WWW.DISUS.RU

БЕСПЛАТНАЯ НАУЧНАЯ ЭЛЕКТРОННАЯ БИБЛИОТЕКА

 

Pages:     || 2 |
-- [ Страница 1 ] --

стенограмма

парламентских слушаний Комитета Совета Федерации по правовым и судебным вопросам на тему "Юридическое образование в Российской Федерации: перспективы и проблемы"

21 февраля 2005 года

С.В.Вавилов

Добрый день, уважаемые участники парламентских слушаний! В соответствии с Планом основных мероприятий и мониторинга Совета Федерации на весеннюю сессию 2005 года Комитет Совета Федерации по правовым и судебным вопросам проводит парламентские слушания "Юридическое образование в Российской Федерации: перспективы и проблемы". Сегодня в нашей работе принимают участие члены Совета Федерации, депутаты Государственной Думы, представители Министерства образования Российской Федерации, Верховного Суда Российской Федерации, Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, Генеральной прокуратуры, Министерства юстиции, представители государственных и негосударственных высших учебных заведений, ученые.

Очевидно, что юридическое образование занимает приоритетное место в системе высшей школы. Это и понятно, так как право в нашей жизни, особенно в условиях строительства правового государства и гражданского общества, признано сыграть особую роль. Не является открытием и то, что современное общество предъявляет к юридической профессии весьма высокие требования. В настоящее время в стране образование и наука переживают нелегкие времена. Тем не менее следует признать, что созданный многими поколениями научный, интеллектуальный потенциал продолжает оставаться действенным и созидательным, в том числе и в области высшего юридического образования.

В последнее время в области образования возникла довольно тревожная ситуация, характеризующаяся серьезным снижением уровня юридического образования. Широкое распространение получили вновь созданные высшие учебные заведения, различные филиалы и факультеты, объявляющие о подготовке юристов, однако не имеющие ни традиций, ни научных школ, ни квалифицированных преподавателей и учебной литературы. Сегодня имеется довольно широкий спрос на получение юридического образования. Многие вузы, стремясь привлечь абитуриентов, часто вводят поступающих в заблуждение, предлагая юридическое образование по специальностям "бизнес-юрист", "юрист-международник", "налоговый юрист" и так далее.

В конечном итоге и самим выпускникам указанных вузов часто становится неясно, на кого же они все-таки учились. Принято считать, что юридические профессии являются одними из самых престижных как с точки зрения имиджа, так и с точки зрения доходности. К преимуществам этой профессии обычно относят то, что возможность профессионального роста практически не зависит от ситуации на рынке, а только от способностей, трудолюбия, репутации самого юриста. Соответственно, если изначально выпускник юридического вуза профессионально не подготовлен, имеет слабые теоретические знания, вряд ли он составит достойную конкуренцию другим.

В такой ситуации все больше вызывает опасения подмена качественной юридической работы, неквалифицированной правовой помощью. Выход из сложившейся ситуации, по нашему мнению, может заключаться в совершенствовании существующей системы образования, которая должна контролировать качество выпускаемых специалистов, повышать уровень юридического образования, проводить систематический анализ работы всех вузов (как государственных, так и негосударственных), обеспечивать повышение профессионального уровня преподавательского состава.

Думается, что в ближайшее время необходимо внести изменения в законодательство в области юридического образования для того, чтобы четко сформулировать его главную функцию – выпуск квалифицированных юристов, владеющих как теоретическими знаниями, так и практическими навыками. По итогам заседания, уважаемые участники, мы предлагаем выработать рекомендации, которые будут направлены всем заинтересованным организациям. Проект рекомендаций у вас имеется, хочу особо подчеркнуть, что мы рассматриваем его как предмет для обсуждений, не в коей мере как окончательный документ, который вам роздан на руки.

Еще раз подчеркиваю, это только проект, уважаемые коллеги, который будет еще дорабатываться с учетом ваших замечаний и предложений. Очень рад услышать все ваши замечания и предложения. А что касается регламента работы, то предлагается следующий. Докладчику предлагается с учетом вопросов и ответов до 30 минут, да, Олег Емельянович?

О.Е.КУТАФИН

Да.

С.В.Вавилов

До 30 минут. Выступающим в прениях до 10 минут, и, если вы не возражаете, посмотрим, пока предлагается работать без перерыва. Я думаю, тема интересная, если мы сделаем перерыв, то мы сократим время и для обсуждения этой важной проблемы.

Уважаемые коллеги, по регламенту работы не будет возражений? Спасибо, договорились.

Я хотел бы предоставить слово для доклада Кутафину Олегу Емельяновичу, ректору Московской государственной юридической академии, члену Высшей квалификационной коллегии судей Российской Федерации, доктору юридических наук, профессору. Пожалуйста, Олег Емельянович.

О.Е.КУТАФИН

Уважаемые коллеги! Я не думаю, что сегодня открою какую-то Америку, я просто попробовал обобщить те проблемы, которые у нас возникают в области юридического образования, я думаю, что всем они знакомы, но не мешает, на мой взгляд, их еще раз обсудить.

Я начну с того, что всем нам известно, что лет 15 уже Россия переживает бум юридического образования. Причем юридическая специальность, специальность "юриспруденция" стала одной из самых массовых на рынке образовательных услуг. Я думаю, что это легко объяснить, поскольку у нас произошли явные изменения в общественном строе, в хозяйственной жизни и, естественно, спрос на юристов увеличился.

Достаточно сказать следующее: если наши вузы при советской власти, то есть до 1991 года, готовили юристов таким образом, что у нас в стране юристов было меньше, чем в одном Мадриде, то сегодня картина резко изменилась. Это объясняется не только спросом на юристов, но и спецификой нашей профессии, потому что многие связывают нашу профессию с высокой зарплатой, влиятельностью, престижностью и так далее.

Однако если интерес к юридической профессии носит объективный, на мой взгляд, характер, то рост числа учебных заведений, которые готовят сегодня юристов, можно оценивать по-разному. Можно оценивать и как объективный, и как субъективный.

Начнем с того, кто сегодня готовит юристов в нашей стране. Конечно, те, кто готовил и прежде, то есть юридические вузы. Речь идет о юридических факультетах государственных университетов, речь идет об академиях, речь идет о специализированных учебных заведениях ФСБ, МВД и некоторых других. Кроме того, нечто подобное юристам готовят и некоторые школы, которые обслуживают юридическую сферу со своих позиций.

Вторая группа государственных вузов – это практически все имеющиеся в нашей стране вузы: ветеринарная академия, стоматологические институты, сельскохозяйственные вузы. Все они сейчас занимаются подготовкой юристов.

Я вам скажу, что как-то ко мне обратился ректор автодорожного института и говорит: "Слушай, ты не мог бы мне помочь организовать юридический факультет?" Я говорю: "Зачем?" – "Я хочу готовить гаишников". Я говорю: "Слушай, мне тоже бы не мешало организовать автодорожный факультет в академии, чтобы готовить гаишников с другой стороны".

Я уже не говорю о том, как бы вы посмотрели, если бы, скажем, на юридическом факультете МГУ готовили стоматологов. Наверное, это вызвало бы некоторое недоумение. У нас, тех, кто работает в государственных юридических вузах, тоже многое вызывает в этом смысле недоумение.

Наконец, третья категория тех, кто готовит юристов, – это многочисленные негосударственные высшие учебные заведения, которые существуют за счет тех студентов, которые там учатся.

Я думаю, если мы будем проводить деление таким образом, чтобы рассматривать, какие есть вузы с точки зрения собственности – государственная она или не государственная, это будет неправильно. Я думаю, что единственное деление может быть только в содержании, в организации дела. Поэтому с самого начала, что бы я ни говорил, вы исходите из такой моей точки зрения на этот вопрос.

Если вот так, по-человечески, казалось бы, те, кто занимается подготовкой кадров, должны были бы радоваться этому буму. Но я должен сказать, что на самом деле мы страшно огорчены и испытываем такое чувство, что скоро в нашей стране юристов не останется. Они будут растворены в том потоке, бесконечном потоке готовящихся юристов, которые в принципе никому не нужны.

Надо сказать, что для нашей страны это явление, в общем-то, не новое. Я имею в виду Россию.

Когда Александр II проводил у нас реформы, в частности реформу судебную 1864 года, то в России тоже начался бум в подготовке юридических кадров. Дело доходило до того, что 50 процентов всех студентов в России были юристами. В некоторых воспоминаниях историков и других ученых, которые ревновали, нам встречались такие выражения: захожу в буфет – право, право и право, захожу в туалет – право, право и право. Это на самом деле было тогда именно так.

Правда, потом все это несколько изменилось, потому что произошел такой наплыв выпускников, что тех мест, на которые они рассчитывали, просто уже для них не хватало, и все это начало делиться на тех, кто способен работать и кто не способен. Хотя, имейте в виду, что тогда бум происходил в рамках состоявшихся вузов, то есть речь шла о Московском университете, Санкт-Петербургском университете, Казанском университете. Это были элитные университеты. То есть тогда речь шла о другом, о перепроизводстве юристов. И сейчас у нас речь идет несколько о другом.

Вы понимаете, новорожденные вузы, которые занимаются подготовкой юристов, в принципе не вызывали бы никаких возражений, если они будут уверены в том, что когда-нибудь куда-нибудь денут своих выпускников, если бы они были к этому готовы, то есть если бы они располагали кадровым составом, если бы располагали помещениями, если бы располагали библиотекой и так далее.

Поскольку всего этого нет, то возникает первый вопрос – какое они имеют право на существование? Дело даже не только в этом. Вы понимаете, у нас иногда существует неправильное представление о том, что такое вуз. Некоторые считают, что достаточно пригласить академиков, прочитать курсы по разным 55 юридическим предметам (раньше их было всего 13) и всё, человек, так сказать, состоялся. На самом деле вуз — это же совсем другое, это не просто лекторий, который можно организовать в рамках общества "Знание" или что-то еще. Это своя атмосфера, это определенный дух, это определенное сотрудничество преподавателей и студентов, приносящее те результаты, которые студент должен получить в результате общения. Студент смотрит на преподавателя со всех точек зрения: как и что он говорит, как он одет и так далее.

Я помню, когда нам читали лекции профессора Галунского и так далее, мы просто не могли надышаться от радости, что пришел такой великий юрист. Мы смотрели, как он говорит, как построена его речь и все такое прочее. Поэтому гастролеры… А иначе быть просто не может, потому что просто посчитайте количество вузов, их 900, посчитайте количество преподавательского корпуса, включая сюда научно-исследовательский корпус, и подумайте, кто у нас преподает в этих вузах. У нас просто не хватает таких людей, не может хватать.

Возьмите Москву: 90 юридических вузов. В Москве их обслужить может несколько учебных заведений: МГУ, РУДН, наша академия МГЮА, плюс институты государства и права и сравнительного правоведения. Все, больше кадров нет. Плюс академии МВД, которые заняты своими делами, в форме не всегда удобно зарабатывать деньги, и больше у нас нет никого. Поделите этих людей на 90 вузов, и вы поймете, кто преподает в высших учебных заведениях, готовящих юристов.

Поэтому мне кажется, что один из вопросов, возникающих сегодня, следующий: подсчитать наши возможности в этом смысле и проверить, кто у нас этим занимается. То есть какие вузы, в какой мере законно этим занимаются, в какой мере они обеспечены тем, что дает им право на преподавание и так далее.

К этому добавьте еще одну вещь: ведь большинство этих вузов не просто готовит юристов, они дают второе образование. Причем посмотрите объявления — за два с половиной года или за два года можно получить второе образование. Скажите, пожалуйста, почему на первое образование нужно пять лет, а на второе всего два года?

Что такое второе образование? Нужно отбросить иностранный язык, логику, политэкономию, философию, и все, что остается, нужно преподавать. Можно за два года все это преподать? Разумеется, нет. Значит, все это липа. И с этой точки зрения не мешало бы этим заняться тем, кто этим должен заниматься.

Эта проблемы общего характера. Есть проблемы более узкого характера. Начнем с того, что юридические вузы, которые существуют уже много лет, испытывают целый ряд собственных трудностей.

Первая трудность — это то, что мы имеем дело с плохо подготовленными абитуриентами. Все вузы страны обвиняют в том, что они занимаются репетиторством, что они создают курсы по подготовке и тем самым лишают трудящихся возможности поступить в вуз. На самом деле, я вам честно скажу, что почти ни один выпускник школы, который не готовится дополнительно, поступить нормально в юридический вуз не может.

Поэтому, если мы хотим что-то изменить в смысле репетиторства, то нужно менять положение в школе, которая деградирует с каждым годом.

Второе обстоятельство, которое мешает нам работать, – это бесконечное давление на вузы с точки зрения приема.

Вы знаете, у меня не было просто времени, я бы вам принес собрания сочинений, которые написали депутаты Государственной Думы по поводу приема в нашу академию. Каждый год поступает официальное письмо, где депутат рекомендует нам принять такого-то человека, интересы которого он, оказывается, обеспечивает.

В свое время за это бы посадили. У нас это считается нормальным явлением, в порядке вещей. Я думаю, что и с этим нужно в конце концов разобраться.

Еще один вопрос, связанный с абитуриентами. У нас стало какой-то модой создавать льготы, это слово сейчас уже нецензурное, создавать льготы для разных категорий наших трудящихся.

На Сахалине наводнение – дать возможность поступить в вуз. В Краснодаре что-то еще – дать возможность, если ты сирота – дать возможность для поступления в вуз. Вы понимаете?

Во-первых, начнем с того, что это противоречит нашей Конституции. Наши люди, которые этим занимаются в Правительстве, не знают одной вещи. Дело в том, что при советской власти не было статьи, где было бы сказано, что в вуз на бюджетной основе можно поступить только в результате конкурса. Тогда не было этого дела, сейчас это в Конституции есть. И тогда, когда этого не было, Совет Министров мог принять положение о порядке приема, где мог записать что угодно – льготы военнослужащим, еще кому-то, потому что это не противоречило ничему, кроме здравого смысла.

Сейчас Конституция это запрещает, а по старинке наши деятели, которые этим занимаются, пишут эти многочисленные льготы. Причем, более того, когда мы начинаем сопротивляться, нас заставляют это выполнять, а между тем у нас должна существовать только одна льгота. Эта льгота – образовательный уровень: если ты подходишь — пожалуйста, если ты не подходишь, то готовься и поступишь следующий раз. Как бы то ни было, может быть, это круто с точки зрения отношения к сиротам, к военнослужащим, но это единственное правило, которое должно существовать в высшей школе, иначе мы будем деградировать постоянно, что мы успешно и делаем.

Вторая сторона нашей работы состоит в том, что мы постепенно утрачиваем преподавательский корпус. Вы понимаете, это связано со многими обстоятельствами, но одно из них — это, конечно, оплата труда и полное отсутствие престижности этой профессии.

Начнем с того, что когда-то Ломоносов просил Екатерину II дать профессору оклад, равный окладу капитана русской армии. Сегодня профессор получает в два раза меньше, чем лейтенант российской армии, если смотреть официально, я не говорю о мелких накрутках, которые идут. Скажите, пожалуйста, где мы будем брать этих преподавателей, если сегодня уборщица себя чувствует гораздо лучше в вузе, чем профессор? Если сегодня к нам идут в аспирантуру, то только в значительной мере потому, что она освобождает от армии. И становятся кандидатами для того, чтобы их потом не взяли в армию.

Этот процесс кажется незаметным, но лучшие кадры медленно умирают, а новую замену, которую мы можем дать, мы практически не даем. Почему? Во-первых, потому, что это не престижно. Во-вторых, потому что нас захлестнули разного рода явления – кандидатские пишет кто-то за кандидатов, докторские пишет кто-то за докторов. Все это продается и покупается. Бороться с этим практически не то что невозможно, но по крайней мере не принято.

Возьмем к примеру… Я с уважением отношусь к губернаторам, особенно вновь назначенным, но, по-моему, скоро ни одного губернатора не останется – не доктора юридических или экономических наук. У меня иногда возникает вопрос: как можно за два года человеку, который занят серьезным делом, написать сначала кандидатскую, а спустя шесть месяцев докторскую диссертацию? Если вы мне объясните, я буду вам очень благодарен.

Это ведь не просто шутка, это трагедия, потому что сейчас по этому пути идут очень многие. Сейчас есть люди, которые достаточно хорошо обеспечены. И купить для них кандидатскую или докторскую диссертацию так же просто, как, я не знаю, что-то купить. Поэтому это все создает колоссальные проблемы. И мы придем к тому, если наконец не возьмемся за то, чтобы с уважением отнестись к преподавательским кадрам, что их полностью лишимся.

Еще один вопрос – это учебники. У нас, как вы, наверное, уже догадались, существует свобода слова, печати, митингов, демонстраций и всего прочего. И это имело своим следствием не просто выступить и сказать что-нибудь, чтобы тебя не посадили, но это имеет и другую сторону вопроса, которая заключается в том, что люди начали писать. Умеют писать – не умеют писать, но сейчас учебников стало больше, чем людей, по каждому предмету.

Вы понимаете, в свое время у нас была, я в университете работал, да и сейчас у нас в МГЮА ведь какая постановка: не можешь писать, мы тебя не заставляем, давай лучше возмести это путем преподавательской работы, а пишут пусть те, кто может. Сегодня, не знаю, с чем это связано, каждая кафедра, каждый институт считает своим долгом иметь свой учебник. Причем, понимаете, качество этих учебников, мягко говоря, не то, что вызывает сомнение, а вызывает возмущение. Я уже не говорю о том, что они друг у друга переписаны. Но как студенту во всем этом разобраться? Это же невозможно. Ну, многие преподаватели их просто не знают. По конституционному праву, например, в России у нас 75 учебников. Я занимаюсь всю жизнь этим делом, но скажу, что только половину прочитал. Брался за вторую половину, но мне было противно, потому что это где-то переписано, где-то очень знакомо.

Я, конечно, не против свободы слова, не против свободы творчества. Это все закономерно, это нужно приветствовать. Думаю, что человек имеет право писать что угодно. Но мы не имеем права разрешать ему запускать этот учебник в массовое потребление, то есть называть это словом "учебник". И кто-то, вероятно, я даже не знаю, как сейчас назвать это министерство, у нас сейчас много этих инстанций… Мне кажется, что свобода – хотите, пожалуйста, творите, что хотите, но должен быть конкурс. На конкурсе, допустим, первое, второе, третье место получили такие-то учебники. Эти учебники официально рекомендованы министерством для того, чтобы они использовались в вузах. Все остальное, это является либо… И все преподаватели должны исходить из этого и сказать, что нужно использовать рекомендованный в результате конкурса такой-то, такой-то учебник. Я не знаю, может быть, это не выход из положения, может быть, вы найдете другой выход, но то, что мы деградируем и с этой точки зрения, это однозначно.

Мне хотелось бы, конечно, не только на этом сосредоточиться. Возникает очень много вопросов. Но у нас много проблем и других. Скажем, проблема, связанная с потоком информации. Конечно, в каждом юридическом вузе, уважающем себя, есть соответствующие кафедры, есть соответствующие компьютеры. Студент, так же, как он раньше умел пользоваться авторучкой, сегодня обязан пользоваться компьютером. Но проблема не в этом.

Вы понимаете, сегодня юрист, умеющий пользоваться компьютером, это чепуха. У нас не хватает юристов, которые умеют составлять программы для компьютеров, а это практически завтра поставит нас в совершенно недопустимое с точки зрения потребности практики положение.

Другая сторона. Мы традиционно, начиная со времен Российской империи, имеем несколько видов практики: ознакомительная, просто практика, дипломная практика и так далее. Я не думаю, что это не используется эффективно, и я думаю, что здесь, если говорить о наших ресурсах совершенствования учебного процесса, большой ресурс в этом плане. Можно назвать и многие другие проблемы. Я думаю, что выступающие меня в этом смысле хорошо дополнят.

Что нас еще волнует? Это две проблемы, которые, мне думается, заслуживают того, чтобы о них сказать, – это введение единого государственного экзамена и так называемые Болонские соглашения. Что касается единого государственного экзамена, лично я не против этой затеи. Я не знаю, откуда она взялась, но, пожалуйста, если вы хотите единый государственный экзамен, проверяйте с помощью этих экзаменов школу. Там круговая порука, преподаватели друг другу помогают. Проводите независимую экспертизу, присылайте "варягов" и проверяйте, какие на самом деле знания школьники имеют. Но оставьте в покое вузы! Не знаю, как другие, но для юридических вузов не достаточно просто прислать нам анкету, я уже не говорю о том, что, скажем, качество этой анкеты в районе Якутска немного отличается от района Москвы и других городов. Я условно говорю, я не против Якутска, конечно.

Я думаю, что к этому вопросу, по крайней мере к некоторым вузам, нужно вернуться. Сейчас, насколько я понимаю, МГУ, мы, Пальцев продолжаем держать оборону в этом плане и просим права на эксперимент. Если единый государственный экзамен – это эксперимент, то почему бы не сделать эксперимент отсутствия единого государственного экзамена, посмотреть что лучше.

Теперь, что касается Болони. Вы понимаете, в чем дело? Я считаю, что, конечно, мы должны быть участниками европейских процессов, мы, конечно, должны знать европейское право, что, собственно, у нас и делается, есть кафедра в нашей академии, и все мы этим сейчас занимаемся. Конечно, мы должны наших студентов готовить таким образом, чтобы, где бы они ни появились, в Москве или Нью-Йорке, они бы себя чувствовали комфортно, тем более что наши студенты на это имеют все основания, потому что у нас так называемая подготовка широкого профиля дает нам основания быть в любой ситуации подходящими. Потому что при нашей кадровой неразберихе, при нашей неразберихе в области законодательства, которое сегодня нормальный человек просто прочитать не может, естественно, требуется юрист, который мог бы легко ориентироваться в этих переходах. Чего, кстати говоря, многие зарубежные вузы не могут дать. Не то, что не могут, а у них другая традиция.

Но, с другой стороны, значит ли это, что нужно нам, исходя из солидарности с Европой, отказаться от наших традиций? Я думаю, что не значит.

Скажем, переход к бакалаврам. Я не против бакалавров. Может быть, вы знаете, вот я заканчивал московский университет и потом боннский. Но у них есть такая практика: они готовят недоделанных юристов, которых используют в государственном аппарате, то есть юристы-экономисты так называемые. Это неполный юрист, это не полностью дипломированный юрист, но юрист, так сказать, полуподготовленный, чтобы не тратить деньги. Ну, давайте посмотрим, может быть, нам нужны тоже такие юристы.

Я как-то спросил у химиков: что вы будете делать с бакалавром химическим? Они сказали: лаборантом, выше мы просто не можем позволить. У меня такое складывается тоже впечатление, что и с юристами трудно.

Понимаете, у нас как-то странно, мы не умеем мыслить широко. Мы говорим: нам нужны юристы со знанием иностранных языков, юристы должны знать то-то, то-то, то-то. Какие за 4 года можно изучить иностранные языки после этой школы, которая вообще ничего не дает? Мы сейчас ввели 5-летнее языковое образование, а на некоторых два языка. Но это тоже, нам кажется… Мы хотели просить в свое время министерство, чтобы нам еще полгода разрешили только ради этих языков... Сейчас все это рухнет, потому что за 4 года вообще ни с чем нельзя справиться.

То есть что я хочу этим сказать? Я за то, что мы должны входить в Европу. Мы часто входили другим путем, правда. (Оживление в зале) За то, чтобы мы использовали прекрасный опыт, это тоже хорошо. Чтобы мы были на уровне знаний и наших, и европейских. Но не ломайте наши национальные традиции, у нас свои традиции, которые показали, что они не хуже многих других. До сих пор все время все, начиная от американцев и кончая африканцами, ссылались на нас, как на страну, которая умеет готовить кадры. Так почему мы все это хотим отбросить и присоединиться к тем, кто, как опыт показывает, не всегда умеет.

Скажем так, немцы в 2003 году решили у себя провести реформу именно юридического образования. Почему? Потому что у них юридическое образование длилось 12 лет. Это перебор, наверное, но тем не менее это факт, окончательный цикл – это 12 лет. Сейчас они переходят на 4-летнее образование, но с оговорками, что только для определенных категорий обучающихся. А тот, кто хочет быть, скажем, адвокатом, должен еще год обучаться, сдавать еще дополнительный экзамен. То есть они, с одной стороны, вроде бы уступают Европе, а с другой стороны, сохраняют свои традиции.

Скажем, в Кембридже заявили: мы очень любим Европу, но не от одной традиции, которая свойственна Кембриджу, мы не отступим. Мне бы хотелось, чтобы мы заняли в этом смысле такую же позицию. Спасибо за внимание.

С.В.Вавилов

Большое спасибо за Ваш содержательный доклад, Олег Емельянович. (Аплодисменты.)

Возможно, есть вопросы, уважаемые коллеги. Пожалуйста, у нас есть 5–7 минут для того, чтобы Олег Емельянович ответил на ваши вопросы. Нет вопросов. Если будут, пожалуйста, передавайте в письменной форме, Олег Емельянович ознакомиться и с удовольствием ответит.

А я предоставляю слово для выступления Комарову Сергею Александровичу, начальнику отдела аналитического обеспечения законодательной деятельности Правового управления Государственной Думы Российской Федерации, доктору юридических наук, профессору.

Сергей Александрович, я призываю Вас и всех последующих выступающих. Мы с вами регламент установили – до 10 минут. Будем Вам благодарны, если это будет 8–9 минут, но до 10 минут доклад, я бы убедительно Вас попросил, учитывая, что выступающих очень много. Пожалуйста.

С.А.КОМАРОВ

Уважаемые коллеги! В первую очередь большое спасибо за то, что появилась возможность выступить именно в рамках парламентских слушаний. Судя по тем присутствующим, которых видно в зале, эта проблема для нас уже не нова.

Я соглашусь с Олегом Емельяновичем и начну с последнего, насчет Болонского процесса. Да, действительно, нам туда вступать надо. Да, действительно, нам нужно сохранить свои исторические традиции. У нас есть свое образование и у нас есть свои уровни подготовки. Ну, и давайте посмотрим на тот же европейский процесс.

У нас есть Лиссабонская конвенция о признании квалификаций, относящихся к высшему образованию в Европейском регионе. А почему мы этого не соблюдаем? Пусть и они тоже уважают наш уровень квалификации.

Теперь по тем проблемам, на которых Олег Емельянович остановился. Но раз это обсуждение доклада тоже включает определенные, так скажем, высокоидейные точки зрения, может быть, некоторые из идей, о которых я сейчас скажу, вы уже слышали. Ведь мы неоднократно начинали процесс обсуждения юридического образования, начиная с 1998 года, когда собиралась Федеральная ассоциация юридических вузов. И это мы, если хотите, гоняем по кругу уже не один год.

И то, что сегодня парламентские слушания, дай Бог, дадут что-нибудь нам конкретно для того, чтобы мы могли поставить какую-то точку в этом процессе, это очень дорогого стоит.

Несомненно, мы говорим о том, что проблема юридического образования есть. Она коренится не только в школе, о которой Олег Емельянович говорил, она коренится в том, что у нас практически утеряно среднее профессиональное образование. И то, что мы сейчас пытаемся каким-то образом восстановить колледжи, за это большое спасибо ведомственным вузам, я имею в виду вузы системы МВД, которые пытаются создавать различного рода такие средние профессиональные образовательные учреждения, это в какой-то мере выход из положения, но он носит ведомственный характер. Об этом тоже не нужно забывать.

Несомненно, что проблема подготовки бакалавров, специалистов и магистров… Анатолий Яковлевич тут присутствует, Российский университет дружбы народов, они первые практически у нас начали подготовку бакалавров и подготовку магистров. У меня всегда вставал вопрос: а нужна ли участковому милиционеру квалификация специалиста? Не нужна. Четыре года была подготовка, и четыре года они вполне нормально получали дипломы и прекрасно работали, и многие сейчас и кандидаты наук, и доктора наук. Мы стали терять государственные деньги, когда перешли на систему подготовки специалистов для ведомственных вузов. Пора, учитывая этот Болонский процесс, оставить там четыре года, пусть не обижаются на меня полковники и генералы, которые здесь присутствуют.

А уж магистратура, извините, это тоже выход из ситуации, потому что позволит нам и аспирантуру не три года готовить, а два года, потому что за время подготовки в магистратуре нужно написать магистратскую диссертацию, а это процентов 70, ну, 50 как минимум будущей кандидатской и плюс сдача двух экзаменов – один по философии науки, которая нужна, а не та абстрактная философия. Сами понимаете, у нас философы очень разные люди, иногда они друг друга просто не понимают. И в этой связи, если мы это приложим к нашему процессу, от этого будет только польза.

Олег Емельянович сказал о том, что утрачивается профессорско-преподавательский состав. Несомненно, я с этим согласен. Но не потому что преподаватель, как заяц, извините за непарламентское выражение, бегает из одного вуза в другой, а потому что не все вузы, как у Олега Емельяновича, могут позволить оклады в 25–28 тыс. рублей и плюс еще соответствующие надбавки. Поэтому преподавателям приходится зарабатывать. И в этом свобода, демократия. Я в принципе это рассматриваю как положительное состояние для того же преподавателя. Да, я работаю, предположим, в двух вузах, но это в свободное от работы время, это суббота, иногда воскресенье. Но для того чтобы не был утрачен наш профессорско-преподавательский состав, нужно ему создавать соответствующие условия. Какие? Прежде всего материальные.

Мы сейчас можем говорить о том, что у нас есть негосударственные вузы. Я с Олегом Емельяновичем согласен, что дело здесь не в форме собственности, а именно профессорско-преподавательский состав определяет лицо вуза. У нас 75 процентов юристов в советский период подготовлены были Всесоюзным юридическим заочным институтом. Что, плохие были специалисты? Нормальные, хорошие. Потому что они были сразу ориентированы на что? На практику.

В этой связи я думаю, что нам нужно особое внимание обратить, может быть, не на лицензионные нормативы, которые очень жесткие, и все вузы проходят аттестацию, аккредитацию, знают, что это такое. Самое главное – нам нужно обратить внимание, как мне представляется, еще и на подготовку этого профессорско-преподавательского кадрового состава. Отсюда проблема аспирантуры, отсюда проблема диссертационных советов. Мы как-то послевузовское профессиональное образование замалчиваем. Возьмите по юриспруденции, по юридическим наукам, по теории государства и права. Кстати, при аттестации хуже всего сдают именно теорию государства и права. Самая сложная дисциплина, хотя, может быть, на пятом курсе понимаем, что самая легкая дисциплина была за все годы обучения.

Я считаю, что нам нужно перейти к формированию диссертационных советов не тогда, когда в нем две, три научные специальности, а иногда и четыре бывает, а тогда, когда там только профессионалы, чтобы если это был диссертационный совет, то он только был бы по теории государства и права, по истории государства и права, по истории политических и правовых учений. Вот уже три дисциплины. А у нас с вами еще и конституционное, у нас там обычно административное, муниципальное и прочее право. А уж когда там еще и уголовное право присутствует, вы сами понимаете…

Если я, как теоретик, присутствую на заседании такого аттестационного совета, то по уголовному праву, ну, проголосую, конечно, "за", потому что члены совета – друзья, товарищи, профессора. Вот этот вопрос, мне представляется, тоже нужно будет поднять. Сейчас идет реорганизация советов, продлеваются некоторым полномочия, некоторым не продлеваются.

Этот вопрос, я думаю, Олег Емельянович вполне в состоянии не только поставить, но и решать. Еще у нас готовятся государственные обязательные стандарты так называемого третьего поколения. Я автор стандарта второго поколения. Вот Анатолий Яковлевич тоже в этом плане приложил очень большое усилие для того, чтобы мы все-таки смогли это второе поколение государственных обязательных стандартов завершить. Очень много мы обсуждали, очень много говорили. Нужно двигаться вперед. Каким образом? А нужно, как мне представляется, использовать все-таки этот опыт и предоставить большую свободу вузам. Вроде бы странно звучит, и так свободы полным-полно. Возьмите западное образование. У них есть положительное то, что есть обязательный набор предметов, без которых выйти, как говорится, и получить образование просто нельзя. Мы в этом плане тоже должны быть не связаны той же… Блок естественно-научных дисциплин… Но не люблю я математику, хотя у меня отец был преподавателем математики. Я потому и в юристы, может быть, пошел, ну, не мое это. А когда, извините, математики столько, особенно если технический вуз, что просто и не всегда с первого раза ее сдашь? Практика так показывает, что встает вопрос: а может быть, все-таки предоставить и студенту, и вузу самому право сделать этот набор обязательных дисциплин так, как на Западе? При этом в конечном итоге этот-то набор дисциплин опять-таки утверждается не самим студентом, а ученым советом. Вспомните, у нас есть индивидуальная форма подготовки, когда можно не за три, не за четыре, не за пять, а нормально, если действительно реально работать, то можно и быстрее закончить по индивидуальному графику. Но опять-таки это решение, переход на индивидуальный график, кто разрешает? Ученый совет вуза.

С.В.Вавилов

Спасибо. Уважаемые коллеги, я хотел бы слово предоставить Геворкян Елене Николаевне, заместителю руководителя Федеральной службы по надзору в сфере образования и науки. Пожалуйста, Елена Николаевна.

Е.Н.ГЕВОРКЯН

Спасибо за предоставленную возможность выступить. И конечно, я буду говорить о контроле за качеством образования и результатах, о том, какие процедуры сейчас проводятся для того, чтобы оценить качество образования, в том числе юридического. Всего три мы проводим сейчас оценки качества образования. Это (первое) плановые мероприятия, комплексные оценки, на них я не буду подробно останавливаться, все, кто работает в вузах, знают, что это прохождение каждые пять лет лицензирования, аттестации и государственной аккредитации, подтверждение права на работу на рынке образовательных услуг и подтверждение качества образования.

Второе — это проведение внеплановых контрольных мероприятий в различных регионах. Здесь я остановлюсь поподробнее. Уважаемые коллеги, многие из вас, наверное, помнят, что два года назад появился такой термин в нашем образовании, как "полиция качества". Мы все тогда с вами были несколько шокированы таким словосочетанием в нашем образовании. Поэтому сегодня мы от него отказались, но тем не менее внеплановые проверки проводим. Причем как выбираются высшие учебные заведения для внеплановых проверок? Мы выбрали только вузы, которые реализуют образовательные программы в области управления, права и экономики. Это наиболее популярные специальности, поэтому, прежде всего, мы начали с этих высших учебных заведений.

Когда-то был создан совет по координации этой работы и были разработаны тестовые материалы для контроля качества образования с участием учебно-методических объединений. Сегодня мы эти тестовые материалы очень активно используем. Поначалу тогда еще министр, Владимир Михайлович Филиппов, сам называл нам высшие учебные заведения, в которых мы должны провести контроль качества. Как правило, он не ошибался, это были вузы, где действительно стоило бы провести очень серьезный контроль. Но беда состояла в том, что выборка эта была ничем не обоснована и мы были поставлены в ситуацию, когда в разных регионах России нам приходилось одновременно проверять по одному-двум вузам или по одному-двум филиалам. И тогда было принято решение скоординировать эту работу и проводить перепроверку выполнения лицензионных требований и требований государственного образовательного стандарта в вузах и филиалах, расположенных на одной территории.

Пилотный проект был проведен в Астраханской области, были накоплены материалы. Но нам не удалось принять управленческих решений, потому что в это время произошла административная реформа. А когда мы все уже разошлись по нашим новым квартирам (министерство, служба, агентство), материалы устарели и решение принимать было уже поздно.

Первая проверка в нынешнем уже составе Федеральной службы по надзору в сфере образования и науки была проведена в Ставропольском крае. И надо сказать, что результаты этой проверки далеко не утешительные.

Следующий слайд покажите, пожалуйста. Мы проверили 61 вуз и филиал, где реализуются те программы, о которых я говорила. У вас в раздаточном материале есть информация федеральной службы, там выделены юридические вузы отдельно, и вы можете это посмотреть, а это вузы, о которых я сказала, – менеджмент, экономика, юриспруденция. К сожалению, только по 14 вузам из 61 полностью выполняются лицензионные требования и нормативы и требования государственного образовательного стандарта. По 51 проценту вузов, самый большой сегмент, есть нарушения, и мы были вынуждены принимать управленческие решения. Это либо лишение лицензии, вернее, приостановление действия лицензии, либо лишение аттестации, аккредитации, либо проведение дополнительных внеочередных проверок, по которым определенно уже будут приняты отрицательные решения.

Что же самое главное, какие самые главные нарушения? Я уже здесь буду вынуждена повторять то, что говорил Олег Емельянович: это, конечно, кадры. Это нехватка кадров. Сергей Александрович говорил о том, что демократия... Преподаватель может работать в одном вузе, двух вузах, пяти, может быть, даже в десяти. Но, уважаемые коллеги, у нас число высших учебных заведений по сравнению с 1992 годом возросло более чем в два раза, а число кадров высшей квалификации у нас увеличилось на 4 процента. Я имею в виду докторов и кандидатов наук. Он может работать и в двадцати вузах, но ему некогда заниматься ни наукой, ни методической работой и некогда как следует организовывать и проводить учебный процесс.

Сегодня на территории России более 3 тысяч образовательных точек, в которых реализуется программа высшего профессионального образования. Я имею в виду высшие учебные заведения и филиалы. Вы знаете, что сейчас только ленивый у нас не готовит юристов, поэтому все это впрямую относится к образовательным учреждениям, реализующим образовательные программы по юриспруденции. Нарушения выполнения государственного образовательного стандарта, нарушения порядка выполнения дисциплин. А отчего это? Оттого, что, опять же, нет кадров. Пока этот профессор успевает оббежать те образовательные учреждения, где он демократично ведет образовательную деятельность, эту дисциплину давно надо уже было прочесть, а читают ту дисциплину, и тот профессор, который в данное время находится в этом образовательном учреждении. Это самая большая проблема.

Отсюда же, конечно, невыполнение лицензионных нормативов по кадрам, оттуда же – невыполнение государственного образовательного стандарта, в том числе по практикам. Постоянно встречаемся с тем, что ваши коллеги из высших учебных заведений говорят: мы нарушаем образовательный стандарт, потому что он нас не устраивает, а вы нас за это наказываете. Будем наказывать! Потому что федеральная служба существует для того, чтобы контролировать выполнение государственного образовательного стандарта. До тех пор пока будет такой стандарт, мы будем его контролировать. Профессиональное сообщество формирует образовательный стандарт. Измените стандарт – будем контролировать другой. Вплоть до того, что многие говорят: нам не нужно физвоспитание, мы будем его вводить в факультативные занятия. Будете, но только после того, как это будет прописано в образовательном стандарте. Не потому, что мы такие упертые, а потому, что это наша основная задача – основная задача службы.

Еще один слайд. По Ставропольскому краю, это там, где мы приняли управленческие решения, но это у вас все есть в раздаточном материале.

А вот следующий слайд – это Самарская область. Мы там тоже провели такой же контроль, он проводился в 53 вузах и филиалах. У нас было впечатление, что в Самаре будет несколько лучше ситуация, потому что другие условия в регионе, больше государственных образовательных учреждений, – ничего подобного, для 41,7 процента у нас будут приниматься управленческие решения. То есть 42 процента вузов и филиалов нарушают лицензионные требования и требования Госстандарта.

Мне часто задают вопрос: кто больше нарушает – государственные или негосударственные? С одинаковым упорством и те, и другие. И даже государственные вузы в своих филиалах нарушают законодательство больше, чем негосударственные вузы. Потому что государственные вузы, особенно технические вузы, открыли непрофильные для себя специальности в филиалах.

Практически ни один государственный вуз не открыл филиала по машиностроению, по радиотехнике, по самолетостроению и так далее – это все юристы, управленцы и менеджеры. Собственных кадров нет, чужих взять негде. То есть все опять упирается в кадры.

И, наконец, следующее, пролистайте, пожалуйста. Что мы хотим сделать для того, чтобы несколько упорядочить работу по лицензированию, в частности, образовательных учреждений? Это касается всех вузов, в том числе юридических. Сегодня по положению о лицензировании вуз и филиал имеют отдельные лицензии. Вуз имеет собственную лицензию, филиал — тоже собственную. Взаимодействие вуза и филиала в лучшем случае ограничивается взаимными финансовыми обязательствами.

Как правило, высшее учебное заведение не выполняет своей миссии. Если вуз Санкт-Петербурга открыл филиал в Норильске, я хочу спросить, сколько у них там стоит обучение, если ведется обучение преподавателями, в том числе базового вуза? Студенты Норильского филиала никогда не увидят профессора из города Санкт-Петербурга, а если увидят, то в лучшем случае один раз за все время своего обучения. А выдается один и тот же диплом. Мы приостанавливаем действие лицензии в Норильском филиале, Санкт-Петербургский вуз при этом себя прекрасно чувствует.

Поэтому мы вносим предложения по изменению положения о лицензировании образовательной деятельности. Предлагаем выдавать единую лицензию на вузы и филиалы, а к этой лицензии делать приложения с перечислением филиалов. То есть приостановление лицензии будет идти одновременно и там, и там. Ректор вуза отвечает за все, в том числе за качество подготовки специалистов.

Второе. Следующий слайд, коллеги, пожалуйста. Это наша головная боль, это деятельность представительств. Посмотрите на определение, пункт 29 положения о высшем учебном заведении: представительство по Гражданскому кодексу не имеет права ведения образовательной деятельности. Вместе с тем в течение двух лет в свое время Министерство образования добивалось, чтобы это положение было внесено в положение о вузе. Представительство имеет право проведения консультаций, текущего контроля успеваемости, промежуточной аттестации для студентов, обучающихся по заочной форме обучения, путем привлечения штатных научно-педагогических кадров вуза на базе представительства.

Что мы наблюдаем в результате? Это мы видим не только при проведении наших проверок, но это у нас постоянно идет по представлению прокуратуры из регионов. На самом деле в представительствах ведется обучение. Чем отличается это обучение от любого другого? Тем, что вместо расписания занятий умные директора представительств вывешивают на стену расписание консультаций. На самом деле тот же самый студент-заочник не приезжает в базовый вуз, он теперь не слушает установочных лекций, опять же он не видит тех кадров, которые работают в представительствах.

Представительства свою роль выполнили. Мы когда-то вносили эту запись не просто так, имелась в виду легализация учебно-консультационных пунктов, которые были в очень многих государственных вузах до выхода Гражданского кодекса по деятельности представительств и филиалов. Сегодня все они уже приведены в соответствие, и открыты во всех этих вузах филиалы. А вот на это поле вышли, как правило, негосударственные вузы. Вот здесь уже, как правило, негосударственные вузы, которые ведут подготовку студентов-заочников. Считаем, что данное лукавство себя исчерпало, и от него надо отказываться. Хотя многие нас не поддерживают, и, как правило, возражение одно: а как же мы будем учить заочников? Учить заочников в представительствах больше нельзя.

Необходимо внесение изменений в порядок лицензирования, то есть рассматривать при первом лицензировании лицензирование "под ключ". Если иметь в виду открытие образовательной программы по юриспруденции, это значит, что вуз заранее должен закупить все оборудование, в том числе криминалистическую лабораторию и так далее и всю литературу (с первого до последнего курса обучения). Без этого лицензия выдаваться не будет.

Последнее, на чем я хочу очень коротко остановиться (следующий слайд, пожалуйста), касается изменения положений по показателям государственной аккредитации.

Олег Емельянович абсолютно справедливо говорил об учебниках, об излишнем количестве учебников. Нам кажется, что министерство само когда-то задало неправильный вектор развития в этом направлении.

Мы ввели этот показатель в аккредитационные показатели и как показатель в оценку при присвоении звания доцента и профессора. Поэтому у нас все стали писать учебники, абсолютно прав Олег Емельянович, совершенно разного свойства и качества.

Мы будем изымать этот показатель из аккредитационных показателей. И последнее, мы будем очень резко менять показатель государственной аккредитации по научно-исследовательской деятельности. Показатели государственной аккредитации по науке, научным школам и по объему науки по их результативности будут увеличиваться в несколько раз.

Мы хотим придать университету тот статус, который сегодня должен быть у университета, а академии – тот, который должен быть у академии, а вот институту – тот, который был у института.

Поэтому эти показатели к лету, мы сейчас вносим предложения Министерству образования и науки, будут сформированы и доведены до вашего сведения.

Я могла бы говорить еще очень долго, но у меня больше нет времени. Спасибо большое.

С.В.Вавилов

Елена Николаевна, спасибо за Ваше очень хорошее выступление, но действительно – регламент. Поэтому огромное Вам спасибо.

Сейчас хотел бы предоставить слово Голиченкову Александру Константиновичу, декану юридического факультета Московского государственного университета, доктору юридических наук, профессору.

А.К.ГОЛИЧЕНКОВ

Уважаемые коллеги, я всего несколько тезисов попытаюсь донести до вас. Первый из них состоит в том, что юридическое образование, пусть на меня не обидятся коллеги, которые имеют другое образование, весьма специфично с точки зрения его места в государственной и общественной жизни.

Если вы наблюдаете за политической жизнью зарубежных государств, а последнее время и за нашей, то вы знаете, какое количество высших руководителей имеют диплом о высшем юридическом образовании.

Тенденции, которые сегодня у нас прослеживаются, состоят в том, что все большее количество, и об этом уже говорилось, руководителей разных звеньев стараются получить диплом о высшем юридическом образовании. Причем, уверяю вас, не всегда в университете, не только Московском, но и других, не всегда в юридической академии, а любыми способами.

Отсюда очень простой вывод и простой прогноз. Количество таких людей на каком-то этапе перейдет в качество принимаемых ими решений. Это неизбежно. А это уже не вопрос юридического образования и вообще не вопрос образования, это вопрос безопасности Российской Федерации. Юридическое образование – это фактор, хороший или плохой, фактор безопасности нашей страны, потому что таких решений можно напринимать с фальсифицированными дипломами, что никому мало не покажется.

Второй момент – это стратегия развития, она связана с Болонским процессом. Мы все прекрасно понимаем, что обязательства, взятые на себя государством, надо выполнять. И дело здесь не в министре, хороший он, плохой, он обязан проводить в жизнь эту стратегию, любой министр, даже если он против этого.

Речь идет о другом. Первый момент, вы знаете, что три элемента у Болонской политики. Это двухуровневая система образования, это свобода передвижения между вузами и это, как инструмент этой свободы, кредиты. То есть кредиты не в плане денег, а в плане набора определенных предметов, с которыми можно перейти в другой вуз.

И вот то, что хорошо для Европы, по старой поговорке: "То, что хорошо русскому, немцу – смерть". Вот здесь прямо наоборот.

Вот если вы возьмете справку, которую нам представили наши коллеги из федеральной службы по надзору, то вы увидите, что там больше тысячи вузов, которые имеют право выдавать дипломы о высшем юридическом образовании, в зависимости от специальности.

Вот теперь представьте себе, что человек захотел получить самое престижное образование, например, окончить Московскую государственную юридическую академию, или юридический факультет Санкт-Петербургского государственного университета, или, например, Московского. Но я буду по себе судить, чтобы никого не обижать. Вот пришел ко мне человек с этими кредитами. Где он эти кредиты набрал? Непонятно.

А какой диплом он получит? Московского государственного университета. Потом он придет с этим дипломом с никакими знаниями, и первое, что будет происходить, в первые годы, – это общая дискредитация высшего образования, а потом дискредитация этих ведущих вузов. А потом, когда в очередной волне придет следующий такой поток, через 5–6 лет, спросят: "Вы что закончили, ребята, юрфак? До свидания". Это будет с любым вузом.

Так надо ли гробить то, что мы сегодня имеем, вот так откровенно? Второй момент. Мы привыкли, я много лет работал в законотворческой практике, мы привыкли к тому, что нас спрашивают, разработчиков законопроектов: "А как у них"? Так давайте и здесь зададим вопрос: а как у них? Вы что же думаете, что любой вуз в любой стране придерживается слепо Болонской конвенции? Да нет. Никто себе никогда не может позволить поставить под одну гребенку элитные, традиционные вузы, которые составляют славу образования, науки, и вообще славу государства, а таких очень немного в каждом государстве, со всеми остальными. У нас же это постоянная проблема, постоянная. Стремление причесать всех под одно. Это тоже неправильно.

А второй момент, самый интересный. Ведь процессы-то обратные уже во многих странах идут. Возьмите Японию, возьмите Францию, возьмите позицию ВОЗ по поводу медицинского образования. Они же прямо сказали: а мы боимся переходить на эту структуру, потому что, когда мы все состаримся и начнем сильно болеть, тогда к нам придут врачи, которых мы выучили по этой системе, и мы вообще погибнем.

А я вам говорю совершенно точно, что если мы введем эту систему по высшему юридическому образованию, как обязательную для всех… Я не беру экономические факультеты, они распространяются очень сильно, и хорошо, и качественно. Как по выбору, пожалуйста, но, если как обязательную, то мы не доживем даже до старости, когда нам врачи понадобятся. Потому что мы получим инфаркт от непрофессиональной деятельности адвоката, который наше имущество профукал, мы получим предынсультное состояние от непрофессиональной деятельности следователя, который наших детей посадил на скамеечку и так далее, и тому подобное. Это ведь опасность уже личная. Не просто какая-то. Мы все можем через это получить очень неблагоприятные последствия в самое ближайшее время.

Что я по этому поводу предлагаю: традиционно надо, конечно, оставить, не просто оставить возможность трехуровневой системы, но и вузы должны иметь возможность все-таки выбирать, в чем они профессионалы. Никакой унификации, на мой взгляд, здесь быть не должно.

Количество вузов и их выпускников – это следующий тезис. Оно не просто беспрецедентно, оно ведет к девальвации юридического образования. Юридический диплом при таком соотношении начинает терять свою ценность. Этого никогда не было. Юрист всегда в общественном мнении, по крайней мере во мнении людей образованных, всегда имел высокую общественную оценку.

Что здесь можно и нужно сделать, рецептов я давать не буду, но некоторые моменты меня очень интересуют.

Первый момент. На одном из совещаний я слышал позицию работника министерства, которая в ответ на вопрос: ну а зачем давать лицензию, зачем давать аккредитацию? – примерно выразилась так: мы им дадим, пусть они поработают, а там мы посмотрим. Эта ситуация тупиковая, и акцент должен переноситься не на текущий надзор за качеством преподавания, а на очень жесткий, драконовский превентивный контроль: вузы, которые не имеют кадров, площадей, библиотек и других условий вообще не должны получать лицензию ни под каким видом.

Я понимаю, что на самом деле здесь вопрос в другом. И, наверное, практически все, кто с этим сталкивался, понимают, в чем здесь дело. Но, если мы этот акцент не сделаем, то прикрыть вузы не удастся. Ведь что такое закрыть вуз и отобрать у него лицензию? А студентов куда девать? Закрыли вуз, где их испортили, потом их ко мне передадут или к Олегу Емельяновичу? А что мы с ними будем делать, когда их уже переучивать бесполезно? Это вопрос тоже принципиальный.

Следующий момент. Мы почему-то никогда не задаемся вопросом, а как бороться, не принимая административных мер, может быть, есть какие-то другие. Вот смотрите, а разве нельзя простимулировать, поставить задачу, даже на государственном уровне, увеличить, причем резко количество людей, которые готовятся в ведущих вузах? Понимаете, вот в противовес тому валу, вот той черноте, которая готовится в вузах, которые с этого сливки снимают, просто увеличить, удвоить. Мы же ставим вопрос удвоения ВВП, почему мы не можем поставить вопрос удвоения набора и обучения в ведущих юридических вузах? Это ведь противовес.

Дальше. Государственный заказ. Заметьте, государственный заказ не во всех ведущих вузах существует. Готовить сегодня предпочитают как? Милиция для себя, ФСБ для себя, государственная служба, президентская администрация и все ветви власти – в академии для себя. Почему не готовить это в хороших университетах? Почему это не готовить в Юридической академии? Там сложнее получить образование. Там надо заниматься, там надо ходить, там надо сдавать экзамены. А здесь не всегда, по моим наблюдениям.

Следующий момент. Я думаю, что речь идет еще и о выделении… Опять наверняка меня будут упрекать, я это каждый раз слышу, но тем не менее хочу сказать. Речь идет о выделении, о градации вузов. Коль уж столько у нас их наплодилось, то надо выделить вузы по нескольким категориям и строить эти отношения в зависимости от того, что они реально могут дать стране, а не просто всех выстроить в один ранжир.

Есть идеи о национальных вузах, о ведущих вузах. Надо их продумать, они, на мой взгляд, разумные.

Еще один момент – это вузовская наука. По определению Владимира Ивановича Даля, преподавать – это значит передавать науку кому-либо. Заметьте, мы все время говорим о преподавании как о методике. Мы все время забываем, что методика на втором месте идет после того, что является наукой. Для университетов совершенно очевидно классических, что для того, чтобы быть преподавателем университета, надо быть хорошим научным сотрудником, ну, не ученым, может быть, но вести научную работу. Потому что нельзя передать то, чего ты не имеешь. И тогда в большинстве своем учат только "задам" каким-то, то, что сам успел прочитать, когда едешь или бежишь из одного вуза на лекцию в другой. Тогда прочитал что-то такое, нахватался и студентам это передал, пересказал, да хорошо, если понял, что там написано, а если нет, так еще и извратил.

Я считаю, что сегодня с вузовской наукой проблемы колоссальные. Я много лет член экспертного совета ВАК. Я вам скажу, что противостоять валу, не знаю какое приличное слово подобрать, того, что сегодня называется диссертациями… Если раньше это были кандидатские, то сейчас уже и докторские. Я хочу поддержать Олега Емельяновича в том, что у меня не только есть подозрения, но уже и уверенность, что в России существуют несколько центров по подготовке докторских и кандидатских диссертаций, со своими почти штатными сотрудниками, со своими расценками, связями по лоббированию этих диссертаций через все органы, в том числе и через ВАК. Это, конечно, уже требует определенного противодействия.

Противодействий здесь много, но административное ничего не даст. Попытки на административном уровне завалить ту или иную диссертацию встречают непонимание, иногда угрозы. Я, например, уже не выездной в один из субъектов Российской Федерации. Просто не выездной, меня предупредили: не надо, потому что не так себя повел по отношению к некоторым людям. Значит, здесь общественный контроль должен быть очень сильный, и ничего другого мы здесь не придумаем.

А вот общественный контроль, он может быть и в традиционных формах, а может быть и не в традиционных формах. Например, через те же высшие учебные заведения. То, что я сейчас скажу, уже известно и, может быть, расценивается еще до сих пор как крамола. Но нам надо не просто подумать, а попытаться ввести присвоение ученых степеней и званий через ведущие университеты и другие высшие учебные заведения. Я вас уверяю, ни один такого рода университет или высшее учебное заведение не является самоубийцей, они никогда не будет девальвировать диплом доктора наук или профессора. Это же вопрос его существования на будущее, получения денег от всех видов деятельности, и это один из заслонов, которые можно, наверное, сегодня обсуждать и возможно поставить. Спасибо большое.

В.Е.Шудегов

Спасибо, Александр Константинович, хорошее выступление. (Аплодисменты.)

Хотел бы предоставить слово Абрековой Любови Османовне, ректору Карачаево-Черкесского филиала Московского открытого социального университета. Пожалуйста.

Просил бы подготовиться Звечаровского Игоря Эдуардовича.

Л.О.АБРЕКОВА

Добрый день, уважаемые участники совещания! В начале своего короткого доклада я хочу выразить признательность Комитету Совета Федерации по правовым и судебным вопросам за организацию дискуссии по столь актуальной, важной проблеме – юридическое образование в России.

Данную проблему я знаю изнутри. Уже более 12 лет я руковожу негосударственным учебным заведением, занимающимся подготовкой специалистов в области юриспруденции. Уважаемые предыдущие докладчики очень хорошо раскрыли проблему и перспективу высшего образования по направлению юриспруденции. Олег Емельянович не только раскрыл перспективы, но и проблемы. Проблемы, которые были высказаны предыдущим докладчиком, это проблемы наши общие. Я не думаю, что это зависит от правовой формы, государственной или негосударственной. Мы все представители России, мы все жители России.

Да, 12 лет тому назад, а, может быть, и более были открыты юридические вузы, где готовили именно специалистов негосударственных вузов. Тогда была проблема и с базой, и с лабораториями, и с кадрами, но сегодня мы сами уже готовим для себя специалистов. Почему-то мы считаем, если выпускник региона поступил в вуз государственный в Москве, он хороший выпускник, грамотный и получится из него хороший специалист, а если он остался у себя в регионе, в районе и будет учиться в вузе в регионе, то он почему-то… извините, некоторые высказывают, что они, в кавычках, дебильные.

Я бы не сказала так, потому что наши выпускники сегодня работают и в Совете Федерации, наши выпускники сегодня работают и в Государственной Думе, и во всех вузах России. Но тем не менее мой короткий доклад я бы хотела вам представить, потому что все вопросы, все проблемы, которые были изложены как перспективы и проблемы, я коротко подготовила.

В современных условиях, когда наша страна находится в стадии построения гражданского общества и полноценно функционирующего правового государства, юридическое образование занимает приоритетное место в системе высшей школы. Именно сегодняшний студент юридического факультета завтра будет решать такие глобальные задачи, как правовое обеспечение проводимых в обществе реформ, вопросы демократизации общественной жизни, защиты прав человека, установления стабильности и соблюдения законов в стране.

Таким образом, исходя из ситуации в стране в целом, рассматривая региональную специфику нашей республики в данной области, необходимо отметить, что требования к подготовке представителей юридической профессии со стороны общества сегодня весьма высоки. И чтобы удовлетворить их, нам необходимо решить следующие проблемы.

Первое – провести четкий адекватный мониторинг запросов общества относительно образа специалиста в области юриспруденции.

Второе – осуществить поиск путей повышения уровня общего образования и общей культуры населения, и как следствие, в вузы придут абитуриенты совсем другого, более высокого качества.

Третье – привести в соответствие с существующим законодательством и реалиям сегодняшней жизни действующий государственный образовательный стандарт.

Четвертое – усилить контроль за качеством преподавания в юридических вузах и на юридических факультетах со стороны Министерства образования России.

Пятое – активно внедрять новые средства обеспечения учебного процесса, инновационные образовательные технологии.

Все вышеназванные проблемы известны каждому руководителю. Да, это не новость, не открытие, так как каждый из нас систематически работает над решением, с целью чего регулярно проводятся научные дебаты, дискуссии и конференции. Как результат – принятие Правительством концепции модернизации российского образования, которая к 2010 году должна приблизить наше образование к европейским стандартам.

Цель данной реформы, как записано в программе, – подготовка квалифицированного работника соответствующего уровня и профиля, конкурентоспособного на рынке труда, компетентного, ответственного, свободно владеющего своей профессией и ориентированного в смежных областях деятельности. Также способного к эффективной работе по специальности на уровне мировых стандартов, готового к постоянному профессиональному росту, социальной и профессиональной мобильности. То есть программа призвана решить вопрос подготовки специалиста в области юриспруденции, востребованного в полной мере не только на российском, но и европейском рынке труда.

Разработка концепции проводилась Министерством образования Российской Федерации на основе изучения Болонской конвенции, суть которой состоит в следующем, – в создании к 2010 году общего европейского образовательного пространства, увеличении способности выпускников к трудоустройству, повышении мобильности граждан и конкурентоспособности европейского высшего образования.

Мне представляется, что Россия в сфере развития юридического образования должна идти в ногу с Европой, то есть присоединение к Болонскому процессу для нас неизбежно. Однако при этом мы не должны терять национального своеобразия нашей образовательной системы, всего положительного, что наработано годами упорного труда. Необходимо искать свой собственный путь, не отказываясь при этом от позитивных моментов, содержащихся в европейской модели реформирования образовательной системы. Спасибо.

С.В.Вавилов

Слово предоставляется Звечаровскому Игорю Эдуардовичу, ректору Российской правовой академии Министерства юстиции Российской Федерации.

И.Э.ЗВЕЧАРОВСКИЙ

Добрый день, уважаемые коллеги. Я думаю, что не открою секрет, что решение проблемы качества юридического образования, а впрочем, и не только юридического, зависит от двоякого рода воздействия в общем плане: от собственных усилий вуза в этом направлении и от того правового прежде всего пространства, в котором вуз функционирует.

Я бы обратил внимание, что все проблемы или большая часть проблем, которые сегодня имеются в юридическом образовании, все-таки, как мне представляется, созданы извне.

Вот мы сегодня говорим о том, что у нас много вузов юридического профиля. Мы констатируем, что мы качественное юридическое образование советского периода растворили в массе некачественных юридических вузов. И в этой связи целый ряд предложений высказывается.

На мой взгляд, есть один элементарный ход, и не только сегодня, нужно просто, Елена Николаевна, я полностью Вас поддерживаю, выполнить требования Госстандарта 2000 года.

И не устраивать новых реформ по поводу несостоявшейся предыдущей. Именно в этом направлении я бы хотел обозначить свое выступление.

Следующий момент. Необходимо нормативно определить и регламентировать все уровни юридического образования. Мы говорим да среднему профессиональному юридическому образованию. В сентябре запускаем стандарт.

Мы говорим: двухуровневая система высшего образования. Давайте тогда до этого решать вопрос о том, а где будут востребованы специалисты со средним профессиональным образованием, с четырехлетним или трехлетним, в зависимости от курса, высшим образованием?

Нужно привязываться к проведению таких реформ, к рынку труда.

Второе. Нам необходимо, как мне представляется, определиться в методах и формах обеспечения тезиса доступности, прежде всего юридического образования.

Что это, средства федерального бюджета, о чем говорилось в Федеральной программе развития образования на 2000–2003 год, или спонсорская помощь семье, о чем речь идет в концепции модернизации российского образования 2010 года?

Обращаю в этой связи внимание на один серьезный момент. Мы исключили из закона об образовании статью 40. Руководители вузов четко должны себе отдавать отчет в том, что у нас себестоимость затрат на образование будет повышаться за счет того, что теперь налоги ложатся бременем на вуз.

Третье, Олег Емельянович уже об этом говорил, я лишь повторю. Мы постоянно расширяем перечень льготников, имеющих право, в том числе для поступления и на юридические специальности. Я думаю, что нужно быть честным просто в этом вопросе, нельзя заигрывать с населением в предоставлении этих льгот.

Если они необходимы, их нужно вводить, но для этого нужно установить какую-то предельную квоту, чтобы не превращать юридический факультет либо вуз, прошу прощения, в собесы.

Ведь никто, однажды предоставив льготы военнослужащим, не ответил на вопрос, а за счет каких средств они будут обучаться?

Буквально несколько слов о едином государственном экзамене. Полностью разделяю ту позицию, что с введением альтернативы традиционным формам проведение вступительных испытаний право выбора, избрания той или иной формы должно оставаться за вузом.

Тем более при четко обнаруживающихся тенденциях, по крайней мере на словах, повышения уровня ответственности вуза, прежде всего юридического профиля. О чем неоднократно говорило Министерство образования и науки.

Полностью согласен, что при поступлении особенно на юридические специальности должна сохраняться возможность живого общения с абитуриентом. По крайней мере здесь возможны какие-то комбинации.

И последнее. Буквально несколько слов об отношении к ведомственному юридическому образованию. Речь идет о тех вузах, которые находятся вне ведомства Министерства образования. Не буду приводить цифры, по данным 2004 года, таких вузов было предостаточно и находились они в различных ведомствах. И оставалось только надеяться, что Минтранс, МПС и так далее с учетом произошедших изменений решали свои проблемы, и решали за счет юридического образования.

Я не разделяю, прямо скажу, критического отношения к системе ведомственного юридического образования с использованием лишь того аргумента, о котором вслух не принято говорить, что эти вузы оттягивают, прошу прощения, на себя потенциальных студентов обычных гражданских вузов.

На мой взгляд, и с учетом имеющегося собственного опыта работы в системе Генеральной прокуратуры, теперь в системе Минюста, само по себе ведомственное образование юридическое – это нормальное явление.

Другой вопрос, если проблема существует, то она в другом. Во-первых, у ведомственных юридических вузов есть несомненный плюс, как правило, у всей системы ведомственных вузов. Это сложившаяся десятилетиями, со своими кадрами и традициями система повышения квалификации, профессиональной подготовки кадров.

Эта система вполне логично основывается на подготовке специалистов соответствующего юридического профиля.

Во-вторых, зачастую ведомственные юридические вузы, давайте прямо об этом скажем, по основным параметрам образовательной деятельности, я имею в виду качественные характеристики ППС, материальную базу и тому подобное, не только не уступают, но и превосходят государственные вузы, что в конечном итоге сказывается и на качестве образования. Известно, что уровень государственных затрат на подготовку специалистов ведомственных вузов, как правило, выше, чем государственных, что связано не только с их специальной подготовкой там, где она необходима, я имею в виду форменное обмундирование, стипендиальное повышенное обеспечение и так далее. Так почему бы не проанализировать именно эту составляющую проблемы? Не посмотреть, прошу прощения, без обид, куда уходят выпускники вузов МВД, насколько оправданны те затраты, как долго они работают по тем специальностям, которые они получили в вузах МВД, Минюста, прокуратуры и так далее? И установить реальные цифры приема в эти вузы. Ведь не секрет, что эти показатели складывались в советское время, при совершенно иной социально-политической и, прошу прощения, криминогенной обстановке. Благодарю за внимание.

С.В.Вавилов

Спасибо. (Аплодисменты.)

Слово предоставляется Поляковой Татьяне Михайловне, декану юридического факультета Северо-Западной Академии государственной службы, доктору политических наук, профессору, действительному члену Российской академии политической науки. Пожалуйста.

Т.М.ПОЛЯКОВА

Уважаемый председатель, уважаемые коллеги! Речь я хотела бы повести по вопросу о факторах новой системы юридического образования в России. Дело в том, что процесс обновления системы юридического образования, как уже здесь говорили предыдущие докладчики, в условиях реформирования российского общества обуславливается, как представляется, рядом факторов. Как неоднократно подчеркивалось на всероссийских научно-практических конференциях в Совете Федерации по вопросу мониторинга законотворческого процесса и правоприменительной практики, российская юриспруденция базируется на фундаментальной правовой аксиоме – знание закона каждым гражданином, поскольку его незнание не освобождает правонарушителя от ответственности. Правовое обучение в формировании правовой культуры населения в значительной мере основано на общих правовых аксиомах и презумпциях. Однако система образования пока, как известно, не обеспечивает знания каждым жителем страны основ права.

Принимающиеся законы, их технико-юридическое несовершенство и нестабильность свидетельствуют о низком качестве юридической экспертизы в целом. Аналитики говорят и сегодня докладчики уже прогнозировали, что спрос на юристов пойдет на убыль, усилится конкуренция между вузами. Преимущество будет на стороне тех, кто обеспечит, безусловно (и с этим нельзя не согласиться), своим выпускникам высокое качество подготовки. Но уже сейчас ясно, что растет потребность в образованных юристах, способных применить свои знания на практике, и должны поддерживаться традиции подготовки юридической элиты. Эти традиции имеют глубокие корни в Санкт-Петербурге и связаны в том числе со школой Санкт-Петербургского университета. Концепция модернизации образования на период до 2010 года предполагает и модернизацию образования, и возрождение российской культуры и ценностей с учетом мирового опыта.

Это, безусловно, актуально, тем более что процесс либерализации российского общества и объективные изменения в общественном сознании свидетельствуют о противоречивой, но в целом состоявшейся адаптации общества к ценностям демократической и политической системы. Чтобы соответствовать новым требованиям в новых социально-политических условиях, перестраивается деятельность и юридических факультетов в зависимости от статуса вуза, его материальных и кадровых возможностей. К примеру, юридический факультет Северо-Западной Академии государственной службы Санкт-Петербурга ведет подготовку юристов государственно-правовой специализации. Квалификация преподавателей и условия обучения не позволяют выпускникам стать специалистами широкого профиля в области юриспруденции, а также самореализоваться на государственной службе. С учетом специфики вуза и согласно концепции реформирования системы государственной службы, которая утверждена 15 августа 2001 года, обеспечивается новое качество профессионального образования для государственных служащих, получение ими необходимых правовых знаний.

Понятно, что для профессионального юриста важна фундаментальная подготовка, глубокие знания и опыт. Но важно также и то, что государственный служащий не способен стать профессионалом, субъектом принятия эффективных политических решений, не освоив юридических ценностей, таких, например, неформальных ценностей и эффективных механизмов юридического регулирования, как юридическая культура, юридическое мышление.

Приобщение к мировому опыту, блестящие перспективы, которые связаны, по видимому, с участием в Болонском процессе, предполагают постижение международного правового порядка, участием, если угодно, в формировании международного общества, построенного на уважении принципа господства права. Это одна из целей ООН, как известно.

От имени ООН предлагается в российской печати также идея о необходимости разработки университетских программ в условиях полной научной свободы, я цитирую, "в рамках всемирной сети юридических факультетов". Наряду с этим подчеркивается, что законодательство традиционно относилось к деятельности, носящей ярко выраженный национальный характер, и отдельные элементы национального законодательства являются четко выраженными проявлениями особых традиций и обычаев, существующих в национальном государстве. Как представляется, гуманистическая составляющая юридического образования, его демократизм не столько в прерогативе творить учебный процесс, видимо, в условиях полной научной свободы, сколько в признании возможности сотворчества на разных уровнях субъектов этого процесса разных уровней.

Несмотря на то что инновационный потенциал концепции юридического образования в России во многом связан с требования Болонского процесса, он не теряет своего значения, как представляется, ментальной образовательной модели, как сосредоточения уникальной духовной сокровищницы культуры наций и народов во взаимосвязи, взаимодействии с мировой культурой. И в связи с этим ментальность, менталитет российского общества — система различных устойчивых установок, в том числе и правосознания, культурных, правовых, умственных стереотипов, которые предполагают соответствующее прочтение и западных ценностей через призму российской культуры.

Не случайно, поэтому, российские ученые и практики в области юриспруденции ставят вопрос о том, какой должна быть модель российского государства, каковы ценностные ориентиры общественного развития, какие условия необходимы для удовлетворения потребностей граждан и юридических лиц, гражданского общества? Наконец, определены ли основные приоритеты политико-правовой доктрины России?

Это большой вопрос. Подчеркну лишь следующее. Как представляется, юридическое образование, безусловно, должно вписываться в контекст политико-правовой стратегии Российской Федерации и в целом политико-правовой доктрины, как стройного учения о российском государстве, праве, законодательстве и приоритетах политики. Как известно, в рамках юридической дисциплины истории политических и правовых учений студенты осмысливают политико-правовые доктрины прошлого, теории о государстве и праве, политику и законодательство государств разных стран в историческом контексте. Однако современные студенты и их преподаватели вряд ли в состоянии представить в целом политико-правовую доктрину современной Российской Федерации. И развитие аналитического мышления студентов-юристов требует повышения роли, прежде всего, теоретических дисциплин.

Эту мысль высказывал на одной из научных конференций еще в 1999 году уважаемый академик Олег Емельянович Кутафин. Безусловно, на мой взгляд, она требует поддержки. Во всяком случае, периодическая печать зафиксировала конференцию еще в 1999 году, об этом и речь шла — о повышении уровня юридического образования. Безусловно, требует поддержки родственная мысль, которую он высказывал тогда, что точные ориентиры для развития отечественной юридической науки — гармонично сочетать традиции и новаторство в образовательном процессе. (Аплодисменты.)

С.В.Вавилов

Слово предоставляется Олейник Оксане Михайловне, декану факультета права Высшей школы экономики. Пожалуйста.

О.М.ОЛЕЙНИК

Уважаемые коллеги! Я хотела остановить ваше внимание на совершенно прикладном вопросе, даже не ориентируясь на столь глобальную постановку вопроса как предыдущий докладчик. Я на это не претендую. Я условно для себя обозначила тему своего маленького выступления таким образом: потребности практики и их отражение в учебном процессе при подготовке юриста.



Pages:     || 2 |
 




<
 
2013 www.disus.ru - «Бесплатная научная электронная библиотека»

Материалы этого сайта размещены для ознакомления, все права принадлежат их авторам.
Если Вы не согласны с тем, что Ваш материал размещён на этом сайте, пожалуйста, напишите нам, мы в течении 1-2 рабочих дней удалим его.