Кимберли Янг
Пионер исследований в области Интернет-зависимости; более кого бы то ни было способствовала введению относящегося к новому виду зависимости круга явлений как в собственно научный обиход, так и в повседневность.
Директор «Center for Internet Addiction Recovery» (основан в 1995)
Профессор St. Bonaventure University, St. Bonaventure, штат Нью-Йорк, США
Автор книг: Caught in the Net (1998, переведена на 6 языков), а также
Tangled in the Web: Understanding Cybersex from Fantasy to Addiction (2001),
Breaking Free of the Web: Catholics and Internet Addiction (2007, соавтор Patrice Klausing).
Приветствие Симпозиуму
Интернет-зависимость: психологическая природа и динамика развития
(Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова, 10 июня 2009 г.)
Интернет очевидным образом изменился с тех пор, когда в 1998 году была опубликована моя книга Caught in the Net. Тогда было другое время. А вот что произошло потом.
Наступил расцвет эры «доткомов», еще до того, как образовавшийся пузырь лопнул. Тогда все подряд выражали непреклонное желание побольше узнать про Интернет. Компьютерные компании выпускали на рынок все новые и новые технологии куда быстрее, чем их успевали оценить и приобрести. Предполагалось, что всякая компания, в названии которой фигурирует «.com», принесет ее владельцам миллионы. Никого не заботила возможность развития психологической зависимости.
Экспансия Интернета привела к появлению таких сайтов, как MySpace, Facebook и Second Life. Получили быстрое развитие целые виртуальные сообщества – раз попав в них, люди оставались там жить. Нашей второй натурой стали самые разнообразные действия, выполняемые онлайн – к примеру, делать покупки, знакомиться с новостями, резервировать билеты на самолеты или номера в гостиницах, выполнять научную работу. Интернет очень быстро превратился в нечто повседневное.
Мое исследование зависимости от Интернета началось после того, как у мужа моей подруги развилась зависимость от онлайновых чатов. Звонок подруги, заявившей о разводе с мужем, побудил меня задаться вопросом: а не может ли статься, что многие люди уже приобрели зависимость от Интернета точно так же, как другие ощущают зависимость от наркотиков, алкоголя, азартных игр, переедания или секса? Эта мысль стала для меня ошеломительным вызовом. До того я изучала в университете нейропсихологию и только что защитила диссертацию по клинической психологии. Все это отстояло довольно далеко от того, чтобы приступить к специализации в области зависимости от Интернета. И тем не менее, выслушивая один за другим рассказы о страданиях, которые принес в жизнь моих собеседников Интернет, я поняла, что мне предстоит поделиться со всеми тем, что мне довелось узнать.
Книга Caught in the Net не только живет своей особой жизнью, но и сильно изменила мою жизнь. Мой почтовый ящик – и обычный, и электронный – сразу же переполнился письмами со всех концов света. Родители, супруги и сами аддикты поведали мне о борьбе с зависимостью, природа которой была им непонятна. Только познакомившись с моей книгой, они сумели понять сами и донести до окружающих природу того заболевания, от которого они страдали и которое не удавалось распознать многочисленным специалистам, пытавшимся оказать им помощь.
После публикации Caught in the Net ни журналисты, ни коллеги-ученые не были готовы поверить, что возможна зависимость от Интернета. Многие из них поднимали эту идею на смех. И впрямь, разве способен вызывать зависимость такой полезный инструмент, с помощью которого настолько удобно осуществлять коммуникацию, искать и находить информацию?
Я впервые представила мои материалы и результаты проведенных исследований в 1996 году в Торонто на ежегодном заседании Американской психологической Ассоциации. С тех пор количество исследований в данной области резко возросло. Среди новых направлений исследований можно назвать клиническую диагностику и эпидемиологию зависимости от Интернета, психосоциальные факторы риска, распознавание симптоматики, оценку способов терапии. Зависимость от Интернета оказалась серьезной проблемой не только для США, но и для таких стран, как Китай, Корея и Тайвань, в которых распространенность Интернет-зависимости достигла размеров поистине эпидемических.
Меня чрезвычайно радует, что возникла еще одна конференция, посвященная столь актуальной для новой области знания тематике. Я приветствую всех участников и признаюсь, что мне очень приятно пребывать внутри этого нового исследовательского фронтира. Да поможет нам Господь.
Марк Гриффитс
Один из наиболее цитируемых в мире авторов в области психологии технологических зависимостей, виднейший специалист по психологическому изучению игроков в азартные игры
Директор International Gaming Research Unit, Psychology Division,
Nottingham Trent University, UK
Автор книг: Griffiths, M. D. (2007). Gambling addiction and its treatment within the NHS: A guide for healthcare professionals. London: British Medical Association.
Griffiths, M. D. (2002). Gambling and gaming addictions in adolescence. Leicester, UK: British Psychological Society/Blackwell.
См. посвященную ему статью: McKay, C. (2007). A Luminary in the Problem Gambling Field: Mark Griffiths. Int. J. Ment. Health Addiction, 5:117–122
Избыточное применение Интернета: онлайновое аддиктивное поведение
С удовольствием пользуюсь возможностью приветствовать всех участников первой российской конференции по зависимости от Интернета. Сожалею при этом, что не могу быть с вами для участия в процессе обмена знаниями и научными открытиями. Позвольте пожелать участникам всяческих успехов как в проведении данной конференции, так и в последующих научных проектах.
В течение последнего десятилетия оказался вызван к жизни целый ряд наименований (таких, как, например, “Internet Addiction”, “Internet Addiction Disorder”, “Pathological Internet Use”, “Problematic Internet Use”, “Excessive Internet Use” или “Compulsive Internet Use”) для описания одного и того же или почти одного и того же понятия, связанного с тем, что индивидуум способен оказаться вовлеченным в применение онлайновых средств в столь высокой степени, что при этом страдают другие стороны его или ее жизни. Я полагаю тем не менее преждевременным отказываться от всех вышеприведенных наименований в пользу какого-то единственного термина: ведь в большинстве осуществленных к настоящему времени исследований получены во многом несовпадающие, если не полностью противоречащие друг другу результаты (Widyanto & Griffiths, 2006; Griffiths, 2008).
Я много лет занимаюсь изучением процессов избыточного применения Интернета, которые, как я утверждаю, подпадают под действие более общего родового наименования – а именно, «технологических зависимостей» (напр., Griffiths, 1995; 1998). Я предложил следующее определение технологических зависимостей: это нехимические (поведенческие) зависимости, включающие избыточное взаимодействие между человеком и машиной. Среди подобных зависимостей различаются пассивные (например, просмотр телепрограмм) и активные (например, видеоигры). Как правило, и в случае активных, и в случае пассивных зависимостей можно утверждать, что наличествуют индуцирующие и подкрепляющие элементы, которые способствуют развитию аддиктивных тенденций (Griffiths, 2005). Технологические зависимости могут рассматриваться как разновидность поведенческих зависимостей: они включают такие ключевые компоненты всякой зависимости, как «сверхценность» (salience), модификация настроения (mood modification), увеличение толерантности (tolerance), симптомы отмены (withdrawal), конфликт с окружающими и с самим собой (conflict) и рецидив (relapse).
Кроме того, я утверждаю, что большая часть тех, кто избыточно применяет Интернет, не являются зависимыми непосредственно от Интернета, для них Интернет – это своего рода питательная среда для поддержания других зависимостей (Griffiths, 2000a). Я полагаю, что следует проводить различие между зависимостью непосредственно от Интернета и зависимостями, связанными с применениями Интернета. В качестве примера могу привести аддиктивного гемблера – азартного игрока, вовлеченного в онлайновый гемблинг, или же играющего в режиме онлайн аддиктивного игрока в компьютерные игры; я хочу этим подчеркнуть, что для них Интернет – это не более чем место, в котором они осуществляют излюбленное ими (аддиктивное) поведение. Такие люди демонстрируют зависимости, связанные с применением Интернета. Заметим, однако, что некоторые виды поведения, выполняемые посредством Интернета (к примеру, киберсекс, кибер-преследование и др.) представляют собой такие виды поведения, к которым человек, скорее всего, не стал бы прибегать без помощи Интернета – среды анонимной, не требующей взаимодействия лицом к лицу и не ингибирующей поведение (Griffiths, 2000b; 2001).
И наоборот, я не могу не признать, что в ряде кейс-исследований (связанных с анализом индивидуальных случаев) выявляется, по всей видимости, зависимость непосредственно от Интернета (см. напр., Griffiths, 2000c). Большая часть таких индивидуумов пользуются теми функциями Интернета, которые отсутствуют вне этой среды – к примеру, сервисами чатов или разнообразных ролевых игр. Представляется, что эти люди проявляют зависимость именно от Интернета, ведь в своей деятельности они применяют уникальные свойства Интернета. Несмотря на эти различия, тем не менее, целый ряд фактов представляется общим для всех связанных с применением Интернета зависимостей, и прежде всего это факты о негативных последствиях избыточного применения Интернета (среди них – пренебрежение служебными обязанностями и недооценка социальных контактов, разрыв родственных отношений, потеря контроля за собственным поведением и т.п.), и они вполне сопоставимы с тем, что известно про все остальные, в том числе традиционные виды зависимостей.
В заключение мне хотелось бы высказать убеждение, что если зависимость от Интернета и существует на самом деле, то она затронула не более чем относительно небольшой процент пользователей Интернета. При этом остается неясным, каковы конкретные свойства Интернета, которые способствуют возникновению и развитию зависимостей. Очевидно лишь, что требуется дальнейшая исследовательская работа в этой области, и вполне может статься, что значительную ее часть выполнят российские специалисты. Я желаю всем вам самых больших успехов.
Литература
Griffiths, M.D. (1995). Technological addictions. Clinical Psychology Forum, 76, 14-19.
Griffiths, M.D. (1998). Internet addiction: Does it really exist? In J. Gackenbach (Ed.), Psychology and the Internet: Intrapersonal, Interpersonal and Transpersonal Applications. pp. 61-75. New York: Academic Press.
Griffiths, M.D. (2000). Internet addiction - Time to be taken seriously? Addiction Research, 8, 413-418.
Griffiths, M.D. (2000). Excessive internet use: Implications for sexual behavior. CyberPsychology and Behavior, 3, 537-552.
Griffiths, M.D. (2000). Does internet and computer "addiction" exist? Some case study evidence. CyberPsychology and Behavior, 3, 211-218
Griffiths, M.D. (2001). Sex on the internet: Observations and implications for sex addiction. Journal of Sex Research, 38, 333-342.
Griffiths, M.D. (2005). A “components” model of addiction within a biopsychosocial framework. Journal of Substance Use, 10, 191-197.
Griffiths, M.D. (2008). Internet and video-game addiction. In C. Essau (Ed.), Adolescent Addiction: Epidemiology, Assessment and Treatment. pp. 231-267. San Diego: Elselvier.
Widyanto, L. & Griffiths, M.D. (2006). Internet addiction: Does it really exist? (Revisited). In J. Gackenbach (Ed.), Psychology and the Internet: Intrapersonal, Interpersonal and Transpersonal Applications (2nd Edition), pp. 141-163. New York: Academic Press.
Джон Сулер
Пионер исследований в области психологии Интернета (или киберпсихологии), один из наиболее авторитетных специалистов в этой области, и в частности – в проблеме Интернет-зависимости
Профессор, Department of Psychology, Science and Technology Center
Rider University, New Jersey, USA
Автор не опубликованной, но размещенной в Интернете постоянно обновляемой книги
The Psychology of Cyberspace (www.rider.edu/~suler/psycyber/psycyber.html)
Зависимость от Интернета и беглый взгляд на человеческую природу
Будучи одним из первых психологов, занявшихся изучением онлайнового поведения, я всегда был заинтригован проблемой зависимости от Интернета и от компьютеров, причем не просто как потенциально новым и значимым психическим заболеванием, а еще и как своеобразным отражением существенных социальных феноменов.
Как известно многим, весь этот процесс начался в юмористическом плане, и родоначальником стал Айвэн Голдберг (Ivan Goldberg). Могу сказать, что я тоже не был вполне серьезен, когда писал свою самую первую статью по киберпсихологии – а именно, про зависимость от игрового мира Palace, одного из ранних предшественников Second Life. И тем не менее даже в этих ранних и несколько гипотетичных рассуждениях на данную тему явно имелся до поры до времени скрытый, однако вполне серьезный момент. Ведь в мире компьютеров и онлайновых коммуникаций явно происходило что-то крайне серьезное. Теперь-то, по прошествии почти двух десятилетий, мы это уже в достаточной мере осознали. Возвращаясь в то время, можно отметить, что едва ли не каждому предстояло вскоре оказаться пленником киберпространства.
Как свидетельствуют средства массовой коммуникации (media), некоторых людей крайне беспокоила возрастающая мощь и растущее влияние Интернета. В бесчисленных интервью, в которых мне довелось участвовать за эти годы, немало журналистов порывалось писать о связанных с зависимостью от Интернета опасностях. Не стоит недооценивать те источники, которыми питалась идея Интернет-зависимости, ведь среди них и определенный страх перед технологиями, и тревожащее многих ощущение беспомощности перед необыкновенно быстрыми преобразованиями нашей культуры, и весьма характерная для нас зависимость от самой мысли о зависимости. Помимо произведений научной фантастики, у нас теперь есть и другие источники для того, чтобы осознать: человечество создает и развивает технологии, чтобы обеспечить контроль за происходящим – но в то же время мы беспокоимся, как бы технологии не оказались способны контролировать нас.
Но оставим в стороне все культурологические ассоциации. Никто из ученых и в особенности специалистов по психическому здоровью не сможет отрицать тот факт, что для некоторых людей действительно характерна патологическая обсессивная привязанность к компьютерам и киберпространству. Сейчас ведется очень важная полемика: наблюдаем ли мы новый тип психического заболевания, или же оно представляет собой просто видоизменение чего-то такого, что нами уже было категоризировано ранее? Если бы нам удалось оставить в стороне споры о разграничении научных понятий, равно как обусловленную господствующими парадигмами слепоту к каким-либо альтернативным вариантам (paradigm blindness) и заодно неизбежные политические пререкания относительно того, каким образом подобный неоднозначный диагноз способен воздействовать на систему охраны психического здоровья, - если бы это удалось, мы бы сумели поставить точку в упомянутой полемике, развернув серьезную и при необходимости продолжительную научную работу, результатом которой стало бы определение степени надежности и валидности процедур введения нового потенциального психического заболевания.
А тем временем мы не имеем права проходить мимо того факта, что есть люди, отчаянно нуждающиеся в помощи. Так что на конференциях, подобных той, к участникам которой я обращаюсь, нам следует объединить усилия не только для того, чтобы оправдать или опровергнуть существование нового потенциального заболевания, но и для того, чтобы понять, каким образом выявить тех людей, чья жизнь идет под откос из-за присущих им компульсивных влечений, каким образом понять их проблемы и в конечном итоге помочь им. Если мы будем последовательными в своем движении в этом направлении, то нам постепенно откроются ответы и на многие другие вопросы – например, касательно нозологии, политики или культуры. Мы обретем знание о тех виртуальных мирах, которые построили, а также о том, что они означают для нас, а в конечном счете – каким образом многочисленные лица «Интернет-зависимости» отражают сложность человеческой природы.
Джанет Морэйхан-Мартин
Автор ряда исследовательских и одновременно наиболее цитируемых аналитических статей по психологическим исследованиям в Интернете, и в особенности – по Интернет-зависимости
Профессор, декан факультета психологии, Bryant University, Smithfield, RI, USA
Избранные публикации по теме:
Morahan-Martin. J. (2008). Internet abuse: Emerging trends and lingering questions. In A. Barak (Ed.), Psychological aspects of Cyberspace: Theory, research and applications (pp. 32-69). Cambridge UK: Cambridge University Press.
Morahan-Martin, J. (2007). Internet use and abuse and psychological problems. In: J. Joinson, K. McKenna, T. Postmes, & U-D Reips, Oxford Handbook of Internet Psychology (pp. 331-345). Oxford UK: Oxford University Press.
Morahan-Martin, J. & Schumacher, P. (2007). Attitudinal and experiential predictors of technological expertise. Computers and Human Behavior, 23 (5), 2230-2239.
Актуальные исследовательские вопросы и проблемы:
на пути к лучшему пониманию излишнего применения Интернета (Internet Abuse)
Приветствие Симпозиуму
Интернет-зависимость: психологическая природа и динамика развития
(Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова, 10 июня 2009 г.)
Реферат. В статье поднимаются вопросы и проблемы относительно излишнего применения Интернета и выдвигается представление, согласно которому именно эти проблемы и вопросы наиболее актуальны в контексте последующих исследований. Утверждается, что в первую очередь необходимо разработать стандартный, валидный и психометрически верифицированный инструментарий для измерения излишнего применения Интернета. Необходимо уточнить, действительно ли излишнее применение Интернета представляет собой клиническое заболевание, и в каких отношениях оно состоит с другими болезнями. Специалистам предстоит также дифференцировать проблемы, связанные с конкретными приложениями Интернета, и проблемы, связанные непосредственно с Интернетом. Предстоит разработать этиологические модели излишнего применения Интернета и адекватных методов терапии, а также определить, в какой мере связанные с культурным окружением параметры влияют на паттерны патологического применения Интернета.
Излишнее применение Интернета (Internet Abuse) – тема противоречивая. Некоторые люди задаются вопросом о том, насколько вообще реален данный феномен. Выдвинувший в 1990-х годах критерии зависимости от Интернета (в рамках соответствующей онлайновой группы поддержки) Айвэн Голдберг сделал это в качестве шутки, поскольку он не верил – и до сих пор не верит – в существование зависимости от Интернета (Suler, 2004). Тем не менее накопившийся за последнее десятилетие и постоянно растущий объем исследований очевидным образом показывает, что небольшой процент пользователей Интернета во всем мире применяет Интернет разрушительным для себя образом, и это приносит в их жизнь серьезные проблемы (см. обзор: Morahan-Martin, 2008). При том, что собрано немало ценных свидетельств излишнего применения Интернета (Internet abuse), все же осталось немало вопросов и нерешенных проблем. Для изучения излишнего применения Интернета (Internet abuse) специалистами разработаны несовпадающие между собой критерии, используется разная терминология. Из большого числа предложенных измерительных шкал ни одна не может считаться универсальной и лишь немногие психометрически валидизированы. Если бы критерии были стандартизованы, это способствовало бы сравнению результатов проведенных разными группами специалистов исследований. Специалисты ввели целый ряд терминов, таких как Интернет-аддикция (Internet addiction), зависимость от Интернета (Internet dependency), излишнее применение Интернета (Internet abuse), компульсивное применение Интернета (compulsive Internet use), патологическое применение Интернета (pathological Internet use) или проблематичное/разрушительное применение Интернета (problematic or disturbed Internet use). За различиями в применяемых критериях и в терминологии стоят значительно более фундаментальные разногласия: следует ли рассматривать излишнее применение Интернета (Internet abuse) как клиническое заболевание, подходит ли для него объяснительная модель развития аддикции?
У людей, демонстрирующих проблематичные способы применения Интернета, высока (по сравнению с другими группами населения) вероятность некоторых других отклонений, таких как депрессия, биполярное расстройство, тревожность и стеснительность в социальном окружении (social anxiety), дефицит внимания с гиперактивностью. Соотнесение излишнего применения Интернета (Internet abuse) с другими заболеваниями порождает ряд до сих пор не решенных проблем. Например, соотнесение коморбидности излишнего применения Интернета (Internet abuse) с другими заболеваниями может означать, что излишнее применение Интернета является симптомом других, более традиционных заболеваний, а потому лечение излишнего применения Интернета как отдельного заболевания означает игнорирование первичной проблемы или, быть может, нескольких первичных проблем. Другой момент, связанный с коморбидностью излишнего применения Интернета с другими заболеваниями, состоит в выяснении вопроса, не предшествует ли та или иная патология развитию излишнего применения Интернета, а также не является ли причиной последующих проблем с Интернетом его разрушительное применение (disturbed Internet use). Для решения такого рода проблемных вопросов срочно нужны лонгитюдные исследования с участием репрезентативных групп.
Еще один вопрос, тесно связанный с тем, о чем уже говорилось, состоит в том, насколько целесообразно сосредоточить внимание на неадекватных применениях конкретных областей применения Интернета, или же на излишнем применении Интернета в целом. Немалый объем исследовательской работы посвящен паттернам неадекватного применения Интернета вообще без дифференциации конкретных областей применения, хотя последние вполне могут оказаться проблематичными. В то же время увеличивается количество исследований, посвященных конкретным областям проблематичного применения Интернета – таким, как многопользовательские ролевые игры типа MMORPG (Massively Multiplayer Online Role-Playing Games), сексуальные применения Интернета или онлайновые азартные игры (гемблинг).
Представляется существенным понять причину или причины излишнего применения Интернета. Был предложен ряд моделей, призванных объяснить излишнее применение Интернета, однако ни одна из них не стала универсальной, ибо не получила всеобщего одобрения со стороны специалистов.
Предстоит определиться и с тем, какую роль играют культурные особенности. Все большее количество работ по анализу излишнего применения Интернета выполняется в Азии, и можно предположить, что культурные особенности влияют на то, каким образом Интернет воспринимается и используется. К примеру, согласно поступающим новостям, в Южной Корее некоторые игроки в MMORPG обрели статус знаменитых спортсменов.
Наконец, совершенно недостаточен объем исследований по лечению зависимости от Интернета. Отчеты об эффективных способах лечения настоятельно необходимы, особенно если принять во внимание сообщения о возможном количестве зависимых пользователей Интернета.
Таковы наиболее актуальные вопросы и проблемы, они должны лечь в основу последующих исследований излишнего применения Интернета. Если удастся пролить на них свет, это существенно углубит наше понимание проблематичных способов применения Интернета. Данная исследовательская область является увлекательной и плодотворной.
Литература
Morahan-Martin, J. (2008). Internet abuse: Emerging trends and lingering questions. In A. Barak (Ed.), Psychological aspects of cyberspace: Theory, research and applications (pp. 32-69). Cambridge UK: Cambridge University Press.
Suler, J. (2004). Computer and cyberspace addiction. International Journal of Applied Psychoanalytic Studies, 1, 359–362.
Джон Грохол
Начиная с 1992 г. – исследователь, автор научных и научно-популярных публикаций, лектор по психологическим проблемам воздействия технологий на психическое здоровье.
Основатель и директор: PsychCentral.com. (http://psychcentral.com/about/john_grohol.htm)
Основатель и президент: International Society for Mental Health Online
Член редакционной коллегии журнала Cyberpsychology & Behavior.
Автор книги “The Insider's Guide to Mental Health Resources Online” (Guilford Press, 2000).
Приветствие Симпозиуму
Интернет-зависимость: психологическая природа и динамика развития
(Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова, 10 июня 2009 г.)
Последовавшее в 2009 г. приглашение представить вашему вниманию мои соображения по поводу «зависимости от Интернета» - большая честь для меня.
Как известно, сообщение о зависимости от Интернета было впервые сделано на ежегодном заседании Американской психологической ассоциации в 1996 году. Автором сообщения был психолог, который просто «адаптировал» симптоматику и критерии патологического пристрастия к азартным играм: слово «гемблинг» было заменено на «применение Интернета». Подобный метод введения нового вида заболевания «с потолка» (out of the blue) крайне любопытен. С помощью такого несложного манипулирования критериями можно с легкостью предложить вниманию публики великое множество заболеваний: ведь после подобной процедуры замены слов остается только разработать соответствующий набор вопросов и задать эти вопросы группе добровольцев из числа тех, кто и до того имел основания полагать, что испытывает такого рода проблемы – ответы на вопросы, естественно, подтвердят наличие проблем у опрошенных.
Только вообразите, какие болезни можно было бы предложить! Телевизионную зависимость. Спортивную зависимость. Зависимость от мобильного телефона. Зависимость от рассылки и получения sms. Зависимость от Twitter или от Facebook. Даже «зависимость от приятельской компании». Список возможностей поистине бесконечен.
Вот почему исследователи постарались прежде всего квантифицировать количество часов, которые нужно провести в онлайне, чтобы быть признанным «зависимым». Этот путь оказался весьма проблематичным, поскольку количество проведенных обычным человеком в онлайне часов выросло за последнее десятилетие по экспоненциальному закону просто в силу возросшей популярности Интернета. В силу этого количественные данные о «норме» или ее превышении, относящиеся к 1998 или 1999 году, совершенно не показательны для среднего пользователя Интернета в 2009 году. Кроме того, специалистам редко удается отфильтровать (или учесть каким-то иным образом) тех, кто применяет Интернет на постоянной основе для выполнения работы или для учебы, и тем самым результаты неизбежно остаются смещенными в сторону завышения количества часов в онлайне.
Именно эту проблему выявили и обозначили Byun с соавторами (2009). Согласно проведенному ими анализу, «в предшествующих исследованиях не были использованы безупречно сформулированные критерии для определения зависимых от Интернета, методы формирования выборок испытуемых могли вести к серьезным смещениям в ту или иную сторону, а при обработке данных применялись преимущественно эксплораторные, а не конфирматорные аналитические методы, в результате чего изучались связи между переменными вместо причинно-следственных отношений между ними». Иными словами, исследования дурно пахнут (stink).
Я вовсе не отрицаю, что у некоторого небольшого подмножества людей имеются проблемы с интеграцией сервисов Интернета в их повседневную жизнь. Однако похожие проблемы возникают у людей с работой, просмотром телепрограмм и множеством других занятий, и с такого рода проблемами удается справляться без того, чтобы демонизировать действия (или давать им какое-то специальное наименование), которые приносят в жизнь человека развлечения, снабжают его информацией или просто нравятся ему.
Что меняется от введения специального наименования (label)? В некоторых странах, таких как Китай, наименование «Интернет-зависимость» используется для подавления противоречащих официальной позиции политических взглядов. А ряд профессионалов пользуются данным наименованием для рекламирования своего бизнеса – клиник и терапевтических служб, оказывающих помощь «зависимым от Интернета».
Если продолжать прибегать к подобным наименованиям, то давайте позаботимся о том, чтобы они опирались на достоверные и однозначные фундаментальные научные данные. На сегодняшний день дело обстоит далеко не так. Я надеюсь, что рано или поздно такое исследование будет проведено и опубликовано, однако пока этого не случилось, я по-прежнему заявляю, что «зависимость от Интернета» - не что иное, как несуществующее (false) заболевание, а в результате применение новых технологий демонизируется и одновременно оставляются без должного внимания те преимущества, которые получают большинство приверженцев этих технологий.
Литература
Byun, S., et al. (2009). Internet Addiction: Metasynthesis of 1996–2006 Quantitative Research. Cyberpsychology & Behavior, 12(2).
Майкл Фенишел
Издатель: Current Topics in Psychology (http://www.fenichel.com/Current.shtml)
Бывший президент: International Society for Mental Health Online http://ismho.org
Частная практика начиная с 1987
Приветствие Симпозиуму
Интернет-зависимость: психологическая природа и динамика развития
(Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова, 10 июня 2009 г.)
Моим уважаемым коллегам, занятым, как и я, изучением могучего воздействия Интернета: мне бы очень хотелось быть с вами в этот день, но, к сожалению, это невозможно. Я бы с удовольствием принял участие в будущей конференции такого рода и познакомился со всеми, кто приедет на нее из самых разных уголков нашего взаимосвязанного мира. Надеюсь, так и случится в будущем, а также выражаю надежду, что такая конференция положит начало новым встречам с целью проведения серьезных научных обсуждений и обмена мнениями относительно перспектив могущественного воздействия Интернета на нашу жизнь в XXI столетии.
Тематика «зависимости от Интернета» - многомерная, она включает в себя много смыслов. Направляющий мою жизнь принцип, моя «мантра» состоит в том, что «все зависит от контекста». К примеру, если кто-то неспособен покинуть свое жилище и при этом находит друзей, пользуется информацией и вообще активен, то для него или для нее такая возможность – словно «подарок с небес», а потому сохраняется, естественно, позитивное отношение к средству, позволяющему улучшить жизнь. Для кого-то это выступает как «аддикция к полноценной жизни», и люди готовы молиться, чтобы им ни в коей мере не предлагали лекарство от подобной аддикции. Такова сугубо поведенческая парадигма – позитивный опыт служит подкреплением для конкретных видов поведения, и соответственно такого рода поведение продолжается. Но разве это можно назвать «зависимостью»? Если да, то в какой момент? При каких обстоятельствах? Кто в состоянии дать определение для таких форм зависимости?
Исследования «патологического применения Интернета», которые мне довелось видеть или о которых я слышал, чаще всего сводятся к квалификации человека как «зависимого» на том основании, что его активность ослабляется, а человеческие контакты сокращаются. Очевидно, такого рода критерии опираются на модель «зависимости», основанную на *поведении* человека, озабоченного азартными играми, сексом и вообще всем тем, что способствует выработке адреналина/эндорфина. Иногда в качестве критерия применяется также соотношение между временем, проведенным онлайн, и обычной продолжительностью времени, потраченного на семейные дела, работу и сон.
Далее следует упомянуть модель химической зависимости, симптоматика которой включает последствия отмены (withdrawal), в том числе суровые или даже смертельные. А традиционное представление алкоголизма как «болезни» означает, что для ее лечения следует совмещать принятие, абстинентность и человеческую поддержку. Возникшие недавно онлайновые формы поведения так и тянут расширить список «зависимостей» - на этот раз связанные сразу с целым рядом поведенческих актов, включая видео и фотосъемку, обмен мгновенными сообщениями и размещение сообщений на форуме или на «стене» в социальной сети. Кстати, социальные сети типа Facebook допускают одновременное подкрепление целого ряда «зависимостей», начиная от простого социального взаимодействия или подшучивания и вплоть до установления дружеских отношений. Разве сама возможность подобных «отвлечений» - не замечательная вещь? Но вот вопрос: когда именно она переходит за грань развлечения и превращается в «зависимость» согласно критерию, в соответствии с которым утрачен интерес к другим вещам или для них более не находится времени?
Несомненно, онлайновую «зависимость» определяют как поведенческие, так и физиологические аспекты, часто они подкрепляют друг друга, в том числе по принципу замкнутой петли. Простым кликом «мыши» либо нажатием на клавишу портативного устройства можно ощутить захватывающее возбуждение от ставок в азартной игре, выброс адреналина от яростной вражды, восхищение от количества выловленных в Сети фактов и изображений, или, наконец, простое удовольствие от доступности всего этого.
В случае химической зависимости имеется стандартная и объективная процедура измерения физиологической зависимости и последствий отмены (withdrawal) активного элемента. В случае гемблинга или онлайновой зависимости отказ от ставок в казино либо от получения электронных писем в течение целого дня не ведет к мучительной дрожи, а вот воздействие может оказаться столь же катастрофическим, как и в предшествующем случае: развод, утрата жилища, разрушенные надежды.
И все же: «Интернет-зависимость». Что это такое? Зависит ли она от культурных особенностей? Действительно: каково отношение к поведенческим зависимостям в разных культурах – и профессиональных, и географических? Каковы научные данные о соотношении между мозгом и телом в аспекте «аддиктивности» мультимодального онлайнового поведения?
Разумеется, все эти риски – не более чем один из аспектов могучей силы Интернета. Мы опираемся на эту мощь, когда всего одним щелчком или нажатием клавиши вступаем во взаимодействие с другими людьми, получаем помощь и поддержку товарищей, находим информацию, составляем маршруты поездок, действуем в согласии со своим хобби.
Все мы связаны между собой. Что нам с этим поделать? Как максимизировать мощь сетевых связей? В то же время мы, специалисты по психическому здоровью, вполне отдаем себе отчет, что нам надо быть готовыми иметь дело с совершенно новыми формами «обсессий», «зависимостей» и «избеганий». Только что началась новая эра, и наряду с удивительными возможностями она обещает новые вызовы для профессионалов.
Я надеюсь, конференция в Москве выполнит задачу стимулирования дискуссий на некоторые из перечисленных мною тем, включая уточнение определений «онлайновой зависимости», «Интернет-зависимости» и «аддикции к полноценной жизни» в условиях применения всей мощи Интернета. Чем лучше мы будем понимать разнообразные контексты и культурные особенности внедрения технологий в разных мировых сообществах, тем более обоснованной будет выглядеть надежда на развитие исследований, продолжение обсуждений и в конечном счете выработку ответов на вопросы о характерных особенностях новых типов «зависимостей» и неадекватных форм поведения, обусловленных широкой доступностью Интернета.
Стивен Стерн
Профессор психологии в: University of Pittsburgh at Johnstown, PA (http://www.pitt.edu/~sstern/)
Автор основополагающей статьи: Stern, S. E. (1999). Addiction to technologies: A social psychological perspective of Internet addiction. CyberPsychology and Behavior, 2, 419-424.
Краткая формулировка авторской позиции для ознакомления участников Симпозиума «Интернет-зависимость: психологическая природа и динамика развития»
(Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова, 10 июня 2009 г.)
Нет ничего практичнее, чем хорошая теория: мое постоянное возражение против применения слова «Интернет» в психологической диагностике.
Прошло ровно десять лет после публикации моей теоретической статьи, в которой были выдвинуты возражения против самой логики присвоения психическому заболеванию такого наименования, как «Интернет-зависимость». Хотя моя специальность – не клиническая психология, но я социальный психолог и специализируюсь в изучении процессов изменения социальных взаимодействий под влиянием современных технологий.
Я по-прежнему остаюсь на позициях, занятых мною в 1990-х годах. Мою позицию подкрепляет тот факт, что Интернет стал ныне столь же всепроникающим средством, каким были для поколения моих родителей телефон и телевидение. К примеру, приглашение сформулировать свою позицию по вопросу Интернет-зависимости поступило ко мне с помощью Интернета. Оно могла бы придти ко мне по телефону или в виде написанного от руки письма, однако технология стала широко доступной, и для человека, который направил мне это приглашение, самым удобным оказалось воспользоваться Интернетом.
Мое исходное соображение – в самом кратком изложении – состояло в том, что технология по самому своему определению допускает возможность выполнения чего-то такого, что иначе – без обращения к специальным технологиям – было бы невозможным или затруднительным; к тому же очень часто к этому добавляется перспектива сделать это наилучшим, наиболее эффективным образом. Хотя с помощью технологий нам становится легче делать хорошие вещи и выпускать их в большем количестве, хотя транспортные технологии позволяют нам эффективно перемещаться, а коммуникативные технологии – общаться между собой, но, к несчастью, те же самые технологии расширяют наши способности выполнять неадекватные и саморазрушительные действия, равно как и направленные на других людей агрессивные и разрушительные действия. В своей исходной статье я утверждал, что выполняемые с помощью Интернета неадекватные формы поведения вполне могли бы никогда не проявиться и остаться латентными, если бы не своего рода поощрение со стороны Интернета возможности реализовать такое поведение.
Сегодня я полагаю, что Интернет следует рассматривать как передаточное средство. Он может, скажем, посредничать в передаче порнографических материалов или в обеспечении способов участия в азартных играх. Он может связывать нас с какими-то другими людьми, которые жаждут удовлетворить терзающих их демонов – например, продать нам что-то абсолютно ненужное или обременительное для нашего кошелька, а то и воспользоваться нашей неспособностью отказаться от покупки. Интернет готов посредничать и в наших переговорах с людьми, которые неожиданно приобретают над нами некоторую власть, достаточную, чтобы оторвать нас от всех тех, с кем мы привыкли взаимодействовать и проводить время – таких людей можно назвать киберсексуальными партнерами, они даже имеют тенденцию превращаться в самых настоящих сексуальных партнеров.
Не следует, однако, забывать, что едва ли не все то, в передаче чего Интернет нынче удачно посредничает, было вполне доступно нам задолго до изобретения компьютера. Все это будет по-прежнему доступно нам спустя много лет после того, как компьютеры выйдут из моды.
К счастью, клиницисты – прагматики в душе. Едва ли можно себе представить, что пациент остался больным только из-за того, что врач-догматик не признает очевидным образом приемлемый способ излечения. Однако прежде чем сегодняшняя (de jour) технология окажется во всеоружии, потребуется выполнить научное обобщение и обоснование способа лечения, отработать все сопутствующие таксономии. Пациентов лечат, не вырывая из их социо-культурно-исторического окружения, и если Интернет способствовал заболеванию, то мы вправе ожидать, что это обстоятельство станет существенным элементом терапевтической процедуры независимо от того, включал диагноз слово «Интернет» или не включал. Вот почему, по моему мнению, придавать излишнее внимание передаточному средству, или посреднику, в ущерб терапии вполне реального компульсивного поведения или в каком-то смысле неадекватного мыслительного процесса означало бы оказывать плохую услугу психологической науке, а в конечном счете – еще и наносить ущерб психическому здоровью пациентов.
