WWW.DISUS.RU

БЕСПЛАТНАЯ НАУЧНАЯ ЭЛЕКТРОННАЯ БИБЛИОТЕКА

 

Pages:     || 2 | 3 | 4 | 5 |   ...   | 8 |
-- [ Страница 1 ] --

ТОМСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

ИСТОРИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ

Вопросы

истории, международных отношений

и

документоведения

Выпуск 2

2007

ТОМСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

ИСТОРИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ

Вопросы

истории, международных отношений

и

документоведения

Выпуск 2

Под редакцией д-ра ист. наук В.П. Зиновьева

и канд. ист. наук А.В. Литвинова

Издательство Томского университета

2007


Редакционная коллегия: д-р ист. наук В.П. Зиновьев, канд. ист. наук А.В. Литвинов (отв. ред.), д-р ист. наук Н.С. Ларьков, д-р ист. наук Б.Г. Могильницкий, д-р ист. наук М.Я. Пелипась, канд. ист. наук А.Г. Тимошенко, д-р ист. наук А.Т. Топчий, д-р ист. наук С.Ф. Фоминых, д-р ист. наук Э.И. Черняк.

Вопросы истории, международных отношений и документоведения: Сб. трудов студентов и аспирантов исторического факультета / Под ред. д-ра ист. наук В.П. Зиновьева, канд. ист. наук А.В. Литвинова. Вып. 2. Томск: Изд-во Том. ун-та, 2007. – 128 с.

В74
ISBN 5-7511-1919-3
В сборник включены работы студентов и аспирантов исторического факультета, кафедры музеологии института искусств и культуры ТГУ, выполненные в 2006 г. Статьи посвящены малоизученным проблемам отечественной и всеобщей истории, теории и практики современных международных отношений, документоведения, гуманитарной информатики и социальной антропологии. Для студентов и преподавателей исторических факультетов вузов, всех интересующихся проблемами истории, международных отношений, документоведения, гуманитарной информатики и социальной антропологии.
УДК 93/99 + 327(082) ББК 63 + 66 В74 ISBN 5-7511-1919-3
© В.П. Зиновьев, А.В. Литвинов. Редактирование, макет, 2007 © Авторы статей, 2007

Содержание

I. Проблемы отечественной истории...... 6

Алишина Г.Н. Социокультурная адаптация немцев, переселившихся в

Сибирь на рубеже ХIX-XX вв......... 6

Антонова Е.К. Особенности проведения Всероссийских переписей

1916 и 1917 гг. в Томской губернии....... 8

Байгузова Т.П. «Незаметная» императрица Елизавета Алексеевна... 11

Ваганова И.В. История становления газеты «Сибирская жизнь».... 12

Грекова Е.Н. Становление окружной судебной системы в Сибирском крае в середине 1920-х гг.

(на примере Томского округа)........ 15

Иванов А.А. Органы студенческого самоуправления в Императорском Томском университете:

к истории землячеств (конец XIX – начало XX вв.)..... 17

Кныш А.В. История идеального женского образа эпохи модерна - Черубина де Габриак

как отражение специфики эпохи....... 19

Костерев А.Г. В.Д. Кузнецов – основатель Сибирского физико-технического института. 21

Меркулов С.А. В.В. Сапожников – исследователь Алтая: к научной биографии профессора

Томского университета......... 22

Назарова В.Е. Интеграция экономики России в систему мирового хозяйства:

проблемы и перспективы........ 24

Новиков И.А. Система управления помещичьими крестьянами

(вторая половина XVIII – первая половина XIX в.)..... 26

Сорокин А.Н. Проблема влияния телевизионных фильмов о Великой Отечественной войне на формирование исторической памяти у подрастающего поколения... 29

Старченко М.Л. Профессор И.И. Аносов о революции и Гражданской войне.. 31

Сыресина А.И. Структура советского агитационно-пропагандистского аппарата в 1930-е гг. 33

Телешева М.А. Русская православная церковь и молодежь

(Томская область. Конец 1980-х гг. - 2006 г.)...... 35

Турукина М.Е. Женщины России на парламентских выборах 17 декабря 1995 г... 37

Фатеева А.В. Символы новой эпохи (Символы революционного времени в фильме

С.М. Эйзенштейна «Броненосец Потемкин»)...... 39

Хаминов Д.В. Идеология большевистского и белых правительств России в денежной символике

(1918-1922 гг.).......... 41

Чувашова Е.С. Цесаревич Николай Александрович (1843-1865): несостоявшийся Николай II 44

Шепель М.О. Образы прошлого и деятельность Вольной русской типографии в Лондоне. 45

Эмбрехт Р.В. Демократия в понимании участников Перестройки.... 48

Яринская А.М. Положение и роль русского мужчины в семье и обществе в эпоху Средневековья

(по Домострою).......... 51

II. Проблемы всеобщей истории и международных отношений.. 53

Данков А.Г. «Памирское разграничение» между Россией и Британской Индией.. 53

Кокуев А.Н. Проблема древневосточного деспотизма на примере ближневосточных обществ 59

Нупрейчик Е.Н. Национальная политика в Республике Казахстан: вопросы без ответов?. 62

Обухова Е.В., Соловьева В.С., Черепанова Е.Ю., Шарафиева О.Х. Колумбия:

непрекращающаяся гражданская война (попытки урегулирования в 1990–2000-е гг.). 65

Перфильев Н.В., Карнакова С.С., Пастухова Г.В. Конфликт на Шри-Ланке.

«Тигры Тамил Илама»......... 68

Урбан А.Н. Позиция Маргарет Тэтчер по отношению к социальной политике

Европейского союза на примере Единого европейского акта (1986 г.) и Хартии основных социальных прав трудящихся ЕС (1989 г.)........ 73

Хахалкина Е.В. Обсуждение вопроса создания зоны свободной торговли в парламенте

Великобритании (май 1957 г. - январь 1958 г.)...... 76

Шарафиева О.Х. Политика ЕС в урегулировании гражданской войны в Югославии (1991–1995) 78

Пелипась М.М. Влияние войны в Ираке на трансатлантические отношения в оценках

зарубежных авторов......... 80

III. Проблемы историографии....... 83

Березанская Л.В. Эволюция идеи «осевого времени» в западной научной мысли.. 83

Брусенцова А.В. Архаический миф как феномен культуры в теории И.М. Дьяконова. 85

Спиридонова С.С. Сибирский старец Фёдор Кузьмич в дореволюционной, советской и

современной отечественной историографии (вторая половина XIX – начало XXI в.). 87

Юшников А.В. «Происхождение общественного строя современной Франции» И. Тэна

в трудах В.И. Герье......... 89

IV. Проблемы источниковедения, документоведения и гуманитарной информатики 92

Агеев И.А. Газета «Сибирский вестник» как источник по истории Обь-Енисейского водного пути 92

Арышева Г.А. Реклама в томских газетах второй половины ХIХ в. как источник для изучения хозяйственно-экономической и культурной жизни города.... 94

Банина Ю.В. Записки Иоганна Корба как источник по истории России времен Петра I. 96

Иванова О.С. Философия У.Э. Деминга как теоретическая основа менеджмента качества. 97

Корчакова И.И. Web-сайт как новая форма представления документированной информации 99

Сигида Е.В. Нормативно-правовая база службы ДОУ ОАО «Саяно-Шушенская ГЭС». 101

V. Проблемы археологии, этнологии и социальной антропологии.. 104

Глызин И.П. Керамика поселения Лов-Санг-Хум II..... 104

Демидко С.А. Специфика мифологического сознания

(на материалах по медвежьему празднику обских угров)..... 108

Михалевская Т.С. Женщины в теософском движении – феномен Нового времени.. 110

VI. Вопросы методологии истории и исторического сознания... 113

Катков И.С. Отражение немецкой ментальности в работе П.С. Палласа «Путешествие по разным провинциям Российской империи»....... 113

Листвягова Т.А. Проблема теоретического осмысления космических факторов

исторического процесса........ 115

Оберемок Е.Н. Историческое сознание и мифосознание..... 117

Терре А.В. Гендерный дискурс «Гептамерона» Маргариты Наварской как выражение специфики французского Возрождения........ 120

Яблоков И.А. Конспирологические мифы в современной художественной литературе

(на примере романа Д. Брауна «Код да Винчи»)...... 123

Наши авторы.......... 127

I. Проблемы отечественной истории

Г.Н. Алишина

Социокультурная адаптация немцев, переселившихся в Сибирь на рубеже

XIX-XX вв.

Сибирь в силу исторически сложившихся обстоятельств – многонациональный край. Здесь уживаются представители разных этнических групп, этносов и конфессий. Не последнее место среди них занимают представители немецкой национальности. Многие считают, что немцы появились в Сибири в результате их депортации осенью 1941 г. из Поволжья. На самом деле массовое переселение немецких колонистов в Сибирь началось гораздо раньше – на рубеже XIX-XX вв. Оно было спровоцировано «земельным голодом» в европейской части России. Из-за нехватки наделов малоземельные или вообще безземельные колонисты шли в Сибирь в надежде улучшить свое положение. Фактором, стимулирующим этот процесс, стали аграрные реформы П.А. Столыпина, после которых процедура переезда значительно упростилась. Проживали немцы в Сибири весьма компактно: на территории Акмолинской и Семипалатинской областей Степного края, Тарского и Тюкалинского уездов Тобольской губернии, Барнаульского и Змеиногорского уездов Томской губернии.

Процесс переселения немецких колонистов и сам переселявшийся этнос имели ряд особенностей, что заставило многих исследователей обратить на них внимание. Вряд ли во всей нашей многонациональной стране удастся найти еще одну этническую группу со столь необычной судьбой. Попав в Россию в результате добровольного переселения, немцы были вынуждены еще не раз менять место своего проживания на территории новой родины. При этом они все время находились в условиях иноэтничного окружения и сами не являлись монолитным образованием.

Схожесть немцев была весьма условной. Ведь колонисты были выходцами из разных земель Германии, а также Австрии и Голландии. Разными были конфессии, к которым они принадлежали: католики, лютеране, менониты. В их традициях, обычаях, быту существовали большие различия.

Переселившись на новое место, немцы столкнулись с совершенно непривычными для них природными и социальными условиями. Иной климат, другие почвы, чуждая глазу природа – всё это являлось определенным препятствием для переселенцев. Но куда сложнее обстояло дело с социальной адаптацией немцев. Они пришли в Сибирь далеко не первыми, и им было необходимо как-то выстраивать взаимоотношения с теми, кто их опередил. Однако влиться в новую социальную среду оказалось совсем не просто. Дело в том, что колонисты, попавшие в Россию ещё при Екатерине Великой, всячески стремились оградить свой язык, традиции и культуру от русского влияния. Большинство из них не знало русского языка, предпочитало не общаться с местным населением и жить максимально изолированно. Логично предположить, что такой порядок, заведенный в среде переселенцев, не способствовал их интеграции в принимающее общество. Однако немецким колонистам, рискнувшим найти свое счастье на просторах Сибири, как и всяким другим мигрантам, пришлось пройти через неминуемый процесс адаптации как к природной, так и социокультурной среде обитания. Анализ этого процесса как раз и является целью данной работы.

Но прежде следует отметить, что если хозяйственное приспособление немцев к новым природно-климатическим условиям нашло отражение в исследовательской литературе, то адаптация социокультурная была явно обделена вниманием. Между тем за последнее время в мире резко возросло число миграций, и проблема адаптации в новой среде как этноса в целом, так и отдельно взятой личности стала весьма актуальной. Немецкие колонисты России в таком контексте без всякого сомнения заслуживают внимания ученых.

Таким образом, объектом данного исследования являются сибирские немцы (представители немецкой национальности и их потомки, переселившиеся в Сибирь из Европейской части России на рубеже XIX-XX вв.). Предмет исследования включает в себя процесс адаптации немецких колонистов к новой хозяйственно-климатической и социально-культурной среде.

Источниками для разработки заявленной темы послужили архивные документы, сборники статистических сведений по Томской губернии и сибирская периодическая печать. Кроме того, были задействованы источники личного происхождения.

Рассматривая проблему приспособления сибирских немцев к новым условиям, следует отметить, что в плане хозяйственной адаптации они, безусловно, преуспели. Хотя сибирский климат значительно отличался от того, к которому они привыкли, колонисты достаточно быстро в нем освоились. Немцы устраивались на новом месте порой успешнее, чем русские переселенцы из европейских губерний. Этому во многом способствовало и то обстоятельство, что немецкие переселенцы (особенно меннониты) шли за Урал, имея уже некоторые денежные средства, и получали материальную помощь из своих материнских колоний. Кроме того, нельзя не сказать о том трудолюбии, с которым подходили немцы к устройству в новых поселениях. Даже русские чиновники отмечали их усердие. Так, старший помощник начальника отделения канцелярии Комитета министров Сосновский писал в своем отчете о поездке в Сибирь в 1899 г., что немецкие колонисты, поселившиеся в Тарских урманах, «…в противоположность "российским" переселенцам, которые первым делом обыкновенно заботятся о сооружении домов, прежде всего, принимались за расчистки; причем первую зиму проводили нередко в землянках и, только обзаведясь пашней, приступали к устройству постоянных жилищ…»1.

Благодаря трудолюбию и упорству немцам удалось весьма преуспеть в ведении своего хозяйства. Об этом свидетельствуют обширные образцовые имения, созданные немецкими колонистами: Г.А. Брауном, Р.Г. Шпехтом, К.К. Эзау, Ф.Ф. Штумпфом и др. Об этом говорится и в официальных отчетах сибирских уездных начальников и других служащих, которые отмечали, что «в общем, немцы живут зажиточнее русских, имеют запасы хлеба, много дорогих земледельческих орудий, улучшенных пород скота»2, то есть мы с полным правом можем утверждать, что к непривычным хозяйственным условиям немцы приспособились блестяще.

Теперь стоит разобраться, как они уживались с новыми соседями. Здесь придется констатировать тот факт, что колонисты и в Сибири сохранили свое стремление к языковой и культурной изоляции. Об этом ярко свидетельствуют, в частности, два официальных отчета, написанные в разное время разными чиновниками, но определенно очень похожие по своему содержанию. Уже упоминавшийся Сосновский в том же 1899 г. отмечал, что «между водворенными… немцами-колонистами знание русского языка распространено весьма слабо и, в лучшем случае, ограничивается умением связать кое-как нескольких русских фраз…»3. Через 16 лет Змеиногорский уездный исправник в своем рапорте томскому губернатору также напишет, что «живут они (немцы. – Г.А.) совершенно обособленно от русского населения, не смешиваясь с последним, говорят на своем языке и многие из них по-русски совершенно не знают»4. Разумеется, подобная ситуация не способствовала развитию социальной коммуникации между немцами и русскоязычным населением.

Немецкие колонисты оградили себя и территориально. С самого начала они стремились селиться по мононациональному принципу. Редко когда в одном поселке проживали и немцы, и русские. На Алтае были даже две волости – Орловская и Ново-Романовская – где проживали исключительно немецкие переселенцы. Кроме этого, колонисты осознанно исключали даже малейшую возможность какого-либо проникновения «русского элемента» в их этнос. Крестьянский начальник Змеиногорского уезда в 1915 г. сообщал томскому губернатору: «Все немцы живут совершенно обособленно, отнюдь не смешиваясь с русским населением. За все время поселения здесь немцев не было ни одного случая, где бы немец женился на русской, и русская вышла замуж за немца»5. Немцы даже работников русских почти не нанимали, предпочитая своих сородичей.

В некоторое противоречие с такими порядками вступает тот факт, что Российскому государству немцы себя отнюдь не противопоставляли. Не желая ассимиляции с русским населением и ограждаясь от него, колонисты тем не менее были законопослушными и лояльными подданными Империи. Тот же Змеиногорский крестьянский начальник отмечал, что немцы «к властям относятся весьма предупредительно, дело общественного управления у них поставлено даже лучше, чем в русских селениях…»6. Помимо этого, колонисты, как правило, были самыми ответственными налогоплательщиками, вовремя возвращали взятые ссуды и добросовестно относились к всевозможным сборам. Если прибавить еще и то, что они были самым законопослушным переселенческим элементом, то можно сказать, что немцы представляли собой образец российского подданного.

Вот такая парадоксальная ситуация сложилась: став отличными хозяевами на новой земле и найдя общий язык с властью, немцы тем не менее оставались совершенно чужеродным элементом для принимающего общества. Самое изумительное, что чужеродность эта искусственно поддерживалась самими колонистами, которые ревностно возводили принцип культурной изоляции в ранг закона. Однако пойти на вынужденный контакт им все-таки пришлось, но произошло это значительно позже.

Примечания

1 Описание переселенческих поселков латышей, эстонцев и волынских немцев, образованных в тарских урманах Тобольской губернии // Материалы по истории немецких и менонитских колоний в Омском Прииртышье. 1895-1930. Омск, 2002. С. 24.

2 Государственный архив Томской области (ГАТО). Ф. 3. Оп. 44. Д. 4204. Л. 91 об.

3 Описание переселенческих поселков… С. 25.

4 ГАТО. Ф. 3. Оп. 44. Д. 4204. Л. 85.

5 Там же. Л. 91-91 об.

6 Там же. Л. 91 об.

Е.К. Антонова

Особенности проведения Всероссийских переписей 1916 и 1917 гг.

в Томской губернии

Актуальность поставленной темы объясняется цивилизационным подходом, в основе которого лежит не стадиальное развитие общества и деление на социально-экономические формации, а хозяйственная культура окружающего мира. Переписи 1916 и 1917 гг. отразили некоторые черты российской, прежде всего, крестьянкой культуры начала ХХ в. Поэтому цель данной статьи: выяснить особенности проведения всероссийских переписей 1916 и 1917 гг. и степень их влияния на качество переписного материала.

Тяжелое социально-экономическое и политическое положение России начала ХХ в., несовершенство и разрозненность государственной статистики привели к необходимости проведения Всероссийских сельскохозяйственных, городских и поземельных переписей 1916-1917 гг.1 Поэтому переписи отразили некоторые черты крестьянской культуры и систему ценностей начала ХХ в.

Переписные работы должны были проводиться при помощи земских учреждений, а там, где нет земства, – при помощи уполномоченных представителей Особого совещания по продовольствию, а также через местные переселенческие Управления2. Председатель Особого Совещания по продовольствию в Российской империи господин министр земледелия возложил обязанность провести Всероссийскую сельскохозяйственную перепись 1916 г. в Томской губернии на Статистический отдел Томского переселенческого района3. 9 мая 1917 г. Министерство земледелия по заданию Временного правительства утвердило особое положение, на основании которого должны были пройти Всероссийская поземельная и городская перепись 1917 г., которые также затронули Томскую губернию4. Целью переписи 1916 г. был учет продовольственных, кормовых и сырьевых ресурсов страны для последующей разверстки по губерниям обязательных поставок и реквизиций молочного скота, хлеба и фуража. Задачи и программа переписи сводились к регистрации рабочих сил, сельского населения, скота, посевных площадей и запасов главнейших продовольственных и фуражных продуктов. Цифровые данные, полученные во время переписи 1916 г., должны были быть «направлены на правильное снабжение продовольствием армии и тыла, на сохранение и поддержание незыблемости сельского хозяйства в стране»5. Перепись 1917 г. способствовала учету сельскохозяйственных продуктов, собирала данные о количестве и качестве земельных угодий, указывала на формы землевладения и землепользования. Главным образом сведения, полученные в ходе поземельной и городской переписи 1917 г., должны были лечь в основу обсуждения и решения земельного вопроса в Учредительном собрании6.



В Томской губернии консультативным и распорядительным органом переписей было Организационное бюро. Ему подчинялся Статистический отдел Томского переселенческого района во главе с заведующим В.Я. Нагнибедой7. Он привлекал к делу проведения переписей всех чинов Томского переселенческого района, православное духовенство, учительский персонал, учащихся церковно-приходских школ, ветеринарных врачей, податных инспекторов, агрономов, добровольных корреспондентов, всех служащих земских и городских учреждений8. Во время проведения переписей в Томском переселенческом районе применялся экспедиционный метод, при котором регистраторы выезжали на место сбора информации, они опрашивали крестьян на сходах, обходили сельхозугодья, просматривали окладные книги, проводили выборочные переписи. Одним словом, вели индивидуальную работу как с населением, так и с административными органами власти. Техника опроса крестьян была проста. Регистраторам рекомендовалось для получения полной и правдивой информации «никогда не опрашивать крестьян с глазу на глаз». Проводить опросы только в присутствии 8-10 домохозяев. При таких условиях крестьяне меньше давали ложных ответов, т.к. чувствовали контроль со стороны односельчан9. Кроме того, регистраторы задавали вопросы в «доступной, краткой и определенной форме», используя «терминологию крестьян». Рекомендовалось не задавать те вопросы, которые не имеют никакого отношения к жизни данной деревни или села10.

В ходе осуществления переписей всеми переписными округами Томского переселенческого района заведовали окружные заведующие, районами – старшие инструктора, инструкторскими участками – инструктора, регистраторскими участками – регистраторы11. Они также занимались среди населения и разъяснительной работой: давали оценку последним политическим событиям в стране, по возможности разъясняли их, рекомендовали не держать дома бумажных денег, а сдавать их в Государственный банк и сберкассы, чтобы избежать инфляции12.

В целом в ходе проведения переписей и сбора нужной информации в Томском районе выяснилось, что население в большинстве своем не готово давать переписному персоналу полные сведения. Это было вызвано как объективными, так и субъективными причинами.

Переписи 1916 и 1917 гг. в Томском переписном районе нередко проходили в не благоприятных условиях. Часто не хватало денег. Так в 1916 г., в «Николаевском округе регистраторы из-за безденежья сидели четыре дня без дела и чтобы выехать к инструктору за деньгами вынуждены были заложить свои вещи», «в Мариинском округе из-за невозможности за отсутствием денег, отпустить регистраторов приходилось выплачивать ежедневно в течение 10 дней по 120 руб. лицам уже окончившим работу»13. В 1917 г. в 130 районе Алтайского переписного округа «перепись была произведена на занятые деньги у местного лесопромышленника»14.

Переписи были осложнены военным временем. Большинство мужчин – работников были мобилизованы, поэтому до 30-40 % крестьянских хозяйств во время переписей были представлены женщинами. Чаще всего они давали необъективную информацию, т.к. полевые работы были частью мужской хозяйственной культуры, в которой женщины принимали незначительное участие15.

Время проведения переписей было выбрано не совсем удачно: оно совпало с самым горячим временем для крестьян – страдой. Все оставшееся после мобилизации сельское население работало в поле. По сообщениям регистраторов, все население деревень «выезжало на полевые работы, где они нередко оставались в продолжение целой недели или же приезжали домой поздно вечерам»16. Поэтому на призывы переписчиков крестьяне отвечали: «вы бы приехали переписывать либо в конце мая, либо зимой, тогда бы мы с радостью все рассказали Вам, а теперь у нас страда: один день год кормит»17.

Отношение крестьян к переписям чаще всего было настороженным. Так, один из инструкторов писал в 1916 г.: «масса земледельческая в большинстве своем была, безусловно, враждебно настроена к переписи, как к мере выяснения состояния хозяйства крестьяне видели главную цель переписи – "описать" и "отобрать" то, что "по закону" принадлежит им»18. Многие крестьяне между словами «регистрация» и «реквизиция» не делали разницы19. Правдивость информации, которую давали крестьяне, подлежала сомнению: «население давало сведения неправдивые, что подтверждалось проверкой заполненных регистраторами карточек с окладными книгами»20. Крестьяне стремились «умалять цифровые данные в своих ответах» для того чтобы скрыть истинное экономическое положение21. Крестьяне регистраторам говорили: «если не будешь записывать то, что, мы говорим, мы уйдем совсем со схода. И регистратор, чувствуя эту озлобленность массы, записывал то, что ему говорили крестьяне, не желая вступать в длинный спор и терять много драгоценного времени»22. Были случаи, когда крестьяне отказывались в качестве протеста участвовать в переписи. Крестьяне заявляли, что у них нет предметов первой необходимости, а чиновники «все пишут и пишут, а им ничего не дают»23. Некоторые крестьяне перед переписью 1917 г., боясь реквизиции хлеба, продавали его по высокой цене – 5 руб. за пуд – и вывозили хлеб к киргизам и на территорию Китая24.

Наряду с этим были исключения. Так, в селе Белоярском Барнаульского округа крестьяне приняли активное участие в переписи 1917 г. Здесь «наблюдался необыкновенный наплыв крестьян для регистрации, так, что 9 регистраторов едва успевали переписывать»25.

В большинстве случаев население мирилось с переписью как с необходимостью, а органы крестьянской власти к переписи относились «по долгу службы»26.

Местная власть в отношении переписей занимала разную позицию. С одной стороны, «администрация часто облегчала работу переписного персонала своим авторитетом, вносила в работу планомерность и порядок, способствовала скорейшему производству переписи, особенно в крупных переписных центрах». В других случаях администрация занимала позицию невмешательства. Она указывала на то, что перепись это «не дело администрации, что у нее есть дела поважнее»27. Были случаи, когда органы местной власти к переписи относились «халатно и неисполнительно»28. В некоторых случаях переписчиков компрометировали. К примеру, Земельная управа Мариинского округа пыталась сорвать проведение переписи. Она указала, что «переписной персонал мало подготовлен к своей работе, благодаря чему перепись ведется неправильно, и что на этой почве происходят столкновения между переписным персоналом и населением, которое изгоняет переписчиков из деревни». Данные факты при проверке не подтвердились29.

Некоторых регистраторов пытались арестовать. Инструктор 130-го района Алтайского переписного округа Б.А. Верниковский вспоминал: «от меня потребовали документы о моей личности, я показал удостоверение, выданное мне Томским Губернским Народным Собранием в 1917 г. Посмотрев его, мужчины объявили мне, что это напечатано и к тому же подписей нет писанных, и признали его негодным. От дальнейших недоразумений меня спасло удостоверение, выданное Бийским Советом Крестьянских депутатов, которое оказалось "писаным рукой". Этот же инструктор отмечал враждебное отношение к переписи 1917 г. старообрядцев: «в каждом из нас они видели "антихриста" и после долгих колебаний шли давать показания; другие вовсе отказывались переписываться, с ними приходилось вступать в споры и уговаривать для того, чтобы добиться и от них хоть каких-нибудь показаний» 30. Такую же позицию заняли некоторые старообрядцы Кузнецкого переписного округа, они отказались переписываться, «ссылаясь на Даниила и Ефрема Сирина, которые предсказывали всеобщую перепись перед концом мира и предостерегали верующих от дачи показаний… крестьяне просили подвергнуть их какому-нибудь наказанию, но не принуждать переписи»31.

Большое значение на ход переписи оказало отношение самих регистраторов к выполнению своей работы. Регистраторы увольнялись за неисправное заполнение карточек и незнание крестьянской жизни32. Работы многих были не приняты и не оплачены инструкторами, как это было, к примеру, в Нарымском переписном округе в 1917 г.33 По сообщениям инструктора Томского района второго Каинского округа Н.С. Неймана: «относились регистраторы к переписи 1916 г. одни с участием другие безразлично. Под конец переписи все стали относиться безучастно, так как ложь крестьян разбивала всякие надежды, насчет переписи»34.

Одним словом – сельскохозяйственные, городские и поземельные переписи 1916 и 1917 гг. в Томском переселенческом районе шли крайне разнообразно. Как уже указывалось выше, были отдельные особенности в ходе проведения переписей 1916 и 1917 гг., однако они серьезно не могли повлиять на полученные результаты. Программа переписи 1916 г. была намного шире предшествующих, подсчеты были проведены как по губернии, так и по уездам, волостям и природно-географическим зонам. Итоги переписи 1916 г. указали на главную позицию Томской губернии в Сибири при посеве продовольственных культур. Они составили 43,9%, а посевы всех главных культур – 44,7%. Перепись 1917 г. имела вообще 165 различных показателей и давала информацию намного обширнее предыдущей переписи35. Она указала на лидирующую роль Томской губернии по наличию основных сельскохозяйственных машин, имевшихся в Сибири – 51% железных плугов, 78% косилок, 81 жнейка, 52 молотилки и т.д.36

Нужно отметить, что сама крестьянская община ко времени проведения переписи 1916 гг. еще сохраняла свою культуру общения с чиновниками как представителями внешнего мира. Авторитет власти на местах еще не был разрушен, хотя произошли сильные изменения в ее верхних эшелонах. Цели переписей были различны, но между ними отмечалась преемственность. Техническая сторона дела: методы сбора и обработки информации – была разработана еще деятелями земской статистики, представители которой считались лучшими в мире. Переписной персонал в 1916 и 1917 гг. лишь воспользовался предыдущими методологическими достижении и улучшил их. Поэтому полученные статистические результаты переписей 1916 и 1917 гг. в Томской губернии можно считать качественными и отражающими объективную сторону экономической жизни России начала ХХ в.

Примечания

1 Сборник статистических сведений об экономическом положении переселенцев / Под ред. В.Я. Нагнибеды. Томск, 1913. С. 468.

2 Государственный архив Томской области (ГАТО). Ф. 239. Оп. 13. Д. 4. Л. 2.

3 Там же. Ф. 239. Оп. 1. Д. 124. Л. 49.

4 Инструкция по производству Всероссийской сельскохозяйственной и поземельной переписи в 1917 г. Томск, 1917. С. 1.

5 ГАТО. Ф. 239. Оп. 1. Д. 124. Л. 17.

6 Организация Всероссийской переписи 1917 в Алтайско-Томской части Сибири. Томск, 1920. С. 1.

7 Там же. С. 3.

8 ГАТО. Ф. 239. Оп. 1. Д. 124. Л. 22; Оп. 4. Д. 231. Л. 45; Оп.13. Д. 4. Л. 2, 57, 69.

9 Инструкция по производству… С. 4.

10 ГАТО. Ф. 239. Оп. 13. Д. 1. Л. 6.

11 Там же. Ф. 239. Оп. 1. Д. 124. Л. 49.

12 Там же. Ф. 239. Оп. 13. Д. 27. Л. 3.

13 Организация Всероссийской переписи… С. 14.

14 ГАТО. Ф. 239. Оп. 13. Д. 5. Л. 6.

15 Инструкция по производству… С. 5.

16 ГАТО. Ф. 239. Оп. 13. Д. 5. Л. 6.

17 Организация Всероссийской переписи… С. 12.

18 ГАТО. Ф. 239. Оп. 13. Д. 5. Л. 14.

19 Организация Всероссийской переписи… С. 12.

20 ГАТО. Ф. 239. Оп. 13. Д. 5. Л. 7.

21 Организация Всероссийской переписи… С. 12.

22 ГАТО. Ф. 239. Оп. 13. Д. 5. Л. 22.

23 Там же. Л. 20.

24 Протоколы Сибирского областного совещания статистиков переселенческого управления, состоявшегося 13-21 мая 1921 г. в Иркутске. Томск, 1916. С. 1-3.

25 Организация Всероссийской переписи… С. 12.

26 ГАТО. Ф. 239. Оп. 13. Д. 5. Л. 14.

27 Организация Всероссийской переписи… С. 11.

28 ГАТО. Ф. 239. Оп. 13. Д. 5. Л. 22.

29 Организация Всероссийской переписи… С. 12.

30 ГАТО. Ф. 239. Оп. 13. Д. 5. Л. 5.

31 Организация Всероссийской переписи… С.11.

32 ГАТО. Ф. 239. Оп. 13. Д. 12. Л. 46.

33 Там же. Д. 10. Л. 33.

34 Там же. Д. 5. Л. 22.

35 Материалы переписи 1916 г. по Томской губернии (из опыта обработки на ЭВМ). Новосибирск, 1969. С. 30.

36 Островский И.В. Материалы сельскохозяйственных переписей 1916-1917 гг. по Западной Сибири как исторический источник // Крестьянство Сибири периода разложения феодализма и развития капитализма. Новосибирск, 1979. С. 32.

Т.П. Байгузова

«Незаметная» императрица Елизавета Алексеевна

О жизни императрицы Елизаветы Алексеевны написано немного, но остались два ценных источника: письма ее к матери в продолжение 34 лет1 и мнения некоторых современников. Последние менее ценны, т.к. к суждениям современников, какими бы они ни были, надо всегда относиться осторожно, нельзя во всем доверять им.

В самом начале ХХ в. судьбой и личностью императрицы Елизаветы Алексеевны заинтересовался историк великий князь Николай Михайлович. В 1909 г. он издал трехтомный труд «Императрица Елизавета Алексеевна, супруга императора Александра I». Это историческое исследование теперь малодоступно. В годы советской власти об императорах и членах их семей если что-то и писали, то исключительно негативно. Редкие публикации последнего десятилетия носят эпизодический и поверхностный характер2. В настоящее время появилось несколько исследований, посвящённых Елизавете Алексеевне.

Елизавета была немка, уроженка Бадена, уездного городка юго-западной Германии. Детство ее прошло тихо и совсем безмятежно в ее почтенной семье. При скромности и простоте немецкой жизни воспитание её было тщательным, обращалось особое внимание на изучение французского языка, общепринятого тогда в Европе. Кроме истории и географии преподавались философия, немецкая и всемирная литература. Такое тщательное образование встречалось редко, и оно должно было произвести впечатление на прочие дворы Германии. Сведения о Елизавете дошли и до Екатерины II.

Бесконечно любя своего старшего внука, Екатерина хотела женить его на особе, выдающейся не только по внешности, но и по умственным и душевным качествам. Благодаря Н.П. Румянцеву она получала подробное описание быта различных немецких дворов. Румянцев обратил внимание государыни на баденскую семью и на наследную маркграфиню Амалию, которая особенно выделялась между другими в заботах о воспитании своих детей. Жребий был брошен. Тринадцати лет принцессу Луизу с сестрой Фредерикой повезли в Петербург. Здесь выбор великого князя Александра пал на Луизу. В 14 лет она стала русской великой княгиней. Прибыла Елизавета в Россию одна, без матери, с сестрой, которая вернулась обратно в Баден, еще до свадьбы. Девочка очутилась вдруг в совершенно новой обстановке. Её сразу поразил блеск двора русской императрицы, величие и вместе с тем приветливое отношение женщины, слава о которой уже давно прогремела на всю Германию. Пока была жива Екатерина, Елизавета Алексеевна мало замечала присутствие отца и матери своего юного супруга. Великий князь Павел и Мария Федоровна жили большую часть времени в Гатчине и мало стесняли молодых.

Елизавета чувствовала одиночество уже в ту пору, сокрушаясь о разлуке с родными, впоследствии оно усугубилось…

Екатерина скончалась. Все сразу изменилось. Елизавета, которой минуло уже 16 лет, была поражена, как громом, неожиданной переменой. Строгость Павла обнаружилась немедленно, началась усиленная военная муштровка. Пять лет пришлось прожить в тяжелой атмосфере и безропотно молчать. Стеснениям всякого рода подвергалась и Елизавета. 11 марта 1801 г. Павел I был убит. Александр стал императором, Елизавета – императрицей. Ей только что исполнилось 22 года. После потери в 1799 г. малолетней дочери, у Елизаветы долгое время не было детей, но, несмотря на это, молодые супруги жили в полном согласии и успели привязаться друг к другу. После событий 11 марта Елизавета не потеряла присутствия духа и всячески поддерживала Александра, в то время как императрица Мария Федоровна предавалась горю и, поняв, что будет царствовать ее сын, а не она, удалилась временно в Павловск, где жила в уединении.

Елизавета хорошо изучила характер Марии Федоровны и знала, что ее удаление будет недолговременным, что она не перестанет вмешиваться в дела и постарается влиять на сына. Не желая ставить мужа перед выбором, Елизавета сама решила отойти в сторону. Это решение было ее ошибкой: отстранившись от всего, она не замечала, как постепенно стал равнодушен к ней Александр, который теперь больше прислушивался к советам матери.

Елизавета проводила время в кругу людей, которым вполне доверяла. Наиболее близка ей была фрейлина княжна Шаховская, в замужестве княгиня Голицына. Она всецело завладела расположением императрицы, и её имя встречается в письмах Елизаветы вплоть до кончины княгини, последовавшей в 1807 г.

С 1807 г. Александр увлекся красивой полькой М.А. Нарышкиной. Елизавета Алексеевна и здесь не сочла нужным произнести протест и сначала снисходительно смотрела на их сближение. Таким образом, первые годы царствования прошли для Елизаветы в каком-то искусственном ладу. Она хотя и жаловалась матери на неверность мужа, но продолжала безмолвствовать3. В конце 1806 г. у неё родилась вторая дочь, на этого ребенка были перенесены все заботы – остальное как будто не существовало в эту блаженную пору. Но вот скончалась подруга Голицына, а вскоре после этого умерла и дочка императрицы. Настал новый период ее жизни: отчаяние и полное разочарование во всем были настолько очевидны, что и современники оказались единодушными в чувстве сострадания к безутешной матери.

С 1808 г. до Отечественной войны Елизавета Алексеевна прожила в полном забвении. Ею овладело какое-то неопределенное чувство жертвы судьбы4. Елизавету влекло к мужу, но она не умела даже показать ему этого влечения.

Настал 1812 г. Вся Россия встрепенулась, и весь драматизм переживаемого нашествия иноплеменников получил самый живой отклик в душе Елизаветы. Она не только всем сердцем поддерживала Александра, но и приняла непосредственное участие в судьбе раненых и разоренных войной. С этого года в характере государыни совершился новый перелом. Она начала стремиться проявить как-нибудь инициативу. Не имея доступа к учебными и богоугодными заведениям, находившимся в руках Марии Федоровны, Елизавета основала Общество патриотических дам и домов трудолюбия. Не будь войны, едва ли она решилась бы на эту полезную деятельность. А между тем при её чутком уме и отзывчивом сердце она могла бы уже многое сделать.

Будучи в 1814 г. в Германии, Елизавета Алексеевна беседовала с Гёте. Бетховен посвятил ей свой единственный полонез «Элизе». Она проявляла глубокий интерес к русской литературе. Связи её с русскими поэтами были настолько близкими, что они считали возможным знакомить государыню со своими запрещёнными стихами. Её боготворили литераторы пушкинского круга. Особо дружеские, доверительные отношения связывали её с Н. М. Карамзиным5.

Члены масонской ложи «Избранного Михаила» ставили своей целью устранение императора Александра Павловича и возведение Елизаветы Алексеевны на трон. Они считали, что в случае её прихода к власти самодержавие в России будет преобразовано в конституционно-монархический строй. Но этого не случилось, век женщин- императриц уже прошёл. Елизавета была незаменима в трудные минуты, но опять отходила в тень6.

В 1818 г. стало заметно определенное сближение с супругом. Жизнь для Елизаветы начинала снова приобретать определенную цель, и приступы отчаяния и разочарования проявлялись реже.

Елизавета стремилась ловить те редкие минуты, когда Александр находился в столице или ее окрестностях, чтобы иметь возможность быть с ним наедине. Она старалась не покидать его даже во время бесконечных церемоний и парадов, которые ненавидела. Такое отношение государыни не могло не быть замечено Александром, и он ценил это7.

Государь начал уделять Елизавете больше внимания. В 1822 и 1823 гг. их отношения настолько окрепли, что Александр старался как можно чаще находиться наедине с Елизаветой, и, когда это удавалось, как летом 1823 г., супруги были особенно счастливы, как бы вторично проживая медовые месяцы. Но, когда отношения были налажены, начались болезни. В 1824 г. здоровье Елизаветы пошатнулось, после чего последовала поездка на юг.

Супругам выпало еще несколько недель счастья в Таганроге, в уединенной обстановке, но вскоре Александр Павлович тяжко занемог и скончался. После этого смысл дальнейшей жизни исчез для Елизаветы8, и через несколько месяцев она умерла.

Елизавета Алексеевна, возможно, могла бы стать правительницей, многие верили, что если бы она взошла на престол, то смогла бы провести те либеральные реформы, которые не удались её мужу. Но, в отличие от Марии Фёдоровны, Елизавета не стремилась самостоятельно править, она желала обретения простого семейного счастья.

Примечания

1 Письма императрицы Елизаветы Алексеевны к матери, маркграфине Баденской Амалии (1797-1826) / Предисл. великого князя Николая Михайловича; Пер. с фр., послесл. и прим. Д.В. Соловьева // Звезда. 2001. № 1.

2 Там же.

3 Там же.

4 Хандельсман М. Адам и Психея. Любовь магната к императрице // Родина. 1994. № 12.

5 Васильева Л. Жена и муза // Наука и религия. 1998. № 9.

6 Хандельсман М. Указ. соч.

7 Письма императрицы…

8 Васильева Л. Жена и муза // Наука и религия. 1998. № 10.

И.В. Ваганова

История становления газеты «Сибирская жизнь»

«Сибирская жизнь» – крупнейшая частная ежедневная газета в Томске конца XIX – начала XX в. Она появилась в 1897 г. и с перерывами издавалась до конца 1919 г. Как следует из названия, эта газета претендовала на общесибирское значение и распространение. И действительно, её тираж был значительным, временами достигал 25 тыс экземпляров, а газета читалась даже в самых отдаленных городах и уездах края. Однако было так не всегда. «Сибирская жизнь» в своем становлении прошла длинный и трудный путь от простого справочного листка до издания, выходившего на 4-6 полосах большого формата.

«Сибирская жизнь» как провинциальная частная газета представляет собой уникальный социокультурный феномен, однако её история изучена далеко не исчерпывающе. Это обусловлено, главным образом, тем, что в работах исследователей «Сибирская жизнь» чаще выступает как исторический источник для анализа различных сфер общественной деятельности, а не как самостоятельный объект изучения1.

Цель данной работы – рассмотреть историю становления газеты «Сибирская жизнь». Хронологические рамки исследования (1894-1905 гг.) охватывают период существования газеты с момента её создания до первой русской революции и совпадают с этапом развития «Сибирской жизни» того времени, когда её редактором был Петр Иванович Макушин.

Как известно, первая российская печатная газета, основанная по повелению Петра I, появилась в декабре 1702 г. В Сибири же периодическая печать начала развиваться с опозданием почти на век. Первым сибирским периодическим изданием стал Тобольский ежемесячный журнал «Иртыш, превращающийся в Иппокрену», появившийся в 1790 г. Однако уже через два года он прекратил свое существование, «ибо наполнялся материалом никакого отношения к Сибири не имевшем»2.

Прошло более шестидесяти лет, прежде чем в Сибири вновь возникли органы периодической печати. В 1857 г. в Тобольске, Томске, Красноярске и Иркутске появились «Губернские ведомости». Вскоре после возникновения «Ведомостей» начинаются попытки издания частных органов периодической печати, так как официальные издания не удовлетворяли потребность общества в получении разнообразной информации.

В 1860 г. в Иркутске появилась первая частная сибирская газета – «Амур» (1860-1862). Первой частной газетой в Западной Сибири стала томская «Сибирская газета» (1881-1888). Однако бурный подъем в развитии сибирской периодической печати начинается с 90-х гг. XIX в., когда не проходит ни одного года без того, чтобы не возникло официальное или частное издание.

Именно в это время, 2 июля 1894 г., выходит первый номер газеты «Томский справочный листок» под редакцией Петра Ивановича Макушина. В программе газеты значились такие разделы, как: 1) месяцеслов и календарные сведения; 2) правительственные распоряжения; 3) телеграммы; 4) местная хроника; 5) отчеты о заседаниях городской думы, ученых, благотворительных и других местных обществ и судебных мест без обсуждения судебных решений; 6) справочный отдел; 7) библиографические известия; 8) объявления. Это была первая в Сибири ежедневная газета.

Важно отметить, что первоначально П.И. Макушин планировал издание газеты с обычной, т.е. расширенной, программой. Однако после того как он был охарактеризован томскими жандармами «как человек, ведущий близкое знакомство со всеми политическими ссыльными, находящимися на территории Томска и в ближайших к Томской губернии местностях»3, Петербургский Совет управления по делам печати дозволил ему издавать лишь справочный листок.

Однако в 1894 г. главным было начать. Покровитель Макушина в Петербурге князь
Г.С. Голицын тогда сказал ему: «Лихо – загнать клин, программу со временем вы можете расширить, и название газеты изменить»4. Петр Иванович последовал совету и решил идти от справочного листка к большой общественно-политической газете, что в тех условиях было, безусловно, целесообразно. «Томский справочный листок» быстро завоевал симпатии местной публики. Уже к концу первого полугодия число его подписчиков достигло 1000 человек, что для пятидесятитысячного Томска составляло тогда внушительный тираж.

Помня совет князя Голицына П.И. Макушин в 1895 г. обратился в Главное управление по делам печати с прошением о переименовании газеты в «Томский листок» и расширении программы издания за счет следующих отделов: 1) статьи и заметки о Сибири; 2) фельетон; 3) корреспонденции;
4) критический разбор книг и периодических изданий; 5) газетные известия; 6) ответы редакции. Через месяц из Петербурга был получен положительный ответ, с условием, чтобы предназначенные к напечатанию в газете статьи не имели характера передовых.

Первый номер «Томского листка» еще мало отличался от своего предшественника, но во втором номере уже встречается авторская статья П. Голубева «Историко-статистическая заметка о податях в Томской губернии». Постепенно «Томский листок» принимает вид настоящей газеты, все еще, правда, живущей почти исключительно интересами Томска и Томской губернии. Тем не менее, расширение программы прибавило читателей – к концу 1895 г. тираж газеты составлял уже 2600 экземпляров.

В 1896 г. П.И. Макушин добился разрешения иллюстрировать газету. Появление в «Томском Листке» хорошо исполненных иллюстраций значительно подняло в публике интерес к нему, и к концу 1896 г. тираж дошёл до 3400 экземпляров, из них более тысячи получали иногородние подписчики.

Между тем обозначившийся к концу 1890-х гг. социально-экономический подъем не находил надлежащего отклика и оценки на страницах «Томского листка». И тогда П.И. Макушин вновь расширяет рамки своего издания. Первым шагом на этом пути стало переименование «Томского листка» в «Сибирскую жизнь», вторым – обогащение содержания газеты такими отделами, как 1) статьи о русской и заграничной общественной жизни; 2) статьи и известия научного и практического содержания; 3) очерки; 4) повести, рассказы и стихотворения; 5) обзор событий русской и заграничной общественной жизни.

Накануне преобразований Макушин вел переговоры с наиболее опытными и влиятельными местными общественными деятелями и журналистами. Постепенно сложился следующий круг сотрудников: общественные и политические деятели А.В. Адрианов, П.В. Вологодский, Г.Н. Потанин, В.К. Штильке; ссыльные Ф.Я. Кон, Ф.В. Ленник, П.Н. Лепешинский, В.С. Арефьев; чиновники
А.М. Головачев, С.П. Швецов; публицисты, писатели П.А. Голубев, Ю.О. Горбатовский, Н.Ф. Олигер, С.И. Гусев-Оренбургский; профессора университета И.А. Малиновский, М.А. Рейснер,
В.В. Сапожников, М.Н. Соболев.

Говоря об авторском коллективе «Сибирской жизни», интересно отметить, что подавляющее большинство статей, фельетонов и корреспонденций газеты подписаны псевдонимами. Атрибутирование статей «Сибирской жизни» видится задачей будущего, однако отдельные псевдонимы уже расшифрованы. Так, например, А.В. Адрианов подписывался как «Проснувшийся Сибиряк», Ф.Я. Кон – «К.О.Н.», В.И. Федоров – «Ф.», В.С. Ефремов – «Е.Ф.Р.», В.Д. Соколов – «В.Д. Митрич», С.С. Синегуб – «Н.Н.Н.», М.С. Ольминский – «Марк Павлович», «Степаныч» или «А.В.».

С переименованием «Листка» в «Сибирскую жизнь» в редакцию, кроме П.И. Макушина, вошли: его брат А.И. Макушин, политссыльный А.Н. Шипицын, присяжные поверенные М.Н. Вознесенский и М.Р. Бейлин, поэт С.С. Синегуб, публицист Г.Б. Баитов и др.

«Сибирская жизнь» впервые появилась 1 ноября 1897 г. По словам Крутовского, газета «сумела быстро снискать себе известную популярность и велась, как не особенно яркий, но независимый прогрессивный орган, отзывавшийся… на все очередные вопросы местной жизни, не забывая и об общеполитических темах дня того времени»5. Однако ведение газеты П.И. Макушиным не устраивало наиболее идейную группу сотрудников6. Они обвинили Макушина «в симпатиях к церковным школам и редакторском деспотизме» и в результате конфликта в конце 1898 г. вышли из состава редакции. Тем не менее постепенно приток новых сил и возврат части прежних сотрудников оживил газету. «Сибирская жизнь» становится устойчивее и определеннее, направление газеты устраивало читателей.

С 4 мая 1903 г. начинают выходить ежемесячные иллюстрированные приложения к «Сибирской жизни», посвященные Сибири, Монголии, Китаю и Японии. В конце 1904 г. издание приложения по невыясненным причинам прекратилось. Впоследствии, несомненно, огромное влияние на распространение газеты оказала русско-японская война, за несколько месяцев увеличившая тираж, который достиг 15000 экземпляров.

После кровавых событий октября 1905 г., когда в Томске произошел черносотенный погром и жизнь Петра Ивановича Макушина оказалась в опасности, он, потрясенный жестокостью, решил прекратить издание газеты и уехать в Париж, где уже жила его семья. Но, узнав о таком намерении
П.И. Макушина, присяжный поверенный М.Р. Бейлин обратился к нему с предложением передать издание газеты группе заинтересованных лиц. Впрочем, Макушин в своих воспоминаниях приписывает себе инициативу в этом вопросе. Так или иначе, но не позднее ноября 1905 г. М.Р. Бейлиным, а также несколькими профессорами Томского университета и Томского технологического института было организовано Сибирское товарищество печатного дела, которое приобрело «макушинское предприятие». Редакторство «Сибирской жизни» перешло к И.А. Малиновскому и М.Н. Соболеву.

Таким образом, прослеживается вполне определенная связь между тремя последовательно издававшимися П.И. Макушиным изданиями: «Томским справочным листком», «Томским листком» и «Сибирской жизнью». Действительно, дважды программа газеты расширялась, дополняясь новыми рубриками. В то же время каждый раз после изменения получалось издание обновленного характера и другого формата. Особенно заметно это различие между «исходным» «Томским справочным листком», в котором основа содержания – телеграммы телеграфного агентства и краткие заметки о местной жизни, и «Сибирской жизнью» – одной из крупнейших провинциальных частных газет того времени, наполнявшейся разнообразными материалами.

Примечания

1 См.: Галажинский Э.В. «Сибирская Жизнь» о рыбопромышленном освоении (конец XIX – начало XX вв.) // Хозяйственное освоение Сибири: история, историография, источники. Томск, 1991. С. 82–89; Ковашов А.В. Конокрадство в Мариинском уезде в начале ХХ века (по материалам газеты «Сибирская Жизнь») // Кемеровской области 60 лет: Материалы Всероссийской научной конференции, посвященной 60-летию Кемеровской области (Кемерово, 15 мая 2003 г.). Кемерово, 2003. С. 62; Хроника художественной жизни Томска. 1909-1919 гг.: К 90-летию Томского общества любителей художеств (по материалам газеты «Сибирская жизнь»). Томск, 2000. 168 с.

2 Адрианов А.В. Периодическая печать. Иркутск, 1919. С. 2.

3 Цит. по кн.: Сталева Т.В. Сибирский просветитель Петр Макушин. М., 2001. С. 147.

4 Там же.

5 Крутовский В. Периодическая печать в Томске // Город Томск. Томск, 1912. С. 299.

6 См.: От сотрудников // Сибирская жизнь. 1899. 3 марта. С. 2-3.

Е.Н. Грекова

Становление окружной судебной системы в Сибирском крае в середине 1920-х гг. (на примере Томского округа)

Современная система судебных органов в России сложна и многофункциональна. Существующие в ней проблемы и определенные сложности невозможно понять, исходя только из анализа современной ситуации. Необходимо изучать основные события, влиявшие на судебную систему и судебную практику в прошлом. Кроме того, изучение не только центральных судебных органов, но и местных, дает более точное и целостное представление об особенностях судоустройства и судопроизводства.

В мае 1925 г. было обнародовано Постановление ВЦИК РСФСР, которое вводило окружное административно-территориальное деление. В соответствии с этим Постановлением был образован Сибирский край с центром в Ново-Николаевске, в состав которого вошли Омская, Алтайская, Ново-Николаевская, Томская губернии1.

Сибирский край в середине 1920-х гг., несмотря на свою отдаленность от центра, представлял собой активно развивающийся регион, но в результате проводимой государством репрессивной политики здесь скапливалось огромное количество людей, так или иначе не устраивавших государственную власть. Считалось, что эти реакционно-преступные силы требуют повышенного внимания. Существовавшая в тот период судебная система в составе Верховного Суда РСФСР, губернских судов и народных судов не справлялась с огромным количеством дел. В результате потребовалось внести изменения в сторону расширения судебной системы: губернские суды заменялись краевыми и окружными судами.

Становление окружной судебной системы в Сибирском крае – это длительный процесс, начавшийся в 1925 г. и завершившийся только в 1927 г. В качестве переходного этапа к новой судебной системе следует рассматривать создание судебно-кассационных сессий краевого суда.

В ноябре 1925 г. для осуществления судебно-кассационных функций, возлагавшихся ранее на губернские суды, в Сибирском крае были образованы пять судебно-кассационных сессий, по числу созданных округов.

Томская постоянная судебно-кассационная сессия Сибирского краевого суда, образованная согласно «Положению о судоустройстве Сибирского края» от 23 ноября 1925 г., начала действовать с
1 декабря 1925 г. в пределах Томского округа2. В ведении Томской сессии также были Кузнецкий и Ачинский округа.

Переход от губернского суда к судебно-кассационной сессии краевого суда сопровождался ликвидацией инструкторско-ревизионного отделения, бухгалтерии, нотариального отделения, коллегии защитников. Сессия, в свою очередь, включала 2 отдела – уголовный и гражданский, в каждом из которых было по 2 отделения – судебное и кассационное3. Она состояла из членов краевого суда, назначаемых Пленумом крайсуда. Один из членов краевого суда назначался председателем судебно-кассационной сессии.

В качестве суда первой инстанции судебно-кассационная сессия рассматривала гражданские и уголовные судебные дела, которые передавались ей краевым судом. По особому предложению президиума или пленума краевого суда сессия проводила ревизии и инструктирование судебно-следственных органов4.

Как кассационной инстанции ведению сессии подлежали жалобы на приговоры, решения, вынесенные народными судами в рамках определенной территории, а также она должна была обеспечивать единство судебной практики, установливать единообразное применение и понимание закона всеми народными судами. Для этого сессии законодательно было предоставлено право отмены приговоров, выносимых нарсудами5.

Закрепленные в законодательстве положения, регулирующие судопроизводство, нередко нарушались на практике. Например, в Томской постоянной судебно-кассационной сессии, как и в других, происходили постоянные нарушения в области оформления судебно-следственной документации. Причиной этого часто являлись безграмотность и слабая профессиональная подготовка судебного состава сессии.

После обнародования нового Положения о судоустройстве РСФСР, принятого 3-й сессией
XII созыва ВЦИК РСФСР 19 ноября 1926 г., начался процесс образования окружной судебной системы6. В Томском округе замена Томской судебно-кассационной сессии окружным судом произошла 1 апреля 1927 г.

Окружной суд помимо тех полномочий, которые были у судебно-кассационной сессии, приобрел ряд новых. Томский окружной суд являлся кассационной инстанцией для дел, рассматриваемых в участковых судах, контролировал работу подведомственных ему органов юстиции и общественных судов7. Он входил в систему судебных органов Народного комиссариата юстиции РСФСР и непосредственно руководствовался в своей деятельности постановлениями, указаниями, распоряжениями и инструкциями Наркомата юстиции, Верховного Суда РСФСР и Сибирского краевого суда.

В состав суда входили председатель, два его заместителя и члены суда. От кандидатов в члены окружного суда требовался двухлетний стаж практической работы в должности народного судьи или члена трибунала.

Структура окружного суда, в отличие от ранее существовавшей судебно-кассационной сессии, была расширена: помимо уголовного и гражданского отделов с их судебными и кассационными отделениями появились административный (общий) отдел в составе финансового и хозяйственного подотделов и инструкторско-ревизионный отдел8.

В составе окружного суда создавался пленум, который являлся руководящим и контролирующим органом в отношении судебных органов округа. Он обсуждал и утверждал планы работы окружного суда, отчеты о работе низовой судебной системы округа, рассматривал отчеты о выполнении постановлений и указаний вышестоящих органов юстиции, проводил изучение различных категорий дел в целях обеспечения единства судебной практики. Президиумы из-за малочисленности состава этих судов не образовывались, их функции выполнял пленум.

Возникавшие в деятельности окружного суда и подведомственных ему органов (нотариальные конторы, коллегии защитников и т. д.) вопросы, связанные с неясностью или неполнотой действующих законов, после предварительного обсуждения на пленуме окружного суда подлежали представлению на рассмотрение и разрешение пленума краевого суда9.

В случае разногласий председателя окружного суда с решением пленума по всем вопросам, кроме вопросов, касающихся отмены в порядке надзора приговоров и решений народных судов, вопрос передавался на разрешение краевого суда или окружного исполкома по принадлежности. При окружном суде состояли старшие следователи, которые осуществляли предварительное следствие: предъявление обвинения, допрос обвиняемого, составление обвинительного заключения10.

Следует заметить, что дела, подлежавшие рассмотрению окружных судов по Уголовному кодексу РСФСР, можно условно разделить на следующие группы:

  • контрреволюционные преступления;
  • должностные преступления;
  • тяжкие преступления, совершенные против личности и имущества.

В свою очередь, под контрреволюционными преступлениями понимались наиболее «тяжкие» преступления, направленные против социалистического режима (террористические акты, сокрытие излишков хлеба, противостояние кулаков и т.п.). Такие дела были подведомственны окружным судам только с разрешения Сибирского краевого суда. Другой особенностью рассмотрения этих преступлений являлось то, что суд был полностью подчинен решению политических органов.

Окружной суд боролся также с должностными преступлениями: бюрократизм отдельных работников советского аппарата, проявления административного произвола, взяточничество, халатное отношение к своим обязанностям и другие. Однако наибольшее количество дел приходилось на преступления против личности и имущества (грабежи, хулиганство, убийства и т.п.).

Необходимо отметить, что окружные суды в своей деятельности рассматривали и ряд других преступлений в хозяйственной, имущественной областях и т.д. Нередко через них проходили дела, подсудные народным судам. Если говорить в целом, то судебная деятельность окружных судов сыграла значительную роль в борьбе с уголовной преступностью.

Следует сказать, что, несмотря на затянувшийся процесс становления судебно-окружной системы, как в Томском округе, так и в других округах, новая судебная система сыграла, несомненно, положительную роль. Главная задача властей – нормализовать и структурировать судебные органы Сибирского края путем введения Постоянных судебно-кассационных сессий краевого суда, а потом и окружных судов для активизации борьбы с преступностью была достигнута.

Примечания

1 Собрание узаконений и постановлений Рабоче-крестьянского правительства РСФСР (СУ). 1925. № 89. Ст. 651.

2 Там же. № 82. Ст. 619.

3 Государственный архив Томской области (ГАТО). Ф. Р-224. Оп. 3. Д. 19. Л. 16.

4 Там же. Ф. Р-225. Оп. 1. Д. 19. Л. 10.

5 Там же. Ф. Р-224. Оп. 1. Д. 19а. Л. 347.

6 СУ. 1926. № 85. Ст. 624.

7 Угроватов А.П. НЭП и законность (1921-1929). М., 1997. С. 45.

8 ГАТО. Ф. Р-224. Оп 3. Д. 14. Л. 325.

9 Кожевников М.В. История советского суда 1917-1956 годы. М., 1957. С. 224.

10 Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР. М., 1928. Ст. 109.

А.А. Иванов

Органы студенческого самоуправления в

Императорском Томском университете: к истории землячеств

(конец XIX – начало XX в.)

Одной из форм студенческой самоорганизации в дореволюционных российских университетах были землячества1. Особое распространение землячества получили в Императорском Томском университете, куда приезжала учиться молодежь практически из всех губерний Российской империи. При открытии первого Сибирского университета ему было разрешено принимать в студенты выпускников духовных семинарий. Таким правом пользовались в то время в России лишь физико-математический факультет Варшавского университета и ветеринарные институты. Но поступать разрешалось лишь тем из них, кто заканчивал семинарию по первому разряду, т. е. с отличием. Тем не менее, в Томский университет приезжали поступать воспитанники семинарий со всей России и Сибири. Ежегодно около сотни человек. Так, в 1888 г., когда университет открылся для занятий, на единственный в то время медицинский факультет было подано 236 заявлений, а на 1-й курс было зачислено 72 студента. Среди них, наряду с 30 гимназистами, было 40 воспитанников 18 духовных семинарий, в основном из европейской России2. Такая же картина наблюдалась и в последующие годы.

Приезжавшие на учебу в Томск молодые люди, естественно, группировались по земляческому признаку. В далекую Сибирь в первую очередь решались ехать те, кто имел возможность предварительно списаться с земляками и получить от них ответы на интересующие вопросы, в частности о маршруте пути, о порядке зачисления в студенты, плате за обучение, стоимости жизни, возможности заработка и т.д. Последнее обстоятельство особенно интересовало поступающих в университет, так как многие из них были детьми бедных священников. И не могли ждать помощь от родителей. Такому студенту недостаточно было ограничиться одним каким-либо видом заработка, например уроками. «Для многих студентов история студенчества, – писал своему другу по Костромской духовной семинарии студент медицинского факультета Н.Д. Либеров, – это сплошная история борьбы за кусок хлеба. Во время лекции студент думает: найду ли урок? Не откажут ли ему от урока?»3

Особенно острую нужду испытывали студенты, когда возвращались в Томск после летних каникул. Требовалось внести плату за право слушания лекций, приобрести учебники, теплую одежду, снять жилье и т.п.4 Эта материальная сторона томского студенчества благоприятствовала развитию студенческих землячеств, которые в Томском университете превращались в стойкие образования.

Круг задач, решением которых занимались землячества, был весьма широк. По сути они охватывали многие сферы студенческой жизни: экономические, общестуденческие, научно-просветительные, общественно-политические, а также относящиеся непосредственно к землячеству. Это была универсальная организация. «Все, чем живет студенчество – все свойственно и землячеству. Из этих небольших земляческих мирков и слагается общий мир интересов учащихся. Это части, из которых составляется одно целое – жизнь учащихся. И это целое, и часть находятся в постоянном взаимодействии, определяя и дополняя друг друга», – писал В. Прейсман в журнале «Сибирский студент»5.

Помочь студенту по прибытию в Томск устроиться с жильем, найти заработок, если он в нем нуждается, ввести молодого студента в курс студенческой жизни, организовать отдых и т.п. – все эти и многие другие задачи выпали на долю землячеств, во главе которых оказывались «студенты-старички» с опытом жизни и учебы в далеком Томске.

И хотя Уставом российских университетов 1884 г. организация землячеств не предусматривалась, университетское начальство было осведомлено о них и закрывало глаза на их существование. Вопрос о землячествах не остался без внимания Совета Императорского Томского университета. В «Проекте записки о состоянии русских университетов», составленной университетской комиссией в 1901 г., говорилось о том, что землячества, наряду со студенческими сходками, являлись проявлением корпоративного начала среди русского студенчества. Советом Томского университета подчеркивалось: «Среди массы студентов, собравшихся с разных концов России, особенную близость друг к другу чувствуют студенты земляки, т.е. соединенные общностью места рождения или места воспитания. Материальная нужда и неудовлетворенная любознательность, с одной стороны, чувство одиночества и неумение ориентироваться в новых незнакомых условиях жизни, с другой – усиливают связь между земляками. Связь принимает постоянный и определенный характер, образуются землячества, преследующие цели взаимопомощи и самообразования. Такое сообщество не может представлять опасности ни с какой точки зрения; нет никакой надобности искусственными мерами размножать землячества, но где они появились, нужно их санкционировать и затем учредить за их деятельностью контроль университета»6.

С целью контролировать деятельность землячеств администрацией университета предлагалось, чтобы устав землячества утверждался Советом университета, землячества представляли через проректора Совету ежегодные отчеты своей деятельности. Устав каждого землячества должен был заключать в себе два требования: 1) землячества не должны преследовать политических целей и 2) в состав землячеств должно входить не менее тридцати студентов7.

Фактически же землячества были на нелегальном положении, и лишь в 1906 г. они были официально разрешены.

Организованным землячество становилось при наличии не менее трех членов. Выбирались председатель землячества, секретарь и казначей. Председатель в качестве представителя входил в совет землячеств, который составлял из своих членов директивный центр землячеств, объединявший и координировавший их деятельность. Этот центр чаще всего именовался не советом землячеств, а «организацией», которая была особо законспирирована.

Если земляков не собиралось в достаточном количестве, чтобы организовать собственное землячество, то они входили в состав других, уже действующих, землячеств и иногда оставались в них до окончания обучения. Таким образом получались смешанные землячества.

К 1912 г. в Томске функционировало до 50 организованных землячеств8, в том числе Владимирское, Рязанское, Костромское, Нижегородское, Вологодское, Тульское, Орловское, Курское, Пензенское, Уфимское, Пермское, Полтавское, Сибирское. От последнего в дальнейшем отпочковались Иркутское, Красноярское, Омское, Приамурское. Имелось также Туркестанское землячество, в которое объединились студенты, приехавшие в Томск из Средней Азии и Казахстана. Многие из этих землячеств были многолюдными, насчитывая до 100 человек и более.

Остановимся несколько подробнее на устройстве землячеств. Важную роль в жизни землячества играли общие собрания его членов, которые обычно проводились раз в месяц. На них принимался устав землячества, выбирались исполнительные органы, вырабатывались директивы. Собрания занимались решением всех важных вопросов жизни землячества, в то время как в компетенции исполнительных органов находились лишь незначительные вопросы текущей жизни. Общее собрание, таким образом, было центром всего управления землячеством. Отсутствие общих собраний на практике означало прекращение деятельности того или иного землячества. На собраниях обычно присутствовали все члены землячества, даже и те, кто не регулярно платил членские взносы9.

Вторым по важности органом в землячестве являлся избранное на общем собрании правление, которое иногда называлось бюро или комитетом. Выборы (перевыборы) обычно происходили осенью, в начале академического года, когда студенты съезжались в Томск после летних каникул. Правление избиралось на год. Старое правление делало отчет и передавало свои полномочия новому составу. Как проходили выборы? Каждый присутствовавший на собрании называл в записке фамилии тех, кого бы он хотел видеть в составе правления. Причем число их не должно было превышать необходимого количества членов правления. Избранными считались те, кто набирал наибольшее число голосов «за». Использовался и другой способ. На собрании составлялся общий список кандидатов, согласившихся быть в составе правления. Обычно число членов правления колебалось между 5 и 11, а общий принцип, по которому оно определялось: по одному члену правления на каждые десять членов землячества10.

Этот орган обладал главным образом исполнительными функциями, выполняя решения общего собрания. В его ведении находились текущие дела. Правлению принадлежала и инициатива в области выработки решений, принимаемых общим собранием, в том числе и изменений в уставе. Оно же вырабатывало предложения, касавшиеся расширения и совершенствования организации землячества. Дело в том, что общее собрание, как правило, не всегда было знакомо с вопросами, возникавшими в практической деятельности землячеств, а правление сталкивалось с ними постоянно на практике и могло выдвигать на обсуждение те или иные вопросы. Поэтому от инициативы правления зависела степень активности землячества в целом. Правлению же «приходилось выносить на своих плечах организацию в моменты развала и гонений на землячество извне», когда оно сосредоточивало в своих руках все функции землячества11.

Для решения задач, стоявших перед землячеством, создавались особые органы: бюро труда, библиотечные, экспертные комиссии и др. Избирались председатель, секретарь, казначей, а иногда еще и товарищи (заместители) председателя. Они вели все делопроизводство землячества, представляли его интересы перед начальством университета, созывали собрание, вели журналы, переписку, хранили кассу, принимали и выдавали деньги, составляли доклады и отчеты и имели еще массу мелких обязанностей.

Постановления правления, не входившие в компетенцию должностных лиц, выполнялись в каждом случае отдельными его членами. При правлении могли создаваться специальные комиссии, которым давалось право кооптации их членов. Правление несло коллективную ответственность за правильное исполнение обязанностей.

Деятельность всех органов землячества находилась под контролем общего собрания, который осуществлялся посредством создания особых ревизионных комиссий. Эти комиссии избирались лишь на время ревизии, проверяли отчеты, представляли общему собранию свои соображения по поводу ревизии и затем слагали свои полномочия. Могли избираться и постоянные комиссии. Общее собрание принимало отчет, рассматривая материалы, подготовленные ревизионной комиссией, и давало общую оценку деятельности правления и его органов12.

Случались и экстренные заседания по тому или иному неотложному вопросу, выдвинутому советом землячеств.

По сути дела каждое землячество превращалось в дружную семью, в которой забота о каждом члене, студенчестве в целом становилась обязательной и находила проявление в практических делах.

Безусловно, главной заботой землячеств была материальная помощь нуждающимся студентам. В этих целях собиралась общая касса, в основном из месячных членских взносов. Практиковался также сбор средств и на стороне. Пензенское землячество, например, организовало кооперативную торговлю чаем, сахаром и табаком, покупая их по оптовым ценам, а продавая студентам по обычным розничным ценам, но с доставкой на дом13.

Одно время обсуждался вопрос об организации в общестуденческом масштабе специального бюро по приисканию и распределению разных видов заработков для нуждающихся студентов. Устраивались совместные вечера, концерты, доходы от которых шли на эти же цели. Землячества активно участвовали в проведении ежегодного актового дня университета, который проходил
22 октября.

Трудное материальное положение студенчества заставило совет землячеств обратить внимание и на распределение пособий со стороны «Томского общества вспомоществования учащимся», где не всегда удовлетворялись просьбы студентов, попавших в немилость инспекции университета. В 1897 г. совет землячеств выдвинул студента 4-го курса Аполлона Цветаева (старосту курса), представлявшего Нижегородское землячество, поручив ему договориться с председателем общества, которым был тогда проф. Е.С. Образцов, об участии студенчества в распределении пособий. Правление общества пошло навстречу, зачислив представителя студенчества на должность делопроизводителя с окладом 5 руб. в месяц, и вопрос о назначении пособий был урегулирован14.

Кроме того, каждое землячество имело свою библиотеку, которой могли пользоваться студенты. Нередко среди библиотечных книг была и запрещенная литература.

Землячества, таким образом, играли важную роль в студенческой жизни, являясь проявлением самоорганизации студенчества. Они существовали и после революции 1917 г., вплоть до окончания Гражданской войны, когда радикально изменились социальный состав учащейся молодежи и география мест, откуда в Томск на учебу приезжали молодые люди.

Примечания

1 Прейсман В. Вопросы земляческой жизни // Сибирский студент. 1914. № 3-4. С. 85. См. подробнее: Иванов А.Е. Студенческие землячества в России (конец XIX – начало XX в.) // Россия и современный мир. 2001. № 3.

2 Известия Императорского Томского университета. Томск, 1889. Кн. 1. С. 11.

3 Фоминых С.Ф., Некрылов С.А. Императорский Томский университет конца XIX века глазами студента // Сибирский медицинский журнал. 2000. Т. 15, № 4. С. 104.

4 Чепалов В. Якутское землячество при Томском университете // Сибирский студент. 1914. № 2. С. 86, 88.

5 Прейсман В. Вопросы земляческой жизни // Сибирский студент. 1914. № 3-4. С. 89.

6 Проект записки о состоянии русских университетов, составленный комиссией, избранной Советом Императорского Томского университета в заседании 23 мая 1901 года. Томск, 1901. С. 53.

7 Там же.

8 Сибирская жизнь. 1912. 28 окт.

9 Прейсман В. Вопросы земляческой жизни // Сибирский студент. 1915. № 5-6. С. 97-101.

10 Прейсман В. Вопросы земляческой жизни // Сибирский студент. 1915. № 5-6. С. 105-106.

11 Там же. С. 103.

12 Там же. С. 108.

13 Гречищев К.М. Из жизни студентов Томского университета до 1900 г.: Машинопись воспоминаний. Томск, 1953. С. 6.

14 Там же. С. 8.

А.В. Кныш

История идеального женского образа эпохи модерна - Черубина де Габриак как отражение специфики эпохи

Конец XIX – начало XX в., рубеж столетий, время, известное помимо прочих названий (Серебряный век, религиозно-философский ренессанс) и как эпоха модерна, занимает всего 2-3 десятилетия, но характеризуется специфическими политическими, духовными, социокультурными, экономическими чертами. Применив метод относительной хронологии, можно обозначить этот период второй половиной царствования Александра III и правлением Николая II.

Тринадцатилетнее царствование Александра III отличалось устойчивостью, однако социальные и политические проблемы назревали в обществе. После его смерти в 1894 г. государству требовался решительный, незаурядный правитель, умеющий правильно оценить ситуацию и способный к грамотному преобразованию. Но Николай II таким не был. В целом политическую ситуацию на рубеже веков в России можно охарактеризовать как «отсутствие полноценного самодержавия и настоящей конституции»1, ведь Николай II объявил неограниченную монархию единственно возможным типом политического устройства России, хотя объективно не имел способностей к самодержавному правлению государством в переходное время. Что касается социально-экономической ситуации рубежа столетий, то вся Россия была охвачена «лихорадкой предпринимательства»2. Стало заметно разрушение социальных границ в обществе – дворяне занимались торговлей, купцы пытались ради престижа породниться с дворянами.

В это время происходит прорыв в технике и науке: появляются аэроплан, метрополитен, радио, телефон, кинематограф; в городах прокладывают коммуникации; были сделаны важные открытия в медицине, физике (теория относительности).

Таким образом, на рубеже веков реальный исторический процесс катастрофически ускоряется. Люди не успевали осмыслить события, время поглощало пространство. Это породило апокалиптические настроения, атмосферу неопределенности в обществе. Как писал А. Белый: «Мы живем в мире сумерек, ни свет, ни тьма – серый полумрак, бессолнечный день или не вовсе черная ночь»3.



Pages:     || 2 | 3 | 4 | 5 |   ...   | 8 |
 



<
 
2013 www.disus.ru - «Бесплатная научная электронная библиотека»

Материалы этого сайта размещены для ознакомления, все права принадлежат их авторам.
Если Вы не согласны с тем, что Ваш материал размещён на этом сайте, пожалуйста, напишите нам, мы в течении 1-2 рабочих дней удалим его.