Бхайравананда

Трикасамарасья Каула

Стратегия и тактика тропы Узора Великой Бездны

Минск

Издатель В.П. Ильин 20033

УДК 294 ББК 86.35 Б 94

Выражаем искреннюю благодарность Савенковой М. за пре­доставленные фотографии.

Бхайравананда

Б 94 Трикасамарасья Каула. Стратегия и тактика тропы Узора Великой Бездны - Мн.: Изд. В.П. Ильин, 2003. - 296 с.: ил. 15ВН 985-6365-13-9

Книга Бхайравананды, современного мастера тантрической йоги, посвящена феномену недвойственной тантры, проявленному в уче­нии Трикасамарасья Каулы.

Эта работа панорамно описывает и разъясняет основополагающие принципы пути быстрой Самореализации, доктрины и методики, вы­текающие из них, а также убедительно развеивает ошибочные пред­ставления и предрассудки по отношению к тантрической йоге. Книга интересна своим практическим подходом и предназначена для тех духовно и интеллектуально развитых читателей, кто интересуется тан­трами быстрой трансформации.

УДК 294 ББК 86.35

ISBN 985-6365-13-9

© Бхайравананда, 2003 © Н. В. Соловьева, 2003

Посвящаю эту книгу

Великим Бхайраве и Бхайрави,

которые, манифестировавшие в разных обликах,

наставляли меня на тропе

Ананда Трикасамарасья Каулы

ПРЕДИСЛОВИЕ

к русскому изданию

На сегодняшний день в странах СНГ сложилась парадок­сальная ситуация: на прилавках магазинов духовной книги мож­но найти все, что угодно, — от трактатов по русскому ортодок­сальному христианству до дневников вудуиста, — кроме хоро­ших книг по индийской тантре — мощнейшему, высокоэффек­тивнейшему пути Самореализации, позволяющему достичь за­ветной цели в течение одной человеческой жизни. В книгах, которые печатаются на русском языке под названием «Индий­ская тантра», в основном описываются сексуальные упражне­ния. Понятно, что секс, как и вкусная еда или алкоголь, являет­ся притягательным феноменом для большинства людей, однако к тантре не имеет никакого отношения. Конечно, в тантричес­ком учении сексу уделяется пристальное внимание, но наряду с многочисленными другими явлениями, да еще и в особом кон­тексте, на постижение которого требуются годы. Вычленить же из стогранного бриллианта тантры исключительно сексуальную грань и называть это сутью тантрической практики — не что иное, как спекуляция на людских страстях с целью удовлетво­рения похоти и, возможно, материального обогащения.

На фоне подобной «физиологической» литературы книги А. Авалона, X. Джохари и М. Кханна выглядят жемчужинами. В то же время необходимо отметить, что труды А. Авалона содер­жат достаточное количество неточностей, ибо до него европей­цами не изучались индийские пути трансформации, и сей по­чтенный английский исследователь был пионером в исследова­нии шайва-шактизма. Книги же X. Джохари и М. Кханна в ос­новном либо описывают технические детали тантры, либо по­пулярно рассказывают, что такое тантризм.

Ежегодно на русском языке издается значительное количе­ство хороших книг по тибетской тантре, написанных высоко­реализованными мастерами Ваджраяны или выдающимися учеными. Почему же не публикуются книги такого уровня, посвя щенные индийской тантре? Почему тантрические мастера Ин­дии, в отличие от тибетских лам, не приезжают с лекциями в города России, Украины и Беларуси? К слову сказать, не слыш­но, чтобы они любили посещать и западные страны, да и в са­мой Индии встретить настоящего мастера той или иной тант­рической традиции достаточно сложно. Чтобы разобраться в этом, сравним ситуации с обоими видами тантр — тибетской и индийской. Для начала обратим внимание на разницу между индуизмом и буддизмом в целом.

Индуизм является не чем иным, как расцветшей и сохранив­шейся до наших дней формой язычества: в нем ясно прослежи­ваются все языческие принципы. Процветает многобожие при понимании того, что все многообразие божеств есть разные проявления единой трансцендентальной Реальности. Воззрения и поведение индийцев основаны на архаических мифах и пре­даниях, на древних племенных принципах и законах, за долгие века прошедших трансформацию в связи с изменением созна­ния и условий жизни людей. Буддизм как самостоятельное от­дельное учение возник в индуистской среде гораздо позже и основан не на древних мифах, преданиях и обычаях, а на комп­лексе идей, которые могут быть доказанными логическим пу­тем. Индуизм — это учение, постигаемое с детских лет в про­цессе определенного образа жизни. Буддизм — это учение, по­стигаемое в процессе логического усвоения определенных идей, количество которых достаточно легко поддается исчислению.

Конечно, суть и того, и другого учения может быть постиг­нута полностью только при последующем выходе как за преде­лы мифов и обычаев, так и за пределы идей, однако факт оста­ется фактом: в эту эпоху идеи распространяются в нетрадици­онной для учения среде намного легче, чем весь образ жизни с его неисчислимыми мелкими деталями и привычками. Можно сказать, что в архаические времена образ жизни очень многих племен и народов соответствовал принципам индуизма, буддизм же на первых порах был определенным локализованным учени­ем, возникшим как попытка раздуть угасающий огонь транс­цендентального знания. Впоследствии все переменилось — ког­да условия жизни и способ мышления сильно изменились, мно­гие древние символы стали неактуальными, подлинный смысл ритуалов оказался забытым. В эту пору буддизм, несущий в себе понятные всем народам идеи о сострадании, причине стра­дания и пути избавления от страдания, широко распространил­ся во многих странах, там, где раньше господствовали язычес­кие учения.

Когда люди утрачивают ощущение единства всего и отчетли­во вычленяют себя из окружающего мира, они не могут обхо­диться без логики. Именно поэтому однажды буддизм с его раз­витой логикой распространился очень широко — его адепты без особенных затруднений громили на философских диспутах при­верженцев индуистских учений, выявляя перед слушателями про­тиворечия и логические несоответствия древних систем описа­ния мира, а также обещая всем людям равенство вне зависимо­сти от социального положения. Позже, в процессе полемики с буддизмом, индуизм все же смог манифестировать свои систе­мы идей и их логических доказательств, например учение Три-ки, Адвайта-Веданту и другие философско-логические учения. Опираясь на эти системы, поддерживающие древние символы и мифы, учения и ритуалы, индуизм ярко вспыхнул и вытеснил буддизм со своей территории. Однако и теперь индуизм — это прежде всего учения образов жизни, и постигаются они в ос­новном не через изучение специальных книг, а воспринимают­ся с молоком матери в процессе повседневной, но сакральной жизни.

Неиндийцы часто обижаются на то, что, несмотря на все их старания при изучении текстов и обычаев, индуистское обще­ство никогда не признает их полными единоверцами. Конечно, некоторые учителя и школы делают исключения и признают отдельных западных индуистов как единоверцев. Все это пе­чально, сама Индия терпит от этого ущерб, не имея возможно­сти полной духовной экспансии в другие страны. Однако в по­добном подходе есть и своя рациональность. Если ты не вырос в индуистской семье, как ты усвоишь тысячи важных сакраль­ных мелочей, составляющих путь индуиста? Ведь этим мелочам не только специально не учат, но индуист даже не задумывает­ся об их существовании, воспринимая их как само собой разу­меющееся.

Буддизм же не замыкается в рамках коренного населения традиционно буддийских стран. Конечно, где-нибудь в Буря­тии можно иногда услышать, что бурятский или монгольский буддист «более буддист», чем его русский или белорусский со­брат. Однако официально считается, что всякий, принявший прибежище в Драгоценностях, усвоивший основы учения и живущий согласно определенным принципам, является буддис­том в независимости от того, тибетец он или немец, африканец, американец или русский. Это подтверждает сам Далай-лама.

Конечно, настоящая недвойственная индийская тантра, а также некоторые иные индуистские направления не признают национальные и кастовые различия непреодолимыми препят­ствиями к постижению мудрости древних, однако подобные учения теряются в массе ортодоксально-националистических сект.

Буддизм имеет институт монастырей, служащих одновремен­но и духовными школами и университетами, целительскими центрами и мастерскими ремесел и искусств.

Традиционный же индийский тантрический ашрам представ­ляет, как правило, поселение практиков, разросшееся вокруг дома учителя или возле того или иного священного места.

В Тибете тантризм Ваджраяны на протяжении последних веков был господствующим духовным направлением теократи­ческого государства. В Индии бывали времена, когда тантризм становился господствующим духовным направлением тех или иных королевств или даже империй, однако так было не везде и не всегда. В иных регионах тантрические учения считались не­честивыми и адептов тантры часто принимали за черных магов.

Последние века Индией правили мусульмане, а затем англи­чане. Тантризм не только не поддерживался иностранными вла­дыками, но часто просто был вынужден бороться за свое суще­ствование, становясь незримым для преследователей, замыка­ясь в среде надежных людей.

Буддийская система иерархии при всех своих недостатках позволяет успешно координировать усилия практиков в деле развития и распространения учения. Индуизм фактически не имеет системы иерархии. Это не дает возможности координи­ровать действия больших групп практиков и концентрировать значительные силы на осуществление больших задач, видимых на внешнем плане. Индуистская тантра содержит в себе сотни различных школ, не объединенных жестко и не упорядоченных детальной иерархией. Многое строится на личных взаимоотно­шениях практиков и их учителей.

После вторжения и оккупации Тибета китайскими войска­ми многие тантрические учителя были вынуждены бежать из родной страны. Они были радушно приняты многими западны­ми странами и не остались в долгу, просвещая иностранцев, проводя семинары и ритриты, издавая книги и организуя ду­ховные центры.

Индийским же тантрическим мастерам не пришлось бежать из Индии. Спасаясь от преследований иностранных владык и от прессинга со стороны своих же индуистских ортодоксов, они просто растворились в толпах простых верующих, брахма­нов и садху. Хотя надо заметить, что индийская культура плю­ралистична и веротерпима, поэтому в индийских королевствах и княжествах при всех разногласиях между духовными направле­ниями не наблюдалось таких массовых и жестоких преследова­ний, каким, например во Франции, подвергались протестанты со стороны католиков.

Что касается ситуации с изучением и практикой индийской тантры в восточно-славянских странах, то она еще более не­простая, чем, скажем, в США или Великобритании. Индия ни­когда не была колонией России, как и наоборот. Исторически сложилось так, что среди народов, населяющих Российскую им­перию, не было наций, исповедующих индуизм. Зато существо­вали и существуют поныне буряты, калмыки и тувинцы, испо­ведующие буддизм тибетского толка. Естественно, что у рос­сийских ученых было больше возможностей изучать буддизм, нежели индуизм. Английские же исследователи, а затем и уче­ные других стран столкнулись с индуизмом гораздо раньше. Поз­же, в то время, пока коммунистическая партия СССР боролась с религиями и подавляла как свободу верующих, так и инициа­тиву ученых, западные специалисты не теряли времени даром, изучая тексты и консультируясь с индийскими философами и тантрическими мастерами. Поэтому большинство книг, как хо­роших, так и не очень, по индийскому тантризму было опубли­ковано и продолжает публиковаться на английском языке.

В некоторых странах СНГ есть еще один фактор, мешаю­щий распространению индийского тантризма, — сопротивле­ние этому правительств ряда стран. В наше время эти прави­тельства законными и незаконными методами пытаются «пере­крыть кислород» «нетрадиционным для региона» духовным об­щинам, дабы «спасти национальный дух от тлетворного ино­земного влияния». Мистиков восточных направлений выстав­ляют в прессе то «изуверами», то «шарлатанами», то «агентами враждебных держав». Индуистским духовным организациям, не успевшим зарегистрироваться в годы перестройки, под раз­ными предлогами отказывается в регистрации, запрещается со­бираться вместе на занятия и богослужения, рассказывать лю­дям о своем духовном направлении через средства массовой ин­формации. Милиция взламывает квартиры верующих, прово­дит незаконные обыски, применяет различные виды насилия по отношению к индуистам в целом и шайва-шактам в частности, а также по отношению к буддистам и последователям учения Бон-По. Ориентированные на внутреннее духовное развитие, далекие от политики и бизнеса, многие последователи восточ­ных учений оказываются совершенно беззащитными перед произволом властей.

Однако невзирая на многочисленные препятствия, русско­язычные шайва-шакты, преодолевая огромные трудности, по­стигают мудрость Священного Пути. Энтузиасты самостоятель­но изучают санскрит и английский, за свой счет, порой на пос­ледние сбережения, отправляются в Индию и другие страны, чтобы встретиться с тантрическими мастерами, продвинутыми практиками и выдающимися учеными. Последователи древних учений втайне от органов власти приглашают учителей, прово­дят занятия и богослужения, печатают книги, передают учения другим. Никто и ничто не в силах остановить тех, у кого в сер­дце горит священный огонь духовного подвижничества!

В ближайшие годы русскоязычными шайва-шактами плани­руется издать на родном языке такие замечательные книги по тантрической традиции Бхайравы, как «Устные наставления» Лакшмана Джу, «Виджнянабхайрава тантра» с комментариями Джайдэва Сингха, «Кашмирский Шайвизм» Камалакара Миш-ры и некоторые другие. Данная работа тоже является вкладом в дело возрождения и распространения недвойственных тантр Бхайравы и Бхайрави.

Замечу, что содержание этой книги несколько выходит за рамки индуистской национальной религии. Во-первых, автор намеревается показать в этой работе, что учение недвойствен­ных тантр транснационально и трансрелигиозно. Во-вторых, автор имеет свою точку зрения на то, что считать традицион­ным учением Бхайравы и Бхайрави, процветавшим в некото­рых регионах Азии, а что «неоиндуистской тантрой» и синкре­тизмом. Данная точка зрения кому-то может показаться неор­тодоксальной, но автор придерживается убеждения в том, что она полностью выражает мнение недвойственной тантры по это­му поводу и согласуется с содержанием соответствующих ага-мов, относящихся к данной традиции. В-третьих, задачей авто­ра являлся не столько информативный академический обзор некоего, процветавшего сотни лет назад индийского учения, чьи лучшие дни остались в далеком прошлом, сколько показ фено­мена живой тантры изнутри, с точки зрения современного адеп­та, не обязательно являющегося этническим индусом. При всем этом хочу заметить, что данная работа является, пожалуй, первой книгой русскоязычного автора, в которой описывается суть недвойственной тантры, относящейся к традиции Бхайравы. В настоящие дни и в самой Индии эта мистическая система явля­ется достаточно редкой. Даже в Кашмире, традиционном реги­оне распространения тантр Бхайравы, не так легко найти мис­тиков, сведущих в теории и практике этого пути. Вековые ре­лигиозные преследования со стороны мусульман сделали свое дело и древнее наследие риши Дурвасы, Сомананды и Абхина-вагупты стало уделом очень немногих. Такие же прославленные ветви учения, как Капалика Сампрадайя, практически почти ис­чезли с лица земли. Однако не стоит лишь огорчаться по этому поводу. Данная работа иллюстрируют возрождение Традиции Бхайравы и Бхайрави, причем возрождение, далеко перешаг­нувшее рамки индийского субконтинента. Я надеюсь, что эта книга принесет пользу талантливым мистикам, говорящим по-русски.

ПРЕДИСЛОВИЕ

к американскому изданию

Когда я захожу в магазины духовной книги и проверяю со­держимое раздела «Тантра», меня, как правило, постигает чув­ство разочарования. Глазам предстает огромное количество ли­тературы, посвященной ныо-эйджевскому сексу с восточным оттенком, который невежественные люди принимают за «тант­ра йогу». Какое отношение имеют эти сексуальные инструкции к тантре? Никакого. На полках попадаются книги с популяри-стическим описанием чакр и энергетических каналов, мантр и янтр. Является ли это тантрой? Нет, все это является лишь описанием некоторых технических средств и символов, из изу­чения которых не складывается понимания сути и сердца тант­ры. Гораздо больший интерес вызывают у меня научные труды по тантре, одиноко стоящие среди шеренг всей этой нетантри­ческой литературы. Таких книг мало, они написаны сухим на­учным языком и зачастую в них не освещается явление тантры в целом, а лишь описываются те или иные теоретические фено­мены. Вот и скажите, много ли у современного, эзотерически настроенного человека шансов получить доступ к вечной, бес­смертной Традиции?

Буддийской тантре повезло больше, чем индуистской. Суще­ствуют ваджраянские монастыри и центры, издаются хорошие книги. И в то же время даже в Ваджраяне смысл и понимание некоторых вещей утрачены или известны лишь немногим. К тому же индуистская и буддийская тантрические системы уже в древ­ности пережили свои золотые годы расцвета. Сейчас почти не проводится новых исследований, почти не открывается новых тантрических текстов, откровения от божеств более чем редки. Поэтому между древней тантрой и современной жизнью воз­никла пропасть. А ведь согласно принципу тантры, учение и жизнь должны быть едины.

Мне посчастливилось получать тантрическое учение от Бхай-равы и Бхайрави — несомненных авторитетов тантрической радиции. Их наставления предназначались для людей современ­ной эпохи и переданы были человеку, родившемуся в России — стране, соединяющей Запад и Восток. Поэтому они могут быть восприняты с пользой представителями обеих культур.

Данная книга написана на основании моих предыдущих ра­бот, до сих пор известных лишь моим ученикам. Я не собира­юсь подробно описывать философию и метафизику Учения Бхайравы и Бхайрави. Это уже сделали многие авторы, такие как великий Лакшман Джу Раина, Деба Братта Сен Шарма, Джайдэв Сингх, Камалакар Мишра и другие. Скажем, деление упай на четыре вида я не стану описывать принципиально, ибо не вижу в этом практического смысла. Я ограничусь кратким описанием доктрин, подробно буду останавливаться на практи­ческих деталях садханы, на некоторых важных символах и об­разах, а также на тех доктринах, которые имеют практическое значение, но были мало освещены предыдущими авторами, так как они относятся в основном к устным наставлениям.

В процессе написания книги я старался не перегружать ее санскритской терминологией, однако некоторые важные поня­тия тантрического учения не имеют аналогов на других языках, поэтому основные и незаменимые термины я оставил так, как они есть, разъяснив их главные значения.

Американцам свойственна некоторая конкретность мышле­ния, многие из них стараются найти всему практическое, при­кладное применение. Эта деловитость является хорошей чер­той, если не гипертрофируется в стремление, столкнувшись с каким-либо явлением, немедленно пытаться выжать из него ути­литарную пользу. Многие духовно ориентированные американ­цы, столкнувшись с тантрой, понимают ее как «набор опреде­ленных техник» — мантры, янтры и т.д. Успех в продвижении по пути тантры они увязывают с обретением нужной мантры, янтры и техники. Это не совсем правильный подход. Свеча не будет гореть под водой, крот не полетит по воздуху. Тантри­ческие техники не станут работать, помещенные в заурядное нетантрическое сознание. Чудо преображения не состоится, и духовный искатель обретет лишь разочарование в тантричес­ком учении. Прежде чем приступать к медитативным практи­кам, надо подготовить почву для успеха в них — необходимо глубоко и в деталях понять мир тантры, достичь тождественно­сти с ним. Поэтому многие главы этой книги посвящены тому, на что обычно не обращается внимания, но без чего успех в реализации Великого Совершенства невозможен. Эта книга, подобно палице Бхайравы, уничтожает неверное представле­ние о тантре и помогает обрести ясное понимание ее пути.

Немного о себе, или предыстория чакры

Наша жизнь не начинается лишь с момента рождения, мы несем в себе энергии и впечатления, унаследованные из про­шлых перерождений. В то же время момент и место рождения накладывают на нас вполне конкретный отпечаток. Я был рож­ден на полуострове Камчатка. Этот полуостров расположен на северо-востоке России и представляет собой редкозаселенный край вулканов и землетрясений, гор, непроходимой тайги и дикой тундры. В связи с этим я чувствую особую связь с недра­ми земли. Каждый раз, когда я вижу по телевизору и на жур­нальных фотографиях извергающуюся из жерла вулкана маг­му, у меня возникает чувство некоторой экзальтации и родства с этой стихией. Судя по моему раннему детству, я практиковал тантрическую садхану не первое перерождение, хотя не могу сказать, был я продвинутым йогином или нет. С момента рож­дения я не ощущал себя ребенком. Я не хотел сосать грудь-ма­тери и несколько позже, когда научился говорить, отказывался носить детскую одежду. Моя мать рассказывает, что говорить я научился в один год, читать — в три года. В пять лет был в состоянии осилить такие книжки, как «Робинзон Крузо» и «При­ключения Тома Сойера».

Видно, определенные навыки и способности сохранились с прошлой жизни. И самое главное — я был благословлен Бхайра-ви и Бхайравой, хотя не имел об этом никакого представления. Лишь спустя много лет вся мистерия начала проясняться.

Мой отец работал военным врачом, также врачом работала мать. Люди интеллигентные и образованные, они не были рели­гиозны. Отец верил в Бога, но предпочитал не распространять­ся на эту тему. Ведь каждый офицер в СССР обязан был быть коммунистом, а коммунистам верить в Бога не положено. Мать официально коммунисткой не считалась, но фактически безраз­дельно верила в идеи Маркса и Ленина, а стало быть, отрицала существование Бога. Только старенькая неграмотная бабушка учила меня религии, что вызывало общее осуждение родствен­ников. Пожалуй, стоит здесь рассказать поподробней о том, что представляла из себя в то время Советская империя духов­но и магически. Официально считалось, что советское государ­ство не религиозно, но это было не так. Коммунисты создали свой культ, свою религию, где Девой Марией провозгласили Энгельса, Богом-отцом — Маркса, Богом-сыном — Ленина, а в роли Святого Духа выступал глава государства. Да, официаль­но заявлялось, что коммунисты не верят в Высшие Силы, чуде­са и магию. Однако повсюду висели лозунги: «Ленин — жил, Ленин — жив, Ленин — будет жить!», «Ленин — живее всех живых!». Только представьте — в европейском государстве двад­цатого века был возведен мавзолей в форме ступенчатой пира­миды, в котором в саркофаге лежала мумия «вождя, мессии, спасителя мира». Что это, как не явный признак некой рели­гии, спонтанно или намерено насаждаемой ленинцами! Архети-пические священные символы вольно или невольно возводились теми, кто считал себя их противником. Советские площади и парки украшались высокими каменными обелисками. Чем, как не мегалитами, шивалингамами и Мировыми Древами являлись эти сооружения? А культ вечного огня — в дни национальных праздников официальные лица и руководители возлагали венки из ветвей хвойных деревьев и цветов на Могилу неизвестного солдата. Эти «могилы» имелись во всех городах и поселках стра­ны и представляли собой звезду-пентаграмму, из сердцевины которой вырывались языки пламени от газовой горелки. Вот вам и пять материальных элементов, вот и пять энергий Шивы, да и еще огонь из запредельной глубины.

Мистические архетипы не искоренить, они будут проявлять­ся даже в самой безбожной стране. Другое дело, какую волю и энергию в универсальные символы вкладывать. Можно проявить их как тантру освобождения, можно — как религию, а можно — как черную магию. В некоторых сатанинских сектах, а также в разбойничьих шайках было принято, что, когда старый лидер умирал, новый становился на гроб умершего, попирая его нога­ми. То же самое на мавзолее Ленина вытворяли руководители страны. Они вообще любили находиться на трибуне, располо­женной на верху мавзолея, оттуда принимались парады, произ­носились официальные поздравления.

Это неудивительно: мумия Ленина, находящаяся в мавзолее, содержала в себе огромную энергию страха и почитания и коммунистические лидеры приобщались к этой энергии. Помню процесс накопления энергии мумией Ленина. Тысячи людей почти ежедневно проходили по лабиринту мавзолея, следуя че­рез центральную камеру, где в стеклянном саркофаге лежал Он, тот, кто «живее всех живых». В каждом углу камеры и мавзо-лейных коридоров стояли охранники в униформе, автоматооб-разно, мертвым голосом произнося: «Тише...тише...тише...». Ос­танавливаться у гроба запрещалось, поток людей проходил сквозь мавзолей, оставляя частицу своей энергии.

Да, многое изменилось в России с тех пор, как кресты на кремлевских башнях заменили красными пентаграммами. В уче­ниях Маркса — Ленина сомневаться не полагалось. За правиль­ностью толкования священных коммунистических текстов сле­дила особая инквизиция.

А каково было положение других религий в СССР? Офици­ально провозглашалась свобода вероисповедания, но...

Библии на современных языках Советского Союза не воз­можно было достать. Стоимость редких экземпляров часто со­ставляла месячное жалование рабочего. Я помню, как один ли­товец заинтересовался религией и купил Библию за 100 рублей. Жена того человека, узнав об этом, сразу же позвонила в КГБ и донесла о произошедшем. Сотрудники безопасности приеха­ли к ним на дом, забрали ее мужа и после допроса положили его в закрытое отделение психиатрической больницы: мол, только больной человек отдаст всю зарплату за религиозные глупости. Чего уж тут говорить про ситуацию с такими восточными ре­лигиями, как буддизм и индуизм. Тюрьма и сумасшедший дом — вот что было уделом самостоятельных мистиков или под­польных сектантов, разоблаченных КГБ. Понятное дело, что ни выехать в Индию, ни пригласить духовного учителя в СССР не представлялось возможным. Литература по буддизму и индуиз­му была доступна немногим, большая ее часть была запрещена. Моими первыми учебниками индуизма и буддизма стали атеи­стические книги, ругающие и критикующие эти восточные учения. Не будь этих книг, как бы я узнал, в чем заключается суть этих религий? Отбросив девяносто пять процентов коммунис­тической шелухи, мистики-одиночки извлекали из атеистичес­ких книг драгоценные пять процентов достоверной информа­ции. Так, на собранных воедино осколках восточных направле­ний возникали редкие и малочисленные подпольные религиоз­ные общины, преследуемые государством.

В детстве я рос добрым и мягкохарактерным мальчиком, не склонным к спортивным играм и дракам. Я не выносил вида крови, а когда кто-либо из моих друзей в играх получал ушиб или порез, мне казалось, что беда произошла со мной, так тяже­ло переживалась чужая боль. Мальчишки скоро заметили, что мне жалко ударить обидчика по лицу, и часто пользовались моим мягким характером мне во вред. К тому же мне были не инте­ресны большинство обычных детских игр. Когда я немного под­рос, я почувствовал фальшь и дисгармоничность учения комму­нистов и способа существования в советском государстве. В силу своего характера я открыто и резко заявлял о своих взгля­дах, религиозных и моральных, поэтому легко настраивал про­тив себя большинство детей и взрослых. Параллельно этому раз­ворачивалась духовно-магическая мистерия. После прочтения различных художественных и документальных книг в моем со­знании начали откладываться крупицы мистицизма. Я как-то незаметно для себя стал рисовать мандалы, посвященные четы­рем стихиям и двенадцатиричному циклу, магические символы в виде различных звезд, свастик, геометрических фигур и жи­вотных. Лишь позже я узнал и понял тайное значение всех этих архетипических символов. Параллельно с этим со мной проис­ходили и некие шаманские зооморфные метаморфозы. Перио­дически я начинал ощущать себя то котом, то вараном, то мы­шью, то ежом, то пингвином, то золотой репой. В такой период я с головой погружался в мир данного живого существа. Глав­ным тотемом была Сова, мать и наставница всех существ. Она приходила ко мне в моих видениях, учила, заряжала силой, да­рила любовь и защищала от врагов.

Однажды я с трудом раздобыл керамическое подобие «вели­кого камня» — мегалита, шивалингама и соорудил алтарь, уста­новив по бокам от него два пузырька. Пузырьки были синий и красный и должны были олицетворять мужское и женское бо­жества. При помощи зеркала, огня, пепла от сожженных мис­тических знаков я проводил импровизированные ритуалы, при­званные приобщить меня к Высшим Силам. Само собой разумеется: ни я, ни мое окружение не имели ни малейшего понятия об индуизме, буддизме и шаманизме. Вот и думайте, что все это значило, было ли это сохранившейся кармической памятью, ге­нетической памятью архетипов, знанием, исходящим от Бога, от Бхайравы или всем этим одновременно.

Я любил наряжаться в халат своей матери, навязывая на го­лову тюрбан из полотенца, так как ощущал родство с восточны­ми культурами. Тогда я воспринимал все вышеописанное как обычные игры, и лишь многими годами позже понял, что к чему. Однако это о проявлении памяти и о методах. Скажу пару слов о проявлении видения и мудрости.

Как-то в детстве, когда я сидел в песочнице, ко мне неожи­данно подкрался приступ простуды, поднялась высокая темпе­ратура. Мне было плохо, и я пошел домой, но родителей не было, а я не имел ключей. Я просидел долгое время на пороге и к приходу родителей находился уже в полуобморочном состоя­нии. Когда меня уложили в постель, я лежал и осознавал, как мне плохо. И вдруг пришла мысль: «Кому это плохо? Мне. Но кто я, который думает и чувствует? Маленький мальчик в неле­пой детской одежонке? Это бред, не может этого быть! Я ника­кой не мальчик, а...». Тут я заглянул в себя и обнаружил водо­ворот черной пропасти, уносящий сознание в бездну. Мне ста­ло очень страшно, и я отпрянул. Тут же возник вопрос: «Умру ли я, тот, кто мыслит сейчас?». Стало необычайно страшно и одиноко. Под воздействием аспирина мне стало легче, и я зас­нул.

Позже подобные состояния спонтанно возникали в течение детства и юности. Бездна влекла меня, но страх не давал ри­нуться в нее. Лишь позже, спустя много лет, я набрался смело­сти, но Бхайрави тут же перестала проявляться передо мной таким образом. Впрочем, я нашел иные эффективные двери, дабы встретиться с Ней. Расскажу и о спонтанных прямых пе­реживаниях Изначальной Природы всего. На протяжении все­го детства и юности периодически я имел кратковременные переживания единства пустоты и ясности. Это происходило спонтанно и длилось секунды. Я чувствовал нечто такое, истин­ное, свободное, родное, полное высшего, тончайшего блажен­ства, но не мог осознать того, что со мной происходит. По­скольку подобная тема разговора вообще не существовала в мире вокруг меня, я тут же все забывал, и так — до следующего раза. Особенно сильно это состояние проявлялось на закате — про­межутке между днем и ночью. Вот так Бхайрава и Бхайрави, где через красоту, где через болезни и страдания, а где и просто напролом передавали свой шактипат.

Как я уже упомянул, я никак не мог вписаться в существую­щее общество, и оно меня отвергало. Ни родители, ни учителя, ни сверстники не разделяли моего мировосприятия, я для всех был изгоем. «Друзья», получив от меня в подарок то, чего они добивались, — игрушку, книгу, рисунок, тут же отвергали и пре­давали меня.

Невзирая на способности, я быстро утратил интерес к школе и из отличника скатился до уровня закоренелого двоечника. То, что интересовало меня, не интересовало советское общество. Я не мог подобрать себе профессию исходя из своих склонностей. Такой профессии просто не существовало в СССР.

Постепенно, под воздействием тотального непонимания, осуждения и предательств (я был очень чувствителен и впечат­лителен) в моем сердце нарастал гнев, переходящий в нена­висть. Я стал понимать, что лишь сильные, умные и жестокие являются хозяевами жизни, и самостоятельно стал изучать ло­гику, психологию, качать мускулатуру. Фантазия рисовала кар­тины всевозможных пыток и истязаний, которым бы я подверг своих обидчиков, если бы стал великим магом и колдуном.

В возрасте 14 лет я сколотил шайку из своих друзей-подрос­тков. Мы качали мускулы, точили ножи и дрались за сферы влияния с другими бандами. Я все время тогда пытался облаго­родить хулиганство, подведя под наш гнев некую высокую по­литическую, мистическую или магическую базу. К 15 годам я превратился в полного дьявола, создавшего в уме культ своего превосходства и ничтожества всех тех, кто не входил в мою банду. Я стал полным циником, готовым за 100 долларов свер­шить геноцид над целыми народами, и в то же время плакал над трупами животных, искалеченных и убитых злыми людьми. Все люди подразделялись в моем сознании на «полезных», «беспо­лезных» и «врагов». «Полезным» отдавалось все сердце, я готов был пожертвовать ради них жизнью. «Враги» уничтожались всеми способами, без ограничений, а «нейтральное быдло» меня не интересовало вообще. Я всячески вытравливал из души доб­рые чувства, приучал себя к виду крови и страданий. Парал­лельно я продолжал совершенствоваться, изучая определенные науки, готовя себя к «глобальной мести» и «великому реван­шу». Я не доверял никому, в том числе и себе. Интеллект раз­вился до значительного уровня, но ушло божественное детское восприятие реальности.

Однако против своей природы не пойдешь. Меня по-прежнему неудержимо влекли к себе тайны мироздания. Я продолжал исследовать всеми доступными способами природу Бога, взаимо­отношения Бога и человеческих существ, прощупывал способы достижения Бессмертия, Гармонии и Силы. По-своему расши­рял рамки православного христианства, обогатив его идеей ре­инкарнации, достижения единства с Богом, равноистинности всех религий. Позже я вообще перестал иметь всякое дело с христианством. Я мечтал уничтожить всех врагов и, собрав дру­зей, убежать из СССР на тропические острова, чтобы постро­ить там справедливое духовное государство любви, красоты и силы. Я стремился к Богу, но меня влекли образы монстров, демонов и чудовищ, порожденные моим гневом и страхом. Так, задолго до того, как я впервые узнал о Черном Бхайраве, в моем сознании начал проявляться его образ: ужасный, безжалостный, но святой, всесильный и полный любви к своим друзьям, детям и последователям. Подсознательно я считал, что, если стану единым со всем, что вызывает во мне страхи, мне некого и нече­го будет бояться. Невзирая на то что имел банду друзей, я стра­дал от внутреннего одиночества и готов был помогать даже се­рийному убийце, если тот считал бы меня своим другом.

Однако захлебнувшись в море слез, крови и страданий, я постепенно понял, что надо быть добрым, усиленно стремиться к совершенству, как физическому, так и духовному. Бхайрава и Бхайрави начали подбрасывать мне литературу по восточной философии и религиям, и я с головой углубился в ежедневные многочасовые чтения и размышления о природе Абсолюта, о пути живого существа к полному счастью, о природе зла и стра­даний. Я изучил множество религиозных путей и способов ви­деть Реальность. Мне хотелось найти Истину, а не ее имита­цию, узнать всю правду о Боге, об этой Реальности, какой же­стокой она бы ни была. Когда передо мной вставал выбор: Ис­тина или психический комфорт и материальное процветание, я выбрал Истину. Своим подозрительным умом я сканировал жизнь и учения, своим глубоким видением я пронизывал тьму неведения, разделяя и интегрируя или воспринимая все, как оно есть. Я не считал зазорным учиться у всех — умных и дураков, добрых и злых, людей и животных, словом, учился у всего мира. Способности, врожденные, унаследованные и приобретенные, очень помогали мне в этом. Все яснее и яснее я видел и слышал Бхайраву, все лучше понимал его суть. Позже Реальность даро­вала мне возможность встретиться с духовными учителями, как буддийскими, так индуистскими и бонскими, как с тантричес­кими, так и с религиозными. Опыт и знания учителей еще больше продвинули меня на Тропе. Тантра поразила меня своим величием: глубокими знаниями мира и человека, огромным ар­сеналом методов достижения Совершенства, остроумными уче­ниями, основанными на йогическом переживании. Тантра вос­хитила меня рациональностью, научностью и в то же время ис­кусством обретать божественное откровение и трансценденталь­ное видение. Здесь все, что было доказано опытом величайших мастеров, так же проверялось и собственным опытом.

Я решил, что тантра — это самый совершенный для меня путь. Благодаря ей я изменился к лучшему, избавился от целых гор недостатков и приобрел множество совершенств, сделав­ших мою жизнь красивой, гармоничной и счастливой. Насту­пил момент, и я сам стал учить мистическому пути тех, кто обратился ко мне за помощью.

На сегодняшний день наша тантрическая чакра является са­мой духовно продвинутой и многочисленной шайва-шактистской общиной в Республике Беларусь. Наши садхаки, практикуя Путь, с каждым днем все ближе и ближе приближаются к выс­шей цели тантры: реализации полного и окончательного един­ства с Богом. Это сопровождается тем, что они ощущают себя в этой жизни все лучше и лучше. Практики не сомневаются, что каждый из них имеет хороший шанс достичь полного единства с Богом в этой своей жизни, не дожидаясь прихода физической смерти тела. Что же является причиной нашего успеха? Учение и благословение, переданные нам Бхайравой и Бхайрави.

Почему опыт моей чакры является уникальным?

Мой опыт дарует новые знания и разбивает старые стерео­типы, он показывает, что:

1. Божества могут передавать учения не только тем, кто до­стиг уровня святости, но и обычным практикам, кто искренне хочет получить эти учения и делает для этого все возможное. Человек, имеющий как достоинства, так и недостатки и искрен­нее желание обрести Истину и Совершенство, заслуживает тан­трических откровений, ибо именно для него они предназначе­ны. Если ты уже не имеешь недостатков, то зачем тебе знать тайны того, как их трансформировать в достоинства?

2. Многое из того, что считается важными элементами тант­ры, на самом деле таковым не является. И наоборот, многое из того, что считается маловажным или вовсе недостойным упо­минания, является самым главным в тантре.

Кроме того, некоторые вещи и законы, являющиеся необхо­димыми ключами к успеху, большому количеству современных практиков совершенно не ведомы, вследствие чего они не могут достичь серьезных успехов на пути.

3. Важные тантрические элементы, такие как иштадэвы, гуру, сампрадайя, мантры, сексуальные практики, ритуалы, янтры, мандалы, многими современными практиками, как западными, так и восточными, понимаются неверно. Истинные роль и зна­чение всего этого зачастую неведомы даже тем, кто не первый год пытается достичь успеха на тропе тантры.

4. Как тантризм Ваджраяны, так и шайва-шакта тантризм, приводят к одному и тому же результату, как бы это ни пыта­лись опровергнуть ортодоксы обеих традиций.

5. В наше время поток Учения движется несколько иначе, чем в предыдущие эпохи. Роль религии в обществе значительно уменьшилась, и Бог использует другие каналы для помощи жи­вым существам. Не интегрировав воедино тантру и современ­ную жизнь, успеха достичь невозможно. Но тантрические способы такой интеграции значительно отличаются от нью-эйджев-ских попыток произвести эту интеграцию.

В данной книге я достаточно подробно остановлюсь на каж­дом из этих вопросов. В чем же причины успеха в постижении всех важных знаний о тантре и ее волшебных методах?

\. Воля Бога. Бхайрава и Бхайрави изволили передать объяс­нение тантры человеку XX — XXI века, они не просто объясни­ли древние вещи современным языком, но к тому же даровали и объяснили откровения совершенно новые.

2. Особенности ученика. Для передачи нового потока уче­ний ученики старого типа не годились. Они бы поняли все на старый манер, а волей божеств было именно помочь современ­ным людям реально, без многовековых предрассудков с учетом современных особенностей интегрировать поток жизни с пото­ком Учения.

Во-первых, я родился и практиковал в состоянии духовной изоляции и не имел возможности постоянно консультировать­ся с традиционными тантрическими авторитетами. Поэтому, оказавшись в безвыходной ситуации, я молил Бога помочь мне, и он даровал Учение тысячелетней мудрости, но без тысячелет­ней бороды ложных мнений и предрассудков, приросших к ис­тинной тантре.

Позже, когда Бхайрава и Бхайрави даровали мне возмож­ность встретиться с учителями, продвинутыми практиками и серьезными книгами, я увидел, что мое понимание тантры вер­но, хотя я часто ставлю другие акценты, применяю другие пути и языки описания, игнорирую многие предрассудки; я знаю о некоторых методах то, чего не знают иные садхаки, получив­шие знание исключительно через членство в цепях ученической преемственности и практикующие определенные методы меха­нически, не понимая сути, а то и вообще не ведающие об этих методах. В то же время, когда я, уже имея свой опыт, вошел в эти древние линии тантрической передачи Учения, то обога­тился знанием того, о чем раньше имел слабое представление. Таким образом, новые и старые откровения, соединившись вме­сте, явили миру невиданную мощь Учения.

Во-вторых, я имел как ярко выраженные мистические талан­ты, так и ярко выраженные недостатки, омраченности, и поэто­му был вынужден находить экстремальные пути для разреше­ния экстремальных проблем. Я научился работать как с тончай­шими божественными сферами, так и с ужаснейшими энергия­ми адских измерений, что необходимо на пути гневных божеств.

В-третьих, я ничего не принимал слепо, анализируя все и выявляя принципы, по которым работают все тантрические фе­номены. Это помогло мне увидеть суть тантры в целом, суть разных ее феноменов и взаимосвязь этих элементов друг с дру­гом. К тому же я изучал тантру не только одной традиции и имел возможность проводить сравнительный анализ несколь­ких систем. Это позволяло мне определить, что является обяза­тельными универсальными принципами, а что элементами кон­кретных школ и учений.

Так вышло, что я начал мистический путь с теистических религий и интегрировал богоцентрическую систему со своей жизнью. Когда же я пожелал изучить тантру, я имел возмож­ность в те времена встретиться лишь с нетеистической тантрой. В СССР мы не имели традиции индуистской тантры, у нас были лишь буддийские дацаны. Я с жадностью бросился изучать Вад-жраяну, поразившую меня своим совершенством. Однако мне не хватало в ней позитивизма, Бога, и при первом же удобном случае я нашел возможность перейти к изучению шайва-шакти-стской тантры. Практикуя и изучая обе системы, я пришел к выводу, что и то и другое имеет общие корни, принципы и при­водит к той же цели.

Сравнивая индуистские тантрические школы, такие как Три-ка, Махакапалика, Натха, Бхайрава-агхора и др., обнаружил, что:

1) понимание Изначальной Реальности в Трике и Ваджрая-не ОДНО И ТО ЖЕ, Самореализация СОВЕРШЕННО АНА­ЛОГИЧНА;

2) многие дхараны Виджнянабхайрава-тантры представля­ют собой те же семзины Дзогчена;

3) многие медитации Каулы соответствуют медитациям вад-жраянских Махайога-тантр и Ануйога-тантр, выполняемых с той же целью и дающих те же результаты;

4) многие медитации класса Агхора почти один к одному соответствуют медитациям Чод;

5) существуют трансрелигиозные традиции, присутствующие как в индуистской, так и в буддийской тантрах, связанные с божествами: Курукула, Бхайрава, Варахи, Тара, Экаджати, Хайагрива — те же божества, ТЕ ЖЕ МАНТРЫ и многое дру­гое;

6) одних и тех же махасиддхов и индуистские, и буддийские тантрические школы считают своими мастерами;

7) в то же время язык описания в разных тантрических шко­лах разный.

В результате я обнаружил, что:

а) главная разница в том, что одни строят свои метафизи­ческие спекуляции на теории Атмавады, а другие — на теории Анатмавады (в то же время и те, и другие сознают, что все эти теории — лишь УСЛОВНЫЕ языки описания);

б) некоторые линии передачи идут от разных лиц, НО ОТ ТОЙ ЖЕ САМОЙ ИЗНАЧАЛЬНОЙ РЕАЛЬНОСТИ, не буд­дийской и не индуистской;

в) когда ламы критикуют индуистские тантрические учения, а индуистские мастера — буддийские учения, в большинстве случаев они критикуют НЕ РЕАЛЬНЫЕ учения, а свои фанта­стические представления о них. В жизни я сам наблюдал это десятки раз, не в обиду будет сказано;

г) реальные махасиддхи, просветленные мастера были и буд­дистами, и индуистами, или иными словами не были ни «будди­стами», ни «индуистами». Достигшие АДЕКВАТНОГО виде­ния Реальности, природы мироздания были безбрежными и от­крытыми, как океан. Многие из них одинаково насмешливо от­носились как к правоверным буддистам, так и к правоверным индуистам. Мастера были исполнены безграничной любовью и с радостью делились своими учениями и практиками с достой­ными, не взирая на формальное религиозное членство. Зачас­тую они были вынуждены скрывать свои трансрелигиозные ми­ровоззрения от ортодоксов-буквоедов, не понимающих СУТИ пути свободы. Настоящий махасиддха в сердце всегда еретик как для попов других религий, так и для попов религии соб­ственной.

Однако лучше всего соединить опыт обеих традиций, посколь­ку у каждой из них есть как достоинства, так и несовершен­ства, а интеграция помогает двум потокам тантры стать одной мощной великой рекой, богатой совершенствами, имеющей ми­нимальное количество недостатков.

Сначала меня вводило в заблуждение, что авторитетные ти­бетские учителя называли индуистскую тантру сансарным уче­нием, а индуистские гуру утверждали, что «буддийским тант-рикам никогда не подняться выше уровня пустоты, а это еще не есть высшее совершенство». Позже я увидел, что и те и другие критикуют не реальные учения оппонентов, а свои не вполне правильные представления об этих учениях. И буддисты и шай-ва-шакты так преданы своим учениям, так верят в их истинность и несерьезность всего остального, что им просто не при-ходит в голову заглянуть поглубже в ашрамы и фолианты своих оппонентов. «Зачем? Древние авторитеты и так все нам объяс­нили по этой теме!» Не все понимают, что реальные древние тантрические титаны не были подвластны магии различных яр­лыков и религиозных бирок, а видели внесектарную суть, транс­цендентальную кровь живого, универсального потока тантры. А если и спорили о чем-либо, то споры эти были о преимуще­стве тех или иных языков описаний реальности или об уровне понимания конкретных йогинов. Когда говорится, что ваджра-янский святой Падмасамбхава победил сотню индуистских тан-триков, это надо воспринимать не как победу буддизма над ин­дуизмом, а как то, что продвинутый мастер преподал урок ме­нее продвинутым практикам, которые могли бы быть индуиста-ми, буддистами, бойцами и т. д. То же и в случае описания побед шайва-шактистских тантриков над ваджраянцами. Не надо думать, что один язык описания Истины хуже другого. Кому-то подходит язык Мадхьямики, кому-то Трики, а кто-то уже за пределами рамок всех этих языковых систем. Махасиддхи же вели споры согласно игре конкретной ситуации, чтобы помочь пробудиться живым существам. И когда нужно было разбить умственные оковы формальных «единоверцев», они заявляли прямо противоположное, учили тому, что и практики других религий достигают того же результата. Некоторые современ­ные мастера, как официальные «буддисты», так и официальные «индуисты», все это прекрасно понимают, но излагают лишь узкому кругу продвинутых учеников, не желая злить несмет­ные толпы фанатиков формы Учения, не признающих живой сути.

Почему именно Бхайрава?

Почему именно Бхайрава, Бхайрави, а не какие-либо другие божества пришли возрождать учение тантры? Этому есть не­сколько причин.

С точки зрения ортодоксального индуизма, все те, кто не был рожден в семьях этнических и религиозных индусов, не являются индусами. И согласно древней индийской социаль­ной шкале, большая часть планеты относится к млеччхам и вра-тьям — варварам, стоящим ниже, чем шудры. А варварам уче­ние не передается.

Индийские кришнаиты, например, вовсе не считают полно­ценными настоящими кришнаитами выходцев из Европы и Америки. Только этнический и религиозный индус может вой­ти в главные кришнаитские святилища, «белому кришнаиту» вход туда закрыт.

Шайвизм и шактизм более толерантны к иностранцам, но все же во многие знаменитые храмы Шивы или Шакти неурожден­ным индуистам вход запрещен.

Учение же Бхайравы не признает подобных границ. Бхайра­ва — это не только Бог ритуальной чистоты, но и Бог ритуаль­ной нечистоты. Он учит не только представителей касты брах­манов и кшатриев, но и вайшьев, шудр и иностранных варва­ров. Бхайрава и есть Бог варваров, он пришел к нам и дал Уче­ние, никто другой этого не сделал. Если какие-либо божества и пекутся о соблюдении кастовой системы, то это никак не Бхай­рава.

Вторая причина заключается в том, что путь Бхайравы бо­лее мощен и интенсивен, чем большинство других путей. Эта традиция позволяет очиститься от грехов и достичь совершен­ства даже страшному убийце, не то что благостному человеку. А наш век полон террора и насилия. Учение Бхайравы дает шанс каждому избавиться от страха, гнева, агрессии и достичь единства с Богом.

Третья причина — Бхайрава любит рушить табу и запреты, обычаи и догмы. Наша жизнь, жизнь существа постиндустри­альной эпохи, сильно отличается от жизни древних тантриков, кому было передано подходящее для них учение. Поэтому мы нуждаемся в новом тантрическом откровении, новых текстах и подходах. Но это вовсе не значит, что мы должны испортить тантру несерьезными нью-эйджевскими идеями и подходами. Это значит, что Бог должен прийти и дать людям свежее виде­ние и ясное понимание древнего учения. С приходом индустри­ально-технократической цивилизации многие божества утратили интерес к людям Земли. Бхайрава и Бхайрави — нет. Им хочет­ся посидеть за рулем скоростного автомобиля, побродить лаби­ринтами интернета, потанцевать под компьютерно-трансовую музыку. Бхайрава — великий шутник и бесценный помощник. Он объясняет нам, как интегрировать знание эпохи золотого века и современной эпохи.

Плохо или хорошо быть варваром?

С точки зрения западной цивилизации, белые люди — носи­тели прогресса, однако с точки зрения ортодоксального инду­изма, они — варвары, не живущие по священным принципам Дхармы, так как белые не заслужили такой жизни по карме.

С одной стороны, выглядит так, будто нам не повезло. Мы не вхожи в некоторые храмы, являющиеся местами силы. Язы­ковой и культурный барьеры отделяют нас от традиционных носителей тантрической традиции, мешают правильно понимать тексты. Однако с другой стороны, мы имеем преимущества, осо­бенно на пути Каула тантры. Наше сознание чистое и свежее, свободное от многих вековых предрассудков и суеверий индуи­стской религии. Также мы более пригодны к пониманию новых тантрических откровений и энергий. Индийская духовная куль­тура очень древняя. Периодически она не поспевала за измене­ниями стиля и условий жизни общества, между древним знани­ем и опытом людей возникала трещина, заполняемая неверным пониманием и суевериями. Позже приходил тот или иной учи­тель, гуру и поправлял ситуацию — удалял некоторые старые элементы, иные же истолковывал по-новому или объяснял со­временным языком, а также вводил совершенно новые элемен­ты учения. Чтобы истина воспринималась ясно, мистицизм дол­жен быть свежим для восприятия, хотя и полным многовековой мудрости. Вся эта духовная культура так примелькалась перед глазами индийцев, что ради свежести они вводили в нее все новые и новые мистические элементы, из уважения сохраняя и старые. Из-за этого метафизика, философия и ритуалы услож­нялись огромной массой деталей.

Мы — варвары, западные духовные невежды. Наше сознание и так мистически, тантрически пусто и свежо и нам не надо так много всего, чтобы увидеть Истину и достичь ее. Это исключи­тельно положительный момент нашего статуса. Из-за этого мы, постиндустриальные мистики, возможно, намного ближе к тан­тре каменного века, чем, скажем, средневековые индусы.

Взгляд с вершины Вулкана

Этот раздел содержит в себе краткий

панорамный обзор

тантрической школы Трикасамарасья Каула.

Часть I

Корни

Прошлые эпохи — дело темное. Слишком мало мы знаем, что происходило сотни тысяч лет назад на Земле. Всегда считалось, что учение нашей традиции зародилось в глубочайшей древно­сти, однако научных доказательств этому нет. Есть лишь леген­ды, предания, описывающие те древние времена. Сведения, со­держащиеся в преданиях, настолько удивительны, что на стра­ницах одной из своих книг великий мастер Лакшман Джу гово­рит о том, что он не распространяется подробно на эти темы, так как современным людям будет очень трудно поверить в ис­тинность того, о чем в них говорится. Я все же рискну говорить о прошлом, избрав для изложения темы синтез научно-попу­лярного языка и языка преданий и легенд. Разумеется, все даты, приводимые мной, весьма условны и я не могу научно доказать истинность излагаемых взглядов на исторический процесс. Од­нако полагаю, что читателю будет весьма полезно взглянуть с альтернативной стороны на то, что многие называют прогрес­сом человечества и развитием духовности.

Несколько слов о шайва-шактизме

Духовная традиция Шивы и Шакти является очень древней. Согласно ей самой, это Учение в той или иной форме существо­вало задолго до возникновения нашей галактики. По мнению ученых, основывающих свои суждения на материальных дока­зательствах, корни шайва-шактизма, как минимум, уходят в эпоху палеолита. Необычайно природная и архаичная, эта ду­ховная традиция в то же время чудесным образом остается со­временной и актуальной. Секрет актуальности Учения в том, что оно основывается на знании подлинной Природы мирозда­ния и обладает многообразными и мощными методами самосо­вершенствования, ведущими адепта к достижению Абсолютно­го Совершенства — уровню Самого Бога.

Со временем Учение разделилось на множество ветвей. Одни из этих ветвей представляют собой просто архаичный и краси­вый религиозный культ, основанный на вере, преданиях и риту­алах, другие же сохранили подлинный огонь мистической жиз­ни — поток вдохновенной Божественной Милости, глубокие знания подлинной Природы мироздания, а также арсенал чу­десных методов Самореализации. Одним из таких древнейших, наиболее мощных и загадочных потоков Учения является Бхай-равизм — Тропа Бхайравы. Прежде чем приступить к ее рас­смотрению, следует сказать несколько слов о шайва:шактизме в целом. В этом учении Бог почитается как Великий Отец (Шива) и Великая Мать (Шакти). Утверждается, что Бог один и аспект Шивы выражает Реальность Бога, Божественное Со­знание, а аспект Шакти — Божественную Энергию, присущую этому Сознанию. Все в мире создается, существует и разруша­ется существованием Шивы и силами Шакти. Шива не суще­ствует отдельно от Шакти, а Шакти не существует отдельно от Шивы.

Археологи находят в разных местах планеты предметы, дати­руемые эпохой палеолита, свидетельствующие о том, что Шива и Шакти под теми или иными именами почитались уже тогда. К этим предметам относятся шивалингамы — вертикально уста­новленные в священных местах камни, согласно представлениям шайва-шактизма, соединяющие небо и землю, а также другие «противоположности» в одно целое. Стоит также упомянуть о находимых в разных частях света каменных и глиняных мужс­ких и женских фигурках с гипертрофированными половыми орга­нами, относящихся к культам Великой Матери и Великого Отца.

Факты нахождения всех этих предметов в разных удаленных друг от друга местах говорят лишь о том, что Традиция основа­на на универсальных архетипах, присущих всем расам и культу­рам, либо о том, что древние племена не были изолированы друг от друга и замкнуты на самих себе.

Взгляните на образы Шивы Иогараджи, Владыки Йогов, и Шивы Пашупаты, Владыки Зверей. Не правда ли, в этих обра­зах Бог напоминает нам великих первобытных предков — Шива обнажен, и лишь звериная шкура опоясывает Его бедра, не­стриженые длинные волосы, а на некоторых изображениях и борода ниспадают на Его плечи и грудь. Шея Шивы украшена ожерельем четок, сделанных из семян священного дерева, а также змеей, обвивающей шею Владыки, символизирующей единство Шивы с Его блаженной супругой Шакти и власть над силами мира.

В образе Шивы Натараджи, Владыки Танца, Бог походит на древнего шамана с развевающимися от неистовой пляски воло­сами, громко бьющего в барабан. Лицо же Шивы Натараджи при этом сохраняет выражение полного покоя и запредельного транса. Рассматривая образы Шакти, мы тоже обнаружим, что они очень архаичны и природны.

Проходя через смену эпох, шайва-шактизм претерпел раз­личные трансформации и изменения, однако Суть и Сила Тра­диции остаются живыми.

Чтобы лучше понять как шайва-шактизм в целом, так и Бхай-рава-тантру в частности, сделаем экскурс в древние времена.

Истоки Пути

Как я упоминал выше, согласно легендам и преданиям, Уче­ние существовало задолго до возникновения нашей галактики. Я не буду описывать это время, так как рассказ об этом будет звучать слишком фантастическим для современного человека. Обойду также молчанием эпоху, когда наша Земля была совсем молодой, покрытой вулканами, реками и озерами магмы, когда Знание хранилось огненными существами, именуемыми в неко­торых культурах ифритами. Мы также не будем останавливаться на более позднем периоде, когда живые существа, владевшие Знанием, жили в воде и были андрогинами, а коснемся более близкой к нам эпохе, начавшейся несколько сотен тысячелетий назад. Несмотря на ее близость к нашему времени, повествова­ние даже о ней с трудом укладывается в сознании человека, выросшего в наш век.

Многие современные люди считают, что люди, жившие 450 тысяч лет назад и раньше, были менее развиты, чем мы. Многие верят, что древний человек был глупее нас и имел меньше воз­можностей. Такие представления свидетельствуют о наивности и невежестве. Давайте подумаем. Если мы сравним всю исто­рию существования человечества с одним годом, то период вре­мени с тех пор, когда мы стали использовать металлы, по сегод­няшний день уместится в последний час перед боем часов, опо­вещающих наступление нового года. Древняя же цивилизация, не увлекающаяся разработкой и совершенствованием орудий труда, существовала сотни тысяч лет. Будет легкомысленным сказать, что те люди не создали своих великих цивилизаций только потому, что они не строили дворцов и не пользовались лопатой. Человек — существо творческое. Венцом последних 5 — 7 тысяч лет развития нашей цивилизации было создание космического корабля, компьютера и ядерной бомбы. Что же было высшим плодом древней цивилизации, существовавшей на протяжении более 450 тысяч лет, в сравнение с которой наша культура выглядит младенцем? Неужели это каменный топор и умение разводить огонь? Это звучит глупо и наивно. Также

глупым было бы сказать, что тяжелая жизнь на природе не по­зволяла древнему человеку достичь больших высот в развитии. Жизнь древнего человека в мире, полном ягод и грибов, плодов и зверья, не была более трудна, чем наша жизнь для нас. Пред­ки полно и гармонично вписывались в природу и ход ее собы­тий. Вообще, что есть критерий развития личности? Умение построить и водить автомобиль или же умение быть счастли­вым, находясь в гармонии с самим собой и со всем миром? Достижение полной абсолютной гармонии и счастья — дело не менее нужное, чем конструирование телевизора, смею сказать, что это дело даже более нужное. Древние люди занимались со­вершенствованием не окружающей среды (подобная идея была бы воспринята ими как полное безумие), а совершенствованием самих себя. Изучение своей природы, как и природы всего мира, было ключом к успеху.

Давайте поразмыслим над следующими идеями.

Мудрый понимает, что если ты не повредил себе ногу, не надо ходить с костылями, а если у тебя хорошее зрение, ни к чему носить очки. Разумы, запоминающие любую информацию точно и быстро, не создадут библиотек. А если они в силах со­считать все, что им необходимо, они никогда не изобретут ком­пьютеры. Если эти разумы владеют телепатией, им нет нужды создавать письменность, изобретать радио и телефоны. Если тебе тепло — не надо носить шубу. Если тебе тепло всегда — тебе не надо владеть технологией пошива одежды и изготовле­ния жилищ.

Наши предки, жившие миллионы лет назад, не имели нужды в письменности, компьютерах, теле- и радиоаппаратуре, им не нужны были дома и одежда. Такую цивилизацию нельзя на­звать неразвитой. Если цивилизация очкастых калек, ездящих в инвалидных креслах и имеющих слабые мозги, будет обви­нять цивилизацию богатырей в дикости и отсталости только потому, что у богатырей не развита технология изготовления инвалидных колясок и протезов, калеки будут не правы.

Цивилизация каменного века и более ранних времен была более совершенна, чем наша, ибо она практически не имела тех­нологии изготовления протезов, т. е. орудий труда. Люди тогда не изобретали религий, это говорит о том, что прямое осозна­ние Бога было в глазах и сердце каждого человека.

Наши предки, ходившие обнаженными и спавшие в лесу на траве, постигли тайну мироздания и нашли пути к Абсолютно­му Счастью и Гармонии, так говорит Учение. В этом и был венец достижения древней цивилизации. Они не знали слова «Бог», скорее всего, они вообще не использовали языка, прибе­гая к иным средствам коммуникации, но они постигли путь к единству с Богом, с Реальностью. Как второстепенные следствия Пути древними цивилизациями были развиты так называемые сиддхи: телепатия, телекинез и телепортация, до невиданных высот развились иммунитет, регенерация, способность к исполь­зованию в качестве источников энергии огромного многообра­зия пищи и способность адаптации организма к суровым кли­матическим условиям.

Что же изменило ход истории и побудило людей забыть о себе и заняться изменением окружающей среды? Предания и легенды упоминают дегенерацию поколений и вырождение че­ловечества. Что же, все во вселенной имеет периоды роста, рас­цвета и упадка, таков закон.

Конечно, многие не согласятся с подобной точкой зрения на ход цивилизации и ценности развития. Никто сейчас не может предоставить научные доказательства того, что древние мифы и предания описывают реальные события, реальное прошлое. Мы мало что знаем о гигантском, с точки зрения человека, пе­риоде времени, предшествующем эпохе интенсивного развития орудий труда, однако нам стоит узнать об этом побольше — мы все родом из того времени и все, что мы имеем из нашей духов­ности, вышло из той эпохи. Поняв, что из себя представлял мистический духовный путь наших далеких предков, нам легче будет понять, куда, как и почему мы идем в наших духовных поисках.

Нас могут спросить: «А нужны ли современным людям зна­ния каменного и золотого веков, ведь мы больше не живем в лесах, да и если мы выродились, способны ли мы использовать древнюю мудрость?». Конечно, многое из богатства культуры наших предков мы уже не в силах использовать, но сохранилось много такого, что продолжает быть актуальным и может при­нести огромную пользу. Что же касается вырождения и дегене­рации человеческих существ... Ход жизни идет по спирали, и низшая точка упадка может стать стартом к новому возрожде­нию.

Согласно древним преданиям, предки современных людей произошли от богов — могучих существ, могущих по своей воле перемещаться в пространстве вселенной на огромные расстоя­ния, по своему желанию создавать и разрушать миры.

Все в этом мире ветшает и теряет чистоту и силу. Таков закон мироздания. Ветер стачивает верхушки гор, леса превра­щаются в поля, а поля — в пустыни. Каждое новое поколение

чуть-чуть слабее, чем предыдущее. Однажды настала пора и боги, утратив способность рожать богов, породили первых на земле людей. Древние люди сильно отличались от современных. Во многом они сохранили мудрость и силу богов. Наши далекие предки имели огромную физическую силу и способность при­спосабливаться к любым климатическим условиям. Поэтому древние не носили одежды, не нуждались в орудиях труда и строительстве жилищ. Пищеварительная система наших дале­ких предков, населявших Евразию, была настолько мощна, что они могли использовать в пищу травы, листья деревьев, коре­нья, плоды и мясо животных, даже не подвергая все это терми­ческой обработке. Потомки богов практически не ведали болез­ней. Легенды и предания говорят, что предки жили в гармонич­ном слиянии с Богом и природой, не отделяя себя от них. По­этому и имели множество удивительных способностей. Древ­ние люди обладали такой силой, что легко побеждали в поедин­ке хищников, подобных львам и медведям. Они могли переме­щать материальные предметы силой взгляда, владели талантом воспринимать мысли друг друга, а также передавать мыслен­ные сообщения другим людям, находившимся от них на рассто­янии многих тысяч километров. Поэтому наши предки не нуж­дались в речи. Легенды говорят, что большинство предков обла­дали способностью оставлять свои физические тела на земле и в невидимых магических телах путешествовать в другие миры. Из преданий следует, что боги — величайшие существа из раз­ных миров вселенной — продолжали общаться с обитателями древней Земли. На планете не было тогда ни войн, ни раздо­ров — наши предки, не отделимые от Бога и природы, имели высшую мудрость. К тому же места на Земле хватало всем жи­вым существам.

Какова же была духовная жизнь тех могучих существ? Име­ли ли они свою религию? Духовная жизнь наших предков была очень богата, хотя религии у них не было вовсе. Вся их жизнь была религией. Поистине, древние были каула-тантриками, ибо в их жизни одухотворено было все — даже физиологические процессы еды, совокупления, сна и дыхания. Понятие «Бог» было им неведомо, так как, чтобы помыслить Бога как нечто конкретное, необходимо выделить его из себя и мира, а себя выделить из мира и Бога. Только тогда возможно рассматри­вать Бога как нечто, думать о нем. Но будет ли Богом то, что отлично от тебя, то, что может помыслиться разумом? Древние не делили мир на духовное и материальное, злое и доброе. Те­лом они были подобны зверям, духом-сознанием — богам. Все было целостным и нерасчлененным. Такое состояние в мисти­цизме символизируется образом дракона, сочетающего в себе земную природу рептилии и небесную природу крылатых су­ществ.

Великое Совершенство есть Великая Простота. Если твое сознание совершенно, ты не строишь храмы, ибо и внутри и вне тебя — сакральное храмовое пространство.

Некоторые называют ту эпоху Веком Хаоса, иные — Золо­тым Веком. Я бы назвал то время Эпохой Гармонии.

Каменный век

Человеческий род медленно, но верно вырождался с каждым последующим поколением. Тысячелетие за тысячелетием поко­ления утрачивали мудрость, силу и таланты. Постепенно чело­веческое сознание стало выделять себя из мироздания, стало отделяться от единства с Неописуемой Реальностью, которую мы зовем Богом. Полные спонтанность и естественность были нарушены, восприятие гармонии дало сбой. Люди чувствовали эту беду, многие желали вернуться назад к целостности, однако одного желания для достижения цели было уже мало. Влияние тиродхана шакти, энергии сокрытия Истины на нашу планету усилилось. Поскольку мир многими уже перестал воспринимать­ся таким, каков он есть, люди пытались восполнить утраченное зачатками религии. Появилась нужда в мистицизме — науке единства с Единственно Сущим, с Богом, и древние святые гуру взялись за выполнение своей миссии. Человечеству передава­лись шактипат и медитативные методы.

Первым религиозным символом, первой иконой и первым храмом был стоящий вертикально природный камень. Именно об этом и поведали нам изыскания ученых, изучающих цивили­зацию. Твердый, прочный и крепкий, простой и единый, своей вертикальностью соединяющий небо и землю, камень был наи­более верным изображением Бога. Это уже не так совершенно, как Все-и-Ничто прошедших эпох, но намного совершенней культовых предметов бронзового века. Даже когда люди стали использовать не только природно-стоящие, но и искусственно установленные камни, это были мудрые и счастливые времена. Людям хватало одной медитации — созерцания камня, чтобы познать Бога. К этому добавлялось лишь повседневное внимательное наблюдение сердцем за внешним и внутренним мирами. Преграда, отделяющая человека от Бога, была тонка и подобна дымке. Медитативного созерцания камня было достаточно, что­бы разбить эту туманную преграду. Так начался Каменный Век, Каменный Век сознания. Побочным же эффектом подобного применения камня явилось использование его и в утилитарных целях — в качестве заменителя собственных когтей и клыков, что сильно поспособствовало деградации таковых. Помимо ост­рых и крепких когтей и клыков человек со временем утратил телепатические навыки и был вынужден пользоваться звуками для передачи информации. Понадобился огонь для размягчения пищи, отпугивания опасных животных и защиты от холода. На­ступили времена, когда человеку потребовалась одежда из шкур животных, чтобы уберечься от стужи.

Чем больше человек отделялся в своей жизни от природы, тем более изощренными становились каменные и костяные ору­дия труда. Чем больше сознание древнего человека отходило от сознания Бога, тем меньше знания и больше проблем обретали люди.

Так, например, раньше человек всегда знал, как ему посту­пать в различных ситуациях, его сознание и поведение были неотделимыми от естественного ритма, установленного Богом. Позже такая прямая связь оказалась утраченной, в человеке появились сомнения. Постепенно очень медленно в обществе стали зарождаться зачатки этики, морали, законодательства, призванные, подобно протезам, заменять интуицию.

Множество тысяч лет назад, в эпоху среднего палеолита, дело еще не доходило до полного отпадения от единства с Богом и до братоубийственных битв между людьми, однако процесс вы­рождения был налицо. Большинство людей нуждались в мето­дах возвращения к Божественному Единству с Богом — появи­лись методики, системы специальных психологических, энерге­тических и физических упражнений, позволяющих добиться этого Единства. Возникла привычка использовать в быту ору­дия труда — образовалась тенденция, совершенствуя эти ору­дия труда, терять способности физического тела. В эту эпоху начинает образовываться серьезное расслоение между людь­ми — равенство способностей утрачено. Некоторые в значи­тельной степени сохранили чудесные способности своих пред­ков, другие же утратили их. Однако древнейшие системы ду­ховного и физического совершенствования во многом помога­ли саморазвитию людей.

Тогда еще не возникли современные слепые религии с их дуализмом, догмами, суевериями и непониманием Реальности. Бог был во всем — в камне, деревьях и животных, в земле, небе, звездах и, конечно, в самом человеке. Нужно было лишь на­строиться, сделать усилие и восстановить Единство с Ним.

В более поздние времена совершенство продолжало утрачи­ваться человечеством и как следствие этого продолжалось со­вершенствование как систем саморазвития, так и орудий тру­да.

Вслед за эпохой Камня Единства пришла эпоха Бога и Боги­ни. На всех континентах ученые находят древнейшие каменные и глиняные фигурки, символизирующие мужчину и женщину (пол этих фигурок можно проследить по чрезвычайно гиперт­рофированным половым признакам). Это следующие после кам­ня предметы, помогавшие пробить дорогу к утраченному Виде­нию. Смотрите — завеса между человеком и Богом стала еще более плотной, одного камня уже не достаточно для того, что­бы пробить Путь. Возникла необходимость в Энергии для про­рыва стены ограниченности. Энергия же всегда образуется меж­ду двумя едино-противоположными полюсами.

На этом этапе человек пришел к восприятию Бога как Еди­ного Совершенного, который, приняв форму Великой Матери и Великого Отца, породил все мироздание. Все живые суще­ства — дети Земли и Неба. Бог проявляется в мире как прямо, так и через различные стихии, и различных существ и учит лю­дей. Бог во всем — в пище, дыхании, жизненной силе, огне, солнце, луне, земле, быке, медведе. Однако корень всех мани­фестаций — Великая Мать и Великий Отец.

Бог и Богиня, мужчина и женщина. Фигурки настраивали древнего человека медитировать на самого себя — Бог внутри нас, обычных мужчин и женщин, вовне — мы люди, глиняные символы, внутри — мы Бог — то, что не опирается ни на что, но может выражать себя чем угодно. Проявляясь как незыблемая дуальность в мире сансары, Бог учит, что в Сверхреальности две великие «противоположности» нераздельно едины. Постиг­ни Глубинную Природу себя и твоей «противоположности», поймешь, как извлечь из двойственности энергию для прорыва окружающей сознание стены. Бог — это Реальность-Сознание, Богиня — Реальность-Энергия, в их единстве секрет возврата к Свободе.

Почему средневековые христиане считали секс грехом? Одна из причин заключается в том, что соединение двух полюсов дает

силу, а если твое сознание слабо, ты не можешь правильно эту силу использовать, и сила одолевает тебя и несет в неверном направлении. В таком случае ты навредишь себе и другим. Хри­стианам хватает мудрости понимать опасность волшебной па­лочки в руках слабоумного и незнающего, но не хватает мудро­сти излечить слабоумие и дать знание. В наше время нет ни одной религии, которая могла бы дать человеку знание и мето­ды, как снова из несовершенного и ограниченного человека стать изначальным, совершенным и безграничным Богом. И не ищи­те религии, могущей вам в этом помочь, в силу своей природы она в состоянии быть тропой, ведущей в сторону Бога, но не в состоянии быть тропой, доводящей до самого Бога, только ми­стицизм может помочь достигнуть цели.

Это была еще не религия, а мистико-магическое Учение. Прошли тысячелетия, и Учение обросло множеством деталей. В разных местах оно начало обретать местную специфику. При­кладные аспекты — охотничья магия, целительская магия и дру­гие облекаются во все более и более ритуалистическую форму.

Время Великой Матери

Наступает эпоха, когда для людей становится актуальной возможность обретения Высшей Силы для великих и обычных дел. Получение интуитивного знания о Силе остается во мно­гом зависящим от Богини — Великой Матери, олицетворяемой в человеческом сообществе женщинами племен. С другой сто­роны, равенство сил биологически нарушилось — в мужчинах за тысячелетия стала преобладать внешняя, грубая физическая сила, в женщинах же — внутренняя, тайная. Как более подходя­щие для этого, мужчины занимались охотой, женщины «специ­ализировались» на изготовлении орудий труда, целительстве, магии. Охота тогда была заурядным делом, зверья в лесах и степях было очень много, рождение же предметов быта — зага­дочным. Именно женщины, ведавшие продолжением рода, его жизнеспособностью, становились хранительницами древней и новой мистико-магии и ремесла. Таким образом, наступила эпоха матриархата. Если раньше обе ипостаси Единого Бога были одинаково важными, то в эту эпоху роль Бога — Великого Отца отошла на второй план. На долгие тысячелетия воцарился пертекала согласно Ее законам. Во главе племенных родов стояли мудрые женщины. Брак же, как и сотни тысяч лет назад, сохра­нял характер группового.

Шли тысячелетия. 35 — 40 тысяч лет назад наступили более трудные для жизни времена — климатические условия сильно ухудшились. Древнее человечество пережило эти тысячелетия, отразив их в своей жизни и культуре. Ход истории продолжал­ся. 10—15 тысяч лет назад под руководством женщин, опирав­шихся на силу Великой Богини, люди освоили гончарное про­изводство, начали переходить к скотоводству и мотыжному зем­леделию.

Некоторые племена занялись земледелием. В то же время в отдаленных местах продолжали существовать общины, сохра­нившие более древний уклад жизни и мысли. Основными ору­диями труда в них по-прежнему являлись самые грубые камен­ные предметы, а источником пищи служили охота, рыбная лов­ля и собирательство.

Однако в целом обстановка в мире значительно изменилась. Изменилась и духовная жизнь людей. Несмотря на усилия муд­рейших, отход человека от Бога и природы, как и везде на кон­тиненте, продолжался. Мистико-магическое Учение обросло религией, многие древние премудрости были утрачены. Культ Великой Матери обогащался деталями. Археологи находят гли­няные и каменные фигурки Матери, относящиеся к этому пе­риоду времени, как в Средней Азии, так и везде в мире. Они представляют собой женский торс с гипертрофированными по­ловыми признаками. Эти фигурки использовались в мистичес­ких упражнениях и магических обрядах, в частности для обес­печения плодородия.

Бронзовый век: конец матриархата

Несмотря на все новые моменты периода матриархата, сама по себе система, в которой доминирует один пол, не может на­ходиться в состоянии равновесия и гармонии. Со временем обя­зательно возникает болезненный перекос. В мужском начале содержатся свои мудрость и сила, без уважительного отноше­ния к которым Божественной Гармонии, да и обычной гармо­нии в обществе не достигнуть. Сила матриархата постепенно стала его слабостью. Не имея серьезной поддержки Великого Отца, человек увеличил пропасть между собой и Богом.

С каждым новым веком перекос, вызванный матриархатом, усиливался. Внутри мужского сообщества исподволь возникало недовольство. Реакцией на это недовольство стало возрожде­ние в племенных культах почитания мужского начала в виде Лингама — вертикально поставленного камня, символизирую­щего ось мироздания, а также мужской детородный орган, оп­лодотворяющий землю, зарождающий жизнь.

Снова создаются фигурки мужского торса с гипертрофиро­ванными половыми признаками. Во время медитации женская и мужская фигурки, как и в ранние времена, устанавливаются вместе. Вследствие созерцания двух начал в человеке пробуж­дается дуга энергии, которая направляется на постижение един­ства.

Развивается искусство использования в мистических и маги­ческих целях особых узоров-психограмм, вычерчиваемых паль­цем на песке или рисуемых красками на каменной поверхности. С возникновением мотыжного земледелия и скотоводства роль собирательства и рыболовства уменьшилась. В хозяйстве стали появляться излишки материальных ценностей. Мужчины занялись скотоводством и земледелием, а несколько позже, ког­да люди научились использовать в хозяйстве медь и бронзу, стали металлургами и кузнецами, все эти грани жизни требовали сво­его одухотворения, своей магии. Роль мужчины в племенном сообществе изменилась, и равенство между мужчиной и женщи­ной восстановилось. Это было великолепное время, общество вернулось к древнейшему гармоничному порядку. Расцветали мистицизм и магия, отношения между людьми становились бо­лее правильными.

Однако веками позже возник обратный перекос. Со време­нем доминирующее положение мужчины увеличилось и между четвертым и третьим тысячелетиями до нашей эры матриар­хальные болыпесемейные общины превратились в патриархаль­ные. Этот процесс практически полностью завершился пять тысяч лет тому назад.