WWW.DISUS.RU

БЕСПЛАТНАЯ НАУЧНАЯ ЭЛЕКТРОННАЯ БИБЛИОТЕКА

 

Pages:     || 2 | 3 | 4 | 5 |
-- [ Страница 1 ] --

РУДОЛЬФ ШТАЙНЕР

ДУХОВНОНАУЧНЫЕ АСПЕКТЫ ТЕРАПИИ

GA 313

RUDOLF STEINER

GEISTWISSENSCHAFTLICHE

GESICHTSPUNKTE

ZUR TERAPHIE

Девять лекций для врачей и изучающих медицину,

Дорнах, с 11 по 18 апреля 1921 г. GA 313

Библ. №313 Перевод с немецкого О. В.

RUDOLF STEINER VERLAG

dornach/schweiz Москва 2003

Оригинал этой книги опубликован на немецком языке под названием

«Geistwissenschaftliche Gesichtspunkte zur Teraphie» в издательстве Rudolf Steiner Verlag, Dornach (Schweiz) как том 313 в Собрании трудов Рудольфа Штайнера (Rudolf Steiner Gesamtausgabe).

Публикация данного перевода согласована с Управлением наследием Рудольфа Штайнера

(Rudolf Steiner-NachlaOverwaltung, Dornach)

Rudolf Steiner Nachlassverwaltung, 1965

© Издательство «ЭНИГМА», 2003

© «ОДДИ-Стиль», 2003

СОДЕРЖАНИЕ

ПЕРВАЯ ЛЕКЦИЯ, 11 апреля 1921 г

Высшие члены человеческого существа и действие веществ на физическое тело при заболевании и выздоровлении. Вещества как результаты процессов. Взгляд на взаимодей­ствие между процессами внутри и вне человека. Четыре члена (человеческого) существа в организме головы, в ритми­ческом организме и в «человеке конечностей». Действие крем­ния. Процессы образования кремния и кальция и их преодо­ление при возникновении человеческого организма.

ВТОРАЯ ЛЕКЦИЯ, 12 апреля 1921 г

Действие "Я" в голове (тепловая дифференциация) и обмен веществ в конечностях (статика). Четыре разновидности эфира и их отношение к человеческому организму и между собой. Сущность болезни. Оздоровляющие и болезнетвор­ные процессы. Физический процесс в голове и его значение для организма. Процесс умирания на протяжении всей жизни и "Я"-сознание. "Я" и физический процесс. Сущ­ность смерти. Астральное тело и его отношение к болезни, отношение эфирного тела к здоровью, физического тела к питанию, "Я" и смерть. Высшие члены существа и болезнь. Фосфор и сера, мышьяк, сурьма. Отношение химических частиц к органическим процессам человека.

ТРЕТЬЯ ЛЕКЦИЯ, 13 апреля 1921 г

Астральное тело и организм груди. Физическое тело и эфир­ное тело. Становление растения. Процесс установления ритмического равновесия между действием оздоровляю­щих и болезнетворных сил. Дыхание. Углерод и кислород. Засыпание и пробуждение. Значение душевной жизни для ритмических процессов. Процессы в организме груди как результаты процессов в «верхнем» человеке, в «нижнем» человеке и в окружающем мире. Сущность светолечения и лечения высотой. О питании. Электричество и магнетизм и их применимость в терапии.

ЧЕТВЕРТАЯ ЛЕКЦИЯ, 14 апреля 1921 г

Засыпание и пробуждение. Сыроядение. Ступени индиви­дуального развития человека. "Я" и усвоение пищи. Разви­тие "Я"-деятельности в ее полярности в детском возрасте. Лечение нарушений в пищеварении, вызываемых задерж­ками в развитии; различие между мальчиками и девочка­ми. "Я" в обмене веществ, отношение к процессу вкусового восприятия. Лечение аномалий "Я"-развития. "Я" в тепло­вых отношениях. Двухполюсное проявление "Я". Действие "Я" в усвоении пищи, в обмене веществ, в развитии ребенка. "Я" и тепло.

ПЯТАЯ ЛЕКЦИЯ, 15 апреля 1921 г

Процесс арсенизации. Сущность дифтерии, феномен инфек­ции. Терапия. "Я"-процесс и фосфор-процессы. Действие "Я" в динамических процессах. Патология в "Я"-функции и различные ее проявления в разрушении эпителия и в др. Сущность отравления фосфором. Слишком сильная "Я"-функция.

ШЕСТАЯ ЛЕКЦИЯ, 16 апреля 1921 г.

О методах врачебного обследования. Сущность белка. От­ношения между питанием и дыханием. Эфирное тело в его проявлениях в жидком элементе, проявления астрального в дыхании и "Я" — в тепле. Питательный белок и органи­ческий белок. Матка и сердце. Отношение деятельности сердца к жиру и углеводному обмену. Легочная чахотка. Ртуть-процесс. Различные точки зрения на способы приго­товления лекарств.

СЕДЬМАЯ ЛЕКЦИЯ, 17 апреля 1921 г

Всестороннее познание мира в антропософском ключе как основа для терапевтического суждения. Связь растений с человеческим организмом: сила корня в связи с терапией; горечавка, корень гвоздики, касатик (сабельник). Трава: майоран. Цветы: бузина. Семена: тмин. Метаморфозы процесса чувственного восприятия в обмене веществ и вытекающие отсюда терапевтические воззрения. Основы металлотерапии. Полярность серебра и свинца.

ВОСЬМАЯ ЛЕКЦИЯ, 18 апреля 1921 г

О металлотерапии. Понятие яда. Трансформация гомеопа­тических правил. Соль-процесс. Металл-процесс. Лучевое воздействие металлов. Свинец. Магний. Олово. Железо. Медь. Золото. Ртуть. Серебро. Ответ на вопрос о лечении астмы. О парентеральной белковой терапии. Простуда. Взаимосвязь мускулов и костей. Об изучении органов вкусо­вого восприятия. Вещество и процесс в организме. Базедова болезнь.

ДЕВЯТАЯ ЛЕКЦИЯ, 18 апреля 1921 г

Эвритмия в качестве элемента терапии в ее взаимосвя­зи с формирующимся из космоса человеческим сущест­вом: лечебная эвритмия.

Примечания.

ЛЕКЦИЯ ПЕРВАЯ

Дорнах, 11 апреля 1921 г.

Будем надеяться, что этот дополнительный курс все-таки сможет кое-что прибавить к прошлогодне­му — что-то такое, что может быть воспринято как дополнение в истинном смысле слова; что-то, что начнет — именно тогда, когда мы подойдем к концу курса — кристаллизоваться в некоторое множество терапевтических перспектив. В этом курсе я буду стремиться к тому, чтобы с новой стороны взглянуть на вещи, которые были предметом рассмотрения в предыдущем курсе: на то, что связано с больным чело­веком и с тем, как его следует лечить. Но помимо того что, рассматривая вещи с другой стороны, мы прихо­дим к существенно иным воззрениям, мы расширяем и материал, подлежащий рассмотрению. Сейчас я как раз и хотел бы показать, как то, что известно вам как антропософам — членение человека на физическое тело, эфирное тело и т. д., — в определенном смысле действует и при заболевании и выздоровлении. Если в прошлый раз я вынужден был ограничиться пока­зом внешних проявлений внутреннего человека, то в этот раз я постараюсь показать, что эти различные члены человека находятся под воздействием тех са­мых субстанций, которые в виде веществ находятся вне человека и могут применяться в качестве лечеб­ных средств или же могут действовать в качестве лечебных средств, влияя на человеческий организм не совсем вещественно, а несколько иначе. Но здесь я должен сразу же начать с одного предположения.

Мы, кажется, и в последний раз, когда здесь об­суждали этот же предмет, в разной связи много говорили о веществе и вообще о физическом начале как о лечебном средстве. Но как только возникает необходи­мость перейти к высшим членам человеческой приро­ды, к ее сверхчувственным членам, мы уже не можем говорить о веществе тем же способом. Хотя мы все-та­ки будем это делать — для того чтобы, так сказать, располагать аббревиатурами, с помощью которых можно говорить сокращенно, — но на протяжении всего рассуждения мы должны осознавать один факт принципиальной важности. Мы должны осознавать, что если кто-то действительно желает понять, как связан человек с внешней средой, в каком отношении он стоит к собственному больному или здоровому со­стоянию, он уже не может исходить из той разновид­ности вещественного, к которой привыкли сегодня в обычной науке. То, из чего следует исходить, это не вещества в собственном смысле слова, но процессы, не что-то готовое, но нечто происходящее. И когда мы го­ворим о веществе, мы должны представлять себе, что в основе вещества, в основе того, что предстает перед нами в чувственном облике вещества, нет ничего кро­ме процесса, кроме некоего пришедшего в состояние покоя протекания.

Когда, скажем, перед нами кремнезем, то понача­лу мы говорим о нем как о веществе. Но как раз самого существенного — когда мы представляем так называе­мые тела с их определенными границами — самого-то существенного мы и не обнаруживаем. Это сущест­венное мы обнаружим лишь тогда, когда взгляд душев­ного ока окажется способным к тому, чтобы охватить в целом тот весьма обширный и уникальный процесс, который происходит во всей Вселенной, и в известной мере может — в качестве процесса — кристаллизо­ваться, прийти в состояние покоя, в состояние своеоб­разного равновесия, и затем, придя в это состояние покоя, обнаружить себя в том, что мы созерцаем в качестве кремнезема. Существенное как раз и состоит в том, чтобы научиться видеть, как взаимодействует процесс, происходящий во внутреннем пространстве человека, и тот процесс, что протекает снаружи во Все­ленной, тот, с которым как здоровый, так и больной человек находится в постоянном взаимодействии.

Для того чтобы завтра мы смогли бы начать зани­маться непосредственно нашим предметом, я бы хотел сегодня предварительно обрисовать вам то, как на самом деле можно прийти к представлениям об этих взаимодействиях. Кроме того, нам необходимо, исхо­дя из антропософской духовной науки, попытаться составить себе реальное понятие о существе человека. Сначала я буду изъясняться, так сказать, схематично. Я хочу, чтобы вы на самом деле увидели, как то, что я так часто в своих лекциях представлял в качестве трехчленного человека, концентрируется в простран­ственном человеке. Мы, разумеется, знаем, что когда мы различаем человека нервной системы и органов чувств, то он концентрируется главным образом в голо­ве, но то, что концентрируется в голове, тем не менее, распространяется по всему человеку, присутствует во всем человеке, так что человек, можно сказать, являет­ся существом, наделенным нервами и чувствами лишь преимущественно в голове; с другой стороны, человек в целом является головой, но в двух других членах сво­его существа несколько менее головой, чем в самой го­лове. И таким образом мы можем думать, что то, что мы именуем человеком нервной системы и органов чувств, локализуется в голове. Но затем, чтобы предпринятое нами членение человека было бы плодотворным для наших настоящих целей, мы должны и ритмического человека, который обычно включает в себя все, что имеет отношение к дыхательному и циркуляционно­му организму, опять-таки мыслить как по сути дела двухчленного, у которого один член тяготеет скорее к дыхательной системе, а другой — к циркуляционной. И в эту циркуляционную систему включается, в свою очередь, все то, что представляет собой взаимосвязь «человека конечностей» и «человека обмена веществ».

Когда изучают человеческую голову, изучают в оп­ределенной мере и тот член человеческого организма, который по преимуществу является «человеком нерв­ной системы и органов чувств». Сама организация человеческой головы весьма существенно отличает­ся от организации других членов человека, в том числе и в отношении тех форм, в которых предстают высшие члены человеческого существа. Дело в том, что когда мы рассматриваем человеческую голову с точки зрения духовной науки, то эта голова оказывает­ся как бы оттиском, или даже, можно сказать, осадком "Я", астрального тела и эфирного тела. И только после этого мы рассматриваем физическое тело в отноше­нии головы. Но это физическое тело в голове присутст­вует несколько иным образом, нежели то физическое начало, которое является отпечатком "Я", астрально­го тела и эфирного тела. Здесь я должен обратиться, так сказать, к более высокому плану этой темы и заметить, что человеческая голова в том виде, как она поначалу закладывается в человеческом эмбрионе, формируется не просто из сил родительского организ­ма, но в человеческой голове действуют космические силы, они просто внедряются в человека и действуют в нем. В том, что мы именуем эфирными силами, дей­ствует еще многое из родительского организма, но в этом эфирном элементе действуют космические силы из жизни до рождения или, скажем так, из духовно-ду­шевной жизни, предшествующей зачатию. И уже в астральном начале и в "Я" действует именно то, что жило в духовном мире перед зачатием. Оно действу­ет таким образом, что придает форму человеческой голове. Свой физический отпечаток создает "Я", свой физический отпечаток создает астральное тело, свой физический отпечаток создает эфирное тело; одно лишь физическое тело, которое только здесь, на физической земле и приобретается, не является отпечат­ком, но чем-то, так сказать, первично-реальным. Так что я могу, когда рисую схему, сказать, что строение человеческой головы таково, что в нем отпечатлевает­ся "Я". Оно, это "Я", организуется в голове — мы еще часто будем говорить об этой организации — вполне определенным образом. Главным образом оно понача­лу организуется благодаря тому, что производит в се­бе дифференциацию тепловых условий головы. Затем в голове дифференцируется астральное тело, которое, в свою очередь, организуется и содержится в том, что пронизывает тело в виде газовых, воздухоподобных процессов (см. рисунок 1).

рис 1

Затем в голове отпечатлевается эфирное тело и вот наконец то, что является для головы физическим те­лом: это уже некий реальный физический процесс (на рисунке заштриховано белым). Я обозначу его (в опре­деленной мере это схематично), указав на рисунке ту часть головы, которая является ее костным остовом, на котором где-то здесь должны располагаться глаза (рисует). Но то, что концентрируется здесь в качестве физических сил, опять-таки распространяется на всю голову. Здесь, в этой физической части, образующей человеческую голову, происходит действительно пер­вичный физический процесс. Он не является выра­жением чего-то иного — здесь присутствует лишь то, что осуществляет свой собственный процесс. Но и здесь, в этом физическом процессе головы, мы имеем, собственно говоря, определенную двойственность, некое взаимодействие двух процессов. То, что здесь происходит — это взаимодействие двух процессов, ко­торые могут быть поняты лишь тогда, когда мы рас­сматриваем их методами духовного исследования, то есть в сочетании с некоторыми другими процессами, происходящими снаружи во Вселенной.

Когда вы снаружи, во Вселенной, в первобытной горной породе видите тот процесс, который выражает себя в образовании сланцев, то есть во всем том, что ведет от кремния к сланцу, то в силах, действующих в этом исходящем из кремния процессе образования сланца, мы имеем нечто, полярно противоположное процессу, происходящему и здесь, при физическом по­строении головы. Это и есть упомянутая нами важная взаимосвязь между человеком и его окружением. Это тот же самый процесс, который снаружи выражается в минерализации, только сейчас он протекает внутри человеческой головы. Сегодня для геологии, я бы ска­зал, почти что ясно — хотя еще и не совсем, — что все процессы сланцеобразования, все те процессы минера­лизации, в которых участвует кремний, силиций, взаи­мосвязаны с тем, что можно назвать девегетацией. В структуре сланца мы должны в известной мере искать минерализовавшийся растительный мир, и когда мы пытаемся понять этот процесс девегетации, который тождествен образованию сланцевых пород Земли, мы начинаем понимать и тот процесс, который иным, полярно противоположным образом протекает в чело­веческой голове. Но вместе с ним происходит и другой процесс. Этот другой процесс, разворачивающийся вме­сте с первым, мы тоже должны искать снаружи, в мире. Мы должны искать его там, где, к примеру, образуются известковые породы. И сегодня мы опять-таки можем видеть, что для внешней науки это стало расхожей геологической истиной, что в основе возникновения известковых гор лежит, в сущности, тот процесс форми­рования Земли, который мы можем назвать деанимализацией. Это процесс, обратный тому, что приводит к возникновению животных. И опять-таки внутри протекает полярно противоположный процесс. И вот, когда мы приписываем кремнию и кальцию, которые являются пришедшими в состояние покоя процессами, известное участие в процессе образования головы, мы должны ясно представлять себе, что в физическую орга­низацию человеческой головы включается нечто такое, что снаружи, и по крайней мере во всей природе нашей Земли играет очень важную роль. Мы можем уже пря­мо сейчас предварительно сориентироваться в том, что, когда мы, с одной стороны, созерцаем кремний, силиций, то он находится в сущностном родстве с тем, что происходит именно в физической голове; когда я говорю о силиции, то имею в виду именно пришедший к состоянию покоя процесс. И опять-таки то, что явля­ется процессом образования извести, то, что приходит в состояние покоя в качестве кальция, имеет отноше­ние ко всему тому, что находится на противоположном полюсе, что полярным образом взаимодействует с дру­гой силой в физической голове человека. Этот процесс, который мы хоть сегодня можем отыскать около себя где угодно, связан в человеческой голове с другими процессами, которых мы на Земле не сыщем, которые наличествуют лишь в виде отпечатка, т. е. в той мере, в какой голова является отпечатком эфирного тела, аст­рального тела и "Я".

В отношении этих членов человеческой природы и приходят в состояние покоя те процессы, которые не являются непосредственно земными. Лишь то, о чем я говорил вам в связи с собственно физической головой, является в человеке собственно земным про­цессом. Другие процессы не являются собственно зем­ными, хотя мы и увидим, как они обнаруживают свою связь с таковыми.

Мы еще лучше будем ориентироваться во всем этом — я скажу об этом сразу — если перейдем ко второму члену человеческого организма. Назовем его грубо, по месту локализации — грудной член. Это тот член в человеческом организме, который содержит в себе существенную часть ритмического человека, и мы должны опять чисто схематически разделить его на все то, что содержит в себе дыхательный ритм, и на все то, что объемлет в себе циркуляционный ритм. И вот, если мы хотим узреть этот второй член человеческого существа в его целостности, мы должны сказать следующее.

рис 2

Все то, что мы здесь (см. рисунок 2) обозначили как организацию дыхательного ритма в самом широком смысле слова, таково, что оно в пер­вую очередь является отпечатком "Я" и астрального тела. Таким образом, как голова является отпечатком "Я", астрального тела и эфирного тела, так и то, что здесь предстает в качестве дыхательного ритма, яв­ляется отпечатком "Я" и астрального тела; кроме того, здесь тоже имеется нечто само по себе первично-реаль­ное (см. рисунок 2, заштриховано), но в нем совместно действуют уже физическое тело и эфирное тело. В че­ловеческой голове первичной и самостоятельной реаль­ностью является физическое тело. Эфирное тело здесь предстает только в отпечатке. В системе же дыхатель­ного ритма первично-реальным является взаимодейст­вие физического и эфирного тела, а в отпечатке даны только "Я" и астральное тело. То же самое, в общих чертах, присутствует и в организации циркуляцион­ных ритмов, но слабее, потому что в циркуляционную систему включается весь организм обмена веществ. Но здесь уже начинается то, что имеет касательство так­же к человеку конечностей и обмена веществ. Здесь уже мы имеем дело с тем, что конечности, вместе со всем тем, что в них присутствует в качестве обмена веществ, за исключением собственно циркуляции, т. е. наличного в них движения, является главным образом отпечатком "Я" и совместным действием физического тела, эфирного тела и астрального тела (см. рисунок 3).

рис 3

Так что мы можем сказать: когда мы видим человека гру­ди, то в нем в качестве отпечатлевшейся организации имеется, собственно, лишь то, что имеет отношение к "Я" и астральному телу, а в качестве первично-реальной мы имеем в нем организацию не чисто физическую, но такую, в которой через физическое может проявляться эфирное. В случае дыхательной системы это просту­пает сильнее, в циркуляционном же организме дело обстоит так, что здесь уже включается в игру и нечто другое, идущее от системы обмена веществ.

Вы можете видеть все это в различии способов взаи­модействия разных членов человека. Для этих различ­ных физических членов, которые мы обозначили как система головы, система груди и система конечностей, разными оказываются и те способы, которыми включа­ются в них те члены, которые мы обычно в духовной науке называем физическим телом, эфирным телом, аст­ральным телом и "Я". И таким образом голова человека, рассмотренная как процесс, собственно говоря, в основ­ном является физическим телом. Ибо то, что не являет­ся физическим телом, есть отпечаток "Я", астрального тела и эфирного тела. То, что является «срединным человеком», в основном представляет собой взаимодей­ствие физического тела и тела эфирного. То, что не является физическим и эфирным телом, это отпечаток "Я" и астрального тела. Человек конечностей и обмена веществ полностью (только два последних члена входят друг в друга) образуется действующими друг в друге фи­зическим телом, эфирным телом и астральным телом (только это, как я вам уже рассказывал, переходит в дру­гие члены) и отпечатка "Я" (см. рисунок 3).

И вот речь идет о том, чтобы сначала увидеть, мож­но ли отыскать такой процесс в «срединном человеке», чтобы понимать его — к примеру, здесь, где он участ­вует в физической организации головы — как пришед­ший в состояние покоя кремний. Своеобразие состоит в том, что в «срединном человеке» процесс образования кремния протекает интенсивнее, он более обширен. В голове он тоньше. Здесь, в «срединном человеке», он протекает интенсивнее, обширней, в определенном смысле он здесь лучше дифференцирован. Интенсив­нее всего он протекает в человеке конечностей и обмена веществ. Таким образом, когда мы наблюдаем в целом процесс, который мы в своем понимании связываем с кремнеземом, мы должны сказать: этот процесс интен­сивнее всего происходит там, где он должен прийти на помощь "Я" (взаимодействие с другими процессами мы рассмотрим позднее), там, где он связан с действием самостоятельного "Я", которое представлено в физиче­ском человеке обмена веществ лишь в качестве отпечат­ка. Этот кремнеобразующий процесс интенсивнее всего происходит там, где он призван помогать "Я", действию "Я" на человека конечностей и обмена веществ. Этот же процесс, который может быть охарактеризован при по­мощи кремния, протекает несколько слабее там, где он нужен для помощи одному лишь астральному телу, и слабее всего он протекает там, где он необходим для помощи только эфирному телу — в голове.

И наоборот, можно было бы сказать так: в связи со всем тем, что мы можем созерцать в качестве процесса, который в состоянии покоя является кремнием, мы должны сказать: в организации человеческой головы он протекает наиболее вещественным образом. В своей ди­намике, в качестве силы он здесь наиболее слаб. Но там, где он в качестве силы действует наименее интенсивно, он действует сильнее всего, приближаясь к тому преде­лу, где обретает покой в виде вещества. Итак, если мы понимаем кремнезем как вещество, предлежащее нам, то мы должны сказать: как реальность он интенсивнее всего присутствует в голове. Если же мы понимаем его как внешний признак определенного процесса, то мы должны сказать: слабее всего он протекает в голове. Там, где вещественное действие наиболее сильно, там слабее всего действие динамическое. В «срединном человеке» именно в отношении кремния действие вещества и дей­ствие силы находятся почти в равновесии. В отношении же человека конечностей и обмена веществ действие си­лы преимущественно берет верх. Здесь действие вещест­ва максимально слабо, и максимально интенсивно дейст­вие силы. Таким образом процесс, образующий кремень, участвует в организации всего человека. И теперь, если мы спрашиваем себя, как выглядит взаимосвязь между тем, что является организацией физической головы, и внешним окружением, с которым человек взаимодейст­вует, мы должны спросить себя и о том, как осуществля­ется взаимосвязь с внешним окружением в «срединном человеке», в той мере, в какой этот последний включает в себя организацию дыхательного ритма.

Если человек желает изучить и понять с духовно­научной точки зрения человеческую голову, он дол­жен вглядеться в эти два процесса в формировании Земли — в процесс образования извести и в процесс образования кремнезема (или, я бы сказал, в процесс образования кремниевой кислоты). Мы будем иметь возможность рассмотреть эту тему подробней. То же, что несколько больше обращено наружу и лежит ско­рее на периферии (у человека это обращено скорее вовнутрь), то есть ритмическая система дыхания, ка­ковая является лишь взаимодействием, в котором пер­вична совместная игра физического и эфирного начал, и в которую вплетаются отпечатки "Я" и астрального начала, — так вот это поначалу не предоставляет нам ничего такого, что уже существовало бы в окружающей среде именно в качестве процесса, непосредственно в виде процесса в той природе, с которой мы сталкиваем­ся. По крайней мере, этот случай не такой уж обычный. Если мы хотим обнаружить процесс, характеризующий то, что происходит благодаря этому своеобразному взаимодействию между "Я" и астральным телом, с од­ной стороны (каковые, оставляя свои оттиски, сами пребывают более или менее свободными), и тем, что первично и возникает как совместное действие физиче­ского и эфирного начал, с другой стороны — если мы хотим для всех этих взаимодействий, для всего этого отыскать какой-нибудь процесс во внешнем мире, мы должны, собственно, регулярно производить этот про­цесс сами. Когда мы сжигаем растительное вещество и получаем растительный пепел, то это и есть то, что предстает в образе процесса; это то, что может быть изображено в качестве горения, образования пепла, и, наконец, в виде пепла, пришедшего в состояние покоя (мы еще будем говорить об отдельных пеплах), — и то, что обретает свой образ в процессе огня и в процессе об­разования пепла, роднится с процессом дыхания точно так, как кремнеземный процесс родствен тому процессу, который физически протекает в голове. И когда мы хо­тим привести в действие то, что является коррелятом этого процесса пеплообразования в дыхательно-ритми­ческом процессе, мы, разумеется, не можем ввести его в само дыхание — в человеческом организме мы этого никогда не сможем — но мы должны будем ввести его туда, где, соответственно, находится противоположный полюс. Если я изображу это на рисунке (см. рисунок 4), то здесь у нас будет дыхательно-ритмический процесс, циркуляционно-ритмический процесс: в дыха­тельно-ритмическом процессе именно растительный пепел характеризует то, что мы считаем реальностью. Но выявить этот процесс пеплообразования в качестве реальности мы должны в обход, через обмен веществ, на другом полюсе, в циркуляционно-ритмическом ор­ганизме (см. рисунок 4). Эти растительные пеплы, то есть силы, мы должны включить в «тело» циркуляционного ритма, — только тогда они вызовут соответствующее полярное противодействие в дыха­тельно-ритмическом процессе.

рис 4

В созерцании все эти взаимосвязи несомненно пред­ставляются так, что становится видно: для понимания человеческого организма они имеют первостепенную важность. Ибо на этот раз (подобно тому, как мы уже должны были сказать: то, что предстает перед нами в виде кремнеземобразующего процесса, имеет отношение ко всему человеку), мы, обратившись к процессу образо­вания растительного пепла, приобретаем некое представ­ление о «срединном» человеке, который, в свою очередь, поскольку имеет как дыхание, так и циркуляционный ритм, в определенном смысле двучленен. Мы приобре­таем это представление, говоря себе: когда мы сначала рассматриваем то, что наверху — то есть дыхательный ритм, оказывается, что строение этих органов в основ­ном обусловлено процессом, полярно противополож­ным тому, который является нам, когда мы сжигаем растение и получаем пепел. В дыхательно-ритмическом процессе происходит своего рода борьба — постоянная борьба против образования растительного пепла, но эта борьба не происходит, если то, что является про­тивной стороной, то, что действительно требуется для этого процесса, не проникает в организм. Мы с вами в своем качестве людей поставлены на Землю, на которой имеются кремнезем-процессы, известь-про­цессы. Мы не были бы людьми, если бы эти процессы захватили бы нас. Мы являемся людьми благодаря тому, что несем в себе полярно-противоположные про­цессы, то есть, благодаря тому, что можем противодей­ствовать процессу образования кремния и несем в себе противоположный полюс, что мы противодействуем процессу образования извести, неся в себе противоположный полюс. Эти полюса мы несем в себе благодаря тому, что у нас образуется голова, и затем это проходит сквозь всего человека в известной нам градации; как я показал на примере нашего дыхательного ритма, мы несем в себе борьбу с процессом испепеления растений. Мы несем в себе противоположный полюс этого процес­са испепеления растений. Если внимательно вглядеть­ся в эти вещи, уже не покажется удивительным, что в определенном смысле, если выразить это грубо, удар вызывает ответный удар. Совершенно очевидно, что ко­гда я соответствующим образом интенсифицирую в ор­ганизме процесс кремнеобразования, противодействие модифицируется; и точно так же ясно, что когда я ввожу в организм продукт процесса сгорания, я вызываю про­тиводействие; и возникает большой вопрос: как нам обрести власть над этими действиями и противодейст­виями? Это как раз то, что я, если обозначить это абст­рактно, буду всякий раз выражать, говоря следующее: очень важно прежде всего распознать, какие процессы происходят внутри человеческого организма и действу­ют вплоть до его "Я" и какие процессы происходят вне человеческого организма. Эти процессы дифференци­рованы внутри и снаружи. Но внутри и снаружи они друг другу полярно противопоставлены. И в тот самый момент, когда нечто, что по самой своей природе долж­но находиться вне моего кожного покрова, оказывается лежащим внутри него, или в то мгновение, когда нечто действует извне вовнутрь — пусть даже это будет слабое телесное давление, хотя действие это не должно было быть направлено извне вовнутрь, — возникает внут­реннее противодействие, и в этот момент моя задача состоит в том, чтобы придать подобному внутреннему противодействию определенное качество. Если я, к примеру, констатирую, что в человеке вместо нор­мального процесса противодействия окремневанию возникает слишком большая, слишком интенсивная склонность к этому процессу, то я должен отрегулировать его извне, введя соответствующее вещество и вы­звав тем самым противодействие; это уже происходит само собой.

Это и есть то, что приводит к постепенному прозре­ванию во взаимодействие человека с внешним миром. Если вы действительно приходите к пониманию того, каким образом силой, противодействующей "Я", являет­ся то, что лежит в основе процесса кремнеобразования, (когда "Я" желает действовать через конечности и об­мен веществ), если далее вы узнаете, что то, что в кремнеобразующем процессе является действием вещества, сильнее всего действует в человеческой голове, и затем сможете сказать себе, что то, что является действием силы, но имеющей меньшую интенсивность, должно в голове человека приходить на помощь "Я", — тогда вы получаете возможность проникнуть взглядом в то, как действует это "Я" в человеке. И вот, рассматривая отно­шение "Я" человека к системе конечностей и обмена веществ, мы видим, что именно в этом взаимоотноше­нии и таится источник человеческого эгоизма. К этой системе человеческого эгоизма относится, несомненно, и половая система. И "Я" действует косвенно — через половую систему — когда в наибольшей степени прони­зывает человеческое существо эгоизмом.

Если вы это поймете, вы скажете: несомненно, существует определенная противоположность между тем, как "Я" подчиняет себе кремний в своем воздей­ствии на человека со стороны системы конечностей, и тем, как это "Я" действует, исходя из человеческой головы благодаря кремнию. Здесь оно действует, в ка­ком-то смысле освобождая от эгоизма. И когда все это исследуется с духовнонаучной точки зрения, то видно, что действие здесь дифференцировано.

Если бы я изобразил это примечательное дейст­вие схематически, то я, пожалуй, сказал бы так: то, что "Я" (теперь уже в качестве реального элемента ор­ганизации) совершает в человеке со стороны системы конечностей посредством кремния (см. рисунок 5, крас­ное), это то, что преимущественно собирает человека воедино, это в известном смысле все то, что присутст­вует в человеке в качестве соков и связано в недиффе­ренцированное единство, так что составляет некое недифференцированное единое целое.

рис 5

Все то, что является тем же процессом, но уже (в отношении сил), с наименьшей, насколько это возмож­но, интенсивностью кремнеобразования, — все это действует в противоположном смысле (см. рисунок 5, желтое), оно действует дифференцирующим образом, оно излучает благодаря кремнию. Снизу вверх чело­век сливается, делается недифференцированным, сверху вниз он дифференцируется, дифференциру­ется в разных направлениях. Но в связи с человеком это означает: силы, органически наличествующие в го­лове, дифференцируются в отношении их действия на отдельные органы. Они в определенном смысле возбу­ждаются тем своеобразным кремниевым процессом, который протекает в организме головы, и стремятся упорядоченно действовать в своих органах, упорядо­чивать свое поведение в сердце, печени и т. д.

Перед нами, таким образом, один и тот же процесс, который, действуя в направлении снизу вверх, все в человеке смешивает, действуя же сверху вниз, пластиче­ски все расчленяет, в определенном смысле овладевает организацией и упорядочивает все, образуя отдельные органы. Если же мы, с другой стороны, усвоим себе та­кое воззрение, согласно которому то, что в человеке на одной стороне представляется смешением, на другой стороне выступает как стремление вылиться в форму различных органов (то есть что существует организа­ция дифференцирующая в противовес организации синтезирующей), и что при этом у отдельного человека могут быть различные нарушения, тогда мы постепенно начнем учиться лечить его, если в этом отношении что-то не в порядке. Это мы увидим в следующих лекциях. Пока же, предпринимая исследования в этом направ­лении, мы должны быть предельно осторожны. Ведь, посмотрите, что делает, скажем так, «внешняя» наука, когда исследует человеческий организм? Эта «внешняя» наука, к примеру, говорит: в человеческом организме есть кремний, в человеческом организме есть фтор, в человеческом организме есть магний, в человеческом организме есть кальций. Таким образом, «внешняя нау­ка» говорит о кремнии, что он есть в волосах, что он есть в крови и что он есть в моче. Давайте возьмем эту пару: кремний есть в волосах и кремний есть в моче.

Материалистическая наука не различает здесь ни­чего другого, кроме того, что когда исследуются волосы, в них находят кремний, но и когда исследуется моча, в ней тоже находят кремний. Но ведь это совсем несуще­ственно, что какое-то вещество где-то находится. Это со­вершенно несущественно потому, что кремний, находя­щийся в волосах, действует оттуда вовне. Мы не просто так имеем волосы, но и от волос обратно на организм действуют силы, и силы тончайшие — тончайшие силы идут от волос обратно в организм. В моче же мы имеем кремний потому, что там он присутствует в качестве че­го-то в общем-то лишнего. Это то, что не было использо­вано, то, что выделилось. Это совершенно неважно, что он там есть — потому что он там бездеятелен, ибо здесь выводится то, что не должно действовать, чего слишком много. В моче находится именно тот кремний, которому нельзя находиться в организме и который, следователь­но, не имеет для него ни малейшего значения. Это так, когда мы исследуем какое-нибудь отдельное вещество, допустим, магний. Если бы в зубах не было бы магния, не было бы и зубов, ибо в магниевом процессе живут те силы, которые непосредственно, в самом широком смыс­ле участвуют в их построении. Вы слышали об этом в лекции профессора Ремера. Но магний, утверждает ма­териалистическая наука, есть и в молоке. Но в молоке магний не имеет никакого значения. Ибо молоко суще­ствует в своем качестве молока благодаря тому, что оно достаточно сильно, чтобы изгнать из себя находящийся внутри магний: в молоке магний как таковой искать не следует. Мы, разумеется, можем обнаружить его путем анализа, но в молочнообразующем процессе дело обсто­ит таким образом, что он возникает благодаря тому, что он может отталкивать от себя силы магния. Мы узнаём что-то об этой своеобразной противоположности между процессом образования зубов и процессом образования молока благодаря тому, что знаем: магний в процессе об­разования зубов является чем-то существенным, чем-то, что динамически участвует в этом процессе. В процессе же образования молока он — как телеге пятое колесо, он здесь является осадком. Равным образом, к приме­ру, фтор, который играет столь существенную роль в зубной эмали, — без него мы не поймем всего процесса эволюции зубов. Он тоже присутствует в моче, но тоже в качестве процесса осаждения, и не имеет в ней никако­го значения. Фтор, имеющийся в моче — это как раз то, что организм, если он имеет для этого достаточно сил, выделяет, поскольку не может его использовать.

Простое физическое исследование того, находит­ся ли что-то там-то, по существу ничего не решает, но следует всякий раз знать, является ли нечто актив­ным и по праву ли находится на соответствующем месте или же оно находится там потому, что его туда выкинули. Этим все и решается. И самое существен­ное в том, чтобы мы усвоили себе подобные понятия, чтобы понимать человека и вообще органические суще­ства в их здоровом и больном состоянии. Однако нас постоянно принуждают к тому, чтобы, говоря более популярным языком, не прибегать к помощи всего этого, ибо наша эпоха слишком мало образована в от­ношении тонких понятий, и поэтому мы вынуждены говорить в большей мере абстракциями, и поэтому, собственно, и не бываем поняты. Борясь с материа­лизмом, очень часто остаешься непонятым. Но если мы обратимся к тем областям (можно было бы обра­титься и к совершенно другим), где находится самое характерное из того, что, собственно, должен знать ученый, и для чего он располагает фактами, которые может изучать, тогда именно благодаря духовной науке мы приходим к тому пункту, в котором можно показать, что представление о чем-то, что анализи­руется в качестве вещества, исследуется методами физико-химической науки, и о чем говорят, что оно находится там-то, а это — там-то, — что подобное представление не может привести ни к чему, кроме как к заблуждению.

Вот то, что я хотел сообщить сегодня в качестве введения. Завтра мы продолжим наш разговор.

ЛЕКЦИЯ ВТОРАЯ

Дорнах, 12 апреля 1921 г.

Как я вчера сказал, мы будем рассматривать челове­ка в связи с его сверхчувственным существом для того, чтобы на этот раз с этой точки зрения увидеть патологи­ческие и терапевтические явления. Физическое тело мы вчера охарактеризовали примерно так: мы сказали, что собственно физическое начало в человеке действует, в сущности, лишь в голове. Если мы хотим рассматривать это физическое тело правильно, мы, разумеется, долж­ны подняться еще выше, чтобы правильно и конкретно рассмотреть эфирное тело. Ибо, созерцая человека по всем направлениям, мы обнаруживаем, что отдельно физическое тело действует только в голове. В прочих членах человеческого организма имеется скорее недиф­ференцированное совместное действие физического тела с высшими, сверхчувственными членами человеческого существа. Поэтому в голове сверхчувственные члены существа могут функционировать в своем собственном ка­честве в мышлении, чувствовании, воления или посред­ством их, потому что в голове они сначала образуют отпечатки — эфирный отпечаток, астральный отпеча­ток и "Я"-отпечаток. Они здесь присутствуют. Они при­сутствуют в виде отпечатков, в известном смысле в виде образов сверхчувственных членов. Только физическое тело еще не имеет в голове никакого отпечатка — оно создает его только в течение жизни. Потому физическое тело действует в голове, так сказать, чисто физически. В других членах внутри человеческой природы чисто фи­зического действия не существует вовсе.

Вчера некоторым было непонятно, почему я ска­зал, что "Я" создает себе отпечаток. "Я" создает свой отпечаток» — это предложение, которое может быть правильно понято, если не трактовать его в обыденном смысле — слишком физически. Очевидно, что отпеча­ток, создаваемый "Я", таков, что он один и остается сво­бодным в человеке конечностей и обмена веществ — его невозможно исследовать, если мы станем сравнивать его с гипсовым слепком; этот отпечаток, который соз­дает "Я", он намного подвижнее. И вы скорее получите его, если будете ходить, а не стоять. Отпечаток, который создает "Я" — это отпечаток в системе сил, он обнаружи­вает себя, когда мы вступаем в целую систему взаимосвя­занных сил, в том числе и сил прямохождения. В них находится физический отпечаток "Я". Таким образом, вам не следует искать отпечаток "Я" в чем-то, что может быть сравнимо с гипсовым слепком, но речь идет об от­печатке в системе сил. В конечном счете так же обстоит дело и в человеческой голове, но только это происходит в системе других сил. И я вчера уже указывал на это, ко­гда говорил, что "Я" отпечатлевается в тепловых услови­ях головы, то есть в том, как по-разному прогревается голова, дифференцированная в своих различных орга­нах. Это и есть "Я"-отпечаток. Этот "Я"-отпечаток тоже напечатлевается на систему сил, на этот раз — на систе­му тепловых сил. Итак, "Я" создает свои отпечатки раз­личными способами. И там, где оно еще свободно от дру­гих, совокупно действующих на человеческий организм влияний, именно там оно создает чистый, я бы сказал, механический силовой отпечаток. Это отпечаток в си­лах равновесия и динамических силах, которое "Я" соз­дает в связи с человеком конечностей и обмена веществ. Но это следует иметь в виду: ведь человек действитель­но всякий раз оказывается другим, в зависимости от то­го, стоит ли он, идет или, скажем, плывет. К сожалению, этого почти не замечают. И вот об этих-то немногих ве­щах, которые с духовнонаучной точки зрения так мало замечаются, следует сказать: в рамках, которые очерти­ла современная наука, можно явственно различить ту область, которая ей уже недоступна, но в которой, тем не менее, еще имеются некоторые факты. В этой связи меня, к примеру, интересовало кое-что, что я сейчас собираюсь наметить лишь в общих чертах, в определен­ном смысле в виде вопроса, на который мы, тем не менее, ответим в ходе лекций. Я бегло просмотрел обычную ли­тературу по поводу одного пункта, и как это мило, что почти повсюду, как выясняется, массы азота при вдохе и при выдохе незначительно отличаются друг от друга. Это положение вы можете найти почти повсюду. Да, но ведь это неправда. Даже числовые данные свидетельст­вуют о том, что это неправда, что азота выдыхается боль­ше, чем вдыхается. И поскольку материализм не знает, что ему делать с этим различием, он его смазывает. Он от него просто отмахивается. И еще много таких вещей можно найти в современных научных работах. Как я уже сказал, сейчас я хочу лишь задать вопрос — я еще вернусь к этому предмету.

Теперь же я хотел бы обратиться к тому, что об­наруживается в человеке в качестве эфирного тела. Разумеется, это вполне естественно, что простая фи­зическая наука не рассматривает эфирное тело в его дифференциации. Лишь после того, как вы сможете прийти к убеждению, что это эфирное тело наличе­ствует, вы можете сказать: что же это было бы, если физическое тело стали бы трактовать так: «да ну, все эти желудок, сердце, печень — ведь все это одно, все это сливается во что-то единое». Что было бы тогда? Но ведь именно так обращаются и с эфирным телом, когда выставляют его каким-то обобщенным, лишь самую малость дифференцированным облаком. Его необходимо по-настоящему изучать, и вот сегодня мы увидим, каким образом изучение эфирного тела связа­но с одним весьма существенным представлением, ко­торое мы в последнем курсе лекций рассматривали с другой точки зрения; сегодня мы намерены обратить­ся к нему скорее с духовнонаучной точки зрения.

Когда мы рассматриваем эфир в целом (членом, особым сегментом которого является, разумеется, и эфирное тело человека), — так вот, когда мы рассматри­ваем эфир в целом, тогда он представляется не недиф­ференцированно, как вы уже знаете из духовнонаучной литературы, но поначалу он представляется состоящим из четырех видов эфира: из теплового эфира, светового эфира, химического эфира и жизненного эфира. «Свето­вой эфир» — выражение, образованное, естественно, с позиции зрячих. Зрячим действие этого эфира представ­ляется преимущественно в связи со светом, но он оказы­вает и другие воздействия — только мы не обращаем на них внимания, потому что принадлежим к зрячему большинству людей. Если бы человечество в большин­стве своем было бы слепо, то оно, естественно, должно было бы дать этому эфиру другое название, поскольку с большей интенсивностью выступили бы другие его сущ­ностные свойства — и у слепых это так и происходит.

Далее, третья разновидность эфира — это хи­мический эфир, химический эфир преимущественно действует в так называемой химической части спектра, и когда мы говорим о химическом эфире, мы не долж­ны думать о силах, которые действуют в химических синтезах, но о силах, которые им полярно противо­положны. Эфирные силы всегда полярно противопо­ложны силам, которые воздействуют в физических веществах. Таким образом, когда происходит химиче­ский синтез, эфирные силы действуют аналитически, разлагающе. Следовательно, повсюду внутри синтези­рующих сил действуют силы аналитические. И когда мы проводим химический анализ, для духоиспыта­теля дело выглядит так: мы проводим химический анализ — я сейчас изображу это схематически, — это значит, что мы химически разлагаем какую-нибудь субстанцию, и потому тем плотнее оказывается остав­шееся (эфирное тело), синтезирующее эфирные си­лы — точно так, как и после смерти человека остается его душевно-духовное начало. У того, кто наблюдает химический анализ, если можно так выразиться, ду­ховным оком, у того после разложения вещества ос­тается тем более сгущенный, тем более уплотненный призрак химического вещества.

рис 6

Все это говорится только для того, чтобы вы подразумевали под химиче­скими эфирными силами не просто химические силы, не просто синтезирующие и анализирующие силы, но всегда — их полярную противоположность. И за­тем в качестве особой разновидности эфира следует рассмотреть жизненный эфир, который и является собственно животворящим элементом во всей цело­купности органических существ.

И вот этот эфир является присутствующей во всей Вселенной сущностью и как таковой, естественно, не­доступен непосредственному физическому созерцанию. Наука сегодня, несомненно, стала несколько честнее в этом отношении, нежели она была до сих пор, посколь­ку она увидела, что на основании чисто физических рассуждений ни одну теорию эфира построить невозможно. После того, как она построила их бесчисленное множество, она в лице релятивизма пришла к тому, что сказала: нет вообще никакого эфира, мир следует объ­яснять без него. Это значит, что она стала честнее, и в лице Эйнштейна установила, что физическое наблюде­ние не приводит ни к эфиру, ни к какому-либо другому методу рассуждения. Поскольку эфир в теорию не укла­дывался, его просто исключили.

Теперь все дело в том, что когда что-то сверхчув­ственное создает себе отпечаток в физически-чувствен­ном, необходимо, чтобы то, что выступает в качестве отпечатка, было бы проницаемым для соответствую­щего сверхчувственного начала. И посмотрите, эфир, эфир вообще, создает себе отпечаток в жидком члене человеческой головы. То, что мы можем трактовать как жидкое содержимое мозга, мы, разумеется, рассмат­риваем не как недифференцированную воду, но как воду, внутренне так же насквозь организованную, как организованы твердые члены. Ведь это действительно странный способ рассматривать человека — когда его рассматривают, собственно говоря, так, как его рису­ют. Если его нарисовать тут с печенью и с желудком, то такой рисунок был бы лишь силуэтом того, что в качестве твердых частиц вплетено в жидкие и воздухо­образные части, и мы всякий раз и рисуем, собственно, лишь то, что присутствует в этих средах в виде мелких крупиц. Это не составляет и десяти процентов от всего человека. На самом деле, когда мы рассматриваем чело­века физически, он, разумеется, равным образом явля­ется водной, воздушной и тепловой организацией. И естественно, что вода в нем (я имею в виду жидкое как таковое) насквозь организована, подобно тому, как она организована и в твердом элементе. Этого, когда мы делаем анатомические или физиологические рисунки, мы никогда не рисуем. Разумеется, однако, что по своей субстанции то, что является жидкостным содержани­ем человека, таково, что в нем постоянно происходят процессы растворения и обновления. Оно, так сказать, лишь на мгновение застывает в определенном облике, и все же это именно определенный облик. В этой жидкой части человеческой головы мы и обнаруживаем отпечаток эфирного начала. Это происходит так, что, ес­ли я нарисую схему, то физическое воздействие, которое совершенно особым образом формируется в задних отде­лах головы, я должен буду изобразить вот таким образом (см. рисунок 7, заштриховано светлым).

рис 7

Это, естественно, пронизывает весь организм. Затем, чтобы изобразить жидкую часть, я бы нарисовал остальное (см. рисунок 7, желтое). Она, эта часть, насквозь организована так, что жидкостное является отпечатком того, что по приро­де своей эфирно. То есть то, что является отпечатком, таким образом оказывается проницаемым. Поскольку глаз, рассмотренный в самом своем существе, в истинно гетевском смысле является творением света, постольку он проницаем для света. Это не только образное выра­жение, но это и глубокая мудрость, что глаз возникает из света. Даже эмбриологически можно проследить, как глаз организуется, собственно говоря, снаружи вовнутрь, и это потому, что он организован светом и проницаем для света. Но и в целом голова человека благодаря своей жидкостной организации проницаема для эфира, ибо она образована как отпечаток эфира. Так что в конечном счете можно сказать: здесь эфир может проходить сквозь голову (см. рисунок 7, красная стрелка) без ма­лейшей задержки, без какой-либо помехи на своем пути, и может проникать в остальной человеческий организм. Это можно превосходно наблюдать и духовнонаучными методами. Но здесь следует ввести еще одну модифика­цию. На самом деле непосредственно эта часть головы проницаема лишь для теплового и светового эфира. Так что извне правильным образом на человеческую голову могут воздействовать только тепловой и световой эфиры. Тепловой эфир действует на человеческую голову не толь­ко через непосредственное облучение теплом, но еще и благодаря тому, что мы находимся на определенной кли­матической территории. Следовательно, действие тепло­вого эфира на человеческую голову вы должны искать не в том обстоятельстве, потеете вы или нет, но в том, оби­таете ли вы в экваториальной, умеренной или холодной зоне. Таким образом, связь теплового эфира с человече­ской головой гораздо глубже, чем такое чисто внешнее облучение. Подобным же образом следует мыслить себе, в той мере, в какой мы пока остаемся в сфере физиологии (нет, в физиологии это, пожалуй, было бы по-другому, но сейчас это нас не касается), влияние светового эфира на человеческий организм, но оно гораздо более растянуто во времени, чем это бывает при простом световом воз­действии; действие этого светового эфира таково, что оно, образуя эфирный отпечаток в человеческой голове, благодаря нему проходит через всего человека и всеце­ло его организует. Так вот, как было сказано, организм человеческой головы проницаем для теплового и свето­вого эфиров. Не совсем, но приблизительно верно, что человеческая голова в какой-то мере проницаема и для химического, и для жизненного эфира. Здесь, однако, мы можем этим пренебречь, ибо, в конечном счете, получается именно то, что я только что обрисовал. То, что присутствует в форме химического эфира и жизненного эфира таково, что, как вы можете усмотреть из всего толь­ко что изложенного, организм головы их отвергает. Они отвергаются. Но зато эти отвергнутые силы проходят че­рез человеческий организм. Только по той причине, что человек в своем человеческом качестве живет на Земле, он изнутри наполняется тем, что является жизненным эфиром и химическим эфиром.

Итак, если позволите, я скажу так: воздействие теплового и светового эфиров исходит со всех сторон (см. рисунок 8, стрелки сверху). Действие химического и жизненного эфиров пронизывает систему конеч­ностей и обмена веществ в направлении, обратном излучению теплового и светового эфиров (см. рисунок 8, стрелки снизу). Если голова человека в своей организа­ции, я бы сказал, в страхе отпрянула от жизненного и химического эфиров, позволив присутствовать в себе лишь их следам, то система обмена веществ и конечно­стей прямо-таки высасывает химический и жизненный эфир из земной стихии. Обе эти разновидности эфиров встречаются друг с другом в человеке, и человек органи­зован таким образом, что его организация разрешается в некоем высшем упорядоченном взаимодействии — жизненного и химического эфиров, текущих снизу вверх, с одной стороны, и теплового эфира и светового эфира, текущего сверху вниз, с другой стороны.

рис 8

Так уж устроен человеческий организм, что в нижней его организации то, что излучается сверху, световой и тепловой эфир, воспринимаются не совсем органически, иначе, нежели то, что вливается в него своим путем. И столь же мало возможностей для того, чтобы то, что внизу, проникло во что-то другое. Итак, снаружи должен вливаться световой и тепловой эфир, снизу — жизненный эфир и химический эфир, и эти две пары приводятся в человеке во взаимодействие благодаря той организации, которая, если человек хочет сохранить ее в норме, должна поддерживаться в абсолютно вертикальном состоянии. К пониманию того, как происходит это взаимодействие, мы придем, если мы сперва пронаблюдаем в своем созерцании за очевидным образом истощенным человеком. Если мы созерцательно обследуем такого явственно истощен­ного человека, то все сложится таким образом, что мы получим некое впечатление, абсолютно имагинативное впечатление, к которому человек легко взойдет, если только он вообще хотя бы раз заметил про себя, что су­ществует такая вещь, как имагинация. Ибо ничто не вы­зывает имагинаций с такой легкостью, как созерцание болезненных состояний человека. И вот, если перед нами истощенный человек, то мы видим, что его ор­ганизация обмена веществ, то есть то, что происходит в процессе обмена веществ, такова, что она связывает эфир, она не дает ему свободы. Скажем, вы созерцаете желудок и печень у дистрофика, вы обнаруживаете: они удерживают жизненный эфир и химический эфир, они привязывают его к себе, они не отпускают его. И поэто­му у истощенного человека недостаточно жизненного и химического эфира поднимается вверх. Из-за этого же световой и тепловой эфиры давят на него сверху, и вследствие этого его организм приобретает форму, подобную той, что до этого образовывалась под воздей­ствием светового и теплового эфира в голове. Они пере­делывают весь организм таким образом, что он в опре­деленном смысле слишком уподобляется организации головы. Человек из-за истощения почти целиком стано­вится головой. Он, так сказать, превращается в голову из-за того, что не получает достаточного питания, и это имеет особое значение при изучении истощения. Мож­но наблюдать и человека, который страдает от недуга, противоположного истощению. Только подобные вещи выявляются при совершенно особых условиях, их надо уметь правильно созерцать. Вы, разумеется, спросите: что является противоположностью истощения? Верно, для духоиспытателя противоположностью истощения является, к примеру, тот случай, который именуется раз­мягчением мозга. Если истощение как процесс основан на том, что человек пронизывает себя тем, что, собст­венно говоря, должно быть только в голове, что имеет доступ только в верхний организм, то точно так же при размягчении мозга он пронизывается в области головы тем, что должно находиться только в брюшной облас­ти, что не принадлежит к мозгу, но только к брюшной области, и только там действует организующе. И из-за этого организм слишком энергично перерабатывает то, что усваивает в процессе пищеварения. Он перерабаты­вает это в слишком больших масштабах, он не удовле­творяется, пока не проходит и через те врата, которые ведут в голову. Естественно, одним из результатов этого является и то, что если в соответствующим образом организованном человеке слишком много вливается в голову, то слишком много и съедается. Подобные вещи становятся совершенно прозрачными, если наблюдать их в их продолжении. Ибо это очень важно: для того, чтобы в обсуждаемой нами области хоть к чему-нибудь прийти, необходимо составить себе представление о том, что является продолжением подобных процес­сов. Что же происходит, когда эти процессы, которые, собственно, в своей исходной точке совершенно нор­мальны — такие процессы, как питание, пищеварение, переработка в нижних отделах, доставка (питательных веществ) в голову и так далее, — что происходит, когда они продолжаются, когда они перехлестывают через пределы, указанные им нормальной организацией? То­гда, в случае истощенного человека, из-за нарушений в нижнем отделе совместная работа двух разновидностей эфира перестает быть нормальной, или то же проис­ходит у тучного человека из-за нарушений в верхней области: разновидности эфира взаимодействуют не так, как они должны взаимодействовать в человеческом организме. И, поскольку эфир, действующий извне, и эфир, идущий изнутри, взаимодействуют неправильно, возникает следующее: всякий эфир, который действует извне и не удерживается в нужном месте, но пронизыва­ет человека сильнее, чем следовало бы, является для че­ловеческого организма ядом, оказывает отравляющее действие. Так что можно сказать, что эфир, если он не удерживается в правильном месте, — это яд для чело­веческой организации. Он должен правильно, как ему положено, встречаться с эфиром, идущим изнутри.

И опять-таки, если мы всмотримся во внутренний эфир, в другой эфир, который действует изнутри, то чрезмерное действие этого эфира в целом действует на человека размягчающе; в то время как отравляющее действие заключается в том, что человек эфирно в опре­деленной степени коченеет, благодаря противоположно­му действию он растекается. Над ним разлито слишком много жизни и слишком много химически-полярного. Он уже не в состоянии сохранять себя. Он размягчает­ся. Это тоже два полярных действия: действие отрав­ляющее и действие размягчающее. Созерцая человека таким образом, можно было бы сказать себе: что же, соб­ственно, такое этот человек? Этот человек, в той мере, в какой он является физическим органическим сущест­вом, — это тот, кто правильным образом удерживает от соединения обе разновидности эфира и опять-таки пра­вильным образом позволяет им взаимодействовать. Вся человеческая организация, собственно, и направлена на то, чтобы дать возможность обеим разновидностям эфира взаимодействовать правильным образом.

Сейчас мы еще ближе подходим к предмету, о кото­ром я говорил: человек в своей целокупности всецело организован. Это просто очевидно, что он внутренне дифференцирован, то есть организован и в отношении воды, и в отношении воздуха, и в отношении тепла. Но он дифференцирован и в отношении эфира. Только эта дифференциация флуктуирующая. Это постоянная событийность, постоянно протекающее в нем взаимо­действие между световым и тепловым эфиром, который пульсирует сверху вниз и по периферии, и жизненным и химическим эфиром, который пульсирует снизу вверх и в известной мере центробежно наружу. И благодаря этому возникает человек как эфирная структура — соб­ственно говоря, преобразованный вихрь, который образуется благодаря взаимостолкновению этих двух разновидностей эфира. Предстающий перед вами об­раз должен быть понят именно через взаимодействие этих двух разновидностей эфира. В известной степени важно, чтобы представления о здоровом и больном чело­веке составлялись именно на таких, не слишком приме­чательных, процессах, как истощение и переедание (см. Примечания). Но это именно органическое переедание: человек еще не переедает, если он просто набивает себе брюхо; и если человек при этом имеет отменнее пищева­рение, то вовсе не обязательно, чтобы он страдал от пере­едания, он страдает от него в гораздо меньшей степени, чем если бы его процесс пищеварения был затруднен, и он не мог бы перерабатывать все это. Таким образом, сле­дует попытаться выйти за границы того, что требуется для наблюдения этих начальных процессов, которые еще целиком принадлежат к нормальному состоянию человека. А еще следует сказать: если бы мы не могли болеть, мы никогда не были бы людьми, ибо болезнь — это всего лишь продолжение сверх определенной меры тех процессов, в которых мы нуждаемся, которые непре­менно должны в нас присутствовать. Здоровье — это, собственно говоря, такое состояние человека, в котором процессы болезнетворные и процессы исцеляющие находятся в соответствующем равновесии. Значит, че­ловек подвергается опасности не только тогда, когда об­наруживают себя болезнетворные процессы, но и тогда, когда исцеляющие процессы перехлестывают через тот предел, к которому они стремятся. В этом случае чело­век также подвергается опасности. Поэтому речь идет о том, чтобы при включении целебного процесса послед­ний не протекал слишком интенсивно, иначе он достига­ет совсем другой цели: болезнь будет изгнана, но там, где она придет к своей нулевой точке, она перескочит через нее, и продолжится в другом направлении.

Это особенно бросается в глаза, когда мы рассмат­риваем инстинктивные терапевтические воззрения, со­державшиеся в теориях древних. Я думаю, что всякий, кто занимался этой темой, согласится, что в древних культурах имелись удивительные терапевтические воз­зрения, основанные на человеческих инстинктах; они еще не могли быть прозреваемы в сознании, но они при­сутствовали повсюду, и даже там, где они предстают в состоянии упадка, как это, в сущности, происходит у современных диких народов, они еще могут вызывать симпатию. Не так давно в этом предмете несколько по-дилетантски стали копаться господа, которые в других областях, в своих специальностях были чрезвычайно учеными людьми, и чуть было не произвели сенсацию. Видите ли, как только между йенскими и берлинскими учеными разгорелся спор по поводу Pithencanthropus erectus, небезызвестный Вирхов заявил Геккелю, что питекантроп, найденный Дюбуа, обнаруживает явст­венные следы излечения, исцеления костей, которое современный врач может истолковать в том смысле, что целительный процесс был вызван искусственным способом. Таков был главный аргумент Вирхова, из которого он выводил, что этот Pithencanthropus erectus был исцелен врачом, а, следовательно, там, ко всему прочему, уже имелись и врачи — ну, вроде Вирхова в университете, — которые вели лечение извне, и что питекантроп не мог быть промежуточным звеном, су­ществовавшим постольку, поскольку человека еще не было, нет, он сам был человеком. Разумеется, могло слу­читься и так, что врач, если уж он врач, мог бы лечить и обезьяну, но этот случай к рассмотрению не принимал­ся. Противная же сторона, которая, в сущности, столь же по-дилетантски копошилась в этом предмете, возра­зила, исходя лишь из некоего общего ощущения: «Да, но у зверей бывают естественные исцеления, без всяко­го вмешательства человека, и выглядят они так же, как и то исцеление, след которого виден у питекантропа».

Я лишь хочу показать, насколько смутными яв­ляются господствующие сегодня представления. Об этом предмете много было написано и напечатано в начале 90-х годов прошлого столетия, и на примере подобного ученого спора можно видеть, как могут про­являться подобные вещи.

Так вот, уже в инстинктивных представлениях пер­вобытного человечества мы повсеместно обнаружива­ем то, что можно было бы назвать и инстинктивной терапией. И эта инстинктивная терапия сформулиро­вала весьма важное положение: искусство врачевания нельзя сообщать любому непроверенному человеку, ибо тем самым ему выдают и искусство вызывания болезней. Этого правила первобытной медицины при­держивались очень строго и в моральном отношении, и это одно из тех правил, которые указывают на при­чины, по которым школы в определенной мере сохра­няли эти вещи в тайне.

Итак, речь идет о том, что в болезнетворных про­цессах мы имеем всего лишь продолжение того, чем необходимым образом должен обладать здоровый человек. Если бы мы не могли болеть, мы не могли бы думать и чувствовать. Все то, что мы в конечном счете в душевной сфере переживаем в виде мышления и чувств, органически представляет собой систему сил, которая, превысив свою меру, становится болезнетвор­ной. И другое обстоятельство: собственно физический процесс протекает лишь в одной части человеческой головы. Этот физический процесс, протекающий в человеческой голове, является необходимым сопутст­вующим явлением человеческого "Я'-переживания. Если этот процесс нарушается, то есть если витальный процесс, перерастая свою меру, заглушает чисто физи­ческий процесс в человеке, "Я" в определенном смысле парализуется и в сознании. И всякое «выхождение из себя», которое случается с человеком, когда человек ока­зывается слабоумным, и тому подобное, основывается на этом же явлении и должно познаваться, исходя из того, что протекает в человеке в виде чистого физиче­ского процесса. Естественно, что к этому может прибав­ляться и действие других органических причин.

Итак, то, что вводится из человеческой головы и пронизывает своими лучами весь организм, это чисто физический процесс, который, когда наступает смерть, разливается по всему организму. Это устремление, имеющееся в человеческой голове, или, по крайней ме­ре, исходящее из нее как из централизующего начала, присутствует всегда. Только оно парализуется витали­зирующим процессом, исходящим из остального орга­низма. Человек фактически постоянно несет в самом себе силы, которые ведут его в том числе и к смерти, и он не был бы "Я", если бы он не нес в себе силы смерти. Человек может пожелать бессмертия себе как физиче­скому человеку, как физически ходящему по Земле че­ловеку лишь в том случае, если он откажется от своего "Я"-сознания. Я хотел бы обратить ваше внимание на то, что необходимо приобрести определенные внутренние способности наблюдения для того, чтобы внешним образом верифицировать подобные вещи, но это будет очень плодотворно сейчас, когда столько диссертаций пишется о таком предмете, как омолаживание, — ведь эти диссертации противодействуют тому влиянию, ко­торое можно было бы оказать на духовно-душевные представления человека; и, разумеется, ничего не ска­жешь против подобных курсов омоложения, посколь­ку человек все еще будет рассматривать это как нечто удовлетворяющее его мечту о том, чтобы на пару лет удлинить свой преклонный возраст, хотя бы и за счет некоторого слабоумия. Однако подобные вещи, фак­тически происходящие и тем не менее ускользающие от внимания — как, к примеру, количество азота, ко­торого выдыхается больше, чем вдыхается, — должны постоянно находиться в поле зрения того, кто желает надлежащим образом исследовать болезнетворные и целебные процессы. Ибо лишь в той мере, в какой чело­век вникает в подобные тонкости своей организации, он приближается к познанию тех процессов, которые выступают как болезнетворные, но не представляют собой ничего иного, кроме огрубления этих тонких процессов. То, о чем я говорил, есть всего лишь огрубле­ние тонких процессов. Но следует сказать, что тому на­чалу, которое действует в человеке и пронизывает его в качестве физического процесса, противодействует так долго, как это возможно, "Я", но оно привязано к это­му противодействию, к этому реактивному действию. И оно противодействует до тех пор, пока физический процесс не становится слишком интенсивным. Этот физический процесс есть не что иное как умирание, всегда присутствующее в человеческом организме, в конечном счете, он сводится к умиранию. Ведь когда физический процесс в определенной мере гипертрофи­руется, так что он уже не может быть подчинен силам "Я", тогда "Я" вынуждено отделиться от физического тела, что, разумеется, может наступить и вследствие

того, что неожиданно на какое-то место на теле будет оказано слишком сильное физическое воздействие и оно унесет человека в цветущем возрасте.

Итак, можно сказать: то, что есть "Я", внутренне теснейшим образом связано с тем, что есть смерть:

"Я" = Смерть

И вы придете к самому удачному способу изучения "Я", если будете изучать смерть, но не в том неопреде­ленно-туманном духе, как обычно представляют себе смерть, — такие представления открывают возмож­ность для чего угодно. Ведь, не правда ли, так, как се­годня представляют себе смерть, можно представлять себе и разрушение какой-нибудь машины, ибо под смертью подразумевают лишь какое-то прекращение чего-то. Ее не представляют как реальный процесс. По­этому под смертью люди подразумевают и разрушение какой-то машины. Но это не значит, что так и следует представлять себе все это, — наоборот, следует стре­миться к пониманию конкретного положения вещей. Прекращение жизни — это не смерть; для человека смерть — это именно то, о чем я здесь рассуждал, для животного же смерть — это нечто совсем другое. Те лю­ди, которые рассматривают смерть человека и смерть животного как два равнозначных события, это те же са­мые люди, которые, обнаружив бритвенный нож и по­няв, что нож — это нож, тут же начинают резать мясо бритвой, ибо нож — это нож. А у других смерть — это смерть. Между тем смерть человека и смерть животно­го — это совершенно различные вещи, как я уже пока­зал. У животного, у которого мы не имеем дело ни с каким "Я", но только с астральным телом, смерть — это нечто совсем другое, поскольку здесь смерть происхо­дит от воздействия совершенно иначе сформированно­го астрального тела.

То начало, в котором смертоносные силы в нор­мальном организме ослабевают, в определенной мере парализуются — это болезнь. Подобно тому, как смерть сопряжена с "Я", так и болезнь сопрягается с астральным телом человека:

Астральное тело = болезнь

Именно в астральном теле сидит то, что имеет от­ношение к процессу болезни. И то, что происходит в астральном теле, отпечатывается и в эфирном теле. По­этому болезнь и проявляется в своем собственном отпе­чатке в эфирном теле. Но само эфирное тело не таково, чтобы иметь непосредственное отношение к болезни.

Я вам уже предварительно изобразил отпечаток тех неправильностей, которые возникают в стечении и взаи­модействии обеих разновидностей эфира. Но то, что там происходит неправильно, это всего лишь опять-таки действие астрального тела, которое отпечатлевается в те­ле эфирном Рассматривая это вблизи, мы и приходим к астральному телу. Мы хотим пойти еще дальше. И тогда мы получим то, что действует в направлении, полярно противоположном болезни, то есть здоровье:

Эфирное тело = здоровье

Это здоровье — мы бы предпочли не давать опре­делений; исходя из аналогий, вы можете сами увидеть то, что и для духоиспытателя всякий раз становится все более ясным: что здоровье так же находится под началом у эфирного тела, как болезнь — у тела астраль­ного, а смерть — у "Я". Таким образом лечение, исцеле­ние означает создание возможностей для того, чтобы в эфирном теле образовались силы, противодействую­щие болезнетворным воздействиям, исходящим из астрального тела. Для того чтобы парализовать силы астрального тела, то есть болезнетворные процессы, следует действовать уже из эфирного тела.

Наконец, существует и нечто четвертое. Это то, что в известном смысле полярно противоположно смерти. Но здесь я должен сначала сказать о том, что смерть совершенно конкретно видимым образом наступает тогда, когда вся внутренняя организация человека до такой степени перешла в физическое состояние, что в ней уже совершенно не может происходить процесс питания, тот процесс питания, который захватывает весь организм. Такова смерть от старости. Старческая смерть — это, собственно, убывание способностей усваивать вещества в организме. В сущности, это яв­ление никогда целиком не наблюдалось — и оно не могло наблюдаться часто потому, что обычно человек по различным другим причинам умирает раньше, чем наступит собственно маразм во всей своей красе или, точнее, во всем своем безобразии. Фактически же это отказ от питания. Тело уже не в состоянии полностью осуществлять процесс питания; оно стало для этого слишком физическим. Так что полярной противопо­ложностью смерти является питание, и это питание в человеке подчинено именно физическому телу:

Физическое тело = питание

Эти вещи действуют и в обратном направлении. Питание, происходящее в физическом теле, действует обратно на эфирное тело, и поэтому опять-таки имеет некоторое отношение к оздоровляющему воздействию. И это опять-таки нечто такое, что реагирует на то, что исходит от астрального тела.

Когда человек наблюдает, так сказать, непосредст­венно в жизни, все то, что я сейчас изложил, он может верифицировать это и с другой стороны. Если вы при­мете то, что издавна известно нашей духовной науке, то вы должны провести здесь такую черту:

поскольку частично, во всяком случае в голове и ды­хательной организации, "Я" и астральное тело во сне полностью отделяются от физического тела и эфирно­го тела — но не от человека обмена веществ и не от человека циркуляционной системы: там они остаются. Это не совсем точно, когда говорят: "Я" и астральное тело выходят. Правильно было бы говорить так (и я от­мечал это часто и уже на протяжении многих лет): во сне "Я" и астральное тело выходят в организме головы из физического тела и эфирного тела, но тем активнее они пронизывают их в организме обмена веществ и циркуляции. Фактически происходит перераспределе­ние. Это явление параллельно тому, как происходят на Земле смена дня и ночи. Ведь и это происходит не так, что на всей Земле день или на всей Земле ночь, но день и ночь перераспределяются. В точности то же происхо­дит, когда день и ночь образуют свой точный отпечаток в человеческом сне и бодрствовании. При бодрствова­нии физическое и эфирное тело головы и дыхательной организации тесно связано с "Я" и астральным телом, и во сне физическое и эфирное тело связаны, и гораздо теснее, с "Я" и астральным телом. Это перераспределе­ние фактически — ритмический процесс, который про­текает во сне и в бодрствовании.

Но вот кто-то может сказать: ну хорошо, во сне дело обстоит так, что, во всяком случае, из верхней организа­ции человека астральное тело и "Я" выходят. Но может случиться, что наблюдение покажет, что у какого-то человека астральное тело и "Я" слишком сильно охва­тывают голову или, может быть, и дыхательную органи­зацию. Они слишком плотно их окутывают, слишком энергично захватывают их, и в этом случае астральное тело действует исходя из своих болезнетворных сил. И тогда кто-то может оказаться в таком положении, что бу­дет вынужден так работать над этим человеком; чтобы астральное тело вновь было бы изгнано из организма го­ловы и дыхания, чтобы они определенным образом разделились бы так, чтобы возникло нормальное соотно­шение. И что это может произойти, можно наблюдать при приеме очень малых количеств фосфора и серы. Ма­лые дозы фосфора и серы в их реальности оказывают та­кое действие, что они выкидывают слишком глубоко уг­нездившееся в физическом и эфирном теле астральное тело: сера — скорее астральное тело, а фосфор — скорее "Я", которое, однако, поскольку пронизывает астраль­ное тело и организует его, действует с ним, собственно, в виде единого целого. Поэтому можно непосредственно созерцать, каким бывает человек, когда в нем наступает болезненное состояние; это состояние характеризуется, помимо всего прочего, еще и таким симптомом, что че­ловека слишком сильно клонит ко сну. И вот, если мы просто имеем перед собой такой комплекс болезненных симптомов, среди которых присутствует и то, что дан­ный человек стремится впасть в сумеречное состояние, тогда и возникает необходимость работать тем спосо­бом, о котором я сказал — фосфором и серой.

В случае же, если наступит другое состояние, ко­торое коренится в организме обмена веществ и цир­куляции, и состоит в том, что астральное тело и "Я" слишком мало проникают в физическое тело, так что вы вынуждены им в конце концов сказать: пожалуй­ста, господа любезные, пройдите-ка чуть подальше, вам следует стать более деятельным, более активным в человеке, — тогда речь идет о том, чтобы прибегнуть к воздействию несильно растворенного мышьяка. В этом случае воздействуют именно на процесс внедре­ния астрального тела в физический организм.

И я указываю вам на все это тем способом, кото­рый почерпнут из совершенно конкретного созерца­ния человека. Итак, если астральное тело внутренне слишком возбудимо, так что слишком энергично воз­действует на физическое тело, то мы применяем серу и фосфор; если же оно действует слишком слабо, то есть если оно становится в самом себе слишком вялым, так что начинает преобладать эфирное тело — преобла­дать, потому что астральное тело не имеет достаточно сил, чтобы сопротивляться тому, что действует снизу, то мы можем применить мышьяк.



Pages:     || 2 | 3 | 4 | 5 |
 




<
 
2013 www.disus.ru - «Бесплатная научная электронная библиотека»

Материалы этого сайта размещены для ознакомления, все права принадлежат их авторам.
Если Вы не согласны с тем, что Ваш материал размещён на этом сайте, пожалуйста, напишите нам, мы в течении 1-2 рабочих дней удалим его.