МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ КУЛЬТУРЫ И ИСКУССТВ

ФАКУЛЬТЕТ БИБЛИОТЕКОВЕДЕНИЯ, БИБЛИОГРАФИИ

И ИНФОРМАТИКИ

Реферат по предмету:

«История библиотечного дела»

на тему:

«РОССИЙСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ БИБЛИОТЕКА»

Москва 2003 г.

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

1. ИСТОРИЧЕСКОЕ ПРОШЛОЕ РГБ

1.1. Румянцевский музей в Санкт-Петербурге

1.2. День рождения первого общедоступного музея

1.3. Первые из «ученой дружины

1.4. Руководство и управление музеями

1.5. Фонды

1.6. 300-летие Дома Романовых и музеи

1.7. Дом Пашкова

1.8. Читатели

2. РГБ в XX-XXI вв

2.1. Музей, Библиотека после 1917 г

2.2. Библиотека в годы Великой Отечественной войны

2.3. Государственная библиотека СССР им. В.И. Ленина в 1945-1992 г

2.4. Российская государственная библиотека после 1992 г

3. СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ РГБ

3.1. РГБ сегодня

3.2. Фонды и каталоги

3.3. Читальные залы

3.4. Отделы

4. БИБЛИОТЕКА НА СЛУЖБЕ ОБЩЕСТВУ: Реализация миссии

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

ВВЕДЕНИЕ

«Книги – это духовное завещание одного поколения другому, совет умирающего

старика юноше, начинающему жить, приказ, передаваемый часовым, отправляющимся

на отдых, часовому, заступающему на его место».

А.И. Герцен

«Книга – орудие труда. Но не только. Она приобщает людей к жизни и борьбе других людей, дает возможность понимать их переживания, их мысли, их стремления; она дает возможность сравнивать, разбираться в окружающем и преобразовывать его».

Чтение – одна из важнейших сторон духовной жизни общества, отражающая уровень его культурного развития и в то же время способствующая развитию культуры в самых разных ее сферах. Именно поэтому так важны для общества библиотеки – массовые хранилища книжных ресурсов.

Москва по праву считается городом библиотек - именно здесь сосредоточено наибольшее количество библиотек различных уровней и подчиненности, хранящих в своих фондах ценнейшие коллекции рукописных и печатных памятников культуры, наиболее полный репертуар отечественной и зарубежной литературы.

История многих московских библиотек уходит корнями в далекое прошлое и очень часто связана с деятельностью известных, талантливых и влиятельных людей. Наиболее полно подобный случай можно встретить при изучении истории Российской государственной библиотеки.

При огромном многообразии возможных тем реферата, я остановилась на изучении истории РГБ, так как она является самой первой бесплатной, публичной библиотекой и на данный момент самой крупной в Москве.

1. ИСТОРИЧЕСКОЕ ПРОШЛОЕ РГБ

1.1. Румянцевский музей в Санкт-Петербурге

Первые 60 лет Библиотека входила в состав Музеев, которые, меняя названия, неизменно сохраняли в нем имя Николая Петровича Румянцева: Московский публичный музеум и Румянцевский музеум (1862-1863), Московский публичный и Румянцевский музеи (1864-1913), Императорский Московский и Румянцевский музей (1913-1917), Государственный Румянцевский музей (1917-1924).

Граф Николай Петрович Румянцев (1754-1826) - внук сподвижника Петра Великого Александра Ивановича Румянцева, подписавшего трактат о мире со Швецией 1743 г., сын знаменитого полководца времен Екатерины II Петра Александровича Румянцева-Задунайского, одержавшего победу над турецкой армией и заключившего в 1774 г. мир в Кайнарджи. Сам Н.П. Румянцев, известный государственный деятель - дипломат, министр, а в то время - Государственный канцлер России, в 1809 г. заключил Фридрихсгамский мир со Швецией. Эти три важных события символизировала мраморная статуя "Nike" работы скульптора Кановы, которая по заказу канцлера была изготовлена в Италии, долгие годы находилась в доме Н.П. Румянцева в Санкт-Петербурге, а потом, переехав с Румянцевскими коллекциями в Москву, заняла почетное место в Пашковом доме, где расположился Румянцевский музей. Но не случайно на фамильном гербе Румянцевых значилась надпись: "Non solum armis" ("Не только оружием")

Много сделали Румянцевы для славы России и в деле победы "над врагами", и в деле просвещения, процветания наук. В дарованном Румянцевым Екатериной II имении в Гомеле Николай Петрович открывает гимназию. После пожара, уничтожившего большую часть Гомеля, он обустраивает общественный гостинный двор; учреждает стеклянный и кафельный заводы, завод для производства спирта, ткацкую и прядильную фабрики; строит соборную церковь, каменный католический костел и богадельню, помогает сооружению еврейской синагоги; открывает аптеку и проводит через реку Сож мост на сваях. В 1813 г. в Великих Луках на свои средства он строит одну из первых в российской провинции публичную библиотеку.

В 1814 г. Румянцев вышел в отставку c сохранением пожизненно звания Государственный канцлер. Николай Петрович всецело отдается наукам, глубоко изучает историю России, хочет послужить Отечеству на новом поприще мецената и просветителя. Вокруг него сплачивается "ученая дружина" - Румянцевский кружок, ведутся интереснейшие исследования русских документальных памятников, рукописей, первопечатных книг, организуются экспедиции. На научные предприятия им было затрачено более миллиона рублей, и 1/5 этих средств пошла на издание ученых трудов.

А еще всю жизнь собирал Государственный канцлер коллекцию. В ней к концу жизни Николая Петровича было более 28 тысяч книг, рукописи, этнографические, археологические материалы, монеты, минералы, живопись, скульптура. Библиотека Румянцева включала более 12 тысяч томов по российской и мировой истории, да и рукописи, собранные им, были, прежде всего, по истории российской государственности. Ныне хранятся они в фонде нашей Библиотеки с надписью, сделанной рукой канцлера: "Беречь как глаза". Но вернемся к книгам из коллекции Румянцева. Среди них - 104 инкунабула (книги, изданные до 1 января 1501 г.), большое количество русских первопечатных книг, произведения ученых XVII - XIX вв., описания путешествий, первое издание "Слова о полку Игореве" 1800 г., первое и второе издания Энциклопедии Дидро и Д'Аламбера. Музей графа Румянцева располагался в особняке на Английской набережной в Санкт-Петербурге. Дом этот Николай Петрович купил в 1802 г. у английского купца Вара. Сейчас здесь Музей истории Санкт-Петербурга. Этот частный музей, созданный усилиями одного человека, был доступен в установленные часы всем желающим. При жизни Н.П. Румянцева многие столичные ученые обращались к ценным документам и материалам его музея.

Имя Николая Петровича Румянцева и сегодня помнят, его дела живут. Были в России люди и богаче Румянцева, и в деловой карьере достигшие более значительных успехов, и коллекции собравшие более ценные. Но имя Николая Петровича Румянцева занимает особое место в отечественной и мировой истории и культуре. За именем этим - личность огромного масштаба, все отдавшая во имя Отечества, на благое просвещение. Сегодняшние радетели об отечественной культуре продолжают дело, начатое Николаем Петровичем Румянцевым.

Умер Н.П. Румянцев, не оставив завещания. Граф Сергей Петрович, брат канцлера, славившийся, по словам современников, обширными познаниями и редкой начитанностью, сочувствовал плану канцлера. Сергей Петрович был поэтом, публицистом, дипломатом, историком, дружил с Н.М. Карамзиным. Вместе с А.С. Пушкиным посещал в 1817 - 1820 гг. "субботы" у В.А. Жуковского. Выполняя устную волю брата, он передал коллекцию в казенное ведомство на пользу Отечеству и благое просвещение. 3 апреля (22 марта) 1828 г. последовал Указ Правительствующему сенату об учреждении в Санкт-Петербурге общественного ученого заведения Румянцевский музей и передаче его «в собственность» Министерства народного просвещения. 9 июня (28 мая) 1831 г. в столице был основан Румянцевский музей, утверждены его Положение и штат.

С 1831 по 1861 г. в Петербурге в том же особняке Румянцева на Английской набережной действовал теперь уже государственный Румянцевский музей, с 1845 г. ставший филиалом Императорской Публичной библиотеки. Музей бедствовал, денег на его содержание не отпускалось. В то же время в Москве не было общедоступной библиотеки. И тогда усилиями хранителя Румянцевских коллекций в Петербурге писателя и музыкального критика Владимира Федоровича Одоевского, попечителя Московского учебного округа Николая Васильевича Исакова и последовавшим за ними решением Государственного совета, утвержденным императором Александром II, Румянцевский музей переводится в Москву. На основе коллекций его и Московского университета создаются Московский публичный и Румянцевский музеи (далее - Румянцевский музей, Музеи).

Особая роль в становлении Московского публичного и Румянцевского музеев принадлежит петербургским библиотекам и, прежде всего Императорской публичной библиотеке, чей директор Модест Андреевич Корф не только сам поручил Одоевскому составить записку о бедственном положении Румянцевского музея в Петербурге и возможности перевода его в Москву, но и "желал явить новый знак своего искреннего сочувствия и содействия к дальнейшему преуспению Московской публичной библиотеки, ходатайствовал об обращении в нее книг". Многие тысячи томов русских, иностранных, первопечатных книг из дублетов Императорской публичной библиотеки в ящиках с реестрами, каталожными карточками отправлялись во вновь создаваемую в Москве библиотеку. Сюда же отправлялись и дублеты из переданных в Императорскую публичную библиотеку фондов Императорского Эрмитажа.

М.А. Корф писал 28 июня 1861 г. Н.В. Исакову, что "считает себе за честь быть участником основания в Москве публичной библиотеки". Вслед за Императорской публичной и другие библиотеки и организации Санкт-Петербурга оказывали Библиотеке Музеев содействие при ее образовании. Российская Академия наук, Петербургская духовная академия, Департамент Генерального штаба помогли Московскому публичному и Румянцевскому музеям, Библиотеке в первые годы их становления. А расположились они в самом красивом архитектурном ансамбле Москвы, Первопрестольной столицы государства Российского, в Пашковом доме.

1.2. День рождения первого

общедоступного музея

1 июля (19 июня - по ст.ст.) 1862 г., когда император Александр II одобрил "Положение о Московском публичном музеуме и Румянцевском музеуме", считается Днем рождения первого общедоступного музея Москвы (это был единый музей), в составе которого была первая бесплатная, публичная библиотека Москвы. Музей включал в себя, кроме Библиотеки, отделения рукописей, редких книг, христианских и русских древностей, изящных искусств, этнографическое, нумизматическое, археологическое, минералогическое. Первый читальный зал был открыт через полгода после открытия Музеев, 14 января 1863 г.

С самых первых своих дней Московский публичный и Румянцевский музеи полнились "путем частных дарений и общественного почина". Надо отдать должное московским властям - генерал-губернатору П.А. Тучкову и попечителю Московского учебного округа Н.В. Исакову. При поддержке министра народного просвещения Е.П. Ковалевского они приглашали всех москвичей принять участие в становлении вновь создаваемого, как тогда говорили, "Музея наук и искусств". Они обращались за помощью к московским обществам - Дворянскому, Купеческому, Мещанскому, к издательствам, к отдельным гражданам. И москвичи поспешили на помощь, своей долгожданной Библиотеке, своим Музеям. Более трехсот книжных и рукописных коллекций, отдельных бесценных даров влилось в фонд Московского публичного и Румянцевского музеев.

Не только книги, рукописи, музейные предметы жертвовали москвичи. Не забыто было и само здание Пашкова дома. Сами-то москвичи могли и не знать о состоянии дел. Примером хозяйского отношения руководства Музеев к доверенному богатству и одновременно горячего, щедрого отклика жителей Москвы на призыв о помощи может служить помощь купца А.А. Захарова в реставрации Пашкова дома в 1870 г.: директор музеев В.А. Дашков, обеспокоенный крайне обветшалым состоянием их зданий, в 1870 г. писал министру народного просвещения, что средств, отпущенных министерством (7226 рублей 50 копеек) для исправления этого положения явно недостаточно, и что ввиду этого он вынужден, был по недостатку каких-либо денежных средств обратиться к частному содействию в лице купца А. Захарова". И Захаров не только помог реставрировать внешний вид Пашкова дома, но и создал кабинет при хранилище рукописей, построил помещение для канцелярии, квартиру смотрителя музеев и казарму для служителей. И все это своими материалами и мастерами. По представлению директора музеев император пожаловал Алексею Захарову золотую медаль с надписью "За усердие".

За свою 140-летнюю историю Музеи, потом Библиотека знали 22 директора. Директоров Музеев за первые 60 лет их истории роднило то, что все они имели дворянские корни, до прихода в Музеи имели уже большие заслуги перед Отечеством, кто на поле брани, кто в делах гражданских, кто в науке. Все они были преданы Музеям, являли собой пример достойного служения общему делу, добавляли славы Музеям. Им верили маститые профессора Московского университета и приходили сюда служить. Им верили вольнотрудящиеся и нижние служители и гордились своим служением в Музеях. Им доверяли свои бесценные коллекции дарители.

Первым директором Московского публичного музеума и Румянцевского музеума (1862-1863) был много сделавший для перевода Румянцевского музея в Москву, Николай Васильевич Исаков (1821-1891). Воспитанник Первого московского кадетского корпуса, он окончил Никольскую академию Генерального штаба, учился в Императорской военной академии, участвовал во многих военных походах и кампаниях, в том числе в нескольких экспедициях на Кавказе, в Венгерской кампании, в обороне Севастополя, участвовал в подготовительных работах по крестьянской реформе 1861 г. В числе многих наград Н.В. Исакова - первый и высший российский орден Андрея Первозванного, девиз, которого "За Веру и Верность". Назначенный в 1859 г. попечителем Московского учебного округа Исаков получил в свое ведение гимназии, институты, университет Москвы. Как писали современники, "на новом для него месте службы Николай Васильевич нашел полное удовлетворение своих духовных потребностей". Ему были близки настроения в Москве за создание первой публичной библиотеки. Не оставляя поста попечителя Московского учебного округа, Исаков возглавил Московский публичный музеум и Румянцевского музеум. В январе 1863 г. Исаков получил новое назначение начальником военно-учебных заведений и почти одновременно генерал-адъютантом к Его императорскому величеству. Но до января 1864 г. он продолжал оставаться и директором Музеев.

Всего за полтора года на посту директора Музеев Н.В. Исакова произошло многое: император Александр II "разрешил" разработанное Музеями "Положение о Московском публичном музеуме и Румянцевском музеуме", определившее статус, структуру, основные направления деятельности Музеев. Был открыт "для публики" читальный зал. При Исакове Музеи начали путь к восхождению. При нем москвичи начали принимать самое активное участие в становлении Музеев. Через Исакова передал Библиотеке свою бесценную коллекцию книг и рукописей министр народного просвещения, путешественник, ученый, библиофил, участник Отечественной войны 1812 г. А.С. Норов. Тогда же началось вложение крупных денежных сумм на развитие Библиотеки Музеев богатым купцом, книгоиздателем, собирателем, меценатом К.Т. Солдатенковым. Н.В. Исакову, как в свое время Н.П. Румянцеву, удалось собрать и сплотить вокруг общего дела известных деятелей науки и культуры. Все члены этого ученого сообщества имели большие заслуги в науке, их знали и почитали. Стремление послужить обществу, культуре на поприще строительства первого публичного музея Москвы подвигло их взять на себя дополнительный труд.

1.3. Первые из «ученой дружины»

Вот имена самых первых из той "ученой дружины". Иван Богданович Ауэрбах (1815-1867) был геологом, минералогом, педагогом. Сын аптекаря, он окончил курс в Берлинском университете со степенью доктора. С целью изучения геологии, минералогии объездил, прошел всю Западную Европу и Россию. Был избран секретарем Московского общества испытателей природы, учреждения, стоявшего тогда наряду с Академией наук во главе естественноисторического изучения России. Долгое время Ауэрбах был хранителем минералогических коллекций Московского университета. В 1862-1863 гг. - профессор минералогии и геологии Петровской сельскохозяйственной академии в Москве, Московского университета, преподаватель Московского Константиновского межевого института. Тогда же трудился сначала вольнотрудящимся, потом хранителем минералогического отделения Румянцевского музея. Автор многих ученых трудов.

Федор Николаевич Беляев (1809-1870) по окончании историко-филологического факультета Московского университета служил преподавателем русского языка и славяноведения в Институте обер-офицерских сирот, в Московском воспитательном доме, помощником библиотекаря при библиотеке Московского университета. С 19 октября 1862 г. и до самой кончины трудился помощником библиотекаря Румянцевского музея.

Анатолий Петрович Богданов (1834-1896) первым кандидатом с серебряной медалью окончил естественное отделение физико-математического факультета Московского университета. Преподавал естественную историю в Земледельческой школе Императорского общества сельского хозяйства. А.П. Богданов был профессором, ординарным профессором, заслуженным профессором, почетным доктором, членом-корреспондентом Академии наук по разделу биологии физико-математического отделения. Более 30 лет, он до самой кончины заведовал кафедрой зоологии и Зоологическим музеем в Московском университете. А в 1862-1863 гг. А.П. Богданов был хранителем зоологического отделения Румянцевского музея.

Адольф (Иосиф) Петрович Бушера (1832-1911) был французом, принявшим русское подданство. По окончании естественного отделения физико-математического факультета Московского университета трудился в типографии Московского университета. А 1862-1899 гг. стал одним из самых полезных людей в музейной истории - смотритель за зданиями, заведующий канцелярией, одновременно помощник библиотекаря, казначей, секретарь Музеев.

Археограф, библиограф, историк книги Алексей Егорович Викторов (1827-1883) по окончании Московской духовной академии служил в Московском главном архиве Министерства иностранных дел. С 1861 г. был помощником библиотекаря в библиотеке Московского университета. В октябре 1862 г., по рекомендации Ф.И. Буслаева, Викторов был назначен хранителем отдела рукописей и славянских старопечатных книг Румянцевского музея и оставался им до своей кончины. Одновременно он продолжал трудиться помощником библиотекаря в Московском университете, позже - заведующим архивом и канцелярией Московской оружейной палаты, в Центральном архиве Министерства Императорского двора. Был действительным членом Общества любителей российской словесности, членом Археографической комиссии, членом Комиссии по изданию писем и бумаг императора Петра Великого. В 1879 г. был избран членом-корреспондентом по отделению русского языка и словесности Академии наук. Неоднократно командировался в разные губернии России "для обозрения" местных общественных и монастырских библиотек, хранилищ древностей для "выбора и приема в пользу Музеев" дублетов старопечатных изданий. Много сделал для пополнения фонда Музеев ценными собраниями рукописей, составил их печатное описание.

Археолог, историк искусства, собиратель автографов деятелей культуры, педагог, музейный работник Карл Карлович Гёрц (1820-1883) был, как и Бушера, иностранцем, принявшим русское подданство. Происходил он из купеческой семьи, что и определило его первое высшее образование - Московская практическая академия коммерческих наук. После этого он блестяще оканчивает философский факультет Московского университета, становится профессором археологии и истории искусств Московского университета, заслуженным ординарным профессором. Карл Карлович одним из первых доказывал необходимость основания в Москве художественного музея (во вступительной лекции к своему курсу по истории искусства и в своей статье "Об основании художественного музея в Москве в 1858 г.). С переводом Румянцевских коллекций в Москву стал деятельным помощником Н.В. Исакова. С 19 июня (1 июля по н.ст.) 1862 г., со дня основания Музеев - хранитель коллекции изящных искусств, позже - отделения изящных искусств и классических древностей Музеев и оставался им до 21 августа 1882 г. Он перевез картины, переданные Музеям из Эрмитажа, разместил их и составил каталог как Эрмитажной коллекции, так и других пожертвований; расставил и описал слепки со скульптур Британского музея, выпустил в свет каталог гравюрного отдела. Гёрц преподавал в Московском училище живописи и ваяния, в Консерватории, Строгановском училище технического рисования, был членом многих российских и иностранных научных обществ.

Археолог и этнограф Николай Васильевич Закревский (1805-1871) пришел в Библиотеку музеев 1 мая 1863 г. и до конца дней своих был помощником библиотекаря. До прихода в Музеи он окончил Харьковский университет, изучал право в Дерпте, трудился учителем русского языка в ряде училищ и гимназий, корректором в типографии Московского университета. А еще - всю жизнь он собирал украинские песни, думы, пословицы, загадки, защищал право украинцев иметь литературу на родном языке, оставил историческое описание Киева.

Первым и единственным в течение трех десятилетий библиотекарем Московского публичного и Румянцевского музеев был Евгений Федорович Корш (1810-1897). Многие последующие поколения библиотекарей Румянцевского музея вспоминали его с уважением и благодарностью. Происходил Евгений Федорович из потомственных дворян. Сын штаб-лекаря, он был отцом академика, почетного члена Румянцевского музея Федора Евгеньевича Корша, братом журналиста, публициста, историка, литератора, переводчика Валентина Федоровича Корша. Евгений Федорович окончил юридический факультет Московского университета, слушал лекции на историко-филологическом и физико-математическом факультете. Был сотрудником "Библиотеки для чтения", служил в департаменте внешней торговли Министерства внутренних дел, переводчиком в Кронштадтской таможне (хорошо знал французский, немецкий, английский языки), был членом комиссии "для приведения в известность" библиотеки гидрографического депо, библиотекарем при Библиотеке Московского университета, одновременно библиотекарем Общества истории и древностей российских. Издавал и редактировал газеты "Московские ведомости", "Санкт-Петербургские полицейские ведомости", "Атеней", журнал Министерства внутренних дел, вел дела издательства К.Т. Солдатенкова. Корш принадлежал к московскому литературному кружку, куда входили Грановский, Белинский, Герцен. Ратовал за создание в Москве общедоступной библиотеки. После создания Московского публичного и Румянцевского музеев подал прошение директору Музеев о зачислении его библиотекарем и служил им с 29 октября 1862 до 1 января 1893 г. В некрологе в газете "Новости дня" писалось, что Корш "был настолько выдающимся библиотекарем, что к его голосу прислушивались заведующие всех других европейских библиотек". В 1893 г. Е.Ф. Корш был избран почетным членом Румянцевского музея.

Энтомолог и врач Карл Иванович Ренар (1809-1886) родился в Майнце в семье преподавателя и врача, получил медицинское образование в Гиссене, где был признан доктором медицины, хирургии, окончил Гейдельбергский университет. В 1834 г. переселился в Москву, принял русское подданство, трудился библиотекарем Московской медико-хирургической академии, библиотекарем при Московском обществе испытателей природы. В 1845-1863 гг. был хранителем Зоологического музея при Московском университете, в 1884-1886 гг. - президентом Зоологического музея. 16 августа 1863 г. пришел служить в Московский публичный и Румянцевский музеи сначала вольнотрудящимся, позже стал хранителем этнографического кабинета, заведующим отделением иностранной этнографии и прослужил здесь до 15 июня 1885 г. Состоял членом 26 российских и иностранных ученых обществ и учреждений, почетным членом 43 обществ, совещательным членом также 43 обществ, был избран членом Академии наук Болонского университета.

Все названные здесь люди были первыми, теми, кто не только закладывал основы нового для Москвы публичного музея, но и создавал тот нравственный климат беззаветного служения делу культуры, науки, подлинной интеллигентности, которыми отличались Московский публичный и Румянцевский музеи.

Н.В. Исаков так же, как и его преемник на посту попечителя Московского учебного округа и на посту директора Московского Публичного музеума и Румянцевского музеума Дмитрий Сергеевич Левшин, трудились директорами Музеев бескорыстно, не получая вознаграждения за этот свой труд. Д.С. Левшин (1801-1871), генерал-от-инфантерии. Образование и воспитание получил в школе колонновожатых. Принимал участие в Русско-турецкой войне, в Польской кампании 1831 г. Служил в Генеральном штабе. С 1858 г. был попечителем Харьковского учебного округа, с 1863 - Московского учебного округа. Одновременно с января 1864 по 13 мая 1867 он был директором Московского публичного и Румянцевского музеев. Продолжая дело Исакова, Левшин много способствовал пополнению Румянцевского музея ценными коллекциями и отдельными дарами, привлечению к служению в Музеях известных ученых. В 1867 г. был назначен членом Александровского комитета о раненых. Среди многих орденов, медалей, знаков отличия, которыми был награжден Д.С. Левшин, два ордена Св. Георгия, Св. Владимира трех степеней, Св. Анны, Св. Станислава.

Помощником директора при Исакове и Левшине был Василий Андреевич Дашков (1819-1896). А когда управление Музеев было отделено от управления Московского учебного округа, Дашков и стал в 1867 г. директором Музеев, оставаясь на этом посту до самой своей кончины. После окончания юридического факультета Московского университета был определен на службу в штат канцелярии Московского военного генерал-губернатора. Как тогда писали, "многих ученых обществ член" В.А. Дашков был попечителем многих богоугодных заведений, вице-президентом комиссии по сооружению Храма Христа Спасителя. Будучи директором Музеев, Дашков способствовал развитию всех направлений деятельности Музеев, инициировал и содействовал поступлению в фонд Музеев ценных пожертвований, продолжал привлекать к работе в Музеях лучших из лучших людей того времени, укреплял и поднимал уважение к Музеям. За свой счет издал ряд научных трудов, в том числе "Материалы для исторического описания Румянцевского музея" К.И. Кестнера (М., 1882).

В связи с 50-летием Румянцевского музея Дашков пожертвовал Музеям "Собрание изображений русских деятелей", которое состояло из 243 портретов, скопированных с лучших подлинников Крамским, Репиным, Васнецовым и другими художниками. В 1897 г. вдова Дашкова передала в дар Музеям 1000 рублей на пополнение собрания (в настоящее время собрание - в Государственном историческом музее в Москве). Дашков неоднократно передавал в фонд Музеев ценнейшие материалы: автографы А.С. Пушкина, старославянские книги, гравюры, картины, этнографическую коллекцию - "Дашковский этнографический музей", который в 1924 г. перешел в Центральный музей народоведения. Дашков был удостоен многих высоких Российских орденов, награжден иностранными орденами.

В 1869 г. император Александр II утвердил первый и до 1917 г. единственный Устав Московского публичного и Румянцевского музеев, а также Положение о штатах Музеев. В первые 56 лет истории Музеев можно говорить о таких основных категориях лиц, служивших в Музеях: штатные чины; прикомандированные для занятий в Музеях лица, причисленные к Министерству народного просвещения; сверхштатные чиновники 10-го класса; нижние служители; вольнотрудящиеся из платы по найму; лица, трудившиеся на пользу Музеев безвозмездно. Первые женщины в штате Музея появились только в 1917 г. До этого они были только в составе вольнотрудящихся и нижних служителей.

Штатную должность дежурного при Читальном зале последнюю четверть XIX в. занимал философ, основоположник русского космизма Николай Федорович Федоров. Музеи гордились тем, что в их стенах, на их благо и во благо их посетителей трудился этот, как говорили его современники, гениальный библиотекарь. И сам Федоров, отдавая все свои силы, все свои знания, все свое время читателям, видел в Музеях "опытное поле" для своих философских идей, для создания Философии общего дела. Н.Ф. Федоров приходил на службу за полтора-два часа до открытия Библиотеки, чтобы подобрать, не утруждая нижних служителей, заказанные читателями накануне книги. Писательница Е.С. Некрасова вспоминала: "Скорее вы сами отложите в сторону и забудете о вашей работе, чем он забудет о том, что для нее надо; он раньше не успокоится, пока не исчерпает всего материала". Он знал, как считали современники, весь фонд (а это более 350000 единиц) не по корешкам, а по содержанию. Он помогал читателям не только внимательным отношением к их запросам, но и в беседах с ними. К.Э. Циолковский считал Федорова своим "университетом". Л.Н. Толстой говорил, что он гордится тем, что жил в одно время с Н.Ф. Федоровым. По выходным, когда другие служители отдыхали, Николай Федорович открывал дверь в каталожную комнату Музеев и шла к нему для бесед вся ученая Москва. Богатое теоретическое наследие Федорова по вопросам музеев, библиотечного дела, книги изучается, будет исследоваться, стимулировать рождение новых идей. Н.Ф. Федоров оставил нам глубокие мысли о месте библиографии в познании; о том, какой быть библиотечной карточке, этой квинтэссенции содержания книги; о библиотечном каталоге; о международном книгообмене как важном пути научного общения. Библиотека, по мнению Федорова, - это пантеон всех произведений, где хранится всё, созданное отцами, предшественниками. Библиотеку Федоров видел живым организмом, "величавым энциклопедическим целым". Без библиотек, считал Федоров, сама грамотность не может иметь надлежащего значения, потому что останется почти без приложения. От читателей он ждал одного - почтительного отношения к книге, к Библиотеке. Сердце Библиотеки - книга, которую Федоров боготворил. Книга - неумирающее звено между прошлым и настоящим. Это не мертвая вещь, а проводник жизни, по словам Федорова. Он писал: "Не надо забывать, что под книгою кроется человек…Уважайте же книгу из-за любви и почтения к человеку". Опыт служения в Московском публичном и Румянцевском музеях, глубокие размышления философа над сущностью музея вообще, над его ролью в культуре, жизни общества в целом нашли отражение в ряде статей самого Федорова и работ его учеников. У Федорова музей в широком смысле - это материализованная память прошлого и экспонатами такого музея является вся опредмеченная деятельность человечества. Само существование музея как бы доказывает, что "совесть еще не совершенно исчезла". В музее Федоров видел "надежду века", полагая, что само "существование музея доказывает, что нет дел конченных".

В 1898 г. Федоров подал прошение об отставке. Умер он в 1903 г. Память о нем в РГБ живет: в книгах, рукописях, делах, идеях, в живописном образе Федорова, оставленном нам художником Л.О. Пастернаком, который, будучи читателем Библиотеки, пользовался помощью Н.Ф. Федорова. Незаметно для Федорова Пастернак нарисовал с натуры портрет этого "своего рода святого - по высоким нравственным принципам и по аскетическому образу жизни". На рисунке, сделанном еще в 1902 г, художник изобразил трех философов, часто бывавших в Библиотеке, многие часы проводивших в беседах между собой: Л.Н. Толстой, В.С. Соловьев, Н.Ф. Федоров. Рисунок этот хранится в теперь в Отделе рукописей РГБ. Позже, уже в 1920-е гг., Пастернак напишет две картины на ту же тему. Одна из картин была художником подарена Музею Л.Н. Толстого в Москве, другая находится в семье художника в Англии. В 1919 г. Ученая коллегия Государственного Румянцевского музея заказала Л.О. Пастернаку портрет Н.Ф. Федорова. Тогда же художник написал портрет пастелью, и теперь этот портрет находится в Музее истории РГБ.

Недавно стало известно еще об одном прекрасном портрете Николая Федоровича Федорова. Художник - С.А. Коровин. Портрет долго был в фонде Музея истории Москвы, а недавно был представлен в экспозиции. Время создания этого портрета, написанного маслом на холсте - 1902 г. Четвертьвековое служение Николая Федоровича Федорова в Московском публичном и Румянцевском музеях было знаковым как для самого Н.Ф. Федорова, так и для Музеев, их Библиотеки. Здесь считали за честь трудиться выдающиеся ученые, профессора Московского университета. В 1875 г. в Музеях по штату было всего 20 человек, из которых в Библиотеке - 7. Всего за время служения Н.Ф. Федорова в Музеях в разные годы по штату числилось 46 человек, да еще 14 вольнотрудящихся и "низших служащих".

Во времена служения Н.Ф. Федорова хранителями отделений Музеев были: Николай Григорьевич Керцелли (в 1870-1880 гг. - хранитель Дашковского этнографического музея при Музеях; действительный член Императорского русского общества акклиматизации животных и растений, действительный член Парижского общества акклиматизации, действительный член Императорского общества любителей естествознания при Императорском Московском университете, действительный член Комитета шелководства при Императорском обществе сельского хозяйства, действительный член Московского общества распространения технических знаний и др.); продолжал трудиться Карл Карлович Герц, хранитель коллекции изящных искусств; Георгий Дмитриевич Филимонов (в 1870-1898 гг. - хранитель отделения христианских и русских древностей, действительный член Общества любителей Российской словесности, член-корреспондент Общества шведских антиквариев, почетный член Императорского общества любителей естествознания, антропологии, этнографии, почетный член Общества любителей древней письменности, действительный член Одесского общества истории и древностей и др., неоднократно за свои труды награждался учеными обществами золотыми и серебряными медалями); продолжал трудиться хранитель этнографического кабинета Карл Иванович Ренар; Всеволод Федорович Миллер (в 1885-1897 гг. - хранитель Дашковского этнографического музея, ординарный профессор Московского университета по кафедре сравнительного языкознания и санскритского языка, оставил службу в Московском публичном и Румяцевском музеях по случаю назначения его на должность директора Лазаревского института восточных языков); Иван Владимирович Цветаев, трудившийся в Музеях в1882-1910.

Хранителями отделения рукописей и старопечатных книг, с которым на протяжении всей своей истории Библиотека была особенно тесно связана, были А.Е. Викторов, Д.П. Лебедев, С.О. Долгов. Сейчас каждому из них посвящаются страницы энциклопедий, о них пишутся книги, статьи. Дмитрий Петрович Лебедев в 1879-1891 гг. - сначала помощник А.Е. Викторова по отделению рукописей, а после кончины Викторова заменил его на посту хранителя отделения. Высокообразованный историк, археограф Лебедев много сделал по раскрытию, описанию рукописных коллекций из фонда Музеев, в том числе собрания своего наставника и учителя А.Е. Викторова. Семен Осипович Долгов, историк, археолог, археограф, автор многих ученых трудов, в 1883-1892 гг. - помощник хранителя отделения рукописей.

Н.Ф. Федоров трудился дежурным при Читальном зале Музеев, когда библиотекарями Музеев были Е.Ф. Корш (1862-1893) и Николай Ильич Стороженко (1893-1906), заслуженный профессор Московского университета, основоположник научного шекспироведения в России. Помощниками библиотекаря и дежурными при Читальном зале были будущий известный библиотековед Антон Иеронимович Калишевский, Яков Герасимович Квасков, известный славяновед Николай Александрович Янчук, будущий заведующий отделом руописей Григорий Петрович Георгиевский.

Те, кто трудился рядом с Николаем Федоровичем Федоровым, не могли не понимать его значимости, неординарности. Легенды о нем намного пережили его земной путь. Интеллигентность, мудрость людей, людей с высокими степенями и учеными званиями, титулами и авторитетом не только в науке, но и при Дворе императора исключали их ревность к Федорову, к его широкой известности. Именно это и позволяло каждому из них светить своим, особенным светом. Федоров был одним из тех, кто служил науке, обществу, общему делу в Румянцевском музее, и при этом оставался единственным, имя кому Николай Федорович Федоров.

Н.Ф. Федоров пришел в Московский публичный и Румянцевский музеи при В.А. Дашкове, а покинул Библиотеку Музеев уже при директоре Михаиле Алексеевиче Веневитинове, который в 1896 г. сменил В.А. Дашкова на посту директора Музеев.

Известный ученый М.А. Веневитинов (1844-1901), историк, археолог, археограф он с 1897 г. был почетным членом Российской Академии наук. Он приходился племянником поэту Д.В. Веневитинову. По окончании историко-филологического факультета Петербургского университета был на государственной службе, принимал участие в трудах Н.В. Калачова по устройству архивов, редактировал издания Православного Палестинского общества, был членом Общества любителей Российской словесности, почетным членом Русского библиографического общества. Принимал живое участие в деле оказания помощи голодающим крестьянам. Недолго, с 1896 по 1901 г. был Веневитинов директором Музеев, но ему удалось не только внести весомый вклад в развитие Музеев, но и много сделать для сотрудников. Он всегда близко к сердцу принимал интересы своих коллег. Благодаря его усилиям был увеличен штат, сотрудники получили прибавку к жалованию.

В 1897 г. усилиями писательницы Е.С. Некрасовой при живом сочувствии директора Веневитинова в Библиотеке Музеев была открыта "Комната людей 40-х годов", где были собраны материалы, связанные с А.И. Герценым и Н.П. Огаревым, их окружением. "Комната людей 40-х годов" стала первым музеем общественного движения в России. При Веневитинове С.А. Толстая передала в Музеи дневники, рукописи, письма Л.Н. Толстого.

В 1900 г. читальный зал Музеев после ремонта "к всеобщему удовольствию" получил электрическое освещение вместо прежнего газового. С 1860-х гг. сам М.А. Веневитинов неоднократно передавал в фонд Музеев ценные книги и рукописи, в том числе коллекцию книг по русскому расколу, автографы Н.П. Румянцева, А.С. Пушкина, Н.В. Гоголя. На личные средства Веневитинова для Библиотеки Музеев в 1899 г. были приобретены превосходно подобранная трехтысячная библиотека по истории, этнографии, литературе славянских народов Н.А. Попова и библиотека профессора А.Л. Дювернуа - около 300 сочинений на чешском, сербском, польском языках. Наследники Михаила Алексеевича пожертвовали в пользу Музеев его богатую библиотеку и большую часть его рукописного семейного архива. С 29 февраля 1901 г. и до самой кончины, оставаясь директором Музеев, М.А. Веневитинов был товарищем попечителя Музеев, гофмейстером Высочайшего двора, почетным членом Московского публичного и Румянцевского музеев.

Иван Владимирович Цветаев (1847-1913), брат филолога Д.В. Цветаева, отец Марины и Анастасии Цветаевых, окончил историко-филологический факультет Московского университета. В Музеи поступил на службу в 1882 г. и 28 лет отдал этому служению. Заведующий гравюрным отделом, заведуюший отделением изящных искусств и классических древностей, директор (1901-1910) Музеев. Цветаев был инициатором сбора частных пожертвований на приобретение коллекций и строительство зданий Музеев. Он изменил в интересах посетителей режим работы Музеев, при нем было увеличено число мест в читальном зале. При Цветаеве в Музеях были проведены большие строительные работы, обновлены здания. Продолжался рост фонда, в том числе и за счет богатых пожертвований. Так, по завещанию К.Т. Солдатенкова в Музеи поступила его богатейшая коллекция; в собственность Музеев учениками профессора Н.С. Тихонравова М.В. и С.В. Сабашниковыми была передана приобретенная на их средства библиотека и собрание рукописей Тихонравова. Сам И.В. Цветаев, члены его семьи неоднократно передавали в фонд Музеев свои пожертвования.

При Цветаеве под влиянием революционной ситуации в стране были утверждены новые правила о Совете Музеев: в состав Совета впервые введены помощники библиотекаря и хранителей, консерватор картинной галереи, заведующий читальным залом. Цветаев - действительный член Петербургской Академии художеств, член-корреспондент по разряду классической филологии и археологии филологического отделения Российской Академии наук, почетный член Болонского университета, профессор Московского, Киевского, Варшавского университетов, основатель и первый директор Музея изящных искусств (ныне - Государственный музей изобразительных искусств им. А.С. Пушкина). Многими высокими наградами России, Италии, Пруссии отмечены его заслуги перед российской и мировой культурой, а на здании Государственного музея изобразительных искусств им. А.С. Пушкина сегодня - мемориальная доска в память И.В. Цветаева. В 1913 г. Цветаев был единогласно избран почетным членом Московского публичного и Румянцевского музеев.

С 1910 по 1921 г. директором Музеев был князь Василий Дмитриевич Голицын (1857-1926). По окончании Пажеского корпуса Голицын был зачислен пажом к Высочайшему двору. В 1877 г. с началом войны с Турцией поступает в Действующую армию, принимает участие в труднейших военных походах. За боевые заслуги был награжден многими орденами, в том числе орденом Св. Станислава 3-й степени с мечом и бантом, Св. Анны 4-й степени с надписью "За храбрость", Железным крестом князя Карла Румынского, учрежденном в память перехода через Дунай "как бывший на фронте во время обложения и взятия Плевны". Начав службу корнетом, в 1885 г. по семейным обстоятельствам был уволен в отставку в чине подполковника "с мундиром". В трудный переломный период Голицын умело руководил Музеями. Голицын был директором Московского публичного и Румянцевского музеев, единственным и последним директором Императорского Московского и Румянцевского музея и первым директором послереволюционного Государственного Румянцевского музея. При Голицыне Библиотека Румянцевского музея с 1913 г. впервые стала получать деньги на комплектование фонда; была построена новая картинная галерея с Ивановским залом; здание нового книгохранилища; построен читальный зал на 300 мест. После нескольких лет вынужденного перемещения в Исторический музей в Румянцевский музей вернулись рукописи Л.Н. Толстого; построен Кабинет Толстого; по инициативе и при активном участии Василия Дмитриевича в 1913 г создается "Общество друзей Румянцевского музея" "с целью содействия Румянцевскому музею в осуществлении его культурных задач".

С началом Первой мировой войны, испросив двухмесячный отпуск у министра народного просвещения В.Д. Голицын отправляется в качестве уполномоченного с санитарными поездами Дворянской организации на театр военных действий. За работу по организации санитарного поезда и участие в войне получил благодарность императрицы Марии Федоровны, покровительницы Российского общества Красного Креста. В 1913 г. В.Д. Голицын был избран почетным членом Русского библиографического общества, почетным членом Тульской губернской архивной комиссии, позже - почетным членом Псковской губернской архивной комиссии, переизбран на должность почетного мирового судьи. Первые четыре послереволюционные года Голицын продолжал исполнять свой долг директора Румянцевского музея: Музей принимал нарастающий поток новых, менее образованных, чем прежде, читателей, что создавало определенные сложности в обслуживании, рассылал эмиссаров по стране, чтобы не дать пропасть потерявшим своих владельцев коллекциям. В 1918 г. Голицын был приглашен для работы в Музейно-бытовой комиссии Моссовета, занимавшейся обследованием усадеб, личных коллекций, библиотек и выдачей охранных грамот их владельцам. В 1918 г. в соответствии со вступившим в силу новым Положением Румянцевского музея В.Д. Голицын стал председателем Комитета служащих. 10 марта 1921 г. на основании ордера МЧК Голицын был арестован, вскоре отпущен без предъявления обвинения. С мая 1921 до последнего дня своей жизни В.Д. Голицын был заведующим художественным отделом Государственного Румянцевского музея, потом Государственной библиотеки СССР им. В.И. Ленина.

1.4. Руководство и управление музеями

До 1867 г. Московский публичный и Румянцевский музеи находились в ведении Министерства народного просвещения и в непосредственном управлении попечителя Московского учебного округа. В 1867 г. Музеи перешли полностью в ведение Министерства народного просвещения и продолжали там оставаться до 1917 г.

Во главе Музеев стоял директор. Замещать его во время его отсутствия мог только библиотекарь. При директоре всегда был совещательный орган, председателем которого являлся сам директор. В "Положении о Московском публичном музеуме и Румянцевском музеуме" (1862 г.) записано, что под председательством директора Музеев создается Комитет, "который он [директор] составляет из лиц, заведующих отделениями [Музеев], а равно приглашаемых посторонних ученых и профессоров Университета для рассмотрения вопросов, в коих наука имеет влияние на благоустройство учреждения". В 1869 г, уже в Уставе Музеев сказано: "для содействия директору в управлении Музеями учреждается, под его председательством, Совет Музеев. Состав Совета, предметы, подлежащие его обсуждению и порядок производства в нем дел определяются министром народного просвещения".

В январе 1906 г. - шла первая российская революция - министром народного просвещения утверждаются "Правила о Совете Московского публичного и Румянцевского музеев". Теперь в состав Совета входили не только первые лица Музеев: библиотекарь, хранители отделений, но и их помощники, консерватор картинной галереи, заведующий читальным залом". Произошла определенная демократизация Совета. Так продолжалось до 1917 г.

1.5. Фонды

Фонд Российской государственной библиотеки берет свое начало с коллекции Н.П. Румянцева, в составе которой было более 28 тысяч книг, 710 рукописей, более 1000 карт.

В "Положении о Московском публичном музеуме и Румянцевском музеуме" было записано, что директор обязан "наблюдать" за тем, чтобы в Библиотеку Музеев попадала вся изданная на территории государства литература. Так, с 1862 г. в Библиотеку стал поступать обязательный экземпляр. 80% фонда до 1917 г. составляли поступления по обязательному экземпляру. Дарения, пожертвования стали важнейшим источником пополнения фонда. Недаром писали, что Музей создавался путем частных дарений и общественного почина. Свои ценные коллекции москвичи приносили в свой первый публичный музей, в свою Библиотеку сразу же, как только стало известно об открытии Музеев. Через полтора года после основания Музеев фонд Библиотеки уже составлял 100 тысяч единиц. А на 1 января 1917 г. в Библиотеке Румянцевского музея было уже 1200 тысяч единиц хранения. На каждую книгу от руки писалась карточка алфавитного каталога.

С самого начала фонд Библиотеки складывался как универсальный. Книжные пожертвования помогали не только в целом обогатить фонд, но и восполнить естественные лакуны: отечественные издания за первые 300 лет славянского книгопечатания, спрашиваемые читателями иностранные издания. Денег на комплектование первой публичной библиотеки Москвы до 1913 г. не отпускалось. Редко, но иногда удавалось приобрести книги, рукописи и на деньги, которые выручались от продажи дублетов, или денежные пожертвования. Так, когда министр народного просвещения Авраамий Сергеевич Норов предложил Исакову купить для Музеев его ценнейшую коллекцию книжных редкостей, деньги на ее приобретение были выделены императором Александром II. Профессор политической экономии Н.А. Карышев завещал Музеям не только свою ценную библиотеку книг по экономике на многих иностранных языках, но и 200 рублей ежегодно на пополнение коллекции. А К.Т. Солдатенков передал Музеям при основании 3000 рублей и тысячу рублей передавал ежегодно на комплектование Библиотеки в течение 40 лет. Нередко дежурный при Читальном зале Н.Ф. Федоров на свое более чем скромное жалование покупал отсутствующие в Библиотеке, но запрашиваемые читателями книги.

Нередко авторы приносили в дар Библиотеке Музеев свою первую или особо ценимую ими книгу. Такими дарителями в начале XX века были П.А. Флоренский, М.С. Шагинян, академики и будущие академики В.И. Вернадский, Ю.В. Готье, В.О. Ключевский. О ценности пожертвований в пользу Московского публичного и Румянцевского музеев можно судить по таким примерам.

В коллекции Авраама Сергеевича Норова было 16000 книг. Эта коллекция одних только редкостей до сих пор является жемчужиной фонда РГБ. Ее отличает хороший подбор научных изданий XVIII-XIX вв. В состав ее вошли издания греческих и римских писателей, сочинения Макиавелли, русские научные монографии первой половины XIX в. Исключительную ценность представляет единственная в своем роде коллекция (18 из 26 книг) прижизненных изданий произведений Джордано Бруно с автографом на одной из книг, а также собственноручная рукописная тетрадь Дж. Бруно - "Московский кодекс" (по месту нахождения). В собрании Норова 155 инкунабулов, в том числе "Естественная история" Плиния, изданная в 1469 г. в Венеции, первое иллюстрированное издание "Божественной комедии" Данте (Флоренция, 1481 г.), богатая коллекция эльзевиров.

Собрание исследователя области библиографии Сергея Дмитриевича Полторацкого, вобравшее в себя библиотеку Хлебниковых, было приобретено Румянцевским музеем в 1863-1864 гг. за счет средств, пожертвованных А.И. Кошелевым. В составе коллекции свыше 22000 томов отечественной литературы XVIII-XIX вв., коллекция первых "Русских ведомостей", ценные библиографические пособия, старопечатные книги, рукописи, гравюры. В 1868 г. Полторацкий сам передал Музеям две собственноручные записки Екатерины II и отрывок собственноручной записки Петра I.

Члены императорской фамилии проявляли большой интерес к Московскому публичному и Румянцевскому музеям, неоднократно посещали их, о чем сохранились записи в Книге почетных гостей. Много сделали они и для поддержания и пополнения коллекций Музеев. Александр II в 1861 г. подарил Музеям картину А.А. Иванова "Явление Христа народу". В 1862 г. император пожаловал Музеям 201 картину из отобранных в Эрмитаже специально для Румянцевского музея, а также 20170 листов эстампов и чертежей из дублетов Эрмитажа, помог в приобретении коллекции Норова. Собрание великой княгини Александры Николаевны (3244 тома) в марте 1861 г. было передано в будущие Музеи великой княгиней Ольгой Николаевной.

Наследники императрицы Александры Федоровны в мае 1862 г. передали в Библиотеку будущих Музеев собрание из 9000 роскошных изданий. В последующие годы это собрание неоднократно пополнялось. Великая княгиня Елена Павловна подарила в 1863 г. собрание слепков (121 ед.) со скульптурных памятников Древнего Египта, Ассирии, Малой Азии, Греции с оригиналов из Британского музея. Великий князь, почетный член Румянцевского музея Константин Константинович (К.Р.) не раз передавал сюда книги. В начале XX в. он пожертвовал книги собственного сочинения, в том числе "Сборник стихотворений К.Р. 1900-1910" (СПб., 1911), драму "Царь Иудейский" (СПб., 1914), собственный перевод "Гамлета".

Великий князь Михаил Николаевич в год основания Музеев при посещении их пожаловал диплом, данный графу П.А. Румянцеву на звание генерал-фельдмаршала за подписью императрицы Екатерины II, 1770 г.. напечатанный на большом пергаменном листе с изящными, раскрашенными красками и золотом бордюрами вокруг текста. Великий князь, попечитель Музеев Николай Михайлович в 1912/1913 гг. "препроводил" в Музеи по одному экземпляру своих трудов: "Император Александр I. Опыт исторического исследования". 2 т. (СПб., 1912); "Военная галерея 1812 г. в Зимнем дворце", изданная по высочайшему повелению под редакцией его императорского высочества (СПб., 1912); "Письма высочайших особ к графине А.С. Протасовой" (СПб., 1913); "Генерал-адъютанты императора Александра I с 47 портретами" (СПб., 1913); "Донесения австрийского посланника при русском дворе Лебцельтерна за 1816-1826 гг." (СПб., 1913). Об этих и других дарах и иными путями поступивших в фонд Румянцевского музея коллекциях можно почитать в книге Л.М. Коваль "Не славы ради…" (М., 2000).

1.6. 300-летие Дома Романовых и музеи

В 1913 г. отмечалось 300-летие Дома Романовых. К этому же времени и ко дню рождения Н.П. Румянцева (3 апреля 1913 г.) было приурочено и празднование 50-летия Московского публичного и Румянцевского музеев. Уже говорилось, в связи с пожертвованиями в пользу Музеев, о роли императорской семьи в жизни Музеев. С самого начала попечителем Московского публичного и Румянцевского музеев становился один из великих князей. Члены императорской фамилии избирались почетными членами Музеев.

Они нередко посещали Музеи, оставляя записи в Книге почетных гостей. У Музеев впервые появился покровитель. Им стал император Николай II.

С 1913 г. Московский публичный и Румянцевский музеи в соответствии с высочайшим решением стали именоваться Императорский Московский и Румянцевский музей. В связи с празднованием 300-летия Дома Романовых, Государственная дума в ходе обсуждения юбилейных мероприятий посчитала, что лучшим памятником этому событию будет "Всероссийский народный музей", роль которого были призваны сыграть Московский публичный и Румянцевский музеи. Это потребовало от директора Голицына, сотрудников Музеев мобилизации всех организаторских, интеллектуальных, материальных усилий. И хотя официально "Всероссийским народным музеем" Румянцевский музей никогда не назывался, но, по сути, в годы директорства Голицына Музей был таковым. Князь Василий Дмитриевич Голицын прекрасно понимал, сколь значительно должно быть общественное лицо этого народного по существу и императорского по имени Музея. При нем в состав почетных членов Музеев, наряду с выдающимися государственными деятелями России, избираются российские и зарубежные ученые, директора ведущих библиотек и музеев. С 1913 г. Библиотека Музея впервые стала получать деньги на комплектование фонда.

1.7. Дом Пашкова

Волшебным замком назвал этот дом немецкий путешественник XVII в. И.Рихтер.

Не удивительно. Представьте себе: на Ваганьковском холме, что против Кремля, недалеко от Каменного моста, возвышается белый дом из сказки. И не просто дом - дворец. Парадный вход в усадьбу - через украшенные лепниной ворота со стороны Староваганьковского переулка. На Моховую улицу смотрит фасад. Устремленный вверх четырехколонный портик дворца, вазы над ним. Венчает здание беседка-бельведер. Все здание кажется ажурным, легким, парящим над Москвой. По склону холма перед фасадом за дивной оградой разбит сад. В нем - два каменных бассейна. Между ними - фонтан, редкие иноземные птицы - китайские гуси, попугаи разных пород, белые и пестрые павлины гуляют на свободе либо пребывают в дорогих клетках. Перед домом и садом любили прогуливаться горожане. Особенно много собиралось здесь московского люда по воскресеньям и праздникам. А какая тут была иллюминация, особенно при коронационных торжествах! Иногда в саду играли собственные крепостные музыканты. Бывали в "замке" и театральные представления. Современники вспоминали, что хозяева дома "жили всегда весело и открыто".

Пашков дом, так еще называли это архитектурное чудо, был построен в 1784-1787 гг. по заказу отставного офицера, богатого купца, сына денщика Петра Великого, служившего после Петра губернатором в Воронеже, Астрахани, бывшего членом военной коллегии. Сына звали Петр Егорович Пашков (1721-1790). А споры по поводу зодчего, построившего дворец на Ваганьковском холме, велись издавна, т.к. документов, подтверждающих авторство, не сохранилось. Большинство специалистов склоняется к тому, что автором этого чуда был знаменитый русский зодчий Василий Иванович Баженов (1737/1738-1799), воспитанник Славяно-греко-латинской академии, член Академий художеств в Болонье и Флоренции, академик, а затем вице-президент Петербургской академии художеств.

П.Е. Пашков умер бездетным. Жена ненадолго пережила его. Все владения П.Е. Пашкова перешли к его двоюродному брату А.И. Пашкову, который расширял и украшал дом. С 1831 г. последней владелицей дома была внучка А.И. Пашкова, по мужу Д.И. Полтавцева.

В 1839 г. Пашков дом, по высочайшему повелению, был приобретен для Университетского дворянского института, а с 1852 г. в Пашковом доме помещалась Московская 4-я гимназия.

Но в 1812 г. Пашков дом был еще частным владением. Когда французы вошли в Москву, Стендаль был в Пашковом доме и описал его. Во время Отечественной войны 1812 г. дом серьезно пострадал от пожара. Выгорели интерьеры, обрушилась крыша. Несмотря на то, что дом был частной собственностью Пашковых, деньги на реставрацию самого красивого здания Москвы были отпущены из казны. Авторами реставрации Пашкова дома исследователи называют архитекторов О.И. Бове, С.И. Мельникова и И.Т. Таманского. Бельведер, восстановленный после пожара, имел уже не свободно стоящие колонны, а примыкающие к стене парные полуколонны. Утрачены скульптура, первоначально завершавшая бельведер, и герб Пашкова в обрамлении скульптурной группы, венчавший центральный портик со стороны Моховой улицы. При реставрации были сохранены внутренние пропорции здания. К 1817 г. дом был восстановлен.

В Третьяковской галерее висит картина художника Н.С. Матвеева, посвященная событию, прямо связанному с Пашковым домом. Когда в 1818 г. Прусский король Фридрих Вильгельм Ш, отец супруги будущего императора Николая I, посетил Москву, то пожелал он увидеть панораму Первопрестольной столицы с крыши какого-нибудь высокого дома. Проводили короля с двумя его сыновьями на бельведер Пашкова дома. Посмотрел король на погорелые дома и крыши, встал с сыновьями на колени, отдал три земных поклона Москве и со слезами несколько раз повторил: "Вот она наша спасительница". Это и запечатлено на картине Н.С. Матвеева.

В 1850-е гг. по всей Российской империи ширилось движение за демократические реформы, за создание учебных заведений, библиотек, за открытие музеев. Идея создания общедоступной библиотеки владела умами и в Москве - в канун реформы 1861 г. Такая библиотека вот уже полвека имелась в северной столице - Санкт-Петербурге - Императорская публичная библиотека. В Первопрестольной же, кроме научной библиотеки Московского университета, книжных лавок да еще богатых личных книжных собраний, никаких других библиотек больше не было. Румянцевский музей в Санкт-Петербурге приходил в упадок. 3 мая 1861 г. Высочайшим повелением Румянцевский музей был переведен в Москву. Не последнюю роль в решении вопроса о переводе Румянцевского музея в Москву сыграло предоставление под размещение Румянцевских коллекций именно Пашкова дома, где до того располагалась 4-я гимназия, находившаяся в подчинении попечителя Московского учебного округа Н.В. Исакова. Он чрезвычайно много сделал для положительного решения вопроса о переводе в Москву Румянцевского музея, предложил перевезти именно в Пашков дом Румянцевский музей и, объединив его с коллекциями Московского университета, отобранными для создания Московского публичного музея, разместить их под одной крышей Пашкова дома. Комиссия, изучавшая этот вопрос, сочла знаменитый дворец подходящим для пребывания здесь музеев. Н.В. Исаков стал первым директором Московского публичного и Румянцевского музеев.

Под руководством архитекторов Н.В. Дмитриева и К.К. Рахау в доме была проведена необходимая реконструкция для размещения фондов Музеев. В здании манежа разместился читальный зал, вход в который был устроен со стороны Знаменки. В зале было 20 мест и работал он только световой день. Переходы и анфилады комнат первого этажа главного корпуса были заняты книгохранилищем. Весь второй этаж главного корпуса был отведен для экспозиции иностранной живописи, а на третьем этаже размещался отдел русской живописи. Здесь были представлены подаренные Александром II картина А.А. Иванова "Явление Христа народу" и 201 картина из отобранных в Эрмитаже специально для Московского публичного и Румянцевского музеев, другие картины, принесенные в дар Музеям жертвователями. В перестроенном помещении конюшен были сосредоточены собрания этнографического музея. В левом флигеле Пашкова дома, в нижнем этаже со стороны Знаменки в 1860-е гг. располагалось минералогическое отделение. В 1870-1880-е гг. на месте минералогического отделения расположился читальный зал. Сначала в нем было 80 мест, а к началу века XX-го уже 180 мест, и проведено электричество. В этом зале читали Л.Н. Толстой, Ф.М. Достоевский, Д.И. Менделеев и многие другие. Дежурным при читальном зале последнюю четверть XIX в. служил великий философ и идеальный библиотекарь Н.Ф. Федоров.

Не только сами Музеи требовали больших расходов на поддержание коллекций, приобретение новых, на обслуживание, на жалование сотрудникам, но и Пашков дом нуждался в постоянном к себе внимании. В 1870 г. директор Музеев В.А. Дашков, обеспокоенный "крайне обветшалым состоянием зданий Музеев", пишет министру народного просвещения, что средств, отпущенных Министерством (7226 р. 50 к.) для исправления этого положения, явно недостаточно, и что ввиду этого он вынужден, был по недостатку каких-либо денежных средств обратиться к частному содействию в лице временного купца А.А. Захарова. Проникнутый искренним желанием содействовать успехам Московского публичного и Румянцевского музеев, упомянутый к-ц Захаров по объявлению моему о неимении Музеями средств для приведения их зданий в должный порядок, изъявил готовность безвозмездно принять на себя все вышеизложенные исправления и сверх сего устроить кабинет при хранилище рукописей, помещение для канцелярии, квартиру смотрителя Музеев и казарму служителей, обязавшись исполнить все эти работы из своих материалов и своими мастеровыми людьми по сметам, предварительно составленным архитектором Дмитриевым". Император пожаловал "временно московскому 2-й гильдии купцу, из крестьян, Алексею Захарову, золотую медаль с надписью "За усердие" для ношения на шее на Аннинской ленте за пожертвование его в пользу Московского публичного и Румянцевского музеев".

В 1895 г. был проведен капитальный ремонт Пашкова дома. Ремонт проводился много раз, к примеру, в августе 1896 г. после большого пожара в библиотеке Музеев. В 1925 г. проведен капитальный ремонт Пашкова дома, начата перепланировка помещений, что дало прирост полезной площади в 3281 кв.м. В октябре 1927 г. при содействии академика А.С. Щусева и архитекторов И.П. Машкова, И.И. Рерберга, Е.В. Шервинского была проведена "продуманная" реставрация Пашкова дома, проведена, хотя и неполная, электрификация здания, рабочих залов и книгохранилищ.

Музеи ширились, коллекции росли. Требовались расширение площадей, определенные перестройки внутри самого Пашкова дома и пристройки к нему. В 1913-1914 гг. архитектор Л.Н. Шевяков построил новую картинную галерею с Ивановским залом. В 1914 г. было пристроено новое книгохранилище на 500 000 т. Особые неудобства испытывали читатели - мест в читальном зале давно не хватало. Читатели сидели на подоконниках, в комнатах для служителей. В 1915 г. Шевяков объединил помещения 2 и 3-го этажей главного корпуса в один двусветный зал с верхним светом, и был открыт читальный зал на 300 мест. Как отмечали специалисты, "перестройка выполнена с достаточным архитектурным тактом и не нарушает общего композиционного замысла сооружения". Зал был действительно прекрасен. Его описывали в газетах и журналах, живописали художники, фотографы оставили нам много его изображений. Зал этот в разные годы назывался просто Читальным залом, Главным читальным залом, Общим читальным залом, Залом для чтения диссертаций. И во все годы его существования, с 1915 до 1988 г., читатели видели на тех же столах те же особенные зеленые лампы, ту же волшебную хрустальную люстру, и благодарили судьбу за радость общения с прекрасным и возможность приобщиться к мудрости веков.

После решения Наркомпроса (1921 г.) об отделении музейных коллекций теперь уже (с 1917 г.) Государственного Румянцевского музея от Библиотеки и отдела рукописей, под книги и рукописи был передан весь Пашков дом. В самом доме стала работать ликвидационная комиссия, которой предстояло передавать музейные коллекции в другие музеи по своему профилю: западную живопись и графику - в Музей изящных искусств (ныне - Государственный музей изобразительных искусств им. А.С. Пушкина), русскую живопись - в Третьяковскую галерею, нумизматику, археологические материалы, другие древности - в Государственный исторический музей, этнографическая коллекция - в Центральный музей народоведения и т.д. Хранились в Государственном Румянцевском музее и предметы из золота и серебра. Их передавали в Государственное хранилище ценностей (Гохран). А где ценности, там неизбежна и детективная история. Слух о драгоценностях, хранящихся в Пашковом доме, распространился. 17 июля 1921 г. неизвестный злоумышленник, спрятавшись за витринами этнографического отдела после ухода посетителей, и, не имея возможности проникнуть дальше железных дверей одной комнаты, набрал разные этнографические предметы из блестящего сплава, которые грабитель принял за изделия из благородных металлов. Он хотел унести краденое через окно второго этажа. Во внутреннем дворе Пашкова дома охрана Музея попыталась остановить грабителя. Вор бросил награбленное и бежал. Но, оказывая сопротивление, он убил работника Музея Ивана Николаевича Байкова, члена большой библиотечной династии. Отец его Николай Никандрович Байков проработал в Пашковом доме с 1901 по 1952 г.

В 1930 г. начинается строительство нового здания Библиотеки. Строительство и освоение здания завершилось к 1960 г. И все эти годы, вплоть до 1988 г. Пашков дом продолжал выполнять свою культурную, научную и эстетическую миссию. Только все чаще называли его старым зданием Ленинской библиотеки.

В годы Великой Отечественной войны в здании Пашкова продолжали работать читальные залы. В мае 1942 г. в красивейшем Румянцевском зале был открыт Детский читальный зал. Во время воздушной тревоги дети прятались в специально оборудованном бомбоубежище в подвале Пашкова дома. Это бомбоубежище дети называли "Кошкин дом". Все окна в Пашковом доме в целях сохранности во время бомбардировок были заклеены бумажными крестами. Специально выделенные сотрудники следили за соблюдением светомаскировки. Во дворах и на крыше дежурили (каждый по три раза в неделю после основной работы) сотрудники, входившие в пожарное звено команды МПВО. Только на крыше Пашкова дома было обезврежено более 200 зажигательных бомб. Фугасные бомбы, сброшенные фашистами на Моховой и на Университет, нанесли определенный урон и зданиям Библиотеки. В Акте "Об ущербе, причиненном немецко-фашистским захватчиками Всесоюзной библиотеке им. В.И. Ленина воздушными бомбардировками" от 30 сентября 1944 г. было сказано, что старое здание (Пашков дом) находится на учете и охране памятников старины. Согласно Постановлению Совета министров РСФСР за № 1327 от 30 августа 1960 г. дом Пашкова был взят под охрану государства как архитектурный памятник.

Завершилось строительство нового здания Библиотеки, Библиотека получила освободившееся здание по Моховой, 16. Пашков дом продолжал оставаться в строю. Менялись размещаемые здесь отделы, и сотрудники их неизменно с гордостью говорили, что работают они в Пашковом доме.

Середина 1980-х гг. стала началом трагедии этого "волшебного замка". Строительство 4-й линии метро (станция "Боровицкая") под национальной библиотекой, государственным книгохранилищем нанесло урон всем зданиям Библиотеки, но, прежде всего Пашкову дому. В конце 1985 г. началась активная проработка вопросов реконструкции Библиотеки. Согласно победившему на конкурсе и утвержденному плану реконструкции в Пашковом доме должны были разместиться Музей книги и Музей истории Библиотеки. Специалисты по охране памятников категорически высказались против размещения в Пашковом доме после реконструкции фондов и читальных залов из-за непрочности перекрытий в доме, что позволило бы сохранить этот шедевр архитектуры.

В 1988 г. в связи с аварийным состоянием Пашкова дома все отделы Библиотеки вынуждены были из него выехать: отдел диссертаций переместился в Химкинский комплекс, фонд микрофильмов - на улицу Винокурова, архив Библиотеки и отдел гигиены и реставрации - на Пятницкую ул. Началось каждодневное разрушение красоты. Нельзя сказать, что никаких работ по поводу Пашкова дома не ведется. Но разрушение идет по нарастающей. А изображения Пашкова дома по-прежнему появляются в книгах, альбомах, на открытках и марках, на значках, на произведениях искусства и быта. О нем писали и пишут в серьезных научных трудах и художественных произведениях. Помните, у Булгакова: "На закате солнца высоко над городом, на каменной террасе одного из самых красивых зданий в Москве, здания, построенного около полутораста лет назад, находились двое: Воланд и Азазелло. Они не были видны снизу, с улицы, так как их закрывала от ненужных взоров балюстрада с гипсовыми вазами и гипсовыми цветами. Но им город был виден почти до самых краёв". А газеты всё пишут и пишут о Пашковом доме: о его красоте, о его разрушении, о необходимости его реставрации, о тайнах, связанных с этим домом и его окрестностями. Не раз писали и о подземных тайниках, колодцах, ходах вблизи Пашкова дома. Неудивительно, ведь земля историческая. С XV в. здесь, на Ваганьковском холме, был княжеский дворец, потом опричный двор, дворовое место, казенный двор для семейства царского брата, земли раздавались дворовым людям, боярам, церквям и монастырям. На месте же самого Пашкова дома, по мнению историков, был либо дворец А.А. Меньшикова, либо Потешный двор, возобновленный в XVIII в. Да и пожары с XV в. не однажды уничтожали все строения. Как тут не быть загадкам. Последняя такая загадка - обнаружение в начале 1990-х гг. глубокого колодца диаметром 5 метров, уходящего вниз на 20-25 метров, с древней белокаменной кладкой. Что это - вход в систему старинных подземных ходов, пронизавших всю центральную Москву? Или это - водонапорная башня, опущенная глубоко под землю, чтобы не портить внешний вид усадьбы Пашкова? Историки еще спорят. Спорят и о другой таинственной находке под подвалом дома, названной "черным ящиком". Этот большой кирпичный короб, скорей всего, представлял собой остатки старинного княжеского терема, использованные под фундамент более позднего строения. Вопросы, вопросы… Ясно одно - надо срочно спасать Пашков дом, иначе потомки нам этого не простят.

1.8. Читатели

Важнейшей причиной перевода Румянцевского музея в Москву и основания Московского публичного и Румянцевского музеев была острая потребность именно в публичной общедоступной библиотеке. Первый читальный зал в Пашковом доме был открыт для "читающей публики" 14 (2) января 1863 г. "Московские ведомости" 30 декабря 1862 г. помещают объявление об открытии читального зала и "Правила для посетителей залы для чтения Библиотеки Московского публичного музея", где было записано: "1. Зала для чтения Библиотеки Московского публичного музея открыта посетителям только для занятий. 2. Читальная зала открыта круглый год, кроме воскресных и табельных дней, от 10 часов утра до 3-4-х по полудни, смотря по времени года. 3. Занятия допускаются вообще только в читальной зале. Для работ, требующих отдельного помещения, испрашивается особое разрешение директора…". В "Правилах для гг. посетителей Московского публичного и Румянцевского музеев", утвержденных Министерством народного просвещения 27 сентября 1869 г. сделаны существенные дополнения: "4. Курение табаку воспрещается не только в здании Музеев, но и на дворах и подъездах оного…9. Если прислуга обратилась не почтительно с кем-либо из посетителей, в таком случае покорнейше просят тотчас заявлять об этом г. Смотрителю". В зале насчитывалось 20 читательских мест.

Потребность москвичей в расширении возможностей читального зала росла постоянно. В 1870-е гг. в левом флигеле Пашкова дома был открыт новый красивый двухсветный читальный зал на 120 мест. В конце XIX в. вместо газового в нем было установлено электрическое освещение. Читальный зал Румянцевского музея посетило в 1902 г. 69 899 человек, в 1903 - 85 447, в 1904 - 100 396, в 1905 - 75 619, в 1906 - 96 512 читателей. Основную массу читателей составляли учащиеся, потом чиновники, преподаватели средних и низших учебных заведений, врачи, инженеры и техники, бухгалтеры и др. Среди читателей первой публичной библиотеки Москвы были Л.Н. Толстой, Ф.М. Достоевский, А.П. Чехов, В.Г. Короленко, К.А. Тимирязев, Д.И. Менделеев, К.Э. Циолковский. В начале XX в. Зал был расширен до 180 мест. Но количество посещений в день значительно превышало возможности зала: 1902 - 461 посещений, 1903 - 530, 1904 - 654, 1905 - 496, 1906 - 617. Мест в зале не хватало.

В декабре 1909 г. группа сотрудников Музеев во главе с директором И.В. Цветаевым обращается через печать с Воззванием к российскому обществу о сборе средств на постройку нового Читального зала: "Пусть общество вспомнит о национальной гордости нашей, о драгоценнейшем достоянии - Библиотеке Румянцевского музея, собранной столетними усилиями из частных пожертвований… Музей и его Библиотека целиком выросли на частную инициативу. Неужели русское общество и теперь не протянет руку помощи Музею, не вспомнит о наболевшей нужде своих детей, ищущих книгу в его Читальном зале? С верой в то, что на призыв Музея откликнутся нам не зримые сейчас люди, мы обращаемся к русскому обществу". Воззвание не осталось безответным. Но собранных средств было не достаточно. Только в 1915 г. в центральной части Пашкова дома была проведена соответствующая реконструкция и открыт новый Читальный зал на 300 мест. Зал был очень красив. О нем писали все московские газеты и журналы, зал фотографировали, писали с него картины. Много десятилетий этот зал был Главным читальным залом и Ленинской библиотеки.

Ежегодно Отчеты о работе Музеев публиковали социальный состав читателей Библиотеки Музеев… Год от года незначительно менялся лишь количественный показатель посещаемости отдельными категориями. В 1906 г. появляется новая категория читателей в Румянцевском музее - рабочие. Значительное место среди читателей Библиотеки занимали женщины, и численность женщин-читательниц с годами возрастала. Так, в 1903 г. число женщин, посещавших Читальный зал, по отношению к читателям-мужчинам составило 25,4%, а в 1904 - 28,9 %. Всего в 1904 г. Библиотеку посетила 2601 женщина, в числе которых: учащиеся, учительницы средних и низших учебных заведений, занимающиеся литературным трудом, художницы, женщины-врачи, зубные врачи, фельдшеры, акушерки, массажистки, служащие в городских и земских учреждениях, состоящие на частной службе, прочие посетительницы.

Москва второй половины XIX - начала XX в. - крупнейший промышленный и культурный центр России. В то время здесь жили и творили выдающиеся ученые: К.А. Тимирязев, И.М. Сеченов, С.П. Боткин, Н.В. Склифосовский, В.О. Ключевский; писатели: Л.Н. Толстой, Н.Г. Чернышевский, Н.А. Добролюбов, А.Н. Островский, В.Г. Короленко, А.П. Чехов; художники: В.Г. Перов, В.Е. Маковский, А.К. Саврасов, И.Е. Репин, В.И. Суриков, В.М. и А.М. Васнецовы, И.И. Левитан, В.Д. Поленов; композиторы: П.И. Чайковский, С.И. Танеев, С.В. Рахманинов, А.Н. Скрябин; артисты: М.П. и П.М. Садовские, Г.Н. Федотова, М.Н. Ермолова, П.А. Хохлов и др. Многие из них были читателями Библиотеки Румянцевского музея. Сорок лет читателем этой Библиотеки был Л.Н. Толстой. В его жизни большую роль играли фонды Музеев, сам Читальный зал, люди, которые в то время служили в Московском публичном и Румянцевском музеях: Е.Ф. Корш, Н.Ф. Федоров, директора Музеев В.А.Дашков, М.А. Веневитинов. Толстой записывал в своем Дневнике: "сегодня пойду к Николаю Федоровичу", и это означало, что пойдет он в Румянцевский музей.

14 апреля 1888 г. Толстой оставил свой автограф в "Книге для записывания имен посетителей Московского публичного и Румянцевского музеев". Неоднократно Музеям дарил свои книги и рукописи. С его согласия рукописи писателя были переданы в Музеи. Здесь, в Читальном зале Библиотеки Румянцевского музея, над иллюстрациями к произведениям Л.Н. Толстого трудился известный художник академик Л.О. Пастернак. Читателем Библиотеки Румянцевского музея был и В.И. Ленин. Его имя, как и имена сотен наших читателей, их собственной рукой записаны в "Книге собственноручных записей читателей", которая бережно сохраняется в Архиве РГБ.

О росте посещаемости читального зала свидетельствуют такие цифры: в 1870 г. читальный зал посетило 5000 читателей, в 1915 - 107058.

2. РГБ в XX-XXI вв.

2.1. Музей, Библиотека после 1917 г.

К началу 1920-х гг. Библиотека Московского публичного и Румянцевского музеев, Императорского Московского и Румянцевского музея (с 1917 г. - Государственного Румянцевского музея (ГРМ) была уже сложившимся культурным, научным центром. Василий Дмитриевич Голицын продолжал до марта 1921 г. оставаться директором ГРМ. С марта 1921-г. до октября 1924 г. директором Государственного Румянцевского музея. Всероссийской библиотеки имени Владимира Ильича Ульянова (Ленина) был служивший в Музеях с 1910 г. будущий известный писатель, автор книг "Три цвета времени", "Осуждение Паганини", "Стендаль и его время" и других, Анатолий Корнелиевич Виноградов. Он ушел с поста директора по болезни и его место заняла временная Коллегия по управлению во главе с заведующим научным отделом Всеобщей истории, профессором Дмитрием Николаевичем Егоровым (октябрь 1924 г. - 4 февраля 1925 г.). С 5 мая 1925 г. директором Библиотеки, которая с 6 февраля 1925 г. была преобразована в Государственную библиотеку СССР имени В.И. Ленина, был назначен доктор, профессор историк партии, государственный и партийный деятель Владимир Иванович Невский.