WWW.DISUS.RU

БЕСПЛАТНАЯ НАУЧНАЯ ЭЛЕКТРОННАЯ БИБЛИОТЕКА

 

Pages:     || 2 |
-- [ Страница 1 ] --

БОУ СПО УР «Ижевский медицинский колледж

им. Героя Советского Союза

Ф.А. Пушиной МЗ УР»

РМБИЦ МЗ УР при ИМК

«Юноше, обдумывающему житьё…»: (история медицины в лицах в мультимедийном формате)

Сборник докладов

Ижевск, 2012

Содержание

От «бабичьего дела» к научному акушерству 3

Антони ван Левенгук 6

Тот, кто совершает чудеса 9

Отец русского акушерства Н.М. Максимович-Амбодик 13

Владимир Федорович Снегирёв – энциклопедист русской гинекологии 16

Леди со светильником или противоречивый ангел 20

«Святой доктор» Федор Иванович Гааз 24

Пирогов – хирург от бога 28

Николай Васильевич Склифосовский – «золотые руки» 31

Сын своего времени 35

Человек судьбы 39

Корсаков Сергей Сергеевич – выдающийся психиатр 43

Николай Михайлович Амосов 46

Полвека за операционным столом 50

Судьба Александры Ивановны – дети 53

Владислав Иванович Витер – «Основатель научной школы» 57

Новая фрекен Бок 59

Человек Света 63

Владимир Петрович Сербский – один из основоположников судебной психиатрии 68

Хирург от Бога Пирогов 70

От «бабичьего дела» к научному акушерству

Егорова Я.А.,

преподаватель акушерства и гинекологии

С распространением в России просвещения и ростом общей культуры увеличился спрос на разумную акушерскую помощь, ощутилась потребность организовать подготовку если не врачей-акушеров, то на первое время хотя бы отечественных акушерок. Уже после Петра I, в царствование Елизаветы, правительство сделало решительный шаг в деле плановой подготовки акушерок.

Становление акушерского образования в России связано с именем П.З.Кондоиди (1710-1760). В 50-х годах XVIII в. он был назначен на должность архиатра – старшего врача Медицинской канцелярии (учрежденной вместо Аптекарского приказа в 1723 г. в соответствии с реформами Петра I). По предложению П.З. Кондоиди Сенат в 1754 г. издал указ «О порядочном учреждении бабичьева дела в пользу общества». В 1757 г. в Москве и Петербурге были созданы «бабичьи школы», которые готовили «присяжных бабок» (образованных повивальных бабок, или акушерок). Преподавали в них первоначально иностранцы: один доктор (профессор бабичьего дела) и один лекарь (акушер). В первые годы обучение было только теоретическим. Затем, после открытия в России повивальных (родильных) отделений на 20 коек при Московском (1764) и Петербургском (1771) воспитательных домах, стал преподаваться и практический курс. Сначала обучение в бабичьих школах было малоэффективным. Имелись существенные трудности при наборе учениц: так, в 1757 г. в Петербурге были зарегистрированы 11, а в Москве – 4 повивальные бабки, – именно они составляли весьма ограниченный резерв набора учащихся. В результате за первые 20 лет Московская бабичья школа подготовила всего 35 повивальных бабок (из которых пять были из «прирожденных россиян», а остальные – иностранки).

В 1784 г. в Петербургской бабичьей школе начал преподавать Нестор Максимович Максимович-Амбодик (1744-1812) – первый российский профессор повивального искусства (1782), один из основоположников научного акушерства, педиатрии и фармакогнозии в России. В 1770 г. после окончания Петербургской госпитальной школы он был направлен по особой стипендии на медицинский факультет Страсбургского университета, в котором в 1775 г. защитил докторскую диссертацию «О печени человека» («Dehepate humano»).

Вернувшись в Россию, Н.М. Максимович-Амбодик организовал преподавание бабичьего дела на высоком для своего времени уровне: приобрел акушерский инструментарий, лекции сопровождал демонстрациями на фантоме и у постели рожениц. Фантом женского таза с деревянной куклой-ребенком, а также прямые и изогнутые стальные щипцы («клещи») с деревянными рукоятками, серебряный катетер и прочие инструменты были изготовлены по его собственным моделям и рисункам.

Его капитальный труд «Искусство повивания, или наука о бабичьем деле» явился первым оригинальным российским руководством по акушерству и педиатрии. Н.М. Максимович-Амбодик впервые начал преподавание акушерства на русском языке. Одним из первых в России он применил акушерские щипцы.

В России акушерские щипцы начали применяться в 1765 г.: их впервые наложил первый профессор медицинского факультета Московского университета И.Ф. Эразмус, начавший в 1765 г. преподавание акушерства на кафедре анатомии, хирургии и бабичьего искусства.

Среди многочисленных модификаций акушерских щипцов, созданных в России, наиболее известны щипцы харьковского профессора И.П. Лазаревича (1829-1902). Они отличались незначительной тазовой кривизной и отсутствием перекреста ложек.

Во второй половине XVIII столетия Москва и Петербург становятся центрами российской акушерской науки. В 1797 г. в Петербурге был основан родильный госпиталь на 20 коек, а при нем – Повивальная школа на 22 учащихся (ныне Институт акушерства и гинекологии РАМН).

С 1798 г. после учреждения в Петербурге и Москве Медико-хирургических академий преподавание акушерства стало вестись на самостоятельных кафедрах повивальной науки. Первым профессором акушерства в Московской медико-хирургической академии был Г.Фрезе. Первым профессором акушерства в Петербургской медико-хирургической академии стал И. Конради.

В 1790 г. кафедру повивального искусства в Московском университете возглавил Вильгельм Михайлович Рихтер (1783-1822). После окончания медицинского факультета в Москве он получил степень доктора медицины в Эрлангенском университете. Возвратясь в Alma Mater, В.М. Рихтер открыл при Клиническом институте Московского университета Повивальный институт на 3 койки (в 1820г. число коек увеличилось до 6). Так на практике осуществлялась идея клинического преподавания акушерства в России.

Введение эфирного (1846) и хлороформного (1847) наркоза, начало профилактики родильной горячки (1847), а также развитие учения об антисептике и асептике открыли широкие возможности для акушерской и гинекологической практики. Все это вместе с достижениями в области морфологии и физиологии женского организма способствовало успешному развитию гинекологии и выделению ее в середине XIX в. в самостоятельную медицинскую дисциплину.

В России первые гинекологические отделения были открыты в Петербурге (1842) и Москве (1875). Начало хирургическому направлению в российской гинекологии положил Александр Александрович Китер (1813-1879) – талантливый ученик Н.И.Пирогова. В течение 10 лет (1848-1858) А.А. Китер руководил кафедрой акушерства с учением о женских и детских болезнях в Петербургской медико-хирургической академии; он написал первый в России учебник по гинекологии «Руководство к изучению женских болезней» (1858) и произвел первую в стране успешную чрезвлагалищную операцию удаления матки, пораженной раком (1842).

Большой вклад в развитие оперативной гинекологии и оперативного акушерства внес ученик А.А. Китера Антон Яковлевич Крассовский (1821-1898). Он первым в России произвел успешные операции овариотомии (овариэктомия) и удаления матки и постоянно совершенствовал технику этих оперативных вмешательств, предложил оригинальную классификацию форм узкого таза, четко разделив понятия «анатомически узкий таз» и «клинически узкий таз», и разработал показания для наложения акушерских щипцов, ограничив их неоправданное применение при узком тазе.

На базе Петербургской медико-хирургической академии он впервые в России организовал широкую клиническую подготовку акушеров-гинекологов, ввел систему постдипломного усовершенствования в этой области. Его «Курс практического акушерства» долгое время служил основным руководством для отечественных акушеров-гинекологов. А.Я. Крассовский организовал первое в России Петербургское акушерско-гинекологическое научное общество (1887) и первый в этой области «Журнал акушерства и женских болезней» (1887).

Преподавание гинекологии как самостоятельной дисциплины было введено в России по инициативе Владимира Федоровича Снегирёва (1847-1916) – одного из основоположников отечественной гинекологии. В 1889 г. он создал в Московском университете первую в нашей стране гинекологическую клинику, которой руководил до 1900 г.

Большой вклад в развитие акушерства и гинекологии в России также внесли Г. Фрезе, И. Конради, С.А. Громов, С.Ф. Хотовицкий, Г.П. Попов, Д.И. Левитский, И.П. Лазаревич, В.В. Строганов и другие.

Антони ван Левенгук

Сурнина Д., студентка 212гр.

отделения «Сестринское дело»

Никитина О.В.,

преподаватель микробиологии

Антони ван Левенгук – замечательный ученый из Голландии, который жил на стыке 17-ого и 18-ого столетий. Он стал первым из людей, заглянувшим в таинственный мир микроорганизмов.

Антони ван Левенгук родился 24 октября 1632 года в голландском городе Делфте. Его родители – Филипс Тонисзона и Маргарет ван ден Берх – были уважаемыми бюргерами и занимались плетением корзин и, что особенно ценилось в то время, пивоварением. Антони взял себе фамилию Левенгук по названию соседних с его домом Львиных ворот. Сочетание «Гук» в его псевдониме означает «уголок». Детство его было нелегким. Отец умер, когда Антони было шесть лет. Мать направила мальчика учиться в гимназию в пригород Лейдена, мечтая сделать из него чиновника. Дядя будущего натуралиста обучил его основам математики и физики. Но никакого образования Антони так и не получил, так как в семье не хватало денег. В 15 лет мальчик покинул школу и пошел на учение к суконщику. Вскоре Антони стал самостоятельно торговать мануфактурой. Потом очутился в Амстердаме, где работал бухгалтером и кассиром в одном из торговых учреждений. Там он впервые увидел простейший микроскоп – увеличивающее стекло, которое устанавливалось на небольшом штативе и использовалось текстильщиками. Вскоре он приобрёл себе такой же. В 21 год он вернулся в Делфт и работал там стражем судебной палаты, что по современным понятиям соответствует должностям дворника, истопника и сторожа одновременно. В это же время он первый раз женился. О его жизни в последующие 20 лет известно очень мало, за исключением того, что у него было несколько детей, большинство из которых умерло, и что, овдовев, он женился во второй раз.

В этом, на первый взгляд ничем не примечательном человеке, таился жар настоящего исследователя. Всю жизнь он хотел «насытить, насколько возможно, свою страсть проникать в начало вещей». Неугомонного исследователя-самоучку интересовала жизнь.

300 лет назад одни соотечественники Левенгука на досуге сажали тюльпаны, другие разводили экзотических птиц. И у стража судебной палаты было своё хобби. Приходя со службы домой, он запирался в своём кабинете, куда в это время не допускалась даже жена, и с увлечением рассматривал под увеличительными стёклами самые разные предметы. К сожалению, эти стёкла увеличивали не слишком сильно. Тогда Левенгук попробовал сделать свой собственный микроскоп с использованием шлифованных стёкол. Следует заметить, что именно в Голландии в ту пору особенно широко процветало искусство шлифования оптических стёкол. Левенгук овладел этим искусством в совершенстве. Он был чрезвычайно упорным человеком и не довольствовался тем, что его линзы были не хуже, чем у лучших мастеров Голландии. Он стремился к тому, чтобы они были самыми лучшими. Эти линзы Левенгук вставлял в небольшие оправы из меди, серебра и золота, которые он сам и вытягивал на огне среди чада и дыма.

Нет данных, позволяющих с точностью установить, когда именно Левенгук приступил к своим исследованиям. Он был далёк от мысли сделать какое-либо открытие: микроскоп для него, уже взрослого и солидного человека, был просто любимой игрушкой. Но оторваться от этой игрушки было невозможно. Талантливый самоучка, не получивший никакого образования, он тем не менее проводил свои исследования очень тщательно и детально и не без гордости заявлял: «Я стараюсь вырвать мир из власти суеверий и направить его на путь знания и истины». Его наблюдения, сделанные с помощью микроскопа, начали пользоваться известностью, начиная с 1663 г. В этом году Рене де Грааф, бывший делфтским корреспондентом Лондонского Королевского общества, отослал туда материалы некоторых наблюдений Левенгука.

В Королевском обществе к Левенгуку сначала отнеслись насторожённо и решили провести тщательную проверку его сообщений. Её поручили Н. Грю, который полностью подтвердил безупречность и достоверность наблюдений и сообщений Левенгука. На основании этого 8 февраля 1680 г. Левенгук был избран действительным и равноправным членом Лондонского Королевского общества. В Делфт от общества прислали пышный членский диплом в серебряной шкатулке с гербом общества на крышке.

Левенгук оставался верным корреспондентом Королевского общества до конца своей жизни. Даже лёжа на смертном одре, когда он уже не мог поднять руку, он попросил своего друга Гугли перевести на латынь два последних своих письма и отправить в Лондон – Королевскому обществу.

Левенгук был природным демонстратором. Ему очень нравилось слышать возгласы изумления людей, которым он разрешал смотреть в микроскоп на свой фантастический мир. Среди многочисленных посетителей, приезжавших к нему, чтобы приобщиться к тайнам природы и посмотреть на диковинных «зверушек», были английская королева и русский царь Пётр I. После этого посещения Пётр I привёз в Россию микроскоп.

Антони Левенгук прожил долгую жизнь. Он умер летом 1723 г. По завещанию он оставил Королевскому обществу 26 своих микроскопов. Однако Левенгук никому не сообщил суть своего метода наблюдений. По его собственным словам, он «хотел бы сохранить его для себя». С тех пор никто не раскрыл секрет метода наблюдений Левенгука, и до сих пор остаётся неясным, как с помощью своего микроскопа он мог наблюдать детали, размеры которых находятся далеко за пределами теоретической разрешающей способности его линз.

Наш герой жил своим хобби. Он был неугомонным ученым и хоть он и не получал специального образования. Левенгук ставил опыты сам на себе, заболевая он скрупулезно записывал течение болезни, а перед смертью фиксировал угасание жизни в своем теле.

Он за шесть лет до смерти написал такие пророческие слова: «Следует воздержаться от рассуждений, когда говорит опыт».

На могильной плите Левенгука написано: «Микроскоп, раскрывающий глубины природы, который был сделан им удивительным образом с большим усердием и описан по-фламандски, оценён всем миром».

Список литературы:

  1. Левенгук – Брокгауз // http://slovari.yandex.ru.
  2. Микробы. Антони ван Левенгук // http://www.iq-coaching.ru/nauchnye-otkrytiya/biologiya/138.html.
  3. Антони ван Левенгук // http://elite-home.narod.ru/scien49a.htm.

Тот, кто совершает чудеса

Рахматуллина Г.,

студентка 205 гр.

отделения «Фармация»

Руководитель: Карпова Н.В.,

преподаватель биологии:

Однажды на улицу, где жил французский микробиолог Луи Пастер, пришло письмо, где вместо имени адресата стояло: «Тому, кто совершает чудеса». На почте не колебались и доставили письмо по адресу – Пастеру. Разгадка тайны брожения, профилактические прививки против многих заразных болезней, в том числе бешенства, доказательство невозможности самозарождения жизни – все эти и многие другие замечательные открытия связаны с именем Пастера.

27 декабря 1822 г. в семье кожевника Жана-Жозефа Пастера родился мальчик, которого назвали Луи. Ребёнок почти ничем не выделялся среди своих сверстников, разве что умением хорошо рисовать и наблюдательностью. В 25 лет Луи Пастер закончил курс физики и химии в парижском учебном заведении «Эколь Нормаль» и получил диплом учителя. Позднее кое-кто из научных противников упрекал Пастера в том, что он всю жизнь занимался биологией и лечил людей, не получив ни медицинского, ни биологического образования. Но первые работы Пастера были посвящены именно химии. Он изучал симметрию молекул органических веществ. Позднее на основе этих исследований Пастера родилась целая наука – стереохимия.

В 32 года Пастер уже возглавил факультет естественной истории университета города Лилля. И вот – с этого и начались биологические исследования Пастера – к нему обратились городские виноделы с просьбой выяснить причины прогоркания и прокисания вина. Он прекрасно знал, какую огромную роль играет виноделие во Франции, и сам любил доброе вино. Пастер стал изучать процесс брожения и сделал неожиданный вывод о том, что брожение может происходить только в присутствии живых организмов – дрожжей. Дрожжи – особая группа грибов. Значит, брожение – биологическое явление. Что же вызывает порчу вина? Оказывается, когда в вино вместе с дрожжами попадают бактерии, они могут вытеснить дрожжи и превратить вино в уксус, сделать его вязким, придать ему горький вкус и т.д. Чтобы предохранить вино от порчи, Пастер предложил сразу же после брожения подогревать его до 60-70° С, не доводя до кипения. Вкус вина при этом сохраняется, а бактерии погибают. Тот приём теперь известен повсюду под на­званием пастеризации. Так обрабатывают молоко, вино, пиво. Исследуя брожение, Пастер одновременно открыл возможность жизни без кислорода. Так живут, в частности, маслянокислые бактерии, делающие горьким вино, пиво, молоко. Организмы, которым не нужен или даже вреден кислород, называют анаэробными.

Вслед за изучением брожения Пастера заинтересовал вопрос о микроорганизмах вообще. Возможно, они способны вызывать не только «болезни» вина, но и заразные болезни человека? В это время у Пастера умерла от тифа маленькая дочь Жанна. Быть может, это тоже подтолкнуло учёного к дальнейшему изучению микробов.

Пастер решил доказать, что даже микробы могут возникнуть только от других микробов, т.е. самозарождения не происходит. Его предшественники уже показали это. Итальянский учёный Ладзаро Спалланцани в XVII в. кипятил бульон в запаянном сосуде. Такой бульон не портился, бактерии в нём не появлялись. Но оппоненты Спалланцани отвечали, что просто в закрытый сосуд не может проникнуть некая «жизненная сила», благодаря которой происходит самозарождение. Пастер решил опровергнуть этот нелепый аргумент с помощью простого и остроумного опыта.

Он стал изучать заразные болезни человека и животных. Пастер был убеждён, что возникают они не «сами собой» и не от «дурного воздуха», а вызываются микробами. Он выделил возбудителей многих заболеваний животных и человека. Бактерию – возбудителя сибирской язвы, ранее обнаруженную Кохом, он более 40 раз пересевал на питательной среде. И после этого она сохранила свою способность заражать скот.

Будучи необычайно проницательным человеком, Пастер понял, что, прививая ослабленных возбудителей, можно создавать у организма невосприимчивость (иммунитет) к болезни. Многие французские врачи пренебрежительно относились к открытиям «какого-то химика Пастера». Чтобы доказать свою правоту, Пастер поставил опыт, сопровождавшийся публичным показом. 31 мая в присутствии многочисленных и в большинстве недоверчиво настроенных зрителей он привил 50 овцам сибирскую язву в её самой смертельной форме и пригласил всех присутствующих вернуться через 48 часов, объявив вперёд, что 25 животных они застанут уже мёртвыми, а 25 целыми и невредимыми. Даже друзья Пастера были испуганы его самоуверенностью. Но пророчество исполнилось буквально. Собравшимся в Пулье-ле-Форт 2 июня представилась такая картина: 22 овцы лежали мёртвыми, две умерли у них на глазах, а третья к ночи; остальные 25 были живы и здоровы.

Наконец, самым впечатляющим триумфом Луи Пастера стало открытие вакцины против бешенства. Пастер решил исследовать бешенство, когда стал свидетелем смерти от этой болезни девочки, искусанной бешеной собакой. Его потрясла её трагическая гибель. Вирус – возбудитель бешенства был невидим в тогдашние микроскопы. Пастер почти ничего не знал и не мог знать о нём, кроме того, что он вызывает это заразное заболевание. Поразительно, что, сражаясь с невидимым противником фактически «вслепую», великий учёный сумел выйти из борьбы победителем.

Знаменательный день для науки наступил 6 июля 1885 г. За два дня до этого в эльзасской деревушке Штейге девятилетний Йозеф Мейстер отправился в школу в соседнее селение, но по дороге его покусала бешеная собака. Убитая горем мать привезла Иозефа в Париж к Пастеру. Ей сказали, что это единственный человек, который сможет его спасти. Каждый день Йозефу делались уколы. Доза ослабленного возбудителя каждый раз возрастала. Под конец прививался уже не ослабленный, а смертельно опасный возбудитель. Эти 20 дней ожидания были самыми тяжёлыми в жизни учёного. Пастер почти не спал, отказывался от пищи. Но мальчик остался здоров!

Во дворе Пастеровского института по просьбе самого учёного был поставлен памятник второму пациенту Пастера, которому была сделана прививка против бешенства, – мальчику Жюпилю. Он изображён храбро сражающимся с бешеной собакой. Как уже было отмечено, несмотря на многочисленные научные победы учёного, многие биологи и врачи долго «не прощали» Пастеру его химического образования. Химик вторгся в «заповедную» область живого, победил болезни, с которыми не справлялись врачи. Лишь в возрасте 59 лет Пастер удостоился высшей чести для французского учёного – был избран в состав Французской академии. Русский учёный Илья Мечников, работавший вместе с Пастером в последние годы его жизни, назвал победу над бешенством «лебединой песней» Пастера.

28 сентября 1895 г. Луи Пастера не стало. Климент Тимирязев так писал в своём очерке о смерти Пастера: «И вот перед нами картина, до сих пор невиданная. Сходит в могилу простой учёный, и представители всех стран и народов, правительства и частные лица соперничают в стремлении отдать успокоившемуся работнику последнюю почесть, выразить чувства безграничной, неподдельной признательности».

Список литературы:

  1. Яновская, М. Пастер / М. Яновская. – М.: Мол. Гвардия, 1960. – 361с.
  2. Луи Пастер // http://ru.wikipedia.org/wiki/.
  3. Пастер // http://www.100velikih.com/.

Отец русского акушерства Н.М. Максимович-Амбодик

Буторина А., студентка 315гр.

отделения «Акушерское дело»

Руководитель: Глухова Л.П.,

преподаватель акушерства и гинекологии

Видный след в нашей медицине оставил Нестор Максимович Максимович (1744-1812), который по праву получил звание «отца русского акушерства». Он известен также под псевдонимом Амбодик. «Амбо дис» по латыни означает «дважды скажи». А дважды говорить приходилось потому, что отчество и фамилия у него совпадали, только ударения были разные.

Н.М. Максимович родился в семье сельского священника на Украине и был отдан учиться в Киевскую духовную академию.

Окончив в 1769 году духовную академию, он поступил в госпитальную школу при Петербургском Генеральном сухопутном госпитале. Учиться там было очень нелегко. Однако, Н.М. Максимович проявил большие способности, и его послали для усовершенствования за границу, где он пять лет учился в Страсбургском университете на стипендию.

В 1776 году Н.М. Максимович сдал экзамены при медицинской коллегии в Петербурге и был определен младшим лекарем при Адмиралтейском госпитале с наказом «обучать повивальному делу учеников подлекарей». В то время вся медицина и лечебные учреждения в России находились в руках иностранцев. Немцы занимали многие руководящие должности; по научным вопросам принято было говорить только на немецком. Заслуг русских врачей, не знавших немецкого языка, не признавали, обращались с ними надменно, препятствовали их выдвижению. Нужно было иметь необыкновенное упорство и твердость духа, чтобы активно бороться за становлении русской медицины Н.М. Максимович первым начинает читать лекции на русском языке. К своим ученицам Н.М.Максимович-Амбодик испытывал искреннюю глубокую привязанность, стараясь их вдохновить, увлечь, привить любовь к избранной профессии. Он проявил себя как врач практик и педагог, воспитавший несколько поколений акушеров.

Н.М. Максимович-Амбодик первый среди русских преподавателей в 1782 году получил звание «профессора повивального искусства».

Н.М. Максимович первым в России начал проводить занятия на акушерском фантоме (модели женского таза и плода), используя его для изучения механизма родов и обучения различным акушерским приемам и операциям. Блестящий акушер-практик, он один из первых в России делает операцию – наложение акушерских щипцов.

Основоположник русского акушерства стал автором первого отечественного научного руководства на русском языке по акушерству и педиатрии «Искусство повивания, или Наука о бабичьем деле», без которого в России не мыслимо было развитие акушерства и научной подготовки акушерских кадров. По этому труду учились несколько поколений врачей и акушерок.

«Наука о бабичьем деле» – целая энциклопедия. В 1910 году на международном съезде акушеров и гинекологов в городе Москве было сказано, что «по полноте, научности, современности и оригинальности труд этот мог бы занять почетное место в любой литературе».

В 1783 г. Н.М. Максимович-Амбодик издает «Анатомо-физиологический словарь» все термины даны на трёх языках – русском, французском, латинском. Многие научные термины введённые в XVIII в. не сохранились до наших дней, но значительная часть терминов прочно вошла в научный обиход.

Н.М. Максимович-Амбодик написал ряд трудов по медицинской ботанике «Словарь ботанический» (1795), «Первоначальные основания ботаники» (1796), «Новый ботанический словарь» (1804,1808). «Златый ключ, отверзающий путь к познанию благородных и полезных наук», – так сам автор определил значение словарей. Нестору Максимовичу принадлежит фундаментальный труд «Врачебное веществословие» – первое обобщающее руководство по лекарственным растениям в 4-х томах. Иллюстрации (134 оригинальных рисунка) к этому труду выполняли русские художники по спецзаказу Н.М. Максимовича. Автор дал классификацию лекарственных средств. Некоторые разделы и название веществ существуют и настоящее время: слабительные, рвотные, мочегонные, снотворные и др.

Таким образом, словари Амбодика, послужили основой создания отечественной медицинской номенклатуры. Ученый по праву считается одним из основоположников русской медицинской и ботанической терминологии.

Одна из книг этого выдающегося врача, вышедшая в 1787 году, по обычаю того времени озаглавлена пространно: «Физиология, или Естественная история о человеке касательно его зачатия, рождения, природы, строения тела, различных возрастов, деяний жизни, различий в человеческом роде примечаемых, болезни, старости и смерти. Для пользы Российского юношества трудами и иждивением Нестора Максимовича Амбодика, Медицины Доктора и Профессора впервые напечатанная». В 1811 году в Императорской типографии Санкт-Петербурга вышла его книга «Избранные эмблемы и символы на российском, латинском, французском, немецком и английском языках объясненные, прежде в Амстердаме, а потом во граде Св. Петра 1788 года, с приумножением изданные Статским Советником Нестором Максимовичем Амбодиком».

В последние годы своей жизни Н.М. Максимович-Амбодик был консультантом при родильном доме Калинкинской больницы. Умер он, немного не дожив до 70 лет. Могила его не сохранилась и даже неизвестно, где он похоронен.

Вся жизнь Н.М. Максимовича-Амбодика, его огромный талант, необычайная энергия и работоспособность были отданы делу развития отечественной медицины и созданию отечественных акушерских кадров, практически до него не существовавших. Он был истинным патриотом Родины, мечтавшим о Росси как о центре мировой науки и культуры.

Список литературы:

  1. Данилишина, Е.И. Н.М. Максимович-Амбодик / Е.И.Данилишина, Е.С. Обысова. – М.: Медицина, 1976. – 52 с.
  2. Отец российского акушерства // http://www.mgzt.ru/article/ 1365/.

Владимир Федорович Снегирёв энциклопедист русской гинекологии

Нурова М., студентка 315гр.

отделения «Акушерское дело»

Руководитель: Костюк С.Н.,

преподаватель акушерства и гинекологии

Имя В.Ф. Снегирёва – одного из самых ярких и самобытных российских хирургов-гинекологов – является предметом гордости отечественной науки. Если Н.М. Максимович-Амбодик является зачинателем русской акушерской науки, то В.Ф. Снегирёв с полным на то основанием может называться родоначальником гинекологии в России, отцом отечественной гинекологии.

Ученый-патриот, человек широкой души, многогранного таланта и огромного личного обаяния, он сделал, как никто другой в России, много для развития оперативной гинекологии.

В.Ф. Снегирёв родился 27 июня (по старому стилю) 1847 года в г. Москве в семье мелкого чиновника. Однако в числе его предков немало высокообразованных, по-настоящему интеллигентных людей, среди которых есть профессора Московского университета.

Владимир Фёдорович рано осиротел. В 1852 году умер от холеры его отец, а через 4 года ушла из жизни мать, оставив сиротами 6 детей. Непродолжительное время Володя Снегирёв находился на попечении своей дальней родственницы, а затем был помещён в Московский воспитательный дом – учреждение, в котором сирот «чаще пороли, чем кормили». 9-летнему Снегирёву посчастливилось поступить в гимназию, как тогда называлось, на казённый счёт. Но из гимназии мальчика, совершенно не считаясь с его желанием, перевели в штурманское училище, где казарменные условия содержания оказались еще более суровыми, чем в вышеупомянутом воспитательном доме.

В 1864 году юный Снегирёв в должности матроса отправляется в экспедицию на фрегате «Смелый». Как видим, ничто еще не предвещало тогда блестящей гинекологической карьеры.

Поворотным моментом, изменившим жизнь Владимира Федоровича, стало его увольнение из штурманского училища и поступление в 1864 году на медицинский факультет Московского университета. Любимым учителем в университете для Снегирёва стал профессор А.И. Бабухин, читавший лекции по гистологии. Впоследствии Бабухин (1827-1891 гг.) стал большим другом Владимира Федоровича. Сам Снегирёв буквально боготворил своего учителя и друга: «Луч солнца правды блистал в нём, дух истины и творчества царствовал в нём». А первым учителем акушерства у В.Ф.Снегирёва был профессор В.Ц. Кох, немец по национальности, с которым у Снегирёва сложились довольно натянутые отношения, из-за чего возникли затруднения при защите диссертации на степень доктора медицины. Диссертация Снегирёва являла собой вполне самостоятельный оригинально написанный труд. Хирургию студент Снегирёв изучал в клиниках профессоров В.А. Басова и И.Н.Новайского.

Владимир Федорович с отличием закончил медицинский факультет Московского университета и получил звание лекаря. Работать он начинает в Яузской больнице для чернорабочих (г.Москва), где уже тогда углубился в изучение влияния труда и быта на здоровье женщин. Вскоре Снегирёв получает должность врача, но снова сверхштатного, в родовспомогательном заведении при Московском воспитательном доме. А все штатные должности, включая пост директора, находились в руках врачей-немцев. Объективность требует заметить, что немецкая школа медицины и акушерско-гинекологическая в частности, в то время переживали период небывалого расцвета, и у немецких авторов было чему поучиться.

Немецкая школа акушеров-гинекологов имела достойных учеников: у австро-венгерской империи долго не было наследника. Императрицу лечили от бесплодия видные акушеры-гинекологи – немцы. И вот, наконец, беременность! 40 недель наблюдали знаменитые акушеры-гинекологи. На роды съехались многие видные акушеры-гинекологи. Был приглашен и Снегирёв. Роды были трудными, живот большой… Но ребенок никак не рождался. … И Снегирев, вопреки всему, назначил сифонные клизмы. Много вёдер вынесли. Живот опал. Беременности не было! Это один из случаев мнимой беременности.

Жизнь любого оперирующего хирурга полна драматизма, нередки в ней трагические моменты. Неслучайно известный немецкий гинеколог Э. Вертгейм писал: «Если операция не всегда продлевает жизнь больной, то всегда укорачивает жизнь хирурга». В 1887 году В.Ф. Снегирев потерял одну из своих пациенток – молодую 35-летнюю женщину – после обширной, технологически сложной операции. Родственники больной, происходившей из княжеского рода, тяжело переживали понесенную утрату, но при этом совершенно игнорировали не менее тяжкие нравственные страдания оперировавшего хирурга, и в отмщенье ему предприняли потрясающий своим цинизмом и бездушием шаг: на памятнике, установленном на могиле пациентки, они сделали надпись, гласящую, что «…похороненная княжна Ольга Львовна Шаховская скончалась от операции доктора Снегирёва». Каково было сносить это издевательское отношение профессору, отдававшему себя борьбе за здоровье и жизнь женщин. В.Ф. Снегирёв не выронил скальпеля из своих рук. Он продолжал интенсивно работать не только в сфере оперативной гинекологии, но и в смежных областях абдоминальной хирургии.

В летнее время Снегирёв разворачивал хирургическую деятельность в Алексине Тульской области, где он на личные средства построил больницу, получившую название Летние хирургические бараки им. Профессора В.Ф. Снегирёва. «Бараки» были по существу госпитальным филиалом Московской клиники.

За свою долгую врачебную жизнь Снегирёв сделал 5 тыс. оперативных вмешательств, ни один из его современников среди русских и зарубежных гинекологов не достиг такой вершины.

Преподавая в университете и сталкиваясь с проблемами усовершенствования знаний земских врачей, Снегирёв проникся идеей написания учебника-пособия для акушеров-гинекологов. В 1884г. вышло первое издание его энциклопедического труда, который он посвятил «русскому земскому врачу», назвав его – «Маточные кровотечения».

Педагогическая деятельность В.Ф. Снегирёва началась очень рано. Ему было 27 лет, когда он впервые выступил с лекцией и затронул вопрос о перспективах преподавания гинекологии как самостоятельной науки и указал на необходимость создания гинекологической клиники.

Снегирёв был не только врачом, но прежде всего человеком; в каждой больной он видел женщину, попавшую в беду, и всемерно стремился помочь ей. С чувством высокого нравственного долга служил он своему народу.

Будучи искренним патриотом, он всегда подчёркивал, что в нашей стране предостаточно своих талантов и что достижения нашей науки нельзя ни замалчивать, ни преуменьшать. И когда Мюнхенское акушерско-гинекологическое общество сообщило, что его избирают почётным членом этого Общества, он отказался принять это звание, зная истинное отношение в то время немцев к русской науке.

Владимир Фёдорович особенно ценил награждение его большой именной медалью и пряжкой, которые были отчеканены в 1909г. в память его 35-летней деятельности и преподнесены от Московского университета. Он никогда не расставался с пряжкой и настолько высоко ценил врученную ему награду, что даже завещал похоронить его с ней. Его завещание было исполнено.

Неотъемлемой чертой В.Ф. Снегирёва являлась предельная аккуратность, причем не только в том, что касалось его хирургической работы. Он отдавал предпочтение высококачественному дорогому хирургическому инструменту, пользовался первоклассным шовным материалом. Что касается внешнего облика профессора, то все в нем, начиная с костюма, всегда было с большим вкусом подобрано, неизменно оставалось безукоризненным.

Долгие годы Владимир Фёдорович обладал безупречным здоровьем и высокой работоспособностью. Перелом наступил в 1915 году. С этого времени здоровье ученого стало ухудшаться. Появилась беспричинная утомляемость, боли в сердце, одышка. В декабре 1916 года Снегирёв заболел пневмонией. От болезни ему не суждено было оправиться. 19 декабря 1916 (1 января 1917 года по новому стилю) около 2 часов при явлениях сердечной недостаточности на 70-м году жизни В.Ф. Снегирёв скончался. Он был похоронен рядом с могилой друга и учителя профессора А.И. Бабухина.

Список литературы:

  1. Владимир Федорович Снегирёв: [к 150-летию со дня рождения] // Акушерство и гинекология. – 1997. – № 5. – С.71-73.
  2. Зубрис, Г. Энциклопедист русской гинекологии. К 160-летию со дня рождения профессора В.Ф. Снегирёва / Г. Зубрис // Медицинская газета. – 2007. – № 50. – С.15.
  3. Сердюков, М.Г. В.Ф. Снегирёв. Жизнь и научная деятельность / М.Г. Сердюков. – М.: АМН СССР, 1950. – 267 с.

Леди со светильником или противоречивый ангел

Мкртчян М., студентка 203гр.

отделения «Сестринское дело»

Руководитель: Янбекова А.А.,

преподаватель сестринского дела

Среди великих британцев мы, как правило, называем известных изобретателей, писателей или политиков, членов королевской семьи – однако есть, по крайней мере, один пример, когда самое смиренное служение людям дало человеку право быть причисленным к этой же категории.

Флоренс Найтингейл родилась 12 мая 1820 года в семье богатых аристократов – англичан на вилле во Флоренции (в Италии) и была названа в честь города своего рождения. Она получила великолепное образование для женщины ее времени: прекрасно знала литературу, владела пятью иностранными языками, изучала математику, историю, философию, занималась живописью и музыкой. С 1837 по 1839 путешествовала с родителями по Европе. В 1849 посетила Институт диаконис в Кайзерверте (Германия) и возвратилась в Англию с твёрдым намерением стать сестрой милосердия. В 1853 стала управляющей небольшой частной больницей на Харли-стрит в Лондоне. В октябре 1854, в период Крымской кампании, Флоренс вместе с 38 помощницами, среди которых были монахини и сёстры милосердия, отправилась в полевые госпитали сначала в Скутари (Турция), а затем в Крым. Последовательно проводила в жизнь принципы санитарии и ухода за ранеными. В результате менее чем за шесть месяцев смертность в лазаретах снизилась с 42 до 2,2 %.

По возвращении в Англию в 1856 Найтингейл было поручено реорганизовать армейскую медицинскую службу. В 1857 правительство выделило средства на организацию комиссии по проведению в жизнь необходимых реформ. В 1859 военным министром вновь стал Херберт, с его помощью Найтингейл добилась того, чтобы больницы были оснащены системами вентиляции и канализации; больничный персонал в обязательном порядке проходил необходимую подготовку; в больницах велась строгая статистическая обработка всей информации. Была организована военно-медицинская школа, в армии велась разъяснительная работа о важности профилактики болезней.

Биографы Флоренс Найтингейл утверждают, что в юности она пережила некое состояние, определенное ею впоследствии как «Божий призыв» и о котором она помнила до конца своей жизни. Однажды, во время прогулки в саду, она, как в забытьи, услышала шедший откуда-то голос: «Ты должна сделать нечто очень важное. Этого не сможет сделать никто, кроме тебя». Как человек, верующий в Бога, Флоренс придавала этому случаю важное значение.

Найтингейл была способным математиком, занималась статистическими исследованиями, стала новатором в использовании методов инфографике и в статистике в частности, применяла круговые (секторные) диаграммы. В 1859 году была избрана членом Королевского статистического общества и впоследствии стала почётным членом Английской статистической ассоциации.

Она написала ряд книг – «Заметки о факторах, влияющих на здоровье, эффективность и управление госпиталями британской армии» (1858 г.) и «Как нужно ухаживать за больными» (1860 г.).

Во время войны Найтингейл удалось собрать по подписке большую сумму денег, на которые в 1860 была организована первая в мире школа сестёр милосердия при больнице Святого Фомы в Лондоне. Вскоре выпускницы этой школы начали создавать аналогичные учреждения при других больницах

Однажды Флоренс посетила один из приютов для заболевших бедняков на окраине Лондона, так называемый «работный дом» и увиденное впечатлило ее на всю оставшуюся жизнь. Кучи смердящих тел на тюфяках из грязной соломы, заразные и незаразные – все вместе. Пьяные сиделки, без пользы просиживающие время у кровати больного. Врачи, использующие пациентов в качестве подопытных животных для медицинской практики. Не было ничего страшнее для больного бедняка, чем попасть сюда, потому что из такой «больницы» пациенты отправлялись только в одно место – на кладбище.

Потрясенная до глубины души Флоренс вскоре объявила родителям, что собирается пойти сиделкой в больницу для неимущих. У матери Флоренс случился сердечный приступ, отец не разговаривал со строптивой дочерью два дня, но Флоренс настояла на своем и проработала четыре недели в больнице. Чопорное аристократическое общество Лондона отшатнулось от нее. Ее перестали приглашать в гости и больше к ней никто не сватался. Но Флоренс уже не трогали светские условности. Похоже, теперь она нашла свой жизненный путь, и ничто не могло помешать ей идти по нему.

Последующие годы Флоренс посвятила разработке своего метода ухода за больными. Метод этот был гениально прост: соблюдение строжайшей чистоты в палатах, регулярное проветривание помещений, режим питания, полный карантин для заразных и внимательное отношение ко всем жалобам больных. Она изучала медицинские книги и атласы и посещала приюты для бездомных и больных.

К концу своей длинной, почти вековой жизни Флоренс осталась без близких: она попросту пережила всех своих родных. Последние 14 лет она не вставала с постели, а к 80 годам полностью потеряла зрение, однако продолжала работать с помощью секретаря и прекратила деятельность только в 86-летнем возрасте. Умерла Найтингейл в Лондоне 13 августа 1910 в возрасте 90 лет и была похоронена на скромном сельском кладбище рядом с семьей, заранее отказавшись от того, чтобы ее похоронам был придан статус национального траура. Все свои личные письма и дневники она уничтожила незадолго до своей смерти, так и не позволив никому вторгнуться в ее сокровенные мысли и душу.

В 1883 Найтингейл была награждена Королевским Красным крестом, а в 1907 – орденом «За заслуги».

В 1912 году Лига Международного Красного Креста и Красного полумесяца (с ноября 1991 называется Международной Федерацией Обществ Красного Креста и Красного Полумесяца) учредила медаль имени Флоренс Найтингейл, до сих пор самую почётную и высшую награду для сестёр милосердия во всём мире.

12 мая в день рождения Флоренс Найтингейл, мир отмечает Международный день медицинской сестры.

Медаль имени Флоренс Найтингейл:

В центре – изображение женщины со светильником, как символ добра, света, милосердия и надежды. На оборотной стороне медали надпись на латинском языке: «За истинное милосердие и заботу о людях, вызывающие восхищение всего человечества».

Синдром, проявляющийся, когда врач или медсестра, ухаживающие за больным, начинают испытывать к нему чувства, которые могут перерасти в любовь.

О жизни и судьбе Флоренс Найтингейл снято несколько художественных и документальных фильмов. Например, режиссёрами Дэрилом Дьюком (1985) и Норманом Стоуном.

Список литературы:

  1. Найтингейл, Ф. Записки об уходе =(Notes on Nursing) / Ф. Найтингейл. – Перепеч. с изд. 1905 г. – М.: Рус. Врач, 2002. – 96 с.
  2. Записки об уходе // http://www.sisterflo.ru/flo/notes_of_ nursing.php.
  3. Флоренс Найтингейл // http://ru.wikipedia.org/wiki/.

«Святой доктор» Федор Иванович Гааз

Шайнуров Д., студент 301 гр.

отделения «Сестринское дело»

Руководитель: Варламова С.Л.,

преподаватель фтизиатрии

и клинической фармакологии

Немецкий врач, проживший в России практически всю жизнь. Он вошел в российскую историю как выдающийся гуманист, врач-исследователь, организатор здравоохранения, филантроп (человек, занимающийся благотворительностью). За почти полувековое жертвенное служение самым обездоленным тогда в России – заключенным – русский народ прозвал его «Святым доктором» и «Божьим человеком». Фёдору Петровичу Гаазу принадлежат знаменитые слова: «Спешите делать добро!». Он следовал этому библейскому призыву всю свою жизнь.

Фридрих Иосиф Гааз (1780-1853) родился в старинном живописном городе Мюнстерейфеле близ Кельна. Фридрих Йозеф Хаас родился в небогатой и многодетной семье аптекаря. Закончив в Кельне католическую церковную школу, а затем прослушав курсы физики и философии в Йенском университете, Хаас едет в Геттинген, где получает медицинское образование.

Он приехал в Москву в 1806 году по просьбе княгини Репниной, которую он вылечил в Вене от мучительной болезни глаз, когда опытные медики уже отступились. Княгиня упросила Гааза стать ее домашним врачом и заключила с ним контракт на четыре года. Но, не удовлетворяясь только лечением княгини, доктор Гааз с ее разрешения вскоре стал оказывать врачебную помощь всем, кто к нему обращался. Не прошло и двух лет, как доктора Федора Петровича (так его стали называть москвичи) знали уже во дворцах и скромных квартирах, в богатых особняках и убогих избах. «У Гааза нет отказа» московская поговорка XIX века. Когда в кадетском училище начались повальные тяжелые глазные заболевания, причем некоторые мальчики уже едва видели, и ни военные, ни штатские врачи не могли им помочь, кто-то предложил позвать Федора Петровича. Он больше недели не выходил из училища и вылечил всех. Узнав, что в богадельне беспомощные старики и старухи болеют без всякого ухода (тогда тоже не хватало средств на лекарей), он стал по нескольку раз в неделю заходить в богадельню, добывал и лекарства.

Вдовствующая императрица Мария Федоровна, услышав о диковинном враче, попросила сына – царя Александра – дать ему казенную службу. И в 1807 году доктор Федор Петрович Гааз был назначен на должность старшего врача Московского госпиталя имени императора Павла I. В 1809-1810 годах он совершил две поездки на Кавказ, составив описание минеральных вод, признанное «первым и лучшим в своем роде», после которого начали свою историю Железноводск и Кисловодск. За свою деятельность он был награжден орденом Святого Владимира 4-й степени – этот знак отличия Гааз очень ценил и неизменно носил его до смерти на своем поношенном, но всегда опрятном фраке. Идея переустройства казенных лечебниц и аптек не давала Гаазу покоя. Он строил грандиозные планы по созданию в Москве стройной системы медицинской помощи. И вдруг разразилась Отечественная война 1812 года. Гааз без колебаний отправился в действующую армию для организации медицинского обеспечения русских воинов, вместе с которыми и дошел до Парижа. Впоследствии он возвращается в сожженную врагом Москву. Подавляющее большинство населения осталось без крова и медицинской помощи. Гааза назначают главным врачом Московской медицинской конторы, главой всех казенных медицинских учреждений и аптек. Их было не так много, и все они нуждались в расширении и развитии. Приглядевшись ко второй родине, Гааз понял, что в российской столице мало быть сердобольным доктором, надо стать еще необыкновенно деятельным организатором, чтобы сделать медицину доступной и эффективной. И когда ему предложили возглавить Павловскую больницу, что у Серпуховской заставы, без колебания принял предложение. С первых же дней пребывания в новой должности Федор Петрович развил необычайно бурную деятельность. Развил и столкнулся с потрясающим равнодушием чиновников к медицинским проблемам. Беспокойному доктору пришлось употребить весь жар своего пылкого сердца, невероятное упорство, свой авторитет врача, воина, генерала, чтобы достойно представить интересы больных во властных структурах города. И как результат титанических усилий – открытие сначала глазной больницы, а затем и больницы для чернорабочих. Это дало толчок к реализации новых задумок. Стыдом и болью главного врача Москвы были «места не столь отдаленные». В тюрьмах свирепствовали болезни – заключенные гнили в буквальном смысле этого слова, сам тюремный уклад оказывал разрушающее влияние на их здоровье. В ранг «святого доктора» Гааза возвели заключенные. На этом, пожалуй, самом трудном, поприще генерал-медик трудился почти двадцать пять лет. Гааз внес в тюремный миропорядок столько нового, гуманного и неординарного, что его идеи сохраняют свою актуальность до настоящего времени. Едва ли не полностью на свои деньги Гааз перестроил «Тюремный замок» – Бутырскую тюрьму. Впервые в камерах были сделаны окна, поставлен умывальник; можно было спать на нарах (до тех пор спали на полу). Он делал очень много – собирал средства для выкупа крепостных детей, чтобы они могли следовать в ссылку со своими родителями, открыл больницу для бездомных, бродяг, бывших узников тюрем… Он боролся за улучшение жизни узников: добился, чтобы от кандалов освобождали стариков и больных; Федор Петрович сконструировал так называемые легкие «цепи Гааза», упразднения в Москве железного прута, к которому приковывали по 12 ссыльных, следовавших в Сибирь; отмены бритья половины головы у женщин. Гааз отдавал себя службе без остатка. Служение и долг были для него двумя сторонами одной медали. Он служил исключительно по велению сердца. Бескорыстие, обостренное чувство сострадания и участие в судьбах заключенных снискали Гаазу поистине легендарную славу. О «святом докторе» знали все каторжане. Глубочайшие христианские побуждения, лежавшие в основе всего того, что делал доктор Гааз, поразительны и неизменны. В 1841 году Гааз издает на собственные средства книгу под названием «Азбука христианского благонравия». Он вручал ее каждому арестанту. О Фёдоре Петровиче рассказывают много историй. Однажды на заседании московского тюремного комитета митрополит Филарет попробовал «вразумить» Фёдора Петровича, и заметил, что если человек осужден, то значит виновен. Эмоциональный Гааз не выдержал: «А Христа-то Вы забыли!» Все были поражены. В зале воцарилась гробовая тишина. Митрополит поднялся и тихо сказал: «Это не я забыл Иисуса Христа, это он меня забыл». Благословив присутствующих, Филарет покинул зал. Он самозабвенно ухаживал за больными. Например, однажды в больницу привезли крестьянскую девочку, умирающую от волчанки. Язва на лице была настолько зловонной, что даже мать с трудом к ней приближалась. Но Гааз ежедневно подолгу сидел у ее постели, целовал девочку, читал ей сказки, не отходил, пока она не умерла. До конца жизни Гааз доказывал личным примером, что любовью и состраданием можно воскресить то доброе, что сохранилось в озлобленных людях. Ни канцелярское бездушие, ни ироническое отношение сильных мира сего, ни горькие разочарования не остановили этого благородного и честного человека. В последние годы доктор жил с одним слугой, не покидавшим его до конца. Все, что оставалось от его имущества, все, что он получал от богатых пациентов и благотворителей, он расходовал на расширение больниц, на лекарства, пищу, одежду и другие необходимые вещи для бедняков, арестантов, ссыльных и их детей. В августе 1853 г. Федор Петрович заболел. Домой возвратился поздно. Перед сном долго смотрел в старый телескоп на бездонное небо. А утром Гааза не стало. Гроб с телом доктора несли на руках от Покровки до Введенского кладбища в Лефортово. Его провожала огромная толпа – двадцать тысяч человек. Тогдашний московский генерал-губернатор граф Закревский послал сотню казаков под командованием ротмистра Кинского с приказанием «разогнать чернь». Но, подъехав к похоронной процессии, ротмистр, потрясенный видом искреннего горя простых русских людей, слез с лошади, приказал казакам возвращаться в казармы и пешком пошел за гробом. Гааз похоронен на Введенском кладбище. Говорят, на его могиле постоянно живые цветы. Там написано «спешите делать добро». В 1909 году во дворе больницы, бывшей Полицейской, был поставлен памятник Федору Петровичу. Автор памятника знаменитый скульптор Андреев отказался взять деньги за свою работу. Отлитый на добровольные пожертвования бронзовый бюст Гааза в 1998 году был установлен на его «малой Родине», в Бад Мюнстерайфеле, там же установлена мемориальная доска.

Список литературы:

  1. Блохина, Н.Н. Профессионально-этические воззрения врача-гуманиста Ф.П. Гааза / Н.Н. Блохина // Клиническая медицина. – 2012. – № 4. – С. 73-77.
  2. Гааз Ф.П. // http://www.christusimperat.org/ru/node/20821.
  3. Заранкин, Ю. Доктор в кандалах. 200 лет назад в России была издана знаменитая книга доктора Фридриха Гааза «Мой визит к Александровским водам» / Ю. Заранкин // Медицинская газета. – 2011. – 22 июня (№ 46). – С. 15.

Пирогов хирург от бога

Акулова А., студентка 212гр.

отделения «Сестринское дело»

руководитель: Мыльникова Н.А.,

преподаватель анатомии

и истории медицины

Николай Иванович Пирогов был очень честным и принципиальным, обладал особо развитым чувством жертвенности, имел огромное сострадание к раненым. Он не брезговал никакой работой в интересах медицины (лично распиливает 1000 трупов в разных плоскостях обычной пилой). Его мало волновал собственный комфорт. В сердце этого великого врача очень глубоки были порывы к высокому и святому.

Пирогов был чрезвычайно талантлив. Он овладевает скальпелем рано, в отроческом возрасте. В 14 лет он поступает в Императорский университет (комиссия набрасывает ему два года, закрывая глаза, с помощью профессора Мухина) и великолепно его заканчивает. Владея в совершенстве немецким, французским, греческим и латинским языками, в 22 года Пирогов становится доктором наук, а в 26 – профессором медицины. Его диссертацию переводят на все европейские языки. Им восхищаются маститые хирурги. Он бесстрашно берется за самые немыслимые операции и однажды пришивает нос цирюльнику, отрезанный им самим по неловкости. Это была первая в России пластическая операция.

На Севастопольской войне Николай Иванович первый занялся организацией экстренной медицинской помощи. Несложные операции с его помощью длились 10 мин 30 сек. Под его руководством 15 врачей оперировали на трех столах и за 7 часов могли сделать 100 операций. За 9 месяцев работы в госпиталях Крыма Пирогов лично провел 5000 ампутаций – 30 ампутаций в день.

Доктор Пирогов никогда не отличался богатырским здоровьем. Болел и в молодые годы, лечился обливанием невской водой. На фронте, преодолевая нечеловеческие перегрузки, держится из последних сил. И все же, несмотря на ежевечерние профилактические протирания спиртом, заболевает, однако благодаря обретению веры в бога через 3 недели снова выздоравливает.

Семья Пирогова была очень набожная. Все выходные дни проводили в храме. В постные дни (среда, пятница), и вообще в посты – даже кошке мяса не давали! Но поступив в университет, он от веры отошел. Атеист, материалист до 38 лет. Однако это было неполное отторжение веры, затем она возникла снова.

Очень ярко выражено у него было чувство гражданства, он был истинный патриот, прямой и бескомпромиссный. Доктор Пирогов видит пациента насквозь. Николай Иванович парадоксален. Вопреки профессиональной приверженности к скальпелю, он не спешит резать – 7 раз отмерь. Он считает, что самая хорошая операция та, которую можно не делать, руководствуясь щадящими принципами. Несмотря на то, что в молодости Пирогов, как многие хирурги, самоутверждался при помощи большого количества операций.

Им восхищаются доктора Боткин и Склифосовский, его цитируют Чернышевский, Добролюбов, Писарев. Однако у него много завистников, и его ненавидит большая часть «врачебной корпорации», не прощавшая ему его нравственного превосходства.

После Крымской войны, отлученный от медицины, оклеветанный царским окружением, преданный коллегами, медицинской профессурой, после увольнения из армии, он оказался морально раздавлен и убит.

Пирогов переключается на проблемы просвещения и воспитания. С большим трудом достается ему должность попечителя учебного округа. Врач, целитель, обожаемый молодежью, он одержим идеей воспитания гражданства.

Пред смертью, напрягая последние силы, Пирогов работает над методом бальзамирования (экспериментируя на себе). В интересах науки готов к бальзамированию после смерти. Рецепт мумификации и формула бальзама не сохранились. Только православный народ уверен, что господь хранит тело умершего хирурга вот уже на протяжении 130 лет. Самый большой труд – это вопросы жизни «Дневник старого врача», в котором главным вопросом всей жизни Пирогова был вопрос о Боге.

Список литературы:

  1. Бирюкова, Т. Пирогов: последний год и два столетия спустя / Т. Бирюкова // Медицинская газета. – 2010. – 13 августа (№ 61). – С. 15.
  2. Богуславский, М. Воспитание Человека. 150 лет назад Н.И. Пирогов был уволен с поста попечителя Киевского учебного округа / М. Богуславский // Медицинская газета. – 2011. – 25марта (№ 21). – С. 15.
  3. Брежнев, А.П. Пирогов / А.П. Брежнев. – М.: Молодая гвардия, 1990. – 476 с. – (Жизнь замечательных людей: ЖЗЛ: сер. биогр.: осн. в 1890 Ф. Павленковым и продолж. В 1933 г. М. Горьким; вып. 711).
  4. Владимиров, В.Г. Пирогов Николай Иванович – ведущий организатор госпитального дела в России (к 200-летию со дня рождения) / В.Г. Владимиров, Н.В. Полунина // Здравоохранение. – 2010. – № 12. – С. 10-16.
  5. Дубаев, А. Нож как смычок. Н.И. Пирогов в клинике Шарите не подражал своим учителям, а развивал их идеи / А. Дубаев // Медицинская газета. – 2010. – 26 ноября (№ 90). – С. 15.
  6. Наточин, Ю.В. Николай Иванович Пирогов и Императорская Санкт-Петербургская Академия наук / Ю.В. Наточин // Хирургия. – 2011. – № 12. – С. 93-95.
  7. Теличкин, И. Пирогов и Лангенбек: две великие судьбы / И.Теличкин // Медицинская газета. – 2010. – 12 мая (№ 34). – С. 15.

Николай Васильевич Склифосовский «золотые руки»

Яковлева В., студентка 301 гр.

отделения «Сестринское дело»

Руководитель: Варламова С.Л.,

преподаватель фтизиатрии

и клинической фармакологии

Николай Склифосовский родился 25 марта 1836 года на хуторе близ города Дубоссары, Тираспольского уезда Херсонской губернии. Он был девятым ребенком в многодетной украинской семье небогатого дворянина Василия Павловича Склифосовского. Николая рано отправили в Одесский дом для сирот. С малых лет он изведал горькое чувство бесприютности и одиночества, спасение от которых очень скоро начал искать в учении. Особенно заинтересовали его естественные науки, древние и иностранные языки, литература и история. Учение стало не только спасением, но и целью – преодолеть незавидное предназначение, тяжелые житейские обстоятельства, победить неласковую судьбу. Врачом Склифосовский решил стать еще в детские годы, поэтому после окончания гимназии он отправился в Москву и поступил на медицинский факультет Московского университета. Там и определилась его медицинская специальность – хирургия. Вернувшись после окончания университета на родину, Склифосовский несколько лет проработал земским врачом, а затем поступил в Одесскую городскую больницу, где вскоре стал заведовать хирургическим отделением. Все свободное время он совершенствовал свои хирургические навыки, а уже через три года защитил докторскую диссертацию. Склифосовский был приглашен в Петербуржскую Медико-хирургическую академию – где готовили военных врачей. Там он проработал пять лет, после чего отправился на балканскую, а затем и на русско-турецкую войну. Работал вместе с замечательным хирургом Н.И. Пироговым, который дал блестящий отзыв о профессиональной подготовке своего коллеги.

В качестве консультанта Красного Креста Склифосовскому приходилось сочетать работу хирурга с многосторонней организаторской деятельностью. Во время тяжелых боев под Плевной и у подножия Шипки он порой не прерывал работу по несколько суток, чтобы оказать помощь всем, кто в ней нуждался. Позже подсчитали, что непосредственно через его руки прошло более десяти тысяч раненых.

После возвращения в Россию Склифосовский становится профессором Московского университета и заведующим хирургической клиникой. Это был смелый шаг, поскольку в то время клиника находилась в совершенно запущенном состоянии. Но вскоре клиника стала одним из лучших лечебных учреждений в Европе. Склифосовский одним из первых не только в России, но и в Европе ввел горячую обработку инструментов и медицинского белья и добился практически полного отсутствия послеоперационных осложнений и заражений. Многие тяжелые болезни, которые большинство врачей считало неизлечимыми, были побеждены только благодаря усилиям Склифосовского. Последние годы жизни ученого были омрачены тяжелой болезнью – мозговым инсультом. Он покинул Петербург и поселился в своей усадьбе Яковцы неподалеку от Полтавы. Немного оправившись от болезни, ученый занялся садоводством. Но улучшение было недолгим, и вскоре Склифосовский скоропостижно умер. Похоронили выдающегося ученого неподалеку от места знаменитой Полтавской битвы. Н.В. Склифосовскому принадлежит большая заслуга прежде всего внедрения в хирургическую практику принципов антисептики, а затем и асептики у нас в России. Он оперировал во всех областях хирургии; он был одинаково блестящим хирургом, как в мирной, так и в военно-полевой хирургии. Это явилось следствием исключительной одарённости Н.В. Склифосовского и его неустанных занятий в секционной, операционной, на поле боя, в библиотеке, в заграничных и отечественных клиниках. Это явилось следствием широкого внедрения в практику всех достижений науки. Неудивительно, что даже крупнейшие хирурги называли Н.В. Склифосовского «золотыми руками». Н.В. Склифосовский был участником балканской (1876 г.), а затем и русско-турецкой (1877-78 гг.) войн. Н.В. Склифосовский много сделал для увековечения заслуг великого русского хирурга Н.И.Пирогова, последователем которого он был. Ему принадлежит ведущая роль в организации Пироговского общества русских врачей; он был одним из организаторов издания русских журналов по хирургии и активным деятелем съездов русских хирургов. Чтобы полнее представить прогрессивную роль Н.В. Склифосовского – горячего пропагандиста новых идей, необходимо вспомнить об условиях хирургической работы в некоторых клиниках. Например, в Ново-Екатерининской больнице «для бедных», в клинике профессора Новацкого, почти не оперировали, а лишь вскрывали затеки и гнойники, производили ампутации, считая, что от гнойного сепсиса больных не спасти. Воздух в палатах был таким тяжелым, что вновь вошедшему делалось дурно. Такими были условия и в факультетской клинике до прихода Н.В. Склифосовского в 1880 году. При нем клиника преобразилась и стала образцовым учебным и научным центром Москвы. Н.В. Склифосовский строго придерживался принятой системы противогнилостного лечения ран, постоянно убеждал своих сотрудников, что проведение антисептики не должно ограничиваться применением ее только в операционной или перевязочной, что чистота и опрятность должны быть во всем хирургическом деле.

Преподавательская деятельность Н.В. Склифосовского началась сравнительно поздно, через 11 лет после окончания медицинского факультета. Как известно, долгое время Николай Васильевич работал ординатором, затем заведующим хирургическим отделением Одесской городской больницы. За эти годы он стал крупным хирургом с большой научно-практической подготовкой, глубоко сознающим важное значение широкого естественнонаучного образования. Прекрасно образованный, хорошо владеющий несколькими языками, обладающий большой выдержкой и самообладанием, являясь чутким и отзывчивым врачом, он вполне подготовил себя к преподавательской работе. Всего этого он достиг исключительно собственными усилиями, способностями и огромным трудолюбием. Н.В. Склифосовский охотно обучал студентов различным техническим приемам исследования и правилам по уходу за хирургическими больными. При этом он всегда подчеркивал необходимость строго оберегать психику больного от излишних волнений, особенно в момент обследования, но не в ущерб выяснению характера самого заболевания. Он умел расположить к себе больных, вызывая у них чувство безграничного доверия и веру в медицину.

Особенно тепло и дружелюбно был расположен к Н.В.Склифосовскому один из ведущих профессоров академии С.П.Боткин. Товарищескую дружбу и контакт в работе они сохранили в продолжение всей своей жизни.

Н.В. Склифосовский не только читал лекции, он много уделял внимания практической работе со студентами. Так, например, в дни, свободные от лекций, или по воскресеньям он делал с ними обходы больных. При этом присутствующие на обходе кураторы обязаны были докладывать о своих больных. Клиника Н.В. Склифосовского стала излюбленным местом для занятий студентов. Здесь к ним относились со вниманием и доверием: они могли самостоятельно произвести перевязку своему больному, записать дневник и принять участие в проводимых операциях. Ни одна более или менее крупная операция не обходилась без их участия.

Скромный и требовательный к себе, всегда чуткий и отзывчивый врач, Н.В. Склифосовский умел воспитывать эти качества у своих учеников. Он не любил грубости или вольности по отношению к больному. В клинике царила строго деловая атмосфера. Он никогда никого не унижал, не третировал, обращался всегда изысканно вежливо, подчеркивая свое уважение к человеку, независимо от занимаемого им положения в обществе.

Московский городской научно-исследовательский институт скорой помощи им. Н.В. Склифосовского является крупным многопрофильным научно-практическим центром, головным учреждением Москвы и России по проблемам скорой медицинской помощи, неотложной хирургии, реанимации.

Список литературы:

  1. Кованов В.В. Н.В. Склифосовский (1836-1904) / В.В. Кованов. – М.: Медгиз, 1952. – 238с.
  2. Крачун, Г.П. Н.В. Склифосовский (1836-1904) – выдающийся отечественный хирург, ученый-новатор, организатор высшего медицинского образования. К 175-летию со дня рождения / Г.П. Крачун // Хирургия. –2011. – № 12. – С. 78-87.
  3. Николай Склифосовский // http://www.peoples.ru/medicine/ surgery/sclifosovsky/.
  4. Склифосовский, Николай Васильевич // http://ru.wikipedia. org/wiki/.

Сын своего времени

Андреева А.,

студентка 203 гр., отделение

«Сестринское дело»

Руководитель: Морозкова О.А.,

преподаватель сестринского дела

Среди имен, украшающих отечественную военно-полевую хирургию, особое место занимает имя выдающегося ученного, известного государственного и общественного деятеля Николая Ниловича Бурденко.

Н.Н. Бурденко родился 3 июня 1876 года, селе Каменка, Нижне-Ломовского уезда, Пензенской губернии в семье сельских интеллигентов. Отец – Нил Карпович, сын крепостного, служил писарем у мелкого помещика, а затем – управляющим небольшим имением. Маленького Николая, как и всю семью, он мучил страшной болезнью – пьянством. А их мать работала днём и ночью

Родители выбрали сыну духовную карьеру. Годы учения – сначала в духовном училище, а потом в Пензенской духовной семинарии дали начальное образование.

Однако, Николай Бурденко решает стать врачом и в 21год поступает на медицинский факультет Томского университета. Там он увлёкся анатомией, и к началу третьего курса был назначен помощником прозектора. Помимо работы в анатомическом театре, он занимался оперативной хирургией, много и охотно помогал отстающим студентам.

В 24 года учился в Юрьевском университете. Он очень нуждается в деньгах и вынужден подать прошение об освобождении его от платы за право слушания лекций. Ему в этом отказали. Поэтому он более 1,5 лет работает на эпидемиях черной оспы, сыпного и брюшного тифа, скарлатины Херсонской губернии. Бурденко сразу обратил на себя внимание многих профессоров своими способностями, эрудицией, знаниями в разных разделах медицины. Участвовал в русско-японской войне 1904-1905 гг. в составе передового санитарного отряда Красного Креста. Спас тысячи жизней, и за мужество и храбрость проявленные на фронте удостоился высокой солдатской награды – Георгиевского креста. В 29 лет окончив Юрьевский университет, Николай Бурденко блестяще сдал государственные экзамены и получил диплом лекаря с отличием.

Также в 29 лет Н.Н.Бурденко работал над диссертацией, посвященной проблеме последствий перевязки venae portae. Живой интерес к этой проблеме был вызван учениями отечественного физиолога Ивана Петровича Павлова. Эти труды дали начало исследования при разработке хирургических проблем. В 33 года Н.Н.Бурденко защитил диссертацию на тему «Материалы к вопросу о последствиях перевязки «venae portae». Он стал руководителем кафедры оперативной хирургии и топографической анатомии. Впоследствии Бурденко направляют в командировку «с ученой целью за границу». Там он берётся за тяжелую работу хирурга-консультанта на постройке горных участков Сибирской железной дороги.

В годы Первой мировой войны, тогда Н.Н. Бурденко было 38 лет, заявляет о желании отправиться на фронт, и назначается помощником заведующего медицинской частью Красного Креста при армиях Северо-западного фронта, практикуется в санитарном деле. Также на фронте работал хирургом-консультантом, а после и санитарным инспектором. Организовал перевязочно-эвакуационные пункты и полевые лечебные учреждения, лично оказывал тяжело раненым неотложную хирургическую помощь на передовых перевязочных пунктах, попадая при этом нередко под обстрел.

Прекрасный хирург, талантливый ученый, неутомимый организатор, Бурденко был замечен руководством в Москве, и из Воронежского университета, где он возглавлял хирургическую клинику, его перевели на работу в столицу (ныне Московская медицинская академия им. И.М. Сеченова). Там в течение первого года он заведовал кафедрой оперативной хирургии 1-го Московского медицинского института, а через год и до конца жизни возглавлял кафедру факультета оперативной хирургии этого института. В 53 года Н.Н. Бурденко основал нейрохирургическую клинику при Рентгеновском институте Наркомздрава. На её основе был учреждён Центральный нейрохирургический институт (ныне Институт нейрохирургии им. Н.Н. Бурденко РАМН). Благодаря усилиям Н.Н.Бурденко, нейрохирургия занимает одно из ведущих мест в мире.

Когда началась Великая отечественная война, Н.Н. Бурденко было 65 лет. В начале войны он работает хирургом-консультантом различных фронтов действующей армии, участвовал в создании полевых госпиталей и перевязочно-эвакуационных пунктов, оперировал раненых. Он энергично и умело руководил работой хирургов страны, часто выезжал на действующие фронта чтобы непосредственно на месте помочь раненным. Объездил Ленинградский фронт, когда немцы почти полностью блокировали Ленинград. 1 августа 1941 года Н.Н. Бурденко назначается главным хирургом Красной Армии и получает звание корврача. В конце сентября 1941 года под Москвой, при осмотре прибывшего с фронта военно-санитарного поезда у Николая Бурденко произошёл инсульт. Он пролежал около двух месяцев в больнице и почти полностью лишился слуха, тем не менее он активно включился в работу как только встал с кровати. В то время несколько месяцев проверял на фронте действие новых препаратов – пенициллина и грамицидина.

В июне 1944года, в самом конце войны, осуществилась заветная мечта Н.Н.Бурденко – был учреждён единый высший центр медицинской науки в нашей стране – Академия медицинских наук СССР. В звании действительных членов АМН СССР были избраны и утверждены 60 видных учёных из разных областей медицины, в том числе и Н.Н. Бурденко. Он же и стал первым президентом академии.

За выдающуюся многостороннюю государственную, научную, педагогическую и врачебную деятельность Н.Н. Бурденко был награждён шестью орденами и шестью медалями Советского Союза (например такие как: «Герой социалистического труда» в 67 лет, имеет три «Ордена Ленина», «Орден Красного знамени», «Орден Отечественной войны I степени», «Орден Красной звезды», медаль «За боевые заслуги», медаль «За оборону Москвы», медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945гг.», медаль «За победу над Японией», медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945гг.», и «Сталинскую Премию» в 65 лет).

Одной из основных его заслуг перед Родиной были организация и утверждение новой специальности – нейрохирургии – хирургии мозга и нервных стволов. Также заслуживают внимания такие работы как: «Хирургические операции при опухолях головного и спинного мозга», «Хирургические повреждения и заболевания головы», «Бульботомия», «К вопросу о хирургическом лечении инкапсулированных гнойников мозга», «О травмах черепа», «Огнестрельные ранения черепа и мозга».

В историю отечественной медицины Н.Н. Бурденко вошёл как один из ярких представителей военно-полевых хирургов. За свою жизнь он оставил богатое научное наследие: более 300 работ по клинической и теоретической медицине, анатомии, физиологии, биохимии, гистологии, патологической анатомии и патологической физиологии. Работы клинико-экспериментального характера, труды по нейрохирургии, работы по военно-полевой хирургии прославляются не только в нашей стране, но и за её пределами.

За полгода до смерти Бурденко выступил с большой программной статьёй о проблемах послевоенной медицины. В 69 лет Н.Н. Бурденко поразил второй инсульт. Несмотря на недуг, Николай Нилович работал на заседаниях Учёного медицинского совета, в Главном военно-санитарном управлении, в комиссиях и в госпиталях. Летом с Бурденко случился третий инсульт, в 70 лет. Учёный долго находился в предсмертном состоянии. С 1 по 8 октября 1946 г. в Москве происходил XXV Всесоюзный съезд хирургов. Почётным председателем этого съезда был избран Н.Н. Бурденко, однако он не мог самостоятельно выступать, и его доклад, посвящённый лечению огнестрельных ранений, который он писал на больничной койке, зачитал один из его учеников.

Н. Н. Бурденко скончался от последствий кровоизлияния трёх инсультов 11 ноября 1946 г. на 70 году жизни в Москве. Урна с прахом похоронена на Новодевичьем кладбище города Москвы.

Список итературы:

  1. Аничков, Н.Н. Николай Нилович Бурденко – организатор и первый президент АМН СССР / Н.Н. Аничков // Вестник АМН. – 1947. – № 6.
  2. Багдасарьян, С.М. Материалы к биографии Н.Н. Бурденко: [имеются автобиографические записи Н.Н. Бурденко, даты жизни и архивные документы] / С.М. Багдасарьян. – М., 1950.
  3. Багдасарьян С.М. Николай Нилович Бурденко: [имеется библиография трудов Н.Н. Бурденко и литература о нём] / С.М. Багдасарьян. – М., 1954.
  4. Катынь. Расстрел. Судьбы живых. Эхо Катыни: документы / отв. сост. Н.С. Лебедева. – М., 2001.

Человек судьбы

Катаева М., студентка 301 гр.

отделения «Сестринское дело»

Руководитель: Варламова С. Л.,

преподаватель клинической фармакологии

и фтизиатрии

Сергей Петрович Боткин – выдающийся врач-терапевт, один из основоположников физиологического направления русской научной клинической медицины, крупный общественный деятель, надворный советник… Это был альтруист – альтруист не идейный, а непосредственный, вследствие необыкновенного любящего характера своего и гуманизма самой науки, которой он был представителем, а главное, альтруист неутомимо деятельный в силу своей небывалой трудоспособности.

Для молодых поколений жизнь Боткина поучительна еще и тем, что, будучи вся отдана на благо других, на облегчение чужих страданий, она служила для него самого источником полного нравственного удовлетворения и самых чистых наслаждений, так что и, умирая, он не переставал повторять, что нет большего счастья на земле, как этот непрерывный и самоотверженный труд на пользу ближних.

Будущий первый клиницист и терапевт родился 5 сентября 1832 года в Москве в богатой семье купца и заводчика. Главой семьи был отец Петр Кононович Боткин. В воспитание своих 14 детей он не вмешивался. Сергей Петрович был в семье по счету одиннадцатым ребенком. Предоставив это своей жене и старшему сыну Василию. Мать Боткина – Анна Ивановна Постникова, тоже из купеческого сословия, – заметной роли в семье не играла.

К поступлению в Московский университет Сергей готовился у студента-математика А.Ф. Мерчинского, а с августа 1847 года – в частном пансионе. Закончив только второй курс пансиона, Боткин решает его бросить и держать экзамены на математический факультет Московского университета, но указ царя от 30 апреля 1849 года: прием на все факультеты, кроме медицинского, прекратить. Боткин не сразу отказывается от математики в пользу медицины. Колеблясь в выборе, он заканчивает третий курс пансиона и лишь весной 1850 года решается подать документы на медицинский факультет.

Окончил медицинский факультет Московского университета в 1855 году и вскоре с отрядом Н.И. Пирогова уже принимал участие в Крымской кампании, исполняя обязанности ординатора Симферопольского военного госпиталя. 1 сентября 1854 года на горизонте у Севастополя показались сотни вражеских кораблей. Разгорелись бои на русской земле, был осажден город-крепость Севастополь. Количество раненых измерялось десятками тысяч человек.

В 1856-1860 годах Боткин находился в заграничной командировке. По возвращении он защитил докторскую диссертацию и в 1861 году был избран профессором кафедры академической терапевтической клиники. Сделавшись полновластным хозяином клиники, Боткин посвятил ей свои лучшие силы с таким рвением и с такой бескорыстной любовью к делу, что при необыкновенных способностях, трудолюбии и громадных познаниях он, поставил ее на такую высоту, на какой до него не стояла ни одна клиника у нас да едва ли и в Западной Европе.

Сергей Петрович также впервые широко использовал лабораторные исследования (биохимические, микробиологические); ввел измерение температуры тела термометром, аускультацию, перкуссию, осмотр больного и др. С беспристрастностью судебного следователя он собирал и анализировал собранные данные и давал студентам стройную картину болезненного процесса.

Боткин был воплощенная человечность и доброта: он так мягко и участливо обходился с больными, с таким искренним сочувствием проникался их страданиями, что одними этими врожденными своими качествами приобретал неограниченное доверие больных, и делала его клинику при всех прочих ее медицинских достоинствах самой образцовой школой для будущих врачей.



Pages:     || 2 |
 




<
 
2013 www.disus.ru - «Бесплатная научная электронная библиотека»

Материалы этого сайта размещены для ознакомления, все права принадлежат их авторам.
Если Вы не согласны с тем, что Ваш материал размещён на этом сайте, пожалуйста, напишите нам, мы в течении 1-2 рабочих дней удалим его.