Гордон Р.Диксон. Дракон и Джордж

Гордон Р.Диксон. Дракон и Джордж
------------------- Гордон Р.Диксон. Дракон и джордж ("Дракон" #1). Пер. - А.Кулаков. Gordon R.Dickson. The Dragon and the George (1976) ("Dragon" #1). ======================================== HarryFan SF&F Laboratory: FIDO 2:463/2.5 --------------------





Книга сия посвящается Беле из Истмарча,
коя во время оно водила знакомство с драконами.



1

Стояло теплое и яркое сентябрьское утро. Ровно в десять тридцать Джеймс Эккерт въехал на территорию Ривероук-колледжа и затормозил перед зданием Стоддард-Холла, на третьем этаже которого сиротливо ютилась крохотная лаборатория Гроттволда Вейнера Хансена.
Как всегда, вместо того чтобы сию минуту спускаться к машине Джима, Энджи Фаррел еще и не вышла из лаборатории. Джим сидел в машине, следил за массивными дверями Стоддард-Холла и тихо злился, не в силах совладать с приступом раздражения.
Впрочем, злился он не на Энджи. Во всем виноват этот болван Гроттволд, который, верно, уговорил Энджи участвовать в своем очередном идиотском эксперименте. Джим не сомневался, что все идеи Гроттволда - чушь собачья; просто он спит и видит, как опять задержит Энджи на работе хоть на пару секунд дольше оговоренного времени.
Вот и сегодня все было по-прежнему, Хансен словно разнюхал где-то, что в это теплое сентябрьское утро Энджи и Джим собирались съездить посмотреть квартиру... Сами понимаете, тяжеловато сохранять спокойствие, когда ваша невеста работает под началом такого типа, как Гроттволд. Мало того, что он выдающийся неудачник современности, старый прохвост вбил себе вдобавок в голову, что ему по силам увести Энджи у Джима, и с тех пор Хансен постоянно, неумело, но терпеливо пытается влезть между ними.
Массивная парадная дверь Стоддард-Холла распахнулась, но... на пороге появился коренастый парень с густой рыжей шевелюрой и кустистыми усами. Увидев машину Джима, он сбежал по ступенькам и наклонился к открытому окну...
- Энджи ждешь? - спросил он.
- Угадал, Дэнни, - вздохнул Джим. - Хоть бы раз Гроттволд вовремя выпустил ее из своих лап!
- Таков уж его стиль, - отозвался Дэнни Кердак, ассистент кафедры теоретической физики. Дэнни с Джимом были единственными игроками класса АА в волейбольной команде колледжа. - Собираетесь взглянуть на трейлер Шерил?
- Да, если Энджи объявится в ближайшие десять минут.
- Она будет здесь с минуты на минуту. Скажи-ка лучше, вы не хотите закатиться ко мне завтра вечером, после игры? Так, ничего особенного - пиво, пицца, - придут ребята из команды, кто с женой, кто с подружкой.
- Звучит заманчиво, - с мрачным видом ответил Джим. - Мы обязательно заглянем, если только Шорлз не подбросит мне срочной работы. В любом случае спасибо за приглашение.
- Значит, договорились, - Дэнни выпрямился. - Встретимся завтра в раздевалке.
Он развернулся и ушел, а Джим вновь погрузился в поток тягостных мыслей.
Взрослый человек, твердил он себе, обязан держать себя в руках, даже если все рушится. Даже если у них с Энджи всего два часа на то, чтобы смотаться в трейлер-корт, приехать обратно и еще успеть перекусить до того, как Энджи вернется в лабораторию Хансена; он, Джим, должен не чертыхаться, а запомнить, что фрустрация [психологическое состояние, возникающее в ситуации разочарования, неосуществления какой-либо значимой для человека цели, потребности; проявляется в гнетущем напряжении, тревоге, чувстве безысходности; результатом фрустрации может быть уход в мир грез, повышенная агрессивность и т.п.] - неотъемлемая часть человеческой жизни. Придется поскорее научиться жить среди тщеславных "шишек" колледжа и довольствоваться нищенским жалованьем. Конечно, экономическая ситуация в стране взяла Ривероук-колледж (как, впрочем, и любое учебное заведение) по рукам и ногам, причем так плотно, что приходилось задумываться: не лучше ли до блеска начистить ботинки официальным документом, подтверждающим степень доктора наук по средневековой истории, а потом наняться оператором зерноуборочного комбайна?
Джим представил себе бескрайнее кукурузное поле и решил, что с него хватит. Он не только не обрел душевного спокойствия, но даже наоборот. Джим вцепился в руль старика Оглоеда с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Оглоед, однако, даже не пикнул, мужественно перенеся пытку. Судьба этого автомобиля вообще складывалась на редкость удачно; вам не пришлось бы кривить душой, поддакивая владельцу, что десятилетний "фиат" находится в хорошей форме. Впрочем, и сам владелец "фиата" - как и любой волейболист класса АА - находился в отличной форме. Ростом Джим был шести с небольшим футов, но профессиональные тяжелоатлеты недотягивали двадцати, а то и больше, до его двухсот десяти фунтов тренированных костей и мышц.
К несчастью, в "центральный компьютер" данной модификации двигателя биохимического сгорания была генетически заложена программа прямого целенаправленного действия. Когда машине "Джим" бросали открытый вызов, - например, на волейбольной площадке, - мгновенная ответная реакция была вполне адекватной и действенной, но в повседневной жизни программа "прямой целенаправленности" работала плохо, и устройство под названием "Джим" шло вразнос в самых тривиальных ситуациях.
К счастью, небеса оскалились над ним и послали ему Энджи, которая удивительно легко умела добиваться от людей того, чего хотела. Причем Энджи достигала своего, действуя предельно дипломатично, даже тогда, когда Джим уже готов был набычиться, засучить рукава и броситься на обидчика, считая, что тот умышленно лезет на рожон. Кстати, Джим так и не понял, каким образом Энджи всегда удается удерживать беседу в мирном русле. Он заметил только, что обычно она излагает суть дела ровным, спокойным, дружелюбным голосом. Стоило Энджи появиться и произнести буквально несколько фраз, как происходила удивительная метаморфоза: люди переставали пререкаться и делали только то, чего хотела от них она, и уже через секунду становились совершенно ручными: дружелюбными, заботливыми, понимающими. Энджи и правда была незаурядна - и внешне, и в общении с людьми, и особенно ловко отделывала ничтожность. Надо было видеть, как она управляется с этим Гроттволдом...
Джим вздрогнул, очнувшись от бесплодных раздумий. Он взглянул на часы: без четверти одиннадцать! Это уж слишком! Даже если Гроттволд до сих пор не догадался отпустить Энджи, так это только потому, что он от роду обделен и здравым смыслом. Но ведь ей-то этих качеств не занимать! Ей давно уже следовало показать Хансену язык и уйти.
Джим решительно распахнул дверцу Оглоеда и уже собрался было вылезать, как вдруг массивные двери Стоддард-Холла распахнулись и Энджи сбежала по ступенькам, на ходу натягивая светло-бежевое пальто. Она очень спешила, и, как всегда в такие моменты, ее карие глаза блестели, а щеки порозовели.
- Ну, слава Богу! - вздохнул Джим, усаживаясь в машине поудобнее.
- Прости, - Энджи проворно забралась в нутро Оглоеда и захлопнула дверцу, - Хансен невероятно взбудоражен. Он вознамерился прямо сегодня доказать всему миру, что астральная проекция возможна...
- Какая проекция?
Джим повернул ключ в замке зажигания. Оглоед фыркнул, ожил и двинулся прочь от каменного прямоугольника Стоддард-Холла.
- Астральная проекция. Отделение свободной духовной сущности от физического тела. Гроттволд получил серию оригинальных результатов, используя в своих опытах схемы и модули обратной биосвязи. Дублируя дискретную фазу сна...
-...юный гений получил, - подхватил Джим, - серию оригинальных результатов на морской свинке Энджи.
- Ради Бога, не вмешивайся, по крайней мере сейчас, - запротестовала Энджи. - Я не морская свинка, я просто помогаю ему проводить эксперименты. Не беспокойся, он не собирается гипнотизировать меня.
- Но как-то раз он уже пытался!
Джим вырулил с территории колледжа на Вест-стрит, а затем повел "фиат" вверх по наклонной дороге на автостраду номер пять.
- Вот именно, пытался, - говорила тем временем Энджи. - Но ведь удалось загипнотизировать меня только одному человеку - тебе! И, кстати, вспомни, кто научил тебя этому искусству? Гроттволд!
- Все равно ты не должна никому позволять гипнотизировать себя - ни Гроттволду, ни... мне.
- Слушаю и повинуюсь, - как эхо отозвалась Энджи.
Вот так всегда: с одной стороны, она вроде и согласилась с ним, а с другой - перехватила инициативу. Два словечка, констатировал Джим, - и все козыри у нее, а его возражения рассеялись как дым.
Он тяжело вздохнул и задумался: из-за чего начался весь сыр-бор? Джим чувствовал себя виноватым, что вспылил из-за сущей ерунды, о которой и говорить-то нечего...
- Как бы то ни было, - продолжал он, разгоняя Оглоеда по автостраде в направлении трейлер-корта, о котором ему по секрету рассказал Дэнни Кердак, - нам, пожалуй, действительно стоит снять этот трейлер. Завтра же мы поженимся, а когда станем жить вместе, денег будет уходить меньше. Тогда ты сможешь бросить халтуру у Гроттволда, а может быть, и ассистентство на кафедре английской литературы.
- Джим, - усмехнулась Энджи, - знаешь, дырявый карман денег не экономит.
- Зашьем! - уперся Джим.
- На нитках разоришься. Посмотри сам: вместе с жидкой похлебкой и двухъярусными кроватями в спальнях общежитие стоит нам по сто двадцать монет в месяц. Какой бы угол мы ни сняли, дешевле он не будет. А уж меньше, чем за обед в студенческой столовой, с нас нигде не возьмут. Так что работу у Гроттволда я не брошу. Но, конечно, иметь свой угол и жить вместе неплохо. Я охотно поселюсь с тобой в трейлере или в маленькой квартирке, только не надо морочить и себе, и мне голову насчет дешевизны.
- Но ведь можно на первых порах отказаться от удобств и пожить по-спартански?
- Даже спартанцы не ели руками! Нам в любом случае понадобится кое-какая утварь. Надо в чем-то готовить еду, чем-нибудь ее есть. Нужен обеденный стол, за который не страшно сесть, нужен еще и письменный стол, за которым мы будем проверять работы студентов. Нужно еще минимум четыре стула, потому что два ты сразу завалишь книгами и тетрадями. На полу я спать не согласна, так что учти, потребуется еще матрас и платяной шкаф.
- Стало быть, я возьму дополнительную работу и куплю все необходимое.
- Ни в коем случае. А вот я брошу свою диссертацию. И не спорь! Ты должен бомбить академические журналы статьями до тех пор, пока тебя не начнут печатать. Уж тогда-то Шорлз подыщет тебе что-нибудь поинтереснее работы с нерадивыми студентами.
- Черт возьми! - воскликнул Джим. - Мне уже кажется порой, что я никогда нигде ничего не напечатаю.
- Не крути! - в голосе Энджи вдруг зазвучала угроза.
- Да я не о том, - пристыженно оправдывался Джим. - Понимаешь, последняя статья просто сама ложилась на бумагу, так что, если бы мне не пришлось тащиться на эти дурацкие занятия...
Профессор Тибальт Шорлз, глава кафедры всеобщей истории, выказывал откровенное недовольство, когда ассистенты пропускали занятия, которые вел лично он. Джиму прихоти начальства не нравились, они были лишним довеском к стандартной ежедневной работе: проверке учебных текстов для студентов, посещениям библиотеки с заказами книг по очередному курсу и прочая, и прочая, и прочая... Нелепая причуда шефа добавляла к рабочему времени Джима шесть часов в неделю, но жалованье - сто семьдесят пять долларов в месяц - не увеличивалось ни на цент.
- Он что-нибудь сказал? - спросила Энджи. - Или ты опять не решился спросить его о ставке преподавателя?
- Он был явно не в духе.
- Он? А может, ты?
Джим растерянно заморгал. В прошлом году в Чикаго, на семинаре Ассоциации историков Шорлз долго и подробно беседовал с Джимом и наконец пообещал ему должность преподавателя на возглавляемой им, Шорлзом, кафедре всеобщей истории. Вдохновленная открывшейся перспективой, Энджи отложила работу над диссертацией и подала документы на кафедру английской литературы Ривероук-колледжа, где был объявлен конкурс на замещение вакантной должности ассистента. Джим и Энджи познакомились на последнем курсе Мичиганского университета, однако Джим успел защититься еще три года назад. К их общей радости, Энджи дали место ассистента, несмотря на то что она еще не удостоилась докторской степени.
Итак, они устроились в одно академическое учреждение; казалось бы, их будущее практически обеспечено, однако, когда они прибыли в Ривероук-колледж, от их радужных планов не осталось и следа. Шорлз огорошил Джима, сообщив ему, что из-за неожиданно возникших финансовых трудностей Джим не получит место преподавателя по крайней мере до начала весеннего семестра. Тем не менее ставка оставалась вакантной и по сей день...
Джиму понадобилась пара недель, чтобы уяснить себе истинную природу "финансовых трудностей" Шорлза. Кафедра истории Ривероук-колледжа (как, впрочем, и любое другое академическое учебное заведение) представляла собой мишень, которую до состояния дуршлага изрешетили внутренние интриги разного калибра. Две равные по силам фракции сталкивались лбами буквально по любому вопросу, а сам Шорлз, не примкнувший ни к одной из них, уже четыре года только и занимался тем, что ловко уворачивался от перекрестных выстрелов, но команды прекратить огонь не давал.
Так что, случись Джиму получить место преподавателя, равновесие сил могло нарушиться, то есть лодка перевернулась бы, а в этом случае первым утонет Шорлз.
Козлом отпущения в каждой схватке выступал заместитель Шорлза профессор Теодор Н.Джеллами. Одна из фракций поддерживала его, поскольку Джеллами всегда в открытую выкладывал собеседнику все, что он о нем думает. Соперничающая же фракция всячески протестовала против человека, который постоянно ходит в замшевой куртке и считает мотоцикл единственным достойным средством передвижения. Поговаривали, что Джеллами собирается перед началом весеннего семестра покинуть Ривероук-колледж.
Впрочем, это были только слухи. Тем не менее Шорлз слишком опасался за собственную безопасность, чтобы включить в игру нового человека, тем более молодого и ретивого, а стало быть, непредсказуемого.
- Извини, Энджи, - с искренним раскаянием произнес Джим. - Я вынужден битый час сидеть на его занятиях, бездельничая и делая вид, что мне интересно слушать его байки. Потом, я ни на секунду не могу забыть, как он обошелся с нами. Так что, когда звенит звонок, мне страшно подойти к нему, чтобы заговорить. Если он откажет, я попросту выбью ему зубы.
Недолгая, холодная и тяжелая, как ледяная глыба, пауза повисла в салоне мчавшейся машины. Джим уставился в какую-то далекую точку за лобовым стеклом и с облегчением почувствовал, что пальцы, вцепившиеся в руль, немного ослабили хватку.
- Все нормально, Джим, - подбодрило его Энджи. - Если тебе действительно хочется выбить зубы Шорлзу, то ты справедливо одергиваешь себя. Как-нибудь тебе еще представится случай поговорить с ним с глазу на глаз в Спокойной обстановке.
Они опять замолчали.
- Кажется, здесь, - Джим кивнул вправо и чуть в сторону от дороги.



2

Одного мельком брошенного взгляда на трейлер-корт Бельвью оказывалось достаточно, чтобы отбить у проезжающих мимо любопытных автомобилистов желание взглянуть на загон для трейлеров во второй раз. Ничего удивительного: последние лет двадцать ни один из прежних хозяев даже на попытался изменить к лучшему внешний вид трейлер-корта.
Нынешний в свои пятьдесят был внешне столь же "упитанным", как Джим Эккерт. Отличие состояло в том, что с годами некогда упругая плоть свалялась, а кожа съежилась в складки и морщины и, стянувшись к лицу, лишила его физиономию даже намека на выразительность. Тройной подбородок снизу подпирался воротником - рубашка берлинской лазури раздувалась пузырем вокруг колышущегося, как студень, торса. Черный ремень, как немой садист, жестоко стягивал на талии выгоревшие темно-бордовые штаны; пояс так глубоко впивался в живот, что брюки скорее напоминали модную юбку со сборками. Дышал менеджер как тот пес: мало того, что утомлен длительной бессмысленной погоней за муляжной уткой, так еще и пахло от него так, будто перед самым разговором он закусил рокфором с чесночной приправой. В прогретом солнцем небольшом объеме автоклетушки, которую он шепеляво нахваливал Джиму и Энджи, это его сомнительное достоинство было невероятно трудно игнорировать.
- Хоромы! Настоящие хоромы! - приговаривал морщинистый менеджер, театрально взмахивая руками и очерчивая тесное пространство. - Я на некоторое время оставлю вас наедине: смотрите, советуйтесь, решайте. Когда созреете, милости прошу ко мне в офис.
И он вышел, закрыв дверь за собой и за своим тяжелым рокфоро-чесночным амбре.
Джим посмотрел на Энджи, которая нервозно водила пальчиком по растрескавшейся лакировке одной из дверец навесного шкафчика над раковиной.
- Изрядно паршиво? - то ли спросил, то ли подытожил Джим, раздавив каблуком не то крупного муравья, не то мелкого таракана.
Все выглядело на порядок хуже, чем "изрядно паршиво". Трейлер доживал последние и отнюдь не лучшие дни.
Джим опустил глаза: пол под его башмаками вздыбливался и горным кряжем тянулся через весь трейлер до противоположной стены, где стояла Энджи. Она изучала раковину, которую никогда не мыли, зато периодически посыпали серым шершавым песком.
Джим, сделав пару шагов к стене, безуспешно попытался выглянуть наружу - запыленные окна и рамы, несуразно сжимаемые тончайшими стенами, света не пропускали. Да, они были слишком тонки, чтобы, кроме чувства вселенской обособленности, давать еще и тепло.
- Когда придет зима, вагончик в лучшем случае будет напоминать палатку альпинистов, занесенную снегом, - констатировал Джим.
Он поежился при мысли о морозно-ледяном безумии январской Миннесоты, о скользких зимних дорогах, о болячках Оглоеда: облысении резины, хроническом бронхите мотора, оспе кузова, экземе сидений...
Затем он представил палящую жару июльской Миннесоты, и его прошиб пот. Джим с четкостью галлюцинации увидел потоки горячего воздуха, колышущегося внутри наглухо запаянного металлического склепа, и их самих, едва живых, но по-прежнему вносящих бесчисленные поправки в контрольные работы бездарных студентов.
Энджи промолчала. Она настойчиво открывала-закрывала дверь ванно-душевого закутка-заморыша в дальнем углу трейлер-камеры. Точнее сказать, Энджи открывала дверь, а затем, навалившись всем телом, старательно пыталась ее закрыть. Но скрюченная жизнью деревянная доска - инородное тело в вагончике - не стремилась вставать на место. Плечи Энджи под голубым жакетом сжались и стали по-детски угловаты. Самое разумное решение, подумал Джим, - вернуться в Добровольное бюро расселения студентов и в сотый раз изучить списки вариантов квартир неподалеку от колледжа. Но Энджи не привыкла сдаваться без боя: уж Джим-то ее знал. Не стоит даже надеяться переубедить ее. К тому же сегодня последний день свободного поиска, завтра они будут связаны по рукам и ногам жестким расписанием занятий.
Мрачная железная твердость автодома окатила душу Джима суровым ветром безысходности. На мгновение у Джима засосало под ложечкой от отчаянного голода по тому образу жизни, который был принят в школярских кругах средневековой Европы. В ту пору все проблемы сводились к принципу плоти-и-крови, тогда как ныне среди преподавателей получила гораздо большее распространение новая игра - предлог-и-повод. А ведь в те далекие времена затянувшийся спор с Шорлзом запросто решался с помощью изысканно точного взмаха шпаги. Вряд ли он стал бы тогда ссылаться на экономическое положение в стране и уж точно даже не заикнулся бы о политическом балансе сил на кафедре всеобщей истории...
- Ладно, Энджи, - вздохнул Джим и сдался. - Мы зря приехали. Найдем что-нибудь получше.
Та резко обернулась, карие глаза под копной темных волос блестели более чем решительно.
- Ты же сам сказал, что эта неделя - последняя и решение приму я!
- Я знаю...
- Два месяца мы бегали по адресам, которые ты подбирал неизвестно где. Завтра на всех кафедрах будут собрания, и нам выдадут расписания занятий на следующий семестр.

Так что свободного времени у нас не останется. Сегодня последний день, чтобы найти квартиру.
- Но после занятий, вечерами...
- Я сказала - нет. Сегодня последний день. Возвращаться в общежитие я не собираюсь. Я хочу иметь собственную квартиру. Пусть никудышную, главное - собственную!
- Энджи! - взмолился Джим. - До колледжа двадцать три мили! Оглоед может окочуриться в любой момент. Хоть завтра, прямо посреди дороги.
- Сходишь на свалку и пригонишь Оглоеда-два. Сейчас мы соглашаемся на этот трейлер, а со временем найдем себе что-нибудь получше. Ты что, сомневаешься, что мы все равно своего добьемся?
Джим кисло вздохнул, но промолчал. Они мирно вернулись в офис и предстали перед менеджером.
- Берем, - сообщила ему Энджи.
- Не сомневаюсь, домик пришелся вам по вкусу, - улыбнулся менеджер.
Он достал из письменного стола папку: пересчитав бланки, разложил их перед собой.
- Кстати, как вы узнали, что трейлер освободился? Я ведь еще не давал объявления в газету.
- Прежний квартирант, точнее, подружка брата моего приятеля, - витиевато отвечал Джим, - с которым мы играем в одной волейбольной команде... Словом, ей пришлось срочно переехать в Миссури, и она сообщила нам, что освобождает домик.
- Вот, значит, как... - кивнул менеджер. - Считайте, что вам повезло. - Он подтолкнул бумаги к сидящим напротив него Энджи и Джиму. - Если я не ошибаюсь, вы преподаете в колледже?
- Не ошибаетесь, - ответила Энджи.
- Хорошо. Тогда вам нужно заполнить всего несколько граф. И расписаться... Да, вот здесь. Вы женаты?
- Если вас интересуют наши семейные проблемы, - сердито ответил Джим, - то я могу сообщить вам, что мы собираемся пожениться, как только переедем.
- Меня интересуют только мои проблемы. Раз вы еще не женаты, в договоре должен расписаться каждый из вас. Или пусть распишется один, а другой будет внесен в договор как субарендатор. Но для простоты оформления я советую расписаться вам обоим. Останется только внести плату за два месяца вперед. За первый - как положено, а второй - депозит на случай непредвиденной ситуации. Итого двести восемьдесят долларов.
- Две... восемьдесят? - растерянно переспросила Энджи. - Но Шерил платила сто десять в месяц. Мы рассчитывали именно на эту сумму.
- Все правильно. Но неделю назад хозяин позвонил мне, а вчера прислал письменное уведомление о повышении арендной платы.
- На тридцать долларов в месяц?! За такую рухлядь?!
- Ежели вам не нравится, - менеджер пожал плечами и встал из-за стола, - силком вас никто в трейлер не тянет.
- Да нет, - не унималась Энджи, - я понимаю, что вам пришлось поднять арендную плату, учитывая скачок цен. Но мы просто не в состоянии платить сто сорок в месяц.
- Остается лишь посочувствовать вам. Но сегодня этот дом-мобиль стоит ровно сто сорок долларов. Я не хозяин трейлер-кэмпа, я только наемный служащий. Не я назначаю цены... Я только выполняю приказы хозяина.


Итак, результат налицо, теперь уж ничего не поделаешь. Забравшись в нутро Оглоеда, Джим и Энджи окончательно распрощались с мечтами о собственном домике.
Джим резко повернул ключ зажигания, Оглоед заглотил порцию горючего и ожил. Джим погнал машину по автостраде номер пять в направлении колледжа. Обратный путь проделали молча.
- Все нормально, не бери в голову, - сказала Энджи, когда Джим парковался у столовой. - Что-нибудь найдем. Счастливый билет выпадает, когда его не ждешь. Что-нибудь получше и поудобнее обязательно подвернется. Надо только искать и не унывать.
- Угу, - кивнул Джим.
За ленчем они старательно подбадривали друг друга.
- Понимаешь, мы сами сглазили, - объясняла Энджи. - Мы слишком уж надеялись на этот дом-мобиль, тем более что о нем, кроме нас, не знал никто. Теперь я ни на что даже гроша ломаного не поставлю, пока мы действительно не въедем в свой дом.
- Я тоже, - угрюмо согласился Джим.
Они расправились с ленчем, времени оставалось в обрез. Джим подвез Энджи до самых дверей Стоддард-Холла.
- К трем освободишься? - спросил он. - Или мне опять придется ждать тебя?
- Нет, - ответила Энджи. - Сегодня не застряну, - уточнила она сквозь открытое окно. - Когда ты подъедешь, я уже буду тебя ждать, - голос ее звучал приглушенно и ровно.
- Хотелось бы надеяться, - сказал Джим и проводил Энджи глазами.
Она быстро взбежала по ступенькам и исчезла за огромной дверью.
Джим пустил Оглоеда галопом, и минут через пять машина затормозила у стоянки неподалеку от кафедры всеобщей истории. Он ничего не сказал Энджи, хотя сам все уже решил во время ленча. Джим собирался "сесть на уши" Шорлзу и не слезать до тех пор, пока тот без всяких оговорок, отсрочек и обещаний не даст ему места преподавателя. Он вихрем пронесся по трем лестничным пролетам и решительно затопал по мраморным плитам, покрывавшим пол коридора, по обе стороны которого располагались кабинеты всех "шишек" и "шишечек" кафедры.
Глава кафедры Шорлз старался держаться с коллективом на дружеской ноге, но не более, чем на одной. Он был настолько демократичен, что его личный кабинет был смежным с общей приемной. В приемной трудилась "общая" секретарша. От безделья она не маялась, ведь вторая секретарша по штату не полагалась. В результате Мардж трудилась исключительно на Шорлза.
Когда Джим ворвался в приемную, девушка уже в третий раз перепечатывала свежий манускрипт Шорлза об этрусских корнях современной цивилизации.
- Привет, Мардж... Он у себя?
Джим недвусмысленно кивнул на плотно закрытую дверь в кабинет Шорлза. Он не сомневался, что в кабинете вершатся дела вселенской важности.
- Просил никого не впускать, - запротестовала Мардж - подтянутая, с песочными волосами девушка лет тридцати. - У него Тед Джеллами. Но они скоро освободятся. Будешь ждать?
- Обязательно.
В приемной стояли два жестких стула для упрямых посетителей. Джим после некоторого раздумья решил испытать судьбу сидя. Мардж продолжала печатать.
Минуты ползли нестерпимо медленно... Но время, совершенно некстати, выкинуло фокус - прошло полчаса; тут же, поверх них, наслоилось еще пятнадцать минут...
Неожиданно дверь распахнулась и из кабинета, животом вперед, буквально выпятился Шорлз. Вплотную за ним семенил Тед Джеллами в ковбойских башмаках и куртке из "рифленой собачины". Они не останавливаясь пересекли комнату, причем Шорлз на ходу отдавал Мардж распоряжения:
- Мардж, сегодня я уже не вернусь. Мы направляемся в факультетский клуб. Если позвонит моя жена, пусть ловит меня там...
Стоило двери открыться, Джим вскочил на ноги и как робот шагнул навстречу вышедшим из комнаты профессорам. Они змейкой прошуршали по приемной, но Шорлз заметил Джима и благожелательно помахал ему рукой.
- Замечательная новость, Джим! - воскликнул он. - Тед согласился остаться с нами еще на год...
И дверь шумно захлопнулась за учеными мужами.
Джим ошеломленно уставился в пустоту, затем растерянно оглянулся на Мардж, которая смотрела на отпихнутого просителя с искренней симпатией и сожалением.
- Он лягнул, не подумав, - произнесла Мардж.
- Ха! - воскликнул Джим. - Да он просто злорадствует, и ты прекрасно это понимаешь!
- Нет, - Мардж покачала головой. - Нет, в самом деле - нет. Ты ошибаешься. Они с Тедом давние и очень близкие друзья. На Шорлза постоянно давят, чтобы он выпроводил Теда на пенсию. Наш колледж - частное заведение. При нынешней инфляции пенсия Джеллами, без побочного заработка, составит сущий мизер. Тед прикладывает максимум сил, чтобы удержаться. Скажу больше - не Тед решил остаться! Шорлз уговорил начальство оставить Теда. Он он никогда не скажет об этом вслух. Шорлз действительно так обрадовался за друга... Он забыл, что означает эта новость для тебя.
- Ммм, - то ли зарычал, то ли застонал Джим и выскочил в коридор.
Направляясь к стоянке, он вдруг вспомнил о времени и посмотрел на часы. Почти два тридцать. Через полчаса он обещал прихватить Энджи. Времени для аналитической работы - будь то самостоятельные статьи или ассистентство у Шорлза - не оставалось; желания делать хоть что-либо на благо шефа было еще меньше.
Джим забрался в нутро Оглоеда, громко хлопнул дверцей и поехал куда глаза глядят.
Сначала он вывернул на Хай-стрит, потом, сделав еще один левый поворот, очутился на Уоллес-драйв, а затем, через пяток минут, каким-то непонятным маршрутом вывернул на Олд Ривер-роуд, тянувшуюся вдоль Элинг-ривер. Старая двухполосная асфальтовая лента соединяла Ривероук-колледж и небольшой городок Биксли.
Параллельной трассой по полям мчалась и неслась недавно накатанная автострада номер пять, поэтому Ривер-роуд была почти пуста. Дорога пролегала по заболоченной местности, и глаза Джима не мозолили ни постройки, ни вспаханные поля. Он долго гнал машину в абсолютной тишине и пустоте, не задумываясь над тем, кто он, что он и куда он. Но тут к обочине дороги внезапно подкрался берег реки и вывел его из забытья.
Джим неторопливо прокрутил в памяти весь разговор с Марджи и почти согласился с ее доводами. Тед Джеллами не меньше Джима озабочен собственным будущим, иначе говоря - банальной мыслью о средствах к существованию.
Джим с явным облегчением пришел к этому выводу и успокоился: Тед Джеллами - единственный преподаватель кафедры, который ему действительно импонирует. Оба они индивидуалисты... но знающие себе цену.
Только идиотская бедность, господствующая на факультете, заставила Теда и Джима вступить в соперничество; при более удачных обстоятельствах они подружились бы через три минуты.
Словом, нет смысла валить все шишки на Теда Джеллами, дело не в нем, а в кошмарной экономической ситуации...
И все же Джим опять поймал себя на том, что ему хочется решать свои жизненные проблемы как можно более прямыми, радикальными способами.
Он взглянул на часы: без четверти три. Самое время дуть за Энджи. На перекрестке Джим развернул Оглоеда и помчался в обратном направлении. К счастью, пока Джим ехал "туда", он не слишком давил на газ, поэтому "обратно" оказалось не таким уж долгим.
Опаздывать, пожалуй, не стоило. Энджи вряд ли обрадуется, тем более сам Джим постоянно ворчит, что она позволяет Гроттволду измываться над собой, а он, несчастный, ждет ее по два часа...


Перед Стоддард-Холл он затормозил без двух минут три. Джим заглушил мотор и принялся ждать, но успокоиться так и не удалось. Теперь он терялся в мыслях, как лучше сообщить Энджи о своем очередном фиаско. Утром сорвалась аренда трейлера, а в середине дня он угостит Энджи вместо яблочного пирога очередной тошнотворной новостью.
Пораскинув мозгами, Джим решил, что не стоит даже заикаться о своем "триумфальном" визите в приемную Шорлза.
Нет, хуже не придумаешь. Когда Энджи узнает, что случилось, она обязательно поинтересуется, почему он промолчал, и будет совершенно права. Если они, отталкиваясь от ущербного понятия доброты, возьмут привычку скрывать друг от друга плохие новости, то ничего хорошего из этого не выйдет.
Джим мельком глянул на часы и был поражен: пока он тут шевелил извилинами, прошло десять минут. Энджи, несмотря на свое обещание, опять занимается бессмысленной благотворительностью.
Что-то словно оборвалось внутри Джима, и его затопила холодная, тупая злость. Вечно этот Гроттволд путается у него под ногами! Джим пулей вылетел из Оглоеда, захлопнул дверцу, взлетел к массивным дверям Стоддард-Холла. Внутри здания почти от входа поднималась главная лестница, серые гранитные плитки, покрывавшие низкие ступени, за долгие годы были протерты чуть ли не до дыр бесчисленными башмаками студентов. Джим летел вверх, перескакивая разом через три ступеньки.
Три пролета вверх, тридцать футов по коридору. За матовой стеклянной дверью находилась лаборатория, где Хансену выделили секцию в десять квадратных футов. Джим ворвался в помещение - дверь в закуток Гроттволда была закрыта... Всего три-четыре шага и...
Гроттволд стоял справа от двери перед контрольной панелью. Он испуганно завертел головой, то ли не видя Джима, то ли не соображая, кто и зачем ворвался во время "эксперимента"...
Энджи сидела у дальней стены в кресле "от дантиста", лицом к Джиму. На голове был какой-то кожух, скрывающий лицо девушки, - то ли шлем, то ли фен из парикмахерской.
- Энджи! - в ужасе выкрикнул Джим, но вместо ответа его невеста вздрогнула и растворилась в воздухе.
Девушка попросту исчезла...
Лишившись на какой-то миг границ пространства и времени, Джим застыл, уставившись на покинутый стул и пустоту под шлемом.
ЭНДЖИ НЕ МОГЛА НИКУДА ИСЧЕЗНУТЬ!
Исчезнуть так быстро, что Джим даже глазом не успел моргнуть!
Того, чему он только что стал свидетелем, попросту быть не могло! Поэтому он стоял как вкопанный и ждал, когда с глаз спадет пелена и он вновь увидит Энджи, сидящую в кресле...
- Аппортация!
Изумленно-восторженный вопль Гроттволда выдернул Джима из состояния остолбенения.
Джим резко повернул голову и впился глазами в высокого, худого, всклокоченного Хансена, психолога, совсем недавно получившего степень... Очень скоро ее окантуют черным бархатом. Тот таращился, изучая опустевшее кресло. Джим в эту опасную для своей психики секунду отметил, что в лице Гроттволда не было ни кровинки.
Жизнь всколыхнулась в Джиме одновременно с вопросом:
- Что это такое? Что происходит? - заорал он на Хансена. - Куда исчезла Энджи? Где она сейчас находится?
- Она аппортировалась! - восторженно таращась, сообщил Гроттволд, но взгляда от кресла, на которое, надо полагать, усадил Энджи и с которого она исчезла, не отвел. - Она действительно аппортировалась! И я надеюсь, что... И я... Я старался отправить ее в астральную проекцию...
- Что? - Джим повернулся и, набычившись, шагнул к нему. - Что ты пытался с ней сделать?
- Астральная проекция! Астральная проекция! Не более того! - выкрикивал психолог. - Мы предполагали спроецировать ее астральную сущность из тела. Я не пытался воздействовать на физическую сущность, только на астральную! Все, на что я надеялся, на что рассчитывал, незначительный астральный сдвиг, который можно зарегистрировать микроамперметром. Если установить контактные пластинки вдоль спинного мозга... вдоль позвоночника, они фиксируют ответ. Но Энджи вместо этого аппортировалась. Она...
- Куда она? Где она? - взревел Джим.
- Я не знаю! Клянусь, не знаю! - голос высокого худого ученого взметнулся стократ выше него самого. - У меня нет пока логичных вариантов объяснения, куда...
- Будет лучше, если объяснения появятся!
- Я не знаю! Я не в курсе характеристик настройки моих приборов, но...
Джиму хватило трех шагов, чтобы поймать тощего психолога за лацканы рабочей куртки и всадить Гроттволда в стену, чуть левее приборной панели.
- Верни ее обратно!
- Я же сказал тебе, что не могу! - взвизгнул Хансен. - Я не предполагал, что она может выкинуть нечто подобное, поэтому оказался НЕ ГОТОВ к такому эффекту! Чтобы вернуть ее обратно, мне потребуется минимум несколько дней или даже недель. Необходимо восстановить картину происшедшего, изучить причины... Только тогда я смогу всерьез оценить и прикинуть, а лучше рассчитать теоретически, как повернуть процесс аппортации в обратную сторону... Какая оригинальная и перспективная мысль - адаптировать переход к регрентно-модулятивной последовательности...
Гроттволд зачарованно задумался и начал впадать в "логарифмический" транс, но стоило Джиму встряхнуть психолога, тот спешно продолжил тарабарские оправдания:
- Даже если я быстро восстановлю ход событий и вычислю энергетический модуль аппортации, к тому времени... может оказаться поздно. Слишком поздно, если Энджи покинет пределы объема физического пространства, в которое она аппортировалась.
Голова у Джима пошла кругом, фактическое безумие - он вынужден стоять и выслушивать всю эту чушь несусветную, вместо того чтобы тщательно ровным слоем размазать Гроттволда по стене. Но термины, срывающиеся с водопада Хансена, звучали чертовски правдоподобно; как ни крути, а Энджи исчезла.
Но Джим никак не мог поверить, что все это произошло НА САМОМ ДЕЛЕ.
Даже несмотря на то, что он ЛИЧНО видел, как Энджи ИСЧЕЗЛА.
Джим зарычал, еще сильнее вцепился в лацканы пиджака и сообщил Гроттволду свое решение:
- Вот что я тебе скажу, индюк! Либо ты сейчас же вернешь ее, либо я начинаю неторопливо разрывать тебя на мелкие кусочки.
- Я же сказал, что не могу! Сто-оп!.. - выкрикнул Хансен, чувствуя, как Джим потянул его на себя, и понимая, что вся эта груда мышц вот-вот начнет размазывать его по стенке с удвоенной энергией.
Но ученый ошибался - в планы Джима входило лишь пробить стену насквозь, используя для этой благородной цели голову психолога.
- Подожди! У меня появилась идея!
Джим остановился, но хватки не ослабил.
- Ну, так что за идея?! - заорал он.
- Есть шанс. Не слишком надежный, но все же шанс, - проскрипел Гроттволд. - Тебе потребуется моя помощь. Но это может сработать. - Он оживился. - Да, это действительно может сработать!
- Ну хорошо! - рявкнул Джим. - Выкладывай, в чем суть, да поживее!
- Я могу послать тебя за ней... - Гроттволд заткнулся, почувствовав повисшую в воздухе незримую угрозу. - По...подожди! Я совершенно серьезно! Я действительно считаю, что идея того стоит...
- Ага, ты постараешься избавиться от меня, - сквозь зубы процедил Джим. - Надеешься устранить единственного свидетеля, который может дать против тебя показания?!
- Нет, нет! - заспорил Гроттволд. - Идея сработает. Я уверен, что идея сработает! Чем больше я над ней думаю, тем более уверен, что все получится. Я окажусь прав... Несомненно, я окажусь прав! И тогда я стану знаменит! Это станет новым шагом в науке!
Его панический страх исчез как не бывало. Хансен распрямил (правда, лишь вдоль стены) плечи и предпринял (надо отметить, неудачную) попытку отпихнуть от себя Джима.
- Отпусти меня! - громко, но без истерики произнес он. - Я должен вернуться к приборам, иначе я не смогу помочь Энджи. А я не хочу, чтобы она попала в беду! Я хочу вернуть ее обратно в целости и сохранности! Ты ведь не станешь возражать?
Джим осторожно выпустил "собеседника", но по-прежнему не спускал с него глаз, держа правую руку наготове так, чтобы в любую секунду Заграбастать Хансена.
- Давай шевелись да объясняй, что делаешь, - скомандовал Джим. - Но только быстро.
- Я двигаюсь так быстро, как только могу. - Гроттволд повернулся к контрольной панели, бормоча себе под нос: - Да, да, именно в этом положении... да, именно на этом уровне, да... иначе и быть не могло...
- Ты чего там лопочешь? - для острастки прикрикнул Джим.
Хансен посмотрел на Джима через плечо, которое буквально выпирало из-под пиджака.
- Ну, пока мы не догадаемся, куда именно она аппортировалась, мы не придумаем, как вернуть ее обратно, - сообщил он.
- Совершенно точно известно одно - я попросил ее сконцентрировать внимание на любом событии или образе, который придет ей в голову. Она сказала, что сконцентрировалась на драконах.
- Каких драконах? Где драконы?
- Я уже сказал, что не знаю ГДЕ! Может, останки драконов в археологических музеях. Но скорее всего, где угодно! Вот почему мы обязаны хоть приблизительно локализовать ее местонахождение и почему требуется твоя помощь... Иначе у нас вообще ничего не выйдет!
- В таком случае уточни, что делать мне, - попросил Джим.
- Садись в кресло... - Гроттволд замолчал, стоило Джиму сжать кулак и сделать "шаг навстречу" психологу-экспериментатору. - Ну, не хочешь садиться - не садись! Выйди из лаборатории и захлопни за собой дверь. А заодно попрощайся с надеждой вернуть Энджи обратно.
Джим поджал губы и задумался. Затем медленно и неохотно повернулся к пустому креслу "дантиста", на которое указывал ученый.
- Будем считать, что ты прав, - вздохнул Джим, подошел к креслу, опустился в него. - Итак, что ты намерен делать дальше?
- Тебе не о чем беспокоиться! - засуетился Гроттволд. - Все контрольные приборы выставлены на те же уровни, что и в момент аппортации Энджи. Я лишь слегка уменьшил общее напряжение цепи. Я думаю, что сила тока - единственная причина, вызвавшая физическое перемещение Энджи в астральную проекцию.

Ее вытолкнул из нашего пространства слишком сильный энергетический импульс. Я уменьшу силу заряда с таким расчетом, чтобы ты спроецировался, но ни в коем случае не аппортировался.
- Что это значит?
- Это значит, что твое физическое тело никуда не переместится. Ты останешься сидеть в кресле, а в путь двинется исключительно твой разум и спроецируется туда же, куда аппортировалась Энджи.
- Ты уверен?
- Конечно. Твое тело останется здесь, в этом кресле. Твоя астральная сущность, напротив, отправится в путь, чтобы встретиться с Энджи и помочь ей. Возможно, девушка слишком сильно сконцентрировалась на...
- Даже не думай валить всю вину на нее!
- Нет, нет, я и не... Просто... Я стараюсь настроить тебя на полное сосредоточение. У Энджи, что ни говори, солидный опыт. У тебя такого опыта нет, поэтому тебе предстоит совершить единственно возможное - сконцентрироваться на... Думать об Энджи. Сконцентрироваться на ней. Сосредоточь внимание на Энджи, не забывай, что в ее астральной проекции драконы абсолютно реальны.
- Ну хорошо! - прорычал Джим. - Что дальше?!
- Если ты сможешь правильно направить свое сознание, то спроецируешь разум в ту же точку, куда аппортировалась Энджи. Материально ты в том месте не очутишься, - пообещал Гроттволд. - Все твои ощущения и впечатления останутся субъективными. Но ощущать самое себя ты будешь так, будто действительно оказался там. Поскольку Энджи находится в заданных координатах "настройки", она догадается, что твоя астральная сущность рядом с ней, даже если она и не заметит твоего физического присутствия.
- Ну хорошо, хорошо! - оборвал Джим. - Предположим, я окажусь рядом с ней. Как мне вернуть ее обратно в лабораторию?
- Ты заставишь ее сконцентрироваться на возвращении, - ответил Гроттволд. - Помнишь, я учил тебя гипнотизировать ее?
- Да уж, помню!
- Тогда постарайся загипнотизировать ее. Когда ее сознание полностью сольется с обстановкой лаборатории, она аппортируется в кресло со шлемом. Овладей ее вниманием и заставь сконцентрироваться на лаборатории. Когда она исчезнет из астральной проекции, ты можешь быть уверен, что она вернулась обратно.
- А я? - спросил Джим. - Что со мной?
- Твое возвращение проще пареной репы, - заверил Гроттволд. - Ты просто закроешь глаза и пожелаешь вновь оказаться здесь. Поскольку твое тело останется в лаборатории, то есть в начальной точке, ты автоматически вернешься обратно, как только подумаешь об этом.
- Ты уверен?
- Уж в этом-то я уверен на все сто! А теперь закрывай глаза... нет, нет, подожди... сначала накинь капюшон...
Гроттволд шагнул к креслу и опустил на голову Джима шлем. Неожиданная темнота, наполненная легким ароматом духов Энджи, сжала Джиму горло.
- А теперь концентрируй внимание, - донесся как будто издалека голос Хансена. - Энджи - Драконы. Драконы - Энджи. Закрой глаза и думай только об этом...
Джим закрыл глаза.
Ничего особенного, казалось бы, не происходило. Внутри шлема жила лишь темнота, да и за его пределами пространство не рождало ни звука. Чертовски знакомый запах волос Энджи буквально сводил с ума. "Думай об Энджи, думай об Энджи, - настойчиво внушал себе Джим. - Концентрируйся на Энджи и драконах..."
Но ничего не происходило...
Голову начало ломить...
Джим чувствовал себя огромным и неуклюжим, особенно сейчас, сидя с закрытыми глазами под этим невероятным астральным феном. Мешал и навязчивый, щекочущий ноздри и такой знакомый аромат духов и лака для волос. Джим услышал биение пространства, понял, что это стучит его собственное сердце, пульсируя в артериях, сосудах и капиллярах тела...
Медленная и приторная, густая и тяжеловесная поступь приближающихся шагов.
Голова Джима начала сама по себе легко поворачиваться вправо-влево. Ему показалось, что он едва ощутимо соскальзывает куда-то вниз по наклонной плоскости. Соскальзывает сквозь темноту и мрак, а тело его при этом увеличивается до гигантских размеров...
Потом в его мозгу начала прорастать непонятная первобытная дикость. Он услышал какой-то шелест, какое-то неведомое шуршание и порхание огромных крыльев; появилось желание вскочить и разнести в клочья первое, что попадется под руку. Для начала, конечно же, предпочтение будет отдано незабвенному Гроттволду Вейнеру Хансену. О-о-о! Сколь сладостный для души Джима процесс! Он узлом завяжет идиота-психолога, прижмет визжащее тело к каменному полу и неторопливо, один за другим, пооткусывает пальцы... Нет, лучше - фалангу за фалангой...
Незнакомый мощный голос раскатами грома призывал Джима очнуться, но Джим игнорировал зов, запутавшись и потерявшись в собственных мыслях...
Что может быть прекраснее, чем вонзить ногти в грудь, а челюстями перекусить тонкую шею столь ненавистного джорджа...
Челюсти? Джордж?..
О чем это он думает?
Ну уж нет - это чушь собачья! Джорджу это с лап не сойдет! Сейчас, сейчас. Сейчас он откроет глаза и разберется!
Джим открыл глаза.



3

Темнота, наполненная легким ароматом лака для волос, исчезла вместе со шлемом. Джим ошарашенно уставился на каменные стены, которые плавно закруглялись и переходили в ровный свод потолка. Небольшую пещеру и коридор освещали факелы, закрепленные в стенных, канделябрах неизвестной работы; факелы горели нервозно, выстреливая длинные пляшущие языки желтого света.
- Наполни тебя гром, Горбаш! - проревел кто-то над самым ухом; Джим тщетно попытался уклониться от кошмарного рева. - Просыпайся, малыш! Нам надобно срочно спуститься в Главную пещеру. Наши захватили одного!
- Одного?.. - заикаясь, поинтересовался Джим. - Одного кого?
- Джорджа! Настоящего джорджа! Да проснись же ты, Горбаш!
- Я уже проснулся... - заспорил Джим, но поперхнулся...
Огромная голова с мощными челюстями и острыми зубами крокодила скрыла от глаз Джима каменный потолок. Очумелый от рева мозг Джима, зарегистрировав образ, идентифицировал с некоторым запозданием, но когда произошел "импритинг", Джим резко выпалил:
- Дракон!
- А кем еще, по-твоему, может быть прадядюшка по материнской линии?! Опять кошмары мучают?! Просыпайся! Это я, Смргол, обращаюсь к тебе, малыш! Я, Смргол! Ну-ка, подъем! Потряси крыльями и пошлепали вниз! Нас и так заждались в Главной пещере! Не каждый день удается захватить в плен джорджа! Идем!
Клыкастая пасть убралась в сторону. Судорожно моргая, Джим оторвал взгляд от исчезающего жуткого видения. Он опустил глаза и увидел громадный хвост: бронированный, с рядами острых костяных пластинок, бегущих с треугольного кончика вверх по наружной плоскости. Хвост утолщался, приближаясь к... "нему". "О, ужас Расщелины голубого Джима!"
Это был его хвост!
Хвост Джима!
Джим вытянул перед собой руки. Или лапы? "Руки" были огромны: их усеивали костяные пластинки, такие же, как на хвосте но меньшего размера. "Пальцы" оказались кожисты и слегка скрючены, а когтям требовался маникюр. Поднеся лапу с когтями ближе к глазам, Джим наткнулся на удлиненную морду, торчащую из того места, которое он привык называть носом. Джим судорожно облизнул пересохшие губы - длинный, красный, раздвоенный язык рассек дымный воздух пещеры.
- Горбаш! - прогремел голос новоиспеченного родственничка.
Джим обернулся: в проеме торчала морда дракона, судя по настойчивому голосу - прадядюшка Смргол. Своей тушей он полностью заслонил вход в пещеру.
- Сейчас иду, - отозвался Джим. - Подожди, если не затруднит.
Дракон исчез, а Джим удивленно покачал головой: затруднило. И вообще, что же происходит? Хансен уверял, что он, Джим, останется невидим, не говоря уже... Если кто и почувствует его присутствие - Энджи.
Может, она и чувствует, зато драконы так просто видят!
Драконы?
Говорящие драконы?..
К тому же он, Джим Эккерт, и сам дракон...
Какая чудовищная нелепица! Он - дракон?! Как его угораздило преобразиться в дракона? Почему именно в дракона, даже если они на самом деле существуют? Очевидно, это бред или наведенная галлюцинация.
Безусловно!
Джим вспомнил: Гроттволд напирал на то, что все ощущения будут сугубо субъективными. А все увиденное и услышанное - парадоксальная разновидность кошмара, наслоившегося на нестандартный, но действительный мир людей. Сон, вот что это такое! Джим ущипнул себя... И подскочил от боли.
Он совершенно позабыл о когтях - длинных, изогнутых и чрезвычайно острых. Даже если это и сон, то чертовски реальный.
Впрочем, что бы ни окружало Джима - сон или иллюзия, - он мечтал только об одном: найти Энджи, отправить ее в лабораторию Гроттволда и самому вернуться в нормальный мир. Вот только где искать девушку? Найти бы сообразительного собеседника, дать описание ее внешности и спросить в лоб: кто, где и когда видел ее?
Для начала стоит побеседовать с тем драконом, который разбудил Джима. О чем, бишь, тот говорил? Что-то насчет поимки джорджа?
Что это значит? Имя? Может, если одни принимают облик драконов, то другие могут являться в образе Святого Джорджа, убийцы драконов? Но что-то больно обыденно прозвучало в устах Смргола это слово... Так что "джорджами", скорее всего, драконы называют всех людей, а поймали они... "Энджи!" - внезапно озарило Джима.
Он поднял все четыре лапы, протащил тело через пещеру, вытолкнул в проход, и глазам его предстал длинный коридор, освещенный факелами; вдалеке Джим приметил удаляющуюся фигуру дракона. Поразмыслив немного, Джим решил, что это и есть тот, кто называет себя прадядюшкой тела, в котором сейчас находится он, Джим. Он порылся в памяти и выудил-таки оттуда имя дракона.
- Обожду, Смргол! - крикнул он.
Но дракон уже свернул за угол.
Джим бросился вдогонку. На ходу он отметил, как низок потолок коридора для его крыльев, которые, реагируя на скорость движения, стремились расправиться. Джим, не снижая скорости, свернул за тот же угол и буквально влетел в огромный зал, битком набитый драконами, чьи шкуры были серы, а тела массивны. Факелы отбрасывали уродливые тени на высокие гранитные стены. Джим зазевался и врезался в спину какого-то дракона.
- Горбаш! - прогремело из-за спины. Дракон повернулся к нему, и Джим узнал прадядюшку по материнской линии. - Немного уважения, пацан, раздери тебя огр!
- Прости! - брякнул Джим.
Он еще не успел привыкнуть к силе голоса дракона, потому извинение прозвучало как выстрел сигнальной пушки.
Но Смргол, очевидно, не обиделся.
- Все в полном порядке! Спина цела, и на том спасибо! - зычно протрубил он. - Присаживайся, паренек. - Он склонился к уху соседа. - Пошевели хвостом! Освободи местечко для внучатого племяша!
- Что? А, это ты, Смргол, - проворчал тот, взглянув на Смргола. Он подвинулся футов на восемь. - Протискивайся, Горбаш. Мы вот-вот начнем обсуждать захваченного джорджа.
Джим втиснулся в узкую брешь меж драконьих туш, сел и попытался осмыслить происходящее. Ясно одно: драконы астральной проекции свободно владеют современным английским... Но так ли это? Джим вслушался в драконий гомон. Отдельные слова и фразы, наугад выхваченные его ухом, вроде никак не подтверждали то, что подсказывал ему разум. А если он неосознанно пользуется языком драконов? Джим терялся в догадках и решил отложить этот вопрос до лучших времен.
Он огляделся. Огромная пещера, вырубленная в гранитной скале, кишела тысячами драконов. Он всмотрелся повнимательнее, прикинув на глаз, и тысяча сменилась сначала сотней, а затем и вовсе сократилась до пяти десятков драконов разных размеров. Джим с гордостью констатировал, что он - дракон не последнего разбора. По существу, Джим оказался самым крупным после новоиспеченного дядюшки. Однако в углу сидел еще один внушительных размеров монстр и трепался громче остальных: время от времени он тыкал лапой, указывая на контейнер - размером с дракона, - стоявший неподалеку от горлопана-болтуна. Контейнер был укрыт гобеленом искусной ручной работы: когтистые лапы чудовищ, вне всякого сомнения, не смогли бы изготовить тканое украшение столь высокого качества.
Что до сути дискуссии, то ее следовало охарактеризовать как пустословную перебранку. Звуки, извергаемые титаническими глотками, буквально вгоняли в дрожь даже каменные стены и потолок. Джим обернулся к Смрголу, рассчитывая задать главный вопрос, но дядюшка уже отключился и сломя голову вклинился в дискуссию.
- Заткнись, Брайагх! - рыкнул он на крупного дракона, устроившегося возле контейнера с гобеленом. - Дай же вставить слово дракону, имеющему значительно больше опыта общения с джорджами и всем остальным верхним миром. А я действительно знаю больше, чем все вы вместе взятые. Хочу напомнить, что в тот день, когда я расправился с огром у Башни Гормли, ни один из вас даже не догадался, как стучаться в скорлупу яйца!
- Неужели нам в очередной раз представится возможность выслушать историю твоей великой битвы с огром? - ехидно огрызнулся переросток Брайагх. - Конечно, разве существуют дела важнее, чем мемуары старпера...
- Послушай, ты, червячок! - разбушевался Смргол. - Чтобы убить огра, нужны мозги, коих у тебя нет и не было от рождения. Мозги - отличительная наследственная черта нашей семьи. И если, не дай Бог, случайный огр вновь выползет на свет белый, то никто из вас в последующие за этим событием восемьдесят лет даже хвоста своего не посмеет высунуть из пещеры. Смелости да ума на это хватит только мне и Горбашу...
Брайагх не унимался, но откровенных колкостей больше не отпускал. Видимо, вопрос о мозгах являлся для него болезненной темой.
Общая словесная перебранка продолжалась еще некоторое время; постепенно все набившиеся в пещеру драконы утихомирились. Джим мог бы даже поспорить, что ругались они между собой понарошку, очевидно отдавая дань древней традиции. Разговор продолжали двое.
-...И что ты предлагаешь? - в лоб спросил Брайагх. - Я изловил джорджа возле центрального входа и считаю, что этот джордж шпион.
- Шпион? С чего ты так решил? Джорджи не шпионят за драконами. Они приходят, чтобы сразиться с одним из нас. Я-то на своем веку посражался с целой ордой джорджей! - и Смргол горделиво выпятил грудь.
- Сражаться?! - насмехался Брайагх. - Да какой джордж придет сражаться без скорлупы! Все джорджи, которые приходили к нашим пещерам и оскорбляли нас, вызывая на сражение, были одеты в скорлупу! Это первый джордж, появившийся без скорлупы!
- Что несомненно доказывает, что он шпион? - Смргол весело подмигнул соседям-драконам, а затем прогрохотал: - А откуда нам знать, что ты ее не сколупнул, чтобы придумать всю эту историю?
- Погляди и убедись!
Брайагх нагнулся, удивительно резким для тяжелой лапы движением сорвал гобелен и обнажил внутреннее пространство клетки. За толстыми прутьями в ужасе и отчаянии прижалась ко дну...
- Энн-джжи!!! - закричал Джим, позабыв о колоссальных способностях голосовых связок дракона. Вернее, ему впервые представилась реальная возможность опробовать свои голосовые связки. Джим инстинктивно выкрикнул имя невесты во всю мощь легких, а такое куда лучше слушать, лежа за линией горизонта, с берушами в ушах и с водолазным шлемом на голове.
Даже сие великомудрое и великорослое собрание в пещере было потрясено. А Энджи так просто сдуло порывом ветра в угол клетки, где она потеряла сознание.
Прадядюшка Горбаша первым оправился от шока.
- Разорви тебя огр, мальчишка! - взревел он в допустимых нормой разговорных децибелах, о которых Джим, к несчастью, вспомнил с запозданием. - Какой смысл издеваться над барабанными перепонками?! И что такое "Андши"?
Джим усиленно размышлял.
- Я чихнул, - сообщил он, потупив глаза.
Мертвая тишина послужила ему ответом. После затяжной паузы Брайагх поинтересовался:
- Где это видено, чтобы драконы чихали?
- Где? Ха! - фыркнул Смргол. - Он еще спрашивает - где? Ха-ха! А вот я знаю, что драконы издавна чихают. Но события эти крайне редки. Последний факт чихания отмечен в истории еще до твоего рождения. Старик Малгор, третий кузен двоюродной сестры матери, вечная ему память, чихнул дважды на дню! Ровно сто восемьдесят лет тому назад. Чихание - семейная традиция. И указывает на наличие мозгов!
- Правильно, - поспешил встрять Джим. - Удивительно, как прочистились мои мозги! Работа ума рождает в носу чих. А чих прочищает мозги!
- Так их, так их, мальчик! - обрадованно воскликнул Смргол, притопывая лапой.
Но никто не поддержал его восторженной радости, и наступила вторая мертвая пауза.
- Враки! - взревел Брайагх и повернулся к собранию. - Вы все не хуже моего знаете Горбаша! Большую часть времени он болтается наверху, заводя знакомства с ежами, волками и прочим зверьем! Смргол учил праплемянника много лет, но Горбаш ни разу не проявил себя мозгами! Впредь сиди заткнувшись, Горбаш!
- С какой стати?! - мгновенно отреагировал Джим. - У меня есть право высказаться, как и у любого присутствующего. Высказать мнение об этом... э... э... джордже...
Но хор алчных и кровожадных предложений перекрыл предложение Джима.
- Убить!
- Сжечь заживо!
- Разыграть в лотерею! Кто вытянет алмаз, съедает джорджа!
- Нет! - прогремел Джим. - Выслушайте меня...
- Правильно, что нет, - протрубил Брайагх. - Как и то, что выслушайте меня. Я нашел джорджа. Право сожрать принадлежит мне. - Он оглядел пещеру. - Но можно придумать кое-что получше. Используем его как приманку, - посидим на высоком месте, чтобы другим джорджам лучше видно было. Затем, когда они придут, неожиданно нападем и захватим всю свору. А потом продадим пленных и получим кучу золота...
Стоило Брайагху упомянуть о золоте, Джим увидел, как вспыхнули глаза драконов. Аркан алчности туго перехватил даже его собственное горло. Мысль о золоте набатом стучала в голове, как мечта о роднике у умирающего от жажды в пустыне.
Золото...
Шелестом прибоя по пещере пронесся нарастающий одобрительный шепот.
Джим с трудом подавил спазм жажды золота в драконьей груди, но на смену приступу алчности пришла паника. Ему придется каким-то образом отговорить драконов. На мгновение в его голове всплыла безумная идея: схватить клетку с Энджи и убежать... Джим даже решил было, что он сделает это без особого труда.
Клетка с Энджи стояла рядом с Брайагхом; Джим, конечно, был огромен, но и Брайагх... До него только сейчас дошло, каковы подлинные габариты дракона. Усядься Брайагх на задние лапы, и голова его окажется на высоте девяти футов от пола пещеры. Встань на четыре - и в холке будет никак не меньше шести футов, а тут еще трехфутовый мощный подвижный хвост! Но если поймать момент, когда все драконы разом отвернутся от клетки...
Да, но где выход из подземелья? Джим мог лишь предположить, что едва различимое отверстие в дальнем конце пещеры приведет его в коридор, а дальше - на поверхность. Отголоски глубинных воспоминаний Горбаша вроде бы подтверждали это, но Джим не мог положиться на память тела, в которое его занесло судьбой. Стоит сбиться с пути или оказаться в тупике, и драконы разнесут его в клочья, а Энджи, даже если ее не затопчут в пылу сражения, лишится единственного спасителя. Так что побег отменяется, надо пошевелить мозгами...
- Обождите! - крикнул Джим. - Выслушайте меня!
- Заткнись, Горбаш! - прогремел Брайагх.
- Сам ты заткнись! - огрызнулся Джим. - Кажется, я уже доказал, что мои мозги работают исправно. И они подбросили мне прекрасную идею.
Краем глаза он заметил, что Энджи зашевелилась, лотом села, прислонившись к прутьям, и с изумлением оглядела пещеру. Джим почувствовал облегчение; осмысленный взгляд девушки добавил ему смелости и удвоил громкость голоса.
- Пойман джордж женского пола. Сей факт малозначителен для вас, готов объяснить. Во время частых отлучек на поверхность я понахватался обычаев джорджей. Иногда джорджи женского пола имеют исключительную ценность...
Из-за лопатки Джима донеслось покашливание Смргола, сравнимое с рокотом отбойного молотка, вгрызающегося в особо твердую породу.
- Совершенно верно! - раскатисто воскликнул прародственник. - Возможно, мы изловили принцессу. По мне, так наша дичь тянет на принцессу. Как меняются времена! Новое поколение драконов и знать ничего не знает о принцессах.

А в былые дни отряды джорджей частенько бросались в погоню за драконом только из-за того, что тот, в пылу азарта, захватывал в плен принцессу. Я сражался с огром из Башни Гормли, так в его темницах среди джорджей женского пола затесались аж две принцессы. Эх, видели бы вы, что от радости вытворяли джорджи, заполучив их обратно! Использовать принцессу Брайагха как приманку слишком рискованно. Джорджи вышлют регулярную армию и сделают все, чтобы освободить ее. Исключено! Так что, несмотря на потенциальные убытки, ее лучше съесть.
- Но, - быстро вклинился Джим, - если прилично обращаться с ней и держать Эн... то есть джорджа, как заложника, мы сможем диктовать свои условия...
- НЕТ! - яростно взревел Брайагх. - Это мой джордж. И я не позволю...
- В хвост и в крылья! - исполинская мощь легких Смргола осадила Брайагха. - Мы коммуна или стадо драконов-одиночек? Если джордж - действительно принцесса и благодаря ей панцирные джорджи не будут охотиться на нас, тогда он - общественная собственность. Жажда золота открыто читается в ваших глазах, но, вдумайтесь, жажда жизни стоит куда большего. Кто из вас захочет повстречаться один на один с джорджем в панцире, нацелившим на вас рог? А? Паренек выдал толковую идею, удивлен, как я сам не догадался! Видимо, у него в носу зачесалось чуть раньше, чем у меня. Так что я голосую за то, чтобы объявить джорджа заложником, а молодого Горбаша командировать выяснить следующее: насколько джордж-принцесса ценен для коммуны. Слово за вами, что скажете?
Поначалу медленно, но затем с нарастающим энтузиазмом собрание драконов проголосовало за предложение Смргола. Брайагх окончательно распоясался и ругался, не щадя ушей собравшихся, сорок секунд без остановки в полный драконий голос, после чего демонстративно покинул пещеру голосований. Убедившись, что представление закончилось, члены коммуны начали расходиться.
- Пойдем, мой мальчик, - пропыхтел Смргол, протиснулся к клетке и набросил гобелен. - Неси. Осторожно! Не так быстро и не тряси! Ты переломаешь джорджу кости. Следуй за мной. Затащим клетку в отверстие верхней части утеса. Джорджи не летают, поэтому место там надежное. Можно даже выпустить его из клетки. Пусть подышит воздухом да погреется на солнышке. Джорджам крайне необходимо временами прогреваться на солнце.
Джим, не выпуская клетки, следовал за старым драконом через многочисленные наклонные петляющие переходы и коридоры.
Наконец они добрались до маленькой пещеры с узким, по стандартам драконов, вентиляционным отверстием. Джим аккуратно опустил клетку. Смргол завалил вход в пещеру огромным камнем. Джим подошел к проему и выглянул наружу. При виде стофутовой, а то, может, и больше, вертикальной стены обрыва и острых скал на дне у него перехватило дыхание.
- Что ж, Горбаш, - Смргол подошел сзади и отечески положил хвост на пластинчатые плечи молодого дракона. - Ты сам себе придумал лишнюю работу. Не обижайся на мои слова, мой мальчик, но...
Он откашлялся.
-...Откровенно говоря, - продолжал Смргол, - так, между нами, не слишком уж ты и смышлен, чихающий юноша. А твои длительные отлучки на поверхность, дружба с лисами, волками да и прочим зверьем, хм... не лучшее образование для подрастающего дракона. Тебя, верно, следовало придавить лапой еще в младенчестве, но ты, к сожалению, последний отпрыск нашего рода, вот я и... хм, решил: пусть дитя порезвится всласть. Я всегда защищал тебя от нападок других драконов, ведь кровь родная - не вода. Но мозги - не самое большое твое достоинство...
- Кто знает, может, я куда смышленей, чем ты считаешь, - серьезно ответил Джим.
- Не надо. Не надо обижаться. Нас ведь никто не слышит. Отсутствие ума никогда не считалось позором для дракона. Просто так тяжелее выжить в современном мире, особенно сегодня, когда джорджи навострились отращивать панцири и высовывать из себя длинные острые рога и жала. Я хочу поделиться с тобой мыслью, которую не открою больше никому. Если мы, драконы, хотим выжить, то рано или поздно нам придется вступить в переговоры с джорджами. Постоянная война не слишком вредит им, а вот наши потери в количественно-пропорциональном соотношении с племенной численностью десятикратны... О, прости, ты не знаком с этим термином...
- Напротив, я понял все, что ты сказал, и все, что ты хотел сказать.
- Ты удивляешь меня, мой мальчик! - Смргол настороженно взглянул на Джима. - Так что я хотел сказать? Говори!
- Уничтожение значительной части популяции биологического вида, вот что!
- Клянусь первородным яйцом! Возможно, для тебя еще не все потеряно. Я хотел подчеркнуть важность твоей миссии и напомнить о подстерегающих тебя опасностях. Не рискуй понапрасну, праплемянник. Ты мой единственный родственник. Но ради красного словца скажу, что твои крепкие мускулы не всегда смогут помочь тебе, любой панцирный джордж, обладая небольшим опытом сражений, через час изрубит тебя в лапшу.
- Ты так считаешь? Так, может, мне лучше вообще хвоста не высовывать?
- Уймись. Перестань обижаться. Разговори джорджа. Вот что надо вытянуть из него: откуда он родом и какого енота явился к нам. Мне пора. Ни к чему лишний раз пугать его. Если он будет молчать, не мучайся: оставь его в пещере. Отсюда ему не выбраться, а ты слетай к волшебнику, живущему у Звенящей Воды. Ты знаешь, это к северу от нас. Начни переговоры через него. Скажешь, что пойман джордж, дашь его описание и добавишь, что мы хотим обсудить условия перемирия с джорджами. Волшебник лично подготовит встречу. Но, что бы ни случилось, - Смргол сделал паузу и строго посмотрел в глаза Джима, - даже не вздумай спускаться в нижнюю пещеру за советом. Я контролирую ситуацию на личном престиже, да и то с неимоверным трудом. Я хочу, чтобы драконы решили, будто ты способен сам справиться с миссией. Ясно?
- Понятно, - кивнул Джим.
- Отлично, - Смргол вперевалку дотопал до наружного проема. - Удачи, мой мальчик, - бросил он напоследок и спикировал в пропасть.
Джим услышал, как захлопали его огромные кожистые крылья; понемногу шум затих вдали. Он повернулся к клетке, стянул накидку и увидел в дальнем углу сжавшуюся в комочек Энджи.
- Все в порядке, - торопливо успокоил он. - Это же я, Джим.
Он осмотрел клетку, чтобы разобраться, как она открывается. Ничего сверхъестественного - обычный висячий замок. Ключа не прилагалось. Джим, как по наитию, одной лапой схватил за дверь клетки, другой уперся в прутья и со всей силы рванул. Дужка замка с хрустом переломилась, а дверь распахнулась, однако Энджи закричала от ужаса.
- Энджи, это я, - раздраженно повторил Джим. - Выходи!
Но Энджи, вместо того чтобы откликнуться на его просьбу, схватила сломанный прут и зажала его в руках как кинжал, направив острый расщепленный край на Джима.
- Держись подальше от меня, дракон! - предостерегла она. - Иначе я выколю твои мерзкие глаза!
- Энджи, ты спятила! - завопил Джим. - Это же я! Неужели я похож на дракона?
- Еще как! - заверила Энджи.
- Правду? Но ведь Гроттволд обещал...
Тут на голову Джима обрушился потолок.
...Первое, что он увидел, придя в себя, было склонившееся над ним озабоченное лицо Энджи.
- Что стряслось? - спросил Джим.
- Не знаю, - ответила девушка. - Ты вдруг как-то обмяк и рухнул без чувств. Джим... неужели это ты, Джим?
- Да, - тупо констатировал он.
Энджи что-то пробормотала.
Джим не ухватил смысла фразы. В голове творилось нечто несусветное. Как бы ментальный эквивалент двойного видения при тяжелом сотрясении мозга. Джим будто обладал двумя самостоятельными сознаниями. Он попытался переключить поток мыслей, и в итоге ментальная фокусировка удалась. Скорее всего, постепенно удастся преодолеть и раздвоенность личности.
- Меня будто огрели по голове дубиной, - выдавил он.
- Да? Но на самом деле ничего подобного не произошло, - с откровенной тревогой сообщила Энджи. - Ты упал, потеряв сознание. Надеюсь, сейчас тебе лучше?
- Шампур в голове, - признался Джим. - Брр, вернее, сумбур.
Он практически перекрыл поток импульсов постороннего сознания, неожиданно вторгшегося в его мозг. И все же Джим продолжал ощущать, что где-то на задворках, в неведомых глубинах скопления "умных" клеток, трепещется бодрствующая и незнакомая часть чужого сознания. Джим постарался сосредоточиться и забыть о пришельце в собственной голове. Возможно, если он проигнорирует чужака, неприятное чувство постепенно уйдет. Джим должен сконцентрировать все мысли на спасении Энджи.
- Почему ты поверила только сейчас? - спросил Джим, усаживаясь на задние лапы.
- Была слишком возбуждена и напугана. Но потом заметила, что ты обращаешься ко мне по имени, - объяснила Энджи. - А когда ты назвал свое имя и упомянул Гроттволда, я внезапно осознала, что передо мной именно ты. Выходит, он додумался послать тебя мне на помощь?
- Додумался?! Как бы не так! Я прижал этого кретина к стенке и пригрозил ему как следует. И тогда он пообещал, что спровоцирует, нет, спроецирует меня и я стану невидим для всех, кроме тебя.
- Но тебя видят все! И, похоже, видят дракона. Правильно, тебя спроецировали, но твою астральную сущность спроецировали в тело дракона.
- Не понимаю... Обожди, - задумался Джим. - Кажется, до сих пор я говорил на драконьем языке. Тогда почему ты понимаешь меня? Ты же должна говорить на английском.
- Не знаю, - Энджи пожала плечами. - Я и остальных драконов понимаю. Может, они все говорят на чистейшем английском?
- Нет. Ты прислушайся как следует. Прислушайся к тем звукам, которые произносишь.
- Но я говорю на обычном разговорном, - Энджи осеклась. Ее лицо приняло какое-то странное выражение. - Нет. Ты прав. Это не английский. Я говорю на том же языке, что и ты. Думаю, что так. Скажи: "Думаю".
- Думаю.
- Хренотень какая-то, - задумчиво произнесла Энджи. - Но звуки абсолютно идентичны. Разве что твой голос октавы на четыре ниже моего, тем не менее мы оба говорим на местном диалекте. И люди, и драконы изъясняются на одном языке. Дикость какая-то...
- Дикость не то слово, - подхватил Джим. - Невероятно! Как мы в одночасье умудрились выучить новый язык?
- Не знаю, - ответила Энджи. - Очевидно, лингвистическое смешение возможно в случае субъективного переноса, благодаря которому мы сюда и попали. Если предположить, что в этом мире царят иные законы мироздания, то вероятно и существование единого лингвистического поля. Иными словами, когда ты разговариваешь в этом проекционном, как я его называю, мире, твои мысли перелагаются прямо на единый универсальный язык.
- Ничего не понимаю, - подытожил Джим и нахмурился.
- Я тоже. Но это не важно. Главное, что мы понимаем друг друга. А как тебя называл... тот, второй дракон?
- Горбаш. Это имя его внучатого племянника, в чьем теле я и застрял. А его самого зовут Смрголом. Ему, похоже, лет двести, и драконы его весьма уважают. Ладно, нечего забивать себе голову всякой ерундой. Сейчас я отправлю тебя назад, значит, прежде всего необходимо тебя загипнотизировать.
- Но ты же сам заставил меня поклясться, что я никому не позволю себя гипнотизировать.
- Это экстренный случай. Подойди к камню и подготовься к сеансу.
Он указал на камень высотой в пол-Энджи. Она послушно подошла к валуну.
- Теперь, - продолжал Джим, - положи на него руку, как на стол. Вот так. Сконцентрируйся на мыслях о лаборатории Гроттволда. Твоя рука становится все легче и легче. Она медленно поднимается, поднимается...
- Зачем тебе это?
- Энджи, сосредоточься, ну пожалуйста! Рука становится невесомой... Она поднимается... Она невесома и поднимается... поднимается. Рука все невесомей и поднимается все выше.
- Нет, - отрезала Энджи, убрав руку с камня. - С меня хватит. Объясни для начала, что происходит. И что будет, когда ты загипнотизируешь меня?
- Как только ты полностью сконцентрируешься на возвращении в лабораторию Гроттволда, ты тотчас окажешься там...
- А ты?
- Мое тело осталось в лаборатории. Как только мне надоест торчать в этом мире, я автоматически окажусь в собственном теле.
- Будь ты бестелесным духом, я бы ни на секунду не усомнилась, что все так и будет. Но сам-то ты уверен, что вот так запросто сможешь выскочить из чужого тела, хотя бы этой драконьей туши?
- Ну... - замялся Джим, - в общем, да!
- В общем, нет! - воскликнула Энджи. Она вдруг помрачнела и севшим голосом сообщила: - Это я во всем виновата!
- Да в чем ты виновата? Не наговаривай на себя! Если кого и винить, так только Гроттволда.
- Нет, - возразила Энджи, - только меня!
- Я тебе говорю, ты тут ни при чем! Может, и Гроттволд ни при чем! Я не сомневаюсь, что все дело в том, что оборудование было неисправно, вот тебя и перебросило сюда вместе с телом, а меня зашвырнуло в тушу Горбаша.
- Оборудование было в полном порядке, - настаивала Энджи. - Просто Гроттволд сначала делает, а потом думает, что из этого может получиться. Потому-то я и виновата. Я ведь знала, что он совсем чокнулся со своими экспериментами, но тебе этого не говорила, ведь лишние деньги нам совсем не мешали, а то, что ты скажешь по этому поводу, я и так знала.
- Знала? - мрачно переспросил Джим. - Так что же?
- Ты бы злился, суетился, беспокоился, что произойдет непоправимое, и был бы абсолютно прав. Гроттволд играется со своим оборудованием, как ребенок с яркой заводной машинкой, и плевать ему на последствия. Но все разрешилось...
- Как нельзя более удачно, - облегченно вздохнув, закончил Джим. - А теперь положи руку на камень и расслабься!
- Да я не о том, - заартачилась Энджи. - Без тебя я и с места не сдвинусь!
- Но ведь я могу вернуться сразу же, как только захочу этого!
- Попробуй. Потом поговорим.
Джим попробовал. Он закрыл глаза и, как заклинание, прошептал, что желает вернуться из драконьего тела в свое. Он сделал все в точности так, как завещал ему великий Гроттволд, и открыл глаза... за ним хитро наблюдал джордж по имени Энджи. Декорации те же - каменные стены пещеры, сломанная клетка.
- Убедился? - поинтересовалась Энджи.
- Ну, а как я могу вернуться в начальную точку, пока ты остаешься здесь? - спросил Джим. - Вернись обратно и спокойно жди меня дома. По крайней мере, ты будешь в безопасности.
- Бросить тебя здесь? И посмотреть, что получится? Твой великий Гроттволд не имеет ни малейшего представления о том, какие силы были задействованы, чтобы перебросить нас в этот мир. Значит, он не сможет в случае чего вернуть меня сюда. Так что я остаюсь.
- Ладно! Тогда скажи, что делать!
- Я думаю, - грустно отозвалась Энджи.
- О чем?
- Твой дальний родственник говорил о волшебнике, с которым ты должен вступить в предварительные переговоры и сообщить о джордже.
- А, вспомнил!
- Ты, надеюсь, уже понял, что джорджами драконы называют здешних людей, но они-то обо мне никогда не слышали. Когда волшебник сообщит им о пленнице, они первым делом бросятся выяснять: кто пропал? А когда узнают, что все свои на месте, то зачем им искать лишних неприятностей на свою голову и вытаскивать меня из плена? Вряд ли они пойдут на уступки твоему прадядюшке ради спасения безымянного джорджа!
- Энджи, - взмолился Джим, - мне-то он не родственник! Он прадядюшка ТЕЛА, в котором я нахожусь.
- Какая разница? Важно другое: если джорджи узнают, что я не принадлежу к их народу, они и пальцем о палец не ударят, чтобы спасти меня. Так что когда ты отправишься к волшебнику...
- Подожди ка! Кто это сказал, что я брошу тебя здесь?
- Никто не сказал! Но ты и сам понимаешь, что иначе нам не выкрутиться, - ответила Энджи. - Другого пути я не вижу. Только волшебник может вернуть нас домой. Расскажешь ему о гипнозе, объяснишь, что это такое, и попросишь загипнотизировать нас обоих. Уговори его. Больше нам не на кого надеяться.
Джим открыл было рот, намереваясь поспорить, но тут же закрыл его. В который уже раз ловким приемом словесного дзюдо Энджи положила его на обе лопатки.
- А что, если волшебник откажется? - слабо запротестовал Джим. - Что ему, делать больше нечего, кроме как помогать всяким?..
- Откажется - попробуй убедить, - отрезала Энджи. - Придумай что-нибудь.
Джим вновь захлопал челюстями. И вновь молча.
- Дуй на поиски волшебника. Найдешь его, будь с ним откровенен. Расскажи ему о нас, о Гроттволде. Спроси, как нам вернуться назад, как отблагодарить его за услуги. Жизнь и так повернулась к нам не тем местом, так что, если ты ему все расскажешь, хуже не будет.
По прикидкам Джима, шансы на то, что волшебник встретит его с распростертыми объятиями, были минимальны...
- Я не имею права оставить тебя здесь! - только так Джим и смог возразить девушке.
- Я остаюсь здесь. За меня не волнуйся, - заверила Энджи. - Я слышала всю речь в большой пещере. Я заложник. Меня невыгодно убивать. К тому же, если верить старому дракону. Звенящая Вода где-то неподалеку. Отправляйся туда, договорись с волшебником и возвращайся через час-другой. Сейчас, если ты еще не сориентировался, примерно середина дня. Если потребуется - потреплешься со стариком. Все равно до темноты обернешься.
- Нет, - Джим покачал головой. - Если я загипнотизирую тебя, то, по крайней мере, хоть ты вернешься домой. А если мы начнем играть в колдовство, то, может статься, так здесь оба и застрянем. Я отказываюсь.
- Я не дам загипнотизировать себя, - твердо повторила Энджи. - И не оставлю тебя одного, ведь ты не можешь вернуться, какие бы сказки ни придумывал. И вообще - всякое может случиться. Да, кстати, что ты собираешься делать, если останешься в теле дракона навсегда?
У Энджи, думал Джим, редкая способность замуровывать все ходы лабиринта, за исключением того, который выберет она сама.
- Прощай, - грустно и обреченно произнес Джим.
Он потопал к краю обрыва, но, спохватившись, замер у самого пролома.
- Что произошло? - спросила Энджи. - Что-то опять не так?
- Я тут как раз вспомнил, - напряженно произнес Джим, - что Горбаш умел летать... А я?
- Чего проще? - Энджи пожала плечами. - Рискни. Скорее всего, навык вернется сам собой, как только ты окажешься в воздухе.
Джим уставился вниз на острые зазубренные скалы.
- Вряд ли, - с сожалением вздохнул Джим. - Ничего не получится. Лучше я отодвину камень и спущусь вниз по тоннелю...
- А разве старый дракон... Забыла имя?!
- Смргол...
- Разве старик Смргол не предупреждал тебя, чтобы ты и не думал спускаться в нижние пещеры? Если ты повстречаешь его внизу, он скажет все, что думает о тебе и о том, стоит ли дракону ходить пешком. Звенящая Вода находится где-то поблизости. Так что придется тебе полететь.
- Ладно, - глухо согласился Джим, не видя альтернативы полету. - Он весь напрягся и закрыл глаза: - Смертельный номер!
Джим изо всех сил оттолкнулся, прыгнул вперед и начал бешено размахивать крыльями. Ветер жутко свистел. "Падаю или лечу?" - подумал Джим, хотя был уверен, что падает, причем камнем, вниз. Неожиданная вспышка - крылья резко распрямились, и Джим ощутил сопротивление воздуха. Скорость падения вниз явно замедлилась. Джим зафиксировал давление воздуха на нижнюю поверхность крыльев - так гребец чувствует, как давит вода на весла.
Засверкала слабая искорка надежды. Сколько прошло времени? Более чем достаточно, чтобы рухнуть вниз и разбиться. Возможно, он лишь отсрочил падение и скользил сейчас с обрыва под острым углом прямо на камни?
Неопределенность стала невыносимой: Джим открыл глаза и осмотрелся.



4

В пещере, увидев Энджи в клетке, Джим закричал, не слишком хорошо представляя себе, на что способны голосовые связки дракона. На сей раз он совсем забыл о мощных крыльях. Он не падал, вопреки его ожиданиям, земля осталась далеко-далеко внизу; неровные островки леса перемежались пустошами. Крылья подняли его на две тысячи футов, и он продолжал набирать высоту.
Потом прекратил взмахи, и крылья автоматически расправились: наступил парящий полет. Джима не тянуло вниз, он вдруг понял, что планирует, естественным образом поднимаясь на термале - восходящем потоке теплого воздуха, как воздушный шар, дельтаплан или птица с большим размахом крыльев в его прежнем мире.