Федеральное агентство по образованию

ГОУ ВПО Удмуртский государственный университет

Институт педагогики, психологии и социальных технологий

Кафедра педагогики и педагогической психологии

ЧУВАКИН ОЛЕГ ЮРЬЕВИЧ

ВЫПУСКНАЯ КВАЛИФИКАЦИОННАЯ РАБОТА

на тему:

ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ РЕФОРМИРОВАНИЯ СИСТЕМЫ ЮРИДИЧЕСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ (СРАВНИТЕЛЬНО-ИСТОРИЧЕСКИЙ АСПЕКТ)

Научный руководитель:

к. психол.н., доцент

Савельева М.Г.

Допущена к защите

зав. кафедрой: ________

к.психол. н., доцент,

Вострокнутова Т.Ф.

«___»____________2009 г.

Ижевск - 2009 г.

Введение

Не вызывает сомнения тот факт, что изучение истории развития любого социального института позволяет определить особенности его современного состояния, раскрыть оказанное влияние на жизнь общества и прогнозировать перспективы дальнейшего развития.

В данном контексте в настоящей работе предлагается рассмотреть особенности становления и развития юридического образования в России в сравнительно – историческом аспекте в период с середины XIX века по настоящее время.

Настоящее время можно охарактеризовать как период системного кризиса всех основных базовых категорий западной модели мироустройства, сложившейся в эпоху Реформации и Просвещения (демократия, международное право, суверенитет государства, индивидуальные права человека). Данный кризис в первую очередь выражается в том, что данные категории перестают адекватно функционировать в качественно новых условиях глобализирующегося мира. При этом развитие и существование РФ как независимого суверенного государства, имеющего своей целью защиту прав собственных граждан и социальной справедливости, нуждается в своевременном реагировании на внешние и внутренние вызовы. То есть в практической выработке тех моделей социальных отношений, которые в максимальной степени позволяют достигнуть целей государства и общества в глобально изменяющемся мире. Таким образом, возникает проблема управленческих кадров, способных принимать решение в новых условиях при неуклонном соблюдении национальных ценностей, то есть проблема реформирования системы образования в целом и системы юридического образования в частности.

Это обусловлено тем, что именно посредством юридического образования осуществляется подбор и рекрутирование кадров, осуществляющих правотворческую, правоприменительную и иную управленческую деятельность в социуме, способных «работать» в национальной правовой системе, сохраняя его цивилизационную специфику. Однако, говоря о юридическом образовании необходимо учитывать динамику развития всего комплекса социальных систем, в которые оно включается, а именно национальной правовой и образовательной систем, состоящих в свою очередь из ряда подсистем. Кроме этого необходимо четко определить первоначальные, промежуточные и конечные цели реформирования, которые могут отличаться в зависимости от социальной системы. Отсутствие либо нереальность данных целей может свести реформирование к косметическим изменениям образовательной системы без необходимых (в некоторых случаях – радикальных) перемен.

В ходе реализации сложного комплекса мероприятий, относящихся к юридическому образования, происходит формирование общесоциальных и профессиональных юридических знаний, умений и навыков; формируется определенный стереотип активного профессионального поведения в правовой сфере.

В научной литературе сравнительно мало проводилось исследований по вопросу становления и развития правового образования в России в сравнительно – историческом аспекте, однако этот вопрос, на наш взгляд, имеет особое значение для будущего развития юридического образования в нашей стране.

Актуальность темы исследования обусловлена процессами обновления правовой системы, крайне сложными и противоречивыми тенденциями во всех сферах общественной жизни. Поэтому возникает необходимость осмысления богатого теоретического и практического опыта России.

Изучение дореволюционного отечественного опыта юридического образования в процессе реформ второй половины XIX в., а также реформирование юридического образования в Советской России становится наиболее актуальным на современном этапе в связи с проводимой реформой образования: разработкой новых государственных стандартов, учебных планов, созданием негосударственных учебных заведений, подготовкой правоведов на всех уровнях системы образования, получением образования за границей, подготовкой юристов для всех сфер деятельности общества и государства.

На наш взгляд, несмотря на принятие целого ряда законодательных документов, направленных на реформирование системы образования в России, не удалось добиться полной определенности национальной концепции образования и модели системы юридического образования. В настоящее время отношения в сфере юридического образования регулируются рядом законодательных актов, основными среди которых являются законы РФ «Об образовании» от 10 июля 1992 г. и «О высшем и послевузовском профессиональном образовании» от 19 июля 1996 г. Возрастает активность законотворческой деятельности в субъектах РФ, велико количество актов подзаконного характера. Практическая необходимость систематизации законодательства об образовании, восполнения имеющихся в нем пробелов порождает и теоретические проблемы. Неоднозначность современных взглядов, противоречивых стремлений, честолюбивых амбиций разного рода политиков ведет к снижению роли социальной функции отечественного юридического образования.

Разрешение любого дискуссионного вопроса эффективно только при обращении к его истокам. В процессе становления, реформирования Российского государства, накоплен немалый опыт участия юридического образования в подготовке специалистов, создании правовой культуры, в обновлении и переустройстве общества.

Проблема исследования заключается в выявлении влияния политического режима на процессы реформирования юридического образования в России.

Все вышеуказанное и определяет актуальность, научную новизну и практическую ценность данной работы.

Объектом исследования в настоящей работе являются исторические процессы становления и развития отечественного юридического образования.

Предметом исследования выступают особенности реформирования юридического образования в России в период с 1861 г. по настоящее время в сравнительно – историческом аспекте.

Цель – выявить влияние политического режима на содержание реформирования юридического образования в России в период с 1861 г. по настоящее время.

Задачами исследования являются:

1. Провести анализ этапов становления и развития отечественного правового образования, форм и методов преподавания юриспруденции;
2. Выявить влияние политического режима на содержание правового образования в России и требования к специалистам в области юриспруденции;
3. Определить перспективы использования изученного опыта преподавания права в современной высшей школе.

В основу исследования положен общенаучный диалектико-материалистический метод познания. В качестве частнонаучных методов послужили исторический, логический, системно-структурный, сравнительно-правовой, статистические методы с приемами анализа и синтеза, наблюдения, описания.

Теоретическую основу работы составили труды отечественных ученых: Дудырева Ф.Ф., Дюкова В.А., Маресовой Н., Скрипилева Е.А., Тиле А., Швекова Г.В., Куприц Н.Я., Кодан С.В., Томсинова В.А., Крупской Н.К., Топорнина Б.Н. и др.

Эмпирическую основу исследования составили правовые документы рассматриваемого периода, регулирующие сферу преподавания, а также архивные материалы и записи современников.

Практическая значимость работы представляется в том, что, содержащиеся в данном исследовании выводы и предложения призваны способствовать совершенствованию государственно-правового воздействия на модернизацию системы юридического образования, а также материалы, представленные в исследовании могут применяться в лекционных курсах по истории и методологии юридического образования в России

ГЛАВА 1. СОДЕРЖАНИЕ РЕФОРМИРОВАНИЯ ЮРИДИЧЕСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ

§ 1. Становление и развитие университетского юридического образования в период 1863-1917 гг.

Российское юридическое образование живет под знаком перемен. Резкий приток студентов, рост числа вузов, в которых можно получить соответствующий диплом, сделали специальность «Юриспруденция» одной из самых массовых на рынке образовательных услуг. Это вполне объяснимо – новые реалии общественной и хозяйственной жизни породили спрос на юристов. Профессия стала одной из самых престижных; в массовом сознании она прочно связана с представлениями о высокой зарплате, влиятельности, социальном успехе.

Стремительный рост юридического образования имеет и свою обратную сторону. «Новорожденные» юридические вузы не располагают должной материальной базой, испытывая постоянную нехватку квалифицированных кадров. В этих вузах отсутствуют научные школы, не сформированы традиции; как следствие – качество подготовки специалистов падает, а учебный процесс часто превращается в профанацию. О таких тенденциях с тревогой говорят и пишут многие специалисты1

^[1].

В отечественной истории уже был подобный период. 140 лет назад, во временна «Великой реформы», юридические факультеты вошли в стадию стихийного неуправляемого роста, а затем в полной мере ощутили на себе все издержки, связанные с данным процессом. На наш взгляд, российский исторический опыт заслуживает внимания; его изучение позволит по-новому взглянуть на современное состояние и перспективы развития у нас юридического образования.

С либеральным периодом правления Александра II связано восстановление образовательной деятельности: в 1859-1860 гг. вводилось преподавание государственного права европейских держав, истории философии, в 1861 г. была отменена Инструкция ректорам и деканам1

^[2]. Новым Общим уставом университетов 1863 г. был утвержден новый образовательный стандарт на юридическом факультете. Обязательными для преподавания теперь являлись: 1) энциклопедия права: а) энциклопедия юридических и политических наук, б) история философии права; 2) история важнейших иностранных законодательств, древних и новых; 3) история русского права; 4) история славянских законодательств; 5) римское право: а) история римского права, б) догматика римского гражданского права, в) византийское права; 6) государственное право: а) теория государственного права, б) государственное право важнейших иностранных государств, в) русское государственное право; 7) гражданское право и гражданское судоустройство судопроизводство; 8) уголовное право уголовное судопроизводство; 9) полицейское право: а) учение о безопасности (законы благочиния), б) учение о благосостоянии (законы благоустройства); 10) финансовое право: а) теория финансов, б) русское финансовое право; 11) международное право; 12) политическая экономия и статистика; 13)церковное законоведение2

^[3]. Таким образом, юридическое образование становилось «богаче»: увеличивалась численность учебных дисциплин, был усилен блок историко-правовых и отраслевых наук.

В специальных исследованиях встречается преимущественно положительные оценки устава 1863 г. применительно к юридическому образованию и его развитию. Отмечается, что он способствовал складыванию достаточно стройной системы подготовки университетских кадров, расширил круг предметов юридического образования, ликвидировал их догматический характер, придал всему образованию энциклопедическую ориентацию с включением теоретической и исторической частей правоведения3

^[4]. Попытки сориентировать университетское юридическое образование на более глубокую профессиональную подготовку справедливо увязываются исследователями с введением специализаций в некоторых университетах, воспользовавшихся возможностью, предоставленной уставом 1863 г.

Благодаря Уставу 1863 г. профессора-юристы либерального толка получили возможность заметно повысить научно-теоретический уровень преподавания. Опираясь на западноевропейские образцы, они стали пропагандировать, хотя и в осторожных выражениях, идеи народного представительства, конституционализма, местного самоуправления, публичных свобод граждан и т.д.

60-70-е годы XIX в. – время быстрого распространения и подъема юридического образования в России. Буржуазные реформы впервые открыли широкое поприще для юристов; профессия стала одной из популярных и наиболее востребованных в русском обществе. Чтобы сделать карьеру в судебном ведомстве требовался университетский диплом. Введение образовательного ценза было важным элементом судебной реформы. Раньше обязанности судьи мог исполнять любой дворянин или купец, приписанный к гильдии; теперь же в соответствии со ст. 202 судебных уставов замещение должностей в суде производилось «… не иначе, как из числа лиц, имеющих аттестаты университетов или других высших учебных заведений об окончании курса юридических наук».

Как следствие, юридические факультеты стали самыми многочисленными в русских университетах. К началу 1863 г. в шести российских университетах (Московском, Петербургском, Киевском, Казанском, Харьковском, Дерптском) обучалось 1476 будущих юристов1

^[5]. Спустя десятилетие численность студентов (с учетом открывшихся Варшавского и Новороссийского университетов) выросла более чем в два раза и достигла 33452

^[6]. Выросли не только абсолютные, но и относительные показатели; если в начале 60-х годов на юридических факультетах училась треть всего российского студенчества, то через 10 лет этот показатель превысил 50%.

Университетские корпорации в этот период обладали широкой автономией. Проведение семестров, интенсивность занятий, тематика и содержание учебных курсов варьировались в очень широком диапазоне. Так, учебные планы юристов в Дерпте были рассчитаны на 36 учебных недель, при этом первый семестр начинался 20 августа, а второй – с 20 января по 10 июня. Учебный год в Московском университете был на два месяца короче: большинство профессоров начинали занятия в первой декаде сентября и вели их до середины декабря, второй же семестр охватывал период с середины января по начало апреля. В Казанском и Киевском университетах студенты учились всего пять месяцев.

Еженедельная нагрузка профессоров-юристов также заметно различалась. Каждый из шести профессоров Дерптского университета еженедельно проводил в учебной аудитории по восемь часов; нагрузка их коллег в Москве и Санкт-Петербурге составляла около семи часов, а в Казани, Варшаве, Харькове, Новороссийске и Киеве – менее пяти. Причина этих различий состояла в том, что Устав 1863 г. не определял объемы часов по каждой дисциплине; он содержал лишь требования «правильности и надлежащей полноты преподавания». В соответствии с п.83 Устава «штатные преподаватели должны употреблять на изложение своего предмета столько часов в неделю, сколько на основании представленных ими соображений и по рассмотрении всех обстоятельств назначит им факультет»1

^[7]. Таким образом, каждый преподаватель самостоятельно определял перечень тем, а также степень глубины их изложения; здесь все зависело от его профессионализма. Не случайно, в наиболее благоприятном положении оказались юридические факультеты Дерпта (за счет прочных контактов с немецкими университетами и постоянного притока профессоров оттуда), а также Москвы и Санкт-Петербурга – лучшие научные силы располагались в данный период именно в этих университетах. Следует отметить, что от нехватки кадров страдали все университеты. Новый устав предполагал замещение 13 профессорских и шести доцентских должностей по каждому юридическому факультету. В действительности же треть профессорских и примерно 60% доцентских должностей оставались вакантными. Так, в начале 70-х годов кафедра римского права была занята только в трех университетах – Киевском, Новороссийском и Казанском; кафедра гражданского права и судопроизводства была полностью укомплектована лишь в Санкт-Петербурге и Новороссийске. Преподавание уголовного права вели два профессора и один доцент в Санкт-Петербурге, два профессора в Одессе, по одному профессору – в Москве, Харькове и Киеве. Еще хуже обстояло дело с вновь учрежденными дисциплинами: церковное законоведение полноценно преподавалось лишь в столичных университетах. Что же касается истории славянских законодательств, то в пореформенной России не было ни одного высококвалифицированного специалиста в данной области1

^[8].

Ведущей формой преподавания на юридических факультетах были лекции. Практические занятия, широко используемые у медиков и филологов, еще не получили у юристов широкого распространения. Посещаемость лекций была низкой; большинство студентов обходились литографированными курсами и редко заглядывали в учебные аудитории.

Многие слушатели отсутствовали на лекциях вынужденно. Хотя юридические факультеты считались «аристократическими»2

^[9], большинство студентов были выходцами из обедневших семейств и не могли рассчитывать на помощь родителей. Постоянная нужда, поиск средств к существованию не оставляли времени для систематических занятий.

Порядок проведения экзаменов не был единым во всех университетах. Как правило, испытания проводились раз в год, в мае. В Москве, Варшаве, Казани, Харькове и Новороссийске студенты сдавали все дисциплины, которые изучались в течение года. В Санкт-Петербурге и Дерпте на сессию выносились лишь три предмета; их перечень определялся советом факультета. Наконец, в Университете Св. Владимира в Киеве у юристов были не только переводные, но и семестровые испытания.

Чаще всего профессора опрашивали студентов по собственным лекциям; при этом подготовка к экзамену не предполагала чтения дополнительной литературы, решения казусов, представления письменных работ. Если от студентов требовали основательных практических знаний, юристы «брали памятью» - заучивали тексты лекций почти наизусть. В этом случае и сам экзамен превращался в формальность; он сводился к беглому опросу студента профессором по одной из тем. «Экзамены не достигают цели и не дают возможность следить за успехами студентов»1

^[10].

Краткость лекционных курсов и возможность их «заочного прохождения, отсутствие практических занятий, поверхностная проверка знаний создавали иллюзию простоты и доступности юридической профессии. Как следствие, юридические факультеты стали использоваться многими в качестве своего рода лазейки к высшему образованию: «Между молодежью давно распространено и упорно держится убеждение, что юридических факультет принадлежит к числу самых легких в университете, что можно занимаясь в году месяца 2-3, с успехом переходить с курса на курс и, в конце концов, получить титло человека с университетским образованием»2

^[11]. В этом состояла еще одна причина наплыва учащихся на юридические факультеты в течение первого пореформенного десятилетия.

В середине 70-х годов XIX в. ситуация изменилась: количество студентов-юристов резко пошло на убыль. Их общая численность вернулась к уровню 1863 г. (1466 по всем университетам); в наибольшей степени обезлюдели юридические факультеты в Казани (с 283 до 119), в Харькове (с 299 до 70), Киеве (с 313 до 92)1

^[12].

Спрос на юридические дипломы упал по нескольким причинам. Во-первых, развеялись надежды тех, кто рассчитывал на быструю карьеру в судебном ведомстве. Выпускники университетов, как правило, занимали в судах низшие должности. Их ждала рутинная работа: написание исходящих бумаг, подготовка проектов приговоров и определений, ведение статистической отчетности. Лишь по прошествии четырех лет молодой кандидат проходил аттестацию и мог претендовать на должность следователя, товарища прокурора или секретаря судебной палаты. Таким образом, служба в суде с самого начала требовала большого упорства.

Во-вторых, потребность в образованных юристах, вызванная открытием новых судебных учреждений, постепенно уменьшалась. Вакансий становилось все меньше; поиск места и ожидание назначения иногда затягивались на годы: «Многие десятки лиц, вполне подготовленных, состоят по нескольку лет при окружных судах и прокурорских камерах, безуспешно ожидая назначений. Истомившись и потеряв средства к существованию, некоторые идут в адвокатуру, а другие берут, очертя голову, места канцелярских писцов в городских и земских управах и даже кондукторов на железных дорогах2

^[13]. Что касается адвокатской деятельности, то конкуренция в этой сфере была еще более острой; чтобы пробиться наверх, начинающему присяжному поверенному требовалось заработать имя, репутацию, приобрести вязи и т.д.; далеко не каждый добивался успеха на этом пути.

В-третьих, выпускники юридических факультетов проигрывали по уровню подготовки «питомцам» Училища правоведения и Александровского лицея. Эти привилегированные учебные заведения были специально созданы для подготовки юридической элиты. Их учебные программы были шире университетских: они включали гуманитарные дисциплины (логика, психология, философия), а также ряд спецкурсов, в том числе судебную медицину. Там преподавали ведущие ученые и практики – Н.С. Таганцев, И.Я. Фойницкий, Ф.Ф. Мартенс и др. Как следствие, уровень подготовки выпускников был высоким. «Кандидаты из правоведов и лицеистов знают немного, но знают твердо. Они быстро применяются к практической деятельности, и судебный вицмундир сразу приходится им по плечу. Они не бросаются из стороны в сторону, а чувствуют себя на своем месте и аккуратно делают свое дело»1

^[14]. На этом фоне становилось еще очевиднее все недостатки подготовки юристов в университетах.

Кроме того, Училище и Лицей давали отличные стартовые условия для служебной карьеры. Ежегодный выпуск в них не превышал 25 человек, при этом выпускники сразу могли претендовать на получение IX классного чина (кандидаты, вышедшие из университета, получали только X чин). И в дальнейшем при назначении на должность выходцы из Училища и Лицея получали ощутимые преимущества. Именно они первыми оказывались в списках Министерства юстиции на повышение, а впоследствии занимали ведущие должности в центральных судебных учреждениях.

Соединение этих факторов и обусловило падение спроса на юридическую специальность в российских университетах в конце 70-х годов XIX в. Однако это не означало остановки в движении; перестав быть «модным», юридические факультеты медленно и неуклонно наращивали свой внутренний потенциал. Формирование научных школ, рост числа исследований, совершенствование методик преподавания – эти процессы, ставшие ведущими в 80-90-е годы XIX в., придавали новое качество университетскому юридическому образованию и обеспечивали его дальнейший подъем на рубеже XIX-XX вв.

Очередным зигзагом правительственной политики в области университетского, а вместе с тем и юридического образования, явился Устав 1884 г., принятый под давлением М.Н. Каткова и «катковцев». Катков М.Н. считал, что университетская автономия несовместима с общими государственными установлениями, именуя университетское устройство «опытом конституционного режима в государстве самодержавном»1

^[15].

Уставом отенялась автономия профессорской коллегии. Профессора, деканы и ректоры назначались Министерством народного просвещения. Вся университетская жизнь становилась под контроль попечителей, которым подчинялись инспекторы и педеля (курсовые надзиратели).

Устав внес изменения в круг предметов юридического образования. Были упразднены кафедры истории важнейших иностранных законодательств (древних и новых), а так же истории славянских законодательств. Признавалось «неуместным» ознакомление студентов с конституциями европейских государств, так как это противоречило бы охранению самодержавной власти от всяких на нее поползновений2

^[16].

В инструкциях и правилах, изданных Министерством народного образования в разъяснение Устава 1884 г., содержались выпады против «разных доктрин и теорий, претендующих на всеобщее значение и именующих себя философскими». Утверждалось, что действительным условием всех наук должна быть «общая всем людям логика здравого смысла, решения которой столь же обязательны, как и очевидность факта». Что касается юридической науки, то о ней говорилось: «подобно тому, как серьезный естествоиспытатель не теряет своего времени на бесплодные умствования о происхождении материи, так и юридической науке не приходится отыскивать начало своего начала, и при том перед слушателями, которые стеклись для приобретения знаний».

В экзаменационных требованиях юридической комиссии при Санкт-Петербургском университете (1885 г.) говорилось: «Монарх дает России законы, а в договорных отношениях состоит только с чужеземными властями. От него исходит всякая власть, как в порядке управления, так и суда». Здесь чувствуется скрытая полемика с естественно-правовой теорией.

Большинство профессоров правоведов были сторонниками университетской автономии, ратуя за «свободную высшую школу». Отрицательное отношение к Уставу 1884 г. заметно усилилось накануне и в ходе первой русской революции. В числе тех юристов, которые настойчиво требовании проведения университетской реформы и отмены Устава 1884 г. были Л.И, Петражитцкий, Г.Ф. Шершеневич, Д.Д. Гримм, Ф.Ф. Зигель, С.А. Муромцев и др.

Весной 1910 г. о реформе заговорили и в III Думе. Но внесенный министром народного просвещения Шварцем законопроект был отозван вновь назначенным министром Л.А. Кассо. В итоге Устав 1884 г продолжал действовать вплоть до Февральской революции 1917 г., а затем и при Временном правительстве1

^[17].

В то время существовала следующая подготовка преподавательского состава. Выпускников университетов, успешно закончивших курс и обнаруживших способность к науке, оставляли на соответствующих кафедрах на два года «для усовершенствования в науках и приготовления к профессорскому званию». Одним платили стипендию, другим нет. Затем многие из них направлялись за границу, чаще всего в Германию, где проходили обучение под руководством видных ученых. По возвращении из научной командировки молодые люди сдавали магистерский экзамен и защищали магистерскую диссертацию. Лицо, сдавшее магистерский экзамен, но еще не защитившее магистерскую диссертацию, именовалось «магистрантом». Магистру могло быть присвоено потомственное почетное гражданство, а при поступлении на гражданскую службу ему присваивали чин IX класса. Магистры, как и доктора, носили академический знак, но не золотой, а серебряный2

^[18].

Если представленная в совет факультета магистерская диссертация обладала особо выдающимися достоинствами, то совет мог ходатайствовать о присвоении соискателю сразу степени доктора наук.

Магистр приобретал право на замещение должностей доцента, приват-доцента, а также экстраординарного профессора1

^[19].

До 1884 г. существовали три ученые степени (кандидата, магистра и доктора), после – две степени (магистра и доктора)2

^[20].

Ученая степень рассматривалась в качестве титула, которым его носитель признавался компетентным учреждением (университетом) обладателем особых научных познаний, дающих право преподавать науку с университетской кафедры. Хотя по закону для занятия профессорской кафедры требовалась степень доктора, но во все времена, особенно в провинциальных университетах докторов недоставало.

Преподаватель, хорошо зарекомендовавший себя на должности экстраординарного профессора, по защите докторской диссертации, становился ординарным профессором. После 25-летней профессуры они становились «заслуженными профессорами».

Профессорами присваивались те или иные классные чины, жаловались ордена. После введения Устава 1863 г. ординарные профессора стали получать оклад, равный 3000 рублям в год, экстраординарные – 2000 рублям, доценты – 1200 рублям. Начиная с 1835 г., профессор университета имел право после 25 лет службы на пенсию в размере жалования, а с 1884 г. при 30-летнем стаже – в объеме полного оклада содержания, то есть, жалование плюс «столовые» и «квартирные» деньги.

Долгие годы не могло быть и речи о женском юридическом образовании. Если женщины и появлялись в 60-е годы в стенах университета, то лишь на правах вольнослушательниц3

^[21]. либеральные профессора-правоведы К.Д. Кавелин и В.Д. Спасович положительно относились к таким фактам. В 1901 г. ученый совет Казанского университета поддержал предложение некоторых профессоров, в том числе криминолога А.А. Пионтковского о разрешении женщинам слушать лекции в университете. Лишь спустя 5 лет, в 1906 г. в Санкт-Петербурге открылся юридический факультет на Высших женских курсах, именовавшихся «бестужевскими».

§ 2. Развитие и совершенствование системы советского высшего юридического образования

великая Октябрьская социалистическая революция 1917 г. коренным образом изменила весь строй преподавания юридических наук. Обозревая эти перемены на примере Московского университета, необходимо констатировать их постепенность отсутствие резких скачков в руководстве старейшим российским учебным заведением1

^[22].

Однако вряд ли можно увидеть и планомерность свершившихся преобразований. Представляется, что в первые годы Советской власти вообще отсутствовала цельная программа реформ образования вообще и правового в частности. При этом отчетливо видно, что новое руководство Советской России на первых порах не пыталось грубо ломать сложившуюся систему в этой области, ее лишь пытались преобразовать «на началах новой педагогики и социализма»2

^[23].

«Начала социализма» предполагало допущение широких масс трудящихся к высшему образованию3

^[24]. Дореволюционная система набора, осуществлявшаяся на основе конкурсных экзаменов, по объективным причинам затрудняла поступление на юридические факультеты выходцев из рабоче-крестьянской среды, не имевшей хорошей гуманитарной подготовки. Даже сейчас, в начале XXI в., трудно себе представить, что студенты нынешнего юрфака МГУ, окончившие среднюю школу, гимназию или лицей, могут изучать римское право по латинским источникам, а международное право – по оригинальным изданиям европейских и американских юристов. Также «непроходимыми» бывают и источники древнерусского права. И если низкий уровень образования имеют современные абитуриенты (в большинстве своем отнюдь не пролетарского происхождения), чего же можно было ожидать от рабочих и крестьян в 1917 г. в конкурсной борьбе с выходцами из «свергнутых классов»…1

^[25]

Возможно, исключительно эти соображения обусловили принятие декрета СНК РСФСР «О правилах приема в высшие учебные заведения», который аннулировал уже проведенный прием в число студентов первого курса на 1918/19 уч.г. «на основании аттестатов или же конкурсных экзаменов». Тем же декретом отенялось взимание платы за обучение в вузах, что способствовало притоку в высшую школу малоимущего населения. Любой гражданин, достигший 16 лет, мог стать студентом вуза независимо от пола и образования2

^[26].

Что касается полового состава обучающихся на юридическом факультете Московского университета в указанный период, то нужно отметить многократный рост числа женщин-студенток. Так, если на 1 января 1917 г. их было всего 4 (для сравнения мужчин – 2122), то на 1 января 1918 г. женщин стало уже 112 (мужчин – 2958). На 1 января 1919 г. женщин было 593 (мужчин – 4125)3

^[27].

Указанный декрет повлиял, конечно, и на образовательный уровень студентов-юристов. Сам народный комиссар просвещения констатировал, что «с новыми студентами приходилось говорить об очень элементарных вещах». Профессор И.Б. Новицкий, проводивший семинарий по истории права для студентов III курса, не стеснялся специально указывать в расписании: «для вполне подготовленных»,

Несомненно, что в этих условиях должны были измениться методы преподавания на юридическом факультете, а также состав самих преподавателей. Должны были появиться дисциплины актуальные в данный момент и исчезнуть другие, отражавшие реалии прошлой дореволюционной жизни.

Декрет отменял всю систему ученых званий и должностей в вузах. Все лица, самостоятельно ведущие преподавание, получали звание профессора. Лицам, работающим под руководством профессора, присваивалось звание преподавателей. И те, и другие должны были избираться вновь по всероссийскому конкурсу, если к 1 октября 1918 г. выработают 10-летний стаж в данном учебном заведении или 15-летний стаж «учебно-ученой службы вообще».

У Советского государства была возможность отчасти влиять на профессорско-преподавательский состав. В соответствии с п.5 «Положения о Всероссийских конкурсах на замещение кафедр высших учебных заведений Российской Республики» местные власти могли опротестовывать отдельных кандидатов1

^[28]. Принимались меры к изменению структуры факультета. В июне 1918 г. в наркомпросе по ходатайству совета университета рассматривался вопрос о создании кафедр промышленного и рабочего права.

Осенью 1918 г. заместитель народного комиссара просвещения М.Н. Покровский выступил с предложением о реформе факультета. Некоторые его члены не были против этого, поскольку перемены как тогда казалось, могли соответствовать «современному состоянию научных знаний». Сотрудники факультета были, возможно, успокоены заявлениями А.В. Луначарского на июльском 1918 г. совещании по реформам высшей школы. Он заявил, что реформа университета не означает его ломки. Известно, что юридический факультет самостоятельно вел разработку проектов своей реорганизации (этим, в частности, занимались В.М.Хвостов и С.Н. Прокопович). Однако проекты вовремя не были поданы в наркомат просвещения. Между тем сотрудники наркомпроса были склонны прислушаться к мнению факультета. Веселовский С.Б. считает, что дело на самотек пустили декан И.Т. Тарасов и его преемник П.В. Гидулянов. Уже в начале января 1919 г. группа профессоров вела переговоры с представителями наркомпроса (Покровским, Удальцовым и др.). Вот тут-то и выявилась настоящая позиция М.Н. Покровского: сохранение старых программ и кафедр он считал в принципе невозможным. Если нет Государственной Думы, зачем государственное право? Если старого права больше нет, зачем учить его историю? Теперь понятны и резкие заявления ведомства Луначарского еще 23 декабря 1918 г. в адрес юридических факультетов российских университетов (в связи с их упразднением) о «совершенной устарелости учебных планов… полном несоответствии этих планов требованиям научной методологии». Очевидно, ликвидировать факультет оказалось легче, чем столковаться с принципиальной профессурой… Эту принципиальность А.В. Луначарский ощутит и позднее, когда придется совместно разрабатывать законодательство о высшей школе1

^[29].

Легко было реформировать факультет, но не так легко наркомату оказалось навязать своих профессоров в штат вновь образованного ФОНа. Одну из характерных стычек описывает С.Б. Веселовский, когда наркомат выставил целый список кандидатур в феврале 1919 г. Позднее многие из них станут видными советскими юристами, но тогда это были люди практически без имени: Д.А. Магеровский, В.В. Адоратский, У.М. Двойлацкий и др. Камнем преткновения стала кандидатура редактора «Известия ВЦИК» Ю.М. Стеклова. После решительного отвода Стеклова со стороны «Академической группы» «Социалистическая группа» указала на бесплодность дальнейших переговоров2

^[30].

Отчет университета за 1919 г. гласил, что Совет МГУ принял к исполнению постановление наркомата просвещения об учреждении факультета общественных наук (ФОН) взамен упраздненного юридического факультета. Однако «старая» профессура «инкорпорированная» в новое образование, показала иное настроение: на первое собрание ФОНа не явился ни ректор, ни его помощник, ни руководство факультета.

На первых порах политико-юридическому отделению ФОНа (позднее правовому отделению) пришлось столкнуться с трудностями формирования нового учебного плана. Прежде всего, были исключены курсы полицейского и церковного права: последний был на краткое время заменен другим – «Церковь и государство». Вместо полицейского права читался курс социального права. Костяк нового плана составили предметы, перешедшие из программы бывшего юридического факультета: история римского права, гражданское, уголовное право, гражданский и уголовный процесс. Вместе с тем был введен в преподавание целый ряд общественных дисциплин: исторический материализм, история социализма, учение о происхождении и развитии общественных форм, история мировоззрений, логика, психология и др. Эти новые курсы брали, в частности, профессора, прошедшие по списку наркомпроса введенные при создании ФОНа. Но лекции видных членов большевистской партии плохо посещались, аудитория их, по выражению одного профессора, напоминала «аравийскую пустыню», поэтому деканат ставил эти занятия между другими, посещавшимися весьма хорошо (лекции С.Н. Прокоповича, А.А. Кизиветтера). Иногда студентам предлагался выбор между «новым» и «старым» курсом. Так, в 1922 г. при переходе с I на II курс студент был обязан сдать зачет либо по семинарию «истории социализма» или по истории права.

Однако помимо сугубо общественных дисциплин были введены и новые правовые, отражавшие реалии нового времени: государственное устройство РСФСР, правовая организация труда в РСФСР, правовая организация распределения и снабжения, правовая организация товарообмена, законодательство о социальном обеспечении, общее учение о суде РСФСР и др. Всего к осени 1921 г. в программу входило до 50 общеобязательных предметов и 9-10 семинариев. Рассчитывать на усвоение всего этого материала при трехгодичном сроке обучения было, разумеется, нереально, поэтому уже осенью 1921 г. руководством факультета и отделения предпринимались меры к сокращению программ. «Оптимизация» шла по пути исключения одних предметов вовсе из учебного плана (история мировоззрений, логика, психология, церковь и государство), замены других (социальное право, например, заменено на административное) и обобщения третьих (курсы по различным правовым институтам РСФСР включены в общие курсы). Дальнейшее совершенствование учебной программы на правовом отделении шло при активном участии предметных комиссий, образованных согласно декрету СНК РСФСР «О высших учебных заведениях РСФСР (Положение)»1

^[31].

Согласно ст.14 указанного Положения детальная разработка программ, методов преподавания, установление порядка контроля над выполнением студентами «учебной повинности» возлагалось на вновь образованные предметные комиссии. Каждая комиссия ведала одной или несколькими родственными дисциплинами, преподаваемыми на данном факультете. Будучи по своим задачам сходными с прежними «старорежимными» кафедрами, предметные комиссии отличались от них по своему составу. В них входили не только преподаватели соответствующих дисциплин, но и студенты, составляющие треть членов комиссии (ст.13 Положения).

На факультете общественных наук в 1922 г. было образовано более десятка предметных комиссий, из них две комиссии по правовому отделению: одна – публичного права, другая – частного, хозяйственного и трудового права. Предметные комиссии, согласно отчету за 1922 г., обсуждали методологию преподавания дисциплин, разработку программ и пособий к ним, распределение курсов и т.д.

Еще одним органом, влияющим на составление учебного плана, была комиссия по вопросу о реорганизации преподавания на правовом факультете, учрежденная в 1923 г. Выше указывалось, что в первое время работы отделения в его программу входило до 50 общеобязательных предметов. Теперь комиссия сократила число обязательных для сдачи предметов, согласовала учебный план с «запросами жизни».

«Требования жизни» пока означали воспитание «достаточно широко» и «солидно» подготовленных юристов. Конечно, при трехгодичной подготовке и недостаточности образованном контингенте нового студенчества это было сделать трудновато1

^[32]. выбрали несколько направлений в достижении указанных задач:

1. Совершенствование учебного плана. Заслуживает внимания разделение предметов на правовом отделении по годам обучения. Так, на первом курсе студентам читались в основном общественные и «общепрофессиональные» предметы: а) учение о происхождении и развитии общественных форм, б) история социализма, в) исторический материализм, г) теоретическая экономия, д) введение в учение о праве, е) история институтов частного права, ж) история институтов публичного права, з) история XIX в., и) государственное право, к) статистика. Такое количество общеобязательных дисциплин не было случайным. Согласно декрету СНК РСФСР от 4 марта 1921 г. «Об установлении общего научного минимума, обязательного для преподавания во всех высших школах РСФСР»2

^[33]. Помимо курсов, перечисленных под буквами «а» и «в», во всех вузах преподавались: политический строй РСФСР (на ФОНе читались государственное устройство РСФСР), пролетарская революция (исторические предпосылки переворота, включая империализм, его формы и история в связи с историей XIX-XX вв. вообще и рабочего движения в частности), организация производства и распределения в РСФСР, план электрификации РСФСР, его экономические основы, экономическая география России, значение и условия осуществления плана3

^[34].

На втором курсе читались: экономическая политика РСФСР, государственное устройство РСФСР, гражданское право РСФСР, административное право, уголовное право, социальное страхование, трудовое право, земельное право, современное мировое хозяйство, организация профсоюзов.

На третьем курсе читались: наука о финансах, гражданский процесс, государственное право иностранных государств послевоенного периода, автономия и федерация, судебная психиатрия, судебная медицина, уголовный процесс, особенная часть уголовного процесса, уголовная этнология, публично-хозяйственное право.

Кроме того, для студентов разных курсов велись семинарии по конституционному праву союзных республик, по истории институтов частного права, по курсу «хозяйство и право», по толкованию и применению норм права, по трудовому праву, по международному частному праву, по истории социализма, по уголовному праву, административному праву, по государственному устройству РСФСР, по истории права, по уголовному процессу, по введению в учение о праве, по социальному страхованию, по уголовной этиологии, по истории институтов публичного права, по публично-хозяйственному праву, по политической экономии.

Весь учебный год был разбит на триместры. Как правило, курс читался 1-2 триместра. Предметы разбивались не только по триместрам, но и по циклам (судебному и административному), которые были введены декретом СНК РСФСР от 4 марта 1921 г.

Студенты, успешно выполнившие учебный план, сдавали Государственной испытательной комиссии экзамен по политической экономии, историческому материализму и одной специальности юридической дисциплины.

2. Формирование контингента студенчества осуществлялось на основании декрета от 2 августа 1918 г. Однако, в 1920 г. наркомпрос с наркомздравом выработали новые правила, согласно которым на факультет поступали лица окончившие рабфаки, затем лица, рекомендованные пролетарскими организациями. Так, в 1922 г. на правовое отделение ФОНа по командировкам партийных и советских организаций было принято 400 человек1

^[35]. О социальном составе нового студенчества и источниках его пополнения позволяют судить данные приема на ФОН в 1922/23 г.:

по командировкам: рабфаки – 53 человека, ЦК РКП (б) – 793 человека, ЦК РКСМ – 105 человек, ВЦСПС – 407 человек, РВСР и ПУР – 68 человек, от наркоматов – 76 человек, нацменьшинства – 51 человек;

социальный состав: рабочие и дети рабочих – 290 человек, крестьяне и дети крестьян – 342 человека, дети трудящихся интеллигенции – 274 человека, советские служащие и дети советских служащих – 633 человека, прочие – 269 человека2

^[36].

Факультетская и университетская профессура также переживала не лучшие времена. За годы гражданской войны МГУ потерял более 10 профессоров. Несмотря на то, что Советское государство не могла в данный период материально поддерживать университетскую науку, определенные меры все же предпринимались. Так, 7 декабря 1920 г. временный Президиум МГУ утвердил положение о переименовании профессоров и преподавателей и образовал комиссию для разработки общего вопроса об улучшении положения профессоров преподавателей.

Многообразие учебных установок ФОНов, их многопредметность, наконец, их ориентация на подготовку скорее идеологических работников не соответствовало новым задачам по подготовке специалистов. Реформа ФОНа МГУ стала осуществляться на основании декрета СНК РСФСР от 28 апреля 1925 г. «О преобразовании факультета общественных наук Первого Московского Государственного Университета в факультет советского права и этнологии»3

^[37].

Новая структура факультета отражала потребность Советского государства в специалистах определенного рода.

Судебное отделение призвано было готовить судей, прокуроров, следователей, нотариусов, защитников, работников мест заключения и комиссий по делам несовершеннолетних, руководителей уголовного розыска. Хозяйственно-правовое отделение занималось подготовкой юрисконсультов хозяйственных наркоматов, хозорганов, профсоюзных, кооперативных и других специалистов. Государственно-административное отделение должно было выпускать специалистов в органы внутренних дел, рабоче-крестьянской инспекции, готовить работников финансов, госбезопасности, администраторов исполкомов разных уровней. Международное отделение готовило кадры для наркомата иностранных дел, работников внешнеторгового ведомства и т.д.1

^[38]

В течение 1925-26 гг. при факультете функционировали оставленные после реорганизации ФОНа выпускные курсы экономического и статистического отделений. В следующие годы экономические и статистические предметы читались как дисциплины общеобязательные для каждого курса, также и по отделениям в соответствии со специализацией.

В наследство от ФОНа факультету советского права досталось несколько проблем, в том числе расчленение программы на четыре года вместо трех лет обучения. Соответственно было необходимо распределить студентов II курса бывшего правового отделения на III или IV курсы нового факультета. Требовалось также оптимизировать учебный план, устранив многопредметность, здесь были объективные причины: значительную часть студентов составляли служащие (на хозяйственно-правовом отделении в 1925/26 – 49%), поэтому за 4 года необходимо было преподать хотя бы основополагающие дисциплины. Немедленному переходу к утренним занятиям мешал тот же факт – дневная служба большинства студентов, не имеющих другого источника доходов.

Учебный год по-прежнему делился на триместры. Предусматривалось, что, начиная со второго года обучения, студенты не только будут поточно изучать общеобязательные предметы, но и слушать курсы, и заниматься в семинариях по отделениям. Выпускной курс занимался уже не потоком, а по отделениям. Ряд дисциплин читался хоть порознь, но всем. На всех четырех курсах студенты поточно изучали военные дисциплины и новые языки.

Учебный план I курса предусматривал преобладание исторических и экономических дисциплин. Своеобразным «суррогатом» теории права было общее учение о праве, государстве и Советской Конституции. II курс слушал исторический материализм, финансовое право. Судебное отделение дополнительно начинало изучать общую часть уголовного права, психологию и дополнительно слушало экономическую географию, политическую экономию, историю институтов частного права. Государственно-административное отделение (отделение советского строительства) изучало государственное право как СССР, так и буржуазных стран. Читались лекции по истории развития государственных форм в связи с политическими учениями. Международное отделение также изучало государственно-правовые предметы, историю внешних сношений.

Общими правовыми предметами III курса помимо общественных наук являлись уголовное, трудовое право и судоустройство. Работа отделений на III курсе была связана в основном с изучением отраслей, обслуживающих советскую экономику: экономическая политика, торгово-промышленное право, кооперативное право, земельное право и т.д. Для всех отделений планировалась производственная практика.

IV курс работал по отделениям, хотя большинство предметов было общим: гражданский и уголовный процесс, брачное, семейное и опекунское право, земельное право и т.д. Производственная практика планировалась для каждого отделения в отдельности.

В итоге можно сказать, что существенной разницы в планах отделений не было. Различие состояло лишь в некоторых спецкурсах (часть из них была факультативная) и в порядке прохождения общих предметов по курсам.

Сама методика проведения семинаров на факультете не была единой. Практиковалось решение казусов, собеседование по отдельным вопросам, система докладов, смешанная система. Свое видение проблемы предложил наркомпрос. Учитывая опыт работы рабфаков, оптимальным признали ток называемый лабораторный метод – предполагалось разбить группу на бригады по 6-7 человек, которые прорабатывают отдельные темы.

Целиком группа собирается раз в две недели, а в промежутках консультируется с преподавателем. Когда деканат факультета советского права предложил в 1925 г. внедрить это метод, предметные комиссии признали это нецелесообразным, поскольку группа «распыляется», руководителю не под силу консультировать одновременно несколько групп, а в семинарии делаются длинные паузы1

^[39].

Набор студентов на факультет, как и в последние годы существования ФОНа, проводился в основном по путевкам советских партийных организаций. Определенный контингент составляли лица, окончившие рабфаки.

В октябре 1927 г. в МГУ было создано Бюро заочного юридического образования (факультет советского права на дому). Учебный план для студентов-заочников был рассчитан на 4 года. В 1931 г. бюро реорганизуется в Центральные заочные курсы советского права при Московском институте советского права.

Несмотря на кажущуюся стройность учебной программы, наличие производственной практики, складывающаяся система юридического образования продолжала оставаться неудовлетворительной.

В середине 20-х годов наркомпрос провел ряд совещаний с представителями хозяйственных органов (речь шла о выпускниках) и участники совещаний указали, что необходимы два типа специалистов высшей квалификации: работник узкой специальности и плановик-организатор. Попытки вложить в эти понятия более конкретное содержание успехом не увенчались из-за невыясненности этих понятий для самих хозорганов. Имеется обратный пример, когда ведомства точно определи место выпускника-юриста в своей системе. Так, Главное управление местами заключения в 1926 г. признавало желательным использовать лиц, окончивших судебное и государственно-административное отделение факультета советского права, на должностях помощников начальников мест заключения, заведующих учебно-воспитательными частями, секретарей и докладчиков губернских распределительных комиссий, а также на соответствующих должностях в аппарате губернских инспекций1

^[40].

Пока работники наркоматов разбирались, какой специалист им нужен, жизнь сама показала «плоды просвещения», в том числе и юридического. Общеизвестно, что Постановление ЦИК И СНК СССР «О революционной законности» осудило незаконные аресты, обыски, конфискации необоснованные наложения штрафов исполкомами и т.д. Инструкция «Всем партийно-советским работникам и всем органам ОГПУ, суда и прокуратуры» указала на разгул практически арестов органами, которые при этом теряют чувство меры. Воистину «факультетом ненужных вещей» мог называться факультет советского права, если и впрямь готовил подобных «деятелей». Правда, 44,5% прокурорских работников по РСФСР к этому времени не имели никакого юридического образования. То же положение было у 74,9% следственных работников РСФСР.

20 апреля 1931 г. постановлением ЦИК РСФСР из ряда государственных университетов выделялись факультеты советского строительства и права, которые реорганизовывались в самостоятельные институты: а) советского строительства (для подготовки руководящего и инструкторского состава советов и исполкомов); б) советского права (для подготовки судебно-прокурорских работников). Институты советского строительства находились в ведении ВЦИКа, институты советского права – в ведении НКЮ СССР. Согласно этому же постановлению хозяйственно- правовое и международное отделения теперь уже бывшего факультета МГУ передавались Московскому институту советского права, который был открыт также на основании указанного постановления.

Работа нового института должна была строиться на совершенно иных основаниях, нежели работа упраздненного факультета МГУ. Таким образом, юридический факультет Московского университета прекратил свое существование1

^[41].

За первые десятилетия Советской власти юридические учебные заведения дали стране большой отряд молодых советских юристов, значительная часть которых выдвинулась вскоре в ряды руководящих работников советской юстиции.

Новый этап в развитии системы юридических высших учебных заведений, связанный с Постановлением ВЦИК РСФСР от 20 апреля 1931 г. «О мероприятиях по подготовке и переподготовке кадров работников советского строительства»2

^[42], предусматривал выделение из университетов правовых факультетов и создание самостоятельных институтов двух типов: институтов советского права и институтов советского строительства. В последующем эти институты были объединены и превращены в единые юридические институты – основной тип юридических вузов30-40-х годов. В этот период сеть юридических институтов и число студентов резко возрастают, складывается система заочного юридического образования.

Каждый этап истории юридических высших учебных заведений, несмотря на то, что порой отдельные мероприятия, сопровождались определенными отрицательными последствиями, вносил нечто новое, положительное, существенно обогащая формы и методы работы. Предпринятая в 1931 г. реорганизация факультетов советского права, связанная с выделением их из университетов и созданием самостоятельных институтов советского права и советского строительства, способствовала росту сети юридических учебных заведений, установлению их более тесных и всесторонних связей с органами и учреждениями юстиции, соединению процесса обучения студентов с практикой работы органов суда, прокуратуры, милиции и т.д. Вместе с тем эта реорганизация привела к излишне узкой специализации, наносившей ущерб широте и теоретическому уровню подготовки будущих специалистов. Кроме того, исключение юридических факультетов из университетов, с одной стороны, обедняло само университетское образование, а с другой – отрицательно сказывалось и на уровне научно-исследовательской работы в юридических институтах, хотя в целом в предвоенные годы здесь имелись несомненные достижения.

Важное значение для подготовки юридических кадров имело Постановление ЦИК и СНК СССР от 5 марта 1935 г. «О мероприятиях по развертыванию и улучшению правового образования»1

^[43], в котором наряду с другими мерами предусматривалась организация юридических институтов в Харькове и Ташкенте; в этом году на основные отделения правовых институтов прием устанавливался 1490 человек и 70 – в аспирантуру. В дальнейшем были созданы регулярно действующие курсы по переподготовке районных работников-юристов и правовые школы с годичными, а позднее – двухлетним сроком обучения.

Постановлением СНК СССР от 29 марта 1937 г. на базе Центрального заочного правового института был организован Всесоюзный юридический заочный институт, в котором к этому времени уже обучалось около 6 тыс.

Рост высших юридических учебных заведений сопровождался ростом педагогических кадров, увеличением выпуска юридической литературы и учебников, улучшением учебно-методической работы. Именно, в эти годы сложился основной профессорско-преподавательский состав, который обеспечил развитие высшего юридического образования в послевоенный период и, который включал как ученых старой школы, окончательно перешедших на марксистские позиции, так и научную молодежь, выпущенную из вузов за годы Советской власти.

В период Великой Отечественной войны была проделана огромная работа по эвакуации ряда юридических вузов. В трудных условиях военного времени продолжалась подготовка юристов, хотя множество студентов и преподавателей в рядах действующей армии боролись против Германии.

Наибольшего развития советская юридическая высшая школа достигла после окончания Великой Отечественной войны. Существенную роль при этом сыграло начатое еще в период войны восстановление подготовки юристов в университетах. Юридические факультеты были созданы почти во всех университетах, они сумели собрать и вырастить сильные научные коллективы. Резко возрос уровень научно-исследовательской работы, что не только позволило поднять подготовку специалистов на новую, более высокую ступень, но и превратило факультеты в важнейшие центры правовой науки в СССР, расширило фронт теоретических исследований.

Послевоенное развитие юридических вузов определялось принятым 5 октября 1946 г. Постановлением ЦК партии «О расширении и улучшении юридического образования в стране». Реализация этого постановления привела к увеличению приема в юридические вузы и росту общего контингента студентов-юристов, выработке новых учебных планов и программ, более соответствующих требованиям практики и возросшему уровню правовой науки, способствовала оживлению научно-исследовательской работы.

Большое влияние на дельнейшее совершенствование юридического образования оказал переход в эти годы на 5-летний срок обучения на юридических факультетах и упорядочение в целом системы юридических учебных заведений. Объединение ряда юридических институтов с юридическими факультетами университетов и реорганизация некоторых институтов в факультеты позволили устранить параллелизм в подготовке специалистов, четко определить задачи различных типов учебных заведений и главное создать более благоприятные условия для развития научной работы. В результате этого на юридических факультетах сложились крупные творческие коллективы, превратившиеся в важнейшие центры развития советской правовой науки.

Резкий подъем научной работы на юридических факультетах и в юридических институтах, наметившийся с начала 50-х годов и достигший особенно высокого уровня к середине 50-х-60-м годам, оказал самое благотворное влияние на постановку преподавания и на качество подготовки специалистов. По уровню научной активности и продуктивности 60-е годы не имеют себе равных в истории советской высшей школы.

Развитие юридического образования в СССР в последующие годы характеризовалось расширением подготовки, ростом квалификации педагогических кадров, увеличением объема и актуализацией характера научно-исследовательской работы, укреплением связи с практикой.

В 1964 г. ЦК КПСС принял Постановление «О мерах по дальнейшему развитию юридической науки и улучшению юридического образования в стране». В нем подчеркивалось важное значение советского права в период развернутого строительства коммунизма, отмечались недостатки в развитии правовой науки и юридического образования, ставились конкретные задачи, направленные на их дальнейшее развитие. Постановление предусматривало, в частности, меры по расширению и улучшению подготовки кадров, введение специализации студентов с учетом характера их будущей работы, включение в учебные планы таких дисциплин, как советское строительство, хозяйственное право, судебная психология, исправительно-трудовое право, организацию юридической подготовки работников советских и хозяйственных органов, служебная деятельность которых связана с применением законодательства, разработкой и изданием правовых актов. Важной задачей являлось развитие научных основ организации высшего образования, конкретный анализ эффективности тех или иных форм подготовки юридических кадров.

Следует отметить, что, несмотря на значительное увеличение числа студентов-юристов в 60-70-е годы сказывалась нехватка кадров с высшим юридическим образованием. В печати справедливо отмечалось, что юридические ведомства, советские и другие учреждения испытывают крайнюю нужду в правоведах с высшим образованием. Так, в исполкомах Архангельской области работает незначительное число юристов с высшим образованием; требуются юристы и в другие организации этой области; даже по Ленинграду систематически не удовлетворяются заявки на специалистов, оканчивающих факультет1

^[44]. Это было связано с отбором абитуриентов для поступления на юридические факультеты: требования рекомендации общественных организаций, а также наличием двухлетнего производственного стажа. Вот как охарактеризовывает сложившуюся ситуацию А.Ф. Шебанов: «Если рекомендации общественных организаций содействуют более тщательному отбору абитуриентов, то существующие еще ограничения при приеме на юридические факультеты университетов (требования двухлетнего производственного стажа) нуждаются в пересмотре. Предположение о том, что наличие двухлетнего производственного стажа придает абитуриенту «житейскую мудрость», не всегда правильно. Молодежь, пришедшая в вуз непосредственно из школы, по сравнению со студентами «со стажем», как правило, имеет лучшую общеобразовательную подготовку, более высокую успеваемость, дает значительно меньший отсев. Пополнение факультетов молодежью «без стажа» усилит интерес студентов к научной работе и предотвратит такое положение, когда специалисты оканчивают вуз в возрасте 27-30 лет и даже старше2

^[45].

§ 3. Болонский процесс и система юридического образования в России

В последнее время, как на федеральном, так и региональном уровнях широко обсуждается проблема реформирования российской высшей уколы. В связи с чем предлагаются различные варианты подобной реформы, направленные на повышение конкурентоспособности на мировом рынке труда отечественных специалистов, в том числе юристов. Представляется, что одним из магистральных направлений модернизации образовательного механизма может стать тесная взаимосвязь высших профессиональных образовательных учреждений и организаций академического типа. Однако прежде чем приступить к тонкой настройке данного достаточно сложного направления, необходимо осознать свой собственный опыт в этой сфере, так сказать вспомнить хорошо забытое старое, и использовать его в новых экономических и политических условиях.

Идеи разработки и внедрения многоуровнего образования в российских вузах обсуждались научно-педагогической общественностью еще в конце 80-х годов XX в. Последнее десятилетие реформирования национальной системы высшего образования в России проходит в рамках так называемого Болонского процесса, целью которого выступает создание единого общеевропейского пространства высшего образования. Не исключением стало и юридическое образование.

В связи с этим актуальным для рассмотрения будет вопрос о реализации трех первоочередных задач Болонского процесса: принятие трехуровневой модели высшего профессионального образования, использование кредитной системы пери характеристике учебной нагрузки и введение Европейского приложения к диплому. Эти проблемы мы попытаемся рассмотреть в настоящем параграфе.

Единство европейского пространства высшего образования обеспечивается, прежде всего, введением сходных периодов обучения и названий для них. Болонская декларация так формулирует эту задачу, стоящую перед европейским сообществом высшего образования: «Принятие системы легко читаемых и сравнимых степеней,.. в основном базирующихся на двух основных циклах, начальном и последующем. Доступ ко второму циклу должен обусловливаться успешным завершением первого цикла, длящегося не менее трех лет. Степень, присваиваемая после первого цикла, должна соответствовать европейскому рынку труда как обеспечивающая достаточную квалификацию». Тем самым было признано целесообразным поделить высшее образование на два уровня, чтобы дать возможность различным категориям студентов по желанию получать высшее образование разного качества с различными сроками обучения. В Болонской декларации степень «доктора наук» отдельно не упоминается. На Берлинской конференции министров, отвечающих за высшее образование в европейских странах, в 2003 г. было принято решение включить в эту схему в качестве третьего уровня доктора наук.

Согласно указанной модели первый уровень европейского высшего образования – бакалавр. Болонская декларация устанавливает, что для завершения первого уровня необходимо не менее трех лет подготовки. На съезде европейских ректоров Саламанке было констатировано, что первый уровень требует набора студентом от 180 до 240 академических кредитов. Выпускник, имеющий степень бакалавра, вправе продолжить обучение на втором уровне, по завершении которого присваивается степень магистра. Самый высокий уровень европейского высшего образования предполагает обучение в докторантуре. Нормативных требований для сроков подготовки в магистратуре и докторантуре не устанавливается. На основе анализа образовательного законодательства стран, вовлеченных в Болонских процесс, можно сделать следующий вывод. Доминирует следующая схема двухуровневой модели: три года бакалавриат + два года магистратура. Таким образом, для получения степени магистра, как правило, необходимо пять лет обучения.

В России многоуровневая подготовка в высшем образовании используется с 1992 г. Однако она существенно отличается от общеевропейской модели. Так, ФЗ «О высшем и послевузовском профессиональном образовании» устанавливает три ступени высшего профессионального образования: бакалавр (со сроком обучения не менее 4 лет), дипломированный специалист (не менее 5 лет) и магистр (не менее 6 лет). Согласно указанному Закону соответствующие образовательные программы могут быть реализованы непрерывно и по ступеням. В нем предусмотрена также возможность получения неполного высшего профессионального образования со сроком обучения не менее двух лет.

Фактически реализуются две схемы. Первая предусматривает пятилетнее обучение по программам подготовки дипломированного специалиста, вторая включает освоение четырехлетней программы бакалавра с возможностью продолжения образования в специалитете (+ один год) или магистратуре (+ два года обучения). Модель (четыре + два), закрепленная в настоящий момент в российском законодательстве об образовании, не подходит под европейские каноны.

В связи с этим предлагается в рамках более полного вхождения России в единое европейское пространство высшего образования ввести в качестве основной наиболее распространенную болонскую модель первых двух уровней высшего образования: трехлетний бакалавриат и двухлетняя магистратура. Образовательный стандарт для нового трехлетнего бакалавриата можно разработать на базе существующих учебных программ среднего профессионального образования и четырехлетнего бакалавриата. Подготовка магистра с пятилетним образованием в данном случае в большей степени будет основана на нынешнем обучении специалиста.

Отличительной чертой российской образовательной системы является двухуровневая структура ученых степеней. В академической прессе неоднократно отмечалось, что российская ученая степень кандидата наук по основным критериям (в частности, по срокам обучения и качеству образования) сопоставима, а зачастую и превосходит европейскую степень доктора наук. Однако вопрос о признании нашей степени кандидата наук за рубежом не всегда решается однозн6ачно. Одним из препятствий выступает то обстоятельство, что сам термин «кандидат» в других странах имеет совершенно иное значение.

Учитывая отмеченное, представляется необходимым рассмотрение следующего вопроса: «в целях обеспечения международного признания называть кандидата наук доктором. Что же касается принятой в настоящее время в России ученой степени доктора наук, то она имеет чисто российское происхождение и предназначение. Несомненно, это самая высокая по международным стандартам научная квалификация, которая может считаться на национальном уровне как характеристика научных достижений ученого в той или иной области наук»1

^[46].

Профессор Л. Гребнев отмечает, что наш «доктор наук» - степень сугубо «научная», а не «образовательная», а значит, она лежит вне правового поля «высшего образования»2

^[47]. Для нее невозможно придумать никакой образовательный стандарт уже по той причине, что докторантура в нашей стране – это развитие научной квалификации в режиме «самообразования» без каких-либо обязательных занятий, экзаменов. В связи с этим он предлагает законодательно закрепить степень доктора наук как научную и вывести из сферы профессионального образования.

В литературе высказываются различные возможные варианты по дальнейшему названию нынешнего доктора – например, «заслуженный доктор» или «доктор Академии наук». Важно только, чтобы название отражало более высокий, над болонский, национальны статус, указанной степени по сравнению с зарубежным доктором наук.

В настоящее время в России по специальности «Юриспруденция» ведут подготовку 484 государственных вуза и филиалов и 577 негосударственных вузов. Даже для такой масштабной страны, как Россия, 1058 учебных заведений, выпускающих юристов, - весьма внушительная цифра. Встает закономерный вопрос: насколько качественно вузы реализуют образовательный стандарт по специальности «Юриспруденция» и насколько востребованы их выпускники? По мнению министерства, включение российской системы образования в Болонский интеграционный процесс должно привести к повышению качества образования и активизации самостоятельной деятельности студентов.

Перед высшим юридическим образованием встали задачи подготовки специалистов-юристов, отвечающих новым требованиям времени. Преимущество современного юридического образования в том, что готовится юрист широкого профиля, обладающий фундаментальными знаниями, способный решать разнообразные и комплексные задачи. Новый образовательный стандарт по юриспруденции предполагает подготовку специалиста-юриста в едином поле общечеловеческой культуры и подготовку профессионала в области права.

В учебный процесс юридического вуза активно входят новейшие образовательные технологии. Идет компьютеризация процессов образования, применяются интерактивные методы обучения, вводятся новые формы практической и научной работы в виде юридических клиник и других форм. В процессе обучения вводятся новые дисциплины, такие как: банковское, коммерческое, таможенное, налоговое право.

Дальнейшее реформирование юридического образования неразрывно связано с развитием и реконструкцией библиотек в области права. Подготовка специалистов в области юриспруденции должна строиться на базе современных обучающих технологий, где библиотека является основным базовым инструментом в предоставлении знаний и информации в области правоведения. Создание информационно-правового пространства вуза с библиотекой – это важнейшая составная часть образовательного процесса.

Одной из основных проблем является отсутствие единства мнений в отношении того, должен ли выпускник быть узким специалистом в какой-то области, либо это должен быть юрист, обладающий универсальными базовыми знаниями, компетенциями и качествами, позволяющими ему выполнять свои функции в различных юридических сферах деятельности. Действующие государственные стандарты не дают в полной мере ответ на этот вопрос. Это в свою очередь делает невозможным определение соответствия выпускников определенным требованиям. Складывается парадоксальная ситуация, в которой юридическое образование оказывается не ориентированным на студента – заказчика образовательных услуг. Это же не позволяет положительно ответить на вопрос, является ли существующая программа подготовки юристов, качественной. Проблема усугубляется отсутствием единого мнения по вопросу, кто должен формулировать образовательный заказ. Только ли это должны быть работодатели или к этому процессу должны быть привлечены представители общественности, научного сообщества, профессорско-преподавательского состава?

Жесткие государственные стандарты не позволяют разработать и внедрить новые содержание и методику юридического образования, что в свою очередь не позволяет эффективно организовать учебный процесс, определить, каким требованиям должны соответствовать преподаватели, каким должно быть ресурсное обеспечение образования, система организации и управления юридическим образованием.

Таким образом, можно сформулировать следующие цели реформирования юридического образования:

1. Поиска оптимального баланса между традиционными, оправдавшими себя и инновационными формами юридического образования, исключение позиций «реформа ради реформы»;
2. Качественное изменение содержания образования, направленное на усиление способности юристов реализовывать свои профессиональные функции в глобально меняющемся мире при неуклонном соблюдении национальных морально-нравственных ценностей с учетом взаимосвязанных потребностей личности, общества и государства;
3. Адекватность затрат на подготовку юристов национальным потребностям и оптимальное региональное распределение учебных заведений;
4. Связь правового просвещения и национальных нравственных и культурных ценностей при целенаправленной реализации мировоззренческой и воспитательной функций права в образовательном процессе;
5. Поиск оптимальных моделей взаимодействия национальной и иных систем юридического образования при неуклонном и последовательном сохранении всего позитивного, накопленного национальной юридической школой, при более критическом и осторожном подходе к международным рекомендациям в силу их иного цивилизационного происхождения;
6. Активизация научных исследований в области правового регулирования образовательной деятельности;
7. Дальнейшее совершенствование системы управления качеством юридического образования в области стандартизации и оптимизации образовательного процесса;
8. Усиление связи между учебными заведениями и работодателями, своевременное обновление квалификационных требований к должностям и специальностям.

ГЛАВА 2. ВЛИЯНИЕ ПОЛИТИЧЕСКОГО РЕЖИМА НА СИСТЕМУ ЮРИДИЧЕСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ В РОССИИ

§ 1. Государственное регулирование системы юридического образования в Российской Империи

Влияние политического режима на все сферы жизни, в том числе и на систему образования, а тем более на юридическое, очевидно. Юридическое образование в России всегда находилось под пристальным присмотром государства.

В первой половине XIX в. с образованием в 1802 г. министерства народного просвещения в России законодательно сложилась единая отрасль государственного управления юридическим образованием, в том числе университетским (юридические факультеты), ведомственным (Царско-Сельский (Александровский), Демидовский, Ришельевский, Нежинский лицеи, Имераторское училище правоведения, Аудиторская школа). Создание законодательной системы управления образованием (учебные округа и попечительство) определяло стремление государства к централизации образовательных процессов, в том числе и при подготовке правоведов. Сложилась государственная система юридического образования, целью которой было обеспечить юристами укрепление права крепостного самодержавного строя на основе систематизированного законодательства России, что особенно характерно проявилось в период реакции на деятельность учебных заведений на рубеже 1840-1850-х гг.

В этот период система российского юридического образования складывалась как по инициативе государства, так и частных лиц. Однако государственное регулирование обусловило специфические черты юридического образования в России в 50-х гг. XIX в.: а) юридические факультеты университетов, лицеи, училище правоведения, аудиторское училище (1846-1867) имели определенные функции, штаты, бюджетное финансирование, делопроизводство, учебно-воспитательная деятельность контролировалась министерством народного просвещения, попечителями, учебными округами и т.д.; б) внутренняя деятельность учебных заведений по подготовке правоведов регламентировалась уставами, положениями, инструкциями, актами ректоров.

Во второй половине XIX в. система юридического образования выполняет новый государственный заказ – создание и укрепление правовых основ капиталистических отношений, правовой государственности, прав человека и гражданского общества. Реформирование юридического образования в России в результате апробации нескольких моделей привело к созданию мощной правовой базы деятельности университетов и учебных заведений по подготовке правоведов.

Исследование законодательства юридического образования в правовой системе Российской Империи во второй половине XIX в. позволяет сформировать новые представления по данной проблеме. Принципиальные особенности состоят в следующем, а именно вкрапления в законодательные акты преимущественно административного характера норм других отраслей права, централизованную специфику управления и финансирования, в рамках законодательства возникает новый нормативный массив, тяготевший к оформлению в самостоятельное подразделение структуры законодательства. Это позволяет объяснить, по крайней мере, в историческом плане дискуссию о необходимости создания единой концепции юридического образования и о влиянии государственного правления на систему образования (в том числе юридического) в Росси1

^[48].