Агуажба Р.Х., Ачугба Т.А. (составители)

Абхазия и абхазы в российской периодике (XIX-нач. XX вв.)
КНИГА 2
Сухум 2005

СОДЕРЖАНИЕ

От составителей     3

Материалы     6
Часть 1 (стр. 6-105)

• Копия с прошения, поданного экзарху Грузии выборными от абхазцев     6
• Очерк нравов и разделения податного сословия абхазцев (Из дневника старшего члена комиссии по разбору личных и поземельных прав абхазцев)     6
• Очерк нравов и разделения податного сословия абхазцев (Из дневника старшего члена комиссии по разбору личных и поземельных прав абхазцев) (Продолжение)     8
• Очерк нравов и разделения податного сословия абхазцев (Из дневника старшего члена комиссии по разбору личных и поземельных прав абхазцев) (Продолжение)     11
• Очерк нравов и разделения податного сословия абхазцев (Из дневника старшего члена комиссии по разбору личных и поземельных прав абхазцев) (Продолжение)     13
• Очерк нравов и разделения податного сословия абхазцев (Из дневника старшего члена комиссии по разбору личных и поземельных прав абхазцев) (Продолжение)     16
• Ловля и похороны душ утопленников в Абхазии     19
• Дополнительная заметка о ловле души утопленников в Абхазии  20
• Сухум и Абхазия. После войны     21
• Сухум и Абхазия. История школы     26
• Сухум и Абхазия. История школы (Продолжение)     31
• Сухум и Абхазия. История школы (Продолжение)     34
• Письмо к редактору     36
• От Сухума до перевала Домбай - Ульген     37
• От Сухума до перевала Домбай - Ульген (Продолжение)     43
• Переселение      50
• Заселение Джигетии и Абхазии     50
• Батум, 27 июля     51
• Сухум, 29 июля      52
• Батум, 4 августа     54
• Батум 16 августа     56
• Между двух земель         56
• Батум, 28 августа        57
• Батум, среда, 17 сентября, 10 часов вечера        59
• Батум, 17 сентября        59
• Наш потийский корреспондент пишет 26 сентября        60
• Домашний праздник у абазинцев         61
• Увиденное и услышанное (Заметки путника)        66
• Батумские разбойники        68
• Поти, 9 апреля         69
• Предметы древности кавказского происхождения в «Церковно-приходском музее» при Киевской духовной академии        70
• К вопросу о дороге в Абхазии (По поводу технической беседы в Кавказском Отделе Императорского Русского Технического Общества)        71
• К вопросу о дороге в Абхазии (По поводу технической беседы в Кавказском Отделе Императорского Русского Технического Общества) (Окончание)     78
• [Уход в «Стамбул»]                82
• Кавказские предания о великанах        83
• Ново-Афонский Симоно-Кананитский монастырь        98

Часть 2 (стр. 106-199)

• Письма из Абхазии        106
• К вопросу о переселенцах (По поводу корреспонденции г. Молчанова в «Новом времени»)                         110
• Абхазия, 10 октября        116
• Абхазия, 13 ноября        117
• Корреспонденция         118
• Страшный долг (Абхазская легенда)        118
• В нынешнем году поселили в Абхазию        125
• Внутренняя хроника        125
• Абхазская женщина         126
• Пицундский храм (в Абхазии)        133
• Верование абхазцев в «Анцва имз» (в кару Божью)        136
• Новотроицкий православный храм на Кавказе        141
• Сухум (От нашего корреспондента)        143
• Монастырь Дранды в Абхазии        145
• Медикаменты и способы лечения, употребляемые народными врачами в Абхазии и Самурзакани И.И Шабловского        146
• Город Сухум (Восточный берег Черного моря)        196
• Корреспонденция        198
• Корреспонденция Абхазия и абхазы (Этнографическое описание) 199

Часть 3 (стр. 200-308)

• Сухум                                                              200
• Абхазские вина                 203
• О торговле невольницами на Черном море (Исторический очерк) 207
• Несколько слов о долине р. Бзыби - Псху        218
• Религиозное состояние Абхазии         219
• Религиозное состояние Абхазии (Продолжение)        223
• Религиозное состояние Абхазии (Продолжение)        225
• Религиозное состояние Абхазии (Продолжение)        228
• Религиозное состояние Абхазии (Продолжение)        230
• Религиозное состояние Абхазии (Продолжение)        233
• Религиозное состояние Абхазии (Продолжение)        235
• Религиозное состояние Абхазии (Продолжение)        241
• Религиозное состояние Абхазии (Продолжение)        246
• Религиозное состояние Абхазии (Продолжение)        248
• Религиозное состояние Абхазии (Продолжение)        250
• Религиозное состояние Абхазии (Продолжение)        253
• Религиозное состояние Абхазии (Продолжение)        255
• Из Очамчир        256
• Кавказская жизнь        258
• Самурзакань, 12 июля        259
• В ожидании проверки или пополнения. Беглые заметки по Кавказскому краю        261
• Кавказская жизнь        263
• Поездка в Цебельду (Путевые заметки и впечатления)     264

Часть 4 (стр. 308-407)

• Скотоводство в Абхазии и Самурзакани        308
• Народные меры против воровства скота        312
• Гудаут, 21-го ноября                315
• Абхазия и народное образование в ней        317
• Антропологические типы Кавказа            336
• Опыт заселения Черноморского побережья        348
• Абхазские письма I         352
• Абхазские письма V        357
• Абхазские письма VI         360
• Абхазские письма VII         367
• Абхазские письма VII (Продолжение)        371
• Абхазские письма VII (Продолжение)        374
• Абхазские письма IX        377
• Абхазские письма X        382
• Абхазские письма XI         385
• Абхазские письма XIII         387
• Реферат об Абхазии в Географическом Обществе (Письмо из Петербурга)    389
• Абхазские письма XVIII        391
• Абхазские письма XVIII (Продолжение)            397
• Абхазские письма XVIII (Продолжение)        402

Часть 5 (стр. 407-501)

• В горах Абхазии (Впечатления и наблюдения горной жизни)     407
• В горах Абхазии (Впечатления и наблюдения горной жизни) (Окончание)    414
• Абхазские письма XXI        422
• Абхазские письма XXIV.        423
• Переселенческое дело в Сухумском округе        427
• Поземельное дело в Сухумском округе        435
• Сухум (Корреспонденция «Нового обозрения»)        441
• Нам пишут         441
• М. Гудаут, Сухумского округа. 30 сентября (Корреспонденция «Кавказ»)    442
• [Абхазцы в Аджарии]         444
• О Черноморском округе        445
• Вести Черноморья. Сухум         448
• Современные жертвоприношения в Сухумском округе (Из записок туриста)        450
• Христианство в Абхазии и Самурзакани         462
• Археологические богатства Абхазии        465
• Землевладение в Абхазии        466
• Землевладение в Абхазии (Продолжение)        467
• Землевладение в Абхазии (Продолжение)        467
• Из Самурзакани        467
• Селение Блабурхва (Сухумского округа)        469
• Агич и акуч (К вопросу о разбоях)        470
• Агич и акуч (К вопросу о разбоях) (Окончание)    473
• Нам пишут        475
• Нам пишут        476
• Нам пишут        476
• Нам пишут         477
• Нам пишут        478
• Венгерцы и Кавказские племена        478
• Нам пишут.        480
• Нам пишут        481
• Нам пишут         481
• Колонии в Абхазии        482
• Нам пишут.        488
• Нам пишут         489
• В Абхазии (Из дневника русского пешехода)    489
• К характеристике абхазцев        492
• Абхазцы и их потребности        497
• Письмо к редактору        500

Часть 6 (стр. 501-599)

• Абрскил (Абхазское предание, записанное Н. Джанашия)    502
• Абхазы (Этнографические заметки)        505
• Забытый древний путь        513
• Вести Черноморья. Из Абхазии (От нашего корреспондента)...    518
• Кровная месть (Из судебной хроники)        519
• Из Очамчир        524
• По Гудаутскому участку.    525
• Из научного мира        528
• Ответ Самурзаканцу.        530
• Ответ Самурзаканцу.        532
• Кавказский берег        535
• Последнее слово Самурзаканцу        537
• Последнее слово Самурзаканцу        539
• Кавказский берег        542
• Кавказский берег        543
• Очерки Абхазии         545
• Очерки Абхазии         547
• Очерки Абхазии        548
• Вести Черноморья, Гудауты (Корр. «Черн. вест.»)        550
• Историческая справка                 551
• Гудаут, 6-го мая (Корреспонденция «Нов. обозр.»)        553
• Кавказский берег        554
• Очерки Абхазии        555
• Кавказский берег         558
• Очерки Абхазии         561
• Очерки Абхазии         566
• Нам пишут (Из Очамчир, Сухумск. округа)        571
• Из Очамчир         571
• [О промыслах в Абхазии]        572
• Зубр на Кавказе        573
• Из обычаев абхазцев        577
• Кавказский берег        578
• Жертвоприношения св. Георгию в Абхазии        579

ПРИЛОЖЕНИЕ        581

• Абхазское древнее святое место Дидрюпш    581
• Памятная записка о колонизации в Сухумском округе, составленная начальником округа полковником Браккером. - 1894 г.        584

Часть 7 (стр. 600-689)

• Абрскил (Абхазский Прометей)        600
• Древности Черноморского побережья Кавказа        603
• В заброшенных уголках Кавказа (Воспоминания о путешествии по Кавказу в 1894 г. Н.М. Альбова)        614
• Абхазия и Сухум в XIX столетии        632

Примечания        690
Именной список        696
Условные сокращения    704
Иллюстрации        705

От составителей

Следует признать, черкесы несут свою долю ответственности за то, что не смогли демонстрировать свое действительное значение как нации, так как ими не были окончательно собраны, изучены и распространены данные о своем языке, происхождении, национальных особенностях, традициях, мифах, национальной истории.

Профессор Мет Иззет-паша Чунатыкуа

В предлагаемую вторую книгу научно-популярного многотомника «Абхазия и абхазы в российской периодике (XIX - нач. XX вв.)» вошли материалы, извлеченные из более двух десятков названий периодической печати Российской империи за последнее двадцатилетие XIX века, т.е. после последнего этапа депортации абхазов. В частности, в него включены публикации из таких известных периодических изданий того периода, какими являлись: «Кавказ», «Голос», «Московские ведомости», «Новое обозрение», «Кубанские областные ведомости», «Тифлисский вестник», «Тифлисский листок», «Дроеба», «Иверия», «Квали», «Кутаисские ведомости», «Черноморский вестник», «Кавказское сельское хозяйство», «Вестник воспитания», «Медицинский сборник» и др. Авторы этих публикаций в большинстве в своем являлись непосредственными наблюдателями быта и культуры народа Абхазии, свидетелями и участниками происходивших тогда исторических событий. Среди них К. Мачавариани, Г. Рыбинский, Н. Альбов, Ф. Завадский, И. Пантюхов, В. Чернявский, Вс. Миллер, А. Эмухвари, П. Чарая, М. Хонели и др.
Особое место в материалах сборника отводится проблеме изменения этнической ситуации в Абхазии. Данный период истории абхазского народа один из самих сложных и драматичных. В результате выселения 3/4 части абхазского населения, полностью были опустошены Северо-Западная и Центральная Абхазия (современные Адлерский, Гагрский, Сухумский, Гулрыпшский районы). Исчезли живущие там этнографические и территориальные общины абхазов: приморские и горские садзы, псхувцы, цебельдинцы, дальцы, гумцы и др. Значительно пострадали и другие регионы Абхазии - Бзыбь, Абжуа, и частично Самырзакан. Тем самым, фактически, решался вопрос - быть или не быть абхазскому этносу, одному из древнейших народов Кавказа.

3

После окончания русско-турецкой войны (1877 - 1878 гг.) царское самодержавие приступило к интенсивному заселению опустевших абхазских земель колонистами. В Абхазию на постоянное жительство колонисты прибывали из разных регионов Российской империи и зарубежных стран. В это же время царская администрация не разрешила репатриироваться абхазам без вины обвиненных в предательстве и депортированным в Османскую империю. Десятки тысячи абхазов, пытавшихся вернуться на родину, стали жертвой голода, холода, эпидемии и морской стихии. Оставшиеся на родине абхазы были несправедливо признаны «виновным» и «временным» населением страны. Более того, им запретили жить в центральной (между реками Кодор и Аапста) и в целом прибрежной и горной частях Абхазии. Другими словами, если абхазам-депортантам угрожало физическое уничтожение за пределами родины, то оставшиеся в Абхазии абхазы, уцелевшие от гуманитарной катастрофы, были обречены стать жертвой другого монстра - этнокультурной ассимиляции. Характерно, что очень скоро зависимая Грузия, перехватила у Российской империи инициативу заселения Абхазии колонистами, и в целом создания соответствующего демографического, этнокультурного, идеологического и морально-психологического фона, способствующего ассимиляции абхазов. Грузинская интеллигенция, духовенство, пресса, соревнуясь с русскими чиновниками, создавали весьма прочную основу по огрузинению абхазов и Абхазии. Все эти сложные и судьбоносные для коренного народа этнодемографи- ческие и этнокультурные процессы подробно освещала на своих страницах российская периодика упомянутого периода. В целом, происходившие в данный период процессы в сфере формирования новой этнической структуры Абхазии во многом определили дальнейшую судьбу абхазского народа и его исторической родины - Апсны.
В книге широко представлены материалы, характеризующие отдельные аспекты социально-экономической жизни как домахаджирской, так и постмахаджирской Абхазии: социальный состав населения, традиционные и современные поземельные права местного и пришлого населения, хозяйственный быт - земледелие, скотоводство, виноделие, ремесло, торговля и др.
Весьма интересными являются сведения о религиозных верованиях, традиционных праздниках, свадебных и похоронных обрядах коренного народа, о различных жанрах абхазского фольклора. Привлекают внимание весьма квалифицированные статьи о народной

4

медицине, об антропологии абхазов и других народов, проживавших тогда на Кавказе.
В публикациях российской периодики даны подробные сведения о традиционном этикете, о положении женщин в семье и о взаимоотношениях членов абхазской семьи. Особое внимание уделено школьному образованию и проблеме восстановления христианства в Абхазии.
В сборник включены статьи о древней, средневековой и современной истории Абхазии. В нем читатель ознакомится с подробными сведениями об отдельных городах и других населенных пунктах (Сухум, Новый Афон, Гудаута, Очамчыра, Пицунда, Лыхны, Дранда и др.), об исторических, церковных и архитектурных памятниках страны. Информация и выводы авторов публикаций об истории страны по сегодняшний день не утратили свою актуальность.
Весьма интересны многочисленные статьи и корреспонденций отдельных газет и журналов, посвященные географическому описанию различных регионов Абхазии. В них представлено множество исконных названий населенных пунктов, рек, гор, перевалов, дорог и троп, соединивших как различные этнографические области Абхазии, так и в целом Абхазию с регионами Северного Кавказа. Не переоценить значение сохранения географических названий в письменных источниках XIX века, в данном случае в периодической печати, поскольку традиционные топонимы и гидронимы Абхазии были подвергнуты тотальному изменению вплоть до середины XX века.
В книгу вошли также материалы из других областей знания, характеризующие Абхазию и абхазов в конце XIX столетия.
В конце книги даются приложение, примечания составителей к материалам, включенным в настоящее издание, а также указатель имен и условные сокращения.
Составители благодарят Фонд Первого Президента Республики Абхазия, академика В.Г. Ардзинба за издание книги, а также Г. Джаджа и М. Палба за помощь, оказанную при подготовке иллюстративного материала.

5

Часть 1 (стр. 6-105)

МАТЕРИАЛЫ


Копия с прошения, поданного экзарху Грузии выборными от абхазцев

«Во время войны, при оставлении турецкими войсками Сухума, мы насильственно были вывезены в Турцию. Ныне начальство Сухумского военного отдела не принимает нас обратно, направляя нас в Батум, а оттуда нас возвращают в Турецкие пределы. Мучимые голодом, претерпевая всякие лишения уже ныне в Турции, оставаясь христианами, мы можем ждать не милости, а только лишь угнетения и гонения, посему просим вашего участия к нашей судьбе и ходатайства вашего преосвященства перед наместником о допущении нас на родину в Сухумский отдел; в противном случае, единственным для нас исходом представляется принятие против нашего убеждения ислама. О восприятии нами св. Крещения может свидетельствовать епископ Кутаиса. Одна мысль о неизбежной необходимости оставить святую веру приводит нас в ужас».
Затем следуют подписи 300 уполномоченных от абхазцев.

Газ. «Тифлисский вестник» 1.
1879, №8


Очерк нравов и разделения податного сословия абхазцев
(Из дневника старшего члена комиссии по разбору личных и поземельных прав абхазцев)

Есть сословие, называемое анхаэ-амиста, которое образовывается из освобожденных владельцами от повинностей, лежащих на анхаэ, по особым заслугам анхаэ. Эти анхаэ-амиста обязаны своему владельцу носить дрова в день зимой 2 вязанки, а летом одну. Затем должен сопровождать своего князя по поездкам, и при этом исполняет обязанности слуги. А если остался дома, то должен оберегать дом князя, принимать гостей князя в его отсутствие у себя на дому. Если князь потребует у него сына в аманатство, то он должен отдать его, если это срочное, но отнюдь не вечно, - тогда он должен быть в претензии. Анхаэ-амиста владеет на время пахотною землею князя в количестве 30 - 40 дневного паханья одною парою быков, и

6

этой землей они наделяют своих агирво, если они их имеют. Анхаэ-амиста самое маленькое по величине сословие.
2-е сословие анхаэ. Он обязан давать акшбир преимущественно тому, кого он воспитывал, но если как бывает зачастую, воспитанник владелец его, то во 2-ом поколении семейство его не возобновит это обязательство новым воспитанником, то это обязательство теряется в праве владельца и переходит к тому дому, из которого будет новый воспитанник. Зимою дает владельцу барана или козу. Летом то же самое, должен дать и, кроме того, платить вином и кукурузою, а если ничего этого не имеет, то платит по два рубля в каждую 1/2 года. Еще дает во время летнего посещения владельца пастбищных мест по одной козе или барану. Даже если и не посетит сам пастбищных мест, а анхаэ придет к нему, то все-таки обязан из своего стада привести с собой барана или козу. Во время посева идет он со своими быками на однодневную работу к своему владельцу. Другой раз идет, чтобы пожать его посевы; в третий раз для уборки кукурузы, а в четвертый раз для сбора винограда. По требованию владельца он сопутствует ему во время путешествия во всякое время и во все продолжение его.

Если у него делается такое угощение, и режут скот, то владельцу посылает грудину. На пасху тоже, поздравляя князя, приносит грудину. Зато в рождество князь режет на всех своих анхаэ баранов и скот и раздает им. При разделе братьев анхаэ - они князю посылают корову. Если анхаэ придется получить деньги за кровь, то он делит деньги пополам с князем. (Этого теперь нет - выводится). Если же князь получит что-либо в вознаграждение, то он уделяет и своим анхаэ.
3-е низшее сословие - агирво. Отец семейства, жена его, все сыновья, кроме одного, работающего на свой дом и дочерей, тоже работающих для себя, остальные все работают на князя своего. Пасут тавадский (княжеский) скот. Если он нанят обществом пасти скот, то и тогда приплодом, получаемым от общин в плату, делится частью с князем своим. Зимою ежедневно приносит 2 вязанки дров, летом одну. В месяц на свой дом может работать 3 дня.
На рождество, зарезав у себя на дому своего барана, обязан принести князю часть мяса его. Он себе варит кашу из проса князя. Агирво есть и у анхаэв. Агирво у анхаэ работает только летом, и то анхаэ платит ему сеном, просом, курами, деньгами, а иногда бараном. Агирво за скотом анхаэ не смотрит, а агирво князя смотрит за его скотом. Если агирво нанимается в пастухи и, по обычаю, спустя пять лет, берет с хозяина стада половину приплода, то эту половину

7

приплода должен разделить поровну с хозяином своим, будь он анхаэ или князь.
Агирво может быть продан с предварением его, чтоб он выкупился в анхаэ, ему представляют выбор покупщиков, но если в срок 10-ти дней он не выберет покупщика, то тогда может быть продан по воле владельца. Если же агирво имеет родство в той общине, в которой живет, или они достались по наследству от предков, то не иначе может быть продан, как в той же общине или родственному однофамильцу князя - владельца его.

С. Баратов 2

Газ. «Тифлисский вестник».
1879, №98


Очерк нравов и разделения податного сословия абхазцев
(Продолжение)

10-го июля (1866 г.) я прибыл в Сухум-Кале с титулярным советником Череповым. 14-го числа Черепов выехал в Бзибский округ, а 15-го утром я в самый дальний пункт по расстоянию от Сухума, общину Сухумского округа, в Ачанару 3 17-го же (день, с которого началось мое первое знакомство с последними событиями в Абхазии, пошатнувшими то доверие, которое питало правительство к вновь присоединенному племени Кавказа. По крайней мере, в Сухуме никто не верил слухам, пока дело не представилось воочию); и так 17-го июля, прибыв на место в с. Ачанара, где уже находился окружной начальник майор Бутми де Кацман, я с ним и двумя судьями окружного суда, не успев закусить и переодеться с дороги, я как был по-дорожному, отправились на сборище у церкви во дворе дома не знаю кого. Тут была собрана вся община жителей, виднелись также женщины старухи и... дети. Во дворе был поставлен стол, ничем не накрытый и мы, т.е. я и по сторонам меня двое судей сели на длинную качавшуюся скамью, а Бутми де Кацман на стул, принесенный из чьей-то богатой сакли. Народ стоял в отдалении, частью во дворе, частью за забором. Толпа выказывала немалую долю почтения к нам, ровно все было, спокойно, но я заметил, что все они очень были сосредоточены, внимательны и во все внимали (вника-

8

ли)... Было очень жарко. Я начал с того, что объявил (через переводчика) цель возложенного на меня поручения и открыл заседание подлежащим действием по собиранию нужных сведений.
Как я уже сказал выше, все шло хорошо; правда, я заметил маленькое притворство, как бы непонимание переводчика, но мы вооружились терпением и перетолковывали одну и ту же фразу по десяти раз, и тоже добивались желаемого. 17-го кончили рано занятие; 18-го утром начали ту же канитель до 12 ч. дня, когда я пошел в палату к окр. начальнику, где до 2-х часов, когда назначена была снова сходка, я занялся чисто канцелярской работой, в одно и то же время, диктуя писарю, приводя в порядок дачу показаний и даже закусывая. Вообще нужно было торопиться. Работы было много. В это время я получил с нарочным из Сухума приказание торопиться сколь возможно, не отбирая все сведения у всех поголовно собственников, а лишь у крупных, торопиться объехать до 29-го числа общины: Тхил, Челав 4, Джигерда и Адзюбжа. Что было делать? Нужно было завтра же ехать далее. Между тем Бутми де Кацман получил приказание сопровождать меня по этим обществам, дать надлежащий конвой казаков, а не местной милиции, этой моей комиссии, и ежедневно давать знать в Сухуме, где мы находимся и проч... Все это снова дало повод думать, что что-то неладно. Между тем из встречавшихся сухумцев - все смеялись, говоря «все пустяки и ничего серьезного». Да и самые приказания в смысле как бы советов: «Следовало бы», «не мешало бы» и т.д.
Ко всему этому подлил масло в огонь, пришедший к нам судья, который рассказал, что утром во время его отсутствия из дому, на его квартиру бросали камни откуда-то и разбили голову его слуге. Идя же к нам, на него плюнула одна из славившихся красоток в Ачанара; что она это сделала по наущению недовольных, ручался головой обиженный судья.
Конечно, мы успокоили его, и пошли в 2 часа на сходку; - здесь было все опять спокойно; общинный старик судья указал нам на ту молодую агитаторшу.
Начинать дело против нее Бутми де Кацман не начал, но, как говорится, «было намотано на ус».
19-го числа я, майор Бутми де Кацман с переводчиком моим, двумя писарями и конвоем казаков поехали в общину Тхил.
Таким образом, я последовательно переезжал из общины в общину, - из Тхило в Челов, Джигердо и, наконец, 25-го числа я при-

9

был в Адзюбжа. - т.е. с 17-го по 25-е июля собраны сведения более 1/3 числа жителей Сухумского округа. Собирание и дача сведений со стороны жителей Сухумского округа, благодаря полному содействию окружного начальника и той почтительной и полной доверенности, которою пользовался он среди туземцев, шли превосходно, без малейшего сопротивления жителей, как-то было в обществе Ачанара, может быть с этим внутренним, затаенным злом, показывая из-за угла кулак.
22-го числа - мы узнали, что в Бзыбском округе, где был сам председатель комиссии П. Кониар, - явный бунт народа; но это был из верного источника слух, официального все-таки ничего. - О своей работе я донес председателю полковнику Кониару от 25 июля за №3. Итак, в Адзюбже я ждал новых приказаний; это был по предписанию мой последний пункт.
25-го вечером я и окружной начальник, после работы за целый день, составили пульку и после ужина в 1 час ночи разошлись спать.
В 3 часа ночи я услыхал голос окружного начальника, приказывавшего моему казаку будить меня скорей. К немалому удивлению своему я увидел, что майор одет по-дорожному, - я крикнул ему, что я не сплю, прошу войти.
Он, ничего не говоря, быстро вошел ко мне и дал записку мне в руки, - затем обратился к казаку и приказывал наставить самовар.
Дело было в том, что возвратившись от меня, через полчаса, он, Бутми де Кацман, - получил с одним нарочным посланным туземцем из Сухума от своего адъютанта следующую записку: «...Бзибское волнение кончилось тем, что полковник Кониар убит и все чиновники истреблены. Бзибцы с большим сборищем идут с намерением напасть на Сухум. Идите спасать нас».
Прочитав эту записку, мы увидели, как далеки были мы от какой- либо подобной мысли! Я оделся.
Напившись чаю и уложив вещи, покинув в Адзюбжа канцелярию, кроме собранных мною сведений, я и окружной начальник через два часа на легках поскакали в Сухум.
Всю дорогу скакали; наши вещи, вьючные лошади отстали, - в 11 часов прибыли в Сухум, который был уже объявлен на осадном положении. Ворота были затворены, войска отовсюду стекались, по вызову, тревоге... Дело для нас и сухумцев было ясное. По дороге не было видно ни души от самого села Адзюбжа до самого Сухума...

10

Вечером того же 27-го числа были слышны выстрелы за Сухумом абхазцев. 29-го вечером я написал в Тифлис, в кавказское горское управление рапорт за №4, что занятия мои по комиссии прекращены и не знаю, когда придется продолжать их, о чем долгом считаю донести.

С. Баратов

Газ. «Тифлисский вестник».
1879, №110


Очерк нравов и разделения податного сословия абхазцев
(Продолжение)

Я был так заинтересован делом убийства полковника Кониара, что попав на одного из очевидцев - я его завербовал у себя на квартире и вот подробности.
«Скажите мне, что вы знаете по сему делу - ничего не утаивать, прошу вас». Так спрашивал я сидящего против меня депутата Бзибского окружного суда подпоручика Тито Моргани 5.
«Извольте, князь, моя речь будет олицетворение правды: 12 июля полковник Кониар потребовал меня из Ляхлы (Соусху) 6 в Сухум и сделал мне предложение быть членом в комиссии со стороны окружного суда по собиранию сведений, нужных титулярному советнику Черепову и потом отпустил меня обратно в свой дом с приказанием явиться в означенную комиссию, когда меня потребуют. Возвращаясь домой, я встретил капитана Измайлова, который меня спросил о причине, по которой требовал Кониар, я сказал ему и мы расстались с ним. 14-го числа за мною прислал Измайлов, чтобы я прибыл в Ляхлы, почему 15-го утром я прибыл туда и тотчас за моим приездом чиновник Черепов выехал в Гагры с одним из членов суда Камгаз Хачи, назначенного также в эту комиссию и своего переводчика Ермолова. Вслед за их отъездом капитан Измайлов и я с переводчиками поскакали туда же, в Гагры, за ним. Мы, однако, его не догнали, ибо Черепов ехал на курьерских, а мы ехали на обыкновенных почтовых, да и по дороге у нас в тройке одна лошадь ни с

11

того, ни с сего пала и мы провозились почти час. Все это вместе отняло настолько время, что мы приехали позже Черепова на 2 часа.
Он остановился в доме дворянина Барас, а мы в доме Тито Иналипова.
Тут нам встретился конвойный, посланный в селение Гагры с приказанием собраться народу; этот конвойный нам сказал, что гагринцы не соберутся, потому что все вышли в лес за собиранием дикого меду; в селе никого нет, и на этой неделе не будут. Что было делать?
Измайлов послал переводчика Соломона Лакербая дать знать об этом Черепову, спрашивая, таким образом, его взгляда на это дело.
Тогда Черепов ответил, что завтра поедет в Пицундский округ, где окончит работу, он приедет через два дня или в Колдыхар 7 или же возвратится сюда, в Гагры, если народ к этому времени соберется. Получив такой ответ, Измайлов послал нарочного в Пицунду. В приказание писал Измайлов: «Старшине Пицундского селения. Собери завтра к утру всех своих поселян около старой церкви; ожидаю прибытия комиссии, я приеду тоже, чтоб были собраны все без исключения, и без всяких «околичностей». Приготовь сено для 17 лошадей.
Приготовь также для меня одну чистую постель. Капитан Измайлов. Смотрите, чтобы были все».
(Эту записку я взял у рассказывающего здесь Тито Моргани). «Далее, князь, - начал Моргани, - этот вечер мы все были у Черепова, где играли в шахматы и ужинали. Возвращаясь, я и Измайлов домой, заметили, что едет один из абхазцев верхом по переулку, и крикнул я ему, что мол, где едешь по крышам, упадешь в трубу. Он, не узнав видимо впотьмах нас, ответил мне «тут такое важное дело, что ни на что не следует обращать внимания». И он ускакал.
Я ничего не сказал капитану Измайлову, но я заметил, что это присланный откуда-нибудь к жителям с каким-нибудь поручением от общин недовольных. На другой день мы, т.е. Черепов, Измайлов, я, переводчики и конвой также поехали в Пицунду. Нас встретил весь народ у входа в селение: здесь был и староста. В числе собравшихся видны были князья: Тито, Темшул, Заусхал Иналиповы и другие. Через 2 1/2 часа мы из своих квартир пришли к старой церкви - к народу. Староста доложил Измайлову, что хоть и неохотно, но народ собрался весь. После размещения нас за столом, я сидел возле Черепова, открыли заседание. Черепов просил меня переводить народу и я взял на себя этот труд. Действительно, это было трудно с

12

народом, не желавшим вникать в то, что им говорила комиссия. «Все перемелется, - мука будет». Говорили и думали мы так.
Черепов через меня передал народу, что он, Черепов, прислан по воле его императорского высочества для того, чтобы объявить народу, что как во всей России, так и здесь крестьяне должны быть освобождены от крепостного состояния, но что предварительно, до объявления освобождения, или факта его, ему, Черепову, как назначенной в Абхазии комиссии, нужны сведения: 1) как велика была повинность своим владельцам даваема различными зависящими сословиями; это для того, чтобы из этих сведений могло правительство определить меру выкупа этих сословий от их владельцев. Но что выкуп этот упадет на счет состояния самих выкупаемых, а не на счет казны; 2) необходимо знать также, коль пользуются землею, могут ли продавать ее по своему произволу не только владельцы, но и подвластные, не спрашивая владельцев своих, таким образом, переходит ли, или переходила прежде у них земля в другие руки; 3) взамен проданной, могут ли обрабатывать другую, где кто захочет и 4) вообще правила местные - существуют ли аренды и проч.
Все это Черепов передавал, как мне показалось, действительно дельно, но затем он вдруг начал очень темно передавать через меня, так что я сам ничего не понял, и вообще непонятно выразил на счет ахашала, так, что было всякому заметно, что Черепов скрывает и вполне не высказывает истину.
Вот это дало маленький поворот к недоразумению - это недосказанное повело к гибели и к непониманию истины.
Народ заволновался, начался говор, разошлись по группам. Объявив содержание этого поручения он предложил выбор депутатов одного от владельцев и по одному от анхаэ и агирва.

С. Баратов

Газ. «Тифлисский вестник».
1879, №121


Очерк нравов и разделения податного сословия абхазцев
(Продолжение)

Затем начались вопросы по пунктам, я сел между членами и перевод вопросов и ответов коих производил переводчик Черепова

13

Ермолов. Спрашивая о повинностях, все было спокойно и бесспорно как со стороны владельцев, так и со стороны подвластных, кроме одного случая, когда один из анхаев отозвался неправильно облагаемой Тито Иналиповым повинностью. Спор по этому дошел до необходимости привести к присяге Иналипова, который показал, что его отец и дед брали с отца и деда этого анхае и потому он считает себя вправе продолжать требование этой повинности. Тогда анхае, не допуская присяги, сказал, что хотя показание Иналипова справедливо, но что он не куплен и не знает, каким образом попал под зависимость - этим прекратили, пока, спор. Но что сказать о споре, который потом произошел между членами нашей комиссии - это из рук вон. Все это происходило при собранном народе.
Начал его сам Черепов. После окончания спора между анхае и Иналиповым, Черепов задал множество вопросов, касающихся до поземельного права использования. Черепов один отвергал все права владельцев на земли и называл их, что владельцы не помещики, а ахалапшюю.
Как Иналиповы, так и окружной начальник Измайлов и мы, члены суда, крайне удивленные таким своеобразным поведением одного из нас, противоречили ему, стараясь вразумить его, успокоить. Все было напрасно - и он еще хуже стал грубо выражаться против Иналиповых, но хотя согласился составить акт за общим подписом, но не захотел кончить этим, бросив работу, уехал от комиссии недовольным к капитану Воронову, говоря, что соберет нужные ему сведения у Воронова. Черепов там оставался до 18-го числа, когда уже дело явного сопротивления приняло дурной оборот, где погибла вся комиссия и сам Черепов.
Того же 18 числа в 1-ом часу к нам, оставленным без дела после отъезда Черепова, неожиданно приехал Мчишнарт, присланный Кониаром из Сухума, который, созвав нас, просил собрать народ и по распоряжению Измайлова народ собрался опять, и были князья Иналиповы, так обиженные Череповым, почти что задаром.
Выходя к народу, мы увидели, к крайнему удивлению, приехавшего Черепова и тогда он, поздоровавшись с нами, примкнул к нам и мы все пошли к собранным жителям. Начали заседания; Черепов, принявший, снова, на себя главную роль, задал через переводчика Ермолова вопросы, но собранный здесь народ, во главе которого был князь Тато Иналипов, ответил Черепову: «Мы не можем отвечать на ваши вопросы отдельно от прочих общин Бзибского округа,

---------------------------------------
* Убит при возмущении, как и Кониар, Измайлов и др.

14

ибо мы имеем на это исстари еще при бывшем нашем владетеле данный взаимно обет и присягу, что никакие ответы на важные вопросы не вправе давать отдельно от других общин». «Вы знаете, что я не вас спрашиваю; вы знаете, кому вы это говорите», - начал горячиться Черепов. «Кому бы то ни было», - был ответ со стороны толпы, которая быстро стала удаляться, расходясь в разные стороны.
Дело принимало скверный оборот. На все увещевания наши, Измайлова и даже смягчившегося Черепова не смогли согласить народ на дачу показаний. Черепов настаивал на аресте князя Тато Иналипова, думая, заставить народ, но Измайлов не прибегнул к угрожающим мерам. Старшина употребил все усилия, мы тоже посылались в народ, но все было уже кончено.
Дело было бесповоротно. Тогда Черепов донес с нарочным о случившемся полковнику Кониару (посланный Кониара в Сухуме уже не застал; он уже был выехавши в округ, узнав о некоторых беспорядках. Так этот посланный и погиб, убитый в поисках Кониара).
Нам самим оставалось выехать из враждебной деревни, что мы и сделали на рассвете 19-го.
Я, Измайлов, переводчики приехали в сел. Ляхлы (Соух-су), а Черепов, у которого захромал конь, с 8-ю казаками остался, пока, в дер. Звандрибша.
По приезде в Ляхлы Измайлов приказал собрать старшинам народ из общин Абухва 8, Миздзирхва 9, Чоболурхва 10 и др. Сегодня же в 10 верстах от деревни у берега реки Мчиш, - для узнавания, действительно ли существует между ними уговор или нет. К вечеру приехал Черепов на карей лошади, и мы поехали на берег р. Мчиша. Здесь собранный народ сказал нам то же, что и в бунтовавшейся деревне, а один анхае по имени Лей Квадж присовокупил с апломбом, что он, как равно и все здесь собраты, не намерены получать свободу от своих владельцев, выкупом за свой счет и готовы себя считать государственными крестьянами только в таком случае, если государство употребит на их выкуп свое добро, а не их. Его было арестовали, но затем раздумали, видя крайнее настроение умов массы, отпустили, и здесь нам ничего не оставалось делать. Для того, чтобы составить об этом акт Черепов поехал в Гудаут, распорядившись меня послать к Кониару в Сухум с докладом обо всем этом.
Получив еще другие бумаги от него, а также от Измайлова, я с конвоем 12 казаков поехал в Сухум. Между тем по отъезде моем по уговору некоего Соломона Лакербая были собраны жители дер. Дврибша 11, чтоб принять комиссию. Тогда Измайлов, предложив

15

Черепову, поехали в сел. Дврибша. На самом деле полагали, что это обширная община, где считалось до 400 дворов, если даст удовлетворительные ответы, то везде пойдет хорошо, что примеру их последуют и другие мелкие общины. Об этом известили нарочным казаком Кониару в Сухуме, предполагая, что он еще там. Этот нарочный меня догнал на ночлеге в дер. Абцюргва 12. Между тем полковник Кониар искал комиссию по деревням, разослав казаков, и в эту ночь ночевал в соседней деревне Аэ 13. На рассвете приехал другой казак - нарочный уже от Кониара, искавший комиссию, я отправил от себя другого казака известить полковника, где Черепов и через час, сам с казаками направился к Кониару в дер. Аэ, по дороге куда встретил его, адъютанта его, сотню казаков со значком и сотенным командиром во главе.
Увидав меня, полковник Кониар дружески пожал мне руку и слез с лошади. Тут, сидя на траве, я ему при его адъютанте все доложил от начала до конца.
П. Кониар казался чем-то очень озабочен, хотя и не высказывал ничего мне. Он сказал, что не доволен Череповым, что у кн.

Баратова в общине Ачопора 14 все идет хорошо, это он сказал про вас, князь и, вставая, прибавил, улыбаясь: «Все пустяки, милый друг Тито!» Сели на лошадей и поехали в Гудаут, куда приказал Кониар приехать и комиссии по делу для дальнейших мер и для совета вообще. Между тем меня послал тут же в сел. Дврибш к жителям сказать, что он с комиссией сегодня же туда приедет и чтоб не расходились. Я поехал объявить дврипшцам, но увидел, что народ, собравшийся было сначала, к вечеру разошелся раздумав, и я поехал в Гудаут предупредить Кониара».
Так рассказывал сидя у меня Тито Моргани.

С. Баратов

Газ. «Тифлисский вестник».
1879, №122


Очерк нравов и разделения податного сословия абхазцев
(Продолжение)

Из Гудаута 25 числа приехал в сел. Ляхлы полковник Кониар с Череповым и с ним были князья Георгий и Александр Шервашидзе. Кониар призвал окружного начальника в тот же вечер и приказал ему принять все меры предосторожности; в это время ординарец

16

был послан за сотенным командиром сотником Москаленко. Сотенному командиру приказано было к завтрашнему, 26 числу, приготовить сотню, одев ее в полную боевую амуницию, приготовления эти скрывать от жителей. Все это Кониар делал на тот случай, что завтрашний день был им назначен, по уговору с окружным начальником, Череповым и кн. Шервашидзе, днем последней попытки. Нужно было узнать, в конце концов, что жители намерены делать дальше, узнать их категорический ответ, дадут ли они комиссии ответы и вообще нужно арестовать зачинщиков и прибегнуть к принудительным мерам.
26-го утром я приехал к полковнику, и он пригласил меня ехать с ним к народу, собравшемуся в деревне. Сотня казаков была приведена к дому, занимаемому Кониаром. До полудня все было спокойно. 1/3 1-го часа Кониар, Черепов, Абелов, Кулов, кн. Шервашидзе, я, сотник Москаленко и еще кое-какие офицеры из туземцев и почетные лица, составляя свиту полковника Кониара, поехали к народу. Там среди народа виднелся Измайлов, окружной начальник. Приехав к толпе, Кониар слез с лошади и начал было говорить, что он прислан с целью облегчить участь жителей-анхаев, что во всей России то же, и что они, абхазцы, тоже дети обширной русской семьи; все, что вводится в России, должно вводиться и у них....
Все это передавалось громко через переводчика.
Народ, окружив нас, кругом стоял в некотором отдалении. Вот во время этой речи Кониара, вдруг где-то далеко за толпой раздался выстрел. Вся толпа заволновалась; Измайлов пошел в середину толпы, вероятно, узнать, в чем дело. Мы стояли. Вдруг второй выстрел, за ним крик: «Ой! Ой!». Трубя, казак, сопровождающий в конвое казаков Кониара, упал, обливаясь кровью. В это время Измайлов выбежал в круг, за ним с обнаженной шашкой абхазец, который ударил Измайлова по голове!... Кониар и мы быстро сели на коней и поскакали к дому.... Сзади раздавались крики, свистки и выстрелы, народ бежал за нами. Мы забежали домой; казаки, стоявшие у квартиры Кониара по приказанию сотника Москаленко бросились с обнаженными шашками на «ура» на толпу, но один залп со стороны абхазцев положил около 15-ти человек казаков.
Началась рукопашная схватка, сотня в момент была окружена тысячной массой и пошла резня!
Тогда казаки пробились направо и заняли деревянную конюшню, которую вскоре абхазцы подожгли, и дым и огонь стали душить казаков и они выбежали оттуда и бросились в старую каменную цер-

17

ковь, выломали дверь и заперлись в нее. Между тем Измайлов был убит в толпе народа. Народ окружил квартиру Кониара, оставленную разбежавшимися казаками. 2 раза выходил кн. Шервашидзе с уговором к народу, но оба раза был встречаем руганью и выстрелами. Тогда мы заперлись и так сидели до ночи.
В 10 ч. мы видели из окна и слышали, что народ как будто разошелся, и мы было вышли, но, увидев, что кругом стоят одиночные часовые абхазцы, опять заперлись. Никто не мог придумать что делать? Мы, запертые в хате; кругом враги, казаки, запершиеся в церкви, окруженные врагами. 2 раза казаки хотели пробиться, но оба раза с уроном возвращались обратно и раз принесли и убитого сотника Москаленко. Хорунжий Рябцов был ранен.
Тогда наутро казаки все-таки незаметно перешли поодиночке в новую церковь, которую им отворил священник. Туда же перевели хорунжего Рябцова, без перевязки и медицинской помощи. Наутро же мы решили тоже пробиться и ускакать из селения - приготовили лошадей и каждый, имея в поводу лошадь и в правой руке револьвер, шашку, или другое какое оружие, - сразу отворили дверь и остановились, никого не видно!
Быстро на лошадей и с места вскачь - кто куда.
Но нас заметили и пошли стрелять со всех углов. На повороте одном Кониара ранили, и он поскакал назад, другие вернулись за ним. Я же, Акулов и 4 казака, переводчик Ермолов ускакали из деревни! И я больше своих не видел! Наутро в 4 ч. абхазцы ворвались в саклю и изрубили Кониара, Черепова и всех!..
Участь же казаков была такая: священник пустил казаков в церковь, они заперлись. Абхазцы, покончив с Кониаром и другими, большею частью разбежались, но самые отчаянные пришли-таки к казакам в старую церковь, и, видя, что там никого нет, кроме трупов сотника Москаленко, 2-х казаков, надругались над ними и бросились к новой церкви.
Тут казаки встретили их из бойниц залпом, много убили абхазцев.
Они - к священнику, требовали отворить церковь, но он сказал им, что они и его убьют, что он казаков не пускал, они сами вломились.
Что у них обагренные кровью руки и им великий грех убивать людей в церкви. Они, удивительно, не тронули священника и скоро разошлись совсем, бросая деревню; тогда все общины призывались идти на Сухум. Бунт был всеобщий.

18

Между тем дьячок и священник вышли к казакам и на их просьбы спасти их «ради Христа» священник дал слово известить в Сухум и княгиню Шервашидзе, жену полковника Александра Шервашидзе. Священник и дьячок носили им воду. Хлеб казаки два дня не ели.
28 числа княгиня Шервашидзе прислала им записку, где называла казаков «православными христианами», «братьями»; она писала, чтобы казаки, руководящие священником и дьячком, пришли к ней в дом, что просит она верить ее помощи и желанию освободить их.
Казаки изъявили согласие, и вечером княгиня сама приехала к ним в церковь. В деревне уже никого не было. Княгиня осмотрела казаков, забрала всех с собой, кроме 3-х тяжело раненых, которых невозможно было везти и они остались на попечении священника. Дома княгиня казаков накормила, обласкала, приискала фелюгу, и сама скрытно провела казаков до моря. Казаки мне говорили, что они, расставаясь со священником и княгиней, целовали у них руки со слезами на глазах, и княгиня благословила их, обещая тех 3-х тяжело раненых, при первой возможности прислать к ним. Так разыгралась кровавая драма абхазских событий.

С.Баратов

Газ. «Тифлисский вестник».
1879, № 123


Ловля и похороны душ утопленников в Абхазии

Этот замечательный древний обычай патриархального абхазского народа состоит в следующем:
Если абхазец утонет, что нередко случается при полноводии горных речек и отсутствии каменных мостов, то тело его старательно ищут, впрочем недолго. Не найдя тела, абхазцы об этом мало тужат.
Тогда они принимаются за ловлю души утопленника, что по их убеждению, составляет самое главное. Штука эта совершается довольно просто: берут так назыв. абхазскую козу, то есть мешок из цельной козлиной шкуры, с шерстью наружу (употребляется как наши мешки); выгнавши из него воздух, затягивают несколько ремешок, чтобы горло мешка было полуоткрыто. Тогда, держа его осторожно в руках, отверстием вперед, ходят там, где предполагают утопленника, и поют при этом особые, зазывательные песни. Когда,

19

наконец, коза случайно немножко надуется от потоков встречного воздуха, тогда поспешно стягивают ремнем отверстие поплотнее, чтобы не вылетала душа, попавшая в ловушку; оба конца ремня покрепче завязывают.
Пойманную душу торжественно и поспешно внесут домой, к могиле заблаговременно приготовленной. Опустивши в могилу козу горлом вниз, распускают ремень; открывши отверстие, быстрым давлением выталкивают душу на дно могилы. Чтобы она не ушла, то заранее приготовленные люди поспешно засыпают могилу.
Теперь дело сделано: по убеждению абхазцев, утопленник схоронен в могиле. Поэтому ее обгораживают или делают над нею памятник, совершаются обычные поминки и т.д.

Влад. Чернявский 15

Журн. «Природа и охота».
1879, №2


Дополнительная заметка о ловле души утопленника в Абхазии

(Шелковый мост). Мне удалось собрать несколько сведений об этом, чрезвычайно интересных. Добыты эти сведения между туземцами северной Абхазии абхазским дворянином Бидро Моргани, производившим для меня покупку ловушки для душ утопленников и других любопытных предметов абхазского быта.
Ловушка для душ, употребляемая в северной Абхазии, представляет собой небольшой бурдючек из цельной козьей кожи, очищенной от шерсти, шейная дыра заделана круглой деревяшкой; подобными же кружочками заделывают случайные дыры. Собираясь ловить душу утопленника, абхазцы кладут этот бурдючек, несколько размоченный водою, возле самой речки на влажном месте. Открытое отверстие конца одной из ног обращено к реке. От него чрез реку протянуты на другой берег две шелковые нити, образующие мост, по которому душа могла бы переправиться через речку.
Вокруг бурдючка, на прибрежных голышах и песке расстанавливаются кувшинчики и другие сосуды с самыми вкусными, абхазскими явствами и питьями. Родные, друзья и знакомые усопшего принимаются за истребление тех и других, с подобающим случаю тихим весельем. Обычай воспрещает малейшую печаль, споры или

20

ссоры. Душа приманивается зазывательною песнею, под звуки абхазской балалайки (со струнами из волос конского хвоста) и свирелей. Душа, увлекаемая этим тихим весельем родных и друзей, заслушивается звуков зазывательной песни, направляется по шелковому мосту и попадает чрез отверстие в ловушку. Бурдючек слегка раздулся, - следовательно, душа в ловушке; тогда отверстие постепенно завязывают и торжественно направляются домой к месту погребения души.

Влад. Чернявский

Журн. «Природа и охота».
1879, №3


Сухум и Абхазия.

После войны

На море дул свежий, легкий ветерок, пассажиры давно уже вышли из кают-компании.
Издали как-то не верилось, что Сухум пострадал от прошлой войны 16. И, действительно, с моря не видно было никаких следов разрушения: те же дома, те же деревья, та же ротонда, та же пристань. Но каково было наше разочарование, когда пароход бросил якорь и стал на рейд! Никто из нас уже не сомневался в горькой участи, постигшей Сухум, и каждому ясно стало, что жестокая рука неприятеля беспощадно коснулась всего. Одна только бухта, где в момент нашего прибытия в августе настоящего года стоял на якоре военный американский фрегат, избегла разрушительной силы войны.
Высадка пассажиров на берег продолжалась недолго, но каждому из нас, в особенности же сухумским старожилам, с лихорадочным нетерпением хотелось осмотреть город. Наконец, после четырехлетнего прозябания по разным уголкам нашей планеты, опять пришлось стать на сухумской пристани. Язык не в силах выразить того волнения, которое мне пришлось испытать в этот момент... Сколько прошлых воспоминаний, сколько счастливых минут!..
По красоте и местоположению Сухум, бесспорно, принадлежал к числу лучших городов на восточном берегу Черного моря. Нужно было видеть и несколько времени прожить в этом городе, чтобы затем навсегда находиться под влиянием его прелести. Спросите лю-

21

бого сухумского жителя, где бы вы ни встретили его, и он непременно скажет, что его тянет к Сухуму какая-то сила. Правда, лет 20 тому назад, Сухум не представлял из себя ничего хорошего, злокачественная лихорадка и болотистые места с непроходимыми кустарниками делали жизнь положительно несносною; но с назначением начальником Сухумского отдела генерала Геймана, Сухум стал неузнаваем. Город начал с каждым днем расти; появились прекрасные дома, с чистыми и просторными улицами, а казенный сад, совместно с садами и огородами частных владельцев, сделался украшением города. Загородные места и ближайшие окрестности Сухума были разделены на санитарные участки, на которых быстро стали появляться плантации табаку, винограда, кукурузы и разных фруктовых деревьев. Словом, заведена была машина для процветания города. Можно ли забыть то чудное впечатление, которое испытывает человек, ставши на природной трапеции, расположенной около Сухума! Если хотите получить невыразимое удовольствие, то станьте на этой трапеции, откуда город и рейд видны, как на ладони, и посмотрите на беспредельное пространство моря, на роскошные берега Абхазии. Но теперь Сухум может только повторять слова одного абхазского старика: «Кто меня не видел в молодости, пусть бы не видал и в старости».
Начнем с набережной. Она уцелела за весьма немногими и почти незаметными повреждениями. Видно, что турецкие бомбы далеко выше проносились над набережной, потому что от них пострадало только незначительное число зданий; но зато огонь довершил разрушение, а беспощадная рука врага уничтожила все садики и лишь остатки пней свидетельствуют, что здесь когда-то была роскошная растительность.
Пристань была сожжена, но она вновь построена заботами нового начальства.
Что же касается до ротонды, то она оставалась в первоначальном своем виде. Бульвар и аллеи, окружающие ротонду, также остались неповрежденными. Мне приходилось не раз слышать, что турки тщательно оберегали эту ротонду, и не раз устраивали там званые пышные обеды и вокально-музыкальные вечера. А второго мая 1877 года, в день появления турецких мониторов на сухумском горизонте, в этой же ротонде городская знать давала банкет (маевку) и во взаимных излияниях друг другу сердечного расположения заявляла о предполагаемом отпоре нападению турок. Каждый из пировавших знал, что неприятели хотят сделать нападение, тем более что до по-

22
явления мониторов много раз делались репетиции маневров с атаками через город для того, чтобы сбросить в море высадившегося дерзкого турка.
После нашествия неприятеля, из турлучных и деревянных домов, за исключением двух или трех из последних, не осталось ни одного. На месте зданий уцелели только фундаменты, а в некоторых местах нет даже и следов прежнего жилья. Что же касается до каменных и кирпичных домов, то из них остались только одни голые стены со многими трещинами, а в некоторых из них так и стены развалились.
В настоящее время в Сухуме построено довольно порядочно казенных и частных новых деревянных домов. На прежней церковной площади стоят очень красивые здания, напоминающие по наружности постройки Боржома. Для начальника отдела воздвигнуто новое, со всеми удобствами, прекрасное помещение; а канцелярия его помещается в бывшем пицундском окружном управлении. Красота, комфортабельность и даже, в некоторой степени роскошь составляют принадлежность здания, занимаемого этой канцеляриею. Постройки горской школы исправлены, а для смотрителя и учителей воздвигнуты новые здания. Почта помещается в исправленном каменном доме, принадлежавшем гвардии полковнику князю Алмахсиду Маршани. Для казначейства помещение готово, а для телеграфной станции отстраивается теперь.
Желающих строить дома чрезвычайно много и у всех готов материал и всевозможные приспособления для воздвижения построек, но никто, еще не принимался за дело. Существуют какие-то препятствия, которые, говорят, главным образом, состоят в том, что по нескольку владельцев за раз заявляли права собственности на один и тот же участок земли. Если подобные заявления существуют, то действительно администрация должна быть поставлена в затруднительное положение относительно разрешения жителям построек.
После войны трудно было доставлять материалы для предполагаемых построек. Материалы эти хотя и доставлялись, но, во 1-х, за них приходилось платить баснословные цены, и, во 2-х, они не отличались хорошим качеством. Обстоятельство это побудило афонских монахов протянуть ближним руку помощи. И, действительно, вскорости монахи эти получили превосходные материалы, приобретение которых было гораздо проще и стоило гораздо дешевле; но после двух транспортов; монахи почему-то прекратили эту операцию.

23

Днем и ночью, за обедом и ужином, дома, на площади, идут великие и нескончаемые глубокомысленные прения по поводу вознаграждения разоренных сухумских жителей. Хотя сумма вознаграждения простирается только до 350.000 р., но каждому хочется получить из него побольше и поскорее. Многие даже говорят о том, чтобы их вознаградили не только за потери недвижимого имущества в городе, но и за повреждения загородных домов. Если, в самом деле, сумма эта пойдет и на вознаграждение дач, владельцы коих оценивают их в 10, 15, 20 и даже в 30 тысяч руб., - то не знаю, что должны сделать другие, тем более, что такими дачами располагала почти четверть, если не половина жителей Сухума.
По настоящее время никак не могут оценить потерь сухумских жителей. Несколько раз назначались комиссии для этой оценки, но все-таки члены ее не могли придти ни к какому результату, и действительно, трудно получить какой-либо результат. Хозяева турлучных и едва державшихся домов заявляют свои потери на 15 и даже 20 тысяч рублей. Муж просит вознаграждения особо, жена особо. Между тем, хозяева новых каменных домов, стоивших до войны десять или двадцать тысяч рублей, по новой оценке комиссии, должны получить 2 или 3 тысячи руб. Есть и такие, которые просят вознаграждения в 40 и 98.000 рублей. Хватают с того берега, чтобы получить с этого. Оценивают потери в10О.ООО руб., чтобы получить 50.000 руб. Можете себе представить, что за 4 каменные столба и 4 голые стены требуют вознаграждения в шесть тысяч рублей! На долю одних достается много, на долю других ровно ничего. Докажем примером. Новый каменный дом, стоивший до войны 6.000 руб., комиссиею теперь оценивается в 2.000 руб., затем из этой суммы вычитают стоимость треснувших стен, и потом определяют отпустить хозяину в вознаграждение четвертую часть оставшейся разности. Что же придется получить бедному хозяину? Ровно ничего. Удовлетворить такие просьбы не в силах не только сухумская администрация, но даже и оригинальные американские власти. Было бы целесообразнее, если бы членами комиссии назначались совсем незаинтересованные лица. Таких лиц, проживавших до войны и знавших, у кого что было, немало в Сухуме, и они могли бы, под присягою, добросовестно показать, у кого какая, и во сколько была потеря. В подобной комиссии, без сомнения, был бы весьма важен и голос специалиста.
Какая досада, что прекрасный сухумский ботанический сад пострадал от неприятеля! Всем известно, что значит для города хоро-

24

ший сад. Впрочем, хотя уничтожение было абсолютное, но при моем обозрении упомянутого сада сравнительно с печальным его видом после войны, представляет теперь довольно сносное зрелище: деревья и цветы в полном цвету, и при тщательном уходе его легко поставить на прежнюю ногу. Я сам был очевидцем, как несколько пассажиров собрали из сада несколько прекрасных букетов.
Великое торжество было при открытии фонтана на большой городской площади. Все собравшиеся на это прекрасное зрелище выражали радость и удивление. И, действительно, фонтан производил чудеса: струи воды поднимались на 1/3, а иногда и на целую сажень высоты. Такой же фонтан предполагалось открыть в ближайшем будущем против пристани, на берегу моря.
Если город и окрестности будут очищены от мусора, травы, лишней заросли и гниющего леса, то есть надежда, что климат улучшится, и прекратятся те злокачественные лихорадки, которые своею силой в этом году напомнили, чуть ли не 30-е и 40-е года.
Жизнь в Сухуме после войны хотя и не дешева, но квартиры баснословно дороги. Развлечений для жителей довольно порядочно. На пристани музыка играет три раза в неделю. Иногда устраиваются танцы, а кавалькады можно видеть каждый день.

Ухаживание за прекрасным полом по-прежнему продолжается, но тяжело было слышать историю одной скромной и трудолюбивой девицы, которая, как говорят, перенесла много горя и страданий по милости одного сухумского льва.
Пришлось также видеть несчастных абхазцев. При мне в Сухум было доставлено из Батума на военном пароходе довольно значительное количество их семейств.
В былые годы я долго не верил в существование людей, пьющих с холоду и горя, но близкое знакомство с житейскими невзгодами заставило меня признать эту поговорку. Точно также до последнего времени я не верил в существование живых мертвецов, но один вид колонистов сухумского отдела, состоящих из болгар, молдаван и русских мужиков, заставил тоже признать, что на земле есть и такие мертвецы. В одну из экскурсий моих по окрестностям Сухума я довольно далеко отъехал от города и нечаянно наткнулся на болгар, находящихся теперь в сел. Дранды, около древнего драндского монастыря, тяжелая картина предстала моим глазам. Я как будто очутился в городе живых выходцев с того света. Представьте себе людей, в высшей степени желтых, исхудалых, с трудным дыханием, в сильных пароксизмах лихорадки или удрученных другими болезня-

25

ми, с впалыми глазами, с умоляющими взглядами, без пищи, покрова, без обуви и костюма, без жилья, на сырой голой земле. Люди эти - драндские болгаре. Если ко всему этому прибавить ежедневную смертность 2 или 3 человек и стоны малолетних детей и их матерей, то можно иметь приблизительное понятие, какова должна быть жизнь этих несчастных поселенцев.
Сухумская администрация принимает энергические меры к облегчению участи этих поселенцев но, мне кажется, у колонистов было бы меньше болезненности и смертности, если бы их предупреждали, какое время более удобно для переселений. Известно, что сухумские июль, август и сентябрь самые злейшие месяцы для развития лихорадки, с октября же лихорадка не существует и переселенец, кроме акклиматизации успел бы до начала лета почти устроиться, а это очень важно для их здоровья и вообще для благосостояния каждого переселенца. Лучшим примером могут служить переселившиеся двадцать семь семейств немцев, которые, приехав в августе месяце, дышали здоровьем и силой, а в сентябре уже представляли из себя живых мертвецов.

К. Мачавариани 17

Газ. «Тифлисский вестник».
1879, № 237.


Сухум и Абхазия.

История школы

В административном отношении Сухумский отдел, до последней войны, разделен был на два округа: Пицундский и Очемчирский. В состав первого входили Гудаутский и Гумистинский участки, т.е. вся полоса, лежащая между местечком Гагры и Кодорским мысом, а последнего - Кодорский и Самурзаканский участки, заключающие в себе все пространства, начиная от того же Кодорского мыса до р. Ингур.
При бывших владетелях Абхазии, русское управление не имело в сухумском отделе того значения и той силы, которыми оно располагает там в настоящее время. Дальше Гагры, Пицунды, Бомборы, Сухума и Очемчиры, лежащих на берегу моря, ни одна живая душа не могла проникнуть вглубь Абхазии, Смелого туриста, решавшегося странствовать по Абхазии, неминуемо ожидала или смерть, или

26

вечное рабство. При таком положении дела нашему правительству необходимо было утвердиться на каком-нибудь прочном месте и оттуда управлять краем, более или менее ограждая мирных жителей от постоянных нападений, производимых горцами. Таким пунктом была избрана Самурзакань, границы которой составляли с одной стороны р. Ингур, а с другой стороны - река Галидзга, протекающая неподалеку от м. Очемчиры. Все это пространство составляло один Самурзаканский округ, подчиненный одному окружному на-чальнику, местопребыванием для которого было назначено местечко Окум. Понятно отсюда, почему Самурзаканский округ первенствовал вплоть до назначения начальником сухумского отдела генерала Геймана, при котором было сделано упомянутое выше административное деление.
До Крымской войны, в Самурзакани и думать нечего было об открытии каких-либо школ. Достаточно было и того, что убийства, грабежи, кражи и поджоги совершались в меньшем объеме, чем прежде. В самом деле, какие тяжелые времена должны были переживать мирные поселения, когда во главе шайки часто стоял 12 или 15-летний княжеский сынок и, учиняя разного рода разбои, безнаказанно разъезжал по деревням. Все эти бездомные и отчаянные шайки (а их было немало), среди белого дня угоняли с пастьбы или со двора лошадей, овец, коров и быков, принадлежавших мирным жителям, а ночью врывались в дома и уносили все до последней нитки, не брезгая даже и домашней птицей. Всякий протест или преследования со стороны потерпевшего сопровождались ужаснейшим, варварским мщением. При подобном положении вещей было не до образования, конечно, и если, по обычаю края, какой-нибудь князь посылал в Мингрелию младшего из своих сыновей для обучения св. писанию, по возвращению на родину такой «младший отпрыск» родовитой фамилии все же делался таким же головорезом, как и его старшие товарищи. Слава и могущество каждого привилегированного лица определялась количеством совершенных им преступлений. Первое увещание матери к сыну состояло в том, чтобы, он по-скорее заслужил репутацию отчаянного вора и чтобы он каждую ночь приводил буйволов, быков и коров. Понятно, что ловкость и храбрость играли в этом деле не последнюю роль. Разве легко было бы в самом деле, поехать, например, в Мингрелию, Гурию, либо в

-----------------------------
* Эта река служит границею между Мингрелию и Самурзаканью.

27

Имеретию и оттуда пригнать лошадей? Между тем, для абхазца такая поездка считалась моционом, и он всегда возвращался с какой- нибудь добычей.
Отправляясь на воровство, абхазец молил Бога о том, чтобы он послал ему бурную и темную ночь, непроходимые леса и разлив рек, для уничтожения следов уворованного. Всякий занимавшийся земледелием и торговлею, пользовался общим презрением и его могли обидеть не только соседи, но даже собственные дети.
Кончилась Крымская кампания. Русское правление получило большую силу в Самурзакани. Жители стали помалу привыкать к распоряжениям правительства и благосклоннее выслушивать поучения пастырей церкви. Подобному нравственному перелому способствовали, во-первых, быстрое отступление из Абхазии главнокомандующего турецкою армиею во время названной кампании, Омер-паши; во-вторых, ссылка отъявленных разбойников во внутренние губернии России, и, в-третьих, влияние христианских жён, которые оставляя свою христианскую родину, Мингрелию, и выходя замуж за магометанских самурзаканских дворян или князей, не оставляли веры своих отцов и немало способствовали укрощению дикого нрава своих мужей и воздействию на них слов и поучений христианских священников.
Нужно заметить, что еще до Крымской войны Самурзакань была отделена от Абхазии и светская власть в ней была подчинена совету управления Мингрелиею, а духовная представлена непосредственно экзарху Грузии, митрополиту Исидору, которым посланы были миссионеры для обращения самурзаканцев в православие.
Скоро после этого, по деревням впервые раздался благовест и самурзаканцы, наконец, осенили себя крестным знаменем. Живо помнится, как при колокольном звоне поднимали вой и гам собаки, не говоря уже о безграмотных турецких муллах, обязанности которых часто исполнялись и женщинами. Впрочем, последним часто доставалось от жителей, которые обвиняли их в сообщничестве с злыми духами; на теле таких женщин клали тавро раскаленным железом, или же их вешали на деревьях и обжигали пламенем. Жители стали все больше и больше посещать церкви, а вместе с тем и убеждаться, что нельзя же оставлять своих детей без образования. На предложение об обучении детей грамоте первые заявили согласие дворяне и князья. Крестьянам же некогда было еще думать об этом, так как они были в конце разорены постоянно нападениями разного рода шаек и частыми переходами с места на место. Несчастные не

28

имели даже порядочного жилья, за исключением плетеных сараев, крытых папоротником. Каждый из них жил на бивуаках, ежеминутно ожидая новых нападений. Нечего удивляться, поэтому разбросанности, в которой они прозябали. Довольно было с них и того, что большая часть из них строго соблюдала посты, иногда же угощала своих священников кукурузным хлебом или кислым молоком.
В подтверждение того, что самурзаканцы действительно чрезвычайно соблюдали посты, приведу из многих фактов один. В день освобождения крестьян в Сухумском отделе от зависимости помещикам, были вызваны в Сухум и жители Самурзакани. В честь такого события, совпавшего с постным днем, устроен был обед, состоявший из скоромных блюд. Можно представить себе, каково было всеобщее удивление, когда самурзаканцы поголовно отказались от предложенной им скоромной трапезы. Так или иначе, но администрация была вынуждена сделать им постный обед.
Не берусь излагать историю распространения грамоты в Самурзаканском округе до Крымской войны, но после нее, т.е. после 1855 года, впервые открыто было обучение русско-грузинской грамоте в местечке Окум. Дело было так. Собралось под открытым небом около 30 дворянских и княжеских мальчиков, родителям же и посторонним зрителям и счету не было. Видно было, что, как мальчики, так и их родители, ощущали какой-то страх, какую-то нерешительность. Первым из них казалось, что их непременно будут подвергать страшным телесным истязаниям, как это проделывали над крестьянскими мальчиками безграмотные муллы; родители же мальчиков представляли себе, во 1-х, что с них потребуют какого- нибудь обременительного вознаграждения и, во 2-х, что детей их отдадут впоследствии в солдаты. Но когда им сначала была разъяснена польза образования, а потом объявили, что никаких истязаний не будет, что мальчиков в солдаты не отдадут, а девочки останутся при родителях и никто насильно не отнимет их у них и не отдаст в жены донским казакам, расположенным в то время в м. Окум, - то у всех присутствовавших просияли нахмурившиеся было лица. На другой день после этого, собравшимся мальчикам было предложено

-----------------------------
* Честь открытия школы в Окуме, дальнейшее распространение грамоты между самурзаканцами и обращения их (всех поголовно) в православие, а также постройки церквей принадлежит миссионеру протоиерею Мачавариани.

29

идти в лес для доставки, приготовленных перед этим кольев и папоротников на устройство навесов. Нельзя описать с какой радостью шли в лес эти дети. Ни один из них не обращал внимания на свое дворянское и княжеское достоинства. В один день было поставлено два навеса, а вместо ученических парт расставлены были длинные столы. Каждому из мальчиков указано было свое место; затем розданы даровые книги, тетради и почти все учебные принадлежности, быстро разнесся по окрестностям слух об обучении детей грамоте в Окуме. Изо всех деревень стали стекаться по нескольку мальчиков; много приехало, даже из Мингрелии; между учащимися случались и такие, которым бывало не менее 25 или 20 лет. Учение шло до и после обеда. Детей обучали чтению и письму на русско-грузинском языках, черчению, элементарной арифметике, св. истории, элементарной русской, а также грузинской грамматике и пению. По праздичным дням все ученики посещали церковь, многие из них пели на клиросе. По вечерам устраивались детские игры, как-то: беганье взапуски, состязание в борьбе, бросание мячика в цель; в ходу была рубка дров, перепрыгивание через барьер и многие другие упражне-ния, способствовавшие развитию физических сил. Правда, иной раз пускалась в ход и так называемая «райская лоза», но, спрашивается, где по целой России она не употреблялась в те времена? Уж если там, на далеком севере, березовая лоза считалась лучшим подспорьем и приправой к ученью, как масло к каше и соль к щам, то можно ли ставить в сугубую вину здесь применение экзекуций к «корню учения»? Корень этот был одинаково горек повсюду в России, таков же он был, конечно, и здесь: бесконечно скорбная песня о розге одинаково хватала за душу по всем городам и весям нашего отечества. Но, слава Богу, времена эти, кажется, безвозвратно прошли!
Через несколько лет наши навесы, число которых с каждым годом увеличивалось, прозваны были старым университетом, а довольно обширное деревянное здание, построенное на счет общества восстановления христианства на Кавказе, новым университетом, в котором помещалось два класса с пансионом. Таким образом, начатки образования скоро принесли свои плоды и обучение под открытым небом, а иногда даже и на балконе, перешло в настоящее нормальное учение. Для проверки знания детей и успеха грамотности в Самурзакани стали приезжать ежегодно инспектора горских школ. Эти приезды инспекторов, с одной стороны, увеличение числа учеников - с другой, а также повсеместное заявление родителей об определении их детей в школу, вызвали необходимость назна-

30

чать учителями в сельских школах лиц, оканчивавших курс учения в бывшей тифлисской Александровской учительской семинарии. Так как во многих приходах и священники, с своей стороны, принимали детей для обучения грамоте, то обществу не трудно было основать и в других местах несколько сельских школ. Много помогало школьному делу солидарное содействие представителей светской и духовной власти.

К. Мачавариани

Газ. «Тифлисский вестник».
1879, №250


Сухум и Абхазия.

История школы
(Продолжение)

Дело обучения детей и увеличения числа школ стало идти успешнее с назначением г. Стрелецкого на должность инспектора городских школ. Предместники его ревизовали школы всегда один или два раза; г. Стрелецкий посетил их раз 5, если не более. До назначения его на эту должность сухумская двухклассная горская школа с приготовительных классов находилась совершенно в изолированном положении и не имела никакой связи с другими школами Сухумского отдела. В нее поступали только или дети сухумских жителей или дети чисто абхазского происхождения. Те и другие при поступлении в городскую школу ровно ничего не знали, и бедному учителю приходилось заниматься с 10-ю, или более, отделениями. Но г. Стрелецкий, приняв в свое заведывание сухумскую городскую школу, во 1-х; изменил порядок приема в нее и, во 2-х, предписал всем сельским учителям, чтобы они к 1-му мая представляли списки лучших учеников своих школ, а к 25 или 27 августа ученики эти явились в Сухум на конкурсный экзамен для поступления в горскую школу на свои или казенные средства. Такое распоряжение отозвалось на обучении и воспитании детей чрезвычайно благотворно; эти конкурсные экзамены заставляли учеников сельских школ удвоить старание, чтобы не ударить себе лицом в грязь пред учениками горской школы, а последних возбуждало к особенному рвению желание не давать, в течение академич. года, первенства приезжим «из провинции». С этих пор каждый год состояло 50 или 70 учеников

31

кандидатами на поступление в горскую школу. Ученики, окончившие курс учения в горской школе с успехом, посылались на казенный счет в императорский Никитский сад, в Ялту, для изучения агрономии, или в ставропольскую гимназию, а также в духовную семинарию в Тифлис, либо в горийскую учительскую семинарию.
Для успешного содействия развитию учеников и для разрешения многих учебно-воспитательных вопросов г. Стрелецкому один раз только удалось устроить съезд учителей всех школ в г. Сухуме.
Затем в самом Сухуме существовала одна женская школа, впоследствии преобразованная в женскую прогимназию. Самурзаканцы, а потом и абхазцы, с такою же охотою определяли своих девочек в женскую прогимназию, как и мальчиков в горскую школу или в сельские школы. Трудное дело выпало на долю уважаемой Софьи Илларионовны г-же Заборской, которая была назначена начальницею только что открывшейся в первый раз в Сухуме женской школы: Но все эти трудности были преодолены ею с должным педагогическим терпением, и в скором времени абхазские девочки не только могли читать, писать, заниматься рукоделием, но даже почти свободно говорить по-русски; кроме того, их обучали танцам и кулинарному искусству. По приезде в Сухум 4-х учительниц из Петербургского-Николаевского сиротского института дело учения подвинулось еще успешнее, но, к несчастию, война положила конец мирным занятиям, и в настоящее время в бывшей женской прогимназии один только горный или морской ветер насвистывает свои монотонные песни.
Вот история школьного дела в Сухумском отделе.
Теперь война окончена, здание под бывшую горскую школу исправлено, помещение для смотрителя и учителей выстроено. Значит, остановка за маленьким: начать дело и продолжать его «шаг за шагом». Это начало, и продолжение выпадает на долю теперешнего инспектора горских школ, г. Лихачева.
Вопрос теперь заключается в том, как продолжить и какие же меры принять для успеха дела? Прежде всего, всякому благоразумному деятелю необходимо поближе узнать ту среду: где он должен «постепенно» проводить какие-либо меры, а затем подобрать людей, которые действовали бы в этой среде заодно и в духе своего руководителя. Иначе всякое дело может погибнуть при начале же.
Кто ближе знаком с горскими племенами, тот не может не согласиться с тем, что мягким словом, уважением народного нрава, обычая и характера, оказанием во время какой-либо посильной помощи

32

и терпеливым выслушиванием длинных их речей, часто начинающихся с Адама или Моисея, возможно больше сделать, чем какими-нибудь крутыми мерами. Можно с уверенностью сказать, что в Самурзакани открытие во всех селах школ не сопряжено ни с какими затруднениями со стороны населения. Не знаю почему, но самурзаканцы сильнее всех проникнуты пользою образования своих детей. Кроме того, жители этого участка далеко выше стоят по обеспечению, чем соседние с ними мингрельцы и абхазцы; самурзаканцы всегда помогут рабочими и материалом, если только администрация разрешит им рубить лес. Жители примут на себя доставку этих материалов и даже помогут деньгами. Сумейте поговорить с простолюдином и все к вашим услугам. Попробуйте, завербовать двух-трех влиятельных почетных лиц деревни в свою пользу и затем: вся община в ваших руках. Если во всей Самурзакани будут открыты 12 или 15 сельских школ, то в Окуме и в Очемчирах необходимо увеличить число классов. Для самурзаканских жителей Окум и Очемчиры, как местопребывание представителей администрации, считаются какими-то привилегированными пунктами, а к г. Сухум они относятся с каким-то благоговением.
Было бы хорошо, если бы сельские учителя завели при школах какие-либо ремесла, гимнастика же крайне необходима. Также было бы весьма полезно, если бы учителя самурзаканских школ поддерживали друг друга советами и наставлениями, проверяли бы методы своего преподавания и к каждому новому году устраивали в Окуме нечто вроде съезда для обсуждения учебно-воспитательных вопросов. Сельские школы находятся в близком расстоянии друг от друга, доставка лошадей нетрудна, а на гостеприимство жителей всегда можно рассчитывать. Напишите кому-нибудь одно прошение, или подарите кому-либо одну немаловажную вещь и, будьте уверены, что вы никогда не будете нуждаться ни в чем во все время пребывания вашего в доме одолженного вами лица, хотя бы даже это пребывание продолжалось целый год.
Ввиду давнишнего существования школ в Самурзакани и ввиду общего мнения об особенных способностях самурзаканских детей, следовало бы непременно расширить программу преподавания.

К.Мачавариани

Газ. «Тифлисский вестник».
1879, №251

33


Сухум и Абхазия.

История школы
(Продолжение)

Перейдем теперь к Абхазии. Правда, при постройке Лыхненской средней сельской школы не только крестьяне, но даже дворяне собственноручно сами доставляли материалы для этой школы, но это исключение нельзя отнести ко всем деревням Пицундского округа. Абхазцы теперь страшно разорены. Скорее им нужно протянуть руку помощи, чем просить таковой у них. Поэтому для открытия школ в Абхазии обществу восстановления христианства на Кавказе придется издержать собственные свои средства.