляют гарантии государственной защиты конституционных прав и свобод граждан.
Нарушение логики, пробелы и иные лазейки, имеющиеся в военно-социальном законодательстве, позволяют правоприменителям зачастую беспрепятственно действовать в обход закона. «Чиновник привык действовать сообразно инструкции, которая после вступления в силу того или иного закона часто вступает в противоречие с самим законом, но при этом — годами не отменяется. Это отмечалось уже сотни раз, но дело практически не движется. Правительство, министерства и ведомства должны, наконец, принять радикальные меры в отношении ведомственного нормотворчества — вплоть до полной отмены корпуса ведомственных актов в тех случаях, когда уже приняты федеральные законы прямого действия»[11] — подчеркнуто по этому поводу в ежегодном Послании Президента РФ Федеральному Собранию за 2001 год. К сожалению, положение дел в этой сфере меняется медленно.
О наличии существенных недостатков в подзаконных нормативных правовых актах о социальной защите и социальном обеспечении военнослужащих убедительно свидетельствует и судебная практика. Так, в 2001—2004 годах решениями Верховного Суда РФ признаны незаконными и отменены отдельные положения постановлений Правительства РФ от 22 сентября 1993 г. № 941 (в части пересмотра пенсий без учета времени увеличения месячной стоимости соответствующего продовольственного пайка, выдаваемого военнослужащим)[12], от 19 января 1999 г. № 72 (в части, предусматривающей повышение военнослужащим и сотрудникам органов внутренних дел окладов по воинским и специальным званиям лишь с июля 1999 года и в меньших размерах, чем это предусмотрено Указом Президента РФ от 24 декабря 1998 г. № 1638)[13] и от 19 марта 2002 г. № 168 (в части установления зависимости права на получение государственного сертификата от наличия у гражданина жилого помещения для постоянного проживания на территории Российской Федерации или за его пределами)[14], а также приказов Министра обороны СССР 1978 года № 075 (в части, противоречащей Федеральному закону «О статусе военнослужащих»)[15] и 1982 года № 0200 (в части, касающейся перечня лиц, относящихся к членам семьи и находящихся на иждивении военнослужащего)[16], а также приказа Министра обороны РФ от 10 августа 1999 г. № 355 (в части, устанавливающей одним из условий выплаты подъемного пособия военнослужащему при переезде на другое место военной службы в другой населенный пункт вступление военнослужащего в исполнение обязанностей по воинской должности, на которую он назначен)[17].
Авторы монографии «Социальная политика в постсоциалистическом обществе: задачи, противоречия, механизмы», проанализировав российское законодательство, регулирующее сферу социальной политики, пришли к выводу о том, что налицо:
— множественность и неединообразие в формулировках основных понятий, терминов, разработанных зарубежными и отечественными специалистами, а также зафиксированных в российских нормативных правовых актах, либо их неоправданное отождествление. Например, отмечается наличие четырех различных определений термина «социальная защита», используемых в четырех федеральных законах, принятых в одном и том же году;
— несоответствие терминологии, содержащейся в международно признанных и в отечественных правовых актах;
— отсутствие определений ряда понятий, используемых в специальной литературе, а также в нормативных правовых актах. Не удалось, в частности, найти формулировки ряда понятий, таких, например, как «социальные права», «социальные гарантии»; есть основания полагать, что реальная причина заключается в недостаточной отработке понятийного аппарата изучаемой проблемы.
Сложившаяся ситуация является следствием недостаточно полного, системного теоретического представления об изучаемом процессе и понимания отечественной социальной политики; недостаточно квалифицированной законотворческой деятельности, а также недостаточно критического использования российскими специалистами имеющихся переводов зарубежной литературы, качество которых зачастую оставляет желать лучшего. Очевидно, что существует настоятельная потребность в ревизии, редактировании текстов действующих социальных законов и внесения в них уточнений и изменений с целью унификации терминологии[18].
Вследствие этих и других недостатков нормативный массив перегружен «неработающими» актами и в то же время имеет множество пробелов, что затрудняет правовое обеспечение военно-социальной политики и пользование ими. Сложившаяся ситуация объясняется многими причинами и прежде всего тем, что сама деятельность по упорядочению нормативных правовых актов, приведению их в соответствие с позднее принятыми актами бессистемна. В юридической литературе отмечается, что этой проблеме недостаточное внимание уделяют и федеральные органы исполнительной власти. Как показывает практика, многие из них не проявляют инициативы в постановке вопросов об упорядочении законодательства, создании добротной правовой базы в сферах собственной деятельности, в частности, редко вносят предложения о признании утратившими силу, изменении и дополнении актов Президента РФ в связи с их несоответствием позднее принятым актам. Существенным недостатком является и низкое качество предлагаемых решений[19].
Нормотворческая деятельность в сфере военно-социальной политики весьма активна. Однако ускоренная подготовка новых законов и иных нормативных правовых актов в ряде случаев негативно сказывается на их качестве. Действующее законодательство в данной сфере характеризуется нестабильностью, федеральные законы принимаются в новых редакциях, подвергаются частым изменениям и дополнениям[20], в них отсутствует единая терминология, одни и те же понятия формулируются по-разному. О качестве принимаемых законов можно судить по количеству законодательных актов с названием «О внесении изменений и дополнений в …». Например, в 2000 году из 172 законов, принятых Государственной Думой, лишь 46 являются своего рода «самостоятельными» законами, остальные приняты в связи с ратификацией международных договоров и внесением изменений и дополнений в действующее законодательство. В 2001 году из 204 принятых законов лишь 56 являются, что называется, «новыми»[21]. «Законодательство трактуется скорее как процесс законотворчества, когда все — и депутаты, и ученые, и специалисты, и руководители — одержимы идеей подготовки и принятия законов, — отмечает по этому поводу профессор Ю.А.Тихомиров. — Сам факт их принятия стал рассматриваться как синоним эффективности законодательства. Плохо реализуемое законодательство превращается в «библиотеку законов», которой никто не пользуется»[22].
Вполне очевидно, что нестабильность законодательства порождает ряд негативных явлений, последствия которых для общества порой могут быть необратимыми. Во-первых, подрывается сам авторитет закона. Во-вторых, бесконечные поправки, изменения и дополнения, которым подвергаются действующие законы, порождают такую ситуацию, когда рядовому гражданину, а порой и правоприменителю, не удается найти окончательный вариант текста того или иного нормативного акта, а тем более понять, чем же нужно руководствоваться[23].
Е.Е. Мачульская к числу типичных недостатков правового регулирования отношений по социальному обеспечению относит: бессистемность; противоречия, дублирование и пробелы норм; большое количество отсылочных норм[24].
В обобщенном виде высказываемые в адрес законодателя критические замечания сводятся специалистами к трем дефектам: бессистемность законодательства; внутренняя противоречивость; излишняя множественность нормативных правовых актов[25]. Все это затрудняет ознакомление с ними и их использование для защиты прав и интересов граждан и юридических лиц.
Каким же видится выход из складывающейся ситуации? Необходимо, на наш взгляд, изменить сам принцип подхода к законотворчеству в рассматриваемой сфере. Нужен единый кодифицированный нормативный правовой акт, регулирующий функционирование военной организации государства.
Кодификация (позднелатинское — codifiсatio, от лат. — codex — собрание законов и faсio — делаю) — форма систематизации законодательства[26]. Применительно к кодификации норм военно-социального законодательства нужно сказать, что это одна из форм систематизации его норм, содержащихся в федеральных законах, нормативных указах Президента РФ, нормативных постановлениях Правительства РФ, иных нормативных правовых актах, имеющая целью создание нового, сводного унифицированного кодифицированного акта, направленного на укрепление правовых основ военно-социальной политики российского государства. Кодификация укрепляет системность нормативных актов, их юридическое единство и согласованность.
Систематизация законодательства чрезвычайно важна в первую очередь для самого законодателя. Она дает возможность учитывать действующие нормативные правовые акты при издании новых, содействует обеспечению согласованности нормативных актов, ликвидации повторений и отмене устаревших норм, способствует надлежащему выбору наиболее эффективных средств регулирования общественных отношений. Систематизация законодательства является важным средством уяснения смысла правовых норм и правильного их применения компетентными органами, содействует пониманию общих принципов и связей права в целом[27].
В нашей стране сложилась парадоксальная ситуация. Ст. 7 Конституции РФ провозглашает Российскую Федерацию социальным государством, главной задачей политики которого является достижение благосостояния человека и общества, обеспечение достойной жизни и свободного развития человека. Однако в нашем государстве, именуемом себя социальным, нет социального кодекса, зато есть воздушный, земельный, водный, лесной и многие другие. Налицо явное умаление всего того, что непосредственно связано с коренными интересами людей.
Вопрос о необходимости устранения этого существенного изъяна в отечественном социальном законодательстве неоднократно поднимался в печати. Так, журнал «Государство и право» еще в 1995 году отмечал, что «… до настоящего времени в России нет единого основополагающего акта в сфере социального обеспечения. Причем нужен не только акт кодификационного характера, который бы собрал воедино многочисленные нормы о правах граждан в этой сфере. Несомненно, нужен правовой акт, который четко сформулировал бы обязанности органов, осуществляющих государственную власть, по выявлению социальных приоритетов и определил бы пути их реализации»[28].
Учитывая, что реформирование основ общественных отношений, начатое в 80-х годах ХХ столетия, еще не закончено и ведется не всегда строго последовательно, а в несколько этапов, поочередно разными политическими силами, законы и иные нормативные правовые акты, принятые в разные годы, расходятся между собой весьма серьезно. Многие ученые и специалисты видят выход из сложившегося положения в подготовке и принятии Свода законов Российской Федерации, при формировании которого предполагается устранить как существующие противоречия и несогласованности между законами, так и их внутренние недостатки[29]. В соответствии с указами Президента РФ от 6 февраля 1995 г. № 94 «О подготовке к изданию Свода законов Российской Федерации»[30] и от 14 февраля 1998 г. № 170 «О мерах по повышению эффективности работы, связанной с формированием Свода законов Российской Федерации»[31] такая работа уже началась. В результате подготовки Свода бессистемный, неупорядоченный массив правовых актов, изданных различными органами в разное время, опубликованных в различных источниках, должен быть превращен во взаимосвязанную, внутренне согласованную систему[32].
По нашему мнению, в указанном Своде законов целесообразно иметь специальный раздел, посвященный вопросам правового обеспечения развития и жизнедеятельности военной организации государства. «Нам давно нужна уже систематизация законодательства, позволяющая не только учесть новые экономические реалии, но и сохранить традиционные отрасли, опасно «размытые» в последние годы»[33] — подчеркнуто в Послании Президента РФ Федеральному Собранию 2001 года.
О необходимости разработки в России единого социального кодекса шла речь на состоявшейся в мае 2003 года научно-практической конференции «Социальная политика: новое качество роста». При этом в Минздравсоцразвития России намереваются писать указанный кодекс, используя структуру Европейской социальной хартии[34]. А на состоявшемся 10 ноября 2003 г. «круглом столе» по проблемам формирования социального государства в России было заявлено, что принятие социального кодекса — дело ближайших полутора лет[35].
Значительный вклад в теоретическое обоснование необходимости разработки единого кодифицированного нормативного правового акта в сфере социальной политики внесла Е.Е. Мачульская, которая отмечает, что разработка и принятие такого акта позволит не просто упорядочить законодательство в области социального обеспечения и устранить противоречия, порождаемые отсутствием системного подхода, но и поднять на более высокий качественный уровень содержание нормативного материала. По мнению указанного автора, кодекс социального обеспечения Российской Федерации должен решить следующие задачи:
1) объединить в максимально возможной степени в одном акте нормы, регулирующие весь комплекс разнообразных отношений по социальному обеспечению. Это существенно упростит правоприменительную деятельность, а также сделает информацию о правах в области социального обеспечения более доступной для населения;
2) раскрыть содержание права на социальное обеспечение как одного из основных прав человека;
3) закрепить единые принципы правового регулирования в данной сфере;
4) четко разграничить полномочия федерации и субъектов по вопросам правового регулирования социального обеспечения;
5) определить законодательную базу социального обеспечения, его соотношение с международными нормами и принципами;
6) указать источники финансирования различных видов социального обеспечения;
7) закрепить структуру органов управления социальным обеспечением и процедуру обжалования их решений;
8) установить основные условия приобретения права на все виды социального обеспечения[36].
Изложенные подходы к кодификации законодательства о социальном обеспечении в полной мере применимы к систематизации законодательства о социальной защите военнослужащих, граждан, уволенных с военной службы, и членов их семей. Источниками права о социальной защите указанных лиц являются сегодня нормативные правовые акты, действующие в различных областях общественной жизни и имеющие неодинаковую юридическую силу, форму и сферу действия, источники опубликования. Значительная часть законодательства о правах, свободах и льготах военнослужащих вообще не инкорпорирована и состоит из разрозненных нормативных актов различного уровня. Если их в настоящем виде, без упорядочения, свести вместе, то они представляли бы собой весьма разнородную совокупность актов и норм, в немалой степени лишенную какой-либо стройности по своей структуре и форме. Поэтому необходим единый, постоянно обновляющийся, общедоступный кодифицированный нормативный акт о правах и льготах данной категории граждан. При этом важно отметить, что в праве нашей страны кодификационная форма законодательства традиционно играла особую, ключевую роль в регулировании отношений. Традиция кодификации уходит своими корнями в романо-германскую правовую систему, в русское дореволюционное, а теперь можно сказать и в советское право. Кодификация является наиболее радикальным путем развития законодательства. Именно кодифицированные нормативные правовые акты и составляют ту основу, вокруг которой в каждой отрасли законодательства концентрируется своя институционная подсистема законодательных и соответствующих им подзаконных актов.
Вопрос о необходимости кодификации законодательства, регулирующего сферу военно-социальной политики, ставится в нашей юридической науке не впервые. Ранее к такому выводу приходили военные ученые-юристы Н.В.Артамонов, Ю.М.Бирюков, Г.Н.Колибаба, И.Ф.Побежимов[37], другие авторы. Этот вопрос вновь был поднят с началом коренных преобразований в нашей стране. Так, еще в бытность СССР среди наказов народным депутатам высказывалось предложение о создании кодекса законов о правах и обязанностях личного состава Вооруженных Сил[38].
Военный социолог М.В.Кибакин предлагает объединить все нормативные правовые акты о социальной защите военнослужащих в едином своде законов о социальной защите военнослужащих[39]. А.В.Коровников, рассматривая возможные пути и формы систематизации законодательства о социальной защите военнослужащих, также пришел к выводу о необходимости и целесообразности разработки и утверждения актом высшего органа государственной власти России кодекса социальной защиты военнослужащих. В нем, по мнению данного автора, должны быть собраны и классифицированы с применением максимального числа критериев все действующие законодательные нормы о льготах[40].
На заседании круглого стола журнала «Государство и право», где обсуждались актуальные проблемы совершенствования военного права, также была подчеркнута жизненная необходимость принятия в целях преодоления множественности нормативных актов единого закона о социальной защите военнослужащих. Такой закон, по мнению участников дискуссии, должен определить цели, задачи, средства и методы социальной защиты военнослужащих, законодательно закрепить структуру органов социальной защиты, их обязанности и ответственность, а также гарантии социальной защиты[41]. На необходимость создания единого кодекса о социальной защите военнослужащих указывают также авторы Концепции социальной защиты военнослужащих на рубеже 2000 года[42]. На международной конференции «Социальные аспекты военной реформы», состоявшейся 23—25 мая 1994 г. в Москве, также была отмечена необходимость «формирования своего рода Социального кодекса военнослужащего Российской Федерации»[43].
В кодекс о социальной защите военнослужащих кроме соответствующих законодательных норм целесообразно было бы включить и нормы, установленные Правительством РФ и даже некоторыми приказами министра обороны. Тем самым юридическая сила этих норм будет поднята до уровня закона. Последующие изменения и дополнения в этот кодекс следовало бы вносить федеральными законами. Таким образом, в единый комплекс правового регулирования должны быть сведены и, следовательно, внутренне согласованы законы и подзаконные акты всех отраслей и институтов законодательства, определяющих или призванных определять правовой режим функционирования военно-социальной сферы.
Следует отметить, что мы имеем достаточно богатый отечественный опыт в решении этой задачи — как в выработке теории кодификации военного права, так и в области практической деятельности по разработке кодифицированных актов в данной сфере. Важность изучения этого опыта обусловлена тем, что «военное законодательство опирается на духовный потенциал русского военного права, позитивные традиции и научные исследования, что позволяет ему указывать правильные пути военного развития и наилучшие правила военного поведения. Представляя собой единство юридических норм, научных идей и принципов военной политики, Военный кодекс оптимально отражает потребности народного правосознания в упорядоченном и «истинном» развитии военной сферы российского общества»[44].
Проблемы кодификации военного права глубоко проанализированы в начале ХХ века известным теоретиком военного права П.Заусцинским, который необходимость и возможность разработки кодекса военного права видел в том, что «войско представляет собою огромный организм, обособленный от остальной массы населения и живущий вполне самобытною жизнью, культивирующей высокий идеал самопожертвования отдельных личностей ради блага общего»[45]. Если, делает вывод указанный автор, военное право имеет самостоятельное бытие и каждая его отдельная отрасль стремится к осуществлению определенной идеи, то в принципе кодификация военного права возможна точно так же, как возможна кодификация права гражданского, уголовного и т.д. Только кодекс, как логически последовательное развитие новых правовых идей, может быть в таких случаях объединяющим, связующим звеном между старым и новым правом[46].
В советское время практическая реализация идеи кодификации военно-социального права нашла воплощение в «Кодексе о льготах и преимуществах для военнослужащих РККА и РККФ СССР и их семей», утвержденном постановлением ВЦИК СССР от 29 октября 1924 г. Докладывая проект этого кодекса очередной сессии ВЦИК, представитель военного ведомства А.С. Бубнов говорил: «И для красноармейцев, и для командования Красной Армии этот кодекс имеет громадное значение, ибо он затрагивает самые жизненные интересы армии в целом. Необходимость этого кодекса к настоящему времени назрела с несомненной для всех очевидностью.... Льготы, которые предоставлены государством красноармейцам и командному составу, разбросаны в целом ряде отдельных декретов, циркулярных постановлений наркоматов и т.д. Мы не имеем никакой гарантии, что красноармеец и его семья осведомлены о том, что закон им предоставляет.... Органы власти при чрезвычайной разбросанности этих постановлений не имеют возможности контролировать их исполнение. Красная Армия во всей своей толще заинтересована в том, чтобы были кодифицированы все льготы,... чтобы они действительно на местах выполнялись»[47]. В данном кодексе наряду с перечнем конкретных льгот, предоставляемых военнослужащим, имелись и статьи, определяющие механизм их реализации, а также ответственность за их ненадлежащее исполнение. Так, в ст. 44 говорилось: «Защита правового и имущественного положения семей красноармейцев как в судебном, так и в административном порядке возлагается на местные исполнительные комитеты.... Должностные лица, не принявшие мер к защите справедливых интересов красноармейцев, привлекаются к ответственности по соответствующим статьям УК Союзной Республики».
В последующем указанный Кодекс подвергся значительной переработке, в результате которой он под новым названием «Кодекс о льготах военнослужащих и военнообязанных РККА и их семей» был утвержден постановлением ЦИК и СНК СССР от 23 апреля 1930 г. Характерно, что в ходе создания проекта Кодекса 1930 года, сравнивая его с Кодексом 1924 года, в качестве одного из недостатков последнего Наркомвоенмор отметил использование в качестве основы классификацию «по субъектам». Это вызывало необходимость в большом количестве отсылочных статей, разбросанных в различных разделах и главах Кодекса, и поэтому нередко извращавших и затемнявших существо самой льготы. «В силу этого, — говорится в заключении экспертов из военного ведомства, — значительно затруднялось практическое использование Кодекса и обнаруживалось вполне естественное незнакомство местных органов власти с льготами, предоставляемыми военнослужащим в какой-нибудь определенной области, в полном объеме». Ввиду этого Наркомвоенмор счел необходимым положить в основу нового Кодекса деление на разделы не по субъектам, а по видам льгот[48]. Оно и было применено в Кодексе 1930 года. Но при рассмотрении его проекта отмечались слабые стороны и этой классификации. Одну из них охарактеризовал в своем отзыве на проект Кодекса юрисконсульт УД РВС СССР Фадеев. Он, в частности, писал, что в соответствующем построении материала, удобном для применяющих Кодекс лиц, создается некоторое неудобство для лиц, пользующихся льготами[49]. И действительно, заинтересованные лица при группировании льгот только по их видам вынуждены были каждый раз просматривать весь текст правового акта, чтобы узнать, какие же льготы распространяются именно на них.
Сегодня эти кодексы, конечно, устарели, существенно отстали от потребностей нынешней практики, утратили былую значимость. Однако общие методологические подходы, использованные законодателями при их разработке, достоинства и недостатки этих кодексов могут и должны быть взяты на вооружение сегодня при осуществлении кодификации правовых норм о социальной защите военнослужащих.
Важно отметить и то обстоятельство, что проблема кодификации норм военного права является актуальной и для ряда других государств, возникших после распада СССР. Так, например, Концепция совершенствования законодательства Республики Беларусь рассматривает принятие Военного кодекса Республики Беларусь как завершающий этап реформирования законодательства об обороне. Указанный кодекс должен составить основу правового регулирования в военной сфере[50]. Предложения о необходимости разработки военного кодекса России высказывают и российские ученые[51].
Итак, вопрос о кодификации законодательства о социальной защите и социальном обеспечении военнослужащих можно считать сегодня одним из самых актуальных в законотворческой практике в сфере военно-социальной политики. Кодекс является наиболее приемлемой формой систематизации законодательства, поскольку только в кодексе могут быть объединены и систематически изложены нормы, которые относятся к нескольким отраслям права, происходят из различных по своей форме и юридической силе нормативных правовых актов, посвященных подчас совсем другим вопросам.
В процессе кодификационной деятельности осуществляется пересмотр действующего законодательства. Кодификация означает качественный скачок от старого к новому состоянию в развитии того или иного социального явления или процесса. Развитие законодательства, как явления общественной жизни, неразрывно связано с такими понятиями материалистической диалектики, как отрицание и преемственность. Каждый новый этап развития законодательства представляет собой отрицание предыдущего, но вместе с тем учитывает и воспринимает имеющиеся достижения, а также создает новые правовые ценности, отвечающие современным условиям социального развития. Кодификация представляет собой реальное средство решения поставленных задач приведения в порядок правовой системы, сокращения количества подзаконных актов, не всегда соответствующих Конституции России. А правовые предписания, прошедшие проверку временем, доказавшие свою жизнеспособность, соответствующие сложившимся общественным отношениям, органически включаются в состав нормативного правового акта, который создается в результате кодификации[52].
По мнению Е.А.Лукашевой, кодекс — это акт самодостаточный, призванный укреплять системность нормативных актов, их единство и согласованность, своеобразный укрупненный блок законодательства, обеспечивающий более четкое построение системы нормативных предписаний, а также удобство их использования[53]. Именно кодекс может обеспечить единообразное понимание и действие правовых норм о социальной защите военнослужащих на территории всей страны. «Назначение кодексов, — писал известный американский юрист Р. Паунд, — состоит не только в фиксировании в авторитарной форме итогов прошлого развития права, а в значительно большей степени в том, чтобы дать юристу и суду основу для введения новых норм»[54].
Оценка особой роли, которую играют в правовой системе Российской Федерации кодифицированные нормативные правовые акты, осуществляющие комплексное нормативное регулирование тех или иных отношений, содержится в постановлении Конституционного Суда РФ от 29 июня 2004 г. № 13-П[55]. В указанном судебном акте отмечается, что федеральный законодатель — в целях реализации конституционных принципов правового государства, равенства и единого режима законности, обеспечения государственной защиты прав и свобод человека и гражданина в определенной области отношений, — кодифицируя соответствующие правовые нормы, призван обеспечить единообразие и согласованность нормативно-правовых установлений и складывающейся на их основе правоприменительной практики, чем и обусловливается приоритет кодекса перед другими федеральными законами в данной области правоотношений. Такие установления, не нарушая прерогатив федерального законодателя вносить изменения и дополнения в действующее законодательство, в то же время облегчают работу правоприменителя, поскольку законодательство становится обозримым и тем самым в правоприменении существенно снижаются риски искажения аутентичной[56] воли законодателя.
Разработку Военного кодекса РФ, следует начать с выработки научно обоснованной концепции данного законопроекта. На важность и актуальность разработки концепций развития различных отраслей законодательства указывает доктор юридических наук А.Ф.Ноздрачев: «Бурное и нередко хаотичное развитие отраслей законодательства, отсутствие согласованных планов законопроектных работ и многие другие обстоятельства настоятельно выдвигают требование о подготовке концепций развития отраслей законодательства как самостоятельной стадии законопроектных работ. Создание концепций развития законодательства является важной теоретической и практической задачей юридической науки»[57].
Успех деятельности по созданию кодифицированного нормативного правового акта в сфере военной политики России в значительной мере зависит от правильного понимания и уяснения принципов кодификации. Современные исследователи выделяют следующие принципы кодификации законодательства: конституционность и законность; системность; преемственность и обновление; демократизм; федерализм; комплексность и оптимальность; научный подход; плановость[58].
Вместе с тем, при осуществлении кодификации норм военного права нельзя не учитывать и высказываемые в среде ученых сомнения в том, сможет ли кодификация сама по себе в нынешних условиях становления и развития права привнести новое содержание в правовые отношения. Так, например, Л.Н.Завадская отмечает, что «... сегодня есть все основания говорить о кризисе традиционной для нашего права кодификационной формы. Кодекс хорош для регулирования, опосредования устойчивых общественных отношений.... Кризис обусловливается двумя общественными тенденциями: отмиранием прежних отношений и появлением новых. С точки зрения развития права, эволюции правовых отношений и идей, кодификационная форма является результатом, готовым продуктом правового развития. Она лишь фиксирует развитие права, но никак не реформирует его (при условии, если мы не отождествляем право и закон)»[59]. Однако все это, по мнению данного автора, вовсе не означает отказа от использования кодификационной формы. Это связано с тем, что нельзя не учитывать и законодательные традиции, и существующую юридическую практику, в том числе и правоприменительную, юридические кадры, подготовленные к восприятию именно кодексов.
Ю.А. Чернавин, обосновывая пути формирования правового статуса военнослужащих, отмечает, что в условиях переходного периода, общественной нестабильности в большей степени следует принимать и использовать на практике законодательные акты относительно кратковременного действия, способные поспевать за изменяющимися условиями[60].
Приведенные суждения, безусловно, должны учитываться при осуществлении кодификации норм военного законодательства. Вместе с тем следует иметь в виду, что и учеными, и практиками, а также официальными документами констатируется все более явно проявляющаяся тенденция к стабилизации социально-политической и социально-экономической ситуации в стране. В этих условиях, как представляется, было бы неразумным дожидаться завершения реформ, чтобы приступить к разработке Военного кодекса. Эта работа должна заблаговременно, уже сейчас, тем более, учитывая всю масштабность и сложность этой задачи, ее реализация, займет достаточно большой промежуток времени. Запаздывание в разработке рассматриваемого проекта может затормозить проведение этих самых реформ.
[1] Алексеев С.С. Теория государства и права. — М., 1998. — С. 209.
[2] Мередов Р.О. Реализация прав граждан в социальном обеспечении. Автореферат дисс. … канд. юрид. наук. — М., 1988. — С. 12-13.
[3] См.: Комментарий к Федеральному закону «О воинской обязанности и военной службе» / Под ред. В.Г.Стрекозова. — М.: За права военнослужащих, 2002. — С. 480; Кудашкин А.В. Военная служба в Российской Федерации. С.-Пб.: Изд. «Юридический центр Пресс», 2003. — С. 124; Кудашкин А.В., Фатеев К.В. Комментарий к Федеральному закону «О статусе военнослужащих». М.: За права военнослужащих, 2002. — С. 516—557; Социальная политика в постсоциалистическом обществе: задачи, противоречия, механизмы. — М.: Наука, 2001. — С. 420.
[4] Российская газета. — 2002. — 26 ноября.
[5] См.: Афоризмы о юриспруденции /Автор-составитель А.Б.Ванян. — М., 1999. — С. 145.
[6] См.: Дамаскин О.В. Криминологические проблемы правовой работы в Вооруженных Силах Российской Федерации: Дисс.... д-ра юрид. наук. — М., 1994.— С. 281.
[7] Цит. по: Конституция, закон, подзаконный акт. — М.: Юридическая литература, 1994. — С. 68.
[8] Ильин И.А. О сущности правосознания. — М., 1993. — С. 24.
[9] Тихомиров Ю. Фактор отторжения. Почему нормативные акты остаются только на бумаге? // Ваше право. — 2003. № 41. — С. 7.
[10] См.: Литягин Н.Н. Ревизия и систематизация законодательства // Государство и право. — 2003. № 4. — С. 26.
[11] Российская газета. — 2001. — 4 апр.
[12] См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. — 2002. № 4. — С. 6—8.
[13] См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. — 2002. № 6. — С. 16—17; № 7. — С. 14; 2003. № 5. — С. 2—3.
[14] См.: Новое военное законодательство (Вкладка в журнал «Право в Вооруженных Силах». — 2004. № 6. — С. 14—16).
[15] См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. — 2002. № 8.
[16] См.: Право в Вооруженных Силах. — 2003. № 2. — С. 30—31.
[17] См.: Право в Вооруженных Силах. — 2003. № 8. — С. 24—25.
[18] См.: Социальная политика в постсоциалистическом обществе: задачи, противоречия, механизмы. — С. 415—416, 422.
[19] См.: Литягин Н.Н. О подготовке Свода законов Российской Федерации // Журнал российского права. — 1999. № 11.
[20] Например, в Закон РФ «О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу, службу в органах внутренних дел, Государственной противопожарной службе, органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, и их семей» с 1993 года внесены изменения и дополнения шестнадцатью законами; в Федеральный закон «О статусе военнослужащих», вступивший в силу с 1 января 1998 г., изменения и дополнения внесены тринадцатью законами; в Федеральный закон «О ветеранах» за два последних года изменения и дополнения вносились десять раз, включая новую редакцию данного закона.
[21] См.: Горбуль Ю.А. Проблемы совершенствования законотворчества в Российской Федерации // Журнал российского права. — 2004. № 6. — С. 27.
[22] См.: Тихомиров Ю.А. Общая концепция развития законодательства // Журнал российского права. — 1999. № 1.
[23] См.: Горбуль Ю.А. Указ. соч. — С. 28.
[24] См.: Мачульская Е.Е. Право социального обеспечения: перспективы развития. — М.: Городец, 2000. — С. 123-124.
[25] См.: Системность законодательства как фактор повышения его качества // Государство и право. — 2002. № 8. — С. 5.
[26] См.: Юридический энциклопедический словарь. — М., 1984.
[27] См.: Колдаева Н.П. Конституционные основы систематизации законодательства Российской Федерации // Государство и право. — 2003. № 2. — С. 13.
[28] Миронова Т.К. Развитие законодательства о социальном обеспечении: новые подходы // Государство и право. — 1995. № 2. — С. 46.
[29] См., например: Корабельников С. Свод законов стабилизирует российское законодательство // Российская юстиция. — 1997. № 5. — С. 12-13; Литягин Н.Н. Указ. соч.; Поленина С.В., Колдаева Н.П. О Своде законов Российской Федерации. — М., 1997. — С. 13.
[30] Собрание законодательства РФ, 1995, № 7, ст. 509; 1998, № 7, ст. 829.
[31] Собрание законодательства РФ, 1998, № 7, ст. 829; 2003, № 47, ст. 4520.
[32] См.: Литягин Н.Н. Ревизия и систематизация законодательства. — С. 30.
[33] Российская газета. — 2001. — 4 апр.
[34] См.: Невинная И. Починок пишет Социальный кодекс // Российская газета. — 2003. — 11 июня.
[35] См.: Российская газета. — 2003. — 11 ноября.
[36] См.: Мачульская Е.Е. Указ. соч. — С. 124—125.
[37] См.: Артамонов Н.В. Советское законодательство о льготах граждан в связи с выполнением воинской обязанности и вопросы его совершенствования. Дисс.... канд. юрид. наук. — М.: ВПА, 1974; Бирюков Ю.М. Законодательная техника и систематизация советского военного законодательства. — М., 1968; Колибаба Г.Н. О кодификации военного законодательства // Военная мысль. — 1996. № 10; Побежимов И.Ф. Вопросы дальнейшего укрепления законности и правопорядка в Советских Вооруженных Силах // Труды академии, № 59. — М.: ВПА. — С. 207—217.
[38] См.: Известия. — 1989. — 16 марта.
[39] См.: Кибакин М.В. Социальная защищенность офицеров внутренних войск и ее обеспечение в современных условиях (социологический анализ): Дисс. … канд. социол. наук. — М.: ВУ, 1995. — С. 129.
[40] См.: Коровников А.В. Социальная защита военнослужащих. (Теоретико-правовой аспект). Автореферат дисс.... канд. юрид. наук. — С.-Пб., 1995. — С. 14.
[41] См.: Государство и право. — 1994. № 8, 9. — С. 18.
[42] См.: Концепция социальной защиты военнослужащих Российской Федерации. — М.: Диамант СВ, 1996. — С. 25-26.
[43] Социальная работа с военнослужащими и членами их семей / Материалы международной конференции «Социальные аспекты военной реформы» (г. Москва, 23—25 мая 1994 г. Секция № 6). — М.: ВУ, 1995. — С. 11.
[44] См.: Военное законодательство Российской империи (Кодекс русского военного права) / Российский военный сборник, выпуск 10. — М., 1996. — С. 350.
[45] Заусцинский П. История кодификации русского военного законодательства // Военное законодательство Российской империи. — С. 360.
[46] См. там же. — С. 359-360.
[47] Красная звезда. — 1924. — 28 окт.
[48] См.: Коровников А.В. Социальная защита военнослужащих: становление, развитие и правовое регулирование. — М.: Диамант СВ, 1995. — С. 97-98.
[49] См. там же. — С. 98.
[50] См.: Шаршун В.А. Нормотворческая деятельность органов вооруженных сил в системе правотворчества социального правового государства. Автореферат дисс. … канд. юрид. наук. — Минск, 2003. — С. 12.
[51] См.: Кудашкин А.В. Военная служба в Российской Федерации. — С. 509-511, 517-518; Кудашкин А.В. О военном кодексе Российской Федерации // Право в Вооруженных Силах. — 2004. — № 8. — С. 2-3; Озеров В.А. Конституционно-правовые основы военной реформы в Российской Федерации. Автореферат дисс. … канд. юрид. наук. — М.: РАГС, 2001. — С. 17; Современное состояние военного права и его влияние на национальную безопасность Российской Федерации / Материалы научно-практической конференции. Москва, 21 апреля 2004 г. — М.: За права военнослужащих, 2004. — С. 6, 45.
[52] См.: Коренев А.П. Кодификация советского административного права. Автореферат дисс. … канд. юрид. наук. — Л., 1961. — С. 8.
[53] См.: Права человека и новое российское законодательство (материалы «Круглого стола») // Государство и право. — 2003. № 6. — С. 98.
[54] Цит. по: Осипян В.А. Идея саморазвивающейся правовой системы // Журнал Российского права. — 2004. № 4. — С. 75.
[55] Собрание законодательства РФ, 2004, № 27, ст. 2804.
[56] Аутентичный — действительный, подлинный, соответствующий подлинному (См.: Ожегов С.И. Словарь русского языка. — М.: Русский язык, 1986. — С. 30).
[57] Состояние и перспективы развития науки административного права. (Шестые «Лазаревские чтения») // Государство и право. — 2002. № 11. — С. 12.
[58] См.: Костенников М.В., Куракин А.В. К вопросу о кодификации норм административного права России // Государство и право. — 2002. № 4. — С. 20-24.
[59] Завадская Л.Н. Концепция закона: отрицание отрицания // Теория права: новые идеи. Выпуск третий. — М., 1993. — С. 12.
[60] См.: Чернавин Ю.А. Социальный статус военнослужащего. (Социально-философская концепция). — М.: ВУ, 1997. — С. 113.
