СТО ВЕЛИКИХ ПРОРОКОВ И ВЕРОУЧИТЕЛЕЙ
МОСКВА "ВЕЧЕ" 2003
Рыжов Константин Владиславович, Рыжова Елена Викторовна
Очередной том популярной серии "Сто великих" посвящен увлекательной и
безграничной теме - истории религиозных исканий человечества Известно, что во
все времена религиозные представления и религиозные учения играли огромную роль
в жизни человеческого общества (Нынешний "рациональный", "ядерно-космический"
век не является исключением по оценкам некоторых статистиков, из 6 миллиардного
населения Земли открыто объявляют себя неверующими или безразличными к религии
только 850 миллионов человек)
Наша книга позволит читателю в какой-то мере оценить пестроту и разнообразие
различных проявлений религиозного мышления, религиозного чувства и религиозной
жизни Принципы, которыми мы руководствовались при ее построении, ни в коей мере
не обусловлены какими-либо религиозными пристрастиями То, что половина героев
очерков христиане, объясняется только менталитетом наших потенциальных
читателей, традиционно ориентированных на европейскую, христианскую культуру
Задачу, которую мы ставили перед собой, можно сформулировать примерно так
показать историю христианства на фоне других мировых религий Читателю судить,
насколько нам удалось ее реализовать
Заметим также, что слово "вероучитель" используется нами в самом широком
значении В первую очередь, конечно, оно относится к тем, кого принято называть
"основоположниками религии" (Иисусу Христу, Будде, Мухам-маду, Моисею, Нанаку,
Заратуштре и др ), а также богословами (Нагарджуне, аль-Газали, Блаженному
Августину, Григорию Богослову, Максиму Исповеднику и др)
Однако не в меньшей мере этого наименования заслуживают миссионеры и создатели
религиозных концепций, позволивших по-новому взглянуть на ту или иную сторону
традиционного учения Такие люди, как ев Мефодий, ев Антоний Великий, ев Франциск
Ассизский, Паисий Величковский, Израиль Бешт и другие им подобные, несомненно
были великими вероучителями.
Следует помнить также, что исторический путь развития любой религии отмечен
появлением многочисленных ересей и до конца понять его можно лишь тогда, когда
принимаешь во внимание весь спектр мнений по тому или иному догматическому
вопросу В связи с этим в книгу вошли жизнеописания некоторых великих ересиархов
(Ария, Нестория, Сильвана и др )
6 100 ВЕЛИКИХ ПРОРОКОВ И ВЕРОУЧИТЕЛЕЙ
Важный след в истории многих религий (и прежде всего христианства) оставили
реформаторские течения. Об этой стороне "вероучительства" рассказывается в
жизнеописаниях Ибн Абд аль-Ваххаба, Уиклифа, Лютера, Кальвина, патриарха Никона,
протопопа Аввакума и некоторых других.
Мы также посчитали возможным включить в список "великих" имена таких
исторических деятелей, как древнеегипетский фараон Эхнатон, Ездра, папа Григорий
VII, аятолла Хомейни, Томас Торквемада, Игнатий Лойола, - пусть неоднозначных,
но несомненно выдающихся личностей.
В заключение разобраны некоторые надконфессиональные религиозные и мистические
учения (жизнеописания Рамакришны, Блаватской, Штейнера, Хаббарда, Кастанеды и
др.). Кто знает, быть может, некоторые из них лягут в основу великих религиозных
систем будущего.
ДРЕВНИЙ ЕГИПЕТ
Осирис
Согласно представлениям древних египтян, изначально миром правил Ра - бог солнца
и творец Вселенной. Однако утомленный земными хлопотами и людским непослушанием
он удалился на небеса, оставив свое место сперва сыну - богу воздуха Шу, а затем
внуку - богу земли Гебу. Осирис, о котором дальше пойдет речь, принадлежал к
четвертому поколению богов. О его рождении миф повествует следующее. Геб вступил
в тайную связь со своей сестрой богиней неба Нут, но связь эта была открыта
ревнивым Ра, который проклял Нут и объявил, что она не сможет разрешиться от
бремени ни в одном из месяцев года. Однако бог мудрости Тот, тоже влюбленный в
богиню, в награду за ее благосклонность к нему стал играть в шашки с Луной и
каждый раз выигрывал 1/70 часть ее света. Эти части, сложенные вместе, составили
пять дней, которые он и добавил к 360 дням прежнего года. В первый из этих дней
Нут родила Осириса, и в момент его прихода в мир некий голос возвестил, что
"родился властелин всей земли". Во второй день родился Хор. На третий день в мир
пришел Сет. (Он не появился, как положено, в свое время, а вышел из бока матери
через рану, которую нанес ей.) На четвертый день в болотах Дельты родилась
Исида, а в последний - Нефтида. (Что касается их отцов, то первые двое были
зачаты Ра, Исида - Тотом, а Сет и Нефтида - Гебом.) Позже Сет взял в жены
Нефтиду, а Осирис - Исиду.
Происходившие от богов дети Нут поначалу должны были жить на земле среди людей
как простые смертные, хотя и заняли здесь далеко не последнее положение. Осирис
стал первым царем Египта, а также первым просветителем и вероучителем
человечества. Он был мудрый правитель - следуя его наставлениям, народ вышел из
нищеты и варварства. Осирис научил египтян земледелию, садоводству и виноделию,
врачебному искусству и строительству городов, дал им основной свод законов. Он
также обучил их почтительности к богам, которой они раньше не имели, и
культовому служению. Когда
ОСИРИС
Египет благодаря ему стал процветающей и преуспевающей страной, брат Сет задумал
лишить Осириса власти и при помощи хитрости убил его. Это злодеяние он усугубил
новым - разрубил тело несчастного и разбросал его куски по всей стране. Однако
жена Осириса, его сестра Исида, сумела разыскать их. Ра, сжалившись над ней,
послал на землю шакалоголового бога Анубиса. Тот собрал члены Осириса,
набальзамировал тело и запеленал его. После этого Исида в виде соколицы
опустилась на труп мужа и, чудесным образом зачав от него, родила сына Гора.
Вероломный Сет долго разыскивал племянника, чтобы убить, но так и не нашел.
Исида вскормила и воспитала сына, скрываясь от всего мира в болотах Дельты.
Когда же Гор вырос и возмужал, он вызвал обидчика на суд богов и потребовал
вернуть ему наследство Осириса. После длительной тяжбы, продолжавшейся 80 лет,
боги признали иск Гора справедливым и удовлетворили его. Гор стал новым царем
Египта и сумел воскресить отца, дав ему проглотить свое волшебное око. Однако
Осирис не пожелал возвращаться на землю - он остался в Преисподней царем
мертвых, предоставив Гору царствовать над живыми.
Таков в общих чертах миф об Осирисе. Его содержание известно нам по книге
греческого историка Плутарха, по нескольким египетским папирусам и по
бесчисленным изображениям. Древние египтяне могли и непосредственно видеть
страсти Осириса во время священных мистерий. Можно понять, почему его судьба так
волновала их. Ведь Осирис воплощал в их глазах идею существа, бывшего
одновременно богом и человеком, испытавшего во время жизни на земле страдания и
гибель и потому способного сочувствовать им в их болезнях и смерти. Если
поначалу в Осирисе видели бога умирающей и воскресающей природы, то в дальнейшем
на первый план в нем выступили черты бога, дарующего бессмертие. Египтяне верили
в то, что и они, признававшие учение Осириса, разделят с ним его победу над
смертью, вновь ожив для загробного бытия. С каждым поколением значение
обожествленного Осириса становилось все больше и больше. Уже в XXV в. до Р.Х.
его почитали во всех уголках Египта, а спустя тысячу лет Осирис сделался чем-то
вроде национального бога - ему приписали атрибуты великих космических богов
старших поколений, и он считался теперь не только богом и судией умерших, но
также создателем мира и всего сущего. Будучи, согласно мифам, сыном Ра' он
оказался теперь во многих отношениях более великим и занял место рядом с отцом
на небесах. В позднейшие времена Осириса стали считать источником и началом
богов, людей и вещей. Так в одном из гимнов мы читаем: "Слава тебе, Осирис,
Благой Бог, великий Бог, царь вечности, владыка постоянства..." В другом месте:
"Хвала тебе, Осирис, владыка вечности, чьи обличия разнооб-
8_______________100 ВЕЛИКИХ ПРОРОКОВ И ВЕРОУЧИТЕЛЕЙ
разны, чьи свойства величественны..." И в третьем: "Сущность твоя, Осирис,
темнее (чем всех других богов), ты - луна, находящаяся на небе, ты делаешься
юным, когда ты желаешь, ты делаешься молодым, когда ты хочешь, и ты Нил великий
на берегах в начале нового года; люди и боги живут влагой, которая изливается из
тебя, и я нашел также, что твое величество - это царь преисподней". Как видим, в
некоторых своих ипостасях Осирис отождествлялся с Нилом, Ра и другими богами. Но
прежде всего вокруг фигуры Осириса кристаллизовались все представления египтян о
загробном, потустороннем мире. Мы имеем достаточно точное понятие о них
благодаря сборнику заупокойных текстов, имеющих условное название "Книга
мертвых" (С глубокой древности эти тексты записывали на стенах пирамид или
гробниц, но в своем законченном виде сборник сложился только в VII-VI вв. до Р
X., когда был составлен канон из 165 изречений.)
Согласно верованиям египтян, человек помимо физического тела (оно называлось хат
- этим словом обозначали все то, чему присуще разложение) обладал еще и
несколькими душами. Хат помещали в гробницу после мумификации и предохраняли от
смерти с помощью амулетов, магических церемоний, молитв и формул. С телом особым
образом был связан ка - духовный двойник человека, его жизненная сила. Ка
рождался и рос вместе с человеком, имел его недостатки и достоинства. Он мог
существовать и независимо от физического тела, свободно перемещаться по земле
или возноситься на небо и там беседовать с богами. Египтяне полагали, что он мог
есть, пить, наслаждаться ароматами благовоний. Наконец существовало еще ба, или
высшее сознание в человеке, вместилище его чистых идей. Ба обитало ъ как
обладало способностью становиться телесным или бестелесным, однако считалось,
что оно было эфирной субстанцией. Ба могло оставить гробницу и подняться на
небеса, где, согласно верованиям египтян, наслаждалось вечным существованием во
всем его великолепии В некотором роде оно являлось вместилищем жизни Когда ба
возвращалось в тело, человек оживал. Египтяне верили, что после смерти человека
тело его пребывало в преисподней у Осириса, ба - на небе, куда оно отлетало,
стремясь воссоединиться с первоисточником жизни - Солнцем-Pa, а дух ка жил в
гробнице. ("Твоя душа {ба) живет на небе Ра, - читаем мы в одном из текстов, -
твое ка божественно перед богами, твое тело пребывает в преисподней у Осириса".)
Основной целью заупокойного ритуала было магическое воскрешение хат умершего.
Для этого было необходимо, во-первых, сохранить тело в таком состоянии, чтобы ба
и ка могли с ним соединяться; во-вторых, обеспечить существование ка в гробнице,
а, в-третьих, найти душу ба, вернуть ее в тело и оживить последнее Все это
достигалось мумификацией трупа, строительством гробницы, жертвоприношениями и
особыми погребальными ритуалами. В древности посмертная судьба человека
определялась главным образом состоянием гробницы и заупокойным культом. Поэтому
строительство гробницы было главной заботой тех египтян, которые имели средства
на сооружение вечного дома. Фараоны начинали строить гробницы с первых дней
правления, а многие вельможи в древнеегипетских документах указывали на
сооружение усыпальницы как на важнейшее событие своей биографии. В связи с этим
надо помнить, что гробница для египтян была не саркофагом, не склепом в нашем
смысле слова, а - домом. Художники и скульпторы изображали на ее стенах
покойника в лучшие годы его жизни, в расцвете сил. Его окружали портреты жены,
детей, слуг, красочные картины пиров, плясок, жертвоприношений; нарисованные
ЭХНАТОН
виллы и зернохранилища, камыши и птицы, стада коров и овец. Все это, по
глубокому убеждению египтян, в известные моменты оживало, и покойник, попадая в
привычную обстановку, мог наслаждаться вечным счастьем в своей гробнице-доме.
Позже возникло представление о посмертном воздаянии. Судьба умершего ставилась в
зависимость от того, какой приговор вынесет ему Осирис и другие боги,
участвовавшие в суде Особую проблему представляла дорога на это судилище. Путь
умершего пролегал через множество областей подземного мира и через многие
чертоги, двери которых охранялись враждебными существами. Ему также необходимо
было переправляться в ладье через подземные реки, получать помощь от богов и
властителей разных областей. "Книга мертвых" обеспечивала его текстами и
формулами, которые следовало повторять вслух для достижения цели Но эти формулы
оказывались бессильными перед очами всезнающего судии Тут защитой умершему
служила только праведно прожитая жизнь. 125-я глава "Книги мертвых" содержит
длинный
Шречень грехов, за которые следовало наказание. Покойный соответственно лжен был
уверить судий в том, что он их не совершал. Он говорил: "Я не делал зла... Я не
лгал никому... Я не ловил в силки птиц богов... Я не отводил течение воды... Я
не крал... Я не уменьшал жертв.. Я не восставал... Я не говорил зла против
царя... Я не презирал богов..." Слова его, впрочем, не принимались на веру. На
одном из египетских рисунков мы можем видеть изображение загробного суда- Осирис
сидит на троне, в короне, с жезлом и плетью царя. Наверху изображены 42 бога
различных областей Египта, которые образуют судилище. В центре зала суда стоят
весы, на которых боги Гор и Анубис взвешивают сердце покойного. На одной чаше
весов находится сердце, на другой - статуэтка богини правды Если сердце и правда
весили не одинаково, покойника пожирало страшное чудовище Амамат. Но если чаши
весов уравновешивались, покойный признавался оправданным и его душа могла
вознестись на небо и разделить с богами небесные наслаждения. (Причем она не
просто пребывала вместе с Ра в его ладье, но и сливалась с ним. В главе 42
"Книги мертвых" умерший говорит: "Нет членов моего тела, которые бы не были
членами бога. Бог Тот соединил мое тело, и я есть Ра день за днем".) Следует
подчеркнуть, что по мере расширения представлений о могуществе Осириса, его
культ становился все более демократичным. Если в древности Осирис являлся по
преимуществу царским богом (и каждый фараон, умирая, уподоблялся Осирису, а его
наследник - Гору), то в дальнейшем каждый египтянин, обращаясь с молитвой к
своему умершему отцу, называл его Осирисом, а себя- Гором. В позднейших
заупокойных текстах любой умерший объявлялся тождественным с Осирисом Это
отождествление имело мистический смысл - в плане причастности всех людей к
природе божества. Таким образом, осирическое учение пришло к очень важному
представлению о всеобщем равенстве людей перед нелицеприятным судией мертвых.
Эхнатон
Трагическая фигура царя-реформатора Аменхотепа IV (или, как он сам себя называл
- Эхнатона) стоит особняком не только в египетской, но и в мировой истории.
Проведенная им религиозная реформа настолько необыч-
10
100 ВЕЛИКИХ ПРОРОКОВ И ВЕРОУЧИТЕЛЕЙ
на, что до сих пор вызывает к себе острый интерес. Однако отношение к нему среди
историков разное. Многие считают Аменхотепа непрактичным идеалистом, другие -
ослепленным изувером, третьи - боговдохновенным пророком, а иные- властным
диктатором. Вероятно, в какой-то степени правы все. Несомненно, что в правление
Аменхотепа процветающее и великое Новое царство стало быстро ослабевать и
приходить в упадок.
Аменхотеп взошел на престол в 1364 г. до Р.Х. пятнадцатилетним юношей.
Блистательная египетская империя находилась в это время в зените своего
могущества. Предки молодого царя, происходившие из Фив и основавшие за двести
лет до его рождения XVIII династию, имели в глазах египтян огромные заслуги. Они
освободили Египет от владычества завоевателей-гиксосов, объединили страну,
подчинили египтянам Нубию и Сирию. При них Египет превратился в огромное
многонациональное государство и сделался на несколько столетий самым сильным
государством Передней Азии. Царская столица - Фивы была тогда одним из самых
многолюдных и богатых городов Востока. Как это всегда бывало раньше в египетской
истории, с возвышением нового города возросло значение его бога-покровителя -
фиванского бога Амона. Еще в эпоху Среднего царства этот местный бог,
олицетворявший тайную силу, поддерживающую существование Вселенной, был
отождествлен жрецами с богом солнца Ра. Фараоны XVIII династии щедро одаривали
его храмы; во славу Амона были воздвигнуты исполинские колоннады святилищ
Карнака и Луксора. Они наглядно демонстрировали могущество фиванского бога.
Торжественные процессии со статуей Амона превратились в национальные праздники.
Господство культа этого бога, с которым связывали все успехи страны, казалось
незыблемым. Жизнь всей страны, каждого человека, от фараона до последнего
крестьянина или раба, была проникнута его духом. И никто не мог ожидать, что
мятеж против бога-триумфатора поднимется в самом царском дворце, в доме
"возлюбленного сына Амона".
Подробности религиозных преобразований Аменхотепа нам не известны, но мы можем
судить о них по многочисленным изображениям той эпохи. Уже с первых лет
царствования Аменхотепа ощущается пристрастие молодого фараона к культу солнца,
причем не в древних его формах поклонения солнечным богам Амону и Ра, а в
горячем почитании третьестепенного и до той поры почти неизвестного бога
"видимого солнца" Атона. На первых порах фараон пошел по пути, проложенному
жрецами, отождествив Атона со старыми солнечными богами. На памятниках того
времени мы читаем: "Да живет Pa-Гор небосклона, ликующий на небосклоне в имени
своем как Шу, который есть Атон". Таким образом, Атон оказывается тождественным
древнему Ра, и царскому богу Гору, и божеству воздушного сияния Шу. Впрочем,
никаких признаков отрицания старых богов в это время еще не было заметно. Никто
не возбранял придворным изображать и призывать в гробницах любые древние
божества и даже представлять фараона и его мать, почитающими их. Однако
Аменхотеп значительно умерил свои пожертвования храмам других богов, в то время
как жречество Атона получало неисчислимые подношения.
Следующий шаг к религиозной реформе был сделан около 1360 г. до Р.Х., когда
Аменхотеп провозгласил Атона-Ра "царствующим фараоном". В повседневную жизнь
двора были включены многочисленные религиозные церемонии в честь Атона, в
добровольного жреца и пророка которого превратился сам фараон. Вслед за
"воцарением" солнца резко изменилось его изображе-
ЭХНАТОН
11
ние. Прежний образ человека с головой сокола, увенчанной солнечным кругом,
заменился новым: это был круг с солнечной или царской змеей спереди и множеством
устремленных вниз лучей с кистями человеческих рук на концах. Такой способ
изображения солнца при полном отказе от его очеловечивания наглядно
свидетельствовал, что за своим божеством фараон признавал только один облик -
зримого солнца. Около 1358 г. до Р.Х., в шестой год своего правления, Аменхотеп
объявил о намерении построить новую столицу. Одновременно он убрал из царской
титулатуры все, что напоминало о прежней столице и ее боге, а взамен ввел
наименования в честь солнца и нового города. Вместо прежнего личного имени
"Аменхотеп" (то есть "Амон доволен") фараон принял имя Эхнатона (то есть
"Полезный Атону"). Место для новой столицы было выбрано в Среднем Египте, на
правом берегу Нила, где горы, отступая полукругом от реки, образовывали
просторную равнину (ныне это место известно под названием Эль-Амарна). Город
получил название Ахета-тон (что значит "Небосклон солнца"). Его центром стал
грандиозный храм Атона - величайшее сооружение древности, длиной около 800 м, а
шириной - 300 м.
В последующие годы заметны первые проявления неприятия старого фиванского бога
Амона. Чиновники и сподвижники Эхнатона вслед за ним переиначивают свои имена,
удаляя из них имя Амона. А потом следуют еще более радикальные меры. Имя
отверженного Амона начинают уничтожать везде: на стенах храмов, на вершинах
колонн, в гробницах, на изваяниях, на погребальных плитах, на предметах
дворцового обихода и даже на клинописных посланиях иноземных властителей.
Выскабливают не только имя Амона, но и слово "боги". Таким образом, речь шла уже
не просто о замене одного верховного бога другим. Реформа носила более
кардинальный характер и была первой попыткой ввести в Египте единобожие. Древняя
египетская религия с ее многобожием, мифами, магией, сложнейшими заупокойными
церемониями была отметена с радикализмом, свойственным молодости. Осирис и
другие популярные боги были отвергнуты. Старых богов перестали чтить, а
величайший из них - Амон - стал подвергаться прямому преследованию.
Государственную поддержку отныне получил культ единственного бога - бога
"видимого солнца" Атона, в честь которого во всех городах воздвигались
величественные храмы. Что касается храмов старых богов, то, лишившись царских
субсидий, они стали быстро приходить в упадок. Уже после смерти Эхнатона его
преемник Тутанхамон писал: "Храмы богов и богинь, начиная от Элефантины и кончая
болотами топи в Низовье... были
12___________ 100 ВЕЛИКИХ ПРОРОКОВ И ВЕРОУЧИТЕЛЕЙ
близки к забвению, их святилища были близки к гибели, превратившись в развалины,
они поросли растительностью, их обители стали как то, чего не было, их двор стал
дорогой для пешехода".
Религиозный переворот завершился около 1352 г. до Р.Х. К этому времени был
положен конец многовековому господству Фив. Столица переместилась в выросший со
сказочной быстротой Ахетатон. В новом городе не было приверженцев старых
культов, здесь безраздельно царил Атон, а фараон был его первым и преданнейшим
слугой. По всему видно, что Эхнатон ощущал себя настоящим пророком солнца,
проповедником новой истинной религии, ее верховным жрецом. Именно он сложил Гимн
Атону, который является единственным дошедшим до нас символом веры атонизма:
Великолепно твое появление на горизонте, Воплощенный Атон, жизнетворец! На
небосклоне вечном, блистая, Несчетные земли озаряешь своей красотой, Над всеми
краями,
Величавый, прекрасный, сверкаешь высоко, Лучами обняв рубежи сотворенных тобою
земель, Ты их отдаешь во владение любому сыну. Ты вдалеке, но лучи твои здесь,
на земле, На лицах людей твой свет, но твое приближение скрыто. Это вступление
провозглашает три основных положения религии Эхна-тона. Атон - универсальный
мировой Бог. Это не бог какого-либо города или какой-то одной страны, а
создатель всех земель. Атон воплощается в солнечном диске, хотя сущность его
сокрыта от человека. Избранником Атона является Эхнатон, его "возлюбленный сын".
Эхнатон не строил богословской системы и отвлеченной аргументации. Он только
показал в своем гимне, что без солнца жизнь замирает, а при его восходе -
оживает. В этом - свидетельство его всемогущества:
Когда исчезаешь, покинув западный небосклон, Кромешною тьмою, как смертью,
объята земля. Очи не видят очей.
В опочивальне спят, с головой закутавшись, люди Из-под их изголовья добро укради
- и того не заметят!
В отсутствие солнца освобождаются все враждебные силы. Творческая сила Атона не
знает границ. От величественных явлений мирозданья до незаметных и таинственных
- все подвластно Атону:
Жизнью обязан тебе зарожденный в женщине плод, В жилы вливаешь ты кровь.
Животворишь в материнской утробе младенца, Во чреве лежащего ты насыщаешь его.
Даром дыхания ты наделяешь творенья свои... Даже птенцу в скорлупе дыханье
даруешь... Нет числа разноликим созданьям твоим. Многообразье их скрыто от глаз
человека. Ты - единый творец, равного нет божества!
С Атоном не связана никакая космогоническая мифология. В отличие от Амона,
который родился из Нуна - Хаоса, Атон пребывал вечно. Он единый живой Творец
Вселенной, любящий Отец земли, растений, животных, людей:
ЭХНАТОН
13
В единстве своем нераздельном ты сотворил...
Все, что ступает ногами по тверди земной,
Все, что на крыльях парит в поднебесье.
В Палестине и Сирии, в Нубии золотоносной, в Египте
Тобой предназначено каждому смертному место его...
Эхнатон отверг представления своих предков о том, что только египтяне -
настоящие люди, а прочие - "сыны дьявола". Он пришел к мысли о том, что Бог
объемлет своей любовью все земли и все племена.
Каждое око глядит на тебя,
Горний Атон, с вышины озаряющей землю.
Но познал тебя и постиг
В целом свете один Эхнатон, твой возлюбленный сын,
В свой божественный замысел ты посвящаешь его,
Открываешь ему свою мощь...
Эхнатон объявил себя единственным носителем истины. Во имя нее он стремился
создать новый уклад жизни, отличный от прежнего. Его божественность должна была
отныне проявляться с такой же благодатью, с какой солнце живит землю. Эхнатон
стал открыто пренебрегать традиционной помпезностью, сопровождавшей прежних
фараонов при публичных появлениях, и даже не одевал старого фетиша - двойной
короны Обоих Земель, которую издревле носили все без исключения египетские
фараоны. Он хотел, чтобы все в его городе было иначе, чем в Фивах. Художники,
украшавшие дворцы и храмы в Ахетатоне, получили право не считаться с
омертвевшими канонами старых школ. Сначала в своем стремлении к "истине" они
доходили почти до карикатуры. Не колеблясь, они изображали малоизящную фигуру
царя, его большой живот, отвислую челюсть. Но уже в этих стилизациях удивительно
передано величие духа Эхнатона, которое не может скрыть его уродливая внешность.
Постепенно сложилась новая художественная школа, создавшая изумительные по
красоте творения: галерею портретов царя, его жены Нефертити и их дочерей,
картины природы, как бы иллюстрирующие гимн солнцу. Искусство Ахенатона нельзя
рассматривать вне религии Атона. Ее любовное, бережное отношение к миру, ее
восхищение каждым проявлением красоты одухотворяют произведения художников
солнечного города.
Однако все эти положительные сдвиги в культурной и духовной сферах проходили на
фоне быстрого падения египетского могущества. Захваченный своими религиозными
преобразованиями фараон забросил остальные дела. А они шли все хуже и хуже. Хотя
об особе Эхнатона говорили и писали в духе его предков, царей-завоевателей,
именуя его "властителем всех народов", реальное положение вещей имело мало
общего с подобными притязаниями. Отношения с крупными государствами Ближнего
Востока расстроились, так как Эхнатон не желал отправлять их правителям золото с
отцовской щедростью. Между тем хетты стали постепенно распространять свою власть
на Сирию. Не получая действенной поддержки от Египта, верные ему сиро-
палестинские царьки гибли в борьбе с враждебными властителями и собственными
подданными. О своем тяжелом положении они постоянно писали Эхнатону, но фараон
оставался глух к их мольбам и не отправлял на помощь даже небольших отрядов
египетских солдат.
Последние годы жизни царя-реформатора покрыты мраком. Умер он около 1347 г. до
Р.Х. сравнительно молодым, на восемнадцатом году своего царствования. Его
погребли в пустыне среди скал, замыкавших долину, рядом с
14
100 ВЕЛИКИХ ПРОРОКОВ И ВЕРОУЧИТЕЛЕЙ
его любимым городом. Прошло совсем немного времени, как в место его вечного
успокоения ворвались осквернители. Пришел конец его династии и, следовательно,
его учению. Уже ближайшие наследники Эхнатона, его зятья Смен-хкара, Тутанхамон
и Эйе, разрешили отправление старых культов. В 1333 г. до Р.Х. к власти в Египте
пришел молодой и энергичный военачальник Харем-хеб, который завершил полную
реставрацию старых порядков в стране. Имя Эхнатона было предано проклятью, его
изображения разбивались на куски. Прекрасный Ахетатон был заброшен и больше
никогда не возродился.
ДРЕВНЯЯ ГРЕЦИЯ
Орфей
Греческий мир не создал ни одной значительной религиозной системы. Однако
некоторые вероучения, зародившиеся здесь, достойны того, чтобы задержать на них
внимание, так как они в значительной степени подготовили умы европейцев к
восприятию христианства. Речь прежде всего должна пойти об орфиках, пифагорейцах
и гер-метиках, которые, отталкиваясь от традиционных религиозных представлений,
предложили и развили целый ряд глубоких богословских идей. Что касается
собственно народной религии греков, то (если не брать во внимание удивительно
яркую и тщательно разработанную мифологию) она не содержала в себе ничего
оригинального. У греков никогда не было ни священных книг, ни богословия, ни
религиозно-нравственных заповедей. Жрецы не составили здесь могущественной
корпорации и не играли значительной политической роли, как это было, например, в
Египте. Если египетское духовенство являлось средой, в которой культивировалась
богословская мысль, медицина, математика, если израильское духовенство боролось
за нравственное воспитание народа, то греческие жрецы были только совершителями
ритуалов, про-износителями заклятий и устроителями жертвоприношений. Поэтому
многие религиозные представления
ОРФЕЙ
15
были оформлены здесь не богословами в подлинном смысле слова, а поэтами - прежде
всего Гомером и Гесиодом. Геродот впоследствии писал, что до Гомера греки не
имели ясного представления о богах, их жизни, отношениях и сферах деятельности.
Можно таким образом говорить о своеобразном феномене - "гомеровской религии",
для которой поэмы ионийского певца послужили чем-то вроде священной книги.
Действительно, в "Илиаде" и "Одиссее" содержится очень много сцен, рисующих
жизнь и отношения семейного клана Олимпийских богов. Возглавлял его, как
известно, Зевс, деливший власть с двумя своими братьями - владыкой моря
Посейдоном и правителем преисподней Аидом. Большую роль наряду с ними играли
жена-сестра Зевса Гера, его дети Аполлон, Гермес, Гефест, Арес, Афродита,
Артемида, а также некоторые другие божества (например, богиня плодородия
Деметра). Рисуя богов, fa Гомер в качестве образца для них брал людей. В этом
был огромный шаг вперед по сравнению, например, с древнеегипетскими
звероподобными богами. Но одновременно такой взгляд на богов таил в себе большую
опасность - угадывая в божественном разумное начало, греки вкладывали в него все
многообразие чисто человеческой ограниченности и чисто человеческих слабостей.
По большому счету гомеровские боги не несли в себе фактически ничего
сверхчеловеческого. Прежде всего, они не были подлинно духовными существами, так
как обладали телом пусть особым, исполинским, но все же телом. Они нуждались в
сне и отдыхе, любили веселые пиршества и охотно предавались любовным играм.
Кроме того, боги были жадны до приношений, завистливы, коварны, ревнивы и
мелочны. Единственное принципиальное отличие олимпийцев от людей заключалось в
их бессмертии, но и оно было не изначально присуще их природе, а поддерживалось
принятием волшебного напитка нектара. Особенно чувствительным недостатком
Зевсова пантеона стало отсутствие в нем ясных этических принципов. С первобытной
древности этика шла рука об руку с религией. Нравственный же идеал олимпийцев
был настолько шаток, что уже через несколько поколений вызывал протесты и
насмешки у самих греков.
У Гомера мы находим также сложившееся представление о загробном мире - оно было
мрачным и безнадежным. Яркое описание его содержится в "Одиссее". Поэт наделяет
сонное царство Аида чертами кошмарного сновидения. Это - обиталище
полубессознательных теней, блуждающих в черных подземных безднах, вход в которые
окутан вечной ночью. В этом скорбном мире ревут адские реки, в которых
отражаются голые мертвые деревья и бледные цветы. Здесь пребывают чудовища и
казнятся преступные титаны. Безысходным отчаянием проникнуто сетование духа
Ахилла:
Лучше б хотел я живой, как поденщик работая в поле, Службой у бедного пахаря
хлеб добывать свой насущный, Нежели здесь над бездушными мертвыми царствовать...
Однако это унылое представление не могло быть всеобщим и долгим. Было слишком
очевидно, что у всех людей не могут быть одинаковые посмертные жребии.
Постепенно появились первые робкие представления о загробном воздаянии за зло.
Муки Тантала и Сизифа, описанные Гомером, - это первые символы посмертного
возмездия в античном мире.
Помимо поэм Гомера религиозные представления древних греков были суммированы в
"Теогонии" Гесиода. Поэт собрал в ней сказания и мифы, касающиеся происхождения
богов и мира. Мы не будем подробно говорить об этом творении добросовестного
мифографа - в нем нет никаких особен-
16
100 ВЕЛИКИХ ПРОРОКОВ И ВЕРОУЧИТЕЛЕЙ
ных религиозных откровений. Как и многие восточные народы, греки не знали
единого творческого начала, стоящего у истоков бытия. В начале мироздания они
видели только слепую безликую громаду, которую называли хаосом. Божественное
начало, растворенное в ней, проявлялось лишь в результате акта рождения. Поэтому
Гесиод начинает свое сказание с хаоса и вечной матери-земли. Дальше огромную
роль в устройстве мироздания играет сексуальный элемент - боги вступают друг с
другом в браки и рождают других богов. Так Земля породила своего супруга -
блещущего звездами Урана, который осенил ее. Их связала сила Эроса - предвечного
начала любви животворящей и плодящей. Потом идет рассказ о смене поколений богов
- как Уран был оскоплен и свергнут своими детьми-титанами во главе с Кроном, а
те, в свою очередь, после тяжелой битвы оказались побеждены богами-олимпийцами.
С тех пор миром начал править Зевс.
Наряду с олимпийской религией Гомера и Гесиода, в Древней Греции существовали
другие религиозные культы, лишь отчасти связанные с ней поздними мифами.
Совершенно особенным по своему духу и очень древним был культ Диониса, оказавший
глубокое влияние на все эллинское сознание. Его яркой отличительной чертой
являлись дионисии - разнузданные женские оргии. В определенные дни почтенные
матери семейства, женщины и девушки уходили в глухие леса и здесь, опьяненные
вином, предавались диким иступленным пляскам. Считалось, что в эти минуты они
всецело принадлежали божеству производительной силы природы - Дионису или Вакху.
Культ Диониса не был связан с каким-то особым вероучением или ритуалом, а
являлся, по определению Вяч. Иванова, "психологическим состоянием по
преимуществу". Отдаваясь власти Диониса, человек стряхивал с себя путы
повседневности, освобождаясь от общественных норм и здравого смысла. Опека
разума исчезала, вакханка как бы сливалась с потоком божественной жизни и
включалась в стихийные ритмы мироздания. Позже буйное божество было введено в
семью олимпийцев - его объявили сыном Зевса и смертной женщины Семелы.
В классическую эпоху, когда древние примитивные представления перестали
удовлетворять пытливую греческую мысль, появились новые религиозные учения.
Наиболее ранним из них был орфизм, названный так по имени своего основателя
Орфея - легендарного провидца и музыканта, олицетворявшего собой гармонию
божественного духа. По свидетельству мифов, этот пророк был выходцем из Фракии и
жил в ахейскую эпоху. Матерью его считалась муза Каллиопа. Игра и пение Орфея
были настолько совершенны, что им покорялись даже стихии; когда он путешествовал
с аргонавтами, волны и ветер смирялись, зачарованные его дивной музыкой. Самый
знаменитый миф об Орфее повествует о том, как, пытаясь вернуть свою горячо
любимую жену Эвридику, погибшую от укуса змеи, он спустился в Преисподнюю. И
даже там его лира творила чудеса: чудовища, услышав его дивную музыку, закрывали
свои пасти, успокаивались злобные эринии, сам властитель Аида был покорен
Орфеем. Он согласился отдать ему Эвридику, но с тем условием, чтобы певец шел
впереди и не оглядывался на нее. Но Орфей не смог преодолеть беспокойства и
обернулся. Из-за чего Эвридика опять была увлечена в бездну- на этот раз
навсегда. Безутешный певец после этого долгое время скитался по земле, не находя
покоя Однажды во Фракии он встретил толпу безумствующих вакханок, которые в
припадке исступления растерзали его.
ОРФЕЙ
17
Такова, если верить преданиям, была судьба основателя орфизма, погибшего в
глубокой древности, еще до начала Троянской войны. Однако у современных
историков есть все основания считать, что учение это появилось гораздо позже.
Главным источником для знакомства с ним служат так называемые "Орфические
гимны". Полагают, что их записи относятся к V в. до Р.Х., а окончательно они
сложились не ранее II в. до Р.Х. Сами греки были уверены, что Орфей научился
тайной мудрости в Египте.
Согласно космогоническим и теогоническим положениям орфизма в основе
мироустройства лежат два начала: женское материнское естество и оплодотворяющая
сила Диониса:
Два начала в мире Суть главные. Одно - Деметра-мать (она же Земля' как хочешь
называй)... Ее дары дополнил сын Семелы.
Но в то же время в орфизме имела место идея верховного единства, заключавшаяся в
некой божественной стихии, предвечном мировом лоне. В некоторых текстах оно
именовалось Хроносом, Временем. Хронос породил светлый Эфир неба и клокочущий
Хаос. Из них родилось космическое яйцо, которое содержало в себе все зародыши
Вселенной: богов, титанов и людей. Когда гигантское яйцо раскололось, из него
вышел сияющий Протогонос, то есть Первородный - бог, объемлющий собой все
природное многообразие. Один из орфических гимнов обращается к нему в таких
торжественных выражениях: Могучий Первородный, зов услышь, Двойной,
яйцерожденный, ты сквозь воздух Блуждающий, могучий ревом бык, На золотых крылах
своих пресветлый, Живой родник племен богов и смертных. Неизреченный, скрытый,
славный, власть, Цвет всех сияний, всех цветов и блесков. Движенье, сущность,
длительность и самость, Ты ото тьмы освобождаешь взор, Протогонос, могучий,
Первородный, Всемирный свет, небесно-осиянный, Ты, вея, чрез Вселенную летишь.
В некоторых чертах орфическая теогония следовала поэме Гесиода: из земли вышло
племя титанов, которым правил Крон, против него поднялись его дети-олимпийцы под
предводительством Зевса. Но это было не главное. Орфей учил, что Зевс, поглотив
Первородного, стал тождественным ему. Зевс в религии орфиков - единственное
мировое божество, являющееся во многих ликах:
Зевс - первый, Зевс же и последний громовержец. Зевс - глава, Зевс - середина,
из Зевса лее все создано... Зевс - основатель земли и звездного неба... Зевс -
корень моря, он - солнце и вместе луна. Зевс - владыка, Зевс сам - всему
первородец. Единая есть Сила, единое Божество, всему великое Начало. Но этим
история богов не заканчивается. Громовержец вступает в союз с Преисподней и от
ее царицы Персефоны родит сына - Диониса-Загрея. Появление этого божества не
означает отказа от веры в единую силу, пронизывающую космос. Дионис-Загрей для
Орфея был как бы ипостасью Зевса - его
18
100 ВЕЛИКИХ ПРОРОКОВ И ВЕРОУЧИТЕЛЕЙ
мощью, его "одождяющей силой". Таким образом, Дионис есть Зевс, а Зевс - не кто
иной, как Первородный.
Наиболее оригинальной частью орфической доктрины было учение о человеке. Миф
повествует, что однажды титаны ополчились против Диониса, который, пытаясь
ускользнуть от них, принимал различные облики. Когда он обернулся быком, враги
настигли его, растерзали и пожрали. Нетронутым осталось лишь сердце - носитель
Дионисовой сущности. Принятое в лоно Зевса, оно возродилось в новом Дионисе, а
небесные громы спалили мятежников. Из оставшегося пепла, в котором божественное
было перемешано с титаническим, возник человеческий род. Это означает, что
человек имеет двойственную природу - божественную и титаническую. Последняя
приводит людей к озверению, и она же безжалостно ввергает их в темницу тела.
Душа в учении Орфея считалась высшим началом. Подавленная телом и заключенная в
него как в гробницу, она принуждена влачить в его границах жалкое существование.
Даже смерть не приносит освобождения от тисков титанической природы. Орфей учил,
что после смерти душа - эта дионисова искра - под гнетом низменной природы вновь
возвращается на землю и вселяется в другое тело. Цель человеческой жизни состоит
в том, чтобы освободить душу из плена материального мира - выйти из бесконечной
цепи перевоплощений и вновь вернуться к божеству. Для этого человек должен
развивать в себе божественную сторону бытия - Дионисово начало. Этому служили
особые мистерии орфиков и весь их образ жизни. Прежде всего от вступающего на
путь просвещения требовалось блюсти заветы добра. Орфик был обязан вести
неустанную борьбу с титанизмом в своем сердце. И мысли и дела его должны были
оставаться чистыми. Были и другие правила поведения. Так, Орфею приписывался
запрет употреблять в пищу животных. Были отвергнуты кровавые жертвы. Вся жизнь
орфиков проходила в сложных магических обрядах.
Отдельные идеи орфизма были близки многим грекам. В VI-V вв. до Р.Х. это
вероучение, по-видимому, было широко распространено, однако подлинно народным
оно так и не стало. Общины орфиков - маленькие замкнутые кружки - существовали
вплоть до начала нашей эры.
т
ПИФАГОР
19
Пифагор
Пифагора считают первым религиозным мыслителем и наставником Эллады, создавшим
законченное вероучение. По происхождению он был иониец и родился около 580 г. до
Р.Х. на острове Самос. С раннего детства Пифагор, как свидетельствует его
биограф Порфирий, показал большие способности ко всем наукам. В юности он
обучался в Тире у халдеев и овладел всей их мудростью. Потом он учился у
нескольких ионийских мудрецов, в том числе у известного натурфилософа
Анаксимандра из Милета, а для того, чтобы изучить математику и высшую
богословскую мудрость, специально ездил в Египет. Пишут, что самосский тиран
Поликрат, который был большим другом египетского царя Амасиса, дал Пифагору
рекомендательное письмо к гелиополь-ским жрецам. Кроме Гелиополя Пифагор побывал
в Мемфисе, а потом поселился в Диосполе. Тамошние жрецы очень неохотно открывали
чужаку свое тайное учение. Чтобы отпугнуть Пифагора от его замыслов, они при
посвящении подвергали его тяжелым испытаниям, назначая ему задания, против-
ные эллинским обычаям. Однако он исполнял их с такой готовностью, что они
разрешили ему участвовать и в жертвоприношениях и в богослужениях, куда до этого
не допускался никто из чужеземцев. Диоген сообщает, что Пифагор хорошо знал
египетский язык и мог читать египетские тексты, причем не только обычные, но и
такие, смысл которых понятен лишь посвященным. Возможно, в Египте Пифагор
почерпнул одно из главных положений своего будущего вероучения: каждый должен
стремиться к тому, чтобы внутренне и внешне сделаться достойным человеком и
стать нравственным произведением искусства. Ведь египетские жрецы в то время, в
отличие от греческих, не только составляли нечто вроде сословия и получали
соответственное образование, но также вели особый, нравственный образ жизни,
придерживаясь определенных правил поведения. Поэтому вполне вероятно, что именно
в Египте у Пифагора зародилась мысль о его будущем союзе, представляющем собой
прочное сожительство людей, объединившихся вместе для целей умственной и
нравственной культуры.
Возвратившись в Ионию, Пифагор устроил у себя на родине училище, но, когда ему
исполнилось сорок лет, он, тяготясь тиранией Поликрата, навсегда переселился в
южную Италию, в город Кротон. Здесь он стал пользоваться глубоким уважением
граждан как человек, много странствовавший, опытный и дивно одаренный судьбой.
Вместе с тем он обладал красивым голосом, благородной внешностью и манерами.
Сперва он взволновал своими речами городских старейшин; потом, по просьбе
властей, обратил свои увещания к молодым; и наконец стал говорить с мальчиками,
сбежавшими из училища, и даже с женщинами, которые тоже собрались на него
посмотреть. Все это умножило его славу и привело к нему многочисленных учеников,
как мужчин, так и женщин. По словам Никомаха, первыми слушателями его были около
двух тысяч человек. Пифагор так пленил их своими рассуждениями, что ни один из
них не вернулся домой, а все они вместе с детьми и женами устроили огромное
училище, поселились при нем, а созданные Пифагором законы и правила соблюдали
ненарушимо, как божественные заповеди. Из этого училища вырос в дальнейшем
знаменитый пифагорейский союз. По духу и своей организации он более всего
походил на религиозный орден, имевший свою иерархию, обрядность и эзотерическую
доктрину, а его члены были также связаны строгой дисциплиной и послушанием.
Целью этого сообщества было нравственное совершенствование его членов, которые в
результате должны были стать такими же завершенными произведениями искусства,
такими же достойными, пластическими натурами, каким был сам Пифагор.
20_____________100 ВЕЛИКИХ ПРОРОКОВ И ВЕРОУЧИТЕЛЕЙ
Жизнь в союзе регулировалась раз и навсегда установленными правилами. Все его
члены носили одинаковые белые льняные одежды и имели определенный распорядок
дня, в котором для каждого часа была своя работа: утром, тотчас же после
пробуждения ото сна, им вменялось в обязанность вызывать в памяти историю
вчерашнего дня, так как то, что они должны делать сегодня, было тесно связано с
тем, что они делали вчера. (Им вменялось также в обязанность в качестве
вечернего занятия критическое осмысление своих поступков, совершенных в течение
дня.) Сойдясь на восходе солнца, пифагорейцы пели торжественный гимн Аполлону,
исполняя священный дорийский танец, одновременно мужественный и торжественный.
После омовений совершалась в полном молчании прогулка по храму. Затем в тени
деревьев или под портиком начинались занятия. В полдень произносилась молитва
героям и доброжелательным гениям. Послеобеденное время посвящалось
гимнастическим упражнениям, урокам, медитациям и внутренней подготовке к
следующему уроку. На заката солнца возносилась общая молитва космогоническим
богам и воскурялась на алтаре бескровная жертва. Все трапезы пифагорейцев были
совместными. Хлеб и мед являлись главной их пищей, а вода - единственным
напитком. Обучение дополнялось правильной гигиеной и строгой дисциплиной, так
как побеждать свои страсти было первым долгом посвященного. Пифагор учил, что
суть вещей ускользает от обычного человека, который воспринимает лишь проходящие
явления этого мира. Постигнуть вечное и бесконечное возможно лишь тогда, когда
между человеком и остальным миром устанавливаются гармония и единение. Тот, кто
не привел свою собственную природу в гармонию, тот не может отражать гармонию
божественную. (Это, впрочем, не означало, что Пифагор проповедовал аскетизм.
Напротив, брак, к примеру, рассматривался пифагорейцами как нечто священное, но
любовь, которая сводилась к одной чувственности, они однозначно осуждали.
Сладострастие, по словам Пифагора, можно сравнить с пением сирен, которые, как
только приблизишься к ним, исчезают, а на месте, откуда раздавалось пение,
оказываются поломанные кости и куски тела.)
По прошествии нескольких лет, когда школа обрела громкую славу, туда стали
принимать не всех желающих и не сразу. Прежде чем получить в нее доступ, нужно
было пройти трехлетний испытательный срок. При этом исследовались его
образованность и способность к послушанию; собирались также справки о его
поведении, склонностях и делах. Затем, будучи допущенным в число учеников, он
первые пять лет проводил в молчании, только внимая речам Пифагора, но не видя
его. Прежде чем открывать ученику высшую мудрость, Пифагор преподавал ему
математику, так как математические предметы лежат на грани телесного и
бестелесного. С помощью такого приема он подводил людей к созерцанию истинно
сущего. Наряду с математикой много внимания уделялось музыке. (Пифагор
утверждал, что музыка обладает способностью поднимать душу по ступеням
восхождения и открывать высший порядок, скрытый от взоров невежд. Священные
мелодии должны были настраивать душу ученика и делать настолько гармоничной,
чтобы она могла ответно вибрировать на каждое дуновение истины.) В качестве
регулярных занятий были введены также гимнастические упражнения. Особое значение
придавалось углубленным размышлениям - медитациям.
Лишь усвоив необходимые предварительные знания, ученик допускался к
непосредственному общению с Пифагором. Тогда он получал возможность видеть
учителя, разговаривать с ним и мог приобщиться к его тайному эзотериче-
т
ПИФАГОР
21
скому учению. О самом этом учении мы имеем теперь лишь приблизительное
представление. Доподлинно известно только одно - сущность всех вещей и основу
организации Вселенной Пифагор искал в числах и их гармонических отношениях Он
учил, что в природе есть две силы. Лучшую он называл Единицею, светом,
правостью, равенством, прочностью и стойкостью; а худшую - Двоицей, мраком,
левизной, неравенством, зыбкостью и переменностью. В самом общем смысле под
Единицей он понимал божественную, деятельную, мужскую природу, заключающую в
себе всю полноту гармонии, а под Двоицей - пассивную, женскую, материальную (ее
отождествляли также с Деметрой-Зем-лей). Божественная Единица осуществляет себя
лишь посредством Двоицы и,
Сходя через нее, становится реальной, воплощаясь в Троице, то есть в физи-сом
мире. Проявленный мир - тройственен, и потому Тройка - есть первое совершенное
число, образующее закон вещей и истинный ключ жизни. Вся видимая Вселенная
определяется Тройкой, ибо Тройка содержит в себе все. Примеров проявления этой
троичности огромное количество: человек состоит из тела, души и духа; каждый
материальный объект существует в трех измерениях - то есть имеет длину, высоту и
ширину; Вселенная делится на три концентрические сферы - мир божественный, мир
естественный и мир человеческий; тела могут находиться в трех состояниях -
твердом, газообразном и жидком; семья включает в себя трех индивидуумов -
мужчину, женщину и дитя; предметы могут отталкиваться, притягиваться или
находиться в равновесии и т.д. и т.п. Во всех этих проявлениях троичности можно
всегда выделить: а) член активный; б) член пассивный; в) член средний,
вытекающий из действия двух первых друг на друга. Но все они восходят к Высшей
триаде: божественной Единице, принимающей ее в себя Двоице и родившейся в
результате этого Троице. Далее Пифагор вводил понятие священной Тетрады, которое
заключало в себе глубокую идею синтеза и развития. Согласно его учению,
Вселенная, возникшая под воздействием божественной Единицы, вновь возвращалась и
заключалась в ней, образуя живой божественно-материальный космос. В высшем
смысле Тетрада олицетворяла собой единство Бога и Вселенной: Вселенную,
существующую по божественным законам, или Божество, проявляющееся словно в теле
в материальной Вселенной (то есть Тетрада есть высшее единство - та же Единица,
но на более высоком качественном, проявленном уровне). В частной, обыденной
жизни Пифагор тоже видел бесчисленные проявления Тетрады. Например, тело, душа и
дух дают в своем слиянии четвертый член - человека; семья есть единство отца,
матери и ребенка и т.д.
Эта изощренная, отвлеченная, тяготеющая к монотеизму теогония не вступала у
Пифагора в противоречие с общепринятой. Рассуждая о божественной Единице, он
вместе с тем требовал уважения к богам традиционной греческой религии. Однако
они не были для него высшими существами, а только олицетворяли ту или иную
сторону мироздания. Своим ученикам он говорил, что боги, различные с виду и по
именам, в сущности, одни и те же у всех народов, потому что они соответствуют
тем разумным силам, которые действуют во всей Вселенной. Более того, он говорил
о целой иерархии превышающих человека существ, называемых героями и полубогами,
которые служат посредниками между человеком и Божеством, и учил, что как раз
через них, проявляя героические качества, человек может приблизиться к Богу. Что
касается этого Верховного Божества, то Пифагор представлял его как некое
огненное Единство, пребывающее в самом средоточии космоса. Впитывая потоки
пустоты, окружающей Центр, это пламенное Целое образует множествен-
22
100 ВЕЛИКИХ ПРОРОКОВ И ВЕРОУЧИТЕЛЕЙ
ность миров, состояний и качеств. (По словам Аристотеля, он учил, что в центре
Вселенной находится огонь, вокруг которого вращаются в определенном порядке
десять сфер: сфера неподвижных звезд, сферы Земли, Сатурна, Юпитера, Марса,
Венеры, Меркурия, Солнца, Луны и еще одного невидимого тела - Противоземли При
движении каждая из сфер издает особый звук, соответствующий ее величине и
скорости. Последняя определялась различными состояниями, находившимися в
гармоническом отношении друг к другу, вследствие чего возникает гармонический
мировой хор )
Большой заслугой Пифагора следует считать подробно разработанное им учение о
душе, воспринятое потом и другими греческими философами. Душа, говорил он, есть
отщепившаяся частичка божественного эфира; она разделяется на три части: ум,
рассудок и страсть. Ум и страсть есть и у других животных, но рассудок - только
у человека. Власть души распространяется' от сердца и до мозга, та часть ее,
которая в сердце, - эго страсть, а которая в мозге - рассудок и ум; струи же от
них - наши чувства После смерти человека его душа скитается в воздухе, подобная
телу Попечителем над душами является Гермес, который чистые души возводит ввысь,
а нечистые ввергает в преисподнюю. Пробыв там определенное время, душа вновь
ввергается в материальный мир и заключается в тело человека или животного. Таким
образом, вслед за орфиками (или одновременно с ними) Пифагор проповедовал учение
о переселении душ О себе он говорил, что помнит все свои прежние рождения, и
многим из тех, кто приходил к нему, рассказывал о их прошлой жизни. (Вспоминал
он и об Аиде, и между прочим рассказывал о том, как казнятся там Гесиод и Гомер
за то, что распространяли лживые россказни о богах. Душа Гесиода, говорил он,
стонет, прикованная к медному столбу, а душа Гомера подвешена на дереве среди
змей.)
Очень похожее учение проповедовалось при жизни Пифагора в Индии. Точно так же,
как индийские брахманы, Пифагор считал бесконечную вереницу перевоплощений злом
для души Этическое учение, которое он исповедовал, имело главной своей целью
вызволить и освободить душу из мира материального и привести ее к окончательному
слиянию с божественным Разумом. Он считал, впрочем, что душа, став чистым духом,
не теряет своей индивидуальности и, соединяясь со своим первообразом в Боге,
припоминает все свои предшествующие существования, которые ей кажутся ступенями
для достижения той вершины, откуда она охватывает и постигает Вселенную. В этом
состоянии человек уже перестает быть человеком, а становится полубогом и навечно
остается в духовном мире. Пифагор говорил, что главное на этом пути заключается
в том, чтобы направить душу к добру, ибо только это приближает людей к богу.
Поэтому он предписывал своим последователям особый уклад жизни, который требовал
просветленности, гармоничности и меры в поступках, чувствах и мыслях. Пифагореец
должен был воспитывать в себе целомудрие, сдержанность, миролюбие, уважение к
древним учениям. Каждый ученик был обязан строго следить за собой, заглядывая в
свою душу и проверяя совесть. Сам Пифагор, по словам Евдокса, очень заботился о
своей чистоте: он, например, не только совершенно отказался от животной пищи, но
даже сторонился поваров и охотников За завтраком он ел сотовый мед, за обедом -
просяной или ячменный хлеб, вареные или сырые овощи. Бобов он запрещал касаться,
все равно как человеческого мяса. Причину этого, говорят, он объяснял так когда
нарушилось всеобщее начало и зарождение, то многое в земле вместе сливалось,
сгущалось и перегнивало, а потом из этого вновь
ПИФАГОР
23
происходило зарождение и разделение - зарождались животные, прорастали растения,
и тут-то из одного и того же перегноя возникли люди и проросли бобы Кроме бобов
он запрещал принимать в пищу и некоторые другие продукты - крапиву, рыбу-триглу
и многое из того, что ловится в море. Одежда его была всегда белая и чистая.
Следует отметить, что нравственная проповедь Пифагора вовсе не подразумевала
отрешенности от политических дел. Напротив, в своем стремлении воспитать
гармоничного человека, пифагорейцы много внимания уделяли воп-pocAi
общественного устройства. Пишут, что, поселившись в Италии, Пифа-горткжоре
увидел, что многие города здесь и в Сицилии находятся в рабстве друг у друга, и
употребил свой огромный авторитет на то, чтобы вернуть им вольность. Через своих
учеников, которые были в каждом городе, он внушил их жителям помышления о
свободе. В конце концов ему удалось изменить политическое устройство в Кротоне,
Сибарисе, Регии, Гимере, Акраганте, Тавромении и некоторых других городах.
Повсюду здесь было введено умеренное аристократическое правление, причем ведущую
роль в управлении имели члены пифагорейского союза. Пифагор пользовался в Италии
таким почтением, что целые государства вверяли себя его ученикам. Но в конце
концов против них скопилась зависть и сложился заговор. Недовольные вскоре нашли
себе предводителя в лице богатого кротонца Килона. Ненависть его к Пифагору
возникла из-за того, что тот категорически отказался принять его в число своих
учеников, с первого взгляда разгадав в нем злого и порочного человека.
Разгневавшись, Килон стал строить козни пифагорейцам и настраивать против них
горожан. Однажды, когда ученики Пифагора собрались в доме атлета Милона, враги
подожгли этот дом, так что все собравшиеся в нем (всего сорок человек) погибли
Другие пифагорейцы были перебиты порознь в городе. О том, был ли на этой встрече
сам Пифагор или нет, сохранились различные свидетельства Большинство все-таки
сходится на том, что он остался жив и переехал из Кротона в другой
южноиталийский город Метапонт. Тут он и умер около 500 г до Р.Х., то ли уморив
себя голодом, толи от тоски. Вместе с ним погибло и его божественное учение,
поскольку книг он не писал, а из посвященных в его мудрость в живых не осталось
никого Уцелевшие от расправы пифагорейцы сумели сохранить, по словам Порфирия,
лишь немногие искры его философии, смутные и рассеянные. Тем не менее, пытаясь
спасти от забвения хоть это, они постарались записать то, что знали, и таким
образом ознакомили мир с общими положениями пифагорейства.
Несмотря на то что это учение оказало большое влияние на античную философию и
христианскую теологию, как религия оно никогда не имело широкого
распространения, хотя отдельные пифагорейские кружки существовали вплоть до
первых веков нашей эры. Наряду с абстрактными математическими богами,
божественные почести в них воздавались также и самому Пифагору Многие считали
его богом еще при жизни. Сохранились рассказы о многих его чудесах. Пишут,
например, что в один и тот же день его могли видеть беседующим с учениками в
италийском Метапонте и в сицилийском Тавромении, хотя их отделяет друг от друга
несколько дней пути по суше и по морю. Сообщают также, что Пифагор мог
останавливать повальные болезни, отвращать ураганы и градобития, укрощать реки и
морские волны, а также предсказывать землетрясения Некоторые уверяли также, что
учитель имел золотое бедро и по этому признаку безошибочно судили о том, что он
был не кто иной, как сам Аполлон Гиперборейский.
24
100 ВЕЛИКИХ ПРОРОКОВ И ВЕРОУЧИТЕЛЕЙ
Гермес Трисмегист
Через тысячу лет после смерти Эхнатона Египет был завоеван Александром
Македонским и широко открылся влиянию греческой культуры. Новая столица страны -
Александрия - вскоре превратилась в один из важнейших центров античной философии
и просвещения, затмив в этом отношении даже греческие Афины. Все стороны жизни
египтян оказались тогда под сильным иноземным влиянием. Не избежала новых веяний
даже их традиционная древняя религия - наряду с почитанием старых богов
утверждались новые культы, древние мифологические и религиозные представления
сменялись другими. Именно в эту эпоху в Египте возникает и распространяется
своеобразное религиозно-философское учение герметиков. История его зарождения и
развития остается во многом неясной. Известно только, что с первых веков нашей
эры, если не раньше, в Египте стали появляться небольшие трактаты на греческом
языке, в которых главную роль, то ли в виде автора этих трактатов, то ли в виде
источника новой мудрости, играл Гермес Трисмегист ("Трижды великий"). Из
множества ходивших в то время "герметических" сочинений до нашего времени дошло
лишь 18 трактатов. Содержание их весьма пестрое. Среди книг религиозного и
морального содержания есть несколько раскрывающих чисто философские темы.
Наиболее важен для понимания герметизма как религиозного учения первый трактат -
"Поймандр", в котором сам Мировой Разум (называемый здесь Поймандром, то есть
"Пастырем мужей") беседует с неким пророком Гермесом, а этот пророк - с другими
людьми. Книга начинается с описания того, как Божество является автору, чтобы
преподать ему высшую мудрость. "Однажды, - пишет Гермес, - когда я начал
размышлять о сущем, мысль моя витала в небесах, в то время как мои телесные
ощущения были притуплены, как в тяжелом сне, который наступает вслед за
пресыщением пищей или большой усталостью. Мне показалось, что Некто Огромный,
без определенных очертаний предстал передо мной, окликнул меня по имени и сказал
мне: "Что желаешь ты услышать и увидеть, постигнуть мыслью и знать?" "А кто ты?
- спросил я. "Я Поймандр, Высший Ум. Я знаю, чего желаешь ты, и повсюду Я с
тобой". "Я желаю, - сказал я, - изучить вещи, понять их природу и постигнуть
Бога - вот о чем я хотел бы услышать". "Прими же в свою мысль все то, что ты
желаешь знать, - сказал Он мне, - Я тебя научу"..."
И далее Поймандр раскрывает перед Гермесом величественную картину
мироустройства. Прежде всего речь идет о сотворении мира. Гермесу в его видении
открывается, что от Бога, который представляется ему как "Свет, мягкий и
приятный, пленяющий взгляд", отделяется тьма "жуткая, мрачная, завивающаяся в
спирали, подобно змеям". Эта тьма, как разъясняется дальше, есть
неорганизованная материя. На следующем этапе в эту материю из Света опускается
Святое Слово - Сын Божий. "Ум, Бог, объединяющий мужское и женское начала,
который есть жизнь и Свет, - поясняет Поймандр, - сотворил Своим Словом иной
созидающий Ум - Демиурга, бога огня и дыхания, который создал затем семь
Управителей, объемлющих в своих кругах мир чувственный и управляющих им с
помощью того, что называют Судьбой". Усилиями этих Управителей "вода и земля
были отделены друг от друга по воле Ума, и земля выпустила из своего лона
тварей, которых она в себе содержала: четвероногих, пресмыкающихся, животных
диких и домашних". Вен-
ГЕРМЕС ТРИСМЕГИСТ
25
цом миротворчества является создание Человека. Гермес пишет: "Ум, Отец всего
сущего, который есть жизнь и Свет, породил Человека, подобного Ему Самому, и
возлюбил его, как Собственное дитя. Своею красотою Человек воспроизводил образ
Отца; Бог действительно полюбил Свое подобие и отдал Человеку все Свои
творения". Этот Первочеловек был существо настолько совершенное, что вполне
равнялся самому Богу. Но когда он познал красоту породившего его света, ему тоже
захотелось творить. Для этого он обратился к тому материальному миру, который
был создан Демиургом. И это желание стало причиной его падения. О том, как это
случилось, Гермес говорит очень кратко и неясно. Увидев в Природе прекрасный
образ Бога, который был всего лишь только его отражением, Человек воспылал к ней
любовью и пожелал поселиться в ней. "И в то же мгновение, как он этого возжелал,
- пишет Гермес, - он это и совершил... Природа заключила его в объятия, и они
соединились во взаимной любви. Вот почему единственный из всех существ, живущих
на земле, Человек двояк: смертен телом и бессмертен по своей сущности..."
На этом положении строилась этика герметизма: если любовь лишила человека
бессмертия, то он может обрести его вновь лишь путем отвращения от любви и всего
того, что с нею связано. Отсюда шла проповедь отвлечения от чувственности и
проповедь аскетизма. Богу совсем небезразлично, как человек проживает свою
жизнь. После кончины различных людей ожидают различные судьбы. Поймандр говорит:
"Что касается неразумных, порочных и злых, завистливых и алчных, убийц и
безбожников, Я далек от них и предоставляю их демону мстителю, который, применяя
к заслужившему это человеку огненную иглу, изливает в его органы чувств
всепроникающий огонь, все больше и больше толкает его (человека) на зло, дабы
усугубить его наказание, и непрерывно разжигает его страсти ненасытными
желаниями, питает их и раздувает в грешнике неугасимое пламя, поглощающее его".
Что касается людей праведных, то, расставшись со своим телом, они возносятся
через семь небесных сфер к восьмой сфере и восходят к самому Богу, но не просто
сливается с ним, а как бы рождается в Боге. "Таково конечное благо тех, кто
владеет Знанием, - говорит Поймандр, - стать Богом".
В этом суть Откровения Божественного Разума Гермесу, преподанное ему для
просвещения человечества. "И я начал проповедовать людям красоту религии и
Знания", - пишет далее Гермес. Трактат заканчивается его страстным обращением к
ближним: "О народы, люди, рожденные на земле, погрязшие в пьянстве, сне и
незнании Бога, отрезвитесь, встряхнитесь от вашего беспутства и чувственного
оцепенения, пробудитесь от вашего отупления!.. Почему, о люди, рожденные из
земли, вы предаете себя смерти, когда вам позволено
Г
26
100 ВЕЛИКИХ ПРОРОКОВ И ВЕРОУЧИТЕЛЕЙ
обрести бессмертие9 Раскройтесь, вернитесь к себе самим, вы, блуждающие,
чахнущие в невежестве, отдалитесь от света сумрачного, приобщитесь бессмертию,
раз и навсегда отвергая порок"
В других трактатах дополняются и проясняются положения первого. Так, трактат № 6
развивает мысль о том, "что благо только в Боге, а кроме Его - нигде". Бог, мир,
человек - такова герметическая троица. Причем Бог - безусловно благ; мир -
безусловно зол, а человек, исходящий из обоих, - и благ и зол. С Богом он
общается путем разума и мышления, с миром - посредством чувствования Если
человек сумел отрешиться от чувствований и отдать себя разуму, то он восходит к
Богу и воссоединяется с ним Если же он отдает себя чувствованиям, то его душа
остается на земле, переселяясь все в новые и новые человеческие тела.
Хотя история изучения герметических текстов насчитывает несколько столетий,
многое в них остается для нас загадкой Прежде всего встает вопрос: как могло
случиться, что хорошо известный из мифов Гермес, занимавший в греческой религии
пусть важное, но все же служебное положение, смог приобрести такое большое
значение для египетских греков, что стал главной фигурой в новом вероучении?
Считается, что произошло это лишь после того, как александрийские и киренаикские
греки объединили в своих представлениях греческого Гермеса с египетским Тотом,
основателем письменности, счисления и вообще наук и искусств. Как и греческий
Гермес этот ибисоголовый бог сопровождал души умерших в преисподнюю. Видимо, это
сходство функций послужило поводом к их сближению. (В некоторых герметических
трактатах Тот выступает как сын и ученик Гермеса )
Судя по большому количеству упоминаний о нем разных авторов, герме-тизм имел
много сторонников среди ученых эллинов как в Египте, так и в Греции Но массовой
религией он никогда не был. Сложная символика и холодная аллегоричность не
позволила ему распространиться в народе. Кроме того, ему явно не доставало той
пламенной веры в непреложность Откровения, которая обеспечила победу возникшему
в то же время христианству. Авторы поздних герметических трактатов жили в ту
эпоху, когда христианство стало широко распространяться по Римской империи И
хотя прямых выпадов против него в "Герметическом корпусе" нет, скрытая полемика
между двумя вероучениями имеет место. Что касается христиан, то они относились к
герметизму с уважением, так как находили в нем много общего с собственными
представлениями Так, в Святом Слове они видели Бога Сына, а в Уме-Демиурге
находили много общего с Богом Духом Святым. Действительно, герметическая троица
очень походила на христианскую. Поэтому книги Гермеса Трисмегиста пользовались
большим авторитетом на протяжении первых веков существования христианской
церкви. Потом они вышли из оборота и пребывали в забвении вплоть до эпохи
Возрождения.
Впрочем, влияние Гермеса не исчерпывалось областью религии и философии Помимо
боговдохновенных книг, в которых шла речь о важнейших вопросах бытия и
мироздания, в древности ходило множество трактатов по магии, астрологии и
алхимии, также приписываемых этому пророку. Этот так называемый "низкий
герметизм" был очень популярен в Средневековье как на Востоке, так и на Западе
Все позднейшие сочинения алхимиков, астрологов и разного рода оккультистов были
основаны на трактатах Гермеса.
ЛАО-ЦЗЫ
27
Г
4
КИТАЙ
Лао-цзы
Религиозные учения Древнего Китая отличались большим своеобразием. Если религии
Древнего Египта и Древней Греции были насквозь мифологичны, то китайцы
фактически не имели своей мифологии (ее место заняли исторические легенды о
мудрых правителях) Жрецов в буквальном смысле этого слова в Древнем Китае тоже
не существовало, точно так же, как не было персонифицированных богов и храмов в
их честь Жреческие функции выполнялись обычно государственными чиновниками, а
роли высших божеств выполняли умершие предки шан-ди и различного рода духи,
олицетворяющие силы природы. Важное место занимал культ духов земли, с которыми
у крестьян были связаны все надежды на хороший урожай В их честь регулярно
приносили жертвы, сопровождаемые просьбами-молитвами (обычно их писали на
бараньих лопатках и панцирях черепах) Общение с божественными предками
сопровождалось особыми ритуалами Вообще ритуалы считались в Китае делом
государственной важности и обставлялись весьма тщательно и серьезно.
Религиозные идеи обладали высокой степенью философской абстракции. Так, с
глубокой древности китайцы имели представление о некоем Высшем Начале, которое
называлось Тянь (Небо) или Шан-Ди (Господь), но воспринимали они его рассудочно
и отстранено - как верховную всеобщность, холодную и строгую. Ее нельзя было
любить, с ней нельзя было слиться, ей невозможно было подражать, как и не было
смысла ею восхищаться Считалось, что великое Небо карает недостойных и
вознаграждает добродетельных, то есть является высшим олицетворением разума,
целесообразности, справедливости и добродетели. Император назывался "сыном Неба"
и находился под его особым покровительством. Однако он мог править Поднебесной
лишь до тех пор, пока сохранял добродетель (дэ). Теряя ее, он терял и право на
власть. Культ Неба стал главным в Китае, причем отправлять его мог лишь сам сын
Неба. Еще одним древнейшим принципом китайского религиозного мышления было
деление всего сущего на два начала - инь и
28
100 ВЕЛИКИХ ПРОРОКОВ И ВЕРОУЧИТЕЛЕЙ
ян Каждое из этих понятий было многозначно, но в первую очередь ян олицетворяло
мужское начало, а инь - женское Ян связывалось со всем светлым, ярким, твердым и
сильным и считалось в самом общем смысле началом положительным. Женское инь было
связано с луной, со всем темным, мрачным и слабым. Оба начала были тесно
взаимосвязаны и гармонично взаимодействовали, причем результатом этого
взаимодействия была вся видимая Вселенная.
Несколько позже в Китае начала разрабатываться концепция которым стали понимать
Всеобщий Закон, Высшую Истину и Справедливость. Основателем даосизма был философ
Лао-цзы, живший в конце VI в. до Р X. В источниках о нем нет сведений
биографического характера, поэтому некоторые современные исследователи считают
его фигурой легендарной. Согласно древнекитайскому историку Сыма Цяню, Лао-цзы
был уроженцем царства Чу и носил сначала фамилию Ли. Первое имя его было Эр,
второе Дань. В течение многих лет он исполнял обязанности главного хранителя
архива царского двора, но, видя всеобщий упадок нравов, подал в отставку и "ушел
на запад". О его дальнейшей судьбе больше ничего не известно Переходя китайскую
границу, Лао-цзы любезно согласился оставить смотрителю пограничной заставы свое
единственное сочинение - Дао-дэ цзин, в котором и были изложены основы даосизма.
Несмотря на глубокую древность, этот небольшой трактат по сей день поражает
силой своей философской мысли.
В центре доктрины Лао-цзы стоит учение о великом Дао Понятие это настолько
многогранно, что почти невозможно дать ему определение. "Есть бытие, - говорил
Лао-цзы, - которое существует раньше, нежели небо и земля Оно недвижимо,
бестелесно, самобытно и не знает переворота. Оно идет, совершая бесконечный круг
и не зная предела. Оно одно только может быть матерью неба и земли. Я не знаю
его имени, но люди называют его Дао". В буквальном переводе Дао означает "Путь",
но в китайском языке это слово имело такой же многогранный смысл, как греческий
термин "Логос". Им обозначали правило и порядок, смысл и закон, высшую духовную
Сущность и жизнь, пронизанную этой Сущностью.
Итак, Дао есть источник всего и стоит надо всем. Оно бестелесно, туманно и
неопределенно. И поскольку Дао - духовное начало, его невозможно постичь ни
зрением, ни слухом, ни осязанием. Все видимое бытие бесконечно ниже его Поэтому
философ осмеливается назвать Дао - Небытием. Оно не существует так, как
существуют горы, деревья, люди. Его реальность превосходит реальность земного и
чувственного. "Смотрю на него и не вижу, а потому называю его Невидимым, - пишет
Лао-цзы. - Слушаю его и не слышу, поэтому называю его Неслышимым. Пытаюсь
