Движущийся замок Хаула

Howl's Moving Castle

Автор - Диана Уинн Джонс

Diana Wynne Jones

Перевод – Хмель khmel_2006

Корректировка и моральная поддержка – Малтинве :)

Аннотация

В стране Ингария такие вещи как заклинания, плащи-невидимки и сапоги-скороходы были обычным явлением. А вот Ведьма с Пустыря – нет.

Пятьдесят лет минуло без происшествий, когда разнёсся слух, будто Ведьма снова собирается нарушить общий покой. Поэтому, увидев на горизонте движущийся чёрный замок, люди решили, что это она. Но оказалось, что замок принадлежит вовсе не ей, а волшебнику по имени Хаул, который, как говорили, любил высасывать души у юных девушек.

Сестёр Хеттер – Софи, Летти и Марту, - как и всех остальных девушек в городе, предупредили, чтобы они не смели выходить из дома поодиночке. Так началась эта история…

В причудливом сказочном мире, похожем на огромную головоломку, люди и вещи зачастую не совсем то, чем кажутся на первый взгляд. Переплетаются судьбы, переселяются души, сбиваются с пути любящие сердца. Ведьма наложила заклятие на Хаула. Неужели ключ к нему находится в знаменитом стихотворении? И что случится с Софи Хеттер, когда она войдёт в замок Хаула?

Завораживающая волшебная история Дианы Уинн Джонс полна неожиданностей на каждом шагу, и только когда последняя решающая схватка между Ведьмой и Волшебником подойдёт к концу, все части этой магической головоломки станут на свои места.

Глава первая,

в которой Софи разговаривает со шляпами.

В стране Ингарии, где такие вещи как сапоги-скороходы и плащи-невидимки существуют на самом деле, быть из трёх сестёр самой старшей – то ещё удовольствие. Каждый знает, что тебе первой придётся испытать на себе превратности судьбы, а уж если отправляются искать счастья все трое...

Софи Хеттер как раз родилась старшей из трёх сестёр. Будь она, на худой конец, дочерью какого-нибудь бедного дровосека, ей могло бы повезти немного больше, но, как нарочно, её родители не бедствовали, владея магазином дамских шляпок в процветающем городке под названием Маркет Чиппинг. Мать Софи умерла, когда девочке исполнилось всего лишь два года, а её сестре Летти – год. Их отец женился снова, на молоденькой продавщице - симпатичной блондинке по имени Фанни. Вскоре она родила третью сестру – Марту. Следуя законам жанра, это должно было превратить Софи и Летти в "уродливых сводных сестёр", но на деле все три девочки выросли довольно симпатичными, хотя люди и говорили, что самая красивая из них всё-таки Летти. Фанни относилась к детям с одинаковой добротой и ни в чём не выделяла Марту.

Мистер Хеттер очень гордился своими тремя дочерьми, и поэтому отправил их учиться в лучшую городскую школу. Софи оказалась самой прилежной. Она очень много читала и довольно скоро поняла, что её будущее не сулит ей ничего особенного. Это открытие её, конечно, немного разочаровало, но в остальном она была вполне довольна жизнью. Фанни весь день пропадала в шляпном магазине, поэтому Софи приходилось смотреть за младшими сёстрами, а заодно помогать готовить Марту к тому блестящему будущему, которое со временем её ожидало. В отличие от своей старшей сестры, Летти такое положение дел не устраивало.

- Так не честно! – кричала она. – С чего это Марте должно доставаться всё самое лучшее только потому, что она младшая? Вот возьму и всем назло выйду замуж за принца!

На это Марта в ответ огрызалась, что она, в отличие от Летти, станет богатой до неприличия и безо всякого мужа. Потом Софи обычно растаскивала сцепившихся сестёр в стороны и чинила их порванную одежду. С иголкой она управлялась на удивление ловко и, поднаторев, стала шить для сестёр платья. Среди них было одно, ярко розовое, которое она сделала для Летти к предстоящему Майскому празднику, и про которое Фанни сказала, что оно выглядит так, будто его купили в самом дорогом магазине в Кингсбери.

Примерно в это же время опять поползли слухи о Ведьме с Пустыря. Говорили, будто она угрожала жизни королевской дочери, и Король приказал своему придворному магу, волшебнику Сулиману, отправиться на Пустырь и разобраться с Ведьмой. Но, похоже, волшебник Сулиман не только не разобрался с Ведьмой, но и сам сгинул на Пустыре по её милости. Поэтому, когда спустя несколько месяцев на холмах возле Маркет Чиппинга неожиданно появился высокий чёрный замок, выпускающий клубы дыма изо всех четырёх длинных и тонких башен, люди сразу решили, что это Ведьма снова покинула Пустырь и собирается приняться за старое, как пятьдесят лет назад. Все не на шутку перепугались. Никто из горожан теперь не отваживался выходить из дома по одиночке, особенно ночью. Но что страшнее всего - замок не стоял на одном месте: он то маячил большим чёрным пятном по каменистым пустошам на северо-западе, то возвышался над скалами к востоку, а то спускался прямо к подножию холма на севере и, как ни в чём не бывало, располагался среди вересковых зарослей буквально в двух шагах от какой-нибудь фермы на отшибе. Порой можно было даже увидеть, как он передвигается, выпуская клубы грязного серого дыма. Одно время ждали, что замок скоро войдёт в сам город, и Мэр даже стал поговаривать о том, чтобы отправить гонцов за помощью к Королю.

Однако замок продолжал себе спокойно бродить по холмам, и скоро стало известно, что он принадлежит вовсе не Ведьме, а волшебнику по имени Хаул. Впрочем, последний тоже был не подарок. Несмотря на то, что он, судя по всему, не имел желания покидать свои холмы, говорили, что он любит ловить молоденьких девушек и высасывать из них души. Или поедать сердца – тут мнения расходились. В общем, этот Хаул был абсолютно хладнокровным и бессердечным волшебником, и любая девушка, разгуливающая поблизости от его замка, подвергалась смертельной опасности. Софи, Летти и Марту наравне с другими девушками в Маркет Чиппинге предупредили, чтобы они не смели никуда выходить по одиночке. Сестёр это обстоятельство в немалой степени раздражало, и они ломали голову, что волшебник Хаул может делать с такой внушительной коллекцией душ.

Вскоре, однако, эти мысли перестали их донимать, потому что как раз к тому времени, когда Софи вот-вот должна была закончить школу, Мистер Хеттер внезапно умер. И тут оказалось, что его гордость дочерьми вышла семье боком: оплата их обучения заставила отца влезть в крупные долги. После похорон Фанни собрала всех трёх сестёр в гостиной, чтобы решить, что им делать дальше.

- Боюсь, вам придётся уйти из этой школы, - сказала она. – Я уже крутила и так, и эдак, но единственный выход, который я вижу, чтобы сохранить наш магазин и вместе с тем позаботиться о вашем будущем, это отправить вас обучаться какой-нибудь полезной профессии. Держать всех троих в магазине невыгодно, да накладно. Поэтому вот что я решила. Сначала Летти…

Летти вскинула голову. Даже печальная и в траурном платье, она всё равно была необыкновенно хороша.

- Я хочу продолжать учиться, - твёрдо заявила она.

- Обязательно продолжишь, милая, - пообещала ей Фанни. – Я договорилась, чтобы тебя взяли в ученики в кондитерскую Цезари, которая на Маркет Сквер. Они создали себе прекрасную репутацию, обращаясь с учениками, как с королевскими особами. Тебя там ждёт счастливая жизнь, а заодно и полезная профессия. Миссис Цезари хороший клиент и хороший друг, и она согласилась в качестве одолжения подыскать для тебя местечко.

Ответный смех Летти дал ясно понять, что затея ей вовсе не приглянулась, однако спорить она не стала:

- Ну, спасибо большое. Какая удача, что я так люблю готовить!

Несмотря на язвительный тон, слова Летти заметно успокоили Фанни: временами упрямый характер этой девочки мог быть серьёзной проблемой.

- Теперь ты, Марта, - продолжила она. - Я понимаю, что ты ещё слишком молода, чтобы искать работу. Поэтому я решила подобрать тебе такое место, где бы ты могла, не спеша, набираться опыта, чтобы после применить свои знания в любом деле, которое выберешь. Ты ведь знаешь мою старую школьную подругу Аннабель Фейрфакс?

Марта, стройная и светловолосая, подняла свои большие серые глаза на Фанни почти с тем же решительным выражением, что и Летти.

- Ты говоришь о той, что трещит как сорока? – уточнила она. – Разве она не ведьма?

- Да, ведьма, - с чудесным домом и клиентурой по всей долине Фолдинг, - с жаром вступилась Фанни. – Она хорошая женщина, Марта. Она представит тебя всем влиятельным людям, которых знает в Кингсбери. Ты сможешь превосходно устроиться, после того, как закончишь у неё обучение.

- Что ж, она милая женщина, - сдержано кивнула Марта. – Хорошо.

Слушая их, Софи понимала, что Фанни всё продумала наилучшим образом: Летти, как вторая дочь, вряд ли многого добьётся, поэтому Фанни нашла для неё место, где та вполне может встретить симпатичного молодого человека, выйти за него замуж и жить долго и счастливо. Марте, которой придётся самой пробивать себе дорогу, помогут её колдовские знания и богатые друзья. Что же до самой Софи, то она не испытывала никаких иллюзий относительно того, что её ждёт, и поэтому совершено не удивилась, когда Фанни сказала:

- Что касается тебя, Софи, дорогая, то мне кажется, будет только справедливо, если ты как самая старшая унаследуешь наш шляпный магазин, когда я уйду на покой. Поэтому я сама решила взять тебя в ученики, чтобы дать возможность обучиться нашему ремеслу. Как ты на это смотришь?

Ну не могла же Софи сказать ей, что попросту смирилась со своей участью! Она вежливо поблагодарила Фанни и согласилась.

- Ну вот всё и устроилось! – радостно воскликнула Фанни.

На другой день Софи помогла Марте уложить её платья, а уже на следующее утро они все вместе проводили её до дилижанса. Марта казалась маленькой, держала спину очень прямо и заметно нервничала. Дорога в Верхний Фолдинг, где жила миссис Фейрфакс, лежала через холмы как раз мимо движущегося замка волшебника Хаула, и Марте это, понятное дело, смелости не прибавляло.

- С ней всё будет в порядке, - уверенно заявила Летти, когда дилижанс с Мартой скрылся из виду.

Сама Летти отказалась от любой помощи и попросту запихала все свои пожитки в наволочку, а затем, сунув соседскому мальчишке шестипенсовик, велела ему отвезти всё это на тачке до кондитерской Цезари на Маркет Сквер. Глядя, как Летти бодро шагает позади тачки, Софи подумала, что её сестра, похоже, просто стряхнула с себя пыль шляпного магазина и не испытывает ни малейшего сожаления по этому поводу. Вернувшись, соседский мальчишка передал наспех накарябанную записку от Летти, в которой сообщалось, что та уже успела устроиться в женском общежитии и что, похоже, у Цезари совсем неплохо. А неделю спустя с дилижансом пришло письмо от Марты, где та писала, что добралась без приключений и что миссис Фейрфакс "настоящая душка и везде кладёт мёд. Она разводит пчёл". Это были все новости, которые Софи получила от сестёр с их отъезда. Сама она начала своё обучение в тот же день.

Конечно, Софи уже и так достаточно разбиралась в шляпной торговле. Ещё в детстве, она часто бегала по двору перед большой мастерской, где смачивались, а затем сохли на болванах шляпы, а из шёлка и воска делались цветы, фрукты и прочий отделочный материал. Она прекрасно знала людей, которые там работали, - большинство ещё с того времени, когда её отец сам был ребёнком; она знала Бесси - единственную продавщицу, которая у них осталась; она знала постоянных покупателей, и человека, который доставлял на своей телеге ещё сырые соломенные шляпы из деревни, чтобы впоследствии им можно было придать нужную форму на болванах в мастерской; она знала и других поставщиков, а также как делается фетр для зимних шляп, - не так уж много было вещей, которым Фанни могла её научить, за исключением разве что того, как убедить клиента приобрести ту или иную шляпу.

- Ты должна уметь делать так, чтобы покупатель как бы сам находил нужную, душечка, - объясняла ей Фанни. – Сначала покажи им те, которые не особо подходят, чтобы они сразу могли почувствовать разницу, как только наденут ту самую.

На самом деле Софи не так уж часто продавала шляпы. Потратив с Фанни около дня на осмотр мастерской и ещё один на визит к портному и торговцу шёлком, Софи с подачи Фанни села за отделку шляп. Теперь она проводила всё своё время в маленьком закутке в задней части магазина, где пришивала розы к капорам и велюр к шляпкам, отделывала их шёлком, прикрепляла восковые фрукты и украшала лентами. У неё это прекрасно получалось, да и работа была по душе, но вместе с тем она чувствовала себя словно отрезанной от других людей, и порой ей от этого делалось очень тоскливо. Все работники в мастерской были довольно преклонного возраста, и общих тем для разговора у них с Софи находилось не так уж много. И потом, они всегда держались немного отстранёно, зная, что однажды она унаследует магазин и станет их хозяйкой. Точно так же относилась к ней и Бесси, что, впрочем, было небольшой потерей, поскольку все её разговоры сводились к обсуждению фермера, за которого она собиралась выйти замуж через неделю после Майского праздника. Софи даже завидовала Фанни, которая могла когда ей вздумается взять и отправиться к тому же торговцу шёлком.

Самым интересным для Софи было слушать разговоры покупателей. Никто не может купить шляпу, без того чтобы не посплетничать. Софи сидела в своём закутке, клала стежок за стежком и слушала, как Мэр никогда не ест сырые овощи, как замок волшебника Хаула опять повернул к горам, и что этот человек и правда… Шёпот, шёпот, шёпот… Голоса всегда становились тише, когда речь заходила о волшебнике Хауле, но Софи удалось разобрать, что в прошлом месяце он опять поймал какую-то девушку в долине. "Синяя Борода!" – отчётливо раздалось среди шёпота, а затем голоса вновь зазвучали громко, сообщая, что Джейн Фарриер оскандалилась самым замечательным образом, сделав себе новую причёску. Уж она-то точно никогда не привлечёт внимание волшебника Хаула, не говоря уже о каком-нибудь уважаемом человеке. Затем пролетел испуганный шепоток о Ведьме с Пустыря. Софи пришло в голову, что волшебник Хаул и Ведьма с Пустыря могли бы составить отличную пару.

- Похоже, они просто созданы друг для друга. Им срочно нужна сваха, - заметила она шляпе, которую украшала в тот момент.

К концу месяца главным предметом разговоров в магазине неожиданно сделалась Летти. Похоже, у Цезари с утра до вечера было не протолкнуться от молодых людей, наперебой скупающих пирожные, и требующих, чтобы их обслуживала только Летти. Она уже получила c десяток предложений руки и сердца, причём соискатели принадлежали к самым разным слоям общества, начиная с сына Мэра и заканчивая парнишкой-дворником, а она отказывала им всем, говоря, что ещё слишком молода для замужества.

- Я считаю, что она поступает весьма рассудительно, - заметила Софи капору, к которому пришивала шёлковые оборки.

Фанни эти новости очень порадовали.

- Я знала, что у неё всё будет замечательно, - довольно заявила она.

Софи казалось, Фанни была рада, что Летти больше нет поблизости.

- Летти отпугивает покупательниц, - объяснила она капору, продолжая отделывать его коричневым шёлком. - Даже такая замшелая древность как ты смотрелась бы на ней шикарно. Другие дамы видят Летти и впадают в отчаянье.

С каждой неделей Софи разговаривала со шляпами всё больше и больше, поскольку других собеседников у неё всё равно не было: Фанни большую часть дня где-то пропадала, торгуясь или пытаясь расширить круг клиентов, а Бесси была слишком занята, обслуживая покупателей и посвящая всех в свои свадебные планы. У Софи вошло в привычку надевать каждую законченную шляпу на подставку, где та выглядела почти как голова без тела, и, устроив себе небольшой перерыв, рассказывать, какой тип дамы подошёл бы ей больше всего. При этом она обычно немного льстила шляпам, поскольку покупателям следует льстить.

- Вас окружает таинственный шарм, - говорила она шляпе, всю поверхность которой украшала вуаль с блёстками.

Широкополую, кремовую шляпу с розами на внутренней стороне она уверяла:

- Вас ожидает очень богатое замужество!

А соломенной шляпке изумрудного цвета с кудрявым зелёным пером она заявляла:

- Вы свежи, как молодая листва.

Розовым капорам она говорила, что те полны милого очарования, а щеголеватым шляпкам, украшенным вельветом, – что они остроумны. Капору же с коричневым шёлком она сказала:

- У вас золотое сердце, и какой-нибудь благородный человек это увидит и обязательно вас полюбит.

Почему-то ей было жаль этот капор – он выглядел таким безвкусным и некрасивым.

На следующий день в магазин пришла Джейн Фарриер и купила его. Софи, выглянув из своей коморки, решила, что её волосы действительно выглядят немного странно - словно она завивала их раскалённой кочергой. Жаль, конечно, что Джейн Фарриер выбрала именно этот капор, но, похоже, абсолютно все в округе, как ошалелые, начали скупать шляпки и капоры. Может, это следовало списать на умение Фанни заводить клиентуру, или, может, просто наступила весна. Как бы там ни было, шляпочная торговля стремительно набирала обороты.

- Похоже, я всё-таки поспешила отослать Марту с Летти. Если дела так пойдут и дальше, мы могли бы вполне продержаться на плаву, - немного виновато говорила Фанни.

С приближением Майских праздников наплыв покупателей так увеличился, что Софи пришлось надеть скромное серое платье и помогать за прилавком. Теперь отделывать шляпы в перерывах между покупателями стало очень сложно, поэтому каждый вечер Софи брала работу на дом, где при свете лампы сидела далеко заполночь, чтобы успеть закончить шляпы и выставить их утром на продажу. Изумрудно-зелёные шляпки, как та, что носила жена Мэра, и розовые капоры пользовались повышенным спросом. А однажды, за неделю до Майских праздников, кто-то спросил шляпку с коричневым шёлком, как та, что была на Джейн Фарриер, когда она сбежала с графом Каттерак.

В ту же ночь, сидя за шитьём, Софи призналась себе, что её жизнь порядком скучна. Вместо того чтобы, как обычно, разговаривать с готовыми шляпами, она стала их применять и смотреть в зеркало. Результат был неутешительным: чопорное серое платье не шло Софи - особенно теперь, когда её глаза покраснели от недосыпания, а с рыжеватыми волосами не сочетался ни изумрудно-зелёный, ни розовый. В шляпке же с коричневым шёлком она и вовсе выглядела чахлой затворницей.

- Как старая дева! – в сердцах бросила Софи.

Не то чтобы она собиралась сбегать куда-то с графами, как Джейн Фарриер, или хотела оказаться на месте Летти, которой уже полгорода сделало предложение, - просто ей хотелось чего-то – чего именно, она и сама пока толком не знала, – что сделало бы её жизнь хоть чуточку интересней. Софи решила, что на следующий день обязательно найдёт время пойти и повидаться с Летти.

Но ни на следующий день, ни позже она так никуда и не пошла. Ей постоянно что-то мешало: то она не могла найти время, то была жутко уставшей, то дорога до Маркет Сквер казалась ужасно длиной, а то она вспоминала, что выходить одной, когда волшебник Хаул поблизости, слишком опасно, - в общем, с каждым днём выбраться ей становилось всё труднее и труднее. И это было очень странно, поскольку Софи всегда считала себя почти такой же решительной, как и Летти. Теперь же она с удивлением поняла, что есть дела, которые она будет откладывать до последнего, пока не истекут все мыслимые сроки.

- Но это же нелепо, в конце концов! – рассердилась Софи. – Маркет Сквер всего лишь через две улицы отсюда. Если я побегу…

И она дала себе клятву, что обязательно заглянет к Цезари, когда их шляпный магазин закроется на Майский праздник.

А в городе между тем поползли новые слухи. Говорили, будто Король разругался со своим родным братом, принцем Джастином, и Принц отправился в изгнание. Никто в точности не знал причину ссоры, зато все доподлинно знали, что переодетый Принц проезжал инкогнито через Маркет Чиппинг пару месяцев назад. Король отправил на его розыски графа Каттерак, но тот вместо Принца нашёл Джейн Фарриер. Софи слушала, и ей становилось грустно. Похоже, интересные вещи происходили с кем угодно, но только не с ней. Она решительно тряхнула головой, отгоняя эти мысли, - всё-таки, как же здорово будет снова повидаться с Летти!

И вот наступил долгожданный Майский праздник. Уже с рассвета толпы празднующих заполонили улицы. Фанни тоже укатила спозаранку, а Софи ещё надо было закончить пару шляп. Она клала стежок за стежком и пела. В конце концов, Летти тоже сейчас работает: в праздники у Цезари было открыто до полуночи.

- Я куплю одно из их знаменитых пирожных с кремом, - пообещала себе Софи. - Уже сто лет их не ела!

Сидя возле окна, она видела, как мимо толпами проходят люди в яркой праздничной одежде, как торгуют сувенирами, как выделывают трюки на ходулях, - и с предвкушением ждала, когда сможет к ним присоединиться.

Однако когда Софи, накинув серую шаль поверх серого платья, наконец, вышла на улицу, та её буквально ошеломила, не оставив и следа от прежнего радостного волнения. Софи стояла как вкопанная и беспомощно озиралась: слишком много людей сновало туда-сюда, все смеялись, кричали, кругом царили ужасный шум и сутолока. Софи почувствовала себя так, словно последние месяцы, проведённые за шитьём в коморке, превратили её если не в старуху, то в какое-то совершенно забитое существо. Она поплотнее запахнула шаль и начала потихоньку пробираться к Маркет Сквер, стараясь держаться поближе к домам, чтобы её не затоптали начищенные до блеска башмаки или не затолкали локти в длинных шёлковых рукавах. Неожиданно где-то над головой раздался ряд мощных залпов, и Софи от страха чуть не упала в обморок. Она посмотрела наверх и увидела замок волшебника Хаула. Сейчас он находился на холме прямо перед городом, да так близко, что казалось, стоит на крышах домов. Все его четыре башни, окружённые языками пламени, выстреливали в воздух голубые огненные шары, которые затем с грохотом взрывались высоко в небе, - в целом, зрелище было явно не для слабонервных. Волшебник Хаул, судя по всему, воспринимал Майский праздник как личное оскорбление. А может, наоборот, - отмечал его вместе со всеми, только на свой собственный манер. Однако Софи была так напугана, что ей не было дела до истинной причины всей этой какофонии. Она бы немедленно повернула домой, если бы к тому моменту уже не прошла полдороги. Поэтому она решила прибавить ходу.

"И с какой стати я решила, что мне нужна интересная жизнь?" – спрашивала она себя на бегу. – "Да я бы просто умерла от страха. Вот что получается, когда ты самая старшая из трёх".

Добравшись до Маркет Сквер, Софи обнаружила, что там дела обстоят ещё хуже, если это, конечно, возможно - именно здесь располагалось большинство городских таверн. Толпы подвыпивших молодых людей расхаживали взад и вперёд, щеголяя своими длинными плащами и камзолами со свисающими рукавами, притоптывали лучшими выходными башмаками с пряжками, отпускали громкие замечания и приставали к девушкам. Девушки, в свою очередь, прогуливались нарядными парами, и были явно не против, чтобы к ним поприставали. Софи знала, что для Майского праздника такая обстановка абсолютно естественна, но всё равно ей делалось не по себе. Поэтому когда какой-то молодой человек в причудливом голубом костюме с серебром заметил Софи и решил поприставать к ней тоже, Софи буквально вжалась в ближайший дверной проём, стараясь привлекать к себе как можно меньше внимания. Молодой человек посмотрел на неё с удивлением и изрядным сочувствием.

- Эй, всё в порядке, серая мышка, - засмеялся он. – Я всего лишь хочу чем-нибудь тебя угостить. Не бойся.

Под этим сочувствующим взглядом Софи со стыда захотелось провалиться сквозь землю. Как назло молодой человек вдобавок оказался настоящим красавцем: на вид ему было лет 26-28, худощавое лицо с тонкими чертами и изысканно уложенные светлые волосы. Рукава его камзола были самые длинные на Маркет Сквер, с серебряными вкладками и сплошь отделанные фестонами.

- О, благодарю вас, сударь, но если вы позволите, - пробормотала она, запинаясь, - я-я иду к своей сестре.

- В таком случае продолжайте свой путь, - снова рассмеялся этот необыкновенный человек. – Кто я такой, чтобы мешать симпатичной девушке повидаться с сестрой? Не желаете, чтобы я составил вам компанию, раз уж вы так напуганы?

Он предложил это с таким участием, что Софи захотелось провалиться ещё глубже.

- Нет. Нет, благодарю вас, сударь! – выдохнула она и опрометью кинулась мимо.

Оказалось, что ко всему прочему незнакомец ещё и пользовался духами – пробегая, Софи уловила аромат гиацинтов. "Какой вежливый и изысканный человек!" – думала она, проталкиваясь между столиками перед входом в кондитерскую.

Внутри у Цезари всё было забито и стоял такой же шум, как и на площади. Заметить Летти среди продавщиц за прилавком было не трудно: возле той собралась целая толпа молодых людей, судя по внешнему виду, явно сыновей фермеров, которые, облокотившись на прилавок, перекидывались с ней шутками. Летти выглядела ещё очаровательней, чем всегда и, возможно, даже чуточку стройнее. Она быстро и ловко упаковывала пирожные, сопровождая каждый готовый свёрток улыбкой и шутливым замечанием в сторону своих поклонников. Те отвечали взрывами смеха. Софи пришлось пробиваться к прилавку с боем. Неожиданно Летти её увидела. На мгновение она поражённо замерла. Потом её глаза и улыбка стали шире, и она завопила:

- Софи!

- Мы можем поговорить? – крикнула Софи. – Где-нибудь, - добавила она почти беспомощно, когда огромный разодетый локоть отпихнул её от прилавка.

- Минутку! – заорала Летти в ответ.

Она повернулась к девушке рядом и что-то ей прошептала. Девушка кивнула, широко улыбнулась и встала на место Летти.

- Теперь я вместо Летти, - объявила она толпе. – Кто следующий?

- Но я хочу поговорить с тобой, Летти! – закричал один из фермерских отпрысков.

- Поговоришь с Керри, - крикнула Летти. – А я хочу поговорить со своей сестрой.

Похоже, никто из собравшихся поклонников особо не возражал. Они помогли Софи протолкнуться к концу прилавка, где Летти уже ждала её, откинув доску, и велели не отнимать у них Летти на весь день. Как только Софи боком протиснулась за прилавок, сестра схватила её и потащила вглубь магазина, туда, где все стены подпирали деревянные стеллажи. На каждой их полке выстроились в ряд пирожные. Летти выудила откуда-то два табурета и коротко кивнула Софи:

- Садись.

Потом она рассеянно заглянула на ближайшую полку, достала оттуда кремовое пирожное и протянула его старшей сестре со словами:

- Держи, тебе оно, скорее всего, понадобиться.

Софи с облегчением опустилась на табурет, вдыхая воздух, насыщенный ароматом пирожных, и готовая вот-вот расплакаться от избытка чувств.

- Ах, Летти! – произнесла она дрожащим голосом. – Как же я рада тебя видеть!

- Да, а я рада, что ты сидишь, - отозвалась Летти. – Видишь ли, я не Летти - я Марта.

Глава вторая,

в которой Софи отправляется искать счастья.

- Что? – Софи недоумённо уставилась на сидящую перед ней девушку.

На девушке было уже не новое голубое платье Летти (цвет, который ей всегда очень шёл), у неё были тёмные волосы и голубые глаза – одним словом, перед ней была Летти собственной персоной.

- Я Марта, - повторила её сестра. – Кого ты поймала, когда она вспарывала шёлковую подкладку в ящиках Летти? Лично я никогда ей этого не рассказывала. А ты?

- Нет, - потрясённо выдохнула Софи.

Теперь она и сама видела, что перед ней Марта: и эта её манера наклонять голову набок, и привычка, сцепив руки под коленями, вращать большими пальцами.

- Я боялась, что ты придёшь сюда, - призналась Марта, - потому что знала, что тебе мне придётся всё рассказать. Теперь, когда это позади, у меня словно камень с души свалился. Обещай, что никому не расскажешь. Я знаю, ты не расскажешь, если пообещаешь - ты слишком честная.

- Обещаю, - машинально кивнула Софи. – Но зачем ты это сделала? И как?

- Мы это вместе с Летти подстроили, - охотно ответила ей Марта, вращая пальцами, - потому что Летти хотела учиться магии, а я нет. У Летти светлая голова, и ей нужно такое будущее, в котором она сможет ею воспользоваться, - а попробуй скажи это матери! Она слишком завидует Летти, чтобы признать, что у той вообще есть мозги!

Софи с трудом верилось, что Фанни может вести себя подобным образом, но спорить с Мартой она не стала.

- Но как же теперь ты будешь… - она не закончила и растеряно взглянула на Марту.

- Ты давай, ешь пирожное, оно вкусное, - посоветовала Марта. – Знаешь, я ведь тоже не рохля: мне потребовалось всего две недели у миссис Фейрфакс, чтобы найти то заклинание, которым мы сейчас пользуемся. Я вставала по ночам и тайком рылась в её книгах. Найти там то, что нужно, не составило труда. Потом я спросила миссис Фейрфакс, можно ли мне навестить родных, и она ответила да. Она просто душка - решила, что я соскучилась по дому. И вот я взяла заклинание и приехала сюда, а назад к миссис Фейрфакс вернулась Летти, притворившись, что это я. Труднее всего было первую неделю, когда я ещё не знала всего того, что должна. Это был какой-то кошмар. Но потом я обнаружила, что нравлюсь людям – с ними это случается, знаешь ли, если ты к ним тоже хорошо относишься, – и дальше всё пошло как по маслу. А раз миссис Фейрфакс не выставила Летти, то думаю, и она справилась не хуже.

Софи машинально жевала пирожное, даже не чувствуя вкуса.

- Но почему ты захотела это сделать?

Марта раскачивалась на табурете и широко улыбалась во всё лицо Летти, вращая пальцами с такой скоростью, что те превратились в один счастливый розовый шар.

- Я хочу выйти замуж и иметь десять детей, - объявила она.

- Но ты ещё слишком мала для этого! – испугалась Софи.

- Пока ещё да, - покладисто согласилась Марта. – Но как ты и сама понимаешь, мне не стоит слишком затягивать, если я хочу успеть родить всех десятерых. А это заклинание даёт мне время, чтобы подождать и убедиться, будет ли человек, за которого я хочу замуж, любить меня такой, какая я есть. Видишь ли, чары будут постепенно рассеиваться, и я буду всё больше становиться похожей на саму себя.

Софи была так поражена, что доела пирожное, даже не разобрав толком, с чем оно было.

- А почему именно десять? – беспомощно спросила она.

- Потому что это именно столько, сколько я хочу, - охотно пояснила Марта.

- Но ты никогда мне об этом не говорила! – вконец растерявшись, воскликнула Софи.

- А смысл? – пожала плечами Марта. - Ты была слишком занята, помогая матери устраивать моё блестящее будущее. Но я тебя не виню: ты ведь думала, что мать хотела, как лучше. Я тоже так думала, пока не умер отец, и я не увидела, что она просто пытается от нас отделаться. Летти специально отправили туда, где молодые парни косяками ходят, чтобы она поскорее выскочила замуж, а меня отослали в такую даль, что и не доберёшься! Помню, я тогда так разозлилась, что подумала, а почему бы и нет? Летти тоже была в ярости. Вот мы с ней и договорились поменяться. Теперь у нас обеих всё прекрасно. Чего не скажешь о тебе: ты не заслуживаешь того, чтобы прозябать до конца жизни в шляпном магазине. Мы с Летти это уже обсуждали, но так ничего и не придумали.

- Но у меня всё в порядке, - возразила Софи. – Просто бывает скучновато.

- В порядке?! – подпрыгнула Марта. – Вижу я, как у тебя всё в порядке! Сначала ты вообще пропала на несколько месяцев, а потом неожиданно появляешься здесь в этом жутком сером платье и шали, и ведёшь себя так, будто даже меня боишься! Да что там мать с тобой сделала?!

- Ничего, - ответила Софи, чувствуя себя очень неуютно. – Просто мы были порядком заняты. Тебе не следует так говорить о Фанни, Марта. В конце концов, она ведь твоя мать.

- Да, и у нас с ней достаточно общего, чтобы я не заблуждалась на её счёт, - отрезала Марта. – Вот почему она отослала меня так далеко, ну или, по крайней мере, попыталась. Матери известно, что совсем не обязательно быть стервой, если хочешь кого-то эксплуатировать. Она знает, какая ты послушная, а также в курсе твоего пунктика насчёт фатального невезения только из-за того, что ты старшая. Она изучила тебя до мелочей и теперь заставляет на неё батрачить. Могу поспорить, она тебе даже не платит.

- Но я пока только прохожу обучение, - возразила Софи.

- Я тоже, но в отличие от тебя получаю за это деньги – и Цезари знают, что я стою каждой заплаченной монетки, - заявила Марта. – Этот шляпный магазин за последнее время огрёб кучу денег, и всё только благодаря тебе! Ведь это ты сделала ту зелёную шляпку, в которой жена Мэра выглядит, как девочка?

- Изумрудно-зелёная. Я её отделывала, - кивнула Софи.

- А капор, который был на Джейн Фарриер, когда она встретила того вельможу, - с воодушевлением продолжала Марта. – Да ты просто гений в швейном деле, и матери это прекрасно известно! Ты сама подписала себе приговор, когда сделала Летти то платье к Майскому празднику. И вот теперь ты вкалываешь, пока она разъезжает по городу…

- Она ездит по делам, - перебила её Софи.

- По делам! – закатила глаза Марта, не переставая вращать пальцами. – Все дела занимают у неё пол-утра от силы. Я своими глазами видела её, Софи, и слышала разговоры. Она разъезжает с визитами в дорогом экипаже и новых платьях на заработанные тобой деньги. Говорят, она собирается купить тот большой кусок земли в Вейл Энде и поселиться там в роскоши. А с чем останешься ты?

- Ну, Фанни вполне заслужила право пожить в своё удовольствие, после того, как потратила столько сил, вырастив нас троих, - возразила Софи. – А мне со временем достанется магазин.

- Вот счастье-то! – воскликнула Марта. – Послушай…

Но в этот момент два пустых лотка для пирожных в другом конце комнаты отодвинулись, и в образовавшемся проёме возникла голова одного из подмастерьев:

- Мне почудилось, что я слышал твой голос, Летти, - сказал он, широко улыбаясь и, похоже, заигрывая. – Свежую выпечку только что вынули. Передай им там, – и кудрявая голова, присыпанная мукой, исчезла.

Софи паренёк показался очень славным. Ей ужасно захотелось спросить, был ли он тем самым, за которого Марта собирается замуж, но она не успела. Марта поспешно вскочила, не переставая говорить:

- Надо позвать остальных, чтобы перенести всё отсюда в магазин. Помоги-ка мне с этим, - она вытащила со стеллажа ближайший лоток с пирожными, и Софи помогла ей взвалить его на спину, придерживая за один конец. – Тебе надо что-то с собой делать, Софи, - пыхтела Марта, пока они направлялись к двери в ревущий магазин. – Летти всегда говорила, что не знает, сколько бы ты продержалась, если бы нас не было рядом, чтобы внушить тебе хоть немного самоуважения. И она не зря беспокоилась.

В магазине миссис Цезари подхватила у них лоток своими обеими массивными руками, и крикнула другим подмастерьям принести оставшиеся. Те живо бросились в кладовую. Софи прокричала что-то сестре на прощанье и, протолкавшись к выходу, выскочила из магазина. Ей казалось неправильным продолжать отнимать у Марты время. Кроме того, Софи хотелось побыть одной и подумать. Всю обратную дорогу до дома она бежала. На поле возле реки, где сейчас проходила ярмарка, начали запускать фейерверк, не иначе, соревнуясь с голубыми залпами из замка Хаула. Софи определённо чувствовала себя самым забитым существом в мире.

Всю следующую неделю она размышляла над тем, что узнала от Марты, но в итоге только запуталась ещё сильнее, и настроение у неё совсем испортилось. Оказывается, всё это время она неправильно понимала то, что происходило вокруг неё. Летти и Марта неожиданно предстали в совершенно новом свете. Похоже, она годами заблуждалась на их счёт. И всё же, не смотря на это, Софи не могла поверить всему тому, что Марта наговорила про Фанни. Времени на размышления у неё теперь было предостаточно, поскольку Бесси готовилась к свадьбе, и Софи большую часть времени проводила в магазине одна. К слову, Фанни и правда появлялась очень редко – может, разъезжала по делам магазина, а может, просто разъезжала. В целом, после Майского праздника торговля шла ни шатко, ни валко. Спустя три дня Софи набралась мужества, чтобы спросить у Фанни:

- Разве я не должна получать зарплату?

- Ну конечно, душенька, учитывая сколько ты всего делаешь! – ласково ответила Фанни, надевая перед зеркалом украшенную розами шляпку. – Сегодня же вечером мы с тобой это уладим, как только я разберусь со счетами.

Потом она ушла и вернулась лишь, когда Софи уже закрыла магазин и сидела дома, доделывая оставшиеся шляпки. Поначалу Софи было очень стыдно из-за того, что она пошла на поводу у Марты, но когда Фанни не упомянула о зарплате ни в тот вечер, ни в какой другой на неделе, Софи начала думать, что Марта была права.

- Может, меня и в самом деле эксплуатируют, - поделилась она со шляпкой, отделанной красным шёлком, - но кто-то же должен работать, или нам нечего будет продавать.

Она и прикрепила к шляпке гроздь восковых вишен и, отложив её, принялась за новую, чёрно-белую и очень стильную. И тут ей в голову неожиданно пришла одна интересная мысль.

- А не всё ли равно, будет нам что продать или нет? – спросила Софи шляпку.

Она оглянулась по сторонам и собрала все шляпы в одну кучу: и уже готовые, и те, что ещё только ожидали своей очереди.

- Ну и что с вас толку? – спросила она. – Мне-то уж точно ни на грош.

В этот момент Софи была всего на волосок от того, чтобы уйти из дома и отправиться искать счастья, но потом опять вспомнила, что она самая старшая, а значит всё бесполезно. Она тяжело вздохнула и начала расставлять шляпы по местам.

На следующее утро настроение у Софи не улучшилось. Она опять была в магазине одна, когда туда бурей ворвалась совершенно непривлекательная молодая покупательница, раскручивая за ленты капор с коричневым шёлком наподобие пращи.

- Полюбуйтесь на это! – взвизгнула покупательница. – Вы сказали мне, что это точно такой же капор, какой был на Джейн Фариер, когда она повстречала графа. И вы наврали! Ничего подобного со мной не случилось!

- И не удивительно, - вспыхнула Софи, до того, как успела взять себя в руки. – Если вы настолько глупы, чтобы носить этот капор в сочетании с таким лицом, то вам вряд ли хватило бы ума заметить даже Короля, приползи он к вам на коленях, – разумеется, это в том случае, если бы он не превратился в камень от одного взгляда на вас.

Получить такой ответ покупательница явно не рассчитывала. Пару секунд она свирепо изучала стоящую перед ней Софи, а затем швырнула капор ей в лицо и выскочила из магазина как ошпаренная. Стараясь успокоиться, Софи подняла капор и, аккуратно сложив, пропихнула в корзину для мусора. Правило гласило: "Потерял терпение – потерял покупателя". Она только что подтвердила это правило и, что её слегка беспокоило, - сделала это с удовольствием.

Не успела Софи толком прийти в себя, как на улице послышался цокот копыт и перед магазином остановилась чья-то карета. Колокольчик над входом звякнул, и в помещение вплыла самая величественная дама, которую Софи когда-либо видела. С её локтей свисало соболье манто, а по всему плотному чёрному платью искрились бриллианты. Но в первую очередь внимание Софи привлекла широкополая шляпа: на ней было настоящее страусиное перо, так причудливо окрашенное, что переливалось в мерцающих бриллиантах и розовым, и зелёным, и голубым, умудряясь при этом оставаться чёрным. Это была очень богатая шляпа. Что до внешности самой дамы, то хотя искусно наложенный макияж делал её лицо безупречным, а каштановые волосы придавали молодой вид, было в ней что-то… Но тут Софи заметила молодого человека с невыразительным лицом и рыжеватыми волосами, вошедшего следом за дамой. Он был достаточно хорошо одет, но бледен и очевидно чем-то расстроен. Человек уставился на Софи с мольбой и ужасом одновременно. Он был явно моложе дамы. Его странное поведение озадачило Софи.

- Мисс Хеттер? – спросила дама мелодичным голосом, в котором, тем не менее, звучали командные нотки.

- Да, - ответила Софи.

Почему-то её ответ расстроил молодого человека ещё больше. Может, дама была его матерью?

- Я слышала, вы продаёте поистине божественные шляпы, - произнесла дама. – Покажите мне.

Софи молча вышла и принесла шляпы. В этот раз ответить что-либо она не решилась, опасаясь, что снова сорвётся.

Ни одна из тех шляп, что были в магазине, явно не дотягивала до уровня новой покупательницы, и Софи это прекрасно понимала. К тому же ей было не по себе от того, как внимательно молодой человек следил за ней. Софи решила, чем скорее дама поймёт, что ни одна из шляп ей не подходит, тем раньше эта подозрительная пара оставит её в покое. Следуя совету Фанни, она сперва предложила те шляпы, которые не подходили. Дама небрежно отвергла их одну за другой.

- Очаровашка, - процедила она, взглянув на розовый капор. - Молодость, – презрительно бросила изумрудно-зелёной шляпке.

Той, что была с вуалью и блёстками она фыркнула:

- Таинственный шарм. Как банально. Что у вас есть ещё?

Софи достала стильную чёрно-белую шляпку, пожалуй, единственную, которая хотя бы отдалённо могла отвечать запросам её новой покупательницы.

- Эта вообще ни в какие ворота не лезет, - брезгливо процедила дама. - Вы тратите моё время, мисс Хеттер.

- Только по той причине, что вы пришли сюда и попросили показать вам шляпы, - резко ответила Софи. – Это всего лишь маленький магазин в маленьком городе, мадам. Зачем вы вообще…

За спиной дамы человек испуганно вздрогнул и начал подавать Софи какие-то знаки, словно пытаясь о чём-то её предупредить.

- …взяли на себя труд зайти к нам? – закончила Софи, силясь понять, что тут вообще происходит.

- Лишний труд меня не пугает, когда кто-то пытается перейти дорогу Ведьме с Пустыря, - спокойно ответила дама. – Я наслышана о вас, мисс Хеттер, и, признаться, ни ваше негативное отношение, ни жалкие попытки со мной соперничать меня не волнуют. Я просто решила положить этому конец. Вот так, - и она сделала жест, как будто швырнула что-то невидимое в лицо Софи.

- Вы хотите сказать, что вы - Ведьма с Пустыря? - от страха и изумления голос Софи вышел каким-то странным.

- Именно, - подтвердила дама. – И пусть это отучит тебя совать свой нос в мои дела.

- Но я вовсе не… Здесь должно быть какая-то ошибка, - прокаркала Софи.

Молодой человек теперь смотрел на неё с непередаваемым ужасом, о причине которого Софи оставалось только догадываться.

- Никакой ошибки, мисс Хеттер, - отозвалась Ведьма. – Идём, Гастон.

Она развернулась и величественно поплыла к выходу. Пока молодой человек поспешно открывал перед ней дверь, она снова обернулась к Софи.

- Да, кстати, ты не сможешь никому рассказать о том, что на тебе лежит заклятие, - бросила она.

Когда дверь за Ведьмой закрылась, колокольчик над входной дверью отозвался в ушах Софи похоронным звоном. Она поднесла руки к лицу, пытаясь понять, на что это с таким ужасом смотрел молодой человек. Прикоснувшись, она почувствовала мягкие кожаные морщинки. Она поспешно отняла руки от лица - те тоже были в морщинах, высохшие, с крупными венами на тыльной стороне и огромными выпирающими костяшками. Софи приподняла подол серой юбки и увидела тощие дряхлые лодыжки, а из туфель теперь выпирали здоровые шишки. Это были ноги кого-то, кому не меньше девяноста, и они казались вполне настоящими. Софи направилась к зеркалу, по дороге обнаружив, что ей приходится ковылять. Лицо в зеркале было достаточно спокойным, потому что отражало именно то, что Софи и ожидала. Это было лицо измождённой старухи, высохшее и коричневатое, окружённое клочками белых волос. Её собственные глаза, жёлтые и водянистые, трагично уставились на неё из зеркала.

- Ничего, старушка, - сказала она своему отражению. – Ты выглядишь вполне здоровой. И потом, сейчас ты гораздо больше похожа на то, чем являешься на самом деле.

Софи достаточно спокойно размышляла о положении, в котором оказалась. Всё вдруг сделалось каким-то далёким и отстранённым. Она даже не особенно злилась на Ведьму с Пустыря.

- Разумеется, я поквитаюсь с ней, как только представится возможность, - сказала она себе, - но с другой стороны, раз уж Летти и Марта как-то справляются со своей ситуацией, то чем я хуже? В любом случае, оставаться здесь нельзя: Фанни хватит удар, если она меня увидит. Давай-ка посмотрим… Это серое платье вполне сгодится, но нужно ещё взять мою шаль и что-нибудь поесть.

Согнувшись, Софи медленно доковыляла до двери магазина и аккуратно повесила табличку "ЗАКРЫТО". Когда она двигалась, все её суставы немилосердно хрустели, но в остальном она, похоже, была довольно-таки крепкой старушкой: ни слабости, ни следов какой-то болезни - просто её тело затекло и теперь ныло. Накрыв, как старые женщины, голову и плечи шалью, она прошаркала в дом, где забрала свой кошелёк с несколькими монетами и свёрток с хлебом и сыром. Выйдя на улицу, Софи, как обычно, спрятала ключ подальше от посторонних глаз и заковыляла прочь по мостовой, удивляясь про себя, как спокойно она ко всему отнеслась. Поначалу она даже собиралась зайти попрощаться с Мартой, но мысль о том, что Марта её не узнает, была слишком неприятна. Поэтому Софи решила, что лучше всего будет уйти так, а как только она куда-нибудь доберётся, то сразу напишет обеим сёстрам. И она пошаркала себе по полю, где недавно проходила Ярмарка, через мост и дальше по тропинке.

Стоял погожий весенний день. Вдыхая густой майский воздух, Софи заметила, что, даже превратившись старую каргу, она с не меньшим удовольствием любуется окрестностями, пусть они теперь и слегка расплывались. Через какое-то время спина у Софи начала ныть. Вообще-то ковыляла она довольно резво, но трость бы ей всё-таки не помешала. И Софи стала внимательно приглядываться к живой изгороди, рядом с которой шла, надеясь найти какую-нибудь расшатанную жердь. Определённо, глаза у неё были уже не те: она была в полной уверенности, что увидела подходящую палку, но, подойдя ближе, поняла, что это всего лишь основание старого огородного пугала, которое кто-то забросил в живую изгородь. Софи подёргала и с трудом вытащила его наружу. На конце палки вместо головы была надета завядшая репка. Софи внезапно почувствовала к старому пугалу что-то вроде солидарности. Вместо того, чтобы распотрошить его и забрать палку, она просто воткнула пугало между двумя ветвями изгороди. Теперь оно возвышалось, как немой укор погожему майскому дню, а его изорванные рукава на вытянутых палках развивались над изгородью.

- Вот так, - подытожила Софи, и её собственный потрескивающий старый голос настолько удивил её, что она не удержалась и захихикала. – Никто из нас двоих уже не способен на подвиги, верно, дружок? Здесь тебя скорее заметят, и тогда ты, возможно, вернёшься обратно на своё поле.

И Софи уже было отправилась дальше, когда ей в голову неожиданно пришла одна мысль, и она вернулась.

- Слушай, если бы не моё постоянное невезение из-за того, что я старшая, - сказала она пугалу, - ты мог бы ожить и помочь мне найти счастье. Но удачи тебе в любом случае!

Она снова захихикала и двинулась дальше. Возможно, она была немного не в себе, но со старухами такое часто случается.

Подходящую палку Софи нашла часом позже, когда присела на берегу реки отдохнуть и перекусить хлебом с сыром. Неожиданно откуда-то из живой изгороди, что росла у неё за спиной, донеслись полузадушенные хрипы, и кусты достаточно сильно тряхнуло, как будто кто-то пытался сквозь них продраться. Софи подползла на своих костлявых коленях поближе и сквозь листву, цветы и шипы изгороди смогла разглядеть внутри тощую серую собаку. Собаку надёжно удерживала на месте крепкая палка, на которую каким-то образом намоталась верёвка, обвязанная вокруг шеи животного. Палка застряла между двух веток изгороди, и собака едва могла шевелиться. Заметив Софи, она свирепо скосила на неё глаза. Софи всегда боялась собак, когда была девочкой, и даже теперь, когда она стала старухой, ей сделалось не по себе при виде двух рядов внушительных клыков. Однако Софи собралась с духом и, нащупав в швейном мешочке ножницы, сказала себе:

"В моём возрасте едва ли стоит об этом беспокоиться", - и начала продираться через изгородь к застрявшей собаке.

Та оказалась совершенно дикой. Как только Софи протянула руку с ножницами к верёвке и начала пилить, собака дёрнулась в сторону и зарычала. Но Софи это не обескуражило.

- Если ты не дашь мне тебе помочь, то либо умрёшь здесь от голода, либо удавишься, дружок, - сказала она собаке своим дребезжащим голосом. – Хотя мне кажется, задушить тебя уже пытались. И не исключено, что причине была в твоём характере.

Верёвка затянулась вокруг собачьей шеи очень туго, и Софи пришлось приложить немало усилий, пока та не лопнула и собака, наконец, смогла выбраться из своей ловушки.

- Хочешь хлеба с сыром? – спросила Софи.

Но собака только рыкнула и, прошмыгнув мимо неё наружу, дала дёру.

- Отблагодарила, ничего не скажешь! – крикнула ей вслед Софи, потирая исколотые руки. – И всё-таки я уйду не с пустыми руками.

Она поднатужилась и вытащила из изгороди палку, которая удерживала собаку. Разглядев её повнимательнее, Софи обнаружила, что это вполне приличная трость, красиво отделанная и с железным наконечником. Она доела хлеб с сыром и, взяв трость, побрела дальше.

Тропинка между тем становилась всё круче, и Софи убедилась, что с тростью идти стало намного легче. Вдобавок ей теперь было с кем поговорить. Она бодро ковыляла по тропинке и болтала - в конце концов, старые люди частенько разговаривают сами с собой.

- В моей копилке уже есть две встречи, - сказала она, - и ни грошика волшебной благодарности что от первой, что от второй. Но как бы там ни было, а ты хорошая трость. Я не ворчу. Однако мне определённо причитается третья встреча, волшебная там или какая. На самом деле, я на ней даже настаиваю. Интересно, какой она будет.

Третья встреча произошла ближе к концу дня. Софи с трудом взбиралась по крутой тропинке, ведущей в холмы, когда увидела, что навстречу ей идёт сельский житель. Софи решила, что это пастух, возвращающийся домой, после того, как ходил проведать своих овец. Он показался ей крепким молодым парнем лет сорока.

- Боже милосердный! – воскликнула Софи, обращаясь сама к себе. – Этим утром я бы назвала его чуть ли не стариком. Как же всё относительно!

Увидев бормочущую что-то под нос Софи, пастух с опаской остановился на самой обочине, уступая ей дорогу.

- Добрый вечер, матушка! Далеко ли собрались? – спросил он с глубоким почтением.

- Матушка? – переспросила Софи. – Я не ваша мать, молодой человек!

- Я знаю, просто так принято обращаться, - пояснил пастух, осторожно обходя её по противоположному краю тропинки. – Я не хотел вас обидеть. Просто увидел, что вы на ночь глядя идёте в холмы совсем одна. Ведь вы уже не успеете вернуться обратно в Верхний Фолдинг засветло?

Это Софи из виду как-то упустила. Она остановилась прямо посреди дороги и задумалась.

- Да не так уж это и важно на самом деле, - наконец сказала она, наполовину обращаясь к самой себе. – Не стоит беспокоиться по пустякам, когда отправляешься искать счастья.

- Думаете, матушка? – переспросил пастух. Он уже миновал Софи, и, похоже, чувствовал по этому поводу изрядное облегчение. – Ну что ж, тогда желаю вам найти своё счастье, если, конечно, окрестной животине вреда с него не будет, - и пастух размашисто зашагал вниз по тропинке, явно борясь с искушением сорваться на бег.

Софи с негодованием уставилась ему вслед.

- Он принял меня за ведьму! - пожаловалась она трости.

Софи собралась уже хорошенько постращать пастуха, каркнув ему вдогонку какое-нибудь доброе ведьминское напутствие, но передумала – такой поступок действительно был в духе какой-нибудь старой ведьмы. Поэтому она махнула рукой и, бормоча, поплелась дальше по тропинке.

Вскоре живая изгородь расступилась, открывая голый берег, за которым начиналась каменистая равнина, поросшая вереском, а уже за ней со всех сторон в небо поднимались крутые холмы, покрытые жёлтой потрескивающей травой. Софи угрюмо шла вперёд. К тому времени она уже не знала, что у неё болит больше: её старые ноги, её старая спина или её старые колени. Она слишком устала, чтобы даже бормотать и ковыляла молча, пока солнце не опустилось совсем низко. И тут Софи стало ясно, что она больше не сможет сделать ни шага. Она тяжело опустилась на камень у дороги и задумалась о том, что делать дальше.

- Единственное счастье, которое мне сейчас нужно, это удобный стул! – задыхаясь, вымолвила она.

С того места, где сидела Софи, открывался потрясающий вид на окрестности. Внизу в лучах заходящего солнца раскинулась долина: как на ладони были видны огороженные поля, изгиб реки и мерцающие огнями роскошные особняки, за которыми до самых гор, синеющих на горизонте, тянулись островками деревья. Прямо под ногами Софи лежал Маркет Чиппинг с его хорошо знакомыми улицами: вон Маркет Сквер, а там кондитерская Цезари. А вот шляпный магазин и её дом – кажется, так близко, что можно забросить камень в дымовую трубу.

- Как будто никуда и не уходила! – в сердцах бросила Софи своей трости. – Оказывается, я потратила весь день на то, чтобы в итоге полюбоваться на крышу собственного дома!

Между тем солнце почти зашло, и сидеть на камне стало совсем неуютно. В какую бы сторону Софи не поворачивалась, ей в лицо дул резкий пронизывающий ветер. Вероятность провести ночь в холмах под открытым небом теперь устраивала её гораздо меньше, чем днём. Софи сидела и грезила удобным стулом возле камина, а заодно ей в голову лезли всякие страшные истории о темноте и диких животных. Но если она сейчас повернёт обратно к Маркет Чиппингу, то всё равно доберётся туда не раньше полуночи. С тем же успехом можно продолжать идти куда глаза глядят. Софи вздохнула и поднялась с камня, хрустя суставами - всё её тело совершенно затекло.

- Никогда раньше не задумывалась, каково приходится старым людям! – пыхтела она, с трудом поднимаясь по холму. – Зато теперь я вряд ли придусь по вкусу волкам: слишком уж сухая и жёсткая. Нет худа без добра!

Сумерки стремительно сгущались, окрашивая покрытые вересковые высокогорья в серо-синий цвет. Ветер усиливался. Бредущая по тропинке Софи так громко хрустела суставами и пыхтела, что не сразу поняла, что она тут не единственный источник пыхтения и скрежета: прямо к ней через вересковую пустошь, громыхая и стуча, направлялся замок волшебника Хаула. Над его чёрными зубчатыми стенами к небу поднимались клубы дыма. Замок выглядел высоким, тяжеловесным и уродливым, и, безусловно, в высшей степени зловещим. Софи оперлась на свою трость и молча наблюдала. Сам замок её не пугал - ей было даже интересно, как он движется, - гораздо больше в тот момент её занимала мысль, что весь этот дым должен был означать одно: где-то за этими высокими чёрными стенами находится огромный очаг.

- А почему бы и нет? – сказала она трости. – Ведь волшебника Хаула интересуют только молоденькие девушки - вряд ли захочет пополнить свою коллекцию за мой счёт.

Софи подняла трость и требовательно замахала ею в сторону замка.

- Стой! – гаркнула она.

Замок, скрежеща и громыхая, послушно остановился где-то в полутора километрах от неё вверх по холму. Чувствуя что-то вроде удовлетворения, Софи поковыляла навстречу.

Глава третья,

в которой Софи входит в замок и заключает сделку.

Подойдя к замку, Софи подумала, что вблизи он кажется ещё уродливее: чересчур высокий для своих размеров и не сказать, чтобы очень правильной формы. Насколько она могла видеть в сгущающейся темноте, весь замок был выстроен из огромных чёрных блоков самой разной формы и размера, по виду напоминавших уголь. Подойдя ближе, Софи почувствовала, как от его стен повеяло холодом, однако мысли о тёплых очагах и удобных стульях на данный момент служили ей надёжной защитой. Она с нетерпением протянула руку к огромной чёрной двери, но… дотронуться так и не смогла. Где-то в полуметре от входа её остановил какой-то невидимый барьер. Софи раздражённо потыкала в него пальцем. Это не принесло ощутимого результата, и она заменила палец на трость. Но ей мало что удалось выгадать от этой замены: невидимый барьер начинался у самого крыльца и уходил вверх так высоко, что Софи не дотягивалась даже тростью.

- Исчезни! – гаркнула Софи.

Барьер никак не отреагировал.

- Очень хорошо, - покладисто сказала Софи. – Поищем чёрный вход.

С этими словами она поковыляла к левому углу замка, который был ближе остальных и располагался под небольшим уклоном. Но обогнуть его Софи так и не смогла: едва она поравнялась с неровным угловым камнем, как на её пути снова вырос невидимый барьер. Тут у Софи вырвалось одно слово, которое она как-то слышала от Марты, но которое ни одной воспитанной леди независимо от возраста знать не положено. Резко развернувшись, она поковыляла обратно по холму к правому углу. Там никакого барьера не оказалось. Благополучно миновав поворот, Софи поспешно заковыляла к большой двери в центре.

Однако здесь перед входом тоже стоял какой-то барьер. Софи с негодованием уставилась на дверь.

- Хорошо же тут гостей встречают! – крикнула она.

В ответ откуда-то из-за зубчатых стен замка на неё дохнуло клубами чёрного дыма. Софи закашлялась. Вот теперь она разозлилась по-настоящему: она тут стоит старая, немощная и продрогшая, у неё всё ноет, на дворе уже почти ночь, - а этот нахальный замок сидит себе и выдувает на неё дым, как ни в чём не бывало!

- Я ещё поговорю об этом с Хаулом! – пообещала она и возмущённо направилась к следующему углу.

Ей опять повезло – по видимому, чтобы избежать барьера, замок следовало обходить по часовой стрелке – и ближе к краю стены Софи заметила ещё одну дверь, намного меньше предыдущих двух и всю затёртую.

- Наконец-то чёрный ход! – воскликнула Софи.

Но не успела она подойти к крыльцу, как замок снова ожил. Стена рядом с Софи содрогнулась, заскрипела, и дверь начала потихоньку уходить от неё вбок.

- Даже не мечтай! – взвыла Софи и бросилась вдогонку за дверью. - Откройся! – гаркнула она, яростно стукнув по ней тростью.

Дверь, продолжая двигаться вместе с замком, резко распахнулась внутрь. Ковыляя изо всех сил, Софи умудрилась закинуть на крыльцо одну ногу и, подпрыгивая на оставшейся, попыталась забраться целиком. Огромные чёрные блоки по бокам двери начали трястись и скрипеть, по мере того как замок набирал скорость над неровными холмами. Софи уже не удивлялась, почему он весь такой кособокий – поразительно, как он вообще на месте не разваливался.

- Как можно так безалаберно относиться к зданию! – пропыхтела она, подпрыгнув в последний раз и оказавшись, наконец, на крыльце. Здесь Софи пришлось бросить палку и ухватиться обеими руками за дверь, чтобы её опять не выбросило наружу. Переведя дух, она увидела, что перед ней, оказывается, кто-то стоит и тоже держится за дверь. Этот кто-то был на голову выше Софи, но ей показался сущим ребёнком – едва ли намного старше Марты. И судя по всему, этот мальчишка в данный момент пытался закрыть дверь прямо у неё перед носом. Разумеется, Софи не могла допустить, чтобы её снова выпихнули на улицу из той тёплой, залитой светом комнаты с низкими балками, которая виднелась в проёме.

- Даже не вздумай захлопнуть эту дверь у меня перед носом, мой мальчик! – рявкнула она.

- Я и не собирался, но вы держите её открытой, - запротестовал парнишка. – Чего вы хотите?

Софи заглянула ему за спину. По всей комнате с балок свисали разные штуки, возможно, обладавшие волшебными свойствами: связки лука, пучки разных трав, и куча всяких подозрительных корешков. Помимо них в комнате также находились вещи, чьи волшебные свойства не вызывали сомнения: книги в кожаных переплётах, искривлённые бутылки и старый, коричневый, ухмыляющийся человеческий череп. По другую сторону от паренька виднелся очаг, за решёткой которого уже догорали поленья. Огонь в очаге был гораздо слабее, чем можно было бы предположить по всему тому дыму снаружи, но это лишь означало, что здесь находится кухня или мастерская. Как бы там ни было, всё, что в тот момент имело для Софи значение, это очаг, в котором на догорающих поленьях танцевали крошечные голубые язычки пламени, и низкий стул с подушкой, стоявший рядом в самом тёплом месте. Отпихнув парнишку с дороги, Софи кинулась к вожделенному стулу.

- А! Моё счастье! – воскликнула она, усаживаясь поудобнее.

Это было блаженство. Огонь грел её ноющее тело, стул поддерживал уставшую спину, и Софи знала, что если кто-нибудь захочет её сейчас выставить, то ему придётся использовать для этого боевую магию, и крайне мощную. Паренёк закрыл дверь и, подобрав валяющуюся трость, аккуратно прислонил её к стулу рядом с очагом. Софи вдруг поняла, что внутри замка нет ни малейшего намёка на то, что он сейчас движется: ни грохота, ни скрипа, ни тряски. Как странно!

- Передай волшебнику Хаулу, - обратилась она к пареньку, - что его замок скоро обвалится прямо ему на голову, если он и дальше будет его так гонять.

- Замок скреплён особыми заклятиями, поэтому ничего не случится, - успокоил её паренёк. – Но боюсь, что Хаула сейчас нет.

Для Софи это была замечательная новость.

- А когда он вернётся? – осторожно спросила она.

- Скорее всего, не раньше, чем завтра, - ответил паренёк. – А что вы хотели? Может, я могу вам помочь вместо него? Я ученик Хаула, Майкл.

Новость, что Хаул сегодня не вернётся, была ещё лучше.

- Боюсь, только волшебник в силах помочь мне, - поспешила заявить Софи – кто знает, может, так оно и было. – Так что я подожду здесь, если ты не против.

Было видно, что Майкл очень даже против. Он беспомощно встал над Софи, не представляя, как её выпроводить. В свою очередь Софи, ясно давая понять, что она не потерпит, чтобы её выставил какой-то мальчишка-подмастерье, закрыла глаза и притворилась спящей.

- Скажи ему, меня зовут Софи, - пробормотала она и добавила на всякий случай: – Старушка Софи.

- Но, возможно, вам придётся прождать всю ночь, - предпринял последнюю попытку Майкл.

Поскольку это было именно то, чего Софи хотела, она притворилась, что не слышит. Это было несложно, потому что она почти сразу провалилась в глубокую дрёму – вся эта ходьба так её вымотала! Постояв ещё немного, Майкл, наконец, сдался и вернулся к своей работе за верстаком.

Софи сидела, греясь у огня, и сонно размышляла… Итак, теперь у неё есть приют на всю ночь, пусть она и получила его не совсем честным путём. С другой стороны - и поделом этому Хаулу, раз он такой злодей. В любом случае она не собирается здесь задерживаться, пока Волшебник не вернётся и не предъявит претензии. Потом мысли Софи плавно перетекли на подмастерье, и она стала тайком подглядывать за ним из-под сонно опущенных век. Её немного удивило то, что он оказался таким славным и вежливым парнишкой. В конце концов, она довольно грубо и чуть ли не силой ворвалась внутрь, а Майкл даже не пожаловался. Возможно, Хаул держал его при себе как мальчика для битья. Однако Майкл вовсе не выглядел забитым. Он был высокий и смуглый, с приятным открытым лицом, и весьма прилично одет. На самом деле, если бы Софи не видела его в тот момент аккуратно переливающим зелёную жидкость из гнутой колбы в искривлённую стеклянную банку с чёрным порошком, она бы приняла его за сына какого-нибудь зажиточного фермера. Как странно! Хотя, если задуматься, вещи просто не могут не быть странными, там, где замешаны волшебники.

Вокруг было так уютно и спокойно, что Софи не заметила, как уснула и начала храпеть. Она не проснулась, когда со стороны верстака что-то вспыхнуло, и раздался приглушенный хлопок, сопровождаемый поспешно прикушенным ругательством Майкла. Она продолжала спать, когда Майкл, посасывая обожённые пальцы, отложил чары, над которыми трудился, до утра и достал из кладовой хлеб и сыр. Она даже не шевельнулась, когда Майкл с грохотом уронил её трость, потянувшись через неё за поленом, чтобы подбросить его в огонь, и не услышала, как Майкл, глядя в её открытый рот, заметил в сторону очага:

- У неё все зубы целы. Она ведь не Ведьма с Пустыря, а?

- Думаешь, я позволил бы ей войти, будь она ею? - резко возразил очаг.

Майкл пожал плечами и, подняв трость, аккуратно прислонил её обратно к стулу Софи. Затем он с той же аккуратностью подложил в огонь полено и ушёл спать куда-то наверх.

Среди ночи Софи разбудил чей-то храп. Она подскочила на стуле, безо всякого удовольствия отметив, что храп был её собственный. Ей казалось, что она лишь на пару секунд прикрыла глаза, а между тем Майкл, похоже, успел за эти секунды куда-то исчезнуть, забрав с собой весь свет. Вне всякого сомнения, ученик волшебника научился проделывать такие трюки ещё в первую неделю обучения. А ещё он оставил огонь еле тлеть - тот издавал раздражённое шипение и треск. В спину Софи потянуло холодом. Она тут же вспомнила, что находится в замке волшебника, и что где-то позади неё на верстаке стоит человеческий череп. Софи сделалось не по себе. Невольно поёжившись, она обернулась, но за спиной было темно хоть глаз выколи.

- Давай-ка подкинем дровишек, - прокряхтела она.

Её дребезжащий голос прозвучал не громче, чем треск огня в очаге. Софи удивилась: она ожидала, что любой звук будет гулять эхом под сводами замка. Впрочем, разве эти заколдованные замки поймёшь? Софи протянула хрустнувшую руку к стоящей рядом корзине с поленьями и подбросила одно в огонь. В дымовую трубу тут же взвился сноп зелёных и голубых искр. Софи подкинула ещё одно полено и с беспокойством оглянулась туда, где алые и голубые отблески пламени танцевали на отполированной коричневой поверхности черепа. Комната позади неё была довольно маленькой, и в ней не было никого, кроме Софи и черепа.

- Он-то стоит в могиле обеими ногами, а я только одной, - утешила она себя и повернулась обратно к огню, который теперь поочерёдно вспыхивал то голубым, то зелёным. - Должно быть, эти дрова с какой-нибудь особенной солью, - прошептала Софи.

Решив устроиться поудобней, она положила свои шишковатые ноги на решётку возле очага, а голову на спинку стула, откуда было хорошо наблюдать за разноцветным пламенем, и начала сонно размышлять о том, что будет делать утром. Однако от этого занятия её то и дело отвлекало лицо, которое она начала себе придумывать из пламени в очаге.

- Это будет худое голубое лицо, - шептала Софи, - очень длинное и худое, с тонким голубым носом. А те кудрявые зелёные языки пламени на верхушке наверняка твои волосы... А что если я останусь и дождусь Хаула? Ведь волшебники наверняка умеют снимать заклятия... А из этих алых языков у самого основания получится рот – ну и зубки же у тебя, дружок! А вон те два зелёных пучка наверху вполне сойдут за брови…

Любопытно, что единственные оранжевые языки пламени расположились как раз под новоявленными зелёными бровями - совсем как глаза, и в середине каждого из них мерцал маленький алый огонёк, который Софи сразу же окрестила про себя зрачком.

- С другой стороны, - продолжала Софи, глядя в оранжевое пламя, - если заклятие будет снято, то я не успею оглянуться, как моё сердце съедят.

- Разве ты не хочешь, чтобы твоё сердце съели? – спросил огонь.

Софи пригляделась: определённо, это говорил огонь. Она видела, как двигался алый рот, выговаривая слова. Его голос был почти таким же трескучим, как и её собственный, но наполнен шипением и завыванием горящего дерева.

- Естественно, не хочу, - ответила Софи. – Кто ты?

- Огненный демон, - ответил алый рот, и в последовавших за этим словах было больше завывания, чем шипения: - Я прикован к этому очагу контрактом и не могу никуда отсюда сдвинуться, - затем его голос сделался отрывистым и трескучим: - А ты кто? Я вижу, на тебе лежит заклятие.

При этих слова всю дрёму Софи как рукой сняло.

- Ты видишь?! – воскликнула она. – Ты можешь его снять?

В комнате воцарилась тишина, нарушаемая только шипением пламени, пока оранжевые глаза на колыхающемся лице демона скользили вверх и вниз по Софи.

- Это сильно заклятие, - наконец сказал он. – Похоже на те, что использует Ведьма с Пустыря.

- Так и есть, - подтвердила Софи.

- Но это ещё не всё, - протрещал демон. – Я вижу два слоя в этом заклятии. Ну и разумеется, ты не можешь никому о нём рассказать, если только они и сами уже не знают, - он ещё раз окинул Софи взглядом: – Мне нужно будет в нём разобраться.

- А сколько времени это займёт? – спросила Софи.

- Ну, придётся повозиться, - уклончиво ответил демон и вкрадчиво добавил: - Как насчёт того, чтобы заключить со мной сделку? Я избавлю тебя от заклятия, а ты избавишь меня от контракта.

Софи с подозрением присмотрелась к голубому лицу демона. Предлагая сделку, тот выглядел, как заправская шельма. Из всего, что Софи когда-либо читала, следовало, что сделки с демонами довольно рисковое занятие, а тот демон, что был перед ней, как нарочно выглядел очень злобным – одни эти алые зубища чего стоят!

- А ты точно ничего от меня не скрываешь? – прищурилась она.

- Не совсем, - признался демон. – Но неужели ты хочешь остаться в таком виде до самой смерти? Ведь, насколько я могу судить, это заклятие укоротило твою жизнь почти на 60 лет.

Это была очень неприятная мысль, и до настоящего времени Софи упорно старалась её избегать. Как бы там ни было, последнее обстоятельство существенно меняло дело.

- Этот контракт, которым ты связан, он ведь заключён с волшебником Хаулом? – уточнила Софи.

- С кем же ещё! - ответил демон, и в его голосе опять прорезались воющие нотки: - Я прикован к этому очагу и не могу сдвинуться отсюда дальше, чем на полметра. Почти вся волшебная работа здесь лежит на мне. Мало того, что мне приходится постоянно поддерживать замок и заставлять его двигаться, так вдобавок я должен проделывать всякие трюки, чтобы отпугивать любопытных! И словно этого недостаточно, я ещё обязан выполнять все прихоти Хаула – он довольно бессердечный человек, знаешь ли.

О бессердечности Хаула Софи и так была порядком наслышана, но, если подумать, этот демон мог оказаться немногим лучше.

- А разве ты ничего не получаешь от этого контракта? – поинтересовалась она.

- Я бы не согласился на него, если бы не получал, - печально колыхнувшись, ответил демон. – Но я бы ни за что этого не сделал, если бы знал, как всё обернётся. Меня здесь эксплуатируют.

Софи вспомнила, как она сама делала шляпы для Фанни, пока та разъезжала, и, несмотря на своё недоверие, ощутила к демону прилив сочувствия.

- Хорошо, - решилась она, - Каковы условия контракта? Как мне его расторгнуть?

Радостная алая улыбка расплылась по голубому лицу демона:

- Так ты согласна на сделку?

- Если ты согласен избавить меня от заклятия, - с какой-то отчаянной храбростью ответила Софи, чувствуя, что дороги назад уже не будет.

- По рукам! – крикнул демон и его длинное лицо ликующе подскочило в очаге. - Я избавлю тебя от заклятия в тот же миг, как ты избавишь меня от контракта!

- В таком случае скажи мне, как я могу расторгнуть твой контракт? – спросила Софи.

Оранжевые глаза мигнули в её сторону и быстро спрятались:

- Я не могу. По контракту ни я, ни Волшебник не имеем права раскрыть его главное условие.

Софи почувствовала себя одураченной. Она уже было открыла рот, чтобы пожелать этому демону торчать в своём очаге до Конца света, когда демон, верно угадав её настроение, снова подал голос.

- Не спеши отказываться! – волнуясь, протрещал он. – Ты сможешь выяснить, что это за условие, если будешь внимательно смотреть и слушать. Умоляю тебя, хотя бы попытайся! В конечном итоге этот контракт не принесёт ничего хорошего ни мне, ни Хаулу. А своё слово я всегда держу - тот факт, что я здесь застрял, лишнее тому доказательство!

Судя по всему, здесь демон не лукавил. Глядя, как он от волнения подскакивает на своих поленьях, Софи снова почувствовала к нему жалость.

- Но если я должна буду смотреть и слушать, то это значит, что мне придётся остаться в замке, - неуверенно возразила она.

- Всего лишь на какой-нибудь месяц! – взмолился демон. – И потом, вспомни – мне ведь тоже потребуется время, чтобы разобраться в твоём заклятии.

- Но под каким предлогом я здесь останусь? – спросила Софи.

- А мы придумаем! Хаул практически ничего не смыслит в бытовых вещах. На самом деле, - добавил демон с ядовитым шипением, - он настолько увлечён собственной персоной, что половину времени даже не замечает, что творится у него под самым носом. Мы легко сможем его провести, если ты согласишься остаться.

- Ну хорошо, - сдалась Софи, - раз так, я остаюсь. Теперь придумай повод.

Софи устроилась на стуле поудобнее, а демон начал думать. Делал он это вслух, слегка потрескивающим шёпотом, который чем-то напомнил Софи её собственный голос, когда она разговаривала с тростью по дороге сюда. Огонь ярко вспыхивал и радостно гудел, и Софи опять задремала. Сквозь сон ей показалось, что демон и правда предложил несколько вариантов. Она смутно помнила, как отрицательно покачала головой на идею прикинуться давно потерянной троюродной бабушкой Хаула, и как отвергла две других, ещё более фантастичных, но ручаться она бы не взялась. В конце, устав перебирать варианты, демон стал напевать какую-то тихую, ласковую песенку. Язык, на котором он пел, был Софи совершенно незнаком, - во всяком случае так ей казалось, пока она отчётливо не расслышала несколько раз слово "кастрюля". Мелодия убаюкивала, и Софи сонно подумала, что сейчас её, наверное, тайно околдовывают, но ей почему-то было всё равно. Она заснула с мыслью, что завтра будет свободна от заклятия…

Глава четвёртая,

в которой Софи обнаруживает несколько странных вещей.

Когда Софи проснулась, вся комната была залита солнечным светом. Прошлой ночью она не заметила в замке никаких окон, поэтому сперва даже подумала, что заснула у себя дома, отделывая шляпы, и всё случившееся ей просто приснилось. В очаге перед ней было полно серого пепла, в котором тлели розовые угли и, глядя на них, Софи окончательно уверилась в том, что огненный демон был лишь игрой её воображения. К сожалению, списать на богатую фантазию всё остальное не вышло: едва она шевельнулась, как её тело тут же напомнило о своём почтенном возрасте громким хрустом.

- Ох, - простонала Софи, – как же у меня всё затекло!

Произнёсший это голос был слабым и звучал, как из треснутого тромбона. Софи поднесла к лицу узловатые пальцы и почувствовала под ними морщины. И в этот момент она поняла, что весь вчерашний день находилась в каком-то заторможенном, отрешённом состоянии: прямо сейчас она была в бешенстве на Ведьму с Пустыря, за то, что та с ней сделала, - в диком, абсолютном бешенстве.

- И что она о себе возомнила?! Вплывает в магазины и превращает людей в стариков! – яростно гаркнула Софи. – Ну попадись мне только!

Проснувшаяся злость придала ей сил, и Софи буквально подскочила со стула, игнорируя раздавшийся при этом залп щелчков и хрустов. Над верстаком она увидела окно, которое не заметила накануне, и поковыляла к нему. К изумлению Софи, за окном расположился портовый город: покатая немощёная улица со скромными домиками по обеим сторонам, концы мачт, выглядывающие из-за крыш, а за ними бликующая на солнце морская гладь, - всё это она впервые видела в живую.

- Это куда же меня занесло? – спросила Софи стоящий на верстаке череп. – Я не жду, что ты ответишь, дружок, - поспешно добавила она, снова вспомнив, что замок всё-таки волшебный. Повернувшись спиной к окну, она внимательно оглядела небольшую комнату с тяжёлыми чёрными балками. При свете дня здесь было поразительно грязно. Каменный пол весь покрывали какие-то пятна и сальные отпечатки, за решёткой очага высились горы золы, а с балок пыльными гроздьями свисала паутина. На черепе покоился толстый слой пыли. Софи машинально его стёрла и направилась к раковине рядом с верстаком. При виде каких-то серо-розовых сгустков на её стенках и капающей из крана белой слизи, Софи содрогнулась. Судя по всему, Хаула не волновало, в каком свинарнике живут его слуги.

Весь остальной замок, видимо, располагался за одной из тех четырёх чёрных дверей, что были в комнате. Софи подошла к самой ближней, что была в стене за верстаком, и открыла её. За дверью оказалась большая ванная. В каком-то отношении такая ванная сделала бы честь любому дворцу: далеко не каждый мог бы позволить себе такую роскошь, как встроенный туалет, душевую кабинку, огромную ванну с гнутыми ножками и зеркала на каждой стене. И вместе с тем здесь было даже грязнее, чем в самой комнате. Осматриваясь, Софи брезгливо сморщилась при виде туалета, вся передёрнулась от цвета ванной и шарахнулась от непонятного зелёного сорняка, пустившего корни в душевой. Что до зеркал, то полюбоваться в них своим сморщенным отражением она бы не смогла, даже если бы захотела: вся их поверхность была сплошь заляпана сгустками и подтёками неясного происхождения. Не менее загадочным было содержимое широкой вместительной полки над ванной. На ней в ряд теснились какие-то банки, коробочки, пузырьки, тюбики и бесчисленное множество замусоленных и обтрёпанных коричневых свёртков и бумажных пакетов. На самой большой банке кривыми буквами было нацарапано: "ВЫСУШИВАЮЩИЕ ЧАРЫ". Софи сомневалась, что в банке именно "чары", но проверять не стала, и вместо этого выбрала наугад один из пакетов. Разглядев на нём грубо накарябанное "КОЖА", она поспешно сунула его обратно. Следующей Софи попалась банка, где тем же образцовым почерком было выведено "ГЛАЗА", а рядом с ней на тюбике красовалось "ДЛЯ РАСТВОРЕНИЯ".

- Похоже, им тут вовсю пользуются, - пробормотала Софи, с содроганием заглядывая в раковину.

Она повернула зеленовато-голубую ручку, которая, вероятно, когда-то была латунной, и в раковину побежала вода, частично смывая следы "растворителя". Стараясь не касаться раковины, Софи сполоснула руки и лицо. Воспользоваться "высушивающими чарами" она не рискнула и, вытерев руки о юбку, направилась к следующей двери, за которой открылся ряд ветхих деревянных ступенек, ведущих наверх. Софи услышала, как там кто-то ходит, и поспешно захлопнула дверь – скорее всего, та вела на какой-то чердак. Продолжая свой обход, Софи уже двигалась вполне свободно, - похоже, она не ошибалась в том, что действительно была крепкой старушкой.