Фантастический рассказ.

Школа для баранов.

Автор – Юрий Волков.

2011г.

Когда к Саймону Смитту в департамент пришел Спайк Смоллет, Саймон отнесся к посетителю весьма пренебрежительно. Он даже удивился, как это к нему вообще пропустили человека в такой одежде.

Спайк был одет в какую-то немыслимую ковбойскую замшевую куртку, потертые на коленях джинсы и боты, наверное, образца еще девятнадцатого века. На вид ему было лет около сорока, но коротко стриженые волосы на висках и на затылке, уже изрядно посеребрила седина. Обветренное, загорелое лицо и грубые кисти рук с мозолями на ладонях, подтверждали догадку Саймона о том, что перед ним находится какой-то пастух, который приехал сюда, не иначе как прямо из прерии. Но положение обязывало Смитта соблюдать этикет, поэтому он хоть и напустил на себя важный вид, постарался, как можно вежливее обратиться к посетителю:

- Слушаю Вас внимательно, господин Смоллет. Мне правильно Вас представили?

- Доктор Смоллет, с Вашего позволения, - ответил ковбой и тут же приступил к изложению причины своего визита.

- Я, уважаемый господин Смитт, хозяин небольшой фермы на севере штата Алабама. Уже 18 лет занимаюсь разведением овец и, достиг в этом деле, в плане селекции и выведения новых пород, определенных успехов. Не без помощи своих единомышленников, конечно. Сам я ученый, биолог, получил образование в Европе. Там же и защитил в свое время диссертацию на тему: «Традиции и тенденции развития в животноводстве у кочевых племен Центральной Азии и Ближнего Востока». Но решил заняться прикладными исследованиями. Поэтому забросил свою кафедру и купил себе небольшую ферму здесь, в США, в одном из пригородов Хантсвилла. Мои помощники и сподвижники ученых степеней не имеют, зато первоклассные специалисты каждый в своей области.

Ховард Хансен – это просто гений в вопросах кибернетики и электроники. После окончание Массачусетского технологического института он не стал дальше учиться и решил, так же как и я, заняться прикладными аспектами науки.

Рахманкул Юзбашев – выходец из далекой Советской Туркмении. Он

1

эмигрировал в США 15 лет назад, спасаясь от преследования блюстителей закона и с тем пор все время со мной. Прошлое, конечно, не безупречно, но, несмотря на то, что он закончил всего лишь ветеринарный факультет Ашхабадского сельскохозяйственного техникума – это специалист с большой буквы, который утрет нос любому кабинетному профессору в вопросах, касающихся овцеводства. Про овец и баранов он знает практически все. Это он помог мне раздобыть племенные экземпляры овец знаменитой карагулокской породы и доставить их к нам, в Соединенные Штаты, через пол мира из самого Теджента.

- Зачем Вы мне все это рассказываете, доктор? Нельзя ли объяснять все покороче?, - перебил его Саймон, которому явно хотелось побыстрее выпроводить посетителя.

- И Вы, кстати, уверены, что пришли туда, куда нужно? Может быть, Вы не в курсе, что этот департамент является филиалом Петнагона по перспективному развитию технической базы вооруженных сил США, а вовсе не кооперативом по закупке у населения суповых наборов или сырьевой шерсти? - продолжал Саймон с нескрываемой иронией. - Учтите, что сейчас Вы тратите драгоценное время ответственного государственного работника, занимающегося очень серьезными вопросами, а вместе с тем и деньги американских налогоплательщиков, - предупредил Смитт собеседника, уже срываясь на раздраженный тон.

Смоллетт спокойно выслушал чиновника и неторопясь продолжил изложение цели своего визита:

- А я, господин Смитт, и не собираюсь предлагать Вам услуги по обеспечению американской армии бараниной. И абсолютно ясно отдаю себе отчет, куда и зачем пришел. Дело в том, что мы с коллегами решили помочь стране и приложить свои силы и умение на пользу всего американского общества. Мы хотим организовать и возглавить учебный центр по дрессировке овец со статусом государственного учреждения и уставом, позволяющим проводить практические научные эксперименты. Но для этого необходимо серьезное финансирование, поэтому я к Вам и пришел. Для начала нам нужно хотя бы пять миллионов долларов, а дальше уже время

2

покажет, как будут идти дела.

Саймон сидел некоторое время, от удивления открыв рот, потом его прорвало:

- Господин Смоллет, да Вы с ума сошли! Вы сами-то со стороны себя послушайте. Вы что, предлагаете мне одобрить финансирование для открытия бараньей школы? Так что ли получается? И Вы всерьез полагаете, что Пентагон добьется для Вас этого финансирования? Овцы, по-вашему, это что? Служебные собаки что ли? Не смешите меня, пожалуйста, Смоллет, но это же просто мясо для барбекю на студенческой вечеринке. И не тратьте, пожалуйста, мое и свое время понапрасну, я этот бред даже слушать не собираюсь!».

- Зря Вы так, – невозмутимо возразил Спайк – овцы прекрасно поддаются дрессировке и ничуть не глупее тех же собак. Просто это явление не получило в свое время массового распространения, но, да будет Вам известно, что на Ближнем Востоке еще в средние века у богатых феодалов, кроме прочей экзотики на подворье очень часто содержались дрессированные бойцовые бараны. И уж поверьте мне, они ни чем не уступали по своим бойцовским качествам собакам. А мы бы с партнерами воспитали Вам такие экземпляры, которые персидским вельможам даже и не снились. Мои овцы, например, уже и сейчас прекрасно обходятся без волкодава, и никакие койоты им не страшны.

- Доктор, перестаньте молоть чушь, я это даже обсуждать с Вами не собираюсь. Обратитесь лучше в клуб служебного собаководства, может, там Вам помогут. Или возьмите кредит в банке и откройте магазин по продаже бараньей тушенки или шерстяных носков. Всё, господин Смоллет, разговор окончен, мне нужно заниматься работой, - сказал Саймон раздраженно, давая понять посетителю, что аудиенция окончена.

Спайк Смоллет поднялся, недоуменно пожал плечами и обреченным тоном прокомментировал:

- Раз уж Вы не хотите меня даже выслушать, значит, придется нам поискать других, более компетентных спонсоров. Счастливо оставаться, - он повернулся и пошел к выходу, даже не пожав Саймону Смитту руку на

3

прощание.

- Смоллет, это что? Ты мне угрожаешь? - бросил ему Саймон вслед, бесцеремонно переходя на ты.

Смоллет не торопясь, повернулся к чиновнику:

- Да нет, господин Смитт, я просто предупреждаю, что мы с друзьями еще угостим Вас все-таки своим барбекю.

Он вышел из кабинета, хлопнув дверью.

Рахманкул и Ховард ждали своего шефа у входа в департамент возле старенького бьюика. «Ну, что, друзья, ничего у меня пока не вышло, отказ по полной программе», - сообщил товарищам Спайк: «Придется воспользоваться твоими контактами, Рахманкул. У тебя еще осталась связь с майором Семиным?». «Конечно, шеф, в любое время дня и ночи», - ответил ему коллега. «Ну, тогда не будем тянуть резину и начнем переговоры с русскими прямо сегодня», - подитожил разговор Смоллет и компаньоны сели в машину.

Саймон Смитт в кулуарах своего департамента еще несколько дней рассказывал коллегам про этот странный визит провинциального профессора вместо анекдота. Потом про историю с несостоявшимся учреждением «школы для баранов» все благополучно забыли.

Через год Саймон Смитт летел в Луанду по делам службы. Целью его командировки была инспекторская проверка состояния дел на одной из американских лабораторий по испытанию в боевых условиях химического оружия. База находилась севернее городка Гангулла, в джунглях на берегу реки Кеве.

В Анголе уже не первый год полыхала гражданская война, в которой никак не мог установиться устойчивый перевес сил. Инициатива в развитии ситуации то и дело переходило от МПЛА к УНИТА и наоборот. В довершение ко всему, временами происходила интервенция третьих сил со стороны ЮАР и Заира. Кроме прочих участников конфликта, на стороне МПЛА работали русские военспецы и ограниченный контингент кубинских вооруженных сил. В общем, в стране царила полная неразбериха, и это создавало идеальные

4

условия для работы таких объектов, на один из которых и добирался сейчас Саймон Смитт. Ограниченный контингент американский войск находился в Анголе по официальной версии просто для наблюдения, но на самом деле поддерживал группировку УНИТА и, не афишируя своих действий, принимал участие в операциях войск группировки.

Здесь действовали простые неписанные правила. В активные боевые действия, во избежание потерь, не вмешиваться. Во время проведения операций стараться не связываться с кубинскими наемниками, а лучше обходить их стороной, потому что стреляют «черти» без промаха, особенно по американцам. Не вступать в прямую конфронтацию с формированиями, работающими под руководством русских специалистов, если это только не угрожает вторжением на территории, контролируемые военными базами США. У остальных перечисленных фигурантов этих неписанных законов инструкции были примерно такие же. Пусть, мол, господа людоеды сначала сами друг друга перережут, а мы потом посмотрим, что из этого получится.

Перелет на военном самолете до Африки был долгим и утомительным. Саймону уже до смерти надоело жевать разогретые в духовке сухие пайки, предлагаемые работниками экипажа, и хотелось поесть чего-нибудь свеженького и аппетитного. Почему-то вдруг вспомнилось, обещанное Спайком Смоллетом больше года назад, барбекю. И Саймон с усмешкой подумал: «Что-то не спешит, однако, господин Смоллет попотчевать меня шашлычком».

В аэропорту Луанды его встретил начальник службы безопасности секретной лаборатории капитан Годфри Кофман на армейском джипе. Он сейчас остался за командира части, потому что майор Джозеф Хукер находился в отъезде на переговорах с представителями УНИТА о поставках химических боеприпасов где-то на границе с Заиром. Всю дорогу до военной базы капитан развлекал Саймона рассказами о местных нравах и последних событиях. Смит многое слышал об этой войне, но во время беседы узнал для себя много нового и слушал с интересом. По словам капитана, здешние туземцы настоящие дикари и воевать, как следует по современным меркам, не умеют, хотя вооружены до зубов огнестрельным оружием. Местное племя манумбу, которое обитает в джунглях возле нашей базы, вооружено,

5

например, почти поголовно автоматами Калашникова. У них даже есть легкий армейский миномет. Где они все это берут одному Богу известно. Но стрелять толком никто не умеет. Они стреляют из автомата, даже не пользуясь прицелом, как из лука. Смотрят немного сбоку на направление ствола и, знай себе давят на курок. Обычно, пока отстреляются 20% своих же перекокошат. С холодным оружием, конечно, обращаются более умело. Еще интереснее они приспособились вести огонь из миномета. Есть у местного вождя Туюмбы Макабы телохранитель, здоровенный негр. Так вот, он упирает миномет себе прямо в живот и сам же забрасывает в ствол боеприпасы. И можете себе представить у этого амбала такой мощный брюшной пресс, что никакая отдача ему нипочем. Прицельности, конечно, при такой стрельбе никакой, но зато какое шоу! Однажды, когда они еще только осваивали миномет у себя в деревне, этот бугай первым же снарядом разнес к чертовой матери хижину вождя вместе с его женой. И, что вы думаете, его за это казнили? Вовсе нет, дикари радовались, как дети и плясали от восторга, что пушка так здорово работает. Человека у них на глазах разнесло в клочья, а им весело. С тех пор парня и назначили телохранителем вождя, а по совместительству используют его, в случае необходимости, вместо артиллерии.

- Капитан, а сами-то они, на чьей стороне воюют? За МПЛА или за УНИТУ?

- Да ни на чьей, просто воюют и все! – удивил Смитта капитан.

– Им кто попадется на дороге, тех они режут и грабят, а УНИТА это или МПЛА, для манумбу абсолютно без разницы. Но с нами Туюмба Макаба дружит и время от времени приходит на базу поделиться новостями о том, что твориться в округе. Иногда, эти сведения оказываются очень полезны.

- Неужели такое еще может быть в конце XX века? Такой образ жизни, такая низкая сознательность и такое полное отсутствие политической позиции и нравственных принципов? – поразился Смитт.

- Э-э-э, инспектор, Вы еще не знаете этих дикарей. Про людоедство в полном смысле этого слова я, конечно, не слышал, но точно знаю, что манумбу сердце и печень убитых противников, частенько съедают. Сам

6

находил недалеко от базы потрошеные трупы.

Годфри на секунду замолчал, наблюдая за реакцией собеседника. По лицу Смита было заметно, что барбекю ему сразу расхотелось и, он с недоверием спросил:

- А как же Вы, Кофман, умудрились попасть в друзья этих свирепых дикарей?

- Старый американский рецепт, сэээр, - огненная вода. Ну и «бусы», конечно, в переносном смысле слова. Мы снабжаем вождя дешевым виски, да иногда подбрасываем всякую дребедень типа транзисторных приемников, электрических фонариков и прочих сопутствующих товаров любого цивилизованного общества. За это Туюмба Макаба почти каждую неделю предоставляет нам почти готовые к работе разведданные, а это, поверьте мне, стоит гораздо дороже дешевого спирта и пластмассовых безделушек. Недавно командир подарил Туюмбе мегафон. Радости было –и не описать словами. Вы бы только слышали, какие он звуки из него извлекает, когда напьется виски. Наверное, все львы в окрестностях от страха разбегаются.

Годфри замолчал, и остаток дороги до базы они проехали молча. Дорога круто повернула в густые джунгли, и было не до разговоров. То и дело приходилось уворачиваться от веток деревьев, преодолевать рытвины и успевать вписываться в крутые повороты между зарослями почти наугад. На базу приехали еще засветло, но на территории со всех сторон окруженной непроходимыми джунглями, царил полумрак. Возле бравого верзилы-наемника, охраняющего вход на базу, переминались с ноги на ногу трое туземцев свирепого вида, вооруженных автоматами Калашникова и одетых во что попало. Один из них выделялся более пестрой одеждой. На нем был почти что генеральский мундир, на котором было нашито столько лент и шевронов и прицеплено столько значков и орденов, что еще что-нибудь прицепить было просто некуда. Сбоку на поясе у него висел новенький мегафон.

Годфри усмехнулся:

7

- А вот и наш друг Туюмба собственной персоной, легок на помине. Наверное, у ребят спирт кончился.

Саймон уже и сам догадался, что перед ним великий вождь народа манумбу Туюмба Макаба по мегафону, прицепленному к поясу. Пока капрал открывал ворота и шлагбаумы, Смит с капитаном выбрались из джипа и, подошли к туземцам. Вождь встретил Годфри радостными возгласами на ломаном английском.

- Ай, масса капитан, наканес-та приехала. Мы тебя уже здесь с самый обед падаждать. Я уже хатела твая ахраник кушать за то, что она нас в ваш хижина не пускать.

Туюмба широко улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами, и вытаращил глаза для убедительности. У Саймона от этого пробежал мороз по коже, потому что и так-то у Туюмбы была такая рожа, что, как говорится, во сне увидишь – не проснешься. А с вытаращенными глазами и оскаленными зубами, контрастно выделяющимися на черном лице, впечатление от этого страхообразия усиливалось втрое. И почему-то сразу верилось, что ребята могли запросто съесть рыжего капрала на обед.

- Какие проблемы, вождь? – приветливо улыбаясь, спросил дикаря Кофман и протянул ему ладонь для рукопожатия.

- Да есть мала-мала рассказывать. И еще твая волшебный голос перестала сильно кричать, - ответил негр, показывая на мегафон.

Годфри сделал приглашающий жест руками:

- Ну, тогда пойдем в штаб, все расскажешь, а в мегафоне сейчас заменим батарейки, и все снова будет нормально. Ты только выключать его не забывай, когда не пользуешься, и тогда он будет работать гораздо дольше.

Все компания прошла территорию и двинулась по направлению к штабу. По дороге Годфри передал дежурному офицеру мегафон, чтобы тот отнёс его технарям для замены батареек. Территория базы была не большая, но и не маленькая. Она занимала, пожалуй, около двух гектаров, расчищенного от джунглей и отгороженного высоким ограждением из

8

колючей проволоки, пространства. Штаб базы находился в центральной части площадки, а по периметру располагались: склады, подсобные помещения, гостиница для военных и обслуживающего персонала и сама лаборатория. С несением караульной службы, по всей видимости, на базе было всё в порядке. Кроме капрала, который дежурил на въездных воротах и дежурного по штабу офицера, в карауле находились ещё два наёмника, один из которых охранял склады, а другой, вход в лабораторию. Капитан Кофман уловил направление взгляда Саймона Смитта и, как бы читая его мысли, сказал, что ещё два бойца находятся в дозоре за территорией. Они постоянно прочёсывают джунгли на расстоянии 500 метров от периметра ограждения базы, через каждые 2 часа докладывая о своих действиях по рации дежурному офицеру. Чтобы подкрепиться с дороги, дежурный повар принёс гостям капучино, горячие гамбургеры и фрукты. При этом он постоянно извинялся за то, что ассортимент продуктов в части далеко не ресторанный. Живём, дескать, по-спартански, на военном положении, поэтому, чем богаты, тем и рады.

За чашкой кофе Туюмба Макаба поведал присутствующим о том, что творится в округе. А творились там, по его словам, довольно странные вещи. Ещё вчера с вечера, вернувшиеся из джунглей охотники племени, доложили Туюмбе, что видели недалеко от деревни многочисленные овечьи следы. Овцы для этой местности – не характерное животное. В качестве домашней живности их здесь держать как-то не принято. Во всяком случае, о том, что у соседнего племени нет стада, Туюмба знал абсолютно точно. В конце концов, решили, что, наверное, овец притащили с собой голландские легионеры из ЮАР, в качестве живого провианта. А овцы, наверное, по каким-то причинам разбежались из их лагеря. Туюмба решил, что в любом случае, такой отменный деликатес не должен пропасть на чужих столах и снарядил на утро целый отряд охотников. Им было приказано – всех овец любой ценой разыскать, изловить и доставить в деревню. Охотники за три часа обшарили окрестные джунгли во всех направлениях и вернулись в деревню ни с чем. Кроме того, трёх человек, из отправленных на охоту, недосчитались. Организовали поиски, и нашли их в разных местах леса с переломанными шеями и следами мощных ударов в голову тупыми тяжелыми предметами. Было такое впечатление, что людей Туюмбы били

9

огромными дубинами по голове сбоку. Причём удары были такой силы, что одновременно с черепной травмой у людей сразу ломались и шейные позвонки. И вот ведь какое дело, никаких врагов и даже следов чужих людей уже давно не наблюдалось вблизи деревни на несколько вёрст вокруг. Потом Туюмба поведал о том, что ближе к ночи собирается устроить похороны погибших и поэтому ему нужно, как минимум, два ящика виски. Годфри дал распоряжение дежурному принести виски, а заодно и захватить у связистов мегафон Туюмбы. На этом с туземцами попрощались и выпроводили их с территории базы.

Саймону нужно было начинать инспекторскую проверку, чтобы успеть на завтрашний вечерний транспортный самолёт до Соединенных Штатов. Сначала решено было проверить ведение документации, отчетность и порядок соблюдения на базе режима секретности. Поэтому капитан Кофман открыл сейф и начал выкладывать по порядку на стол документацию части, одновременно комментируя назначение папок или групп документов. Саймон тоже углубился в работу, сверяя по описи, выкладываемые для проверки документы. С улицы вошел дежурный офицер и доложил Кофману, что не вышел на связь в условленное время внешний дозор. Последняя связь, мол, была два с половиной часа назад. Рации утром связисты проверяли, аккумуляторные батарей были заряжены на максимум и должны работать без перебоев, как минимум трое суток. Годфри спросил: «Сколько личного состава на базе, не занятого несением службы, лейтенант?».

- Шесть человек, включая меня из моего взвода сейчас в карауле, пятеро в караульном помещении – отдыхающая смена. Один взвод обеспечивает сопровождение командира на переговорах. Два взвода на выполнении операции в районе Са-Да-Бандейра и вернутся только завтра. Еще два повара в столовой, офицер связи со своим помошником и три гражданских инженера. Гражданские сейчас отдыхают в своих номерах, потому что вчера всю ночь работали в лаборатории. Что-то у них там с новым зарядом не получается. Это всё сэр.

Протараторил лейтенант без запинки, как будто разучил ответ заранее, наизусть.

10

- Хорошо, офицер, Годфри на секунду задумался и продолжил:

- Сейчас разбудите отдыхающую смену и отправьте в джунгли посмотреть, что там случилось у дозорных. Через 20 минут жду Вас здесь с докладом.

- Есть, сэр, козырнул лейтенант и побежал исполнять приказ старшего командира.

Гай и Сармат внимательно наблюдали из густых зарослей за тем, как небольшой отряд вооруженных людей покидает базу и растворяется в джунглях. Их напарница Белла, притаилась за соседним кустарником. Самым старшим и опытным членом группы был Гай, но все остальные тоже были профессионалами, незаменимыми каждый по-своему. Ещё один член группы, Айша, специалист по техническому обеспечению и информационной поддержке, заняла позицию со своей аппаратурой на другой стороне реки. Как только последний из американских солдат скрылся за стволами деревьев, группа чётко, как по команде, вышла из укрытия и направилась в сторону ворот базы. Бывалый капрал, рыжий верзила Дик Трентон, охранявший ворота, разинул рот от удивления, когда они, откуда не возьмись, появились перед самыми воротами. Но он не стал досылать патрон в патронник, а отложил карабин в сторону и пропустил нежданных гостей через калитку на территорию базы. - Попались голубчики, с довольным видом приговаривал капрал, закрывая калитку на замок изнутри. Когда он закончил возиться с замком и повернулся к неожиданным посетителям лицом, предпринимать что-либо было уже поздно. Матёрый бойцовый баран-четырёхлетка Гай, уже заканчивал тридцатиметровый разгон и, оттолкнувшись задними ногами от спины своего молодого напарника Сармата, в мощном прыжке протаранил рогатым лбом челюсть рыжего капрала. Такого нокаута Дик Трентон – бывший чемпион штата Кентукки по боксу, не получал никогда в жизни. Отлетев назад, он впечатался затылком в металлический столб, на котором держалась калитка и медленно осел на землю возле своего карабина с вывихнутой напрочь нижней челюстью и проломленным затылком. Сармат, на всякий случай, ухватил карабин зубами за ремень, унес его на несколько метров в сторону от ворот

11

и выбросил в кусты, за ограждение из колючей проволоки. Хотя, было маловероятно, чтобы верзила смог в скором времени очухаться от такого удара.

Породистая овечка Белла в это время невозмутимо семенила по своим делам. Гай и Сармат направились к складам. Часовой, который охранял склады, вынес себе из расположения части табуретку и мирно дремал, прислонившись к стене здания и надвинув фуражку себе на лоб. Он не видел, как Белла обошла корпуса с обратной стороны и приступила к работе. Она ловко снимала зубами со своей шеи, висевшие гирляндой на специальных верёвочных петлях взрывные устройства «КУ-5» и укладывала их в вентиляционные отверстия фундамента складов. Затем она нажимала копытом на специальные кнопки, активирующие детонаторы и приводящие устройства в режим ожидания управляющего сигнала.

У Сармата и Гая, с часовым возле складов, никаких проблем не возникло. Парень даже проснуться не успел, когда получил мощный удар рогами в висок. Из-за угла крайнего склада появилась Белла и, начала неторопливо минировать склады с фасадной части здания. Бараны синхронно, как по заученному сценарию, обошли здание штаба с двух сторон, направляясь к лаборатории. Часовой возле лаборатории не спал. Сармат сразу попал в его поле зрения и завладел его вниманием настолько, что часовой не увидел, как из-за противоположного угла здания штаба вышел Гай.

- «Вот это да!», обрадовался вояка: «Давненько мы не ели жареной баранинки». Часовой сначала было, взялся за винтовку, но потом передумал: «Чего это я? Это же не дичь какая-нибудь, а обыкновенный домашний баран». Он отложил винтовку в сторону и достал нож. Но баран был не совсем домашний и вовсе не обыкновенный. Сармат невозмутимо приближался к часовому и был от него уже в десяти шагах. Вот тут-то, подкравшийся сзади Гай и боднул наёмника изо всей силы сбоку в коленную чашечку. Часовой от такой внезапной подсечки выронил нож и упал на четвереньки. Теперь человек и баран оказались в одинаковой исходной позиции. Сармату даже подпрыгивать не пришлось, и ему вполне хватило для разгона десяти шагов дистанции. Человек разгоняться не стал. От

12

растерянности он даже не успел ни встать, не увернуться, а лоб у барана оказался гораздо крепче.

В это время отряд, ушедший в джунгли проверять, куда подевался внешний дозор, и почему ребята не выходят на связь, нашёл наконец-то пропавших часовых. Солдаты лежали в неприличной позе один на другом со сломанными шеями. Оружия рядом с ними нигде не было видно. – «Вот это

13

номер так номер», озадаченно почесал затылок старший отдыхающей смены наряда, сержант Ян Хопкинс: «Неужели негры напали? Туюмба вроде рассказывал, что нет здесь поблизости никаких чужаков?». Бойцы подошли с разных сторон к страшной находке, чтобы перенести тела своих погибших товарищей на базу. Последнее, что они увидели в этой жизни, это то, как привязанная к груди одного из погибших бойцов верёвка сдёргивает чеку с противопехотной осколочной гранаты, привязанной к груди второго бойца…

Годфри Кофман нервничал: «Куда этот дежурный по части запропастился? Ведь ясно же было сказано, придёшь с докладом через 20 минут». Тут вдруг, снаружи, со стороны джунглей, бабахнул взрыв. Это как раз взорвалась на растяжке отдыхающая смена караула. – «Час от часу не легче, они что там все с ума посходили?», не выдержал Годфри и длинно выругался по-немецки. –«Саймон, подождите меня пару минут, посмотрю, что там происходит», сказал он, обращаясь к инспектору и вышел из кабинета.

Годфри Кофман был настоящий боевой офицер, который за свою жизнь побывал уже во многих переделках. Вся его биография состояла из жизни в различных горячих точках планеты. Он в совершенстве владел всеми основными приёмами джиу-джитсу, стрелял из пистолета одинаково метко с обеих рук и без промаха умел метать ножи. Он не боялся в этой жизни не чёрта ни дьявола и как хищный зверь, всегда готов был дать отпор любому противнику. Но, ожидаемый противник в мозгу капитана ассоциировался, всё-таки, с образом человека-врага безо всяких других вариантов. Когда Кофман вышел из штаба, первое, что он увидел, это лежащего недалеко от входа без признаков жизни, дежурного офицера. В уголках губ лейтенанта выступила кровь. Годфри нагнулся над офицером и взял его за запястье. Пульс не прощупывался. Капитан скорее почувствовал, чем услышал и увидел, какое-то движение и резко развернулся в сторону источника шума. Противника, во всяком случае, в человеческом обличии, он при этом не обнаружил, а когда всё понял, применять приёмы джиу-джитсу было уже поздно. Стокилограммовая баранья туша с тридцатиметрового разбега врубилась лбом в его правый бок. – «Как минимум, разрыв селезёнки и перелом четырёх рёбер», подумал капитан, понимающий толк в ударах и сведущий в анатомии, теряя сознание от болевого шока.

14

Белла, не обращая никакого внимания на происходящее, продолжала заниматься своим делом. Она невозмутимо и методично минировала фундаменты лаборатории.

Сармат встал на задние ноги, как конь на дыбы, а передними копытами упёрся в дверь штаба. Мощный магнитный захват, пристёгнутый к правой передней ноге животного, надёжно притянул металлическую рукоятку двери. Баран грациозно сделал несколько шагов назад, открывая дверь и пропуская в штаб своего напарника Гая.

Когда в дверях кабинета Саймон Смитт увидел вместо ожидаемого капитана Годфри здоровенного барана, он даже не прекратил работу, а только проворчал себе под нос: «Это не воинская часть, а зоопарк какой-то, или скотный двор. То какие-то немыслимые дикари тут кофе пьют, то бараны разгуливают по штабу, как по лужайке».

Но долго ворчать ему не пришлось. Гай обошёл стол и переломил

15

своим лбом ножку стула, на котором сидел Саймон. Инспектор со всего маху грохнулся на пол. Гай копытом задней ноги захлопнул дверцу сейфа, в котором на полке лежал заряженный пистолет, оставленный там капитаном Кофманом. Баран в упор смотрел на беспомощно барахтающегося на полу, среди обломков стула, Смитта. В голове животного включился электронный синтезатор речи, в считанные доли секунды, подбирая подходящий для случая текст, из десяти тысяч зашитых в постоянную память устройства, стандартных выражений на английском языке. Заработало считывающее устройство карты оперативной памяти, управляемое микропроцессором, подключенным электродами к определённым участкам коры головного мозга животного. Процесор мгновенно отреагировал на все изменения в эмоциональном состоянии животного и записал изменяющиеся данные в стэки карты оперативной памяти. Интегрирующее устройство просуммировало данные, полученные из блоков памяти и, сформировало уже готовые предложения, дополненные более конкретной информацией подходящей текущему моменту времени. Включился мостовой усилитель, зашитый под шкуру животного и два миниатюрных компрессионных динамика, спрятанных в густой шерсти за ушами. К изумлению Саймона Смитта, баран заговорил на чистом английском языке без акцента. Конечно, тембр голоса был не из приятных и перенасыщен специфическими электронными обертонами, но речь была вполне членораздельной и понятной.

- Господин Смитт, Вы арестованы. Не удивляйтесь и не делайте резких движений или других глупостей.

Говорил Гай, глядя прямо в глаза Саймону, у которого нижняя челюсть отвисла от удивления. Чиновник не верил своим глазам и ушам, но Гай продолжал говорить:

- В моём левом переднем копыте установлена ампула с ядом на основе цианистого калия. Ампула действует как одноразовый шприц.

Гай продемонстрировал своё страшное оружие, подняв вверх левую ногу и показывая Саймону, что из копыта действительно торчит конец иглы. Убедившись, что Саймон рассмотрел иглу, Гай продолжил монолог:

16

- Так вот, если я заподозрю, что-то неладное, или Вы попытаетесь бежать, или будете сопротивляться, я всегда успею стукнуть Вас копытом по лодыжке, и через минуту Вы погибнете. В том, что я успею это сделать, можете не сомневаться, потому что меня обучали этому целый год. На улице меня дожидаются мои напарники. Так вот, у овцы Беллы в копыто вмонтирован точно такой же шприц, как и у меня. А моего приятеля Сармата, Вам лучше вообще не злить. Он ещё молодой и очень неуравновешенный, поэтому, если что-то пойдёт не так, то он безо всяких шприцев переломает Вам все рёбра.

Саймон поднялся, наконец, с пола и отряхнулся, всё ещё не веря в происходящее. А баран всё продолжал говорить:

- Сейчас Вы, аккуратно и не торопясь, так, чтобы я видел каждое Ваше движение, соберёте со стола все разложенные на нём документы и сложите их в сумку, которая стоит с правой стороны от стола. Сумку перекинете через плечо и выйдете из помещения штаба впереди меня. Не пытайтесь на улице орать и звать кого-то на помощь. Все, кто мог бы Вам чем-то помочь, нейтрализованы. Вы в этом и сами убедитесь, когда выйдете на территорию. Потом, будете следовать за мной, а мои напарники пойдут сзади и будут замыкающими. Если Вы сами не совершите какую-нибудь глупость, и я благополучно смогу доставить Вас в назначенное место, Вашей жизни ничего не угрожает. Прошу Вас, сэр.

Гай кивнул на документы.

- Время у нас ограничено.

Пока Саймон складывал документы в сумку, его не покидала идиотская мысль о том, что баран-то, пожалуй, разговаривает по-английски гораздо лучше и понятней, чем Туюмба Макаба. Смитт хоть и приехал в командировку в горячую точку, но по сущности своей был просто кабинетным чиновником, не искушённым в вопросах ведения оперативных действий в полевых условиях. Поэтому, хотя он и до сих пор ещё не верил в происходящее, вовсе не собирался, что-либо предпринимать ради спасения «секретов дядюшки Сэма», да ещё и ценой собственной жизни. Он перекинул сумку с документами через плечо и, как во сне, двинулся к выходу

17

из кабинета. Когда Саймон вышел из штаба на улицу, он ещё больше уверовал в то, что поступает правильно, не предпринимая никаких активных действий. Возле выхода из штаба их терпеливо ожидали Белла и Сармат. Рога и лоб у барана были испачканы кровью, и Смитт понял, что предупреждение Гая – это не блеф. К тому же, сами за себя говорили, лежащие возле входа, неподвижные тела Годфри Кофмана и дежурного офицера.

Странный конвой из трёх баранов и одного человека прошёл по территории мимо, валяющегося на земле с разбитой головой, охранника лаборатории и вышел к внешнему ограждению периметра базы. В одном месте ограждения, в колючей проволоке был вырезан проход, а сразу за ним начиналась едва заметная тропинка, ведущая через джунгли к реке. Возле берега, в кустарнике, была спрятана моторная лодка. Гай повернул голову к Саймону и приказным тоном скомандовал: «Господин Смитт, Вы сядете на среднюю скамью, чтобы нам Вас хорошо было видно». Он спрыгнул в лодку и пробрался в носовую часть. Следом погрузились Саймон и Белла. Сармат ловко развязал зубами швартовочную верёвку от прибрежного кустарника и запрыгнул в лодку последним. Гай нажал на кнопку запуска стартера, сделанную специально увеличенного размера, чтобы её удобно было нажимать копытами. Вместе с двигателем включился электронный навигатор, управляющий состоянием рулевой системы. Электронный радиокомпас в доли секунды определил расположение лодки на местности, передавая данные в блок управления скоростью и в блок корректировки направления. Корректировщик, сравнив полученные данные с заданной программой, в считанные секунды определил вектор первоначального движения и передал его в блок управления рулевыми исполнительными механизмами, разрешая начало движения. Лодка плавно отчалила от берега и в течение пяти минут достигла заданной точки на противоположном берегу реки Кеве. Двигатель плавно отключился, и лодка мягко врезалась носом в прибрежный песок. В том же порядке пассажиры вышли на берег и по едва заметной тропинке двинулись в направлении джунглей.

Справа по ходу движения группы, в небольшой ложбинке, расположился пункт технического сопровождения и информационного обеспечения операции, которым управляла Айша - длинношерстная овца

18

английской породы «Уинслидейл». Саймон опять усомнился в реальности происходящего и даже ущипнул себя за нос. Перед овцой на земле были разложены электронные приборы, в виде открытых чемоданчиков с крупными кнопками, удобными для нажатия овечьим копытом. Конвой задержался здесь всего на две минуты. «Англичанка», по сравнению с лохматыми бойцовыми «туркменами», выглядела настоящей интеллигенткой. Длинная, мягкая шерсть была аккуратно причёсана. Чёлка, чтобы не лезла в глаза, была убрана назад и перевязана зелёной ленточкой. Айша убедилась, что вся группа вернулась в полном составе и посмотрела на старшего. Гай кивнул головой, мол, всё чисто, работай. Овечка нажала копытом на красную кнопку, посылая закодированный радиосигнал разрешения на приёмники взрывных устройств. На другой стороне реки, в том месте где находилась американская база, в тёмно-синее небо над вечерними африканскими джунглями взвились снопы огня и дыма, а через мгновение долетел и грохот взрыва. Весь складской арсенал базы и лаборатория вместе со всем технологическим оборудованием были уничтожены. То-то «обрадуется» майор Хукер, когда вернётся с переговоров. Айша захлопнула приборы-чемоданчики, которые были перевязаны между собой верёвками, а Белла, ухватив связки зубами, ловко повесила их Айше на загривок. «Связистка» присоединилась к группе и. процессия двинулась дальше в непроходимые джунгли. Через какое-то время конвой вышел на открытую поляну. Посреди поляны, на лужайке мирно паслось небольшое стадо овец, голов этак в двадцать. На противоположной стороне поляны была разбита большая палатка. Где-то в кустах, еле слышно работала портативная дизельная электростанция, а возле палатки стоял потрепанный уазик без верхней части кузова.

Навстречу прибывшим вышел прапорщик Сидоренко в полосатой десантной тельняшке и с автоматом наперевес: «Ну наконец-то, а то мы уж думали, что-то не склеилось, пока взрыв не грохнул». Он направил автомат на пленника и махнул стволом в сторону палатки: «Пройдёмте, господин Смитт», строго скомандовал он уже на английском языке. В это время, прибывшие овцы окружили Рахманкула Юзбашева, разгуливающего здесь же, по по поляне, в цветастой узбекской тюбетейке. Он понажимал на скрытые под шкурой овец микровыключатели в том месте спины, где у них

19

начинается курдюк и, поснимал с них амуницию. Овцы с тихим блеянием присоединились к своим собратьям, пасущимся на лужайке.

В палатке за столом пили чай знакомый уже Смитту Спайк Смоллет и светловолосый молодой человек в очках, наверное, один из напарников Спайка, о которых он пытался рассказать Саймону год назад.

- Присаживайтесь, господин Смитт.

Почти дружелюбно пригласил Смоллет инспектора, указывая жестом руки на табуретку напротив себя.

- Сумку можете пока передать моему напарнику Ховарду Хансену.

Продолжал он, указывая на своего собеседника.

- Мы Вам её вернём чуть позже, без документов, конечно.

Саймон перестал уже удивляться, чему бы то ни было. Он, молча, передал сумку молодому человеку и повернулся к Смоллету. Одно его успокаивало – раз Смоллет обещал вернуть ему сумку, значит убивать его, по-видимому, не собираются, а это для Саймона было главное.

«Честно говоря, господин Смитт, ребятам не очень-то хотелось тратить время на такую канцелярскую крысу, как Вы», начал Спайк, обращаясь к Саймону: « Можно было бы убить Вас, и нам бы было меньше забот. Но раз уж я обещал угостить Вас своим «фирменным барбекю», придётся потратить на Вас пару часов нашего времени. Так что уж извольте теперь выслушать то, что Вы год назад даже дослушать не захотели.

Как видите, Смит, мы сейчас «на другой стороне баррикады», и это ещё одна причина, чтобы сохранить Вам жизнь. Ведь чем больше в Америке будет таких заевшихся, самодовольных чиновников как Вы, тем слабее будет и государство, которое бесполезно тратит на Вас деньги своих налогоплательщиков. Я же, на Вас много времени тратить не собираюсь, потому что Вы этого не заслуживаете. Начну с того, что мы нашли, всё-таки компетентного спонсора, который сразу оценил наши научные амбиции и не пожалел средств для организации учебного центра по дрессировке животных. Или, как Вы когда-то сказали, «школы для баранов». Русские нам

20

сразу же предоставили для работы великолепную ферму в одном из совхозов Новосибирской области и в течение одного месяца оборудовали её, используя для этого самые последние достижения в мировой практике животноводства. Ховарду Хансену выделили для экспериментов целую лабораторию на Бердском радиозаводе в его полное распоряжение. Теперь обозначу только основные моменты. Овцы, как материал для исследований, выбраны нами были вовсе не случайно. Они от природы, животные очень послушные и склонные подчиняться, поэтому достаточно легко поддаются обычной дрессировке. К тому же, вопреки общественному мнению, они достаточно умны. Баран, например, без труда может запомнить около двадцати различных людей и безошибочно их узнавать и различать, а это даже не у каждого из нас хорошо получается. У этих животных достаточно хорошо развита центральная нервная система. У них очень богатый набор инстинктов и условных рефлексов, определяющих их поведение. Наша задача заключалась лишь в том, чтобы просто подправить работу, недоделанную природой. Ведь грань между организмом с высокоразвитой центральной нервной системой и осознанием этим организмом собственной личности очень тонкая. Может быть, в большинстве случаев, нужно просто принудительно включить необходимый механизм, или, как говорят музыканты, найти нужные клавиши. И может быть потом, всё заработает само собой? Как саморегулируемая и самообучающаяся система? Частично выполнить эти задачи нам удалось благодаря разработкам Ховарда Хансена. В своих изысканиях он далеко опередил своих коллег и в плане схемотехнических решений и в плане использования новых носителей информации. К тому же, ему удалось преобразовать, возникающие при работе мозга и нервных окончаний организмов микротоки и электрические потенциалы, в сигналы пригодные для обработки электронными средствами. Кроме этого он наработал и ещё многое другое, в чём я даже не совсем разбираюсь. Ведь одновременно со сканированием различных участков мозга, он для своих целей проводит мониторинг работы и других частей организма при помощи своих электронных устройств. Например: меряет температуру тела, кровяное давление, ритм работы сердца и тому подобное. Все эти данные включаются в обратные связи электронных схем для корректировки текущего варианта поведения животного. Но я не буду

21

развивать эту тему дальше, потому что я, всё-таки, не специалист по электронике. Добавлю только, что все приставки Хансена работают автономно на циркониевых батарейках, заряда которых хватает на 2 года бесперебойной работы.

И вот, в результате нашей совместной деятельности, мы получили вместо обычного дрессированного барана, животное, у которого как в телевизионной игровой приставке, можно включить или выключить определённые дополнительные функции и возможности. Причём заметьте, что мы не заменили животным мозг на вычислительную машину, а просто при помощи технических средств пытаемся стимулировать его более интенсивную работу, одновременно предоставляя для этого, все необходимые инструменты. И знаете, Смит, наши наблюдения показывают, что после нескольких включений у животного начинается собственный активный процесс осознания им себя, как личности. Вы не поверите, инспектор, после того как мы по три раза закачали баранам в голову электронные словари, они без всякой электроники стали понимать человеческую речь, причём на английском, русском и немецком языках одновременно. Конечно, голосовой аппарат у овец не позволяет им произносить членораздельные звуки без специальных вспомогательных средств, но ведь для этого у нас и есть целый Ховард Хансен. И вообще, мы с коллегами считаем, что любое млекопитающее, имеющее сложную центральную нервную систему, хотя бы на уровне утконоса или кенгуру, можно наградить какими-то признаками личности. Ну вот Вам пожалуй и вся история про «баранью школу». Здесь с нами сейчас четыре первые группы наших воспитанников. Результаты Вы видели сами. И, по-моему, русские не напрасно истратили на нас бюджетные деньги. И ещё, в дорогу мы Вам передадим Вашу сумку с посылкой для наших американских друзей. Посылка называется «Савимби». Сейчас Сидоренко увезёт Вас в Гангуллу, а уж до Луанды добирайтесь сами. Завтра нам поручено ликвидировать диверсионную группу «Зулу» из ЮАР, которая готовит ряд террористических мероприятий в районе города Уамбо, поэтому времени с Вами нянчиться, господин Смит, у нас нет. Наверное, голландским легионерам тоже не терпится отведать нашего «фирменного барбекю», и мы не намерены их разочаровывать. Да, и ещё по поводу посылки, Саймон, не торопитесь

22

открывать сумку раньше времени. Это своего рода ребус для работников Вашего департамента, и Ховард с Рахманкулом Юзбашевичем поспорили на ящик водки, что америкосам ни за что его не разгадать».

Прапорщик Сидоренко отвёз Саймона на уазике в Гангулу и высадил возле здания, отдаленно напоминающего автостанцию. С горем пополам Смиту удалось уговорить водителя потрепанного автобуса отвезти его в Луанду. На ночь, глядя, водитель никак не мог набрать нужного количества желающих ехать пассажиров и поэтому ехать никуда не собирался. Сговорились они на том, что американец оплатит за половину пустующих мест и тогда, рейс состоится. Всё-таки деньги, как говорится – они и в Африке – деньги. По дороге, в полупустом автобусе Саймон мучительно размышлял о том, что же он будет писать начальству в отчёте по командировке? Если просто написать правду, то получится, что небольшое стадо овец напало на военную базу, охраняемую спецназом и тогда, его неправильно поймут. А если при этом добавить подробности о том, что бараны при нападении уничтожили или нейтрализовали весь личный состав, а потом взорвали базу, да ещё и его самого взяли в плен, то психиатрическая больница, это самое лучшее место, куда его после такого отчёта могут отправить. От этих печальных мыслей Саймона отвлекла какая-то возня на соседнем сиденье, куда он положил свою сумку. На глазах у изумлённого инспектора из сумки выбрался огромный африканский дикобраз по кличке Савимби. Он поудобнее расположился на сиденье автобуса, сбросив, пустую сумку на пол и внимательно посмотрел чёрными бусинками глаз на удивлённого Смита. «Ну что, новый хозяин, ты на меня так уставился? Ты кормить-то меня сегодня собираешься?», спросил дикобраз у Саймона немножко скрипучим, недовольным голосом, на чистейшем английском языке.

23