WWW.DISUS.RU

БЕСПЛАТНАЯ НАУЧНАЯ ЭЛЕКТРОННАЯ БИБЛИОТЕКА

 

Pages:     || 2 | 3 | 4 |
-- [ Страница 1 ] --

Гуйва, Олеся Александровна

1. Криминалистические аспекты обеспечения выявления и раскрытия мошенничества

1.1. Российская государственная Библиотека

diss.rsl.ru 2005

Гуйва, Олеся Александровна

Криминалистические аспекты обеспечения Выявления и раскрытия мошенничества [Электронный ресурс]: Дис.... канд. юрид. наук : 12.00.09.-М.: РГБ, 200Б (Из фондов Российской Государственной Библиотеки)

Уголовный процесс; криминалистика и судебная экспертиза; оперативно—розыскная деятельность

Полный текст:

http://diss.rsl.ru/diss/05/0277/050277047.pdf

Текст воспроизводится по экземпляру, находящемуся В фонде РГБ:

Гуйва, Олеся Александровна

Криминалистические аспекты обеспечения выявления и раскрытия мошенничества

Ижевск 2004

Российская государственная Библиотека, 2005 год (электронный текст).

</ 05 - -/Л/1/1/у

УДМУРТСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

На правах рукописи

ГУЙВА ОЛЕСЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Криминалистические аспекты обеспечения выявления и

раскрытия мошенничества

Диссертация на соискание ученой степени кандидата юридических наук

Специальность: 12.00.09 - уголовный процесс, криминалистика и судебная экспертиза, оперативно-розыскная деятельность

Научный руководитель: доктор юридических наук, профессор Каминский М.К.

Ижевск - 2004

Содержание

Введение 3

Глава 1. Методологические предпосылки

криминалистического обеспечения выявления и раскрытия мошенничества

Глава 2. Мошенничество и уголовный закон: исторический опыт

  1. Социально-правовые и криминалистические аспекты исторического опыта борьбы с мошенничеством
  2. Исторический опыт организации борьбы с мошенничеством

Глава 3. Криминалистическая модель и закономерности организации выявления и раскрытия мошенничества

  1. Криминалистическая характеристика мошенничества и модель преступной деятельности, осуществляемой ее субъекта ми.. 56
  2. Информационное обеспечение процесса выявления и расследования мошенничества 99
  3. Организационные аспекты первоначального этапа расследования мошенничества 130

Заключение

Библиография

Введение

Актуальность темы. На всех этапах исторического развития

  • общества вопросы борьбы с преступностью не теряют своей актуальности, приобретая особое значение в периоды политических и социально-экономических преобразований. Осуществляемые в России базисные общественно-политические и социально- экономические преобразования сопровождаются обострением криминогенной ситуации, ростом преступности.

Анализ современной криминальной ситуации в России свидетельствует о том, что наряду с ростом общего уровня преступности происходит ее качественное перерождение. На первый план выходят такие преступления как заказные убийства, взрывы, поджоги, другие насильственные действия, связанные с перераспределением собственности, установлением и переделом сфер влияния.

  • Характерной чертой криминальной обстановки является увеличение числа преступлений, носящих ярко выраженный интеллектуальный характер. К их числу можно отнести, в первую очередь, мошенничество.

Несмотря на сравнительно не высокий удельный вес мошеннических посягательств их общественная опасность не может быть недооценена.

Во-первых, ущерб при совершении этих преступлений нередко превышает ущерб, являющийся последствием иных имущественных преступлений.

Во-вторых, следует учитывать высокую латентность

  • мошеннических посягательств, особенно против личной собственности граждан.

В-третьих, среди мошенников значительна доля лиц не занимающихся общественно-полезным трудом; при совершении отдельных видов мошеннического обмана четко прослеживаются признаки преступного профессионализма.

В четвертых, более 30% преступлений совершаются в группах, нередко с проведением предварительной преступной разведки, направленной как на выбор объекта преступления, так и на определение наиболее эффективного, по мнению преступников, способа его совершения и сокрытия.

В пятых, мошенничество составляет значительную долю в числе преступлений совершаемых организованными преступными группами. В общем количестве преступлений против собственности ими совершается каждое шестое посягательство.

В шестых, в последние годы наблюдается значительный рост мошеннических посягательств экономической направленности. Количество регистрируемых фактов мошенничества возросло почти в 7 раз.

В седьмых, в общем количестве выявленных фактов мошенничества доля преступлений совершаемых в крупном и особо крупном размере составляют порядка 30%.

В условиях массовой финансовой малограмотности населения, экономической и юридической безответственности формировавшихся коммерческих структур мошеннические операции особый размах приобрели в 1992-1994 г.г., когда обманутыми оказались 30 млн. российских граждан.

Статистическая отчетность показывает, что динамика регистрируемых фактов мошенничества из года в год имеет устойчивую тенденцию роста. За последнее десятилетие рост мошеннических посягательств составил 17%, только в 2003 году их количество составило более 79 тысяч.

Весьма важными представляются некоторые иные характерные особенности, которые в своей совокупности являются аргументами подтверждающими актуальность настоящего исследования. К их числу относятся, высокий общий и специальный рецидив преступлений среди мошенников; распространенность и динамичность мошенничества, широкая «география» совершения такого рода преступлений.

В последние годы преступниками применяются новые способы мошенничества, которые создают в ходе раскрытия и расследования преступлений дополнительные трудности, особенно если совершению противоправного деяния предшествовала тщательная подготовка и маскировка.

Продолжающийся рост мошеннических посягательств на имущество физических и юридических лиц, повышение уровня организованности мошенников и масштабов причиняемого ущерба, высокий уровень их латентности заставляют отнести борьбу с мошенничеством к приоритетным направлениям деятельности правоохранительных органов.

В юридической литературе имеется ряд исследований, посвященных мошенничеству. Авторами достаточно подробно рассмотрены вопросы квалификации мошенничества (Г.Н.Борзенков, В.А.Владимиров, Е.В.Ворошилин, Д.В. Верещагин, Б.С.Никифоров, Ю.И.Ляпунов и др.). Достаточно серьезному научному анализу подвергся данный вид преступлений с позиций наук криминалистики, криминологии, оперативно-розыскной деятельности (A.M. Абрамов, Р.С. Белкин, Т.В. Аверьянова, Ю.М. Антонян, И.В.Александров, А.И. Гуров, А.И, Долгова, С.Н. Иванов, Д.В. Качурин, М.П.Клейменов,

    1. Д.Ларичев, Я.В. Литвинов, В.П.Ревин, М.П.Хилобок, Н.П.Яблоков,
    2. А.Яни, П.С.Яни и др.).

Отмечая несомненную полезность исследований названных авторов правомерно констатировать, что они далеко не полностью исчерпали ряд важных аспектов анализируемой проблемы. По многим позициям борьбы с мошенничеством их рекомендации устарели, а практика испытывает в них острую потребность. В нынешних условиях возникла реальная необходимость дальнейшей и всесторонней разработки исследуемой темы с учетом происшедших изменений в законодательстве, социально-экономических условиях, оперативной обстановке и новых задач, стоящих перед правоохранительными органами.

Целью исследования является: комплексное изучение исторического опыта борьбы с мошенничеством, достижений различных юридических наук: криминалистики, оперативно-розыскной деятельности, уголовного права, криминологии, юридической и судебной психологии, положений, выработанных теорией и практикой борьбы с мошенничеством, а также разработка рекомендаций по совершенствованию правоохранительной деятельности,

направленной на раскрытие и расследование этого вида преступлений.

Достижение названной цели обеспечивалось постановкой и решением следующих задач:

  • на основе системного подхода исследовать методологические предпосылки криминалистического обеспечения борьбы с мошенничеством;
  • изучить и обобщить исторический опыт применения уголовно- правовых мер борьбы с мошенничеством;

используя методологию исследования раскрыть криминалистическую модель мошенничества;

разработать, обосновать и внедрить в практику правоохранительной деятельности предложения и рекомендации по совершенствованию выявления и раскрытия мошенничества.

Объектом исследования являются: взаимодействие, взаимосвязь, взаимозависимость преступной деятельности по замышлению, подготовке, выполнению, сокрытию мошенничества и деятельность по выявлению и раскрытию этого вида преступлений.

Предметом исследования являются закономерности отражения следовой информации о преступной деятельности мошенников и обратное отражение этой информации в деятельности субъектов выявления и раскрытия преступлений.

Методологическую основу исследования составляют апробированные наукой методы комплексного изучения явлений и процессов в их взаимосвязи и взаимообусловленности, диалектического соотношения сущности, содержания и форм человеческой деятельности.

При решении сформулированных в диссертации задач применялись различные общенаучные и частные методы и методики, в том числе: сравнительно-правовой, исторический, логический, конкретно социологический, статистический; анализ нормативных документов; изучение специальной литературы, публикаций средств массовой информации; анкетирование, интервьюирование; наблюдение, анализ и обобщение полученных данных.

Нормативную базу исследования составили конституционное, уголовное, уголовно-процессуальное, гражданское законодательство, ведомственные и межведомственные нормативные документы, организационно-методические акты правоохранительных органов.

Эмпирическую базу исследования составили: результаты обобщения и анализа статистических данных ГИЦ МВД России, ЗИЦ ГУВД Москвы, Судебного департамента при Верховном Суде

Российской Федерации, Межгосударственного статистического комитета СНГ за 1997-2002 г.г.; данные проведенного авторам программированного изучения 125 рассмотренных судами уголовных дел по фактам мошенничества; анкетирование по специально разработанной программе более 100 сотрудников правоохранительных органов.

Разнообразие методов исследования, объем изученного эмпирического материала позволяют констатировать его репрезентативность, достоверность выводов и обоснованность предлагаемых рекомендаций.

Научная новизна диссертационного исследования и положения, выносимые на защиту. Научная новизна диссертации заключается в том, что она является первой работой, в которой на монографическом уровне рассмотрены вопросы криминалистического обеспечения борьбы с мошенничеством. Новизна отмечается также в том, что исследование восполняет имеющиеся пробелы в теоретической разработке организационных, методических аспектов деятельности правоохранительных органов в решении задач борьбы с мошенничеством.

В соответствии с изложенным на защиту выносятся следующие основные положения:

  • концепция и научное определение уголовно-правового и криминологического обеспечения выявления и предупреждения мошенничества;

сущность, цели и задачи уголовно-правового и криминологического обеспечения борьбы с мошенничеством;

уголовно-правовая и криминологическая модель мошенничества;

  • закономерности, обуславливающие специфику выявления и предупреждения мошенничества;

комплекс научных и практических рекомендаций по организации и тактике предупреждения мошенничества.

Теоретическая и практическая значимость исследования определяется тем, что в нем обоснован методологический подход к анализу проблем криминалистического обеспечения борьбы с мошенничеством. На основе методологии разработана криминалистическая модель мошенничества. Автор научно обосновал предложения по вопросам совершенствования законодательного и ведомственного регулирования организации и тактики предупреждения, выявления и раскрытия мошенничества, уточнению отдельных положений уголовно-правового законодательства.

Апробация и внедрение результатов диссертационного исследования. Основные положения, выводы и предложения, сформулированные в диссертации, нашли свое отражение в опубликованных научных статьях. Результаты исследования докладывались на научных конференциях, научно-практических семинарах, совещаниях, проходивших в учебных заведениях и правоохранительных органах.

Структура и объем диссертации. Структура диссертации определена задачами исследования и состоит из введения, трех глав и пяти параграфов, заключения, списка литературы, законодательных и иных нормативных актов, использованных при написании

страниц.

диссертации. Общий объем работы

Глава 1. Методологические предпосылки

криминалистического обеспечения выявления и раскрытия мошенничества

Начало XXI века характеризуется не только сменой ориентации нашего общества в политической, экономической, социальной и правовой сферах, резким осложнением криминальной ситуации в стране, но и обуславливает развитие системы научных знаний, исследующих закономерности преступного поведения и преступной деятельности, механизм их отражения в источниках информации, особенности деятельности по раскрытию, расследованию и предупреждению преступлений.

Криминалистика, оперативно-розыскная деятельность, уголовный процесс в системе юридических наук призваны вооружать практику борьбы с преступностью комплексом научных выводов и рекомендаций, необходимых для эффективной организации правоохранительной деятельности, создания методологических, правовых, организационных, информационных и иных предпосылок и условий профессиональной готовности и успешной деятельности правоохранительных органов по выявлению и предупреждению преступлений.

Целью нашего исследования являются раскрытие теоретических основ криминалистического обеспечения раскрытия и расследования мошенничества и определение возможных путей повышения его роли в борьбе с этим видом преступлений. При этом мы исходим из того, что нормативно-правовое регулирование и сложившаяся практика криминалистического обеспечения процесса раскрытия и расследования мошенничества являются объективной реальностью.

Потребность направить практику криминалистического обеспечения выявления, раскрытия и расследования мошенничества в надежное методологическое «русло», соответствующее

и

современному развитию криминалистики, достаточно очевидна. Однако достижения науки не всегда актуализируются в практическом ключе из-за их недоведенности до методически реализованного уровня задач непосредственно деятельности правоохранительных органов[1].

Попытки «прямой» реализации тех или иных научных положений в правоохранительную деятельность, минуя специальную разработку соответствующих научно-методических вопросов раскрытия и расследования мошенничества, представляются малоприемлимыми. Применение тех или иных положений науки становится значимым для практики лишь в том случае, когда оно способствует поиску ответа на главный вопрос: «Как делать?».

Достижения различных отраслей знания станут действительно научными основами обеспечения раскрытия и расследования мошенничества тогда, когда они будут синтезированы на прикладном методическом уровне задач этого обеспечения. Отсюда возникает необходимость в развертывании исследований, направленных на создание соответствующих научно-методических средств, являющихся важнейшим звеном механизма внедрения достижений науки в практику.

Для современного этапа разработки методологических вопросов характерна всё большая дифференциация их содержания применительно к различным областям общественной практики. Уровень общенаучной методологии включает соответствующие структурно-содержательные концепции и формальные теории, носящие междисциплинарный характер, но не претендующие на решение философско-мировоззренческих задач. К этому уровню, в частности, относится методология системного подхода.

Одним из первых обоснование общей теории систем сделал известный австрийский биолог Людвиг фон Берталанфи, который через сравнительный анализ биологической теории открытых систем с характеристиками живого организма пришел к выводу, что последний не составляет механическое объединение отдельных его частей, а представляет собой определенную систему, обладающую целостностью и организованностью и находящуюся в постоянном изменении и развитии.

В известной его научной статье выделено семь различных системных подходов, каждый из которых охарактеризован своими концептуальными моделями, математическими средствами и предпосылками, включающими проблемы, для решения которых он применяется и был выбран[2].

В настоящее время системный подход (метод), как методологический принцип, проник во многие области научного знания и практической деятельности, поскольку понятие систем в равной мере применимы в любой отрасли научного исследования, безотносительно идет ли речь о природных или общественных явлениях[3].

Неслучайно поэтому системный метод, как методологическое направление, получил весьма широкое освещение в отечественной[4] и зарубежной[5] философской литературе. Если в обобщенном виде изложить принципы, составляющие философско-методологическое его содержание, то можно констатировать следующее. Целевое назначение системного метода является изучение сложных объектов с позиций их систем как целого. Он позволяет воспринимать процессы и явления в их диалектической взаимосвязи и противоречивости, цельности и единства, находить логически целесообразные, конструктивные способы описания и исследования объектов (явлений), природа которых противоречива и более сложна, чем используемые описания для сознания, совершенствования и управления такими объектами.

Отсюда вытекают и формулируются следующие принципы системного метода:

  • принцип рассмотрения объекта, прежде всего в качестве целостной системы, определения ее границ в окружающей среде, выявление составляющих объект системы его элементов;
  • принцип конкретизации через уяснения системообразующих связей;
  • принцип рассмотрения системы в качестве иерархии уровней структуры, обуславливающей особенностью управления[6].

Из этих принципов можно сделать обобщенный вывод - современных методологическим требованием исследования с позиции системного метода является рассмотрение объекта в единстве его структурного и функционального аспекта, поскольку «... всякая система представляет собой некоторое количество элементов, объединенных связями таким образом, что обеспечивается целостная функция»[7].

Следует отличать методологию той или иной отрасли науки от методологии прикладного исследования (в частности, криминалистического обеспечения раскрытия и расследования мошенничества), теоретическую основу которого составляет ряд различных отраслей научного знания. Естественно, что и в практической деятельности, и в научном исследовании могут использоваться одни и те же содержательные теории и «методы познания, гносеологическая сущность которых остается одной и той же, независимо от сферы применения»[8]

Так, сущность любого теоретического положения уголовного права или криминологии не меняется от того, используется оно в криминалистическом исследовании или в прикладном анализе криминалистического обеспечения раскрытия и расследования мошенничества, не меняется при этом и сущность используемого в обоих случаях метода, например, статистической обработки информации. Различие заключается в условиях их применения, в объектах и целях исследования.

Специфика условий реализации практической деятельности от научной заключена: во-первых, уже в самой практической ее направленности (в научной деятельности эта направленность носит опосредованный характер); во-вторых, в наличии тех конкретных временных, ресурсных, организационных и иных ограничений, в которых она протекает. В то время как объектом науки выступает определенный срез объективной реальности, изучаемый ею, объектом практики является область действительности, включающая в себя предмет многих отраслей знания.

Такое разграничение научной и практической деятельности, конечно, весьма условно. Они неразрывно связаны. Очевидно, эта связь станет более тесной и предметной, если будут созданы необходимые переходные методологические звенья. В связи с этим возникает необходимость в исследованиях, направленных на создание соответствующих методологических средств, включая развитие теории объекта (криминалистического обеспечения раскрытия и расследования мошенничества), разработку методики и техники его анализа, учитывающих достижения науки и техники.

Таким образом, и методология исследования криминалистического обеспечения раскрытия и расследования мошенничества должна формироваться как самостоятельно обособляющаяся. Она позволит при проведении конкретных анализов и оценок пользоваться без существенных изменений той или иной теоретически обоснованной и практически проверенной методологической схемой.

Методология криминалистического обеспечения раскрытия и расследования мошенничества представляется в качестве своеобразной теории среднего уровня, основное содержание которой заключается в синтезировании и доведении теоретической и эмпирической информации об объекте и знаний о сущности и возможностях различных общенаучных и частнонаучных методов до некоторого методологического справочника. Содержательно такая методология должна строиться с учетом и использованием достижений криминалистики, оперативно-розыскной деятельности, уголовного процесса и уголовного права, криминологии, социологии, науки управления и других отраслей знания. Методология исследования криминалистического обеспечения раскрытия и расследования мошенничества объективно обусловлена ее структурой и содержанием, носит опосредованный характер.

Включая в себя концептуальные и формальные (процедурные) начала, она призвана обеспечить синтезирование, адаптирование и развитие в разрабатываемых методических средствах научных достижений, относящихся к двум основным источникам:

- к криминалистике, науке управления, ОРД, уголовному процессу и уголовному праву, криминологии, социологии и другим отраслям знания, образующим концептуальные положения теории криминалистического обеспечения раскрытия и расследования мошенничества;

- к различным методам исследования.

На наш взгляд, вопросы криминалистического обеспечения раскрытия и расследования мошенничества необходимо рассматривать также исходя из накопленной практики использования методов познания применительно к сфере криминалистики, уголовного процесса и оперативно-розыскной деятельности.

А.А. Давлетов заметил, что теория познания содержит всеобщие закономерности человеческой деятельности по приобретению знания об окружающей действительности и поэтому имеет универсальное значение[9].

Положения гносеологии применяются в любой области познавательной деятельности, выполняя роль метода или методологии, т.е. «системы правил (требований), сформулированных на основе знания закономерностей исследуемой области действительности и ориентирующих человека в его познавательной деятельности»[10].

При раскрытии методологической роли диалектики в любом научном исследовании, в том числе и в познании сущности и значимости криминалистического обеспечения раскрытия и расследования мошенничества, необходимо исходить из следующих предпосылок.

Цель познавательной деятельности заключается, как известно, в получении, прежде всего, истинных знаний об изучаемых явлениях. Исследователя интересуют вопросы о том, что представляют собой предметы и явления, какие свойства, связи и законы присущи им. Но это возможно лишь при помощи определенной деятельности по установлению и анализу фактов реальной действительности, знание которых, по мнению В.Г. Белинского, «только потому и драгоценно, что в фактах скрываются идеи»[11]. Попытка подменить анализ конкретных фактов абстрактным философствованием может привести к серьезным ошибкам. Отсюда, однако, было бы неправильным делать вывод о том, что диалектика вообще не имеет отношение к решению непосредственных проблем, ибо в ней на основе глубокого анализа данных самых различных наук, взятых к тому же в своем историческом развитии, раскрываются общие для всех изучаемых явлений свойства, связи, отношения, законы.

Так, например, С.Н. Иванов акцентировал внимание на том, что диалектический метод определяет подход к изучаемым объектам правоохранительной практики как к определенному звену в сложной структуре правоохранительной деятельности, определяет методологический фундамент для общих и частных методов исследования[12].

Однако, признавая за методологией важную руководящую роль, не следует ее абсолютизировать. «Философские положения нельзя рассматривать как универсальный ключ, легко открывающий замки к любым проблемам»[13]. Надо учитывать, что «общий метод познания «... должен применяться в каждом случае по-особому, преломляясь через специфические законы, действующие в познаваемом явлении»[14].

Рассматривая методологические аспекты нашего исследования, логично будет рассмотрение самого понятия «криминалистическое обеспечение раскрытия и расследования мошенничества». Необходимость этого обусловлена тем, что практическая полезность избираемых и развиваемых направлений находится в прямой зависимости от правильности исходных представлений об этом объекте изучения. Обращение к данному вопросу продиктовано не стремлением к увеличению числа дефиниций, а желанием обосновать концепцию криминалистического обеспечения раскрытия и расследования мошенничества, которая соответствовала бы современному уровню развития научной методологии,, в частности системного подхода, и способствовала реализации ее принципов и идей в решении задач борьбы с преступностью.

В словаре русского языка С.И. Ожегова раскрывается значение слова «обеспечение» как «... то, чем обеспечивают... что-нибудь»[15]. На наш взгляд, под криминалистическим обеспечением раскрытия и расследования мошенничества следует понимать организационно- тактический комплекс мер, основанный на системе криминалистических знаний, навыков и умений работников правоохранительных органов использовать научные рекомендации в сфере криминалистики, применять криминалистические и оперативно- розыскные средства в целях решения задач борьбы с преступностью.

В литературе по теории и практике правоохранительной деятельности можно встретить такие термины, как «информационное обеспечение», «правовое обеспечение», «организационное обеспечение» и т.п. Однако криминалистическое обеспечение раскрытия и расследования преступлений, в частности мошенничества, представляет собой не механическое, не искусственное сложение форм обеспечения, а совокупность теоретических положений и практических рекомендаций, основанных на исследовании их взаимосвязей. Практическая реализация такого подхода нашла свое выражение в настоящей работе.

На наш взгляд, необходимо определить цели и задачи криминалистического обеспечения борьбы с мошенничеством. Теоретическая цель состоит в построении модели такого обеспечения на основе изучения и познания мошенничества. Иначе говоря, она заключается в познании закономерностей преступности и выработке на этой основе концепции раскрытия и расследования мошенничества. Практическая цель выражается в выработке научных рекомендаций и конструктивных предложений по повышению эффективности борьбы с мошенничеством. Перспективные цели сводятся к созданию определенной системы раскрытия и расследования мошенничества, позволяющей своевременно и эффективно нейтрализовать и преодолевать криминогенные факторы.

Из целей и самого определения криминалистического обеспечения раскрытия и расследования мошенничества вытекают его задачи, к которым, на наш взгляд можно отнести:

получение объективных и достоверных, знаний о мошенничестве, его состоянии, уровне, структуре и динамике, как в прошлом, так и в настоящем;

  • криминалистическое изучение видов мошенничества, его поисковых признаков;
  • выявление и изучение закономерностей отражения следовой информации о преступной деятельности мошенников;
  • построение теоретической модели преступной деятельности мошенников, деятельности по выявлению и раскрытию преступлений и их взаимодействия, то есть теоретическую модель процесса раскрытия преступлений этого вида;
  • определение основных направлений по совершенствованию процесса раскрытия и расследования мошенничества.

Обеспечение выявления и раскрытия мошенничества мы рассматриваем как криминалистическую систему.

Системное описание обеспечения борьбы с мошенничеством, как и его содержательное представление, строиться по функциональному признаку, что означает включение в это описание лишь тех сторон и аспектов действительности, которые имеют отношение к решаемой нами функциональной задаче. Только с позиции решения этой задачи криминалистическое обеспечения выявления и раскрытия мошенничества приобретает качественную определенность.

Однако не следует смешивать систему с объектом, для исследования которого она строиться. «К системе относятся только те объекты, явления, процессы, которые принимают прямое, непосредственное участие в создании свойств системы »[16]. Один и тот же объект, в т.ч. криминалистическое обеспечение борьбы с мошенничеством, в зависимости от цели его изучения может быть представлен несколькими различными системами. Следовательно, обязательным условием существования системы «является единство трех категорий: исследователя, объекта и задачи»[17].

Таковы, на наш взгляд методологические предпосылки криминалистического обеспечения выявления и раскрытия мошенничества.

Глава 2. Мошенничество и уголовный закон: исторический опыт

2.1. Социально-правовые и криминалистические аспекты исторического опыта борьбы с мошенничеством

Рассмотрение криминалистического обеспечения выявления и раскрытия мошенничества как определенной системы предполагает прежде всего обращение к ряду исторических материалов, начиная с дореволюционной России.

Древнейшие памятники законодательства Русского государства "Русская правда" и "Псковская судебная грамота" не содержат норм, прямо называющих такое преступление, как мошенничество. Первое упоминание о нем содержится лишь в Судебнике Ивана Грозного 1550 г., где в ст. 58 говорится: "А мошеннику та же казнь, что и татю" (вору -О.Г.)[18].

В Судебнике царя Федора Михайловича 1589 г. ст. 112 гласит: "А кто на мошенника или обманщика взыщет того, что его обманул, и хотя его строго днем изымает и доведет на него, и то его бити кнутом, а исцева иску не привати, потому что один обманывает, а другой догадывайся не мечтай о дешевом"[19]. Наказание за мошенничество по Судебнику 1589 г. оставалось таким же, как и в Судебнике 1550 г. - битие кнутом. Примечательно, что по Судебнику "1589 г. имущественные убытки, понесенные потерпевшим, не возмещались. Законодатель возлагал на самого потерпевшего обязанность следить за тем, чтобы его не обманывали.

Соборное уложение 1649 г. относится к периоду укрепления централизованного государства, когда интенсивное развитие земледельчества и ремесел позволило перейти к мануфактурной стадии производства. Это, в свою очередь, вызвало дальнейшее расширение торговых отношений[20]. В Уложении 1649 года мошенничество отнесено к одной из форм хищения и помещено в один ряд с другими корыстными имущественными преступлениями.

Так, в ст. 11 гл.21 говорится: "Да мошенникам чинит тот же указ, что указано чинити татям за первую татьбу"[21].

Названные законы не раскрывают понятия мошенничества, а только называют его. Но из их анализа видно, что мошенники ставились в один ряд с ворами и несли такую же ответственность[22].

Принятые Петром I военные артикулы вообще не содержали упоминания о мошенничестве.

Впервые раскрывается понятие мошенничества в Указе Екатерины II от 3 апреля 1781 г. "О суде и наказании за воровство разных родов и о заведении работных домов"[23]. Он выделял три формы воровства: воровство-кража, воровство-мошенничество и воровство-грабеж. Данный Указ гласил: "Воровство-мошенничество есть, буде кто на торгу или том многолюдстве, у кого кармана что изымет, или вымыслом, или внезапно у кого что отымет или позумент спорет, или шапку сорвет, или купя что не платя денег скроется, или обманом или вымыслом имущество отдаст поддельное за настоящее, или весом обвесит или мерой обмерит или что подобное обманом или вымыслом себе присвоит ему не принадлежащее, без воли и согласия того, чье оно"[24]. Понятием мошенничества охватывались не только завладение чужим имуществом путем обмана, но также карманная кража и внезапное ненасильственное похищение чужого имущества, рассчитанное на ловкие действия.

Таким образом: 1) впервые дается законодательное определение мошенничества как уголовного наказуемого деяния, из которого видно, что под мошенничеством понимается обманное, внезапное, не дающее потерпевшему времени опомниться действие, рассчитанное не на насилие, а на ловкость преступника; 2) мошенничество впервые признается самостоятельным преступным деянием; 3) законодатель, помещая мошенничество между кражей и грабежом, считает его опаснее кражи, но менее опасным, чем грабеж; 4) ловкость, интеллектуально подготовленный обман становятся ключевыми моментами в уголовно-правовом понятии мошенничества.

Положения Указа 1781 г. сохранялись в Своде законов до принятия в 1845 г. Уложения о наказаниях уголовных и исправительных (далее Уложение 1845 г.)[25].

В ст. 2128 Уложения 1845 г. под похищением чужого имущества понимаются разбой, грабеж, воровство-кража и воровство- мошенничество. Четвертый раздел главы об имущественных преступлениях полностью посвящен мошенничеству. Мошенничество определялось как всякое посредством какого-либо обмана учиненное похищение чужих вещей, денег или иного движимого имущества[26]. Из мошенничества были выделены карманная кража и ненасительственный грабеж. Предметом мошенничества признавалось только движимое имущество.

В целом Уложением 1845 г. назывались следующие виды мошенничества:

1) мошенничество, когда лицо выдает себя за чужого поверенного (ст.2173);

  1. мошенничество, когда виновный выдает себя за лицо, действующее по поручению государственной или общественной службы (ст.2174);
  2. мошенничество, когда под видом выгодного предприятия выманиваются деньги (ст.2175);
  3. обмер и обвес при продажах (2177);
  4. игра с поддельными картами (2179);

6) подмена вещей при перевозке (ст.2180)[27].

Помимо ответственности за перечисленные виды мошенничества предусматривалась ответственность и за неоднократное совершение мошенничества: а) совершение мошенничества в третий раз (ст.2182); б) совершение мошенничества более трех раз (ст.2183)[28].

В Уложении 1845 г. говорилось еще об обманах при сделках, но они выделялись в отдельную главу (ст. 2200, 2201, 2210, 2211, 2217).

Дальнейшее развитие и детализацию понятие мошенничества получило в Уставе о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, принятом в 1864 г., который был буржуазным по духу и выгодно отличался по сущности и содержанию от феодального Уложения о наказаниях[29].

Ответственности за мошенничество, обманы и присвоение чужого имущества было посвящено отделение четвертое (ст. 173-181) главы тринадцатой Устава о наказаниях, которая называлась "О проступках против чужой собственности".

Статья 173 Устава о наказаниях предусматривала, что за обмер и обвес при продаже, купле или мене товаров или иных вещей, а равно за другие обманы в качестве товара, или в расчете платежа, или же при размене денег виновные, когда цена похищенного не превышает трехсот рублей, подвергаются заключению в тюрьме на время от одного до трех месяцев. В ст. 174 были перечислены наказуемые таким же образом следующие деяния:

    1. кто подменит вещи, вверенные ему для хранения, переноса и перевозки или иного доставления;
    2. кто выманит у кого-либо деньги или вещи через сообщение ложных известий, или под видом выгодных предприятий, мнимых расходов по какому-либо делу, благотворительных приношений, или иным мошенническим образом;
    3. кто, получив уплату долга, не возвратит заемное письмо, вексель, расписку или подписанный покупателем счет или не означит на них о получении следовавших денег с намерением вновь потребовать уплаченное;
    4. кто при полной уплате долга не возвратит данный в обеспечение займа заклад;
    5. кто, не имея на то уполномочия, отдаст внаем или безвозмездное пользование чужое движимое имущество с намерением присвоить следующие за наем деньги или извлечь из сего другую противозаконную выгоду.

О содержании уголовно-правового понимания мошенничества свидетельствовало также наличие следующих квалифицирующих признаков этого деяния: а) учинение деяния лицом, однажды осужденным за кражу или мошенничество; б) совершение деяния по уговору несколькими лицами; в) особое приготовление к совершению обмана; г) когда виновный по своему званию, месту или по особым к обманутому отношениям внушал особое к себе доверие; д) когда обманут малолетний, престарелый, слепой или глухонемой; е) когда для совершения обмана употреблены суеверные обряды; ж) когда виновный выдавал себя за чьего-либо поверенного или служителя или присвоил себе ложное имя.

Анализ приведенных положений Устава позволяет сформулировать следующие выводы: 1) расширение числа и разнообразия мошеннических посягательств потребовало развития в уголовном праве понятия мошенничества; 2) эта потребность была удовлетворена - появилось законодательное определение мошенничества, включившее перечисление самых различных приемов его осуществления; 3) мошенничеству с учетом актуальности борьбы с ним посвящается целый ряд уголовно-правовых норм; 4) под мошенничеством продолжают понимать разнообразные виды имущественного обмана.

В 1885 г. принимается новое Уложение о наказаниях уголовных и исправительных (далее Уложение 1885 г.). Будучи улучшенным вариантом Уложения 1845 г., оно также относило мошенничество к формам хищения, что подтверждается положениями ст. 1626.[30] Мошенничеству посвящен раздел XII "О преступлениях против собственности чужих лиц", где в ст. 1655 воспроизводится определение, данное в Уложении 1845 г.[31] Наряду с ним Уложение 1885 г. называет и другие виды мошенничества:

      1. мошенничество, когда виновный выдает себя за лицо другой степени (ст. 1668);
      2. мошенничество, когда виновный выдает себя за лицо, действующее по поручению правительства (ст. 1669);
      3. обман в азартных играх (ст. 1670);
      4. сбыт предметов под видом запрещенных (ст. 1670-1).

Предусмотрены Уложением 1885 г. и квалифицированные виды

мошенничества: а) мошенничество, совершенное лицом, дважды судимым за кражу или мошенничество; б) мошенничество, совершенное группой лиц по уговору; в) мошенничество, совершенное с особыми приготовлениями; г) мошенничество, когда виновный внушал к себе особое доверие; д) мошенничество, связанное с обманом стариков, слепых или глухонемых; е) мошенничество, совершенное с использованием суеверных обрядов; ж)

мошенничество, совершенное в третий раз; з) мошенничество, совершенное более трех раз.

На виновного в мошенничестве возлагалась обязанность загладить причиненный вред. Уложение 1885 г. предусматривало ответственность еще за 20 частных случаев обмана, например: обман чародеев, обман страхового общества, обман в обстоятельствах и др.

В конце XIX - начале XX в. в России ведется работа по созданию нового Уголовного уложения, и часть его норм была введена в 1903 г. в действие[32]. Надо сказать, что положения, регламентирующие ответственность за мошенничество, остались в проекте, однако их рассмотрение представляет определенный интерес.

Согласно Уголовному уложению имущественные посягательства были разделены на пять групп: уничтожение или повреждение имущества (гл.30); присвоение чужой вещи путем злоупотребления доверием (гл.31.); похищение насильственное и ненасильственное (гл.32); обманное приобретение имущества (гл.33); противозаконное пользование чужим имуществом (гл. 36).

Из приведенного перечня видно, что воровство тайное или открытое, разбой и вымогательство объединены в одну главу, а мошенничеству посвящена самостоятельная глава. То есть законодатель здесь не относит мошенничество к формам хищения, а вычленяет его в отдельную группу преступного приобретения

ял

имущества.

Ученый того времени С.В.Познышев определял мошенничество как "умышленное противоправное приобретение посредством обмана чужого имущества, права по имуществу или имущественной выгоды по обязательству"[33]. Это определение являлось достаточно верным и, на наш взгляд, более удачным, чем предусмотренное законодателем в ст.589 Уголовного уложения: "Виновный: 1) в похищении посредством обмана чужого движимого имущества с целью присвоения; 2) в похищении чужого движимого имущества с целью присвоения посредством обмера, обвеса или иной возмездной сделки; 3) в побуждении посредством обмана с целью доставить себе или другому имущественную выгоду, к уступке права по имуществу или по вступлению в иную невыгодную сделку по имуществу"[34]. Громоздкость данного определения очевидна.

Уголовным уложением относились к мошенничеству и другие деяния, а именно: сбыт предметов под видом запрещенных уголовным законом к обращению или под видом добытого преступным путем (ст.590); продажа и залог недвижимого имущества заведомо чужого или вымышленного (ст.591); получение страховой суммы за имущество, застрахованное от повреждения, если заведомо имущество не было повреждено (ст.592); мошенничество, совершенное лицом, выдавшим себя за должностное, либо учиненное шайкой (ст.593); поджог, взрыв, потопление имущества с целью получения страховой суммы (ст.596).

Также предусматривалась Уголовным уложением ответственность за неоднократное совершение мошенничества: а) более двух раз за разбой, воровство и вымогательство (ст.594); б) три раза и более (ст.595).

Уголовное уложение в отличие от Уложения 1885 г. определяло в качестве предмета мошенничества не только движимое имущество, но и недвижимое. Кроме того, по Уголовному уложению вводилась ответственность за уступку права по имуществу, что не предусматривалось в предыдущих законодательных актах.

Появление и распространение мошенничества на Руси некоторыми правоведами связывается с развитием торговых отношений. Это - справедливое суждение, и важно подчеркнуть, что первоначально обман преобладал именно в сфере торговли. Однако в дальнейшем мошенничество распространяется и в других социальных сферах, что вызывало изменение форм и способов его совершения.

Специфика преступных действий сделала мошенничество прерогативой имущего сословия. По мнению отдельных исследователей, оно относилось к числу деяний, которые совершали исключительно "владеющие классы"[35]. Объясняется данное обстоятельство тем, что мошеннические действия требуют определенных знаний, навыков, образования и социального положения. Угнетенное положение народных масс, их нищета и голод порождали другие преступления, чаще всего кражи, грабежи, разбойные нападения, бандитизм.

Небезынтересно отметить и такое обстоятельство: в законодательстве России разных периодов термином "мошенничество" обозначались и иные преступления (аналогично тому, как и в "Русской правде" слово "обида" было родовым понятием всех правонарушений). Л.Белгориц-Котляревский писал: "Есть основания думать, что ловкая кража, главным образом карманная, в народных и юридических воззрениях XVIII в. отмечалась именем мошенничества"[36]. Так, по Указу Екатерины II 1781 г. "ловкие кражи и мелкие грабежи" относились к мошенничеству и назывались "воровством-мошенничеством". Вместе с тем понятие мошеннических действий к этому времени как в теории права, так и в судебной практике в основном уже сложилось. Мошенничеством признавались умышленные действия какого-либо лица с целью завладения чужим имуществом посредством обмана, под которым понимались ложь, лживые поступки, искажающие истину, сведения, намерение обморочить кого-то[37].

Важно подчеркнуть политический, классовый подход того времени к оценке мошенничества, поскольку мошенники посягали на "святая святых" - незыблемость частной собственности господствующего класса. Поэтому за мошенничество предусматривались суровые меры наказания: каторжные работы, ссылка в Сибирь, лишение всех прав. Комментируя данное обстоятельство, С.С.Остроумов отмечал, что в царской России было гораздо проще оправдать человека, совершившего убийство, чем того, кто посягнул на частную собственность[38]. Однако капитализм порождал и соответствующую психологию стремления к обогащению, к наживе любыми путями. Изъятие чужого имущества принимало самые различные преступные формы: традиционные в России топор и кистень заменялись, как отмечал И.Я.Фойницкий, орудиями более тонкими - обманом, хитростью, тайным изъятием чужого имущества[39]. Строгость наказания реально не способствовала снижению количества случаев мошенничества, но способствовала появлению более изощренных его форм.

Наиболее распространенными видами обмана в дореволюционной России выступали "кукольное" мошенничество, шулерство и "ломка" денег. Потерпевшими от них были преимущественно мелкие чиновники, рабочие, крестьяне.

В отношении представителей имущих классов (помещиков, дворян, чиновников) преступники чаще всего использовали различные способы, связанные с подлогом. При этом учитывались стремление к стяжательству, наживе любым путем, другие черты, характерные для психологии представителей привилегированных классов. Мошенники продавали им оптом крупные несуществующие партии товаров и имения, совершали приписки, незаконно оформляли наследство, подделывали долговые расписки и т.п. Получила распространение продажа поддельных антикварных предметов, украшений, драгоценных камней. Однако одним из самых распространенных видов обмана было шулерство, опять-таки порожденное повсеместной модой на различные картежные и другие азартные игры, проводившиеся как в частных домах богатых людей, так и в многочисленных клубах, где для таких игр собирались "любители острых ощущений", нажившиеся на эксплуатации рабочих и крестьян.

Для обмана шулеры чаще всего применяли крапление карт и "накладку" - подбор карт в известном мошенникам порядке. Эти приемы использовали чаще всего мошенники-профессионалы, шулеры высокой, зачастую международной квалификации, которые в уголовной среде именовались "червонными валетами"[40]. Большое количество мошеннических проявлений при игре в азартные игры привело к тому, что в Уложении о наказаниях 1885 г. законодатель ввел ст. 1670, где дал определение карточного мошенника: "Тот, который в игре запрещенной или не запрещенной будет заведомо употреблять поддельные карты, кости и т.п., или давать играющим употреблять упоительные напитки или зелья, или передернет или подменит карту или служащие для игры кости, или вообще будет изобличен в каком-либо другом для обыгрывания обмане"[41].

О достаточно высокой доле мошеннических посягательств на личную собственность в середине XIX в. свидетельствует исследование лиц, сосланных по приговорам судов в Сибирь, за 20 лет (1827-1846 гг.), проведенное Е.Н.Анучиным. По данным этого ученого, из 79846 человек, осужденных к отбыванию наказания в Сибири, 40660 были осуждены за воровство и мошенничество[42].

В 1884 г. доля мошеннических проявлений в общем числе преступлений существенно увеличилась. Например, только в Санкт- Петербурге в тот год за различные преступления и правонарушения было задержано свыше 100 тыс. человек. При этом было обнаружено случаев мошенничества и присвоения чужой собственности по делам, подсудным общим судам, - 1136, а по делам, подсудным мировым судам, - 10231[43].

Частнособственническая психология, жажда легкой наживы порождались в основном среди разночинцев и мелкопоместных дворян, специалистов по изъятию ценностей мошенническими способами.

В начале XX в. мошенники составляли достаточно распространенную категорию профессиональных преступников, представлявших собой элиту преступного мира, его "аристократию". Они выделялись среди других правонарушителей высоким уровнем общего развития. Такое явление было отмечено не только в царской России, но и в других странах[44].

Оценивая состояние преступности в царской России в 1904-1916 гг., следует отметить широко использовавшиеся тогда обман, различные приемы мошенничества крупнейшими фабрикантами и заводчиками, поставлявшими для военных нужд недоброкачественные предметы, обмундирование, продукты, различные виды военного довольствия. В названные годы процветали взяточничество, прямой подкуп крупных чиновников интендантских служб, военных руководителей самого высокого ранга, нередко представителей царского двора и приближенных к нему людей. Такое мошенничество, как правило, оставалось безнаказанным, несмотря на колоссальный военно-политический и экономический ущерб, причинявшийся России. По образному выражению Ф.Энгельса, "в условиях развитого капиталистического способа производства ни один человек не разберет, где кончается честность и где начинается мошенничество"[45].

Октябрьская революция 1917 г. вскрыла социальные пороки старого общества, которое передало новому обществу не только разруху, бесхозяйственность, голод, но и тысячи преступников- рецидивистов. В первые годы советской власти, когда страна находилась в тисках интервенции, ее внутренними врагами наряду с контрреволюционерами, а зачастую в союзе с ними, выступали преступные элементы. Резко возросло количество имущественных преступлений, в том числе и мошенничество. Особенно распространенным были "кукольное" и игорное мошенничество, продажа фальшивых драгоценностей. Раскрываемость этих преступлений была крайне низкой. Так, за пять месяцев 1918 г. в Тверской губернии было зарегистрировано 37 случаев мошенничества, а раскрыто только 15, что составляет 40,5%[46].

Наследие буржуазного строя - профессиональные преступники, ставшие распространителями мошеннического опыта. Учитывая "живучесть" элементов профессионализма и в современных мошеннических проявлениях, целесообразно рассмотреть их разновидности. Мошенники советскими криминалистами

классифицировались по следующим категориям:

  1. аферисты всех видов, вовлекающие людей в различные коммерческие сделки и обманывающие свои жертвы чаще всего с использованием подложных документов;
  2. мошенники-'продавцы" дубликатов накладных на несуществующие грузы, следующие якобы железнодорожным или водным путем;
  3. "проходники", которые завлекают покупателя под предлогом продажи необходимого товара по сходной цене, а затем, получив задаток, скрываются;
  4. "кукольники", подсовывающие специально скомплектованную нарезанную бумагу под видом денег, медные опилки - под видом золотого песка, простые камни - под видом драгоценных, а также подготавливающие такими способами вещевые "куклы";
  5. "фармозовщики", которые специализируются на продаже поддельных драгоценных камней, особенно бриллиантов; в отличие от "кукольников" они не подменяли камни;
  6. "пробиреры", подделывающие и накладывающие фальшивые более высокие пробы и клейма на изделия из драгоценных металлов низкой пробы или пробы на изделия из различных сплавов;
  7. подделыватели антикварных вещей;
  8. продавцы "кладов" из поддельных старинных монет и драгоценностей;
  9. подкидочники или "басманщики", которые подбрасывают намеченному лицу кошелек, бумажник, сверток, т.е. "куклу", а затем шантажируют его с целью получения выгоды;
  10. "вздерщики" или "кувыркалы", которые мошенничают при размене денег;
  11. сборщики пожертвований на выдуманные ими благотворительные цели с последующим присвоением денег;
  12. шулеры или "исполнители" - карточные мошенники.
  13. "хевра" - уличные игроки в различные мошеннические игры ("лучинушка", которая заключалась в отгадывании количества спичек в коробке: "чет или нечет"; "три наперстка" - нужно отгадать, под которым из них находится шарик, и др.);
  14. "женихи" так называемые брачные аферисты[47].

В первые годы советской власти еще не было систематизированных норм уголовного права, а отдельные инструкции и указания государственных органов не обеспечивали однообразного толкования вопросов борьбы с преступлениями. Местное нормотворчество тоже не полностью отвечало требованиям законности. Так, в ст.20 "Временной инструкции по организации и действию местных народных судов" в г. Москве указывалось: "Подсудны местному суду все грабежи без насилия, все кражи, в том числе квалифицированные, рецидивные и со взломом, равно как мошенничество и подлоги на сумму до 3000 рублей"[48].

Значительная часть уголовно-правовых норм, изданных в первый период после Октябрьской революции 1917 г., во многом касалась борьбы с посягательствами на государственную собственность, с должностными и хозяйственными преступлениями[49]. Например, Декрет СНК '-'О борьбе со спекуляцией, хищениями в государственных складах, подлогами и другими злоупотреблениями по должности в хозяйственных и распределительных органах" определял ответственность должностных лиц и изымал дела по данным преступлениям из общей подсудности[50]. Эти преступления рассматривались особым революционным трибуналом по делам о спекуляции при ВЧК, который не был связан какими-либо формами судоустройства.

В 1919 г. постановлением Наркомата юстиции РСФСР были приняты "Руководящие начала по уголовному праву РСФСР"[51], которые закрепили общие положения уголовного права.

Декрет ВЦИК "О революционном трибунале"[52] и постановление Наркомата юстиции РСФСР "Об усилении ответственности должностных лиц за преступления, совершаемые при продовольственных работах"[53] также были посвящены проблемам борьбы с хищениями.

Из анализа названных нормативных документов первых лет советской власти видно, что, уделяя большое внимание борьбе с хищениями, законодатель тем не менее не определял способы хищения, в том числе и мошенничества.

Впервые термин "мошенничество" упомянут в Декрете СНК "Об ограничении прав по судебным приговорам"[54]. В нем наряду с мошенничеством называются такие формы хищения, как разбой, грабеж, кража, вымогательство, присвоение и растрата.

Декрет ВЦИК и СНК "О мерах борьбы с хищениями из государственных складов и должностными преступлениями"[55] тоже дает перечень видов хищений, усиливает значение охраны государственного имущества, указывает на отягчающие обстоятельства при хищении.

В этот же период принимается еще ряд декретов по борьбе с хищениями: Декрет СНК, утвердивший "Инструкцию правлениям и фабрично-заводским комитетам государственных предприятий о предупредительных мерах борьбы с хищениями"[56], Декрет ВЦИК и СНК "Об установлении усиленной ответственности для лиц, виновных в хищении грузов во время пересылки их"[57], Декрет СНК "О преступлениях и проступках, совершаемых на судах, плавающих под Российским флагом"[58].

Все перечисленные декреты носили достаточно узкий характер. Они не раскрывали понятия хищения и его форм, не дифференцировали ответственность в зависимости от форм собственности или размера похищенного. Отсутствие в законодательстве исчерпывающего перечня преступлений не способствовало ведению планомерной борьбы с преступностью, в частности, с хищениями и мошенничествами.

В этих условиях, естественно, назревала острая необходимость в разработке и публикации уголовного кодекса. В официальной информации Наркомата юстиции "К вопросу об издании уголовного кодекса" отмечалось: "Такие деликты, как мошенничество, присвоение, растрата, злоупотребление доверием... не потеряли своего значения и в настоящее время. Гражданский оборот, бесспорно, ждет в этой области от центральной власти ясных и определенных норм на место царящего ныне судейского усмотрения"[59].

Принятый в 1922 г. Уголовный кодекс РСФСР предусматривал в ст. 187 ответственность за "мошенничество, т.е. получение с корыстной целью имущества или права на имущество посредством злоупотребления доверием или обмана". Данная статья содержала примечание, в котором указывалось, что обманом считается как сообщение ложных сведений, так и заведомое сокрытие обстоятельств, сообщение которых было обязательным. Кодекс выделил в отдельную статью мошеннические посягательства против государственной или общественной собственности. Соответственно происходит дифференциация ответственности.

Однако санкции за мошенничество были сравнительно мягкими. Посягательства на государственную и общественную собственность наказывались лишением свободы до года, а на личную собственность - до 6 месяцев. Такие наказания слабо выполняли превентивную роль, а число профессионалов-мошенников, находившихся на свободе, все еще было велико, что не способствовало снижению преступности. Дальнейшая судебная практика показала, что интересы защиты личной собственности граждан от мошеннических посягательств требуют принятия более жестких карательных мер[60]. IV сессия ВЦИК внесла изменения в УК и повысила ответственность: за мошенничество, предусмотренное ст. 187, назначалось не меньше 6 месяцев лишения свободы, а за мошенничество, предусмотренное ст. 188, - не меньше года. Мошенничество против государственного или общественного имущества могло квалифицироваться как таковое и в том случае, когда заключалась сделка между частными лицами, если сама сделка была направлена против государства (определение Пленума Верховного суда РСФСР от 24 марта 1924 г.)[61].

К недостаткам УК 1922 г. можно отнести то, что в нем не проводилась дифференциация ответственности за мошенничество в зависимости от повторности совершения хищения, суммы причиненного ущерба, совершения мошенничества в соучастии и от других квалифицирующих признаков.

Вместе с тем УК 1922 г. четко выделил специальные виды мошенничества: 1) фальсификация предметов, предназначенных для сбыта или общественного потребления, а равно и сам сбыт таких предметов (ст. 190); 2) фальсификация предметов потребления, которая имела или могла иметь последствием причинение вреда здоровью, а равно сбыт таких предметов (ст. 191); 3) сбыт заведомо негодного семенного материала (ст. 192).

В период после принятия УК 1922 г. вышел ряд работ, посвященных проблемам особенной части уголовного права[62]. В частности А.А.Жижиленко, давая определение мошенничества писал, что оно "выражается в совершении посредством обмана сделки по имуществу, создающей имущественный убыток на одной стороне и соответствующую ему имущественную выгоду на другой"[63]. Это определение несколько 'уже сформулированного законодателем, так как оно не предусматривало ответственности за получение права на имущество.

В 1926 г. принимается второй Уголовный кодекс, седьмая глава которого называлась "Имущественные преступления". В данную главу включены такие преступления, как кража, грабеж, мошенничество и др. В ст. 169 УК дается измененное по сравнению с УК 1922 г. понятие мошенничества: "злоупотребление доверием или обман в целях получения имущества или права на имущество или иных личных выгод"[64]. Как видно, в это определение мошенничества внесены существенные новшества. В УК 1926 г. не говорится о корыстном характере мошенничества, но имеется указание на иные личные выгоды от его совершения. Это изменило содержание рассматриваемого преступления, значительно расширило его, распространило действие данного состава на посягательства, не подпадающие под признаки хищения. По смыслу закона под иными личными выгодами следовало понимать выгоды имущественного характера: право на занятие комнаты, повышение по службе и т.д.[65] Из определения мошенничества, данного в УК 1926 г., вытекало, что преступление считалось оконченным с момента совершения злоупотребления доверием или обмана, причем вне зависимости от того, наступили общественно опасные последствия или нет, которые выражались в получении имущества, права на имущество либо личных выгод.

Часть вторая ст. 169 УК предусматривала ответственность за причинение убытка государственному или общественному учреждению. Если по части первой определялось наказание в виде лишения свободы сроком до 2 лет, то по части второй - до 5 лет с конфискацией всего или части имущества. Необходимо отметить, что в статьях, устанавливавших ответственность за иные формы хищения, не отмечалось деления имущества на государственное, общественное или принадлежащее отдельным лицам.

В отличие от ст. 187 УК 1922 г. ч.1 ст. 169 УК 1926 г. ввела для мошенничества против интересов отдельных граждан "усеченный" состав преступления. Согласно этому нововведению мошенничество считалось оконченным не после завладения виновным имуществом или приобретения прав на него, а с момента совершения злоупотребления доверием или обмана.

Повышение карательных санкций за мошенничество по УК 1926 г. и другие меры правоохранительных органов позволили сократить число мошеннических проявлений. Так, если органами дознания в

РОССИЙСКАЯ d,

ГОСУДАРСТВЕННАЯ БИБЛИОТЕКА

1925 г. на 10 тыс. населения было возбуждено Т,3 дела о мошенничестве, в 1926 г. - 7,7, то в 1927 г. - 4,2[66].

В 1930 г. УК РСФСР был дополнен ст.169-а "Чековое мошенничество". Оно представляло собой специальный вид мошенничества. В данной статье также проводилась дифференциация наказания в зависимости от форм собственности. Способами совершения чекового мошенничества являлись: выдача чека, заведомо не подлежащего оплате; отмена чека без уважительных причин; воспрепятствование получению денег по чеку[67].

Надо отметить наличие в УК 1926 г. норм о преступлениях, сходных с мошенничеством. Так, ст. 62 предусматривала ответственность за злостные неплатежи налогов. Комментарий к УК разъяснил, что судебная практика наиболее серьезные случаи сокрытия или неверного указания предметов обложения квалифицировала по ч. 2 ст. 169 как мошенничество с квалифицирующими признаками[68].

Существенным нормативным актом стал Закон РСФСР от 7 августа 1932 г. "Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной собственности"[69], изданный с целью усиления ответственности за посягательства на социалистическую собственность. В нем шла речь о хищениях государственного имущества, приравненных к государственному имуществу грузов на железнодорожном и водном транспорте, а также имущества колхозов, кооперативов и общественных организаций, рассматривавшегося наравне с государственным[70].

Названный Закон РСФСР 1932 г. не дифференцировал ответственность в зависимости от форм хищения. Наказание должно было назначаться независимо от того, имели место мошенничество или кража. Данный закон не отменил статьи УК 1926 г., следовательно, предполагалась возможность квалификации хищений в отношении социалистической собственности и по статьям УК, например, ч.2 ст. 169. За хищение социалистической собственности предусматривалось наказание в виде лишения свободы на срок не меньше десяти лет с конфискацией имущества, хотя ст.28 УК устанавливала лишение свободы на срок от года до 10 лет и только в особых случаях до 25 лет.

Ввиду заметной разницы между Законом РСФСР 1932 г. и УК в наказании необходимо было выявлять признаки, способствовавшие правильной квалификации деяний. По Закону РСФСР 1932 г. требовалось квалифицировать хищения, совершенные: в особо крупных размерах; организованной группой; систематически. Так же следовало квалифицировать хищения социалистической собственности, соединенные с бандитизмом, разбоем, убийством, в контрреволюционных целях.

Принятая в 1936 г. Конституция СССР в ст.4 закрепила, что экономической основой государства является социалистическая система хозяйства и социалистическая собственность на средства производства. Данное положение нашло свое закрепление в уголовных, гражданских и других законах.

С течением времени в нашей стране значительно сократилась профессиональная преступность. Однако даже в предвоенные годы мошеннические посягательства продолжали оставаться в числе наиболее распространенных видов преступлений, что подтверждается анализом статистической информации и содержанием отдельных нормативных актов.

В период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. характерной особенностью мошеннических посягательств являлось то, что в большинстве своем они были направлены на завладение продовольственными и промышленными товарами. Нередко мошенничество выражалось в злоупотреблении продовольственными и промтоварными карточками и соответствующими талонами путем их подлога, в использовании карточек и талонов, не принадлежавших данному лицу[71].

Значительный рост преступности в послевоенный период предопределил принятие 4 июня 1947 г. двух указов Президиума Верховного Совета (ПВС) СССР - "Об усилении охраны личной собственности граждан" и "Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества". Их содержание свидетельство о стремлении установить единство в законодательстве и усилить уголовную ответственность за отдельные виды преступлений.

Вместе с тем в первом из названных указов мошенничество не упоминалось, его санкции были направлены в первую очередь на борьбу с такими преступлениями, как кражи, разбойные нападения, грабежи. Наказание за их совершение осталось в прежних пределах. Данное обстоятельство привело к тому, что значительная часть воров и грабителей переквалифицировалась на совершение мошеннических действий как менее наказуемых преступлений. В связи с этим количество мошеннических проявлений в отношении личной собственности граждан существенно увеличилось.

В Указе ПВС СССР "Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества" тоже прямо не упоминалось мошенничество, но назывался термин "иное хищение".

Мошенничество, являющееся одной из форм хищения, подпадало под понятие "иные хищения". Поэтому мошенничество в отношении государственного или общественного имущества должно было квалифицироваться соответственно по Указу 1947 г.

В процессе дальнейшего развития российского законодательства, несмотря на вносимые в него изменения и дополнения, достаточно четко раскрывалось содержание мошенничества. Обман и злоупотребление доверием являлись способами получения чужого имущества либо права на имущество.

Важным событием в совершенствовании уголовного права и правоохранительной практики стало принятие в 1958 г. "Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик" и Уголовного кодекса РСФСР, введенного в действие с 1960 г. Разработчики УК 1960 г. исходили из того, что основу экономической системы государства составляла государственная собственность на средства производства. Поэтому уголовное законодательство наравне с другими отраслями права обеспечивало приоритет социалистической собственности и ее усиленную защиту по сравнению с иными формами собственности.

УК 1960 г. в отличие от первых Уголовных кодексов РСФСР содержал две главы, регламентировавшие ответственность за преступления против собственности: гл. 2 "Преступления против социалистической собственности" и гл.5 "Преступления против личной собственности граждан". Преступления в них были разбиты на две группы: корыстные и некорыстные. Корыстные в свою очередь делились на хищения и иные корыстные преступления. В УК имелись две статьи о мошенничестве: ст.93 "Хищение государственного или общественного имущества, совершенное путем мошенничества" и ст. 147 "Мошенничество". В первом случае мошенничеством признавалось "завладение государственным или общественным имуществом путем обмана либо злоупотребления доверием"[72], во втором случае - "завладение личным имуществом граждан или приобретение права на имущество путем обмана либо злоупотребления доверием"[73]. То есть улучшена формулировка понятия мошенничества. Она предусматривала дифференциацию ответственности в зависимости не только от формы собственности, но и причиненного ущерба, повторности, соучастия и совершения преступления особо опасным рецидивистом.

Из анализа ст. 93 и 147 УК видно, что признаки, характеризующие предусмотренные этими статьями деяния, в основном совпадают. Важным отличием было то, что ст. 147 УК предусматривала ответственность не только за хищение имущества путем обмана или злоупотребления доверием, но и за приобретение права на имущество.

Наряду со ст.93 и 147 необходимо отметить наличие в УК еще нескольких норм, предусматривавших ответственность за хищение путем обмана либо злоупотребления доверием. Так, гл.2 УК содержала привилегированный состав хищения - ст.96 УК, предусматривавшую ответственность за мелкое хищение государственного или общественного имущества, и особо квалифицированный - ст.93 УК, определявшую ответственность за хищение государственного или общественного имущества в особо крупных размерах. Ответственность по данным статьям наступала вне зависимости от того, совершено ли было хищение тайно, либо путем злоупотребления доверием, либо иным путем. Изначально ст.93 в УК не было, она была введена Законом РСФСР от 25 июля 1962 г.[74]

Уголовный кодекс 1960 г. внес важные изменения в законодательство об имущественных преступлениях, в том числе и в нормы об уголовной ответственности за мошенничество. В отличие от УК 1926 г. мошенничество, посягающее на личную собственность, по УК 1960 г. считалось законченным не с момента обмана или злоупотребления доверием, а с момента завладения личным имуществом или приобретения права на имущество. По сравнению с Указом ПВС СССР от 4 июня 1947 г. наказание за мошенничество значительно повысилось, в связи с чем санкции за кражу и мошенничество почти уравнялись. Это способствовало существенному снижению мошеннических проявлений.

Вместе с тем мошеннические посягательства на личную собственность оставались в числе преступлений, представлявших повышенную опасность. Так, обращает на себя внимание то, что по состоянию на 1 июля 1960 г. из числа лиц, осужденных за мошенничество, 57,3% были ранее судимы, 23,5% - не занимались общественно-полезным трудом и лишь 9,6% состояли на оперативном учете в органах внутренних дел[75].

Исследование, проведенное в 1975-1976 гг. Е.В.Ворошилиным, подтвердило мнение ряда ученых о повышенной общественной опасности мошенничества и особенно личности мошенника. Изучение им практики назначения наказания за мошеннические посягательства судебными органами РСФСР показало, что по ч. 2 и 3 ст. 147 УК было привлечено к уголовной ответственности 80,6% от общего числа осужденных за этот вид преступлений. Квалифицирующими признаками при этом являлись: повторность совершения преступлений (41,8%), совершение преступлений по предварительному сговору группой лиц (38,9%), причинение значительного ущерба потерпевшему (18,9%), совершение преступления особо опасным рецидивистом (0,4%).[76]

Несколько отличные от приведенных сведений содержатся данные в работе М.П.Клейменова. По результатам его исследования повторно совершили преступления 30,7%, по предварительному сговору группой лиц - 14,7%[77]. Однако общие тенденции практически совпадают в обоих упомянутых исследованиях.

В связи с политическими и экономическими переменами в нашей стране, начавшимися в 1985 г., возникла необходимость внесения в действующее гражданское и уголовное законодательство изменений, соответствующих новым условиям. В 1990 г. принимаются Законы "О собственности в РСФСР"[78] и "О предприятиях и предпринимательской деятельности"[79]. В п. 3 ст.2 "Право собственности" Закона "О собственности в РСФСР" говорится, что "имущество может находиться в частной, государственной, муниципальной собственности, а также в собственности общественных объединений". Принятая в 1993 г. Конституция РФ называет различные формы собственности и провозглашает их равную защиту.

В уголовном законодательстве положение о приоритетной защите социалистической собственности было ликвидировано только спустя три с половиной года после принятия законов 1990 г. и через полгода после принятия новой Конституции РФ. Так, Федеральный закон России "О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РСФСР и Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР" от 1 июля 1994 г. устранил имевшиеся противоречия, объединив преступления против собственности в одну главу[80]. Теперь вопрос о назначении наказания стал решаться вне зависимости от формы собственности. Положительно то, что при объединении этих правовых норм сохранилось традиционное понимание форм и видов хищения, других преступлений против собственности.

24 мая 1996 г. Государственной думой России принят новый Уголовный кодекс РФ (далее УК 1996 г.), который вступил в действие с 1 января 1997 г. Его гл. 21 "Преступления против собственности" помещена в раздел VIII "Преступления в сфере экономической деятельности". Согласно УК 1996 г. мошенничеством признается хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество путем обмана или злоупотребления доверием. Понятие мошенничества, сформулированное в УК 1996 г., практически не отличается от понятия, данного Федеральным законом России "О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РСФСР и Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР" от 1 июля 1994 г. Способы совершения данного преступления остались прежними. Следует отметить как положительный факт наличие в УК 1996 г. большого количества квалифицирующих признаков мошенничества. Если в УК 1960 г. и упомянутом Федеральном законе России от 1 июля 1994 г. их было четыре, то в УК 1996 г. их стало уже семь. Это дало возможность полнее применять меры уголовной ответственности.

2.2. Исторический опыт организации борьбы с мошенничеством

Р.С. Белкин в своих работах неоднократно обращал внимание на то, что исторический опыт организации борьбы с преступностью играет большую роль в формировании криминалистических методических рекомендаций о методах работы по расследованию преступлений[81]. Для нашего исследования безусловный интерес представляет исторический опыт организации борьбы с мошенничеством.

Способы и приемы борьбы с различными уголовными преступлениями в Русском государстве начали складываться уже на ранних стадиях его развития в XI-XVI вв. К ним относились такие формы, как гонение следа, розыск, сыск. В этот период зарождаются первые звенья системы уголовной полиции. Княжеская, а затем царская администрация помимо иных выполняла и полицейские функции. Борьба с преступностью входила в обязанности губных старост, целовальников, воевод. Центральными органами сыска тогда были Разбойный и Сыскной приказы[82].

Процесс централизации государственной власти постепенно вел к выделению полицейских функций и созданию в структуре государственного аппарата органов полиции, на которую в числе других задач возлагалась охрана частной собственности. В одном из законов того времени говорилось, что полиция "...всем безопасность подает от разбойников, воров, насильников и обманщиков и сим подобных"[83]. Полиция была призвана вести борьбу с уголовной преступностью, включая мошенничество и азартные игры.

С развитием капиталистических отношений в России темпы роста преступности стали значительно превышать темпы увеличения населения. Однако царское правительство в течение длительного времени не предпринимало каких-либо существенных мер, направленных на усиление борьбы с преступностью, хотя общая полиция уже не справлялась с непрерывным ее ростом. Данное обстоятельство признавали сами руководители полицейского ведомства. Так, обер-полицмейстер Санкт-Петербурга Ф.Ф.Трепов писал: "...Существенный пробел в учреждении столичной полиции составляло отсутствие особой части со специальной целью производства исследований для раскрытия преступлений... Обязанности эти лежали на чинах наружной полиции, которая, неся на себе всю тягость полицейской службы, не имела ни средств, ни возможности действовать в указанном отношении. Для устранения этого недостатка и предложено учредить сыскную полицию"[84].



Pages:     || 2 | 3 | 4 |
 




<
 
2013 www.disus.ru - «Бесплатная научная электронная библиотека»

Материалы этого сайта размещены для ознакомления, все права принадлежат их авторам.
Если Вы не согласны с тем, что Ваш материал размещён на этом сайте, пожалуйста, напишите нам, мы в течении 1-2 рабочих дней удалим его.