WWW.DISUS.RU

БЕСПЛАТНАЯ НАУЧНАЯ ЭЛЕКТРОННАЯ БИБЛИОТЕКА

 

Pages:     || 2 |
-- [ Страница 1 ] --

Санкт-Петербургский

Государственный университет Управление по связям с общественностью

Saint-Petersburg State University Public relations office
199034, Россия, Санкт-Петербург, Университетская наб. 7-9 Тел/факс +7-812-328 0402 1724 199034, Russia, Saint-Petersburg, Universitetskaya nab. 7-9 Phone/fax +7-812-328 0402

Санкт-Петербургский государственный университет

23/03/2011 (I)

СПбГУ

Тема: Интервью с биологом СПбГУ Д. Ковалевым

Летайте на здоровье 3

Источник: Российская газета, Дата: 23/03/2011

Тема: Интервью со старшим научным сотрудником кафедры высшей нервной деятельности СПбГУ

Нейронауки помогут лечить и продавать 6

Источник: NEWS.BCM.ru, Дата: 23/03/2011

Тема: Интервью с автором курса «Гендерология и феминология» СПбГУ

Женский мир глазами исследователя 10

Источник: NEWS.BCM.ru, Дата: 23/03/2011

Тема: (упоминание) Представители СПбГУ войдут в состав жюри конкурса «Молодой предприниматель России»

Продолжается прием заявок на конкурс "Молодой передприниматель России 2011" 15

Источник: DP.RU, Дата: 22/03/2011

Тема: (упоминание) СПбГУ будет приглашен для участия в работе глобального кампуса г. Инчхон

В Инчхоне будет открыта площадь Санкт-Петербурга 17

Источник: Росбалт, Дата: 22/03/2011

Источник: БалтИнфо.ru, Дата: 22/03/2011

Источник: Интервью агентство “Диалог”, Дата: 22/03/2011

Источник: Kapital-rus.ru, Дата: 23/03/2011

Источник: Санкт-Петербург.ру, Дата: 23/03/2011

Источник: Комсомольская правда в Санкт-Петербурге, Дата: 23/03/2011

Тема: (упоминание) Известные деканы в СПбГУ

Анна Чапман выдвинута в руководство "Молодой гвардии" 18

Источник: Neva24, Дата: 23/03/2011

Тема: (упоминание) Интервью с доцентом факультета политических наук и социологии Европейского университета в Санкт-Петербурге М. Соколовым

Отличия университетов 19

Источник: Info-RM, Дата: 22/03/2011

Тема: (упоминание) Академический университет РАН принял в магистратуру студента СПбГУ

В России нам нет равных 32

Источник: Strf.ru, Дата: 23/03/2011

Тема: (упоминание) Накануне катастрофы несколько студентов кафедры японоведения СПбГУ находились в Японии

Дочь Путина в Японии не пострадала 35

Источник: Собеседник, Дата: 23/03/2011

СПбГУ

Летайте на здоровье

Источник: Российская газета, Дата: 23/03/2011

Строительство высотного комплекса в Лахте не повлияет на миграцию птиц

Увеличить схему. Как только стало известно, что проект делового центра "Газпром нефти" будет реализован на берегу Финского залива в Лахте, некоторые экологи выразили озабоченность, что в результате строительства могут пострадать птицы. Однако, по мнению ведущего научного сотрудника биолого-почвенного факультета СПбГУ Дмитрия Ковалева, эта опасность надуманная.

РГ: Дмитрий Николаевич, расскажите - какое значение район Невской губы имеет в миграции птиц и как на нее влияет деятельность человека?

Дмитрий Ковалев: Невская губа - это действительно уникальное место, на Беломоро-Балтийском пролетном пути это одна из крупнейших миграционных стоянок водоплавающих птиц. Ежедневно в Невской губе во время весенних миграций стоят десятки тысяч птиц. В основном это утки, чомги, лысухи, реже - гуси, много лебедей. Происходит это с момента стаивания льда и до середины мая. Птицы останавливаются на мелководье, на глубине до полутора метров, которое простирается на севере от Лисьего Носа до дамбы и далее к Тарховскому полуострову и Сестрорецку. Южное побережье практически все наполнено такими территориями: к ним относятся плавни у побережий парков "Знаменка", "Михайловка" и "Шуваловка", прибрежные воды Петергофа и Ломоносова и далее к Лебяжьему.

Однако сейчас численность птиц в Невской губе сократилась по сравнению с XIX веком в десятки раз. Лет сто назад здесь были их колоссальные скопления, но город сильно повлиял на экологическое состояние самой губы - воды и донных отложений. И такие территории сохранились фрагментарно: есть места, где птицы много, а там, где портовые сооружения или город подходят слишком близко, их мало. Как, например, в устье реки Красненькой, где свалка практически вышла на берег и мелководья практически не осталось. В начале XIX века была стоянка на Собакиной отмели и в районе острова Вольный. Сейчас там ее нет - углублено дно, проведены фарватеры. Еще один пример: Лахтинский разлив. До второй половины ХХ века в весенний период там все было забито птицами, однако после того, как произошло дноуглубление - много грунта с Лахты взял намыв на Савушкина, и там, где были глубины 1-1,5 метра, теперь до 16 метров, - для птиц эта территория утратила свои свойства. Птица уходит в места, где появляются новые плавни.

РГ: А такие появляются?

Ковалев: Конечно. Например, вокруг дамбы, особенно в районе острова Котлин - плавни Котлина во многом заменили те стоянки, которые были уничтожены дноуглублением. Для птиц в целом Невская губа - единый комплекс, они выбирают место в зависимости от условий: времени стаивания льда, ветровой ситуации.

РГ: То есть в Лахте птицы уже не останавливаются?

Ковалев: Нельзя сказать, что эта территория полностью утратила свои свойства, остается Юнтоловский заказник. Пока удается не строить там рядом ничего промышленного, однако и он постепенно теряет свое значение. Лет 50 назад это действительно было уникальное место для птиц, а сейчас этого уже нет - недалеко открыто автосборочное производство, Западный скоростной диаметр тоже представляет для него угрозу. Сейчас Юнтоловский заказник уже не сравнится с тем, что представляет собой Невская губа в целом.

РГ: А решение о строительстве делового комплекса ОДЦ "Охта" на Лахте может повлиять на существующее положение дел?

Ковалев: Десять лет назад, когда только сделали заказник, там тоже планировалось высотное строительство, и мы были против, поскольку считали, что Юнтоловский заказник можно восстановить. Но динамика последних лет показывает, что сделать это невозможно - город активно наступает, так что миграционная стоянка в Юнтоловке утрачивает свое значение. У экологов, конечно, могут возникнуть опасения при первом впечатлении, но этим надо заниматься, надо все посчитать, посмотреть. На мой взгляд, если будут соблюдены все нормы и будут потрачены средства на конкретные природоохранные мероприятия, то большой проблемы я не вижу.

РГ: Высотное здание вообще является препятствием для полета птиц?

Ковалев: Строительство высотных зданий, конечно, может оказывать влияние на движение птиц. Но все зависит от того, в каком месте оно стоит. Если здание строится на перевале, тогда да - птицы летят и сбиваются с миграционных путей. Но у нас нет транзита птиц: в основном это старт и посадка. Кроме этого, разработаны методики отпугивания птиц со звуковыми и световыми эффектами. И само высотное здание, как правило, подсвечено со всех сторон. Конечно, у нас есть туманы, но небольшие звуковые эффекты позволят птицам сориентироваться. Единственная проблема - если будет построена стена из большого количества высотных зданий, которая отгородит Юнтоловку от акватории Финского залива. Но и эту проблему можно решить, проводя компенсационные мероприятия: Юнтоловка утрачивает свои свойства - надо в Невской губе создавать альтернативные территории. Выход из положения - это параллельно со строительством делового центра проводить соответствующие экологические мероприятия. Мы вели переговоры с представителями ОДЦ "Охта" по этому поводу и нашли понимание у инвестора.

РГ: Какие мероприятия вы предлагаете провести?

Ковалев: Из всех акваторий, которые мы давно предлагаем для создания заказников, необходимо сделать федеральную особо охраняемую природную территорию уровня национального парка с охраной, научным и эколого-просветительским штатом. В принципе, город открыт к диалогу. В эту территорию мы предлагаем включить все мелководья южного берега, плавни Котлина и Лисьего Носа.

Параллельно со строительством делового центра на Лахте можно решить много проблем - например, улучшить экологическую обстановку вокруг этого места: там и со свалкой надо бороться, и ужасные очистные сооружения недалеко. Одновременно можно создавать и национальный парк. Такой большой мегаполис, как Петербург, может включать в себя и уже включает природоохранные территории. В Берлине есть такие территории, или прекрасный пример - Хельсинки. Мало того что там есть эколого-просветительский центр - "Викки", там можно посмотреть на огромное количество птиц, обитающих в черте города. В Европе наши северные птицы на прибрежных акваториях, озерах и реках среди всех этих небоскребов плавают и прекрасно себя чувствуют.

Нейронауки помогут лечить и продавать

Источник: NEWS.BCM.ru, Дата: 23/03/2011

Все чаще открытия делаются на стыке разных наук, в ходе междисциплинарных исследований. Большие надежды ученые возлагают на нейронауки – это целый комплекс наук, изучающих устройство, функционирование, развитие, генетику, биохимию, физиологию и патологию нервной системы.

Смогут ли ученые смоделировать поведение человека и что означает термин "нейромаркетинг", рассказала в интервью журналу "Санкт-Петербургский университет" старший научный сотрудник кафедры высшей нервной деятельности СПбГУ, PhD Анна Шестакова.

- Сначала давайте определимся с терминами: нейронауки или нейронаука?

- Лично мне больше нравится вариант во множественном числе, нейронауки, поскольку их много. Иерархия процессов и структур, которыми занимается нейронаука, чрезвычайно разнообразна. Изучают все, от молекулярных аспектов деятельности нервных клеток до механизмов работы мозга как целого. Не говоря о том, что когнитивные науки рассматривают память, речь, сознание, к ним прилегают науки, изучающие эмоции, рациональные и иррациональные аспекты нашего восприятия и поведения. Так что это целый комплекс разных наук.

- Такое объединение наук под общей «нейрошапкой» дает какой-то эффект, или они развиваются скорее параллельно?

- Безусловно, должна появиться интегральная модель, которая будет описывать поведение животного либо человека, основываясь на знании, как устроена его нервная система, включая генетические и молекулярные аспекты.

- Неужели это возможно?

- Это очень сложная задача. Сама по себе попытка разобраться, почему человек так себя ведет, расшифровав его генетический код и осознав набор всех факторов, способствующих росту дифференциации и пролиферации (разрастанию) нервных клеток, к сожалению, не дает целостной картины и понимания того, как человек будет себя вести. Прямая задача — понять основы нашего поведения: вот я сейчас беру ручку — нужно объяснить, почему я ее беру, как и зачем я это делаю.

- Что это даст?

- Если говорить о практическом значении, то приоритет в нашей научной работе — биомедицинский аспект. К сожалению, до сих пор биологи и медики не смогли предложить эффективных лекарств, которые позволили бы избавить человечество от таких серьезных заболеваний, связанных с нарушениями деятельности мозга, как болезнь Альцгеймера, болезнь Паркинсона, шизофрения. Год от года, в связи с увеличением продолжительности жизни, количество пациентов, страдающих от нейродегенеративных болезней, лишь увеличивается. И нейронауки призваны через раскрытие механизмов этих заболеваний помочь избавиться от них, хотя бы снять симптомы. Поэтому нейронауки и медицина идут рука об руку. Вот почему так важно повышать качество образования в нейронауках, на что, в частности, также направлен проект сетевой аспирантуры в нейробиологии и нейротехнологии «БиоН».

- Если говорить о подготовке специалистов в области нейронаук, то со стороны задача кажется очень сложной: ведь специалист по нейронауке уже не просто физиолог, химик или математик, а ученый с очень широкими, комплексными знаниями.

- К этому всё и идет. Современный биолог без математики, статистики не может обойтись. Взаимопроникновение наук необычайно важно. Вычислительная грамотность (computational neuroscience) для нейрофизиолога, нейробиолога — это, пожалуй, 50% успеха. Когда я получала степень PhD в Хельсинки, мне пришлось освоить много нового из области математики и физики, поскольку ученые моего профиля используют очень сложное оборудование и новейшие технологии для сканирования мозга: функциональный магнитно-резонансный томографический имиджинг, магнитную энцефалографию… Получается, что современный специалист — физик, биолог, медик — должен все время учиться.

Однако я бы добавила, что помимо современных междисциплинарных подходов важно, чтобы была фундаментальная школа, то есть база. Отечественная нейро- и психофизиология может похвастаться невероятными достижениями прошлых школ — это и учение И.П.Павлова об условных рефлексах, и учение Ухтомского о доминанте. Так, представления Павлова о механизмах поведения захватили умы ученых на столетия и положили начало одному из направлений в психофизиологии — бихевиоризму.

- Если говорить о комплексе нейронаук, поражает обилие слов с корнем нейро: нейроэстетика, нейролингвистика, нейрополитология, нейропсихология, нейроэкономика, нейротеология, нейромаркетинг… Вы занимаетесь нейромаркетингом, давайте возьмем его в качестве примера конкретной области применения нейронауки.

- Разнообразие действительно поражает! Три года в сотрудничестве с коллегами из Нидерландов и Швейцарии я занимаюсь исследованиями в области нейроэкономики и нейромаркетинга. Нейроэкономика уходит корнями в нобелевские открытия Дэниела Канемана, касающиеся принятия решений в условиях неопределенности. Для биолога нейроэкономика — это и есть наука о принятии решений (к примеру, человеком, который покупает акции или выбирает молоко в магазине). Вопросы, на которые ищут ответы нейроэкономисты — как мы делаем свой выбор, какие рациональные и иррациональные аспекты значимы? Как можно смоделировать процесс выбора и получить подтверждение теории, зарегистрировав внутриклеточные активности нейронов в определенных областях мозга, и в каких именно областях? Эта наука еще 10 лет назад начала развиваться в лабораториях, где изучали обезьян, которым биологи предлагали разные хитрые задачи и регистрировали активность в нижнетеменных областях их мозга.

Нейромаркетинг же, на мой взгляд, является менее фундаментальной и более прикладной областью исследований. Здесь есть, конечно, широкое поле для спекуляций: наверняка уже сейчас многие конторы, не имеющие отношения к науке, предлагают, например, фантастический рост продаж благодаря нейромаркетингу. Те исследования, которыми занимаюсь я, относятся к области нейробиологии, это исследования социального влияния на принятие решений, например, при выборе товара.

- Любопытно получается: вы говорили о том, что нейронауки помогут справиться с опасными болезнями. Такое впечатление, что теперь мы говорим о «темной стороне» нейронауки. Ведь маркетинг в бизнес-понимании — это как убедить человека что-то купить. А нейромаркетинг, соответственно, – как безошибочно заставить купить.

- Я бы сказала «заставить безошибочно купить» — это уже приложение нейромаркетинга. Cовременный маркетинг, конечно, хотел бы получить методику получения объективной оценки рекламы: очень часто, несмотря на положительные результаты маркетингового исследования в фокус-группах, реклама оказывается неэффективной. Положа руку на сердце, скажу, что пока тяжело дать объективную оценку и вынести вердикт, будет ли реклама работать. По ряду причин, в том числе из-за чрезвычайной дороговизны. Наш метод индивидуальный: тысяче человек мозг не просканируешь. Задача для фундаментального нейромаркетинга, которым занимаюсь я, заключается в том, чтобы выяснить, какие области мозга ответственны за принятие решения купить или не купить.

- Что вас как ученого привлекает в нейромаркетинге?

- Очень интересен механизм принятия решений. Честно говоря, мне самой решения даются с трудом: видимо, что болит, то и изучаешь… Я долго занималась психофизиологией речи, но в последнее время меня все больше привлекает проблема выбора. Чрезвычайно важны социально-психологические приложения: мы открываем газету и читаем — вот кризис, вот дефолт. Это проявления макроэкономических закономерностей, но к ним приводят микроэкономические события: поведение отдельных людей. Мы постоянно находимся в пространстве принятия экономических решений: берем кредиты, планируем покупки, ходим в магазин каждый день. Экономические тенденции и законы влияют на нашу повседневную жизнь. Мне кажется, их знание с точки зрения существования в социуме чрезвычайно привлекательно. Потому что социум, как и человек, развивается, и не исключено, что законы этого развития тесно связаны с законами развития человека.

- Когда мы говорим о лечении болезней, человеку нравится, что врачи его досконально знают и понимают, что с ним происходит. Но когда речь идет о принятии решений, сразу вспоминается, что человек устроен сложнее флейты: хочется верить, что так просто на нас не поиграешь. Можно ли будет когда-нибудь досконально описать, предвидеть, управлять процессом принятия решения?

- Думаю, не стоит так всерьез воспринимать науку о поведении, чтобы бояться, что кто-то за вас будет принимать решения.

- Хотя бы поймет, как они принимаются. Давайте этим ограничимся.

- Я хотела бы обратить ваше внимание на то, что выбор определенной марки майонеза и формирование павловского условного рефлекса и механизма подкрепления — это практически тождественные вещи: мы снова возвращаемся к маркетингу. Формирование стойкого предпочтения бренда на очень большой процент основано на поведении человека, которое сто лет назад объяснили с точки зрения условного рефлекса: если вы что-то делаете, а я вам дам конфетку и еще поглажу по голове, то вероятность, что вы продолжите делать то же самое, очень велика. И теория, и математика, и нейробиология процессов принятия рациональных и иррациональных решений продвинулись уже далеко. Безусловно, пока о создании искусственного интеллекта или тем более управлении мыслями и чаяниями человека речь не идет, но прогресс остановить сложно, и стоит ожидать интереснейших открытий в нейробиологии как основе человеческого поведения.

Женский мир глазами исследователя

Источник: NEWS.BCM.ru, Дата: 23/03/2011

Легко ли быть женщиной? На этот вопрос, конечно, нет, и вряд ли когда-нибудь найдется однозначный ответ. Но это не останавливает ученых, посвятивших свою деятельность изучению места и роли женщины в мире.

Они находят ответы на не менее сложные и важные вопросы — о социализации, самоидентификации, социально-экономическом и политическом положении женщин в обществе, эволюции их социального статуса и функциональных ролей в развитии цивилизации. Этим и множеству других тем посвящен особый курс в Петербургском университете — гендерология и феминология, предназначенный, прежде всего, для студентов направления «Социология». Сегодня это одно из наиболее динамично развивающихся направлений современного гуманитарного знания — гендерная социология, гендерная антропология, гендерная психология стали обязательной составляющей мирового образовательного стандарта, а гендерные исследования формируют перспективные стратегии и технологии. Особенности изучения курса — и в том, что он помогает превратить процесс обучения студентов в этап гендерной социализации, связанный с поиском идентичности, «своего я». Поэтому среди основных задач курса — привлечение студентов к анализу представлений о самих себе, обучение их умению ориентироваться в различных культурных и социальных представлениях о собственном предназначении в качестве мужчины или женщины, содействие в преодолении сексистских, расистских, националистических и других дискриминационных стереотипов. Ну и конечно, знание основ гендерологии сегодня практически необходимо в профессиональной деятельности социолога, специалиста в области этнической социологии и культурной антропологии, в психолого-социальной работе.

Автор и преподаватель курса «Гендерология и феминология» в Петербургском университете — доцент, кандидат исторических наук, директор Института гендерных исследований СПбГУ Валентина Григорьевна Ушакова. Она — автор ряда работ, посвященных анализу проблем женщин, семьи и детства, активный участник международных и российских научно-исследовательских программ, изучающих гендерную проблематику, член Европейской сети женских исследований. Под её руководством занимаются гендерной проблематикой студенты, аспиранты, стажёры не только из России, но и из Германии, Италии, США, Южной Кореи, Японии и других стран. Накануне традиционного женского праздника — Дня 8 марта — Валентина Ушакова рассказала о результатах наиболее актуальных исследований положения женщины в современном российском обществе.

- Валентина Григорьевна, как можно сегодня в целом охарактеризовать роль женщин в нашей стране? Какие социальные статусы и функции женщины, из тех, что считаются традиционными, остаются и сегодня актуальными? Что способствует этому, не дает женщине окончательно от них отказаться?

- Вплоть до 1917 года в России основным статусом для женщины являлся статус жены и матери. Сегодня, как показывают многочисленные исследования, этот статус сохраняет свою привлекательность и значимость. Наличие семьи, мужа и детей входит в первую тройку жизненных ценностей у современных российских женщин. Этому способствуют как глубокие традиции, так и понимание сущности счастья, успешности, человеческой состоятельности. Другие две позиции прочно занимают интересная работа и карьера, а также образование и здоровье.

- Можно ли выделить четкие тенденции в изменении положения и роли женщины за последние 5–10 лет? Что явилось предпосылкой именно этих изменений?

- Здесь надо сравнивать советский и постсоветский периоды жизни нашего общества. Во-первых, за последние 5–10 лет появилось забытое в советское время явление — безработица. Причём особенностью именно нашей страны является «образованная» безработица, то есть безработными оказались женщины, в большинстве своём имеющие образование, причём высшее.

Во-вторых, женщины потеряли многое из социальных прав. Появились забытые формы дискриминации. Например, беременные женщины, работающие матери, матери, воспитывающие детей без мужей, испытывают серьёзные трудности на рынке труда. Многие не получают от своих работодателей положенных пособий, теряют рабочие места, не имеют возможности повысить квалификацию. В-третьих, современная культура, масс-медиа рассматривают женщин преимущественно в качестве сексуальных объектов. Это отрицательно влияет как на социальное самочувствие самих женщин, так и всего общества в целом. Предпосылкой всех этих явлений явились глубокие социально-экономические, политические, духовно-нравственные перемены в нашей стране. Они во многом дегуманизировали человеческие отношения, превратили человека в товар.

- Возможно ли исправить ситуацию? Например, сформулировать на основе анализа причин и предпосылок этих изменений «программу» для положительных изменений положения женщин?

- Конечно, в целом такие тенденции имеют отрицательный характер. Но важно отметить, что эти проблемы мобилизуют потенциал наших женщин, заставляют защищать себя и свои права. «Программа» для исправления ситуации является весьма сложной и длительной, она зависит от множества различных факторов. Прежде всего, к сожалению, в современной России сохраняется диспропорция населения по половому и возрастному признакам. По оценке Федеральной службы государственной статистики численность постоянного населения Российской Федерации на 1 января 2010 г. составила 141,9 млн человек. Численность женщин (76 млн 275 тыс. чел.) больше чем мужчин (65 млн 639 тыс. чел.) на 10 млн 636 тыс. чел. То есть в целом социальный процесс в современном российском обществе характеризуется устойчивой феминизацией. В сентябре 2000 года на Саммите Тысячелетия ООН провозгласила «8 Целей Развития Тысячелетия», которые были приняты 147 главами государств и представителями 191 страны, включая Российскую Федерацию. Эти цели должны быть достигнуты к 2015 году. Третьей целью в этом документе стояло содействие в достижении равенства мужчин и женщин, а также расширение прав и возможностей женщин.

Особенности России в решении проблем гендерной асимметрии заключаются в том, что меры, которые предлагает мировое сообщество для достижения гендерного равенства, уже были частично реализованы на советском этапе развития нашей страны, но гендерное неравенство они не устранили, оно сохраняется и воспроизводится. К 2015 году перед Россией стоят следующие задачи в сфере обеспечения гендерного равенства и улучшения положения женщин:

I. Обеспечить выравнивание возможностей для доступа женщин и мужчин к политическим институтам.

II. Ликвидировать дискриминационную практику в области труда и занятости.

III. Снизить неоправданно высокую долю женщин в составе бедного населения страны. Ликвидировать неравенство между полами в сфере начального и среднего образования, а не позднее, чем к 2015 году — на всех уровнях образования.

IV. Создать систему реальных механизмов предотвращения насилия в отношении женщин.

V. Снизить воздействие неблагоприятных социальных факторов на здоровье и продолжительность жизни.

В июле 2010 года Российская Федерация представила в ООН доклад о выполнении Конвенции ООН о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин в РФ. Комитет ООН по устранению дискриминации против женщин обратил внимание на отсутствие в ныне действующей Конституции Российской Федерации 1993 года и в других нормативных документах определения дискриминации и явного запрета дискриминации по причине пола. Отмечая проект федерального закона по «Государственным гарантиям равных прав и привилегий для мужчин и женщин в Российской Федерации и равных возможностей для их реализации», Комитет обеспокоен тем, что еще не принят закон о равенстве полов. В условиях финансово-экономического кризиса дискриминация женщин усиливается. Женщины по-прежнему остаются низкооплачиваемой группой населения, вследствие чего даже укоренилось понятие «феминизация бедности». Зарплата женщин в среднем, по официальным данным, составляет около 60% от мужской. И это при том, что среди работающих женщин 67% имеют высшее или среднее специальное образование, в то время как среди мужчин таких работников всего 46%. Более того, появился еще один термин — «новые бедные». Это — социальная группа тех, кто живет в бедности, несмотря на то, что имеет работу. Большинство из них составляют женщины.

Тем не менее, существует и положительный аспект в современном положении женщин — он заключается, прежде всего, в возможности проявить себя в различных областях жизни, творчестве, социальной, политической активности. Есть возможность реализовать себя не только в нашей стране, но и за её рубежами. Многое зависит от личной активности, но также и от состояния общества, его чувствительности к социальной несправедливости.

- Валентина Григорьевна, существуют ли принципиальные отличия в том, как оценивают свою роль в современном российском обществе сами женщины и что об этом думают мужчины?

- По данным социологических исследований, свыше 80% российских женщин хотели бы иметь возможность гармонично сочетать три важнейших роли: жены, матери в семье и профессионально активной труженицы на рынке труда. Наши мужчины также поддерживают эти стремления. Поэтому серьёзных различий в этом вопросе нет. Мужчины вовсе не заинтересованы в том, чтобы женщины «сидели дома».

- Но разница между мужчиной и женщиной в профессиональной сфере все-таки есть? Если, например, они являются руководителями, организаторами, а также — с точки зрения творческого, исследовательского, научного потенциала?

- Да, по этому вопросу проходит немало дебатов, но в их ходе отчётливо проявляются две позиции. Одна придерживается точки зрения наличия глубоких гендерных различий в менеджменте, творчестве, науке. Другая утверждает обратное. Я полагаю, что поскольку и женщины, и мужчины обладают разнообразными талантами и способностями, они могут быть успешными во всех видах человеческой деятельности. Любой вид человеческой деятельности, любая профессия обладает гендером, то есть она требует применения условно «женских» или «мужских» возможностей, умений и навыков. Если человек обладает таким возможностями, умениями, навыками, то он будет успешен в профессии независимо от пола. Разделение «женских и «мужских» профессий возникло исторически в условиях недостаточного развития средств производства. Сегодня, в условиях глубокой профессионализации и дифференциации занятости многие гендерные различия становятся несущественными. В то же время традиция, культура часто предписывают людям те или иные, условно женские или мужские, занятия, профессии.

- Барьеры, если условно их так назвать, на пути творческой и профессиональной деятельности женщины сейчас существуют? В чем они выражаются и возможно ли их преодолеть?

- Барьеры существуют на пути творческой и профессиональной деятельности как женщины, так и мужчины. Представьте пирамиду. Если соотнести её со статусами (экономический, социальный, финансовый), то женщины занимают основание и среднюю часть пирамиды, а мужчины — верхнюю. Если пирамиду сравнить с доходами, объёмом власти, то мужчины владеют широкой частью пирамиды, а женщины — узкой. Богатства мира создаются мужчинами и женщинами вместе, а в результате распределения львиная доля этих богатств оказывается в руках мужчин. Как показывает практика, зачастую эти богатства используются крайне неэффективно. Преодоление барьеров невозможно без преодоления гендерной асимметрии как на правовом поле, так и в сфере социальной практики, в попытках преодоления дискриминационных гендерных стереотипов.

- Что касается семьи, брака, построения отношений между полами — с какими проблемами приходится сегодня сталкиваться женщинам? Вообще, можно ли сказать, что меняется сам характер этих проблем?

- Начать следует вообще с проблемы заключения брака. Дело в том, что по данным последней переписи 2002 года, замужних женщин в России оказалось на 65 000 больше, чем женатых мужчин. Такое расхождение в цифрах объясняется тем, что 61,2% российских женщин уверены, что брак нужно обязательно регистрировать. Среди мужчин таких только 21,8%. В брачно-семейном поведении молодёжи наблюдаются серьёзные изменения. В частности, за последнее 10-летие увеличился возраст женихов с 22–24 до 28 лет и невест с 20–22 до 26 лет и он постоянно растёт. Следует отметить, что привлекательность брачно-семейного образа жизни не уменьшается. С 2000 года по 2009 год заметна устойчивая тенденция к росту количества регистрируемых браков по городам в отдельности и по стране в целом. В целом по сравнению с 2000 годом количество браков в Москве, как и в России, увеличилось на 36%, а в Петербурге — на 50%.

Многочисленные социологические исследования и опросы общественного мнения в России последнего десятилетия свидетельствуют о высокой ценности семьи в жизненных планах как девушек, так и юношей. Вместе с тем часто можно слышать от студенток мнение о том, что мало парней, за которых хотелось бы выйти замуж, мало «качественных» женихов.

- А это на самом деле так? Мужчин меньше, чем женщин?

- Статистические данные за 2010 год свидетельствуют о том, что на брачном рынке мужчин репродуктивного возраста достаточно, даже чуть больше, чем женщин. В когорте трудоспособных граждан в возрастных группах 20–24 и 25–29 лет мужчин 45,4 млн, а женщин 43 млн. При этом из каждой тысячи женщин всех возрастов 175 никогда не были замужем, 180 — вдовые, 110 — разведённые. То есть почти половина всех женщин России — одинокие. А из 1000 женщин 25–30 лет 219 никогда не состояли в браке, 11 — вдовы, а 106 — разведённые.

- В чем основные причины такой ситуации? Какими могут быть последствия и как их возможно избежать?

- Российские женщины образованнее мужчин. Из тысячи человек имеют вузовский диплом 163 дамы и только 117 мужчин. Анализ данных государственной статистики, социологических и демографических исследований позволяет сделать вывод, что в настоящий момент ситуация на брачном рынке России крайне неблагоприятна. Переизбыток высокообразованных и профессионально занятых женщин, с одной стороны, и критическое положение популяции российских мужчин, их частая неадекватность в роли брачных партнеров — с другой стороны, может привести к серьезным проблемам. Во-первых, заключаемые в настоящее время браки все чаще входят в так называемую группу риска, так как разница в уровнях образования супругов является одним из факторов неустойчивости брака, а следовательно, и возможной причиной развода.

Во-вторых, из-за индивидуальных притязаний относительно статуса и образования супруга некоторые женщины остаются незамужними вообще, другая их часть выходит на международный брачный рынок.

В 2008 году Москва установила своеобразный рекорд. Если в 2007 году жители столицы создали семью с гражданами 102 стран, то в 2008 году — уже с гражданами 106 стран. Среди государств дальнего зарубежья лидируют Турция, Германия, США, Израиль и Великобритания. Ну а среди стран СНГ на первом месте стоит Украина, с гражданами которой было заключено около 4000 браков. Итого в Москве в 2008 году заключено 12000 интернациональных браков. В ситуации демографического кризиса «выход» на международный брачный рынок молодых, высокообразованных, профессионально занятых и способных обеспечивать себя российских женщин может обернуться настоящей трагедией для нашего общества. И речь здесь идет не только и не столько о потере трудовых ресурсов и так называемой «утечке мозгов», а, в первую очередь, о размывании русского культурного наследия и о потере самого ценного для нас — генофонда нации. Конечно, эту ситуацию необходимо исправлять, и в основе всех действий все те же принципы — изменение стереотипов, выравнивание возможностей женщин и мужчин.

- Валентина Григорьевна, существует ли единый «рецепт» полноценной женской реализации? Возможно ли гармоничное, оптимальное соотношение всех сфер жизни?

- Рецепт полноценной реализации у каждой женщины и у каждого мужчины свой. Можно лишь сказать об «идеале» современного успешного человека: состоятельность — как в личной, так и в профессиональной жизни. Такое гармоничное соотношение всех сфер жизни, конечно, возможно, но достичь его очень трудно. При этом каждый человек индивидуален и, возможно, его представление о счастье будет значительно отличаться от идеального.

Продолжается прием заявок на конкурс "Молодой передприниматель России 2011"

Источник: DP.RU, Дата: 22/03/2011

«Молодой предприниматель России» — это конкурс, который проводится на всей территории страны по инициативе Федерального агентства по делам молодежи.

NEXT

Отбор победителей состоит из трех этапов: первый — региональный, второй — окружной и третий — федеральный.

Региональный этап конкурса в Петербурге проводит комитет по молодежной политике и взаимодействию с общественными организациями.

По словам Александра Николаева, исполняющего обязанности председателя комитета, главная цель конкурса — выявить талантливую и активную молодежь, привлечь внимание общества к молодежному предпринимательству и сформировать положительное мнение о современной молодежи.

"К участию в конкурсе приглашаются предприниматели и руководители в возрасте от 16 до 30 лет, — комментирует ситуацию Александр Николаев. — Молодежное предпринимательство в последние годы развивается все интенсивнее, молодые люди стали более активными, "инновационными". Сейчас достаточно много ребят, которые хотят построить свой бизнес, но не знают, с чего начать, а конкурс поможет выявить примеры успешного опыта. Это сможет вдохновить остальных".

Конкурс будет проводиться по пяти номинациям: "Инновационный бизнес", "Молодой мастер бизнеса", "Успешный старт", "Социально ответственный бизнес", "Школьный и студенческий бизнес".

Критерии оценки пока окончательно не утверждены, но предполагается, что жюри будет обращать свое внимание на предпринимательский дух, управленческие способности, социальную значимость проекта и, безусловно, финансовые показатели.

В организационный комитет конкурса также входят общественный совет по развитию малого предпринимательства при губернаторе Санкт–Петербурга, проект "Ты — предприниматель", комитет экономического развития, промышленной политики и торговли, а также ОАО "Технопарк Санкт–Петербурга".

Что касается жюри, то предварительное согласие на участие уже получено от представителей Высшей школы менеджмента СПбГУ, ИНЖЭКОНа, газеты "Деловой Петербург". Несомненно, туда войдет и сам комитет по молодежной политике, Торгово–промышленная палата и комитет экономического развития.

"Мы провели опрос среди молодых предпринимателей, чтобы понять их возможный интерес к конкурсу, — рассказывает Александр Николаев. — Оказалось, что денежное вознаграждение не представляет для них большого интереса.

У многих оборот компании куда больше, чем сумма, которую мы могли бы предложить, их больше привлекает возможность продвижения своих компаний и сотрудничества с общественными организациями и крупным бизнесом. Таким образом, в призовой фонд регионального конкурса будут заложены главным образом возможности для роста компании и ее продвижения".

Заявки на участие будут приниматься до 15 мая. Заявку можно заполнить на сайте проекта www.molpr.ru, затем ее необходимо передать в комитет по молодежной политике. Подробная информация о региональном конкурсе — на сайте комитета www.kpmp.ru.

В Инчхоне будет открыта площадь Санкт-Петербурга

Источник: Росбалт, Дата: 22/03/2011

Источник: БалтИнфо.ru, Дата: 22/03/2011

Источник: Интервью агентство “Диалог”, Дата: 22/03/2011

Источник: Kapital-rus.ru, Дата: 23/03/2011

Источник: Санкт-Петербург.ру, Дата: 23/03/2011

Источник: Комсомольская правда в Санкт-Петербурге, Дата: 23/03/2011

Губернатор Санкт-Петербурга Валентина Матвиенко провела встречу с мэром города Инчхон Республики Корея Сон Ен Гилем.

В ходе беседы обсуждались вопросы развития сотрудничества в области экономики, политики, науки, молодежной политики и социальной сферы.

По словам Валентины Матвиенко, основной потенциал взаимодействия городов заложен в области инноваций и высоких технологий, научно-культурной сфере, сфере туризма и ярмарочной деятельности. Губернатор предложила мэру Инчхона составить совместную программу сотрудничества.

«Мы заинтересованы в налаживании обмена опытом между экономическими зонами наших городов, здесь можно продумать конкретные мероприятия. Подписанные вами сегодня три соглашения: с Военно-морским музеем, Торгово-промышленной палатой и Санкт-Петербургским университетом, отроют новые возможности для развития нашего сотрудничества», — сказала Матвиенко.

Как сообщает пресс-служба администрации губернатора Петербурга, Сон Ен Гилем рассказал Валентине Матвиенко о создании в особой экономической зоне корейского города глобального кампуса, для участия в работе которого будут приглашены ведущие вузы мира, в том числе Санкт-Петербургский государственный университет. Он подчеркнул, что между Петербургом и его городом особые исторические отношения. В прошлом году Северной столице России был передан носовой флаг (гюйс) крейсера «Варяг». Вчера в Кронштадте был заложен камень в основание сквера «Инчхон». Сон Ен Гилем также рассказал губернатору об идее создания в Инчхоне площади Санкт-Петербурга размером почти 8 тыс. кв.м., на создание которой местные власти выделили $18 млн. Официальное открытие площади состоится уже в мае 2011 года.

Валентина Матвиенко поблагодарила мэра за активное участие в укреплении связей между Петербургом и городом Инчхон. Она также вручила благодарственное письмо Генеральному консулу Республики Корея в Санкт-Петербурге Ли Сок-Пэ, миссия которого заканчивается 23 марта 2011 года. Он будет назначен на должность министра по политическим вопросам в Посольстве Республики Корея в России.

Анна Чапман выдвинута в руководство "Молодой гвардии"

Источник: Neva24, Дата: 23/03/2011

Анна Чапман, прославившаяся в бытность фигуранткой "дела о русских шпионах", выдвинута на должность председателя общественного совета "Молодой гвардии Единой России", сообщили в пресс-службе МГЕР. Вероятно, таким образом юные путинисты пытаются распиарить свое движение.

В связи с тем, что глава совета МГЕР Александр Борисов 5 марта отстранился от управления прогосударственным движением, встал вопрос о новом руководителе. 22 марта стало известно, что этим руководителем может стать Анна Чапман. Глава МГЕР Тимур Прокопенко затрудняется ответить на вопрос о том, будут ли другие кандидаты, кроме Анны Чапман.

Выдвижением каднидатуры Чапман занималась инициативная группа членом МГЕР, в которую, в частности, вошли Эдгар и Аскольд Запашные. Дата выборов не сообщается, однако подчеркивается, что они будут "прозрачными".

Это не первый случай, когда организация или ведомство пытается повысить себе популярность за счет известных руководителей. В СПбГУ, например, деканом факультета искусств был избран худрук Мариинского театра Валерий Гергиев, а создаваемый факультет свободных искусств и наук, скорее всего, возглавил министр финансов России Андрей Кудрин.

Отличия университетов

Источник: Полит.ру, Дата: 23/03/2011

Мы публикуем стенограмму передачи «Наука 2.0» – совместного проекта информационно-аналитического канала «Полит.ру» и радиостанции «Вести FM». Гость передачи – кандидат социологических наук, доцент факультета политических наук и социологии Европейского университета в Санкт-Петербурге, сотрудник Лаборатории социологии образования и науки Санкт-Петербургского филиала ГУ-ВШЭ Михаил Соколов. Услышать нас можно каждую субботу после 23:00 на волне 97,6 FM.

Анатолий Кузичев: Вновь мы в этой студии в той же самой компании: Борис Долгин, Дмитрий Ицкович, Анатолий Кузичев – ведущие совместного проекта «Наука 2.0» радиостанции «Вести FM» и Интернет-портала «Полит.ру». Наш собеседник – Михаил Соколов – кандидат социологических наук, доцент факультета политических наук и социологии Европейского университета в Санкт-Петербурге, сотрудник лаборатории социологии образования и науки Санкт-Петербургского филиала ГУ-ВШЭ.

Михаил Соколов: Теперь он называется НИУ - ВШЭ, то есть Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики».

Борис Долгин: «Вышка» точно получила статус исследовательского университета – это не вызывает вопросов, а как точно стала называться, мы скоро узнаем.

Дмитрий Ицкович: А может, ГИУ? Государственный исследовательский университет?

Б.Д.: Кстати, если у нас всё называется с государственным, то когда один из наших недавних гостей - Андрей Портнов - рассказывал о ситуации на Украине, то там Академия наук стала национальной. И заметная часть университетов, которые в советское время были государственными, стали национальными.

А.К.: А в чём разница?

Д.И.: Разница в идее: у них национальная, у нас – государственная.

Б.Д.: А дальше это можно по-разному интерпретировать. Но вернёмся к социологии. А.К.: Мы бы хотели поговорить с Михаилом об управлении научной продуктивностью. Как вы это видите из Питера, из своего западнического логова, как говорилось на прошлой программе. Хотя, если я правильно понял тогда Михаила, то там управления научной продуктивностью как раз нет. А есть охота за грантами и попытка, как вы сказали, получить грант, свинтить на Запад и там поработать…

М.С.: Часть времени они на Западе зарабатывают деньги, потом мигрируют назад, как перелётные птицы, вьют гнездо где-нибудь в Петербурге, потом снова летят туда, а потом возвращаются.

Б.Д.: Строго говоря, это идея мегагрантов и идеал - иметь постоянную связь западной науки и российской науки в форме постоянного взаимодействия, постоянных общих проектов. А думают ли над продуктивностью?

М.С.: Думают. Причём продуктивность здесь оказалась ареной политической борьбы, поскольку у разных зон в науке - той, которая более интернационально ориентирована и той, которая более изоляционистская, ориентирована на внутренние рынки, - есть разные версии того, что считать научной продуктивностью. Как они менялись, очень хорошо видно по эволюции ПРНД – это показатель результативности научной деятельности, который используется внутри Академии наук.

Д.И.: Есть ПРНДшники и КИПИАЙщики, как я понимаю. KPI – это то же самое, только в бизнесе.

А.К.: А как считается ПРНД?

М.С.: Там присваиваются баллы за разные достижения за отчётные периоды – статьи, монографии, доклады, защитившиеся аспиранты и пр. Много вещей учитывается.

А.К.: Нобелевская премия засчиталась бы?

М.С.: Нобелевская премия, по-моему, не входит. Там нет графы «премии».

Изначально англоязычная статья, даже в очень хорошем журнале, оценивалась ниже, чем русскоязычная в реферируемом журнале, а потом вес поменялся таким образом, что западные журналы теперь стоят дороже почти любого российского.

А.К.: Это должна быть именно научная статья и именно в научном издании?

М.С.: Да.

М.С.: Да, в научном издании.

А.К.: Ваше выступление здесь не будет считаться.

М.С.: Увы, не будет считаться почти никакой печатный материал – были ужесточены границы. Раньше можно было что-то считать, связанное с публицистикой, – теперь уже нельзя, никаких газетных материалов – только научные. И это тоже политическая борьба, когда мы считаем, что только журналы, у которых есть редакция, редакционная коллегия, рецензенты, по-настоящему считаются. Всё, что за этими пределами, - неважно, только если коллеги поставили.

Б.Д.: А что, у нас есть журналы, в которых есть рецензенты?

М.С.: Конечно.

Б.Д.: В области социальных наук?

М.С.: Да. Номинально они присутствуют в любом ВАКовском журнале. Требования к журналу из ВАКовского списка заключаются в том, что у него есть действующие рецензенты. Таких журналов по социологии сейчас, по-моему, около 80 штук.

Д.И.: Это на триста социологов.

М.С. Всего их штук 2000, кажется.

А.К.: На 300 питерских социологов?

Б.Д.: В стране их многие тысячи.

М.С.: По нашим критериям в стране получается примерно 5000 человек, которые попали бы в нашу выборку, если б мы применили ее ко всей стране. 80 журналов, многие из них совмещённые: это «Вестник университета», в котором психология, социология, юриспруденция, история. В одном, той же самой серии, есть ещё аэрокосмическое приборостроение. Да, должен быть рецензент. На самом деле это обычно выглядит так: в редакцию приходит аспирант, которому нужно опубликоваться перед защитой, а ему ректор говорит: батенька, а принесите мне рецензию от вашего научного руководителя, можно даже без его подписи, просто сами напишите и принесите, а я потом как-нибудь подпись добуду. Я несколько раз наблюдал такую сцену. Но номинально рецензент присутствует - не подкопаться.

Б.Д.: Хорошо ПРНД рассчитывается так, а перед кем вообще стоит вопрос о научной продуктивности? Какие типы агентов ставят перед собой этот вопрос?

М.С.: Понятно, что это, прежде всего, люди, которые управляют наукой и хотят получить всё за деньги, которые в неё вкладываются.

Б.Д.: Это люди извне науки или изнутри науки?

М.С.: По-разному. В России инициативы таких реформ обычно исходят от министерства, и еще со времён Салтыкова, первого пореформенного министра…

Б.Д.: Он недавно был у нас в эфире.

М.С.: Они очень озабочены тем обстоятельством, что учёные в Академии наук ни черта не делают. Собственно, советская Академия наук была озабочена тем же самым, но она была трогательна в своей наивности - настаивала на том, чтобы сотрудники приходили вовремя, по звонку, предполагая, что уж если они внутри, то наверняка занимаются наукой. Чем там ещё можно заниматься?

А.К.: Интернета-то не было, чем там ещё заниматься?

Б.Д.: Курилки были.

М.С.: И ещё были печатные машинки, где можно было самиздат тиражировать, и как-нибудь иначе расшатывать советский строй. Потом, конечно, с этим было покончено. Придумали более действенные меры: считать публикации, считать монографии, считать ссылки, чтобы придумывать новые способы измерения научной продуктивности, а потом их вводить в качестве официальных. Советская и постсоветская наука в этом ушла гораздо дальше, чем британская, французская, германская, американская, потому что официальное использование цитирований в оценке продуктивности на национальном уровне… Российская наука – точно самая крупная Академия в мире, которая это делает, то есть самая многочисленная. Пока только еще в Великобритании собираются использовать национальные оценки продуктивности, те самые показатели цитирования, а у нас импакт-фактор уже вошёл в официальные расчеты ПРНД и ещё чего-то.

Б.Д.: То есть мы среди лидеров в движении в этом направлении.

М.С.: Да, мы безусловные лидеры. Кое-где это делается уровнем пониже: в Америке нет никакой национальной политики управления продуктивностью, а просто деньги вкачиваются или не вкачиваются в национальные фонды, которые раздают гранты.

Б.Д.: То есть существует политика фондов, но нет политики государства.

М.С.: Даже не политика фондов - значение имеет политика университетов. Университет, в особенности второго ряда, у которого нет длинной репутации, пытается подняться выше за счёт рейтингов, которые публикуются в Америке с 50-х годов. Только там основное значение имеют не международные рейтинги (типа шанхайского), а локальные рейтинги специальностей.

Д.И.: А на что влияют эти рейтинги?

М.С.: Они влияют на поступление. Прежде всего, на поступление аспирантов. Аспирант приносит деньги - скорее всего, он приходит со своим грантом. В будущем аспирант уходит куда-то на работу, создаёт связи, создаёт сеть, в которой любой университет работает.

Б.Д.: Создаёт репутацию.

Д.И.: А для будущих работовзятелей рейтинги университетов имеют значение?

М.С.: В некоторых специальностях - разумеется. Они имеют значение внутри чисто академического рынка труда. Важно, хороший это университет или плохой. Оказывается, что в американских социальных науках главное, что определяет дальнейшую карьеру, - это университет, которые выдал вам степень, даже не то, сколько опубликовано работ. Если не брать экстравагантные случаи, когда человек ничего не публикует вообще или публикует очень много и очень знаменитые статьи, все остальные примерно одинаковые, и смотрят на то, кто выдал степень.

Б.Д.: То есть чья степень. У нас в России степень выдаёт ВАК, и в этом смысле все равны. Но кто-то может смотреть на то, а кто научный руководитель, и в каком месте этот человек защищался?

М.С.: Да, и тут есть разница между разными специальностями. В физике, по крайней мере, в некоторых ее разделах, ещё в 1970-80-е годы степени не считались равноценными, было принято спрашивать: а откуда ваша? А где-то она официально принималась? Советская политика стандартизации: мы выпускаем кандидатов и докторов наук так же, как мы выпускаем детали на заводе: есть хорошие, есть бракованные, и все хорошие должны быть одинакового качества, где бы ты ни защищался.

А.К.: Я правильно вас понял, Михаил, что в Штатах ученые рейтингуются в той идеологии, в которой у нас живут «восточники», о которых вы говорили? У них же, напомню ваши слова, они очень редко смотрят на публикации, научную известность. Для них очень важно локальное самоощущение, в том числе, относительно работодателей или работовзятелей, как Дима выразился. Получается, что они наши восточники.

Б.Д.: Нет, наши восточники не ориентируются на работодателей и работовзятелей.

М.С.: Я боюсь, что сильно сгустил краски, если это так прозвучало. Публикации считаются, и чем лучше университет, тем сильнее.

А.К.: Но вы же сказали, что не очень считаются, не очень-то важны.

М.С.: Это то, что следовало из интервью, которое мы брали у американских учёных, из разных статистических выкладок.

Б.Д.: Их считают, но не это главный критерий.

А.К.: Как раз для наших западников публикации в западной прессе - это и есть главный критерий. А восточники говорят: да плевали мы на западную прессу, у нас тут свои дела. Получается, американцы в этой же парадигме живут.

Б.Д.: Этот фактор для них существует по умолчанию: они нигде, кроме как в крупных социологических международных журналах, не публикуются. А различают их совершенно другие факторы.

А.К.: Секундочку, но Михаил говорит как раз, что это не является главным, основополагающим фактором.

Б.Д.: Да, потому что это у всех присутствует по умолчанию. Не это их различает.

А.К.: Это так?

М.С.: Это результат исследования, которое касается, прежде всего, социальных наук. Я предполагаю, что в биологии всё может быть иначе. Там действительно очень большое значение придаётся университету, который выдал степень.

Б.Д.: Репутация этого университета.

М.С.: Возможно, что этот фактор перевешивает индивидуальные публикации, кроме случаев, когда человек делает что-то абсолютно выдающееся. А так смотрят скорее на степень, чем на публикации. Но это варьируется от университета к университету.

Б.Д.: На нашем языке - на то, из какой научной школы происходит человек.

М.С.: Да, но скорее не из школы. Главное различие между нашей образовательной сферой и американской в том, что американская очень мобильна. Ожидается, что вы поменяете работу, ожидается, что после того, как защитились, вы поедете в другой университет, там поработаете, потом во второй, потом в третий. В среднем три раза меняют американские ученые университет, в котором они работают. Если человек остался после защиты в своём университете, это уже такая аномалия, что его спрашивают почему. Правда, есть у них смелые университеты (типа Гарварда), которым всё можно. Они говорят: потому что мы видим - блестящий молодой человек, мы в него верим, и нам плевать то, что вы о нас подумаете. Мы его оставим, он вырастет, через 20 лет будет великий учёный, вот увидите. И действительно, это часто срабатывает. Но университеты, которые не так уверены в себе, как Гарвард…

Б.Д.: А для этого надо обладать слишком хорошей репутацией…

М.С.: Да. Они выталкивают всех своих как можно дальше от себя. Мобильность этого рынка труда – то, что принципиально отличает его от российского.

Б.Д.: Когда вы говорите, что они смотрят на университет, где получена степень, вы имеете в виду, что таким образом смотрят, в какой научной среде он защитился. На нашем языке - из какой он научной школы, хотя там это понимается иначе - многоступенчато.

М.С.: Да. Там нет прямого аналога школы. Обычная для российской версии ситуация - кафедральная, немножко германская модель, когда есть старший профессор, у которого много учеников. Ученики потом займут его место, вот все они вокруг него так всю жизнь и проводят. Здесь же обычный департамент, причем не очень большой: есть специалисты, которые представляют разные субдисциплины. Такого, чтобы много людей работало в одном направлении, чаще всего в этом департаменте не бывает. Просто потому, что им нужен человек, который преподаёт что-то, и у них нет времени стать коллективом.

Б.Д.: Ну да, здесь школа – скорее стилево-методологическая, нежели направленческая.

М.С.: Да. И чаще всего, когда мы потом распознаём школу, это когда какой-то сильный человек воспитывает аспиранта. Но аспирант потом всё равно уходит.

Б.Д.: Расходятся по темам, но остаются под влиянием некоторого метода.

М.С.: Да, но они работают вместе.

А.К.: Мы сейчас пытались понять схему управления наукой. По крайней мере, социальной наукой на Западе.

Д.И.: Схемы.

А.К.: Нет, сказал же Михаил, что в биологии всё по-другому, там и модели другие.

Б.Д.: Поговорим об этом с биологами.

А.К.: Обязательно поговорим. А пока возвращаемся на родину, причём даже за пределы Питера.

Б.Д.: Про управление продуктивностью.

А.К.: Многие питерские социологи знают, что за пределами Питера тоже есть мир. Богатый, большой, так они его и изучают.

Б.Д.: Выезжают в поле.

А.К.: Давайте всё-таки попытаемся от вас получить на уровне совсем общей схемы работу механизма по управлению нашей научной продуктивностью, а потом будем разбирать каждый из его узлов.

Б.Д.: Ещё раз. Субъекты, которые заинтересованы в научной продуктивности, – это а) министерство, понятно. А Академия наук разве никак не интересуется этими показателями? Или вузовское начальство?

М.С.: Это довольно закрытая система, сложно понять, как в ней принимаются решения. Тем не менее, кажется, что за последние 20 лет чаще именно министерство стимулировало такие вещи. Оно не очень стимулировало это в начале 90-х, потому что всё тогда разваливалось.

А.К.: А каким образом стимулировало?

М.С.: Когда вводилось ПРНД, это делалось не потому, что люди в институтах хотели, чтобы их результативность измерили и соответственно распределили зарплату, а потому, что министерство говорило, что они недостаточно результативны, а потому надо больше публикаций. Давайте начнем давать больше денег тем, кто больше публикуется. Чем больше человек публикуется, тем выше зарплата за счет специального премиального фонда.

А.К.: А есть ли прямая зависимость между ПРНД и зарплатой?

М.С.: Да, есть. Существует фонд, который распределяется в соответствии с баллами по институту. Считаются баллы всех сотрудников, и пропорционально набранным баллам распределяется этот фонд. Что-то подобное пытались ввести сейчас многие университеты. Причём некоторые пошли в таком западническом порыве существенно дальше, чем Академия наук. Например, в СПбГУ просто уже платят за ссылки. Действие совершенно бессмысленное с точки зрения стимулирования научной активности, видимо…

Б.Д.: Платят за появляющиеся ссылки на ваши работы?

М.С.: Да.

Д.И.: Можно договориться и ссылаться по кругу – и у всех какие-то денежки будут.

Б.Д.: Ссылаться-то ссылаться, но при этом на публикации в хороших изданиях.

М.С.: И нужно самим опубликоваться в хорошем издании, чтобы это сошло, потому что считаются же ссылки только в индексе цитирования, куда попадают далеко не все издания.

А.К.: А кто оценивает эти ссылки? Какой-то робот или человек?

М.С.: Ссылки очень просто оценить. Не знаю, кто это делает в университете, но это можно сделать вручную.

Б.Д.: Это элементарные математические подсчёты.

А.К.: Ребят, мне пришла в голову отличная коммерческая идея, хотя не совсем честная, как заработать денег на ссылках.

М.С.: Вы уверены, что это можно рассказывать в прямом эфире?

А.К.: Нет проблем. Наверняка это уже кому-то пришло это в голову. Есть известный западный учёный Майкл Ицкович, например. Ты берёшь себе его псевдоним и говоришь: мой научный псевдоним теперь Майкл Ицкович. Паразитируешь на его ссылках, и получаешь прибавку к зарплате…

Д.И.: Пропиваешь быстро - и дальше хоть трава не расти.

Б.Д.: Это интересный вопрос: какие хитрости применяют у нас и в других странах для того, чтобы имитировать высокую научную продуктивность?

М.С.: Я и мои коллеги пытаемся раскопать в разных странах истории о том, как ссылки скупались или публикации покупались. В блогах ссылки стали продавать сразу, как только стали считаться индексы цитирования сайта.

Д.И.: Ну, понятно, идея понятная, хохма хорошая.

М.С.: В науке, по-моему, их никогда не покупали, но там действуют другие вещи. Например, британский редактор рассказывает, что ненавидит иметь дело с американским рецензентом, потому что тот всегда присылает длинный список своих статей и говорит: почему вы не сослались на эти важные работы? Даже если они не очень к делу относятся. Не из университетов типа Гарварда, им уже на всё наплевать, кроме того, как они сами считают: человек хороший или плохой, а из университетов, которые очень борются за место в рейтинге. Вот они и заставляют своих профессоров таким путем добиваться максимально высоких показателей цитирования.

Д.И.: Миш, у меня странный немножко вопрос на расширение понимания - это целеполагание заказчика. Потому что если государство стало таким акторским, и у него буквально истерика: что это я буду учёным платить, чем эти учёные лучше пенсионеров? Лучше уж пенсионерам буду денег побольше давать. Но эти же – они совсем паразиты, они ж ничего не делают.

М.С.: Тем более что часто учёные - они же пенсионеры.

Д.И.: Тогда из двух рук у нас берут - вообще кошмар какой-то.

А.К.: Нет, они постоянно что-то делают, только непонятно что.

Б.Д.: А финансировать как-то надо.

Д.И.: Да нет, это и есть - ничего не делают, ведь не видно же. Человек выходит из комнаты, уставший. А от чего устал? Может, он онанизмом занимался, кто его знает, а денег требует. Обидно же.

А.К.: Сволочь.

Д.И.: И ощущение этой активности коммуникации: как убрать Академию наук? Как же мы не любим Академию наук! Что с этим делать? Оно почти истерическое все эти годы. А вообще, есть ли какое-то целеполагание у государства по отношению к науке: как это может быть устроено иначе?

А.К.: Напомню, что беседуем мы с Михаилом Соколовым, кандидатом социологических наук, доцентом факультета политических наук и социологии Европейского университета в Санкт-Петербурге. Михаил, дайте ответ на вопрос Димы.

М.С.: Да. Это, наверное, самая сложная и проблематичная область, потому что никто не знает, зачем вообще нужна наука, хотя есть много разных ответов на этот вопрос. И научная политика строится отчасти вокруг борьбы.

А.К.: Иногда совершенно понятно целеполагание. Тот самый очередной заказчик в министерстве скажет, вертя в руках мобильный телефон: коллеги ваши делают дела, а вы-то чем занимаетесь, дятлы?

М.С.: По-моему, заказчик в министерстве на самом деле думает не об этом, а думает о рейтинге. Потому что телефон, конечно, - здорово, и много людей в министерстве действительно верят, что у нас будет своя Нокиа, но все-таки рейтинг – это что-то такое очень конкретное, что-то такое, по чему оценивается работа самого министерства. Если поднялись наши университеты – хорошо управляем наукой, опустились – плохо.

Д.И.: И работа самого чиновника.

Б.Д.: Это всё очень просто. Не нравится нам шанхайский рейтинг, плохой он – сделаем свой, самопальный, и наши будут в начале этого рейтинга. Это очень просто, это у нас уже сделано.

Д.И.: Боря, это не просто. Это продать тяжело.

Б.Д.: Да, потому что никого не заинтересует такой рейтинг. Разве что - убедить начальство или случайных абитуриентов.

М.С.: Это как спорт, как олимпиада: мы, конечно, можем сказать, что у нас были свои олимпийские игры, и что наша команда победила все команды. Команды туристов из разных стран мира, которых мы собрали против воли и заставили выступать. Но, боюсь, это может быть не совсем убедительно. В глубине души шевелится какая-то неуверенность. Нам же хочется, чтобы весь мир признал нашу победу, чего и спортсменам хочется.

Д.И.: С пацанами не поговоришь по этому поводу, а между собой можно.

М.С.: Наука – это предмет национальной гордости, как большой спорт, шахматы, что-то такое, что можно всем показать и что демонстрирует наше превосходство. Как в советские времена на это смотрели, так и сейчас продолжают смотреть.

Б.Д.: То есть получается, что они думают скорее не о содержательной пользе от научных исследований, о том, что они помогают что-то понять, и не о прагматической пользе – что наука помогает что-то сделать, а о соревновательной пользе.

М.С.: Я не гипнотизировал сотрудников министерств и не знаю, что у них в подсознании.

Мне кажется, что это в большей мере стремление как-нибудь накачать рейтинг, чем стимулировать производительность в каком-либо другом смысле.

Д.И.: Иными словами, это выглядит примерно так: наука непонятно зачем нужна, но это важный государственный институт.

М.С.: Да.

Д.И.: Что серьёзного государства без науки вроде не получается. Неприлично это, как ходить без штанов. Но штаны-то должны фирменными, такими, в чём можно ходить перед людьми и гордиться.

Б.Д.: А какими ещё бывают установки по поводу науки? Ну не знаю, во Франции, в Германии, в Британии? Как там?

А.К.: Я думаю, везде примерно то же самое. Никто из чиновников, я думаю, не сидит и размышляет о том, что надо нам постигать этот мир разными способами. Нет, конечно.

Б.Д.: Тогда два вопроса. Первый - кто там субъект, требующий продуктивности, и второй, - из каких целевых установок он исходит?

М.С.: Университет может гораздо меньше зависеть от государственного чиновника, если это самоокупаемое (как американский, например), коммерческое предприятие. Или даже как германский или французский, которые существуют на бюджетное финансирование, но из разных источников, и за ними длинные-длинные традиции.

А.К.: Но если это коммерческий проект, то заниматься наукой - ещё больший парадокс, потому что это штука абсолютно затратная. Это такая антикоммерческая история, и тогда зачем университету этим заниматься?

Д.И.: Общество покупает. Ну, есть спонсоры, которые дают на это деньги, есть люди, которые посылают своих детей учиться этой науке и так далее. Общество как некоторый актор покупает этот продукт.

Б.Д.: Служит заказчиком, его оплачивающим.

М.С.: Относительно американских университетов - это прекрасная история. В их университетах впервые воцарилась наука, и стала большой современной наукой. Это произошло именно в Штатах, поскольку массы домохозяек отправляли своих детей в самые известные университеты, а известность университеты получали благодаря научным исследованиям. Все хотели, чтобы их сыновья, перед тем как стать врачами, поучились в медицинской школе Джона Хопкинса. Потому что было известно, что хорошие лаборатории и медицинские клиники находятся именно в Джоне Хопкинсе. Наука в каком-то смысле была для университета рекламой. И когда эта система заработала, стало выясняться, что чем лучше у нас наука, чем ее больше, чем она известнее, тем коммерчески успешнее и выигрышнее всё предприятие. Тут имеют значение, разумеется, федеральные гранты, которые приходят по исследовательским линиям: министерство здравоохранения, например, которое тоже что-то хочет получить, и вкладывает деньги, иногда очень большие, в медицинскую школу.

Б.Д.: То есть здесь каждый заказчик имеет свои цели, и эти цели могут сложно соотноситься между собой.

М.С.: Министерский чиновник, в общем-то, совершенно ни при чём в этой системе. А вот в Германии или во Франции чиновник как раз при чём.

Д.И.: А что при чём? У меня есть гипотеза ответа на этот вопрос: что при чём? Вот возьмём набор некоторых человеческих характеристик: сильный, хитрый, умный и пр., - и эти качества можно тренировать. Если «умный» у нас приоритетная характеристика, то понятно, что она им нужна, и они готовы за неё платить. Они будут вкладываться и в науку, и в качественное образование, потому что у людей есть предположение, может быть, несправедливое (это социологи нам скажут, правильно или нет), что, развивая науку, мы повышаем качество ума и делаем более вероятной перспективу успеха своих детей.

М.С.: Наверное, да. Это в чистом виде континентальная, особенно германская модель, в которой наука в образовании важна потому, что она развивает ум.

Д.И.: Это нормальный семейный подход.

М.С.: Да. Потому что когда чиновник из министерства говорит: у вас мало продуктивности, - ему можно ответить, что зато мы замечательно занимаемся со студентами, отдаём им больше времени, у них есть творческая свобода. И что вы от нас хотите? И действительно, германские университеты так и не начали реформировать, германское министерство чуть ли не самое скромное в Европе с точки зрения того, что оно делает: оно создаёт какие-то центры совершенствования, но старается их распределить так, чтобы в каждом университете было хотя бы по одному.

Б.Д.: Германские университеты тоже довольно сильно меняются, что-то заимствуют из Америки, частично переходят на английский язык.

М.С.: Да, но это ничтожная степень влияния со стороны, не федерального министерства, которое почти в это не вмешивается, а со стороны земель.

Б.Д.: То есть там важнее фактор земельный, а не федеральный – это важное отличие. А что во Франции?

М.С.: Во Франции только что начались реформы Саркози, про которые можно услышать в новостях: как десятки тысяч студентов стеклись в Париж, потому что Саркози поступил по примеру Маргарет Тэтчер, которая в 80-е годы проводила те же самые реформы, направленные на повышение продуктивности. Франция больше всего похожа на Россию, там тоже у министерства ощущение: учат неизвестно чему, выпускники болтаются пять лет в университете, а потом не находят работу, с рейтингами вузов всё плохо, связи с промышленностью нет. Что-то не так в этих университетах, надо что-то менять. По нашим, российским, меркам это были очень скромные реформы – то, что началось во Франции, - но они вызвали массовые протесты.

А.К.: Почему?

М.С.: Потому что предполагается сильное сокращение, потому что обычно такие реформы очень сильно раскалывают сам университет. В целом, естественные науки поддерживают какие-то версии реформ, основанных на подсчёте публикаций, цитировании и принимают их как действенные, вполне легитимные.

Б.Д.: Это всё-таки строгие науки, где легче считать.

М.С.: В то же время гуманитарные науки в целом против. Потому что они политически более левые, а такие реформы начинают правые правительства.

А.К.: А на улицы кто вышел? Гуманитарии?

М.С.: В основном гуманитарии, представители социальных наук, социалисты, профсоюзы, студенты…

А.К.: То есть вы вышли на улицы.

М.С.: Мы?

Б.Д.: Ваши коллеги. Исходя из той логики, что зачем это нам будут указывать, чем нам заниматься? мы занимаемся тем, чем мы хотим.

М.С.: Да, это называется университетская автономия. Правительство говорит: вы занимайтесь, чем хотите, но только занимайтесь, пожалуйста. А ответ примерно такой: наша университетская автономия такая, что если не хотим, так и не занимаемся. Вне этих политических сред и политических слоёв это имеет довольно слабый отклик. Кажется, что реформа академии в большинстве случаев проходит под молчаливое одобрение больших секторов населения, которые тоже подозревают, что эти умники за их счёт ничего не делают.

Б.Д.: Академии в данном случае - не в смысле учреждения Академии наук, а в смысле сферы научно-образовательной деятельности. Теперь о Британии расскажите.

М.С.: О, Британия – это пример классических реформ, направленных на повышение продуктивности. Возможно, единственный очень успешный пример, потому что реформа прекрасно легла на традиционную спортивную культуру британского университета. Британские университеты хотели превратить науку в настоящий спорт, и с помощью Маргарет Тэтчер и др. она стала спортом. Они получили рейтинги, они получили соревнования и по большому счёту вполне счастливы.

Б.Д.: То есть национальное преобразование легло на собственные традиции, на традиционные особенности.

Д.И.: Там же тоже бунтуют чуток.

М.С.: Бунтуют студенты против сокращения финансирования.

Б.Д.: И возможного повышения стоимости образования.

М.С.: Бунты направлены на совсем другую часть реформ - об университетских займах для студентов. Это не связано напрямую с оценкой продуктивности, в реформах есть немного подтекста: надо срезать не очень социально важные специальности, но дать больше денег на естественные науки, на социальную работу, на медицину. Но это только подтекст, он не находится на первом плане.

А.К.: Слушайте, это хорошая мысль, мы же тоже азартные люди и могли бы ввести премьер-лигу, тренеров научных, соревнования, рейтинги и так далее. Мне кажется, пошло бы дело.

М.С.: На это вся надежда.

А.К.: Ну что, на этой высокой ноте прощаемся?

М.С.: А вот американский университет, как и британский, действительно начинается со спортивных команд. Сначала Оксфорд с Кембриджем занимаются академической греблей, а потом выпускники Оксфорда и Кембриджа….

А.К.: Заметьте, академической греблей!

М.С.: … приносят деньги в университеты. Они уже министры, бизнесмены, и вот они приходят в университет и говорят: мы хотим, чтоб наш университет «сделал» этот проклятый Кембридж. Мы дадим вам денег, а вы пригласите самого крутого профессора по биохимии.

Д.И.: А заодно он очень хороший тренер по академической гребле [смеются]

М.С.: Особенно, если он ещё в гольф играет или как-нибудь иначе может …

А.К.: Прощаемся. Итак, Михаил Соколов был нашим гостем. Кандидат социологических наук, доцент факультета политических наук и социологии Европейского университета в Санкт-Петербурге и сотрудник лаборатории социологии образования и науки Санкт-Петербургского филиала «Высшей школы экономики». Вели программу Борис Долгин, Дмитрий Ицкович и Анатолий Кузичев. Спасибо.

Все: Спасибо!

В России нам нет равных

Источник: Strf.ru, Дата: 23/03/2011

В условиях победившего Болонского процесса именно магистратуры должны стать основными центрами подготовки тех, кто будет дальше заниматься наукой. Что представляют собой магистратуры ведущих российских вузов? STRF решил выяснить. На наши вопросы отвечает Эдуард Гирш, представляющий магистратуру по теоретической информатике в Академическом университете РАН.

Гирш Эдуард: «Лучших магистров мы стараемся оставить себе» Справка STRF.ru:

Гирш Эдуард, заместитель по научной работе заведующего кафедрой математических и информационных технологий Санкт-Петербургского академического университета Российской академии наук, ведущий научный сотрудник ПОМИ РАН – Санкт-Петербургского отделения Математического института им. В.А. Стеклова. В Академическом университете фактически руководит магистерской подготовкой по теоретической информатике

Какие направления подготовки есть на кафедре математических и информационных технологий?

– Теоретическая информатика, разработка программного обеспечения и алгоритмическая биоинформатика. Последняя появилась только в этом году. Вообще же магистратура работает у нас с 2008 года. Я буду говорить, в основном, за своё отделение теоретической информатики.

Сколько студентов вы можете принять в магистратуру?

– Скажу про теоретическую информатику.

Мы можем взять сколько угодно, потому что такого числа подходящих нам студентов в России (и СНГ) просто нет.

В прошлом году мы приняли семерых: одного из Москвы (МФТИ), двоих из Минска, одного из Липецка и троих из Санкт-Петербурга (ИТМО, физмех СПбГПУ, мат-мех СПбГУ). Я думаю, что если поискать семь столь же сильных студентов на одном курсе одной кафедры мат-меха, то их там столько не найдётся. Могли бы взять и в два раза больше, но зачем? Мы берём только тех, кто нам подходит, – тех, кто способен к научным исследованиям, и отказываем другим. Вот весь секрет нашего конкурса. В группе разработки программного обеспечения учится 15 человек. Сколько будет на алгоритмической биоинформатике, не знаю, но рискну предположить, что на первый раз человек десять.

На всякий случай отмечу, что бакалавриата у нас нет, поэтому мы набираем студентов из других вузов, и это иногда вызывает серьёзные трения, ведь мы забираем лучших! Поэтому абитуриентам мы не советуем говорить о том, что они поступают к нам, до тех пор, пока университет не выпишет им диплом бакалавра. А другим вузам советуем совершенствовать их программу обучения в магистратуре.

Как устраиваются ваши студенты после окончания магистратуры?

– Опять говорю только про группу теоретической информатики. Первый набор, он же первый выпуск 2010 года, был совсем маленький, экспериментальный. Один человек поступил в аспирантуру в Penn State (США), другой – в ПОМИ РАН. Про выпуск этого года я уже знаю: два лучших студента распорядились своей судьбой похожим образом. Одного мы берём в аспирантуру ПОМИ РАН, у другой выпускницы – несколько предложений из лучших университетов США, она ещё не определилась, куда именно поедет. Про остальных пока неизвестно.

Расскажите о преподавателях.



Pages:     || 2 |
 





<
 
2013 www.disus.ru - «Бесплатная научная электронная библиотека»

Материалы этого сайта размещены для ознакомления, все права принадлежат их авторам.
Если Вы не согласны с тем, что Ваш материал размещён на этом сайте, пожалуйста, напишите нам, мы в течении 1-2 рабочих дней удалим его.