НИКОЛАЙ ПЕТРОВ САМОВНУШЕНИЕ В ДРЕВНОСТИ И СЕГОДНЯ
Перевод с болгарского А. М. Корсун
Предисловие и общая редакция кандидата психологических наук В. А. Елисеева
Москва
«Прогресс»
1986
Редактор Н. В. ЩУКИН
В книге обобщен накопленный по самовнушению материал, который рассматривается с позиций марксистско-ленинской философии, психологии, этики. Автор обращает внимание на древневосточные учения, которые в очищенной от мистики форме могут помочь овладеть собственными психическими реакциями.
Редакция литературы по психологии и педагогике
© Никола Константинов Петров, 1983 с/о Jusautor, Sofia
(g Перевод с болгарского и предисловие, издательство «Прогресс» 1986
0304000000-033 0, П 006(01)-86 23~86
ПРЕДИСЛОВИЕ К РУССКОМУ ИЗДАНИЮ
В слове «стресс» в известном смысле отразился характер нашего времени. Недаром врачи, зная сколь сильно влияют наши переживания на здоровье, постоянно призывают воздерживаться от отрицательных эмоций и не раздражаться по пустякам. Но как научиться владеть собой: своими чувствами, мыслями, поступками?
Те, кто прочтет книгу болгарского автора Н. Петрова «Самовнушение в древности и сегодня», смогут познакомиться с интересными фактами из истории методов самовнушения и множеством полезных упражнений. Вместе с тем следует предупредить читателя, что эта книга вовсе не предназначена для самообучения и пользоваться ею в качестве пособия по самовнушению нельзя. Бесконтрольные занятия не смогут учесть индивидуальных особенностей читателя и без консультации со специалистами способны принести вред. Поэтому, определяя назначение своей книги, Н. Петров указывает, что ее цель — ознакомить с древними методами самовнушения и в то же время указать на возможные последствия их некритичного применения.
Книга делится на три части. В первой из них дается краткий обзор тех учений, в рамках которых развивались практические методы, или «техники», внушения. Вторая часть посвящена описанию этих техник. В последнем разделе анализируются возможности применения Техник самовнушения для самосовершенствования личности.
Предлагаемый материал малоизвестен. В центре внимания книги находятся прежде всего методы восточных учений, таких, как йога, буддизм, даосизм и т. д. Широкое увлечение на Западе йогой и другими методами восточного происхождения ставит во главу угла проблему правильной интерпретации и использования соответствующего культурного наследия, которое доходит до советского читателя в идеологически чуждых нам формах религиозно-мистических учений. Научная психология призвана
5
дать верную оценку восточных методов самовнушения, раскрыть их психологический механизм и на основе достоверных знаний создать модификации древних техник, способные олтимизировать условия жизни и труда людей.
Стремительный темп жизни в условиях научно-технического прогресса, интенсификация трудовой деятельности предъявляют высокие требования к устойчивости и гармоничности человеческой психики. Социалистическое общество, как никакое другое в мире, заботится о сохранении здоровья людей — и физического, и психического. Наряду с развитием сети лечебных учреждений системы здравоохранения укреплять здоровье призваны широко создаваемые на предприятиях «комнаты разгрузки», «кабинеты отдыха и реабилитации». Однако спектр методов воздействия, используемых в этих новых формах восстановления трудовой активности, довольно узок.
В то же время результаты некоторых исследований свидетельствуют, что многие восточные методы самовнушения способны содействовать решению проблем, связанных с высоким темпом жизни и труда '.
В связи с этим возникает необходимость развернуть планомерные исследования восточных методов самовнушения, и выход в свет книги Н. Петрова, несомненно, полезен и своевремен, ибо она, давая самое общее представление об этих методах, стимулирует научный интерес к ним. •
Однако применение методов самовнушения в наших условиях осложняется многими обстоятельствами. Прежде всего возникает проблема самой возможности такого применения. Н. Петров справедливо указывает, что прямое заимствование восточных техник без определенных изменений попросту невозможно. Во многих случаях на Западе такое прямое заимствование привело к тому, что практикующие эти методы стали рассматривать их как способы бегства от проблем социальной действительности, поскольку методы некоторых разновидностей йоги призывают к полной самоизоляции. Однако такой уход от действительности не повсеместен для восточных учений и методов в их же собственном культурном окружении.
Дело в том, что традиционные восточные культуры обладали высокой степенью регламентированности жизни
1 См.: Агаджанян Н., Катков А. Резервы нашего организма. М., 1981, с. 116, 152—153.
6
отдельных членов общества. Жесткие кастовые, сословные, профессиональные ограничения, масса ритуальных условностей и религиозных предрассудков обставляли каждый шаг человека. В этих условиях и процедуры «углубления в себя», «ухода от мира» были также регламентированы, как и все остальное. В Индии, например, это выразилось в каноническом представлении о человеческой жизни как о «четверичном пути», то есть пути, строго разделенном на четыре последовательных этапа. 1-й этап — этап ученичества — длился до 15—20 лет; 2-й этап — этап домохозяина — охватывал период обзаведения семьей, воспитания детей и подготовки их к самостоятельной жизни и заканчивался в 40—50 лет передачей всего хозяйства наследникам; 3-й этап — этап отречения от мира и странствий в поисках мудрости; 4-й этап — возвращение в мир в качестве наставника и воспитателя молодого поколения.
Таким образом, только на 3-м этапе человеку предоставлялось «законное право» самоизоляции от общества, и здесь он мог «погружаться в созерцание своего Я». Но йога 2-го этапа жизни, изложенная в древнем памятнике индийской мысли «Бхагавадгита», выделяла в качестве высочайшего требования к человеку исполнение общественного долга.
Таким образом, в Индии традиционно существовали методы различного характера, причем для практики одних требовались особые условия монастырского типа, для практики других — сама жизнь была полем приложения. Понятно, что прямой перенос восточных «техник самосовершенствования» в современную западную культуру, без учета всех обстоятельств их практики на Востоке, вызывает соблазн «сбежать» с их помощью от проблем сегодняшнего дня.
Восточные методы самовоздействия настолько разнообразны по своей направленности, что можно найти техники прямо противоположные по вызываемому ими эффекту: одни активируют деятельность человека и помогают ему в его социальной жизни, другие, наоборот, замыкают его в себе, изолируя от всех внешних воздействий. Поэтому огульная и примитивная трактовка всех восточных «путей самосовершенствования» как методов" «ухода от жизни» и «духовного самоубийства» коренится в недостаточной осведомленности.
7
Этот примитивизм в оценке давно преодолен советской школой востоковедения, показавшей ненаучность и неадекватность упрощений такого рода.
Центральным понятием в восточных учениях самосовершенствования является концепция «освобождения» человека. Но уже беглый обзор конкретных доктрин и методов «освобождения» вскрывает существование бесчисленного множества школ, толкующих это самое «освобождение» совершенно противоположным образом. Здесь встречаются и реакционные направления, призывающие к подлинному духовному самоумерщвлению, но есть и вдохновляющие учения, зовущие к самоотверженному служению во имя всеобщего блага и видящие в этом подлинное освобождение от тревог, стрессов, бед и несчастий, вызываемых эгоистической привязанностью к узкокорыстным и мелочным личным интересам. Такова йога Бхагавадгиты — выдающегося памятника древнеиндийской мысли '. Именно идеи этого памятника вдохновляли величайших подвижников и борцов за свободу Индии от колониального владычества, таких, как Махатма Ганди, Дж. Неру и другие.
Вот примерно как излагаются в йоге Бхагавадгиты психологические поиски «освобождения». Известно, что чувство личной «несвободы», «ограниченности», как правило, связано с незнанием человеком новой для него ситуации, когда неизвестные закономерности окружающего мира могут привести к непредсказуемым и опасным для человека результатам. Возникает страх неизвестного, из которого и рождается ощущение личной «приговоренное™» к абсолютно безжалостному бытию.
Однако каждодневная практика, пробы и ошибки на выбранном пути как бы высвечивают ситуацию, постепенно развивая способность предсказывать последствия как окружающих изменений, так и собственных действий. Это осознание необходимости и рождает ощущение свободы. Если человек прекрасно осведомлен о всех возможных последствиях происходящего и обладает способностью действовать, компенсирующей любые негативные проявления, то он психологически свободен. Но остаются еще неизбежные болезни и утраты. И здесь Бхагавадгита
' См.: Философские тексты «Махабхараты». Выпуск I, книга 1 Бхагавадгита. Перевод Б. Л. Смирнова. Ашхабад, 1977.
8
идет дальше, провозглашая снятие негативного отношения к вещам, умение видеть во всем лишь позитивное. Воспитание такого отношения опирается уже на определенную психологическую технику высветления собственных переживаний путем непрестанной медитации на положительном и отвлечении от отрицательного на каждом шагу своей жизни.
Умение отвлечься в стрессовой ситуации от факта грозящей опасности оптимизирует функционирование психики. И здесь йога Бхагавадгиты смыкается с другими методами, в частности с йогой Патанджали, в которой приводятся техники управления собственными чувствами и мыслями. Сами по себе эти техники нейтральны. Они могут служить активизации общественного бытия человека, как йога Бхагавадгиты. Но они могут служить и полному отключению человека от внешнего мира. И такое умерщвление самого себя, когда человек уже не чувствует ни страха, ни боли, ни сострадания, тоже считается «освобождением» человека.
При попытках обоснованной оценки восточных учений мы на каждом шагу сталкиваемся с множеством интерпретаций основных их понятий. Это нередко приводит к упрощенчеству, чего не избежал и Н. Петров в своих однозначных и довольно узких оценках основных понятий восточных философских систем.
Специалисты-востоковеды указывают, что «стало уже общим местом напоминать о труднопостижимости таких понятий, как «дао» или «нирвана». Видимо, охарактеризовать эти понятия можно, во-первых, рассматривая их в общей системе связей, принимая во внимание общую картину мира; во-вторых, имея в виду их принципиальную «неуловимость», неопределенность, в каком-то смысле «запредельность» и вытекающую отсюда многозначность толкований... Сразу же стоит оговориться, что тот тип логики, в основе которого лежит дихотомический принцип мышления, закон детерминированной, причинно-следственной связи, когда причина и следствие выстраиваются в ряд, последующее вытекает из предыдущего, так называемое линейное, альтернативное мышление (.«или то, или это») не дает решение проблемы. Иначе говоря, решение возможно лишь на базе диалектической логики...» '
' Дао и даосизм в Китае. М., 1982, с. 160.
9
Проблема интерпретации и правильного понимания восточных воззрений имеет давнюю историю. Как пишет Л. С. Васильев, «долгие десятилетия — если не века — развития востоковедной науки показали, что адекватный анализ классической индо-буддийской и даоско-конфуци-анской мысли в терминах, выработанных на основе европейской традиции... практически бесплоден» '.
Действительно, как мы можем понять для себя такое состояние, как нирвана, если оно описывается как «то, где нет ни движения, ни покоя, ни возникновения, ни уничтожения»2. Вместе с тем в некоторых текстах вообще стирается различие между нирваной и обычным состоянием бытия и говорится о «единстве или недуальности нирваны и сансары» 3. Можно добавить, что существует множество течений и школ в буддизме, по-разному трактующих нирвану и путь к ней.
На этих примерах мы хотели показать всю сложность и многообразие подходов в интерпретации центральных понятий восточных философских учений. Отсюда ясно, что единое краткое описание каждого из основных направлений восточной философской мысли может носить лишь условный и довольно отвлеченный характер. Не избегает этой условности и Н. Петров в своей книге.
В разрешении очерченных выше проблем научная психология может сыграть значительную роль. Дело в том, что практики самовнушения, применявшиеся на Востоке, были основой и источником тех субъективно-феноменологических реалий, которые легли в основу философских учений. Вряд ли возможно определить в словах состояние, подобное нирване, до тех пор пока это состояние не пережито субъективно. Если оно действительно качественно отлично от обыденных состояний сознания, то попытка описать его может быть похожа на объяснение слепому от рождения, что, такое цвет. Не пережившему ощущение цвета невозможно понять его. Видимо, сходным образом обстоит дело и с теми ключевыми понятиями восточных систем, которые опираются на специфические переживания, достигаемые определенными
1 Там же, с. 4—5.
2Glasenapp H. von. Buddhism a non-Theistic Religion. L., 1970, p. 173.
3 Дао и даосизм,в Китае. М., 1982, с. 160. Под сансарой обычно понимают повседневную жизнь, полную забот, в противоположность нирване как состоянию блаженства.— Прим. ред.
10
методами самовоздействия,— это медитация, самадхи, нирвана и т. д.
Вместе с тем научные психологические методы способны установить объективные показатели того или иного психического состояния и могут дать в сочетании с феноменологическими описаниями однозначную его картину. На таком научном фундаменте развивается продуктивное исследование как истории восточной культуры, так и ее психологии (в том числе практики самовнушения), а также обоснованная критика идеологически враждебно ориентированных взглядов прикрывающихся восточными концепциями.
Религия всегда использовала еще не объясненные явления природы в своих корыстных интересах. Давно ли такие природные явления, как солнечные затмения, землетрясения, гром и т. д., объявлялись религией «знамениями божьими»? Теперь их истинная природа раскрыта наукой, и церковь более не привлекает их к аргументированию своих догм. Однако субъективные переживания до сих пор широко используются религией.
Отрицая или игнорируя религиозные психические феномены, можно только увеличить число верующих, поскольку для них субъективные переживания умиротворения, просветленности, получаемые от применения определенных приемов религиозного внушения, весьма реальны и значимы. На это указывает в своей книге и Н. Петров.
Каковы возможные подходы. к психологическому исследованию и истолкованию реалий, связанных с восточными методами самовнушения? То, что эти методы оказывают свое воздействие, не вызывает особых сомнений. Широкое распространение аутогенной тренировки косвенно подтверждает действенность восточных методов и саму возможность их использования с положительным эффектом. Как известно, система аутогенной тренировки была разработана немецким психиатром Шульцем, который положил в ее основу методы самовнушения, бытовавшие в Европе, и методы раджа-йоги'. Именно эти методы являются, пожалуй, главным ключом к. раскрытию и использованию современной наукой того психологического знания, которое тысячелетиями кристаллизовалось в соответствующих практиках.
Центральным методом самовнушения в восточных
' См.: Шульц.И. Аутогенная тренировка. М. 1985
11
учениях является медитация. Этимологически слово «медитация» происходит от греческого «медомай» («о чем-либо размышлять») и используется для перевода на европейские языки санскритского термина «дхиана», означающего «размышление, углубление». С точки зрения древней индийской психологии обыденные состояния бодрствующего сознания человека могут быть разделены на три вида.
1. Вы не способны сосредоточиться: мысли мелькают и путаются с голове и вы не можете удержать свой ум на нужном вам деле. Такое состояние не может быть названо медитацией.
2. В вашем уме неотвязно крутится одна и та же мысль (музыкальный мотив, зрительный образ и т. д.), и вы никак не можете от нее избавиться. Это состояние непроизвольной медитации.
3. Вы способны сосредоточиться на чем угодно по своей воле либо не думать о том, что вам в данный момент может помешать. Это пример собственно медитации.
Иначе говоря, всякое сосредоточение мысли, всякая концентрация внимания на чем бы то ни было аналогичны медитации. Способность медитировать есть способность управлять своими мыслями и чувствами, да и не только ими. Всякая целенаправленность и избирательность в поступках, всякое.сознательное действие есть результат концентрации внимания на одном предмете. Поэтому ясно, что любой здоровый человек медитирует регулярно и степень его умения делать это соответствует степени его духовной развитости и социальной ответственности.
Темой для медитации может быть все что угодно, поэтому конкретных ее форм бесчисленное множество. В книге Н. Петрова это многообразие очень хорошо представлено. И все же, когда человек просто размышляет над своими житейскими проблемами или решает какую-либо научную проблему, это не называют медитацией. Под медитацией обычно подразумевают некоторую искусственную ситуацию, в которой человек специально занят самосовершенствованием своих мыслительных или вообще психических способностей, размышляя (медитируя) над некоторыми искусственными обстоятельствами. В том и другом случае психические процессы носят.одинаковый характер, но цели их различны, как различны, например, колка дров и занятия тяжелой атлетикой. В первом случае цель действия — растопить печь и получить тепло в доме;
12
во втором — развить свою физическую силу. Однако и то и другое действие развивает эту силу, являясь физическими движениями с отягощением.
По аналогии со спортом можно утверждать, что так же, как специальные физические упражнения (в определенном смысле искусственные) более эффективно развивают силу, чем движения в тех или иных видах физического труда, специальная практика медитации может усиливать наши психические возможности более значительно, чем повседневное функционирование психики.
Обратимся к тексту Патанджали, где описаны психические упражнения медитации «дхарана», «дхиана» и «самадхи», образующие единую последовательность. Там сказано: «Дхарана есть удержание мысли на каком-нибудь определенном предмете... Непрерывное течение познавания этого предмета есть дхиана... Когда оно, отвергая все образы, отражает только их смысл, — это самадхи» '. В этих фразах как будто нет ничего мистически туманного. Они описывают обычный процесс размышления человека над какой-то проблемой, приводящий к раскрытию смысла (сущности) вещей, скрытого за их видимостью (явлением). Такая интерпретация вполне допустима, и это подтверждается комментарием самого Вивекананды, который, поясняя состояние самадхи, пишет следующее: «Предположим, я созерцал книгу и постепенно успел сосредоточить на ней мысль и воспринимать только внутренние впечатления, смысл, не выраженный ни в какой форме,— это состояние дхианы называется самадхи... Форма предмета исчезла, и в сознании остается только его смысл» 2.
В книге Н. Петрова приводятся временные показатели, устанавливающие границы между этапами медитации. Эти критерии уже явно указывают на медитацию как на специальный, требующий немалых усилий процесс, рожденный из обычного размышления. Согласно этим критериям, самадхи труднодостижимо для обычного, неподготовленного человека, ибо заставляет непрерывно удерживать мысль на предмете в течение почти 30 минут. Это требует многолетних и упорных тренировок. Но так или иначе мы видим, что центральная практика восточ-
1 Вивекананда С. Лекции о Раджа-йоге. Ч. II. Афоризмы Патанджали. Сосиица, 1906, с. 123—125.
2 Там же, с. 124.
13
ных учений — медитация — развита из обычного процесса размышления.
Если в медитации внимание концентрируется на физиологических процессах тела, то это может привести к их изменению, как в случае аутогенной тренировки, когда концентрация на ощущении тепла вызывает прилив крови к коже. Специальные формы такой концентрации способны вызывать состояние, похожее на зимнюю спячку животных (о таком состоянии Н. Петров также упоминает в книге).
Упражнения, созданные на Востоке, являются полифункциональными, поэтому могут вызывать различные результаты. Рассмотрим классическую форму медитации на дыхании. Вы садитесь как можно удобнее и, успокоившись, стараетесь как можно более расслабиться. Затем начинаете наблюдать за дыханием, концентрируя свое внимание на ощущении вдоха и выдоха (различные варианты этого метода подробно описаны Н. Петровым). Через несколько месяцев ежедневных 15-минутных занятий ваша способность к сосредоточению заметно повысится. Вы начнете ощущать удовольствие от самого процесса дыхания, оно станет мягким, нежным, и вы обнаружите в нем неожиданно для себя новые черты. Вам будет казаться, что дышат не только ваши легкие, но и все тело, поскольку вы будете ощущать, как чувство наполненности при вдохе достигает даже кончиков пальцев и корней волос. Вы начнете ощущать свои физиологические процессы, ритмизируемые дыханием. Таким образом, ваша чувствительность к внутренним процессам организма сильно повышается благодаря медитации на дыхании, и это одно из побочных благотворных следствий традиционного восточного упражнения.
В философии йоги есть понятие «прана». Этот термин используется для обозначения, с одной стороны, всех проявлений сил в природе, а с другой — «жизненной силы» человеческого организма, тесно связанной с дыханием. Эта жизненная сила, или прана, расценивается йогами как особая всепроникающая субстанция, вдыхаемая и выдыхаемая организмом. Однако физиологи до сих пор никакой особой праны в организме не обнаружили. Видимо, дело здесь в том, что йоги описывали жизненные процессы тела на основе своих субъективных ощущений. Возможно, что субъективное переживание вдоха как особой волны наполненности, доходящей даже до кончиков
14
пальцев, было истолковано ими как проникновение в тело особой субстанции или жизненной силы — праны. Собственное ощущение было субстанциализировано, и понятие праны получило мистический оттенок.
Мы знаем, что субъективное и объективное описание мира могут не совпадать. То, что мы воспринимаем как красный цвет, для физики объективно регистрируется электромагнитным полем с определенной длиной волны. Для нас красный и синий цвет качественно различны, а для физики они различаются лишь количественно. Аналогично обстоит дело и с жизненными процессами: физиолог не регистрирует боль, а объективно наблюдает лишь изменения в органах или нервной активности, мы же переживаем эти изменения субъективно, как боль. Таким образом, хотя субъективная и объективная картины несут одну и ту же информацию, представляют они ее нашему сознанию по-разному, и весьма непохоже.
Точно так же, например, с одного из центральных понятий философии йоги может быть снят покров мистики, если мы будем понимать прану как субъективное, синтетичное переживание человеком своих жизненных процессов, достигаемое в результате специального обучения. Дальнейшая корректировка субъективных описаний внутриорганических процессов в восточных учениях типа йоги посредством их сопоставления с объективными данными науки может привести к полной их демистификации. Так среди плевел можно обнаружить драгоценные зерна истины.
Всем известно, что имеется некоторое соответствие между отдельными психическими переживаниями и определенными зонами тела, точнее, их субъективным ощущением в этих зонах. Однако только на Востоке это соответствие породило концепцию «психических центров». Что здесь имеется в виду? Мы знаем, что эмоциональные переживания обиды или жалости к себе часто приводят к щемящим ощущениям в груди; в ситуации, грозящей нашей жизни, появляется неприятное; сосущее ощущение под ложечкой; размышление сопровождается напряжением и тяжестью в облаети лба и т. д. Эти ощущения телесных зон в связи с психическими переживаниями были, видимо, субстанциализированы в йоге, буддизме и других восточных учениях как особые центры, или «чакры», тела человека. Позднее этим «чакрам» были присвоены определенные символические изображения и звуки,
15
призванные обозначать их и помогать в концентрации на этих центрах (подробнее об этом смотрите в книге Н. Петрова).
Тесная связь между психическим и телесным, нашедшая свое отражение в концепции психических центров в восточной психологии, получила признание и в европейской медицине, в отрасли, именуемой психосоматика. Психосоматика выявляет связи между психическими состояниями и соматическими заболеваниями человека и тем самым подтверждает «пропитанность» телесного психическим, своеобразно отраженную в восточной идее существования «чакр». Н. Петров ставит вопрос о соответствии «чакр» («психических центров») регулятивным центрам вегетативной нервной системы человека, о материалистическом объяснении феноменов лайя-йоги, использующей в своих методах образы этих центров. Тибетский буддизм считает, что мы способны регулировать наши психические переживания путем концентраций на центрах.
К сожалению, европейская психология никогда четко не ставила перед собой проблему изучения соответствий между характером психического состояния и условной субъективной «локализацией» этого состояния в теле. Практика восточных методов самовнушения показывает, что не исключено'существование постоянных связей между состояниями и определенными областями тела. Возможно, что существует своеобразная «психическая анатомия», отражающая эти связи, которые могут быть открыты научной психологией при более глубоком изучении субъективных переживаний человека.
Говоря об управлении своими состояниями, мы подошли к проблеме самосовершенствования человека, его духовному и нравственному развитию. Этот вопрос является темой заключительных страниц книги Н. Петрова. Справедливости ради следует отметить, что в предлагаемой Н. Петровым схеме самосовершенствования личности не сделано необходимого акцента на социальной практике служения обществу, которая только и может быть подлинной основой такого совершенствования, причем именно при социализме. Только передовая социальная формация способна дать человеку истинную свободу, необходимые условия и возможности гармоничного саморазвития. Этот процесс самосовершенствования предполагает способность творчески подходить к событиям
16
повседневной жизни. Психологически творчество есть освобождение от раз и навсегда заданных узких и догматических представлений. Человек не может просто отбросить их, обычно необходим длительный период поиска, прежде чем сознание перестроится для новых решений И здесь медитация может оптимизировать поиск.
В своей развитой форме медитация предполагает не только способность удерживать сознание на какой-либо идее, объекте и т. д., но и умение оставлять сознание «пустым» от привычных мыслей. Иногда это называют «остановкой внутреннего диалога». Наши мысли могут быть пеленой, через которую мы не способны видеть реальность. Задумавшись, мы можем проехать свою остановку или не заметить знакомого на улице. Постоянное сопровождение восприятий внутренним диалогом лишает часто людей способности к «чистому» восприятию вещей, каким обладают дети или художники. Для большинства людей небо всегда голубое, песок — желтый, а трава — зеленая. Они не воспринимают вещи во всем богатстве их уникального момента, как это делает, например, художник, когда он видит небо лиловым, море — желтым, а траву — синей в лучах заходящего солнца. Он видит момент, то, что есть сейчас, а большинство' людей — абстракцию, обобщение. Обычно наше восприятие служит операции «подведения под понятие», когда мы не познаем вещь, а лишь опознаем ее.
В ситуации творческой задачи наши мысли о вещах лешают нам увидеть в них то, что мысли не отражают, ибо они несут в себе общее, отбрасывая уникальное как незначительное. А в этом незначительном, второстепенном свойстве вещей может скрываться ответ на поставленную задачу.
Таким образом, «опустошение» сознания от мыслей о мире приводит к прямому и непосредственному переживанию окружающего, рождает непредубежденность, избавляет от склонности к стандартным и шаблонным решениям, позволяет выйти в пространство творческого отношения к миру. Кстати говоря, в восточных боевых искусствах состояние «пустого ума» считается совершенно необходимым для успеха в поединке. Иначе есть опасность реагировать скорее на свои мнения о действиях противника, нежели на его реальные движения.
Поддержание сознания с помощью медитации открытым для окружающего путем устранения «стен» при-
17
вычных представлений, отгораживающих от непосредственного восприятия мира, создает то состояние, которое называется просветленностью. Это состояние не несет в себе ничего мистического — многие выдающиеся поэты и художники переживали его, создавая на этой основе высочайшие творения человеческого духа.
Эти состояния (в их наиболее глубоком проявлении) способны полностью трансформировать личность, как это, например, произошло с американским поэтом У. Уитменом. Как пишет К. Чуковский в своей книге «Мой Уитмен», самое странное в биографии Уитмена — внезапность его перерождения. «Еще вчера он был убогим кропателем никому не нужных' стишков, а теперь у него сразу возникли страницы, на которых огненными письменами начертана вечная жизнь». Сам Уитмен об этом своем перерождении говорит так: «Я помню, было прозрачное летнее утро. Я лежал на траве... и вдруг на меня снизошло, и простерлось вокруг такое чувство покоя и мира, такое всеведение, выше всякой человеческой мудрости, и я понял... что ядро всей Вселенной — любовь»1. Таким образом, медитация, приводя к «просветлению», способна сделать человека полностью раскрытым к реализации всех своих творческих-возможностей.
Мы позволили себе все эти отступления для того, чтобы показать возможные подходы к интерпретации восточных идей о психическом, способные дать положительные результаты в современном, научном исследовании психики. Уже этих нескольких примеров достаточно, как нам думается, для того, чтобы понять плодотворность изучения восточных методов саморегуляции современной психологической наукой. Эти своеобразные ранние взгляды на психическое существовали задолго до возникновения науки под названием «психология». Из этой эмпирической формы до-научного знания о психике человека сложились и методы самовнушения, вынужденные камуфлировать себя мистическими одеяниями, мифами и символами религиозного характера. Аналогично обстояло дело при зарождении химии в ее алхимических формах, когда описания химических рецептов и процедур зашифровывались наименованиями планет, зверей и птиц. И так же, как алхимия несла в себе зерна рационального знания, несут их в себе и восточные учения о психи-
1 Чуковский К. Мой Уитмен. М., 1969, с. 62.
18
ческом. В частности средства и методы самовнушения, описанные на страницах книги Н. Петрова, могут оптимизировать деятельность человека. Эти искусственные и специально сконструированные «объекты» (янтры, мантры и пр.) являются своеобразным сгустком психологического знания, накопленного в тысячелетнем опыте Востока, и'заслуживают особого внимания со стороны современной психологии. Их структура, подобно искусно сконструированному спортивному снаряду, помогает более эффективно овладевать своими психическими способностями.
Конечно, восточная психология одностороння, ибо опирается исключительно на субъективный опыт человека. В то же время современное состояние научной психологии свидетельствует о том, что такие сложные проблемы, как творчество, личность, социальное поведение людей, не могут быть полностью разрешены традиционными методами. Недаром так часто в исследованиях по психологии личности широко используется материал художественной литературы и искусства.
Задача состоит в том, чтобы найти такие формы исследований, в которых различные подходы диалектически взаимодополняли бы друг друга и корректировали, оптимизируя процесс изучения сознания и психики человека. Скромным, но полезным вкладом в это дело может послужить предлагаемая читателю книга Н. Пет-оова «Самовнушение в древности и сегодня».
Кандидат психологических наук В. А'. Елисеев
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
Бурное развитие технического прогресса и связанные с этим социальные преобразования и изменения природной среды зачастую ставят человека в ситуации, требующие предела его адаптационных возможностей. Современный горожанин подвергается вредному воздействию уличного шума, загрязненного воздуха, малоподвижного образа жизни, характерных для городской жизни психических напряжений. Несмотря на меры, предпринимаемые обществом для охраны окружающей среды и уменьшения вредных для здоровья факторов, связанных с современной технологией, перед каждым человеком стоит проблема — каким образом и с помощью каких индивидуальных средств помочь самому себе оптимально адаптироваться к окружающей среде. В связи с этим в ряде стран в течение последних 20 лет вырос интерес к некоторым древним аутосуггестивным техникам и практикам '. Особой популярностью пользуются древние практики йоги, дзен-буд-дизма и даосизма.
В Болгарии также интересуются этими практиками. Но, к сожалению, в качестве методических руководств используются в основном источники, воспроизводящие техники в том виде, в каком они существовали в прошлом — переплетенные с религиозно-мистическими представлениями. Вероятно, в свое время эти техники имели положительное воздействие. Но с тех пор прошли тысячелетия, за которые общество шагнуло далеко вперед. Именно поэтому применение.техник в их оригинальном виде не только бесполезно, но и вредно.
Цель этой книги — познакомить читателей с упомянутыми древними техниками и предупредить о возможных последствиях, которые может нанести современному человеку их некритичное применение. _________ Автор
' Аутосуггестивные техники и практики — приемы и методы самовнушения.— Прим. ред.
ВВЕДЕНИЕ
Религия является одной из самых древних форм общественного сознания. В основе религии лежит мистическое отношение к миру. Вероятно, уже в далекой древности человек чувствовал, что за видимым миром скрываются законы, управляющие этим миром. Сложность объяснения рациональными средствами мышления природных, социальных и психических явлений явилась основной причиной возникновения мистического отношения к реальному миру. Человек постоянно подвергался угрозе со стороны различных природных и «социальных» факторов. Религия помогала первобытному человеку преодолеть свой страх через иллюзорное «заключение договора» со стоящими вне наблюдаемого мира силами.
Из истории религии известно, что человек был склонен к обожествлению всех существенных в его трудовой жизни факторов. На самом низком уровне человеческого развития основной трудовой деятельностью была охота. В соответствии с этим божества, которым поклонялись, символизировались животными. В своих ритуальных танцах примитивные племена не только имитировали поведение животных, но и разговаривали с ними, просили даже прощение за то, что должны их убить. С появлением и развитием земледелия человек по-прежнему остается зависимым от природных условий. Его боги олицетворяют природные силы и стихии — Солнце, Землю, воду, ветер и т. п. Укрепление и развитие государства приводит к увеличению степени социального взаимодействия между людьми. Постепенно государство превращается в средство, с помощью которого оформившийся господствующий класс держит в подчинении определенную часть населения. Главным врагом угнетенного человека становится человек-эксплуататор. Вот почему в христианстве, буддизме, исламе и других религиях божественное начало символизируется совершенным в этическом отношении человеком, а целью существования становится
21
достижение присущих этому совершенному человеку качеств.
Энгельс отмечал, что «христианство возникло как движение угнетенных: оно выступало сначала как религия рабов и вольноотпущенников, бедняков и бесправных, покоренных или рассеянных Римом народов» '. Такие религии, как иудаизм, христианство, буддизм, ислам, возникают в ситуации деградации обществ определенного типа. Их появление кажется спонтанным, однако оно обусловлено исторически и связано с людьми, непосредственно выражавшими тенденции в развитии общественного сознания. Характерным моментом было создание 'легенд о совершенных личностях — Христе, Будде, Моисее, Магомете. Основные доктрины соответствующих религиозных учений принимались верующими как божественные откровения, как «божий дар», реализующийся с помощью видений, снов или других пограничных психических состояний 2 у лиц, являющихся «божьими избранниками». В этом отношении известное исключение составляет буддизм, в котором боги играют второстепенную роль и не связаны с легендой о Будде.
Исследования религиозных учений с позиций диалектического материализма, как форм общественного сознания, демонстрируют значительную историческую преемственность и обусловленность их основных этических норм. Еще работы Бруно Баузра 3 показали имеющуюся преемственность и связь христианской этики с этическими аспектами александрийской философской школы Филона и стоической философской школы Сенеки. Согласно Энгельсу, «некоторые места из Нового завета как будто списаны почти дословно с его сочинений...» 4. Появление нового религиозного учения представляет собой противопоставление новых моральных ценностей существующим формам социальной несправедливости. С течением времени происходят социальные изменения и возникают новые господствующие классы, поэтому основные принципы новой религии теряют свое демократическое и гуманное
1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 22, с. 467.
2 Пограничные психические состояния — нервно-психические состояния, находящиеся вблизи условной границы между психическим здоровьем и выраженной патологией.— Прим. ред.
3 Бауэр Б. (1809—1882) —немецкий философ-идеалист, младогегельянец.— Прим. ред.
4 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 21, с. 9.
22
звучание и превращаются в догмы. С их помощью церковь всегда осуществляла контроль над общественным сознанием. Известно, что основная часть христианских догм была принята на Никейском соборе (325 г.) при соединении христианской религии с государством.
В основе религиозного воздействия на массы лежит применение различных техник медитации ', формирование и эффективность которых связаны с тысячелетним опытом. Уже в примитивных религиях используются заклинания и различные культовые ритуалы, которые с точки зрения суггестии (внушения) могут рассматриваться как способ волевого воздействия. Известно, что шаманы с помощью специальных «магических» слов и движений вызывали массовый экстаз. Ряд обрядов в современных религиях ведет свое начало от первобытной магии, при помощи которой древние люди пытались «войти в контакт» с силами природы. Типичным примером этого могут служить и таинства христианской церкви (католической и православной). Полумрак, огоньки свечей, спонтанная концентрация сознания на блестящих культовых предметах, расслабляющее воздействие музыки и повторения одних и тех же слов, запах ладана и т, п. многократно повышают внушаемость верующих. Характерной особенностью почти всех религий является использование определенных жестов, особой манеры прогова-ривания, употребление «священных слов» мягкого и расслабляющего звучания, таких, например, как аминь, амито, амида2 и т. д. Все это приводит к созданию тесного эмоционального контакта между священником и верующими. Опираясь на политическую и мировоззренческую отсталость верующих, современная церковь использует разнообразные психологические средства воздействия на человека: цвет, форму, музыку, интонации человеческой речи, «чудеса», исповедь, милосердие, благотворительность и т. д. В католическом и восточно-православном христианстве особое значение придается внутреннему оформлению храмов. Очень часто внутренняя
1 Медитация — созерцание, концентрация Согласно Большой Советской Энциклопедии (т 15, М., 1974, с 562), медитация есть умственное действие, направленное на приведение психики человека к состоянию углубленной сосредоточеииости.— Прим. ред.
2 «Амито» и «амида» являются соответственно китайской и японской транскрипциями одного и того же имени — Будды Амитабхи.-Прим. ред.
23
обстановка, личные качества священника и предрасположенность верующих приводят к массовой экзальтации. Известно много случаев массового гипноза во время проповеди. «Магия» форм и цветов настолько сильна, что даже неверующие люди переживают приятное ощущение спокойствия при соприкосновении с церковным интерьером.
Из ритуала протестантской церкви исключено употребление ряда культовых обрядов и предметов, а внутренний интерьер церкви значительно упрощен. Зато там в гораздо большей степени используется воздействие человеческой речи. Применяемые медитативные техники сильно отличаются от «первобытной магии» (по сравнению с католической и восточноправославной церковью). Наибольшее внимание уделяется качествам пастора. Между ним и верующими существуют прямые контакты. Используются звуковые и другие эффекты, оказывающие сильное эмоциональное воздействие. Поощряется прямое эмоциональное содействование верующих во время религиозной службы. Это особенно сильно выражено в методистской секте, где проповеди напоминают в некотором отношении шоу-программы.
Эмоциональный транс в некоторых сектах проявляется не только как сопутствующее явление, но может быть даже целью религиозной церемонии. Вот как В. Е. Рожнов описывает богослужение в христианской секте хлыстов:
«Верующие переодеваются в специальные длинные белые радельные рубахи. В руки берут полотенца и зеленые ветки. Молитвенное собрание начинается спокойно и сдержанно: с взаимных приветствий, пения религиозных песен, молитв, чтения текстов «священных книг». Затем все встают и медленно начинают ходить друг за другом в такт пению, образуя таким образом круг. Скоро медленное хождение переходит в более быстрое, шаг — в бег и прыжки, пение и молитвы и воющие призывы к духу — в крики, визги и стоны. Темп все время нарастает и нарастает. Членораздельная речь утрачивается» '.
В некоторых сектах хлыстов сильное эмоциональное возбуждение приводило к ослаблению самоконтроля и к усилению полового возбуждения, что превращало религиозные службы в оргии.
' Рожнов В. Пророки и чудотворцы. М., 1977, с. 98.
24
Аналогичным образом обстоит дело и с достижением пограничных психических состояний в сектах пятидесятников, где, кроме крещения водой, совершалось и крещение «духом». Члены этой секты верят, что после крещения «духом» они получают дар божий — «говорение на божественном языке». По существу, речь идет о пограничном психическом состоянии, при котором в результате сильного процесса возбуждения нарушена деятельность речевого анализатора и временно потерян контроль над понятийной речью.
Фанатизм и экзальтация очень часто приводят к неустойчивости эмоций и взаимной трансформации их поляр- < ных состояний. Это можно проиллюстрировать отрывком из письма Святителя Феофана Затворника: «Теплота, сопровождающая сосредоточенную в сердце молитву, нередко соединяется со сладостью похотною» '.
В некоторых случаях религиозная экзальтация трансформируется в стремление мучить, ранить себя, при котором преодолевается предохранительное действие инстинкта самосохранения. Нередки случаи тяжелых физических повреждений и самоубийств. Так, например, в 325 году консул Никеи был вынужден под угрозой смертной казни запретить мужчинам-христианам самокастрацию, которую они производили с целью «освобождения тела от страстей». В России подобная кастрация имела место до XX века 2.
Б. Рассел отмечал, что в основе религии лежит страх, «а так как страх является прародителем жестокости, то неудивительно, что жестокость и религия шагали рука об руку»3. И действительно, история христианства в Европе доказывает верность этого утверждения. Уже в наши дни (в 1966 г. в Швейцарии) была убита девушка фанатиками-верующими, хотевшими изгнать из нее дьявола.
Христианская религия проявляет нетерпимость ко всем другим вероисповеданиям. Она противопоставляет себя своим идейным противникам силой всех возможных средств: убеждением, угрозой (Страшный суд), физическими мучениями и физическим уничтожением (инквизиция и религиозные войны). Любовь, которая находится в основе христианской морали, по существу является
1 Цит. по: Р о ж н о в В. Пророки и чудотворцы. М., 1977, с. 130.
2 См.: Волков М. Секта скопцов. Л., 1931.
3 Рассел Б. Почему я не христианин. М., 1958, с. 28.
25
любовью к догме, а не к людям. Например, в Евангелии от Матфея Христос говорит: «Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня».
Во имя любви к богу церковь требовала от верующих смиренно переносить страдания и не выступать против существующей социальной несправедливости.
Сложная социальная ситуация в ряде западных стран и неверные мировоззренческие установки не позволяют отдельному человеку правильно ориентироваться и вскрывать истинные причины своего неудовлетворительного существования, в результате этого многие люди находят иллюзорное спасение в лоне религии.
Существование религии в XX веке в значительной степени связано с мировоззренческим невежеством масс. Освобождение ряда отсталых стран из-под ига колониализма и империализма дало возможность их народам стать на новый путь развития. Безусловно, религии обречены на вымирание, но они все еще играют активную роль в социальных взаимоотношениях между людьми на большей части нашей планеты. Задачей современного общества является непримиримая борьба с религиозным сознанием и направление людей по пути реалистического мировоззрения. Тем не менее следует признать, что в некоторых религиях накоплен опыт, который необходимо объяснить с помощью современных научных средств и использовать для потребностей прогрессивного общественного развития.
В соответствии с возросшими материальными возможностями социалистического общества и долгосрочной программой Болгарской коммунистической партии о гармоничном развитии личности в Болгарии появились условия целенаправленного стимулирования всестороннего духовного развития трудящихся. Наша культурная общественность все чаще начинает обращать внимание на европейское и мировое прошлое в целях поиска ценностей, которые в силу исторических особенностей были скрыты от нас временем. Особенно высок интерес к древним учениям Индии, Японии и Китая. Огромно число энтузиастов, желающих изучать древние практики физического и духовного самоусовершенствования — йогу, дзен-буддизм, даосские методы и т. д. К сожалению, за исключением нескольких книг по хатха-йоге и даосской философии, у нас полностью отсутствует литература по
26
этим вопросам. Существующая ситуация создает благо-/ приятную почву для проникновения и распространения у нас ряда западных изданий, которые не очищены от оккультных и религиозных представлений. В ряде случаев мистический элемент в них не только не исключен, но даже усилен или же адаптирован к местным формам религиозного мировоззрения. Это становится причиной не только отсутствия положительных элементов при использовании древних практик, но в определенных случаях — многих отрицательных последствий. При этом у практикующих могут появиться симптомы мировоззренческой деградации.
В связи с этим необходимо брать из древних техник только их рациональное зерно, очищенное от какой бы то ни было мистики, с тем чтобы они действительно могли стать реальной помощью в физическом и духовном развитии личности.
САМОВНУШЕНИЕ В СИСТЕМЕ ЙОГИ
Согласно легендам, во второй половине второго тысячелетия до н. э. в Северную Индию вторглись племена, которые называли себя арийцами (благородными). Позднее они смешались с другими индийскими племенами. Считается, что арийцы создали самую древнюю индийскую литературу — Веды. Эта литература содержит как поэзию, так и прозу. Основные философские, этические и религиозные концепции Вед комментируются в Упанишадах, представляющих собой «тайные» знания, передаваемые учителем ученику. Известны более 100 Упа-нишад. Последняя из них написана в XVI веке. 13 наиболее важных составлено в период между VII и IV вв. до нашей эры. Они представляют попытку осознания и причинного объяснения мира. В них ставились следующие философские вопросы: Откуда мы? Куда идем? Какая неизменяемая сущность стоит за непрерывно меняющимся миром? Упанишады не сводятся только к описанию результатов созерцания внешнего мира и анализу его конкретных и абстрактных форм, но указывают пути физического и духовного совершенствования личности.
«Легкость, здоровье, невозмутимость, чистый цвет лица, благозвучный голос, приятный запах...— вот, говорят, первые проявления йоги».
(Шветашватара упанищада) '
С точки зрения системы йоги Упанишады представляют собой философско-этическое руководство. Основные техники упомянуты и в книге «Бхагавадгита», представляющей собой часть грандиозного древнеиндийского эпоса «Махабхарата», который предположительно составлен в предбуддийский период (до V века до н. э.) 2. Большая
1 Упанишады. М., 1967, с. 119.
2 Автор здесь не совсем точен, так как первые свидетельства об эпосе «Махабхарата» относятся к IV—II вв. до н. э., а «оформление» — к IV в. н. э.— Прим. ред.
28
заслуга в систематизации йоги принадлежит Патанджали. В своей книге «Йога-сутра» ' он излагает основные принципы философии, психологии и этики йоги, а также правила медитации. Патанджали различает 8 ступеней в структуре практики йоги. Это: яма, нияма, асана, пранаяма, пратъяхара, дхарана, дхиана и самадхи.
1. Яма запрещает практикующему воровство, ложь, применение насилия, принятие подарков, а также поступки, продиктованные неконтролируемыми эмоциональными импульсами. Эти пассивные моральные ограничения ставят целью прежде всего достижение эмоциональной уравновешенности йога для уменьшения возможных негативных социальных проявлений.
2. Нияма включает внешнее и внутреннее телесное очищение, достижение с помощью аскетизма устойчивости к влиянию внешних природных и социальных условий, изучение философии, религиозные занятия.
3. Асана выражается в выполнении специфических поз (статических физических упражнений).
4. Пранаяма содержит упражнения по йоговскому дыханию, а также некоторые процедуры, связанные с приемом пищи. В йоговском дыхании специально выделяются четыре фазы: вдох (пурака), задержка (кумб-хака), выдох (речана) и пауза после выдоха. Особое внимание уделяется задержке дыхания, во время которой, как считают йоги, в организм усиленно поступает жизненная энергия — прана. Во время этой фазы йоги обычно выполняют ряд процедур самовнушения. Йоги полагают, что прана также поступает на язык и нёбо во время еды. Поэтому они внимательно и долго прожевывают пищу, превращая акт питания в своеобразный ритуал. Таким образом, увеличивая время нахождения пищи во рту, они максимально извлекают из нее прану.
5. Пратъяхара является «негативной» концентрацией. С ее помощью достигается полное физическое и психическое расслабление. При глубоком расслаблении достигается выключение работы органов чувств. Подобное расслабление достигнуть нелегко. Его можно получить только при помощи активного самовнушения во время процедуры расслабления тела и только в результате
' См.: Patanjali. Aphorisms of Yoga. Whitstable Litho Ltd., Whitstable, Kent, 1973.
29
многократных тренировок. С течением времени происходит автоматическое достижение этого состояния.
6. Дхарана представляет собой активную концентрацию внимания на объекте (внешнем или внутреннем) с удержанием его как минимум в течение 12 секунд.
7. Дхиана рассматривается как процесс проникновения в сущность объекта сосредоточения. Если концентрация внимания на объекте держится в течение 144 секунд, что равно 12 дхаранам, считается, что достигнута дхиана.
8. Самадхи — это конечная цель йоги. Если состояние концентрации длится 1728 секунд, что составляет 12 дхиан, или 144 дхаран, то самадхи достигнуто1. Йоги считают, что в состоянии самадхи происходит полное проникновение в объект концентрации. В этот момент йог не в состоянии разграничить свою личность и объект. Вот какТосвами описывает внешнее состояние йога, находящегося в самадхи: «Он лежал на спине в кровати, руки, были раскинуты. Его тело постепенно становилось полностью безжизненным, исчезали дыхание и пульс, не было никаких признаков сознательной деятельности» 2.
Хёниг описывает эксперимент, проведенный в Индии в Институте изучения психики, где исследовались физиологические показатели йога 49 лет в состоянии самадхи 3. Он был помещен в ящик объемом 1 м3 и зарыт довольно глубоко в землю. Благодаря сильному замедлению всех жизненных процессов ему удалось провести в таком положении 9 часов 4.
Карлинс и Левис сообщают о случаях, когда люди в состоянии медитации могли увеличить на продолжительное время частоту пульса до 300 ударов в минуту или же замедляли его до полной остановки, а также о случаях
1 В данное время мы не располагаем фактами о физиологическом значении такой продолжительной концентрации.
2Goswami S. S. Laya Yoga. Routledge and Kegan Paul. London, Boston and Henli, 1980, p. 27.
3 См.: Hoenig J. Medical Research on Yoga. Confinia Phsychiat-rica, 11, 1968, p. 69—89.
4 Сами йоги не считают, что всякое искусственно вызванное состояние безжизиеиности является подлинным самадхи. Если после него человек приобретает новое непосредственное знание—это подлинное самадхи. Самадхи же, достигаемое только физическими манипуляциями (хатха-йога), как правило, не дает таких приобретений и похоже по физиологическим показателям на зимнюю спячку животных.— Прим. ред.
30
контролируемого повышения и понижения температуры тела, причем в различных его частях '.
Некоторые авторы включают в понятие медитации последние три ступени йоги — дхарану, дхиану и самадхи, другие авторы — только седьмую ступень — дхиану.
Переход от одной" ступени медитации к другой не нуждается в применении специальной техники. Он связан только с увеличением глубины концентрации и с продолжительными и упорными тренировками. В зависимости от использованных специфических техник существуют различные виды систем йоги. Основными из них являются: мантра-йога, хатха-йога, лайя-йога и раджа-йога. В мантра-йоге концентрация осуществляется на особых словах и выражениях (мантрах), которые при непрерывном повторении (джапа) оказывают определенное воздействие на некоторые процессы в центральной и вегетативной нервной системе. Корни этой техники уходят в глубокое прошлое — к племенным колдунам и заклинателям. С помощью процесса джапа, при удачном подборе мантры, можно освободить нервную систему от некоторых блокирующих ее процессов торможения.
Третья и четвертая ступени в структуре йоги — асана и пранаяма — составляют основу хатха-йоги. Считается, что существует более 500 поз, из которых 50 являются основными.
Асаны можно разделить на три группы:.
1. Позы для медитации и релаксации.
2. Позы для укрепления тела (практикование этих поз нормализует работу внутренних органов и позвоночника).
" 3. Позы для очищения пищеварительной системы.
Практикование асан приводит к расслаблению мышц грудной клетки, что со своей стороны уменьшает усилия при дыхании. Вот почему они рассматриваются как этап, предшествующий пранаяме. Эта последовательность соблюдается и в рамках отдельно взятой тренировки. Йоги считают, что существует связь между дыханием и психическим состоянием, и поэтому придают пранаяме большое значение. Считается, что ритмизация дыхательного процесса приводит к психической релаксации. И наоборот — психическая релаксация приводит
1 См.: К а г I i n s M., L e w i s A. Biofeedback. Warner Books Inc., N. Y., 1973.
31
к ритмизации дыхания. Йоги рекомендуют различные соотношения циклов вдоха, задержки и выдоха, в частности следующие— 1:4:2 или 1:4:1 '.
По мнению некоторых авторов, хатха-йога является начальной формой йогизма, которая достигает четвертой ступени по схеме Патанджали. Другие авторы считают, что хатха-йога отличается от остальных систем только по своей практике и в ней также есть переходы к различным степеням медитации.
Вначале исполнение асан может вызывать неприятные ощущения в теле практикующего. Со временем асаны превращаются в позы, удобные для медитации. Поза считается усвоенной, когда выполняется без усилия. Тогда начинается концентрация на различных частях тела или на биологических процессах (пульсе, дыхании и т. д.). После продолжительной практики йоги в состоянии оказывать позами определенное воздействие на кровообращение, на процессы в пищеварительной системе и т. п. Высшим проявлением самоконтроля в хатха-йоге является замедление процессов жизнедеятельности и достижение состояния анабиоза 2.
Лайя-йога является системой, цель которой — пробуждение «латентной» психической энергии в вегетативной нервной системе. Ее основным средством является медитация. Объекты концентрации представляют собой специфические слова (мантры), геометрические фигуры (янтры) и картины (даяты).
У йогов существует представление, что в основании позвоночника находится важный жизненный центр — муладхара, в котором хранится латентная нервная энергия, называемая кундалини; символом ее является змея, свившаяся в спираль. Основной момент в лайя-йоге — это так называемое пробуждение и освобождение кундалини, что достигается путем психической концентрации на центре муладхара.
Системы йоги представляют собой совокупность различных учений, отличающихся друг от друга не только в отношении используемых техник, но и в отношении исповедуемых морально-этических и мистико-религиозных
' Практика пранаямы требует тщательного контроля со стороны опытного руководителя и специфических ограничений образа жизни. Без них она может принести вред здоровью.— Прим. ред.
2 Анабиоз — временное замедление или сведение к минимуму жизненных процессов вследствие изменения внешних условий.
32
норм. Самой древней системой йоги Госвами считает вайдику '. Она считается оригинальной системой. Согласно вайдике, для освобождения кундалини надо соблюдать половое воздержание (брахмачария). Существует и другая школа йоги, называемая тантрика. Она также имеет древнюю историю и связана с тантристской литературой. Согласно легендам, ее создателем был бог, Шива, который упростил ряд сложных процедур из вайдики, добавил некоторые новые, отменил ограничение брахма-чарии и таким образом сделал ее доступной для широкого круга людей. В противоположность вайдике в тантрике считается, что пробуждение и освобождение кундалини может произойти и при сексуальных контактах. Последние, однако, связаны с определенными моральными ограничениями и не являются самоцелью. Тантрика была очень популярна на Тибете.
В раджа-йоге используются процедуры и техники, аналогичные лайя-йоге. Но объекты концентрации связаны с высшими проявлениями сознательной деятельности человека. Раджа-йога является системой этико-философ-ских принципов и религиозных норм, а также правил медитирования на них. Некоторые интерпретаторы систем йоги считают, что с помощью практикования раджа-йоги создается мост между сознательными и некоторыми бессознательными процессами человека. Существует мнение, что перед практикованием раджа-йоги необходимо обязательно пройти через практику хатха-йоги и лайя-йоги. Мамфорд, например, отмечает, что прямое занятие раджа-йогой таит в себе опасность душевных деформаций и расстройств 2.
В ряде оригинальных литературных источников, связанных с философией и практикой йоги, высказывается мнение, что системы йоги являются средством раскрепощения или «освобождения» личности от всех ее проблем и развития ее латентных возможностей. Это мнение разделяют и большинство современных западных авторов. Подобные представления бытуют и в Болгарии.
Системы йоги формировались в течение тысячелетий. В их традициях, религиозных и философских концепциях заложены специфические для Востока (в историческом
1 См.: G os warn i S. S. Laya Yoga. Routledge and Kegan Paul, London, Boston and Hen I i, 1980.
2 См.: Mum ford J. Psychosomatic Yoga. The Aquarian Press, Wellingborough, Northhamptonshire, 1979.
2 Зак. 596
33
плане) формы взаимодействия личности и общества. Внимательное рассмотрение основных принципов йоги-ческой этики недвусмысленно показывает, что способы достижения «освобождения» в оригинальных- йоговских системах в современном обществе полностью неприменимы. В большинстве случаев речь идет об осознанном бегстве от общества и общественных форм личного поведения. Так, например, согласно Бюхлеру (в серии «Священная книга Востока»): «Йог должен всегда быть один, избегая общества, чтобы достичь конечного освобождения... быть полностью независимым от чужой помощи. Йог должен быть полностью свободен от эмоциональных переживаний. В обществе самого себя он достигнет конечного освобождения» '.
Согласно мнению выдающегося интерпретатора системы йоги Вивекананды, «йог должен жить один; общество других людей дисбалансирует его сознание» 2.
Из этих примеров становится видно, что практикующий системы йоги в их оригинальном виде добровольно подвергает себя социальной изоляции. Это один из аспектов, с позиций которого надо рассматривать характерный для йоги аскетизм. Уменьшение личных потребностей и необходимости поддерживать межличностные контакты освобождает личность от ее социальных обязанностей.
Согласно учению Махавира 3 (в серии «Священная книга Востока»): «Иногда йог пропускает пять приемов пищи или семь, или девять или одиннадцать, но не заболевает, спасаясь медитацией» 4.
Йог почти ничего не получает от общества и почти ничего ему не дает. Он достигает состояния абсолютной изоляции {кайвалья), которая в некоторых случаях является целью его социального существования. Элиаде отмечает: «Йог пассивен в своих интеллектуальных стремлениях, исключение составляют только объекты его концентрации» 5.
1 Sacred books of East. Oxford-
2 Vivekananda S. Complete Works. Advaita Ashrama, Calcutta, 1922—1951, vol. VIII, p. 175;
3 Махавира (Великий герой) — прозвище Вардхаманы, основателя джайнизма.— Прим. ред.
4 Sacred books of East. Oxford-
5 Eliade M. Significations de la Lumiere interieure. «Eranos — Jahibuch». N. XXV, 1957.
34
С помощью медитации йоги могут значительно уменьшать скорость протекания процессов жизнедеятельности в организме и таким образом как бы замедлять течение «биологического времени». В этом и состоит один из феноменов системы йоги — большая хронологическая продолжительность жизни некоторых ее приверженцев. Согласно легендам, некоторые йоги жили до трехсот лет. Достижение долголетия у йогов воспринимается как что-то обыкновенное. Но если мы попытаемся измерить жизнь совершенного йога с помощью количества пережитых им эмоций, то придем к парадоксальному выводу: он умирает крайне молодым.
Изолируя себя от внешнего окружения, йог замыкается в своем внутреннем мире, в котором, с помощью техник самовнушения, создает состояния медитативного экстаза. С течением времени он теряет чувство реальности и не может отличить внутренний мир от внешнего. Согласно раджа-йоге, внешний мир является только грубой формой внутреннего. Замыкаясь в самом себе, йог предается созерцанию, при котором до высшей степени эстетизирует объекты своей концентрации. В состоянии медитации у него возникает иллюзия, что он сливается со всем мирозданием и достигает высшей степени интуитивного прозрения, с помощью которого прямо осознает скрытую сущность вещей. В наивысшей форме йогизма — маха-йоге — йог идентифицирует себя и весь Универсум с абсолютным духом. Согласно Слободянику, с медицинской точки зрения в медитации йогов нет ничего сверхъестественного. Это, вероятно, своеобразный аутогипноз... Функции дыхания и кровообращения достигают своего минимума, а сильные внешние раздражители не вызывают никаких реакций. Для достижения подобного состояния, несомненно, необходимы безупречное здоровье, целеустремленность и сильная воля.
Погружение в свой мир является характерной чертой индийцев еще с незапамятных времен. Гримм пишет: «Подобно христианству, в Ведах и Упанишадах все в полумраке и располагает ко сну»2. Это в значительной степени влияет на интуитивное представление о времени.
' См.: Слободяник А. Психотерапия, внушение, гипноз. Киев, 1977, с. 280.
* Grimm G. The Doctrine of the Buddha. The Religion of Reason and Meditation. Akademic Verlag, Berlin, 1958, p. 5.
2*
35
К этому располагает и санскрит — язык, в котором времена свободно взаимозаменяются. Можно, например, использовать настоящее время для обозначения событий в прошлом или будущем. Одно и то же слово «кала» может обозначать и вчерашний день и завтрашний. Накамура отмечает, что «исторические факты в старых индийских книгах очень редко сопровождаются конкретными датами» '. Разрыв между интуитивным и рациональным познанием присущ основным философским школам древней Индии, которые не обозначают истину как соответствие между субъективным познанием и объективной реальностью, а определяют ее только в этическом аспекте.
Исключением из этой традиции йоги являются концепции, изложенные в книге «Бхагавадгита» эпоса «Махабхарата» *. В противоположность другим подобным учениям в «Бхагавадгите» йог непрерывно подталкивается к действиям. Здесь под йогической практикой понимается совокупность приемов, с помощью которых достигается контроль над чувствами. Необходимо отметить, что в понятие «свобода» в «Бхагавадгите» вкладывается содержание, отличное от Упанишад. Так, например, предназначение человека состоит в совершенном исполнении социального долга, вследствие чего он приобретает безграничную свободу по отношению к условиям существования, поскольку способен совершать все действия с полным отсутствием негативных эмоциональных проявлений, в переживании которых и коренится ощущение личной несвободы.
Системы йоги являются уникальным явлением культуры, содержащим опыт многих поколений, и совершенно необходимо этот опыт изучать и осваивать. Но при этом важно, чтобы соответствующие практики были пересмотрены, а йогическая этика переосмыслена и соотнесена с современными условиями.
1 Nakamura H. Ways of Thinking of Eastern Peoples. University Press of Hawai, Honolulu, 1974, p. 121.
2 См.: Философские тексты «Махабхараты». Выпуск I, книга 1. Бхагавадгита, Ашхабад, 1977.
САМОВНУШЕНИЕ И БУДДИЗМ
Согласно индуизму, Веды являются не просто литературным произведением, содержащим мудрость их сочинителей. Индуисты верят, что в них собрано «божественное знание бога-создателя». Вивекананда цитирует комментатора Вед Саянагарья: «Кто бы создал весь Универсум, не обладая знаниями Вед» '. Веды считаются абсолютным метафизическим познанием, которое время не в состоянии опровергнуть.
Согласно философам-ведантистам, за видимым разнообразием природы кроется абсолютный дух, единственный создатель и источник реальности.
В соответствии с идеалистическим ведическим представлением индивиды не представляют ничего другого, кроме как реализацию абсолютного начала. Вот почему очень естественно выглядит и конечная цель индуистской этики — достижение единства индивидуального «я» с абсолютным началом. Пути к этому указываются в вайдике. По мнению Накамуры, «в результате принятия концепции абсолютного начала, к которому принадлежат все индивиды и предметы, большинство индуистов сходятся на идее единоначалия всех вещей. Они смотпят на наблюдаемый мир как на иллюзию» 2.
Гримм характеризует добуддийский период в Индии. цитируя великого испанского поэта Кальдерона:
Жить значит спать, быть в этой жизни —
Жить сновиденьем каждый час.
Мне самый опыт возвещает:
Мы здесь до пробужденья спим.
Спит царь и видит сои о царстве,
И грезит вымыслом своим...
'Vivekananda S. Complete Works. Advaita Ashrama, Calcutta, 1922—1951, vol. Ill, p. 323.
2Nakamura H. Ways of Thinking of Eastern Peoples. University Press of Hawai, Honolulu, 1974, p. 54.
37
...И лучший миг есть заблужденье, Раз жизнь есть только сновиденье, А сновиденья только сны '.
В отличие от индуизма в буддизме считается, что мир не имеет ни начала, ни конца — никто его не создал, он вечен. В учении Будды центральную роль играет доктрина перерождения2, согласно которой после смерти человек или животное рождается вновь другим существом, сохраняя при этом опыт предыдущих перерождений. С этой точки зрения отдельная жизнь рассматривается как учеба в одном из классов бесконечной по времени школы, предельная цель которой — достижение состояния совершенства — нирваны.
Будда считал, что он полностью пробудился от «снов.» жизни. Он учил:
«Не верь тому, что ты слышал, не верь в учения, пришедшие к тебе через многие поколения, не верь в то, чему слепо следует большинство, не верь в то, что сказано мудрецами, не верь в истины, к которым ты пришел на основе привычных суждений... Анализируй и, когда твои выводы будут в согласии с причиной и из них последует добро для одного или для многих, прими их и живи с ними!» 3
Хотя существование богов не отрицается, в раннем буддизме они не имеют существенного значения. Судьба индивида определяется так называемым законом кармы 4, согласно которому поступки человека предопределяют его будущее. Это отражение наших действий на последующей жизни удачно отмечено в народной поговорке: «Что посеешь, то и пожнешь». В буддизме же карма влияет не только в рамках одной жизни, но и предопределяет форму будущего перерождения.
' j Кальдерон П. Вып П. М., 1902, с. 148—149.
Здесь автор не совсем точен: учение о перерождении характерно для большинства индийских религий и не является отличительным признаком буддизма, в котором оно не занимает центральное место, а предназначено для религиозной индоктринации и морального воспитания на низшей стадии духовного развития (то есть на уровне простых верующих, не искушенных в философии буддизма); на более высоких стадиях эта концепция отвергается.— Прим. ред.
3 Цитата Будды выражает скептицизм к достоверности прошлого опыта, характерный для всех более поздних учений.
4 Этот закон и лежит в основе буддийской доктрины перерождения, рассмотренной выше."— Прим. ред.
38
В своих ранних стадиях буддизм, как философско-религиозное учение, проявлял терпимость в отношении религиозной принадлежности своих последователей и не представлял собой религиозной доктрины. В основе учения Будды лежали так называемые «четыре благородные истины».
1. Жизнь есть страдание.
2. Желания — причина страданий.
3. Страдания можно прекратить.
4. Существует способ прекращения страданий, приводящий к нирване.
Путь к прекращению страданий содержит восемь ступеней.
1. Правильные представления — принятие четырех истин,
2. Правильные стремления — желание достигнуть нирваны.
3. Воздержание от лжи.
4. Воздержание от насилия по отношению к другим существам.
5. Добывание средств к существованию честным способом.
6. Правильные усилия, состоящие: в предотвращении появления плохих качеств, в создании благ, которых ранее не существовало, в увеличении благ, которые имелись.
7. Правильные мысли — тело, чувства и эмоции не должны отождествляться с «я»; не следует рассматривать предметы, с которыми мы связаны, как свою собственность, не следует говорить здесь и сейчас то, что было сказано там и тогда.
8. Правильная медитация — на страстях, источником которых является тело, на страдании, которое порождается чувствами, на непостоянстве наших представлений, на условиях существования.
Сегодня излишне повторять, что в век космических полетов и открытия тайн материи буддизм несостоятелен как отражение реального мира. В историческом аспекте буддизм был попыткой пробудить массы от миражей внутреннего мира, от миражей другой реальности, которая рассматривалась как стоящая вне наблюдаемого мира и которую индуизм принимал за «подлинную». Нельзя сказать, что эта попытка оказалась успешной. Принятие догмы перерождения освобождает индивида от обязанно-
39
сти самореализации в рамках одной жизни. Согласно буддизму, каждый идет своим путем. Этот путь бесконечен и предполагает огромное число перевоплощений. В результате собранного опыта каждого перерождения индивид может совершенствоваться и достичь состояния нирваны, в котором будет безгранично свободен от проблем существования. По-санскритски «нирвана» означает «выйти наружу», что можно интерпретировать как «охлаждение эмоциональной жизни».
В учении Будды одним из средств достижения нирваны является развитие интуитивного мышления посредством медитации. Одна из основных медитативных техник буддизма — это концентрация на дыхательном процессе. В качестве иллюстрации приведем следующую технику самовнушения, авторство которой, согласно Гримму, приписывается самому Будде1.
«Я сажусь со скрещенными ногами и выпрямленным позвоночником. Мое сознание сконцентрировано на моменте выдоха, мое сознание сконцентрировано на моменте вдоха.
Делаю длинный вдох.
Делаю длинный выдох.
Делаю короткий вдох.
Делаю короткий выдох.
Я чувствую свое дыхание — я выдыхаю.
Я чувств'ую свое дыхание — я вдыхаю.
Мое тело расслабляется — я вдыхаю.
Мое тело расслабляется — я выдыхаю.
Я чувствую свое тело — я вдыхаю.
Я чувствую свое тело — я выдыхаю.
Какое спокойное ощущение — я вдыхаю.
Какое спокойное ощущение — я выдыхаю.
Я наблюдаю за своими мыслями — я вдыхаю.
Я наблюдаю за своими мыслями — я выдыхаю.
Я контролирую свои мысли — я вдыхаю.
Я контролирую свои мысли — я выдыхаю.
Я расслабляюсь — я вдыхаю.
Я расслабляюсь — я выдыхаю.
Спокойствие и тишина — я вдыхаю.
Спокойствие и тишина — я выдыхаю».
Другой характерной техникой, используемой в буддиз-
' См.: Grimm G. The Doctrine of the Buddha. The Religion of Reason and Meditation. Academic Verlag, Berlin, 1958.
AC)
ме, является зрительная концентрация на цветных кругах диаметром около 25 см (желтые, белые, красные, синие и черные). Рекомендуется и концентрация на отражении луны на водной поверхности. Одной из старых буддистских медитативных техник является представление себя размером с насекомое. После того как удастся добиться ощущения окружающего мира с точки зрения насекомого микроскопических размеров, необходимо себе представить, что ты огромный великан величиной с гору. Считается, что с помощью этой техники достигается «космическое» расширение сознания.
Для повышения эффективности медитации буддизм рекомендует строгое соблюдение определенных моральных принципов.
Буддизм как религиозное и философское учение достиг своего расцвета в Индии во времена царствования царя Ашока (III век до н. э.). Самой характерной особенностью раннего буддизма, в морально-этическом аспекте, является отрицание активной роли богов и выдвижение на первый план моральных ценностей, вырабатываемых непрерывно совершенствующейся личностью в целях достижения нирваны. Но с течением времени начинается постепенная деформация основных философских и этических принципов буддизма. В I веке н. э. снова возрождается идея о божественном начале, о боге — созидателе и хранителе мира, а Будде приписывается роль, подобная роли Христа в христианстве. В дошедшем до наших дней историческом документе (IV век н. э.) китайский монах Фа Сянь, описывая свое путешествие в Индию ', отмечает, что в Индии буддизм потерял свою чистоту, превратился в политеизм и идолопоклонство, где верховная роль приписывается божествам. Еще более странное развитие получает буддизм при слиянии с тантризмом (буддистский тантризм) и принятии его сексуальных культов и обрядов. Большая часть последних существует и сегодня в буддистском тантристском йогизме.
Одной из причин деформации раннего буддизма являлись очень высокие требования, предъявлявшиеся к личности. Цель индивида, состоявшая в достижении состояния нирваны, представлялась недоступной в рамках одной человеческой жизни.
1 О путешествии Фа Сяня подробнее см.: Извлечения из «Описания буддийских стран» Фа Сяня. В кн.: Индия в литературных памятниках III—VII веков. М., 1984.— Прим. ред.
41
Со временем разграничились два различных вида — эзотерический ' буддизм — хинаяна (Южная Индия, Цейлон, Таиланд и др.) и экзотерический2 буддизм — махаяна (Северная Индия, Тибет, Китай и др.). В эзотерическом буддизме (в противоположность раннему) считается, что состояние нирваны достижимо в рамках отдельной человеческой жизни. В своей основной разновидности (системе махаяна) экзотерический буддизм теряет большую часть логических формулировок учения Будды и в значительной степени опирается на интуицию. Это видно и из следующего отрывка, который представляет собой выдержку из отчета японскому императору его приближенного, вернувшегося в 806 году из Китая:
«Однажды мне выпала возможность встретиться с настоятелем восточных ворот храма Зеленого дракона. Этот выдающийся человек, чье буддистское имя было Хуэй Го, являлся учеником великого индийского учителя Амогхаваджры... Он сказал мне: «Моя жизнь подошла к концу, и до твоего появления мне некому было передать свои знания». Мы вернулись обратно в храм и взяли необходимые для церемонии вещи... Позже я изучил систему алмазной йоги и пять частей учения мантраяна (о сокровенных словах)... Настоятель предупредил меня, что эзотерические книги настолько трудны для понимания, что их смысл может быть понят только при помощи искусства. Для этой цели он приказал позвать придворного художника Ле Чэна и еще шестерых... Я был приобщен к тайным мудрам (особым йогическим жестам). Другие его ученики знали некоторые из них, но не все... Ночью, когда я медитировал, настоятель явился моему внутреннему взору и сказал мне: «Мы были с тобой вместе долгое время — пока длилось твое обучение эзотерическому знанию. Если после перерождения я окажусь в Японии, то стану твоим учеником».