WWW.DISUS.RU

БЕСПЛАТНАЯ НАУЧНАЯ ЭЛЕКТРОННАЯ БИБЛИОТЕКА

 

Pages:     || 2 |
-- [ Страница 1 ] --

Р. Хаэр «Лишённые совести. Пугающий мир психопатов».

Об авторе.

Роберт Д. Хаэр, д-р философии, профессор психологии Университета Британской Колумбии, считается одним из ведущих специалистов по психопатии в мире.

Составил "Контрольный перечень признаков психопатии", который быстро стал эталоном для исследователей и клиницистов всего мира. Д-р Хаэр посвятил теме психопатии две книги и множество статей.

Примечание автора.

Психопатия — это расстройство личности, которому свойственны специфическая модель поведения и особые черты характера, большинство из которых общество считает негативными. Поставить диагноз "психопат" совсем не просто. Как и в случае любого другого психического расстройства, диагностика психопатии основывается на сборе доказательств того, что поведение человека соответствует по крайней мере минимальным критериям болезни. В своей практике при постановке диагноза я склонен отталкиваться от результатов продолжительного интервью и информации из медицинской карточки.

С целью соблюдения этических принципов я изменил некоторые детали и убрал идентифицирующую информацию, не затрагивая при этом сути. Хотя речь в книге идет о психопатии, не все упомянутые в ней люди являются психопатами. Многие из приведенных здесь примеров взяты из печатных изданий, новостей в СМИ и личных разговоров, поэтому я не могу с уверенностью сказать, что упомянутые индивиды — психопаты, даже если их таковыми считают. Но во всех случаях документально подтвержденные факты, которые освещают различные аспекты человеческого поведения, соответствуют представлениям о психопатии и иллюстрируют типичные для этого расстройства черты характера или поступки. Эти личности могут как быть, так и не быть психопатическими. Но их поступки помогают составить более полный список черт и моделей поведения, характерных для психопатов. Читатель не должен считать человека психопатом только потому, что тот похож на персонажей книги.

Предисловие и благодарности.

Психопаты — это социальные хищники, которые очаровывают, используют в собственных целях людей и безжалостно пробивают себе дорогу, оставляя за собой широкий след из разбитых сердец, несбывшихся надежд и пустых кошельков. Начисто лишенные совести и сочувствия, они берут, что хотят, и делают, что нравится, нарушая при этом общественные нормы и правила без малейшего чувства вины или сожаления. Их ошарашенные жертвы в отчаянии спрашивают: "Кто эти люди?", "Что сделало их такими?", "Как защитить себя?" Хотя над этими и некоторыми другими вопросами ученые бьются уже более сотни лет (и лично я уже четверть века), завеса над зловещей тайной психопатов начала по-настоящему подниматься только в последние несколько десятилетий.

Согласившись писать эту книгу, я знал, что мне будет трудно перевести сугубо научные данные и рекомендации на понятный обычному человеку язык. Я бы с большим удовольствием и далее пребывал в своем ученом затворничестве и проводил время в отвлеченных дискуссиях и написании научных книг и статей. Но за последние годы количество махинаций и даже преступлений, совершенных психопатами, значительно выросло. В новостях то и дело появляется информация о жестоких убийствах, финансовых скандалах и злоупотреблении человеческим доверием. Серийным убийцам, мошенникам и членам организованных преступных группировок посвящены многочисленные фильмы и книги. И хотя во многих таких сообщениях и описаниях речь действительно идет о психопатах, в них нередко фигурируют и психически здоровые люди.

О различиях же между первыми и последними сотрудники средств массовой информации, индустрии развлечений и простые граждане часто забывают. Даже представители системы правосудия — адвокаты, судебные психиатры и психологи, работники социальной сферы, должностные лица, осуществляющие надзор за условно-досрочно освобожденными,полицейские, сотрудники исправительных учреждений, — которые ежедневно вступают в контакт с психопатами, редко понимают, с кем им приходится иметь дело. Как показано в этой книге, неспособность отличить обычных преступников от преступников-психопатов приводит к ужасным последствиям для общества. На личностном уровне вероятность того, что в определенный момент жизни дорогу вам перейдет психопат, очень велика. Поэтому умения распознать психопата, защитить себя от него и свести к минимуму возможный вред жизненно необходимы для вашего физического, психического и финансового благополучия.

Большая часть книг о психопатии — специальные, поэтому они малопонятны для читателя, не обладающего базовыми знаниями в поведенческих науках. Моей целью было сделать книгу понятной как для широкой публики, так и для представителей системы правосудия и психиатрического сообщества. Я не стремился ни к чрезмерному упрощению теоретического материала и результатов исследований, ни к преувеличению имеющихся у нас знаний. Надеюсь, те читатели, для которых эта тема интересна, используют примечания к главам, чтобы расширить свои знания.

Научный аспект этой книги представлен моими познаниями в практической психологии и когнитивной психофизиологии. Некоторых читателей, возможно, разочарует то, что я мало внимания уделил психодинамике* (Психодинамика — изучение психических процессов с динамической точки зрения, т.е. с позиций психоанализа, поскольку последний, оперируя понятиями процесса, инстинкта и развития, представляет собой динамическую психологию (в отличие от статичных психологии, таких, например, как психология способностей, которая просто перечисляет психические свойства и дает им определения). — Примеч. ред.): неосознаваемым процессам и конфликтам, защитным механизмам и т.д. За последние пятьдесят лет было написано много книг и еще больше статей о психодинамике психопатии, но, с моей точки зрения, они не слишком продвинули нас в понимании психопатии. Причина этого, по большому счету, в том, что работы по психодинамике психопатии часто написаны наподобие рекламных буклетов и поэтому не могут использоваться при эмпирических исследованиях. И все же в последнее время были предприняты попытки установить соответствие между психодинамическими взглядами на психопатию и теорией и методами поведенческих наук. Некоторые интересные результаты подобных исследований вы найдете в этой книге.

Вот уже много лет меня радует работа с талантливыми аспирантами и помощниками. Наше сотрудничество всегда было взаимовыгодным: я направлял их работу и обеспечивал всем необходимым, а они отвечали мне свежими идеями, вдохновением и энтузиазмом, так необходимым для энергичной и продуктивной работы лаборатории. Ценность аспирантов подтверждается частотой выхода их авторских публикаций. Я особенно признателен Стивену Харту, Адель Форс, Тимоти Харперу, Шерри Уильямсон и Бренде Джилстрем. Все они внесли существенный вклад в мою научную работу последнего десятилетия. Наши исследования финансировались грантами Совета медицинских исследований Канады, Организации исследователей в области психического здоровья и права имени Макартура и Фонда медицинских исследований Британской Колумбии. Большая часть исследований была проведена в учреждениях Пенитенциарной службы Канады. Я очень благодарен заключенным и персоналу этих учреждений за содействие. Чтобы оставить в тайне личности заключенных, принявших участие в исследовании, мне пришлось изменить некоторые детали дела или объединить несколько случаев в один.

Мне хотелось бы выразить благодарность Джудит Реган за то, что вдохновила меня на написание этой книги, и Сьюзен Липсэтт за то, что показала мне, как трансформировать специальный материал в читабельный. На мои взгляды на жизнь сильно повлияли отвага, решительность и обходительность моей дочери Шерил и моей сестры Ноэлли. Я признателен Эверил, моей жене и лучшему другу, за то, что она, несмотря на загруженность, находила время и силы, чтобы поддерживать меня. Ее теплота, рассудительность и сообразительность уже много лет оберегают меня.

Ждем ваших отзывов !

Вы, читатель этой книги, и есть главный ее критик и комментатор. Мы ценим ваше мнение и хотим знать, что было сделано нами правильно, что можно было сделать лучше и что еще вы хотели бы увидеть изданным нами. Мы ждем ваших комментариев и надеемся на них. Вы можете прислать нам бумажное или электронное письмо либо просто посетить наш weЬ-сервер и оставить свои замечания там. Одним словом, любым удобным для вас способом дайте нам знать, нравится или нет вам эта книга, а также выскажите свое мнение о том, как сделать наши книги более интересными для вас.

Посылая письмо или сообщение, не забудьте указать название книги и ее авторов, а также ваш обратный адрес. Мы внимательно ознакомимся с вашим мнением и обязательно учтём его при отборе и подготовке к изданию последующих книг. Наши координаты:

e-mail : [email protected]

http://www.williamspublishing.com

из России: 115419, Москва, а\я 783

из Украины: 03150, Киев, а\я 152

Введение:суть проблемы.

"Хорошие люди редко бывают подозрительными: они не представляют себе, как кто-то может сделать то, на что сами они не способны. Обычно они рассматривают только положительный исход дела. К тому же они представляют [психопата] внешне таким же отвратительным, как и его суть, а ведь это абсолютно не соответствует действительности... Эти монстры обычно выглядят и ведут себя даже более нормально, чем их нормальные братья и сестры. Они создают более убедительную картину добродетели, чем может быть сама добродетель, — так же, как и восковый бутон розы или пластмассовый персик

кажутся порой более привлекательными, более соответствующими нашим представлениям о розе или персике, чем их несовершенные оригиналы."

Уильям Марч, "The bad Seed".

Несколько лет назад я и два моих аспиранта представили свою статью на рассмотрение одному научному журналу. В статье был описан эксперимент, в ходе которого мы регистрировали электрическую активность мозга взрослых мужчин во время выполнения речевых заданий. Умственная деятельность отражалась на диаграммной бумаге в виде серий волн, т.е. электроэнцефалограммы (ЭЭГ). Редактор, извинившись, вернул нам статью. Он сказал : "Честно говоря, мы считаем некоторые волновые рисунки очень странными. Эти ЭЭГ не могут быть реальными". Некоторые записи действительно были странными, но они ведь были взяты не у инопланетян и уж точно не были выдуманы. Мы получили их, обследовав одну категорию людей, которую можно встретить в любой расе, культуре, социальной прослойке и профессии. Они обманывают и манипулируют, а затем уходят, оставив жертву пожинать плоды ее доверчивости. У этих очаровательных — смертельно — особ есть клиническое имя: психопаты. Их отличительным признаком является ошеломляющая нехватка совести. Цель их жизни — получение удовольствия за счёт других. Многие из них сидят в тюрьме, многие гуляют на свободе. И все они берут намного больше, чем дают.

Психопатия показана в этой книге такой, какова она на самом деле: тайной за семью печатями с ужасающими последствиями для общества, загадкой, на которую после сотен лет догадок и десятилетий практических исследований наконец-то начинают находиться ответы. Чтобы вы получили некоторое представление о размерах стоящей перед нами проблемы, приведу пару цифр : два миллиона психопатов проживают в Северной Америке, из них сто тысяч — в Нью-Йорке. И это только по самым скромным подсчетам. В отличие от других личностных проблем, которые обычно касаются всего нескольких человек, психопатия может нанести вред практически каждому из нас.

Учтите и то, что психопатия по распространенности догоняет шизофрению, разрушительное расстройство личности, которое причиняет ужасные душевные страдания пациенту и его семье. Однако масштабы несчастий, сопровождающих шизофрению, не идут ни в какое сравнение с личностной, социальной и экономической "резнёй", устраиваемой психопатами. Они забрасывают сети, в которые может попасть каждый из нас. К самым очевидным (но никак не единственным) проявлениям психопатии относятся вопиющие нарушения общественных норм. Неудивительно, что среди психопатов много преступников. Но есть и такие, которые используют свое обаяние и умение преображаться, чтобы безнаказанно пройти по жизни и оставить за собой след из сломанных судеб.

Вместе эти фрагменты головоломки соединяются в образ эгоистичного, бессердечного и безжалостного человека, которому не хватает сочувствия и умения создавать теплые душевные отношения с окружающими, человека, которого никогда не мучают угрызения совести. Если вы немного подумаете, то поймете, что чего-то здесь не хватает. Да, недостает именно тех качеств, которые позволяют человеку жить в гармонии с обществом. Получается не самая лучшая картина, поэтому некоторые из нас могут усомниться в том, что такие чудовища вообще существуют. Чтобы развеять эти сомнения нужно просто взять несколько примеров (их количество с каждым годом растет). Десятки книг, фильмов, телепередач, сотни газетных статей и заголовков утверждают одно: психопаты составляют значительную часть тех категорий населения, сообщения о которых часто мелькают в средствах массовой информации. Среди них серийные убийцы, насильники, воры, жулики, агрессивные мужья, аферисты в белых воротничках, мошенники на фондовых биржах и владельцы контор по продаже незарегистрированных ценных бумаг по телефону, жестокие родители, бандиты, лишенные лицензий адвокаты, врачи, наркобароны,

профессиональные картежники, члены организованных преступных группировок, террористы, проповедники, сектанты, наемники и беспринципные бизнесмены.

Прочитайте газету в таком ракурсе, и вы сами увидите масштабы проблемы. Заметнее всех случаи хладнокровных и безжалостных убийств, которые одновременно вызывают и отвращение, и восхищение. Прочитайте эту небольшую выборку из сотен правдивых историй, многие из которых легли в основу кинофильмов.

- Джон Уэйн Гейси, Де-Плейн, штат Иллинойс, США, подрядчик и Человек Года (по номинации Нижней торговой палаты). Развлекал детей, изображая из себя "клоуна Пого". Сфотографировался

с женой президента Картера Розалин. В 1970-х годах убил больше тридцати юношей и закопал большую часть тел в погребе собственного дома (см. соответствующий очерк на нашем сайте- прим. murders.ru)..

- Шарль Собрэ, гражданин Франции, родился в Сайгоне. Отец прозвал его "разрушителем". Стал международным мошенником, контрабандистом, картежником и убийцей. В 1970-х годах оставил за собой след из пустых бумажников, обманутых женщин, одурманенных наркотиками туристов и мертвых тел по всей Юго-Восточной Азии.

- Джеффри Мак-Дональд, врач подразделения "зелёных беретов". В 1970 году убил жену и двоих детей и свалил вину на наркоманов. Попал в центр внимания средств массовой информации. Его случай лег в основу книги и фильма "Fatal vision" ("Роковая мечта").

- Гэри Тисэн, прирожденный убийца, которому удалось манипулировать системой правосудия. В 1978 году с помощью троих сыновей бежал из тюрьмы в Аризоне. Опять ступил на порочный путь и лишил жизни шестерых человек.

- Кеннет Бьянки, член банды "Хиллсайдские душители"(см. соответствующий очерк на нашем сайте- прим. murders.ru). В конце 1970-х годов изнасиловал, пытал и убил двенадцать женщин в районе Лос-Анджелеса. Сдал своего двоюродного брата и сообщника Анджело Буоно и обманом заставил некоторых специалистов поверить в то, что он страдает расстройством множественной личности* (* Расстройство множественной личности — состояние, характеризуемое существованием внутри индивида двух и более отдельных личностей, каждая из которых доминирует в определенное время. Каждая личность независима, автономна и внешне представляет отдельное и полное Я. Переход от одной личности к другой обычно происходит внезапно. В то время, когда проявляется вторичная личность, первичная личность не осознается; по ее возвращении все произошедшее амнезируется. — Примеч. ред.) и что все преступления были совершены "Стивом".

- Ричард Рамирес, серийный убийца-сатанист, известный как "Ночной ловец" (см. соответствующий очерк на нашем сайте- прим. murders.ru). С гордостью называл себя "исчадием ада". В 1987 году был осужден за тринадцать убийств и тридцать других преступлений, включая грабеж, кражи со взломом, изнасилование, содомию, оральное сношение* (Анальный и оральный секс до сих пор считаются уголовными преступлениями в некоторых штатах США. — Примеч. ред. ) и покушение на убийство.

- Дайан Даунз. Убила собственных детей, чтобы удержать мужчину, которому не нравились дети, и при этом выставила себя жертвой.

- Тэд Банди, "всеамериканский" серийный убийца. В середине 1970-х годов убил несколько десятков молодых женщин. Заявил, что прочитал слишком много порнографических изданий и что "злобная

суть" взяла верх над его сознанием. Недавно был казнен во Флориде.

- Клиффорд Олсон, канадский серийный убийца (см. соответствующий очерк на нашем сайте- прим. murders.ru). Убедил правительство заплатить ему сто тысяч долларов, чтобы он показал, где закопаны его молодые жертвы. Делал все, чтобы дольше оставаться в центре внимания.

- Джо Хант, искусный лжец-манипулятор. В 1980-х годах в Лос-Анджелесе разработал с целью обмана так называемую инвестиционную программу для "золотой" молодежи (широко известную как "Клуб мальчиков-миллиардеров"). Мошенническим способом отбирал у богачей их деньги и был причастен к двум убийствам.

- Уильям Брадфилд, красноречивый преподаватель классических языков. Осужден за убийство своего сотрудника и двоих его детей.

- Кен Макелрой. Много лет "грабил, насиловал, сжигал, убивал... и калечил жителей Скидмора, штат Миссури, без угрызений совести и сожаления", пока в 1981 году не был застрелен на глазах у сорока пяти человек.

- Колин Питчфорк, английский эксгибиционист, насильник и убийца. Первый убийца, которого осудили на основании результатов анализа ДНК.

- Кеннет Тейлор, дантист-донжуан из Нью-Джерси. Ушел от первой жен, хотел убить вторую, жестоко избил третью во время медового месяца в 1983 году, забил ее до смерти в следующем году и, пока ездил к своим родителям и второй жене, прятал мёртвое тело в багажнике автомобиля. Позже заявил, что убил жену в целях самозащиты, когда она набросилась на него из-за того, что он "раскрыл" её сексуальные домогательства в отношении их младенца.

- Константин Паспалакис и Дейдр Хант. Записали на видео издевательства над молодым человеком и его убийство. Сейчас находятся в камере смертников.

Подобного рода личности и преступления, естественно, привлекают внимание. Иногда, конечно, им приходится делиться известностью с убийцами и потрошителями, чьи зачастую невероятно жестокие преступления становятся результатом серьезных психических проблем. Это, например, Эд Гейн, психотический убийца, который снимал кожу со своих жертв и съедал их; Эдмунд Кэмпер, "убийца студенток" сексуальный садист и некрофил, который увечил и расчленял своих жертв; Дэвид Берковиц, "сын Сэма", убийца, который выискивал парочки в припаркованных машинах; и Джеффри Дамер, "монстр из Милуоки", который признал себя виновным в пытках, убийстве и расчленении пятнадцати мужчин и мальчиков и был приговорен к пятнадцати пожизненным срокам заключения. Хотя таких убийц часто признают психически здоровыми (так было с Кэмпером, Берковицем и Дамером), их чудовищные поступки, гротескные сексуальные фантазии и влечение к власти, пыткам и смерти заставляют задуматься о грани между вменяемостью и невменяемостью.

Согласно принятым юридическим и психиатрическим нормам, психопатические убийцы не считаются сумасшедшими. В основе их поступков лежит не душевная болезнь, а холодный и расчетливый рассудок вкупе с ужасной неспособностью относиться к окружающим как к мыслящим и чувствующим созданиям. Такое непостижимое с позиции морали поведение, казалось бы, нормального человека часто выбивает почву из-под ног и загоняет в тупик, Однако я должен заметить, что большинство психопатов прокладывают себе дорогу в жизни без убийств. Уделив чрезмерное внимание самым бесчеловечным и завораживающим примерам, мы рискуем не заметить большего: психопатов, которые хотя и не совершают убийств, но все равно вмешиваются в нашу повседневную жизнь. Намного вероятнее то, что мы отдадим все свои сбережения мошеннику с подвешенным языком, чем будем застрелены убийцей со стеклянными глазами. И все же неординарные случаи тоже очень важны. Обычно они документируются и становятся для всех нас предупреждением о том, что такие психопаты существуют и что до того, как их поймали, они были родственниками, соседями или сотрудниками своих жертв. Эти же примеры иллюстрируют ужасающую и озадачивающую черту, которая отмечена в деле каждого психопата: разительную неспособность воспринимать чужие боль и страдание — другими словами/ полное отсутствие сочувствия и, соответственно, любви.

В безнадежной попытке объяснить это явление мы в первую очередь обращаемся к воспитанию, но, увы, семья не дает всех ответов. Детство некоторых психопатов действительно прошло под знаком материальных и эмоциональных лишений и жестокого обращения, но каждому взрослому психопату с тяжелым прошлым можно противопоставить такого же, только выросшего в любви и заботе и окруженного нормальными и способными к сопереживанию братьями и сестрами. Более того, большая часть взрослых, перенесших лишения тяжелого детства, не становятся психопатами и бессердечными убийцами.

Утверждение, что дети, испытавшие на себе жестокое обращение родителей, взрослея, становятся грубыми и бесчувственными, тоже не играет здесь большой роли. Причины появления психопатии более глубокие и неуловимые. В этой книге представлены итоги моей двадцатипятилетней работы по их поиску. Основной частью моих исследований была напряженная работа над созданием точных методов выявления психопатов. Ведь если мы не сможем распознать их, то будем обречены стать их жертвами как в личном, так и в общественном плане. Приведу один распространенный пример : многие из нас каждый раз удивляются, когда вышедший на свободу убийца через короткое время совершает новое связанное с насилием преступление. Они задают скептический вопрос: "Зачем его было выпускать?" Их удивление, мгновенно сменилось бы яростью, если бы они узнали, что во многих случаях таким преступником является психопат, чей рецидив насилия можно было бы предсказать, если бы власти — включая и комиссию по условно-досрочному освобождению — добросовестно относились к своей работе. Я очень надеюсь, что эта книга поможет общественности и работникам системы правосудия расширить свои знания о природе психопатии, масштабах вызванных ею проблем и мерах, предприняв которые, мы сможем уменьшить ее пагубное влияние на нашу жизнь.

Глава 1

Образ психопата.

"Я видел, как темная кровь текла изо рта Халмеа по простыне к той части ее тела, над которой находился Хад. Я не мог пошевелиться, и тогда Хад, поглядывая на меня с ухмылкой, начал вставать. Поднимаясь, он застегнул на своих брюках рубиновую пряжку. "Ну, разве она не милашка?" — сказал он. Что-то насвистывая, он напялил на себя красные замшевые ботинки. Халмеа тем временем отползла к стене..."

Лари Мак-Мерти, Horseman, Pass By.

За многие ГОДЫ работы я уже привык к следующей ситуации. При первом знакомстве в ответ на вежливый вопрос о моей работе я кратко обрисовываю отличительные признаки психопата. Каждый раз, без исключений, кто-то из сидящих за столом принимает задумчивый вид и затем восклицает: "Боже, я думаю, что такой-то человек, должно быть..." или "Вы знаете, я никогда бы не подумал, но описанный вами человек — копия моего сводного брата".

С подобной реакцией мне приходится сталкиваться не только в повседневном общении. Читатели часто звонят мне в лабораторию, чтобы рассказать о муже, ребенке, работодателе или знакомом, чьи необъяснимые поступки на протяжении многих лет вызывают у них боль и страдания. Ничто так не подтверждает потребность в подробных сведениях о психопатии, как жизненные истории, пронизанные разочарованием и отчаянием. Во всех трех рассказах, составляющих эту главу, передается то характерное чувство, когда вы знаете, что "что-то не так" но не можете сказать, что именно. Они подготовят вас к тому, что я хочу рассказать вам в следующих главах. Один из рассказов взят из жизни заключенных, среди которых проводилась большая часть исследований (поскольку в тюрьмах достаточно много психопатов и информацию, необходимую для их диагностирования, можно получить без особого труда).

Два других рассказа взяты из обычной жизни. Не все ведь психопаты сидят в тюрьмах. Родители, дети, супруги, любовники, сотрудники и другие несчастные жертвы во всех уголках мира ежеминутно пытаются справиться с вызванным психопатами хаосом и понять, что ими руководит. Многие из вас, прочитав эту главу, возможно, заметят тревожащее сходство между описанными здесь персонажами и людьми, которые превратили вашу жизнь в ад.

Рэй.

В начале 1960-х годов, получив степень магистра психологии, я начал искать работу, чтобы прокормить свою новоиспеченную семью и оплатить следующий этап обучения. Не имея никакого опыта пребывания внутри тюрьмы, я оказался в должности единственного психолога в исправительном учреждении Британской Колумбии. У меня не было ни опыта работы психологом, ни особого интереса к клинической психологии и криминалистике. Тюрьма строгого режима, расположенная неподалеку от Ванкувера, была заполнена преступниками, о которых я знал только то, что мог услышать по радио или прочитать в газетах. Сказать, что я оказался на незнакомой территории, — значит ничего не сказать.

Я был абсолютно не готов к работе: ни учебной программы, ни мудрого наставника у меня не было. В первый день я встретился с тюремным надзирателем и представителями администрации. Все они были в форме, а у некоторых на поясе болтались дубинки. Это была тюрьма военного образца, поэтому мне тоже нужно было носить "форму", в которую входили голубой блейзер, серые фланелевые брюки и черные туфли. Я попробовал убедить надзирателя в том, что этот наряд мне не нужен, но он все равно отправил меня снимать мерки. Моя форма стала первым признаком того, что в тюрьме не все устроено так хорошо, как мне показалось с первого взгляда. Рукава куртки были чересчур короткими, штанины брюк были до смешного разной длины, а размеры туфлей не совпадали. Последнее особенно удивило

меня, потому что заключенный, снимавший с меня мерку, был крайне тщателен в своих действиях. Как он мог сделать две совершенно разные по размеру туфли после всех моих замечаний, было для меня загадкой. Возможно, он что-то хотел мне этим сказать. Мой первый рабочий день был полон событий. Мне показали мой кабинет — огромное помещение на верхнем этаже тюрьмы. Он сильно отличался от той интимной и способствующей доверительным отношениям норки, на которую я рассчитывал. Я был изолирован от остального персонала. К тому же, чтобы попасть в кабинет, мне нужно было пройти через несколько постов. На стене над моим столом виднелась очень подозрительная красная кнопка. Охранники, которые, как и я сам, не представляли себе, что должен делать психолог в тюрьме, рассказали мне, что кнопка предназначена для чрезвычайных случаев и что если я воспользуюсь ею, помощь может прийти не сразу.

Мой предшественник оставил в кабинете небольшую библиотеку. В основном она состояла из сборников психологических тестов, таких как "Тест чернильных пятен" Роршаха* (* Тест чернильных пятен — проективная методика исследования личности, разработанная в 1921 году немецким психиатром Г. Роршахом. Стимульный материал состоит из десяти стандартных таблиц с черно-белыми и цветными симметричными аморфными (слабоструктурированными) изображениями (т.н. "пятна Роршаха"). Обследуемому предлагается ответить на вопрос о том, что изображено, на что это похоже. Ведется дословная запись всех высказываний обследуемого, учитываются время с момента предъявления таблицы до начала ответа, положение, в котором рассматривается изображение, а также любые особенности поведения. Завершается обследование опросом, который осуществляется экспериментатором по определенной схеме (уточнение деталей изображения, по которым возникли ассоциации и т.д.). — Примеч. ред.) и "Тематический апперцепционный тест (ТАТ)"** (** Тематический апперцепционный тест ( Thematic appercepception test — ТАТ) — проективная методика исследования личности, наряду с Тестом чернильных пятен Роршаха — одна из старейших и самых распространенных в мире. Разработана американцами X. Морганом и Г. Мюрреем в 1935 году. Стимульный материал составляет стандартный набор из 31 таблицы: 30 черно-белых картин и одна пустая таблица, на которой обследуемый может вообразить любую картину. Таблицы, применяемые в настоящее время, — третья редакция ТАТ (1943). В использованных изображениях представлены относительно неопределенные ситуации, допускающие неоднозначную интерпретацию. В то же время каждый из рисунков обладает особой стимулирующей силой, провоцируя, например, агрессивные реакции или способствуя проявлению установок обследуемого в сфере семейных отношений. -- Примеч. ред.).

Я кое-что о них знал, но никогда ими не пользовался, поэтому книги — одни из немногих предметов, которые выглядели знакомыми — только усилили мою уверенность в том, что я оказался в трудном положении. Я был в кабинете уже больше часа, когда пришел мой первый "клиент". Это был высокий, худощавый, темноволосый мужчина лет за тридцать. Казалось, что воздух вокруг него звенел, а его взгляд был настолько прямым и настойчивым, что я невольно задумался, смотрел ли я кому-то в глаза раньше. Его глаза были неумолимы — он ни разу не отвел их, чтобы смягчить силу своего взгляда.

Не ожидая официального представления, заключенный — я буду называть его Рэй — начал разговор: "Эй, док, как дела ? Слушай, у меня проблемы. Мне нужна твоя помощь. Мне действительно хотелось бы с тобой поговорить".

Вообразив себя настоящим психотерапевтом, я попросил его все рассказать. В ответ он достал нож и начал водить им перед моим носом, не переставая улыбаться и смотреть мне в глаза. Первой моей мыслью было нажать красную кнопку, которая была хорошо видна Рэю и назначение которой не оставляло сомнений. Возможно, потому, что я чувствовал, что он только проверял меня, или потому, что я знал, что от кнопки в случае реальной опасности большой пользы не будет, я воздержался. Как только он понял, что я не буду нажимать кнопку, он объяснил, что собирался применить нож не против меня, а против другого заключенного, который пробовал приставать к его "петуху" (слово из тюремного жаргона, обозначающее пассивного участника гомосексуальной связи). Я не сразу понял, зачем он это говорит, но вскоре в моей голове появились догадки, что он просто хотел проверить, что я из себя представляю. Если бы я не рассказал об этом случае администрации, я нарушил бы строгое правило, обязывающее персонал докладывать о нахождении любого вида оружия. С другой стороны, я знал, что если я сдам его, по тюрьме пойдет слух, что мне нельзя доверять, и моя работа сильно осложнится. После завершения нашего сеанса, на котором он не один и не два, а много раз изложил свою "проблему", я решил ничего не говорить о ноже надзирателю. К моему облегчению, он не зарезал другого заключенного. Но вскоре я понял, что попал в его ловушку: я показал, что буду смотреть сквозь пальцы на нарушение основополагающих тюремных правил во имя установления "профессиональных" отношений с заключенными.

Начиная с той первой встречи, Рэю удалось сделать все восемь месяцев, что я проработал в тюрьме, невыносимыми. Он постоянно занимал мое время и каждый раз пытался заставить меня сделать то, что ему было выгодно. Однажды он смог убедить меня в том, что из него вышел бы отличный повар (он чувствовал, что его призвание — кулинария, он собирался стать шеф-поваром после освобождения, у него были идеи, как улучшить процесс приготовления пищи в тюрьме, и т.д. и т.п.), — и я поддержал его просьбу о переводе из машинного цеха (где он, скорее всего, и сделал нож). Я не подумал о том, что кухня была источником сахара, картофеля, фруктов и других ингредиентов, из которых можно получить самогон. Через несколько месяцев после этого перевода под половицей как раз в том месте, где стоял стол надзирателя, произошел - мощный взрыв. Когда суматоха улеглась, мы обнаружили под полом хитроумный перегонный куб. Что-то пошло не так, и один из котлов взорвался. Ничего необычного в присутствии самогонного аппарата в тюрьме строгого режима не было, но то, что один из них был расположен прямо под стулом тюремного надзирателя, потрясло многих. Когда выяснилось, что инициатором этой затеи был Рэй, его на некоторое время посадили в одиночку.

Выйдя из карцера, Рэй зашел в мой кабинет как ни в чем не бывало и попросил перевести его из кухни в автомастерскую — он действительно верил в то, что у него есть сноровка, он знал, что ему надо готовить себя к выходу на свободу и что если бы у него было время попрактиковаться, он мог бы открыть на воле собственный магазин автозапчастей... Я помнил, к чему привел первый

перевод, но в итоге Рэй все-таки одолел меня. Вскоре я решил покинуть тюрьму, чтобы всерьез приняться за докторскую диссертацию, и за месяц до моего ухода Рэй почти уговорил меня, чтобы я спросил своего отца, подрядчика по кровельным работам, не смог бы тот предложить ему место и этим подкрепить ходатайство о досрочном освобождении. Когда я рассказал об этом некоторым тюремщикам, они не могли сдержать свой смех. Они хорошо знали Рэя, потому что когда-то тоже были втянуты в его махинации. Теперь они относились к нему скептически, Я почувствовал себя бессильным. Описание Рэя, услышанное мной из уст персонала, было более точным, чем мое собственное, хотя психологом здесь был я. Но за их плечами был многолетний опыт работы с подобными заключенными. Рэю удавалось обвести вокруг пальца кого угодно. Его вранье было настолько убедительным, что могло обезоружить самых опытных и циничных тюремщиков. Когда я его встретил, у него было богатое уголовное прошлое (как

оказалось, и будущее): почти половина его взрослой жизни была отдана местам лишения свободы, и многие из его преступлений относились к насильственным. Тем не менее он убеждал меня и других более опытных служащих тюрьмы в своем стремлении к исправлению. Он доказывал, что его тяга к преступлениям была навсегда вытеснена страстным увлечением: кулинарией, механикой (можете продолжить сами). Он все время врал. Даже когда я находил в досье противоречащие его рассказам факты, Рэй ничуть не смущался. Он просто менял тему разговора. В конце концов я решил, что Рэй не самый лучший кандидат для работы в фирме моего отца, и отклонил его просьбу. За что и услышал в свой адрес несколько неприличных словечек.

Работая в тюрьме, я все еще выплачивал взносы за свой "ford" 1958 года, который, честно говоря, не мог тогда себе позволить. Один из тюремщиков, который позже стал надзирателем, предложил мне поменять Рогс1 на его Мота Мтог 1950 года с условием, что он сам погасит всю сумму кредита. Я согласился и, так как мой новый автомобиль был не в лучшей форме, воспользовался привилегией, разрешающей персоналу отдавать свои автомобили в ремонт в тюремную автомастерскую, где, кстати, благодаря мне тогда и работал Рэй (хотя благодарности от него я так и не дождался). Машина была перекрашена, а двигатель и трансмиссия — перебраны.

Со всеми своими пожитками на крыше автомобиля и ребенком в фанерной кроватке на заднем сиденье мы с женой отправились в Онтарио. Первые неприятности ждали нас уже на выезде из Ванкувера: начал барахлить двигатель. Затем после нескольких не слишком крутых спусков закипел радиатор. Механик, к которому мы обратились за помощью, нашел в поплавковой камере карбюратора шарикоподшипники. Еще он показал, какой из радиаторных шлангов испорчен. Эти проблемы были быстро устранены, но следующая поломка, которую мы обнаружили, когда спускались с очередного холма, оказалась намного серьезнее. Педаль тормоза стала "мягкой", а затем и совсем провалилась, — мы оказались без тормозов, а спуск был действительно долгим. К счастью, на следующей станции

обслуживания мы обнаружили неполадку: тормозной шланг был надрезан. Возможно, то, что Рэй работал в мастерской как раз тогда, когда чинили мою машину, было простым совпадением, но я не сомневаюсь, что благодаря тюремному "телеграфу" он знал о ее новом владельце. В университете я готовился к защите диссертации на тему влияния наказания на способность к обучению и

труду. Во время своих исследований я впервые столкнулся с литературой о психопатии. Тогда я уже почти перестал думать о Рэе, но обстоятельства заставили меня опять вспомнить о нем.

Первым моим местом работы после получения степени доктора философии стал Университет Британской Колумбии, который был расположен недалеко от того исправительного учреждения, где я работал несколькими годами ранее. В один из дней регистрационной недели я сидел за столом вместе с несколькими коллегами и записывал студентов на осенний семестр (компьютеров у нас тогда еще не было). И тут я услышал, что кто-то назвал мое имя. "Да, я был помощником д-ра Хаэра в исправительном заведении, когда он там работал. Что-то около года. Я делал за него всю бумажную работу и вводил в

курс тюремной жизни. Естественно, он обсуждал со мной все тяжелые случаи. Мы отлично работали вместе". Это был Рэй. Он стоял в соседней очереди.

Мой помощник! Надеясь поставить его на место, я прервал его речь замечанием: "Неужели?"-"Эй, док, как дела?"— даже глазом не моргнув, выпалил Рэй. Затем, не забыв сменить тему, он просто вернулся к своему разговору. Позже, когда я просмотрел его заявление, мне стало ясно, что предоставленные им копии дипломов были фальшивыми. К чести Рэя, он не записался ни на один из моих курсов.

Наверное, больше всего меня удивило то, что Рэй не утратил спокойствия и после того, как его обман раскрылся. Что было такого в психологическом портрете Рэя, что давало ему силу попирать реальность, не терзаясь при этом угрызениями совести? Как оказалось, все следующие двадцать пять лет исследований я посвятил поиску ответа на этот вопрос.

История Рэя спустя столько лет кажется мне занимательной. Чего я не могу сказать о случаях сотен других психопатов, которых мне с тех пор пришлось повидать. Я работал в тюрьме уже несколько месяцев, когда администрация прислала ко мне заключенного, чтобы я провел с ним психологический тест. Этого требовала комиссия по досрочному освобождению. Он был осужден на шесть лет за убийство. Увидев, что в бумагах не ; хватает полного отчета о преступлении этого заключённого, я попросил его лично ознакомить меня с деталями дела. Он рассказал, что маленькая дочь его подруги долго плакала, поэтому он, услышав запах, с неохотой решил сменить ей пеленки. "Она обгадила мои руки, и я вышел из себя. Я поднял ее за ногу и ударил об стену", — сказал он с— это невероятно—улыбкой на лице. Меня потрясло беззаботное описание этогоужасного поступка; и я, подумав о своем младенце, выдворил заключенного из кабинета и отказался принимать его когда-либо еще.

Недавно я проверил досье этого человека. Он освободился через год после того, как я ушел из тюрьмы, и был убит во время полицейской погони за оплошавшими грабителями банка. Тюремный психиатр поставил ему диагноз "психопат" и выступил против досрочного освобождения. Нельзя обвинять членов комиссии за то, я что они проигнорировали заключение специалиста. В то время четких и проверенных методов диагностики психопатии не было. Прогнозирование поведения психопата тоже было далеко от совершенства. С тех пор ситуация я сильно изменилась, и теперь любая комиссия по досрочному освобождению принимает во внимание факторы психопатии и наличия рецидивов, иначе она рискует совершить роковую ошибку.

Эльза и Дэн.

Она встретила его в прачечной самообслуживания в Лондоне, где приходила в себя после бурного и утомительного развода. Она уже несколько раз видела его в этом месте, и когда они завели разговор, ей показалось, что она уже давно знает его. Он был открыт и дружелюбен, поэтому между ними сразу сложились хорошие отношения. С самого начала она считала его весельчаком.

Она была одинока. На улице было мрачно и сыро, и у нее не было ни одной знакомой души на восток от Атлантики. А фильмы и пьесы, которые шли в городе, она все пересмотрела.

"Ах, одиночество путешественника,— сочувственно промолвил Дэн за обедом.— Это самое плохое, что может быть". Доев десерт, он со смущением обнаружил, что забыл бумажник дома. Эльза с большой радостью заплатила за обед и с не меньшим удовольствием высидела двойной сеанс, хотя уже видела фильм несколькими днями ранее. В пабе за выпивкой он рассказал ей, что он переводчик при ООН и побывал во многих странах. По его словам, он как раз ждал нового назначения. На той неделе они виделись четыре раза. На следующей у них было еще пять встреч. По словам Дэна, он жил в квартире на верхнем этаже где-то в Хэмпстеде. Ему потребовалось совсем немного времени, чтобы получить власть над Эльзой. К ее собственному удивлению, ей нравилось такое положение дел. Это противоречило ее натуре, но она и сама не могла сказать, как все произошло. И все-таки, что бы там ни было, после затянувшегося одиночества она опять зажила полноценной жизнью.

Однако были мелочи, необъяснимые и необсуждаемые, которые она старалась выбросить из головы. Он ни разу не пригласил ее к себе. Она ни разу не видела его друзей. Однажды вечером он принес картонную коробку с магнитофонами — еще запечатанную, только с завода. Через несколько дней она исчезла. Как-то раз, придя домой, Эльза обнаружила в углу комнаты три телевизора. "Это для друга" — сказал он. Когда она хотела узнать больше, он просто пожимал плечами. В первый раз, когда Дэн не явился на свидание, она с ужасом подумала, что его сбила машина, — он часто перебегал дорогу в неположенных местах.

Его не было три дня. Когда она пришла утром домой, он лежал в постели. От него так разило тошнотворными духами и выдохшимся пивом, что ей чуть не стало плохо. Страх за его жизнь сменился новым для нее чувством: дикой и неуправляемой ревностью. "Ты где был? — закричала она. — Я так переживала. Где тебя носило?" Когда он поднялся, у него был помятый вид. "Не спрашивай меня об этом, — огрызнулся он. — Я не скажу".-"Что ?"-"Куда я хожу, что я делаю и с кем я это делаю. Тебя это не касается. Не спрашивай". Он выглядел совершенно другим человеком. Позже Дэн взял себя в руки, стряхнул с себя сон и потянулся к ней. "Я знаю, что обидел тебя, — сказал он привычным для Эльзы голосом, — но отнесись к ревности как к насморку и подожди, пока она пройдет. И она действительно пройдет, моя крошка". Своими сладкими речами он вернул ее доверие. И все же его слова о ревности показались ей очень странными. Она поняла, что еще никто и никогда не ставил под сомнение его слова.

Однажды вечером она беззаботно спросила его, не мог бы он выйти и купить ей на углу мороженое. Он не ответил. Подняв глаза, она увидела его перекошенное бешенством лицо. "Всегда получаешь то, что хочешь, не так ли? — она слышала неподдельную злобу в его голосе. -— Чего бы ни пожелала наша маленькая Эльза, кто-то должен вскочить, побежать и принести ей это, да ?"-"Ты шутишь? Я совсем не такая. О чем ты говоришь?"

Он поднялся со стула и вышел. Больше она его не видела.

Близнецы.

В день тридцатилетия своих дочерей-близнецов Хелен и Стив оглядывались на прошлое со смешанными чувствами. Каждый прилив гордости за достижения Эриэл омрачался ужасными воспоминаниями о непредсказуемых, обычно разрушительных и часто разорительных поступках Алис. Хотя сестры были разнояйцовыми близнецами, внешне они были поразительно похожи. Однако их характеры отличались как день и ночь (скорее даже, как небеса и ад).

Спустя три десятилетия различие между ними стало особенно ощутимым. Неделей раньше Эриэл позвонила и поделилась хорошей новостью: руководители фирмы дали ей ясно понять, что если она не сбавит оборотов, то через четыре-пять лет они обязательно примут ее в свои ряды. Звонок от Алис, точнее, ее психолога, не вызвал радости. Алис и ещё один пациент покинули реабилитационный центр ночью, и ее не было уже два дня. В последний раз Алис объявилась на Аляске, голодная и без гроша в кармане. Родители давно сбились со счета, пытаясь вспомнить, сколько раз им приходилось высылать деньги и организовывать возвращение Алис. Ни одна из неприятностей, которые были у Эриэл, не выходила за рамки разумного. Если что-то не получалось, она сердилась, особенно в подростковые годы. В школе она пробовала сигареты и марихуану. На втором курсе Эриэл бросила колледж, потому что считала, что у неё не хватает способностей. Проработав год на производстве, она решила поступить в юридическую школу, и с тех пор уже ничто не могло остановить ее. Она отдавала все силы учебе и строила амбициозные планы. Она воплотила в жизнь идею организации в школе собственного периодического издания — "Юридического обозрения". Эриэл окончила школу с отличием и после первого же собеседования устроилась на работу.

С Алис же всегда было "что-то не так". Обе девочки были маленькими красавицами, но Хелен поражало то, что уже в три-четыре года Алис знала, как использовать внешность и свойственную детям притягательность себе во благо. Иногда Хелен казалось, что Алис умеет флиртовать (в присутствии мужчин девочка начинала важничать), хотя мама сильно корила себя за такие мысли о маленькой дочке. Она почувствовала себя еще больше виноватой, когда нашла во дворе задушенного котенка, подаренного девочкам кузиной. Сердце Эриэл было разбито. Слёзы же Алис казались наигранными. Как ни старалась Хелен прогнать эту мысль, ей казалось, что Алис была каким-то образом причастна к смерти котенка.

Сёстры ссорились, но и здесь было "что-то не так". Эриэл всегда защищалась, а Алис всегда нападала, и, казалось, получала особое удовольствие, если ей удавалось чем-то насолить сестре. Все испытали огромное облегчение, когда Алис в семнадцать лет ушла из дому, по крайней мере, Эриэл могла жить спокойно. Вскоре стало ясно, что Алис пристрастилась к наркотикам. Теперь она не просто была непредсказуемой, импульсивной и неуправляемой — она попала в зависимость от своей вредной привычки и, чтобы добыть деньги на наркотики, не останавливалась ни перед чем, включая воровство и проституцию. Оплата залога и программы лечения (десять тысяч долларов за три недели в дорогой клинике Нью-Гемпшира) пробила большую брешь в семейном бюджете. "Я рад, что хоть кто-то в этой семье может за себя заплатить", — говорил Стив, слыша хорошие новости от Эриэл. Одно время он всерьез размышлял над тем, сколько раз еще ему придется вытаскивать Алис из тюрьмы. В конце концов, разве не она, а не он и Хелен, должна была отвечать за свои поступки?

Хелен непоколебимо стояла на своем: никто из ее детей не проведет и ночи в тюрьме (Алис побывала там уже несколько раз, но Хелен старалась об этом не вспоминать), пока она сможет выплачивать залог. Встал вопрос об ответственности: Хелен безоговорочно верила в то, что она и Стив допустили ошибку в воспитании Алис, хотя за тридцать лет размышлений она ее так и не выявила. Возможно, причина находилась на бессознательном уровне: может, она недостаточно радовалась, когда узнала, что у нее будет двойня. Может быть, она неосознанно уделяла Алис меньше внимания, ведь в первое время после рождения она была покрепче Эриэл. Возможно, настаивая на том, чтобы близняшки одевались по-разному, ходили в разные танцевальные школы и отдыхали в разных летних лагерях, они со Стивом "запустили" синдром Джекила и Хайда*" ("* Названо по имени персонажей повести Р. Л. Стивенсона "Странная история доктора Джекила и мистера Хайда" — рассказа о том, как внутри добропорядочного доктора Джекила жил ужасный мистер Хайд; время от времени мистер Хайд выходил наружу и творил ужасные вещи, а однажды доктору Джекилу не удалось загнать его внутрь. — Примеч. ред.).

Может быть... Но Хелен не верила в это. Разве не все родители ошибаются? Разве не все родители хотя бы временно больше внимания уделяют одному ребенку, обделяя другого? Разве не все родители радуются, когда их дети преодолевают жизненные невзгоды? Все это так, но ведь не в каждой семье растет своя Алис. Пытаясь найти ответы, Хелен обратилась к детству девочек. Она понаблюдала за другими семьями и заметила, что даже у некоторых безответственных и несправедливых родителей растут уравновешенные дети. Хелен знала, что из семей, где царит жестокость, часто выходят проблемные, если не сказать взвинченные до предела дети, но она понимала и то, что, несмотря на все их ошибки, ее и Стива никак нельзя было отнести к категории таких родителей.

Итак, тридцатилетие девочек вызвало у Хелен и Стива смешанные чувства: благодарность за то, что обе они были здоровы, радость за профессиональные успехи Эриэл и давно знакомое беспокойство о местонахождении и благополучии Алис. Но, наверное, главным чувством, с которым эта семейная пара поднимала бокалы в день рождения дочерей, была горечь из-за того, что по прошествии стольких лет ничего так и не изменилось. На дворе XX век. Они должны были знать, как все можно исправить. Уже существовали препараты от депрессии, методы контроля фобий, однако никто из несметного числа врачей, психиатров, психологов, медицинских консультантов и работников социальной сферы, которые на протяжении многих лет изучали Алис, так и не смог дать хоть какое-то объяснение, не говоря уже о лечении. Никто даже не мог с уверенностью сказать, что она душевнобольная. Через тридцать лет Хелен и Стив переглянулись и задали друг другу немой вопрос: "Она больна? Или у нее просто дурной характер?"

Глава 2

Общие сведения о психопатии.

"Он выберет вас, обезоружит словами и подавит своим присутствием. Он будет радовать вас своими мудрыми планами. С ним вы хорошо проведете время, правда, вам за все придется платить. Он будет обманывать с улыбкой на лице и приводить в ужас одним лишь взглядом. И когда вы перестанете его интересовать, он опустошит вас и надолго лишит равновесия и чувства собственного достоинства. Вы станете намного печальнее, но не намного умнее, и еще долго будете думать о том, что произошло и в чем была ваша ошибка. Если кто-то похожий постучит в вашу дверь, вы откроете?"

Из рассказа, подписанного "Психопат в тюрьме".

Вопрос остается в силе: "Алис помешана или это просто плохой характер?"

Этот вопрос долго волновал не только психологов и психиатров, но и философов, и теологов. Формально он выглядит так: является ли психопат душевнобольным человеком, или он просто нарушитель правил, отдающий себе отчет в своих действиях?

Это далеко не умозрительный вопрос. Он имеет огромное практическое значение. Кто должен заниматься лечением и надзором за психопатами: учреждения здравоохранения или исправительные органы? Ответ нужен каждому судье, социальному работнику, адвокату, школьному учителю, психиатру, врачу, служащему исправительных учреждений и гражданину вообще, независимо от того, в каком уголке мира он живет.

Особенности психопатии.

У большинства из нас замешательство вызывает уже одно только слово психопатия. Буквально оно значит "умопомешательство" (рзусНе — разум, раШоэ — заболевание). Такое описание все еще встречается в некоторых словарях. Неразбериха со значением усиливается из-за того, что в средствах массовой информации оно часто употребляется в качестве синонима слов "душевнобольной" и "сумасшедший": "Полицейские заявляют, что психопат оказался на свободе" или "Парень, который убил ее, должно быть, псих".

Большинство врачей и ученых не употребляют термин "психопат" в таком контексте. Они знают, что психопатию нельзя рассматривать с позиции традиционных взглядов на психические расстройства. Психопаты не дезориентированы, не лишены чувства реальности и не страдают от бредовых идей, галлюцинаций и выраженного дистресса (* Дистресс — в теории Г. Селье — стресс, разрушительно воздействующий на индивида. Его противоположность — эустресс. — Примеч. ред.), которые характеризуют большинство других психических расстройств. В отличие от психотических личностей** (** Т.е. личностей, страдающих психозом — выраженной формой психического расстройства, при которой психическая деятельность больного отличается резким несоответствием окружающей действительности, грубым искажением отражения реального мира, что проявляется в нарушениях поведения и патологических симптомах и синдромах (расстройствах восприятия, памяти, мышления, эффективности и др.). — Примеч. ред.) психопаты мыслят рационально и осознают, что и почему делают. Их поступки — результат осмысленного выбора. Итак, если шизофреник нарушает закон (скажем, совершает убийство по приказу "Мартиана с космического корабля"), мы не считаем его виновным ввиду "невменяемости". Если тот же поступок совершает психопат, его признают психически здоровым и сажают в тюрьму. И все же, услышав новость о жестоком преступлении, в частности серийных убийствах, мы восклицаем: "Такое мог сделать только сумасшедший". Скорее всего, так оно и есть, но только не в юридическом и не в психиатрическом смыслах слова.

Как я уже упоминал раньше, некоторые серийные убийцы действительно душевнобольные. Для примера возьмем Эдварда Гейна, чьи невообразимо ужасные преступления легли в основу многих книг и кинофильмов, среди которых "Психо", "Резня в Техасе" и "Молчание ягнят". Гейн убивал, увечил, а иногда и поедал своих жертв. Из их частей тела и кожи он делал жуткие предметы: абажуры, одежду, маски. Во время судебного разбирательства психиатры и обвинения, и защиты признали его психотиком. Гейну был поставлен диагноз "хроническая шизофрения" и судья отправил его на лечение в клинику.

Однако далеко не все серийные убийцы походят на Гейна. Они могут пытать, убивать и калечить своих жертв (такое поведение ставит под сомнение наше понимание "вменяемости"), оставаясь при этом в здравом уме.

Многие убийцы, такие как Тэд Банди, Джон Уэйн Гейси, Генри Ли Лукас и другие, были признаны психопатами, т.е., согласно современным юридическим и психиатрическим стандартам, психически здоровыми людьми. Они отбывали свой срок в тюрьме. Некоторых приговорили к смертной казни. Дело в том, что выявить различие между убийцей-психопатом и душевнобольным преступником очень сложно. На это ушли целые столетия научных споров, зачастую на грани метафизики.

Немного терминологии.

Многие ученые, врачи и писатели наделяют термины психопат и социопат одним смыслом. Например, в книге "Молчание ягнят" Томас Харрис называет Ганнибала Лектора "безупречным социопатом", в то время как сценарист одноименного фильма называет его "безупречным психопатом". Иногда термин социопатия используют потому, что его

намного реже связывают с психическими отклонениями. Джозеф Уэмбо в своей книге "The blooding" ("Кровопускание") рассказывает о Колине Питчфорке, английском убийце-насильнике: "...к сожалению, употребление в медицинской карточке термина социопапг вместо психопат впоследствии привело к появлению недоразумений. Создалось впечатле-

ние, что все, кто имел какое-либо отношение к делу, путали это слово [психопат] со словом душевнобольной".

Во многих случаях выбор термина отражает мнение человека о происхождении и определяющих факторах описанного в книге клинического расстройства. Врачи и учёные (как и большинство социологов и криминалистов), которые убеждены в том, что появление синдрома целиком обязано общественному влиянию и ранним переживаниям, предпочитают термин социопат. Те же (включая

упомянутого писателя), кто обвиняет в появлении синдрома психологические, биологические и генетические факторы, обычно используют термин психопат. Поэтому одного и того же человека разные специалисты могут называть как социопатом, так и психопатом.

Вот отрывок из беседы преступника (П) и одного из моих аспирантов (А).

А: "Говорил ли вам что-нибудь тюремный психиатр, который проводил обследование?".

П: "Она сказала, что я... не социопат... психопат. Это было забавно. Она сказала, что мне не о чем беспокоиться, потому что психопатами бывают даже адвокаты и врачи. Я сказал: "Да, я вас понимаю. Если бы вы летели на угнанном самолете, вы бы предпочли сидеть рядом со мной или каким-нибудь социопатом или невротиком, который наложил бы в штаны и этим подписал всем смертный приговор?" Она чуть не упала со стула. Как по мне, лучше быть психопатом, чем социопатом".

А: "Разве это не одно и то же?"

П: "Конечно же, нет. Знаете, социопат ведет себя плохо потому, что его неправильно воспитывали. Он во всем винит общество. Я не виню общество. Я не таю в себе злобу. Я просто такой, какой есть. Да, я все-таки, пожалуй, психопат".

Понятием, близким по значению "психопату" и "социопату" предположительно должен был стать термин "антисоциальное расстройство личности". Это расстройство было описано в третьем издании "Диагностического и статистического руководства по психическим заболеваниям" ("Diagnostic and statistical manual of mental disorders" — DSM-3, 1980) Американской психиатрической ассоциации и в его пересмотренной и исправленной версии (DSM-3-R, 1987), которое широко использовалось при диагностике психических заболеваний. Диагностические критерии антисоциального расстройства личности по большей части ограничивались длинным перечнем антиобщественных и преступных поступков. Когда этот список появился впервые, бытовало мнение, что обычный врач не сможет достоверно оценить такие черты характера, как способность к эмпатии* (Эмпатия (от греч. empatheia — сопереживание) — внерациональное познание человеком внутреннего мира других людей (вчувствование); эмоциональная отзывчивость человека на переживания другого. — Примеч. ред.), эгоцентричность" (Эгоцентричность — познавательная установка, при которой индивид рассматривает мир преимущественно с собственной точки зрения, не способен встать на точку зрения других людей. Термин введен Ж. Пиаже. — Примеч. ред) осознание вины и т.д. Поэтому диагностика основывалась на том, что врач мог оценить без труда, а именно на реальном, социально девиантном поведении*** (Девиантное (отклоняющееся) поведение — действия, не соответствующие официально установленным или фактически сложившимся в данном обществе (социальной группе) нормам и ожиданиям и приводящие нарушителя к изоляции, лечению, исправлению или наказанию. Основными видами девиантного поведения являются правонарушения, алкоголизм, наркомания, суицид, занятие проституцией и т.д. — Примеч. ред).

Результатом этого стала неразбериха в выборе термина. Многие врачи начали ошибочно считать термины "антисоциальное расстройство личности" и "психопатия" синонимами. Как указано в DSM-3, DSM-3-R и в позднее опубликованном DSM-4 (1994)* (* Последней редакцией "Диагностического и статистического руководства..." является DSM-4-TR (2000). - Примеч. ред.), "антисоциальное расстройство личности" охватывает преимущественно антиобщественное и преступное поведение. Под описание этого диагноза легко подпадают большинство преступников. "Психопатия" же определяется совокупностью черт характера и общественно девиантных поступков. Многие преступники не относятся к психопатам. В то время как многие, кому удается обойти закон и остаться на свободе, являются ими. Если вам по этому поводу придется консультироваться у врача или психолога, убедитесь, что он знает разницу между антисоциальным расстройством личности и психопатией.

Исторический обзор.

Одним из первых врачей, написавших о психопатах, был Филипп Пинель, французский психиатр начала XIX века. Чтобы описать модель поведения, характеризующуюся полным отсутствием жалости и сдержанности и отличную от обычного "зла, которое совершают люди", он использовал термин "душевная болезнь без помешательства". Пинель говорил об этом состоянии как о морально

нейтральном. Некоторые же другие писатели отзывались о психопатах как о "морально безумном" воплощении зла. Так начался спор, который продолжался из поколения в поколение, и результаты его были то на стороне "сумасшествия" психопатов, то на стороне "испорченности" их характера.

Кинофильм "The dirty dozen" ("Грязная дюжина")— классика жанра, воплощающая старый голливудский миф : выверните психопата наизнанку, и вы получите героя. Сюжет фильма разворачиваетсявокруг горстки закоренелых преступников, которым дан выбор либо пойти добровольцами на смертельноопасное задание, либо остаться в тюрьме. Задача заключается в захвате замка, в котором укрывается элитное подразделение немецкой армии. Излишне говорить, что "Грязной дюжине" удалось её выполнить. И какже излишне говорить, что к ним начали относиться как к героям, на радость нескольким поколениям зрителей.

Психиатр Джеймс Вайс, автор книги "All but me and thee" ("Почти я и ты"), рассказывает совсем иную историю. В его книге подробно изложено исследование, проведенное бригадным генералом Эллиотом Д. Куком и его помощником полковником Ральфом Бингом во время Второй мировой войны. Они начали с отправной точки — Центра содержания под стражей в лагере Эдварде Армии Восточного побережья, расположенного на мысе Код — и проследили до уровня роты, чтобы выяснить, как там устроились более двух тысяч заключенных. "Печальная история", как заметил Вайс, повторялась снова и снова. Если близился бой, бывший преступник вызывался добровольцем, шёл в тыл за провиантом и боеприпасами, и больше о нём ничего не слышали. Или переходил от воровства продуктов к краже автомобиля, который потом разбивал во время весёлой поездки. Такие солдаты были абсолютно невосприимчивы к приказам своих командиров и в бою чаще руководствовались тятой к получению удовольствия, чем основополагающими правилами безопасности. У них было больше шансов быть застреленными — "Питерсон... высунул голову, когда все пригнулись, и немецкий снайпер прострелил её",— чем совершить геройский поступок, который требовал умения, ловкости и сознательных действий. "Грязная дюжина", пройдя через Голливуд, может стать морально чистой, но в реальной жизни, как замечает Вайс, "очищение боем случается редко (если вообще случается)".

Вторая мировая война дала новый толчок научным спорам. Одних предположений было уже недостаточно. В первую очередь это касалось вербовки солдат. Нужно было выявить и по возможности вылечить тех, кто мог подорвать или даже разрушить строгую военную дисциплину. Однако невообразимо более значимым было раскрытие тайны нацистской машины разрушения и их хладнокровной программы истребления. Что двигало целым народом ? Как и почему отдельные личности — и что еще ужаснее, одна личность во главе нации — действовали против правил, которые запрещают нам идти на поводу у самых низменных побуждений и фантазий ?

Многие пробовали написать о психопатии, но никому это не удалось так хорошо, как Херви Клекли. В своей проверенной временем книге "The mask of sanity" ("Маска здравомыслия"), впервые опубликованной в 1941 году, Клекли просит обратить внимание на явление, которое он назвал ужасной, но незамечаемой социальной проблемой. Книга, в которой он эффектно описал поведение своих пациентов, стала первым детальным обзором проблемы психопатии, предназначенным для широкого круга читателей. В качестве примера я приведу его заметки по делу Грегори, молодого человека с впечатляющим криминальным послужным списком, которому не удалось убить свою мать только потому, что оружие дало осечку.

Описание биографии этого молодого человека может занять несколько сотен страниц. Постоянные антиобщественные поступки, банальность вероятной мотивации и неспособность учиться на собственных ошибках — всё это говорит о том, что он представляет собой классический пример психопатической личности. Скорее всего, его поведение не изменится со временем. Я не знаю такого психиатрического лечения, которое могло бы благотворно на него повлиять (С1еск1еу, рр. 173-174).

Такие замечания, как "проницательность и живость ума", "занимательно говорит" и "необыкновенное обаяние", усеивают истории болезни пациентов Клекли. Он заметил, что психопат, попав в тюрьму, использует все свои незаурядные способности, чтобы убедить судью перевести его в психиатрическую лечебницу. Попав в больницу, где его никто не желает видеть (ввиду его несносности), он всеми силами начинает добиваться выписки. Клинические описания пронизаны собственными размышлениями Клекли о значении поведения психопатов.

Психопату незнакомы, а следовательно, и непонятны те основополагающие вещи, которые можно назвать личными ценностями. Практически невозможно пробудить его интерес трагедией или радостью, или гуманизмом великих произведений литературы и искусства. Всё это ему безразлично. Красота и уродство (кроме очень поверхностного их воздействия), доброта, злость, любовь, страх и юмор ничего для него не значат и поэтому не имеют над ним никакой власти. Более того, он не может видеть, чем руководствуются другие. Это можно сравнить с дальтонизмом. Психопату невозможно объяснить это, потому что в его сознании нет ничего, с чем это можно было бы связать. Он может повторить фразу и с уверенностью сказать, что понял её, но то, чего он осознать просто не в состоянии, навсегда закрыто для его понимания (ibid., р. 90).

Книга "The mask of sanity" оказала сильное влияние на учёных США и Канады. Она стала основой для многих клинических исследований последней четверти века, целью которых был поиск причин появления психопатов. Теперь у нас есть ключи к разгадке тайны. О них вы узнаете из этой книги. Увеличение знаний об антиобщественном поведении психопатов на свободе привело к появлению новой, еще более важной цели — разработке надёжных методов выявления психопатов с целью уменьшения опасности, которую они представляют для окружающих. В решении этой задачи заинтересовано как общество в Целом, так и отдельные его представители, т.е. мы с вами.

Свою работу в этой области я начал в 1960-х годах на кафедре психологии в Университете Британской Колумбии. Там растущий во мне интерес к психопатии соединился с опытом работы в тюрьме, и все это вылилось в то, что стало делом моей жизни. Я продолжил свои исследования там, где мне когда-то довелось работать.

Выявление "истинных" психопатов.

Проведение исследований в местах лишения свободы осложняется тем, что заключенные не слишком доверяют пришельцам из внешнего мира, и особенно учёным. Мне помог один из заключенных-"авторитетов", стоящих во главе тюремной иерархии. Он решил, что моё исследование не вызовет негативных последствий для его участников и окажется полезным для понимания истоков преступного поведения. Этот заключенный, профессионал по части ограбления банков, стал моим представителем в тюремном мире. Он положительно отзывался о моей работе и распространял слух, что сам принимал в ней участие. Ко мне хлынул поток добровольцев, и у меня появилась другая проблема : как отличить "истинных" психопатов от остальных преступников ?

В 1960-е годы между психологами и психиатрами все еще существовали серьезные разногласия по поводу диагноза "психопат". Основным камнем преткновения был вопрос классификации. Ведь предметом нашего изучения были не яблоки и апельсины, а живые люди. Интересующие нас отличительные черты относились к разряду психологии, поэтому были хорошо спрятаны от пытливого ока точных наук.

Во Флориде одна женщина купила ему новый автомобиль... В Калифорнии другая женщина купила ему гараж. Кто знает, на что раскошелится третья.

Как было точно подмечено в газетной статье о похождениях Лесли Голла: "Его фамилия говорит сама за себя" (в переводе с английского "gall" значит "желчь").

"Любимый мошенник", как назвала его одна из жертв, перекочёвывал от одной вдовы к другой и обманом вытягивал из них всё, что ему было нужно. Они открывали ему не только свои сердца, но и чековые книжки. Благодаря стальным нервам, обаянию и полному чемодану фальшивых документов ему, как утверждают, удалось обокрасть пожилых дам, которых он встречадна различных вечерах и общественных мероприятиях, на несколько десятков тысяч долларов. Взглянув на прошлое Лесли, полиция Калифорнии заметила, что за ним тянется длинный шлейф из мошенничества, подделок и краж.

Когда Голл узнал, что полиция Калифорнии идёт по его следу, он попросил своего адвоката написать письмо в полицию Флориды, в котором выражал готовность явиться с повинной под гарантии передачи его в одну из канадских тюрем."

"С того момента, как эта история получила широкую огласку,— писал репортер Дейл Бразао,— телефоны полицейских участков Калифорнии разрывались от постоянных звонков от детей и племянников якобы пострадавших женщин. Увидев его лицо, многие думали : "Кажется, я знаю этого парня..." Кто знает, сколько еще жертв ждут своего часа".

Теперь, отбывая десятилетний срок в одной из тюрем Флориды, Голл отзывается о себе как о гуманисте. "Конечно, я брал их деньги, но ведь взамен они получали меня,— сказал он.— Я был тем, что им было нужно. Они получали внимание, чувство близости, дружеское общение, а иногда и любовь... Бывало, что мы днями не выходили из спальни".

Из статьи Дейла Бразао, "Toronto star" ( 19 мая 1990 года и 20 апреля 1992 года)

Я мог использовать стандартные психологические тесты, но в большинстве своем они основывались на субъективном мнении заключенных, например : "Я говорю неправду: (1) часто; (2) иногда; (3) никогда". Заключённые, с которыми я работал, достаточно хорошо знали, что от них хотели услышать психологи и психиатры. Они не стремились рассказать о себе что-то действительно важное, однако использовали любую возможность, чтобы добиться досрочного освобождения, устроиться на лучшую работу, получить допуск к какой-либо программе и так далее в том же духе. Что касается психопатов, так те вообще были профессионалами в искажении реальности. Умение производить хорошее впечатление — одна из самых сильных их сторон.

В результате в личных делах большинства преступников содержалась информация, разительно отличающаяся от того, что о них знали другие заключенные и тюремный персонал. Я помню случай, когда психолог на основании множества таких субъективных тестов заключил, что внутри бессердечного убийцы скрывалась чувствительная и ранимая душа ! Из-за некритичного подхода к личностным тестам появляется много "психологической" литературы, которая, в сущности, не имеет к психологии никакого отношения.

Пример одного заключенного укрепил во мне недоверие к психологическим тестам. Беседуя с ним, я как-то затронул тему этих тестов. Он сказал, что знал о них всё. В частности, он хорошо разбирался в самом популярном среди тюремных психологов Миннесотском многопрофильном личностном опроснике (ММРI)*( Миннесотский многопрофильный личностный опросник — тест, предложенный американскими психологами С. Хатуэем и Дж. Маккинли в 1940 году. Является реализацией типологического подхода к изучению личности и занимает ведущее место среди других личностных опросников в психодиагностических исследованиях. Состоит из 550 утверждений, образующих 10 основных диагностических шкал. На каждое из утверждений обследуемые (лица в возрасте от 16 лет и старше с коэффициентом интеллекта не ниже 80) должны дать ответ "верно", "неверно", "не могу сказать". — Примеч. ред.).

Как оказалось, у этого заключенного было всё необходимое: брошюра с тестовыми утверждениями, регистрационный лист с номерами утверждений, профильный лист для построения основного профиля ММРI, профильный лист для 26 дополнительных шкал, интерпретация результатов. Будучи специалистом в этой области, он давал консультации другим заключенным — естественно, не бесплатно. Исходя из обстоятельств, он создавал необходимый клиенту психологический портрет и затем рассказывал, как отвечать на вопросы. "Недавно в тюрьме ? Ты должен выглядеть немного взволнованным и, возможно, подавленным, но не настолько, чтобы у других создалось впечатление, что ты неисправим. Когда подойдет день пересмотра срока твоего заключения, приди, я покажу тебе, как создать впечатление, что твое поведение существенно улучшилось".

Многие преступники могут сфабриковать результаты психологических тестов и без "профессиональной" помощи. Недавно мне встретилось дело одного заключенного, в котором было целых три не похожих друг на друга психологических портрета. Первый изображал его сумасшедшим, второй — психически здоровым, третий — немного взволнованным. Во время нашей беседы он высказал мнение, что психологи и психиатры — это болваны, которым можно вешать лапшу на уши. Он рассказал, что в первый раз сымитировал психическое расстройство, чтобы получить перевод в тюремную психиатрическую лечебницу, где, как ему тогда казалось, он проведет "веселые деньки".

Но ему там не понравилось ("слишком много вшивых зэков"), и он еще раз прошел тест и показал себя психически нормальным. В результате его вернули обратно в камеру. Вскоре после этого он решил показать себя угнетенным и встревоженным. Ему это удалось. Врач прописал ему валиум, который он продавал другим заключенным. Ирония заключается в том, что тюремный психолог воспринимал каждый из трех психологических портретов надежным индикатором типа и степени выраженности психического расстройства, которым страдал заключенный.

Чтобы не повторить тех же ошибок, я решил в своих заключениях не полагаться на одни лишь тесты. Для сбора данных я подобрал команду врачей, достаточно хорошо знакомых с работами Клекли. Поиск психопатов должен был основываться на долгих, детальных беседах с заключенными и тщательном изучении их личных дел. Я снабдил этих "классификаторов" списком особенностей психопатов, автором которого был Клекли. Этот список должен был направлять их действия. Врачи работали согласованно. Если и возникали разногласия, мы их быстро устраняли в процессе коллективного обсуждения.

Однако другие врачи и ученые не понимали, как мы ставили диагноз. Я и мои студенты потратили больше десяти лет на то, чтобы усовершенствовать методы выделения психопатов из общей массы заключенных. В итоге мы получили достаточно надежное и простое в применении средство диагностики расстройства личности, называемого психопатией — "Контрольный перечень признаков психопатии". Это был первый общепринятый и научно обоснованный инструмент диагностики психопатии. Теперь врачи и ученые всего мира используют "Контрольный перечень признаков психопатии", чтобы отделять настоящих психопатов от тех, кто просто нарушает закон.

Глава 3

Психопатический профиль : эмоциональные и межличностные особенности.

"Переживаю ли я за других ? Трудный вопрос. Да, наверное, всё-таки переживаю... но я не позволяю чувствам мешать мне... То есть я такой же нежный и заботливый, как и любой другой человек, но давай посмотрим правде в глаза: каждый хочет трахнуть тебя... Ты должен быть осторожнее. Обуздай свои эмоции... Скажем, тебе что-то нужно или кто-то мешает тебе... или хочет ограбить... тебя это беспокоит... делай все, что нужно сделать. Чувствую ли я себя плохо, если мне нужно причинить кому-то боль ? Да, иногда. Но в основном... мм... (смех) а что ты испытываешь, когда давишь жука ?"

Из интервью с психопатом, осужденным за похищение детей, изнасилование и вымогательство.

Контрольный перечень признаков психопатии позволяет нам рассуждать о психопатии, не боясь отклониться в сторону обсуждения социальной девиантности или преступности либо по-иному отнестись к тем, у кого нет с психопатами ничего общего, кроме того что они тоже преступили закон. Данный перечень дает очень подробный образ психопата. В этой и следующей главах я расскажу о самых характерных чертах психопатии. В этой главе я затрону эмоциональный и межличностный аспект, а в главе 4 — нестабильный и обычно антиобщественный образ жизни психопата.

Основные симптомы психопатии :

Эмоциональные и межличностные особенности

• болтливость и поверхностность;

• эгоцентричность и претенциозность;

• отсутствие чувства вины и сожаления;

• отсутствие эмпатии;

• коварство и склонность к манипулированию окружающими;

• поверхностность эмоций.

Особенности социального поведения

• импульсивность;

• слабый поведенческий контроль;

• потребность в психическом возбуждении;

• безответственность;

• проблемное поведение в детстве;

• антисоциальное поведение во взрослой жизни.

Предупредительная записка.

Контрольный перечень признаков психопатии — это сложный медицинский инструмент для профессионалов.1 В этой книге я представил общее описание основных характерных черт и моделей поведения психопатов. Не пытайтесь применить их к себе или кому-либо из вашего окружения. Диагностика требует хорошей подготовки и доступа к формализованному руководству по подсчету баллов. Если вы подозреваете, что кто-то из ваших знакомых подходит под изложенное ниже описание, и если вам нужно услышать мнение специалиста, обратитесь к квалифицированному (дипломированному)

судебному психологу или психиатру. Учтите, что у не психопатов тоже могут наблюдаться некоторые из описанных здесь симптомов. Многие представители человечества импульсивны, или несерьезны,

или холодны и черствы, или антиобщественны, но это не значит, что они психопаты. Психопатия — это синдром, т.е. совокупность указанных симптомов.

Болтливость и поверхностность.

Психопаты зачастую остроумно говорят и четко формулируют свои мысли. Они могут быть веселыми собеседниками. У них на все есть быстрый и разумный ответ. Они могут рассказывать невероятные, но убедительные истории, выставляющие их в хорошем свете. Они могут представить себя с положительной стороны, что только усилит их естественную привлекательность и обаяние. Тем не менее их излишние блеск и гладкость, а также очевидные неискренность и поверхностность иногда бросаются в глаза. У проницательных наблюдателей часто создается впечатление, что психопат играет роль, машинально произнося заученные фразы.

Одна из моих ассистенток так описала беседу с заключённым: "Я села и достала папку. Парень начал разговор с комплимента по поводу моих глаз. Ему удалось вплести в разговор еще несколько лестных замечаний о моей внешности. В общем, к концу нашей беседы я чувствовала себя необычно... ну, приятно. А ведь я подозрительный человек, особенно на работе, и могу отличить вранье от правды. Когда я вышла, я не могла поверить, что чуть было не попалась на его удочку".



Pages:     || 2 |
 



<
 
2013 www.disus.ru - «Бесплатная научная электронная библиотека»

Материалы этого сайта размещены для ознакомления, все права принадлежат их авторам.
Если Вы не согласны с тем, что Ваш материал размещён на этом сайте, пожалуйста, напишите нам, мы в течении 1-2 рабочих дней удалим его.